Измена. Моложе, не значит лучше

Пролог

Маша.

- Я беременна.

Что ж, этого следовало ожидать. Сестра еще утром сообщила, что хотела рассказать мне очень важную новость. А до этого просила записать к нам в перинатальный центр на прием.

Я сама направила ее к Виктории Исаевой - своей коллеге и подруге, ведь только ей я и доверяла и только она бы нашла в своем плотном расписании окно для Беллы.

- Поздравляю, - повернувшись к столу, ставлю перед ней чай с бергамотом и теплые булочки с корицей.

Пеку я не часто, но домашние от этого обычно в восторге, особенно Ромка. Он главный фанат моих кулинарных шедевров и никогда, в отличие от мамы, не критиковал даже если я где-то недосолила или переборщила с сахаром.

- Ты как будто не очень за меня рада, - бурчит сестра картинно положив руку на пока еще совершенно плоский живот.

- Почему же?

- Ну как, - она пожала плечами и отпила громко причмокнув, - понятно почему.

Белла не выбирает выражения, хотя делает это, конечно, не со зла. Да и я понимала, что ее слова просто защитная реакция на стресс. Наверно для нее слишком тяжело вот так оказаться в положении от бывшего мужа, который третировал ее несколько лет, пока в отношениях не была поставлена жирная точка. Как нам всем казалось.

С Семеном Мирабелла прожила в браке чуть больше десяти месяцев, восемь из которых они собачились и разъезжались.

И даже после развода, когда мы с Ромой приютили сестру, а потом помогли снять квартиру этажом ниже, она пару раз встречалась с Пискуном. Так сказать для поддержания здоровья.

Ну вот и наподдерживалась.

- Что думаешь теперь делать?

- А что делать, Маш? Мне почти тридцать, сама понимаешь - часики тикают. Рожать буду.

И это она говорит мне - бездетной женщине в тридцать семь, для которой любые семейные посиделки начинались с вопроса “Ну когда уже вы с Романом подарите нам внуков?” от родителей с обеих сторон. И если свекры хотя бы делали вид, что щадят мои чувства, то мама вообще не стеснялась понукать меня моим главным изъяном громко и настойчиво.

“Ты же работаешь в перинатальном центре, так пусть бы они тебе подсадили эмбрион по квоте, а лучше два”, - говорила она на восьмое марта.

“Возможно вы просто редко стараетесь? Не отказывай мужу, Маш, а то найдет моложе и здоровее”, - подчеркивала важность половой активности пока мы смотрели очередной парад победы по телевизору.

“Может быть воспользуетесь услугами суррогатной матери?” - была последняя ее гениальная идея, когда октябрь уронил почти всю листву с деревьев, а я попросила заткнуться и не лезть не в свое дело.

- Мария! - воскликнула мама в лучших чувствах. - Я тебя не воспитывала такой неблагодарной!

- Ты вообще мало занималась моим воспитанием, - парировала я, после чего услышала громко захлопнувшуюся дверь.

Впрочем ссора не помешала родителям исправно ждать от меня ежемесячного перевода на покрытие ипотечного платежа, а после развода Беллы еще и финансовое бремя съемного жилья легла на мои плечи.

Ради такого вся семья сплотилась и обиды в мой адрес были тотчас забыты.

Но если мама и сестра не видели ничего плохого в том, чтобы как можно чаще напоминать мне о моей несостоятельности как женщины и жены, то Рома казался настоящим оплотом уверенности и спокойствия. Он был рядом со мной, когда случился первый выкидыш. И второй тоже. После первого и единственного неудачного ЭКО держал за руку и трое суток сидел у кровати. Как раз такого Мирабелле не хватало в отношениях с Семеном.

Но не мне судить.

- Знаешь, рожать - это правильное решение. Ты молодец, - я одобрительно улыбнулась сестре.

Возможно мне не суждено стать матерью, но я вполне могу быть прекрасной любящей тетей для племянника или племянницы.

- Я знаю. Мама тоже меня поддержала.

Ну кто бы сомневался.

- А как насчет будущего папы?

- А что с ним? - сестра снова отпила чайку и подняла глаза словно разглядывая что-то на потолке.

- Как он отреагировал на новость о том, что у вас будет ребенок?

Как раз в этот момент я услышала, что ключ в дверном замке повернулся. Это Ромка вернулся домой. Вот он закрывает дверь изнутри, снимает куртку и ботинки, оставляет свой портфель с докторской в прихожей и проходит к нам.

В этот момент мы обе смотрим на него и Белла как-то странно и нежно улыбается моему мужу.

- А вот сейчас у него и спросим, - наконец говорит она.

Визуал 1

Мария Чернышева

Визуал 2

Мирабелла Пискун

29 лет, в разводе

Визуал 3

Роман Чернышев

40 лет

Любовь Викторовна

54 года

Глава 1

Мирабелла никогда не отличалась чувством юмора, поэтому такие несуразицы случались за этим столом довольно часто.

- Ром, руки мой и проходи. Ужин готов. Я картошечку успела потушить, как ты любишь с лисичками.

Доставая тарелку с верхней полки, открывая сотейник откуда мне прямо в ноздри ударил чудесный аромат свежеприготовленного ужина я как-то не сразу поняла, что за спиной было тихо. Никто не пошел мыть руки, и никто не причитал о том, что шутка снова “не зашла”.

- Ромчик, если ты так и будешь стоять истуканом, то все остынет. И не слушай Беллу. У нее вообще-то новости хорошие, просто она как всегда их с перчиком преподносит.

Я зачерпнула деревянной ложкой порцию картошечки, но выронила из рук и ее и тарелку, когда услышала крик сестры.

- Хватит! Хватит я так больше не могу! Скажи ей, Ром. Скажи ей всю правду!

Тарелка к моему несчастью не разбилась, только вот почем зря о край горячего сотейника обожгла ладонь.

- Мирабелла, твоя шутка затянулась. Или это на тебя так гормоны в первом триместре влияют?

Я все же поворачиваюсь к ним лицом и замираю на том же месте.

Ромка держит мою сестру в своих объятьях, а та положив руки ему на плечи уткнулась носом прямо в грудь. Её плечи дрожат, она издает звуки очень похожие на всхлипы при плаче, но это все та же Белла, которую я знаю с пеленок и точно научилась различать все тональности ее притворных истерик.

Если ей хотелось новую куклу, или платье, или рюкзак, то стоило только кивнуть в сторону желаемого, как тут же оно оказывалось в ее руках.

Мой новенький плеер она отобрала на следующее утро после шестнадцатого дня рождения просто потому что пожаловалась маме, что она младше и тоже хочет.

- Маша, нужно делиться с младшей сестрой. А ты - умная, вырастешь - еще себе купишь.

Она многое у меня отняла и каждый раз как будто играюче и легко все сходило ей с рук, потому что она была младшая, слабая, глупенькая и беззащитная. Родители души в ней не чаяли, имя выбирали несколько месяцев, перебирая все астрологические прогнозы, значения судеб и еще никому не интересную всевдомистическую ахинею лишь бы не как у всех, лишь бы она была уникальной.

Иванова Мирабелла Николаевна. В недавнем замужестве Пискун.

Она и выросла уникальной.

Теперь совершенно очевидно - уникальной дрянью без стыда и совести.

Да ей всегда нравилось тоже самое, что и мне. Косметика, духи, одежда. Увлечения и фильмы. Несмотря на разницу в возрасте Белла старалась и опережала своих сверстниц во всем. Она даже в медицинский пусть со скрипом, пусть на платное отделение и по минимальному проходному баллу, но поступила.

Тогда я уже вышла на работу.

Но сколько же я выслушала по телефону отповедей от своих преподавателей о том, что лучше бы семья не тратила деньги на ее обучение, что не быть ей ни врачом, ни даже медсестрой толковой.

Я провожу рукой по волосам в нервном жесте, стараясь отмахнуться от неприятной картины развернувшейся передо мной.

Рома гладит сестру по спине. Кончиками пальцев вдоль позвоночника. Так нежно и интимно, как казалось давно не прикасался ко мне.

- Скажи же ей, - шепчет Бела. - Скажи, я так больше не могуууу, - тянет она жалобно.

- Да, Ром, скажи уже, - поддерживаю я эту нелепую игру.

Он тяжело вздыхает и наконец-то говорит.

- Только давай без истерик, хорошо? Это правда - у нас с Мирабеллой будет ребенок.

***

- Ром, ты чего? - переспрашиваю я.

У меня высшее образование, три диплома о повышении квалификации, за плечами несколько практических курсов и консультации с лучшими специалистами в области психологической помощи женщинам в послеродовой период и все-таки я не понимаю.

Точнее слова его мне понятны, но вот все остальное.

- Маш, ну что ты как маленькая? А еще хвалишься своими мозгами.

Белла подает голос и отрывает бесстыже довольное лицо от груди мужа. На кипенно белой рубашке ни следа - ни черной туши, ни каких-либо других. Нет, она и не думала плакать - очередной спектакль, но в этот раз все зашло слишком далеко.

- Что ты наделал, Чернышев? Она же моя младшая сестра! Мирабелла, как вы могли?!

Они не шутили, не играли и даже не издевались. Передо мной стояли два близких человека - два гнусных предателя. Смотреть на них стало тошно, меня мутило от злости и собственной близорукости. Когда? Когда это произошло.

Сделав шаг назад ищу опору, руками цепляюсь за столешницу.

От ужаса и отвращения дурно. Я бы и хотела, но не могу развидеть страшную картину: мой муж и моя сестра! Моя младшая сестренка, которая росла у нас на глазах, таскала мои кассеты и журнал с постерами теперь позарилась на моего мужа.

- Маша, успокойся, пожалуйста, - подает голос Рома, обнимая Беллу за талию. Прикрывает своими ладонями ее живот. - Пойми, это не случайность и в этом нет ничего плохого. Мы любим друг друга. Я люблю твою сестру, а она любит меня. У нас будет ребенок.

Глава 2

На работе я часто вижу и разговариваю с женщинами в полном отчаянии из-за усталости, опустошения, отсутствия понимания и поддержки со стороны мужей в послеродовой период и советую им не держать эмоции в себе.

Высказаться, выплакаться, отпустить свой гнев и обиды, свои ожидания и ее несоответствие реальности. Даже если не при муже, свекрови или той толпе родственников, среди которых они вынуждены жить, то можно с комфортом и чашкой чая в руке сделать это у меня в кабинете.

Я видела столько слез, сколько не плакала сама, поэтому научилась не принимать чужие проблемы близко к сердцу. Я научилась тому, что нужно отпускать то, что удержать не удается.

И кажется Рома решительно сделал свой выбор - хватать его за руку смысла не было.

Стоя одна посреди кухни я вдруг поняла, что не знаю куда себя деть. И что делать с целой кастрюлей тушеной картошки и противнем выпечки. Собиралась отдать Белле, но она итак забрала слишком много.

Буквально все. Всю мою жизнь - последние ее пятнадцать лет. И если от нее можно было ожидать чего-то подобного, но от Чернышева - никогда.

Хотелось выть от боли. Забиться в угол и плакать, пока не станет тошно. И пока от усталости и бесполезности, собственной истерики и осознания, что ничего вернуть нельзя, тело не обессилит. А потом просто провалиться в сон.

Пока мою посуду чувствую как трясуться плечи и начинаю плакать. Черт, с руками в мыле неудобно вытирать слезы, которые катятся по щекам крупными каплями.

Потом слышу звонки. Целая череда входящих. На экране поочередно появляются имена мужа и сестры. Летят сообщения и аудио в мессенджерах. Я онлайн, читаю их просьбы взять трубку, поговорить, еще раз все обсудить, понять и принять чувства.

Любовь. О ней пишет Рома почти через слово. О любви сообщает и Мирабелла.

Все их голосовые игнорирую, потому что кажется от этих голосов меня может просто стошнить. В конце концов мне и это надоедает, поэтому выключаю айфон и укладываюсь на диван, продолжая плакать и, кажется наконец-то засыпаю.

Просыпаюсь, когда понимаю, что надо мной кто-то стоит и смотрит в упор.

Кроме меня и Ромы, который оставил свой комплект в прихожей, ключи были только у мамы. На всякий случай. На случай, когда нужно ворваться в мой дом без приглашения, видимо.

- Маш, мне позвонила Мирабелла и рассказала, что ты все знаешь.

Мама никогда не здоровалась. Разговоры со мной она начинала сразу и по существу, чтобы не дай бог не пришлось потратить на взаимодействие больше того времени, которое она может вынести.

К этому я тоже привыкла, как и к тому, что с младшей и любимой дочкой у нее все иначе. Приветствия, объятия, поцелуйчики, сплетни и совместные походы в кино, по магазинам и СПА. Как будто для нее всегда существовала только она - Белла - любимый и долгожданный ребенок. А я - так, ошибка молодости - одной ночи перед папиной армией, причина раннего брака и голодных студенческих лет. Повод для ссор с родителями и вечного напоминания о том, что кое-кто не оправдал ожиданий бабушки и дедушки.

Как будто я виновата в том, что отцу не хватило ума воспользоваться презервативом, а мама так расслабилась, что позволила кончить в себя.

Все было просто и прозаично - я родилась, папа вернулся из армии, но ему предложили работу в другом городе. Трехмесячная малышка им была не нужна - абуза. Они оставили меня и уехали на десять лет. Вернулись уже с Мирабеллой - маленьким кричащим клубком.

Так я познакомилась с родителями, которых видела только с фото из писем и слышала по телефону, да и то не часто.

Пришлось даже покачать головой, чтобы прогнать глупые детские воспоминания.

Я приподнялась на локте и села, поправила одежду и волосы. Строгий мамин голос уже давно не производил на меня тот эффект, которого она ждала. Ни трепета, ни страха.

И все же я совру, если скажу, что сейчас в такой непростой момент мне бы не хотелось получить от нее толику материнской любви и ласки. Понимания и заботы. Мне бы хотелось, чтобы она осудила мужа-предателя и сестру, которая пользуясь моей добротой и гостеприимством крутила роман с моим Ромкой у меня под носом.

Мерзко и грязно.

- Я знаю мам, теперь знаю, - киваю, пока до меня наконец-то не доходит смысл ее слов, - а ты?

- И я знаю. Давно Белле говорила, что пора тебе все сказать, но она жалела тебя, не решалась. Но раз уж такое дело, и скоро у них с Ромочкой будет ребенок, то хочется чтобы это случилось в полной семье. Понимаешь? Конечно ты все понимаешь. Поэтому, - она присела рядом, положила руку мне на запястье и сжала покрепче, - поэтому нужно что-то решать, дочь. Предлагаю тебе послушать моего мудрого родительского совета - не мешай сестре и Роме строить свою семью, собери вещи, уезжай в отпуск и может даже на пару месяцев. Мы тут сами все устроим. Так будет лучше.

В этот момент мое сердце окончательно разбилось.

***

Кажется это самая длинная речь, с которой мама обратилась ко мне за всю мою жизнь.

Ни на совершеннолетие, ни в честь окончания мединститута с красным дипломом, ни даже в день свадьбы она не разорилась на столь трогательную и пламенную тираду как сейчас. И снова все ради Мирабеллы.

Глава 3

На ночь я выключила звук, но никак не могла позволить отключить телефон и отключиться от жизни, чтобы впасть в уныние и оплакивать предательство мужа и свою внезапно рухнувшую семейную жизнь.

Мама и Мирабелла всегда были потребителями. Пользователями того, что я могла им дать и давала. Моя единственная семья. Другой не было - поэтому мне казалось правильным помогать им всем, чем я могла.

Отец смотрел на это спокойно, никогда не вмешивался и ничью сторону не принимал. Ему было комфортно оставаться в тени мамы и принимать все жизненно важные решение с оглядкой на ее же мнение.

Так что я училась, работала и строила свою жизнь так, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась.

Есть такая присказка, что “инициатива наказуема”. Что ж, я ощутила это сполна. Но как и раньше умела быстро справляться с жизненными ударами. Пережив столько неудачных попыток родить ребенка мне казалось, что я обросла непробиваемой броней. Настоящим стальным панцирем, от которого отскакивали и упреки матери и претензии сестры. Я спускала им с рук все это, потому что понимала - есть что-то гораздо хуже. А это просто маленькие инъекции адреналина.

Но вчерашний вечер показал, что семья приготовила мне настоящую атомную бомбу.

Им удалось пробить брешь в моей защите, обнажить все надежды на счастливое будущее и отбросить на несколько шагов назад.

Было по-настоящему больно.

Но настал новый день, утром меня поднял будильник, который не отключался при выключенном звуке и, проснувшись на диване в гостиной я поняла, что вполне могу встать и собраться на работу.

После горячего душа высушила голову и даже нашла в себе силы сделать укладку и макияж. В конце концов я давно научилась отделять личные проблемы от рабочих иначе никогда бы не смогла занимать свою должность.

На улице уже было достаточно холодно, поэтому достала пальто, взяла ключи от машины и спустилась вниз, чтобы обнаружить пустое парковочное место.

Черт возьми! Чернышев знал, что мне сегодня на работу и все равно куда-то уехал. Может быть подавать на развод? От этой мысли что-то неприятно кольнуло внутри.

Через приложение я вызвала такси и оно быстро доставило меня в перинатальный центр. Еще по пути на работу удалила не читая все полученные от родни сообщения. Сбросила пропущенные, которых оказалось особенно много от сестры. Что же она такого хотела или могла мне сказать?

В приемной царила суета, привезли роженицу и ее нервный муж носился по коридору в поисках персонала. Я же направилась в другой крыло, где вели плановый прием акушеры, УЗИсты, лаборанты и неонатологи.

И, конечно, штатный психолог - то есть я.

До приема оставалось еще около двадцати минут, поэтому у меня было время выпить чашечку кофе и проверить карты своих пациенток, которые должны были прийти по графику.

Правда первой ко мне зашла Вика, моя коллега и подруга. Она была на десять лет меня старше и не в пример мудрее и терпеливее.

- Можно? - замерев на пороге Вика наклонила голову, изучая нет ли кого внутри.

- Конечно, кофе будешь? У меня есть минут пятнадцать до начала приема.

Она кивнула и проскользнула внутрь. В свои сорок восемь лет Виктория Исаева выглядела так, словно поняла про эту жизнь все и даже чуточку больше, чем стоило. У нее было трое детей, муж, две собаки, попугай, загородный дом и любимая работа. А главное она выглядела абсолютно счастливой, хотя частенько уходила домой со смены далеко за полночь, а иногда приходилось оставаться в ночные смены.

- Я ненадолго, - проговорила Вика. - Просто хотела убедиться, что с твоей сестрой все хорошо, учитывая вчерашние новости.

Мои руки дрогнули, когда я ставила чашку эспрессо на стол и посуда надсадно брякнула.

- С Мирабеллой все хорошо.

- Ты говорила, что она рассталась с мужем недавно, а тут такое!

Голос у нее был напряженный.

- Со мной тоже все хорошо, - уверила я подругу, зная, что в ее вопрос был с двойным дном и она больше переживала за мое состояние. - Вик, это правда никак не отразилось на мне, не нужно разводить драму. Я давно приняла свое состояние и могу справиться с…

Мою речь прервали громким и настойчивым стуком в дверь, поэтому я отвела взгляд от скептического выражения лица подруги и уставилась на сестру, которая виновато опустив голову показалась в дверном проеме.

- Маша, ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения, а мне очень нужно с тобой поговорить. Я не записалась на прием, но надеюсь ты не станешь меня выгонять, - пробубнила она себе под нос, всхлипывая.

Белла знала, что я не стану закатывать скандал на работе. Что ж, я смогу продержаться…

- У тебя десять минут. Вик, прости, поболтаем за обедом.

Подруга все поняла и ретировалась, перед выходом бросив в мою сторону странный и сочувственный взгляд.

***

Когда подруга выходит Белла делает уверенный шаг внутрь кабинета и закрывает дверь. Она уже была здесь не раз, поэтому не теряет времени и проходит на то место, где обычно со мной разговаривают пациенты.

Не такая уверенная как всегда.

Впрочем выглядит хорошо. Макияж и прическа на месте и слабый запах табака тянется за ней весьма ощутимым шлейфом.

Глава 4

К шести вечера голова у меня раскалывалась так, словно по ней несколько раз прилетело тупой стороной от топора. Прямо по темечку. К сожалению принимать обезболивающее на работе не рекомендовалось.

Свое состояние я списала на стресс и нервозность, в конце концов не каждый день узнаешь о том, что муж и родная сестра сношаются за твоей спиной на протяжении месяцев.

Это может больно ранить даже самого черствого человека, а такой я уж точно не была.

К счастью прием был окончен, я заполняла последнюю карту и уже вышла из системы, когда раздался звонок по внутреннему рабочему телефону. На определителе высветилось имя главврача.

- Слушаю, Марк Васильевич.

- Маш, мы с тобой из одного выпуска и ты мне помогала готовится к практике почти на каждом курсе. Может быть уже хватит этого официоза?

- Субординация важна в таких структурах как наша.

- Ты просто душнила, - проговорил он строго, но я уловила в голосе легкость и предвкушение каких-то новостей. - У тебя прием уже закончился?

- Да, пятнадцать минут назад и если не будет никого срочного я собираюсь домой.

- Отлично, но перед этим зайди ко мне. Есть разговор.

Я уже было открыла рот, чтобы сказать “Хорошо”, но Марк успел бросить трубку.

Мы действительно учились вместе, но после университета он уехал на практику в другой город. Там влюбился, женился и даже обзавелся домом с участком. Его карьера быстро шла в гору, пациентки обожали молодого и внимательного анестезиолога. Но семейная жизнь не сложилась, жена его оказалась жутко ревнивой и не смогла смириться с тем, что ее муж на работе проводит порой больше времени чем дома. После тяжелого развода со скандальным разделом имущества Брагин вернулся и сразу на пост главного врача нашего перинатального центра.

Я вошла в его кабинет уже примерно представляя о чем пойдет речь. Разговор будет не из простых и у меня почти не было времени взвесить все “за” и “против”, но сейчас…

- Мария Николаевна, проходите. - Я почти разразилась тирадой о том, куда же делось его желание общаться менее формально, когда заметила в кабинете еще одного мужчину. - Хочу Вам представить Зарецкого Павла.

Незнакомец поднялся на ноги, сделал шаг в мою сторону и протянул руку. Я машинально потянулась в ответ для рукопожатия и коротко кивнула. Я знала кто он. Мультимиллионер и владелец сети торгово-развлекательных центров по всей стране. А еще в его ведении сеть кинотеатров, рестораны, и, кажется несколько пятизвездочных гостиниц.

О нем так часто сплетничали наши медсестры, врачи и даже пациентки, что было сложно игнорировать истории, которые передавались из палаты в палату.

- Приятно познакомиться, - бросил мужчина и жестом пригласил присесть напротив него.

Он смотрел на меня с нескрываемым интересом, как обычно женщины рассматривают платье в витрине бутика - примеряя на себя и решая, а стоит ли оно той суммы, которую за него просят. Отвратительно неприлично.

- Мария Николаевна, присаживайтесь, - засуетился Марк.

Все еще не понимая, что именно Зарецкому могло понадобиться в нашем учреждении я все же села. Голова еще гудела и мне хотелось, чтобы эта неожиданная встреча закончилась как можно скорее.

- У меня проблемы? - бросила я в шутку, чтобы разрядить обстановку.

- Да нет, проблемы кажется у меня.

Возможно мне это послышалось, но в голосе Зарецкого не было и толики сарказма, а его темно-серые глаза продолжали изучать меня, но уже более пристально и детально.

Чтобы отвлечься за разъяснением я обратилась к Марку и тогда хотя бы что-то стало ясно.

- Ты несколько раз подавала документы для поиска инвесторов с целью открыть благотворительную организацию. И несколько раз комиссия ничем не могла помочь, - проговорил Брагин. - Всегда принимали решение в пользу других проектов, потому что…

- Потому что никто не хотел поддержать мою идею деньгами, - кивнула, понимая, что моя мечта была практически неосуществима.

Комиссии и тем, кто мог стать инвестором или мог бы вложить деньги в подобные фонды и центры хотелось громких диагнозов, красивых историй спасений, или то, что вызывает очевидные эмоции - желательно слезы. Онкология, дети, ВИЧ, редкие аутоиммунные заболевания у трудоспособных на вид здоровых людей.

Никто не желал вкладывать в реабилитационный центр психологической помощи для женщин, которые неоднократно перенесли потерю ребенка, замершую беременность или неудачное ЭКО. Для таких как я, только не сумевших с этим справиться. Или для тех у кого на это попросту нет денег.

- Я хочу, и поддержу. Позвоните мне завтра после двенадцати. Телефон на обороте. Мне пора. Мое время дорого стоит.

Зарецкий протянул мне свою визитку, встал с места, коротко попрощался с Марком и вышел. В моих руках остался лишь белый прямоугольник с его полным именем и должностью: генеральный директор Форест-Групп. Рабочий телефон (как будто кто-то дозвонится до него напрямую), адрес электронной почты (как если бы он сам отвечал на письма), а на обратной стороне еще одна запись - совсем другие цифры.

- Марк, что это было?

- Сам не знаю. Мне позвонили из его офиса, сказали, что Зарецкий хочет вложится в твой центр и не важно сколько инвестиций потребуется, а через полчаса он сам уже сидел тут, ты вошла через две минуты после него.

- Ясно.

Хотя нет, вру. Ничего мне было не ясно.

- Марк, я себя неважно чувствую. Это все конечно отличные новости, но если мы закончили, то я домой пойду, можно?

Он покачала головой.

- Нужно обсудить еще один вопрос, - черт. Черт, черт, черт! Так и знала. - Касательно твоего ЭКО.

***

Я не знала что сказать и не знала к чему готовиться.

Послезавтра мне должны были делать пункцию яичников - забор яйцеклеток для будущего оплодотворения. Процедура не сложная, пройти мне через нее предстояло не первый раз, но думая об этом сейчас я не могла понять - а стоит ли.

Глава 5

- Спасибо, что подбросил. С меня кофе, - как ни в чем не бывало я повернулась к Марку и ослепительно ему улыбнулась.

На зло Роме? Конечно да.

- Маша! - и вот она, незамедлительная и предсказуемая реакция этого недоделанного Отелло.

- У тебя все будет хорошо? - Брагин же не на шутку встревожился.

- Не переживай. У него просто финансирование программы и исследований урезали, поэтому в последнее время Ромику не сладко.

И я умудрилась даже не обмануть шефа. НИИ действительно урезал бюджет, сокращал часы исследований и сотрудников почти безжалостно. Рому ценили и уважали за острый и пытливый ум, преданность делу и лояльность к руководству. Кроме того он не просил прибавки - подработка в университете и помощь с дипломами окупала разницу, хоть и незначительно.

Попрощавшись с Марком я выскочила из машины, прошла мимо Чернышева в сторону подъезда. Он нагнал меня уже у лифта.

- И что это такое было? По какой такой сраной причине этот обсос привез тебя домой, да еще в такое время? Твоя смена закончилась в шесть, а уже почти восемь!

Двери открылись и я вошла внутрь. Лифт начал свой мучительно медленный путь вверх.

- Он всегда к тебе неровно дышал этот Брагин! Развелся с женой, все бросил и приехал сюда, хотя мог получить место в любой частной клинике. - Маленький экранчик над кнопками показал цифру “3”. - Да у него все мысли только о том, как залезть к тебе в трусы, Маша! Ты итак его заместитель, вряд ли даже ради самого качественного минета Марк поделиться с тобой своей должностью и зарплатой. - К концу этой тирады “шестерка” сменилась “семеркой” и оставалось потерпеть совсем недолго. - К тому же минет ты делаешь так себе.

Последнее слово он сказал так тихо, по сравнению с началом этой бравады, что мне его стало даже немножко жалко.

Двери открылись на нужном этаже, я сделала шаг в подъезд и Рома последовал за мной к дверям.

- Дай мне ключи, мои в сумке, - он послушно протянул мне связку прямо в руки и я вставила ключ в замок провернув два раза, но двери не открыла, а повернулась к Чернышеву лицом.

Он стоял слишком близком и я почти уткнулась носом ему же в плечо. То самое, на которое я раньше могла рассчитывать, на которое опускала голову и горько плакала когда мне было больно, которое сжимала, если у него на работе случались проблемы. То плечо, которое должно было мне стать опорой и поддержкой, как я верила, до самого конца.

- Почему ты остановилась?

- Потому что я иду домой и тебя к себе не приглашала, - ответила так холодно, как только могла.

- Но это и мой дом тоже.

- Нет. Нет, Ром. Твой дом и твоя семья - это Мирабелла и ее ребенок. Я уверена, что она ждет тебя и подарит тебе самый незабываемый отсос в жизни, раз уж я не справилась.

Растерянность на его лице стоила каждой секунды этого мерзкого шоу, но не он один умеет бить по самому больному.

- Я хочу забрать свои вещи, - упрямо заявил Чернышев и сделал шаг на меня.

- Это какие?

- Моя одежда, мои книги, моя коллекция игр!

- Извини, сегодня очень устала на работе. Сложно сосредоточиться и быть профессионалом, когда твою жизнь накануне перевернули с ног на голову. Мы так поступим, Рома - ты позвонишь заранее и мы договоримся о времени, когда я смогу дать тебе доступ ко всему барахлу, которое ты считаешь своим, - я увидела, что венки на его шее вздулись, а на щеках заалели желваки.

- Но там мои вещи! - срывается на крик, но все же делает шаг назад. - Верни мои ключи от квартиры.

- Нет. Квартира моя, а значит и ключи мои.

- У Беллы и твоей мамы тоже есть комплект, - шипит. - Я завтра все сам заберу. Все, что посчитаю нужным.

Точно, я ведь совсем об этом забыла.

- Чернышев, среди моих пациенток достаточно много женщин чьи мужья занимаются очень разными, очень интересными профессиями. Среди них есть и слесари, которые могут быстро и качественно сменить замки, есть военные комиссары, которых весьма заинтересует твой военный билет и полученная липовая категория, хоть и благодаря моим связям. У одной муж, кажется, работал в комитете образования и занимался расследованием дел связанным с коррупцией, а еще кажется одна упоминала, что ее любимый может для нее решить любую проблему. Возможно даже звучало слово киллер.

Я дико переигрывала, но выражение лица Ромы того стоило.

Он грязно выругался, пригрозил мне, что я обязательно пожаленю, если его вещи будут испорчены и с пустыми руками побрел по лестнице вниз.

Оказавшись дома я широко улыбнулась, сжав в руках трофейные ключи, как символ моей маленькой, но такой важной победы. А потом накатила тошнота и меня вырвало.

Черт. Это было не хорошо.

Это очень-очень не хорошо.

***

Я даже не успела добежать до туалета. Содержимое желудка оказалось на ламинате в прихожей. Едкий неприятный запах вызвал головокружение и накатила мгновенная слабость, да такая, что даже пришлось сесть на корточки.

Несколько глубоких вдохов и первая несмелая попытка встать на ноги.

Глава 6

Рома.

- Рооооом, - прошептала моя девочка прямо на ушко, - Ромочкааааа, я…

Но в мгновение от шепота не осталось и следа. Мирабелла кузнечиком подскочила на ноги, юркнула в ванную (благ до нее было два шага, не больше) и я услышал характерные для первого триместра звуки - рвота.

Мне не хотелось, чтобы моя девочка страдала. В отличие от Маши она еще никогда не испытывала этого чувства - беременности. И, конечно, могла рассчитывать на любую поддержку, которую я только мог ей дать.

Кроме звука воды, которую открыла моя любимая, чтобы умыться я услышал как в моем животе возмутительно нарастает недовольство.

Вчерашний вечер закочнился просто отвратительно. Жена отобрала от меня ключи от моей же собственной квартиры. Да еще и пригрозила уничтожить самое дорогое и ценное, что там было - коллекцию, которую я собирал почти всю свою жизнь. Я забыл покой от ее слов, но еще забыл поужинать. Конечно вид стройной, гибкой и податливой женщины на кровати в белье, которое почти не оставляло скрытых участков выместил необходимость в еде, но сейчас после ночи физической активности - я был голоден словно лев.

- Роооом, я кушать хочу, - из проема двери показалась взлохмаченная голова моей нимфы.

Она мое будущее и мама моего ребенка.

Пусть это звучало цинично и крайне непорядочно, но как и в животном мире у людей происходит натуральный естественный отбор. Я хоть и физик, но законы биологии помню отлично.

Выживает сильнейший. А плодовитая и здоровая самка привлекает самого крепкого самца из стаи. Когда-то я любил Машу, но её неудачные попытки родить мне ребенка и наследника утомили. Нас обоих.

И если она смирилась с провалом, то я не хотел на старости лет остаться без поддержки и пресловутого стакана воды.

Да, мы планировали попробовать еще одно ЭКО, но к счастью Мирабелла сообщила мне о своем положении раньше, так что скорее всего Маша откажется от процедуры, тем более, что выносить малыша ей все равно не удасться. Статистика вещь упрямая. И более циничная, чем даже я сам.

- Сейчас закажу, - я почесал затылок и открыл приложение “Теремка” в своем смартфоне. - Блинчики и кашку? Кофе сваришь сама? Хотя в твоем положении лучше зеленый чай.

- Может быть сходим в настоящее кафе? Где будут апельсиновый фреш и яйца бенедикт? О! Или французская бриошь с кленовым сиропом, крем-чизом и жареными бананами, - мечтательно протянула моя девочка.

- В другой раз, сладкая. Мне пора собираться на работу, да и к маме твоей нужно заехать, попросить у нее ключи и вынести свои вещи от Маши. С адвокатом связаться, чтобы начать процедуру развода. Мне не терпиться надеть тебе кольцо на пальчик.

- Тиффани, - она захлопала в ладоши и ресницами. Её глаза сверкнули любовью и преданностью, но я промолчал.

Заправляя кровать, которая занимала почти половину квартиры-студии я раздумывал не о ювелирном бренде, а о том, как побыстрее развестись с женой. Вероятно мне не удасться ни с того ни с сего претендовать на квартиру, купленную ею до брака и на наследство полученное от бабки, но уверен, что хороший юрист найдет несколько лазеек, как можно обойти закон. Моей официальной зарплаты не хватит на новое жилье, поэтому разменять то, что есть у Маши и состряпать из этого первоначальный взнос хотя бы на приличную однушку в менее фешенебельном районе - таков был план.

Как жаль, что я так и не настоял на прописке по этому адресу, а Машка довольно славно подстелила себе под жопу соломки на такой случай.

От досады я сжал зубы.

И надо же вчера было этому придурку Марку, который постоянно трется рядом подвезти ее к дому. Я хотел поговорить спокойно, предложить ей урегулировать все мирно, но вид ее так счастливо болтающей с этим имбецилом выбил из колеи.

Поморщившись я все же постарался вспомнить почему я так счастлив рядом с Беллой.

Да, сейчас бы у меня уже была готова чистая выглаженная рубашка, в не вчерашняя помятая. И да, я бы доедал свой завтрак, который приготовила жена своими руками. Ну и что? Это все не так уж и важно.

Ведь Мирабелла меня любит так, как никогда не любила ее старшая сестра. И смотрит так, словно я самый лучший, самый важный, самый умный и самый…

- Ромчик, любимый. Пришло сообщение от нашего арендодателя, - моя девочка вышла наконец-то ко мне, но выглядела бледной и расстроенной.

- И что там? - спросил я.

- Кажется Маша сообщила, что следующий платеж будет с твоей карты и просила переподписать договор аренды. Также она забрала половину залога, - внимательно читала Белла и широко улыбнулась. - Ты понимаешь, что это значит? Она нас отпускает! Она тебя отпускает, Ром!

Пока любимая кружилась рядом со мной от восторга, я закипал.

Эта стерва решила оставить меня без последних сбережений.

***

Она не брала трубку.

Ну, конечно Маша не станет брать трубку. Она сбросила на меня эту сраную проблему с арендой и думает, что я не справлюсь.

Сжимаю от злости зубы до скрежета, потому что жена права. У меня нет желания платить за арендную квартиру Мирабеллы, и тем более нет никакого желания там жить. Ведь это не полноценное жилье, а просто клетка - тридцать квадратных метров из которых только четырнадцать это совместная кухня-спальня-гостиная-столовая. Раньше такое называли КГТ, теперь модным словом - студия.

Глава 7

Маша.

В тот вечер Вика пила шампанское самостоятельно и это не было удивительным.

Красные полоски были на тесте столь яркими, что от их красноты даже зарябило в глазах. Это казалось столь нереальным и нелогичным. Мне даже пришлось напрячь память, чтобы вспомнить когда именно мы с Ромой последний раз занимались любовью.

Кажется что это было сто лет назад.

Я была занята работой, подготовкой к ЭКО и изучением материалов и возможностей для открытия своей благотворительной организации. Чернышов тоже работал. Но видим не так много и тяжело как я, раз у него получилось крутить любовь с Мирабеллой.

- У нас любовь, - выдохнула я, цитируя их слова Вике. - Понимаешь, любовь!

Она кивнула, взгляд был немного осоловевший, но очень понимающий. Щеки подруги покраснели от не крепкого алкоголя и праведного гнева.

- Я всегда подозревала, что твоя младшенькая немного тру-ля-ля, но чтобы раздвигать рогатку перед своим же зятем. Это что-то из сериала по телеканалу “Домашний”.

- Кто-то смотрит эти мыльные оперы?

- У меня трое детей, Машуль, и муж, который едва-едва разделался с кризисом среднего возраста. Он гонялся то за членством в гольф-клубе, то за сделкой с арабами. В общем не знаю что хуже - домашние задания школьной программы, курсовые по неорганической химии у Дашки или приемы для шейхов.

- Шейхов? - я приподняла бровь.

- Ну, почти, - хихикнула Вика. - Главное, что у Валеры все получилось и он наконец-то открыл офис в Дубае. Все грозится купить там квартиру, а пока что для нас арендует. Сейчас там отдыхают старшие с внучком.

На душе стало как-то холодно. Было неприятно ощущать мерзие и липкие щупальца зависти и досады. Такого со мной уже никогда не случится.

Мы распрощались на хорошей ноте. Я вызвала ей такси, дома ее ждал уставший, но заинтересованный муж, а мне остался лишь грязный бокал, пара тарелок, приборы и положительный тест на беременность.

Загрузив посуду в машинку я приняла душ и легла спать, положив палочку с двумя полосками на прикроватную тумбочку. Весь вечер гипнотизировала глазами телефон. Глупая часть меня все еще надеялась, что Рома одумается. Что это просто недоразумение. Вот сейчас он позвонит и скажет, что… что-нибудь.

Свернувшись калачиком на огромной двуспальной кровать я смотрела на темный экран айфона, так и не дождавшись ни звонков ни сообщений.

Утром же на почте обнаружилось ежемесячное извещение о том, что осталось всего пара дней до внесения платежа за аренду той квартиры, которую я снимала для Беллы после ее развода.

“Мне нужно место, где я смогу залечить раны, Маш”. “Можно я присмотрю что-то рядом с вами”. “В твоем доме есть чудесный вариант”, - говорила она.

Утро и чашка капучино напрочь развеяли мою хандру и сожаления о том, что муж так и не осознал о совершенной ошибке. Тишина, одиночество и гормоны едва не довели меня до огромной ошибки - попытки понять и помириться с ним. Простить предательство. Не просто измену, но и ребенка на стороне. Ребенка, которым беременна моя сестра.

На смену этим глупостям наконец-то пришла ясность.

Я жду ребенка, и если у меня получится выносить и родить его, то он будет только моим. Да, по закону Чернышова должны будут указать его отцом, потому что мы все еще женаты, но я постараюсь сделать так, чтобы его лишили любых прав на мою кроху.

Если же что-то пойдет не по плану, если и в этот раз…

Звонок телефона отвлек меня от печальных мыслей.

- Маш, привет и прости, если разбудил. Я знаю, что сегодня ты должна была подойти только ко второй половине дня, но Кристина не вышла, у нее заболела дочь, а у нас утренний аврал. Необходимо твое присутствие, хотя бы на случай непредвиденных ситуаций, - автоматной очередью отчеканил Марк.

- Конечно, я через полчаса буду.

- Обожаю тебя, Чернышова.

- Знаю. Но не забудь об этом, когда будешь начислять годовую премию, - усмехнулась и повесила трубку.

Вздохнув, положила руку на совсем плоский живот и тихонько погладила его.

- Не уходи от меня, пожалуйста, малыш. Не оставляй меня одну. Ты мне очень-очень нужен, - прошептала тихо.

А затем сама себе решительно кивнув сделала еще один звонок и расторгла договор с арендодателем.

***

К вечеру, после почти полноценной смены и дополнительной нагрузки в виде заполнения карт пациентов я обнаружила, что мой телефон снова был полон несколькими десятками уведомлений.

Пропущенные звонки от Ромы, Мирабеллы и мамы. Кроме попыток до меня дозвониться они снова решили обрушить весь свой богатый лексикон в длинносообщениях через мессенджеры. Из любопытства я открыла несколько, но едва зацепилась за слова “неблагодарная”, “завистливая”, “мелочная”, “раздел имущества” и “оставлю тебя ни с чем”, закрыла все и заблокировала чаты.

Нет, этим они меня запугать не смогут.

Я не юрист, но успела на примерах разводов некоторых пациенток усвоить одно - если что-то нажито до брака, то оно останется только тебе. Но если твой оппонент нанял хорошего адвоката, чтобы постараться тебя обчистить, то найми другого - еще лучше.

Глава 8

Мирабелла.

- Любовь Викторовна, передайте пожалуйста пампушку.

- Держи, Ромочка.

- И если вас не затруднит можно еще сметанки?

- Конечно-конечно.

- Вы просто чудесная хозяйка. Ваш борщ лучшее, что я когда-либо ел. Даже Маш… то есть моя мама не готовила его так вкусно, - щебетал Рома, и меня начинало конкретно подташнивать.

Токсикоз, нарушение пищеварения и даже стула. Болела грудь и, кажется мой прекрасный бюстик от Victoria’s Secret уже не вмещал мою аккуратную “двоечку”, постепенно перерастающую в “тройку”. А что потом? Сиськи высохнут и обвиснут? А у Маши так и останутся стоячими холмиками?

Все это, да еще и та идиллия, которая установилась между моей мамой и мужем сестры меня начинала конкретно доставать.

Прошла неделя с тех пор как мы съехали с моей квартиры, потому что Чернышев не смог договориться с моей сестрой об аренде и не стал платить сам.

- Это просто грабеж, сладкая. Такая сумма, за такой метраж! - сказал он, укладывая мои вещи в чемодан.

- Но, Ромчик, мы же не навсегда едем к моей маме. Я не хочу жить с ними, мы уже взрослые скоро появиться наш ребенок, - уточнила я.

- Конечно-конечно, все будет для моих девочек.

Уже тогда я почувствовала подвох, но сейчас, эта семейная идиллия между мамой и мужем моей сестры казалась какое-то сюрреалистичной. Разве тещи не должны вечно ворчать на своих зятьев и пилить мозги дочерям если те не достаточно хороши для их дочерей? А они всегда недостаточно хороши!

Степу мама никогда не любила как Рому, и если бы мы с ним пришли вот так в гости, то каждую минуту каждого часа его пребывания в этом доме она находилась в нетерпении его ухода.

Странно все это.

Нам определенно нужна своя квартира.

Мимо моего носа в очередной раз передали пампушку с чесноком и от резкого и сильного запаха чеснока меня все-таки замутило и пришлось срочно бежать в туалет.

Меня вывернуло обедом и завтраком. Бл*ть. Тошнит постоянно, а за две недели вес только прибавляется. Уже почти два килограмма.

Умыв лицо и руки я собралась выходить из ванной, когда наткнулась на маму. Она закрыла дверь изнутри, конечно для того, чтобы мужчины не слышали о чем мы говорим, а значит и мне предстоящая беседа вряд ли понравится. Да и от приветливости на ее лице ни осталось и следа.

- Белла, милая, как ты? - спросила она.

- Меня постоянно тошнит и я толстею.

- Это не страшно. После родов придешь в форму. Главное не теряй контроля над ситуацией. То, что вы задержались в нашем доме - это явно не то. Ты же женщина, по определению умное и хитрое сознание, имеешь власть над мужчиной. Поговори с Ромой, пусть он быстрее оформляет развод с Марией. Если выясниться, что процесс затягивается именно с ее стороны, то я постараюсь его ускорить. Маша, конечно, в последнее время все чаще отбивается от рук, пытается воздействовать на нас через ограничение по финансам, но я ей быстро напомню благодаря кому у нее все это есть. - Мама говорила быстро, словно заученную теорему.

Я же скептически приподняла бровь.

- Она на вашу ипотеку тоже перестала выделять деньги?

- Да, перестала. Поэтому скажи Роме, чтобы он завтра перевел мне половину суммы, ты ее знаешь.

- А если он откажется?

- Не откажется. Иначе чем тогда ты с ним занимаешься, дочь? Я сделала все, чтобы донести для тебя, что твой идиот бывший муж на фоне Чернышова просто холоп и тебе не пара. Или может быть хочешь еще одного подобного имбицила у себя дома, который посадит тебя на привязь дома и будет потешаться над тем, какая ты бесполезная.

Мамины слова до того бесили, что хотелось топать ногами и кричать, что все это неправда. Степа был… своеобразный и, конечно, совершенно мне не подходил, но у нас был быстрый и красивый роман, который привел к браку. Я была с ним счастлива, просто недолго.

- Я не бесполезная.

- Значит иди и возьми у своего мужика деньги на нашу ипотеку, - шикнула мать на мгновение меняясь в лице, но быстро взяла себя в руки, смягчилась и добавила. - Белла, ты же знаешь, как нам с отцом не просто. Ты - наша любимица и для тебя вы сделали все, что могли и продолжаем делать. Вот даже вас с Ромой приютили. Но ни нам ни вас от такого соседства не может быть хорошо и комфортно, поэтому будет лучше, если вы все-таки найдете другое жилье. Ради нас, ради себя и ради вашего будущего ребеночка.

С этими словами она протянула руку и погладила меня по щеке, приободняя на решительные действия.

***

В принципе Рома был покладистым и послушным как и любой породистый песик. Может быть поэтому мне с ним было так легко. Вечно занятые и слишком успешные бизнесмены были холодны к просьбам слабой и хрупкой меня. К тому же сильно старше.

Такие как Степа могли положить к ногам весь мир, но вот только этот мир включал в себя бургер, колу и три розочки. Съемная однушка где-нибудь в Бутово и отдых в лучшем случае на даче его родителей. Ничего не имела против бабушки Пискуна (ведь его мама и папа давно спились), но все это как будто не тот уровень, которого я была достойна. Да и потом он был слишком агрессивен, когда что-то шло не так.

Глава 9

Маша.

Павел Зарецкий оказался очень конкретным и целеустремленным мужчиной.

Его секретарь звонил мне дважды - первый раз, чтобы получить материалы и наработки по проекту центра реабилитации, второй, чтобы назначить встречу.

Я так быстро на все согласилась, что даже не сразу осознала масштаб произошедшего.

Вика, с интересом изучая мой гардероб придирчиво разглядывала серый брючный костюм, который я приготовила для деловой встречи.

- Ты в этом собираешься покорять мультимиллионера?

- Нет, - я покачала головой, закатывая глаза. - То есть, да. То есть… я не буду его покорять. У нас деловая встреча и мы будем обсуждать дела.

- Тебя пригласили на ужин. Это - свидание.

Вика решительно открыла створки моего шкафа и сунула туда свой прелестный нос.

- Нужно что-то более женственное. В костюме ты как солдафон, - приговаривала она, перебирая вешалки. - Не то, и снова не то. Твоя одежда такая взрослая, Маш. Тебе ведь еще и сорока нет. Десять лет назад я еще могла себе позволить и юбку-карандаш и даже дерзкое мини.

Помню я это мини. Ее тогда муж почти каждый вечер с нашего центра домой забирал. Даже после третьего декрета Вика могла вскружить голову мужчинам на раз-два, вот только кроме своего Виталика никого не видела. Чудесная пара и семья. Их союз выстоял и невзгоды, и быт, и даже испытание деньгами и сильно разными графиками работы.

- А тебе не нужно помогать дочери с курсовыми или грядущим коллоквиумом? - подбоченилась я не согласная с таким покушением на мой гардероб.

- Сама справится.

- А внука на ночь не забираете?

- Нет, они укатили на Мальдивы.

- А у младшего твоего…

- Каникулы! - цокнула она, доставая из недр шкафа нечто. - Вот, то,что нужно.

В руках у нее оказалось шерстяное платье, длины миди и с разрезом по бедру. Не приталенное - скорее оверсайз. Мягкое кашемировое чудо песочного цвета, которое я надевала раз или два.

- Вот - то что тебе нужно. Оно женственное, загадочное, но при этом с остринкой.

Через полчаса Исаева сделала мне мягкие локоны (спасибо новомодному стайлеру) и мягкий макияж (еще одна благодарность отправляется в фонд видеоуроков на ютубе). Выглядела я потрясающе, вот только старания эти ни к чему. Ужин-то сугубо деловой и такой мой вид может оказаться просто неуместным.

- Что с тобой сделал это придурок твой муж, - восклицает подруга, когда я озвучиваю ей свою мысль не без восторга рассматривая себя в зеркало.

- Вика! - возмущаюсь, но снова не слишком активно.

Действительно что? И был ли Рома тем, кто прекратил меня в домоседку, которая интересовалась только двумя вещами - работой и как забеременеть? Маленький и гаденький червячок вины за рухнувший брак начал уверенно прогрызать стенки сердца, которое только начало оттаивать после предательства.

- Так, давай не тормози. Зарецкий ценит свои деньги, а значит и время, поэтому опаздывать к нему - моветон. - На улице у такси подруга развернула меня к себе лицом и оглядела с ног до головы. - И запомни, Маша, что в полночь любая карета превращается в тыкву, а мужик в самца, поэтому если не собираешься позволить ему лишнего - линяй. А потом сразу мне звони, я же от любопытства умру.

- У нас деловой ужин! - кажется в сотый раз повторяю я.

- Точно. Ты ему в случае чего вот с точно такой же интонацией это и скажи, - хихикнула Исаева и закрыла дверь машины.

До ресторана я добралась быстро и без пробок. Внутри меня встретили и проводили к столику Зарецкого. Павел уже был на месте и разговаривал по телефону. Он не прервался, когда увидел меня, только коротко кивнул.

Стул мне отодвинул официант, подал меню и барную карту.

- Начнете с аперитива?

- Нет, спасибо. Просто воды, если можно.

Мужчина быстро удалился, а Зарецкий наконец-то закончил свой разговор и теперь пристально смотрел на меня. Темно-серые глаза, цвета мокрого асфальта сканировали и оценивали.

- Вы так и не позвонили, Мария, - без каких-либо вступлений и вежливости начал он. - Помоги разобраться, возможно я не прав, но мне видится так, что если кому-то нужны деньги на некий важный проект, и у него появился шанс их раздобыть, то кто угодно схватился бы за эту возможность. Я не прав?

Ужин еще не начался, а он уже плевался словами будто ядом. Правду говорят про Зарецкого - жестокий и черствый хищник.

- Правы.

Он расправил салфетку и положил на колени. Вышколенный официант подскочил к нам и принял принимать заказ.

- Мы начнем с тартара из тунца, но для дамы не добавляйте авокадо, у неё аллергия. На горячее рибай с гарниром из артишоков, с десертом определимся позднее.

- Вино?

- На ваш вкус, но пожалуйста ничего кислого, - мужчина так посмотрел на бедного официанта, что тот едва не грохнулся в обморок. Впечатляюще, но как-то уж очень глупо. Зачем запугивать людей. ведь он просто делает свою работу и будет делать ее хорошо даже без проявления снобизма своих клиентов.

Глава 10

- Я был на твоей работе, но твоя сука-подруга выпроводила меня, сказала что у тебя выходной и ты решаешь важные вопросы касательно будущего. На звонки не отвечаешь, сообщения игнорируешь, бросила меня в блок? Я пришел сюда, но и дома тебя не оказалось, а теперь вот!! ВОТ!

Пальцы Ромы мнут маленький снимок. Отнимаю его и забираю себе.

- Прекрати истерику, Чернышев. И проваливай.

- Что это?

Хуже вопроса в этой ситуации представить сложно.

- Ребенок. Это мой ребенок, Рома. Ты к нему не имеешь никакого отношения. Уходи по-хорошему, уходи к той кого любишь, - выворачиваю из себя эти слова.

- Думаешь этот ребенок поможет тебе сохранить квартиру и сбережения при себе? - взрывается он, сминая фото в кулаке и отбрасывая в сторону. Быстро натягивает на ноги свою обувь, срывает куртку так резко, что обламывает крючок, подхватывает рюкзак в котором очевидно гремят его кассеты для приставки. - Не тупи, Маша, еще ни один ребенок не покинул твое тело живым. И с этим вряд ли будет иначе.

Бросает жестоко. Осекается, словно на секунду пожалел, но я от этих слов каменею, а Рома уходит хлопая дверью.

Так и застыла изваянием на несколько бесконечных секунд, пытаясь переварить сказанное. Кажется у любого терпения и понимания мог наступить предел. Это был мой.

Завтра же сменю замки и подам на развод. И да, дождусь звонка от адвоката Зарецкого и позволю ему мне помочь оставить Рому ни с чем.

***

Несколько дней подряд безуспешно пытаюсь отключится от тех жестоких слов, которые мне сказал Чернышев. Но не могу. Страх и неуверенность в будущем накатывают на меня волнами. Огромными цунами.

Я поменяла замки в квартире, окончательно заблокировала все карты Мирабеллы и мамы, которые выдала им для экстренных случаев в качестве поддержки, но и это не помогло.

Вика заметила мое состояние и пыталась осторожно выяснить что случилось, но я ушла в глухую оборону и отрицание.

Ни один не выжил. Ни один.

Но этого я сберегу. Обязательно сберегу и рожу. Буду держать в своих руках, качать и петь колыбельные, лечить простуду и переживать когда полезут первые зубки или если малыш подхватит ветрянку.

Он выживет. Обязательно. Повторяю как мантру каждый день. Почти каждый час.

В один из дней просматриваю результаты своих анализов крови в кабинете. Сахар немного выше нормы, но это не страшно. Во всем остальном нет никаких опасений. Сегодня у меня смена с трех, но я пришла чуть раньше, так что еще около получаса могу отдохнуть и насладиться тишиной.

Стоило только так подумать как дверь кабинета настежь раскрылась и внутрь словно две фурии влетели мама и сестра. У второй, я не могла не заметить из-за обтягивающей водолазки, уже виднелся небольшой животик.

- Маша! Ты заблокировала наши карты! Как ты могла! Почему ты так себя ведешь?! Почему ты такая?!

За несколько обвинительных фраз мама дошла до моего стола и с грохотом бросила сумку на мой стол.

- Уйдите, я на работе, - огрызаюсь в ответ, но, конечно они не собираются этого делать, пока не получат то за чем пришли или не выпустят свою злость из-за того, что больше не могут использовать мои ресурсы для своих непомерных трат.

Мирабелла закрыла дверь изнутри и тоже двинулась внутрь, демонстративно положив руки на живот.

Я встала на ноги и обошла свой стол.

- У вас есть Рома, все претензии к нему. Мам, твой обожаемый зять остался в семье, как ты и мечтала, Белла родит ему наследника, о котором мечтал он, а я больше не буду портить ваши идеальные семейные фото, как все мечтали. Просто оставьте меня в покое.

- Но квартира и бабкино наследство!

- Они мои.

- Да с какой стати-то!!! Это я тебя родила.

Мама двинулась в мою сторону и резко схватила за руку, потянула на себя. От неожиданности я качнулась вперед. Голова закружилась.

Белла что-то говорила, мама кричала и истерила.

- Тебе не нужны ни квартира, ни деньги, а у нас будет ребенок, Маша, ты что не понимаешь! Нас квартира и деньги нужны больше чем тебе. Сними себе что-то на первое время, а нас с Ромочкой отдай его квартиру.

Живот скрутило таким спазмом, что от боли пришлось закрыть глаза. Господи, хватит.

- Ты еще и замки посмела поменять, маленькая дрянь! Как ты посмела перекрыть нам доступ! У меня там есть вещи, которые я должна забрать!

Хватит! Замолчите обе!

Еще один спазм судорогой прошелся вниз по телу. Как же больно. Ноги сейчас держать перестанут. Пришлось опереться плечом о стеллаж.

- Ты просто неблагодарная и..

- Заткнись!

- Что?

- Заткнись, говорю! Просто закрой свой рот и проваливай! Обе уйдите! Пошли вон!

Чувствую как между ног становится влажно, опускаю взгляд и понимаю, что мои белые костюмные штаны становятся багровыми. Грязными. Они липнут к ногам из-за крови, что стекает по бедрам.