Измена. Его правда

Пролог

Что подарить мужу, у которого все есть?

Себя ленточкой обвяжи – каждый день рождения предлагает этот вариант.

А что, если так и поступить?

На дне ящика с бельем хранится коробочка с часами. Дорогие, за полгода начала на них откладывать.

А еще рядом с часами в черном пакетике спрятано красное белье из магазина для взрослых. Тонкое, почти прозрачное кружево, жемчужная нитка там, где вообще-то должна быть ткань. Да я с неделю собиралась с духом, чтобы оформить заказ в онлайн-магазине.

А вот надеть обновку пока так и не решилась. Может, сейчас самое время?

Интима у нас не было уже пару недель, а нормальной жаркой ночи – да, наверное, с рождения Анютки.

– Красное на рыжей – огненное сочетание! – Яр уговаривал меня на такой комплект с начала наших отношений. Даже покупал пару раз сам, но ошибался с размерами.

Возьму и устрою праздник для двоих сегодня. Запомнит свое тридцатипятилетие надолго.

Яр не любит отмечать дни рождения, но на посиделки в кафе с друзьями я его все же уговорила. В субботу соберемся небольшой компанией. А вот сегодня он только мой.

Обещал прийти в семь, значит, у меня еще четыре часа.

Уговариваю маму забрать Анюту до воскресенья. Недовольно пыхтит в трубку – ей придется отказываться от смены. Но я сегодня дочь-эгоистка, и поэтому настаиваю, упрашиваю и вымаливаю посидеть с внучкой.

После разговора перевожу ей на карточку шесть тысяч. В три раза больше, чем она получает в день на своей работе.

Мама перезванивает через несколько минут и говорит, что уже отпросилась. Дочерне-родительские отношения в нашем тандеме работают лучше, если они подкрепляются товарно-денежными.

Дочь пристроена, осталось распределить учеников. Кто-то соглашается без проблем, кому-то приходится пообещать скидку или дополнительное время занятий.

Через час я свободна от детей и их родителей. Заказываю любимые роллы Ярослава и принимаюсь за себя.

Ванна, скрабы, маски, укладка, макияж. К девятнадцати ноль-ноль я сижу на кухне в кружевном комплекте с жутко неудобными стрингами и ощущаю себя развратной папуаской.

Ну, кто додумался вшить в них бусы? Передвигаться так вообще мука.

По телу бегут мурашки – то ли от волнения, то ли от того, что в комнате прохладно. То ли от… возбуждения?

Ловлю свое отражение в окне: после родов к моим бокам прилипло несколько килограмм, но в целом фигура не особо изменилась с момента нашего знакомства.

Оу, а если меня кто-то увидит? Гашу верхний свет и зажигаю свечи. Так даже уютнее и более интимно. Хотя куда уж горячее.

На столе в ведерке со льдом охлаждается бутылка шампанского. На блюде горкой выложена клубника, малина и голубика. Суши достать пока не успела. Но, может, до них доберемся чуть позже…

Половина восьмого. Набираю мужу, отвечает с пятого гудка.

- Солныш, работаю! Срочное?

- Я по поводу праздника.

- Опять начинаешь? Сказал же, не успеваю.

- Я помню, что с друзьями собираемся в субботу. Хотела спросить, во сколько ты сегодня освобождаешься?

- Не знаю, - отвечает отрывисто и раздраженно. – Проект отправил, но ответ надо дождаться. У нас же разница во времени. Я уже домой собираюсь, а у них рабочий день в разгаре. Улыбаются, "друг-друг", а что они там на самом деле думают, хрен их знает.

Грустно вздыхаю.

- Прости, Мариш, как ответят, сразу к тебе.

Проклятая разница во времени. Все время про нее забываю. Полгода назад Ярослав получил заказ на разработку крупного торгово-развлекательного центра. Со-инвесторы в этом проекте были из Дубая, поэтому иногда ему приходилось задерживаться.

Но не в день же рождения!

Смотрю на коробочку с часами. Теперь они меня раздражают. Ну что часы? Банально. К тому же я уже покупала ему похожую модель на тридцатилетие.

Может… подарить эмоцию?

Когда три с лишним года назад Яр открывал свой офис, в первый же вечер он увлек меня в свой кабинет и признался, что всегда хотел попробовать сделать это на столе. И именно в своем кабинете.

Испугалась я тогда жутко. Сама не знаю, почему. Я носила под сердцем Анюту, была не в форме, к тому же за стеной веселились его сотрудники. А если бы кто-то зашел?

- Ко мне без стука? Не посмеют! – успокаивал меня тогда Яр.

Но в тот вечер я так и не решилась исполнить его желание. А что, если сделать это сейчас? Он же все равно ждет. В крайнем случае, можем задержаться в его кабинете после того, как доделает дела.

Решено!

Достаю из кладовки корзину для пикника, укладываю бутылку шампанского, фужеры, ягоды и коробочки с роллами.

Снимаю с плечиков платье. Секундное колебание и – вешаю его обратно.

Желание так желание. Это и будет моим основным подарком!

Накидываю плащ и в таком виде, проклиная создателя бусо-стрингов, отправляюсь делать любимому сюрприз.

Я больше не папуаска, а спецагент под прикрытием, который получил задание соблазнить самого горячего именинника.

Так ему и скажу. Если осмелюсь, конечно.

Офис на четвертом этаже. Поднимаюсь на лифте и представляю, как раскроются двери, за ними Яр, спешит домой, а тут я - соблазнительно распахиваю плащ.

В фойе никого. В моем распаленном мозгу тут же возникает другая фантазия. Все, как он и хотел.

Мой красавец-муж сидит в кабинете, протирает усталые глаза, мерцание монитора освещает первые морщинки на лбу. Трудяжка – работает даже в свой личный праздник. Ну как такого не порадовать? Он же ради нас старается. Распахиваю плащ и…

В офисе никого. Уже хорошо. Подхожу к кабинету с табличкой «Ярослав Миронов, директор».

Из-за двери доносятся звуки, и они никак не похожи на клацанье клавиш или скрип карандаша по бумаге. Сквозь матовое стекло вижу силуэты. И один из них воплощает свою мечту – страстно, активно, прямо на рабочем столе.

Все, как он и хотел.

Вот только под ним стону не я.

Десять лет брака в топку. Измену не прощу!

Глава 1. Марина

За месяц до событий

- Сможешь закинуть Анюту в садик?

Бегаю по квартире и судорожно ищу ежедневник. Вчера ведь доставала из сумочки, а куда сунула – не помню.

- Ты же говорила, что сама успеешь. – Яр недоволен. Всегда сердится, когда хоть что-то идет не по плану. В отличие от меня он собранный, четкий и помнит, где оставил свои вещи.

Человек-график. Его жизнь – стройная система.

А у меня ни системы, ни стройности. Анюта начала ходить в сад полгода назад, а я так и не добралась до фитнес-центра. Хотя каждый понедельник вношу спорт в свой список дел. Вот только куда его впихнуть?

Сейчас у меня снова цейтнот. А все почему? За последние пару лет наш доход, точнее, доход Яра, вырос в несколько раз. Но почти все деньги крутятся в бизнесе. А я слышу: «потерпи еще немного», «закончу проект, и больше никаких расширений» и так далее.

Нет, он по-прежнему оплачивает коммуналку, покупает продукты и каждый месяц скидывает мне сумму на «красоту». Но расходы растут, а он этого не видит.

Садик, например, у нас частный, и плачу за него я. Анюта растет, а покупать подержанные вещи на сайтах, как делает свекровь, я не стану. Меня от одной мысли воротит.

Вот и приходится набирать все больше учеников - чтобы выкрутиться и выжить.

«Кроме тебя их учить, конечно же, некому», - постоянно повторяет муж. Есть кому, конечно. Но тогда и деньги получать буду не я.

Когда дело касается работы, верх надо мной берут два пункта:

1. амбициозность,

2. безотказность.

Я хорошо знаю английский и уверена в своих способностях как преподаватель. Ученики довольны, советуют меня знакомым. Доучиваю одних, тут же набираю новых. Причем я сначала соглашаюсь на репетиторство, а потом уже ищу, куда же вписать очередного желающего изучать английский.

Сама себя организую с трудом, вот и клиентам позволяю обращаться с моим расписанием как с башней из игры дженга. Если вытащить или вставить пару брусочков, ничего не изменится. Но в какой-то момент перестановки рушится всё.

Яр переливает кофе в термо-кружку и складывает бутерброды в контейнер. Точнее, швыряет их, показывая мне, как я его подставила. С одного тоста отлетает кусочек сыра и шлепается на кафель.

- Узорчик! – радуется Анюта. Желтый квадратик приземлился аккурат в центр черной плитки и действительно выглядит рисунком. Выбрасываю его под недовольные вполи дочки, цепляюсь рукой за дверцу посудомойки и замечаю внутри свой ежедневник.

- Нашла! – пищит дочь. Вот же поросеночек. Спрятала, а я чуть на первое занятие из-за него не опоздала. Там ведь все мои контакты и расписание. Одни любят, чтобы я приходила на пять минут раньше, другие сами приходят ко мне, третьих устраивает только онлайн. А еще есть занятия в учебном центре…

- Ты ведь должна была сегодня начинать с десяти, - Яр не оставляет попыток отвоевать себе утро понедельника. – Я не планировал задерживаться. Неужели нельзя отменить твой урок? Вчера-то его не было!

- Был, - отвечаю уверенно, а сама в срочном порядке перетряхиваю память. Вроде, говорила. Говорила же? – Лариса заболела, некому подменить. Пришлось свои занятия переставлять.

- Не помню, - отворачивается. Значит, злится сильно.

За десять лет брака я уже научилась определять степень его сердитости. Начинается всегда с перечисления моих недостатков. Особенно любит проходиться по неумению организовывать свою жизнь. Швыряет вещи и хлопает дверцами – вторая стадия, вот-вот жди повышения голоса. Орет – первая стадия. А вот когда отворачивается – дело плохо. Значит, донервничался до того, что у него на лбу надувается вена, которой он стесняется.

Делаю вид, что мне срочно нужно попить, тянусь за стаканом и исподтишка заглядываю Яру в лицо. Вена в порядке, значит, до бури еще далеко.

- Ярусь, ну прости… - обнимаю со спины и крепко прижимаюсь.

- Отмени урок и отвези Анюту сама.

Отдать дочь в сад в два с половиной – моя идея. Он был категорически против. Но и сидеть с ней по очереди не соглашался. У него же офис, проекты, мега-важные дела. А я так, всего лишь учу детей иностранному языку. И ничего, что мои подопечные с легкостью побеждают на городских олимпиадах и периодически прорываются на федеральные этапы. Это все ерунда.

Я и так потеряла почти полгода, пока лежала на сохранении и выхаживала Анюту после родов.

Няня – еще одна точка соприкосновения в наших с мужем спорах.

Его позиция – рядом с ребенком должны быть только близкие люди. Однако ни он сам, ни его мама в декрет отправляться не захотели.

Выручали мои родители, которые перешли на сменную работу, и периодическая няня, когда было совсем тяжко.

Зато я смогла сохранить учеников и повысить свою квалификацию.

- Прости, не могу, - шепчу ему в затылок и нежно целую.

- Кто у тебя сегодня? – бурчит муж. – Скворцов?

- Дроздов. У которого отец суровый. За минуту опоздания мозг будет выносить полчаса. А потом на эти полчаса потребует продлить урок.

И я уже рискую опоздать.

Анюта уже в комбинезончике. Напоминаю, чтобы повязал ей шарф – весна в этом году еще прохладная. Делаю глоток кофе и бегу к выходу.

- Марина, остановись! – Яр хватает меня за руку, но не прижимает к себе нежно и страстно, как раньше, а кладет обе руки мне на плечи и слегка встряхивает. – Нам надо поговорить. Это важно.

- Что-то с работой?

С тех пор, как он открыл свое архитектурное бюро, у него постоянно что-то случается с работой. То проект вернули на переделку, то заказчик вдруг передумал строить дом и вместо него хочет дачу с бассейном.

Яр хоть и нервничает от таких внезапностей, но умудряется с ними справляться. Что же сейчас ему нужно?

- Дело не в работе, Мариш, а в нас.

- А с нами-то что случилось?

- Ты сама не понимаешь?

Расстроено качаю головой, наклоняясь посильнее, чтобы заглянуть в гостиную и зацепить взглядом часы. Пятнадцать минут до урока. Если не прогревать машину, есть шанс успеть.

Глава 2. Ярослав

Сегодня нужно приехать чуть раньше, чтобы успеть дать Арефьеву по мозгам, а то начнёт своё нытьё во время планёрки. Все и так на взводе с этим контрактом. Эмираты-Эмираты… Чтобы я хоть раз ещё с ними связался... Все бабки туда ухнул… Как вот ему объяснить, что у них другой менталитет и платёж придёт когда придёт, когда у шейха пятка зачешется? Может завтра, а может и через неделю.

Я захожу на кухню. Анютка уже сидит на своём стульчике над тарелкой каши.

– Вкусно, зайка?

Подхожу и чмокаю её в макушку.

– А-а-а! – протестует она и мотает головкой. – Не целуй!

Кто придумал эти садики вообще! При живой матери скидывать ребёнка не пойми кому. Чужим людям. Работа у неё, видите ли. Работа пришла на смену материнским чувствам. Хоть кофе сварить успела. Уже и за это нужно быть благодарным.

Пока я достаю из шкафа термо-кружку, Марина несколько раз проносится мимо. Вечное броуновское движение. Никакой системы. Одни порывы и ветер.

– Марина! Хватит уже!

Она меня даже не видит, по-моему… Ещё Арефьев этот… мозг будет выносить. А шейх – вообще урод, если честно. На него, конечно, можно попробовать надавить, но это может только всё усложнить. И адвокат дорого обойдётся. Блин, опять, наверное, лететь придётся. Надо только, чтобы он заплатил сначала. А если заплатит, можно и не лететь. Что раньше, курица или яйцо…

– Ярик, сможешь закинуть Анютку в садик?

Чего?! Мне даже сначала в голову не приходит, что на это вообще можно ответить. Ведь мы же… Ладно. Тихо... Нет, ведь мы же вчера вечером всё обсудили и никаких «сможешь закинуть не было»! Что могло произойти за ночь?! Да что угодно, вообще-то. Это же Марина. У неё вечно…

– Ты же сказала, что нормально успеешь.

Нет, она даже не смотрит в мою сторону. Бесит. Это типа укор, да? Молчаливый протест? «Ты не понимаешь, что я должна развиваться»? «Ты меня не поддерживаешь»? «Я не рабыня, чтобы сидеть дома»? И ещё куча других банальностей. Это всё вот это, да?

Я, вообще-то, с утра до ночи пашу. За несколько лет сделал такой рывок, что все конкуренты остались в глубоком ауте. Нет, это нормально, так и должно быть, это природой заложено, но ты ж поддержи меня! Я для чего это делаю? Для удовольствия своего? Эго своё тешу? Я это делаю для семьи. Я строю основу для нашего будущего. Ясного и безбедного, между прочим.

А когда мне понадобился твой английский, твоя помощь для этого нашего будущего, ты что сказала? А? Вот именно. У тебя своей работы выше крыши? И что же это за работа? Что ты делаешь? Ты любишь учить. Я работаю, а ты любишь. То есть это всё ради любви к преподаванию? Так тебе медали за олимпиаду нужны или семья? Здоровый ребёнок или пятёрка у этого дебила Скворцова? «Я зарабатываю деньги». Правда? Это вообще не смешно.

Какие деньги? Что зарабатываешь, что не зарабатываешь, на семейный бюджет это вообще никак не влияет. Даже в виде погрешности. Где твои заработки, если на «красоту» я тебе как давал, так и даю каждый месяц охрененно немаленькую сумму?

Вот и получается, что заработки твои исчезают в магазинах, торгующих учебной литературой. Прекрасная цель. Работать, чтобы иметь возможность работать.

Ай, ладно. Бесполезно это. Хочет «работать» – пусть работает на здоровье. Чего ради любимой жены не вытерпишь. Пусть... Но если уж она говорит, что завезёт ребёнка, пусть берёт и везёт. Мы же договорились и выстроили планы. Или это вообще ни в счёт?

Я переливаю кофе в термо-кружку и бросаю бутерброды в контейнер. Да нахрена мне сдались эти бутерброды?! Я вообще готов не жрать, лишь бы жена перестала дурью маяться. Можно подумать, мне от неё только этого и надо – тостов с сыром и кофе. Мне она сама нужна, но вместо неё есть термо-кружка, два сэндвича, учебник английского и воспоминания о плотских радостях первых лет брака.

– Ты ведь должна была начинать сегодня с десяти! – пытаюсь воззвать к её совести. – Я не планировал задерживаться. Отмени свой урок. Вчера ты о нём ничего не говорила.

– Говорила! – заявляет она абсолютно уверенно.

– Что-то я не припоминаю такого, – бросаю и отворачиваюсь.

Я, честно говоря, никак не пойму, она действительно всё забывает или так нагло врёт.

– Ярусь, ну прости…

Подходит, прижимается со спины и крепко обнимает. И вот это вообще конкретно бесит. То есть ей совершенно похрену, что я говорю и что мне надо, даже если у меня там всё сгорит. Она вот так просто прижмётся, помурлычет и всё будет так, как ей хочется. Вроде как, ну-ну, чего ты пыхтишь, дурашка? Побурчал? Ну и молодец, а теперь делай, что я сказала.

– Отмени урок и отвези Анюту, – говорю я.

– Прости, не могу, – шепчет она и целует в затылок.

– И из-за кого это всё? Из-за того дурачка Скворцова?

Нет, я правда не могу понять. Она отменить свою псевдо работу не может, а я должен на ходу перестроить все рабочие процессы, потому что это моя фирма и я сам себе хозяин, а её могут уволить. Это как вообще? Что у неё в голове-то? Я едва сдерживаюсь.

– Он не Скворцов, – объясняет она, будто это имеет хоть какое-то значение. – Он Дроздов, и у него ужасно занудный отец. Не забудь Анютке шарфик повязать, а то по утрам ещё холодно.

Она делает шаг к выходу, но я резко разворачиваюсь и хватаю её за руку.

– Постой! – решительно говорю я. – Надо поговорить.

– Что случилось? Опять про твою работу?

– Да причём здесь работа! Это про нас! Про тебя и про меня!

– А с нами-то что не так? – хлопает глазами.

– Ты действительно не понимаешь или так умело делаешь вид?

Но она даже не слушает. Выглядывает в гостиную. На часы наверное смотрит. Ладно. Сейчас с ней без толку о чём-нибудь говорить. Выпускаю её руку.

– Будь, пожалуйста, не позже восьми. Я если сам не смогу забрать Анюту, попрошу маму, но её надо будет отпустить.

Блин, это жесть. Она и этим недовольна. Ну может ты вообще домой возвращаться не будешь? Давай, иди к Дроздову и Скворцову. Поживи у них, пока они не заговорят, как принц Уильям или Гарри.

Глава 3. Марина. Что ему нужно?

Больше всего в муже меня бесит его позиция: ты мать, ты и занимайся ребенком. Причем я более чем уверена, что он не сам до этого дошел.

Его обожаемая мамочка с появлением внучки и мне пыталась внушить, что я теперь должна забыть про себя, свои интересы и увлечения и тем более работу. Ребенок и быт – мои новые реальности.

Стоп-стоп, такую жизнь я себе не заказывала!

Появление малышки мы ждали и планировали вместе с Яром. И всю беременность он рассказывал мне, что будет помогать пятьдесят на пятьдесят, и у меня будет достаточно времени на отдых и любимые занятия.

Удачно сложилось, что роды пришлись на начало лета и часть моих учеников ушли на каникулы. С теми же, кто не мог ждать, пришлось распрощаться.

- Осенью восстановишься и всех вернешь! – заверял меня муж.

Хватило его на пару недель…

Летом, пока я была свободна, он получал «готового» ребенка – накормленного, помытого и одетого. С таким младенцем с чистой розовой попкой играть и гулять кто же откажется?

Мне же доставалась часть, которая обычно скрыта за картинками семейной идиллии: ночные укачивания, первая температура, купания, кормления, подгузы и прочие «радости».

- Придется тебе отказаться от работы, - заявил мне муж в середине сентября.

А как я откажусь, если меня уже вписали в план в учебном центре, и он сам уверял, что я вполне могу брать два урока в первой половине дня? Причем заняты у меня были только три дня в неделю – понедельник, среда и пятница.

- Ты понимаешь, что штат педагогов комплектуют в конце августа? Если я сейчас внезапно уволюсь, сильно подведу и директора, и учеников.

- А если не уволишься, подведешь меня!

Я прекрасно знала его график. И то, что он эти три дня в неделю мог работать из дома, а в офис приходить к обеду. К тому же у Анюты в это время был первый сон. И единственная причина, по которой Ярослав передумал с ней сидеть, это его страх, что она внезапно проснется, и ему придется оставаться с ней наедине.

- Что с ней делать? – спрашивал он у меня каждое утро, когда я уходила на занятия.

- То же что и летом. Ничего не изменилось.

Главное, не бояться собственной дочери. Которая, наоборот, становилась более осознанной, забавной и уже узнавала нас.

- Ярусь, это всего лишь два часа, - упрашивала я мужа.

Но к концу сентября он поставил ультиматум – либо я увольняюсь из центра, либо…

Вторую часть он тогда так и не произнес. Но было понятно – испугался и напрягся он сильно.

Я почти была согласна уйти – подставить команду, моих ребят, которых я учила и вела не первый год. Но случилась еще одна ситуация, которая повергла меня в шок.

Когда доходы Яра стали превышать наши расходы, он решил сделать красивый жест – начал переводить мне деньги на «все, что мне захочется».

Каждое первое число мне на карточку приходило пять тысяч. Я очень гордилась мужем и его заботой, хоть и сама неплохо зарабатывала до декрета.

Зачем-то он похвалился матери, что дает мне деньги, и она закатила жуткий скандал, что я «жирую, наверняка шляюсь не пойми где, и вообще хватит меня баловать». Я даже хотела отказаться от такой щедрости, но муж сказал, что это – его решение, и я могу тратить их, как хочу.

На его подарок я покупала обновки – люблю платья и сумочки, делала маникюр, постепенно перешла на косметику более высокого уровня, на открытии его офиса удивила его профессиональной укладкой.

После родов он почему-то решил, что эти деньги я теперь буду тратить не на себя, а на ребенка. Бегать по салонам красоты мне и так было некогда, но на пять тысяч содержать малыша?

Декретные у нас были строго распределены. Часть шла на быт: подгузники, присыпки и прочие косметические вещи, которые у младенцев улетают со скоростью свиста. Часть на здоровье: бассейн, массажи и прочие процедуры.

Графы «одежда» и позже «обувь» в этом списке не было. А еще ведь бутылочки, соски, детская посуда… Вроде бы, ничего особо не нужно, но постоянно что-то требуется.

- Прости, Мариш, больше переводить пока не могу.

Вот и весь ответ мужа на мои возмущения, что денег не хватает. Крутись, мол, сама.

Мне удалось перевести две группы на выходные. Родители по очереди приезжали к нам утром в субботу и уезжали в понедельник в обед.

Я все устроила, но Яр все равно был недоволен – ведь теперь у нас постоянно толпились дома «чужие люди».

Денег я тебе, дорогая, больше давать не могу, но и зарабатывать сама не смей. Вот это бесило больше всего.

А его бесило то, что мой папа обращался с малышкой лучше, чем ее родной отец.

К весне, когда Анютка подросла, а Ярослав более-менее освоился с ролью родителя, он согласился сидеть с дочкой по два часа в выходные и ездить на работу в понедельник к обеду.

В таком темпе мы прекрасно прожили второй Анютин год, а потом начали говорить о садике. Так я смогла бы освободить мужа от… его прямых обязанностей. Жутко звучит. Освободить от общения с дочерью. Но такие уж у нас были реалии.

Я нашла замечательный частный сад, где была теплая уютная обстановка, две группы по десять детей, и в каждой по два воспитателя. Яр был в восторге от садика, обстановки и плана занятий, и особенно от того, что его оплату я брала полностью на себя.

Мне как раз предлагали взять еще пару групп и несколько учеников просились на индивидуальные занятия.

Да, иногда случались накладки. Но теперь мне, по крайней мере, хватало денег, чтобы одеть себя и ребенка, купить все необходимое и не метаться в панике по квартире, выискивая заначки по карманам пальто, о которых я могла забыть.

***

Весь день кручу по кругу варианты нашего вечернего разговора. Что-то я опять сделала не так. Понятно, что выскажет за сегодняшнее утро. Подвела, подставила, напрягла. Но, вероятно, будет что-то еще.

Последнее время его настроение напоминает виражи на закрученной дороге. Полчаса – чудеса, все замечательно, он нас любит и готов сутками играть с дочкой, а потом – практически на ощупь ползем по темноте.

Глава 4. Ярослав

Если честно, я думаю, всё она прекрасно понимает. Тут ума-то много не надо. Тем более, такие вещи женщины влёт секут. Просто ей удобнее строить из себя обиженную перетрудившуюся, жертвующую собой идеальную жену. Она и по дому, и с ребёнком и вон ещё работать успевает.

Усаживаю Анютку в кресло и пристёгиваю ремнём.

– Не хочу! – машет она ручками.

– Анюта, пока не пристегнёмся, не сможем поехать. Ты же хочешь в садик?

– Нет! Не хочу в садик! – мотает она головкой.

– Тебе же там нравится, – убеждаю её я.

– Нет! Там плохо! Я хочу к бабуле! Хочу мультики!

Конечно, к бабуле. Это и понятно, ребёнка не обманешь, он сердцем чувствует, где лучше. Вот, хочет быть с бабушкой. Даже не с матерью, а с бабушкой.

– Котёнок, – пытаюсь уговорить. – Бабуля на работе. Все на работе. А тебе надо в садик.

– Я тоже пойду на работу! – требует она.

– Ну, садик и есть твоя работа!

– Там плохо! Хочу хорошую работу!

Блин. Как её пристегнуть-то уже! Кое-как, потеряв ещё минут десять, удаётся её уговорить, и мы наконец выезжаем. Прекрасно! Может, мне вообще на работу не ездить, а сидеть дома? И контракты забросить. А что, стану домохозяином. Жена у меня хорошо зарабатывает, ну пусть и крутится, а я буду денег требовать. И личного времени. И личного пространства. А ещё у меня будет всегда болеть голова.

А может… А может, у неё есть кто-то? Дроздов, например. Престарелый пузан? Ну, это она так говорит. А на самом деле? Нет, конечно, никого у неё нет… Это просто невозможно… Да лучше бы завела, тогда бы и я уже мог найти какую-нибудь секс бомбу... Какого хрена вообще! Я почему должен выпрашивать у неё?!

– Твою мать!!! – ору я и бью по тормозам. – Красный!!! Не видишь?!

Тормоза визжат, и я едва успеваю остановиться перед мальчишкой в больших наушниках. Он стоит, растерянно и испуганно смотрит на меня и хлопает глазами. Раздаётся ураган клаксонов и он, словно очнувшись от их резких звуков, вздрагивает и бежит дальше. Паразит. Анютка начинает реветь.

– Не плачь, зайка, – уговариваю я. – Видишь, как важно переходить дорогу на зелёный свет. Чуть мальчика не сбили.

Привожу её в садик всю зарёванную.

– Что случилось? – строго спрашивает воспитательница.

Тебя не спросили, что случилось.

– Всё в порядке, Алла Фёдоровна, просто Анюта в садик не хотела идти, говорила, что ей у вас не нравится.

Воспиталка поджимает губы. Холодная, чрезмерно строгая с детьми, грымза. У нас с ней взаимная антипатия. Да вот только не она мне деньги платит, а я ей.

Наконец-то добираюсь до офиса. Захожу в кабинет и тут же появляется Элла с бумажным стаканчиком кофе.

– Ярослав Андреевич, я уж думала, вы не придёте сегодня. Чего делать-то? Там Арефьев в истерике бьётся.

– Позови его ко мне, пожалуйста.

– А вы где пропадали-то?

Я машу рукой, мол, дела были. Не буду же я ей объяснять, что и как, и почему.

– Поняла. Сейчас позову. Мне тоже надо с вами поговорить.

– Ладно, давай после Игорька.

Она поворачивается и выходит из кабинета. Мордашка страшная, как у кролика, а вот фигурка у неё отпад. Задница как орешек. Маринке бы такую. У неё раньше была тоже ничего… почти такая же, но сейчас она на свою внешность забила. Денег видите ли не хватает. Я их пока не печатаю, вообще-то. Но, возможно буду, дотянуть бы только этот контракт.

Я вот, кстати, не пойму, как деньги могут уменьшить задницу? И почему только у этой страшилы Эллы такая классная фигура? И ножки, и сиськи, и зад… Она, прямо грациозная. А моя запустила себя. Запустила… И то надо полгода уговаривать на секс. Нет, ну не хочешь, так и скажи. Я больше не желаю с тобой трахаться. Ладно, без проблем, найдутся желающие. Наверное… А так-то что? Ни себе, ни людям…

В кабинет влетает Арефьев, худой неврастеник в массивных экстравагантных очках и светло-бирюзовых брюках.

– Ярослав Андреевич! Ну это уже ни в какие рамки не вмещается! У нас же с вами юридически оформленные отношения, а вы на них двутавр кладёте со швеллером! Вы же понимаете, что у меня просто другого выхода не остаётся. Я этого не желаю, но вы сами посудите, как мне быть?

– Игорёк, послушай, – стараюсь говорить спокойно. – Прекрати нагнетать, ладно?

– Но вы меня уже месяц завтраками кормите!

– Я тебе всю картину обрисовал. Чётко, ясно и предельно откровенно. Ничего не скрыл, ни в чём не обманул.

– Но мне, – восклицает он с вызовом, – не отпускают товар в магазине в обмен на вашу откровенность!

– Ты хочешь меня шантажировать что ли? Судом угрожаешь?

– Это не угроза!

Блин, как же ты меня достал уже, истеричный идиот. Вот взять бы тебя за шкирку и выбросить в окно. Лети, дорогой Игорёк, лети. Да только кто тогда проектировать будет?

– Арефьев! – рявкаю я. – Прекрати уже. Ты хочешь, чтобы я за тебя принял решение? Хорошо, я принимаю. Заткнись и иди работать! В этом случае, сразу как придёт первый транш, ты получишь всё, что тебе должна компания и премию за хорошее поведение в размере одной месячной оплаты.

– Но я уже не могу в это верить! – с трагизмом в голосе заявляет он.

Он чем-то похож на Пьеро, а ещё на этого, голубого кинокритика, не помню фамилию…

– Тогда иди и подавай на меня в суд, – завершаю я прения. – Жди год решения, и может быть, я тебе что-нибудь заплачу, если к тому времени не перерегистрирую фирму. Всё, иди с глаз моих и делай, что хочешь. Только Эллу предупреди о своём решении.

– Но так невозможно, Ярослав Андреевич!

– Элла! – кричу я. – Иди сюда!

Она заходит. Арефьев топчется, не зная, что делать, но я уже не обращаю на него внимания.

– Говори.

– Перевод, – вздыхает она.

– Что перевод? Не сделали?

– Нет, – она машет головой. – У них специалист по английскому заболел, а тот, который его заменял, должен закончить сначала другой проект, а потом…

– Ясно. Сволочи…Почему раньше не сказали, что не сделают? Игорь, иди уже, не стой над душой.

Глава 5. Марина. Договор дороже денег

Анюта как будто чувствует, что маме с папой надо побыть наедине, и засыпает всего лишь после второй сказки, а не половины книжки, песенки, чесания спинки, уговоров и танцев с бубнами.

Ярослав в гостиной щелкает пультом. За вечер – ни намека на свой важный разговор. Забыл или передумал? Ну и ладно. Надо будет, скажет. У меня сегодня иной настрой.

Он так нежно смотрел на меня за ужином, и так крепко прижал к себе, когда вернулся домой… И время еще совсем детское. И спать не хочется.

Ворох причин на то, чтобы наш вечер продолжил быть приятным.

Быстро закидываю посуду в посудомойку и иду в душ. Теплые струи освежают, снимают усталость и настраивают на игривый лад, усиливая мое возбуждение.

Что уж говорить, но мой муж хорош не только в бизнесе, но и в сексе. Страстный, напористый, в то же время нежный и внимательный. У меня было не так много партнеров, точнее, до него всего один. Но если судить по рассказам подруг, то с Яром мне действительно повезло. И дело тут далеко не в размере, хотя и в этом он выигрывает конкуренцию.

Он меня действительно чувствует. Знает, где надавить посильнее, а где гладить нежнее, когда целовать, а когда переходить к более активным действиям. И главное, в постели он совершенно не эгоист. Лариска как-то поделилась, что их с мужем секс заканчивается на моменте, когда он кончил. А успела ли она, это уже никого не касается. Яр же меня всегда «выжимал» до последней капли.

Жаль, последнее время у нас не так часто получалось заниматься любовью. Пока я заканчиваю с домашними делами, он засыпает так крепко, что совесть не позволяет его будить. Беднушка мой, столько проектов взял, чтобы вытянуть свое бюро. И каждый ведь держит под контролем, чтобы все было идеально. Никогда ничего не делал спустя рукава.

То, что у нас происходит утром, по-быстрому в душе, за секс даже не считаю. Это так, сбросить напряжение перед рабочим днем. Но даже такого «сбрасывания» у нас не было… кажется, с неделю точно.

Ни разу не ставила ему в укор этот факт. Не собираюсь превращаться в нудного супруга, который жалуется, что партнер ему «не дает».

Смываю остатки геля и собираюсь выходить, как в дверь раздается тихий стук.

Яр!

Уже без футболки. Стягивает штаны и ныряет ко мне в душ. Какое же у него шикарное тело! Он четко знает свою дозировку в спорте. Кардио + силовые = рельефные бицепсы, по которым так сексуально стекают капли воды, и которые мне так нравится гладить.

Сегодня у нас именно то, что я называю любовью.

***

- Маришик, как там твои ученики?

Лежим расслабленные и полностью вымотанные приятной усталостью, и вдруг такой вопрос. Называет меня Маришиком и интересуется работой – верный признак того, что сейчас будет о чем-то просить.

Так вот что у тебя за важный разговор.

Оля из седьмого класса стала призером в олимпиаде на городском уровне. Кирилл из одиннадцатого написал пробный ЕГЭ на семьдесят два балла. А двумя годами ранее он не мог отличить Past Continuous от Past Perfect.

В центре предлагают взять еще одну группу, но я отказалась. Как бы я ни хотела заниматься любимым делом, прекрасно понимаю, что мой день не резиновый шарик – не раздуется до размеров, которых мне хочется.

Всего этого я не рассказываю. Не хочу. Лишний раз слушать, что я занимаюсь ерундой – надоело.

- Все хорошо, - отвечаю кратко. – А у тебя?

- Дубайцы мои опять правки прислали. Я договоры сравнил – они там, по ходу, половину пунктов переписали. А наши толмачи соскочили. Новых искать – неделю потратить можем. А они ответ ждут и желательно, завтра. Точнее, уже сегодня, - добавляет он, проверяя время на телефоне.

- Что за договор? – задаю вопрос, на который уже сама могу прекрасно ответить. Наверняка я скоро сама его увижу и прочитаю.

- Я тебе скидывал сегодня. Не смотрела?

- Почту – нет. С Анюткой играли. Даже ноут дома не включала.

- Ладно, придумаю что-нибудь, - целует меня в плечо и нежно поглаживает по руке. Понимаю, что ждет, и произношу то, что он хочет услышать.

- Я проверю.

- Спасибо, любовь моя!

Еще один поцелуй, и через пару минут Ярослав отрубается. Лежу на спине, сна ни в одном глазу – судорожно перебираю в памяти свое расписание и думаю, куда же мне вставить его договор.

Осторожно встаю, тихонько пробираюсь на кухню и достаю ноут.

Так, что там у нас с Дубаями?

***

- Опять сидишь ночью? – Яр внезапно появляется в дверях. Вздрагиваю от неожиданности. – Ты потому и теряешь постоянно свои вещи. Спать надо вовремя ложиться, а не сидеть за компом!

Он не ругает и даже говорит вроде как с заботой, но все это произносится с таким видом, что я понимаю – виновата. Я опять в чем-то виновата. И меня это начинает доставать все сильнее.

- Понабрала учеников, все тебе денег мало? К чему это все? Лучше бы ребенком занялась.

- Если ты не в курсе, мы с Анютой вчера прекрасно провели вечер. В парке прошлись после садика, дома поиграли в кубики. Она мне даже готовить помогала.

Перехожу в наступление.

- Ты хоть в курсе, что она уже знает почти весь алфавит?

- А это ей еще зачем? Гения из нее хочешь сделать?

- Нет, - пожимаю плечами. – Просто развитие. Ей интересно, я ее интерес поддерживаю. Попробуй хоть раз почитать с ней книжку, сам увидишь, чем твоей дочери нравится заниматься.

- Марин, ты реально сейчас хочешь обсуждать вопросы воспитания? В час ночи? Ты спать-то когда собираешься? Или у тебя там опять мега важные проекты, которые нельзя отложить?

- Важные, да, - стараюсь говорить как можно безразличнее. – Договор твой сейчас дочитаю и лягу. Ты ведь написал в письме, что это срочно и ответ нужен завтра. Вот я и решила посмотреть и прикинуть, какой там объем.

На мгновение лицо Яра становится растерянным, но он тут же берет себя в руки.

- Я спать, - бурчит и, чмокнув меня в макушку, уходит.

Извиниться? Слишком гордый для этого. Признать свою неправоту? А зачем?

Глава 6. Ярослав

Когда я просыпаюсь, Марина ещё спит. Обычно она встаёт раньше меня, собирает Анютку, готовит завтрак, ну и всё остальное. А ложится позже. Возможно, она специально ждёт, когда я усну, и только потом идёт в постель…

Но сегодня, похоже, всю ночь сидела над моим контрактом. Всё-таки, хорошо иметь поддержку и надёжную опору. Я бы тоже поддержал её в такой ситуации…

Тут даже говорить не о чем, мы же семья. Один за всех и все за одного… Глупо звучит, но это правда. Вообще, такое чувство, что самые правильные и глубокие вещи как раз и складываются из таких вот банальностей.

Приподнимаюсь на локте и рассматриваю её лицо. Безмятежное, спокойное, красивое… Ловлю себя на мысли, что хочу её поцеловать.

Наклоняюсь и губами легко касаюсь виска, озорного непослушного завитка. Он ведь меня с ума сводил. А она от меня бегала. От ворот поворот и всё такое.

А может, и не нужно было бороться? Настаивать, добиваться во что бы то ни стало… Не знаю… Я же тогда просто с ума сошёл, совсем свихнулся, ум потерял… Ну и вот, вуаля, как говорится. За что боролись, на то и напоролись. Вот она, лежит рядом с тобой.

Аккуратно стягиваю с неё одеяло. Не полностью, немножко, с одного бока.

Красивая ты, Маринка. Если бы сейчас не на работу, я бы тебе показал. Поправилась немножко, но не беда, похудеешь. Всё равно, никакая Элла и рядом с тобой не стояла. Вернее не лежала.

Мне смешно становится от этой шутки. Точно, никакая Элла и рядом не лежала.
Ладно, поспи. В конце концов, у тебя недосып постоянный.

Иду на кухню и включаю чайник. Так… Овсянку-то я смогу же приготовить, правда? Ну, ту, что кипятком заливают.

Захожу в комнату к Анютке. Вот же ангел, честное слово.

– Анют, – шепчу ей на ушко, и она тут же открывает свои глазёнки и улыбается.

Улыбается! Ах, ты ж моё солнышко.

– Просыпайся, зайка. Доброе утро. Пора в садик…
На этом идиллия заканчивается.

– Не-е-е-т! Не хочу в садик!

Да что они там делают с детьми? Блин!!! Как только Марина со всем этим справляется?!

– Аня! Ну пожалуйста!

– А-а-а!!!

Да ёлки-палки! Я как герой дурацкой комедии, ношусь по дому, запихиваю ребёнка в одежду, как подушку в наволочку, и понимаю, что они не совпадают по размеру.

Я заплетаю косичку, в которой вдруг экстренно возникает необходимость именно сегодня и готовлю почему-то очень густую и не вкусную кашу. Как она вообще её ест? Она, собственно, и не ест.

– Не хочу! Плохая! Фу-у-у!!!!

– Давай её спасём, Анют. Спасём кашу?

Набираю полную ложку шоколадной пасты и пытаюсь плюхнуть её в тарелку, но подлая коричневая субстанция, прилипнув к ложке, не желает падать в овсянку, и мне приходится помочь ей пальцем.

– А-а-а! Бе-е-е-е! Не бу-у-у-ду!

– Ешь быстро! Это вкусно!

Шит!!! Вот, оказывается, для чего нужна мать! Не отец, а мать! А в учителя брать исключительно бездетных и незамужних! Надо такой закон принять.

Блин-блин-блин! Вроде же это мой ребёнок, но почему-то сегодня очень похожий на чучело!

– Ешь! Аня, быстро ешь! Нам нужно ехать уже!
Нам нужно, конечно, только я ещё не умывался…

– Яр! – влетает на кухню Марина. – Ты почему меня не разбудил?!
Она рассержена, встревожена и готова разорвать меня на кусочки. Остановившись в дверях, замирает. И вдруг её лицо из сердитого и взволнованного делается как бы плачущим и беззащитным.

Но только она не плачет. Глаза сощуриваются, расцветая маленькими лучиками морщинок, а губы растягиваются в широкой улыбке и… она начинает хохотать…

Да, моя фигура в трусах и Анютка, перемазанная шоколадом, да ещё и не пойми во что одетая. Я и сам весь в этой дурацкой шоколадной пасте.

Понимаю, смешно, очень смешно. Но не мне.

Я не смеюсь. Я злюсь. Я тут бьюсь, как мотылёк, а ей смешно. Ну смейся, раз тебе весело!

Ничего не говоря, выхожу из кухни и иду умываться, а когда через пятнадцать минут возвращаюсь, то не могу узнать ни ребёнка, ни кашу, ни Марину. Всё оказывается в идеальном порядке и даже косичка на голове Анютки становится восхитительно красивой.

Собственно, что и следовало доказать. Мать никто не заменит – ни отец, ни воспитатель детского сада.

Везу Анютку в садик, а потом приезжаю в офис. Хотя бы эта часть утра проходит без приключений

– Здравствуйте, Ярослав Андреевич. Вот ваш кофе.

– Привет, Элла. Как дела?

Всё-таки, задница у тебя отличная… Зачётная задница, но извини, не для меня. Я же не Эдик. Это он готов спариваться со всем живым, а потом с женой своей: «Светик-Светик».

А вот я жену свою люблю не так, как он, хоть и бесит она меня в последнее время. Бесит, ну а что делать? Брак – это же подвиг. Так что, Эллочка, будем считать твою пятую точку произведением искусства, не имеющим практического применения.

– Ты проверила почту от Марины? Она там послала перевод.

– Да, проверила, конечно. Но там не всё. Там только несколько пунктов. Две страницы из пятнадцати.

– Чего? Ты хорошо посмотрела?

– Конечно, Ярослав Андреевич.

– Ну-ка распечатай мне, – говорю я, – чтобы я мог видеть, что переведено, а что нет.

– А вот, я уже приготовила, всё распечатано, на столе у вас.

Блин… А с остальным что делать? Я беру телефон и набираю Марину. В такие моменты хочется телефон со всей дури зашвырнуть в стену. Ну какого хрена ты не отвечаешь?!

Я начинаю смотреть, что она перевела. Не так много, если честно. Не похоже, что она всю ночь просидела. Перевела несколько абзацев и привет. Нет, ну только похвалишь, а там… Мою молчаливую ярость прерывает звонок.

– Ярик, звонил?

– Мариш, слушай, а здесь не весь текст…

– Ну, конечно, Ярусь. Пятнадцать страниц бы я за ночь не осилила. Но самое важное я перевела. Так что можно подписывать и отсылать. Извини, я сейчас не могу говорить…

– Погоди!

– Ты подготовь вопросы, я через час перезвоню.
Она отключается. Ну твою же мать!

Глава 7. Марина. Мой тайный номер

Когда я начала вести занятия в группах, сразу же купила вторую сим-карту и вставила ее в старый телефон.

Этот тайный номер знают только два человека: мама и Ярослав. Звонить исключительно в случае крайней опасности. Даже пожар в эту категорию не входит. Если пожарные, конечно, уже вызваны.

Вопросы здоровья и безопасности – вот из-за чего можно набирать «Марина Супер Важно». Это в моем понимании крайний случай.

Я никогда не отключала на нем звук, так как была уверена – зря меня не потревожат. На занятиях на основном номере всегда ставлю «самолетик». А про этот даже забывала периодически: автоматом перекладывала вместе с ключами, косметичкой и ежедневником.

За шесть лет мой второй телефон ни разу не звонил. И вот сегодня состоялся дебют. Сама не ожидала, что запаникую. Что я НАСТОЛЬКО буду паниковать.

Пока судорожно доставала его из сумочки, передумала самое страшное. Мама, Анюта, что-то с Яриком, у папы опять сердце. Что? С кем? Что случилось?

Хватаю трубку – Яр. Значит, с родителями все в порядке. Но тогда…

- Анюта? Что с ней? – я готова кричать, но в коридоре, куда я выбежала, прервав урок, ученики и посетители.

- Ты перевела только две страницы! – произносит с такой претензией, будто я выпила чай из чашки королевы, а за новым нужно ехать в Индию.

- Какие страницы? – не понимаю. – Что с Анютой?

- Не знаю, в садике, наверное. А что с ней?

- Ты номера перепутал? – все еще пытаюсь осознать, что он реально позвонил мне на тайный номер в рабочее время из-за такой ерунды.

- Марин, ты чего? Не слышишь меня? Я про договор, который ты ночью переводила. Там вопросы новые у арабов, а я до тебя дозвониться не могу.

- Не можешь, - меня всю трясет от злости. – У меня ведь занятия. Перерыв через полчаса. Я же тебе писала.

- Я не могу ждать так долго.

- Ну, так найми переводчика, и выноси мозг ему!

Вырубаю звонок, распахиваю дверь и со злости кидаю телефон в сумочку.

Ребята сидят притихшие и ошарашенные.

- Марина Петровна, у вас все хорошо? – раздается робкий голосок.

Делаю глубокий вдох-выдох и возвращаюсь к занятию. Дома, обо всем будем говорить дома.

***

К вечеру накручиваю себя еще сильнее. Он, кажется, совсем границ не видит. Вечно приходит со своими проблемами с таким видом, будто делает трепанацию черепа, а наркоз вот-вот закончится, и если не добавить дозу немедленно, пациенту конец.

Только пациент этот я, и от его частых трепанаций ощущаю себя тряпичной куклой.

Дома тишина. Врубаю свет – Яр в гостиной. Сидит в кресле, обхватив голову руками, и медленно раскачивается.

- Где Анюта? – не хочу с ним разговаривать, но сегодня его очередь забирать дочь, и если она до сих пор в садике…

- У мамы. Привезет ее позже.

Голос сиплый и какой-то… печальный. Мне становится его жаль, но злость и раздражение пока перевешивают.

- Ты как? – поднимает голову и смотрит на меня грустным взглядом.

- Что случилось? – не могу себя сдержать.

- Я сегодня чуть не потерял свой проект. Ты даже представить не можешь, насколько я испугался. Я ведь все туда вложил. Как бы мы жили? Ты, Анечка… Не прощу себя, если вам нечего будет есть или придется продать квартиру. Я ведь ради вас, родная… Ты ведь понимаешь меня? Почему я вообще все это затеял…

Он говорит спутано, нервно. Сажусь напротив и молча слушаю.

- Арабы эти достали. Я в итоге вставил твои правки, они начали требовать их поменять, но Элла напомнила, что по предварительному договору я могу брать трое суток на подготовку изменений, - Он смотрит будто сквозь меня. – Представляешь? Я совсем об этом забыл. Если б Элка не напомнила, пошел бы на уступки. А там ведь такие условия… Сама видела.

Замолкает, трет подбородок, затем садится на край кресла, чтобы быть ко мне ближе, берет мои руки и прижимает к щекам.

- Грязные, - мягко пытаюсь вырваться.

- Плевать, - шепчет и зарывается в ладони. – Прости… Не должен был сегодня тебе так звонить. Я помню про тот номер, и…

Прикладывает мои руки к глазам, глубоко вздыхает и повторяет еще громче:

- Прости!

Яр редко извиняется, и я сначала теряюсь. Я весь день на него злилась, а теперь он сидит передо мной виноватый и раскаивается.

- Я ведь правда хочу, чтобы у вас было все самое лучшее! – продолжает он. – Думаешь, мне нормально, что ты платишь за сад? Да я каждый месяц чувствую себя кретином, что это не моя забота, а твоя!

- Это ведь была моя идея.

- Да я полностью за частный! Я же вижу, как Анютка развивается. В обычный я бы ее точно не отдал. Подожди, пожалуйста, еще месяц. Один месяц, и я все возьму на себя.

Осторожно киваю. Садик стоит, конечно, недешево, но я справляюсь.

- Знаешь, о чем я мечтаю? – Яр смотрит мне в глаза, и я вновь вижу того юношу, которого полюбила десять лет назад. Юный архитектор, готовый создавать шедевры в надежде покорить мир. Он всегда был амбициозным и целеустремленным, это мне в нем и нравилось.

И ведь многого добился из своих планов! У нас просторная трешка в престижном районе, две машины. А чего стоит его бюро! Уже вошел в тройку крупнейших в нашем городе.

- Поможешь с договором? – прижимает мои руки к губам и смотрит исподлобья. – У нас времени до понедельника.

Глава 8. Ярослав

В субботу мечты о безмятежном утреннем сне разбиваются о жестокую реальность в виде дочки, стоящей у кровати. Но я помалкиваю и даже воспринимаю происходящее с благодарностью. Марина с самого утра погружается в работу над переводом, а я беру на себя все бытовые задачи.

Быть мамой то ещё веселье, но сегодня я справляюсь гораздо лучше. С контрактом всё будет хорошо, и на сердце от этого делается легко.

Всё-таки мы команда. С чего мне вообще чужие задницы начали мерещиться?

Нет, Элка баба хорошая, по работе никаких претензий. Цепкая, умная и, самое главное, порядочная. А то, что иногда в голову лезут дурные мысли, я что виноват, что у неё фигура шикарная? Это ж не по-настоящему. Я даже и представить не могу, чтобы с ней того… ну, то есть секс и всё такое.

– Маришик, – говорю я, когда жена делает небольшой перерывчик на кофе. – Спасибо тебе. Вот что бы я делал без тебя?

Прижимаюсь сзади и обнимаю её, зарываясь в копну рыжих волос - знаю, что она любит, когда подхожу и ух ее в охапку.

Как они могут быть такими рыжими? Столько лет прошло, а они до сих пор меня волнуют… Вдыхаю её аромат. Тонкий и чуть-чуть тревожный, ровно настолько, чтобы почувствовать, как сердце слегка сжимается. Совсем немного, самую малость.

– Слушай, бросай всё и иди работать ко мне, а? Мы же вместе горы свернём.

Её тело в моих руках вмиг делается напряжённым.

– Ярусь… – отвечает она тоном, будто обращается к безнадёжному больному. – Ну, ты же знаешь, я не могу людей подвести.

Да-да, опять всё то же самое, их – нельзя, а меня можно.

– Марин, у меня там одних спецификаций уже три тома скопилось. Представляешь, сколько с меня все эти фирмы за переводы слупят?

– Возьми переводчика в штат, – мягко, но настойчиво говорит она. – Только не меня. Я-то всегда помогу, но работать на тебя постоянно не буду. Да это и с финансовой точки зрения плохо. Какой-никакой, но всё же альтернативный источник доходов.

– И где я возьму этого переводчика?

– Слушай, ну что за проблема! Дай Элле задание, она тебе миллион желающих приведёт.

– А у тебя никого нет на примете?

– Не знаю, надо подумать.

Мне тоже надо подумать. Я гуляю с Анюткой, кормлю её обедом и укладываю спать. Оказывается, с ней можно договариваться… Потом едем с ней в супермаркет за продуктами, получив список от Марины. А вечером собственноручно готовлю пиццу. Ну, то есть замороженную, конечно, но это, вообще-то, тоже не так просто.

Воскресенье начинается также, как и суббота. И если вчера я думал, что такая жизнь могла бы со временем мне даже понравиться, то сегодня понимаю, что с нетерпением жду понедельника.

После обеда раздаётся звонок в дверь. На пороге Эдик.

– Привет, – говорит он, улыбаясь. – Не помешал? Надо было позвонить, наверное, да? Ну ты прости, если я не вовремя. Мимо ехал. Чем занимаетесь?

– Да никаких проблем. Проходи. Маришка работает, а мы с Анютой с удовольствием с тобой пообщаемся.

Эдуард мой старый приятель, а ещё и заказчик. Невысокого роста, черноволосый, с насмешливыми карими глазами. Любимец женщин.

– Нет, старик, проходить не буду. Некогда. Ты, значит, домохозяин, а жена деньги зарабатывает? – смеётся. – На вот, держи, внеси и свой вклад.

– Это что?

– Здесь триста штук, – протягивает жёлтый конверт. – Знаю-знаю, ну прости, смог только налом. Остальные миллион семьсот переведу, как и обещал. В течение недели-двух, да? Ну ты чего, Яр, ну прости, с этим открытием полный шухер. Я всё переведу. Кстати, вы с Мариной приглашены, детали позже пришлю. Ладно, побежал, а то меня там ждут в машине.

Он заговорщицки подмигивает.

– Маришке привет.

Я иду на кухню, где за столом, склонившись над моими бумагами, сидит Марина.

– Зай, – говорю, усаживаясь напротив неё. – Тебе много ещё?

– Нет. А что, ещё контракты подвезли? Кто это был?

– Курьер по имени Эдик, – отвечаю и показываю ей стопочку пятитысячных. – Гонорар за отель. Я уж не ожидал, что он отдаст так скоро. А давай мы с тобой оторвёмся, а? Аньку закинем родителям, а сами пойдём… Та-да-да-да! В ресторан!

– На все? - смеётся.

– Нет, пока только на одну бумажку, остальные пойдут в бухгалтерию. Ну что, ты согласна?

– А перевод?

– Ну, пока я отвезу Аньку, ты доделаешь. Что скажешь?

Глава 9. Марина. Найди уже решение!

Ярослав меня приятно удивил. Нет, даже шокировал. Все выходные был примерным заботушкой. С Анюткой его обычно хватало на полчаса, а тут сходил на полноценную прогулку и даже сам уложил спать.

Я, конечно, понимаю, что он так расстарался, чтобы у меня было время на его документы. Но все равно было приятно наблюдать за его усилиями.

Умотался настолько и вырубился спать мгновенно, будто он месяц управлял отрядом трехлеток, а не один день одной маленькой девочкой.

Ляпнула, что подумаю насчет переводчика, поспрашиваю знакомых, теперь он каждый час изводит меня «Нашла-нашла-нашла?». А у меня все заняты, даже на полставки вырваться никто не может.

Объявление они все-таки разместили – пообещала, что лично протестирую кандидатов. И как только первое вышло на сайте о поиске работы, как мне тут же прилетело сообщение:

Видела, что твой муж ищет переводчика. Поможешь устроиться?

Кира.

Когда-то мы общались в одной компании, ходили на кофе и за покупками, чуть не стали подругами. А потом она вдруг уехала. Нашла работу в Австрии и затерялась в тамошних красотах.

Лет пять не виделись, а она не удосужилась даже поздороваться. И ведь выяснила, что фирма Яру принадлежит. На это у нее, значит, времени хватило.

Пока я дулась на виртуальную грубость и вспоминала свою обиду реальную – из-за того, что она резко прервала нашу едва зародившуюся дружбу, Кира прислала еще несколько сообщений.

Прости, забыла поздороваться!

Соскучилась!

Увидимся?

Вот еще! Так я к тебе и побежала.

Спустя десять минут еще одно:

Маришик, ну прости. Я как вернулась, так по юристам бегаю. С этим наследством такая заморочь. И с работой засада. Перебиваюсь разовыми заказами, а мне бы что-то постоянное.

Наследство оформляет? Вот жеж… Придется писать.

Привет! Что случилось? Мама?

Нет, бабуля. С год уже. Мать затянула, теперь через суд все делать.

А приехала когда?

Кира не выдерживает первой.

- Чего писать, когда можно позвонить? – весело щебечет в трубку.

К окончанию своего перерыва узнаю, что она развелась с мужем-австрийцем и вернулась месяц назад. Детей нет, живет у мамы. Пыталась устроиться на работу, но пока не складывается. Очень понравилась вакансия Яра, и я даже не представляю, насколько она будет мне благодарна, если я замолвлю за нее словечко.

К вечеру получаю образцовый перевод странички договора и за ужином планирую обрадовать мужа.

***

- Помнишь Киру? В аспирантуру собиралась поступать, когда я ее заканчивала.

Не помнит.

- Высокая такая, плотненькая, с круглыми щечками. Все время в роговых очках. Она еще косу свою постоянно вокруг головы обматывала. Зачем-то.

- И что твоя Кира? - Яр недоволен. Не любит слушать про моих подруг.

- Она же вернулась недавно!

- И? – закатывает глаза.

- Так вот Кира, - тороплюсь побыстрее завершить историю, пока он не потянулся к телефону.

Пытаюсь выгодно представить приятельницу, поэтому захожу издалека.

- Работала в Европе, крупная фирма, что-то связанное с электроникой, не запомнила. Но точно в юр.отделе! Готовила договора на английском и немецком.

Сочетание слов «Европа, договор, английский» действует на Яра как заклинание. Он тут же включается в разговор и начинает задавать уточняющие вопросы.

- Она ж денег заломит… - задумчиво качает головой, но я не сдаюсь. Не хочу ближайшие полгода или год разрываться между семьей, дочкой, работой и нудными бумагами, от которых клонит в сон.

- Эдик кинул три сотки, - продолжает Яр, - но они махом разлетелись. А когда следующий транш будет… Может, через неделю, а, может, через месяц. А то ты Эдика не знаешь.

Я его как раз таки очень хорошо знаю. Не устаю поражаться, как он вообще со своим неумением держать слово отель построил.

- Ты ведь уже недели через три перевод от арабов получишь, - прощупываю почву.

- К чему это ты? – смотрит недоверчиво.

- Так тебе же не надо сейчас платить. Внеси стоимость ее услуг в графу обслуживание или что-то еще. Придумаешь. Первая зарплата через месяц. Деньги у тебя уже будут. А работать она может хоть завтра.

Следующим утром после долгих торгов с мамашей Скворцова и обещанием позаниматься лишние двадцать минут, мы с Яром сидим в его офисе и ждем Киру.

Интересно, какая она сейчас?

Глава 10. Ярослав

– Что-то опаздывает Кира моя, – ворчит Марина, тревожно поглядывая на часы. – Мне уже скоро идти надо будет.

– Да, дисциплина у подруги твоей хромает, похоже.

– Так, только не начинай!

– Да я вообще молчу.

Кира, Кира, Кира… Марина утверждает, будто я её видел. Гром-баба с косой вокруг головы и телом, как у метателя молота. Брр… Ужас какой. Не припоминаю такую. У Элки хотя бы фигурка, а эта, я так понимаю, ещё и опаздывать будет, если даже на собеседование…

– Да-да, – прерывает мои размышления голос Эллы. – Ярослав Андреевич вас ждёт. Вот сюда, пожалуйста.

В офис заходит молодая женщина, и это явно не Кира. Потому что выглядит она совсем не так, как описывала жена. Передо мной стоит подтянутая стройная девушка с милым лицом и спортивной фигурой. Неплохо. Подбородок, пожалуй, чуть тяжеловат, но скулы, сочные губы и янтарно-медовые глаза с лихвой компенсируют этот незначительный изъян.

– Простите, пожалуйста, – с мольбой в голосе произносит она. – Мне так стыдно. Я всё перепутала и в соседний подъезд зашла. У вас такое здание огромное… Я пока на восемнадцатый этаж поднялась, пока поняла, что не туда попала, вот и опоздала…

– Кира? – удивлённо, будто действительно её не узнаёт, говорит Марина. – Не может быть! Это не ты!

– Мариша! – расцветает та. – Привет, дорогая! Ты совсем не изменилась!

– Да уж, а о тебе этого не скажешь! Как же ты похорошела. Я глазам своим не верю!

Кира смущённо опускает голову, и её щёки трогает лёгкий румянец.

– Да, – машет она рукой, – было время на спорт.

Она улыбается и на её щеках появляются милые ямочки. Ну что сказать, выглядит неплохо. Если ещё и работать будет нормально, можно будет с ней даже на переговоры ходить. Думаю, клиенты на неё должны хорошо реагировать. Остаётся надеяться, что сегодняшнее опоздание всего лишь досадное недоразумение.

– Яр, – почему-то недовольно окликает меня Марина.

Что опять не так? Торопится? Но я-то здесь причём? Это же её подружка опоздала, а не я.

– Ну вот, это та самая Кира, про которую я говорила. А это Ярослав... Андреевич. Он ищет на постоянную работу опытного переводчика с английского.

Кира делает шаг ко мне и протягивает руку. Прикасаюсь и чувствую тепло и энергию, исходящую от неё. Она смотрит мне в глаза и улыбается.

В этот момент заходит Элла.

– Могу я предложить вам кофе? – обращается она к Кире. – Чай или сок?

– О, нет-нет, спасибо, – скромно отвечает та. – Может быть, только стакан воды.

– Без газа?

– Да.

– Марина, а вам?

– Спасибо, Эллочка, мне уже бежать пора.

– Ярослав Андреевич?

– Кофе.

– Мариночка, ты уже уходишь? – с сожалением спрашивает Кира.

– Да, надо бежать. Совсем ненадолго вырвалась. Если бы ты чуть пораньше пришла…

Маринка это умеет. Вроде как исподволь, но кольнёт. Кира едва заметно сникает.

– Ну, может, мы с тобой увидимся как-нибудь?

– Конечно, – как-то удивительно холодно соглашается Марина. – Давай созвонимся и договоримся. Поболтаем, вспомним прошлое. Расскажешь мне про жизнь в Австрии.

– Да там и рассказывать особо нечего.

– Я бы тоже хотел задать пару вопросов, если вы не против, – замечаю я.

– Ой, да, простите, – смущается Кира.

– Присаживайтесь, – указываю на стул. – Мариш, дома увидимся.

Марина убегает, а Кира садится на стул и, поправляя полы жакета, чуть подаётся вперёд. И от этого движения вырез её блузки наполняется трепещущим объёмом, желающим вырваться наружу. Шейху Мохамеду это понравится.

– Ну что, поговорим о ваших рабочих навыках?

Глава 11. Марина. От перемены мест

Кира меня неприятно поражает. Вся такая модная, тонкая и звонкая. Как ее Австрия изменила, однако…

Живот, который у меня не особо-то и торчит, втягивается как будто сам по себе. Выпрямляю спину и присматриваюсь внимательнее.

Да она не только похудела! Она еще и грудь себе сделала. Была так себе единичка с натяжкой, а теперь уверенная троечка. Вон как рубашка трещит. И ведь не признается, если спрошу.

Выглядит моложе, чем была. Разве такое возможно? Коса ее явно старила. Каштановая копна мягко переливается по плечам. Она вполне могла бы сниматься в рекламе «лошадиных» шампуней или чего-то подобного.

Вот жеж зараза!

Пять лет не виделись, а передо мной будто другой человек.

Когда же я доползу до спорт-клуба? Может, попробовать по понедельникам вставать на час раньше? Хотя кому я вру? Не встану ведь.

Меня охватывает такая злость, что я с силой толкаю дверь офиса.

Хватит откладывать! Надо делать хоть что-то сейчас.

Игнорирую лифт и спускаюсь по лестнице. К Скворцову тоже поднимаюсь на десятый этаж пешком. Вваливаюсь в квартиру красная и запыхавшаяся и с ходу даю задание рассказать о своих планах на вечер, чтобы выиграть фору в пару минут и отдышаться.

У меня-то план один и весьма конкретный – выяснить, что Яр думает о Кире. Может, уговорить не нанимать ее?

***

Муж успокаивает меня одной фразой:

- Разве она изменилась? Я и не заметил.

Перед сном разглядываю себя в зеркало: если надеть колготки с плотным верхом и втянуть живот, то его особо и не видно. Изумрудное платье в обтяжку я, к сожалению, пока носить не могу. Но кто из нас не поправлялся после родов? Посмотрю я на эту Кирочку, когда она с дитем побегает. Что с ее пузом станет и куда уползет ее новенькая накаченная грудь.

- Какая же ты у меня шикарная! – шепчет Яр перед сном и крепко обнимает меня.

И чего я волновалась? Нашла мужу хорошего – надеюсь на это – работника. Я для него по-прежнему шикарная. Чего еще желать-то?

Кира закидывает меня сообщениями о том, как она мечтает меня угостить кофе – в благодарность за помощь в устройстве на работу, и в ближайшие выходные мы с Анюткой отправляемся на встречу.

Человек жил в развитой стране и вдруг вернулся. Интересно ведь узнать, почему.

- Как тебя Европа изменила, - не выдерживаю и старательно прячу завистливые нотки. При ближайшем рассмотрении она выглядит еще шикарнее. Кожа ровная, сияющая. Она и на лице подтяжку, что ли, делала? Нет, у меня кожа тоже чистая, но морщинки… Лезут, предательницы. В уголках глаз уже парочка засела.

- Ты знаешь, я ведь и не видела особо той Европы, - отмахивается Кира. – Думаешь, если я в Австрии жила, то это типа круто? Йоханн знатно расписывал, как у них там типа здорово все, а когда приехали, оказалось, что его «здорово» - это небольшая деревушка в двух часах от Вены. И он мне типа, да ты не расстраивайся, можем ездить туда хоть каждые выходные. А знаешь, сколько раз мы там были?

Не знаю и мне это не особо интересно, но из вежливости пожимаю плечами. Уж лучше бы рассказала, как смогла так измениться.

- Три раза, прикинь? Типа Вена, все дела, просвещаться надо, а мы были там всего лишь три гребаных раза.

Мда, с речью ей явно надо что-то делать. Такое чувство, что в их деревне они с мужем были вдвоем. Причем этот Йоханн явно не был любителем пообщаться.

- А знаешь, почему я на самом деле вернулась? – Кира наклоняется ближе и почти шепчет.

Глава 12. Ярослав

Ну что же, в первый день она не опаздывает, а приходит даже раньше Эллы. Я заглядываю в офис, где сидят дизайнеры и проектировщики. Все три. Остальные мои сотрудники на аутсорсинге.

Сейчас в кабинете только Арефьев и Кира. Перед ней лежат три толстенные папки с документацией. И, собственно, Арефьев. Он тоже практически лежит, опираясь о стол локтем и перекрутив ноги.

– Да вы что, – восхищается он. – Как я вам завидую. Вена просто восхитительна. Современная архитектура так органично вписы…

– Гутен морген, – прерываю я его. – Кира, зайди, пожалуйста, ко мне, когда вырвешься из лап Игорька.

Через минуту она появляется у меня. На лице улыбка:

– Привет.

Мне нравится эта улыбка, простая, не заискивающая, а открытая и деловая.

– Ну как дела на новом месте? – спрашиваю я. – Осваиваешься?

– На новом месте приснись жених невесте, – снова улыбается она. – Да, всё хорошо. Начала работать с документами, которые мне Элла подготовила.

Я киваю. И выглядит хорошо. Не вызывающе, но с перчинкой.

– У меня сегодня будут переговоры с заказчиком из Эмиратов. Нужно переводить. Часа через два. Хорошо?

Как бы ей сказать, чтобы пару пуговок перед этим расстегнула…

– Конечно. Ты позовёшь?

Она мне «тыкает», но меня от этого не коробит. Как это у неё получается так легко и естественно?

– Элла, позови Киру, – кричу ровно через два часа и запускаю «Телеграм» на компе, чтобы видеть партнёра на большом мониторе.

Лишь взглянув на мою новую сотрудницу, шейх Мохамед начинает плавиться, как кусок сливочного масла в печи, а глаза светятся как угли из кальяна. Она, кстати сама додумалась расстегнуть две пуговки. Хо-хо! Ай, да Кира!

Сегодня шейх практически не возражает и мы легко согласовываем условия допсоглашения, но потом ещё долго обсуждаем возможности личной встречи. Он подробно описывает, какие чудеса ждут нас с Кирой, когда мы решим приехать в Дубай.

– Срочно-срочно-срочно, – распоряжаюсь после сеанса связи, – подготовь приложение, чтобы послать ему по горячим следам, пока с него не слетел дурман твоего очарования.

Она смущённо смеётся и убегает готовить документ.

По-моему, это настоящая удача!

– Ярослав, можно? – заглядывает Кира через некоторое время.

– Да, – киваю я.

– Мы соглашение отправили. Не подскажешь, где здесь можно перекусить? Игорёк не знает, он с собой приносит, а девочки предпочитают фастфуд.

– Подскажу, конечно. Здесь есть очень приятное место прямо напротив нас. Нужно выйти из здания и повернуть…Слушай, давай я лучше покажу. Я тоже собирался обедать. Так что пойдём вместе.

– Точно? Я твои планы не нарушила со своими животными инстинктами?

– Хах, – я смеюсь. – Эти инстинкты нам всем не чужды. Есть же нужно? Так давай сделаем это. Пойдём и поедим.

Мы заходим в большое светлое, немножко хипстерское кафе. Запахи подстёгивают аппетит, а негромкий гомон и позвякивание приборов настраивают на приятную тёплую волну. Только мы садимся за столик, как у меня звонит телефон. Это Марина. Неожиданно. Обычно она в это время не в сети.

– Извини, – киваю я Кире и отвечаю на звонок. – Да, Мариш, привет. Всё хорошо?

– Привет, – радостно говорит она. – Да, у меня урок отменился, вот я и подумала, может вместе пообедаем? Ты как?

– Отличная идея, подъезжай! Мы вот только что в «Байт» с Кирой зашли.

– С Кирой? – её голос вмиг сникает, и она даже не пытается скрыть разочарования. – Понятно… Ну ладно, тогда не буду мешать…

– Маришик, – начинаю я, но на том конце не остаётся ничего, кроме тишины.

Глава 13. Марина. Мамины "мудрости"

На ужин у нас сегодня омлет. Да, дорогой, только яйца, молоко и щепотка соли. Нам с Анюткой достаточно. Режу огурчик и добавляю зелень.

Где же мясо, спросишь ты? А что, в обед не наелся?

Первый рабочий день, а она уже напросилась с боссом в ресторан! Шустрая выдра. А мне заливала: «Знаешь, почему я на самом деле вернулась? Здесь дышится иначе. Свободно, спокойно. Там я всегда была в напряжении, как будто что-то кому-то должна – доказывать, держать планку. Будто за мной наблюдают и оценивают. А здесь меня знаешь, кто оценивает? Мужики на улицах! Мне оставалось сбросить три кило. Никак не уходили. Как вернулась, так они махом улетели. Мне даже делать ничего не пришлось. Пройдусь по улице, комплименты соберу, и лишний жирок сразу тает от счастья».

Да уж, Кира, удружила. Бродила бы и дальше по улицам, но нет – решила задом по офису повертеть.

Омлет я готовлю бесподобно, а вот закатывать скандалы на тему ревности никогда не получалось.

Прокручиваю в голове возможные диалоги, но Яр либо произносит не те фразы, которые я придумала, и я теряюсь, либо мастерски отбивается от моих претензий.

Вот и сейчас по моему плану он должен был возмутиться, почему у нас нет ничего мясного. Всегда возмущается! Хоть колбаску ему, да нарежь.

Но он молча жует огурцы. Точно виноват!

Не выдерживаю первой, и как только дочка уходит, задаю вопрос, который полдня вертится на языке:

- Как прошел обед?

- Какой? – уточняет буднично, будто реально не понимает, про что я. – С «Кварталом»? Так с ними завтра. Как раз с утра презу подштрихуем, и проект почти закрыт. А там и транш!

- Я про сегодняшний.

Резко накатывает обида. В кои-то веки получилось освободиться среди дня не на полчаса, а почти на два, а он…

- Да, кстати! Почему не приехала-то? Там так обалденно форель запекают! Надо будет сходить на выходных. Анютка, может, хоть там рыбку попробует. За ужином опять почти ничего не съела.

Как же ловко переводит разговор на дочь.

- Мариш, ты в порядке?

- Да.

Нет.

- Помнишь, когда мы познакомились, я сказал, что не умею читать мысли?

К чему это он? Еще один повод перевести тему?

- Так вот, я все еще не научился их читать. Так что если тебя что-то волнует или напрягает, лучше скажи.

Напрягает – не то слово! Да и что я, в самом деле, дуюсь в одиночестве?

Перед глазами всплывает образ мамы. Она стоит, уперев руки в бока, и назидательным тоном вбивает в мою голову банальности, которые гордо именует женской мудростью.

Муж не должен знать о твоих проблемах.

Он после работы хочет видеть радостную и счастливую жену, а если начнешь грузить его, ему и домой не захочется идти.

И мое самое «любимое»:

У мудрой жены муж не гуляет. Потому что эта тема, которой ей точно не нужно касаться. Заподозрила что-то? Сделай так, чтобы у него сил не осталось на сторону даже смотреть, не то, что бегать.

Ну вот, допустим, заподозрила. По маминой идеологии я должна сейчас эротично зазывать его в постель. Или устроить жаркий секс посреди кухни.

Но я не могу. Обидно настолько, что даже смотреть на него не хочется.

Гоняю вилкой кусочек омлета по тарелке и, собравшись с духом, выдаю:

- У меня появилось окно. Хотела провести с тобой время. А ты был с другой.

- Ну так приехала бы! Чего трубку-то бросила? И потом не отвечала. – Он настолько невозмутим, что я начинаю думать – может, он правда не понимает, что так делать нельзя.

- Ты. Был. С другой.

Ловлю вилкой упавшую слезинку и жду его реакцию.

Глава 14. Ярослав

Чего? Серьёзно?

– Мариш, ты, похоже, перетрудилась у своих Птицыных. Ты сама себя слышишь? Понимаешь, какую х… – я запинаюсь, – ерунду несёшь?

Мне совершенно не хочется ссориться, но блин! Это вообще маразм! Она всхлипывает. Ну, нет! Только не это!

– Нет, правда, мне кажется, у тебя какой-то срыв. Притормозить не хочешь? Может, хоть часть уроков уберешь?

– Да! – поднимает глаза она. – Точно!

Влажные, злые и красивые. Вот же мне баба досталась. Красивая, нежная, любящая. Но сейчас, кажется, на метлу вскочит.

– Какой ты молодец! – набирает силу Марина. – Правильно всё понял, нашёл причину всех проблем. Уроки! Вот я дура-то! Ведь ты же мне говорил, а не верила!

– Мариш…

– Что, Мариш? Это ты в знак протеста против уроков пошёл с чужой бабой в кабак? Или как понять вообще то, что ты сейчас сказал? Уроки виноваты? Я из сил выбиваюсь, пашу с утра до ночи, а ты не доволен? Чем, интересно? Тем, что дома порядок и всегда есть вкусная еда?

Ага, вот омлет, хотя бы…

– Или тем, что ребёнок сыт и одет, ходит в замечательный садик, и я у тебя на всё это денег не прошу?

Вообще-то деньги я ей даю. Немного, но на это есть причины. Впрочем, сейчас об этом лучше не упоминать.

– А-а-а, – продолжает Марина, подтверждая догадки о нервном срыве, – ты недоволен тем, что при этом у меня не хватает сил тебя в постели обслужить?

– Какой кабак, Марина? – я стараюсь говорить спокойно, но она ведь кого хочешь заведёт. – Что за адская манера всё валить в одну кучу? Я пошёл с коллегой на ланч! На ланч! Она просто попросила показать, где можно пообедать.

– Ах, попросила?

– И, вспомни, ты сама её привела! Охренеть, о чём мы говорим! И да, если бы ты не была настолько занята работой, имела бы возможность лучше договариваться со своими тараканами.

Поднимаюсь из-за стола. Этот бессмысленный разговор можно вести бесконечно, но так и не прийти к взаимопониманию. Ничего, поспит, отдохнёт и утром уже не вспомнит этого бреда. Нет, ну, с бабой в кабак – это правда пипец.

– Спасибо за ужин, – говорю я. – Омлет был чудесным.

Собираюсь немного поработать, но меня отвлекает звонок. Эдик.

– Как жизнь, старик? – приветствует он меня. – Напоминаю о предстоящей сенсации сезона! В пятницу у нас открытие. Не забыл? Жду вас с Мариной… ну, или с кем захочешь.

Он сально смеётся, но я не реагирую. Это же Эдик, у него только трах-бах на уме. И бабло. Откуда столько энергии и подросткового энтузиазма?

– Номер для вас уже забронирован. Ужин и программа просто пушка! Дождаться не могу, как мы с тобой оторвёмся! Да?! Готов оторваться? Ну, лады. Всё, старичок, давай до встречи, а то у меня входящий.

Ночью я сплю тревожно. Несколько раз кажется, что плачет Анюта, и Марина бегает к ней. Утром иду к кроватке. Нет, вроде всё нормально. Спит как ангел.

– Мариш, доброе утро, – подхожу, чтобы её чмокнуть, но она сосредоточенно что-то взбивает и лишь бросает угрюмое «привет».

Ну что за характер! Теперь будет неделю дуться.

– Анюту будить? – спрашиваю.

– Нет, она только под утро уснула, температура была.

– Да ты что! Давай я к доктору вас отвезу.

Она недоверчиво смотрит на меня. Что? Можно подумать я никогда её в больницу не возил.

– Нет, я уже вызвала врача на дом.

– Ну ладно, за лекарствами тогда мотанусь, если надо будет.

Молча кивает.

– Слушай, – продолжаю. – Эдик в пятницу нас на открытие ждёт. Нельзя не поехать.

– Без меня, – сухо роняет она. – Я с ребёнком останусь.

– Ну, может, маму попросить?

– Шутишь что ли? – спрашивает спокойно, но в этом спокойствии я чувствую настоящую бурю.

Глава 15. Марина. В болезни и здравии

С Яром невозможно ругаться. Любую мою претензию он выворачивает так, что я начинаю думать – может, и правда ничего страшного не случилось. Сходил с коллегой на обед. В чем проблема-то?

Но сейчас я реально разозлилась.

Не видит разницы между перекусом в столовке с Арефьевым и ланчем в «Байте» с разряженной кралей, пусть прочувствует ее по моей реакции.

В том, что Кира ходит на работу как на пафосную вечеринку, я знаю точно – она снова начала вести соцсети, и постоянно мелькает у меня в ленте то декольте, то стройными ногами в мини.

Моего бойкота хватает ненадолго – Анютка разболевается все сильнее, к приходу врача температура у нее уже тридцать девять, и нам с Яром приходится общаться по поводу ее здоровья.

Сегодня у меня нет частных уроков, а групповые подменяет Лариса. Мне, конечно, придется отрабатывать, но это будет потом. Сейчас главное вылечить дочь.

Яр строит из себя заботливого папашу и звонит каждый час справиться о ее здоровье. В обед он приезжает домой с пакетом сладостей и фруктов и вручает нашей больнуше медвежонка с нее ростом.

Анютка пищит от восторга и зарывается в мягкий мех новой игрушки.

- Этот мишка волшебный, - Яр гладит ее по волосам, потирая лобик, чтобы она скорее уснула. – Он может вылечить маленьких девочек. Так что, дочуня, поспишь рядом с ним, и проснешься бодренькой и здоровой.

Пока он возится в детской, разбираю пакеты. Нахожу на дне две коробочки с роллами. Доставать или оставить? Решаю пока их не трогать и проверяю сообщения.

Не могу удержаться и лезу на страничку Киры. Свеженькое селфи с кофейни, на заднем плане мужчина в роговых очках. Арефьев что ли? Вот его пусть и окучивает! Он парень свободный, только занудный и живет на зарплату.

Смотрит на нее очарованным взглядом. Хватай же ее, пока свободна!

- Это кто, Кира?

Вот жеж блинский… не заметила, как Яр вошел на кухню.

- Ты за ней следишь, что ли?

- Чего это сразу слежу?

- Так внимательно фотку изучаешь.

- И как это ты понял, что я ее внимательно изучаю? Ты же со спины подошел. Делать больше нечего, чем подкрадываться так? – Нет, ну верх хамства – я еще и виновата.

- Смотришь просто долго, вот и спросил, - Яр старается говорить небрежно, но я считываю напряженные нотки.

- Ревнуешь, что не с тобой сегодня пошла?

- Кто? – удивляется. Прикидывается дурачком?

- Кира, кто же еще. Кого ты там вчера по кафешкам выгуливал. – Меня уже не остановить, и я разражаюсь тирадой на тему того, кого женатый мужчина должен водить по ресторанам.

- Марин, ты ошалела? Что за чушь ты несешь?

Ну да, тебе, милый, чушь, а мне – еще один комплекс в копилку.

- Я роллы купил, думал, пообедаем вместе. – Он выставляет на стол коробочки, а я не могу успокоиться. Предательские слезы застилают глаза.

Не хочу его видеть. Ухожу в ванную, прислоняюсь к стиралке и пытаюсь привести свои мысли в порядок.

Что, собственно, случилось? Муж сходил на обед с другой женщиной, при этом не скрывался и сказал об этом открыто. Приехал домой провести время со мной и дочкой.

Я же на все реагирую истерично. Либо чего-то не вижу, либо оцениваю неадекватно, либо у меня нервы из тугих волокон превратились в разорванную марлю.

- Мариш, ты есть будешь? – Яр стучит в дверь. Промываю глаза прохладной водой и выхожу. Где-то внутри грызет червячок сомнения, но я не могу понять, в чем дело. Я точно что-то упускаю.

Может, мне на самом деле сократить уроки?

***

Если вы вдруг пропустили, приглашаем заглянуть в новинку Вики Тверской - "Измена. Двойная правда".

https://litnet.com/ru/reader/izmena-dvoinaya-pravda-b432086?c=4852080&p=1

За последние пару минут наш брак успел превратиться в руины, а Костя даже не пошевелился. Опустил локти на колени, уперся подбородком в сложенные замком руки и смотрит на меня исподлобья.

Ждет моей реакции?

Теперь, когда его любовница выпорхнула, желание подраться улетучилось вместе с ней. Да и мои сто шестьдесят сантиметров против его ста восьмидесяти – явный проигрыш.

Как же мало времени нужно, чтобы разрушить то, что создавалось годами… Вот же гад!

- Ольчик, я все объясню! – у мужа, наконец, прорезывается голос. – Это все совсем не так! Ты совершенно не так поняла.

Мгновение, и взгляд из растерянного становится уверенным и спокойным.

- Хорошо, - на мгновение замираю у входа. – Вы репетировали спектакль? Ты переквалифицировался в маммолога и начал проводить осмотры пациенток на дому? Это наша новая соседка, у которой украли одежду?

- Зачем ты так? – смотрит укоризненно. – Я же сказал, что все объясню.

- Не утруждайся! Вернусь в субботу. И очень надеюсь, что к тому времени ты уже уберешься из квартиры и моей жизни, – резко разворачиваюсь и выхожу.

Первая глава здесь:

https://litnet.com/ru/reader/izmena-dvoinaya-pravda-b432086?c=4852080&p=1

Глава 16. Ярослав

Смотрю на часы. Сейчас позвоню… Вообще, честно говоря, даже не хочется. Опять начнётся это напряжённое и многозначительное молчание и изображение страданий. Что-то она реально с катушек слетела, уже полную хрень несёт.

Как будто я в первый раз с бабой на ланч пошёл. Мы что, дети маленькие? Я вон с Элкой той-же сколько раз ходил, да и с Ленкой, дизайнером. Это рабочий перекус. Встали коллеги и пошли типа в столовую. Да и Маринка к нам столько раз присоединялась. Это ж не романтический ужин при свечах.

Полная ахинея. С этими бесконечными уроками у неё уже ум за разум заехал. Вдруг внезапно ревность взыграла… На ровном месте. Может, она мне так сказать что-то хочет? Поди только пойми, что именно. Я ж не телепат, в конце концов понимать, что у неё там в мозгах творится. Ладно, надо позвонить.

– Алло…

«Алло»! Будто не видит, что это я звоню!

– Привет, Мариш…

– Привет…

Тишина.

– Ну вы как там?

– Без особых изменений, – спокойно говорит она. – Температуры вроде нет.

– Ну, это же отлично! Так что, может попросим маму посидеть, а сами рванём на открытие?

– Нет, Яр, я не поеду. Анюта ещё неважно себя чувствует.

Тишина.

– Ладно, – наконец, говорю я. – Мне всё-таки придётся смотаться хотя бы ненадолго. Я бы тоже не поехал, но для работы это важно. Будет много потенциаль…

– Да я знаю, не объясняй, – перебивает она. – Езжай, если надо, мы же всё обсудили уже… Ой, Анька проснулась. Всё пока, побежала…

Отключается.

Кажется, она спецом так делает, чтобы я что-то понял, а я понимаю только то, что это меня бесит. Никакого настроения ехать. Но там действительно будут те, кто увидит, как всё круто получилось, и спросит, кто проектировал. Так вот же, Ярослав. Давайте, пожалуйста, ваши денежки, господа хорошие.

– Можно? – раздаётся робкий голос.

– Что? – отвечаю излишне резко.

– Ой… – смущается Кира, – если не вовремя, я позже зайду…

– Да нет, всё нормально... Я тут собираюсь просто…

Я делаю приглашающий жест и она заходит в кабинет.

– Мне не срочно. Просто хотела спросить, а где-то можно наши реализованные объекты посмотреть? Я подумала, что можно было бы соцсети разнообразить, показывать проект, визуализацию и готовый результат. Это ведь крутая рекламная площадка, а мы её не используем. Я могла бы помочь.

– Это хорошо… – говорю я немного рассеянно, – если можешь. Мы уже думали об этом. И я как раз на открытие нашего объекта собираюсь.

– Правда? – у неё загораются глаза. – Ой! Это же классно! А можешь… А можешь там пофотать?

– Хм… Это вряд ли. Нет, не до того будет.

– Жалко. А… блин, не знаю как спросить…

Она выглядит смущённо.

– Ну спрашивай уж.

– А можно мне туда подъехать? Не на мероприятие, а так, пофотографировать только.

– Ну, в принципе да… Только это далеко. За городом. Туда, допустим, я тебя привезу, а обратно? На автобусе что ли поедешь?

– А где это? Я сейчас пробью, какой там транспорт.

– А вообще… Знаешь, поехали. Я думаю, транспорт точно найдём. И гости будут уезжать, да и у отеля собственный шаттл имеется. Так что давай, минут через двадцать будь готова.

– О! – делает восхищённое лицо Эдик, встречая нас перед входом. – О!!!

– Это олимпийские кольца, Леонид Ильич, – смеюсь я.

– Кого ты привёз? Что за прекрасная незнакомка? Старик, ты делаешь успехи и, оказывается, у тебя ещё не всё потеряно.

– Кира, – скромно улыбается Кира, пожимая его руку.

– Богиня! Я восхищён. И очень рад, что вы посетили наш маленький праздник. Проходите и веселитесь!

Мы входим в фойе и оказываемся посреди бушующей вселенной. На нас обрушиваются звуки музыки, яркие краски и манящие ароматы.

Глава 17. Марина. Свекровь мне в помощь?

Я до последнего надеялась, что Яр откажется ехать на это дурацкое открытие.

Давай попросим маму посидеть с Анютой! Ага, конечно. Так мы и попросим.

Я же прекрасно понимаю, что если свекровь придет провести время с внучкой не по своему желанию, а потому что нам надо уйти, она будет клевать меня этим «одолжением» при каждом удобном случае. Тем более ребенок еще не до конца здоров и идем мы не по важным делам, а на «тусовку», что в ее понимании совершенно не повод.

Причем гундит же она обычно, когда Яра нет поблизости. Естественно, он мне потом не верит, что святая мама могла меня чем-то попрекнуть. Я ведь, по его мнению, у нее любимая невестка.

При свидетелях так и есть. Называет доченькой и постоянно требует, чтобы я в ответ звала ее мамой. Но когда мы остаемся наедине... я исключительно Марина и говорить со мной можно только нравоучениями.

Как-то записала ее очередной выговор на диктофон и дала послушать Яру. Такого грандиозного скандала у нас никогда не было. В чем он меня только ни обвинял — от попытки оклеветать его драгоценную мамашу до вмешательства в частную жизнь, что вообще-то карается по закону.

Так что с тех пор держу со свекровью нейтралитет и лишний раз стараюсь ее ни о чем не просить. Забирает дочку с садика, и на том спасибо.

Пыталась пару раз высказать мне претензии, что я не могу найти минутки для своего ребенка, и ей приходится таскаться в сад. Так я ей быстро объяснила, что в свои дни почти всегда забираю Анюту сама. А вот в дни Ярослава – приходится ей, потому что он как раз таки может внезапно задержаться.

Я бы могла, конечно, попросить своих родителей, но мама накануне пожаловалась, что тоже заболевает, а папа в очередной раз сорвал спину. Сколько ни говорила, чтобы тяжести не таскал, но нет же — ему надо доказать, что он мужчина в самом расцвете сил, а не вовсе престарелый пенсионер, которому нельзя поднимать ничего тяжелее пары-тройки килограммов.

***

В пятницу утром еще раз спрашиваю Яра, обязательно ли ему ехать на открытие этого отеля. Эдик – его давний друг. Но он настолько скользкий тип… Терпеть его не могу. Не понимаю, что муж в нем находит. Твердит, что давний друг и нужный человек в бизнесе, а он своих не бросает.

- У тебя ведь есть хороший проект. Как раз под ваши силы. Зачем тебе новые клиенты?

- Боишься, что не справимся? – огрызается муж.

- Нет, конечно, - пытаюсь сгладить ситуацию. – Просто ты так много работаешь, устаешь. Мы видимся все реже.

Хотя он прав – я боюсь. У Яра есть особенность – он сначала делает, а потом думает и планирует. Вполне может набрать проектов, а потом ломать голову, как их вписать в расписание и где найти сотрудников для реализации.

И хотя он утверждает, что у него все рассчитано, я-то вижу, каким непродуманным он иногда бывает и как это отражается на нашей жизни.

Все-таки Яр – творец, художник, а не человек-календарь.

- Арабы – это, конечно, замечательно, - он чуть остывает, - но я не могу рассчитывать только на них. У нас ведь и здесь есть постоянные клиенты, и мы вполне можем взять еще парочку крутых проектов. Потерпи еще капельку. – Он подходит и обнимает меня. – Мы вот-вот выплывем наружу и заживем. Все доходы будут нашими. В бизнес так много вкладывать уже не придется. Еще чуть-чуть.

Киваю. Ну как я могу ему отказать? За десять лет, что мы вместе, он столько для нас сделал. Действительно, большую часть денег он пускает в оборот. Но квартиру-то купил, причем сразу брали трехкомнатную в приличной новостройке. Не скупится на одежду, если нужно что-то крупное. В отпуск сколько раз ездили.

Действительно, мне надо всего лишь подождать…

Мы прощаемся, но к вечеру тоска опять накатывается. Как представлю, что он там развлекается на открытии, а я – дома с маленькой капризной девочкой. Может, зря я не согласилась обратиться к свекрови? Ну попилила бы она меня, не впервой же.

Из состояния апатии меня выводит звонок в дверь. Лариска!

- Прости, без предупреждения, - сует мне в руки коробку с тортом. – Знала, что ты дома, вот решила заскочить.

- Теть Лалиса присла! – Анютка выскакивает в коридор и повисает на моей подруге.

- Ставь чайник. Готова слушать все твое нытье. Заменю тебе сегодня психолога!

***

Пока мы болтаем о работе и учениках, Анютка засыпает у меня на руках. Укладываю дочь в кроватку, и Лариса осмеливается затронуть больную для меня тему.

- Что у вас с Яром?

- Нормально все, - отвечаю машинально.

- Ага, как будто я не вижу. Ты сама не своя.

Выкладываю ей свои опасения насчет Киры, а она вдруг начинает хохотать.

- Ну ты, мать, удумала, к кому ревновать. Это та пышка с косой? Которая наряжалась как картофельный мешок?

- Видела бы ты сейчас этот мешок…

Показываю подруге последние фотки Киры, но они ее совершенно не настораживают.

- Слушай, твой Ярик обожает и тебя, и Анютку. Я же вижу, как он на тебя всегда смотрит!

- Как?

- Как будто никого, кроме тебя, не существует! – Лариса говорит так уверенно, что я начинаю оттаивать. Действительно, чего расстраивалась-то?

- А ты вздумала ревновать к какой-то потаскушке! – продолжает она. – У этой Киры же на лбу стоит отметка, сколько она стоит! Ты лучше скажи, что делать-то планируешь?

- С ней? Да ничего… Она уже оформиться успела.

- Быстрая дрянь.

- У Яра день рождения в следующий четверг. Часы ему купила, - перевожу тему.

- Часы – дело хорошее, - скучающим голосом говорит подруга. - Но сейчас тебе бы что-то более интересное подобрать.

- Что? Я и заработать не успею уже.

- А ты не про деньги думай, а про эмоции. Ну что я тебя, учить что ли буду. Подари ему то, что он от тебя давно просил. А ты ему это не давала.

Она выразительно таращит глаза и кивает головой в сторону спальни. Хм… кажется, у меня есть один вариант.

Глава 18. Ярослав

Что-что, а устраивать вечеринки Эд умеет. И, честно говоря, очень приятно видеть плоды рук своих в праздничном виде. Мы проходим через фойе и оказываемся в просторном холле. Здесь предусмотрена большущая чилаут-зона с чудесным видом.

Отель спланирован, как часть ландшафта, и когда сидишь перед полностью стеклянной стеной, создаётся впечатление, будто сам находишься среди этих деревьев и кустов. В интерьере много стекла и дерева, это создает атмосферу естественности и тепла.

Большой и специально спроектированный камин с открытым огнём идеально вписался в эту концепцию. Правда, сегодня здесь всем не до природы – грохочет музыка и полно людей, похожих на любителей тусовок, а не терренкуров.

Сейчас в зале оборудован буфет и смонтирован танцпол. Куча аппаратуры, свет, вспышки камер, музыка, радостный гомон и атмосфера предвкушения. Все ждут чего-то чудесного и волнующего. Это чувство будто разлито в воздухе.

– Ну, я пойду пофотаю? – как-то неуверенно спрашивает Кира.

Серьёзно? А ты зачем приехала? Вроде же именно для этого, нет? Или чтобы устрицами угощаться?

– Иди пофотай, – отвечаю, наклоняясь к ней ближе, потому что диджей врубает длинную отбивку, и мы едва слышим друг друга. – Постарайся больше экстерьерных фотографий сделать. Потому что…

Потому что я не хочу, чтобы Марина поняла, что ты здесь. Вот я тупой… Блин, что же я сразу-то об этом не подумал? Если она увидит, что я брал с собой… коллегу… глотку мне перегрызёт, точно.

Хватаю Киру под локоть и увлекаю за собой из зала. Мы выходим наружу, через раздвинутые панели стеклянной стены. Здесь мы спроектировали шикарную террасу. Сейчас на ней стоят газовые обогреватели и жаровни с открытым огнём. Ну, это просто элемент декора.

– Там слишком громко, – поясняю я свой порыв. – Кира… На самом деле, эта вечеринка… она как бы основательно меняет философию внутреннего пространства…

– Да, Ярослав, я полностью согласна. Я поняла, что сейчас там всё выглядит не совсем так, как ты планировал. Но всё равно здорово. Можно сделать несколько кадров, чтобы показать адаптивность и универсальность предложенного интерьера…

Чего? Это сейчас она сказала или я сам с собой начал разговаривать?

– Да и снаружи, – продолжает Кира, чертя рукой широкую дугу, – пока природа только пробуждается. Так что надо подождать хотя бы недельки две, а лучше вообще приехать сюда в середине лета и хорошенько всё отснять.

– Да, ты права, – соглашаюсь я.

– Так что, признаю, – сокрушённо кивает она, – идея была не самой лучшей. Пойду узнаю на ресепшн, как можно отсюда уехать.

– Послушай…

Блин… как сказать-то…

– Кира, я хотел тебя попросить не выкладывать в соцсетях фотографии с этой вечеринки…

– Свои? – наивно хлопает она глазами.

– Ну… вообще никакие. Понимаешь… это как бы закрытая вечеринка и… В общем, не нужно…

– Ах, вот вы где! – раздаётся рядом голос Эдика. – Яр, Кира, вы чего сбежали? Решили уединиться? Для вас подготовлен номер, скажешь имя на ресепшн и…

Он идиотски закатывает глаза и глумливо хихикает. Иногда он может быть настоящим придурком.

– Ладно, идёмте, я вас искал. Сфотаемся для нашей странички в ВК. Там, кстати везде хэштеги написаны, прилеплены кругом. Если будете выкладывать фотографии, ставьте их, они для всех соцсетей одинаковые.

Блин! Японский городовой, Эдик!

Кира бросает на меня заговорщицкий взгляд и улыбается.

– Я всё поняла, Ярослав, – утвердительно кивает она. – Не беспокойся, это останется только между нами.

– О! – восторженно восклицает Эд. – У вас тут какие-то тайны! Но всё, прекращайте! Свои грязные секреты обсудите потом, а теперь скорее за мной! Я вас познакомлю кое с кем.

Он затаскивает нас обратно в холл. Веселье идёт полным ходом, ведущий представляет молодую певицу.

– Ух ты! – кричит сквозь шум Кира, – Это же Альбина Кот!

– Ты что, её знаешь? – удивляюсь я.

– Ну, разумеется! Это же самая яркая звезда года! Ты её не слышал?! Блин! Мне она так нравится! Можно я немножко потусуюсь, прежде чем уезжать?

Да тусуйся ты сколько хочешь. Чего уж там. Я подхватываю с подноса проходящей мимо официанточки узкий бокал на высокой ножке и вливаю в себя золотистую искрящуюся жидкость. Уже и не помню, какой раз за сегодня.

Всё приятно кружится и пританцовывает. И Кира тоже. Голос певички по-детски чистый и звонкий, затрагивает в моей душе струны, загнанные далеко вглубь, и сейчас они резонируют, вызывая приятные вибрации. Медленный ритм, густой до содрогания бас и сексуальные совсем недетские стоны в сочетании с голосом создают удивительный эффект…

– Иди, – призывно машет Кира. – Потанцуй! Тебе это нужно, я вижу.

Красиво танцует... Она довольно пластична. И у неё есть чувство ритма. Наверное занималась танцами, хотя у некоторых это получается и без всяких занятий органично и по-звериному грациозно.

Она тянет меня за руку, и я почему-то не сопротивляюсь, хотя терпеть не могу танцы. Немного подёргиваясь в такт музыке и сладким стонам Альбины Кот, я практически стою на месте. А вот Кира не прекращает двигаться, и я вижу её полные губы и глаза прямо перед собой. Это похоже на гипноз или месмеризм…

Губы чуть приоткрыты, а глаза прищурены. Она то приближается, то отдаляется, и тогда мне становятся видны все её движения, медленные и зовущие. Она будто предлагает мне чувственный эксперимент, новые, неиспытанные и, наверняка, очень приятные ощущения. В постели, наверное, она очень хороша... А что…

Я подхватываю ещё один бокал с подноса. Теперь он другой формы и совсем с другой жидкостью. О-ох! Интересно, сколько сейчас времени? Снаружи уже совсем темно…

– Старик, знакомься, – появляется Эдик. – Это Рубен. Он хотел поговорить с тобой о своём проекте.

Рубен толкует о горном отеле, но я плохо его понимаю. Голова идёт кругом. Вдруг я чувствую, что сзади ко мне кто-то прижимается. Это Кира. Она наклоняется к моему уху и шепчет:

Глава 19. Кира

Как же меня все достали с этой Австрией... Как будто тот факт, что я несколько лет жила за границей, автоматически дает людям индульгенцию на навязчивые расспросы.

От родни:

Почему я вернулась и почем там колбаса.

От знакомых:

Какие там зарплаты.

С тонким намеком на мои доходы. Ага, так я вам и призналась. На квартирку хватило по возвращении, и на том спасибо. Официально я ее как бы снимаю, но по документам она моя. Так спокойнее.

От подруг:

Как иностранцы ведут себя в постели.

Знают ведь, козы, что я была замужем. Нет, я, конечно, попробовала парочку самых назойливых ухажоров. Ладно, не парочку, а побольше. Но не буду же я об этом распространяться всем подряд.

И мое любимое:

А правда, что иностранцы могут за столом издать неприличный звук и у них это считается нормальным.

При этом собеседники глупо хихикают и подмигивают, как будто меня от их ужимок должно потянуть на откровенность.

Что я там успела-то увидеть в этой загранице? В Париже грязно, в Брюсселе шумно, в Амстердаме противно. В Вене красиво, но была я там всего три раза.

Первый год мне было настолько тоскливо, что я каждые выходных порывалась вернуться домой. Потом наступал понедельник, я погружалась в работу, новые проекты, рутину и скука понемногу отступала.

Чтобы поменьше видеть мужа, занялась активно спортом и записалась на все курсы, которые можно было найти в нашей глуши.

Йоханн только был рад. Еще бы – его русская красавица похудела, научилась готовить лобстера и прокачала языки. Такую не стыдно и в люди вывести, и на деловой ужин с партнерами сводить.

То, что Йоханн – ошибка, а не моя судьба, я поняла почти сразу. Но деваться было некуда. Он помог мне получить контракт на работу, переехать и адаптироваться. Расплатой за это стало замужество.

Я терпела его, надеясь дотянуть до получения гражданства. Потом уже можно было искать кого-то получше и заняться окончательным устройством жизни. А там и о малыше подумать.

А потом случилось ужасное – мне не продлили контракт. Причина – моя национальность. У предприятия поменялся собственник, и мне прямым текстом объяснили, что он намерен сотрудничать только с жителями европейских стран.

Йоханн меня успокаивал и поддерживал, и даже обещал найти новую работу, но сделать это в нашей деревне было практически нереально. Продавцом в магазин я идти категорически отказалась. Сначала он терпел, потом понемногу начал попрекать тем, что тратится на меня, а я не приношу доход в семью. Пилил, что мне срочно нужно найти хоть какую-то работу. Как назло, в нашей округе не было ни одной более-менее приличной вакансии.

Когда дело дошло до попрекания едой и предложения устроиться горничной, поняла, что ловить мне с ним больше нечего.

Совсем невыносимо стало жить, когда я впервые заговорила о разводе. Он орал, что я им воспользовалась, что никогда его не любила и не планировала жить с ним всю жизнь. Что ж, он был прав по всем пунктам, я это и не отрицала.

Я вообще была удивлена, что старый уродливый хрыч надеялся на высокие чувства с моей стороны. А оказывается, я задела его до глубины его огромного пуза.

Зато после моего признания в том, что я действительно хотела лишь получить шанс уехать за границу, дело с разводом пошло быстрее.

Моей главной целью по возвращении в Россию было найти мужика. А пока он «находился», планировала устроиться в компанию, которая сотрудничает с иностранцами.

Я обязательно свалю из этой страны. Ну а если оставаться, то исключительно на премиум-условиях.

Мне повезло – почти сразу я увидела среди вакансий жемчужину. Яра помню по давней дружбе с Мариной, его женой.

Дальнейшее было делом техники. Расчехлила записную книжку, наплела, что соскучилась и поныла, как же сложно сейчас найти работу.

Яр пока отчаянно сопротивляется, но я же вижу, как он жадно заглядывает в мое декольте. Уверена, мысленно он уже отымел меня во всех позах и на всех доступных поверхностях.

Этот горячий пирожочек уже скоро окажется в моей печи. Еще несколько намеков, и Марина будет собирать чемоданы, чтобы освободить для нас свою шикарную квартиру с дизайнерским интерьером.

У фирмы Яра огромный потенциал, а у меня в планах как минимум парочка коммерческих помещений, машина и еще одно жилье в собственности.

Еще чуть-чуть, и он будет умолять расстегнуть последнюю пуговку на моей прозрачной рубашке. Или сам сорвет ее с меня.

Я подожду.

Глава 20. День рождения

Марина

Как же я ненавижу, когда Яр приходит домой пьяным… Долго возится в коридоре, бормочет какую-то чушь на рабочие темы, может завалиться спать прямо в одежде.

И слова ему в этот момент не скажи. Начнет буянить, спорить и доказывать, что он прав. Может придраться на пустом месте или вспомнить давний скандал.

Поэтому я осторожно помогаю ему раздеться, пришептывая “тихо, тсссс”, и провожаю в кровать. Пусть проспится, а разговаривать мы будем утром.

Сама ложусь в гостиной на диване. Пьяный Яр и во сне остается буйным. Как-то раз повернулся так резко, что я неделю ходила с синяком на плече - попал локтем. Хорошо, что это было зимой, и его можно было прикрыть одеждой.

Утром встает как ни в чем ни бывало. Хотя как утром… На часах уже полдень, и мы с Анютой собираемся готовить обед.

Откладываю выяснение отношений на время дочкиного сна. Но Яр к тому времени снова засыпает. После пьянки он может проваляться весь день.

- И что это вчера было? - спрашиваю его уже поздним вечером, когда он окончательно проснулся и пришел ужинать.

- Эдик отель открывал, - отвечает спокойно, хотя ясно же, что мой тон буквально кричит, что я недовольна.

- Я в курсе! - держи-ка, дорогой, ледяной ушат, может, теперь понятнее станет мой настрой. - Ты хоть что-то помнишь после вчерашнего?

- Конечно, помню, что ты прицепилась?

- Ты как вообще в таком состоянии добрался? Машина во дворе.

- Доехал.

- Пьяным садился за руль?

- Ты достала уже своими придирками, - взрывается. - Может, отстанешь уже?

А вот это уже что-то новенькое. Даже в ссоре он редко переходит на грубости.

От неожиданности на глазах наворачиваются слезы. А, может, это от дикой усталости. Когда у меня был спокойный выходной? Так с ходу и не вспомнишь.

Ухожу из кухни. Опять что ли в гостиной лечь спать? Не хочу его сейчас видеть.

Яр идет следом, обнимает и крепко прижимает к себе.

- Прости, ну прости, моя хорошая. Я просто устал…

К середине недели ссора почти забывается. В четверг у Яра день рождения, дуться на него уже не актуально, да и не ко времени. К тому же мне надо выяснить, как он как планирует отмечать.

“Никак”, - его стандартный ответ. Но что-то ведь надо придумать.

С трудом уговариваю его на кафе - собраться в субботу с друзьями узким кругом.

Из головы не выходят слова Лариски о подарке - что это должна быть не вещь, а эмоция. Что-то взрывное, необычное и незабываемое.

То, что он давно хотел получить…

Ярослав

Блин! Почему всё именно сегодня навалилось?

– Ярослав Андреевич…

– Ну что, Элла?! Попросил же не дёргать! Ты договорилась о созвоне с шейхом?

– Подтверждения пока нет.

– Вот козёл в простыне… Чего ты хотела, говори скорей.

– Мы там… Вы бы не могли к проектировщикам зайти на минуточку?

Твою же мать! Я поднимаюсь. Ненавижу дни рождения. Ты будто всем должен в этот день. Мне вот надо срочно экспертизу закончить, а кроме меня никто не может это сделать. И именно в день рождения. Клиент спал-спал и проснулся. Как всегда нужно, чтобы всё было готово вчера.

Я захожу в офис проектировщиков. Тут уже все.

– С днём рождения! С днём рождения! С днём…

– Happy birthday to you! – поют они хором.

Выдавливаю слезу умиления:

– Спасибо, друзья! Это так неожиданно! Как приятно, что вы не забываете. Ах, какой торт великолепный!

– Это Кира испекла!

– Ничего себе…

Ну, и всё в таком духе. Полчаса уходит на чествование меня. Шарики, весёлая музыка, типа «Кайфуем, сегодня мы с тобой кайфуем», оживлённые лица и игристые напитки. Всё, идите уже по домам, ладно? А то мне ещё до ночи здесь сидеть…

Счастливые сотрудники разбредаются, а я возвращаюсь к себе и снова погружаюсь в чертежи и таблицы с цифрами.

– Ярослав Андреевич…

– Ну что, Элла?! Просил же…

– Если я вам не нужна, можно я пойду тогда? – смущённо спрашивает она.

– Иди.

– До свидания.

– До свидания.

– С днём рождения вас…

– Уйдёшь ты уже наконец?

Хихикая, она убегает.

Минут пятнадцать меня никто не трогает, а потом звонит Марина. Блин. Её звонка я жду и не желаю одновременно. Придётся сказать, что я задерживаюсь. Она расстроится, дёрнется, я тоже дёрнусь… Всё как по сценарию. Будто мы обязаны выполнить программу, которая никому не нравится, но шансов обойти её нет…

– Привет, Маришек…

– Ярусь, привет. Ты когда? Я тебя жду и… У меня сюрприз… Анютка, кстати, у моих родителей.

– Малыш… – мне прямо физически тяжело её огорчать… – Малыш, давай перенесём сюрприз тоже на субботу.

В трубке повисает тишина.

– У нас же вечеринка будет, да?

Не люблю я дни рождения, не люблю. Пойдём в ресторан, все начнут говорить мне сладкие пошлости, а я буду улыбаться и благодарить. Ну, что поделать… Надо будет вытерпеть…

– Мариш, мне экспертизу надо срочно доделать, Бекешев нарисовался внезапно. Молчал-молчал и на тебе. А я не могу его бортануть, он тогда в «Скандинавское бюро» переметнётся. Так и заявил, скотина.

– Понятно… – отвечает она упавшим голосом.

– Ну, там контракт на семнадцать миллионов!

Блин! Ну, как всегда. Понятно и точка. Понятно всё с тобой. Ну, всё с тобой ясно. Ну, что делать, ясно-понятно… Сейчас скажет.

– Понятно всё с тобой, – вздыхает она.

– Мариш, ну правда, я сам не рад, но это же работа…

– Работа превыше всего, – соглашается она и снова вздыхает. – Ладно, не буду тебя отвлекать. Доделывай скорей.

Если честно, бесит. Нет, чтобы поддержать, посочувствовать, она только и делает, что клюёт. Я тут жилы тяну, ради семьи и… понятно всё с тобой… Когда у неё работа, все должны падать ниц и благоговеть, а когда у меня дело, которое нас кормит и создаёт задел на будущее, сразу типа, ну да, ну да, работа превыше всего. Вроде, как вечно я со своими отговорками.

Глава 21. Сюрприз для именинника

Ярослав

Лучше всего мне работается в тишине и вдали от людей. Тогда только я и могу нормально сосредоточиться и, ни на что не отвлекаясь, делать дело. За работой время пролетает незаметно. Я бросаю взгляд на часы. Ого. Маринка меня не простит.

Ну, не простит и ладно. В конце концов, я что здесь девок дрючу?

Хотя мог бы, учитывая… ну неважно, в общем. Вношу последнюю цифру. Теперь осталось проверить, написать короткое заключение и отослать. Да… Хотя мог бы. Были бы девки… Мда…

Я встаю и наливаю себе янтарной жидкости из красивой бутылки, подаренной несравненными коллегами. Делаю глоток. Отлично! Зашибись. Прекрасно. Это Элла. Молодец она, кстати, знает, что шеф любит. Просто незаменимый сотрудник. Ещё бы языком владела, цены бы ей не было. О чём это я… Интересно, конечно, как она им владеет… Так, ну вот. Всё сошлось. Хорошо.

Наливаю ещё на пару пальцев и выливаю в себя. Есть эффект! Отлично. Так… Представленный расчёт выполнен в соответствии с нормами… Это ещё что такое? Из коридора доносится звук шагов. Кого там принесло?

– Именинник…

В дверях стоит Кира, красиво выгнувшись и опершись о косяк.

– Ты тут решил в усмерть заработаться, да? Смотри, что я принесла.

– Ещё тортик? – спрашиваю, глядя исподлобья.

Она хохочет. Хорошее чувство юмора редкость. Марина, например, никогда не смеётся над моими шутками. И смотрит, как на идиота. И смех красивый. У Киры… Я наливаю себе ещё немного, чтобы утолить жажду. Да только напитками её не утолить, не унять…

– Нет, не тортик, – кокетливо говорит Кира.

А у неё красивый голос, низкий, грудной… Есть в нём что-то животное. Она подходит к окну и включает радио. Кабинет заполняет тихая волнующая музыка. Виляя задом, Кира движется ко мне. Хм. Это что, она в честь дня рождения так старается? Или это её естественное обаяние?

Подойдя к столу, она наклоняется вперёд и опирается на локти. Она смотрит на меня в упор и даже не догадывается, насколько хорошо оказываются видны её груди в таком положении. В большом вырезе блузки они как на ладони. Я даже на мгновение представляю их в своих руках. Упругие, тяжёлые, со стянутой кожей вокруг…

Бррр…. Я трясу головой. Что-то часто я стал это дело употреблять. Надо бы притормозить, печень пожалеть…

– Не тортик, а суши. Я же понимаю, что ты сидишь здесь голодный со своими табличками и циферками. Один одинёшенек. Бедный именинник…

Да, точно, даже жалко себя становится. И голос у неё такой сочувствующий…

– Вот, держи. Можно мне тоже из твоей бутылочки налить?

– Можно.

Я встаю из-за стола и подхожу к шкафу. Достаю низкий хрустальный бокал, такой же, как и мой, тот, что сейчас на столе.

Поворачиваюсь и вижу, что она уже делает глоток из моего бокала. Кира красиво запрокидывает голову и цедит мою влагу. Что же, впечатляющее зрелище. Я приближаюсь и наливаю из бутылки.

Она открывает коробочку и берёт один ролл.

– Это лучшие суши в городе. Ты пробовал? Открывай.

Она легонько тычет роллом мне в губы, заставляя открыть рот и я открываю, и принимаю внутрь себя кусочек плоти с рисом… Кира достаёт из коробочки такой же и кладёт в рот себе. Съедает и делает большой глоток из моего бокала. И я, как заколдованный повторяю всё то же самое.

Она улыбается, а потом резко приближается ко мне и впивается в губы. Я чувствую горячую упругую мякоть и вкус своего напитка. И тепло. И сладость, разливающуюся по телу.

– С днём рождения, – мурлычет Кира.

Какого хрена я творю! Мне домой надо, там жена ждёт… Как всегда недовольная... Но сегодня, в честь дня рождения, она расщедрится и, наверное, даст. Неохотно, но даст, типа, ладно уж, пользуйся…

Нет, но если ей так категорически не хочется… Если не нравится, то и хрен с ней. В конце-то концов. Пусть скажет, секс с тобой мне больше не интересен. Ладно, я пойму, без проблем. Решу уж как-нибудь такую задачу…

Я делаю ещё глоток и ставлю бокал. И Кира ставит свой бокал, а потом…

А потом она медленно расстегивает шёлковую блузку, выставляя во всей красе то, чем я любовался пару минут назад. На ней остаётся юбка и черные чулки. Ох…

Она берёт своими руками мою руку и прижимает к своей груди. Вот, возьми, как бы говорит она, я хочу тебя…

Я тотчас отнимаю руку и трясу головой, пытаясь отогнать морок. Нет. Нет, так нельзя…

– Это только секс, – шепчет она. – Ведь любовь в сердце, и в нём ты не изменяешь, а это только секс, внезапное притяжение, химия… И ещё чуть-чуть магии.

Кира… Что ты делаешь… мы не должны…

Марина

Последние полгода моей главной финансовой целью и секретом были часы. Дорогие, швейцарские.

Еще до появления Анюты летали с Яром в Турцию, в самолете в лощеном глянце он увидел эту красоту. Сказал всего одно слово: “Шик!”, но я заметила, как в его глазах мелькнуло желание.

Сфотографировала тайком модель, когда он уснул, и спустя время невзначай выяснила, что он думает об этой марке. А заодно цену.

Да, Яр все еще их хотел. Я бы даже сказала - страстно желал. Отчаянно, с пылом мальчишки, который мечтает о вертолете на пульте управления. Но понимает, что такой вещи у него никогда не будет: никаких карманных денег не хватит накопить, а родители отмахиваются, мол, тратить нам что ли не на что.

- Партнеры считывают такие вещи моментом! - поделился он. - Когда у тебя на руке яхта или хотя бы квартира, ты можешь быть одетым хоть в толстовку и джинсы или общаться на колхозном, с тобой все равно будут считаться и вести себя иначе.

Я дарила ему когда-то часы, но стоили они как крыло разве что от “лады”, а не от самолета.

- Это вложение, Мариш. Не баловство и не роскошь, а способ заработать больше бабла, я бы даже так сказал. Как только заполучу пожирнее клиента из иностранцев, сразу же куплю.

Я начала копить в тот же день, но дело шло медленно. Пришлось набирать побольше учеников и взять еще занятия в центре.