Измена. Ад для Евы

1

Действие происходит в альтернативной России.
Время - ближайшее будущее.

Летний закат богат многообразием красок и оттенков. Оранжево–алое зарево расцветило темное небо, разбросало яркие всполохи, словно перья птицы Феникса. Тонкий серп луны, мерцающие созвездия. Романтика.

Ева сидела на широком подоконнике. С пятидесятого этажа открывался фантастический вид на Москву, которая никогда не спит. Неоновая реклама вспыхивала пульсирующими бликами, шум и пыль ночного города не долетали до такой высоты.

Девушка подтянула колени к груди и снова взяла телефон. Разблокировала.

Фото было отправлено двадцать минут назад со скрытого номера. Ничего особенного, банальный сюжет. Руки мужчины и женщины близко. Ее бокал с красным вином легко касается резного хрустального стакана с виски. Этакий поцелуй напитков. Фоном романтического свидания для двоих был закат. Тот самый, которым Ева любовалась минуту назад.

– Черт!

Она с силой размахнулась и бросила гаджет на диван. Он беззвучно врезался в подушку, съехал на широкое сиденье. Экран мигнул и погас.

В душе Евы сегодня тоже что–то погасло. Вера? Надежда? Или любовь?

И все потому, что мужская рука на фото принадлежала ее мужу, Максиму Адашеву, а женская – незнакомке.

Ошибки быть не могло. Ева несколько раз рассматривала картинку, узнавая темно–синий пиджак, в котором сегодня утром Макс отправился в офис. Запонки из белого золота она подарила мужу на тридцатипятилетний юбилей, и одна из них попала в кадр, как и манжета его любимой черной рубашки.

Девушка максимально увеличила изображение и заметила тонкую белую полоску у основания мизинца мужской руки. Этот шрам ставил рыжий кот пять лет назад, когда Макс снимал с березы старого любимца соседки. Обычная проблема: залезть смог, а спуститься боялся. Жильцы ходили вокруг раскидистого дерева, подзывали кота, приманивали лакомством, но рыжий истошно орал в ответ и нервно дергал хвостом, требуя вызова спасательной службы и скорой помощи одновременно.

В тот день чета Адашевых возвращалась домой после прогулки. Макс, недолго думая, скинул пиджак и полез на березу. В результате через несколько минут благочинная старушка уносила в квартиру трясущегося от стресса любимца, а Ева обработала антисептиком глубокую царапину на руке мужа, оставленную острым когтем неблагодарного животного.

Это Макс. Ее муж. Однозначно.

Телефон обжигал ладонь и казался очень тяжелым. Прикусив нижнюю губу, девушка выбрала абонента из списка избранных, занесла палец над кнопкой вызова. Страшно… Даже после того, как она увидела фото, разбившее иллюзии, глупое любящее сердце еще надеялось на чудо.

Вызов пошел.

Секунда…

– Ну же, Макс, возьми трубку! – билась в истерике измученная душа. – Это же я, твоя любимая Ева!

Вторая… Тишина…

Третья… Тишина…

Сброс.

Не веря собственным глазам, Ева смотрела на почерневший экран. Не может этого быть! Макс никогда не сбрасывал ее вызовы…

«Я занят. Подписание контракта затянулось. Буду поздно. Не жди.»

В каждой букве ей виделась измена, в каждом слове – пренебрежение, а во всем послании – огромная безжалостная ложь.

– Контракт?! Это, бл..дь, ты так контракт подписываешь?! Наедине с бабой на фоне заката?! Да пошел ты! Гад! Ненавижу!!!

Последнее слово она прокричала, глядя в окно. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом. Ночь вступала в свои права и ей не было никакого дела до боли, поселившейся в душе двадцативосьмилетней Евы Адашевой.

Девушка запустила тонкие пальцы в светлые волосы и зажмурилась. Ревность, злость, обида – бешенный опасный коктейль эмоций затмевал разум, бурлил в крови. Вскочив с подоконника, она направилась в спальню.

– И ладно! Фиг с ним! Не очень-то и хотелось!

Сняла серебристое платье, скомкала и забросила на самую высокую полку шкафа.

– В яблочко! Там ему самое место!

Оставшись в одном белье, она вернулась в гостиную и тихо вздохнула, глядя на накрытый стол. Все было готово к торжеству. Тарелки из тонкого фарфора, серебряные приборы, хрустальные бокалы.

Лед в ведерке превратился в воду, бутылка элитного шампанского стала теплой. Стейки и овощи остыли и начали подсыхать, ароматические свечи плакали алыми слезами, наполняя керамические подсвечники расплавленным воском. Но самым грустным элементом декора стала пустая ваза, в которую так и не поставили букет нежных фиолетовых ранункулюсов, любимых цветов Евы.

Сегодня семье Адашевых исполнилось семь лет, но что-то пошло не так.

Поколебавшись минуту, девушка смахнула с ресниц слезы, которые все–таки прорвали плотину контроля, и принесла из кухни пакет для мусора.

– К черту все это! Да пошел он нах..! Предатель! Кобель блохастый!

Ева бросила остывшую еду в пакет, погасила свечи и отправила их следом. Чистая посуда вернулась на полку в шкаф, а салфетки и новая скатерть, которые она заказала специально для этого вечера – в мусор.

– И хрен с ней! – приговор для бутылки шампанского оказался суров. Плотный черный пакет прибавил в весе. – Ненавижу эти пузырьки!

Визуализация героев

Ева Романовна Адашева, в девичестве - Демьянова.

28 лет. Работает педиатром в одной из частных клиник Москвы.

Активная, эмоциональная, верная, честная и открытая.

Оптимистка, бывшая спорстменка (КМС по спортивной гимнастике).

7 лет замужем за Максимом.

До последнего момента верила в то, что у них счастливая семья, где нет места подлости и лжи.

Не забывайте, что ваши звезды и библиотеки определяют рейтинг книги.

Пожалуйста, ткните на нужные кнопки, чтобы вы были в курсе о выходе новых глав, а моя Муза получила порцию поддержки и вдохновения для дальнейшей работы.

Максим Юрьевич Адашев.

37 лет.

Подполковник в отставке. Принимал участие в военных действиях в составе специальной группы быстрого реагирования.

Вышел на гражданку, открыл частное охранное предприятие.

Занимается подготовкой телохранителей и установкой систем безопасности.

Привык контролировать все и всех.

Бескомпромисный лидер. Тяжело воспринимает критику.

2

Он вошел в прихожую, оглядываясь и прислушиваясь. Квартира встретила Макса тишиной и сумраком. Странно. Ева редко ложилась спать раньше полуночи, почти всегда дожидалась возвращения мужа. Вечерний поцелуй при встрече был их семейной традицией. Возможно, сейчас она устроилась на кровати в наушниках и смотрела новый сериал по телефону – вот единственное объяснение происходящего.

Однако в спальне мужчину ожидал неприятный сюрприз: Ева крепко спала на своей половине, завернувшись в отдельное одеяло. Невероятно! Со дня свадьбы они всегда делили одно одеяло на двоих и никак иначе. Неужели жена заболела? Макс осторожно дотронулся до ее лба. Температуры не было. Тогда в чем дело, черт побери?! Что происходит в его квартире?! Что с его женой?!

Звериный инстинкт обострился до предела, позволяя Адашеву подмечать мельчайшие детали. Он чутко прислушивался к дыханию женщины, пытаясь уловить сбивающийся ритм или нервные движения, но тщетно. Она дышала глубоко и ровно, ее лицо в мягком лунном свете казалось расслабленным и умиротворенным. Ева и правда спала, никакого притворства не было.

Максим вернулся в гостиную, медленно обвел ее сканирующим взглядом, глубоко вдохнул.

Запах. Странный, непохожий на парфюм жены, но смутно знакомый. Закрыв глаза, подполковник сделал еще один вдох и прислушался к собственным ощущениям. Сейчас он был похож на опасного матерого зверя, который изучал свою территорию.

Точно! Он узнал! Это запах воска! Ева зажигала свечи, но сейчас их нигде не было видно.

Ноги сами понесли Максима на кухню. Запаянный пакет с мусором даже на первый взгляд казался слишком объемным и тяжелым. Вспоров ножом плотный полиэтилен, он несколько секунд смотрел на скомканную скатерть, на стейки и овощи, на сырную нарезку. Украшением постапокалиптического натюрморта служила запечатанная бутылка шампанского.

– Вот черт!

Электронные наручные часы, произведенные в стране восходящего солнца, безо всяких экивоков сообщили, что их хозяин прошляпил семейный юбилей. Продолбал, как склеротик. Теперь выстроить причинно-следственную цепочку от пакета с мусором к спящей жене было совсем не трудно.

– Твою мать!

Адашев растер лицо руками и нахмурился. Он, который все держал под контролем, жестко проштрафился. Жена накрыла праздничный стол, зажгла свечи, а муж…

За семь лет Макс хорошо изучил свою супругу и мог просчитать ее реакцию на несколько шагов вперед: Ева не простит подобного отношения к семейной традиции, а если к этому добавить его сообщение, которое завершалось безэмоциональным советом «не жди», то новое утро в семье Адашевых наверняка окажется очень эмоциональным.

– Бля… π – здец!

Поход в душ был по–военному быстрым. Мужчина аккуратно лег в постель, боясь потревожить спящую женщину, но старая привычка взяла свое. Уже через несколько минут Макс подвинулся поближе, уложил голову Евы на свое плечо. Так было правильно. Хорошо. Оставалось только жалеть, что она слишком плотно завернулась в одеяло и стала похожа на моллюска в раковине, который никак не реагировал на тепло, запах и прикосновения.

– Ладно, Ев, прости, – прошептал Максим в светлую растрепанную макушку. Не дождавшись реакции жены, разблокировал свой телефон и отправил несколько сообщений одному из абонентов. – Завтра я все исправлю.

Организм подполковника, привыкший к жесткому управлению, с удовольствием и без сопротивления отозвался на команду «отбой».

Аромат кофе щекотал обоняние девушки, пробиваясь сквозь неплотно прикрытую дверь. Ева приоткрыла один глаз и посмотрела на часы: до звонка будильника оставалось несколько минут. Пора вставать. Выпутавшись из одеяла, она привычно потянулась и направилась в ванную комнату, всей душой желая отсрочить неприятный разговор.

Утро в полной мере соответствовало настроению Евы. Тяжелые серые тучи были похожи на старую вату, напитанную влагой. Они щедро разбрасывали крупные капли над столицей, а резкие порывы ветра не оставляли москвичам ни малейшей надежды спастись от непогоды под зонтом.

– Промолчать или предъявить обвинения? – раздумывала она, критическим взглядом оценивая отражение в зеркале. Благодаря снотворному ее глаза не покраснели, лицо не опухло от слез. Девушка выглядела обычно, лишь на сердце образовалась невидимая глазу рана, которая кровоточила и постоянно напоминала о себе тянущей болью.

Сложив два и два, Ева знала, что увидит на кухне и не ошиблась. Стол был накрыт. Брускетты с красной рыбой, яйцо пашот с ломтиком хрустящего французского багета, каша и круассаны. Макс расстарался.

– Доброе утро, – он сгреб жену в охапку и замер, вдыхая ее запах. Родной, привычный и такой необходимый. – Извини, вчера совсем замотался. Садись, давай позавтракаем.

– Доброе утро.

Ева мазнула губами по щеке мужа, с трудом освобождаясь из железного капкана сильных рук. Вместо полноценного утреннего поцелуя ему пришлось довольствоваться его имитацией.

Завтрак проходил в непривычной тишине. Раньше они обменивались планами на день и на вечер, а сегодня Макс бросал на жену быстрые взгляды, ожидая реакции на свой промах. Та молчала, сосредоточенно поглощая кашу. Прошло несколько минут. Отодвинув пустую тарелку в сторону и потянувшись за брускеттой, Ева не выдержала.

3

– Как прошло подписание контракта? Все получилось?

Вопрос не вызвал волнения, но странная интонация в голосе жены заставила Макса напрячься.

– Да, получилось. Задержались немного дольше, чем планировали. Юристы разбирались с вопросами форсмажора и штрафными санкциями. Ты же знаешь, Ев, дьявол кроется в мелочах.

Она знала про дьявола и про мелочи. Осталось только уточнить одну из них.

– Ты в своем офисе работал или ездил к поставщику?

Ева боялась, что Макс услышит бешеный стук ее сердца, считает напряжение рук, судорожно сжимающих брускетту, но тот был занят приготовлением кофе и отвлекся на содержимое турки.

– Конечно в офисе. Зачем куда–то ездить? Как все сделали – заверили электронной подписью и отправили на почту поставщику. Цифровой мир – это удобно.

Он еще что–то говорил, даже сердито махнул рукой, описывая ошибку одного из юристов, но Ева не слушала.

Макс соврал. Не было никакой работы в офисе, а о встрече с незнакомкой ее муж предпочел умолчать. Что обычно скрывают люди? Запретное. Неприличное. Предательство.

От стресса ком встал в горле. Брускетта выпала из дрогнувших рук, рассыпалась на ингредиенты. Они упали на белый домашний костюм и глянцевую стеклянную поверхность. Ложь. Грязь. Ева замерла, глядя на широкую спину мужа. От каждого движения под тонким хлопком футболки перекатывались стальные мышцы, широкие плечи натягивали ткань. Дождавшись нужного момента, Макс снял турку с огня и наполнил чашки ароматным напитком. Ева всегда поражалась его рассудительности и спокойствию даже в самых сложных ситуациях, но сейчас…

Ложь…

Она прекрасно помнила день свадьбы, хотя прошло уже семь лет. Светило жаркое летнее солнце, сердце молодой женщины пело от любви. Макс надел тонкое золотое кольцо на ее безымянный палец и прошептал так тихо, чтобы никто из гостей не услышал.

– Вместе навсегда, любимая. Верность и честь. Ева, я положу к твоим ногам этот мир…

Да. Верность и честь – девиз ее мужа на службе и в жизни. Так он говорил и не сдержал слова.

– Ева… – девушка вздрогнула, когда на ее плечо опустилась тяжелая горячая рука. – Что с тобой? О чем задумалась?

– Ни о чем, Макс. Я наелась, – она вскочила из-за стола и потянулась за тряпкой, чтобы убрать рассыпавшуюся брускетту, но ее опередили.

– Я все сам сделаю, ты сиди.

Подполковник двумя движениями ликвидировал последствия маленькой катастрофы, водрузив на чистый стол узкий бархатный футляр.

– Ев, я вчера забыл про наш день. Извини. Это тебе подарок.

Не реветь! Нельзя реветь у него на глазах! Она спрятала руки под стол и сжала пальцы в кулаки, отвлекаясь на другие ощущения. Ева смотрела на бархат упаковки, а видела похороны своей семьи.

– Ты не хочешь открыть и узнать, что внутри?

Темные, почти черные глаза мужа выжигали душу, сканировали эмоции, словно желая пролезть в ее мысли. Макс ждал ответа, с каждым мгновением напрягаясь все сильнее.

– Ева…

В его голосе смешались настороженность, просьба и… тревога? Девушка с трудом взяла себя в руки и нажала на маленькую кнопку. Звонкий щелчок прозвучал в ушах выстрелом на поражение.

Браслет был красив. Тонкий и изящный, он сверкал бриллиантами, разбрасывал вокруг яркие колючие блики.

– Позволь, я помогу, – Макс достал украшение и удивленно распахнул глаза, когда жена качнула головой и встала из-за стола. – Что-то не так? Тебе не понравился мой подарок? Ева, что случилось?

На последнем вопросе голос мужчины набрал силу. В нем сквозило раздражение и злость.

– Не надо, Макс. Мне понравилось, но не надо.

– Почему? Ты можешь внятно объяснить?

– Могу, – она с трудом сглотнула сухим горлом, чувствуя, как тяжело дается каждый произнесенный звук. – Ты же знаешь, что я работаю с детьми и не могу носить на руках никаких украшений, – так оно и было. Единственным исключением являлось гладкое обручальное кольцо, которое Ева ни разу не снимала со дня свадьбы. – Этот браслет… ребенок может его зацепить, но будет еще хуже, если я случайно поцарапаю им нежную кожу малыша. Макс… – Ева не сводила пристального взгляда с мужа, – ты ведь прекрасно знал об этом. Скажи, – замерев, она решилась задать опасный вопрос, – это ведь не ты покупал подарок, верно? Вчера ночью ты попросил Наталью Семеновну выбрать украшение на свой вкус, а курьер доставил его рано утром? Я права?

Наташа или Наталья Семеновна – бессменный секретарь Адашева, которая работала в его офисе больше десяти лет.

Ева слишком хорошо знала своего мужа. Слова были лишними. Тяжелый взгляд, напряженные плечи и сжатые губы – вот ответ. Абсолютное признание ее правоты.

Ожидание смерти хуже самой смерти, правда? За это время можно умереть тысячу раз. Терять было нечего. Ева достала из кармана телефон, открыла злосчастную фотографию и пошла ва-банк.

– Вчера вечером у тебя не было никакого подписания контракта, Макс. Ты соврал в своем сообщении, а сегодня сделал это еще раз, но уже глядя мне в глаза. Ты провел время с какой-то левой бабой, забыв про наш юбилей. Хорошо развлекся? Отдохнул после тяжелого трудового дня? А как же верность и честь, подполковник?

4

Макс стоял в прихожей, глядя, как за его женой закрывалась входная дверь.

Лучше бы Ева психанула, дала волю эмоциям, чем показательно отморозилась. Он мог ее утешить, успокоить, зацеловать и залюбить, но что делать с безразличием и пустотой в глазах любимой женщины, подполковник не знал.

Было понятно, что сейчас никакие объятия и слова не сработают: гнев и боль слишком сильны, оставалось ждать и надеяться, что со временем Ева перегорит и остынет.

Адашев вернулся на кухню. Браслет лежал на столе. Ненужный подарок, угрызение совести, напоминание о проблеме. Черт! Как же он вляпался! Максим сел на стул, тупо глядя на игру бриллиантов в солнечных лучах. За грудиной поселилась ноющая боль, сердце качало кровь неравномерными толчками. На войне все проще: вот друг, вот враг, заряженное оружие всегда под рукой.

В общении с женой подполковник частенько терялся: несмотря на кажущуюся хрупкость и уязвимость у Евы был сильный характер и принципы, от которых она никогда не отступала. И это стало проблемой.

За семь лет семейной жизни Адашев хорошо изучил свою женщину, но та временами умудрялась его удивлять. Сегодняшний день не стал исключением, правда от такого сюрприза Макс с радостью бы отказался. Получилось так, как получилось.

Ева была права, предположив, что браслет заказала Наталья. Секретарь справилась с поставленной задачей наполовину. Украшение оказалось красивым, роскошным, статусным, но абсолютно не тем, что нужно. Предыдущие подарки Максим выбирал сам. Долго, тщательно и очень придирчиво, в этот раз все пошло по звезде.

Он разблокировал телефон, нашел в списке нужного абонента, нажал кнопку вызова. Звонок приняли после первого гудка, как будто его ждали.

– Каро…

– Ой, Макс, привет, – защебетал в трубке женский голос, перебивая мужчину. Тон, которым он произнес ее имя, не предвещал ничего хорошего, поэтому Каролина решила перестраховаться. – Я так рада, что…

– Мне посрать, что ты рада, Каро! – резко прервал ее Адашев, стиснув корпус телефона так, что металл начал жалобно потрескивать, намекая на приближающуюся катастрофу. –Зачем ты отправила Еве эту дурацкую фотографию? Проблем захотелось?! Так я их тебе вмиг организую…

В эфире зазвенела тишина – предвестник смертельно опасного урагана. Каролина Соболева лихорадочно соображала, что ответить. Отправляя жене безобидное на первый взгляд фото, она и представить не могла, что эта дурочка покажет его Максу. По задумке Каро Ева должна была тихо собрать чемодан, пока ее муж отдыхал с другой, и исчезнуть из жизни Адашева и – желательно – из Москвы, но глупая женушка не поняла прозрачного намека.

– Это не я… – попыталась сбросить след Соболева, прекрасно отдавая себе отчет, что обмануть собеседника в этой ситуации невозможно. Пусть номер отправителя скрыт, для Макса с его деньгами и связями выяснить имя владельца симки не представляло никакого труда. Вопрос нескольких часов, а для нее это будут последние мгновения спокойной жизни.

– Каро, лучше не ври. Ты же знаешь… – в голосе Макса звенела сталь. Мысли Соболевой беспорядочно метались от одной версии к другой, но толковой среди них не было.

– Да! – отчаянно выпалила женщина. – Это я отправила фотографию твоей жене! Но, Макс, на ней не было нечего предосудительного! Что себе надумала эта дурочка? Что она тебе наплела? – Соболеву занесло на эмоциях, и результат не заставил себя долго ждать: температура разговора упала до абсолютного нуля.

– Если… – от четырех букв, произнесенных голосом, режущим без ножа, хотелось схватить лопату, добровольно зарыться в землю по самые уши и не отсвечивать. Кажется, инициатива начала трахать инициатора. Зря она решила испортить жизнь жене подполковника. Ох, зря! – Если только я не смогу восстановить отношения с Евой, то… - подполковник на миг задумался, – то твоя жизнь круто изменится, Каро. И эти перемены тебе очень сильно не понравятся.

– Макс…

– Я все сказал. Сиди тихо и молись всем богам, чтобы Ева меня услышала и простила, – обрубил Адашев и завершил звонок.

Мужчина раздраженно отбросил телефон на стол. Тот упал, скользнул по глянцевой поверхности, столкнулся с браслетом и сбил его на пол. Страйк!

– π – здец!

Коротко и ясно.

Адашев познакомился с Каролиной Соболевой восемь лет назад. Девушка устроилась в его фирму на должность рядового пиар менеджера, быстро зарекомендовала себя первоклассным специалистом и начала движение вверх по карьерной лестнице, а затем стала любовницей генерального директора. Удовольствие от общения было обоюдным.

Так продолжалось почти год, пока Максим не встретил Еву.

Новогодний корпоратив фирмы «Цербер» проходил в том же ресторане, где отмечали праздник студенты–медики. В шумной разношерстной толпе зоркий глаз Адашева моментально выделил одну–единственную девушку. Миниатюрная синеглазая блондинка без боя пленила сердце опытного воина. Присмотревшись повнимательней, Макс пригласил Еву на медленный танец.

– Я не… – сначала она хотела отказаться, но внезапно вложила тонкие пальцы в его широкую горячую ладонь. – С удовольствием.

Три минуты изменили все: перепрошили взгляды мужчины на ценность семейной жизни, затоптали на корню недоверие к женскому роду, выпестованное предыдущим опытом общения, вывернули его душу наизнанку, вычистив из темных углов страхи и сомнения.

Визуализация героев

Каролина (Каро) Соболева, 28 лет.

Пиар менеджер и по совместительству - любовница подполковника.

Работает в компании "Цербер", принадлежащей Адашеву.

Целеустремленная, амбициозная, расчетливая.

5

Ева любила свою работу. Педиатрия – ее призвание, может именно поэтому учеба давалась легко. Там, где другие ломались под адской нагрузкой и гигабайтами информации, она кайфовала, чувствовала себя как рыба в воде.

– Привет, – прозвучал за спиной знакомый голос. Парковка перед клиникой была наполовину свободна, до начала приема оставалось чуть больше получаса.

Ева обернулась. Лиза, ее подруга. Та самая настоящая верная подруга, которых много не бывает.

Девушки–ровесницы познакомились на первом курсе мединститута. Сейчас Елизавета Китаева с гордостью носила звание лучшего отоларинголога в клинике «Ваше здоровье».

– Привет, – Ева обняла подругу, почувствовала ее напряжение. – Что случилось, Лиз? Почему глаза на мокром месте? Неужели…

Вместо ответа Китаева кивнула и зажмурилась, стараясь скрыть непрошенные слезы.

– Да. Опять не прижился. Ев, неужели у нас с Пашей так ничего и не получится?

Лиза была замужем больше шести лет, но никак не могла забеременеть. После долгого обследования, десятков сданных анализов и нескольких курсов гормональной терапии приговор врачей оказался категоричным: только ЭКО. Сегодня стало ясно, что четвертая попытка завершилась неудачей.

– Все получится, Лизок. Тебе нужно немного отдохнуть, расслабиться. Ты слишком сильно загналась на эту тему. Я знаю, что все будет хорошо. Уверена в этом, – Ева обняла подругу за плечи, мягко подталкивая к больничному крыльцу. – Хочешь, расскажу тебе одну историю? И заметь, это не сказка!

– Давай, – Лиза шмыгнула покрасневшим носом и смахнула с ресниц соленые капли.

– Недавно ко мне на прием пришла женщина с мальчиком. Так вот мама старше нас с тобой лет на семь–восемь, а пацан – первенец. Представляешь себе такое?

– И что? – в серых глазах Китаевой вспыхнул интерес.

– А то, что ей поставили такой же диагноз, как и тебе. Было восемь подсадок, но все неудачные.

– И-и-и..? – Лиза пританцовывала от нетерпения, ожидая продолжения истории.

– Потом ее муж стукнул кулаком по столу и заявил, что не хочет, чтобы жена истязала свой организм бесконечными гормонами и тонула в стрессе. Подумав, пара решила взять приемного ребенка.

– Евка, вредина, я тебя сейчас ущипну, – прошипела Китаева. – Не томи, расскажи, как у них все получилось.

– Да фиг его знает, как. Просто получилось. Пока они собирали все необходимые документы и полгода учились в школе приемных родителей, муж продолжал любить жену, а когда служба опеки дала добро на усыновление, женщина была уже беременна. Теперь у них есть классный пацан. Свой собственный, родной.

– Охренеть, Ев! А разве так бывает?

– Как видишь, бывает. Психологи говорят, что сработал эффект отдыха и расслабления. Беременность перестала быть целью секса, женский организм стал получать удовольствие, внутри что–то щелкнуло и – вуаля!

– Психологи? Ты еще и психологию изучаешь?

– Не то, чтобы изучаю, просто после рассказа этой мамочки я залезла в интернет, поискала похожие истории. Кстати, их много, сама можешь убедиться. Там психологи тоже пишут, советы дают. Почитай, это интересно.

– Обязательно почитаю, и Пашку тоже приобщу. Такие вопросы вместе решать нужно, – в голосе Лизы уже не звучали слезы, лишь интерес к новой теме и надежда на чудо. – А ты на массаж еще ходишь или уже забросила?

– Я два месяца отучилась, сдала экзамен и получила сертификат, – похвасталась Ева. – Теперь могу подрабатывать массажистом.

– Зачем тебе это? Твой Адашев столько денег зарабатывает, что можно всю жизнь дома сидеть и забыть про работу, а ты на курсы бегаешь и сертификаты получаешь. Ев, что происходит? И почему ты сегодня такая хмурая?

Хороший вопрос. Макс и правда хорошо зарабатывал. По меркам многих семей – очень хорошо. Адашевы не отказывали себе ни в чем. Поездки за границу, новые машины, вещи, подполковник дарил жене эксклюзивные украшения, вот только верность за деньги не купишь, как не исцелишь купюрами разбитое сердце.

– Давай потом, ладно? На обеде поговорим, – девушки уже сменили повседневную одежду на симпатичные белоснежные медицинские костюмы и вышли из раздевалки.

– Ева, все будет хорошо.

– Ага, будет. До встречи на обеде.

Любимая работа закружила педиатра Адашеву, отвлекла от грустных размышлений, но проблема – не фантом, в воздухе не растаяла.

В уютной служебной столовой подруги встретились вновь.

– Иди сюда, – махнула рукой Лиза, привлекая к себе внимание. – Я специально выбрала столик подальше от остальных, чтобы можно было спокойно поговорить.

Заняв место за столиком, Ева вяло наматывала на вилку остывшие спагетти с креветками в сливочном соусе, и молчала.

– Да брось ты это дело! – вспыхнула Китаева и отодвинула тарелку подруги подальше. – Тебе сейчас кусок в горле не полезет. Сначала расскажи, потом легче будет. Ну, что у вас произошло? Я слушаю.

Адашева молчала, и это было так странно, что Лиза нахмурилась и тихо ахнула.

– Ев, не может быть! Не верю! Неужели Макс тебе изменил?! Он ведь так тебя любит…

6

О грустном думать было некогда. Репутация Евы – педиатра бежала впереди нее, поэтому мамочки с детками стояли в очереди, лишь бы попасть в заветный кабинет с чихающим, кашляющим или чешущимся чадом.

Когда рабочий день подошел к концу, подруги встретились в раздевалке.

– Паша уже обо всем договорился, нас ждут.

– Хорошо. Я только машину домой отправлю и поедем, – кивнула Ева, – ни разу не была на пейнтболе!

– Договорились.

С каждой минутой машин на парковке становилось все меньше. Адашева подошла к серебристой «Тесле», юркнула в раскаленный от солнца салон и активировала голосовое управление автопилота. Прогресс – великая штука. Машина без пассажира и водителя отправилась к месту назначения едва слышно рыкнув двигателем и моргнув фарами.

– Я готова.

До парка «Дикий» по меркам столицы было совсем недалеко. Полчаса пути по скоростной магистрали – и машина Лизы замерла на широкой поляне среди берез и сосен.

Люди, одетые в камуфляж, сновали туда-сюда, на ходу проверяя амуницию, подгоняя ее по фигуре. Заряженные шариками с краской ружья стояли в сторонке, сложенные аккуратной пирамидкой.

– Мы вас ждем. Быстренько переодевайтесь и начинаем, – скомандовал Павел Китаев, рослый широкоплечий блондин с серо–голубыми глазами. Коснувшись быстрым поцелуем виска жены, мужчина кивнул Адашевой. – Привет, Ева. Ну что, готова к боевому крещению?

– Готова, – улыбнулась блондинка и поспешила следом за подругой в небольшой домик.

Девушки переодевались, обменивались нейтральными фразами. Ева чувствовала, как тело накрывает давно забытая волна адреналина. Большой спорт закрыл перед ней свои двери тринадцать лет назад, но память о выступлениях осталась.

– Отлично. Вы красотки. Наша команда сегодня играет красными, – Пашка встретил подруг на крыльце дома. Передал шлемы с яркой красной маркировкой и визором–хамелеоном, провел короткий четкий инструктаж.

Как и в большом спорте, цель игры – сорвать белый флаг первыми.

– Команду синих сегодня ведет Вадька Золотов, так что легко не будет. Этот тип привык биться до конца, – сообщил Китаев, проверяя ремешки на шлемах. – Они уже заняли свои места и готовы начинать.

– А где синие? – покрутила головой Ева.

– На другом краю парка. Флаг находится в лесу, карты я вам раздам.

У-у-у-у… В последний раз туристическую карту девушка держала в руках, когда училась в школе. Узнав о спортивных успехах Евы, ее добровольно–принудительно включили в состав команды по спортивному ориентированию и отправили на соревнования. Это было феерично! Адашева вздохнула, разглядывая маленький планшет с картой, пыталась вспомнить значение символов. Из очевидного – только дороги и тропинки, все остальное – тайна, покрытая мраком.

– Надо будет обновить информацию, - сделала для себя заметку на будущее.

– Ева, давай в этот раз мы поступим следующим образом, – Павел заметил растерянный взгляд блондинки и мягко забрал у нее карту. – Ты идешь за мной, внимательно смотришь по сторонам. Как только замечаешь синих – стреляй. Обойма заряжена на тридцать выстрелов, запасной магазин я убираю сюда, – мужчина спрятал диск, похожий на внешний аккумулятор, в один из правых карманов на брюках Евы. – Ружье перезаряжается легко. Смотри, вот тут есть кнопка. Нажимаешь ее и отработанный магазин сам выпадает. Вставляешь новый до щелчка, и ты снова вооружена и опасна. Понятно?

Теоретически было все ясно, но на практике… И ладно! В конце концов это всего лишь игра!

Китаев выстроил свою команду на поляне, лично проверил амуницию и наличие запасных магазинов. На груди и спине каждого участника была нарисована крупная белая цифра. Еве досталась семерка.

– Надеваем шлемы, устанавливаем связь.

Она с трудом водрузила на голову тяжелый черный шлем. Визор–хамелеон подстроился под яркое солнце и приглушил краски леса.

– Первый! – услышала в наушниках блондинка слегка искаженный голос Павла. И да, на его груди красовалась белая единица.

– Второй, – голос Лизы тоже был узнаваем.

– Третий.

…

– Шестой.

Этих людей Адашева не знала, но голоса запомнила. В команде было четверо мужчин и три девушки.

– Седьмой! – выпалила Ева, заметив нацеленный в ее грудь палец Китаева.

Раздался звонкий хлопок, в небо взлетела красная сигнальная ракета.

– Вперед!

Прошло два часа, когда обе команды встретились на большой поляне. В центре жарко пылал костер, разбрасывал яркие искры, в ночном небе мерцали первые звезды.

– Офигеть, как классно! – Ева не могла сдержать эмоций. – Это что–то невероятное! Паш, ты – прирожденный лидер! И вы все такие замечательные!

Девчонки и мужчины не скрывали улыбок, глядя как новенькую накрывала волна адреналина и эндорфинов.

– Кэт, ты и правда похожа на кошку! Гибкая, ловкая. Тоже гимнастикой занималась?

Ева обращалась к девушке, которая сидела слева. Высокая, стройная, она выделялась среди всех роскошной шевелюрой. Пряди белого, черного и медного цвета смешивались, делая хозяйку похожей на трехцветную кошку.

7

Горячие мужские ладони накрыли упругие груди, играли с сосками, перекатывали затвердевшие бусинки между пальцами, сминали полушария. Нежные движения чередовались с жесткими, наслаждение граничило с болью. Жар растекался по телу, бурлил в крови, мозг отключался, затопленный желанием.

– Максим… – выдохнула Ева, когда пальцы мужа начали выводить круги на ее животе, остановились на пупке, скользнули между ног к центру наслаждения. Туда, где полыхал пожар.

– М-м-м…

Она открыла глаза, посмотрела на зеркальную стену душевой. На фоне широкоплечего высокого мужчины Ева выглядела тростинкой, девчонкой. Крупное смуглое тело контрастировало с белизной ее кожи. Темные глаза мужа стали почти черными, похоть затопила радужку.

– Вот так, моя хорошая, – шепнул Макс.

Одной рукой он крепко прижал жену к своей груди, почти уложив ее на себя, вторая творила магию с податливым телом. Сильные мужские пальцы были нежными и чуткими. Они кружили вокруг главной чувствительной точки, раздвигали бархатные набухшие складки, растирая обильную смазку. Ныряли внутрь и тут же возвращались. Дразнили, обещали, искушали.

– Такая горячая, влажная. Ты – мой дом, Ева. Моя душа.

Макс увеличил темп, выбивая из груди жены тихие стоны. Пальцы двигались быстро, скользили, надавливали на клитор, массировали, разжигая огонь. Он менял темп, замирал на миг, и это сводило с ума. Еву трясло от предвкушения приближающегося пика. Тело слабело, плавилось, и, если бы не сильная рука мужа, она упала бы на пол душевой кабины.

– А-а-ах… – всхлипнула девушка, – пожалуйста…

– Что?

Макс не сводил взгляда с зеркала. Жена, распластанная на нем, возбужденная, открытая, податливая и отзывчивая… он был готов смотреть на это вечно.

– Пожалуйста, – прошептала Ева, разводя ноги шире. – Хочу…

– Да, любимая.

Мужчина сильнее откинулся назад, рука сместилась с тонкой талии на манящие полушария. Его широкая ладонь – лист бумаги, ее затвердевший сосок – изящное перо. Он неспешно писал историю любви. От этих движений грудь становилась тяжелой и очень чувствительной. Под кожей простреливали острые электрические искры, бушующее пламя рвалось на волю, сжигало предохранители. Нежные движения ладони контрастировали с жесткими пальцами другой руки, которые хозяйничали внутри. Ева разрывалась от ощущений, тело стонало натянутой струной. Адашев был талантливым музыкантом, а его жена – отзывчивым инструментом, который отзывался ангельской мелодией на каждое прикосновение.

– Кончи для меня, девочка.

Пальцы Макса двигались в нарастающем темпе. Он тихо рычал, глядя на то, как жена приближается к пику удовольствий.

Спина Евы изогнулась дугой, крик заполнил пространство, разрывая душу мужчины чувством, описать которое невозможно. Внезапно она сорвалась. Взорвалась, разлетелась на миллиарды звезд. Внутренние мышцы сокращались, пульсировали на пальцах мужа, смазка текла по бедрам прозрачными дорожками. Девушка захрипела, бессильно откинувшись на горячую грудь Максима. Секунды улетали в вечность. Вселенная, только что разлетевшаяся в пыль, в ничто, медленно обретала свои прежние очертания, возвращалась способность дышать и слышать. Она чувствовала, как каменный член мужа упирался в ее бедро. В сексе Адашев всегда отдавал предпочтение наслаждению жены, отодвигая свою разрядку на второй план.

– Моя Ева.

Ладони Макса вновь летали по ее телу. В этот раз они успокаивали, гладили, ласкали, возвращали выгоревшей от оргазма коже потерянную чувствительность. Пламя медленно отступало.

– Максим, – Ева кошкой потерлась о грудь мужа, впитывая его запах, наслаждаясь прикосновениями к мужу, который отзывался на это мелким подрагиванием стальных мышц.

Подполковник улыбнулся: Максим… только она называла его полным именем.

Макс – удобно, быстро, универсально, для друзей. Максим Юрьевич – для бизнеса, а Максим – только для них двоих. Это допуск к сердцу, единый универсальный ключ от всех его замко́в.

– Мы еще не закончили, – Адашев усадил любимую на специальный приступок, и потянулся за розовым флаконом, стоящим на полке. Растер в ладонях несколько капель шампуня, нанес на короткие светлые волосы жены. Аккуратно взбил пышную пену, массирующими движениями прошелся вверх от седьмого позвонка к макушке, почесал за ушком, слушая довольное мурлыканье женщины. Его Ева – сильная, гордая и независимая. Этим и привлекла внимание Максима, но рядом с ним она становилась податливой и слабой, чувственной и жадной до ласк. Мало кто догадывался о том, сколько нерастраченной любви скрывалось в белокурой красотке.

Он, Адашев, звериным чутьем распознал ту, что так долго искал. Женщину. Настоящую. Живую. Без искусственного тюнинга внешности, без красивых театральных поз и высокопарных фраз ни о чем.

Мечта подполковника, его фетиш – длинные волосы жены, но та категорически заявила, что ее стиль – которкие стрижки. Вздохнув, мужчина принял факт и больше к этому вопросу не возвращался.

Он перебирал светлые пряди, смывая пенную шапку шампуня. Первое время Ева нервничала от проявления подобной заботы, стеснялась и закрывалась, но затем расслабилась, научилась получать удовольствие.

– Охуенная девочка, – просипел Адашев, когда пальцы жены коснулись напряженного каменного члена. Они нежно обхватили головку, пробежались по выступающим венам, очертили уздечку. Прикосновения были невесомыми, как дуновение ветра, но сводили с ума, заставляя сердце подполковника срываться с нормально ритма.

8

Утро нового дня в семье Адашевых началось с громкого крика…

Ева заворочалась на плече мужа, пытаясь спрятаться от слепящих солнечных лучей. Удивленно приоткрыла один глаз – с чего вдруг так светло? – и посмотрела на часы.

– Проспали! Твою мать!!!

Она соскочила с кровати и лихорадочно начала одеваться. Белье, джинсы. Черт! Где ее любимая блузка?

– Держи, – Макс протянул жене простую хлопковую рубашку, палочку-выручалочку на все случаи жизни. – Не суетись, Ева, успеем. Я сам тебя отвезу.

Бывшему военному потребовалась всего минута, и полностью одетый мужчина уже скрылся на кухне.

– Легко так говорить, когда сам себе начальник, – фыркнула девушка, умываясь. Пара взмахов расческой, небрежное движение пятерней – укладка готова. – Если опоздаю, Никитин влепит штраф и устроит публичную порку на планерке.

– Не устроит, не бойся, – голос Макса слился со стуком двери холодильника.

– Договорились. Не буду.

Последний взгляд в зеркало подтвердил, что ночь любви пошла ей на пользу. Слегка припухшие розовые губы, сияющие глаза, румянец, легкая улыбка. Красотка!

– Так, все! Хватит тратить время на самолюбование!

Они встретились в коридоре. Адашев отработанным жестом похлопал по карманам пиджака, проверяя наличие ключей, документов и телефона, Ева быстрым взглядом просканировала содержимое сумочки. Все на месте, можно ехать.

Черный внедорожник подполковника рядом с компактным седаном Евы казался горой.

– Аккуратнее, – Макс распахнул пассажирскую дверь и помог жене занять место в салоне, прикрыв ладонью светлую макушку. – Не спеши, торопыга, а то ударишься.

– Я – бывшая гимнастка, не забыл? Нас травмами не удивить, – она с удивлением смотрела на мужа, застывшего рядом. Он подался вперед, прижал к себе девушку и зарылся носом в волосы. – Ты чего? Едем?

Только находясь рядом с ней Макс Адашев мог позволить себе быть уязвимым, открытым. Все случилось не сразу. Он долго ходил кругами, как дикий зверь. Присматривался, принюхивался, настороженно поглядывая по сторонам. Порыкивал на всякий случай, показывал зубы, сокращал дистанцию медленно и осторожно. Ева – его женщина, это понятно, но впустить ее в глубину, распахнуть душу настежь было слишком опасно: в темных углах таились опасные призраки, фантомы, желания. Временами они вырывались на волю, как нечисть в Хеллоуин, устраивали шабаш, сметали к черту все нормы морали. Поэтому некоторые тайны своей личности подполковник предпочитал скрывать.

– Едем, – выдохнул Макс, положив на колени жены бумажный пакет. – Это твой завтрак. Приятного аппетита.

– Но как..?

Адашев довольно улыбнулся, обошел машину и занял водительское место. Удивлять и радовать жену – его любимое занятие. Да, Ева была активной и организованной, но все-таки спорт не мог сравниться с армией, где несколько мгновений могли решить вопрос жизни и смерти.

Девушка, приоткрыв рот от удивления, смотрела на мужа. Идеальный темный костюм, белоснежная рубашка, манжеты которой выглядывают из–под рукава ровно на полтора сантиметра. Запонки, ее подарок. Черт! При взгляде на запонки память о фото царапнула острыми болезненными воспоминаниями.

Подполковник выглядел безупречно, хотя они проснулись одновременно, да к тому же успел приготовить завтрак для опаздывающей супруги. Кстати… В пакете девушка обнаружила термос с кофе и пару круассанов со сливочным сыром, красной рыбкой и тонким ломтиком апельсина.

– М-м-м… Вкусно! – она вонзила белоснежные зубки в бутерброд. – Спасибо, Максим. Без тебя я осталась бы голодной до обеда. И как ты все успеваешь? Я не понимаю…

– Опыт. Жизнь научила, – отозвался мужчина, уверенно и быстро маневрируя в плотном утреннем потоке. – Не спеши, завтракай спокойно.

Его рай.

Его.

Ева.

Подполковник был счастлив. Дома грозный лев превращался в домашнего кота, который без стеснения мурлыкал от прикосновения тонких пальцев. Каблук? Нет. Просто счастливый мужчина.

– Давай после работы заедем в ресторан? – рука Макса легла на колено жены, скользнула выше. Горячая, она поглаживала и едва заметно сжимала бедро. Массировала, разгоняя кровь и желание.

– Ты что творишь, Максим? Совсем с ума сошел? – закашлявшись, дернулась девушка и сделала глоток кофе из крышки термоса. – Я чуть не подавилась…

– Извини, больше не буду. Просто ты так далеко сидишь, а мне хочется тебя чувствовать, – в голосе мужчины не было ни капли раскаяния, в темных глазах танцевали черти с бубнами.

Да, этот брутальный мужчина таял от ее прикосновений, и это сводило Еву с ума: власть надо львом намного круче, чем какая-то корона.

– Мы вчера хорошо друг друга чувствовали. Вернее, начали вчера, а закончили сегодня, – фыркнула она, чувствуя, как жар опалил щеки.

– Кончили… много раз кончили, – переиначил глагол Адашев, с удовольствием глядя на краснеющую от смущения жену.

Да, после душевой кабины Макс перенес Еву в спальню, где продолжил любить нежно и неторопливо. Он наслаждался ее стонами, впитывал оргазмы, считывал реакцию тела лучше, чем свою. Потрепанный в боях воин был нужен, важен и любим, за это он был готов отдать все.

9

*Напоминаю, что все события происходят в альтернативной России в ближайшем будущем!*

– Ну и денек! – тихо возмущалась Ева, открыв запись приема на день. – Один пациент, потом два пустых окна. Затем еще один и снова дыра. Маасдам, а не график!

Однако, все, что ни делается – к лучшему. Отпустив первую мамочку с ребенком, неутомимая педиатр достала телефон, открыла поисковик и вбила «Улыбка Фортуны». Первая же ссылка привела на нужный сайт.

– Ничего себе! Оказывается, это очень популярная игра, а я не знала!

Ева листала сотни, тысячи комментариев тех, кто попытался принять участие, заполнил анкету и получил отказ. Категоричный и бескомпромиссный. Неудачники – претенденты бесились, пытаясь выяснить причину игнора, устраивали свары, выдвигали самые невероятные гипотезы. Страсти кипели и бурлили, как зелье в ведьминском котле.

Судя по количеству желающих, «Улыбка Фортуны» была не просто мега–популярной, но намного больше: чем–то сродни золотой рыбки или волшебной палочки. Стать обладателем чуда, получить к нему допуск хотели все.

Мда… какова вероятность, что ей повезет? Ноль целых и одна миллионная? Миллиардная? Скрестив пальцы на удачу, Ева открыла анкету и пролистала до самого конца. Да, там было двести вопросов, как и говорил Павел Китаев.

– Главное в нашем деле – начать, – буркнула блондинка и ответила на первый вопрос. Он оказался стандартным.

Фамилия, имя, отчество.

Поехали!

Время обеда подкралось незаметно.

– Ева, ты идешь? – в кабинет заглянула Лиза. Бросила быстрый взгляд на подругу и нахмурилась. – Чем так увлеклась? Обед уже начался, нужно идти, а то опоздаем. Что, пациентов мало сегодня?

Пока девушки шли по длинному просторному коридору, Китаева тараторила не в лад, невпопад. Она сыпала словами и отводила глаза, словно боялась, что подруга увидит… Что?

– Лиза, – Ева поставила телефон на блокировку и спрятала в карман: ответить на оставшиеся вопросы можно было позже. – Что случилось? У тебя все в порядке? С Пашей поругались или ты все еще расстраиваешься из-за вчерашней ситуации?

– Все нормально, тебе показалось.

Кривая вымученная улыбка подруги ей точно не показалась. Она была именно такой, но блондинка знала, что Лизе нужно время, чтобы начать говорить, поэтому не стала напирать, заваливать вопросами, просто подхватила ее под руку.

– Идем. Не думай о плохом, все разрешится к лучшему.

– Я смотрю, ты сегодня светишься, хотя на планерку успела в последний момент, – проницательно заметила Китаева и снова отвела взгляд. – Значит у вас с Максом все хорошо.

Адашева так и не поняла, был ли это вопрос или утверждение: интонация расположилась где–то посередине. От упоминания мужа по телу Евы пробежала теплая волна, ощущения прошлой ночи были слишком свежи.

– Да, у нас все в порядке.

– Хорошо.

Это «хорошо» было последним словом, которое произнесла Лиза прежде, чем надолго замолчала. Чужая душа – потемки. Ева старалась не тревожить подругу неосторожными вопросами. Обед подошел к концу, девушки молча разошлись по кабинетам, кивнув друг другу на прощание.

Ева знала, что руководство в клинике было лояльным: камеры, установленные в кабинете, фиксировали, как педиатр залипла в телефоне во время вынужденного безделья. Ничего страшного, главное, что пациенты были без ума от талантливого врача.

– Ну вот и славно! – во время очередного перерыва Ева ответила на последний вопрос, отправила анкету на проверку и улыбнулась, решив для себя: если участие в «Улыбке Фортуны» изменит ее жизнь к лучшему, то ответ будет положительным. Что эта? Фатализм? Интуиция? Или постоянно свербящее шило в пятой точке, которое некоторые называли жизненным стержнем?

И без того отличное настроение начинало отливать оттенком эйфории, когда на почту девушки прилетело приглашение на игру и договор на участие. Так быстро?! Не веря своим глазам, Ева перечитывала раз за разом заветные слова.

«Дорогой участник! Добро пожаловать в мир Фортуны!» - так начиналось уведомление о том, что она сорвала куш, ухватила за хвост птицу счастья. Однако, чем дальше – тем интереснее. Блондинка внимательно вчитывалась в мелкий шрифт.

«Все события будут происходить в мире виртуальной реальности, максимально приближенной к жизни. Травмы, повреждения и болевые ощущения, полученные во время игры, будут переживаться участником как настоящие. Методом случайной выборки вам присваивается статус охотника или цели.»

– Охренеть! – выдохнула Ева. В старой виртуальной игре, которую она обсуждала с Пашкой Китаевым, ничего подобного не было. В «Царе горы» игроки – это тени, бестелесные, с нулевым уровнем чувствительности, но здесь…

Продолжение порадовало.

«За все время проведения игр не было зафиксировано ни одного летального случая среди участников».

Наверное, это должно было успокоить потенциального игрока, но Ева – врач напряглась: интересно, какая статистика по травмированным? Однако ответа на этот вопрос она никогда не узнает, это было ясно.

Все старые травмы, полученные в большом спорте, давно затянулись и почти забылись, но колено иногда отзывалось ноющей болью на смену погоды, правое запястье похрустывало при неудачном резком движении. И еще так, по мелочи… Большой спорт всегда забирал много здоровья.

10

Ощущение приближающегося пиздеца подкрадывалось медленно. Все началось с легкого подкожного зуда, переросшего в покалывания, потом в затылке появилась свербящая боль, разгоняющая по телу едва заметный тремор.

– Сука! – Адашев отбросил в сторону ручку и закрыл глаза.

За годы военной службы он научился себя чувствовать и контролировать, но сейчас не мог понять источника тревоги. Интуиция орала, что нужно быть настороже, а мозг не понимал, с чем работать, где искать и какую команду отдать организму, похожему на заряженную боевую машину.

– Так, давай по порядку, – скомандовал сам себе подполковник. – Ева на работе, тут все в норме.

Маячок геолокации подтвердил, что жена находилась в клинике, а именно – в своем кабинете. Да, точность датчика была максимальной. Чтобы окончательно закрыть тему с любимой женщиной, Макс заказал на вечер большой букет фиолетовых ранункулюсов.

Черт его знает, почему Еве приглянулись именно эти простенькие цветочки. В начале ухаживаний подполковник задаривал девушку охапками роз, пионов, дарил корзины орхидей и лилий, но всякий раз видел в синих глазах лишь благодарность. О, эти глаза! Они отражали душу его жены. Чистую, открытую миру, нежную и любящую. Они – источник живой воды для подполковника.

– Ева, я что–то делаю не так? – однажды не выдержал Макс, когда девушка приняла очередную охапку белоснежных роз и мило улыбнулась. – Тебе не нравятся эти цветы?

– Нравятся, но я больше всего люблю фиолетовые ранункулюсы, – заметно смущаясь, ответила Ева.

Раунк…

Ранунус…

Какого хрена! В следующий раз Макс вынес мозг продавцу элитного цветочного бутика, пытаясь вспомнить название желаемых цветов. Начал с фиолетового цвета и первых трех букв. Девушка–продавец оказалась терпеливой и понимающей, за что получила приятные чаевые, когда довольный покупатель вышел из магазина, унося с собой весь запас фиолетовых ранункулюсов, что хранился в специальном холодильнике. С тех пор сложное слово намертво впечаталось в память Адашева.

Каро. Любовницу он осадил и взял под жесткий контроль. Соболева знала: еще одно неосторожное движение, «случайное» фото или встреча, и она вылетит с работы без денег и с волчьим билетом.

– Поверь, тебя не возьмут даже уборщицей в самый затрапезный супермаркет, – процедил он, глядя в расширенные от страха глаза Каролины. – Я это сделаю, ты знаешь, так что не надо играть с огнем. Сгоришь и не заметишь.

Этот разговор состоялся лишь раз, но Макс был уверен, что больше любовница не дернется: карьерные амбиции и деньги были ее слабостью, ахиллесовой пятой.

Бизнес. Тут полный порядок. Договора заключены, условия выполняются. Репутация фирмы безупречна, а ее логотип – аналог знака качества. Сферы влияния давно поделены, в ближайшие годы никто не рискнет злить Цербера, потому что знает, что будет иметь дело с его хозяином – Аидом, в миру – Максом Адашевым. Подполковник никогда не отдавал то, что считал своим.

– Макс…

Хозяин кабинета поднял голову и посмотрел на посетителя, стоявшего в дверях. Появляться бесшумно, незаметно – талант Ли́са.

Сергей Лисове́ц – его сослуживец, работал начальником службы собственной безопасности «Цербера». Давным-давно Лис спас подполковнику жизнь.

Южная страна, горы. Разведывательная операция. Они почти ушли от погони, но напоследок умудрились попасть в прицел снайпера. Максу одним выстрелом раздробило бедро и Лис несколько километров тащил друга на своих плечах по горным тропам. Адашев как мог помогал, опираясь на здоровую ногу, но то и дело терял сознание от боли и кровопотери. Оба дошли до своих, выжили.

Подполковника ждала операция, потом случился сепсис, золотистый стафилококк. Врачи всерьез рассматривали вариант ампутации ноги, но Лис подсуетился, подключил самых лучших хирургов, организовал доставку импортных лекарств, еще не прошедших регистрацию в России. В итоге ногу удалось сохранить, но после этого судьба воина резко изменилась. Максу присвоили очередное звание подполковника и комиссовали из армии.

– Здоро́в, Лис. Входи.

– Ты чего хмурый? Проблемы? – Сергей всегда начинал с главного, не любил ходить вокруг да около. Удобно устроившись в кресле для посетителей, он поставил локти на стол и сцепил пальцы, пристально наблюдая за шефом. Странный расфокусированный взгляд Макса был ему знаком. – Где пригорает? Все серьезно или так, по мелочевке?

– Не могу понять, – Адашев раздражено захлопнул крышку макбука и вышел из-за стола. – Такое чувство, что меня снова рассматривают в оптический прицел, но кто и откуда – хрен знает.

Лис молча кивнул и подобрался: опыт друга, его чутье – то, что никогда не ставилось под сомнение. Оставалось лишь внести конкретику в ситуацию и выставить своего контр–снайпера, чтобы успеть нанести упреждающий удар.

– И что? Даже примерно направление определить не можешь?

– Не могу. Расстояние слишком велико, а шерсть на загривке уже дыбом встает, – Адашев с силой растер шею и прочесал пальцами густую темную шевелюру, как будто сбрасывал напряжение.

– Херово, что далеко. Судя по всему, предотвратить пиздец не удастся, значит будем разгребать последствия, – хладнокровно заметил Лисове́ц. – Ладно, и с этим справимся, чай не впервой.

11

*За несколько часов до событий, описанных в предыдущей главе*

– Спасибо, что показала. Скинь их мне, – Ева вернула подруге телефон.

Ее руки не дрожали, слезы не катились из глаз, только внутри все заледенело, сердце замерло и кровь загустела, словно ее смешали с толченым стеклом.

Только что была жизнь, а теперь – существование. Причиной тому – три фото. Чтобы разрушить вселенную их любви, семью, потребовалась такая малость…

В кабинете повисла тишина. Густая, вязкая, тревожная, как осенний туман.

– Ев, ты меня пугаешь, – прошептала Китаева, несмело пристраиваясь на краешке стула для пациентов. Она отправила файлы подруге, ее телефон отозвался короткой вибрацией. – Скажи что-нибудь, только не молчи.

– Все в порядке, не волнуйся… – голос Адашевой был спокойным, словно это не в ее жизни только что случился апокалипсис, мир перевернулся вверх ногами и выгорел дотла. Она бездумно крутила в руках телефон, тупо глядя в одну точку на столе.

– В порядке? – подпрыгнула Китаева. Лицо девушки от волнения пошло красными пятнами, дыхание сбилось. – Не волнуйся, говоришь?! Да ты себя в зеркало видела?! Сидишь белая, как привидение, и не моргаешь! Ты вообще живая?! Я даже не знаю, к кардиологу тебя вести или к неврологу! А может сразу в реанимацию? Зашибись, какой порядок!

На громкий вскрик Лизы в кабинет заглянул один из заместителей главврача, проходивший мимо по коридору. Убедившись, что столь громко беседуют «свои», покачал головой, закрыл дверь и продолжил путь.

– Ева, прости. Не надо было тебе это показывать. Мне Пашка запретил, но я решила, что ты должна это знать, ведь, – Китаева притихла, шмыгнула носом и судорожно стиснула пальцы, – ведь ты сама говорила, что подозреваешь Макса. Ох… Пашка меня убьет, когда узнает…

– От меня никто этого не узнает, и ты молчи. Если кто–то будет задавать вопросы, то скажи, что это я тебе фото показала… Все просто, Лиз.

Адашева отмерла, встала и подошла к окну. Какой разительный контраст: на улице ярко светило солнце, старые тополя размахивали руками–лапами, аплодируя игре теплого ветерка, пели птицы, гуляли люди, а в душе одной девушки воцарилась тишина. Мертвая, холодная, как в космосе.

– Ева, ты что задумала?

Тревожность Елизаветы росла с каждой секундой. Ей категорически не нравился странный блеск, появившийся в глазах подруги, аномальное спокойствие и легкая улыбка, спрятавшаяся в уголках губ.

– Я на время исчезну, чтобы все переварить, но ты не должна об этом волноваться. Ты меня слышишь? – Адашева взяла руки подруги в свои. Лиза вздрогнула, оказавшись в плену ледяных пальцев. – Чтобы понять, как жить дальше, я уеду, но сделаю это так, чтобы меня никто не нашел…

– Никто? Ты серьезно? – фыркнула Китаева, не скрывая иронии, – Да Макс весь город на уши поставит, но найдет тебя. Сама знаешь, какой он…

– Знаю, но тебя это уже не касается. В том смысле, что я уже все продумала, – скорректировала мысль Ева. – Ты сейчас иди к себе, сделай вид, что этого разговора не было. Я на время пропаду с радаров, но потом обязательно появлюсь, так что не беспокойся.

– Но… – дернулась Лиза, но осеклась, заметив по глазам подруги, что решение уже принято. Тихо вздохнула. Ее плечи поникли, чувство вины вернулось. – Хорошо, я сделаю, как ты сказала. Надеюсь, что я не совершила огромную ошибку, показав тебе те дурацкие фото.

– Не сделала. Правда все равно вырвалась бы наружу и кто знает, какую уродливую форму она приняла бы в другой раз, – Ева деликатно довела девушку до двери и обняла напоследок. – Ты настоящая подруга. Спасибо за все, что ты сделала для меня.

– Ев, ты как будто прощаешься… Я боюсь…

– Я не прощаюсь, просто не хочу, чтобы ты и дальше продолжала винить себя. Ты поступила как настоящий друг. Спасибо.

Объятия были быстрыми, но крепкими. Закрыв дверь за Елизаветой, Адашева достала телефон.

Большой спорт научил быстро принимать решения, грамотно группироваться во время самого опасного падения, а сейчас она падала. Стремительно летела в пропасть, теряя перья, ломая крылья любви, дробя кости об острые камни предательства.

«Я готова». Всего два слова улетело на почту устроителям игры.

В ожидании ответа Ева успела отправить на адрес руководства клиники заявление об экстренном увольнении с завтрашнего дня. Да, она потеряла деньги, заработанные за половину месяца, и осталась без компенсации, но сейчас это волновало меньше всего: лишиться себя было намного страшнее.

Короткая вибрация телефона отвлекла Адашеву от размышлений. Ответ от устроителей был получен и состоял всего из одного слова и цифр.

Комсомольская, восемнадцать ноль-ноль.

Через минуту после прочтения переписка с «Улыбкой Фортуны» таинственным образом бесследно исчезла из ее почты. Вот это уровень конфиденциальности!

До указанного времени оставалось двадцать минут, каждое мгновение было на счету.

Ева закрыла кабинет и отправилась к банковскому терминалу, что стоял в холле клиники. Приняв карту, автомат быстро выдал наличные. Десять купюр по пять тысяч. Немного, но и не мало, на три дня этой суммы должно было хватить при любом раскладе. Одно дело было сделано.