Измена. Плата за неверность

Глава 1

— Когда мне ждать внуков? — цедит свекровь, стоя на моей кухне и косясь на меня.

— Скоро, — бросаю ей в ответ и беру нож, начинаю нарезать лук. Нож стучит по разделочной доске, я чувствую её жёсткое дыхание.

Наверное, своим взглядом просверлит дыру у меня в спине.

— Соседи меня спрашивают, что мне им говорить? Невестка не может родить внуков. Если слухи пойдут, что ты пустоцвет, люди на смех поднимут. Оля, что молчишь?

Её голос режет мне уши, но я терплю. Всё ради Платона, её сына и моего мужа. Сжимаю нож, который чуть не вылетает из рук, и жмурю глаза. Когда это закончится?

— Мама, вы можете подождать? — прошу я её.

Выдыхаю. По моей спине пробегает мелкая дрожь. Собираюсь с духом и продолжаю резать лук.

От запаха мне становится дурно. Тошнит. Я закрываю рот рукой.

— Оля, и сколько мне ждать? Всё ждём и ждём. На могилу что ли мне принесёшь?

— Мы в больницу ездили, там сказали, у меня хорошие результаты, — парирую я, и тут раздаётся резкий звон.

Свекровь бросила нож, который влетел в стопку мытых тарелок.

Она опять не удержалась. Сейчас она нажалуется Платону, и я поймаю от него недовольный взгляд: "Что, с мамой не можешь договориться?"

Не могу, остаётся только терпеть её и всех его родственников. У меня так желудок скручивается, когда я слышу, что к нам приедет его мама. Хотя я ради Платона готова и на большее: терпеть упрёки свекрови и её гадкий язык.

— Ты хочешь сказать, что мой мальчик не может заделать тебе детишек?

Хватаюсь за столешницу и чувствую, как капельки пота скатываются по спине. Острая боль пронзает желудок, я молчу. Платон меня просил молчать, я молчу. Я всё делаю, как он говорит.

Молчание — лучшее средство от всех её гадостей и скверных слов.

— Ну что, язык проглотила? Посмотри на меня!

Поворачиваю голову и бросаю на неё свой взгляд. Она прямо вооружилась, взяла разделочный нож, который крепко сжимала в правой руке.

Я пробежалась взглядом по её округлому лицу, которое начинали разъедать морщины. Она выглядела неплохо, но бесцветные волосы портили её внешний вид.

— Любовь Петровна, я ничего не говорила против вашего сына, я сильно его люблю и обязательно рожу ему ребёночка, — пытаюсь выскользнуть из очередной острой ситуации.

"Молчи, только молчи," — проговариваю про себя, а сама себя ругаю: "Вот надо тебе куда-то сунуться. Просто молчала бы и всё".

Любовь Петровна, прожигая меня своими маленькими чёрными глазками, будто решает, что со мной делать. Она хочет показать себя хозяйкой в моём доме, ну хорошо, пару дней я тебя потерплю.

— Возьми закуски и отнеси мужикам, — она кивнула в сторону огромного подноса, и я не стала спорить. Развернувшись, схватила поднос, шмыгнула носом и опустила голову.

Вообще-то, сегодня у меня день рождения.

Я взяла поднос и вышла из кухни, и наконец-то оказалась в коридоре и двинулась в сторону заднего крыльца, где должно произойти торжество.

Хотя громко сказано – так, небольшая посиделка на заднем дворе с парой моих подружек и друзьями Платона.

Я несу поднос и останавливаюсь, чтобы открыть дверь. Разглядываю через стекло крыльца моего мужа, сидящего в кресле и болтающего с другом Антоном.

Ставлю поднос на край подоконника, немного придерживая рукой, и пытаюсь ухватиться за дверную ручку.

Из открытой форточки вырывается свежий воздух.

— Ты не боишься, что Ольга узнает? — смеётся Антон, глядя на моего мужа, и я замираю, услышав своё имя. Еле удерживая поднос, пытаюсь схватиться за ручку.

— Да перестань, куда она денется с голой жопой? Прижму я её, трахну хорошенько. Нет, за Ольгу я не переживаю, она простит. Вот Аринка в плане секса — огонь.

— Что? — У меня затряслись поджилки, когда я услышала его речь. Сука, это говорит Платон! Я прижалась к стеклу и пыталась ещё раз рассмотреть своего мужа.

Белая рубашка расстегнута, оголяя его накачанную грудь. Он смеялся, сжимая в руках пластиковый стаканчик и обнажая свои белоснежные зубы. Гадёныш.

У меня моментально затряслись руки, и поднос со всей закуской вылетел из рук и с грохотом рухнул мне под ноги. Раздался звон в ушах.

Платон резко повернул голову, увидев меня в дверях… Блин. Он встал, поставив пластиковый стаканчик на белый стол, и открыл дверь.

— Малыш, ты чего?

Я стояла и смотрела на него с открытым ртом, и внутри у меня всё перевернулось. Да, охренеть, Платон.

Секса тебе огненного не хватает, что ты решил найти шлюху? Так зови её сюда, будем вместе твою маму слушать. На хрена я её одна терплю.

Злость стала просачиваться в кровь бешеными темпами. Мне хотелось схватить предателя за горло и начать его душить.

— Да что с тобой? — смотрит на меня муж, совершенно не понимая моего нового состояния.

Он тянет руки, а я делаю шаг назад, как от чумного. Он хмурит бровь. Его девочка, которая всегда послушная, ему отказывает. Что, сука? Ведь меня только стоит трахнуть, и я приму всё говно, которое ты готов на меня вывалить.

Глава 2

Вот сука!

Я как дура на всё согласилась: день рождения у нас дома, позвать его друзей — пожалуйста. Всё, что ты хочешь, мой милый Платон!

А тебе огненных девок подавай. Огнедышащий придурок!

Ведь сегодня я проснулась от страшной тошноты и влетела в туалет. "Беременна", — прозвучало у меня в голове, я не могла поверить. Украдкой от него сбежала под глупым предлогом на улицу за тестами. И вот результат.

Две полоски. Хотела показать мужу, когда мы останемся одни, а он…

У меня до сих пор скулы сводит и сердце выскакивает из груди. В мой день рождения узнать, что под моим сердцем бьётся ещё одно — нашего ребенка.

Ну, он всё уничтожил. Мой мир рассыпался на сотни осколков.

У меня закружилась голова от новостей. Во всё это не хотелось верить. Ну как ты мог, Платон, объясни, как?

Мой муж пялится на меня в полном непонимании. Тянет свои руки, хочет всё как всегда: обнять, прижать к своей могучей груди и успокоить. Думает, что сегодня у него всё прокатит, как всегда.

— Да что с тобой, Оля? У тебя сегодня день рождения, а ты как злюка, давай улыбнись, будь повеселей. Сейчас гости придут.

— Я что тебе, клоун? — рычу я и понимаю, что мне хочется запереться и всё обдумать. Понять, что в этой ситуации делать. У самой трясутся руки, и земля уходит из-под ног.

Я оборачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает меня за плечо. Одёргивает. Наверное, он все списывает на стресс.

Я невольно оборачиваюсь и скидываю его руку. Отступаю, перебирая ногами назад, и смотрю в его лицо. Платон хмурит бровь и наступает на поднос с закусками, смачно давя их.

— Оля, давай без концертов, скажи, что произошло? — его глаза таранят меня. Он похож на разъярённого зверя, который готов схватить меня.

Но плевать.

Животное.

Мои руки невольно прижимаются к животу. Наверное, рефлекс.

По спине разбегаются мурашки.

— Да объясни мне, какая тебя муха укусила! Ты посралась с мамой, так и скажи, — делает умозаключение Платон.

Если тебе так удобно считать — пожалуйста. Я посралась с твоей мамой. Вот только я не собираюсь тебе рассказывать правду. Пошёл ты на хрен. Развод, и до свидания. Не видать тебе нашего ребёнка.

Ему точно об этом не надо знать. Мой муж — классный адвокат в городе со своей адвокатской конторой. Лучший корпоративный юрист. Ещё изменщик и по совместительству козёл.

Нет, он натравит на меня своих шавок, они сгрызут заживо. Я могу не сомневаться. Отберут ребёнка, а меня упекут в психушку и ещё заставят всё переписать на него.

Методы его работы мне хорошо известны.

Платон шагает на меня, пытаясь прижать к стене. У него это вряд ли получится, комната достаточно огромная и имеет два выхода. В один из них я точно выскользну.

Мой муж настроен решительно. Как смеются над ним его друзья, человек правил. Всё должно быть по полочкам, правильно. Может, так и надо? Но, простите, я не вписываюсь в его распорядок жизни.

Видимо, не сильно огненная.

Но ничего, зато я тебя окачу холодным душем.

— Оля, ничего не случилось, на хера ты делаешь это унылое лицо? Будь веселей. Сейчас придут гости, не порть всем праздник, будь умницей. Ну, как ты можешь? Ну, всё, хорош, иди ко мне, мой малыш.

Я вообще в шоке от наглости. Зачем я тебе нужна, иди к своей шлюхе! Отступаю от него и чувствую, как меня пронизывает тупая боль. Подонок.

Воздуха, несмотря на окно и большое помещение, не хватает. Идти в его грязные руки? Нет, ни за что. Молчу, сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть о его измене, что я всё слышала, чтобы он убрал руки.

И наконец-то отпустил меня, урод.

Меня трясет, комок встает в горле. Я вижу его самодовольное лицо. Он точно знает, что я подчинюсь, упаду в его руки и буду примерной девочкой. Всё, как он любил. Но ни хрена, Платон, ни хрена у тебя больше не получится.

Ты предатель.

— Моя, иди сюда, — говорит он и тянет свои руки. Меня коробит только от представления, что он сейчас ими коснется.

— Платон, тебя там друг ждёт, не заставляй людей ждать, — шиплю я.

— Да срать мне на него, — резко отвечает Платон, и его глаза пробегают по моему телу.

Я затаиваю дыхание. Этот взгляд я прекрасно знаю. От этого мне становится ещё противнее.

Я не подаюсь ему, не бегу в его руки, как он привык, а только отхожу от него ещё дальше.

— Да что с тобой? — возмущенно смотрит он на меня, и его лицо кривится от недопонимания.

Он закрывает меня собой и нагромождается, как скала, полностью покрывая меня своей тенью.

Прекрасный трюк, но я не боюсь. Да, маленькая хрупкая девушка способна дать отпор и этому зверю.

Стискиваю зубы и смотрю ему в глаза.

— Оля, ты сегодня настолько сексуальна, я тебя хочу.

Его слова проносятся по мне, как острый нож, оставляя глубокие и болезненные раны. От этого горит всё тело.

Глава 3

— Да какого хрена ты творишь, Оль! — возмущается Платон и смотрит на меня жёстким взглядом.

Сглатываю и встречаюсь с ним взглядом. Я терпела твою мать, которая поливала меня грязью, а ты собрался трахать Арину.

Арину!

В голове у меня вечный сумбур, слишком знакомое имя. Я перебираю всех своих знакомых, а вспомнить никого не могу.

Платон усмехается, приходит в себя и понимает, что надо действовать по другой тактике.

Мне долетали истории о том, как он выворачивал процессы в свою сторону и крутил доказательствами, как хотел. Об этом я была наслышана много раз.

Как перед присяжными оправдывал убийц, а теперь занимается корпоративным правом. Сам мне говорил, что это золотая жила. Особенно если ты умеешь хорошо подделывать документы.

Вот я и попалась. Его взгляд точно не тот, который я провожала каждое утро и встречала каждый вечер. Нет, на меня смотрел расчётливый, холодный человек.

— Оля, давай с тобой пробежимся по некоторым пунктам. Начнём с того, что такое репутация, ты в курсе?

Я смотрела на этого зверя, что решил возомнить себя гением. В курсе. Ты думаешь, я настолько дура, что способна только раздвигать ноги, а умные слова для меня нечто недостижимое?

Ну ты сволочь, Платон, я поедала его взглядом, и он вызывал всё больше во мне отвращения. Как я могла так вляпаться с тобой? Платон, по своему обыкновению, наверное, сукин сын, вошёл в образ, поправил манжеты на рубашке и снова взглянул на меня.

— Ну?

— Ты что мне устроил экзамен с пристрастием? Там ко мне гости пришли, они сейчас все двери вышибут.

— Мне плевать, кто куда пришёл, отвечай на поставленный вопрос. Поняла меня?

Его резкий взгляд отозвался у меня болью.

Тупая боль.

Ты, сука, трахаешь шлюху, а надо мной издеваешься.

— Что ты хочешь? — шиплю я, понимая, что он меня доводит до крайней точки.

— Я хочу тебе объяснить, что деньги, на которые ты ешь, покупаешь себе шмотки, тратишь, получаются благодаря моей репутации. Весь мой бизнес на этом построен, а по-другому быть не может. Никак иначе. Моя репутация правильного и честного адвоката в городе. Моя семья — это значит ты, моя гордость, пример для подражания. Смекаешь? Ты останешься со мной и никуда не денешься.

— Ага, больше тебе ничего не надо.

В его глазах мелькнула ярость, Платон опустил голову, оглядывая свои ноги в резиновых тапочках — тупая привычка разгуливать в уличной обуви по дому.

Потом он, словно тигр, совершил бросок и, схватив меня за локоть, потащил к себе.

Я даже не успела выкрикнуть, настолько он был быстр. Он…

— Не хочешь по-хорошему, так теперь слушай, моя девочка, я с тобой церемониться не буду. Ты меня поняла? Прошу, сегодня веди себя хорошо и не порти мне бизнес.

— Не портить бизнес? — шепчу я и вырываюсь из его захвата.

Ему, видно, показалось, что нравоучения, которые он мне внушил, достаточно, чтобы мой рот закрылся.

Сука.

— Пошёл ты, понял! — крикнула я, и он только усмехнулся.

Но разыграться этому дурдому не дала открытая дверь. Гости, которые и так протаранили входную дверь, заставив мою любимую свекровь поднять свою жопу и открыть им, сильно заждались.

Машка влетела первая и, схватив меня за талию, обняла.

— Моя девочка, ты сегодня именинница!

Я улыбнулась, хотя от злости покраснела. Машка — брюнетка с большими карими глазами и в чёрном коротком платье — немного от меня отпрянула и разглядела моё лицо.

— Ты как?

— Да ничего.

Машку не проведёшь, она моментально кинула взгляд в сторону Платона и снова покосилась на меня.

— С Платошей схлестнулись, да? Да хрен с ним. Он у тебя вечно, как павлин.

Я уже открыла рот, чтобы сказать правду, как услышала голос Серёги:

— Хватит обниматься, мы тоже хотим! Он оттащил свою жену, которая и не думала сопротивляться.

— Платон твой не будет нас ревновать?

— Мне плевать, — отрезала я и кинула взгляд на Машку, которая держала огромный букет роз.

Он меня поставил на место, и я окинула взглядом по сторонам. Платон смылся, растворился в этом доме. От него этого стоило ожидать.

— Прошу вас, вы будете первые, — сказала я, показывая им в сторону заднего двора.

Машка ещё раз улыбнулась мне, а мне захотелось зареветь. Да какого, на хрен, чёрта? Я притворяюсь какой-то куклой, которая должна всё терпеть

В мой день рождения. Что делать? Устраивать скандал, бить посуду и кричать, чтобы все сваливали? Я ещё раз взглядом окинула в сторону огромного букета. Да, Машка потратилась.

Она любила безрассудно тратить все деньги на подарки.

Ладно.

Мне хотелось выбежать из этого дома, но так получилось, что самые искренние и любящие люди сейчас устремляются сюда.

Глава 4

— Арина, — я распробовала это имя на вкус. Передо мной стояла длинноногая блондинка с пухлыми губами и мерзким взглядом.

Так вот какая ты, Арина. Собственно, такую я предполагала увидеть. Всё как любит Платон, он не отходит от своих канонов: высокая, красивая, с большой грудью.

Девушка не растерялась, внимательно разглядела меня и, кинув игривый взгляд на Платона, улыбнулась.

— Будем знакомы, — раздался в ушах её звонкий голос, от которого меня перекосило.

Точнее, я подвисла. Не смогла сориентироваться, открыла рот и смотрела на неё.

Офигевала от наглости моего любимого мужа. Ты серьёзно, Платон? Ты точно там не надорвёшься нигде?

От степени его наглости у меня вообще сносит крышу.

Если бы мне кто-то сказал несколько дней назад, да собственно даже вчера, я бы ни за что не поверила, что это вообще возможно. Он мало того, что мне изменил, так ещё и…

Последний урод, кого я вообще знаю на этой земле. Да ещё и с кем? С девушкой Альберта. Ну это самый высокий уровень безумия на земле. Платон явно решил стать самоубийцей, если вообще додумался до этого.

Понятно, что после таких новостей требовать от меня какого-то адекватного поведения явно не стоит.

Я зависла, не понимая, мой муж это всё делал сознательно и не мог укротить своего дружка, который припарковался к девушке дяди?

Твою мать, это бред! Я отказываюсь верить!

Смотрю на неё и считываю её наглый взгляд: "Да, такой палец в рот не клади – откусит по локоть". На ней дорогое брендовое платье и ювелирка на энную сумму.

Хотя по-другому с Альбертом нельзя. Он ещё тот ловелас и всегда усыпал своих девушек дорогими подарками. Но даже сейчас он разошелся не на шутку.

Твою мать, и ты, Платон, подкатил к ней?

Нет, я конечно могла придумать сотню оправданий. Да полно. Но Платон меня удивил.

Но мою интуицию явно не проведёшь – именно на ней всё сходится. Это она огненная в постели!

— Слушай, — раздается в ушах железный голос Альберта.

Он, видимо, решил вывести меня из ступора, и я моментально дернулась на него. Его черные глаза прожгли моё лицо, так что я вздрогнула.

— Да, — выпалила я, и теперь мой взгляд застыл на нем.

— У меня для тебя есть подарок. Не будем откладывать, я хочу примерить его прямо сейчас. Если не подойдёт, с утра отвезу ювелиру. Ну чего медлим, давай поворачивайся, хочу примерить.

Я кивнула головой и посмотрела еще раз в глаза Арине. Она только усмехнулась. Вот змея! Узнал бы Альберт, какую он шкуру пригрел на груди, ты бы вылетела моментально из этого дома. Платон…

Его бы он точно убил.

Пока дядя залезал в свой бумажный пакет, из которого хотел достать подарок, но вместо этого громко шумел, я окинула взглядом своего мужа, который немного притих. Его бледное лицо говорило о многом.

Например, о том, что он по-крупному влип.

Поздравляю, дорогой мой Платон. С этого момента ты научишься включать мозги, когда захочешь в кого-то войти!

Влип он по полной.

Альберт не просто его дядя, а тот человек, которого отец Платона просил присмотреть за своим нерадивым чадом. Альберт – хороший друг отца и владелец крупного бизнеса.

После смерти отца Альберт приглядывал за Платоном, давал деньги на проекты и подсказывал, как себя вести, и если становилось совсем тяжко, решал вопросы.

Альберт – тот человек, у которого есть очень важные связи, решающие практически все проблемы. И Платон решил переступить вот такого человека. Не осёл?

Мне даже не жалко, а обидно, что какая-то крашеная кукла отключила ему мозг.

— Ну, красота? — прорычал Альберт, доставая из красной коробки именитого бренда колье. Оно переливалось от света и легло на мою тонкую шею.

Блин, тяжелое-то какое! У меня в жизни не было настолько дорогой вещи.

Нет, Платон меня баловал подарками, даже кидал неплохие суммы на карту, со словами: "Потрать для своего удовольствия". Но такого я никогда не видела.

— Спасибо, — пропищала я, опустив глаза. Я уже примерно прикинула, за сколько я могу его продать, когда сбегу от Платона.

Он меня точно просто так не отпустит, если он еще узнает про моего ребеночка. Мне точно каюк! От этой мысли мурашки гурьбой пробежались по телу.

Я уловила завистливый взгляд Арины, что еще больше меня коробило. Завидно? Тебе вообще достался мой муж! Имела бы хоть чуть-чуть совести!

— Тебе нравится подарок? — спросил Альберт, и я затрясла головой, как марионетка.

От счастья комок подкатил к горлу.

— Носи. Вообще, давно я к вам не захаживал. Платон вообще перестал меня звать, все дела, да?

— Да, я до ночи с бумагами вожусь, сделку оформляю, — оправдался Платон.

Работник года — стою и слушаю лжеца и охреневаю. Заработался, трудяшка! По Арине, наверно, устал ползать. Перетрудился.

Глава 5

— Не понял, — острый взгляд Альберта моментально пронзает Платона.

Мой муж моментально берет ситуацию в свои руки. Адвокат…

— Ты чего, Оля, перепила? — огненные руки Платона моментально оказываются на моих плечах и обжигают их.

Я чувствую запах его тяжелых духов, от которых кружится голова.

Он сжимает меня прямо при Альберте, бесцеремонно, будто я все та же Ольга, готовая подчиниться и слушать его, раскрыв рот.

— Малыш, да ты чего, все дуешься? — произносит он с улыбкой и буквально шепчет мне на ухо. Меня тошнит от его прикосновений и объятий.

НЕНАВИЖУ.

Хочется его оттолкнуть и сильно врезать. Но что дальше? Я нарвусь на скандал. Дальше развод. Потом Платон узнает, что я беременная, и никуда не отпустит.

У кого мне просить защиты? У Альберта, огромного мужика, что старше меня? Нет. Его я боюсь больше, чем племянника.

Альберт — владелец крупного бизнеса, и про него ходят много слухов. Если коротко: огромная скала, который решает вопросы, разъезжая на своей большой черной тачке.

С ним вообще опасно связываться и иметь что-то общее.

В итоге я в капкане, который захлопнулся намертво. Но надо выбираться.

— Что не так Платон? — говорю своему мужу.

Ты меня, Платон, размазал, разбил весь мой мир.

Я не останусь в долгу перед тобой. О нет.

Платон моментально схватывает, понимает, что церемониться со мной перед дядей опасно.

— Так на пару слов, — лыбится он и открывает первую дверь, заталкивая меня туда.

Дверь захлопывается, и вот мы в уборной: швабра, ведро, которое мне хочется надеть ему на голову и посвятить в рыцаря.

Рога же он мне напялил на голову.

— Ты чего, охренела? — раздается сзади голос, когда Платон закрыл за нами дверь.

Меня пронзает от вопроса. По-твоему, я буду молчать, когда ты там прыгаешь с одной девчонки на другую?

Думаешь, я это стерплю? Твоя маленькая девочка сильная, она простит все? Забудь.

— Это она? — спрашиваю я и жду от него правды.

Плевать, какой, пусть вываливает все как есть. Я уже вдоволь нажралась всего.

— Что она? Да прекрати ты уже свои подозрения. Оля, это не смешно, ты меня слышишь? Ну, ни в какие ворота не лезет. Ты сдурела меня подозревать?

Резко оборачиваюсь, все вокруг размыто из-за слез в глазах. Платон нависает надо мной, и от этого мне становится больно. У меня тест с двумя полосками. Сегодня мой день рождения. Ты…

Тупая боль разносится по телу, и больше всего мне хочется провалиться на месте и просто свалить из этого дома.

И больше никого здесь не видеть.

— Я слышала четко, как ты сказал про свою огненную Арину. Поэтому я прошу у тебя только одного: чтобы ты мне сказал правду, это она, вот эта баба, которая у нас стоит при входе, это и есть Арина?

— Ты с ума сошла! Всё, стой, я понял. Давай успокаивайся, я сейчас тебе всё объясню, хорошо? Вот только иди ко мне, я сейчас тебя обниму, поцелую.

— Не трогай меня, — шепчу я и задеваю швабру, которая летит на пол, издавая глухой звук. Платон косо смотрит на меня, пытаясь собраться. Да, не все получается, как ты хотел.

Мне плевать, вообще не представляю, что он снова коснется меня своими грязными руками. Нет. Я больше тебе не дамся ни за что.

— Я тебя прошу, ты устраиваешь истерики из-за одного грязного разговора. Что ты хочешь узнать? Мы сидели с Тошкой, болтали. Вот я вспомнил про свою бывшую, что была до тебя. Всё, никакой любовницы у меня нет, поняла? Запомни это. И прошу тебя, Оля, перестань, честное слово, ломать комедию. Любовница еще что? Серьезно? Ты, правда, думаешь, у меня с головой не в порядке, чтобы я трахал бабу дяди? Ну?

Я смотрела на его злобное лицо, которое раскраснелось. Он сжимал кулаки и, похоже, разнес бы здесь всё. От этого сердце у меня сжималось лишь сильнее. Я ему не верила.

Ну, никак. Бывшая, которая огненная... Я дура, Платон, причем полная, верю…

В этом узком, темном и пыльном помещении не хватало воздуха. Я делала глубокие вздохи, и мне только становилось еще хреновее.

— Слушай, перестань, прошу тебя, устраивать сцены ревности. Ну, какого хрена в твой день рождения мы такое творим? Давай закругляться, хорошо? У меня для тебя есть охрененный подарок. И гостей мы назвали целый дом. Ты посмотри, там все радуются, пьют шампанское, а мы с тобой сремся, не переставая, из-за моих глупых слов. Ну, может, уже хватит? — пошел на мировую Платон.

Я смотрела в его широко раскрытые глаза, и этот наглый взгляд говорил о многом. Он хорошо уверенно говорил, придавая своему голосу гордость и глубину. Это всегда завораживало. При этом я прекрасно знала, что он вешает лапшу на уши с таким непроницаемым взглядом и уверенностью в голосе, что заставит вас поверить в существование инопланетян.

Да, этому я уже научилась у него за три года семейной жизни.

И поэтому его слова и этот взгляд, который располагал к себе, и ладони, повернутые вверх, всё должно было склонить к его точке зрения.

Глава 6

— Приплыли, — цедит Платон и смазывает меня своим взглядом.

Я чувствую, как он тяжело дышит и думает, что со мной делать.

Мне, если честно, плевать.

— Я это сделаю, ты меня слышишь? Я уверена, что ты с ней спишь.

Его усмешка меня драконит, он опускает взгляд, и на лице появляется ухмылка. Ему смешно. Он еще раз окидывает меня взглядом, будто приценивается.

Меня изнутри распирает: неужели ты и правда спишь с этой Ариной? Как ты мог так легко всё перечеркнуть, убить наш брак, любовь? Я в одночасье потеряла любимого мужа и покой.

— Оля, надоело. Хочешь узнать у дяди, вру я тебе или нет? Прошу, спросим его вместе.

Я делаю удивлённые глаза и чувствую острую боль. Платон со мной не церемонится, хватает меня за руку, так что я не успеваю закричать.

Мой муж отталкивает дверь кладовки, и мы снова оказываемся в светлом коридоре. Платон со всей силы сжимает мою руку и ведёт за собой.

Я еле успеваю перебирать ногами. Какого черта, Платон?

— Отпусти меня, — шепчу я, желая, чтобы этот цирк наконец-то прекратился. У меня сердце уходит в пятки, и я желаю, чтобы всё закончилось.

Но он сильнее сжимает мою руку. Точно останутся синяки. Стискиваю зубы и пытаюсь вырваться из его лап. Платон моментально кидает взгляд на меня и подтягивает к себе, как огромный медведь свою добычу, и зорко смотрит на меня, прожигая здоровенную дыру.

Меня трясет от его взгляда, но встаю в стойку. Не собираюсь показывать свою слабость. Буду стоять на своем.

В ответ получаю, что он сильнее меня дёргает, и я, как тростинка, улетаю за ним. Да прекрати уже!

— Я сейчас буду визжать! — ставлю ему ультиматум, пытаясь достучаться до Платона, что не потерплю к себе такого отношения. Урод.

Он резко останавливается, будто мы достигли цели. И от этого меня пробирают мурашки. Взгляд Платона упирается в дверь, ведущую в подвал. Твою мать!

Чего ты вообще задумал? Делаю несколько шагов назад, даже боюсь представить, о чем он думает.

Его ехидный взгляд моментально замечает мою смену настроения, и он только сильнее дергает мою руку.

— Платон, какого хрена ты творишь? — выдаю я и наблюдаю, как он, не обращая внимания на меня, открывает подвал и затаскивает меня туда. Здесь встречает меня холод и человеческое равнодушие. Дом полон гостей, и, как обычно, никто ничего не видел.

Супер.

Мы останавливаемся рядом с огромной накидкой, под которой сто процентов спрятан автомобиль. Что дальше?

Платон разжимает свой захват, и я, наконец-то, вырываю свою руку и пожираю его взглядом. От него можно ожидать всё что угодно. Твою мать, этот профессионал, который может оправдать любое преступление!

Да он сможет себя отмазать совершенно от всего.

Платон обходит брезент и одним резким движением срывает его с тачки. Это Audi стоит прямо передо мной, белого цвета. Мой любимый цвет.

— Твой подарок на день рождения! — резко заявляет он мне, и я лишь делаю несколько шагов назад.

Подарок?

— Откуда у тебя столько денег? — спрашиваю я и с прищуром наблюдаю за Платоном.

Он цокает языком. Хотя хорошо знает, как я это ненавижу, меня всю коробит. Я даже передергиваюсь и пытаюсь себя успокоить.

— Заработал, закрыл одну классную сделку. Тебе купил тачку, поняла меня? — он упирается в меня взглядом. Я не отрываюсь от него. Это еще ничего не значит.

— Я не продаюсь за тачки, тебе надо обратиться к твоей Арине, — смакую каждое слово и наблюдаю за его реакцией. Его коробит. Он хмурит бровь и резким движением настигает меня.

— Пойдём разберёмся раз и навсегда с этой гребаной Ариной, — тянет и дергает меня за руку.

Какого хрена.

Он резко поднимается наверх, снова в дом, и я понимаю, что у него сейчас точно сорвало голову. Платон что-то отчудит. Да что сегодня за день?

У меня тянет живот, сильная тупая боль пронзает всё тело. И вместо того, чтобы просто полежать на диване, я двигаюсь за ним. Платон настигает дверь на задний двор своими большими шагами.

Я еле перебираю ногами и жду разрешения всей этой завязки. Мой муж резко открывает со скрипом дверь и обращает на себя всё внимание гостей. Его это не смутило. Вот я кусаю губу.

С другой стороны, что мне делать, падать между ними? Ещё чего. Эта семейка меня явно добивает. То мать, которая проела мне всю плешь, теперь их дядя и племянник.

Платон настигает лежак, на котором лежит Альберт с голым накаченным торсом. Рядом с ним эта змея, которая, также свесив ноги с кресла, пьет коктейль и кротко бросает взгляд на меня.

Я бы сейчас её схватила и провезла счастливой мордочкой по лужайке. Послушала бы, как она визжала.

— Что мой племянник от меня хочет? — тянет неохотно каждое слово Альберт и снимает чёрные очки, чтобы подробнее разглядеть Платона. Тот, в свою очередь, сжимает руки и не отрывает от дяди своего взгляда.

Глава 7

Лицо Альберта нисколько не исказилось, будто его вопрос даже не задел. Он натянул чёрные очки и положил голову на шезлонг.

Ему все, что говорил Платон, было безразлично. Я это прекрасно поняла, как и Платон, который сжал кулаки и решил ещё раз донести.

— Альберт, какого хрена? — зарычал он, сделав пару шагов к дяде. Это заставило Альберта снова поднять голову.

— В чём проблема? — раздался холодный, рассуждающий голос.

У меня аж мурашки разбежались по телу. Я опустила голову, оглядела себя и заметила тяжёлый взгляд Арины.

Она снова опустилась в кресло и, свесив ноги, неотрывно смотрела на меня.

Перестань на меня смотреть! Я не в состоянии выдерживать её взгляд. Каким-то внутренним чутьём я чувствовала, что он её трахал. Не могла объяснить.

— Ты знаешь прекрасно, в чём проблема, я только хочу у тебя спросить, зачем ты это сделал? — сквозь зубы сказал Платон.

Их загадки добивают ещё больше. Особенно когда на тебя, не моргая, уставилась Арина.

Я вся злюсь, тело ломит, всё сводит от этого взгляда.

— А, ты про Арину, — Альберт поманил рукой голубоглазую блондиночку, которая тут же сорвалась с места и села в ноги дяди. Слишком близко ко мне. Я почувствовала её сладкий запах духов.

Сука, не этим ли запахом пах Платон, когда приходил ко мне поздно с работы, ложился в кровать и засыпал? На все мои прикосновения и поцелуи он только мычал, объясняя, что хочет спать.

— Я устал, Оля, сильно устал, — говорил Платон, отворачиваясь от меня в кровати. — Сделка, тренировки... Не могу всё бросить, иначе сломаюсь. Загнали меня совсем.

От этих воспоминаний мне стало тяжело дышать. Остатки тяжёлой болезни лёгких, которая переросла в хроническую, и так не оставляли меня в покое. Я делаю пару вдохов, но никак не могу наглотаться воздуха.

— Арина? Вы мне можете объяснить? — рычу уже я, наверно все забыли, что именинница тут я.

Наверно, в мужском мире не принято, чтобы женщина имела голос. Но они обернулись и посмотрели на меня.

Да, особенно этот взгляд Арины. Эта сука, наверно, вообще не открывает свой рот.

Но я не она, и Платон прекрасно об этом знает. Лицо Альберта исказилось от удивления, он взглянул на меня, но вот его рука скользнула по ляжке возлюбленной. Не знаю, в каком статусе она припёрлась на мой день рождения. Мне, честно, плевать.

Я всем убогим всегда рада.

— Оля, всё не так, как ты думаешь, я сейчас тебе всё объясню. Твой муж Платон взял Арину на работу в качестве секретаря. Через некоторое время я попросил Платона провести одну важную сделку по слиянию моей компании с другой компанией моего конкурента. Всё должно было пройти идеально. Но кто-то слил всю сделку третьим лицам. Эта информация просочилась в прессу. Мне пришлось свернуть сделку, я понес убытки. Платон решил, что виновата во всём Арина, и уволил её. Я решил с ней познакомиться, чтобы узнать, правда или нет. Я понял, что она ни в чём не виновата, но за это время мы сильно привязались друг к другу.

Его слова меня сильно поразили. Привязались друг к другу. Она и к Платону сто процентов сильно привязалась. Я это нутром чуяла. Что мне делать?

Меня била мелкая дрожь, и я посмотрела в сторону Платона, который стоял как вкопанный. Да, это не жене угрожать, что он спустит всех собак на тебя.

— Оля, давай с тобой поговорим, — начинает Платон, и я автоматически киваю головой, зная, что с ним разговаривать я точно не собираюсь.

Мажу всех взглядом и останавливаю на этой бывшей секретарше моего мужа.

Ариночка впилась в меня взглядом и ещё облизала губы. От чего мне стало ещё противнее.

— Я маме твоей помогу, она меня просила принести ещё закуски, — отвечаю я и поворачиваюсь спиной к этому цирку.

Меня потряхивает, и даже больно сделать несколько шагов.

Она работала секретаршей, наверно, у него под столом. Вот твоя огненная секретарша. Что ещё будет в этом зоопарке? Про каких клоунов мы узнаем?

Я ступала в сторону дома, и Платон даже не смел меня окликнуть. Если я иду к маме, значит, к маме. Он думает, она меня успокоит.

Меня тут все драконит, ноги стали ватные, практически не шевелятся. Я открываю дверь и делаю пару вздохов.

Свежий запах выпечки несётся по дому. Свекровь готовит пироги, мне становится дурно от всего. К ней идти явно не хочется. И не собираюсь.

Но слышу её голос.

— Ну, ты чего, бесстыдница, мне не помогаешь, — приоткрывает дверь на кухню и появляется морщинистое лицо Любови Петровны.

Она смеряет меня взглядом, наверно, замечает моё бледное лицо.

Но вывод у неё всегда прост — побледнела, не хочет работать.

— Давай бегом иди пироги мажь маслом, я что ль тут горбатиться одна должна.

— Попросите прислугу, — парирую я, не желая больше с ней быть вежливой. Раньше я терпела ради ее сына, а после измены Платона — простите. Пироги еще и с картошкой, которые я ненавижу.

Любовь Петровна специально выложит их передо мной, зная, что я не съем и кусочек, будет потом тыкать, что у неё спина болит и нога, и все сосуды вздулись, а я, гадость такая, даже не надкусила. И что она стараться больше не будет.

Глава 8

Сука Арина!

Я захлопываю дверь с грохотом, опускаю крышку унитаза и плюхаюсь, вглядываясь с пристрастием в свой телефон. Экран мерцает, а мои глаза впиваются в приходящие сообщения.

Они идут ворохом, издеваясь надо мной. Ариночка старается, сливая мне картинки. Какая молодец. Я с замиранием сердца смотрю, боясь прочитать сообщение в мессенджере.

Арина скидывает мне скрины их переписки, а может, она решила выкатить мне их совместные интимные фото?

Эта змея может прислать все что угодно. Вопрос: во все ли верю я? Есть фотошоп и нейронные сети, она и это может сотворить. Но пальцы неосознанно сами жмут, и картинка расползается на весь экран.

Твою мать.

Все мое тело сводит от невероятной боли. Телефон чуть не выскальзывает из рук.

«Ты где? Я хочу тебя отодрать!»

«Че молчишь? Я не могу больше терпеть!»

«Аришка, моя девочка, ты супер, просто класс. Я тебя сильно хочу…»

Я чуть не выронила телефон. У меня перехватило дыхание, нечем больше дышать. В этом узком помещении резко стало не хватать воздуха.

Огненная девочка, которую Платоша хочет отодрать, а мне, наверное, писал, что опять задерживаюсь на работе. Прости, моя милая.

Мне стало от всего мерзко и противно. Я посмотрела в белоснежный потолок со спотами, которые тускло светили.

Я вглядываюсь в каждый скрин. Ни одной даты, когда он ей писал, если вообще писал.

Ничего нет, она, видимо, замазала, чтобы я не догадалась, когда это было. Решила скрыть. Зачем? Хотя какая теперь разница. Я вспомнила её лицо, когда она смотрела на меня и лыбилась…

И всё на мой День Рождения. Ведь не постеснялась, у нее нигде не заиграла совесть. Хотя о чем я?

Сжимаю телефон.

Я пытаюсь проглотить как можно больше воздуха. Он должен меня успокоить, вернуть в равновесие.

Но ни хера не получается. Ни хера.

Как Платон мог устроить такой каламбур? Мои дрожащие руки хватаются за ручку, я пытаюсь встать. Сердце колотится бешеным ритмом, мне хочется выть, как волчице, которую бросили с волчонком в холодной, безжизненной, ледяной пустыне.

Одну, совсем одну.

Я цепляюсь за стены, все темнеет, черные точки перед глазами пляшут. Если эта сука думает, что она меня сломала, то пусть умоется, ни за что.

Я сжимаю дверную ручку, открываю дверь и смотрю в большой пустующий коридор. Она отняла у меня мужа.

Ступаю вперед и чувствую, как земля уходит из-под ног. Пол стал зыбким, как сыпучие пески. Но я нахожу силы идти дальше. По этим аляпистым коврам, которые мне приперла свекровь. Жалко, что у меня не хватило сил их свернуть, когда она уехала, и отправить в чулан.

Жалко.

В это время дверь открывается, и путь перегораживает мне Любовь Петровна. Она улыбается, так как уже забыла, как мы сцепились.

В её руках огромный поднос пирогов с картошкой. Это главное блюдо моего пикника за домом. От них исходит жар, смешанный с запахом, от которого меня тянет опустошить желудок.

— Что уставилась, бери и тащи, гости ждут, — восклицает она и сует поднос.

Я лишь усмехнулась. Пироги с картошкой, и ты, правда, думаешь, что гости ждут?

Я провожу взглядом по её лицу, и сую ей поднос обратно. Изумление — вот что я встречаю в ответ. Она, видимо, не готова, чтобы я её послала на все четыре стороны.

— Ты чего, гости ждут!

— Мне плевать на ваших гостей, — резко отвечаю.

Разворачиваюсь, и ухожу. У нее ступор, она явно не готова к такому повороту. Ну ничего, сейчас придёт в себя, и на меня польётся ругань.

Поэтому сваливаю, оставляя поднос в её руках. Спасибо большому дому, где легко можно затеряться и укрыться от всех. Никто тебя не заметит.

Я иду по коридору, стараясь не оборачиваться, и спускаюсь в гараж. Подарок Платона смотрит на меня агрессивной мордой. Я обхожу машину и с презрением смотрю на неё.

Интересно, он своей Арине купил такую же машину? Я слышала, что жене и любовнице надо покупать одинаковые подарки.

От этой мысли у меня всё сводит. Находиться в этом доме я больше не могу, меня тошнит от каждой секунды, проведённой здесь. Но всё бросить, особенно Машку…

Поэтому набираю её номер и жду длинные гудки. Она, зараза, не берёт. Наверное, треплется с кем-то или оставила телефон где-то.

Ладно.

Набираю ей сообщение: "Прости, больше не могу здесь находиться, узнала, что Платон мне изменяет. Прости ещё раз, Маш…"

Отправлю.

Сообщение уходит вместе с тяжестью. Хочется убраться прямо сейчас.

Я открываю машину и кидаю взгляд по салону. У Платона есть всегда глупая привычка оставлять ключи в машине. Из-за этого у нас было множество казусов, что приходилось специально вызывать ребят, чтобы они нам её вскрывали.

Хорошо, мой муж не изменяет своим привычкам.

Глава 9

Пока ворота медленно поднимаются, я думаю, нажать на газ, чтобы человек, который перекрыл мне дорогу, отступил. Давить никого я не собираюсь, даже если это Платон.

Я делаю глубокий вдох, воздух становится вязким.

Кидаю взгляд на белоснежный пульт с серыми кнопками. Может, закрыть ворота? Если это Платон, который решился мне перегородить дорогу, мне легче его не пустить и убраться из дома другим способом.

Моя рука тянется к пульту, который, как назло, лежал на краю сиденья и свисал. Одно неловкое движение — и пульт слетает с сиденья.

Вот я растяпа!

Пытаюсь всем телом нагнуться и достать. Нереально.

Ну почему я не могу даже убежать из собственного дома в свой день рождения! Что за глупость!

Поднимаю свой взгляд — поздно.

Пока медлила в машине, ворота поднялись достаточно, чтобы эта фигура оказалась в гараже и двинулась ко мне.

Альберт!

А ему какого чёрта здесь надо, почему он бросил свою лапушку и кинулся ко мне? Поздравить? Не уверена.

В это время шея почувствовала тяжесть его колье, и невольно дотронулась до него, и все мое тело обожгло жаром. Мои глаза впились в его мощную фигуру и властный взгляд.

Он будто меня загипнотизировал, отрезал все пути к отступлению. Я, как полная дура, сидела в машине и смотрела, как он ко мне подходит и...

Стук по стеклу его костяшками привел меня в чувства. Нажимаю кнопку и блокирую машину.

Раздается щелчок.

Дядя Платона улыбается, нагибаясь ко мне. Ненавижу их семью, буквально всех.

Хотя дядя — это единственный член их веселой семейки, который относился ко мне хорошо и всегда дарил подарки. Он старше меня, может поэтому практически понимал, что кто хочет.

Но он редко появлялся, но даже те редкие явления, когда он был рядом, мне сильно запали в душу.

Сейчас он притащил эту потаскушку сюда.

Альберт продолжал смотреть на меня, а я не могла дальше от него прятаться и игнорировать, и открыла дверь.

— Присматриваешься к подарку? — спросил он своим холодным голосом.

Его улыбка действует мне на нервы.

— Ты, правда, встречаешься с Ариной? — спрашиваю его в лоб, и от этого снова получаю его улыбку.

Меня распирает злость. Разве он не знает, что его девка спит с моим мужем? Но если нет, то сейчас его ждет сюрприз.

— Тебя она напрягает? Оля, ты в свой день рождения сидишь в тачке, когда все гости веселятся.

— Ну да, я видела, как ты бычишься с Платоном.

Альберт рассмеялся громким хохотом, от чего у меня задрожало сердце. Он захлопнул мою дверь и обошел машину. Неужели сядет ко мне? Сердце выпрыгивает в тапки. Мне стало ужасно холодно.

Он обходит капот и бросает на меня острый взгляд. Может, дать газу и выскочить из этого дурдома? Моя нога тянется к педали.

Я слышу звук открытой двери, и гора мышц садится возле меня. У меня перехватывает дыхание, хочется сделать несколько вздохов. Вообще сидеть в машине с чужим мужчиной для меня неприемлемо.

На своём дне рождения, у меня в гараже. Если нас кто-то заметит, Платон устроит скандал, чтобы прикрыть себя.

Моя рука хватает ручку.

— Перестань, успокойся, — раздается командный голос, который мне вселяет спокойствие.

— Твой Платон влип по полной. Я вообще его убить хотел, и только ради тебя этого не сделал. Понимаешь? — он повернул свое рубленое топором лицо. Черные, пронзительные глаза впились в меня. Мне стало страшно.

Я вцепилась в ручку и выскочила из машины, сделав несколько шагов в сторону.

— Оля, — раздался его громогласный голос, который ввел меня в безумный ступор.

Его огненные глаза горели адским пламенем, вызывая во мне животный страх.

Альберт, как и я, вышел из машины, которая теперь стала его преградой. Он облокотился на нее, положив руки, и впился в меня взглядом.

— Что сделал Платон, почему ты решил его убить?

На его лице появилась улыбка.

— В его конторе кто-то слил мою сделку на слияние компании. Мне плевать, кто это сделал. Я потерял деньги. Та сторона отказалась продавать мне контрольный пакет акций. Это самая крупная сделка, на которую я рассчитывал.

Я усмехаюсь и непроизвольно делаю несколько шагов назад. Как интересно, вот только плевать на их все махинации. Я перестала лезть в дела, когда Платон стал играть по-крупному.

Эти все истории мне не интересны.

Альберт провел по мне взглядом, от которого я встрепенулась. Мне стало не по себе, хотелось сделать несколько шагов и просто пропасть.

— Так я не понял, почему ты в разгар своего дня рождения сидела в тачке? — Альберт оттолкнулся от машины и обошел ее. Выглядел он впечатляюще, будто огромный медведь, который одним ударом снесет кого угодно.

— Я не могу больше находиться в этом доме, — кидаю ему фразу, и от этого мне становится еще больнее. Тупая боль бьет по всему телу. Альберт не отпускает меня взглядом и все ближе приближается.

Глава 10 Платон

Сука!

Что я наделал?

Смотрю в глаза Серёге, а тот дрожит. Хочет удержать меня. Охренели!

Сам виноват, откуда я знал, что она подслушает разговор?

Антон стоит с открытым ртом и не знает, что сказать. Твою мать. Оля. Как я так мог сделать, так всё испортить!

Идиот.

— Платон, слушай, мне Машка сказала, чтобы ты успокоился…

— Рот свой закрой! — кричу на него, рука сама сжимается в кулак. Хочется разбить этому ослу рожу.

Маша ему сказала.

Справили день рождение.

Ладно, мне надо найти Олю, всё объяснить. Где она?

Эта сучка Машка, её подружка, побежала за ней. Я кидаюсь в коридор, под мычание этого олуха Сергея. Он что-то пытается мне вдогонку сказать, но времени у меня его слушать точно нет.

Открываю дверь, аляпистый ковёр и недовольное лицо мамы. Да что опять?

— Ты знаешь, твоя сунула мне поднос обратно, отказалась его нести и ещё обозвала меня, — начала мама, преграждая мне путь.

— Мам, чтобы ты ни говорила, я её люблю.

Лицо её исказилось, а чёрные глаза впились в меня. Честно, некогда. Я её обошёл и кинулся в сторону гаража. Рука непроизвольно хлопает по карманам.

Ключи. Опять оставил в тачке. Что за дебильная привычка у меня? Кидаю взгляд на дверь, толкаю её с ноги.

— Твою мать. Audi нет!

Со всей силы врезал по ящику с инструментами, отчего он застонал металлическим воем. Вмятина с кулак. Из ящика посыпались инструменты на бетонный пол.

Сука! Убью.

Твою мать, и стоило мне рассказывать Антону. Какого хера меня понесло на откровения?

Как назло, я захотел Ольгу, прикоснуться к её нежной коже, закопаться в волосах. Как я всё испортил.

Всё шло по плану. Приедут гости, справим, поболтаем, выпьем. Они свалят, а маму отправлю к себе домой. Сам схвачу свою девочку и потащу на второй этаж и хорошенько её трахну.

У меня ещё путёвка в Турцию. Всё к херам!

Я бегу к воротам и смотрю по сторонам. Серёгина машина стоит при входе. По-любому её Машка уговорила свалить на тачке. Сели и драпанули. Далеко точно не уйдёт.

Хватаю свой телефон и набираю номер Ольги. Давай, бери, моя девочка, не зли.

Сам понимаю, что она меня пошлёт ко всем херам. Не станет даже слушать меня. Она тогда после моего косяка дулась несколько дней.

Сейчас вообще пиз…

Сука, набираю её номер, она не берет. Наверное, ведёт тачку на бешеной скорости. Кошу в сторону своего гелика. Рвануть за ней? Вопрос: куда?

В Москву драпанут к Машке?

Нет, знает, что приеду и оторву им башку. На них спущу всех.

Машка постарается её спрятать?

Если эта тупая овца думает спрятать от меня жену, пусть обломится. Я точно никому её не отдам.

Набираю номер Машки.

— Ну, бери трубку. Или сегодня у твоего мужа будет последний день жизни, — скидывает. Твою мать.

На пороге появляется Серёга. Идёт насупившись, будто мне хочет вмазать. Порву его.

— Слушай, Платон, нам надо поговорить, — раздается его мерзкий голос, от которого меня сейчас стошнит. Он идёт, смотрит на меня своими глупыми глазами. Бестолковый громила, который решил мне перейти дорогу.

Он не успевает и сделать несколько шагов, как я ему заехал в ухо. Неплохо приложился, он завыл, закрыл покрасневшее ухо своей рукой и присел.

— Звони своей жене и говори, если она сейчас не привезет мне Ольгу, я тебе башку проломлю!

Серёга смотрит на меня выпученными глазами. Он знает хорошо, что на моем пути вставать крайне опасно.

— Платон, да ты охерел, я то причём, у вас тут разборки? Причём тут моя Машка? Не надо её вплетать.

— Телефон дал, — в приказанном тоне говорю я, и он лезет в карман. Жалкий тип. Он не может попасть рукой, но всё-таки извлекает китайскую мобилу.

Разблокирует и тянет его мне.

Я хватаю и набираю слово "любимая". Надеюсь, не любовницу он так называл, а жену.

Серёга тем временем пытается встать, держится за голову. Приложил я ему хорошо. За дело. Будет знать, как лезть.

— Да, Сергей, — раздается взволнованный голос его жены.

Меня коробит.

— Слушай, давай без приколов, ты сейчас разворачиваешь тачку и едешь сюда. Поняла меня? А то твой муж недосчитается зубов.

В трубке молчание. Она начала думать, и это прекрасно. Всё-таки её муж-козёл важнее, чем сбежавшая подруга.

— Платон, где Сергей?

— Да хер с твоим Серёгой, ничего с ним не будет, сидит на лужайке, отдыхает. Давай без глупостей, приезжайте сюда ко мне, и мы всё решаем по мирному. Хорошо?

— Нет, — режет она меня по живому.

Глава 11 Оля

Высадить Машку было отличным решением. Только потому, что она меня задолбала. Никак не умолкала и лезла постоянно со своими расспросами.

Девочка - головная боль. Ещё со школы она меня встречала постоянными вопросами: "Что, почему и зачем?". Тут она меня просто достала.

С кем он тебе изменил?

Что ты будешь делать?

ПРИСТРЕЛЮ!

Жалко, что это не он оказался тогда у ворот. Я бы точно нажала на газ и пару раз по нему проехалась.

Сука. Ненавижу.

Меня охватывает мелкая дрожь от одного представления, что он спал с этой Ариной.

Жаль ещё, что я не выдрала ей все волосы. Слишком быстро сбежала. Надо было ей хорошенько врезать. Вопрос в другом: как бы отреагировал Альберт?

Тоже странно повёл себя, у меня до сих пор мурашки по коже. Как он на меня смотрел – это необычный взгляд. Я не дура и прекрасно соображаю, как мужики смотрят и на кого.

От моих мыслей меня отвлёк телефон. Платон вспомнил, что у него есть жена, а не только огненная Аринка. Наверно, его ошпарило, что у него перестал работать мозг.

Названивает он мне не переставая, и пальцы не устали нажимать кнопки. Телефон откинула подальше и вообще отключила звук. Сама открыла окно, чтобы просочился свежий воздух и дал возможность сделать пару вдохов. Так намного лучше.

Оглядываю машину, где всё принципиально новое. Купешка, как я хотела, видимо, гад запомнил.

Зато здесь классный запах новой тачки и большой экран. За это ему спасибо. Держу руль, растворяюсь в живом потоке и влетаю в пробку. Тут можно выдохнуть, нажать тормоз и смотреть на рядом стоящие машины.

Любила так делать, когда с мужем пускались в мини-путешествия: на пару дней в какой-то город, оторваться от всех мыслей и помечтать. Теперь я бегу от него, впившись в кожаный руль и понимаю, что вся моя жизнь благодаря ему разрушена.

И мой муж стал для меня настоящим врагом.

Отвожу взгляд в сторону и вижу красивую девочку, которая смотрит на меня из открытого окна своими голубыми глазами. У меня даже сердце прихватило, тяжело дышу, представляя, что у нас может быть такая же малышка.

Тут неожиданно мой живот прихватило, будто ответ на мой вопрос. Я тяжело дышу, отпускаю педаль тормоза, и машина медленно катится в плотном потоке.

Моя рука лежит на руле, а я, отвлекшись, начинаю задумываться, куда мне вообще ехать. К Машке точно нельзя. Платон не идиот и явится туда в первую очередь, чтобы устроить скандал.

Даже представляю, как он наденет свой любимый пиджак и начнет качать права. Может, вообще озвереет и начнется мордобой.

Если он ещё узнает, что я беременная, то мне конец.

Поток, который застопорился, стал немного рассасываться, и я, нажав на газ, стала медленно ползти. Вариантов двигаться у меня на самом деле много. Карточка, которую мне Платон оставил, на ней триста штук.

Мне хватит. Снять сейчас номер, переспать с мыслью, что делать дальше. А так можно снять квартиру на окраине. Лучше за МКАДом. Там будет спокойнее.

Всё это пережить.

Хотя мысли об огненной Аринке и о том, как он со мной поступил, требуют кардинальных решений.

Ладно.

Машина снова остановилась. Я потянулась к своему телефону, протягиваю руку и еле-еле…

Моя рука тянулась, пытаясь достать черную коробку. Вот практически коснулась его пальцами, отстегиваю ремень, тянусь дальше и хватаю.

Супер!

Раздается сигнал. Мне?

Отскакиваю и плюхаюсь обратно в сиденье, как вижу, передняя машина уже давно уехала, я остановила поток.

Нажимаю на газ, и машина срывается с места. Я тем временем не отпускаю из рук телефон. Мои глаза снова лезут в переписку, которую мне отправила Арина.

Если это всё враньё… Хотя истина в этой мысли есть. Но мне всё равно противно. Если бы не его разговор на заднем дворе про огненную Арину.

Потом их слитая переписка. Я не такая дура, чтобы не сопоставить все эти факты. Из-за этого я его ещё больше ненавижу.

Перевожу глаза на дорогу, чтобы больше не тормозить поток. Как появляется полицейский с палочкой.

Мужик внимательно смотрит на меня и показывает мне припарковаться у дороги.

Блин.

Он меня засек с телефоном в руках и ещё не пристёгнутой. Ну, блин, полный комплект.

Мелкая дрожь скользит по телу. Но почему всё случается в один день? Нельзя растянуть все эти проблемы на неделю? Ругая я себя, сама подчиняюсь законным требованиям.

Вариантов нет.

Паркую машину и делаю лицо как можно глупее. Просто дурочка, муж купил новую машину, катаюсь. Хорошая легенда, если не добавлять, что муж козёл и трахает девушку дяди.

Это если что потом.

Полицейский в форме с чисто выбритым лицом и прищуром подходит ко мне. Я медленно опускаю стекло.

— Здравствуйте, гражданка, нарушаете? — констатирует он, и у меня нет другого варианта, как глупо кивнуть.

Глава 12 Оля

Полицейскому не больше тридцати, он смотрит на меня заигрывающим взглядом. Будто ждет от меня предложения покататься вместе с ним.

Я тяжело выдыхаю и пытаюсь выровнять дыхание, прикинуть, что делать. Раньше я набрала бы Платона и рассказала ему всю ситуацию. Он бы приехал.

Сейчас у меня даже язык не повернется это сказать.

— Мадам, выходите, — торопит меня полицейский, и его взгляд бесцеремонно пробегает по моей груди.

Даже боюсь представить, что он думает. Смакует меня, развешивая свои слюни.

Я делаю резкое движение, чтобы взбодриться. Открываю дверь и выхожу. Точнее, выскакиваю, ставя ноги на раскалённый асфальт. Сегодня нехило печёт.

Полицейский отпрянул. Его лицо снова стало угрюмым и серьезным. Так лучше.

— Что вы будете делать? — спрашиваю я, пытаясь внести хоть какую-то ясность.

Для меня главное, чтобы он не позвонил мужу и не сообщил, где я. Видеть еще раз урода под названием мой муж я не готова. Вообще больше не намерена.

Ухмылка полицейского меня добивает. Ведет он себя странно, лыбится, смотрит на меня искоса.

— Ну, что с вами делать, Гражданка? Вначале надо пробить машину по угонам, пробить номера, найти владельца. Дальше по ситуации. Может, вы обойдетесь всего лишь штрафами и машиной на штрафстоянке. А может, вам светит уголовка.

Уголовка, он произнес это слово по буквам, давая ощутить каждую. Меня немного тряхнуло. Будто я и правда утащила тачку у мужа. Хотя…

Кусаю губу.

— Слушайте, давайте я вам оставлю машину, вы разбирайтесь как хотите, мне надо уйти, — я протягиваю ему ключи от "Ауди", а у самой трясутся руки. Еще солнце светит прямо в глаза, я жмурюсь.

Но удивленное лицо полицейского успеваю увидеть. Его округлившиеся глаза. Видимо, он меня запомнит надолго.

— Гражданка, это взятка? — Полицейский рубит весь мой план.

Блин, я не подумала. Сжимаю ключи и убираю руку.

— Я очень сильно спешу, вы меня понимаете, — пытаюсь его отвлечь, а только сама себя закапываю. В этот момент открывается дверь серебристой полицейской машины. Оттуда появляется полное лицо напарника, который моментально сканирует меня.

— Федор, ну ты долго, давай ее оформляй и поедем. Ты вообще обещал все сделать по-быстрому.

— Не спеши, — перебивает его Федор и смотрит на время.

Федор кидает взгляд на свои китайские смарт-часы на синем ремешке. Он будто кого-то ждет?

Полицейский вытягивает шею, напоминая жирафа. Я смотрю по сторонам, ловлю взглядом проезжающие машины. В голове проносится множество мыслей, вплоть до того, чтобы бежать.

Я не решусь.

Пусть они уже забирают тачку и передают привет Платону.

— Гражданка, как так получилось, что вы поехали и забыли документы на машину?

Его вопрос словно ведро холодной воды. Какие тут документы, когда муж признается в измене, а дядя приводит любовницу мужа? Встреча века.

Не зря мне говорила тетка, что с мужиком надо вначале развестись, чтобы понять, кто он такой.

— Просто забыла, — говорю с невозмутимым лицом. А саму трясет.

Еще и стою на обочине, возле меня плотный поток, который двигается с черепашьей скоростью. Зато множество глаз наблюдают за моим представлением.

— Хорошо, так и запишем.

Прозвучал железный голос, и я облокотилась на свою машину. Федор достал ручку и стал на планшете выводить слова. Его ручка противно скрипела, я понимала, что во мне бушуют нервы.

Они и так, благодаря «любящему мужу», были натянуты, а сейчас начали лопаться.

Чёрный джип с визгом тормозов паркуется рядом, мгновенно приковывая мой взгляд.

Дверь открывается, и выходит Альберт. Я, как дура, даже рот открыла.

— Альберт! — восклицаю я, пожирая взглядом его белоснежную рубашку и чёрные брюки.

Он, увидев меня, ухмыляется и делает несколько шагов.

— С какой стати вы задержали её? — его голос звучит слишком грубо.

Полицейский поворачивает голову, и на его лице появляется усмешка. Я лишь закатываю глаза. С одной стороны, я хочу, чтобы он меня вытащил. Но что он попросит взамен?

— Гражданин, прошу вас не мешать, мы оформляем правонарушение, — Федор не отрывается от своего планшета.

Альберт невозмутим. Он делает несколько шагов и хлопает его по плечу.

Федор отрывается от планшета.

— Поговорим? — Альберт кивает в сторону полицейской машины.

Это рождает во мне лучик надежды. Сейчас он меня точно вытащит.

Он будет моим спасителем.

Я безумно рада, что Альберт меня нашёл. Не знаю как, да и если честно, всё равно. Главное, что он это сделал. Я уже думала, что он сорвался к своей шлюхе домой и там имеет её во всех позах.

Сжимаю кулаки и приближаюсь к ним.

Глава 13 Оля

— Расскажу, — пробормотала я, не отрывая взгляда от него.

Его спокойствие внушало уверенность. Пробежав взглядом по его грубоватому лицу, я немного выдохнула.

— Не будем здесь стоять, пойдём в кафе, — Альберт кивнул в сторону небольшого заведения с большими панорамными окнами и затемнённым помещением.

Я посмотрела туда, затем снова на него и на мою машину, припаркованную на обочине возле знака «Остановка запрещена». Впрочем, она никому не мешала.

Люди, заполнявшие тротуар, шли по своим делам, а машины и так стояли в пробке. Полицейский, остановивший меня, кивнул Альберту и бросил на меня скользкий взгляд, от которого я вздрогнула. Он усмехнулся, сел в машину, и экипаж уехал, оставив нас одних.

— Идём, — подбодрил меня Альберт.

Я, не мешкая, последовала за ним в полутёмное помещение, наполненное ароматом кофе.

Я уселась за тёмно-ореховый стол и не сводила взгляда с Альберта. Меня мучил один вопрос: какого чёрта он приказал меня остановить? Почему?

В отличие от меня, он вёл себя спокойно, словно был хозяином этого небольшого заведения. Позвав официантку, Альберт сделал заказ.

Прыщавая девушка что-то быстро начертила карандашом в блокноте и криво улыбалась нам. Я попросила мороженое.

Моя страсть к сладкому обострялась в нервных ситуациях. Сейчас как раз такая ситуация, только я совершенно не понимаю, что происходит.

Судьба, словно насмехаясь, сыграла со мной злую шутку. Хотела убежать из дома, полного лжи и предательства, а попала в ещё большую передрягу. От этого, конечно, не легче.

Когда на моём столе появилась вазочка с тающим мороженым, чёрные глубокие глаза Альберта встретились с моими. Я сглотнула.

Пришлось с большим трудом заставить себя взять ложку и воткнуть её в белоснежную массу.

— Я переживал за тебя. Ты была вне себя, когда бросилась в машину и нажала на газ. Представь, что могло бы произойти, оставь тебя одну без присмотра, — начал он низким баритоном.

— Я не маленькая девочка и не нуждаюсь в защите, и за мной точно не нужно присматривать, — огрызнулась я и отправила в рот ложку холодного мороженого. У меня свело зубы.

Он усмехнулся.

— Оля…

— Что? И как ты мог оставить Арину одну? Ты, наверное, слышал поговорку: «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь»? Я вообще не понимаю, что здесь происходит.

Я снова воткнула ложку в мороженое, осознавая, насколько идиотская ситуация. Мой муж изменяет с Ариной, которую Альберт привёл на мой день рождения. Да, я совсем забыла, что сегодня мой день рождения!

Теперь стоп-кадр: дядя просит полицейских задержать меня, тащит в кафе и смотрит на меня своими чёрными глазами. Что происходит?!

— Слушай, я должен тебе рассказать то, что мне рассказала Арина. Когда ты рванула на машине, я был вне себя. Сразу сел в машину и хотел тебя догнать, тут Аринка прыгнула в тачку и разрыдалась.

Дальше он замолчал.

Охрененный мужик, смотрит, пожирает взглядом. Мне хочется выпить, но я беременная.

Проходят часы моего дня рождения.

Он не отрывает от меня взгляда, прямо-таки прижимает меня к стулу. Тяжело дышать. Воздух выкачивается из моих лёгких. Я делаю глубокий вдох. Воздуха нет. Кидаю взгляд на окно. Кто-нибудь, откройте окно!

— Что она сказала? — спрашиваю я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Рукой цепляюсь за стол.

— Она призналась, что действительно спала с Платоном. Мы всего лишь пару минут болтали. Она рассказала, что после тяжёлого дела он позвал всех выпить, они перебрали. Заказали огромный корабль с шотами — это доска, похожая на парусник, с десятками рюмок. И пили на время. Потом она проснулась с ним в отеле голая.

Охренеть.

Я сглотнула, вспоминая поздние возвращения Платона. Когда он говорил, что отмечает выигранное дело…

Он мог приходить и в три, шесть утра. Я считала это совершенно нормальным, даже не придавала этому особого значения. Вот как всё обстоит.

Моя улыбка скользнула по губам, и я опустила голову. Мороженое не лезло. Из сладкого вкуса с холодным оттенком оно превратилось в мерзкую кислую массу.

Твою мать, Платон! Сука, значит, ты после этой дряни ложился в нашу чистую постель, и трахал меня?

Да охренеть!

Я прикрыла лицо рукой и поняла, что не смогу сдержать слёз. Охренеть просто… Невероятная, тупая, смачная боль, будто стекло, пущенное по венам.

— Оля, — раздался его грубый, стальной голос.

Он привёл меня в чувство, как ведро холодной воды, которое вылили на меня. Я очнулась, подняла глаза.

— Всё хорошо, — солгала я прямо ему в глаза. Он всё понимает.

— Это был не единственный раз. Она рассказала, что после этого долго не могла прийти в себя. Спать с начальником — против её правил. Но это повторилось. Потом вошло в привычку. Арина сказала, что уже не воспринимала секс с ним как страсть или любовные отношения. Скорее как рабочую необходимость. Секс с Платоном для неё стал таким же делом, как подготовка документов или поход в суд.

Глава 14 Оля

Меня передернуло.

Взяла стул и медленно отодвинула его от стола, слушая, как ножки скрипят по полу. Села.

Его голос действовал на меня гипнотически. Хотя я могла послать его куда подальше, но… Что он мне скажет?

Его ожерелье давило мне на шею – дорогой подарок, слишком дорогой. Но Арина… Я вообще ничего не понимаю и требую остановить всё это и подослать мне разъяснительную команду.

Без неё никак.

Мой взгляд упёрся в его безэмоциональное лицо. Мне кажется, он даже не моргает, просто пожирает меня взглядом.

— Что происходит? – выпалила я и пытаюсь понять его ход мыслей. Хотя мне страшно представить, что он скажет.

— Что тебе именно непонятно, Оля? Мне кажется, всё слишком просто. Ты не представляешь, что я провернул, чтобы ты сидела здесь рядом со мной. Ты просто себе не представляешь. И сейчас я спокойно тебя отпущу. Нет, Оля, это так не работает.

Меня словно кольнуло тысяча игл. Твою мать, я плыву. Мой взгляд бросается на окна, на двери.

— Даже не думай, – остановил он меня.

Мои губы расплываются в улыбке. Я охреневаю.

— Слушай, мне кажется, ты встречаешься с Ариной. Ты сам говорил, что она твоя девушка. В чём проблема?

Чувствую запах его древесного парфюма.

Хочу кофе. Его аромат должен перебить.

— Арина… чисто потрахаться. Для здоровья и всё. Я отправил её домой, всучил деньги и пожелал удачи. Она не расстроилась, если ты за это переживаешь. Нисколько. Другое дело – ты.

— Что я? – строю из себя полную дуру, хотя понимаю, к чему он клонит.

Походу, вся семейка тронулась давным-давно. Я при чём?

Сглатываю, а он всё подмечает. От этого не легче. Охренеть как не легче.

— Знаешь, твой муж умеет удивлять людей. Я считал его конченным балбесом. Собственно, кем он и является. Но порой в нём происходят просветы. Например, он не спустил все деньги отца. Я был удивлён. Но охренел, когда увидел тебя. Сначала, прости, но я подумал, что ты очередная его девчонка, на пару дней. Я уже привык. Но ты меня удивила.

— Я рада, но хочу расстроить тебя: новых отношений заводить не собираюсь. Простите, – у меня срывается голос.

Я глотаю порцию свежего воздуха, смешанного с ароматом кофе, который принесла ему официантка.

— Мне, пожалуйста, тоже кофе с молоком, – прошу девушку, которая кивает и уходит, оставляя меня с ним.

— Ты думаешь, я тебя оставлю наедине с этим уродом?

— Не переживай, я как-то справлюсь, – парирую я.

Платон… Какой же ты, урод.

Твоя измена дала свободу твоему дяде. Как всё запутано.

— Нет. Теперь поговорим о наших отношениях.

— Наших? – я чуть не вскрикнула.

Какие могут быть наши?

Хотя…

Признаюсь, он всегда относился ко мне с заботой. Я списывала это на простые родственные отношения и ничего больше. В нём я всегда видела родственника, грозного мужчину, готового прийти на помощь.

Но, оказывается, нет.

— Наши, – подтвердил он со спокойствием в голосе. Будто это нормально.

— Нет никаких «наших» отношений, Альберт! Я в шоке от всего, что ты говоришь. Сегодня мой муж оказался козлом. Ты сам рассказал, как он спит с какой-то телкой. Теперь…

— Да мне плевать на него, он придурок, и я не понимаю, как всё это время ты не замечала. Но это не главное. Главное – это ты.

— Прекрати, прошу тебя. Сейчас мне вообще не до этого. Понимаешь?

Я вся…

Задыхаюсь. Это какой-то эмоциональный удар. Будто тебя столкнули с самолёта, и ты в свободном падении. Осталась выпрыгнуть и раскрыть парашют. Вот я готова сделать прыжок. Закрываю глаза, но слышу его тяжелое дыхание.

Но Альберт не хочет меня отпускать, он давит. Своим взглядом и спокойствием. Свои слова он произносит обыденно, будто зачитывает газету, заставляя меня чаще глотать воздух.

— Нет, Оля, так не пойдёт. Я слишком долго ждал и делал, чтобы Платон оступился. Это случилось, я счастлив. Поэтому поступим так: мы сейчас встанем и сядем в мою машину. Поедем ко мне. И ты будешь жить у меня. На этом всё.

— Всё? С чего ты решил, что я буду делать, как ты хочешь? – спрашиваю я, а мои руки трясутся.

В смысле, я поеду к нему жить? Это что, крепостное право? Я даже попыталась встать, но мои ватные ноги отказали.

Ещё бы. После таких признаний всё что угодно может отказать. Я в шоке. Альберт неумолим.

Ему кажется, что он полностью контролирует ситуацию, что является неправдой. У них с моим мужем – родственные связи. Они оба думают, что я им буду подчиняться.

Как бы не так.

Альберт окидывает меня взглядом и наклоняется ко мне. Его взгляд таранит меня, я вцепляюсь в стол.

— Оля, я всё сделаю для тебя. Ты будешь под моей защитой. Любое твоё слово, любое твоё желание, всё, что ты хочешь — только скажи.

Глава 15 Платон

Несколько часов назад

Как я мог её отпустить? Сжимаю смартфоном со всей силы, чтобы раздавить его. Внутри меня адская злость, требующая выхода.

— Платон, да ты с ума сошёл?! На фига нам такие проблемы?! — кричит Антон, пытаясь помочь Сергею сесть на белый складной стул.

Я смотрю на них с ненавистью. Антон… мой лучший адвокат, который помог мне организовать дело. Мы – костяк моей конторы. Он смотрит на меня удивлённо, бросая взгляд на Сергея.

— Всё хорошо, — выдавливает Сергей, отказываясь от помощи.

Устроил я тут бойню. Мне не до них.

Оля, услышав мою глупую фразу, убежала неизвестно куда. Если Машка не врёт, то не к ней.

Пропасть в Москве ей не составит большого труда. Но я всё равно её найду. Подключу своего хорошего знакомого, который достаёт людей из-под земли.

— Платон, ты влип! Я отправлюсь в полицию и на тебя заяву напишу! Слышишь?! — бурчит отчаянный голос Сергея. — Ты думаешь, отмажешься? Нечего подобного! У меня тоже есть связи. Я наберу своему дяде, он у меня…

— Закрой рот! — рычу я, и поток его угроз прекращается.

Да, Сергей может доставить мне пару ненужных проблем.

Поэтому я срываюсь с места и иду прямо на него. Борзый парень моментально меняется в лице. Ну, где твоё бесстрашие?

— Стой, стой! — кричит Антон, явно пугаясь происходящего.

Я не обращаю на него внимания и хватаю Сергея за грудки. Его страх виден в глазах. Теперь он засунул язык и вытаращился на меня, ожидая, что я ему вмажу.

— Теперь слушай меня, гордый ты наш. Ты упал с лестницы, бежал к машине, чтобы забрать свою Машу, которая ждет тебя на остановке. Понял? Подскользнулся и упал. Запомнил?

— Да, — вырывается у него что-то нечленораздельное, но это можно списать на согласие.

— Молодец. А теперь послушай: если ты ещё раз встанешь между мной и Ольгой, или твоя любимая жена рискнёт помогать ей, чтобы свалить от меня, я тебя так прокачу с лестницы, что ты будешь себя собирать всю оставшуюся жизнь. Запомни это раз и навсегда. Понял?

После моего второго предупреждения он уже не пытался что-либо брякнуть. Он смог только кивнуть головой и смотреть на меня вытаращенными глазами.

Я его отпустил, и его бренное тело рухнуло на стул, издав глухой шум.

Легкий ветерок пробежал по моему лицу и обдал прохладой. Я даже усмехнулся, а после перевёл взгляд на Антона, который дёрнулся.

— Ты отвечаешь за эту ситуацию, — кивнул я в сторону Антона, который явно всё уяснил. Антон со мной согласился и закивал в ответ.

Одно дело решено, осталась найти мою малышку.

Я развернулся и пошёл в сторону дома. Если Оля думает, что я такой идиот, чтобы оставлять её без присмотра, то она глубоко ошибается.

Хотя меня разрывало на части за всё, что я натворил. Никогда не думал, что она может так от меня сбежать. В моём представлении Оля – навсегда. Она не дёрнется и никуда не пропадет. Она моя женщина, которую я безумно люблю.

Теперь мне оставалось лишь вдыхать её запах и чувствовать омерзительное одиночество. Как я ее отпустил?

Не выдержал и врезал по стене, отчего картина с белыми лилиями, которую она купила, полетела на пол. Стекло со звенящим шумом разлетелось по полу. Осколки засыпали пол и заблестели от солнечного света.

— Платон, ты чего?! — мать испуганно посмотрела на меня, прижимая к груди полотенце. Я лишь обвёл её взглядом.

— Ольга сбежала, — вырвалось у меня как отчаяние.

— Ну и что? Девка бесплодна, зачем она нам? Да ещё наговорила мне… Ты бы её послушал! Она как навострила свой хвост и как пошла меня поносить! Это невозможно, Платон! Я вот тебе честно скажу, пришла тебе жаловаться на неё. Ты бы её приструнил, рассказал, как надо со мной общаться, и что я никогда и ни за что не приму… — протараторила мать и сжала кулаки.

Она всегда так ругалась.

Я даже привык к её беглой ругани, которая начала меня утомлять.

— Хорошо, я с ней обязательно поговорю, но есть одна проблема: она сбежала.

— Ну и пусть бежит, — мать меня совершенно не слушала, заводила свою пластинку. С этим надо было кончать.

— Мама, послушай! Я ЕЁ ЛЮБЛЮ! Ясно?!

Мать стояла в ступоре, будто кто-то прямо перед ней разбил её любимый сервиз. Впрочем, она сейчас – малая проблема. Мне нужно в первую очередь найти Ольгу. И тут меня осенило! Я побежал в свою комнату.

Точно! Как я вообще раньше не догадался? В машине, которую я ей подарил, установлена спутниковая сигнализация, которая всегда может определить местоположение машины.

Я схватил телефон и принялся настраивать его. Теперь через приложение я узнаю её местонахождение и приеду, и верну её домой.

Я отошёл подальше от всей этой возни, достал телефон и, после некоторых манипуляций, нашёл её машину. Моя любимая девочка уехала от меня не слишком далеко.

Я сжал смартфон. Она остановилась на проспекте. Осталось понять, она ещё там или нет? Всё равно мне нужно сильно торопиться. Я открыл дверь ванны, чтобы умыться и рвануть в путь.

Глава 16 Платон Бонусная глава. Спасибо за Вашу поддержку!

Если бы мне это сказали пару дней назад, или несколько часов назад, я бы крикнул во весь голос:

— Ты долбанутый!

Но сейчас…Твою мать!

Во мне вырывается сотня подступающих эмоций. Не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Мои руки вцепляются в волосы, и я смотрю на тест.

ТВОЮ МАТЬ!

Глотаю воздух, чтобы прийти в себя. Мои руки хватают этот тест, я подношу его к свету лампы.

Две полоски.

Молчу. Моя рука сжимает тест. Всё моё тело трясёт. Ольга беременна! Невероятно!

Я, честно сказать, уже отчаялся. Хотя наводил множество справок о клиниках, которые могли решить наш вопрос. Даже готов был гнать за границу.

Уже знал цены и решал вопрос с визами и билетами. Думал, расскажу всё после дня рождения, когда она успокоится. Не знал, как она отреагирует. Может, опять бросится в слёзы и закроется от меня.

Ольга сильно переживала, что не может иметь детей. Постоянно тихо плакала, ночью уходила от меня и скрывалась в туалете, закрывая за собой дверь.

Там рыдала.

Я ночью шёл и просил её успокоиться, стучал, кричал, чтобы она открыла. И практически до утра успокаивал, что у нас обязательно будет малыш. Сто процентов.

Она верила, хотя постоянно отчаивалась всё больше и больше. Порой на неё находило.

Ещё я хорошо помню часы, проведённые в больницах, тесты, улыбки врачей и деньги, которые таяли на глазах. На Ольгу и нашего будущего ребёнка мне ничего не было жалко.

Сколько надо — отсыплю. Выведу деньги из бизнеса, надо будет — возьму кредит. Фирма вытянет. Наберу себе громкие дела. И всё сделаю. Всё для того, чтобы моя малышка больше не рыдала.

Теперь сама судьба подарила нам то, что мы так долго хотели.

Вот только я оказался полным мудаком. Причём конкретным, конченым.

Моё сердце билось в бешеном ритме. Я ошарашено смотрел по сторонам.

ОЛЬГА! Какой я у тебя мудак!

Нет, она точно не должна меня прощать. Нет. Но, с другой стороны, куда она без меня? Пропадёт девчонка. Даже если я дам ей денег, всё, что есть, — мне плевать. Её обманут, кто будет её защищать? Выслушивать её истории… кто будет с ней постоянно? Она как роза, нуждается в защите и уходе.

Нет. Я не имею права её отпускать. Ни за что.

Я стиснул зубы, чтобы успокоить злость, которая моментально вскипела во мне. Тест, две полоски… Моя девочка беременна. Это охренеть как классно! Это супер! Это всё, что теперь у меня есть. Я ни за что не должен это потерять.

Выдыхаю, смотрю на закрытую дверь и открываю её. Приложение, установленное в телефоне, упрямо показывает, где её машина. От меня малыш не убежит.

Не знаю, какого чёрта она там зависла. Может, правда, решила попить кофе, подумать? Она так частенько делает, когда ситуация раскаляется добела. Может, решила немного успокоиться, посидеть, подумать, пропустить пару чашек?

Это прекрасно! Вот тут я и нагряну, просто как снег на голову.

Мой Гелик, как всегда, припаркован у входа. Открываю дверь, сажусь.

— Ты куда? — спрашивает Антон, косясь и держа Сергея, который, видимо, до сих пор не может прийти в себя.

— За женой. Этого придурка убери с моей лужайки. Вон его машина, посади и пусть он валит ко всем чертям!

Сергей молчит, косится на меня, боясь вставить слово. Нет, теперь он будет молчать. Вглядываюсь в его лицо: синяк расползается под глазом, рассечённая губа… ничего страшного. Под ноги будет смотреть.

Хлопаю дверью, наслаждаясь глухим стуком моей машины. Завожу — рычит мотор. Вдавливаю газ. Антон машет рукой, что-то хочет мне сказать, но уже плевать.

Я срываюсь с места и несусь к ней, к моей девочке, которую я по глупости оставил одну. К моей девочке, которая носит моего ребёнка. К моей девочке, без которой я не могу жить.

Машина, раскачиваясь, несется вперёд. Обгоняю поток и думаю только об одном: как охрененно у меня складывается жизнь.

У меня будет ребёнок. Охренеть, ребёнок!

Мои глаза горят огнём. Я представляю малыша, который плачет у меня на руках, машет своими маленькими ручками… Мой малыш! Теперь вся жизнь заиграла самыми яркими красками, вспыхнула! Ольга, она носит моего ребёнка. Моя девочка забеременела. Это класс! Супер!

Рука сама тянется к смартфону. Я хочу набрать её, услышать её голос. Пусть она рычит, недовольно обвиняет меня в чём-то нелепом — но это класс! Она беременна.

Нахожу её номер, набираю и вслушиваюсь в гудки. Сердце сжимается. Я представляю, как она возьмёт трубку, я скажу… всё знаю. Услышу её долгое, неловкое молчание потом…

— Алло, — воздух разряжается её голосом.

— Оля, прошу тебя, выслушай меня, — начинаю я и поворачиваю машину в её сторону.

Долгое молчание, и я понимаю, что ей предстоит сделать выбор: слушать или положить трубку.

— Говори, — её уставший голос готов меня выслушать. Она уставшая, замученная, в свой день рождения испытать такое… Какой же я урод.

Глава 17 Оля

Я сама дала телефон Альберту, который стоял передо мной, когда у моего мужа начались признания в любви ко мне. Жаль, что поздно.

Он теперь меня любит. Наверное, его Ариночка остыла. Пусть её заново подожжёт. Слушать этот нескончаемый треп мне чертовски не хотелось.

Я опустила телефон в руки этого медведя, хозяина леса. Альберт бесшумно, с присущим ему спокойствием, взял телефон и буквально несколько секунд слушал.

Надолго его не хватило.

— Отвали от неё. Теперь она больше не твоя, — произнёс он ледяным голосом, от которого у меня у самой затряслись поджилки. Я бы испугалась, услышав этот голос.

Но Платон не испугался, а начал орать в трубку. Нечто невнятное, я не могла разобрать, лишь упиралась взглядом в лицо Альберта. Каменное, без намёка на эмоции.

Его спокойствие вселилось в меня. Мне стало легче. Я вдохнула полной грудью свежий воздух, вырывающийся из открытой двери, и думала о нём.

Об Альберте.

— Рот свой закрой, если хочешь приезжай, всё сейчас решим.

Его голос звучал в моих ушах. Всё решим.

Альберт отключил телефон и протянул его мне. Я схватила чёрный смартфон и бросила взгляд на мужчину, которого, как оказалось, я не знаю. Он старше меня и Платона, своего племянника.

Вечно спокойный и уверенный в себе. О нём мне рассказал Платон, который только ругался на него и вечно повторял, что денег у него куча.

У Альберта всё было идеально, как в дорогом отеле, который мы сняли с Платоном в наш медовый месяц. Всё идеально.

На Альберте был дорогой, пошитый на заказ чёрный костюм. Его лицо начисто выбрито, всегда с прищуром.

Я так и не поняла, чем занимается его компания и что он постоянно скупает, вкладывая деньги в новые проекты.

По крайней мере, Платон всегда с завистью рассказывал о делах дяди и что не прочь был бы отхватить кусок от его бизнеса. Но как — Платон не знал.

— Не переживай, он сейчас приедет, и мы с ним всё обговорим, — раздался его приятный баритон, смешанный с тяжёлым древесным ароматом.

Я не переживала, мне было всё равно, о чём они с этим изменщиком будут говорить.

— Давайте вы всё обговорите без меня? — предложила я, прислонившись к одной из холодных стен.

По мне пробежали мурашки. Видеть Платона-изменщика мне точно не хотелось. Особенно слушать его рассказы о том, как он меня сильно любит.

Хватит, всему своё время, и он его точно упустил.

Но стоять на сквозняке, где холодный ветер бил по ногам, мне не хотелось. Этот ветерок заставлял меня ёрзать и переминаться с ноги на ногу.

— Слушай, нечего так переживать, пойдём, я тебе куплю мороженое, съешь. Потом посидим, подумаем вместе, — начал Альберт и протянул ко мне руку.

— Нет, спасибо, мороженое не ем, Платон сюда едет. Я не хочу, чтобы тут устраивали концерт, — я не собиралась с ним оставаться.

— Не переживай, не устроит, я ему точно не дам проявить свои актёрские способности. Ты, наверное, ничего не ела. Зря от мороженого отказываешься, оно здесь сырное.

— Хорошо, — кивнула я, оценивающе посмотрев на Альберта.

Огромная скала, что упиралась в меня своим взглядом. С ним мне спокойнее, зная, что где-то за дверью тебя ждёт гигант, способный одним ударом проломить череп.

Я оттолкнула дверь и вошла в приглушённое помещение с чёрной плиткой и большими зеркалами. Видимо, тут везде экономят на свете. Подошла к раковине и включила воду, что тяжёлым потоком хлынула вниз.

Сегодня мой день рождения, и благодаря мужу-изменщику я нахожусь в каком-то кафе. В тёмном туалете, а в коридоре меня караулит его дядя.

Не то, что я ожидала.

Но додумать мне не дали. Мой смартфон, который я положила возле умывальника, снова завибрировал; экран засветился, и высветились буквы.

«Любимый муж»

Жаль, что забыла переименовать на «Козёл» или «Сволочь». Собственно, времени этим заниматься не было. Что мне простительно.

Также простительно не брать телефон сразу.

Я отвернулась и посмотрелась в зеркало. Но раздражающая вибрация меня бесила.

— Платон, — проговорила я вслух и взяла телефон.

— Алло, — громко сказала я, желая уже закончить с ним разговор. Но в ответ послышалась тишина. Видимо, Платон настроился говорить не со мной, а с дядей.

Услышав мой голос, у него возник секундный ступор.

Ну что же, давай, выходи.

— Где он? — гаркнул мой муж, и я не удивилась.

Ему интересен кто угодно, только не я.

— Кто? Альберт. Рядом стоит, а что? Или твоя Ариночка сегодня не может?

— Хватит, никакой у меня Арины нет. Ясно. Ты когда успела с ним сблизиться?

Мне смешно, ты ещё меня обвиняешь в измене. Так удобно.

— А что? Тебе какая разница?

Глава 18 Оля

Что я скажу?

Молчание повисло в трубке. Как я поняла, дальше мой ход. Я усмехнулась, и из моих глаз потекли слёзы. Моя рука сжала тест.

— Пошёл ты, козёл! — процедила я, и мне захотелось рассмеяться в голос. Какой же ты урод! Как так можно издеваться надо мной?

Платон впервые секунды ничего не может понять. Ещё бы, тебя, урод, развели как индюка. Он, наверное, сидит в своей машине и не понимает, кто здесь кто. Думать надо, кого трахать!

— Оля, подожди, прошу тебя, я виноват перед тобой, честно осознаю. Но слушай, как ты будешь растить ребёнка без отца? Ты подумай. Если у тебя будет мальчик, разве ты сможешь из него вырастить мужчину? Только отец способен из него сделать мужика.

— И изменщика, — парировала я.

— Слушай, я долго терпеть не намерен, я пока терплю твои колкости, но долго так делать не буду. Тебе ясно! Я всё сказал, прости, понял, что совершил полную глупость, так дай мне попытку исправиться. Всем дают попытку исправиться. Ради нашего ребёнка!

— Платон, какого ребёнка?! — кричу ему в трубку, и тут у него точно взрыв мозга. Наверное, он сидит в машине и охреневает от происходящего.

Да, Платон, такое бывает, когда ты суёшь во все дыры.

— В смысле? Я нашёл твой тест на беременность, не делай из меня идиота, ты беременна! И доказательство этому — тест, который я держу в руках! — кричит он.

Я начинаю заливаться смехом. Он нашёл тест на беременность. Какой же ты, идиот, Платон, ты полный идиот!

Мне надо отдышаться, а то я никак не могу остановиться от смеха. А он на том конце провода весь исходит от злости. Честно, мне плевать. Глотаю воздух большими глотками и смотрю на своё улыбающееся лицо в зеркало.

Вот тебе и подарки на день рождения. Ну молодцы, ну подарили.

Хочется разбить телефон, чтобы больше этого идиота никогда не слышать. Выдыхаю.

Он ждёт моих объяснений. Ничего, подождёт.

— Ты мне можешь нормально объяснить, что происходит? — раздаётся его скрипучий голос.

А у меня губы опять растягиваются в улыбку. Честно, больше не могу ржать. Платон, ты меня добиваешь.

— Платон, ты так ничего не понял? Сейчас я тебе всё объясню, — говорю в трубку сквозь новый приступ смеха. Он рычит.

— Прекрати ржать!

— Это не мой тест. Твоя Аринка, шлюха, тебе оставила подарок, так что наслаждайся! И ещё, мой дорогой муж, поздравляю, ты станешь папой!

Моя рука сжимает тест на беременность, который я взяла с собой. Я же не такая дура, чтобы оставлять его на видном месте. Теперь вместо смеха приходит злость. Страшная, поглощающая; она захлёстывает меня полностью, сдавливает горло и не даёт дышать.

— Стой, Оля, я ничего не понимаю, в смысле, это не твой тест? Но как… она… Ты хочешь сказать, что она в нашей ванной сделала этот тест и специально его оставила? Не может быть.

— Может, благодаря тебе я поняла, что можно всё. Например, врать в лицо жене, что ты её любишь, а сам тайно трахаешь какую-то девку, которая вламывается в твой дом и делает в ванной тест на беременность. Ты охренел, Платон. Вот последствия твоих действий.

Наступила тишина. Я слышала через трубку, как он тяжело дышит, осознавая происходящее. Ему явно тяжело понять, что произошло. Но ничего, мужик он умный, разберётся.

— Больше мне нечего тебе сказать, до свидания, — процедила я и собралась выключить телефон.

— Ты с ним, — раздался его железный голос.

Он, видимо, решил действовать по-другому, в свойственной ему манере. При любом косяке быстро искать чужие косяки, чтобы оправдать себя.

— Тебе какая разница? Это тебя больше не волнует. Может, я тоже решила родить ребёнка. Не переживай, к тебе не приду делать тест. Можешь быть спокоен.

— Сука, только попробуй! — кричит он в трубку, и я моментально кладу телефон. Пошёл ты, Платон, куда подальше. Ещё ты будешь меня учить? Нет, ты теперь для меня никто, пустое место.

Ещё я тебя ненавижу.

Сжимаю телефон, и хочется разреветься. На это я имею полное право. Слезы заполняют глаза, и я практически ничего не вижу.

Меня отвлекает стук в дверь. Видимо, у Альберта заканчивается терпение, и он хочет до меня достучаться. Как всё не вовремя.

Потекла ещё и тушь. Я пытаюсь поспешно убрать разводы, но всхлипы и шмыгания мне мешают.

Ненавижу.

Мне нужно всего пару минут, чтобы привести себя в порядок и открыть дверь. Альберт прожигает меня взглядом.

— Он звонил.

Шмыгаю носом и киваю.

— Чего хотел?

— Сказать, что он полный придурок, — резко отвечаю я, и мне хочется убраться отсюда скорее.

— Хорошо, мороженое твоё практически растаяло, пошли, — Альберт говорит грубым голосом и подталкивает меня в зал. Гостей стало больше.

Видимо, наступило какое-то время, и люди решили выпить чашку кофе, купить сладости и просто поболтать о наболевшем. Я, собственно, с ними согласна. Сладкое улучшает настроение, которое у меня и так в полной жопе.

Глава 19 Оля

Словесный понос у неё не заканчивается. Она начинает причитать, довольно быстро и неразборчиво. Слушая её излияния, кажется, что она уже рвёт волосы на голове.

— Ты! Ты! Ты!— визжит она.

Я проглатываю про себя обвинения. Конечно, я уже готова послать её куда подальше, бросить телефон и тяжело вздохнуть. Но так я ничего не пойму, что у неё произошло.

Интерес берёт верх.

Что же сделал Платон?

Мозгов у него хватит на многое, особенно когда его задели. Платон не будет спать, есть, пить, а будет долбиться головой и идти к своей цели. Его задели хорошо, я постаралась.

Первый раз обломила, когда дала свой телефон Альберту, чтобы он передал пару ласковых слов. Платона тогда сто процентов чуть не разорвало. Жаль, что не видела, но представляла.

Второй раз, когда он узнал правду, а именно — схватил чужой тест, не мой. Он правда решил, что я беременна. По телефону было слышно, как он рвал и метал. Теперь звонит его мать.

Я бросаю взгляд на белоснежные часы с жирной чёрной стрелкой. Прикидываю, сколько прошло времени с последнего звонка Платона — сорок минут. Это достаточно, даже с учётом пробки, долететь до матери и поднять ей нервы.

Сглатываю. Перевожу взгляд с часов и встречаюсь с глазами Альберта. Он хмыкает, заказывает ещё блюда и снова косится на меня. Его глаза блестят.

— Что случилось? — я не выдерживаю.

Рявкаю на свекровь, пытаясь привести её в чувство.

Наступает молчание. Любовь Петровна замолкает, будто пытается сообразить, что до этого наговорила. Ведёт она себя странно, будто Платон решил открыть ящик Пандоры и хочет подорвать весь дом.

— Ты меня слышишь? — визжит она, у неё началась истерика.

— Успокойтесь! — протягиваю я каждую букву, и в ответ получаю молчание.

Спасибо, а то я думала, она будет визжать до конца жизни.

— Любовь Петровна, а теперь прошу вас успокоиться и спокойно сказать, что он сделал, — прошу я, забывая про все оскорбления и всё, что она успела наговорить.

— Довела ты его, Оля, вот что случилось. Не знаю, что ты ему наговорила, вот только мать родную не признал. Ворвался в дом с бешеными глазами. Я думала, меня убьёт. Полетел к сейфу, а оттуда пистолет достал. Летит, наверное, к тебе.

Она отключает звонок, оставляя меня в полном ауте. Комок подбирается к горлу, я, если честно, не знаю, что делать. Хочется сказать об этом Альберту, но слова застревают в горле.

Альберт понимает серьёзность ситуации, сдвигает бровь и берёт меня за руку. Его прикосновение, как ни странно, приводит меня в чувство.

— Надо уезжать, Платон взял из дома пистолет и летит сюда.

Альберт меняется в лице. Его черты становятся острее, на лице появляется ухмылка.

— Садись в машину, тебе надо уехать для своей безопасности. Я подумаю, как остановить этого дурака.

— Куда мне уехать? — спрашиваю я его и начинаю думать.

У Машки осталась квартира от отца. Попросить у неё?

Не знаю. Платон, наверное, когда будет искать меня, первым делом полетит к ней. Так и так он будет у неё и потреплет ей знатно нервы.

Кусаю губу, думая, когда всё это закончится. Платон, что ты делаешь? Нет, такое поведение ему явно не свойственно. Если только он что-то не задумал.

— Слушай, — раздался голос Альберта, который вывел меня из размышлений.

Его баритон немного успокоил.

— Да.

— Сейчас поедем ко мне домой, и ты там спрячешься. Будешь в полной безопасности…

— Нет, — перебиваю я его чуть ли не криком.

Несколько клиентов, пожилая женщина в дизайнерском платье, бросила на меня презрительный взгляд. Мне плевать. Мешаю я им наслаждаться.

— Я не поеду к тебе, — цежу я.

— Пошли, — решает за меня Альберт, и тут же его смартфон, лежавший на краю стола, вспыхивает от звонка.

Мои глаза видят имя «Платон». Объявился. Что он собирается ему предложить — дуэль? Не похоже, чтобы Платон сошёл с ума, хотя явные признаки налицо. От этого становится ещё страшнее.

Альберт игнорирует звонок, и его взгляд обращён на меня. Холодный, пронизывающий всю душу.

— В чём проблема? — спрашивает он меня, будто бьёт под дых.

— В чём проблема?! Издеваешься? Я не хочу с вами больше связываться. Один носится по городу с пистолетом. Тебе, Альберт, я вообще не верю. Может, ты всё специально задумал, чтобы задушить Платона в бизнесе?

— Задумал, и что дальше? — перебил он меня. — Ты при чём? Сейчас тебя надо спасать от собственного мужа, у которого с головой не всё в порядке.

— Спасибо, разберусь сама, — говорю я, и в этот момент в моей голове что-то щёлкнуло. Беру салфетку и сворачиваю её в трубочку. Мой взгляд упирается в стол.

В этот момент резко открывается дверь в кафе, и я чуть не вздрагиваю. Входит женщина в чёрном платье и садится за соседний тёмно-ореховый столик.

Глава 20 Платон

ИДИОТ.

Я смеюсь в машине, представляя лицо Альберта, когда он узнает, что я ему всё наврал. Сейчас позвонит ему его Аринка. Вся в слезах и соплях, будет кричать, что Платон сказал, что меня убьёт. Я ведь ни в чём не виновата! Ни в чём!

Сука!

Альберт решил не только меня раздавить, слив всю информацию о сделке в интернет. Дядя специально пришёл ко мне, чтобы помочь оформить сделку. Он решил испортить мою репутацию, а потом отобрать бизнес. Ещё и жену. Специально наговорил Ольге с три короба. Что моя девочка могла надумать?

Арина приперлась ко мне домой и оставила тест на самом видном месте! Она хотела, чтобы Ольга заметила. Если бы моя девочка увидела тест? Я не представляю, что бы с ней было!

Моя маленькая девочка. Я оберегал её всеми возможными способами от всей этой херни. И в самый последний момент не смог уберечь.

Какой же я мудак, когда позвонил и сказал про тест! Я ведь ни в чём не разобрался! Сначала надо было разобраться, что это подстава, а потом звонить.

Рычу, жму на газ, и моя машина летит на бешеной скорости. Смотрю в смартфон: приложение показывает, что моя малышка оставила машину у Маши.

Сергей так ничего и не понял из моих слов, решил ей помочь. Мне придётся сломать ему пару костей, чтобы он стал немного понятливее.

Но, с другой стороны, всё хорошо. С другой стороны, так надо. Она решила спрятаться на их второй квартире. Маша, как спасительница, предложит ей вариант. Чип и Дейл.

Вот только Маша не в курсе, что её муженек мне по пьяни рассказал об их имуществе за МКАДом. Наверное, Сергей сам не вспомнит, что наговорил мне. Однажды он напился до беспамятства и хвалился квартирой, которая досталась Маше от отца.

Пить надо меньше и думать, что и кому говорить.

Идиот.

Так что для меня всё складывается прекрасно. Альберт думал, что обманет меня, разведёт с помощью жены и наезда на контору, что у меня сдадут нервы, и я натворю глупостей, чтобы меня закрыть и дело с концом.

Ну как бы не так.

У меня есть человечек, который давно мне рассказал, что Альбертик решил выкупить конкурирующую адвокатскую контору и занять хорошую долю рынка адвокатских услуг. Потом решил он убрать главного конкурента, то есть меня. Обломись.

Я тоже умею играть в эти игры. Позвонил Арине и сказал, что скоро она заплатит за всё. Она своим скрипучим голосом набрала дядю и начала визжать, как резанная курица.

Альберт не откажет ей, особенно после моего звонка, когда я ему сказал, что еду к твоей девочке. Он, наверное, в бешенстве от моих слов, готов проглотить телефон.

Я даже рассмеялся, представляя, как его каменное лицо приходит в движение. Не ты самый умный на этой земле. Не только ты один.

Теперь дядя несется к ней, как наседка к своему цыпленку. Пусть развлекается, папаша.

Вот только я теперь вряд ли буду отцом. Ольга не беременна. Теперь она меня вряд ли подпустит к себе. Я усмехаюсь злобной ухмылкой.

Вспоминаю её терпкий взгляд, сладкие губы, которые люблю оттягивать, слизывать языком. Сжимаю руль, и это больно. Что всё так вышло? Надо было сразу ей всё рассказать, объяснить, что этот урод задумал.

Надо было её не отпускать, держать при себе. Я ещё и идиот, сколько ей всего наговорил! С три короба! ИДИОТ! Всё на её день рождения. Сделал ей подарок, мудак!

Я еду, а самого всё переворачивает, как подростка, который хочет трахнуть девчонку, а не может. Какая, к чёрту, Аринка! Только ты, одним взглядом, поднимаешь мне… Так никто не может.

Жму на газ.

Несусь к Маше. Надеюсь, у неё ума хватит мне тут не перечить. Долго я терпеть её бред точно не буду. Не сейчас, не в этом состоянии. В тихом дворе одной столичной улицы я навожу шорох. Влетаю и торможу посреди двора. Плевать.

Выскакиваю из машины и готов выломать дверь, добраться до неё и вырвать ключи от квартиры, где живёт моя девочка. Они меня ждут.

Домофон открыли без проблем, и вход в их квартиру перекрывает Сергей с подбитым лицом. Вот тебе и встреча. Неплохо я ему приложил. Самому нравится.

Не хрен вставать поперёк меня и моей девочки. Я любому башку сломаю!

— Платон, — хрипит он.

Думал, я буду бить с порога. В тебе есть немного храбрости, что сам вышел, а не выставил против меня жену. Уважаю.

— Где она? — рычу я, давая понять, что церемониться не буду.

Он сам прекрасно знает.

— Слушай, она не хочет тебя видеть, — цедит он.

— Не твоё дело, где вы её спрятали?

Маша стоит сзади него и прячется, что-то ему подсказывает.

— Заткнись! — рявкаю я, пытаясь прекратить этот балаган. Я вытягиваю руку и требую ключи от квартиры или чтобы они сказали, где она. Просто скажи, куда вы её спрятали, и всё.

— Платон, послушай, — начинает он заводить шарманку.

Ты серьёзно? Я буду тебя слушать, когда моя девчонка хер знает где, не под моей защитой? Вдруг её кто… Даже думать не хочу.

Глава 21 Оля

Спустя два года

Если столицы чем-то похожи, то, пожалуй, пробками. Стою уже несколько минут и смотрю на себя в зеркало. Красавица. Особенно после того, как переехала в Питер. Здесь мне спокойнее, и Маша особо не мучает вопросами:

— Расскажи поподробнее, что произошло? Как так получилось?

Да никак.

Правда, Маша ещё хотела мне помочь в денежном плане. Они с Сергеем собрались дать мне в займы приличную сумму денег. Я отказалась.

Нет, конечно, не из гордости, обиды на них я никакой не держала. Это всё глупости. С деньгами на первом этапе мне помогло ожерелье Альберта. Когда я его сняла, почувствовала свободу.

Да и весило оно немало. Слишком тяжёлое. Вот в ломбарде его у меня с руками оторвали. Мужчина с сединой и заносчивым характером долго рассматривал подарок Альберта и предложил хорошую цену, которая удивила даже меня.

С этого всё началось. Когда Платон был неадекватен, я специально придумала, как повести его по ложному пути. Оставила ему «подарок» в виде теста, хотя потом поняла, что это была ошибка. Сама же уже неслась в Питер.

Там и сняла квартиру в центре и отыскала своих девчонок, с которыми училась в институте. Хорошо, что мои девочки меня не забыли. Помогли устроиться в юридическую контору, там мы договорились об удалёнке и о моём предстоящем декрете.

Обманывать я точно никого не собиралась и сразу выложила, что беременная. Хотя работа мне была не нужна. Ожерелье покрывало все мои расходы, как хороший старт в жизни. Но когда-то и этому придёт конец.

Поэтому я решила сразу проложить себе дорожку и начать работать юристом. Хотя было много нюансов, особенно про мою беременность, но всё разрешилось. Я этому рада.

Зато познакомилась с людьми, которые хорошо знали бракоразводный процесс. Это не могло меня не радовать. Но и тут всё прошло как по маслу.

Платон, конечно, отжигал. Он звонил несколько раз, пытался наладить связь, но я с ним разговаривала только в присутствии адвокатов. Точнее, практически не говорила.

Да ему некогда было. Разборки, которые он учинил, обернулись огромными проблемами. Я до сих пор не понимаю, как он из всего этого выпутался и избежал тюрьмы. Были суды, подписки о невыезде. Но это только слухи и мои предположения.

Конечно, до меня доходили скудные сообщения. Платон долго разбирался с полицией после своей выходки, дальше у него начались судебные разбирательства с дядей, которые не закончились до сих пор. Альберт решительно хотел отобрать у него весь отцовский бизнес, его адвокатскую контору и различные активы.

Я подала на развод, ко мне приехал адвокат Платона – замечательный мужик – с инструкцией дать мне всё, что я захочу. Поэтому все вопросы мы урегулировали на берегу. Платон продал наш общий дом, и на эти деньги я купила себе здесь квартиру, машину и осталась с внушительным счётом в банке.

Деньги от него тоже поступали без задержек. Вот встретиться с ним или увидеться мельком – для меня до сих пор большая мука.

Постоянно откладывала встречи и выбивала из него обязательство, что он не свалится как снег на голову и точно не будет меня преследовать. Если ему нужна встреча, то договоримся через адвокатов. Мне нужны свидетели. Оставаться с ним один на один я не хотела.

Ещё я знала о Платоне, что конфронтация с дядей у него достигла своего апогея. Это мне передала Маша, когда мы последний раз созванивались; впрочем, мне это было не особо интересно.

Зато я родила свою малютку Софью. Мою девочку, которую я оставляла с прекрасной няней Екатериной Дмитриевной. С няней мне очень сильно повезло, я была рада.

Поэтому, стоя в пробке после работы, я не переживала, что моя дочка не накормлена и не под присмотром. Сжимая руль, я всем сердцем хотела оказаться с моей малышкой, прижать её к себе и посмотреть на это милое личико, которое постоянно мне улыбалось и убегала от меня. Моя маленькая девочка.

Машины расступились, хотя и ненамного, и я начала двигаться по перегруженной дороге. Сегодня я сильно торопилась, хотела быстрее отпустить Екатерину Дмитриевну; она меня попросила приехать пораньше. К ней приехали гости, а я хотела устроить себе небольшой праздничный ужин — зажечь одну свечу и заказать что-нибудь из ресторана. Готовить ужасно не хотелось, особенно сегодня – я слишком устала.

Мне ещё нужно было забрать несколько вещей, которые я прикупила для малышки. Милые кофточки и платьица.

У меня от этого воспоминания возникла на лице улыбка. Домой ужасно хотелось, хотя всё это время меня одолевали тревожные чувства. Не знаю, в последнее время они преследовали меня. Хотя я всё списывала на депрессию.

Пока я всё это переваривала в голове, машины расступились, и я смогла проскочить проспект, нырнуть в свой небольшой дворик и поставить машину.

Мой сосед Григорий, мужчина в среднем возрасте с военной выправкой, поприветствовал меня и сел заводить свою машину; я ему лишь кивнула. Я соседей пока ещё не всех запомнила, хотя многие мне стали говорить «Здравствуйте»; это приятно. Я потихоньку привыкаю к городу и к своей новой квартирке.

Поднявшись на этаж, я упёрлась взглядом в свою железную чёрную дверь, которая была открыта. Я даже замерла на месте и начала соображать: Екатерина Дмитриевна никогда не оставляла входную дверь открытой. Странно.