Измена. Бракованная свадьба

Глава 1. Милена

Боже, как же я счастлива! Не могу передать словами! Эмоции просто захлёстывают меня!

Сердце радостно бьётся в груди, а я всё никак не могу осознать, насколько же мне повезло. И эта сказка — вовсе не сон, а реальность, где я стала женой самого потрясающего мужчины на свете.

Святослав… У него даже имя волшебное. Искоса поглядываю на него и каждый раз ненадолго перестаю дышать. Он стоит рядом со мной. Высокий, статный, гордый. Держит меня за руку. Дорогой светло-серый костюм сидит идеально по его фигуре. Мне хочется чуть поправить его серебристый галстук. Но на самом деле я просто ищу лишний повод коснуться его.

Потому что до сих пор не могу поверить, что он мой. Теперь мы — семья. Милена и Святослав Коршуновы… Слишком идеально, чтобы быть правдой. Но это чистая правда.

Свят поворачивается ко мне и одаривает шикарной белозубой улыбкой:

— Нервничаешь? — шёпотом интересуется он.

А я в смущении опускаю глаза.

— Немного.

— У нас всё получится. Мы ведь так много репетировали этот танец.

— Да, — пытаюсь снова улыбнуться. — Но я всё ещё не уверена в своих движениях…

— Милена, — он чуть сильнее сжимает мою кисть, — ты потрясающая.

Краснею, не зная, что ответить. Столько комплиментов, как от Святослава, я за всю жизнь не получала. Но сейчас я вижу неподдельное счастье в его глазах, и это придаёт мне уверенности.

— Твоя красота затмит собой всё, — продолжает он. — Не волнуйся. Главное — что мы вместе.

Слегка киваю в знак согласия, но волнение никуда не уходит. Мне так не хочется хоть что-то испортить в этот абсолютно идеальной картинке. А танцую я откровенно не очень. Но ведь первый танец молодожёнов — это так важно.

Мы со Святом действительно миллион раз репетировали. Он даже нанял профессионального хореографа, чтобы всё получилось на высшем уровне. Да и всю нашу свадьбу настолько тщательно организовал, что и придраться не к чему.

Я слышала, что невесты часто жалуются, будто их женихи палец о палец не ударят в свадебной подготовке. Но это никак не относилось к Святославу Коршунову. Нашего прекрасного события он ждал с тем же нетерпением, что и я. А уж на сценарий торжества потратил сил и времени даже больше моего.

Сейчас должен начаться на проекторе наш маленький фильм. О нашей любви — нашей лавстори. Боюсь представить, сколько Свят заплатил съёмочной команде, чтобы всё быстро и качественно отсняли. Мы с ним уже видели один раз ролик перед финальным монтажом. Но итоговый результат предстоит увидеть только сейчас.

А после — первый танец…

Потому сердце бьётся, бьётся от предвкушения. Вот сейчас… Ещё пару секунд…

Свет в помещении медленно гаснет. Персонал дорого ресторана задёргивает шторы, чтобы создать дополнительную темноту. Гости замирают в предвкушении. Я уже как будто бы слышу первые аккорды нашей со Святом любимой песни…

На проекторе появляются цифры — обратный отсчёт.

Три…

Два…

Один…

Мгновение полной темноты.

А затем на экране появляется картинка.

Помещение ресторана. Парочка влюблённых сидит за столиком…

Секунду. А где музыка?..

Дважды моргаю. Видео продолжает идти. Но… это… не то видео.

— Свят? — поворачиваюсь к мужу.

— Ерунда какая-то, — бросает он. — Сейчас всё выясню.

Коршунов быстро отпускает мою руку и исчезает в темноте. А я вновь поворачиваюсь к проектору.

И… нет. Я не могу поверить.

Потому что там, на экране, мой муж. Это он сидит за столиком ресторана и общается с какой-то девушкой. Кажется, они что-то пьют, но звук ужасный, разговора не слышно. Да и по губам ничего не прочтёшь. Картинка постоянно скачет — кто-то снимает на телефон со стороны.

Кадр меняется, и теперь парочка танцует. Святослав обнимает девушку. Вокруг них другие люди, то и дело они загораживают камеру.

А затем снова смена кадра. И это уже фронтальная камера. Снято с близкого расстояния. Сложно разобрать точно, где всё происходит. Но ясно одно: это снято в постели. Девушка лежит на спине, видно её лицо. Да, это всё та же незнакомка из ресторана. Периодически её лицо заслоняют мужские плечи, которые непрерывно движутся вверх и вниз.

— Да, любимый… Вот так… Ещё… — теперь голос хорошо слышно, как и похотливые стоны. — Святик, я люблю тебя… Да… Ещё… Ещё…

Что всё это значит?..

— О, да! — разносится по всему онемевшему залу сладострастный возглас из видео. — Святослав! Да!

Нет…

Это… Это… Это невозможно…

— Как же хорошо, мой милый! Да! О-о-о!..

Я… я отказываюсь в это верить.

Это шутка?..

Такой свадебный розыгрыш?..

— Так хочу, чтобы мы поскорее поженились!!! О-о-о, любимый!

— Остановите это! — крик срывается с моих губ неосознанно.

Оглядываюсь на гостей. В полумраке вижу только ошарашенные вопросительные взгляды. Но я ищу лишь один взгляд — моего мужа. Только он может мне что-то объяснить.

— Милена, — голос мамы первым доходит до моего слуха. Она осторожно притрагивается к моему плечу. — Милена, сейчас всё выясним.

По залу проносится невнятное бормотание. Гости в шоке.

Гадкое видео наконец останавливается. На последнем стоп-кадре крупный план девушки с открытым ртом. Мой рот сейчас тоже открыт, но совсем по иной причине.

— Включите свет! — выкрикивает кто-то из присутствующих.

— Миленочка, — пытается успокоить меня мама, — присядь ненадолго. Пожалуйста.

— Нет, — скидываю её руку и торопливо осматриваю нарядный свадебный зал уже при свете. Коршунова нигде нет. Я не вижу его. — Надо найти Святослава…

— Милена, подожди!..

Но я и слышать больше ничего не хочу. Срываюсь с места и бегу вон из помещения — подальше от недоумевающих взоров. Только у одного человека могут быть ответы на мои вопросы. И я должна их задать ему прямо в глаза.

Глава 2. Милена

Слёзы закрывают мутной пеленой взор. Бегу, почти не разбирая дороги. Один коридор, второй, третий…

В какой момент я скинула туфли на каблуке? Без понятия. Они были такими красивыми, удобными, шикарными. Казалось, я протанцую в них, не чувствуя усталости, до самого утра. Но теперь я даже представить не могу, что когда-нибудь ещё наступит утро, и я увижу новый рассвет своей счастливой жизни. Сейчас мне кажется, что вся моя жизнь разбилась вдребезги. Ожившая сказка о Золушке в мановение ока сделалась реальным кошмаром.

Куда я бегу?..

Босая невеста в подвенечном платье… Как поэтично. И как отвратительно пошло. Этого не могло случиться со мной, и всё же это происходило. А беззащитная кожа на ногах явственно даёт мне это осознать, когда я ступаю на гравийную дорожку, ведущую от входа в бутик-отель к шикарному саду. Увы, теперь мне не оценить его цветущих красот.

В голове стучит всего одна мысль: «Где Святослав?!».

Я пробежала весь отель насквозь. Хотела подняться на верхний этаж — в наш забронированный люкс, но в первую очередь меня почему-то потянуло именно сюда. Интуиция или безрассудство?.. А может, логика? Ведь если тут ещё стоит машина Коршунова, значит, он с высокой долей вероятности ещё находится на территории отеля. Чтобы попасть на парковку, надо пересечь сад.

Высокие деревья укрывают меня своей тенью, спасая жары. Но из-за этого я не могу понять, есть ли кто-то ещё в саду. Но не может же быть такого, что Свят прячется где-то за деревьями — он не такой!

«А какой же? — режет меня ножом жестокая мысль. — Разве ты уже забыла, что было на том видео?».

Задыхаюсь от подкатывающей паники. Хочется просто упасть и разрыдаться, но я бегу, не обращая внимания, что уже расцарапала ноги в кровь.

Парковка. Вот она — впереди. Ещё чуть-чуть, и я увижу автомобиль Коршунова…

В одну секунду мир переворачивается с ног на голову. Я ничего, совершенно ничего не понимаю, когда оказываюсь в прямом смысле слова в перевёрнутом положении. Теперь перед моими глазами мелькает тропинка, а моё тело кто-то утаскивает в неизвестном направлении.

— Что вы делаете?! — кричу, надрывая связки, до конца не понимая произошедшего.

Незнакомый мужчина уносит меня прочь из сада. Но я даже лица его не вижу. Лежу у него на плече, будто мешок с мукой. Меня что, к тому же вдобавок похитили?! Да что за бред?!

— Отпустите! — колочу его по спине, но мерзавец вообще не реагирует.

Если всё это — какой-то грубый розыгрыш, вряд ли я смогу легко всё переварить и свести к шутке. В любом случае забава давно прекратила быть шутливой. Происходящее слишком жестоко, чтобы смеяться.

Да мой похититель и не смеётся вовсе. Упорно тащит меня куда-то дальше. Сколько я ни сопротивляюсь, ни бьюсь, он отказывается что-либо объяснять.

Мелькают деревья. Кажется, негодяй свернул с основной дорожки. Да, так и есть. Мы оказываемся у неприметной калитки, ржавой и заброшенной. Тем не менее, этот гад просто отворяет скрипучую дверцу и уволакивает меня дальше.

Пытаюсь повернуться и что-нибудь разглядеть, как тут же слышу визг тормозов и характерный звук открывшейся автомобильной двери. Меня опрокидывает спиной на заднее сидение. Брыкаюсь изо всех сил, но это не помогает.

Дверь снова захлопывается, а машина мигом покидает место похищения.

Меня реально украли?..

— Здравствуй, Милена, — прямо над моей головой раздаётся чей-то грубый хриплый голос.

Вздрагиваю от испуга и лишь тогда осознаю, что лежу затылком на чьих-то коленях. Подняв глаза, встречаюсь взглядом с незнакомым мужчиной.

— Тебе удобно? — как будто бы вежливо осведомляется он.

И тут я окончательно понимаю, что это точно не шутка. Мужчины с такими лицами не умеют шутить.

— Кто вы?.. — хочется верить, что мой голос не дрожит, но это неправда.

Я вся целиком дрожу при виде незнакомца. Волевые черты лица, жёсткая щетина на подбородке. Прищуренные чёрные глаза, глядящие из-под длинных густых ресниц. При других обстоятельствах я бы назвала его красивым, но только не сейчас.

— Может, для начала примешь более подходящую позу для разговора?

Я быстро поднимаюсь, вмиг осознав, что несколько секунд находилась в настолько глупом положении. Слишком близко к мужчине, которого вижу в первым раз. Потому пытаюсь отодвинуться от него подальше. Впрочем, сделать это сложно. Мы заперты в мчащемся на полной скорости автомобиле, и полагаю, все замки надёжно заперты — у меня нет шансов покинуть салон до того, как мне позволят это сделать.

— Кто вы? — повторяю свой вопрос, прижимаясь правым плечом к двери.

— Меня зовут Данияр Азизов, — совершенно спокойно представляется мужчина. — Мне жаль, что нам пришлось познакомиться при таких обстоятельствах, но иного выбора у меня не было.

Гляжу на его профиль — нос с горбинкой, острые скулы, мощная шея. На Данияре простая чёрная рубашка и того же цвета брюки, но даже под одеждой видно, насколько хорошо он сложён. Широкие ладони, на которых просматриваются вены, атлетические плечи и могучая грудная клетка. Весь его вид устрашает, но, к моему удивлению, Азизов ведёт себя спокойно и уверенно.

— Я не понимаю, — бормочу, полностью сбитая с толку, — зачем вы меня похитили? Это всё Святослав? Это его какой-то розыгрыш?

Знаю, что вопрос звучит глупо. Мне и самой уже ясно, что розыгрышем тут и не пахнет. Но какая-то слабая надежда всё ещё теплится во мне.

С тем же спокойствием её жестоко разбивает Данияр:

— К сожалению, шутки здесь неуместны, Милена. Всё очень серьёзно. В том числе — для тебя.

Он пронзает меня своим чёрным взглядом, от которого я холодею до кончиков пальцев. Да, Азизов прав. Всё слишком серьёзно, а этот день — день моей свадьбы, который должен был стать самым счастливым и прекрасным в моей жизни, больше не сулит мне ничего хорошего.

Глава 3. Милена

Автомобиль мчится с такой скоростью, что даже если бы я захотела, не успела бы отследить маршрут. Да и мелькающие пейзажи за окном мне совершенно незнакомы. Единственное, что понимаю сейчас, — мы едем не в город. Похитители увозят меня всё дальше и дальше в какую-то глушь.

В любом случае я не в состоянии сосредоточится на дороге. Мои собственные мысли, страхи клёкот в душе перебивают любые другие чувства. Мало того, что мой мир растоптан в прах, так теперь мне ещё грозит опасность от незнакомых людей, которые совершенно непонятно, чего хотят от меня.

Например, тот мужчина, что сидит на переднем пассажирском сидении то и дело косится в мою сторону. Мы разве знакомы? Вроде нет. Насколько могу его разглядеть, ни разу не встречались. Я бы наверняка запомнила такую внешность — блондин, глаза, кажется, серые, гладко выбрит и одет в светлую одежду простого, удобного кроя. Под коротким рукавом футболки видны бугры бицепсов. Похоже, он нередко ходит в спортзал.

Кто он? Охранник? Похоже на то. Но почему же так пристально изучает меня? Неужели я представляю какую-то угрозу для его хозяина? Или мне просто мерещится?..

Машина останавливается возле высоких кованых ворот. За ними вижу огромный дом — какое-то поместье, почти настоящий замок. Тот самый накаченный блондин выходит из салона первым и приближается к двери с моей стороны. Открывает, вежливо протягивает руку. Слышу, что позади меня Данияр также выходит наружу с противоположной части авто. Пока я решаюсь, он ждёт, когда я наконец смогу сделать шаг.

Делаю глубокий вдох. Блондин ещё более настойчиво предлагает мне свою ладонь. Снова ловлю его заинтересованный взгляд и тут же отвожу глаза, после чего выхожу из машины самостоятельно, не притрагиваясь к нему.

Стараюсь идти уверенно. Данияр высится рядом, чуть впереди. А позади нас, как сторожевой пёс, ступает следом охранник.

— Куда мы приехали? — задаю вопрос Азизову без особой надежды, что он ответит.

Тем не менее, отвечает:

— Ко мне домой.

— Вы решили заточить меня в свою темницу? — невольно повышаю голос.

Однако Данияр остаётся непоколебим:

— Милена, ты — моя гостья. Я вообще гостеприимный человек.

— Правда? А я всегда думала, что гости приходят к кому-то домой по доброй воле.

Мою реплику он, кажется, пропускает мимо ушей. Впереди услужливо распахивает двери какой-то мужчина. Он склоняется в поклоне, когда Данияр проходит мимо, но остальных как будто бы не замечает.

Я оказываюсь внутри этого гигантского особняка, и меня начинает просто колотить мелкой дрожью от мысли, что здесь я абсолютно беззащитна. Ничего не могу сделать с тем, что меня куда-то притащили и даже не объяснили, зачем.

Мы проходим в просторную залу. Данияр садится в кресло. Блондин остаётся в дверях. А я стою посреди комнаты и не знаю, куда себя деть.

— Располагайся, Милена, — говорит Азизов. — У нас долгий разговор.

Чувствую себя ужасно глупо в своём свадебном платье, без туфель. Тушь с ресниц наверняка потекла от беспомощных слёз и жары. И всё это меня страшно убивает и злит одновременно. Хочется кричать о такой тотальной несправедливости.

— Садись, — велит хозяин положения. — Если ты устала и хотела бы сначала отдохнуть…

— Нет, — перебиваю я. — Сначала я хочу узнать, что всё это значит. Объясните мне.

Данияр молчит, сверлит меня глазами. От безвыходности подчиняюсь и всё-таки сажусь на край стула. Только после этого Азиров снова заговаривает:

— Хочешь чаю или кофе?

— Вы издеваетесь? — выпаливаю в сердцах. — Какой, к чёрту, чай? Я сейчас должна быть на своей свадьбе и танцевать с любимым мужем, а не чаёвничать с вами!

Несколько секунд сохраняется тишина. Она страшно пугает меня, потому что не знаю, чего ждать.

— Мне правда жаль, Милена, — произносит Данияр. — Если ты ничего не знала о своём муже, то вынужден признать, что он сумел подставить не только теня, но многих других людей.

— О чём вы? — мой голос становится тише. — Каких людей?

— Тех, кто ему доверял.

— Чушь! Святослав — прекрасный человек! Он умный, честный, заботливый!..

— Правда? — Азизов вскидывает одну бровь. — То есть видео не о чём тебе не рассказало?

— Это… это… — теряюсь в словах, задыхаюсь от эмоций. — Это ваших рук дело?.. Это вы подстроили?..

Вместо ответа Данияр молчит несколько секунд.

— Будь у меня больше времени, я бы, возможно, поступил иначе, — наконец объясняет он спокойным голосом, в котором, тем не менее, я слышу искреннюю боль. — Но, к сожалению, я сам узнал обо всём только сегодня утром. И пришёл в ярость.

— Кто на этом видео?..

Не знаю, зачем спрашиваю. Разве имеет это значение? Да, наверное, имеет. Мне важно прямо сейчас знать, кто эта девушка на видео. И будто бы шестым чувством уже понимаю ответ, знаю его наперёд, когда Азизов отвечает:

— Моя сестра.

Поджимаю губы в полнейшем ужасе. Данияр замечает мои эмоции, хмурится и уводит взгляд.

— Понимаю твою реакцию, — говорит он абсолютно ровным тоном. — Иногда близкие люди умеют удивлять. Как твой муж.

— Но я всё равно ничего не понимаю… — бормочу, цепенея от боли в грудной клетке. — Как так получилось? Святослав… он ведь… он…

— У него был роман с моей сестрой. Никто об этом не знал. Да и не узнал бы никогда, если бы сегодня у меня не обнаружилась пропажа крупной суммы денег.

— Погодите, — вскидываю голову, — вы же не хотите сейчас сказать, что мой муж украл ваши деньги? Это уже слишком.

— Не совсем, — Азизов встаёт с кресла и принимается ходить по комнате. — Деньги взяла Зара, моя сестра. Но сделала она это по просьбе твоего мужа.

— Это точно бред, — у меня вырывается нервный смешок. — У Святослава свой бизнес, он совсем не бедный человек…

— Его бизнес сейчас почти разорился, — осекает меня Данияр. — Видимо, для этого ему деньги и понадобились. И он решил использовать мою сестру.

— Что? — у меня в голове не укладывается, что вообще несёт этот человек.

Глава 4. Милена

— Милена? — хриплый голос Данияра вырывает меня из отравленного дурмана.

Ещё чуть-чуть, и я лишилась бы чувств. Возможно, впервые за всю жизнь мне настолько плохо и тяжко, что тело буквально отказывается оставаться живым. Всё, всё, что я услышала убивает меня изнутри. Но почему же при этом я чувствую, что это ещё не конец? Ведь ещё хуже уже быть не может, правда ведь?..

Однако предчувствие сильнее всех разумных доводов. Я заживо сгораю в этом токсическом пламени неизбежного, как будто мне мало того, что уже произошло, как будто ещё есть, чему догореть. Как будто недостаточно боли, и её необходимости довести до максимума…

— Милена! — уже громче зовёт меня Азизов, окончательно возвращая к реальности. — Тебе нехорошо? Может, стакан воды?

Слабо мотаю головой. Так и хочется ответить: «Лучше принесите мне столько воды, чтобы я смогла в ней утопиться», но гордость не позволяет мне настолько низко пасть.

— Просто скажите, чего вы хотите от меня? — с трудом выговариваю каждую букву, каждый звук режет мне горло. — Вы же не думаете, что я могу вернуть вам деньги? У меня ничего нет… Вообще ничего.

— Даже если бы они у тебя были, — отвечает Данияр с нажимом, — я хочу, чтобы мне их вернул тот, кто украл. И по факту — это твой муж. Он виновен и должен расплатиться. За всё. Не только деньгами. Сумма немаленькая, поэтому для начала я хочу получить её обратно. Затем этот подонок будет обязан раскаяться.

Он замолкает, но молчание настолько густое, что я понимаю — Азизов недоговорил.

— А после этого — что?.. — спрашиваю со слезами в голосе, боясь глянуть в глаза Данияру, потому что там отпечаталась сама ненависть.

— А после этого я его убью. Лично, — чеканит он ровным, уверенным тоном человека, не умеющего шутить на такие темы.

Нет никаких сомнений, что Данияр приведёт свой приговор в исполнение, чего бы это ни стоило.

Странно… Ведь он говорит об убийстве моего любимого мужчины, более того — моего мужа. Но я ничего не чувствую, кроме тупой боли. Пусть я не желаю смерти Святославу, даже с учётом того, что его грехи действительно настолько велики, что услышанное мною — правда, всё равно наказание смертью — не то, чего я стражду. Но и падать в ноги Азизову, умоляя пощадить Свята, не собираюсь. Я вообще отказываюсь принимать сейчас какие-либо решения, отказываюсь кого-либо судить. Мне просто очень плохо — это всё, что я действительно знаю в данный момент.

— Вы и меня убьёте? — задаю вопрос так, как будто он вовсе не имеет для меня никакого значения. Его мне произнести даже проще, чем все предыдущие.

— Разумеется, нет, — в голосе Данияра проскальзывает едва ощутимая обида.

Я бы должна испытать облегчение после такого ответа. Но и этого не происходит. Я скорее недоумеваю.

— Нет? — переспрашиваю даже с некоторым разочарованием. — Тогда зачем я здесь?

Данияр вздыхает.

— Полагаю, раз у тебя ничего нет, как ты говоришь, но при этом Святослав всё-таки женился на тебе, значит, ты для него что-то да значишь. Конечно, нет никакой гарантии, что он явится с повинной. Да я и не собираюсь оставлять всё так просто, дожидаясь, когда он придёт сам. Мои люди уже ищут его. Однако такая вероятность всё-таки есть.

— Что?.. — бессмысленно хлопаю глазами. — Я… Я — приманка для того, чтобы схватить Святослава?

— Считай, что так.

— Но… погодите, — оцепенение отпускает меня, и сердце вновь заходится с новой силой. — Но у меня есть мама… Вы собрались держать меня взаперти?.. Она… Моя мама… она ни в чём не виновата. Она же с ума сойдёт.

— Полагаю, поиски надолго не затянутся, — равнодушно кидает Азизов. — Либо я найду гада, либо он сам приползёт. Так что вряд ли ты погостишь у меня долго.

— Погощу?..

— Со своей стороны обещаю, — тем же будничным тоном продолжает Данияр, — что за время нахождения тут с твоей головы не упадёт ни один волосок без моего ведома. Если, конечно, ты не обманываешь меня и не была причастна к махинациям своего мужа.

— Да как вы смеете?! — внезапно у меня прорезается голос.

— Спокойно, Милена. Я верю тебе. Просто предупреждаю. После такого количества обмана, тем более от близкого человека, мне сложно полностью доверять людям. Не могу совсем исключать вероятность, что сейчас ты просто отыгрываешь роль невинной жертвы.

— Отыгрываю?.. — качаю головой и поджимаю губы, ощущая, как подкатывают к ресницам слёзы. — Вы понятия не имеете, о чём говорите…

В этот момент сталкиваюсь взглядами с Данияром и замолкаю. Его взгляд молчаливо приказывает мне закрыть рот, и я невольно подчиняюсь. И всё же истерика начинает колотить меня изнутри.

Господи, я сейчас потеряю над собой контроль и разрыдаюсь прям тут…

— Кирилл! — пронзает воздух Азизов. — Отведи нашу гостью в её апартаменты. И позаботься о том, чтобы она ни в чём не нуждалась.

— Ч..что?.. — не сразу доходит до меня значение этих слов.

Тем временем блондин, всё время разговора так и простоявший безмолвно в дверях, подходит ко мне и снова подаёт мне руку. Разумеется, и в этот раз не имею никакого желания к нему притрагиваться.

— Данияр, отпустите меня домой, — то ли требую, то ли умоляю я.

— У меня много дел, Милена, — холодно отвечает Азизов и бросает взгляд на блондина: — Кирилл.

Приказ так и не прозвучал вслух, но, видимо, охраннику и не нужны дополнительные инструкции. Он знает, что должен сделать, как знает и то, что приказ этот не имеет обратной силы.

Кирилл жёстко обхватывает моё запястье и рывком поднимает меня со стула.

— Вы обещали! — кричу в полнейшем ужасе от такой грубости. — Обещали, что ни один волосок!..

— Без моего ведома, — хлещет меня словами Данияр. — Но при неповиновении ничего не остаётся, кроме как действовать напрямик.

— Но я не хочу! Подождите! Выпустите меня!..

Меня уже никто не слушает, а охранник бесцеремонно выталкивает меня прочь из зала.

Глава 5. Милена

Как очутилась в комнате, даже не заметила. Всю дорогу брыкалась и стенала, но Кирилл оказался также глух к моим возгласам, как и всё пространство кругом. Насколько могу припомнить, ни одного человека так и не встретилось по пути. Точно этот громадный дом решил пытать меня тишиной. И лишь когда мы оказываемся в комнате, охранник наконец решает нарушить молчание.

— Тебе лучше вести себя тихо, — произносит он будто бы даже с сочувствием.

Но мне плевать на его жалость и все остальные чувства. Я просто стою абсолютно потерянная среди незнакомых интерьеров. Понятия не имею, что делать дальше. Да и терзают меня смутные сомнения, что никто здесь не причинит мне вред, а после — просто отпустят на все четыре стороны.

После… После того, как Данияр вернёт свои деньги, а моего мужа…

Не могу об этом думать сейчас. Не могу. Это просто какой-то страшный сон! Не может такого случиться по-настоящему!

— Я принесу тебе какую-нибудь одежду, чтобы ты могла переодеться, — говорит Кирилл и исчезает за дверью.

Не помня себя, едва соображая, тотчас кидаюсь к ручке, дёргаю её изо всех сил. Однако замок ожидаемо заперт. А если бы и не был заперт, что бы я сделала?.. Без разницы. К чему об этом рассуждать, когда всё равно обстоятельства складываются не в мою пользу, куда ни глянь.

Я не просто в ловушке, я на дне колодца. И могу кричать, сколько влезет, но жизнь не отмотается, как киноплёнка, назад, не склеится в ту прекрасную идеальную картинку, какой она была, и память моя не померкнет, постоянно крутя на повторе кадры из того кошмарного ролика…

Полностью обессилев от стольких потрясений, падаю лицом в постель и ору, ору во всю мощь, рыдаю, вою, бью кулаками подушку.

— Нет! Нет! Нет!..

Я отрицаю всё, что сегодня произошло, всё, что я сегодня узнала. Плачу от беспомощности, от страха, от горя.

— Нет! Нет! Нет!..

Отрицать — единственное, что я могу в данный момент. Отрицать и не верить.

Когда-то я точно также кричала, узнав, что мой отец умер. Тогда я ещё не знала, что он сам наложил на себя руки. Но от этого боль не становилась меньше. Мой папа был мне самым близким человеком. Наверное, это прозвучит странно, но с мамой мы сблизились лишь позже, намного позже. В моём детстве она мало присутствовала, но я не чувствовала особой нехватки, потому что был отец.

А затем меня забрал к себе дедушка по папиной линии. Вместе с бабушкой он также постарался окружить меня заботой и теплом, что даже редкие приезды мамы нисколько не огорчали. Я воспринимала их как должное. Лишь когда мир покинула сначала бабушка, а затем и дедушка, я ощутила огромную потребность всё-таки найти общий язык с мамой.

Моё желание оказалось полностью взаимным. Мама с радостью пошла на сближение и наконец полноценно вошла в мою жизнь. Она множество раз просила у меня прощение, объясняя своё постоянное отсутствие тем, что по молодости не до конца понимала, что такое родительство. Папа был намного её старше, а она — совсем юная. Она не сказала прямо, но, видимо, моё появление оказалось для неё незапланированным, а с папой они не ужились. Однако я никогда не судила её.

Кто я такая, чтобы жаловаться на что-то? В каждый момент жизни со мной рядом оказывались те, кто был готов обо мне заботиться и поддерживать. После кончины папы — его родители. После их смерти — мама. А затем появился ещё и Святослав, после чего жизнь будто стала целиковой, абсолютно полноценной и по-настоящему радостной. Всё встало на свои места и даже более того — стало почти идеальным. А свадьба…

Моя идеальная свадьба должна была стать своего рода апогеем того, что я подразумевала под счастьем. Идеальная свадьба с идеальным мужчиной…

Но почему же вышло так, что вместо идеальной моя свадьба оказалась бракованной? Вместо радостной жизни я хлебнула ещё больше горя. Вместо «долго и счастливо» весь мой мир рухнул в одночасье.

А теперь я валяюсь зарёванная и обессиленная в чужом доме на чужой кровати, и окружают меня совершенно чужие люди, которым совершенно плевать на меня, по большому счёту. Я должна лишь выполнить роль приманки, а дальше… Даже если меня отпустят, даже если я выживу, что за жизнь это будет? Не успела поверить в сказку, как эта сказка тут же разбилась вдребезги. Не успела выйти замуж, уже успела овдоветь.

Как?.. Как это вышло?..

— Милена, — тихий голос всё-таки пробивается сквозь мои рыдания.

Отрываю голову от подушки. Рядом с кроватью стоит Кирилл, смотрит на эту дикую сцену и, кажется, тоже не знает, что сказать. Отворачиваю лицо, устыдившись собственного вида. Даже не хочу представлять, как выгляжу сейчас, но вряд ли прилично. Хотя какие уж тут приличия? Один мужчина, как выяснилось, меня обманывал долгое время, другой попросту украл, как какую-то вещь, а третий тупо исполняет приказы, не имея своего мнения. Похоже, на этом свете уже не осталось достойных мужчин…

— Тут кое-что из одежды, — говорит Кирилл и, видимо, что-то кладёт на край кровати. — Все вещи чистые, новые…

— Прекрасно, — вырывается у меня сарказм. — Прямо как в реальной тюрьме. Надеюсь, арестантская форма в продольную полоску?

Позади слышится короткий смешок.

— Зря ты огрызаешься. Всё могло обернуться ещё хуже.

От такого наглого заявления меня просто прорывает:

— Хуже?! — впиваюсь глазами в охранника. — Ты сейчас серьёзно?! Что может быть хуже?!

Кирилл отводит взгляд, что выглядит как поражение в споре, но он, тем не менее, продолжает говорить:

— Всегда может быть хуже, Милена.

— Например? — с вызовом спрашиваю я.

— Например… Например, ты жива и здорова. И молода. И вся жизнь у тебя впереди. Лучше подумай о том, что лучше узнать о предательстве как можно раньше, чем много лет прожить под одной крышей с подонком, который тебя обманывает.

Замечаю, что у Кирилла начинают блестеть глаза, и немного бледнеет кожа на лице, как будто всё, что он говорит, для него тоже имеет какое-то значение. Едва ли я могу доверять эмоциям абсолютно чужого человека, а уж поверить в его искренность и вовсе никак не могу. И всё же в его словах что-то есть. Что-то, что заставляет меня задуматься и прекратить плакать.

Глава 6. Данияр

Никаких новостей за целый день. Чёрти что… Не мог же этот сукин сын испариться бесследно. Конечно, можно было его взять без лишнего шума, даже там — на свадьбе. Наверняка бы подвернулся подходящий момент, чтобы схватить подонка. Но мне хотелось не просто добиться от него возращения денег и прикончить как можно более медленным способом. Мне хотелось его опозорить, как он опозорил мою сестру.

Зара беременна от какого-то прохиндея, и теперь уже с этим ничего не сделаешь. Шестой месяц пошёл, как выяснилось. Да и убивать невинное дитя — не по Закону, даже несмотря на то, что его отец — ублюдок, который пользовался доверчивостью юной девушки. Двух девушек…

Милене ненамного больше лет, чем Заре. Обеих жаль. Обе ни в чём не виноваты. И обе пострадали. Хотя моя сестра — всё-таки сильнее. Не потому, что она мне родная кровь, а потому что теперь ей носить и растить отпрыска урода, который искалечил ей жизнь.

А Милена… У неё просто испорчена свадьба. Надеюсь, хотя бы эта свадьба была не по залёту. И ещё надеюсь, что даже у такой твари, как Святослав Коршунов, есть хоть какие-то моральные принципы и ради жены он придёт с повинной. Он же в курсе, с кем крутил роман, знает, кому приходится сестрой Зара. Не просто же так он её выбрал. Знал, куда метит и что играет с огнём. Скотина…

Ни совести, ни чести, ни достоинства. Как таких земля только носит?..

Нервно поглядываю в телефон, жду звонка от своих людей, но аппарат молчит. Конечно, поиски не продлятся долго. Квартиру Коршунова уже обыскивают. Проверяют его фирму и возможные места, где он может находиться.

Если бы я хоть что-то знал заранее… Тогда, по крайней мере, этой девочке, Милене, не пришлось бы марать паспорт. А теперь мне приходится использовать ещё и её, а от этого мне никак не лучше, и точно не делает чести. Но в бесчестной игре порой нет выбора остаться «в белом пальто». Святославу удалось запятнать слишком многих, и за это он поплатится. Клянусь, поплатится. Как только найду его, для начала он на коленях будет просить прощения у всех, кого подставил. У меня, у Зары, у Милены…

Вспоминаю её запуганный взгляд, и что-то внутри сжимается от боли. Нет, она не врёт. Она ни при чём в этом гнилом болоте лжи. Но, увы, ей тоже придётся хлебнуть дряни, которую развёл её муженёк. Конечно, как только всё закончится, я постараюсь что-нибудь сделать для неё, как-то смягчить пережитый ужас. По-человечески мне её жаль, а как мужчина я чувствую своим долгом оказать хоть какую-то поддержку несчастной девушке.

Но пока что Милена должна сыграть свою роль. Возможно, именно с её помощью, я быстрее поймаю Коршунова и оторву ему «крылышки». Он точно не успел улететь далеко. Нет… Машину он свою бросил у гостиницы, что только подтверждает мои догадки — он понял, кто и почему за ним пришёл. Осталось найти, где он прячется. На всякий случай ему уже отправлено сообщение, что его жена у меня. Если он сам захочет связаться, значит, сделаю ему поблажку за добровольную явку — убью чуть менее болезненно, процентов на пять.

Ну, где же хоть какие-то вести?.. Уже несколько часов прошло…

Слышу, как в кабинет кто-то входит. Отрываю взгляд от окна и поворачиваюсь в кресле.

— Ты что здесь делаешь? — спрашиваю у Кирилла. — Я велел тебе охранять Милену.

— Она вроде заснула.

— Заснула? — хмурюсь. — А ты проверял лично?

Кивает.

— Да, заглянул. Она просто лежит на кровати. Спит.

— Ладно. Но лучше возвращайся на свой пост. Ещё не хватало, чтобы она учудила что-нибудь.

— Хорошо, Данияр. Я вообще по другому поводу пришёл.

— По какому же?

— Там… кажется… — мой телохранитель как будто бы мнётся, не решается сказать.

— Кирилл, — сдвигаю брови, давая понять, что у меня нет времени на загадки.

— Небольшие проблемы с Зарой.

— Какие? — разговор становится явно напряжённым.

— Она сбежала.

— Что? — глаза у меня расширяются до предела. — Куда сбежала? Я же велел ей сидеть дома! Дима должен был её охранять!

— Да… — взгляд Кирилла беспорядочно мечется по пространству. — Он мне как раз и звонил только что. Не знает, что делать. Спрашивал совета…

Кровь наполняет мои глазницы. Готов порвать своего телохранителя на мелкие кусочки, хотя Кирилл ни в чём не виноват. Он был здесь, а Зару должен был охранять Дмитрий. Как он мог не справиться с одной-единственной девчонкой восемнадцати лет?! Ему всего лишь нужно было обеспечить её безопасность на время, пока я не поймаю её тайного любовника!

— Он говорит, — продолжает Кирилл, — что она упросила его сходить вместе с ней за покупками в торговый центр. И там она скрылась из виду…

Он ещё что-то бормочет, но я уже не слушаю.

— Найти её, — решаю мгновенно. — Немедленно найти. Моя сестра наверняка в опасности.

Кирилл кивает и выходит из кабинета.

Глава 7. Милена

Приоткрываю один глаз и выглядываю из-под одеяла, чтобы проверить, ушёл ли Кирилл.

Ушёл… Фух…

Кроме того, я, кажется, не услышала характерного щелчка в замке. Но это ещё нужно проверить и не слишком обнадёживать себя заранее. Радоваться пока и правда рано, и всё-таки сердце моё пропускает удар от ликования, что мой охранник оказался не столь уж внимательным. Скорее всего, его что-то отвлекло, и таким образом у меня появился шанс на побег.

Но — куда бежать?..

Судорожно сжимаю ручку и стараюсь как можно тише дышать. Выбраться из комнаты — даже не половина дела. Ещё надо как-то найти выход из лабиринтов этой чёртовой крепости, а затем добраться домой. Но ни телефона, ни денег с собой у меня нет…

Да и чёрт с ними! Как-нибудь разберусь. Пока я валялась тут в полумёртвом виде, мне так и не удалось смириться со своим положением. Душ, однако, немного привёл в порядок мои мысли, и я стала рассуждать критически.

А вдруг, действительно произошла какая-то ошибка, и Свят ни в чём не виновен? Конечно, это скорее похоже на поиск оправдания. И, возможно, я не столько хочу оправдать своего мужа, сколько не хочу верить, что несколько месяцев жила в совершенной слепоте, не замечая, что Святослав крутит с кем-то роман на стороне.

Да, бывало, он уезжал в командировки, даже заграницу нередко ездил. Но всего на пару-тройку дней, не больше. Да, бывало, он подолгу засиживался на работе. Но приходил он настолько усталый, что не всегда был в состоянии даже просто поговорить по телефону. Мы ведь не жили вместе, собирались съехаться только после свадьбы. Мне казалось, это настолько разумное и благородное решение, что Свят никогда не настаивал ни на чём «таком». Всегда с понимаем относился к тому, что я росла в довольно старомодных по современным меркам ценностях, которые воспитывали во мне папа и дедушка.

Они оба очень серьёзно подходили к вопросу моего общения с мальчиками, и я никогда не смела что-то возражать по данному поводу. До Свята я ни с кем не встречалась, и когда мама вошла в мою жизнь, тоже горячо поддержала мой выбор. Видимо, сказалась её собственная не очень удачная личная история. В общем, меня все всегда поддерживали, что я должна щепетильно относиться к выбору спутника жизни и уж тем более не вступать в интимные отношения ни с кем, кроме законного мужа.

Знаю, сейчас совсем другие нравы. Но какое мне дело до других, если я сама решила для себя именно так. Не только потому что папа и дедуля, которых я безумно любила, сильно пеклись о моей невинности, но и потому, что искренне верила — только так и стоит поступать.

Сейчас уже было поздно кусать локти и размышлять над тем, изменилось бы что-то, если бы я согласилась предаться плотским утехам со Святом. Даже если, встречаясь за моей спиной с Зарой, он таким образом вдобавок пытался удовлетворить свои интимные потребности, это его не оправдывало. Оправданием могло служить лишь то, что случилась чудовищная, страшная и непростительная ошибка. Но об этом мне обязан был сообщить лично Коршунов.

Я должна его найти первой. А для этого необходимо сначала удрать из-под зоркого ока Данияра и его приспешников.

Медленно-медленно надавливаю дверную ручку и плавно тяну на себя. Дверь спокойно открывается. За ней — коридор, уходящий налево и направо в разные части дома. Откуда меня притащили сюда?.. Кажется, из левой части. Значит, там, этажом ниже, располагается зала, где я беседовала с Азизовым. Может, пойти вправо? Но я абсолютно не знаю, что там.

Решаю пойти относительно знакомым путём. В конце концов, коридор пока совершенно безлюден, и никаких звуков не слышно. Выхожу наружу, тотчас припадаю к стене, как ниндзя. Это было бы очень смешно, если бы не было настолько страшно. Классно видеть подобные сцены в каких-нибудь фильмах, но участвовать в них в реальной жизни — такое себе.

Крадусь осторожно вдоль коридора, в любую секунду готовая юркнуть хоть под плинтус, но пока мне удивительно везёт. Проход чист, даже голосов не доносится. Может, я здесь вообще одна?..

Добираюсь до лестницы. А теперь самая «вишенка на торте» — тут вообще негде спрятаться и, пока буду спускаться, меня можно будет отлично разглядеть, что сверху, что снизу — винтовая широкая лестница, напоминающая реальный Колизей, пронизывает весь дом, с первого этажа до последнего. Но не стоять же тут вечно…

Начинаю аккуратно спускаться. Ступенька за ступенькой. Сердце в груди колотится так, что, кажется, эхо его стука распространяется по всему пространству. Но я знаю, что это просто мои страхи, что ничего подобного не происходит. Меня никто не видит и не слышит.

Ещё одна ступенька… Ещё…

Наверное, настолько тихо я не передвигалась за всю свою жизнь. Все в детстве наверняка играли в «прятки» и пробовали оставаться незамеченными. Но одно дело — игра, и совсем другое — сбегать из логова бандитов.

Так, надо собраться…

Делаю глубокий вдох. Один этаж уже преодолён. Ещё два. Держись, Милена. У тебя всё получится…

Глава 8. Милена

Ощущение, что грёбанные ступени никогда не закончатся. Но я уже вижу буквально последние перед собой. Финальный рывок, и я — на первом этаже.

Дом как будто бы вымер подчистую. Все куда-то уехали? Ловить Свята?..

Соберись, Милена. Надо сначала себя высвободить отсюда, а уж затем что-то предпринимать в отношении неверного мужа.

Блин, нашему браку от силы несколько часов, а я уже хлебнула столько проблем семейной жизни, сколько не каждая пара умудряется преодолеть за двадцать лет!

Выбираюсь в коридор первого этажа. Так-так… Тут я, кажется, уже была. Или почти тут?.. О! Я точно помню вон ту огромную вазу с цветами на полу! Да-да-да! Я её видела, когда мы проходил в зал вместе с Данияром для «приятной» беседы.

Делаю шаг, и тут… Звук чьих-то громких шагов заставляет меня замереть. Не раздумывая, кидаюсь к той самой вазе и замираю. Почти сливаюсь с синей керамикой на клеточном уровне. Цветом лица я тоже, скорее всего, идеально подхожу к основному цвету вазы.

— Да? Где ты?! — это Кирилл, я узнала его голос. — Да что за дела?.. Алло? Алло!

Он говорит с кем-то по телефону, шагая по коридору. Так нервничает, как будто сейчас решается вопрос жизни и смерти.

— Чёрт! — ругается он уже без адресно, а телефон повисает в его руке. — Чёрт…

И тут появляется первая догадка: они уже обнаружили, что меня нет? Так скоро?! Вот уж действительно — «Чёрт!».

Кирилл сворачивает в один из проходов, а я снова остаюсь в коридоре одна. На всякий случай пробегаюсь глазами по потолку на предмет камер. Если они тут и есть, то запрятаны так, что никто не сможет увидеть, не зная точного расположения. Впрочем, если бы меня засекли по камерам, я бы уже тут не сидела в обнимку с вазой. Надо двигать дальше. А куда?..

Напрягаю память, вспоминая, какой проход ведёт на выход из крепости Азизова. Это дальше по коридору и направо. Медленно-медленно выпрямляюсь. Двадцать метров. Мне нужно пройти всего двадцать метров. Если не упаду в обморок со страху, то преодолею их за пару секунд.

Поэтому начинаю двигаться живее. Потом ещё живее. Да-да! Вон туда свернуть надо! И…

— Это ещё что такое? — Данияр вырастает скалой прям у меня перед носом.

Он просто вышел из ниоткуда! Я даже пикнуть не успела! А он такой стоит и смотрит. Удивлённо смотрит. Не зло и не испуганно. Именно удивлённо.

— Милена? — спрашивает, приподнимая бровь.

— Я… я… а-а… — слова застревают в горле, а голова автоматически вжимается в плечи.

Во попала…

Азизов проходится по мне взглядом снизу-вверх и сверху-вниз, а потом обратно.

— Ты хотела сбежать? — задаёт он вопрос в таком тоне, как будто интересуется, который час.

— Я не…

Я не умею врать. Вот что «я не». Поэтому фраза так и повисает в воздухе недосказанной.

Данияр вздыхает. Вздыхает?.. Серьёзно?! Я как будто обидела его!

— Милена, послушай, — продолжает Азизов. — Похоже, ты не понимаешь, насколько всё серьёзно. Твой муж совершил страшное преступление. И если ты думаешь, что тебе срочно надо его спасти, то ты ошибаешься. Его ничто не спасёт. Более того. Даже я не знаю, на какое коварство он ещё способен.

— Ни на какое коварство он неспособен! — выпаливаю в сердцах. — Вы ошиблись! Слышите?! Ошиблись! Свят не мог! Не мог! Не мог!

Снова готова расплакаться. От былого спокойствия вмиг не остаётся следа. А Азизов выслушивает мои вопли настолько спокойно, будто бы я говорила шёпотом.

Только после того, как я смолкаю, он произносит:

— Ты ела что-нибудь?

— Ч..что?.. — вопрос ставит меня в тупик.

— Я спрашиваю: ела ли ты что-нибудь? Сейчас я собирался поужинать. Присоединишься ко мне?

Глава 9. Милена

Столовая Данияра Азизова выполнена в лучших традициях дворцовых трапезных: длинный стол, покрытый белоснежной скатертью, всюду свечи в высоких канделябрах, и, конечно, куча самых разных блюд на любой вкус. Можно было бы подумать, что я очутилась на пиршестве какого-то знатного лорда или вроде того. Да и вообще в таких условиях несложно забыться, представив себя в какой-то сказке.

Только вот я отлично помню, кто я здесь и на каких правах нахожусь. Фактически меня взяли в плен ради поимки моего мужа, хоть и обращаются со мной почти как с почётным гостем. За столом лишь я и Данияр, а всё это великолепие — только для нас двоих. Прям романтика. Правда, попахивает эта романтика криминальным душком, а меня от таких вещей откровенно воротит.

Я не из тех девочек, которые заглядываются на «плохих мальчиков». Свят понравился мне именно тем, что был не просто хорошим, а почти безупречным. И пусть мужчина, сидящий сейчас рядом со мной за одним столом, утверждает обратное, не могу поверить, пока Коршунов сам не повинится в том, что совершил.

А обманываться мне ни в коем случае нельзя. Несмотря на то, что Азизов ведёт себя благородней некуда, я крепко держу в уме, кто он есть на самом деле, — бандит. Самый обыкновенный бандит. И методы у него исключительно бандитские.

Хотя трудно отрицать, что в первую очередь я всё равно вижу перед собой человека. Наблюдаю за тем, как он спокойно накладывает себе еду, пытается завести какую-то беседу, а разговор не клеится, и Данияра это будто бы расстраивает. А ещё я вижу, что он чем-то обеспокоен, поминутно глядит в телефон, и каждый раз после этого вздыхает.

— Ждёте новостей о моём муже? — решаю спросить в лоб.

Азизов поднимает ко мне взгляд. Несколько секунд молчит.

— В том числе, — отвечает он, давая понять, что не хочет развивать тему.

Но я не хочу просто так ретироваться.

— В том числе? А что, есть ещё какие-то проблемы?

Снова вздыхает. И опять на некоторое время воцаряется молчание.

— Да, есть, — наконец, произносит он печально. — Пропала моя сестра.

— Зара? — припоминаю имя, которое мне не больно-то приятно произносить, зная, что оно значит для меня.

— У меня одна сестра, — говорит Данияр, откладывая вилку на стол. — И я за неё полностью отвечаю.

— В каком смысле?

— В прямом. Мы одни друг у друга. Именно поэтому её жизнь и судьба настолько важны для меня.

Я совсем прекращаю есть, хотя и до этого ела не с большим аппетитом. Однако сказанное Данияром приоткрывает передо мной ещё одну веху его личности.

— Одни?.. А где же ваши родители?

— Погибли, — он опускает взгляд и снова берётся за вилку.

А у меня ёкает сердце. Кто, как не я, знает, насколько это больно терять родных? Все, кто меня растил и воспитывал, все, кого я любила, умерли. И мне ещё очень повезло, что осталась хотя бы мама. И даже более того — мы умудрились заново подружиться и заново стать по-настоящему близкими друг другу. А это, наверное, вдвойне ценно. Кто-то бы на моём месте погряз в обидах и презрении, но я искренне отмела всё прошлое. Это и есть мудрость — найти общий язык, открыться и принять. Пока ещё есть, кому открываться.

Но что, если таких людей нет? Если их уже нет в живых?..

— Мне жаль, — тихо произношу, стараясь вложить в свои слова настоящее чувство, независимо от того, кем мне приходится этот человек.

— Спасибо, — сдержанно принимает мои соболезнования Данияр, но я чувствую, что это не просто дежурная фраза — он понял, что я хотела сказать. — Это случилось давно. Но и Заре, и мне до сих пор их не хватает.

— Как они погибли? — не знаю точно, имею ли право спрашивать подобное, но что-то внутри заставляет меня продолжить начатую беседу.

Азизов опять издаёт вздох. С минуту мне кажется, он не хочет ничего пояснять. Однако он снова заговаривает:

— Никакого криминала, — почему-то с печальной улыбкой подчёркивает он. — Обыкновенная авария. Разбились на машине. Ехали с дачи. Зара и я были дома, ждали их. Мне было шестнадцать, ей — шесть. После смерти родителей нас отправили в разные детские дома. Два года я фактически ничего не знал о своей сестре. Но, как только меня выпустили, немедленно забрал Зару. Хотя это уже никак не могло исправить то, что ей пришлось столько времени жить в тяжёлых условиях. С тех пор я стараюсь заменить ей и отца, и мать. Берёг её всеми силами. И вот — не уберёг…

Глава 10. Милена

Наверное, нельзя так говорить, но мне в самом деле кажется, что Данияр сейчас поделился со мной настолько сокровенным и личным, что у меня почти не осталось шансов ненавидеть его. Ну, ведь правда, на что можно пойти ради родного и любимого человека? Для Азизова его сестра — не просто какая-то родственница. Говоря о Заре, он затрагивает самую важную часть себя. И в этом смысле я даже в каком-то смысле могу оправдать его ужасающие методы. Мне совершенно не хочется участвовать в их семейных разборках, но, если судить абстрактно: будь у меня возможность сделать что-то важное для моих близких, разве я бы не пошла на самые крайние меры?

В моём случае ответ очевиден: коснись что-то папы, бабушки или дедушки — ничто бы не встало у меня на пути. С мамой, наверное, сложнее. Она мне очень дорога, и мне очень хочется поставить её на тот же уровень значимости, что и других, но сейчас ещё не получается. А Свят… Ох…

Теперь я ещё сильнее хочу, чтобы весь этот фарс обратился одной странной и несмешной шуткой. Чтобы спустя двадцать лет счастливой совместной жизни мы могли с ним действительно посмеяться над этим. Но сейчас мне не улыбается от слова совсем.

Я слушаю человека, который заточил меня в своей крепости, сочувствую ему, думаю о его бедах, однако моим бедам нет ни конца ни края. Возможно, это тоже своеобразное спасение — переключиться на чужие проблемы, чтобы не сойти с ума от своих.

— Вы говорите, Зара пропала? — спрашиваю осторожно.

Данияр молча кивает.

— Ну, вы же не думаете, что её пропажа может быть как-то связана?.. — договорить не успеваю, потому что Азизов устремляет на меня взор, наполненный гневом.

— В том-то и дело, что именно так я и думаю, — чеканит он каждый слог.

— Что вы хотите сказать?.. — бледнею от собственных догадок.

— Я хочу сказать, что без твоего мужа Святослава и тут, скорее всего, не обошлось.

— Но… это уже чересчур, — голос садится, и я поизношу почти шёпотом. — Сначала вы обвиняете его в воровстве, теперь в похищении…

Глаза Данияра становятся всё уже и уже. Он как будто хочет наказать меня за провинность моего мужа, хотя, во-первых, я снова не виновата, а во-вторых, я никогда и ни за что не поверю, что Свят способен на такие вещи. У всего этого безумия должно быть другое объяснение.

— Ты не веришь, — озвучивает мои мысли Азизов.

— Конечно, не верю, — подтверждаю я. — Ваши подозрения уже за пределами добра и зла.

— Это не подозрения, — отвечает он с нажимом. — Человеку, который с такой лёгкостью обманывает невинную девушку с целью наживы, ничего не стоит выманить ту же девушку очередным обманом.

— Да откуда вам знать?! — выкрикиваю через стол.

— А откуда тебе знать?! — в том же тоне возвращает мне вопрос Данияр. — Просто посмотри фактам в лицо: твой муж уже знает, что ты у меня. Я дал ему возможность явиться с поличным. Но он предпочёл оставить тебя.

— Ч..что?.. — секунду назад я хотела встать и уйти, но теперь оседаю обратно на стул. — Что вы сказали?

Азизов молчит, долго молчит. А я пытаюсь переваривать сказанное им. Значит, Святослав в курсе, где я?.. И… Он ничего не сделал?..

— Мне жаль, — наконец, нарушает тишину Данияр, повторив мои же слова. — Мне правда жаль, Милена, что тебя угораздило связаться с таким скотом. И, кстати, — добавляет он совсем тихо, — зови меня на «ты». Пожалуйста.

Смотрю ему в глаза, а горло тем временем душит противным комком из обиды и страха. Но вместо того, чтобы вновь погрязнуть в болоте отчаяния, я нахожу в себе силы задать новый вопрос:

— Вы… ты… Ты как-то связался со Святом?

— Да, — Азизов угрюмо кивает. — Ещё днём, по дороге сюда. Ему было отправлено сообщение, что ты у меня. Тогда его телефон ещё работал, и послание было прочтено.

— И он ничего не ответил?..

Данияр отрицательно мотает головой.

— Никакой реакции. Сразу после этого он отключил аппарат. И на связь не выходил. А пару часов назад пропала Зара. Не думаю, что Святослав её украл. Но у меня есть все основания полагать, что он мог снова обмануть её. Что-то наплёл, а она опять поверила.

Тишина над столом становится густой и тяжёлой. Слышу, как заходится моё собственное сердце, отчаянно сопротивляясь действительности. Всё настолько чудовищно, что уже не знаю, какие слова тут подобрать.

— Я лучше пойду в свою комнату, — решаю в итоге.

— Ты так ничего и не поела.

— Извини, но аппетита что-то нет.

Встаю со стула и ухожу, чувствуя на себе взгляд Азизова. Он, видимо, не хочет оставаться сейчас один. Я тоже не хочу, но и здесь, рядом с ним, не чувствую себя в порядке. Сейчас мне нигде не найти покоя.

Позади слышится скрип ножек стула о паркет, шаги. Данияр спешно нагоняет меня. Его рука опускается мне на плечо, останавливая.

— Милена, подожди…

Поворачиваюсь к нему, чтобы объяснить, что сейчас я не в состоянии общаться, как внезапно откуда-то доносится шум и истерические выкрики.

— Отпусти меня, урод! Быстро!

Замираю на месте, как и Азизов, который тоже никак не ожидал подобного. А уже через секунду в столовую в сопровождении Кирилла резко влетает разъярённая девушка.

Беременная девушка.

Глава 11. Данияр

— Зара… — срывается с моих губ.

Я верю и не верю своим глазам. И хотя до безумия рад видеть сестру, мой взгляд так и мечется с её лица к лицу Кирилла в поисках объяснений. Однако мой охранник только виновато пожимает плечами, а Зара выглядит словно кошка, которой наступили на хвост.

— Слава богу, с тобой всё в порядке, — так и не получив объяснений, шагаю к сестре.

Но вместо крепких объятий Зара оглушает меня очередным криком:

— Что здесь происходит, Данияр?!

— Успокойся, родная…

— Кто эта девка?! — она бесцеремонно тычет пальцем в Милену, и мне становится стыдно за её поведение. — Это что, та самая курица?!

— Зара, — немного повышаю голос, чтобы приструнить сестру, — прекрати. У меня тоже есть вопросы к тебе. И ты на них ответишь в первую очередь. Куда ты сбежала из дома? Что произошло?

— А произошло то, — Зара с ненавистью глядит мне прямо в глаза, — что ты меня решил запереть. А я не желаю сидеть в тюрьме! Не я преступница! А вот эта шваль! — она снова указывает на Милену, которая стоит у меня за спиной и, кажется, понимает ещё меньше моего.

Резко убираю выставленную руку сестры.

— Не смей произносить таких слов в моём доме. Пока я за тебя отвечаю, ты будешь делать то, что я велю.

— Я уже совершеннолетняя! Я не подчиняюсь твоим приказам! И тем более я не собираюсь терпеть того, что ты чудесно проводишь время с этой дрянью, пока я страдаю!

— Замолчи! — приходится повысить голос до настоящего крика. Только тогда Зара наконец замолкает. — Ты специально сбежала от Димы? Ты сама это сделала?

— Конечно, сама, — выпаливает сестра, но уже чуть тише. — Хотела лично убедиться, что это бред. Что не мог ты притащить эту девку…

— Зара, — перебиваю на полуслове, — я делаю то, что должен. А твоё поведение просто неприемлемо.

— Моё?! — взвинчивается она и собирается подойти к Милене, но я не даю ей этого сделать. — Данияр, ты не смеешь!

Перехватываю её запястья, как только Зара начинает размахивать руками. Девушка за моей спиной отшатывается прочь, и сестра не успевает ей навредить, потому что я сковываю её намертво. Зара всё ещё сопротивляется.

— Пусти!..

— Хватит! — рявкаю, что есть сил. Зара наконец прекращает дёргаться, но я пока не спешу её отпускать. — Значит так, мой план неизменен. И раз уж ты не хочешь сидеть взаперти в своей квартире, будешь сидеть в моём доме.

— Пока ты будешь развлекаться с!..

— Молчать, — приказываю ледяным тоном и поворачиваюсь к Кириллу. — Будь добр, проводи мою сестру в её комнату.

Он кивает, и только тогда я выпускаю руки Зары из своего захвата. Она ещё пробует возражать, но знает, что это совершенно бесполезно. В конце концов, они с Кириллом уходят. А я поворачиваюсь к обомлевшей Милене.

— Не знаю, что сказать, — выдыхаю, качая головой. — Могу лишь извиниться за поведение сестры…

Милена смотрит на меня затравленно, едва не плача.

— Всё нормально, — произносит она дрожащим голосом. — Кажется, Зара меня ненавидит… И, наверное, это было предсказуемо.

Подхожу к ней и аккуратно обнимаю за плечи, одновременно в сотый раз клянясь самому себе, что найду этого сукиного сына, который учинил весь царящий кругом хаос.

Глава 12. Милена

Состояние, как будто бы меня засунули в стиральную машинку и включили на отжим на максимальных оборотах. Меня и кружит, и подташнивает, и пола под ногами уже просто не чувствую. Кажется, лишь руки Данияра удерживают меня в вертикальном положении.

— Прости, — снова извиняется он, а я отвожу глаза не в силах воспринимать его сожаления.

— Всё-таки пойду в свою комнату. Она мне уже как родная, — пытаюсь пошутить, насколько бы горькой ни звучала сейчас эта шутка.

— Я провожу тебя, — решает Азизов.

Нет смысла ему возражать, да и не уверена я, что смогу быстро найти обратный путь до своей темницы. На то, чтобы снова попытаться бежать, сейчас точно нет ни сил, ни фантазии, ни желания. Да и какой смысл? Всё равно на дворе ночь, а меня выполоскало так, что мама не горюй.

К тому же теперь в доме появилась Зара. Вряд ли нам удастся поговорить по душам, но всё же у неё наверняка можно будет узнать, каким образом всё случилось. А я хочу знать. Даже под страхом нестерпимой боли, хочу знать правду — действительно ли Свят оказался таким чудовищем.

Поведение девушки доказало, что ей совершенно небезразлично происходящее. Значит, у этого дыма точно был изначальный огонь. Но я всё ещё каким-то образом верю, что не Свят его развёл. Наверное, просто защитная реакция. Я ведь буквально несколько минут назад смотрела в глаза беременной девушке. И эти глаза испепеляли меня ненавистью.

Мы с Данияром доходим до комнаты. Я открываю дверь и захожу внутрь, а он остаётся на пороге.

— Будешь ложиться спать? — будто бы с какой-то надеждой спрашивает Азизов.

Качаю головой:

— Вряд ли. Если усну, то точно погрязну в кошмарах.

— Если хочешь, я посижу с тобой.

Странное предложение. Особенно с учётом того, что это не просто чужой мужчина, а мужчина, который фактически лишил меня всего — в том числе свободы и счастливой семьи. А у меня даже не находится поводов хотя бы минимально презирать его.

И я, вопреки всему, соглашаюсь:

— Это же твой дом. Ты можешь делать всё, что захочешь.

Я надеялась отчасти уколоть его своим ответом, но Данияр лишь улыбается.

— Не говори так. Как видишь, я далеко не всесилен.

Не могу удержаться и улыбаюсь смущённо:

— Ну, что ж, проходи, располагайся. Чувствуй себя, как дома.

Он заходит, а я ловлю себя на мысли, что совершенно не испытываю страха. Ни капельки. Хотя вроде бы должна. Может, сил не осталось уже и на то, чтобы бояться? Но какое-то внутреннее чувство тихонько подсказывает, что Данияр не собирается делать мне ещё больнее. Ему самому не по себе. И как бы странно ни звучало, но в данный момент похититель и жертва похищения нуждаются друг в друге.

— Данияр, — осторожно начинаю говорить, когда мы оказываемся внутри замкнутого пространства одни, — могу я спросить?

— Спрашивай.

Он садится на угловой диван, откидываясь на спинку. Наверное, тоже от усталости.

— А что будет с ребёнком Зары, когда он родится?

Азизов настораживается:

— Что будет? Я не совсем понимаю…

— Ну, ты ведь фактически собираешься лишить его отца… — аккуратно присаживаюсь рядом.

— И что? Дети растут и в неполных семьях.

— То есть, ты хочешь сказать, что не собираешься избавляться от него…

— Избавляться? — почти по слогам переспрашивает он. — Как тебе такое пришло в голову? Милена, это же мой племянник или племянница. Как я могу избавиться от него?

— Но ведь от Свята ты хочешь избавиться…

— Это другое, — чеканит Данияр. — Ребёнок не виноват в том, что его отец оказался подонком. И я не считаю, что все мы должны расплачиваться за грехи наших родителей.

— Согласна, — мягко киваю. — Но когда вырастет, он может как-то узнать о том, что случилось…

Азизов внимательно глядит мне в глаза, долго глядит, пристально.

— Скажи, Милена, — выговаривает он, — а тебе всё известно о прошлом твоих родителей?

Краска мгновенно заливает мне лицо, и я поспешно опускаю взгляд.

— Ну, при чём тут я? Мои родители никогда в такие заварушки не попадали… Они были обычными людьми.

— Уверена? — продолжает дожимать он.

— Конечно, уверена! — почти выкрикиваю от злости.

Только в тот момент не знаю, сержусь ли на Данияра или на кого-то другого. Конечно, я уверена в том, что никакого криминала в жизни моих родителей никогда не случалось. Но и правда не очень-то знаю о точных причинах расставания мамы и папы. Полагаю, это что-то вроде банального «не сошлись характерами». Кроме того, о том, чем все эти долгие годы занималась мама, я тоже не имею ни малейшего понятия. Я не спрашивала у неё, потому что не считала нужным. Единственный вопрос из прошлого, который до сих пор не давал мне покоя, — это почему мой отец поступил именно так. Почему бросил меня, сведя счёты с жизнью? Как он мог так поступить? Ведь я не видела никаких проблем. Что его могло довести до такого шага?

Впрочем, я ведь была слишком мала, чтобы замечать какие-то нюансы. А мама как-то раз только намекнула, что причина таилась в долгах дедушкиного бизнеса. Она не сказала прямо, но я сама додумала, что папа мог испугаться всех этих судебных тяжб и прочего. Как обстояли дела с дедушкиным бизнесом, мне сложно судить. Жили мы не сказать, что очень богато, но лично я ни в чём не нуждалась. Лишь после ухода дедушки выяснилось, что его имущество обанкрочено, а остатки от былого пошли на погашение долгов. Я хотя бы на улице не осталась благодаря маме. Да и вскоре Свят во многом стал помогать. Купил мне отдельную квартиру в качестве предсвадебного подарка. И как-то не клеилось заявление Данияра, что у Святослава, оказывается, тоже имелось куча долгов.

Разве человек с огромными долгами станет покупать невесте такой роскошный подарок? Бред. Самый настоящий бред.

Глава 13. Милена

Пытаясь скрыть свои настоящие мысли, я сержусь ещё сильнее:

— Знаешь, Данияр, — выдыхаю надломленно, — мне сейчас особенно тяжело говорить о своих родителях. Я даже представить боюсь, как сходит с ума моя мама из-за моего исчезновения.

— Её волнения скоро закончатся, — будто бы равнодушно отвечает Азизов.

— Закончатся? Правда? Ты хочешь сказать, что и я, и она заживём совершенно спокойно и счастливо после того, как ты поквитаешься со Святом?

Он смотрит мне в глаза несколько секунд, а затем произносит:

— Если бы я был на месте твоей матери, то был бы скорее рад за дочь, что она избежала участи жить во вранье. Ведь благополучие наших детей для нас всегда на первом месте, правда?

И снова ему удаётся меня задеть. Сложно сказать, чем конкретно. Данияр не знает всей ситуации, а я невольно задумываюсь, действительно ли моё благополучие было на первом месте для мамы, когда она меня оставила. Но мгновенно нахожу подходящее оправдание: тогда, много лет назад это впрямь было наилучшим решением, если мама не могла отыскать достаточно сил и средств, чтобы заниматься мной.

И в то же время я знаю, как хорошо она относится к Святу. Нет никаких сомнений в том, что вся эта история больно ударит по маме. А я совершенно не желаю ей боли.

— Данияр, — начинаю подбирать правильные слова, чувствуя, что у нас с Азизовым всё-таки нашёлся общий язык, — допустим, всё так и есть, как ты говоришь. Допустим, мой муж действительно совершил все эти грехи. Но неужели совсем никак нельзя решить вопрос мирно? Без применения жестокости?

В глазах напротив мгновенно считываю непонимание и даже некоторую враждебность, словно я умудрилась каким-то образом оскорбить Данияра.

— Мирно? — переспрашивает он так, будто слово это ему совершенно незнакомо. — Милена, как ты себе это представляешь?

Азизов задаёт вопрос, но в моих ушах он звучит уже как вердикт, что предложение моё не только оскорбительно, но и невозможное. Но я не хочу упускать хотя бы призрачную возможность провести цивилизованные переговоры.

— Для начала, — рассуждаю вслух, — нужно закрыть денежный вопрос. Святослав возместит ущерб. Возможно, даже сверх того, что украл.

Данияр слушает, не перебивает. А мне, честно сказать, страшно продолжать озвучивать свои идеи.

— И что потом? — спрашивает, когда пауза сильно затягивается.

— Потом, — сглатываю ком в горле, — он принесёт свои извинения. Перед всеми, кого обидел.

— Всё это и так входило в мои планы.

— Да, понимаю, — киваю и откашливаюсь. — Но после этого ты не станешь его убивать или калечить.

Азизов вопросительно вскидывает бровь.

— Это по какой такой причине?

— Потому что… Потому что… — никак не могу найти подходящего аргумента. — Потому что повинную голову меч не сечёт, понимаешь? Тот, кто искренне раскаялся, не может быть казнён.

Снова молчание. А я сижу и считаю удары пульса по вискам.

— Исходя из твоей логики, Милена, — наконец, произносит Данияр, — серийных убийц и насильников тоже надо отпустить, если они искренне раскаялись.

— Но Свят никого не убивал и не насиловал! — восклицаю я в сердцах.

— Правда? — вновь следует недоумённое движение бровями. — А я это вижу иначе. То, что он сделал, и есть реальное насилие. И такие преступления нельзя прощать. Они могут быть смыты лишь кровью.

— Это слишком жестоко, — шепчу еле слышно.

Данияр встаёт с дивана и поворачивается ко мне спиной.

— Возможно, — отвечает он, больше не глядя на меня. — Возможно, мои методы бывают жестокими. Но в свою очередь могу сказать, что это ты чересчур добра. И, увы, к тем, кто этого не заслуживает.

Он идёт к двери. Разговор на этом должен закончиться, но у меня внутри чувство, будто я что-то упустила, будто не сделала всего, что от меня зависело. Вот только я абсолютно не понимаю, что ещё могу предпринять, какими словами объяснить неправильность решений Азизова.

Скорее на эмоциях я бросаюсь за ним вдогонку и обхватываю со спины кольцом рук, не давая уйти. Прижимаюсь к его массивному телу и закрываю глаза. На мгновение меня охватывает чувство, будто сейчас я обнимаю самого близкого и родного мужчину. И я даже знаю, кто он — мой отец. Которого я так любила, и который часто был строг со мной, но быстро уступал, когда начинала ластиться к нему. Папа сразу добрел и обычно делал то, что я просила. Наверное, у меня выработалась такая реакция, и сейчас я поступила неосознанно.

Однако даже поняв, что натворила, я не тороплюсь отстраняться. С минуту мы так и стоим вдвоём посреди комнаты, замерев. Данияр молчит, и я не произношу ни слова. Но затем мне всё-таки становится неловко. Я расцепляю руки и отхожу на полшага назад.

Он по-прежнему ничего не говорит, а мне хочется теперь извиниться за свой глупый порыв.

— Доброй ночи, Милена, — доносится до меня эхо его сурового голоса. — Надеюсь, ты всё-таки сможешь хорошо отдохнуть.

Не удостоив меня даже взгляда и не дожидаясь моей реакции, Азизов выходит прочь из комнаты. После чего слышится щелчок запирающейся с другой стороны двери.

Глава 14. Александра

Господи, что ж это делается-то? Не могу прийти в себя, не знаю, за что хвататься!

Сначала кое-как успокаивала гостей, потом разбиралась с администрацией отеля, потом пыталась хоть что-то понять. Но бесполезно, просто бесполезно! У меня до сих пор перед глазами этот кошмарный ролик на экране. Хотя бы кто-нибудь, хоть что-нибудь может мне объяснить?!

Это какой-то кошмар наяву. Милена пропала. Свят пропал. А я сижу, как дура, и вообще ничего не соображаю!

Боже, помоги мне…

Пробовала дозвониться до дочери, в итоге оказалось, что она все свои вещи побросала и смылась с собственной свадьбы. Разве так делается? Ну, какой человек в здравом уме так поступит? Нельзя же просто сбежать и бросить всё на самотёк! Теперь от меня требуют оплаты каких-то счетов, а я понятия не имею, что там надо было оплатить. Всё должен был сделать Свят! Это он жених, он и должен был рулить!

Кое-как отболталась от надоедливых менеджеров из администрации, поймала такси и поехала в квартиру Милены. Надеялась, что она в первую очередь пойдёт туда. Но там её не оказалось, дочь даже не появлялась там. Лишь запоздало я поняла, что вместе с телефоном и всякими прочими вещами она оставила ключи.

Вот куда она могла деться?..

Порыдала одна в пустой квартире — вроде полегче стало. Вышла на улицу, дошла до аптеки, купила успокоительное. Мне сейчас только им и питаться. Запила сверху свадебным шампанским и поехала к себе домой.

Тут меня осенило, что Милена могла поехать сразу ко мне. Ну, конечно! Она оставила ключи от своего дома и направилась ко мне!

Чуть не убила водителя, который слишком неторопливо ехал на своей колымаге. Наконец, выпрыгиваю из такси у своего подъезда, надеясь, что Милена сидит где-нибудь на лавке во дворе. И тут облом.

Ладно, поднимаюсь на этаж. Уже глупо уповать на удачу, но вдруг она прямо у дверей сидит? Не-а.

Приваливаюсь лбом к металлической поверхности и несколько минут просто вот так стою — ни жива, ни мертва. Считаю удары сердца и молюсь Всевышнему, чтобы сжалился надо мной. Ну, хоть одна правильная идея пусть придёт в голову. Ну, хоть одна!

Открываю вход. Руки дрожат так, что едва справляюсь с замком. Переступаю порог и прохожу дальше в квартиру. Осматриваюсь пустыми глазами, будто бы прямо сейчас Милена появится из ниоткуда. Но это, конечно, полный бред.

Прихлёбывая шампанское прямо из горла, иду на кухню, сваливаюсь на диван и долго-долго листаю записную книжку в телефоне. Кому звонить?

Телефон Свята отключён уже несколько часов. Телефон дочери у меня в сумке. Где каждый из них, я не знаю. Куда обратиться за помощью — без понятия. Тупо гляжу в экран и скролю имена.

У Милены есть одна подружка — Оксана. Тупенькая, конечно, но какая уж есть. Она заболела и не смогла приехать на свадьбу. Может, моя Милка поехала к ней? Ищу номер Оксаны и отправляю звонок. Вот будет весело, если она вообще ни сном ни духом.

— Привет, Оксаночка. Как себя чувствуешь? А, хорошо-хорошо. Ничего такого! Просто хотела спросить, всё ли у тебя в порядке… Свадьба?.. Ну… Нормально. Как свадьба, — идиотски хихикаю, уже прекрасно понимая, что Оксана знает ещё меньше моего. — Оксаночка, слушай, а Милочка тебе не звонила?.. Нет-нет, я на всякий случай спрашиваю. Мало ли… А! Так они же со Святом уехали и телефоны отключили! Вот я и беспокоюсь. Ага! Ну, знаешь, материнское сердце… Что говоришь? Первая брачная ночь? — по моему лбу стекает капелька пота. — Ну, конечно. Молодые просто хотят побыть наедине. Ты, наверное, тоже хочешь, не буду тебя больше задерживать! Пока, Оксаночка! Выздоравливай!

Скидываю звонок, кажется, ещё в тот момент, когда Оксана что-то говорит. Да без разницы. На вежливость у меня сейчас просто нет сил. Я должна разыскать обоих «голубков» и обоим намылить голову за их поведение.

Возвращаюсь в прихожую, забираю из сумки успокоительное и иду в спальню. Выпиваю сразу горсть таблеток, хотя вряд ли они принесут сейчас хоть какую-то пользу. Мне вообще вряд ли сейчас что-то может всерьёз помочь.

Сижу на кровати и пялюсь в стену. Хочется поплакать, но даже слёзы не идут. В итоге ложусь в кровать, уверенная, что не смогу уснуть, и тут же проваливаюсь в сон от тотальной усталости.

А просыпаюсь я от чувства, что на меня кто-то смотрит. Надеясь, что это лишь сонный бред, открываю глаза, и тут же моё рот перехватывает мужская ладонь, а правую руку жёстко заламывает за спину.

Глава 15. Александра

— Тише, — шипит мне в ухо. — Тише, не дёргайся.

Мычу через прижатую ладонь и всё ещё пребываю в шоке. Это что за дела?!

— Тише, говорю! — яростно дёргает меня за вывернутую руку. — Это я, Свят.

На секунду замираю в полнейшем оцепенении, перестаю сопротивляться и жду, что будет дальше.

— Я сейчас отпущу тебя, а ты просто меня выслушаешь. Хорошо? Кивни, если согласна.

Аккуратно киваю, и он действительно убирает ладонь с моего лица, затем осторожно выпускает руку. Не растерявшись, я тут же подскакиваю с кровати и начинаю орать:

— Какого чёрта?! Ты сдурел?!

— Умоляю тебя, Александра! — Свят складывает ладони на груди и смотрит на меня щенячьими глазами. — Не кричи! Соседи услышат!

— А мне плевать, кто меня услышит! Ты что устроил?! Ты больной, что ли?!

Он сползает с кровати и пытается приблизиться ко мне. Дабы он не думал, что его фокусы так легко сойдут с рук, вмазываю пощёчину. И пока мой «зятёк» приходит в себя, отодвигаюсь от него подальше.

— Александра… — обидчиво поджимает губы. — За что?..

— За всё! — снова повышаю голос. — У тебя реально крыша поехала?! Или что, вообще происходит?!

— Да дай ты мне хоть слово сказать!

— А где были твои слова на свадьбе, а?! Что ж ты так резво ускакал, поджав хвост?!

— Александра… — он делает шаг вперёд.

— Стой, где стоишь! — выпаливаю ему в лицо и хватаю первый попавшийся под руку предмет. Им оказывается ваза. Пофиг, что моя любимая. Ваза летит в голову этому придурку, но, увы, мимо. — Скотина!

— Ну, пожалуйста! — не затыкается «зятёк». — У меня не было выбора!

— У тебя не было выбора?! Серьёзно?! Ты так называешь неумение держать своё хозяйство в штанах?!

— Сашенька, это не то, что ты думаешь!

— Я думаю точно так же, как ещё пятьдесят человек с этой грёбанной свадьбы, включая мою дочь!

— Но всё не так!

— Заглохни!

На этот раз в моих руках оказывается штука потяжелее — пресс-папье, которое я забрала из дома свёкра. Думала, просто будет сувениром, а оказалось, нужная многофункциональная вещица. Пресс-папье со свистом рассекает воздух и врезается в стену. Свят, к сожалению, вновь оказывается невредим.

— Саша, это просто нечестно! — ноет идиот. — Ты меня что, убить хочешь?!

— А другого ты и не заслуживаешь! После того, что натворил! После всего, что!..

— Саша! — истерично перебивает он. — Да послушай же ты наконец!

— Наконец послушать про твой «конец»? — не могу удержаться от сарказма. — Ну, что ж, давай. Попробуй что-нибудь придумать, иначе я собственными руками мокрого места от тебя не оставлю.

Демонстративно скалываю руки на груди и жду, какую занимательную версию случившегося выдаст Святослав. В конце концов, какие-то же оправдания у него должны быть.

— Даже не знаю, с чего начать… — он стыдливо опускает глаза.

— О, как банально! — снова начинаю беситься. — Если совсем фантазии нет, то лучше говори правду и с самого начала! А не то!..

— Ладно-ладно! — Свят делает примирительный жест ладонями, но снова приближаться не рискует. — Только успокойся! Мне нечего скрывать, Сашенька!

— Да ну? — удивлённо вскидываю брови. — Прямо-таки нечего?

На его лице застывает мученическая гримаса.

— Ты слишком жестока…

— Хватит лирики! — обрываю его. — Говори, кто эта шалава с видео.

— Это… это… — Святослав тяжело сглатывает. — Это совсем ничего не значит…

— Ну, всё, ты достал.

Разворачиваюсь к полкам, чтобы схватить уже реальное орудие убийства, но этот придурок быстро оживает:

— Зара! Её зовут Зара!

— Как мило, — хочется ещё раз хорошенько вклеить ему по лицу. — И кто она?

— Никто! Клянусь! Никто!

— Никто, говоришь? — даже не знаю, мне плакать или смеяться. — Идеальный ответ.

— Но я не вру, — умоляет Святослав, кажется, готовый рухнуть на колени. Впрочем, ему это не поможет. — Это было всего раз! Я даже почти ничего не помню. Саша, меня подставили!

— Ещё скажи, что тебя силой затащили на эту овцу!

— Она меня опоила!

— Да что ты?! Прям через воронку в горло заливала?!

— Хватит! — он хватается за голову. — Ты можешь просто спокойно послушать? Один раз. Один.

Делаю несколько вдохов и выдохов. Терпение моё давно закончилось, но откуда-то я всё-таки беру силы согласиться на этот бред.

— У тебя три минуты, чтобы всё мне рассказать, — кое-как выдавливаю из себя. — И если хоть в чём-то соврёшь, если почую хотя бы малейшую ложь, пеняй на себя. Я тебе доверила самое дорогое, что у меня есть. А теперь всё полетело коту под хвост. И не смей заикаться, что ни в чём не виноват, потому что это очевидно не так.

Святослав едва заметно кивает. Я сажусь на кресло в углу и смотрю на него, больше не произнося ни слова.

Глава 16. Александра

Как я и думала, Свят только стоит столбом, поджав хвост, и боится рот открыть. Недоумок… Ну, за что мне это, Господи?!

— Долго ждать? — подгоняю его, готовая вновь чем-нибудь кинуть, и на этот раз уж точно не промахнусь.

— Сейчас-сейчас, — он нервно делает несколько вдохов и выдохов. — В общем, это было в Турции.

— В Турции? — сощуриваюсь, что-то смутно припоминая.

— Да, где-то два месяца назад. Помнишь, я уезжал в командировку…

— Да будь ты уже мужиком! Хватит мямлить! — не сдержавшись, снова ору.

— Сашенька, это была чистая случайность. Я был в ресторане. Ну, то самом, что на видео. Она сама ко мне подошла. Стала болтать о том, о сём… Мы немного выпили…

— Угу. На брудершафт, — язвлю, потому что сил моих больше нет. — И, наверное, сразу после этого ты решил на ней жениться.

— Да не предлагал я ничего! — выкрикивает Свят в отчаянии. — Да, мы посидели, поболтали. Потанцевали вроде…

— А потом ты потащил её в постель, — заключаю.

Он только вздыхает:

— Если честно, я не помню.

— Что?!

— Саша, я клянусь! — опять делает шаг ко мне, но я замахиваюсь кулаком, и Свят останавливается в полуметре. — Я клянусь, не помню, как всё так вышло. Утром я реально проснулся у неё в номере и тут же сбежал.

— Так на тебя непохоже, — цокаю языком. — Ты вообще знаешь какие-то другие варианты решения проблем, кроме как сбегать?

— Ну, пойми ты! — он всё-таки падает на колени. — Не хотел я ничего подобного! Не хотел, Сашенька! Не хотел!

Отпихиваю его ногой, но эта скотина всё равно остаётся на месте.

— Поверь мне, пожалуйста. Молю.

На секунду закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, и открываю уже чуть более успокоенная.

— То есть ты хочешь сказать, что видел эту девку всего раз в жизни, где-то там, неизвестно где, в Турции. И больше вас ничего не связывает?

— Именно так, — он начинает послушно кивать, как щенок. — Так всё и было, да!

— Тогда что это за видео? М?

— Я не знаю… Я… Я же в отключке был…

— Серьёзно? — издевательски выгибаю бровь. — А насколько я могу вспомнить, на том видео ты весьма активно шевелишься.

На это ему, похоже, нечего сказать. Свят поджимает губы и опасливо глядит исподлобья.

— Мне что-то подсыпали, — едва слышно шепчет он.

— Чего? — недоумеваю я. — Да кому ты сдался?

— Но, блин, так и было! — наконец-то, у Свята прорезается голос. — Я очнулся даже не с похмелья, а как будто меня танк переехал!

— Это и называется похмелье!

— Но ты ведь прекрасно знаешь, что пьяный я просто падаю спать!

Хочется треснуть ему, да по крепче, но я останавливаю себя. Потому что с этим поспорить не могу. У Свята реально есть определённая непереносимость алкоголя. И он действительно не из тех, кто на пьяную голову начинает искать себе приключения. Обычно тихо-мирно засыпает и никого не трогает. Но всё-таки с этой девицей он же как-то умудрился покувыркаться…

— Ну, хорошо, — немного смягчаюсь. — Допустим…

— Спасибо, Сашенька…

— Допустим! — перебиваю громко. — Допустим, ты говоришь правду. Чего ж тогда сбежал? Раз это всё была фигня, и ты типа ни в чём не виноват. На кой ты смылся?

Свят с трудом сглатывает.

— Потому что… Потому что я узнал, кто эта девушка.

— В смысле?

— Ну… После той ночи… Понимаешь, я захотел узнать, кто она такая…

— Вот же гад, — цежу сквозь зубы. — Мало тебе одного раза, значит, было?

— Да не в том дело! — прикрикивает он. — Там было что-то нечисто! Вот я и решил подробнее узнать, кто она. И выяснил!

— Что ты выяснил?

— Что… она сестра… одного… — он дышит через силу, как будто задыхается. — Одного криминального авторитета. Он тоже там, оказывается, был в это время. Какие-то дела свои решал. На отдых приехал с сестрой, понимаешь?

— Пока нет.

— Да ё-моё, — Свят качает головой. — Его зовут Данияр Азизов. Это очень опасный человек.

— Ну, и? — терпение снова подходит к концу.

— И я сразу понял, что узнай этот Данияр обо мне, я без головы останусь. А сегодня вдруг это видео! Прямо на свадьбе!

— Я нихрена не понимаю!

— Я тоже!

Мы уставляемся друг на друга с озверелыми глазами.

— Свят, — уже спокойно произношу я, — что, блин, происходит?

— Я не знаю, — в который раз отвечает он. — Но Милена у него.

— У кого?

— У этого Азизова. Он её украл и требует, чтобы я явился за ней.

— Украл Милену?.. — мои глаза расширяются до предела. — Да как же это?.. Зачем?..

— Саша, — Свят кладёт ладонь на моё щёку, — я понятия не имею, в какую задницу попал. Но обещаю тебе — всё будет хорошо. Обещаю.

— Свят…

— Тс-с-с… — он прикладывает палец к моим губам. — Я обещаю, Сашенька.

А затем притягивает меня к себе, и наши губы сливаются в поцелуе.

Глава 17. Милена

Утром встаю без будильника и скорее по привычке иду чистить зубы. Меня уже не тревожит, что я заперта каком-то непонятном месте и не ведаю, чем всё это кончится. Как будто бы даже становится немного всё равно. Может, я просто не проснулась и ещё туго соображаю. Но клёкот в душе и правда затихает. Остаётся лишь пульсирующая боль переживаний за маму.

Как же так вышло? Мы только-только обрели друг друга, только-только наладили отношения и стали по-настоящему близки. Мамочка познакомила меня со Святом и так радовалась, когда я сказала ей, что теперь мы встречаемся. Она очень ждала этой свадьбы. Наверное, даже больше, чем я сама.

Её всё-всё интересовало, до мельчайших деталей. Платье мы вместе выбирали. Мама расплакалась, помню. Сказала, что у них с папой в помине такой роскоши не было. И добавила, что жадный он был до чёртиков. Мне стало обидно, но я пропустила эту подробность мимо ушей. В конце концов, отношения моих родителей на их совести.

Папа же про маму вообще ничего не говорил — ни хорошего, ни плохого. Старался сделать вид, что её вообще не существовало в нашей семье. Отчасти это было, наверное, даже по-своему правильно. Если не можешь вспоминать добром, не вспоминай никак. От злых слов кому лучше станет? Мне бы уж точно не стало. А папа у меня был мудрым человеком, рассудительным. Мама как-то назвала его скучным, но тут я совершенно точно была с ней не согласна и начала спорить. Мама просто переменила тему. Она ведь не хотела меня зацепить.

Да и во всём остальном берегла меня изо всех сил. Когда Свят подарил мне квартиру, сказала, что ей очень трудно снова расставаться со мной, но так будет лучше для меня. Мне нужно личное пространство. А затем очень помогла с переездом, не откладывая в долгий ящик. На следующий же день организовала перевозку вещей.

Я ей так за всё благодарна!.. Но теперь это чувство благодарности отравлено стыдом из-за того, что я так опрометчиво поступила. Останься я в отеле, и вряд ли бы люди Азизова меня украли. Сейчас я хотя бы была рядом с мамой.

А Свят… Конечно, у меня есть к нему чувства. Но из-за всего пережитого они как будто бы встали на паузу. Словно притупились и спрятались. Сейчас, глядя на себя в зеркало, я думаю лишь о том, как сохранить спокойствие, но не уйти в окончательное безразличие.

Почему-то в голову начинают лезть мысли о Данияре… И почему-то перед ним мне тоже как будто бы стыдно. Почему?..

У меня нет ответа на этот вопрос. По логике, я должна злиться на этого человека, ненавидеть его, презирать. Но даже капли подобных эмоций я не чувствую. Что это?.. Пресловутый Стокгольмский синдром?.. Когда жертва проникается сочувствием и пониманием к похитителю?..

Но ведь мне правда особо не за что ненавидеть Азизова. За то, что он разрушил мою идеальную свадьбу? А что, если он прав, и Свят действительно был мне неверен? Тогда мне скорее стоит поблагодарить Данияра за гостеприимство. По крайней мере, в стенах этого дома у меня нет необходимости, а точнее — возможности, бесконечно названивать Коршунову, чтобы узнать правду. В этом месте правда своя. А мне остаётся только ждать, подтвердиться она или обернётся новой версией.

Слышу стук в дверь. Быстро утираю лицо и выхожу из ванной, чтобы открыть. Но когда вижу на пороге Кирилла, запоздало вспоминаю, что тут не требуется моего разрешения войти.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — отвечаю скорее нейтральным тоном.

Охранник оглядывает меня скорее с любопытством. Он вроде даже хочет улыбнуться, но заставляет себя держать лицо ровным.

— Я пришёл, чтобы проводить тебя на завтрак.

— Мне теперь всегда необходимо завтракать с твоим хозяином? — спрашиваю с вызовом, возмущённая, что у меня и не подумали узнать, хочу я этого или нет.

— Ты неправильно поняла, — всё-таки улыбка проявляется на точёных губах Кирилла. — Данияр уехал ещё несколько часов назад. Я могу попросить, чтобы тебе принесли еду сюда. Но мне показалось, что ты не будешь против сменить обстановку.

— Уехал?.. — от этой новости у меня что-то кольнуло в сердце. — Куда уехал?

— По делам, — охранник вглядывается мне в глаза, в которых наверняка замечает беспокойство. — Не волнуйся, это никак не связано с твоим мужем.

— Даже не думала об этом, — фыркаю, пытаясь продемонстрировать безразличие. — Ладно. Идём.

Выхожу за дверь. Кирилл неотступно следует рядом. Поминутно чувствую на себе его взгляд. Чего он так пялится?..

— На мне цветы растут? — вскидываю голову, чтобы заглянуть ему в глаза, поскольку разница у нас в росте значительная.

— Н..нет, — он тут же отворачивается.

— А, наверное, твой хозяин наругал тебя за мой вчерашний побег, вот ты и боишься, что я снова сбегу, — хмыкаю победно.

— Побег?.. — переспрашивает охранник, как будто не понимает, о чём речь.

— Ой, не притворяйся, — теперь я демонстративно игнорирую его ошарашенный взгляд. — Не нужно делать вид, что ты просто такой добренький сам по себе. Ты же просто выполняешь свою работу цепного пса.

Кирилл вдруг резко останавливается.

Поворачиваюсь и вижу, какой ненавистью сочатся его зрачки. Он молчит и просто смотрит. А меня окутывает стыдом. Я прикусываю губу, понимая, что была откровенно груба.

— Извини, — выдавливаю из себя. — Я не хотела…

— Хотела, — перебивает Кирилл и продолжает движение.

Стараюсь подстроиться под его широкий шаг и не отстать. Попутно пытаюсь сообразить, что ещё могу сказать ему в качестве оправданий, но ничего путного в голову не приходит. А Кирилл, кажется, вовсе теряет всякий интерес к общению со мной, потому до столовой мы добираемся в полном безмолвии.

Глава 18. Милена

В помещении тихо и безлюдно. Но чувствуются ароматы домашней еды, которые заставляют меня забыть обо всём на свете. Ведь за весь вчерашний день я так толком не успела поесть. Сначала волновалась из-за свадьбы, потом ревела полдня, потом был тот неловкий ужин в компании Данияра и расхлёбывание последствий необратимого…

Свадьба…

Моя бракованная свадьба состоялась всего сутки назад, а мне кажется, будто событие это уже обросло пылью далёкого прошлого. Время в этом доме словно имеет совершенно иные деления и градации. Ощущение, что я живу здесь уже сто лет. И даже незнакомая женщина, очевидно, кухарка, обращается со мной, точно с полноправным членом семьи.

— А ты, должно быть, Милена? — встречает она меня ласковой улыбкой при входе. — Иди, деточка, садись. Ой, что ж ты такая тощенькая-то?..

Пока я занимаю место за огромным столом, женщина продолжает щебетать, интересуется, люблю ли я яйца-пашот.

— Люблю, — почему-то киваю, хотя понятия не имею, что это за блюдо такое, но приветливость этой тётеньки так подкупает.

Она напоминает мне мою бабушку — маму моего отца. Только лет на двадцать моложе — кухарке Азизова не больше пятидесяти.

— Сейчас всё принесу, милая, — она приглаживает мои волосы и уходит.

Такой вроде бы знакомый жест, но я почти никогда не получала его от мамы. Сейчас я уже стала такой большой, так что нам обеим порой неловко нежничать. Да и выглядим мы не как мама с дочкой, а скорее как две сестры — у мамы прекрасная фигура и совсем молодое лицо. Хотя может именно поэтому мы настолько быстро восстановили отношения — нам совсем просто понимать друг друга, словно подружкам.

Вдруг замечаю краем глаза, что Кирилл мнётся у дверей, но не заходит внутрь.

— Это ты так меня сторожишь? — снова возвращается моё колючее настроение, хотя всего пару минут назад зарекалась не хамить.

Кирилл не удостаивает меня ответом, но я же вижу, что он всё прекрасно слышал. Обиделся. Понятно…

— Эй! Я с тобой разговариваю, — делаю ещё одну попытку привлечь к себе внимание, и, когда Кирилл бросает на меня взгляд, киваю на соседний стул. — Может, хотя бы сядешь?

— Я и постоять могу, — заявляет холодно.

А он тот ещё упрямец, оказывается…

— Я думала мы вместе позавтракаем… — беспечно тяну, хотя о таком я, честно говоря, не думала, а сочинила только что. — Или ты уже поел?

Охранник фыркает и как бы невзначай отходит от своего поста. Он действительно садится за стол, но не рядом со мной, а через два места.

Глава 19. Милена

— Ну, расскажи что-нибудь, — выдаю я, когда молчание затягивается, а еда ещё не подана.

— Меня поставили присматривать за тобой, а не развлекать.

Вот же противный… Прям специально разозлить хочет!

— Не стану напоминать, что со своими обязанностями ты так себе справляешься. Вчера ты забыл запереть мою комнату. Так что, может, в беседе ты проявишь себя лучше?

Кирилл обдаёт меня ледяным взглядом. Делаю вид, что меня это совершенно не трогает, хотя дерзить — вообще-то, не в моих привычках. Наверное, новая обстановка так сказывается, что я веду себя не как обычно.

— Ты бы лучше со своим мужем почаще беседы вела. Глядишь, узнала бы что-нибудь полезное, — ответно колет меня словами охранник.

И я уже собираюсь возмутиться, но не подбираю вовремя нужных фраз, а как раз в этот момент снова появляется кухарка.

— Вот, Миленочка, кушай, — она ставит передо мной тарелку с незнакомым блюдом.

Видимо, это и есть те самые яйца-пашот, только на яйца это никак непохоже. Выглядит как маленький белый шарик неправильной формы. Тут же на тарелке разложены треугольнички поджаристого хлеба, зелень и овощи. Всё эффектно полито каким-то соусом — такое мини-произведение кулинарного искусства.

— Что будешь: кофе, чай, сок? — учтиво спрашивает тётенька.

Ну, прямо-таки ресторан, не иначе!

— Чай, — отвечаю ей. — Спасибо большое. А как вас зовут?

— Анастасия Владимировна. Или просто тётя Настя, — она снова любовно гладит меня по голове. — Ну, какая же ты всё-таки красивая… Только худенькая слишком. А Данияр любит, знаешь ли, чтобы было, за что подержаться.

Тётя Настя добродушно хихикает, а мою улыбку так и смывает с лица. Что?.. Она… она решила, что я и Данияр?..

— Кириюша, а тебе чего принести? — тем временем спрашивает у охранника кухарка.

— Кофе.

— И только? — она возмущённо всплёскивает руками. — Да как же это так, дети? Вы что за моду взяли ничего не есть? Давай не выдумывай, сейчас и тебе завтрак принесу. Как знала, два приготовила.

— Спасибо, тёть Насть.

— Пожалуйста, — воркует она и тут же убегает, чтобы через минуту принести точно такое же блюдо для Кирилла.

Тётя Настя оставляет нас вдвоём. И как только она надолго пропадает, мне становится неловко сидеть за одним столом с собственным надзирателем. Уже жалею, что сама позвала его. Думала, это хорошая идея. Хоть будет с кем поболтать. Вчера Кирилл был вроде бы не против, это я находилась не в том состоянии. Но сегодня-то меня отпустило, а он надумал обижаться из-за всякой фигни. В конце концов, я что, разве неправду сказала?!

— Извини, — непроизвольно вырывается у меня.

— Ты уже извинялась, — отвечает Кирилл, не глядя на меня, но тон его уже не настолько враждебен. — Лучше замнём для ясности.

— Ладно, замнём, — киваю, всё-таки чувствуя неприятный осадок. — На самом деле я совсем не то имела в виду, что наговорила тебе. Это всё из-за какой-то… не знаю даже как сказать… внутренней злости что ли…

Хоть я лопочу какую-то несуразицу, Кирилл почему соглашается со мной:

— Я понимаю. Ты злишься на своего мужа.

— Наверное. Но ты-то здесь ни при чём.

Он опускает взгляд в тарелку и молчит. Ну, что я опять не то сморозила?

— Это я, — вдруг произносит Кирилл, а я тотчас вскидываю голову от недоумения. — Это я вчера оставил твою дверь открытой. Специально.

Глаза мои расширяются до предела.

— Что?..

— Но я не знал, что ты попыталась всё-таки сбежать, — продолжает он. — Данияр ничего не сказал. Не ругался, ничего такого. Лишь попросил внимательней следить за тобой.

Не верю собственным ушам. Что он несёт?!

— З..зачем ты это сделал? — срывается вопрос с моих губ.

Кирилл пожимает громадными плечами.

— Потому что это несправедливо держать тебя здесь, — он устремляет взгляд на меня. — Ты-то уж точно ни при чём.

Тяжело сглатываю комок в горле. Господи, какая я дура! А ещё срывалась на добром человеке, который хотел меня спасти. Хочется снова извиниться, много-много раз. Однако обстановка в столовой резко меняется, когда в помещение входит Зара.

Глава 20. Милена

Мигом создаётся ощущение, будто бы меня в горло шершень укусил, — вздохнуть, ни продохнуть, ни уж тем более с удовольствием позавтракать. Какое уж тут удовольствие, когда тебя на живую режут такой неприкрытой ненавистью. Ещё была вчера какая-то надежда, что к утру Зара остынет. Ну, я же вот остыла как-никак. Но могу поспорить, что прямо сейчас ненависти в ней в два, в три, а то и в десять раз больше!..

М-да… Не судьба мне нормально поесть…

— Это что здесь происходит? — цедит сестрица Данияра сквозь зубы. — Что эта мразь здесь забыла?

— Зара, — первым реагирует Кирилл и быстро подходит к девушке, не давая ей приблизиться ко мне, — твой брат велел вести себя спокойнее…

— Да в задницу его спокойствие! — выкрикивает она и бесцеремонно отпихивает охранника тычком в грудь. — Ты что, гадина, решила здесь поселиться?!

На сей раз большого и грозного Данияра не оказывается рядом, а на помощь Кирилла, кажется, не стоит особо рассчитывать. Он мне уже пытался помочь, как мог, а я ни за что ни про что ещё и навтыкала ему в благодарность. В общем, не умею я обзаводиться союзниками. А меж тем защищаться как-то надо.

Так что я как бы спокойно складываю руки на груди и уставляюсь прямо в глаза Заре.

— Хотелось бы напомнить, — произношу якобы ровным тоном, — что я здесь очутилась не по доброй воле. А твоём существовании до вчерашнего дня вообще ничего не знала. Так что твои претензии излишни.

У Зары, фигурально выражаясь, отваливается челюсть.

— А ты, оказывается, ещё та стерва, — выплёвывает она.

— Спасибо за комплимент, — язвлю ответно. — Знаешь, а то я уж было подумала, что Свят обратил на тебя внимание, как раз потому, что ему во мне стервозности не хватало. Ну, что ж, значит, была какая-то другая причина. Может, ты сама мне поведаешь историю вашего бурного романа?

Зара хмыкает и качает головой. Обходит Кирилла, садится за стол напротив меня, кладёт сцепленные в замок руки перед собой.

— Настя! — вдруг зовёт она, при этом продолжая сверлить меня глазами. — Принеси мне зелёного чаю! Быстро!

Настя?.. Кто это?..

Оу!.. Это она так к той милой женщине так обращается?!

Анастасия Владимировна появляется в столовой уже без приветливой улыбки. Она несёт чашку с чем-то горячим, ставит перед Зарой и собирается уйти.

— Это что? — останавливает та тётю Настю.

— Чай, Зара. Чай. Пей, пока не остыл.

— Я просила зелёный! С жасмином! — рычит сестра Данияра.

— Нельзя тебе зелёный, девочка, — спокойно отвечает Анастасия Владимировна. — Там кофеина больше, чем в кофе. А тебе доктор не велел кофеин потреблять. Так что пей травяной.

— Сама пей свои помои! — Зара в истерике швыряет чашку на пол, едва не задев кухарку.

Однако у тёти Насти, похоже, железная выдержка. Или просто большой опыт общения с Азизовой.

— А вот лёгкая физическая нагрузка тебе не запрещена, — с улыбкой заявляет тётя Настя. Кажется, я уже обожаю эту женщину. — Так что бери тряпку в руки и убирай за собой.

— Пошла ты, карга старая!..

— Зара, — останавливает зарвавшуюся девчонку Кирилл, — давай ты пойдёшь в свою комнату?

Она отворачивается, пряча истерические слёзы, поджимает губы, всхлипывает. Ну, в точности, как обыкновенный капризный ребёнок. Хотя я, выходит, старше Зары на каких-то два-три года, чувствую себя на её фоне умудрённой жизнью барышней.

Пока она плачет, Кирилл останавливает и кухарку, которая уже намеревалась убрать с пола самые крупные осколки.

— Не надо, тёть Насть, я сам уберу.

Анастасия Владимировна только головой качает, смотрит с жалостью на плачущую девчонку и вздыхает.

— Боюсь уж вас тут всех оставлять, — говорит она, проходясь взглядом по нам троим. — Как бы вы не поубивали тут друг друга.

— Не беспокойтесь, — уговаривает её охранник. — Я прослежу, чтобы всё было хорошо.

Тётя Настя машет рукой и уходит, а Кирилл принимается исполнять обещание. Пока он наводит порядок, в столовой сохраняется гробовая тишина, нарушаемая лишь всхлипами сестрицы Данияра.

Глава 21. Милена

Не знаю, что именно во мне говорит — обычная человеческая доброта или какое-то слабое чувство солидарности, но мне действительно жаль в этот момент плачущую девушку. Конечно, она хамка невоспитанная, а братец её, по ходу, избаловал в край полной вседозволенностью. Но сейчас она в первую очередь — несчастная, обманутая и преданная беременная девушка, чьё сердце разбито. Как-никак у нас обеих есть кое-что общее, хотя именно это «общее» и сделало нас обеих несчастными.

Аккуратно поднимаюсь со стула, огибаю стол и подхожу к Заре. Застываю рядом с ней, а она замечает моё присутствие.

— Довольна? — поворачивается она ко мне и снова одаривает ненавистью. — Наверняка проклинаешь меня и моего ребёнка.

— Не говори глупостей, — осекаю её. — У меня даже мыслей таких не было. Если бы я могла тебе как-то помочь…

— Тогда сгинь отсюда! — выплёвывает Зара. — Хоть дышать легче станет.

Проглатываю и эту нападку. Стараюсь не поддаться вспыхнувшим внутри чувствам. В запале люди и не такое способны сказануть. Тем более, женщина. Тем более, беременная женщина.

— Знаешь, я бы с радостью, — выдаю ей, — но есть одна ма-а-аленькая проблема. Твой брат не хочет, чтобы я уходила, пока не найдут моего мужа по совместительству — твоего любовника. Так что нам, похоже, придётся потерпеть друг друга какое-то время. Может, проведём его с пользой?

— Это как же?.. — она недоверчиво прищуривается.

— Например, поговорим. Как обычные люди, — пожимаю плечами. — Вот я бы не отказалась послушать, как у вас складывались отношения со Святом…

Думаете, мне просто было это произнести?.. Ничего подобного. Я каждый слог выдавила через силу. Но в жизни нередко случаются вещи, которые приходится делать через «не хочу». В конце концов, вся ситуация целиком крайне неоднозначная. Я просто стараюсь мысли рационально, хотя это жуть как тяжело.

Тут Зара поднимает на меня глаза в недоумении и выдыхает:

— Ты реально больная или прикидываешься?

На это мне попросту нечего ответить. Ладно, беру свои слова обратно. Мне теперь вообще её не жалко.

Не говоря больше ни слова, отворачиваюсь от неё и иду обратно к своему месту. Да, я бы предпочла сейчас сбежать и куда подальше отсюда. Но, во-первых, я так и не поела, а, во-вторых, даже в столь громадном доме особо не разбежишься. Непонятно, сколько ещё дней продлиться вся эта галиматья, а Данияр теперь нас с Зарой обеих будет держать под замком, пока не найдёт Свята. А значит, нужно как-то выживать. Морить себя голодом назло Заре — плохая идея. Она уж скорее обрадуется.

Так что, к её удивлению, спокойно усаживаюсь и принимаюсь за еду. Зара глядит на меня гигантскими глазами. Кирилл тем временем заканчивает уборку и тоже возвращается к столу. Только почему-то он предпочитает сесть не на прежнее место, а совсем рядом со мной.

— Кирюш, подай, пожалуйста, соль, — прошу его, стараясь сосредоточиться на завтраке, а не на том, что кто-то в этом помещении желает моей скорейшей смерти.

— Держи, — охранник передаёт мне солонку.

— Спасибо, — уже думаю вновь погрузиться в стряпню тёти Насти, как замечаю, что у него на подбородке что-то прилипло. — Ой, у тебя тут…

Аккуратно тянусь ладонью. Кирилл замирает, не понимая, что я делаю. А я, как ни в чём не бывало, пытаюсь стряхнуть бяку.

— Зубная паста, видимо, — смеюсь и слюнявлю палец. — Сейчас, подожди… Вот так. Теперь отлично.

Он смущённо улыбается.

— Надо бы чистить зубы аккуратнее, — и тоже смеётся.

Мне становится внезапно легко посреди всего кошмара. Наверное, впервые за сутки могу наконец улыбаться не через силу и даже смеяться простым человеческим смехом.

— Ой, да ладно. Я вообще в детстве терпеть не могла чистить зубы. Папа с трудом приучил. Мне казалось, что у меня рот сейчас вспыхнет.

— Правда? — улыбка Кирилла становится ещё шире. — А ещё говорят, девочки все чистюли.

— Судя по тому, как ты убираешь полы, это мне ещё многому стоит у тебя поучиться!

Охранник смеётся:

— Ну, что ж, могу преподать мастер-класс!..

— Хватит! — вдруг разрывает пространство столовой дикий окрик.

Я чуть не опрокидываю на себя тарелку с испугу. Особенно, когда Зара обеими руками грохает по столешнице.

— Прямо вижу, как ты опечалена, бедная жёнушка! — верещит девчонка. — Ржёшь тут, как лошадь! С чужими мужиками заигрываешь! Строишь из себя невинность, а на самой пробу негде ставить! Правильно тебя Свят кинул, — она едко ухмыляется. — С такой шалавенью не только жить, а даже просто находиться рядом противно!

С этими словами Зара моментально кидается прочь из столовой.

Глава 22. Милена

Наступает долгожданная тишина, но я не чувствую никакого облегчения. Пусть слова этой девчонки совершенно беспочвенны, они всё равно задевают меня. Глупо реагировать даже самую малость: это она беременна от моего мужа, а у нас со Святом даже первой брачной ночи не состоялось — с какой, вообще, стати меня обозвали «шаловенью»?! Но мне всё равно больно… Почему?..

Сама не понимаю свои чувств. Стараюсь дышать глубже, но при этом ощущаю, что задыхаюсь — вот-вот польются слёзы.

— Милена?.. — слышу голос Кирилла, но не могу повернуться к нему, отчего-то стыдно смотреть ему в глаза, словно и впрямь на мне есть вина.

— Извини, — торопливо произношу и встаю из-за стола.

— Куда ты? Даже не поела толком. Тётя Настя расстроится.

Аргумент действует, и я опускаюсь обратно на стул. Не ощущая ни вкуса, ни запахов, просто заталкиваю в себя еду, заставляю челюсти двигаться, проглатываю прожёванное чисто механически, как робот. Может, тётя Настя для меня никто, но она хотя бы отнеслась ко мне по-человечески. Не хочется её обижать.

Кое-как справившись с завтраком, немедленно поднимаюсь и молча иду в свою комнату. Единственное желание во мне сейчас — упасть лицом в подушку и разрыдаться, хотя нет ни единого повода к тому.

Что меня так зацепило? Это были всего лишь грязные нападки одной обиженной девочки. Она ведь мелет всё подряд, лишь бы гадость какую-нибудь сморозить. Но я, тем не менее, ощущаю стыд… За что?.. Наверное, за то, что действительно перестала горевать о случившемся. Нет, я всё ещё чувствую боль и очень хочу во всём разобраться, а ещё больше всего на свете хочу, чтобы Свят оказался ни в чём не виноват.

Моё более-менее позитивное настроение — всего лишь способ не сойти с ума в отчаянной ситуации, где я лично ничего не могу изменить. Если буду валяться пластом и мучить себя неразрешаемыми вопросами, в конце концов двинусь умом. Но, может, со стороны моё напускное веселье и правда выглядит каким-то неуместным? Как будто я на похоронах, но не плачу вместе со всеми, не убиваюсь, не причитаю…

Пожалуй, будет лучше мне вообще скрыться ото всех, пока не станет хоть что-нибудь ясно.

В одиночестве добираюсь до своего пристанища, хлопаю дверью и даже запираюсь на замок. Сбегать я уже передумала, а сейчас предпочту остаться без постороннего внимания.

Однако спустя всего несколько минут, ручка двери дёргается. А затем слышится скрежет ключа в замочной скважине, после чего в комнату входит Кирилл.

— Ты сама заперлась?.. — удивляется он с порога.

Я устало отвожу от него взгляд. Ну, вот, даже в собственной камере заключения не могу остаться наедине со своими мыслями.

— Милена, — он подходит ближе, — ты так расстроилась из-за слов Зары?

— Давай не будем, — останавливаю его. — У меня просто очередной дурацкий день.

— Не сердись на неё, — охранник садится рядом со мной на кровати. — Она слишком вспыльчивая. Всегда такой была, а беременная так вообще невыносимая стала.

— Ты её так хорошо знаешь? — пытаюсь улыбнуться хотя бы из вежливости.

— Не то что бы… — Кирилл отводит взгляд. — Но я давно работаю на Данияра. Он неплохо платит.

— Настолько неплохо, чтобы терпеть выходки его сестры?

— Знаешь, иногда с сёстрами бывает ой как непросто.

— Не знаю, — едва прорезавшаяся на моём лице улыбка тут же гаснет. — У меня нет ни братьев, ни сестёр.

— Может, и к лучшему, — подбадривает Кирилл.

А меня одолевает любопытство:

— Стало быть, у тебя есть сестра? — озвучиваю свою догадку.

— Есть, — он светло улыбается.

— И она такая же невыносимая, как Зара?

— Нет, — качает головой и усмехается: — Она ещё хуже.

— Не верю, — снова мне становится легко и беспечно в компании этого мужчины, будто бы это я — его сестра, а у меня вдруг откуда ни возьмись появился старший и довольной симпатичный брат.

— Поверь, — убеждает Кирилл и смеётся. — Ей всего семь, но она меня уже достала.

— Семь? — почему-то трудно в такое поверить. — Это какая же у вас разница в возрасте?

— Больше двадцати лет, — признаётся он и грустнеет. — Когда совсем малая была, папой меня называла. У нас разные отцы. Мой давно умер, а её отец… В общем, мама сказала, что рожала для себя. Захотелось ей вновь ощутить себя вроде как молодой мамочкой. Я-то уже давно вырос. И, наверное, если бы Оля появилась намного раньше, мне было бы сложнее принять. А так, я уже всё понимал. Никакой ревности или чего-то подобного никогда не было, старался заботиться и впрямь почти как отец. Вот Олька и придумала себе, что я — её папа. Ну, сейчас-то, конечно, уже всё понимает.

— Оля… — улыбаюсь я. — Красивое имя. И, наверное, она тоже красавица.

— Угу, — кивает охранник. — Могу фотку показать.

Он достаёт телефон, открывает галерею и поворачивает устройство ко мне экраном, принимается листать изображения, на каждом из которых — маленькая девочка, хорошенькая, круглолицая, с золотыми кудрями и голубыми глазами.

— Это я ей шоу мыльных пузырей на шестилетие подарил, — комментирует Кирилл попутно. — А это вот мы в аквапарк катались. Визгу было!.. — смеётся. — А это ей аквагрим делали. Оля попросила ей нарисовать маску, как у Леди Баг.

— Как у кого?

— Ну, мультик такой. Про супергероиню. Олька тоже мечтает супергероиней стать, — он снова смеётся, но тихо, едва слышно.

Вновь свайпает влево, и вдруг на экране мелькает какой-то странный кадр: там вроде бы та же девочка Оля со светлыми голубыми глазками, но почему-то на её голове больше нет чудесных золотых кудрей. Кирилл мгновенно гасит экран и убирает телефон.

— В общем, характер у неё ещё тот, — как будто бы ничего не произошло, продолжает он свой рассказ. — Но я всё равно её люблю, даже когда она вредничает.

Кирилл замолкает и смотрит мне в глаза. Я тоже смотрю на него и молчу. Он отворачивается первым.

— А где сейчас Оля?.. — нарушаю тишину.

— Всё-таки заметила, да?.. — он больше не глядит в мою сторону, а лицо у Кирилла при этом тускнеет до серого оттенка. — В больнице. В Израиле.

Глава 23. Данияр

Сегодня утром события приняли совершенно невообразимый поворот. Я мог предположить какие угодно варианты, но только не такой. Как же всё-таки непредсказуема жизнь. Видно, не всё давно нам просчитать, не все пути изведать. И, конечно, чужая душа — потёмки, с этим поспорить невозможно.

Когда получил утреннее сообщение, долго прикидывал, как к нему отнестись. И всё же посчитал нужным прийти на встречу. И пока жду появления автора послания, думаю о том, что иногда ситуация решается не тем способом, который был очевиден. Что ж, быть может, к лучшему.

Когда замечаю приближающийся силуэт, я уже собран и сосредоточен на предстоящем диалоге. Встаю из кресла для приветствия. Мне по-деловому протягивают руку — необычный жест, но я прячу растерянность, пожимаю ладонь и пристальней вглядываюсь в черты лица, в которых тотчас узнаю уже знакомые мне — мягкие, привлекательные, женственные.

Я полагал, Александра будет намного старше, однако передо мной сейчас довольно молодая особа, которая умеет следить за собой, умеет себя преподать в выгодном свете: это сквозит в каждом жесте Александры, в каждом её взгляде и загадочной полуулыбке.

— Рад познакомиться с вами, Александра, — произношу, задерживая в своей руке её руку чуть дольше, чем следует. — Простите, не знаю, как вас по отчеству.

— Зовите меня просто Саша, — отвечает она с придыханием и усаживается в кресло, которое я для неё отодвигаю. — Взаимно, Данияр. Я тоже рада с вами познакомиться. И, признаться, удивлена.

— Чем же? — опускаюсь напротив, неотрывно глядя на неё.

— Как бы это сказать… Я представляла вас совсем другим.

— И здесь у нас тоже полная взаимность, — слегка улыбаюсь.

Она улыбается в ответ, но только губами. Глаза же смотрят пристально, въедливо.

— Как приятно. Надеюсь, и далее мы сможем найти немало общих точек соприкосновения.

— Возможно, — делаю жест официанту, чтобы подал меню пришедшей гостье.

Пока Александра изучает страницы, я продолжаю своё изучение: светлые волосы, серые глаза, стройное тело, ухоженные руки… Несомненно, передо мной мать Милены. Но что-то внутри будто бы претит такому знанию. Разумеется, в современном мире женщины и в шестьдесят лет могут позволить себе выглядеть не старше тридцати. Сама по себе моложавость Александры ничего не значит. Тут закралось что-то другое, но — что?..

— Я буду минеральную воду без газа и зелёный салат, — она, не глядя на работника ресторана, откидывает папку в сторону и подаётся чуть вперёд. — Итак, моя дочь у вас? — уголок тонкой брови приподнимается вопросительно.

— Александра, вы и так знаете ответ на этот вопрос. А вот некоторые мои вопросы пока остаются без ответа.

— Вы понимаете, что я могу заявить на вас в полицию? — она мило улыбается, произнося свою «угрозу».

— Так почему же вы до сих пор этого не сделали?

— Понимаете ли, я не сторонница конфликтов…

— Как и я.

— Вот видите, — Александра приближается ещё чуть-чуть через стол, — как я и говорила, у нас намного больше общего, чем можно было бы предположить. И почему-то мне кажется, что вы, Данияр, как и я, не желаете наломать дров и подвергнуть опасности невинных…

Периферическим зрением замечаю, что рука Александры медленно движется по столешнице, приближаясь к моим пальцам. Движение обрывается, когда подходит официант и ставит рядом с женщиной пустой стакан. Затем наполняет его минеральной водой, оставляет наполовину полную бутылку и уходит.

Александра изящным движением обхватывает стекло, подносит стакан к лицу, кончиком языка придвигает к себе соломинку, облизывает губы и вставляет соломинку в рот. Пьёт аккуратно, неторопливо, смакуя каждый глоток. При этом она не разрывает зрительного контакта со мной. Я терпеливо жду, когда она напьётся. Наконец, Александра возвращает стакан на стол.

— Как вы узнали, что Милена у меня? — задаю первый из самых важных для меня вопросов.

— Ваши предположения?

— Лучше потрудитесь поведать свою версию, а я послушаю.

— Что ж, — хитро улыбается, — нет смысла выдумывать небылицы. Мне сообщил об этом Святослав.

— Стало быть, вы в курсе, где он?

— К сожалению, нет, — она быстро убирает улыбку и прячет взгляд. — Но я знаю, как связаться с ним.

— В таком случае предлагаю выгодную сделку, — говорю прямо и спокойно. — Вы, Саша, сдаёте мне координаты Святослава Коршунова. А я после того, как убеждаюсь, что могу его отыскать, возвращаю вам дочь. В целости и сохранности.

— Как я могу вам верить? — хмурится она.

— Вы уже мне поверили, пригласив на эту встречу. Разве не так?

— Так, — поводит плечами, будто слегка продрогла, хотя на веранде, где мы сидим, знойно даже под охлаждающим вентилятором. — И всё-таки я рискую куда больше, чем вы. Не находите?

— Не нахожу, — качаю головой. — Если Коршунов не рассказал вам о текущей ситуации, то вы вообще не понимаете происходящего. А если и рассказал, то, вероятнее всего, неправду. Или не всю правду.

— А какова она — правда?

— Такова, что и вы, и я оказались в незавидном положении. И мой риск ничем не меньше вашего.

— И чем вы рискуете?

— Многим. Но это не имеет отношения к нашей договорённости, если вашей целью является благополучие Милены. Кстати, она чувствует себя вполне благополучно и находится в полной безопасности.

— Но она не находится на свободе, — замечает Александра.

— В данном случае это и есть более безопасная для неё среда, — констатирую я. — По крайней мере, до тех пор, пока у меня не окажется главный виновник торжества — Святослав Коршунов.

Александра делает глубокий вдох через напряжённые ноздри. Что-то в моих словах сердит её, но я не понимаю, что именно. Так переживает за дочь?..

— Данияр, — произносит она нараспев, — у меня к вам немного другое предложение, которое, как мне кажется, устроит нас обоих. Вы готовы меня выслушать? Заверяю, никто из нас не останется в проигрыше.