Измена. 33 сантиметра лжи

Глава 1

Солнечный луч, игривый и наглый, пробился сквозь щель между дорогими портьерами и упал прямо мне на веко. Я зажмурилась, потянулась. Просторная спальня в стиле мягкого минимализма, где каждая вещь стоила больше моей месячной зарплаты флориста, была залита утренним золотом. Тишина. Идеальная, стерильная тишина нашего дома. Нашего. Пока еще.

Я провела ладонью по холодной шелковистой простыне с другой стороны кровати. Пусто. Артём уже ушел. Как обычно. "Ранняя планерка, дорогая", – наверняка шепнул он мне на прощанье, целуя в лоб, пока я спала. Или притворялась, что сплю. Потому что иногда проще не видеть, как он избегает моего взгляда, спеша выскользнуть из двери.

Я встала, босые ноги утонули в плюшевом ковре цвета топленого молока. Обняла себя, глядя в огромное зеркало во всю стену. Элина. Тридцать два года. Длинные, чуть вьющиеся каштановые волосы, которые Артём когда-то обожал запутывать в своих пальцах. Глаза – "цвета шторма", как он говорил раньше. Сейчас они казались мне просто серыми, подернутыми утренней дымкой невысказанного. Стройная фигура, которую я тщательно поддерживала йогой и бегом – не столько для него, сколько для себя, чтобы чувствовать контроль хоть над чем-то в этом хрупком мире нашего "счастья".

Наш дом. Наша крепость. Артём купил его три года назад, после своего головокружительного взлета в инвестиционном бизнесе. "Все для тебя, Лина," – сказал он тогда, вращая ключ в замке. И я поверила. Верила в его усталые, но сияющие глаза, в его обещания. Теперь эти стены, выкрашенные в модные оттенки серого и бежевого, казались мне декорациями слишком дорогой, но бездушной пьесы. Идеально, но… холодно. Как его прикосновения в последнее время.

Я закрыла глаза, позволив волне прошлого накрыть меня. Лето. Наша поездка в Тоскану два года назад. Старый фермерский дом, запах кипарисов и нагретой солнцем черепицы. Артём… он был другим. Нетерпеливым. Жаждущим. Я помню, как он прижал меня к прохладной каменной стене виноградника еще до того, как мы успели дойти до спальни. Его губы были горячими и влажными, руки – грубыми в своей нетерпеливой страсти, срывая с меня легкое платье. Помню, как я вскрикнула от неожиданности и восторга, когда он поднял меня, обвившую его ногами за талию, и вошел в меня прямо там, под ослепительным итальянским солнцем. Его шепот, прерывистый, хриплый: "Ты моя... вся моя...". Соки спелого винограда, смешанные с потом и его семенем на моей коже... Это было дико, неконтролируемо, настояще. Мы не могли насытиться друг другом. Дни сливались в ночи, наполненные смехом, вином и его телом во мне снова и снова – на кухонном столе, в бассейне, на крыше под звездами. Он смотрел на меня тогда так, будто я была центром его вселенной.

Я открыла глаза. Зеркало вернуло мне отражение. Одинокая женщина в слишком большой спальне. Центр вселенной? Скорее, удобный элемент интерьера его успешной жизни. Страсть Артёма давно перекочевала в его работу. Или… куда-то еще?

Тревога, как мелкая назойливая мошка, зажужжала в висках. Она была моей постоянной спутницей последние… месяцев шесть? С тех пор, как его "совещания допоздна" стали нормой, а не исключением. Вначале я верила. Приносила ему в кабинет чай с мятой, делала расслабляющий массаж плеч, когда он наконец появлялся за полночь, пахнущий дорогим виски и усталостью. Но потом появились другие запахи. Легкий, едва уловимый шлейф незнакомых духов – нечто цветочно-мускусное, сладковатое, слишком молодое. Не мой стиль. Не его… раньше.

Вчерашний вечер. Он пришел поздно, снова. Я ждала. В новом черном шелковом белье, которое купила, надеясь… на что? Он вошел, бросил ключи на консоль, даже не взглянув в мою сторону. "Привет," – пробормотал сквозь зубы, направляясь прямиком в душ. Когда он вышел, закутанный в полотенце, капли воды стекали по его все еще подтянутому торсу. Когда-то этот вид заставлял мое сердце биться чаще. Сейчас – лишь щемящая пустота. Он прошел мимо, чтобы одеть пижаму.

– Артём, – голос мой прозвучал тише, чем хотелось. – Поговорим? Он обернулся, его взгляд – не фокус внимания, а скорее рассеянное скольжение. "О чем, дорогая? Я выжат как лимон. Работа – ад". Он подошел, поцеловал меня в лоб – быстрый, сухой, ничего не значащий поцелуй. – Спокойной ночи. Я не сдалась. Когда он лег, я прижалась к его спине, обняла, провела ладонью по его животу, ниже… Моя рука искала знакомый отклик, тепло, жесткость. Он замер. Не отстранился резко, но… его тело стало непроницаемой стеной. Никакой ответной реакции. Только напряженная спина под моей ладонью.

– Лина, пожалуйста, – его голос прозвучал устало и… раздраженно? – Я просто хочу спать. Не сейчас. Он взял мою руку, аккуратно, но неумолимо убрал ее с себя и отвернулся. Я лежала, уставившись в потолок, чувствуя, как жар стыда и обиды разливается по щекам. "Не сейчас". Эта фраза становилась его мантрой. "Не сейчас" в спальне. "Не сейчас" для разговоров. Когда же будет это "сейчас"? Или его "сейчас" теперь принадлежит кому-то другому?

Утро. Я бродила по дому, словно призрак. Навела порядок, который никто не нарушал. Полила орхидеи в зимнем саду – еще один символ нашего благополучия. Заварила кофе в умной кофемашине, подаренной Артёмом на прошлый Новый год ("Чтобы у тебя всегда был идеальный эспрессо, солнышко"). Кофе был горьким. Как и мысли.

Он забыл телефон. Редкая оплошность для моего всегда собранного мужа. Лежит на кухонном острове, черный, холодный прямоугольник, хранящий все его секреты. Или ключи к ним. Сердце забилось чаще. Рука сама потянулась к нему. Я знала пароль – дату нашей свадьбы. Ирония? Я взяла гаджет. Тяжелый, как грех. Прошерстила мессенджеры – ничего подозрительного в последних диалогах (слишком чисто?). Соцсети – он редко постит, лента пуста. Звонки… В основном коллеги, клиенты. И одно имя – Арина Соколова. Молодая амбициозная аналитик из его команды. Звонили они вчера поздно вечером. Долго. Я знала ее – миловидную блондинку с хищным блеском в глазах на последнем корпоративе. Она тогда висела у него на руке, смеялась слишком громко. Я отмахнулась тогда: "Работают вместе, что тут такого?" Теперь этот звонок резанул, как ножом.

Глава 2

Чек из «Boucheron» лежал в моей шкатулке с украшениями, спрятанный под бархатной подкладкой. Как яд. Как улика. Каждое утро, открывая шкатулку, чтобы надеть скромные сережки, я видела его уголок. И ледяное предчувствие сменялось волной тошноты, а потом – жгучим, всепоглощающим стыдом.

Стыд за то, что стала этим. За своей спиной я слышала осуждающий шепот: «Параноичка», «Ревнивая истеричка», «Сама виновата, если муж ищет внимания на стороне». Я ненавидела себя за эту слабость, за эту навязчивую идею, которая пустила корни в моем мозгу и превратила меня в злобного, подозрительного наблюдателя. Но остановиться было невозможно. Это было похоже на зуд под кожей, который только усиливался от расчесывания.

Наблюдение 1: цифровая пыль. Артём был призраком в соцсетях. Его профиль – лаконичная визитка успешного финансиста, последний пост – фото с корпоратива годовой давности, где мы улыбались в объектив, его рука обнимала мою талию – сейчас это фото казалось злой пародией. Но Арина Соколова... Ее страница была взрывом красок, селфи, коктейлей, спортзала. И словно злой рок, почти под каждым ее постом, сделанным в последние месяцы, горела синяя галочка «Нравится» под его именем. Артём Волков. Он ставил лайки ее фото в купальнике на пляже Бали (командировка в апреле?). Ее селфи с коктейлем в модном баре (в тот вечер, когда у него было «совещание с иностранными партнерами»?). Ее пост о новой книге по финансам с подписью «Учусь у лучших! 😉». Ему нравилось. Ему нравилась она. Каждый синий значок был крошечным ножом, вонзающимся в мое самолюбие. Я листала ее ленту, как завороженная, пока глаза не начинали слезиться от напряжения, выискивая подтекст, намек, еще одну зацепку. Это было унизительно. И неопровержимо.

Наблюдение 2: территория врага. «Случайность» требовала подготовки. Я надела свое самое эффектное платье – то самое, в котором он когда-то сказал, что я свожу его с ума. Нанесла безупречный макияж. Пахла своими дорогими духами. Мне нужно было увидеть. Увидеть их вместе? Увидеть его реакцию? Я сама не знала. Я припарковалась у его офисного центра, огромной стеклянной громадины, символа его успеха, от которого мне теперь было физически плохо. Сердце колотилось, как птица в клетке. Я вошла в холл, стараясь идти уверенно. «К Артёму Волкову, пожалуйста. Я его жена. Забыла ключи...» – солгала я секьюрити с милой улыбкой. Лифт поднимался на 25-й этаж мучительно медленно. Когда я вышла в просторный open-space с видом на город, первое, что я увидела – ее. Арина. Она стояла у окна, что-то оживленно обсуждая с коллегой. Молодая, подтянутая, в облегающем деловом платье, подчеркивающем все достоинства. На ее руке – тонкая золотая цепочка. Не кольцо? Или кольцо надевают после работы? Мысль пронеслась, как молния.

И тут появился он. Артём. Шел из переговорной с важным видом, что-то диктовал ассистентке. Увидел меня. Его лицо, только что собранное и уверенное, на миг исказилось чистой, неподдельной паникой. Как у ребенка, пойманного за руку в вазе с печеньем. Он быстро овладел собой, но этот миг – я его поймала.

– Лина? Что случилось? – он подошел, голос звучал неестественно громко, слишком бодро. Он поцеловал меня в щеку – сухо, по-деловому. Его глаза метались, избегая моего взгляда, скользнули в сторону Арины. Я поймала этот взгляд. Быстрый, тревожный.

– Ничего страшного, – мой голос звучал подозрительно спокойно даже для меня. – Забыла ключи от машины у тебя вчера? Кажется, в пиджаке. Заехала забрать. Не помешала?

– Нет-нет, конечно! – он засуетился, явно желая поскорее выпроводить меня. – Я сейчас посмотрю... Или ты подождешь в моем кабинете?

– Не стоит, я спешу, – я улыбнулась, чувствуя, как эта улыбка режет мне губы. – Просто отдай ключи, если найдешь.

Ключей, конечно, не нашлось. Он нервно перерыл стол, бормоча что-то невнятное. Я стояла, ощущая на себе тяжелые взгляды сотрудников. И взгляд Арины – оценивающий, чуть насмешливый. Я выдержала его. Прямо. Холодно. Она первая отвела глаза.
Уезжая, я посмотрела в зеркало заднего вида. Мое лицо было маской. Но внутри все горело. Его паника... Его взгляд на нее... Это было важнее тысячи лайков.

Наблюдение 3: холодные цифры. Его машина. Дорогой, мощный внедорожник. Его «крепость на колесах». Я знала примерный пробег. Каждое утро, пока он был в душе, я выходила в гараж. Запах бензина, резины. Я включала фонарик телефона, освещала цифры на приборной панели. 23785 км. Записала в скрытую заметку. Через день: 23820 км. Он проехал 35 км за день. Офис и обратно – максимум 15. Куда еще? На следующий день: 23900 км. 80 км. «Совещание» в другом конце города? Или... визит к ней? В ее квартиру в новом модном квартале, который как раз был в 20 км от нас? Я стояла в холодном гараже, глядя на эти цифры, как на шифр, разгадка которого принесет только боль. И снова стыд. Я – Элина, умная, талантливая женщина – превратилась в шпиона, скрывающегося в гараже собственного дома. Унижение. Оно было гуще и горше страха.

Я не выдержала. Мне нужно было услышать голос разума. Или просто крикнуть в пустоту. Я позвонила Софии. Моей единственной, самой старой и самой бескомпромиссной подруге. Мы встретились в маленьком уютном кафе, где нас никто не знал.

– Он изменяет, – выпалила я, едва мы сели, не в силах больше держать это в себе. Голос дрожал. – Я уверена.

София не удивилась. Не стала успокаивать. Ее карие глаза, всегда такие живые и насмешливые, стали жесткими, как кремень.

– Черт возьми, Лина, – она хлопнула ладонью по столу, заставив звенеть чашки. – Я знала! Я видела, как он смотрел на ту куклу с распальцовкой на вашем последнем ужине! Что нашел? Говори все!

Я рассказала. Про парфюм. Про отстраненность. Про звонки Арине. Про чек на кольцо-змею. Про лайки. Про его панику в офисе. Про пробег. София слушала, не перебивая, ее лицо становилось все мрачнее.

– Детка, – сказала она, когда я замолчала, с трудом глотая ком в горле. – Это не подозрения. Это уже фактология. Он водит тебя за нос, как последнюю дурочку!

Глава 3

Суббота. Тишина в доме давила на уши, гудела в висках. Артём был в «Питере». Вернее, там, где ему было так «срочно» нужно было быть с корейскими инвесторами. Ложь висела в воздухе тяжелым, ядовитым туманом. Я провела ночь не в постели, а в кресле у окна, глядя на темные очертания сада, кусая губу до крови, чтобы не закричать. Решимость, родившаяся после звонка в несуществующий отель, была холодной и острой, как лезвие. Но сегодня ей предстояло пройти испытание огнем. Или льдом.

Предлог родился сам собой, почти провидчески. Его любимые запонки. Антикварные, платиновые, с темно-синими сапфирами – подарок отца на нашу свадьбу. Он никогда не забывал их. Но сегодня утром я аккуратно вынула их из коробочки на его туалетном столике и спрятала в карман джинсов. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из клетки груди. «Забыла передать, дорогой. Они же так важны для тебя», – отрепетировала я про себя, глядя в зеркало. В глазах женщины, смотревшей на меня, горел не страх, а исступленная, почти безумная решимость узнать правду, какой бы страшной она ни была. Я больше не могла жить в подвешенном состоянии между надеждой и адом.

Я накрасила губы яркой, почти вызывающей помадой – боевой раскрас. Надела темные очки, скрывающие круги бессонницы и бурю внутри. Села в его оставленный внедорожник (ирония судьбы – ехать на его машине ловить его с любовницей). Запах его одеколона, въевшийся в сиденье, ударил в нос, вызвав новый приступ тошноты. Я открыла окна настежь. Холодный воздух обжег лицо.

Офисной квартал в субботу был пустынен и безличен. Стеклянные башни молчали. Я медленно объехала знакомый круг, сердце замерло, когда я приближалась к его обычному месту парковки. Пусто. Как и ожидалось. Но ожидание и реальность – разные вещи. Эта пустота была зияющей дырой, подтверждением лжи. Никаких корейских инвесторов. Никакого Питера. Он был здесь. Где-то в этом городе. С ней.

Я выехала на магистраль, не зная куда ехать. Руки сами сжимали руль. Куда? Где искать иголку в стоге лжи? И тогда всплыло воспоминание. Недели две назад. Артём разговаривал по телефону, думая, что я в душе. Обрывки фразы: «…идеальное место… уединенно… спа… на окраине… тот самый комплекс…». Он говорил с кем-то с непривычным, томным придыханием в голосе. Тогда я не придала значения. Сейчас эти слова вспыхнули в мозгу неоновым знаком.

Роскошный спа-отель и конференц-центр на самой окраине города, у лесного массива. Место для тех, кто хочет уединиться с комфортом… или скрыться. Дорого. Очень дорого. На его деньги. Мои кровные деньги флориста были каплей в море его доходов. Я вбила название в навигатор. Голос робота прозвучал издевательски весело: «Поехали!». Путь занял вечность. Каждый километр был пыткой. Лес по бокам дороги сгущался, словно стены тюрьмы.

«Лазурный Рай» поражал размахом и безвкусной роскошью – колонны, фонтаны, глянцевый мрамор, запах дорогих ароматизаторов. Я чувствовала себя чужой, бедно одетой шпионкой в этом храме излишеств. Сердце колотилось где-то в горле. Я подошла к стойке администратора, пытаясь изобразить деловую озабоченность.

– Здравствуйте, мой муж, Артём Волков, должен быть здесь на встрече. Он не ответил на звонок, я волнуюсь… Могли бы вы проверить, в номере ли он? Или, может, в ресторане?
Молодая администраторша улыбнулась вежливо-безразличной улыбкой.

– Конечно, мадам. Минуточку. – Ее пальчики застучали по клавиатуре. Я видела, как ее брови слегка поползли вверх. – Да, господин Волков зарегистрирован. Он и его спутница… – Она мельком глянула на экран. – …посетили сегодня утром нашу термальную зону. Сейчас, вероятно, завтракают в ресторане «Золотой Источник». Хотите, я позвоню к нему в номер или в ресторан?
Спутница. Слово прозвучало как выстрел. Вежливый эвфемизм для «любовницы».

– Нет-нет! – я поспешно ответила, чувствуя, как на лбу выступает холодный пот. – Если они завтракают, я сама зайду в ресторан, сделаю сюрприз. Спасибо вам!

– Я отвернулась, боясь, что она увидит панику в моих глазах. Ресторан «Золотой Источник». Указатель. Я пошла, как автомат, ноги едва слушались. Каждый шаг отдавался гулко в пустоте холла. Вот он, роскошный вход в ресторан. Широкие двустворчатые двери, за ними – полумрак, накрытые белыми скатертями столы, тихая музыка. Я остановилась у края, слившись с высокой декоративной колонной, обвитой искусственными лианами. Мое укрытие. Мой наблюдательный пункт на краю пропасти.

И тогда я увидела их.

Они выходили из глубины зала, направляясь к выходу. Артём. Мой муж. В дорогом свитере casual, который я ему выбирала, с непринужденной улыбкой на лице – той самой, искренней и легкой, которой не было дома уже год. Его рука лежала на ее пояснице. Не просто касалась. Она лежала там с привычным, интимным обладанием. Пальцы слегка вдавливались в тонкую ткань ее платья. Тот самый жест, который когда-то был моей прерогативой. Жест мужчины, который чувствует себя хозяином положения и женщины рядом.

Арина. Она сияла. Молодая, отдохнувшая, в элегантном утреннем платье, подчеркивающем все ее достоинства. На ее руке, на безымянном пальце правой руки, поблескивало кольцо. Не простое. Изящная золотая змейка, усыпанная мелкими бриллиантами, кусающая собственный хвост. Serpent Bohème от Boucheron. То самое. Покупка за вчера. Моя фобия на ее пальце – как торжествующий плевок в лицо. Она что-то говорила, запрокинув голову и смеясь. Звонкий, молодой смех. Артём наклонился к ней, что-то шепнул на ухо. Она засмеялась еще громче, толкнув его игриво плечом. Он ответил ей тем же томным, вкрадчивым взглядом, который я видела в Тоскане. Только теперь он принадлежал ей.

Мир не рухнул с грохотом. Он рассыпался в беззвучную пыль. Время остановилось. Звуки – музыка, смех, звон посуды – исчезли. Осталась только картинка передо мной: его рука на ее пояснице, ее кольцо-змея, их смех, их счастливые, сияющие лица. Никакой вины. Никакого стыда. Только блаженство взаимного обладания. Моего мужа. Моего счастья. Моей жизни.