Измена. Цена твоей нелюбви

Первая глава

Дорогие читатели, рада приветствовать вас в своей новинке! Любовь, дружба, измена, человеческая подлость – героям будет не просто, но они справятся. ХЭ гарантирую!

- Вер, ну позвони Мише! Ну, пожалуйста, - пока я режу на кухонном островке огурцы для салата, Лилька сидит напротив меня за обеденным столом и ноет. - Он тебе обязательно ответит. Ну, Вер, позвони! Ты мне подруга или кто?

Так и хочется ей уже ответить: “Или кто!” Но ведь она смертельно обидится на меня.

Наши мужья не только дружат почти двадцать лет, но и работают вместе. В смысле служат. Они у нас товарищи при погонах. Уже при больших погонах. Начальники.

Вот и мы с Лилькой все это время тоже подруживаем, сначала – вроде как вынужденно, сейчас – уже по привычке. Не скажу, что раскрываем друг перед другом душу нараспашку, но периодически делимся проблемами и при необходимости протягиваем руку помощи. В основном моя поддержка нужна Лильке, когда она входит в раж из-за очередного приступа ревности по поводу Николя. Именно так, на французский манер, она зовет своего мужа, безбожно коверкая его простое русское имя.

- Лиль, отвяжись, а?! Вот что ты опять начинаешь? - пытаюсь урезонить свою неугомонную подружку. - Знаешь же, что они повезли ребят из главка на рыбалку. Сидят сейчас на берегу, дела решают. А ты…

- А что я, Вер? - Лилька с явной претензией перебивает меня. - Думаешь, они у нас с тобой белые и пушистые? Удочки закинули и рыбку ловят? Ага, пять раз! Не смеши меня!

Нет, все-таки она – сумасшедшая баба! Сама от выдуманных подозрений с ума сходит и меня сведет. Хотя уж кому-кому, а Мише я доверяю на сто процентов, все-таки восемнадцать лет уже вместе и знаем друг друга, как облупленных.

- Вер, ну помоги!.. Тебе хорошо – ты вон какая красавица! Блондиночка, с ростом, с фигурой – хоть сейчас на подиум! А я?! Посмотри на меня, - Лилька без зазрения совести начинает давить мне на жалость, причем совершенно необоснованную – она худенькая темноволосая и кареглазая восточная красавица с очень светлой кожей, чуть ниже меня ростом и моложе на пять лет.

- А ты – настоящая Шахеризада, поэтому не нужно мне тут…

- Посмотрю, как ты заговоришь, когда Николя меня бросит из-за какой-нибудь лахудры, которую подцепит на очередной рыбалке, - Лилька не успокаивается, ее так просто с выбранного пути не собьешь.

- Лиль, ну что ты городишь?! - у меня уже нет сил возмущаться по поводу ее абсурдных идей. - Колька тебя любит. Какая лахудра? Где он ее на этой турбазе найдет? Русалку из озера вытащит? Или Бабу-Ягу из леса?

Лилька с возмущением смотрит на меня и недовольно поджимает губы. Отворачивается к окну и замолкает. Но надолго ее не хватает.

- Вер, все? Салат готов?

- Готов.

Лилька тут же забирает у меня салатник и молча вручает мне телефон.

- Звони, Вер!

Кажется, это тот самый случай, когда проще уже это сделать, чем долго и нудно ей объяснять, почему я не хочу и не буду звонить Мише.

Не то, чтобы я не хотела разговаривать с мужем. Не в этом дело.

Я ведь тоже работаю в этой системе, прекрасно знаю специфику нашей службы и все понимаю – сколько нервов, времени и усилий требует прием вот таких комиссий из центра, от которых на местах очень многое зависит. Тем более, что некоторые вопросы традиционно именно так и решаются, в неофициальной обстановке. И вот зачем отвлекать звонками наших мужчин, которым сейчас явно не до телефонных разговоров?

Но Лилька проявляет настойчивость.

И я сдаюсь – набираю номер мужа на быстром дозвоне.

И мы вместе слушаем длинные гудки, пока мой телефон сам не отключает вызов.

- Не берет, Лиль. Наверное, занят или не слышит, - констатирую очевидное и очень надеюсь, что этим единственным звонком мы сегодня и ограничимся.

Но Лилька уже закусила удила, теперь ее так просто не остановишь.

- Вер, а ты знаешь, где находится эта база? - она хмурит брови и задумчиво постукивает своими красивыми алыми ноготками по белой столешнице.

- Знаю. Далеко, - даже думать не хочу, какие шальные мысли сейчас бродят в Лилькиной голове, потому что в пятницу вечером я никуда из дома не пойду, пусть даже не заикается об этом. - Давай есть салат, подруга! Вино будешь?

- Нет, - Лилька качает головой, - вдруг еще за руль придется садиться…

- Лиль, хватит уже, угомонись! Какой руль?! Считай, что наши мужики сейчас на спецзадании!

- Вер, на каком задании? Я точно знаю, что они туда девушек заказали, - вдруг выдает еще одно откровение Лилька.

Скептически оглядываю ее.

Если она серьезно так думает, то все печально. С ней. И нужно уже принимать радикальные меры – врачи, препараты и что там еще.

А если она так шутит… то мне совсем не смешно.

Возможен еще и третий вариант, но это тогда совсем треш с Лилькиной стороны.

Миша, Коля и девочки из сферы услуг – это нонсенс! В такое верится еще меньше, чем в медведей, которые по мнению иностранцев вольготно разгуливают по нашим улицам.

Вторая глава

Вот тебе и успокоила Лильку!

Беспомощно смотрю на нее.

- Бабы?.. - как-то обреченно не то спрашивает, не то утверждает она.

- Лиль, подожди, еще ничего не понятно, - в свою очередь пытаюсь утешить то ли ее, то ли себя. - Знаешь же как бывает...

- Ага, Вер, точно, - язвит она, не соглашаясь со мной, - бывает, но не с нашим счастьем.

И мы обе понуро молчим. Минуту, две, три.

- Лиль, с тобой Владимир Николаевич беседу проводил, когда вы с Колькой поженились?

Подружка задумчиво морщит лоб, на нервах забыв, что так делать нельзя.

- Это лысый такой дядечка? - наконец она вспоминает. - Было дело после свадьбы. А что?

- Он тебя инструктировал как себя вести, если ты заходишь в кафе или ресторан, а там твой муж с девушкой за столиком сидит? Помнишь, что он говорил?

- Помню. К мужу не подходить и ни в коем случае не показывать, что мы знакомы, потому что он там по работе. Ты об этом, Вер?

- Об этом, Лиль. Давай не будем с тобой делать преждевременные выводы. Вернутся наши домой, и поговорим.

Я всеми силами пытаюсь не скатиться в эмоции и сохранить здравый рассудок.

Ситуация, безусловно, неприятная.

Но все эти женские голоса, которые мы слышали по телефону, на самом деле могут ничего не значить – это может быть и случайное нелепое совпадение, и преднамеренная злобная провокация. Уж я-то знаю, кто только не пытался подобраться к нашим с Лилькой мужьям, и какими только способами они не действовали, чтобы собрать на них компромат.

В любом случае пока еще рано делать какие-то выводы. Поэтому нужно постараться по максимуму сохранить спокойствие самой и привести в чувство Лильку.

А она вдруг развивает бешеную телефонную активность – прикусив губу, пишет и пишет кому-то. Ее пальцы, едва касаясь, порхают по экрану.

- Лиль, мы есть-то будем? - у меня аппетит пропал, но может хоть она поужинает. С тоской смотрю на стоящие на столе полные тарелки.

- Вер, не обижайся, но что-то мне расхотелось – кусок в горло не лезет, - Лилька наконец отрывается от телефона, но в глаза мне не смотрит.

- Лиль!.. - точно что-то задумала, коза. А фантазия у нее богатая. - Ты ничего мне сказать не хочешь?

- Нет. Пока нет.

А потом Лилькин телефон начинает сходить с ума – сообщения сыпятся друг за другом, он почти беспрерывно пищит, звенит и блюмкает. И вся эта вакханалия длится минут пять.

- Говоришь, рано делать выводы? На, Вер, посмотри, - и Лилька, вскочив со своего стула, подходит ко мне. Но предусмотрительно телефон в руки не отдает, держит его сама. - Видишь?!

Фото, фото, фото. Очень много фотографий.

На первый взгляд ничего такого – деревянная беседка, за шикарно накрытым длинным столом сидит дружеская компания. Мужчины, женщины. Все веселые, довольные, улыбаются.

Автоматически их пересчитываю – поровну и тех, и других. Хм, отлично, да, Вера? Все по парам.

Девушки подобрались всех мастей и на любой вкус, кто-то из них более одетый, кто-то – менее.

Опытным взглядом сразу вычленяю представителей главка, но меня они сейчас не интересуют.

А вот и наши пошли.

Беленький, второй Мишин заместитель. Рядом с ним, почти вплотную, устроилась яркая брюнетка. Но он вроде парень холостой, ему можно хоть с кем и хоть когда.

Коля вообще сидит в обнимку с гитарой чуть в стороне от всей честной компании. Лильке можно не волноваться. Верный муж блюдет себя.

А вот и мой Миша. Да-а-а…

К нему с правого бока жмется молодая блонди, хорошо так прижимается, от души, всем своим третьим размером или даже четвертым.

Нет, он ее не обнимает. Но ведь и не уклоняется от ее прикосновений.

А по его нечитаемому лицу и вовсе невозможно понять – нравится ему это или, наоборот, злит.

Интересно, это она его называла Майклом?

- Вер, может съездим туда? - Лилька нетерпеливо переступает с ноги на ногу. - Я тебя отвезу.

- Нет, Лиль, нам там делать нечего. В любом случае, - решительно отвергаю ее предложение.

И Лилька зло сверкает глазами – своим отказом я расстроила ее планы.

- Ну вот почему ты такая, Вер? У тебя можно сказать мужа уводят, а ты сидишь тут спокойненько, - не справившись с раздражением, она начинает сердито высказывать мне претензии. - Как ты так можешь? Поражаюсь!

Только моя подружка ошибается.

Я совсем не спокойна, а очень даже взбешена после всего увиденного на фото в ее телефоне, но Лильке об этом знать не обязательно. На эмоциях можно столько непоправимого натворить, что в самом страшном сне никогда бы не приснилось. Поэтому буду сдерживаться до последнего.

- Лиль, ты что хочешь? Приехать на эту базу и устроить скандал? Девок за волосы оттаскать? На мужиков наорать? Так? И выставить себя на посмешище? Опозориться перед москвичами?.. - Лилька молчит. - Только ты не забывай, где я работаю. Мне после этого, что, сразу рапорт на увольнение писать?

Третья глава

Как же не хочется вставать!

Одним рывком сажусь и, не глядя, рукой нащупываю халат на пуфике рядом с кроватью. Торопливо накидываю его на себя и, завязывая на ходу пояс, спешу в прихожую.

Но когда я подхожу к входной двери, звонки уже прекращаются – их сменяет громкий, отрывистый стук по металлическому полотну. Бум-бум-бум!

Кому-то явно не терпится попасть в квартиру!

Нужно быстрее открывать дверь, пока этот нежданный визитер не перебудил всех соседей.

Вот только сначала я смотрю в глазок. Прикрываю на мгновение глаза и снова смотрю.

Мне не почудилось!

Но этому человеку здесь вообще нечего делать, а тем более с утра пораньше, и его появление ничего хорошего мне не сулит.

Тиски недоброго предчувствия сжимают сердце. Почему он? Почему не Коля? Что случилось?

- Сергей Анатольевич?! - широко распахиваю дверь и застываю на пороге.

- Вера Григорьевна, доброе утро! - браво здоровается со мной второй Мишин заместитель. - Я Вас не разбудил?

Здоровый широкоплечий мужик. Нависает надо мной. Задорно улыбается. Небритый, в несвежей рубашке и выглядит помято. Дышать старается в сторону от меня. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять – ночь у Беленького была бурной и веселой.

- Доброе! Разбудили, - жду, что будет дальше.

Он не так давно перевелся в Мишин отдел, и отношения у нас с ним отстраненно-вежливые – я его слишком мало знаю.

- А я к Михаилу Александровичу! - радостно и громогласно на весь наш этаж сообщает Беленький.

С одной стороны, меня немного отпускает внутреннее напряжение – значит с мужем ничего страшного не произошло, его заместитель не принес никаких трагических известий.

А с другой стороны, сразу возникает множество вопросов.

Если он пришел к нам домой, значит уверен, что Миша должен быть здесь. А его нет.

Ведь нет же?

Или я в какой-то момент так крепко провалилась в сон, что могла проспать возвращение мужа? А если он побоялся разбудить меня среди ночи и лег спать в другой комнате?

- Проходите, - приглашаю Беленького в квартиру, пока на площадку не вышли соседи и не вмешались в нашу беседу. - Я сейчас. Одну минуту подождите.

Оставляю его в прихожей и спешу развеять свои сомнения. Заглядываю в гостиную – диван пустой. В комнате сына тоже никого. На всякий случай быстро проверяю кухню, лоджию и даже гостевой туалет – Миши нигде нет.

Интересно. Мужа дома нет. А судя по появлению Беленького, его нет и на турбазе.

И где он тогда?

И с кем?

Сердце снова сжимается. Тревожно.

А вот мозг, окончательно проснувшись, начинает работать.

- Значит Вы к Михаилу Александровичу? А его нет, - и внимательно наблюдаю за реакцией Беленького на мои слова.

А он тушуется.

Не знал, что Миша поехал не домой? Или наоборот знал, поэтому и приехал ко мне? Или дело вообще в другом?

Взгляд Беленького непроизвольно дергается вправо и вверх, улыбка и налет легкой придури исчезают с лица, а из под маски весельчака на несколько секунд проступает совсем другое лицо. Но нужно отдать ему должное – Беленький быстро берет в себя руки и возвращается в роль рубахи-парня.

- Он на пробежке, да? - удивляет меня своим вопросом.

Надо же, Беленький и это знает про моего мужа. Каждое утро Миша полчаса бегает в парке, недалеко от нашего дома.

Не нравится мне все это. Вдруг резко включается интуиция. И сердце царапает ощущение приближающейся опасности.

- Нет, - даю ему минимум информации и снова смотрю на реакцию. - А что Вы хотели, Сергей Анатольевич?

- Вот, - показывает мне на фирменную сумку-портфель из черной ткани, висящую у него на плече, - мне нужно передать Михаилу Александровичу ноутбук и документы.

И он мнется, не зная, что делать дальше.

А я ему не помогаю, потому что ситуация становится все более и более запутанной.

Может у меня, конечно, профессиональная деформация, но что-то здесь не то.

Почему Беленький привез служебный ноутбук и рабочие документы к нам домой? Зачем? Миша никогда не делал этого – он категорически против того, чтобы брать “работу” на дом. Что вдруг изменилось?

И снова тот же вопрос, который я себе уже задавала – почему приехал Беленький, который работает с моим мужем всего три месяца, а не Колька, его лучший друг и первый заместитель?

Все это очень странно.

Наконец, немного поразмыслив, Беленький решается.

- Возьмете, Вера Григорьевна? Можно я Вам ее оставлю? - снимает с плеча сумку и протягивает мне.

А я прячу руки за спину, делаю шаг назад и отрицательно качаю головой.

- Не обессудьте, Сергей Анатольевич, но нет. Мало ли какая случайность приключится… Нет. Везите все это на работу, там и отдадите Михаилу Александровичу сегодня, завтра или в понедельник, - почему-то я уверена, что поступаю правильно, но решаю немного смягчить свой отказ. - А то потом выяснится, что у Вас из этой сумки миллион долларов пропал, и я буду виновата. Нет-нет-нет!

Четвертая глава

- Саш!.. Понимаешь… - и я начинаю подбирать слова. - Он…

- Ой, мам, все! Извини, у нас построение, - и сын моментально отключается.

А я испытываю дикое облегчение от того, что наш разговор завершился, и мне не придется ни расстраивать сына, ни обманывать его. Как бы то ни было, но он привык считать нас с Мишей единым целым.

Да и я к этому привыкла, а наверное зря.

После всех вчерашних и сегодняшних событий на душе скребут кошки. Что с нами происходит? Где Миша?

Когда думаю о муже, сразу вспоминаю его того, восемнадцатилетнего, влюбленного, длинного и худого парнишку с шальными глазами. Как трепетно он меня касался, как робко брал за руку, когда промозглым осенним вечером согревал мои замерзшие пальцы своим горячим дыханием. Мы с ним могли часами гулять по улицам нашего города и разговаривать обо всем, что казалось нам важным и интересным. И нам этого было мало, и не хотелось расставаться даже на несколько часов.

Мы тогда себе казались такими взрослыми, а сейчас смотрю на сына – дите дитем. А ведь Миша именно в этом возрасте стал отцом, полностью взяв на себя все заботы обо мне и новорожденном сыне. Как мы выжили? Без помощи родителей, без поддержки. Сейчас об этом даже думать страшно, а тогда было нормально. Была любовь.

Медленно листаю в телефоне фотографии – спасибо Лильке, несмотря на свой бзик, она все-таки вчера мне их перекинула.

Пытаюсь посмотреть на своего мужа, как на постороннего мужчину, со стороны и объективно. Высокий, здоровый, почти двухметровый мужик с короткой стрижкой, цепким взглядом, волевым подбородком и плотно сжатыми губами. Да, Миша стал таким – матерым мужиком, доминирующим альфой, безусловным лидером в любой компании. И это считывается на раз. Причем всеми – и мужчинами, и женщинами. И если мужчин это останавливает и даже отталкивает, то женщин, наоборот, притягивает. Слетаются к нему, как мухи на мед.

И чему я тогда удивляюсь?

Вроде уже не маленькая девочка и в сказки верить не должна.

А я верила. До вчерашнего дня верила. Только не в сказку, а в нас с Мишей. Верила в то, что мы сможем пронести свою любовь через всю жизнь. Верила, что у нас все получится, и мы останемся верными клятвам, которые дали друг другу тогда, восемнадцать лет назад.

Что же и когда у нас с Мишей пошло не так?

Вроде и зацепиться не за что.

Все как всегда, как обычно.

Или не все?

Копаюсь в памяти и не нахожу ничего такого, что меня могло бы насторожить, вызвать какие-то подозрения или заставить задуматься о том, что у нас с Мишей что-то разладилось.

Поздние возвращения домой? Это норма – хоть для молодого опера, хоть для его начальника. Рабочая суббота? Она у Миши с первого года службы. Несколько дней отпуска, а то и его половину провести на работе? Так было всегда. Несмолкающие в любое время суток телефоны? Тоже ничего нового.

Я бы точно обратила внимание и насторожилась, если бы Миша, наоборот, начал вовремя приходить с работы, проводить все выходные дома или выключать свои телефоны. Да, такие изменения меня бы заинтересовали.

Что там еще по классике измен? Аромат чужих духов? Следы губной помады на рубашке?

И этого не было. Ни духов, ни помады.

А если уж совсем откровенно – в нашей интимной жизни ведь тоже никаких изменений. Муж меня не избегает и от выполнения супружеского долга не уклоняется. Наоборот, я всегда чувствую себя желанной и любимой женщиной. Года два назад мы даже задумались о рождении второго ребенка, но после назначения мужа на новую должность этот вопрос отпал сам собой – он в тот период почти сутками пропадал на службе. В том, что именно там, а не где-то в другом месте я уверена на сто процентов, работаем-то в одной системе.

Что еще я могла пропустить? Не заметить?

У меня уже фантазии не хватает, поэтому хватаюсь за телефон. Забиваю в поисковик запрос: “Признаки измены мужа”. Может там найду какую-то подсказку.

Одна статья, вторая, третья. Читаю и так гадко становится на душе, особенно когда авторы приводят примеры из жизни – кажется, что изменяют все.

Уделяет повышенное внимание своей внешности? Мимо.

Прибегает к нелепым отмазкам? Дико ревнует жену? Тоже мимо.

Использует второй телефон? Угу. У моего мужа их три. И они всегда с ним. Тоже мимо.

Начинает делать неожиданные сюрпризы? Не было такого. Миша не сторонник спонтанных поступков, он любит все продумывать заранее. И все его сюрпризы, как правило, приурочены к каким-то праздникам или памятным для нас датам.

Происходят изменения в общении? Заметны перепады настроения? Нет. Хотя…

В последние две-три недели муж стал более молчаливым и задумчивым. Но я все это списывала на усталость и проблемы на службе. А если…

Нет, мое утро оказывается не мудренее вечера. В этот раз народная мудрость дает сбой.

А вот мне после всего прочитанного в интернете хочется отмыться от этой грязи. Мне тридцать шесть лет, я работаю в мужском коллективе, но…

Меня сейчас могут спасти жесткая мочалка и контрастный душ.

Пятая глава

- Вера?!

И куда исчезает мой только что восстановленный в душе баланс? Внутри все снова скручивается в тугой узел.

При первых же звуках недовольно рокочущего баса я начинаю метаться по ванной комнате. Наспех вытираюсь, торопливыми движениями промакивая кожу. Ускоряюсь не потому, что я чего-то или кого-то боюсь. Нет, я хочу успеть одеться до того, как Миша войдет сюда. А то, что он появится здесь через минуту или две – в этом я даже не сомневаюсь.

- Вера, ты что молчишь? - Миша рывком открывает дверь. - Я уже беспокоиться начал!

Странная логика! Или я что-то не так понимаю? Когда он вчера не пришел ночевать домой – за меня не волновался? А когда сегодня не увидел в прихожей – начал беспокоиться?

- Доброе утро, Миша! - не отрываю взгляд от зеркала и с удовлетворением отмечаю, что мои водные процедуры были не зря – кожа порозовела, и я уже не такая бледная и изможденная. Еще бы замазать круги под глазами – и вообще красавица!

Незаметно рассматриваю отражение мужа в настенном зеркале. Стараюсь подмечать детали. Но все как обычно. Внешне не заметно никаких следов его близкого общения с другой женщиной.

Только меня это не успокаивает! Может я не там смотрю или не то ищу? Кажется, я уже готова увидеть хоть что-то, только чтобы больше не изводить себя сомнениями, а получить однозначный ответ.

- Доброе, Вер!.. Устал как собака, - муж прислоняется спиной к косяку и не спускает с меня глаз. Как всегда. - И спать хочется.

- Миша, сквозняк, - неприятный холодок пробегает по разгоряченному и влажному телу.

- Извини! - он быстро прикрывает дверь, оставляя меня одну.

Но уже через полминуты снова слышу его бас.

- Вер, сделай, пожалуйста, кофе!

Кофе – это хорошо. Кофе я и сама хочу. Поэтому выйдя из ванной, сразу направляюсь на кухню.

И резко останавливаюсь на входе, не веря своим глазам.

Как там было в статье? Неожиданные сюрпризы?

Вот и меня ждет такой сюрприз в виде шикарного букета бордовых роз, занимающего половину обеденного стола.

Сколько их тут? Навскидку не меньше двадцати пяти!

Но вместо того, чтобы радоваться красивым запашистым цветам на длинных стеблях, я смотрю на них с опаской, будто оттуда вот-вот должна выползти шипящая змея.

“Бах! Бах! Бах!” - громко стучит сердце.

“Бам! Бам! Бам!” - пульсирует в висках.

И что это значит, Миша? Зачем такой широкий жест? Какие грехи ты замаливаешь?

А с другой стороны, почему обязательно грехи?

Вот же Лилькино влияние! Измена, измена, кругом одна измена…

А может муж решил, что нам не хватает романтики, и совершил нетипичный для него поступок? И никакого тайного смысла – все честно и открыто.

Или… Мысленно перебираю все наши даты. Может быть я что-то пропустила, а он захотел напомнить?

- Тебе не нравится? - Миша бесшумно появляется за моей спиной.

Он уже успел переодеться в домашнюю футболку и спортивные штаны.

- Нравится! Вот только не пойму по какому поводу? Я что-то забыла? - не поворачиваюсь к нему, яркие пятна упругих бутонов не отпускают меня.

- Нет! Разве я не могу порадовать любимую жену просто так? - и Миша вызывающе ухмыляется, изгибая бровь. - Ты меня обижаешь, Вера!

- Ну, просто так – значит просто так, - бурча, достаю из шкафа самую большую вазу и определяю туда букет.

- Что-то я не понял! - Миша явно ждал от меня другой реакции и сейчас в замешательстве. - Вер, ты не в духе? Злишься, что я дома не ночевал?

И да, и нет.

Вот только как ему сказать?

Не умею я выяснять отношения с мужем. Не мое это. В такие моменты, на пике, я теряюсь, не могу подобрать нужные слова, зато потом мысленно выстраиваю диалоги и прокручиваю их в голове до бесконечности.

Так может лучше не сказать, а показать?

Миша уже сидит за обеденным столом на своем любимом месте – спиной к стене, так, чтобы можно было взглядом контролировать и окно, и вход на кухню. Оперская привычка, выработанная годами.

- Миш, ты ничего не хочешь мне объяснить? - кладу перед ним на стол свой телефон с открытой вкладкой фотогалереи и отхожу к кофемашине.

Пока я засыпаю кофейные зерна и заливаю в резервуар воду, Миша листает фотографии и чертыхается сквозь зубы.

Выставляю нужную программу и чуть медлю, прежде чем развернуться к нему.

- Что скажешь, Миш? - стараюсь говорить спокойно, но несмотря на мои усилия, голос все-таки едва слышно дребезжит.

- Откуда это, Вер? - он отвечает вопросом на вопрос, но желваки напряжены.

Молчу. Миша и сам сложит два плюс два.

- Лилька! - быстро догадывается он. - А у нее-то откуда? Не нравится мне все это.

- А уж как мне-то не нравится, Миш! - глухо соглашаюсь с ним.

Шестая глава

- Кому?.. Вера, кому ты отдала бутылку? - мой обычно малоэмоциональный муж злится. А я впадаю в ступор от его агрессивной реакции на мои слова. - Беленькому? А что он здесь делал?

- Миш, ты чего так возмущаешься? - можно подумать это я пригласила к нам его подчиненного, пока мужа не было дома. - Он к тебе приходил. Хотел оставить сумку с документами и ноутбуком. Но я отказалась ее забирать. Видок у него, конечно, еще тот был. Ну, и сушняк после вчерашнего – раз он попросил у меня воды. Сам понимаешь…

- Ни хрена я не понимаю, Вер, - Миша морщится, словно пытается что-то вспомнить. - Какие документы? Какой ноутбук? Какого лешего он вообще сюда приперся? Тем более, когда меня нет дома.

Только этого не хватало! Он, что, ревнует меня к Беленькому? Или просто недоволен его визитом? Похоже, что между ними пробежала большая черная кошка.

- Миш, вот сам у него и спросишь! Ты его начальник, мне он не отчитывался.

Называется, попили кофе в спокойной домашней обстановке.

Если вмешивается Мишина работа, все – пиши пропало. Теперь остается лишь ждать, когда муж начнет молнии извергать, как Зевс-громовержец.

- Во сколько это было, Вер? - Миша хватается за один из своих телефонов.

- В шесть. Он меня разбудил и чуть всех соседей на ноги не поднял.

- В шесть? В такую рань? - муж опять не может сдержать эмоций и отвлекается от телефона. - Вот хамло недобитое!

- Миш!.. - не люблю, когда муж психует. У него это бывает редко, но, что называется, метко.

- Шшш, Вера! Сейчас все посмотрим, - и муж открывает в телефоне файл с утренней видеозаписью.

Да, в нашей квартире в прихожей, на лоджии и еще в паре мест по настоянию Миши установлены видеокамеры с возможностью онлайн-просмотра. Все для нашей безопасности и его спокойствия.

Сажусь рядом с Мишей, чтобы лучше рассмотреть происходящее на экране.

Отлично видно, как Беленький заходит в прихожую. Мы с ним разговариваем. Вот он тянется рукой к своей сумке. Вот я качаю головой. Вот отвечаю на телефонный звонок.

- Кто звонил? - снова напрягается Миша и ставит видеозапись на паузу.

- Саша, - и глаза мужа сразу теплеют. - Он потом еще перезванивал, хотел с тобой поговорить.

И муж опять чертыхается, а потом начинает нервничать.

- Что ты ему сказала? Как объяснила, почему меня не было?

- Ничего не сказала. Не успела. Его позвали на построение, и нам пришлось прерваться… - вздыхаю, но Миша сразу все понимает.

- Вер, у нас с тобой же еще от отпуска остались дни – может съездим к нему в октябре или ноябре. Снимем квартиру. Погуляем по городу. Отоспимся. Сашку откормим. А после Нового года он сам примчится на каникулы, - с благодарностью смотрю на мужа.

Мне нравится его предложение. И сами отдохнем вдали от работы, и с сыном пообщаемся. Заманчивая перспектива!

- Я тоже по нему соскучился, - тихо признается муж.

Миша строгий и требовательный отец, в повседневной жизни он не разменивается на сантименты и снисходительное отношение к сыну. Но я точно знаю, что за Сашу он будет биться до последнего. И если понадобится, Миша встанет против всего мира, но спасет его, вытащит, выцарапает, где бы тот не был.

- Так, что там у нас дальше? - Миша включает запись.

Вот я ухожу за водой на кухню. А Беленький, как приклеенный, стоит на одном месте. Не шевелиться и даже глазами по стенам не водит.

Интересненько! Разве так бывает, когда ты приходишь куда-то в первый раз? Не бывает, если только напротив не сидит волкодав, который контролирует каждое твое движение. Собаки у нас нет, поэтому у Беленького абсолютно нетипичное поведение. И сейчас на записи это хорошо видно.

- Он знает, что у нас стоят камеры? - вопросительно смотрю на Мишу.

Мы об этом не распространяемся, о круглосуточной видеозаписи знает лишь наша семья и Колька. Даже Лильке я ничего не говорила.

- Не должен. Я ему точно об этом не рассказывал. Давай-ка еще раз прокрутим пару моментов. Вот посмотри. Мне кажется, или здесь он сильно переигрывает? - размышляет муж вслух, и мы вместе внимательно всматриваемся в экран телефона.

Похоже, что Миша прав. Сейчас, со стороны, хорошо видно то, что почти ускользнуло от меня при утреннем разговоре с нежданным визитером – его дурашливая улыбка плохо сочетается с холодным жестким взглядом, которым он смотрит мне в спину. И судя по всему, не так уж плохо было Беленькому после вчерашнего веселья, как он это старательно изображал передо мной.

Не нравится мне все это. Очень не нравится. Складывается одно к одному. Вчера, сегодня. Будто вокруг нас с мужем закручивается неуправляемая воронка событий, совершенно нам не подвластных, и мы с головой туда погружаемся. А вот сможем ли мы из нее выбраться?

- И что это значит, Миш? Ты понимаешь, зачем Беленький все-таки к нам приходил?

- Не знаю, Вер, - муж о чем-то задумывается. - Послушай, мне нужно будет кое-что проверить на следующей неделе. И я тебя очень прошу – постарайся в ближайшее время не общаться с Беленьким.

Седьмая глава

Утро понедельника начинается в нашей семье рано.

Миша, быстро позавтракав, мчится на работу. Ему еще нужно успеть подготовиться к еженедельному совещанию у руководства.

Мы с мужем хоть и работаем в одной структуре, но в разных зданиях – они находятся в центре, в трех кварталах друг от друга.

Я решаю прогуляться на работу пешком – хочу насладиться последними теплыми деньками осени.

С удовольствием смотрю по сторонам. Бабье лето уже закончилось. Кто-то по радио пошутил, что теперь наступило прабабье лето. Как не назови эти дни, но желто-красные деревья и кусты радуют глаз, а опавшая золотая листва приятно шуршит под ногами. Красивая у нас осень!

С лирического настроя меня сбивает телефонный звонок мужа.

- Вер, ты помнишь, о чем я тебя просил? По поводу моего зама?

Странно, что Миша напоминает мне об этом. Мы же уже обо всем договорились.

- Да, Миш, конечно, - раз я пообещала, что не буду общаться с Беленьким, значит не буду. - У тебя все нормально?

- Да, пойдет. Сейчас вазелин возьму и на совещание, - грубовато шутит муж.

А у меня сжимается сердце.

Я не все знаю, о многом только догадываюсь, но в последнее время у Миши не все гладко складывается на службе.

Недавно напали на сотрудника его отдела – парня избили так, что он второй месяц на больничном. И до сих пор не нашли тех, кто это сделал. Хотя понятно, что ждали его специально и в таком месте, где нет ни фонарей, ни камер.

А до этого сорвались две планировавшиеся операции. Миша после этого ходил чернее тучи. Столько подготовки, ресурсов, времени, а на выходе получили – пшик! Задержали мелких сошек, а на организаторов так и не вышли.

Конечно, это все бьет по самолюбию и профессиональным амбициям мужа.

Неделю назад я случайно услышала, как они на нашей кухне что-то горячо обсуждали с Колей, громко доказывая каждый свое. И вот тогда из уст Миши и прозвучало: “Я не верю в случайности. Такого просто не может быть.” А Коля ему сказал, что бывает все, и случайные совпадения тоже нельзя исключать.

Сложный период сейчас у мужа, очень сложный.

- Удачи, Миш! - желаю от всей души, она ему сегодня очень пригодится.

В нашем большом угловом кабинете мы обычно сидим втроем, но сегодня у нас многолюдно и громогласно – перед началом рабочего дня собрались коллеги из соседних кабинетов и делятся впечатлениями о прошедших выходных.

Со всеми здороваюсь, всем улыбаюсь и мысленно настраиваюсь на работу.

Включаю компьютер, открываю свою любимую табличку дедлайнов и проверяю сроки экспертиз. Вроде все ровно, есть временной зазор.

- Вера Григорьевна, зайди! - мой начальник не церемонится.

И это сейчас он еще более-менее лояльно настроен, а когда я только попала к нему в подчинение – было нечто. Долгие годы Юрий Павлович был искренне убежден, что женщины в принципе не могут быть высококлассными экспертами, и если гнать их под зад метлой ему не разрешает начальство, то и поощрять баб за хорошую работу он не будет. И такое отношение к сотрудницам длилось ровно до тех пор, пока его дочь, умница и красавица, не решила пойти по папиным стопам в криминалистику. Вот тут Палыч, можно сказать, в воздухе переобулся, а мы выдохнули.

Не ожидая подвоха, открываю дверь в кабинет начальника.

И снова здравствуйте! На арене все те же!

Скорее всего Миша об этом знал и поэтому мне позвонил?

- Вот, Вера Григорьевна, Сергей Анатольевич хочет, чтобы мы ускорились по этим делам, - Палыч протягивает мне список. - Мы сможем это сделать? Что скажете?

И пока я внимательно изучаю, что от нас нужно, и прикидываю, сколько времени на это понадобится, Беленький пристально разглядывает меня. И надо сказать, что взгляд у него совсем не добрый.

- Юрий Павлович, вот это, это и это, - очерчиваю ногтем соответствующие порядковые номера, - мы сможем сделать. А вот это и это – нет. Реактивы поступят только на следующей неделе, плюс время на проведение исследований.

- Угу. Ну, тогда давайте так и решим. Согласен, Сергей Анатольевич? - хорошо, что Палыч сегодня на моей стороне.

- Нам, конечно, нужно бы побыстрее, но раз у вас нет такой возможности, - тянет Беленький.

Вот же зараза! И так идем ему навстречу, а он… И, кстати, это, что, его личная инициатива? Обычно если Мишиному отделу что-то нужно по экспертизам, он меня заранее предупреждает об этом.

- Вера Григорьевна, я Вам сейчас по описи передам, - и Беленький шустро ныряет в свой портфель.

Ага, точно! Девочку, что ли, нашел?!

- Нет-нет, Сергей Анатольевич, все в установленном порядке, как положено. Сами понимаете, все должно быть по правилам, - сразу же отказываюсь. - Это же в суд потом пойдет, а одна неправильно оформленная бумажка может все испортить.

- Да, Сергей Анатольевич, - снова поддерживает меня Палыч, - мы нарушать не можем. Так что давай в обычном порядке. Все, Вера Григорьевна, спасибо! Можешь идти на рабочее место.

Восьмая глава

- Вера, ты домой собираешься? - звонок Миши раздается в тот самый момент, когда я заканчиваю писать последнее на сегодня заключение.

Вот это я заработалась.

Устала. Разминаю пальцами переносицу.

- Да, Миш, уже заканчиваю. Сейчас все закрою и выхожу, - я осталась одна в кабинете, двое моих коллег уже ушли.

- Я тебя заберу. Пятнадцать минут тебе хватит, чтобы собраться?

- Конечно.

Сегодня просто праздник какой-то – мало того, что муж забирает меня с работы, так и еще и сам рано освободился. Такое бывает очень редко и поэтому особенно ценно.

Спускаюсь по ступенькам в сгущающиеся сумерки – темнеет все раньше и раньше, кручу головой по сторонам в поисках нашего черного Ниссана. В это время суток я не очень четко вижу предметы, вот и приходится щуриться и долго присматриваться ко всему. Миша знает об этой моей особенности и, увидев, что я вышла из здания, сразу идет мне навстречу.

И я влетаю в его объятия. Прижимаюсь к широкой груди, губами касаюсь твердых губ, впитываю в себя родной запах и замираю. Как же хорошо!

По дороге домой мы почти не разговариваем – оба устали. Но я не могу удержаться, чтобы не спросить про совещание. Миша морщится, но коротко отвечает.

- Вер, сегодня все обошлось. Не переживай.

Вот и думай теперь – это так и есть, или Миша просто хочет меня успокоить.

Не любит он рассказывать о своих проблемах. Считает, что это признак его слабости, а быть слабым и уязвимым в моих глазах он, естественно, не может себе позволить. Он же мужчина.

- Хорошо, не буду, - хотя, конечно, буду я переживать – он же мой муж.

А потом вспоминаю про Беленького, чтоб его.

- Миш, своего зама утром ты к нам отправил? Или это была его инициатива? - поворачиваюсь к мужу, чтобы лучше его видеть.

- Ты про Беленького? Сам поперся, пока я был на совещании. Знаешь же, что нет ничего хуже дурака с инициативой? - Миша снова морщится.

- Знаю. Только он далеко не дурак.

Миша еще крепче обхватывает руль, вдавливая в него пальцы.

- Согласен. Но сейчас он отвечает за экспертизы, они с Колькой поделили зоны ответственности. Поэтому будет активничать – квартал-то закрывать нужно.

Теперь все понятно. И я молча киваю, соглашаясь с мужем.

- Он напрямую на тебя вышел? Или через Палыча? - Миша усмехается каким-то своим мыслям.

- Через Палыча. Пытался опять мне что-то втюхать на голубом глазу, но мы с Палычем ему объяснили, что работаем только по инструкции.

Заезжаем в наш двор, и разговор о Беленьком сходит на нет. Но я возвращаюсь к нему за ужином, чтобы поделиться с мужем своими тревожными размышлениями.

- Миш, не нравится мне все это. Я даже знаешь, что подумала? - Миша отрицательно качает головой и молча ждет моих объяснений. - Мне кажется, он под меня копает. Не под тебя, а под меня.

Фух, рассказала мужу о своих опасениях, и стало легче.

- Вер, кто ему даст под тебя копать? Даже не думай об этом, - вроде и успокаивает меня Миша, а у самого желваки играют. Нервничает.

- Неприятно все это. Сам понимаешь, - вздыхаю, а Миша еще больше мрачнеет.

- Вер, я сейчас вернусь, - он быстро выходит из-за стола, а потом и из кухни.

Я еще не успеваю ничего сообразить, как он уже возвращается. И держит в руках довольно объемную коробочку из синего бархата.

- Хотел позже тебе вручить. Но… в общем решил тебя сейчас порадовать, - и протягивает ее мне.

Неожиданно.

Еще один подарок? Не много ли подарков за последнее время? Или подарков много не бывает?

А сердце уже бьется в предвкушении.

- Открывай, Вер! Не бойся, - со смешком просит Миша и кивает на коробочку.

Большая и довольно тяжелая. Даже интересно, что там может быть?

Ставлю коробочку на стол, аккуратно поднимаю крышку и теряю дар речи.

Часы. Золотые. Красивые. Нет, безумно красивые. И безумно дорогие.

- Миша!!! Это же… - у меня на самом деле нет слов. - Миша!!!

- Нравятся? - и муж улыбается, глядя на меня. - Доставай, Вер, и примеряй! Давай, не томи!

Я очень хотела золотые часы. Не кольцо или сережки, не колье или браслет, а именно часы. И Миша знал об этом.

У меня перехватывает дыхание.

И пальцы чуть-чуть подрагивают.

А вдруг уроню?

- Миш, давай ты, - просительно смотрю на него. - Пожалуйста!

И муж уверенно достает из коробочки специальную подушечку и открепляет от нее часы с маленьким круглым циферблатом на необычном ажурном браслете.

- Миша, какая красота!.. Спасибо!.. Спасибо!.. - я сейчас начну прыгать от радости, как маленькая девочка.

Девятая глава

Я не питаю иллюзий в отношении Лильки и нашей “дружбы”, но делать такие заявления – это уже явный перебор с ее стороны. Хоть какие-то берега в ее возрасте уже нужно видеть, все-таки она – не бунтующий подросток, а тридцатилетняя женщина.

Вот что движет моей подружкой? Желание уязвить? Черная зависть? Играют гормоны? Или просто сначала говорит, а только потом начинает думать?

Лилька понимает, что серьезно оплошала, и пытается реабилитироваться, но очень своеобразно, в своем стиле.

- Вер, ну прости! Ты ведь в приметы не веришь, поэтому не заморачивайся, - ага, главное, настроение испортила, а после этого уже можно оправдываться и нести всякую чушь. - Сама знаешь, что это ерунда. Да и сейчас все старые приметы не работают. Вон, говорили, что прошлая зима должна быть теплой, а вспомни, какая холодрыга была! Я даже в норковой шубе мерзла…

Да-да… В приметы я действительно не верю. А даже если бы и верила…

Подарок, выбранный моим мужем с любовью, никак не может мне навредить. Если он меня радует, если каждый раз, бросая взгляд на свои часы, я с теплотой вспоминаю Мишу – уверена, они принесут мне счастье. Вот с этим убеждением я и буду жить дальше. А Лилька со своими приметами пусть катится куда подальше.

Но неприятный осадок после разговора с Лилькой остается. Что с ней происходит? Раньше она такой не была. Да, резкая, да, строптивая, ехидная, но добрая. А теперь… Что-то у них с Колькой не в порядке. Не будет счастливая женщина говорить гадости, даже если у нее стервозный характер.

А Миша сегодня возвращается с работы как обычно – после девяти вечера.

Встречаю его в прихожей, и сердце болезненно сжимается. Какой же он уставший. Даже замученный. И с потухшими глазами, безжизненными. Вот этот пустой взгляд меня больше всего и пугает.

Воздерживаюсь от вопросов, все потом, и даю возможность Мише побыть в тишине. Пусть немного придет в себя, отключится от рабочих проблем и настроится на семейный вечер.

Не тороплюсь с ужином, медленно накрываю на стол и жду.

Слышу, как шумит вода в ванной – Миша принимает душ.

Вот он ходит по спальне, открывает дверь на лоджию. Раз муж пошел курить, а он курит редко, только в минуты сильного душевного напряжения, значит что-то очень сильно его тревожит.

Неужели все настолько плохо?

Надеюсь, что все его ребята живы и здоровы.

Настроение после разговора с Лилькой и так не очень, а поведение Миши его еще усугубляет.

Но я терпеливо жду. Знаю, что лучше не лезть к мужу под горячую руку.

- Вер, мы ужинать будем? - наконец Миша появляется на кухне. - О, ты уже все приготовила. Спасибо!

Пока он усаживается на свое место, я делаю последний штрих – ставлю на стол блюдо с белым и ржаным хлебом.

- Миш, что-то случилось на работе? - интересуюсь, когда муж утоляет первый голод и немного расслабляется. - У тебя неприятности?

Может он такой из-за проверяющих? Кстати, уехали они или нет?

- Вер… - Миша тяжело вздыхает. - Я еще не знаю. В смысле, неприятности у меня – это да. А все остальное под вопросом.

И снова морщится.

- Ты извини, я пока не хочу об этом говорить. Слишком это грязно. Мне еще нужно самому во всем удостовериться. Но это страшно, Вер. Если информация подтвердится, то это… делает все бессмысленным, - Миша говорит тихо, но как-то обреченно, словно на самом деле он во всем уже полностью уверен. - Я не знаю, что делать, Вер. Наверное, впервые в жизни не знаю…

- Миш, подожди, не делай преждевременных выводов. Может быть все совсем не так страшно, как кажется. А может вообще все по-другому, а не так, как это выглядит на первый взгляд. Ты во всем разберешься, - беру его ладонь в свою руку, чуть-чуть сжимаю ее, сдавливаю, давая понять, что он не один. - Сегодня наверное день такой нервный. Мне вон Лилька вечером по телефону такой бред выдала, до сих пор перевариваю!

- Лилька? - и Миша задумывается. - Она может.

- Ага, Лилька. Я даже решила, что у них с Колей какие-то проблемы. То она его ревнует, то меня ядом поливает – это нормально так себя вести? Он тебе ничего не говорил? Ты не в курсе?

- Коля? - муж недобро усмехается. - Нет, ничего не говорил. У нас с ним в последние дни как-то странно все, Вер. Вроде и не ссорились, но… сложно.

Миша произносит это с такой интонацией, что я понимаю, все его сегодняшние проблемы каким-то образом связаны именно с Колей, его лучшим другом.

- Миш, бывает такое – небольшое охлаждение между друзьями, недопонимание, а потом опять все хорошо. Колька – он же всегда горой за тебя, вы с ним столько лет вместе. Он же такой, настоящий.

- Думаешь, настоящий? И врать не может? Или подставить? - Миша пристально смотрит на меня в ожидании ответа.

- Думаю, нет. Не может. Как он всегда говорит – лукавить можно, врать нельзя! А подставить?.. Миш, я скорее поверю, что его кто-то подставляет, чем он тебя. Он же нормальный мужик.

- Так-то так, Вер, вот только у каждого из нас есть слабое место, надави на него – и неизвестно, как ты прогнешься, на какую подлость окажешься способен.

Десятая глава

- Вера Григорьевна, зайди! - Юрий Павлович грозно рычит в трубку.

Чем я уже успела прогневить начальника? Рабочий день только начался.

Бегло просматриваю свою табличку дедлайнов – все нормально, я везде успеваю по срокам.

Кто же успел вывести Палыча из себя? Уж слишком он недоволен.

- Я к шефу, - предупреждаю сидящих рядом коллег, и они понимающе смотрят на меня.

- Удачи! - слышу от кого-то из них уже в спину.

- Разрешите? - захожу в кабинет Палыча и усилием воли пытаюсь сохранить непроницаемое выражение лица.

Беленький! Вот уж кого бы я не хотела сегодня видеть, но он снова сидит в кабинете моего начальника. По крайней мере теперь понятно, кто испортил Палычу настроение.

Что-то Беленький зачастил к нам. Интересно, что ему нужно на этот раз?

- Вера Григорьевна, посмотри! - Палыч протягивает мне листы бумаги. - Что скажешь?

Внимательно вчитываюсь в написанное. Ничего себе, у кого-то аппетиты!

Поднимаю глаза на Палыча.

Спокойно, Вера, только спокойно!

- Юрий Павлович, это нереально сделать в такие сроки. Даже если мы все тут дневать и ночевать будем, - как я понимаю, это очередное предложение Беленького. - А какой смысл так загружать экспертов? Чтобы закончить исследование на два дня раньше?

Нет, я понимаю, что мы вносим важный вклад в ведущиеся расследования, и наших результатов очень ждут, но здесь речь идет об обычных, проходных экспертизах.

Естественно, если начальство даст приказ, мы будем сутки напролет работать, но самим добровольно соглашаться на это просто потому, что кому-то захотелось?

- А обоснование есть? - я игнорирую Беленького и обращаюсь только к Палычу.

Он тут же переадресовывает мой вопрос.

- Сергей Анатольевич, есть обоснование?

- Нет, мы не готовили. А что мы так не сможем договориться?

Я молчу. В любом случае решение буду принимать не я.

- Ладно, Вера Григорьевна, я тебя понял, - Палыч вздыхает и машет рукой. - Иди!

И не глядя по сторонам, я быстро выхожу из его кабинета.

Беленький серьезно считает, что мы будем работать только на него, наплевав на все приказы и сроки? Вот это наглость! Самоуверенный тип! Точно у него кто-то есть наверху.

Возмущает меня такой подход. Надеюсь, Палыч не согласится на его условия, иначе нам всем мало не покажется.

Коллегам пока ничего не говорю о наших возможных перспективах – может еще все обойдется.

И отвлекаясь от дурных мыслей, полностью погружаюсь в работу.

- Вера Григорьевна, Вы идете в столовую? - заглядывает в кабинет Настя, наша молодая сотрудница. - Мы с Леной уже собрались. Вы с нами?

Милые девочки, им лет по двадцать пять. Они как вдвоем к нам пришли, так вдвоем везде и ходят.

Бросаю взгляд на часы – да, уже обед.

- С вами, Настя. Одну минуту, - выключаю рабочий компьютер, убираю бумаги со стола в сейф. Вот теперь можно идти.

Мне нравится, что и Настя, и Лена очень легкие в общении, и мы с ними без труда находим темы для приятных разговоров. Но сегодня что-то пошло не так.

- Вера Григорьевна, а как Вы думаете, если ты знаешь, что муж твоей подруги ей изменяет, нужно ей об этом говорить? - внезапно спрашивает Настя, когда мы, расставив подносы с тарелками на столе, уже взялись за вилки.

Неожиданно. Это вопрос с подвохом или как?

Оценивающе смотрю на Настю. Нет, это не троллинг, ее действительно волнует этот вопрос.

- Настя, а ты точно уверена, что он изменяет твоей подруге? Или это только твое предположение? - если она хочет услышать мое мнение, то сначала нужно разобраться, что ей известно.

- Я его несколько раз видела в городе с девушкой. И вели они себя – держались за руки, обнимались, прижимались друг к другу… Со свечкой я, конечно, не стояла, - объясняет ситуацию Лена, и я понимаю, что речь идет о ее подруге.

- Лена считает, что не нужно в это вмешиваться. А я думаю, что такое скрывать нельзя, и она должна все рассказать подруге, - а это уже позиция Насти.

Да уж, вот это задачка!

- Подождите-подождите, тут нужно хорошо подумать и все взвесить, а то можно таких дров наломать. Эта девушка не может быть, например, сестрой мужа? - и Лена, и Настя неопределенно пожимают плечами – они не знают.

- Моя подруга сейчас в декрете, только недавно родила, - доверительно делится с нами Лена. - И я очень боюсь, если вывалю на нее всю эту информацию про мужа, вдруг у нее молоко пропадет?

- Такое вполне возможно, - соглашаюсь с ней. - Может, если ты не до конца уверена, стоит сначала с ее мужем поговорить? Послушать, что он скажет тебе, как все объяснит? У тебя с ним нормальные отношения, Лен?

- Были вроде неплохие, а теперь и не знаю… - Лена ненадолго умолкает, а потом неожиданно продолжает. - Я боюсь потерять подругу. Вот сейчас ей все расскажу, они с мужем поругаются, потом помирятся, а я окажусь крайней. Но и если он обманывает ее, а я знаю и молчу… Получается я его покрываю, а ее предаю. Ведь так?

Одиннадцатая глава

- Вера Григорьевна, а что это у вас? Файл копировали на незарегистрированную флешку?

И мне становится дурно.

Щеки горят.

Внутри все скручивается в тугой узел и тут же покрывается ледяной коркой.

Сердце бьется где-то в горле, а я с трудом дышу.

Это серьезное обвинение. Очень серьезное. И последствия для меня могут быть тоже серьезными. Вплоть до увольнения со службы.

Хотя специалист по информационной безопасности и задает вопросы тихим голосом, я моментально оказываюсь в центре внимания всех присутствующих в кабинете.

Чувствую на себе чужие взгляды – сочувствующие, любопытные, осуждающие, но мне сейчас не до них.

Я же знаю правду.

Распрямляю спину.

Я ничего не копировала на левую флешку.

Зачем это делать? Чтобы подставиться под проверку?

Это глупость несусветная. Такие действия сохраняются в памяти компьютера, и их следы можно убрать только “чистящей” программой, которая сотрет всю информацию о копировании. Но это тоже палка о двух концах – такую зачистку сразу распознает любой мало-мальски хороший специалист.

Сжимаю кулаки, до боли вонзая ногти в ладонь. И эта боль помогает мне собраться с силами.

На подкашивающихся ногах подхожу ближе к своему рабочему столу.

И вокруг меня сразу сжимается кольцо – рядом встают и Палыч, и безопасник.

- Какой файл? - пытаюсь прочитать название сама, но очень нервничаю – буквы вижу, а в слова они никак не складываются. И абсурдность ситуации понимаю, и злюсь на себя, и ничего не могу с этим сделать.

- Вот смотрите, - парень медленно проводит пальцем по строке на экране монитора. - Видите?

Вижу, но ничего не понимаю, потому что никак не могу выйти из ступора.

- Когда это было? - сохраняя внешнее спокойствие, интересуется Палыч.

- Сейчас… Двадцатого июля, - и парень показывает на дату копирования.

Двадцатого июля?

Не верю своим ушам!

Двадцатого июля?!

Это же все меняет!

- Вера Григорьевна в это время была в отпуске. - Палыч поворачивается к безопаснику. - Ее не было не только на работе, но и в городе.

Да, в июле я уезжала с сыном. Саша сдавал вступительные экзамены в академию, и я была с ним. Миша подъехал к нам позже, уже на зачисление.

- Тогда у нас к Вам вопросы, Юрий Павлович, - и все внимание присутствующих переключается на шефа.

А я осторожно выдыхаю. Медленно, по капельке цежу воздух.

Кажется, последние несколько минут я вообще не дышала.

- Так, здесь к сотрудникам вопросов больше нет? - Палыч решительно оглядывается по сторонам, словно хочет еще раз в этом убедиться. - Тогда пойдемте ко мне, будем в моем кабинете разбираться, что произошло.

И вся комиссия, не прощаясь, поспешно удаляется вслед за ним.

А я понемногу прихожу в себя.

Почему молчат мои коллеги? Ведь работая в этом же кабинете, они должны были видеть того, кто садился за мой компьютер. Если только все это происходило в их присутствии, конечно. Потому что время копирования нам никто не озвучил.

- Кто работал за компьютером во время моего отпуска? - напрямую обращаюсь с волнующим меня вопросом к коллегам.

- Вера Григорьевна, я никого не видел, - отвечает один.

- Я тоже, - вторит ему другой.

Все понятно. Больше вопросов я им не задаю.

В принципе скопировать файл на флешку – это дело двух-пяти минут. А вот включить запароленный компьютер – для этого либо нужно знать восьмизначный пароль, либо иметь хакерские навыки. И я даже не знаю, что в моей ситуации хуже.

Понятно, что после пережитого потрясения продолжать работу я уже не могу и едва-едва досиживаю до конца рабочего дня. И как только стрелки часов занимают нужное положение, тут же поднимаюсь и ухожу. Не хочу задерживаться в кабинете ни на минуту.

Домой иду пешком, еле-еле передвигая ноги. Спешащие люди, яркие витрины, прохладный воздух помогают мне немного проветрить голову и чуть-чуть восстановить утраченное душевное равновесие.

А после пятнадцати минут, проведенных дома под душем, я физически ощущаю, как мне становится легче. Не зря говорят, что вода смывает с человека весь накопленный им негатив и дает ему энергию.

С нетерпением жду Мишу, но своими новостями начинаю делиться с ним только после ужина, когда мы уже пьем чай. Я примерно представляю, какая у него будет реакция на сегодняшние события, поэтому оттягиваю этот разговор до последнего.

- Миш, у нас проверка сегодня была, - и очень сдержанно, с минимумом эмоций рассказываю о произошедшем.

А вот Миша совсем не сдерживается – у него в глазах появляется злость, желваки ходят ходуном, черты лица заостряются, а междометия так и сыпятся.

Двенадцатая глава

- Да! Торопишься! Я бы сам тебе позвонил чуть позже… - на лице у Миши появляется кривоватая улыбка. Но по мере того, что ему говорит невидимый собеседник или собеседница, он сначала хмурится, а потом резко встает из-за стола и уходит из кухни.

В другой ситуации я бы не обратила на это внимания – Мише часто звонят по работе.

Но сейчас мои чувства обострены, и я придаю значение любой мелочи в поведении мужа, замечая все – мимику, жесты, интонацию, тембр голоса.

И мне не нравится то, что я вижу и чувствую.

Мы обсуждаем такие серьезные вещи, а Миша даже не дает мне договорить, прерывает на полуслове, чтобы ответить на какой-то телефонный звонок.

Он настолько важен для него? Важнее, чем я? Важнее, чем мои проблемы по службе?

Неужели нельзя было просто сказать два слова: “Занят. Перезвоню”? Такой срочный вопрос, что не может подождать еще десять или пятнадцать минут?

И этот разговор по телефону такой секретный, что его нельзя вести в моем присутствии?

Логически это никак не объяснить, вроде бы ничего страшного на самом деле не происходит. Но я сейчас чувствую дикую обиду на мужа за то, что он выбрал не меня, а кого-то другого. Ведь у меня объективно сложная ситуация, нервы на пределе, а он отдает предпочтение своему телефонному собеседнику.

Мишин разговор затягивается. И чем дольше он длится, тем сильнее прорастает в душе обида на мужа. Разве я так много от него хочу? Всего лишь почувствовать его внимание и заботу вот в этот конкретный момент, именно сейчас и здесь.

- Да-да, я минут через тридцать подъеду, - торопливо заверяет кого-то Миша, возвращаясь на кухню. - Жди. Скоро буду.

Изумленно смотрю на него. Вот так, да? А я?

- Вер, мне нужно срочно встретиться с одним человеком. Не знаю, сколько времени это займет. Так что ты, наверное, ложись без меня.

И муж идет в спальню, чтобы переодеться. А я устремляюсь за ним.

- Миш, это нормально? Мы с тобой еще не договорили, а ты уезжаешь? - не могу поверить, что он действительно оставит меня одну. - Миш, ну как так?

Если бы не события сегодняшнего дня, уверена, что и моя реакция на поведение Миши была бы иной. Но сейчас…

Сейчас я не хочу быть всепонимающей, чуткой и отзывчивой женой, не создающей мужу проблем. Сейчас мне необходимы поддержка любимого мужчины, его плечо и уверенность, что я для него по-прежнему в приоритете.

Нежные слова и красивые жесты – это, конечно, приятно, но все решают не они, а действия. Простые, обыкновенные и вовсе даже не героические.

- Вер, пойми, это работа! Думаешь, мне хочется сейчас куда-то ехать? - Миша привычным движением обнимает меня. - Давай ты будешь умницей! Хорошо?

Не хочу я быть умницей. Я хочу лежать в объятиях любимого мужа и знать, что все мои проблемы – вовсе и не проблемы, потому что есть он, тот, кто поможет, спасет и защитит в любой ситуации.

А вместо этого я получаю прощальный поцелуй и слышу хлопок входной двери.

Отличное завершение дня! Я на такое, конечно, не рассчитывала.

Окидываю взглядом кухню. Нужно убрать со стола и вымыть посуду. Обычно, когда я нервничаю, то мою ее руками под проточной водой, чтобы успокоиться. Но сегодня пусть поработает посудомоечная машина, а у меня уже нет сил.

Как ни странно, но засыпаю я быстро и сплю крепко, поэтому не знаю, когда вернулся Миша – поздно или рано.

К моменту моего пробуждения его уже нет в кровати. А на кухне меня ждут яичница и кофе.

- Проснулась? А я уже хотел тебя будить, - по Мишиному виду и настроению и не скажешь, что он полночи решал рабочие проблемы и не выспался. - Вер, завтракай и спокойно иди на работу. Ничего не бойся! Проблем не будет.

- Миш, откуда такая уверенность? - с сомнением смотрю на мужа и жду от него хоть каких-то пояснений.

Как так, вчера еще ничего не было известно, а сегодня уже – проблем не будет?

- Вер, я тебе обещаю – больше проблем и правда не будет!

Мое скептическое отношение к его словам видимо легко считывается по лицу.

- Я тебя когда-нибудь подводил? Было такое? - напирает Миша.

- Нет, - качаю головой.

- Вот и в этот раз не подведу, Вер, - он довольно улыбается, а я продолжаю теряться в догадках. - Все, я побежал!

Прижимается ко мне, быстро целует и уезжает на работу.

А я для себя решаю, что постараюсь все поподробнее узнать у Миши вечером. Если это касается меня, пусть рассказывает, я должна быть в курсе.

На работе ничего не происходит.

Беленький не появляется.

Палыч меня к себе не вызывает.

Коллеги как в рот воды набрали – о вчерашней проверке все молчат.

Но общая атмосфера довольно тягостная. С одной стороны, это и хорошо – работа спорится, ни на что не отвлекаешься и делаешь все быстро. С другой стороны, такая гнетущая тишина давит, и находится в ней не комфортно – хочется глотнуть свежего воздуха.

Тринадцатая глава

- Вер, посмотри налево, - Лилька наклоняется в мою сторону и шипит мне почти в самое ухо. - Вера, быстрее!

Кого она там увидела, что от радости чуть не потирает руки? Кто-то из общих знакомых?

Чтобы посмотреть налево, как просит Лилька, мне приходится извернуться и вытянуть шею – это не самое удобное положение. Поэтому я не сразу могу рассмотреть, что же там привлекло ее внимание. Вернее, кто.

А когда вижу…

Слева от нас на диванчиках вокруг длинного стола с комфортом располагаются Миша и какая-то молодая девушка, усаживаются напротив друг друга.

Между нами довольно большое расстояние и несколько столиков, за которыми уже обедают посетители, поэтому у меня не очень хороший обзор.

Единственное, что я могу разглядеть, не вставая со своего места, это цвет волос спутницы моего мужа. Она брюнетка. И значит это точно не Элен. Хотя… Если у нее парик…

Перевожу взгляд на Лильку, а она, не скрывая этого, неотрывно наблюдает за мной. И в ее глазах я не нахожу ни понимания, ни сочувствия. Мне даже кажется, что она с интересом следит за мной, как паук, который караулит свою добычу, запутавшуюся в его хитро сплетенной паутине. Брр! Не знаю, почему мне в голову приходит это сравнение, но чувствую я себя сейчас, как под микроскопом.

- И что, Вер? Вот все так, как нам с тобой говорили. И ты не будешь подходить к Мише? Думаешь, он здесь по работе? - Лилька снова злится, а в ее словах мне почему-то слышится издевка. - Или все-таки узнаешь у него, что он тут делает в такой компании?

- Лиль, ты меня подначиваешь, что ли? - в последнее время мы с ней совсем перестали понимать друг друга.

Чего она от меня добивается? Хочет увидеть мою реакцию? Неконтролируемый всплеск эмоций? Выяснение отношений с мужем в общественном месте?

Щаз! Десять раз! Если это так, то ты не угадала, подруга!

Конечно, мне неприятно видеть мужа вместе с незнакомой молодой девушкой. А кому бы это было приятно? Лильке?

И безусловно, я хочу знать – кто она, эта девушка? Как давно они знакомы с Мишей? Почему вместе обедают в ресторане? Вопросов у меня много. Очень много.

Но это всего лишь обед в ресторане. Да, вдвоем, но…

Жадно смотрю на Мишу. А он спокойно изучает меню и почти не разговаривает со своей спутницей, лишь изредка отвечая на ее вопросы.

Зачем он здесь?

Рабочая встреча?

Или все-таки это что-то личное?

И как только я допускаю эту мысль про возможно личное, у меня внутри все моментально каменеет и покрывается инеем.

Страшно даже думать о таком.

В один миг становится зябко. Передергиваю плечами.

Сцепляю между собой пальцы, а они ледяные. Как так? Всего несколько секунд – и они как ледышки?

Что же со мной происходит?

- А девка-то хороша! - вдруг выдает Лилька и быстро прячет усмешку в глазах. - Навскидку ей больше двадцати двух и не дашь. И одета очень прилично, не бедненькая!

Подружка может не стараться, я и сама вижу, что та, которая сейчас рядом с моим мужем – молодая, красивая, яркая! Мило улыбается и даже краснеет, когда Миша к ней обращается. И как она на него смотрит, как смотрит!

Я тоже на него так смотрела и… смотрю до сих пор.

И по сердцу будто гвоздик царапает – больно.

А я вспоминаю проникновенный женский голос и щемящее: “Красивая и смелая дорогу перешла…”

- Я вижу, Лиль, не слепая, - немного осаживаю подружку. - Что там у нас со временем?

Смотрю на свои золотые – обед заканчивается, еще минут десять и нужно уходить.

- Ой, покажи, Вер! - Лилька тянется к часам. - Дай посмотреть! Я же их так и не видела.

- Смотри! - показываю ей издалека, не снимая.

Не хочу давать Лильке в руки Мишин подарок. Вот не хочу и все! И после тех ее слов, сказанных по телефону, и после сегодняшнего ее поведения.

Аппетит куда-то бесследно пропадает, и есть мне уже совсем не хочется.

Хорошо, хоть успела попробовать салат до Мишиного появления в ресторане.

Пообедала, называется.

Ага, и свежего воздуха глотнула вдоволь, и адреналинчика хапнула по полной программе. Обед удался!

Чтобы выйти из ресторана, нам с Лилькой нужно будет пройти мимо стола, за которым сидит Миша. Вот и посмотрим на его реакцию! Поздоровается с нами? Проигнорирует? Или выберет какой-нибудь третий вариант?

Осторожно выглядываю из нашего закутка. И прикусываю губу.

Неожиданно. Очень неожиданно.

- Лиль, посмотри налево! Быстрее! - и теперь уже я наблюдаю за ее реакцией.

А она не улыбается и не разводит руками в смущении, а едва заметно недовольно морщится и даже еле слышно чертыхается. Интересно, что ей так не нравится в увиденном?

Я, наоборот, очень довольна.

Четырнадцатая глава

До последнего не уверена – состоится у нас сегодня вечером разговор с Мишей или нет. Захочет он со мной делиться информацией о том, как ему удалось урегулировать ситуацию, или предпочтет умолчать об этом, чтобы лишний раз не волновать меня?

Чтобы “задобрить” Мишу, готовлю на ужин одно из его любимых блюд – стейк из говядины.

Говорят, что мужчины по своей природе – хищники. Ну, а раз хищники, значит буду кормить мужа мясом.

- Вера, очень вкусно, - довольный Миша расслабленно откидывается на спинку стула. - Ты меня удивляешь! У тебя с каждым разом получается все лучше и лучше. Ты готовишь как профи!

Приятно, конечно, когда так высоко оценивают приготовленное тобой блюдо, но для меня сейчас намного важнее другое.

И вот, кажется, тот самый момент, которого я так долго ждала.

- Миш, расскажи мне, как у тебя все это получилось, - прошу мужа, - чтобы я куда-нибудь не встряла по незнанию.

Вслух об этом происшествии у нас говорить никто не будет, а вот пошушукаться по углам или отпустить в мой адрес что-то ехидно-задиристое в самый неподходящий момент – это запросто. Поэтому чем больше я буду знать, тем адекватнее смогу отреагировать на все поползновения со стороны коллег.

- Вер, тут и говорить пока особо не о чем. Я пообщался с Палычем – к тебе у него претензий нет. У безопасников к тебе тоже нет никаких вопросов. Служебное разбирательство проведут, но… - и муж привычно морщится.

Интересно, а когда Миша успел пообщаться с моим начальником? Он уже сегодня утром сказал мне, что на работе все будет нормально.

Они ночью, что ли, с Палычем встречались?

Значит, пока я спала, Миша развил бурную деятельность? А я еще на него обижалась, что он куда-то умчался, не договорив. Эх!

Ведь постоянно себе говорю: “Сначала все узнай и только потом делай выводы!” Но…

Миша сказал, что вопросов ко мне нет – это хорошо. Это очень хорошо.

Только что значит это его “но”? Почему “но”?

- Что-то не так, Миш? - пусть говорит все как есть, до конца. Не нужно меня жалеть!

- Вер, если коротко – Палыча в тот день тоже не было на работе, его отправили в срочную командировку по области. А на хозяйстве оставался Александр Дмитриевич. Тебе все понятно? Или нужно еще объяснять?

Мне все понятно.

Александр Дмитриевич в июле дорабатывал последние дни перед уходом на пенсию, поэтому обязанности свои выполнял весьма и весьма формально – ничего не видел, ничего не слышал и особо ни во что не вникал. И поговорить-то с ним сейчас сложно – месяц назад у него был тяжелый инсульт, после которого он еще полностью не восстановился.

- Поэтому, Вер, тебя трогать никто не будет, но и виноватого, я думаю, не найдут. Так, для профилактики, по результатам разбирательства влепят кому-нибудь выговор и объявят пару замечаний. Этим все и закончится.

Миша так спокойно об этом говорит, а у меня в душе свербит от несправедливости происходящего.

- То есть мы никогда не узнаем, кто все это устроил? - мне не удается скрыть свое разочарование и не только.

Миша же не может не понимать, чем это нам грозит.

Если не выяснится, кто организовал слив информации с моего рабочего компьютера, значит я продолжаю оставаться под ударом и в следующий раз могу так легко уже не отделаться.

- Вер, официально – нет. Но я же тебе пообещал, что так просто это все не оставлю. Может быть не сразу, но всех найду – и исполнителя, и умника, который все это придумал, - Мишин голос звучит глуховато. И я слышу в нем виноватые интонации, как будто он оправдывается передо мной. - Вер, со всеми разберемся.

Даже не сомневаюсь, что так и будет. Если Миша что-то пообещал, он это обязательно сделает.

- Миш, но ведь это опасно? Мы же с тобой не знаем, кто за всем этим стоит, - и меня накрывает волной абсолютно необъяснимого, нерационального страха за мужа. - А если…

- Вер, ну я же на рожон не полезу и табличку о том, что веду расследование, тоже на себя не повешу. А ты будешь молчать, - он настроен оптимистично, но...

- Миш, ты начнешь сотрудников расспрашивать, захочешь записи с камер посмотреть, еще что-то. Тебе не удастся сохранить твой интерес в тайне, - это даже я понимаю, что уж говорить про мужа с его опытом оперативной работы. - Не успокаивай меня, Миш…

Может лучше вообще отпустить эту ситуацию?

Случилось и случилось. Переживем и дальше пойдем.

Умом понимаю, что это не выход, но если мужу будет грозить опасность…

Ведь это же не криминал, с которым он ежедневно борется, это явно кто-то из своих. Из тех, с кем мы ежедневно сталкиваемся по работе, решаем общие задачи. Как далеко они готовы пойти ради достижения своей цели?

А если они готовы на все? Вообще на все?

- Вер, может и хорошо, если об этом узнают, - размышляет вслух Миша. - По крайней мере, они затаятся хотя бы на время и не будут нам пакостить.

Ага, не будут. Или наоборот – нанесут по нам упреждающий удар, когда поймут, что Миша ведет собственное расследование?

Пятнадцатая глава

- Миш, а давно у вас в отделе эта девочка? Я не помню, чтобы ты мне про нее говорил…

Нет, я не ревную его к ней. У меня пока для этого нет никаких оснований. Но хотелось бы быть в курсе событий. Так сказать, держать руку на пульсе.

А Миша аж крякает от такой резкой и неожиданной для него смены темы нашего разговора.

- Ну, у тебя и переходы, Вер. Только что об одном говорили, бац – уже другое, - он качает головой, словно не верит, что можно так быстро перестроиться.

- Миш, ты не увиливай от ответа, - шутливо строжусь на него. - Что это за девочка?

- Ты про Алену, что ли?.. Которая с нами в ресторане была? - уточняет Миша.

- А что, у вас еще кто-то есть? - это сколько же я всего пропустила в жизни его отдела.

- Нет, к счастью, пока одна. Она у Глеба была.. Сама понимаешь…

Ага, понимаю. Какая я сегодня понятливая. И там понимаю, и тут понимаю.

В отдел к Глебу обычно направляют не особо одаренных папенькиных сынков и дочек, зачисленных на службу с гражданским образованием. Бывают, конечно, и среди них приятные исключения. Но, к сожалению, не очень часто. Так вот, у Глеба деткам прививают базовые навыки, подращивают их, дают опериться, а потом распихивают по другим подразделениям. Между собой в управлении мы этот отдел так и называем – детский сад.

- Как ни странно, девочка умная, хваткая, - рассказывает о своих впечатлениях Миша. - Глеб о ней неплохо отзывается. Она уже год отслужила. У нее довольно приличные результаты. А две недели назад руководство вдруг решило ее к нам ротировать. Так что головной боли мне теперь прибавилось…

“И не только тебе, милый!” - хочется сказать ему.

Нет, Миша никогда не давал мне повода считать его ловеласом. Но вот эта его последняя поездка на турбазу заставляет задуматься.

Успешный, харизматичный мужик при должности. А если к этому добавить еще приятную внешность, спортивную фигуру, высокий рост, ум и чувство юмора… Что называется, мужчина в самом расцвете сил и возможностей. Да, характер у него, конечно, своеобразный. Но кто про это знает, кроме нас с сыном?

- Миш, ну какая головная боль? Девушка яркая, красивая, эффектная. Если еще и умная… - специально провоцирую мужа.

- Ага, красивая. А у меня половина отдела молодых мужиков. Мне только еще петушиных боев из-за нее не хватало, - муж неподдельно злится. - Я даже к Никодимову ходил. Объяснял, что не нужна она нам. Просил, чтобы взамен дали какого-нибудь парня. Но куда там…

Упс! Если уж Миша ходил к заместителю начальника управления по кадрам, значит реально был против назначения в свой отдел этой девицы. Получается, ему ее навязали?

- Миш, а чья она? Кто ее тащит? - обычно такие вещи у нас быстро становятся известными, а если она из “детского сада” – так тем более.

- Вер, не поверишь! Неизвестно! Личное дело ее смотрел – ни одной знакомой фамилии среди близких родственников. У Глеба спросил – он только плечами пожимает, сам ничего не знает. И она, естественно, молчит. Просто кот в мешке!

- Тогда уж скорее – кошка! - поправляю его. - Она же девочка!

А Мише я сочувствую. Не знать, кто стоит за спиной этой Алены – это чревато и для него, и для отдела.

Вот так между делом поделится она с высокопоставленным родственником информацией за семейным ужином или пожалуется ему на что-нибудь, а ты и не будешь подозревать потом, за что это тебе прилетело.

- Да какая она девочка! - вздыхает Миша. - Ей так-то двадцать пять уже, взросленькая.

А Лилька-то ошиблась с возрастом! Она этой Алене не больше двадцати двух дала.

- Вот и нам с Лилькой теперь переживай! - подначиваю мужа. - Молодая, красивая и все время будет рядом с тобой и Колькой!

- Вер, ты что, с ума сошла? - Мишиному возмущению нет предела. - На фиг она мне нужна! Ну, ты придумала…

Ну, может и придумала. И тебе эта Алена действительно даром не нужна.

- А Кольке?

- Что “Кольке”? - сначала не врубается Миша, а когда понимает смысл моего коварного вопроса, начинает снова возмущаться. - И Кольке она не нужна! У него Лилька есть – каждый день выскребает ему мозг чайной ложкой. Я б с ума сошел с такой бабой жить! Как на нее посмотрю… А кстати, Вер, как вы с ней оказались в ресторане?

И Миша в один момент преображается из добродушного мужа в матерого опера.

- Давай, Вер, колись! - требует вроде и в шутку, но видно, что ждет от меня ответа.

- Лилька меня пригласила. Мы с ней сначала в кафе собирались пойти, а потом она вспомнила, что новый ресторан недавно открылся, - мне-то точно скрывать от него нечего.

- Как интересно! - Миша не удерживается от ехидства. - Какое совпадение! Надо же!

- Миш, мы не знали, что вы там будете. Честное слово! - убеждаю его.

Или это только я не знала?

И меня как будто током прошибает.

Нестыковки в Лилькином поведении и ее словах, непонятно откуда взявшаяся агрессия по отношению ко мне, настойчивое желание столкнуть нас с Мишей лбами. Можно, конечно, и дальше закрывать на это глаза, но видно же, что Лилька очень изменилась. Я ее совсем не узнаю в последнее время.

Шестнадцатая глава

Время до выходных пролетает незаметно – очень много работы и у меня, и у Миши.

Как он и говорил, меня никто не тревожит и вопросов не задает. Как будто все вокруг уже забыли про эту неприятную историю с моим компьютером.

И если у меня все идет в штатном режиме, то у Миши на работе – какие-то очередные траблы, что-то снова не ладится.

Он об этом не рассказывает, а на все мои вопросы отделывается коротким ответом: “Есть проблемы. Решаем.”

А насколько эти проблемы серьезные я могу догадываться лишь по его молчанию по вечерам, почти постоянно отсутствующему взгляду, ночной бессоннице, появившимся темным кругам под глазами и участившимся перекурам на лоджии в компании телефона.

Уже и не знаю, как лучше себя вести в такой ситуации.

Вообще ни о чем не спрашивать Мишу, чтобы не бередить ему душу?

Или, наоборот, ежедневно интересоваться его делами, чтобы он чувствовал мою заботу и поддержку.

- Миш!.. Миш!.. - несколько раз зову его во время ужина, потому что муж меня не слышит – настолько глубоко ушел в свои мысли. - Миша!..

- Что, Вер? - очнувшись, он беспокойно водит глазами по сторонам. - Ты что-то спросила?

- Миш, я могу тебе как-нибудь помочь? Что мне сделать?

Зная мужа, предполагаю, что скорее всего он откажется от любой моей помощи.

Ну, а вдруг?..

- Просто будь! - неожиданно просит Миша. - Просто будь со мной рядом, Вер.

И такие пронзительные интонации звучат в его голосе, что я не решаюсь в ответ как-то пошутить или сказать, что и так всегда рядом с ним.

- Вер, в этот раз у меня и суббота, и воскресенье – рабочие, - предупреждает меня Миша за ужином в пятницу. - Так что будешь отдыхать без меня.

Конечно, мне хочется провести выходные вместе с мужем – сходить на премьеру спектакля в городской театр, погулять в парке. Но понимаю, что сейчас это, к сожалению, неосуществимо.

Так и получается, что и эти выходные, и следующие мы с мужем проводим врозь.

У меня – приятные спа-процедуры и накопившиеся домашние дела.

А у Миши – служба и нерешенные проблемы, которые по всей видимости только усугубляются, потому что в один из вечеров он задерживается на работе до совершенно неприличного времени.

Обычно я не звоню мужу, когда он занят, если только это не касается сына или чего-то сверхсрочного и сверхважного, что бывает крайне редко.

Но сегодня в одиннадцать вечера я нарушаю это правило.

- Миш, ты во сколько будешь? - быстро задаю вопрос, когда он отвечает на мой звонок после седьмого гудка.

- Вер, я сегодня не приеду домой. Не жди.

В его голосе я не слышу абсолютно никаких эмоций. Он звучит устало, безжизненно и глухо. И меня это пугает.

- Миш, у тебя что-то случилось? - я очень волнуюсь за него.

- Нет, все нормально. Рабочие моменты. Если получится, утром заеду.

Не нравятся мне эти рабочие моменты. Миша нормально не отдыхает уже несколько недель, у него сумасшедшая нагрузка и измотанные нервы.

На последней диспансеризации терапевт меня предупредила – будьте внимательны, инсульты и инфаркты молодеют, особенно у мужчин. И виной всему стресс, будь он неладен.

Нужно что-то менять в нашей жизни. Я не хочу лишиться мужа из-за его служебных проблем.

Я вообще-то планирую жить с ним долго и счастливо и умереть в один день в глубокой-преглубокой старости в окружении внуков и правнуков.

Утром следующего дня мы с Мишей не встречаемся. Если он и заезжает домой, то делает это уже после того, когда я ухожу на работу.

- Вера Григорьевна, для тебя сегодня есть небольшое поручение, - радует меня с утра пораньше на подходе к кабинету Палыч. - К одиннадцати пойдешь к Ермолову. По плану профподготовки нужно провести учебу с его молодыми сотрудниками.

- А почему я, Юрий Павлович? Я и в плане этом не стою, и не готовилась к занятию, - это нужно будет идти в Мишино здание и в течение часа разъяснять ребятам азы нашей работы, и отвечать на их вопросы.

- Знаю, Вера Григорьевна. Знаю. Должен был Зимин проводить это занятие, но он с сегодняшнего дня на больничном. Так что, пожалуйста, выручай!

И у меня не остается выбора. Отказать в этой просьбе начальнику я не могу.

Вот только я постараюсь сделать сладкий лимонад из кислого лимона. Занятие должно закончиться как раз перед обеденным перерывом, и я смогу зайти к Мише и пригласить его на обед. И перекусим вместе с ним, и пообщаемся.

И воодушевленная этой идеей, я уже ничего не имею против обучения молодых сотрудников.

Берусь за телефон, чтобы позвонить и обрадовать мужа, но потом откладываю его в сторону – я лучше устрою Мише сюрприз!

По прогнозу сегодня обещали дождь, но мне везет, когда я выхожу на улицу – светит солнце, и на небе лишь перистые облака. Такая погода осенью – это самое настоящее чудо! И я от души наслаждаюсь вынужденной десятиминутной пешеходной прогулкой в Мишино здание.