Измена. Плата по счетам

Глава 1

Наверное, это было вопросом времени, но я не была к такому готова. Сестра на коленях моего мужа в нашей гостиной.

- Спасибо, что утешаешь Руслана, Уля. Но я ещё жива!

Чёрта с два говорю правду. Если до этого момента моё тело решило меня предать, отказывая подчиняться, то теперь муж, сестра и лёгкие, принимающиеся нещадно гореть в груди. Нет, конечно, дело не в них, а в панике, что накатывает сейчас.

Сестра сползает с чужих коленей и отводит взгляд, вытирая губы после поцелуя. Руслан встаёт и смотрит с неприязнью в мои глаза, будто это я виновата во всём, а не те, кто только что облизывали друг друга в нашем доме.

- Я живой, Инга, и не собираюсь себя хоронить рядом с калекой!

Палец дёргается, запуская механизм движения «кареты», как её часто называл в шутку муж. Тот, кто сейчас втаптывает меня в грязь с высоты своего стояния, пока я сижу в чёртовой инвалидной коляске, куда именно ОН усадил меня.

- Задавить меня пытаешься? – смеётся прямо в лицо, и со стороны кажется, что это реально мои потуги хоть как-то выместить на них злость. Ведь подойти и влепить звонкую оплеуху я не в силах. Даже чтобы плюнуть ему в морду требуется попросить его наклониться, ведь подняться я просто не могу.

Убираю руку от кнопки. Боль и обида сдавливают внутренности, отчаянье и беспомощность раздирают душу на тонкие миллионы лоскутов. И хочется неистово кричать, рычать, крушить и бить. И сколько раз я вымещала злобу на ни в чём неповинных тарелках, что у меня уже и сервизов не осталось. Орала, что есть мочи, в лесу, куда меня возила подруга, потому что невыносимо держать это всё в себе. Невыносимо осознавать, что моя жизнь теперь другая. И негласным продолжением тела являются четыре колеса.

Я – Инга Ростовцева. Владелица сети фитнес-центров «Potes», что с латыни переводится, как «Ты можешь». Ты, мать его, сможешь!

Хочется реветь от насмешки судьбы, словно она решила испытать и меня. Ну что, Инга, ты же говорила, что каждому по силам. Давай, докажи. Или кишка тонка?!

Я столько лет мотивировала людей к победе, была тренером и почти жила в зале, понимая, что от этого кайфую. А теперь…

- А что ты хотела? – не унимается Руслан. – Чтобы я похоронил себя с тобой? Твои жалкие потуги меня удовлетворить просто смешны!

Быстро моргаю, чтобы отправить слёзы обратно внутрь. Он только что пробил самое дно.

Слова способны ранить хуже ножа, вбивать колья в сердце, голову. И такие, что проще зашить рану на хирургическом столе, чем избавиться от душевной боли.

- Руслан! – пытается его остановить Уля. Видела я в одном месте таких защитников.

- Пусть продолжает, раз Остапа понесло, - гордо поднимаю голову, смотря на него с уверенностью и спокойствием, хотя внутри море вышло из берегов и ломает город, который мы строили почти тридцать лет. С его уютными скверами, где я была намерена гулять со своим мужем в старости. С тем, кого считала родным человеком, и кто теперь смачно плевал прямиком мне в душу.

- Она должна понимать! – защищается Руслан. – Я мужчина, и мне нужна женщина, а не сломанная вещь! Да, Инга, у меня отменно стоит, - делится с нами обеими информацией. – И нет фетиша на больных.

Неважно, в какой момент он сказал это. Когда был зол или спокоен. Главное, что фразы давно сидели в его голове…

Я простила его, когда он требовал сделать аборт. Уходил, но возвращался, а я обещала нам обоим, что это лишь временные трудности.

Я простила его, когда он заложил нашу квартиру и прогорел, ожидая, что акции какой-то неизвестной фирмы взлетят до небес.

Я простила его, когда, очнувшись после операции, услышала:

- Инга, вы должны быть сильной. Вы не сможете ходить.

А теперь говорю.

- Пошли вон отсюда. ОБА!

Визуал Инги Ростовцевой (Жариковой)

Инга...

48 лет.

До трагедии активная и целеустремлённая. Та, что не сидит на месте, постоянно двигаясь вперёд. Основательница сети фитнес-центров, а так же центра помощи женщинам, оказавшимся в беде. И всё как дань матери, которая страдала от отца.

Инга в браке без малого тридцать лет. Имеет с мужем единственного сына - Ростислава, которого, впрочем, могло бы и не быть, послушай она Руслана.

В данный момент пытается восстановиться после аварии, произошедшей пару лет назад, только чуда не происходит.

Глава 2

Уля дёргается первой, но следом звучит голос Руслана.

- Сидеть!

Команда для шл.хи, и она выполняет её беспрекословно. Ей не привыкать после Кадира, с которым сестра прожила в Турции восемь лет. Бежала так, что расплатилась за свои грехи ребёнком, и теперь Джан, мой племянник, которого я видела только по фотографиям, остался с отцом, а Ульяна приехала зализывать раны и строить новую жизнь. Кажется, она решила далеко не ходить, а сделать это в моём доме.

- По закону дом общий, Инга, - начинает качать права дорогой муж.

- По закону ты должен сидеть за решёткой, Русланчик, - нарочно вставляю в его имя суффикс, зная, как это его неимоверно бесит. – И этого не произошло по одной простой причине.

Желваки дёргаются на его лице. Каждый из нас прекрасно понимает, о чём я. Только мне известно, как неимоверно злилась на то, что села на пассажирское сиденье в тот день, а не позади, и на то, что поздно заметила, как Руслан вылетел на встречку.

Муж спешил на какую-то встречу, а словно торопился отправить меня на тот свет. У него царапины и сотрясение, у меня перебитый позвоночник.

- Ты мне угрожаешь? – пытается сохранять хладнокровие, но мне видно, как бегают его глаза.

- Похоже? – пожимаю плечами. – Просто напоминаю, кто мне подарил эту «карету», - говорю зло.

Я пыталась его простить. И даже ходила к психологу.

Тут впору рассмеяться. Ходила. Ездила! Теперь я и прогулки не тождество, мы антонимы.

А Руслан был внимательным, старался помочь, всячески поддерживал. Теперь я понимаю, что это неискренне, и по факту он просто спасал свою шкуру, которая обязательно бы оказалась в тюрьме, пожелай я этого.

Как слепо мы верим волкам в овечьих шкурах.

- Давай будем взрослыми людьми и просто разойдёмся без крика и истерик, - выходит Руслан на новый уровень общения, почувствовав, что запахло жареным.

- И даже не будем обсуждать наш интим при твоей любовнице?

- Я пойду, - решает ретироваться Ульяна, как только снова вспоминают про неё, и смотрит на моего мужа, который должен дать отмашку. Кажется, теперь он не так уверен в себе, а потому не приказывает сидеть, а просто молчит.

Ульяна, дитя порока от неизвестно кого, с красивой загорелой кожей, доставшейся от отца, потому что я точно унаследовала бледную материнскую, всё же отлипает от дивана и направляется к выходу.

- Ты в Центр? – интересуюсь, не глядя на неё.

- Нет. У меня есть квартира.

- Откуда такая роскошь? – пристально всматриваюсь в мужа. За душой у Ульяны ни гроша. Три тряпки и шесть туфлей, что успела упаковать в чемодан. Паспорт и косметика с парфюмом. Когда она вернулась, я оформила её в свой «Центр помощи женщинам, попавшим в трудную ситуацию». Коротко мы называли его просто Центр, и на содержание десяти женщин и детей я вываливала в месяц круглую сумму, не говоря уже о том, во сколько мне обошёлся коттедж за городом.

Если бы не благотворительность, которая порой покрывала и мои расходы, я бы не вывезла всего. Но благодаря связям и желанию помогать, мне удалось создать островок безопасности и помочь за последние семь лет порядка семидесяти семьям. И, как я думала, своей сестре. Но оказывается, ей нужна не просто моя помощь: она хочет забрать куда больше.

Ответом мне звучит хлопнувшая входная дверь, и боковым зрением вижу, как по садовой дорожке в сторону ворот Ульяна отбивает чёткие шаги на высоких каблуках. Ненароком бросаю взгляд на свои прислонившиеся друг к другу колени.

Мы совершенно не похожи с ней. Такие называются единоутробные, деля на двоих одну мать. Я светлая во всех смыслах, она, выходит, тёмная. Тоже во всех смыслах. Мои короткие против её длинных, как волос, так и ног. Моя рассудительность против её безрассудства, которое утащило в Турцию, заставив поверить в то, что попала в сказку. Её материнство против моего, когда я боролась за жизнь Рости, а она спокойно оставила своего сына в чужой стране.

А теперь и ещё одно: она покидает мой дом на своих ногах, а я остаюсь, не имея шанса подняться.

Визуал Руслана Ростовцева

Руслан Ростовцев - 52 года.

В момент аварии, после которой его жена перестала ходить, был а рулём. Эмоции подствегнули выехать на встречку, и как итог трагедия, после которой Инге пришлось начинать жизнь заново.

Царапины и сотрясение мозга - вот список травм Руслана, когда у жены отказала половина тела.

Азартен. Тщеславен. Любвеобилен. Считает, что у мужчины есть потребности, которые следует покрывать. Если одна женщина это сделать не в состоянии, значит, пришло время искать другую.

Далеко не ходил, по крайней мере сейчас. Позволил младшей сестре нашей героини утешить себя.

Глава 3

Невыносимо мучительно оставаться с тем, кого когда-то любила. К Ростовцеву у меня давно уважение и благодарность, пришедшие на смену страсти и любви. И это, пожалуй, сильнее последней, точнее, лучше, потому что глаза не в розовых очках, а воспринимают всё адекватно.

Разворачиваюсь, делая это куда медленнее, чем прежде. Неповоротливая коляска будто испытывает терпение, хотя работает в своё режиме. Наверное, я так и буду всю жизнь жалеть и сравнивать себя прошлую с настоящей. От этого не уйти.

- Ты же спала, - внезапно догоняют меня в спину слова.

- Что? – не сразу понимаю.

- Ты отдыхала, почему тогда оказалась здесь?

Округляю глаза, не понимая сути претензии. Да, я часто сейчас предпочитаю полежать в постели днём, потому что невыносимо находиться в одном положении с утра до вечера. Хотя раньше почти не присаживалась, находясь постоянно в движении.

Фитнес, скалолазание, плавание, работа в центрах и встречи с друзьями и спонсорами. Я редко находила время на просмотр фильма или прочее безделие. А сейчас меня тошнит от бесконечных кинолент, которые включаю в тренировочной, пока пытаюсь заставить мышцы вспомнить, что они обязаны подчиняться!

Два года бьюсь с ними, и почти никаких результатов. И в качестве поддержки муж и сестра на диване. А я даже не слышала, как пришла Уля.

- То есть, ты меня спрашиваешь, как я оказалась в собственной гостиной? – спрашиваю из-за плеча. Не желаю поворачиваться к Ростовцеву, потому что больно даже смотреть на человека, с которым жила все эти годы. После аварии стала плаксивой и слабой, словно вместе с позвоночником сломалась во мне воля к победе.

- Ты не должна была это видеть, я не хотел причинять боль.

Не понимаю, к чему это. Жалость? Боязнь, что я подниму дело с аварией? Может, проявление человечности?

- А тот факт, что ты спишь с моей сестрой, даже не знай я этого, является нормальным?

Он не просит меня повернуться, вместо этого обходит, чтобы встать перед лицом, загородив собой выход.

- Это потребность, Инга. Обычная мужская потребность, от которой не убежать. Спроси у любого.

Голос звучит куда мягче, чем до этого. Только нужно ли мне это? Когда сдёрнуты маски, и злое рыло показалось из-за красивого лица, поздно пытаться маскировать его обратно.

Человек вправе оступаться, и я верила Ростовцеву, когда он делал что-то не так. Я прощала, чтобы, добравшись до полувека за вычетом двух лет, осознать, что меня предавали всё это время.

- Это обычная физиология! – меж тем гнёт свою линию. – Мужчины полигамны. Это не я придумал!

- Уволь меня от описаний, что у тебя стоит, и куда это нужно пристроить.

Я не вижу своего лица, но его корёжит от сочетания отвращения, ненависти, боли, сожаления, жалости к себе самой, желания, чтобы кошке отлились мышкины слёзки.

Пытаюсь объехать. Но несмотря на дорогую коляску, которую я, к слову, купила себе на свои же деньги, ей не сравниться с быстротой человеческих ног, а Руслан не намерен меня отпускать, делая шаг вправо.

- Да какого чёрта тебе надо?! – кричу в его сторону, чувствуя, что не могу совладать со слезами. И кажется, что он сейчас опустится на колени, уложив мне голову на ноги, и станет просить прощения.

Но я не прощу. Нет. Я не смогу наступить на горло себе самой.

Но выходит, что и не надо. Потому что у Ростовцева другие планы. Вместо тысячи «прости» одно короткое.

- Развод.

Визуал Ульяны Жариковой

Ульяна - 37 лет.

Сестра по матери Инги. Рождена от отца, имени которого даже не знает. Судя по коже, метис восточных кровей. За лучшей жизнью уехала в турцию, где познакомилась с Кадиром. Вышла замуж и родила ему сына. Испытывала на себе издевательства мужа, но смогла сбежать, оставив ребёнка биологическому отцу и не претендуя на материнство.

Вернувшись в родной город, была определена в "Центр реабилитации", который содержала сестра, где с при помощи психологов смогла вернуться к нормальному душевному состоянию.

В данный момент является любовницей своего зятя.

Визуал Ростислава Ростовцева

Ростислав - 25 лет

Любимый и единственный сын, которого баловали настолько, что он решил, будто всё в мире должно подчиняться его желаниям.

Есть жена и дочь. Но, как таковой, нет любви, иначе бы он не смог спокойно смотреть, как жена лезет из кожи вон, чтобы обеспечить семью.

Любит комфорт. Не любит проблемы и безденежье. Впрочем, больше указанного не любит работать, считая, что родители вполне могут себе позволить в месяц на содержание семьи.

Любит азартные игры, тотализатор, женщин. Вместе с отцом посещает определённые заведения.

Общая глава

Дорогие мои девочки

Рада вас привествовать в новой истории, которая окажется непростой, ведь нам не только придётся пройти через предательство мужа, но и непременно вернуть бумеранг предателю.

Будут слёзы, боль, разочарование, падения, взлёты, нежелание жить и переосмысление своего существования.

Героиня смелая

Героиня сильная

Она чем-то похожа на нас с вами и не похожа одновременно.

И порой нам, чтобы до конца не сломаться, нужна встряска. Пусть Руслан не догадывается, что он своими действиями запустил механизм, но это так.

Только, как уже было сказано: всем придётся платить по счетам.

Если вы здесь - значит, история чем-то цепляет.

Благодарна за поддержку: добавление в библиотеку и звёздочки. И, конечно же, делитесь эмоциями в комментариях, если вас раздражает Руслан)) А, может, вы просто хотите повлиять на ход событий (что я совершенно не исключаю, потому что книги пишутся здесь и сейчас).

Самые активные в момент подписки получать промокоды от автора)) Так что ваше мнение может стать решающим!

Не забывайте порадовать автора звёздочкой. Поставить её очень просто. Переходим на карточку книги и жмём на звёздочку. Вам не сложно - автору в радость)))

Спасибо, что читаете

Звёздочку можно поставить тут
https://litnet.com/shrt/gryK

Глава 4

Спасибо большое за звёздочки. Как обещала - новая глава

Мой старый гаджет вышел из строя: то и дело залипал дисплей, но я верила в него несколько месяцев, надеясь, что не придётся менять. Теперь у меня другой, а тот благополучно отправился в мусорное ведро.

Кажется, сейчас меня тоже отправляли в утиль, намереваясь заменить кем-то посвежее. Хотя у любовницы было имя, и я прекрасно его знала.

- Развод так развод, - повторяю, делая вид, что меня совершенно это не трогает. Показывать противнику, насколько тебе хреново, не в моих правилах. И сейчас снова беру себя в руки, становясь собой.

Это потом, оставшись одна, позволю выплакать море слёз по каждому из поводов: инвалидность, развалившийся брак, предатель-муж и шл.ха-сестра. А сейчас должна быть сильной, иначе перестану уважать себя сама. А уж это прямой путь в депрессию.

- А теперь отойди от выхода, потому что я намерена покинуть комнату, в которой пахнет предательством и развратом!

Не дожидаюсь, когда отступит, а снова пытаюсь объехать.

Смотреть на собеседника, задрав голову, не по вкусу. Мне так сложно было привыкать к тому, что от меня откусили часть, поделив пополам. Принимать этот факт и пытаться убедить себя, что всё наладится… Я сражалась каждый день: с собой, с миром, с возможностью принятия. Человеку, родившемуся с одной почкой, куда проще приспособиться к жизни, чем тому, кто появился на свет с двумя и лишился одной.

Попахивает эгоизмом. Но врачи так говорят. Это не я придумала.

И пусть в меня первым бросит камень, кто не эгоист. Все мы немного эгоисты…

- Инга, - снова голос мужа, хотя я уже оставила его позади. – Я не хотел вот так!

Вот так это как? Когда правда наружу? Проще иметь за спиной больной жены сестру, удовлетворяя потребности? А потом делать вид, что ничего не произошло?

- Ты сама всё испортила, - продолжает тем временем, когда я уже у выхода, зажав кнопку на джойстике. Давлю слишком сильно, увеличивая скорость, чтобы быстрее покинуть гостиную, и забираю влево больше, чем надо, отчего тут же задеваю стену колесом. Тело сотрясает от удара, и тороплюсь выправиться, но сперва надо отъехать назад, а потом уже вперёд.

- Я помогу, - опять муж, но я тут же делаю резкий разворот, намереваясь сказать, чтобы эта мразь не смела даже касаться меня, но из-за нервозности делаю всё неправильно, перенося вес на один бок, и вместе с коляской заваливаюсь налево, ударясь о пол, и стону, потому что поясницу пронзает острыми длинными шипами. Господи, как же больно!

Не чувствую, как Руслан касается моих ног, а просто вижу его чёртовы ладони на своих коленях, и кричу, что есть мочи.

- Убери от меня руки! Ненавижу тебя!

Он застывает в нерешительности, и лицо искажается злобой.

- Думаешь, охренеть, какая сильная? Хочешь почувствовать на себе, каково это одной?

Презрение сквозит в его кривой улыбке, и он отстраняется.

- А знаешь что?! – поднимается, и теперь наши плоскости совсем разнятся. Он стоит, а я лежу, смотря на него затравленным зверем. И перед моим лицом его ноги. – Лежи, Инга. Будь сильной, как завещала это сотням женщин из своих центров. Греби сама, куда тебя вздумается, а меня уже достали твои бесконечные психи и истерики. Вот тут они, - режет себя по горлу. – Даже вот тут, - отсекает воздух над головой. – Я достаточно терпел, - будто уговаривает себя. Словно именно сейчас намеревается договориться с собственной совестью. А в моё плечо больно вдавливается часть кресла.

- Но я готов тебя простить, если ты сейчас попросишь о помощи, - внезапно идёт на попятную. Усаживается передо мной на корточки, опираясь руками на свои колени.

- Хочешь мне что-нибудь сказать?

Глава 5

Мой отец был жестоким человеком. В памяти остались лишь несколько счастливых моментов, в которых он фигурировал. Это подаренный велосипед на День рождения, что он притащил откуда-то будучи сильно пьян, и поездка с палаткой на несколько дней, куда увёз нас с матерью, намереваясь быть другим человеком.

Не вышло. Таких только могила исправит.

И гниль, что продолжила в нём жить, заполняя внутренности, частенько выбиралась наружу. И это я не о болезни. Такой кого угодно переживёт, главное, чтобы подальше от нас.

Когда он бил мать, я истерила. Орала, как резанная, бросаясь к ним, и закрывала руками мамочку, получив пару раз как следует. У меня остался даже небольшой шрам над губой, еле заметный, но я прекрасно помню, откуда он на моём лице. Спасибо, пап. После этого вздрагивала каждый раз, когда слышала, как он входит в квартиру.

Ульяна этого не помнит, она родилась, как белый человек, в другом месте. Ха… Вспоминаю про её восточную внешность. Вряд ли белый, просто к слову пришлось. Но ей повезло: её никто не бил. Опять же, оговорочка, в детстве не бил. А потом всё стало с ног на голову.

Может я даже видела её отца пару раз. Симпатичный мужчина, то ли Акмаль, то ли Кемаль. Мне было десять, и никакого желания запоминать ухажёров матери.

Это потом я выросла вся такая умная и сильная, знающая, что терпеть ничерта не надо. Что следует бороться с такими, бежать без оглядки, не боясь начать всё заново. Прыгнуть с любого этажа в неизвестность, лишь бы попытаться спасти себя и, не дай бог, имеющегося ребёнка, который живёт в аду.

Мать была слабым человеком. И не мне её винить. Всё же характер складывается из уже выданного набора и приобретённого. Она боялась. А я решила сражаться за нас обеих, только уже после всего, что случилось.

Именно поэтому создала свой Центр и тащила его на себе, как лошадь, понимая, что на эти деньги могла себе купить уже остров где-нибудь в Тихом океане.

Именно поэтому я так жалела свою сестру, которая рассказала мне о своей жизни лишь постфактум. До этого только красивые картинки из сказки с не менее красивым мужем. Пляжи, дома, шмотки, лживые улыбки. А потом истина и непрекращающиеся слёзы, работа с психологами, массажи и релаксации.

И это для того, чтобы потом она пришла в мой дом помочь мужу сбросить сексуальное напряжение. Нормально так отплатила, что называется с лихвой.

- Ин-га, - членит моё имя Руслан, потому что я замерла на полу, уставившись в одну точку. Сейчас бы лежала на кровати, перелистывая новостную ленту, а не в перевёрнутом кресле в собственной гостиной. И была набитой дурой, не зная, что эти двое помогают друг другу справиться с полигамностью. А что там свербит у Ульяны?

Ростовцев ждёт. Он упивается моей беспомощностью, чтобы заставить меня просить его сжалиться и поднять эту чёртову карету, возвращая в правильное положение. А мне кажется, что в позвоночник вставили раскалённые спицы.

Однажды тренер по гимнастике сказала: «Ты лучше себе ногу отрежешь, чем о чём-то попросишь». Она права: я не люблю просить, а тем более не привыкла унижаться.

- Чёртова дура, - ругается Руслан, поднимаясь и обходя меня. Не дожидаясь ответа, небрежно хватает ручку коляски позади моей спины, и прежде чем мой мозг успевает послать нужные слова до языка, ставит на колёса.

Снова кряхтение, даже неосознанное, не сразу понимаю, что это я. Это кто-то слабый во мне, что не в силах потерпеть.

- Ну ты хоть сама понимаешь, что происходит? – снова передо мной Руслан, а я не поднимаю глаз, сражаясь с невыносимой болью. Нет, ничего не сломала, наверное. Хватит и того, что уже сломано. Просто удар сотряс то, что ни в коем случае нельзя трогать. – Перестань, - не просит, требует, и я делаю усилие, чтобы перевести на него взгляд. – Не смотри так! – тут же добавляет. – Ты будто упрекаешь меня в чём-то. Но я же старался, мать его, я два года, как привязанный к тебе. Руслан то, Руслан это! – он злится, и по мере того, как повышается голос, вываливает на меня всё, что успел накопить в свой желчный мешок. - Только попробуй сказать, что я ничерта не делал?! – тычет мне в нос пальцем. А я понимаю: мне срочно нужно обезболивающее.

Глава 6

Путь от гостиной до комнаты, в которой теперь живу, занимает тринадцать секунд, я следила за стрелкой. Руслан остался на втором этаже, а я переехала на первый по известным причинам. Он даже не настаивал на том, что теперь комната должна быть общей. Уверял, что стал невыносимо храпеть, и, имея возможность разойтись по разным сторонам дома, следовало поступить именно так.

- Многие мои знакомые давно практикуют раздельные спальни, - лишь пожимал плечами. – Но если ты хочешь…

- Нет, - останавливала его. – Всё хорошо.

Хорошо не было, я лгала. Каждый из нас притворялся, что всё наладиться, пытался играть роль: лживую и никому не нужную.

Вполне возможно, что пока я, хватаясь за поручни, пыталась перевернуться на своей кровати, он занимался сексом с моей сестрой на нашей. Учитывая, что она свободно посещала дом, и я не догадывалась об этом, всё могло быть.

Пока я ненавидела этот мир, заставляя себя улыбаться своему мужу, потому что пыталась себя убедить: авария – случайность, он без зазрения совести жил на полную катушку. Ну а что, у него ведь там всё отменно стоит.

Обезболивающее лежит на тумбочке, и мне срочно требуется таблетка.

- Скажи, что я ничерта не делал? – повторяет Руслан.

Не отвечаю на вопрос, а намереваюсь помочь себе в ближайшее время, только у Ростовцева другие планы.

- Да чёрт побери, Инга! – хватает спинку кресла, как только я собираюсь уехать. – Ты можешь хотя бы поговорить?! Не устраивать сцен и скандалов, а нормально произнести своим ртом ответ?

- Иди на хер, Ростовцев, - отвечаю на это. – Такой ответ устроит? Кстати, он не будет меняться по отношению к тебе, что бы ты не спрашивал. А теперь убрал свою руку, - говорю из последних сил, потому что кажется, что сейчас потеряю сознание от боли. Если бы стояла – обязательно рухнула бы вниз. Но никогда ему в этом не признаюсь. Потому что нельзя показывать слабость тем, кто может этим воспользоваться.

Руслан мешкает, и наши взгляды сражаются не хуже шпаг. Наверное, он приходит к осознанию, что следует отпустить инвалида, и отступает назад.

- Я старался, как мог, - на кой-то чёрт продолжает. – Надеялся, что ты сможешь ходить.

Он делает мне больнее с каждым словом. Он надеялся, «заедая» сомнения любовницей. А что оставалось мне? Каждую секунду своей жизни вспоминать, что я другая, и требовать от себя быть сильной. Может я лишь поэтому и осталась в трезвом уме. Да и работа помогала не слететь с катушек.

Эти бесконечные повторяющиеся кошмары, после которых я вскрикивала, просыпаясь. И заезженной пластинкой летящий в лобовое «Камаз», от которого Руслан уклоняет свою половину машины. А моя вминается, как консервная банка, тараня несколько тонн металла. В момент соединяя в себе панический страх и безумную боль сломанных костей.

Я уже забыла, что такое спокойный сон, потому зачастую до последнего копаюсь в телефоне, смотрю кино, читаю или работаю. Потому что засыпать для меня невыносимо страшно. И говорить на эту тему с Русланом я не хотела.

Еду по коридору, а он плетётся следом, не в силах остановить словесный поток из своего рта.

- Я взял на себя все твои обязанности по центрам, оплатил реабилитацию и…

- Что? – снова останавливаюсь. – Ты? – горько смеюсь. – Ты за что-то платил в моей жизни? – не могу поверить своим ушам. – Ну не считая дешёвого серебряного кольца на помолвку.

Двадцать восемь лет назад это выглядело мило, но сейчас отчего-то всплыло в памяти.

- Не обесценивай мой труд, - его голос снова жёсткий и строгий. – Я не мальчишка на побегушках, которым был когда-то. И прекрасно знаю, как управлять компанией.

- Ты хотел сказать МОЕЙ компанией, - выделяю принадлежность.

- Это семейный бизнес, и ты прекрасно это знаешь, - засовывает руки в карманы, натягивая на лицо выражение уверенности и непоколебимости в собственных словах.

Только что эта сволочь приписала себе мои заслуги, потому что всё, что у меня есть в этой жизни, я заработала своим горбом. Подруги даже в шутку зовут меня верблюдом. А впору поменять прозвище на «Идиотка-2025».

Глава 7

Когда мы наедаемся до отвала, кажется, что больше не сможем смотреть на еду. Сидя в парилке, желаем быстрее оттуда сбежать. Любя, забываем об осторожности, доверяя партнёру безгранично.

До недавнего времени я думала, что у меня проблемы только с ногами, оказалось, с головой тоже. Сама того не подозревая, я принесла на блюдечке свои достижения Ростовцеву. А он умело этим пользовался.

Кажется, к статуэтке с верблюдом пора добавить осла. Он будет в тему.

Не знаю, что невыносимее, боль в пояснице или то, что сейчас происходит. И я разрываюсь между желанием закинуть в себя две зелёные таблетки или произнести монолог для охреневшего вконец Руслана.

- Помнишь игру, в которой нам надо было сказать, с каким животным у нас ассоциируется человек? - говорю для него невпопад, но я-то знаю, к чему веду.

- Это сейчас очень важно?

- Безумно, - стону, пытаясь изменить положение тела. – Я просто раньше не понимала, что ты клоп. Маленький постельный клоп с во-о-от таким носиком, - нарочно показываю разрыв между пальцами, как можно меньше. – Который присасывается к хозяину, чтобы пить его кровь. И делает он это только по ночам, чтобы люди не видели. Понимаешь? Вот как ты за спиной, как крыса последняя. Только уже день, Ростовцев, сгинь под плинтус.

- Думаешь, если в кресле, тебе всё можно?

- Могу устроить, чтобы и ты себе ни в чём не отказывал, - бросаю реплику, наконец, добираясь до места. Не хочу, чтобы он смотрел, как пытаюсь поймать дверную ручку, корячусь, чтобы попасть в комнату. Но от моих желаний ничего не зависит. Иначе бы сейчас в дом влетела молния, отправляясь прямиком в темечко Руслана.

Иногда возникала мысль: а что сделала бы я, окажись за рулём? Вопрос безумно сложный. Многие желают быть героями, решая, что приняли бы верное решение. Только быть и являться – разные вещи.

Но уж чего я бы никогда не стала делать: спать с братом мужа. Не потому, что его не существует, а потому что у меня есть совесть и уважение к человеку, с которым я делила все эти годы постель.

Графин почти пуст. Чёрт. Я же потому и поехала в гостиную, чтобы взять минеральной воды. И снова на перемотке всё, что произошло. Выдавливаю из блистера весёлые кругляши, отправляя в рот, и запиваю остатками, буквально два глотка. Не подавилась, но по-хорошему не хватило ещё немного воды. И разрываюсь между желанием лечь и попить.

Будь у меня заботливый муж, не пришлось бы выбирать. А так решаю сделать выбор в пользу первого, чтобы не видеть его рожу. Уверена, он продумывает дальнейший план, прикидывая, что делать дальше.

Заглядывает в комнату, а я корячусь, подтягиваясь на поручнях. Но лучше так, чем от кого-то зависеть. И я максимально себя обслуживала, потому что не привыкла просить. Главное – сильные руки, они у меня есть, не зря я постоянно занималась.

- Помочь? – уточняет Ростовцев.

- Да, - соглашаюсь. – Ты очень поможешь, если свалишь отсюда к чёртовой матери. Желательно навсегда. Желательно в село, из которого вылез.

Мне удаётся уложить тело горизонтально, и прикусываю губу, ощущая, как прокатывается спазмовая волна.

А вообще я бы никогда так не стала разговаривать ни с кем. Просто… Во мне столько обиды, что я готова вытаскивать наружу всё, что только может втоптать его в грязь. Драться бесчестно и быть последней сволочью, потому что мне не оставили выбора.

- А раньше тебе оно нравилось, - слышу усмешку со стороны выхода.

- Раньше мой муж был другим. А теперь уйди, Руслан. Без тебя хреново.

Не ожидала, что будет эффект, но Ростовцев покидает комнату.

Как назло, звонит секретарша Алфёрова. И в другой раз я бы обрадовалась, но не теперь. Видимо, они определились с датой.

- Да, - отвечаю, потому что душевные страдания одно, а работа совсем другое.

- Добрый день, Инга Андреевна, простите, что наскоком и не заранее, но тут форс-мажор. Сегодня в шесть.

- Что? – бросаю взгляд на часы напротив. – Уже три часа!

- Приношу извинения за неудобства, мне самой очень неловко, и Вадим Игоревич в таком же положении, но это не от нас зависит. Там прямое включение.

Ну да, конечно. Когда ещё могло произойти событие, которое для меня так важно? Конечно же в день краха моей жизни.

- Если хотите, я могу прислать за вами машину…

- Нет, не стоит.

- Ещё раз простите, что так вышло, это недоразумение со стороны канала. Я пыталась сделать перенос, И Вадим Игоревич тоже недоволен, но другого выхода нет. Я сделала всё, что могла.

- Спасибо, Регина, всё нормально. До встречи.

Трогаю волосы. Знай, что это произойдёт сегодня, вызвала бы парикмахера и визажиста. Пусть я в инвалидном кресле, но мне не плевать, как буду выглядеть с экранов телевизоров.

Глава 8

У меня галлюцинации, или Руслан действительно произнёс фразу: Я хочу остаться другом, если позволишь.

- Да, конечно, - ёрничаю. – Лучшим другом. Будем поздравлять друг друга на праздники и собираться по воскресеньям. Позовёшь крестить детей.

Несмотря на то, что я сегодня ещё ничего такого не делала, ужасно устала. И морально, и физически. А Ростовцев жужжит над головой надоедливой мухой.

- Признаю, погорячился, не следовало говорить некоторые вещи.

- Мне прямо сразу полегчало.

Снова корячусь, чтобы усадить бренное тело в коляску.

То, на что раньше не требовалось сил, сейчас неимоверно выматывает. Семь потов сойдёт, прежде чем совершишь действие, которое другие делают на раз-два. Хочется злиться и кричать.

- Мне надо переодеться, покинь комнату. Вдруг ненароком я травмирую тебя своим старым некрасивым телом. Не хочу быть виноватой в твоей импотенции.

Еду в сторону шкафа по гладкому полу. Когда-то здесь лежал мягкий светлый ковёр, и я любила ощущать его голыми стопами. Сейчас он здесь лишний по всем пунктам.

- Тебе кто-то звонил? – Ростовцев заходит издалека, но я-то знаю, что ему надо.

- Фетишисты. Пригласили на симпозиум.

Шкаф делали на заказ после аварии. Я желала максимальной свободы от кого бы то ни было, чтобы управляться самой и не быть обузой. Я просто не привыкла ею быть.

Он занимал две стены и больше походил на комод из-за своей высоты, но это было именно то, с чем можно отлично справляться. Кронштейны выезжали, и я без труда могла взять нужный костюм или платье. Короткие покинули гардероб, отправившись в Центр на благотворительность. Остались лишь длинные, потому что мне невыносимо было смотреть на эти страшные колени.

Раз в три дня приходила Света, которая занималась моим гардеробом. Она стирала, гладила, отвозила в химчистку вещи. И эту помощь я принимала с благодарностью, потому что за неё платила монетой. Торгово-рыночные отношения никто не отменял.

- Я же извинился! – начинает терять терпение Руслан, но всё равно ещё тут. А я осознаю, что не предупредила девочек о том, что через пару часов у них будут ходить люди с камерами, выискивая ракурсы получше.

- Ростовцев, найди другие свободные уши, эти уже достаточно услышали, - добываю белый костюм, укладывая себе на колени, и еду обратно к кровати. Сейчас снова забираться на неё, чтобы переодеться. Только до этого следует добраться до туалета.

Укладываю на кровать костюм, подъезжая к двери в ванную. Здесь тоже пришлось всё сделать под меня. Как и некоторые моменты на кухне.

Руслан предлагал нанять помощницу, но я отказалась. Может, потом, когда неимоверно устану бороться за возможность повернуть время вспять. Но не теперь .Хватит и уборщицы, что приходит два раза в неделю.

Ощущение кома в горле так никуда не делось. Неужели, таблетка там всё же застряла? Боком, конечно, иначе бы не поступал воздух. Бросаю взгляд на бутылку с водой, отмечая, что крышка соединена с кольцом на горловине тонкими прожилками. Значит, её не открывали. Но отчего-то мне страшно касаться того, что принёс Ростовцев. Попью в ванной, там всё равно фильтры.

Надо же как за полчаса может развиться паранойя. Потому что утром я спокойно пила кофе, которое он донёс от кофеварки до стола.

Но нельзя показывать недоверия. Да, я имею право злиться, у меня сейчас талон на это, но стоит делать вид, что остальное всё по-старому. Хотя бы до того момента, как я не окажусь одна, и не смогу с облегчением выдохнуть.

- Руслан, покинь комнату, пожалуйста. Мне нужно отдохнуть.

- В белом костюме? – кривит верхнюю губу.

Наверное, стоило его выпроводить до того, как достала одежду из шкафа. Но что теперь говорить. Уверена, он всё слышал.

- Может, мне ещё отчитаться, по какому поводу я отправлюсь в туалет? Предлагаю не терять время, а поискать специалиста, который займётся оформлением нашего развода. Думаю, за те годы, что ты томился мной, у тебя есть кто-то на примете.

- Это был Алфёров? – будто не слышит он меня.

- Юрист по бракоразводным процессам?

- Тебе звонил Алфёров? – требует ответа, будто у него есть на это хоть какое-то право. – Ты же не забыла, о чём мы договаривались?

Смотрю в наглые и бесстыжие глаза Ростовцева, испытывая испанский стыд. Как можно делать вид, что ничего не произошло, когда мир рухнул на мою голову, из-за того, что Руслан обрушил подпорки? Но он, как упёртый баран твердит.

- Инга. Ты. Мне. Обещала.

Глава 9

Когда Ростовцев начал активно участвовать в курировании моих офисов, я была рада, считая, что он искренне пытается загладить вину. Сосредоточилась на реабилитации, а по вечерам, когда мечтала сдохнуть от усталости и боли, он рассказывал мне о событиях, и я понимала, что не могу вот так просто взять и бросить то, что с таким трудом создавала все эти годы.

Со временем поняла: именно работа поможет не сойти с ума, и вернулась. Но в полном объеме всё успевать была не в состоянии. А потом на меня вышел Алфёров, один из меценатов города, владелец компании «Juli A», который захотел пропиарить сеть своих автосалонов за счёт приличного куша, вброшенного в мой Центр. Не знаю, кто был инициатором идеи, но несколько месяцев мы ждали каких-то мне неизвестных процессов, чтобы, наконец, сегодня провернуть встречу.

Руслан был в курсе, и хотел засветиться сам, уверяя, что это поднимет престиж моего Центра.

- Ты представь, что не только женщины на стороне женщин. Но и два мужчины, которые всячески помогают слабому полу в трудную минуту, - расписывал он мне открывающиеся перспективы с горящими глазами. – У Алфёрова определённый вес. Я тоже имею некоторое влияние, так почему нам не засветиться на этой встрече вместе? Тем более, что некоторые мои знакомые сделали вклад именно после моего звонка, а тебе следует как можно больше отдыхать.

Резон в его словах имелся, и кое-кто действительно поучаствовал в благотворительности. Малой кровью, но копейка рубль бережёт. Не стоит отказываться ни от чего.

Вполне возможно, что встреча, где Ростовцев представляет меня, могла обратить внимание на Центр и другие организации. Всё же у него была харизма и манера убеждения, этого не отнять. И, подумав, я согласилась.

Только поздно он вспомнил. Сейчас все обещания аннулировались. И теперь мне начинает казаться, что он радел не столько за меня, как за себя.

- Руслан, тебе уже за пятьдесят, а ты строишь из себя мальчишку, который ничего не понимает. Или же, наоборот, маразматика, который всё забыл. Не ты ли меньше часа назад обжимал в гостиной мою сестру? И после этого, как ни в чём ни бывало, говоришь с обидой, что кто-то тебе что-то обещал?

Его взгляд не предвещает ничего хорошего, а я представляю, как ему просто будет утопить меня в ванной или сбросить с лестницы и сказать, будто это нелепая случайность. И вот он - счастливый вдовец с неплохим капиталом.

Сглатываю, в который раз вспоминая о комке в горле и желании выпить воды, но сейчас это отошло на второй план.

Гордость может говорить всё, что угодно. Посылать, куда следует, но чувство самосохранения предупреждает не выпячиваться.

- Ладно, - соглашаюсь, потому что он не оставляет мне выбора. – Одевайся, выезжаем через час.

Ложь во спасение. И мне следует хорошенько продумать каждый свой шаг, а так же то, к кому обратиться за помощью, чтобы меня оградили от мужа. Потому что сейчас осознаю: он настроен очень серьёзно. И мне не следует больше находиться с ним наедине в одном доме.

- ВыезжаЕМ? – уточняет.

- Да, я хочу кое-что обсудить с Вадимом.

- Скажи мне, я сам поговорю.

По-хорошему следует отменить встречу, перенести её на другое время, потому что мурашки, шагающие по моему загривку, не сулят ничего доброго.

- Они настаивали на моём присутствии, - это правда лишь отчасти. Мы обсуждали вариант с появлением Ростовцева, и Алфёров не был категоричен.

- Мне кажется, ты лжёшь, - Руслан снова проходит в комнату.

Если его цель напугать меня, он отменно с ней справляется. Кажется, рядом с собственным мужем мне никогда прежде не было так страшно.

Он набирает чей-то номер и прикладывает телефон к уху, а я застываю, ожидая вердикта.

- Привет. Можешь подъехать? – говорит кому-то. – Нужна твоя помощь.

Глава 10

Руслан не сводит с меня хищного взгляда, и приходится его выдержать. Потому что – отвернись – признаю поражение.

- Кому ты звонил? – интересуюсь спокойно, пока он бегает пальцами по экрану. То ли ищет в интернете, как расчленить тело кухонным ножом, то ли заказывает бочку с серной кислотой, или же строчит сообщение киллеру.

- Кому я звонил? – повторяет машинально, а я кошусь на свой телефон, лежащий на кровати. – Кому я звонил, - повторяет, поднимая голову. – А что? – играет на моих нервах, которые и без него ни к чёрту. – Во сколько ты говоришь встреча? – сдвигает брови на переносице.

- Скоро, - ухожу от ответа, протягивая руку, чтобы взять гаджет, но телефон тут же перехватывает Руслан, оказываясь рядом в считанные мгновения. – Что ты делаешь? – испуганно оборачиваюсь.

- Даю тебе возможность выполнить обещание, - пожимает плечами, выпячивая губу. – Мне надоело твоё самодурство. Я не ребёнок, которому мамочка позволяет или запрещает. И я достаточно вкалывал, чтобы сегодня быть там.

- В моём Центре? – не могу сдержать скепсиса.

- В нашем. Ведь по закону всё нажитое в браке общее.

- Тогда давай делить мой паралич, - хмыкаю с возмущением. – А ещё геморрой, гастрит и холецистит. Это у меня тоже в браке нажито!

- Ладно, - бросает взгляд на часы, словно куда-то торопится. – Пойду приму душ, - озвучивает дальнейшие планы, быстрым шагом добираясь до двери.

- Верни телефон! – фраза между приказом и просьбой. – Мне надо предупредить девочек, что мы приедем.

- Я могу и сам позвонить. Не беспокойся. Не хочу подвергать тебя соблазну всё испортить, Инга. Давай хотя бы сегодня сделаем по-моему.

Он закрывает дверь и уходит, а я остаюсь в растерянности, не зная, что делать. Сперва следует всё же добраться до туалета, а потом действовать дальше.

Как назло, в гаджете вся жизнь: телефонная книга, навигатор, заметки, банковская карта. Пластик я давно куда-то дела, было достаточно того, что можно произвести оплату телефоном или перевести любую сумму через приложение.

Справляюсь за десять минут, а потом еду к двери, чтобы выбраться из дома, не забыв захватить костюм. Лучшее решение – отправиться к соседям и позвонить от них Лере, чтобы забрала меня отсюда. А потом девчонкам в Центр – предупредить.

Позориться перед Алфёровым не хочу, но предчувствую, что будет что-то ужасное, если мы притащимся туда вместе с Русланом и станем тянуть одеяло каждый на себя.

Ситуация неимоверно злит. Особенно факт наглости и беспринципности, с которыми Ростовцев принимает решения. Он прекрасно понимает, кто стоит у руля, и кому Центр обязан не только созданием, но и развитием. И без зазрения совести выталкивает меня из моего же круга.

Хотя, о чём это я. Он не только не оправдывался в гостиной, но и наговорил кучу «приятностей», так что с него не убудет.

Дверь закрыта.

Сперва мне кажется, что я недостаточно сильно толкаю, но потом осознаю: заперто. Этот козёл запер меня! Откуда у него вообще ключ?

Адреналин выбрасывается в кровь, потому что шутки кончились. Меня в собственном же доме удерживают силой.

Разворачиваюсь, отправляясь к окну. Не будь я в кресле, можно спокойно выбраться наружу, потому что первый этаж, пусть и достаточно высокий. Но в моём положении это просто нереально. Надеюсь дотянуться до ручки, чтобы попытаться привлечь внимание соседей. Это глупо, учитывая, что они редко появляются в этой части своего двора. Но всё же лучше, чем ничего.

Ворота приходят в движение, и я застываю в нерешительности. Даже боюсь представить, кому позвонил Ростовцев, а главное зачем?! Вижу нос чёрной иномарки и, как только появляется достаточно просвета, машина въезжает на территорию дома, паркуясь на свободном месте. Но я не знаю, кому она принадлежит.

Мгновение, и оттуда выбирается какая-то девушка, оглядывая дом, будто видит его впервые, а потом открывает сумку, проверяя что-то. И я даже не могу представить, что сейчас будет.

Глава 11

Девчонка достаёт губную помаду и подкрашивает губы тёмно-бордовым, даже не смотрясь в зеркало, а потом принимается тереть их друг о друга, и мне кажется, что я откуда-то её знаю.

Мозг внезапно решает, что я идиотка, потому что на телефоне свет клином не сошёлся, и, если я привыкла работать в кабинете с ноутом, чтобы покидать эту комнату хоть ненадолго, то планшет у меня всегда в тумбочке.

Блондинка делает несколько шагов в сторону дома, а я спешу выудить гаджет, чтобы настрочить сообщение Лере. И, как только мне всё же удаётся черкнуть ей пару строк, слышу хруст дверного замка.

Гаджет снова в ящике, а моё сердце в пятках. Но всё же я успела написать.

«Лера. Не звони на телефон. Срочно приезжай ко мне домой с парой крепких мужчин и Перцовски. Дело жизни и смерти».

Уверена, что у неё появится миллион вопросов, после того как она получит такое сообщение. И она обязательно задаст мне их, когда доберётся. А уж то, что она прилетит – я не сомневалась. Оставалось понять когда.

В дверном проёме показывается Ростик, и я не сразу понимаю, что за метаморфозы.

- Привет, мамуль, - тянет улыбку, и челюсти ходят туда-сюда от пережёвывания жвачки. Он поправляет тёмные очки на голове, оглядывая мою комнату, а потом концентрируется взглядом на мне, проходя внутрь. – Как поживаешь?

Кошусь на бутылку с водой. Я не пила оттуда, тогда откуда галлюцинации?

- Что ты здесь делаешь? – интересуюсь.

Колёса упираются в кровать, левая боковина кресла в тумбочку. Отступать некуда, да и в таком состоянии такие, как я, всегда проигрывают тем, кто здоров.

- В гости заглянул, - он останавливается у кресла, стоящего неподалёку, и тяжело садится. – Не рада?

- Не видела твоей машины.

- Меня подруга подбросила.

И тут только понимаю, кого я видела, и кому принадлежат эти пухлые ненавистные губы.

- Это Эля? – спрашиваю со смесью удивления и ужаса, и до моих ушей доносится женский голос. По всей видимости, она говорит с Русланом, а потом принимается истерично хохотать, и мне уже не нужно подтверждение. Это точно она. Ужас прошлого.

- Да, - пожимает он плечами, кривя лицо так, будто что здесь такого. – Это МОЯ Эля.

- Слав! – смотрю на него, чувствуя, как внутри всё обрывается. Неужели, он снова за старое? Он же мне обещал! Он клялся, что этого больше не повторится, а я верила, как последняя дура. – У тебя семья! Жена и дочь!

Бросаю взгляд на часы. А у меня скоро встреча, которую я ждала несколько месяцев. И девчонок так и не предупредила. Надеюсь, Ростовцев всё же подстраховался, потому что это надо и ему.

- И что? – Ростик улыбается, как дурак. Словно я спрашиваю у него какой-то бред. – Они-то тут причём?

- Ты же с ней спишь! – утверждаю, хотя зачем спрашивать то, о чём я и так догадываюсь. Мало того, что девчонка раньше творила то, от чего волосы дыбом, так ещё из-за неё пришлось Слава отправлять на год к родственникам в другой город, чтобы забылась история с запрещёнкой.

Там он и познакомился с Таней. Не лучшая партия для сына, но он словил синдром спасителя, а она так смотрела ему в рот и слушала беспрекословно, что он решил жениться. Не знаю, мне назло, себе на потеху, проспорил кому-то, но девчонка, почти сирота, нацепила на себя фамилию и поселилась в квартире, купленной в качестве подарка на свадьбу.

Пока что на моё имя, потому что я была намерена обезопасить сына от возможных махинаций, и всё ждала, когда они разбегутся.

На удивление она неплохо справлялась по хозяйству. Ростик всегда был выглажен, сыт и даже счастлив. Она окружила его заботой настолько, что я даже начала сомневаться в своей интуиции. Конечно, хотелось невестку с высшим образованием и умением держать себя на публике, а не девчонку с алкогенами, которую воспитала бабушка-инвалид.

Но все мы неидеальны.

- Перестань таращить глаза, мам! – фыркает любимый сын. – И быть настолько правильной. Жизнь одна, и я намерен прожить её так, как мне хочется.

Глава 12

- Жизнь одна, и я намерен прожить её так, как мне хочется, - звучат слова от Ростика.

- Ты хотел сказать: так, как тебе велит разделитель между ног, сынок. Похоть, разврат и вседозволенность никогда не делали никого счастливыми надолго.

- Умру молодым, как Кобейн, - он думает, что это невероятно смешно, учитывая, что Славу сейчас двадцать пять, а Курту было больше на два года.

Снова хохот из гостиной. Причём теперь уже и Руслана. Что же там такого весёлого у них, и как давно он в курсе похождений сына?

Убийца не боится показать лицо в одном случае: когда не намерен отпускать жертву. Теперь я знаю, что Слав снова водит «дружбу» с Элей. И он не скрывает этого. Почему?

- Не боишься, что я расскажу твоей жене? – интересуюсь.

- Не-а, - разговор какого-то подростка, ей-богу. Сейчас он ведёт себя, как бунтующий ребёнок против взрослого.

- Зачем они тебе тогда, если ты не боишься их потерять?

- Пффф., - шумно выдыхает воздух. - Что ты заладила? – видно, что эта тема ему не по вкусу. Да и кому бы пришлась. - Мухи отдельно, котлеты отдельно. Одно другому не мешает.

- Интересно, кого ты сейчас мухой обозвал, - не могу сдержать негодования, качая головой.

День откровений. Сперва узнать, что мне изменяет муж, а теперь, что сын ни во что не ставит жену, связавшись с бывшей девушкой. И даже не испытывает угрызений совести, зная, что я знаю об этом.

Но сейчас следует думать не о том, как вправить мозги Ростику, а о том, как добраться до Алфёрова.

- Отвезёшь меня в центр, - констатирую факт, делая вид, что собираюсь. Костюм возьму с собой, проще там переодеться, чем дома, ощущая нависшую угрозу. Пусть думает, что я ни о чём не подозреваю.

- Зачем? – пожимает плечами, не переставая жевать жвачку.

- У меня встреча.

- Отца попроси, - переигрывает меня. У них какая-то договорённость, иначе бы Руслан не позвонил сыну.

- Ну тогда ты тоже отца проси подкинуть тебе денег, - напоминаю, кто платит за его жизнь. Стараюсь выделять немного, чтобы приучить к самостоятельности. Бросить в пруд, чтобы он сам научился плавать – метод неплохой, но я, как мать, верю до последнего, что он вот-вот возьмётся за ум.

Только получается, что чудес не бывает.

- Без проблем, - раскрывает широко рот, принимаясь зевать, будто ему невероятно скучно со мной, и я с отвращением смотрю на мальчишку, которого плохо воспитала.

Залюбила.

Завседозволила.

Зацеловала.

А теперь берём серпы, и нет, не по колокольчикам. Собираем урожай, который сами вырастили. По крайней мере я. Ростовцеву общение со Славом даётся куда проще, потому что в игре плохой полицейский – это не он.

Снова бросаю взгляд на часы. Осталось немного времени, уже пора ехать. Не будь вот этого всего, я бы давно была в Центре, занимаясь организацией.

Дверь приоткрыта, шанс выбраться за пределы комнаты, и я им пользуюсь.

Слав не подскакивает с места сразу, чтобы меня вернуть, а продолжает сидеть в кресле. Даёт фору или же действительно отпускает?

Не спешит услужливо открыть дверь, чтобы пропустить мать. Да и плевать, в конце концов. На сегодня я им уже разочарована по максимуму, дальше и быть не может.

Только зря мне так кажется.

Показываюсь в гостиной, смотря, как Руслану несостоявшаяся невестка поправляет галстук. И по телу пробегает отвращение. Какие же они оба мерзкие: и стоящий спиной Ростовцев, и растягивающая толстые губы Эльвира. Имя ей дано подходящее. Мне оно никогда не нравилось.

Её движения какие-то интимные, поглаживающие, словно здесь и сейчас она заигрывает с чужим мужчиной. И, если ей плевать на меня, то хотя бы подумала о том, с кем приехала. Или у них совсем крыша потекла, что плевать, кто с кем и когда спит?

Господи, не дай сойти с ума настолько, чтобы воспринимать подобное, как адекватное поведение.

Она первой замечает меня, тут же стирая улыбку, и не торопится здороваться. Я тоже не предпринимаю попыток, много чести.

- Зачем ты закрыл меня? – интересуюсь у повернувшегося Руслана.

- Случайно, - нагло врёт. И от того, как смотрит, не отрываясь в мои глаза, становится не по себе. Потому что он познал искусство лжи.

- Ладно, - делаю вид, что поверила. – Поехали.

- Куда? – будто издевается надо мной, приподнимая уголок верхней губы.

- Ты прекрасно знаешь, куда! – начинаю терять терпение.

Волчья стая окружает, а я одна: раненая лань, которой не выстоять против трёх хищников.

- Я же сказал: всё улажу сам.

Глава 13

Чувствую себя ребёнком, которого наказали, правда, мне совершенно не ясно за что. Вернее, я понимаю, что причина в деньгах и влиянии, которое Ростовцев намерен перетащить на свою тщедушную персону.

Снова оказываюсь заперта в собственной комнате, но уже любимым сыном. Звучит монолог злодея, что-то типа:

- Мам, ничего личного. Это бизнес. Ты же говорила, что теперь отец будет подкидывать мне бабки, вот мы как раз этим и намерены заняться.

Закрадывается подозрение, что подписанные бумаги с Алфёровым, который намерен влить в Центр приличное число миллионов для строительства ещё одного корпуса на территории, будут освоены как-то иначе. Только расхлёбывать и отчитывать за всё потом мне, как основателю и куратору организации.

Телефона я так и не увидела, а, вернувшись, поняла, что не достаёт и планшета. Яблоко от яблони недалеко укатилось. Потому Слав и не торопился покидать комнату, чтобы забрать у меня последнее средство связи.

Чёрт!

Остаётся надеяться, что Лера всё же прочла сообщения прежде, чем их удалили и написали что-то сверху. Потому что я больше не вижу вариантов исхода, при которых мне удастся попасть на встречу.

Выходит, Ростовцев просил сына просто присмотреть за мной. А я уже, грешным делом, подумала, что они совсем с катушек слетели.

Время тянется невыносимо медленно, кажется, часы вовсе остановились, а из гостиной доносятся странные крики.

Лера! Слава Богу.

Подъезжаю к двери, прислушиваясь, но, когда мой мозг расшифровывает суть звуков, чувствую, как внутри поднимаются гнев, отвращение, злость и обида. Прикладываю ладонь ко лбу, потому что становится дурно. И тут же накатывает горячая волна.

Привет, климакс, и проваливай.

Обмахиваюсь ладонями, добывая немного воздуха, и вот так порой до десяти раз на дню, а потом заношу руку над дверью, собираясь колотить в неё кулаками, что есть мочи, но застываю. Не буду унижаться. Они прекрасно понимают, что я слышу.

И для чего это все?!

Они не нашли другого места? У них там всё настолько свербит? Или это наш дом так действует на всех, выбрасывая в воздух феромоны? Только отчего меня не проняло?

Или же это спектакль, чтобы показать, насколько меня не уважают, что позволяют себе подобные мерзости?

Внезапно всё стихает. Надо же, как быстро. Только не совсем.

Сперва слышу женский голос, а потом он становится всё громче, и я понимаю, что ненавистная Эльвира зовёт Ростика.

Что у них там вообще происходит?!

Прикладываю ухо к двери, чтобы различить больше слов. Кажется, шутки кончились, и там что-то не по плану.

- Чёрт, чёрт! – причитает белобрысая профурсетка. – Ростя! – почти истерично, будто он её не слышит. И мне становится не по себе, потому что следом звучит шлепок. – Да очнись ты!

По всей видимости, она съездила ему по лицу, но он не был против и голоса не подал.

Глухой удар, словно кто-то упал или что-то, а потом топанье ног, и на какое-то время тишина.

Снова дёргаю ненавистную дверь несколько раз, забывая, что она закрыта, а потом принимаюсь громко стучать.

- Открой, Эля!

Обращаюсь, как к любому другому человеку, только имя, прошедшее путь от мозга до языка, вызывает неприятную вибрацию во всём теле, словно язык противится произносить эту гадость.

- ЭЛЯ! – выкрикиваю, как можно громче. И нет в этот момент ощущения, что они играют на моих нервах нарочно.

Снова топот ног в обратную сторону, кажется, она была на кухне. И звук «п-ш-ш», как если бы она набрала в рот воды, а потом выдула её мелкими каплями.

- ЭЛЯ! – кричу истерично, когда раздаётся мелодичный звонок, оповещающий, что кто-то пришёл.

Глава 14

- Слав, очнись! – снова слышу испуганный голос Эльвиры.

Она умеет играть, но больше в фильмах 18+, чем тех, где следует показывать настоящие эмоции. У неё бы вышло это картинно и наигранно. И даже не видя её, понимаю: шутки слишком серьёзные.

Звонок повторяется, и в дверь принимаются колотить.

- ИНГА! – слышу приглушённый женский голос. Отсюда не разобрать, кто именно, но это Лера. Больше некому. – Инга, твою дивизию! – уже куда громче. А вот это точно она. И я пытаюсь вразумить любовницу сына.

- Эля! Открой мою дверь!

Всё же разум побеждает, и слышу хруст замка. А Лера тем временем пытается вынести дверь.

Когда выбираюсь в коридор, первое, что вижу, сына на диване. Он лежит в неестественной позе без штанов. В последний раз мыла его лет в восемь, и стыдливо увожу взгляд, мельком различая на столе белую пыль. Но сейчас не до стеснений. Главное – не паниковать и действовать быстро!

Подъезжаю к Славу, трогая пульс на сонной артерии. Бьётся. Уже хорошо. И вообще, он больше похож на спящего, чем на того, кому плохо. Хотя, откуда мне знать?

Пена не идёт, дыхание есть, судорог не наблюдаю.

Эльвира стоит с потекшей тушью и огромными глазами в половину лица, прижимая к груди руки.

- Одень его, - приказываю, направляясь к двери, пока саму подбрасывает от нервов. С этим она справится куда лучше матери-калеки. Самое страшное – не знать, что произошло, не понимать, как помочь.

За спиной тишина, словно идиотка приросла к месту. Оборачиваюсь на мгновение, она растеряно смотрит по сторонам.

- Эля, чтоб тебя. Бегом!

И она принимается искать трусы, которые, они по всей видимости закинули куда-то в порыве страсти, а я еду к двери, в которую, такое чувство, что бьют тараном.

- Лера, - приходится крикнуть несколько раз, чтобы она услышала. А то вот так открой, то, чем они выбивают дверь может стать последним, что я увижу в своей жизни.

Стук прекращается, и я отпираю замок, впуская внутрь подругу, в руках которой зажата кованая кочерга. Рядом с ней Женька, её сын. Рослый малый, занимающийся борьбой. Отлично помню, как мы болели за него на соревнованиях, пока мой лоботряс никак не мог найти себя в жизни.

Футбол его не интересовал, тхэквандо вызывало скуку, шахматы – зевоту, танцы для девчонок. И список можно продолжать бесконечно. Единственное, чем Слав действительно увлёкся в одно время – это конструктор. Жаль интерес пропал слишком быстро, затмившись гаджетами, и вырос Ростик ни рыба, ни мясо. В общем, краб.

Второго спасителя, признаться, я видела впервые. И он держал в руках биту. Видимо, ей они и пытались высадить дверь, за которую я отвалила неплохую сумму. Хорошо ещё, что до окон не добрались. Но надо отдать должное: подруга сделала всё правильно.

- И что это было? – глаза у Леры очумелые, взгляд требовательный, брови чёрными соболями сошлись на переносице. Бросает взгляд на свой кулак, в котором зажата металлическая палка, и только сейчас замечает за моей спиной Эльвиру. – Да ладно, - ахает, и её глаза вот-вот, кажется, вылезут из орбит. – Инга. Это же та самая дрянь? – спрашивает полушёпотом.

Которая-таки натянула трусы.

- Лер, там Слав на диване, глянь, пожалуйста, он без сознания, - прошу подругу. Она всё же медсестра, которая порой знает, куда больше врачей.

Кочерга валится на пол с характерным звуком, и подруга бежит спасать недоделанного Кобейна. А моё сердце тревожно сжимается, посылая сигналы Богу. Мы с ним давно знакомы, но пока не встречались. Вернее, я фанатично посылаю молитвы, как телеграммы, надеясь быть услышанной. А он многозначно отмалчивается.

Только сейчас не за себя прошу…

- Сколько минут не приходит в себя?

- Пять, - говорю на вскидку, и слышу цоканье подруги. Кажется, ничего хорошего.

- Жень, звони в Скорую, - говорит спокойно и уверенно, и парень тут же добывает телефон из кармана. - Что случилось? – требует Лера отчёт, проверяя глаза, заглядывая в рот, слушая дыхание, вдруг там что-то мешает. Находит большим пальцем пульс на запястье, следя за секундной стрелкой, бегущей по волнам на настенных часах.

Эльвира грызёт длинные толстые ногти, заметно волнуется. Представляю, сколько дряни под ними. Но пока ещё здесь, не сбежала. Даже отсюда вижу, что глаза кажутся огромными из-за зрачков.

Пялится на диван, где застыл её горе-любовник. И я начинаю первая.

- Я не видела, но, кажется, они тут активно совокуплялись.

Лера забывает про подсчёт, смотря на меня очумелым взглядом, а потом стягивает трусы пациенту, чтобы проверить главный мужской орган.

- Перелома нет, - выносит вердикт, возвращая всё на место. – Думала, вдруг болевой шок, такое бывает, - доводит до нашего сведения. - Золотко, - смотрит в сторону Эльвиры. – Давай от начала до конца, что и как. Говорить умеешь?

Глава 15

Радует, что я помню наизусть номер телефона Иры – администратора Центра, и звоню ей от Леры, пока дожидаемся Скорую. Эльвира затравленным зверем следит за всеми у стены, и по её виду можно предположить, что сбежит в любой момент.

- Надо забрать у неё ключи, - пока набираю цифры, озвучиваю опасения, - она же невменяемая, если сядет за руль – может кого-то сбить.

- Нормальная я! – обиженно подаёт голос с нотками истерии.

Ну да, ну да.

- Привет, Ира, это Инга, - говорю с помощницей. Ввожу её в курс дела, а она говорит, что оборвала уже мой телефон, потому что у них ЧП.

Я не афиширую месторасположение нашего центра, и причина логичная: если те, от кого скрываются женщины, узнают, где их искать, они будут приходить и требовать их выдачи. Потому долго думала о том, соглашаться ли на телевидение, которое было намерено снять обустройство комнат, и вела переговоры с Алфёровым. Он убедил, что информация не просочится никуда далее. И вот у нас ЧП, потому что какой-то невменяемый козёл осаждает крепость с целью выдать ему жену и двоих детей.

- Он тут часа полтора, - жалуется Ира. - Охрана пыталась с ним поговорить, но он грозится, что растрезвонит на каждом углу о том, где мы находимся.

Из-за какого-то негодяя коту под хвост все годы нашего существования? И что теперь делать? Продавать коттедж и искать новый дом? Конечно, я предполагала, что это случится рано или поздно, и тут вариантов было несколько.

Убить человека.

Самый действенный способ, тем более что такие заслуживают подобной участи, но мы не в каменном веке, а человеческая жизнь имеет цену. Конечно, это шутка.

Договориться.

Если с террористами вообще можно о чём-то договориться.

Угрожать.

Это, пожалуй, самый адекватный способ. И я не о бандитах, которые ставят утюги на животы или закатывают в асфальт. Я о старой доброй полиции, которая за шантаж даёт вполне себе неплохой срок в четыре года. И сейчас бы позвонить Борису, но телефон у Ростовцева, а планшет у сына, который сейчас без сознания.

- Есть номер Крамова? – интересуюсь, вдруг когда-то оставляла на всякий пожарный. Но ответом мне звучит вопрос.

- А кто это?

- Ясно. Ладно. Скоро приедет Алфёров, встречу назначили на сегодня. Так что постарайтесь убрать дебошира подальше и будьте готовы.

- Нам звонил ваш муж, сказал, что вы заболели, он сегодня будет вместо вас.

Чёртов мерзавец. Заболела, значит?

- Ничего ему обо мне не говори, хорошо? Но я приеду, хочу сделать ему сюрприз.

Мы прощаемся, и я снова смотрю на сына, а Лера лишь качает головой.

- Или он принял конскую дозу снотворного, или у него кома.

Боковым взглядом вижу, как опрокидывает в себя воду Эльвира, и догадка озаряет мозг.

- Не пей! – громко говорю, отчего она тут же застывает с бутылкой в руке, глядя в мою сторону, а я лечу, насколько это вообще возможно на инвалидном кресле, в свою комнату.

На тумбочке пусто. Наверное, Слав взял бутылку, когда доставал планшет, а потом выпил какую-то часть.

- Инга, что такое? – позади появляется Лера.

- Дело в воде, - поворачиваюсь к ней, - мне её дал Ростовцев, а Слав, кажется, выпил, - говорю, когда слышим, как в дверь принимаются стучать.

- Займусь, - тут же исчезает Лерка, и на её лице растерянность и страх. Я ещё не успела объяснить, что у нас вообще происходит, но то, что она видит, вызывает множество вопросов. Словно она оставила детей всего на пятнадцать минут, а они разнесли весь дом.

Мои предположения подтверждаются. Через пятнадцать минут Эльвира зевает и прикрывает глаза. А Слава интубируют и промывают желудок до чистых вод. Жаль, что в небольшой бутылке осталось не так много жидких улик, но для экспертизы хватит. Только как я докажу, что мне её дал муж?

Времени почти не осталось, и я разрываюсь между материнством и Центром. Ростовцев должен поплатиться за всё, что сегодня произошло. Он покушался на мою жизнь? Или же просто был намерен меня немного успокоить, чтобы не мешала? Как давно он пользуется подобными методами?

Смотрю, как начинает приходить в себя Слав, и его веки дрожат. И теперь понимаю, почему последнее время меня невыносимо тянуло в сон.

Глава 16

Слава под наблюдение в личную палату. Всё же он сын, и мать до последнего надеется, что даже неисправимого негодяя можно исправить. Эльвиру до поры до времени будет сторожить у нас дома Женька, сын Леры, пока мы торопимся в Центр.

- Ты так и не сказала, что случилось, - требует от меня подробностей Лера, и я быстро ввожу её в курс дела.

Сижу на переднем сиденье рядом со всё ещё незнакомцем, переключающим скорости, а позади костюм, который повторяет движения вслед за каждым поворотом, и подруга, задающая миллион вопросов и ахающая каждый раз, когда ей кажется, что история выходит за рамки её понимания.

- Я его придушу, - выносит вердикт подруга, когда узнаёт всё от и до.

- Уверена, у тебя получится лучше, чем у других, - усмехаюсь, - потому что ты всё же медик. Но, Лер, твоё место на свободе. Он этого не достоин.

- И всё же я не могу понять, - задумчиво растягивает буквы, - Ульяна и Руслан?

- Думаешь, вслед за ногами мне отказали глаза?

- Ладно тебе, Инга, - фыркает она, откидываясь позади, а я кошусь на незнакомого мужчину на водительском сиденье, который помогал садиться рядом, укладывал коляску в багажник своей машины, но так и остался незнакомцем.

- Извините, - решаю исправить ситуацию, - Лера вас не представила.

- Владимир, - тут же отзывается он, слегка кивая.

- Это наш сосед по даче, - даёт запоздалую характеристику Лера. – Купил месяца два назад. Кирилла дома не было, я потому Володю дёрнула.

- Как морковку с грядки, - смеётся он, а я руковожу навигацией, потому что просить его вбить конкретный адрес – глупость.

- Спасибо вам, - говорю, потому что благодаря им я сейчас здесь, а Слав в безопасности под наблюдением врачей. Добиться местонахождения планшета так и не смогла. Эльвира уснула, сын был не в себе. Потому следует отнять телефон у Ростовцева. Остаётся надеяться, что моё появление всё же станет для него сюрпризом.

- Всё нормально, - тут же отзывается водитель. – Сегодня у меня свободный день.

- Да, Инга, тебе повезло, что мы все ещё дома были. Я как получила твоё сообщение, обалдела. Думаю, что вообще происходит? Розыгрыш что ли? Но, следуя правилам, не звонила тебе, а тупо собрала мальчишек и приехала.

- Мальчишек, - улыбается Володя.

- Пусть первым в меня бросит камень тот, кто скажет девчонок, - тут же находится с ответом Лера. – Мы молоды, Вовка, только посмей сказать что-то другое.

Вижу, как он бросает взгляд в зеркало заднего вида и качает головой.

- Вот здесь налево, - успеваю сказать вовремя, иначе бы уехали на круг в пятнадцать километров.

Успеваем ко времени, и надо видеть ошеломлённый взгляд Ростовцева, когда я появляюсь перед ним, как ни в чём не бывало. Первую реакцию он не в силах сдержать, а вот потом натягивает маску, изображая любящего супруга, который всячески поддерживает больную жену.

- Благодарю, Лера, - обращается к подруге, - дальше я сам.

Он хватает ручки моей коляски, успевая сделать несколько шагов вперёд, как его настигает моя подруга.

- Ростовцев! – делает она вид, что между ними совершенно ничего не изменилось. – Я сама, давай, - выпад бедра, и она отталкивает Руслана, тут же утаскивая меня в сторону, и к нам спешит Регина - секретарша Алфёрова.

- Рада вас видеть, Инга, - наклоняется девушка, запечатляя на моих щеках поцелуи. – Мне сказали, что вы неважно себя чувствуете.

- Мой муж? – догадываюсь, и она кивает.

Надо же, успел всё обсудить и распределить. Только вряд ли он рассчитывал на то, что я тоже буду здесь.

- Прекрасно выглядите, - меж тем продолжает Регина. – Рада, что на встрече будете именно вы, а не кто-то другой, - косится в сторону Руслана, а он спешит к нам, надеясь всё же отвоевать место под солнцем.

- Вадим Игоревич будет с минуты на минуту, вы успеете обсудить некоторые вопросы, - продолжает меж тем Регина, а Ростовцев делает заход на второй круг.

При сотне свидетелей он просто не может ничего предпринять, остаётся делать хорошую мину при плохой игре, пытаясь выиграть хитростью. Что он там хотел? Делать вид, что всем руководит? Чёрта с два, вот мой ответ. Я закопаю его при малейшей возможности.

- Инга, - Ростовцев смотрит на меня, взглядом пытаясь показать, что он взбешён и требует подчинения.

- Кстати, Руслан, - будто невзначай напоминаю. – Представляешь, Слав выпил воды из бутылки, которую ты мне так любезно принёс в комнату, а теперь в реанимации.

Его глаза округляются, видно, что Ростовцеву страшно от моих слов. Он принёс воду мне, а не общему ребёнку.

- Ты лжёшь, - бросает мне в лицо слова, тут же выхватывая из кармана телефон, и набирает номер. Только он не дозвонится Славу в ближайшее время потому, что гаджет остался у нас дома.

Глава 17

Если бы можно было погибнуть от испепеляющего взгляда, гореть мне на месте. Только что ещё остаётся тому, кому жена испортила все планы? Ростовцеву пришлось вернуть мне телефон, а мне, скрепя сердце, согласиться на то, что мерзавец появится в кадре. И причина вполне очевидна: приехавшие репортёры, которые с радостью запечатлеют наш семейный скандал, чтобы потом сделать сенсацию и поднять рейтинг своему каналу.

Я позже задавлю эту блоху, без свидетелей.

В одной из комнат Лера мне помогает переодеться, пока за дверью дежурит её сосед. Вот уж представляю для него приключение. А всё прозаично начиналось с:

- Володь, подруге надо помочь.

- Как я выгляжу? – спрашиваю у Леры больше для проформы, чем для честного ответа. Хотя она умеет рубить правду-матку. Впервые увидев меня после аварии заявила.

- Инга, ты выглядишь хреново, но довольно живой.

Лера критически осматривает моё лицо, кривя своё, а потом убегает, чтобы спустя пару минут вернуться с сумкой, в которой у неё «косметическая аптечка», как она её называет.

- Неотложная красота, - жужжит замком, добывая консилер, палетку теней, тональный крем, румяна, помады, блески и прочее. Бросаю взгляд на часы, наверное, Алфёров уже подъезжает.

- Лер, времени нет, - намереваюсь сбежать, но она ловит.

- А ну тихо. Мне завтра позвонят, скажут, что видели лучшую подругу по телеку, а она, как ходячий труп.

- Кто позвонит? – вздыхаю, понимая: если она что-то решила – бесполезно отговаривать.

- Коллеги, знакомые. Закрывай глаза, - командует, и приходится подчиниться.

Стук в дверь, и голос Иры.

- Инга Андреевна, все в сборе.

- Иду, - отзываюсь, но Лера держит крепко.

- Три минуты погоды не сделают.

Когда она подаёт мне зеркало, принимаю правоту. Сейчас я хотя бы похожа на уверенную в себе женщину-руководителя, которая стоит у руля Центра. Главное добавить решительность во взгляде, отогнав мысли о реанимированном Славе, его изменах, предательстве мужа и сестры. А в остальном, как в песне: Всё хорошо.

- Не зря ты эти свои курсы визажистов закончила, - делаю Лере комплимент, пока она набивает брюхо косметички маленькими тубусами.

- А теперь иди и пор-р-рви этого мудака, - выдаёт напутствие. – Ради себя и нашей дружбы.

Мы познакомились случайно. Это история не про качели или детский сад. И даже не про парты и учебники, тут совсем другое.

Мы делили апельсин.

Нарочно не придумаешь, но, тем не менее, познакомились мы в овощном отделе крупного гипермаркета больше двадцати лет назад. Я торопилась на работу, быстро выбирая себе оранжевые кругляши, чтобы взвесить. Люблю апельсиновый свежевыжатый сок. А Лера была намерена поругаться, защищая честь другой подруги.

Это я уже узнала потом, когда мы сидели в кафе, хохоча до слёз, потому что прокручивали снова и снова битву за фрукты. А в тот момент, когда я, отвернувшись, не обнаружила на столе нужного пакета, была растеряна и удивлена, найдя их в чужой руке, готова была грудью стоять за принадлежащее мне.

- Девушка, - позвала её. – Это мои апельсины.

Только чёрта с два она мне их отдавать была намерена. Дословно не помню, но были реплики: «Не стыдно спать с чужим мужем?», «А с виду и не скажешь, что профурсетка», «Я тебе в глаз дам, а не апельсины».

И всё звучало неимоверным бредом пьяном женщины. А поруганную честь хотелось защитить.

Я рванула пакет, отчего он тут же расслоился на две половины, и оранжевые мячики поскакали по полу, разбегаясь в разные стороны. Один попал мне под ногу, и я растянулась на полу, зашипев от боли. Лера тут же бросилась помогать, а потом выяснилось, что меня зовут не «Олька-шалашовка, что спит с мужем подруги», а совсем иначе. Ногу я немного потянула, пришлось позвонить и попросить в срочном порядке заменить меня другой. А Лера ещё долго извинялась, откупаясь мороженым, чтобы загладить вину.

Случайная путаница подарила мне подругу, о которой только и стоит мечтать. Потому что она со мной и в горе, и в радости. И теперь, когда так необходима поддержка, она рядом верным плечом и кулаком, если того потребуют обстоятельства.

- С Богом, - произносит напутствие и открывает дверь, чтобы я выехала.

В коридоре уже шумно, бродят незнакомые люди. Приодетые женщины центра с детьми. Думаю, Ира нарочно выбрала таких, кто умеет хоть пару слов связать, если их решат спросить о месте жительства.

- Проблему с мужем удалось уладить? – спрашиваю, как только Ира оказывается рядом.

- С моим мужем? – уточняет и моргает растеряно.

- А у тебя проблемы?

Глава 18

За что люблю Вадима – он чувствует людей. Вот и теперь вижу беспристрастное лицо, когда с ним здоровается Ростовцев, у которого в арсенале пара мгновений, чтобы попытаться расположить к себе. Алфёров внимательно изучает Руслана, пока тот растягивает улыбку, тряся его ладонь в рукопожатии, а вторую укладывает на плечо, будто старому знакомому. Благотворитель едва заметно кивает, но тут же ищет свою помощницу, чтобы задать ей какой-то вопрос. И полагаю, он касается меня. Потому что Регина тут же указывает в мою сторону.

- Добрый день, Вадим, - оказываюсь рядом, протягивая руку, и на сей раз улыбка скользит по его губам. Еле заметная, но располагающая. Говорящая о том, что он рад меня видеть. Что со мной вести дела ему куда проще.

Рядом тут же оказывается Руслан с блестящим лбом. Не скажу, что здесь очень жарко, возможно, на пару градусов выше комфортной температуры, но тем не менее он потеет. Укладывает руку на сей раз на моё плечо, и я подавляю желание тут же сбросить её, потому что сейчас я не его жена, которой он подмешивал постоянно невыясненные лекарства, а Инга Ростовцева – основатель острова безопасности.

- Мы очень признательны вам с женой за то, что вы делаете, - звучит над моей головой лицемерная реплика. – Что скажете, если мы заложим аллею людей, внёсших большой вклад в Центр?

Кого он собрался закладывать? Аллею? Это как у Бунина? У меня дурацкое выражение лица, которое ловлю в зеркале, и тут же надеваю маску безразличия.

- Забетонируем небольшой участок, где вы оставите ваш след с автографом, - продолжает нести чушь предатель. А я даже знаю, откуда ноги растут. Однажды мне такое уже предлагал один человек. Она думала, что помогает, на самом деле я восприняла это за глупость. И теперь идею сестры пытался продвинуть Ростовцев. Интересно, в какой момент они обсуждали это? И он в курсе, что я уже слышала предложение?

Алфёров молчит, ища поддержки в моём лице. Словно просит меня унять своего ребёнка.

- Впервые об этом слышу, - хмыкаю, пожимая плечами так сильно, что стряхиваю ладонь ненавистного мужа. – Но если есть желание…, - не отрицаю такой возможности, но Алфёров качает головой.

- Мы готовы, - появляется рядом с нами мужчина лет пятидесяти, приглашая за собой в просторное помещение, используемое у нас в качестве актового зала. Здесь уже установили свет, стол с цветами и посадили женщин полукругом. Скорее бы это всё закончилось, потому что я чертовски устала.

Нас размещают на импровизированной сцене, и я жмурюсь от лампы, которой мне светят в глаза.

- Антон, подними выше, - командует оператор. – И протрите лоб мужчине, он сильно потеет.

Ростовцев добывает платок из кармана, вытирая лицо. Удобно мужикам, никакой косметики. Повозил тряпкой по роже – убрал пот. С нами такое не пройдёт. То одно заденешь, то другое размажешь.

- Ему обязательно здесь присутствовать? – наклоняется к самому моему уху Алфёров.

Хочется ответить честно и даже выгнать Ростовцева со съёмочной площадки, но выставлять напоказ свою личную жизнь – себе дороже. Вытерплю идиота, а дальше уже говорить будем по-другому.

- Мы так решили, - отвечаю на это.

- Всё отлично, - хорохорится меж тем Руслан, убирая платок, а я осознаю, что у него под пиджаком и рубашка взмокла. Интересно, это малярия, или он так волнуется по какому поводу? Что я здесь и жива? Что сын в реанимации после его чудесной бутылки с водой? Или же предполагает, что с ним будет дальше после моих угроз? Как бы то ни было, внутренне усмехаюсь, потому что чувствую себя на своём месте, в отличие от него.

Камера. Мотор.

Чёрное око смотрит в мою сторону, и я представляюсь. Привыкла к публичности и перестала нервничать. И сейчас была бы спокойна, но человек позади напрягает своим присутствием. Небольшой рассказ про Центр, а потом передаю слово Алфёрову.

- Во-первых, хочу поблагодарить Ингу за то, что она делает, - он первым хлопает в ладоши, и это выглядит искренне. А за ним подхватывают и зрители в нашем небольшом зале. – Многие успешные люди заботятся только о себе и своих близких. Покупают дома, яхты, тратят кучу средств на украшения и ненужные вещи, заводят любовниц, - после его шутки часть находящихся в комнате смеётся, а у меня перед лицом снова чёртов поцелуй мужа и сестры.

Какая мерзость.

На мою спину капает несколько капель, и я осознаю, что Ростовцев нехило потеет. Кажется, шутку про Ульяну он воспринял на свой счёт, и я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться. Вадим что-то говорит, я понимаю, что перестала его слушать после слова «любовница», а теперь вновь вникаю.

- И поэтому мне захотелось стать частицей доброго дела, которое творит эта сильная духом женщина.

Он поёт мне дифирамбы?! Надо же.

Под общие аплодисменты Регина выкладывает на стол перед нами две красивые папки, в которых мне и Алфёровову предстоит расписаться. Не успеваю взять ручку, как её хватает Руслан, шагнувший из-за меня, и выводит росчерк на моей половине листа. И будто скрепляя союз чернил и бумаги очередная капля скользит по его носу, падая на договор, и оставляет на нём солёный автограф.

Глава 19

Мозги Ростовцева вылетают из дыры, сделанной огнестрельным оружием, окропляя вслед за п0том договор, и Руслан падает к моим ногам, пялясь стеклянным взглядом с пола, пока я сижу с ровной спиной, зажав в руках дымящийся револьвер.

Так мне хотелось бы, но на самом деле этот негодяй мало того, что жив, так ещё и двигает папку по столу в сторону Алфёрова, считая, что чертовски прав.

Вадим выпрямляется, переводит на меня взгляд на пару секунд, которых достаточно для решения.

- Камеру выключи, - говорит оператору, и тот быстро реагирует. – Слушай, - обращается к Руслану. – Не знаю, о чём вы там с женой договаривались, но деньги плачу я, - тычет себе в грудь, - а значит, заказываю музыку тоже я. Регина, - ищет глазами помощницу. – Замени, - указывает на папку с каракулями Ростовцева, честь которого, по всей видимости, задета, потому что он тут же начинает качать права.

- Вас не должны касаться наши договорённости! – выпирает вперёд грудь, пытаясь быть гордой птицей. На самом деле петух ощипанный.

- Руслан, - привлекаю к себе внимание, смотря на него спокойно и холодно. Надеюсь, он всё поймёт.

Неужели, не видит, насколько смешны его потуги казаться главным? Вспоминается детская песенка «Папа может». И слова «Папа в доме, конечно, главный, если мамы случайно нет». Так вот, я совершенно случайно здесь и больше не намерена пускать его в свою вотчину.

- Инга, - отзывается Ростовцев, пытаясь взглядом одержать победу в схватке, но Регина выполняет приказы своего начальника, а потому быстро сминает испорченный лист, заменяя его новым. Показывая, что нет пути назад, и мнение Руслана совершенно ничего не значит.

А мне неловко, что наши отношения вышли далеко за рамки семьи, став достоянием одного из меценатов, нескольких репортёров и кучи моих сотрудников и подопечных.

На немой вопрос Ростовцева качаю головой, смотря, как искажается злобой его лицо. Он не вёл дела с Алфёровым, не ему решать, как всё будет. Даже не знаю, на что рассчитывал, обращаясь к Вадиму. И бесконечно благодарна последнему, что не мне пришлось прерывать церемонию.

- Позвони Славу, узнай, как он там, - напоминаю Ростовцеву о том, что он наделал. Руслан окидывает взглядом собравшихся, и каждый понимает, что ему следует просто покинуть сцену, чтобы не выглядеть посмешищем, каким он сам себя выставил.

Логичность ещё осталась в его голове, и Руслан, окатив меня презрительным взглядом и поправив зачем-то намокший пиджак, шествует на выход. И вижу, как вслед за ним отправляется Лера. Зачем?

- Всё готово, Вадим Игоревич, - переключает наше внимание на стол Регина, и Алфёров интересуется у меня, можем ли продолжать.

- Конечно, - тут же отзываюсь, выдавливая улыбку. Но я тренировалась перед зеркалом, чтобы они не выглядели идиотскими. Всё же часто на людях, а потому следует держать эмоции при себе. Считаю, что медийные лица не могут быть импульсивными и взбалмошными.

Мы записываем видео повторно, и на сей раз роспись моя. Всё, как подобает, и мы фотографируемся с Алфёровым, держа в руках одинаковые бордовые папки и возможность обустроить центр.

Потом у нескольких женщин берут интервью, а Вадим интересуется, что это сейчас было?

- Я привык к мужскому бизнесу, - признаётся, - но, при всём уважении к твоему мужу, лидер здесь очевиден. И я не вижу смысла размениваться на что-то меньшее.

Мне приятны его слова, особенно, учитывая положение дел. Раньше, возможно, я бы обиделась. Всё же Вадим посягает на мой выбор, но теперь горда, что он видит, кто в доме хозяин.

- В нашей семье небольшие трудности, - решаю ввести его в курс дела. Слышала, что у него тоже, потому он должен понять, как никто другой.

- Инга, если у тебя проблемы, ты всегда можешь обратиться ко мне.

Несмотря на то, что между нами порядка тринадцати лет, и он куда моложе, не чувствую какого-то диссонанса. С Вадимом комфортно и просто. Куда проще, чем с кем-то другим.

Его слова звучат призывом, музыкой для моих ушей.

- И какой прейскурант? – растягиваю улыбку.

- Вижу по глазам, что ты хочешь кого-то убить, - шутит он, принимая от моих помощниц шампанское, чтобы отпраздновать этот день, и передаёт один из бокалов мне. А, может, и не шутит вовсе. – Но у меня услуги другого характера.

- Слушай, - внезапно вспоминаю про мужа одной из женщин центра, - мне действительно нужна твоя помощь.

Глава 20

Регина обсуждает с репортёром детали, пока оператор укладывает инструмент в специальный кофр. Небольшой стихийный фуршет образовался в углу, где спарили два стола, застелив их скатертью, и поставили нарезку из фруктов, россыпь орехов, конфеты, печенье и лимонад. Дети налетели тут же, как только увидели возможность, только сегодня это меня не особо радовало. Мысли были в другом месте. Я выиграла битву, но не войну.

Лера стоит неподалёку, дожидаясь меня, прижимая к себе папку, как трофей, будто боится, что внезапно из-за угла выскочит Ростовцев и её отберёт. Он пытался делать хорошую мину при плохой игре, и я благодарна Алфёрову, что он вмешался.

Конечно, я могла бы это сделать сама, только у Вадима вышло всё куда лучше. Считаю минуты до окончания встречи, чтобы набрать в больницу и поинтересоваться здоровьем Слава. Только бы не было никаких последствий. Ещё следует выяснить, что за дрянь была налита в бутылку. С виду – обычная вода, да и Эльвира её пила спокойно. Хотя, кто знает, может она с такой же беспристрастностью пьёт всё, что горит. С неё не убудет. Не лучший пример для подражания.

Ко мне подходит какая-то женщина. Первых «поселенцев» я знала в лицо. За последние два года многое изменилось, и я не успевала уже в полном объёме заниматься делами сама, поэтому работала вполсилы, определив заместителей в обоих центрах.

- Я хотела бы сказать вам спасибо, - начинает она, и замечаю под слоем тонального крема большой синяк на лице, который плохо промазали. Она теребит кофту, видно, что нервничает, и ненарочно акцентирует внимание на животе. Или же это не беременность, а природная полнота. – Благодаря вам, я поняла, что можно жить иначе.

- Мне приятно это знать, - отзываюсь.

Именно для таких, как она, и создан центр. И я рада, что женщинам помогают смещать больные ориентиры на более правильные.

Она кивает и сбегает, словно разговор со мной для неё невероятно труден, а рядом образуется Ирина.

- Кажется, всё прошло хорошо, - наклоняется и негромко говорит мне на ухо.

- Надеюсь, - рассматриваю людей в комнате. Сейчас только часть лиц мне знакома. – Куда делся Руслан?

- Не знаю, но могу уточнить.

- Буду благодарна.

Вадим заканчивает разговор по телефону и возвращается.

- Сейчас приедут за вашим мавром, где он?

Ирина гнёт брови в непонимании, а я прошу её набрать охраннику, чтобы он вернул мужа одной из подопечных. Она кивает и идёт давать задание тому, кто ниже по статусу, чтобы замкнуть цепочку.

Мы прощаемся с Вадимом на доброй ноте. Всё же и руководитель, и человек он приятный. Отбывая, просит звонить, если что-то потребуется. Хотя, казалось, какое ему дело до всего, что происходит у кого-то другого?

Лера переговаривается со своим соседом, втянутым в страсти, и я подъезжаю ближе.

- Если хочешь знать моё мнение – ты выглядела свежо и изящно, - говорит подруга.

Фыркаю.

- Разве можно выглядеть изящно в этом, - хлопаю по подлокотнику кресла.

- Не придирайся к словам, - машет головой. – Можем ехать? – Пока ты мне всё не расскажешь, что у тебя произошло, я тебя не брошу.

– Минут через десять, можете пока в машине подождать.

Но она качает головой. Ладно, как знает.

Выбираемся из комнаты, в которую набилось больше народа. Дети, как в мультфильме про обезьянок, растащили содержимое стола. И даже несколько не поделили конфеты, принимаясь толкаться. А матери спешат из разнять.

У стойки администратора две молодые сотрудницы негромко переговариваются, но я различаю слова.

- Он когда уходил мне так улыбнулся, что в жар бросило. Может, ему любовница нужна? – мерзкое хихиканье.

- Он с женой разводиться решил, и его видели уже с другой.

- Красивая?

- Такие страшных в упор не видят. Всё же мужчина видный, солидный и с деньгами. А возраст ему даже к лицу.

- Да, он красавчик. Ну и в кошельке отменно звенит, - слышен смех. - А со второй всё серьёзно?

- Откуда я знаю. С женой они, конечно, неплохо смотрелись, но она ему не подходит. Такому человеку другая нужна.

Не знаю, почему, но такое чувство, что говорят о нас с Ростовцевым. Иначе к чему про развод и возраст. Уже поползли слухи? Выходит, он засветился уже с Ульяной, а я, как идиотка, узнала обо всём последней.

Глава 21

Надо же: Ростовцев нравится даже молоденьким девчонкам. Им от силы двадцать стукнуло, стажёрки, а туда же про деньги.

Кажется, сейчас не осталось женщин, которым нужна любовь и забота. Все мерят счастье в цифрах и размерах букета. Фраза «с милым рай в шалаше» сродни свечам, что жгли вместо электричества. Осталась где-то в прошлом, потому что сменились идеалы.

Сейчас никто не хочет быть балеринами и космонавтами, как мы когда-то. А блогерами и силиконщицами, которые выедут на чужом горбу.

Мерзко и противно.

- Инга Андреевна, - окликает меня Ира, а я сетую, что так невовремя. Можно было узнать ещё что-то интересное. Девочки выходят из-за стойки, таращась на меня. Вот оно преимущество коляски – быть ниже и незаметнее. Судя по лицам, поняли, что я прекрасно всё слышала, потому даже тушуются. – Ваш муж уехал почти час назад, - докладывает Ира, а я смотрю на испуганные слишком красивые лица, понимая, что лично я их не нанимала. Таким и не место здесь.

- Откуда девочки? – интересуюсь у помощницы.

- Стажёрки, - немного рассеянно отвечает. – А что?

- Им на подиум надо, а не в наш Центр. Отпусти с миром.

Разворачиваюсь, намереваясь уехать, а позади раздаётся огорчённое цоканье. Они действительно надеялись здесь удачно выйти замуж?

Заезжаю в свой кабинет, понимая, что он открыт, а папки лежат не так, как я их устраивала. Бросаю взгляд на камеру в углу. Надо просмотреть, кто здесь был. Но что-то мне подсказывает, что это Ростовцев. И что он планировал найти?

Все бумаги по бизнесу хранятся в банковских ячейках, даже не дома. Отчётные у Татьяны, нашего главного бухгалтера. А уж тем более не в кабинете, куда может войти любая из постоялиц, если ей этого захочется. Пусть у нас камеры, но разве они уберегут, если кто захочет меня обокрасть?

- Что же ты искал, - размышляю, пытаясь определить, нет ли пропажи. Замираю, понимая, что домой возвращаться глупо. По крайней мере одной и надолго. Но я и не в бегах, чтобы откровенно прятаться, и потом следует хотя бы некоторые вещи забрать.

Открываю телефон, разыскивая нужного человека. Хотела ему звонить по поводу дебошира, теперь уже улажено Алфёровым, а у меня другой вопрос.

- Привет, Борь. Знаешь, кто может мне сделать экспертизу воды?

- Это тебе на домашние пробы!

- Нет, другое. По лекарственным препаратам.

- Ну есть один спец. А что случилось?

- Давай потом, сейчас неудобно. И сбрось мне номер сообщением. Позже отблагодарю.

Как только Борька справляется, звоню какому-то Матвею. Отчего-то невпопад вспоминается «Евангелие», и он отвечает довольно низким басом.

- Да.

Ввожу его в курс дела. Он говорит, что это довольно сложный процесс, там множество факторов, и всё зависит от группы препаратов и их концентрации.

- Цена не проблема, - перебиваю его.

- Ну я вообще про дни. Иногда и до двух недель.

Вариантов всё равно нет. Главное – узнать, что за дрянь там была.

- Можно сейчас завести?

- Пожалуйста. Адрес скину.

Уверена, Славу сделали забор крови, вот пусть тоже ищут, но мне дополнительно не помешает. Кто знает, сколько дряни в моём сыне, и что конкретно относится к Ростовцеву.

Покидаю кабинет, закрывая его на ключ.

- Пришли мне на почту данные с камер в моём кабинете. – Командую Ире. – И с уличных.

- Ладно, сделаю. Как только дозвонюсь до охраны.

- В смысле? – смотрю на неё недоумённо.

- Не знаю, не берут телефон. Схожу к ним на пульт.

Ладно, у меня своих дел полно, я плачу ей за то, чтобы она разбиралась с центром. Отправляюсь на улицу, где меня ждёт Лера и Владимир.

- Кстати, Эльвира сбежала. Женька звонил, - говорит подруга.

- Куда? – не понимаю.

- А чёрт её знает, он в туалет – она дёру.

Да и плевать, оклемалась и ладно.

- Инга, - окликает меня какая-то девушка. Наверное, опять намеревается поблагодарить, как обычно бывает, когда я здесь. Лера, подобно телохранителю, хочет выйти вперёд, но я уверяю, что всё в порядке, и прошу подогнать машину поближе.

Сейчас мне скажут «спасибо», я отвечу «пожалуйста», и можно ехать. Но вместо этого девушка подходит ближе, держа одну руку в кармане пиджака. И на долю секунды у меня закрадывается мысль, что там пистолет.

- Что вы хотели? – первой нарушаю молчание, осознавая, что мы один на один.

Глава 22

По статистике, доступной в интернете каждому, на первом месте по кислотным атакам Великобритания. Там только за 2022 было зарегистрировано 710 дел. А в 2017 и того больше – 941. На втором месте Индия, ниже Бангладеш и Уганда. В России тоже порой споры решают при помощи нетрадиционного оружия, но я никогда не думала, что кому-то буду настолько сильно мешать.

«Благодарящая» замахивается, чтобы плеснуть в меня какую-то дрянь. И хоть не знаю содержимого бутылки, уверена – не святая вода. Всё происходит, как в замедленной съемке, и я инстинктивно прикрываю лицо ладонью, пока вторая рука дёргает рычаг назад. Боковое зрение улавливает движение, и в тот же момент, когда жидкость отделяется от горлышка, намереваясь допрыгнуть до меня, кто-то сшибает девчонку вбок с такой силой, что они вдвоём улетают к стене центра, а бутылка выскальзывает из рук, разбиваясь вдребезги на сотни осколков, и я не сразу осознаю, что моя рука горит.

- Полиция! – кричит Лера, устремляясь ко мне, а я смотрю из-за дрожащих пальцев, раскинутых веером, как Владимир крутит моего палача. Господи, что сейчас было?

- Ты в порядке? – рядом оказывается подруга, тут же перетягивая внимание на себя. – Чёрт, - она быстро обходит коляску и хватается за ручки, впихивая обратно в центр. А я не могу оторвать взгляда от извивающейся на кафеле незнакомки. – Где туалет? – кричит Лера на губастых, а я сжимаю зубы от боли, потому что нещадно пылает ладонь.

Одна из стажёрок бежит вперед, как динозавр на высоких шпильках, чтобы показать дорогу и открыть дверь.

Я прекрасно знаю, как у меня тут что обустроено, а вот Лера была только раза два, ну и то я ей экскурсию по кабинетам задумчивости не устраивала. А сейчас я и вовсе в состоянии шока, что не могу адекватно мыслить.

Влетаем в отделанный бело-серым кафелем туалет и застываем у раковины. Лера резко открывает кран, настраивая воду, а потом засовывает сюда мою руку, и прохладная вода, которая с каждой секундой становится всё холоднее и холоднее, бежит по тыльной стороне ладони, даря облегчение.

- Куда попало ещё? – спрашивает, осматривая моё лицо и ноги, но, кажется, выстрел был только в руку. – Сиди так, никуда не уходи, я сейчас.

Она убегает, а я приподнимаю голову, встречаясь взглядом с одной из охотниц на чужих мужей, которая смотрит на меня с испугом.

- Вызови полицию, - говорю негромко, и она же тут откидывает волосы рукой с длинными красными когтями, потому что ногти у людей выглядят иначе, и подносит к лицу телефон. Он у неё с собой, как продолжение руки. Кажется, отними сейчас у зумеров гаджеты, они сразу потеряются в реальности и не смогут найтись.

- Где охрана? – слышу приглушённый крик Леры, вспоминая, что Ира не могла до них дозвониться. А вообще интересно, куда все делись? Не хочу думать, что Руслан настолько мерзавец, что решился на подобные методы. Но всё сходится к тому, что он за этим стоит.

Торможу свои мысли, слушая, как сбивчиво говорит стажёрка.

- Дай сюда, - прошу у неё телефон, ещё раз убеждаясь, что таким здесь не место. Мне нужны не паника и шок, а чёткие действия сотрудников, потому что ситуации, как показала практика, могут быть разными.

Коротко ввожу в курс дела полицию о том, что произошло, приходится назвать адрес, иначе никак. Всё равно будут записи с камер центра и свидетели. А рука тем временем уже замёрзла напрочь. Возвращаю телефон и выключаю воду, когда влетает Лера, чуть не сбивая с ног убирающуюся прочь стажёрку.

- Какого чёрта, - ругается на меня, снова открывая кран, но убирает вентиль с ледяного максимума на более щадящий. – От пятнадцати до тридцати минут, - объясняет схему. И я вижу, что подруга на взводе. – Убью тварь, - рычит, смотря куда-то в стену.

- Ты о ком?

Она косится в сторону и закрывает дверь, отгораживая нас от остального мира. Переводит взгляд в зеркало, смотря через него на меня.

- Мы же понимаем, что это Руслан? – интересуется у меня.

- А если нет?

Цокает языком.

- Инга, ты такая наивная! Это же очевидно! Сперва он хотел тебя отравить – не вышло. Теперь это.

Задумчиво смотрю, как стекает вода с руки. Холод пробирается по жилам, кажется, уже забрался подмышку. Водные пузыри смешиваются с теми, что успели приподняться на моей руке от химического ожога. Какая это степень? Но в нашей стране презумпция невиновности. И пока вина Ростовцева не будет доказана, можно говорить всё, что вздумается. Только это голословно.

- Он не остановится, ты же понимаешь? – брови Леры сложены домиком, и она смотрит на меня с такой болью и ужасом, будто ей невыносимо страшно за меня.

В какой момент жизни мы стали с мужем не просто чужими, а врагами? Где точка невозврата, после которой следовало разойтись, как в море корабли?

- Знаешь, Лер, - пожимаю плечами. - Я уже ничерта не понимаю…

Глава 23

Охрана благополучно спит на рабочем месте, а я, кажется, знаю, откуда ноги растут. Знакомый почерк. Только записей нет. Случай показал несостоятельность защиты нашего Центра.

Я не хотела делать концлагерь, но выходит, что трое охранников – пустой звук. Или же всё дело в конкретных людях.

Всё типично: они пили чай, а потом отрубились. Только почему-то имени Ростовцева в разговоре не звучит. А тот, кто притащил сюда бутылку, что-то не договаривает. Но у меня нет пыточных камер, пусть этим занимаются другие.

Девчонку забрали разбираться в участок. Говорить о мотивах напрямую мне она не захотела. Что должно быть в голове, чтобы красивая женщина согласилась на подобную дрянь?

У меня взяли показания, тут же их дали Лера и Владимир, который оказался военным в отставке. Вот откуда такая реакция.

- Всё, - Лера на взводе. Папка лежит рядом с ней на заднем сиденье, пока мы с её соседом заняли передние. – Не обсуждается. Ты едешь ко мне! Посмотри, - тянет руку, - у меня мурашки.

- Лер, выдохни, - бросаю мимолётный взгляд на перебинтованную руку. Надо купить заживляющую мазь.

- Сперва в скорую, потом ко мне, - сбавляет она обороты.

- Мне нужно хоть какие-то вещи собрать, - не соглашаюсь. Но в её словах есть резон. Я не останусь в доме, где меня пытались отравить. Ещё бутылку завезти. И перед человеком, что сидит слева, неловко.

Владимир словно читает мои мысли.

- Конечно, заедем, не переживайте, - подаёт голос. – А на даче у нас воздух лечебный, сразу поправитесь.

Медленно моргаю, переваривая сказанное. Странное у нас знакомство вышло: со спасением по всем фронтам. Надо где-то взять такси, но разве с Лерой можно спорить? Она уже дальше придумала стратегию. Проще промолчать.

Слав стабилен. И я выдыхаю. Анализы озвучивать мне по телефону не будут, так что проще приехать на днях, поговорить с врачами. Он в платной палате, знакомый подсуетился. Если быть точнее - его папаша. Тот самый, что чуть не угробил меня. Наверное, успел и дома подчистить, выбросить всё, что указывало бы на его причастность.

Бутылка отправлена по назначению, оплата авансом. Рука осмотрена врачом и выданы рекомендации. Ожог несильный, спасибо Владимиру. И я снова благодарю его за помощь.

Темнеет, а мы только останавливаемся у моего дома, где виден свет от экрана.

- Если брошусь душить его, ты меня не оттаскивай, Инга, - Лера смотрит на окна, позабыв о моём увечьи. Ну да, ради этого стоит встать. – Нет, ну каков мудак! После всего притащился сюда, как ни в чём не бывало, и смотрит телек! Уму непостижимо, - такое чувство, что её Ростовцев бесит больше, чем меня.

Владимир, словно делал это сотни раз, вытаскивает коляску из багажника и помогает мне переместиться туда. С одной стороны, втягивать посторонних в конфликт семьи – глупо. С другой, когда разговор пошёл о покушении, - очень даже логично.

Издалека слышна музыка Морриконе из «Бумера», и я приподнимаю в удивлении брови, вот уж неожиданно. А когда дверь открывает Ростовцев в расстёгнутой до портов рубахе, из-под которой кучерятся седые кусты, с бутылкой синего пойла в руке и выражением насмешки и презрения на лице, даже теряюсь. Картина Репина – «Приплыли».

Для человека, который нанял другого, чтобы облить кислотой жену, он слишком спокоен. Или это не он, или я ничего не понимаю в людях.

- А-а-а, - тянет гласную и смеётся, будто здесь что-то смешное. – Моя дорогая жена с фрейлинами прибыла, - язык заплетается, а он тянется губами к горлышку, отправляя в себя пару глотков.

- Ну тогда дорогу королеве! – провозглашает Лера, делая шаг в его сторону. Нахрапом берёт крепость, отчего Руслан пятится, чуть не падая, разливая жидкость на пол. А мне противно видеть его таким жалким. Всё же до этого утра он был моим мужем.

В доме царит бардак. Для Ростовцева привычный, для меня раздражающий. Вещи валяются не на своих местах, диванная накидка сползла, на журнальном столике крошки и колбасные круги, удравшие с тарелки.

- Что отмечаешь? – задаю вопрос, оглядывая комнату. – Мой триумф или свой крах?

Сознание возвращается к нему. И сквозь алкогольную дымку он смотрит со злобой, только взглядом меня не пронять. Я слишком долго в бизнесе, там не такие крокодилы.

- Да пошла ты, - выплёвывает мне в лицо слова и, покачиваясь, отправляется в сторону дивана.

Глава 24

Руслан падает плашмя на диван и замирает. Он никогда не умел пить, а сейчас, кажется, решил залить страх по максимуму.

- Какая мерзость, - озвучивает свои и мои мысли Лера, смотря в сторону гостиной. – Инга, - зовёт меня. – Собирайся, нам ещё ехать.

- Да, конечно, - соглашаюсь, отправляясь к себе в комнату.

Удобства мне никто не заменит. У Леры буду чувствовать себя беспомощной и мучиться неудобством. Но это на первое время, не навсегда же. Максимум неделя, пока не разберусь с новым жильём или не сделаю зачистку старого.

Я не из тех, кто прячет доходы, записывает всё на матерей или сестёр. Вышло, что Ульяна меня и предала вместе с моим мужем. Ирония.

Дом куплен на мои деньги, на моё имя. Только вот в браке, с этом ничего не попишешь. Лера говорила о брачном договоре, а мне хотелось верить в любовь до гроба и добрую старость. По закону Ростовцев имеет право на нажитое имущество, хотя нажил он себе лишь седых волос, которые нещадно красит, говоря мне, что это его натуральный цвет, грибок под ногтями и любовницу. А кто знает, одна она или были другие?

- Говори, что брать, я быстрее справлюсь, - Лера снимает кофту, бросая на мою постель, и открывает шкаф. Знать бы, что тут самое важное. Порой всё, порой ничего.

- Возьми пару футболок, льняные брюки, что-то удобное спортивное, два серых костюма, - диктую, отправляясь к белью. В этом уж точно ей не следует копаться, всё же должно быть моё личное пространство.

Владимир прикрывает спину, пока Лера, словно она всегда собирала обманутых жён, пакует в чемодан мои вещи.

- Руслан! – внезапно слышу плачущий женский голос, и мы замираем с подругой, уставившись друг на друга. – Инга! – ревёт кто-то, и мы тут же бежим и едем смотреть, что случилось.

- Какого чёрта мы не закрыли дверь? – озвучивает Лера вопрос, а перед нами в гостиной стоит заплаканная сестра с сумкой. Она смотрит на меня испуганными глазами, и мне становится не по себе. – Ты чего притащилась, вертихвостка? – нападает на неё Лера, делая несколько шагов в её сторону. – Вов, гони девку, ей здесь не место.

Владимир, которого уже негласно назначили нашим охранником и телохранителем, ищет поддержки словам у меня.

- Инга, пожалуйста, ты должна помочь, - Ульяна падает на колени и ползёт в мою сторону, а у меня глаза на лоб лезут. Что происходит? – Он меня убьёт, он сказал, что найдёт меня и притащит силой, - скороговоркой говорит, а её подбородок дрожит. – Он узнал, он всё узнал. Инга. Ты моя сестра, ты должна меня защитить.

Поворачиваю голову налево, потому что боковое зрение улавливает движение. В проёме, упершись локтем в планку и обхватив голову, стоит Ростовцев. Только судя по его глазам, он вряд ли до конца с нами. У него помутнённое сознание и блуждающий взгляд.

- Руслан, - обращается уже к нему Ульяна. – Ты обещал, что всё решишь. Ты клялся мне.

- Пфффф, - лишь выдыхает тот алкогольные пары, а потом снова уходит. Словно здесь нет ничего интересного.

- А ну встала, - рядом с Ульяной оказывается Лера, хватая её за плечо. Но та отмахивается, снова начиная реветь.

- Мне больше не к кому пойти, у тебя связи. Мы не чужие друг другу. Ты же моя сестра! Инга, пожалуйста!

- Я думала, сёстры это те, кто никогда не предаёт, - парирую.

- Это всё Руслан. Он запутал меня, опоил, угрожал, - кажется, она влила в свою ложь слишком много вводных. Так опаивал или угрожал? Это две разные составляющие.

- Я сделаю всё, что ты хочешь, - продолжает торговаться, и такой испуганной я не видела её никогда. – Только помоги, - её глаза блестят от слёз и страха, и моё сердце, чёртово сердце, сжимается от её слов. Хочется спросить, о ком она, но сжимаю зубы.

- Она хочет, чтобы ты свалила отсюда со своим хахалем, - снова вступает в наш разговор Лера.

- Интересно получается, - заплетающийся язык Ростовцева на проводе. – Сама ко мне в трусы залезла, а я виноват? – он опять подпирает проём. А я чувствую себя человеком, оказавшемся в дешёвом водевиле. Причём билеты я не брала. Это подарок.

Мелодичный звонок, и Ульяна бьётся в истерике. Она подскакивает с места и бежит наверх по лестнице, а меня не покидает ощущение розыгрыша. Так не бывает. Они все с ума посходили?

- Открыть? – интересуется Владимир, и я неуверенно пожимаю плечами.

На пороге незнакомая девушка, глубоко беременная. Наверное, месяц седьмой.

- Ой, я, наверное, ошиблась, - снова смотрит в телефон, сверяя адрес. Господи, ну пусть вот она ошиблась, у меня и так какое-то ощущение нереальности. Может, всё же добралась отрава мужа до сознания? – Это дом Ростовцевых? – спрашивает таким сладким голоском, вот как Настенька из сказки.

Владимир оборачивается, ожидая нашего решения.

- А я к вам, Инга, - видит она меня, отчего-то узнавая, и намеревается без позволения войти в дом, только «охрана» не пропускает. Была уже сегодня одна вот такая миловидная.

- Я тебе пистолет подарю, - звучит голос Леры, а рука опускается на моё плечо. – Что-то часто ты кому-то нужна стала. – А потом обращается к девушке. – Неприёмный день, милочка.

- По какому вопросу? – решаю уточнить, и она укладывает руку на свой живот.