Измена. Без права на дочь. - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Анна Томченко (самиздат)

Глава 1

Изменяют всем. Даже хорошим. Меня вот предали пару лет назад, променяв на вульгарную бывшую, оставив с…

— А что это здесь за красавица? — звучит позади меня голос, и дочка прекращает истерику. Переводит заинтересованный взгляд на мужчину.

Мужчину, которого я несколько лет пыталась забыть.

Мужчину, который оставил меня, когда я носила под сердцем его ребёнка.

Мужчину, который сказал, что изменил мне, и всё кончено.

По спине прокатилась капля пота. В груди разорвалась граната, и теперь осколки её торчат внутри меня в каждом органе.

Я боялась повернуться назад. Боялась посмотреть в глаза гостю из прошлого, которое я пыталась забыть.

Я всё пыталась забыть. Ночные разговоры. Первую встречу осенью у озера с лебедями, которые ещё не улетели. Первые нелепые прикосновения и последние — стёртые до боли слизистые, сорванные голоса.

Всё забыть.

Сбежать, не оставив и следа. Запереть все чувства на замки. Засунуть глубоко внутрь. Потому что меня предали, растоптали моё сердце, вырвали мою душу, взамен оставив внутри лишь пепел на давно забытом капище.

— Мам… — Ида сжимает мне пальцы и настороженно наблюдает за моей более чем неадекватной реакцией. А я просто боюсь посмотреть в глаза человеку, который сначала изменил, а потом оставил меня беременную. И сидя в тот ужасный вечер в ресторане, уже после ухода Влада, я поклялась, что он никогда не узнает о дочери.

Но спустя несколько лет, надо же, вот насмешка судьбы, он встречает нас в одной из частных клиник. И он почти точно узнал меня, поэтому не давит, поэтому молчит и ожидает, когда я сама решусь, но…

Я понимаю, что меня просто убьёт один взгляд в льдистые голубые глаза. Меня раздробит на кусочки всего лишь нечаянное прикосновение.

А этот предатель недостоин.

Он чудовище. Палач.

Изменщик.

Человек из моего прошлого. Мои пролитые слёзы, мои крики в тишине ночных улиц, мой сорванный голос.

Моя самая большая боль и самая настоящая искренняя и чистая любовь, которая случается только однажды. Я больше никого не смогла так сильно полюбить как Владислава. Который сначала рассказывал мне о любви, шептал о том, какая я волшебная, а потом жестоко предал, вонзив в моё сердце кинжал с ядом под названием "Измена".

На мои глаза наворачиваются слёзы. Слишком горячо.

Я подхватываю Аделаиду на руки, для своих трёх она слишком миниатюрная, почти как Дюймовочка. Уже хочу, не разбирая дороги, бежать вперёд по коридорам клиники, пока не упрусь в какой-нибудь технический лифт, но всё же совершаю одну непростительную ошибку — оборачиваюсь.

Один взгляд на Владислава, и россыпь мурашек летит по телу, а сердце пускается вскачь. Несётся, не замечая ничего. Руки подрагивают. В голубых озёрах сейчас гейзерами бурлит ледяное море, и я заставляю себя отвести взгляд. Отвернуться. Но поздно.

Влад узнал меня. Точно так же как я узнала его.

А он изменился. Стал внушительнее. И густая каштановая шевелюра не обзавелась ни единым седым волоском. И прищур глаз всё тот же. Даже дурацкая привычка прикусывать нижнюю губу с левой стороны осталась.

Я приказала себе успокоиться.

Как приказывала с того самого момента, когда в ресторане после нескольких лет отношений вместо предложения руки и сердца, Влад сказал, что изменил с бывшей девушкой, и мы расстаёмся. Я не пережила бы этого одна. Меня в прямом смысле разрывало на куски. Я хотела умереть, ведь по сути была просто живым мертвецом. Но у меня была Аделаида. Которая даже не появившись на свет, смогла меня поддержать.

Я тогда сбежала. Просто не стала разбираться с несколькими годами гражданского брака. Я съехала с квартиры Влада уже наутро. В спальном районе у меня была комната в коммуналке, куда я и перебралась и сейчас продолжаю там жить с Идой, но это временно. Скоро я куплю просторную квартиру для себя и дочери. Я много работала всё это время, чтобы никто и никогда не смог отобрать у меня ребёнка.

И Влад не исключение.

— Аглая? — надтреснутый голос как первый лёд на реке, и я внутри кричу и зажимаю ладонями уши, а снаружи лишь презрительно изгибаю бровь, прижимаю Иду сильнее к себе и не вижу смысла отвечать. Влад растерянно смотрит на меня. Потом на дочь, которая забрала у меня самое лучшее: удивительные голубые с чернёным серебром глаза и кудрявые, пушистые, каштановые локоны.

Надо не так много времени, чтобы соотнести портреты, даты и тот момент, когда мы расстались. Точнее, когда Влад оставил меня одну. И теперь он стоял немного онемевший, растерянный, с предательской ниткой пульса на шее, которая вдруг резко сошла с ума.

Я смотрела. Не улыбалась. Не выказывала признаков того, что мы знакомы или мне приятно видеть человека, который всю мою жизнь раскрошил как старое ненужное зеркало. А я ведь верила. С первого слова и до последнего. Помню до сих пор, как Влад сидит напротив и произносит слова о другой женщине, а у меня под столом в руке тест на беременность с двумя полосками.

Когда Владислав оставил меня наедине с моими страхами, я шептала, что только бы не расплакаться и только бы не выдать то, что я беременна. Потому что такие, как Влад не заслуживают детей.

— Не притворяйся, что не узнала меня, — меняется тембр голоса Влада. — Это ведь мой ребёнок, Аглая?

Он склоняет голову к плечу, словно под другим ракурсом рассматривая нас с Идой, и я не выдерживаю:

— Нет. Это только мой ребёнок, Влад.

***

Рада видеть вас в новой, безумно эмоциональной истории.

Вы наверно уже знаете как мне важна любая ваша поддержка, от неё я пишу намного быстрее и продуктивнее.

Добавляйте книгу в библиотеку, ставьте звёздочки, делитесь своим мнением, а для самых активных читателей у меня как всегда есть небольшие презенты.

С любовью, Аня.

Глава 2

—Не беги! Ты можешь просто ответить мне на вопрос, Аглая? — Влад следует за нами с Идой, чем изрядно заставляет её нервничать. Дочурка запутала маленькие свои пальчики у меня в волосах и рвано вздыхала мне в плечо.

— Нет, Влад! — я так резко оборачиваюсь, тормозя каблуками по гладкой плитке, что Влад не успевает среагировать и на долю секунды наши тела оказываются слишком близко. Настолько, что я с удовольствием и режущей болью в душе вдыхаю старательно забытый аромат ветивера и пряностей. Запах дурманит голову, но резкий всхлип Аделаиды переключает тумблеры, и во мне снова просыпается упорная тигрица, которая за своего ребёнка не то что бывшего мужчину сровняет с землёй, а даже всемирное зло заставит раскаиваться. — Я не могу ответить тебе на вопрос, потому что он бессмыслен!

Влад хватает меня за предплечье, и я вся воспламеняюсь настолько сильно, что кажется будто бы моя голубизна глаз похожа на инфернальную картину ада.

— Тебя не должны интересовать такие вопросы, потому что они не помешали тебе больше трёх лет назад вытереть об меня ноги и уйти, не прощаясь, — специально бью как можно сильнее, вынуждая Владислава вернуться в тот злосчастный вечер, который разбил мою жизнь напополам, который вымарал из наших с ним отношений всё самое ценное, чистое, светлое. Но вместо того чтобы смутиться или начать оправдываться Влад, он слишком уперт для человека, который наплевал на несколько лет жизни, уточняет.

— Значит, это всё же мой ребёнок? — он всегда, сколько его помню, был вот таким. Человек слово, кремень, гора. Но можно заметить, что это чисто мужская блажь в нём говорит, дескать, мужик сказал — мужик сделал. Но мне было настолько больно всё это время, меня так сильно швыряла жизнь, что сейчас вместо того, чтобы оставить ничью, я специально лезу в петлю.

— Твоё может быть у тебя с этой… как её… — я нарочито закатываю глаза, будто бы стараясь припомнить имя его прошлой пассии.

— Ты просто можешь сказать да или нет? — начал терять терпение Влад, неотрывно наблюдая, как Ида всё сильнее вжималась в меня и хваталась с проворностью обезьянки мне за шею.

— Нет, — оскалившись выдала я и, развернувшись, зашагала в сторону приёмного отделения, хотя мне, вообще-то, к главному выходу надо было. Но Влад, видимо, слишком остро ловил мою ложь, поэтому не отставая, шёл следом. Аделаида совсем разнервничалась и стала всхлипывать всё чаще, всё короче перерыв между вздохами. Я не выдержала первой.

— Оставь нас в покое, — крутанувшись на каблуках, попросила я. Влад смерил нас особенным взглядом, который пробирал до костей. И покачал головой. — Ты пугаешь мою дочь.

Ида порывисто выдохнула и украдкой посмотрела на Влада, замечая его интерес и проявляя свой, а у меня впервые с её рождения проснулась совесть. Сердце вдруг сжалось от мысли, что только моя ненависть, моё отчаяние лишило ребёнка отца. Только из-за меня Аделаида не будет рассказывать, как папа кружил её на руках в бальном платье принцессы, как отец впервые пригласит на танец, как однажды она скажет своему парню: «А вот папа у меня…»

Ничего этого никогда не будет, потому что я эгоистично закрыла наш с ней мир, не пуская в него настоящего мужчину. Того, кто достоин звания «Папа».

Я отвернулась и посмотрела в сторону ресепшена.

Нет. Я не могу сейчас сломаться только потому, что заметила капельку интереса в глазах Влада. Ему всё интересно. И я тоже. Была.

Осенний парк и незнакомка в ужасном и удивительном плаще цвета летнего солнца. Влад просто не смог пройти мимо меня. Я цепляла его видом, поведением, потому что приманивала лебедей на хлеб и смехом, когда птицы всё же подплыли, а я, испугавшись тяжёлых крыльев, так дёрнулась, что села прямо на попу, испачкав жёлтый плащ. Тогда Владислав помог мне встать, сам покормил лебедей, а потом угостил меня глинтвейном. В золотую осень, когда дожди не успели пропитать листву и она от этого ещё была сухой, хрустящей и пахла неповторимо: сухим лесом и сеном.

Я разогнала пелену воспоминаний и посмотрела более трезвым взглядом на мужчину, который распял мою любовь на кресте предательства. Он не заслуживает. Он предал. Променял мои чувства на похоть тела. Он не оценил.

— Аглая, если это моя дочь… — с надвигающимся холодом в голосе начал Влад, но я перебила:

— Если это твоя дочь, то ты хреновый отец, раз за всё три года её жизни даже не задумался о ней, — обрубила я.

— Потому что не знал, — внёс конструктив Владислав, а я, победно улыбнувшись, закончила:

— А раз ты о ней не знал, значит, это просто не твоя дочь!

Влад оторопело и с каким-то страхом смотрел на меня. Я не изменилась после беременности. Немного округлилась в бёдрах и груди, но талия так и осталась удивительно тонкой. И вот лицо ещё не подпортилось гиалуроном или ножом пластического хирурга, поэтому природный вздёрнутый нос и большие глаза остались на местах.

— Влад, ну сколько тебя можно ждать? Я проголодалась уже! — капризно произнесла блондинка, подходя к нам со стороны кабинета УЗИ. Я прищурила глаза, стараясь вспомнить, где же видела это идеальное, словно вылепленное скульптором, лицо, а потом в хронометраже памяти всплыли фото Влада и его бывшей девушки — Катерины.

И сейчас она приближалась к нам, неуклюже семеня ногами, потому что грациозной походке от бедра мешал беременный живот.

***

Дорогие мои читатели, я безумно благодарна вашей поддержке и добрым словам новинке. Спасибо за такой тёплый приём. Каждая библиотека, звёздочка или подписка на автора дарит веру, что пишу я хорошую вещь. Спасибо.

Тут было промо бесплатного доступа к одной из моих книг. Забрали.

Глава 3

Его бывшая беременна.

И срок уже приличный. Месяц шестой.

Не знаю почему, но острая, колючая, как терния обида резко разрослась в душе, выместив оттуда счастье материнства, радость и казавшее незыблемым равнодушие. Я заворожённо смотрела на живот Катерины и не верила своим глазам. Ида начала уже в открытую хныкать, но, видимо, меня настолько захлебнула волна предательства, что я никак не могла выбраться из неё самостоятельно.

Как же… обидно?

Или больно?

Или все вместе? Я моргнула пару раз, чтобы прийти в себя. Диалог о чём-то важном между Владиславом и Екатериной был наверно очень интересным, но для меня звучал как белый шум. Я сделала шаг в сторону и пробормотала:

— Нам пора, — мои голос как-то чуждо и неестественно прозвучал в коридоре больницы, но мне было наплевать, потому что последние надежды на большую и чистую любовь разбились сейчас.

Измена Влада — это не стечение обстоятельств, это не ошибка или злая шутка судьбы. Влад хотел этого, он намеренно пошёл на это, разорвав наши отношения.

Я наивная глупая дура, которая всё это время верила в «долго и счастливо». Не открыто верила, а так… В самой глубине души, куда не проникал ни один солнечный луч. Просто, знаете, это закуток, где толика надежды, что вот когда Владислав узнает, увидит, поймёт…

Боже…

Я идиотка.

Кафельный пол летел перед глазами, и я, запыхавшись, выбежала на крыльцо клиники. Такси пиликало неприятными звонкими сообщениями, и я заозиралась по сторонам, пытаясь в потоке одинаковых машинок, найти свою.

Третий в очереди.

Я не стала дожидаться, когда пробка перед парковкой клиники рассосётся и пошла навстречу к машине. Такси мне не всегда по карману, но когда стоит вопрос о здоровье Иды, я не экономлю. На работу я хожу пешком, но с дочерью стараюсь иначе.

В машине Аделаида развеселилась и стала клянчить телефон. Я включила тихонько мультик и посмотрела, как дочь погружается в мир путешествий с домовым Кузей.

Возле дома Ида заупрямилась и захотела кататься на качелях. Поскольку дом, в котором мы жили, был примерно семидесятого года постройки, то и двор у нас тоже оставлял желать лучшего. Мы спустились вниз по улице к новостройке с современной детской площадкой. Я следила, как Ида раскачивается на качелях — гамаке и всё не могла мысленно выйти из клиники.

Как он мог?

Нет. Это глупое. Владислав просто и спокойно мог заводить семью и брюхатить свою бывшую, просто я верила в лучшее, всё плохое стирала из жизни.

В носу защипало.

Аделаида добежала до меня и обхватила за колени. Я засмеялась, как мне показалось, немного наигранно. Потому что внутри сидела какая-то неправильная, просто глупая ревность.

Нельзя ревновать человека, который предал. Нельзя лёжа ночью, представлять картинки счастливой жизни. Нельзя даже мысленно прощать измены. Они тогда имеют свойство расти в геометрической прогрессии.

Почему Влад вообще мне изменил? Что я сделала не так? У нас ведь были здоровые отношения. Я искренне верила в наше общее «долго и счастливо». Когда всё сломалось?

Я не знаю.

И это незнание догнало меня сквозь годы.

По пути домой пришлось зайти в магазин и откупиться двумя киндерами. А в подъезде сидел один из соседей по квартире. Толичка работал в библиотеке и был удивительно восторженным мужчиной сорока восьми лет, который дамам читал Есенина, а когда совсем влюблялся, то и Маяковского. Я коротко поздоровалась и прошла выше на лестничный пролёт, опять лифт не работал.

Ида вся извозилась в шоколаде, поэтому, открыв входную дверь, я поскорее направилась в ванную. Бабушка Лера, которая никакая мне не бабушка, а просто соседка из четвёртой комнаты, завидев нас, барахтающихся в ванной, всплеснула руками и вытащила полотенце.

— Как же вы так? — она сноровисто вытерла Аделаиду и собиралась взяться за меня, но я вовремя успела вымыть руки и застирать футболку.

— Это откуп за анализ крови, — призналась я, глядя, как бабушка Лера забирает у Иды фигурку динозавра, тоже в шоколаде, и моет её в раковине. Дочка стояла смирно и наблюдала за бабушкой, которая почти с рождения всегда была рядом. Если честно, я не представляю как бы справлялась, если бы не Валерия Ивановна, которая помогала мне с Аделаидой.

После школы я не захотела оставаться в своём посёлке городского типа и уехала поступать в столицу. Прошла на бюджет и даже первое время вполне хорошо могла подрабатывать, делая за однокурсниками рефераты, но потом времени на свою учёбу стало не хватать, и я устроилась на полдня в парикмахерскую администратором. Было неплохо. Мама через три года позвонила и сказала, что продала бабушкин дом в деревне и на деньги надо бы купить квартиру. Хватило на коммуналку, хотя я и взяла ещё в долг у одной девочки из парикмахерской. Вернула быстро. А потом я как-то так же быстро окончила университет, устроилась в хорошую фирму в отдел кадров, и жизнь стала проще. Зарплата была для меня просто огромной, и я быстро сообразила, что стоит этим воспользоваться и накопить уже на отдельную квартиру.

А дальше я встретила Влада…

И планы стали общими. И я влюбилась. Совсем потеряла голову, чтобы очнуться через три года, сжимая в ладони тест на беременность и глядя вслед удаляющейся спине некогда любимого мужчины.

Я поправила причёску и засобиралась на работу. Вчерашний день просто вымотал меня, высосал всю жизнь. Хорошо, что вечером Валерия Ивановна позвала Иду слушать сказки, а то бы я совсем расклеилась, а так только поревела тихонько, обнимая себя и всё.

— Валерия Ивановна, — я постучала в четвёртую комнату и дождалась, когда соседка откроет дверь. — Доброе утро, вот это за прошлый месяц…

Я протянула конверт с деньгами за услуги няни, хотя уж честнее будет сказать — бабушки. Валерия Ивановна после родов много мне помогала и, как только я смогла по чуть-чуть выходить на работу, то стала сидеть с Аделаидой. А сейчас…

Глава 4

— Доброе утро. Мы ещё закрыты. Вас записать? — произнесла я дежурную речь для раннего клиента. Катерина посмотрела на меня с превосходством, что бывает у людей, которые привыкли вытирать ноги об обслуживающий персонал. В её глазах плескалось плохо скрытое презрение, но я не обращала внимания на это. Мне просто было до обидного неприятно, что вот у её ребёнка будет отец, а мою дочь лишили любящего папы. И, если честно, внутри я немного радовалась её приходу. Как будто вдруг осознала, что Катя боится за своё место в сердце Влада. Но это была маленькая капелька злорадства, ведь на самом деле мне безразлично какие отношения связывают её и Владислава.

— Я поговорить. К тебе, — тяжело вздохнула Катерина, и я словила ноту лицемерия. Она не говорить приехала, она унижать хотела.

— Чем могу помочь?

Ситуацию портило, что я была на работе и на этом поле мне нельзя проявить неуважение или агрессию.

— Отцепись от моего Влада, — Катерина сделала шаг ко мне, но я предусмотрительно шагнула назад, под камеры, чтобы потом не было неприятных ситуаций.

— Я не репейник, чтобы цепляться за бывших и спать с ними, — тихо сказала я, понимая, что фраза моя на границе дозволенного. Катерина округлила глаза, осознав, что камень залетел в её огород, но ничего не успела сказать, потому что телефон в сумочке запищал. Она нервно дёрнула рукой и достала мобильник. Нажала на боковую кнопку, убавляя звук.

— Мне неважно, как ты ведёшь себя с бывшими… — начала Катерина, словив вдохновение.

— Ну уж точно не прыгаю к ним в постель, — вполголоса пробормотала я и отвела глаза. Физически ощущалась угроза исходящая от Катерины, но во-первых, мне было обидно, ведь не я начала эту игру, во-вторых, снова обидно только за то, что она разрушила мою идеальную картину мира. Она влезла в мир, где я бы беременная ходила, выбирала носочки и распашонки для нашего с Владом ребёнка, где Владислав держал бы меня за руку на первом УЗИ, где первый шаг малышки снимал бы на камеру отец. Вместо всего этого я получила холодные стены государственных больниц и презрение медсестёр, которые подшучивали над моей стеснительностью, дешёвые рынки с детской одеждой, которая без стирки пахла пластиком и резиной и даже на неё приходилось копить, пьяного Толичку в качестве оператора при съёмке первых шагов Аделаиды.

Я имею право на хотя бы слова.

Не месть.

За что мстить? За то, что Катерина оказалась беспринципнее и проворнее? За то, что она тоже боролась за своё счастье?

Кого я обманываю?

Я ненавидела Катерина так сильно, что готова была продолжить троллить её на тему постели с бывшим.

— Он никогда тебя не любил! — вдруг с нотой истерики выкрикнула Катерина и упёрла руки в бока.

— Конечно. Тебя любил. Поэтому бросил, чтобы быть со мной…

Я очень добрый человек. Даже сказала бы неконфликтный, но когда меня специально пытаются опрокинуть с навозную кучу…

— Ненадолго, — нашлась Катя. — А потом всё равно вернулся ко мне, потому что с тобой он задыхался.

— Мне не нужны эти подробности, — спокойно сказала я и сложила руки на груди.

— Это на случай если ты со своей дочей решишь испробовать судьбу и вернуть Влада. Думаешь, ему ребёнок нужен? Нет. Его совесть гложет. А сына ему я рожу. И он будет лучше чем твоя дочь.

Катерину несло. Она не притормаживала на поворотах, и на мой взгляд, вообще не понимала, что и кому говорит.

— Ты права. Это моя дочь, — подтвердила я очевидное. — И нам бродячий папа не нужен. Не люблю объедки подбирать.

— Как ты смеешь так говорить про Влада? Да ты мизинца его не стоишь. Да он… — Катерина задохнулась, видимо, в избытке чувств. Я пожала плечами и не стала предлагать воду. — И если ты думаешь, что стоит появиться, покрутить задницей и дочку свою недоразвитую пару раз показать…

— Пошла вон…

Мне стало наплевать на работу.

Никто не смеет вообще что-либо говорить про мою дочь. Даже дышать в сторону моего ребёнка нельзя.

— Иначе что? Вытолкаешь меня? Беременную на двадцать пятой неделе? Знай, Влад сразу же узнает, как ты пыталась причинить мне боль, — скороговоркой выдала Катерина, вводя меня в ступор, потому что я не собиралась трогать её, ещё чего, руки марать.

— Нет, просто покажу записи нашего разговора Владу, — пошла на хитрость я. Камеры не дотягивались нормально до этого места, но я уже устала доказывать, что ничего мне не надо, ни от Влада, ни от Катерины.

Мои слова не понравились Кате. Она сузила глаза и поджала губы, сделав из них куриную попку.

— Вот ты и дрянь, — восторженно выдохнула Катерина, а я развела руками. — Ты просто прибилась тогда к Владу, чтобы жизнь улучшить, чтобы жить за его счёт…

Я не стала что-либо говорить. Если некоторым кажется, что жить с мужчиной можно только из-за денег, то я очень им сочувствую. Катерина развернулась и пошла к входной двери. На первой ступеньке крыльца она зачем-то опять обернулась.

— Ты себе представить не можешь, что я с тобой сделаю если хотя бы ещё раз услышу твоё имя из его рта. — Я усмехнулась и покачала головой, чем выбесила Катю ещё сильнее. — Ты просто бродяжка, которая за его счёт решила устроить жизнь. Ты…

Катя вернулась.

— И твоя дочь всего лишь случайность. Вы ничего не получите от Влада.

— И слава богу, — выдохнула я, мечтая уже скорее закрыть дверь за этой истеричкой, но Катерина дёрнула головой, собираясь мне ещё что-то сказать, но стоя вблизи края ступеней, не расчищала пространства и оступилась. Я почти услышала, как хрустнула её лодыжка. Катя взмахнула руками, её повело в сторону. Визг, пальцы проскользнули по перилам. Как в замедленной съёмке я смотрела на падающую на копчик Катю и не знала, что делать.

***
Спасибо огромное за оценки и добавление Книги в библиотеку. Каждый ваш комментарий помогает мне работать продуктивнее. Спасибо огромное от всего сердца)))

Глава 5

— Помогите, здесь беременная упала с лестницы, — говорила я холодным, деловым тоном в мобильник, вызывая скорую.

— Стерва, — выла на одной ноте Катерина. Я назвала адрес диспетчеру и присела на корточки. Если честно, поднимать Катю я боялась, потому что вдруг ещё хуже сделаю.

— Звони, давай мужу своему или думаешь, я с тобой в больницу поеду? — поинтересовалась я, протягивая салфетку, чтобы слёзы совсем не размазали косметику.

— Иди ты знаешь куда!

Я-то пойду, но вот думаю, что трещина в копчике в середине беременности это такое себе мероприятие. Я, помню, ходила беременная словно с хрустальной вазой на голове. И не носила вообще каблуков, потому что боялась упасть. А Катерина как будто считает, что заколдованная и ничего не может с ней случиться.

— Звони, — снова подтолкнула я Катю к выбору, потому что возле тротуара уже парковалась скорая.

— Дура! Никому я звонить буду.

— А я не собираюсь брать на себя ответственность за твой живот, — я встала и махнула рукой фельдшеру скорой. Мужчина оказался взрослым и очень уверенным в своих словах. Катю быстро погрузили на носилки и увезли в машину. Я стояла и смотрела на эту картину и не могла понять, что это вообще всё было. Что за перформанс?

Не придя ни к какому выводу, я вернулась в салон и пошла переодеваться. До прихода мастеров оставался час, надо быстро навести порядок. Но я всё равно не успела. Дверной колокольчик звякнул и на пороге появилась Крис, девушка с розовыми волосами и пирсингом в самых непредсказуемых местах. Кристина была мастером маникюра.

— Тебе помочь? — пробегая мимо меня в подсобку, спросила Крис. — Ты обычно в это время чай уже пьёшь.

Я подняла на неё глаза ещё раздумывая, что делать, но всё же начала рассказывать о веренице злоключений. Выслушав меня и заварив две чашки чая, Кристина задала резонный вопрос:

— А почему ты вообще скрыла беременность?

— А надо было рассказать всё человеку, который предпочёл другую женщину о беременности и радоваться подачкам? — я распустила волосы и прочесала их. Крис, догадавшись, перехватила расчёску и стала заплетать мне косы.

— Гордая… — протянула Крис.

Нет. Я не сильно гордая. Просто мне было больно. Сердце заходилось неровным бегом. Я так ждала того свидания. Наши отношения с Владом были очень правильными. Мы не устраивали скандалы и не подозревали друг друга в неверности. У нас всё шло как по плану: знакомство, свидания, переезд, общий быт. Я помню один из разговоров.

— Неужели ты вот просто так готов хоть завтра завести детей? — у Влада в руках коробка конфет и он по одной штучке кладёт мне их в рот.

— А почему нет, Аглая? Дети — это не проблема, это счастье…

Я тогда пожала плечами, потому что не совсем хотела, чтобы мой ребёнок был рождён вне брака, и мне казалось, если Влад стал говорить на такие темы, то предложение руки и сердца не заставит себя долго ждать.

Я готовилась. Я всё больше замечала задумчивых взглядов на себе. Мне хотелось одновременно и знать, когда наши отношения с Владом перейдут на новый уровень и не хотелось, потому что лучше сюрприза, что может быть?

Но судьба распорядилась иначе.

Я не беременела специально, но хотела детей. Просто в какой-то момент поняла, что ребёнок от Влада будет самым лучшим подарком. Я продолжала предохраняться, но…

В одно утро я проснулась с жутким ощущением чего-то неправильного внутри. В желудке так всё тряслось, что я заподозрила в себе целый букет заболеваний, но пока боролась с истерикой, организм решил иначе действовать, и меня начало тошнить. По-моему, как тогда меня выворачивало, я больше никогда так не блевала. Хорошо, что в то утро Влад уже успел уехать на работу, и поэтому я просто выла возле унитаза и боялась даже подумать в сторону кухни. Воспоминания об ужине рождали новые рвотные спазмы.

Я не пошла на работу, и к обеду внутри вроде бы всё успокоилось. В ближайшей клинике сделала УЗИ желудка, но всё было хорошо. Только к вечеру я додумалась сделать тест на беременность и не поверила своим глазам. Хотя потом мне гинеколог объясняла, что иногда противозачаточные тоже дают сбой.

Я не знала как сказать Владу про беременность. С одной стороны, он считал детей счастьем, а с другой — неправильно получилось, хотя я не сделала это намеренно. В итоге пострадав с неделю, я так и не сказала Владу ничего, а потом он, вернувшись из командировки, пригласил меня в ресторан. И я была уверена, что это предложение руки и сердца. Я ещё раз сделала тест на беременность, хотела в обмен на предложение рассказать, что нас скоро станет трое.

Как сейчас помню своё платье цвета антрацита с пудровым ремешком на талии. Как будто вчера всё было. И моё смущение, когда теребила салфетку, не поднимая глаз на Владислава, который был особенно хорош в своих строгих костюмах. Отчётливо в памяти замерли серебряные блики его часов на руке. А ещё аромат ветивера. И какие-то смешные неправдоподобные слова:

— Аглая, наша с тобой связь… — он отвлекается и отпивает из бокала белого вина, а я не притрагиваюсь к алкоголю. — Ты же знаешь, что это для меня бесценно. И мне казалось, что с таким везением можно столкнуться только один раз в жизни…

— Да, ты прав, — я действительно считала, что так идеально подходящие друг другу люди, просто обязаны жить долго и счастливо. Серьёзный и уравновешенный Влад и добрая и милая я. Идеальное сочетание. Как инь и янь.

— Но я ошибался, Аглая.

У меня внутри всё упало. Перед глазами потемнело. Я замерла с приоткрытым ртом и не знала, что сказать. Я потеряла дар речи, а сердце тогда зашлось безумным бегом, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Тест на беременность, что лежал на стуле под юбкой, стал нестерпимо жечь. Я медленно, слишком медленно, для здорового человека понимала ужас сказанных слов, что раскалёнными щипцами только что оторвали кусочек души.

— Я тебе изменил. Мы расстаёмся.

Глава 6

Я тогда даже не стала возвращаться в квартиру Влада. Я долго сидела в ресторане за опустевшим столиком и хотела кричать, чтобы хоть кто-нибудь мне помог, чтобы меня просто вывели из зала, но тишина звенящая поселилась в голове и как я не старалась произнести хоть слово, у меня ничего не выходило.

Спустя час я смогла побороть свой паралич и встать с места, чтобы пешком через несколько кварталов прийти в свою коммуналку, открыть старым ключом дверь, тяжёлую и железную, которая противно скрипела при любом движении.

Мне хотелось держать крепкую руку Влада, чтобы пройти всё вместе, пройти боль, страхи и весь этот ад на земле, куда меня вышвырнуло его словами. Я прошла, не включая свет, в свою комнату, которая за время моего отсутствия пропиталась ароматами пыли и немного затхлости. Тогда прямо возле окна у меня стоял короткий диван, который раскладывался в нормальную кровать, но мне было так тяжело шевелиться, поднимать руки, вытаскивать постель, перестилать плед, что я просто упала и легла. Мне безумно хотелось уснуть и не проснуться утром, чтобы в памяти мы с Владом до сих пор были вместе. И погоду в ночь хандрило, набрякшие тучи наконец-то прорвались проливным дождём и тогда в моё окно, которое ещё тогда было деревянным, стало заливать с карниза воду. Я открыла створки, запуская в комнату влажный воздух с ароматом полыни.

Я просто хотела любить. Сильнее, чем жить. И быть вечно вместе. И мои сдавленные крики, как я надеялась, должны были вернуть к жизни нашу с Владом любовь.

Я шептала в подушку одну лишь фразу:

— Прошу, меня люби, вечно люби, — но моим словам вторила всего лишь кромешная темнота и тишина, в которой я с трудом разобрала скрип дверных петель. — Прошу, меня люби, даже если всё вокруг умирает.

И моих волос тихонько касалась рука Валерии Ивановны, и именно она тушила внутри меня пламя, которое хуже цикуты отравляло.

Меня как будто тогда разрывало на куски. Ведь меня предали, меня сломали, заставили сначала поверить, а потом жестоко швырнули в стену настоящего, где я никак не могла успокоиться, лёжа в сырой комнате и утирая горячие слёзы под шёпот соседки.

- Ты же моя девочка…

Я не понимала, что происходило в ту ночь. Мне просто чудилось, что небо падает на землю и у меня вдруг резко отняли любви дыхание. Я задыхалась в пустом насыщенном стерильностью вакууме. Мне даже не остался миг, который мог бы вытащить меня обратно в живой мир. Влад спалил всё святое, что было между нами и тогда остался только дым вокруг, от которого я кашляла особенно надсадно, сквозь слёзы и запахи лаванды Валерии Ивановны. Но…

Только в объятиях Влада мне всегда было наплевать на любую боль, а та казалась несоизмеримой с жизнью. Она выворачивала суставы, и от этого сердце билось рваными рывками, словно подозревая, что стало резко ненужным никому.

Не знаю, когда я уснула и спала ли вообще, думаю, тогда был полный и очень реалистичный бред, в котором я делилась с Владом хорошими новостями о том, что у нас будет малыш. Настоящий. С его глазами и моим аккуратным носиком. И тогда становилось легче, ведь руки, что продолжали гладить меня по волосам и спине не покидали.

Валерия Ивановна…

Я многим оказалась ей обязана, ведь когда мама узнала о моей беременности…

- Сделай аборт, в чём дело? – советовала она по телефону, а для моей искорёженной предательством психики эти слова оказались острее, чем охотничий нож. Я вообще не могла представить, как это сделать, а главное — зачем, ведь то, что Влад бросил нас, никак не связано с тем, что ещё не родившегося ребёнка я любила всем сердцем. И именно тогда я поняла, что совсем одна. Вокруг ярд народа, а я одна.

- Я не хочу, - со страхом произнесла я в телефонную трубку, потому что догадывалась, что услышу.

- Так и знала, что ты в подоле принесёшь, - резко выдала мама, и я положила трубку и до сих пор не взяла, да, если честно, никто особо и не хотел со мной говорить, так несколько звонков почти накануне родов и всё. Я знала от соседей и через троюродную тётку, что у матери всё хорошо и она вышла третий раз замуж. А самое интересное, что мать меня попрекала беременностью, но я тоже росла без отца и…

- Аглая, а сегодня ты Иду не забираешь из садика? – спросила хозяйка салона, и я вздрогнула. Отвела взгляд от экрана ноута, где проверяла списки клиентов и новые акции на ближайшую неделю.

Владелица салона у нас была мировая. Наталья Владимировна разменяла пятый десяток и это был третий салон, который она открыла, предыдущие два пришлось закрыть, потому что они со временем становились тесноватыми. В перспективе я знала, что у начальницы расширение и этого салона за счёт выкупленных помещений всего первого этажа, и мы все с замиранием сердца ждали перестановок, как мебели, так и кадровых.

Я не была уверена, что выйду после декрета на прежнее место работы, по той простой причине, что тут у меня зарплата больше, а рабочих дней меньше. И я сейчас официально не была трудоустроена, но если всё-таки меня назначат управляющей, то…

- Валерия Ивановна сегодня забирает… - отозвалась я и посмотрела на Наталью Владимировну. Красивая, безумно красивая женщина, подтянутая вся, собранная, и красота её натуральная. Я была вдохновлена своим руководителем, если честно.

- Понятно, но ты сегодня не сиди до закрытия, у меня вечерняя девочка надолго, я сама сдамся и охрану поставлю. В шесть можешь уходить… - Наталья Владимировна игриво дёрнула меня за левую косичку и лукаво подмигнув пошла в свой кабинет. Но я хоть и ничего не поняла, всё равно обрадовалась раннему концу рабочего дня.

А выйдя в начале седьмого из салона, я заметила на парковке мужчину возле дорогой иномарки с букетом гортензий. Затемнённые очки он стянул и повесил на горловину рубашки. С каждым шагом становилось понятно, что он идёт ко мне навстречу.

Глава 7

— Долго вы будете от меня скрываться? — спросил Илья, протягивая мне букет. Я отвела глаза, но всё же приняла подарок. Было стыдно.

Илья — младший брат хозяйки салона и полгода назад он заехал привезти какие-то документы Наталье, а на ресепшене сидела я. И он позвал меня в этот же вечер в ресторан, но у меня Аделаида и я не хотела просить Валерию Ивановну сидеть с дочей ещё и пока я по свиданиям бегаю, поэтому никакого ресторана у нас с Ильёй не получилось. Как и пары стаканчиков кофе, и прогулки, и позднего ужина или обеда.

Нет. Илья привлекателен внешне и внутренне. Добрый, спокойный, весёлый красавчик высокого роста с зелёными глазами, тёмно-русой шевелюрой и наверно мягкой щетиной.

Он занимался чем-то связанным с программным обеспечением и написанием кодов для приложений. Я так сразу и не поняла, а потом переспрашивать постеснялась. Из наших коротких разговоров нельзя было сказать, что мы закадычные друзья.

И вот теперь я снова не знала, что делать и что говорить, потому что действительно немного скрывалась. Я не хотела смешивать работу и личную жизнь, поскольку в салоне мне работать нравилось и даже были перспективы, на которые я очень рассчитывала, чтобы приобрести своё жильё, и портить всё банальным кратковременным романом не видела смысла. И у меня Аделаида, а значит, то немногое время, что есть у нас с ней, мне придётся ещё поделить, это неправильно. Я не хочу, чтобы мой ребёнок был брошенным матерью-кукушкой. Я помню из своего детства какого это, когда мама предпочитает прогулке с тобой мужчину, который приносит несъедобные конфеты и больно хватает за щеку. Поэтому нам с Ильёй никак не по пути. С ещё… Я не хочу новые отношения, потому что больно было в прошлых.

— Скрываетесь, — расценив моё молчание за согласие, сам подтвердил Илья, а я опустила глаза на букет и чуть было по привычке не потянулась вдохнуть аромат, хотя гортензии ничем не пахли, чисто красивая картинка. И их было много. То пирожные в красивых, словно кукольных коробочках, я их не пробовала даже, относила домой, и Аделаида тогда развлекалась по полной. То вот такие букеты, из которых у меня собралась коллекция сухоцветов. То миниатюрные наборы косметики. Это да, этим я пользовалась. Но…

Илья всегда был рядом, очень ненавязчивое присутствие, которое одновременно льстило и заставляло совесть бить в колокола, дескать, не можешь ничего пообещать, так не кружи мужчине голову и скажи в лицо. А я и говорила, но, видимо, не сильно убедительно.

— Хоть что-нибудь скажите, — попросил Илья, качнувшись с пятки на носок и до меня долетела нота его аромата: карамель.

— Цветы очень красивые, — криво улыбнувшись, призналась я. — И я благодарна. Но не стоило…

И если честно, боль, что причинил Влад, ещё не забылась. Она при любом удобном случае появлялась, выпрыгивала как дурацкий клоун из коробки детской игрушки, и я не знала, как с этим бороться, поэтому и прекратила общение с мужчинами.

— Я вам докучаю? — Илья очень интересный и вместе с тем странный. Немного старомодные слова при очень пижонистой внешности выдавали диссонанс.

— Нет, Илья. Просто это бессмысленно, — наконец-то призналась я и украдкой из-под ресниц посмотрела на реакцию Ильи. Он никак не реагировал, только засунул руки в карманы и положил большие пальцы на ремень джинсов.

— Я могу вас подвезти до дома, а по дороге вы мне объясните почему…

Я замялась. Мне не хотелось, чтобы пошли какие-то слухи или ещё хуже, Аделаида увидела Илью, хотя наверно она с Валерией Ивановной уже дома и не гуляют во дворе.

— Хорошо, — для уверенности я ещё и кивнула, и Илья вдруг улыбнулся как-то особенно светло и по-мальчишески, срезав себе сразу лет пять.

Идти на расстоянии вытянутой руки было непривычно, но правильно. Для меня вообще прогулка была дикостью. Я на самом деле, как из глухой деревни выбралась и всё мне в новинку. А всё потому, что последние свидания и прочее были почти шесть лет назад. Страшно-то как.

Илья открыл мне дверь авто, и я забралась на пассажирское сиденье. С цветами это было неудобно, и я чувствовала себя дико неуклюжей, то держа букет перед собой, то стараясь пристроить его на коленях. Илья сел на водительское кресло и, заметив мои метания, аккуратно подхватил цветы и, наклонившись, убрал их на заднее сиденье. В какой-то момент он оказался слишком близко, и у меня по коже пробежало множество мурашек. Я немного резко отодвинулась к двери. Илья, уловив мои манипуляции, поджал губы, но промолчал, хотя было видно, его такая моя реакция царапнула.

— Почему? — всё же спросил Илья, когда мы выехали на проспект.

Я прикусила нижнюю губу и перевела взгляд на летящие в окне машины газоны с клумбами.

— Понимаете… Нет. Не так, — я развернулась лицом к Илье. — Не знаю в курсе ли вы, но у меня есть ребёнок…

— Думаю это хорошее дело, — поддержал и приободрил меня Илья, как бы подталкивая к дальнейшему объяснению.

— Да, несомненно. Но в мою жизнь с ребёнком никак не вписывается мужчина…

— Значит, вы хотя бы не замужем, — построив логическую цепочку, заметил Илья и, уловив момент на светофоре, посмотрел на меня. Улыбался он приятно, весь светился изнутри.

— Да. Не замужем. И не хочу делить свою жизнь на дочь и мужчину, поэтому я очень благодарна вам за цветы, но не стоило.

Глава 8

— Странно, что ты не забыл дорогу сюда, — вызверилась я, отходя к крыльцу подъезда. Влад сделал один неверный шаг в мою сторону, и я поняла, что он пьяный.

— Забудешь, как же… — хохотнул Владислав, сразу же растеряв всё своё надменное, напускное, став тем парнем, который отказывался выносить мусор, потому что «на меня все смотрят». То есть резко из серьёзного мужчины превратился в капризного мальчика. Я так печально подумала, что сегодня день неправильный. Лучше в такое время не выходить из дома, а сидеть в постели или прятаться под одеялом, но так можно было поступать до того, пока я не стала матерью.

Прискорбно.

Пиджак у Влада был расстёгнут, и галстук снят. Владислав облокотился на стену дома, настраиваясь на долгий разговор, но у меня Ида… Я повернулась спиной к бывшему парню и сделала шаг к ступеням.

Меня дёрнули назад с такой силой, что я влетела лопатками в мужскую грудь, из рук выпал букет, а сумочка описала красивый полукруг. Влад крепко схватил меня за предплечье, а второй рукой перехватил под грудью.

— Не думал, что ты окажешься такой… — его дыхание с ароматом алкоголя запуталось у меня в волосах. Я зажмурила глаза. Чтобы не запомнить этот момент.

— Какой? — с дрожью в голосе спросила я.

— Продажной… — как пощёчиной, как лезвием по губам, как раскалённым прутом по свежей ране.

Я дёрнулась. Меня не отпустили. И от осознания, что сказал Влад, меня начала бить крупная дрожь. Я вцепилась ногтями в запястье Влада и давила сильно до тех пор, пока Владислав не разжал руки. Я резко обернулась, мазнув косами Влада по лицу. В глазах стало жечь. Я понимала, что если сейчас психану и сбегу, то невысказанная боль прожжёт к ночи во мне дыру.

Моя ладонь взметнулась в воздух раньше чем я сообразила, что делаю. Звонкая хлёсткая пощёчина.

— Продажной? — переспросила я, наступал на Влада. — Я продажная? И с чего ты это решил? С того, что за последние почти четыре года мне впервые подарили цветы? Или, может, с того, что за всё это время я ни у кого ни копейки не попросила, хотя знаешь, как хотелось… Особенно когда чёртовы детские как плевок в лицо, копейки на которые нельзя даже смесь купить… А она нужна была, потому что молоко у меня пропало к трём месяцам… Или может, с того …

Мне кажется, я не совсем понимала, что кричу в голос, все шагая в сторону Владислава и тесня его к парковке. Мне много что хотелось сказать, но этот… нехороший человек обломал меня одной своей фразой.

— Ты могла просто мне всё рассказать, — он посмотрел на меня исподлобья.

— После того как ты мне признался в измене? — меня просто выбесил такой простой выход из ситуации. — Ты серьёзно считаешь, что после такого между людьми вообще могут остаться какие-то отношения?

— Да, если у них общий ребёнок! — с вызовом прикрикнул Влад.

— Так у нас нет общего ребёнка, — я развела руки в стороны. — Это моя дочь, ты к ней никакого отношения не имеешь. Ты просто трахал свою бывшую, когда…

Я оборвала фразу, чтобы не признаться прям откровенно, что действительно Аделаида его дочь. Не надо. Пусть лучше останется надежда, что Влад сейчас наиграется в обиженку и свалит в закат.

— Когда что? — всё же зацепился за недосказанность Влад, и я закатила глаза. — Когда ты узнала, что беременна? А тебе не приходило в голову, что всего можно было бы избежать, если бы просто ты сразу всё рассказала?

Мимо нас прошла пара пенсионеров. Мне стало неудобно. Я понизила голос.

— Ты сейчас, что обвиняешь меня в том, что я не предостерегла тебя от измены?

Видимо, такой выверт женской фантазии был в новинку Владу, потому что он поджал губы и вздёрнул нос. Засранец.

— Просто всему своё время. И если бы ты не ждала чего-то волшебного, а как взрослый человек пришла и призналась…

— Как взрослый человек? — вспыхнула я. — Ты у меня был первый. Я верила в нас, как не верила в себя. И в наших отношениях ты был взрослым опытным человеком.

— Да, поэтому ты просто поступила как обиженный подросток и утаила от меня ребёнка…

— Нет! — рявкнула я и ткнула Владу в грудь пальцем. — Я как раз поступила, как взрослый человек, способный взять на себя ответственность за поступки, а вот ты просто взял и сбежал, поджав хвост. У тебя даже не хватило смелости объясниться со мной! Ты просто бросил в меня свою измену как должное. Как будто я это заслужила. Как будто ничего такого!

Я не понимала, что по щекам текут слёзы, что голос хрипит, что нервы на пределе, что ток шарашит нас обоих так сильно, что ещё чуть-чуть и кто-нибудь сломается.

Но мне было больно. И я несла все эти годы боль внутри себя, не имея возможности, даже просто о ней рассказать, а сейчас…

— Какого чёрта тебе не хватало? — бессильно спросила я, ощущая опустошённостью внутри. Какую-то непроглядную вязкую пустоту, которая одновременно дарила спокойствие, но и безумное одиночество. Неприятно. Словно что-то важное покинуло меня, но одно я понимала, всё правильно, так должно было случиться. Пусть и так болезненно.

Слёзы стекали по подбородку, и я вытирала из тыльной стороной ладони. Влад неотрывно смотрел на меня. В его взгляде смешались отчаяние и какая-то жалость.

Придушила бы. Ненавижу жалость.

— Всего мне хватало. Но ты не умеешь просто…

***
С праздником великой победы, дорогие читатели!
Мирного неба над головой!
Спасибо огромное за вашу поддержку)))

Глава 9

— С тобой никогда не было просто, Аглая… — Влад присел на корточки возле кирпичного забора, который внутри нашего двора отгораживал какую-то спортивную школу. — Что ты мне сказала в первый раз?

Я растерялась…

— А ты на мне женишься? — произнесла я тот самый вопрос, который задала скорее в шутку, чтобы просто посмотреть на реакцию Влада. И он так мужественно соврал, что да.

— Вот именно, — печально рассмеялся Влад и запустил ладонь в волосы, портя причёску. — Ты задала мне этот вопрос после первого раза, и я реально собирался уйти и не возвращаться, потому что зассал…

Влад провел ладонями по лицу, и замерли его пальцы на подбородке.

— Чёрт. Вот реально это не тот вопрос, который хочет услышать мужчина после секса. Он сразу откатывает нас во времена средневековья, где за поруганную честь дамы можно было оказаться на ристалище…

Я перестала плакать. Просто более дурацкого объяснения измены мне не доводилось слышать. Точнее, мне как бы никто и не изменял, кроме Влада, но даже в мыльных операх российского телевидения такого бреда не было.

— То есть причина, почему ты изменил, просто трусость? — я специально выбрала неблагозвучный синоним сомнениям.

Влад поднял на меня глаза и усмехнулся, распознавая мою манипуляцию.

— Нет, милая моя Аглая, — от этой фразы меня всю передёрнуло, потому что пока мы были вместе, она звучала по-доброму, а сейчас хорошо сдобрена была сарказмом. — Просто с тобой трудно. Вот переспали мы. Твой вопрос выбил у меня почву из-под ног. Я реально не хотел больше видеться… Но уйти сразу не смог. Мне было мерзко, типа попользовался девчонкой и свалил. Поэтому и появился после. Цветы принёс…

Влад кивнул на уроненный букет, что лежал сейчас на ступенях подъезда, а я с ужасом поняла, что все наши два года жизни всего лишь плод моей фантазии. Не было никаких правильных отношений без скандалов. Влад просто пытался меня бросить всё то время.

Воздух вылетел из лёгких. Я нелепо приоткрывала рот, чтобы не задохнуться, но не получалось. В груди всё жгло.

— А ты нормальная такая, ни слова про ночь не сказала. Я тогда подумал, что совсем не умею воспринимать твои шутки. И так посмотрел…

Влад встал и сделал шаг ко мне. Я дёрнулась к подъезду спиной вперёд, но сильные мужские руки схватили меня за запястья.

— Аглая, вот у тебя было одно неоспоримое преимущество, я был у тебя первым… — Влад прижал меня к себе, обжигая дыханием шею, а мне впервые от обиды, от злости захотелось ударить мужчину в пах. Он нёс такую дурь, что меня только не трясло от отвращения к самой себе и всем нашим отношениям, потому что для меня они были… идеальными, а оказалось… — А это значило, что как сам воспитаю, что вложу в тебя, то и будет нормой. И мне нравилось, что ты в постели как мягкий воск была, не чувствовала граней дозволенного или для тебя отсутствовало понятие аморального…

Я упёрла ладони Влада в грудь и попыталась вырваться. Но он только сильнее прижал к себе и уткнулся мне в волосы носом, и зашептал быстро:

— И я смирился с некоторыми глупостями. В конце концов, ты истинная женщина с ароматной кожей, мелодичным голосом, нежными руками, можешь же ты быть немного восторженной? И меня всё устраивало. Настолько, что я сам не понял, когда решил сделать тебе предложение. Просто в очередной раз, глядя на тебя голую и горячую, понял, что не хочу лишать себя удовольствия и дальше наслаждаться тобой. И я купил кольцо…

— Заткнись, — прошипела я сквозь зубы, чтобы не закричать в голос. — Закрой свой рот и отпусти меня.

— Не-е-ет, — рассмеялся Влад. Мне казалось, я так дико по нему скучала, что в момент прикосновения меня просто накроет неконтролируемым потоком ностальгии, нежности и привязанности, но сейчас я билась в его руках как рыба на суше. Меня мутило от прикосновений Владислава, потому что всё, что было ценного между нами, оказалось фальшью.

Я сама была частью этой фальши.

— И кольцо на самом деле не особенно было нужно, ты была бы рада даже проволочному колечку с косой розочкой… Ты очень хотела замуж. Знаешь, когда женщина хочет замуж, она включает бета-версию хорошей жены. И в один день я начал замечать, как ты следишь за моими костюмами, как готовишь, как собираешь ужины, как ведёшь себя с моей матерью… Я понял, что это не я захотел на тебе жениться, а просто ты меня подтолкнула к этому выбору…

Никуда я его не толкала. Я просто замечала, как он присматривается ко мне по-особенному. Как смотрят больше, чем на девушку. И я…

— Меня это так выбесило… Ты мной манипулировала. Я чуть ли не выл от бешенства. Как так? Маленькая, глупенькая, а так обвела вокруг пальца, — Влад прошелся носом мне по щеке, вдыхая мой аромат. — И я стал думать, смотреть… и досмотрелся.

Вот тут надо прекратить разговор, но Влад продолжал держать меня, словно сам не верил, что мы близко друг к другу. Надо бежать. Надо пнуть его под колено на крайний случай.

— Понимаешь, бывают женщины, которые как пионеры, всегда готовы. Катя вот была готова. Она вообще меня не напрягала, если честно. Да, слишком испорченная, да, вульгарная, но она не хотела за меня замуж…

Я резко успокоилась. Словно окунулась в ледяную воду и только хотела уведомить, что вот судя по утреннему скандалу Катя как раз и хотела сильно за него замуж…

Глава 10

— Не стоило, ты прав. И сейчас тебе тоже не стоило приезжать. Спрашивать от кого моя дочь тоже, — холодно сказала я, поджимая губы, потому что мерзко всё было, неприятно и слишком грязно. Сам Владислав был грязным. Испорченным.

— Если это моя дочь… — начал было он, но мне неинтересно для чего ему это знание, поэтому я перебила.

— Успокойся. Это не твой ребёнок. И отпусти меня, — я снова дёрнулась в его руках, что некогда были для меня самыми нежными, а теперь как будто раскалённое железо обжигами.

— Аглаюшка… — пропел Владислав мне на ухо. — Ты никогда не умела врать. И то, что это моя дочь я докажу. Чего бы мне этого ни стоило…

Меня мутит от его запаха, от его слов и слишком близкого расстояния.

— Зачем?

Владислав не отвечает, а усмехается так лукаво, словно я знаю ответ и он хочет поиграть со мной в угадайку, но когда дело касается Аделаиды, любые игры лишние.

— Оставь меня в покое и забудь дорогу к этому дому. Это моя дочь. Ты не участвовал в её создании. Тебе нечего доказывать…

Я дёрнулась вновь, но Влад, казалось, только наслаждался моими попытками вырваться. Я плюнула этот спектакль. Во-первых, мне было больно и неприятно, что всё, чем я жила два года, оказалось всего лишь песочным замком, а во-вторых, диалог исчерпал себя и продолжать его, значит, время тратить. Владислав этого не понимал, он намеренно делал мне неприятно, чтобы посмотреть, как я была выкручиваться.

— Ты разрушил мою жизнь. Ты предал меня. Ты своей изменой перечеркнул всё. Просто уйди. Оставь мне хотя бы память… — на последнем слове почему-то мой голос дрогнул, а Влад наоборот сильнее меня прижал к себе, но, видимо, истерика, что копилась весь вечер, стала выходить из-под контроля, и я ударила носком балетки Влада по колену. Он охнул и разжал объятия. Я быстро отскочила к ступенькам подъездного крыльца.

Влад согнулся пополам и засмеялся. Я с опаской наблюдала за его неадекватной реакцией и поднялась на ступеньку выше. Подобрала букет.

— Аглая от меня так просто не сбежать…