Измена. Его (не) любимая жена

Глава 1

— Ого! — присвистывает Марина, осматривая меня. — Это куда такая красивая замужняя дама собралась?

Не знаю почему, но моментально краснею.

— Муж у меня приехал. Утром сообщение прислал. Сказал, на три дня отпустили.

— А чего у Мегеры не отпросилась? — я на нее кошусь, и Маринка сразу все понимает. — Ясно, не отпустила.

— Хорошо, что пораньше с работы отпустили, — закрываю шкафчик и вновь на себя смотрю. — Побежала я.

— Хорошего вечера.

Поднимаю повыше ворот, когда холодный ветер касается моего лица. В платье до дома идти холодновато, но мы не виделись полгода, и встречать мужа в форме официантки как-то совсем не хочется.

Всю дорогу подсознательно сжимаю в одном кармане ключ, выдвинутый между пальцев. Жалкое оружие, если кто-то нападет в двенадцать ночи. В другой руке сжимаю перцовый баллончик. Вряд ли я его использую, можно же покалечить человека, а как потом жить?

Если бы меня не задержали, то я бы точно успела на последний автобус.

До дома в буквальном смысле добегаю. Стараюсь тихо открыть дверь, чтобы не разбудить мужа, но едва порог перешагиваю, как слышу скрип, а затем смех и…

— Боже! Да! Да! Еще! — кричит женский голос явно из комнаты. — Ты такой ненасытный!

Впервые чувствую себя героиней романа об измене. Кажется, там так все описывается. Жена приходит с работы и застает мужа в постели с…

Прохожу дальше и едва сдерживаю рвотный порыв.

Леша сидит на диване, том самом диване, который мы с мамой выбирали. Последняя вещь перед тем, как у нее случился инсульт.

Брюнетка быстро опускается и поднимается на моем муже. Леша же сидит, широко расставив ноги, и запрокинув руки по обе стороны от себя.

— Лешик? — тихо произношу я, понимая, насколько жалко я выгляжу.

Брюнетка останавливается, цепляясь за его плечи.

— Чего остановилась, красивая? — он проводит по ее голому бедру, а она резко на меня оборачивается. Глазами хлопает, тут мой муженек и меня замечает.

Вот ведь неожиданность! Как там говорится, жена раньше времени вернулась?!

— Ты… ты чего здесь?

— Я? — у меня даже все слова разом из головы вылетают.

— Леш, а кто это? — брюнетка быстро с него сползает. К его футболке тянется.

А тут уже я рот открываю. То есть, как это кто я?

— Жена я этому кобелю! — бросаю ей с яростью, которая резко меня переполняет сейчас, пока он даже не торопится прикрыться.

— Как это жена? Ты не говорил, что женат?

У меня даже нервный смех вырывается.

— Ой, милочка, он у нас вообще такой фантазер! — опережаю его.

Девушка с визгом вскакивает, начинает лихорадочно собирать одежду. На ходу что-то Лёше бросает. Проклинает. А потом дверь громко хлопает.

— Меня встретить ты не мог. Устал! — бросаю ему. Внутри меня поднимается самая настоящая волна негодования, раздражения и гнева. Я не просила его встретить меня с работы, думала, устал сильно. Служба у него. Платье даже с собой на смену взяла, чтобы его красивой встретить. Макияж сделала. — А развлечься с этой… ты…

— А что ты хотела? — огрызается муж, натягивая на себя боксеры. — Я мужик, мне нужна активность. Если ты не даешь, найдутся те, кто даст. Баба должна быть отличной кухаркой и шлюхой в постели. Ты подходишь только под первый пункт, а под второй я нашел другую.

— Ты… ты это серьезно? — не узнаю свой голос.

Да, в интимной жизни у нас все плохо. Мы поженились полгода назад, но я все еще не могу снова попробовать. Потеря девственности была слишком болезненной. Мы хотели еще раз попробовать, но я так и не смогла возбудиться. Понимаю, фригидна, но мы же еще могли попробовать. Я даже лубрикант новый купила.

— Ты фригидна. Я и так с тобой и сяк, а ты вообще никак не можешь. Хоть бы ртом научилась, а то ни так ни эдак.

Нос начинает щипать, но я держусь. Он ведь был таким… А каким он был? Я на трех работах работала, а ему все время зарплату задерживали. Потом отцу помогал, потом ему за свой счет приказали форму новую купить. А я телевизор новый в кредит взяла. Сестре новую одежду купила. Маме подарок сделала. А он… он ведь даже меня не встретил с работы. Не встретил, потому что… потому что был с другой.

— Ладно, — спокойно произносит. — Продолжения, я так понимаю, не будет, поэтому давай ложиться спать.

— Почему же не будет? — он даже бровь вскидывает, а у меня самая настоящая пелена слез перед глазами.

— Правда, малышка? Продолжишь за нее?

— Ты хотел разнообразие, вот тебе оно, — я хватаю швабру у стены, которую не успела утром после уборки убрать, и со всей дури бью ей по спинке дивана, в сантиметре от его головы. Хлипкий алюминий сгибается пополам с оглушительным хрустом.

Алексей даже пружинит на диване. Глаза расширяются. Что такое, милый, не ожидал?

— Ты совсем охренела?! — рычит он, делая шаг ко мне. — Ты могла меня покалечить!

— Ты хотел разнообразие, я решила начать с БДСМ. Сам уйдешь или продолжим?!

Пелена слез застилает глаза, и я замахиваюсь уже на ощупь…

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою бесплатную новинку ❤️

Не забываем ставить лайк книги:)

Глава 2

Швабра со звоном бьёт по торшеру. Жалко, конечно, стекло, но он мне всё равно не нравился. Его Лёшик любил. Купил на какой-то ярмарке.

Алексей отскакивает, и на его скуле поблескивает кровь. Видимо, осколок задел его.

Его лицо искривлено от злости, брови сдвинуты к переносице, ноздри раздуваются, руки сжимает в кулаки.

— Ну ты и дрянь! — он рывком бросается ко мне, и его пальцы сильно сжимают моё запястье, даже кости начинают хрустеть. Боль пронзает до локтя, и я с визгом выпускаю обломок швабры. — Я тебя сейчас убью!

Он трясёт меня, и мир превращается в мелькание потолка, его перекошенного лица и осколков на полу.

— Пусти! — начинаю задыхаться, когда он чуть сильнее сдавливает шею, и страх наконец перевешивает ярость. Он реально может меня убить.

— Ты мне всю квартиру переломала! — орёт он прямо мне в лицо. — Я тебя…

Я с силой выдергиваю руку, чувствуя, как кожа на запястье сдирается под его ногтями. Я бью его по коленной чашечке и бегу на лестничную площадку. Сердце колотится где-то в горле, в ушах — звон.

Его вспыхнувшие от ярости глаза мелькают перед глазами. Я ещё никогда не видела его в таком состоянии.

— Стой, стерва! — его голос грохочет в подъезде, подстегивая двигаться быстрее.

Я выскакиваю на улицу. Холодный воздух обжигает легкие. Куда? Просто бежать. От него. Подальше. А потом? Надо в полицию? Заявление написать.

— Ладно, погорячился, родная, — раздается за спиной его голос. — Вернись в квартиру, и всё обсудим.

— А чего тут обсуждать? Ты изменил, я хочу развода.

— Зай, ну какой развод!

Он делает ещё шаг, а я лезу в карман и направляю на него перцовый баллончик. Он голову набок склоняет.

— Серьёзно? Ну, брызнешь на меня, что дальше?

— Ты ослепнешь, — бросаю ему с вызовом, а в голове уже мелькает неприятная мысль: если подойдёт, то я ведь… не смогу нажать. Он ведь и вправду может ослепнуть. А как мне потом с этим жить? Но понятно, что я ему это не скажу.

— Слушай, все мужчины изменяют, тем более когда у жены ничего не получается.

Он вновь это делает. Зачем? Знает же, что, кроме него, у меня никого не было. Да и было у нас всего один раз. Может, время ещё нужно? А может, лечение? Я ведь толком и к гинекологу не ходила.

— А ты представь, что я вот терпеть измены точно не буду. Тем более в своей квартире!

— В твоей? — он усмехается. — Ты забыла, что она в браке куплена.

— Ты же… ты…

— Давай ты сейчас успокоишься, мы поднимемся домой и всё обсудим, а то я замёрз уже. В самом деле, чего ты так реагируешь?

И где были мои глаза? Ведь точно же говорят, что сказок не бывает, а я поверила. Маме лечение по квоте сделал, сестрёнку пристроил в частную школу-интернат. Я ведь ничего не могла дать ему, зачем он женился на мне? Ради чего?

— Зачем? — голос подрагивает от эмоций. — Зачем ты женился на мне?

Он делает шаг ко мне, а мне серьёзно хочется прыснуть ему в глаза.

— Ну, вот прыснешь ты, — словно читая мои мысли, произносит он. — Я ослепну, тебе со мной всё равно возиться придётся. И тут уж не отвертеться и не договориться.

Он делает ещё шаг, а у меня палец словно приклеен к этой кнопке. Он специально воспользовался моей ситуацией. Обманул и женился. Только зачем? Зачем?!

Что-то тяжёлое ложится на моё плечо. От неожиданности я начинаю кричать, отпрыгивая в сторону.

— Ай, блять!

Высокий, мускулистый мужчина в военной форме, стискивает зубы, склоняется от боли. Сильно матерится. И где-то я его уже видела.

Он руками лица чуть касается, и до меня только сейчас доходит, что с испугу я нажала на кнопку. Только вот покалечила не того мужчину.

— Ты чего натворила, курица! — вскрикивает мой муженёк.

— Я… я нечаянно. Я… просто… и-испугалась.

— Дура! Это мой командир! Ты хоть представляешь, что мне теперь за это будет?!

Хотите завтра сразу 2 главы? Тогда ставим "+" в комментариях:))))

Глава 3

Сильнее сжимаю в руках полотенце, стоя перед дверью ванной, из которой доносится непрекращающийся мат. Каждое слово — будто удар хлыстом по моим нервам. Паника нарастает, сжимая горло.

Что, если я покалечила его? Что, если он никогда не сможет видеть? Боже! Это же нападение на человека. Военнослужащего. Меня точно посадят. И все из-за этого… муженька.

Алексей мерит шагами узкий коридор прихожей. От него так и веет токсичностью. Удивительно, как я этого раньше не замечала?

— Поздравляю, Алина, — его голос звучит приглушенно. — Ты только что выиграла приз в номинации “дура года”. Нападение на майора. Служебное расследование. Ты представляешь, какое клеймо на меня повесят?! Что будет с моей карьерой? А что, если до отца слухи дойдут?

Мне и так плохо, а он о карьере беспокоится?! Вот уж точно, кто занял бы призовое место “Муж года”, только с конца конкурса. Мне срок грозит, а он о себе печется? Я даже не могу понять, что унизительнее: его слова или то, что я была такой слепой?

— А тебя… Тебя, дорогуша, ждёт уголовка, — продолжает Лешик. — Ты думала, твой перчик — это шутки? Это тяжкие телесные. Еще и с отягчающими обстоятельствами. Он точно тебя посадит.

Не успеваю ничего ответить. Дверь со скрипом открывается. Майор занимает весь дверной проем. Но меня привлекает не его высота, а именно масштабы. Бугристые вены, четко очерченный рельеф мышц. Он стоит без рубашки, только в одной майке, но она ничего не скрывает.

Леша у меня парень спортивный, но ему явно далеко до его командира.

— Чего застыла, дура?! — шипит сквозь зубы муж. — Хватит уже глазеть на чужих мужиков. Замужем, а пялишься. Стыдно должно быть.

Я даже не нахожу, что ответить. То есть нахожу, но обычно матом я ругаюсь только мысленно. Сама не понимаю, почему.

— Прошу прощения, товарищ майор, — начинает Лешик. — Видите ли, жена у меня того… Я просто в части об этом никому не говорил, но она у меня с отклонениями.

Хочу возразить, но приходится прикусить себе щеку. Может, этот майор не такой, как его подчиненный, и пожалеет полоумную. Лучше жить с этим крестом, чем с правдой, но в тюрьме.

Я подхожу чуть ближе к этому мужчине. Вблизи он кажется еще массивнее. На Атланта похож. Черты лица грубые, жесткие, заостренный подбородок. Бугристые мышцы и… высота. И как я умудрилась попасть ему в лицо при его росте?

— Майор, я… Я прошу прощения, я не хотела… — голос предательски дрогнул.

Он бросает на меня короткий взгляд покрасневших глаз, и я инстинктивно делаю шаг назад, протягивая полотенце.

Он молча принимает его, и его мышцы словно перекатываются под смуглой кожей. С его темных, коротко стриженных волос скользят к виску несколько капель воды.

Наверное, я слишком много перечитала романов, если считаю, что этот майор слишком… выделяется.

— Младший лейтенант Курсаков, — резко командует он, и Лешик сразу выпрямляется. Ого. Не знала, что он так может. Нужно запомнить, вдруг понадобится. — Принести мне чай.

— Есть, товарищ майор.

Мой муж даже честь отдает. Мне он даже воды не приносил, когда я болела и лежала с температурой тридцать девять. А своему командиру хоть чай, хоть воду и все в приказном порядке принесет.

Внутренний голос начинает истошно смеяться. Может, я и вправду того самого, если бешусь от того, что он чай своему боссу несет, которого я могла сделать слепым.

Алексей разворачивается и быстрым шагом идет в сторону кухни. Хочу с ним же идти, но голос майора едва ли не припечатывает:

— А вас, гражданка, я не отпускал.

Блин, и ведь не скажешь, что я не подчиненная. Меня нельзя вызвать или отпустить.

— Я… я… заплачу.

— Чего?

— Заплачу за то, что… вы такой красный. То есть за глаза, — впору уже и впрямь признаваться в своем слабоумии. — В общем, простите меня. Я не хотела. Просто… вы меня испугали.

— А целилась ты, конечно же, в Алексея.

— Нет, — он на меня свой суровый взгляд бросает, от которого мне спрятаться хочется.

— Значит, в мужа, — констатирует он, словно не слыша мой ответ.

— Нет, просто темно на улице, а мне страшно… в темноте. Маньяка недавно в местности поймали, вот я и… ношу с собой баллончик на всякий случай.

— Случайно размахивала баллончиком перед лицом своего мужа? Или твой муж маньяк?

Он складывает руки на груди, прищуривая глаза. От этого Атланта у меня ледяной ком внутри образуется. Теперь понятно, почему он старший по званию. От него ничего не скроешь. Один тяжелый взгляд только чего стоит.

— Нет… говорю же, испугалась. Простите, — стараясь даже придать…

— А побои тоже маньяк поставил?

Он ловит меня в капкан своих темных глаз, заставляя сердце бешено участиться. Его рука горячая. Очень. Лешик всегда холодный. В любую погоду мог замерзнуть, а командир его совсем другой. От него жар, как от печки, исходит.

— К-какие п-побои?

— Эти, — он дергает мою руку, на которой огромный синяк виднеется.

— Ой, нет, — вздрагиваю от облегчения. — Это я на работе упала.

— Упала? На работе? — киваю. — Хорошо, а это что за синяки?

Он показывает на руку, шею, коленку. Оказывается, когда я убегала от Лешика, то порвала колготки. И вот что теперь мне придумать?

— Не стоит прикрывать того, кто этого не достоин. Вы можете рассказать все мне. Я помогу вам составить заявление в полицию. Не волнуйтесь, статус его отца ничего вам не сделает.

— Товарищ майор, — доносится из прохода голос моего мужа. — Кипяток готов.

А что? Может, это мысль? Если я сдам этого кобеля, то я при квартире останусь и от него развод получу. Уверена, сидеть за решеткой Лешик точно не станет, поэтому ему ничего не будет. Почти ничего, потому что какое-то время ему придется посидеть за решеткой.

— Говорите, — отрывает меня от мыслей майор. — Поверьте, сейчас вам нечего опасаться. Вы можете рассказать мне все.

В дверях появляется настороженный Леша. Взгляд бегает от меня к его начальнику.

Глава 4

Я чувствую, как улыбка расползается по моему лицу, и ничего не могу с этим поделать. Синяки и вправду от того, что я неаккуратно упала на работе. Причем так, что растянулась едва ли не на всю лестницу, но мерзкий внутренний голос так и подначивает соврать. Не знаю почему, но мне кажется, что этот майор точно этого не спустит.

— И что ты ответила? — снова спрашивает муж, и в его голосе слышится легкая дрожь. Не страх даже, а недоумение. Его планы рушатся, и он не понимает почему.

Я поворачиваю голову к майору. Его темные, все еще покрасневшие глаза внимательно изучают меня. В них нет ни давления, ни требования. Есть лишь ожидание и та самая пронзительная внимательность, от которой не скрыться.

— Я ответила, что упала на работе, — говорю я четко, глядя то на одного, то на другого мужчину. — И это действительно так.

Тишина в прихожей становится густой, звенящей. Майор медленно кивает, видимо, мой ответ его удовлетворил, как и Лёшика, который шумно выдохнул.

— Чай, — коротко бросает майор, переводя взгляд на моего мужа.

Алексей замирает на секунду, словно не понимая приказа, затем резко кивает и почти бежит в сторону кухни. Майор с места не двигается, только голову ко мне поворачивает.

От одного его взгляда хочется спрятаться. Наверное, за таким и вправду как за каменной стеной. Если уж заметил синяки и решился помочь незнакомой женщине, он точно настоящий мужчина. Ну, или мне нужно читать поменьше романов.

— Гражданка, — произносит тихо, полностью разворачиваясь ко мне, и накрывая своей массивной фигурой. — У вас есть двадцать четыре часа.

Мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы понять смысл его слов, но, видимо, у меня сильный стресс, если я не понимаю этого грозного мужчину, напоминающего больше медведя.

— Двадцать четыре часа на что?

— На то, чтобы решить. Либо вы идете с заявлением, и я лично прослежу, чтобы его приняли и ваши интересы были учтены. Либо… — он бросает взгляд в сторону кухни, откуда доносится звон посуды, — вы остаетесь здесь. И тогда это ваши личные проблемы. Я сделал свое предложение. Мой долг — защищать граждан. Даже от моих же подчиненных.

Я незаметно даже начинаю себя щипать. Такое вообще бывает или я просто сплю? Он вообще настоящий? Лёшик даже не обратил внимания на меня, когда я пришла с работы с большими гематомами, а посторонний мужчина заметил их. Помощь предложил.

— Спасибо, но синяки и вправду от падения, — спокойно произношу, стараясь не смотреть на мужчину.

— Вы хотите меня убедить в том, что синяки у вас появились случайно, а ночью вы просто выбежали на улицу и стали размахивать перцовым баллончиком просто так? Вы не должны покрывать мужчину, который поднимает руку на слабых. Если вы боитесь, что он что-то сделает вам, то я возьму дело под свой личный контроль.

— Мы просто с ним разводимся. Я застала его на измене. У нас произошла ссора, и я выбежала на улицу.

Стыдно признаваться в этом, но наговаривать на Лёшика тоже не хочу. Пусть даже если он это заслуживает.

— Товарищ майор, ваш чай, — прерывает нас Лёшик, протягивая старшему по званию белоснежную чашку.

Майор кивает, молча принимая из его рук чашку. В его руках она кажется совсем кукольной.

— Спасибо, младший лейтенант, — он одним глотком выпивает горячий напиток и передает чашку обратно. — Утром жду у себя в кабинете. С докладом о произошедшем. Письменным и подробным.

— Не понял… — командир хмурится, а Лёшик тут же выпрямляется, и в лице меняется. — Виноват, товарищ майор. Не понял приказа.

— Что непонятного?! Ваша жена едва не причинила увечья сотруднику при исполнении. Жду подробного рапорта о произошедшем.

Лёшику явно эта идея не нравится, но он больше не пытается перечить своему начальнику.

Я закрываю за майором дверь, и какое-то время мы даже с мужем просто стоим в тишине, смотрим друг на друга так, словно мы чужие люди. Наверное, так и есть. Мы ведь почти и не встречались. Толком и не узнали друг друга. Он просто стал тем мужчиной, который, как я думала, был мне нужен. Мама заболела, у сестры переходный возраст. Мне нужна была помощь, вот я все себе и придумала.

— Ну что, Алина? — говорит он тихо, делая шаг ко мне. — Довольна? Испортила мне карьеру. Разнесла слухи. Все из-за того, что с бабой меня увидела? Так я бы не пошел налево, если бы ты была нормальной.

Слова снова режут по больному месту. Я читала об этом. Много читала и даже сегодня готова была попробовать снова с лубрикантом. На мне даже новое белье, а еще я на шугаринг сходила. Специально в две смены работала, лишь бы все купить. Хотела ему сюрприз сделать, но куда там. Его “сюрприз” у меня в квартире куда лучше оказался.

— Нет, Алексей, — говорю я тихо, стараясь контролировать эмоции. Еще одного такого майора могу не встретить. — Давай все закончим.

— Ты мне угрожаешь?

— Нет, — головой качаю, сил нет устраивать скандалы. Особенно после контраста с его командиром. Надо бы узнать как его зовут и как-то его отблагодарить. Интересно, что такие мужчины любят? — Я говорю как есть, либо ты уходишь по-хорошему, либо я пишу заявление о телесных повреждениях. Что-то мне подсказывает, что твой командир мне поможет.

— Уже снюхалась с ним. Меня в измене обвиняешь, а сама налево ходишь. Пока я служу, жизнью рискую, ты разнаряженная по городу ходишь. Мужиков ищешь.

Сглатываю очередной ком оскорбления и унижения. Он ведь даже не пытается оправдаться. Ведет себя как обычный козел. Зачем он на мне женился?

— Не суди всех по себе, Алексей.

— А знаешь, милая, я не уйду, — он ближе подходит, а я к двери отхожу. Я точно не знаю этого мужчину перед собой. — Так что давай, пиши свою заяву, если так сильно хочешь опозорить своего мужа, — моя спина касается холодного металла. Муж только еще ближе подходит. — Квартира в браке. Хочешь терпи меня, а хочешь покупай мою половину.

— Это моя квартира. Ты к этому отношения не имеешь.

Глава 5

— Вот мразь! — Марина с грохотом ставит кружку передо мной. — Да я бы ему не шваброй, а утюгом по башке съездила! Как он смеет?! Изменяет в твоей же квартире, да еще и угрожает!

Я сижу на ее диване, закутавшись в мягкий плед. С Маринкой мы дружим с самого детства. В жизни ей так же, как и мне досталось. Родители спились, бабушка с шести лет воспитывала. В восемнадцать лет замуж вышла, все хорошо шло, пока ей не рассказали об измене ее супруга. Сейчас одна дочь воспитывает. Ее бывший муж даже не навещает малышку. Просто подписал документы на развод. Вот так, оказывается, заканчиваются сказки для таких наивных девочек, как мы.

Ее поведение меня не удивляет. Измена действует на нее как самый настоящий триггер.

Она ходит по комнате взад-вперед, как самая настоящая тигрица в клетке. Я смотрю на ее разгневанное лицо и чувствую, как по щекам снова текут слезы. Только с ней я могу позволить себе быть слабой, потому что дальше этой комнаты моя слабость точно не уйдет.

— Он сказал, что не уйдет, — тихо говорю я, сжимая уже остывшую кружку с чаем. — Что квартира куплена в браке, и я должна либо выкупать его половину, либо терпеть.

— Да он блефует! — Марина резко останавливается передо мной. — Это же твоя квартира! Да, ты купила ее в браке, но он-то к этому не имеет никакого отношения. Ты продала вашу семейную трешку, и купила эту однокомнатную. Он точно блефует. Можно же даже поднять все документы и счета. Часть денег ты потратила на лечение матери, а на оставшуюся часть купила квартиру. Все законно и можно объяснить. Он точно блефует. Он там не прописан, не платил за нее ни копейки! Он просто пугает тебя. Он знает, что ты добрая, не пойдешь воевать, вот и гнет свою линию.

— Но он сказал, что его адвокат…

— А у нас что, юристов нет? — Марина садится рядом со мной и обнимает за плечи. — Слушай, этот его майор… Он же тебе прямо сказал — двадцать четыре часа. Он готов помочь. Это же золотой шанс! Надо звонить. Сразу утром.

— Марин, у меня нет его номера.

— Можно до части дойти. Он ведь явно командир твоего мужа, значит, можно позвонить в часть и…

— Я не знаю его фамилии, только должность.

Подруга даже присвистывает.

— Да ты полна сюрпризов, Одинцова, — губу прикусываю. Да, дура, что тут добавишь. — Ладно. Есть у меня один знакомый. Как раз в той части с твоим муженьком работает. Завтра через него узнаем фамилию твоего майора.

— Он не мой, Марин.

— Не хочешь себе брать, давай я заберу.

— Марин, как ты это себе представляешь? Я прихожу к нему и говорю, не мог бы он припугнуть моего мужа? Он точно скажет, как по мне дурка плачет. Если вообще сам скорую не вызовет.

Она недовольно губы поджимает. Мы снова в тишине сидим. За окном уже рассвет. Я к ней ночью пришла. Просто не знала, куда еще мне идти. С ним в квартире мне совсем не хотелось оставаться.

— Можно просто его припугнуть. Написать заявление и прислать ему фотографию. Если не согласится на развод без раздела имущества, то его карьера и репутация останутся незапятнанными.

— Я должна подумать, Марин. Ты же знаешь, какие у Леши связи.

— Связи не у него, а у его отца. Если он так волнуется о своем звании, значит, оно ему важно.

— Предлагаешь шантаж?

— С такими только так, — она руками разводит, а внутри меня неприятно все сжимается. — Ладно. Идем сейчас спать, утром на свежую голову подумаем.

Я не спорю. Сил на это просто нет. Правда, уснуть не удается. Внутри прокручиваю вечер, и тошно становится. Как можно быть такой дурой и не замечать очевидных вещей?

Утром я еду к маме в больницу. Не стану ее волновать и говорить еще и о майоре, но совет ее сейчас мне очень нужен.

Я захожу в палату. Мама сидит на кровати, смотрит в окно. Она все еще бледная, но глаза уже светятся. Она поворачивается ко мне, и ее лицо озаряется слабой улыбкой.

— Зайка моя, — она ко мне тянется. Здесь она лежит для профилактики. Доктор сказал, что нужно еще дополнительное обследование, я сразу же согласилась. Внесла сразу полную стоимость лечения.

— Зачем столько пакетов с едой? У меня еще с прошлого раза осталось.

— Мам, — не слушаю ее, продолжаю выкладывать продукты, которые по пути купила. — Вечером съешь. С соседками поделишься.

— Я одна в палате. Вчера Раю выписали, нового не подселили, — она мягко улыбается, и я присаживаюсь рядом с ней на деревянный стул.

— Расскажи, как ты? Как Алексей? У него такая работа, такая работа, — она головой качает, а мне так и хочется сказать, какая вчера на коленях у него работа была.

— Мам, понимаешь, мы… В общем, я решила подать на развод.

Мама внимательно на меня смотрит. Хмурится, а потом руку от моей руки отодвигает.

— Ты что, с ума сошла? — ее голос тихий, но в нем ледяная волна разочарования, которая бьет мне прямо в сердце.

— Мама, он… он мне изменяет. Прямо у нас дома. И он… он поднял на меня руку, — пытаюсь я объяснить, чувствуя, как снова подступают слезы.

— Алина, все мужчины изменяют! — она вырывает свою руку, и ее глаза вспыхивают. — Это нормально! Ты думаешь, твой отец был святым? Да он с каждой юбкой в округе бегал! Но он был кормильцем! Он обеспечивал! А ты что сделаешь? Одна? Я здесь лежу, Света учится… На что вы будете жить? На твою зарплату официантки?

Ее слова обжигают. Я знала, что она может отреагировать не сразу, но не ожидала такого.

— Он не обеспечивает, мама! Он сам у меня деньги берет! На форму, на отца… А квартира… он говорит, что она теперь общая, и я должна выкупить его половину!

— Вот видишь! — мама хлопает рукой по одеялу. — Накаркала! Надо было молчать, терпеть! Мужчина должен быть главой, а ты его сразу под каблук захотела! Теперь он злится, вот и довела его! Может, ты сама виновата, что он к другой пошел? Может, не ублажала его как следует?

Я вскакиваю со стула, отступаю на шаг. Меня трясет. Это моя мама. Та самая, которая всегда говорила, что я самая умная и красивая. А сейчас она обвиняет во всем меня.

Глава 6

Ковыряю вилкой остывшую запеканку, практически не слушая, что именно мне рассказывает Марина. Понимаю, подруга хочет расшевелить меня, отвлечь, но сейчас мне совсем не до этого. Я ведь надеялась, что мама меня поддержит, а сейчас я чувствую, что впервые иду против неё.

— Ну, так что решила?

— А?

— Алло, подруга, ты уже сорок минут где-то витаешь?

— Прости, — виновато опускаю голову. — Просто я… не ожидала, что мама так отреагирует.

— Её тоже можно понять. Она же знает Лёшу как порядочного мужчину, который спас тебя. Матери оплатил лечение, сестрёнку пристроил. Я помню, какие он тебе букеты дарил, — подруга даже глаза закатывает.

— Да, и закончилось это банальной изменой.

Я вновь утыкаюсь в тарелку. Слова мужа всё ещё звучат у меня в голове. Может, он прав? И я действительно не пригодна для семейной жизни? Не подхожу как женщина? Может, нужно было раньше начинать, а я дотянула до двадцати одного года. Кажется, в таком возрасте уже старыми девами считаются, но я хотела, чтобы по любви всё было. Думала, как в романах, будет всё красиво и не больно. Что всё само собой случится.

— Так что решила? Будешь звонить своему майору? — Она снова тычет мне в лицо телефоном с сообщением: «Громов Демид Каримович, майор. Живёт один, с собакой (немецкая овчарка). Служебная репутация безупречная, подчинённые его побаиваются, но уважают. Считается принципиальным и честным. Кстати, в разводе 😉».

— Нет, не буду ему звонить.

— Почему?! — подруга смотрит на меня как на ненормальную.

— Что я ему скажу? Здравствуйте, не могли бы вы меня защитить от вашего же подчинённого и моего мужа? Это неправильно. Он военный, у них своя солидарность. Тут скорее я буду выглядеть полной истеричкой, чем Алексей изменщиком и предателем.

— Правильно или нет, но я бы на твоём месте рискнула! — Марина хлопает ладонью по столу. — Тем более, холостяк с собакой — значит, не пустой волокита. Серьёзный мужчина.

— Марин, мне сейчас точно не до романов, — вздыхаю я, отодвигая тарелку. — Мне хороший юрист нужен. Чтобы понять, как развестись и остаться с квартирой.

Я быстро себя заставляю доесть остатки запеканки, и, помыв тарелку, иду собираться.

— А куда это ты собралась? У тебя вчера была смена.

— Наташа, вторая официантка, заболела. Мегера попросила выйти на подмену.

— Попросила? А Трудовой кодекс она читать не пробовала? — недовольно фыркает подруга. — Ты имеешь полное право отказаться!

— Иметь право и иметь возможность — разные вещи, — спокойно произношу, надевая куртку. — Мне нужны деньги, Марин. На адвоката… Я не могу позволить себе отказываться от работы.

— Ой, Алинка! Не доведёт тебя твоя доброта до хорошего, — кричит она мне вслед, но я уже выхожу на лестничную клетку.

Пока иду до автобусной остановки, пытаюсь проанализировать ситуацию. В часе суда показывали, что если предъявить все чеки, то можно доказать через суд, что Лёша к квартире не имеет никакого отношения.

Смотрю на часы, которые показывают, как сильно я уже опаздываю. Администратор решила сегодня устроить ещё и оперативку, за два часа до начала работы.

Поднимаю руку, чтобы остановить автобус. Приходится встать на последнюю ступеньку. Ждать следующий нет времени.

Едва двери закрываются, как телефон в кармане начинает громко трезвонить.

Сидящие пассажиры недоверчиво косятся на меня. Кое-как достаю мобильный, и, не глядя, смахиваю экран, чтобы ответить.

— Алло?

— Здравствуйте, я по поводу продажи одной второй части квартиры. Ваш муж, Алексей, перенаправил меня к вам. Сказал, всеми документами занимается его супруга. Подскажите, её можно будет посмотреть завтра вечером?

На секунду я даже теряюсь. А его еще жалела. Супы, котлеты, каждый день что-то свежее. Каждый день выглаженная рубашка. Он даже не интересовался, устала ли я после смены, когда шла готовить ему его любимый пудинг. Вот где мои глаза были?

— Извините, но я не продаю ни квартиру, ни её часть! — чуть прерывисто и грубо произношу, сбрасывая вызов.

Это же надо быть таким… козлом!

Автобус резко дёргается, толпа сперва наваливается на меня, а потом едва не сносит, когда спешит выйти. Кто-то задевает меня, и я, теряя равновесие, лечу вперед, пытаясь ухватиться за поручень, но промахиваюсь и цепляюсь за что-то большое и горячее. Ладонь обжигает от царапины. Лямка на рюкзаке рвется, и часть моей косметички разлетается по полу. Блестки для глаз окрашивают чьи-то чёрные брюки и до блеска начищенные лакированные ботинки.

— Ой, п-простите, — виновато произношу, рассматривая пуговицу в своей ладони. — Я… н-нечаянно.

— Гражданка Одинцова, — звучит над головой ледяной тон, пробирающий до самых костей. — Вы что, объявили мне личную войну?

Блин! Только не он. Ну почему мне так не везёт?!

Я замираю, с пуговицей от чужой формы в одной руке и разорванным рюкзаком в другой. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с парой холодных, изучающих глаз. Майор Громов. Конечно, это должен быть именно он. Судя по всему, я только что испортила его брюки блёстками, оторвала пуговицу и окончательно закрепила за собой статус полоумной истерички.

— Товарищ майор, — выдавливаю я, пытаясь выпрямиться. Ноги подкашиваются, но я цепляюсь за поручень. — Я… это случайность.

— Судя по частоте наших «случайных» встреч, гражданка Одинцова, это уже похоже на закономерность, — его голос низкий, ровный, но в нем слышится легкая искра раздражения. Он смотрит на свои испорченные брюки, затем снова поднимает взгляд на меня.

Пассажиры вокруг моментально устремляют любопытные взгляды. Еще бы, такое шоу. Спасибо, что еще на телефон не снимают, а то бы точно стала звездой Ютуба. Идеальное унижение. По-другому и не назовёшь.

— Я не преследую вас, — бормочу я, начиная собирать рассыпавшиеся вещи с пола. Помада закатилась под сиденье, рассыпанные таблетки от головной боли теперь валяются у всех на виду. — Я просто опаздываю на работу.