Измена со вкусом капучино

Глава 1. Сюрприз

“Приезжай скорее, у меня для тебя сюрприз!”

Читаю сообщение и не верю глазам, муж решил в этом году меня побаловать? Смотрю на часы, без четверти три, значит, Алекс еще на работе. Приятно, что в такой день супруг думает не только о договорах, но и обо мне. Интересно, что он придумал?

Вторым сообщением приходит адрес. Хм, интересно, что же там находится? Интернет быстро раскрывает эту тайну. Ого, самый дорогой отель города!

Захожу на их сайт, на фотографиях шикарные номера в разных стилях. Какой же выбрал Алекс?

Мне нравится лофт, в огромной комнате кровать с балдахином и буквально в паре метров ванна за прозрачной стеклянной дверью. Неужели муж решил меня настолько удивить? Кажется, я уже кожей ощущаю приятную, теплую воду, душистую пену, а потом Алекс берет меня на руки и несет в кровать. Воображение рисует продолжение, от этого становится тепло внизу живота.

Или “Королевский” номер. Вся комната в красно-золотых тонах, кресла, похожие на трон. Нет, все-таки, лофт мне нравится больше.

Есть одно “но”. Сегодня моя очередь закрывать кофейню. И, значит, никуда бежать я не могу.

- Ириш, а ты можешь сегодня на остаток дня выйти? - набираю сменщице. - Очень надо.

- Ален, я бы с удовольствием, только я не в городе. Кстати, с днем рождения. Думаю, Захар сможет тебя подменить, позвони ему.

Звоню Захару, он у нас новенький, и я побаиваюсь оставлять его одного. Кофе он, конечно, сварит, а вот на сигнализацию поставить или отчет подбить, не знаю. Выбора-то у меня все равно нет.

- Без проблем приеду, да не переживай ты, если затуплю, Ирке позвоню. Или в кофейне ночевать останусь, вместо сторожа, - смеется Захар.

Отлично, одно дело сделано.

Пока сменщик добирается к кофейне, и посетителей нет, у меня есть немного времени привести себя в порядок. Я бы предпочла приехать из прекрасного спа, в сексуальном белье или легком сарафане на голое тело, но в подсобке у меня есть только синее платье. Я захватила с собой его с утра, на всякий случай. Вспоминаю, какое на мне белье. Удобное, и этим все сказано. А вот нужно было предупредить, чтобы я подготовилась, а теперь уже как есть.

Натягиваю платье, делаю легкий начес, розовая помада и на губы, и чуть на щеки. Ещё капелька духов, и я готова. Ищу в сумке флакон, точно помню, что оставалось совсем немного моего любимого лимитированного аромата. Видимо, переложила куда-то и забыла. Жаль, но это не портит мое настроение, смотрю на себя в зеркало. Красотка.

Вызываю такси, едва в дверях появляется Захар. Он с букетом.

- Ты чего не сказала, что у тебя праздник? Если б не коллеги, я бы так и пришел без подарка, - протягивает цветы.

- Спасибо! Поставь, пожалуйста, их в воду. Очень сильно опаздываю, - буквально бегу к такси.

Сажусь на заднее сидение, предвкушаю, чем же таким удивит меня муж.

Через десять минут я уже на месте. Отель вживую еще лучше, чем на фото. Выдыхаю и вхожу внутрь. Поднимаюсь по ступенькам на четвертый этаж, потому что лестницу видно сразу, а лифт еще нужно найти. Сердце бешено колотится, и от физической нагрузки, и от ожидания. Ищу номер четыреста тридцать два. Вот эта заветная дверь. Стучу.

Дверь открывает моя подруга Маша. Она в откровенном черном белье, если эти веревочки можно назвать бельем.

- А ты здесь что делаешь?

- Давно хотела тебе рассказать. Мы с Алексом вместе, - она хлопает глазами.

Из душа выходит мой муж.

- Алена? - испуганно прикрывается полотенцем. - А ты как здесь оказалась?

Глава 2. И что теперь?

- Это я с твоего телефона отправила сообщение. Когда мы еще в кафе были, - Машка надувает губы, как ребенок, чтобы родители не отругали, исподлобья смотрит на Алекса - Ты сам бы не сказал.

Так они еще в кафе ходят?

- Кто тебе разрешал трогать мои вещи? - Идет за телефоном, что-то смотрит. - Отправила и удалила? - вижу, как Алекс злится, скулы напряжены, на лбу слева стала видна вена.

Я стою, подперев дверь, состояние будто меня ударили мешком по голове.

- Вы охренели! И когда ты думал мне рассказать? - зло смотрю на мужа. Если бы я сейчас была в кофейне, ох и полетели бы чашки ему в голову.

- Никогда. На нашей семейной жизни это никак не отражается, - Алекс уходит в сторону кровати. Замечаю на покрывале его вещи - белую рубашку в едва заметную крапинку и темно-синие, почти черные джинсы.

Кровать не расправлена, что не успели предаться плотским утехам, или я приехала слишком быстро?

- Отличный подарок, мои самые близкие люди. Спасибо, - закусываю губу, чтобы не - разрыдаться. Сжимаю кулаки, нам в детстве говорили, что нельзя бить девочек, интересно, это на всех распространяется? Хочу вцепиться “подруге” в волосы, но это ниже моего достоинства.

- В смысле, никогда? - на глазах Машки слезы. - Ты должен на мне жениться!

- С тобой я потом поговорю. - Алекс наспех одевается. Замечаю, что у меня весьма красивый... кто он мне теперь... Муж? Бывший муж? Возлюбленный моей подруги?

Спортивная фигура, огромные плечи, кажется, его бицепс, как моя талия. Он быстро натягивает джинсы, навевает рубашку, но не застегивает ее.

- Пойдем, - подталкивает меня к выходу. Тянет меня к лифту, спускаемся молча.

Открываю дверь и послушно выхожу. Смотрю на него с презрением, да уж, прекрасный подарок.

- Поехали домой, - Алекс открывает дверь машин. - Твою, кстати, сегодня из сервиса привезут.

- Я на такси нормально езжу. Можешь мою машину Машке подарить, она небрезгливая, как я понимаю. Ты мне объяснить ничего не хочешь?

- Ты все видела своими глазами. Что тут еще скажешь? - в голосе нота металла. Алекс садится за руль черного мерса, это его вторая любимая машина из автопарка. Застегивает ремень безопасности. - Садись. Поехали!

- Никуда я с тобой не поеду, - глотаю слезы. - Можешь в номер вернуться, она наверняка готова принять тебя обратно.

Алекс закрывает дверь, заводит мотор. Смотрит на меня в боковое окно, потом опускает стекло.

- Ален, я жду, - кажется, он повысил голос, по интонации слышно, что давит на меня.

- Я обещала вернуться в кофейню. Сегодня, если ты помнишь, моя смена.

- Подбросить не предлагаю, знаю, что откажешься. Вечером к нам приедут родители. И твои, и мои, - делает акцент. - Давай без сюрпризов. Думаю, родителей не обязательно посвящать во всю подноготную. До вечера.

Закрывает окно и уезжает.

Слезы градом катятся по щекам. Закрываю рот руками, чтобы не было никому не было слышно, что происходит. Кто этот малознакомый холодный мужчина, куда делся, тот педант и брюзга, готовой на подвиги?

Стою на парковке отеля. Может вернуться в номер и повыдирать космы любимой подружке?

Слышу жужжание в сумке - вибрирует телефон. Начинаю его искать, в кармане для телефона пусто, в среднем отделе тоже, в маленьком с замочком для мелочи - тоже пусто, только конфетный фантик.

- Да, где этот чертов телефон! - в этой фразе вылились боль и отчаяние, что внутри меня. Нахожу трубку - завалилась под подкладку. Вибрировать телефон уже перестал, смотрю в пропущенных “Захар”. Что еще могло случиться?

Перезваниваю.

- Ален, прости, я на секунду. У нас кофемашина как-то странно себя ведет. Кипяток, как будто не подогревается, не сто градусов точно, кофе нормально не заваривается. И капучинатор пар странно дает. Какие мои действия?

- Поняла, - если еще одна “прекрасная” новость сегодня свалится на мою голову, то я сойду с ума. - Не трогай ничего, я сейчас приеду.

Заканчиваю разговор, смотрю на дисплей смс, оно от банка. Баланс карты пополнен на пятьдесят тысяч, сообщение от отправителя “Порадуй себя, купи какую-нибудь цацку”. Что? Он что хочет меня купить?

Хорошие мои, привет!Несу вам свою эмоциональную новинку

Развод. Я все равно уйду

https://litnet.com/ru/reader/razvod-ya-vse-ravno-uidu-b470505?c=5503640

Аннотация:

- Илья, я знаю, что ты мне изменяешь, - сдерживаю слезы, от злости вся трясусь.

- Что за бред? - ухмыляется, его бровь ползет вверх.

Муж хватает меня за талию и тянет к себе.

- Я прошу тебя... Уйди! - отталкиваю его.

- Уйти? - рычит.

- Я подаю на развод!

- Дом, машины - это все мое! Твоего здесь нет ничего, - на лице мерзкая улыбочка.

- Хорошо, тогда мы уйдем, - заявляю твердо. - Пусть даже если это будет в никуда.

- Никаких “мы”, - Илья шипит мне в лицо. - Сыновей не отдам. А ты делай выбор - уходить или остаться.

***

Измену всегда можно вычислить, стоит только внимательно посмотреть вокруг. Я нашла все улики, но передо мной сложный выбор. Оставить детей и уйти, или простить предательство и остаться?

Глава 3. Все сломалось

Бегу в кофейню, на каблуках ужасно неудобно. Такси решаю не вызывать, хочу пройтись немного, мысли в кучу собрать. По дороге звоню в сервисный центр.

- У нас кофемашина сломалась, - говорю с одышкой. - Примите заявку на мастера.

- Опишите вашу ситуацию, - голосом робота, говорит девушка.

И тут я понимаю, что все знаю только со слов Захара, а он мог просто не так что-то включить или не на ту кнопку нажать. Не люблю быть дурой, хотя сегодня я уже подтвердила для себя этот статус. Блею про капучинатор, температуру воды и не могу внятно ответить на вопросы: какую кнопку нажимали, промывали ли кофейный тракт.

Девушка на том конце громко вздыхает и обещает, что мастер приедет завтра с утра. Ну хоть эту проблему удалось решить быстро.

Прихожу в кофейню. Ножки устали от каблуков и неровного асфальта. Теперь только кеды.

Захар натирает чашки.

- Прости, я не хотел тебя отрывать от дел, просто не понял, что нужно делать. Чтобы ничего не сломать, решил позвонить тебе.

- Правильно сделал. Все хорошо, - вру сама себе.

Если бы не это происшествие с кофемашиной, я бы сошла с ума. Но это пока откладывается, потому что кофейня очень важна для меня, не могу я небрежно относиться к тому, что сама создавала.

Отпустила сменщика домой. Стою в подсобке, смотрю в небольшое зеркало на стене. “Ну что, Аленка, с днем рождения!” – поздравляю сама себя. Вокруг упаковки с кофе, подносы с чашками, старый диван и много всего интересного для тех, кто любит и ценит кофе. На глаза попадаются чашечки для ристретто, в сердце щемит, снова слезы на глазах. Этот кофе не пользуется популярностью, но его пил Алекс в день нашего знакомства.

В тот день я впервые опаздываю на работу на двадцать минут. Включила кассу, подготавливаю машины, разогреваю песок. Заходят первые посетители. Сначала две девчонки за капучино на миндальном молоке, потом доставка – два эспрессо навынос, а потом заходит он.

- А график, который написан у вас на двери, вы для чего писали, если его не придерживаетесь? Я в семь-ноль-семь хотел взять у вас кофе, но было закрыто. На месте вашего руководителя я бы сделал вам выговор, - отчитывает меня Алекс. Он и в жизни такой же педант, все должно быть по полочкам.

- Двойной ристретто. Надеюсь, вы умеете его варить.

После выбора напитка для меня все становится понятно. Передо мной стойкий оловянный солдатик, не прощает слабости себе и людям. Его тяжело вывести на эмоции, вечера проводит наедине с собой, читая переводную литературу по бизнесу или управлению.

- Прошу. – Ставлю на стойку небольшую кофейную чашку с густым крепким напитком. Рядом из тонкого стекла стакан с водой.

- Вы думаете, что я его буду пить здесь? Мне с собой, пожалуйста. И чем вы только слушаете, - почти рычит на меня.

С милой улыбкой ставлю посуду в раковину, хотя искренне хочется кинуть ее в него.

- Вот ваш напиток. - протягиваю стакан, он больше похож на наперсток с кофе.

- А я думал, что из чашки перельете, - с ухмылкой говорит Мистер Брюзга, так я его прозвала.

- Ристретто должен быть определенной температуры, а при переливании из чашки в стакан, он потеряет тепло, и кофе становится невкусным.

Вот таким было наше знакомство, а теперь Алекс мой муж. Или ...

А еще этот семейный вечер. Мамы будут наперебой требовать внуков, папы подвыпьют и будут вспоминать молодость. Алекс как всегда чинно восседать во главе стола, а я бегать от кухни к столу. Но в этот раз все будет иначе...

Глава 4. Праздника не будет!

Стою за барной стойкой. Составляю себе сложносочиненный чай, отбираю ромашку, чабрец, мальву. Добавляю в хороший черный крупнолистовой.

В вотс ап приходит сообщение от мамы “Ален, а дресс-код у нас какой? Кто кроме семьи еще будет?”

Точно! Праздник же!

- Мам, я забыла, день рождения отменяется, - голос стараюсь сделать бодрее. - Кофемашина у меня сломалась, жду мастера, приедет поздно.

Хочу свернуть разговор, подробности такие унизительные, мне нужно их переварить сначала самой.

- Ты в своем уме! Я через десять минут на прическу еду, а ты мне такое говоришь. В этот раз я должна затмить Верочку. Я же платье специально купила, а то в том году я была на втором плане. Мне не понравилось.

Я сегодня тоже на втором, и мне тоже не нравится.

Вера Александровна - мать Алекса, женщина в годах, но ведет себя так, будто ей около сорока.

- Хорошо, вы с Верочкой можете делать, что хотите, а я буду на работе, - интонацией показываю, что вариантов быть не может. Праздника не будет!

- Алена, что-то случилось? - голос мамы становится мягким, - рассказывай, ты же знаешь, я всегда тебя пойму и поддержу.

Наливаю кипяток в белую чашку, бросаю него щепотку трав. И подбираю слова. Руки немного трясутся, это видно по ложечке, она сильно стучит о стенки чашки.

- У Алекса есть любовница, - по ощущениям я делаю шаг в огромную черную дыру. Боль разливается по всему телу.

- Вот козлина! Ты уверена? Он подал на развод? - слышу, как мама двигает стул. Видимо, и для нее эта новость так себе. Она кладет трубку на стол, ей тоже нужно минута, чтобы перевести дух. Слышу ее шепот: “Ну как так, и что теперь будет?”

Мама берет телефон обратно, ее длинная сережка стукается о динамик.

- Я его с Мышуней, то есть Машкой Мышевской застукала. На развод буду подавать я, - к горлу подступает комок. Дышу глубже, но слезы предательски катятся по щекам. Выхожу из-за стойки, иду к двери, поворачиваю вывеску с “открыто” на “закрыто”. Не хватало, чтобы еще кто-то видел, как я плачу.

- Может, еще обойдется? Ален, отец твой тоже в молодости еще тот ходок был, ничего перетерпела. Зато сейчас душа в душу живем. Помнишь, как он с твоей нянькой из твоего садика шашни крутил. Мама усмехается, как будто рассказывает что-то смешное. - Каждая женщина через это проходит, только молчат все. Сегодня ночью помиритесь, после ссор отношения самые яркие.

А я не хочу помнить куски из своего детства: пьяный отец приходит с наряда в губной помаде, мама кричит, кидается драться. Страх и унижение, сжатые стоны матери, чтобы я не услышала ее крик. А потом толстые слои «Балета», которыми она маскировала отцовские проделки.

- Чтобы я легла в одну кровать с Алексом, мне надо дать по голове и устроить амнезию, а его минут сорок стирать на режиме “кипячение”.

- Шутишь, значит, всё не так плохо. Ален, не руби сгоряча. Я даже не представляю, как отцу сказать, что его дочь разводиться собралась. У него же сердце больное. И контракт на какую-то космическую сумму с Павлом Борисовичем.

Павел Борисович - мой свекор, Алекс чересчур похож на него своим занудством.

- Ты мне предлагаешь ждать, пока кто-то из них скопытится? Мам, так не работает. - перестаю плакать. Ситуация начинает меня бесить. - Я тебе рассказала, чтобы ты меня поддержала, приютила, а не рассказывала, как мне жить мою жизнь. Пять лет аккордеона и три года медицинского, потому что у нас есть блат, - мне хватило сполна.

- Ален, поезжай домой, утро вечера мудренее.

- Я буду ночевать здесь, если вы меня не пустите. Еще Вере Александровне нужно позвонить, чтобы они зря не ехали. Хотя нет, пусть едут. Пусть их сыночка весь вечер оправдывается, куда делась блудная жена.

- Не нужно, я сама. А то ты сейчас не в том состоянии, чтобы с ней разговаривать. Ляпнешь лишнего, что потом? А домой, конечно, приезжай. Мы тебе всегда рады.

Мы заканчиваем разговор.

Отключаю в кофейне свет, хотя рабочего дня еще сорок минут. Темно, только горят лампы на кофемашинах.

Сажусь на барный стул. Ярким пятном засветился телефон. Снова в сообщение от мамы. “Верочке позвонила, сказала, что у тебя женские дни, и ты плохо себя чувствуешь. Она немного поворчала, но к вам они не едут”.

Мам, ты это серьезно?

Глава 5. Родительский дом...

Решаю ехать к родителям, если останусь в кофейне, то умру от мысли, что я никому не нужна. И меня все предали. В витрине-холодильнике забираю последние пироженки. И сэндвич с рыбой, он тоже изгой, уже второй день никто его не покупает. И завтра придется выбросить.

Смотрю в телефон - два пропущенных от Алекса. Видимо, свекровь с проповедью ему дозвонилась, вот он решил мне до конца все испортить.

Приходит сообщение “Ты где? Домой, когда вернешься, нам нужно поговорить”. Ага, ему нужно, а мне не нужно. Отключаю телефон. И иду домой... к родителям.

На пороге встречает мама, с лицом будто похоронила всех разом.

- Аленушка, ну как так? Вы же хорошо жили?

- Давай не будем плач Ярославны устраивать. Если я не к месту, я найду где переночевать, - стою у двери и не понимаю, нужно ли не разуваться.

- Что ты придумала? Мы тебе всегда рады, это твой дом, - мама уходит на кухню, слышу, как свистит в кране вода, лязгает крышка металлического чайника.

- Я пироженки принесла. А папа где?

- В магазин побежал. Я ему сказала, что вы просто поругались. Вот он пошел тебе что-нибудь вкусненькое купить, как в детстве.

Мама идет в комнату, которая была моей, теперь она - кабинет отца. Выносит домашний костюм, который я носила, когда в медицинском училась. Прям помню, как нужно было зубрить латынь, а я на ткани цветочки простым карандашом обводила. Иду переодеваться, и как будто не было этих шести лет.

Ложусь на диван, голову кладу маме на колени.

- Ален, как будете жить дальше? Ты же его любишь?

- Я пока не думала. Не знаю, люблю ли я его, или с благодарностью это чувство перепутала. Или его рыцарским поступком была удивлена. Кто теперь разберет. Один раз Алекс меня спас, кажется, я тебе не рассказывала эту историю, чтобы ты не волновалась.

“Ко мне два дня приходил один и тот же курьер, забирал заказы - кофе навынос, начал приставать. Конфликт вроде замяли. На следующее утро в шесть двадцать я отключаю сигнализацию и включаю свет в кофейне. В семь мысленно поздравляю себя с началом рабочего дня, и вешаю табличку “Открыто”. И вот первый гость - этот курьер.

- Ваш заказ скоро будет готов, - веду себя максимально отстраненно, в разговор с не вступаю.

- Я хочу извиниться за вчерашнее, не знаю, что на меня нашло, - вытаскивает из кармана конфету.

Ставлю стаканы на стойку, холодная рука хватает меня за запястье.

- А может мы все-таки сходим на свидание?

- А чем у нас сейчас не свидание? Руку уберите! - резко дергаюсь, его рука рикошетит и попадает в стройную стопку бумажных стаканчиков. Они катятся по столешнице, глухо падают на пол. Следующей летит банка с ложками - звонко, с грохотом.

Я не думаю о своей безопасности, только бы до чашек не добрался.

Чайная и кофейная пары стоят недешево, чтобы ими можно было вот так, разбрасываться. Да, в подсобке у меня всегда есть короб с заменой, но какого хрена!

Взгляд падает на кофемашину. На часах семь-ноль-шесть.

Как только шестерка на часах сменилась семеркой, на пороге появился Брюзга, то есть Алекс.

- У вас здесь все нормально? - на лице у Алекса удивление.

- Да. Молодой человек сейчас забирает свой кофе и выходит отсюда навсегда, или я вызову наряд.

- А не шел бы ты мимо? Мы взрослые, сами разберемся. Видите, какие у нас горячие отношения, - курьер перекрывает подход к барной стойке.

- Мне кажется, что вы неприятны девушке, - Алекс умеет быть жестким, даже от голоса становится не по себе.

- Мужик, уйди, а?

Не сказать, что началась прям драка, но потасовкой это уже назвать можно. В тот момент я переживаю и за Алекса, и за целостность кофейни, и за то, чтобы в моем заведении не было никакого криминала. Как-то ловко Алекс скрутил курьера, через минуту тот уже лежал у входной двери лицом вниз”.

- Я не могла не оценить поступок.

- Какой ужас! Ален, никогда не думала, что у тебя такая опасная работа. Может, ну ее? В универе остановишься, вспомни, как халат и чепчик тебе шел. Дочь, ты же была лучшей на курсе.

- Ага, лучшей на курсе, лучшей по жизни, - так у меня на душе пусто. Думаю, если бы могла поплакать, порыдать с боем посуды, точно бы стало легче. - Никакой медицины, я ее наелась на сто лет вперед.

- Ну и зря. Всегда в белом халате, и нас лечить, и свекровь, мы уже немолоды. А потом детки пойдут.

- Давай сменим тему. Вообще, у меня день рождения. Праздник чуть подгажен, но переживем.

- Может, все обойдется? Может, и ничего не было? - какая-то грустная надежда в голосе у мамы.

- А что, может! Я себе любовника заведу, а лучше двух. И будем мы все жить счастливо, создавать иллюзию на семейных мероприятиях.

- Кто это тут собрался любовника заводить? - в дверях показался папа.- Я тут торт купил, кукурузные палочки, чтобы тебя развеселить, а ты и не грустишь. Тебя, кстати, муженек разыскивает. Говорит, у тебя телефон отключен, мать наша трубку не берет. Мне дозвонился - беспокоится. Правда, так и не сказал, что между вами произошло.

- Все, как у всех, молодые горячие. - щебечет мама.

- Людмила, не встревай! Алена сама ответить может...

Если папа назвал маму полным именем, значит, крепко она его достала. Видимо, пока я не приехала, они уже обсудили возможные варианты. Но папе нужно услышать и мою версию.

- Так, дочь, что у вас произошло?

Мама смотрит на меня, как будто я собираюсь Родину предать. Эх, папа, что же мне тебе ответить...

Глава 6. Эх, папа

- Алена, я жду, - папа машет пачкой кукурузных палочек. Это его прием из моего детства. Когда у меня было плохое настроение или кто-то меня обидел, у папы на антресолях всегда была пачка палочек. Это я уже потом узнала, что им в части половину зарплаты ими выдали.

- Пап, да что рассказывать. Я решила уйти от Алекса. Я его с другой девушкой застукала, не в постели, но там и так все было понятно, - рассказывать стыдно, но и врать не хочу.

Встаю с дивана. Смотрю на папину реакцию и не могу ее угадать. Каменное лицо, только мышца на шее немного дергается, значит, зол.

- Ты не переживай, я подожду с разводом, пока вы с Павлом Борисовичем там свои дела решите, мы побудем в браке. Но жить я с ним не буду.

Мама сидит с лицом, как будто ей под нос что-то сильно вонючее положили.

- Ален, а свадьба у Скворцовых скоро, там все будут. Что с ней делать?

- Мам, ну, приду я на эту свадьбу. И Алекс, может быть, придет. Думаю, он мне подыграет, чтобы родители со всех сторон остались довольны.

Иду к папе. Он, как в детстве меня сильно-сильно прижимает. От него все так же пахнет табаком и дешевым лосьоном для лица. Закусываю губы, чтобы не расплакаться.

- Ален, Алекс, конечно, сучонок. С моей дочерью нельзя так обращаться, я поговорю, - гладит меня по спине. - И любое твое решение я поддержу. Будете разводиться или помиритесь, - я буду на твоей стороне. Идемте пить чай.

- Видишь, какой наш папа, - почти шепотом, говорит мама. - А если бы я развелась, думаешь, он бы сейчас с нами был? Уже другую бы бабу нашел и с ней детей нарожал. И не нужна была бы ты ему.

- Мам, мне не для кого семью склеивать. Ребенка у нас нет, и я точно не беременна.

- Людмила, - зовет папа, - Ты снова Алене на уши присела?

Мама всегда была не самым простым по характеру человеком. Когда я была маленькой, мы матерью часто ходили к ней на работу. Она тогда на консервном заводе работала, в бухгалтерии. И если вчера вечером отец был трезвый и не устраивал “концертов” с мордобоем, то и мама на работе вела себя по-человечески. А если накануне было “веселье”, то и вся бухгалтерия слышала потом мамин ор. Доставалось уборщицам, грузчикам, выпивохам с проходной. Всю злость мать вымещала на других. А как было мне? Тогда я еще не знала про “испанский стыд”, мать чудила, а краснела я.

А когда я стала постарше, то вся ее неуемная энергия переключилась на меня. Она не злилась, а реализовывала свои амбиции. Я во всем должна быть лучшей - в шесть меня отдали в музыкалку. Слуха у меня нет, голоса тоже, но желание мамы сделать из меня одаренного ребенка было так сильно, что меня приняли хотя очень скудные данные. Купила сразу огромный немецкий аккордеон, который я люто ненавидела. И заставляла играть часами. Стоит ли говорить, что после окончания музыкалки, к инструменту я не подошла ни разу.

Захожу на кухню. Папа режет торт. Мама что-то роется в холодильнике. Достаю из пакета свои гостинцы. Пирожные выглядят прекрасно, а сэндвич еще постарел.

- Ален, а с кофейней как? - мама нарезает кусок сыра с огромными дырками.

- Я пока не думала. Нужно по документам смотреть.

И я понимаю волнение мамы. Кофейня была моим добрачным имуществом. Я ее открыла, когда бросила институт. Денег на оборудование мне дала бабушка, папина мама. Я сняла помещение, купила две самые простые кофемашины, больше специализировалась на кофе на песке. А потом бабушка умерла, и ее квартира по завещаниюперешла мне. Я ее продала, и все деньги вложила в оборудование. А помещение продолжала снимать. Потом Алекс сделал мне свадебный подарок - выкупил и помещение, и небольшой магазин рядом. Но оформлено все теперь на фирму Алекса, так было с налогами и бухгалтерией проще. Никто же тогда разводиться не собирался. Все переделали, и теперь у меня большая и красивая кофейня. И что будет дальше, я не знаю, но точно не сдамся.

- Если ты хочешь знать, - мама повышает голос, нервно ставит тарелки на стол, почти бросает их. - Я против вашего развода. Коль, ты сам гулял, сколько у тебя баб было? Да рук и ног не хватит, чтобы сосчитать. - смотрит на отца, на лице коктейль из страдания и удовольствия, смотри, как я через время смогла тебя “укусить”, вот моя маленькая женская месть.

Папа достает из шкафчика хорошо початую бутылку водки. И одну рюмку.

- Дурная ты женщина, Люда, дурная, - последнее слово получилось сильно нараспев.- Мне даже злиться на тебя не хочется. Дочка, ну давай, с днем рождения! - папа махом выпивает стопку. - Пока я рядом, я не дам тебя в обиду. А на мать не обижайся, это она на меня злится, но меня-то не прокусить, кожа вон какая толстая, вот через тебя царапается.
Смотрю на родителей, сколько они всего вместе прошли, а смогли сохранить семью, или это тоже какая-то иллюзия?

Садимся за стол. Разворачиваю свой сэндвич, он напоминает березовый листик, который пережил зиму. Откусываю - невкусно.

Звонок в дверь. Смотрю на маму, кто это может быть?

- Я никого не жду, - папа засовывает в рот большой кусок от пирожного.

- Соседка, может, - по интонации слышу, что мама врет. Быстро встает и идет к двери.

- Ну где тебя носит, - еле слышно шипит кому-то в коридоре, но я все равно слышу.

- Аленушка, - уже сильно громче, - посмотри, кто к нам приехал. Заходи, чего стоишь на пороге.

Глава 7. Обстановка накаляется

- Добрый вечер. Где тут наша именинница? - Доносится из коридора. Сначала из-за угла появляется огромный букет роз. Первая мысль - Алекс приехал прощение просить. Но нет.

Я ожидаю увидеть кого угодно, даже если бы появились слон или жираф, только не свекра.

- Павел Борисович? - от удивления моя челюсть падает на пол. Сэндвич встал поперек горла.

С двумя букетами, для меня и для мамы. Что-то горячительное в высоком пакете для отца. По Павлу Борисовичу можно книгу по этикету писать, всегда галантный, обходительный. На людях, тиран и деспот в семье. Я несколько раз становилась свидетельницей, как он отчитывал домработницу, мне кажется, я такого унижения никогда не видела.

- Аленушка, ну что так официально. Папой-то когда назовешь? - как всегда одет с иголочки. Мне кажется, они помощницу наняли, чтоб она часами ему рубашки наглаживала и стрелки на брюках делала.

Папой? Никогда. У меня есть папа и другого мне не надо. Смотрю на отца, вижу, что он тоже не понимает, что сейчас происходит. Этому визитеру рада только мама.

- А Алекс где? - мама суетится, снова ставит горячий чайник на плиту. - Чайку сейчас по-семейному попьем.

Лезет в буфет, там у нее хранится красивый сервиз, она бережет его, как не знаю что. В детстве мне даже чашку из него в руки не давали, не дай бог, разобью.

Чайные пары быстро появляются на столе. Если бы щелку пальцев, мама могла нас с папой переодеть, она бы это сделала. Но нет. Наш внешний вид не добавляет торжественности, и свекор на нашем фоне смотрится чужеродно.

- Спасибо, Людочка, я на секунду. Дочку поздравить. Сын с Верочкой остался, она, как узнала, что дети поругались - слегла, даже скорую вызывали. Я не знаю, что у вас произошло, настаивать не буду, чтобы ты рассказала, но точно знаю, что он сильно раскаивается.

Как-то все излишне пафосно. И я, кажется, при смерти, он пришел убедиться, что я жива, или что я, действительно, у родителей?

- Может, поедешь со мной, вы же все-таки семья, - свекор излишне настойчив, и не похоже, чтоб он сильно спешил к умирающей жене.

- Пока семья... - говорю в пространство. - Пока.

Чувствую себя неудобно. Стою, как дура в пижаме с этими цветами, а хочется долбануть ими и свекра, и Алекса. Мама ведет себя так, как будто от мнения моего свекра зависит существование всего мира.

- Ты что такое говоришь! - Павел Борисович сурово сдвигает брови, становится похож на доктора Айболита из советского фильма. - Мы с Верочкой сорок лет вместе, твои родители сумели семью сохранить. Жизнь прожить, не поле перейти, милая. Если бы ты была моей родной дочерью, я бы тебя сам к мужу хворостиной погнал, там твое место.

- Вы мне не книгу по домострою решили подарить. - и чуть тише. - Хорошо, что я не ваша дочь.

- А с сыном ты поговорить не хочешь? - вмешивается папа.

Обстановка накаляется. Ненавижу склоки. В детстве, когда родители ссорились, обязательно приходила соседка и забирала меня в гости. Жаль, что сейчас никто не заберет меня, не включит мультики и не отсыпет горсть ирисок. Придется не только слушать, а возможно и участвовать в этом дерьме.

- Коля, - старается осадить его мама. - Не надо ссор. Вот когда вы свои дела решите, тогда и к детям будете лезть. Они сами разберутся.

- Что ты мне рот закрываешь! Паш, а твой-то сын-ходок! Ты его этому научил, своей родительской мудростью поделился? Это он в тебя или Верочку?

Ай да папа. Мама сто процентов теперь с ним неделю разговаривать не будет. Становится страшно, что начнется драка.

- Коля! - мать от неожиданности присаживается на стул. Ее лицо белеет, ощущение, что она призрак увидела. - Язык, как помело.

- Ну это уже слишком. Говорил мне сын, что мне будут не рады. Но как не выразить почтение в связи с праздником. Алена, еще раз с днем рождения. Я надеюсь, что вы с Алексом скоро помиритесь, и мы заживем, - делает паузу, - как раньше.

Развернулся и пошел к выходу. Мама засеменила за ним, с причитаниями, что-то вроде “ тортик для Верочки возьмите”. Несколько минут они шушукаются у двери. Слышно только мамино “Дай бог”.

- И что это сейчас было? - мама вернулась в кухню, лицо красное, стиснула зубы. - Ладно у Аленки мозгов нет и опыта с гулькин нос, но Коля, ты свой рот зачем открыл? А если он контракт с тобой разорвет, мы что делать будем?

- Да так же жить будем, Людочка, как раньше. Что привыкла шиковать, да, поясочек придется подзатянуть. Но тут честь дочери, - папа меняет интонацию, с издевкой, - А ты все - Верочка, то, Верочка се. Алекс... Что за имя дурацкое, как у собаки.

Умеет папа разрядить обстановку.

- Конечно, бедные, но гордые. Твоей пенсии только на лекарства и хватает. А тут хорошая работа, хорошая должность, - мать срывается на крик. - Когда я нормально заживу!

Смотрю на родителей и не понимаю, что происходит. Что за скандал, и дело не в моей ссоре, вернее, не только в ней.

- Вы мне ничего не хотите рассказать, - вмешиваюсь в их ругань.

- Нет, - первым реагирует папа.

- Да, доченька, хотим. В долгах мы, доченька, раз у этого солдафона мозгов нет.

Глава 8. Алекс

“Котик, ну прости, я не хотела тебя подставлять, не знаю, что на меня нашло”.

Машка атакует мой телефон. Проблемная баба, нужно ее сливать. Удовольствия меньше, чем геморроя потом. Как в этой голове, в которой никогда не рождалось ни единой мысли, и рот открывался только для сексуальных утех, могла родиться такая мысль - написать моей жене.

Набираю ей сам.

- Алекс, мы с тобой не поговорили, - она меня опережает, - Прости меня, пожалуйста. Обещаю, впредь быть хорошей девочкой. Ты когда заедешь?

- Не знаю. Благодаря тебе, у меня добавилось проблем с Аленой. Еще одна твоя выходка...

- И ты меня накажешь, - голос становится мягким, заигрывающим.

- Маш, ты меня слышишь?

- Прости.

Представляю, как она сейчас сидит на диване в халате, полы едва прикрывает ее обнаженное тело и обиженно дует губы.

Машка продолжает что-то говорить, но мне до этого нет дела. Кладу трубку.

Заезжаю в офис. Еще на парковке обращаю внимание, что вывеска моего охранного агентства выцвела. Снова сотрудники проворонили это, видимо, с людьми только система штрафов работает.

Захожу в кабинет, достаю сигару, нужно разгрузить мозг, придумать, как поступить с Аленкой. Кто ж знал, что так получится. Она хорошая жена и человек прекрасный, но мало мне ее. С ней нужно быть ласковым, в меру приличным. А если иногда хочется другого? Грубого секса без прелюдий и обниманий. И если бы Машка умела держать язык за зубами, то нормально бы жили дальше. Еще и день рождения. Пипец.

Звонит мама.

- Алекс, сыночек, что у вас там случилось? Людмила звонила, сказала, что Алена себя плохо чувствует. День рождения отменили. Я для праздника платье новое купила. Палантин к нему. И туфли. - слышу, как хлопает дверца шкафа. Открывается со скрипом верхний ящик комода, значит, снимает украшения. Мама из всегда там хранит.

- И она из-за какой-то ерунды праздник отменяет. У вас что обезболивающего нет? - кажется, она сильно раздражена. - Или потерпеть нельзя? Так и передай своей женушке, что это неуважение.

Мама выдала тираду, даже не дав мне открыть рот.

- Мы немного повздорили. И Алена ушла, - говорю и не понимаю, какие эмоции у меня внутри. - Я сейчас несколько контрактов завизирую и поеду к ее родителям.

- Алекс, ты поедешь извиняться? Где твоя гордость? Женщина - продолжение мужа, а твоя часть решила самостоятельно пожить?

- Я сам решу этот вопрос.

- Ты слишком мягок с ней. Крутит тобой, как хочет. Я разочарована.

Кладет трубку, как всегда оставив последнее слово за собой. Как объяснить маме, что я уже давно вырос, и сам разгребаю свои проблемы. Конечно, Аленка ей не очень нравится. Моя бывшая была для нее идеалом, умела во время рот закрыть, извиниться, подлизаться. “Да, Вера Александровна” “Конечно, Вера Александровна”. Мама видела, что это игра в присмыкание, и, кажется, ей это доставляло еще больше удовольствия. С Аленой все по-другому. Она не хамка и не хабалка, но и не лицемерка. Бунтарка. И это только обостряет ситуацию. Новой кофейней, колечком или какой-нибудь дорогой фигней вину не загладишь.

Продолжаю перекладывать папки с документами из одного угла в другой. Открываю один договор, читаю. Понимаю, что мысли где-то не здесь, перечитываю. Вроде и договор типовой, а я сейчас ни слова не понимаю.

“Отец” на дисплее. Видимо, они с мамой решили меня сегодня добить. И так себя паршиво чувствую.

- Сын, что ты маме сказал? После разговора с тобой Верочке плохо стало. Скорую вызвал. Давление, наверное. Или сердечный приступ, ты же знаешь, у нее здоровье совсем слабое. А вы ее волнуете. Мать решили добить? - говорит сбивчво.

- Пап, я сейчас к Алене, потом к вам. Как скорая приедет, перезвони, пожалуйста, я постараюсь максимально быстро приехать.

- Какая Алена? А если это последние минуты Верочки? Как ты с этим жить потом будешь?

- Еду.

Забираю с собой документы. Кручу в руках, так и не выкуренную сигару. Нюхаю и откладываю до следующего раза. Еду к родителям. Сейчас поговорю со скорой, больше чем уверен, что ничего страшного. А потом к Алене. А вдруг маме, и правда, плохо. Возраст все-таки. Ускоряюсь, пролетаю на мигающий желтый.

Скорая уже у ворот. Захожу в дом. Мама лежит на кровати, под ногами подушка. Врач выписывает назначения. На тумбе тонометр, какие-то пузырьки и стакан воды.

- Видишь, мать до чего довели, - отец зло смотрит на меня. - У Алены был?

- Когда? Тут прима нашего домашнего театра помирает, как я это пропущу?

Мы оба с папой знаем, что мама хороший манипулятор. Только способы ее давно устарели. И использует она их уже не в первый раз.

Отец понимающе кивнул.

- Оставайся с матерью, не груби и не перечь. А я поеду к Аленкиным родителям. И Люду с рождением дочери поздравлю. И с невесткой поговорю, может, уговорю ее к тебе вернутся. Что между вами произошло? Краснеть мне за тебя не придется?

- Пап, не в школе. И ездить не надо, - хочу выйти на кухню, кинуть чайник на плиту.

- Надо! А то ты думаешь, что она там горюет, а Аленка или с подружками, или новым дружком где-нибудь отдыхает.

- Не придумывай. Ты прекрасно знаешь, что она хорошая девушка.

- Женщина, сынок. Молодая женщина.
Спорить с отцом бесполезно. Если ему в голову что-то влезло, то пусть весь мир рухнет, он сделает так, как решил.

Провожаю врача скорой помощи. Она подтверждает мои мысли - состояние в норме, полностью соответствует возрасту. Даже давление в рамках, пульс чуть высоковат. Маме дали успокоительное.

Я иду к матери подыгрывать в ее предсмертном состоянии.

- Прости, что я все испортила. Видишь, старая твоя мама уже. Ты бы сейчас свою жизнь устраивал, а теперь у моей кровати сидишь. Если ко мне приехал, значит, достойным сыном мы тебя воспитали.

Под действием лекарства мама засыпает. Подвигаю кресло. Снова достаю договора. Ничего из написанного не понимаю. Видимо, пока отец не вернется с новостями, так и будет.

Глава 9. Разговор с отцом

- Алекс, ты дурак?

Я уже в предвкушении, что папа будет меня отчитывать, рассказывать про половую чистоплотность. Отец плотно закрывает дверь в комнату, где спит мама, птом ведет меня на кухню. Берет две рюмки, из холодильника достает графин водки.

- Ты закусываешь или запиваешь?

- Занюхиваю, - пробую отшутиться.

Ставит на стол тарелку с нарезкой, кладет половинку лимона.

- Мне в твоей юности некогда было мужской мудрости учить, вот ты уже и ошибок наделал. Будем исправлять. Жену вернуть надо. Она не лучшая партия, но сейчас отпустить ее нельзя. Хотите живите, хотите - нет, но на свадьбе Скворцовых, вы должны быть вместе. И изображать сильную любовь.

- Зачем? Пап, к чему эти подковерные игры.

Откусываю от половинки лимона.

- Семен на пенсию собирается. Кресло его где надо, - пальцем показывает вверх, - освобождается. И он тебя может туда пристроить.

- зачем? У меня есть мое агентство. Мои телохранители работают с самыми крутыми людьми. Что мне это кресло даст?

- Статус, сын, статус. Ты же бывший военный, должен на благо Родины служить, а сейчас, как торгаш.

Наливает в хрустальные стопки немного водки. Глубоко вздыхает и выпивает.

- Так, - запихивает в рот квадратик сыра. - Аленка, действительно, у родителей. Обижена сильно, и эта коза так просто не простит. Придется за ней поухаживать.

- Я не хочу, чтобы она уходила. И развода не хочу.

- Тогда трахаться надо было аккуратнее, чтобы жена не узнала. Ты мне сразу почему не сказал про любовницу? Очень в неловкое положение меня поставил. И жена твоя промолчала, а вот тесть - язык за зубами держать не умеет. Но у меня есть способ его приструнить. Люда - умница, на твоей стороне. Но боюсь этого мало.

Отец снова снимает круглую крышку с графина, разливает по второй.

- И на будущее. - продолжает речь. - Святое правило! У приличного мужика должна быть женщина для души, в том я тебя не осуждаю. Но! Завел бабу на стороне, жена не должна знать. Как ты так опростоволосился?

От удивления я аж закашлялся.

- Мужик-мужик, а водку пить не умеешь. Так как ты так попал? Шлюшка твоя не умеет держать язык за зубами?

- Пап, ты меня удивил! Косякнул я, Машка Аленкина подружка. Была. С ней только секс, - как-то непривычно с отцом обсуждать такие вопросы. - Нет любви, ни каких-то там чувств нет. Кто-то ходит в спортзал, чтобы снять напряжение, а я железа в казарме натаскался. Еще с этим днем рождения вышло по-дурацки.

- Дурачок ты, Алекс. Она ж замуж теперь за тебя хочет, деньгами поразжиться. А ты, как лопух. В следующий раз выбирай из замужних. Там тоже девки огонь бывают, и никогда о них ничего не всплывет. Если только вас друг на друге никто не застанет. Но тут особым идиотом нужно быть. А она вас прямо во время занятия застукала?

- Нет, я только приехал.Из душа выхожу, а там Аленка на меня смотрит.

- Голым небось?

- В бронежилете и каске, - язвлю. - В полотенце.

Отец начинает смеяться. Встает, наливает в чайник воды, ставит его на плиту. Достает из шкафа банку с цикорием

- Сын, так тебе надо было отказываться от всего. Тебя ж не на бабе поймали. А твоя честность тебя сгубила. Благородный напиток будешь?

Показываю головой, что нет. Я бы к жене поехал, объяснил все как есть, думаю, Аленка бы меня поняла. Не простила, но шанс на нормальные отношения был. А теперь.

Отец наливает в чашку к цикорию кипяток, добавляет ложку меда, громко мешает.

- Эх. кофейку бы, сейчас. Женушка твоя хороший варит, но мой вариант теперь вот, - показывает на чашку.

- Пап, а у тебя откуда такие познания? Ты теоретик? Или на практике все обкатал?

Спросил и не знаю, какой ответ я хочу услышать. Для меня родители всегда были идеалом семьи. Родители друг друга уважают, мама до сих пор стараются хорошо выглядеть для отца. Куда все ходят, что-то делают.

- А что, я не мужик? У меня всегда любовницы была и сейчас есть. Но Верочка никогда не знала и не подозревала. Хотя ревновала всегда, но я “чист”, как стекло. Но телефонов у нас не было, мы друг другу свои голые фотографии не отправляли. Да и я умнее тебя, никогда с подружками Верочки отношений не заводил. Понравилась там одна, но разум победил. После первой постели бы, сдала с потрохами. Один раз одна девушка у нас цепочку забыла. Специально или нет, не знаю. Пришлось ее сбыта твоей матери “подарить”.

Слушаю отца и не понимаю, как себя вести? Гордиться, что отец почти в семьдесят еще ого-го какой мужик. Или дать ему в морду, потому что мама всю жизнь прожила во лжи?

- Пойду посмотрю, как мама, - почему-то невыносимо стало сейчас сидеть за столом с отцом.

- Сходи. Это я тебе рассказал, не для того, чтобы похвастаться. А для того, что если ты свою Аленку любишь, но и другую бабу иногда хочешь, думай сначала мозгами, а потом уже своим “дружочком”. А не наоборот. А с женой помириться, обязательно, надо.

Последнюю фразу слышу уже из коридора. Подхожу к маме, она тихонько спит. Укрываю ее пледом.

Возвращаюсь на кухню. Подперев подбородок рукой, головой на столе дремлет отец. Стареет. Сейчас его разморило с двух стопок, а раньше полбутылки только настраивали на философские мысли. Помогаю ему дойти до кровати.
Возвращаюсь в кухню. Наливаю себе рюмку, выпиваю. Перехватывает дыхание, не люблю вкус водки. И подвыпитым быть не люблю. Беру телефон. Аленка так и не ответила на мои сообщения, хоть и вижу, что прочитаны. Набираю ее номер “Абонент недоступен”.

Глава 10. Алена. Кофейня

На часах пять утра, пора вставать. Ощущение, что вчера я смотрела фильм ужасов, где мой супруг в главной роли. Сейчас проснулась, а это не сон. Сажусь на кровать, я будто попала в машину времени. Если бы все можно было отмотать назад, то я бы обошла этого Брюзгу стороной.

Еще родительские долги. Папа так и не сказал, сколько там, кому должен, на что.

Может кофейню продать, свою долю и этого хватит?

Ищу, чтобы надеть. Все мои вещи дома, есть только то, в чем была вчера. И то, в чем я ходила в досемейной жизни.

Визуально с тех пор, я не очень изменилась. Открываю шкаф, на меня смотрят рваные джинсы с ужасно низкой талией. Натягиваю, раньше сидели чуть свободнее. Нахожу футболку, где рисунок не орет, что ее нужно было выбросить еще сто лет назад. Вызываю такси и еду на работу.

Не люблю ездить на такси, все водители со мной норовят поболтать, взять телефончик. Я и сама хорошо вожу, но машина пока в ремонте, Алекс должен ее забрать, но кто теперь знает, заберет или нет.

Стою у входной двери кофейни. В старости буду говорить, что это место, где прошла моя молодость. Может продать? куплю себе фургончик и будет кофейня на колесах. Только я пока понятия не имею, сколько он может стоить.

Захожу, включаю свет, начинаю стандартное приготовление к смене. Сегодня должен еще мастер зайти, глянуть, что тут наворотил Захар.

Наливаю себе стакан растительного молока с банановым вкусом. Ерунда редкостная, но в дуэте с кофе играет интересно.

Смотрю на барные стулья, я их на распродаже купила, другое кафе закрывалось, вот их за половину цены и продавали. Тащила на себе полгорода, жалко было денег на такси или доставку. И первую кофемашину у них тогда купила, ее Машка на себе волокла.

Машкаа... острой болью отзывается ее имя. Мы с ней дружили с седьмого класса. Она к нам новенькой пришла. Мы были не разлей вода, даже в медицинский вместе поступали. Меня мама пропихнула, а Машка на ветеринарию пошла, не хотела туда, но баллов только туда хватило. Мы собирались заработать много-много денег и поехать на месяц в Италию, есть теплый виноград, влюбляться в страстных итальянцев, пить вино. Мечты и остались мечтами, я погрязла в работе кофейни, она доучилась в универе.

Кажется, у меня даже слезы выступили. Что должно было произойти, что Машка и Алекс... Ей же другие парни всегда нравились.

Взгляд падает на часы. Семь-ноль- семь. Цифры из моей прошлой жизни.

- Доброе утро, - знакомый мужской голос.

- Доброе, - поднимаю глаза, стоит Алекс с огромным букетом лилий. - Прости, вчера не получилось нормально поздравить с днем рождения.

Протягивает букет и бумажный пакет с названием популярной ювелирной сети.

Думаешь, меня можно купить на цветочки и колечко?

- Спасибо. Вчерашнего подарка вполне хватило. Я в театре давно не была, а тут такое представление. И любимый муж в главной роли, и подруга старается изо всех сил. Не в каждой театральной труппе есть такие прекрасные актеры. А мне вот повезло.

Руки начинают дрожать, комок в горле. Как дам по башке сейчас блюдцем, чтобы знал, как это больно, когда в душу плюнули.

- Ален, - говорит мягко, уверенно. Протягивает руку ко мне.

- Кофе выбрали? Или вам как обычно?

- Не хочу кофе, хочу жену обратно, - кладет на барную стойку подарок. Хочет зайти ко мне за барную стойку.

- Стоп! Пора бы запомнить, что на лилии у меня аллергия. Но я знаю, кто их любит. Мышуня, - голос полный сарказма.

А внутри творится черт пойми что. Очень больно, и от измены, и от предательства, хочется хлестать его по щекам, пока ощущения в руке, не отключат голову.

Алекс усмехается, забирает цветы, идет и выбрасывает их в урну у кофейни.

- Нам нужно поговорить. Я не хочу, чтобы ты уходила, - в глазах огонь.

- А я не хочу жить в обмане и предательстве. Я тебе не верю. И кофейню хочу продать, свою долю уже нашла куда потратить.

- Да нет в ней никаких долей, она только твоя. Но я не дам ее тебе продать, - Алекс оперся руками на стойку, смотрит внимательно, как будто изучает меня. - Возвращайся домой. Пожалуйста .

Я отрицательно качаю головой.

- С Машкой все покончено. Это было секундное влечение, - он говорит так, что я не чувствую раскаяния или сожаления. Так, констатация факта. - Ты же видела, что кровать не заправлена была.

- Да, и ты был в полотенце одет, и на Машке какие-то веревки нацеплены. Это вы, наверное, готовились в этих нарядных костюмах ко мне на праздник притоптать. Алекс, это твоя жизнь. И я в нее не лезу, прости, мне надо работать.

- Я вечером за тобой заеду, - Алекс громко вздыхает и выходит и кофейни.

И мне не хочется бежать следом, кричать и останавливать его. Это его выбор, и я его не уважаю, но принимаю.

Не пойму, что сейчас обиднее, что муж оказался мудаком. Или что Машка, моя Мышуня, оказалось предательницей. Мы с ней эту кофейню открыли. Я вкладывалась финансово, но она столько сил сюда вложила. Я нашла это помещение, оно было приемлемое по цене, но требовало много сил. Мы с Машкой в ночь оттирали все стены, красили сами все, даже стойка пробовали сами собрать, правда, получилось не очень. Я ее звала ко мне в совладельцы, но она отказалась. А в день открытия она бегала в дурацком костюме, зазывала первых покупателей. Смотрю на глухой стене, над тумбой, где лежит документация, скрепки всякие, на английскую булавку пришпилена наша с ней фотография. Это день открытия. Веселье в самом разгаре. Мы улыбаемся. Я даже сейчас музыку помню, которая орала на всю улицу.

Дальше день идет, как обычно. Делаю кофе, много.

- Доброе утро.- поднимаю глаза, напротив стоит парень в фирменной куртке компании по обслуживанию кофемашин. - Мне передали, что у вас машина работать отказывается. Я приехал вас спасти.

- Доброе. Да, предательница, взяла и сломалась. У меня вчера день предательств был, вот она на эту волну настроилась, - зачем-то делюсь своей болью.

Глава 11. Ну, Мышуня, удивила

Что же такого мне может рассказать Мышуня? Если она придет “забрать “ Алекса, как я должна поступить? Передарить, как платье, из которого выросла, или пойти на принцип и упереться рогами. От слова “рога” становится и смешно, и грустно.

В кофейню заходит молодая женщина с девочкой лет трех.

Я ведь тоже хотела детей, но все потом-потом. А сейчас думаю, может, и хорошо, что так получилось. Ребенком мужика удерживать, ну такое себе. И родители мучаются, и дитя от счастья не светится.

Сварила маме латте, детке подарила пирожное-картошку. Смотрю через стеклянные двери. Еще вдалеке замечаю “подружку”.

- Ты мне не рада, но я все равно пришла, - поворачивает на двери табличку с “открыто” на “закрыто”.

- Почему же. Я вчера тебе в бесстыжие глаза не успела заглянуть, так сделаю это сегодня, - понимаю, что Машка настроена серьезно. - Ну и о чем ты хочешь поговорить?

- Я подумала, что Алекс может постесняться рассказать о нас. Скажет, что это первая наша встреча, и ничего не было. Но это не так. Мы уже два месяца встречаемся, - достает из сумки конверт большого формата.

- Это тебе от меня подарок. - осторожно кладет его на стойку. - Мне будет приятно, если ты его откроешь сейчас.

- И даже трогать его не собираюсь, - держусь изо всех сил, чтобы не поелозить ее башкой по стойке.

- Тогда я сама..

Открывает конверт, швыряет на стол стопку фотографий. На них Алекс и Машка. В кровати. Лица мужчины почти не видно. Но сомнений нет, что это мой муж. Его выдает татуировка, она с плеча переходит на спину. И, конечно, я ее узнаю из миллиона похожих.

В солнечном сплетении все сжалось в пружину, и если ее ослабить, мое сердце просто выпадет. Картинка перед глазами плывет, но я выдержу. Стараюсь выглядеть невозмутимой. Все эмоции, после того как эта тварь уйдет.

Собираю фотографии в стопку, как же не просто это дается.

- Ну, и что ты хочешь?

- Знаю твою принципиальность, ты же не вернешься к Алексу. А я не гордая. Буду любить его вместо тебя.

- Маш, зачем это все? Чтобы сделать мне больно, считай, у тебя получилось? Я же тебе доверяла.

- А я тебя ненавижу! - лицо Машки изменилось. Появились злость и презрение. - Даже если бы Алекс был самым неказистым мужичонкой, я бы его у тебя отняла, только чтобы отомстить.

- Отомстить? - я в недоумении.- За что?

- За мои слезы. Я все время слышу от матери, что я второсортная. Я - дура в медицинский не поступила, а Аленушка поступила, потому что она - умница. У Аленушки бизнес, она кофе красивым и богатым варит, а меня на ферму в деревню отправляют, навоз месить. - Слушаю Машку и не верю своим ушам. - И твое это хорошее отношение, как будто из жалости. Ты такая молодец, а я как будто на твоем фоне второй сорт. Вот теперь ты, даже не второй сорт, брак. Алекс вытрет об тебя ноги, отберет кофейню, и в вашем прекрасном доме я буду хозяйка.

- Маш, ты с ума сошла? - первое желание бросится объяснять Машке, что она все не так поняла, что я никогда не хотела ее обидеть. Но эту мысль мгновенно вытеснила другая - Какого черта!

- Чтобы утереть мне нос, если тебе так угодно, ты должна была меня перещеголять, найти мужика еще лучше, красивее, богаче, если тебе это так важно. А ты снова подобрала объедки с моего стола. Нет, Маш, от секса с моим мужем, ты круче не стала.

- Сука, это мы еще посмотрим, - “подруга” сбивает башню из одноразовых стаканов и уходит, громко хлопая дверью.

Глава 12. Подарок для Алекса

Перевожу дыхание. Хочется выйти в поле и орать пока не потеряю голос. Ну как так!

Захожу в подсобку, пинаю мешок с кофейными зернами, не могу больше копить эмоции. Сажусь в уголок, начинаю рыдать. Минутка слабости затягивается, легче не становится.

Смотрю в зеркало: красный нос, опухшие глаза, тушь оставляет следы по всем щекам.
“Рыдать будем потом. Сейчас нужно собраться, Аленушка, и топать работать. Деньги нам еще пригодятся”.

Привожу себя в порядок. Иду открывать снова кофейню.

Бросаю взгляд на барную стойку, где лежат снимки. Слезы снова близко. Шмыгаю носом, собираю фотографии в конверт. Они мне еще пригодятся. Беру их в руки, жжет огнем. Хочется порвать, уничтожить, сделать вид, что все это только приснилось. Через силу прячу их под кассу.

У людей обеденный перерыв, а у меня очередная “электричка” - посетители выстраиваются за кофе.

- Алена, а вы знаете, что у вас самый вкусный кофе в округе, - заигрывают парни, думаю, они студенты первых курсов.

- Конечно, знаю, - не хочется кокетничать.

В конце очереди появляется знакомый силуэт. Алекс. Снова пришел нервы потрепать? У меня для него припасен подарочек.

Муж не подходит, пропускает сначала семейную пару вперед, потом двух девушек.

- Вам как обычно? - стараюсь не смотреть ему в глаза.

- Ален, нам нужно поговорить, - идет поворачивать табличку “закрыто-открыто”

- Это у вас с твоей любимой привычка какая-то, трогать мои вещи?

Он непонимающе смотрит на меня.

- Что ты имеешь в виду? - кажется, я вижу в его глазах растерянность.

- Твоя Мышка-малышка приходила. Кое-что забыла, не хочешь посмотреть?

- Ну, давай. Мне от тебя уже скрывать нечего.

- Это хорошо. Прекрасно, когда супруги друг другу доверяют, - по интонации слышно, что я издеваюсь над ним. - И в любовницы подругу берут, чтобы недалеко ходить, правильно?

- Да ничего толком не было. Встретились пару раз, и все. Ты же этого не поняла! Для тебя что изменилось?

- А действительно, чего это я? Я не почувствовала, что до того, как лечь ко мне в постель, на тебе в этот день была другая телка. Значит, можно все? Тогда и я себе парнишку помоложе найду, и ты тоже не почувствуешь разницы. Лады?

Алекс отрицательно мотает головой.

- Если я узнаю, что к тебе кто-то подошел, я его придушу сразу, - кулаки сжаты, мышцы напряжены так, что мне показалось, вот-вот и футболка в плечах сейчас разойдется. - Ты только моя! Пытается схватить за руку, но я успеваю отстраниться.

- А я тоже, может, вот так хочу, - достаю фотки из-под кассы. Кидаю их на стойку.

Наблюдаю за реакцией.

Глаза Алекса наливаются кровью, лицо краснеет, наклоняет голову вбок и щелкает шейными позвонками. Мне становится страшно, таким его я никогда не видела.

- Откуда у тебя это? - скидывает содержимое конверта на пол.

Я замерла, стою у полок с кофе, подальше от мужа.

- Так этот подарок, который Машка принесла. Она перепутала, он не для меня предназначался, а для тебя. Забирай.

- Вот сука. Когда она успела?

- Когда ты был сильно увлечен ее телом. Алекс, ты не переживай, я тебя понимаю, она девушка эффектная. И в кровати вы смотритесь очень даже. Я тебя отпускаю.

- А я тебя нет. Эти фотки ничего не значат. Что они доказывают?

- Что ты меня предал, мне этого достаточно, - “предал” ножом вонзается в сердце. - Ты убил всю любовь во мне. Уходи!

- Этот разговор не окончен. И запомни, ты только моя!

Глава 13. Свидание под прикрытием

Выхожу из кофейни, кажется, из ушей валит пар. Бесит, что Алена не орет, не крушит все вокруг, ведь по глазам вижу, как ей больно. Сейчас в кофейне она смотрит на эти дурацкие фотки, и меняется в лице до неузнаваемости. Если бы она меня ударила, высказала, все, что сейчас думает - я бы понял, что сливает негатив. А сейчас явно что-то замышляет. И это пугает.

А еще Машка чудит, нужно заканчивать с ней. Да, как-то недальновидно получилось. Она позволяет себе слишком многое. Секундное помешательство сломало все. Подхожу к машине, пинаю колесо. На заднем сидении разрывается мой второй телефон, я им пользуюсь только в определенных случаях.

- Коть, а что ты мне не звонишь? Я уже так соскучилась, - Машка решила напомнить о себе, - в голосе мед. А я, как пчела угодил в него.

- А я как раз к тебе собираюсь. Скоро буду, - и милая не для того, чтобы тебя порадовать.

Слышу, как она пищит, ох уж эта имитация радости и любви.

Сегодня надо закончить все дела с Машкой, а потом решать все проблемы женой.

У нас с Аленой все хорошо же было, может, без излишней романтики, каких-то цветов и конфет по воскресеньям. Мы оба много работаем, домой приежаем поздно. Вместе ужинали, гуляли. И с сексом все нормально.

Зачем в наших отношениях появилась Машка, я даже сказать не могу. Она меня как будто одурманила. Первый секс я толком не помню, но зачем-то решил продолжить наши отношения. Если бы я верил привороты, подумал бы, это он и есть.

Подъезжаю на “нашу” квартиру. По документам она моя, но Машка этого не знает. В ней никто не живет, но я делаю вид, что снимаю ее для наших встреч.

Поднимаюсь на шестой этаж, иду пешком, не дожидаясь лифта. Толкаю дверь, знаю, что не заперта. Посреди комнаты стоит Мышуня в одном белье. Лиловое кружево, какие-то блестки. Красивый комплект, думаю, на Алене он бы смотрелся еще лучше.

- Алекс, я думала, ты уже не придешь. Я тебе звоню-звоню, - напоказ дует губы. Медленно стаскивают с плеча одну бретельку. - Ты на меня обиделся? Я готова вымолить прощение, - в глазах огонь.

- Какого хрена ты к Алене сегодня поперлась? - прохожу в комнату в обуви, сажусь на диван. Внутри все клокочет. - Мне кажется, я тебе в вечной любви не клялся. Мы с тобой на берегу договорились, что только секс и никаких поползновений. Никаких беременностей и планов на будущее. Что из этих слов тебе непонятно? - в голосе металл, контролирую тон, чтобы соседи не слышали наши разборки. Внутри мне хочется придушить эту стерву.

- Коть, ну ты чего? Я же из лучших побуждений. Она тебе любви и заботы не дает, мое сердце кровью обливается. Я больше не буду, - делает невинное лицо, складывает ладони на уровне груди.

- А больше и не надо. Я заканчиваю наши встречи. Хотел украсить себе жизнь, а получилось наоборот. По твоей милости. Кто тебе разрешил брать мой телефон? - подхожу к Машке вплотную.

- Алекс, ну прости, я же думала,так лучше будет. Мне казалось, что ты просто запутался, - из глаз выкатились две слезинки, - и если тебе показать верную дорогу, то ты поймешь, кто должен быть рядом с тобой.

Слезами меня не пронять. Да ничем меня не разжалобить.

- И фотки для этого носила? - наблюдаю за ее реакцией.

Машка застывает с каменным лицом.

- Что Алена нажаловалась?

- Не смогла без внимания оставить твой подарок, поделилась впечатлениями, - хватаю ее за подбородок, поднимаю ее лицо, смотрю в глаза... В них скачут чертики.

Возвращаюсь на диван.

- А пусть знает, - шепчет Машка.

Она садится на пол, снимает до конца бюстгальтер. Ловит мой взгляд, потом приподнимается и упирается локтями в мои коленки, смотрит невинными глазами и расстегивает мою ширинку.

Глава 14. Мышуня

Какая же я молодец, открыла подружке глаза. Другая бы молчала, плотнее втиралась в доверие, но я-то благородная.

Смотрю на себя в зеркало, а я чертовски хороша. И мозгами меня не обделили, иначе как бы я с камерой все придумала. Когда мужик увлечен телом, остальное дело техники. Хороший ракурс, селфи-палка на треноге, на полке и дистанционный пульт. Эх, жалко Аленка не оценила. А главное, я точно знаю, что Алексу она ни слова не скажет. Стыдно будет, терпила долбаная.

Набираю Алексу, я не из тех, кто позволяет себя забыть.

- А я как раз к тебе собираюсь. Скоро буду, - по голосу слышу, что он недоволен. Но у меня есть стопроцентный способ его порадовать.

Начинаю переодеваться. Интересно, почему Алекс не снимет эту квартиру на постоянку. Почасово неудобно. Вещи с собой вожу, косметику. Для него стараюсь же, а он - и так нормально.

Ну это мы еще посмотрим, после первой ночи он тоже говорил, что не повториться. А нет же.

Аленка мне своего муженька сама подсунула. Я по ее просьбе заказала несколько видов нового кофе, а Алекс должен был у меня их забрать. Приехал после командировки, толком не спавший, замученный. Я ему массаж предложила, у меня-то образование есть, хоть и около медицинское. Пара умелых движений и мужик твой.

Как же рада, что все получилось! Пусть Аленке будет так больно! Глаза ночью закрывает, а там уже кошмары ее ждут. Просыпается и понимает, что об нее вытерли ноги.

Что-то Алекс долго? Звоню снова, не берет трубку. Бесит. Но я не сдамся.

Слышу его тяжелые шаги у двери. А я уже полностью готова - прозрачный халатик, белье, невинный взгляд.

- Какого хрена ты к Алене сегодня поперлась? - неужели "подруга" стыд потеряла, нажаловалась на меня? Ничего, я умею выходить из любой ситуации.

- Ну прости, я хотела помочь, - глазки в пол, губы бантиком, оголяю грудь. Хех, милый, ты не первый мужик, который ловится на этот прием.

Алекс садится на диван, ноги призывно расставлены. Не знаю, что у него там в голове, но тело свой выбор сделало в пользу меня. Расстегиваю ширинку на его брюках, Алекс не сопротивляется. Ага. Я свое дело хорошо знаю.

- Маш!, - он хочет меня остановить? Нет, это игры на моей территории. Финал случается быстро. Не пойму, получил ли Алекс разряд, взгляд не изменился. Полой халата вытираю губы.

- А давай выходные вместе проведем? - заискивающе смотрю в глаза, в голосе фонят детские ноты. Психологи говорят, это сильно на мужиков действует. - Я загородный домик на выходные присмотрела, там и бассейн, и спа и массаж. Мне кажется, нам нужно немного развеяться, побыть вместе.

Он встает, застегивает ширинку.

- Выходные у меня заняты, - отрицательно мотает головой. - Это наша последняя встреча. У тебя есть два дня собрать свои вещи, потом квартира будет выставлена на продажу.

- В смысле?

Он снимает нам другую квартиру, может, мы в ней будем жить вместе? Жду ответ, кручу тонкий золотой браслет на запястье.

- Ты перешла грань, мы так не договаривались. Я тебе сразу сказал, что моя семья - табу, не при каких условиях ты в нее не лезешь. - Алекс идет к двери. Как его остановить?

- Да блин! Коть! - сажусь призывно на краешек стола. - Что между нами изменилось? Я же чувствую, что нравлюсь тебе. А как же мой день рождения? А Алена и без тебя не пропадет. Дура фригидная. Так к ней хочешь вернуться?

- Давай без истерик. - вытаскивает из кошелька деньги, кладет на стол. - С женой я сам разберусь, свою лепту ты уже внесла.

Смотрю, рядом со мной лежат две пятитысячные купюры.

- И это все? Приличный букет дороже стоит. - смахиваю их со стола.

Демонстративно хватаю ртом воздух, роняю слезы. Всем видом показываю, что я оскорблена и унижена.

Алекс молча идет к выходу. Жду прощальный поцелуй.

- Маш, два дня, помнишь? - кидает слова, как будто я для него ничего не значу. И выходит.

Ах так?! Я устрою вам еще веселую жизнь.

Глава 15. Папина дочь

- Пап, а можешь за мной сегодня приехать? - хочу поговорить отцом, но без матери. А это возможно только в кофейне.

- Если нужно, я и сейчас примчусь, - слышу, как он отодвигает стул, захлопывает ноутбук. - У тебя все нормально?

- Да пойдет.

Не хочу подробностей по телефону. Но если не поговорю с кем-нибудь, то меня разорвет на тысячу маленьких плачущих Ален. Мама никогда не была моей подругой, а папе, когда закончился его запойный период, я могла принести свои секретики.

А еще у меня была Мышуня. Помню, как с ней рыдали вместе, когда ее бросил первый “жених”, нам тогда лет по тринадцать было.

Не судьба сегодня поить весь район вкусным напитком. Переворачиваю табличку на “закрыто”.

И даю волю чувствам.

Спускаю по стене, сажусь на корточки, слезы градом. Я и расстраиваюсь из-за мужика? А раньше считала, что муж необязательная единица, и прекрасно без него проживу.

Лезу в фотографии на телефоне.

Здесь мы дурачимся, он держит меня на вытянутых руках. А здесь я пытаюсь аккуратно есть яблоко в карамели.

Что изменилось?

Рыдаю в голос, дыхания не хватает. Хватаю себя за волосы, раньше я думала, что это киношный трюк, чтобы передать боль. А сейчас эта чернота у меня в груди, в голове, во всем теле. Хочется лечь в темноте, и пусть все вокруг остановится.

Как убить эту любовь? Как выбросить из головы эти снимки, закрываю глаза, а там Машка с моим мужем в постели.

Кто-то стучит в дверь, через стекло видно, что приехал папа. Собираю себя с пола, вытираю рукавом слезы и иду открывать.

- Аленушка, доченька, ты чего?

У меня не хватает сил, падаю папе на плечо и захожусь рыданиях. Он гладит меня по голове.

- Я тебя палочек привез, которые сахарной пудрой посыпаны, - шелестит пакетом над ухом. - И чупик арбузный нашел.

Этот набор безотказно работал, когда нужно было унять боль от разбитого колена или несправедливой отметки в школе.

- Алекс приходил? Это этот сукин сын тебя довел? - папа ведет меня к стулу.

- Да все нормально, - стараюсь сдерживать всхлипывания. - Пап, что делать дальше? Как жить?

- Может тебе в отпуск уехать, отдохнуть? Или ... Дочь, тут я плохой советчик. За тебя башку ему откручу, но если ты решишь его простить, то я буду его ненавидеть за сегодняшнюю боль, но приму его. Если ты думаешь, что так будет лучше.

Чувствую себя маленькой девочкой, папа рядом, значит, я в полной безопасности.

- Меня запоздало Машка с днем рождения поздравила, - иду за стойку, достаю фотки, отдаю папе. Он смотрит только первую, потом сплевывает от злости, бьет кулаком по стойке. Лицо становится пунцовым.

- Вот подлец. И подружка твоя - стерва. Хотела побольнее сделать.

- И у нее получилось. Как он мог? - новый виток эмоций, слезы градом.

- Развод? - аккуратно спрашивает отец.

- Я не знаю, как с этим жить. Пап, у меня сердце вытащили, вместо него раскаленный уголек вставили.

- Переживешь, котик мой, - целует меня в висок. - Сейчас очень больно, безнадежно. Обязательно все пройдет.

- Мама просила до свадьбы Скворцовых не разводиться. А по поводу долгов я решила свою часть кофейни продать.

- Какую часть, она все твоя. И я тебе не разрешу этого сделать, это твоя жизнь. Ален, негоже из-за мужика все в жизни рушить. Это же твоя отдушина. Я тебе запрещаю! И о долгах не думай, то наша матерью забота. Сделай мне лучше вкусного кофейку.

Моментально отвлекаюсь, смешиваю два сорта кофе, взбиваю пену. Папа любит очень крепкий кофе, но пьет цикорий - сердце шалит. Но раз в сто лет можно себя побаловать. На пенке делаю рисунок - мордочку кота. Приношу папе. Краем уха слышу его разговор по телефону.

- Ну ты, подлец. Нам нужно встретиться и поговорить по-мужски.

Глава 16. Мужской разговор

Меньше всего мне сейчас хочется, так это с кем-то разговаривать о моем будущем. А уж тем более с тестем. С Николаем Федоровичем у нас нормальные отношения, но что он скажет мне после всего, что случилось. Понятно, что ему важно за Алену заступиться. Хотя... я бы на его месте, зятя-изменщика из-под земли бы достал и башку окрутил.

Договорились встретиться у тестей дома, пока Аленка в кофейне.

Звоню в дверь, на пороге Людмила Петровна.

- Алекс, сыночек, проходи скорее.

- Какой он тебе сыночек? Сыночек, - передразнивает ее тесть. - Он твоей дочери сердце вырвал, а ты.

Сплевывает под ноги.

Протягиваю тестю руку, тот демонстративно засовывает руки в карманы. Хорошо, значит, беседа будет не из приятных.

Прохожу на кухню, присаживаюсь за стол. Теща начинает суетиться у плиты: наливает чай в большие кружки, нарезает лимон. Хлопает дверцей холодильника.

- Люда, не мельтеши! Дай нам нормально поговорить. Иди, к соседке сходи, своих Луисов Альбертов обсудите, - тесть злится. На лбу испарина, язык немного заплетается, руки трясутся.

- Никуда не пойду. А то знаю вас, начнете разговаривать, а потом мордобой устроите, - вытирает руки о передник.

Смотрю на все это, интересно, мы с Аленкой так же со стороны выглядим?

- Тогда рот закрыла и молча сиди, - Николай Федорович цыкает на жену. Становится к окну, по выражению лица понимаю, что со мной сейчас за один стол он не сядет.

Людмила Петровна сжимает губы и пристраивается рядом со мной. Наливает мне чай.

- Ну и как ты докатился до жизни такой? - начинает тесть. - Как ты мог так с моей дочкой?

Вижу, как ему больно от этих слов.

- Я идиот. Запутался и наломал дров. Аленка не простит, наверное, - смотрю на свои пальцы. - Она меня с поличным поймала.

- Что-то я не вижу, чтобы ты пороги обивал, прощения просил! Или ты думаешь, может, что она должна к тебе с поклоном подойти?

- Да не знаю я, как Алене в глаза смотреть. Если она на развод подаст, я все пойму.

Николай Федорович поворачивается к окну, смотрит на улицу.

- Не подаст, - вмешивается теща. - Позлится немного, потом поговорите, и все у вас наладится. Ребеночка вам надо. Чтобы и Аленка была занята, и у тебя на глупости времени не было.

- Конечно, дочке хомут на шею повесить, пока она кашками да какашками заниматься будет, Алекс новую кралю себе найдет. Люда, ну вот до чего же ты глупая женщина.

- Зато живет она, как у Бога за пазухой. Кофейней своей развлекается, что она деньги приносит в семью? - Людмила Петровна смотрит на меня и ждет подтверждения своих слов.

Да, кофейня не приносит миллиардов, но содержать Алену, чтобы она ни в чем не нуждалась, очень даже может.

Тесть резко поворачивается. Лицо красное, губы искривлены в злости и брезгливости. Его редкие волосы как будто приподнялись у корней. Он подскакивает к столу, резко бьет кулаком по столешнице. Кружки подпрыгивают, через край переливается чай.

- Ты дочь продать решила, стерва? Сама всю жизнь в чужой карман заглядывала, а теперь Аленке спокойно жить не даешь! Из-за тебя старость в долгах доживаем! Выйди отсюда,пока я тебя не прибил. Это же надо, а?

Теща с недовольным лицом встает из-за стола. В раковине берет губку и вытирает лужи чая на цветастой клеенке. Недовольно зыркает на мужа и выходит

- А вот теперь давай поговорим! - тесть оживает, берет стул, ставит его напротив меня.

- Как мне Алену вернуть? Как мне вас о помощи просить? Я, правда, виноват, - смотрю тестю в глаза и не верю, что я эти слова произношу вслух.

- Зазноба твоя постаралась, компромат-то быстро на тебя принесла. Мозгов у нее, видимо, как у Людки моей. Только деньги перед глазами.

- Перебор, согласен. С Машкой все закончено, - буду говорить, все как есть. Не могу я без жены остаться.

- Рассказывай все как есть, только не ври. Я брехню за версту чую.

Глава 17. Наломал дров

- Чуть больше двух месяцев я захаживаю к Машке. Приехал по поручению Алены и попал... - говорю честно, раз уж решил.

- В сексуальное рабство? - тесть усмехается. - Не видел, чтобы ты страдал все это время.

Смотрю в пол. Какая-то сюрреалистическая история, я рассказываю о своих похождениях отцу моей жены. Проглотить это хамство или начать разборки? Нет, без Николая Федоровичаа мне к Алене путь отрезан. Делаю лицо безобидной овечки и молчу.

- Ну не в рабство, короче, начал я к ней похаживать. Главное, и с Аленой у нас все хорошо было, она ничем не обделена. Я люблю вашу дочь. Понимаете?

- Не понимаю, - Николай Федорович сжимает кулак и бьет им по столу. - А если бы ты ей что-то принес? Ты после Машки своей у венеролога был, мало ли сколько у нее таких лопоухих, как ты.

- Мы всегда предохраняемся, - вру, потому что не помню, как случились первые два секса, но готов поспорить ни о каком презервативе и мысли не было.

- Слушай, я сам не без греха, по молодости всякое было. Людку свою и любил, и люблю, и женщина на стороне у меня была. Но я никогда не думал, что это нормально. Я всегда осознавал, что я - подлец, лицемер, и заочно делаю своей женщине больно. Скрытое же всегда становится явным. Ты вроде и начальник, но во, - стучит по голове, а потом по столу. Вижу, как он еле сдерживается, чтобы не кинуться на меня с кулаками.

- Ну дурак я, не понимал. И пока Алену сегодня с утра в кофейне не увидел, тоже не понимал. Она же не рыдала, с кулаками не бросилась. Я не знал, как себя вести. Мне сначала показалось, что Алене все равно, она же современная, может, подумала, что у нас свободные отношения. А сегодня смотрю на нее и понимаю, как ей больно. Как ее сердце горит огнем, а я не могу его потушить. Боюсь. Еще хуже сделать боюсь.

Тесть идет к окну, открывает форточку. Закуривает.

- А зачем в отель ее позвал?

- Аленку или Машку? - спрашиваю и сразу осекаюсь. Кажется, я действительно, сегодня тупой и безэмоциональный. Или я всегда такой? - Расскажу, как было. Не прошу меня понимать. Номер я снял для нас Аленой. Хотел устроить ей романтический ужин, праздник же. Но тут позвонила Машка, сказала, что соскучилась, на уши присела. А я мужик, понимаете, к сексу всегда готов. И с дури я позвал ее в отель, потому что на квартиру ехать лень.

- Ты хотел лечь с моей дочерью в постель, где только что-то трахал ее подругу?

Тесть докуривает одну сигарету и сразу начинает вторую.

- А что ты сказал про квартиру? Новенькую купил? От Алены втихую? - сминает в руке пачку. Идет к раковине, наливает стакан воды.

- Ничего не покупал. Бабкина, мы там ремонт несколько лет назад сделали. Вот она и стоит. Машке сказал, что снимаю, сначала почасово, потом якобы на несколько дней. В последний раз сказал, что неделю можно пожить. И сегодня Машке сказал, что у нее два дня, чтобы она выселилась.

- Ты ещё и жлоб. И жене фиг с маслом, и на любовнице сэкономить решил. А она тебя перехитрила.

- Я все вам рассказал. Вы мне поможете?

- Хороша исповедь, только я не священник, чтобы тебе грехи отпускать. Помогу? А чем я могу тебе помочь? Тут только Аленкино желание и твои действия, я ни при чем. Но учти, я всегда буду на стороне дочки, и с тобой, буду держать руку на пульсе. Тебе свою девочку в обиду не дам.

- Понятно. От вас я ничего другого и не ожидал.

Как-то даже не обидно, вот знал, что Николай Федорович - мужик с душком. Всю душу вытянул.

На лице тестя вспыхивает ярость. Он хватает из-под стола табурет и бросает его в стену.

- Сукин сын, а чего ты от меня ожидал? Денежку на стол положишь, и я буду, как собачка перед тобой бегать? Если Аленка спросит мое мнение, скажу, чтобы и ноги твоей тут больше не было!

А ведь Николай Федорович прав. Я сам наломал дров, и теперь из них или костер палить, или как-то шалаш строить. Нам с Аленой.

Слышу, как открывается дверь в квартиру.

- Мам? - знакомый женский голос.

Аленка раньше пришла?

- Под подъездом машина Алекса, надеюсь, не вы его в гости пригласили?

Глава 18. Другая реальность

После обеда в кофейню зашел Захар и решил остаться.

- Ален, чет-то ты какая-то сильно уставшая. Давай ты домой пойдешь, а я доработаю. Мне нетрудно, а ты поспишь лишний час.

Эх, Захарушка, хоть какой-то мужчина обо мне заботится. Хватаюсь за эту соломинку. Быстро собираюсь и убегаю в сторону дома. Развод разводом, но мою машину у Алекса надо забрать. Ездить он на ней все равно не будет, “не по рангу”. Я нормально на ней могу еще передвигаться, а то бегать туда-сюда ножками, здоровья не хватит.

Иду домой, наслаждаюсь природой. У меня есть прикольная способность - всегда есть свет в конце тоннеля, есть повод поднять себя с кровати, соскрести себя с любой поверхности. И начинать жить.

В парке так сегодня красиво, солнце через листья, небо голубое. Достаю телефон, чтобы сделать красивый кадр. Непрочитанное сообщение.

“Машуня”. Ага, дерьма мне не надо сегодня, я уже наелась. Нажимаю на кнопку “удалить”. И даже сердце не дергается.

Просто иду, улочка за улочкой. Захожу во двор - ноги привели к дому, где мы живем, вернее, жили с Алексом. Ворота закрыты, но одним телефонным звонком я могу их открыть. Смотрю на наши окна, где белые шторы - это спальня, а кремовые - кухня. Вздыхаю. Алена, мы живем, помнишь, не унываем, не подыхаем, не скулим. Живем, милая.

И иду в родительский дом. По дороге покупаю кофе навынос в чужой кофейне. За стойкой стоит красивая кудряшка, синий платок завязан под солоху. Глаза горят, очень похожа на меня в первые годы жизни в кофейне.

- Вам грустно? Нам новый сироп привезли. Лавандовый. Хотите? - улавливает мое настроение.

- А давайте, - соглашаюсь на все. Бариста всегда знает, чем порадовать посетителя, нужно довериться и не сопротивляться.

- Держите, - протягивает большой стакан. - И для настроения.

Кладет в руку конфету “птичьего молока”.

До дома осталось два поворота. Во рту тает конфетка. Смотрю в телефон, вдруг “подруженька” решила еще что-то написать. Нет, пусто.

Допиваю кофе, странное ощущение, что пьешь вкусный напиток и облизываешь средство от моли. Вот почему я сама такой кофе себе не варю.

Обхожу наш дом с торца. Знакомая черная машина, номера тоже знакомые. Ох, Алекс, зря ты решил в эти подковерные игры играть. Думаешь, дома под гнетом мамы я растаю и прощу все твои выходки? Да прям!

Поднимаюсь по ступенькам. Толкаю дверь - открыта.

- Мам, под подъездом машина Алекса, надеюсь, не вы его в гости пригласили?

Опускаю глаза, знакомые туфли. Не разуваюсь, вхожу в кухню. Как стоп-кадр из фильма.

Папа стоит со злым лицом, Алекс смотрит на меня с удивлением. У стены валяется табурет, сидушка треснула.

- Аленушка, - откуда-то из зала кричит мама. - Ты что заболела? Чего так рано-то сегодня?

- Чай пьете, пап?

- Нет, твой муженек приехал повиниться. Говорит, что тебя вернуть хочет, - смотрит на Алекса, не понимаю, какой реакции он ждет.

- И как? Ты дал благословение? - начинаю заводиться. От папы я этого не ожидала.

- Алена, ты чего? Нет и нет, я приму твое решение, но сам вмешиваться не буду, пока ты сама не скажешь - фас.

- Не надо никаких “фас”. Хочешь поговорить? - Смотрю на Алекса, как был Мистером Брюзгой, так и остался. - Так давай. Подло, что я обо всем от подруги узнаю, а ты все шкеришься, как подросток. Ну, любишь ты ее, дай мне знать, собирай вещи и вали.

- Ален, ты ерунду говоришь! Ты моя женщина. Да, я мудак, с Машкой тебе изменил. И все уже это знают, я не могу отмотать время назад. Буду разгребать.

- Дети, перестаньте ссориться, - приобнимает меня мама. Я, папа и Алекс удивленно поворачиваемся в ее сторону. - Криком ничего не решить. Предлагаю спокойно сесть и все обсудить.

- Мам, а что обсуждать? В понедельник я подаю на развод. На имущество не претендую, только кофейню заберу. Детей у нас нет, кошка моя. Ты ее хоть кормишь или мне мстишь, голодом моришь?

- Кормлю. Кошка не виновата.

- И я не виновата, - срываюсь на крик. - А ты все разрушил! Уходи!

Мама роняет чашку. Все отвлекаемся на нее. Не человек, а громоотвод.

- Какая я неловкая. Старая становлюсь, - кокетничает, маме в феврале будет пятьдесят семь.

Алекс бросается ей помогать собирать осколки. Мы с папой стоим как вкопанные.

“Тр-р-р-р” - звонок в дверь. Кого еще принесло, Маша меня преследует?

Мама срывается с места, бежит открывать дверь .

- Вот так встреча, - слышу ее голос и не понимаю, рада она кого-то видеть или нет.

Глава 19. Нежданный гость

“Людочка” слышу шепот из коридора. Людочка?

Этот кто-то разувается и идет к нам.

Уже по походке я поняла, что интриги не получается, приперся свекор.

- Ну что, дети, снова хотите наломать дров? - и это вместо “здрасьте”

- Пап? - по лицу Алекса вижу, что он удивлен не меньше моего. - Тебя как сюда принесло?

Павел Борисович с видом, как будто от него зависит судьба человечества, осматривает нашу “компанию”. Откуда он взялся? И это “Людочка” как-то меня смущает.

- А дрова уже наломали, костер жечь хотим, - вмешивается папа. - Не моя ли женушка тебя вызвала?

- Я запрещаю вам разводиться. И вообще, всей этой ерундой заниматься, - Павел Борисович почти верещит.

- Ну должен же быть хоть кто-то в нашей семье адекватный, - откуда-то из-за спины свекра говорит мама.

- Люда! - папа злится, кажется, он сейчас набросится на нее сейчас с кулаками.

Какая-то дурацкая ситуация, как в низкосортных комедиях. Павел Борисович подвигает к себе стул и садится. Мы стоим, как вкопанные.

- Ну, изменил Алекс, ну что теперь. Значит, Алена в чем-то плохо старалась, что муженек налево смотреть начал.

Я аж воздухом захлебнулась.

- Вы ничего не перепутали? Кажется, мы с вами это уже обсуждали, - я похожа на лошадь, которая становится на дыбы.

- Дочка, я человек взрослый, пожил достаточно. И могу с точностью сказать, что все можно простить, переварить и жить дальше. Не надо по ерунде воздух сотрясать.

- Я вам не дочка, думаю, если бы к вам пришел сын и сказал, что у него рога ветвятся, вряд ли вы бы ему сказали, что забей, сын, секс на стороне ничего не значит.

- Пап, мы сами все решим, не надо вмешиваться. Я тоже уже не мальчик, если ты не помнишь, то мне сорокет не за горами. А ты меня все жизни учишь.

- Борисыч, - папа еще сильнее заводится. Очень мне не хочется, чтобы начался мордобой. - Ты несешь сейчас херню. Я против, чтобы Алена с Алексом продолжали жить вместе. Он ее унизил.

- Уважаемые родители, - Алекс сильно повысил голос, но это не похоже не крик. Громкий бас. - Мы с Аленой взрослые люди и сами решим все, что касается нашей семьи. Ален, - обращается ко мне, - я прошу меня выслушать, поговорить с глазу на глаз, чтобы никто, - смотрит на родителей, - не мог нам помешать.

- Вы про свадьбу Скворцовых не забудьте, - вмешивается мама. - На ней вы должны быть семьей.

С удивлением смотрю на нее, что в голове у этой женщины, которая зовется моей матерью.

- До торжества еще больше месяца, и что ты мне предлагаешь? Делать вид, что все хорошо? Притворяться, что ничего не случилось? Мам, пойдем наедине поговорим, - хватаю маму за руку и тяну в свою спальню. - Вы только не поубивайте друг друга.

Заходим в спальню, я закрываю дверь, подпираю ее собой.

- Мам, а ты мне ничего рассказать не хочешь? Что у вас с Павлом Борисовичем? Ты его тайный агент или любовница?

Лицо матери меняется, губы складываются в “куриную жопку”, глаза зыркают и искрят, тонкие пальцы упираются в талию. Нервничает.

- Ты с кем разговариваешь? У папаши своего научилась мать не уважать?

- Как-то подозрительно он уже второй раз появляется после твоего звонка, я никогда раньше не видела между вами большой дружбы. Не молчи, а то мое воображение уже рисует, что ты скоро станешь мачехой Алекса.

- Не неси чепуху! У меня с Пашей родственные отношения, через вас с Алексом. Мы оба за вас волнуемся. И хотим, чтобы вы были вместе, счастливы. А если хочешь знать, я бы с удовольствием твоего папаню-неудачника заменила на него.

- Мам, ты сейчас серьезно?

- Ален, это Павлу Борисовичу мы деньги должны. Сумма большая. Если ты уйдешь от Алекса, то он сразу из назад потребует. А у нас с отцом в закромах мышь повесилась. Мы с Пашей договорились, что он нам даст огромную рассрочку или вообще простит долг, если вы на свадьбе Скворцовых себя хорошо покажете. Алексу кресло наверху светит, но, естественно, репутация должна быть, как слеза ребенка.

- И ты согласилась?

- А что ты предлагаешь, мне почку продать? С отца взять нечего, если только призывникам его анализы хреновые продавать. Подохнет, мне даже его хоронить не на что.

- Прикольно, моя мать меня продала. Хорошо, хоть не на трассу выставила, - сажусь на кровать и не верю, что все это происходит со мной.

- Не утрируй. Алекс, конечно, накосячил, но не так сильно, чтобы нельзя его было простить. Вы еще молодые.

Ощущение, что у меня перед глазами все поплыло. Разум отказывается верить, что такое возможно. Моя. Мать. Меня. Продала. Я уж и не знаю, что из этого больше предательство - измена Алекса или поступок матери.

- Папа в курсе? - спрашиваю с опаской, если да, я сейчас же соберу свой узелок с вещами, и как ежик умотаю в туман.

- Нет, и не должен ничего знать. Он думает, что я деньги в кредит взяла, он бы от Пашки не принял.

- Мам, а на что такая сумма была взята, более полумиллиона - это не за хлебом сходить.

- А в санаторий мы на что ездили? У отца со здоровьем плохо, я себе же процедур и для лица взяла, и для спины. В общем недешево это все.

- Почему я только сейчас узнаю, что ваш отдых был в долг? Неужели бы я вам не помогла?

- Отец запретил тебя беспокоить.

- Круто,- хочу разлиться огромной рекой с призывом к морали, но от нее отвлекают мужской спор и звуки падающей посуды.

Глава 20. Алекс

- Это ты виноват, - Николай Федорович кидает эти слова отцу. - Как вы вырастили мужика, а простых вещей не объяснили? Половая чистоплотность должна быть! Честь! Откуда вам знать значение этих слов, - тесть быком смотрит на отца.

- А ты свою честь, где растерял? Чья бы корова мычала, - парирует папа.
Смотрю на них и понимаю, что так мы не решим вопрос. Все переругаются, передерутся, а толку.

- Коль, все, был не прав, - отец протягивает руку для рукопожатия. Аленка, мне как дочь. И я не оправдываю своего олуха. Они же такая пара. Верочка не переживет развода.

- Она еще на наших могилах спляшет, - тесть-шутник, ага. - А что это она твоим хвостом не приехала?

- Бог с ней. Наша с тобой задача, - отец как будто придумал великий заговор, - детей помирить. Пусть они пока порознь поживут, чтобы соскучились, страсть заново появилась. Даже встречаться не надо, а то наговорят друг другу непонятно чего. А потом у Скворцовых заново познакомятся, глядишь, и все хорошо у них будет.

- Может, мы с Аленой сами решим, как нам быть? - пытаюсь перекричать родителей.

- Вы уже решили, - отец разговаривает со мной, как с первоклассником.

- Да, пап, и будь добр считаться с моим мнением.

Еще эти Скворцовы, черт бы их побрал. Да и зачем мне новая должность, у меня есть работа, которая полностью устраивает. А вот эти графики работы, еда по расписанию в триста лет мне не нужны. Но с Аленой помириться нужно. Смотрю сейчас на нее, и больно, оттого, что я натворил. Дурацкий, необдуманный поступок сломал все. А самое нелепое, не знаю, зачем это все было.. .

- Ну, сват, давай уберем эмоции. Смотри, Алексу должность хорошая достанется по наследству, и бизнес же не обязательно закрывать. И будет у нас с тобой обеспеченная старость, не надо будет пенсионные копейки считать. И у Аленки статус поднимется, не вот это вот быть на побегушках, кофе не пойми кому варить. Как официантка, без образования и мозгов.

- Борисыч, если ты еще хоть слово про мою дочь скажешь, я тебя здесь же придушу. И на Алекса не посмотрю, - Николай Федорович хватает чашку с недопитым чаем и швыряет в моего отца. - Думаешь, если денежки водятся, то все купить можно?

- Можно. И не сравнивай меня, я мужик, не то что ты — прощелыга. Это насколько нужно упасть на дно, чтобы жена твоя поддержки искала на стороне...

- Что? - мы с тестем в один голос.

- Ты шашни с моей женой водишь? А я-то думаю, “Людочка, Людочка”. - В глазах Николая Федоровича пожар, кажется, я слышу скрежет его зубов. - Так в кого Алексу быть нормальным, когда перед глазами всю жизнь такой пример.

- Дурак ты, неумный. С Верочкой они созваниваются часто, - кажется, что отец темнит. Только этого мне не хватало. Тесть тоже не верит в эту версию, и правда, как-то по звонку Людмилы Петровны папа постоянно появляется, как черт из коробки.

Об этом мы поговорим потом. Сейчас нужно с Аленой решить вопрос. Как гадко на душе. Мне обидно за мать, а каково моей жене?

- Если я узнаю, что у вас с Людкой что-то было, убью, - угрозы от тестя сыпятся, как из рога изобилия. Одним движением руки сметает все со стола.

Кидаюсь к Николаю Федоровичу, хватаю его так, что он больше не может пошевелиться.

На крик прибегает Алена с матерью.

- Вы с ума сошли? Вы меня довести собрались? - кричит Аленка, на глазах появляются слезы.

- Прости, дочь. Погорячился, - тесть сжимает кулаки, лицо покрывается испариной. Вид нездоровый. - Бедная моя девочка, как же тебе досталось за последние дни.

- Пап, тебе плохо? - Алена подбегает к окну, пытается его открыть, получается со второго раза. - Налей воды, - не понимаю мне или теще. Принимаю это на свой счет, беру из шкафчика стакан. Людмила Петровна на подоконнике ищет таблетки. Все происходит так быстро.

- Отец устал, ему нельзя волноваться, а вам, кажется, пора.

- Я провожу, - теща готова бросить полуживого мужа.

- Я их сама выпровожу, - Алена смотрит на мать, ждет реакции. Теща делает вид, что ничего не видит, помогает мужу присесть.

Аленка идет первой, зло дергает дверь. Не открывается, закрыта на замок.

- Какого черта! - Дергает еще раз.

- Ален, она заперта, - щелкаю замком.

- Слушайте, семья Авдеевых, у меня к вам огромная просьба, отстаньте от моей семьи. Вы не замечаете, что с вами одни проблемы. Оградите, пожалуйста, - выделяет интонацией пренебрежения, - мою семью от вашего присутствия.

Дверь с грохотом бьется о стену.

- Надеюсь, мы теперь нескоро встретимся.

Глава 21. Ты только моя

Хочу остаться наедине с женой, нормально поговорить с ней. Перегораживаю Алене дверь, хочет или нет, но ей придется меня выслушать.

- Нам не о чем разговаривать, уже по сто раз друг другу все сказали. - Она проходит мимо меня, задевает плечом. Делает шаг назад, как будто она меня боится. - Алекс, пойми, я свои выводы о тебе делала. И о твоей семье. Я не хочу больше быть вместе.

- Обо мне ладно, а семья-то причем. Сама знаешь, моя мама тебя любит.

- Да, очень любит, что покрывает твои шашни с моей подругой.

Очень интересно, чем ей мои родственники не угодили. Когда в том году Аленка болела, моя мама неслась через весь город с куриным бульоном в термосе. Или когда зимой жена с трассы в кювет влетела, мой папа сорвался и поехал ее из сугроба вытаскивать. И финансово от мои родственники больше вливаний в нашу ячейку делали, а тут они ей не нравятся. Вот так новость!

- Ага, а папа загнал мою семью в долги и теперь шантажирует. Яблоко от яблоньки... - Аленка ходит по лестничной площадке, переступая с плитки на плитку. Взрослая женщина, а ведет себя, как ребёнок. Останавливается у перил. Начинает ступенька за ступенькой спускаться. Останавливается на площадке между этажами. Иду за ней.

- Не понял! Какие долги? Мой папа копейки никому никогда не дает, он самым близким друзьям денег не занимает. Тем более, такую сумму...

Смотрю на Аленку со спины. Тонкая талия, эта дурацкая футболка в обтяжку отлично ее подчеркивает. Джинсы облегают попу. У уха из косы выбилась прядь. Это ужасно возбуждает.

Мало ли что там жена себе придумала, пусть немного в обиженку поиграет. Никуда не денется, я не дам ей свободы.

- Все очень просто. Павел Борисович занял моей маме кругленькую сумму, и он ее готов простить, если я останусь с тобой. Продавай мою машину к чертовой матери, забирай ее. Кофейню хочешь? Дарю свою часть. - Аленка не смотрит на меня, подходит к пыльному окну. На подоконнике пыльная плошка, в ней сто лет не видевший воды кактус. Аленка аккуратно гладит его колючки.

- Это какой-то бред! На ходу сочиняешь? - делаю шаг навстречу. Аленка поворачивается, смотрит мне в глаза.

- Ага, у папаши своего спроси. Думаю, он тебе все подробно расскажет. Рабовладельцы! Алекс, мне все равно на деньги, я смогу еще заработать на жизнь, а роскоши не надо. Если что санитаркой работать пойду, лишь бы с тобой не жить.

- Не пыли. С отцом я сам поговорю, потом расскажу, что от него узнаю. Проблемы наших родителей меня не волнуют, пусть сами разбирается.

Подхожу к Алене, резко поворачиваю ее так, чтобы за ее спиной была стена. Теперь не убежать.

- Руки убери, - в голосе нет испуга, слышу протест.

- Неа, не забывай, я твой муж. И я по тебе соскучился.

Хватаю ее руки, завожу их за спину и фиксирую. Поправляю эту прядь, которая свела меня с ума.

- Я не дам тебе уйти. Ты моя женщина, только моя, чтобы ты придумала в своей прекрасной голове, - шиплю на ухо. Аленка пытается отстраниться, но ей со мной не справиться.

Пытается освободить руки, ее борьба заводит меня еще больше. Сопротивляйся и дальше, моя крошка.

- А что Машка тебе уже не дает? - Я сейчас закричу, - цедит сквозь зубы, ненависть в глазах, ногти впились в мое запястье.

Кто же тебе даст это сделать, милая.

Прикрываю ее рот поцелуем. Страстным, горячим. Аленка кусается, но это меня заводит еще больше. Кажется, ее тело обмякло. Вот и вся твоя реакция, тело больше говорит. “Не люблю, ага, а тело говорит, трахни меня прям здесь”.

Всем телом придавливая ее к стене. Проскальзываю к ней под футболку. Одним движением расстегиваю бюстгальтер.