Измена после смерти

Пролог

Я никогда не верила в призраков. Ни в белых дам, ни в тени у изголовья кровати, ни в то, что душа остаётся среди нас, будто забыв выключить свет и закрыть дверь. Я была прагматиком. Андрей — тоже. Мы любили факты, точные формулировки, чёрный кофе без сахара и длинные списки дел на холодильнике. Всё было правильно, по полочкам.

А потом — одна авария, одна ночь, один звонок.

Теперь я не знаю, где заканчивается реальность. И начинается ли она вообще.

В тот день шёл мелкий дождь — из тех, что будто не падают с неба, а висят в воздухе. Сырость пробиралась под воротник, липла к коже, смешивалась со слезами, которые не хотелось вытирать. На кладбище было тихо, почти театрально тихо, будто кто-то выключил звук, оставив только холод и запах мокрой земли. Люди говорили шёпотом. Меня обнимали. Говорили слова, смысл которых терялся в пустоте:

— Держись…
— Мы рядом…
— Он бы хотел…

А я стояла, глядя на крышку гроба, и не чувствовала ничего. Ни горя, ни боли, ни страха. Только глухой звон в ушах. Как будто сама превратилась в пустую оболочку.

И лишь одна мысль крутилась, как заевшая пластинка: это невозможно. Этого не может быть.

Андрей не мог умереть. Он только вчера ставил будильник на 7:00. Только позавчера мы смеялись, готовя ужин. Только на прошлой неделе он сказал: "Ленка, давай уедем в марте. К чёрту всё. Только ты и я, море и мандарины."

Как можно умереть после этого?

Первую неделю я не открывала ноутбук. Он стоял на тумбочке, закрытый, как капсула с голосом, запахом, движениями Андрея. Его последний след. Иногда я клала на него ладонь, будто через пластик можно почувствовать пульс. Словно он просто ушёл на минуту и вот-вот вернётся. Скажет своё привычное: «Ну что, скучала?» и улыбнётся этой своей улыбкой, в которой всегда было немного мальчишества.

На восьмой день я сдалась.

Мне нужно было написать в банк, проверить документы, разобраться с оплатами. Жизнь требовала счётов. Смерть в этом смысле не освобождает — наоборот, прибавляет обязанностей.

Ноутбук включился без пароля — так он и оставил: всегда говорил, что у нас не может быть секретов. Я села на краешек дивана, ввела привычную команду… и увидела рабочий стол. Те же ярлыки, те же папки. «Проекты», «Музыка», «Документы», «Книги». Ничего особенного. Всё — как всегда.

Почти всё.

В самом углу была папка с названием «2023». Обычная, ничем не примечательная. Не помню, чтобы я раньше её видела. Я кликнула по ней машинально, ожидая увидеть бухгалтерские файлы или очередную таблицу из его работы. Но внутри была другая — уже с датой: "17 января". А затем ещё одна. И ещё. Целая цепочка — от октября прошлого года до самой недели его смерти.

Что-то дрогнуло внутри. Я щёлкнула по первой.

Текстовый файл. Название: «Марине».

Марине? Я не знала никакой Марины.

Я открыла файл — и с первых строк поняла, что мне не стоило этого делать. Но было уже поздно.

"Ты сегодня не пришла. Я ждал, как идиот, в машине под дождём. Промок до нитки, но даже это было сладким — потому что с каждой каплей я чувствовал, как сильно хочу тебя. Прости, что был резок. Просто слишком многое в тебе заставляет меня забывать обо всём..."

Моё сердце забилось быстрее. Грудь сжалась.

"Я не знаю, как быть. С Леной всё сложно. Мы вместе десять лет, но с тобой я другой. Живой. Настоящий. Я не знал, что так можно. Ты — как дыхание, как свежий воздух в застоявшемся доме. Не исчезай. Пожалуйста."

Я закрыла файл.

Потом открыла следующий. И следующий.

И каждый раз — признания, боль, страсть, разорванные обещания. Он любил её. Не просто встречался. Не интрижка. Не ошибка.

Любовь.

На секунду мне стало дурно. Я встала, отшатнулась, едва не опрокинув столик. Уперлась рукой в стену. Кожа покрылась мурашками. Я пыталась дышать — но как, если в груди будто пустота?

Он изменял мне.

Мой муж. Мой Андрей. Человек, которому я посвятила годы. Ради которого не родила. Ради которого прощала, понимала, терпела. С которым делила кровать, будущее, квартиру, жизнь.

Изменял.

И умер, не сказав ни слова.

В ту ночь я не спала.

На кухне тикали часы. Я сидела, обняв колени, и смотрела на открытую дверь спальни. Она казалась тёмной пастью. Иногда мне казалось, что из неё доносится дыхание. Или шаги.

В три часа ночи я почувствовала запах. Его запах. Лёгкий, еле уловимый — как его парфюм, который он надевал на важные встречи. Тот самый, который я прятала на верхней полке, чтобы не плакать.

Я подошла к двери. Заглянула в комнату.

На кресле кто-то сидел.

Силуэт. Плечи. Голова. Как будто он.

Я замерла. Моргнула.

Никого.

Но холод по коже не исчез. И в голове крутилась мысль: он знает, что я узнала.

Я бы хотела, чтобы на этом всё закончилось.

Но это было только начало.

Начало моей настоящей жизни — без иллюзий, без масок, без той самой "идеальной пары", в которую мы оба притворялись. Начало моего пути сквозь ложь, боль, память. И, может быть, даже сквозь саму смерть.

Потому что есть вещи, которые не умирают.

Особенно — если они хотят, чтобы ты их нашла.

Глава 1: Последний вечер

Елена поправляла лилии в хрустальной вазе, стоявшей на обеденном столе. Их тонкий аромат смешивался с запахом лазаньи, доносившимся из кухни, и создавал в доме уют, который она так любила. Свет свечей отражался в бокалах, а смех друзей наполнял гостиную теплом. Сегодня они с Андреем отмечали десять лет брака — юбилей, который казался ей маленьким чудом.

— Лен, ты опять с цветами возишься? — Андрей вошёл с бутылкой вина, его тёмные волосы слегка растрепались, а улыбка была той самой, от которой у Елены до сих пор замирало сердце. Он поставил бутылку и обнял её за талию, притянув ближе. — Дай я открою, а ты иди к гостям. Хватит прятаться.

— Я не прячусь, — засмеялась она, поправляя его рубашку. — Просто хочу, чтобы всё было идеально.

— Всё и так идеально, — он поцеловал её в висок, и Елена почувствовала, как по коже побежали мурашки. Даже спустя годы он умел заставить её чувствовать себя единственной.

В гостиной уже собрались друзья и родные. Мария, старшая сестра Елены, рассказывала анекдот, размахивая бокалом, а её серые глаза искрились весельем. Катя, лучшая подруга Елены, сидела рядом, теребя браслет на запястье. Её длинные светлые волосы блестели в свете люстры, а облегающее платье подчёркивало точёную фигуру. Елена поймала её взгляд и улыбнулась, но Катя быстро отвернулась, будто что-то отвлекло её.

— Лен, иди сюда! — позвала Мария. — Расскажи, как ты заставила Андрея сделать предложение. Я до сих пор не верю, что он сам додумался.

Гости засмеялись, а Елена почувствовала лёгкий укол смущения. Она села рядом с Андреем, который уже разливал вино.

— Да ничего я не заставляла, — она пожала плечами, глядя на мужа. — Он сам решил, правда?

— Конечно, — Андрей подмигнул, поднимая бокал. — За нас, Лен. За то, что ты делаешь меня лучше.

Все поддержали тост, и Елена почувствовала, как тепло разливается по груди. Она посмотрела на Андрея — его тёмные глаза блестели, и в них была такая искренность, что хотелось замереть, чтобы сохранить этот момент навсегда. Но где-то на краю сознания мелькнула мысль: Катя снова отвернулась, когда Андрей говорил. Елена отмахнулась от неё — подруга всегда была немного странной, особенно на таких вечерах.

Праздник продолжался. Мария включила музыку, и кто-то из друзей предложил танцевать. Елена наблюдала, как Андрей шутит с гостями, как легко он находит общий язык с каждым. Её сердце наполнялось гордостью — этот мужчина выбрал её, и даже спустя годы их любовь не угасала. Она мечтала о будущем: о ребёнке, о поездке в Италию, о новых цветочных композициях для её магазина. Всё казалось возможным, пока он был рядом.

Елена проснулась от резкого звука. Телефон на тумбочке вибрировал, экран светился в темноте. Она моргнула, пытаясь разглядеть время — три часа ночи. Андрей лежал рядом, его дыхание было ровным, но что-то в воздухе казалось неправильным. Сердце заколотилось, прежде чем она успела взять трубку.

— Алло? — её голос дрожал от сна и тревоги.

— Елена Соколова? — голос на другом конце был холодным, деловым. — Ваш муж попал в аварию. Приезжайте в городскую больницу. Срочно.

Мир замер. Елена сжала телефон так сильно, что пальцы заболели. Это ошибка. Должно быть ошибка. Андрей дома, он спит, вот же он, рядом. Она повернулась, но постель была пуста. Одеяло смято, подушка холодная. Его не было.

— Что… как… — она не могла связать слова. — Это не он. Вы ошиблись.

— Андрей Соколов, — повторил голос. — Чёрный внедорожник, номер заканчивается на 47. Приезжайте.

Елена бросила телефон, не слушая дальше. Она вскочила, босые ноги коснулись ледяного пола. В голове пульсировала одна мысль: это не правда. Не может быть правдой. Она включила свет, обежала спальню, ванную, гостиную. Пусто. Его куртка исчезла из прихожей, ключи от машины тоже.

— Андрей! — крикнула она, хотя знала, что ответа не будет. Голос эхом отразился от стен, и тишина ударила сильнее, чем любой звук.

Елена схватила пальто, накинула его поверх пижамы и выбежала на улицу. Ночной воздух обжёг лёгкие, но она не замечала. Такси подъехало через пять минут, и весь путь до больницы она сидела, вцепившись в ремень безопасности, шепча: "Пожалуйста, пусть это будет ошибка. Пожалуйста".

В больнице пахло дезинфекцией и страхом. Медсестра провела её по коридору, не глядя в глаза. Елена чувствовала, как ноги становятся ватными, но продолжала идти. В морге врач в зелёной униформе откинул простыню, и Елена замерла. Это был он. Андрей. Его лицо было спокойным, почти как во сне, но холодным, чужим. Шрам на виске, который она так любила целовать, теперь выглядел как чужеродная метка.

— Нет, — выдохнула она. — Нет, нет, нет…

Её колени подкосились, и она упала на пол, задыхаясь. Врач что-то говорил, но слова тонули в звенящей пустоте. Елена закрыла лицо руками, пытаясь удержать реальность, которая рушилась, как карточный домик. Андрей был её миром, её опорой. Как он мог уйти? Почему?

Прошла неделя, но время остановилось. Елена сидела на диване, сжимая кружку с остывшим чаем. Гостиная, ещё недавно полная смеха, теперь была гулкой и мёртвой. Цветы на столе завяли, и она не могла заставить себя их выбросить. Каждый взгляд на них был как нож в груди — она сама их выбирала для того вечера.

Мария приехала на следующий день после аварии. Елена едва помнила, как сестра обняла её, как убирала квартиру, как отвечала на звонки. Мария взяла всё на себя: похороны, документы, соболезнования. Елена была благодарна, но слова не шли. Она вообще почти не говорила.

— Лен, ты ела сегодня? — Мария вошла в гостиную, держа тарелку с бутербродами. Её голос был мягким, но в нём чувствовалась привычная властность. — Поставлю чайник, ладно?

Елена кивнула, не отрывая взгляд от окна. Дождь стучал по стёклам, и ей казалось, что он оплакивает Андрея вместо неё. Слёз не осталось — она выплакала их в первые дни, пока не начала задыхаться от боли.

— Я не знаю, как жить дальше, Маш, — наконец сказала она, и её голос был хриплым, чужим. — Он был всем. Всё, что я делала… магазин, дом, планы… это всё для нас было.

Глава 2: Осколки памяти

Елена проснулась от тишины. Не было привычного звука кофеварки, которую Андрей включал каждое утро, не было его шагов по деревянному полу, не было его голоса, напевающего что-то под нос. Она лежала, уставившись в потолок, и пыталась убедить себя, что это просто сон. Но пустая половина кровати рядом была слишком реальной. Кулон с гравировкой "Навсегда", который она так и не надела, лежал на тумбочке, и его серебряный блеск казался насмешкой.

Прошла неделя после похорон, но время не двигалось. Елена заставила себя встать, накинула халат и спустилась в кухню. Там всё осталось, как было при нём: его любимая синяя кружка у раковины, магнит с фотографией из их отпуска в Сочи на холодильнике, даже недопитая бутылка вина с того вечера. Она замерла, глядя на эту бутылку, и внезапно вспомнила, как Андрей смеялся, разливая вино для гостей. Тогда она была счастлива. Тогда она не знала, что через несколько часов её жизнь разлетится на куски.

— Лен, ты встала? — голос Марии вырвал её из воспоминаний. Сестра вошла в кухню, уже одетая в джинсы и белую рубашку, с короткими пепельными волосами, аккуратно уложенными. Она выглядела собранной, как всегда, но в её серых глазах мелькала тревога. — Я сварила кофе. Хочешь?

Елена кивнула, хотя аппетита не было. Она села за стол, обхватив кружку, которую Мария поставила перед ней. Горячий кофе обжигал пальцы, но это было лучше, чем пустота внутри.

— Спасибо, что осталась, Маш, — тихо сказала Елена. — Не знаю, как бы я без тебя…

— Перестань, — Мария махнула рукой, но её голос смягчился. — Ты моя сестра. Куда я денусь?

Елена попыталась улыбнуться, но получилось криво. Она знала, что Мария отменила все свои дела — она работала маркетологом в крупной компании и редко брала выходные. Но сейчас сестра была здесь, готовила еду, отвечала на звонки, даже разбирала почту, которую Елена не могла заставить себя открыть. Без неё дом превратился бы в могилу.

— Я вчера звонила в магазин, — продолжила Мария, присаживаясь напротив. — Твоя помощница, Света, говорит, что всё под контролем, но клиенты спрашивают, когда ты вернёшься. Может, стоит съездить туда? Хоть на пару часов. Это отвлечёт.

Елена покачала головой. Её цветочный магазин — её гордость, её маленький мир, где она создавала букеты для свадеб, юбилеев, свиданий — теперь казался чужим. Как она могла думать о цветах, когда её собственная жизнь завяла? Она вспомнила, как Андрей приходил в магазин, приносил кофе и шутил, что её розы красивее любой картины. Тогда она смеялась. Теперь эти воспоминания резали, как стекло.

— Не могу, — выдохнула она. — Пока не могу.

Мария посмотрела на неё долгим взглядом, будто хотела что-то сказать, но передумала. Вместо этого она встала и начала собирать посуду.

— Ладно, не торопись. Но сидеть тут и тонуть в этом… — она кивнула на бутылку вина, — не выход. Давай хоть порядок наведём. Начнём с его вещей, а?

Елена вздрогнула. Вещи Андрея — его рубашки в шкафу, его книги на полке, его ноутбук на рабочем столе — были последним, что связывало её с ним. Она не была готова их трогать. Но Мария права: дом становился музеем, и это только усиливало боль.

— Хорошо, — выдавила она. — Но не всё сразу.

Мария кивнула, и Елена почувствовала лёгкое облегчение. Сестра не давила, но её присутствие было как якорь, удерживающий от падения в пропасть. Они допили кофе в молчании, и Елена вдруг подумала: а что, если Мария уедет? Как она справится одна? Эта мысль напугала её больше, чем она ожидала.

Она поднялась и пошла в гостиную, где на диване всё ещё лежал плед, которым они с Андреем укрывались в последний вечер. Елена взяла его в руки, прижала к лицу, надеясь уловить его запах — смесь одеколона и чего-то неуловимо родного. Но плед пах только стиральным порошком. Она сжала его сильнее, и в горле встал ком. Почему она не замечала, как он уходил? Почему не остановила?

— Лен, — Мария коснулась её плеча. — Давай начнём с малого. Может, его стол разберём?

Елена кивнула, хотя внутри всё кричало против. Она не хотела разбирать его жизнь, но знала, что сестра не отступит. И, может, это было нужно — хоть что-то сделать, чтобы не сойти с ума.

Елена стояла перед рабочим столом Андрея, чувствуя себя вором, проникшим в чужой дом. Стол был завален бумагами, эскизами зданий и пустыми кофейными стаканчиками — следами его жизни, которую она, как оказалось, знала не так хорошо. Мария уже открыла ящик, вытаскивая старые блокноты и ручки, но Елена медлила. Каждый предмет здесь был частью Андрея, и прикосновение к ним казалось предательством.

— Лен, ты как? — Мария подняла взгляд, держа в руках папку с какими-то чертежами. Её голос был спокойным, но в нём чувствовалась настойчивость. — Если тяжело, я сама разберу.

— Нет, — Елена покачала головой. — Я должна. Это… моё.

Она заставила себя сесть за стол, провела пальцами по гладкой деревянной поверхности. Здесь Андрей проводил вечера, рисуя проекты, которые приносили ему награды. Она любила заглядывать к нему, приносить чай, слушать, как он увлечённо рассказывает о новых идеях. Тогда он казался ей гением, человеком, который строит не просто дома, а мечты. Теперь она смотрела на эти эскизы и видела только вопросы. Почему он уехал той ночью? Куда?

Елена открыла верхний ящик. Там лежали мелочи: скрепки, старый билет на концерт, который они пропустили из-за его "срочной работы", и фотография — их с Андреем, снятая три года назад на море. Она держала её в руках, и память ожила: тёплый песок под ногами, его смех, когда волна окатила их с ног до головы. Елена улыбнулась, но улыбка тут же угасла. Что, если уже тогда он лгал ей?

— Нашла что-то? — Мария заглянула через её плечо, и Елена вздрогнула, будто её поймали на чём-то запретном.

— Просто фото, — она убрала снимок обратно, стараясь не смотреть сестре в глаза. — Ничего особенного.

Мария кивнула, но её взгляд задержался на ящике. Елена почувствовала лёгкое раздражение — сестра вела себя так, будто искала что-то конкретное. Или это её собственное горе всё искажало? Она решила не спрашивать и продолжила разбирать бумаги. Счета, контракты, письма от клиентов — ничего необычного, пока её пальцы не наткнулись на маленький ключ, завёрнутый в бумажку. Ключ был старым, с потёртой гравировкой, и Елена нахмурилась. Она не знала, от чего он.

Глава 3: Правда режет

Елена проснулась с головной болью, будто кто-то всю ночь стучал молотком по её вискам. Она лежала, глядя в потолок, и пыталась вспомнить, когда в последний раз спала без кошмаров. Прошлой ночью ей снился Андрей — он стоял на том самом пляже с Катей, смотрел на Елену и улыбался, но его глаза были пустыми, как у манекена. Она проснулась с криком, задыхаясь, и теперь утро не принесло облегчения. Телефон Андрея, спрятанный под подушкой, всё ещё жёг её, как раскалённый уголь, а ключ, который она положила в шкатулку, казался живым, пульсирующим вопросом.

В доме было тихо. Елена взглянула на часы — семь утра. Мария, скорее всего, уже встала; сестра всегда была ранней пташкой, даже в такие дни. Елена заставила себя подняться, накинула халат и спустилась в кухню, надеясь, что кофе заглушит гул в голове. Но каждый шаг напоминал ей о вчера — о словах Кати в сообщениях, о равнодушных ответах Андрея, о том, как её жизнь оказалась ложью.

Кухня пахла свежесваренным кофе и тостами. Мария стояла у плиты, переворачивая омлет, и выглядела такой собранной, что Елена почувствовала укол зависти. Почему сестра могла держать себя в руках, а она разваливалась на куски? Мария обернулась, и её серые глаза тут же поймали настроение Елены.

— Доброе утро, — сказала она, но её голос был осторожным, как будто она боялась спугнуть зверя. — Садись, я сделала завтрак.

Елена кивнула, но есть не хотелось. Она взяла кружку с кофе, обхватив её ладонями, и села за стол. Мысли о Кате крутились в голове, как заевшая пластинка. Елена вспомнила, как подруга звонила вчера, оставила голосовое сообщение — что-то про "хочу увидеться, поговорить". Тогда Елена просто удалила его, но теперь гнев рос, требовал выхода. Она не могла молчать. Не могла притворяться, что ничего не знает.

— Маш, — начала она, глядя в кружку, чтобы не встретиться с глазами сестры. — Я вчера кое-что нашла. В его вещах.

Мария замерла, сковородка в её руке дрогнула. Она медленно повернулась, и Елена увидела, как её лицо напряглось. Это был тот же взгляд, что вчера, когда они поссорились, — смесь вины и страха. Елена сжала кружку сильнее, чувствуя, как гнев переливается через край.

— Что нашла? — голос Марии был ровным, но Елена слышала в нём натянутую струну.

— Его старый телефон, — Елена подняла глаза, и её голос стал твёрже. — И сообщения. С Катей. Они… они были вместе. Годами, Маш. Годами.

Мария выдохнула, будто ждала этого. Она поставила сковородку на плиту и села напротив, сложив руки на столе. Елена ждала, что сестра будет спорить, защищать Андрея, говорить, что это ошибка. Но Мария молчала, и это молчание было хуже крика.

— Ты не удивлена, — Елена почувствовала, как горло сжимается. — Ты знала. С самого начала, да?

— Лен, — Мария наклонилась ближе, но Елена отшатнулась. — Я не знала точно. Я видела, как они… переглядываются иногда. На вечеринках, на днях рождения. Но я думала, это ничего не значит. Я не хотела верить.

— Не хотела верить? — Елена вскочила, чуть не опрокинув кружку. — Ты видела, как моя подруга флиртует с моим мужем, и молчала? Ты хоть понимаешь, как это больно? Я доверяла ей! Я доверяла тебе!

Её голос сорвался, и она почувствовала, как слёзы подступают, но гнев был сильнее. Она ненавидела себя за эту слабость, за то, что не могла держать себя в руках, как Мария. Сестра смотрела на неё, и в её глазах было столько боли, что Елена почти пожалела о своих словах. Почти.

— Я ошиблась, — тихо сказала Мария. — Я думала, что защищаю тебя. Если бы я сказала, что бы изменилось? Ты бы ушла от него? Или возненавидела Катю? Я не хотела ломать твой мир.

— Мой мир уже сломан! — Елена ударила ладонью по столу, и кружка всё-таки упала, разбрызгивая кофе. — Он сломан, потому что все, кого я любила, лгали мне! Андрей, Катя, ты!

Мария встала, шагнула к ней, но Елена отступила, подняв руки, как щит. Она не хотела утешений. Не хотела лжи. Ей нужен был воздух, пространство, что-то, что остановит эту боль, которая разрывала её изнутри.

— Я иду в душ, — бросила она, развернувшись. — Не ходи за мной.

Она почти выбежала из кухни, чувствуя, как слёзы всё-таки прорываются. В ванной она включила воду, чтобы заглушить рыдания, и прислонилась к стене, задыхаясь. Её жизнь была фальшивкой. Андрей, которого она любила, которого считала своим, принадлежал другой. А сестра, её единственная опора, молчала. Елена посмотрела на своё отражение в зеркале — бледное лицо, красные глаза, спутанные волосы. Кто эта женщина? Где та Елена, которая смеялась, создавала букеты, мечтала о будущем? Её украли. И она не знала, как вернуть себя.

Елена стояла у входа в кофейню, сжимая ремешок сумки так, будто он был её единственной опорой. Утренний город шумел вокруг: машины гудели, прохожие спешили по тротуарам, а запах свежей выпечки из соседней пекарни смешивался с выхлопами. Но для Елены всё это было фоном — её мир сузился до двери перед ней, за которой ждала Катя. Она согласилась встретиться после трёх пропущенных звонков и короткого сообщения: "Нам нужно поговорить. Сегодня в 12, в ‘Зёрнах’." Елена написала это ночью, когда гнев не дал ей уснуть, и теперь не знала, готова ли. Но отступать было поздно.

Она глубоко вдохнула и толкнула дверь. Кофейня была почти пустой — пара студентов в углу уткнулась в ноутбуки, официант лениво протирал стойку. Катя сидела у окна, её светлые волосы были собраны в высокий хвост, а красное пальто висело на спинке стула. Она выглядела как всегда — яркой, уверенной, будто ничего не изменилось. Но когда она подняла глаза и увидела Елену, её улыбка дрогнула, и это было первое, что Елена заметила. Катя нервничала.

— Лен, ты пришла, — Катя встала, шагнув навстречу, но Елена подняла руку, останавливая её. Она не хотела объятий, не хотела фальши. Катя замерла, и её лицо стало серьёзнее. — Садись, я заказала тебе латте.

Елена села напротив, не глядя на чашку, которую Катя подвинула к ней. Её руки дрожали, и она спрятала их под стол, чтобы подруга не заметила. Гнев, который кипел в ней с ночи, теперь смешался со страхом. Что, если Катя солжёт? Или, хуже, скажет правду, которую Елена не сможет вынести? Она заставила себя посмотреть в глаза подруги — голубые, ясные, но с тенью чего-то нового. Вины? Или просто её воображение?

Глава 4: Следы в пыли

Елена проснулась с чувством, будто не спала вовсе. Ночь прошла в обрывках снов, где Андрей смотрел на неё с того пляжа, а Катя смеялась, держа его за руку. Но теперь, когда утренний свет пробивался сквозь шторы, Елена ощущала не только боль, но и что-то новое — твёрдую, холодную решимость. Она больше не хотела быть жертвой, женщиной, которую обманывали все, кому она доверяла. Ключ, спрятанный в шкатулке, и телефон Андрея, лежащий на тумбочке, были её ниточками к правде, и она собиралась тянуть за них, пока всё не распутается.

Она встала, тихо, чтобы не разбудить Марию, и оделась — джинсы, тёмный свитер, удобные кроссовки. Ей нужно было двигаться, действовать, иначе гнев и страх снова захлестнут её. В зеркале отразилось её лицо — бледное, с тёмными кругами под глазами, но взгляд был острым, как никогда. Елена не узнала себя, и это было хорошо. Та, кем она была раньше, умерла вместе с Андреем. Теперь она другая. И эта другая не будет молчать.

В кухне пахло кофе, но Марии не было — только записка на столе: "Уехала в офис, вернусь к обеду. Позвони, если что. М." Елена скомкала бумагу, не зная, злиться ей или радоваться. С одной стороны, ей не придётся объяснять, куда она идёт. С другой — одиночество пугало, хоть она и не хотела это признавать. Она налила себе кофе, но пить не стала. Её мысли были заняты складом, о котором Андрей упоминал мельком. Если ключ от него, там может быть что-то — документы, чертежи, ответы. Или ничего. Но она должна проверить.

Елена достала телефон Андрея, включила его и снова открыла папку "Работа". Фото документа с логотипом "СтройИнвест" всё ещё было там, и она увеличила его, пытаясь разобрать адрес в углу. Мелкий шрифт сливался, но она различила улицу — Промышленная, 17. Это был район на окраине, где Андрей иногда бывал по делам. Елена записала адрес на листке, чувствуя, как сердце бьётся быстрее. Это было реально. Она делала шаг, а не сидела, утопая в воспоминаниях.

Она взяла ключ из шкатулки, сунула его в карман джинсов и проверила телефон — батарея почти на нуле. Елена подключила его к зарядке, решив оставить дома. Если она найдёт что-то на складе, она вернётся и проверит ещё раз. А если нет… Она не хотела думать об этом. Елена схватила куртку, ключи от машины и вышла, стараясь не оглядываться. Дом казался ей клеткой, и каждый шаг на улицу был как вдох свободы.

Утро было холодным, асфальт блестел после ночного дождя. Елена села в машину — старенький хэтчбек, который Андрей называл "надёжным старичком", — и завела мотор. Радио включилось само, заиграв какую-то попсовую песню, и она тут же выключила его. Тишина была лучше. Елена ввела адрес в навигатор, и голос приложения сообщил, что до Промышленной, 17, двадцать минут. Она сжала руль, чувствуя, как ладони становятся влажными. Что она там найдёт? Пустое помещение? Или доказательства того, что её жизнь была ложью не только из-за Кати?

Дорога тянулась медленно, город постепенно сменялся серыми коробками складов и заводов. Елена вспомнила, как Андрей однажды привёз её сюда, чтобы забрать какие-то чертежи. Тогда она сидела в машине, листая журнал, пока он бегал внутрь. Он вернулся через пять минут, улыбаясь, и сказал, что это "скучные дела". Теперь она сомневалась в каждом его слове. Что он делал там? Встречался с Игорем? Или… с Катей?

Навигатор объявил, что она на месте, и Елена припарковалась у ржавых ворот. Перед ней тянулся ряд одинаковых складов — низкие, с облупившейся краской и табличками, которые никто не обновлял годами. Она вышла из машины, оглядываясь. Улица была пустой, только ворон каркнул где-то вдалеке, и этот звук заставил её вздрогнуть. Елена достала ключ, сжала его в руке и пошла к зданию с номером 17. Сердце колотилось, но она не остановилась. Она не могла остановиться.

Дверь склада была металлической, с тяжёлым замком, который выглядел так, будто его не открывали месяцами. Елена вставила ключ, ожидая, что он не подойдёт, но замок щёлкнул, и дверь поддалась с противным скрипом. Она замерла, вглядываясь в темноту внутри. Пахло пылью, металлом и чем-то кислым, как старые бумаги. Елена шагнула вперёд, включив фонарик на телефоне. Луч света выхватил стеллажи, заваленные коробками, и старый стол в углу. Это было оно. Место, где Андрей хранил свои тайны.

Она прошла дальше, чувствуя, как пол скрипит под ногами. Её взгляд метался по полкам — папки, чертежи, какие-то инструменты. Елена не знала, что искать, но интуиция вела её к столу. Там лежала стопка бумаг, покрытая пылью, и она начала листать их, игнорируя дрожь в руках. Счета, эскизы, ничего необычного. Но внизу стопки она нашла конверт — плотный, с логотипом "СтройИнвест". Елена открыла его, и её дыхание сбилось. Внутри был договор, подписанный Андреем, и сумма — шесть миллионов рублей. Те же цифры, что в фото. Но ниже была приписка от руки: "Перевод подтверждён. И.Р."

Елена сжала конверт, чувствуя, как страх смешивается с гневом. Это не просто долг. Это что-то, что могло убить Андрея. Она сунула договор в сумку, решив разобрать его дома, и продолжила искать. В ящике стола она нашла ещё один ключ — поменьше, с биркой, на которой было написано "Каб. 3". Елена оглянулась, но никакого кабинета здесь не было. Или он где-то в другом месте? Она спрятала второй ключ в карман, чувствуя, как её решимость крепнет. Она была на верном пути.

Но шорох за спиной заставил её замереть. Елена обернулась, направив фонарик в темноту. Ничего. Только коробки и пыль. Она выдохнула, но сердце билось так громко, что заглушало всё. Это просто нервы, сказала она себе. Просто склад. Но ощущение, что кто-то смотрит, не отпускало. Елена схватила сумку и быстро пошла к выходу, чувствуя, как холод пробирает до костей. Она не знала, что нашла, но знала одно: это только начало.

Елена влетела в машину, захлопнув дверь так, что стёкла задрожали. Её руки всё ещё тряслись, а сердце колотилось, будто она пробежала марафон. Договор из конверта, засунутый в сумку, казался тяжёлым, как кирпич, а второй ключ, спрятанный в кармане, жег кожу. Она бросила взгляд на склад — тёмный, молчаливый, с ржавой дверью, которая теперь скрывала её секрет. Шорох, который она услышала внутри, всё ещё звенел в ушах, хотя Елена убеждала себя, что это была крыса или ветер. Но страх не отпускал, и она завела мотор, желая уехать как можно дальше.

Глава 5: Погоня за призраками

Елена проснулась от звука дождя, барабанящего по окнам. Серое утро вползло в спальню, и она лежала, глядя в потолок, чувствуя, как тяжесть вчерашнего дня давит на грудь. Письмо Андрея — его слова, полные вины и страха — всё ещё звучало в голове, как заевшая пластинка. "Не копай. Это опасно." Но она копала. И остановиться уже не могла. Папка и блокнот, спрятанные в ящике комода, были её трофеями, её оружием против лжи, которая разрушила её жизнь. Но с каждым новым куском правды страх рос, и Елена начинала понимать, почему Андрей хотел её защитить.

Она встала, накинула халат и посмотрела на телефон Андрея, лежащий на тумбочке. Батарея села, и это было к лучшему — она боялась открывать его снова, боялась новых ударов. Письмо было последней каплей, подтверждением того, что он не просто изменял, а втянул их обоих в что-то тёмное. Елена сжала кулаки, чувствуя, как гнев возвращается, заглушая страх. Он не имел права просить её остановиться. Не после того, как предал.

Внизу послышался звон посуды — Мария уже была на кухне. Елена вздохнула, зная, что не сможет избегать сестру вечно. Их ссоры, её обвинения, вина в глазах Марии — всё это висело в воздухе, как туман, но Елена не была готова мириться. Не пока не разберётся. Она спустилась, стараясь держать лицо нейтральным, хотя внутри всё бурлило.

Мария стояла у плиты, жаря яичницу. Её короткие пепельные волосы были собраны в небрежный хвост, а рубашка заправлена в джинсы — она выглядела собранной, как всегда, но Елена заметила тени под её глазами. Сестра тоже не спала, и это вызвало укол вины, который Елена тут же подавила. Мария обернулась, и её серые глаза скользнули по Елене с привычной тревогой.

— Доброе утро, — сказала она, ставя тарелку на стол. — Садись, поешь. Ты вчера почти ничего не ела.

Елена села, но еда её не интересовала. Она взяла кружку с кофе, обхватив её ладонями, чтобы скрыть дрожь. Мысли о папке, о договорах, об Игоре не давали покоя. Она должна найти его, но как? Позвонить по номеру из телефона Андрея? Поехать в офис "СтройИнвест"? Каждое решение казалось шагом в пропасть, но сидеть и ждать было хуже.

— Лен, — Мария села напротив, и её голос был мягче, чем обычно. — Я знаю, ты не хочешь говорить, но я волнуюсь. Ты вчера была сама не своя. Что происходит?

Елена сжала кружку сильнее, чувствуя, как слова сестры цепляют что-то внутри. Она хотела рассказать — о складе, о кабинете, о письме, — но не могла. Мария молчала о Кате, и это предательство всё ещё стояло между ними. Как она могла доверять ей теперь? Елена посмотрела в глаза сестры, ища хоть намёк на ложь, но видела только усталость и заботу.

— Ничего, — солгала она, отводя взгляд. — Просто… тяжело. Всё напоминает о нём.

Мария кивнула, но Елена чувствовала, что сестра не верит. Она всегда знала, когда Елена что-то скрывает, и это бесило. Елена сделала глоток кофе, стараясь казаться спокойной, но мысли уже унеслись к Игоре Рябинине. Она вспомнила его подпись на договоре, его угрозы в сообщениях. Он был ключом. Если она найдёт его, она узнает, почему Андрей умер. И почему Катя так боялась.

— Я подумала, может, съездить в магазин? — вдруг сказала Елена, чтобы сменить тему. — Проверить, как там Света справляется.

Мария подняла брови, явно удивившись. Елена не была в своём цветочном магазине с похорон, и даже мысль о возвращении туда казалась ей чужой. Но это был повод уйти из дома, не вызывая подозрений. Елена знала, что не поедет в магазин — она поедет искать Игоря. Или хотя бы офис "СтройИнвест". Она должна двигаться вперёд, даже если это пугало её до смерти.

— Хорошая идея, — Мария улыбнулась, но её глаза остались серьёзными. — Хочешь, я поеду с тобой?

— Нет, — Елена ответила слишком быстро и тут же добавила мягче: — Я справлюсь. Мне нужно… одной побыть.

Мария посмотрела на неё долгим взглядом, но кивнула. Елена почувствовала облегчение, смешанное с виной. Она ненавидела лгать, но правда была слишком тяжёлой, слишком опасной. Письмо Андрея всплыло в памяти: "Это опасно." Она прогнала его слова, вставая из-за стола.

— Я скоро вернусь, — сказала она, беря куртку. — Не волнуйся.

Мария ничего не ответила, но её взгляд провожал Елену до двери. Елена вышла на улицу, где дождь превратился в мелкую морось, и села в машину. Она достала договор из сумки, которую прихватила с собой, и перечитала адрес "СтройИнвест" — улица Лесная, 12. Это было в получасе езды, в деловом районе, где она никогда не бывала. Елена ввела адрес в навигатор, чувствуя, как решимость растёт, заглушая страх. Она найдёт Игоря. И он ответит за всё.

Дорога была мокрой, дворники скрипели, а город вокруг казался серым, как её мысли. Елена вспомнила Андрея — его улыбку, его голос, его ложь. Он любил её, сказал он в письме. Но любовь не предаёт. Не втягивает в долги и угрозы. Не оставляет одну с кучей вопросов. Елена сжала руль, чувствуя, как гнев возвращает ей силы. Она не остановится. Не теперь, когда правда так близко.

Навигатор объявил, что она на месте, и Елена припарковалась у стеклянного здания с табличкой "СтройИнвест". Оно выглядело слишком респектабельно для того, что она нашла в папке — чистые окна, мраморный холл, охранник у входа. Елена выдохнула, собираясь с духом. Она не знала, что скажет, но знала, что должна войти. Игорь Рябинин был где-то там, и с ним — ответы. Елена вышла из машины, сжимая ключ в кармане, и шагнула к дверям, чувствуя, как её жизнь вот-вот изменится навсегда.

Елена стояла перед стеклянными дверями "СтройИнвест", чувствуя, как холодный ветер пробирает сквозь куртку. Здание возвышалось над ней — современное, с зеркальными окнами, отражающими серое небо и её собственное бледное лицо. Она сжала сумку, где лежал договор, и ключ в кармане, словно они могли защитить её от того, что ждало внутри. Навигатор привёл её сюда, но теперь, глядя на охранника в холле, Елена сомневалась. Что она скажет? "Мне нужен Игорь Рябинин, потому что мой муж умер из-за него"? Это звучало как безумие, но отступать было поздно.

Глава 6: Круг сужается

Елена проснулась от резкого звука будильника, который забыла выключить. Голова гудела, как после ночи в баре, хотя она не пила — только страх и бессонница отравили её. Ножницы, которые она сжимала, засыпая на диване, лежали рядом, напоминая о тенях и шагах, которые преследовали её ночью. Дождь прекратился, но серое утро за окном не обещало ничего хорошего. Елена встала, чувствуя, как каждая мышца ноет от напряжения, и посмотрела на телефон Андрея. Он был заряжен, но она не решилась включить его — не сейчас, когда нервы и так на пределе.

Ключ с биркой "Каб. 3" лежал на столе, рядом с блокнотом, где она обвела код — 0712. Елена коснулась его, чувствуя холод металла. Сейф. Он был её следующей целью, но после вчерашнего — тени у дома, шагов за дверью — она не могла просто взять и поехать в офис Андрея. Ей нужна была помощь, и единственным человеком, к кому она могла обратиться, была Мария. Но мысль о разговоре с сестрой вызывала тошноту. Мария молчала о Кате, а теперь Елена подозревала, что она знает больше — может, даже об Игоре, о долгах, о том, что убило Андрея.

Шаги наверху подтвердили, что сестра проснулась. Елена собралась с духом, убрала ключ и блокнот в сумку и пошла в кухню. Пора было говорить, даже если это закончится новой ссорой. Она включила кофеварку, чтобы занять руки, и вскоре Мария спустилась — в джинсах и белой рубашке, с усталым лицом, но всё такой же собранной. Елена поймала её взгляд и почувствовала укол вины за вчерашнюю холодность, но тут же напомнила себе: сестра лгала. Или, как минимум, недоговаривала.

— Доброе утро, — Мария улыбнулась, но улыбка была натянутой. — Ты рано. Спала хоть?

— Не особо, — Елена поставила кружку перед сестрой, стараясь звучать нейтрально. — Маш, нам нужно поговорить.

Мария замерла, её пальцы остановились на ручке кружки. Она посмотрела на Елену, и в её серых глазах мелькнула тревога, как будто она ждала этого разговора и боялась его одновременно. Елена села напротив, чувствуя, как слова рвутся наружу, но сдерживала себя, чтобы не сорваться.

— Я знаю, ты злишься за Катю, — начала Мария, опередив её. — И я виновата, что не сказала. Но, Лен, я правда не знала, насколько всё серьёзно. Клянусь.

Елена сжала губы, чувствуя, как гнев вспыхивает снова. Она хотела верить, но слова сестры звучали слишком знакомо — как оправдания, которые она слышала всю жизнь. Елена наклонилась ближе, её голос был тихим, но твёрдым.

— Это не только про Катю, Маш. Я нашла вещи Андрея. Документы. Сообщения. Он был должен людям. Опасным людям. И ты… ты что-то знаешь, да? Не только про измену.

Мария побледнела, и это было ответом. Елена почувствовала, как сердце сжимается — она надеялась ошибиться, но реакция сестры всё подтвердила. Мария отвела взгляд, теребя край рукава, и Елена не выдержала.

— Хватит молчать! — её голос сорвался, и она ударила ладонью по столу. — Я устала от лжи! Андрей умер, Маш! А я нахожу договоры на миллионы, угрозы, имена! Игорь Рябинин — ты слышала это имя? Или ты тоже делала вид, что ничего не происходит?

Мария подняла глаза, и Елена увидела в них слёзы. Это было неожиданно, как удар, и она замерла, чувствуя, как гнев отступает, уступая место растерянности. Мария никогда не плакала — не так, не перед ней.

— Я слышала, — прошептала Мария, и её голос дрожал. — Не от Андрея. От… знакомого. Он работает в строительной сфере. Сказал, что Рябинин — не тот, с кем стоит связываться. Я хотела предупредить Андрея, но он отмахнулся. Сказал, что всё под контролем.

— И ты не сказала мне? — Елена почувствовала, как горло сжимается. — Почему, Маш? Почему ты всегда молчишь?

— Потому что я боялась! — Мария вскочила, её голос стал громче. — Боялась, что ты не поверишь, что это сломает вас! Андрей был твоей жизнью, Лен! Я не хотела, чтобы ты ненавидела его. Или себя.

Елена отшатнулась, будто её ударили. Слова сестры резали глубже, чем она ожидала, потому что были правдой. Андрей был её жизнью. И теперь, когда он оказался не тем, кем она думала, она ненавидела не только его, но и себя — за слепоту, за слабость. Она встала, чувствуя, как слёзы жгут глаза, но сдержалась.

— Я больше не та, Маш, — сказала она, и её голос был холодным. — Я не остановлюсь. Я нашла ключ. Код. Имя. Я знаю, что Андрей влез в дерьмо, и я узнаю, кто его убил.

— Убил? — Мария замерла, её глаза расширились. — Лен, ты серьёзно? Это была авария…

— Нет, — Елена шагнула ближе, её голос дрожал от ярости. — Это не была авария. Он встречался с Игорем той ночью. И кто-то следит за мной. Я видела тень, слышала шаги. Они знают, что я копаю.

Мария схватила её за руку, и Елена почувствовала, как её пальцы дрожат.

— Лен, остановись, — сказала она, почти умоляя. — Если это правда, ты в опасности. Пойдём в полицию. Пусть они разберутся.

— Полиция? — Елена вырвала руку, её голос стал резким. — И что я скажу? Что нашла бумаги? Что мне кажется, что за мной следят? Они не поверят, Маш. А я не могу ждать. Я должна знать.

Мария молчала, и Елена видела, как она борется — между желанием защитить и страхом отпустить. Наконец сестра выдохнула, опустив плечи.

— Хорошо, — сказала она тихо. — Но не ходи одна. Возьми меня. Если ты права… я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

Елена посмотрела на неё, и впервые за дни почувствовала тепло. Мария была виновата, но она была здесь, и это что-то значило. Елена кивнула, хотя внутри всё ещё боролись гнев и недоверие.

— Я подумаю, — сказала она, беря сумку. — Но сегодня я еду в офис Андрея. Там может быть сейф. И я найду его.

Она вышла, не дожидаясь ответа, чувствуя взгляд сестры в спину. Дождь перестал, но воздух был холодным, и Елена сжала ключ в кармане, как талисман. Она не знала, что ждёт её в офисе, но знала одно — правда была ближе, чем когда-либо. И она не даст ей ускользнуть, даже если тени станут реальнее.

Елена припарковалась в переулке за старым бизнес-центром, где находился офис Андрея. День был пасмурным, и низкие тучи давили на город, как её собственные мысли. Она сжимала ключ с биркой "Каб. 3" в кармане, чувствуя его острые края, а в сумке лежали блокнот и договор — её единственные улики против мира лжи, который оставил ей муж. Разговор с Марией всё ещё эхом звучал в голове, и Елена не знала, чего хочет больше — принять помощь сестры или бежать от всех, кто знал правду и молчал. Но сейчас она была одна, и это было её решение. Ей нужно найти сейф. И ответы.

Глава 7: Последний рубеж

Елена гнала машину по ночному городу, не глядя на спидометр. Дождь начался снова, мелкий, но упорный, и дворники скрипели, как её собственные нервы. Флешка лежала в кармане куртки, тёплая от её ладони, которую она то и дело сжимала, проверяя, на месте ли. Это был её единственный козырь, её доказательство против Игоря и тех, кто стоял за ним. Но слова Андрея — "Не доверяй никому. Даже М." — жгли сильнее, чем страх перед тенью, которая гналась за ней. Мария, её сестра, её опора — как она могла быть частью этого? Или Андрей ошибся, запутавшись в своих долгах и лжи?

Она не знала, куда едет, пока не увидела знакомый поворот к набережной. Это было место, где они с Андреем гуляли в первые годы, где он впервые сказал, что любит её. Теперь набережная была пустой, тёмной, и река блестела под фонарями, как чёрное зеркало. Елена припарковалась, заглушила мотор и сидела, слушая, как дождь стучит по крыше. Ей нужно было думать, но мысли путались — Игорь, Катя, Мария, флешка, тень у дома. Всё сливалось в один клубок, и она не знала, за какую нить тянуть.

Елена достала флешку, повертела её в руках. Она хотела вернуться домой, подключить её к ноутбуку, изучить каждый файл, но после шагов у двери, после незнакомца в офисе, дом больше не казался безопасным. Полиция? Елена сжала губы. Андрей предупреждал, что никому нельзя доверять, и она видела достаточно сериалов, чтобы знать: коррумпированные копы — не выдумка. Но сидеть и ждать, пока "они" найдут её, было не выходом. Елена вспомнила Катю — её панику, её слова: "Они найдут тебя." Катя знала больше, чем сказала, и Елена должна была вытрясти из неё правду.

Она включила телефон, нашла номер Кати и нажала вызов, не давая себе времени передумать. Гудки тянулись, и Елена уже ждала автоответчик, когда голос Кати — тихий, дрожащий — ответил:

— Лен? — в нём была паника, как будто она ждала этого звонка и боялась его. — Почему ты звонишь? Я же сказала…

— Хватит, — Елена перебила, её голос был холодным, как асфальт под колёсами. — Я нашла флешку, Катя. Доказательства. Про Игоря, про ‘Западный’, про всё. Ты в этом по уши, и я хочу знать, что ты скрываешь.

Молчание на том конце было таким долгим, что Елена подумала, что Катя сбросила. Но затем она услышала всхлип, и голос подруги стал ещё тише.

— Лен, ты не понимаешь, — прошептала Катя. — Они следят. За мной, за тобой. Если у тебя флешка… они убьют тебя. Как Андрея.

— Как Андрея? — Елена сжала телефон так, что он хрустнул. — Ты знаешь, что его убили? Говори, Катя! Кто это сделал? Игорь?

— Не только он, — Катя всхлипнула громче. — Есть другие. Люди, которым он был должен. Я не знаю имён, Лен, клянусь. Андрей пытался выйти, но они… они не отпускают. Я хотела помочь ему, но всё пошло не так.

— Помочь? — Елена засмеялась, но смех был резким, злым. — Ты спала с ним, Катя. Ты лгала мне. Это твоя помощь?

— Я любила его! — голос Кати сорвался. — И я ненавидела себя за это. Но он сказал, что ты не должна знать, что это защитит тебя. Я поверила, Лен. Прости.

Елена закрыла глаза, чувствуя, как слёзы жгут, но прогнала их. Она не хотела жалеть Катю. Не теперь, когда правда была так близко.

— Где ты? — спросила она, и её голос стал твёрже. — Я приеду. Мы поговорим. Лицом к лицу.

— Нет, — Катя почти крикнула. — Не приезжай! Они… они знают, где я. Если ты придёшь, они найдут нас обеих.

— Тогда скажи, кто "они"! — Елена ударила по рулю, её голос дрожал от ярости. — Я устала от твоих загадок!

— Я не могу, — Катя всхлипнула. — Лен, бери флешку и беги. Уезжай из города. Пожалуйста.

Линия оборвалась, и Елена швырнула телефон на сиденье, задыхаясь. Катя боялась, но не только за себя — за неё. Елена посмотрела на флешку, лежащую в её ладони. Это был её шанс всё закончить — сдать доказательства, разрушить Игоря и его сеть. Но слова Кати — "они убьют тебя" — звенели в голове, и Елена почувствовала, как страх сжимает горло. Она не была героем. Она была просто женщиной, потерявшей всё. Но бежать? Это значило предать Андрея, предать себя.

Фары в зеркале заднего вида заставили её вздрогнуть. Машина — чёрная, с тонированными стёклами — медленно проехала мимо, но остановилась в ста метрах впереди. Елена затаила дыхание, чувствуя, как холод пробирает до костей. Случайность? Или они нашли её? Она сжала флешку, её пальцы дрожали. Машина не двигалась, но Елена видела силуэт водителя — неподвижный, как статуя. Она завела мотор, стараясь не паниковать, и медленно тронулась, следя за зеркалом. Машина осталась на месте, но Елена знала — это не конец.

Она свернула на соседнюю улицу, затем ещё раз, проверяя, не следят ли за ней. Дорога была пустой, но страх не отпускал. Елена вспомнила Марию — её слёзы, её слова: "Я бы умерла за тебя." Может, она ошиблась, не доверившись сестре? Или Андрей был прав, и Мария что-то скрывает? Елена сжала руль, чувствуя, как одиночество душит её. Ей нужна была помощь, но она не знала, кому верить.

Она остановилась у круглосуточного кафе, где светились неоновые вывески, и вошла, заказав кофе, чтобы выиграть время. Елена достала телефон, набрала номер Марии, но остановилась перед вызовом. Что, если Андрей был прав? Она сбросила звонок и написала сообщение: "Маш, мне нужно время. Не ищи меня. Прости." Она отправила его, чувствуя, как сердце сжимается, и выключила телефон. Флешка была её единственным союзником теперь, и Елена знала, что должна действовать быстро. Она допила кофе, оставив пару мятых купюр, и вышла, сжимая ключ в кармане. Набережная ждала её, как поле битвы, и Елена была готова — или почти готова — встретить своих призраков.

Елена сидела в машине на пустынной парковке у заброшенного торгового центра, в нескольких километрах от набережной. Двигатель был заглушен, фары выключены, и только слабый свет уличного фонаря пробивался сквозь моросящий дождь. Флешка лежала в её руке, тёплая от ладони, которую она сжимала, как талисман. После разговора с Катей, после чёрной машины, мелькнувшей в зеркале, Елена не могла вернуться домой. Она чувствовала, как сеть сжимается, и каждый её шаг был словно танец на краю пропасти. Ей нужно было решить — бежать или драться. Но бежать значило сдаться, а драться… Она не знала, хватит ли сил.

Глава 8: Точка невозврата

Елена сидела на краю кровати в мотельном номере, всё ещё сжимая ножницы в одной руке и флешку в другой. Мария стояла у окна, её силуэт тёмным пятном выделялся на фоне зашторенной ночи. Дождь стучал по крыше, заглушая тишину, но напряжение между сёстрами было громче любого шума. Елена смотрела на Марию, пытаясь найти в её лице ложь, но видела только усталость и страх — те же чувства, что разрывали её саму. Слова Андрея — "даже М" — всё ещё звенели в голове, но теперь, когда сестра была здесь, Елена хотела верить, что он ошибся. Хотела, но не могла.

— Говори, — повторила Елена, её голос был холодным, но дрожь в нём выдавала страх. — Всё, что знаешь про Лебедева. Про Игоря. Про Андрея. И не лги, Маш. Не сейчас.

Мария повернулась, её глаза блестели от слёз, но она не плакала. Она сжала руки, будто собирая остатки сил, и села на стул напротив, держа дистанцию, словно чувствуя, что Елена всё ещё ей не доверяет.

— Я не лгала, — начала она тихо. — Не про Лебедева. Я узнала о нём случайно, через коллегу, Диму. Он работает в строительной инспекции, и год назад упомянул ‘Западный’ — проект, который вёл Андрей. Сказал, что там что-то нечисто, что деньги крутятся через подставные фирмы. Лебедев был в центре этого — неофициально, но все знали, что он тянет ниточки.

Елена нахмурилась, её пальцы сжали флешку сильнее.

— И ты рассказала Андрею? — спросила она, стараясь уловить каждую интонацию.

— Да, — Мария кивнула, её голос стал твёрже. — Я думала, он должен знать. Но он… он отреагировал странно. Сказал, чтобы я не лезла, что это его дела. А потом начал сторониться меня. Я видела, что он нервничает, но он не объяснял. Только раз, за месяц до… до аварии, он сказал, что Лебедев опасен. Что, если я кому-то проболтаюсь, будет хуже.

Елена почувствовала, как холод пробирает до костей. Лебедев. Имя, которое мелькало в файлах, в записях Андрея, теперь звучало из уст сестры. Она вспомнила список на флешке, пометку "Куратор". Лебедев не просто партнёр Игоря — он был выше, сильнее, тем, кто держал всех в страхе.

— Почему ты не сказала мне? — Елена встала, её голос дрогнул. — Ты знала, что Андрей в беде, и молчала! Как ты могла?

Мария вскочила, её глаза вспыхнули.

— Потому что он просил! — крикнула она, и её голос сорвался. — Он сказал, что защитит тебя, что ты не должна знать! Я думала, он справится, Лен! Я не знала, что всё так далеко зайдёт!

Елена отступила, чувствуя, как слова сестры бьют, как молот. Андрей защищал её. Опять. Но его защита была ложью, клеткой, которая держала её в неведении, пока он тонул в своих долгах и предательствах. Она вспомнила его письмо, его слова о Кате, о флешке. И о Марии. Елена сжала ножницы, её взгляд метнулся к сестре.

— Андрей написал, чтобы я тебе не доверяла, — сказала она, и её голос стал тише, но твёрже. — Почему, Маш? Что ты скрыла? Ты знала про Лебедева, про Катю, про всё это дерьмо. Что ещё?

Мария задохнулась, её лицо побледнело. Она шагнула вперёд, но остановилась, увидев ножницы в руке Елены.

— Лен, ты серьёзно? — её голос был полон боли. — Ты думаешь, я с ними? Я твоя сестра! Я молчала, потому что боялась за тебя! Андрей был запутан, он никому не верил, даже себе. Но я никогда бы тебя не предала.

Елена молчала, её сердце разрывалось. Она хотела верить, но правда была слишком тяжёлой, слишком скользкой. Флешка в её руке была как бомба, готовая взорвать всё, и Елена знала, что один неверный шаг — и она потеряет не только правду, но и себя. Она посмотрела на Марию, ища в её глазах хоть намёк на ложь, но видела только слёзы и отчаяние.

— Хорошо, — наконец сказала она, опуская ножницы, но не убирая их далеко. — Допустим, я верю. Что ты знаешь о Лебедеве? Где его найти?

Мария выдохнула, её плечи опустились, как будто груз свалился. Она вытерла слёзы, стараясь собраться.

— Я не знаю, где он, — призналась она. — Но Дима упоминал склад на окраине, где ‘Западный’ хранил материалы. Неофициально, конечно. Лебедев там бывал — проверял, как идут дела. Это всё, что я знаю.

Елена кивнула, её мысли закружились. Склад. Не тот, где она нашла договор, а другой. Адрес Лебедева из файла на флешке был в центре, но склад мог быть ключом — местом, где хранились не только материалы, но и секреты. Она сжала флешку, чувствуя, как решимость возвращается. Ей нужно туда. Но не одной.

— Ты поедешь со мной, — сказала Елена, глядя сестре в глаза. — Если ты правда за меня, докажи. Мы найдём этот склад. И Лебедева.

Мария замерла, её лицо отразило страх, но она кивнула.

— Хорошо, — сказала она тихо. — Но, Лен, если это правда, если они убили Андрея… мы можем не вернуться.

— Я знаю, — Елена сунула флешку в карман, её голос был холодным, как сталь. — Но я не остановлюсь. Он был моим мужем. И я должна знать, за что он умер.

Она взяла сумку, проверила ноутбук и ключи. Мария смотрела на неё, и Елена чувствовала её страх, её любовь, её вину. Они были сёстрами, но между ними всё ещё была трещина, и Елена не знала, заживёт ли она. Она открыла дверь, пропуская Марию вперёд, и вышла в ночь, где дождь скрывал их шаги. Склад ждал, как пасть зверя, и Елена была готова встретить его — с флешкой, с правдой и с сестрой, которой она, возможно, снова научится доверять.

Елена и Мария ехали по тёмному шоссе, ведущему к окраине города. Фары выхватывали мокрый асфальт, а дождь стучал по крыше, заглушая тишину между сёстрами. Елена сжимала руль, её взгляд метался между дорогой и зеркалом заднего вида, где она ожидала увидеть чёрную машину или тень, следующую за ними. Флешка лежала в кармане её куртки, тёплая, как напоминание о том, что она несёт — доказательства, которые могли разрушить Лебедева и его сеть. Или их самих. Мария сидела рядом, её руки были сцеплены на коленях, а лицо — бледным, как луна за тучами.

— Ты уверена, что это тот склад? — спросила Елена, не отрывая глаз от дороги. Её голос был ровным, но внутри всё кипело — страх, гнев, надежда, что они найдут ответы.

Глава 9: На грани света

Елена и Мария остановились на заправке в часе езды от склада, где их чуть не поймали. Неоновая вывеска мигаала, освещая пустынный асфальт, а дождь превратился в мелкую морось, оставляя пятна на лобовом стекле. Елена заглушила мотор, но не вышла, её руки всё ещё дрожали на руле. Флешки в её кармане, папка с её фото в сумке, голос Лебедева в памяти — всё это было как груз, тянущий её вниз. Она посмотрела на Марию, чьё лицо было бледным, но глаза горели решимостью, которой Елена не ожидала. Они выжили, но ночь была далека от конца.

— Надо где-то спрятаться, — сказала Елена, её голос был хриплым от усталости. — Они видели машину. Знают, что мы были там.

Мария кивнула, теребя край рукава.

— У Димы есть дача, — предложила она тихо. — За городом, в лесу. Никто не знает про неё, кроме меня. Мы можем переждать там, пока не решим, что делать.

Елена посмотрела на сестру, чувствуя, как старое недоверие всплывает, но подавила его. Мария рисковала жизнью на складе, осталась с ней, несмотря на страх. Андрей мог ошибаться, назвав её ненадёжной, но Елена всё ещё боялась доверять полностью. Она кивнула, не споря. Дача была лучше, чем мотель, где их могли найти. Лучше, чем дом, который уже не казался безопасным.

— Хорошо, — сказала она. — Но сначала я хочу знать всё. Что ещё Дима говорил о Лебедеве? И почему ты молчала?

Мария вздохнула, её взгляд упал на колени.

— Я не молчала, Лен. Я просто… не знала, как сказать. Дима упоминал, что Лебедев не только бизнесмен. У него связи — в полиции, в судах. Поэтому я боялась, что, если мы пойдём к копам, это обернётся против нас. Он сказал, что Лебедев чистит следы, как призрак. Никто не может доказать, что он делает.

Елена сжала флешки в кармане, чувствуя их острые края.

— У меня есть доказательства, — сказала она твёрдо. — На флешке. Если там то, о чём писал Андрей, Лебедев не уйдёт.

Мария посмотрела на неё, её глаза были полны тревоги.

— А если он узнает, что у тебя это? — спросила она. — Лен, они чуть не поймали нас. Что, если в следующий раз…

— Не будет следующего раза, — перебила Елена, её голос стал резким. — Я найду Катю. Она знает, кто такие "они". И я сдам флешку. Но не копам. Я найду журналиста, кого-то, кто не боится.

Мария молчала, и Елена чувствовала её сомнения, но не хотела их слушать. Она завела мотор, вводя адрес дачи, который Мария продиктовала. Дорога тянулась через лес, тёмный и густой, и Елена старалась не думать о том, что их могут найти. Флешка была её щитом, её мечом, но она знала, что одного удара будет мало, чтобы свалить Лебедева.

Дача оказалась маленьким деревянным домом, утопающим в соснах. Елена припарковалась под навесом, чтобы спрятать машину, и они вошли, морщась от запаха сырости. Внутри было холодно, но уютно — старый диван, печка, стол с потрескавшимся лаком. Мария зажгла лампу, и её свет выхватил пыль, плавающую в воздухе. Елена бросила сумку на пол, чувствуя, как усталость накатывает, но не позволила себе расслабиться.

— Я проверю флешки, — сказала она, доставая ноутбук. — Ты следи за окнами.

Мария кивнула, её движения были нервными, но она взяла фонарик и начала осматривать дом. Елена подключила первую флешку, открывая файлы. Таблицы, письма, записи — всё, что она видела раньше, но теперь она искала что-то конкретное: имя Лебедева, его связи, его слабое место. Один документ привлёк её внимание — отчёт о переводе на счёт, подписанный "В.Л." Сумма — двадцать миллионов рублей — была помечена как "Компенсация." Елена нахмурилась. Компенсация за что? За Андрея? Или за что-то ещё?

Она открыла вторую флешку, найденную на складе, и её дыхание сбилось. Там была видеозапись. Елена включила её, и экран показал тёмную улицу, снятую с камеры наблюдения. Машина — знакомая, Андрея — стояла у обочины. Дверь открылась, и он вышел, его лицо было напряжённым. Второй человек — высокий, в пальто — подошёл к нему. Елена увеличила изображение, и её горло сжалось. Лебедев. Это был он, без сомнений — седина, холодные глаза, та же походка, что она видела на складе. Они говорили, Андрей жестикулировал, но звука не было. Затем Лебедев кивнул, и Андрей сел в машину. Через минуту она уехала — и через час, Елена знала, случилась авария.

Елена задохнулась, прижав руку ко рту. Это была последняя ночь Андрея. Лебедев был с ним. Она перемотала видео назад, пытаясь уловить детали, и заметила ещё одну фигуру — в тени, у столба. Женщина. Елена увеличила снова, и её сердце замерло. Катя. Она стояла там, глядя, как Андрей уезжает. Елена выключила видео, чувствуя, как гнев и боль захлёстывают. Катя была там. Она видела всё. И молчала.

— Лен? — голос Марии заставил её вздрогнуть. Сестра стояла у двери, её лицо было бледным. — Там свет. В лесу. Похоже на фары.

Елена вскочила, сунув флешки в карман. Она подбежала к окну, отодвинула занавеску и увидела слабое мерцание между деревьями. Не фонарь, не звёзды — фары, медленно движущиеся по дороге. Елена почувствовала, как страх сжимает грудь. Они нашли их. Или это случайность? Она посмотрела на Марию, чьи глаза кричали о том же.

— Собирайся, — сказала Елена, хватая сумку. — Мы уходим.

Но свет фар стал ярче, и звук мотора — низкий, угрожающий — донёсся до дома. Елена сжала ноутбук, понимая, что бежать уже поздно. Они были здесь, в глуши, без оружия, без помощи. Только правда была с ними — и Елена знала, что должна защитить её любой ценой.

Елена стояла у окна дачи, её пальцы сжимали край занавески так сильно, что ткань трещала. Свет фар, пробивающийся через сосны, был теперь отчётливым — две яркие точки, приближающиеся медленно, как глаза хищника. Звук мотора нарастал, низкий и угрожающий, и Елена чувствовала, как паника сковывает тело. Мария замерла рядом, её дыхание было рваным, а фонарик в её руке дрожал, отбрасывая неровные тени на стены. Флешки в кармане Елены, видео с Лебедевым и Катей, папка с её фото — всё это было как мишень, нарисованная на их спинах. Они нашли их. Слишком быстро.

Глава 10: Правда и пепел

Елена стояла в тесной гостиной Кати, её рука всё ещё сжимала флешки в кармане, как якорь, удерживающий её от падения в пропасть. Свет единственной лампы отбрасывал длинные тени, и лицо Кати — бледное, с тёмными кругами под глазами — выглядело как маска страха. Мария замерла у двери, её взгляд метался между Катей и окном, где шторы едва скрывали ночную тьму. Елена чувствовала, как воздух в комнате густеет, будто перед грозой. Катя знала правду — о Лебедеве, об Андрее, о той ночи, — и Елена не уйдёт, пока не услышит всё.

— Говори, — сказала Елена, её голос был холодным, но внутри всё кипело — гнев, боль, страх. — Я видела видео, Катя. Ты была там, когда Андрей уезжал с Лебедевым. Что ты скрываешь?

Катя задохнулась, её глаза расширились, и она отступила, наткнувшись на диван. Её руки дрожали, когда она прижала их к груди, будто защищаясь от слов Елены.

— Лен, я… — её голос сорвался, и она посмотрела на пол, как будто там была её исповедь. — Я не хотела. Клянусь, я не хотела, чтобы так вышло.

— Не хотела? — Елена шагнула ближе, её голос стал громче. — Ты стояла и смотрела, как он садится в машину! Ты знала, что Лебедев убьёт его, и ничего не сделала! Почему?

Мария положила руку на плечо Елены, её прикосновение было лёгким, но твёрдым.

— Лен, дай ей сказать, — прошептала она, но Елена не отвела взгляд от Кати, чьё лицо теперь было мокрым от слёз.

Катя сглотнула, её голос был слабым, почти неслышным.

— Я не знала, что его убьют, — сказала она. — Лебедев… он сказал, что это последняя встреча, что Андрей отдаст деньги, и всё закончится. Я поверила. Я хотела верить.

— Деньги? — Елена сжала кулаки, чувствуя, как гнев захлёстывает. — Ты была с Андреем, Катя. Ты спала с ним, лгала мне, а теперь говоришь, что просто поверила? Что ты делала там?

Катя всхлипнула, опустившись на диван. Её плечи дрожали, но она подняла глаза, и Елена увидела в них не только страх, но и вину, глубокую, как бездна.

— Я любила его, Лен, — прошептала она. — И ненавидела себя за это. Андрей сказал, что должен встретиться с Лебедевым, чтобы всё уладить. Он не хотел, чтобы я шла, но я боялась за него. Я поехала следом, осталась в тени, чтобы… чтобы убедиться, что он в порядке. Но Лебедев… он был не один. Там была женщина, она дала ему что-то — пакет, я не видела. А потом Андрей уехал, и я… я не успела.

Елена замерла, её дыхание сбилось. Женщина. Та, чей голос она слышала на складе, та, что искала её с Лебедевым. Елена вспомнила файлы на флешке, поддельные контракты, переводы, имена. Кто она? Ещё одно звено в сети Лебедева? Она шагнула к Кате, её голос стал тише, но острым, как нож.

— Кто она? — спросила Елена. — И что ты сделала потом? Почему не пошла в полицию?

Катя покачала головой, её слёзы капали на пол.

— Я не знаю её имени, — сказала она. — Лебедев называл её "наша страховка". Я хотела пойти в полицию, Лен, клянусь. Но он нашёл меня на следующий день. Сказал, что, если я открою рот, он убьёт тебя. Я боялась, я… я трус.

Елена отступила, чувствуя, как слова Кати бьют, как молот. Трус. Да, Катя была трусом, но Елена тоже боялась — каждой тени, каждого шага за спиной. Она вспомнила Андрея, его письмо, его слова: "Не вини её." Он знал, что Катя втянута, знал, что она слаба, и всё же защищал её. Елена сжала флешки, чувствуя их тяжесть. Она не простит Катю, но ей нужна была правда, вся, до конца.

— Где Лебедев сейчас? — спросила она, её голос был холодным. — Ты знаешь, да? Ты всё ещё с ним связана?

Катя вскочила, её глаза вспыхнули.

— Нет! — крикнула она. — Я сбежала, Лен! Я прячусь, как ты! Он звонил, угрожал, но я не с ним! Я не знаю, где он, но… он ищет тебя. Из-за флешки.

Елена кивнула, её мысли закружились. Флешка. Это был ключ, который Лебедев хотел забрать любой ценой. Она посмотрела на Марию, чьё лицо было напряжённым, но твёрдым. Сестра молчала, но Елена знала, что она готова идти до конца. Елена повернулась к Кате, её голос стал твёрже.

— Ты идёшь с нами, — сказала она. — Мы сдадим флешку. Не копам — я найду журналиста, кого-то, кто не боится Лебедева. Но ты расскажешь всё. Каждую деталь.

Катя задохнулась, её глаза расширились от ужаса.

— Лен, они убьют меня, — прошептала она. — Ты не понимаешь, как далеко это заходит.

— Понимаю, — Елена шагнула ближе, её взгляд был как сталь. — Но я не дам им выиграть. Андрей умер за это. И я не позволю, чтобы его смерть была напрасной.

Мария шагнула вперёд, её голос был мягким, но твёрдым.

— Катя, мы защитим тебя, — сказала она. — Но ты должна помочь. Ради Лены. Ради Андрея.

Катя молчала, её взгляд метался между сёстрами. Наконец она кивнула, её плечи опустились, как будто она сдалась.

— Хорошо, — прошептала она. — Я расскажу. Всё.

Елена почувствовала облегчение, но оно было мимолётным. Шорох за окном заставил её замереть. Она посмотрела на шторы, где тень — чёткая, человеческая — мелькнула и исчезла. Елена сжала флешки, её пульс ускорился. Они были здесь. Лебедев или его люди. Она посмотрела на Марию, затем на Катю, чьё лицо побелело.

— Уходим, — сказала Елена, хватая сумку. — Сейчас.

Они бросились к двери, но свет фар — яркий, режущий — ударил через окно, и звук мотора разорвал тишину. Елена замерла, понимая, что времени нет. Правда была с ней, но пепел был ближе, чем она думала. Она сжала руку Марии, кивнув Кате. Они побегут. И пусть Лебедев попробует их остановить.

Елена толкнула Катю к задней двери квартиры, её рука сжимала сумку с флешками и ноутбуком. Свет фар, пробивавший шторы, был как нож, режущий их шансы на побег. Мария бежала следом, её лицо было бледным, но глаза горели решимостью. Шум мотора снаружи нарастал, и Елена слышала голоса — низкие, резкие, отдающие команды. Лебедев или его люди были здесь, и они знали, что она внутри. Елена сжала зубы, чувствуя, как гнев пересиливает страх. Она не отдаст флешку. Не теперь, когда правда была так близко.