Измена. Крушение — это начало

Глава 1

Наш с Дмитрием брак я всегда сравнивала со столетним эвкалиптом. Он старый, с потрескавшийся корой, но крепкий — никакой ураган его не сломит. Так я думала, пока не разрушила все одним кликом мышки.

Я не планировала читать его почту. Честное слово. Всегда доверила Диме и не относилась к тем чокнутым дамочкам, которые звонили мужу, стоило ему задержаться на работе минут на пять.

Просто мне нужно было ответить на письмо, на которое я не успела отправить ответ из офиса. Я открыла ноутбук и увидела, что муж забыл разлогиниться из почтового ящика. Моя рука уже потянулась к кнопке «сменить аккаунт», когда взгляд упал на одно из сообщений. Оно было от авиакомпании и начиналось фразой: «Подтверждение бронирования…»

Я замерла. Мы давно никуда не ездили. Я даже не помню, когда был наш последний совместный отпуск. Неужели Дмитрий решил сделать мне сюрприз? Сердце радостно затрепыхалось в груди, и я кликнула на письмо, не удержавшись: так хотелось посмотреть, куда муж хочет нас отвезти.

Прислушавшись к звукам льющейся в ванной воды, я поняла, что могу не бояться, что испорчу Дмитрию сюрприз. Письмо значилось как просмотренное, значит, муж и не заметит, что я его видела.

Кликнув, я открыла письмо. Бали! Боже, он планирует отпуск на Бали. Я ведь всю жизнь об этом мечтала. Когда-то хотела провести там медовый месяц, но в те далекие годы у нас не было на это денег, а потом… Потом мы много работали и было уже не до Бали.

Я щелканула мышкой по вложению и увидела билеты. Я хотела лишь посмотреть дату… Ого! Двадцать третье! Это уже через неделю.

И тут я замерла, увидев имена в билетах. Дмитрий Пустынников, а второе… Нет, не Виктория Пустынникова, как должно было быть. Анжелика Савельева.

Какая еще Савельева? Что???

Это же… Это же новая помощница Дмитрия, которая работает у нас где-то месяцев пять.

Та самая Анжелика, которая месяц назад спросила меня с фальшивой заботой:

— Виктория Игоревна, а вы сами делаете уборку или вам помогают? У вас в квартире такой уютный запах.

Тогда я лишь рассмеялась и пошутила, сказав, что у нас «уютная старость». В тот день я не придала этой истории никакого значения и даже Дмитрию рассказала.

Он тоже посмеялся и сказал:

— Скажешь тоже — старость. Мы с тобой еще очень молоды.

— Откуда, интересно, Анжелика знает, как пахнет в нашей квартире? — спросила я просто так.

Дмитрий пожал плечами и ответил:

— Она на днях завозила документы, которые я забыл в офисе. Ты разве не помнишь?

Я не помнила. Тогда не помнила. А теперь вдруг поняла: меня не было дома, когда Анжелика заезжала, иначе бы я не забыла.

Еще не понимая, почему я вспомнила ту историю и что значат эти билеты на имя мужа и его помощницы, я стала прокручивать колесико мыши, просматривая глазами другие письма в его почтовом ящике.

Вдруг входящим сообщением вспыхнул мессенджер, который муж оставил открытым на ноутбуке.

Я щелкнула на входящее сообщение. Оно было от Анжелики.

«Я так рада, что мы наконец-то едем отдыхать, любимый. И вот тебе подарочек».

Тут же пришло фото — Анжелика в сексуальным нижнем белье красного цвета.

«Как тебе?» — вопрошала она.

У меня затряслись руки, но я все же рискнула и отправила ей смайлик в виде поцелуя.

Я пролистала их переписку вверх. От того, что я читала, внутри живота сжимался комок боли, и я закрыла ладонью рот, чтобы не закричать.

«Сладкий, ты уверен, что твоя старушка ничего не заметила сегодня?» — читала я сообщения недельной давности.

«Конечно. Она уже давно не смотрит на меня так, как раньше. Она вообще ничего не замечает».

«Все же мы не должны делать это, когда она в офисе».

«Ладно. Завтра утром я скажу Вике, что еду на деловую встречу, а сам приеду к тебе».

«Ура».

«Жди меня в тех кружевных трусиках. А лучше без них».

«Какой ты ненасытный шалунишка… Милый, а ты правда с ней не спишь?»

«Конечно, нет. Вике уже 43. Ещё немного — и вообще будет бесполезна».

«Только не говори, что у нее уже климакс».

«Почти. Она старая и пустая. А ты... Солнышко, ты подаришь мне наследника…»

Экран перед глазами начал расплываться. Я сидела на краю дивана, как приклеенная, не в силах встать. Меня затошнило. Однако я вытерла набежавшие слезы и продолжила листать их переписку. В сообщениях часто мелькали слова: старая, фригидная, не возбуждает, бесплодная. А еще было много фото. Интимных. Длинные ноги, молодое тело, волосы, блестящие, как будто из рекламы шампуня. Обнаженная грудь…

Краем сознания я уловила, что звуки воды в ванной стихли. Я слышала, как Дмитрий насвистывает какую-то дурацкую мелодию, кажется, ту, где женщина пела про то, как хочет родить от мужчины сына и дочку. Сына и дочку.

Захлопнув ноутбук, я провела по лицу ладонями, как будто пытаясь стереть с него следы того, что теперь знаю все о тайной жизни моего мужа.

Глава 2

— О, Викуля! Ты уже дома?

Дмитрий стоял передо мной cо своим обычным выражением лица, немного уставшим после долго дня в офисе. Как будто ничего не случилось. Как будто он не изменял мне, не врал мне, не обсуждал со своей любовницей, какая я старая и безрадостная идиотка. Впрочем, для него и правда ничего не изменилось. Кто знает, сколько лет он ведет двойную жизнь? Может, у него таких Анжелик каждую неделю по пачке.

Только вот беда — для меня старый мир рухнул. Изменилось всё. Абсолютно всё.

Я посмотрела на мужа и вдруг подумала: какой Димка все-таки красивый. Даже сейчас, когда ему вот-вот стукнет сорок восемь. Кажется, он не только не постарел, но и выглядел лучше, чем большинство мужчин его возраста. Подтянутый, загорелый, после душа густые волосы блестят, кожа гладкая, почти без морщин, будто он сделал подтяжку. Нет, он ее, конечно, не делал, просто старел медленно. Правда, пару месяцев назад я заметила, что муж стал больше времени проводить перед зеркалом. Сделал новую стрижку, стал по вечерам делать маски для лица. А не так давно записался в бассейн, куда ходил два раза в неделю.

Я подшучивала над ним:

— Ты что, наконец-то понял, что не только для женщин внешность важна?

Он смеялся:

— Просто стараюсь за собой следить. Надо же соответствовать жене-красавице.

Он и правда хотел соответствовать. Только не жене, а молоденькой любовнице. Конечно, вон у нее какая фигура, какие ноги, какая грудь!

— Почему ты сидишь здесь? — спросил Дмитрий. — Иди переодевайся и будем ужинать.

— Может, сходим в ресторан? — зачем-то спросила я совершенно безэмоциональным голосом. — Я выгуляю свое новое платье.

Между нами повисло молчание, плотное, как лед на реке в середине зимы. Дмитрию понадобилось две минуты, чтобы придумать аргумент, почему он не хочет идти в ресторан.

— Давай лучше дома поедим, а то у меня желудок последние дни побаливает.

Конечно, дома! Конечно, желудок! Видимо, объелся фуагра с Анжеликой. Та ведь не согласится на обычные пельмени-полуфабрикаты. А ведь не так давно в кафе, где сотрудники нашей фирмы частенько обедали, я краем уха услышала, как она хвалилась, что на днях отведала лобстера под авторским соусом. Я еще подумала: надо же, как шикуют простые секретарши.

Я подняла глаза и посмотрела в спину Димы, который уже двинулся к кухне. Я наконец-то выдавила из себя:

— Что за командировка у тебя двадцать третьего? — Мой голос был хриплым, будто я неделю не говорила.

Дмитрий замер.

— Командировка? — Он напрягся на долю секунды. Совсем на чуть-чуть, и еще бы час назад я не обратила на это внимания, а теперь вот заметила. Я теперь многое замечала.

— Да. Помнишь? Ты же говорил, что едешь куда-то.

Я посмотрела ему прямо в глаза. Я блефовала. Он не говорил мне ни о какой командировке. Видимо, собирался поставить перед фактом, когда бы сидел в аэропорту в ожидании самолета.

— А, да. — Дмитрий облегченно выдохнул. — Командировка… Да, да, надо съездить в Минск. Важные клиенты.

— Я что-то не помню, чтобы мы сотрудничали с белорусами.

Теперь во взгляде мужа появилось раздражение. Мол, что ты пристала, старая кошелка.

— Ну, мы еще и не сотрудничаем, но никогда не поздно расширять горизонты.

— Расширять горизонты?

— Да, — он пожал плечами.

— Значит, теперь это так называется?

Я больше не могла и не видела смысла оттягивать. Открыла ноутбук, нашла письмо от авиакомпании и развернула экран к Дмитрию.

— Вот, — сказала я. — Вот твой Минск. А вот здесь, — я щелкнула на открытом мессенджере, — тебе пришла благодарность за предстоящую работу. — На экране светилось фото Анжелики в нижнем белье. — Очень мило, правда?

Дмитрий сначала заледенел, его глаза забегали, а потом он нервно хохотнул.

— Викуль, ты что-то не так поняла. Это же…

— Что? Маскарад? Тим-билдинг?

— Ну да… Все совсем не так, как ты могла подумать.

— Не начинай, — прошептала я. — Не смей пихать в меня это дерьмо.

— Вик…

И тут я закричала. Неожиданно для самой себя, ведь не имела привычки повышать голос.

— Хватит! — рявкнула я. — Я слишком долго была дурой! Дурой, которая верила, что ее муж любит ее. Я верила, что наш брак стоит чего-то, что мы вместе, что мы команда, что мы справимся со всем! Ты ведь обещал мне это, помнишь? А ты… Ты просто… просто… Паскудный сукин сын!

Дмитрий удивленно отпрянул. Он явно не ожидал, что я взорвусь. Он привык, что я терплю. Всегда ведь говорил: «Вика, твоему терпению можно позавидовать!» Сука! Сука! Сука!

— Вика, послушай, — начал он, снова пытаясь свести все к шутке. — Ну, у всех бывают моменты слабости. Мы люди, мы не идеальны. Не воспринимай это так серьезно.

— Не воспринимать это серьезно?! — Я вскочила с дивана. — Она пишет тебе «любимый», ты называешь ее солнышком. Вы обсуждаете, как быстрее избавиться от меня, потому что я уже бесполезна! — Мой голос звенел и резонировал. Казалось, еще чуть-чуть — и все стекло в доме разлетится на мелкие осколки, как разлетелось мое сердце. Но я, черт возьми, не собиралась останавливаться. — Ты знаешь, что это такое — услышать от человека, с которым ты прожила двадцать лет, что ты старая и пустая?

Глава 3

Я сидела в такси, прижав к груди сумку. Маленький чемодан водитель запихнул в багажник. Наверное, надо было поехать на своей машине, но я была не в состоянии садиться за руль.

После ссоры с Дмитрием я чувствовала себя опустошенной и выжатой досуха. Пока я собирала вещи, даже не понимая, что именно засовываю в чемодан, мой муж ушел на кухню и там гремел посудой. Я слышала, что он открывал вино — раздался характерный хлопок пробки. Потом он кому-то звонил и смеялся. Наверное, обсасывал мои косточки с любовницей. Не дождался, пока я уйду, и поспешил обрадовать ее. Удивительно, что я не столкнулась с ней в подъезде. А что? Я с чемоданом вон, а она — на мое место.

За окном автомобиля мелькали дома, яркие окна, за которыми жили свою обычную жизнь люди, деревья, рекламные щиты — все было так нормально и обыденно. Только я больше не была той женщиной, которая могла бы просто смотреть на этот мир спокойно. Как можно быть спокойной, когда только что любимый человек тебя втоптал в грязь. Раздавил, как комара, и от тебя даже мокрой лужицы не осталось.

Рядом со мной лежал телефон. Я все еще подсознательно ждала, что Дмитрий позвонит. Позвонит и спросит: «Викуль, ты где? Я тебя дома заждался». И я с облегчением пойму, что это был сон. Дурацкий, безумный сон.

Но телефон молчал. Чернел экраном. Таким же черным было и мое будущее.

В голове снова и снова всплывали слова мужа.

Анжелика уже беременна.

Ты старая и пустая.

Ты перестала быть женщиной.

Ты бесполезна.

Ты высохла. И не только внизу.

Каждое слово резало по живому. И чем больше я ковыряла эти раны, тем более уверенной становилась — муж прав.

Я ведь и правда пуста. Я уже очень давно ощущала эту пустоту, просто делала вид, что ее не существует.

С тех пор, как я потеряла ребенка, я только и делала, что опустошалась и высыхала…

Мне было двадцать шесть, когда я забеременела. Димка тогда расплакался от счастья. Он так хотел этого малыша. Он обнимал меня, целовал живот, буквально носил на руках и окружал бесконечной заботой. Покупал книги о беременности, родах и воспитании, скупал горами детскую одежду, хотя до рождения ребенка оставалось еще столько месяцев.

Я обожала те дни. Кажется, ни до, ни после мы не были с мужем настолько близки. У меня сердце замирало при виде такого окрыленного и счастливого мужа. Никогда не думала, что мужчины могут радоваться беременности так открыто и настолько ярко. Обычно этим страдаем мы, женщины, а мужчины проявляют себя сдержанно. Я любила его тревогу, его заботу, его радость. Мы строили планы, выбирали имена, даже поехали за город смотреть дом, где сможем растить детей. Нам не хотелось, чтобы малыши — мы тогда были уверены, что за первым последует и второй, а потом и третий — задыхались в душном мегаполисе. Мы уже почти купили тот дом с широкой террасой и балконом, на котором мечтали пить вечерами чай или вино.

Но на семнадцатой неделе беременности все кончилось.

До сих пор я не помню четко, что случилось. Мне резко стало плохо, потянуло низ живота, а потом — ничего.

Я очнулась в больничной палате, где со всех сторон на меня давили белые стены и пахло лекарствами.

Голос врача, который заглянул меня проведать, показался холодным и безразличным:

— У вас выкидыш. Это бывает. Иногда организм сам решает, что ребенок не готов жить.

Когда мы с Димой остались наедине, он долго держал меня за руку. Молчал. Лицо у него было такое же белое, как стены. Он ловил мой взгляд, но я отводила глаза, словно это я была виновата в том, что разрушила его планы и мечты.

Конечно, муж никогда и ни в чем меня не упрекнул. Как сказал врач, такое часто бывает. Наших отношений это не изменило. Мы пережили утрату вместе и верили, что дети у нас еще будут. К сожалению, мы ошиблись.

Оправившись от моральной травмы, я начала ходить по врачам, чтобы снова забеременеть. Бесконечные обследования, анализы, УЗИ. Надежда, страх, опять надежда. А потом неутешительный диагноз. Синдром Ашермана повлек за собой бесплодие. Шансы забеременеть минимальны.

— Возможно ЭКО, — говорили врачи, — но с использованием донорских клеток.

Это значило, что матерью в полном смысле этого слова я не стану никогда.

Я плакала ночами. Дмитрий говорил, что нам не нужны дети. Мы обойдемся и без них. Но я знала: он просто утешает меня. Для любого мужчины важны корни, продолжение рода, наследник. Он хотел сына, который будет носить его фамилию, с которым он будет играть в футбол и которого будет учить всему тому, чему отец должен учить сына. И дочь. Конечно, Дима был бы рад и дочери, которую он бы водилна первые уроки танцев. Ему нужен был ребенок, который будет любить его безусловной любовью, как это умеют делать родные дети.

Мы решились на ЭКО. Сначала была длинная программа, потом сверхдлинная, потом еще какая-то. Мне назначили бесконечные курсы гормональных инъекций — ничего не помогло.

В какой-то момент мы с мужем оба устали и решили — хватит. Нет так нет. И в какой-то момент я поверила, что нам и так хорошо. Мы по-прежнему любили друг друга, наслаждались нашей жизнью, любовью, совместной работой.

Глава 4

Утро началось с головной боли, стакана воды на тумбочке и двух таблеток шипучего аспирина, которые Тома заботливо приготовила для меня прежде, чем уехать на работу.

Звенящая тишина чужого дома оглушала. Я встала, чтобы умыться, но потом снова легла, уставившись в одну точку. В узорах обоев я словно искала ответ на вопрос. Почему? Почему это случилось со мной? Почему муж выбрал ее? Почему сказал мне все эти гадости? Почему так легко от меня избавился? Словно ждал, что я найду эти письма и сообщения. Словно специально оставил все это на ноутбуке, чтобы я увидела. А может… Может, так оно и есть? У него кишка тонка признаться честно, вот он и «заставил» меня случайно все увидеть.

Мобильный телефон лежал рядом с подушкой. Выключенный. Я даже не помню, когда успела отключить его. Видимо, коньяк Макса выбил из меня и дух, и память.

Телефон я включала с трепетом. Сердце колотилось, как чокнутое. Надеялось, глупое, что там будут сообщения от Дмитрия, в которых он будет умолять простить его.

Чуда не случилось — от мужа не было ни слова. Зато пришло сообщение от его любовницы.

«Виктория Игоревна, почему вы не на работе? У вас что, заболела кошка или вы просто решили сделать себе выходной без согласования с руководством?»

Что? Без согласования с руководством? Да как она смеет! Пишет мне так, будто это она гендир, и я обязана перед ней отчитываться, как какая-то глупая стажерка, которую она может вот так запросто поставить на место и унизить.

Я не ответила, так и осталась лежать с зажатым в ладони телефоном. Через двадцать минут пришло еще одно сообщение: «Если вы думаете, что вас тут, в компании, кто-то потерял, то вы ошибаетесь. Про вас никто и не вспомнил. Вы вообще нужны кому-то? Мне кажется, что нет. — За этим следовали смеющиеся смайлики, а потом добавка: — Ни мужу, ни компании. Ни миру. Простите, если грубо, но вы же сами и без меня это понимаете, правда?»

Не удержавшись, я ответила: «Будешь так захлебываться желчью, это повредит ребенку. А без ребенка ты ему не нужна. Для Дмитрия женщина — это инкубатор. Не ты, так другая».

Анжелику я тут же заблокировала. Мне не нужны ее сообщения и ее ехидство.

Я боялась признаться самой себе, что слова этой молоденькой дуры ужалили меня, словно змеиное жало. Вытерла глаза, сходила еще раз в ванную и снова умылась. В зеркало на себя даже смотреть не стала. После вчерашней истерики я могла себе представить, на кого я похожа.

Чтобы хоть как-то отвлечься и не сожрать себя мыслями о собственной никчемности, я зашла в интернет-банкинг. Хотела проверить поступления на счет фирмы за вчерашний вечер. Один из клиентов уже профукал все сроки, но вчера слезно обещал, что обязательно оплатит все счета.

В банк я не попала. Снова ввела логин и пароль. Результат тот же. Я понимала, что это могло значить, но решила: Дима не пойдет на такую низость. Тем не менее я набрала номер оператора банка, от которого получила неутешительный ответ:

— Ваш доступ к счетам фирмы заблокирован.

— Но я соучредитель и…

— Боюсь, я не владею дальнейшей информацией, обратитесь к владельцу «Вектора».

Как он мог? Мы ведь вместе строили этот бизнес. Я отказалась от своей мечты стать фотографом и все силы положила на то, чтобы поднять с мужем логистическую компанию с нуля. Он не мог просто так взять и лишить меня всего. Дима ведь прекрасно знал, как сложно мне было отказаться от идеи заниматься фотографией профессионально и переключить на логистику — сферу прибыльную, но не имеющую к творчеству никакого отношения. Да я все сделала тогда, когда мы только поженились, чтобы помочь Диме встать на ноги.

Я набрала его номер, но муж не снял трубку. Неужели она уже давно все продумал? Выкинуть меня не только из жизни, но и из компании? Теперь я еще больше поверила в то, что вчера совсем не случайно наткнулась на его переписку с Анжеликой. Он хотел, чтобы я все это увидела.

— Как же низко, — пробормотала я. — Как грязно.

Я откинулась на кровать и накрыла голову подушкой. Хотелось закричать так, чтобы меня услышали на другом конце вселенной, но из груди вырвался лишь тихий стон, больше похожий на хрип смертельно раненого животного.

Дни проходили как в тумане. Я не вставала с кровати. Не мылась. Не ела. Телефон снова был выключен. Шторы задернуты наглухо. Мир сжался до подушки, в которую я ревела, и одеяла, которым накрывалась с головой, когда в мою келью заглядывала Тома.

Она ничего не говорила, садилась на край кровати, легонько гладила меня поверх одеяла и вздыхала, лишь иногда приговаривая:

— Вичка моя, ты сильная. Ты все вынесешь. Все пройдет.

Через несколько дней Тома, однако, сменила понимание на гнев.

— Вика! Боже мой, ты что, хочешь себя уморить?! Поешь хотя бы!

— Отстань, — прошептала я. — Умру — всем легче станет.

— Вик, из-за какого-то огрызка мужика так себя не любить? Вот уж не думала, что ты такая, — сказала она в сердцах и вышла, громко хлопнув дверью.

Мне вдруг стало смешно. Огрызок мужика. Огрызок мужика! А ведь какое верное определение для Дмитрия. Еще недавно он мне казался идеальным мужчиной, а теперь… Кто он, если не огрызок?