Избранные Тьмой

Пролог

Подошва мокрых кроссовок соскальзывала с рельс. Ослепительные капли падали с неба на мягкий снег, желая слиться с силой природы и превратиться в лёд.

Пальцы рисовали незатейливые узоры в воздухе, будто бы пытаясь рассказать историю воздуху. Светлые волосы мальчика постоянно тянулись вверх, хотя никакого намёка на ветер не было. Кожу его рук покрывали странные символы. Они отливали золотом, вены поглощали свечение.

Светлая макушка показалась из запутанного куста. Мария следила за ним уже несколько дней.

«Он всегда приходит сюда в одно и то же время, Леон», – прошептала восьмилетняя наследница заброшенной территории.

Это была старая железная дорога, куда уже никто не приходил лет так пятьдесят. Бенджамин Брадберри выкупил эту часть земли у пожилого пьяницы, чтобы начать постройку ещё одного здания. Но место обзавелось такими историями, что даже взрослые люди не решались идти напрямую, предпочитая густой лес.

Иногда дети постарше наряжались в костюмы на Хэллоуин и прятались за высокими вагонами, чтобы сыграть в «Спрячься или сознайся». Марии это было неинтересно. Тем более, когда отец узнал про глупые забавы соседских детей, настрого запретил ей приближаться к обломкам прошлого.

Мария повернулась бледным лицом к мордочке собаки, на что та лишь задумчиво гавкнула.

Маленькая хозяйка собаки быстро приложила пухлый пальчик к губам и строго свела брови к переносице.

Звук магии прекратился. Мария аккуратно выглянула из своего укрытия, но мальчика уже не было видно ни на рельсах, ни рядом с ними.

«О, нет. Смотри, что ты наделал! Он ушёл», – мисс Брадберри разочарованно помотала головой, но шелест веток рядом заставил пригнуться.

Юный маг собрал осколки блестящей подвески и, цокая, высыпал их в компактный рюкзак. Он снова взошёл на свой воображаемый трон на рельсах, закрыл глаза и потянулся к снежинкам, так полюбившимся ему в этом мире.

Символы снова начали появляться на руках мальчика: линии вырисовывались не торопясь, не вызывая боли. Глаза Марии расширилась, до этого момента она никогда не наблюдала за данным процессом. Он всегда светился за крупной сферой из воздуха, когда Леон приводил её на место, однако никогда не выходил за её пределы.

Мария иногда задумывалась, как этот мальчишка так красиво заставляет искорки падать на землю, при этом, не вредя ему. Леон тоже замер, необычные золотые линии парили вокруг волос мальчика, вызывая неподдельный интерес к происходящему.

Тут он качнулся на месте, и из руки брызнула струя крови.

Резкий крик пронзил каждый вагон. Девочка громко ахнула, когда маг упал на колени и прижал руку к груди. Она тут же вскочила с места и побежала к нему, пока не плюхнулась в сугроб по пути. Леон намертво вцепился в тёплую куртку. Мария пыталась отогнать его варежкой, даже ползла вместе с псом, но питомец тихо рычал и поблёскивал глазами. Страх бился в его огромных глазах.

И спустя несколько секунд всё резко прекратилось. Мария, уже успевшая намокнуть и устать, встала на ноги и тут же упала на снег, при этом немного прокатившись вниз по горке.

В груди неприятно заболело, а по щекам прокатилось несколько солёных капель.

Леон жалобно заскулил, когда заметил, что мальчик почти добежал до леса. Скулёж становился всё сильнее с каждым его шагом и тот, наконец, остановился. Его плечи с трудом поднялись, а затем упали обратно.

Он развернулся и направился прямым и твёрдым шагом обратно. Кроссовки проваливались в холод, но мальчик уже перешёл на бег.

Он осмотрелся по сторонам, но Марии было уже не видно.

– Ага! – Послышался крик сзади, и на спину опустился груз. – Что ты сделал, плохой маг?

– Плохой… маг? – с паузой спросил мальчик, наконец, увидев кроху, которую был вынужден обезвредить несколько минут назад.

Маленький белый комок стоял перед ним с тонкой палкой. Яркие бирюзовые глаза уверенно вглядывались в мерцающую радужку мальчика, в поисках ответа. Несколько пуговиц куртки открылись, выпуская часть сиреневого пышного платья.

Он лишь усмехнулся, осмотрев её, и поправил короткую чёлку, которая была схожа с безумием после урагана, повреждённой ладонью. Несколько прядей смешались с кровью. Алая капля скатилась ото лба до кончика носа.

Тихое чертыханье послышалось из чёрной ткани, скрывающей нижнюю часть юного лица.

– Ругаться – плохо, – послышался явный упрёк малышки.

– Нападать на людей с палкой тоже плохо, – длинные пальцы с кучей царапин потянулись к шее.

– Ты пытался меня убить.

– Я? Нет-нет, всего лишь, обездвижить. Я вернулся, когда понял, что моему раскрытию ничего не угрожает, – улыбка осветила вину на его лице.

Мария прищурилась и недовольно вышла на рельсы. Покрутилась вокруг того места, где стоял мальчик недавно и задумчиво посмотрела в небо.

– Откуда были те искорки?

– Ты о чём это? – спросил он, но тут же прикрыл веки и начал копошиться в кармане осенней куртки. – То, что ты видела – неправда. Магии нет, я не маг или колдун, свечения тоже не было. Тебе приснилось и бла-бла-бла. Забудь.

1 Глава

В тот день все обстоятельства сложились в неправильный пазл.

Крупные капли дождя барабанили по окнам машины. В этом светлом городке редко была подобная погода, но именно сегодня, когда Эсми совершила первую ошибку за долгое время, сорвался грозный ливень.

Он пробирал до костей своей отрешённостью и яростью.

– Я просто не понимаю, милая, почему ты не рассказала раньше? – глухо прозвучал голос Джона Миллера.

Мужчина поправил очки на переносице. Их надо было уже давно поменять.

– Конечно же, чтобы побесить тебя и маму, – тёмные брови поднялись в неудачной попытке показать сарказм.

Взгляд Эсми был устремлён на мелькающие деревья за окном. Дряхлые ветки еле удерживались на месте от порывов ветра. Листья не могли впитать и доли той влаги, которой были побиты.

Эсми знала, что не стоило доставать сигареты в школе, но очередной конфликт с матерью заставил её закурить в кабинке тусклого туалета.

В этом и была ошибка: датчик дыма сработал.

– Мне просто нужно было быть осторожнее.

– Зачем ты начала курить? – устало спросил Джон и прокрутил руль, поворачивая на осветлённую улицу дома.

Асфальт блестел, отражал свет фар. Эсми щурилась, пытаясь не подаваться усиливающейся головной боли, которая появилась ещё утром.

– Пап, пожалуйста… я не хочу об этом говорить, – лоб прижался к прохладному стеклу.

Обрывки фраз старшего Миллера смешивались с разрывающими голову мыслями. Эсми старалась отвлечься от стервятников, но понимала, что в скором времени она будет слышать только крики матери.

Эсми любила давать ярлыки своим мыслям, эмоциям и чувствам. Стервятники – непрекращающиеся, одни и те же мысли. Это было сравнимо со вторым внутренним голосом, который обожал нашёптывать разные глупости.

Тут всё затихло. Эсми потянулась пальцами к мочке левого уха, чтобы вернуть слух. Она дёрнула серьгу, затем второй раз и третий.

«Ну же, посмотри на меня», – скрип слов ударил в виски.

Эсми резко выпрямилась. Спина с болью пропечаталась к спинке сиденья.

Голос, озвучивший фразу, показался мёртвым. Эсми сравнила его с задыхающейся хрипотой, исходящей из какого-нибудь старого пыльного подвала.

Там, где обычно живут ночные монстры.

Рядом с одиноким домом показался силуэт, скрытый в длинном плаще. Дым покрывал его ноги, растворялся в земле. Что-то белое мерцало из-под капюшона. Это привлекло Эсми, и она приблизилась лицом к окну.

– Эсми? – крепкая ладонь легла на её плечо. Пальцы невесомо сжали куртку.

Она повернулась в сторону зова, но тут же вернулась к существу.

В животе неприятно закололо, а по кистям пробежался жар. Куртка громко заскрипела, призывая Джона взглянуть на руки дочери.

– Ты видел это? – тихо спросила Эсми, нахмурившись.

Она сильнее натянула рукава одежды.

– Не отходи от темы разговора.

– Но, пап, это же был человек, да?

– Эсми, – строгий тон сразу же привёл её в чувства.

Грудь Эсми поднялась из-за глубокого вдоха.

Как же долго этот момент прокручивался в голове. Сотни отмазок были записаны в старый блокнотик, пока не полетели после очередного срыва в камин.

Такой старый камин, с которого уже сыпалась пыль. Никому не было до него дела.

Эсми думала, что у неё с этим камином было много общего.

– Прости, я просто очень устала. Утренняя ссора с мамой, куча домашки и пуф! – девушка вскинула руки в подобии взрыва. – Один комок стресса. Обычно сигареты помогают, но в этот раз что-то пошло не по плану.

– Знаешь, я тоже занимался подобными делами в твоём возрасте, – Джон улыбнулся, заметив интерес. – Ой, как твоя мама не любила, когда чувствовала от меня запах табака.

2 Глава

Через густой ночной туман можно было разглядеть две мигающие точки вместо глаз. Чёрный капюшон, набитый пылью скрывал нечто из ничего. Просто темноту, которая впитывала мелкие капли дождя. Из плаща струился дым, он питал собой влажную почву. Земля покрылась липкой слизью. Массой состоящей из опасности и насмешки.

Эсми несколько раз зажмурилась, пытаясь спрятать вчерашние воспоминания поглубже в черепную коробку, но мысли решили иначе. Они скреблись об кожу. А как только веки опускались, в темноте вспыхивали события ночи.

И это не единственное из-за чего руки покрывались мурашками, которые больше напоминали искры от огня.

Хоть Джон и лез из кожи вон за завтраком и в машине, мило улыбаясь, Эсми заметила, как нервно время от времени он дёргает руль и рукав рубашки. Он даже не заметил маленькое пятно от кофе в области сгиба локтя. Эсми на миг зажмурилась от того, как отец резко потянул пряди её волос, когда целовал в висок.

Нервозность всегда ощущалась. Эсми научилась различать стадии этого чувства у Джона.

Уже стоя посреди школьного коридора, она впервые за утро спокойно выдохнула. Эсми прикусила губу, смотря на учебник по испанскому языку, одиноко стоящему в школьном сером шкафчике. Как только её рука потянулась к замку, дверца резко захлопнулась.

Скрежет задел нервы, желая сыграть свою любимую мелодию.

Эсми вздрогнула так сильно, что лава, засевшая под кожей, на мгновение проснулась. Чувство жара привело её в чувство.

– Чёрт, Ли! – Эсми прижала горящую ладонь к сердцу. – Хочешь остаться без подруги?

На милом лице Розали Хейл застыла улыбка.

Эсми сразу заметила некую особенность этой улыбки, в первый день знакомства: два выделяющихся передних зуба.

– Ну, извините, мисс «Сегодня опять без настроения». Не думала, что так сильно напугаю. Всё нормально? – спросила она и пробежалась изучающим взглядом по лицу подруги.

Эсми за всё время их дружбы так и не смогла привыкнуть к энергичности Розали. Когда она перевелась в новую школу, то сразу же заметила «странную девчушку». Розали сидела сверху какой-то девочки и кричала так громко, что даже преподавательница не могла понять, что случилось. Оказывается, ей напомнили про отсутствие отца. Тогда Розали напомнила своей противнице о своём кулаке и выбила маленькой девочке зуб.

На взгляд Эсми всё было справедливо. Хотя, её мало что беспокоило тогда.

– Да, просто не выспалась, – Эсми запустила руку в волосы, пытаясь поправить длинную чёлку.

– А как прошла вчерашняя тирада? – Розали заинтересовано наклонила голову, вглядываясь в карие глаза напротив.

– Вроде, жива.

– Да ладно, а я думала, с духом разговариваю.

Эта фраза прозвучала с такой обыденностью, что никто даже не обратил внимания на повышающийся градус температуры.

Розали указала в сторону столовой, возле входа стоял высокий худощавый парень. Счастье сразу захлестнуло её тело.

– Рик уже там, идём, – взяв под руку Эсми, она двинулась в поток голодных учеников.

Розали не любила еду в столовой, но это не мешало ей составлять компанию друзьям в месте, где в любой момент на голову забившегося в угол ученика мог вылиться суп или сок.

– М-да, из-за вас нам придётся, есть в темпе, – Рик протянул руку Розали.

Парень поправил болтающийся на плече рюкзак и тут же притянул к себе девушку, чтобы крепко поцеловать.

Эсми опустила глаза в пол. Мысли снова сгустились, застилая глаза.

Резко мир вырубил звук и остановился. Она была здесь не одна.

В намыленном отражении паркета растворялся дым от длинного плаща. Существо, наполненное темнотой, будто исследовало Эсми изнутри, пробуя на вкус кровь и страх. Будто выпуская яд.

– Давайте уже пойдём, – пробормотала Эсми и придержала дверь, которая постоянно билась об стенку. Ученики не давали ей закрыться.

Рик прижался к светлой голове своей девушки и весело кивнул.

– Отличная идея, Эс.

Миллер нахмурилась: когда кто-то сокращал её имя или, наоборот, выдумывал длинную версию, Эсми была готова взорваться. Это сильно резало слух. Всегда.