Измена. Спаси меня, если сможешь

Глава 1

Я сидела на деревянной лавке у служебного входа на станцию скорой помощи, вдыхая аромат свежесваренного кофе. Даже не могла представить, что всего через час моя счастливая жизнь разобьется в дребезги

Боже, какое наслаждение – в разгар рабочего дня просто сесть и в полном спокойствии насладиться латте. Вроде бы глупости, да?

Меня зовут Ксения Ларина, я работаю фельдшером на скорой уже четыре года. И с уверенностью могу сказать, что такой перерыв – настоящая удача. Ладно, по закону мой перерыв длится ровно час, но обычно обходимся 15-ю минутами на обед на бегу. А тут уже 40 минут и ни одного вызова!

Я на всякий случай потыкала в рабочий планшет, всё ли в порядке. Спокойно выдыхаю, всё нормально.

В эту минуту дверь открывается, и на улицу выходит Артём, мой напарник. Широко улыбается, поправляя свою шевелюру. Его пшеничные кудряшки вызывают зависть у половины женского коллектива, большее негодование заслуживают только его ярко-голубые глаза.

— Ну чё, Ксюха, как тебе новая кофемашина? — садится рядом, выхватывает мой стаканчик и делает большой глоток.

— Ээээээ! Совсем обнаглел? Это мой законный кофе, и я хочу выпить его сама! — Артём, довольный реакцией, отдает мне стакан обратно.

— Ларина, никогда не расслабляйся. Но кофе хороший, тоже надо будет взять, сейчас только покурю, — привычным движением достает сигарету.

— Ага, расслабишься с тобой, — улыбаюсь в ответ. Мы работаем вместе почти год, и, кажется, неплохо притерлись друг к другу.

— Что-то сегодня слишком спокойно, — он чешет недельную щетину. — Всего пять вызовов, и те вовсе не серьёзные.

— Накаркай ещё давай! — толкаю его в бок, но Тёма даже не шевельнулся. — У меня завтра грандиозные планы. У Паши, наконец-то, выходной, он обещал провести со мной весь день. Так что рассчитываю немного поспать ночью.

Паша – мой муж. В последнее время он всё чаще пропадает на работе, и мы почти не проводим времени вместе. Он давно мечтал о своём деле, «чтобы больше не работать на дядьку», как он часто говорит.

Паша составил бизнес-план, но нужны были инвестиции. К сожалению, никто не готов был вложиться. Он объяснял мне, что времена тяжёлые, никто не рискует, хотя его план точно выстрелит и быстро окупится.

В итоге мы решили взять кредит под залог квартиры, которая досталась мне от бабушки.

Паша уверял, что уже через год мы сможем купить трешку в центре города.

И ещё он обещал, что тогда сможем вернуться к вопросу о детях.

Я очень хочу ребенка, но Паша говорит, что сначала нужно встать на ноги, а потом уже думать о семье.

Мне 25, ему 33, и сейчас самое время зарабатывать. Я понимаю, что он прав, поэтому поддерживаю его, как могу.

— Ну, очень рад за тебя, Ларина, — бесцеремонно вторгается в мои мысли Артём. — Как там дела с бизнесом?

— Знаешь, я горжусь им! Но мне его не хватает. Он часто уезжает на несколько дней или задерживается до ночи, выбирает сырьё, договаривается с поставщиками. Говорит, что это важно, чтобы потом разбираться во всех процессах.

— Ксюх, своё дело всегда не просто. Тут нужно много терпения и ресурсов, в том числе моральных, — философствует Артём, туша сигарету о подошву.

— Да, я понимаю, — отвечаю я, потирая виски. — Просто устала тянуть всё на себе. Живём пока на мою зарплату, а она, сама знаешь, какая...

— Да не раскисай! Пашка обещал же через год сделать тебя богатой женщиной, значит так и будет. Год – это не так долго, быстро пролетит, — он щелкает пальцами, пытаясь попасть в урну, но промахивается. Грузно встаёт и идёт поднимать

— Ладно, пойду за кофе, пока вызов не прилетел, а ты давай собирайся! Завтра новый главврач приступает к обязанностям. Не забудь заполнить все вызовы. Ты ведь сегодня главная на смене! — с ухмылкой добавляет Артём.

Чёрт! Ушла, блин, пораньше. Я совсем забыла про нового главного врача. Надо позвонить Паше и сказать, что вернусь позже.

— Забери, пожалуйста, планшет и поставь на зарядку, пока вызова нет, — я протягиваю ему аппарат, и он, взяв его, направляется ко входу.

Но как только я тянусь к телефону, слышу писк рабочего планшета.

Новый вызов.

Быстро поднимаюсь, выбрасываю стаканчик и бегу за укладкой. На скорой «время – не деньги, время – это жизнь!».

Добегаю до машины; наш водитель уже за рулём, как будто чувствует, что скоро вызов. Залезаю к нему на переднее сиденье, Артём заскакивает в салон и закрывает дверь.

Нужно не забыть позвонить мужу и сказать, что завтра вернусь позже, чем хотела.

— Ну что, моя прекрасная и суровая напарница, готова спасать жизни? — ухмыляется Артём.

— Готова… кто там? — ворчу я, выбрасывая стаканчик из-под кофе.

— Мужчина, 33 года, потеря сознания, — быстро говорит он.

— Молодой, у меня мужу столько, — ворчливо комментирую я, предчувствуя неладное.

— Адрес диктуй, — водитель заносит палец над навигатором.

— Проспект Ленина, шестьдесят девять, подъезд третий, — продолжает Артём.

— Стоп! Это же мой дом! И мой подъезд! В какую квартиру вызывают? — мысленно перебираю всех соседей.

— В 143, — на этих цифрах моё сердце пропускает удар, начинает пульсировать в виске.

— В смысле?! Это же моя квартира! А кто вызывает?!

— Жена, тут так написано…

Моргаю насколько раз и на выдохе выдаю:

— А я тогда кто, простите?!

Глава 2

Как он мог быть дома, если сам говорил, что в командировке и будет только утром? Это точно ошибка

Так, стоп! Не паникуй. Скорее всего, кто-то перепутал адрес, или диспетчер что-то неправильно записал.

Надо позвонить ему.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Вот оно, подтверждение – Паша в дороге, а дома его нет и быть не может. Приедем на место, свяжемся с диспетчером, и всё прояснится.

Какие странные совпадения бывают.

«Всё, выдыхай, Ксюша, ложная тревога».

— Артём, свяжись с центром, там явно неверные данные. У меня дома никого нет! — громко говорю напарнику.

— Да, сейчас свяжусь, минутку, — отвечает он, набирая номер, а я почему-то задерживаю дыхание.

— Слушай, говорят, что всё записали правильно, так что едем туда, — этот ответ заставляет сердце забиться быстрее. Я стараюсь успокоиться.

«Всё нормально! Наверняка чья-то жена паникует, и запуталась с адресом. Дело нехитрое – приедем, разберёмся».

Я прижалась лбом к стеклу и крепко сжала поручень. Надо успокоиться. Остаток пути едем в тишине. Смотрю на город за окном и стараюсь восстановить дыхание.

Вот и мой дом! Мы сворачиваем в арку, потом налево, к моему подъезду. Когда машина останавливается, я бросаюсь в дом, не дожидаясь коллег. Как бы я ни старалась себя успокоить, сердце колотится так, что отдает в висках.

Дверь подъезда открыта, поэтому я быстро поднимаюсь на свой этаж. Вот она – старая, но надежная дверь на три замка.

Останавливаюсь перевести дух и только сейчас понимаю: ключей то у меня нет! Они в сумке, а сумка осталась на станции.

— Эй! Что за лань быстроногая у меня в напарницах? Куда рванула-то? И укладку чего не взяла, ты ж ответственная! — ворчит Артём, поднимаясь по лестнице. — Сама сказала, что дома никого нет, так что будем отзваниваться на станцию и говорить, что по адресу потенциальных пациентов не обнаружено.

— Извини, пожалуйста, просто переволновалась немного, — виновато смотрю на него. — Давай сюда планшет, я сама отзвонюсь и объясню ситуацию.

Пока коллега тянется за планшетом, я нажимаю на звонок – на всякий случай. Как и ожидалось, — тишина.

— Держи, я уже набрал, — указывает он на экран, и я смотрю, как пошёл вызов.

И тут слышу шум за дверью. Быстро сбрасываю звонок.

Кто-то открывает верхний замок. Дверная ручка опускается вниз... Время замедлилось, кажется, у меня шок.

Дверь открывается, и передо мной стоит молодая девушка. Длинные тёмные волосы растрепаны, тушь немного потекла, она выглядит растерянной и напуганной.

Паника охватывает меня. Что происходит? Может, я уснула и это сон? Прикусываю нижнюю губу… Ай! Больно! Значит, не сон.

— Здравствуйте! Это я вас вызывала. Скорее сюда, ему плохо! — слышу истеричные нотки в её голосе. Кажется, помощь сейчас понадобится ещё и ей.

— Успокойтесь, мы уже здесь, всё будет хорошо, — пытаюсь сохранить спокойствие в голосе. — Расскажите, что произошло и где больной?

— Он здесь, в спальне! Проходите, обувь можете не снимать.

Что здесь происходит?! Почему она хозяйничает в моём доме? Скажите, что это розыгрыш!

Оборачиваюсь на Артёма в поисках поддержки. Он кивает и шепчет губами: «Пошли».

Медленно захожу в свою квартиру. Справа комод, на нём всегда стояла рамка с нашей фотографией, но сейчас её нет. Что за чёрт?! На вешалке нет моей одежды, и тапочек своих я не вижу. Ощущение, что меня стерли из этой жизни.

— У нас было романтическое свидание, мы немного выпили и… ну… к этому делу перешли, — начинает невнятно объяснять девушка, ведя меня в спальню. Сердце колотится, я надеюсь, что там не он.

— А потом он резко остановился, завалился на бок и просто отключился. Я перепугалась, вызвала вас и…

Я уже не слушаю её, потому что всё моё внимание на нашей кровати. На ней лежит мой муж, накрытый одеялом, его глаза закрыты, и ему явно нужна помощь. Бросаюсь к нему и щупаю пульс. Живой! Пульс понижен, но не критично.

Давление – 90 на 60, для него это очень низко. Кислород в крови – 89%, надо поднимать:

— Артём, баллон и готовь систему, — собираю всю волю в кулак. Я прежде всего профессионал, разборки потом.

Пока я оказываю помощь мужу, мой коллега начинает оформлять документы. Выдыхаю и напрягаюсь, ожидая ответы незнакомки.

— Фамилия, имя, отчество пострадавшего?

— Ларин Павел Анатольевич, — девушка отвечает уверенно. Я стараюсь не отвлекаться, ищу вену на руке мужа.

— Возраст, дата рождения?

— 33 года, 9 марта тысяча девятьсот… эээээ… — видно, она замешкалась и пытается сосчитать год рождения Паши.

— 1991 года рождения, — тихо говорю я, но она слышит. Недоумение на её лице.

— Кем приходитесь пострадавшему? — как ни в чём не бывало продолжает Артём.

— Я – его невеста, — отвечает она с вызовом. Моя рука дрогнула, и я промахиваюсь мимо вены, зато пациент начинает приходить в себя. — А вы откуда его знаете?

— А я – его жена.

Визуалы героев

Дорогие читатели, давайте познакомимся с нашими героями

Ксения Ларина, 25 лет. Фельдшер скорой помощи.

Добрая, умная и честная девушка. Очень любит свою работу, мечтает стать врачом.

Артем Смирнов, 30 лет. Коллега нашей главной героини. На скорой работает около года.

Сильный, добрый, любит пошутить, но безынициативный.

Визуалы героев 2

Павел Ларин, 33 года. Начинающий бизнесмен.

Муж-изменщик

Виктория Никитина, 22 года. Любовница мужа

Дорогие читатели, добро пожаловать в мою первую книгу. Это мой дебют и я рада разделить его с вами!

Поддержите начинающего автора, нажмите на кнопку «мне нравится» и оставьте комментарий. И не забудьте добавить книгу в библиотеку. Дальше будет еще интереснее!

Глава 3

— Любимая… — тихо шепчет мой муж.

Внутри всё замерло.. К кому он обращается? Я будто стою на краю пропасти, и для падения в бездну мне не хватает всего одного толчка.

— …Вика… — меня толкают, и я падаю. Чувствую, как моё сердце разбивается на мелкие осколки.

Мой мозг не понимает, что происходит. Кто эта женщина? Что она делает в моей квартире и почему она «любимая», а не я? Только утром всё было иначе!

Уши горят, я не знаю, как себя вести и что делать дальше. Ярость и горечь поднимаются из глубины, смешиваясь с отчаянием. Неужели это всё?

Капельница. Надо поставить эту чёртову капельницу.

На удивление, попадаю в вену с лёгкостью и запускаю систему.

Звенящая тишина.

Смотрю на быстро капающее лекарство, мысленно надеюсь, что капать оно будет вечно.

— Любимый, тебе стало плохо, но уже всё хорошо, я вызвала скорую, — невеста моего мужа постепенно приходит в себя. В спальне становится невыносимо душно, ощущаю острую нехватку кислорода.

Паша начинает приходить в себя, его взгляд резко фокусируется на мне:

— Ксюша!? Что ты… Что ты тут делаешь? — смотрю ему в глаза. Что я там хочу увидеть? Наверное, раскаяние. Но его там нет.

— Милочка, я понимаю, что ты ещё жена, но давай ты поможешь и уедешь, а? — надменно произносит Вика.

Что?! Я захлебываюсь от возмущения. Кажется, мои глаза вот-вот выпадут из орбит.

— Ну что ты на меня пялишься? Да, знаю я, что он женат. И что? — продолжает она.

— И что? — только и могу повторить я. Спазм сжимает горло, дыхание становится прерывистым.

— Вы же давно не живете вместе и разводитесь. Так что, подруга, давай без сцен, ладно?

Я молчу. Сглатываю. Медленно киваю.

— Ну и умничка. Что с моим Пашей? — на слове «моим» она делает акцент и внимательно смотрит на меня, с откровенным наслаждением наблюдая за моей реакцией.

— Павел, вы принимали что-то сегодня, кроме алкоголя? — стараюсь абстрагироваться и оказать помощь, но голос предательски дрожит.

— Там, — он кивает на прикроватную тумбу. Я быстро открываю её и сразу всё понимаю.

— Сколько?

— Три. — Поднимаю брови с недоумением. Три таблетки виагры – это слишком. Я всегда была против, но знала, что Паше нравилось принимать их, чтобы «надолго хватило», как он сам говорил.

— В больницу поедем? — знаю ответ заранее, но обязана предложить. Да и письменный отказ нужно взять в любом случае.

Паша мотает головой. Система докапала, я снимаю её и заклеиваю место инъекции. Впиваюсь себе ногтями в руку, чтобы сдержать подступающую истерику.

— Надо подписать отказ, — мой коллега, наконец, пришёл в себя. Достает бланк и объясняет, что писать.

Я быстро собираю укладку и выбегаю из своей квартиры. Дверь, подъезд, наш экипаж. Залезаю в салон и падаю на носилки. Внутри меня всё горит и я не знаю, как погасить эту боль. Это словно кошмарный сон, а я всё никак не могу проснуться.

— Всё нормально? — голос водителя звучит обеспокоенно.

— Да, дядя Витя, всё нормально. Артём сейчас будет.

— Понял, пойду покурю, — наш водитель, Виктор Петрович, всегда отличался пониманием.

Не в силах себя сдерживать, слёзы текут сами собой. Хочется свернуться калачиком под одеялом и долго-долго жалеть себя.

Счастливые картинки нашей любви с Пашей разбиваются в дребезги, раня меня в сердце. У нас же было столько планов на будущее. И что теперь?

Стараюсь успокоиться. Работа – не место для личной драмы, её и так хватает. Вытираю глаза и дышу. Вдох. Выдох. Этот козёл не стоит моих слёз. Завтра я со всем разберусь, а сейчас я нужна другим.

Дверь в салон медленно открывается:

— Ксюш, ты как там? — Артём вернулся, его голос звучит обеспокоено. Я вытираю нос и глаза ещё раз, на всякий случай.

— Всё нормально, правда. Я в порядке, но обсуждать не хочу, — твёрдо говорю я. Конечно же я вру. Главное, чтобы голос не подвёл. Почему так тяжело быть сильной? Почему столько боли?

— Понял, не лезу к тебе с расспросами, — закрывает салон и садится вперёд к водителю.

Дядя Витя тоже возвращается, мы закрываем вызов, и сразу прилетает новый: «Женщина, 76 лет, повод к вызову: плохо»

Смотрим на адрес – далеко, конечно, нас отправляют. Придётся ехать за город, но вызовы не выбирают.

Машина медленно выезжает со двора, мы едем в полной тишине по ночному городу. Любуюсь мимо проплывающими огоньками и стараюсь не думать о событиях вечера, но мысли пронзают меня, как стрелы.

— Слушай, Ксюх, а чего его вырубило? Вроде выпили не так много, барышня нормально выглядит, — неожиданно задает вопрос Артём.

— Всё просто, смешал алкоголь и виагру, — с облегчением включаюсь в разговор. Я люблю медицину и даже хотела учиться на врача, но не срослось.

— Но в инструкции ни слова о том, что виагру нельзя мешать с алкоголем, — на его возражение еле сдерживаю улыбку. Вижу, что вопрос действительно волнует.

— У виагры действующее вещество какое? Силденафил. А что оно делает? — Артём морщит лоб, поэтому отвечаю сама:

— Силденафил увеличивает приток крови к члену за счёт снижения общего давления. Не сильно, но всё же снижает. И все забывают, что обязательным условием эффективности виагры является сексуальная стимуляция. Многие мужчины думают, что им просто мало дозировки и выпивают ещё таблеточку.

А тут ещё и алкоголь, который тоже понижает давление и замедляет действие виагры. Вот так и выпил этот кобель три таблетки, потом перешёл к «стимуляции» и словил…

Не успела договорить.

Резкий скрип тормозов пронзил мои уши, машину бросило вперёд. Я успела схватиться за поручень, но всё равно неприятно впечаталась носом в спинку кресла.

— Что случилось? — кричу, потирая нос. Тревога и ужас сжимают мою грудь.

— Кто-то бросился под колёса!

Глава 4

Да что за день такой?!

Выскакиваю следом за коллегами из машины и вижу мужчину лет сорока, на лбу у него свежая ссадина. В его глазах читается паника. Он бросается к нам:

— Помогите! Там ребенок и жена в машине! Я моргнул, а мы уже по встречке несемся! Я резко руль влево – и всё, блядь! — он буквально орёт на нас.

Я сразу понимаю: дело плохо, одни мы не справимся.

— Артём, хватай всё из салона, включая носилки, и к машине! Петрович, в машину! Ставь в известность центр, нам нужны ещё бригады! — мысли о Паше испарились в одно мгновение.

Заскакиваю за укладкой и мчусь за мужчиной к белому автомобилю, который лежит в кювете. Мы одновременно добегаем до него. Нужно быстро понять, кому помощь нужна больше всего.

Машина встала к верху задом, капотом в глубокой колее. Женщина на переднем сиденье лежит на сработавшей подушке безопасности и не шевелится. Дверь не открывается, её смяло. Обхожу машину и пролезаю к ней через водительское кресло. Прикасаюсь к её шее – пульс есть. Трогать её сейчас опасно, в оказании помощи главное не навредить.

И тут я слышу истошный крик ребенка. Бросаюсь к задней двери. Там девчушка лет четырёх-пяти, с двумя косичками, в розовом платьице и с огромными, наполненными страхом и слезами, глазами. Моё сердце сжимается от ужаса. Малышка, я сейчас спасу тебя, обещаю.

Дверь, хоть и с трудом, открывается. Ребёнок, к счастью, в специализированном кресле и пристёгнут, но на щеке уже проступает большая гематома.

Поднимаю глаза и вижу, как несётся к нам Артём.

— Анечка, солнышко, прости меня, пожалуйста! — отец девочки стоит рядом, весь бледный. Пытаюсь успокоить его:

— Всё хорошо, они живы. Мы сейчас окажем помощь ребенку, о вашей жене позаботимся чуть позже, когда приедет подкрепление. Вы сами как?

— Я нормально. Пожалуйста. Только помогите им! Пожалуйста!

Краем глаза вижу, что ещё одна скорая тормозит у обочины. Ого, как быстро! Да ещё и реанимационная бригада.

— Привет, малыш, я сейчас тебя достану, не пугайся, — аккуратно отстёгиваю ребенка. Нужно убедиться, что нет серьёзных травм.

Девочка затихает и смотрит на меня испуганными глазами. Аккуратно щупаю её шею и спинку. Малышка не кричит, значит, можно её аккуратно вытаскивать. Беру её под шею и коленки, вытаскиваю из машины и несу к носилкам.

Мимо бегут коллеги из другой бригады.

— Женщина в машине, без сознания, дверь деформирована, — быстро сообщаю я.

— Поняли, приняли, сейчас сориентируемся, — отвечает крупный мужчина, который, видимо, с другой подстанции.

Провожаю его взглядом. Он подходит к машине, проверяет ручку, а затем опирается ногой о кузов и выдирает дверь полностью. Его коллега сразу фиксирует на женщине шейный воротник, и вот они уже бегут с потерпевшей на носилках к машине.

За это время успеваю замерить все показатели девочки – всё в пределах нормы, но её нужно госпитализировать. Непременно сделать снимки, чтобы исключить травмы.

На обочине останавливается ещё одна машина – обычная, не скорая. Из неё выскакивает какой-то мужчина и несётся к нам.

Высокий, с тёмными волосами и щетиной. Вот нам ещё посторонних не хватало, но отвести взгляд не могу. Он бежит прямо ко мне!

— Я проезжал мимо, нужна помощь?

— Мужчина, езжайте, куда ехали. Мы сами разберемся, — ненавижу, когда лезут под руку и мешают работать.

— Я врач, я могу помочь, — перебивает он меня.

— Я очень рада, но у нас правда всё под контролем. Одного потерпевшего увезли, водитель в порядке, а ребёнка сейчас госпитализируем, — уверенно отвечаю и поворачиваюсь к отцу девочки.

И тут, как в замедленной съемке, он закатывает глаза и медленно падает. Всё выглядит как дурацкое кино, где актёр-неудачник пытается реалистично упасть, но у него не получается.

Девочка кричит «Папа!» и пытается сорваться с места. Ловлю её и прижимаю к себе. Мужчина тут же бросается к нему. Я в ступоре, теряюсь, не понимаю, что делать. Поднимаю глаза на коллегу – он тоже явно в недоумении. Сердце колотится, как бешеное. Успокоить ребёнка или бежать к мужчине?

Смотрю на дорогу – ещё одной скорой всё ещё нет. Чёрт! Зато из машины вышел наш водитель. Машу ему руками, и вот он уже бежит к нам.

— Артём, с Петровичем носилки в руки, бегом в машину и в детскую! Я здесь останусь, дождусь бригаду, встретимся на подстанции.

— Хорошо, понял, удачи, — Артём поддерживающе улыбается мне и забирает девочку. Я хватаю укладку и бегу на помощь.

Пострадавший лежит на спине, над ним стоит мужчина, вижу, что считает пульс.

— Не стой, давление замерь! — рявкает он на меня. Я молчу и быстро выполняю его команду.

— 85 на 60, пульс 120. У него развивается шоковое состояние, дело плохо, — констатирует он.

Я и сама это понимаю, поэтому молча достаю катетер и ищу вену.

— Почему вы ему сразу не оказали помощь?! Почему разрешили двигаться?! — он разворачивается ко мне и начинает кричать, в его глазах злость и гнев.

— Он сам вышел на дорогу, сказал, что всё в порядке, была только небольшая ссадина, а там ребёнок кричал, — оправдываюсь я.

— Ребёнок?! Вот у ребёнка как раз вообще ничего серьёзного! Вас не учили, что при травмах головы и внутренних кровотечениях состояние ухудшается не сразу?! — мужчина буквально наседает на меня, руки начинают дрожать, еле сдерживаю слёзы.

Он выхватывает у меня катетер, быстро вставляет его и начинает лить физиологический раствор, будто выжимая банку в пострадавшего.

— Ещё зареви, дура! — это становится последней каплей. Слезы текут, я впиваюсь зубами в губы, чтобы хоть как-то сдержать остальной поток.

Отворачиваю лицо к дороге и вижу спасительную машину новой бригады. Они уже остановились и бегут к нам.

Быстро пересказываю им всё, что произошло, и сдаю пациента. Опускаюсь на корточки, чтобы собрать укладку, и тут моё ухо обжигает холодный шепот:

— На твоём месте я бы задумался о выборе другой профессии. Медицина – явно не твоё!

Глава 5

— Садись, подвезу.

От неожиданности я вздрогнула. Обернувшись, увидела того самого мужчину – высокого, с пронзительными серыми глазами и холодным выражением лица. Он стоял, облокотившись на автомобиль и держал дверь открытой, словно не оставляя мне выбора.

— Нет, спасибо, я сама доберусь, — попыталась отказаться я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

Но тут же осознала, что это практически невозможно: мой телефон остался в машине скорой помощи, которая уже уехала обратно в город.

На улице ночь, холод пробирается под форму, заставляя мурашки бегать по всему телу. Оставаться здесь одной становится небезопасно.

— Садись, — повторил он, на этот раз тоном, не терпящим возражений.

Я колебалась лишь мгновение. В его голосе было что-то такое, что заставило меня подчиниться. С неохотой я подошла к машине и села на пассажирское сиденье. Ноги подкашивались.

Не знаю, что этот мужчина хочет от меня. Да и сама не понимаю, чего хочу сама от себя. Я смотрела прямо перед собой, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Дорогой салон автомобиля пах кожей и чем-то едва уловимо пряным, но приятным.

Уже через секунду он захлопнул дверцу за мной и обошёл автомобиль, рухнув на водительское сидение. Он явно был погружен в свои мысли, не лез ко мне с допросами или какими-то странными диалогами, что меня очень радовало с одной стороны. Но с другой стороны я всё ещё не понимаю, что ему от меня нужно.

Я поймала его взгляд в зеркале и отвела глаза, едва заметно усмехнувшись шутке, пришедшей на ум: “Так, мужчина, не отвлекайтесь, пожалуйста! Мало нам одной аварии?”

Машина тронулась с места, и мы поехали по узкой дороге, освещённой лишь фарами и редкими фонарями. В салоне царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь приглушенным шумом мотора.

Я украдкой взглянула на него. Чёткие черты лица, сосредоточенный взгляд вперёд. Казался полностью погружённым в свои мысли.

У меня похолодели пальцы на ногах. Пытаюсь ими пошевелить, но получается плохо.

Мысли возвращаются к событиям сегодняшнего дня. Образ мужа, с другой женщиной в нашей спальне, не выходит из головы.

Боль сжимает грудь, дышать становилось тяжело. Как он мог так со мной поступить? Все наши годы вместе, мечты, планы – всё оказалось ложью.

Слова его любовницы эхом отдавались в моем сердце: “Вы же давно не живете вместе и разводитесь”. Как такое может быть? Он же буквально вчера говорил мне, как любит меня, что скучает и скорее хочет увидеться.

Глаза защипало от подступающих слёз, но я сжала кулаки, стараясь взять себя в руки. Давай соберись, не хватало ещё расплакаться перед этим малознакомым мужчиной.

Мне захотелось нарушить тишину, возможно, даже просто услышать чей-то голос, чтобы отвлечься от этих мыслей.

— Спасибо, что подвезёте, — нарушила я молчание, чувствуя себя неловко.

— Не за что, — коротко ответил он, не отрывая глаз от дороги.

Я снова умолкла, не зная, как продолжить разговор. Его холодность вызывала смешанные чувства – раздражение и непонятное притяжение.

Я смотрела в окно, наблюдая за тем, как огни города медленно сменяют тьму окраин. Мысли переплетались, и я снова вернулась к событиям сегодняшнего вечера.

Мой муж изменил мне, разрушив все, во что я верила.

Что теперь делать? Как вернуться в квартиру, где разрушилась моя жизнь?

Я вновь и вновь прокручиваю в голове события вечера. Как лучше было поступить?

Больше всего мне, конечно, хотелось запустить бутылкой с физраствором в эту дрянь, которая отняла у меня моего Пашу! Вышвырнуть ее из квартиры, вцепиться ей в волосы..

Но что бы я сказала коллегам потом? А самой себе? Мне было бы стыдно, поэтому я просто сбежала..

Некоторое время мы ехали в тишине. Однако тишина стала невыносимой, у меня буквально уши закладывало от нее.

— Вы часто тут бываете? — вырвалось у меня прежде, чем успела себя остановить.

Он бросил на меня быстрый взгляд.

— Что?

— Ну, я имею в виду, в этих краях. Вы местный?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил он.

— Вы сказали что вы врач..

— Да.

— Тоже на скорой?

— Нет.

Короткие ответы раздражали. Но я не была не готова снова вернуться в свои мысли, это разрушало меня изнутри.

— С вами сложно разговаривать, — не сдержалась я.

Он снова посмотрел на меня, на этот раз чуть дольше.

— А зачем вам со мной разговаривать?

— Ну, просто... Едем в одной машине, тишина давит.

Он хмыкнул и вернулся к дороге.

— Хорошо. О чём хотите поговорить? — его внезапное согласие застало меня врасплох. Мои ладони моментально вспотели.

— Эм... Как вас зовут?

— Андрей.

— Я Ксения.

— Понятно.

Снова этот тон, как будто ему всё безразлично. Но теперь я настроилась узнать о нём больше.

— Вы всегда такой... немногословный?

— Только когда разговор ни к чему не ведёт.

— То есть сейчас?

— Возможно.

Я фыркнула. Тоже мне нашелся тут. Сама справлюсь, просто нужно думать о чем то другом. Точно, сегодня же приезжает новый главный врач. Интересно, кто он и много ли поменяется в нашей работе.

— Знаете, сегодня был ужасный день, — произнесла я тихо, не ожидая ответа.

— У многих бывают такие дни, — равнодушно отозвался он.

Его холодность задела меня. Я горько усмехнулась.

— Почему вы такой?

— Какой?

— Холодный. Закрытый. Грубый, в конце концов.

Он усмехнулся.

— Возможно, это моя защитная реакция.

— От чего?

— От назойливых вопросов.

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки.

— Простите, не хотела быть навязчивой.

— Извинения приняты.

Остаток пути мы провели в полной тишине и скоро подъехали к станции. Я почувствовала облегчение – напряжение в машине стало невыносимым.

— Спасибо за поездку, — сказала я, открывая дверь.

— Не за что.

Глава 6

— Доброе утро, коллеги, меня зовут Андрей Викторович Мельников. С сегодняшнего дня я ваш новый главный врач.

Я сидела, пытаясь осмыслить происходящее. В голове мелькали тысячи мыслей: "Это он? Как такое возможно? Почему он ничего не сказал? Как же я хочу, чтобы эта смена скорее заканчилась!”

— Наше отделение скорой помощи всегда славилось своей оперативностью и профессионализмом, — продолжал Андрей Викторович. — Но в последнее время показатели упали. Моя задача — вернуть прежний уровень и поднять его ещё выше.

Шум в ушах, наравне с дикой болью в виске не давали мне никак сконцентрироваться на совещании. Меня бросало то в жар, то в холод. Голова казалась свинцовой.

— В ближайшее время мы проведём индивидуальные беседы с каждым из вас, — заявил он. — Обсудим планы, задачи, ваши предложения. Я всегда открыт для конструктивного диалога.

Его взгляд скользнул по залу, задержавшись на мгновение на мне. По спине пробежал неприятный холодок.

— Это всё. Приступайте к своим обязанностям, — завершил он и отошёл от трибуны.

Коллеги начали подниматься, обсуждая между собой нового руководителя.

Я сидела, словно приклеенная к стулу, стараясь осознать произошедшее. Этот хам и грубиян – мой новый начальник.

— Ксения Сергеевна, задержитесь, пожалуйста.

Внутри всё сжалось. Коллеги быстро покинули зал, оставив нас наедине.

Когда дверь закрылась, он подошёл ближе, держа папку с документами.

— На вас поступила жалоба, — начал он без предисловий.

Сердце замерло. Жалоба? Мозг лихорадочно перебирал возможные причины. Неужели из-за аварии вчерашней? Кого-то не успели довезти? Только не это, пожалуйста.

У меня совсем нет сил, чтобы контролировать себя и свои эмоции. Ещё немного и я просто свалюсь прямо здесь и буду рыдать.

— Жалоба? — произнесла я, едва не всхлипнув.

— Да. Некая Никитина Виктория утверждает, что вы вели себя некорректно во время вызова. Проявили грубость и непрофессионализм.

Я стиснула зубы, и сразу поняла чьих это рук дело. Перед глазами снова события этого рокового вызова: мой муж в нашей квартире с любовницей, он называет ее любимой при мне..

А я просто ушла, потому что не знала, как реагировать и что делать. Сейчас я злюсь на себя, что не выставила ее из квартиры сразу, не ответила грубо на ее нападки и молча стерпела.

Она забрала у меня мужа, разбила мои мечты, растоптала мою любовь. Что ей еще от меня надо? Зачем было наносить дополнительный удар?

— Это недоразумение, — тихо сказала я. — Я вела себя корректно.

— Но все же жалоба поступила, — перебил он. — И это не первый случай проявления вашего непрофессионализма, как мы оба знаем.

Мои губы задрожали, а глаза наполнились слезами.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы каждый фельдшер работал так, как вы, у нас бы не осталось живых пациентов. Тот мужчина, конечно, ещё жив, не смотря на все ваши старания. Но это заслуга врачей центральной больницы.

Я выдохнула. Судьба того водителя меня очень волновали, я и правда чувствовала свою вину за то, что не уделила ему должного внимания и не оказала оперативно помощь.

Но фраза главного врача очень больно ударила по мне. Мне стало невыносимо обидно. Все годы работы, все усилия и старания в этот момент казались обесцененными. Я сжала кулаки, стиснула зубы, но удержалась от резкого ответа.

— Я всегда действую в интересах пациента и несу за это ответственность, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие.

Андрей наклонился чуть ближе, и я буквально ощутила его горячее дыхание:

— Вы понятия не имеете о настоящей ответственности. Преданность делу — это здорово, но не хватает навыков. Эмоции не спасают жизни! Я выношу вам предупреждение. С этого момента вы на особом контроле.

Я ощутила, как к щекам подступает жар.

— Я понимаю, — проговорила сквозь сжатые зубы.

— Можете быть свободны, — отрезал он, отпрянув от меня и возвращаясь к своим бумагам.

Я резко развернулась и вышла из зала, стараясь не смотреть в глаза коллегам, которые бросали любопытные взгляды. Сдерживая слёзы, вышла на улицу и направилась домой пешком, несмотря на усталость.

***

Квартира встретила меня тишиной и пустотой. В прихожей не было обуви Паши, вешалка пустовала. Он действительно уехал. С трудом подавив смешанное чувство облегчения и боли, я прошла в спальню.

Кровать была аккуратно заправлена. Чистое постельное бельё казалось насмешкой над моими чувствами. Моя фантазия быстро подкинула мне образ моего мужа и той суки, их переплетённые тела на этой самой простыни. В груди всё сжалось, дыхание перехватило.

Не выдержав, я сорвала покрывало, сдёрнула простыни, наволочки. Комната наполнилась вихрем микроскопических пылинок. Но мысли не отпускали: а если они трахались и на других спальных наборах? Каждая вещь в этом доме могла хранить следы предательства.

В порыве отчаяния я открыла шкаф и начала вытаскивать остальные постельные комплекты. Бросала их на пол, собирая в кучу. Слёзы текли по щекам, но я не обращала на них внимания.

— Как ты мог... Как ты мог так со мной поступить... — шептала я сквозь рыдания.

Комок белья вырос до горы. Я схватила пакеты для мусора и начала запихивать все внутрь, не заботясь о порядке. Руки дрожали, в голове шумело. Казалось, что вместе с вещами я пытаюсь выбросить из жизни боль, но она только усиливалась.

Справившись с постельным бельём, я вышла на кухню и заметила на столе его любимую кружку. Ту самую, из которой он пил кофе по утрам. С яростью схватила её и разбила об пол. Осколки разлетелись в стороны, но мне было всё равно.

Затем направилась в ванную комнату. Теперь она казалась мне невероятно грязной. Я открыла кран, наполнила ведро горячей водой, добавила моющее средство. Начала яростно тереть плитку, раковину, стены — словно пытаясь стереть все следы его присутствия.

Слёзы застилали глаза, руки онемели, но я не останавливалась. В голове крутились одни и те же мысли: "Почему? Что я сделала не так? Как он мог предпочесть её мне?"

Глава 7

Я стояла у двери, прислонившись к холодному дереву, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Стук за стуком – кто-то настойчиво просился внутрь. Сердце сжалось от тревоги и страха. Кто мог прийти в такое время? Да ещё и с цветами.

— Ксения, я знаю, что ты дома! Открой, пожалуйста! — раздался знакомый голос.

Паша. Внутри всё замерло. Гнев и боль, которые я пыталась заглушить уборкой, вспыхнули с новой силой, обжигая изнутри. Я сжала кулаки, так сильно, что ногти впились в ладони.

Как он смеет приходить сюда после всего, что сделал? После того, как разрушил нашу жизнь?

— Уходи, — бросила я через дверь, стараясь сохранить спокойствие.

— Ксюша, прошу тебя, давай поговорим! Это недоразумение! — его умаляющий тон только разозлил меня сильнее.

Я почувствовала, как внутри всё кипит. Недоразумение? Видеть своего мужа в постели с другой женщиной – это, по его мнению, недоразумение?

— Нам не о чем говорить, Павел. Уходи! — я едва проглотила подступающий к горлу комок.

— Пожалуйста, открой дверь! Дай мне всё объяснить! — продолжал он, не сдаваясь.

Я чувствовала, как слёзы подступают к глазам, но заставила себя держаться. Не сейчас. Не перед ним.

— Мне не нужны твои объяснения. Нечего нам обсуждать! — выкрикнула я.

Некоторое время за дверью было тихо. Я слышала лишь своё учащённое дыхание и биение сердца. Но затем его громкое возмущение прорезало тишину:

— Ксения, это и мой дом. Ты не можешь меня не пустить.

Я горько усмехнулась, хотя в груди всё сжималось от боли.

— Твой дом? — холодно переспросила я. — Напоминаю, что квартира принадлежит мне. Она досталась мне от бабушки в наследство.

— Но мы жили здесь вместе, — возразил Паша. — Я прописан здесь. У меня есть права.

— У тебя больше нет здесь прав, — отрезала я. — После того, как ты привёл сюда свою... — голос задрожал, и я не смогла договорить.

— Ксюша, милая, это была ошибка! — перебил он. — Я запутался. Мы можем всё исправить. Я люблю тебя!

Гнев вспыхнул с новой силой.

— Ошибка? — я сорвалась на крик. — Ты изменил мне в нашем доме, в нашей постели! И теперь называешь это ошибкой?

— Пожалуйста, дай мне шанс объяснить, — умолял он. — Я знаю, что виноват, но мы можем начать заново.

— Нет, между нами все кончено, — слова застревали в горле. —Я подаю на развод.

Слова давались с трудом, но я была непреклонна.

— Развод? — в его голосе прозвучали нотки паники. — Ты так просто готова вычеркнуть всё, что у нас было?

— Ты сам это сделал, — ответила я сухо.

Он замолчал на мгновение, затем его голос стал жёстче:

— Хорошо. Если ты так этого хочешь. Но напомню, что квартира в залоге. И при разводе долг разделится пополам. Так что ищи деньги.

Эти слова ударили меня, словно пощёчина. Я застыла, осознавая, что он прав. Мы вместе брали этот кредит, и теперь я буду вынуждена выплачивать за него.

— Ты шантажируешь меня? — прошептала я, ощущая, как гнев смешивается с отчаянием.

— Я просто ставлю тебя в известность, — в его голосе послышалась угроза. — Так что подумай, прежде чем делать поспешные решения.

— Уходи, Паш, — сказала я, собрав все силы, чтобы не сорваться.

За дверью повисла тишина. Я слышала его тяжёлое дыхание. Затем он взорвался:

— Как знаешь! Но не говори потом, что я не предупреждал!

Его шаги постепенно затихли в коридоре. Я стояла, прислонившись к двери, чувствуя, как ноги подгибаются. Слёзы струились по щекам, и я больше не могла их сдерживать.

Как он мог? После всего, что сделал, ещё и угрожать мне финансовыми проблемами? Сердце разрывалось от боли и обиды. Я чувствовала себя преданной, униженной и беспомощной. Мне хотелось кричать от бессилия.

Я медленно отползла от двери и скользнула по стене, опускаясь на пол. Обхватила колени руками и уткнулась в них лицом. Слёзы не прекращались, тело сотрясалось от беззвучных рыданий.

В голове кружились мысли. Воспоминания о счастливых моментах с Пашей накатывали волнами, сменяясь картинками его измены. Всё это казалось каким-то кошмаром, из которого невозможно проснуться.

"Почему? Почему он так со мной поступил? Разве я не заслуживаю любви и уважения?" — спрашивала я себя, но ответов не было.

Слёзы постепенно иссякли, оставив после себя пустоту. Я подняла голову, оглядываясь вокруг. Квартира казалась холодной и чужой. Всё напоминало о нём.

С трудом поднявшись на ноги, я решила избавиться от всего, что связано с предателем. Подошла к гардеробной и вытащила его куртку. Свернула её и бросила в пакет. Затем собрала его обувь, вещи из шкафа, мелочи из ванной. Всё это складывала механически, стараясь не думать.

Подойдя к комоду, открыла верхний ящик и замерла. Наша фотография со свадьбы. Мы тут такие молодые, счастливые, влюблённые... Слёзы снова навернулись на глаза. Руки задрожали. Сжав челюсти, я вытащила фотографию из рамки и разорвала её на мелкие кусочки.

— Больше ты не причинишь мне боли, — прошептала я, бросая обрывки в мусорное ведро.

Когда все его вещи были собраны, я выставила пакеты за порог. Пусть забирает, если захочет.

Вернувшись в квартиру, я закрыла дверь и прислонилась к ней. Тишина давила. Ощущение пустоты и одиночества накатывало с новой силой.

"Что же теперь? Как жить дальше?" — эти вопросы крутились в голове, не давая покоя.

Я прошла на кухню и налила себе стакан воды. Руки дрожали, вода проливалась на стол. Сделав несколько глотков, попыталась успокоиться.

Взгляд упал на телефон, лежащий на столе. Захотелось позвонить кому-нибудь, выговориться. Но кому? Родители далеко, подруги заняты своими делами. Да и что я им скажу?

"Почему все вокруг против меня? Что я сделала не так?" — горечь накатила снова.

Я остро ощущала, что стою на грани. Мне срочно нужен план, чтобы спасти себя.

Глава 8

Я сижу за кухонным столом, передо мной открыт ноутбук, но я просто смотрю на него. В голове сплошной шум, мысли мечутся, как загнанные звери. Грудь будто стянуло железным обручем, а внутри всё горит от боли и обиды.

Он предал меня. Паша. Мой Паша. Как же он мог? Неужели все эти годы он был таким... чужим? Тот, кого я любила всем сердцем, за кого была готова пойти в огонь и воду.

Я прижимаю ладони к лицу и делаю глубокий вдох, но вместо успокоения снова накатывают слёзы. Слабость, беспомощность. Это чувство настолько мерзкое, что меня трясёт. Как же я хочу вернуться в то время, когда он был для меня всем. Когда мы строили планы, смеялись, мечтали. Но сейчас я не могу себе этого позволить.

Хватит быть жертвой. Я должна быть сильной. Если я буду просто сидеть и жалеть себя, ничего не изменится.

Сжав зубы, я стираю слёзы рукавом и возвращаюсь к ноутбуку. Нужно перестать тонуть в своих эмоциях. Нужно действовать. Я не дам ему разрушить мою жизнь до конца.

Открываю поисковик. Пальцы быстро набирают запрос: «развод раздел долгов», затем: «как сохранить имущество, заложенное банку». Захожу на первый попавшийся сайт. Информация одна на другую, всё перемешивается в голове. Статьи, форумы, какие-то юридические консультации...

Чувствую себя потерянной, как будто забрела в лабиринт без выхода. Как сохранить квартиру? Как доказать, что я этих денег никогда не видела? Я сжимаю кулаки, вспоминая, как он уговаривал меня взять кредит, как обещал, что всё окупится.

Паша, ты знал, что делаешь? Ты знал, что предашь меня?

Гнев начинает наполнять меня. Это хорошо. Я должна злиться. Потому что, если начну жалеть себя снова, меня просто раздавит.

Голова идёт кругом, слишком много информации. Но постепенно я начинаю выхватывать ключевые моменты.

Я упрямо читаю дальше, впитываю каждую деталь, даже если понимаю только половину. Главное – доказать, что деньги из кредита Паша тратил исключительно на себя и на свой так называемый «бизнес». Это будет сложно, но возможно. Значит, нужно действовать.

Я быстро записываю в телефон список, проговаривая его про себя:

«Связаться с юристом и проконсультироваться о разделении долга.

Собрать документы о кредите и все возможные доказательства того, куда ушли деньги.

Подготовить заявление на развод».

Ощущение контроля над ситуацией придавало сил.

И тут я вспоминаю про неё. Вику. Её взгляд, полное вызова лицо и дерзость, с которой она назвала себя его невестой. Как она посмела? Как он позволил ей ступить в мой дом? И вообще, как давно они вместе?

И тут меня осеняет: а ведь у неё точно есть страничка в соцсетях.

Открываю поисковик. Вика. Виктория Никитина. Вбиваю запрос. Сердце колотится так, что кажется, его слышно на всю комнату.

И вот она. Её страница буквально кричит роскошью.

Вот снимок напротив Эйфелевой башни в Париже, а вот она уже на Мальдивах. На другой фотографии – тарелка с изысканным блюдом в дорогом ресторане. Глаза невольно подмечают детали: сумка, которая стоит, как моя месячная зарплата. Брендовые туфли. Шикарные букеты, которые она выставляет слишком часто.

Но больше всего меня зацепило совсем другое на многих снимках:

Мужская рука с часами. Это же те самые часы, которые я подарила ему на нашу годовщину. Силуэт мужчины на пляже. Или вот спина в таком знакомом дорогом костюме.

Это он. Мой Паша. Он везде рядом с ней. На каждой фотографии он словно прячется за кадром, но я узнаю его.

Сердце сжимается так сильно, что кажется, сейчас остановится. Грудь словно парализована болью. Эти деньги – деньги под залог моей квартиры – он потратил на неё. На её путешествия. На её подарки.

— Тварь… — шепчу я, сама не осознавая, кому именно это обращение. Ему? Ей? Или себе за то, что была такой слепой?

Гнев обжигает меня изнутри. Лицо пылает. Я кладу руки на стол, чтобы не разнести всё вокруг, чтобы сдержать этот пожар, который рвётся наружу.

Но с каждым вдохом во мне появляется решимость. Я не позволю этому так закончиться. Я не дам ему забрать у меня то, что принадлежит мне. Я верну свою жизнь, а он за всё заплатит.

Я закрываю ноутбук с треском, словно этот звук может разорвать мою боль. Сегодня я слишком устала, чтобы что-то делать, но одно я знаю точно: я не отдам этому человеку ещё и квартиру, он и так забрал у меня слишком много.

Завтра я начну действовать. Я найду способ вернуть своё. И я никогда его не прощу.

Глава 9

Раздался телефонный звонок, заставив меня недовольно поморщиться и оторвать взгляд от экрана ноутбука. На дисплее мобильного высветился незнакомый номер. Обычно такие звонки меня не тревожили, но не сейчас. Потянувшись за телефоном, ощутила легкую дрожь в пальцах.

— Алло? — произнесла я осторожно.

— Здравствуйте, это Ксения Ларина? — раздался официальный женский голос.

— Да, это я, — ответила, стараясь скрыть нарастающее волнение.

— Вас беспокоит банк «Альянс». Сообщаем, что в связи с трёхмесячной просрочкой по кредиту ваш договор будет передан в службу судебных приставов для дальнейшего наложения ареста на вашу квартиру.

Я замерла, почувствовав, как холод пробежал по спине, а в ушах начало звенеть.

— Что? Простите... Какая просрочка? — голос надломился. — Мой муж Павел должен был оплачивать кредит. Он уверял меня, что всё в порядке.

— К сожалению, платежи не поступали с июля месяца.

Сжала телефон так крепко, что подушечки пальцев побелели. Виски пульсировали, внутри нарастала паника.

— Но... почему вы не звонили мне раньше? — с трудом выдавила я.

— Мы неоднократно звонили по контактным данным, указанным в кредитном договоре, но безуспешно. Рекомендуем вам подойти в наше отделение в ближайшее время для урегулирования ситуации.

— Да... конечно. Я приду, — произнесла я трясущимся голосом.

— Спасибо. Ждём вас.

Положив трубку, я несколько мгновений смотрела в пустоту, осмысливая услышанное.

Три месяца просрочки? Павел не платил? Но как это возможно? Мысли путались, вызывая головокружение.

Вскочила со стула, стремительно направляюсь к шкафу, где хранятся все документы. Сердце колотится, дыхание участилось. Я стала рыться в папках, перебирая договоры, счета, квитанции.

— Где же он? — бормотала себе под нос, лихорадочно пролистывая страницы. — Кредитный договор должен быть здесь.

Но его нигде не было. Руки дрожали, а пальцы цеплялись за края листов. Паника нарастала ещё больше, захватывая всё тело.

— Чёрт! — воскликнула я, бросая бумаги на пол. — Куда он делся?

Я схватилась за голову, ощущая, как в висках всё сильнее стучит. Может, Паша забрал его? Но зачем? Я пыталась неоднократно позвонить ему, но в ответ слышала лишь холодный голос автоответчика: «Абонент временно недоступен».

— Ну конечно, — горько усмехнулась я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Разочарование и обида переполняли меня.

Нужно было действовать. Быстро оделась, накинула пальто и, сунув телефон в сумку, выбежала из квартиры. На улице моросил мелкий дождь, но я не обращала на него внимания, решительно направляясь в сторону банка. Хорошо, что он совсем недалеко, и идти до него всего минут пять.

В отделении банка царила суета. Люди спешили, разговаривали, подписывали бумаги. К горлу подкатывала тошнота от нарастающего напряжения. Я неуверенно подошла к стойке информации.

— Здравствуйте, — обратилась я к девушке за ресепшеном. — Меня зовут Ксения Ларина. Мне сообщили о просрочке по кредиту. Я хотела бы получить копию кредитного договора и разобраться в ситуации.

Она подняла на меня безразличный взгляд с натянутой дежурной улыбкой:

— Добрый день. Повторите вашу фамилию, пожалуйста.

— Ларина.

— Сейчас, одну минуту... — она быстро набрала что-то на клавиатуре. — Да, вижу ваш кредит. Действительно, имеется задолженность за три месяца.

Я сжала руками край стойки, пытаясь удержаться на ногах. Перед глазами поплыли тёмные пятна.

— Я не могу найти свой экземпляр договора. Можно ли получить копию? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Конечно. Вам нужно обратиться к нашему кредитному менеджеру. Пройдите, пожалуйста, в кабинет номер три.

— Спасибо.

Я направилась в указанном направлении, чувствуя, как ноги становятся ватными. В голове гудело, а сердце колотилось так сильно, что казалось, оно выпрыгнет из груди. «Главное, разобраться», — повторяла я про себя.

Подойдя к кабинету, постучала в дверь.

— Войдите, — раздался спокойный мужской голос.

Я открыла дверь и вошла в небольшой кабинет. За столом сидел мужчина лет сорока, в строгом костюме и все с той же дежурной улыбкой.

— Присаживайтесь, — кивнул он на стул напротив.

— Спасибо, — прошептала я, опускаясь на край стула.

— Чем могу помочь?

Я сглотнула, собираясь с мыслями.

— Меня зовут Ксения Ларина. Я хотела бы получить копию кредитного договора. Мне сказали, что по моему кредиту есть просрочка, но я не могу найти свой экземпляр договора.

— Понимаю. Сейчас посмотрим, — он начал вводить данные в систему. — Да, нашел ваш договор. Я могу распечатать вам копию.

— Спасибо.

Пока он готовил документы, я сидела, скрестив руки на коленях. Сердце всё ещё билось учащённо, а в ушах шумело. Я заметила, что кручу кольцо на пальце – то самое, обручальное. Горькая ирония.

— Вот, пожалуйста, ваша копия, — менеджер протянул мне несколько листов.

— Благодарю, — я взяла бумаги, бросив быстрый взгляд на строки мелкого шрифта.

Менеджер посмотрел на меня с лёгким сочувствием.

— Понимаете, мой муж Павел должен был оплачивать кредит. Он уверял меня, что все платежи происходят вовремя, — сказала я, надеясь на понимание.

— Понимаю, ситуация неприятная. Но согласно договору, вы являетесь основным заёмщиком. Обязательства по выплате кредита лежат на вас.

— Основной заёмщик? — переспросила я, чувствуя, как внутри всё сжимается, — Но мы с Павлом брали кредит вместе.

— Павел Ларин указан как созаёмщик. Но основная ответственность по выплатам лежит на вас.

Опустила взгляд на договор, пробегаясь глазами по строкам. Слова расплывались перед глазами. Я так слепо доверяла своему мужу, что даже не вчитывалась в договор, при его подписании.

— То есть, если он не будет платить, то я должна погасить всю задолженность?

— Именно так. Банк имеет право требовать выплаты с основного заёмщика.

Глава 10

— Вы можете внести просроченные платежи и продолжить выплаты согласно графику. Либо мы можем обсудить возможность реструктуризации долга, но для этого необходимо внести хотя бы часть задолженности.

Ком в горле стал тяжелее, в глазах предательски защипало.

— Спасибо за информацию, — выдавила я, вставая со стула.

— Всего доброго, — равнодушно ответил он, уже переключившись на другой документ.

Я вышла из банка, сжимая в руках распечатанный договор. В голове шумело. Сердце колотилось так, будто пыталось вырваться наружу. Мне срочно нужно было с кем-то поговорить.

Я нащупала телефон в кармане и набрала номер Наташи, моей коллеги и подруги. Пальцы едва слушались.

— Ксюш? — её голос был обеспокоенным.

— Приедешь? — мой голос сорвался.

— Где ты?

— У банка… на Ленина.

— Уже бегу.

Я стояла, не в силах сдвинуться с места. Всё вокруг казалось каким-то размытым. Люди проходили мимо, но я их не видела, не слышала. В голове звучал один и тот же вопрос: что теперь?

Наташа появилась через несколько минут, задыхаясь от быстрого бега. С её яркого зонта стекала вода, и рыжие волосы выбились из-под капюшона. Увидев меня, она бросилась ко мне и крепко обняла.

— Ксюша, милая, что случилось?

Я показала документы в своих руках.

— Павел не платил кредит три месяца, — голос дрожал, дыхание сбивалось. — Банк может забрать квартиру.

Наташа тихо выругалась и, не раздумывая, потянула меня за собой.

— Всё, идём. Сначала выпьешь что-нибудь горячее, потом разберёмся.

Мы вошли в кафе. В нос ударил запах свежемолотого кофе и ванили. Я села за стол, сцепив пальцы так, что побелели костяшки. Наташа заказала нам по латте и посмотрела на меня.

— Расскажи мне всё с самого начала, — попросила она, внимательно глядя мне в глаза.

Сцепила пальцы в замок, пытаясь собрать мысли.

— Павел предложил взять кредит на развитие бизнеса. Уверял, что это выгодно, что мы вместе будем его выплачивать. Я доверяла ему... Я подписала договор, не читая. А теперь оказалось, что все долги на мне, а он исчез.

С трудом оторвала глаза от пола.

— Это ещё не всё. Я нашла его с другой. У нас дома. В нашей постели.

Лицо Наташи мгновенно изменилось. Глаза вспыхнули злостью.

— Ты серьёзно?

Я кивнула. Губы тряслись.

— Эта женщина сказала, что она его невеста. А он… он даже не стал оправдываться. Просто смотрел на меня, будто я чужая.

Наташа сжала кулаки.

— Эта мразь… — процедила она. — Так, всё, хватит слёз. Мы это так не оставим. У меня есть знакомый юрист – Александр. Мой хороший друг. Он специализируется на подобных делах. Я ему сейчас позвоню.

Она достала телефон и отошла в сторону, набирая номер. Я наблюдала за ней, как она энергично говорит по телефону, жестикулируя рукой. В голове крутились одни и те же мысли. «Как я могла так ошибиться в нём? Что мне теперь делать?»

Вернувшись, Наташа сияла улыбкой.

— Александр сможет подъехать через полчаса. Он сейчас неподалёку. Сказал, что будет рад помочь.

— Спасибо тебе огромное, — с полной искренностью произнесла я

Прошло минут двадцать, и в дверях появился высокий мужчина в тёмном пальто. Он выглядел как настоящий адвокат из кино — строгий, собранный, сдержанный. Его чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад, а на переносице сидели стильные очки с тонкой оправой.

Он огляделся, заметил нас и подошёл.

— Привет, Наташа, — улыбнулся он, обнимая её.

— Привет, Саш! Спасибо, что так быстро приехал, — ответила она, затем повернулась ко мне. — Это Ксения.

— Здравствуйте, Ксения, — он протянул мне руку. — Очень приятно познакомиться.

— Взаимно, — я пожала его тёплую ладонь.

Он снял пальто и сел напротив.

Молча передала ему документы. Он разложил их перед собой, пробежал глазами по тексту. Минуту спустя он поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

— Наташа мне немного рассказала о вашей ситуации, — начал он. — Но хотелось бы услышать от вас подробнее.

Я набрала воздуха в лёгкие, стараясь говорить спокойно.

— Мы с мужем взяли кредит на развитие его бизнеса. По крайней мере, я так думала. Сегодня я узнала, что являюсь основным заёмщиком, и банк требует погасить задолженность, иначе они наложат арест на мою квартиру.

— Понимаю. А вы в браке с ним сейчас?

— Официально да, но... мы собираемся разводиться. Я узнала, что он мне изменял.

— К сожалению, — начал Александр после паузы, — в договоре действительно указано, что вы – основной заёмщик. Павел Петров – созаёмщик. Обязательства по выплате кредита лежат на вас в первую очередь.

— Значит, все долги мне придётся выплачивать самой? — спросила я, едва не всхлипнув.

— Формально – да. Банк будет требовать погашения именно с вас. Если Павел не выходит на связь и не принимает участия, ситуация усложняется.

— Но что же мне делать? У меня нет таких денег.

Александр задумался.

— Мы можем попытаться договориться с банком о реструктуризации долга, продлении сроков выплат. Но для этого нужно показать, что вы готовы сотрудничать.

— Менеджер в банке упоминал об этом, — кивнула я. — Но нужна хотя бы часть суммы, а у меня сейчас нет даже этого.

— Я могу помочь составить официальное обращение в банк. Также стоит начать процедуру развода и попытаться разделить долговые обязательства через суд. Но это займёт время. Договор, с вашего позволения, я заберу с собой, хочу изучить его подробнее, если вы не против.

Я помотала головой и опустила голову, стараясь не заплакать. Наташа сжала мою руку.

— Мы справимся, — Наташа сжала мою руку.

Она на мгновение замолчала и вопросительно посмотрела на меня:

— Хочешь я одолжу тебе денег?

Глава 11

Выходные закончились, сегодня моя смена. На душе всё так же паршиво, но выбора у меня нет – нужно возвращаться к привычному ритму. Работа всегда помогала отвлечься, заглушить мысли, и сейчас это было именно то, что мне требовалось.

Когда я вошла на станцию, Наташа уже ждала меня у раздевалки. В руках она держала конверт и, увидев меня, сразу шагнула вперёд.

— Держи, — она протянула мне деньги. — Это поможет закрыть часть задолженности.

Я покачала головой, даже не притрагиваясь к нему.

— Нет, Наташ, я же сказала в кафе – я не могу их взять. Это слишком.

— Ксюша, ты сейчас в таком положении…

— Наташ, правда, спасибо, но я справлюсь.

Она тяжело вздохнула, но спорить не стала, просто убрала конверт обратно в сумку.

— Ладно. Но знай, что это предложение в силе.

Я улыбнулась ей с благодарностью.

Артём стоял у двери, скрестив руки на груди. Когда я подошла, он странно посмотрел на меня.

— Что? — спросила я, натягивая куртку.

— Ты выглядишь уставшей, — сказал он, не отводя взгляда. — Всё нормально?

Я фыркнула, пожав плечами.

— А как ты думаешь?

Он открыл рот, но тут же закрыл его, явно передумав. Я приподняла бровь.

— Если хочешь что-то сказать, просто скажи, — бросила я.

Артём отвёл взгляд.

— Потом, — коротко ответил он и направился к машине.

Прежде чем я успела задуматься над его словами, в коридоре появился Андрей Викторович.

В белом халате, который идеально сидел на его широких плечах, он выглядел внушительно. Тёмные волосы аккуратно уложены, а строгий взгляд серых глаз заставлял окружающих невольно замирать. Замерла и я.

Он прошёл мимо, но, не дойдя пару шагов, резко остановился и повернулся ко мне.

— Лáрина, — его голос прозвучал раздраженно. — У вас смена уже началась, а вы всё ещё здесь. Надеюсь, ваша личная жизнь не мешает работе?

Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

— Нет, Андрей Викторович. Я иду.

Он задержал на мне взгляд ещё на секунду, затем кивнул и ушёл.

— Приятный человек, — проворчала я себе под нос, надевая куртку.

Артём уже ждал у машины. Виктор Петрович, наш водитель, сидел за рулём, поигрывая ключами.

— Долго вы там? — буркнул он, заводя двигатель. — Поехали, работы много.

Мы забрались в кабину, захлопнули двери, и машина тронулась. В салоне было прохладно, и я плотнее закуталась в куртку, глядя в окно. Город ещё не проснулся окончательно — серые улицы, первые редкие прохожие, спешащие на работу.

— Ты правда не хочешь поговорить? — спросил Артём, нарушая молчание.

— О чём? О том, что мой муж предал меня, а теперь я рискую остаться без квартиры? Или о том, что даже после всего этого он, скорее всего, спит спокойно? — я горько усмехнулась, не поворачиваясь к нему.

Артём сжал ремень укладки, но ничего не ответил.

Рация зашипела, и диспетчер передал новый вызов.

— Мужчина, около 60 лет, сильное головокружение и рвота. Адрес – проспект Победы, 23, третий этаж, лифт не работает.

Мы быстро доехали до нужного дома, взяли носилки и поспешили внутрь. На третьем этаже нам открыла дверь пожилая женщина – небольшого роста, с седыми аккуратно зачёсанными волосами и тонкими, тревожно подрагивающими пальцами.

— Он здесь, скорее! — она развернулась и поспешила внутрь, мы последовали за ней.

Мужчина лежал в кровати, его лицо было бледным, губы пересохли, а дыхание сбивалось. Он с трудом повернул голову в нашу сторону, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Доктор… помогите… — прохрипел он едва слышно.

Женщина посмотрела на нас умоляющим взглядом.

— Всё будет хорошо, дорогой, — тихо сказала она, поглаживая его пальцы.

Я сжала зубы. Боль кольнула в груди. Так они смотрели друг на друга после десятилетий брака. Забота, преданность, настоящая любовь. Та самая, в которую я верила, пока не оказалась обманутой.

Мужчина слабо улыбнулся жене, а затем посмотрел на нас.

— Мне… плохо, — прошептал он.

Я быстро оценила его состояние. Правая сторона лица обвисла, речь была невнятной, а рука слабо дергалась, словно он пытался её поднять, но не мог. Давление оказалось критически высоким, а пульс — нерегулярным. Всё указывало на инсульт.

— Артём, готовь капельницу. Нужно срочно стабилизировать давление, — скомандовала я, проверяя зрачковый рефлекс пациента.

Я развернула укладку, быстро достала шприц и ампулы с лекарством. Артём уже готовил систему, закрепляя капельницу на треноге. Аккуратно обработала место укола и ввела препарат, отслеживая реакцию пациента.

— Кислород! — добавила я, перехватывая маску и аккуратно надевая её на лицо мужчины. — Дышите глубже, сейчас станет легче.

Он слабо моргнул, дыхание оставалось прерывистым, но чуть замедлилось. Я посмотрела на монитор – показатели оставались нестабильными.

— Держите его голову ровно, чтобы улучшить приток крови. Нам надо быстрее везти его в больницу! — заключила я, встречаясь взглядом с женой пациента, которая до сих пор крепко держала его за руку.

Мы проверили давление, подключили мониторинг, дали кислород. Мужчина судорожно сжал пальцы жены, она не отпускала его ни на секунду, шепча что-то тихое, успокаивающее.

— Всё будет хорошо, милый, я рядом. Мы справимся, — её голос дрожал, но она держалась.

Я отвела взгляд, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. У меня никогда не будет такого с Павлом. Я никогда не услышу от него слов поддержки.

— Готово, — сказал Артём. — Давление падает. Нужно ехать.

Я повернулась к женщине, которая всё ещё держала мужа за руку, её пальцы судорожно сжимали его ладонь.

— Нам нужна помощь, — сказала я и посмотрела женщине в глаза. — Позовите соседей, кто сможет помочь спустить его вниз.

Она замешкалась на мгновение, глядя то на меня, то на мужа, но затем кивнула и выбежала из квартиры. Через пару минут вернулась с двумя мужчинами – одним постарше, с седыми висками, и молодым парнем в спортивном костюме.