Измена. Новая любовь предателя

Пролог

Вика.

В общем-то каждый год на новый год у меня смена, потому что кто-то обязательно решает рожать.

Это как в “Иронии судьбы”, что-то вроде традиции или ритуала.

Даже если смены не предполагается, даже если я заранее (то есть где-то с марта) предупреждаю Брагина о том, что не смогу-не хочу-не буду выходить в ночные с тридцатого декабря по пятое января, он все звонит и почти умоляет приехать.

И я еду, потому что отношусь к работе серьезно. Люблю ее, люблю то, что она значит и то, что мне дает, хотя иногда все это отнимает слишком много сил и времени.

Но вот едва роженица последний раз потужится и у меня в руках оказывается крепкий, красный и делающий первый в жизни вдох, младенец, я забывают и про усталость и про злость.

И именно так сейчас и происходит.

- Все хорошо, мамочка. У вас мальчик. Вера запиши 9 по шкале Апгар, немного желтушный, нужно под лампу.

Слышу как всхлипывает новоиспеченная родительница и подношу ребенка, приложить к груди.

- Не плачьте, все позади, сейчас вас под капельницу, малыша обмоют, запеленают и положат рядом.

- Спасибо вам! Спасибо большое, - плачет женщина, а я закончив все, убегаю в свой кабинет.

Быстро переодеваюсь, стараюсь ничего не забыть и мельком бросаю взгляд на часы. Черт. Одиннадцатый час - я пропустила вечер в честь открытия благотворительного вечера Маши. Она, конечно поймет и простит, но вышло не очень хорошо.

Наверняка она вся на нервах и не спит еще.

Беру телефон в руки, чтобы позвонить подруге и поддержать, но еще до того, как успеваю набрать номер экран вспыхивает на нем появляется имя тети Варвары Терещенко, моей соседки по даче. Не знаю, что ей могло от меня понадобиться, но не ответить не могу.

- Вика! Вика, беда! - голосит она еще до того как я успеваю поздороваться или спросить что же случилось. - Пожар! Пожар в доме и так сильно полыхает. Такой огонь!

Мурашки бегут по коже от её слов. Почему же она мне-то звонит? Слышала я, что в состоянии аффекта люди делают глупости, но ведь нужно звонить не мне а пожанным.

- Варвара Ильинична, вы бы пожарным позвонили. Да сами из дома уходите! Не спасайте вещи, бегите сами. Вы одни? Дети..

- Вика, да ты что! Это ваш дом горит! Ваш, понимаешь?

Молча киваю, но информация доходит до меня не сразу. Как это наш? Почему? Там же никого нет и быть не может. Мы и были-то там в последний раз в Валерой в октябре, когда отмечали день рождение Данила. Внуку исполнилось пять, поэтому мы не смогли упустить возможность собрать семью по такому случаю.

- Не понимаю. А пожарные?

- Да вызвала я, и кое-кто из соседей уже сбежались на это зарево. Вон кажись едут, и ты приезжай. Мужу твоему дозвониться никак не могу, ты уж набери его, хорошо?

- Хорошо, - отвечаю почти шепотом коротким гудкам. Соседка бросила трубку, а я бросилась к выходу на улицу.

Не помню когда так быстро добиралась с работы до дачи параллельно обзванивая всех, кого могла. Позвонила старшей дочери Лизе, узнать не были ли они доме в последнее время. Зря, конечно, потревожила - знаю, что сейчас примчаться. Набрала Софию, но она вроде как должна была сегодня с подругой быть в клубе. Оказалось, что нет - пришла домой и никак не может меня дождаться, а хотела посмотреть фильм, но раз такое дело, то тоже приедет и наверняка Димка с ней напроситься.

Но вот до Валеры дозвониться не могу. Никак.

Полчаса в дороге - надеюсь, что от нашего дома хоть что-то осталось. Муж так хотел чтобы он был настоящий, из дерева и все натуральное. Чтобы была и баня и беседка. Долго выбирал участок, сам придумал проект дома. Надеюсь, что его там не было. Надеюсь, что с ним все хорошо.

Белый дым видно уже на подъезде к поселку, пробираюсь по рыхлому снегу и сразу за поворотом открывается ужасная картина - от дома осталась лишь половина. Вижу три огромные красные машины и с десяток мужчин в форме, которые уже о чем-то переговариваются, размахивают руками и курят.

Пожарные уже убирают рукава и деловито осматривают уничтоженную часть дома. Машины Валеры нет - слава Богу! Наверно все же проводка заискрила!

Паркуюсь так, чтобы никому не помешать, спешно выбираюсь из машины и подхожу к ближайшему из пожарных.

- Простите, я - хозяйка этого дома. Здесь… мне соседка позвонила. Скажите, что случилось.

Мужчина - высокий, плечистый, бородатый пристально и с сомнением оглядывает меня с ног до головы.

- Майор Захаров, Кирилл Евгеньевич, - представляется он, хотя одет не по форме, а весьма формально. - Хозяйка, значит?

- Да, конечно. У меня и документы на дом есть.

- А это тогда кто? - спрашивает он и отходит в сторону.

И тогда я вижу Николь, одногруппницу моей дочери Софии, которая сидит в пожарной машине, укрытая двумя пледами. Один из них постоянно скатывается, открывая взору обнаженное плечо. На лице черные потеки туши, немного смазана помада, а голые пятки чуть ли не посинели.

- Офицер, вы бы девушке хоть пару носков нашли или ботинки. Замерзнет же, - вздыхаю я.

Глава 1

Глава 1.

- Подруга? - усмехается бородатый мужик, складывая руки на груди.

Его синие глаза смотрят не на меня, а пронзают словно рентген - неприятно и грубо.

И я раскисла, потому что эта пигалица еще меня не видит, но зато из своего случайного укрытия за могучей фигурой этого дядьки отлично просматривается как Николь взирает на машину Валеры - с облегчением.

Она немного подается вперед и ее жиденькие светлые пряди падают на скулы, губы приоткрываются, чтобы позвать его, но тут она как раз замечает меня и резко выпрямляется.

- Вика!

- Вика!

- Мама!

С трех сторон ко мне одновременно спешат три разных человека. Наша соседка Варвара Ильинична, которая мне позвонила и предупредила о пожаре, дочь Лиза, с Данилом на руках, и Валера с огромным букетом неприлично пошлых бордовых роз - штук пятьдесят - не меньше. Прямо в тон помады молодой девицы, которая резвилась с ним в одной постели.

И зачем он их с собой притащил?

- Вика, вот, как я и говорила, дом сгорел, точнее очень сильно обгорел, почти половина уничтожена. Хорошо, что не перекинулся на соседние дома, на мой например, - причитала Терещенко, хотя только ураганные ветер мог бы сопосбствовать переходы огня на ближайшее строение, потому что все они были достаточно далеко. - А девушка эта, - и дальше громким шепотом, - какая-то странная, представилась пожарным хозяйкой, но я-то знаю как выглядит Соня. Да и соседи все знают, Вик. Если это то самое… то это такой срам, такой срам, - качает головой, хватается за щеки. Хочется отодвинуть ее от себя подальше, но мне как-то совесть не позволяет, а вот громиле передо мной очень даже легко удается избавиться от назойливой соседки одним движением руки.

- Женщина, вас уже опрашивали. Домой идите, пока горло не простудили. Мороз заворачивает, - он уверенно подхватывает Варвару Ильиничну под локоток и отводит прочь от нашей компании.

Так я остаюсь один на один с мужем и старшей дочерью, которые подозрительно переглядываются друг с другом.

- Вика, я как только узнал про пожар приехал сюда, - Валера блеет.

Странно, обычно он в себе уверен, бизнесмен, воротила миллионов, работодатель для нескольких тысяч человек. Не часто его можно застать врасплох, и кажется мне это удалось второй раз в жизни.

Он точно знает, что я все поняла. Никогда не считал меня дурой и сейчас разыгрывать эту карту не станет.

- Мам, пойдем ко мне в машину. Данил замерзнет.

- Так и зачем ты ребенка притащила?

- Артема дома нет, не оставлять же его одного.

- Точно? А то у меня сложилось впечатление, что ты старалась успеть вперед меня, чтобы успеть вытащить златовласку из беды, и чтобы ее не обнаружила та, кому не следует, - выдаю и понимаю, что на щеках дочери не дрогнул ни один мускул.

Поджимаю губы. Боже мой! Она знала. И вероятно не только она.

- Вика, не устраивай истерику. Мы поговорим как взрослые люди, когда все тут разрешится. Давай не будем давать соседям поводов нас обсуждать за новогодним столом, - за это время муж взял себя в руки и наконец-то применил свой обычный деловой тон, которым общался со мной большую часть времени.

- Ты притащил девицу в наш дом для утех и развлечения, - поднимаю руку, загибаю первый палец, - поимел ее вероятно в нашей спальне и на нашей постели, - второй, - укатил в город за веником, чтобы отблагодарить кудесницу за оказанные услуги, а она тем временем спалилам дом к чертям. Скажи мне, муж, что именно я упустила? Ах да, ей двадцать и она лучшая подружка твоей дочери! Совсем возраст в голову ударил?!

- Вот именно, Вик. Ей двадцать, и это прекрасно. Она молодая, красивая, сочная, упругая, в отличие от…

- Продолжай.

Действительно, хочу услышать это до конца.

- А что продолжать? Ты и сама все знаешь, - говорит предатель, не жалея ни моих чувств, ни нашего прошлого, а потом разворачивается и уходит к своей машине, заводит ее, подгоняет к тому месту, где продолжает отмораживать конечности Николь.

Поднимает на руки эту малолетнюю дурочку, а мне от всей картины хочется выть и выдрать кому-то глаза, но как-то так получается, что по щекам текут слезы.

- Мам, - на плече оказывается рука Лизы, - поехали к нам. Здесь пожарные все без тебя закончат. Переночуешь у меня.

Веду плечом, сбрасывая ее ладонь. Не хочу никого видеть и слушать и думать о том, что только что моя семья и жизни рухнули. Вот так просто, в одночасье.

- Вези сына домой, Лиз. Надеюсь, что через двадцать лет, если Артем тебе будет изменять Даня не станет это скрывать.

Разворачиваюсь к ней спиной и медленно бреду в сторону обуглившегося наполовину здания. Черного, разрушенного и не подлежащего восстановлению.

***

- Застраховано?

Меня догоняет обладатель грубого голоса и высокого роста. Безразлично веду плечом. Не сомневаюсь в том, что у Исаева все схвачено и просчитано, не зря же он сколотил свое состояние в финансовой сфере, а затем расширил до недвижимости. Стройка, аренда, коммерческие бизнес-центры.

Визуал 1

Николь

Подруга дочери Вики и Валеры, Софии.

Довольно наглая, уверенная в себе студентка третьего курса мудицинского ВУЗа.

Не так умна, какой себя считает, но очень амбициозна. Считает, что достойная лучшего и что Валера всецело принадлежтит только ей одной.

Визуал 2

Кирилл Захаров

Майор в отставке. Работал в пожарной части, уволился по выслуге лет, сейчас предприниматель.

Недавно приобрел дом по-соседству с домом Исаевых.

Глава 2

- Проходи, Виктория.

Смотрю на Кирилла и вспоминаю того щуплого, нескладного паренька, которого повстречала на своей самой первой практике. Его с пожара привезли, сказали, что молодой и отважный идиот кинулся в горящий дом спасать бабушку, которая в свою очередь все пыталась найти драгоценную сберкнижку.

Спас, а сам чуть там и не остался.

Сколько лет прошло?

И как он изменился!

Делаю несколько шагов внутрь дома, Захаров показывает рукой на ванную и я сворачиваю туда, прячась за дверью.

Из отражения в зеркале на меня смотрит совершенно другая женщина - не та, которой я была тридцать лет назад, и уже совсем не та, которой я проснулась утром.

Пока мыла руки и умывала лицо все думала о том почему мне не плачется. Ведь когда тебя предают так мерзко, так низко и грязно - должно хотеться плакать. Научно доказано, что слезы помогают выходу негативных эмоций. Я же просто смотрю на себя сорока восьми летнюю женщину и не могу понять - что не так?

Да, время берет свое, но и Николь когда-нибудь стукнет пятьдесят, и после всех ее ботоксов, филеров, подтяжек и прочих перманентов все осунется и вздуется гораздо быстрее.

От пристального созерцания своей не молодой, не сочной и не упругой кожи лица меня отвлекает громкий свисток чайника.

- Ты там не утонула в слезах? - уточняет достаточно громко, чтобы понять, что я слишком задержалась.

Выхожу в гостиную и меня за руки тянут к столу.

- Я в порядке.

- Угу, - передо мной ставят конфеты и сдобные плюшки, а я во все глаза смотрю на жилистые руки майора.

А ведь был совсем тощим, хотя сила в нем была огромная. На себе тогда женщину вынес. Кажется, что за все эти годы Захаров не терял времени даром.

- Пей, - ворчливо двигает ко мне чашку. Красивую с вензелями и жар-птицей. Не иначе женщина выбирала. Мужчины, кажется предпочитают все пить из кружек - таких огромных, сувенирных.

Делаю несколько маленьких глотков, пока не понимаю, что в чай подмешан алкоголь.

- Что там?

- Лекарство от депрессии.

- А если серьезно?

- Ничего крепче бальзама.

Киваю и делаю еще один глоток, немного расслабляюсь, тяну руки к шоколадке, когда живот начинает урчать, да так громко, что становиться даже неудобно.

- Да ты голодная, - усмехается Кирилл Евгеньевич, - сейчас накормлю.

Снова подрывается на ноги, хозяйничает на кухне несколько минут, разогревает что-то на плите, а потом передо мной появляется картошка и гуляш.

Вероятно мой голодный взгляд говорит сам за себя, поэтому он молча протягивает мне еще и нож с вилкой и уходит, чтобы ответить на входящий звонок.

Я кушаю и это кажется первая еда, что попала мне в рот с самого утра. Это так вкусно и сытно, что хочется стонать от удовольствия, но еще больше хочется выяснить правду о том, как давно мой муж начал творить такую дичь - кувыркаться с подругой Сони. Почему Лиза знала и ничего не сказала? Кто еще знал и что со всем этим делать?

Ни Валера, ни малолетняя профурсетка виноватыми не выглядели. Скорее внезапно застанными врасплох.

Словно ничего плохого не случилось.

Пока я культивирую в голове всевозможные оскорбления и как буду дальше выстраивать отношения с теми, кто меня предал Захаров возвращается. Смотрит на меня внимательно, словно решая стоит ли говорить то, что узнал или нет.

- Рассказывай, хуже точно уже не станет.

- Установили причину пожара.

Я поднимаю голову.

- И что же это? Пламя разврата и огонь в постели, который устроили мой муж и его зазноба?

- Нет. Все гораздо банальнее. Непотушенная сигарета.

В этот момент мне реально хочется Валеру придушить.

***

Иногда лучше не просыпаться, а иногда хочется чтобы страшный кошмар наконец-то подошел к концу.

Так вот мой - никак не заканчивался.

Ночь на тридцать первое декабря я провела в отдельной спальне гостеприимного Захарова в полной тишине. Он очень старался меня отвлечь разговорами о том как сложилась его жизнь, о том как он умудрился не сгореть на работе (ха-ха, профессиональный юмор пожарных, я должна была догадаться), о жене, с которой уже десять лет как в разводе и о двух сыновьях, которые живут за границей.

Но несмотря на несколько рюмок настойки без чая, приятного собеседника и весьма располагающую атмосферу я не только не решилась на какую-нибудь глупость, но и не смогла уснуть почти до пяти утра.

И это с выключенным телефоном.

Все думала и думала о том почему это с нами случилось и как почти тридцать лет брака, уважения, целей и достижений, взаимопомощи, любви и всего, что в конце концов делало нас семьей можно было променять на… секс с молодой девицей.

Неужели у мужиков настолько рвет крышу от гормонов в любом возрасте стоит лишь какой-нибудь профурсетке поманить своей упругой жопой.

Глава 3

Кирилл.

Женщин в этот дом я не приводил по двум простым причинам - для легких и ничего не значащих отношений есть квартира, а этот дом уголок тихого и спокойного сосуществования оформившегося к пятидесяти годам холостяка.

Я был женат, и входить в эту реку дважды не намерен. Этот дом моя отдушина после выхода на заслуженный покой, а значит приводить сюда тех, кто в моей жизни не задержить не было никакого смысла.

А Вика просто исключение, которое никак не исключает правило.

Я не сразу понял, что моими соседями стали именно Исаевы и открытием это стало для меня буквально вчера утром.

Дом купил пару месяцев назад и практически сразу стал наводить здесь свои порядки, чтобы успеть все до нового года. Хотел позвать свою старую гвардию, свою бригаду и поблагодарить мужиков за добросовестный труд, понавставлять люлей за отчаянные и буйные головы, толкающие их на глупые риски, в баньке попариться, шашлык под сорок градусов. Короче обещал им мальчишник сразу после новогодней ночи.

За эти два месяца с соседями познакомился. Вот с Терещенко Варварой Ильиничной - самый типичный представитель обитателя такого поселка. Муж в командировках или на охоте/рыбалке, а она вся в хозяйстве - цветочки, палисад, малинка да яблочки.

Зимой чай на самоваре и баранки - всегда угощает. Но баба сварливая и до сплетен охотливая.

Собственно она мне как сорока новость-то и принесла.

Вечером через пробки добрался из города, чтобы загрузить холодильник провиантом, а на подъездной дорожке соседнего дома, где я раньше не замечал особой активности стоит черный бумер. Хороший, добротный такой, премиальный. СтОит как весь мой дом с участком, но мне собственно и УАЗика хватит.

Калитка открывается и из-за нее выныривает никто иной как Валерий Исаев - черт каких еще поискать. Мелочный, лживый капиталист, который готов ради приумножения своего богатства ступать по головам слишком многих людей и не оставлять от их жизней ничего.

К сожалению этого морального имбицила и дегенерата себе в мужья и выбрала Вика.

Вот же превратности судьбы. Так любил ее в юности, упустил и уступил глупо, а она оказалась с ним, да еще и в весьма крепком союзе. Шутка ли дело - почти тридцатник вместо, трое детей.

Новости про Исаева постоянно в интернете всплывают, так что про его жизнь всем понемногу да известно.

Почему-то застываю на месте и смотрю удаляющемуся внедорожнику вслед, а затем на свет в окнах на втором этаже дома.

Может быть Вика там? Может быть они всей семьей решили отметить новый год здесь вместе?

Не успел оформить мысль, чтобы ее проанализировать как ко мне подходит Терещенко.

- Совсем стыд потерял этот Исаев. Внуков уже нянчит, а все туда же. Пипку свою к молодухе сует. Стыд, позор, - взмахивает руками.

Мда, эта не та информация, которая мне была нужна.

- О чем вы Варвара Ильинична?

- Дак про соседа нашего, Валерку. Приехал вчера с этой молодухой. Знаю я ее - подруга Викиной средней дочери. Имя такое неприятное - Николь, да и смотреть там не на что, а это позарился. Бедная Вика, бедная! Пропадает ночами в своем родильном, вот мужик и загулял.

Пока соседка причитает замечаю, что над домом сначала поднимается небольшая струйка дыма, а затем вижу и острый язычок пламени.

Матерюсь и приказываю соседке вызывать пожарных. Срочно!

***

А сам вышибаю дверь и сталкиваюсь нос к носу с девицей, обернутой одним лишь пледом, босиком и с пьяными-пьяными глазами. Тряпку держит одной рукой на уровне груди, во второй пальцами зажата сигарета. Глаза пьяные, улыбка как у самой последней грешницы. Довольная, отшпиленная по самое не хочу. А главное, что на одном из пальцем и в ушах сияют брюлики.

Во дура.

Так все и завертелось.

Бригаде в наш поселок оказалось добраться не так уж и просто, поэтому к их прибытию дом сгорел на треть.

А потом примчалась Вика. И Валера с цветами.

А сейчас она вышла из моей ванной. Синяки под глазами все еще виднеются, но уже не так сильно. Кажется ей немного легче.

- Ну что, готова завтракать?

- Да.

- Чем хочешь заняться потом?

Она садится за стол, ведет носом и едва улыбается. Нравится то что видит и как это пахнет. Класс.

- А чем занимаются женщины, которых обманывают мужья с профурсетками в два с половиной раз младше тебя самой? - приподнимает бровь и смотрит испытывающе. Ответа ждет?

Так у меня есть.

- Всем, чем пожелают.

Это предложение ее мало заинтересовало. Срываться с катушек из-за такого мужчины как Исаев, конечно, не стоит и тут надо признаться я сам дурак.

- Например? - безразлично бросает Вика, откусывая кусочек от сосиски. Но по взгляду-то видно, что ей не терпится услышать ответ.

Она вся натянута как струна, любое слово может сорвать в пропасть, и я не буду тем, кто ее туда толкнет.

Глава 4

Вика.

Не так я мечтала встретить этот новый год.

Но если подумать - то как именно? С семьей, друзьями, за большим столом с оливье, мандаринами и рафаэлло? Да, наверно именно так.

Вот только вместо оливье Валера теперь просил приготовить теплый салат “нисуаз”, мандарины заменить на манго, а рафаэлки на Тоблерон.

И все это превращалось в фарс, к тому же последние годы далеко не все хотели или могли быть в эту ночь с нами. Собственно сам Валера и не мог, хотя обещал приезжать.

А что если каждый раз он проводил время с любовницей - где-то на Мальдивах? Хотя туда лететь слишком далеко и хлопотно. Скорее в своем обожаемом Дубае. В этом он, конечно, не соврал.

Захаров сказал, что лучше переговорить со всеми, чтобы ни для кого мое отсутствие не оказалось сюрпризом, а я все еще не могу решить - нужно мне это и нет.

- Вот, держи, - он ставит передо мной на стол огромный ящик с елочными игрушками советской эпохи.

Тут и шишки, и волк с зайцем, космонавты, сосульки, дед мороз и снегурочка. Здесь целое состояние и вероятно чьи-то самые теплые воспоминания. Что-то такое я раньше развешивала на елки у бабушки в гостях, когда они с дедушкой приносили домой живую зеленую красавицу. Как потом было грустно смотреть на опавшие иголки и выносить дерево из дома.

- Откудау тебя это?

- Честно говоря нашел на чердаке, от прошлых владельцев досталось. У меня раньше…

- У меня раньше…

Мы сказали это одновременно и не сговариваясь потянули руки к сине-белой шишке. Пальцы задели друг друга и я дернула руку на себя, словно ошпаренная. Воровато поднимаю глаза, чтобы проверить не смотрит ли на меня Кирилл словно на умалишенную, но кажется, что нет. Сам стоит немного в ступоре.

- Так, я за гирляндой, а ты пока одевайся и выходи.

- Куда?

- На улицу. Я же сказал елку наряжать будем.

- А у тебя не искусственная? - искренне удивляюсь.

- Нет, на территории растет. Сейчас на нее фонарики накину вкруг для праздничной атмосферы и к дому провод проведу, а потом помогу звезду надеть. Вон, смотри лежит на самом дне коробки.

И правда - стеклянная красная, настоящая советская звезда. Такие раньше передавали из поколения в поколение. Красивая, старинная вещь.

Пока думаю об этом Кирилл уже скрывается за дверью, а на столе снова подает признаки жизни мой телефон. На этот раз звонит никто иной как мой муж.

- Слушаю, - неожиданно для себя отвечаю и даже очень спокойным и вежливым голосом.

- Вика… ты наконец-то ответила?! - Валера и сам удивлен не меньше моего. - Ну и отлично. Послушай, Лиза сказала, что ты все еще не дома и Димон у нее в гостях. Когда вернешься? Я не смогу новый год с вами встретить, у меня дела.

“Уважаемый пассажиры, посадка на рейс №____ в Дубай, объявляется открытой. Просим вас пройти к выходу номер пятьдесят шесть”, - объявляют на заднем фоне и мне сразу становится понятно, что я оказалась права.

- Я слышу, Исаев. Только знаешь, я отмечала каждый новый год дома с детьми, с семьей и думаю, что в этот раз изменю традициям.

- То есть? - недоумевает и в голосе злость. - Ты где? Ты у подруги? Или у того мужика в гостях? Вика, надеюсь, что ты не собираешься никак позорить наш брак или мое имя!

Это он сейчас на полном серьезе?

“Коть, ты там с кем?” - услышала я знакомый женский голос. Николь, конечно, сопровождала его в этой поездке. И как только эта пигалица не слегла с ангиной или пневмонией.

- Ника, погоди, я с Викой говорю, - шепчет он, но даже в этой фразе больше нежности, чем в любой другой, с которой он обращался ко мне.

- Исаева, ты уж сам позаботься о своем честном имени и будь готов к тому, что получишь документы от моего адвоката. Сразу после праздников я подаю на развод.

С этими словами я решительно бросила трубку, не давая возможности мужу ответить хоть что-то.

***

- Все в порядке?

Захаров очаровательно (если это слово применимо к бородатому мужлану чуть за пятьдесят) морщит нос и задает самый тупой вопрос из всех возможных.

- Нет. Мой муж собрался в Дубай с любовницей и давал мне самые праведные и строгие наставления не позорить наше доброе имя.

- Вот зараза, - еще одно умозаключение достойное дядюшки Эйнштейна. - Да чтоб у него член отсох.

Кирилл тащит к елке за домом стремянку и бобину с гирляндой. На толстых зеленых проводах разноцветные лампочки. Интересно, он хотя бы догадался все проверить прежде, чем нарядить дерево? Протоптанной дорожки к елкене было и кажется, что до моего появления он совершенно не собирался этим заниматься.

Мне же Захаров выдал высокие валенки и телогрейку. На голову я надела свою шапку и, схватив коробку с игрушками вышла следом за ним.

- Под снегом может быть лед. Он сухой и рыхлый, так что аккуратнее, а то навернешься. Потом собирай тебя по кусочкам, - крикнул через плечо, впрочем совершенно беззлобно.

Глава 5

- Нет такого правила, по которому на любом новогоднем столе должен стоять оливье, - бурчит Захаров.

Конечно нет, но мне так хотелось приготовить этот салат, что я словно муха над вареньем жужжала примерно минут двадцать, пока Кирилл не сдался и не отправился заводить машину.

- Но как же без него? - улыбнулась я счастливо.

- По-моему вполне могли бы обойтись мясом и овощами на углях.

Я пожала плечами и покачала головой. радио передавало новогодний хит-парад, что-то про снежинки и то, что он к нам мчится. Мы же мчались в ближайший гипермаркет, чтобы пополнить запасы всего того, что нам не хватало для праздничного стола.

На выезде со двора нас поймала соседка и попросили прикупить для нее баночку икры (только не имитацию) и бутылку шампанского (обязательно брют), иначе её новый год тоже обещает стать самым пропащим за последние годы.

- Мне сложно представить, что твой чванливый муж поедал оливье и холодец за праздничным столом.

Нет, Валера никогда не любил этот салат.

Я рассказала Захарову о том, как обычно у нас проходил праздник, что я могла пропадать на смене в больнице, помогая женщине в новогоднюю ночь рожать ребенка, или убегать из дома едва куранты пробьют полночь.

- У тебя не простая работа.

- Рожать тоже не просто. Кто-то должен помогать, - выронила я, вспоминая недовольные взгляды мужа, когда так происходило.

В этом была причина его холодности и измены? В том, что я слишком много времени уделяла работе и перестала ходить за ним по пятам в ожидании внимания и одобрения.

Но в соревновании трудоголиков мы с ним были на равных.

Его компания, сделки, встречи, совещания, командировки отнимали столько времени, что порой наши знакомые шутили о том, как мы вообще умудрились родить троих детей, учитывая как редко оказываемся одновременно дома.

Это… задевало.

Не то чтобы Валера не принимал участие в их взрослении и воспитании. Он была как приходящий папа. Праздник. Радость. Веселье. Деньги. Возможности. Очень-очень хороший полицейский.

Так что удивляться тому, что Лиза и, возможно, Соня, встанут на его сторону в случае развода и обвинят в развале семьи меня, не стану. Будет больно, но как будто закономерно.

Что же до Димы… у него такой непростой возраст, что какую-либо реакцию на подобные новости предсказать сложно.

Может быть мне не стоило оставлять его с Лизой? Сейчас она преподнесет ему свою версию событий.

Когда вернемся в дом стоит позвонить детям и поговорить с каждым. Объяснить что произошло и почему я не могу сейчас приехать.

- Пошли, - Захаров коснулся моей руки.

Я даже не заметила как мы приехали в магазин, настолько погрузилась в свои мысли.

- Хорошо. Я обещаю, что мы быстро. Туда и обратно, - обнадежила Кирилла, но он был настроен скептически.

В гипермаркете оказалось так много людей, сколько ты явно не ожидаешь увидеть в седьмом часу вечера тридцать первого декабря.

“Уважаемые посетители. Администрация напоминает, что наш магазин сегодня закрывается в двенадцать часов. Мы желаем вам счастливого нового года и веселых праздников”, - звучит объявление.

Что ж, вечер действительно переставал быть томным. В поле зрения не было ни свободных тележек, да и очереди на кассе казались больше, чем в Икее перед ее закрытием.

- Может ну его, этот оливье, Вик? - Кирилл выглядел побежденным еще на старте.

Да ни за что!

- Не переживайте товарищ майор пожарной бригады, в этом неравном бою я приведу нашу не многочисленную армию к победе. Вперед!

Захаров все еще не был настроен скептически, когда я, взяв его под руку вела к полкам с консервами и снабдила двумя банками горошка, сладкой кукурузы и шпрот. Затем была икра и шампанское. Связка мандаринов, пара коробок Рафаелло и кажется несколько хлопушек с конфетти.

Когда его огромной охапке перестало помещаться все то, что мог сгенерировать мой мозг мы двинулись к кассам. Без одной минуты семь наша миссия оказалась выполненной. С двумя пакетами полными провианта и весьма довольные уловом мы добрались до машины, где беспрерывно трезвонил мой айфон.

На экране я обнаружила несколько пропущенных от Димы и одно единственное сообщение:

“Мама, это правда, что ты разводишься с папой?”

***

Должна ли я ответить на этот вопрос сына прямо сейчас? Я не знаю. И суток не прошло с тех пор как я узнала о том, что Валера кувыркается в постели с подругой дочери, но у меня нет ответов.

Нет никакого рецепта или решения относительно того, что я должна сделать в такой ситуации.

Это сильно сложнее, чем сделать оливье.

Там порядок действий определен - отвариваешь картофель, морковь и яйца. Берешь банку зеленого горошка, пару свежих и пару маринованных огурцов. Из мясного - курица, колбаса или говяжий язык, если есть время его готовить. Все трешь, режешь и вместе с майонезом соединяешь в огромной миске. Быстро, просто, вкусно.

Глава 6

Кирилл.

- Вот так, - подбадриваю пацана, пока он морщится над жаровней и одергивает пальцы, будто немного золы превратят его в трубадура. - Теперь нужно перевернуть кусок мяса, чтобы тот не превратился в уголь.

- Оно горячее.

- Так не пальцами. Воспользуйся щипцами.

Оборачивается на меня и смотрит так выразительно.

- Раньше вы никогда не делали шашлыки или мясо на открытом огне с отцом?

- Нет. Обычно он нанимает поваров для этого.

Закатываю глаза.

Наверняка у мультимиллионеров нет времени, чтобы самостоятельно готовить себе ужин ежедневно, но ни один мужик не может игнорировать потребность воспитать в сыне мужчину. Или хотя бы его зачатки.

Мальчикам нужно прививать несколько важных установок еще с детства. Помогать маме, сестрам и всем слабым. Уметь держать молоток в своих руках достаточно крепко, чтобы он не рухнул тебе на ногу, научить ловить рыбу, но если ему не понравиться, то перейти на футбол.

Все это не противоречит тому, что мои пацаны ни один не выбрали те профессии, в которых я сам хотел бы их видеть, но каждый может и гвоздь забить и судака поймать, и даже вполне прилично замариновать и приготовить мясо.

- Вот, держи, - вручаю Диме специальные щипцы, но сначала показываю на примере одного куска как перевернуть мясо, чтобы оно не сильно шкворчало и не разбрызгивало сало и масло.

- Нет, я лучше посмотрю.

- Да не бойся ты, не укусит.

Он нехотя берет за самый край приличного стейка, и конечно роняет его, обжигаясь.

- Бл*ть, зараза, я же говорил, что не хочу Маааам, - крепко ругается, трясет рукой и сразу сует ее в сугроб. Я закатываю глаза, Вика выглядывает из-за двери и качает головой.

- Дима, я просила тебя не ругаться.

- Я обжегся!

Слишком уж драматично это звучит.

Сын Виктории не выглядит как хлюпик или неженка, он вообще внешне мало похож на отца.

Валерий Исаев высокий и худощавый, с тонкими, немного женственными чертами лица и всегда в очках. Модная, конечно дорогая, оправа, идеально завязанный галстук и костюм, сшитый на заказ. Всегда гладко выбрит и идеально уложен - это то, что бросается в глаза с каждого снимка, который можно найти в интернета.

Рядом с ним Вика почти не появлялась. Всегда оставалась в тени своего богатого мужа, хотя пользу обществу приносила гораздо большую - помогала матерям вынашивать и рожать детей.

Она была одним из лучших акушеров города, к ней на прием очереди стояли. Самые тяжелые случаи. Самые непростые роды.

- Небольшое покраснение. Продолжай держать холод. Уверена, что и без пантенола все пройдет, - наставничает Вика.

Усмехаюсь.

Кажется, что сын ожидал от мамы чуть большего сочувствия, но она не стала утирать ему сопли и потакать капризам.

- Иди сюда, Дим. Нужно закончить с мясом, пока не пригорело к чертям собачьим и не стало как подошва. Тебе точно не понравиться жевать его в таком виде, а другого нет.

Пацан насупился, но взял себя в руки.

Со второго раза у него получилось лучше. С третьего еще лучше - почти идеально и он уже держался увереннее.

- Неплохо, - перекладываю мясо в заранее приготовленное блюдо и накрываю фольгой. - Пускай дойдет. Сейчас принесу овощи, тоже немного их подкоптим.

Дальше все проходит неплохо. Даже удивительно хорошо.

Ужин был накрыт вовремя, шампанское охлаждено, и за пять минут до полуночи мы включаем телевизор, чтобы зафиксировать свое почтение главе государства и выслушать его традиционную речь о том, что “это был тяжелый год” и “перед нами еще много задач” и все в таком духе.

Я открываю шампанское и разливаю его на три бокала с молчаливого согласия Вики. Дима доволен - заслужил это послабление за свою небольшую победу над мясом.

Несколько пожеланий друг другу и неловкая тишина повисает над столом.

- Мам, а мы завтра… то есть сегодня вернемся домой, - спрашивает пацан.

- Вернемся, - кивает, но потом тяжело вздыхает. - Правда я совсем не знаю, что будет дальше, особенно когда вернется твой отец.

- Помиритесь?

Шампанское у Вики идет носом и она отплевывается всем, что не успела проглотить.

- Нет, Дима. Нет, мы с твоим отцом будем разводиться. И я не думаю, что это нужно обсуждать здесь и сейчас.

- Почему же? - ухмыляется Дима и кивает на меня. - Думаешь твой любовничек расстроится если ему не удасться заполучить долю твоего состояния после развода?

***

Не то, чтобы я не умел находить общий язык с борзыми подростками, но этот вполне удачно скрывал свой настрой несколько часов кряду. Какой умелый.

- Дима! - возмущается Вика. - Что ты такое говоришь?

И начинается настоящий спектакль, в котором молодой и переполненный гормонами организм, полный юношеского максимализма и растущего “я” выкатывает гору претензий к своей матери.

Глава 7

Новогодние праздники, время когда семья либо в полном составе ходит друг к другу в гости, чтобы помочь доесть все то, что было наготовлено, но не съедено в новогоднюю ночь, либо радостно закидывает друг друга фотографиями с разных концов света.

В прошлом году Лиза с семьей отдыхали на Бали, но им не понравилось. Со свойственной старшей дочери серьезностью она отчитывала своего турагента (а по-совместительству лучшую подругу) за то, что там оказывается случился сезон дождей, который случается каждый год в январе. А еще отель не отвечал всем требованиями дочери, даже если отвечал запросам тех, кто присвоил им и пять звезд и статус супер-мега-крутого суит апартмент и иже с ними.

После той поездки у Лизы не стало лучшей подруги, зато появились вши и сыпь. Причем из всей семьи только у нее одной.

Дима в свои тринадцать впервые отправился с группой друзей в горы. Валера и другие папы сняли классу шале в Красной поляне, отправили с ними трех взрослых и ребята постигали (а кто-то совершенствовал) горнолыжный спорт, сноубординг и коньки. Всем было чем заняться, все веселились и наслаждались юностью.

София вместе со своей подругой Николь гостила у нас дома около четырех дней, а затем уехали на турбазу в область. Сказали, что там им будет спокойнее готовиться к сессии, которая неминуемо наступает сразу после каникул.

Я же… работала. Не часто и не много, но приходилось брать срочных и своих рожениц, даже если никто из них не собирался рожать настолько рано - природа и малыши решили иначе.

Тогда я и представить не могла, что всего через каких-то двенадцать месяцев все так изменится.

Кирилл вернулся нас с Димой в город в то же утро - первого числа и прошло уже пять дней, а мы с сыном так и не смогли найти точки соприкосновения. Разговаривали сухо и коротко. Сын не шарахался от меня, но точно не был готов к чему-то большему, а припирать его к стенке и требовать, чтобы он занял мою сторону или катился к своему папочке под денежное крылышко было выше моих сил.

Хрупкое перемирие, как натянутая нитка возникла и у меня с Лизой. Как раз по той простой причине, что с ней мы общались исключительно по вопросам касающимся Даниила. Внучок обожал меня и Диму, дочь этим не преминула воспользоваться и попросила забрать его на пару дней.

Единственные с кем я никак не поддерживала связь - Соня и Валера.

И если последнему в приступе гнева мне хотелось вырвать волосы, так тщательно подсаженные в новомодной московской клинике, разбить очки в оправе от Chanel и расцарапать лицо, даже рискуя получить административное наказание, то вот с дочкой все было гораздо хуже.

Молчала.

Я написала пару сообщений - они остались без ответа, хотя и были прочитаны. Сделала пару звонков, но их Соня также проигнорировала.

Она словно затаилась.

Не хотелось проводить аналогию со змеей, но ассоциация прослеживалась как-то сама собой.

За эти дни мне позвонили из всевозможных органов - пожарные, лесничество, управляющая компания, старшие нашего коттеджного поселка, полиция, чтобы исключить факт поджога, и, конечно, страховщики.

От всех я отнекивалась и отделывалась оной фразой - все объяснит мой муж.

Осталось только дождаться когда именно этот герой-любовник, которого потянуло на свежее, горячее и молодое явиться домой.

На шестой день, прямо в рождественский сочельник меня вызвали на срочные роды.

Все как всегда, но каждый раз с замиранием сердца изучаю карту, проверяю показатели, подбадриваю молодую девочку - такую испуганную и уставшую от схваток. Восемь часов - кто-то скажет, что немного, и рожают дольше и тяжелее, но даже если и так - это почти невыносимая боль и настоящее чудо.

Мальчик весом чуть больше пяти килограммов - настоящий богатырь родился на свет ростом пятьдесят семь сантиметров.

- Алеша, - шепчет новоиспеченная мама и отключается.

Мы срочно отвозим ее в операционную, где едва успеваем спасти от кровопотери и внутренних разрывов. Но к утру она уже в реанимации и самое страшное позади. Мы понимаем, что в такой светлый праздник смогли совершить небольшое, но очень важное чудо, становится чуточку легче.

Домой добираюсь на такси. Совершенно измотанная бреду к лифту, поднимаюсь на свой этаж, вставляю ключ в дверь, но он не проворачивается. Дима дома. Это хорошо.

Звоню. Один раз, второй.

И дверь открывается.

Вот только на пороге не сын, а любовница мужа. В облегающей пижамной маечке, на голую грудь и трусах. Белых и кружевных. Соски стоят по стойке смирно, а она надкусывает яблоко, громко чмокая пережевывая слишком большой его кусок.

- Коть, тут твоя пришла, - мямлет она с набитым ртом.

- Кто? Если Вика, ты лучше не открывай, она же… - Валера показывается из-за угла так же в одних трусах, видит, что “поздно”.

Я вхожу в свою квартиру и медленно закрываю ее за собой.

Словно врата ада.

***

- Исаев! Давно не виделись. С прошлого года, - приветствую мужа, разуваюсь, прохожу дальше по коридору.

В голове одна мысль - не кинуться на кухню за сковородой. Анекдотичные ситуации с приступами ревности мне ни к чему.

Глава 8

- Ника, милая, что с тобой?

Валера так не похож на себя сейчас.

Он либо окончательно поплыл, либо отупел от того, что ему разрешили порезвиться с молодым упругим телом, и теперь думает не головой, а как в том пошлом анекдоте - головкой.

- Исаев, ты ведь знаешь откуда беруться дети. Мы вместе троих родили и кажется еще один наследник на подходе. Забыл о том, что такое контрацепция?

Он оборачивается на меня и хищно скалится.

- А зачем она мне нужна была? Наша с тобой секусуальная жизнь прямо как гондоны в прикроватной тумбочке - отсутствует. Все еще удивлена тому, что у меня появилась другая? Не дури, Вика. лучше помоги Николь, ты же в конце концов врач и давала клятву и все такое.

Мне же хотелось лишь окунуть его лицом в продукты утренней тошноты его зазнобы.

После всего, через что мы прошли вместе Исаев решил, что я не только недостойна верности, но даже элементарного уважения.

- Я умираю, - выползает бледная и неопрятная девица из туалета.

Она тяжело дышит и обмахивается ладошкой, наигранно закатывает глаза и на ощупь (разве что подглядывая одним глазком) находит опору в виде руки моего мужа.

- У тебя токсикоз, - проговариваю очевидные вещи. - Послушайте, голубчики, все это конечно замечательно, но поздравлений от меня вы оба не дождетесь. А сейчас просто уйдите. Документы на развод подготовит юрист и мы отправим их официальным письмом.

Исаев хмурится, хочет что-то ответить, но черные когти любовницы настойчиво и крепко вцепились в его рубашку.

Он словно понимает ее без слов и меня прямо там, на месте, пронзает неуместная ревность и злость. Раньше он с такой же легкостью распознавал мои малейшие сигналы. Можно было ничего не говорить - муж просто понимал меня так, как должен понимать любящий мужчина любимую им женщину.

Они молча идут в спальню. Валера укладывает Николь в постель и заботливо накрывает одеялом. Она просит его принести чай и он так же послушно плетется на кухню и включает электрический чайник. Достает заварочный и даже отыскивает пачку черного Эрл Грея и лимон из холодильника.

Да что с ним?

- Валера, ты заболел?

Он смотрит на меня и усмехается.

- Нет, Вика. Это любовь, понимаешь?

Отрицательно качаю головой. Хотя - понимаю. Любовь чудесное чувство, в котором так легко раствориться и потеряться. Как это было с нами много-много лет назад. Наверно слишком много и сейчас я уже не смогу до мурашек и покалывания на кончиках пальцев воссоздать то, что переживала тогда.

Исаев забирает меня из университета на своей первой машине.

Дарит первый букет цветов - белые лилии - так я узнала, что у меня на них дикая аллергия и мне почти сутки прокапывают антигистаминное в больнице.

Отдает свою куртку, когда я замерзшая бежала к нему через половину города, чтобы рассказать, что защитила диплом.

Не делает красивое предложение, но просит стать его женой, потому что любит меня. Только меня одну. Навсегда.

Черт.

Это глупое слово выгравировано на наших обручальных кольцах с обратной стороны. Не было денег на бриллианты или красивый дизайн, но надпись она шла от сердца.

И что теперь?

- Эта любовь тоже навсегда? - я бы хотела вложить больше яда в свой голос, но к моему стыду в вопросе скорее отчаяние.

- Вика, не нужно драмы. Мы давно с тобой живем как… соседи. Как друзья. После рождения Димы ты от меня отвернулась, а я ушел с головой в работу. Тебе не были интересны ни мои достижения, ни успехи, ни провалы. Я плавал во всем этом один. А мужчине всегда нужна была поддержка.

- И ты все эти несчастные пятнадцать лет ждал свою Николь? - вот теперь яда достаточно.

Да и выражение лица Исаева и его молчание в ответ на это вопрос слишком громкие, чтобы не заметить.

- Ха. Так сколько лет ты развлекался на стороне в поисках поддержки и тепла?

- Не важно, - чайник закипает извергая клубы пара и с громким щелчком отключаясь. - Все, что было тогда - не важно и не существенно. Но Николь другая. Она словно мой шанс на новую жизнь. Она любит меня таким, какой я есть. Она видит меня настоящего.

- Да? А ну-ка просвети.

- Ей не наплевать на мои увлечения и она прекрасно разбирается в вине и артхаусном кино. Ей интересно планирование вечеринок, она отлично помогает в выборе помещений, которые я собираюсь приобрести и…

- Видит в тебе богатого, послушного, тупого каблука. У тебя уже даже не кризис среднего возраста, а предвестники старости и импотенции.

Валера закатывает глаза и если бы не ложка сахара, которую он просыпал на стол от злости я бы поверила, что его мои слова совсем не задели.

- Ника любит меня, а я - люблю ее. Поэтому балую и забочусь. Так поступают с теми, кого по-настоящему любят. Ты же ко мне относилась как к штампу в паспорте, как к денежному кошельку и уже очень давно не видела во мне мужчину! А Ника, она…

- Видимо разглядела твои мужественность за всеми подарками и привилегиями, которыми ты ее же и осыпал.

Глава 9

Валера.

В очередной раз смотрю на ручку в своих руках, перебираю дорогой лимитированный аксессуар между пальцами и туплю. Документы остаются неподписанными, хотя подрядчики ждут смету уже с утра. Но прежде чем ее отправить я должен еще раз все перепроверить. Сделка не самая крупная, но репутационные потери в случае провала восстановить куда сложнее.

Не говоря уже про нервы.

И, кажется, что нет никаких препятствий и поводов для беспокойства. Мои отношения с Николь перестали быть секретом для Вики, что рано или поздно все равно бы случилось.

Николь беременна - эта лучшая новость, которую я только получал за последние годы. Она подарит мне еще одного наследника, вновь даст ощутить себя нужным, любимым и всемогущим, а не просто денежным мешком при чуть ли не святой жене и почти взрослых детях.

Если бы меня спросили что именно привлекло в этой юной девушке мое почти заржавевшее сердце я бы сказал, что ее легкость и красота. Она не создает никаких разногласий с моим внутренним миром, для своих лет удивительно тонко чувствует искусство, обожает театр и смотреть со мной арт-хаус, не кривит нос, когда я приглашаю ее не в кино на тупую низкосортную комедию, а на выставку современного искусства.

А какая она страстная в постели! Тигрица. Мне пришлось всерьез заняться спортом, чтобы поработать над своей выносливостью, и даже обратиться к специалисту, который помог разбудить фантазию касательно моих сексуальных желаний.

Я влюблен без памяти и без тормозов.

Тормозит меня только одно - брак, от которого не осталось ничего, кроме пепелища, разочарования и пустоты, поэтому сейчас настал лучший и самый верный момент, чтобы с ним наконец-то покончить.

Телефон вибрирует, пришло сообщение от Ники - фото мой девочки в эротичном черном кружевном белье, которое она оплатила с моей карты пару часов назад.

Да, сегодня меня однозначно ждет горячий прием и она будет еще больше рада, когда я заявлюсь к ней не только горя желанием как следует потрахаться, но и с новостями о разводе и предложении.

Нет смысла тянуть. Моему ребенку нужна моя фамилия, а Николь защита от сплетен и пересудов, в конце концов я достаточно публичный человек и новость о моей связи с девушкой в два с половиной раза младше меня самого может оказать дурное влияние на репутацию, если не будет подкреплена красивой историей любви и такой же выдержанной и правдоподобной историей о том, что мой нынешний брак распался по самым банальным причинам - чувства остыли, уважение осталось.

Так бывает.

Пишу Ники: “Буду дома позже. Срочные дела”.

Ей не обязательно

Забрасываю смету в папку к документам, где среди прочих уже несколько дней лежит мирное соглашение об определении места жительства ребенка, то есть Димы, после нашего с Викой развода и еще предложение о разделе имущества.

Я дал свой жене и себе несколько дней остыть после всего, что мы в запале наговорили друг другу. Дал нам (хотя скорее ей, чем себе) принять новую неизбежную реальность и сегодня кажется самый лучший день, чтобы выяснить все напрямую и разойтись краями с миром.

Больше тянуть нельзя.

Нажимаю кнопку селектора.

- Вера, пускай Иван подготовит машину. Едем в перинатальный центр, на работу к моей жене.

Едва не сказал к старой жене.

Хотя что в этом такого? Вике почти пятьдесят и она уже не молодая девочка. Лицо испещерено морщинами, под глазами годы тяжелой работы по ночам, в которой она совершенно не нуждалась - стоило только захотеть, могла бы все бросить и открыть частную практику. Косметическую! Кожа на её руках перестала быть мягкой и нежной, да и сама она словно одеревенела.

Но последней каплей стал наш отдых около пяти лет назад.

Мы выбрались на один из лучших курортов Турции, новый отель, который предлагал все лучшее для дорогих гостей, чтобы те смогли не только оставить классные отзывы, но и засветить фото в социальных сетях.

Проживание для дорогих гостей ничего не стоило, отличный бартер, как и в любой сфере бизнеса, был выгоден абсолютно всем.

Я обещал эту неделю Вике и мы отправились туда вдвоем. Но лучше бы этого не случилось. Разница между моей женой и молодыми подтянутыми девушками, которые курсировали по пляжу мимо наших шезлонгов была столь разительной, что я почти задохнулся от возмущения.

Зикунов, один из титанов строительного бизнеса страны, был женат не меньше лет чем я сам, на дочке министра, но рядом с ним была точно не супруга. Его спутнице я был дал от силы лет двадцать.

Она вилась вокруг своего папика как кошечка, терлась едва прикрытой грудью, просила помочь завязать узелок на трусиках, позволяя прямо там заглянуть за их кромку и ущипнуть за задницу. От этого вида у меня в штанах все горело, а едва поворачивал голову в сторону Вики - падало.

Я не соврал ей, сказав, что не могу трахаться. Я соврал, когда сказал, что не могу этого делать совсем. Я просто больше ее не хотел.

Машина притормозила у входа в здание.

- Ваня, припаркуйся недалеко. Я напишу, когда мы закончим. Это ненадолго.

Уверен, что Виктория все поймет правильно и примет мое предложение. Она ведь всегда была благоразумной.

Глава 10

Вика

День прошел, число сменилось, ничего… точнее почти ничего не изменилось. К моим обычным загруженным будням добавилась проблема неразобранных вещей.

Нет, я никогда не была неаккуратной и не позволяла захламлять дом, но совершенно невозможно рассортировать тридцать лет жизни, упакованных в тридцать плюс коробок, если в твоих сутках всего двадцать четыре часа из которых примерно шестнадцать ты проводишь на работе.

Еще и документы, которые Валера попытался подсунуть мне лежат на самом видном месте и с укоризной напоминают о том, что в этих бумагах итог больше чем половины жизни.

Сегодня я пришла раньше в свою съемную квартиру. Дима, в отличие от меня комнату обустроил. Часть вещей первой необходимости так же нашли свои полки в этой двушке, которая удобно расположилась в десяти минутах пешком от моей работы и его школы.

Но вот мои личные вещи - одежда, книги, коллекционный чай, подарочный набор столового серебра - я просто не представляла зачем все это доставать и распределять по полочкам, вешалкам и нишам чужого дома.

- Мам, я дома, - слышу голос сына, - но скоро снова ухожу.

Захожу в комнату сына, который сбрасывает один худи, чтобы найти и натянуть другой. Опираясь плечом о дверной косяк смотрю так, словно давно давно его не видела или я просто упустила когда он так вырос.

- Могу я спросить куда?

- Потусоваться.

- К отцу? - не нужно было спрашивать, но мне больше чем просто любопытно. Возможно что Дима просто ночует здесь, а время проводит с Валерой и его новой любовью, выстраивая планы на будущее и посмеиваясь над матерью.

- Нет, с ребятами.

Собирает телефон, бумажник и ключи, протискивается мимо меня и неожиданно чмокает в щеку.

- Я не долго. До одиннадцати буду дома.

И прежде, чем я успела возразить (потому что в его возрасте приходить домой так поздно плохо) или пискнуть от шока (ведь последний раз сын так меня целовал еще в детском саду) он скрылся за дверью.

Как раз в это самое время позвонил телефон. На экране незнакомый номер, но я все равно отвечаю, потому что это может бы в равной степени разводила-мошенник, так и будущая мамочка, у которой срочный вопрос, который непременно требует моего внимания.

- Слушаю.

- Виктория, добрый вечер, - мужской голос звучит глухо, словно издалека.

Вот, иногда мужья тоже звонят. Они порой еще более беспокойные чем женщины и нервничают сильнее и эпичнее.

Я иду в гостиную, где стоит львиная доля коробок, открываю одну из них с твердым намерением разобрать до конца, поэтому открываю и начинаю доставать все, что попадется под руку.

- Это Захаров, - коротко поясняет мужчина. - Я по поводу…

- Да-да-да, - отвечаю на автомате разглядывая красивый штопор, который попался под руку. Может быть это хороший повод открыть бутылку вина сегодня и приготовить пасту. - Я вас узнала.

- Что ж, это замечательно. Я хотел узнать как дела и…

- Пока никак, не переживайте.

В моих руках оказывается коробка, в которой упакована винная пара бокалов. Кажется я сама привезла их из Италии - подарок от милого старичка-владельца частной винодельни.

- Не переживать? - недоумения на той стороне провода вернуло меня в разговор с собеседником.

- Ну да, ваша жена пока не родила. Она только вчера поступила, постараемся продлить период до родов как можно дольше, но в принципе тридцать четвертая неделя для двойни - уже хороший показатель. Ложные схватки на этом этапе вполне закономерны и ожидаемы, так что… Алло?

Тишина на той стороне провода прерывалась негромкими смешками.

- Виктория, у меня нет жены, которая ждет двойню, только женщина, с которой я встретил новый год, но только сейчас нашел смелость позвонить и узнать как у нее дела. Я волновался, но не хотел слишком лезть в личное.

И только теперь до меня дошли и знакомые интонации и весьма характерная для Кирилла хрипотца в голосе, от которой руки и ноги становятся ватными. А может быть это виноваты усталость и эффект неожиданности, но мои драгоценные бокалы едва не рухнули из рук на пол.

Я, кажется, не оставляла ему номера телефона, а он вот позвонил, чтобы узнать как у меня дела.

Странно, но пожалуй кроме Маши уже давно никто не спрашивал об этом.

Меня ругали, обвиняли в том, что распалась семья, в том, что я постарела, перестала обращать внимание на мужа, что слишком много работаю, что живу для себя и так далее, далее по списку, но вот проявить заботу так никто и не смог.

И это неожиданно приятно.

- Так как ты?

Я задолбалась, одинока и очень несчастна.

- Все хорошо, - отвечаю вопреки тому, что думаю на самом деле. Но почти незнакомому мужчине из моего прошлого не нужны все эти нюансы, он итак стал свидетелем моего позора. - Разбираю вещи, пытаюсь привыкнуть к новой реальности.

- И как? Получается?

- С переменным успехом.

Глава 11

Я позвонила ей снова еще несколько раз, но вдруг мне стало кристально ясно, что Соня меня обманула.

Можно было прозакладывать не только свою годовую премию, но даже все имущество Исаева на то, что дочь сейчас не с подругой, а с тем самым мужчиной. И от того, что я знала ее… кхм… ухажера, мне не становилось ни легче, ни спокойнее.

Женатый, всегда казавшийся степенным, преданным, надежным. Я знала его не так хорошо, но вот Лиза и её муж - они дружили очень близко. Вместе посещали детские утренники, вместе ездили в загородные клубы летом, даже пару раз летали отдыхать семьями.

Черт, казалось, что сам дьявол не смог бы его поймать на удочку, а моя дочь-вертихвостка все провернула так легко?

Сначала я хотела закрыть ноутбук и молиться о том, чтобы на утро все забыть, но…

Чужая переписка такая странная вещь - сначала читать все, что в ней написано противно. И от тех откровенностей, которые пишут друг другу люди под воздействием особенно пьянящего коктейля - эндорфинов, тестостерона и других гормонов - и от того, что на подобные высказывания способен твой ребенок.

Так что я читала. Перелистала в начало, когда все закрутилось с безобидного “Привет”, до пошлых подробностей как, когда, сколько раз и насколько глубоко друг моего зятя собирается засунуть свой “прибор” в глотку (и не только туда) Соне.

Что-то пришлось листать по-диагонали, на откровенные фото с обеих сторон не обращать внимание. Но главное я уловила - это длилось месяцами.

Признания в любви, обещания бросить жену, оскорбления женщины, которая родила ему совсем недавно (и месяца ведь не прошло, я сама принимала роды) второго мальчика.

Боже, ну куда эта дурочка ввязалась!

И ладно Валера - старый пердун, у него жизнь за плечами, он вырастил троих, но Осипов никогда жену не оставит, сколько бы дочь об этом не грезила. Скорее найдет другую дурочку, которая развесив уши станет его сказки впитывать как губка. Такую же молодую, наивную и протестующую против всех устоев и канонов общества.

Дочь появилась дома около двенадцати дня. Она открыла дверь своим ключом и совершенно точно не ожидала меня здесь увидеть.

- Привет, мамуль, а я… вот от Маришки пришла. Мы занимались до полуночи и уснули только под утро.

Глупая улыбка на ее лице и красноречивый засос на шее выдали бы ее ложь и без моих ночных находок, но все же была разница.

- Правда? А засос тебе тоже твоя одногруппница поставила? - перекрывая ей путь к ванной, резко дергаю за руку на себя, отодвигаю ворот блузки. А там еще… и еще.

- Ты чего? - Соня отскакивает как чумная. - Ну, то есть, ладно, поймала. Я встречаюсь кое с кем и не была уверена, что ты разрешишь остаться мне на ночь у моего парня.

То с каким невинным взглядом и полным обожания голосом говорила о взрослом женатом мужчине привело меня в такой же ужас и брезгливость, которые я чувствовала по отношению к Николь.

Вот же дерьмо. Теперь словно все встало на свои места и пазл сложился сам с собой.

Действительно с какой стати она станет обвинять свою подругу в романе с женатым мужчиной, если сама занимается тем же самым. И наверняка верит в успех и неземную любовь, которую тот так щедро транслирует в своих сообщениях и во время их встреч.

- Парня? Или все-таки у женатого мужчины? Где ты с ним кувыркалась - в съемной студии на окраине города, чтобы вас никто не узнал или он раскошелилися на номер в хорошей гостинице?

- Мама, ты бредишь!

- Я видела твою переписку с Осиповым! Алик весьма ярко описывает не только свои чувства к тебе, но и классно составляет сценарии. Нападение, принуждение, горничная. Серьезно, Соня?

- Как ты посмела влезть в мой компьютер? - она одергивает руку и топает ногой, но у меня рука чешется зарядить ей хорошую оплеуху.

- Как ты посмела залезть в штаны к чужому мужу?

- Ему жена не дает! Прямо как ты папе!

Моя ладонь сделала крутую дугу. Удар получился четкий. Хлесткий. Громкий.

Соня взвизгнула, схватившись за щеку, где проступал алый след от моей ладони и с ошалевшими от боли и обида глазами уставилась на меня.

- Я никогда тебе этого не прощу!

- Я и не собираюсь просить прощения. Уходи отсюда. С женщиной, которая собирается разрушить чужой брак я под одной крышей жить не буду, тем более содержать ее.

Дважды просить мне не пришлось. Уже через десять минут она вызывала такси и что-то яростно строчила в телефоне, а потом с грохотом захлопнула дверь.

И стоило мне выдохнуть, как телефон ожил снова. Звонил Валера.

Оперативненько.

***

- Ты выгнала Соню из дома? - орет Валера.

До этого Валера никогда на меня не орал. Вообще никогда.

Удивительно, что он вообще смог построить бизнес имея стиль руководства, который практически полностью исключает вероятность повышения голоса на подчиненных. У него был несомненный талант унижать и даже увольнять людей лишь взглядом. Но не криком.

Его молчание было куда более пугающе и Эффективно.

- Именно, - отвечаю я спокойно.

С одной стороны меня все это забавляет. Дочь только хлопнула дверью, и сразу кинулась звонить папочке. За эти двадцать минут он не успел проникнуться историей и причинно-следственной связью, повёлся на жалобы и нытье.

- Ты совершенно вышла из под контроля, Вика! Потеряла стыд и чувство уважения к семье. Отказываешься подписывать документы, рушишь связи с детьми, угрожаешь мне… не понимаю, чем? Разделом имущества? Воображаешь себя хозяйкой фирмы? Ты не имеешь никакого права так…

Ой, да пошел ты!

Я отключаю телефон, и до того, как он закончит речь и поймет, что с моей стороны осталась только тишина, блокирую номер мужа.

Поднимаю голову и натыкаюсь на собственное отражение в зеркале.

Глава 12

Валера

Несмотря на гнусную выходку Вики и полный блок на звонки и любые возможные средства связи - я чувствовал себя прекрасно.

Соня, и мы с ней уже об этом договорились, на некоторое время останется жить у нас с Николь. Это даже удобно - я с любимой занял главную спальню, а дочь просто вернется в свою комнату. Как верные и преданные подруги девочки отлично уживутся вместе. И смогут обеспечить комфорт и покой для меня.

Жизнь не только не стала хуже, а сделала очень удачный и правильный вираж.

Внезапно паршивое утро превратилось в прекрасный день.

Я перестал пытаться дозвониться до жены, лишь приказал своим юристам подготовить иное предложение, которое оставит эту ведьму практически с тем, с чем она ко мне пришла плюс ее личные накопления от профессиональной деятельности. Никаких квадратных метров и доли в бизнесе - ничего не получит, стерва!

Затем переговорил с Лизой, которая также оказалась в блоке у матери. Правда даже старшая дочь не смогла мне внятно объяснить на что так взъелась Вика, ведь вроде все у них был хорошо.

Перед тем как отправиться домой заехал в ювелирный.

Так как вопрос с разводом почти решен я больше не видел причин откладывать важный разговор о будущем с Николь. Я сделаю ей предложение сегодня же. Моя девочка заслуживает этого. Она должна быть уверена, что её будущее тесно связано со мной и все это в благодарность за то как она обо мне заботиться и скоро подарит наследника.

О Соне я тоже не забыл и прикупил ей красивый браслет, о котором она давно мне говорила.

Оставив кругленькую сумму у ювелира, заехал в цветочный, чтобы закрепить хорошее настроение у всех и отправился домой. Давно уже не чувствовал себя настолько хорошо.

Настроение начало падать когда на мои настойчивые звонки в квартиру не сразу открыли, а когда дверь распахнулась я нос к носу столкнулся с Соней и она не была весела и приветлива.

- Папа! Наконец-то ты пришел. Пожалуйста угомони свою любовницу, она слетела с катушек!

Я даже порог переступить не успел.

- Соня, я войду.

- Это для нее? - у дочери округлились глаза когда она увидела букет в моих руках. - Серьезно? Да за что?

Проснувшись мимо возмущающейся дочери и все еще недоумевая от того что происходит, я решил, что у девочек какой-то внутренний конфликт, который мы сейчас быстро решим.

У Николь наверняка гормоны шалят, а Соня просто переживает из-за ссоры с матерью. Бывает.

- Ника, милая моя, ты…

Николь выходит из спальни, но выглядит иначе чем я привык. Никаких кружев и шелка - потасканые шорты и футболка, волосы в беспорядке, и вид у нее такой, словно она полдня плакала.

- Это тебе, - протягиваю цветы.

- За что ей они? А мне? - встревает Соня.

- А тебе за что? Ты зачем сюда явилась? У меня с твоим отцом скоро родится ребенок, мы семью создаем, понимаешь? - Ника подхватывает цветы из моих рук с видом вселенской скорби и негодования. - Коть, я так устала, я весь день сегодня на стрессе. Твоя дочь изводит меня, говорит, что собирается с нами жить. Постоянно.

- Это и моя квартира тоже! Папа сам меня пригласил.

- А ты и рада. Шла бы к своему “парню”! - Ника дается кавычку пальцами, и я не совесм догоняю, что на их языке жестов это значит, но Соня из-за этого жеста сатанеет и едва не бросается на свою одногруппницу.

Я только и успеваю поймать ее в полете.

- Дочь, успокойся! - рычу, становясь преградой между ними.

- Я? Это она начала!

Да блять какая разница!? Я пожимаю плечами и снимаю пальто, разуваюсь.

- Не знаю, что тут произошло у вас, но давайте все обсудим хотя бы после ужина, - смягчаю тон, может быть это подействует. - Что у нас сегодня вкусненького?

Прохожу на кухню, а там пакеты из доставки.

- Что это? - хмурюсь.

Ненавижу еду из доставок. Это какой-то суррогат и блевотина. Даже лучшие рестораны не могут сохранить вкус и качество еды, которая едет из пункта А в пункт Б. И обе они об это знают.

- Это то, как для тебя “готовит” Ника, - шипит дочь, повторяя движение пальцами.

- Неправда.

- Правда!

Соня сейчас серьезно? Я все это время питался едой из доставок?

Дочь, конечно, любительница на выдумки, но у нее бы просто фантазии не хватило, чтобы так подставить свою же подругу.

И по выражению лица Ники, по красным пятнам на щеках понятно, что ее и правда только что уличили в обмане.

Меня трясет и мутит от злости. Действительно вся? Все ужины, которые она готовила “своими руками” были заказаны из ресторанов и лишь заботливо оформлены на тарелках?

Эта мысль словно бешенная белка носится в голове и хочется лезть на стену и стереть из памяти улыбки и заискивающие взгляды после того как я хвалил ее за вкусные ужины.

- Коть, это все она подстроила! Я бы никогда не стала так делать. Я ведь знаю, что ты ешь только домашнее.

- Мы потом об этом поговорим, - цежу я, чувствуя как к горлу подкатывает тошнота.

- Почему потом, папа? - подстегивает Соня. - Это вообще-то еще не все. Твоя новоиспеченная любовь не только готовить не умеет, но и твой арт-хаус не любит. Просто терпеть не может. Все ее рекомендации в соц.сетях это “Беременная в 16”, “Пацанки” и “Ждули”. Прикинь, все то, что ты запрещал мне смотреть, она это обожает!

Это смешно, быть такого не может. Я трясу головой и смотрю на тонкую хрупкую девушку, от которой потерял голову. Девушка, которая пленила меня не красотой, не нежностью а тем, что полностью разделяет мои вкусы, идеалы, цели. А теперь что? Как ей вообще может нравится это?!

- Николь, это правда?

- Конечно правда, ты что мне не веришь? - встревает Соня.

- Я не тебя спрашиваю! - рявкаю в ответ.

- Знаете что, - всхлипывает Николь, - я хотя быы… хотя быы… не оставила новорожденного ребенка без отца! Твои дети, Валерочка, выросли, а вот у Соничкиного любовника малыш совсем маленький. А уже без папы!

То, что со мной происходит, очень похоже на инфаркт. Сажусь на стул, так как ноги уже не держат и тупо открываю рот, как выкинутая на берег рыба.