Измена Больше (не) люблю

Глава 1

Глава 1

Никак не могла попасть ключом в дверь, руки дрожали. Пришлось поставить тяжёлые сумки и только тогда, наконец, открыла замок. Первый шаг на порог и сердце пронзила тревожная молния: что то не так.

– Андрей?

В ответ тишина, в воздухе клубами собиралась беда.

Зашла в ванну вымыть руки, подняла глаза и … зависла. На зеркале чужой помадой было нарисовано сердечко. Ярко-красное, хищное, злое – оно отравой растеклось по стеклу.

Сердце камнем ухнуло вниз, под коленями стало пусто. В отчаянном желании остановить беду я закрыла глаза, схватилась руками за раковину. Карусель жестоких догадок в голове хором выкрикивали: сюрпри-и-и-з! Чужая баба оставил тебе послание.

Это не сюрприз, это выстрел навылет и он пробил дыру у меня в сердце!

Влетела в кухню, автоматически схватила чайник криво стоящий на плите… Руку отдёрнула как от удара током. Чайник был горячим! Провела глазами по кухне и до меня дошло, что встревожило с порога: запах. Чужой, сладковато-цветочный запах.

В раковине пусто, чайник горячий, запах посторонней женщины… Рывком открыла посудомойку. Как завороженная смотрела на две чашки. Достала обе. На одной следы ярко-красной помады. Я рухнула на стул, уставилась на алое пятно жирным смазанным контуром пометившим чашку.

Я продолжала изводить себя размышлениями: та, с кем мой муж пил кофе была тут совсем недавно. Получается, мы разминулись. Приехать от мамы я должна была завтра, сегодня меня никто не ждал.

Пока мои мысли пуделями носились в голове, внутренний, первобытный инстинкт женщины действовал чётко.

Резко подскочила, помчалась в спальню.

Постель застелена покрывалом, правда, валяется оно вкривь и вкось. Собственно, не удивлюсь, если Андрей спал не расправляя кровати. Только вот спал один или с той, у которой кроваво-хищная помада?

Одним рывком рванула покрывало с кровати, сбросила подушки, краем глаза заметила пролетевший комок чёрного кружева.

Он мягко осел на паркете, как подбитая ворона криво раскинув крылья. Я не побрезговали поднять свою находку. Обычные стринги с довольно широкой задницы. Они притаились тут не случайно.

Та, которая выложила их здесь, сделала это специально. Та женщина знала, что я их найду. Была права. Всё, пазлы встали на место, картина сложилась полностью – измена!

Я несла чужие стринги на вытянутой руке, швырнула их в чашку с помадой. Пошла в ванную мыть руки, снова глазами напоролась на сердечко и тут до меня дошло: полотенца, шампуни, салфетки – хозяйка стрингов трогала, прикасалась ко всему.

Здесь, в моей квартире, чужая женщина застолбили всё своим запахом. Мой муж настолько распущен, он даже не подумал делать это в гостинице, всё самым мерзким образом происходило в моей спальне на моих простынях. Здравый рассудок дятлом вколачивал правду в мозги: “Муж трахает другую. Пошли его на хрен!”

Я так и просидела на кухне, не включая свет. К семи пришёл Андрей, споткнулся о сумки:

– Таня, ты дома?

Я как аршин проглотила, молчала, ждала что будет дальше. Андрей вошёл, включил свет, сел напротив. Я молча смотрела ему в лицо, между нами стояла чёртова чашка с помадой, из неё свешивались стринги.

Из чашки фонило трагедией, я будто продолжала отхлёбывать из неё желчи, горечь отравой дымилась над столом. Муж спокойно смотрел на экибану своего греха нисколько не волнуясь. Он не драл на себе волосы, не посыпал голову пеплом. Весь его вид говорил: что за буря в стакане воды?

– Танька, что у тебя с лицом? – Андрей равнодушно сдвинул чашку: – Ну, бывает. Было и будет. Не мы первые, не мы последние.

То, что для меня было трагедией, для него лишь досадной случайностью : спалился. Я тупо смотрела на грязную чашку из под кофе с трусами. Меня как парализовало, я будто пыталась навсегда запомнить трещинки узора на чужом застиранном кружеве, на лопнувших складках кумачёвого яда, выкрасившего бортик несчастной чашки.

Я крепко обняла себя за плечи, почувствовала такой несчастной.

Странно, но мой муж даже не думал меня утешать или оправдываться. Андрей сидел напротив. Я с удивлением вглядывалась в лицо мужа: длинные, ниспадающие тёмно-каштановой волной кудрявые волосы , открытый лоб, чёрные, угольные глаза, острые скулы. Чернявый, породистый кобель. То, что раньше мне нравилось, сейчас вызывало брезгливость. Зависла глазами на его губах, фантазия нарисовала, как он касается ими той, с ядовитой помадой.

Хотелось разреветься, от горя душил спазм. Под кожей расползалась обида, заполняла холодом.

– Успокоилась? – Андрей встал, включил кофемашину.

Я вздрогнула, поёжилась.

До меня вдруг дошло, что жизнь продолжается, скоро ночь, мне надо успеть убраться прочь. Здесь я не останусь. А куда… К маме? В гостиницу? Я молча встала, побрела в комнату собирать вещи. Андрей стоял в дверном проёме, опёршись плечом на косяк, засунув руки в карманы брюк:

– Ну, и какое кино ты придумала? Куда собираешься?

Я не знала что сказать. Наверное, всё же к маме. Ничего, со временем сниму квартиру, на работу только через полтора месяца, благо у учителей каникулы длинные. Разберусь, а пока надо быстрее уходить.

– Таня, может сядем, поговорим. Твоей вины больше, чем моей.

Я аж рот открыла от удивления. Но собирать вещи не бросила. Скоро сумка со всем первым необходимым была забита до отказа, я подхватила её на плечо ( тяжёлая, зараза), молча прошла мимо мужа.

– Стой!

Он дёрнул за сумку, она свалилась с моего плеча, грохнулась на пол: – Никуда не пойдёшь. Завтра будем разговаривать. А сейчас разбери своё барахло, что из деревни притащила от мамаши и приготовь поесть.

Я своим ушам не верила. Андрей велел мне готовить ужин?

Глава 2

Глава 2

– Ну, что, Татьяна Ивановна, не ожидала я от вас такого, милочка. Ну вы и дрянь! Даже можно сказать падшая женщина!

– Здравствуйте, Элеонора Викторовна. – я, стоя на пороге кабинета директора от удивления обернулась, – это мне прилетели такие слова?

Грымза, то есть директриса моей школы, из которой я, училка географии, всего неделю назад отправилась на летние каникулы, зло и как то победно, двусмысленно зыркнула на меня глазами.

Она не стала со мной здороваться, (это на неё было непохоже). Директриса, конечно, любезной не была никогда, но субординации придерживалась. Я удивлённо стояла на пороге её кабинета, не подозревая, зачем меня вызвали в школу из отпуска. Причём так внезапно и в такой грубой форме.

Мысленно перебирала все свои “грехи-огрехи”. Понятия не имела, за что можно зацепиться. Я обычная учительница географии, конфликтов с учениками, а тем более с их родителями у меня никогда не было. Так в чём же дело?

Стояла, молча смотрела на Грымзу. Смутное предчувствие надвигающейся беды нарастало с каждой секундой.

Элеонора Викторовна взяла в руки телефон, по-крысиному шевелила кончиком носа что то вынюхивая, что то смахивала на экране, наконец злорадно оскалилась:

– Оказывается, вот как отдыхают учителя нашей школы на каникулах, – она издалека повертела телефоном перед моим лицом. Что там на изображении – было не разобрать.

– Я, конечно, понимаю, что зарплата у учителя географии не такая большая, но чтоб зарабатывать так!

– Да что происходит? – я потеряла терпение.

– А может вы не за деньги, а ради удовольствия занимаетесь этим, а? Проститутка!

Я выхватила у неё телефон из рук, уставилась в изображение.

У меня земля ушла из под ног. Голову заполняла белая, слепящая пустота. Я качнулась. Села на стул. Нет, не села, рухнула, впившись взглядом в изображение.

На фото молодая женщина, совершенно голая, (то есть абсолютно!) стояла полубоком, подняв руку и откидывая волосы с лица, чуть запрокинув голову. Сзади и спереди к ней пристроилась два голых мачо-самца, с наслаждением вбиваясь в неё телами.

У девушки было моё лицо, то есть это была я! В смысле лицо было моё.

Я вспомнила это фото, мы с мужем плыли на лодке, я откинула волосы, ветер бил в лицо. Только вот как…лицо моё, тут нет сомнений, это я . Но тело. Всё остальное…

Грымза вырвала у меня телефон из рук.

– Кто бы мог подумать, какие способности! На фотографии вы прям справляетесь профессионально! А может быть у вас и ролик есть в запасе? Вон со школы!

Грымза визжала так, что у любого другого заложило бы уши. У меня мурлыкнул Ватцап, я открыла его. Мне прилетело то же самое. С пометкой, что фото размещено во всех соцсетях. Во всех!

Грымза захлёбывалась праведными слюнями, тряслась, я видела, что от целомудренного возмущения всё её жирное тело ходило ходуном. У меня перед лицом оказалась ручка, бумага:

– Пиши, шалава, заявление задним числом. Вчерашним числом пиши по собственному. Не хватало, чтоб из за тебя, проститутки, школе прилетело.

Она села на стул, схватила голову руками, раскачивалась:

– Что я родителям то скажу. Какую гадюку, какую шваль к их детям подпустила, – Грымза вскочила, зарычала, брызгая слюной. Теперь каждое её слово было беспощадным хлёстким ударом кнута:– Да лучше бы ты сдохла, тварь, чем такое позорище!

Я вышла в прострации, ничего не понимая. От возмущения душу саднило. Жуткое фото с самцами, прилипшими к девушке стальным обручем сцепило голову.

Солнце слепило отражаясь от асфальта, я шла как слепая, буквально ощупывая пространство. Зачем, почему так жёстко, так грязно. За что? Кому это надо так измазать меня грязью?

Я буквально кустами пробиралась к маме домой (на днях съехала от мужа, теперь жила у неё).

Мне казалось, встречные – все до единого – провожают меня презрительными взглядами. Уже все видели меня, ну в смысле не меня, а тот фейк и ту надпись: ”вот как развлекаются учителя после уроков”. Учителя…

Прозвенел телефон, звонила Лена, подруга. Я на автомате подняла:

– Таня, я скоро приеду. Спокойно. Этому фейку никто не поверит.

Я опустила руку. Никто?! Уже поверили. То есть все коллеги, соседи, друзья, родители учеников – точно видели или с минуты на минуту увидят мой позор.

Не успела подумать, на телефон обрушился град входящих сообщений. Весь Ватцап пестрел: “ Как вам не стыдно”, “ Мы вам доверяли”, “ Позор школы”, “ Бессовестная, продажная женщина”.

У меня пересохло во рту, беспощадно больно пульсировало в виске. Одновременно в голове была сквозная пустота, как будто оттуда выкачало мозги и в туманном мареве я никак не могла понять что теперь делать.

Куда бежать? В полицию? Повеселить их? Представляю, как мужчины в форме будут рассматривать это фото, скалиться, разводить руками, отпускать шуточки. Это ведь фотомонтаж. Только как это доказать.

Полуденная жара летним липким зноем накрыла плечи, я как через кисель продиралась сквозь свой позор. Вот, дожила, ходила теперь боясь поднять голову, чтоб никто не увидел меня. Почему то ждала, что в меня начнут тыкать, показывать пальцем.

Надо скорее уехать отсюда. Бежать на край земли, в амазонские племена, где никто никогда не увидит меня, красавишну с той фотографии.

Пекло в груди, взбесившееся сердце зашлось в набате, пропускало удар за ударом. Я остановилась, уцепившись за чужой забор, чтоб перевести дух, у меня всё плыло перед глазами, почему-то першило горло, не могла вздохнуть. Неожиданно за забором взорвалась лаем оголтелая псина, я отскочила и побежала. Домой, без оглядки.

Добежала, встала пнём перед маминой калиткой. Мало того, что соседи уже шушукались: “ Таньку муж прогнал”, теперь вот это. Даже не представляла, что я маме сейчас скажу. Как она, бедная, будет по улице ходить, что будет отвечать на вопросы соседушек. Представляю, какими ухмылками будут встречать её коллеги на работе, а что делать мне?

Глава 3

Глава 3

Визуалы.

Малышева Татьяна Ивановна. Учительница географии, 25 лет.

Малышев Андрей, муж Татьяны. Ему 29 лет. Айтишник.

Молотов Александр Сергеевич, 38 лет. Супер-бизнесмен, путешественник. Он появится чуть позже, сыграет ту самую роль, которая под силу настоящему мужчине.

Глава 4

Глава 4

– Так, на минуточку! Я тут от полицию драпаю, а она на диване валяется! – голос подруги прорезал тишину моей гробницы, куда я добровольно зарылась, спрятавшись под покрывалом и притянув колени к подбородку.

Случались моменты, я, лёжа у мамы в комнате, забывалась. Как будто просыпалась и не понимала где я, почему лежала, почему казались деревянными руки и ноги. За это время я изучила все трещинки на стене, складывала из них буквы, искала ответ: что дальше. Получалось: Ни че го.

Только что я умирала от горя, понимая, что мне за дверь маминого дома не выйти: – теперь я главная порнозвезда пригорода. Да разве с Ленкой умрёшь!

Я подскочила на кровати:

– Что случилось, Лена? Ты про полицию серьёзно?

– А то! Вот приехала из города сюда к тебе и сразу делов натворила.

Ленка расшвыряла мои одеяла, влезла ко мне на диван, достала телефон:

– Я твоему говнюку за тебя отомстила.

– Что?! – я сухими глазами смотрела на подругу. Ленка – порывистая, отчаянная разрядница по троеборью не могла усидеть на месте:– Я ему машину лопатой перехерачила. Вот смотри. Я фоточку сделала и Андрейке твоему, гандону кудрявому, отправила. С надписью: “За Таню от Лены”.

Лена победно ткнула мне телефон, я с ужасом смотрела на разбитую морду машины в продольных сколах.

– Лена, ты с ума сошла. Андрей за машину мать родную продаст. Она, в смысле машина, для него самое дорогое на свете.

– Тю. Значит, правильно я сделала.

Подруга уже кружила по комнате, попросила мою маму:

– Тёть Люб, вы нам с Танюхой чайку несите и пряников мятных. Я знаю, они у вас точно есть.

– Ох, Лена, твоими бы устами. Таня эти дни не вставая лежала, всё в одну точку смотрела. Хоть словечко сказала бы, так ведь только плакала – мама шурудила на кухне, звенела посудой, зашла в комнату: – Вот чай.

– Лена, Андрей очень мстительный, – мне не давал покоя страх за подругу: – Вдруг он тебя обидит. За машину не простит.

– Ой, держите меня семеро. Твой Андрюша мужа моего боится и в жизни не подойдёт ко мне. Пусть спасибо скажет, что я ему по морде лопатой не съездила. – она уже грызла пряник:– Кстати, идея хорошая.

Я представила взбешённое лицо Андрея и вдруг расплакалась. Да так горько. Сквозь рыдания всхлипывала скороговоркой:

– Лена, у меня перед глазами та порнофотка, сердце рвётся от безысходности, куда я теперь в этой жизни. Скромная учительница географии, у меня оторвали с мясом честь, я осталась один на один с разъярённым обществом родителей и поборников женской доблести. Меня просто выплюнули на общее обозрение и поругание, вывалив самое грязное, что можно придумать.

– Мало я ему машину побила, – Ленка философски смотрела в окно поджав губы. Повернулась к моей маме:

– А у меня новость какая, – (я слышала, Ленка схватила чашку, мешала ложечкой чай, постукивая о фарфор): – надо нам нашу Таню в новую элитную школу отправить. Я рекламу увидела.

Я закусила подушку, зажмурилась, у меня чуть эмаль с зубов не посыпалась. Вот как Ленка такое могла говорить, что за шутки. Меня Грымза только попёрла с позором, какая школа! От злости я села, повернулась к подруге, прошипела через рыдания:

– Ну спасибо, подружка. Злее ничего не могла придумать?

Лена нисколько не обиделась, только хмыкнула:

– Правильно говорят, чем дольше дома сидишь, тем больше тебе дорога в “Модный приговор”. Иди умойся, Танюшка, а я тебе чё скажу.

Наверное, моё лицо исказила такая гримаса боли, что Ленка бросила кружку, а я тихонько завыла:

– Андрей же мне жизнь сломал, профессию зарубил, куда я теперь с таким клеймом!

– Ну да, такого козла, как твой Андрюша поискать. А ты умница, расстаралась. Нашла!

Я вытерла слёзы. уставилась на Ленку:

– Спасибо, умеешь поддержать.

– Тань, ты что, подруженька. Да я же за тебя горло перегрызу любому. Послушай, новость какая, – Лена крепко обнимала меня, целовала моё зарёванное лицо: – на вот, держи чаю, смотри, кружку на себя не опрокинь.

Подруга аккуратно вложила мне горячую чашку в ладони, дождалась, пока я глотнула обжигающее, ароматное варево с листиками мяты и малины.

– Вот и умничка. Слушай сюда, Таня. Про элитную школу я тебе дело говорю. Это в городе, там о тебе никто не знает. Директор Лев Борисович Воротынский. Необыкновенного ума и властности человек. Организовал лучшую, элитную школу в городе. Держит её в кулаке, молва про школу гремит – зашибись.

– Я тут причём, Лена! Ты же знаешь про мой позор. Тем более, где я и где элитная школа.

– Вот то то и оно. Туда ломанули все наши и не наши звёздные учихи и что ты думаешь? Не прошли по конкурсу. Кстати, дочка Грымзы тоже прорывалась туда – не взяли, прикинь.

– Как это?

– Там какая то жуткая анкета и тест на профпригодность. Говорят, по некоторым предметникам до 20 вопросов. Мало того, что элементарно учителей не хватает, просто их физически неоткуда взять, (кто в школе то работать хочет?). Так ещё этот тест.

Я не заметила, как выпила весь чай. Заглянула в пустую чашку. Вошла мама, обрадованно всплеснула руками:

– Ой, дитятко моё, я сейчас.

Я повернулась к подруге:

– Что за тест?

– А я знаю? Я туда не собираюсь, что я дура, с элитными детками связываться. Представляю, на каких тачках их подвозить будут. И я такая, красавишна-учительница физкультуры на задротной девятке очаковских времён. Тем более ты знаешь, мы с Матвеем декрет планируем.

Я сидела уставившись в одну точку. Может и вправду попробовать. Одно дело наш пригород, другое дело миллионный город. Может, не все видели эту страшную клевету со мной в главной роли.

Мама вернулась с миской куриного бульона:

– На вот, Таня, покушай, не пугай маму.

Она тихонько присела сбоку, ласково провела рукой по волосам:

Глава 5

Глава 5.

На следующее утро дома у подруги я вскочила ни свет, ни заря, Ленка летала надо мной ангелом-хранителем. Притащила тарелку каши, блинчиков, стакан молока, кофе. Трещала без умолку пытаясь меня отвлечь от тестирования. Пообещала, что отомстит за меня всем обидчикам. Зная её характер, я и не сомневалась, что кому-то прилетит. Правда мысли об этом отложила на потом. А вот напрасно.

Когда приехали к Ленке, вечером на кухне я увидела Матвея, её мужа, мирно уплетавшего борщ. В его кулачищах ложка смотрелась соломинкой. Ленка порхала над ним синичкой. что то заговорщечки втолковывала мужу. Чемпион страны, боксёр-тяжеловес смирным тигром следил глазами за женой, молчал.

На утро за завтраком сел напротив, внимательно посмотрел на меня:

– Таня, в обиду тебя не дам. Тронет тебя твой дурень – пожалеет. Ножки-ручки отломаю. Он меня со дня вашей свадьбы помнит, я шутить не люблю. Но. Ты должна разобраться в себе и понять, чего сама хочешь. Я обязательно помогу, когда ты лично обратишься ко мне. Ты, а не Лена.

Я задохнулась от стеснения. Вспомнилам свою свадьбу. Друзья Андрея понапивались. Начали задираться с гостями. Матвей тихонько скучал в сторонке, в какой то момент встал. Раскидал всю гоп-компанию, двух особо ретивых стукнул лбами друг о друга. Стыдно вспомнить, свадьба была настоящим позорищем.

Ну вот, снова Матвей должен впрягаться за меня. Зажмурилась, чтоб не расплакаться. Матвей продолжил:

– В полицию зайди, Таня. Заявление напиши, фото приложи. Стесняешься сама – я с тобой пойду. Жду от тебя личного приглашения.

Матвей уже ушёл, мы с Леной сидели на кухне.

– Тань, Матвей он такой. Весь – строго по делу. Понимаешь, он считает, что посредников в личных делах быть не может. Отругал меня вчера, что я в вашу жизнь лезу. Ну, в твою с Андреем. Матвей говорит – ответственность на том, кто принимает решение.

Лена заглядывала мне в лицо:

– Тань – скажешь что хочешь войны – будем воевать. Погрызёмся, подерёмся, поубиваемся за тебя на том простом основании, что мы друзья. Только ты сама об этом должна сказать Матвею.

– Нормальная позиция, я понимаю и благодарна вам очень-очень.

– Ну, главное, Танюша, помни, ты не одна.

Я пыталась выглядеть спокойной, но меня изнутри потряхивало. Неизвестность с новой работой, тревога и стыд за проделки мужа. И ещё мне было неловко жить у друзей.

Пересмотрев кучу объявлений нашли мне дешёвую квартиру. Успели с Леной до тестирования приехать в совершенную тьму-таракань, я так торопилась, сразу согласилась , сняла, оплатила квартирку. Правду сказать, я так нервничала перед тестом, так спешила съехать от Лены, не обременять подругу – второпях вообще ничего не соображала.

Я уже никуда не успевала. Лена по навигатору разыскала где эта самая школа, подвезла меня. Я сама не своя отправилась на свой взрослый экзамен. Эх, знала бы я, как вскоре изменится моя жизнь, может быть скакала бы зайцем от радости. А пока я не знала ничего и тоже была похожа на зайца, только с трясущимся хвостиком. Набрала побольше воздуха, позвонила в кнопку на воротах. Подошёл осанистый дядька в форме охранника с табличкой “Владимир”. Строгий такой, посмотрел сквозь меня как рентген. Я поёжилась, протиснулась мимо него. Ну, была-не была!

Свершилось! Ехала домой после тестирования, как школьница после письменного экзамена. Всё сравнивала свои ответы с написанным, вспоминала, не перепутала ли даты, углы измерения меридианов. Дома (о,свою затрапезную, снятую утром однокомнатную квартирку я уже называла домом!), не отходила от телефона.

Как же я рада была этой маленькой квартирке (правда, грязной и замшелой), ну так ничего, руки-ноги у меня на месте. Помою, подкрашу, к работе мне не привыкать. Всё будет хорошо. Да и выбирать особо было не из чего. Учитывая, что даже такая квартира стоила как годовой бюджет Монголии, (тем более деньги взяли авансом за полгода вперёд). Спасибо, Лена выручила.

Я ходила из угла в угол по комнате, доводила себя почти до истерики, думала, что во-первых – завалила тест (не весь, конечно, но ошибку могла сделать), а во-вторых, о моей позорной фотке знают все. Не могут не знать. Город большой, бесконечное число людей сидит в соцсетях, все видели мою горькую неправду. А главное, о ней знают во всех школах страны.

Я уже не на что не надеялась, когда телефон сухо звякнул и не менее сухо в трубке женский голос спросил:

– Малышева Татьяна Ивановна?

В горле стало как в Сахаре: горячо и безжизненно, я просипела:

– Да.

– Вам назначено собеседование завтра в 14, не опаздывайте.

Я только хотела спросить нет ли ошибок в тесте, что с собой иметь, но ничего не успела, в трубке щёлкнуло, наступила тишина. Я села и перестала соображать вовсе. На какую тему меня завтра спросят. Наверняка зададут вопрос: – почему поменяла школу? И что я скажу?

Что мой муж устроил провокацию, чтоб я вернулась к нему? Лишь потому, что он собственник и не потерпит, чтоб женщина распоряжалась своей жизнью. Что же будет со мной дальше. Если Андрей способен на такую подлость, то узнав, что меня приняли на работу вновь, что ещё изобретёт его подлый ум.

Потом мы с Ленкой проговорили полночи по телефону. Я всё плакала, она вдруг брякнула:

– Слушай, Тань. Я тут у психолога прочитала, чтоб отношения не болели, их надо похоронить. Лопата у меня в багажнике. Может съездиим за Андрюхой, без него никак.

Я прыснула. Ленка, она вот такая. Резкая и опасная как сосулька на крыше.

– Тань, в полицию собралась с заявлением?

– Нет, Лена.

– Неужели любишь этого скота?

– Ненавижу его!– от ярости я аж подпрыгнула, заговорила горячо, жарко: – Лена, ну приду я туда, в полицию. Доказательств, что это сделал Андрей – никаких. Наверняка расспросы начнутся. И дело не в том, что я боюсь, хотя я на самом деле так и есть, боюсь.

Глава 6

Глава 6

Само собой, ночь я не спала.

С утра, замороченная предстоящим собеседованием, чтобы окончательно измучить себя, открыла энциклопедию школьника по экономической географии. Читала и читала, повторяла даты, фамилии.

К двум часам дня, приехав к зданию школы, оторопела от навалившейся на меня ответственности.

Стояла за высоким кованым забором, смотрела на красивое, старое здание и молилась, чтоб мне повезло. Вчера же была тут, а вот, снова волнуюсь. Охранник в моей душе поселился под именем “ дядя Вова”, смотрл на меня уже не так сердито.

В кармане не переставая зудел, вибрировал телефон на беззвучном – Андрей. Он звонил, писал каждый час. Требовал вернуться, обещал уничтожить меня, растереть как плевок на асфальте. Правда, про изуродованную его машину не было ни слова. Выключила телефон. Мне предстоял бой за себя, я собралась, взяла себя в руки.

Шла по выложенному мрамором коридору, вдыхала запах чужого помещения, смотрела на идеально чёткие стенды вдоль стен. Как мне пришло в голову замахнуться на такое серьёзное заведение? А вдруг не потяну. Вдруг не справлюсь с учениками.

Одно дело работать в обычной школе, или читать лекции в институте, где студенты это уже мотивированные граждане-учащиеся, а другое в школе. Причём в такой, где машина ученика на которой привезут “его светлость” стоит больше, чем всё твоё имущество.

Подошла к кабинету секретаря, старалась не цокать, но шаги, хоть я и шла на цыпочках, всё равно гулко печатались эхом в пустом коридоре.

Скользнула по себе взглядом. Оделась скромно, но в самое лучшее. Бельё бежевое, без кружева, довольно дорогое. Блуза вообще за страшные тыщи. Чёрная, узкая юбка-карандаш до середины колена. Лодочки на низком квадратном каблуке. Скромнее и строже некуда. Секретарь мельком глянула на меня, показала рукой на дверь в кабинет директора:

– Входите.

Я на мгновение замерла, уставилась на золотую табличку сообщающую, что там, за дверью Воротынский Лев Борисович.

Судорожно сглотнула. Мелькнула мысль: может быть надо было надеть пиджак. Эх, дура я какая, есть же у меня чёрный костюм в тёмно-бордовую нитку.

Зажмурилась на мгновение, толкнула дверь:

– Здравствуйте. Разрешите войти? Я Малышева Татьяна Ивановна.

Тот, кого я успела зауважать и возненавидеть (от страха) одновременно, то есть мой предполагаемый начальник, стоял у окна, разговаривал по телефону. Отрывисто, жёстко, односложно. Я перепугалась ещё больше, даже хотела малодушно повернуться и смыться.

Внешне дяденька был суров как Зевс и властен, как Отелло. Один взгляд его чего стоил. Я втянула голову в плечи. Пока он говорил по телефону, рассматривала его идеальную причёску, часы, (наверное, дорогущие), костюм красивого шоколадного крепа, туфли в тон.

От волнения я не знала, куда деть руки. В одной руке сумка-папка, там всё моё профбогатство: дипломы, сертификаты, тема научной работы, а другая моя рука судорожно хватала пальцами воздух, то потела, то сжималась в кулак.

Лев Борисович кивнул мне, указал на стул, я обрадовалась. Ещё пара мгновений и я бы свалилась от нервов.

Директор налил воды в стакан, поставил передо мной. Положил телефон на стол:

– Пейте. А то вы вся пятнами пошли,Татьяна Ивановна.

Ух ты, имя моё знает. Я схватила стакан, судорожно глотала, впихивала в себя воду. Это мне и вправду помогло. Директор буравил меня взглядом:

– Итак, вы отлично сдали тест. Поздравляю. Это радует.

Директора, может и радовало, а вот меня не очень, потому что по его интонации я уловила, будет продолжение.

– Насколько вы устойчивы в стрессоэмоциональном плане?

Я подняла глаза на Воротынского, он, прищурившись, сканировал моё лицо. Открытый ноутбук перед ним светился голубым экраном, отражаясь в витрине шкафа за его спиной, а сам он опирался на локоть, поддерживая подбородок большим пальцем. У меня пересохло во рту. Меня начало потряхивать, надеюсь, я оставалась внешне неподвижной, так как дрожь от нервов уже отбивала чечётку на зубах.

– Поддержу вас вопросом, Татьяна Ивановна. Имеется в виду ваша готовность держать удар в старших классах. Ученики взрослые, ведут себя зачастую как расшалившиеся дети, часто по глупости в своих суждениях бывают жестоки. Несдержанны.

– Ах, это…– я с облегчением выдохнула, выпрямилась: – Уверена, справлюсь.

Лев Борисович помолчал, перевёл глаза на монитор, закрыл его. Достал телефон, покрутил в руках. Я поняла, главный вопрос впереди, зря я расслабилась. Как знала…

– Мы связались с вашим предыдущим местом работы. Меня интересует причина вашего увольнения, Татьяна Ивановна.

Я закусила щёку изнутри. Вот что сказать. Столько готовилась к этому вопросу, а пришла пора ответить и я в ступоре. Начать плакать и доказывать, что это фотомонтаж обозлённого мужа? Так это же только мои слова. Оправдываться, что я это не я?

Определённо, это был самый гадкий момент в моей жизни. Было такое ощущение, как бы это сказать… Как во сне, когда ты бежишь с верхнего этажа, добегаешь до середины, а там отсутствует целый лестничный пролёт. Ты тормозишь, но в последнюю секунду срываешься и летишь. Сразу вскакиваешь, просыпаешься в холодном поту, весь трясёшься от кошмара и понимаешь, это был только сон.

Сейчас всё было точно так: и кошмар и полёт в кромешный позор. Только нельзя было проснуться. Господи, зачем только я пришла на это собеседование.

Подняла глаза на красивого, мощного мужчину. Он цепким взглядом прощупывал моё лицо, терпеливо ждал, что я отвечу.

–Татьяна Ивановна, почему Венесуэлу так назвали?

Я не задумываясь, вывалила столько информации, директор остановил меня жестом:

– Отлично, я спросил, чтоб вы очнулись. Так всё же, что там с вашим увольнением?

– Причина в недоразумении, случившимся из-за клеветнической информации обо мне.

Глава 7

Глава 7

Наверное, если бы я знала, чем закончится день, я бы не просыпалась спозаранку и не отправилась бы к маме. Но… я оптимистично думая, что все мои проблемы позади, купила билет и болталась на вокзале в ожидании поезда.

Через пять минут я ехала в электричке, украдкой посматривая на женщину напротив. Она держала в руках малыша, совсем маленького. Толстунчик теребил пухлыми пальчиками верёвку с соской. Безмятежно хлопал глазёнками, выдувал пузыри.

Почему у меня не было ребёнка? Я ведь с детства мечтала о детях, не сомневалась, что замужество это и есть разрешение на рождение малыша в семье, где есть папа и мама.

Однако, всё пошло наперекосяк с первого дня нашего брака. Мы с Андреем и встречались то совсем ничего.

Сказать правду, я была настолько никакая в смысле кокетства, вообще мало когда встречалась с парнями. Вечно это были чьи-то прыщавые братья, пробующие на мне свои слюнявые поцелуи или очкарики-студенты, потерявшие надежду подцепить супер-секси девчонку.

Поэтому, когда Андрей обратил на меня внимание, потом проводил домой с дискотеки – я зарделась от счастья. А уж когда мы поженились, подружки завидовали, считали, что я выхватила счастливый билетик. Удивлялись, как такую зубрилку мог выбрать жгучий красавчик.

Андрей в моём понимании бвл картинкой из журнала. Яркий, с итальянским шармом, с красивыми смоляными кудрями, тугими спиралями свисающими со лба. Ах, какой пронизывающий взгляд исподлобья терзал моё сердце, когда Андрей говорил о любви. Однако, почему то больше я ничего романтичного вспомнить не могла. Муж мой оказался крайне вспыльчивым, раздражительным.

Его слово “ хочу” не знало и не могло знать отказов. Тот лёгкий повеса, в которого я влюбилась превратился в требовательного, подозрительного мужа. Собственно, он не скрывал, что женился на послушной чистюле и вся моя добродетель – это заткнуться и точно выполнять его указания.

Иногда Андрей был просто невыносим. Заводился без причины, психовал. Если работал за компьютером, (а торчал он в нём постоянно), в доме должна была быть абсолютная тишина. Я поначалу не возражала. Сама уходила заниматься на кухню. Потом это стало подбешивать. Превратить квартиру в кладбищенский склеп в мои планы не входило. Мне хотелось болтать по телефону, хозяйничать, греметь крышками, слушать музыку.

Один-единственный раз, когда я заговорила о ребёнке обернулся страшным скандалом. Как Андрей орал и топал ногами! До тех пор, пока не выплатим ипотеку, пока он не откроет личный бизнес , чтоб я и не заикалась о детях. Поначалу я решила смолчать, подумала, поживём, я отогрею его своей любовью, он смягчится и согласится на малыша.

Однако, чем дальше, тем было серьёзней: Андрей проверял как я пью противозачаточные таблетки, следил за моим графиком. Может, и хорошо, что я не забеременела. Представляю в какой ад превратилась бы моя жизнь с малышом. Зачем я об этом вспоминаю… Я поёжилась. Признать, что виновата сама очень трудно. Это моя молчаливая покорность распоясала Андрея, превратила его в неуправляемого эгоиста.

Через пятнадцать минут моя остановка. Я подобралась вся изнутри, готовая превратиться в серую мышь и задними дворами просочится к дому мамы. Мне необходимо было забрать конспекты, научную литературу, флешки по учёбе. Да кучу всего, между прочим одежда, обувь – всё надо. Пока есть время, надо хорошенько подготовиться к работе у Воротынского. Вот только всё это хранилось в квартире. Стоило подумать об этом, сердце ёкало.

Как только сошла с электрички, навстречу мне попались две сестрички-блезняшки, ученицы из шестого класс. Запищали:

– Здравствуйте, Татьяна Ивановна!

Следом за ними шла мать, она тоже вежливо поздоровалась. Я чуть не расплакалась. Никто не плюнул мне в след, солнце не спряталось за тучу, гром не грянул. Меня вдруг пронзило чувство справедливости. Чего это я должна прятаться! Разве я виновата в чём? Во мне проснулась та гордость, которая вспыхивает на пепелище унижения. Всё, хватит. Пусть только кто посмеет меня упрекнуть, не смолчу.

Подняла повыше подбородок и отправилась к маме, благо тут было две улицы.

– Танечка, ты что то бледная, – мама выбежала к калитке, обняла: – доча, а ты чего здесь? Случилось что?

– Меня на работу взяли, мам, – мы шли к дому. У меня отлегло от сердца. Так была рада видеть маму:– вот, посоветоваться приехала.

– Ой, Танюшка, как же я рада то! – мама тут же расплакалась, ну, что с неё взять. Она всегда так, плакала где надо и где не надо.

Я сидела на кухне, тащила в рот всё подряд. Мамины котлетки, салат – всё так вкусно! В духовке уже исходились ванилью творожные коржики с прозрачной сахарной корочкой, пузырящейся сладкой прелестью.

– Мам, не обижают тебя тут из за меня?

– Танечка, с чего бы вдруг. Слова мне никто не сказал. В лицо не сказал, а за спиной шушукаются. Да и пусть их. На чужой роток не накинешь платок.

– Мама, прости меня. Непутёвая ч у тебя какая то. Замуж за плохого человека вышла.

– Вот ещё. Лучше расскажи, что за дело у тебя тут появилось?

– Мне надо домой зайти. Забрать кучу всего.

– Постой, Таня. Посиди. Успеешь. Расскажи, что там работа твоя. Директор какой?

– Я и не знаю что сказать, мам. Директор вроде всё понимает, вежливый, справедливый и одновременно как будто из холодной стали. Взгляд бритвенный. Как насквозь видит. Ему даже не соврёшь.

– Значит настоящий директор. Ты уж постарайся на работе, не ленись.

Мы помолчали, мама в душу не лезла. Подливала мне чаю, рассказывала о своих мелочах. Я перебила её:

– Я боюсь в квартиру идти.

– А кто бы не боялся. Давай вдвоём пойдём.

– Нет, мама, я сама. Прямо сейчас пойду, чего тянуть.

Шла и думала, как мне войти в собственную квартиру. Ключи у меня были, а вот смелости… Андрей может быть дома. График у него ненормированный, он может дома сидеть сутками, засыпав всё вокруг себя чипсами. Учитывая его настырные звонки и смс-ки, точно знала, как только мы встретимся, случится что то из ряда вон.

Глава 8

Глава 8

– Ленка, я на вокзале, – я плакала, тихонько поскуливала, прикрывая трубку рукой: – у меня ручка у сумки оторвалась.

– Таня, я с тобой. Ты в каком городе?

– Да здесь я, у нас. А у сумки ручка хрясь и оторвалась!

– Бляха, логичная ты наша. Объясняешь – зашибись. Ты уезжаешь или приехала?

– Приехала.

– Не плачь, щас сообразим, что делать. У меня последний урок. Подождёшь?

– Лен, я сумку в камеру хранения сдам. Сама к себе поеду.

– Началось! Сказала – подожди. Приеду скоро, всё равно быстрее будет. Жди на вокзале.

Я вытерла слёзы, подняла тяжеленный сумарь, прижала к груди, попыталась тащить волоком. Кто бы мог подумать, что знания могут так обременять организм. У меня буквально останавливалось дыхание пока её дотащила. Сдала чёртову сумку, шлёпнулась в зале ожидания на кресло. Ленку ждать пришлось довольно долго.

Меня потянуло в сон, я вспомнила как ехала в переполненной электричке, и, вероятно, заснула. Ровно на одну секунду провалилась в глубокий сон, зажатая со всех сторон кучей народу.

Ехать было всего ничего, одну остановку, но я умудрилась во сне увидеть Андрея. Он тащил меня, я брыкалась, отбивалась ногами. Дёрнулась и проснулась. Сердце колотилось где то в горле, под кожей по венам кровь разогналась не хуже поезда. Я ошарашенно смотрела на плечи и головы вокруг, пришла в себя, снова сникла. От своей беды даже на поезде не уедешь.

Выбираясь из вагона, волоком таща за собой неподъёмную сумку схлопотала сюрприз: оторвалась ручка и моя сумка превратилась в бревно. Мало того, у меня через плечо болталась ещё одна неотъемлемая часть женского гардероба типа “дамская сумочка”, в которой помимо телефона и ключей обычно можно разместить топор с вилами!

Смотрела на сумарь без ручки как на врага. На перроне испепеляя сумку взглядом, соображала что делать и не придумала ничего лучше, чем “звонок другу”.

Перебирая всё это в памяти думала о чём угодно, лишь бы не возвращаться мыслями к Андрею . И конечно, память затеяла со мной квест, подсовывая картинки одна другой краше: меня муж тащит за волосы. Больно упирающееся ребро стола в живот. Полёт ноутбука. Свирепое, перекошенное лицо мужа. Заевший, вхолостую клацающий замок.

Я вскочила, бесцельно бродила по залу ожидания. нервно тёрла руки, старалась выровнять дыхание, уговаривала себя: всё прошло, успокойся.

Ленка приехала, увидела меня, сразу сцапала в объятия, сунула в руку шоколадку,:

– Ешь, голодная небось, – потащила к машине.

Решили сегодня сумку оставить на вокзале, в другой день отвезём сразу на кафедру в институт. Всё равно я туда буду ездить, заниматься, работу писать.

Уже пробираясь вдвоём к стоянке, заметив крышу её зелёного динозавра, я спросила подругу:

– Как ты место на стоянке находишь? Тут же не протолкнуться.

– Тю! Мой боевой старый конь влетая в четырёхколёсное стадо распугивает всех.

– Кстати, Лен, а чего ты машину не поменяешь?

– Ну вот, и ты туда же. Матвей достал – волнуется за безопасность, сто раз уже просил новую взять. А мне нельзя.

– Это почему это?

– А цыганка сказала, что если я на старой зелёной машине рожать поеду в метель, в снег, то ребёночек у меня тогда будет здоровенький и проживёт сто лет.

– Где ты её нашла?

– Машину? В гараже у деда.

– Цыганку где нашла? Ты же вроде не суеверная.

– Если у меня лопата в кузове, это не значит, что я огородница.

– Лен, ну мало чего эти вымогательницы наговорят.

– Мне 15 лет было, когда я это услышала, а сейчас 25. И рожать мне в феврале.

– Ты Матвею сказала об этом? Как он отреагировал?

– Про цыганку? Нет, конечно. Ничего я ему не говорила. Не хватало ещё на почве предрассудков сцепиться.

– Сцепиться? У вас вроде идеальная семья.

– Потому и идеальная, что я мало рассказываю, много слушаю и руку на пульсе держу. Когда накосячу в край, тогда синичкой вокруг летаю. Чаще тигрой хожу. Потому что нельзя быть хорошей женой. Мужья от этого портятся. Ты тому первый пример. Расскажи лучше, как съездила.

Я вздохнула. Мне показалось, никаких сил не хватит пересказать весь трэш. Начала с конца:

– Меня в полиции на хрен послали.

– Тань, что случилось. Ты отважилась на Андрея заявление написать?

Я молча повернулась к подруге, замотала головой:

– Нет, не написала.

Достала из сумки пачку распечатанных фото, подруга следила за дорогой, краем глаза смотрела на пачку моих фото. Выдохнула с силой:

– Таня, ужас какой. Что это? Я боюсь, вдруг твой муж того, маньяк?

– Лена, учти, я ни о чём не прошу твоего Матвея. Ни лично, ни через тебя.

– Почему? Сломать шею твоему козлу самое то.

– Себя слышишь? Сесть в тюрьму из за этого?

Ленка промолчала.

– Вот то то же. Понимаешь, Лен, наверное, вся сила таких мразей как Андрюша в том, что они скользкие. Ухватить не за что. Мне в полиции так и сказали: “Доказательств того, что фото смонтировал ваш муж нет. Будем разбираться.” А это что значит?

– Что?

– Да то, что я сама должна принести эти доказательства. Никто ни в чём разбираться не будет. Мне в полиции сразу дали понять что это глупость, что вот эти фото на стенах – мой муж просто скучает. Их по квартире развешено штук двадцать. Я в этих фотках вижу, что мой муж чокнутый и опасен. А мне говорят , что он любит и скучает.

Ленка жалобно законючила:

– Тань, ну давай к Матвею поедем. Он мужик, он лучше знает что делать.

– Хватит, Таня. Никто не знает, что делать. Поговорит Матвей с Андреем, морду ему набьёт. А Андрейка сразу побежит, снимет побои и заявление на Матвея накатает. Поэтому прошу тебя, просто посочувствуй мне, только мужу своему ничего не говори.

Мы ехали в тишине, Лена посматривала на меня закусив губу. Конечно, телефон привычно выдавал пилюли ненависти, прыгая и вибрируя в кармане Андрюшиными сообщениями. Я повернулась к Ленке:

Глава 9

Глава 9

Говорят, август это воскресенье лета, а педсовет это показательная ярмарка тщеславия в любой школе.

Как только я вошла на порог актового зала и пролепетала “здравствуйте”, получила рентгеновский снимок чего от кого ждать. В первых рядах сидели одурманенные своей значимостью матроны. Они даже не переплюнули через губу, чтоб ответить, снисходительно мне кивнули вместо “здрасьте”.

Зато девчонки-учителя с камчатки сразу затащили меня в тёплые объятия.

– Коллеги, из новеньких, кто к 11 классу прикреплён? – в общей суете красивая яркая женщина с вьющимися волосами обвела зал глазами. Я по школьной привычке подняла руку, хотела рассказать про себя. Но учителя после долгой разлуки сами шумели как первоклашки.

Пробравшись к ней поближе, представилась:

– Я Таня. Татьяна Ивановна. Здравствуйте, Марина Владимировна. Буду вести географию в вашем одиннадцатом..

– Приятно познакомиться, Татьяна. Ты уже имя моё знаешь? Давай, пока учеников рядом нет, будем на ты?

– Да, спасибо. Я просила бы тебя уделить мне время, рассказать об учениках.

– Наш человек. Сработаемся. Обязательно расскажу. Таня, ты здесь какими судьбами?

– Из прошлой жизни сбежала.

– Так всё мрачно? С учениками не сложилось?

– С мужем развожусь. У него другая и я… ну, у меня были причины сменить не только школу, но и город.

– Детки у тебя есть? Это я на случай больничных спрашиваю.

– Нет, детей пока нет. А вот желание оправдать доверие Льва Борисовича есть.

– А вот и он. Всё, по местам, – новая знакомая говорила шёпотом: – Не переживай, Таня. Коллектив у нас замечательный, в обиду не дадим.

Мы тихонько дошёптывались, местный царь-правитель Воротынский твёрдым шагом прошёл к трибуне.

Строг, красив и неприступен – стоило ему сверкнуть взглядом в нашу сторону, все замолкли. Вот вроде классный он мужик, но до чего же строгий и жёсткий. Кстати, в этом у всех была возможность ещё раз убедиться.

У новенькой девочки, у Василисы Сергеевны, сработал входящий. Телефон проорал неподходящую серенаду матом, (надо и мне на Андрея такое же поставить) и от неожиданности Василиса выпустила его из рук. Учительница раскраснелась, пошла пятнами, перенервничала. Надо было видеть её смущение пока телефон продолжал громогласно веселиться. Отлетев к передним рядам, пока его передали, он всё сообщал своё мнение нецензурно распевая на весь педсовет.

Я думала, наш красавчик Лев Борисович поступит как джентльмен, не обратит внимания, он всё же мужчина. Ага, куда там. Он был и оставался в первую очередь непримиримым начальником, настоящим полководцем нашей альма-матер. Отелло он и есть Отелло, монстр одним словом. Вызвал за это бедную Василису к себе на ковёр.

Гонки на верблюдах по пустыне (то есть педсовет, списки и ещё куча учительских заморочек) закончились. Августовская встреча педагогов настроила всех на рабочую волну. Все ломанулись на воздух после педсовета, стараясь надышаться последними молекулами свободы. В головах уже позвякивали полные сумки шариковых ручек, тетради, блокноты, списки родителей, списки питания, платники, бесплатники – понеслось!

Я шла с первого августовского педсовета в отличном настроении, перебирала в памяти новые знакомства. Итак, я на работе, всё у меня будет хорошо.

Первое сентября под ручку с осенью, как всегда, подкралось незаметно. Уже со страничек соцсетей выглядывал Шафутинский со своим “3 сентября”. Серое небо раздумывало над дождями, наступили будни и мой первый урок в 11 классе свалился гильотиной на мою многострадальную шею.

Звонок, я в опустевшем коридоре, передо мной закрытая дверь в 11класс, в ящик пандоры с девицами на выданье и бодатыми юношами – как нырок в преисподнюю. Сколько им? По журналу я посмотрела некоторым уже 18 лет, другим 17.

Всё же разница в возрасте всего-то лет в 7 между учениками и учителем сейчас играла мне не на пользу.

Зная, какие денежно-экономические перспективы клубятся за спинами “детишек” знатно-олигархных родителей, (на минуточку, все они наследники экономических и финансовых королевств, родители возлагают на своих чад лучезарные надежды, а на школу огромную ответственность), я набрала побольше воздуха. Стояла перед дверями в класс и не решалась войти.

Сейчас мне предстоял экзамен на власть и уважение. Как моя учительская яхта проплывёт через стёб старшеклассников, так я и проведу остальной год. Скользнула по себе взглядом – низкая шпилька-иголка на крокодиловых лодочках, чулки со швом. Чёрный драгоценный крепдешин на юбке- карандаш. Белая блуза с бантом на груди, купленная за страшную сумму. Вся одежда в кредит, плюс немного заняла у Ленки, мама добавила на достойное снаряжение.

Волосы гладко зачёсаны, собраны в высокий хвост. На лице боевая раскраска из тончайшего персикового флёра на скулах, чёткие стрелочки, нюдовый блеск на губах – к бою готова.

На занятиях по психологии нас как то пытались подготовить к нештатным ситуациям. Вот, у меня сейчас была именно она. Нештатная. Ну, поехали.

Я вошла в класс, из моего телефона доносилась музыка Синатры. Не обращая внимания на удивлённо притихших одиннадцатиклассников прошла к своему столу. Села, посмотрела в окно.. в классе наступила абсолютная тишина.

Я повернулась к классу, чуть улыбнулась. Проговорила совсем негромко:

– Здравствуйте. Думаете, я люблю Фрэнка Синатру? Не особо. Но однажды он сказал:

– “Хочешь, чтоб тебя заметили – встань.”

Я встала.

– “Хочешь, чтоб тебя услышали: говори”, – я разговариваю с вами.

– “Хочешь, чтоб тебя любили: сядь и заткнись”. – слово “заткнись” грубое, но это цитата. Впрочем, вот я прям щас это и сделаю.

Я снова села, замолкла. Ученики смотрели на меня открыв рот.

После маленькой паузы я говорила негромко, специально так, чтоб меня услышать можно было только в абсолютной тишине. Вуа-ля, в классе было тихо, как на сельском кладбище:

Глава 10

Глава 10

“На Крыше”, в ресторане, куда меня пригласили наши девчонки со школы почти все собрались. Рита, Маша сразу подтащили меня к себе, я почувствовала себя среди своих. У Маши рука была в бинтах, бедняга, больно ей, наверное, рукой шевелить. Спросить что случилось, постеснялась. Мы так мало знакомы.

Сразу за мной пришла Василиса, наша учительница по литературе ( тоже новенькая). Светловолосая, глаза– озёра, такая милая, нежная. Все такие нарядные, праздничные!

Поначалу я помалкивала, а когда девчата стали рассказывать о себе, расспрашивать меня – из меня вылилась давно наболевшая правда. Про мужа, про боль измены.

Рядом со мной рыженькая девушка, Таисия, оказывается у неё тоже, как и у меня, не всё хорошо в личной жизни. Как много у нас у всех общего.

Мы, рабыни унаследованных отношений от мам и бабушек всё старались быть идеальными, лучшими для мужей. И каждая из нас пострадала так или иначе, складывая гордость и свои желания к подножию личного божества – своему мужу.

Мой, например, уже через неделю почувствовал себя центром нашей семейной вселенной. Я исчезла с орбиты его внимания сразу. Мгновенно получив ошейник брака и кличку “жена”. Только сейчас, слушая девочек, сопереживая, поняла, как же я задолбалась угождать, убеждать и доказывать свою благодетель.

Толку! Всё это нисколько не остановило моего негодяя от предательства. Скорее, сработало трамплином во вседозволенность. Вон как лихо расположились чужие стринги на моих накрахмаленных, отутюженных простынях!

Я смотрела на девчонок, наслаждалась атмосферой доброжелательного уюта, слышала и слушала, отдыхала в безмерном счастье от общности, от того, что мы все вместе. Запах духов, приподнятое настроение, огненные искры чудесных коктейлей курсировали по венам.

О, первым коктейлем, до которого я добралась, был неподражаемый Беллини. Просекко с пюре из белых персиков, тающая мякоть на губах в брызгах нежного фруктового аромата. Настроение сразу взлетело к алеющим небесам. Закатное солнце расцветило небо в “кровавую мэри”, я тоже перебралась к коктейлям покрепче.

Тем более повод был отменный!

Оказывается, Мариночка, что всех нас собрала отметить начало учебного года, праздновала свою помолвку. Счастливая женщина продемонстрировала нам колечко, ух ты! Искрящееся алмазными гранями сверкающее чудо на её пальчике озарило всю вечеринку радостью. У меня с лица не сходила улыбка.

Мы уже перезнакомились, подружились по-настоящему.

Если Беллини заставил меня забыть где я, то Космополитен с клюквенным соком заставил забыть кто я. Желание плакать, помнить про измену мужа и посыпать голову пеплом улетучилось. Проснулся аппетит, тем более то пиршество на столе, что сияло разнообразием блюд и роскошным белом вином посто сразило!

Я чуть не потеряла сознание пробуя “тар тар из лосося”, мудрённо приготовленные кунжутные чипсы, дольки ананаса. О, кулинарные боги, что вы творите!

Когда передо мной появился запечёный окунь целиком, в первую секунду я захотела стать русалкой, никогда не расставаться с морем и ни в чём себе не отказывать. Стоило попробовать этот восхитительный вкус печёной рыбы…ммм. Я стала примерной девочкой и съела всё, как завещало детсадовское детство: всё есть до последней крошки (вылизывание тарелки приветствовалось).

Чудесный вечер подходил к концу. Я, разгорячёная встречей и компанией, излив собственную душу, услышав так много схожих эмоций сидела под нежным ласкающим ветерком. Зелень вокруг изумрудным бархатом отделяла нас от фиолетового неба.

У меня созрел тост: “пусть у каждой из телефона прямо сейчас прозвучит:– я тебя люблю!” Уж не помню,( пара коктейлей сыграли свою весёлую роль), кто меня поддержал, кажется, даже официант пытался быть любезным и спрашивал мой номер телефона. Но нет. На моей улице не скоро перевернётся грузовик с печеньками. О новых чувствах я не мечтала.

Я обычно стеснялась открыто радоваться, наслаждаться элементарным счастьем: дружными посиделками, вкусной едой, атмосферой праздника. Рестораны для меня были всегда чем-то запретным, всюду предостерегали:– приличные жёны сидят на кухне. Ну и чушь! Только в отличной компании, расслабляясь можно набраться сил, чтоб жить дальше.

Только подумала, глаза зацепились за роскошный памятник соблазнению – коктейль с ликёром блю кюрасао в “Голубой лагуне”. Он томился лазоревым буйством, манил лизнуть (от слова нализаться) хрупкие льдинки узоров, сжатых высокими стеклянными стенками. Настроение пошло вразнос. Почему нет, сегодня день, когда летит к чёрту вся моя “хорошесть”. Трусость перед мужем переросла в отчаянное упрямство: буду счастливой!

Всему хорошему наступает конец, пора было возвращаться. Казалось, меня ждёт такое обалденное будущее! Послушав истории новых подруг с удивлением поняла – хочешь справиться с проблемой? Не ной, а справляйся.

Одна беда, я и не представляла, что моя личная проблема-западня по имени “сюрпризы от Андрюши” продолжается…

Глава 11

Глава 11

Всему хорошему наступает конец, пора было возвращаться. Казалось, меня ждёт такое обалденное будущее! Послушав истории новых подруг с удивлением поняла – хочешь справиться с проблемой? Не ной, а справляйся.

Одна беда, я и не представляла, что моя личная западня по имени “сюрпризы от Андрюши” продолжается…

Возвращалась после чудного вечера домой, сидела в такси. В ушах всё ещё звучала музыка. Вспомнила одинокую фигуру музыканта возле задремавшего рояля там, на открытой террасе.

Саксофонист, милый и седой одиноко играл джаз. Красивая музыка дёргала струны души, заполняла душу лёгкой грустью. Хотелась слушать музыку бесконечно, в ней растворялась печаль, моё сердечко наполнялось приятным теплом. Контрастные, грубоватые всплески рвущихся нот врывались в сумерки так, как будто старый знакомый окликнул тебя там, в сером, затянутом унылым дождём переулке, в изморось.

И вы, встретившись, вместе идёте в бар, где саксафон поспевая за вами, звучит плавно, томно и нежно. Полутёмный зал залитый теплым янтарём редких фонарей скрыл вас от посторонних глаз и вы вместе тянете виски из пузатого бокала, прогревая донышко в ладони.

Воображение всё рисовало душевные картины, когда такси резко затормозило. Романтические звуки саксафона в ушах смолкли, я нехотя выбралась из машины. Как жаль, всё когда нибудь кончается. Оставалось преодолеть нетвёрдой походкой финишную прямую в три этажа и я в домике!

Только в домик надо было попасть.

Чем ближе я была к дому, тем сильнее накатывалась тревога. Что, если мой муженёк бродит где-то неподалёку.

От такси в подъезд вбежала опрометью.

Пытаясь разглядеть хоть что нибудь в полумраке фонаря, привыкала глазами к чёрным теням. Влетела по ступенькам к себе, не включая света судорожно заперла за собой дверь. Стойкое ощущение, что за мной следят выворачивало ужасом наизнанку.

На цыпочках прокралась к окну, пыталась разглядеть тротуар под окном. В нос бил удушливый запах пыли и табака, въевшихся в чужую гардину. Спину крепко сцепило ознобом страха. Сглатывала и резко дёргала головой отстраняясь от очередного ярко- красного кинжального росчерка фонарика по окну.

Кровь отливала от головы, зубы выбивали чечётку. Я до тошноты боялась своего мужа. Он здесь, он не оставляет меня ни на минуту, подчиняя себе последние капли моего терпения. Тихо, медленно сползла на корточки, почти ползком пробралась к противоположной стене, вслушиваясь в каждый шорох.

На цыпочках добежала до входной двери, уже сотый раз проверила крепко ли заперто. Что там та дверь. Уверена, любой мужчина высадит её плечом с первого раза. И тут раздался стук в дверь. Я от ужаса похолодела, чуть не потеряла сознание. Пересохшим губами еле слепила фразу:

– Кто там?

– Кто, кто, хозяйка. Открывай, давай.

Я выдохнула, осмелела. Всё таки не одна в квартире буду хоть какое то время, уже хорошо.

– А ты чего тут сидишь в темноте, как мышка? – женщина бесцеремонно включила свет, подозрительно уставилась на меня:– Одна?

– Да, – я затрясла головой как знатный альцгеймерщик,:– одна!

Крикливая, неопрятная хозяйка не слушала меня, прошла по квартире, заглянула на кровать, встала передо мной, пожевала губами:

– Выматывайся.

– Что? – я аж присела на подвернувшуюся тумбочку:– как “выматывайся”? Я же всё оплатила.

– А мне в 10 раз больше заплатили, чтоб выставить тебя.

– Подождите. Так ведь нельзя, пожалуйста, дайте мне хоть день найти новое жильё.

– Нет. Уплачено, чтоб прям щас выметалась.

– Я на вас заявление напишу. Мои деньги…

– Ой, деньги. Да на, подавись– она швырнула пакетик с купюрами. Села, равнодушно окинула меня глазами:

– Не моё дело в ваших разборках участвовать. Раз мужик тебя так ненавидит, значит сама дура.

– Куда я пойду.

– На вокзале можно переспать. Или в аэропорт езжай. Ментам наври, будто встречаешь кого. А утром выкрутишься.

Происходило что то немыслимое. Я автоматически складывала нехитрые вещи в дорожную сумку. От шампанского после вечеринки не осталось и следа. Праздничный флёр, впечатления исчезли без следа. Не представляла куда идти, что делать. Наверное, хозяйка квартиры права, кроме, как на вокзал – некуда.

В виски больно било импульсами. Наскоро собирала вещи, руки дрожали. Тут до меня дошло, что этот “кто-то”, заплативший хозяйке никто иной как Андрей. Значит, он тут и ждёт меня под подъездом. Ужас какой. От страха свело низ живота, я с мольбой взглянула на хозяйку. Тут же отвела взгляд. Жалеть меня или сочувствовать никто не собирался. В глазах хозяйки плескалось жгучее любопытство. Вероятно,она ждала скандальных разборок. Я обречённо вызвала такси.

– Ничего лишнего не прихватила? – полюбопытствовала хозяйка, сунув нос в мою сумку. Божечки, до чего же мерзкая женщина. Как она такое могла подумать обо мне. Да и что тут можно прихватить. Разве пыль из под шкафов. Как раз я завтра собиралась наводить порядок. Да вот, не успела.

Я подошла к входной двери, хозяйка гостеприимно выпихнула меня вон в темноту. Сама погасила свет, вышла следом, резво помчалась за мной вниз по ступеням.

Через грязные стёкла подъездных окон я видела, как подъехало такси. В ужасе представила, как сейчас мой муж выскочит из темноты. На негнущихся ногах вылетела из подъезда, крадучись, втянув голову в плечи сбежала к машине, схватилась за ручку дверцы – холодная, мокрая от мелкого дождя она обожгла руку.

Я ведь чувствовала, что Андрей рядом. Он был где то за спиной, буквально на расстоянии вытянутой руки. Но не подходил. Следил за мной из засады, всеми действиями показывал, что держит меня на мушке, как самый настоящий садист. Вот зачем он это делает.

Я от ужаса, что он сейчас протянет руку, схватит меня, выдернет из рук мою сумку, расшвыряет всё на потеху любопытным, подсматривающим в окна – пулей влетела на заднее сиденье. Оглянулась, судорожно комкала ручку сумку в руках, всматривалась в темноту боясь увидеть знакомый силуэт. Захлопнула дверь, срывающимся шёпотом, пытаясь унять дрожь во всём теле выдохнула:

Глава 12

Глава 12

– Ты сегодня какая то не такая, Тань. Дёрганная, что ли…

“Станешь тут дёрганной, когда любовница мужа оставляет тебе стринги на память” – рассуждала я, перебирая в памяти самое гадкое, что можно было там найти, семеня за Аней.

– Переживаешь из-за бывшего? – сочувственно оглянулась на меня подруга, учительница рисования. Сегодня мы вместе дежурили в столовке.

Худенькая, вёрткая, как белка, Анна, посторонившись, пропускала дружную ватагу младших школьников сбоку: – Не парься, Танечка. У тебя хоть причина была расстаться со своим придурком. Меня мой бывший вообще по смс послал, представляешь?

Она уже унеслась вперёд, я внутренне вздрогнула: ”послал по смс? Сюр какой-то…”

Аня приостановилась, просекретничала мне на ухо:

– Ой, мудак всегда испортит женщине настроение. Не порть себе нервную систему мудаками.

Совет от подруги правильный, но толку от него ноль в моей ситуации.

Третья перемена самая сумасшедшая во всех школах. Малыши весёлыми стайками мчались мимо нас на обед. Некоторых ещё удавалось заманить в строй, но внутри большого зала, пропитанного самыми вкусными запахами всё равно они рассыпались одинаковыми горошинами в нарядной форме.

Сегодня была моя очередь дежурить в столовой, я пыталась остановить селевой поток детской энергии, они такие все весёлые, глядя на их лица у меня тоже чуточку спало напряжение. Аня не отставала с расспросами, я вяло отнекивалась, говорила, что сегодня придёт приглашённый лектор, что я готовилась к встрече, что нервничаю.

Не могла же я сказать правду. Мне и самой было страшно признаться в этой правде самой себе, хотелось поставить жизнь на паузу, но…

С того момента, как меня выставили в ночь из квартиры и я приехала ночевать на вокзал, прошло некоторое время. И хотя за мной на вокзал через пару часов приехала Ленка с мужем, забрали меня к себе, утешали как могли, поддержали во всём и помогли снять новую квартиру, сердце моё было не на месте.

От помощи Матвея я отказалась категорически. Ну не должны за меня пострадать хорошие люди. В полицию я тоже не пошла бы ни за что. Хватит.

Я чувствовала, что Андрей за мной следит. Затылком тащила на себе его присутствие уже несколько дней. А сегодня, – сегодня я встретилась с ним взглядом. В метро. За секунду до этого сердце пропустило удар, я интуитивно зажмурилась. Едким ядом в кровь прыснуло чувство тревоги и неизбежности.

Андрей ехал на эскалаторе вниз, я вверх и просто встретилась с его сверлящими глазами. Он, заметив меня сжал губы, скулы гуляли жёсткими желваками, муж хищно ощерился. Я задеревенела, поняла, он выследил меня.

В ту же секунду Андрей сорвался бегом вниз, перепрыгивал через ступеньки расталкивая людей. Меня подхватил поток ужаса, я, не разбирая дороги рванула вверх, спасаясь от него бегством. Опрометью выскочила из метро. Влетела в отъезжающий автобус, спряталась там за людьми, в ужасе наблюдала, как мой муж выскочил из метро следом за мной сканируя толпу. Я проехала в метре от него, вжавшись спиной в пассажиров и похолодев от ужаса. Автобус двигался не понять куда, я даже не посмотрела на номер маршрута.

Лихорадочно соображала что делать дальше, знала, что муж искал меня и сегодня встретил не случайно. То есть пока он понятия не имел, где я работаю, но сложив два плюс два догадается. На этой станции метро всего две школы поблизости, и одна из них моя.

Вышла из автобуса на следующей остановке, озираясь, чуть ли не задними дворами помчалась на работу. Низко наклонив голову, буквально превратившись в тень перебирала ногами не чувствуя земли под собой.

То есть, Андрей преследует меня. Теперь мне на метро дорога закрыта, от страха встретиться с ним снова, я готова буду бегать до работы пешком. Муженёк будет караулить меня диким зверем, от осознания что случится, когда Андрей найдёт, сцапает меня за шиворот, спина покрылась липким леденящим потом. Прижимая к себе портфель, скукожившись , боясь опоздать мчалась на работу – оглядывалась.

Перешла на бег, страх подгонял, кровь внутри меня становилась густой, как мармелад, упрямилась, не хотела моторить бедное моё сердечко, ноги почти не слушались. Я торопила сама себя, по плечами бежала оторопь, мозги сверила одна мысль: поскорее спрятаться где то, где Андрей никогда меня не найдёт.

Прибежала к школьной аллее, замедлила ход, выпрямилась, постаралась нацепить счастливое лицо. В носу щипало, отпускающий страх решил пролиться предательскими слезами. Этого ещё не хватало. Тут же достала кислую конфету, засунула в рот, зажмурилась от кислости, скулы свело судорогой. Зато сразу взбодрились, взяла себя в руки.

Сегодняшняя встреча с мужем превратила меня в параноика. Даже в школьном гвалте весёлой перемены я с тревогой смотрела в окно. В нашу школу Андрею не пробраться, даже если он превратиться в комара, Здесь охрана ого-го, но за воротами… За воротами я беззащитна и там “остервенелый разгуляй” озверевшего мужа никто не остановит.

Мне надо было готовить пути к отступлению. разобраться как выйти через запасной выход со школы, если Андрей меня всё же разыщет. Раньше я об этом не задумывалась, а вот теперь – да. Странно, Андрей ни разу меня не ударил, но боялась я его физически.

Представила, какой скандал он закатит на виду у родителей под забором школы, под коленями стало пусто. Я отлично понимала, что теперь встреча с мужем это вопрос времени. Андрей зацепил точку на карте и сто процентов, наверное, разыщет меня во что бы то ни стало.

Прозвенел звонок, я вздрогнула, вернулась в реальность. Глубоко вздохнула: надо взять себя в руки, личное оставить за воротами работы.

Весёлая, жизнерадостная волна ребятишек схлынула из столовой. Я с папкой в руках отправилась к своим “единственным”, только сейчас вспомнила, что с минуты на минуту придёт гость.

Глава 13

Глава 13

Молотов.

Приватный зал отеля утопал в полумраке роскоши. Чуть слышно пела скрипка, за витринными окнами в черноте города плавно искрилась река автомобилей.

Сложный, горьковато-дымный аромат кофе пьянящими арабесками кружился над чашкой. Мой джет приземлился всего час назад, я, прибыв в отель, сразу спустился в ресторан.

Ожидая встречи откинулся на спинку стула. Игнат, мой адъюнкт, дозорный моего регламента, бессменный премьер моей деловой жизни сидел за столиком напротив, дирижируя каждой минутой вокруг меня.

Воротынский вошёл неслышно, по дороге расстёгивая нижнюю пуговицу пиджака. Здоровый, крепкий. Элегантный как снежный барс, скрывающий мощь собравшуюся в плечах. Сдержанный как айсберг.

Наш обоюдный, дружеский, мужской толчок плечом, крепкое рукопожатие:

– Рад, рад. Сколько зим… – я жестом пригласил друга присесть.

– Молотов, ты не меняешься. Здорово, друг.

Бесшумные официанты подавали закуску, тактично уточняя что будут пить дорогие гости. Как говорил Антон Павлович Чехов ”...человечество думало-думало а всё равно ничего лучше солёного огурца под рюмку водки и не придумало.” Выбор ограничился запотевшим хрустальным графинчиком с сорокогоадусным зельем.

– Мы не виделись лет пять? – Лев опёрся на стол: – Как поживаешь, Алекс? Женился?

– Ты был бы первым приглашённым, Лев. – согревающим теплом коснулось меня это “Алекс”. Так меня называли только в племени друзей. Мы могли не видеться годами, но случись что, в секунду слетались на помощь.

Что мне было ответить про женитьбу… Мои стандарты во всём и всегда были высоки, часто завышены, именно поэтому меня редко чем можно было удивить. К сожалению, где-где, а на женском фронте я проигрывал сам себе. Всё искал ту, что зацепит, но нет. Пока такая не попадалась.

Нам подали каре ягнёнка. Торчащие вверх опалённые рёбрышки напоминали стройные ряды римских легионеров с задранными пиками вверх. Торжественный, резковатый вкус мяса, сдобренный чесноком и тимьяном был украшением сегодняшнего стола.

– А ты, Лев, всё один?

Воротынский неопределённо пожал плечами. После смерти жены воспитывал дочку, и, кажется, заделался холостяком:

– Женщина есть, а любви нет.

– Как дочурка поживает? Аринке лет 10?

– Да уж. Принцесса на горошине. Причём горошина под каждой её перинкой, – Лев вынул фото дочери из нагрудного кармана.

Я с любопытством уставился на озорное личико девочки. Красивые медовые волосы в тёплых янтарных бликах, ясные голубые глаза, капризная линия рта:

– Красота очаровательная – искренне выдохнул возвращая фото.

– Надолго к нам, Алекс? Тебя заполучить на вечер целая история. Ты всё в делах.

– Думаю, задержусь. Дел много, переговоры, встречи.

– Читал недавно о твоём восхождении. Горжусь. Говорят, там произошла жуткая история. Ты кого то спас.

– Газеты врут. – я улыбнулся, стараясь уйти от темы спасения,: – Ничего особенного.

– Планируешь следующее?

– Не хочу осохатиться в постоянной карусели бизнеса. Даже такой машине как я требуется отдых. Не хочешь со мной, Лев? Скучно не будет.

– К своей звезде тянусь. Мой проект набирает обороты, со временем расправлю крылья, появится свободное время, обязательно полезу.

– Лев, я фигею от твоего напора. Слышал, слышал о твоих успехах. Скажи, может помощь нужна?

– Помощь? А как же. Приходи ко мне в школу. Прочитай лекцию на тему бизнеса и географии.

Лев с жаром фанатичного тракториста ломился через дебри непаханого поля обучения, доказывая, что надо бы отвесить пинка молодёжи. Так сказать убедить, что связь бизнеса и географии соткана из стальных прутьев. Экономика прям мать родная всех финансовых движений на географической карте мира.

В принципе, я с темой выступления был согласен, радостно закивал. Мне давно хотелось развеяться, увидеть детише Воротынского.

Нам подали кофе и тирамису. Кстати, в этом ресторане тирамису был божественный. Нежнейшие бисквитные прослойки с ударным залпом горького кофейного привкуса, ммм…

– Слушай, Алекс, ко мне девчонка пришла, Татьяной зовут. Географию ведёт. Умница, каких поискать. У нашего светилы защищаться будет. Работу пишет. Научную. – Пристальный, чуть с прищуром взгляд серых глаз друга сказал больше, чем слова. Воротынский отпил кофе, задумчиво помолчал, как бы собирая следующую фразу: – Прикинь, некто , думаю её муж, не поделив там что то по семейному, решил угробить ей карьеру. Смонтировал вот это.

Лев протянул мне телефон со скабрезной картинкой. Я с удивлением рассматривал хорошенькое личико девушки. Спустился глазами ниже, на всю остальную мерзость. Да, уродец, что монтировал компромат особо не заморачивался. Фейк грубый, топорный. Убил бы суку-папарацци собственными руками. Вернул телефон Воротынскому.

– Лев, от меня что надо?

– У тебя спецы серьёзные. Девчонку с предыдущей работы попёрли, эта грязь висит над ней дамокловым мечом. Можно это фото как то убрать?

– Не вопрос.

Я кивнул Игнату. Лев обернулся на моего помощника, отдал телефон.

– Когда тебя ждать, Молотов?

– Завтра…

А на завтра с семи утра вся команда, прилетевшая со мной была при деле. Мои офисы работали круглосуточно, (разбросанные по всему миру, связанные необходимостью обработки договоров, деловых писем, контрактов, деловых соглашений), работа не останавливалась в них ни на минуту.

Бесшумный лифт мягко спружинил на третьем этаже, я вышел, шаги гулко печатались, растворяясь в бесконечном тоннеле стеклянного коридора.

Привычная суета муравейника за прозрачными стенами моего жужжащего офиса наполняла спокойствием.

Краем глаза я улавливал все нюансы в движениях клерков, молниеносные мелькания пальцев на клавиатурах, напряжённые жесты менеджеров, считывал энергетику всего концерна. Игнат, мой главный ангел-хранитель, смонтированный из железной системы организаторских способностей, как всегда, неслышно шагал со спины в шаге от меня, диктовал мой регламент.

Глава 14

Глава 14

Дорогие читатели, возвращаемся к моменту, где Таня впервые увидела гостя на пороге своего класса.

Из подкатившегося обморока меня вывел глубокий, сильный голос мужчины, правда, обращался он не ко мне:

– Лев, приятно видеть отменную дисциплину. У тебя всё на высоте. Я впечатлён, – Молотов заглянул в класс, ученики сидели в приятном ожидании, сразу встали. Гость Льва Борисовича протянул: – Твои львята, Лев, в руках очаровательной Татьяны Ивановны ведут себя как смирные котята.

Пока я проталкивала воздух в лёгкие, гражданин Молотов, хозяин заводов, пароходов и ещё чего то там успел мягко пожать мне руку и войти в класс. Объявил с порога:

– Всех приветствую. Зовут меня Молотов Александр Сергеевич. Заядлый путешественник, люблю зарабатывать деньги, свой успех в бизнесе и у женщин – он улыбнулся, посмотрев мне в глаза, (я чуть вдохом не подавилась от неожиданного внимания): – так вот, свой успех напрямую связываю с отличными знаниями экономической географии. Чего и вам желаю. Итак, начнём с ваших вопросов.

Пока я прикидывала как выдавить из себя заготовленный спич, собравшийся кактусом в горле, Молотов сам взялся за дело, отправив в небытие все мои старания. Ну да, сразу видно, привык мужик командовать. Насколько я успела навести справки, состояние на его счетах измеряется в нулях, не вмещающихся в одной смс-ке.

Встав голкипером на воротах знаний, наш дорогой во всех отношениях гость распахнул объятия для пенальти юных аллигаторов- всезнаек, предложив формат общения “вопрос-ответ” . Между прочим, беспроигрышная тактика дать спустить пар недоверчивой публике. Правда, если ты сам недосягаем в своём совершенстве для этой публики.

Васина, непререкаемая главная звезда класса сидела положив ногу на ногу, направив острый носик туфельки в сторону Александра. Покачивая ножкой, тем самым заставляя краешек клетчатой школьной юбки стремиться к нулевой отметке бедра, юная дива играла глазками. Постукивая золотым карандашиком по блокнотику, томно пропустила вопрос через капризные губки:

– Александр, что сделало вас лично таким успешным и неотразимым?

– Как путешественника сила воли, помноженная на знания по экономической географии.

– А подробнее, ведь одной наукой сыт не будешь, – Васина продолжала переть буром, рассчитывая очаровать если уж не самого Александра, то закрепить позиции черлидерши в классе. Я смотрела на её усилия, диву давалась. Откуда столько женского хищничества в таких как Васина. Совсем юная, она могла коварством и прошаренностью затмить весь отряд моих подруг.

Это пока юность не могла сдержать в её голове глуповатое хамство, но дайте время. Она уже сейчас, зная что перед ней миллиардер – носорогом рыла под ним тоннель к его деньгам, называла его по имени, без отчества, как бы объединяясь “мы с тобой одной крови”. Наверняка мозги на интуиции сработали: а вдруг? Богатство к богатству. Чем чёрт не шутит, встретится когда нибудь с ним на тусовке через пару лет, хоп, а она уже с ним знакома. Такие знакомства всегда выгодны.

Александр потёр подбородок, повернулся ко мне:

– Могли бы вы отобразить карту мира, Татьяна Ивановна?

Запросто, пару щелчков на дисплее и чёткая, огромная карта земного шара слайдом высветилось на стенде.

У меня в кармане заворчал, затрепыхался телефон на беззвучным. Мельком посмотрела, так и знала. Мой муженёк, надо же, время точно сверил. Знает, что это последний урок и потом я свободна. Страх ледяным дождём обжёг лопатки, я воровато бросила взгляд в окно. Первым желанием было присесть, забиться под парту, спрятаться. Скотина, стоит же где то под забором, выуживает меня.Что ему надо, уроду. Снова больным зубом заныло сердце. Усилием воли заставила себя переключиться на Молотова.

Он что то рассказывал, ребята слушали его открыв рот:

– Если вы внимательно изучите особенности формирования экономического хозяйства различных стран и соотнесёте с рынком на текущий момент, то сразу сообразите где можно заработать деньги.

– Не понял, – Поднял руку Симочкин, – можно с примером?

– А то, – Александр водил лучом по странам: вот в этой области Италии мои предприятия добывают Карский мрамор. Встал вопрос: везти глыбы в страны-заказчицы пароходом через Суэц или поездом через горы, или самолётом в тьму-таракань. Второй вопрос, зачем его везти через реки-буераки, если у нас его тоже добывают. Покумекав, оказалось, что можно продавать не только тем, кто подальше, но и всем кто поближе.

И не заморачиваться, например, с японцами, которые редкие зануды-эстеты и привыкли вынимать душу не только из мрамора, но и из торговцев. Значит, из этой точки продаем сюда сырец, сюда отборные плиты, а сюда скульптуры. Следим за балансом, сами покоряем Эверест и прочие выступы на финансовой (и не только) карте мире. Купаемся в деньгах и тёплых волнах на Мальдивах одновременно. Всё благодаря знаниям по экономической географии, – гражданин Молотов водил указкой по карте, я, как муха на верёвочке ползала следом глазами по картинкам, всё больше и больше заслушиваясь.

Я следила за Александром, всякий раз себя одёргивала, чтоб не пялиться на него. Харизматичный умница, редкого дара человек, умудрившийся так просто, не чванясь говорить с подростками. В нём не было ни одной молекулы самолюбования или чего то напыщенного. Уверенный и спокойный, готовый отвечать и одновременно знающий себе цену.

Божечки. Передо мной воплощение совершенного мужчины. “Ну что ж, Танечка”, – Поздравила я саму себя, – “вот и по твоему небосклону пронеслась комета. Знай, какие бывают мужчины”. “Эх ты, – доедала я сама себя, – чуть не сдохла от тоски и обиды из-за своего недоноска Андрюши. А тут такие мужчины живьём ходят”. Мысленно я вдруг увидела мужа (пока всё ещё мужа) рядом с Александром. Что я сказала? Рядом? Такие люди не могут стоять рядом, им просто негде встретиться. Они вращаются на разных меридианах.