Измена. Новогодний папа для близняшек

1 Глава

Стефания

Никогда бы не подумала, что стану мамой едва окончив университет. В моих мечтах и представлениях о взрослой жизни, всегда была идеальная картина. Брак, карьера, и только потом ребенок. Но, правильно говорят: « хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах», так вышло и у меня.

Жила себе спокойно девушка Стеша, радовалась жизни, строила планы, и тут бац две ярко красные полоски на тесте, тошнота и головокружение. Но, в глубине души я рада, очень рада маленькой жизни, что развивается под моим сердцем. И думаю, Фил тоже будет рад.

Мы не женаты, как – то не спешили укреплять наш союз узами брака, нам хорошо вместе и без всякого штампа. Мы встречаемся уже четыре года, два из которых живем вместе, и очень счастливы.

С Филиппом я познакомилась еще при поступлении в Универ, как оказалось, он учился в этом ВУЗе на третьем курсе, и сразу заприметил меня. А уже первого сентября пригласил на первое наше свидание.

По - началу я его испугалась, красивый, спортивный, высокий и… напористый. Я не привыкла к таким парням, так как там, откуда я приехала, большинство парней были высокими, худыми, и нерешительными.

А Фил был уверен, что я буду его, такой парень не привык слышать отказы, да и колонна девушек, что стояла в сторонке, и буквально пожирала его глазами, говорила об этом. Да, и кто бы, не влюбился, Темноволосый парень, звезда Универа, в голубых глазах которого можно утонуть. Вот и я со временем поплыла. А теперь вот, у нашей любви будет прекрасное продолжение в лице сыночка, или маленькой, миленькой доченьки.

- Рыжая ехидна, домой подбросить? – Останавливается около меня спорткар, за рулем которого сидит Герман, младший брат моего любимого.

С Герой мы дружим тоже не первый год, так как учимся вместе, да и как не дружить с почти будущим родственником. Гера очень веселый, шустрый парень, но ужасный бабник. У него девиз по жизни: « Зачем тратить себя на одну, когда вокруг столько красавиц».

- Ну, подвези, а то холодно. – Опускаюсь на пассажирское сидение, и пристегиваю ремень безопасности.

- Братец дома?

- Нет, в отличие от тебя, бездельника, Филипп – работает.

- Душнила. – С улыбкой говорит Гера. – Ладно, сейчас домчу с ветерком.

Прошу Геру по пути подвести меня в супермаркет, так как хочу приготовить что-нибудь вкусненькое к приходу любимого. Новости ведь у меня хорошие, и нужно отметить пополнение в нашей семье. А еще мне нужно записаться на УЗИ, и сходить к врачу. Или что там еще делают беременные на ранних сроках?!

Думаю, о малыше пока наполняю корзинку всякими вкусняшками, а Гера ждет меня у кассы, оплачивает покупки, и относит тяжелые пакеты в машину.

- Я что пропустил какой – то праздник? – Спрашивает Гера, когда мы выруливаем на главную дорогу.

- Не скажу. Узнаешь чуть позже. – Улыбаюсь в тридцать два зуба и руки так, и чешутся погладить пока еще плоский животик.

- Заинтриговала. Вечно ты так! Не понимаю, как мой брат тебя терпит, рыжая. – В шутку обижается Гера, и даже губы дует как ребенок, чем очень меня смешит.- О смотри, а вон и братец, у подъезда стоит, и, кажется, его настроение не такое веселое как у тебя.

Перевожу взгляд с Геры на лобовое стекло, и встречаюсь с хмурым взглядом Фила. Приглядевшись, понимаю, что он не просто хмурый, он какой-то расстроенный, что ли. Но, что же такого произошло, что заставило его грустить? Даже не могу представить. Может на работе какие-то проблемы?!

Гера глушит мотор, и мы вместе вылезаем из машины, только Гера идет доставать пакеты с багажника, а я иду прямиком к любимому, и заключаю в свои объятия, закрываю глаза и вдыхаю любимый аромат.

- Ой, вот только давайте без телячьих нежностей! – раздается за спиной голос Геры. – Дотерпите до дома, что ль.

- Отвали, мелкий. – Рычит Фил, но все отступает от меня на шаг, так и не обняв.

- Да я то, щас свалю! Только пакеты забери, а то рыжая нагрузила, а я грузчиком не нанимался.

Гера подмигивает мне с улыбкой, и передает пакеты Филиппу, после чего прощается с нами и уезжает по своим делам, а мы идем домой. В просторную трехкомнатную квартиру Филиппа, которую ему подарили родители на восемнадцатилетние.

Филипп и Герман из обеспеченной семьи, но, не смотря на то, что в их семье есть деньги, и они всегда жили хорошо, ни разу не видела, чтобы кто-то из них вел себя так будто выше всех, и не кичился своим положением. Да, и родители Фила меня приняли как родную дочь, и всегда рады когда мы приезжаем в гости. Не смотря на то, что из простой семьи. Мои родители были простыми работягами, трудились на заводе, в нашем маленьком городке. Но, когда мне исполнилось восемнадцать, их, к сожалению, не стало. Мама попала в аварию, когда ехала домой со смены на такси, а папа спился, и буквально через пару месяцев ушел за мамой, сердце не выдержало.

- Ты сегодня рано. – Говорю я Филу, когда мы заходим в квартиру.

Пока Филипп идет в спальню переодеваться, я быстренько мою руки, и разбираю пакеты с продуктами. Что-то убираю в холодильник, что-то оставляю для приготовления ужина, и так увлекаюсь процессом, что не сразу замечаю вошедшего в комнату парня.

Филипп сменил свой дорогой костюм, на белую футболку, и домашние штаны, волосы слегка взъерошены, будто он без конца запускал свои руки в шевелюру.

Его явно что-то тревожит, но я не буду пытаться вытянуть из него информацию, потому что тогда он закроется. Лучше немного подождать, и Фил сам мне все расскажет, как только будет готов, или успокоится. Поэтому решаю пока рассказать ему свою новость, ведь она сто процентов поднимет ему настроение.

- У меня для тебя новость, но потерпишь немного до ужина. – Смотрю в его глаза, и как будто вижу облегчение.

Странный он какой-то сегодня, еще никогда не видела его таким задумчивым, и молчаливым.

Отсылаю его из кухни, и приступаю к готовке.

Запекаю рыбку в духовке, с картошкой, быстренько делаю любимый салат Фила с копченой курицей, раскладываю красиво по тарелкам сырную и мясную нарезку. Салфетки, свечи, фужеры для напитков. Хочу, чтобы все было красиво, и я тоже должна быть красивой.

2 Глава

Стефания

- Что не так? Ты не рад? – Округлив глаза, смотрю на застывшего в стороне мужчину.

Он вдруг смотрит на меня с такой злостью, что я невольно делаю шаг назад, не понимая, что его так разозлило.

- А чему мне радоваться? Тому, что пока я впахиваю для нас, ты рога мне наставляешь? Или тому, что ты чужого ребенка решила выдать за моего?!

- Что ты несешь? – Теперь уже хмурюсь я, и смотрю на него как на сумасшедшего. – Я тебе не изменяла!

- Хорошо подготовилась. Вкусный ужин при свечах, принарядилась, волосы распустила. А я еще дурак, испугался, что забыл что-то, или пропустил! Хотя да, пропустил, момент, когда ты на другого прыгнула!

- Филипп, ты бредишь!

Он подходит к столу, наполняет свою тарелку едой, наливает в бокал вишневый сок, и как ни в чем не бывало садится, за стол и начинает, есть, пока я стою в шоке на том же месте, и смотрю на него.

- Ну, что ты стоишь? Садись, Стеша! Отметим! Ты же так старалась! Готовила! – С ехидной улыбкой произносит Фил, и кладет в рот кусочек рыбы.

Аккуратно делаю шаг к столу, и начинаю себя успокаивать. Может ему кто-то что-то сказал? Поэтому он так реагирует? Он ведь пришел домой уже какой-то задумчивый, нервный, значит, что-то случилось. И вот он сорвался на мне. Хотя раньше Фил никогда не вымещал на мне злость, если у него что-то не получается.

А может, он просто испугался? Мужчинам же нужно время, чтобы принять мысль о том, что скоро нас будет не двое. Ему просто нужно свыкнуться с этой мыслью, и тогда он успокоится, еще и стыдно станет за все, что мне наговорил.

Опускаюсь на стул, и поглаживаю руку Фила, пытаясь успокоить.

- Филипп, я тебе не изменяла. Даже в мыслях такого никогда не было. Я люблю тебя, и ты это знаешь.

Фил поднимает на меня взгляд, смотрит прямо в глаза, не мигая, а потом произносит слова, которые ставят точку в наших отношениях.

- Любишь, говоришь?! Тогда иди на аборт. Приблудыш, мне не нужен!

Резко убираю свою руку, и смотрю на него в полном шоке. Как он может предлагать мне такое? Это ведь наш ребенок!

- Я не буду делать аборт! Это наш ребенок, а ни какой не приблудыш, ясно?! – Повышаю на него голос, и вскакиваю с места, когда Фил резко скидывает на пол свою тарелку.

Еда летит в разные стороны, тарелка разбивается, а бокал с вишневым соком опрокидывается на стол, и красная жидкость разливается по столу, и медленно стекает на пол.

- Тогда вали отсюда! Мне не нужна гулящая баба! Вали к тому, кто тебе этого ребенка сделал, сучка!

В Фила будто бес вселился, он подскакивает со стула, и не обращая внимания на бардак который сам же и учинил, вылетает из кухни прямо в комнату, я тут же забегаю за ним, и наблюдаю картину того, как он бросает в чемодан мои вещи, выгребая все из шкафов.

После того как все вещи были буквально сброшены в чемодан, он его застегивает, ставит на пол, и подходит к комоду, открывает первую полку, где лежат все наши документы, и достав мою папку, засовывает ее в наружный карман чемодана и подвозит ко мне.

Я стою у двери, и смотрю на это все в полном шоке, со слезами на глазах, и просто не понимаю, как все могло скатиться до такого ужаса, за один чертов вечер?!

- Забирай свое тряпье, и на выход.

- Ты это серьезно? Я не понимаю, что произошло, за то время пока мы не виделись? Почему ты думаешь, что ребенок не твой? Что я с кем – то гуляла! Я что дала тебе повод так думать?

- Я не думаю, я уверен!

Он хватает меня за руку, и буквально тащит меня к выходу, но у двери, я вырываю свою руку, обуваюсь, и накидываю на плечи куртку. Не буду перед ним унижаться, и что – то доказывать. Он сейчас явно не в себе, и до него невозможно достучаться.

Уверена, как только успокоится, и поймет, что натворил, сам прибежит, и еще прощение просить будет, а я подумаю, прощать или нет.

Беру за ручку чемодан, и радуюсь тому, что он на колесиках, и мне не придется его поднимать, а потом перевожу взгляд на Филиппа. Он закрылся от меня, стоит словно непрошибаемая стена, и смотрит в стену, крепко сжав зубы, и скрестив на груди руки.

- Ты еще пожалеешь, Градов. Я тебе это обещаю. – Говорю дрожащим от эмоций голосом, и быстро покидаю квартиру, пока слезы не полились рекой.

Вызываю лифт, и думаю где можно перекантоваться какое-то время, пока не встану на ноги, не найду работу, и не смогу снять квартиру. Деньги у меня на карте есть, но они Филиппа, и тратить их я не хочу.

У крыльца останавливаюсь, и вдыхаю морозный воздух, чувствую, как мокрые щеки щиплет мороз, и слегка приводит меня в чувства.

В этот момент передо мной останавливается знакомая машина, и удивленный Гера выскакивает наружу, быстро подходя ко мне.

- Не понял?! Вместо романтика, у вас что ссора?! Когда еще успеваете, еще и так кардинально! – Указывает он на чемодан в моей руке.

- У нас все, Гер. Я беременна, а он обвиняет меня в измене, и велит идти на аборт. Я этого ему никогда не прощу. – Цежу сквозь зубы, и чувствую, как слезы замерзают на лице.

- Фига се, Санта-Барбара! Садись в машину, замерзнешь!

Делаю пару шагов по направлению машины, и отдаю свой чемодан Герману, как слышу хлопок входной двери, и грозный рык.

- А вот и любовничек прискакал! – Выплевывает каждое слово Филипп, стоя у подъезда. - Не ожидал от тебя, брат!

3 Глава

Стефания

- Старший брат, ты, что совсем сбрендил?! – Усмехается Гера. – Или это типа проверка такая?

- Не строй из себя невинного! Я не понимаю, как ты мог меня предать! Гер, от кого угодно ожидал, но не от тебя!

Ноздри Филиппа злобно раздуваются, и он вдруг надвигается на нас с Гераем, сжав кулаки до побелевших костяшек.

Герман предусмотрительно оттесняет меня к машине, и закрывает своей спиной.

- Сядь в машину! – Приказывает парень, и делает шаг по направлению брата.

- Оооо, как это мило! Защищаешь мою же девушку от меня! Что это как не открытое проявление чувств? Еще будешь отрицать, что нагибал ее, пока я на работе батрачил?!

Пошлые слова, что вырываются из уст Филиппа, больно ранят мое сердце, но еще больше меня убивает то, как враждебно, никогда родные и близкие друг другу люди, с ненавистью бросаются друг на друга. И с необъяснимой жестокостью, начинают колошматить друг друга, куда попало.

- Никого я не нагибал, идиот! Да, и Стеша всегда дома, даже с подружками гулять идти отказывается, переживая о том, что ты бедненький работаешь, а она на шее сидит. Как ты вообще можешь думать о ней такое? Это ты предаешь любимую женщину! Очнись! – рычит Герман, вытирая кровь с разбитой губы.

- Не надо заговаривать мне зубы. Я все прекрасно знаю. Галя, ее верная подружка, рассказала мне, как именно Стеша время проводит, «дожидаясь» меня из дома. Прыгая с одного члена на другой. Потаскуха! – Цедит он сквозь зубы, и смотрит в этот момент на меня с таким пренебрежением.

- И что? Ты сразу же ей поверил? Эта стерва могла сказать что угодно, ведь давно имеет на тебя виды.

- Не сразу, но сегодня все решилось, и то, что ты прискакал сразу же, как я вышвырнул эту ша*аву из дома, говорит мне о том, что ты тоже причастен к этому бл*тству.

- Ты не в себе брат! Иди, проспись, и подумай о том, что творишь!

Герман в очередной раз отталкивает от себя разозленного Филиппа, но тот и не думает уходить. Он настроен решительно, и агрессивно. Надвигается на брата как таран, а перед глазами, будто пелена стоит.

Боже! Это не может больше продолжаться! Как мне их остановить? Вызвать полицию? Позвать соседей? Как?

Бросаюсь вперед, еще даже не успев толком понять, что делаю, и встаю между ними, как вдруг чувствую жгучую боль в носу, от убойного удара кулаком Филиппа, и падаю на землю. Смотрю на снег, окрашенный алыми пятнами крови, и не сразу понимаю, что эта кровь бежит из моего носа, который болит просто невыносимо. А вокруг наконец-то, воцаряется тишина, и оба виновника этого происшествия застывают на месте. В то время как я пытаюсь встать на ноги, но перед глазами все плывет, и по лицу бежит кровь, которая никак не хочет останавливаться. Губы, подбородок, даже шея и ворот куртки – все в крови. Господи, неужели он сломал мне нос?

Наконец-то, Герман отмирает, и помогает мне встать, крепко придерживая за талию, а Филипп смотрит виновато, с тревогой.

- Прости, Стеш. Ты так внезапно выпрыгнула, что я даже не понял, что ударил тебя. Давай, отвезу тебя в больницу. Черт! Я не хотел. – произносит Фил, и начинает нервничать глядя на мое окровавленное лицо.

А мне уже все равно. Я хочу поскорее убраться из этого места, и не видеть этого человека больше никогда. И не потому что, он меня ударил, а потому что он предал меня, поверив словам моей «подруги», которая все придумала, лишь для того, чтобы заполучить его в свою постель. Какой кошмар! Как он вообще мог? Сам же ведь всегда говорил, что Галя не так с кем стоит дружить, не та, советы которой стоит слушать, и сам же пошел у нее на поводу.

Заторможено поворачиваюсь к Герману, и тихо прошу:

- Ты можешь увезти меня отсюда?

- Да, конечно. Сейчас поедем, Стеш. Давай сначала вытрем кровь с лица.

Герман подводит меня к своей машине, и открыв пассажирскую дверь своего спорткара, сажает меня, а сам бежит за аптечкой, что лежит в багажнике. Достает бинты, бутылку простой воды и простую вату. Смачивает кусок бинта водой, и аккуратно вытирает мой подбородок, щеки, губы, но не трогает нос. Хмурится, и передает окровавленный бинт застывшему рядом Филиппу, а тот быстро подходит к урне, и выбрасывает ее.

- Нос трогать не буду. Боюсь навредить. Выглядит он не очень хорошо, и кровь не останавливается. Запрокинь голову назад, и вот сама аккуратно приложи мокрый бинт, или лучше снег. Щас, наберу и заверну его в бинт. – Говорит Гера, и тут же бежит к белоснежному сугробу.

- Стеша, прости. Блин, ненавижу себя за то, что сделал. Не хотел причинить тебе боль.

- ТЫ причинил мне боль гораздо раньше того, как ударил Фил, и за это я тебя никогда не прощу. – Произношу я, закрыв глаза и запрокинув голову назад.

- Вот, держи, Стеш. Аккуратно, ага, вот так. – Гера помогает мне приложить мокрую, холодную от снега марлю к носу.

- Вот это встречи! Что у вас тут произошло?! – раздается совсем рядом голос моей «подруги». – Оу! Фил, ты, что застал любовничков с поличным? Черт! Я честно, не знала, что она спит с Герой, это конечно жестко. За что и получила, стерва!

- Закрой свой рот, Галя! Ты еще ответишь за то, что сделала! – рычит Гера. – Думаешь, он будет с тобой? Может, еще на роль жены метишь? Но, я тебя огорчу, максимум что тебе светит, и то не факт, это одноразовый трах, а потом вышвырнет за шкирку, потому что такая бл*дь и стерва ему на*уй не сдалась!

- Бл*дь тут одна, и сидит сейчас в твоей машине, утирая кровь с лица, за то, что прыгала от одного к другому. – С превосходством произносит Галя, и берет под руку застывшего рядом Филиппа, который кажется, не сразу понимает, что его кто-то касается.

Но в следующей, момент отшатывается от нее, и смотрит как на приведение, а я вдруг чувствую жуткую головную боль, тошноту, и так устала от этого спектакля, что больше и минуты не хочу находиться среди этих притворщиков.

- Гер, поехали. Мне что-то становится хуже.

- Да, Гера увези ее отсюда подальше, а то портит тут все своим видом. Больше тут не появляйся, дрянь. – Надменно кричит Галя, когда Герман уже закрыл дверь с моей стороны, и спешит занять место водителя.

4 Глава

Стефания

Гера глушит двигатель и неуверенно смотрит на дом украшенный гирляндой, который кажется, привлекает к себе внимание всех живущих по - близости. Во дворе стоит украшенная елка, а рядом с ней красуется снеговик с морковкой в виде носа, ведром в виде шапки и даже шарф настоящий нацепили, по всем традициям нарядили снеговика.

- Ты уверена, что это единственный выход? – В который раз спрашивает меня брат парня, теперь уже точно бывшего.

Отрываю взгляд от дома и перевожу его на взволнованного Геру, даже нахожу в себе силы улыбнуться.

- Хватит мне пользоваться твоей добротой и щедростью, и так провела у тебя практически неделю. Это не правильно, тем более твой брат и так о нас думает худшее, не нужно подливать еще масла в огонь.

Герман хмурится, так происходит каждый раз как разговор заходит о Филиппе. Он не понимает, как можно было так поступить. Выгнать из дома, узнав о беременности, еще и обвинить черте в чем. А про то, что он меня ударил, пусть и случайно, вообще лучше не упоминать, так как Гера сразу бесится, и готов в ту же секунду поехать искать Фила, чтобы начистить морду, как он говорит.

- Что за глупости! Живи, сколько хочешь. В конце концов, ты носишь под сердцем моего племянника, или племянницу, и наша семья тебе обязана. И хватит уже защищать этого ублюдка! Я не понимаю, как ты еще можешь говорить о нем так спокойно, после того, что он сделал?!

- Я его не защищаю, мне плевать на Фила. Я о тебе беспокоюсь. Вы все – таки браться, и я чувствую себя виноватой за то, что все так произошло.

Герман после моих слов фыркает, и отводит взгляд в сторону дома, к которому мы подъехали.

- После того, что он сделал, я не желаю его видеть и иметь что-то общее. – Цедит сквозь зубы Гера.

- Как бы ты этого не хотел, но по вашим жилам течет одна кровь, и это не изменить. Прошу тебя, успокойся. То, что случилось, останется на его совести, и на совести Гали, но не стоит рушить семью, и расстраивать в первую очередь родителей. Потому что если вы не помиритесь, то это все коснется и их, а они этого уж точно не заслужили.

- Как ты не понимаешь, что я не смогу спокойно сидеть с ним даже за одним столом. Наши близкие отношения безвозвратно потеряны, после того как он обвинил нас в этой грязи. Я не ожидал от него такого, и да, я может и бабник, но честно говорю, своим партнершам, что от них жду, и на что им не стоит надеяться. А он поступил подло, словно котенка взял, пригрел, приласкал, а потом выбросил за ненадобностью. Это ужасно. И еще я не хочу, чтобы ты шла в этот дом, да он выглядит красиво, и все такое, но мне будет не спокойно. Живи в моей квартире, я ведь и так ей практически не пользуюсь, а живу с родителями, так что проблем никаких нет.

- Нет, Гер. Я не смогу. И вообще не вижу причины, по которой тебе стоит переживать. Тут живет мой дядя, двоюродный брат отца, с семьей. Он согласился приютить меня на время, пока я не встану на ноги, сделаю ремонт в квартире родителей, продам ее и уеду куда – нибудь подальше отсюда.

- Мне эта идея не нравится.

- Все будет хорошо, вот увидишь. Да, и мы ведь будем с тобой на связи, так что не волнуйся ни о чем. И спасибо за то, что отвез меня в больницу в тот вечер, решил все финансовые проблемы, и конечно приютил. Для меня это очень важно, и я никогда этого не забуду.

Тянусь к нему и обнимаю широкие плечи, чувствуя, как глаза начинают щепать от слез, все это гормоны, которые никак не хотят успокоиться.

- Брось, я сделал то, что должен был. Ты – наша семья, и плевать на то, что говорит Фил. ТЫ ведь знаешь, что моя мама любит тебя как родную дочь, а значит и для меня ты как была бесячей сестренкой, так ей и останешься! – Улыбается Гера, обнимая меня в ответ. – Ладно, раз ты так решила, не буду больше тебя отговаривать. Но, завтра за тобой заеду, не забудь, что завтра прием у врача.

- Не забуду, и буду ждать! Спасибо.

Целую парня в щеку, и выхожу из машины, прихватив свои вещи, и направляясь к дому родственника, которого видела всего раза три в жизни, первый, когда была еще маленькая, а еще на похоронах родителей. Он тогда предлагал свою помощь, но я отказалась, и дядя оставил свой номер телефона, на случай если мне все же что-то понадобится.

Я немного волнуюсь, и не знаю, как примет меня его семья, поэтому прежде чем постучать я оборачиваюсь, и смотрю на Германа, который сидит в машине, и ждет, пока я зайду в дом. Набираю в легкие побольше морозного воздуха и стучу в дверь, где сразу слышу громкие голоса и лай собаки.

Дверь открывает мальчик лет одиннадцати, и смотрит на меня удивленно, а сзади него выглядывает большая собака, кажется породы сенбернар. И при виде этой огромной как тигр собаки, мне вдруг становится плохо, и очень страшно.

Мальчишка бросает взгляд на пса, чешет его холку, ухмыляется, после чего переводит взгляд на меня.

- Ты кто? – Спрашивает он, но ответить я не успеваю, так как мальчишку отталкивает в сторону дядя, и смотрит на меня.

Он молча оглядывает меня, мои вещи, потом переводит взгляд на машину Германа, и обратно возвращает взгляд ко мне, после чего открывает дверь шире, приглашая меня войти.

- Твой парень? – Первое что спрашивает он.

- Нет, хороший друг. – Переступаю порог дома, и со страхом поглядываю на пса.

- Добро пожаловать, милая. Это Чарли, бояться его не стоит, потому что он даже мухи обидеть не может. Видишь, даже в будке жить отказывается, потому что как мерзнет как девчонка. Да, Чар?!

Дядя начинает гладить пса, присев на корточки, после чего поднимается, забирает у меня чемодан, и смотрит на застывшего рядом мальчишку.

- Вань, я ведь тебе сказал, что это Стеша приехала. Что ты тут устроил детективное расследование с устрашением. – Кивает он на Чарли, который уже облизывает мои руки.

- А что уже пошутить нельзя?! – Пожимает плечами Ваня, и убегает на второй этаж.

- Семья, все спускайтесь, будем знакомиться с моей племянницей, и сядем ужинать. – Кричит Дядя Рома, и я расслабляюсь, кажется, здесь мне ничего не грозит.

Визуализация

Давайте знакомиться с нашими главными героями!

Стефания Богуславская, девушка с характером, открытая, красивая, уверенная в себе и очень верная. Любит детей, и животных, ненавидит зиму и особенно Новый год, по понятным нам всем причинам.

Градов Филипп, приуспевающий бизнесмен. Целеустремленный, жесткий, готов идти по головам, ради своей цели, и не верит в любовь, после того, как поверил в измену любимой. А так же имеет свой секрет, о котором мы узнаем позже.

Девчушки-хохотушки! Это две малышки повятся чуть позже, и как вы поняли, они являются дочерьми Стеши и Фила. Девочек зовут Ксюша и Катюша. Они верят в деда Мороза и ждут чудо в виде - папы, и даже совместными усилиями написали письмо - желание деду Морозу. А вот что из этого получится, мы узнаем совсем скоро.

Вот такие наши герои, надеюсь вам они нравятся, и совпали с вашим представлением! Делитесь в общем впечатлениями. А еще, пишите в комментариях, кого бы вы еще хотели увидеть, если такие персонажи есть))))

5 Глава

Филипп

Приезжаю к родителям, и думаю, стоит ли говорить им о том, что мы с Стешей расстались, или предоставить возможность братцу рассказать о том, что моя девушка теперь спит с ним, и более того, ждет от него ребенка.

Я не понимаю, как они могли так со мной поступить, оба.

Родной братишка и любимая девушка, с которой я собирался связать свою жизнь, меня предали, воткнули мне в спину нож, еще и провернули рукоять

Глушу двигатель возле ворот, в загородном доме родителей, и смотрю в окно, в котором горит мягкий свет. Родители явно сейчас ужинают, а вот машины братца не наблюдая, да и возможно он останется с моей стервой бывшей в квартире, которую ему подарили родители.

Покидаю машину, и не спеша бреду к дому. Под ногами хрустит снег, пушистые хлопья летают, вокруг создавая магию, тем более в преддверье Нового года, эти моменты кажутся особенными.

Стеша всегда любила этот праздник, готовилась к нему основательно, украшала дом, даже посуду меняла на зимнюю со всякими узорами, игрушки, гирлянды. Подарки всем собирала, всегда была такой заботливой, любящей, верной. А что получается теперь? Это все была маска? Или же что это? Почему она решила подсунуть мне ребенка брата, при этом остаться со мной, но и от брата не отказалась. А может, все дело в том, что он не готов к отцовству? И сам ее послал ко мне. С одной стороны это ведь удобно. Я бы воспитывал их ребенка как своего, а они бы продолжали развлекаться за моей спиной.

Черт!

Как же это все мерзко! Да, и я повел себя не лучшим образом, вспылил, еще и ее ударил. До сих пор перед глазами картина того, как она упала на землю, и ее кровь окрасила белоснежный снег в алые разводы. Этого не должно было произойти. Я не видел ее, был так зол на брата, что у меня было всего одно желание отомстить, сделать больнее, расквасить его морду в кровь, а по итогу задел ее.

- Филипп?! Ты один? – Открывает двери мама, и пропускает меня внутрь. – А Стешу где потерял?

- С Герой потерялась. – Выплевываю слова как яд.

Мама смотрит на меня в шоке, пока я захожу в дом, и снимаю верхнюю одежду.

- В смысле? Вы поругались что ли? И что с твоим лицом? Где Стеша?

Хочу ответить, вывалив всю эту грязь, что отравляет мое сердце, но в этот момент в коридоре появляется папа, смотрит сначала на растерянную маму, потом на меня и подходит ближе.

- Что ты натворил, Филипп? – Грозно произносит он.

- Да, расскажи им братец, что ты натворил, и как теперь с этим жить будешь?! – Это уже произносит вошедший слез за мной Герман.

Оборачиваюсь к этому ублюдку, и понимаю, что не достаточно я ему морду раскрасил, руки прям чешутся. Я даже делаю шаг вперед, и Гера не пасует, выпячивает грудь, смотрит на меня со злобой в глазах и призрением. Это он то, меня призирает?! Ничего не попутал?!

- Это ты у нас герой-любовник! Сам и рассказывай, или смелый только с когда тра…

Мама ахает, и в шоке зажимает рукой свой рот, папа позы не меняет, но тоже смотрит удивленно, потому что ТАК мы разговаривали с братом только в детстве, когда не могли поделить игрушку.

- Какой же ты урод, Фил! Никогда бы не подумал, что ты опустишься до такого. И я очень надеюсь, что когда-нибудь об этом пожалеешь, а я буду рядом, чтобы напомнить тебе этот момент. – Перебивает меня Гера.

- Еще хоть слово мелкий, и я тебя прибью. – Ярость закипает в жилах, и я до хруста в костях сжимаю кулаки.

- Кишка тонка. – Подначивает меня Гера, и сам же толкает в грудь.

Тут я уже не сдерживаюсь, и мой кулак впечатывается ему в челюсть, я даже слышу хруст, а дальше все снова будто красной пеленой покрылось. Фантазия подбрасывает картинки Геры и Стеши на постели, голых и счастливых, смеющихся за моей спиной.

Мама плачет, и просит прекратить, в то время как отец разнимает нас, раскидывая по разным углам, как в детстве. Он у нас большой и крепкий мужик, поэтому разнять нас ему труда не составляет.

- Вы что устроили на глазах матери?! Последние мозги растеряли?!

Перевожу виноватый взгляд на маму, все же не хотел ее расстраивать, просто не смог сдержаться, да и вообще теперь не понимаю, как смогу находится с младшим братом в одном помещении. Тошно до жути!

- Пап, все, что сейчас произошло полностью вина – Фила. Он ведет себя ужасно, верит всякому бреду, совершает поступки, которые не должен совершать мужчина.

- А ты прям правильный у нас, да? Никого не предавал? Никого не уводил? Браво! Ты прям настоящий мужик! – В запале ору я на него, не подбирая выражения.

Первоначально хотел рассказать родителям о том, в какую грязь братец и Стеша меня впутали, но теперь мне так мерзко даже произносит эти слова. Только сейчас понимаю, что мы с братом так и не сказали родителям, что произошло прямо.

- Это все бред, который ты сам себе придумал! Ничего не было!

- Хватит мне врать!

- Прекратили оба! – Заверещала мама. – Герман, Филипп, объяснитесь?

- Я не собираюсь ничего объяснять! Пусть это сделает старший брат! А лучше, пусть сначала мозги свои включит и подумает, может, поможет.

Он меня до жути раздражает, и руки снова начинают чесаться от того, как хочется ему врезать.

Мама переводит взгляд на меня, и я чувствую себя нашкодившим ребенок, который не поделил с братом игрушку, за что мама нас отчитывает.

- Филипп?

Делаю шаг назад, и вдруг чувствую такое опустошение, что просто невозможно описать словами, я не хочу ничего рассказывать, и вообще уже жалею о том, что приехал. Мне нужно покинуть это место как можно скорее, пока я не убил младшего брата.

- Ничего, что я не смогу пережить! Простите за эту сцену, мне пора.

- Куда ты собрался? Что происходит? Филипп?! – растерянно произносит мама.

- Домой. Не хочу находиться с ним в одном помещении. – Говорю я, и схватив свое пальто покидаю отчий дом, захлопнув за собой дверь.

6 Глава

Стеша

Ночь в доме дяди прошла спокойно. Мы с Чарли подружились, и он практически всю ночь спал у моей кровати. А еще по – смешному, утыкался своим холодным, мокрым носом в мой живот, будто чувствовал, что там зарождается новая жизнь и приветствовал ее.

Хоть он и здоровый, но как плюшевый мишка, добрый, ласковый и ужасно ленивый. Больше всего на свете он любит лежать, и чтобы его гладили.

Беру в руки свой телефон и смотрю на время. Пора вставать, мне сегодня нужно быть у врача, и Дядя Рома захотел отвезти меня сам, поэтому я еще вчера написала Гере, что встретимся у больницы, и он согласился.

Умываюсь, и привожу себя в порядок, только потом выхожу из выделенной мне комнаты, и спускаюсь вниз. Меня слегка мутит, состояние, будто не выспалась, и от этого мне хочется на все плюнуть, закрыться в комнату, лечь в кровать и не просыпаться, пока все не наладится. Я эмоционально выжата как лимон, и эмоционально и физически. Последние дни были ужасными, я словно падала с места в карьер, но мне даже представить страшно, что еще ждет меня впереди.

- Доброе утро, красавица. Пойдем завтракать, Лиля уже накрыла на стол. – У нижней лестницы стоит дядя Рома, и смотрит на меня с улыбкой. Он вообще жизнерадостный человек, много шутит, всегда улыбается и никогда не унывает.

- Доброе утро. Я неважно себя чувствую, поэтому, наверное, откажусь от завтрака.

- Нет, так не пойдет. Ты должна поесть, хотя бы чуть-чуть. Поверь, Лиля знает, чем кормить, когда мучает токсикоз.

Спускаюсь, и иду вслед за Ромой на кухню, где уже сидит Ваня и Сережа, а старший сын Ромы и Лили – Андрей живет отдельно, и учится на первом курсе строительного. Лиля стоит у плиты, и при виде нас сразу улыбается, ставит на стол два бокала с чаем, и подходит ко мне.

- Держи. Это вода с лимоном, пей маленькими глотками, и тошнота отступит, а потом завтрак. Ребеночка кормить нужно. – С улыбкой говорит она, и я принимаю из ее рук бокал.

Пью прохладную воду, и постепенно чувствую, что мне становится лучше, потом я сажусь за стол и принимаюсь за завтрак. Йогурт, фрукты, чай и тосты с джемом, это то, что съела я. Остальные еще ели аппетитную яичницу с колбасками, но я отказалась.

После завтрака иду за своей сумкой с документами, потом мы с Ромой одеваемся и выходим на улицу. Сегодня ветра нет, но снег идет без перерывов, и дорожку всю замело.

- Ваня, до нашего возвращения расчисти дорожку, - дает распоряжение Рома – а то все замело, скоро пройти будет невозможно.

- Почему я? – Возмущается Ваня, появившись на пороге.

- А кто? Мама? Или может, Сережу заставим? Кто в доме главный, защитник, когда я уезжаю?

- Ну, я.

- Не – ну, я, а Я! Раз ты мужик, то учись брать на себя ответственность, и выполнять обязанности, без разговоров. – Поучительно произносит дядя.

- Ладно, я понял. Все сделаю. – Сдается Ваня.

- А я помогу. – Отзывается маленький Сережа.

- Вот он – мужик! – Смеется Рома. – Молодец! Будешь руководить Ванькой, и маму не обижать!

Смотрю на них с улыбкой, и вдруг понимаю, что у моего малыша не будет такого заботливого, мудрого отца, который примером показывает, как нужно обращаться с женщиной. Который, с самого детства учит детей уважать маму, любить и помогать.

Мы едем спокойно, Рома рассказывает о том, как в их семье появился Чарли, а я внимательно слушаю и смеюсь над курьезными историями с ним в главной роли. Вчера, как только мы сели за стол, познакомились все, я рассказала о том, что со мной произошло, и о том, что я беременна. На что вся семья приняла эту новость радостно, и обещали поддерживать. Ну, все, кроме Вани, он ворчал о том, что снова придется терпеть клики малыша.

На телефон приходит сообщение от Геры, когда мы уже подъезжаем к больнице, и Рома ищет место для парковки. Он пишет мне, что немного задержится, у него что-то с машиной случилось. Пишу ему ответ, что все нормально, и мы уже на месте, после чего покидаю машину, и иду к больнице.

Но, у самого входа дорогу мне преграждает Антонина Марковна, мама Филиппа и Германа, и смотрит на меня враждебно. Видимо Филипп успел ей рассказать свою версию, в которую она поверила, но, честно говоря, для меня это неожиданно. Она всегда относилась ко мне как к родной дочери, но сейчас смотрит как на самого злейшего врага.

- Добрый день, Антонина Марковна. – Спокойно говорю я.

- Был бы добрым, если бы мои сыновья на моих глазах чуть не поубивали друг друга. А все из-за тебя, дрянь. – Шипит она, а я не понимаю, когда они успели подраться?

- О чем вы? Филипп и Герман опять подрались?

Она наступает на меня, и ее буквально трясет от злости, но я выдерживаю ее взгляд, и стою на месте.

- Опять? Это не впервые значит?! Как ты могла встать между ними?! Как могла стерва? Что тебе не хватало? – она начинает кричать, не обращая внимания на прохожих, потом оборачивается, смотрит на клинику. – Надеюсь, ты сюда приехала для того, чтобы избавиться от плода, которого нагуляла?!

Смотрю на нее расширенными от страха глазами, и просто хочу закрыть уши и не слушать эти ужасные слова.

- Как вы можете говорить такое? Это ведь ваш внук или внучка!

7 Глава

Стеша

- Какая внучка? Какой внук? С ума сошла! Я сейчас убить тебя готова, лишь за то, что из-за тебя мои мальчики разругались в пух и прах. Ты дрянь, специально это все устроила! Да, я и не уверена, что этот ребенок от одного из моих сыновей. Не удивлюсь, если ты еще с кем-то путалась.

Произносит она эти слова, будто что-то отвратительное выплевывает, а мне действительно после ее слов становится отвратительно, потому так грязью меня еще никто не обливал. Правильно говорят, яблоко от яблоньки, недалеко упало.

- Как вы смеете, Антонина Макаровна?! Мы с вами всегда были в хороших отношениях, и я никогда не давала вам повода, думать обо мне как – то плохо! С чего вдруг такая агрессия? Вы ведь могли просто прийти и поговорить со мной, спросить, правда, это или нет! Но, вы сразу начали меня обвинять и поливать грязью. Что я вам сделала? То, что ваши сыновья поругались не моя вина, а Филиппа. Если бы он повел себя достойно, ничего бы этого не было!

Смотрю на нее со смесью злости и разочарования. Обида так и рвется наружу, поэтому высказываю, что это на одном дыхании, слегка повысив голос, потому что не могу сдержать себя в руках. Мне надоело то, что они меня обвиняют в том, чего я не делала, да еще и говорят про аборт так, словно имеют на это право!

- Мы были в хороших отношениях? – Говорит она, и вдруг разражается громким смехом, даже глаза начинают слезиться. – Да я тебя терпела из последних сил. Да, Филипп выбрал тебя, и я была согласна на эти отношения, только пока они не выходили за рамки развлечения. Он ведь уже мужчина, которому нужна здоровая половая жизнь, а ты как раз была под рукой. Я воспринимала тебя чем-то вроде обслуги. Покормила, убралась, ублажила и сама же за это получала крышу над головой, еду и заметь дорогие подарки. Я была не против, но до поры до времени. В качестве невесты ты меня не устраивала, и я бы никогда не позволила тебе стать частью нашей семьи. Для Филиппа, как и для Германа уже выбраны невесты под стать! И знаешь, я даже рада тому, что все так обернулось, и он тебя вышвырнул! Осталось только избавиться от ошибки в твоем животе, и ты забудешь о нас, а мы забудем о твоем существовании. Я даже, заплатить, готова, лишь бы ты исправила то, что сама же и сотворила.

Отшатываюсь от нее как от самого черта, и не могу поверить, что я все эти годы принимала алчность и злость, за доброту. В голове так и крутятся ее последние слова: Обслуга, ублажала, и ошибка. Она назвала нашего с Филиппом ребенка ошибкой, и готова заплатить немалые деньги лишь бы я от него избавилась.

Боже!

Как это все мерзко, и к горлу тут же подступает тошнота. Я даже не успеваю среагировать, или как – то удержать в желудке этот бунт, как вдруг мой завтрак просится наружу, меня выворачивает прямо на ее дорогие сапоги.

- Ах, ты стерва! Ты хоть знаешь, сколько стоят эти сапоги?! Идиотка! – Орет Антонина Макаровна, и пытается почистить обувь снегом. – Фу, какой ужас!

- Вы не лучше этой отвратительной лужи, Антонина Макаровна. Такая же грязная, вонючая и жуткая. Оставьте свои грязные деньги себе, купите на них новую обувь, а про меня забудьте, как того и желали.

Она смотрит на меня как разъяренный зверь, готовый кинуться и разорвать меня в любую секунду, но и я смотрю ничуть не мягче. Не позволю ей навредить мне, и моему ребенку, тем более.

- Как ты смеешь так со мной разговаривать? Ты – ничтожество. Грязь под моими ногами. Ты должна быть благодарна мне, за то, что позволила тебе жить в роскоши. Мой сын тебя обогрел, умыл, сделал, в конце концов, из дерьма, конфетку, пусть и второсортную. Да, что ты сможешь дать этому бедному ребенку? Побираться будете? Или научишь его так же прыгать по богатым мужикам? Или обворовывать? Зачем тебе это нужно? Если рассчитываешь на то, что с помощью этого ублюдка сможешь выклянчить у нашей семьи деньги, то даже не надейся. Я сама лично позабочусь о том, чтобы тебе ни копейки не досталось.

- Нам и не нужны ваши копейки! – Вдруг произносит совершенно спокойно возникший рядом дядя Рома.

Антонина Макаровна тут же стушевалась, сделала шаг назад, побаиваясь моего дядю. Она явно не ожидала того, что за меня кто-то заступится, но не тут то было.

- А ты еще кто такой? Очередной хахаль?

- Роман Викторович Золоторев. Родной дядя – Стефании. И сразу хочу вас предупредить, о том, что еще хоть одно грубое слово в адрес моей племянницы или ее малыша, и я вас засужу. Денег – поверьте, мне хватит.

Она усмехается, и уже открывает рот, чтобы сказать что-то еще, как вдруг к нам подбегает встревоженный Герман. Выглядит он не очень, на губе кровоподтек, под глазом синяк расплывается, и костяшки на руках сбиты в кровь. Боюсь даже представить, что там с Филиппом происходит, если Гера в таком состоянии.

- Мама, что ты здесь делаешь?

- Пришла посмотреть в глаза этой стерве, и сказать, чтобы избавилась от плода. Нам не к чему эта ноша, и мы ей ничего не дадим! И не смотри на меня так! Ты – Градов, в тебе течет наша кровь, и ты, Герман должен быть на нашей стороне, а не стороне этой вертихвостки.

Смотрю на Германа, и понимаю, что он сейчас находится в шоке, не меньше меня. Даже не сразу находит, что сказать своей матери.

Да, хорошо же она играла свою роль, правильной и доброй женщины, которая принимает меня и любит как свою родную дочь. Интересно, а что же по этому поводу думает Альберт Филиппович? Того же мнения что и жена? Не зря же говорят в народе: « муж и жена, одна сатана».

8 Глава

Стеша

- Мама, не говори того, о чем потом можешь пожалеть! А ты пожалеешь! Я это точно могу сказать! – Со сталью в голосе говорит Гера.

- Что ты понимаешь, мальчишка? Она обвела вас вокруг пальца, но Филу хоть глаза открыли, а у тебя видимо до сих пор мозги как желе. Лучше возьми ее в охапку и веди в клинику поскорее. Поверь мне Герман, этот ребенок станет лишь помехой. И неважно твой он или Филиппа. Эта стерва найдет способ выжать из нас деньги с помощью своего ублюдка.

- Мама, ты ли это? Я тебя не узнаю! Ты ведь так любила Стешу. Я даже думал привезти ее к вам, после того как Филипп выгнал. И что же я сейчас слышу?!

- Я никогда не любила эту нищенку, а лишь терпела, чтобы не расстраивать твоего брата. Но, видимо зря! Нужно было сразу показать ей место, тогда бы она и не сотворила ничего. Дрянь! – Последнее слово она буквально выплевывает, глядя на меня с такой ненавистью, что мне становится не по себе.

Антонина Макаровна будто обезумела, или же сорвала маску, которая была ей в тягость все это время, и теперь с удовольствием показывает свое истинное лицо, и оно оказалось просто уродливым.

- Как ты вообще узнала, что Стеша сюда приедет? Следила за ней?

- Больно надо мне, следить за обслугой. – Пренебрежительно отвечает она. – Я просто услышала твой с ней разговор вчера вечером по телефону. Попросила нашего садовника тебя задержать, а сама поехала сюда, чтобы лично проследить за тем, что ей вышкребят то, что один из вас оставил в ней.

- Боже мой! Антонина Макаровна, при всем уважении к Герману, я ему сочувствую. Иметь такую ужасную мать это сущее наказание. Вы не женщина – вы монстр! – Говорю я, и обойдя ее стороной поднимаюсь в больницу. – Если вас так уж прям сильно, беспокоит то, что я могу каким-то образом выжать из вас деньги, то могу написать расписку, что ни я, ни мой ребенок не имеем отношения к вашим деньгам, и наследству. Но, при условии, что вы и ваш любимый Филипп, напишите отказ от моего ребенка, и больше никогда не появитесь у меня на глазах.

Я не стала ждать ее ответа, лишь повернулась в сторону клиники и ушла, не оглядываясь, но краем уха слышала как она орет на всю парковку, про то какая же я дрянь, и как она меня ненавидит. Да, и еще конечно же, она пожаловалась Герману на то, что я испортила ее любимые сапожки.

А я не жалею. Так и надо этой стерве, будет знать, как лезть ко мне с грязными высказываниями и пустыми угрозами. Я не из робкого десятка. Если вела себя с ней вежливо и мягко раньше, это еще ничего не значит. За себя, и за своего ребенка я смогу постоять. Пусть эта семейка катится к черту! Мне на них плевать, и больше слезинки не пролью по Филиппу. Он не стоит моих слез, и ребенка моего тоже не стоит!

- Молодец, девочка! Так держать! – Похвалил меня дядя, пропуская вперед. – Но, я бы не стал раскидываться словами об отказе от материальной помощи. Все же ее сын несет такую же ответственность, как и ты, и хочет, не хочет, но обеспечивать свое дитя обязан.

- Дядь Ром, мне ничего от них не надо. Думаешь, они так легко согласятся платить? Ну, не считая Германа, который чувствует вину за свою семейку, и готов помогать. Но, это не его обязанности, а унижаться, что – то доказывать или просить у Филиппа я не собираюсь. Пусть катятся к черту!

- Дело твое конечно. Я просто предложил. Мы с Лилей всегда поможем и поддержим. Ты для меня не чужая, но будет тяжело все равно.

- Я это понимаю, и готова. Работы не боюсь, так что не пропаду, да и у тебя ненадолго задержусь. Как только встану на ноги, сниму квартиру, обещаю.

- Ну, ты коней – то не гони! Куда спешишь! Я ведь не против того, что ты с нами. Да и Лиля рада, что не одна девочка в этом обезьяннике. Так, что никаких переездов пока я не буду уверен, что ты справишься, и все у тебя будет получаться легко. Вообще можем построить домик небольшой, на территории и будешь можно сказать, с нами жить.

Смотрю на него во все глаза, и не могу сдержать слез радости. Когда я решила поехать к нему и просить помощи, я так боялась, что он откажет мне и даже на порог дома не пустит, но он поступил как отец. А теперь еще и защищает, берет на себя мои проблемы, и даже предлагает построить мне с малышом дом.

Не сдерживая эмоций, я прижимаюсь к дяде, утыкаюсь носом в его грудь, и вдыхаю запах табака и ментола, а потом чувствую тепло и защиту, потому что он обнимает меня в ответ. И дает мне чувство безопасности.

- Спасибо тебе большое. Ваша с Лилей поддержка, очень много для меня значит.

- А как же иначе? Ты – моя семья, и ребенок тоже.

Он по - отечески похлопывает меня по плечу, целует в макушку, и я понимаю, что все у нас с малышом будет хорошо.

- Богуславская?! Это вы Стефания Богуславская? – Подходит ко мне медсестра.

- Да, я.

Она указывает мне рукой на кабинет УЗИ, и мило улыбается.

- Пройдемте. Вас уже ждет наш специалист. Вы отец? – Смотрит она на дядю.

- Нет, нет. Это мой дядя, он тут побудет. – Быстро произношу я.

- Отлично. Тогда пройдемте в кабинет.

Иду за ней в кабинет, довольно просторный, светлый и без лишних деталей. Только стол, кресло, пару стульев, кушетка, УЗИ аппарат, монитор, и на стене прикреплен телевизор, который так же транслирует то, что показано на мониторе.

Молодая женщина, с короткой стрижкой, в очках и с приветливой улыбкой встречает меня сидя на стуле возле кушетки.

- Добрый день. Меня зовут Татьяна Аркадьевна. Заполните, пожалуйста, бланк на столе, потом раздевайтесь ниже пояса и ложитесь на кушетку, будем знакомиться с вашим крохой.

Заполняю бланк, стандартная информация, фамилия, имя, отчество, дата рождения, адрес, телефон, первая ли беременность, нет ли аллергий.

Потом раздеваюсь и ложусь на кушетку, смотрю на действия врача, и мне становится так волнительно, что кажется, сердце сейчас выпрыгнет из груди. Боже, сейчас я увижу мою кроху.

Все происходит очень быстро, и вот на экране, уже мелькают непонятные мне картинки, движения, смотрю на врача, а она вдруг широко улыбается, глядя на монитор.

9 Глава

Стеша

Последующие, пару недель прошли спокойно. Больше на моем пути не встречалась ни Антонина Макаровна, ни Филипп и это меня успокоило. Я не грезила мечтами о том, как покажу Филиппу снимок УЗИ с нашими крошками, и озвучу новость. Нет. Теперь мне хотелось сохранить это в тайне, и не позволять ему и его семье иметь хоть какое-то дело к моим детям.

Герман единственный из семьи Градовых, кого я рада видеть, так же как и дядя. После той стычки у больницы, Герман приехал к нам в тот же вечер, долго извинялся, потом дядя Рома пригласил его в кабинет, и они о чем-то долго разговаривали, но спустя время вышли, и дядя Рома пригласил Германа поужинать с нами.

Я сказала Гере, что жду двойню, но попросила никому об этом не рассказывал. А еще подарила один снимок УЗИ, так как мне дали два, он смотрел на снимок хмуро, явно ничего не понимая, но на его губах расцветала широкая улыбка.

- Ты уверена, что помощь не нужна? Может быть, я с тобой пойду? – В который раз за последние двадцать минут спрашивает меня Ваня.

- Ты что боишься, что Чарли от меня убежит?

Ваня театрально закатывает глаза, и скрещивает на груди руки.

- Вообще – то, я за тебя переживаю. Чарли не убегает, и гуляет всегда спокойно, а вот ты можешь поскользнуться и упасть.

Меня трогает его забота, особенно зная то, что Ваня единственный был не в восторге от новости о том, что у меня будет малыш. А как узнал, что их будет двое, вдруг поменял свое мнение, и теперь словно старший брат все время старается быть рядом.

- Ладно, пойдем вместе. Но, Чарли поведу я. – Говорю с улыбкой, и жду, пока Ваня соберется.

Натянув на голову шапку, спустя пару минут, он уже идет на выход, подзывая Чарли. А я пристегиваю к ошейнику собаки поводок, и мы втроем выходим в снежную сказку.

- Ты опять не расчистил дорожку, знаешь же, что папа ругаться будет.

- Расчищу, когда вернемся с прогулки. – Бурчит Ванька себе под нос, и открывает волоса.

Мы идем в, что-то на подобие, парка, который находится недалеко от дома. Там есть удобные лавочки, и возможность нашему плюшевому мишки, побегать вдоволь. Я уже не в первый раз выхожу с ним на прогулку, и это, пожалуй, лучшее время за весь день.

- Ты уже придумала имена для детей? – Спрашивает Ваня, пока мы идем к парку.

- Нет. Еще рано, да и я ведь не знаю, кто у меня будет мальчики или девочки. А что? У тебя есть имена на примете?

Ваня смущенно отводит взгляд, неуверенно косится на меня, а потом вскидывает голову, останавливается и смотрит мне в глаза.

- Я тут предложить хотел, если родятся девочки, назови их – Ксюша и Катюша. А если мальчики – Алеша и Илюша.

Улыбаюсь, и задумываюсь над именами, которые предложил Ваня. Интересно, почему его выбор пал именно на эти имена.

- Почему именно эти имена?

- Можно я не буду отвечать на этот вопрос!

- Не-а. Тем более после этого. – Указываю на то, что он всячески уклоняется от ответа.

Ваня смотрит на меня так, словно пытается понять, можно ли мне доверять. Но, потом видимо понимает, что я никому ничего не скажу, и доверчиво мне улыбается.

- В классе есть две девочки. Они подружки, одну зовут Ксюша, а другую зовут Катя. И они мне обе нравятся. И имена у них красивые, поэтому предложил. – Пожимает мальчик плечами.

Собираюсь ему ответить, как вдруг Чарли начинает гавкать, подбегает ко мне, и смотрит куда-то на дорогу, и как только я поворачиваюсь в сторону, куда он смотрит и лает Чарли, и мои глаза расширяются от страха. В мгновение ока, я толкаю в сторону Ваню, а дальше следует удар, я отлетаю в сторону, боль и темнота. Последнее что вспышкой проносится в моей голове, это знакомая машина, и водитель за рулем.

10 Глава

Стеша

Открываю глаза резко, и хочу поднять руку, чтобы потрогать живот, но меня тут же пронзает дикая боль, и я издаю стон.

Вокруг суетятся люди, в лицо летит снег, и я вижу на снегу красные разводы. Это что моя кровь? Боже, помоги мне! Спаси моих деток!

Рядом со мной лает Чарли, а я медленно поворачиваю голову в ту сторону, откуда ехала машина, но вижу лишь следы от шин на снегу, а машины и след простыл.

- Ваня, ты где? Ваня! – Слабо зову я братишку.

- Я здесь, Стеша.

Я пытаюсь повернуться в сторону голоса, но Чарли закрывает мне обзор, и принимается облизывать лицо.

- Чарли, фу! – Говорит мальчик, отталкивает собаку, и я тут же вижу его заплаканное лицо. – У тебя все лицо в крови, и кажется, рука сломана.

- Ты должен сделать для меня кое – что! Отведи Чарли домой, и приведи сюда кого-то из взрослых. А лучше позвони отцу. Нужно вызвать скорую.

- Девушка, я уже вызвала скорую. Обещали приехать через пару минут. – Слышу рядом взволнованный голос женщины.

- Спасибо. Ваня, где женщина на той машине, что меня сбила? – шепчу я.

- Уехала. Даже не остановилась. Ты ее знаешь?

- Потом. Отведи Чарли домой, давай, мой хороший. – Произношу я сквозь боль.

- Я тебя тут одну не оставлю. – Упрямится братишка, и я бы улыбнулась, попробовала его успокоить, но у меня все болит, и мне страшно за моих деток.

- Я побуду с ней, пока не приедет скорая, мальчик. – Говорит все та же женщина.

Ваня неуверенно смотрит на нее, после чего, оборачивается ко мне, и кивнув поднимается. Пристегивает пса, и тащит его в сторону дома, а Чарли от чего – то скулит, и прихрамывает на одну лапу. Неужели его тоже задели?

- Ваня?! Что ты здесь делаешь? Кто это? – Слышу я мужской голос, но не вижу, кто говорит.

- Андрюша, как хорошо, что ты приехал! – Кричит Ваня с надрывом. – Пойдем. Это наша сестра – Стеша. Я тебе говорил про нее. Она с нами живет. Мы гуляли с Чарли, как вдруг увидели машину. Мы переходили в положенном месте, но эта сумасшедшая лишь прибавила скорость. Стеша оттолкнула меня, а сама отбежать не успела. Ее сбила машина, и Чарли тоже задело, потому что он побежал закрыть собой Стешу.

Спутанно объясняет Ваня, и через минуту я уже вижу его в компании парня постарше, и узнаю в нем - Андрея, старшего сына дяди Ромы. Видела его фотографии, в доме, но лично с ним не знакома.

Он смотрит на меня серьезно, с сочувствием и тревогой, после чего переводит взгляд на младшего брата.

- Отведи Чарли, и позвони папе. А я побуду здесь, и поеду со Стешей в больницу. Пусть папа мне позвонит. Скорую, кто–нибудь, вызвал? – Спрашивает Андрей громко, и ему тут же отвечают люди, что да. – Отлично. Все будет хорошо малой, не переживай.

Успокаивает он Ваню, но я вижу, как мальчик испугался, и как по его щекам текут слезы градом.

- Это я виноват. Не уберег! – Говорит он. – А если с малышами что-то случилось?

Этот вопрос и меня очень волнует, и пугает. Я буквально боюсь пошевелиться, потому что боюсь навредить им.

- Ты не виноват! Прекрати! С малышами все будет хорошо, так же как и со Стешей. Все иди, время идет. И скажи отцу, чтобы ветеринара вызвал, Чарли тоже не хило досталось.

Ваня кивает, и уходит в сторону дома, оставляя меня со своим старшим братом.

- Я уже слышу звуки сирен. Скорая рядом, потерпи чуть-чуть. – Говорит Андрей. – Я кстати, Андрей.

- Я так и поняла. Узнала по фото. – Объясняю я, и в этот момент боль усиливается, я вскрикиваю, и непроизвольно дергаюсь, от чего мне становится только хуже. – Больно.

- Две минуты. Держись, скорая уже подъехала, врачи выходят. Постарайся не двигаться.

Андрей еще что-то говорит, старается меня отвлечь, успокаивает. А я, закрываю глаза, потому держать их открытыми, нет сил. И сама не понимаю, как снова проваливаюсь в темноту.

Такое странное чувство. Я словно в своем теле, отдаленно слышу голоса, чувствую как врачи что – то делают, укладывают меня на носилки, поднимают и куда – то несут, но не могу открыть глаза, или что – то сказать. Я словно над ними, и над своим израненным телом.

А меня переносят в карету скорой помощи, делают укол, и я слышу, как Андрей объясняет врачам, что я беременна. Они спрашивают, сколько недель, но он отвечает, что не знает. Нервничает. Я снова проваливаюсь, но будто тут же прихожу в себя снова, чувствую, как мы едем, слышу звуки сирен, слышу, как Андрей говорит по телефону, и чувствую, что кто-то держит меня за руку. Наверное, это он меня держит.

Прислушиваюсь к себе, и понимаю, что я уже не чувствую боли, вообще ничего не чувствую. Пытаюсь открыть глаза, но не получается, как бы я не старалась.

Врачи обсуждают мое состояние, говорят, что нужно сделать какие-то тесты, УЗИ и что-то еще. Потом чувствую холод на лице, мне неприятно, но я не могу об этом сказать. Что со мной не так? Почему я не могу говорить? И открыть глаза? Что вообще происходит?! Боже, не дай мне уйти! Сохрани мне жизнь, и моим крошкам! Прошу!

11 Глава

Стеша

Открываю глаза, и в этот раз уже нахожусь в палате. Рядом никого нет, судя по гнетущей тишине. Все мое тело болит, горло пересохло и глаза слезятся от яркого света. Хочется позвать на помощь, но я не могу. Пить хочется ужасно.

А еще я очень переживаю как там мои малыши, все ли с ними в порядке? Я не переживу, если их больше нет.

Дверь вдруг открывается, в палату заходит дядя Рома, и увидев меня в сознании на его лице расцветает облегченная улыбка.

- Слава Богу, ты пришла в себя! Господи, спасибо! – Восклицает он, и аккуратно поглаживает мои волосы, наклоняясь надо мной. – Как ты себя чувствуешь? Что-то хочешь?

- Пить. – Хриплю я.

Дядя тут же подходит к тумбочке, наливает в бокал воды и подносит ко мне, помогает приподняться, и я тут же делаю пару жадных глотков, и мне становится лучше. Першение в горле проходит, я пару раз прокашливаюсь, и у меня появляется голос.

- Мои малыши? – Задаю я самый важный для меня вопрос, и до ужаса боюсь услышать ответ.

- С ними все хорошо. Дети не пострадали, в отличие от тебя. У тебя сотрясение, перелом правой лучевой кости, трещина на ноге, и это я перечислил только самые серьезные. Еще куча гематом, ссадин и порезов. Ты почти сутки была в отключке, мы боялись, что не скоро еще очнешься. Все могло быть еще хуже, если бы Чарли не выскочил перед тобой. Пес смягчил удар, чем спас твою жизнь, и жизнь детей.

Пораженно смотрю на дядю, и я даже не помню того, что Чарли выскочил вперед, помню только его громкий лай, а потом как он хромал, когда Ваня его уводил. Значит, я обязана жизнью этому умному и доброму псу. Он спас не только меня, но моих деток.

- Как он?

- Отделался легким испугом и переломом задней лапы. Но, ничего заживет. Он сейчас как король, ты бы видела его. – С улыбкой говорит дядя. – Лежит на диване, такой важный, драматизирует, выпрашивает вкусняшки у Лили. И бесится из – за гипса, пытается его разгрызть, но ему мешает воротник на шее. Это единственная его забота. Сейчас позову врача, он должен тебя осмотреть.

Дядя быстро выходит из палаты, и возвращается через пару минут в присутствии врача, который проводит осмотр, объясняет, как обстоят мои дела. Говорит о том, что впереди меня ждет долгое лечение, но меня это не так волнует. Уж лучше я буду здесь в стенах больницы, и буду спокойна за моих малышей.

Перед глазами проносятся кадры аварии, тот автомобиль был так похож на автомобиль Антонины Марковны, но номера я не запомнила, и не могу с уверенностью утверждать, что это была она.

Как только врач покидает палату, а медсестра ставит капельницу и тоже уходит, я поворачиваюсь к дяде.

- Что-нибудь известно о том, кто был за рулем той машины?

Дядя тут же хмурится, пододвигает стул поближе, и сев на него берет меня за здоровую руку.

- Пока нет. Следователь уже приходил и беседовал со мной, но я ведь знаю все лишь со слов очевидцев. Андрей и Ваня тоже рассказали, что знали. Но, опять же, Андрей видел из далека, а Ваня ребенок и на его слова особо не рассчитывают. Сейчас он ищет всех очевидцев, и возможно были машины, в которых видеорегистратор зафиксировал аварию. Ты что-нибудь помнишь?

- Мне казалось, что я узнала машину, и водителя, но тогда все так быстро произошло, что я не уверена. Единственное, что могу сказать точно, машина была вишневого цвета, и за рулем была женщина.

- Ты кого-то подозреваешь?

- Да, но прямых доказательств у меня нет, и опять же, возможно, я ошибаюсь, но, кажется, я видела Антонину Марковну, мать Филиппа и Германа. – Смотрю в глаза дяди, и вижу в его глазах злость.

- Мы во всем разберемся, дорогая. Все виновные будут наказаны. – Дядя гладит меня по руке. – Больше, тебя никто не тронет.

- Даже если это она, я не думаю, что ее посадят. Эта женщина сможет избежать наказания, я так думаю. Но, я должна обезопасить себя и детей, и я даже знаю как.

12 Глава

Стеша

- Нет! Зачем уезжать? Я не понимаю! – Кричит Ваня, глядя на то, как я собираю свои вещи.

- Я ведь ненадолго. Пока не родятся малыши, а потом мы вернемся, Вань. Ну, чего ты?!

- Я не хочу, чтобы ты уезжала. Можно же просто этому твоему другу сказать, что уехала и все.

Устало опускаюсь на кровать, и смотрю на мальчика с сожалением. Если бы все было так просто, то я бы так и сделала. Но, реальность такова, что мне не просто придется соврать, но и скрыться на какое-то время. Пусть про меня забудут, и тогда мы с малышами вернемся назад, и будем жить спокойно, а пока поживу в городе, где учится Андрей, и жить буду тоже в его квартире. Он сам предложил такой вариант, и я согласилась, так как это думаю лучшая возможность на данный момент.

Дядя Рома по – началу был против, не хотел меня никуда отпускать. Он все еще злится, и хочет отомстить, но никаких доказательств у нас нет. Машину похожую на ту, что меня сбила, нашли, и водителем оказалась молодая девушка, которая якобы признала свою вину, объяснив все тем, что не справилась с управлением, а потом испугалась и покинула место происшествия, как – то так. Но, вот в моей памяти четко как вспышка всплывает образ Антонины Макаровны, и почему-то мне кажется, что я не могла ошибиться.

Девушке, скорее всего просто заплатили, и наняли между прочим не плохого адвоката, который выбил для нее всего два года, и компенсацию в размере каких-то жалких сто пятидесяти тысяч. Даже смешно, потому что моя семья потратили в два раза больше на все лечение, лекарства и реабилитацию. Две недели я пролежала в больнице, и пропустила первый суд, по этой причине, потом еще около месяца я лежала дома, и вот сейчас, когда суд завершился, и я восстановилась, могу спокойно уехать, как можно скорее.

Все это время я избегала встреч с Германом. Он знает про аварию, но не знает, как обстоят дела, и все наши разговоры по телефону выходят скомкано. Я понимаю, что он ни в чем не виноват, но зная, что его мать пыталась убить меня, отталкивает. Я боюсь с ним встречаться, потому что боюсь, что будут какие-то последствия. Но, сегодня нам встретиться придется, и мне придется ему сказать то, что я надеюсь, оттолкнёт его семью, и они потеряют ко мне интерес.

- Вань, я ведь тебе уже все объяснила. Я должна сказать ему, что беременности нет, а если останусь тут, то всем станет очевидно, что я солгала, и тогда они могут снова, что-то предпринять. Да, и, я ведь буду не одна, а с Андреем, и ты сможешь приезжать на каникулах. И вообще, оглянуться не успеешь, как я уже вернусь, с двумя карапузами, от которых ты еще устанешь.

Ободряю я мальчишку, что так ко мне привязался, и он начинает грустно улыбаться, а потом и вовсе подбегает ко мне и обнимает крепко-крепко.

- Я буду скучать.

- Я тоже, Ваня. – Целую его в макушку, и в этот момент на пороге моей комнаты появляется Андрей.

- Все собрала? – Спрашивает парень. – Давай мне сумку, я спущу вниз, и это, там тот парень приехал, ждет в гостиной.

Киваю ему, и отстранившись от Вани, смотрю мальчику в глаза.

- У меня к тебе есть задание! Пока малыши не родятся, ты можешь сделать для них что-то особенное, времени много, придумать сможешь. И время как раз быстро пролетит.

- Хорошо. Я что-нибудь придумаю. – С воодушевлением произносит Ванька, и отступает на шаг, пропуская меня вперед.

Спускаюсь медленно вниз, и тут же встречаюсь с такими родными глазами, которые так похожи на глаза того, которого я любила.

- Стеша?! Привет! Ты что уезжаешь? Что-то случилось? – Растерянно заваливает меня вопросами Гера, глядя на мой чемодан в руке Андрея, потом на меня.

Смотрю на него, и сердце болит от того, что мне придется его оттолкнуть, и соврать, а потом бежать как какой-то преступнице, хотя на деле это совсем не так.

Не понимаю, как все могло так сильно измениться в один момент, и из идеальной счастливой семьи, без маски оказался лишь тот, кого я считала самым не серьезным. Я не хочу ему врать, но понимаю, что только так смогу спасти свою жизнь, и жизнь моих детей. А если расскажу Герману, кто реально меня сбил, он может не поверить, хотя, даже если Гера поверит, то доказательств у нас все равно нет. Поэтому не вижу смысла этого делать, только расстрою его, открыв глаза на мать монстра. И это еще не известно, на что способен его отец, возможно и он приложил к этому руку, или же к тому, чтобы скрыть действия своей жены. Это ведь разрушит Германа, а я не хочу чтобы ему было больно. Он единственный, кто поверил мне и помог, защитил, и я не могу оплатить ему тем, что вывалю всю грязь его семейки.

Про Фила так вообще говорить не хочу. У моих детей не будет отца, он сам так решил, и для меня он тоже умер.

Возможно, когда–нибудь, когда дети подрастут, я познакомлю их с дядей Германом, и расскажу все, как было на самом деле, но не сейчас.

- Привет, Гера. Давай пройдем с тобой на кухню, и я все тебе расскажу. – Произношу я тихо, спустившись вниз, и оборачиваюсь на Андрея. – Дай нам, пожалуйста, минут десять.

Андрей молча кивает, и выходит на улицу, видимо, чтобы загрузить мой чемодан в машину друга, который согласился нас подвезти.

Набираю в легкие побольше воздуха, собираюсь с мыслями, и иду на кухню, чтобы поставить точку, и спасти нас детьми.

Дорогие мои, приглашаю вас в еще одну новогоднюю историю нашего литмоба, от замечательного автора Ирины Манаевой

"Развод. Я тебя не отпущу"

13 Глава

Стеша

- Что произошло? Твой дядя сказал лишь, что ты в больнице лежишь. Я не понял, что случилось. – Герман хмурится, и делает шаг ко мне.

- Меня сбила машина, и честно говоря, я еще не совсем оправилась.

- Что? Как это? Кто это сделал?

Он выглядел ошарашенным, и встревоженным не на шутку, а меня просто душило чувство вины, ведь он искренне переживает, а мне придется его обмануть. Это не честно, и он не заслужил такого отношения, но по – другому, я не могу. Не сейчас, уж точно.

- Девушка, не справилась с управлением, и в общем, она уже наказана. – Ложь так легко срывается с моих губ, но при этом душе моей становится тяжело, а это ведь еще не главная ложь на сегодня.

- Почему ты мне не позвонила? Я бы приехал, помог! Сейчас с тобой все нормально или нужна помощь? Как малыши?

Он переводит взгляд на мой живот, и смотрит с такой надеждой и страхом в глазах, что у меня в горле встает ком, и глаза щипать начинает. Даю себе передышку, и наверное, со стороны выгляжу просто ужасно, потому что Гера вдруг бледнеет, но не решается ничего больше спрашивать, ждет моего ответа, а я просто не могу открыть рот и сказать это.

- Стеша потеряла детей. Удар был сильный, у нее был перелом руки, трещина в ноге, сотрясение и еще много чего еще, но самое ужасное потрясение и наша боль – это потеря детей. – Вдруг произносит вошедший на кухню дядя.

Он хмурится, смотрит на Геру, скрестив на груди руки, будто закрываясь, Герман же опускается медленно на стул, и смотрит на меня с сожалением и жалостью, а по моим щекам катятся слезы, и я инстинктивно кладу руки на все еще плоский живот. Будто прошу прощение у детей, за то, пришлось пойти на такую отвратительную ложь.

- Почему ты мне не позвонила?! – Хрипит Герман.

- Я… Я, не хотела никого видеть. Мне было больно как физически, так и душевно. Я была эмоционально нестабильна, и честно говоря, до сих пор еще не пришла в норму, и поэтому, да, я уезжаю.

Он смотрит на меня растерянно, запускает руки в свои растрепанные волосы, и я даже представить себе не могла, что он будет так страдать. То есть, я знаю, что он не испытывает ко мне чувств, разве, что - сестринские. Неужели, он так привык к мысли, что скоро станет дядей? Или же он что-то знает?

- Но, куда ты поедешь? У тебя же нет больше никого? Давай я устрою твой переезд?

- Не нужно. Дядя Рома все устроил, я пару месяцев проведу в реабилитационном центре, так как рука еще не совсем восстановилась. А потом поживу какое-то время у племянника, Андрея, ты его видел.

- Ты хоть звони, я буду переживать. И как вернешься, тоже сообщи, буду рад встретиться. – Я киваю в знак согласия, но мы оба знаем, что эти звонки не к чему.

Герман поднимается на ноги, подходит ко мне, и подняв руку, аккуратно вытирает слезы с глаз, смотрит на меня с минуту, а потом опускает взгляд на свои руки, которые сжимает в кулаки.

- Мне чертовски жаль, Стеша. Я не могу поверить в то, что это все реально. И меня просто душит злость, на брата, на родителей, на чертовы обстоятельства. Ты не заслуживаешь всего этого дерьма, и я верю, что ты еще будешь счастлива. Я тебе этого искренне желаю, и мне будет тебя не хватать, рыжая бестия.

Не смотря на боль в груди, я улыбаюсь, и вдруг чувствую его крепкие объятия, закрываю глаза, и обнимаю его в ответ. Мне будет не хватать его, подколов, жизнерадостности и просто общения, но надеюсь, что мы когда-нибудь еще встретимся, и он поймет меня, и простит за ложь.

- Не хочу прерывать, но Андрей ждет в машине, и пора выдвигаться. – Говорит Рома. – И еще, скажи своей матери о том, что случилось то, что она так хотела, и надеюсь, что больше мы не встретим ее на нашем пути, никогда.

Я слышала в голосе дяди угрозу, и понимала, что это предупреждение, которое должно дойти до ушей Антонины Марковны. Но, глядя в глаза Германа, я столкнулась с непониманием, и легкой растерянностью.

- Она опять приходила? Угрожала? – Тревожится он.

- Нет, нет. Просто, думаю, будет правильно, если ты ей скажешь о том, что детей больше нет, и, для большей убедительности, вот справка. – Я достаю из сумочки справку, которую дядя смог добыть в больнице, и передаю Герману.

- Я не думаю, что стоит…

- Стоит парень, стоит. Ты хороший человек, и я верю, что ты искренне переживаешь за мою племянницу, но твоя мать не поверит просто словам, да и она ведь говорила, что не хочет внуков. Так что покажи ей справку, пусть спит спокойно.

Дядя говорит прямо, совершенно не подбирает слова, но я благодарна ему за помощь, и рада, что он рядом. А еще я рада, что он сдержал свое слово, и не рассказал Герману о том, что это его мать сбила меня. Если бы он узнал, это была бы катастрофа.

Герман делает тяжелый вдох, и берет в руки справку, и аккуратно сложив ее вдвое, убирает в карман.

- Хорошо, я передам. И позабочусь о том, чтобы Филипп тоже это увидел. Может почувствует хоть немного вины.

14 Глава

Филипп

Я не могу находиться в квартире, которую мы делили со Стешей. Там все напоминает о ней, каждый уголок был обустроен ею, в квартире все пахнет ей. Да и не все вещи она забрала, то крем для рук в шкафу найду, то ее любимую кружку на кухне, и мне становится чертовски больно. Хочется все крушить, и делать хоть что-то, чтобы заглушить эту боль.

Да еще эта Галя достала, просто проходу мне не дает. То ей соль нужна, то у нее лампочка перегорела в квартире, и нужно заменить. То просто лезет ко мне со своими поцелуями, чуть ли не выставляя свое тело напоказ. А меня это просто бесит, я ненавижу девиц, которые ведут себя так вульгарно.

Поэтому недолго думая, я собрал все необходимое, и приехал сегодня к родителям. Лучше уж пожить с ними какое – то время, а потом уже решить, что делать с квартирой. Продавать и покупать новую, или же возвращаться назад. Надеюсь, только, что Гера в ближайшее время здесь не появится, и не испортит мое дерьмовое настроение еще больше. Но, видимо удача отвернулась от меня в тот самый день, как меня покинула Стеша, потому что стоит мне только расслабиться на диване, как я слышу хлопок входной двери, и уже через минуту в комнату заходит хмурый, задумчивый Герман, и кажется, даже не обращает внимания на то, что я здесь.

Братишка садится на стул у стола, достает из кармана какие – то бумажки, рассматривает что-то, читает, потом откидывается на спинку стула, и запустив руки в волосы, тянет их на себя, словно пытается заглушить боль.

Странно, он никогда не был таким серьезным, словно в своем мире что ли. Да и бледный, какой – то. Может, что – то случилось? Или Стеша его послала на три буквы, поняв, что он ей не нужен. Было бы забавно, не одному мне страдать.

- Что проблемы в раю? Стефания решила, что ты не герой ее романа, и указала пальчиком на дверь? – С усмешкой спрашиваю я, и тут он резко переводит на меня свой взгляд.

Он срывается с места, подходит ко мне, и я уже жду, что сейчас начнется драка, но он вдруг кидает мне какой – то снимок, и садится рядом.

А я беру в руки то, что он мне кинул, смотрю и не особо понимаю, что это.

- Что за хрень?

- Это не хрень, это твои дети… были. – Как-то приглушенно произносит Гера, и смотрит в одну точку на стене.

- Что? Какие еще дети?

- Те самые дети, которых ты сделал Стеше, а потом указал на дверь.

- Что за бред! Ты опять за старое! Герман, мы с тобой оба прекрасно знаем, что это не мои дети. И почему ты говоришь, были?

Герман кивает на стол, и лежащие на нем документы, я нехотя поднимаюсь и иду к столу, смотрю на справку, там стоит имя Стеши, и какой-то заумный медицинский диагноз. Хмурюсь, и не понимаю, как такое могло произойти.

- Ты что ее на аборт отправил? Или она сама решила? – Срываются с моих губ слова, о которых я тут же жалею, потому что не верю, что она могла пойти на такое.

Герман же срывается с места, подходит ко мне и, сжав руками мою рубашку на груди, смотрит с такой ненавистью и призрением, что мне становится еще хуже.

- Ты такой придурок, Филипп. Руки чешутся начистить тебе морду, но я этого делать не буду, потому что не хочу больше в говне марать руки. Только ты виноват в том, что произошло. Ты выгнал свою беременную девушку на улицу, в мороз, ты вместо того чтобы окружить ее заботой, плюнул, забыл и живешь дальше. А она страдала, переживала, но оставила детей. Да, ты не ослышался, их было двое. Я не знаю, мальчики или девочки, да и не узнаем мы теперь этого никогда, потому что Стешу сбила машина, и она потеряла детей в тот же момент. Сама – то еле выкарабкалась. И еще раз повторю, виноват в этом ты! Призираю тебя, и с этого момента ты мне не брат. Видеть не могу. Я тебя никогда не подводил, никогда не предавал, а вот ты предал не только меня, но и свою женщину и своих нарождённых детей. Живи теперь с этим, ублюдок.

Он отпускает меня, словно пытается избавиться от чего – то мерзкого, подходит к дивану, поднимает снимок, и вернувшись ко мне, тычет этим снимком мне в грудь.

- Оставь себе, пусть этот снимок напоминает тебе о том, что ты потерял!

Автоматически беру снимок УЗИ в руки, смотрю ошарашенно на брата, а в голове как на повторе звучат его слова о том, что Стеша детей потеряла, и сама чуть не погибла.

- Как она? – не узнаю свой голос, но сейчас на это плевать.

- Она уехала, и не думаю, что когда – то еще сюда вернется. Как ты думаешь, как она? Давай с тобой подумаем, - он отходит в сторону, и скрестив руки на груди смотрит на меня – ее бросил парень, обвинил в несуществующей измене, выгнал на улицу, без копейки в кармане, беременную, в потом она попала в аварию, чуть не умерла, и потеряла детей. Как ты думаешь, как она? Наверное, прекрасно, да Фил?!

- Прекрати паясничать! Я нормально спросил. Где она сейчас? Поеду, поговорю с ней. – Хватаю со стола ключи, и уже направляюсь в коридор.

Пока сам не знаю о чем нам говорить, ведь теперь все точно безвозвратно потеряно, виновата она или нет, не имеет значения, теперь уже ничего не имеет значение. Но, я просто понимаю, что должен ее увидеть, убедиться, что она цела. Узнать, что произошло? Как она попала под машину?

- Ты вообще меня слышишь? Нет? Стеша уехала навсегда. Куда не знаю.

- Как это не знаешь? Ты ведь был с ней все это время! – Взрываюсь я.

Герман ведет себя странно, он начинает смеяться, да так сильно, что держится за живот, будто я сказал ему что – то смешное.

- Ну, ты и идиот, Филипп. Она не была со мной! Переночевала в моей квартире всего одну ночь, а потом переехала к своему дяде, и жила у него. Между нами ничего и никогда не было, она для меня как сестренка.

Смотрю на него, словно впервые вижу, и тут до меня доходит вся сложность и не состыковки происходящего. Если бы между ними что-то было, то она бы не вела себя так. Не просила помощи у дяди, и уж точно не переезжала к нему жить. Она всегда боялась связываться с дядей, который когда – то оборвал всякое общение с ее родителями. Значит, она была в безвыходном положении, раз пошла на такой шаг. Черт! Что же я упускаю?

15 Глава

Филипп

Смотрю на мать и жду хоть какого-то объяснения, но она молчит.

Лишь деловито смотрит на справку, что вручил ей Герман, потом с полным равнодушием кидает ее на стол, и подходит к окну, скрестив на груди руки.

- Мам, что происходит?

Она удивленно оборачивается, и смотрит на меня так, будто не понимает, о чем я вообще говорю.

- Что такое? О чем ты, дорогой?

- Не делай вид, что ты не понимаешь! Зачем Герман отдал тебе эту справку? И что имел в виду, говоря о том, что ты должна успокоиться?

Она понимает, что я от нее не отстану, поэтому садится на стул, и закинув ногу на ногу смотрит на меня так серьезно, что я сразу понимаю, что сейчас меня ждет не простой разговор.

- Я встречалась с этой девушкой – Стешей. – Говорит она так, словно особо и не знает мою бывшую, словно она для нее чужая. – Просила избавиться от плода, пока не поздно и не калечить себе жизнь. Даже деньги ей предложила, а взамен получилась лишь ее блевотину на моих дорогих сапогах! Как вспомню, так вздрогну.

Выплевывает она эти слова, как будто речь идет о чем – то мерзком, а не о моей любимой девушки, пусть и бывшей.

- Зачем ты это сделала? Чего хотела добиться?

- А ты не понимаешь? Я хотела, чтобы этого выблюдка не было, чтобы она спустя пару лет не повесила на нас своего ребенка, назвав тебя отцом. Ты не обязан платить за ошибки молодости, и она не та, с кем ты должен строить свою жизнь. Погуляли, развлеклись, и разошлись, так это должно было произойти, а не то, что случилось. В конце концов, она женщина, и это ее ответственность следить за тем, чтобы не залететь. Но, как я вижу, она все – таки услышала голос разума, и избавилась даже не от одного, а двух приплодов.

Мне становится противно слушать это все, но что-то в ее словах не дает мне покоя, и я пока не понял, что именно.

- Она не избавлялась, мама. – Считаю своим долгом защитить Стешу. – Ее сбила машина, вследствии чего, она потеряла детей, и сама чудом выжила.

- Никто бы не страдал, если бы и она за ними канула в лету. – Спокойно произносит она, и я не узнаю в этой женщине свою мать. – Но, в любом случае, я рада, что эта проблема решилась сама собой. Она тебе не пара, и я давно начала беспокоиться тем, что ваши встречи переросли в что-то большее, и так надолго затянулись. Поэтому и организовала все так, только не учла ее беременности, но все получилось как нельзя лучше. Так что жду благодарности, сынок. Я избавила тебя от тяжести расставания.

Делаю шаг назад, и понимаю, что сейчас она скажет, что-то ужасное, что-то, что изменит все.

- В каком смысле, мама?

- Боже мой, Филипп, не строй из себя дурака, тебе не идет. Стеша – бедная нахлебница, от брака с которой мы не имели бы никакой выгоды. Я терпела ее только потому что она тебя развлекала, кормила и убирала. Но, ваши отношения затянулись, и пора бы уже думать о женитьбе на хорошей, воспитанной, а главное, равной тебе по статусу девушке, которая родит тебе детей, брак с которой будет выгоден обеим семьям. Вот я и решила, что в ваших отношениях с этой Стешей пора поставить точку. Поэтому заплатила этой дуре Гале, чтобы она наплела тебе с три короба, и чтобы она подменила результаты исследований. Хотя, я так же просила ее давай этой наивной дуре Стеше противозачаточные, но видимо что-то пошло не так, раз она залетела.

- То есть я не бесплоден? – Задаю я вопрос, который меня мучает. – И все эти справки были фикцией?

- Конечно, ты здоров, милый. Это все просто было хорошо спланированной игрой, в которую ты так легко поверил, и сделал все как нужно. Должна признаться, ее беременность, честно говоря, как нельзя, кстати, сыграла в этой истории завершающий аккорд. И теперь мы можем готовиться к встречи с настоящей красавицей, которая я уверена, станет достойной женой.

Она встает со стула, подходит ко мне, и тянет руки, чтобы обнять, а я отшатываюсь, потому что не хочу, чтобы эта женщина касалась меня. Она – не моя мать, потому что моя мать никогда бы не пошла на такие страшные вещи. Никогда бы не стала разрушать мои отношения, ради выгоды.

- Филипп, я понимаю, ты злишься. Но, немного подумав и успокоившись, ты поймешь меня, и скажешь спасибо, что избавила тебя от этой нищенки.

- Не называй ее так! Она – моя любимая женщина. Как ты могла так поступить? Ты разрушила мою жизнь, мама! Ты меня разрушила! Она ведь теперь никогда меня не простит, даже если я ей расскажу, как все было на самом деле.

- И не надо! Она тебе не нужна!

Мать все же подходит ко мне вплотную, обнимает, пытается успокоить, а мне впервые в жизни хочется причинить матери боль. Перед глазами проносятся все ужасные моменты, во главе которых был я, и вел себя как последний ублюдок. Выгнал ее, накричал, обвинил еще и ударил, не поверив в то, что она ждет моего ребенка. Детей, наших детей. А теперь их нет, и в этом есть моя вина.

16 Глава

Филипп

С чего началось мое утро, спросите вы? С того, что я караулил у клиники эту стерву Галину, чтобы вытрясти из нее всю правду. А еще я записался на полное исследование, но уже в другой клинике, которую начну проходить завтра.

Я всю ночь думал о том, как моя мать разрушила мою жизнь. Как она могла поступить так ужасно? Как я мог так бездарно просрать свое настоящее и будущее? Глупо конечно искать виновных, и как говорится, махать кулаками после драки, но что мне теперь еще остается делать? Я должен докопаться до истины, должен отомстить это стерве Галке, и я отомщу. Но, вот как быть с матерью, я не знаю. Что-то мне подсказывает, что это еще не все, но вот на что еще она способна, я не представляю.

- Фил? Ты что здесь делаешь? – Удивленно произносит Галя, расплываясь в счастливой улыбке.

Подхожу к ней с натянутой на губах улыбкой, а у самого руки чешутся свернуть этой гадюке шею, но я сдерживаюсь, пока не время раскрывать все карты.

- Привет. Да вот, решил тебя увидеть. Ты мне сегодня приснилась.

Глаза су*ки возбужденно блестят, и я она уже готова скинуть с себя все тряпки прямо здесь у входа в клинику и придаться греху, но я в жизни не притронусь к ней в этом плане, даже в планах никогда такого не было.

- Правда?! И что же тебе приснилось? Надеюсь, сон был запоминающийся!

Я нарочито ласково взял ее под руку, направляя к дверям клиники, и произнес с улыбкой:

- Давай я расскажу тебе в каком-нибудь укромном месте? Ты же организуешь для нас комнату, где нас никто не потревожит?

- Конечно, милый. Пойдем. – Она сама тянет меня за руку, даже не подозревая, что я просто ищу тихое место, без свидетелей, чтобы вытрясти из нее правду.

Мы проходим совершенно спокойно через пост охраны, поднимаемся на второй этаж, и завернув за укол, скрываемся за третей дверью. Галя закрывает дверь, и проворачивает замок, а я оглядываюсь, и не могу сдержать ухмылку. Эта дура привела меня в пустую палату, и уже на первой скорости скидывает с себя верхнюю одежду.

Подхожу к ней ближе, и припечатываю к стене, на что она издает просто тошнотворно писклявый стон, от которого мои уши в трубочку сворачиваются.

- Филипп…

- Хочешь услышать, что я узнал в этом сне?!

- Может, лучше покажешь? – Она уже тянет свои ручонки, чтобы раздеть меня, но я резко перехватываю их, отбрасывая в сторону, после чего хватаю ее за тонкую шейку, и слегка сдавливаю. – Филипп, я за любые эксперименты, но давай ты, немного сбавишь напор, и свою грубость, я все же женщина, и хочу немного ласки.

- Ты не женщина. Ты дьявол в юбке! – рычу я, и тут она понимает, что, что-то пошло не так, пытается вырваться, но я ее не выпускаю. – Рассказываешь мне все до мельчайших подробностей, и тогда я не сверну тебе шею, а если будешь строить из себя дуру, то моя рука может дрогнуть.

- Ты не посмеешь! Тебя посадят! – Пытается она еще как – то держать лицо.

- Да? А ты в этом уверена? С такими – то родителями? Ммм?

В ее глазах мелькает что-то странное, словно она вспоминает что-то ужасное, но тут же ее охватывает совсем иной страх. Совершенно точно, она теперь боится меня, и готова выложить все на блюдечке с голубой каемочкой!

17 Глава

Филипп

Смотрю на эту стерву в ожидании, когда же она откроет рот и выложит все что знает, а она лишь смотрит на меня испуганно и трясется как испуганный заяц.

- Мне долго ждать? – Рычу я ей в лицо.

И тут маска надменности с ее лица спадает, она понимает, что дело пахнет жаренным, и моя мать ее спасти не сможет. Что никто ее не сможет спасти, и разражается горькими слезами.

- Я не виновата. Это все твоя мать! Она меня заставила. Я не могла ей отказать, Филипп понимаешь! Да, и не подходит тебе эта дура Стеша. Она ведь как клуша, наивная доверчивая дура, тебе с ней быстро станет скучно, а я могу дать тебе все, я даже согласна быть просто любовницей, ведь мать нашла тебе невесту по своему вкусу.

Встряхиваю ее, потому что теряю терпение, и меня просто бесят ее слезы, я им все равно не верю.

- Говори, что ты сделала! Быстро!

- Я подделала справку о твоем бесплодии, на самом деле ты здоров как бык, и все у тебя нормально. И то, что я говорила про Стешу ложь, такая как она никогда даже не подумает пойти налево. И не, потому что боится, нет, для нее это неприемлемо. Я же говорю, дура – дурой.

- Не смей о ней так говорить, ясно! Ты и мизинца ее не стоишь, дрянь! Мне с тобой стоять рядом противно, не то, чтобы ложиться в одну постель. Ты вообще понимаешь, что это подсудное дело, и я могу засадить тебя за решетку?

В ее глазах появляется страх, она понимает, что я не шучу, и что она может попасть очень сильно. Ее не просто вышвырнут из приличной клиники, где она может подняться по карьерной лестнице, но и посадят на долгие годы за решетку, и помочь ей никто не сможет.

- Я делала это не по своей воле, а по приказу твоей матери! И что мне оставалось делать? Пожертвовать собой, ради этой су… Стеши? Нет! Я на такое не подписывалась! Пусть лучше страдает и плачет она, чем я. Мне вообще на нее плевать, пусть провалится сквозь землю, дрянь.

Галя распыляется, говорит много лишнего, и мне все больше хочется свернуть ему щею.

- Ты заплатишь за то, что сделала Галя! Очень сильно заплатишь! Это я тебе обещаю!

Отпускаю ее, и резко отхожу в сторону, не могу больше здесь находиться, на меня словно волнами накатывает то злость, то вина, обида и грусть. Я в таком раздрае, что просто разрываюсь на части.

- А твоя мать тоже заплатит за то, что сделала? – Дерзко произносит она. – Ведь она сделала намного больше, чем я!

На ее лице расплывается победоносная улыбка, и я понимаю, что самое ужасное мне еще придется узнать, и кажется, я к этому совершенно не готов.

- Что она сделала?

- То, за что тебя никогда не простит твоя драгоценная Стеша! – И смотрит на меня так надменно, словно выиграла этот бой. – Ты знаешь, что Стеша попала в аварию? Ее сбила машина, не так ли?

Она смотрит на меня так невинно, будто даже сочувствует, и тут я начинаю, понимать к чему она клонит, но не могу в это поверить.

- Ты ведь уже понимаешь, что за рулем той красной машины, была не какая – то девка, которая не справилась с управлением? За рулем была твоя мать! И думаю, Стеша ее узнала! Разве можно не узнать свою несостоявшуюся свекровь!

Эта дрянь начинает смеяться как припадочная, а я стою словно прибитый к месту, и не могу поверить в услышанное.

Моя мать сбила Стешу. Моя мать убила МОИХ детей! МОЯ МАТЬ – МОНСТР!

18 Глава

Стеша

7 лет спустя

Ненавижу Новый год, раньше я считала начало зимы порой чудес и волшебства. Готовилась к празднику с особым усердием, счастьем и задором. Выбирала подарки, украшала дом и за месяц придумывала, что приготовлю на праздничный стол. Сейчас же, этот праздник для меня как кость поперек горла, но приходится надевать счастливую маску ради девочек, ведь Новый год это их любимый праздник.

И каждый год, мы пишем письмо Деду Морозу, и я стараюсь выполнить их желание каждый год. Но, глядя на их желание в этом году, я понимаю, что оно, к сожалению неосуществимо. А все, потому что мои крошки пожелали познакомиться с отцом. С тем самым отцом, который выставил меня за дверь, обвинив в измене.

- Стефания Сергеевна, я составляю списки детей, и мне нужно письмо ваших дочерей. Вы принесли? – В мой кабинет заходит секретарша нашего главного, Наташа, и я перевожу на нее взгляд.

За эти семь лет многое изменилось. Я, как и планировала, провела в чужом городе год, родила, даже устроилась на работу, воспитывала девочек и Андрей со своей девушкой, мне в этом помогал. А потом судьба внесла свои коррективы, и меня повысили в должности на работе, предложили переехать в Столицу. И так как я не планировала оставаться с Андреем вечно в его городе, я с радостью приняла предложение, и вернулась в Столицу. Чему был несказанно рад дядя Рома, Ваня и все остальные.

И вот я уже почти шесть лет живу и работа в Столице. Мои девочки ходят в садик, и уже готовятся вовсю, к Новому году.

Дочерей я назвала, так как хотел Ваня, старшую зовут Ксюша, а младшую Катюша. Они у меня не из робкого десятка, Ваня их научил защищать как себя, как и друг дружку.

- Вот письмо, но не думаю, что кто-то сможет его исполнить, так что я вот оставила на стикере заметку с другим подарком, прикрепи к их письму, пожалуйста. – Протягиваю Наташе письмо девочек и стикер.

В нашей компании есть новогодняя традиция, перед Новым годом, на корпоративен, присутствуют не только сотрудники фирмы, но их жены с детьми. Дед мороз выходит, раздает каждому взрослому письмо от ребенка, кого – то из коллег, и мы до новогодней ночи должны купить то, что захотел ребенок, и передать родителям, чтобы они успели положить под новогоднюю елку.

В этом году, не смотря на то, что бывший владелец фирмы, продал компанию, традиция осталась, и новый начальник будет выполнять роль - Деда Мороза. Правда, мы пока даже не видели кто он, и его имя тоже держат в строжайшей тайне. Правда, не понимаю, в чем смысл?!

Кстати, с бывшим, и его семьей я не встречалась ни разу за все эти годы, и на сколько я знаю, Филипп с Германом уехали заграницу, и ведут семейный бизнес там, что полностью меня устраивает.

- Хорошо, Стефания Сергеевна. Все сделаю. – Отзывается Наташа, забирая все у меня. – Ждем вас сегодня вечером в семь, вместе с девочками. Будет грандиозный праздник, новый владелец раскошелился, на празднестве.

Наташа расплывается в счастливой улыбке, и видимо, уже предвкушает вечер.

- Наташ, ты уже видела нового босса?

- Видела мельком, но скажу сразу он красавчик. Темноволосый, высокий, широкоплечий, и главное молодой. На вид ему около тридцати пяти, не больше. – Ее глаза блестят, и я понимаю, что она уже поплыла от одного взгляда на молодого босса.

Наташа у нас девушка молодая, свободная, и готовая к любым приключениями, кажется, она еще даже не разочаровывалась в любви.

Усмехаюсь ее настрою, но сама же чувствую настороженность. Как говорят, новая метла метет по новому, так и тут, неизвестно как будет вести себя новый руководитель, что будет требовать от нас, а может вообще решит распустить всех, и собрать новую команду. Мы все тут как на иголках сидим, и то, что он скрывается, лишь добавляет нам подозрительность.

- А имени его ты не знаешь?

- Нет, он просто поздоровался со мной, и прошел в кабинет вслед за Геннадием Аркадьевичем. Они что – то обсуждали около часа, а потом уехал. Через пару часов увидите, и узнаете его имя. Мы кстати, домой не собираетесь? Нужно ведь собираться, прическа, макияж, все такое.

- Да, уже собираюсь. Спасибо, Наташ, что зашла за письмом. Мне и правда, пора ехать. Еще платья для девочек нужно забрать из ателье.

Собираю свои вещи, и закрыв дверь своего кабинета, выхожу из офиса, и направляюсь к своей машине, как вдруг чувствую на себе чей-то пристальный взгляд, и оборачиваюсь. Но, рядом никого не вижу, лишь пара машин стоит на парковке, и начинается снегопад. Может, мне просто показалось?!

Еду по делам, забираю платья, которые отдавала для того, чтобы подшили подол, после чего еду домой, где, о ужас, Ваня закручивает волосы Катюши в бигуди, а Ксюша при этом смотрит на них и звонко смеется, сидя на Чарли верхом. Этот пес обожает моих девочек, и готов быть их личной нянькой.

- Ваня, что ты делаешь? – Спрашиваю я парня, и не могу сдержать смех.

Это же надо, семнадцатилетний парень, накручивает волосы шестилетней девочки, да с таким обожанием на нее смотрит, что просто мимишность зашкалывает. Двоюродные братья до безумия моих девочек, что Андрей, что Сережа, но, особенно Ванюша. С той аварии он очень сильно привязался ко мне, и как только я родила девочек, он только и делал, что баловал их, играл, защищал. И с садика девочек всегда забирает только Ваня, так как они тоже до безумия его любят.

- Мам, мы будем самыми красивыми. Ваня расчесал мне волосы, собрал высокий хвост, видишь, а теперь накручивает. – Катюша демонстрирует свои волосы с накрученными на бигуди локонами.

- Да, мамочка, мне Ваня тоже обещал сделать красивую прическу! – Радостно отзывается Ксюша.

- Как я могу отказать моим принцессам?! Пришлось стать парикмахером. – Пожимает плечами Ваня, и улыбается.

Этот парень, просто замечательный дядя, моим малышкам очень повезло, с такими дядями как Ваня и Сережа, и отца не нужно. Не понимаю, почему они так захотели увидеть отца? Раньше никогда даже не спрашивали у меня о том, кто их отец и где он. Но, это письмо, просто выбило меня из калии.