Измена. Два шага назад

Глава 1. Новости с края пропасти

Юлия.

Открываю дверь квартиры запасным ключом, и сердце пропускает странный удар. Словно я вор и готовлюсь обчистить собственный дом. По телу проходит дрожь и волнение. Предчувствие. Как то, которое я почувствовала перед тем, как разбился дядя. Навязчивое и непонятное. Пугающее.

Включаю везде свет, направляясь в комнату. Да, мне уже тридцать три, а я всё ещё как маленькая боюсь темноты. Поэтому, чтобы фриказойды не съели мой мозг, я зажигаю свет по пути своего следования.

В гардеробной наконец-то избавляюсь от плаща и любимого свитера. Сменяю рабочую одежду на домашнюю, облачаясь в свободную пижаму из широких штанов и рубашки расцветки а-ля красное&белое. Короткие волосы закалываю крабиком наверх, чтобы не мешались, и спешу на кухню.

Через полчаса с учёбы приедет дочь, а через час с работы муж. Мне нужно успеть приготовить ужин и слегка прибрать вчерашний переполох.

Достаю из холодильника нужные ингредиенты, ставлю кипятиться воду и разогревать сковороду. Любимые спагетти Тоши готовятся быстро, а вот над мясным рагу придётся попотеть.

Муж вообще безумно любит, как я готовлю. Наверное, поэтому наши походы в ресторан теперь ограничились днями рождениями, государственными праздниками и его повышениями. Во всех других случаях мы едим дома. Хотя раньше очень часто ходили по ресторанам. Даже после рождения Наташки. Оставляли её у родителей и ходили на свидания. Было хорошо. Но, наверное, мы из этого уже выросли.

- Мам, я дома! - Дочь, как всегда, кричит из коридора, а потом появляется на кухне, целуя меня в щёку. - Как дела?

- Хорошо. - Улыбаюсь. - Кушать будешь?

- Не, мы с Ленкой договорились встретиться после школы, сделать проект. У неё и поем. Пиццу закажем. - Пожимает плечами и достаёт из холодильника яблоко, тут же его откусывая. - Денег дашь?

- Пожалуйста? - Хмурюсь.

- Пожалуйста, любимая моя мамочка. - Строит глазки кота в сапогах, и я, сдаваясь, киваю.

- Сколько, горе ты моё луковое? - Помешивая рагу, рассматриваю в дочери изменения на предмет родительских оплеух. - Это что, тату? - Хватаю её за запястье, поворачивая руку к себе. На белоснежной коже красуется лупоглазый котёнок, блюющий радугой.

- Переводная, мам. - Закатывает она глаза и плюёт на палец, стирая кусочек, чтобы показать мне. - А денег сколько не жалко. - Лыбится.

- Переведу. - Киваю и отпускаю руку дочери. - Не допоздна. А то приеду к твоей Ленке и выпорю тебя прилюдно. Это ясно?

- Ясно, ясно! - Фыркает. - Я ушла! - Кричит уже из коридора. - О, папа, ты рано. Я ушла, все вопросы к маме. - Дверь закрывается, и пару минут спустя в столовой появляется муж.

Немного не успела, но подождать всего ничего. - Сообщаю, продолжая помешивать рагу. На всю комнату пахнет специями и тушёным мясом. Аж у самой желудок в дулю скрутился.

- Ничего страшного. - Говорит угрюмо. - Я не голоден. Как дела на работе?

- В принципе как обычно. Колька Семёнов сегодня Машку дурой называл весь день. Бесил её, бесил.

- Я тебе изменил.

- Вот, и она укусила его за задницу, представляешь? Что? - Его слова кажутся мне галлюцинацией или даже бредом.

Уши сразу закладывает, а в тело возвращается ощущение гадского предчувствия. Я будто застреваю в гуще нереальных событий.

- Я изменил тебе, Юль. Трахнулся с коллегой. На корпоративе. - Добавляет спокойно. Меня трясёт. Я ничего не понимаю. Лопатка вываливается из рук, прошмыгивая между плитой и столешницей.

- Зачем? - Всхлипываю. Глаза жжёт от слёз. Дышать становится практически невозможно.

- Что?

- Зачем ты говоришь мне это? - Охрипла почти до онемения. У меня всегда так от стресса.

- Не хочу врать. Наши отношения стали слишком пресными, ты слишком домашней, секс скучным. Ты больше не интересна мне.

- Ты шутишь, Тош? - Выдавливаю, стараясь держать чёртово самообладание. - Тош!

- Нет. - Смотрит холодно, и этот холод пронизывает меня до самых костей. - Ты перестала за собой ухаживать. Ходишь каждый день в этой уёбищной пижаме. На голове то пучок, то крабик. Красных губ у тебя уже триста лет не видел. Не помню как на тебе кружевное бельё выглядит. Секс — только в миссионерской позе, и то, когда Наташи дома нет. Мне это надоело. Я хочу разнообразия.

- Разводимся.

- Нет. Просто я хочу, чтобы ты поменяла свой взгляд на нашу жизнь, и...

- Ты не понял, Гаврилов. Это не вопрос. Мы разводимся. - Дышу через нос. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я смогу. Я справлюсь. Я одержу победу в этой схватке с собственной болью.

Глава 2. Правильное решение

Юлия.

Он выглядит ошарашенным. Мудак, которого я ещё пятнадцать минут назад считала любимым мужем, не верит в то, что его бросают. Стоит, хлопая зелёными глазами, в которые я когда-то влюбилась и любила не уставая до этих самых пор.

- Хочешь сказать, ты не готова меняться ради меня? - Аж привстаёт. Идеальные брови съезжаются на переносице. Глаза темнеют.

- После того, как ты сунул член в какую-то левую дырку — нет! - Улыбаюсь. Улыбка выворачивается на лицо сама собой. Истерика. Истерика, в его глазах похожая на цинизм.

- Юль, я не хочу разводиться. Я считаю, что мы можем что-то сделать. Ты можешь быть более податливой, более...

- Рот закрой, Гаврилов! - Рявкаю. - Я могу? Я? Я для тебя всё делаю. А что делаешь ты? Работаешь, ужинаешь, играешь в свою приставку или уходишь в бар с друзьями, вместо того, чтобы сводить куда-то меня. Вместо того, чтобы дать мне почву желать надеть для тебя кружево!

- Хорошая позиция. - Хмыкает. - Но неправильная. Я обеспечиваю нас. Основные расходы держатся на мне. Я устаю, и мне хочется отдохнуть. Не должен же я ещё и с тобой возиться?!

- Возиться? - Фыркаю, посмеиваясь. - То есть со мной отдыхать нельзя? Со мной не отдыхается? Раньше тебя всё устраивало.

- Раньше ты...

- Уходи! - Перебиваю. - Собирай свои вещи и уходи, Гаврилов. Я видеть тебя не хочу. И завтра же поеду в ЗАГС подавать заявление на развод.

- Давай решим всё? Поговорим? - Делает шаг ко мне, но я отступаю.

- Нам больше не о чем говорить. Измену я не прощу. Измена — это первый из двух пунктов, которые я никогда не прощу. - Держусь. Держусь изо всех сил.

- Какой второй?

- Рукоприкладство. - Отвечаю, совершенно не понимая, зачем ему эта информация. Он меня даже в сексе никогда не шлёпал. Хотя иногда хотелось.

- Юль, это всего шаг назад. Мы можем сделать несколько вперёд, и всё будет хорошо. - Хватает за руку, и на глазах всё же появляются непрошенные слёзы.

- Смешно. - Я действительно смеюсь. Громко, раскатисто. Так, что самой становится страшно. Страшно за свою психическую уравновешенность. - Уходи.

- Я никуда не уйду. - Отпускает, смотря на меня с высока. - Это и мой дом тоже.

- Хорошо! - Всплескиваю руками. - Тогда уйду я.

- А спагетти? - Кивает на готовящееся сзади меня мясо.

- Коллега приготовит. - Улыбаясь, выдвигаю мусорное ведро из-под раковины и вываливаю в него сначала мясо, а затем и спагетти. - Всего хорошего!

Лечу в нашу комнату, по пути захватив чемодан из кладовки, и наконец позволяю себе заплакать. Как казалось мне ещё пять минут назад, от этого мне станет легче. Но не стало. Наоборот. Груз боли от измены лёг так массивно, что стало тяжело дышать, а в глазах потемнело. В голове тут же начались носиться картинки прекрасных моментов рядом с ним. Наше знакомство, первый поцелуй, первый раз, куча свиданий, комплиментов, подарков и приятных слов. Мозг нарочно начал путать меня и заставлять задумываться над тем, чтобы его простить. Но нет. Такое я не смогу простить. Даже если сделаю вид.

Помню, как в начале отношений Тош... Антон переписывался с какой-то девочкой. Так, просто общение, без флирта. Об игре, в которую они вместе играли, способах её прохождения и так далее. Мне было ужасно неприятно. Он извинился, я простила, больше такого не повторялось. Я простила, но лишь на словах. Потому что я до сих пор помню это. До сих пор чувствую дискомфорт от маленькой лжи. А значит, измену я не смогу простить. Даже если очень захочу.

Закидываю в чемодан первые попавшиеся вещи и прижимаю крышку, наскоро его застёгивая. Пишу сообщение Наташке, что ей можно остаться у Лены на ночь, и она отправляет мне кучу сердечек. Выдыхаю. С ней поговорю завтра.

Даже не переодевшись, выхожу на улицу, вызывая такси до маминого дома.

- Ты серьёзно уедешь? - Из дома вылазит муж, когда уже таксист загружает мои вещи. - Это глупо.

- Глупо было разрушать семью из-за одного наваждения. Прощай, Гаврилов. - Прыгаю на заднее сиденье, командуя водителю немедленно трогаться с этого чёртова двора.

Уехала я с огромной решимостью, но даже маленького плана, что делать дальше, у меня нет. Но обязательно будет.

Глава 3. Гриша

Юлия.

- Что случилось? - Мама выпрыгивает из дверей, как только я выгружаю во двор свой чемодан. - Дочка!

- Всё нормально, мам, я просто соскучилась. - Не хочу сразу бросать в неё снегом, поэтому натягиваю улыбку и качу чемодан к дому.

- С таким багажом? - Недоверчиво.

- Сейчас расскажу всё, мам. Дай мне, пожалуйста, немного выдохнуть. - Чмокаю её в щёку и, бросив шкаф на колёсиках в коридоре, прохожу на кухню. - Давай чай попьём? С моим любимым малиновым вареньем.

- Конечно-конечно! - Услышав, что я собираюсь потреблять её старания, мама подбирается и уносится куда-то прочь, оставляя меня на пару минут наедине со своими мыслями. И это ужасно. Они мучают меня. Добивают.

- А вот и я! - Появляется с большой коробкой каких-то трав и баночкой варенья. - Сейчас будем лечить хандру. - Улыбается. - Что этот негодник натворил? - Высыпает целую горсть травы в заварочник, а баночку ставит на стол. Также достаёт сливочное масло, мягкий тёплый белый хлеб и чашки.

- Что? Откуда ты... - Обескураживает.

- Мне не пятнадцать лет, Юль. Я уже многое в этой жизни повидала... И горечь от мужского косяка могу отличить от проблем на работе. Тем более ты с чемоданом. Значит, надолго. Поссорились?

- Он мне изменил.

Заварочник из маминых рук вываливается, падает на пол и разлетается на миллион маленьких сверкающих стёклышек.

- Я не ослышалась? - Руки родительницы трясутся, и она судорожно пытается убрать этот ужас с пола. Встаю, чтобы ей помочь.

- Нет. Изменил. Сам признался в этом. - Веником сгребаю все остатки и выбрасываю в мусорное ведро. - Между разговором о моём дне и работе. С коллегой. На корпоративе. Представляешь? - Всхлипываю.

- Не думала, что Тоша на такое способен. Он любит тебя. - На её глазах тоже появляются слёзы, и я жалею о том, что вообще ей рассказала. Надеюсь, ей не станет.

- И я так думала, мам. И я. - Хмыкаю. - Ладно, жизнь не кончена же, да? Всё будет хорошо.

- Ты собираешься развестись? - Теперь уже мама сидит, а я навожу чай.

- Да. - Отвечаю уверенно. Это единственное, в чём у меня нет сомнений. Я не хочу быть дальше с человеком, который меня предал.

- Уверена? - Шепчет, ковыряя ложкой чашечку с вареньем, которую я налила. - Может...

- Нет, мам. Я уверена. Это конец. - Киваю, присаживаясь напротив.

- А как же Ната?

- Объясню ей всё. Но по-своему. Девочка взрослая. Должна понять. Я надеюсь. Но про измену говорить не стану. Просто не смогу её так травмировать. Придумаю что-нибудь другое.

- Хорошо. - Кивает, кладя свою руку на мою. - Я поддержу вас. Оставайтесь только тут, дочка. Мой дом — и твой дом.

- Не могу, мам. До работы далеко. Чуть позже сниму квартиру. Сегодня просто не хочу с этим возиться. Я тебя люблю.

- Хорошо. Как скажешь. - Отпивает глоток горячего чая.

Мы так сидим до глубокой ночи, сменяя чашки. Она пытается отвлечь меня разговорами о соседях, тётях, дядях, племянниках и тридевятых родственниках. Я рассказываю ей о работе, о проблемах подросткового возраста у Наташи, о подругах. Но ни то, ни другое не помогает.

В голове Тоша с какой-то женщиной, которую я даже не знаю. Возможно, она стройнее, красивее меня и сексуальнее. Возможно, у неё ярче глаза и привлекательнее характер. Возможно, она нежнее меня. Сочнее. Но ведь это не даёт право предавать меня? Не даёт право вталкивать меня в грязь? Не даёт такого права.

Когда мы расходимся по комнатам, всё становится только хуже. Истерика возвращается ко мне с новыми силами, голова гудит, а сердце желает выпрыгнуть из болезненной клетки.

Накидываю кардиган и выхожу на улицу, бредя к старой речке. Раньше, будучи молодой и вечно жаждущей приключений, я постоянно ходила туда купаться ночью. Это отвлекало меня от насущих проблем. Хотя сейчас я понимаю, что тогда мои переживания были пылью по сравнению с тем, что приходится переживать во взрослой жизни.

Дорожка через сад немного заросла, но отпускает такие же эмоции. Страх, неизбежность прохождения и искушение позвать кого-то невиданного.

Речка показывает свои широты, как только я выныриваю из садика. Она уже так близко, хотя идти ещё минут пятнадцать. Сейчас уже сентябрь, купаться холодно, но мне так ужасно этого хочется, что я не могу себе в этом отказать. Вокруг пусто. Ни души. Воду освещает яркая луна, шелестят деревья, где-то бормочут птички.

Скидываю с себя всю одежду. Абсолютно. Желаю очиститься, как в старые добрые. Ступаю в воду, на удивление ощущая её теплоту. То ли это от того, что пару дней светило жаркое солнце, то ли от того, что внутри у меня настоящий северный полюс и в сочетании с менее холодной водой она кажется мне парным молоком.

Сначала ночная нега укутывает колени, затем бёдра, следом грудь и наконец утягивает полностью. Должна признаться, круче чем в эту секунду я себя не чувствовала. За последние пару лет. Такой свободной. Развязанной. Отданной самой себе.

Выныриваю, замечая на берегу крупную мужскую фигуру. Полностью обнажённую. Идеальную. Руки, плечи, пресс, ноги. Словно с обложки журнала.

Первые пару секунд мне кажется, что человек мне мерещится. До тех пор, пока он не начинает говорить.

- А я думал, один такой отбитый. - Хмыкает, бесцеремонно стягивая трусы. Я зажмуриваюсь, а затем вообще отворачиваюсь, ощущая, как щёки заливаются пунцом. - Гриша. - Протягивает руку, подплывая практически вплотную.

- Не знакомлюсь. - Отстраняюсь. Такая компания меня пугает. Тем более учитывая то, в каком виде мы оба находимся. - Мне пора. Можете не смотреть?

- Раздеваясь до гола, ты должна была учитывать риски, красавица. - Улыбается. - Неужели думала, что одна такая гениальная? Вода тут ночью всегда теплая. Вплоть до ноября. Ну, впрочем, пока снег не выпадет.