Изгнанная с позором

От автора

Дорогие читатели! Приветствую вас в своей новинке. Очень рада, что вы заглянули, и буду счастлива, если останетесь со мной надолго😊

Надеюсь, новая история вам понравится, и вы её поддержите звёздами и комментариями. Принимается всё: разбор по косточкам всех поступков героев, советы, критика (без оскорблений – а то модераторы вас заблокируют), и просто слова поддержки в адрес автора. Вы же знаете, что для меня ваша активность самый лучший стимул?

Теперь точно знаете))

Ну что, готовы погрузиться в новый мир?

Тогда, приятного прочтения!

P.S. Не забывайте подписываться на автора, и добавлять книгу в библиотеку, чтобы не потерять.

С любовью, ваша Нита

Глава 1. Отравление

- Если она не выкарабкается, это даже к лучшему. Да, милый? Ведь тогда не нужно будет придумывать как от неё избавиться.

Слащавый женский голос пробился в мою голову и усилил тошноту, которая и без того уже просилась наружу. Но встать не было сил. И глаза открыть тоже.

Неужели я до такой степени отравилась?

Вот дура, ведь знала, что мне не показалось, и колбаса действительно была с душком, а плесень на сыре — не из благородных. Но нет, меня это не остановило…

Едва успела повернуть голову на бок, как причина тошноты устремилась во внешний мир.

- Да что б тебя! – резанул слух недовольный мужской возглас. – Иди за ведром и тряпкой! Убери тут всё. – отдал кому-то команду. - И лекаря тоже пригласи.

Ответа не последовало, но дверь скрипнула.

Вяло подумала: что происходит? Откуда эти неприятные голоса? Телевизор что ли не выключила?

- Эта дрянь даже сдохнуть нормально не может. – продолжил возмущаться мужчина. - Мало того, что моё имя в грязи изваляла, так теперь ещё и покои уделала.

Не поняла, это он про меня что ли? С какой радости я стала дрянью ещё и для него? Кто он вообще такой? Что делает в моей квартире?… Или это всё бред на фоне отравления?

Приоткрыла глаза.

Яркий солнечный свет резанул по ним так, что меня снова замутило. На этот раз от боли.

Протяжно застонала.

- А может он её всё-таки обрюхатил? – снова вклинился в мозг голос этой писклявой. Я её ещё не видела, но она меня уже бесит.

- Ты опять за своё?.. Мы пять лет прожили в браке, и она так и не забеременела. Пустоцвет он и есть пустоцвет. Тут что-то другое...

Так, что-то я вообще запуталась. Про пять лет брака — правда. Есть такой факт в моей биографии. Только вот точно не с ним. Я его вообще впервые вижу. Вернее, слышу. И откуда тогда ему известно про моё бесплодие?

А может это всё же телевизор, и новый сериал?

Подумала и отказалась от этой версии: не может быть в сериале столько совпадений с моей непутёвой жизнью. Сто процентов отравление виновато. Не только лишило меня зрения, но и слух травмировало. Иначе как объяснить, что я не узнаю голоса «любимых»: бывшего мужа и свекрови? Это ведь они? Больше некому.

По шагам поняла, что два раздражающих фактора удаляются, и снова попыталась открыть глаза. Но получила ещё одну порцию боли, и передумала.

Ощутила приближение новой тошнотворной волны. Не стала сопротивляться. Всё равно уже вся уделалась, судя по ощущениям. К тому же, после того, как содержимое выплёскивается, мне становится чуточку легче.

Когда желудок полностью опорожнился, выплюнув даже желчь, устало откинулась на подушку. И наконец смогла разомкнуть веки.

Перед глазами всё плыло. Но даже сквозь эту муть разглядела, что нахожусь в незнакомом месте.

Прямо по курсу шёл волной старинный резной шкаф, плыли обои в мелкий цветочек, и покачивалась из стороны в сторону такая же резная, как шкаф, дверь…

От попытки сфокусировать зрение сильно заболела голова и снова замутило. Желудок отозвался болезненным спазмом, и я со стоном зажмурилась.

Попыталась сосредоточиться на том, что довелось услышать и увидеть. Но мыслительный процесс тоже давался сложно. Каждая мысль словно вязла в густом киселе.

Решила не мучиться.

Попыталась вспомнить чем закончился вчерашний день.

Глава 2. Ирина

Опять приходил пьяный Васька. Клянчил денег, угрожал разделом имущества. Насилу выпихала его из квартиры. А справившись решила заесть стресс.

В холодильнике обнаружились только залежалый кусок колбасы, полу завядший помидор и припорошенный белой плесенью сыр. По-хорошему, это всё давно нужно было выбросить. Но идти в магазин сейчас небезопасно – бывший может караулить около подъезда. А там и до рукоприкладства недалеко. Знаем, проходили.

В общем, помыла, подчистила, оценила очень лояльным взглядом. И захомячила…

Мда. Теперь поди разберись от чего меня так полощет, когда в бутере из свежего был только процесс приготовления.

Так, Ирина, соберись. Что было потом?

Снова напрягла память.

Лежала смотрела сериал – главное времяпрепровождение моего отпуска. ..

А дальше?

Не помню. Уснула, наверное.

Тогда как я оказалась в незнакомой комнате в очаровательной компании хама и его писклявой напарницы?

Эх, говорила мне бабушка: не жри что попало. Надо было слушать. Тогда, глядишь, и жизнь сложилась бы иначе.

Нет, в целом я на свою жизнь не жалуюсь. Замуж вышла за городского, несмотря на то что никогда не была первой красавицей села: лишние килограммы всегда были моими верными спутниками, и предметом насмешек. А ещё веснушки везде, где видно и не видно.

Говорят, что рыжих любит солнышко. И меня оно любило. Сильно. Очень. Иногда аж удавиться хотелось от такой любви.

Но Васю не смутили ни мои аппетитные окорока, ни драгоценные россыпи солнечной любви. Возможно потому, что он сам не был эталоном мужской красоты. В то время как все мальчишки вокруг мужали, Василёк оставался щуплым прыщавым подростком невысокого роста. Его даже в армию не взяли из-за недовеса.

Я, как и он, тоже не замечала ни прыщей, не астеничного телосложения. Потому что всё компенсировали глаза – васильковые, в обрамлении густых светлых ресниц. Очень необычные.

Представляла наших будущих детей с такими глазищами и млела.

Нет, тогда он меня ещё замуж не звал, и даже намеков не делал. Но это же не значит, что нельзя мечтать…

Познакомились мы с ним в раннем детстве. Родители каждое лето привозили его к бабушке. А мы жили по соседству. И почти сразу подружились. После того как я его отбила у стаи деревенских собак, и проводила от магазина до дома.

Когда он в конце лета уезжал, поддерживали общение через мессенджеры. Сначала время от времени. Потом – чаще. Так и не заметили, как детская дружба переросла в нечто большее.

С ним у меня случился первый поцелуй под луной, а затем и первый секс.

Когда Вася окончил институт, мы тайно расписались в сельском совете. Не совсем тайно, конечно, – все сельчане об этом знали. Не в курсе были только его родители. Они в деревню приезжали редко, предпочитая отдыхать в других местах. Потому и пропустили главное событие в жизни сына. За что я потом ни раз поплатилась…

К моменту нашей женитьбы я уже тоже была с дипломом. И даже немого успела поработать на руководящей должности — агрономом-семеноводом – специалистом, от которого зависел весь урожай сельских огородов и полей. И такой крутой старт вселил в меня надежду на светлое будущее.

Но жизнь оказалась намного сложнее.

На следующее утро, после скромных семейных посиделок, заменивших нам свадьбу, мы с Васей уехали жить в город.

И тут всё как-то сразу не задалось.

Его семья меня не приняла – свекровь «деревенскую рвань», даже на порог не пустила. И потому мы с первых дней ютились в маленькой съёмной квартирке на самой окраине, – только на её съём и хватило денег, подаренных родственниками.

В очередь за ценным специалистом тоже никто не спешил становиться. И работу я нашла с трудом, — через несколько месяцев мытарств устроилась в небольшое тепличное хозяйство.

Зарплата была небольшая. Но хоть что-то. И от дома недалеко...

То, что благоверный любит больше водку, чем меня, выяснилось через полтора года супружества.

Конечно, он и раньше выпивал, но не так запойно. И на работу исправно ходил. А тут как с цепи сорвался.

В тот вечер пришёл домой в хлам пьяный. Кричал, что я плохая жена, неспособная даже родить. И что он только теперь понял, какую совершил ошибку, и нужно было слушать маму и не связываться с голожопой деревенщиной.

Выслушала молча. Что с пьяного взять? К тому же он был прав: детей у нас не было. Сначала я не хотела – потому что понимала, что он один семью не вытянет. А потом оказалось, что у меня патология, и я в принципе не могу их иметь.

А вот за деревенщину было обидно. Я за собой старалась следить: регулярно посещала парикмахерскую, делала маникюр. Одевалась по финансовым возможностям, но вполне прилично. Не было такого, чтобы я расхаживала по городу или по квартире в сарафане, лаптях и кокошнике. И речь у меня грамотная, и мозги на месте: разбираюсь не только в семенах.

Что из небогатой семьи – правда. Так и его родители не олигархи: отец всю жизнь на заводе проработал за слесарскую зарплату. Мать в больнице санитарила. Явно ведь не графьё. Тем не менее именно я оказалась на их фоне голодранкой и недоучкой.

С того дня он стал всё чаще приходить пьяным. Скандалил, обзывал пустышкой. А я отмалчивалась.

Потому что меня так воспитали. У моей мамы, знавшей все церковные каноны и праздники, от любых трудностей и невзгод был один проверенный рецепт — присказка: «Бог терпел и нам велел».

Вот и я терпела. До тех пор, пока муж не перешёл на новый уровень – начал распускать руки. А я, хоть и воспитывалась в строгости (по нынешним меркам), но девкой была крепкой – всё-таки с рождения в деревне жила, пахала в сарае и в огороде, да ещё и по дому всё успевала. В общем, однажды не вытерпела, и хорошо так приложила благоверного по голове сковородкой.

Не убила, но шишка на лбу нарисовалась приличная.

На следующее утро прискакала свекровь. Решила воспитать и на место поставить. Не своего непутёвого сына, а меня.

Глава 3. Ириана

- Ириана, держи спину ровнее! Что о тебе подумает твой будущий муж?

- Ириана, ты должна брать эту ноту выше! Выше! Ещё выше! Зачем ты так кричишь? Не вздумай так петь при муже, иначе он оглохнет.

- Будущие графини себя так не ведут. Ты – лицо своего мужа, и должна быть во всём добродетельной, чтобы ему не пришлось за тебя краснеть…

Всё моё детство и юношество прошли в подготовке к замужеству. Меня с пелёнок учили угождать, быть лучшей, чтобы не опозорить супруга, молчать, когда он говорит, и когда он молчит – тоже молчать. И соглашаться со всеми его действиями. Ибо мужчина – венец эволюции, апогей божественного творения, призванный править этим миром, и женщинами – неразумными существами, созданными для того, чтобы скрасить его будни.

Мне ещё повезло – меня обручили с молодым графом. А многих девочек назначали себе в будущие жёны старые вдовцы, которые к моменту взросления своей очередной жены уже «смердели смертью».

Это страшное выражение я услышала от своей подруги Люсины. Она была одной из тех, кого отдали за дряхлого старика.

Как вспомню, как она рыдала накануне своей свадьбы, сердце на части рвётся. Бедняжка.

Именно от неё я узнала, что на самом деле происходит в супружеской спальне. И какими жестокими бывают мужчины. И испытала такой шок и отвращение, что даже заболела. Ведь совсем скоро предстояло войти в этот ад и мне.

Благодарила бога, что подобное между супругами случается нечасто. И мечтала понести ребёночка в первую же ночь, чтобы муж ко мне ещё долго не прикасался.

Но Фи́липп оказался добрым и даже внимательным мужчиной. И наша первая брачная ночь прошла вполне сносно. Я стойко держалась, и, стиснув зубы, не издала ни одного звука, а он быстро завершил свои дела.

Но ребёночка не случилось. Не через месяц, не через полгода, ни даже через пять лет.

Я честно и старательно исполняла всё, чему меня учили тётушки и маменька. Пила оздоровительные настойки. В супружеской кровати покорно лежала, и терпела все заходы. Не придумывала отговорок, когда он захаживал ко мне чаще, чем того требовали приличия. И во всём другом была образцовой женой: хозяйство содержала в порядке, слуг – в строгости. Мужу во всём подчинялась.

В обществе мною восхищались. Манеры, образование были на высшем уровне. К тому же природа наградила меня редкой красотой и статью. Мужу никогда не было за меня стыдно.

Но кумушки всегда найдут к чему придраться. А уж если есть причина…

Моя неспособность родить наследника многим не давала покоя. В лицо мне, конечно, никто ничего обидного не говорил, наоборот жалели. Но вот за спиной…

О всех сплетнях мне рассказывала Люси.

От неё я узнала, что баронесса фон Браун, которая всегда при встрече мило улыбалась и делала комплименты, в кулуарах никогда не упускала случая назвать меня пустоцветом, и пожалеть графа. А графиня Зебуржская, постоянно восхищающаяся моими нарядами, оказывается за спиной их высмеивала.

И таких, как выяснилось, было много.

Меня такое двуличие очень ранило, но приходилось терпеть и делать вид, что я ничего не знаю. Ведь не могу же я выдать свою подругу, и тем самым навлечь на неё месть этих змей.

И я молчала. А Люси продолжала носить свежие сплетни. И выдавать их умело, в красках: живо изображая мимику обсуждающих меня дам – как они кривились и фыркали, когда говорили обо мне. Мне казалось, будто я сама присутствую при этих разговорах.

Было неприятно. Но лучше ведь знать врагов в лицо.

Радовалась, что ни я, ни Люси не были такими лицемерными.

Подруге я доверяла все свои тайны, делилась всем, что было на душе. Любила её всем сердцем. Жалела. И тоже во всём поддерживала.

И когда год назад скончался старый барон де Манор, я стала единственной, кто не изменил своего отношения к молодой вдове.

Вдовы – отдельная категория нашего общества. К ним особые требования. Они не имеют права год покидать стены дома. Вообще. Никаких посиделок с подругами, не говоря уже о выходе в свет. И только по истечению условленного срока им разрешалось ходить в гости по приглашению благородных семей, совершать прогулки в общественном парке в сопровождении компаньонки, посещать женские магазинчики, и иметь возможность рассматривать предложения о замужестве. Балы и рауты им были по-прежнему недоступны.

Нетрудно догадаться от кого поступали новые предложения руки и сердца. По мнению высшего общества вдовы годились в жёны только совсем уж старым фирам. И все придерживались этого негласного правила.

Отказать дряхлым женихам было нельзя. Можно было только выбрать. Либо не выбрать, и стать изгоем общества.

Но Люси была ещё так молода. Ей очень тяжело давалось подобное заточение. И поэтому она его иногда нарушала – время от времени тайно выбиралась ко мне, и в модные магазины.

Там её однажды и застукала графиня Зебуржская. Густая вуаль не спасла — сплетница её узнала.

Как она её стыдила! Даже мне стало не по себе, хотя меня она ни в чём не обвиняла.

Попыталась взять вину на себя, сказав, что это я попросила Люси составить мне компанию. Но фира была неумолима.

Оно и понятно, — на её долю таких трауров выпало три, и все она пережила с достоинством.

Люси потом долго плакала. А после попросилась ко мне в гости, так как ей было невыносимо находиться одной. И под этим же предлогом осталась у нас ночевать. Хотя за ужином уже была вполне спокойна и даже весела. Вела милую беседу с моим супругом.

После того дня она от меня стала отдаляться. Перестала к себе приглашать и приезжать сама. Постепенно сошло на нет и наше общение по переписке: я ей исправно писала, но она не отвечала.

Решила, что она стыдится того позора, свидетелем которого я стала, и продолжала ей писать и слать подарки: модные романы. Специально их покупала, потому что знала, что Люси их любит.

Что происходит с подругой узнавала на светских раутах: дамы шептались, что якобы у неё появился любовник. И эта тема теперь была главной во всех кулуарах империи.

Глава 4. Отрава

В главном бальном зале дворца было не протолкнуться – на ежегодное мероприятие королевского масштаба съехались все сливки общества не только нашей страны, но и соседних.

Мы с Люсиной стояли неподалёку от возвышения с троном, и чинно изучали публику, время от времени переговариваясь.

Филипп ушёл по каким-то делам, и никто нам не мешал невинно сплетничать.

- Посмотри, как похорошела младшая де Куадор. - я восхищённо рассматривала девушку, которая ещё в прошлом году выглядела как гадкий утёнок. – Жалко, что эта красота достанется старику.

- А чего её жалеть? Ей в женихи достался герцог.

В тоне подруги проскользнуло холодное равнодушие.

Удивилась. Повернулась посмотреть. Люси сразу натянула дежурную улыбку.

- Но это же не отменяет того, что он стар. – не согласилась.

- Не отменяет. Но когда он умрёт, она будет молодой герцогиней с завидным приданным. И выбор у неё будет гораздо лучше, чем у меня.

Ах, вот оно что. Она просто волнуется о своей дальнейшей судьбе, потому нервничает. Взяла подругу за руку, чуть сжала.

- Тебе уже присылали предложения?

- Пока нет. – прошептала и едва заметно поджала губы.

- Ну ничего, после сегодняшнего бала они посыплются как листья осенью. Ты вон у нас какая красотка. Так что, не переживай, будет из чего выбрать.

Люси действительно была хороша собой. Мы с нею чем-то даже были похожи: обе блондинки, только в разных оттенках, обе голубоглазые.

Но если моя красота была спокойной, канонической, то её – классической и дерзкой. Яркие выбеленные волосы непроизвольно притягивали взгляд.

Люси всегда была недовольна тем, что им не хватало объёма, и потому предпочитала носить причёски с кудрями. Которые ей, кстати, очень шли, и немного сглаживали ту самую дерзость – неприемлемую в нашем обществе.

Аккуратные черты лица и идеальная форма губ были гордостью подруги. Она часами могла простаивать у зеркала, тренируясь красиво улыбаться и смотреть из-под ресниц, выискивая самые выгодные ракурсы.

Главными недостатками фигуры сейчас считались невысокий рост и маленькая грудь. Но, как по мне, Люси это вовсе не портило, а наоборот делало особенной. И вообще, я считала, что небольшая грудь гораздо удобнее — мои непокорные холмы так и норовили выпасть из любого декольте.

Да это было модно. Но очень хлопотно. С такой грудью всегда нужно следить за другими объёмами – только очень тонкая талия была способна уравновесить пышные верхние формы, и не дать её владелице выглядеть расплывшейся и слишком крупной.

Что касательно маленького роста подруги, то я считала, что в народе не зря говорят, что маленькая собачка до старости щенок. Миниатюрные женщины всегда выглядят мило.

Снова сжала ладонь подруги в знак поддержки.

- Вот увидишь, уже завтра ты сможешь выбрать самый выгодный вариант.

Люси на удивление не стала спорить, лишь пробурчала:

- Очень на это надеюсь. – и посмотрела мечтательным взглядом куда-то вглубь толпы.

Проследила. К нам шёл мой супруг.

Невольно залюбовалась. Филипп был высоким, плечистым мужчиной. Довольно красивым, и к тому же умным. Ему в этом году исполнилось сорок лет, и на висках появилась первая седина. Что ещё больше добавило ему лоска и статусности.

Едва подошёл, Люси заговорила:

- Филипп… кхм… фир Дебу́р, не согласитесь ли вы составить мне партию в первом танце?

Удивлённо посмотрела на подругу. Первый танец супруги должны танцевать вместе.

Но увидев её молящий взгляд промолчала. Ей сейчас и так непросто. Несмотря на то, что скандал утих, некоторые кумушки всё ещё не теряют надежду поймать её на чём-то предосудительном. И, видимо, Люси решила, что танец с моим мужем закрепит её неприкосновенность.

Филипп вопросительно посмотрел на меня. Я улыбнулась, тем самым давая согласия.

- Но с кем будешь танцевать ты?

- Обо не беспокойся, я посижу на диванчике и выпью освежающий напиток. Танцуйте.

- Я принесу тебе попить! – тут же вызвалась подруга, и упорхнула искать слугу с подносом.

- Это же не вызовет пересуды? – спросила у мужа, едва она отдалилась.

- Не думаю. Все знают какую услугу я ей оказал, и поймут, что это лишь желание отблагодарить.

- Пожалуй, ты прав. – окончательно успокоилась.

Люси вернулась с двумя бокалами игристого вина. Один протянула мне, а второй Филиппу. Но тот отказался, сославшись, что уже успел достаточно выпить. И мы с подругой чокнулись.

- За незабываемый вечер! – произнесла она тост, и первая пригубила.

Я последовала её примеру.

Когда заиграла музыка, Люси отдала мне свой бокал и потянула Филиппа в танцевальный круг.

А я отошла к стене и присела на небольшой диванчик. Второй бокал поставила на столик рядом.

Медленно попивая напиток, следила за тем, как Филипп и Люси закружили в танце. Любовалась. Они смотрелись так гармонично.

Интересно, я с ним так же смотрюсь со стороны?

После третьего глотка почувствовала лёгкое головокружение. Решила больше не пить, и отставила фужер на тот же столик.

Голова продолжала кружиться, и, кажется, это усиливалось. Посмотрела на причину странного состояния. Бокалы двоились.

К головокружению добавилась тошнота, и я решила выйти на свежий воздух.

Но ноги отказывались идти.

Ухватилась за спинку дивана, чтобы не упасть. Промахнулась и опрокинула оба фужера. Едва смогла их удержать, чтобы не упали на пол и не разбились. Испуганно поискала глазами Филиппа. Я уже поняла, что в вине было что-то подмешано.

Всё вокруг кружилось и двоилось. Кровь гулко стучала в ушах. Боялась пошевелиться, потому что понимала, что упаду.

И тут появился он – мужчина в эполетах. Это всё, что я сумела рассмотреть.

Подхватил меня под руку, не дав осесть на пол.

С тревогой спросил:

- Фира, вам плохо? Давайте я вас провожу на свежий воздух.

Промычала что-то нечленораздельное, пытаясь отказаться от его услуг. Но он настойчиво обхватил меня за талию и практически потащил к выходу на балкон.

Глава 5. Позор и предательство

Подруга кричала так, что можно было услышать в соседнем королевстве.

И на балкон устремился народ.

А я уже была почти без сознания. Тело не подчинялось, и разум всё больше утягивало в пугающую пустоту.

Цеплялась за остатки сознания, и всякий раз, когда слух возвращался, жалела об этом.

- Какой позор!.. Какое бесстыдство!

- Срамота!..

- Ужас!..

Осуждали в основном женщины – главные блюстительницы морали.

- Расступитесь!!! – разорвал гомон и мой мозг знакомый голос. Филипп.

Раздался звук удара, хруст, и чужие руки, всё ещё державшие меня, наконец исчезли с моего тела. И я начала сползать по перилам.

Никто не подхватил, не поднял. Лишь продолжали сыпать оскорблениями и плевками. А я лежала на каменном полу, не чувствую его холода.

- А ещё меня хотели очернить. – опять пробился в сознание чей-то голос. Люси. Подруга снова старалась говорить как можно громче. - Вот кто настоящая распутница! Это же надо настолько стыд потерять…

Я больше не могла и не хотела этого слышать, и мысленно начала молиться, чтобы пришло спасительное безмолвие. И бог пришёл на помощь – я провалилась в бездонную пустоту…

***

Боль приходила волнами. Возвращая в страшную реальность. Память ещё больше ухудшила состояние, подкинув картинки пережитого унижения. Хотелось закричать, что всё это неправда. Рассказать, как было на самом деле. Но не получалось. Тело всё ещё не слушалось. Даже вдохнуть полной грудью не могла.

Не знаю сколько длилась эта агония. Периодически проваливалась в спасительную темноту. Но вновь возвращалась. И каждое возвращение приносило новую боль.

Очередной виток сознания, и я слышу рядом возню. Шёпот, причмокивание, стоны. Не сразу понимаю, что кто-то целуется. А когда приходит осознание невольно начинаю прислушиваться.

- Ну же, Филипп, возьми меня. – шепчет женщина. - Я уже вся горю…

- Давай не сейчас, и не здесь, Люси. Прояви уважение к Ириане. Она хоть и без сознания, но всё же в этой комнате.

- Так давай уйдём отсюда.

- Нет, я должен с нею поговорить, когда она придёт в себя. Ведь она всё ещё моя жена.

- Да какая она тебе жена, Фил? Шлюха каких ещё поискать. Даже дворовые девки себя так не ведут. Ты не всё видел. А я их нашла первая. Они совокуплялись, Филипп! На балконе королевского дворца! Это насколько же нужно пасть, чтобы вести себя как дворовая сука?!

- Заткнись! - рычит мой муж. - Я не хочу этого слышать!

- Нет, ты послушай! Ты должен знать кем на самом деле является твоя благочестивая жёнушка. Ты думаешь, это единственный случай, когда она тебе изменила? Не-е-е-т. Далеко не единственный. Всякий раз, когда она говорила, что едет ко мне, ехала к нему…

- С чего такие выводы?

Наверное, она ждала ни этого вопроса, потому что на мгновенье повисла тишина. Но подруга сообразила быстро:

- Но ко мне же она в те дни не приезжала.

- А ты знаешь когда Ириана уезжала из дома? Ты что, отслеживала все её выезды? Или она перед тобой отчитывалась? А может это ты организовывала их встречи?

- Нет! Как ты мог такое обо мне подумать?!

- Тогда откуда эти обвинения и такая уверенность?

- Но ты же сам всё видел… Все видели…

- Что видели? Что какой-то мужик лапал мою бессознательную жену?

- Да она просто прикидывалась! Что ей ещё оставалось?!

- Нет, Люсина, она не прикидывалась. Лекарь обнаружил в её желудке остатки сока кимеи.

- Что ты на меня так смотришь? Уж не хочешь ли ты сказать, что это я ей его подлила?

Филипп молчал.

- Ты в своём уме?! Мы с нею дружим с детства.

- Я вижу, как вы дружите. Особенно ты.

- А что я? Я в тот момент была в шоке от увиденного, и не отдавала отчёта своим словам и поступкам. И потом, что я должна была делать? Ты же сам видел, что там творилась. Чем это можно было оправдать?

- Можно было хотя бы не нагнетать. Я ещё раз повторяю вопрос: на каком основании ты обвиняешь мою жену?

- Ну… она несколько раз обмолвилась… - промямлила предательница. – И ещё кое-что было…

- Почему ты мне об этом сразу не рассказала? Или всё-таки вы вместе этим занимались, а сейчас ты просто пытаешься всё свалить на Ириану? О тебе ведь ходили слухи... – по голосу поняла, что Филипп очень зол. И с трудом сдерживается.

- Ты с ума сошёл?! – взвизгнула. - Я тебе не сказала, потому что ты бы мне всё равно не поверил. Она ведь стала бы всё отрицать. А слухи обо мне ты сам знаешь откуда взялись. После смерти моего мужа в моём доме бывал лишь один мужчина – ты. И я тебе говорила, чтобы ты приезжал ночью, а не днём. Но нет, ты же боялся обидеть свою жёнушку…

- Между прочим именно эта жёнушка попросила меня прикрыть твой позор.

Люси или не нашла что на это сказать, или намеренно пропустила мимо ушей. Продолжила оправдываться:

- Я пыталась её образумить. Правда, Фил. Но Ири даже слушать не хотела. А потом у неё случилась беременность…

- Что случилось?! Ну-ка повтори!

- Не кричи на меня! Вон лежит та, кто это всё творила, с неё и спрашивай!

- Что было потом?! – уже не говорил, а рычал.

А я задыхалась. От такой наглости и лжи. Но по-прежнему оставалась недвижимой.

- Что, что? А что делают в таких случаях? Ты думаешь она бесплодная просто так?

Повисла мёртвая тишина. Тягучая. Тяжёлая.

- Когда у неё начался этот роман? – вторгся в неё севший голос мужа.

- Давно. Я не засекала. Очухается, спросишь.

И тут я испугалась по-настоящему. Люси уже столько всего наговорила, что не в её интересах, чтобы я очухалась. И ведь я теперь знаю, что она способна на всё.

Внезапно над моей головой раздался грохот – что-то тяжёлое ударилось о стену, а потом упало на пол. Поняла, что у Филиппа не выдержали нервы.

Снова попыталась издать хоть какой-нибудь звук, но не смогла. Тёмные силы продолжали играть со мной в свои злые игры. И я продолжила лежать недвижимо и слушать, как она его успокаивает, как целует, как трещит ткань, не выдерживая их нарастающей страсти, и как постепенно возня переходит в характерные шлепки.

Глава 6. На воре шапка горит

- Помню. – голос мужа уже не сочится злостью, её сменила похоть. - У меня такого до той ночи ни разу не было. Ириана всегда лежит как бревно.

К горлу подкатила обида. Я не бревно! Меня так учили. Это каноны нашего общества. Благородные фиры не должны себя вести в постели как простолюдинки.

Снова возня, стоны, шлепки и другие неприличные звуки. Муж рычит как зверь. На этот раз от совсем других эмоций и желаний.

Это в меня он кинул стулом, а ей дарит ласку и любовь.

И подруга тоже не скупится: стонет и шепчет такие словечки, которые мне стыдно даже слышать.

Отвратительно. Мерзко. Больно.

Почему я практически не чувствую тела, а душа при этом очень даже ощутимо рвётся на части?

- Ты же понимаешь, что я сделаю, если узнаю, что это всё-таки твоя работа? – вдруг выдаёт Филипп, тяжело дыша.

- Да как ты так можешь?! Я же тебе отдала всю себя! А ты считаешь меня предательницей и убийцей?

- Именно потому, что ты и есть предательница, я так считаю. Такие, как ты, на многое способны.

Люси обиженно засопела.

- Не думала, что ты такой жестокий. А ведь я тебя люблю.

- И это ещё одна причина тебя подозревать…

- Ты меня что, совсем за дурочку считаешь?! - обида резко сменилась злостью. - Если бы я хотела убить Ири, разве стала бы так подставляться? Все ведь видели, что напитки принесла я. И потом, я ничего не смылю в этих настойках. Эта камея… или как её там?..

- Кимея. – подсказал Филипп.

- Хорошо, пусть будет кимея… она что, ядовитая что ли? Ири может умереть?

Подруга ахнула так, как будто только что осознала сей страшный факт.

- Ты переигрываешь. – равнодушно выдал граф.

- Не обижай меня! Несмотря ни на что я её люблю!

- Ммм, так это ты от большой любви значит решила разделить с нею её мужа? Тогда это в корне меняет дело…

Никогда не слышала, чтобы супруг так разговаривал: столько неприкрытой иронии, и даже издёвки. Хотя... я, как оказалась, много чего не слышала и не замечала.

- Знаешь что?!.. Ты тоже не особо-то сопротивлялся! – огрызнулась любовница обиженно.

И на время повисла тишина.

- Это правда не я. – первая подала голос Люси. - Может это её хахаль сделал? Испугался, что правда вылезет наружу, и решил её убить.

Пытаюсь сжать кулаки. Безрезультатно.

- Ты серьёзно? – я словно видела скептический взгляд мужа. Филипп не любит глупых женщин. Правда и Люси не так глупа, какой хочет казаться. Уж я-то знаю, что это спектакль. Для одного конкретного зрителя. Решила прикинуться дурочкой, не способной на сложные партии.

- Тогда зачем он её потащил на балкон? – продолжает пытать супруг. Он королевский дознаватель, и не такие дела распутывал. И понимает, что больше всех моя смерть выгодна его любовнице. – Логичнее было бы дать ей умереть в зале, при всех.

- Ну, может, испугался, что кто-то поймёт, что это не опьянение и вызовет лекаря или стражей порядка?

- И поэтому, вместо того, чтобы скрыться, лично вывел её на свежий воздух, на глазах у всех. И чтобы никто не догадался, что они любовники, во всеуслышание называл её «дорогая». – Филипп уже откровенно издевался. - А потом решил её ещё и попользовать при всех. Ну, а что? Прощаться, так прощаться... Ты в самом деле такая дура, или хочешь чтобы я так думал?!

Слышу всхлип. Снова лживый.

- Хочешь знать, что я на самом деле думаю по этому поводу? - Филипп изменяет тон на доброжелательный. Но это обманчивое спокойствие. - У меня две версии. Первая: что всё от начала до конца подстроила ты...

Люси возмущённо запыхтела:

- Да ты…, да я…

- Я ещё не закончил! – грубо оборвал. – И вторая: этого персонажа нанял кто-то другой. Чтобы скомпрометировать мою супругу, и тем самым подорвать мой авторитет. Врагов у меня хватает... Но в одном я уверен точно: он был не в курсе, что она выпила парализующий коктейль. Иначе бы не стал разыгрывать такую сцену…

- Парализующий?! – подруга по-настоящему была удивлена.

- А тебе что, не сказали об этом, когда продавали?

- Нет. – выпалила и осеклась.

- Так я и думал…

Услышала, как что-то упало на пол. Опять началась возня, и Люси запричитала:

- Ты ведь не отдашь меня под суд, Фил? Я правда не знала, что это за капли. Мне сказали, что они лишь делают жерт… того, кто их выпьет, безвольным.

- И не соврали. Такой безвольной я Ириану ещё не видел… Кто тебе это сказал? – рявкнул без всякого перехода. Да так, что подруга икнула. - И отцепись уже от меня. И встань с колен! Ведёшь себя как нищенка.

- Так бабка, у которой я покупала настойку, и сказала.

- Ты уверена, что это была бабка, а не какой-нибудь драгун, или кто посерьёзнее?

- Уверена! – тут же отозвалась блондинка, всхлипывая. – Я даже могу показать где она живёт… Филипп, я бы никогда не пошла против тебя, и не стала бы намеренно вредить.

- Это говорит та, которая уже навредила не только мне, но и самой близкой подруге… Я не верю тебе, Люсина. Ты готова идти по трупам ради достижения цели. И тем более ни перед чем не остановишься, если на кону будет стоять твоя собственная жизнь. Поэтому я последний раз спрашиваю: всё это организовала ты или кто-то другой? Может тебя запугали?

- Нет. И не было никого другого! Я клянусь! И я не хотела навредить здоровью Ири и до такой степени опозорить. – гадюка всхлипывала и давилась слезами. – Я просто хотела, чтобы её увидели пьяной.

- И потому плеснула побольше. Чтобы наверняка. – вставил супруг.

- Совсем чуть-чуть перелила. Я ведь понимала, что с её незапятнанной репутацией даже несильного опьянения хватило бы. Ведь многие ей завидовали...

- В том числе и ты…

- Пожалуйста, прекрати. Мне и так тяжело это рассказывать. Душу всегда тяжело изливать, а тем более в такой ситуации…

- Каяться. Это называется так. Или давать показания. Душу, Люсина, изливают добровольно. Отвечай: что это за драгун?!

- Я не знаю! – заревела в голос. И истерика не была наигранной. Я слышала, что подруга действительно была напугана.

Визуалы

Дорогие мои, я обещала вам показать главных героев.

И решила это сделать вот таким способом.

Надеюсь вы поймёте кто здесь кто:

Буду признательна, если вы поделитесь впечатлениями.

Как вам Люси? Похожа? А Филипп оправдал ожидания?

Ириана пока такая. Позже будут и другие визуалы.

Ваша Нита)

Глава 7. Допрос

Люси молчала.

- Я спрашиваю, зачем тебе было нужно её позорить?

- Потому что ей всю жизнь доставалось всё самое лучшее! - зло выкрикнула подруга. – Красота, статус, молодой и красивый муж…

- И что? Считаешь это достаточный повод, чтобы сделать с Ири вот это?

- Почему ты её защищаешь? Она ведь тебе изменяла. Может, после всего, что она сделала, ты с нею и разводиться не… – не договорила, осеклась.

- Ну что ты замолчала? Продолжай. Так, глядишь, и до правды доберёмся – узнаем истинную причину твоего поступка. А то твои детские обиды на такое преступление не тянут. Вот те сплетни, что ты пускала в обществе за спиной Ири – да, а сок кимеи – нет.

- Я не пускала никакие… - снова осеклась. Подозреваю – под взглядом Филиппа.

В дверь постучали, и после разрешения кто-то вошёл.

- Ваша Светлость, вам прислали записку из Тайной канцелярии. – по голосу узнала нашего лакея.

- Спасибо, Левон. Побудь пока в коридоре.

Слуга вышел.

Зашелестела бумага.

- Что там? – взволнованно спросила Люси.

- А что ты так переполошилась? – в голосе мужа была всё та же ирония. – Есть чего бояться? Ещё что-то утаила? Или лишнего напридумывала?

- Ты иногда бываешь невыносим. – обиженно фыркнула.

- Может это потому, что я не люблю, когда мне врут?

- Я же уже во всём призналась! Чего ты ещё от меня хочешь?! – Люси возмущалась и обижалась так правдоподобно. Вот по ком плачут бродячие артисты – такую актрису потеряли.

- Уверена, что во всём?.. – муж явно не проникся её игрой.

Шаги. Скрип двери. Приказ:

- Приготовь мне чистый костюм. И передай, чтобы через пять минут подогнали ко входу коляску.

- Ты уезжаешь? – Люси определённо занервничала.

- Да. А ты тут пока посиди. За Ири присмотри, и заодно подумай. Вдруг найдётся ещё что-то, что тяготит твою невинную душу.

У меня внутри похолодело. Зачем Филипп оставляет меня с нею наедине? Ей ведь достаточно положить мне на лицо подушку…

- Что-то случилось? Зачем тебе ехать сегодня? Все ведь знают, что у тебя произошло. Или вызвал сам король? – Люси упорно не теряла надежды выяснить, что было в записке.

- Тебя это не касается. И не имей привычки лезть не в свои дела… Ириана в этом плане была идеальной женой…

Комплимент мужа отозвался в душе теплом.

- И любовницей, похоже, тоже. – не преминула напомнить соперница. – Неспроста ведь тот драгун в неё так вцепился. Видимо, она только перед тобой разыгрывала добродетель…

В следующее мгновение змеюка взвизгнула так, что я вздрогнула.

Вздрогнула?!

Попробовала пошевелить рукой. Пальцы правой руки отозвались.

Обрадовалась: значит ещё не всё потеряно! Паралич пройдёт! И Филипп во всём разберётся! И всё будет как прежде!

За исключением одной детали: в моей жизни больше не будет той, которую я ошибочно считала подругой. И которая сейчас издавала странные звуки – словно её душили. Но этого не могло быть — Филипп никогда не поднял бы руку на женщину.

Или я плохо его знаю?

-– Отпусти. - прохрипела упомянутая. – На каторгу захо…

Замолчала на полуслове.

- Может я лучше поеду домой? – проблеяла уже с совсем другой интонацией.

- Ты не слышала, что я сказал? Или хочешь, чтобы тебя допрашивали в другом месте? – в голосе мужа прозвучала неприкрытая угроза.

Шаги. Скрип двери.

Когда она закрылась, в комнате воцарилась звенящая тишина.

Мои внутренности напряглись.

Прослушала, как Люси протяжно выдохнула, и, стараясь не стучать каблуками, прошла к двери.

Но едва её приоткрыла, как сразу получила предупреждение от слуги:

- Хозяин велел никого не выпускать из комнаты.

Захлопнула, и принялась метаться взад-вперёд, что-то бормоча под нос.

И всякий раз, когда оказывалась рядом, я мысленно прощалась с жизнью.

Когда поняла, что пока она меня добивать не собирается, прислушалась к бормотанию.

Она повторяла одно и тоже: «Что же делать?»

Мысленно предложила ей помолиться.

Я была уверена, что тот драгун оказался в нужный момент в нужном месте неслучайно. И что тут не обошлось без этой хитрой лисы, которая не только влезла в постель к моему мужу, но и вознамерилась занять моё место. И, зная своего мужа, я не сомневалась, что рано или поздно он докопается до правды. Главное, чтобы это произошло до того, как она меня добьёт.

На очередном круге Люси замерла рядом. Наклонилась. Я перестала дышать.

- Окочурилась что ли? – Потрясла за плечо. – Эй, Ири, ты слышишь? Не вздумай сейчас умирать! Филипп опять обвинит меня!

Как будто не за что.

Вдохнула, так как запас воздуха закончился.

Люси выдохнула.

Отошла, и, судя по тому, что скрипнули пружины, села в кресло. Затихла. Потом принялась постукивать пальцами по подлокотнику.

Нервничает. Знает кошка чьё мясо съела.

В отличие от неё я ни в чём не была виновата, ещё и боль немного утихла, и я постепенно расслабилась. И под монотонное постукивание незаметно провалилась в сон.

Разбудил резкий стук: дверь открылась с такой силой, что ударилась о стоящий рядом шкаф.

Люси подскочила.

Но звука шагов не последовало. Тот, кто толкнул или пнул дверь, замер у порога. Его присутствие выдавало гневное дыхание.

Всё бы отдала, чтобы посмотреть что происходит, но по-прежнему не могла открыть глаза.

Прошло несколько минут, пока Филипп, а это определённо был он, справился с эмоциями, которые явно били через край.

- Ну что? – рыкнул. – Созрела для признания?

- Мне больше не в чем признаваться. – пролепетала Люси. Чистый ангел.

- А если я тебе скажу, что твоего подельника поймали?..

Затаила дыхание. Ну же, давай, сознавайся.

Но она молчала.

Я даже засомневалась: может и правда она никак не связана с драгуном, и вторая версия Филиппа была близка к истине?

- Ну! – подогнал начальник королевских дознавателей.

- Я уже всё сказала. – упрямо выдала Люси. – Выпусти меня отсюда. Я устала и хочу есть.

Визуал. Ириана

Самое время показать вам Ириану. Такой, какая она была до попадания в её тело Ирины. Потому что сей процесс существенно в дальнейшем отразится на её внешнем виде.

Мы ведь знаем, что характер влияет на мимику человека, взгляды и взгляд, подачу себя, и, конечно же, на восприятие действительности.

Настоящая Ириана - молодая наивная девочка, верящая в любовь, дружбу, искренность.

Чем и пользуется её окружение. Вернее, теперь уже пользовалось…

Встречайте! ИРИАНА, 23 года

Буду рада, если поделитесь впечатлением. Такой вы видели героиню? Как по вашему, кто интереснее: она или Люси?

А чтобы вам было удобнее их сравнить, продублирую предателей ещё раз:

ЛЮСИНА И ФИЛИПП на балу

С любовью, ваша Нита)

Глава 8. Чистый расчёт

Филипп

Ири со страшным хрипом выгнулась дугой. Такого я ещё ни разу в жизни не видел.

Подскочил. Попытался удержать, чтобы не упала с кровати.

Тело было каменным. Даже мне – здоровому мужчине, удавалось её удержать с трудом.

Судорога прошла так же внезапно, как и началась. Супруга обмякла и затихла. И больше не дышала.

Устало прикрыл глаза. Люсина довела дело до конца, и тем самым подтвердила свою связь с тайными врагами. Только вот я ожидал, что она её просто задушит, а она зачем-то решила добивать прежним способом. Дура? Или это я дурак, и чего-то не понимаю?

Но, как бы там ни было, теперь мне предстоит уйти в тень. На моё место придёт новый глава. А я продолжу распутывать клубок тайно, не привлекая внимания.

Посмотрел на супругу. Такая молоденькая, ещё совсем девчонка. С кристально чистой душой. Пусть я её никогда не любил – наш брак был договорным и основанным на интересах королевства, но она оказалась вполне достойной женой, и точно не заслужила такого исхода.

Мысленно попросил у неё прощения за всё. В том числе и за то, что пришлось принести её в жертву.

На мгновенье захотелось удавить эту маленькую белобрысую интриганку, продолжающую зудеть на заднем плане. И себя заодно.

Но нельзя. Мне ещё предстоит найти заговорщиков, и Люси, рано или поздно, меня к ним приведёт.

Я всё ещё держал тело Ири, и мне вдруг показалось, что она вздрогнула. Всмотрелся в бледное лицо. Не показалось. Супруга вдохнула и едва слышно застонала. Глазные яблоки под веками задвигались, ресницы затрепетали.

С плеч словно гора свалилась. Всё-таки я был не готов к такой жертве. Захотелось обнять жену, прижать к себе. Но рядом всё ещё находилась Люсина. И я убрал руки и отступил.

Игра продолжается. И я всё ещё на посту.

- Если она не выкарабкается, это даже к лучшему. Не придётся придумывать как от неё избавиться. – продолжала тарахтеть паразитка. Кажется, за своей болтовнёй она ничего не заметила: ни смерти Ири, ни её возвращения.

А я продолжал наблюдать за супругой. Увидел, как Ириана поворачивает голову. Сообразил, что её сейчас стошнит. И едва успел увернуться.

Тошнотворная струя вылилась на ковёр. И несколько капель всё же попали на камзол.

- Да что б тебя... – вырвалось непроизвольно. Я ведь всего час назад переоделся. – Иди за ведром и тряпкой! – отдал приказ вовремя появившейся в дверях служанке. Видимо крик Люси о смерти Ири привлёк внимание всех в радиусе километра. - Убери тут всё. И лекаря тоже пригласи.

Девушка кивнула, и скрылась за дверью. И я снова вернулся в роль взбешённого мужа:

- Эта дрянь даже умереть спокойно не может! Мало того, что моё имя в грязи изваляла, так теперь ещё и покои уделала...

Попытался подловить её на эмоциях, показывая, что вижу всю подозрительность ситуации. Но блондинка оказалась крепким орешком...

До приезда лекаря увёл её из комнаты. Мне не нужно, чтобы она присутствовала при осмотре – целитель не в курсе наших игр, и может ненароком всё испортить.

Посадил в карету, отправил домой.

Отменил приказ об уборке – Густаву нужно будет ещё раз исследовать рвотные массы. Необходимо понять: Люси случайно опять не добила Ири, или просто что-то пошло не по плану?

Понял, насколько устал. Слишком много всего случилось за последние сутки.

Устало сел на ступеньку парадного крыльца, прислонился к перилам. Постарался отключиться — дать мозгам отдых.

Так и дождался лекаря.

Повёл к Ириане. По дороге в общих чертах изложил произошедшее.

Густав не торопился озвучивать выводы. И я не настаивал. Привык, что он скрупулёзно относится к своим обязанностям и попусту не болтает. За это и ценил.

Слуга открыл перед нами дверь, и мы оба замерли на пороге.

Ири практически сидела на постели, опираясь на локти. И безумно вращала глазами.

Постепенно её взор прояснился, и наши взгляды встретились.

Что угодно ожидал увидеть – обиду, боль, даже несвойственный супруге гнев, но только ни это.

Она смотрела испуганно. Словно увидела привидение. Несколько раз перевела ошарашенный взгляд с меня на лекаря, изучила нас с ног до головы, и натужно сглотнула. И я понял: она не узнаёт ни меня, ни его.

Целитель сразу включился в работу:

- Фира Ириана, вам лучше лечь. Сейчас я вас осмотрю и дам новое лекарство.

Её глаза стали ещё шире.

Но Густава это не остановило. Аккуратно к ней приблизился.

А я не решился, остался у порога. Она и так в шоке, зачем усугублять?

Уложив её на подушку, начал стандартный опрос: «Что болит? Тошнит? Голова кружится?» Но в ответ получал всё тот же шокированный взгляд.

Наконец старик задал вопрос, который уже несколько минут крутился в моей голове:

- Фира, вы меня узнаёте?

По взгляду понял, что она не просто не узнаёт, а вообще не понимает, что происходит.

- Назовите своё имя. – не отставал старик.

Супруга часто заморгала, пытаясь сосредоточиться, и срывающимся голосом выдала:

- Ири..на. – и испугалась ещё больше. Схватила себя за горло, потом начала рассматривать свои руки, прядь волос, лежащую на груди.

Посмотрел на Густава в ожидании вердикта, но ему было не до меня.

Я и сам уже догадался что произошло, но подтверждение специалиста будет не лишним.

А специалист продолжал выяснять:

- Фира, вы узнаёте своего супруга? – показал на меня, и я сделал в их сторону осторожный шаг.

Она испуганно вжалась в подушку.

- Ваша Светлость, вы могли бы нас оставить наедине? – обратился ко мне.

- Конечно, Густав. – сразу согласился. Мне и самому нужно сейчас подумать. Переварить произошедшее. И скорректировать дальнейшие действия с учётом новых обстоятельств.

Пошёл в рабочий кабинет.

Ходил из угла в угол — мне так легче думается. Снова анализировал вчерашний вечер.

После происшествия на балу, я сразу забрал жену домой, и вызвал лекаря. И когда он подтвердил, что Ириану отравили, просчитал варианты, позволяющие мне выйти из сложившейся ситуации с минимальными потерями.

Глава 9. «Я поехала». Твоя крыша

Ирина

Когда в комнату вошли двое мужчин, у меня здорово пошатнулась уверенность в своём психическом здоровье.

Эти два товарища словно сошли со страниц исторического романа. Один с усами, бородой, и в пенсне, — похожий на Антона Павловича Чехова, — и в костюме тех же времён. Второй расфуфыренный - в длинной расшитой серебром жилетке поверх рубахи с пышными рукавами и манишкой. С напомаженными и зачесанными назад волосами, и с короткой ухоженной бородкой и усами. Сразу видно, — статусный.

Тот, что постарше, держал в руках такую же старинную как он сам сумку. Саквояж, кажется, называется. И почти сразу направился ко мне. А расфуфыренный замер мраморным изваянием, словно кол проглотил. Лицо надменная, хоть и пытается изобразить подобие сочувствия. Неприятный тип.

Ни первый, ни второй вообще не вписывались в наш современный мир. Как и окружающая обстановка.

«Господи, пусть это будет сон» - взмолилась мысленно, не выпуская из поля зрения посетителей.

Старик заговорил первым:

- Фира Ириана, вам лучше лечь…

Кто такая Фира? И почему он так странно произносит моё имя? Что здесь вообще происходит? То дрянью обзовут, то теперь вот это… Может я всё-таки брежу? Поморгала. Двое никуда не исчезли. И комната осталась прежней.

Пока я пыталась понять, что вокруг творится, старик продолжал сыпать вопросами. И когда я наконец осознала, что это никакой не сон, и от меня реально ждут ответа, решила отозваться. Что он там спросил последним? Моё имя?

- Ирина…

Голос оказался не моим. От слова «совсем». У меня никогда не было такого мелодичного, с хорошо поставленным тембром.

Это что за чертовщина?!

Испуганно схватилась за горло. Может это последствия отравления и рвоты? Поняла, что это чушь — не бывает такого. Голос бы наоборот сел, охрип. И к тому же тут не только голос чужой, руки тоже не мои – тонкие, белые, без единой веснушки. И пальчики длинные изящные. Красивые. И прядь светлых волос на груди… Всё не моё!

Доктор добавил шока:

- Вы узнаёте своего супруга? – спросил, указывая на ряженого индюка, торчащего у двери.

Всмотрелась в него внимательнее, сопоставила факты. И вытаращила глаза. Получается это тот самый гад, что обозвал меня дрянью?

Память услужливо подкинула слова писклявой о том, что от меня нужно избавиться. И вот тут мне стало страшно по-настоящему.

Вжалась в подушку.

Пусть я не знаю где нахожусь и зачем, но одно я знаю точно – умирать мне не хочется. Мысленно попросила у бога прощения за то, что отказывалась ходить с мамой в церковь, и взмолилась о помощи.

И помощь сразу пришла: доктор недвусмысленно дал понять, что нам лучше остаться с ним наедине. И на моё удивление сиятельный тотчас скрылся за дверью.

Выдохнула. Совсем чуть-чуть. Ведь ещё было непонятно чего ждать от этого двойника Чехова.

Но, в благодарность за то, что он спровадил напомаженного, решила всё же ответить на все его вопросы. Рассказала, что меня всё ещё тошнит, и за грудиной как-то нехорошо. И что левая рука побаливает, и зубы тоже…

И поняв, что этот точно убивать не собирается, а даже наоборот, робко попросила зеркало. Старик достал из саквояжа и протянул совсем крохотное – таким только дыхание проверять: жив или мёртв. Похоже, это оно было.

А сам зачем-то начал собирать палочкой остатки рвотных масс, не впитавшихся в дорогой ковёр.

Долго рассматривала себя по частям, а потом чуть отдалила огрызок, чтобы увидеть общую картину.

Девушка, смотревшая на меня из зеркала, была красавицей. Молоденькая, с нежной гладкой кожей, с наивными голубыми глазами и шикарной копной светло-бежевых волос.

При докторе не стала лезть под одеяло, чтобы оценить фигуру. Но грудь, насколько я могла её увидеть сквозь белую кружевную сорочку, была зачётная – большая и упругая – даже лёжа не расплывалась.

- Что скажете, фира? – поинтересовался мужчина, как только закончил смешивать собранный трофей с какой-то жидкостью, и сделал пометку в рабочей тетради.

- Скажу, что я никакая не Фира. Я не знаю эту девушку в зеркале.

- Фира – это уважительное обращение к женщине вашего сословия. Вы графиня Ириана Дебур. Это имя вам тоже кажется чужим?

- Не совсем... Имя Ириана очень похоже…

- Вот и хорошо. – обрадовался доктор не дав мне закончить предложение. – Значит есть шанс, что со временем память к вам вернётся. Хотя бы частично.

Так. Значит он уверен, что я графиня потерявшая память. Может мне и в самом деле пока стоит придерживаться этой версии. Я ведь понятия нее имею как граф отнесётся к новости, что его жена умерла, а какая-то левая девица заняла её место. Особенно, учитывая его желание избавиться от супруги. Ещё сожгут как ведьму.

Врач оставил на столе несколько склянок с настойками, рассказал, как их принимать, и удалился.

А я сразу попыталась встать.

Но едва села, голова закружилась так, что меня снова затошнило. Передумала. Решила, что остальной обзор можно провести и позже. Теперь ведь это тело принадлежит мне, и значит у меня ещё будет время им налюбоваться.

Приняв горизонтальное положение, стала анализировать.

То, что я попала, сомнений уже не осталось. Но вот куда? В другой мир, как в фентезийных романах, которыми я в последнее время зачитывалась, или в прошлое – как в фантастических фильмах? А, впрочем, какая разница? Хрен редьки не слаще.

Не удержалась, посмотрела на пышную грудь с торчащими сосками.

Тело мне, конечно, досталось шикарное, только вот с нехорошим приданным. Муженёк у этой Ирианы ещё тот кобелина. Любовниц таскает прямо в спальню больной жены. И подозреваю, что эта болезнь с нею приключилась неслучайно…

И что с этим всем теперь делать? Я нечего не знаю об этом мире, о своих врагах, и понятия не имею у кого просить помощи, если эта парочка решит меня добить…

Доктор вроде бы неплохой человек. Но я не уверена, что он таким останется, когда узнает, что я не Ириана.

Глава 10. Нет худа без добра

Филипп

В дверь постучали. Густав.

Усадил его в кресло, сам сел напротив, и только потом задал вопрос, который волновал?

- Что это было, фир Густав?

- У вашей жены случился сердечный приступ.

Удивил, так удивил.

- Вы уверены, что это сердечный приступ, а не дополнительная порция яда?

- На все сто процентов, Ваша Светлость. Я проверил рвотные массы на наличие кимеи – её там нет.

Значит Люси не воспользовалась случаем. И это снова рушит мою стройную схему…

- И симптомы у вашей супруги были классические: судорога и рвота, свидетелем которых вы стали. — продолжал лекарь, — Холодный пот, и боль, отдающая в плечо и челюсть, которые удалось выявить мне. Всё говорит об омертвлении участка сердечной мышцы. Уверен, что ваша жена испытывала и другие характерные симптомы. Вот только она их не помнит. Совсем. Как меня и вас. Она даже себя в зеркале не узнала… Такая глобальная потеря памяти могла случиться только в одном случае, если её сердце на какое-то время останавливалось, и мозг не получал кислород. Иными словами, ваша супруга для этого должна была умереть.

Посмотрел на меня испытующе.

Кивнул.

- Я думал, что мне это показалось. Но теперь, когда вы об этом заговорили, с уверенностью могу сказать: она какое-то время не дышала.

- Что ж, кратковременная клиническая смерть объясняет амнезию. – забормотал целитель, словно делая у себя в голове заметки. — А причиной самого сердечного приступа вероятнее всего стало всё пережитое и сок кимеи…

- Густав, у меня к вам есть небольшая просьба. Вы можете не упоминать в заключении, что моя жена отравилась? Не хочу, чтобы люди злословили ещё и об этом. Попытка самоубийства может стать причиной отлучения от церкви.

- Вы считаете, что она выпила яд сама?

- Да. Я в этом уверен. Я нашёл в её сумочке пузырёк из-под той самой настойки. - Врать тому, кто лечит тебя с детства было нелегко, но я справился — видел по его реакции. - И причина у неё была: любовник подтвердил, что угрожал ей разоблачением. И когда она его увидела на балу, видимо испугалась, и решила проблему как смогла.

Старик обдумал услышанное и посмотрел на меня по-отечески тепло:

- Вы не перестаёте меня восхищать, ваша Светлость. После всего, что сделала ваша супруга, вы всё же проявляете о ней заботу. Можете не переживать: я напишу такое заключение, что никто не усомнится в том, что сердце графини не выдержало позора.

- Благодарю вас, фир. Вы всегда служили нашей семье верой и правдой…

Выслушав от него рекомендации по уходу за больными, перенёсшими сердечный приступ, проводил до коляски.

Сразу, как только Густав покинул имение, вернулся в кабинет, и сел писать прошение королю.

Сегодня, когда он меня к себе вызвал, мы обсудили многое. В том числе и то, что отец Ирианы уже подал петицию от всей родни об исключении её из их рода. И то, как мне этим воспользоваться, чтобы обелить свою честь в глазах общества.

На фоне родственников супруги, которые даже не появились в нашем доме после случившегося, и не справились о её состоянии – всё-таки рухнула её жизнь, — выглядеть благородным было несложно.

И я корпел над документом, тщательно подбирая слова. Главным образом старался для тех, кто "случайно" его прочитает. Слёзно молил монарха разрешить наш развод на особых условиях: при которых за Ирианой сохранятся мой титул и фамилия. Потому что, несмотря ни на что, до сих пор её люблю.

Дописав, перечитал. Остался доволен. Благороднейшее благородство. Такого от меня точно никто не ждёт. И, уверен, оценят по достоинству.

Чуть позже ещё позабочусь о том, чтобы в выгодном свете всплыла информация о выделенном неверной супруге поместье, и ежегодном содержании.

К слову сказать, я ничего не терял. Поместье, которое отец Ирианы выделил в качестве её приданного, было шикарным, и покрывало все мои нынешние расходы. И в свете последних событий оно останется мне - в качестве извинений за плохо воспитанную дочь. А земли на краю империи, куда я собираюсь сослать жену, мне достались почти даром: это была плата за небольшую услугу, которую я оказал одному из высших этого мира.

Я бывал там лишь однажды: ездил сразу после оформления бумаг, чтобы ознакомиться со своими новыми владениями. Но увидев в каком оно плачевном состоянии, и посчитав расходы на восстановление, предпочёл забыть о его существовании.

Позже до меня дошли слухи, что эти земли прокляты. Это объяснило мои безуспешные попытки его продать. И я постепенно забыл о подарке. А теперь вспомнил и обрадовался: вот и пригодился. Не нужно будет отдавать земли, приносящие прибыль.

Перечитал прошение ещё раз. Снова испытал удовлетворение. После такого поступка на меня будут смотреть как на святого. И значит у короля не будет причин смещать меня с поста. Напротив, я там закреплюсь основательно.

Всё-таки нет худа без добра.

Сложил лист, скрепил родовой печатью, и повёз лично. Что тоже не останется незамеченным в обществе.

Король, конечно же, прошение принял, но сразу не подписал. Это тоже был продуманный шаг: нужно дать обществу время посмаковать новость. Пусть в полной мере прочувствуют всю глубину моего поступка.

На обратном пути боролся с желанием заехать к своей белобрысой потаскушке. Секс набегу не принёс мне полного удовлетворения, и я бы с удовольствием повторил ещё несколько заходов. Но пришлось отказаться. Сейчас мне нужно быть особенно осторожным. Одно дело, когда Люсина приезжает в моё имение, чтобы справиться о здоровье подруги, и совсем другое – если я поеду к ней.

Скрипнув зубами, проехал мимо.

Убедил себя, что лучше использовать это время для разговора с Ири.

То, что сказал доктор, радовало – амнезия существенно упростит мне задачу. Можно будет внушить жене, что она действительно изменила, и опозорила меня на всё королевство. Тогда она не будет сопротивляться отъезду «к чёрту на кулички», и даже будет благодарна за то, что не выставил на улицу ни с чем.

Глава 11. «Освежаем» память

Ирина

Проснулась от того, что скрипнула дверь. Вошла девушка в длинном невзрачном платье, переднике и чепце.

Поскольку в руках у неё было ведро и веник, поняла без слов, что подоспела уборка.

Девица старательно отводила от меня взгляд, и я снова прикрыла глаза. У меня тоже не было желания разговаривать. Тем более с той, которая меня явно за что-то осуждала.

Прослушала как она мела, скребла и мыла. И как только всё стихло, снова задремала. Врач сказал, что сон сейчас лучший лекарь, и я старательно лечилась.

Но долго мне поспать не дали – кто-то потряс за плечо.

- Госпожа, вам нужно поесть…

Открыла глаза. Надо мной склонилась совсем другая девушка. Рыженькая и конопатая. Прямо как я в прошлой жизни.

- Как тебя зовут, солнышко? – спросила невольно улыбаясь — рыжуля была такой юной и милой, что невозможно было на неё смотреть без улыбки: вздёрнутый носик, голубые глазищи на пол лица и наивный взгляд — такой же, как у её бывшей хозяйки. Сразу видно, что душа у человека чистая.

- Я Маруня, ваша личная служанка. – в глазах появилось сочувствие. – Его Светлость сказал, что вы потеряли память. Мне так жаль. На вас столько всего свалилось…

Это были не пустые слова — ей действительно было не всё равно, — я это видела.

- Меня к вам не пускали в первые сутки. – продолжала лепетать девушка, приподнимая меня и подкладывая под спину подушки. – Граф сам за вами присматривал, и ваша подруга тоже была подле вас… - Девушка недовольно поджала губы.

Угу, значит та писклявая – подруга Ирианы. Хороша подруженька, нечего сказать.

По виду рыженькой поняла, что она думает о выходке графа и его гостьи. Умирающая Ириана наверняка была без сознания, а значит эти двое фактически были наедине. И слуги не дураки – понимали, что это означает.

И я не дура. И на свою память не жалуюсь. Ещё помню беседу этих двоих, услышанную в первые минуты после попадания. Не стала бы лучшая подруга Ирианы называть её мужа "милый", если бы они не были любовниками.

- Я вся извелась, думая о том, как вы. – продолжала лепетать девушка. - Но спорить с хозяином не решилась. Он и так ходит темнее тучи, и на всех кричит после того, что случилось. Только я не верю в то, что вы могли так поступить. Это всё чьи-то козни. Хозяин обязательно во всём разберётся…

Мне не терпелось расспросить Маруню обо всём, что случилось, но я решила действовать осторожно, чтобы не спугнуть.

Поэтому просто высказала своё скептическое мнение:

- Это вряд ли. Ему это не нужно. Он уже нашёл замену своей законной супруге.

Девушка ахнула.

- Так вы всё знали про фиру де Манор?! Простите, что не рассказала вам раньше. Мне граф запретил. Сказал, что, если проболтаюсь, продаст меня морякам с галер. Он всем строго-настрого наказал молчать, что фира Люсина у него оставалась в ту ночь… Змея она подколодная, госпожа, а не подруга. Ой, простите… – рыжуля прикрыла рот ладошкой.

- Не пугайся. Она ещё и не такого эпитета заслуживает. Мара… можно я тебя так буду называть?..

- Конечно, госпожа, называйте как вам нравится. – девушка набрала в ложку супа и замерла в ожидании.

- Давай я сама. Мне уже лучше. А ты просто посиди рядом. Поговорим. Теперь ты не только моя служанка, но ещё и моя память. Я действительно ничего не помню из прошлой жизни. Вообще. Даже своего имени вспомнить не смогла.

Решила временно не признаваться в том, что я никакая не Ириана. Это ей Мара предана всей душой, а мне… Меня она не знает. И неизвестно как отреагирует. Поэтому для начала нужно подружиться, получше узнать друг друга.

Девушка смотрела с таким сочувствием, словно это она была виновата в том, что её хозяйка потеряла память.

- Расскажи мне, что случилось… Выражения можешь не выбирать. Чем подробнее я буду знать ситуацию, тем легче будет ориентироваться. И проще будет понять почему граф, супруг, то есть, хочет от … меня избавиться.

- А вы считаете, что он этого хочет?! – девушка испытала шок.

- А ты сама посуди: стал бы любящий муж тащить в комнату к умирающей жене любовницу? Даже если она якобы подруга. Ведь он лучше всех знает её истинное лицо.

- Вы правы, госпожа. И от этого на душе ещё больше тошно. Ведь это значит, что вас исключат из обоих родов. И сошлют на окраину империи. Или в дом утех отдадут. – девушка заломила руки и зашептала молитву.

Глаза округлились сами собой. Что таково могла сотворить кроткая Ириана?

Или её внешность обманчива?

- Расскажи всё по порядку. Мне трудно усваивать информацию не понимая ситуации.

- Да-да, госпожа, простите…

И Маруня рассказала. В красках. Добавляя собственные комментарии.

После её рассказа я имела довольно ясное представление о случившемся. Кроме одного.

- Как Ириана…, то есть, как я могла подпустить к себе того драгуна на балу у всех на виду? Ведь, если они, то есть, мы были любовниками, то логичнее было бы эти отношения скрывать.

- Говорят, что он сделал это намеренно. Граф считает, что драгуна могли подослать враги, чтобы опорочить его имя.

- Тогда при чём здесь вообще его жена?! – моему возмущению не было предела. – Она в этой ситуации просто жертва…

- Дело в том, что Люсина… ой, простите... баронесса де Манор рассказала графу, что якобы вы с тем мужчиной встречались ещё до бала. Она уверяет, что вы любовники, госпожа….

- Вот дрянь! – вырвалось непроизвольно.

- Вот и я говорю, что это неправда. Не могли вы себя так повести. Вы ведь воспитывались в такой строгости…

- А откуда тебе известные все эти подробности?

Девушка покраснела.

- Мара, я никогда никому об этом не расскажу.

- Я это знаю, госпожа. Но граф и так поймёт откуда вы всё узнали. И накажет.

Девушка сжалась, словно её уже разоблачили.

- Не накажет. Я всегда могу сказать, что что-то вспомнила, или слышала, когда лежала в бреду.

- Спасибо, госпожа, вы так добры. Об этом мне рассказал Левон, — слуга, что дежурил у двери. Он слышал их разговор. И он тоже возмущён. Из слуг мало кто в это верит. Все пять лет замужества вы были безупречной женой и хозяйкой. Вы никогда бы не пали так низко…