Измена. Мама, я хочу жить!

Пролог

Стоя в очереди на регистрацию в душном здании аэропорта, я нервно поглядываю на часы. Вроде приехала раньше, всё собрала, а кажется, словно забыла что-то важное. Странное чувство. Вот всегда так – сотню раз проверяешь, всё ли успел сделать, а потом понимаешь, что забыл очевидное. Надеюсь, это не тот случай. Я несколько раз перекладывала в чемодане всё важное, потом ещё ходила по квартире и заглядывала в каждый уголок, дабы убедиться, что необходимое упаковала.

Ладно, если и вылетело что-то из головы, попрошу Анютку забежать ко мне в квартиру и проверить. Надеюсь, всё в порядке. Я получила такое желанное повышение и еду в столицу в центральный филиал нашей компании. Нервы на пределе. Может, всё дело в этом? Не знаю, как меня примут в новом коллективе. Вдруг будут коситься как на деревенщину, недостойную находиться среди «величественных» особ? Ой, надеюсь, что всё не так. Скрещиваю пальчики и продвигаюсь дальше. Скоро пройду регистрацию, сдам багаж, сяду около окошка и буду спокойненько читать книгу по социальной психологии, которую прихватила с собой. Она поможет мне адаптироваться. Очень на это рассчитываю.

- Лина! Слава богу, я успел!

Этот голос я узнала бы из тысячи… Какой там? Из миллионов... миллиардов других. Его невозможно не узнать, ведь он так часто приходил ко мне в кошмарах, а прикосновение тёплых пальцев теперь уже вызывает совсем не прилив нежности – волну сильнейшего негатива.

Медленно оборачиваюсь.

Бывший совсем не изменился, остался таким, как я его и запомнила в день нашей последней встречи: карие глаза наполнены бездонной пустотой, волосы цвета жареных кофейных зёрен слегка растрёпаны, борода и усы, которые так сильно любил носить мужчина, аккуратно коротко пострижены.

- Богдан? Как ты узнал, где я? И почему приехал? – спрашиваю, отмечая, что на нас косятся люди из очереди.

А кому понравится, что вот так нагло пролетают, наплевав на вереницу из других людей?

- Давай отойдём в сторонку? Прошу тебя!..

- Я в очереди! – возмущаюсь я и одёргиваю руку, не позволяя мужчине прикасаться ко мне.

- После разговора со мной в этой очереди уже не будет никакого смысла, потому что ты никуда не полетишь, ты останешься здесь, Лина.

Ядовито усмехаюсь.

Он ничего не спутал?

Думает, что общается с той наивной идиоткой, которая когда-то слепо верила ему и любила? Ну, нет… Я выросла. Прошло пять лет. Отболело уже. Я пережила боль, похоронила её внутри себя и стала жёстче.

- Мне бы твою уверенность в себе, - скептически хмыкаю я. - Не вводи людей в заблуждение, а то нервничают уже, что проскочить хочешь без очереди.

- Лина, выслушай меня! – бывший снова хватает меня за руку, пытаясь остановить.

Он бесцеремонно оттаскивает меня в сторону. Боковым зрением отмечаю, что охранники уже напрягаются: стоит только мне дать знак, и они тут же придут на помощь.

- Пусти! – шиплю я.

Вот как попой чувствовала, что окунусь в водоворот неприятностей сегодня. Подумать не могла, что мне предстоит встретиться с бывшим мужем спустя пять лет после болезненного разрыва.

- Когда я просила объясниться, ты что-то не спешил этого сделать. Теперь уже я не хочу слушать, прости.

Конечно, я кривлю душой: прощение мне его даром не далось. Да и объяснения теперь уже ничего не изменят.

- Мне нужна помощь! Нам с Есенией она нужна.

- Какое отношение ко мне имеет твоя дочь? Плод твоей проклятой измены, Богдан! – цежу сквозь плотно сжатые зубы.

Понимаю, что люди, находящиеся рядом, слышат. Некоторые даже смотрят на нас чуть ли не с приоткрытыми ртами. Шоу!.. Молодец, бывший, нужно было мне последний день нахождения в родном городе сделать настолько «памятным». Богдаша постарался на славу. Уверена, что теперь на меня будут коситься в самолёте, но ничего страшного… не привыкать.

- Есения серьёзно больна, и она нуждается в матери. Ты должна помочь нам. Сеня и твоя дочь тоже. Да, ты не ослышалась. Она твоя дочь.

Должна помочь спустя пять лет? Стоп! Я смотрю на Богдана и поверить не могу в услышанное. Моя дочь погибла во время родов, потому что бывший муженёк своей изменой довёл меня до нервного срыва. Или… не погибла?

Весь мир медленно рушится.

Стою, смотрю на бывшего мужа, но кажется, что уже не чувствую своего тела. В ушах свистит, мозг превращается в пенистую вату. Горло сдавливает. Я задыхаюсь? Или не дышу вовсе? Моя дочь жива? Но как он посмел? Как мог столько лет скрывать от меня правду?

- Женщина, вы проходить будете? – размыто звучит недовольный женский голос откуда-то из-за спины, а я продолжаю стоять и смотреть на Богдана, не в силах поверить, что его слова всё-таки правда.

Чувствую толчок в спину, бывший подхватывает меня за плечи, чтобы не упала, но пока никак не могу реагировать. Я будто бы потеряла связь с реальностью. Словно обухом по голове получила.

В голове пульсирует только один вопрос: неужели это правда?

Глава 1. Ангелина

Я потихонечку прихожу в себя в машине бывшего мужа. Не помню, как оказалась здесь, почему позволила ему сбить меня с пути?

Снова и снова прокручиваю слова мужчины в голове, не в силах поверить, что это правда. Как такое может быть? Почему спустя пять лет меня настигает такая жестокая «правда»?

- Зачем ты это сделал? – спрашиваю полным безразличия голосом.

- Что именно? – спокойно вопросом на вопрос отвечает Богдан.

- Зачем обманул меня? Я из-за тебя опоздала на рейс. Что тебе нужно от меня? Ещё недостаточно разрушил мою жизнь? Тебе мало? Почему надавил на больную мозоль? Ты точно знал, что удастся вывести меня из равновесия. Как же я тебя…

Хочется сказать, что ненавижу его, но я не делаю этого. Даже ненависти не должно было остаться после всего, через что мы прошли, только пустота. А всё-таки колышется внутри сильнейшая ярость. Всё это время я убеждала себя, что отпустила этого человека в свободное плавание, но ненависть вспыхивает, стоит только ему оказаться рядом.

- Лин, я не обманываю тебя. Зачем мне это? Есения на самом деле твоя дочь.

Каждое слово впивается в сердце ядовитым шипом, бьётся в сознании, и мне хочется кричать в голос от боли.

Этого не может быть…

Меня убедили, что дочь погибла.

Она ведь не закричала, когда я родила её, а когда я начала биться в истерике, мне вкололи снотворное.

Смутно помню, что именно происходило, но стоило мне прийти в себя, как слова врача пригвоздили, искромсали изнутри. Он сообщил, что моя дочь погибла. Как сейчас в ушах звучит этот страшный вердикт: «Мы сделали всё возможное, но реанимировать вашего ребёнка не получилось».

Хватаюсь за горло из-за появившейся в нём режущей боли. Именно такая мучила меня после сильнейшего крика, вырвавшегося наружу прямо из сердца. Я кричала так сильно, что потом несколько дней не могла нормально говорить, но я и не хотела этого делать… Я мечтала стать немой, бесчувственной, глухой…

- Этого не может быть, - бормочу я.

Открываю дверь и выскакиваю из машины. Ноги заплетаются, я едва удерживаюсь, чтобы не упасть. Бегу, но сама не знаю – куда и от кого?

Богдан ловит меня, и я колочу его кулаками по плечам. Рыдаю, кричу что-то, но сама не разбираю собственных воплей. Мужчина встряхивает меня и прижимает к себе. Обмякаю в объятиях предателя, но ненадолго. Мне просто нужно взять себя в руки и не сойти с ума.

Пять лет…

Целых пять лет он скрывал от меня дочь, а теперь вдруг решил обратиться за помощью?

- Отпусти меня! – шиплю я и пытаюсь вырваться из объятий, доставлявших раньше так много удовольствия и умиротворения.

Я так сильно любила утопать в нежных руках любимого мужчины. Я любила его всем сердцем, а он предал меня, растоптал сердце, а потом женился на своей любовнице. И она родила ему здоровую дочь. Они так выставили всё, а на деле украли моего ребёнка. Хочется смеяться в голос от нахлынувшей истерики.

Не верю.

Не хочу верить.

Не могу.

У меня всё это не укладывается в голове.

Может, уже сошла с ума?

- Отпущу, если пообещаешь не делать глупостей. Успокоилась?

- Я в норме, пусти!

В норме, насколько это может быть в такой ситуации.

Конечно, я совсем не в норме, и у меня сердце разрывается на части. Вероятно, осознание ещё отчётливо не уложилось в голове, и я пока не верю, что это не шутка.

Не шутка…

Господи!

Моя дочь жива.

Но почему я так легко поверила, что Богдан не врёт мне?

Так как выпускать меня из своих цепких лап Богдан не спешит, я вырываюсь сама. Отталкиваю мужчину от себя и зло зыркаю на него.

- За что ты так поступил со мной? Как смеешь приходить теперь, спустя пять лет… - со слезами на глазах спрашиваю я.

- Сейчас ты не хочешь на самом деле получить ответы на все эти вопросы. Важнее то, что наша с тобой дочь жива. Есения больна. Ей нужна пересадка костного мозга. Возможно, подойдёт твой или твоей сестры… Мы должны попробовать все варианты.

- Что с ней? Что с моей дочерью? – спрашиваю, глядя на бывшего пустым взглядом.

Боюсь услышать самое плохое.

- Первичный иммунодефицит. Этот диагноз мы получили не так давно. Сеня часто и долго болела: стоит только немного простудиться, и это приводит к серьёзным последствиям. Она не может жить полноценно из-за этого заболевания. Пересадка костного мозга поможет восстановить сломанные гены… Я не знаю, как выразиться медицинским языком, если хочешь, ты всё это узнаешь у врача. Ты нужна своей дочери, Лина, и это чудо, что я успел перехватить тебя до того, как ты улетела.

Усмехаюсь, продолжая сверлить бывшего злым взглядом, и хочу выцарапать ему глаза.

Пока я так и не могу поверить, что он не лжёт мне.

Наверное, мозг уходит в отрицание?

Глава 2. Ангелина

Расплатившись с таксистом, я забираю чемодан и медленно плетусь к лифту. Все планы разрушены, все пять лет прожиты зря.

Виню в первую очередь себя, что повелась на обман, поверила тогда… и сейчас. Я должна была всё проверить, но в тот ужасный момент даже в голову не пришло, что Богдан способен на столь жестокий, бесчеловечный поступок. Он украл у меня дочь, уверив меня в том, что та умерла…

Оплакивая дочь, я мысли себе не допускала о подлости и коварстве других людей. Мне было плевать на всех: на Богдана и бывшую начальницу в первую очередь. И ведь он тоже присутствовал на похоронах ребёнка. Почему? Просто пытался сделать вид, что страдает, дабы отвести от себя подозрения?

Как всё просто у него!.. Дочь узнала, что Оксана ей не мать, и Богдаша готов с барской руки устроить нам знакомство. Господи!!! Как у него только сердце выдерживает вести себя столь бесчеловечным образом? Улыбается, глядя мне в глаза, а за спиной держит острый топор с идеально наточенным лезвием, чтобы рубануть посильнее, когда удара совсем не ждёшь.

Створки лифта раскрываются, и я приближаюсь к двери в свою квартиру. Пытаюсь открыть, но она не поддаётся.

Что за ерунда такая?

Ещё и замки заело?

Или… кто-то закрылся изнутри?

Зажимаю звонок и жду.

Может, Анютка забежала, чтобы проверить, как тут всё?

Не проходит много времени, и дверь открывается.

Сестра, одетая в коротенькое платьице, едва скрывающее трусы, с распущенными белоснежными локонами смотрит на меня и удивлённо ахает, прикрыв рот рукой. О боевой раскраске Ани я вообще молчу.

Отчитать бы её за такой вид, да вроде бы уже взрослая девочка, сама должна понимать, как ей одеваться, чтобы не стать главной героиней сводки ужасных новостей.

- Ой, Геля, а ты чего вернулась? Случилось что? На рейс опоздала? – спрашивает Аня.

- Нет. Не опоздала, просто поездка отложилась.

Сейчас нет никакого желания раскрывать душу и нагружать младшую своими проблемами. Пока и сама толком не поняла всю их степень.

- Да на тебе лица нет! Скажи честно, босс воспользовался тобой и обманул? Зря ты спала с этим козлом!

Я изумлённо смотрю на сестру, прохожу в квартиру и ставлю чемодан к стене. Она в своём уме? У нас с Михаилом Андреевичем ничего не было. Он даже ни разу не намекнул, что желает близости со мной. Что за бред она несёт? Насмотрелась мелодрам, где повышение получают через постель, и чего-то надумала себе?

- Ань, кто тебе сказал такую дурость? Я не спала с ним, это было заслуженное повышение, но кое-что пришлось переиграть.

- Ой, ладно ты! Мне-то можешь сознаться, какие вас на самом деле отношения связывают. Но если стесняешься, не буду настаивать.

Не стесняюсь, сил нет спорить сейчас.

- Ань, а ты чего здесь?

- Да вот, забежала проверить, как тут у тебя, цветы полить… Сейчас уже побегу к себе. Ты прям такая грустная. Я бы осталась, но у меня дел завтра невпроворот…

Анька убегает на кухню, шуршит пакетами.

Она пришла не с пустыми руками?

Вот только выяснять это не хочу.

И какие цветы? Я же вот только сегодня квартиру закрыла… Что за бред?

Сестра звонит кому-то, напряжённо говорит, что мероприятие переносится на другое время и место, злится. А чего злится? Наверное, стоит спросить, что у неё стряслось, но важно ли всё это сейчас?

Вхожу в комнату и плюхаюсь на кровать.

Сил нет совершенно никаких.

- Сестрёнка, я дверь захлопну, ага? Отдыхай, завтра поболтаем, расскажешь, что стряслось. Люблю! Пока! – кричит Аня из коридора.

Стоило проводить её, наверное?

Однако я просто лежу, глядя в потолок и думая над произошедшим. В голове то и дело пульсируют слова Богдана: «Сеня и твоя дочь!».

За что?

Что я ему плохого сделала, чтобы так жестоко поступить со мной?

Я ведь даже мысли себе не допускала не позволять Богдану видеться с ребёнком после развода… Узнав о его измене, я даже ни на секунду не задумывалась манипулировать малышкой. Может, просто не успела? Роды были слишком стремительными. Мне тогда некогда было думать, как поступить, что делать с изменой любимого человека, как жить с этим дальше.

Подскакиваю и мчусь к шкафчику с документами.

Трясущимися руками достаю свидетельство о смерти, разорвавшее в своё время моё сердце на части. Мне выдали тело дочери, но даже не позволили посмотреть на неё и попрощаться…

Кого я похоронила?

Кого оплакивала всё это время?

С криком сминаю свидетельство, хочу разорвать его в мелкие клочья, но что-то останавливает, не позволяет сделать этого. Стою на коленях у комода, обхватив себя руками. По щекам обжигающими ручейками текут слёзы.

Бог не даёт нам страданий больше, чем мы способны вынести, но почему же тогда так больно? Почему кажется, что я задохнусь от собственной боли сейчас? Она режет сердце, рвёт его на лоскутки, терзает мою несчастную душу.

Глава 3. Ангелина

Рекомендации врача стучат в голове, которая почему-то кружится. От голода? Анестезия пока ещё не отошла, но уже появляется неприятное нытьё в области позвоночника. Врач говорил, что мы можем пройти недельную подготовку, чтобы выгнать стволовые клетки в кровь и не трогать позвоночник, но всё это время, а мне хотелось поскорее узнать – способна ли я помочь девочке.

Почему я пошла на это? Вдруг Есения не имеет ко мне совершенно никакого отношения, а бывший обманул, надеясь получить донора для своего ребёнка?

Такое ведь вполне себе может быть.

Стою на крыльце медицинского центра, пока Богдан расплачивается за оказанную нам услугу. Слышу, как открывается и закрывается дверь, а рядом раздаются тихие, размеренные шаги. Мужчина останавливается на расстоянии от меня.

- Я хочу провести анализ ДНК с Есенией, - говорю я без капли эмоций в голосе.

- Не веришь, что она твоя дочь?

- А почему я должна тебе верить? Однажды ты уже убедил меня, что мой ребёнок мёртв.

- Лина, - Богдан вздыхает.

Кажется, до меня долетает жар его дыхания. Раньше мне нравилось ощущать его на своей коже. Я покрывалась мурашками, утопая в объятиях любимого мужчины…

И он перечеркнул всё это.

Своей изменой, которую я бы никогда не смогла простить, даже выживи наша дочь во время родов. Выжила, наверное... Блин, я запуталась!

- Я требую, чтобы мы сделали этот анализ. Или у тебя рыльце в пушку, и ты рассчитывал просто получить донора?

Если так, то я собственноручно разрушила своё светлое будущее, поверив в слова бывшего мужа о том, что наша дочь жива.

Вдруг он просто рассчитывал, что если подходящего донора в банке нет, то им могу стать я? Такое допустимо.

- Ладно. Если для тебя это действительно так важно, то мы сделаем его. Хочешь поехать прямо сейчас?

- В идеале. Чем быстрее мы получим все результаты, тем лучше будет для Есении.

- Думаешь, мне есть смысл врать?

Я медленно оборачиваюсь и с ухмылкой смотрю на бывшего.

- Был же, Богдаша… Когда рвал моё сердце на части.

Мужчина стискивает зубы и просто кивает.

Он ведёт себя так, словно считает себя правым, но не хочет спорить со мной.

Почему посчитал меня недостойной матерью?

Я гуляла от него?

Пила и гуляла с подружками до рассвета по клубам?

Да я дома сидела, пока он…

Сердце сжимается, когда снова вспоминаю довольную рожу бывшей начальницы. Она словно для меня устроила представление, знала, что приду к ней на подписание документов, и специально подгадала эту встречу с Богданом. Всё именно так и складывается.

Телефон звонит, но мне лень даже доставать его из сумочки, чтобы посмотреть, кому я так срочно потребовалась. Перезвоню чуточку позже, если это кто-то из коллег.

- Хорошо. Тогда нам нужно заехать в дом и срезать локон у Сени. Прости, но везти её, чтобы сдавать кровь, я не могу, так как девочка и без того настрадалась и боится видов медицинских центров.

Я прекрасно понимаю это.

Надеюсь, локона хватит.

Если честно, то я не сомневаюсь, что сейчас Богдан говорит правду, но мне нужен документ, подтверждающий, что девочка - моя дочь. Чем быстрее я получу его – тем лучше.

Сажусь в машину Богдана на заднее сиденье. Мне проще держаться от него на расстоянии, хотя бы на каком-то…

Мы едем в его дом.

Каковы шансы, что я увижу дочь?

И почему я не испытываю трепетного волнения?

Нормально ли моё поведение для матери, которой сказали, что её ребёнок всё-таки выжил?

Удручающие мысли уносят меня, и я не замечаю пути, пролетающего перед глазами. Богдан въезжает в ворота огромного коттеджа. Он неплохо устроился: купил дом, о котором мы мечтали вместе. Мы рассматривали разные варианты, когда я была беременна… Богдан нашёл идеальный.

Думаю о том, что дочь выросла во всей этой роскоши, привыкла к ней…

А что смогу дать ей я?

Квартиру, пусть и в хорошем месте?

Вечно работающую мать?

И нужно ли мне всё это?

Собственные мысли пугают.

Я словно не радуюсь тому, что дочь жива, а ищу любую возможность забыть об этом разговоре, не слышать слов Богдана и вернуться к прежней жизни.

Ненавижу себя за это, но ничего не могу поделать.

Как заставить себя полюбить ребёнка, которого я считала мёртвым? Которого не видела пять лет?

Почему такая пустота внутри?

Глаза щиплет от наворачивающихся слёз, а дышать становится слишком проблематично. Я хватаю ртом воздух и понимаю, что бывший всё это время смотрел на меня.

- Чего ты тянешь? Иди уже, - киваю я.

Глава 4. Ангелина

Ком стягивает горло всё сильнее. Удушливое состояние окунает в море дискомфорта. Я чувствую себя ужасно после слов Богдана. Он пытается шантажировать меня общим состоянием дочери?

Сам ни на секунду не задумывался, как будет чувствовать себя девочка, растущая без родной матери?

Больно, что это случилось с моим долгожданным ребёнком.

Раньше я так часто смотрела на малышей, растущих в детских домах, с горечью осознавала, что всем им не помочь, а как же хотелось.

И вот теперь понимаю, что моя малышка росла в похожих условиях. Роскошь никогда не заменит любви матери, кто бы и что ни говорил.

Наверняка Сеня чувствовала, что Оксана любила свою дочь и ненавидела мою малышку. И девочка, скорее всего, задавалась вопросом «почему». Почему она такая «неправильная».

Мы быстро добираемся до дома Богдана. Всё это время мужчина молчал и ни слова не проронил, а сейчас смотрит на меня, не решаясь выйти из машины. Вроде бы через зеркало глядит, а его взгляд всё равно уничтожает изнутри.

- Чего ты хочешь добиться от этого знакомства?

- Ничего… Дочь должна знать свою маму. Правда? Да и ты вряд ли захочешь помогать совершенно чужому ребёнку, а вот после того, как почувствуешься связь с Есенией...

У-у-у как заговорил-то мальчик!

Связь…

Дочь должна знать свою маму.

Красота просто!

Ещё бы через десять лет явился, чтобы сказать, что дочь должна знать маму.

А если бы у меня уже была своя семья?

Ребёнок и любимый мужчина?

Мысли пробирают до мозга костей, но я стараюсь отрешиться от них.

Выхожу из машины бывшего мужа, разминаю плечи круговыми движениями и окидываю двор взглядом. Все кустарники ухоженные. За двором следят специалисты. Понятно же, что не сам Богдан. Может, это было увлечением моей начальницы?

Учитывая тот факт, что диагноз малышке поставили совсем недавно, ещё следует убедиться – настоящий он или фальшивый.

- Ты получил подтверждение диагноза Есении? Его не должны были установить, когда малышка родилась, а не спустя пять лет?

- К сожалению, его могут выявить и в более позднем возрасте, - отвечает Богдан. – Мы всё уточнили, проверили в нескольких клиниках. Ошибка исключена. У Сени ПИД.

Звучит даже страшно, как СПИД, только второй вроде как приобретённый. Я не сильно разбираюсь в медицинских терминах и значениях болезней, но, кажется, не ошибаюсь сейчас.

Медленно бреду следом за бывшим к дому, поднимаюсь по ступеням крыльца и вхожу в открытую передо мной дверь.

Мог бы засунуть свои любезности в одно место…

Я в них точно не нуждаюсь.

- Пожалуйста, держи себя в руках, Лина. Я понимаю, что многого от тебя прошу, но это ребёнок… Она всё, что у меня осталось.

Стискиваю зубы и зло гляжу на бывшего.

Она всё, что было у меня. Вот только этот факт не смутил муженька, когда забирал у меня ребёнка и убеждал несчастную мать в том, что родила мёртвую дочь.

- Это какая-то ошибка. Умоляю, проверьте всё. Я слышала детский крик. Больше никто не рожал! Я слышала! – цеплялась я за рукав врача, когда тот пытался оставить меня и выйти из палаты после уничтожающих новостей.

Я хорошо запомнила его рожу…

И я доберусь до него.

Посмотрю ему в глаза и спрошу, чья могила украшена плетущимися розами и игрушками.

К кому я ходила все пять лет?

О ком рыдала ночами и молила Бога о защите там, на небесах?

Слышу топот детских ножек, и сердце замирает.

Есения выбегает из зала с радостной улыбкой на губах. Она добегает до Богдана и забирается к нему на руки, как маленькая обезьянка, обвивая его шею руками.

- Папа, ты сегодня больше никуда не уедешь? – спрашивает девочка звонким голоском.

Она уже так отчётливо проговаривает каждый звук.

Смотрю на неё, а сама едва могу пошевелиться.

Богдан прижимает дочку, целует её в висок и отрицательно мотает головой.

- Надолго я сегодня не уеду. Сенечка, познакомься со своей родной мамой. Это Ангелина.

Как же просто для него звучат эти слова. А меня бьют, словно розги. Каждая фраза, каждый звук… Разрывают на части, уничтожают морально.

Есения испуганно поворачивает голову в мою сторону, смотрит на меня, как маленькая фарфоровая куколка и улыбается.

- Привет! А ты не бросишь меня, как другая мама? Ты точно моя мамочка?

Богдан сильно поторопился, назвав вещи своими именами, ведь мы пока не получили результаты ДНК, и хоть малышка так сильно похожа на меня, я всё равно теряюсь.

Вопрос девочки вышибает весь воздух из лёгких.

На это и был расчёт?

Богдан специально хотел столкнуть нас с Есенией лбами?

Глава 5. Ангелина

- Сенечка, мы ведь договаривались, что избежим неудобных вопросов, - говорит дрогнувшим голосом Богдан.

- Пап, ты же сам сказал мне познакомиться с мамой, - лепечет малышка, обиженно надувая губки, и возвращает внимание ко мне. – Тогда рассказывай сама, что посчитаешь нужным, чтобы папочка не расстраивался.

Выдыхаю. Девочка боится расстроить отца, потому что так сильно любит его, или Богдан запугал её, и теперь она опасается сказать лишнее слово? В любом случае мне придётся отвечать, если хочу расположить ребёнка к себе. Вот только хочу ли? Я запуталась…

- Всё в порядке. У меня нет других деток, малышка.

- А почему ты меня бросила?

Вопрос бьёт под дых.

Теряюсь и моргаю, понимая, что мне совсем нечего ответить на него.

Бросила…

Но я не бросала!..

И это Богдан должен ответить дочери, а не я.

- Сень, я ведь объяснил тебе, что мама не бросала тебя – она ничего не знала о твоём существовании, - вмешивается бывший.

Смелое заявление.

Действительно ли он объяснял это дочери?

Или сейчас пытается обелиться в моих глазах?

Марина Германовна приносит зелёный чай с лимоном и листочками мяты. Я принимаю кружку и благодарю женщину. Она с пониманием смотрит на меня, покачивает головой и ставит поднос с печеньем и конфетами на журнальный столик.

Желудок урчит, ведь я сегодня ничего не ела, но и аппетита в таких условиях нет. Кусок в горло не полезет, когда ребёнок задаёт такие ужасные вопросы, а мне сложно подбирать правильные ответы.

- Мама не может не знать, что у неё нет ребёнка, ведь он живёт у неё в животике.

Девочка слишком умна. В таком возрасте дети действительно умеют анализировать и делать выводы. У знакомой дочка в пять лет пошла в первый класс, так как в саду показала слишком высокий уровень рассудительности, и воспитатель настояла…

Я бы не стала так рано лишать своего ребёнка детства, но пока у меня никто и не спрашивает мнения. Смогу ли я участвовать в жизни Сени и как-то влиять на её решения? Она уже достаточно «взрослая», чтобы самой решать с мамой или папой ей хочется остаться.

- Конечно, ребёнок живёт в животике у мамы, но когда он рождается, маму могут обмануть злые люди, - мягко пытаюсь объясниться с дочерью я и отхлёбываю несколько глотков чая из кружки.

- Значит, тебе не сказали, что я родилась?

- Мне сказали, что ты… - обрываюсь, так как страшные слова произнести не хватает духа.

Можно ли сказать ребёнку правду?

Поймёт ли она?

Сердце колотится.

- Маме сказали, что ты умерла. Помнишь, могилку сестрички, на которую я возил тебя однажды? Мы с мамой думали, что там находится наш ребёнок. Сенечка, сейчас тебе сложно будет понять правду. Врач обманул нас.

- Но ты ведь знал, что я не умерла.

Девочка запуталась.

- Я думал, что у тебя другая мама, - выдавливает из себя Богдан.

- У тебя было две жены, как у Саида?

- Ой, - прикрывает рот рукой Марина Германовна.

Богдан зло смотрит на женщину.

- Простите… я смотрела сериал, не думала, что девочка всё настолько запоминает.

Няня опускает голову. Видно, что Марина Германовна смущена: ей стыдно, что девочка не просто запомнила, но и сумела сложить два и два в текущей ситуации.

- Я не маленькая, - возмущается Есения. – У Саида была ещё одна жена кроме Жади. У тебя было так же папочка?

- Что-то вроде того, малыш, - кивает бывший.

У-у-у! Какой же непростой разговор-то. Я не думала, что общение с пятилетним ребёнком наберёт такие обороты.

И тут же меня пронзают слова Богдана, которые поначалу я пропустила мимо ушей.

«Помнишь, могилку сестрички, на которую я возил тебя однажды?».

Он возил дочь на могилу?

Неужели на самом деле думал, что наш ребёнок мёртв?

И если всё это провернула Оксана, то это ничуть не умаляет его вины…

Богдан спал с ней, сделал ей ребёнка и обманывал меня столько времени. Он дал этой ведьме зелёный свет и виновен в нашей разлуке с дочерью куда больше женщины, укравшей ребёнка.

Даже если Богдана не посадят за решётку, это не отнимает его моральной вины передо мной и ребёнком, задающим столь «правильные» вопросы.

- Сенечка, ты пока поговори с мамой, а мне нужно на пару вопросов отойти с Мариной Германовной.

Будет отчитывать няню за то, что смотрит такие сериалы в присутствии девочки?

Впрочем, это не моё дело.

Меня сейчас это точно не касается.

Мы с дочерью остаёмся наедине, но поговорить нам совсем не о чем. Я понимаю, что девочка не горит желанием знакомиться с мамой. Богдан всё это придумал, чтобы я с ней сблизилась. Он уверен в том, что девочка займёт его сторону на суде, и её не заберут у «любимого» отца. А вот смогу ли я стать «любимой» мамой? Это сколько времени потребуется, чтобы доказать дочери свою искренность? Доказать самой себе, что она жива… Что это – моя дочь.