Измена. Он просто не хочет на мне жениться

Глава 1. "Красный бархат"

- А может, то платье с декольте до пупка? – Оля устроилась на моей кровати и с азартом перебирала вещи в моем гардеробе. – А когда его еще надевать, если не в день рождения?

- Может... – ответила на автомате, потому что мои мысли, еще минуту назад занятые жизненно важным выбором наряда в моему дню рождения, свернули на другую дорожку.

Потому что между футболками Игоря взгляд выцепил красный бархат.

Два дня назад её там не было.

Коробочки.

Два дня назад я сама разложила эти футболки на полку.

Психолог во мне отступил, услужливо уступив место влюбленной женщине. И я живо представила, как любимый делает мне предложение в день моего рождения в загородном ресторане мужа моей еще одной подруги Ксюши. Не при всех – выбирает укромное место, где только мы вдвоем. Непременно, опускается на колени.

- Катя, я готов, – шепчет, не сводя с меня влюбленных глаз. – Ты станешь моей женой?

А я смахиваю со щеки дорожки слёз, и наконец-то произношу самое долгожданное в моей жизни...

- Нет, – ворвался в мою фантазию голос Оли. – Оно слишком вечернее.

Я заморгала, возвращаясь в реальность, и посмотрела на подругу, которая теперь разглядывала меня с критическим прищуром.

- Что? – голос мой прозвучал глухо, будто я всё ещё где-то между мечтой и действительностью.

- Платье, говорю, слишком вечернее, – повторила подруга, держа в руках то самое «декольте».

Праздник через неделю. И теперь мне надо выглядеть не просто хорошо, а очень хорошо.

Великолепно.

Чтобы этот день рождения стал по-настоящему незабываемым. И чтобы Игорь не сомневался, что я...

- Ну, в общем, не лучший вариант, – пожала плечами подруга и безжалостно швырнула платье в сторону. – Давай что-то другое.

- Оль, кажется... – решила поделиться с подругой своими подозрениями, – Игорь хочет сделать мне предложение.

Рука потянулась к коробочке, но взять её не успела. Дверь в комнату резко распахнулась.

- О, у нас девичник? – любимый подошел ко мне вплотную, обнял за талию. Прижал к себе. – Привет.

- Я не слышала, как ты вернулся, – и без того обмякшая после находки, растаяла от его ласки.

- Встреча рано закончилась, все быстро разошлись. – отпустил меня, косясь на свою полку. – Кать, что у нас пожрать?

Заметила, как Оля поморщилась. Не любит она моего Игоря. Как психолог, я понимала, что она имеет право чувствовать, что хочет. Как женщина – обижалась. Они оба мои близкие люди. И мне, конечно же, хотелось, чтобы они ладили.

Но нет. Не ладили. И Игорь точно так же не жаловал Олю. У них это взаимно.

- Помой руки, я сейчас.

Игорь прямо тут начал расстегивать пуговицы на рубашке и с размаху откинул её на стул. Перед шкафом долго копошился – делал вид, что выбирает, во что переодеться. На самом деле – аккуратно спрятал коробочку в кулаке, затем – в карман джинсов.

Заметила, конечно. Но не выдала себя. Если он готовил мне сюрприз, я бы не стала портить его своим, не всегда уместным, женским любопытством.

Схватил верхнюю футболку.

Вышел.

- Кать, а что у нас пожрать, – передразнила Игоря Оля, скорчив некрасивую гримасу.

- Оль, ты к нему несправедлива. Он хороший.

- Хороший не станет мариновать женщину пять лет, Катя.

- Он не маринует. – бросилась в защиту. – Мы просто... не торопимся.

- В тридцать три? – Оля округлила глаза. – Ты серьезно? Милая, долгая выдержка только вино делает лучше. С людьми это не работает.

Мне, конечно, следовало бы сказать, что возраст не имеет значения, что всему свое время.

Но я промолчала.

Потому что пять лет – действительно много. Это мои самые длинные отношения. Всё, что было до – заканчивалось, так толком и не начавшись.

Но для Игоря штамп в паспорте не имел значения. Мы ведь и так семья. Особенно последние два года – после того, как съехались.

И штамп не спас ни одну семью от развода, если уж на то пошло.

У самой Оли за спиной три развода. Ей ли не знать?

- И с чего ты взяла, что он хочет сделать предложение?

- Я подарок нашла.

- Робот-пылесос? – повела бровью подруга. – Нет, это было в прошлом году.

- Нет, футляр из ювелирного.

- Прогресс, – потянула с ухмылкой.

Я пожала плечами.

Да, он обычно дарил мне полезные подарки. Рациональный он у меня. Не все же вокруг романтики?

- Ладно. Я пойду, – чмокнула меня в щеку Оля. – Не провожай. Иди, покорми своего, – фыркает, – султана.

Но я проводила. Закрыла за ней дверь. Пошла на кухню.

В голове – сумбур.

Никак не могла перестать думать о красной бархатной коробочке.

Игорь лежал спиной на двери и листал бесконечную ленту соцсети.

- Ушла? – бросил как бы невзначай.

- Мхм, – направилась к холодильнику.

- Бесит, – фыркнул, устраиваясь на «своем» месте углового кухонного дивана – у стены. Вытянул ноги вдоль длинной части. – Остальные твои подруги, как нормальные люди. Одна эта – в каждой бочке затычка.

Мы с Олей и девочками дружили с моего первого университета. Мама рано ушла из жизни, а папа вскоре завел новую семью, поэтому они стали моей семьей.

- Игорь, ты несправедлив, – отзеркалила свою же реакцию, на этот раз защищая подругу. Устала быть с ними, как меж двух огней, но иначе я не могла – они оба мне дороги. – Оля чудесный человек. И очень меня любит.

Он это и так знал.

Поэтому лениво повел бровью.

Холодильник загудел, выдавливая из себя струю холодного воздуха. Я уперлась ладонями в полку с овощами, чувствуя, как пластиковые бортики вдавливаются в кожу.

- Ты чего там копаешься? – Игорь не отрывался от телефона, но боковым зрением я уловила, как его большой палец замер над экраном.

- Ничего, – пискнула как-то неестественно, слишком высоко.

Схватила бутылку минералки, и крышка со звонким щелчком отлетела в угол.

- Эй, осторожнее! – Игорь наконец отложил телефон. – Ты сегодня какая-то...

Глава 2. "Эффект бабочки"

Музыка еще не играла.

Только естественные звуки этого места: плеск волн, шелест листьев, стрекот кузнечиков.

Невнятные обрывки разговоров ранних гостей.

Между деревьев раскачивались плетеные качели.

У края пристани – коктейльная станция. Бармен в клетчатой рубашке с засученными рукавами колол лед специальным молотком. И звук ударов разносился далеко над водой.

В воздухе витали ароматы из открытой кухни: дымный – лосось на мангале, сладкий – жареный персик и корица. Терпкий – красное вино в моём бокале. Считается, что оно не подходит к рыбе, но шеф-повар, как и я, с этим не согласен.

А еще, предвкушение – оно тоже витало в воздухе. Пробиралось в лёгкие, сбивало сердцебиение.

Обезоруживало меня, и без того уязвимую.

Я стояла на деревянном мостике, чувствуя, как ветер играет с подолом моего платья и смотрела вдаль. Солнце уже было низко, почти касалось горизонта, окрашивая гладь озера яркими всполохами охры.

- Выглядишь бомбически! – крепко обняла меня Оля.

Конечно же, я не в «декольте до пупка». Выбрала аквамариновое легкое шифоновое платье с открытыми плечами, слегка расклешенное от бедра – под цвет глаз. На шее – тонкая золотая нить с капелькой бриллианта, утопающего в ямочке между ключицами. Уложила рыжие от природы длинные волосы в мягкие локоны.

Игорь не рядом – он болтал с Артёмом – хозяином этого ресторана, – и мужем моей подруги Ксюши.

- Катя, – Ксюша коснулась моего плеча, – ты, как будто, не здесь.

Обернулась, накрыла ладонью руку подруги.

- Волнуюсь, – призналась.

Мой взгляд непроизвольно потянулся к Игорю.

Ксюша это заметила, но ничего не сказала, просто улыбнулась.

Зато сказала Оля:

- Очень зря. Ты хозяйка вечера. Тебе не волноваться надо, а наслаждаться!

Но я могла ничего с этим поделать.

Я так волновалась, что будто балансировала на грани реальности и воображения. Гости подходили ко мне, поздравляли, чокались бокалами. И я, конечно, реагировала соответствующе – в силу профессии научилась в нужный момент абстрагироваться от внутренних демонов.

Из динамиков полился легкий джаз.

Игорь нашел меня взглядом, подмигнул, постукивая пальцем по ножке бокала.

Торопится?

Каждое движение, каждый жест, каждый взгляд Игоря в этот момент я пропускала через призму своего ожидания.

Желудок сжат в тугой узел, и за весь вечер мне с трудом удалось проглотить одну небольшую брускетту.

Начало смеркаться.

Включились мелкие гирлянды огней – волшебно!

Мы с любимым плыли в медленном танце – такое бывает очень редко. Затем музыка сменилась на что-то более энергичное, и к нам присоединились остальные.

Весело.

Очень!

На миг даже удалось забыться, не думать о том, что меня волновало больше всего.

Словно прочитав мои мысли, Игорь выцепил меня из танцпола и увел в сторону.

Вдохнула.

Послушно последовала за ним к дальней беседке.

Вот он, этот момент.

Ладони потные, кончики пальцев онемели. Вжалась в них острыми ногтями – боли не было.
Щеки горели.

Крепко прижала губы, чтобы унять дрожь.

Всеми силами старалась скрыть излишнее возбуждение. Но была уверена, он всё замечал.

Достал из кармана легких льняных брюк ту самую коробочку.

- Ах-х, – вырвалось из меня непроизвольно.

Дважды повел бровью.

Начал медленно открывать.

А я не сводила глаз с лица моего мужчины.

Кажется, я вот-вот расплачусь! Прямо здесь и сейчас!

- И-и-горь , – шепнула нежно.

- Катюха, – произнес он хрипло.

Не могла вдохнуть.

Во рту сухо.

В ушах бушевала кровь.

Опустила взгляд на раскрытый футляр.

Внутри, на красном бархате, лежала... Брошь.

Изящная золотая бабочка, крылья которой переплелись с инкрустированной изумрудами греческой буквой Ψ. (греч. – пси)

- Это… – мой голос срывается.

Лицо будто окаменело.

Моргнула, как в замедленной съемке.

- Ты же психолог, – многозначительно произнес Игорь, не замечая моё состояние. – Буква «пси» – символ твоей профессии. А бабочка... Ну, ты знаешь, как они там, трансформируются. Как люди на терапии.

Он достал брошь, повертел в пальцах. Прощальный закатный луч, ослепляя меня на миг, скользнул по металлу.

Не дышала.

Чувствовала, как что-то внутри звенит.

Резонирует.

Струна.

Натянутая, как и я.

Секунда – и она разорвалась,оглушив своим безобразным лязгом.

Игорь проткнул острой иглой воздушное полотно шифона в районе груди.

«Нельзя! – возмутилось моё подсознание. – Испортится!»

- Спасибо, – выдавила из себя. – Очень... символично.

- Нравится? – чмокнул меня в губы. – Я так и думал!

Кивнула.

А внутри вакуум.

Игорь схватил меня за руку, потянул за собой.

- Идем, нас там уже потеряли.

Не чувствовала ни опоры, ни ног.

Двигалась на автомате.

Улыбалась на автомате.

Дышала, бл*ть, тоже на автомате.

А в ушах в ритме пульса долбило голосом Оли: пя-я-ять! Пя-я-я-ть!

- Ка-а-ать. Ка-а-а-ать! – почувствовала, как кто-то дернул меня за плечо.

Повернула голову – Игорь.

- Катюш, ты в порядке? На тебе лица нет!

- Нет, – согласилась.

Ни лица нет, ни сил нет, ни нервов, бл*ть, нет!

- Принести тебе воды?

- Не надо.

- Точно?

- Точно. Иди, – зашипела тускло, – гости ждут.

- А ты?

А что я?

Я попробую прийти в себя. Вернуть утраченный дзен, черт бы его побрал.

Сама себе внушила черт знает что. Сама поверила. Сама в итоге и разочаровалась.

Понимала, что в этом нет никакой вины Игоря, но мне было так больно от рухнувшей надежды, что не могла дышать. Веки жгло от слёз, которые рвались наружу. Но я же сильная. Я психолог.

Визуалы героев.

Дорогие мои, давайте познакомимся с нашими героями поближе! Итак, встречайте!

Екатерина Валерьевна Селезнева

Досье:

Игорь Иванович Любимов

Михаил Павлович Семенов

Глава 3. "Психология для чайников"

- Как... – Я ошарашено уставилась на его плечо, медленно осознавая происходящее. Адреналин согнал прежнее отчаяние глубоко в недра. На его место пришла тревога.

- Так.

- А кто?

- Михаил, – бросил мимолетный взгляд вправо.

- Катя, – пробормотала машинально.

- Красиво. Вам Идёт.

- Ммм... И куда мы едем, Михаил?

- Вы просили подальше.

Час от часу не легче. Без телефона в машине с незнакомцем. Ночью. Пункт назначения тоже неизвестен.

- Я просила не вас, а таксиста!

- Но сели-то вы не в такси, как видите.

Замолкла.

Заставила себя задвинуть эмоции от провального праздника и сосредоточиться. Сейчас гораздо важнее было понять, что делать дальше?

Стала мыслить логически. На одной чаше весов неагрессивный с виду незнакомец. На другой – перспектива оказаться без телефона вечером непонятно где.

- Остановите машину.

- Здесь нельзя, – выдал тут же. – Но если настаиваете, могу нарушить.

Незабываемый вечер.

- Не нужно таких жертв, – отвернулась к окну, чтобы хотя бы примерно понять, где я. Но уже стемнело, и ничего толком не разобрать. – Остановите, как только будет можно.

Михаил кивнул.

Я снова замолчала.

И сама от себя этого не ожидая, вновь начала плакать. На этот раз не из-за броши, кольца и испорченного дня рождения. Теперь это были слёзы жалости. К себе.

Почему у меня всё так? Почему не получается?

Я ведь не плохой человек. Я хороший друг, профессионал своего дела – помогла многим парам сохранить семью. А после того, как вместе с подругами открыла свой кризисный центр, я смогла вернуть сотням женщин веру в себя, построить новые, здоровые отношения. Выйти замуж...

А сама так и не сумела достичь цели.

Сапожник без сапог – это точно про меня.

Михаил протянул очередную упаковку бумажных платочков.

Через некоторое время машина съехала на обочину.

Вышла, стала осматриваться.

Набережная. Время позднее, но людей много. Гуляют, сидят на скамейках, рассекают на самокатах...
С облегчением поняла – я в центре Краснодара. Отсюда сориентироваться мне уже не составило бы труда.

- Спасибо, – поблагодарила Михаила, который тоже вышел и теперь открывал багажник.

- Пожалуйста, – повернулся ко мне. И в свете луны его лицо показалось мне высеченным из камня.

Высокий лоб, резкие скулы, прямой нос, тонкая линия губ. Низкие брови сведены. Челюсть плотно сжата, и я заметила, как дергаются желваки.

Он чуть ниже Игоря, но по тому, как рубашка натянута в плечах, а из-под закатанных рукавов проступали жилы на предплечьях, сделала очевидный вывод: ему точно так же не составило бы труда закинуть меня на плечо.

Шальная мысль комом встала в горле.

Сглотнула.

«Слава Богу, – подумала, – он не выглядит, как маньяк».

Задумавшись, я слишком долго задержала на нем взгляд. Мои внутренние радары отреагировали на него без страха и тревоги, а им я привыкла доверять – ни разу меня не подводили.

Михаил достал из багажника плотный подарочный пакет.

- Поскольку у нас обоих вечер пошел не по плану, предлагаю хотя бы завершить его на позитиве. – вынул из пакета бутылку виски. – Кажется, вам надо выговориться.

Хмыкнула.

Всё это выглядело настолько театрально , что даже начало забавлять.

- Кажется, я испортила вам планы.

- Изменили их – это точно.

- Вы могли бы не впускать меня в свою машину.

- Я попытался. Но вы были слишком настойчивы. Чуть ручку двери не вырвали. Ну что?

Кивнула. Обратно в ресторан я точно не собиралась возвращаться. Домой тоже не спешила.

Я быстро.

Вручил мне пакет и размашисто шагнул к ларьку в метрах пятнадцати от нас. Пока ждала, осмотрела содержимое пакета. Бутылка и коробка Рафаэлло – сразу и не понять, кому он это собирался дарить, мужчине или женщине?

Вернулся он с двумя пустыми бумажными стаканами и плиткой шоколада. Забрал у меня пакет и внезапно взял за руку. Не привычно и властно, как Игорь. Осторожно, будто боялся напугать.

Тепло.

Надежно.

И очень спокойно. Господи, пусть я не ошибусь, и он точно не маньяк!

Пока шли, поняла, что надо написать своим.

Я не хотела, чтобы они волновались на пустом месте. И вообще не люблю доставлять людям лишних хлопот.

- Михаил, можно попросить ваш телефон? – попросила деликатно. Ведь ему-то как раз я хлопот добавила. – Сообщу близким, что со мной всё в порядке.

- Конечно.

Написала Игорю – за пять лет выучила его номер наизусть, – и вернула ему гаджет владельцу.

Все скамейки в зоне видимости были заняты. И тут мы заметили одновременно спуск к воде – широкие каменные ступени.

Направились к ним.

Луна завораживающе отражалась в реке.

Совместными усилиями мы разложили на пакете-скатерти всё нехитрое содержимое.

Михаил ловко открутил пробку и налил по два пальца золотистой жидкости. Запах дуба и дыма защекотал ноздри.

- За что будем пить? – задумалась я, глядя на блики на воде. Красиво...

- За неожиданные встречи. – Он приподнял стакан.

- И за то, что все мужчины – козлы.

Обычно я так не думаю. Я вообще не люблю обобщать. Человек в принципе слишком сложная материя, чтобы сводить всё к обобщению. Но сегодня я всё делаю не так, как обычно.

- Уговорила, – засмеялся.

Невольно улыбнулась в ответ. У него оказался очень заразительный смех.

Коснулись бумажными «бокалами».

Виски обожгло горло, и почти сразу подарило приятное тепло, растекающееся по телу. Михаил разломал шоколадку на мелкие квадратики. Заметил, как я кошусь на коробку конфет.

Люблю Рафаэлло, что греха таить.

- День рождения друга был в том ресторане. Его жена обожает эти конфеты. Видимо, останется без подарка.

- Прости, – незаметно перешла на «ты».

Глава 4. "Хорошее дело браком не назовут"

- Кать! Ка-ать! – голос пробивался, как сквозь вату.

С трудом разлепила веки.

Передо мной лицо Игоря. Не то, чтобы злое – скорее, напряженное.

- Игорь? – пролепетала, с трудом шевеля языком.

- А ты кого-то другого ожидала увидеть?

- М-м, – покачала головой. Попробовала приподняться на локтях – комната резко поплыла перед глазами. Голова была будто свинцовая, а в висках все еще пульсировала хмель. Подобралась, прижимая колени к животу, и напрягла память. Надо вспомнить, как оказалась дома.

Машина.

Виски.

Михаил...

- Катя. – Он сел рядом, положив ладонь мне на колено. – Ты вообще понимаешь, как всё это выглядит? Ты сбегаешь с собственного дня рождения, не сказав ни слова. Заваливаешься пьяной домой под самое утро. Ты вообще нормальная?

Нет, конечно, я не питала иллюзий, что меня похвалят после вчерашнего. Я не из тех, кому сходит с рук любое сумасбродство, стоит лишь надуть губки и запорхать ресницами. Понимала, что будет разговор. Надеялась – не так скоро. Надеялась – хотя бы дадут прийти в себя, не быть такой беззащитной.

Смысл его обидных слов дошел до меня, как в замедленной съемке.

Щеки вспыхнули до самых ушей. Моя верхняя губа сама прижалась к зубам. Автоматически. Паттерн.

Профессия учит распознавать такие жесты у клиентов... Вот только с собой почему-то не работает.
Да, мне не стоило, наверное, так опрометчиво сбегать. Но я за все тридцать... уже четыре года своей жизни не совершила ни одного спонтанного поступка! Старалась никогда не давать повода усомниться кому бы то ни было в своей... нормальности. Тем более, Игорю!

И он никогда так со мной не разговаривал, поэтому происходящее для меня странно, дико, непривычно.

Ранит.

Снова.

- Кто вообще так делает?! И это твой уровень? – продолжил добивать меня Игорь, не получив отпора.

- Уровень? – пробормотала потерянно.

- Ну а что еще... – Он не кричал, нет. Он говорил тихо, хрипло. Выцеживал из себя слова по слогам, как яд. – Напиваться одна, на улице! Странно, что ты вообще смогла доехать до дома. Так стыдно за тебя мне никогда еще не было! Что вообще на тебя нашло?!

Его спокойствие было обманчиво.

Я чувствовала, как он возмущен. С виду он был практически бесстрастен, но его кровь бурлила так громко, что я невольно задержала дыхание и съежилась, как перед взрывом. От меня не скрылось, как нервно дергается его бровь.

И мне непривычно было признавать, что это я довела его до такого состояния. И что он в принципе способен на такие эмоции. Все эти годы рядом со мной был человек максимально уравновешенный, выдержанный. Невозмутимый.

Что изменилось?

- Не ожидал... – закончил он свою речь разочарованным покачиванием головы. Поджал губы в тонкую нить и вышел из комнаты, не дав мне даже слова сказать в свое оправдание.

- Он злился не потому, что я ошиблась. Он злился, потому что боялся. Боялся, что теперь я начну требовать того, чего он дать не может. И от этого его злость становилась... почти осязаемой. Я чувствовала её, как свой собственный страх.

В памяти всплыл совет Михаила поговорить с ним откровенно. Вряд ли сейчас это хорошая идея.

Ирония ситуации в том, что я, специалист, месяцами уговаривающий клиентов на честные разговоры, в этот момент сидела в кровати и тщательно подбирала слова не для откровенности, а для оправдания. Хотя, в чем я виновата?

В том, что впервые в жизни поступила импульсивно?

Нижняя губа начала дрожать, и я машинально прикусила её изнутри. Ожидаемо – до боли, чтобы боль физическая приглушила ту, другую, с которой я живу, сколько себя помню.

Я всю жизнь была жертвой своей гиперчувствительности. Ощущала боли людей раньше, чем они в них признавались даже самим себе. Будто между этим миром и моими оголенными нервами не существовало защитного барьера.

Это сложно.

Это чертовски сложно! Сквозь гул их внутренних голосов я не слышала свои потребности. Более того, не отличала, где заканчивалась я, и где начинались они. Другие люди. Готова была по первому зову примчаться на помощь любому.

Мне всегда было хорошо с Игорем, потому что его эмоции не ранили. Не убивали. Не расщепляли меня на атомы, как это происходило ежедневно на приёмах. Его спокойствие действовало на меня терапевтически.

Рядом с ним я, наоборот, восстанавливалась.

Но в момент, когда я сама остро нуждалась в понимании, меня грубо отчитал самый близкий человек. Любимый человек.

- С-с-с, – зашипела, морщась. - Чёрт!

Отбросила одеяло. Неровным шагом поплелась в ванную. В зеркало не стала смотреться – заранее знала, что мне не понравится то, что я увижу в отражении. Включила холодную воду, плеснула ею на лицо, чтобы немного прийти в себя. На белом фаянсе расплылась капля крови. Мысленно отругала себя – снова не сдержалась, прикусила губу слишком сильно. Опухнет же...

Разделась, вошла в душевую кабинку. Включила воду на полную мощность и встала под прохладные тугие струи.

Вода бодрит. Работает не хуже аффирмаций. Вправляет мозги – и ты снова в строю.

«Ты вообще нормальная?»

Какая ирония... Долгое время я и сама не знала ответа на этот вопрос. Именно за ним я, выпускница экономического факультета, и пришла сначала в психологию, а теперь и в психиатрию – вечная студентка.

В детстве мама не понимала, почему я плакала каждый раз, как кто-то ударялся на детской площадке.

Однокурсники смеялись, думая, что это я до ужаса боялась экзаменов.

Подруги уверены, что я слишком эмоциональная.

Никто на самом деле не знает, каких усилий мне стоит год за годом изо дня в день оставаться для всех нормальной.

Нет, я не в терапии. Хоть такое тоже случается. Ведь психолог тоже всего лишь человек.

Есть такие люди – эмпаты. А я одна из них.

Психолог не только по образованию.

Я чувствую. Не просто понимаю, что происходит с человеком, а ощущаю кожей. Как интуиция, но точнее. Глубже.

Глава 5. «Любовь – холодная война».

О том, что мы обменялись с Михаилом номерами, я узнала через неделю случайно, когда в мессенджере появилось сообщение от неизвестного номера. Я даже не сразу поняла, что это он.

Откровенно говоря, это была такая сложная неделя, что я совершенно о нём забыла.

Сложные кейсы в центре, сложные отношения дома, сложные мысли в моей голове.

Сложным было буквально всё.

«Я же говорил, забудешь».

Что я забыла?

- Екатерина Валерьевна, вы готовы? – из кабинета выглянула ассистентка.

- Да, иду. – Я сунула телефон в карман и прошла в кабинет.

И практически сразу выбросила это из памяти.

Сессия была напряженной.

Пациентка была на грани развода.

Я тоже была... на грани.

Провела консультацию на автопилоте. Кивала в правильных местах, задавала правильные вопросы, говорила правильные слова, но мыслями я была в другом месте.

Я не узнавала Игоря.

Я не чувствовала его.

Он стал... другим.

Как будто порвалась тонкая нить, что связывала меня с ним все эти годы. Я чувствовала пустоту. Это было странно. Обычно я ощущала его эмоции кожей, а теперь – ничего. Как будто меня выключили.

- Кать, не жди меня к ужину, – бросил он с утра, собираясь на работу. – Поздняя встреча, задержусь. Там и поужинаю.

Поэтому я не ждала.

Заварила вечером чай, обложилась конспектами – я была вечной студенткой института психологии, – включила в наушниках пособие Перлза* (от автора: Фредерик Перлз – основоположник гештальт-терапии). Определения, тезисы цитаты... Голос диктора – ровный, бесстрастный, монотонный, подействовал на меня убаюкивающе. Расслабилась. Поэтому резкий звук входящего сообщения заставил меня дернуть рукой.

Чай вылился.

Спасла конспекты, вытерла стол. И только после этого открыла мессенджер. Ничего важного – рекламная рассылка. А несколькими строчками ниже – тот самый неизвестный номер и неотвеченное сообщение.

И тут я вспомнила.

Конечно.

Михаил.

Таксист-вискитерапевт!

Открыла чат с ним, начала набирать сообщение и зависла.

Задумалась.

А что написать?

Привет, как дела?

Не забыла?

Телефон завибрировал входящим звонком.

Игорь.

- Катюш, не успеваю, ложись без меня.

И мои мысли снова свернули к нему.

Я не понимала, что с ним происходит. Не узнавала человека, с которым прожила пять лет.

Интуиция?

Паранойя?

Всё в нём было привычным – голос, интонации, взгляд, – но что-то изменилось. Будто между нами выросла стена. Но когда я об этом заикнулась, он сказал, что всё в порядке, и я преувеличиваю.

В третий раз открыла чат с Михаилом уже лежа в кровати. Снова коснулась пальцем окошечка. Набрала буквально первые три буквы слова «привет», как мне прилетело:

«Мне уже страшно».

И смайлик с высунутым языком.

- В смысле? – фыркнула вслух и улыбнулась.

Так и написала в ответ - «в смысле?»

«Ты весь день что-то набираешь».
«Трактат по психологии?»
«Как не зайду в мессенджер, так выдает «Катя печатает...»

Ха!

Засмеялась в голос.

Поймала себя на том, что впервые за последние дни мне стало чуточку легче.

Вот как это выглядело со стороны? Что я весь день пишу ему и никак не допишу. И как это парировать?

Каким-то образом, перекидываясь простыми короткими фразами, мы снова проговорили... Нет, не до утра, но почти.

Попрощались в третьем часу ночи, пожелав друг другу спокойной ночи.

Игорь к тому моменту так и не вернулся.

Проснулась я от того, как что-то рядом шуршало.Это Игорь пытался бесшумно раздеться.

- Прости, малыш, я тебя разбудил. – бросил устало.

- Тебя не было всю ночь... – прохрипела спросонья.

А сама снова нырнула в размышления, которые не отпускали меня всю неделю. Все пыталась разгадать, почему он стал называть меня малышом? Его же воротило от таких прозвищ. По крайней мере, так он мне говорил, когда мы только начинали общаться. Может, тоже спросить? Напрямую.

- Игорь, скажи...

- Ой, Кать, давай потом. Сил нет. Устал, как черт, – пробурчал и нырнул в постель. – Разбуди меня в одиннадцать, ладно?

Ладно...

В одиннадцать, так в одиннадцать...

На календаре была суббота, и мы могли позволить себе проспать чуть дольше.

Я перевернулась на бок, наблюдая, как Игорь мгновенно проваливается в сон. Его дыхание стало ровным, черты лица расслабились, но между бровей осталась привычная складка – как шрам от постоянного напряжения.

Перевернулась на другой бок. Взяла с тумбочки телефон, проверила время.

04:00

Где он был?

Зашла в мессенджер. Рядом с именем Михаила горел зелененький огонёчек. В сети.

«Опять кого-то спасаешь?»

«Перешла на ночные дежурства?»

Одновременно!

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться вслух:

«Я психолог, а не врач скорой помощи».

Точки забегали почти мгновенно:

«А я архитектор. Ночь – время нашей максимальной продуктивности».

«Ночью надо спать!»

«Кто бы говорил))) Пропиши мне курс смс-терапии».

Я закатила глаза, но пальцы сами выводили ответ:

«Это плацебо! Лечение: три раза в день холодный душ и полный запрет на виски с незнакомками».

«Ой, а разве мы с тобой всё ещё незнакомы? После того как ты проревела мне все плечо, а я узнал твой адрес, имя и размер обуви?»

Я фыркнула, тут же прикрыв рот ладонью. Игорь беспокойно повернулся, но не проснулся.

«Размер обуви? Серьезно, Михаил?»

«Серьезнее некуда, Катя».

Я замерла, ощущая странное тепло в груди.

«Ладно, Шерлок, хватит собирать досье. Надо дальше спать».

«Добрых снов, Катя».

Я выключила телефон, но еще долго лежала без сна, слушая, как храпит Игорь, и думала о том, как забавно устроена жизнь. Пять лет с одним человеком – и полное одиночество. Одна ночь с другим – и ощущение, что тебя наконец услышали.

Глава 6. «В оконном стекле отражаясь, по миру идет не спеша...»

Зима началась с проблем со здоровьем. Причем, не по очереди, а сразу, целым скопом на меня навалились головные боли, упадок сил. И в добавок – тремор рук.

Сначала я списывала это на усталость. В конце концов, кто в наше время не устает? Но когда у меня задрожали пальцы во время сеанса с клиенткой, и я с трудом смогла удержать в руках блокнот, стало ясно – дело серьезное.

Вечером, дома, я пошла опытным путем миллионов женщин с повышенной тревожностью и полезла за ответами в интернет. Симптом за симптомом, диагноз за диагнозом – и к полуночи я уже была уверена, что у меня невроз, рассеянный склероз, депрессия, опухоль мозга и еще несколько страшных пунктов.

Чтобы не пугать никого заранее, решила для начала сама сходить к врачу. Анамнез, осмотр, рекомендации – и вот у меня на руках направление к неврологу.

Поймала последнее окошечко вечернего приема и за неделю до Нового года поехала после работы в свою районную поликлинику. Она была на той же улице, что и предприятие, где работал Игорь, и я почему-то подумала, что это отличный повод вернуться домой вместе.

Шёл снег.

Поликлиника встретила меня знакомым запахом антисептика и лекарств, смешанным с запахом сырости и влажных курток из гардероба. В коридоре, застеленном горчичного цвета доисторическим линолеумом, сидели усталые люди с вечными болячками - пенсионеры с палочками, те, кто, как и я, были после работы, и те, кому за справкой или только спросить...

Я сдала пальто в гардероб, натянула бахилы, поднялась на третий этаж и заняла очередь к неврологу.

На двери табличка - Смирнова Л.П. Невролог.

С задержкой в полчаса дверь кабинета открылась, и вышла пожилая женщина с папкой анализов.

Медсестра крикнула: "Следующий!"

Кабинет оказался небольшим, но уютным. За столом в белом врачебном халате сидела довольно молодая женщина с короткой стрижкой и внимательными карими глазами. Моя ровесница или чуть старше.

Проходите, садитесь.

А далее снова анамнез, осмотр, направления на анализы и исследования. Смирнова всё время поглядывала на часы и прием вела довольно поверхностно, я не могла это не заметить.
Перед тем, как выйти из кабинета, я всё же набралась смелости и спросила, стараясь унять дрожь в голосе:

- Доктор, а что это может быть?

Смирнова отложила ручку и посмотрела на меня устало:

- Вариантов много. От банального переутомления и дефицита витаминов до неврологических проблем. Но давайте не будем забегать вперед. Сначала обследования, потом выводы.

Я накинула на плечи пальто.

Вышла на улицу.

Непогода разыгралась не на шутку. Снег валил крупными хлопьями. Острые иглы снежинок впивались в кожу и даже успевали кольнуть, прежде чем превратиться в безобидную каплю.

Натянула шапку по глаза, туже обмоталась шарфом.

Посмотрела на часы. Рабочее время уже закончилось. Позвонила Игорю. Он ответил сразу же. Я сказала, что нахожусь неподалёку и могу дождаться его, чтобы вместе вернуться домой.

- Ок, минут десять.

Почему-то кивнула.

Неспеша покинула территорию поликлиники и повернула влево – к Игорю.

Три минуты – и я уже стояла у входа в трехэтажное промышленное здание.

Игорь вышел минут через семь – я порадовалась его пунктуальности. Стоять на улице было неприятно, а в здании пропускная система...

Спокойный, умиротворенный, с чуть сдвинутыми бровями. Руки в карманах. Он поглядел по сторонам, заметил меня, кивнул.

Улыбнулась.

А он вдруг округлил глаза и тоже улыбнулся. Не как обычно – сдержанно, чуть приподняв уголки губ, а по-другому. Трогательно и искренне. В этой его, совершенно мне незнакомой улыбке было столько нежности, что я с непривычки застыла. Это длилось недолго. Секунду, а может – меньше... И он снова вернул лицу привычное выражение.

В груди кольнуло.

Я не сразу сообразила, что улыбка эта была предназначена не мне.

Не сразу заметила, что Игорь смотрел не на меня в тот момент, а куда-то мимо.

Обернулась.

Метрах в трех от меня шла женщина в красном пуховике и белой пушистой шапке. Снежные хлопья летели в глаза, поэтому я не рассмотрела лица.

Но почему-то мне стало неуютно. Захотелось прижаться к Игорю. Просунуть руку между его плотно прижатым к торсу локтем. Показать – это мой мужчина, мы вместе.

Мы семья.

Но Игорь чуть заметно качнулся в сторону, когда я подошла ближе.

Сглотнула.

- Игорёш? – пропела женщина, сравнявшись с нами. – Любимов! Вот так встреча!

Это была Смирнова.

- Лида!
Л.П...

Он вынул руки из карманов и потянулся к ней, оставив меня позади, а я почувствовала себя невидимкой.

- Ты какими судьбами в наших краях? – Он сказал это как будто буднично, но нет... Нет, это был не его привычный голос.

- Заменяю районного невролога, – и подмигнула мне.

Игорь это заметил, обернулся. Скользнул по мне вопросительным взглядом.

А я будто в статую превратилась. Не понимала, почему мне так хочется плакать и смеяться одновременно?

Сжала дрожащие пальцы в кулак и спрятала их в карманы, чтобы не выдать себя.

- Вы знакомы? – дрожь в голосе тоже скрыла. Профессионально. Прикусив изнутри уголок нижней губы.

- Да, – ответила вместо него Л.П. Смирнова. – Мы с Любимовым одноклассниками были.

А вы? – Игорь положил руку мне на плечо, но его пальцы были напряжены, как у человека, готового в любой момент отпрянуть.

- Мы только что виделись в поликлинике, – ответила вместо меня Смирнова, снисходительно глядя на меня своими карими глазами. А потом засмеялась. Звонко и беззаботно. – Ну надо же, какое совпадение! – она повернулась к Игорю: – А твоя Катя у меня на приеме была!

Ее «твоя Катя» прозвучало так, будто она проверяла, как это сочетание слов отразится на его лице. Игорь лишь сжал губы.

- У тебя проблемы со здоровьем? – спросил он, и в его голосе впервые за эти минуты появились нотки беспокойства. Или я их себе выдумала, чтобы было легче проживать этот междусобойчик.

Визуалы героев 2

Лидия Петровна Смирнова

Глава 7. «Районы, кварталы, жилые массивы...»

- Я ухожу, Кать.

Банка горошка выпала из рук и с грохотом покатилась к кухне.

- Куда?

До курантов оставалось шесть часов.

- К Лиде. – потупил взгляд.

Я стояла в прихожей с пакетом из супермаркета в одной руке и связкой ключей в другой.

Он стоял напротив. С чемоданом.

- К Лиде... – повторила, не сводя глаз с любимого человека. – Сегодня.

Кивнул.

Поджав губы, сглотнул. Сжал свободную руку в кулак и стал щелкать суставами.

- Вот так? Втихаря, Игорь?

Я вернулась с работы раньше, чем планировала. И мне просто повезло войти домой в тот момент, когда Игорь открыл входную дверь.

- Кать, давай не надо. Давай расстанемся красиво.

Оказалось – мы расстаемся. Просто меня об этом забыли предупредить. И я бы сидела, как дура, за праздничным столом одна и ждала бы его.

- Ты можешь сказать, почему? – аккуратно прислонила пакет с продуктами к обувнице, но он всё равно завалился набок. Несколько мандаринов покатились по полу прихожей. Плевать. Я начала стягивать по очереди высокие сапоги на тракторной платформе. Не поддавались, будто приросли к ноге. – Почему уходишь? Почему – к ней?..

- Потому что я её люблю .

«А меня?» – но я не произнесла этого вслух. Слишком унизительно выпрашивать то, что должно даваться добровольно. Я давала. А он, видимо, только принимал...

- Давно? – бросила попытки разуться и прямо так, в мокрых сапогах,оставляя на полу грязные следы талого снега , прошла вперед.

Начала мысленно подкидывать варианты его ответа: месяц, два, три... Наверняка, три. Наверняка, потому, что мы тогда поссорились... Это было больно, но я была готова к этому, поэтому не сразу поняла, почему он ответил:

- Всю жизнь.

- Что – всю жизнь? – переспросила, буравя взглядом стену – 3д узор обоев стал расплываться.

Отступила к дверному косяку и легла на него спиной.

- Люблю всю жизнь, Кать.

- Лиду?

- Лиду.

«Мы с Любимовым были одноклассниками» - вспомнилось мне её снисходительное подмигивание в поликлинике. Как же ловко они меня дурачили.

- А со мной тогда что... – я даже не смогла полностью сформулировать мысль. Стала медленно сползать на пол.

- Кать...

- И давно вы вместе?

- Пять дней...

Дней...

- Пять лет, Игорь. – Мой голос звучал чуждо, низко, будто из-под земли. А я будто смотрела за всем происходящим со стороны. – Что тогда ты делал со мной рядом все эти пять гребаные лет?

- Давай только без истерик, Кать. – Он придвинул чемодан ближе к двери, сам схватился за ручку. – Ты умная женщина, психолог... Ты должна меня понять. Я её всю жизнь ждал.

Я рассмеялась. Горько, громко, некрасиво. Вот оно – проклятие нашей профессии. Всегда «должна понимать», «должна прощать», «должна принимать».

А кто поймет меня?

- Дождался...

- Дождался, да! – закричал, хотя сам меня просил без истерик. Красиво уйти хотел... – Дождался!

За окном внезапно грянул салют – кто-то начал праздновать Новый год заранее. Вспышки света осветили его лицо – родное, любимое и вдруг такое чужое.

В этом мерцающем свете я наконец увидела то, что отказывалась замечать все эти годы: он никогда не смотрел на меня так, как тогда, у своего офиса, на неё. Никогда не говорил со мной с такой нежностью, как сейчас говорил о ней.

- Она перешла к нам в одиннадцатом классе. – Игорь разомкнул ладонь – дверная ручка неприятно лязгнула, – и тоже опустился на пол. – Я сразу в неё влюбился. Как и все парни класса. Но она не обратила тогда на меня внимания. А сразу после школы замуж вышла. Мы с тех пор виделись несколько раз - на встречах выпускников. Она появлялась всегда улыбчивая, яркая, свежая... Как солнце. Как весна! То беременная, то с коляской... А в этот раз сказала, что развелась с мужем. Развелась, Кать, понимаешь? Я-то сразу понял, что это мне жизнь шанс даёт стать счастливым. Но...

Я смотрела на него и не могла понять: это такая извращенная форма пытки или незамутненный разум? Он изливал мне душу, будто на приеме у психотерапевта, даже не задумываясь, что его слова меня без ножа режут? Убивают!

- Но я до последнего не верил, что она будет моей. Она ждет сейчас меня, мы хотим в Новый год вместе...

- Хватит.

Передо мной на полу валялся взрослый солидный мужчина, а я видела в нём подростка, застрявшего в последнем классе школы с незакрытым гештальтом. И это был бы чертовски интересный кейс, не будь это моя жизнь! Мои разбитые надежды. Мои украденные годы!

Он ждал.

А я была его комнатой ожидания. Даже не запасной вариант – нет. Промежуточная остановка.

Он использовал меня – и знал это!

Говорил, что у нас семья, но сознательно лишал меня мечты о браке, семье, материнстве – ведь я не хотела рожать без штампа в паспорте.

Занимался со мной бездушным сексом и ждал, когда его «Солнце» разведется.

Убеждал меня, что институт брака себя изжил, и он не собирается жениться. Но он просто не собирался жениться на мне!

Просто не хотел жениться...

На мне.

Я почувствовала себя такой грязной! Такой пустой...

Изнасилованной. Трахал меня, а сам представлял свою великую любовь!

Господи, какая мерзость!

И в этот момент я поняла всю глубину и жестокость фразы «от любви до ненависти – один шаг».

Я возненавидела его.

- Хватит! – повторила громче. – Убирайся. Вон из моей квартиры!

Возненавидела так, что впервые в жизни поняла, как это - желать человеку настоящей боли. Даже если я сама от этой боли умру.

- Кать.

- Вон!- закричала изо всех сил. – Оставь ключи – и проваливай!

Он повесил свой комплект ключей на крючок в ключнице.

Чемодан колесиком проехался по одному из мандаринов.

Кожура лопнула, мякоть вывалилась.

Хлюп – и вот уже нет ни праздника, ни любви, только осколки надежд и идеальный повод начать новую жизнь.