Измена. Осколки нас

Глава 1

Стук в дверь дачного дома заставляет меня подпрыгнуть на стуле.

Во-первых, я боюсь. Ворота заперты, территория огорожена.

Во-вторых, пребываю в растрёпанных чувствах и не уверена, что смогу защитить себя в случае чего.

Рука сгребает прибор со стола, и я медленно встаю, чтобы пойти к выходу. По пути вытираю слёзы, залившие всё лицо.

Гляжу в зеркало в прихожей. Даже пугаюсь собственного отражения.

Ну и видок у меня. Надеюсь, грабители, если это они, придут в ужас и сами убегут прочь с криками и визгом.

Стук тем временем повторяется.

- Кто там? – спрашиваю дрожащим голосом, прислушиваясь.

- Свои, - раздаётся весёлый женский голос по ту сторону.

Выдыхаю и отпираю замок.

На пороге Лика, наша соседка по даче и по совместительству коллега. На лице её широкая улыбка. Ну хоть кому-то в этом мире весело!

Уголки губ сами собой опускаются вниз.

- Ты как на территорию вошла? – спрашиваю.

- Калитка открыта. Ещё удивилась, с чего вдруг… ой, - запинается, замечая мою заплаканную физиономию. – Мила, что случилось?

Спрашивает мягко, с участием, и я начинаю рыдать по новой.

Ненавижу, когда жалеют. Хочется вызывать в людях лёгкую зависть от того, что ты успешная и у тебя всё, как говорится, тип-топ. А не вот это вот всё.

Ещё недавно я так считала, пока мир не перевернулся с ног на голову.

- Мила? – трогает меня за руку.

- Н-надо калитку закрыть, - всхлипываю, - а то ещё кто-нибудь п-проникнет.

На дворе конец марта, робкая оттепель расквасила землю, но мокрый снег, то и дело насыпающий следом, не даёт ей подсохнуть. Гравий на дорожке утопает в воде, газон больше похож на болото.

Пытаюсь обойти Лику, но она придерживает меня за руку и утверждает, что, зайдя на участок, всё закрыла.

- Успокойся, объясни, что произошло.

- Если б я могла, давно бы успокоилась, - тяну недовольно и с раздражением, потом куксюсь ещё сильнее. – Прости, ты не при чём. И вообще я думала, это грабители.

- Грабители в дверь не стучат.

Осознаю всю нелепость собственных мыслей.

- Да, точно.

Совсем головка не соображает. Последние мозги выплакала, не иначе!

- А этим что? Обороняться думала? – со смешком Лика кивает на вилку, которую я до сих пор сжимаю в своей руке.

Перевожу взгляд вниз и начинаю хихикать. Нервное это, конечно, но атмосферу разряжает.

- Проходи. Чаю будешь? – киваю и возвращаюсь на кухню.

- Иди посиди, сама всё себе налью.

Немного недовольно иду к дивану, потом разворачиваюсь в сторону ванной.

- Сначала умоюсь.

- Отличная идея.

Пока Лика хозяйничает на кухне, я привожу себя в порядок, но знаю, что всё тщетно. Скоро снова разревусь. У меня гормоны скачут, словно кузнечики по полю. Я на тринадцатой неделе. И вместо того, чтобы сообщать любимому новость о прибавлении в семействе, узнала, что самый надёжный и обожаемый на свете муж мне изменяет.

Я глазам своим не поверила, когда обнаружила в кармане его пиджака чужое нижнее бельё.

Вот ирония. Всё как у Светки, моей подруги, у той тоже муж загулял и она, собирая его в командировку, вытащила из внутреннего кармана костюма кружевные стринги.

Сейчас они разводятся, а мне это только предстоит.

Я не хочу, - вот что крутится в моей голове. – Не хочу жить без Глеба.

Малахольная, - с презрением бросает внутренний голос. – Какая же ты амёба!

От этого ещё противнее.

Если честно, была мысль сделать вид, что ничего не было, ещё и от страха. Куда я теперь с двумя детьми? Прекрасно помню, что такое младенец. Первый год – забудь о себе. Быть высокоэффективным сотрудником с двумя детьми уже не получится. И пускай дочке уже семь лет, понимаю, что впереди сложный переходный возраст. А теперь ещё и это!

Опускаю ладонь на живот, отрицательно мотаю головой.

Нет… нельзя… нельзя так думать про малыша. Он благо, он счастье, он чудо…

Только папочка у него, как оказалось, сволочь редкостная. Изменщик.

Из глаз снова льются слёзы. Шмыгаю носом. Прорыдаться не выйдет. Они просто капают и капают, и капают. И когда закончатся, да и закончатся ли вообще, не понятно.

Снова умываюсь и, немного отдышавшись, выхожу к Лике.

- Что с тобой? – повторяет вопрос, пихая мне в руки чашку чая.

Сажусь на диван, вздыхаю.

- Сложный вопрос. Долгий рассказ.

Она наклоняет голову к плечу, внимательно смотрит. Лика чуть постарше меня. Темноволосая, статная, уверенная в себе. Полная моя противоположность. Она эффективный менеджер, можно сказать, акула в нашей стае. Хороший продажник, уважаемый руководитель отдела. А я… я мягкая по характеру, блондинка, середнячок. Да и в компании оказалась благодаря Глебу.

Глава 2

Вечером в воскресенье, я, конечно, никого не жду, но звук открывающихся ворот и урчание мотора во дворе заставляют меня поднять голову с подушки. Я в гостиной, лежу на диване, завернувшись в плед, наслаждаюсь жалостью к самой и себе и пытаюсь понять, как жить дальше.

На самом деле, очень хочется спать. Причём постоянно. Лёгкий токсикоз даже не замечаю, меня больше тошнит от ситуации, чем от положения.

Вытягиваю шею, чтобы посмотреть в окно. Вижу машину Глеба, потом слышу Санькин голос.

Мои приехали.

Мои… Горький смешок соскальзывает с губ.

Моя там только дочь. А Глеба, как оказывается, я делю с кем-то ещё. И неизвестно, сколько это длится.

- Это мы, - доносится с порога, когда входная дверь открывается. – Соскучились по нашей маме.

Морщу нос и делаю глубокий вдох. Задерживаю дыхание. Обычно это помогает не расплакаться. Вот и сейчас срабатывает.

- Я спала, вас не ждала, - стараюсь отвечать ровным тоном.

- А мы сюрприз решили сделать, - бодро заявляет богатый на интонации голос Глеба.

Сашка первая подбегает к дивану. Бросается мне на шею, целует в щёки. Странно, что не фыркает, что кожа у меня солёная. Хотя я ведь час назад мылась. Оказалось, это очень удобно – рыдать в душе. Потому что собственные завывания слышишь не так отчётливо. Я уже пугаюсь, что иногда мне не остановить слёзы. Когда перестаёшь себя контролировать – это плохой звоночек. Наверное?

- Мам, я хочу блог поснимать, поможешь?

Саня увлеклась съёмками на телефон, говорит на камеру всякую ерунду, обзоры комнаты делает или вещей: от игрушек до канцелярии, иногда я в этом тоже принимаю участие. Но сейчас сил нет изображать радость, поэтому прошу дочь не обижаться и отказываю.

- Ничего страшного, мамочка, отдыхай, - чмокает меня в нос и убегает на второй этаж.

Когда к дивану подходит Глеб, я сжимаюсь в комочек. Мне хочется стать крошечной и затеряться между валиками. Чтобы муж меня не трогал. Но он, конечно, трогает. Садится рядом и наклоняется поцеловать. Спасибо, что просто коротко в губы, потому что я деревенею и против воли отвечаю. Также мимолётно и нежно. Привычка… Рефлекс…

- Как ты?

На красивом лице Глеба лёгкое беспокойство. Он, конечно, не может не чувствовать моё состояние. Муж пятерней откидывает тёмную чёлку со лба. Зелёные глаза внимательно смотрят. Мне кажется, я вижу любовь в их глубине. Но мне действительно кажется. Потому что тот, кто любит, не изменяет.

Я верила ему – безоговорочно и абсолютно. Говорят, все ходят на лево. Нет ни одного верного на сто процентов мужика. Я же думала, что есть. Выходит, ошибалась?

- Нормально. Весенняя хандра полным ходом, - безучастно отвечаю.

- Думал, про хандру – это про осень.

Пожимаю плечами.

- У меня вот так.

Я укатила на дачу под предлогом навести порядок в доме. Наплела, что мне срочно надо найти кое-какие вещи. Сама же по факту лежала на диване, почти не вставая.

- Сделала, что хотела? Успела?

- Не совсем. Ещё Лика вчера заходила, - вворачиваю для оправдания, - как-то заболтались и до дела руки не дошли.

- Отдыхать тоже надо, Мил. Помощь-то нужна?

Глеб никогда не отлынивал от работы по дому. И с мелкой Сашкой мне помогал, когда она только родилась. Раз в неделю к нам домой приходит клининг, но, если надо, муж сам и пыль уберёт, и проводку разведёт. С другой стороны, с каждым годом времени меньше. Семейный бизнес идёт в гору и свободное пространство для дома и семьи съедается деловыми мероприятиями, командировками, встречами.

И хождениями к любовнице… как выяснилось.

- Нет, но спасибо, что предложил, - вздыхаю. – А чего вы приехали? Ещё и под вечер. Завтра же последний день каникул.

В этом году начало последней четверти сдвинули на середину рабочей недели, что странно.

- Не хотели в городе киснуть.

- Погода тут не очень.

- Зато воздух свежий. И Санька соскучилась.

- Ой, - удаётся улыбнуться, - соскучилась она. Хватит заливать. Здесь просто удобнее свои блоги-влоги снимать.

Уголок губ Глеба ползёт вверх. И сердце моё невольно замирает. Какой же он у меня классный. Ровный нос, волевой подбородок, тёмно-зелёные глаза-омуты, в которых я готова тонуть. Волшебные губы, очень чувственные для мужчины, мягкие. Когда целует, я возношусь куда-то к звёздам, не иначе. Он не пропадает в зале вечерами, ходит пару раз в неделю, природа одарила его красивым мускулистым телом. Гены? Отец у него тоже был красавец для своих лет: подтянутый, стройный, статный. Глеб с годами таким же станет. А сейчас мне горько, что, как оказалось, то, что я считала своим, вовсе и не моё.

Делю его с кем-то.

Поджимаю губы невольно.

Гадко же, что в постели нас уже не двое. Кто та третья? Что между ними? А долго? Как он может врать, глядя мне в глаза?

- Па-а-ап? Помоги? – доносится до нас.

Глава 3

Весь понедельник я ругаю себя за слабость. Не надо было поддаваться Глебу, стоило притормозить и, возможно, сказать, что мне всё известно. О его обмане. О его измене.

Это было один раз или продолжается давно? – мысль не даёт покоя.

Хотя какая разница?

Потому что один раз ты можешь простить, - издевается внутренний голос. – А систематическое предательство - никогда.

Не существует градаций измен, – вдалбливаю себе в голову. – Предал раз, повторит.

Хочется, как в детстве, спрятаться за ладошками и сказать, что ты в домике. Только во взрослой жизни не работает.

Да и переключаться ты уже так быстро с негатива на позитив не умеешь. Мысли, словно плодовые гусеницы, сжирают и нервы, и мысли.

- Я к Свете съезжу, - сообщаю Глебу, едва переступаем порог нашей питерской квартиры. – Ей там с вещами помочь надо.

- Хорошо, когда будешь?

- К вечеру. Я на такси вернусь, не надо за мной приезжать.

- Да мне несложно.

- Нет-нет, лучше Саньку уложи и… отдохни. Завтра же на работу.

По общей договорённости мы сегодня взяли выходной. Жизнь с детьми диктует свои условия, например, отпуска и отгулы в период школьных каникул.

- Тебе бы самой отдохнуть.

- Успею.

Из дома я вылетаю пулей и, прежде чем ехать к подруге, брожу в парке, перемешивая слякоть на дорожках и думая, что делать.

Как же сложно открыть рот и в лицо предателю сказать, что мне всё известно?

Почему изменил он, а стыдно мне?

- Ты поговорила с Глебом? – спрашивает подруга, когда я приезжаю.

- Нет.

- А будешь?

- Собираюсь.

Света вздыхает и смотрит на меня с жалостью. Это последнее, что мне хочется вызывать в людях.

- Не надо, - наставляю на неё палец. – Не надо, Света. Я разберусь.

- Главное, чтоб как у меня не вышло.

За последние недели она прошла ад и преисподнюю. Бывший муж мало того, что изменщиком оказался, так чуть жизнь ей не загубил и здоровье. Там такие проблемы, что ей ещё разгребать их и разгребать.

- С чем помочь-то?

- Да ни с чем. Пошли чаю попьём. Я уже всё упаковала.

Она берёт меня за руку и тянет на кухню. Она у неё просторная, совмещена с гостиной, не кухня, а мечта словом.

Пока Светка возится с лёгким обедом, стою с чашкой у окна и смотрю на хмурый Финский залив и тусклое солнце с шестнадцатого этажа. У подруги шикарная квартира с потрясающим видом, но Света намеревается что-то снять для себя и дочери, потому что жить здесь пока не желает, к тому же Артёма побаивается. Мало ли тот снова какую-нибудь гадость выкинет.

А мне что? Тоже придётся переезжать из любимого дома?

И желательно подальше, - поддакивает внутренний голос.

А работа? Мы же работаем в одной фирме. Вернее, я работаю в семейной фирме Глеба. Увольняться придётся… как пить дать!

И в школу идти, детей учить русскому и литературе… А как иначе? Что ещё я умею? Педагогического стажа нет, диплом получала пять лет назад, возьмут же?

Весь мой день проходит в печальных размышлениях о будущем.

Домой возвращаюсь, когда стрелка на часах уползает за одиннадцать вечера.

- Ты что-то поздно.

Глеб выходит в коридор, а я как раз скидываю сапоги и вешаю куртку на крючок.

- Задержалась

Не говорить же ему, что, уйдя от Светы, специально шаталась по городу, чтобы домой не ехать. Пожимаю плечами и иду на кухню, чтобы помыть руки и поставить чайник.

На улице слякотно, к ночи ветер поднялся, и я слегка озябла.

- Думала, ты спать лёг.

- А я тебя ждал.

Глеб следует за мной по пятам. В квартире полумрак, приглушенный свет от двух дизайнерских ночников над мягким уголком – единственное освещение. Муж подходит со спины, касается губами мочки уха и шепчет:

- Хочу тебя, заснуть не смог.

Горячие ладони ложатся на пояс моих джинсов и намереваются нырнуть за него.

Ловлю его руки, притормаживаю. Покусываю губу в нерешительности. Внутри зарождается робкий огонёк отклика, но я прогоняю его решительно и бесповоротно.

- Тебе мало вчерашнего? – почти грублю.

- Мне всегда мало… тебя, - прикусывает мочку уха, стряхивает мои пальцы и сжимает в объятьях крепко-крепко, так, что дышать невозможно. – Ты же сама это знаешь. С нашей первой встречи. Мало, Мила, всегда мало.

Ягодицами вдавливаюсь в его пах и невольно начинаю возбуждаться сильнее.

Что ж… он знает все мои слабые места.

- А я… я думала достаточно.

- Что за разговоры? – спрашивает Глеб чуть озадачено. – Ты не хочешь? Устала?

Глава 4

На работу мы приезжаем по обыкновению вместе. Меня всё ещё подёргивает от ночных разговоров. Мы, кажется, до утра проговорили. Поспали буквально пару часов. Глеб предлагает мне взять выходной, но я отказываюсь. Лучше пораньше домой уеду, а если вовсе не приду, сплетен не оберёшься. На меня, как на жену владельца, итак косо посматривают. Если начну пользоваться служебным положением, предадут анафеме.

Хотя Глеб всегда говорил, что я должна плевать на чужое мнение.

Наплевать-то могу, но мне ещё работать в этом коллективе. Я надеюсь.

У семьи Глеба свой бизнес в сфере вентиляционных систем. В качестве инженера я ноль, пришлось переквалифицироваться в продажники.

Ещё студенткой меня взяли на стажировку на позицию офис-менеджера. Я тогда искала подработку, и Глеб любезно предложил устроиться в их семейную фирму. Я, конечно, гордая, пошаталась по собеседованиям, но озвученные зарплаты и графики меня не устраивали, так и попала в «Ассист-Вент» к отцу Глеба.

Здесь меня приняли, как родную, а вскоре мы действительно породнились, потом я забеременела Сашкой, пришлось взять академический отпуск и заканчивать учёбу уже не со своей группой, когда ребёнку стукнуло два года. Если вначале ещё думала пойти работать в школу, то сейчас даже не представляю, как выйти одной против тридцати с плюсом учеников средней школы и учить их уму разуму.

Продавать я тоже не особо умею, но здесь, как я посчитала, стрессов меньше.

В середине дня ко мне заглядывает Лика.

- Как ты? – прикрыв дверь, спрашивает с порога.

- Уже лучше.

- Всё наладилось? Вы поговорили?

- Поговорили, а насчёт наладилось… - жму плечами, чирикая ручкой в ежедневнике, - время покажет.

Каракули превращаются в цветы и замысловатые узоры, вроде тех, что рисует мороз на стёклах.

- Простишь его?

Поднимаю взгляд на Лику.

- Глеб говорит, не изменял.

- Веришь?

- Если честно, очень хочется.

Она подходит и присаживается на стул по другую сторону стола. Подпирает подбородок ладонью и внимательно меня изучает. Наверное, тоже считает, что я малахольная.

Да ну и пусть…

Я уже смирилась.

Так хочется верить Глебу. Пусть всё отрицает, пусть я притворюсь, что поверила или поверю по-настоящему. Это только в этот раз. Если будет второй, то всё… конец. А сейчас всё ещё можно спасти. Даже не ради меня, ради малыша.

Но, чёрт, как построить будущее, если нет веры? Убедить себя, что ошибалась? Убедить, что это действительно злая шутка… кого? Коллег?

Они у нас, конечно, затейники и часто в неформальной обстановке отжигают не по-детски, но вот такая жёсткая подстава ради смеха? К чему это им?

- А ребёнок? – облизнув губы, интересуется Лика. – Сказала про ребёнка-то?

Мотаю головой отрицательно. Рука вздрагивает и едет к краю страницы, оставляя уродливую кривую поперёк почти идеального рисунка.

- Нет. Пока нет. На выходных, может быть. Сейчас не готова.

Мне хочется, чтобы новость о ребёнке стала нашей радостью. А в свете последних событий радоваться не очень получится.

На почту приходит напоминание о конференц-колле.

- У нас созвон в одиннадцать. Ты будешь? – напоминаю Лике.

Традиционная летучка понедельника на этой неделе перенеслась. Я вздыхаю, думая, как выдержать отчасти нудное рутиной мероприятие, когда очень хочется спать.

- Да, конечно, - встаёт и идёт к двери, на пороге замирает, оглядываясь через плечо.

Вопросительно смотрю на Лику. Мне не нравится, что и она смотрит на меня с жалостью. Видимо, считает, что я конкретная дура. Ну и пусть… буду значит счастливой наивной идиоткой.

- Я бы на твоём месте… ещё подумала, - выдаёт Лика.

- О чём?

- О том, стоит ли доверять Глебу.

С этими словами она уходит, и я готова разразиться проклятьями ей вслед, потому что спустившееся на меня относительное душевное равновесие снова улетает к чертям.

Меня потряхивает, и я не понимаю, что именно Лика имела в виду.

***

Несколько дней я ношу множество вопросов в себе. Глеб в это время ведёт себя почти идеально. Каждый день интересуется, как я себя чувствую. Проверяет, не поехала ли моя голова от подозрений. Уверяю его, что всё хорошо. А сама с ума схожу, думая над словами Лики. Наконец, не выдерживаю и заявляюсь к ней в кабинет в разгар дня пятницы.

Глеб на важных переговорах, светит крупный контракт на установку вентиляционных систем в новом коттеджном посёлке на севере города. Мы должны его взять: репутация и средства позволяют.

- Прости, что без стука и предупреждения, - начинаю с порога, - но… мне покоя не даёт. Почему я не должна доверять мужу?

Лика поднимает глаза от какого-то макета на журнальном столике, куда прилаживала отвалившуюся часть крыши. Дом в разрезе. Бросив короткий взгляд, понимаю, что это часть презентации нашей новой супер-очистительной системы для астматиков и аллергиков. Дорогая штука, но даже здоровые люди готовы платить больше за более качественный продукт. Его-то Лика сейчас активно и продвигает.

Глава 5

Я отшатываюсь. Вжимаюсь спиной в стул. Отрицательно мотаю головой.

- Нет… - одними губами говорю. – П-повтори, что ты сказала?

- У Глеба есть ещё один ребёнок помимо Сашки.

- От кого? Где? Как? К-какой р-ребёнок?

Заикаюсь, чувствуя, что почва вылетает из-под ног.

Теперь вариант с разовой изменой кажется мне более приемлемым, чем прижитый ребёнок где-то на стороне. Ребёнок – это серьёзно. Ребёнок – это навсегда.

- Откуда ты знаешь? А ты уверена, что он его?

- Уверена, - кивает. – А знаю откуда… ну так вышло.

- Нет-нет-нет, погоди, - посмеиваюсь, но это, безусловно, первые звоночки подступающей истерики. – Объясни, как это так вышло, что ты… просто коллега… знаешь то, чего не знаю я? – тычу пальцем себе в грудь. – Жена. Я же жена!

Лика разводит руками на мои риторические вопросы.

- Ну, я же не просто коллега, я ещё и друг. Глеб меня дольше чем тебя знает, понимаешь? Так вышло, - снова повторяет. – Ему позвонили, попросили срочно приехать, мы буквально мчались на встречу. Очень важную встречу, Мила. А Глеб развернул тачку и поехал в другом направлении.

Она запинается, а я подталкиваю продолжать.

- И?

- Дело было на юге города. Мы заехали во двор. К Глебу подошла женщина с девочкой. Они поговорили. Он им денег дал.

- А с чего ты взяла, что это его ребёнок?

- Так… та женщина сказала… что-то вроде… - вздыхает. – «Она записана на тебя, помнишь?» или как-то так. К тому же, - брови Лики сочувствующе складываются домиком, - к тому же девочка очень на него похожа.

Это удар ниже пояса!

Я сползаю по стулу. Даже сидеть нет сил.

Губы дрожат, ладони медленно поднимаются и накрывают лицо. Мне не по себе, и вовсе не хочется рыдать перед Ликой. Но ещё меньше мне хочется бежать до своего кабинета на глазах у коллег и рыдать там.

Всхлипываю, втягивая воздух рваными рывками. Кончиками пальцев смахиваю слёзы, смотрю на Лику.

- Эт-то не может б-быть правдой.

Лика делает скорбное выражение лица.

- Прости, Мила, но ты сама меня вынудила об это рассказать. И это правда.

- И как давно ты знаешь?

- Примерно год.

- А почему молчала?

- Глеб просил не говорить.

Я могу продолжить задавать вопросы, но что это даст?

Сжимаю руку в кулак, подношу ко рту и тихо плачу. Мне хочется прикусить кожу: это поможет заглушить всхлипы, успокоиться, переключив боль и душевной на физическую. Так и делаю. Зубы впиваются в костяшки. Сжимаются крепче. Но всё равно в груди болит сильнее.

- Мила, Мила, перестань.

- Нет, - всхлипы рвутся из меня.

Отчаянно мотаю головой.

- Это конец. Всё ложь! Всё конец!

- Мила…

- Ложь! Ложь! Ложь!

- Успокойся, пожалуйста.

Сквозь слёзы смотрю на Лику. Кажется, она напугана. Ещё бы в разгар рабочего дня у меня истерика в её кабинете.

Она поднимается из-за стола, идёт к двери, закрывает её на ключ.

- Вот так, чтобы никто не зашёл.

- Дай ещё воды, пожалуйста.

- У меня валерьянка есть, накапать?

Киваю энергично.

- Давай.

Немного странно, что у такой железобетонной леди, как Лика, есть успокаивающие. Она несемейная. Детей нет. Её брак – это работа. Она успешный менеджер по продажам, глава отдела, все её подчинённые ходят по струнке смирно и ежеквартально бьют планы сверх установленных значений. Завидую ей слегка.

А вот, видимо, тоже после работы валерьянку попивает в одиночестве.

Аромат лекарства разливается по кабинету. Сомнительно, что это мне поможет. Эффект самовнушения разве что от неё может быть.

Но всхлипываю я уже меньше.

За пеленой слёз обеспокоенное лицо Лики. Собрав волю в кулак, спрашиваю:

- Куда вы ездили?

- Куда-то на Германа.

- Вспомнишь адрес? Место?

Её рот в шоке приоткрывается.

- Ты чего удумала, мать?

- То и удумала, - злюсь. – Своими глазами хочу взглянуть.

- Мила, ну ты подумай! Даже если я тебя туда отвезу, не факт, что мы с ними столкнёмся. Я ж не знаю ни этажа, ни квартиры.

- А ты отвези. Я везучая, столкнёмся!

Почему-то я в этом уверена.

Да, я везучая. Во многом. Кроме брака, конечно.

Сколько лет я была слепа? Как не замечала очевидного? Муж жил на две семьи? Ребёнка там нажил? А Сашка как? Это он после её рождения, выходит, загулял?

Глава 6

Лика пытается меня отговорить, но я до последнего стою на своём. В итоге мы уходим с работы и берём курс по адресу, где год назад Лика побывала с Глебом. Сейчас начало пятого, пробки уже начинают формироваться, на особо активных проспектах мы толкаемся в очередях перед светофорами. Пальцами я тарабаню то по дверце машины, то по боку сумки, лежащей на коленях.

- Мила, пожалуйста, постарайся успокоиться, - внушает Лика.

Хмыкаю, издавая странный приглушённый звук.

- И как ты себе это представляешь? – язвлю.

- Смутно, если честно. Прости, я не знаю, что сказать, - в её голосе усталость и непонимание.

Кажется, Лика сама не рада, что всё мне выложила. Но я ей благодарна. Неведение – хуже всего. Особенно, если другие в курсе, а ты нет.

- Я тоже не знаю, что сказать.

- Может, это была случайная связь…

- А ребёнок? – перебиваю.

- Ну, иногда дети и от случайных связей рождаются.

- А трусики в карманах пиджаков от случайных связей появляются?

- Не знаю, что и думать.

- А я вот думаю, - утверждаю с нажимом, - что ей просто надоело ждать, когда Глеб разродится на решительные действия, вот она и подложила их.

Я уверена в этом практически на сто процентов. Всё не случайно. Может, между ними уже ничего и нет? Может, было и прошло? Глеб, наверное, иногда заезжает навестить ребёнка. В тайне от меня. Вот эта женщина и сделала то, что сделала.

Это ты так себя успокаиваешь? – оживает внутренний голос. – А с ребёнком что делать? Было и было, так, что ли? Измена не имеет срока давности. А то, что Глеб скрывал и продолжает скрывать последствия… ну как бы… Малахольная! – выплёвывает в конце.

- Сюда, вроде? – вклинивается в мои мысли неуверенный голос Лики.

Мы заезжаем во двор старого дома-корабля на Германа, паркуемся недалеко от выезда и ждём непонятно чего.

- Ты их узнаешь?

- Думаю, да.

- Прекрасно, - складываю руки на коленях и откидываюсь на спинку сиденья.

Двор зарос кустами сирени и акаций. Голые ветки качаются на ветру, который к вечеру лишь усилился. Небо подзатягивает серой мутью и начинает накрапывать мелкий дождик.

Лика врубает дворники, когда сетка мелких капель на лобовом стекле закрывает обзор.

- И сколько мы так сидеть будем? – интересуется.

- Пока сидим.

- Скоро стемнеет, я ничего и никого не разгляжу.

- Если ей лет пять, как ты говоришь, они скоро будут возвращаться из детского сада.

- А если они не ходят в садик?

Пожимаю плечами.

- Выйдут на вечернюю прогулку.

- В такую погоду? – вздыхает Лика. – Ты сбрендила, Мила. Ехала бы лучше домой.

- С Глебом я позже пообщаюсь. Успеется, - говорю ровно, хотя, на самом деле, реветь ещё охота.

Надеюсь, это странное спокойствие со мной надолго. Вдох-выдох, ещё раз вдох-выдох. Я умею себя контролировать.

- Мила, ты только… про меня не говори ему, а?

- Лика, а как ещё я скажу, что знаю про ребёнка?

- Не знаю, но… чёрт… ты меня подставишь. Глеб такое не простит. А я… я не хочу потерять работу.

- Он тебя не уволит.

Лика достаёт сигарету, щёлкает зажигалкой, потом передумывает и бросает всё обратно в сумку.

- Уволит, Мила.

- Нет, не уволит. Ты отличный продажник, ценный сотрудник, прекрасный руководитель. Глеб специалистами не станет разбрасываться.

- Станет… если узнает, что я проболталась.

Она трогает кнопку на руле, и дворники замирают.

Дождик почти перестал.

Тяжело вздыхаю и обещаю:

- Ладно, я подумаю, как поступить, чтобы тебя не подставлять.

- Спасибо, - кивает, а потом внезапно вздрагивает. – Вот… кажется они.

- Где? – вытягиваю шею, верчу головой по сторонам.

А у самой сердце замирает и в груди холодеет от ужаса.

Я боюсь… боюсь какую-то незнакомую женщину и её пятилетнего ребёнка.

- Да, точно они. Ну, Мила, я уж думала шансов нет их встретить. Но ты была права. Вот, из парадной вышли.

Наклоняюсь вперёд, почти утыкаясь носом в окно. Смотрю на женщину в бежевой куртке и ребёнка в цветастом комбинезоне. На голове у девочки шапочка с милыми розовыми помпонами.

Женщина берёт дочь за руку, и они идут в противоположном от нас направлении.

Я хватаюсь за ручку дверцы и выскакиваю на улицу. Лицо тут же осыпает градом мелких капель, моргаю от прохлады дождя и порыва северного ветра. После тепла салона снаружи очень неуютно.

И пары шагов сделать не успеваю, как Лика, выскочившая следом, хватает меня под локоть.