Изгнанная жена, или Магическая кузница попаданки

Глава 1

Не верьте тем, кто скажет: отдохнешь, мол, после смерти. Мне вот не удалось. Не успела умереть в своем мире, как оказалась в новом. В том, где моему внезапному пробуждению оказались совсем не рады. Все потому, что оказалась я в теле отверженной жены, пролежавшей в коме много лет. «Муж» за это время успел обзавестись не только любовницей, но и детьми. Потому внезапно пробудившуюся меня сослал с глаз долой. С этого и началась моя новая жизнь в новом мире. И мои новые проблемы. Мало того, что ссылка оказалась не чем иным, как попыткой избавиться от меня навсегда. Так тут еще кентавров на скаку останавливай, избы туши, куй железо, пока горячо…

Впрочем, обо всем по порядку.

Звать меня Фаина Андреевна, лет мне шестьдесят восемь — было, до попадания в новый мир. Всю сознательную жизнь я посвятила любимому делу. Совсем не женскому, по мнению многих. Однако мне удалось доказать обратное. Я стала не просто первой женщиной-кузнецом, а настоящим мастером художественной ковки. Работала с железом, медью, латунью. Очередь на заказы выстраивалась на месяцы вперед. Мои работы украшали не только частные дома, но и городские парки, музеи, даже некоторые административные здания. Кованые ворота с витиеватыми узорами, балюстрады, фонари — все это несло в себе частичку моей души.

Перед уходом в мир иной я как раз закончила самый амбициозный проект: парадный вход для нового городского музея. Золотые листья клена, искусно выкованные из латуни, словно застыли в воздухе, создавая иллюзию осеннего листопада. Кованые птицы, будто готовые вспорхнуть с карнизов, придавали композиции особую живость и динамику.

Любуясь творением своих рук, я вдруг ощутила легкое головокружение. Возраст брал свое. Стало тяжко работать в жарко натопленном помещении возле открытого огня. Мозолистые руки все так же крепко держали молот, но сердце билось чаще, а дыхание становилось тяжелее.

«Старею», — подумала я тогда, утирая пот со лба.

Решив сделать небольшой перерыв, присела на старый стул возле наковальни, закрыла глаза, вслушиваясь в привычную симфонию кузницы: тихое потрескивание угля в горне, далекий звон других молотов в соседних мастерских. Знакомые запахи металла и огня окутывали меня, словно любимое стеганое одеяло.

Внезапно темнота начала сгущаться перед глазами.

«Наверное, давление подскочило», — мелькнула тревожная мысль.

Последнее, что я запомнила — обеспокоенное лицо ученицы, склонившееся надо мной, и ее крик: «Фаина Андреевна! Фаина Андреевна!»

Да, последнее что я услышала в моем мире, это свое имя.

Но и первое в новом — тоже имя. Вот только уже не свое.

Да-да, все началось с имени…

— Госпожа Фаэлина!.. — охнул возле уха незнакомый женский голос. — Вы очнулись? Не может быть. Какое счастье!!!

С огромным трудом я разлепила тяжелые, словно свинцовые, веки. Перед глазами все плыло и кружилось, будто я только что сошла с карусели. Мир казался размытым, цвета — блеклыми, а звуки доносились, словно сквозь толщу воды.

Постепенно зрение начало фокусироваться, и передо мной возникло размытое пятно, которое постепенно обретало очертания. Это было лицо молодой девушки. Ее большие карие глаза, полные неподдельного волнения, смотрели на меня с такой надеждой, что на мгновение я забыла о своем состоянии.

Девушка была одета в простое средневековое платье: темно-синее, с белым передником, на голове — аккуратный чепец, скрывающий волосы. На шее — простой серебряный крестик, а в руках — влажное полотенце, которое она, видимо, собиралась приложить к моему лбу.

Собрав остатки сил, я вскинула руку и поднесла к лицу. Увиденное заставило сердце пропустить удар. Это было не мое запястье: тонкое, девичье, с прозрачной бледной кожей, сквозь которую проступали голубые вены.

Дрожащими пальцами я ощупала лицо: чужое, с тонкими, почти кукольными чертами. Запустила руку в волосы — на удивление, они оказались мягкими и шелковистыми, цвета старинной бронзы.

«Что происходит?» — пронеслось в голове.

Это не могло быть моим телом. Не могло! Но факты говорили сами за себя. Я находилась в чужом теле. В том, которое совсем не похоже на мое прежнее. Я настоящая была крепко сбитой, рослой, выносливой. В свои шестьдесят восемь продолжала работать в кузнице, как ни в чем не бывало. Мозолистые руки, привыкшие к тяжелому молоту, не знали усталости. Широкие плечи, закаленные годами работы у наковальни, несли любую тяжесть. Крепкая стать и выносливость были моими верными спутниками все эти годы. Я могла поднять раскаленный металл одной рукой, управляться с массивными заготовками, часами стоять у горна, не чувствуя усталости. Мои движения были точными, выверенными, а сила — почти мужской. В нашем мире говорили, что кузнец должен быть крепким, как дуб, и я этим гордилась.

А теперь…

Теперь я оказалась в хрупком девичьем теле, которое казалось почти невесомым. Тонкие косточки, нежные запястья, хрупкие плечи — все это было чуждо мне, непривычно и даже немного пугало.

— Что здесь происходит? — хрипло спросила я, не узнав собственного голоса. — Кто ты? Кто я вообще такая?..

— Тише, тише, госпожа, — прошептала девушка, заметив мое смятение. — Я Лиэль, всего лишь Лиэль. Ваша служанка. Не напрягайтесь так, молю. Вы очень долго были без сознания, нужно время, чтобы восстановиться.

Глава 2

Я будто просматривала чужую жизнь в ускоренной перемотке.

Вот я совсем маленькая, в поместье родителей. Не слишком богатом, но уютном. Здесь меня любят и всячески балуют.

А вот я выхожу замуж.

Совершаю выгодную по мнению многих партию. Граф Ксандр Мортвин привлекателен, успешен и невероятно богат. Но перед алтарем держит мою руку слишком крепко. Настолько, что на тонкой нежной коже остаются следы. А в первую брачную ночь я впервые узнаю, какая тяжелая у него рука. Затем следует череда унижений и горя. Я узнаю о смерти родителей и о том, что с тех пор превращаюсь не в жену графа, а в его служанку. Ту, что не имеет ни права голоса, ни права выбора. Но, что хуже всего, и без того слабое здоровье начинает ухудшаться. Появляется удушающая слабость. Я все чаще провожу время в постели, практически не встаю с нее. И вот, как итог, забываюсь тяжелым сном без сновидений.

Бедная, бедная девочка Фаэлина.

Ее хрупкая натура не выдержала всех свалившихся на слабые плечи потрясений. Каким-то чудом дух ее задержался в бренном теле. Как будто лишь для того, чтобы рассказать мне обо всем, что случилось с ней на самом деле.

— Как долго я пробыла без сознания? — спросила, все еще пребывая в шоке от увиденного.

— Три годокрута, — тревожно отозвалась Лиэль. — Ваше тело поддерживали с помощью магии. Какое-то время. А потом…

Она замолчала, словно опасаясь сказать лишнего.

— Дай угадаю, потом Ксандр решил не тратить на меня силы и средства? — предположила я.

Служанка робко кивнула. На ее глазах застыли слезы.

— Ничего, не плачь, — попросила я. — Фаэлина вернулась.

Точнее, не совсем она. Я далеко не наивная и не трепетная дева, способная терпеть череду унижений, оскорблений и побоев. Каким бы богатым и влиятельным ни был этот Ксандр, меня ему рабыней не сделать. Не знаю, по какой причине я оказалась именно здесь и сейчас, видно, на то была воля провидения. Или местных богов. Как бы то ни было, я собираюсь не только выжить, но и побороться за собственное счастье.

Но для начала нужно прийти в себя.

Долгое пребывание в коме, пусть и с магической подпиткой, не прошло даром. Девичье тело словно одеревенело, мышцы обратились в камень. Каждая попытка пошевелиться давалась с трудом. Тело казалось чужим и непослушным, словно я разучилась управлять им. Даже пальцы не слушались, когда я пыталась сжать их в кулак.

— Пожалуйста, принеси воды, — прошептала я, чувствуя, как пересохло во рту. — Только немного.

Лиэль тут же бросилась выполнять просьбу, вернулась с чашкой теплой воды. Я пила медленно, маленькими глотками, боясь перегрузить желудок. Жидкость казалась невероятно вкусной, словно амброзия богов.

— А еда? — спросила я, когда утолила жажду. — Можно немного бульона? Только, прошу, не сообщай в кухне, для кого он.

Служанка кивнула и поспешила исполнить просьбу. Пока она отсутствовала, я попыталась прислушаться к своему телу. Слабость накатывала волнами, но внутренняя сила кипела во мне, как и прежде.

— Нужно сообщить графу о вашем пробуждении, — робко предложила Лиэль, вернувшись с бульоном.

— Нет, — твердо ответила я. — Не сейчас. Нужно время, чтобы прийти в себя.

Я понимала, что не могу позволить себе быть слабой. Ксандр Мортвин наверняка только и ждет моей смерти, и я не могу дать ему повод избавиться от меня. Пока я уязвима, но это временно.

«Ты справишься, Фаина», — подбадривала я себя мысленно. — «Ты выжила в кузне, выживешь и здесь».

Я начала медленно разрабатывать пальцы, затем попыталась пошевелить ступнями. Каждое движение давалось с трудом, но я упорно продолжала. Нужно было вернуть телу силу и гибкость.

— Лиэль, — обратилась я к служанке, — принеси мне какую-нибудь одежду. И помоги сесть.

Служанка помогла мне приподняться, подложив подушки под спину. Я чувствовала, как кружится голова, но упорно держалась.

«Скоро, очень скоро ты встанешь на ноги, Фаина, — думала я, глядя, с какой неподдельной тревогой Лиэль смотрит на меня. — И тогда посмотрим, кто кого, господин граф».

В голове уже начал формироваться план действий. Нужно было узнать больше о своем положении, о положении дел в замке и, конечно же, о планах графа. Но сначала — восстановление сил. Медленно, но верно я вернусь к жизни, и тогда никто не сможет меня остановить.

— Лиэль, можно попросить тебя об одолжении? — произнесла я. — Ближайшие несколько дней не говори никому о моем пробуждении. Я еще слишком слаба и беззащитна. Но собираюсь это исправить. А до тех пор пусть остальные считают, что я все еще нахожусь в коме.

— Хорошо, госпожа, — выдохнула девушка, комкая передник. — Мне все равно бы никто не поверил. Все… Многие думают, что у вас нет шансов. То, что вы очнулись, настоящее чудо.

Да уж, иначе не назовешь. Чудо так чудо. Вот только теперь моя основная задача чудо это обратить себе во благо. Научиться не только жить в новом теле, но и сдружиться с ним. Быть хрупкой и слабой не по мне. Да и вообще, я искренне верю в то, что главное в человеке — все же душа. Остальное приложится.

Глава 3

Дни потекли медленно, но методично.

Каждый рассвет я начинала с легких упражнений, постепенно увеличивая нагрузку. Сначала просто сжимала и разжимала пальцы, потом перешла к наклонам и поворотам корпуса. Лиэль помогала мне, поддерживала, когда я пыталась встать. Хоть и всячески отговаривала от лишних нагрузок. Но настоящие женщины не сдаются.

Через неделю я уже могла ходить по комнате, держась за стены. Мышцы постепенно обретали силу, а координация возвращалась. Вскоре я смогла передвигаться самостоятельно, пусть и медленно, прихрамывая. Но это уже мелочи. К хромоте я привыкла с детства.

Комната, выделенная Фаэлине, была маленькой и скромной, зато с высоким окном, выходящим в сад. Когда достаточно окрепла, я решилась его открыть. Свежий воздух наполнил помещение, принеся с собой ароматы цветов и трав.

Стоя у окна, я наблюдала за жизнью замка.

Слуги суетились по своим делам, в саду работали садовники. И вот однажды мое внимание привлек граф, прогуливающийся по аллее. Он был не один. Рядом с ним шла пышнотелая рыжеволосая женщина с ярко накрашенным лицом и вызывающим декольте. Ее платье было слишком откровенным для благородной дамы, а манеры выдавали особу низкого происхождения.

Она томно склонялась к Ксандру, что-то нашептывая ему на ухо, а он снисходительно улыбался, бросая взгляды на ее пышные формы. Эта сцена вызвала во мне волну гнева и отвращения. Пока законная жена Ксандра находится в коме, он не стесняется приводить в дом любовницу!

Я отпрянула от окна, стараясь остаться незамеченной.

Внутри все кипело от ярости, но я понимала — нельзя показывать свои эмоции. Пока я слишком уязвима. Нужно дождаться момента, когда смогу дать достойный отпор.

Лиэль, заметив мое состояние, принесла успокаивающий отвар.

— Не стоит так переживать, госпожа, — тихо произнесла она. — Все знают о связи графа с этой женщиной. Люсинда Роуз уже несколько лет живет в замке. Вы… вы ведь встречались с ней.

Ах, да, конечно.

Фаэлина встречалась с Люсиндой. Была представлена ей в той уничижительной манере, какую избрал Ксандр в общении с женой. Он просто поставил ее перед фактом. Совершенно буднично сообщил о том, что Люсинда Роуз будет жить в замке и, к тому же, займет спальню хозяйки. Фаэлине надлежало немедленно перебраться в комнату попроще. И она это сделала. В противном случае муж обещал лишить ее воды, пищи и закрыть в подземелье.

Бр-р-р… Врагу не пожелаешь такой участи.

«Ничего, девочка моя, — думала я, потягивая отвар. — Скоро ты увидишь, как изменится ситуация. И тогда посмотрим, кто будет смеяться последним».

Каждый день я становилась сильнее, а мой план действий — четче. Я училась контролировать новое тело, приспосабливалась к его особенностям. Часто мысленно обращалась к Фаэлине, как будто она все еще находилась рядом. Это мысленное общение помогало быстрее освоиться в новом теле. Понять его особенности. И с каждым днем все больше убеждалась — я не просто выживу в этом мире, но и заставлю считаться с собой. Даже если для этого придется использовать все свои знания и умения, накопленные за долгую жизнь.

Я попросила Лиэль принести несколько книг из огромной графской библиотеки. Там хранились тысячи томов известных и не очень мыслителей. Поэтов и даже сказочников. Но сейчас мне было не до развлечений. Выбранные мной книги содержали своды законов этого мира. Это главное, что интересовало меня теперь. В нынешнем моем положении.

В один из вечеров я как раз нашла кое-что интересное. И так увлеклась, что не сразу услышала шум в коридоре. Только когда за дверью раздались детские голоса, наскоро спрятала книгу и улеглась в постель, закрыв глаза.

— Говорю тебе, Марик, она уже сдохла!..

— Нет, Терон, еще нет. Тогда бы вонь стояла на весь замок. Мама говорит, она живучая, как настоящая крыса.

За дверью спорили и хихикали близнецы — незаконнорожденные дети Ксандра Мортвина. Я знала об их существовании, но не надеялась встретиться с ними в ближайшее время. Однако пришлось.

— А у меня как раз есть крысиный яд! — объявил Марик. Так радостно, как будто и в самом деле надеялся увидеть перед собой гадкую крысу, а не больную и измученную женщину.

— Так чего же мы ждем?! — воодушевился Терон. — Сейчас поможем ей отойти в мир иной. Мама с папой давно ждут этого момента.

Мне было сложно осознать слышанное. Откуда в тринадцатилетних мальчишках столько злобы? Пусть по меркам этого мира они уже довольно взрослые, но все же…

С другой стороны, как говорят в нашем мире: от осинки не родятся апельсинки. От союза двух таких ужасных людей, как Ксандр и Люсинда, могли родиться только чудовища.

Крадучись они пробрались в спальню.

Приоткрыв один глаз, я заметила две одинаковые огненно-рыжие макушки. Лица мальчишек были плотными, потными и раскрасневшимися. Раскормленные донельзя, Терон и Марик напоминали двух поросят, по какой-то нелепой прихоти обряженных в богато украшенные дублеты из бархата, расшитого золотыми нитями.

— Надо сначала проверить!.. — шепотом объявил Марик.

В его руке хищно блеснула серебряная вилка с зазубринами.

— Давай же!.. — прошептал брата Терон, — вот она, лежит и не двигается. Все равно ничего не почувствует.

Глава 4

Я собрала все силы, готовясь отразить атаку. В последний момент, когда острие вилки почти коснулось моего плеча, я резко открыла глаза и схватила руку Марика. Мальчишка взвизгнул от неожиданности, вилка выпала из его руки.

— Что… что вы… — пролепетал он, отступая назад.

Терон, издав пронзительный крик, бросился к двери. Спасать братца он не собирался, оставив его наедине с разгневанной мной.

— Как видишь, не сдохла, — совершенно спокойно объявила я, глядя в испуганное и побледневшее лицо мальчишки. — Можешь так и передать маме с папой. А теперь ступай, пока я добрая…

Стоило отпустить пухлую руку, как Марик с дичайшим воплем вывалился в коридор. Кое-как сумел отлепить свою тушку от пола. И покатился дальше, издавая звуки, напоминающие одновременно хрюканье и уханье совы.

Тяжело дыша, я откинулась на подушки. Сердце колотилось как сумасшедшее. Теперь Ксандр точно узнает о моем пробуждении. Скрывать дальше невозможно.

Что ж, значит, пора подготовится к встрече.

Потянувшись к шнурку в изголовье, я позвала на помощь Лиэль. Она явилась испуганная, с трясущимися руками. Увидев еще слабую внешне, но уверенную и сосредоточенную меня, она низко поклонилась.

— Простите, госпожа… Я, правда, никому не говорила. Не понимаю, как все узнали. В замке творится настоящий хаос.

— В этом нет твоей вины, — мягко объяснила я. — Просто ко мне заглянули гости. Так настойчиво заглянули, что мне пришлось сопротивляться.

В этот момент Лиэль заметила валявшуюся у постели вилку. Подняла ее и, задумчиво покрутив в руках, тихо спросила:

— Марик и Терон?..

Я угрюмо кивнула.

— Решили проверить, достаточно ли я крепко сплю. А еще обещали накормить. Крысиным ядом. Как ты понимаешь, притворяться спящей дальше я не могла.

Лиэль вздрогнула.

— Простите, госпожа. Мне не стоило оставлять вас надолго одну. Эти дети… Нет, они даже не дети. Это настоящие монстры в детском обличье. В замке болтают, что Люсинда Роуз не могла родить от графа. Потому связалась с Тенями и понесла от одного из них. Марик и Терон просто не могут быть настоящими детьми…

Последнее Лиэль произнесла, понизив голос до доверительного шепота. А потом, в шоке от произошедшего, закрыла лицо руками и покачала головой.

— Думаю, тут дело не в тенях, кем бы они ни были, а в воспитании, — сообщила я, осторожно поднимаясь с постели. — И даже хорошо, что тебя не было со мной рядом. Не думаю, что Марик и Терон послушались бы тебя и не стали воплощать свой гадкий план в жизнь. Скорее, досталось бы и тебе.

Охнув, я схватилась за поясницу.

Надо же, да я в своем теле не испытывала такой ломоты, как сейчас. А ведь девушке, в теле которой я оказалась, нет и тридцати. Впрочем, учитывая, какую жизнь она прожила…

— Вы правы, госпожа, — произнесла Лиэль и покивала. — Близнецы не слушаются никого. Даже мать и отца. Им все позволено, и…

За дверью раздались шаги.

Следом — голоса.

Я различила возмущенное роптание, кажется, принадлежащее Люсинде. Ксандр отвечал ей сдержанно и как будто услужливо. Полагаю, он слушался ее во всем.

Жестом я попросила Лиэль запереть дверь изнутри.

Не могла же я встретить столь серьезную «делегацию» в ночной сорочке и с растрепанными волосами. Следовало привести себя в порядок для того, чтобы не выглядеть совсем уж жалкой и болезненной.

В дверь резко и требовательно постучали.

— Фаэлина! — раздался властный голос Ксандра.

Я медленно выпрямилась, стараясь не показывать слабость.

— Слышу вас, милорд, — ответила спокойно. — Дайте мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок.

За дверью на несколько секунд воцарилась мертвая тишина. Казалось, гости даже дышать перестали. А затем послышался изумленный шепот Люсинды:

— Она… она… как такое возможно? Этого не может быть… Она не должна была проснуться…

— Знаю, — хмуро подтвердил граф. И уже громче, для меня: — Немедленно впусти меня!

Я жестом приказала Лиэль начать сборы.

— Быстрее, — прошептала я, — достань самое нарядное платье. Нельзя ударить в грязь лицом. Они желают увидеть бледную и слабую. Но не получат этого.

Служанка метнулась к шкафу, дрожащими руками доставая одежду.

— Что теперь будет? — шептала она, помогая мне одеться.

«Теперь начнется самое интересное», — подумала я, разворачиваясь.

За дверью возобновилось движение.

— Фаэлина! — снова раздался голос графа. — Если ты не откроешь сейчас же, я выломаю дверь!

— Позовите лекаря, — распорядилась я. — И мага. Пусть подтвердят мое состояние. Я приму вас только в их присутствии.

Ксандр и Люсинда долго о чем-то шептались. В какой-то момент мне подумалось, что они действительно вышибут дверь и просто избавятся от досадного неразумения вроде меня. Но если бы они хотели… Точнее, если могли, то сделали бы это давно. Но что-то их останавливало. И я подозреваю, что именно.

Глава 5

Я медленно отошла в сторону, стараясь не выдать своего состояния. Несмотря на подкатывающую к горлу дурноту и легкое головокружение, держалась прямо, с гордо поднятой головой. Мое лицо не выражало ни страха, ни волнения — лишь холодную решимость.

Люсинда Роуз, увидев меня, мгновенно перешла в наступление:

— Как ты смеешь так обращаться с детьми?! Ты их напугала до смерти! Они всего лишь хотели проверить, не проснулась ли ты! А ты, ты!..

Я подняла руку, прерывая ее поток слов:

— Достаточно. Вы пока что никто в этом доме, чтобы указывать мне. Что касается детей — мое пробуждение спасло их. Вам обоим не может быть про это не известно.

Ксандр удивленно моргнул, его брови взлетели, как крылья хищной птицы. Он явно не ожидал такой дерзости от некогда покорной жены.

— Фаэлина, ты изменилась, — наконец произнес он, окидывая меня внимательным взглядом. — Ты говоришь совсем не так, как раньше.

— Да, милорд, — спокойно ответила я. — Кома многое меняет в человеке. Особенно когда пытаешься выжить.

За спиной графа послышались шаги.

В коридор вошли двое: пожилой мужчина в длинном белом халате с вышитыми на нем зелеными лианами — лекарь Армандо Версаль, и молодой маг с серебристыми волосами — Элиандр Лунный. Оба смотрели на меня с нескрываемым изумлением. Полагаю, даже они не ожидали моего пробуждения. Они — тем более.

Армандо Версаль был известен своим острым умом и проницательностью. Его глаза, спрятанные за круглыми очками, внимательно изучали меня, пока он доставал из сумки различные инструменты для осмотра.

Элиандр Лунный, напротив, казался совсем юным. Его серебристые волосы падали на плечи, а глаза светились внутренним светом. Он держал в руках сложный магический кристалл, способный улавливать малейшие колебания энергии.

— Приступайте, — кивнула я обоим. — Хочу, чтобы все убедились — я полностью в здравом уме и твердой памяти. Ах, да, не забудьте подтвердить наличие печати рода.

Граф переглянулся с Люсиндой, в чьих глазах читалась неприкрытая злость. Похоже, их планы на спокойное избавление от меня рушились прямо на глазах.

— Миледи… — робко начал Элиандр, поднося кристалл таким образом, чтобы мне было удобнее выполнить задуманное.

Печать рода…

Именно благодаря ей Фаэлина оставалась жива долгие годы. И ни сам граф, ни его любовница, ни помощники не могли «помочь» ей отойти на тот свет. Дело в том, что родители Фаэлины очень любили дочь и обезопасили ее так, как только смогли. Пусть их самих не осталось в живых, защита работает до сих пор. Даже несмотря на то, что я заняла чужое тело. Эта печать — своеобразный щит от любых посягательств. При малейшей попытке причинить девушке вред, активируется магия. Убийство жены может обернуться против самого графа. Он мог медленно ее изнурять, но не убить.

Теперь я, сохраняя достоинство, обнажила плечо, и в свете магического кристалла на нем проявилась серебристо-золотая птица с крыльями, напоминающими лучи.

— Солнечная гарпия… — восхитился молодой маг.

Люсинда скисла, как молоко от летней жары. Ксандр хмыкнул и насупился. Судя по всему, им не понравилось, как ярко горел мой защитник. Зато мне самой — очень даже. Я окончательно поверила в то, что меня приняла не только Фаэлина, но и ее предки. Значит, я зачем-то нужна в этом мире и в этом теле.

— Видите, — произнесла я спокойным, ровным голосом. — Терон и Марик могли пострадать, если бы осуществили свой план. Кстати, они рассказали вам, что собирались сделать? Сначала воткнуть в меня вилку, а после насыпать в рот крысиного яда. Тогда бы я не проснулась никогда. Но и они могли уснуть вечным сном. Так что я спасла мальчишек от смерти.

— Сказать тебе спасибо? — холодно съязвила Люсинда, складывая руки на объемной груди.

— Было бы неплохо, — подтвердила я, присаживаясь в кресло и позволяя лекарю измерить температуру. — Но не уверена, что тебе знакомо такое слово.

Люсинда смогла только хмыкнуть в ответ и вскинуть подбородок.

Армандо Версаль тем временем приступил к осмотру, его опытные пальцы ловко прощупывали пульс, а губы беззвучно шевелились, подсчитывая удары сердца.

— Ваше состояние удивительно стабильно, — пробормотал он, доставая из сумки светящийся зеленый камень для диагностики. — Позвольте провести полное обследование.

Элиандр Лунный тем временем внимательно изучал магический кристалл, который пульсировал в такт с моим сердцем.

— Печать рода не просто активна, — прошептал он, не отрывая взгляда от мерцающего камня. — Она укрепляется с каждым мгновением. Словно сама магия приветствует ваше возвращение.

Люсинда Роуз побледнела, ее губы задрожали от ярости.

— Это все случайность! — прошипела она. — Просто временное явление!

— Надеюсь, — поддержал ее Ксандр, глядя на меня как на злейшего врага.

Еще бы, слабая и умирающая жена вдруг не просто очнулась, но и проявила небывалую твердость. Вот так сюрприз, господин граф. И это вы еще не знаете всего, на что я способна.

— Ваша светлость, — обратился ко мне Армандо, закончив первичную диагностику. — Ваше здоровье крепче, чем можно было ожидать. Организм полон жизненной энергии, а магические потоки стабильны.

Глава 6

— Я избавлю тебя от ненавистного брака, — произнесла я, глядя графу прямо в глаза. — И от себя. Но взамен я хочу полной свободы и поместье родителей.

Ксандр рассмеялся, но смех его звучал неестественно, с нотками истерики:

— Думаешь, я настолько глуп?

— Нет, — покачала я головой. Ксандра Мортвина можно назвать кем угодно, но только не глупцом. Скорее, он расчетливый прагматик, ищущий собственную выгоду во всем. — Но ты боишься. Боишься того, что я могу сделать, оставаясь твоей женой. Боишься силы печати рода.

Люсинда шагнула вперед, ее лицо исказила гримаса ненависти:

— У тебя нет права требовать ничего взамен. Просто уйди. Оставь место графини достойной женщине.

Она подбоченилась и вскинула толстый подбородок.

Я посмотрела на нее с долей скепсиса и не сдержала усмешки. Прежде я не была знакома ни с одной графиней лично, но при этом прекрасно осознавала: сравнивать Люсинду с высокородной особой — все равно, что заменить серебро алюмишкой. Последнюю как ни гни, как ни полируй, все равно останется дешевкой. Манеры Люсинды, ее речь и поведение выдавали в ней выскочку, дорвавшуюся до власти.

— Достойной женщине? — переспросила я с иронией. — Боюсь, ваш титул графини останется лишь мечтой. Ксандр, не так ли?

Граф промолчал, но его сжатые кулаки говорили больше любых слов.

Ознакомившись с местным правом, я утвердилась в мысли, что Люсинде Роуз никогда не стать графиней. Ксандр не сможет на ней жениться. Даже после развода с Фаэлиной. Терон и Марик будут так и числиться бастардами. А единственное место, на которое может претендовать Люсинда, — это постельная грелка при графе. И Ксандр, естественно, захочет обзавестись наследниками. А для этого ему придется жениться снова, на кандидатке благородного происхождения. Не факт, что будущая избранница смирится с присутствием Люсинды в замке. Но это уже не моя забота.

— Армандо, Элиандр, — обратилась я к свидетелям, — вы подтверждаете мое право на требования? Печать рода все еще со мной, а значит, и права на имущество тоже.

Лекарь и маг переглянулись, но кивнули в знак согласия.

— Отлично, — продолжила я. — Тогда давайте оформим все немедленно. Чем быстрее мы завершим этот фарс, тем лучше будет для всех.

Люсинда фыркнула и отступила.

А Ксандр Мортвин нехорошо прищурился. Его полный ярости взгляд не предвещал ничего хорошего. Он всматривался в меня, как вглубь мутного озера, у которого не видно дна. Полагаю, искал проблески прежней Фаэлины, которую можно растоптать и унизить. Вот только я — не она. Меня не запугать ни холодным взглядом, ни резкими словами. Пусть здоровье пока подводит, сила духа во мне с лихвой восполнит этот недостаток.

Граф прищурился:

— Значит, развод. Что ж, я дам тебе его, но в этом случае печать твоего рода исчезнет.

— Не совсем так, — с нажимом произнесла я. — Печать исчезнет лишь в том случае, если с твоей стороны не последует угрозы. Ты добровольно откажешься от брака со мной и не станешь чинить препятствий в дальнейшем. Многоуважаемый Элиандр Лунный может засвидетельствовать это немедленно.

Молодой маг побледнел, но поклонился.

Ксандр Мортвин скрипнул зубами. Не ожидал он от своей бесправной женушки такой прыти и такой подкованности в вопросах местного права. Прежняя Фаэлина не читала книг, а свой брак считала крестом, который следует нести до конца жизни. Она пыталась ковать свое счастье, но вместо него создала себе оковы.

— Согласен? — задала я прямой вопрос графу.

Он медленно кивнул, обнажил собственное плечо и подал знак Элиандру приступить к ритуалу. Маг шагнул вперед, держа в одной руке сверкающий кристалл, а другой доставая из-за пазухи небольшую книжицу.

— Приступим, — произнес Элиандр негромко и явно взволнованно. На его лбу выступили капельки пота. Полагаю, это первый развод в жизни молодого мага, так что отнесся он к нему крайне серьезно и ответственно. — Все находящиеся здесь пусть будут свидетелями.

Армандо Версаль достал пергамент и перо, готовясь фиксировать каждый момент ритуала.

Маг раскрыл книжицу на нужной странице и начал нараспев произносить древние слова, его голос эхом отражался от стен. Кристалл в его руках засиял ярче, отбрасывая причудливые тени.

Я почувствовала, как пульсирует магия печати. В тот момент, когда Элиандр произнес ключевое заклинание, серебристо-золотая гарпия, до этого момента покоящаяся на моей коже, внезапно ожила.

Птица расправила крылья, оторвалась от моего тела и, словно живой сгусток энергии, устремилась к Ксандру. Граф отшатнулся, но было поздно. Гарпия коснулась его плеча, и в этот миг воздух наполнился треском разрядов.

Ксандр дернулся, его лицо исказила боль. На коже, там, где коснулась гарпия, проступил странный, будто выжженный знак.

— Проклятье! — прорычал граф, сжимая плечо и шипя. — Что это значит?

— Это метка, — спокойно пояснила я. — Подтверждение того, что ты отказался от любых прав на меня и любых посягательств. Теперь я свободна как птица. И хотела бы немедленно вернуться в поместье родителей, принадлежащее мне по праву.

Глава 7

Сборы были суматошными и недолгими.

Ксандр, явно желая напоследок уколоть, позволил мне забрать лишь те вещи, с которыми я когда-то прибыла в замок: несколько пар обуви, поношенные платья, которые теперь болтались на моем похудевшем теле. Старый теплый плащ, некогда отороченный роскошным мехом неизвестного мне животного, теперь выглядел жалко. Зато был достаточно теплым. Как и сапожки из мягкой, похожей на оленью, кожи. Дополнением к этому был сундук с немногими личным вещами и бельем.

А вот шкатулка с украшениями «таинственным» образом испарилась. Полагаю, она уже перетекла в загребущие руки Люсинды Роуз. На мой вопрос о фамильных ценностях, Ксандр лишь выпучил глаза и без тени стеснения заявил, что мне все приснилось.

— Ты лишь жалкая сирота практически без приданого, — заявил он, не моргнув глазом. — Прими свое положение достойно и не клянчи. Ничего ты от меня не получишь.

Да и плевать.

Главное, что я покидала это поганое место и его еще более поганых обитателей. Как-нибудь проживу и без их подачек. Хотя, с фамильными ценностями обосноваться на новом месте было бы куда проще…

Единственным светлым пятном в этом беспроглядном мраке была Лиэль. Она поддерживала меня и помогала со сборами. Служанка металась по комнате, собирая мои скудные пожитки. Глаза были красными от слез, а голос дрожал:

— Госпожа, как же вы совсем одна?.. — причитала она. — В поместье ни души, даже слуг нет…

— Ничего, справлюсь, — твердо ответила я, уверенная в себе и своей цели. — Я сильнее, чем кажусь на первый взгляд. Что-нибудь придумаю.

— Соседи уж больно там беспокойные, — покачала головой Лиэль.

— Да?.. — заинтересовалась я. Память настоящей Фаэлины отчего-то упустила этот момент. — А напомни, пожалуйста, что за соседи?

Мне подумалось, что служанка сейчас расскажет о каких-нибудь разбойниках, диких племенах или, чего доброго, диких зверях. Но ее ответ превзошел все мои ожидания.

— Так кентавры, — совершенно спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном, сообщила Лиэль, продолжая укладывать одно из моих платьев в сундук. — Земли ваши аккурат граничат с их пастбищами.

— Постой… — У меня вдруг закружилась голова, и я, приложив пальцы к вискам, присела на край кровати. — Какие пастбища? Какие кентавры? Это не те ли, что наполовину люди, а наполовину лошади?

Нет, я, конечно, читала мифы Древней Греции, но встретить их ожившее воплощение. Пусть и в другом мире… Это было за гранью моего понимания.

Лиэль, заметив мое состояние, присела рядом:

— Да, госпожа. Эти самые кентавры. Они живут там уже много веков. Но, говорят, они не трогают людей, если те не нарушают границы и их покой.

Я с трудом переваривала эту информацию. Кентавры. Это добавляло новых сложностей, но одновременно и… определенного интереса. Вот уж не думала не гадала, что доживу до такого.

— А как с ними общаться? — спросила я, пытаясь взять себя в руки. — Они понимают человеческий язык?

— О, еще как понимают, — улыбнулась Лиэль. — Правда, сами говорят мало и неохотно. Особенно в истинном обличье. Только характер у них… своеобразный. И привычки тоже.

— Что значит, в истинном обличье? — вслух задумалась я. — А у них, этих кентавров, есть еще какое-то?

— Ну, да, — подтвердила мою догадку Лиэль. Посмотрела на меня так, как смотрят старшеклассники на нерадивого первоклашку, неспособного запомнить простейшие правила. — Все верно. Не может быть, что бы вы не слышали про их способность менять облик? Наверное, это последствия длительного бессилия.

— Наверняка, — поддакнула я, чувствуя себя полной невеждой.

— Кентавры могут принимать человеческий вид, — пояснила служанка, заполняя пробелы в моем знании нового мира. — Когда приходят в деревню или общаются с людьми. Но в своих землях предпочитают оставаться в истинном обличье. Им важен простор и свобода движения.

Лошади…

Наполовину лошади, наполовину люди…

Невольно я вытянула занывшую ногу, сейчас она разболелась особенно. Даже удивительно, что перенесенная в детстве травма перетекла со мной в новый мир и в новое тело. Полагаю, настоящая Фаэлина не хромала. Тем более не тогда, когда вспоминала о лошадях.

— Потрясающе… — прошептала я слегка онемевшими губами. — Значит, они не просто мифические существа, а полноценная раса со своими обычаями и правилами?

— Именно так, госпожа, — кивнула Лиэль. — И вам придется с ними считаться. Они ревностно охраняют свои границы и не терпят неуважения.

В дверь снова постучали. Грум сообщил, что карета готова к отправлению.

— Пора, госпожа, — вздохнула Лиэль. — Время не ждет.

Перед самым уходом я достала из тайника тонкую золотую цепочку — единственное украшение, которое осталось. Фаэлина хранила его для особого случая. Я решила, что сейчас он настал.

— Возьми, — я протянула цепочку служанке. — Это тебе. Без твоей помощи я бы не выжила.

Служанка отшатнулась:

— Но, госпожа…

— Бери, — настаивала я. — Я видела, как граф и Люсинда на тебя смотрят. На первое время тебе хватит, а потом найдешь себе место получше. Ты достойна большего.

Глава 8

Путешествовать в старой разбитой карете — то еще удовольствие. В какой-то момент я даже пожалела, что не пошла пешком.

Карета скрипела на каждой кочке, словно жалуясь на свою несчастную судьбу. Старые рессоры почти не смягчали удары, и я подпрыгивала на жестком сиденье, пытаясь устроиться поудобнее. Каждый раз, когда колесо попадало в яму, я мысленно проклинала графскую «щедрость».

За окном медленно сменялись картины: шумный город с его узкими улочками и крикливыми торговцами постепенно растворился в дымке. На смену ему пришли просторные поля, усыпанные золотыми колосьями, которые колыхались под легким ветерком.

Дорога вилась между холмами, то поднимаясь вверх, то спускаясь в долины. Иногда мы проезжали небольшие деревеньки, где крестьяне, завидев карету, останавливались и провожали нас любопытными взглядами. Детишки, игравшие у колодца, замирали, а потом с криками разбегались по домам.

Я прижимала к груди тонкий плед, пытаясь укрыться от сквозняка, который гулял по всем щелям экипажа. Зубы то и дело начинали выбивать дробь, но не от холода, а от раздражения. Мысли крутились вокруг собственного будущего, которое пока представлялось туманным. Теперь, когда я знала о соседстве с кентаврами, это казалось еще более интригующим и немного пугающим.

К вечеру усталость дала о себе знать. Мышцы ныли от постоянного напряжения, а спина болела от неудобной позы. Но даже это не могло испортить того чувства свободы, которое разливалось в моей груди. Я уезжала от прошлого, навстречу неизвестности, и впервые за последние дни чувствовала себя по-настоящему живой.

Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в багряные тона, я закрыла глаза, прислушиваясь к стуку колес и шелесту листвы.

Внезапно карета остановилась.

— Прибыли! — гулко сообщил возница. — Дальше придется пешком, госпожа.

Последнее слово он произнес с явным сарказмом. Мой провожатый был преданным слугой графа, и к его жене (теперь уже бывшей) относился без особого уважения. Впрочем, как и остальные обитатели замка. Одна лишь Лиэль жалела Фаэлину и искренне стремилась облегчить ее участь.

С трудом распрямив затекшую спину, я потянулась к дверной ручке. Вылезать из кареты оказалось настоящим испытанием: ноги затекли, да и все тело словно одеревенело. Когда я, наконец, спустилась на землю, то едва не потеряла равновесие. Чудом удержавшись на ногах, огляделась по сторонам.

То, что я увидела, заставило сердце сжаться. Дорога, некогда мощенная камнем, теперь представляла собой печальное зрелище: плиты сдвинулись, между ними пророс бурьян, а кое-где даже молодые деревца. Кажется, сюда давненько не ступала нога человека.

За буйной растительностью рассмотреть поместье оказалось невозможно. Ни дымка из трубы, ни признаков жизни — только тишина и запустение. Впрочем, о том, что меня здесь не встретят с распростертыми объятиями, Ксандр «любезно» предупредил.

Кучер, не проявляя ни капли уважения, уже стаскивал мой сундук на землю.

— Дальше сама, госпожа, — бросил он, не скрывая насмешки в голосе. — Ножками.

Я с трудом сдержала гнев.

— Может, хотя бы проводите до дома? — спросила, стараясь говорить спокойно.

— Нет такого приказа, — равнодушно пожал плечами возница. — Мое дело — довезти. Вот, довез.

Не дожидаясь ответа, он запрыгнул на облучок, хлестнул лошадей, и карета, натужно скрипя, тронулась с места. Клубы пыли поднялись в воздух, скрывая от меня уезжающий экипаж.

Я осталась одна посреди заброшенной дороги, с единственным сундуком, в котором хранились все мои пожитки. Ветер шелестел в траве, словно насмехаясь над моей ситуацией. Но я выпрямилась, расправила плечи и посмотрела на заросли. Где-то за ними должен быть мой новый дом.

«Что ж, — подумала я, — если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. По крайней мере, это место принадлежит мне. И я сделаю его таким, каким захочу».

О том, чтобы тащить за собой тяжеленный сундук, не могло идти и речи. Единственное, на что хватило сил, это сдвинуть его с дороги и укрыть в зарослях. Перенести вещи в дом смогу и позже. Постепенно, учитывая слабость нового тела.

Как оказалось, меры предосторожности оказались не напрасными.

Едва я присела на большой валун, как вдали раздался топот копыт. Сначала мне показалось, что это возвращается карета. Вдруг, у возницы проснулась совесть, и он решил помочь несчастной изгнанной графине. Но как бы не так. Это была не карета. И даже не лошади.

Мимо меня на огромной скорости пронесся табун кентавров.

Они так торопились, что даже не заметили меня. Или не обратили внимания. Я же смотрела на них, приоткрыв от изумления рот. Одно дело — слышать о существовании мифических существ. И совсем другое — увидеть воочию. Они пронеслись мимо, словно вихрь, сметающий все на своем пути. Их было больше десятка. Все — мужчины. Верхние человеческие части их тел — крепкие, загорелые торсы с рельефными мышцами, сильные руки, гордые лица с выразительными чертами. Почти все брюнеты и шатены. И только один с абсолютно белыми волосами, развевающимися на ветру, подобно флагу из роскошного шелка. На мускулистые ноги и сильные копыта я старалась не глазеть. Иначе не смогла бы идти вовсе.

Глава 9

То, что издалека я приняла за очередные заросли, оказалось остатками былого величия. Передо мной возвышались руины. Развалины некогда величественного поместья. Полуразрушенные стены, обвалившаяся крыша, поросшие мхом камни — вот все, что осталось от дома родителей Фаэлины. И это сделало не время. Кто-то намеренно и жестоко снес то, что было так дорого сердцу моей предшественницы.

Я застыла, не в силах пошевелиться. Все мечты о теплом приюте, о месте, где можно укрыться от невзгод, рассыпались в прах. Ноги подкосились, и я опустилась на землю, прислонившись к стволу дерева.

В ушах зашумело, перед глазами заплясали черные точки. Казалось, что земля уходит из-под ног. Но нет, это просто силы окончательно покинули и без того истощенное тело.

— Как же так?.. — прошептала я, глядя на руины. Руки непроизвольно сжались в кулаки. — Неужели это сделали кентавры? Или… Ксандр Мортвин?!

Вот что он имел в виду, когда говорил, что лучше бы я умерла, и это стало избавлением. Для всех, включая меня саму.

— Ну, уж нет! — возразила настоящая я. Поднялась и, на удивление, даже не покачнулась. Вместо этого уперла руки в бока и стала осматриваться в надежде найти хоть какое-то приличное укрытие на ночь. Нельзя ночевать под открытым небом. — Врешь, не возьмешь!

Меня обуяло такое презрение к Ксандру Мортвину, но одновременно с ним пришла уверенность в том, что я непременно выживу. Не ему назло. А потому, что не привыкла так просто сдаваться. Не сделаю этого и сейчас.

Внимание привлекло слабое мерцание вдали. Словно кто-то разжег костер среди высоких деревьев. Но нет, это было что-то другое. Более постоянное, более основательное.

Я направилась на свет, пробираясь через заросли и обходя опасные участки разрухи. С каждым шагом мерцание становилось ярче, и вскоре я разглядела очертания старинной постройки. Это был небольшой дом с пристроенной к нему кузницей. Массивное здание с толстыми стенами и высокой трубой словно манило меня. Звало к себе.

Дверь оказалась приоткрытой. Я осторожно толкнула ее, и та со скрипом отворилась, впуская меня внутрь. Первое, что бросилось в глаза — горн. Огонь в нем горел бурно и ярко, как будто угрожающе. Было в нем нечто такое, что заставило бы содрогнуться. Кого-то другого. Но не меня. Для меня, кузнеца с большим стажем, огонь всегда был и остается другом и главным помощником.

— Привет! — поздоровалась я не то с огнем, не то с неведомым обитателем кузницы. — Можно войти?

Никто не отозвался.

Я прикрыла за собой дверь и решила осмотреться. В любом случае другого убежища не предполагалось. Можно сказать, что мне повезло, раз я нашла в ночи эту кузницу. Похоже, заброшенную…

Помещение было просторным, с высокими сводчатыми потолками. Вдоль стен стояли верстаки, покрытые слоем пыли, в углу виднелись наковальня и меха для раздувания огня. На стенах висели старые инструменты, покрытые паутиной.

Огонь в горне вдруг стал ярче, будто приветствуя меня. Я замерла, не веря своим глазам. Пламя словно ожило, заиграло разными оттенками, протянуло ко мне свои огненные руки.

— Кто здесь? — прошептала я, делая шаг вперед.

Огонь не ответил, но стал спокойнее, будто прислушиваясь ко мне. Я протянула к нему руку, и пламя, вместо того чтобы обжечь, словно обнюхало мою ладонь, коснулось ее теплыми язычками.

— Ты как будто живой, — прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок удивления. — Кто же разжег тебя?

Огонь заплясал веселее, словно радуясь тому, что с ним разговаривают. Он больше не выглядел и не вел себя угрожающе. Как будто признав мое право остаться здесь.

Я огляделась по сторонам. Кузница могла стать моим временным убежищем. Здесь было сухо, тепло, а главное — безопасно. К рабочему помещению примыкала отдельная комната, спальня с узкой кроватью, застеленной пыльным покрывалом. Но даже это ложе показалось мне воистину царским. Имелась здесь и кухня, и туалетная комната с умывальником и отхожим местом.

— Славно, славно… — проговорила я, все еще всматриваясь в темные углы в надежде обнаружить хозяина кузницы. Но его не было. Похоже, уже давно. Толстый слой пыли на полу и мебели, паутина в углах и общее запустение красноречиво сообщали об этом.

Усталость навалилась тяжелым грузом.

Я вытряхнула и расстелила на кровати старое покрывало, нашла в кухонном шкафу несколько сухарей и налила в кувшин воды. После всего пережитого даже такой скромный ужин казался мне пиром.

Спала я тревожно, то и дело просыпаясь от каждого шороха. Но усталость взяла свое, и вскоре я погрузилась в глубокий сон.

Пробуждение было резким.

В нос ударил резкий запах гари. Сначала я подумала, что огонь в горне вышел из-под контроля, но пламя горело ровно и спокойно, словно насмехаясь над моими страхами. Дым же просачивался сквозь узкие щели под дверью и через закрытые ставни.

Не раздумывая и не тратя времени на переодевания, я выскочила на улицу прямо в ночной сорочке, растрепанная и невероятно злая.

Перед кузницей стояли два кентавра. Тот самый беловолосый красавец, которого я видела днем, и второй — древний старик с длинной седой бородой и в причудливой накидке, расшитой странными символами. На его голове красовался венок из сухих трав, а в руках он держал древний свиток.

Глава 10

— Я Киллар!.. — с чувством собственного достоинства представился блондин. — Вожак. Кентавров. А ты кто?

— Не разговаривай! С ней, — потребовал тот, кого назвали Рутаром. — Тени. Опасны. Вводят. В заблуждение. Не поддавайся. Это чары…

Ой, да были б у меня чары, разве стала бы я тушить солому ногами. Взмахнула бы рукавом, прочитала заклинание… Или как там оно все происходит? Даже солнечной гарпии, защитника Фаэлины, у меня не осталось. Но при этом я была полна намерения защитить кузницу — мое единственное пристанище в этом недружелюбном мире.

— Никаких чар! — объявила я уверенно. — И никаких теней. Разве что следы от усталости под моими глазами. Я Фаэлина, дочь прежних владельцев поместья. И я вернулась сюда… как бы сказать… На постоянное место жительства. Эта кузница осталась единственным нетронутым строением. Поэтому я настоятельно вас прошу воздержаться от поджогов и прочей порчи чужого имущества.

Киллар посмотрел на меня странно. Но при этом в его удивительно красивых, прямо-таки завораживающих голубых глазах промелькнуло нечто вроде понимания. Он повернулся к шаману и сказал:

— Ты. Не. Предупредил. Что здесь. Кто-то живет.

Рутар буркнул что-то невразумительное. Разумеется, он не знал, что в поместье объявится его владелица. Одно непонятно: с какой целью они собирались сжечь кузницу и что это за тени такие, о которых они постоянно толкуют?

— Уходите, — повторила я свое предложение.

— Нет! — настойчиво объявил Киллар. — Не можем. И ты не можешь. Остаться здесь. В этом месте. Скверна. Зло. Оно должно. Быть. Уничтожено.

— Какое именно зло? — спросила я, устало разминая шею.

Разговор выглядел все более и более нелепо. Как будто глухой общался с немым. Не представляю, что зло для кентавров, но я за ночь не заметила ничего подозрительного. Всего лишь заброшенная кузница. Которой я, кстати, собираюсь вернуть былое великолепие. Да это же настоящая находка для меня. А они заладили: сжечь, да сжечь…

— То. Что явилось. Из другого. Мира, — с завыванием произнес Рутар.

Вот те раз. Теперь мне стало совсем не по себе. Неужели эти двое полуконей знают, что в теле Фаэлины скрывается иная сущность, или это всего лишь совпадение? Они определенно собирались уничтожить кого-то другого. Или что-то другое.

— Послушайте, — начала я, собравшись с мыслями. — Никакого зла здесь нет. Я провела ночь в этой кузнице, и, как видите, осталась цела и невредима. Ничего подозрительного внутри нет.

— Ночью. Горел. Огонь! — объявил шаман.

— Он. Молчал. Много лет, — добавил Киллар. — Но появился. Снова.

— Всего лишь огонь? — несказанно удивилась я. — Только-то? Так это я разожгла. Когда пришла. Для тепла. Вы разве так не поступаете? Или вообще боитесь огня?

Кто его знает, какие там суеверия у этих кентавров. С другой стороны, они сами собирались спалить кузницу. Значит, с огнем обращаться умеют. Но боятся какого-то определенного пламени. Опять же, мне оно не причинило никакого вреда. Потому что я пришелица из другого мира? Или дело в чем-то ином?

Впрочем, как бы то ни было, кузницу я собиралась сохранить любой ценой. Жаль, что пришлось немного приврать, не люблю я этого. Но упрямые кентавры не оставили мне иного выбора.

Киллар и Рутар переглянулись. На лице шамана отобразилось нечто, похожее на разочарование. Он явно собирался щегольнуть своими магическими способностями, но вместо этого чуть не сжег всего лишь девушку, оказавшуюся в безвыходном положении.

— Могли бы и извиниться, — напомнила я о своем существовании.

— Тебе. Нельзя, — обронил Киллар. Как мне показалось, немного смущенно. — Оставаться. Здесь.

— У тебя есть другие предложения? — поинтересовалась я в свою очередь. — Как видишь, от поместья ничего другого не осталась. К тому же эта кузница нравится мне. Я собираюсь ее восстановить.

Киллар похлопал глазами, как будто увидел перед собой привидение. А потом рассмеялся:

— Зачем. Тебе. Кузница. Дева?

Ну, да, при моей новой внешности сложно представить, что я вполне себе владею кузнечным ремеслом. Но это временно.

— Ты недооцениваешь женщин, — усмехнулась я, подбоченившись. — Думаешь, только мужчины могут работать с металлом? Ошибаешься!

Киллар приподнял густую, красиво очерченную бровь, явно сомневаясь в моих словах. Его недоверие только раззадорило меня.

— Я знаю, о чем говорю. Уверена в своих силах, — начала я, распрямляя плечи. — Поверь, мои руки не менее крепки, чем у любого мужчины.

Рутар перебил меня, прокашлявшись:

— Но… сила… нужна особая…

— Сила есть, — перебила я его. — Не та, что измеряется мускулами. Та, что измеряется упорством и знанием дела. А еще — желанием вернуть этому месту былое великолепие.

Киллар медленно обошел, точнее, обскакал вокруг меня, словно оценивая. Его взгляд скользил по моей фигуре, будто пытаясь найти в ней признаки слабости.

— Одна? — наконец спросил он. — Ты. Хочешь. Восстановить все… Одна?!

— Почему бы и нет? — я пожала плечами. — У меня есть руки, голова и опыт. Этого достаточно.

Глава 11

— Нет, — качнул головой Киллар, его голубые глаза потемнели от серьезности. Задние копыта переступили с места на место. — Мы не разрушали поместье. У нас нет причин вредить чужим землям.

Рутар кивнул, подтверждая слова вожака:

— Мы. Видели… других. Людей. Они приходили. Часто.

— Людей? — я насторожилась. — Каких людей? Можете их описать?

Киллар подошел… Вернее, подскакал ближе и долго всматривался в мое лицо. Как будто гипнотизировал. От его взгляда меня вдруг бросило в жар, а сердце забилось чаще. Настолько, что пришлось приложить руку сначала к груди, а после к пылающим щекам. При этом я старалась не смотреть на нижнюю часть его тела. Все потому, что с лошадьми меня связывает… Вернее, разъединяет взаимная неприязнь.

— Достаточно! — предупредила я, решив, что на меня оказывают магическое воздействие. Кто знает, на что способны эти кентавры.

Поразительно, но вожак послушался.

Отпрянут так резко, словно я его стрелой пронзила. И зачем-то тоже приложил руку к груди. Последнее обстоятельство заставило шамана скорчить недовольную гримасу. Но, все же, отпустить какое-либо замечание в адрес вожака он не рискнул.

— Ты точно та, за кого себя выдаешь? — не скрывая подозрения, уточнил Киллар. — Жена графа Мортвина?

— Уже нет, — произнесла я, вскинув подбородок и гордясь тем, что могу сказать это. — Я так-то в разводе.

Киллар неожиданно улыбнулся. Его губы резко дернулись в стороны, и почти тут же вернулись в исходную позицию, придав лицу немного хищное выражение. В этой улыбке промелькнуло что-то опасное, но в то же время притягательное. Его глаза, прежде такие холодные и отстраненные, вдруг потеплели, словно солнце выглянуло из-за туч.

— Развод? — протянул он, будто пробуя это слово на вкус. — Интересно. И что. Случилось. Между тобой. И графом?

— Не твое дело, — отрезала я, но внутри меня что-то дрогнуло от его внимания. — Вернемся к теме людей, которых вы видели. Опишите их.

— Мы. Наблюдали. Издалека, — выдал Киллар, нахмурившись и став еще больше похож на хищника. Но при этом не пугал своим обманчиво грозным видом. Страх и неприязнь вызывали его слова: — Но видели. Герб. На карете. Черный фон… золотой лев.

Я замерла. Золотой лев на черном поле — герб рода Мортвин. Ксандр! Так и думала. Это его рук дело.

— Он лично участвовал в погроме? — спросила я, стараясь скрыть волнение. — Граф, я имею в виду?

— Да. — Киллар кивнул, и несколько светлых прядей упали на его загорелое лицо. Он откинул их нетерпеливым жестом, на долю секунды показав, насколько крепкой и сильной может быть мужская шея. — Делал это. С удовольствием.

Еще бы! Как, наверное, приятно было ему разрушить то последнее, что оставалось у его нелюбимой хрупкой жены. Я невольно скрипнула зубами от злости. Когда я думала, что Ксандр достиг дна, снизу, как говорится, постучали…

Но это сейчас не главное. Злостью и раздражением горю не поможешь. Гораздо важнее уладить другие, текущие вопросы.

— А почему вы решили сжечь кузницу? — спросила я, возвращаясь к первоначальной теме. — Из-за того огня, что горел внутри?

Киллар помедлил, словно решая, стоит ли говорить. Затем произнес:

— Огонь. Особенный. Он. Древний. Он. Опасен.

— Опасен для кого? — настаивала я. — Для вас? Или для чего-то другого?

— Тебе. Не надо. Это знать, — Рутар вставил свое веское «фи», не дав ответить вожаку. За что получил от него грозный взгляд, но все же попробовал убедить: — Она. Всего лишь. Человечка. Не поймет.

— Почему же? — истово возмутилась я. — Или по-вашему люди настолько глупы, что не могут осознать всю степень опасности? Даже той, которая угрожает им? Если с этой кузницей что-то не так, я хотела бы знать об этом.

— Огонь. Мог пробудить. Того. Кто должен. Был. Спать, — Киллар первым удостоил меня ответом. — Скажи. Ты видела. Нечто. Необычное?

Я покачала головой:

— Я провела здесь ночь, и ничего страшного не случилось. Если бы этот огонь был действительно опасен, я бы уже почувствовала. Или если бы кто-то проснулся. А кто именно должен проснуться? Кто или что?!

Загадки, которыми говорили кентавры, совершенно не нравились мне. Оба они как будто утаивали от меня часть правды, не доверяя. Или пытаясь что-то скрыть.

— Тень, — повторил Киллар, уже услышанное мною слово. — Пришелец. Из иного. Мира. Опасный. Злой. Жестокий.

— Что ж, если увижу его, передам от вас привет, — пообещала я. Почему-то предупреждения кентавров не вызвали у меня страха. В то время, как огонь согревал меня и кузницу, это двое полулюдей как раз и пытались угробить. Едва не сожгли заживо, между прочим. Хорошо еще, что солома не разгорелась. — А теперь вам лучше уйти. Ускакать. В общем, быть подальше отсюда. У меня, между прочим, дел невпроворот.

Киллар обвел взглядом кузницу, потом меня, словно пытаясь понять, стоит ли доверять этой хрупкой на вид девушке.

— Мы. Будем. Наблюдать, — наконец произнес он.

— Если ты. Причинишь. Вред, — добавил Рутар. — Мы. Вернемся. Говорить. Станем. По-другому.

Глава 12

В ответ не донеслось ни звука. Кажется, наоборот, огонь стал гореть тише, а все паучки застыли на своих паутинках. То ли Тень не пожелала со мной общаться, то ли ее не существовало вовсе.

— Вот и отлично, — объявила я, склоняясь больше ко второму варианту. — Не очень-то и хотелось.

Прихрамывая, добралась до кухни и присела на стул, вытянув ногу. Уж сколько врачей меня обследовало (в моем, разумеется, мире), но ни один так и не дал точного ответа на вопрос, почему я продолжаю прихрамывать. Тем более, оказавшись в чужом теле. Особенно после того, как услышу топот копыт. Вот не сложилось у меня с лошадками в прошлом мире. И в этом, похоже, тоже. Будучи совсем еще девочкой, я каталась на лошади, но какой-то мальчишка взорвал рядом петарду. Лошадь взбрыкнула. Я упала. Понимаю, бедная лошадь сама испугалась. Она не виновата. Но с тех самых пор стоит мне услышать ржание, топот копыт или просто сильно понервничать, как сломанная некогда нога начинает дико болеть.

— Но я ведь не собиралась кататься на кентаврах, — сказала самой себе. Просто рассуждение вслух. — Глупо даже думать об этом. Правда, навредить они могут и иными способами. Обычные лошади, по крайней мере, не подожгут твое жилище.

Заставив себя встать, я попила воды и еще раз обследовала кухню. Обнаружила несколько старых мешков с крупами, чудом сохранившихся в углу. Осторожно развязала один — внутри оказалась вполне съедобная пшеница, лишь слегка припорошенная пылью. В другом мешке обнаружилась ячменная крупа, а в третьем — что-то похожее на овес.

На полках, между паутиной и пылью, нашлись пучки сушеных трав. Некоторые уже превратились в труху, но несколько связок выглядели вполне прилично: мята, чабрец, какие-то неизвестные мне травы с мелкими серебристыми листьями.

В углу, за кадкой, я обнаружила небольшой запас соли в глиняном горшке, запечатанном воском. Соль оказалась сухой и чистой. Рядом нашлись несколько горстей бобов и пара головок чеснока.

Я решила приготовить себе что-нибудь питательное. Нашла котелок, тщательно отмыла его в бочке с дождевой водой, насыпала в него крупы, добавила немного воды из колодца. Огонь в горне горел ровно, и вскоре по кухне разнесся приятный аромат варящейся каши.

Пока она томилась, я осмотрела кухонную утварь: несколько чугунных горшков разного размера, сковородка с чуть погнутым краем, ножи — не очень острые, но вполне пригодные для работы. На полке нашлись даже деревянные ложки и миски.

К сожалению, запасов надолго не хватит. Нужно будет озаботиться поиском продуктов. Возможно, удастся что-то вырастить на заднем дворе или договориться с местными жителями об обмене кузнечных услуг на продовольствие. Но это все потом. Сейчас главное — восстановить силы.

Каша получилась не слишком вкусной, но вполне съедобной. Я добавила в нее немного сушеных трав для аромата и с удовольствием поела, сидя у окна и наблюдая за восходящим солнцем. Сегодня предстоит много работы — нужно составить план восстановления кузницы и придумать, как обеспечить себя продовольствием.

Начать решила с уборки.

Прежде всего, привела в божеский вид спальню и кухню. Смела всю паутину, протерла поверхности от пыли. Работать приходилось медленно, в непривычном для меня темпе. Тело Фаэлины было еще слишком слабым. Приходилось делать частые перерывы. Но все равно работа потихоньку шла.

Вот только к тому моменту, как я добралась до главного сокровища — кузницы, силы окончательно покинули меня. Я была настолько слаба, что не смогла даже приподнять ни молот, ни кувалду, не говоря уже о том, чтобы поработать ими. Казалось, даже привычные клещи сейчас весят больше тонны. К тому же в хрупких, тонких ручках Фаэлины они смотрелись совершенно неуместно и чужеродно.

— Н-да-а-а… — заметила я, тяжело опускаясь на табурет и утирая со лба холодный пот. — Такими темпами скорее загнешься, чем станешь кузнецом. И никакие Тени и проклятия не понадобятся. Мортвин все рассчитал. Без нормальной еды и работы долго мне, увы, не протянуть.

Единственное, на что сейчас у меня хватило бы сил, это кое-как добраться до кухни, заставить себя еще поесть каши и улечься в постель. О том, чтобы продолжать работу, не могло идти и речи.

Тяжело поднявшись, я оперлась на верстак и неожиданно нащупала нечто, чего прежде там не было. Краги. Толстые перчатки из плотной натуральной кожи, специально созданные для тяжелой работы. Я могла бы поклясться чем угодно: минуту назад их здесь не было и в помине. Но вот они прямо под моей рукой и… прямо моего размера.

— Так, и что все это значит? — озадачилась я вслух.

Бредни кентавров о тенях и магии внезапно перестали казаться такими уж бредовыми. Как бы сильно я ни утомилась, но пока не перестала путать реальность и вымысел. Краги были самыми настоящими. С толстой, мягкой подкладкой внутри, прошитые крепкими льняными нитями. На ладонях и костяшках — дополнительные кожаные вставки, укрепленные двойной строчкой. Краги были не новыми, но в отличном состоянии — без дыр, потертостей или пятен.

Я внимательно осмотрела находку. Перчатки идеально подходили по размеру, словно их шили специально для меня. На запястье — удобные застежки-пряжки, которые надежно фиксировали краги на хрупкой руке.

— Кто же их оставил? — пробормотала я, продолжая рассматривать перчатки, но не решаясь надеть. — Тень, не твоих ли рук дело? Если, конечно у тебя вообще есть руки…

Глава 13

Я вдруг почувствовала себя Алисой, забравшейся через кроличью нору в мир, полный удивительных вещей и необычных предметов. Эти краги как будто были живыми. Они гипнотизировали меня, обладая каким-то уникальным даром убеждения. Как будто беззвучно кричали: «Надень нас!»

Была не была, решила я.

В любом случае, хуже, чем есть, уже не будет. Даже если стану добычей какой-то там Тени, это, наверное, не настолько ужасно, как оказаться без нормальной еды, привычной работы и средств к существованию.

Краги оказались удивительно удобными, будто я носила их всю жизнь.

Пошевелив пальцами, я почувствовала, как глубоко внутри меня будто что-то изменилось. Появилась сила, которой не ощущалось прежде. Нет, мышцы не стали крепче, но появилось какое-то странное ощущение уверенности. Словно эти краги давали мне не только защиту, но и поддержку.

Я снова взялась за клещи. Теперь они не казались такими неподъемными. Осторожно подняла небольшой молот — и удивилась, насколько легче стало его держать.

— Не может быть, — прошептала я, пробуя сделать несколько ударов по наковальне. Молот двигался плавно, словно был вдвое легче.

Может, это какое-то магическое свойство краг? Или просто мое измученное сознание играет со мной злые шутки? Но нет, перчатки были реальными, их вес, текстура, запах — все говорило о том, что это не иллюзия.

— Спасибо, кто бы ты ни был, — тихо произнесла я, глядя на свои руки в крагах. — Интересно, что ты попросишь взамен?

Ответом снова стала тишина.

Кем бы ни был мой неожиданный помощник, он явно знал, что делал. Краги словно стали продолжением моих рук, усиливая не только физическую силу, но и уверенность в собственных способностях.

Я решила провести небольшой эксперимент. Взяла тяжелый молот, который раньше едва могла поднять, и начала работать. Металл поддавался легко, словно воск. Каждый удар получался точным и выверенным. Казалось, что сама кузница помогает мне.

— Невероятно, — прошептала я, наблюдая, как под моими руками формируется простая, но изящная заготовка.

Внезапно я заметила, что огонь в горне горит ярче, будто откликаясь на мою работу. Пламя танцевало в такт ударам молота, создавая причудливые узоры на стенах. Это было похоже на какое-то древнее волшебство.

Я продолжала работать, чувствуя, как с каждым движением возвращается былое мастерство. Тело Фаэлины, ослабшее от долгого бездействия, постепенно оживало. Мышцы наливались силой, движения становились все более уверенными.

Но что-то тревожило меня. Слишком легко все получалось. Словно кто-то невидимый направлял мою руку, подсказывал правильные движения. Я остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Кто ты? — снова спросила я вслух, обращаясь к таинственному дарителю краг. — Покажись. Я хочу знать, кому обязана этим даром.

И вновь ни звука. Только огонь продолжал танцевать, словно насмехаясь над моими вопросами.

Решив не тратить время на разговоры с пустотой, я вернулась к работе. Нужно было разобрать завалы в кузнице, привести в порядок инструменты и начать восстановление этого места. Теперь, с крагами, у меня появился реальный шанс сделать это.

Но в глубине души я понимала — это только начало. Впереди ждут новые загадки и испытания. И, возможно, придется заплатить за полученный дар куда более высокую цену, чем кажется сейчас.

Закончив работу, я сняла краги и аккуратно положила их на верстак. Они все еще излучали странное тепло. Я понимала: это не последняя наша встреча. И что бы ни скрывалось за этим даром, я должна быть готова к последствиям.

После скромного ужина, я, обессиленная, но полная надежд, завалилась в постель. Сон сморил меня, едва голова успела коснуться подушки. А сон… О, сон был удивительным и слишком сильно походил на реальность. Я увидела себя в кузнице, занятой работой. И это была вовсе не художественная ковка. Я изготавливала сельхозинвентарь. Но не обычный, и, пожалуй, даже странный. И при этом мне удалось разглядеть каждую малейшую деталь своей работы. Я, точно став призраком, стояла за собственной спиной и наблюдала, отмечая в памяти малейшие нюансы работы.

Это было странно и потрясающе одновременно.

Проснулась я лишь на рассвете, испытывая легкое головокружение. Но оно не помешало мне немедленно подняться на ноги и, взяв в руки уголек, набросать на одной из стен кузни все то, что я увидела ночью. Мне и прежде, еще в своем мире и своем теле, приходили идеи во сне. Но еще никогда прежде они не были такими яркими и четкими.

Рассматривая картинки, я всерьез задумалась. То, что изначально казалось выдумками воспаленного воображения, постепенно приобретало ясность. Все эти изменения в привычных вещах — они могли сработать. Сделать те же садовые инструменты более эффективными, удобными и долговечными. Я провела рукой по наброскам, чувствуя, как внутри разгорается азарт.

Мне захотелось попробовать. Немедленно.

Огромным усилием я заставила себя оторваться от грандиозной идеи, выпить воды, умыться и наскоро позавтракать. На этот раз я даже не ощутила вкуса каши, просто закидала ее в себя, чтобы не потерять сознание от голода. Все мои мысли были сосредоточены на деле.

Надев краги, я приступила к работе.

Глава 14

Конечно, заниматься сельским хозяйством поздно вечером — не лучшая из идей. Тем более что тело Фаэлины по-прежнему слишком слабо. Но на мне были краги, и это значительно увеличивало шансы на успех. К тому же я не собиралась всерьез обрабатывать почву, только лишь испытать тяпку-трансформер.

На заднем дворе кузницы когда-то действительно был огород. Сейчас же это место представляло собой печальное зрелище. Заросшее бурьяном пространство, где когда-то зеленели грядки. Высокие сорняки, достигающие пояса, плотно переплелись между собой, образуя непроходимые заросли.

Среди этой буйной растительности кое-где пробивались одичавшие кусты малины, чьи колючие ветви усыпаны были мелкими, но сладко пахнущими цветами. Кое-где на участке виднелись хлипкие ростки каких-то корнеплодов. В дальнем углу я заметила несколько крепких стволов яблонь, чьи кроны были усыпаны мелкими, еще зелеными плодами. Деревья явно нуждались в обрезке и уходе, но все еще давали урожай.

Почва, несмотря на запустение, выглядела плодородной — темная, рыхлая, с богатым гумусовым слоем. Видимо, прежние хозяева заботились о своем огороде.

Я решила начать с небольшой грядки, которую расчистила от сорняков. Присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть землю. В ней виднелись ростки каких-то растений — возможно, это были дикие овощи или травы, которые выжили несмотря ни на что.

Взяв в руки свою новую тяпку-трансформер, я с удовольствием отметила, как легко она меняет форму. Превратив ее в узкий прополочный инструмент, я начала аккуратно очищать участок. Металл скользил по земле, словно по маслу, а сорняки поддавались с удивительной легкостью.

Среди бурьяна я обнаружила несколько крепких растений: молодую петрушку с сочными листьями, кустики мяты, чьи листья сохранили свой аромат, несколько выживших экземпляров щавеля, даже пару растений ревеня, чьи стебли выглядели вполне съедобными. Используя трансформирующуюся часть тяпки как совок, я аккуратно выкопала эти растения и пересадила их в более удобное место, где они могли бы получить должный уход.

Работа шла легко и быстро. Казалось, что сама земля помогала мне, а мой новый инструмент делал процесс почти приятным. К концу работы я была довольна результатом — небольшой участок был очищен, а спасенные растения получили шанс на новую жизнь.

Сама же я присела на поваленный ветром ствол и сняла краги. На сегодня достаточно. Нельзя перетруждать тело Фаэлины. Даже с волшебными перчатками нагрузка получилась довольно приличной. И все же…

«Неплохое начало, — подумала я, оглядывая результаты своего труда. — Если этот инструмент окажется таким же эффективным в руках обычных крестьян, у меня появится не только способ заработать, но и возможность восстановить репутацию кузнеца».

На следующий день работа закипела с новой силой. Кроме тяпок-трансформеров, я решила изготовить лопаты с усиленной кромкой и вилы с регулируемым захватом. Все это не могло не найти отклик в сердцах местных. Добираясь до поместья, я видела много деревень, где крестьяне тяжело трудились на полях. Их инструменты выглядели изношенными, а работа казалась бесконечной и изматывающей. Хороший кузнец им жизненно необходим. А мне необходима работа. Дело, которое мне не только по душе, но и приносит заработок. Без этого, увы, не выжить ни в одном мире. А с моего маленького огородика не прокормиться даже такой худышке, как Фаэлина.

Я решила не просто создавать инструменты, а делать их особенными. Каждый предмет проходил особую обработку в горне, где огонь, казалось, танцевал в такт моим ударам. Металл получался не только прочным, но и будто бы заговоренным — он словно запоминал форму и назначение.

К концу недели у меня уже была небольшая коллекция новых инструментов. Достаточная для того, чтобы продемонстрировать их первым покупателям. Утром я собиралась отправиться в ближайшую деревню. А вечером накануне вышла на небольшую прогулку.

После долгой работы в кузнице жизненно необходимо было немного размять ноги и подышать.

Вечерний воздух был прохладным и свежим, наполненным ароматами трав и влажной земли. Я шла по тропинке, которую раньше не замечала, углубляясь в незнакомую часть леса. Солнце уже склонилось к закату, окрашивая небо в золотистые тона.

Внезапно внимание привлек необычный участок земли впереди. На крутом откосе, там, где, казалось, не могло быть никакой растительности, кроме травы и кустов, я увидела нечто удивительное — молодые побеги кабачков. Их крупные зеленые листья с серебристыми прожилками ярко выделялись на фоне остального пейзажа.

«Кабачки? Здесь?» — удивилась я, не веря своим глазам.

Откуда могли взяться эти растения в таком диком месте? Может, кто-то из местных крестьян потерял семена, или это дело рук природы?

Не в силах сдержать любопытство, я решила подойти ближе. Сделав несколько шагов к откосу, уже представляла, как буду выращивать эти удивительные растения у себя в огороде. Но вдруг острая боль пронзила мою левую ногу.

Я пошатнулась. Попытка сохранить равновесие провалилась. Нога подогнулась, и я начала падать. В панике схватилась за ближайший куст, но его ветви лишь скользнули между пальцами. Мир вокруг завертелся, и я покатилась вниз по откосу. В какой-то момент ударилась головой об острый выступ и, кажется, потеряла сознание.

Видимо, именно после этого и начались галлюцинации.

Я вдруг почувствовала, что меня подхватили чьи-то сильные ловкие руки. Бережно понесли. Далее был небольшой провал в памяти, так что я точно не могу сказать, сколько времени прошло. Но вновь очнулась от того, что меня раздевают.