Измена. Разведись со мной

Глава 1.

- А ну грабли от него убрала! – в ужасе кричу я, самым неприятным из всех возможных голосов. Какая-то, явно бесстрашная и бессмертная, дамочка целует моего мужа в углу возле женского туалета.

Мысли бьются в голове, как бильярдные шары, мелькают и ускользают, но мне кажется, что время остановилась. Я повисла мухой в янтаре, наблюдая за ними.

Что за дрянь, эту рубашку я ему утром гладила, а она ручищами своими мерзкими под неё лезет.

О, да это не просто какая-то дамочка, это же Ольга Жилкина, отдел кадров! А юбка, как будто отдел дешевого съема. Еще короче надеть не могла?

А это что, рука моего мужа под ней или…

Я давлюсь воздухом, потому что вдруг понимаю, что они не просто целуются.

Собственно, понимаю я это, еще и когда наступаю на какую-то тряпочку на полу, а на проверку она оказывается кружевными стрингами.

Боже, я ведь просто шла поправить колготки. Обычные, черные колготки в сорок дэн. Ну почему, почему сейчас?

Злость вместе с желчью волной прокатываются по пищеводу, а руки сжимаются в кулаки. Ах ты, сволочь лохматая! Ах ты, чертов предатель! Долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас, да? Потонула твоя лодка любви, сволочь?

Адреналин заливает по самые уши, кажется, мне бы сейчас позавидовали герои боевиков девяностых. Будь у меня фантазия получше, я бы представила, как зеленею и увеличиваюсь в размерах от злости.

- Так ты, Миша, покурить отошел, да?

Я ураганом налетаю на ошалевшую парочку и бью, куда придется. Глухие и звонкие удары чередуются с визгами и охами. Я размахиваю руками, как мельница, ведь на самом деле ничего этого не умею. Я крайне мирное существо! Но только не сейчас.

Мама всегда говорила, что у меня рука тяжелая, самое оно – из фортепиано звуки выжимать. Или бить неверного мужа и его любовницу. Ох, мне бы сюда еще биту…

И ровно в этот момент, кажется, сама Вселенная слышит меня. Откуда-то из угла на меня вываливается обычная швабра с чудесной деревянной рукояткой, лучшая представительница инвентаря моего детства. Да что там детства, это же отличное оружие на все времена.

- Ты что творишь, сумасшедшая? – кричит муж, когда я со всей дури прикладываю его по спине раз за разом.

На, получай, чудовище. Получай своё «в горе и в радости», ты же обещал делить со мной все! Я бью со всей силы, ни о чем больше не думая. И каждый удар я будто чувствую на себе.

Потому что это мой любимый муж. Тот самый, которого я обнимаю каждую ночь. С которым я езжу в отпуск, в гости к нашим друзьям и его родителям. Которому глажу рубашки и варю кофе по утрам вот уже пять лет.

Но сейчас нельзя думать об этом. Сейчас я сражаюсь с чудовищами.

- Помогите, убивают! – кричит Ольга.

Оба пытаются освободиться, выйти из этого проклятого угла, но у них на пути разъяренная женщина со шваброй.

Обманутая жена – это вам не шуточки, а пятьдесят восемь килограммов чистого гнева.

Спустя пятнадцать минут, сбежавшиеся коллеги все-таки оттаскивают меня от этой парочки. Наверное, мы все-таки перекричали музыку.

Теперь они обнимаются примерно в тридцати метрах, бросая настороженные взгляды на главбуха, которая все-таки смогла отобрать у меня деревянное орудие. Остальные коллеги тоже смотрят настороженно и с неким осторожным любопытством. Конечно, такая сенсация, жена руководителя застукала его с любовницей.

Только вот мне совсем непонятно, почему потерпевшими явно считаются они, а не я?

Ведь это мой счастливый пятилетний брак рухнул карточным домиком на этом новогоднем корпоративе. Это я – несчастная обманутая жена. Обида буквально выворачивает меня наизнанку, заламывает мне пальцы, заплетает ноги, не дает нормально дышать. Но сейчас я не выдавлю из себя и слезинки. Сейчас время войны, а не скорби.

- Ева, ты как? – тихо спрашивает меня Марина из бухгалтерии, приобнимая за плечи.

Она развелась с мужем в прошлом году. Она понимает, как это.

А я вот только начинаю понимать. И это значительно хуже, чем я думала. Ведь у меня задержка, вот уже почти неделю, но я никак не могла собраться с силами, чтобы сделать тест. А теперь я просто в ужасе о того, что мне всё-таки придется это сделать.

- Плохо, Марин. Я развожусь, кажется, - тихо выдыхаю я.

Развожусь. Кажется.

Но что если на тесте все-таки появятся две полоски?

Глава 2.

Утро встречает меня за упаковкой вещей. Блудный муж не рискнул сунуться в семейное гнездышко, так что я наревелась вдоволь и теперь просто прикидываю, что мне нужно забрать с собой и куда уехать. И если со вторым я определилась быстро, потому что вариантов не так уж и много, то первое меня совсем не порадовало.

В этой квартире нет почти ничего моего. Черт бы побрал эту семейную жизнь, честное слово. Ни разу за пять лет я не купила ничего по-настоящему "для себя". Вот и забирать теперь нечего.

Одежда, обувь, всё практичное и немногочисленное. Ни одной лишней чашки на кухне, ни одной красивой банки, полотенца или цветастого передника. Чёртов холодный минимализм.

Порядок, как называл это Миша. Пустота – как казалось мне.

Но, не время.

Я очень спешу, понимая, что моя собранность долго не продержится. После холодной решимости придет ломка и тоска по мужу. Торг с собой на тему «надо его простить». Слёзы по нашему «вчера». Сожаление и вина, что не подарила ему детей. Мы пытались, мы так пытались, и вот, стоило зародиться надежде на счастье, как вдруг мой муж превратился в чудовище...

Но это не чудовище, что пряталось в шкафу, это, как оказалось, настоящее лицо Миши. Я не знала своего мужа до вчерашнего вечера. Я не видела того, что было у него внутри. Да, я видела равнодушие, иногда гнев или раздражение, но никогда не думала, что он может так цинично мне изменить, так чудовищно ранить. Теперь же маски сброшены, пути назад нет.

Кручу в руках гладкую крупную чашку благородного серого цвета. Безликая и холодная, она всегда была его любимой. Внутри клокочет злость, ища выход, и я решаю ей этот выход все-таки дать.

В статике это была грустная простая чашка, а вот динамике предметы всегда преображаются. В полёте любимая чашка моего мужа выглядит значительно живее. И осколки от нее весело рассыпаются настоящим керамическим фейерверком.

По утрам Мише нравится не просто пить кофе, а получить к ней шикарную плотную пенку, но не из кофе-машины. Я должна взбить её сама.

Без зазрения совести сгибаю пополам хлипкий каппучинатор из шведского магазина.

Вот тебе пенка.

Хорошо бы еще рубашки порезать, но, вроде, не время. Или согнать злость хоть на одной?

Хм. Я решительно иду к шкафу.

В кино это обычно так хорошо выглядит, эдакое микроскопическое отмщение на радость зрителям. Я беру самую дорогую рубашку и ножницы. Раскладываю её на столе, представляя лицо мужа и этой Жилкиной и… Приходит боль, а не удовольствие.

На воротничке изнутри вижу еле заметный очерк розой помады.

Скотина какая! Никогда не пользовалась барби-розовым, мой вариант – красный по праздникам. Почему вообще грязная рубашка висит в шкафу? Или это её мне послание, мол, я была у тебя дома? Что ж, теперь я кромсаю рубашку вполне осознанно, без жалости и на самые мелкие кусочки, а за ней еще одну, и еще.

Армани? Фиг тебе, дорогой. Барберри? На лоскуточки. Бриони? Пока-пока.

Забираю себе часть разных лоскутков и две целых рубашки, сама пока не понимаю зачем, но вдруг еще порезать захочется или, например, сжечь? Вроде, после развода еще свадебное платье сжигают, но мое было взяло напрокат, ибо зачем тратить деньги на тряпку, которую наденешь один раз. А себе-то новый костюм купил. Хочется оставить вот этот настрой, горькую решимость, злость и ярость, которые клокочут уже где-то в горле, но никак.

Одно за одним, появляются воспоминания о свадьбе, отпуске, поезде на острова… Я думала, я так счастлива.

Спокойно, Ева.

Бывало и хуже.

. . .

Нет, не бывало. Спустя три часа я с чемоданом и парой пакетов я звоню в дверь Даше и начинаю рыдать, стоит ей только открыть дверь.

- Развожусь. Приюти, - я безуспешно давлю подступающие рыдания, пытаясь правильно дышать. Но стоит заговорить - вот они, рвутся из меня потоком и бугрятся мурашками по коже. Отталкивают меня от стены дрожью и холодом.

- Чаю? – из-за Дашиной спины показывается Рома.

Ну, как показывается, на самом деле он там и стоял, за полутора метрами роста подруги вряд ли можно спрятать почти два - её мужа, но мои слёзы отлично справились с этой задачей.

Тем временем, мы с чемоданом оказываемся в теплой квартире и не менее теплых объятиях. Приютили, значит. Ну, в этом я и не сомневалась.

- Сдохнуть бы, - отзываюсь я.

- Нет уж. Сначала суп, а там глядишь, и помирать уже не захочется, - почти шепчет подруга.

Есть такой тип людей, вроде меня и Даши, радушие которых включает необходимость накормить ближнего. Я тоже всегда пытаюсь накормить своих гостей, причем мне это нужно больше, чем им.

- Этот твой суп умеет поворачивать время вспять? Или стирать память сразу целым районам? – с надеждой спрашиваю я.

Такой “суп в черном”, по моивам известного фильма, одна ложка - и неприятности стерты из памяти у тебя и всего района. Или даже города.

- Нет, он просто горячий и очень вкусный. И стирать тебе ничего не надо. Я ведь давно говорила, что муж твой – не самый лучший человек, но, поверь, я совсем не рада, что оказалась права, - грустно пожимает плечами Даша, а потом обращается к мужу. - Ром, как рыба называется такая, ну помнишь, черноморская, мы ели недавно?

- Судак? - отзывается Рома молниеносно.

-Верно. Вот, Ева, первую букву поменяй и будет прямо твой муж, - её улыбка еле заметна, но она есть. И это хорошо. Судак, да, черноморский, там ведь и родился. А пригодился почему-то в столице.

- Я, наверное, развожусь? – ни то констатирую, ни то спрашиваю я.

- Наверное, дорогая, - пожимает плечами Даша. – Сама решай, мы тебя всегда поддержим. Только задай себе вопрос – ты ему сможешь верить потом? Простить? В одну кровать лечь после вот этой…?

Я честно пытаюсь себе это представить, но не могу. К горлу подступает тошнота, когда я представляю, что простила его и вернулась.

Глава 3.

Это не мой потолок. И не моя кровать. Не с первой попытки я понимаю, где я, почему и что вообще произошло. Успеваю удивиться, где это Миша, ведь я всегда встаю раньше него, чтобы приготовить завтрак и кофе. Но Миша со своей приблудой, а я у друзей, потому что между нами всё кончено.

Господи, можно я закрою глаза, а когда открою, окажусь опять под боком у любимого мужа, в своей постели, за пять минут до будильника? Я не буду больше жаловаться, что устаю, что мне не хватает внимания и ныть про скучную жизнь, честное слово. Только пусть это окажется плохим сном, ладно?

Но сколько бы я ни пыталась закрывать и открывать глаза, потолок остается прежним. Не моим.

Что делать дальше? Может быть, мне подскажет тест? Нельзя оставлять такое большое незавершенное дело.

Я на ватных плетусь иду в ванную, сжимая в руках неприметную коробочку. Делов на пять минут, но мне кажется, что это буквально невыполнимая миссия. Хоть бы никого не встретить по пути…

И при всей моей последней невезучести, эта пара метров по коридору обходится без встреч.

Сидя на белом кафельном полу, я не свожу глаз с тонкой картонки. Одна полоска. Будет ли две? Что я почувствую, если их все-таки будет две?

Мой муж изменил мне, хочу ли я теперь от него детей? И смогу ли вырастить ребенка одна, если решусь уйти?

Но спустя пять минут, я не вижу ни намека на вторую полоску. Выждав еще пять минут, хотя на коробочке пишут, что результат уже не будет точным после первых пяти минут, я убеждаюсь, что не беременна.

Но вместо радости, что ничто не держит меня возле неверного мужа, я чувствую только боль.

Кажется, я всё же не могу иметь детей.

Теперь всем мои надежды до единой лежат в руинах.

- Я начну искать квартиру, Даш, - говорю вместо приветствия, выползая из ванной.

- Это похвально, но мы готовы приютить тебя на любое время, ты в курсе?

В мои руки перекочевывает чашка с чаем. Забота, она такая, внезапная и без вопросов. И это то, что мне так нужно сейчас. Безусловная любовь и забота.

- В курсе. Но если останусь тут, буду думать, что просто приехала к вам в гости, выдохнуть.

Мне всё время кажется, что я просто приехала на день, отдохнуть, и это не очень хорошо. Ведь это означает, что дома меня ждет муж и привычная жизнь. Но больше не ждёт, вот в чём соль. Нужно делать шаг вперед уже сейчас.

- Тогда я помогу тебе искать.

. . .

- Ну, нет, это микроскопическая квартира, - хмурится Даша.

- Нет, она вполне подходит мне по размеру, - качаю головой.

Квартира очень уютная, что-то в ней есть такое, домашнее. Что-то, что помогает мне смириться с тем, что я буду жить одна. На фото я вижу уютную кухню с небольшим, мягким на вид диваном, комнату с кучей маленьких полочек и цветов. Бохо? Так называется этот стиль? Я знаю только минимализм, но всегда мечтала об уюте. Возможно, хозяева решили так компенсировать удаленность квартиры от метро и… вообще от цивилизации. Там совсем небольшой микрорайон на отшибе и ни то лес, ни то парк. Много деревьев, небольшой пруд, пишут, что вид из окна – сказочный. Мне бы сказка сейчас не помешала.

- Ева, она как бы… в жопе мира, - удивленно смотрит на меня Рома.

Ну да, я его понимаю, это далековато. Но я честно пытаюсь смотреть на всё это с оптимизмом, иначе останется только совершить что-то крайне глупое. Денег на побег в Аргентину у меня нет, как и испанского языка, и жажды приключений, так что квартира на окраине меня вполне устроит. Лес и пруд – хороший бонус.

- Зато я там точно никого не знаю, и меня никто не знает. А кто знает – точно не полезет в эту… точку на карте. И она стоит недорого. Теперь я сама за себя плачу, помнишь? – пожимаю плечами я.

- Ладно. Смотреть поедем вместе. Ты сама оттуда не выберешься, если что, - в голосе Даши причудливо смешивается ирония, забота и капелька грусти.

Да, я тоже хотела для себя лучшего, но что имеем, то имеем.

- Мне еще надо Мише позвонить. Сказать ему всё, - думаю об этом и будто к эшафоту приближаюсь.

Я даже не представляю, что он может мне сказать… Ну, то есть, такое прилюдное унижение, все всё уже видели, а дальше что? Продолжить жить с женой, уйти к любовнице, бросить обеих?

Судя по тому, что мне дали время наедине с собой, это не первый пункт. Что я об этом думаю? Не знаю. Горло только всё время сжимает что-то, а сердце замирает. Может, оно всё-таки неплохо, что мы не завели детей. Как бы я смогла им объяснить, почему папа больше не с нами?

- Думаешь, он еще не понял? Мне кажется, тут можно ничего не говорить, - хмыкает Даша. - Меня тошнит, когда я о нем думаю, если честно. Тебя нет?

Хм. Вчера меня тошнило, да, а сегодня на меня рухнул ворох каких-то странных эмоций. Просто слишком много всего, наверное, для одной маленькой и хрупкой меня.

- Не знаю. Странные чувства. Плакать хочется, - пытаясь сморгнуть выступающие слёзы, я запрокидываю голову. – Вмазать ему хочется. Забыть всё и жить, ничего не зная, хочется. Это ведь мой муж, мы пять лет женаты. Я же его люблю, - я даже не говорю, а будто спрашиваю. Я его люблю? Люблю я его после вот этого?

- Это пройдет, - пожимает плечами подруга, и в голосе её нет никаких сомнений. Но я и сама понимаю, что пройдет. Вопрос только когда, и какие усилия мне для этого придется приложить. Огромные усилия.

- Да. Простить не получается, - будто извиняюсь я. Это было бы проще всего, если честно. Измена. Прощение. Жизнь с той же точки, в удобной квартире, с любимым мужем, который просто совершил ошибку. С другой стороны, он это ошибкой не считает, судя по всему. К чему тогда прощение?

- Ты и не должна.

Знаю. Надо просто вернуться в состояние оптимизма. Новая жизнь – это хорошо, это новые возможности. Что было в моей жизни такого хорошего?

Глава 4.

- Где ты шляешься? - звучит голос в трубке, и я тут же начинаю закипать.

Ничего себе начало разговора, это меня еще и крайней сделать пытаются? Этот исследователь недр чужой юбки? Ну просто отлично!

- Шляешься здесь только ты, еще и с кем ни попадя, - выплевываю я в ответ. - Я была дома, собрала чемодан и уехала к друзьям.

Вот это наглость, вот это хамство! Шляюсь я, значит,а он что делает? Шипящая злость переполняет меня, наливается прямо до донышка и шумит кислотой, разъедающей всё внутри. Значит, это блудливое чудовище будет еще мне вопросы задавать? Просто театр абсурда какой-то! Все свои права он на это уже потерял.

- С чего это вдруг?

Я думала, он будет извиняться, каяться, пытаться спасти наш брак, ну или, по крайней мере, просто признает, что он виноват. Хотя, что тут признавать, и так всё ясно. Но то, что я слышу в итоге, просто выбивает почву у меня из-под ног.

- С того, что ты мне изменил, и, видимо, не раз, опозорил на работе, а теперь мы разводимся, - чеканю каждое слово, как новую монетку.

Чётко и твёрдо. Лишь бы голос не дрогнул, остальное не так важно. Все мои надежды рассыпались прахом, но так даже лучше. Никакой, даже самой маленькой возможности повернуть назад больше нет.

В трубке слышится частое дыхание. Миша злится. Я слышу, как он шумно, почти со свистом втягивает воздух. Кажется, что я даже вижу эту картину. Сама же я подозрительно спокойна. Наверное, затишье перед бурей.

- Зачем тебе развод? – вдруг спрашивает он, и вот тут моя очередь поперхнуться воздухом.

- Ты издеваешься? Ты Жилкину свою имел в углу у сортира, в двух минутах от меня! На новогоднем корпоративе, в компании, где мы все трое работаем! Этого тебе мало?! – я не сразу понимаю, что кричу.

Голос срывается от напряжения, в горле саднит, но сейчас не до того. От адской несправедливости на глаза наворачиваются слёзы.

- Прекрати истерить, - повышает он голос. – Это даже не измена. Что ты за жена, раз за пять лет не смогла мне ребенка родить? Так, жалкий штамп на бумажке. Тестер женщины.

Его слова выбивают весь воздух из моей груди. Я задыхаюсь в звенящей тишине, пытаясь унять мгновенную всепоглощающую боль в груди. Будто сердце вырвали. Тестер женщины.

Скотина.

Даша появляется буквально из воздуха, забирает трубку из моих ослабевших пальцев. Я слышу не всё, что она говорит, потому что рядом со мной взорвали мину. Большую такую, из самых моих болезненных чувств, эмоций и переживаний. Наверное, это контузия.

- Чтоб его черти съели.

Кто это говорит, Даша или я? У нас зомби-аппокалипсис или эпидемия какая-то? Я не знаю этого человека. Как он мог из моего мужа превратиться в это… Как это вообще возможно?

Не знаю, сколько я еще так сижу, уставившись в пространство, переваривая все свои страхи, зализываю вывернутые наизнанку раны. Сижу, пока не решаю – всё. Нас пять лет сшивали вместе, красными нитками, а сейчас разорвали в одну секунду. Конечно, это больно. Но это лучше, чем погрязнуть во лжи.

Плетусь на кухню, где вижу, как Рома обнимает Дашу. Оба стоят у плиты, что-то друг другу говорят, но он обнимает её левой рукой, а правой что-то делает на столе. Мне бы уже давно сказали «не мешай», отодвинули бы подальше, буркнули бы «не видишь, я занят» или что-то в этом роде. И я думала, это просто такой человек, надо привыкнуть. А оказалось, это было недостатком любви. Надо же.

- Ты как? – оборачивает Рома, услышав мои шаги.

- Живая. Чувство, правда, что меня трактор переехал, - пожимаю плечами.

Я мёрзну, дрожу и не понимаю, мне плакать, злиться или что вообще? Полная дезориентация. Надо еще один чемодан забрать, с летними вещами. И квартиру смотреть сегодня. А я расплылась по полу лужицей и не могу собраться обратно.

- Пойдете со мной квартиру смотреть?

Оба кивают, тут и слов особо не нужно. Вот они, настоящие друзья. Интересно, всем так везет в жизни, или это моя компенсация?

- Тогда через час выезжаем, - киваю я. – Спасибо.

А завтра я подам на развод.

Глава 5.

- А как ты будешь отсюда выбираться? – интересуется Даша мягко, но с явной иронией.

И я ее понимаю, ведь тут до метро ехать минут двадцать или на маршрутке или автобусе, и это без пробок. Причем оба варианта нужно еще минут двадцать ждать.

Мы стоим посреди улицы и рассматриваем всё вокруг.

Людей тут почти нет, магазинов раз-два и обчелся, да и те спрятаны так, что без карты с первого раза не найдешь. За большими старыми деревьями даже вывесок ярких не видно, но, возможно, это потому, что всё замело снегом.

- Видимо, с трудом. Зато тут точно есть, где гулять, - несмело улыбаюсь я. Да, людей нет, но сейчас я их и не люблю. Магазинов нет, но что мне одной-то нужно? А раз в неделю можно и доставку заказать. А вот то, что до работы добираться – это да, сложно. И наверняка утром в будни тут пробки.

С другой стороны, чудесный старый парк с круглым озером, с одним единственным ларьком, где продают кофе, чай и классные мягкие булки.

Да что тут думать, надо смотреть квартиру, может она живьем меня и не впечатлит, даже не смотря на сказочную цену.

Но стоит нам переступить через порог, выходить уже не хочется. Старая пятиэтажка, совершенно обычный подъезд (правда, значительно чище и светлее, чем я ожидала), ничего особенного тут быть не может. Но есть!

Уголок спокойствия, везде зелень, подушки, уют в каждой детали и даже освещение тут сказочное. Резные ручки, причудливые картины на стенах, причудливые торшеры.

Я и представить не могла, что такие квартиры существуют, хоть и видела её в объявлении. Живьем всё в тысячу раз лучше. Квартира в целом маленькая, только кухня и спальня, но есть еще просторный коридор, который тянет на еще одну маленькую комнату, санузел раздельный и, о, счастье мне, тут отличная, старинная ванная на резных ножках. Я запросто могу себе представить, как лежу в горячей воде вечером, вся в пене, в окружении свечей. Никто больше не назовет их бесполезной тратой денег.

- Тут жила моя внучка с собакой, - говорит старушка-собственница. - Вы же не против собак? Аллергии нет? Не подумайте, всё чисто, почти стерильно, Грэй очень воспитанный пёс. Просто, если вы решите завести себе питомца, я не буду против.

- А что, внучка переехала? – спрашивает Даша, и я чувствую в её голосе каплю подозрения. - Почему?

Да, я всегда чрезмерно доверяю людям, а она вот перестраховывается, и это правильно. Мне стоило бы делать так же, но почему-то не получается.

- Она уехала к мужу заграницу в прошлом месяце, вместе с любимцем, - улыбается старушка в ответ. Ей может быть как семьдесят, так и восемьдесят лет, и она похожа одновременно на мою бабушку и фею-крестную, даже понять не могу, откуда такие ассоциации. – Встретила его, как только тут поселилась, всего год прожила и уехала. Все, кто тут живет, находят свою судьбу и потом уезжают. Это особенное место.

- Да, очень особенное. Я уже чувствую себя дома, - мечтательно улыбаюсь я. Звучит всё очень…правильно. Что-то такое ощущается в этом месте. Вот тут, возле окна хочется повесить гирлянду с сотней микроскопических лампочек и будет совсем уж сказка.

- Вы мне нравитесь, - улыбается хозяйка еще теплее. – Если вас всё устраивает, оставайтесь. Судьба вас обязательно найдет.

- Даже в такой глуши? – хмыкает Рома.

- Конечно! В такую глушь за судьбой и приезжают. Вон она, в парке гуляет, - кивает старушка в сторону окна и подмигивает ему.

Ну, всё, это точно моё. Тот самый парк виден из окна, и шапки деревьев, усыпанные снегом, напоминают вершины гор. Самая настоящая зимняя сказка. Мне она сейчас очень и очень нужна.

И потом, все полчаса, что я нахожусь тут, я думаю только о хорошем, ни разу не вспомнив о муже, измене и предстоящем разводе. Внутри просыпается предвкушение, такое детское, забытое. Очень хочется сохранить его подольше.

Глубоко вздохнув, решаюсь.

- Я готова переехать на днях. Чемоданы только соберу.

И мы жмем друг другу руки.

Еще один шаг в будущее.

Глава 6.

Сегодня у меня отгул и одна архи-тяжелая миссия. Мне нужно приехать в место, которое я называла домом, и забрать оставшиеся вещи.

Марина, моя знакомая из бухгалтерии, сказала, что муж на работе, значит всё должно пройти гладко. Если, конечно, он не поменял замки. Но на это не похоже, он предпочитает до последнего ничего не делать, пока не пригорит (гречка, рубашка или пятая точка).

Собственно, мои прогнозы верны, замки он не поменял, так что я спокойно вхожу в квартиру. Тут стерильно чисто, прямо как в больнице, пахнет каким-то морским освежителем воздуха. Чужеродно.

Странно, прожив тут четыре почти пять лет, я так резко вычеркнула это место из круга «своих» мест, что теперь кажется, будто я в командировку приехала и заселилась в отель. Только вещи нужно не разложить, а собрать.

Чем я и занимаюсь. Вещей немного, всё-таки капсулы это не так уж плохо в этом плане. Из двух рубашек и трех брюк можно сделать какую-то невероятную сотню комплектов, главное, что всё друг к другу подходит, прямо ночью, в темноте суешь руку в шкаф и вытаскиваешь, что попадется. Вуаля, ты красотка, можно идти хоть в театр, хоть картошку копать. А если вытащила оба верха, просто намотай один из них на бедра и преврати в низ!

Но, если честно… Как же это скучно! Никакой фантазии, никакой возможности импровизировать, делать «в своем стиле», выбирать что-то новое. Меня периодически тянуло на пайетки или стразы, или красные рюши, но каждый раз я не могла всё это взять, потому что за мой гардероб заплачено состояние, за стилиста – еще одно, так что капсуле быть, а рюшам нет. Да и Миша никогда не любил вот это вот всё… Ведь пока выбираешь одежду, примеряешь, крутишься перед зеркалом, образовывается беспорядок. А это его главный враг.

Интересно, нашел он свои рубашки? Видимо, нашел, потому что его шкаф опять в идеальном виде. Ничто не напоминает о моем набеге с ножницами, кроме поредевших вешалок. Надо было все изрезать, но что уж теперь. Больше не хочется.

Остатки моих вещей помещаются в еще один большой чемодан, тот самый, что я покупала в пару к своему. Этот был для мужа. А теперь вот для меня.

С обувью приходится повозиться, потому что угги со стразами, спрятанные на черный день, удается найти только через полчаса. Антресоли вещь коварная, особенно в новых квартирах, где их и быть-то не должно.

Забираю немногочисленные украшения прямо в шкатулке. Что там выбирать, единственное моё богатство – серьги и помолвочное кольцо с бриллиантами. Но богатство – это очень с натяжкой, ведь в ломбардах такое берут на вес, а значит за десятую часть цены. Не такие уж там большие камни, честно говоря.

Вздыхаю горько, стараясь унять дрожь. Он так красиво становился на одно колено, обещал любить меня всю свою жизнь, а потом кружил меня на глазах у всех этих незнакомых людей в дорогом ресторане. Надел на палец кольцо и сказал, что пока может себе позволить только такое, но скоро положит к моим ногам весь мир. И где всё это? Раздавлено спиной его этой Ольги, там, в углу у туалета?

У судьбы почему-то очень черный юмор.

В итоге, это кольцо так и осталось единственным, что он смог себе позволить. И вот теперь оно в шкатулке на дне моего чемодана.

Иду в ванную, сгребаю оставшиеся шампуни и косметику, даже дезодорант складываю в пакет.

Ничего этой гадине не оставлю, пусть мужским шампунем свои пакли моет, чтоб они отвалились побыстрее. А ведь завтра я её, скорее всего увижу… Надо бы составить новое резюме, но не перед новым же годом. Надо чуточку подождать.

Что ж, вещи собраны, чемодан уже стоит у двери, а я, рядом с ним, оглядываю всё в последний раз. Белые, идеальные стены, паркет из каких-то дорогих пород дерева, весь блестящий, без единой царапины, а вот тут плинтус с выбоиной, не знаешь где – не заметишь. Но я-то знаю, где у нас эта трещина, где выбоина.

Прощай дом, который так и не стал до конца моим. Мне было с тобой хорошо, но без тебя однажды станет еще лучше. Ладно. Я готова.

Но стоит мне взять чемодан и шагнуть к двери, как она распахивается, и я нос к носу сталкиваюсь с моим будущим бывшим мужем.

И снова здравствуй, чудовище.

Глава 7.

Сердце тут же падает, и я захлебываюсь дыханием. Я не готова была его видеть, но что уж, это должно было когда-то случиться. Муж мой все-таки, хоть я и успела подать заявление. Ничего, вот-вот подам онлайн.

Ну а что, у нас ни детей, ничего, в чем он меня, собственно вечно и винил. Но мы оба здоровы, так что моя врач склоняется к «не время» и «когда бог даст, тогда и родишь». А что если бы у нас был ребенок? Пошел бы он налево?

Прочь, прочь непрошенные мысли. У нас нет детей. И не будет.

- Квартиру мою обносишь? – прищуривается Миша, оглядывая чемодан.

Будто и правда верит, что я могу что-то украсть. Ну, если честно. Даже если предположить, что я именно такой человек – что тут красть?! Рядом с тоской и грустью, поднимает голову обида. Такая острая и угрюмая, она щекочет под ребрами, вынуждая искать слова в ответ.

- Было бы что обносить. Забираю свои вещи, - киваю на чемодан, разглядывая его украдкой. Никаких синяков под глазами, в отличие от меня, да и одет хорошо, рубашка выглажена. Чужая рука хорошо видна, не я покупала эту рубашку, не я гладила. Сволочь какая.

- Рубашки мои изрезала, имущество попортила и опять явилась, надо же! Дальше что? – спрашивает он с какой-то непонятной интонацией. Будто я его раздражаю, будто приживалка какая, пришла просить милостыни или пощады. Так он меня теперь видит через призму ласк этой своей Жилкиной?

- Развод, что же еще, - пожимаю плечами.

Что же еще, правда? Раз простить не выйдет, да и не нужно это, вон какой борзый и уверенный дядя стоит напротив. Ни о чем не жалеет, даже не извинился за то, что разрушил мою жизнь и забрал из неё пять долгих лет. Я, наверное, тоже виновата, что-то делала не так, ребенка не подарила, что ему было надо не дала. Но живут люди и без детей, вот уж не могла я представить, что муж пойдет на измену, еще и такую… наглую. Прилюдную.

Какой-то плохой сон, который никак не закончится.

- Неблагодарная, - выплевывает он, а я в очередной раз давлюсь воздухом. Что? Это я-то неблагодарная?

- Я тебя из грязи вытащил, в столицу привез, на работу устроил. А ты… - продолжает он, но я мало что слышу после.

Из грязи вытащил. Он. Меня. Вот это талант! Гениальное умение перевирать факты так, что сложно подкопаться, если не знать правду.

Я приехала в столицу учиться, без чьей-либо помощи. Поступила на бюджет, подрабатывала, стипендию получала. Сначала жила в общежитии, потому что других вариантов не было.

Окончила Университет, устроилась на отличную работу, сняла отдельную квартиру после тесной общаги. Всё сама.

Получила одно повышение, следом другое. Стала работать с крупными клиентами.

И вот тут появился один настойчивый, если не сказать наглый партнер.

Он забрасывал меня цветами, конфетами и подарками, бесконечно звонил и писал. Ни одного дня я не помню без его присутствия.

Два месяца он держал осаду, пока я не согласилась сходить с ним на свидание.

Михаил Меньшин был настойчив, хорош собой и успешен. Это не была любовь с первого взгляда, но после нескольких свиданий я не устояла.

Красивый и статный кареглазый блондин, весь такой обаятельный и уверенный в себе. Были ли у меня шансы не влюбиться? Сомнительно.

Это был головокружительный роман. Через полгода мы сыграли свадьбу, и из Евы Гриер я превратилась в Еву Меньшину. Тогда же я перешла под крыло мужа в компанию, где он был одним из собственников, и мы стали активно работать над моим будущим декретом.

Мы избавились от вредных привычек, ели здоровую еду, считали “удачные” дни и очень, очень активно старались.

Увы, неудачно.

Стараться мы не перестали, но делали это уже со значительно меньшим желанием. Жизнь перестала быть похожей на гонку и превратилась в рутину.

Через два года Миша продал свою долю в компании, но остался директором по снабжению, а я перешла в другой отдел, так что наши рабочие дороги почти разошлись.

Последние пару лет я всё чаще слышала аккуратные подколы на тему детей. Он покусывал меня незаметно, но почти ежедневно, а я старалась угодить ему во всём, только бы загладить вину.

Я же неполноценная. Не могу подарить наследника. Что такому мужчине делать рядом с женой, которая не может исполнить своё предназначение?

И даже теперь я решила уйти тихо, потому что изначально… наверное, это всё же моя вина. Но то, что он говорит сейчас, будит во мне тьму. Огромного огнедышащего дракона, который спал глубоко внутри, а теперь показывает голову из бесконечной пропасти. Погоди милый, я сейчас проснусь окончательно и откушу тебе голову.

- Ты меня вытащил, Меньшин? Ничего не путаешь? – я роняю чемодан рядом с собой. - Ты, который добивался меня месяцами, который умолял выйти замуж, а потом почти насильно перетащил в свою компанию?

Я размахиваю руками, активно жестикулируя, как прирожденная итальянка. Страстей во мне сейчас хватает, скоро из ушей польются. Боже, как можно было быть такой слепой?! Да не любит меня этот человек, и не любил никогда. Удобно ему было, приятно, все «как надо», жена красивая, послушная, лишний раз не отсвечивает.

- Вон как заговорила теперь! Сама все сделала, а я виноват? Хочешь развод – получай, оставлю тебя с голой жопой и крутись! На что ты способна без меня, дура провинциальная?

- О, а ты прямо на многое способен! Будучи в браке, сношать какую-то бабу из кадров, на работе, в углу у туалета – это да, прямо подвиг! Герой!

Когда я начинаю театрально хлопать, его челюсть ходуном ходит, кажется, сейчас заскрипят зубы. Он краснеет и сжимает кулаки.

А мои мысли бегут быстро и со странной решимостью. Интересно, теперь и ударить может? Если что, чемоданом в него швырну, а потом как на курсах самообороны учили. Фиг тебе, судак рогатый.

Но Миша, похоже, не собирается меня бить. Кричит только так, что уши закладывает.

Глава 8.

Что поселилась в такой глуши, я жалею только на секунду, когда вижу краешек уходящего автобуса. Мне бы не опоздать на работу, добираться-то отсюда полтора часа вместо тридцати минут, а автобуса тут только два.

Этот уехал, значит, второй только начал движение от метро, это примерно минут двадцать-тридцать. Копаюсь в телефоне, в надежде вызвать такси, но и с ними тоже всё плохо. Время ожидания двадцать минут, а цена такая, что мне на эти деньги продуктов на неделю закупить хватит, хоть и без излишеств. Ем-то я немного, а живу теперь одна.

Что же делать?

- Подвезти вас, девушка? Садитесь, недорого!

Водитель старого Москвича машет мне рукой, полусидя на капоте. Машина доверия не вызывает, но мне сейчас выбрать не приходится.

- Сколько до метро? - спрашиваю я, готовясь к завышенной цене, но хоть не как агрегаторы такси, наверное, да и ждать не нужно, карета подана.

- За семьсот довезу! - радостно скалится дядька, поправляя зимнюю меховую кепку.

- Да вы что, какие семьсот? Это дороже такси!

- А я чем вам не такси? - ораздосадовано охает мужичок, упирая руки в боки.

- Извините, для меня это слишком дорого, - беру себя в руки я, отворачиваясь от него.

Что поделать, надо было подумать о такси раньше, а теперь я буду мерзнуть на остановке в ожидании автобуса. Сама виновата.

И стоит мне подумать, что теперь я точно опоздаю, как рядом со мной останавливается знакомая машина.

- Да ладно! Даша! Быть не может! – взвизгиваю я, и все мои плохие мысли тут же улетучиваются.

- Она самая, - опускается стекло с моей стороны. – Запрыгивай, Снегурочка, вся околела уже, небось.

И это правда, погодка шепчет, давно такого мороза не было, а я в своих модельных сапожках. Евро-зима, тьфу. Тут валенки нужны, а не вот эта фигурная подошва.

- Не дело в таких сапогах тут ходить, дорогая, - хмыкает Даша, буквально читая мои мысли.

- Сто раз уже себе это сказала, не поверишь, - хмыкаю я в ответ. - Достану свои угги в стразах, пришло их время.

- И никто тебе ничего не скажет! Носи что хочешь! Благодать, - довольно прищуривается она. - Ну что, Меладзе подпевать будем?

Я благодарно киваю и остаток дороги мы мурлычем тропикану-женщину и небеса обетованные, отбивая ритмы и кривляясь. Моя спасительница подбрасывает меня прямо до места, за что я благодарна, как никогда. Повезло – зубной в другом конце города, отгул и желание поднять мне настроение.

Но на работе все мои позитивные эмоции испаряются.

Вот Эля из маркетинга провожает меня заинтересованным взглядом. Вот секретарь Оля аккуратно показывает на меня наманикюренным пальчиком, вслед за которым в меня летит взгляд Анжелы из отдела обеспечения. Хочется поежиться и скрестить руки на груди, закрываясь от пристального внимания.

Все смотрят на меня. Буквально все. Сплетни, похоже, достигли даже уборщиц. Вся бухгалтерия разве что пальцем не тыкает, перешептывается и тянет «здра-а-а-вствуйте», прямо как старушки на лавочке у дома, для которых все или потребленцы запрещенных веществ, или продажные женщины. Третьего не дано. Эти, видимо, решают, агрессор я или жертва. И я, вроде, жертва, но совсем не хочу ей быть, так что подбородок выше, улыбка шире. Подавитесь, гадины.

Весь день я будто под прицелом, но ни Жилкину, ни мужа не встречаю. Уже неплохо. Побоялись, сволочи, встретиться с преданной женой. Интересно, долго они еще будут прятаться?

Работаю, надо сказать, не очень продуктивно, ведь все мысли скатываются к адюльтеру, переезду и разводу. Я раз за разом прокручиваю все свои одинокие вечера, все Мишины коммандировки и поздние переработки. Вполне возможно, всё это время он работал в поте лица не над контрактами и закупками, а над этой... Ольгой.

Но положительное сегодня тоже случается. Я, наконец, подаю заявление на развод. Онлайн. До чего техника дошла! Конечно, тут всё равно нужна электронная подпись супруга, но он, мне кажется, всё подпишет. Он вполне ясно дал понять, что оставит меня с «голой жопой», значит он за.

- Как ты, Ева? – спрашивает Марина из бухгалтерии, единственная представительница homo sapiens в этом клубке рептилий. Она приходит ко мне с двумя бумажными стаканчиками, в которых плещется кофе, явно из кафе на первом этаже. Чудесная женщина.

- Нормально, Марин. Ну, насколько это возможно, конечно. На развод подала, вещи забрала, переехала, - пожимаю плечами.

Ну а что тут рассказывать? Как меня выкручивает изнутри от жалости, злости и обиды? Бессмысленно. Она наверняка и так это понимает, а мне лишнее слово – слёзы в глазах. Надо это переварить, но мой мозг пока не в силах.

- За три дня? Четыре? – округляет глаза Марина. – Вот это ты скоростная.

- Ну а чего ждать-то? Новый год скоро, лучше пусть всё плохое остается в этом году.

Уже не первый день я чувствую себя белкой в колесе. Мне кажется, я подгоняю себя всеми возможными и невозхможными способами. Не знаю, почему так спешу, но там, впереди, явно что-то есть. Очень надеюсь, это что-то хорошее.

- Правильно, - кивает Марина. – Может, сходим на обед? Еще кофе попьем?

- Не откажусь, - улыбаюсь я. Стрелка хорошего настроения внезапно перескакивает от нуля к небольшому плюсу.

Этим вечером я впервые гуляю в парке у дома. Потрясающее место, на самом деле. Большой парк, переходящий в самый настоящий лес, всё припорошено искристым снегом. Настоящая зимняя сказка. Вдыхаю морозный воздух всей грудью и улыбаюсь. Да, так значительно лучше.

В кармане вибрирует телефон и я беззаботно достаю его из кармана. Приходится разблокировать его носом, потому что руки совсем замерзли.

“Тварь неблагодарная”

Улыбка тут же слетает с моего лица. Умеет же настроение испортить, муженек, что б тебе пусто было. Зачем вообще люди пишут такие вещи? Хватает же им времени и наглости!

Глава 9.

Моё сердце бьется быстро и страх сковывает внутренности, руки покалывает от холодна и я почти не чувствую пальцев. Там, под снегом что-то есть. Кто-то замерзает и просит помощи. В какой-то момент я, наконец, наталкиваюсь на что-то твердое.

Довольно большая коробка полностью покрыта снегом, будто её назло засыпали. Продираясь через заледенелый картон, я, наконец, вижу завернутое в ткань нечто и морщусь от неприятного запаха.

Это совсем еще маленький щенок, холодный, грязный, совсем один. Сколько он тут сидит? Как остался жив в такой мороз? Тут все пять ниже нуля, мне в пуховике холодно, а как же ему…

Коробка и снег как-то его согрели? Читала когда-то, что из снега можно строить убежище, но что говорить о таком малыше. Сколько ему, месяца три?

Вопросов больше, чем ответов, но сейчас не до них. Я аккуратно беру малыша, а он тихонько скулит, явно обессилев.

Самое время опробовать свои навыки бега.

На проверку щенок оказывается корги. Надо же, те самые собаки, которых так любила Английская королева. Если он породистый, его могли бы продать за приличные деньги, но даже если и нет – ведь можно было просто отдать. Есть же организации, есть волонтеры, есть всякие агрегаторы продаж, в конце концов. Зачем обрекать живое существо на смерть, неужели можно после этого с чистым сердцем идти домой, жить дальше, не переживая, что отнял жизнь у кого-то еще? Коробку ведь явно специально зарыли в снег!

Отогреваю малыша в ванной, даю воды и судорожно думаю, можно ли его чем-то кормить? Сколько он голодал? Выглядит очень худым. Но корма-то у меня точно нет…

Что ж, значит, надо заказать влажный кормом для собак. Вскоре нахожу в приложении простенький и дешевый корм для щенков, зато доставка через полчаса.

Сердце разрывается от того, как стойко щенок выносит купание. Стойкий оловянный солдатик, зажмуривается от брызг воды. Я намыливаю густую шерсть, а потом промываю теплой водой.

Спустя некоторое время, мы устраиваемся в удобном кресле. Щенок сидит в полотенце, прижавшись к моей теплой руке. Он зажмуривается и урчит, как кошка.

- Ты и есть моя судьба, что ли, малыш? – чешу его за ухом, а он замирает. Видимо, не перепадало ему ласки. Как и мне.

Ничего. Выхожу тебя, выкормлю и буду очень любить, ладно? Держись, малыш. Самое плохое уже позади.

На следующий день беру отгул на работе. Перед новым годом работы не много, да и смотрят на меня все так, что хочется спрятаться в норку. А вот малышу явно нужен осмотр ветеринара, это может быть вопросом жизни или смерти.

В такси мы едем не очень долго, пушистый комок зарывается в одеяло с головой и греется, а я просто держу это гнездо на руках. Водитель попался хороший, по пути мы успели обсудить эту ужасную историю.

- Такого малыша, в мороз! – возмущается он. – Да будь он даже страшен и зол, всё равно, животина же. А тут – такое очаровательное создание, и туда же.

Соглашаюсь с каждым его словом. Никого не жалеют, увы, изверги. Повезло малышу, что я решила сделать ангела в самом большой сугробе, потому его и услышала.

Тем временем, телефон пищит новым сообщением.

«Что, прячешься в своей конуре, страшилище? Увольнялась бы, что тебе с приличными людьми рядом делать»

Да это явно не муж. Это точно пишет женщины…

Ну, надо же, а любовница-то как осмелела! Мало я ей шваброй тогда надавала…

«А тебе, значит, туалетная подстилка, можно с ними рядом находиться?»

Я печатаю одной рукой, второй придерживая свой импровизированный киндер-сюрприз из одеяла, и мне почти не больно. Подташнивает, да, от такой мерзости, но что делать. Жизнь много раз меня учила, что не уподобляться таким людям – это хорошо, но отвечать им на их же языке, чтобы поняли, иногда еще лучше. Мне уже терять нечего, всё и так потеряно.

«Ищи себе другую работу, дрянь»

Ха, тоже мне начальница нашлась. Всего-то дамочка из отдела кадров, моложе меня на пару лет. И совсем не красавица.

Мы уже обсудили это с Мариной вчера, сетуя, что если бы мужья хоть к красоткам уходили, было бы не так обидно. А так, обычная, среднестатистическая дамочка. Кареглазая брюнетка лет двадцати пяти, среднего роста, веса и размера. Ничего особенного, только розовые губы да высокие каблуки. И помада эта ей, кстати, не идёт.

Но для Миши – что-то новенькое, видимо, ведь у меня светлые волосы и зеленые глаза. Да и обертка у нее другая, поярче. Поразительно, это мне он, значит, стразы, блестки и яркие цвета запрещал даже в праздник, а на неё слюни пускал, когда она свои кислотно-розовые платья на работу носила.

Ну ничего, мы еще посмотрим.

- Вашей спутнице ничего не грозит, - отвлекает меня от мыслей ветеринар. – В целом она здорова, истощена только немного, но это частая проблема найденышей. Отоспится, откормится и будет красавица. Вет.паспорт будем оформлять?

Значит, девочка. Еще одна брошенка.

- Будем. Назовем её Булкой и оформим меня хозяйкой, - решаюсь я.

- Вот и правильно. Красивая собака для красивой хозяйки, - улыбается он, рассматривая меня с улыбкой. Я киваю в знак благодарности и тоже улыбаюсь. – Меня Павлом зовут. Позвоните мне, если будут вопросы. Ну, по Булочке.

Он протягивает мне визитку, и я бережно кладу её в карман. Это приятно, даже в такой ситуации.

Не важно, что я развожусь. Это такая мелочь, сравнительно с тем, что смогла спасти кого-то от страшной смерти

Что-то в душе отдается теплотой.

Я хороший человек. И теперь у меня есть о ком заботиться.

Глава 10.

- Ева, прости, я ничего не могу сделать, - с этими словами начальник протягивает мне листок бумаги.

Я разворачиваю согнутый вдвое, немного помятый листок, явно видавший виды. Заявление по собственному желанию. Ева Меньшина. Осталось только поставить подпись.

Вот и приплыли. Я пошатываюсь, потому что ноги предательски отказываются меня держать.

- За что? – спрашиваю я, резко сглатывая подступающие слезы.

Нельзя, нельзя, только не сейчас. Нельзя показывать слабость, они только потешаться умеют над такими эмоциями, а потом передадут кому надо. С каждой секундой все сложнее сдерживать подступающую истерику. Сволочи.

Увольняют. Не его, не подстилку его. Меня. Правильную, живущую по законам и приличиям, делающую по совести и «как правильно». Отличного специалиста. Медалистку и краснодипломницу. Я невольно сжимаю кулаки и ногти больно впиваются в ладонь.

Несправедливо!

- Я ничего не могу сделать, - повторяет Юрий, а для всех вокруг Юрий Владимирович.

Он старше меня лет на десять и видел всё собственными глазами. Вижу, что сочувствует, но Миша, похоже, удачно навешал лапши на уши генеральному, своему давнему другу. А может и не лапши, может и правду рассказал, а потом попросил по-дружески. Зачем ему тут неадекватная жена? А любовница – дочь какой-то шишки, её не так удобно увольнять, сама-то она не хочет, с папой потом проблем не оберешься.

- Всё ясно, Юр. Нашли козу отпущения, да? – так это звучит горько и отчаянно, что он опускает глаза.

- Я выбил для тебя три оклада, бился до последнего. Никаких лишних записей, всё по соглашению сторон, но нужно уйти прямо сегодня и без скандала.

Триста тысяч не так уж и плохо, зная, что могли бы не дать ничего. Но у меня не будет работы перед новым годом и после него какое-то время. Денег нет совсем, съемная квартира и щенок на руках, а новую работу искать – пока сил нет. И помочь глобально некому.

- Хорошо. Я не буду подавать на компанию в суд, пакостить тоже не буду. Подпишу всё сегодня, соберу вещи, но хочу трудовую на руки и деньги наличными. И ни слова о том, что у тебя не было выбора. Для всех я ушла сама.

- Я договорюсь. Прости, Ева. Это очень несправедливо, - Юрий тяжело вздыхает, прикрывая глаза ладонью, и я понимаю, что он чувствует еще и стыд. Но это не ему должно быть стыдно! Это два голубка резво выбрасывают меня из моей же жизни.

Да пошло оно всё к черту!

К концу рабочего дня, вещи собраны в большую коробку и я, вроде как с позором, но совсем без него, выхожу из здания.

Простые смертные думают, что я сделала это сама. Я сделала всё, чтобы моё увольнение не выглядело так, как хотела бы эта курица. Бухгалтерия видела приличное выходное пособие, я собиралась уверенно и с улыбкой, в обед сходила за воздушными шариками и сейчас они у меня в руке, будто я что-то праздную.

В целом, так и есть.

Это начало моей новой жизни, осталось только штамп о разводе получить, это единственное, что теперь связывает меня с мужем. А фамилию его я себе пока оставлю, его родители не виноваты в том, какой у них получился сын. Сами-то они чудесные люди, которые пока ни о чем не знают.

В кармане у меня зарплата за три месяца и еще отпускные. Должно хватить на время поисков новой работы. Хорошо, что тут не нужно дорабатывать . Сплошные плюсы.

Конечно, я уговариваю себя, максимально ищу бонусы, потому что очень тяжело сдерживать слёзы, дышать и держать лицо в целом. Несправедливо! Несправедливо!!!

Внутри я кричу и бьюсь в истерике, а снаружи с улыбкой иду к такси с охапкой шариков. Поставив коробку на сидение, я оборачиваюсь и легко выхватываю из множества лиц в окнах ту самую Жилкину. Третий этаж, мрачное лицо, розовое платье.

Я отпускаю связку шариков в небо, улыбаюсь, машу всем рукой на прощание. А потом радостно показываю Ольге средний палец. Отлично, она заметила, вон как её перекосило. То что нужно.

С чувством удовлетворения, я сажусь в такси.

Всё.

Можно трогаться от старой жизни к новой.

Глава 11.

- Ну что, Булка, теперь только ты и я.

Мы сидим в любимом кресле, в нашей уютной квартирке, щенок корги лежит, свернувшись на моих коленях, а я смотрю в окно. Встретились два одиночества, получается.

Вечер, пора бы уже погулять, но у нас идиллия. Успеем еще.

- Привет, как ты там? – в телефоне слышится голос Даши.

Да, как я тут? Кажется, нормально. Без работы, без настроения и без перспектив. Зато с творческими потугами. Уже третий день я ничего не делаю, просто шуршу понемногу дома в ожидании нового года, гуляю с Булкой дважды в день и всё время хочу то плакать, то творить. Плачу редко, а вот творю – очень часто.

У ног валяется кипа лоскутов от рубашек Миши, рядом стоит коробка с нитками и еще одна, побольше, с пуговицами. Я же хорошо шью, а еще лучше рисую, но как-то в голову не приходило сильно-то этим заниматься. Особенно учитывая Мишин скептический взгляд на это. Да и отсутствие времени играло большую роль. А теперь вот… зашибись, сколько у меня времени.

- Жива. Сижу с Булкой в обнимку и печалюсь, - хмыкаю я в трубку.

- Булка – это хорошо, а печаль – плохо, - отвечает она.

- Знаю. Думаю, сшить что-нибудь, чтобы руки занять. А еще написала резюме вчера, разместила, но пока вообще никаких подвижек. Новый год, наверное.

Честно говоря, это довольно обидно, ведь у меня очень хорошее резюме, опыт работы, знание языков, высшее образование. Да вообще всё отлично. Почему ни одного отзыва?

- О! А давай я тебе швейную машинку привезу? – вдруг предлагает Даша. - У меня есть ненужная.

- Как она может быть ненужной? – недоумеваю я.

- Ну не шью я больше, лень мне. Вот и не нужна она пока. Давай я тебе привезу? Захочу шить, тогда и заберу, а пока пользуйся спокойно. Идет?

Меня тут же переполняет радость. Ну да, нытье нытьем, поломаться «да не надо» я тоже могу, но к чему, если швейная машинка меня очень порадует? Сейчас радость мне очень, очень нужна.

- Ух ты! Я-то всё жду новогоднее чудо, а это ты, оказывается? – воодушевленно спрашиваю я, поглаживая Булкин мохнатый бок.

- Оказывается, я! – смеется в трубке Даша, и я киваю. Да, вот моё второе новогоднее чудо!

На следующий день машинка красуется у меня на кухонном столе. Надо бы пристроить её куда-нибудь, но не так уж и плохо она тут встала. Готовлю-то я всё равно в лучшем случае салат. Что еще нужно одинокой, то есть, свободной девушке?

То, что быстро, легко и вкусно, конечно.

В целом, жизнь понемногу налаживается, но почему-то ни одного отзыва по моему резюме, ни одного предложения или даже просто диалога. При моем опыте, это очень странно. Надо понять, в чем же дело, и для этого у меня даже есть один полезный контакт, которому я и решаю позвонить.

- Привет, Валера. Совет нужен, уделишь мне пару минут?

Валера – мой бывший одноклассник, перебравшийся в столицу примерно одновременно со мной. Мы даже проходили практику в одной компании, смеялись тогда очень совпадению. Сейчас он начальник HR всё там же.

- Привет, Ева. Для тебя у меня всегда найдется время. Чем могу помочь?

Я кратко обрисовываю ситуацию и спрашиваю, что же там, на рынке вакансий происходит.

– Я с радостью всё для тебя узнаю, – отвечает Валера и я заранее благодарю его.

Ну, а что? Я бы тоже помогла, обратись он ко мне за помощью.

Что ж, остается только ждать его ответа. Тем временем я понимаю, что «творческий порыв» скоро через уши польется и скачу по комнате, подбирая лоскуты от рубашек предателя, чтобы превратить их во что-нибудь красивое. Точно, можно же переделать рубашку в платье! Вот тут подрезать, тут прошить, а этот рукав вообще долой!

Манекен бы мне не помешал, конечно. Но и на себе можно приколоть и приметать. А вот сюда цветок джинсовый прикрепить.

Булка крутится на коротких лапках, цепляя всё вокруг своим хвостом, я тоже в ажиотаже кружусь по комнате, которая и сама крутится вокруг меня. Отличное времяпрепровождение!

Так мы и проводим пару отличных часов, пока всю эту идиллию не прерывает телефонный звонок.

- О, Валера, привет! Узнал что-нибудь? – я буквально щебечу в трубку, потому что настроение у меня поднялось знатно.

Но, похоже, только для того, чтобы выше было падать.

- Добрый вечер, Ева. У меня для тебя плохие новости.

Глава 12.

Глава 12.

- Какая такая черная метка? Что, теперь меня сожрет Кракен? – нервный смех вырывается из меня мимо воли.

Я вообще не понимаю, о чем говорит Валера, но очень активно представляю себе Джонни Деппа в кино о пиратах. В такой колоритной шляпе и с повязкой на руке, под которой красуется черное пятно.

- Кракен, похоже, не сожрет. А вот любой HR на собеседовании в твой области – легко. Причем, это если ты каким-то чудом попадешь на это собеседование, - говорит Валера бодро. – Извини, это на самом деле очень плохо, но я пока не знаю, что тут можно сделать. Может быть, пойти в другую область, совсем не связанную с последней. Уехать в другую страну. Открыть свой бизнес. Не знаю, Ева. Чем ты там насолила руководству?

- Избила шваброй мужа и его любовницу на новогоднем корпоративе, - выдаю я внезапно.

Не думала делиться этой информацией, но раз уж черная метка – это не пиратская сказка, а моя рабочая реальность, к чему скрывать? Интересно, теперь в каждом кабинете кадров висит моя фотография с надписью «особо опасна, вооружена шваброй»? Эта мысль заставляет меня усмехнуться.

Валера в трубке чем-то давится, откашливается и начинает смеяться.

- Господи, чего не ожидал – того не ожидал. Ни швабры, ни измены. Да как тебе изменить-то можно, Ева? Я всю школу был в тебя влюблен, потом всю практику. Счастливчик, на которого ты посмотрела, должен был тебя на руках носить! – восклицает он.

Грудь опять сжимает в тиски и я прокашливаюсь. Да, должен был. И даже недолго носил. А потом нашел себе эту… любовницу, а меня решил оставить при себе так, чтобы было. Несправедливо.

- Спасибо, Валера, - выдавливаю я. И это всё, на что я способна в эту минуту.

- Держись там. Если что понадобится – звони. Неважно что, дружеское плечо или кило мандаринов. Я тут.

Я киваю, а потом, вспомнив, что Валера меня не видит, еще раз благодарю его и вешаю трубку.

Итак, что мы имеем?

Все мои резюме бесполезны. Работы мне в своей сфере не видать, а больше я ничего и не умею. Где брать деньги? Непонятно.

Валера был в меня влюблен. Вот это новость. Он ведь мне тоже нравился, когда мы вместе отрабатывали практику, но я и подумать не могла, что это взаимно. Хотя, о чем говорить, я до недавнего времени была довольно-таки слепа, как выяснилось.

Я не создаю впечатление женщины, которой можно изменить. И которая может избить кого-то шваброй. Это неплохо.

Моя бабушка всегда говорила, что после самой темной и страшной минуты всегда наступает рассвет. Интересно, эта минута еще не самая темная?

Я сажусь поудобнее, подтягивая к себе лоскуты и ленты, и начинаю сшивать вместе всё, что попадает под руку. Представляю, что колю иголкой Мишу и его резиновую куклу. Так становится немного легче и настроение даже чуть отрывается от минусовой отметки.

Работаю, пока Булка не решает напомнить мне, что кто-то на улицу собирался. Она смешно подпрыгивает, нарезая круги вокруг меня и всем своим видом зовет к двери, за которой её ждет новый удивительный мир. Меня, конечно, тоже ждет, но не такой уж новый. И не такой уж удивительный.

К слову, сегодня тридцатое декабря. Надо купить мандарин и банку икры, а то что это будет за новый год?

Домой мы вваливаемся очень поздно, но с мандаринами, икрой и микроскопической елочкой. Булкин ошейник звенит новым бубенчиком, но с каждой нотой мое настроение нещадно ползет вниз.

- Привет, Даша. Нет, всё нормально. Потом расскажу. Я решила, что хочу отметить новый год одна. Ну, с Булкой. Встретим полночь, загадаем желание и ляжем спать пораньше. Да, я уверена. Обязательно встретимся чуть позже, подарками обменяемся. Не обидишься? Ну хорошо.

Я решаю, что этот Новый год проведу со своим новым пушистым другом, чтобы не портить никому настроение. Хочется побыть одной, переварить всё, что навалилось на меня, дошить платье. Решить, что делать дальше.

Но сначала я собираюсь с силами, глубоко вздыхаю и набираю еще один номер.

- Привет, чудовище. Скучал по мне?

Глава 13.

- Приползла просить о помощи? – хмыкает трубка голосом мужа.

Может быть, звонить ему, было не самой лучшей идеей, но я зла, решительна и очень хочу поругаться. Этот человек пять лет утверждал, что любит меня, и вон как заговорил теперь.

- Я всего лишь звоню тебе, да и совсем не о помощи спросить, - фыркаю я. – Мне просто интересно, зачем ты ставишь мне палки в колёса. Ты изменил мне, разрушил наш брак, прощения не просил, вернуться не хотел. Теперь мстишь. Какой в этом смысл?

- Ты решила на жалость давить?

- Стесняюсь спросить, где ты тут видишь давление на жалость? Я давлю на факты. Ты ничего не потерял, но пытаешься сделать так, чтобы в проигрыше осталась я, хотя я по твоей вине пострадала.

- Это не месть. Я просто даю тебе то, чего ты заслуживаешь.

Именно эти слова ставят точку на всем хорошем, что между нами когда-либо было. Ничего больше не осталось, совсем ничего.

- Что ж. Поверь мне, я выкарабкаюсь. А тебе вот стоит ждать того, чего заслуживаешь ты. Жилкиной привет. И если она будет еще угрожать мне в смс, горько пожалеет.

Я кладу трубку и судорожно выдыхаю. У него даже причины нет, просто раздутое эго и «жена ушла», значит виновата. Ведь всё это уже было, но в таких микроскопических масштабах, что я и не замечала.

Думала, мужчины могут вести себя как дети иногда, ну мало ли. Повторяла себе, что это ведь мелочь, мне не сложно не заметить, пройти мимо, помириться самой, хоть я и не виновата. Это ведь лучше, чем засыпать в одиночестве или, и того хуже, повернувшись друг к другу спиной.

К чему это всё привело? “Я даю тебе то, чего ты заслуживаешь”. Класс.

Что ж, у меня есть еще один полезный номер.

- Даня, здравствуй. Мне тут сорока на хвосте принесла, что ты увольняться решил.

Ну, не сорока, а Марина, но я решаю не выдавать дружественную коллегу во вражеской компании.

- Здравствуй, Ева. Очень рад тебя слышать. И все-то ты знаешь! Да, поступило предложение, от которого я не смог отказаться.

Данил Ермилов – очень хороший парень, мега-мозг и программист от бога. Мы работали в одном отделе, довольно близко общались, периодически ходили на обед и пересылали друг другу злободневные мемы. Помню, как помогала выбирать букет цветов для его девушки под видом «ну у тебя отличный вкус, выбери, какой тебе нравится больше всего». Пионы, конечно, что тут думать .

В итоге, получила такой букет на день рождения. Хороший ход, мне кажется.

Я вообще была очень удивлена, что он так долго просидел в нашей компании. Если честно, с такими мозгами, его звездный час был делом времени. И вот ухожу я, уходит Даня, всё меньше многообещающих кадров остается в компании, где я работала. Жаль их.

- О, как здорово! Ну, в смысле, зачем работать в таком месте, если тебя с руками и ногами оторвут на нашем рынке, - посмеиваюсь я.

- Уже оторвали. Один медиа-магнат дожал меня баснословной зарплатой. Тебя, небось, тоже уже забросали предложениями? – интересуется он.

- О, меня – нет, - закатываю глаза, хоть он этого и не видит. - У меня черная метка благодаря мужу. Нет, сразу говорю, Кракен не съест, это просто значит, что я черном списке каждого кадровика в нашей сфере.

- Вот же му… - помехи связи не дают мне услышать, как он называет Мишу, но я и так догадываюсь. – И что ты теперь будешь делать?

- Ну, если честно, пока не знаю. Заявление на развод, как ты понимаешь, я уже подала, переехала, собаку завела. Думала, буду просто как-то жить дальше, прощу, забуду, но получила эту новость и… Теперь очень хочу пошалить.

На секунду в трубке повисает молчание, а потом Даня, будто, решается.

- Пошалить, говоришь? - хмыкает он. - Могу я помочь?

Ура!!! Вот Даня, вот дружище! Конечно, моя просьба - слишком серьёзная, слишком рискованная, но чем черт не шутит.

- Я боюсь тебя об этом просить, но… Ты можешь вытащить то самое видео с камер? – спрашиваю я, и тут же начинают тараторить объяснения. - Я обещаю, тебе ничего не будет грозить, никто даже не узнает, что у меня оно есть. Его увидит только один человек, который никогда и никому его не покажет.

Я замолкаю в ожидании отказа, но тут же слышу совершенно противоположную реакцию.

- Я в деле. Очень хочется посмотреть, как ты этого идиота шваброй отходила, - улыбается в трубку Даня.

- Серьёзно? Спасибо, спасибо, спасибо! Я твоя должница по гроб жизни, - я прижимаю телефон поближе и даже подпрыгиваю, не скрывая радости. Не может быть! Я получу это видео!

- Не надо по гроб жизни. Давай просто сходить кофе попить, а? Странно не видеть тебя так долго. Да и ты теперь почти свободная женщина, я вполне могу подарить тебе цветы не только на праздник, - многозначительно говорит он, и я теряюсь.

Офигеть. Сначала милый ветеринар, потом Валера, а теперь Даня? Серьёзно? Я-то думала, никому особо не интересна, в упор ничего этого не видела, а муженек и рад был укреплять во мне мысль, что нужна я только ему. Выкуси, козлина.

- Как все устаканится, сходим, Даня. Но я ничего не могу тебе обещать, очень сейчас… сложно. Ну, сам понимаешь.

Даня хороший. Но я пока не готова думать о других мужчинах. Вспоминаю о муже и будто в холодную воду падаю.

- Боже, Ева, это ни к чему тебя не обязывает. Обещаю, не стану давить, ничего в наших отношениях не изменится, и никак на просьбу твою не повлияет. Я просто обозначил свои намерения первым, пока очередь не выстроилась, - смеется он в трубку. И смех его такой низкий и теплый, что мне тоже становится чуть теплее.

- Спасибо, Даня. Я просто в полном ауте. Измена, развод, переезд, потеря работы и невозможность найти новую. Я не пропаду, но пока не могу смотреть на противоположный пол, если честно. Я хочу точно знать, что ты не обижаешься.

Глава 14.

- Булка, это мне подарок от тебя, что ли? – хихикаю я, когда мой щенок приносит какой-то шар в зубах. На проверку, снежный шар оказывается игрушкой на елку, старой-старой, советских времен. И где она его откопала?

Решаю не вдаваться в детали, но наш парк меня здорово удивляет в последнее время.

Вот у меня собака нашлась в сугробе, теперь раритетная елочная игрушка, принесенная этой самой собакой. Ну, как бы… спасибо!

Тридцать первое декабря никогда не было для меня особенным праздником. С самого утра мы с Мишей убирались, потом я готовила, пытаясь успеть сделать всё красиво. Потом могли остаться отмечать дома, пригласив его друзей, или поехать к его родителям. Всегда стол из двенадцати блюд, даже если они оставались ждать нас в холодильнике. Всегда эти гонки со шваброй и средством для мытья окон. В конце оставалось быстро помыть голову, высушить волосы и кое-как накрасить ресницы, потому что на себя времени уже не оставалось.

В детстве готовила мама, но уборка, походы за мандаринами и поздравления от соседей всегда создавали ту самую суету, которая мне не нравилась. Встань на стул, вспомни стих, какая хорошая девочка, и косички у нее красивые, на конфетку.

Я никогда не боялась публики, но вот память у меня была…с изюминкой. Так что стресс, стресс и еще раз стресс.

Сейчас я чувствую себя спокойно, и это очень странно. Мы с Булкой никуда не спешим, гуляем по парку, гоняем замерзших голубей и радостно бегаем друг за другом. Мне то и дело приходится спасать её из глубоких сугробов, для которых совсем не предназначены эти мохнатые коротенькие лапки. И всё это – подарок какой-то. Если не думать обо всем, что произошло со мной – момент чудесный.

Дома я решаю приготовить ровно три блюда – оливье, бутерброды с икрой и гору кубиков сыра разных сортов, тут их, наверное, все десять. К полуночи шампанское открою и красота! Никаких двенадцати блюд, никакой готовки до ночи. Помню, на прошлый новый год я просто мечтала заказать большой набор суши и всё, но Миша не дал. Не положено.

Теперь положено всё, что я хочу. Жаль, идея о суши пришла поздно, но ничего. Завтра закажу.

Второй подарочек, которого я не ожидала, поджидает меня под дверью, в руках измочаленного, но всё равно улыбчивого курьера. Мне прислали мандарины, целых десять килограммов, и тортик, на котором кремом нарисовано что-то непонятное и надпись «дружеское плечо». О! Это, видимо, то самое плечо и нарисовано. В записке поздравления с Новым годом от Валеры. Интересно, кто сдал мой новый адрес?

Какой молодец, неожиданно подарил ровно то, о чем говорил по телефону. Ловлю себя на том, что широко улыбаюсь.

Оливье режется ровно и долго, заменяя мне любую медитацию. Докторская колбаса – да, побольше, а вот горошка – только для приличия, с детства его не люблю.

В дверь опять звонят и я подозрительно поглядываю на Булку. Она радостно крутится вокруг меня, не замечая звонка, в надежде поймать со стола что-нибудь вкусное. Но нет, я строга и занудна, только нормальный корм! Нечего кусочничать!

- Ой, добрый день, Павел. Какими судьбами? – удивленно выглядываю я из-за двери.

В коридоре стоит тот самый ветеринар, что проверял Булочкино здоровье. Я жестом приглашаю его зайти, но он только качает головой.

- Добрый день, Ева. Простите за вторжение, я на минуточку, - он улыбается и протягивает мне пакет. – Хотел поздравить вас с Новым годом. Ну, скорее вашего чудесного щенка, но вам там тоже презент положил. Надеюсь, вы любите сладкое.

Он выглядит немного смущенным, как и я, но смотрит прямо и улыбается широко. В пакете я нахожу смешную курточку в сердечко, видимо, для Булки, и коробочку конфет для меня.

- Это чтобы Булка не мерзла? Спасибо большое, у неё ведь пузико всегда на снегу зимой, лапки короткие, сами понимаете, - тараторю я, а ветеринар кивает.

- А я очень хотел сделать что-нибудь приятное, вы же её спасли, еще и себе оставили. Таких людей совсем немного, - пожимает он плечами.

- Я даже не знаю как вас благодарить, Павел. Это так неожиданно! Вы, наверное, долго добирались, устали? Может, чаю?

- Нет, что вы, у меня тут родители недалеко живут, вот я и заскочил. Сейчас к ним поеду праздник отмечать. И вам хорошо отметить. А в качестве благодарности, давайте перейдем на ты? Друзья меня Славой называют.

- Спасибо, Слава, - улыбаюсь я.

Мы болтаем еще пару минут, договариваемся как-нибудь вместе погулять с собаками. У него, оказывается, такса. Как Булка, только менее волосатая. Спустя еще пару минут мы тепло прощаемся.

Надо же, вот это день сюрпризов. Итак, подарок от Булки, от Валеры и от Славы. Какая я популярная, оказывается.

Около десяти вечера, мы сидим на диване и смотрим Иронию Судьбы. Ну, вернее, я смотрю, а Булка просто лежит у меня на коленях. Моя диванная сторожевая. Звонок в дверь в очередной раз застает меня врасплох, я перекладываю щенка на диван, а сама плетусь открывать дверь.

Хоть бы не колядки, я совсем не готовила лишних конфет, да и песни слушать совсем не хочется.

Но, открыв дверь, я поражённо застываю, а потом взвизгиваю от радостной неожиданности. На пороге стоят Рома с Дашей, в руках у них бутылка шампанского и кипа больших бумажный пакетов.

Квартира погружается в новогоднюю суету, но в этот раз она другая, приятная. Без стресса, скорее с мельтешащей Дашей и радостно прыгающей вокруг неё Булкой.

- Ха, а ты думала прокатит это твоё «хочу одна отмечать»? – хихикает Даша. – Звонит она мне, умирающий лебедь. «Что воля, что неволя, всё равно», - цитирует она старую детскую сказку, да с такой живой мимикой это делает, что я смеюсь.

- Нет, я вам страшно рада, конечно, но правда планировала отмечать одна. И никакой я не умирающий лебедь!

- Ну, теперь-то конечно, с такими гостями. Оливье я, как знала, не брала, а вот суши точно не помешают, - говорит она и Рома жестом фокусника вытаскивает контейнеры, один за другим, и ставит на стол.

Глава 15.

После короткой утренней прогулки мы с Булкой отсыпаемся. Она оказывается вполне приученной к двухразовым прогулкам, не особо просит что-либо со стола и не пытается спать со мной на кровати. Очень воспитанная детка.

После второго пробуждения, я решаю проверить, что там на флешке.

Надо признать, со шваброй в руках я смотрюсь эпично. Такая валькирия, фурия и амазонка местного разлива в одном флаконе. Но я совру, если скажу, что мне не больно.

Эти кадры, хоть и черно-белые, хоть и немые, будят во мне горечь потери и тягучую обиду.

Пять лет супружеской жизни – не шутка, как и привычка, и привязанность. В горе и в радости, в богатстве и в бедности. Слёзы начинают застилать глаза и я тут же запрокидываю голову вверх и усиленно моргаю. Это часто помогает.

Стоп. Всё, достаточно. Я не буду больше плакать.

Флешка в руках и мой простенький план вполне может быть осуществлен.

Нет, я не стану шантажировать голубков, не буду публиковать неприятные кадры в интернете. Я просто покажу всё это Геннадию Жилкину, отцу Ольги. Уверена, ему это не понравится.

Осталось всего лишь достучаться до него, но общих знакомых у нас, к сожалению, нет. Вот уж уверена, доченька его не даст мне контакт! Ну, ничего, я уже бросила клич по знакомым, может быть, кто-нибудь и найдется.

- С новым годом, мамуля, - улыбаюсь я в трубку. – И тебе счастья, здоровья. Денег побольше. Да нет, нормально отметила. Извини, что не звонила долго. Да нет, всё хорошо. Собаку завела вот, корги, Булкой назвала…

Я рассказываю маме только хорошее. А плохое… ну, когда оно останется в прошлом, тогда и расскажу. Ведь что она может поделать? Только нервничать, сидя за тридевять земель.

Мама с папой счастливы вместе уже сорок лет, мой старший брат женат десять и пока полёт нормальный, жена, двое детей, квартира в ипотеку. Как нарушить идиллию и сказать им, что я развожусь? Что муж лишил меня работы, квартиры и собственного достоинства?

Пусть живут без этих потрясений, тем более в другой конец страны новости так быстро никак не смогут донестись. Соцсетей у меня нет, знакомых общих тоже, а мужу они вряд ли позвонят. Не те отношения.

Так что я с чистой совестью умалчиваю о брачных новостях, зато щедро расписываю Булку и её спасение, а минут через пятнадцать, выслушав семейные новости, прощаюсь.

Даша вчера отметила мое новое платье и на полном серьёзе спросила, не слишком ли на широкую ногу я живу. Прямо вижу эту сцену перед собой, прокручивая опять и опять.

- Ну, ты не обижайся, дорогая, но не слишком ли это? - аккуратно начинает Даша, указывая на моё новое платье. Я закончила его аккурат утром перед новым годом, потому что спалось плохо из-за обилия информации.

- Слишком открытое? Мне кажется, в меру, смотри, открыты руки, но декольте не слишком… - пытаюсь ответить я, но подруга качает головой, и я прерываю свою объяснительную речь.

- Слишком дорогое, - поясняет она, и я смотрю на неё в растерянности.

- Я не вижу тут бирки, да и слишком уж оно сидит хорошо, не говоря об очень интересном дизайне. Тысяч тридцать, небось, отдала?

И тут я вдруг всё понимаю. Она думает, что я купила это платье. Купила, а не сшила из лоскутов и рубашек мужа. Ну, надо же! Это прямо-таки комплимент.

- Даш, ты не так все поняла, - я посмеиваясь, глядя на неё, и разглаживаю юбку руками.

- Не обижайся, пожалуйста. Мы тебе поможем, если что, просто ты так настаивала на самостоятельности, съемной квартире и… Я даже понимаю, что это некий вид терапии после происшедшего. Просто я очень переживаю. Прости еще раз, что лезу.

Даша выглядит виноватой, обеспокоенной и серьёзной, давно её такой не видела, так что решаю развеять её тревоги сразу же.

- Я сшила его сама. Ты не волнуйся, я в себе, просто очень хотелось… ну, ты понимаешь, творить.

- Ты серьёзно? Это ты сделала?

- Ты же мне сама швейную машинку привезла, - недоумеваю я.

- Я просто не ожидала, что ты настолько… талантлива. Есть у меня одна дама, с которой очень надо тебя познакомить. Вот прямо очень. Только… ты можешь сшить еще пару красивых платьев? В идеале, вечерних.

- Конечно, могу. Времени у меня теперь – завались. Только не совсем понимаю, что ты задумала.

- Скоро узнаешь, - довольно улыбается Даша, потирая руки. Она выглядит очень и очень загадочно.

Я обдумываю этот диалог весь день, раз за разом гоняю его по кругу в своей голове. И это прямо-таки очень меня вдохновляет и воодушевляет. Да я так не просто пару платьев сошью, я прямо расстараюсь!

Об этом же я думаю и на вечерней прогулке с Булкой. Мы гуляем уже совсем поздним вечером, парк совсем пуст, даже ларек с кофе закрыт. Ну, а чего еще ждать от первого января? Все дома, спят или отмечают дальше. Или в центре гуляют где-нибудь.

Мы раньше тоже отмечали всю ночь, потом спали до полудня и ехали гулять по праздничной столице. А теперь я вот в парке гуляю, с очаровательным щенком, в полном одиночестве.

И, кажется, меня всё устраивает так, как есть.

Но, видимо, слишком уж я погружаюсь в свои мысли, потому что прямо передо мной внезапно возникает незнакомец. Он так неожиданно выныривает из темноты, что это резкое движение заставляет меня остановиться и судорожно вдохнуть.

- Девушка, извините, позвонить не найдется?

Черт, Ева, плохая была идея гулять ночью в безлюдном парке.

Очень плохая.

Глава 16.

Я ожидаю увидеть какого-нибудь бандита в черном плаще, гопника в дутом пуховике и кепи, может быть, бритоголового качка с татуировками на пальцах. И готовлюсь защищать свою жизнь всеми силами, пусть это, скорее всего, будет нечто вроде «рассмешу противника до смерти», тем более у меня на поводке не опасный ротвейлер, а милая Булка на коротких лапках.

Но мужчина передо мной выглядит довольно мирно, как оказывается в свете фонаря. Он одет в темное зимнее пальто с меховой оторочкой и тонкую шапку, на руках перчатки, без…хм… ручной клади. Хмыкаю про себя такой ассоциации.

- Я прошу прощения, наверное, напугал вас и вашего питомца, - он смотрит на щенка, выглядывающего из-за моей ноги. – Но у меня форс-мажор, а телефон сел, как назло.

Разглядываю его чуть более внимательно, не забывая недоверчиво насупиться. Это выражение лица Миша называл «нахально-напуганной миной».

Мужчине на вид лет тридцать семь, уж не знаю, почему мне так кажется, но тридцать пять это как-то слишком мало, а сорок – явно слишком много. Такой возраст мне всегда нравился у голливудских звезд. Мужчин, как правило. Когда актёр очень и очень горяч, довольно молод, но уже не юнец, а настоящий мужчина. Не знаю, как это объяснить, наверное, только почувствовать. Сразу вспоминается Бред Питт в фильме про шпионов. Был бы он моложе, не произвел бы такого эффекта. А этот незнакомец производит тот самый вау-эффект. Он очень, очень красив.

- Я тут уже час друзей жду, но телефон сел, зарядить негде… Ну, сами видите, людей совсем нет, даже ларёк закрыт, а магазина ни одного не нашел. И тут вижу вас. Помогите, пожалуйста, усталому путнику, - хмыкает он. – У меня паспорт с собой, я вам его в залог дам, хотите?

Мороз крепчает, щёки покалывает, хотя мы гуляем-то всего минут десять. Ну не съест же он меня, наверное? И вряд ли по таким сугробам сбежит, тем более в такой обуви. Опускаю взгляд на его ботинки. Так и есть, никакой тебе тракторной подошвы. Дорогие представители евро-зимы, как и мои сапоги еще пару дней назад. Теперь на мне красуются вышитые валенки дивной красоты, а главное дивной теплоты.

- Ладно, давайте ваш паспорт. А я вам дам свой телефон. Вы номера-то помните?

- О, вы умеете разговаривать! – улыбается мужчина. – Простите, дурацкий юмор, это от холода, наверное. Я уже до остановки автобусной дошел, там постоял, но даже машины ни одной, не то, что автобуса… А номер да, помню.

Мы совершаем равноценный обмен паспорта на телефон, он тут же стягивает одну перчатку и набирает номер.

- Жень, что за ерунда, я тут час вас ищу, телефон сел, никакого транспорта, магазинов, ничего. Ты что за точку мне скинул? То есть как, почти центр города? Я в жопе мира какой-то! На Новый год геолокацию глушат? То есть ты знал и всё равно мне её сбросил, а не просто адрес. Ну спасибо, удружил. Да иди ты!

Я неловко рассматриваю свои валенки с вышивкой. Красные ягодки на светлой шерсти очень выгодно выделяются на фоне снега, да и выглядят очень празднично. А слушать разговор мне как-то стыдно, хотя куда я отойду от своего телефона, да еще и с чужим паспортом?

- Простите еще раз, глупая вышла ситуация. Вы не против, если я такси еще вызову? Какой тут адрес ближайший?

Я только открываю рот, чтобы ответить, как вдруг понимаю, что Булка уже не позади меня, а спереди, прямо возле новоявленного знакомого. Более того, она поднимает ногу на небольшом снежном пригорке, совсем рядом с ним, забавно падает и… желтая струя устремляется прямо на его джинсы.

- Булка! Нет! – взвизгиваю я, но поздно. По джинсам расползается пятно, на которое мы оба растерянно смотрим.

- Вот это с новым годом, - хмыкает мужчина, пока я начинаю тараторить извинения.

- О боже, простите, пожалуйста! Она еще совсем малышка, не рассчитала, видимо! Как неудобно вышло! Пойдемте, я сейчас всё исправлю. Нужно просто замыть, я живу тут, буквально в пяти минутах!

Он, кажется, пытается отказываться, но я уже тащу его домой, под локоть, не думая о том, что мы совсем не знакомы, что я сначала приняла его за бандита и вообще ситуация крайне дурацкая.

Хороший, кстати, разбег. От гопника из темного парка до гостя в моем доме. И всё за пять минут.

Ну а как еще, если в минут пятнадцать в мокрых штанах дожидаться такси, еще и в наших окраинных окраинах, ничего хорошего не выйдет.

- Вот, проходите, я сейчас только Булку от снега оттряхну. А вы пока штаны снимайте, - тараторю я.

От нервов я всегда говорю слишком быстро, особенность такая, которая страшно раздражала моего почти бывшего мужа.

- Так сразу? А как же… познакомиться? – хмыкает мужчина, а я заливаюсь краской.

Да уж, как двусмысленно прозвучало. Снятие штанов не повод для знакомства.

- Александр Градский, - протягивает он мне руку, видимо, для рукопожатия, и я суетливо протягиваю ему свою в ответ. – Можно просто Саша.

- Ева, очень приятно. Так и звать, короче уже и не придумаешь. Чаю?

После двухсекундного рукопожатия мой новый знакомый начинает раздеваться прямо при мне, а я застываю на месте.

Вот это да. У меня в коридоре сейчас будет полуголый мужчина. Кажется, я всё-таки влипла. Учитывая, что мой новый знакомый уже стоит в боксерах, держа джинсы в руках, и говорит то, что заставляет мою челюсть буквально стукнуться об пол. Неужели я всё-таки привела домой маньяка?

- Ты предпочитаешь быть сверху?

Глава 17.

Я смотрю на обнаглевшего товарища, прикрывающегося своими джинсами, и лицо моё удлиняется, потому что банально отвисает челюсть. Прямо знатно так отвисает. Ты стоишь в чужой квартире, напротив незнакомой женщины, сняв штаны и такое говоришь?

– Что? – переспрашиваю я недоуменно.

В ответ он тоже делает удивленную физиономию.

– Есть что-нибудь накинуть сверху? - аккуратно повторяет он.

Ой. Неудобно получилось. Мне что, послышалось? Это отсутствие секса играет роль или он мне так понравился? Ну, конечно, у меня глаза на месте, я вижу, что он красавчик, но... Как-то не до мужчин мне сейчас, особенно в процессе развода. Я тут же смеюсь про себя, лицо делаю попроще и выдыхаю с облегчением. Ладно, кажется, нормальный мужик.

– Я не так давно переехала, так что выбор небольшой. Только мои домашние треники. Или плед, - предлагаю я варианты, и гость очень быстро останавливается на втором, унисекс варианте.

Улыбаюсь еще раз, на этот раз тому, как быстро он наматывает на себя плед наподобие тоги, и как мило это выглядит. Круто! На моей кухне полуголый мужчина, я пока в браке, а это точно не мой муж.

А у судьбы явно есть чувство юмора.

Я ставлю перед Александром чашку чая и вазочку с печеньем и прошу чувствовать себя как дома, а сама несусь застирывать джинсы. Ух, Булка, ну учудила!

Ну ничего, сейчас одну штанину застираю, на батарею повешу и всё быстренько высохнет.

Но стоит мне выйти из ванной, как я вижу моего гостя, свернувшегося на диване калачиком, всё в той же тоге из пледа, рядом с ним лежит Булка, явно пригревшись. И оба самым наглым образом спят.

Ну здрасьте. Теперь этот самый полуголый мужчина еще и ночь у меня проведет?

Да и ладно, это не так уж плохо. Что ж, тогда джинсы и правда на батарею, а сама тоже спать. Ну не съест он меня, в конце концов, если вдруг проснется? Не должен. И я радостно поддаюсь сонной усталости.

Но просыпаюсь я не утром, а среди ночи от странных звуков.

Шурх-шурх.

Будто кто-то что-то тащит. И какие-то стучащие, металлических звуки. Что это, мой гость решил меня ограбить? Да ну, что тут брать-то? У меня даже телевизора нет. На всяаий случай, вооружившись веником, я с опаской иду в коридор.

Источник звука находится быстро. Мой нежданный гость всё так же крепко спит, зато Булка проснулась и решила поиграть. Она стащила чужие джинсы с батареи и успешно использует их, как игрушку. Тащит их по полу туда-обратно за кончик штанины. Черт!

- Ты что делаешь, глупая? Это не твои джинсы и даже не мои!

Никогда не пробовала кричать шепотом, более того в кино мне это всегда казалось странным и нелогичным. В жизни так никто не делает, зачем это в кино показывать?

Ха. Ха.

В реальности это довольно комично и страшно неудобно. Но как не кричать, когда мелкая пушистая засранка проделала в дорогих джинсах дырку?

И как не простить, когда такие круглые и честные глаза смотрят на тебя со всей бездной раскаяния? Раскаяния, которого на самом деле там и капли не наберется.

Джинсы освобождены от тирании игривого щенка, Булка продолжает носиться по дому уже сама по себе, мой гость беззастенчиво спит, несмотря на копошение в коридоре, а я обреченно достаю шкатулку с нитками. Будем исправлять.

Спустя час на джинсах красуется вышитый бокал вина. Ну а что, не часто ко мне попадают чужие джинсы, размер дырки был очень подходящим для вышивки и совсем не подходящим для починки, а почему вино – да кто его знает. Красиво, оригинально, ну и просто руки так решили. Может, мне ночью его захотелось, как знать.

Я оставляю чуть влажные джинсы досыхать на батарее, около моего гостя. Ставлю его телефон на зарядку, убираю чай. Укрыть его еще чем-нибудь? Зима всё-таки, вдруг замерзнет. Да, еще один плед – в самый раз. Самый дурацкий, пушистый, с сердечками, зато и самый теплый.

Говорят, любовь согревает? Меня вот плед с сердечками – очень даже.

Я долго еще ворочаюсь в соседней комнате, в своей мягкой и теплой постели.

А симпатичный он, этот Александр. Брюнет, пара волосинок уже с проседью, легкая щетина, мужественный подбородок. Глаза красивые, но цвет рассмотреть не удалось. Не темные, а там уж… Но вот что интересно, внешность у него какая-то мужественная. Такие типажи в боевиках снимаются, отыгрывают «властных героев», а не смазливых мальчишек, которые только и умеют, что бровь выгнуть и улыбнуться призывно.

Всегда на таких, мужественных засматривалась, настоящих, а самой в итоге попался как раз один из смазливых.

Эдакий Принц Чарминг из Шрэка, который волосы в сеточку укладывал, чтоб прическу не испортить.

Ну, нет, Миша, конечно, сеточку не носил, но этот персонаж – прямо его типаж.

Интересно, с чего на мою голову этот незнакомец? Могла ли я нарваться на кого-нибудь поопаснее в нашем парке? Как можно было так глупо остаться на окраине столице без налички, зарядки и с севшим телефоном?

Превратности судьбы. Он, кажется, и сам удивился, что такое бывает.

Интересно, расскажет ли он мне подробности в обмен на завтрак и кофе?

Но моим надеждам сбыться явно не суждено. Когда я просыпаюсь, в квартире нет ни гостя, ни его джинсов.

Глава 18.

Весь день я провожу в раздумьях. Интересно. Впервые от меня так мужчина сбегает, да не просто так, а сверкая пятками! Еще кольцо потерял. Ну, вернее, я думаю, что это именно он его потерял, хотя могло бы быть и хозяйское. Но слишком уж очевидно оно на диване осталось лежать.

Крупный мужской перстень, ничего лишнего, серебро или белое золото, пара листочков и стертые буквы изнутри. Надо бы отдать, но как, если он не оставил номера телефона?

Ну и ладно. Знакомы-то всего с полчаса были, нечего жалеть. Хотя что-то в нем было такое… Глаза, наверное.

Мы опять гуляем с Булкой, но больше так поздно не выходим. От греха подальше.

Она гордо щеголяет в курточке от ветеринара Славы, а я пристегнула к поводку светящийся шарик, так что теперь это самая нарядная собака в мире. Как можно грустить, когда у тебя такая подружка?

Ближе к вечеру решаю сшить рубашку из лоскутов, в конце концов, что еще делать, пока праздники? Конечно, я не профессиональная швея, не конструктор и не модельер, но мне так нравится! Так ровно идет строчка, так послушно скользит ткань в моих руках, что сердце радуется, а настроение ползет вверх.

Не время горевать, повторяю я про себя. Не время тосковать.

Да, мой муж оказался скотиной, сердце всё еще ноет, мозг пытается найти теплые воспоминания, но что-то внутри уже сломалось. Назад пути уже нет. И лучше сейчас, чем через десять лет.

Рубашка выходит отменная, у нее разные рукава, которые еще и отстегиваются, волан на плече, а на кончики воротника я нашила тонкие цепочки.

Утром я не могу удержаться и решаю примерить обновку, когда слышу звонок в дверь.

- Ты всё-таки решила потратить деньги, или это опять твое творчество? – с порога спрашивает Даша и тут же продолжает. – Привет, дорогая. Рома, заноси пакеты, Ева ставь чайник.

Я послушно уступаю дорогу Роме, смеюсь, обнимаюсь и путаюсь в рубашке одновременно. А потом мы пьем чай, который друзья традиционно приносят с собой, потому что у меня обычно водится только самый обычный черный.

- Молочный улун, - кивает Даша, попивая чай из большой пузатой чашки. И чашек у меня тоже других не водится, никакого фарфора, только тактильная глазированная глина. Эти чашки делала я сама в керамической мастерской, а от хозяйки квартиры достался потрясающий набор примерно таких же глиняных малышек. Совпадение? Не думаю!

- Вкусный, - расплываюсь в улыбке я и жмурюсь от удовольствия.

- Так что за рубашка? Неужели сама? – прищуривается Даша в ответ.

- Сама, - гордо киваю я. – Спасибо за швейную машинку, она мне сейчас очень кстати. А материал, прикинь - рубашки бывшего.

- О, с паршивой овцы хоть шерсти клок, да? Хоть что-то на доброе дело.

- Не говори, - хихикаю в ответ.

- Дамы, еще чаю? – ухаживает за нами Рома. И я безмерно благодарна, что мне есть с кем сравнивать почти бывшего мужа.

Вот Рома и Даша, какие бы они ни были, у них есть то самое трепетное чувство и забота друг о друге. И мои мама с папой. То, что я видела от них в детстве, дает мне силы жить дальше.

Непонятно, правда, как мне вообще попался Миша, с такими-то ролевыми моделями. Но, что поделать. Не всегда же он был козлом. Или всегда?

- О! Совсем забыла, - вдруг подпрыгивает Даша с места и несется в прихожую. Благо, тут два метра нестись, не больше, так что возвращается она быстро. Я только и успеваю вопросительно посмотреть на Рому и поймать его уверенный взгляд. Что-то вроде «не дрейфь, тебе понравится».

Прибегает обратно она уже с пакетом.

- Смотри, у меня есть подруга, которую прямо-таки кинула швея. И на деньги, и на время, и вообще. Вот это – всё что осталось и мерки. Нужно платье, дресс код «Барби», заплатит тыщ пятнадцать, но надо сделать за три дня. На примерку может приехать послезавтра.

- А почему в магазине не купит? – шокировано протягиваю я, щупая ткань, которая и не ткань вовсе, а розовые пайетки на сетке.

- Там всё одинаковое, да и материал купле, - пожимает плечами Даша. – А портниху найти уже не успеем. Ей терять нечего, попробуй! Любая твоя самая сумасшедшая мысль.

- Ева, ну правда, что ты теряешь? – спрашивает Рома.

- Ну, только если чувство собственного достоинства, если провалюсь, - я смотрю на них скептически, удивленно, шокировано, какие еще эпитеты могут сработать в такой ситуации?

Ну, это полный бред же! А с другой стороны, застать мужа на корпоративе с любовницей, пока идешь колготки поправлять – тоже бредовая ситуация, а шваброй их отходить – вообще феерично иррациональная.

Будь что будет.

И я соглашаюсь.

Глава 19.

- Да это просто какая-то сумасшедшая Барби, мега-эксцентричная, нигде больше такой не будет! – взвизгивает Марта, та самая внезапная заказчица. – Боже, ты же подарок какой-то, а не женщина, Ева!

Мы обе разглядываем платье из моего старого розового плаща, который лежал в чемодане про запас, и тех самых розовых пайеток. Такого я еще не шила.

Две ночи я не спала, рисовала, кроила, сшивала, ездила искать ткани, ничего не нашла, зато вспомнила о плаще… Насыщенные дни. И вот Марта крутится перед зеркалом с выражением полного восторга на лице.

- Как мне могло так повезти, что у тебя именно сейчас работы нет? Да все сейчас заняты или отдыхают! Подарок судьбы какой-то. И всё сидит как влитое…

Ну, если честно, на курсах кройки и шитья дома я была лучшей. Звездной выпускницей. Но это всё-таки курсы, не училище, не университет.

Ну, пошила я себе платье на выпускной, потом продала его одной однокласснице. Но чтобы прямо что-то шить на заказ...

Однако двадцать тысяч на моём столе – хрустящие и новенькие, а потратила я на работу три дня и две ночи. Пятнадцать тысяч работа, пять – материалы, хотя от них я пыталась отказаться. Этот плащ еще из дома, и стоил он тогда две тысячи. А тут…

Примерка у нас была единственная и свои идеи я ни с кем не согласовывала. И вдруг такое попадание в цель!

- Ой, а рубашка-то какая! Она продается? - сверкает глазами Марта. И я понимаю, что рубашку, только что отглаженную и висящую на подвижной вешалке, тоже продам…

- Это образец, я тут вдохновение ищу, ну и… - я пожимаю плечами, а

- А можно мне этот образец? Он же готов? Какое сочетание, а рукава! – прижимает руки к груди девушка.

- Можно, конечно. Он полностью готов, ничего не оторвется, не переживай, - улыбаюсь я. – Не знаю, сколько он стоит, честно говоря.

- Давай я оставлю деньги на столе? Не обижу, обещаю. И попрошу тебя еще мне платье сшить на мероприятие. Сможешь? Фотки пришлю с идеями, а там сама придумаешь что-нибудь, а?

Это звучит так неожиданно, что я не успеваю за событиями. Вот у меня не было и мысли, как заработать денег, и вот Даша пригнала ко мне богатую знакомую в беде, которая купила у меня платье, рубашку и еще что-то готова купить…

- Э… Да, конечно. Присылай свои идеи, - растерянно киваю я. - Посмотрим, что я смогу сделать!

- Ну и чудненько. В этот раз у меня есть месяц в запасе, так что темп будет поприятнее, - щебечет она, прямо при мне переодеваясь в рубашку, которую только что купила. – Ну, я побежала? Вот денежка. Спасибо тебе огромное!

Светловолосая фея покидает мою квартиру, а я в растерянности опускаюсь на диван. На столе теперь лежит тридцать тысяч, вместо двадцати. Что ж, жизнь, наверное, начинает налаживаться, да?

Или нет. Я вижу в телефоне сообщение с незнакомого номера.

«Надеюсь, тебе нравится быть безработной нищебродкой, дура тупая»

Ну, тут и гадать нечего. Госпожа Жилкина, которую я заблокировала, почтила мой телефон своим присутствием с нового номера.

И вдруг такая меня злость берет, такая обида. Ты, вертихвостка пустоголовая, ничего в тебе особенного нет, кроме богатого папеньки, который тебя не выдержал и отправил в самостоятельное плавание! И ты смеешь мне писать гадости? Мне, чего мужа ты увела? Руки сами хватают телефон опять, а пальцы с остервенением набирают текст.

«Ты бы рот свой с мылом помыла и захлопнула, пустоголовое ничтожество. Не стоит вытаскивать свое грязное белье на люди, у меня ведь есть где посмотреть, какого оно было цвета тем веселым вечером»

Отправляю сообщение и удовлетворенно улыбаюсь. Додумается, интересно?

Судя по тому, как начинает разрываться мой телефон, додумалась. Отлично.

Я удовлетворенно перевожу телефон в авиа-режим, и зову Булку на прогулку.

Повоюем, сволочи.