Измена. После двадцати лет брака

Глава 1

– Марин, нам надо поговорить, – с порога заявляет мой супруг. Взгляд прямой. Без тени сомнения.

В последнее время он избегает его. Отводит глаза всякий раз, как я затеваю разговор. И неважно о чём. Отпуск, вопросы о том, как прошёл его день или планы на предстоящие выходные.

Дети давно выросли, и сейчас сами строят свою жизнь. Покоряют столицу. А мы, наконец, смогли найти время и на себя.

Так, я думала. Ровно до этого момента.

Его настрой мне не нравится. Слишком серьёзен, напряжён. Внутри сразу зарождается нехорошее предчувствие. Мысленно уговариваю себя, что разговор ожидается не настолько серьёзным, чем кажется. Но почему-то молчу. Будто подсознательно тяну время.

– Что-то произошло? – роняю и сама почему-то думаю о том, что в последнее время мы отдалились. И ладно бы домашние хлопоты были этому причиной. Но я чувствовала… что-то не так.

– У меня скоро родится сын. От другой женщины, – сообщает так, будто это радостная весть. Хотя на лице нет ни тени улыбки. Смотрит напряжённо. Вероятно, предполагает худшее. Не зря.

Не могу сделать вдох. Сердце сжимается с дикой болью, а воздуха попросту нет. Но всё равно нахожу силы на вопрос:

– Кто она?

Молчит. А мне хочется кричать. Грудь разрывает от боли. Была бы моя воля, я бы выла на одной ноте, словно загнанный в угол зверь. Лишь бы выплеснуть то, что чувствовала. Но не могу. Сдерживаюсь. Как и всегда.

– Ты её знаешь. Олеся Немцова, – отмирает и разувается. Вероятно, думает, что раз спрашиваю, значит, приняла новость спокойно. И даже не представляет, какая пустота разрастается в груди, как быстро она поглощает меня всю без остатка.

Двадцать лет в браке. Нам за сорок. Двое взрослых детей. Впереди спокойная счастливая жизнь без особых забот. Должна была быть… Но нет. Николай решил иначе. Изменил с моей бывшей одноклассницей. И, вероятно, не один раз, ведь она успела забеременеть.

– Я соберу твои вещи, – сообщаю мужу. А руки дрожат. Упрямо стискиваю их в замок, лишь бы не показать настоящих эмоций, которые разрывают меня на части.

– Я не собираюсь съезжать, – спокойно отвечает, проходя мимо. – И ты никуда не уедешь. Олеся переедет к нам. Ей нужна помощь с ребёнком. А ты уже опытная мама. Поможешь, – будто ничего такого и не происходит, поясняет мне.

Перед глазами темнеет. Становится дурно. До такой степени, что пол уходит из-под ног. С трудом удерживаю себя в вертикальном положении. Помогает лишь то, что за двадцать лет совместной жизни я привыкла подавлять в себе эмоции, стараться не показывать их. Хотя сейчас я готова выплеснуть весь гнев на голову предателю.

– Что ты такое говоришь? Как у тебя язык поворачивается? – выдыхаю, прижимая ладонь к груди и ощущая очередной болезненный укол в районе сердца.

Хочется выкрикнуть банальность: “Я отдала тебе лучшие годы своей жизни. Как ты можешь?” Да только ком в горле мешает произнести ещё хоть одно слово.

– Я уже всё решил. Иди накрой на стол. Я устал и хочу отдохнуть, – безапелляционным тоном заявляет муж. А боль разъедает сердце без остатка.

Пару минут стою, смотря в никуда. В голове не укладывается, что всё происходящее - правда. Что это не чья-то глупая шутка. Что сейчас на пороге не появится Олеся с криком: “Розыгрыш!” А муж не кинется целовать и извиняться.

Вместо этого я слышу, как муж заходит в гардеробную, как развязывает галстук, гремит пряжкой ремня. Все чувства обострены до предела. Даже запахи… тонкий аромат незнакомых духов доносится до моего носа.

Олеся. Он уже виделся с ней сегодня.

От этой мысли в груди сердце сжимается от боли. Хочется снова взвыть. Скатиться в истерику. С трудом преодолеваю это желание. Подавляю в себе.

Заставляю развернуться и направиться в нашу спальню.

Я не останусь. Не смогу. Мне надо уйти. Собрать вещи и покинуть этот дом, где, кажется, всё пропитано предательством.

Действую на автомате. Чемодан, положить свои вещи. Хотя бы немного. На первое время. А потом…

– И куда ты собралась? – слышу голос мужа будто через беруши. Он звучит как-то глухо. Но я оборачиваюсь.

Стоит, смотрит на меня безжалостно. Раздеться не успел. Рубашка ещё на нем. но верхние пуговицы расстёгнуты. Выглядит небрежно, но больше пугает взгляд. Совершенно спокойный.

– Ты домохозяйка всю жизнь. Живёшь за мой счёт. У тебя есть деньги?.. – бьёт по больному. Это отрезвляет. Заставляет меня сделать шаг в сторону и опуститься на край кровати. Опираюсь одной рукой, лишь бы не упасть. Перед глазами пустота. Я будто и не я сейчас. Не понимаю, что творю. Хочется просто сбежать. Но… – Не глупи, Марин. Тебе некуда идти. Иди на кухню и накрой на стол.

– За что ты так со мной? Если это шутка, то она слишком затянулась, – произношу каким-то безжизненным голосом. Чувствую безысходность. Будто выбора-то у меня и нет, и я могу лишь попытаться понять причину…

– Ты должна была уже успокоиться. Что ты опять собралась устроить? Допрос? – спрашивает раздражённым голосом. – У меня нет на это времени. Держи себя в руках.

– Держать в руках? – кажется, эта фраза стала последней каплей.

Глава 2

Сколько так сижу, не знаю. Голова раскалывается, дышу через раз. Умом понимаю: надо взять себя в руки. Но не могу. Тело ослабло до такой степени, что толком себя и не контролирую.

Надо чем-то заняться. Иначе сойду с ума.

Олеся. Я помню её. После выпуска мы и не виделись, но периодически я вспомнила о ней. Её выходка на выпускном наверняка многим запомнилась надолго.

Секс с учителем в туалете. В то время как его жена находилась в зале и не подозревала о том, чем занят её супруг. Если бы их не видели выходящими из одной кабинки, никто бы, может, и не узнал ни о чём. Но вечер закончился грандиозным скандалом. И незабываемыми воспоминаниями о том дне.

И теперь Олеся вновь появилась в моей жизни.

Думая о ней, мне становилось дурно. До безудержных слёз, которые скатывались по моим щекам градом. Падали на дрожащие руки, стиснутые на коленях в кулаки.

В груди было больно. Пустота поселилась во мне надолго. Возможно, даже навсегда.

Прежде я всегда чувствовала рядом крепкое мужское плечо, но сейчас Николай просто ушёл. Оставил меня одну справляться с переполняющими меня чувствами.

И от этого я чувствовала себя ещё хуже.

Сидеть на кровати больше не было сил. Когда я решилась встать, на часах уже было девять. Полтора часа я просидела в изнеможении, не в силах справиться с собой. И, казалось бы, мне должно было хоть немного стать легче. Но бесполезно. Тошно.

Ключ в замке ознаменовал, что Николай вернулся. Твёрдые шаги, его крепкая фигура в коридоре и снова взгляд. Чужой.

Вижу, что хочет что-то сказать. Но понимаю, что не смогу больше сегодня найти сил для нового разговора.

– Я постелю себе в гостевой комнате, – сообщаю ему также буднично. По крайней мере, стараюсь, не желая больше показывать свою слабость. Довольно и того, что сейчас я выгляжу жалко.

Молчит. Не говорит ни слова, но чувствую, что ему не нравится происходящее.

Пытаюсь пройти мимо, но не получается. Меня всё ещё трясёт. Должна что-то сказать ещё. Показать своё отношение к происходящему. Дать понять, что мне больно.

– Сама подам на развод, – сообщаю мужу, а очередной болезненный укол пронзает сердце. Не хочу. Люблю. Но и становиться нянькой не желаю.

Уйти не получается. Жёсткие пальцы вмиг сжимают локоть, останавливают.

– Я не дам тебе развод! – рычит. Чувствую от него угрозу, какую никогда не ощущала. – Хватит устраивать концерты, Марина! Не зли меня! Никакого развода! Не хватало ещё, чтобы в компании начали обмусоливать эту тему. Будь хорошей женой и веди себя подобающе! Мои партнёры не одобрят развод.

– Партнёры! – понимаю, что не могу смолчать. Его слова задевают. Он думает не о том, что чувствую я, а о своих партнёрах! – Как ты можешь? Ты убил меня сегодня! Растоптал моё сердце! Ты предал меня! А ты говоришь о партнёрах!

– Замолчи, Марина! Замолчи, иначе я за себя не отвечаю! – цедит так, что на лице ходят желваки. Таким никогда его не видела. Но сейчас несёт. Чувство опасности полностью исчезает. На место ему приходит желание восстановить справедливость. Но, кажется, это не мой случай.

– Иначе что? Ударишь? – спрашиваю дрожащим голосом, чувствуя, как на локте пальцы мужа сжимаются ещё сильнее.

– Не говори ерунды! Когда я тебя бил? Никакого развода! Ты меня поняла? – спрашивает, а я, наконец, понимаю, что ещё оно от меня слово и он не сдержится. Не знаю, что последует, но не хочу проверять. Трясёт. От ужаса. Оттого что Николай ведёт себя подобным образом. Еле стою на ногах. Хочу уйти.

– Отпусти, – произношу без особых эмоций. Хотя от их избытка уже качает.

Подчиняется. Смотрит жёстко, но разжимает пальцы и отпускает. Делаю шаг. Ещё. Но уже у дверей гостиной меня настигает голос мужа:

– Впредь думай, что говоришь. Не позорь меня своими выходками. И улыбайся. Чтоб я этой постной мины больше не видел!

Переступаю порог, не чувствуя себя. Голова кружится. Закрываю дверь беззвучно и прислоняюсь к ней плечом. По телу в очередной раз за вечер прокатывается дрожь. Не помню, как добираюсь до дивана и падаю на него. Сил нет даже на то, чтобы найти постельное бельё и постелить себе. Не до этого. Просто отключаюсь. И надеюсь, что всё происходящее привиделось. Хоть бы…

Просыпаюсь посреди ночи от давящего чувства. Распахиваю глаза и с облегчением выдыхаю. Это был всего лишь сон. Всего лишь кошмар, навеянный по жуткому недоразумению. Муж не собирается уходить от меня к бывшей однокласснице. Это ведь даже звучит глупо. Для чего ему менять меня на ровесницу? Коля мог найти кого-то моложе…

Только сообразив, что я нахожусь в гостевой комнате, понимаю, что всё произошедшее не сон. Он и правда смог так со мной поступить.

Теперь понятно, для чего нам нужен был такой просторный дом. Муж говорил, что не хочет жить в бетонной клетке. Но на самом деле он мечтал, что когда-нибудь здесь поселится другая женщина. Та, что согласиться родить ему сына.

А как давно мне было отведено место няни?

До утра не могу сомкнуть глаз. Лежу, уставившись в стену, и думаю о том, как стану жить дальше. Муж прав, мне некуда идти. В квартире родителей живёт овдовевший отец, который точно не обрадуется появлению иждивенки. Даже если я пообещаю в ближайшее время найти работу, он меня и на порог не пустит. К тому же я давно прописана в этом доме.

Глава 3

Наши с Николаем дочери всегда были очень разными. Старшая – спокойная и рассудительная. Всегда хорошо училась и беспрекословно слушалась.

Младшая – бунтарка и задира. Мне стольких сил стоило, направить её на путь истинный. Но даже сейчас, уже будучи взрослой, Маша продолжает вести со мной одностороннюю борьбу. Именно поэтому я сразу подумала, что именно младшая может быть в курсе тайн любимого папочки.

Меньше всего мне сейчас хотелось проводить какие-то расследования. Но только так я могла отвлечься. Мамы уже давно не стало. А отцу никогда не была интересна моя жизнь. Да и вообще в такой ситуации женщину может понять только другая женщина. А мне даже обратиться не к кому. Ни подруг, ни близких родственниц у меня нет. Да, узнать правду страшно. Но жить в неведении ещё страшнее.

– Да, мам, – недовольно отвечает Маша. – Что-то срочное? Мне сейчас некогда.

– Я не займу много времени, – выдыхаю с трудом.

– Что с голосом? – дочь меняет тон на более мягкий. Слышно, что искренне беспокоится.

– Всё нормально, – вру не особо хорошо. Поэтому она ещё сильнее напрягается.

– Что-то с дедушкой? Или с папой?

– С папой, – выдыхаю.

– Он жив?

– Он нашёл другую, – выдавливаю и замираю, сжимая в ладони телефон.

– Он сделал, что? – переспрашивает. В голосе не наигранное возмущение. – Это шутка? Мам?

– Не шутка.

– Значит, он завёл любовницу, – шепчет потрясённо. – А как ты узнала?

– Он сам сказал, – признаюсь с трудом.

– Зачем? Погоди. Он к ней уйти хочет?

– Хуже, – шепчу, задыхаясь от слёз. – Он хочет перевезти её в наш дом.

Маша громко ругается, убрав телефон от губ. Я вздрагиваю. Понятия не имела, что она знает такие слова. Но это поднимает мне настроение. Губы растягиваются в благодарной улыбке. Моя девочка не врёт. Она не знала, что творит её отец.

– Я сейчас соберусь и приеду, – обещает она стальным голосом.

– Не нужно, – прошу я. – Не сейчас. У меня к тебе просьба.

– Какая?

– Похоже,твоя сестра обо всём в курсе, – сообщаю, зажмуриваясь. – Мне кажется, я сегодня слышала их разговор…

– Я её убью, – цедит Маша.

– Не нужно, – отвечаю тихо. – Просто делай вид, что ты не в курсе. Я не хочу вас в это втягивать.

– Мы уже втянуты, – рычит Маша. – Ты наша мама…

Отключается. Телефон молчит. А я продолжаю прижимать его к уху. Словно желаю услышать что-то ещё…

Стук в дверь. Вздрагиваю и отбрасываю сотовый. Дверь тут же распахивается, на пороге стоит Николай. Оценивающий взгляд. Ни тени улыбки. Напоминает сытого хищника, наблюдающего за жертвой.

Становится не по себе. Передёргиваю плечами и опускаю взгляд.

– Идём, – бросает коротко. – Я заказал еду.

Вскидываю взгляд. Он серьёзно? Понял, что я не смогу приготовить ужин и решил организовать доставку? А сейчас попросит меня заняться сервировкой? Точнее, заставит…

– Не рано ли? – придаю голосу безразличие. – До ужина всё стынет.

– Ужин отменяется, – отвечает, не отводя взгляда. – Это обед. Тебе нужно поесть.

Какой заботливый. Хочу съязвить, но сдерживаюсь. Не стоит сейчас накалять конфликт. Мне и так плохо. Скандал ничего не решит. Только до больницы меня доведёт.

Киваю и медленно поднимаюсь. На пороге оборачиваюсь, словно прощаюсь с этой комнатой. Больше я сюда не вернусь. Только если по принуждению. Но Коле нет смысла меня заставлять. У него есть с кем разделить эту постель.

В горле снова возникает ком. Но я сдерживаюсь. В очередной раз… Нужно было в театральный поступать. Всего второй день, а я уже научилась держать лицо. Настоящая актриса.

Всю уверенность сносит, как только мы спускаемся в столовую на первом этаже. Я понятия не имею, как себя вести. Присаживаюсь на край стула и опускаю взгляд. Я не знаю, что говорить. Любезничать? Общаться вежливо? Нагрубить? Закатить скандал? Было бы хорошо побить посуду. Возможно, бы меня немного отпустило.

Я впервые в такой ситуации. Нормальная семейная пара уже обсуждала бы развод. Но не мы. Коля не хочет разводиться, а моё мнение никого не интересует. Какое-то сумасшествие…

– Заказал для тебя лазанью и салат, – сообщает будничным тоном и ставит рядом со мной несколько коробочек. – Правильно? Ты ведь любишь лазанью?

– Люблю, – шепчу. Пальцы не гнутся, но я пытаюсь вскрыть коробочку с салатом.

Кого вообще волнует, что я люблю? Мои чувства сыграли роль ахиллесовой пяты. Было бы смешно, если бы не было так больно.

– Я не хотел, чтобы всё вот так обернулось, – садится напротив, и смотрит на меня. – Считал, что ты всё это воспримешь легче. Раньше ты не позволяла себе подобных “концертов”.

Цепенею. Его слова звучат будто издевательство. Как вообще можно спокойно отреагировать на такое? Да другая на моём месте уже всё прееколошматила бы в квартире. Удивительно, как я вовсе держу себя в руках. Вчерашний кратковременный взрыв не в счёт!

Глава 4

Когда мы с Колей познакомились, я считала, что совсем скоро весь мир будет у моих ног. Я была молодой и амбициозной. Родители имели средний достаток, поэтому я мечтала добиться невиданных высот и обеспечить себе достойное будущее.

Николай был под стать мне. В свои двадцать пять лет он уже понимал, чего хочет, и не собирался останавливаться на достигнутом. Он казался мне таким взрослым и таким самостоятельным. А потом всё завертелось, и я сама не поняла, как оказалась зависимой от своего мужа. У меня не было собственных денег или имущества. Конечно, мой супруг никогда не скупился и без разговоров выдавал мне любую сумму. Стоило только попросить. И, в какой-то момент я перестала, о чём-либо беспокоиться. Глубоко засела в зоне комфорта и стала думать, что так будет всегда.

И, в итоге, жизнь преподнесла мне огромный сюрприз. Только вот винить во всём этом я могла только саму себя. Не стоило мне слепо доверять даже собственному мужу. В этой жизни стоит надеяться только на себя…

– Ну что ты молчишь? – спрашиваю, вскидывая взгляд на мужа. – С чего ты взял, что любовница родит тебе сына?

– Марин, ты действительно хочешь об этом поговорить? – излишне мягко уточняет он. – Смотри, ты порезалась. Нужно обработать рану.

– Это царапина, – отмахиваюсь, едва мазнув взглядом по тонкой линии, на тыльной стороне ладони.

– Ты не можешь оставаться в этой комнате, – замечает он. – Может, вернёшься в спальню? – предлагает, но, кажется, что просто хочет избавиться от меня.

– Нет, – качаю головой, упрямо поджимая губы. – Поживу пока в спальне Маши. Вызови клининг, пусть они все здесь уберут.

– Вызову, – неожиданно не спорит он, пугая своей покладистостью. К чему эта забота? Ему же плевать на меня. – После того, как буду уверен в том, что тебе ничего не угрожает. Завтра же отправишься сдавать анализы. Все эти твои вспышки гнева, Марин, это ненормально.

– Это ненормально для робота, – возражаю, пожав плечами. – А я вроде бы всё ещё человек…

– Ты утром в обморок свалилась, а сейчас разгромила комнату, – замечает, поддёв ногой сломанную рамку. – Это точно ненормальное поведение. Я просто хочу, чтобы ты успокоилась.

– Спасибо, – тяну язвительно. – Мне стало намного легче.

– Рад, – кивает сдержанно. – Точно не хочешь, чтобы я проводил тебя в спальню?

– Сама найду дорогу, – тяжело вздыхаю и поднимаюсь с дивана.

Осматриваюсь. Обычно беспорядок меня очень сильно напрягает, но сейчас я чувствую себя превосходно. На душе стало намного легче. Мысли прояснились, и я вдруг поняла, что именно этого мне и не хватало. Столько лет я контролировала свои эмоции, и теперь мне наконец-то удалось выплеснуть весь негатив. И я совершенно точно не испытывала никакой вины по поводу того, что разгромила гостевую комнату. Здесь давно пора было сделать ремонт.

Но и это больше не мои проблемы. Теперь с этим предстоит разбираться моему мужу. Это ведь его дом. Да, он куплен в браке и является совместно нажитым имуществом. Но вряд ли мне удастся хоть что-то отсудить. У Николая полно доказательств того, что все эти годы я сидела на его шее. Конечно, я заботилась о нём, о детях и о доме. Но ведь жёнам за такое не принято платить? Кстати, очень удобно. Что уж тут сказать. Женился и тут же получил бесплатную прислугу.

Я не знала, что бесило меня больше. Поступок Николая или то, что я сама позволила такое отношение к себе? Почему я не боролась за свою жизнь? Почему послушалась мужа и не стала выходить на работу? Да потому, что я сама считала, что так будет лучше. Да, это было неочевидное моё желание. Но если бы я была очень против, то настояла бы на своём.

– Утром зайду, – бросает Николай мне в спину.

– Зачем? – оборачиваюсь и удивлённо смотрю на него.

– Отвезу тебя в больницу, – отвечает он. – Я ведь говорил, что семейный доктор сказал, чтобы ты сдала какие-то там анализы, – машет рукой, словно всё это совсем неважно.

– Сдам, – киваю недовольно. – Не нужно меня отвозить. Я возьму машину.

– И как ты поедешь в таком состоянии? – криво усмехается муж.

– Да какая тебе разница? – произношу с явным раздражением. – Просто оставь меня в покое! Хватит вести себя как заботливый муж! Хватит, Коля! Я никуда с тобой не поеду! Ты изменил мне! Предал! Уничтожил! А теперь беспокоишься о моём здоровье? Да как у тебя язык поворачивается! Как ты вообще смеешь?

– Ты невыносима, – цедит, стискивая челюсть до такой степени, что я замечаю это. – Разбирайся сама! Не хочешь, чтобы я переживал о тебе, хорошо!

– Ненадолго хватило твоей заботы, – не сдерживаюсь и усмехаюсь, чувствуя, как пальцы сжимаются в кулаки. – Но оно и к лучшему. Мне надоело твоё притворство, – произношу нарочито равнодушно, но внутри бушует ураган. – И я понимаю твоё желание всё свалить на меня. Так ведь легче? Правда? – в голосе проскальзывает обида, но это и не удивительно. Эмоции на пределе.

– Марин, я всегда считал тебя здравомыслящей женщиной, – говорит он, не глядя на меня. – Но я, похоже, ошибся.

– Прости, – выдавливаю язвительную улыбку. – Но ты успел меня разочаровать первым. Так что, теперь мне всё равно, что ты обо мне думаешь.

– Ну хотя бы честно, – цедит в ответ. – Поедешь в больницу. Проверь заодно и голову. Может тебе в санаторий какой-то отправиться? Говорят, помогает поправить мозги.

Глава 5

Ключи от нашего дома есть у всех членов семьи. У меня, у Николая и у обеих дочерей. Несмотря на более чем хороший достаток, у нас нет прислуги. Поэтому посторонний не мог открыть дверь. Я сама слежу за домом, раз в месяц вызываю клининг, а в остальном все заботы о порядке - моя ответственность. Иногда мы пользуемся доставкой еды. Но Коле больше нравится, чтобы я сама готовила.

Порой это меня раздражает. Потому что он всегда просит, чтобы для его гостей стол всегда накрывался моими руками. И я не отказывала. Да, на это уходило много сил и времени, но я старалась угодить мужу. Это ведь такая малость в сравнении с тем, что Николай делал для меня…

Так я думала.

А он этим пользовался… Так бессовестно. Так подло. Так… У меня просто слов нет. Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони. На улице холодно, и мне лучше войти в дом. Но я не решаюсь. Боюсь увидеть там старшую дочь, у которой ко мне явно есть претензии. Сейчас я просто не смогу ей противостоять. Не хочу ввязываться в спор и доказывать свою точку зрения. К тому же Катя вряд ли станет сейчас меня слушать. Всё это разбивает мне сердце. Я ведь люблю своих детей и не хочу с ними никаких ссор. Но что я могу сделать? Мне ведь неизвестно, что ей наговорил муж… И он ли стал виной её неприязни ко мне?

Начинаю замерзать, но всё ещё топчусь на пороге. В итоге понимаю, что мне не избежать этой встречи, и вхожу в дом.

– Хоть бы это была Маша, – шепчу себе под нос, но едва вхожу в кухню, вижу старшую дочь.

Катя медленно скользит взглядом по моему лицу и выдавливает улыбку.

– Привет, мам.

– Привет, – киваю и кладу сумку на стул. – Ты почему без предупреждения. Что-то случилось?

– Мне нужно официальное разрешение, чтобы приехать домой? – улыбка дочери меркнет.

– Нет, – качаю головой. – Просто твой приезд стал неожиданностью. Ты одна? Антон не приехал?

Антон – парень нашей старшей дочери. Они встречаются уже полтора года и, как мне кажется, очень любят друг друга. Обычно они навещают нас только вместе, поэтому я немало удивлена, застав её в одиночестве.

– Мы расстались, – с наигранным равнодушием отвечает Катя и ставит на стол кружку со свежесваренным кофе. – Он повёл себя не очень красиво по отношению ко мне.

– Антон? – удивлённо шепчу в ответ присаживаясь. – Что он сделал? Он тебя обидел?

– Обидел, – Катя криво усмехается, покрутив кружку в руках. – Он вздумал вести себя со мной как козёл… Как потребитель. Он решил, что сейчас какое-то средневековье.

– Я не понимаю, – признаюсь растерянно. – О чём ты говоришь?

– По-моему, всё и так понятно, – кривится Катя и делает глоток кофе.

– Но я правда не понимаю, – отвечаю, внимательно глядя на дочь.

– Да? – удивлённо вскидывает она брови, в глазах разгорается недобрый огонь. – Очень странно. Мне казалось, что ты сразу поймёшь, о чём речь. У вас с Антоном очень совпадают взгляды на жизнь. Уверена, ты будешь на его стороне.

Сразу понимаю, что Катя хочет вывести меня на эмоции. Дочка настроилась на ссору и вряд ли отступит. А я понятия не имею, что именно ей от меня нужно. И сил это выяснять сейчас нет.

Кате уже двадцать, но она для меня всё ещё неразумное дитя. Сложно отпускать от себя детей, но я всё же смогла себя пересилить. И теперь я буду относиться к ней как взрослой. Я забеременела старшей дочерью до свадьбы. Но не это было причиной нашей женитьбы. Николай давно сделал мне предложение, и мы даже назначили день свадьбы. Но пришлось немного пересмотреть наши планы, когда тест показал две полоски.

Через год после Кати на свет появилась Маша. Мои девочки навсегда останутся для меня моими малышками. Но я не позволю им свалить на меня ответственность за принятые ими решения. Не я нашла для Кати Антона. И не я её обидела…

– Так, тебе явно нужно немного остыть, – твёрдо произношу я. – А я пойду отдохну.

– Сбегаешь? – хмыкает дочь. – Как по-взрослому.

– Катя, ты расстроена, – отвечаю я. – Но не нужно перекладывать на меня свои проблемы. Вы поссорились с Антоном. И, может, даже расстались. Это грустно. Но я тут точно ни при чём.

– А вот не нужно снимать с себя ответственность, – рычит Катя, но я уже направляюсь к выходу. – Стой, мама, я недоговорила!

Хватаю сумку и ухожу. Да, это моя дочь, и я должна быть к ней более внимательна. Но не сейчас. Она видит во мне врага. А я просто хочу отдохнуть. Эти два дня чуть меня не угробили. И я сейчас не хочу выслушивать голословные обвинения. Понимаю, что во всём этом кроется суть претензий дочери и её предательства. Но не могу заставить себя остаться и послушать, что хочет от меня Катя. Я слишком устала.

Всю жизнь я жила ради своей семьи. И сейчас хочу просто немного пожить для себя. Хотя бы полдня. А потом я обязательно со всем разберусь.

– Какая же ты эгоистка! – летит мне в спину очередной упрёк от дочери. – Мне плохо! А ты даже не можешь остаться и поговорить со мной.

Но даже это не заставляет меня остановиться. Мне ведь тоже сейчас плохо. И насколько я знаю, Кате об этом известно. Но вместо того, чтобы просто поговорить, она решает утопить меня в своих претензиях.