Измена. Прощение не купишь

глава 1

- Алиса Валерьевна, сейчас туда нельзя, - задерживает меня на входе молоденькая секретарша мужа. – Там очень важное совещание, и Руслан Игнатьевич просил никого не впускать.

- Хорошо, я подожду, - я без сил опускаюсь на диван и снимаю с уставших ног узкие лодочки. – Лиза, сделай мне пожалуйста кофе, будь добра.

Секретарша мило улыбается и быстро приносит мне белую керамическую чашку с ароматным напитком.

- Сливки добавить, - уточняет она, вежливо улыбаясь, но я отказываюсь и глотаю обжигающую чёрную горечь.

На душе скверно. Два часа назад позвонил юрист отца и объявил о его смерти. Как обухом по голове. До сих пор в висках пульсируют его слова: «Валерия Николаевича с нами больше нет, примите мои соболезнования, Алиса Валерьевна, похороны завтра».

Как? Он же ещё совсем молодой! Почему этот злосчастный тромб оторвался именно сейчас?

В кабинете Руслана раздается игривый женский вскрик.

Я поднимаю глаза на Лизу, но она быстро отводит взгляд и делает вид, что занята бумагами. Она тоже это слышала, мне не показалось.

Обуваюсь, поднимаюсь с дивана, подкатывающая к горлу злость придаёт мне сил.

- Алиса Валерьевна, он меня уволит, пожалуйста, не ходите туда, - умоляюще шепчет секретарша, но я стреляю в неё таким гневным взглядом, что она замирает на месте и, хлопая своими пушистыми ресницами, просто провожает меня взглядом до дверей в кабинет своего шефа.

Нажимаю ручку, толкаю дверь из плотного дерева, делаю шаг в кабинет.

- Лиза, я же просил…, - его голос обрывается, когда он видит меня, а я до боли закусываю губу от открывшейся моему взору картины.

Раскрасневшаяся рыжая девка лежит на столе Руслана, бесстыдно оголив свою грудь в расстёгнутой прорези блузки.

- Алиса? - Руслан отпускает запястья рыжей, которые он до этого крепко прижимал к столешнице и медленным осторожным шагом начинает двигаться ко мне. – Что-то случилось? Почему ты здесь?

Он знал, что я сегодня очень плотно спланировала свой день, и точно не должна была оказаться в его офисе. Не должна была, но оказалась. Спасибо, папе, словно оттуда показал мне на предательство любимого человека.

Смотрю на своего красивого мужа, на его безупречное лицо и широкие плечи, узкие бёдра, и краем глаза вижу, как рыжая не спеша слезает со стола и поправляет одежду и растрепавшуюся причёску.

- Брысь отсюда, - поворачивает он голову к рыжей, та обиженно поджимает губки и цокает мимо меня каблучками.

- Рус, - протяжным голоском проявляется она уже в дверях кабинета, - такси хоть вызовешь?

- Быстро ушла! – кричит он на неё, а сам уже рядом, берёт меня за руку, заглядывает в глаза.

Такой родной. Был. Был буквально до того момента, как я вошла сюда. До той секунды, когда я увидела его лицо, зависшее над декольте этой рыжей козы. Он хотел её. Более того, он бы её взял, если бы я не нарушила эту идиллию своим неожиданным появлением.

- Ты бледная, очень бледная, как ты себя чувствуешь?

Притворная забота? Пытается загладить свою вину? Тянет меня к большому кожаному дивану возле окна. Сколько раз на этом диване стонала в экстазе та рыжая девка? А может не только она? Может он меняет их как перчатки, пока я доверчиво пользуюсь теми благами, которыми он меня балует.

- Мерзко, - одним словом выплёвываю я свою обиду, пытаясь донести до него всё то, что сейчас бушует в моей душе. – Я чувствую себя полной дурой, которой ты сейчас начнёшь втирать нелепые объяснения. Кстати, можешь не стараться, я всё прекрасно поняла.

- Не пори горячку, - Руслан выпускает мои руки, когда я с ненавистью в глазах выдёргиваю их из его крепких пальцев. – Давай поговорим спокойно, - в его голосе лёденящий холод.

- Не о чем разговаривать, Рус, - сокращая его имя, я передразниваю только что покинувшую кабинет девчонку, и он это понимает.

- Всё совсем не так, как ты думаешь, это был мой деловой партнёр, да, я перегнул немного, но у нас ничего не было, ты сама видела.

- Видела? Да, я видела достаточно, чтобы понимать, что бы было, зайди я позже на пять минут. Кого ты обманываешь? Или ты действительно считаешь меня полной дурой? Так? Отвечай! – изо всех сил бью его ладонью в грудь, вкладывая в этот удар всю боль, что накопилась внутри меня.

Он делает шаг назад, и я теряя равновесие, падаю прямо к нему в объятия.

- Алиса, спокойно, я люблю только тебя, ты моя жена и единственная женщина с которой я делю постель, сейчас я говорю правду, верь мне, - он гладит меня по спине, крепко прижимая к своей груди, пытается успокоить.

- Я единственная, с кем ты делишь постель, а вот офисный стол ты делишь с другими, - упираюсь ладонями ему в грудь, стараюсь освободиться, но он не даёт мне и пошевелиться.

- Это неправда, то что ты сейчас здесь увидела – глупое недоразумение, давай просто про него забудем, сделаем вид, что ты только что вошла, и я сразу направился к тебе, с любовью обняв свою самую красивую жену.

- Ты дурак? – поднимаю голову и смотрю на него снизу вверх. – Всё, отпусти, не могу больше…

Тяжело дышу, на глазах пелена слёз, ещё мгновение и горячие ручьи прольются по моим щекам.

Он отпускает, но идти нет сил, тяжёлая боль утраты родителя, перемешанная с предательством любимого мужа, давит так сильно, что я опускаюсь на стоящий рядом диван, закрываю глаза ладонями и отпускаю себя.

Не могу больше терпеть, не могу! Пусть видит, не буду скрываться, мне можно, я за этим и шла, я хотела выплакать своё горе с родным человеком, думала, он меня поддержит, а получилось…

- Лиза, принеси воды, - кричит он секретарше и пытается понять, почему я так безудержно рыдаю. – Алис, ну прости меня, да, я дурак, прости. Это был первый и последний раз, я не знаю что на меня нашло, я обещаю тебе, что такого больше никогда не повторится, я клянусь тебе. Клянусь своей жизнью! – горячо произносит он свои запоздалые обещания, а я отнимаю руки от лица и смотрю на него долгим, наполненным болью взглядом.

глава 2

- Прости, малыш, прости… - сейчас эти слова звучат действительно искренне.

Но мне уже не важно, мне хочется только одного: уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. В голове медленно складываются в едино рассыпанные от удара судьбы пазлы, и я начинаю видеть путь, которым пойду дальше. Руслана на этом пути нет. Совсем нет. Никогда.

- Мне нужно идти, - мягко отстраняюсь я, и он отпускает. – Прощай.

- Алис, я отвезу тебя домой, подожди, - возвращается к своему столу, хватает мобильник и идёт к выходу вслед за мной.

Пусть, пусть отвезёт, за рулём я сейчас ехать точно не смогу, ощущаю себя безвольной тряпочкой, мне нужна передышка, сразу столько боли – это жестоко.

Сажусь на пассажирское рядом с мужем, понимаю, что быстро он из моей жизни не исчезнет. Впереди похороны, и там он точно должен присутствовать, хотя бы как совладелец бизнеса моего отца. Смиряюсь с этой мыслью, выдыхаю и стараюсь просто смотреть в окно и ни о чём не думать.

Руслан тоже молчит, и я ему сейчас за это даже благодарна. Выяснять отношения больше не хочется. Сейчас будет столько хлопот, что не до личной жизни.

глава 3

- Алис, - он поворачивает ко мне голову и глушит мотор, припарковавшись возле нашего дома. – Что будем делать?

Мне хочется его послать, но понимаю, что он сейчас не о нас и его гнусном поступке, а об отце и его похоронах.

- Виталик уже купил нам билеты, завтра в четыре утра самолёт, я лечу, а ты сам решай, - эти слова я словно выдавливаю из своей груди, так сложно сохранять спокойствие.

- Конечно, я полечу, я полечу с тобой вместе и буду поддерживать тебя, - он хочет взять меня за руку, чтобы показать серьёзность своих намерений, но мне противно.

- Поддержал уже, спасибо, меня от твоей поддержки тошнит, открой уже, - я отодвигаюсь на самый край сидения, дёргая за ручку двери, а он всё тянет, не выпускает меня.

- Я не знал, что твой отец…, - он словно давится этой фразой, не договаривая её до конца.

- А если бы знал, то, конечно же, не полез бы на эту рыжую, - передразниваю его с максимально скептическим выражением лица. – Ты бы её приберёг на потом, когда отправил меня на лечебный массаж или ещё куда. Руслан, я не глупая, не нужно сейчас пытаться запудрить мне мозги. Я всё прекрасно поняла.

- Да что ты поняла? – срывается он. – Что поняла? Что на моём столе лежала баба, которую я хотел? И что с этого? Она сама меня спровоцировала, у неё цель такая была, специально для этого и явилась, а я мужик, здоровый мужик…

Бьёт ладонями по рулю и снова впивается в меня взглядом.

- Алис, ну прости, сейчас такой момент сложный, давай это забудем, прошу тебя. Нам нужно к Валерию Николаевичу, а не эти дрязги.

«Не смотри ему в глаза, не смотри ему в глаза», - как заклинание твержу я про себя, но справиться с собой не могу и поднимаю взгляд.

Руслан, мой Руслан, мой самый любимый мужчина заглядывает мне в душу умоляющим взглядом. Любит? Любил бы – не пошёл налево. И дело даже не в смерти отца, это всего лишь злосчастное стечение обстоятельств, просто ему со мной удобно, привычно, безпроблемно.

Нашему браку уже почти три года, познакомил нас папа. Вспоминая это, невольно усмехаюсь, а теперь он нас же и развёл. Недолгим было моё счастье.

- Открой двери, - повторяю свою просьбу, но он будто меня не слышит или делает вид, - открой эти чёртовы двери!

Я взрываюсь, чуть не ломаю ручку, бью ладонями по стеклу, прижимаюсь к нему лбом, плачу… Чего он добивается? Чтобы я сейчас ему сказала, что верю и не злюсь? Он не дебил, чтобы ждать от меня такого. Он прекрасно знает мой характер, знает принципы и поведенческие привычки, я не дура, совсем не дура.

- Я сейчас выйду из машины, открою дверь и возьму тебя за руку. Ты не будешь дёргаться и кричать, пока мы идём до квартиры, плакать можно, но не показывай людям свои психи, хорошо?

- Иди к чёрту, - посылаю его шёпотом, не отрывая лба от окна авто, в области возле моего рта стекло покрывается мелкими каплями конденсата, не могу сдержаться и пальцем рисую fuck.

Он делает всё именно так, как и проговорил, обходит машину, открывает мне дверь, подаёт руку и ведёт с паркинга к подъезду. Как примерный муж, как настоящая надежда и опора, поддерживая под локоть и открывая предо мной двери. Изменщик! Врун! Подлец!

В лифте с нами сосед, знакомый Руслана, интересуется у него, что случилось, Руслан отвечает, и нам выражают соболезнования.

«Засуньте себе в одно место свои соболезнования», - хочется выкрикнуть мне, когда сосед с жалостью смотрит на меня, качает головой и жмет руку мужу.

Я сдерживаюсь, не подаю вида, смотрю на кафель лестничной площадки перед дверью в нашу квартиру и жду, когда Руслан отопрёт замок.

Внутри тишина, сбросив с ног тисками сжимающие мои ступни туфли, я решительно иду в гардеробную, достаю из ниши чемодан, раскрываю молнии и начинаю собирать вещи. Беру много, но всё в чемодан не влезет, поэтому на ходу сортирую, заставляя себя брать только нужное.

- Ты хочешь там немного пожить? – заглядывает ко мне Руслан, опирается на косяк и долго смотрит на мои манипуляции с одеждой.

- Нет, - отвечаю я, злобно стрельнув в него глазами.

- Тогда зачем берёшь так много?

Блин, он сейчас серьёзно ничего не понимает? Он не догоняет того, что я собираюсь от него уходить? Он думает, что мы слетаем в Ставрополь на похороны и, вернувшись сюда, как ни в чём не бывало, будем продолжать семейную жизнь?

- Я беру только самое нужное, остальное ты упакуешь в коробки и пошлёшь мне доставкой. Я больше сюда не вернусь. На развод подадим через Госуслуги.

- Нет, Алис, так дело не пойдёт, я не собираюсь с тобой разводиться из-за этой ерунды. Ты моя жена, и я тебя люблю, ни о каком разводе не может быть и речи!

Отодвигает ногой в сторону чемодан и делает шаг в мою сторону. Гардеробная маленькая, здесь только полки с вещами и полтора квадрата пространства, когда нас здесь двое, становится трудно дышать.

- Не трогай меня, - шиплю на него, когда он тянет руки, чтобы выволочь меня отсюда, но ему это не мешает сделать то, что он и намеревался.

- Сейчас мы будем разговаривать, долго и обстоятельно, чтобы твои мозги наконец-то встали на место, - усаживает он меня на диван в гостиной и придерживает рукой, не давая вскочить и убежать. – Я тебе очень сочувствую, потерять дорогого человека это больно, именно поэтому ты психуешь, именно эта боль заставляет тебя на мне срываться, именно это двигает тебя на безрассудные решения. Алис, развода не будет, это я тебе ответственно заявляю. Мы проводим Валерия Николаевича в последний путь, пробудем там ровно столько, сколько требует ситуация, а потом вместе вернёмся. Ты меня слышишь? Мы вернёмся вместе и будем жить дальше, всё будет как прежде, ничего не изменится. Я буду любить тебя, а ты будешь любить меня.

- Не буду, - злобно произношу я, - не буду я тебя любить, отлюбила своё, больше не буду. И сюда я не вернусь, останусь там, мне с тобой рядом больше не место, можешь рыжую свою звать под бочок. Всё, Руслан, всё! Ты в этом виноват, и отца и мои переживания сюда не вплетай, я вполне могу отделить чувства тоски по папе от презрения к твоему низкому поступку. Не надо думать, что промыванием моих мозгов, ты сможешь вернуть всё на свои места. Ты разрушил, теперь с этим живи. Ненавижу тебя!

глава 4

Он терпит. Не откланяется, не отворачивается, просто, как данность принимает мои беспорядочные удары ладонями, которые я наношу ему снова и снова.

- Хватит, - мягко перехватывает мои ослабшие руки и укладывает их мне на колени. – Перестань, уже достаточно. Тебе лучше?

Смотрю на него сквозь затуманенные от слёз глаза и понимаю, что мне действительно стало немного легче. Вместе с относительным спокойствием, всё моё тело охватила выкачивающая силы безысходность. Так вот как ощущается пустота. Я на физическом уровне чувствую, что от меня ничего не осталось. Не хочется ничего, даже двигаться, даже просто моргать. Была бы моя воля, я и дышать бы перестала.

Больно. Тоска внутри меня выгрызает своими острыми зубьями огромную дыру, которую совсем нечем залепить.

- Принеси, пожалуйста, воды, - тихо шепчу одними губами, но Руслан меня понимает.

Он помогает держать стакан и не даёт его уронить моим трясущимся рукам, ну почему я так расклеилась? Прохладная вода прокатывается маленькими порциями по пищеводу, снимая сухость в горле и одновременно вгоняя меня в состояние оторванности от реальности.

- Пойдём, я помогу тебе прилечь, - протягивает он мне руку, но я отказываюсь, отворачиваюсь от него, ставлю стакан на столик рядом и, обняв двумя руками пушистую диванную подушку, укладываю голову на мягкий подлокотник и подтягиваю ноги к груди.

- Уйди, - закрываю глаза и жду, когда он выполнит и эту мою просьбу.

Руслан сидит ещё пару минут, а потом поднимается с дивана. Я с облегчением выдыхаю. Слежу за его шагами, слышу, как он идёт на кухню, наливает себе воды, пьёт.

Я настолько привыкла к нему, что я сейчас даже с закрытыми глазами вижу, как с каждым новым глотком двигается его кадык на шее. Сейчас он поставит стакан на стол и проведёт обеими руками по волосам, обхватив голову своими крепкими пальцами. Не о том я думаю…

Я вспоминаю тот день, когда нас познакомил папа. Мне было двадцать три, я только закончила свой универ, планировала помогать отцу в его бизнесе. Дела тогда шли не очень хорошо, производство функционировало, а вот сбыт и логистика сильно хромали. Я пыталась на свежих знаниях разобраться в причинах этого, но отец с его опытом решил по-другому.

- Алиса, познакомься, это Руслан Владимирович, мой новый партнёр из Москвы, заключаем долгосрочный договор на поставку, надёжный и положительный во всех направлениях мужчина.

Я тогда смотрела на этого москвича с пренебрежением, а он повёл папин бизнес в гору. Вскоре про трудности мы забыли, на завод покупалось новое оборудование, штат увеличивался, поставки в столицу шли косяком, а Руслан Владимирович стал частым гостем в нашем доме.

Я не сразу подпустила этого холёного мужчину к своему сердцу, долго строила из себя ледяную принцессу, но папа и здесь помог, усадил меня и объяснил, что Руслану доверять можно, и он меня не обидит.

Так и было, почти три года нашего идеального брака, годовщина была бы осенью, теперь вместо неё развод. Как дальше? Больше мой папуля не посадит рядом и не объяснит, как правильно.

Слёз больше нет, я выплакала всё, глаза сухие, веки усталые. Сколько сейчас времени? Ещё день, выезжать из дома нужно ночью, до этого важно собраться. Нужно встать и вернуться к сбору вещей. Не могу. Нет сил. От этой навалившейся усталости дико хочется спать. Подремлю, не опоздаю…

Сквозь наваливающийся сон слышу звонок мобильника Руслана, его голос, слов не разбираю, только приглушённый тембр любимого мужчины, засыпаю…

- Алис, Алиса, просыпайся, пора ехать, - он тихонько трогает моё плечо, и я разлепляю свои веки словно в первый раз оглядывая нашу спальню.

Он перенёс меня с дивана на кровать, раздел и спал рядом?

- Я спал на диване и тебя не трогал, - словно прочитав мои мысли в долгом взгляде на его подушку отвечает Руслан.

- Сколько времени? – хватаю телефон, привычно лежащий на тумбочке, сейчас час ночи.

- У тебя есть двадцать минут на сборы, ты всё успеешь, потом выезжаем, дороги пустые, до аэропорта быстро долетим.

- Почему ты не разбудил меня раньше? – злобно бросаю в его сторону, вылезая из-под одеяла.

Голова кружится. Упираюсь ладонями в кровать, жду, когда карусель в глазах успокоится.

- Тебе плохо? Принести воды? – тут же спешит он ко мне, но я протягиваю руку в останавливающем жесте.

- Не подходи ко мне и больше меня не трогай, никогда меня больше не трогай, понял?

Поднимаюсь, медленно иду к дверям ванной, сейчас плесну холодной водой в лицо, и всё пройдёт. Не доходя до нужной двери, сворачиваю в туалет, где меня просто выворачивает наизнанку.

- Алиса, тебе помочь?

- Нет, - хриплю я и новый спазм в желудке заставляет схватиться обеими руками за кольцо унитаза.

Этого ещё не хватало. Подождав пару тройку минут, я смываю и выхожу из туалета. Он стоит за дверью и смотрит на меня обеспокоенным взглядом. Демонстративно толкаю его плечом, проходя мимо, и на пять минут зависаю в ванной. Становится легче. Желудок успокаивается и больше не бунтует. Отлично.

- Алис, нужно поспешить, самолёт не такси, ждать нас не будет, - пытается он меня поторопить.

- Будить нужно было раньше, - я понимаю, что он, скорее всего, не виноват, я вообще должна была будильник поставить, но я даже не думала, что меня так вырубит. – Где мой чемодан?

Захожу в гардеробную, чтобы дособирать вещи и не нахожу его.

- Я всё собрал, вещи уже в машине, тебе нужно одеться и спуститься вниз. Кофе будешь?

Хватаю с полки хлопковые брюки и тонкий свитер, тут же натягиваю майку и снимаю с плечиков чёрное платье. Почти новое, всего один раз одела, когда ездила на похороны друга отца. Теперь в нём папу буду провожать.

Одетая и с платьем в руках иду к входной двери, где он меня ждёт.

- Есть ещё пара минут на чашку кофе, я тебе сделал, - показывает жестом на кухонный стол, но я отрицательно качаю головой.

- Поехали.

Больше мы не разговариваем до самого аэропорта. Он сосредоточено ведёт машину, а я пытаюсь не заснуть, хотя очень хочется.

глава 5

До Ставрополя три часа полёта плюс чистый час ожидания в аэропорту, если исключить регистрации переходы, сдачу багажа. Всеми организационными вопросами занимается Руслан, я просто сижу. Он подходит ко мне, что-то уточнят, снова отходит, потом ведёт в другой зал, приносит воды, пытается меня накормить, разговорить, отвлечь от грустных мыслей, но я на это не введусь.

Мне хочется, чтобы всё это скорее закончилось, я боюсь видеть папу не идущим мне навстречу, а неподвижно лежащим. Я не хочу провожать его и оставаться только с мужем. У меня даже мамы нет, только мачеха. Ни родной сестры, ни брата, никого, что мне потом делать?

- Пойдём, - он снова меня ведёт, на этот раз объявили посадку.

Всё время полёта я сплю или делаю вид, что сплю. Руслан рядом, он постоянно пытается ко мне прикоснуться, но я не позволяю ему этого делать, веду себя как загнанный зверёк, выдёргиваю руки, отодвигаюсь, насколько можно, всячески шиплю на него сквозь зубы.

Он не настаивает, жалеет меня, терпит, хотя раньше он так себя не вёл, мог запросто сорваться и накричать, если его что-то не устраивало. Виноват. Чувствует свою вину. Она на него давит, вот он и подлизывается.

В аэропорту Ставрополя нас ждёт Виталий Сергеевич, юрист фирмы папы и его самый близкий товарищ. Он давным давно правая рука моего отца, сколько себя помню, Виталик, так его обычно звал папа, и так он разрешал называть себя мне, всегда был рядом, всегда появлялся, когда был нужен. Он предупреждал непредвиденные события, как ангел-хранитель оберегал от нападок конкурентов и неожиданных визитов надзорных служб. Он чувствовал, когда нужно остановиться, а когда ускориться, по сути, он был главным управляющим, но не хотел этой должности, скромно носил звание юриста компании и никогда не пытался бравировать своей важностью.

- Привет, ребята, как долетели? Алиска, прими мои соболезнования, - он здоровается с Русланом за руку, крепко стискивает меня в объятиях, выражая свою скорбь по внезапно ушедшему шефу, и я чувствую, что он искренен со мной.

Я чувствую тепло от этого пятидесятилетнего мужчины, доверяюсь ему, обнимаю в ответ и снова плачу в плечо, хотя мне казалось, что плакать я больше не могу.

- Вот ведь как получилось, ты меня прости, что я позвонил только вчера. В день смерти все на нервах были, пытались спасти, я лично врачей в больницу сгонял, бригада реанимации постаралась, но видимо не судьба. Прости, Алис, не уберёг твоего папу, - он грустно вздыхает, и я верю, что всё было именно так, как он рассказывает. – Я не знал, где вы захотите остановиться, поэтому снял на всякий случай номер в отеле, или дома с Маргаритой, она тоже сейчас не в лучшем виде, не знаю, как сделать.

- Спасибо, Виталий, мы разберёмся, - Руслан тянет меня за руку к себе.

- Ну раз так, то говорите, куда вас везти? – уточняет папин друг, и я удивляю его своим ответом.

- Меня домой, а его в отель, беру свой чемодан из рук мужа и качу его в сторону выхода из аэропорта.

Родная земля словно придаёт мне сил, я выросла здесь, провела детство и юность, я здесь своя. Иду и думаю о том, что имел в виду Виталик, когда говорил о моей мачехе, что значит не в лучшем виде? Подавлена? В шоке? Что там не так?

- Вези нас домой к Валерию Николаевичу, а дальше мы сами, - слышу за спиной голос мужа.

- Что-то случилось? – спрашивает у него Виталик, но Руслан не любит панибратства, поэтому разговор обрывается, и они просто идут следом за мной.

На часах только половина восьмого утра, а в Ставрополе уже жарко. Выйдя из аэропорта, мы все ощущаем обнимающее тепло и спешим к машине, где можно спастись в прохладе кондиционера.

До родного дома добираемся достаточно быстро, не смотря на пробки, в центре.

- Я с вами зайду, - как-то нервно предупреждает нас Виталик и спешит первым к дверям моего родительского дома.

Руслан достаёт вещи из багажника, и догоняет меня, хватая крепко за руку. Из дома доносится громкая и совсем не траурная музыка.

- Может здесь подождёте? Я немного её в порядок приведу и выйду к вам? – Виталик оборачивается на нас, не спеша открывать двери, но я с ним не согласна.

- Если она адекватна, то нам нечего осторожничать, - со злостью в голосе говорю я, - а если на фоне смерти отца у неё поехала крыша, то определим её в соответствующее заведение.

На лице мужчины непередаваемая смесь извинений и полного согласия с высказанным мною, он кивает, нервно сглатывает, открывает дверь и делает шаг внутрь. Мы не отстаём, чтобы не пропустить то, от чего он бережно хотел нас оградить.

В нос ударяет очень концентрированный запах ладана, меня тут же мутит, и я отступаю на крыльцо.

- Откройте там окна, я дышать не могу, - прошу мужчин, и они спешат навести в доме относительный порядок.

Через пять минут, после того как на первом этаже раскрывают все окна, я могу зайти внутрь. Запах стал заметно слабее, но всё равно меня тошнит. Музыку Виталик выключил, тёмные шторы на окнах распахнуты, и мы втроём наблюдаем фееричный спуск по лестнице жены моего покойного отца. Она в одном нижнем белье и с бокалом в руках.

- О, Виталя, иди ко мне, родной, утешь бедную вдову Валерика.

Виталик спешит навстречу Маргарите и старается развернуть её в обратный путь на второй этаж.

- Стоять, - орёт она пьяным голосом, - а это у нас кто такой красивый? – замечает она Руслана. – И ты иди ко мне, малыш, втроём гораздо веселее, надо почить память моего покойного муженька, думаю, что он славно повеселится наверху, наблюдая за нами.

Сдержать эту женщину невозможно, она, похоже, не просто пьяна, у неё конкретно помутился рассудок. Я никогда не была в восторге от своей мачехи, но в таком виде вижу её впервые. Она была нормальной женщиной, культурной, вежливой, ни разу не развратной, любила отца, может это так по ней горе бахнуло?

Мои проблемы с изменой мужа плавно отступают на второй план, сейчас перед нами нездоровый человек, жена покойного, а похороны уже через несколько часов. Нужно что-то делать.

глава 6

Через примерно полчаса приезжает вызванный Виталиком врач, и с помощью двух мужчин, Маргариту укладывают в кровать и устанавливают ей капельницу. Мы ждём внизу. Разговор особо не клеится.

Пока врач находится с моей мачехой, Виталик рассказывает Руслану последние новости производства. Бизнес поделен на две половины, отец занимался выпуском, Руслан – реализацией. Теперь нужно время, чтобы вступить в права наследования и не забрасывать производство. Пока управление с согласия Руслана берёт на себя Виталий, далее, после оглашения завещания будет созыв собрания собственников и принятие решений исходя из сложившейся ситуации.

Мужчины посматривают на меня, ожидая, что я приму участие в их разговоре. Завещание у отца точно есть, и предполагается, что я будущая владелица бизнеса. Не знаю, радоваться мне этому или нет.

Смотрю на часы, через час ехать в морг. Со второго этажа спускается врач.

- Как она? – поднимается навстречу ему Виталик.

- Вы видели, в каком она была состоянии, при вас колол успокоительное, она проспит несколько часов, ни о каком присутствии на похоронах не может быть и речи. Ей нужен покой.

Провожаем врача, и время начинает бежать словно в два или три раза быстрее. Дорога, морг, процедура прощания, принятие соболезнований у кучи знакомых и незнакомых мне людей, поминки в ресторане. Всё чинно, тихо, и безумно тоскливо. На душе скребуться кошки, совершенно не хочется находиться в куче людей, которым жаль Валения Николаевича, но по сути, они спокойно проживут и без него.

- Хочешь, я отвезу тебя домой, - Руслан замечает, что я очень устала.

- Я не знаю, - отвечаю я, взвешивая, хочу ли я находиться в одном доме с мачехой накаченной успокоительными, и Руслан словно чувствует мои сомнения.

- Я останусь там с тобой, не переживай, спать ляжем в разных комнатах, но бросать на тебя Маргариту, я не хочу. Позволишь?

Такой заботливый и внимательный. Поворачиваю к нему голову и долго с презрением смотрю ему в глаза, но мне приходится согласиться на его предложение.

По приезду домой, мы застаём мачеху всё ещё спящей. Она даже не смогла попрощаться со своим мужем, сама виновата.

Я запираюсь в комнате, которая когда-то была моей девичьей, а потом служила нам с Русланом спальней, в короткие приезды к отцу.

- Алиса, ты спать? – в дверь стучит мой муж, пытаясь открыть.

- Да, я хочу отдохнуть, - отвечаю ему я, ложусь на кровать и прижимаюсь щекой к подушке.

Лежу, грущу, думаю о том, что буду делать дальше. Незаметно для себя засыпаю, а просыпаюсь от грохота, который доносится из коридора.

- Вы не имели права так со мной поступить! – кричит Маргарита на весь дом, видимо поняв, что она пропустила самое важное на сегодня событие.

Слышу приглушённый голос Руслана, пытающегося её утихомирить. Я не могу разобрать его слова и решаю выйти из комнаты.

Через несколько минут я очень жалею о своём решении, получив в свою сторону целый ворох обвинений вперемежку с оскорблениями. Её поведение непонятно. В какие-то моменты у Марго проясняется сознание, она начинает говорить по делу, но спустя мгновения, в неё словно вселяется неадекват. Звоню по телефону врачу, который был здесь недавно, объясняю ситуацию, он предлагает платный стационар, я соглашаюсь.

Вскоре в доме воцаряется покой, мачеху увозят, мы с Русланом остаёмся вдвоём.

- Испугалась? – спрашивает он меня.

- С чего ты взял? – пытаюсь бравиться я, но перед глазами до сих пор стоит перекошенное лицо Маргариты и реальный страх за свою безопасность.

- Я видел твои глаза, когда она швыряла вазы, - он смотрит на меня и медленно приближается.

Боже, как же хочется забыть обо всём и броситься к нему в объятия, прижаться, ощутить его крепкие руки на своих плечах и талии, вдыхать его запах, окунуться в чувство защищённости и расслабиться, перестав себя сдерживать.

Мысленно напоминаю себе увиденную вчера в его офисе картину, и место нежности тут же занимает обида и ненависть. Отворачиваюсь от него и иду к лестнице на второй этаж.

- Подожди, - окрикивает он меня, и я на мгновение останавливаюсь. – Алис, я люблю тебя, правда, люблю. Я вижу, как ты страдаешь, у меня сердце от этого разрывается, разреши мне хоть немного тебе помочь.

- Как, - скрипучий хрип вместо обычного голоса вырывается из моего горла.

- Я поддержу тебя, помогу справиться с этим горем, обниму. Я же чувствую, что тебе это нужно, отодвинь на время назад своё презрение, прими мою заботу, я всё-таки ещё твой муж.

Он думает, что это так просто? Отодвинул назад измену и живёшь, как ни в чём не бывало?

- А если бы я у тебя на глазах поцеловалась с Виталиком и оголила перед ним свою грудь, ты бы смог это на время отодвинуть назад? – смотрю за его реакцией и вижу в глазах зажигающуюся злость.

- Ты была с Виталием? – резко выдохнул он.

- Вот видишь, как тебя легко завести. Ты этого даже не видел. Что там говорить? Такого вообще не может быть в реальной жизни, но ты представил и разозлился. А что было бы, если б увидел такое своими глазами с близкого расстояния?

- Убил бы, - не раздумывая, отвечает он и учащённо дышит, будто сейчас действительно увидел картину моей ему измены.

- У меня схожие чувства внутри, - глотаю я подступающие слёзы.

- Алис, Виталик и какая-то девчонка - это разные вещи!

- Ах вот как? Это уже никакой не деловой партнёр, а просто девчонка, на которую у тебя встал? Сколько таких девчонок прошло через твой кабинет, Тверкаев? Я так понимаю, что твоя секретарша в курсе всей этой вакханалии? Она так умело отводила глаза, будто не раз уже слышала эти ахи и охи. Даже не проси меня, тебя прощать. Ты облажался по полной, а за меня не волнуйся, переживу как-нибудь. Справлюсь.

Снова отворачиваюсь, чтобы не показывать ему бегущие ручьями по щекам слёзы. Иду к лестнице и вцепляюсь обеими руками в перила, голова предательски начинает кружиться. Со вчерашнего дня на одной воде, в горло вообще ничего не лезет. Опускаюсь на ступеньку и сижу, опустив голову и обхватив колени руками, жду, когда отпустит.

глава 7

- Пошёл к чёрту! – срываюсь я. – Какое право ты имеешь мне такое говорить. Не отпустит он.

Злость на Руслана словно придаёт мне сил, так хочется сделать ему больно, также как он мне, чтобы дыхание перехватило, чтобы в сердце прострел. Хочется, чтобы он прочувствовал, каково это думать, что у тебя с партнёром всё в порядке, полностью доверять ему, любить, нежничать по утрам, страстно проводить ночи, заботиться, покупать бытовые мелочи, зная его вкусы и предпочтения, закрывать глаза, когда он тебя обнимает, замирать от его нежных прикосновений, а потом…

Потом мне становится плохо, я резко встаю, чтобы высказать ему в лицо все свои упрёки, но лучше бы я этого не делала.

*-*-*-*

(от лица Руслана)

- С ней ничего страшного, похоже на переутомление, как питается? – заполнял документы молодой врач, куда я привёз Алису на осмотр. – Раньше были обмороки?

- Вроде нет, - отвечаю я, и сжимаю голову руками, чтобы как-то себя успокоить. – У неё отец умер, похороны сегодня были, да и так, навалилось…

С горечью в горле понимаю, что в «так, навалилось» полностью виноват только я. Если бы не Ольга и её неожиданный визит, если бы не та полупрозрачная блузка и откровенный вырез на груди, если бы я себя сдержал и не придавил её к столу, чтобы успокоить, то ничего бы этого не было.

Ещё и Валерий Николаевич…

Алиске так плохо от потери отца, а я накосячил. Мудак!

- Ваша жена не беременна? – вырывает меня из задумчивости врач своим вопросом.

- Не говорила вроде ничего, - растерянно отвечаю я, а сам в голове прокручиваю события последнего месяца, чтобы припомнить, когда у неё были «эти» дни.

- Кровь на анализ мы взяли, ХГЧ тоже проверим, а так - покой, сбалансированное питание, снизить стресс, насколько это возможно в вашей ситуации, - даёт мне рекомендации доктор, прописывает это на бланке, протягивает мне и отпускает.

Я выхожу в коридор и вижу её сидящей на кресле с уже порозовевшими щеками.

- Пойдём, - протягиваю ей руку, чтобы помочь встать, она не отказывается, видимо ещё не совсем пришла в себя. – Алис, тебе нужно хорошо кушать, отдыхать и не нервничать, - веду её по коридору приёмного отделения к выходу и ловлю на себе ненавидящий взгляд.

Прям ножом по сердцу. Я ж её люблю, она моя родная, самая лучшая девочка, такая нежная, тёплая, сладкая… Так хочу, чтобы хоть на мгновение вернулся её наполненный любовью взгляд, чтобы она мне улыбнулась, чмокнула в губы и шепнула что-то ласковое в ухо. Уже сутки со мной рядом только её тень, не могу, бешусь, и ничего не сделаешь. Она словно ледяная, на любое моё предложение отказ, попытки показать своё раскаяние заворачиваются сразу. Что мне делать?

Идём к такси, сажусь с ней рядом на заднее, едем по городу.

Она отвернулась и равнодушно смотрит в окно, взять её за руку здесь даже не пытаюсь, знаю отдёрнет и заморозит взглядом. Моя ледяная принцесса.

Помню, когда в первый раз увидел её, прям выбешивало это равнодушное высокомерие. Хотелось доказать, что она не такая, какой себя показывает, что ничего в ней особенного нет, спустить с ледяного трона на землю к простым смертным. Но она меня победила. Я таким послушным никогда не был, хвостом за ней вился, добивался, старался поразить, покорить, влезть и растопить её сердечко.

Сколько мне сил и нервов это стоило, зато то, что было потом, я не забуду никогда. Эти распахнутые глаза и манящие губы, ммм…

Наша свадьба была здесь, я забирал её из дома отца и никак не мог поверить, что эта волшебная, хрупкая малышка теперь полностью принадлежит мне. На руках носил, задаривал подарками, обожал, боялся потерять, а потом слегка расслабился.

К хорошему быстро привыкаешь. Нет, Алиска в быту не утонула, переехав со мной в Москву, она вела активный образ жизни, завела подруг, посещала культурные мероприятия, всегда была со мной рядом в нужные моменты. Нас считали идеальной парой. Мы были идеальной парой, до вчерашнего дня…

Чёрт! Что я наделал? Когда успел упустить себя? Потянуло на сладенькое. Придурок.

- Алис, пойдём на кухню, я тебя накормлю, - прошу её, когда мы подъезжаем к дому и входим внутрь.

Кивает. Идёт в просторное помещение и присаживается на диван. Я к холодильнику, лишь бы там было что-нибудь. Слава Богам, в этом доме не бедствуют, нарезаю сёмгу, намазываю тост маслом, доктор сказал, что питаться нужно хорошо. Параллельно включаю чайник и завариваю крепкий чай.

Чувствую себя ровным счётом как тогда, когда она ещё не согласилась стать моей. Волнуюсь, снова бледная, взгляд ничего не выражает и направлен в пол, она даже мельком не взглянула, как я здесь суечусь.

- Держи, - ставлю перед ней на столик большую кружку с чаем и тарелку с бутербродами.

- Спасибо, - безжизненный голос, совсем не похож на голос Алисы, грызу себя изнутри, настраиваясь на долгий марафон, по возвращению её улыбок.

- Алис, может, ты чего-нибудь ещё хочешь? – смотрю, как она берёт булку с маслом, но рыбу отодвигает, странно, знаю, что любит сёмгу.

- Хочу помидор, - морщится от горячего чая и отставляет кружку.

- Сейчас, подожди, - в Ставрополе этого добра навалом, и не какого-то пластмассового вкуса, а настоящего, живого, я такие только здесь ел.

Быстро мою самый красивый мясистый овощ, режу на дольки, несу ей.

- Ммм…

Угодил, фу… Как камень с души, смотрю с каким удовольствием она откусывает и высасывает кисло-сладкий сок. Ты ж моя девочка. Как я тебя люблю.

- Руслан, спасибо за заботу, дальше я сама, - она отставляет тарелку с недоеденными дольками, смотрит мне в глаза холодным взглядом и, по её каменному выражению лица, я понимаю, что она сейчас меня прогоняет.

- Алиса, я не могу тебя бросить здесь одну, а вдруг снова станет плохо.

- Не станет, я себя уже хорошо чувствую, - как подтверждение своим словам, уверенно встаёт и идёт к выходу. – Я не хочу находиться с тобой в одном доме, едь в гостиницу.

Эх, сейчас бы схватить её в охапку, прижать к себе и не отпускать никогда-никогда, но нельзя, знаю, что будет ещё хуже. С ней теперь только медленно, очень медленно. Блин, какой же я дурак.

глава 8

Сегодня утром приезжал Виталик, сказал, что завещание Валерия Николаевича готово к оглашению, наследника три: Маргарита, Алиса и я.

Каким боком я затесался в этот список, не понимаю: Маргарита - жена, Алиса – дочь, я – зять и совладелец бизнеса, может из-за этого. На оглашении должны присутствовать мы все трое, но Маргарита в стационаре, придётся подождать.

Рассказываю об этом Алисе, а она даже не удостаивает меня взглядом, словно я пустое место, словно ничего для неё не значу. Неужели одна-единственная ошибка способна разрушить в прах наши отношения, я не верю. Ну не может человек одномоментно перестать любить. Просто злится, ничего, я подожду, время лечит.

Еду с Виталиком в больницу к Маргарите, в палате женщина под успокоительными просто сидит в кресле и смотрит в окно.

- Мы назначили ей небольшой курс, который стабилизирует и не вызовет привыкания, пока ещё возникают срывы, но они уже легче и не долгие. Пациентка сейчас не может сама купировать агрессию, мы ей в этом помогаем. Не переживайте, ваш случай не тяжёлый, думаю недели хватит, а потом можно и домой, - отвечает на наши вопросы лечащий врач.

- А как будет после отмены препаратов? Она не начнёт снова вести себя неадекватно? – уточняет Виталий, я просто стою и слушаю.

В принципе я не испытываю к Маргарите никаких тёплых чувств, за что её так любил Валерий Николаевич, я до сих пор не понял, может она была какой-то особенной рядом с ним.

Вспоминаю её выход со второго этажа в день нашего приезда, может она держала бесстыжим и жарким сексом, фигура у неё ничего, даже не смотря на возраст.

- Препараты мы отменяем последовательно и наблюдаем, поэтому нужна неделя. На дом она тоже получит лекарства, которые должна будет принимать более длительный период, но капельницы мы делаем обычно три дня. Так что не переживайте, если возникнет непредвиденное, то оно случится в этих стенах, и мы сможем с этим справиться.

Прощаемся с доктором, идём к машине:

- Что у вас с Алиской, - спрашивает меня Виталик. – Неужели поссорились, похоже она на тебя крепко обижена?

- Ну да, случилось такое, ничего, помиримся, - отвечаю я, не желая посвящать его в подробности.

Виталик хмыкает, будто знает что-то, чего не знаю я.

- Она легко не сдаётся, - продолжил он, - с детства характер показывает, она тебя так просто не простит. Что натворил-то?

- Виталий Сергеевич, соблюдайте субординацию, я не обязан посвящать вас в такие подробности, - да, он меня старше, да, он уже длительное время друг этой семьи и практически её член, но я не обязан перед ним отчитываться.

- Как знаешь, Руслан. Я ведь не просто помочь хотел. Алиска мне, как родная, мы с Валерой обещали друг другу, что в случае непредвиденных обстоятельств детей не бросим. Я её не брошу.

- Кончай уже, она моя жена, и позаботиться о ней моя обязанность, можешь в это даже не лезть.

- Жена, которая гонит от себя мужа, не обнимает и смотрит с ненавистью, это обиженная жена. Обижать Алиску не надо, если она мне пожалуется, я буду вынужден вмешаться, - он выруливает от больнички и едет в сторону дома.

- Виталь, я сейчас не понял, ты что, мне угрожаешь?

- Пока воспринимай это, как дружеский совет. Эту девочку не стоит обижать, за неё есть кому заступиться, - меня прямо взбесило это спокойное утверждение.

Я что, должен за свои отношения с женой перед кем-то отчитываться? Ладно, когда был жив её отец, папа это святое, он свою дочь не бросит, а тут какой-то юрист будет мне соль на рану сыпать.

- Спасибо за совет, думаю, он мне не понадобится, - отрезаю ему в ответ и снова вижу лёгкую ухмылку.

Да пошёл ты, Виталя со своими советами.

В дом входим вместе, хотя я его не приглашал, Алиса встречает нас и ждёт новостей из больницы. Виталик быстро вводит её в курс дела, и её взгляды направленные в сторону этого мужчины вызывают у меня внутри спазмы ярости. Нет, она точно не могла его целовать. Мужику полтинник даже больше, а ей всего двадцать шесть. Приглаживаю волосы обеими руками и пытаюсь вслушаться в разговор, но ревность меня уже охватывает жарким пламенем. Зачем она привела в пример именно этого мужчину. Ненавижу Виталю, хочу выставить его за дверь сейчас же, чтобы духу его больше не было рядом с моей женой.

- Мы не будем ждать, - долетает до меня Алискино «мы», я всё прослушал, встряхиваю головой, отгоняю эмоции, внимательно слушаю.

- Ну, Алис, это как-то не по-человечески, - пытается её образумить Виталик.

- Какая разница, когда она узнает о том, что отец оставил ей в наследство? Виталик, ты же юрист, знаешь, что соблюдение таких формальностей не обязательно. Свяжись, пожалуйста, с папиным нотариусом и скажи ему, что мы готовы к вскрытию завещания, пусть назначает день и время.

Она такая жёсткая сейчас. Прямо скала. Даже Виталику досталось.

- Вы торопитесь уехать? - уточняет мужчина, которого я уже заочно ненавижу.

- Руслан торопится, ему уже сильно пора, только одно держит. А я не хочу, чтобы это завещание мешало его планам на дальнейшую жизнь.

- Я никуда не тороплюсь, - поспешно ляпаю я и ловлю на себе сразу два взгляда: один с жгучей ненавистью от Алисы, второй с снисходительным презрением от Виталия.

- Хорошо, я свяжусь с ним, не переживай. Сегодня, думаю, он вряд ли успеет подготовиться, а на завтра окошко освободит, лично позабочусь об этом, - он в поддерживающем жесте накрывает своей ладонью сцепленные в замок пальцы Алисы, и у меня срывает крышу.

- Не трогай мою жену, - вскакиваю я с дивана и хочу уже его ударить, но между нами встаёт она.

- Тверкаев, держи себя в руках!

глава 9

(от лица Алисы)

Мне уже легче, первый шок прошёл. Я ненавижу Руслана, бесит его присутствие, хочется, чтобы он исчез из моей жизни навсегда, но понимаю, что случится это не так скоро, как хотелось бы.

Он старается, проявляет заботу, приносит воды, готовит еду, спрашивает о самочувствии. Мне на это плевать. Какое ему дело до моего самочувствия? Он думал о моих чувствах, когда раскладывал на своём рабочем столе эту рыжую сучку? Он вообще в тот момент помнил, что у него есть жена, любимая (как он не перестаёт сейчас повторять) жена…

Козёл.

Интересно, а если бы я тогда не поехала, а просто позвонила? Он трахнул бы её или бросил и поехал ко мне? Действительно, интересно.

Сижу в гостиной и бесцельно скролю ленты соцсетей. Хочется на что-нибудь переключиться, перестать гонять в голове эту измену, отправить Руслана в Москву и выдохнуть. Просто выдохнуть. Пока он рядом, у меня внутри постоянное напряжение.

А вот они и вернулись, к Маргарите ездили. Виталик молодец, как же я ему благодарна. Вроде простой на вид мужик, а как умеет всё разрулить. Сколько они всего вместе с папой прошли.

Он быстро рассказывает мне о лечении, о том, что будет после выписки, успокаивает, с готовностью предлагает свою помощь в любое время, как будто оберегает, защищает от внешнего, пытается в этот трудный момент облегчить мне жизнь, взяв организаторские вопросы на себя.

Руслан сидит, погрузившись в себя, и словно не слышит наш разговор. Я прошу ускорить оглашение завещания, демонстративно показываю Руслану, что ему пора возвращаться к себе в Москву, но он реагирует запоздало и как-то неправильно.

- Не трогай мою жену! – режет мне уши его злобный крик, и я подскакиваю с дивана, чтобы не допустить драки.

- Тверкаев, успокойся, держи себя в руках, - говорю ему холодно, что остужает его пыл, но ярость в глазах не гаснет.

- Алиса, ты моя жена, моя! И я не позволю, чтобы хоть тысячу раз друг вашей семьи распускал свои потные ладошки в твою сторону!

Он что, думает, что Виталик за мной ухаживает? Совсем кукуха поехала? Снисходительно смотрю на него, хочу высмеять этот порыв, но замечаю его взгляд. Не поддельный, настоящий, словно зверь готов защищать меня даже от мнимой опасности. Память подкидывает картинки из прошлого с аналогичными ситуациями, тогда меня это восхищало, кончики пальцев леденели от ощущения власти над этим мужчиной, сердце начинало биться быстрее, внутри разгорался огонь и безудержное влечение.

Что сейчас?

Я потёрла ладони друг об друга, сцепила пальцы в замок и решительно произнесла:

- Руслан, наш брак уже просто формальность, всё закончится гораздо быстрее, чем ты думаешь. И Виталия Сергеевича к нашим разборкам не приплетай, во всём, до чего мы сейчас дошли - виноват исключительно ты. Поэтому имей гордость признать это, извиниться и отойти в сторону.

- Алис, я признаю, вёл себя глупо, недопустимо, я уже тысячу раз перед тобой извинился, но я не могу отойти. Я тебя люблю, я уже не единожды повторял тебе это, повторю ещё, даже в присутствии этого, - он злобно кивает в сторону Виталика. – Я не отойду в сторону, я буду рядом, пока снова не верну тебя, ты должна дать мне шанс, прошу!

Высокий, красивый, мужественный, а всё, что я сейчас к нему ощущаю – это презрение. Он мне противен, не хочу даже смотреть в его сторону.

- Если ты меня всё ещё любишь, как говоришь, – отойди! Отойди, Тверкаев, и оставь меня в покое. Я тебя ненавижу, и любовницу твою ненавижу, и секретаршу, которая мне кофе наливала, вместо того, чтобы сказать сразу, чем ты там в кабинете занимаешься. Ненавижу, понимаешь? Так ненавижу, что готова взять дубину и бить тебя, пока ты не сдохнешь от боли! Ты хоть можешь на секунду представить себе, через что я прошла? Это как ржавый гвоздь в гноящуюся рану. Если бы это было хотя бы не в день, когда я узнала о смерти папы, может в какой другой, любой другой…

Меня начинало трясти. Крупная дрожь по всему телу. Обняв плечи своими руками, я пыталась сдержать её.

- Я не выбирал день, - рычит он мне в ответ, - а если бы мне дали возможность переиграть, то что было, я бы ни за что не сделал этого. Поверь мне, ни за что бы не сделал!

- Но ты уже сделал, - шепчу я, - переиграть такое невозможно. Уйди, прошу тебя по-хорошему, просто уйди и всё. Дай мне побыть одной, без тебя, я сейчас вообще никого не хочу видеть. Пожалуйста, - последние фразы вырываются из моего горла, как жалобное поскуливание.

Я без сил опускаюсь на диван и закрываю лицо руками.

- Пойдём, Руслан, - слышу спокойный голос Виталика.

- Иди куда угодно, - взрывается на него Тверкаев, - я останусь здесь, со своей женой, я не могу бросить её в таком состоянии.

- Ты сам довёл её до этого состояния, не заставляй применять силу, давай просто выйдем и дадим ей побыть одной.

- Ты не понимаешь, ей может стать плохо, она уже падала в обморок, если с ней рядом никого не будет, это может повториться!

- Пойдём, я сказал!

От неожиданности я отнимаю руки от лица и удивлённо смотрю на Виталика, он никогда раньше так себя не вёл.

- Алис, тебе действительно будет легче, если я сейчас уйду, - Руслан ловит мой взгляд и впивается умоляющими глазами.

- Да, мне будет легче, - подтверждаю я.

- Обещай, что позвонишь, если почувствуешь себя нехорошо.

- Обещаю, - выдыхаю я и откидываюсь на спинку дивана, услышав спасительный хлопок входной двери.

Всё. Теперь точно всё. Теперь я одна и больше не впущу его в свою жизнь. Дверь закрыта.

Окидываю взглядом пустую гостиную и холл, и ещё сильнее ощущаю щемящее одиночество внутри. Вот ведь как бывает. Так хотела оттолкнуть, выгнать, убрать с глаз долой, а теперь… Нет я не жалею, я сделала всё правильно, так было нужно, но теперь стало ещё тоскливее.

Пока Руслан находился рядом, я выползала из безысходности с помощью злости на него, я видела его лицо, вспоминала, как он оторвал свой взгляд от груди рыжей, и ненавидела. Теперь его рядом нет и ненавидеть становится сложнее. Теперь я погружаюсь в горе потери отца. Оно не такое острое, как измена, но оно гораздо глубже и высасывает все силы.

глава 10

- Стойте! – кричу в трубку, - Куда вы хотите отправить результаты анализов?

- На вашу электронную почту, которую вы указали в договоре, - спокойно отвечает мне администратор.

- Она поменялась, сейчас у меня другая электронная почта, запишите, пожалуйста, - вовремя перехватываю нежелательное письмо Руслану, нечего ему знать о моём состоянии, обойдётся.

- Диктуйте адрес по буквам, - администратор записывает мою личную электронку и, ещё раз предложив запись к гинекологу, вешает трубку.

Я сижу и нервно покусываю губы, смотря в одну точку перед собой. Я знаю, что такое ХГЧ, и в каких случаях он повышается, одного не понимаю, когда это могло случиться?

Мы с Русланом не планировали детей, пока не планировали, он списывал на то, что мы ещё недостаточно крепко стоим на ногах и не успели вдоволь пожить для себя. Я смотрела на знакомых, которые утонули в своём материнстве, и не стремилась к зачатию. Нет, я конечно же была не против малыша, но постоянно возникали какие-то обстоятельства, которые отодвигали мысли о детях на задний план.

И вот произошёл сбой, но я же пила таблетки, как так?

Набираю номер клиники, из которой мне только что звонили и записываюсь на приём. Сама я в этом копаться не буду, пусть врач обстоятельно объяснит, почему так могло произойти, и как поступать мне дальше. Сегодня у них окошек нет, только завтра, записываюсь с утра в надежде на то, что нотариусы так рано не назначают свои приёмы.

Выдыхаю. Пытаюсь успокоиться. Блин, как это сделать? Внутри меня сейчас растёт малыш, это точно ребёнок Руслана, я в отличие от него верная жена, но почему именно сейчас?

В голове хаотично носятся разные мысли: смогу ли я воспитать его одна, как сделать так, чтобы Руслан хотя бы пока ничего не узнал, я не смогу скрывать это вечно, у меня начнёт расти живот, может тоже найти себе прикрытие от нежелательного внимания Тверкаева?

Ладно, это позже, сейчас главное не проболтаться на эмоциях и начинать о себе заботиться, а то снова рухну в обморок, тогда он точно от меня не отстанет, пока не пройду полное обследование. Хотя, что я говорю? В смысле заставит? Я теперь свободная женщина, надо быстрее на развод подавать, как сейчас это делается?

Я заставила себя встать с дивана, и пошла кормить завтраком. С этими нервами, я совсем забывала про приёмы пищи, Руслан старался меня накормить, но мне не хотелось, есть с его рук. Сейчас я понимаю, что кушать нужно в первую очередь для того, кто поселился в моём животике.

Подхожу к холодильнику, придирчиво оглядываю его содержимое взглядом, ищу за что зацепиться и мне снова в глаза лезет большой мясистый помидор. Интересно, помидоры не вредно для беременных? Гуглю, вижу что разрешено, с удовольствием мою и режу себе на тарелке сахарную мякоть. Одними помидорами сыт не будешь, получив гастрономическое удовольствие, ищу, чтобы ещё съесть полезного.

По мере поступления в желудок еды, ко мне возвращаются силы. Даже захотелось что-нибудь поделать. Убираю за собой на кухне и иду во двор. В тени плодовых деревьев свежо и не так палит солнце. Прохожусь по дорожкам, смотрю на клумбы с цветами, ищу шланг или лейку, чтобы всё полить. Папа любил свой сад, а Маргарита любила сажать и ухаживать за разными растениями, в этом они очень гармонировали. Пролив подсохшую землю, беру миску с веранды и набираю самых красивых абрикосов. Рай.

Хорошо, что я решила сюда вернуться, самые полезные фрукты и овощи в своём саду. Помыв абрикосы, иду на задний двор и вижу высокие палки, к которым привязаны кусты томатов, тех самых томатов, которые я только что ела из холодильника.

Спасибо Маргарите, ощущаю в себе укол жалости к своей мачехе. Может, не стоило её в клинику помещать? Может, нужно было поговорить, вместе пережить это горе. Но её поведение было слишком агрессивным. Возможно, я смогу загладить вину, когда она вернётся домой.

Вижу два раскидистых куста с кабачками, и в голове зарождается мысль об овощном рагу. Отставляю недоеденные абрикосы, беру другую миску, нахожу все необходимые мне овощи прямо на грядках. Идеально.

Иду на кухню, настроение немного поднимается, я думаю о том, какой у меня замечательный был отец, мысленно благодарю его за всё, что он дал мне в этой жизни, рассказываю ему о своём неожиданном секретике, вспоминаю прошедшие здесь годы детства и юности, улыбаюсь, на душе становится легче.

Он словно всё ещё здесь, рядом, обнимает и шепчет на ухо: «Всё будет хорошо, Алиска! Ты справишься!»

Я с ним соглашаюсь, конечно, я справлюсь, просто всё в кучу навалилось, просто всё в один день, поэтому так прибило. Но время лечит, а теперь у меня есть тот, ради которого нужно будет не просто справиться, а ещё и пойти вперёд и преодолеть все трудности на своём пути. Я сделаю это!

Погружаюсь в готовку: мою, чищу, режу, пассирую, ловлю носом вкусные запахи, ставлю кастрюлю на маленький огонь, тушить подготовленные овощи. Снова навожу порядок, даже что-то мурлычу себе под нос, думаю о том, кто же у меня родится?

Представляю все эти специфичные хлопоты: коляска, кроватка, ворох белья и одежды, пачки подгузников, соски, бутылочки. В голове полная карусель, радостная карусель, это как маленький островок надежды в том океане боли, в котором я жила последние два дня.

На телефоне пикает смс, вижу оповещение о входящем письме на почту. Сразу открываю свои результаты анализов, пробегаюсь глазами по длинному списку цифр и вижу в конце приписку: показатель ХГЧ соответствует сроку беременности три недели.

Вот это да. Уже три недели он со мной. Три недели внутри меня, а я и не знала. Кладу руки на свой ещё совсем плоский живот и ласково поглаживаю его, будто хочу передать ему, что у нас всё обязательно будет хорошо.

глава 11

После приёма у доктора я успокоилась. Гинеколог сказала, что такое бывает, противозачаточные таблетки не дают стопроцентной защиты. Она подробно расспросила меня о моём рационе, возможном лечении или приёме других лекарств. Пока всё выясняли, я вспомнила, как недавно сильно отравилась роллами. Меня тогда так полоскало, что Руслан даже вызывал скорую.

После промывания и капельницы всё успокоилось, а вот эффект от контрацептива видимо потерялся, плюс я тогда из-за этого инцидента точно пропустила одну или две таблетки. Вот так поела роллы.

Я иду по улице к дому, в котором располагается контора нотариуса, и улыбаюсь своим мыслям. Вот уж точно, что не делается – всё к лучшему. Могла ли я тогда, лёжа бледной тряпочкой на постели, думать о том, что внутри меня зарождается жизнь?

- Ты хорошо выглядишь, - на пороге конторы меня встречает Руслан и делает привычное движение вперёд, чтобы обнять, но я откланяюсь и прохожу мимо.

- Спасибо, сегодня я отдохнула гораздо лучше, - язвительным тоном отвечаю ему я и подхожу к столу помощника нотариуса.

- Владислав Андреевич сейчас вас примет, присаживайтесь, пожалуйста, - говорит симпатичная девушка в строгой юбке и пиджаке на светлую рубашку.

Я сажусь на коричневый кожаный диван и вижу, как мой муж провожает глазами длинные ноги сотрудницы. Вот кобель. И он ещё будет говорить мне, что любит и никогда не отпустит. Да кто ж тебе теперь поверит.

Руслан садится рядом и поворачивает ко мне голову.

- В тебе будто что-то поменялось, - внимательно смотрит мне в глаза.

- Это сказывается то, что я провела почти сутки без тебя, ты не нервировал меня своим присутствием и, кстати, спасибо, что не звонил, - с удовольствием резанув ему по больному, я откинулась на спинку дивана и сцепила пальцы на коленях в замок.

- Вчера пришлось срочно заниматься делами фирмы, Виталик хороший юрист и управленец, но он пока формально не имеет права подписи, пришлось мне всё делать, за два дня накопилась куча договоров. Устал, как чёрт, и не спал почти всю ночь, всё время про нас с тобой думал. Алис, может, не будешь такой резкой?

Он действительно выглядел очень усталым, щетина на щеках отросла больше, чем обычно он её оставлял, значит, не брился. В то, что провёл много времени в офисе фирмы папы, верю, он и сам там вечно пропадал, будто это не производство труб, а частный детсад, где каждому воспитаннику нужно уделить особое внимание.

На его последнее предложение предпочитаю не отвечать, повернув голову в сторону окна и разглядывая проходящих по улице людей.

- Я понимаю, что нанёс тебе удар, понимаю, что не должен был этого делать, но я это сделал. Я сегодня всю ночь думал, как это всё можно исправить, ничего не придумал, - он крепко стиснул зубы и ударил кулаком по мягкому подлокотнику дивана.

- Знаешь, почему не придумал?

- Почему? - я ловлю в его голосе нотки надежды.

- Потому что невозможно склеить то, что разбилось. Черепки в кучу соберутся, а изначально цельного уже не будет, - отвечаю я.

- Алис, а может, хоть попробуем? – сегодня он не напирает, просто тихо просит, даже не смотря мне в глаза, потому что боится увидеть в них однозначный отказ.

- Не вижу в этом смысла, - холодно отвечаю я. – Если ты уже оступился, дороги назад нет, тебя обязательно потянет на сторону снова и снова.

- Ты не права, - пытается он со мной спорить, но я лишь качаю головой.

- Я права, Тверкаев, ты не один такой, многие изменяют своим жёнам, и парадокс в том, что убедив партнёра простить его, изменщик повторяет содеянное вновь и вновь. Это не лечится, - усмехаюсь я, хотя в душе совсем не смешно.

От этого разговора у меня снова канатами натягиваются нервы, и хочется рвать и метать, а не мило улыбаться.

- Где ты этого начиталась? В своих женских сообществах? – едко уточняет он.

- Нет, это вполне реальные случаи, давай закроем эту тему, не хочу больше её поднимать. Я подам заявление на развод, будь мужчиной, прими его и не заставляй меня ходить в суд и ждать отведённое на примирение время. Я с тобой мириться не собираюсь.

Предательские слёзы мутят взгляд, застывая на веках, и я старательно сдерживаю их, чтобы только он не увидел мою слабость.

- Прошу пройти в кабинет, Владислав Андреевич готов вас принять, - прерывает наш пустой разговор помощница нотариуса, и мы с Русланом заходим и садимся за стол.

- Добрый день, - мужчина лет пятидесяти в дорогом строгом костюме, приподнимает очки с переносицы и внимательно на нас смотрит. – В завещании указан ещё один наследник, мы его ждём, или он не смог явиться на вскрытие?

- Не смог, - отвечаю я и жду, когда же всё начнётся.

- Хорошо, тогда давайте вначале соблюдем все соответствующие формальности, предъявите, пожалуйста, документы, удостоверяющие ваши личности, и заполните вот эти бланки.

Мужчина протягивает нам с Русланом Листы с напечатанным текстом, который мы должны прочитать и подписаться под ним, а сам берёт паспорта и сверяет данные с ФИО на завещании.

- Отлично, спасибо за терпение, от этих мелочей никуда не убежишь, - словно извиняется он, и мы согласно киваем. – Ну что ж, Алиса Валерьевна, Руслан Владимирович, я готов зачитать вам последнюю волю почившего Валерия Николаевича Ковтуна. Для удобства я сделаю каждому из вас по ксерокопии, и пока буду зачитывать, вы сможете читать со мной одновременно. Практика показывает, что так информация воспринимается лучше.

Нотариус достаёт из папки запечатанный конверт, показывает его нам, печать на месте. Канцелярским ножом вскрывает его, вытаскивает сложенный лист и кладёт на белую подложку ксерокса.

- Вы можете налить себе воды, - любезно показывает он на бутылочки с минералкой на столе, и я не отказываюсь от его предложения.

Получив на руки лист с текстом завещания бегу глазами по скучной шапке к тому месту, где написано самое главное. Руслан сидит рядом и делает всё то же самое, что и я.

глава 12

- Моей дочери, Алисе Валерьевне Тверкаевой я завещаю пятьдесят процентов всех денежных средств, хранящихся у меня на счетах и дом по адресу, - продолжает читать он, а я впиваюсь глазами в адрес дома, который мне оставил в наследство папа.

Лоо? Я от него ни разу не слышала о таком. Он вообще не говорил, что у него есть ещё один дом. Держал в секрете от всех? Сумел удивить даже после смерти.

Пока нотариус зачитывает точный адрес, я скольжу взглядом по строчкам и выхватываю, что Руслану он завещал свою долю в бизнесе. Укололо. Сильно укололо. Конечно, папа не знал, что всё произойдёт так, он видел нашу счастливую пару, радовался за нас и, возможно, чувствуя надёжность нашего брака, он принял такое решение.

Смотрю на дату составления завещания. Это было совсем недавно, буквально год назад. Он чувствовал, что скоро уйдёт?

- Алиса Валерьевна, - обращается ко мне нотариус, когда заканчивает зачитывать завещание. – Ваш отец оставил вам письмо, прошу.

Он подает мне чисто белый заклеенный конверт, на котором написано «моей любимой дочери Алисе от папы», и всё вокруг для меня становится невидимым и неслышимым. Эта короткая надпись, сделанная его подчерком, вызывает во мне снова всплеск грусти. В пальцах дрожь, я нетерпеливым движением рву бумагу и достаю лист, на котором написано послание для меня.

«Алиска, если ты это читаешь, значит, меня уже нет рядом с тобой. Я не могу тебя обнять и чмокнуть в макушку. Я люблю тебя, дочь. Очень люблю. Возможно, после прочтения моего завещания ты очень удивлена, что я именно так распределил своё имущество, но мне хотелось сделать это правильно и справедливо.

Маргарита одинокая женщина, а вы же с Русланом молодые и очень перспективные. Я вижу, какими глазами мой зять смотрит на тебя, он действительно любит, верь ему. Надеюсь, ваша семья будет крепче, чем наша с твоей мамой, и вы доживёте до глубокой старости в любви и согласии.

Бизнес пусть будет у него, не стоит тебе заниматься делами завода. Тебе я передаю дом в Лоо, я никому ещё о нём не говорил, и пусть это будет вашим уютным семейным гнёздышком, куда можно прилететь после душной Москвы и погреться возле моря.

Передавай от деда привет моим будущим внукам, надеюсь, у вас будет не один ребёнок. Я верю в ваше с Русланом счастье. Он надёжный мужчина. Я в нём уверен и спокойно доверяю тебя ему.

Прощай, дочка»

Последние строчки я читаю практически невидящим взглядом. Слёзы непрекращающимся потоком стекают по щекам. Закрываю глаза, чтобы хоть немного сдержать себя. Сижу. Шмыгаю носом, подношу вложенную мне в пальцы салфетку к глазам, промакиваю слёзы, но это не спасает.

- Алис, держи, - Руслан протягивает мне воду, я хватаюсь за стакан и делаю судорожные глотки, вроде становится легче.

Складываю лист с посланием папы, убираю его обратно в конверт, тихо извиняюсь.

Скверно на душу, ужасно жалко папу и от этого так тоскливо. Ещё эти его последние слова про Руслана, понимаю, что год назад я и сама не могла подумать, что в нашей семье может произойти такое, папа не знал, он нас видел, верил в нашу любовь, гордился.

Сейчас всё не так, если бы он мог предположить, что с его дочерью обойдутся так подло, то наверняка не стал бы отдавать Руслану бизнес. Хотя, если посмотреть под другим углом, всё вышло именно так, как я и хотела.

Бизнес у него, у меня дом далеко отсюда, деньги на первое время, я смогу спокойно жить, не сталкиваясь с Русланом. Совершенно не соприкасаясь с ним. Это же прекрасно. Спасибо папа, ты сделал даже лучше, чем могло быть. Мне есть, куда уехать, и есть, на что жить. Немного приду в себя, найду дело по душе, и буду прекрасно жить без него.

Выходим от нотариуса, и я отказываюсь от предложения Руслана довезти меня до дома. Ловлю такси, демонстративно изображаю из себя самостоятельную женщину. А почему собственно изображаю, я теперь такая и есть, полностью самостоятельная и ничем не обременённая.

Приехав в дом, который отец завещал Маргарите, я сразу поднимаюсь в его комнату, чтобы найти ключи и документы на завещанное мне имущество. Ничего похожего не нахожу и звоню папиному юристу и помощнику, быть может он в курсе.

- Виталик, привет, я только что с оглашения завещания, ты слышал от отца про дом в Лоо, он оставит его мне, - быстро проговариваю суть вопроса, по которому к нему обращаюсь.

- Да, я в курсе этого, ты хочешь посмотреть на него? – мне кажется, что голос Виталия немного напрягается.

- Не то чтобы посмотреть, я вообще-то планирую туда переехать жить, и была бы очень благодарна тебе за мини-экскурсию.

- Это можно, - отвечает он, - тебе, когда удобнее?

- Могу прямо сейчас, - быстро даю своё согласие.

- Нет, Алис, сейчас, к сожалению, не получится: график расписан, а вот завтра вечером организуемся. Ключи у меня, покажу – расскажу, но жить ты там вряд ли сможешь.

- Почему? – не понимаю я.

- Дом до конца не достроен, он на этапе коммуникаций и чистовой отделки, но походить по комнатам и полюбоваться видами из окон ты сможешь. Извини, Алис, я сейчас немного занят, по поводу времени позвоню тебе завтра. Пока.

- Пока, - прощаюсь я в ответ и задумываюсь.

Не смогу там жить? Остались коммуникации и отделка? Может Виталик специально преувеличивает, он знает, на каком уровне я привыкла жить и думает, что отсутствие должного комфорта меня напугает.

- Алис, - раздаётся настойчивый звонок Тверкаева, я долго думаю, но на третьем вызове всё же решаю взять трубку. – Как добралась? Как себя чувствуешь?

- Добралась хорошо, чувствую себя нормально, - сухо отвечаю, но под его вопросами скрывается ещё что-то.

- Ты в больницу не ездила? Мне почему-то не приходят результаты твоих анализов, хотя я почту свою оставлял, - заботливо интересуется он.

- Я сама всё забрала, не беспокойся.

- А как показатели?

- Слегка снижен гемоглобин, в остальном порядок. Руслан, не стоит так беспокоиться, я большая девочка, пока.

глава 13

На следующий день после обеда я звоню Виталику, чтобы договориться о времени поездки в Лоо. Он долго не берёт трубку, потом всё же отвечает и сбивчиво извиняется за то, что придётся поездку перенести.

- Ты можешь мне дать ключ? Я подъеду к тебе, где ты? – пытаюсь урегулировать возникшую проблему. – Я сама туда съезжу, чтобы не отрывать тебя от дел.

- Алис, не говори ерунды, как я тебя одну туда отпущу? Меня бы за это твой папа… Ты не переживай, мы обязательно туда доедем, просто сейчас дел навалилось, я не успеваю разгребаться, прости.

- Я понимаю, - отвечаю я, - поэтому и не хочу тебя особо напрягать. Ты на заводе сейчас?

- Нет, Алис, я не на заводе, я позвоню, как освобожусь, всё будет хорошо.

Он отрубает звонок, а я в сильном замешательстве. Даже не перенёс дату, я так понимаю, что сегодня везти он меня вообще не собирался. Чем занимается. Вспоминаю, что у Виталика кроме работы ещё и семья, причём достаточно большая. Возможно, я действительно не вовремя докопалась до него с этими ключами, но отдать комплект ведь недолго. Чего он отнекивается?

Дома скучно и одиноко, я уже обошла все возможные места, перерыла ящики с документами, но никаких ключей я не нашла. А что, если и у Виталика их нет, может он тянет время, чтобы их найти? Стоит ли мне здесь сидеть и ждать.

Внутри меня всё колеблется, я привыкла, что решения всегда принимали мужчины вокруг меня, но теперь приходится думать и определяться самой. Что ж, к этому я тоже привыкну. Многие живут, надеясь только на себя, неужели у меня не получится?

А что, если я поеду в Лоо без ключей? У меня в документах от нотариуса прописано, что я наследница, достаточно будет этого, чтобы вскрыть замок и попасть внутрь? Сижу, думаю, как поступить, не хочется ждать, когда у другого человека появится на меня время. Оно может вообще не появиться. Может самой туда рвануть?

Залезаю на сайт в поисках подходящего транспорта, самый доступный мне сейчас – автобус, едет долго, но есть свободные места. Ну и ладно, поеду на автобусе. Быстро собираюсь, потому что по расписанию он выезжает уже через час, а мне ещё до автостанции добираться.

В сумку кладу самое необходимое, прощальным взглядом окидываю родной дом, в котором провела всё детство и юность. Интересно, останется Маргарита здесь жить, или решит его продать? Дом хороший, большой, отец вложил в него много, но это уже её право выбора, меня это не касается.

На автостанции беру билет, сажусь на своё место и морально готовлюсь к длительной поездке. Сейчас четыре вечера, прибытие в Лоо в шесть утра, конечно, это очень рано, но с другой стороны, я доберусь до нужного адреса по утренней прохладе. Втыкаю в уши наушники, включаю спокойную музыку, прикрываю глаза.

*-*-*-*

(от лица Руслана)

Самобичевание это плохо, если немного и в профилактических целях, то нормально, а вот когда на постоянной основе гнобишь себя за то, что дурак, начинаешь в это реально верить.

Алиска пришла на оглашение завещания какая-то не такая, словно чем-то вдохновлённая, хотя даже предположить не могу, чему можно здесь радоваться? Решение отца выбило её из колеи, и она сдерживалась, как могла, но потом на прощальном письме не смогла унять слёз.

Так хотелось её в этот момент пожалеть, пообещать, что я её не брошу, что она всегда сможет рассчитывать на меня, в конце - концов, отдать ей долю отца, но она бы не разрешила. Она даже отказалась, чтобы я её домой довёз. Такси демонстративно вызвала, опять льдом покрылась, размораживай теперь.

На заводе тоже выходили какие-то траблы. Я не юрист, но объяснения Виталика, казались мне смазанными и неправдоподобными. Я делал вид, что доверяю правой руке Валерия Николаевича, но решил сам всё перепроверить, а для этого нужно было в Москву.

Вот как оставлять её здесь одну? Я предполагал, что она откажется ехать со мной, попытался было надавить, но её этим не проймёшь. Эх. Надеюсь, Маргариту не выпустят из больницы преждевременно, и Алиса спокойно поживёт в доме отца пару тройку дней, пока я летаю туда-сюда.

Моя девочка, зыркает на меня злобным взглядом, а губы так и манят, чтобы я их поцеловал. Нельзя пока, сейчас предпринимать активные действия рано, она слишком распалена моим проступком, ей нужно остыть, пусть ещё немного времени пройдёт, тогда, надеюсь, у нас получится нормальный разговор.

Вариант с разводом я даже не рассматриваю, знаю, что лучше Алиски никого не найду, этой дуре Ольге до моей жены не допрыгнуть, на маленькое развлечение потянет, но чтобы что-то серьёзное – это нет. Да и вообще, учитывая то, что сейчас творится, нужно завязывать. Я должен стать для неё примерным, иначе не подпустит и не простит.

- Виталий Сергеевич, к кому обратиться, чтобы мне отчёты за последние три года дали?

Я не решаюсь занять стол отца Алисы, сижу в кабинете для совещаний, просматриваю ту часть работы, которая происходила здесь, на заводе, отчёты хочу взять с собой в Москву, чтобы показать знающему человеку.

Бизнес не должен пострадать, завод – это не маленький ларёк с мороженым, здесь много подвязано, Валерий Николаевич вёл производство, поставщики сырья, персонал, производственные процессы. Теперь это нужно изучить и погрузиться. Я в отличие от него посторонним не доверяю, люблю сам до всего докапываться. Перепроверю документы, пойму, кто за что отвечает, потом устрою собрание, и юриста привезу своего. Виталик хоть и правая рука много лет, но я к нему чувствую внутреннее неприятие. Может после тех слов Алиски, с последующим приступом ревности, может чуйка какая, во всяком случае, со своим юристом я гораздо быстрее разберусь в бумагах производства.

- Руслан, тебе сразу три отчёта или начнёшь по одному просматривать, папки довольно объемные, - переспрашивает меня Виталик.

- Скажи, пусть все три принесут, я с собой возьму.

- Я думал, ты здесь поработаешь хотя бы немного? Обратно в Москву собрался? Если что, на меня можешь с лёгкостью положиться, я с Валерой уже столько лет, знаю, что и как, не подведу, - радушно улыбается он, но я никак не могу отделаться от ощущения, что он специально всё это проговаривает.

глава 14

(от лица Алисы)
Пока я ехала, хорошо изучила карту, Лоо не очень большое, блудить особо негде. Выйду на станции, пройду по главной, потом ещё немного по второстепенной, всё время вверх. Я даже посмотрела панорамы, захолустное местечко, но может так и лучше? Я же не только для себя место подбираю, мне же здесь моего будущего малыша растить.

Бодрой походкой иду туда, где меня никто не ждёт, не понимаю, что я буду там делать таким ранним утром, и где буду искать помощь, но иду, словно чувствуя, что всё будет хорошо.

Вот моя улица, дом должен быть почти в самом её конце. Ищу глазами строение, но за растительностью и многочисленными постройками вокруг ничего не вижу. Здесь много деревьев и кустов, лианы дикого винограда овивают сарайчики и заборы, иду, смотрю, выхватываю глазами коричневый забор с номером моего прибежища.

Подхожу ближе к калитке, оглядываю фасад, немного неухожено, видно, что никто не живёт, хочу заглянуть во двор, но забор слишком высокий. На улице никого нет, на всякий случай дёргаю ручку калитки, просто дергаю, возможно, для того, чтобы хоть что-то сделать и с удивлением обнаруживаю, что она не заперта.

Как? Если дом недострой, почему открыто?

Осторожно приоткрываю дверь из профлиста, заглядываю во дверь и вижу дом, который завещал мне папа. Первое, что бросается в глаза, что он очень большой. Два этажа, и сделан буквой «п», на манер гостевого. В центре парадное крыльцо, в оба крыла отдельные входы крылечки. Рядом с домом по обе его стороны беседки с неприхотливой растительностью, вешала для сушки белья, и что самое странное, здесь везде развешано это бельё.

Полотенца, майки, шорты, купальники…

Делаю шаг внутрь, и мой мозг быстро-быстро прокручивает уже увиденное и обрабатывает информацию. Виталик говорил, что здесь невозможно жить. Он говорил, сто дом на этапе коммуникаций и внутренней отделки. Он меня обманывал? Зачем? Неужели он за спиной отца в этом доме устроил гостиницу для отдыхающих?

В том, что здесь всё именно так, я уже не сомневалась. Первые гости лениво потянулись из левого крыльца к летней кухне, находящейся прямо во дворе.

- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, это же Плодовая улица? Я не ошиблась?

Женщина средних лет, идущая за руку с мальчиком лет пяти, кивает мне, подтверждая, что я правильно попала. Я делаю ещё пару шагов по тропинке к дому и параллельно разглядываю двор. Если руководствоваться принципом – каждому гостю своя беседка, то здесь не меньше двенадцати номеров.

Подавляю в себе первое желание позвонить Виталику, вряд ли он мне по телефону сможет объяснить что-то внятное. Скорее всего, начнёт придумывать отмазки, а может и ещё что неожиданное выкинет.

Иду к летней кухне, где суетится та женщина, решаю расспросить её.

- Скажите, как вам здесь? Хорошие условия? Давно отдыхаете?

Она отрывается от кастрюли, в которой варит кашу для мальчика, смотрит на меня и устало выдыхает:

- Зря вы сюда, идите лучше другое место для отдыха поищите. Раньше здесь хорошо было, спокойно, я уж второй год с ним сюда приезжаю, а в этом году у хозяев что-то случилось, носятся как сумасшедшие, мебель вывозят из главного входа, нам дали время дожить, но новых никого не принимают.

- А сколько здесь отдыхающих осталось? У вас сколько осталось дней?

- Нам неделя осталась, есть, кому жить дольше, есть, кто на днях съезжает, номера почти все заняты.

Поэтому Виталик и не спешит меня сюда везти. Не ожидала я от него такого. В голове смешивается отравляющий коктейль из злости и презрения. Он всегда был рядом с папой, был рядом с нашей семьёй, я помню, что отец доверял ему, как себе. Мы видели такое отношение, принимали его и относились к этому мужчине тоже радушно. Мне кажется, что Виталик был бы последним человеком, на которого я могла бы подумать, что он предатель. Вот ведь как бывает…

Иду к центральному входу, если здесь есть административный персонал, то он, конечно же, там. Двери крепкие, с толстым витражным стеклом в виде декорации. Нажимаю ручку, толкаю дверь внутрь, вижу совершенно пустой холл. Такое ощущение, что здесь только что закончили ремонт: на бетонном полу побелка с чернового потолка, стены голые, от светильников только торчащие наружу обрывки проводов. Направо и налево двери в крылья дома, чуть сзади лестница на второй этаж.

Я смотрю на это всё и не понимаю, толи здесь недоделали, толи сняли всё подчистую, чтобы к моему приезду создать ощущение нового нежилого дома. А как же отдыхающие? Они собирались дать им время дожить проплаченные дни, а потом очищать номера?

Подхожу к лестнице и начинаю подниматься вверх.

- Девушка, вам сюда нельзя, мы не работает, свободных мест нет, - навстречу мне спускается молодой человек, примерно моего возраста. – Выйдите, пожалуйста.

- Глеб? – узнаю я старшего сына Виталия Сергеевича, и от удивления мои глаза сильно округляются.

- Алиска? Ты как сюда? Ты с моим отцом? Где он? Блин…

Глеб хватается за лоб, и, не дожидаясь от меня ответов, бежит наверх.

Я поднимаюсь следом и вижу вполне себе жилой второй этаж. Очень комфортный. Отделка в современном стиле минимализма, но вазы с цветами стоят, что говорит о том, что здесь живут на постоянной основе.

- Глеб, ты ничего не хочешь мне объяснить? Почему Виталий Сергеевич не сказал мне, что ты здесь живёшь, - кричу я, шагая по небольшому коридору и оглядывая всё вокруг. Вот большая гостиная, совмещённая с мини-кухней, здесь выход на балкон, окна везде огромные, почти до пола, света много, двери в ванную и туалет, чуть дальше ещё одна.

Подхожу и слышу с той стороны двери возню и приглушённый шёпот «не успели, не успели».

- Глеб! Выходи уже, - зову парня, с которым мы знакомы с детства. – Тебе не кажется, что прятаться поздно? Объясни мне по-человечески, что здесь происходит.

Дверь открывается, и ко мне навстречу выходит Глеб, со спортивной сумкой на плече. За его спиной можно разглядеть спальню с большой двуспальной кроватью. Больше в комнате никого нет.

глава 15

- Какая полиция, Алис? Ты реально думаешь, что они тебе помогут? Да ладно, - он снисходительно фыркает и сделает шаг, но я преграждаю ему дорогу.

- Твой отец сказал мне, что в этом доме невозможно жить, а он вполне себе обитаемый, что это за люди? Я поговорила с женщиной на улице, у них оплачено проживание здесь. Как я буду их всех выгонять? У меня в голове не укладывается, что вы с отцом натворили за нашей спиной. Скажи, а мой папа был в курсе этого? Или для него тоже существовала версия «на этапе коммуникаций и чистовой отделки»?

- Алис, не истери. Я вообще здесь просто присматривал. Меня отец здесь за администратора держит, так что я не в курсе всех дел, - Глеб, видя мой серьёзный настрой, не предпринимает никаких действий, просто стоит и ждёт, как поступлю я.

- Раз ты администратор, тогда показывай документы, журналы, кассовые книги… Или у вас здесь всё в черную делалось?

Кивает.

- Тетради, переписки, заметки об оплате и сроках проживания, - требую я. – Я ни за что не поверю, что у вас нет совсем никаких данных.

- Можешь не верить, но у нас ничего нет,- растягивает улыбку, будто издевается надо мной. – Ладно, поговорили, пора прощаться. Считай всё, что мы здесь тебе оставляем бесплатным бонусом. Начнёшь кипишить насчет неправомерного пользования чужим имуществом, - папа тебя на суде в асфальт закатает, он это хорошо умеет, да и схвачено у него везде. Думаешь, почему твой папашка не рыпался? Да потому что мой его прижимал, где надо, и хорошо с этого имел. Бросили старика здесь одного, пожинайте плоды, мы его не слабо вертели, видимо, поэтому и не выдержал.

Глеб злобно скалится, а у меня внутри разгорается бешеный пожар. Этот наглец говорит такие вещи, что хочется схватить вазу и со всей дури кинуть в него, чтобы хоть как-то наказать за содеянное.

- Ну вы и мерзавцы, за спиной творить такое, а в глаза дружелюбно улыбаться… Как у вас вообще наглости хватало это делать, - я прерывисто дышу, выкрикивая в него этими словами.

- О, это ты ещё не знаешь, как тут всё устроено. Твой муженёк хлебнёт лиха, когда окунётся в дела завода. Хлебнёт и умоется, потому что сделать ничего не сможет, - снова смеётся он. – Конечно, мы надеялись, что старик тебе или Маргарите свою долю отпишет, проще было бы, но ничего, его мы тоже быстро обломаем.

- Значит, это вы своими делишками довели папу до сердечного приступа? Он был достаточно молод и полон сил, что вы наговорили ему? Шантажировали?

- Нет, убийство на нас не вешай, себя в этом вини. Как примерная дочь могла бы и почаще папашу навещать, а ты замуж в Москву укатила.

- Всё, хватит! Убирайся вон! Сейчас же!

Изо всех сил кричу на него, хватаю стул, стоящий возле стены и швыряю, подкрепляя действием свои слова.

- Аривидерчи! – с улыбочкой на губах салютует он мне и издевательски помахивает рукой, идя к лестнице вниз.

Я дышу, глубоко дышу, через силу и принудительно, чтобы не отключиться от этой реальности. Совершенно не ожидала такого. Вообще не ожидала. Я даже подумать не могла, что закадычный друг моего папы оказывается такая сволочь. Что же они здесь творили? Почему папа никогда на них не жаловался? Чем они его держали?

Поднимаю стул, который только что швыряла в Глеба, сажусь на него и ненадолго зависаю, погружаясь в свои мысли. На душе итак было невыносимо, а теперь такое ощущение, что её не просто растоптали, а ещё плюнули сверху и смачно наступили грязным ботинком. Может действительно я была виновата? За своим счастьем и любовью к мужу, я упустила отца и его жизнь. Мало интересовалась его делами, редко приезжала, не затевала душевных бесед, говорила только о себе…

Чёрт! Слёзы копятся в глазах, обжигая веки, нос уже шмыгает, губы предательски дрожат. Отставить, Алиса! Ты должна быть сильной! Ты должна справиться! Создаю внутри себя решительный настрой. Чему меня учили в ВУЗе на курсе антикризисного управления?

Встаю со стула, прохожу по комнате, нахожу на столе бумагу и письменные принадлежности. С полки беру первый попавшийся журнал в плотной обложке и черчу таблицу со столбцами. Люди не виноваты, что у нас такая заварушка, они приехали отдыхать и, скорее всего, отдых уже оплачен, нужно пройтись по номерам и собрать информацию.

Подхожу к зеркалу, смотрю на свои покрасневшие глаза, машу на них журналом, привожу свой внешний вид в норму, и начинаю спускаться по лестнице. Глубокий вдох-выдох, работаем. Если здесь не недострой, а бизнес, то нужно проанализировать его состояние и принять решение: продолжать или сворачивать.

Возле летней кухни уже много народу, все суетятся, улыбаются друг другу, переговариваются, делятся хорошим настроением. Рядом бегают дети, ожидая завтрака и утреннего похода на море. Я ещё раз одёргиваю себя со всех сторон, нацепляю на лицо приветливую улыбку и решительным шагом иду к толпе.

- Доброе утро, уважаемые, - здороваюсь, а внутри всё трясётся от страха. – Прошу прощения, что прерываю вашу бурную деятельность, но у меня для вас объявление от администрации гостевого дома. В связи с неожиданной сменой владельца и руководствующего состава, нужно восстановить ваши данные, даты заезда, оплаченные суммы и срок пребывания. Кто готов дать мне эту информацию прямо сейчас, прошу подходите, к остальным буду заходить в номера.

Я стараюсь произносить всё чётко и понятно, но всё равно находятся те, кому с первого раза неясно или кто не расслышал.

- Нас что, выгоняют?

- А почему владелец поменялся?

- Нужно будет съезжать?

- А нам компенсируют оставшиеся дни?

Я подхожу ближе и усаживаюсь на один из свободных стульев.

- Никого выселять я не собираюсь, желаю вам всем хорошего отдыха, и именно поэтому хочу, чтобы вы уточнили мне все данные. Тот, кто работал здесь до меня, нагло утащил всю отчётность, поэтому надеюсь на вашу порядочность и помощь.

Народ волнуется, но я стараюсь вести себя спокойно и вежливо, чем успокаиваю и окружающих. Постепенно у меня в таблице появляются фамилии, количество людей в номере и даты приезда / отъезда. Благодарю каждого подошедшего ко мне, осталось всего четыре незаполненные строки. С этими придётся либо подождать здесь, либо дойти до номеров.

глава 16

Беру телефон в руки, разблокирую экран, открываю последние вызовы и не могу себя пересилить. Я не собираюсь выяснять с ним отношений, не хочу с ним говорить, я просто наберу его номер и скажу, что Виталик совсем не тот, кого из себя изображал. Выдыхаю, решительно жму кнопку и подношу гаджет к уху.

- Привет, родная, - его голос, такой привычный, такой свой и всё ещё не забытый пробегается по телу сверху вниз леденящими мурашками.

Спокойно Алиса, ты справишься.

- Руслан, - мой голос хрипнет и отказывается произносить его имя, я пытаюсь откашляться, но воздуха словно не хватает, в горле ком, сушь и скребучие колючки.

- С тобой всё в порядке? Ты где? Алис, не молчи. Ты нормально себя чувствуешь, - в интонациях мужа неподдельное беспокойство, он пытается до меня докричаться, а я…

Слёзы в глазах, сжимающая горло обида, сердце бьётся так, что вот-вот выпрыгнет из груди. Ну почему я всё ещё так на него реагирую. Нужно вырвать его из себя и забросить куда подальше, но от одного только голоса у меня подкашиваются ноги.

- Руслан, Виталик что-то темнит, будь с ним осторожнее, - наконец выговариваю я.

- Он что-то тебе сделал? Угрожал? Ты сейчас в доме отца? – закидывает меня вопросами муж.

- Со мной всё в порядке, я просто предупредила тебя, - собираюсь я вешать трубку, но он умоляюще просит не делать этого.

- Алис, подожди, не вешай трубку, что ты узнала про Виталика?

Ответить или промолчать? Продолжить с ним разговор или отключить вызов?

- Я сейчас в Москве, мне здесь придётся задержаться немного дольше, чем я думал, я боюсь за тебя. Скажи, что ты знаешь про Виталика? Может тебе прислать кого-то в помощь? Он точно тебе не сделал ничего плохого?

- Всё нормально, - почти беззвучно шепчу я, кашляю и повторяю громче, чтобы он меня услышал. – Он ничего мне не сделал, я от него далеко.

Блин, зачем я это сказала, ведь не хотела говорить, как-то само собой вырвалось.

- Алиса, ты уехала в Лоо? Поехала смотреть завещанный тебе дом? Ты там? – ожидаемо догадывается он о моём местоположении.

- Пока, - отнимаю я телефон от уха и нажимаю красную кнопку на экране.

Всё, я сделала то, что хотела, я его предупредила, теперь он будет осторожнее и проверит этого скользкого юриста со всех сторон. Руслан умеет вести бизнес, с людьми он тоже не имеет проблем, в этом он не похож на моего отца, никому не доверяет, у него нет «правой руки» и «особо приближённых».

«Это мой бизнес, и доверить его другому человеку, насколько бы хорош он не был, я не могу», - так он говорил, когда я, приводя в пример папу, убеждала, что помощь других – это не страшно, удобно и во многом облегчает жизнь.

Как я ошибалась.

«Люблю тебя, моя королева», - пикает на экране смс, и вдогонку к ней сразу присоединяется вторая. – «Как смогу, сразу же к тебе».

Кладу телефон на стол экраном вниз, чтобы не видеть эти слова и не думать о Руслане. Ведь всё у нас было так хорошо, чего ему не хватало?

Пытаюсь переключиться с мыслей о муже на окружающую меня реальность. Шикарная комната в моём распоряжении, оглядываю большое помещение с огромными окнами. А что, это даже лучше, чем недострой. Всё удобства уже имеются, даже бизнес налажен, буду жить здесь и растить малыша на свежем воздухе.

Насколько хватает взгляда, за окном я вижу зелень и крыши домов. Хорошо здесь, улица не проходная, дом почти в тупике, тихо. Решаю брать хозяйство в свои руки, а чтобы мне никто не мешал, иду вниз и запираю дверь на механическую щеколду, которую не открыть ключом. Теперь можно принять душ и немного отдохнуть с долгой дороги. Не думаю, что Глеб вернётся, он забрал всё что хотел, поехал, скорее всего, отцу доносить. Интересно, они будут против меня предпринимать какие-нибудь действия, или оставят в покое, если я не буду на них наезжать?

Хотелось бы конечно проучить этого подлеца, со всей строгостью наказать его за то, что творил за спиной отца, но стоит ли это потраченных нервов? Глеб сказал, что у них здесь всё схвачено, и я склоняюсь к тому, чтобы в это поверить, помню, как папа восхищался умением своего самого важного сотрудника молниеносно решать проблемы фирмы, если они возникали.

А вдруг он захочет отобрать у меня этот дом?

Нет, нет, не до такой же он степени… А если до такой? Мне сразу вспомнилась Маргарита, а что, если её неадекватное поведение – это тоже дело рук Виталика? Блин. А если он и со мной захочет сделать что-то подобное?

«Нет, Алиса, остановись!» - мысленно притормаживаю я себя и ход своих мыслей. – «Всё будет хорошо, а с Виталиком я просто не буду больше контактировать, чтобы не нарваться на какие-нибудь неприятности».

Иду в коридор в поисках гардеробной, нахожу её внизу, она достаточно большая и вся уставлена стеллажами со сложенными комплектами чистого постельного белья. На стене лист А4 с графиком смены белья в номерах, ниже написан номер прачечной, хорошо, это мелочи, но они важны. Я провожу пальцем по строке с сегодняшней датой и вижу на пересечении столбцов те номера, которые нужно обеспечить свежим постельным.

На полу на входе мешок, заглядываю туда и вижу сваленное грязное бельё. А не так всё просто. Пока комплекты есть, но потом мне придётся везти это в прачечную и забирать обратно. Плохо, что я не могу ни у кого расспросить про распорядки, которые здесь были установлены, мне бы это очень облегчило жизнь.

Беру себе комплект простыней и наволочек, с другой полки вытягиваю белоснежное полотенце и поднимаюсь снова наверх, туда, где я видела ванную. Сейчас мне станет легче, вода всегда приводит в тонус, а потом ещё вздремну и вообще буду бодрячком.

Проверяю в ванной наличие всего необходимого, включаю воду в душевой и делаю шаг в поддон, чтобы смыть следы длинной ночной поездки на автобусе. Всё будет хорошо, Алиса, всё будет хорошо!

глава 17

Теплая вода, через пять минут становится холодной, и я кое-как смыв с себя пену (хорошо, что не успела голову намылить), выскакиваю из душевой, кутаясь в большое полотенце. Чёрт! Здесь похоже не центральный водопровод, натыкаюсь глазами на водонагревательный бачок и пытаюсь интуитивно понять, куда нужно тыкаться, чтобы он заработал.

После пяти минут исследований труб, вентилей и каких-то переключателей, плюю на эту затею, сама не справлюсь, нужна помощь, попробую попросить кого-нибудь из жильцов.

Иду в комнату, чтобы одеться, ледяная вода смыла всякое желание вздремнуть, и слышу снизу, как кто-то настойчиво стучит в дверь.

Только не это, как не вовремя. Забиваю на одежду и спускаюсь по лестнице прямо в полотенце, потому что стук становится невыносимым.

- Где Глеб Витальевич? - оттесняет меня пышной грудью полная женщина средних лет и не спрашивая разрешения сразу идёт на второй этаж.

Я ненадолго зависаю от такого обращения, но беру себя в руки и громко и чётко говорю гостье, что Глеба Витальевича здесь нет.

- Кто вы такая? – добавляю, видя разочарованное лицо женщины.

- Не твоё дело, когда он приедет? – смотрит на меня с презрением, видимо принимая за одну из подружек Глеба.

- Я новая хозяйка этого дома, - сразу обозначаю я границы, - а вы ворвались на мою территорию и ведёте себя по-хамски. Если сейчас же не объяснитесь, вызову охрану.

Про охрану я конечно ляпнула больше для устрашения, никуда звонить и никого вызывать я не собиралась, но услышав мой серьёзный настрой, женщина мигом присмирела.

- Ой, здравствуйте, - немного опешившим голосом отвечает мне она, - я Галя, работаю здесь, вернее работала до сегодняшнего дня. А утром позвонил Глеб Витальевич, сказал, что я уволена и сегодня на работу могу не приходить. Я конечно сразу сюда, зарплату-то мне никто не выплатил за отработанные дни, да и не делается так, без предупреждения, можно сказать на улицу выкинули.

Галина сдувается, сейчас в ней уже нет того нахрапа, с которым она шла выяснять отношения с Глебом, она растеряна, смотрит то на меня, то просто обводит холл усталым взглядом.

- Кем вы здесь работали, Галина? – уточняю я, чувствуя, что её нужно оставить, чтобы снять с себя часть дел, связанных с организацией быта отдыхающих.

- Я номера убирала, бельё выдавала, ну и уборка мест общего пользования тоже на мне.

- Сколько вам платил Глеб за вашу работу?

- Две в день получала, рассчитывал меня два раза в месяц. У меня пять полных рабочих дней, суббота сокращённая, воскресенье выходной. На днях аванс получать, а он «уволена». Кто же так делает, хоть бы рассчитался. А вы что, выкупили этот гостевой дом?

Галя быстро переключается со своих интересов на выяснение обстоятельств моего появления.

- Дом достался мне в наследство, - коротко поясняю я, - если вы не откажетесь и дальше выполнять закреплённые за вами обязанности, то можете считать, что ничего не изменилось. Мне рабочие руки нужны.

Вижу, как на её лице расплывается благодарная улыбка.

- Ой, спасибо вам большое. Я ж тут уже второй сезон тружусь, всё знаю, работу делаю хорошо, никто пока не жаловался. А как вас зовут? А то я представилась, а вы не назвались, - она смотрит на меня, ожидая ответа.

- Алиса Валерьевна, впрочем, можно просто Алиса.

- А вы Глебу случайно не сестра? Или вы вообще не родственники?

- Вообще не родственники, - удовлетворяю я её любопытство и добавляю, - Галина, раз вы всё здесь знаете, не могли бы помочь мне с бачком в душе разобраться? Никак не могу горячую воду включить.

- Да конечно, - Галя с готовностью идёт на второй этаж, щёлкает тумблерами, вертит заслонки, и вот уже я счастливый обладатель горячей воды.

- Спасибо, - улыбаюсь ей в ответ.

- Да не за что, я тогда работать пошла? Больше помощь не требуется?

- Да, идите, - отпускаю я её, - я позже к вам подойду, чтобы ещё кое-что уточнить.

Работница уходит, а я запираю на щеколду дверь в душ и с наслаждением мою голову и тело приятной тёплой водой. Отлично, теперь у меня есть человек, который сможет рассказать и показать, как здесь всё устроено.

*-*-*

За заботами день пролетает молниеносно. Я отдыхаю в вечерней прохладе за столиком свободной веранды, переваривая кучу полученной сегодня информации. Галя мне всё рассказала и объяснила последовательность заселения / выселения. Женщина оказалась настолько дружелюбной, что кроме работы ещё много нового про посёлок мне поведала. Объяснила, где ближайший магазин, где можно местные фрукты / овощи купить, в общем, погрузила меня с головой в неспешную жизнь курортного местечка на побережье и бескорыстно предложила свою помощь, если понадобится.

Звонил Руслан, но за заботами мне было некогда разговаривать, и я несколько раз сбрасывала его вызов, отправив потом смс, с просьбой не беспокоить меня. Он ещё пару раз набирал, но я уже не обращала внимания на его звонки.

С миской винограда я наблюдала, как гости дома жарят мясо на мангале, весело переговариваются и смеются. Такой типичный местячковый вечерок. На душе наконец-то спокойно. Сейчас ещё немного посижу и отправлюсь в постель. Галя мне и в комнате порядок навела, даже матрас сменила, чтобы мне комфортнее спалось, всё лишнее утилизировала, в общем, женщина-огонь, очень ей за это благодарна, свою работу она делает отлично.

Возле зоны с летней кухней играет музыка, детские голоса заглушают слова песни, вокруг меня стрекочут кузнечики или цикады. Сладкий виноград, накрывшая двор вечерняя тьма, фонарики вдоль дорожек к дому, всё это создаёт такой расслабляющий эффект, что я ненадолго отпускаю все свои неприятности и просто сижу, наслаждаясь хорошей погодой.

- Привет, Алиска, - слышу знакомый голос слева от себя, поворачиваю голову и вздрагиваю от неожиданности. – С детства упрямая, никого не слушаешь, делаешь по своему, хотя не спорю, результаты выдаешь хорошие, не то, что мой обормот.

глава 18

- Ты мне угрожаешь? А ведь совсем недавно в глаза улыбался, утешал, помогал, казался таким надёжным. Может ты ещё и с отцом что-то сделал? Подмял под себя, заточил всё под свою мохнатую лапу и убил его? Позвонил мне только тогда, когда всем взятки напихал и тебе выдали липовое заключение? Так? А Маргарита?

Меня понесло. То, что медленно складывалось в неразборчивую кучу, вдруг вырвалось наружу. Моя интуиция говорила мне, что Виталик совсем не так прост, каким пытался казаться до смерти отца. Не зря он никогда не рвался вперёд. Отец много раз предлагал ему стать партнёром, но видимо этому человеку было мало. Он хотел владеть всем, поэтому , как паук медленно плёл свою паутину, желая заграбастать всё, что принадлежало нашей семье.

- Ты говори, да не заговаривайся, за упрямую несговорчивость найду на тебя управу. Сильно бить не буду на первый раз, но нервы так вытреплю, что сама не рада будешь, что осталась. Последний раз тебе предлагаю разойтись по хорошему, решай, завтра утром зайду за ответом.

Он показательно поднимает палец вверх и зыркает на меня гневным взглядом. Да, теперь мне действительно становится страшно, это не показушное, это реальная угроза и по выражению лица Виталика, я понимаю, что завтра он вполне сможет привести свою угрозу в исполнение.

Медленный разворот и вальяжная походка к выходу. Хорошо хоть здесь не остался.

Провожаю его взглядом и слышу щелчок входной калитки. Что я могу сделать до завтрашнего утра? Бросить всё и уехать? Но куда мне ехать? Может договориться с ним, чтобы он забирал своё, но не выгонял меня. Что-то внутри мне подсказывает, что начинать войну с этим человеком – это заведомо проигрышный вариант.

Если он хочет всё забрать, пусть забирает, а я останусь в голых стенах. Людей жалко. Представляю себя на их месте, если бы мне на ровном месте так испортили отдых.

Звонит мобильник, и я, погружённая в поиски выхода и создавшегося положения, даже не глянув на экран, автоматически подношу трубку к уху.

- Привет, - в динамике раздаётся усталый голос Руслана.

Я безошибочно улавливаю знакомую интонацию, именно с таким голосом он приходил после долгих совещаний или нудной работы с документами.

- Работал? – задаю вопрос по привычке, и по молчанию с той стороны понимаю, что он даже растерялся, не того от меня ждал.

- Алис, Виталик оказывается тот ещё жук. Он так закрутил с уставными завода, условиями договоров и прочей документацией, что мой юрист здесь уже всех на уши поднял. Этот засранец не владелец, но столько к себе подвязал, что отбодаться от него будет не так-то просто, - он рассказывает это мне осторожно, прощупывая почву для следующего шага.

Руслан никогда не носил бизнес домой, все дела он решал в офисе, а вот когда у нас происходили какие-то размолвки, всегда начинал рассказывать про работу. Он знал, что я не смогу удержаться и вставлю пару междометий, так разговор и начинался, потом эмоции разгорались, мы спорили насчет принятых решений, а после происходило бурное примирение и обиды прощались.

Да, это не самая лучшая схема, чтобы вернуть в семью лад, но комплиментами и подарками меня было не пронять, характер дурной. Меня обижали жалкие попытки вымолить прощение или купить его цветами или прочей ерундой. А вот долгие рассуждения «как могло бы быть, если…», очень даже заводили.

- Как думаешь, предложить ему долю в бизнесе, чтобы всё не потерять, или затянуть длительный судебный процесс?

Вот и сейчас он вовлекает меня, чтобы я не послала его и не бросила трубку, ждёт мою реакцию на заданный вопрос, терпит. Но я упрямо молчу, напоминая себе, что наша ссора не из разряда обычных бытовых.

- Руслан, бизнес теперь твой, зачем ты спрашиваешь моё мнение. У тебя отличная команда, выявите все плюсы и минусы, а потом исходя из этого примите решение. Я в этом участвовать не буду, не втягивай.

- Алис, это не просто мой бизнес, это дело твоего отца, как ты можешь быть такой спокойной? Виталик приберёт к рукам всё, что плохо лежит, кстати, он к тебе не приходил?

В его голосе беспокойство смешано со знакомыми нотками ревности.

- Приходил. Только что. Уже ушёл, - отвечаю я, думая над тем, стоит ли посвящать Руслана в свою ситуацию.

- Алиса, скажи мне честно, что он от тебя хотел? Я не поверю, что он так проявляет заботу, скорее всего под этим скрыто что-то более серьёзное, то, что он пока скрывает в соответствии со своими планами. Только не обещай ему ничего и не подписывай никаких документов, если будет предлагать. Пожалуйста, ты меня слышишь?

- Слышу, - он слишком хорошо меня знает, чтобы поверить моим словам и спокойно повесить трубку.

- Алиса, ты уже ему что-то пообещала? О чём вы говорили? Ответь мне, я с ума сойду, если ты сейчас же мне не скажешь. Алис, он опасен, я не хотел тебе говорить, но честно говоря, склоняюсь к мысли, что смерть твоего отца совсем не случайное событие. Алиса! Ну не молчи!

Я слышу его шумное дыхание, закрыв глаза, ясно представляю пронзительный настойчивый взгляд, и за всем этим сквозит так нужная мне поддержка. Руслан сможет мне помочь. Да, наши отношения сейчас в полной ж…, но он не откажет, поддержит, защитит, а сама я не справлюсь. Набираю полные лёгкие воздуха и выдыхаю:

- Он мне угрожает…

глава 19

- Как угрожает? Чем угрожает? Ты сейчас где? В доме? Чёрт, ну почему я от тебя так далеко. Алис, не уходи никуда и не впускай его больше. Я пришлю к тебе человека, который пока побудет рядом, для твоей безопасности. Жди. Сейчас я кого-нибудь найду. Только не покидай дом!

- Руслан, - шепчу я в трубку, потому что от его обеспокоенного голоса у меня сердце сжимается в комок и голос садится.

- Что, родная? Он тебя напугал? Не бойся, я не дам тебя в обиду. Главное никуда не уходи, запри ворота и дом, я позвоню, когда нужно будет впустить надёжного человека.

- Руслан, я не в доме отца, я не в Ставрополе, я в Лоо, - поспешно проговариваю я. – Я не могу здесь запереться, ключи от дома у него есть, во дворе полно отдыхающих. Я останусь здесь до завтра. Он дал мне время до утра, я должна буду либо уехать в Москву, либо он грозил наказать меня за упрямство.

- Алис, я сейчас закажу билет на Москву, а ты поезжай в аэропорт, по прилёту я тебя встречу, договорились? Возьми такси и выезжай, только прямо сейчас, не тяни до утра.

- Я не могу, здесь люди, я уже пообещала им спокойный отдых, а если я уеду, то он всех выгонит и вычистит дом до голых стен, - мой голос похож на стон.

- Ничего не понимаю? Какие люди, какой отдых? Алис, ты вообще сейчас, где находишься?

- Виталик устроил в доме, который завещал мне отец – гостиницу. Сейчас здесь полно отдыхающих, люди приехали не на один день, они заплатили деньги, но ему на них плевать. Он сказал, что это его бизнес, и мне он его не оставит, я слишком рано туда приехала, понимаешь? Он планировал всё сделать по-тихому, а получилось…

Я поднимаюсь со скамейки беседки и иду в направлении дома. Если бы знать, что кроется за словами Виталика, но у него своя голова, и доступа к его планам я не имею. Что он решил? Как будет меня наказывать? К чему мне готовиться?

- Алиса, эти люди не имеют к тебе никакого отношения, переступи через свою жалость и оставь всё, как есть, ты всё равно ничего не сможешь сделать сама. Самым лучшим будет согласиться на его условия, оставить дом на время, а потом вернуться. Пожалуйста, сделай так, как я прошу. Не упрямься.

- Я попробую с ним завтра ещё раз поговорить, - я вхожу в дом, закрываю дверь, поднимаюсь на второй этаж и устало плюхаюсь на постель.

- Даже не думай этого делать. Оно того не стоит. Отпусти. Если хочешь, я помогу тебе потом заново всё отстроить, не связывайся с ним.

- Спасибо за предложение, Руслан, но я всё такипопробую, пока, - я отнимаю трубку от уха, слышу в динамике голос мужа, но всё равно отключаю.

Сейчас я лягу спать, и утром на свежую голову, обязательно придёт нужное решение, не хочу убегать. Да, это выход, да, там безопасно, но кем я потом буду себя чувствовать? Виталик, конечно, страшный человек, но не убьёт же он меня на людях, а здесь всё время кто-то ходит, двор пустым не бывает. Ему нужен его бизнес, хорошо, любой бизнес покупается и продаётся, я попробую предложить ему цену, возможно, она его устроит.

Успокоив себя, таким образом, я опускаю голову на мягкую подушку и закрываю глаза.

Эх, папа, знал бы ты, какая змея грелась у тебя на груди, неужели ты так ему доверял, что даже ни в чём не заподозрил. И этот дом? Если ты планировал оставить его мне, почему не знал о его состоянии? Был занят? Дела на заводе требовали большего внимания? Но тогда почему Руслан говорит, что Виталик и там проворачивал разные махинации. Где ты был, папа? Где был твой контроль?

Мне снятся тёплые руки отца. Как в детстве, он гладит меня по голове и наставляет ничего не бояться, он говорит, что жизнь – это путь, и каждому он дан свой и по силам. Я слышу его голос, как мантру твердящий не сворачивать: «Если дорогу что-то преграждает – ищи, как это преодолеть, но ни в коем случае не поворачивай назад и не сворачивай в другую сторону. Будет трудно, но это просто препятствие, именно за ним продолжение твоего пути. Ты обязательно справишься. У тебя для этого всё есть».

Яркое солнце будит меня своими лучами. На часах шесть утра. В голове спокойный штиль. Мысли тихо копошатся, никакой паники, никакого страха, абсолютное спокойствие. Подхожу к окну и улыбаюсь, понимаю, что ситуация у меня совершенно не та, которой можно радоваться, но после ночи здесь, так спокойно. Словно я именно там, где должна быть, на своём месте, как будто этот дом всегда был моим.

Проверяю телефон: пять пропущенных от Руслана. Перезванивать не буду, рано, да и желания нет. Иду вниз, где расположена кухня и беру с полки пакет кофе. Верчу его в руках, от яркого запаха ощущаю лёгкое подташнивание и вспоминаю, что беременным такой напиток употреблять вредно. Ставлю обратно, беру йогурт. Это вроде можно.

Вообще мне теперь нужно думать не только о себе, но и о том, кто растёт внутри меня. Это так непривычно, я теперь два в одном, нужно вести здоровый образ жизни и поменьше нервничать. С последним я пока вообще не справляюсь, все мои последние дни сплошная нервотрёпка. Не хорошо.

Жую кусочки фруктов, попадающиеся в нежной сливочной массе, за желудком включается мозг. Что мне сможет сделать Виталик? Дом по наследству принадлежит мне, отобрать его он не имеет права. Если попытается меня отсюда выгнать – я спокойно пойду в полицию и напишу заявление, пусть с ним разбираются. Натравит на меня проверяющие службу? В принципе это не самое страшное, отделаюсь штрафами за нарушения, которые они выявят. А если… Тут мне в голову пришла мысль о неприятных людях, которых нанимают для того, чтобы склонить несговорчивых на свою сторону. Блин, а вот об этом я не подумала.

Вот дура. Руслан наверняка именно это имел в виду, когда просил скорее уезжать и не ждать утра. Интересно, у меня ещё есть время? Успею?

Тело начинает охватывать паника, набираю номер мужа, но «абонент отключён или находится вне зоны действия сети». Что делать? Спокойно, Алиса. Какой спокойно? А вдруг этот поддонок действительно подошлёт кого-нибудь? А что если уже подослал? Сюда войти проблем не составит, куда прятаться? Ну почему я такая самоуверенная? Подожду, справлюсь, поговорю…