Измена. Одна против всего мира

Глава 1

- Макар, какого чёрта?!

Слова вырываются сами. Хрипло, будто горло перетянуто узлом. Я ещё толком не понимаю, как оказалась на пороге нашей спальни, как открыла дверь. Всё на автомате, будто меня пришибли веслом.

Только что вернулась из больницы, и слова врача ещё звенят в ушах: «высокий риск синдрома Дауна, нужны дополнительные анализы». Думала, что-то не так поняла, но он показывал на экране какие-то замеры воротниковой зоны, говорил, что мне тридцать шесть, а отцу ребёнка сорок три, и так бывает. Что риски у старородящих увеличиваются, а я смотрела широко распахнутыми глазами, ожидая, когда он скажет, что просто пошутил.

Не сказал.

Мир уже треснул по шву, но я не знала, что он способен разорваться пополам. Звонить мужу не стала, хотелось выплакаться, что называется, напрямую. Увидеть его реакцию, почувствовать поддержку.

А теперь вижу это.

Мой муж натягивает штаны, даже не пытаясь скрывать спешку. На нашей кровати - той самой, где мы мечтали о ребёнке - сидит Дина, моя сводная сестра. Двадцать совместных лет проживания не дали ей ощущения семьи, хотя я думала по-другому. Всегда защищала её, старалась приласкать, позволяла пользоваться своими вещами.

Вещами, но не мужем!

Она судорожно натягивает плед до подбородка, будто это способ спрятать не только тело, но и вину. Только вот вина - роскошь, которую она никогда себе не позволяла. Жила по принципу, мне все должны, потому что сперва потеряла мать, а через несколько лет после свадьбы наших родителей и отца. И мы заменили ей родных, потому что кроме нас Динка никому не была нужна, у неё был один путь – в детский дом.

И теперь эта стерва скакала в моей квартире на моём муже.

- Таюш, - начинает Макар, направляясь медленно ко мне. Вытягивает руки, словно намерен поймать дикого зверька. - Ты сейчас успокоишься, и мы поговорим, хорошо?

- О том, что я помешала? - выдыхаю, и голос звучит чужим: саркастичным, сломанным.

Мне бы уйти, выскочить из этой грязи, смыть с себя обиду, отвращение, этот липкий холод на коже. Но я продолжаю стоять, будто приросла к полу. Словно связана невидимыми нитями с этим домом, этой комнатой, этими двумя людьми, которых мне хочется одновременно вычеркнуть из жизни и кричать им в лицо до хрипоты, какие они уроды.

Но у меня ступор. Мозг отказывается работать адекватно. Не успела отойти от одного шока - диагноза, что рухнул на меня, как бетонная плита, - а тут второй удар прямо в самое сердце от мужа и контрольный выстрел в голову от сестры.

Это слишком даже для той, что всегда держалась, глотала слёзы, терпела, мирила всех вокруг, пытаясь сохранить хоть что-то похожее на семью, потому что считала, что у каждого брака есть свой кризис. Слишком для той, что боялась одиночества больше всего на свете.

Слишком…

Макар касается моего плеча.

- Не смей трогать меня, понял? - рычу сквозь обиду, шарахаясь от него. – Мало того, что ты притащил в кровать потаскуху, так ещё и она моя сестра!

- Так потому что тебя туда не затащить, дорогая! - бросает Макар, даже не пытаясь прикусить язык. И лицо такое надменное, будто он тысячу раз прав, нахальное, словно я виновата кругом.

Не удерживаюсь, плюю ему в лицо. Не думала, не планировала. Просто в один миг становится невыносимо, и моё тело отвечает само, куда быстрее, чем успеваю подумать.

Макар замахивается, и обжигающий хлопок прилетает мне по щеке.

Визуал Таисии Корнеевой

Порою в хрупких женщинах столько силы, что диву даёшься.

Тае - 36 лет. Кадровик в строительной фирме, которую ценят. Целеуйстремлённая, трудолюбивая, честная, открытая, всегда придёт на помощь. Добрая и любящая, только теперь преданная тем, с кем была намерена идти по жизни до конца.

Глава 2

Только что мой муж впервые за восемь лет брака поднял на меня руку.

Первой реагирует кожа: вспышкой боли, горячей и злой. Мир на секунду гаснет, как при коротком замыкании.

- Прости, Тая, прости. Я не хотел. - Его лицо бледнеет. Он тянется ко мне снова. - Я не хотел, правда.

- Что не хотел? – трогаю щёку, ощущая, как она горит, - изменять или бить беременную жену?!

Разворачиваюсь, чуть не падая, он хватает больно за руку.

- Не закончил ещё? – смотрю в его лицо, кривя своё. – Давай, ударь. Куда на этот раз, Макар? В живот?

Желваки на его лице ходят, и он силится подавить гнев, что растёт внутри.

- Я ухожу, больше мешать не буду, оплодотворяй следующую. Только учти, что у ребёнка могут быть отклонения. Тебе всё-таки сорок три, - говорю зло, дёргая руку.

- Тася, ты не в себе, - его пугают мои слова. Знал бы он, какой стресс испытываю я здесь и сейчас.

Так долго боролась за право стать матерью, пережила несколько выкидышей, замершую беременность, и вот теперь у меня снова пытаются отнять счастье. И кто? Мужчина, что обещал быть и в горе, и в радости.

Иду в прихожую, где только что повесила пуховик на вешалку и разулась.

- Давай-давай, иди отсюда, - доносится за моей спиной голос мужа, и внутренности скручивает жгутом. Он это мне? Какая скотина! – Дин, одевайся и уходи, - звучат дальше слова. Всё же не мне, а потом в мою сторону. – Тая, ну куда ты? На улице ночь, ты беременная. Тебе нельзя нервничать. Успокойся! Утро вечера мудренее!

- А когда ты предавался тут любовным утехам, ты не думал о том, что мне нельзя нервничать? Какого чёрта вообще здесь делает Дина?

- Платье тебе вернула, - как ни в чём не бывало отзывается Макар, и я вижу пакет у входа.

- А ты, получается, отблагодарил.

- Да это ничего не значит! – выходит Корнеев из себя. – Ты же притрагиваться к себе не даёшь, то устала, то боишься угрозы выкидыша, то болит у тебя там что-то. А я мужчина! У меня потребности, что мне прикажешь с ними делать?!

- Да ты и без меня разобрался отменно.

И долго у них это было?

Хотя, какая разница, даже если раз, это ничего не меняет.

Меняет. Или ты слепая идиотка, или жертва сегодняшнего дня.

Меня трясёт, как после ледяного душа. Хватаю мокрый пуховик, успевший впитать налипший снег, и размышляю. А куда я действительно пойду? Квартира общая, купили три года назад в ипотеку. Выплачиваем оба. Впереди ещё долгих семнадцать лет. Почти всё ушло в проценты, долг не уменьшился. Я понимаю: даже если уйдуото мужа - от квартиры не уйдёшь. От банка не убежишь. От обязательств - тоже. Как будто нас скрутили одной цепью, и ключ - у Макара.

Но как только оборачиваюсь и вижу рожу Корнеева, подкатывает тошнота.

Нет. Я не смогу остаться тут и спать на кровати, ставшей приговором нашему браку. Не сегодня!

Натягиваю пуховик, шапку, наспех застёгиваю сапоги и вылетаю с сумкой за порог так стремительно, что чуть не сбиваю соседа.

- Пожар? – хохочет он, не зная, насколько сейчас мне плохо.

Машинально прижимаю ладонь к животу.

- Здравствуйте, - я всё же воспитанный человек. Говорю и сворачиваю к лифту, который разместился в другой секции. Спотыкаюсь о небольшой порожек, пробегая несколько шагов, дыхание учащается, сердце колотится, как бешеное. Сумка тяжёлая, но не от вещей, а от всего, что тащу с собой: обиды, страх, отчаяние, боль. Стою несколько секунд, пытаясь собраться, но слёзы катятся сами: горячие, острые, обжигающие.

Лифт темный, пахнет старым металлом и тоской. Жму кнопку, и двери закрываются с глухим звуком. Передо мной мрачное отражение в зеркале: глаза красные, щека горит, волосы взъерошены. В этом отражении женщина, которую предали. Женщина, которая плачет, но уходит, потому что произошедшему нет оправданий.

Визуал Макара Корнеева

Знакомьтесь, Макар Корнеев, 43 года. В браке с Таей уже 8 лет, готовится стать отцом. Не привязывает измены к плохому поведению, только к физиологии и естественным потребностям организма. До некоторых пор никогда не поднимал руку на жену, а тут не сдержался.