Избранница мага. Цена запретного дара

Глава 1

Это вторая часть цикла «Хроники Хаоса».
❤️Первая БЕСПЛАТНО здесь https://litnet.com/shrt/HqGC

Кайл

Я вылетел из комнаты, захлопнув дверь так резко, будто мог этим отрезать всё – жар её пальцев, вкус губ, пульс в висках. Адреналин не отпускал.

– Какого демона тебе нужно?

Анкельс стоял у порога. В его взгляде смешивались тревога и неловкость. Редкое зрелище. При виде меня его брови удивлённо поползли вверх.

– Оу, – протянул он, заметив моё состояние. – Не знал, что ты... занят. Правда.

– Это... не твоё дело, – процедил я, застёгивая рубашку на уцелевшие пуговицы. Всё внутри гудело от злости, желания и чертовой невозможности хоть что-то закончить.

Он фыркнул:

– Ева?

Я бросил на него взгляд, в котором легко можно было сгореть.

– Спокойно. Просто не ожидал. Я думал, ты протянешь хотя бы до конца семестра, прежде чем начнёшь действовать по моим советам.

– Анкельс, если ты не скажешь, зачем явился, я превращу тебя в костёр, – процедил я.

– Всё, понял, по делу. Серьёзно, Кайл. Проблемы. Не в твоих штанах – в Академии. И не только. Бежим. Расскажу по пути.

Что-то в его голосе изменилось – ни шуточек, ни фирменной наглости. Только спешка и сдержанная тревога. Я выдохнул сквозь зубы и кивнул.

Мы бежали по тёмным коридорам, как будто за нами неслась сама Тьма. Академия осталась позади. Мы пересекли двор, парк, рыночную площадь. Город спал под лунным светом. После Фестиваля Теней и прорыва Завесы ввели комендантский час. Улицы пустовали.

– Куда мы? – спросил я, держась на шаг позади.

– К дому Вилирии, – бросил он, не оглядываясь.

Мы остановились у небольшого кирпичного дома на отшибе. Анкельс перевёл дыхание:

– Вилирия в лазарете.

Я вопросительно взглянул на друга.

– Я, как договаривались, следил за ней. Она вышла после комендантского часа. Пришла сюда, – он покосился на приоткрытую дверь, – Свет не зажгла. Я подкрался – хотел подслушать. И тут… крик. Что-то грохнуло. Когда я ворвался, она выскочила мне навстречу, вся в крови. Несла какую-то чушь. Потом потеряла сознание. Если бы не мои снадобья… она бы не выжила. А в доме... что-то было. Я поставил печать, чтобы оно не выбралось. Полчаса, максимум. Потратил половину резерва.

Он поднял руку – пальцы дрожали.

– Что она говорила?

– «Уничтожить цветы, что говорят с Тьмой… спасти саму Тьму». Поэзия для сумасшедших, – он пожал плечами. – Но, Кайл, я видел её глаза. Она была в панике. Это не бред. Это… предупреждение.

Неприятный холод пробежал по позвоночнику.

– Возьми, – он протянул меч. – Мне с кинжалом проще.

Дом встретил нас звенящей тишиной. Будто что-то таилось во мраке.

Мы обошли комнаты. В кладовке я почувствовал странную дрожь, потянулся – за мешками обнаружился люк. Почти незаметный. Символ на поверхности, стёртый временем, но я узнал его. Печать древнего удержания.

Я провёл пальцами по краю. Почувствовал тонкую магическую вибрацию.

– Запечатано, – сказал я.

– Ненадолго, – Анкельс уже складывал пальцы в замысловатый жест.

Синяя вспышка. Люк открылся с глухим стоном, и нам в лицо дохнула живая, вязкая тьма.

Запах... не сырости и не пыли. Пыльца. Приторная, тягучая. Как смерть в цветочном аромате.

– Осторожно, – прошептал Анкельс.

Мы спустились. Слабо мерцая, загорелся магический светильник, выхватывая из мрака стены, покрытые мхом. В центре – куча веток и листвы.

Пять пьедесталов. На каждом – огромный цветок, словно выросший прямо из камня.

Они шевелились и шипели. Первый испускал золотой свет. По второму пробегали разряды молний. Третий будто соткан из огня. Четвертый, зеленый, испускал пар. Стебли извивались, словно в судорогах. На некоторых – крошечные глаза. И только черный цветок стоял недвижимый и будто поглощал свет.

– Что за... – начал я.

Шевельнулась груда. Ветки с хрустом потянулись вверх, скручиваясь в человекообразное нечто. У него не было лица, но листья, словно кожа, образовывали маску – искривлённую, как треснувшее зеркало.

Оно заговорило. Голос был и шёпотом, и громом одновременно:

– Феникс пришёл. Завеса дрожит. Всё возвращается к началу.

Воздух вокруг существа начал вспыхивать, приоткрывая Завесу. Из щелей просачивались фамильяры, трепеща прозрачными стрекозьими крыльями.

– В обход, – шепнул Анкельс, уходя в сторону. Я – в другую.

Поднял руку, плетя заклинание изгнания, но боль пронзила грудь. Печать на коже вспыхнула, сбивая дыхание.

Фамильяры заметались – бросились на меня.

Я рванулся, испепеляя их огнём. Полдюжины исчезли, остальные застыли, как по команде.

– Ко мне… – прошептало существо.

Глава 2

Уже никуда не торопясь, мы вернулись в Академию. Второй этаж. Самый конец коридора. Лазарет. Анкельс бесшумно открыл дверь и первым скользнул внутрь.

– Мастер Эрлин, оставьте нас на пять минут, – спокойно, но безапелляционно сказал он.

– Но мэтр Анкельс, посещения только утром! – запротестовала молоденькая лекарка. Только-только закончила Академию, а уже правила диктует. Молодёжь… Я усмехнулся, не сдержав иронии.

– Вам… помощь не нужна? – её голос дрогнул.

Мастер Эрлин съежилась под моим взглядом и, потупив глаза, юркнула за дверь.

– Только недолго… – пробормотала она, затворяя её за собой.

Мы миновали общую палату, сейчас пустующую, и вошли в комнату.

Все внутри будто всколыхнулось от воспоминаний. Я был здесь… не так давно. В этой же постели. И тогда – Ева… Нет. Не сейчас.

Вилирия полулежала на подушках, белая, как простыня. Её пальцы нервно теребили край одеяла. Взгляд – острый, жадный – метнулся к нам.

– Анкельс… ты жив! – губы дрожали, как будто каждое слово давалось с трудом.

– Спасибо, я тоже в порядке, – буркнул я, проходя за ним.

– Прости, Кайл… вы… вы уничтожили это?

Анкельс молча сел рядом с ней. Я закрыл дверь, облокотился на неё, стараясь не выдавать напряжения.

– И что это за тварь была? – Анкельс поднял бровь, в упор глядя на Вилирию.

Она смутилась, отвела взгляд, будто слова царапали изнутри.

– Это… Хозяин Цветов.

– Это мы уже поняли, – процедил я сквозь зубы, осматривая свежие раны от шипов.

– Я хотела вырастить цветок… Вы… вы спасли его?

Голос её стал высоким, почти детским.

– Цветок… шипозвездник. Когда ты ушёл на Границу, – её глаза были прикованы к Анкельсу, – я искала способ укрепить Завесу. Хотела, чтобы ты вернулся… поскорее.

Она опустила взгляд.

– Вил… – голос Анкельса стал мягче.

– Я нашла упоминание о шипозвезднике в старой балладе. Тогда я была на грани… Я цеплялась за любую надежду, даже за фольклор. В одном забытом сборнике сказаний говорилось о женщине, что посадила пять цветов хаоса. Один из них был истинным. Остальные… стремились к тьме. Эти цветы… они не из нашего мира. Но один из цветов может укреплять Завесу.

Она сделала глубокий вдох.

– Я почти сдалась. Но однажды утром… семена просто появились. На моем столе. Будто откликнулись на мое желание. Я восприняла это как знак. В легенде было предупреждение… о Хозяине Цветов… Но я рискнула. Я взрастила их.

Тишина повисла в комнате, вязкая, почти осязаемая.

– Значит, истинный цветок… жив? – в её голосе дрожала надежда.

– Жив, – кивнул Анкельс, – и… взрастить его стоило призыва демона?

– Он не демон, – быстро возразила она. – Хозяин… он – порождение хаоса.

– Я сейчас не о нём.

– Тогда о чём?

Я вытащил из кармана алую ленту и бросил её на постель.

– Это твоя лента, Вил?

Она посмотрела на неё и едва заметно кивнула.

– Моя.

– Тогда хватит. Признайся. Это ты проводила ритуал в подземелье? – голос Анкельса дрогнул. Он отвёл взгляд, как будто смотреть на неё стало слишком больно.

– Какой ритуал?.. Вы о чём вообще?

– Пропавший студент, круг призыва в Академии. Эта лента была там.

– В Академии?! – она резко приподнялась на локтях. В голосе – шок и паника. Настолько искренние, что мне стало не по себе. Это сложно было сыграть.

– Ты давала кому-нибудь растения, перевязанные этой лентой?

– Да… нет… я… – она запнулась. Под нашими взглядами смутилась.

Анкельс молча накрыл её руку своей. Она замерла.

– Мы нашли демона. В теле ученика.

– Нет… я бы… я никогда… Я же хотела помочь! Укрепить Завесу, не разорвать! Я… Я всё это сделала, потому что… – она осеклась, прикусила губу. – Впрочем, уже неважно.

Она снова отвела взгляд. Щёки полыхнули румянцем.

Анкельс смотрел на неё, будто впервые видел. Его пальцы дрогнули. Он кашлянул, неловко сжал её руку.

Когда-то они были влюблены. Первые курсы. Наивные чувства. Но теперь… казалось, что всё это не совсем в прошлом.

– Кому ты отдала растения? С лентой? Какие? – голос Анкельса был обманчиво ровным.

– Я… ко мне иногда заходят люди. За травами, за настойками. Да знаю я, что это запрещено! В общем… Недавно был один человек. Попросил полыни. Я нарвала для него немного и перевязала лентой, чтобы не завяла. Ленты зачарованные… обычная практика. Они просто сохраняют свежесть, ничего больше.

– Как он выглядел? – вмешался я.

– Не знаю, – она покачала головой. – Он использовал заклинание личины. Лицо всё время словно скользило… расплывалось. То старик, то молодой. И голос неестественный, как будто чужой. Я насторожилась, но… он заплатил, ушёл, ничего странного не сказал.

Глава 3

Ева

Я вернулась в комнату, едва справляясь с дыханием. Щёки пылали, горели жаром стыда и паники, сердце грохотало в груди, будто хотело вырваться наружу. Я чувствовала, как кровь стучит в висках. Хоть бы глаза не начали опять светиться. Только бы не это! Я легла на кровать, стараясь не разбудить Селену, чьё тихое, ровное дыхание заполняло тишину. Она спала, свернувшись калачиком, словно ребенок, не ведающий о том, что тьма уже стучится в двери.

Я забралась под одеяло, прижавшись спиной к холодной стене, вцепившись пальцами в чужой, но до боли родной плащ. Его плащ. Он ещё хранил его запах. Смесь золы, пряного дыма и чего-то необъяснимо притягательного. Без него всё казалось ненастоящим, зыбким, как иллюзия, готовая рассыпаться от любого прикосновения.

Я должна сказать ему. Когда буду готова. Обязательно. Сказать, что я – причина, по которой его мир может погибнуть. Сказать, что я забрала его судьбу, его жизнь. Сказать правду… А потом… не знаю, что будет потом. Он ведь не простит. Не сможет. И не должен.

Почему? Почему всё это случилось именно со мной? Почему я? Зачем этот мир выбрал меня? Почему я не умерла тогда, в своей квартире, в своей жизни, где всё было хоть и пусто, но понятно? Зачем я пересекла грань между мирами? Только чтобы стать разрушением?

Слёзы вырвались сами, как горячий поток боли, хлынули по щекам, не спрашивая позволения. Падали беззвучно, капля за каплей, размывая внутреннюю оболочку, оставляя после себя только усталость. Это был срыв. Первый – с тех самых пор, как погибли мои родители. Я держалась, прятала боль за маской. Но сейчас всё рушилось.

В мыслях его глаза. Серые, как грозовое небо, холодные, словно лёд. Но когда он смотрел на меня… этот лёд таял. Его прикосновения, его голос, его губы… Ева, соберись. Ты знала, чем всё закончится. Закончится, так и не начавшись. Скажешь ему – и он уйдёт. Он отвернётся. Потому что должен. Потому что так будет правильно.

Я пыталась уснуть, но слёзы текли даже сквозь сон. Преследовали меня.

И тогда… голос. Бархатный, чужой, пропитанный древней тьмой. Он проник в сознание, будто чернила в чистую воду.

– Не думай о нём. Смертный тебя не достоин, – голос ласкал слух, но от него сводило скулы. Он был слишком близко, слишком реальным, словно тьма обрела уста.

Это он. Я знала. Теперь уже точно. Князь Тьмы. Повелитель Бездны. Некрас.

Я застряла между сном и явью. В этом зыбком пространстве, где грани стираются, и всё настоящее становится кошмаром. Тело не слушалось. Ни руки, ни ноги. Я пыталась пошевелиться, но была прикована к месту, как марионетка без нитей. Шорохи зазвучали в комнате – тихие, едва уловимые, но проникающие в самую глубину разума. Кто-то был рядом. Кто-то смотрел. Кто-то ждал.

В темноте – движение. Вздох. Я почувствовала тепло дыхания на своей щеке. Я не могла повернуть голову. Не могла закричать. Горло сдавило удавкой. Только слёзы – вот всё, на что я ещё была способна.

Это сон. Это только сон…

– Ты спишь, – голос теперь казался шелестом сухих листьев. – Поэтому я здесь.

Уходи! Ты не настоящий. Ты не можешь быть здесь.

– Ты – моя.

Голос теперь не шептал – он рычал, вибрируя в груди, прорываясь сквозь сознание. Словно хищник, притаившийся у самого уха. Он был везде. В каждой тени.

Я металась глазами по комнате, пытаясь найти хоть одно светлое пятно, хоть один спасительный угол. Но всё было объято мраком, вязким, липким. Комната будто растворялась в бездне. Мне не хватало воздуха. Лёгкие сжались, будто их окутала паутина. Паника душила.

И вдруг… запах.

Костёр. Лето. Трава после грозы. Он.

Кайл.

Мой разум судорожно цеплялся за эту мысль, как утопающий хватается за обломок доски в бушующем море. Я вдохнула. Раз, другой. Глубже. Словно с каждым глотком воздуха возвращалась реальность. Словно плащ, в который я была завернута, оберегал меня. Его присутствие, даже призрачное, было щитом.

Голос продолжал говорить. Шептать. Уговаривать. Проклинать. Но я уже не слышала слов. Они становились фоном, гулом. Незначительными. Потому что я чувствовала живое. Светлое. Своё.

Моя рука дрогнула, и я нащупала ткань. Пальцы судорожно сжали её, вцепились, как в последнюю надежду, как в спасение. Плащ. Он пах домом. Защитой.

В этой тьме, где сны растворялись в кошмарах, где страх просачивался через каждую щель, я всё ещё держалась за него. За Кайла. За жизнь.

Глава 4

Я проснулась резко, будто вынырнула из ледяной воды. Воздух в комнате стоял тяжёлый, плотный, как перед бурей. Свет падал прямо в лицо – яркий, холодный. Рассвет. Первые лучи беспощадно заливали комнату. Казалось, он выжигал остатки сна, но не прогонял ту тревогу, что всё ещё цепко держала за горло. За окном начинался новый день.

Сердце всё ещё стучало слишком часто, грудь сдавливала какая-то глухая тяжесть. Я была здесь, но не совсем. Словно тень себя прежней.

– Ева?.. – раздалось рядом, осторожно, почти шёпотом.

Я приподнялась, моргая, медленно возвращаясь в реальность. Селена сидела на краю своей кровати, в смятении глядя на меня.

– Ты… ты в порядке?

Я попыталась что-то сказать, но только хрипло выдохнула. Я с трудом сглотнула, чувствуя, как остатки сна тянутся за мной, как липкая паутина.

Селена моргнула, нахмурилась и вдруг её взгляд стал особенно внимательным. Она указала пальцем на меня:

– Подожди… Это же… плащ мэтра Эллора?

Я опустила глаза. Тёмная ткань, тяжёлая, уютная, обвивала мои плечи, как кокон.

– Ева… – её голос стал чуть громче, с оттенком удивления и тревоги. – Что происходит?

Я крепче сжала плащ, словно он мог защитить меня от воспоминаний. От кошмара. От Некраса.

– Мне просто было холодно, – прошептала я, зная, что она не поверит. Я и сама себе не верила.

Селена присмотрелась ко мне внимательнее.

– Ты плакала?

Я отвела взгляд. В груди что-то болезненно сжалось. Хотелось исчезнуть. Исчезнуть туда, где нет снов. Где нет голоса, проникающего в разум. Где я не стану причиной войны.

Селена встала, теперь уже не скрывая удивления. Даже возмущения.

– Ева… – она приподняла брови. – Он что, обидел тебя?

Я молчала. Слова застряли в горле.

– Серьёзно? Что он сделал? – в голосе подруги прозвучала сталь. – Эллор тебя… тронул?

– Нет, – хрипло выдохнула я. – Он ничего не сделал…

Селена выглядела растерянной, но не отступала.

– Ты дрожишь.

Я покачала головой. На глаза снова навернулись слёзы, горячие, жалящие.

– Всё нормально. Просто… устала. Плохой сон.

Селена, впервые за долгое время, не знала, что сказать. Она только молча положила ладонь на мою. Её прикосновение было тёплым. Надёжным. Не как во сне. Я снова вцепилась в плащ. Пока он рядом, пока его запах не растворился – я была жива.

***

Кайл

С Анкельсом мы пересеклись утром у выхода из Академии.

– Как Вилирия?

– Лучше. Заснула, – пробормотал он, протянув мне свой плащ.

– Ты провел в лазарете всю ночь?

Он отвёл взгляд, мрачно уставившись в витражи. На лице – усталость, вперемешку с чем-то другим, что он не хотел показывать.

– Так что с цветком?

– Вил говорит, что он может укреплять Завесу, делать ее стабильной. Она хочет вырастить эти цветы и посадить их в местах , где Завеса слабеет.

– Звучит, как неплохой план.

– На это уйдет время. Годы.

– Ну это уже хоть что-то…

Мы попрощались, и я вышел во двор. Конец августа. Сезон дождей. Но сегодня небо было чистым, и утренний холод только подчеркивал это ненормальное спокойствие.

Карета выехала с академической территории ещё до восхода солнца. Туман цеплялся за землю, скрывая очертания дороги, деревьев, башен.

Легче уходить, когда всё спит. Даже камни под ногами. Даже мысли.

Командировка.

Официально – поиск технической документации для восстановления энергонакопителя. Архив в столице. Допуск на неделю. Всё оформлено по правилам.

Но на деле… Я ехал не за схемами. Я ехал искать смысл. Потому что всё начало разваливаться. И кто-то должен был понять, почему.

Слова Хозяина Цветов вцепились в память, как ржавый гвоздь:

«Феникс пришел. Завеса дрожит. Всё возвращается к началу».

Кольцо Феникса. Артефакт, который я должен достать любой ценой.

Феникс. Что это? Метафора? Легенда? Огненная птица, что умирает, чтобы возродиться?

Я не знал.

Но знал одно – слишком много «фениксов» появилось в последнее время.

Магия хаоса. Запретные ритуалы. И печать, которую я ношу с детства.

В столице у меня был шанс найти хоть что-то. Старые протоколы, заметки, книги, которых больше не существует в официальных реестрах. Королевский архив – единственное место, где это может сохраниться. Если Совет, конечно, не сжёг всё дотла.

И ещё одна встреча. Нежеланная, но неизбежная.

Мистерион Эллор. Командор элитной стражи короля. И мой отец.

Глава 5

Карета въехала в столицу к закату, когда солнце уже скатывалось за зубцы башен, оставляя улицы в золотисто-медном свете. Воздух стоял неподвижно, пропитанный пылью и запахами промокших накануне мостовых. Где-то вдали грохотали колёса, перекрикивались дозорные, шумел рынок, но всё это доносилось до меня будто через толстое стекло.

Этот город никогда не был моим домом. Даже несмотря на то, что я здесь вырос.

Здесь король однажды вручил мне звание генерала – за заслуги перед королевством, за битву на Границе. Тогда я вывел из окружения остатки отряда и сдержал натиск чудовищ Бездны. Тогда же, под бурю аплодисментов, король накинул мне на плечи плащ с гербом и вручил медаль.

А через неделю отправил в Академию. Учить детей воевать. Объяснять правила тем, кто едва понимал, что смерть не даёт второго шанса.

Назначение казалось шуткой. Или изгнанием. Но королевскую волю не обсуждают.

У въезда меня уже ждали.

В бело-серой форме стража, как всегда безупречно выглаженной, с мечом на боку и лицом, которое не изменилось. Всё тот же резкий подбородок, коротко остриженные волосы цвета стали. Те же карие глаза, от которых невозможно было скрыться.

Мистерион Эллор.

Стоял, как будто ничего не произошло. Как будто вчера вечером мы расстались на крыльце. Как будто между нами не было пяти лет пустоты.

Я вышел из кареты.

– Командор Эллор, – сказал я, чуть холоднее, чем собирался.

– Кайл, – коротко отозвался он. – Пунктуален.

– У тебя всегда была тяга к очевидному.

Он развернулся, не дожидаясь, пойду ли я за ним. Я пошёл. Машинально. Как когда-то в детстве. Просто чтобы не отставать, чтобы не чувствовать, что тебя снова оставляют.

Молчание сопровождало нас почти до самого дома.

– Ты устроишься у меня, – сказал он наконец. – Комната готова.

– У тебя всё всегда по плану, – ответил я.

Он не обернулся, но на мгновение замедлил шаг. Почти незаметно. Возможно, хотел что-то сказать. Но передумал.

Дом отца стоял недалеко от центральных казарм. Каменный, строгий, в три этажа. Внутри – всё на своих местах. Чисто, холодно, пусто. И везде ее вещи. Мемориал памяти.

– Комнаты наверху, – сказал он, не оборачиваясь. – Левая. Там всё готово.

– Я польщён твоим гостеприимством.

– Располагайся. Это и твой дом тоже.

Я хотел ответить, но передумал. Всё, что можно было сказать, мы уже когда-то сказали. Или не сказали, и слишком поздно.

Я поднялся по лестнице, стараясь не вглядываться в портреты на стенах. Там всё ещё была её улыбка. Матери. Такая, какой я помнил её только по снам. Такая, какой она навсегда осталась в нём.

Комната была аккуратной, даже слишком. Письменный стол, полка с книгами, кровать у окна. Ничего лишнего.

Я бросил сумку в угол и сел на край кровати.

Завтра – архив. Завтра я, возможно, наконец, соберу всё по кускам. И тогда... всё это, может быть, начнёт складываться в нечто цельное.

Или окончательно развалится.

***

Здание архива находилось недалеко от дома отца. У входа дежурила стража. Меня остановили, проверили документы и беспрепятственно пропустили.

Длинный коридор тянулся вглубь здания, его мраморный пол отзывался гулким эхом на каждый шаг. Впереди показались массивные двери архива с бронзовой отделкой, у которых застыли суровые стражники.

Но основное не это. Кольцо Феникса. В хранилище на втором этаже.

Я поднялся по лестнице и оказался в очередном коридоре, в конце которого несли службу еще два стражника.

Их тихий разговор оборвался, как только они заметили моё приближение. В тот же миг оба, будто по сигналу, вытянулись по струнке.

– Стой, кто идёт? – шагнул вперёд один из гвардейцев.

– У меня разрешение на посещение.

Я подошел ближе, вплотную к стражам. Передал им тубус, специально перевязанный тремя лентами, с восковой печатью. Показной, тяжелый. Выглядело солидно. А главное – требовало времени для досмотра. Пока стражники были увлечены развязыванием лент, я сканировал дверь хранилища на предмет защитных заклинаний.

Есть. Заклинание высшего порядка. Магия огня. Тонкая работа – потоки сплетены в петли, каждая петля сцеплена с другой. Это будет непросто. Взлом такого заклятия требует времени, осторожности и, главное, чтобы никто не мешал. Но я справлюсь.

– Это допуск в архив, мэтр Эллор, – наконец сообщил один из стражников, вынув документ. – Вам на первый этаж, направо.

– Ох, правда? – изобразил я удивление. – Ну тогда… пожалуй, пойду?

– Извольте, – он вернул мне бумаги.

– Лёгкой службы, – кивнул я и пошёл в сторону архива.

У дверей «святая святых знаний» процедура проверки бумаг повторилась и после тщательного изучения документов меня наконец пропустили внутрь.

Глава 6

Последний день моей командировки подходил к концу. Я покинул архив, сунув в сумку несколько страниц с тщательно переписанными схемами накопителя.

Снаружи моросил дождь. Холодный, назойливый, с равномерным ритмом, как глухой отсчёт времени. Улицы стремительно пустели. Я натянул капюшон и направился в знакомое место – ту самую таверну, где уже несколько дней подряд проводил обеды и ужины.

Внутри было тихо. Пара усталых путников у дальней стены, сонный трактирщик за стойкой. Я занял стол у окна. Сделал заказ – привычный, без сюрпризов – и устроился поудобнее, наблюдая, как капли стекают по стеклу, размывая силуэты улицы.

Скрип отодвигаемого стула вывел меня из раздумий. Я не сразу повернул голову – узнал его по шагам.

– Командор, – произнёс я, чуть кивнув.

– Кайл, – ответил он тем же.

Мой ужин принесли почти сразу. Он не смотрел на еду.

– Два эля, – бросил он подскочившей служанке. Та кивнула с вежливой улыбкой и исчезла внутри заведения.

Я приподнял бровь.

– Нужно поговорить, – коротко сказал он.

К первой брови присоединилась вторая.

– Не удивляйся, – Мистерион поморщился, словно его самого коробило от этого разговора. – Я хотел предупредить.

Он понизил голос, наклонился ближе.

– В Академию скоро прибудет Королевский Совет. Официально – для оценки успеваемости первогодок экспериментального курса.

Я напрягся.

– А неофициально?

– Не знаю. – Он отвёл взгляд. – Но в столице неспокойно.

– В каком смысле?

– За полгода два Прорыва.

– Слышал что-то… на уровне слухов. – Я нахмурился, припоминая обрывки разговоров.

– Официально об этом говорить запрещено. Но, Кайл… – он посмотрел на меня долгим взглядом. – Что-то надвигается. Будь осторожен.

Передо мной опустилась кружка.

– Что-нибудь ещё, господа?

– Нет, иди. – Он отмахнулся.

Мы пили молча. Горечь эля приятно жгла горло. Было странно сидеть рядом с ним, без приказов, без стен между нами. Просто за столом, как двое… не чужих.

– Я до сих пор вижу её во снах, – тихо сказал он.

Мне не нужно было спрашивать, кого он имел в виду. Его дом – это алтарь памяти о ней. Моя мать в каждом предмете: её книги, её плед, её портреты. Я старался не вглядываться, когда бывал там. А он… он, кажется, так и не научился жить без неё.

– Знаешь, Кайл, – голос Мистериона срывался на хрип. – Я был не прав. Я винил тебя. За её смерть. Хотя это был её выбор. Она спасла тебя.

Я замер.

– Спасла? – переспросил я медленно.

Он кивнул, уставившись в окно, где дождь не унимался.

– Калиста была Видящей. Последней. Её дар проснулся за несколько лет до… того дня.

Я чуть не поперхнулся.

– Видящей?! – выдохнул я.

Он молча кивнул.

– Почему ты молчал?

Дар Видящих передаётся по крови. Значит… и во мне он был. До того, как печать выжгла его. Меня передёрнуло от понимания.

– Она спасла тебя. От участи быть пророком, – сказал он. – Калиста тогда сказала, что он убьет тебя, как убил весь ее род.

– Некрас Кровавый? Он вырезал всех Видящих тысячу лет назад.

– Она не называла имён.

Он отпил из кружки. С глухим стуком поставил её на стол.

– Мне тяжело смотреть тебе в глаза, Кайл. В них… слишком много её. Прости. Я должен был быть для тебя отцом. Ради неё. Ради тебя.

Я открыл рот, уже готовый бросить холодную, привычную фразу. Что-то язвительное. Чтобы хоть на мгновение он понял, каково это – расти с пустотой внутри. Хотел. Но не смог.

Он больше не был тем высеченным из камня Командором, перед которым трепещут легионы. Передо мной сидел человек. Уставший. Сломленный. Убеждённый, что потерял всё, и заслужил это.

– Я понимаю, – сказал я тихо. – …отец.

Он вздрогнул. Как будто это слово разрезало его изнутри. Отец.

Я и сам едва поверил, что произнёс это. Когда в последний раз называл его так? В детстве? До того, как всё развалилось, прежде, чем он стал для меня холодной тенью, именем на присяге и посторонним человеком в военной форме.

Он поднял на меня взгляд, и я впервые увидел, как в этих усталых, выжженных годами глазах промелькнула тень чего-то живого. Его губы дрогнули, как будто он хотел сказать больше, но в итоге просто выдохнул:

– Если я могу чем-то помочь…

– Да. – Я не дал ему договорить.

Он замер, будто прислушиваясь не только ко мне, но и к себе.

– Хранилище, – начал я ровно, глядя в кружку. – Его охраняют стражники. Из твоих элитников.

Глава 7

Полночь встретила меня тихим, упрямым дождём – не ливнем, но и не каплями. Морось размывала очертания зданий, делала всё серым и вязким, как туман, в котором можно было исчезнуть. Я натянул капюшон поглубже, скрывая лицо, и скользнул в переулок у нужного здания.

Изначально я планировал диверсию. Простую, но действенную. Поджечь склад, вывести из строя дозорную башню, устроить обвал в подземке. Не важно что, главное, чтобы отвлечь стражу. Но теперь… Мистерион дал мне шанс.

Из-за угла я увидел двух караульных у входа. Стояли, нахохлившись под дождём, капли стекали по доспехам, плащи промокли насквозь. Один из них что-то бормотал, наверное, проклиная погоду, а второй безучастно смотрел вдаль.

Звук. Ритмичный, всё громче. Топот копыт. Всадник, вороной конь. Он не задержался, лишь протянул пергамент стражнику и исчез, уносясь в темноту. Всё как договаривались.

Один из караульных, получивший свиток, сразу же нырнул за дверь. Остался лишь его напарник, который теперь стал заметно чаще оглядываться по сторонам. Через пару минут двери открылись. Изнутри вышли ещё четверо. Они коротко переговорили и все вместе направились в сторону казарм, скрываясь в переулках. Я выждал ещё немного. Ветер усилился, дождь на мгновение стих, будто сам мир затаил дыхание.

Сорвался с места, перелетел улицу и в два прыжка оказался у двери. Конечно, она была заперта. Я коснулся замка рукой, прошептал короткое заклинание, и тусклый свет вспыхнул в моей ладони. Магия не любила спешки, но у меня не было иного выбора.

– Anteria fractalis… – прошептал я сквозь зубы.

Раздался хруст – старый металлический замок дрогнул, нагрелся и щёлкнул.

Дверь поддалась. Я проскользнул внутрь и закрыл её за собой. Всё ещё тишина. Лишь гулкое эхо моих шагов по каменному полу.

Я знал, что у меня есть не больше двадцати минут. Спешить нельзя, но и медлить – смертельно опасно. Второй этаж. Хранилище.

Я достал заранее подготовленную схему, сверился с записями, активировал заклинание подавления и преодолел первую линию защиты. Потом вторую. Нити магии с шипением растворялись в воздухе, одна за другой. Движения – чёткие, выверенные, каждый жест – на грани инстинкта и концентрации.

Пот капал со лба, спина ныла от напряжения, пальцы сводило судорогой от непрерывных пассов, но я не останавливался. Последняя печать вспыхнула, ослепила на миг и исчезла.

– Есть, – выдохнул я.

Я нажал на каменный выступ на стене, и дверь в хранилище приоткрылась, едва слышно скрипнув. Готово.

Шагнул внутрь и сразу же почувствовал резкий контраст – как будто воздух здесь не просто застоялся, а замёрз. Он был неподвижным, мёртвым, обволакивающим, как вода. От него по коже побежали мурашки.

Потолок был высоким, над головой висели зачарованные световые сферы, испускающие ровный серебристо-синий свет. Он не согревал, лишь подчёркивал металлический блеск окружающего. Весь зал был словно вылит из железа. Пол под ногами – гладкий и холодный, стены – окованы тёмными плитами. Всё, от широких стеллажей до витрин, было металлическим. Даже воздух, казалось, отдавал сталью.

Каждый мой шаг отзывался громким эхом, даже несмотря на осторожность. Я пытался идти тише, но звук всё равно разносился по помещению.

Полки заставлены артефактами, древними и опасными. Некоторые – под стеклом, другие – в резных ящиках, закрытых сложными замками. Мечи с рунами, окровавленные амулеты, доспехи с выжженными знаками. Здесь было всё, что когда-либо запретили или спрятали.

Я шёл быстро, но каждую секунду боролся с искушением – остановиться, рассмотреть, понять, что хранят эти витрины. Но нельзя. У меня была цель.

И вот я увидел её.

В самом конце зала, в нише, подсвеченной отдельной сферой, на узкой бархатной подушке лежало кольцо.

Тонкое, изящное. Его форма напоминала крылья, расправленные в стороны и закрученные в кольцо – как будто ветер или магия сами придали ему форму. Оно казалось почти хрупким, но в нём чувствовалась сила, подавляющая и древняя.

Над постаментом золотыми буквами была выжжена надпись:
«Кольцо Хаоса. Первый век до создания Завесы. Меняет спектр цвета магии. Свойства не изучены».

Я прищурился, проверяя ауру. Концентрация магии высокая, но охранных чар не было.

Я осторожно протянул руку и коснулся кольца.

В тот же миг мир содрогнулся.