Измена. Моя неукротимая

Пролог

- Платон, прекрати! Не начинай снова! Я не хочу это больше обсуждать!

Рычу мужчине и задыхаюсь. От него. От ситуации. От переизбытка эмоций.

- Да какое снова, Алла?! Мы каждый раз заканчиваем на твоей истерике и посылах меня матом, а ведь всё далеко не так, как ты себе тогда представила!

- Что?! Не так?! А как?! Как, твою мать, можно ещё было представить мною увиденное?! Или хочешь сказать, у меня со зрением проблемы?

Аристов сцепляет челюсти, что желваки резко обозначаются.

- Бывает, – всё-таки выцеживает он.

- Да ни хрена! Давай свою пушку, педант хренов, и мы проверим сразу и мою меткость, и моё зрение. Только чур мишень я выберу сама!

Яйца! Разнесу в «бенедикт» его стальные яички! Чтобы такой как Аристов, больше не размножался, тварь! Пусть его семя также стекает, как яйцо «пашот» по булочке.

- Я ещё не совсем рехнулся, чтобы самолично дать тебе оружие.

Он рехнулся?! Это отмороженная глыба?! А как тогда быть мне?! Которую предали по всем фронтам?! Как?! Спрятать себя сумасшедшую в белых стенах психо-клиники?!

Но гордость и вселенская обида не дают мне признаться в собственной слабости перед этим мужчиной. И пусть я помню каждую родинку на его теле, и он снится мне каждую ночь, но я не могу простить.

- Тогда перестань провоцировать и выводить на эти разговоры, иначе весь джек-пот моей ненависти будет твой.

- Он уже мой, Алая. Я живу в нём второй год.

- Больно хорошо сохранился, Платоша. Не верю!

И я больше его не слушаю, отдав приказ самой себе. Взмахнув хвостом, разворачиваюсь к нему спиной.

Мне вслед летит его хриплое «Алая». Вскрывает так и незажившие раны, разбивает тонкий лёд в бездне моих прошлых страданий.

Но я непреклонна! Я неукротимая!

Глава 1

Платон

Её приход в мой кабинет обескураживает.

Нет, я не идиот, который вдруг забыл, что моя бывшая невеста работает в одной клинике со мной и я её непосредственный начальник. Да и как это забыть, если у меня ушло почти три месяца, чтобы выкупить полудохлый центр реабилитации, где врачом трудилась Алая, а потом ещё почти год, чтобы сделать клинику процветающим райским уголком.

Просто впервые за такой большой срок Хмельнова без моего вызова и посторонних посетила мою приёмную.

- Аристов, даже не начинай!

И так всегда вместо банального «привет».

- И вам, Алла Борисовна, всего хорошего.

Янтарь её кошачьих глаз медленно плавится, меняя окраску от светло жёлтого ближе к тёмному. Зреет буря… несмотря на плавные движения девушки, пока она элегантно усаживается в кресло напротив меня.

- Платон, ты же знаешь, если бы не мои сегодняшние обстоятельства, я бы лучше в выгребной яме сдохла, чем к тебе на поклон пошла.

И не врёт, зараза! Всё истина! От того и страшно, что у неё ТАКОГО приключилось?!

- Заинтриговала.

Вальяжно откидываюсь на спинку своего большого кожного кресла. По сути для лишнего беспокойства нет причин. Хмельнова здесь, живая и относительно здоровая, а со всем остальным всегда могут разобраться три моих лучших друга: деньги, связи и сила. Но всё равно… рефлексую.

- Не выделывайся, Платоша, ибо у меня всё серьёзно. Я привезла в центр свою университетскую подругу. Ей надо помочь.

- У тебя есть подруга?! Ещё со времен университета?!

Сказать, что я удивлён… это будет несправедливо мягко. У Алой друзья не водились. Сложно сказать, кто раньше из двух сторон выкидывал белый флаг и покидал поле дружеского боя.

- Есть, Аристов. И у неё крупные неприятности… с мужем. Он её бьёт.

Это мерзко. Таких моральных уродцев я любил всячески истреблять, но с одной только разницей. А правда ли это?!

- Точно бьёт, Алая? Или может она кидалась на него свирепой кошкой, а он просто неудачно прикрыл лицо руками?

Янтарный взгляд заполняется кипящей лавой. Можно вызывать пожарных для моего кабинета и реанимацию для меня.

- Действительно, Аристов, всё так и было! Как же удобно жить в мире, выдуманным самим собой. Прямо завидую до смерти. Твоей.

- Я ни минуты не сомневался, что моей.

- Ясно. Я ухожу.

Алла пружиной вскакивает с кресла, действительно собираясь покинуть мой кабинет.

- Хмельнова, я так и не услышал конкретики. Чем именно я могу помочь твоей подруге?

Мой вопрос звучит уже в её прямую как палку спину. И я действительно помогу, так как иначе это упрямое создание найдёт других помощников, добавляя мне седины и геморроя. Алла разворачивается.

- Взять на работу по старым документам, выданным на её девичью фамилию. Паспорт она тебе естественно предъявить тоже не сможет. Жить будем вместе с ней в моём домике. Её не трогать, и все вопросы желательно решать через меня.

Последний пункт единственный, который мне действительно нравится во всей этой авантюре. Моя кошка даёт повод видеться с ней на легальных основаниях и вне рабочих моментов.

- И не надо так мысленно ликовать, Платоша! Просто знай, что каждая минута, проведённая с тобой наедине, приносит мне изжогу и несварение на сутки вперёд.

- Ты не даёшь мне об этом забыть.

- Стараюсь, Платоша.

- И ты же в курсе как мне противно, когда ты так коверкаешь моё имя?

- Конечно, – приторно лилейно воркует Алла. – Это моя утренняя мантра. Так что чем реже мы видимся, тем лучше для обоих. Это вроде бы стало понятно ещё два года назад, но ты, Платоша, почему-то упорно тупишь. И сталкеришь! Фу! Это мерзко даже для тебя!

Изобразив позыв рвоты, Алла быстренько направилась в сторону входной двери.

- Ой, кажется, сверхдоза твоего общества. Мне пора! И не забудь про мою подругу. Барышникова Полина, – уже в дверях бодрым голосом добавляет это вредное создание.

Полегчало ей вроде как, сучке.

– Да как я могу забыть! Первая и единственная твоя подруга… – язвлю в ответ, но Алла только динамично выкидывает мне средний палец и исчезает за дверью.

Спустя минуту с её номера телефона приходит сообщение.

Алая: «Хренов сталкер! Статья по тебе плачет!»

Плачет. Ревёт во весь голос, но хрена вместо меня получит.

Мне сейчас не до судов и тюрем, у меня любимая кошка ушла из дома и теперь гуляет где ей вздумается, и самое ужасное, подальше от меня.

Я: «А не надо от меня каждый раз сбегать. Я тогда искать перестану», – пишу Альке в ответ.

Алая: «Я быстрее сдохну».

Лаконично и по сути. Придушил бы, заразу!

Я: «Сарказм тебя погубит».

Алая: «Простите, сарказм просто слетает с моих губ, прямо как чушь ‒ с твоих, ну, ты понимаешь, как это работает. Но если ты находишь меня слишком саркастичной хамкой… Тогда просто прекрати меня искать, именно этого я хочу от тебя всё это время!»

Глава 2

Алла

Вылетела из кабинета Аристова. Злая, как тысяча чертей.

Ну, почему этот мужчина такой… такой, что вот прямо слов нет! Цензурных давно, и матерные скоро тоже закончатся!

Но чувствуя, что последнее слово таки осталось не за мной, добиваю этого кабинетного зомби своими сообщениями. После четвёртого он сломался. И правильно! Ибо нехрен со мной спорить!

Это ему сегодня в принципе везёт, так как мне реально нужно помочь подруге.

В универе мне Поля понравилась сразу. Таких, как она, нельзя не любить. Милый ангелочек с чистым взглядом голубых глаз.

Жизнь, мои собственные проблемы и её брак на какое-то время развели нас по сторонам, но ту встречу я никуда не забуду. Полина тогда была зеркальным отражением меня почти два года назад – несчастная, потерянная, а в глазах ужас от предательства любимого человека.

Когда выяснились подробности её жизни в браке за последнее время, то я просто озверела и была готова самолично похитить подругу из её же дома. Наверное, я бы так и сделала, но она попросила помощи раньше.

Так что обращение к Аристову хоть мне и поперёк горла, но ради спасения Барышниковой я согласна и на большее.

Полина плохо спит, поэтому я, изображая жуткую соню, пытаюсь в первые два дня нашего совместного проживания, чтобы она больше дремала.

А потом от Аристова пришло подтверждение о зачислении Барышниковой в штат клиники врачом-реабилитологом. И естественно, не обошлось без его злорадной приписочки.

Босс-говнюк: «Ты теперь моя большая должница! Как будешь рассчитываться?»

Я: «Тебе сейчас прийти отсосать или потерпишь до обеда?!»

Босс-гавнюк: «Самолично предоставить тебе шанс сделать мне больно, откусив мне член?! Я ещё не выжил из ума.»

Я: «Эх, как жаль, что ты иногда, когда совсем не требуется, способен читать между строк. Я-то уже надеялась свершить самосуд».

Босс-говнюк: «Ведь ещё самой пригодится. Зря ты так… жёстко!».

Я: «Погоди, я пытаюсь найти ссылку «отписаться от твоих идиотских замечаний о моей жизни» О! Нашла! Пока.»

И перевожу телефон в режим «в самолёте». Иногда мне вообще хочется выкинуть мобильный, так именно на мой приходят с завидной регулярностью только гадости. Сестра даже как-то поржала, что мне следует задуматься, кто именно в этом виноват?! Стерва единокровная!

Тем не менее жизнь продолжается и мне, как это ни странно, даже спустя месяц нравится жить с подругой. Она потрясно готовит, а ещё по утрам варит какой-то волшебный кофе, после которого у меня заряда в теле хватает, как минимум, на два-три часа. Мы обе плохо спим по ночам, но Поля и утром не может уснуть, а вот меня накрывает под пение птичек, поэтому порция бодрости мне обязательно требуется.

А ещё дополнительная радость, что босс-говнюк слинял в командировку на целых три недели. Официально – найти для клиники спонсоров и богатых клиентов, но знаю чёрную душонку Аристова, этим вряд ли ограничивается его поездка.

Но я не лезу. Никак на комментирую. Тот факт, что мы с говнюком знакомы более чем тесно и давно, я ото всех тщательно скрываю. Даже от Полинки. Ей вон и своего дерьма хватает, а начни я рассказ про Платона непременно придётся вытащить на свет всю неприглядность нашего с ним общего прошлого.

Но, как говорится, и в раю бывает плохая погода.

У нас ей стал чемпион бокса Сириус, мать его, Илья, у которого сразу «встало» на мою Барышникову. А у той на этом фоне вернулось состояние месячной давности.

Все мои труды пошли насмарку! А кто в этом виноват?! Какая тварь вызвала мою нежную девочку в свой кабинет и всучила ей в вип-клиенты эту звезду бокса?!

ООО! Я знаю, как хорошо Аристов умеет угрожать, при этом даже не моргая и не дыша.

Моей злости не было предела! И поэтому мне было насрать, даже если сейчас вечером фейс Аристова лопнет от радости, так как я во второй раз сама пришла в кабинет этого трудоголика.

- Платоша, а что было непонятного в моей фразе «всё решать через меня»?! Что, твою мать, там было не понятного, раз ты вытащил Полю к себе и третировал её и так раненую нервную систему?!

- Дверь сначала закрой, а то твоя конспирация о нашем «незнакомстве» пойдёт прахом после таких сцен на публику.

Прав. Прав, сволочь, и это ещё больше бесит!

От души хлопаю дверью, вымещая на несчастной накопленную за последние часы агрессию.

- Нежнее, Алая, – сухо и лениво комментирует Аристов, поднимаясь из рабочего кресла. – Твои перепады настроения не каждому под силу.

- Абсолютно верно. Вот яркий пример как раз передо мной стоит.

- Ты по мне соскучилась и пришла поболтать? – тягуче медленно рассматривая меня с ног до кончиков моих волос Платон неспешно сокращает расстояние между нами. Этакая мягкая поступь зверя.

Только тяжёлый взгляд мужчины совсем не сходится с его беззаботным тоном и расслабленной позой. Моё чутье никогда не подводило, поэтому я тут же концентрируюсь.

- Поспешные выводы и пустая болтовня – это по твоей части. Даже иногда искренне жаль, что их нельзя считать спортом. Ты был бы в нём мастером.

Глава 3

Алла

Это настолько из ряда вон, что когда твёрдые губы хищно впиваются в мой рот, я забываю о необходимости сопротивляться.

Поцелуи Аристова лежат в подкорке моей памяти цепочкой событий, где самый последний почти два года назад. И он единственный из того списка принёс в моё тело лишь боль вперемешку с отвращением.

Потом были чужие губы и объятия, от которых только холод в сердце и мёртвое тело. Платон настолько сволочная натура, что не только сам меня кинул, так ещё и фригидной сделал, лишив меня радости оргазмов.

А сейчас… волнение вспыхнуло мелкими иголками, но у меня, как говорит Поля, память отличная. И поэтому, улучив момент, я от души кусаю нижнюю губу Платона.

Он шипит от боли, выпуская на свободу мой рот, но не позволяет отодвинуться от него даже на сантиметр.

- Что именно тебе напомнить? Как ты, трахнув свою помощницу у стены своего любимого кабинета, через час вжал в эту же стену меня?! Или лучше напомнить, чем закончился наш офисный трах?!

- Я не изменял тебе, Алая, – запустил старую пластинку Аристов.

- Ой, не надо «ля-ля». Уверена, что эта твоя Кристина не первая и не единственная любовь на скорую руку.

- Ты оглохла?! Я говорю, что не изменял, а ты привычно продолжаешь дискуссию сама с собой.

- Я тебе тоже тогда сказала, что не брала тех документов и тем более не подставляла тебя.

Он молчит, буравя меня взглядом. Естественно, ему нечем крыть в ответ.

- Вот! Один – один, Платоша! Поэтому не надо делать из меня козу и суку в одном флаконе, которая должна не верить собственным глазам.

Мы слишком близко. Его чересчур много вокруг меня: тепло сильного тела, знакомый запах парфюма, и а ещё вагон воспоминаний, где нам было охрененно хорошо вдвоём.

Горечь топит меня с головою.

- Ты сам всё сломал, – зло шепчу ему в лицо. – Сам похерил, а потом ещё и похоронил для надёжности.

- Алая… – глухо отзывается он, но я уже слушала его. Больше не хочу. Не могу.

– Я Алла, пора бы запомнить и не пытаться воскресить давно умершее тело. Если я захочу посмотреть на зомби или Франкенштейна, то всегда могу сходить в онлайн-кинотеатр. Теперь отпусти, мне пора успокаивать подругу.

- Ну да… тебе другие всегда были важнее меня. Я то не достоин твоего сочувствия!

- Ты сам себе не плохо сочувствуешь. Я так не умею.

Больше терпеть волнующие прикосновения у меня нет сил, поэтому протиснув вторую ладонь между нами, толкаю в грудь Аристова.

Он поддаётся, выпуская меня. Я тут же, пока его сволочная личность, не передумала, отступаю к дверям.

- Полю больше не трогай. И забери у неё этого звезданутого боксёра.

- Я её не трогал, а забрать клиента не могу. Тренер Сириуса попросил «свежее» лицо, я организовал. Всё остальное – не мои заботы.

И вот так всегда! Едва страсть покидает этого мужика, он превращается в грандиозного отморозка.

- Я тебя услышала, Платоша. Надеюсь, и ты меня тоже.

Ухожу, не прощаясь, ибо никогда и не здороваюсь. Желать здоровья этому индюку я категорически не желаю.

Почти перед домиком мой телефон вибрирует.

Босс-говнюк: «И всё-таки ты моя должница».

Я: «И все таки быть сволочью ‒ тяжелая работа, но кто-то должен это делать. Ты отлично справляешься! Продолжай.»

Уже собираюсь зайти в дом, как замечаю в шезлонге Полину.

- О, дорогая, решила позагорать при свете звёзд?

- Немного. Думаю лунный оттенок загара прекрасно ляжет на мою бледную кожу.

Барышникова расстроена, но обсуждать пока не хочет. Я не лезу. Иду в дом и прямиком направляюсь в душ.

Прикосновения этой сволочи до сих пор горят на теле, но мочалка и гель для душа исправят эту ситуацию. Просто иногда приходится повторить эту процедуру многократно.

Как тогда. Два года назад. Я мылась раз шесть подряд, но мне всё равно мерещился запах Платона, его спермы, когда кончил мне на живот, пачкая блузку. А ещё … парфюм его помощницы. Эта козлина, трахнув её, даже душ не принял и сразу засунул свой член в меня.

Я спокойно приняла его объяснения на мои обвинения в его неверности, а потом также спокойно пережила приступ аристовой страсти, впервые не кончив, будучи рядом с этим мужчиной.

В нашей квартире, когда душ и ванна с солями не помогли, я разгромила квартиру, собрала вещи и ушла.

Это был мой предел. Не испытывать кайфа от прикосновений любимого человека и при этом пытаться сохранить остатки ваших отношений, это такой треш, что едва ли врагу пожелаешь.

Когда время стало совсем позднее решительно двинулись за подругой.

- Полина, ты сегодня и ночевать будешь на улице? Почти двенадцать, а ты всё рефлесуешь.

Она поднимается и поступью девяностолетней старушки плетётся в дом.

- Поль, что случилось?! На тебе весь вечер лица нет, – волнуясь, я пытаюсь хоть немного разговорить Барышникову.

Глава 4

Алла

Гениальная идея Полинки переключить интерес боксёра с неё на меня провалился с первых же секунд, как я вошла в зал тренировок. Но я упорная, поэтому старательно играла озабоченную фитоняшку, но наш план экстренно пошёл ко дну, как знаменитый «Титаник», когда Сириус засёк в окне прогуливающуюся в парке подругу в компании нашего сучары Лёлика. Ни шанса на спасение корабля.

Козёл этот блондинистый уже давно балуется «тотализатором» на отношения с девушками и не только сотрудницами, но и с пациентками.

Сынку очередного богатея, естественно, всё сходит рук. Работник отличный, жалоб нет. Да откуда им быть, если он готов буквально на всё: хоть трахнуть, хоть в господина и раба поиграть.

Я бы может и не обратила внимания на деятельность Лёлика, но его друг Паша решил тот же финт провернуть со мной. Придурок о себе узнал много нового, и больше меня не трогал. А теперь их парочка нацелилась на мою подругу. Непорядок!

И тут, как говорится, я решила сразу всех зайцев разом и порешить.

Пока Сириус с взглядом маньяка любовался на Барышникову и блондина, я придумала новый план. Заодно погляжу, насколько наш чемпион заинтересован в моей Поле.

- Это кто? – рычит боксёр.

- А это Лёлик. Поклонник Полины. На свидание приглашает.

Парочка сидела на скамейке, а потом потопали к зданию клиники. Градус злости чемпиона рядом со мной всё повышался, что мне было только на руку. А когда Лёлик устроил нежности и чудеса своей воспитанности, то Сириус уже просто кипел.

- Он массажист. Руки ему только не ломай, – вроде как между прочим дополнила я.

Хотя мне по большому счёту по фигу, что именно боксёр сделает со своим соперником.

- Я ноги.

- Лучше в рожу. Он у нас нарцисс, – флегматично посоветовала. – Ну, я пошла. Она сейчас сама должна сюда прийти.

- Должна? Откуда такая информация? – подозрительно тянет Сириус, и энергично усаживается на тренажёр. Энергия разрушения буквально сочится через его кожу.

Отличненько! Значит, будет исполнен шаг два моего плана.

- Да, должна. Подруга она моя. Ты к ней пристаешь, а ей не нравится. Попросила вот помочь, – раскрываю наш нехитрый план, который в принципе не так уж сложно просчитать.

Но мне нужно заслужить хоть капельку доверия этой скалы живого тестостерона.

- Ей нравится, – решительно уверяет меня Илья. – Она просто ещё не привыкла.

Люблю таких напористых и точно знающих свои желания мужиков. Никаких соплей и жеманства.

Я лишь ухмыльнулась, но больше ничего не сказала, и решила просто испариться из зала через второй выход. Им у нас редко пользовались, поэтому в коридор шагнула смело, не ожидая с кем-либо встреч.

И зря! Мой нос практически врезается в чью-то шею.

Хотя я и туплю первые секунды, но мой неожиданный очень активен. Тяжёлые ладони тут же ложатся на мою задницу.

- Твою мать, Аристов, ты чего таскаешься по тёмным коридорам?! – обретаю голос и точно опознавая парфюм и собственнический захват бывшего.

- Имею право, я тут главный, – ухмыляется эта сволочь, напугавшая меня. – А ты?

- А я тут работаю. И тоже имею право.

- Кем работаешь? Шлюхой?

Моя рука взлетает и даёт пощёчину даже раньше, чем я успеваю это обдумать. Выходит отлично, что голова Платоши слегка запрокидывается в сторону.

- Совсем охнерел?! По себе сучке не равняй, пожалуйста! – шиплю в ответ, гася в себе желание ещё дополнительно вцепиться ногтями в эту холёную рожу.

Вот должно же быть всё равно, что этот говнюк обо мне говорит, и тем более думает, но боль режет через всю левую сторону. Ненавижу его за это!

- Я вроде в постель боксёра не прыгал, – цедит сквозь зубы Аристов, холодно рассматривая меня.

- А что же так?! Теряешь хватку? Старость что ли?!

- Алая…

- Пошёл на хуй, Платоша! Я свободная женщина. Хочу трахаюсь с боксёрами, хочу со всей футбольной командой сразу. Вот только с тобой не хочу, поэтому прекрати за мной следить.

Толкаю его со всей силы в плечо и выворачиваюсь из объятий. Спокойно топаю из этого маленького перехода в большой и освещенный. Больше тут ходить не стану.

Аристов следом, конечно, не пойдёт, мстить за побитую рожу не станет. Это всё не про него. А вот снова подловить меня в тёмном углу – это запросто.

Моя смена начинается только после обеда, но домой в тишину и одиночество категорически не хочу, поэтому остаток времени до обеда работаю с пациентами приболевшей коллеги.

Улыбаюсь женщинам, кокетничаю с мужчинами. Всего их семь человек, собранных для удобства в одну группу по единому профилю заболевания – восстановительный период после операции по замене коленных суставов. Возраст у моих подопечных от пятидесяти и до семидесяти, но это мне даже нравится. Никаких подкатов и дерьма, а просто дружеское общение.

И казалось, что пора забыть утреннюю встречу с Аристовым, но пока добираюсь до домика, снова воспламеняюсь.

Глава 5

Платон

Я, кажется, не был в отпуске лет с четырнадцати. У обычных детей было лето, у меня времена года никак не меняли наполненность расписания.

И я привык. Мне нравился такой ритм жизни. А потом в моей жизни случилась Алая… и вот дошло до того, что я хочу в отпуск. Устал.

Огромный бизнес семьи нещадно выматывает мои нервы, даже несмотря на наличие девяти штук замов. Но ещё круче это делает Хмельнова. Той даже стараться не надо, достаточно просто смотреть на меня как на пустое место.

Меня боятся, меня уважают, а часть женщин нашей планеты мечтают попасть в моё личное окружение, и только Алла воротит нос и буквально молится за мою скорую смерть.

И да… я заслужил. И да, я виновен, но совсем не за то, что присудила мне эта кошка с янтарными глазами. Теперь же мне нужен всего лишь маленький второй шанс, в котором Хмельнова регулярно мне отказывает.

И не знаю, что со мной творится в последнее время, но я все чаще и чаще слетаю с катушек. И творю дичь.

Вот спрашивает зачем я, узрев подмену моих врачей-реабилитологов между собой, потащился к запасному выходу из зала, где должна тренироваться наша звезда бокса.

Я быстро заглянул внутрь, чтобы убедиться в наличии там Аллы вместо её подруги. И да, Хмельнова хлопала ресницами, крутила задницей, завлекая Сириусом всем телом разом. И я нисколько не удивлюсь, если тот падёт.

У моей кошки даже фамилия подходящая – реально как хмель в башке. Вроде бы всё понимаешь, но в реальности ты уже давно выпал в осадок.

Наверное, именно потому, что у меня давно всё выпало, включая мозг, я стою как настоящий маньяк в темном коридоре запасного выхода. Нутром чую, Алла будет уходить огородами.

И вот жертва в моих руках, и надо бы свершить нечто такое, чтобы разрубить этот тошнотворный гордиев узел между нами, но я снова несу дичь. И соответственно, получаю по роже.

А почему?! А потому, что ревность – это высшая мера наказания.

Сегодня от Аллы никаких сообщений и все мои три она тоже игнорит, даже не читая. И это пиздец, как хреново. Когда эта девушка выходит из берегов, жди беды. И я жду.

- Аристов, твою мать, ты забыл что у нас сегодня встреча в ресторане? – голос моего друга и заодно личного помощника распространяется на весь салон авто.

- Нет. Еду. Опаздываю.

- А позвонить?

- А подождать десять минут и при этом не ссаться в нервном тике, – рычу в ответ, едва не пролетая нужный поворот. Приходиться экстренно тормозить, вынося тачку юзом.

- Вау! Сколько экспрессии! Госпожа Хмельнова снова играла со своим рабом?

- Фёдор, я тебе зарплату урежу, а должностных обязанностей добавлю.

- Молчу, Платон Юрьевич. Нем, как рыбка гуппи.

Гуппи, бля! Но помощник вовремя скидывает звонок.

Ресторан расположен не очень далёко от моей клиники, поэтому пока добираюсь до нужного столика встречаю через одного знакомые лица сотрудников, да и пациентов тоже.

- Фёдор, только кратко. Суть проблемы, – чеканю я, не глядя на мужчину. Подхватив карту-меню со стола усаживаюсь и сразу выбираю горячее и салат.

- Хмм … коротко? – Федя хмыкает и ждёт, когда официант покинет нас. –Твоего клона убили. А теперь переходим к следующим новостям прошлой недели.

Откидываю меню в сторону и неотрывно смотрю на Фёдора. Тупые шутки грозят мне несварением.

- Твоего клона убили. Если что, то это была не шутка ради привлечения твоего внимания к моей мелкой персоне.

Мысленно трижды сплёвываю и матерюсь. Это очень дерьмовая новость.

- Кто?

- Выясняю, но потребуется время. Тебе надо залечь на дно.

- Я и так на дне уже почти два года. Куда ниже-то?! Искать когда-то утонувшую Атлантиду?

- Сам решай. Но это уж третий парень за это время. Однажды они не ошибутся и выберут правильный вариант.

В яблочко. Моё везение не может быть вечным.

- А какая официальная версия? – беру стакан с чистой водой и делаю большой глоток. – В новостях было тихо.

- Обижаешь, Платон Юрьевич. Мы на подхвате. Официально, наш парень просто разбился на машине. На справился с управлением.

- А действительно?

- Не справился с управлением, ибо с неработающими тормозами это сделать очень сложно.

Я всегда езжу очень быстро, средние скорости – это не про меня, поэтому, принципе, не удивительно, что пошли на такое. Вполне обоснованный вариант.

Молчим оба. Фёдор, зная, что мне надо пару минут для осмысления и новой стратегии, просто с аппетитом поглощает телятину с молодым зелёным горошком. Глядя на вкусный кусок мяса, понимаю, что сегодня я только завтракал. Потом же случилась встреча с Аллой, после которой аппетит стандартно пал смертью храбрых.

- Как Алла Борисовна поживает? Всё также попивает свежевыжатый коктейль из твоих нервов?

Гну бровь в знак вопроса, но мой помощник отмалчивается.

Глава 6

Платон

Алла не может без приключений. И кажется, мужиков. Причём концентрация последних подле неё в последнее время всё возрастает.

Сегодня их трое.

Федя тормозит, и выглядывает из-за моего плеча.

- Ого! Сам Сириус?! Новый мальчик Хмельновой? Или…

- Я те щас нос сломаю, – рычу на помощника, заодно сливая хоть каплю разрушительной агрессии на него, а не на истинную причину её появления.

- Ой, Платон Юрьевич, не надо! Мне же ещё жену искать, – наиграно пугается Федя, но на всякий случай отскакивает от меня в сторону. – Я это .. поехал. Будем на связи.

Помощник исчезает в другой стороне парковки, а я не знаю, как поступить. У меня же руки по самые плечи связаны, хотя так и хочется сначала надрать рожу дебилу с букетом, а потом задницу Алле. Вот чтобы та под стать платья хозяйки стала… Красная.

Не успеваю. Сириус первым одним ударом ломает нос одному из ухажеров.

А я только сейчас замечаю подругу Аллы, вжатую в тело боксёра. Значит, слухи не врут, и наша звезда в самом деле запала на моего новенького доктора. Иначе бы эта машина хрен бы тут махал кулаками. Ему такие выпады могут дорого обойтись для спортивной карьеры.

Алая же как всегда в ударе. Всё происходящее снимает на камеру, так ещё и издевается над тем самым парнем, что пытался подарить ей какой-то жалкий веник.

Всё таки решаю выйти из «засады», отметив озлобленную харьку кавалера Аллы, но встреча вдруг заканчивается и без моего участия.

Спорить с чемпионом никто более не хотел. И правильно! Какой дебил захочет провести время в челюстно-лицевой хирургии или травматологии?! Одного придурка оказалось вполне достаточно.

Сириус же там временем грузит обеих подружек в свою тачку и рвёт с места. Я решаю проследить. Но спорткар боксёра мчится прямиком обратно в клинику. Они заехали через главные ворота, а я срезал путь, свернув к запасному въезду.

Когда тормознул ближе к главной аллее, то уже увидел только, как Полина несётся горной ланью домой. Аллы с ней не было.

Вопросов было много, а моя злая кошка отказывается общаться даже через телефон. Значит, остаётся только один вариант.

Закрываю машину и тёмными закоулками, чтобы не спалить своё присутствие раньше времени, пробираюсь к коттеджу девчонок. Устраиваюсь на шезлонге и жду свою гулящую.

Алла медленно идёт, как-то устало или даже виновато опустив плечи. Чем эти двое занимались в машине?!

- Алая, неужели без всех этих приключений тебе скучно живётся? – тихо комментирую я и встаю со своего места.

Хмельнова вздрагивает от моего неожиданного появления.

- Снова сталкеришь, Платон? Не устал ещё? – вроде бы ехидно, но без привычного огонька отвечает вопросом на вопрос. Её любимая тактика, сводящая меня с ума.

- Нет. Ты не отвечаешь на мои сообщения. Я начал волноваться.

Она подходит ко мне и просто смотрит. В глаза.

- Я устала, Аристов, поэтому если тебе требуется порция холодной ярости, то завтра с утра я её тебе обеспечу. У меня даже повод имеется.

- Повод? Уверена?

- Да. Лёлик и Болик перешли рамки, и сегодня твоему недомажору сломали нос, а завтра он устроит говно всей клинике. Советую подготовиться.

Сразу не могу вспомнить, но потом до меня доходит о ком ведётся речь. Алла уже как-то заикалась о тотализаторной деятельности парочки массажистов. Я проверил, жалоб не было. Теперь, как понимаю, будут.

- Это из-за твоей подруги?

- Да. Полина стала жертвой их очередного шкурного интереса. Сириусу это не понравилось.

Я киваю. Это мелочи. Самая моя крупная проблема стоит прямо передо мной. До зуда в пальцах хочется к ней прикоснуться, но нельзя. Сплошные шипы и иголки, а может и снова в челюсть получу.

Но у меня больная зависимость, как сегодня сказал Фёдор.

Я делаю последний шаг, что разделяет нас, и одной рукой обвиваю тонкую талию. На шпильках она одного со мной роста, поэтому вжимаю в себя, и как наркоман, склоняю голову к её шее.

Алая всегда пахнет одуряюще.

Жду удара, сарказма и матов. Но в первые четыре секунды ничего не происходит, мы просто стоим, а потом Алла расслабляется и упирается лбом в моё плечо, позволяя взять на себя часть её веса.

- Платон, это всё твоя вина, – тихо выговаривает мне. – Это ты распустил своих сотрудников. И я … блин, подставила Полину. Хотела как лучше, а вышло сплошное дерьмо.

- Я разберусь. Обоих уволить?

- Главный у них Лёлик. Паша просто танцует под его дудочку.

- Паша – это тот тип, что тыкал веник тебе в лицо?

Её спина моментально напрягается, но я хочу ещё хотя бы пару минут её слабости. Второй рукой скольжу по её плечу к шее, надавливая на нужные точки.

Алла тихонько стонет, и снова расслабляется.

- Откуда знаешь?

- Ужинал в том же ресторане. Случайно. Фёдор приезжал.

Глава 7

Алла

Захожу в дом и несусь в ванную комнату. Меня просто штормит. От эмоций. От придуманной лжи.

Упираюсь ладонями в раковину и смотрю на себя в зеркало.

Жалкое несчастной создание, а не богиня. На губах я до сих пор чувствую вкус его поцелуя. Как всегда убийственно греховного. С самого первого раза, с первого поцелуя я поняла, что это попадос.

Мы нашей командой тогда в очередной вернулись с задания отца. Аристов был на своём неизменном посту у трапа нашего личного самолёта. Шикарный мужчина на шикарной тачке, что можно кипятком ссаться, как говорил тогда мой брат.

Я не встречалась. Ни с кем. Не потому, что фригидна, как ходили обо мне слухи, а просто из-за отсутствия времени и терпения у парней, когда их девушка пропадает на пару-тройку дней и потом ничего не объясняет. А ещё я училась. Не за деньги и связи. А действительно хотела получить нормальную профессию. Свободное время оставалось только на сон, спорт и подготовку.

Платон покорил своим упорством. Три месяца измора и ни одной истерики, упрёка или недовольного взгляда с его стороны. Я отказывалась с ним встречаться, он возвращался обратно. Сам появлялся там, где была я: выставочные галереи, приёмы, деловые ужины. Я ходила туда по делу, а он, чтобы сопроводить меня. Естественно, это попало к папарацци.

Ещё бы не сенсация! Миллионер, бабник и просто секс-символ более раза появился с одной и той же дамой. Непорядок!

А все его отношения, точнее интрижки, длились не более недели. Я, естественно, не горела желанием пополнить эту коллекцию собою.

Платон же не торопил. Не давил. И даже не прикасался ко мне вне требований правил приличия. Он только смотрел. Смотрел так, что я постоянно давилась шампанским, едой или воздухом. Тяжелый, пронизывающий и при этом невыносимо тягучий взгляд из под густых широких бровей мне даже по ночам снился. И в последний месяц в неприлично «мокрых» снах. А ведь мужчина даже ни разу не пытался меня поцеловать, совратить…

И вот я дошла до кондиции. А что вообще ему от меня надо?

- Горячий миллионер, – встав рядом со мной в проёме выхода, сестра причмокнула в сторону Аристова.

- Думаешь?

- Зачем думать, ведь всем известно: если ты не сохнешь по Аристову и не течешь при звуке его голоса, значит ты не женщина.

- Я не сохну и не теку, Арина. Мне что, пора в монастырь… мужской?

Она засмеялась шутке и мягко подтолкнула меня к трапу.

- От тебя этот гений явно хочет чего-то другого. Иначе бы всё выше перечисленное уже бы было. Спорю, что вы даже ни разу за эти месяцы не целовались?!

- Боже, Арина, эта идеальная мраморная статуя даже во время танца ладони свои кладёт, как будто мы в бальной зале мадам Дюпро.

- Вот! Я тебе о том же. А ведь обычно он просто кого-то трахает.

И действительно, всё как-то не сходилось! Где тот всем известный сексуальный властелин? Со мной он сплошная интеллигенция. Может я его не интересовала, как женщина?! Может вообще не вставало?!

Пока размышляла над этими вопросами, брат с сестрой вышли из самолёта, при этом и меня столкнули на бетонку посадочной полосы.

- Иди уже к своей статуе. Традиционно пошли на хуй, – с усмешкой посетовал Арсений.

- А вот и пойду, – огрызнулась я, и забрав свою сумку у брата, сразу направилась к Платону.

Как-то меня уже подзадолбала вся эта неопределённость. Может у него игры такие. Хрен его знает.

Арс с Ариной, привычно махнув рукой Аристову, ушли к нашей машине.

- Привет, Алая! – как обычно превратив моё имя в прозвище, Аристов снова смотрел. Тем самым взглядом. Споткнулась на ровном месте. – Давай сумку.

Забрал, уложил в багажник и вернулся ко мне.

- Ужин или по старинке домой отсыпаться? – иронично изогнув бровь, Платон задал свой стандарт вопрос.

- Возможно, позже, Платон Юрьевич, а вот сейчас хотелось бы узнать, какая тварь из моего окружения сливает тебе информацию о моём расписании?

Это так-то информация не общего пользования.

- Мне передают только время твоего возвращения, и всего за два часа заранее.

- Хмм, и ты всегда в городе? Всегда готов?

- Нет, конечно. Сегодня вот прилетел.

Кивает головой в сторону, где на дальней полосе стоит ещё один самолёт с логотипом его же компании.

- Откуда?

Он называет страну, а я в уме прикладываю время полёта.

- Ты прилетел всего минут пятнадцать назад.

- Девять, – скромно поправил меня.

- Такие мучения и всё зря. Не рационально, Платоша.

- Я не мог не прилететь.

- Да ты что?! Это же ещё почему?

- Ты неуловима. Это единственное место, где ты относительно свободна и постоянна.

- Хмм. Ладно, с этим разобрались. Теперь к главному. К чему такие страдания? Не верю, что женщины планеты в миг тебя расхотели и тебе, кроме меня, некого окучивать.

Глава 8

Алла

- Полинка, что сегодня снова филонишь от работы? Или точнее, скрываешься от одной конкретной личности?

Второй день я связующее звено между Полиной и её пациентом, который в упор отказывается признавать меня своим временным врачом. Сириус разве что меня открыто на хрен не послал, но зато в его взгляде это читается отчётливо. А Барышникова взяла больничный и изображает хроническую тугоухость, едва я начинаю разговор о боксёре. Славу богу, что мои страхи насчёт беременности подруги от её сучары-муженька оказались пустыми.

Дети, мля…

- Полина, ну не уходи в себя, когда я рядом и вся горю, – тормошу подругу, которая привычно подвисает в своём мирке.

- Отчего горишь?

- От голода и твоего ослиного упрямства, – рублю правду с плеча.

- И кто из нас двоих ещё больше осёл, надо бы разобраться, – не сдаётся она, но да, я местами хуже осла, но всё ради благого дела.

- Мы обе проиграли, ибо это звание теперь носит твой боксёр, который отказывается от полноценного лечения без своего лечащего врача, и даже съехал из отделения в отдельный домик на территории клиники.

- Аля, у меня официальный больничный! Звёзды спорта про такое не слышали?! Не-а? Ни разу?! И у него прекрасная замена.

- Это я-то?! Ну да… четыре часа подряд два раза в день любуюсь, как этот терминатор истязает своё тело.

Барышникова эпично громко стучит тарелкой с яичницей и беконом по столу, когда ставит завтрак перед мной.

- Завтра выйду. Можешь передать.

От радости громко кричу! И быстро доедаю, ибо время летит и мне пора на работу. Прощаюсь с подругой и лечу в сторону домика боксёра.

История Полины и Сириуса в "ИЗМЕНА. Моя несвободная"

Мои муки завершатся. Ура! Больше не надо будет видеть страдания этой парочки.

А то мне бы радоваться, у меня вон Аристов по ходу сдался и свалил из клиники без объяснений. Его зам вчера на планерке жмурился и жал плечами в недоумении.

Хотя после вечера откровения с Полей, я впала в глубокие раздумья. Даже не знаю, что случилось. Это как будто какая-то пелена с глаз спала, и теперь всё видится в новом свете.

Платон улетел ночью. Я слышала шум на вертолётной площадке. Но своё обещание насчёт Лёлика и Болика он не забыл.

Алексей вылетел с рабочего места без отработки и компенсаций. Он, говорят, даже буянить начал. Сыпал проклятия и угрозы всем нам причастным. В итоге за пределы территории центра его выводила охрана.

Пашка же отделался строгим выговором с занесением в личное дело и крупным штрафом. Предложили последовать за другом на выход по собственному желанию, но тот клялся, что более «ни-ни» и остался работать дальше, молча взяв в нагрузку пациентов своего приятеля.

Я же думала, что делать дальше.

С семьёй я порвала два года назад, ибо сначала брат с сестрой обещали убить Аристова, а потом встали на сторону Платона. Мы тройняшки, чудо ЭКО у наших родителей, мечтающих о детях, но которым никак не удавалась их заделать. Мне их оппозиция как нож в спину. Но я всё равно их любила, поэтому просто молча ушла. Ликвидировала себя из их жизни и начала свою. Новую.

И теперь, сожаление топит меня по вечерам и ночам. Мучает бессонницей. Я скучаю по обоим, даже по строгому отцу, который я точно знаю, нас всё равно ценит. Скучаю по улыбке мамы, что обязательно варит нам какао, когда мы забегаем к ним в гости. Скучаю по Платону, по нашему дому, где мы прожили всего полгода, но это были лучшие полгода всей моей жизни.

А что у меня есть сейчас… работа. И только. Полинку вот нашла и, дай бог мне сил, спасу её от всех невзгод.

Кажется, это называется депрессия. Где желания топиться и вешаться играют особыми привлекательными красками.

Но, там наверху, наверное, решили, что мне ещё рано опускаться на такое дно и прислали мужа Польки к воротам нашей клиники.

Как красиво в рожу Сириус показал Адаму, что трогать ЕГО женщину нельзя я пересматривала раз пять. Спасибо мальчикам с охраны, что любезно поделились со мной записью с камер наблюдения.

Во мне проснулась такая жажда мести этому скоту, что словами не передать. А вот Барышникова впала в свои комплексы и собралась бежать на очередной край света. Кто ищет, тот всегда найдёт. Взять того же Аристова… всегда меня находит, тварь приставучая. Но я его не боюсь, а вот Шайберг, этот уродец, имеет власть над чувствами Поли.

- Полька, прекращай рефлексовать! Собрать чемоданы мы и так всегда успеем.

- Собрать вещи я, возможно, и успею, но вот скрыться уже нет.

- А надо ли скрываться? Так и будешь бегать всю жизнь и страдать на радость этому мудаку?! Да урод, наверное, тащился от факта своего всесилия над тобой. Ровно до сегодняшнего дня! Теперь он знает, что ему тоже могут дать в морду.

Я до сих пор в такой ярости, что даже сама чувствую, как вокруг меня всё заряжается. Хочется убивать, рушить и хоть куда-то выплеснуть этот перебор адреналина в крови. И раньше я могла спустить этот поток чёрной энергии на Аристова, а теперь и этот сдулся. А кто виноват?! А сами вы, Алла Борисовна, всё сами натворили.

Глава 9

Алла

Во мне всё кипело, горело и ломалось.

Я едва контролировала собственные шаги, вынуждая себя идти к этому проклятому столику медленно и раскованно, а не бежать и душить.

Прямо этим шарфом тонкую шею этой курицы. Она же безнаказанно кладёт свою худощавую лапку на запястье Платона, поворачивает его, вроде бы как хочет посмотреть время.

А я и так знаю какой сейчас час. Час её смерти!

Герберт что-то щебечет, тянет меня за талию ближе к себе, но я едва отдаю этому отчёт.

Ярость. Ярость. Я же, идиотка, ещё переживала. Вот кобелиная сущность Аристова во всей красе!

Отдать должное, Платон смотрит только на меня. О-о-о! Уверена, он уже всё понял. Каким бы козлом он не был, но мои эмоции вычисляет неплохо.

Я вижу, как он демонстративно переводит взгляд с моего лица на руку тренера, вольготно обнимающую мою талию, и встаёт из-за стола.

Его взгляд наливается свинцом, превращая серую порцию цвета глаз в графит, когда мы тормозим около столика.

- Доброе утро, Платон Юрьевич. А мы и не знали, что вы вернулись. Вот идём с Аллочкой пить кофе.

После громкого «Аллочкой» скулы Аристова обозначаются так резко, что превращают мужское лицо в хищный оскал. На месте Герберта я бы уже заткнулась и бежала, но мне как-то срать на всех. Включая на причины бешенства Платоши!

Пусть Герберт роет яму себе дальше, у меня же на данный момент вообще другая цель.

Юная блондинка с МОИМ шарфом!

Я морщусь и изображаю приступ кашля, и тут же, изгибаясь, подхватываю чашку Платона со стола. Аристов пьёт только горячий кофе.

В следующую секунду всё происходит одновременно.

Платон одной рукой отдёргивает от меня Герберта, а второй пытается перехватить моё запястье. Но нихрена! Я красиво «пугаюсь», и дёргаюсь в сторону девы. Естественно, кофе столь же красиво «случайно» переливается через край чашки на голову, шею с МОИМ шарфом и плечо этой сучки.

Я взвизгиваю, но уже натурально, ибо захват Платоши на моём запястье каменный, а вот девица истошно орёт. Просто музыка для моих ушей и релакс для нервов.

- Герберт, помогите, пожалуйста, даме, – холодно цедит начальство, и я, на секунду, верю, что это он обо мне.

Но нет! Аристов пихает тренера к девчонке, а меня без каких либо пояснений тащит вон из зала. Публичных выступлений я не люблю, поэтому терплю закидон бешенного носорога.

На всякий случай дёргаю рукой, пытаюсь царапать запястье, но Платон прёт только вперёд. Едва мы оказываемся вне стен зала, я тут же прекращаю своё мнимое покорство.

- Аристов, отвали!

Он, не снижая скорости, врезает меня спиной в стену какого-то полутемного коридора, наверное, ведущего к хозяйственной части столовой. Руку он мою отпускает, но только чтобы замкнуть в новый капкан: с хлопком прижимает свои ладони к стене на уровне моей головы.

- Я? – ядовито выплёвывает Платон. – Ты совсем рехнулась?! Ты какого хера творишь? Она просто дочка спонсора.

- Я?! А ты? Нацепил на свою новую сучку мой шарф. Не нравится, выкинь в помойку или сожги, но нехрен обвешивать всяких моими вещами. И мне срать чья именно она дочка.

- Он не твой. Он мой. Что хочу, то и делаю. Ты же избавилась от моего ребёнка, решив, что он только твой. Моего мнения не спросила.

- А ты был занят. Вылизывал киску своей секретарши на своём рабочем столе. Нахрен я должна была после этого спрашивать. Ответ и так был для меня понятен.

- Какая нахрен киска?! Хмельнова, я кроме тебя других баб вообще не замечаю.

- Ой, да не ври! Хочешь сказать, что эти два года не трахался?

- Трахался, но лучше бы нет. Знаешь, как это представлять тебя, а чувствовать какого-то чужого. Это сука раздвоение личности. Ты меня в могилу раньше моих киллеров сведёшь.

Меня что-то цепляет, но я не могу сейчас адекватно оценить. Взгляд и мужское тело, практически вжимающее меня в стену, мешают невозможно.

А ещё эта ревность! Ничем не прикрытая ревность! Да вашу же …

– А ты, Алая? Ты у нас невинная такая? Ни с кем за два года не спала? Всё сама? Ручками? Или какой-то ебарь похаживает.

Выплываю из красной пелены своего неадеквата, и понимаю, что Аристов в бешенстве.

- С Гербертом, с этим старым козлом, тоже трахаешься? – рычит зверем он. –Хорошо тебе с ним? Под ним также как подо мной сладко в судорогах кончаешь?

- Отвали, придурок! Ты мне никто, чтобы я передо тобой отчитывалась! – умело и с силой рублю ребрами ладоней по его предплечьям, собираясь уходить.

Бешенный Аристов – явление такое же редкое и опасное, как торнадо седьмой категории. Не факт, что переживешь, если слишком близко стоишь.

Мужские руки падают вдоль тела, выпуская меня на свободу, но очень недолгую. Платон впивается клещами в мою талию, разворачивает на сто восемьдесят градусов, и своей спиной с размаха открывает какую-то дверь рядом с нами.