Измена. Там, где заканчивается любовь

Пролог

- Как я могла перепутать, что запись к врачу завтра, а не сегодня? – Бормочу себе под нос, пока ищу ключи от дома сестры. – Зря только потратила два часа.

Открыв дверь, прохожу в гостиную, и вдруг слышу громкий женский стон, а за ним, мужской рык совсем близко, буквально в соседней комнате.

В этот момент сердце ускоряет свое биение, в голову лезут не хорошие мысли, и чувствую тревогу, которая распространяется по всему телу. Я буквально деревенею, не могу сделать шаг, а лишь слушаю их громкие стоны, пошлые шлепки тел, рычание, и стук мебели.

Муж оставался дома, когда я поехала в больницу, он ведь не мог…

Нет! Леша ведь не мог так поступить! Он ведь меня любит, заботится, да и сестра не способна на такое. У меня ведь никого кроме нее не осталось. Не может этого быть, это не они. Нет.

Отрицаю очевидное, потому что слышу все, узнаю тембр голоса мужа, но все равно не хочу это принимать.

Сумка падает на кресло, и я буквально заставляю себя двигаться вперед, шаг за шагом приближаюсь к кухонной зоне. И каждый новое движение дается мне все сложнее, словно ноги заковали в кандалы, и нужно прилагать огромные усилия, чтобы приблизиться к цели.

А когда все – таки подхожу к столовой, в которой буквально пару часов назад мы вместе завтракали, вижу картину, которая разбивает мне сердце, и рвет душу в клочья.

На обеденном столе лежит моя голая сестра, широко раскинув ноги, гостеприимно принимает моего мужа. Совершенно ничего не стесняясь и не думая обо мне, он вколачивается в ее тело со страстью и агрессией. Выбивает из нее стоны, и сам рычит, его пальцы крепко сжимают бедра сестры, так что явно завтра появятся отметины. Он смотрит на нее с таким желанием, с каким, уже давно не смотрел на меня.

Они настолько увлечены друг другом, что даже не замечают меня в дверном проеме.

- Какой ты ненасытный! – Стонет Диля. – Успел проголодаться за пару часов?

- Блять! Диля, заткнись уже!

Тошнотворный ком подкатывает к горлу, я едва успеваю зажать рот ладонью и добежать до ванной, где меня в буквальном смысле выворачивает.

Все тело пробивает мелкая дрожь, низ живота начинает тянуть, и я волнуюсь о своем малыше. Нельзя нервничать. Я не могу навредить моему ребенку.

На ватных ногах поднимаюсь, открываю кран и умываюсь холодной водой. Вода немного отрезвляет, поднимаю голову, и смотрю на свое отражение в зеркале - бледное, измученное лицо, красные, воспаленные глаза, и искусанные в кровь губы.

Не могу поверить в то, что это со мной происходит.

Буквально полчаса назад, я улыбалась, мои глаза горели счастьем, в сердце жила любовь. А сейчас, я чувствую себя опустошенной и раздавленной. Не могу адекватно мыслить.

Не успеваю хоть немного прийти в себя, как раздается громкий стук в дверь, я даже подскакиваю от неожиданности, а потом голос мужа разрывает тишину.

- Мади, открой дверь, немедленно.

Столбенею. Я не ослышалась? Это сейчас действительно он говорил? Леша ведь никогда даже голос на меня не повышал, грубого слова от него за все годы брака не слышала. А сейчас он в приказном тоне велит мне открыть дверь? После того, как трахал мою сестру?

Может, все, что сейчас происходит просто ночной кошмар, и мне нужно проснуться?

Больно щипаю себя за руку, один раз, второй, третий. На коже уже остаются красные следы – но, ничего не происходит, картинка не меняется.

- Мадина! Не испытывай мое терпение!

Вздрагиваю от очередного приказа, и дрожащей рукой открываю дверь, сталкиваясь с Лешей взглядом.

Он оделся, даже волосы свои уложил после того, как руки Дили устроили там беспорядок. От него за версту несло ее духами, и меня снова начинает мутить, поэтому отхожу чуть в сторону.

- Почему вернулась раньше? Что – то забыла?

Смотрю ему в глаза, и поражаюсь его спокойствию.

- Ну, извини, что нарушила ваши планы! – Язвлю я, а у самой внутри все трясется.

Леша кривится как от зубной боли, убирает расслабленно руки в карманы, лицо спокойное, но по взгляду я понимаю, что он весь на нервах. Вижу, как дергается уголок правого глаза, всегда так делает когда злится или раздражается.

- Подумаешь, пар спустил. Физиологию еще никто не отменял, Мадина.

Внутри точно кислотой обдает. Он ведь даже не пытается оправдаться. Для него это обычное дело.

Слезы вновь к горлу подступают, но я сглатываю их. Успею еще себя пожалеть. Сейчас мне нужно просто собрать вещи и уехать от этих мерзких людей, которые больше похожи на животных. Пусть делают что хотят, называя это физиологией.

Диляры по близости не наблюдаю, значит, хоть у нее хватило совести скрыться с моих глаз. Предательница.

Молча прохожу мимо, но чувствую боль на локте, а затем муж резко меня к себе разворачивает.

-Не смей игнорировать меня, когда я с тобой разговариваю. – Чеканит каждое слово мой муж. - Это все твоя вина, жена! Если бы ты не держала меня на сухом пойке, я бы и не посмотрел на Дилю. Я взрослый, здоровый мужик, которому нужна активная сексуальная жизнь, а не передергивать рукой, как какой – то сопливый подросток.

Застываю в шоке, и несколько раз прокручиваю в голове его слова. Это мой муж вообще? Или его подменили?! Что он несет?!

Выдергиваю свою руку из его крепкой хватки, и делаю шаг назад.

- Я беременна! И ты прекрасно знаешь, как долго мы к этому шли! Это ведь не моя прихоть, а запрет врача. Неужели так сложно потерпеть всего пару месяцев? Ради своего же ребенка, Леша?! – Повышаю голос, толкаю его в грудь.

- Это твой выбор! Я сразу был против этого ребенка. Если не можешь удовлетворить мужика, то будь готова, что я буду трахать кого-то другого.

В ту же секунду рука взмывает вверх, соприкасается с его щекой. Ладонь обжигает болью, а на его щеке расплывается красное пятно.

Леша хмурится, сжимает зубы, и в следующую секунду дает мне ответную пощечину, такой силы, что я клонюсь в сторону, но мне удается устоять на ногах.

1 Глава

Мадина

Смотрю на малыша в моих руках, улыбаюсь, целую пальчики, дую на пушок темных волос, и не могу поверить в то, что это мой сын. Он так похож на своего отца, тот же взгляд, вздернутый носик, темные волосы, и только губы мои.

Боже, какой он красивый, настоящий ангел. Мой.

- Маленький мой, ты будешь самым счастливым! – Шепчу в волосики. – Мы с папой все для тебя сделаем. Ты ни в чем не будешь нуждаться.

Кстати, а где же Леша? Почему его нет с нами?

Оглядываюсь и удивленно понимаю, что я в нашем доме, стою в середине гостиной с сыном на руках. Все вокруг такое привычное, родное, но, словно что- то не так. Чего – то не хватает. А чего понять не могу.

Хмурюсь, прохожу чуть вперед, оглядываю помещение снова, и тут сын ворочаться начинает, смотрю на него, а он куксится, вот-вот заплачет. Начинаю его укачивать, и в голову приходит мысль о детской песенке. Начинаю петь. Тихо, спокойно. Колыбельную для своего мальчика, а он почему – то плакать начинает, извивается в моих руках, словно в агонии. Будто ему очень больно, и он не знает, как унять эту боль.

- Что такое? Где болит мой родной? Где?

Пытаюсь его успокоить, качаю, прижимаю к себе, целую, но как будто хуже делаю. Он еще громче кричит, а у меня слезы на глаза накатывают.

Что же случилось? Куда идти? Что делать?

Неожиданно рядом появляется Леша, хмурый, какой-то странный, злой… словно чужой…. Лицо его серое, мрачное, и я вдруг отшатываюсь. Сына к себе прижимаю, а муж резко вырывает у меня ребенка, держит его как – то странно, вытянув руки, словно ему противно.

Потом поворачивается ко мне лицом, злой, раздраженный и с блеском ненависти в глазах, говорит:

- Отдай его мне! Ты все равно ему ничем не поможешь! Ему никто уже не поможет! – Будто приговор выносит, и развернувшись уносит сына.

- О чем ты говоришь? Леша?! Куда ты идешь? Стой! Отдай мне сына!

- Стой на месте, Мадина! Я все равно его не отдам! Он нам не нужен.

Грубо рычит муж, а у меня все внутри кровь стынет от его слов. Как это не нужен? Это ведь наш мальчик?

Леша тем временем выходит за дверь, и скрывается в темноте. Бегу за ним, резко открываю дверь и застываю. Передо мной лес. Леша уже далеко, и все дальше уносит моего мальчика. А я словно к месту приросла, не могу двигаться. По телу распространяется боль, тягучая, медленная, сначала она проходит по моим ногам, потом распространяется по низу живота, и все выше и выше. Убивая во мне что – то очень важное, ценное. Эта боль, вытесняет все хорошее, и оставляет после себя лишь пустоту. Тяжело сделать вдох, словно кто- то сжал мое горло и перекрыл кислород, падаю на колени, пытаюсь дышать, руки трясутся, а мужа уже почти не видно впереди.

Вдалеке слышен чей – то смех. Девушка. Кажется, я слышу смех девушки, но вокруг никого не вижу. Я тут одна, борюсь с болью, и пытаюсь докричаться до мужа.

- Леша! Верни его! Ему нужна помощь! Он же страдает!

Сын плачет все тише и тише. А вокруг меня картина становится все мрачнее, и в какой – то момент накрывает темнота. Я ничего не вижу, верчу головой, но вокруг чернота. Мне становится страшно, пытаюсь двигаться, но выходит с трудом. Еле поднимаюсь на ноги, держась за стеночку. Пытаюсь сделать шаг вперед, потом второй, и каждый шаг как новое испытание.

- Помогите! – Кричу в никуда.

Я осталась совсем одна, в темноте, и никто не может прийти мне на помощь, значит, я должна помочь себе сама, и найти сына. Даю себе цель, и шаг за шагом, медленно двигаюсь вперед.

Передо мной появляется отец, смотрит с тревогой и глубокой печалью. Никогда его таким не видела. И что он здесь делает? Он же умер!

- Не верь никому, Дина! Ты справишься, я в тебя верю. Будь сильной, девочка моя. – Говорит он, и отворачивается.

Пытаюсь дотянуться до него, но невиданная сила будто хватает меня за плечи куда – то тянет, и я прихожу в себя.

Резко набираю в легкие побольше воздуха, словно я и правда не дышала все это время. Стараюсь успокоить панику. Чувствую, как по лицу бежит холодный пот, пытаюсь открыть глаза, но словно что-то мешает мне это сделать.

Медленно поднимаю руку, трогаю свое лицо, не сразу понимаю, что мне мешает, и натыкаюсь на плотную марлевую ткань.

На лице повязка, глаза перевязаны, я ничего не вижу, но четко слышу писк монитора. Все тело болит, словно по мне каток прошелся. Рука дрожит, и все силы будто иссякли в момент, она падает на мягкую постель, причиняя новую порцию боли.

- Ммм… - В горле ком, засуха и даже кашель причиняет дискомфорт.

Что произошло? Почему я в больнице?

То, что это больница я поняла сразу, по звукам и запаху медикаментов.

Пытаюсь вспомнить, что произошло, но в голове пусто. И чем больше я думаю, тем хуже себя чувствую.

Последнее воспоминание о том, как мы с мужем отправились в отпуск. На юг. Моя сестра - Диляра, живет в солнечном городе у моря, и любезно пригласила погостить. Я долго сомневалась, но муж уговорил.

Помню большой и красивый дом Дили, белый кирпич, большая территория, зеленый, ухоженный газон, крыльцо. Как радовалась встрече с родной кровиночкой, с которой в живую, виделись лишь на похоронах родителей два года назад.

И тут вспоминаю папу. Зачем он мне приснился? Что имел в виду? Кому мне верить нельзя? Не понимаю.

Снова погружаюсь в воспоминания, и вспоминаю, как удивлялась тому, как у сестры уютно. Потому что Диля карьеристка, и большую часть своей жизни работает, и я не думала, что будет уделять много времени дому, который, кстати, достался ей в наследство от родителей.

Пытаюсь вспомнить, что было дальше, но в голове пустота. Будто кто - то ластиком прошелся по -моему сознанию.

Паника накрывает меня в ту же секунду. Не успела отойти от жуткого сна, как реальность оказалась не лучше. Хочу сорвать эту повязку, посмотреть по сторонам, понять, что происходит, но сил нет.

Дыхание спирает, боль во всем теле становится сильнее, и, кажется, я вот-вот снова потеряю сознание, как вдруг меня касается чья – то теплая рука. В нос бьет знакомый, и такой родной запах любимого парфюма моего мужа, а дальше я слышу его голос, и постепенно успокаиваюсь.

2 Глава

Мадина

Слышу, как он тяжело выпускает из легких воздух. Молчит, не спешит, мне что-либо говорить, словно обдумывает, как сказать.

Начинаю анализировать, почему он молчит. Но в голову лезет всякий бред.

Нет! Я ведь не могла потерять малыша? Не могла же! Я ведь так его хотела, так ждала, молилась. И у меня не могли его отнять.

- Леша, что со мной произошло? – Более твердо спросила я. – Что с малышом? Скажи, что он в порядке!

Я не просила, я требовала от мужа этих словно, но он молчал, и я уже понимал всю неизбежность этого молчания. Всю катастрофу, но верить не хотела. Отказывалась верить в то, что моего малыша больше нет.

- Алексей! Скажи, что с ним все в порядке?! – В звенящей тишине мой голос прозвучал слишком резко и звонко. – Леша, пожалуйста! Молю тебя… Леша…

Меня злило его молчание. Почему он ничего не говорит. Словно воды в рот набрал. Что вообще происходит?

В этот момент меня все раздражает, а особенно остро я воспринимаю его молчание, и еще эта повязка на глазах мешает. Хочу его видеть, хочу посмотреть ему в глаза, так я сразу все пойму, и слов не надо.

Снова поднимаю руки, и почувствовав в одной из них капельницу, выдернула, не заботясь о том, что будет кровь идти. Тянусь руками к повязке, пытаюсь ее снять, и в ту же секунду чувствую его руки. Он останавливает меня, руки мои убирает с головы, и тихо просит:

- Не надо. Мадин, тебе нельзя снимать повязку. Успокойся. Прекрати! Мадина! – Более жестче произносит муж мое имя.

- Говори! Что произошло? Немедленно, Леша!

Повернула голову, как мне казалось, в его направлении, и четко услышала, как в палату вошел кто-то еще.

- Ты попала в аварию, сестра. Тебя сбила машина. – Твердый голос Диляры разорвал гнетущую тишину, но я уже не хотела это слушать, не хотела знать о последствиях, не от нее, хотя головой уже все понимала. - Ты потеряла ребенка, Мадина. Удар был сильный, и плод не выжил.

- Нет! Нет! Это не правда! Мой малыш… Нет! Я тебе не верю! Диля, зачем ты так со мной? Это ведь не правда! Скажи, что ты пошутила, Диля? Скажи!

- Успокойся! Мадина, тебе нельзя плакать. – Это уже муж пытался меня успокоить, но я не слушала, не хотела слушать. – Вызови врача, быстро!

- Они сейчас сами прибегут на ее крики. – Как – то равнодушно произнесла Диля.

Но в этот момент я не предала ее словам значения. Я варилась в своей боли, и мне было плевать на то, что делает или не делает моя сестра.

- Диляра! – Со сталью в голосе прикрикнул муж, и я услышала, как громко хлопнула дверь. – Мади, успокойся! Мы со всем разберемся.

- Наш малыш! Как же так вышло? Где ты был? Почему это произошло? Леша, за что? За что?

Я кричала и плакала. Хваталась за его руки, пыталась вырваться, сама не понимала, что делаю. Мной завладела настоящая истерика, Я пыталась вырваться из его захвата, хотела встать на ноги. Не обращая внимания на то, что причиняю дикую боль самой себе. Врежу себе, словно одержимая.

А потом в палату забежали врачи, медсестры, я почувствовала укол в руку, медленно начала успокаиваться, и меня начало клонить в сон. Разговоры долетали до меня как сквозь вату, да и смысла сказанных слов я не понимала. А потом просто отключилась.

***

Когда пришла в себя снова, в палате было тихо. Даже мониторы не пищали.

Дверь открылась, и я услышала как кто-то вошел.

- Как вы себя чувствуете, Мадина Дамировна? – незнакомый мужской голос поинтересовался. – Я ваш лечащий врач – Данилов Владлен Павлович.

- Скажите, это правда? Моего ребенка больше нет?

- К сожалению, да. Нам не удалось спасти плод, срок был слишком маленький. Вы еще молоды и я уверен, сможете забеременеть. А пока нужно позаботиться о скорейшем восстановлении. – Произнес он с сочувствием. – Давайте я помогу вам приподняться? Мне нужно снять повязку, и провести осмотр головы и глаз.

Он говорил мягко, спокойно, словно с ребенком. Так же медленно и достаточно аккуратно помог мне приподняться. Тело болело неимоверно, но в особенности голова, казалось, что сейчас лопнет. И буквально каждое движение причиняло боль.

Он аккуратно размотал бинт, потом убрал накладки, а я боялась открыть глаза. Мне почему – то не хотелось снова смотреть на этот мир. Было страшно, одиноко и больно. Не столько физически, сколько душевно.

- Можете медленно открыть глаза? – Попросил врач, и дверь в этот момент резко распахнулась.

- Почему меня не дождались? – грубо спросил мой муж. – Я же велел без меня не начинать!

Открываю глаза, веки словно тяжелые, пытаюсь понять, что происходит. Что не так? Оглядываюсь вокруг…

Мозг не хочет воспринимать информацию, не хочет верить в то, что сейчас происходит.

Из меня вырывается нервный смешок. Поворачиваюсь к мужу, смеюсь как истеричка, и тут же чувствую, как по щекам бегут горячие слезы.

- Что случилось? Мадина? Что с ней? – тревожится Леша.

- Что происходит? – Спрашивает Диляра, как оказалось, она тоже была здесь.

А я закрываю лицо руками, смеюсь и плачу.

- Мадина Дамировна? Расскажите, что случилось? Что вы видите? Если чувствуете дискомфорт, это нормально…

Резко поднимаю голову, и перебиваю врача:

- Нет дискомфорта. Я просто ничего не вижу…

Визуализация

Дорогие мои, история не простая, и но началу нам с вами придется понервничать, позлиться и даже может поплакать за нелегкую долю выпавшую нашей героини, но уверяю вас, в конце концов, она добьется справедливости. Хочу ее с вами познакомить, а так же с теми, кто будет пытаться разрушить ее жизнь!

Итак, знакомьтесь - Еремина Мадина Дамировна, 28 лет. Имеет свою кондитерскую, а так же ей досталась по наследству фирма отца, которой сейчас руководит ее муж Леша. ( но, об этом расскажу вам чуть позже в продах))

Ее муж. Еремин Алексей Георгиевич циник, жесткий человек. Очень скользкий, умеющий искусно менять маски, когда ему это выгодно. Алексею 30 лет. Он бизнесмен.

А так же сестренка Мадины - Сабурова Диляра Дамировна. Меркантильная стерва, которая ненавидит свою родную сестру, и безумно любит Алексея. Ей 25 лет, работает визажистом. От родителей унаследовала дом у моря, на юге, и денежная поддержка.

Наша влюбленная парочка разрушителей вместе

3 Глава

Мадина

И начались многочисленные проверки, анализы, МРТ, и так далее и тому подобное. Мне даже не дали времени осознать, что случилось.

Не сказать, что я вообще не видела, видела, слабо, размыто, силуэты очертания, на этом все. На глаза словно что – то давило, я часто моргала, стараясь увлажнить слизистую, но это не особо мне помогало.

Ближе к вечеру меня все оставили в покое, врачи собрались на консилиум, и обещали вернуться в течении часа, а я полулежала на кровати, и думала о том, как все дошло до этого? Почему я не заметила машину? Да и что вообще за машина меня сбила? Кто был за рулем? Задержали ли этого человека?

Ко мне даже никто из следователей, не приходил, или кто – там разбирается в таких ситуациях? Я даже не знаю.

Леша вел себя странно. Вроде бы был рядом, но при этом был закрытым, и держался ближе Диляры, а сестра вообще весь день показывала свое раздражение и злость. Может быть я ее чем – то обидела, прежде чем попала в аварию?

- Ну, как ты Мади? – Спросил Леша, устало опустившись на стул возле кровати.

Перевела на него взгляд, медленно, попыталась разглядеть выражение его лица, но все было размыто, и это меня злило.

- Кто меня сбил? Где это случилось?

- Давай начнем с того, что ты помнишь? – напряженно спросил муж, и я почувствовала исходящее от него напряжение.

Попробовала поставить себя на его место, и поняла, что он еще хорошо держится, старается не показывать как сильно за меня переживает, как ему больно, он же тоже потерял ребенка. Нашего малыша. А теперь еще и со мной непонятно что творится. Но, Леша – молодец, ведет себя уверенно, сразу организовал госпитализацию в хорошей клинике, договорился о платной палате, и хорошем уходе.

- Помню, как мы приехали в этот город. Как встретились с Дилей, и она показала свой дом, и все… Дальше пусто.

Муж громко сглатывает, и словно его отпускает напряжение, он откидывается на спинку стула, голова повернута к окну, но я не вижу направление его взгляда. Не понимаю, его реакцию. Хмурюсь.

Может, он чувствует облегчение от того, что я не помню, как все это произошло? Что я не помню, как потеряла малыша? Это, наверное, единственное логическое объяснение.

- Прости, милая. Это все, сложно…

- Не стоило нам уезжать. Нужно было послушаться моей интуиции, и не соглашаться на твои уговоры ехать в отпуск. – Срывается с моих губ слова.

- То есть ты обвиняешь меня? – В его голосе слышится сталь.

Леша злится, нервничает, а я понимаю, что неосознанно обвинила во всем его, но он ведь не виноват. Ведь это не он меня сбил, и не из-за него это все случилось. Он просто хотел, чтобы мы отдохнули, чтобы я с сестрой увиделась, ведь впереди было много работы у него. Леша собирается запускать новый проект, и времени на отдых не будет. Да, и после родов я была бы занята малышом. Поэтому, мы решили, что сейчас самое лучшее время.

Становится стыдно. Я не хотела его обидеть, не имела в виду, что все из – за него.

- Леш, нет, конечно. Если кого и стоит обвинять, то только меня. Нужно было прислушаться к себе, настоять на своем и остаться дома. Кто виноват в этой аварии? Я? Или водитель?

Что же там такого произошло? Я где – то читала, давно очень, что потеря памяти это защитная реакция мозга на какое – то потрясение, которое не может пережить человек. Странно, что я помню такие вещи. Просто строчка из книги. Но, не помню важный кусок из моей жизни. Это ужасно.

- Значит, ты ничего не помнишь. – Констатирует факт муж.

- Нет. И хочу, чтобы ты мне все рассказал, Леш. Что тогда произошло?

В гнетущей тишине, я смотрю на расплывчатый образ моего мужа, напряженно жду его рассказа, и одновременно боюсь. Готова ли я столкнуться с тем, что было? Смогу ли спокойно воспринимать информацию? Не знаю… Но, быть в неведении намного хуже, чем знать правду…

4 Глава

Мадина

- Ты шла домой от врача, и возле ворот дома Диляры тебя сбила машина. Удар был сильный, ты отлетела на пару метров, и упала на асфальт, головой ударилась о камень. Когда я выбежал на крик, и увидел тебя, ты была без сознания, вся в крови. А машины, что тебя сбила, уже не было на месте. Скрылась с места преступления. Виновника ищут, но камер в домах нет, район новый, еще не успели поставить. Есть только наши с Дилей слова. Так что, никаких надежд нам пока не дают.

Эти слова звучат так ужасно. Как можно сбить человека и просто покинуть место преступления? А если бы меня сбили насмерть? Боже, не понимаю, как можно быть такими жестокими? Что творится с этим миром? А тот факт, что полиция не дает гарантий вообще выбивал из колеи. Что за несправедливость такая? Почему со мной это произошло?

- Как такое могло произойти?! Что мне делать теперь, Леша? Как теперь жить?

Он сжимает мои холодные руки, бережно, аккуратно, и я чувствую его поддержку, тянусь к нему, хочу, чтобы он забрал мою боль, облегчил состояние, поставил свое сильное плечо, позволил выплакать все, что накопилось.

В принципе так и делаю, прижимаюсь к нему, тихо плачу, выпуская всю боль, а он гладит аккуратно мои волосы, и молчит, а мне и не надо, чтобы говорил. Просто легче уже от того, что он рядом находится.

- Что же будет? Что же…

- Все хорошо будет. Прекрати плакать! – Строго произносит муж. – Ты же знаешь, я не выношу женские слезы. Ты молодая, сейчас врачи выяснят, что с тобой, вылечат, и продолжишь жить как жила до этого. Родить еще успеешь, времени предостаточно.

- Ты не оставишь меня?

Поднимаю голову, смотрю в его лицо, и хоть не вижу каждую эмоцию, но пытаюсь уловить хоть какое – то движение, понять, что он со мной. Что он мой. Что не оставит. Почему-то мне становится страшно от мысли, что мое зрение не восстановится, и муж откажется от меня. Зачем ему инвалид? Не способная справляться сама.

И в этот момент я задумалась. А смогу ли я справляться сама, если останусь слепой? Никто ведь не мог мне сейчас гарантировать, что я прозрею? И что мне тогда делать? Учиться жить заново? Не хочу, чтобы со мной носились как курица с яйцом. Я не старая, руки ноги есть, голова на месте, а с остальным справлюсь, наверное. Но, нужно чтобы рядом был надежный человек, и я благодарна Богу за то, что в моей жизни есть Леша. Он моя опора.

- Ну что ты такое говоришь? Как я могу тебя оставить? Ты ведь моя вторая половинка! Моя жена! – Мягко говорит муж, и греет мое сердце.

- Ты найдешь виновника аварии?

- Постараюсь…

- Леш, пожалуйста, подключи все свои связи. Найди ублюдка. Пусть его посадят! Ведь этот человек убил нашего ребенка. Слышишь? Я никогда тебя ни о чем не просила, и прошу сейчас. Найди этого человека, и устрой ему ад на земле.

Меня окутывает такая злость, что даже страшно становится. Никогда не думала, что смогу так кого – то ненавидеть. Желать смерти, и всего самого ужасного. Хотя, нет, не смерти. Смерть, будет слишком легким наказанием для того, кто убил невинную душу, которая даже свет не увидела.

Я не знаю, как бы я мыслила если бы этот человек к примеру после того как меня сбил, остановился, позвал на помощь, или вызвал скорую. Возможно, и смягчилась бы, но осознание того, что этот человек скрылся, прекрасно понимая последствия своих действий, выводит меня из себя. Мне хочется рвать и метать. Обрушить весь мир на голову этого человека, и никакой пощады. Не после того как убил моего ребенка.

- Успокойся, Мади. Тише. Тебя всю трясет. Тебе нельзя так нервничать. – шепчет муж. – Я постараюсь. По крайней мере, приложу все силы, чтобы найти этого человека. Ребятам из прокуратуры позвоню, чтобы пошевелили здешних ментов.

Муж нежно касается пальцами моего лица, проводит по скуле вниз, касается губ. Успокаивает меня, ласкает лицо, а потом я чувствую на губах его горячее дыхание, замираю, и буквально молю его, мысленно поцеловать. Мне нужно почувствовать эту связь.

Остаются миллиметры до соединения наших губ, как дверь с грохотом открывается, я пугаюсь, дергаюсь, а Леша устало откидывается, и откидывается на спинку стула. А я гадаю, кто же там пришел?

5 Глава

Мадина

Леша поднимается с места, и уступает его Диляре, которая, походкой от бедра, подходит к кровати, и ставит аккуратно на тумбочку поднос с едой.

Есть мне не хочется от слова совсем, и даже ароматный запах куриного бульона не вызывает аппетита, поэтому отворачиваюсь. Да и не хочу, чтобы меня кормили как маленького ребенка.

- Ну, Мади, так не пойдет. Давай хотя бы пару ложек? Тебе нужно сил набираться, да и в тебя столько лекарств вливают, что нужно чтобы в желудке было хоть что – то.

- Я не хочу есть…

Сопротивляюсь, но слабо, потому что эмоционально выжата как лимон, и спорить даже сил нет.

- Мадин, ну правда, тебе нужно есть. Хотя бы пару ложек, ради меня? – Это уже к уговорам подключается Леша, и я не могу ему отказать, пару ложечек осилю.

- Ладно. Поем, но не много.

- Умничка моя. – Хватил Леша, чем вызывает у меня улыбку.

В этот момент слышу как на пол падает металический предмет, и дергаюсь испуганно от этого звука.

- Ой, прости Мади. Вилка упала. – Мягко говорит сестра. – Леш, ты бы не мог принести чистую? А я пока покормлю Мадину супчиком.

Леша стоит еще около минуты, видимо не хочет уходить, а потом все же раздраженно забирает у Диляры упавшую вилку, и выходит из палаты.

- Он такой нервный, ужас просто. Напоминает мне медведя. – Говорит сестра, и я слышу, как черпает ложкой в тарелке. – Открой ротик.

Бульон оказался очень горячем, и обжог мне язык, поэтому я инстинктивно проглатываю быстро и слегка отстраняюсь.

- Что такое? – Испуганно спрашивает Диляра.

- Горячий…

- Прости, сестра. Я думала, суп остыл, пока я несла. Сейчас подую.

Диляра начинает дуть, а я слегка морщусь от жжения во рту.

- Вот, уже не горячий, давай еще чуть – чуть. Ну, открывай рот, Мадина! Ну что ты!

На этот раз суп стекает тонкой струйкой по моему подбородку, потому что Диляра не дождалась, пока я открою рот.

- Я же просила открыть!

- Ты же видела, что я еще не открыла. Диля, вот как мне теперь спать в жирной и мокрой сорочке, пропахшей супом?

- Тут не так уж и много, и какая тебе разница, ты ведь все равно ничего не видишь! – раздраженно выплевывает слова сестра, а мне становится так обидно.

Чувство такое гадкое. Не хочется, чтобы она тут находилась. И мысли в голове неприятные крутятся, словно она все это специально сделала. Но, почему? Что я ей такого сделала? Может, просто накручиваю себя?

- Ладно, давай еще немного поешь, на этот раз буду аккуратной. – Говорит сестра.

- Спасибо, я уже наелась.

- Вот ты всегда такой была. Вместо того, чтобы спасибо сказать, что я тебе помогаю, еще и обижаешься. Я ведь не виновата, что все так вышло. Тоже за тебя переживаю, да неумело, но и ты только попала в такую ситуацию. Мне, между прочим, тоже тяжело, а ты…

- Диляра! – Громыхает недовольный голос мужа. – Выйди, и подумай, что ты говоришь! Я сам докормлю Мадину, а ты лучше домой отправляйся.

- Но, я думала, мы вместе поедем до…

- Я сегодня останусь здесь! Не хочу оставлять Мадину одну. Выйди за дверь! Если не хочешь уезжать сейчас, то просто подожди в коридоре.

Сестра медленно ставит на тумбочку тарелку, и как мне кажется, не отрываясь смотрит на моего мужа, после чего поднимается на ноги, и не говоря не слова выходит из палаты. А я не понимаю, что сейчас происходит?

6 Глава

Алексей

Смотрю на злую Диляру, которую буквально трясет, и понимаю, что легко выпутаться из этой ситуации не получится. Что Дилю нужно во – первых, привести в чувства, иначе сама на дно пойдет и меня за собой утащит.

- Ты из ума выжила? Что творишь? – Шиплю на нее, а внутренне стараюсь себя успокоить, и не повышать голос, потому что за дверью Мадина спит, и если услышит, нам несдобровать.

- А что мне по - твоему нужно проглотить все? И молча смотреть, как ты ее чуть ли не облизываешь? Что жалко стало бедную слепую женушку? – Брызжет желчью эта фурия, и меня вдруг так знатно потряхивать начало.

Такая она сексуальная, глазки сверкают, румянец на щечках, хорошо сучка в своей ревности, ничего не скажешь. Но, сейчас нужно унять свои желания, действовать аккуратно, и обдуманно. Мы по грани ходим, и если накосячем, будет плохо.

- Ты отдаешь себе отчет в том, что будет, если Мадина все вспомнит? Или если поймет, что ты откровенно над ней издеваешься? Диль, серьезно, пролить ложку супа мимо рта было крайне важно? Ты что ребенок пятилетний?

Отчитываю ее, вспоминая как она буквально час назад с злорадной улыбкой на губах просто недонесла ложку и специально вылила на Мадину, выставив все так, будто жена неуклюжая, хотя на деле это было просто издевательство.

- ну, подумаешь, пошутила?! Она все равно ничего не видит! Что мне теперь жалеть ее?! Я не понимаю, почему ты так ее защищаешь? Неужели реально предпочел ее? Что испугался?!

Прижимаю женщину к стене, провожу по ее сладких, сексуальным изгибам пятерней, рычу от еле сдерживаемого желания, и сжимаю упругую ягодицу, вырывая из желанных губ тихий стон.

Глазки Дили в ту же секунду начинают блестеть от желания, она проводит руками по моей груди, спускается медленно к члену, и крепко сжимает его в своих руках, гладит через брюки, вырывая бешенную эрекцию, и я уже честно подумываю завести ее в какое – нибудь помещение и отыметь.

- Как ты можешь говорить такие? Тебя только хочу, тебе принадлежу, но ты ведь понимаешь, что мы уже слишком далеко зашли, и нам нужно сделать все, чтобы она не вспомнила. Потерпи еще немного моя дикая кошка. Не делай ничего противоречащего, сейчас нельзя спешить, нельзя давать ей повод усомниться в нас. Нам на руку ее амнезия и слепота. И если все пойдет, так как я думаю, скоро мы от нее избавимся.

- Что ты задумал? Поделишься?

Диля расстегивает пару пуговиц на моей рубашке, царапает ноготками кожу, а я запускаю руку под ее юбку, веду рукой вверх по бедру, достигаю кромки мокрых трусиков, и отодвинув их касаюсь желанной плоти.

- Поделюсь чуточку позже. Сначала нужно узнать ее диагноз, и если все так, как я думаю, считай мы в шоколаде. Еще пару месяцев, и ты забудешь про свою сестру. Обещаю тебе.

Нахожу глазами табличку с надписью подсобное помещение, затаскиваю туда возбужденную Дилю, и закрываю за нами дверь. Тут темно, и мало места, но наших утех достаточно. Поэтому давлю на плечи Диляры, и пока она встает на колени, расстегиваю брюки, спускаю по ногам вниз вместе с трусами, выпуская на волю каменный член.

- Покажи, как сильно ты меня любишь, а потом я заставлю тебя кончить так, что ты забудешь о Мадине.

7 Глава

Мадина

Просыпаюсь от того, что кто – то мягко трясет меня за плечо. Открываю глаза, по привычки пытаюсь оглядеться, понять, кто же меня разбудил, но кроме силуэта в чем-то белом разглядеть не могу.

- Мадина Дамировна, не нервничайте, это всего лишь – я . – Произносит мой врач, и я успокаиваюсь.

- Где мой муж? Сестра?

- Их здесь не было, когда я пришел. Может быть, поехали домой, все – таки они все это время находились в больнице. Либо спустились в кафетерий поужинать. Как вы себя чувствуете?

- Все тело болит, тяжело даже руку лишний раз понять. А голова разрывается, даже во сне эту боль чувствую. На глаза как будто что – то с большой силой давит изнутри.

- Я продлил вам уколы с обезболивающим, должны помочь. А так же нам придется серьезно поговорить. После тщательного исследования, мы с коллегами нашли причину вашей амнезии, и плохого зрения.

Напрягаюсь, и чувствую страх. Мне очень хочется чтобы муж был рядом и поддержал меня в эту трудную минуту, потому что чувствую, что там что – то не хорошее. Да и дураку понятно, что серьезное, потому что просто так люди не слепнут и память не теряют, даже при аварии.

- И что со мной? – Голос дрожит, руки трясутся, и я затаив дыхание жду ответа врача.

- Гематома мозга в области бугров четверохолмия. – Это слова почему – то звучат для меня как приговор, хотя я не особо понимаю, что они именно значат.

- Что это такое?

- Когда вас сбила машина, вы отлетели в сторону, и при падении серьезно ударились головой о что – то твердое, скорее всего это был камень. В результате чего, начала образовалась гематома, кровь изливается из повреждённого сосуда внутрь черепной коробки. Она скапливается и давит на мозг, в связи, с чем у вас произошла амнезия, и потеря зрения.

- Она ведь рассосется? И все будет нормально? – В душе теплится надежда, что все это пройдет, и я, вцепившись в одеяло руками, жду ответа врача.

Он не успевает ответить, как в палату вваливается мой муж, я чувствую его энергетику, запах его парфюма.

- Что здесь происходит?

- Объясняю Мадине Дамировне, что с ней происходит. – Спокойно отвечает Владлен Павлович.

- Опять решили действовать мимо меня!

- Алексей Георгиевич, никто не думал действовать, как вы сказали, мимо вас. У меня сейчас вечерний обход, и я не мог ждать, пока вы вернетесь, чтобы рассказать диагноз. При всем уважении, помимо Мадины Дамировны, у меня есть и другие пациенты. – Спокойно говорит Владлен Павлович, чем, скорее всего раздражает моего мужа. Леша терпеть не может, когда ему отпор дают. – Если позволите, я продолжу, а вы сможете задать интересующие вас вопросы после обхода, в моем кабинете.

Леша быстро подходит ко мне, садится на постель, и берет меня за руку, а я улавливаю аромат женских духов с цветочными нотками, исходящий от него, и неосознанно вырываю руку.

- Говорите. – Дает отмашку муж, словно он здесь главный.

- Так вот, Мадина Дамировна, как я уже сказал, скопившаяся жидкость давит на мозг. Поэтому вы не помните последние дни, и плохо видите. И зрение будет ухудшаться в ближайшие дни, к сожалению.

- Ничего сделать нельзя? – Спрашивает Леша слишком громко, что я даже вздрагиваю от его голоса.

- Можно, и даже нужно. Вам требуется операция, и как можно скорее. Чем больше вы будете тянуть, чем меньше вероятность того, что зрение восстановится.

Мне стало страшно, по - настоящему страшно.

- Хорошо. Я готова. Давайте сделаем эту операцию. – Тут же произношу я.

- Мади, не спеши. Предоставь это мне. В любом случае будет лучше провести эту операцию в Москве. Нужно найти первоклассного специалиста, в котором мы будем уверены. Так что, я все устрою, милая.

- Но… Владлен Павлович сказал, что тянуть нельзя, Леш…

Растерянно отвечаю мужу, а он начинает растирать мои заледеневшие руки и успокаивать.

- Давай, я переговорю с Владленом Павловичем лично, и свяжусь со своими знакомыми в медицине. Как по мне, лучше пройти проверку в Москве, и уже прислушаться к словам опытных врачей.

- Вы считаете меня неопытным? Или, что хотите сказать? – Разрезает тишину голос врача.

- Вы молоды, и будем говорить откровенно, я вам мало доверяю. Моя жена должна получить самую лучшую помощь, и мы имеем полное право поменять больницу и врача, если возникнет такое желание. Сколько таких операций вы успели провести?

- Именно такого рода не проводил, но присутствовал при подобной процедуре, и могу…

- Присутствовал и проводил вещи разные. Так что соберите мне все необходимые анализы, снимки и что там еще нужно. Я отправлю в Москву, будем искать врача, в котором я лично буду уверен.

- Понимаете, пока вы будете его искать, можете потерять время. В вашем случае его осталось очень мало. – Спорит с мужем Владлен Павлович, а я растерянно слушаю одного и другого.

Что же делать? С одной стороны у нас мало времени, а с другой, я не хочу умереть на операционном столе от неопытности врача.

- Мадина Дамировна, решать только вам, но я бы не советовал тратить время на поиски врача, и перелет. В вашем случае время ваш враг.

- Владлен Павлович, на пациентку, что умерла на вашем операционном столе две недели назад - вы так же давили? Я наводил о вас справки, и знаю, к чему может привести доверие вам.

В этот момент воцарилась гробовая тишина, и с одной стороны я была в шоке от поведения мужа, а с другой, понимала, что если он допустил ошибку, из-за которой умерла пациентка, я не хочу доверять ему свою жизнь.

- Та ситуация была совершенно другой, и то, что пациентка скончалась моей вины нет. Но, решать вам, я обрисовал все риски. Теперь прошу меня простить, пациенты ждут. – Стальным голосом произнес врач и покинул палату, оставляя нас с мужем наедине.

8 Глава

Мадина

Сижу на постели, растерянная и напуганная.

Сразу выписаться из больницы и вернуться в Москву не удалось, я была слаба, и Владлен Павлович был категорически против выписки. Каждый день мне проводили процедуры, капали глаза, обрабатывали раны, а сегодня должны были снять швы и наконец – то выписать.

Леша поехал к Диляре, чтобы собрать наши вещи, так как из больницы мы сразу же отправимся в аэропорт, а там уже нас будут ждать в частной клинике, где снова начнутся проверки, но я все выдержу, пусть проверяют, главное, чтобы мне вернули зрение.

Я уже не так переживаю из-за потери памяти, как меня пугает слепота. И честно говоря, на фоне всех этих стрессов мой мозг отвлекается, и я стараюсь не думать о том, что потеряла малыша. Боюсь, что сошла бы с ума, если бы думала только о маленьком.

По ночам, когда рядом никого нет, меня накрывает тоска, и горе. Я выплакала уже все что можно и нельзя, и все же это чувство пустоты еще не скоро меня отпустит, но днем, стараюсь отвлекаться, учусь сама за собой ухаживать, потому что не хочу, чтобы муж меня принимал за беспомощную. Да, и Диляра не особо горит желанием помогать. Ей неудобно, и возможно противно, ведь она у нас еще та королева. И я ее не виню.

Мне проще попросить помощи у медсестры, чем ждать прихода сестры и просить ее. Чувствую от нее какую – то скрытую агрессию, раздражительность и честно говоря, внутренне все же неприятно находиться с ней в одном помещении.

Задумываюсь о том, что возможно, мы с ней повздорили, перед тем как со мной случилось это несчастье, и она осталась на меня обижена. Но, как бы я не пыталась выпытать у нее, что случилось, она отмахивается.

В общем, за эту неделю я научилась, есть сама. Не без потерь конечно, но руку потихоньку набиваю. Еще моюсь и одеваюсь сама. Так что можно сказать вполне самостоятельная, и я этому очень рада.

- Можно войти, Мадина Дамировна? – Спрашивает Владлен Павлович.

- Да, конечно.

Слышу его шаги, и вижу белое пятно. Как бы это жутко не звучало, но я привыкла к этим пятнам, уже могу по росту и телосложению определить, кто пришел, врач, медсестра, или муж с сестрой. Медсестры приходят кстати, разные. Одна ставит уколы и капельницы, другая обрабатывает раны, третья носит еду. Ну и слух обострился, и обоняние. И я учусь пользоваться так сказать этими инструментами.

- Как вы себя чувствуете?

- Хорошо. Насколько это возможно, конечно. – Слабо улыбаюсь.

После той ссоры Владлена Павловича с мужем, я чувствую себя некомфортно рядом со своим врачом, словно обидела его именно я, а не Леша. Странное чувство.

- Сейчас я сниму вам швы. Выписку принесет медсестра Лена, и тогда сможете лететь в свою Москву.

Он быстро начинает снимать с головы повязку, потом я слышу звук ножниц, и чувствую, как пинцетом достают нитки. Процедура неприятная, но не болезненная, потерпеть можно.

- Отлично. Даже следа не останется. Сейчас обработаю и заклею пластырем. – Мне нравится то, что он комментирует каждое свое действие, чтобы я знала, и не испугалась его действий. Это действительно успокаивает. – Вы все же решили ехать в Москву? Думаете там специалисты лучше?

Осторожно спрашивает Владлен Павлович.

- Я не знаю, что лучше, правда. Но, так как я сейчас практически ничего не вижу, то полагаюсь на моего мужа. Доверяю его выбору. Вы поймите, я ни в коем случае не хочу вас обидеть, и верю в то, что вы желаете мне лучшего, но в данной ситуации я не могу полагаться на себя и свои решения. – Пытаюсь объяснить ему свои действия, все же он тот человек, который спас мне жизнь. Тот, кто принял меня после аварии, и узнал мой диагноз.

- Я вас прекрасно понимаю, Мадина Дамировна. Но, не понимаю вашего мужа. Я расписал ему все стадии, расписал, как будет проходить операция, что для вашего выздоровления нужно, и четко дал понять, что времени очень мало. Практически впритык. Он ведь мог пригласить специалистов сюда, в нашу клинику. Это совершенно нормально, и у нас практикуют такие операции. Он ведь может минимизировать риски, но, почему – то не хочет этого делать. Или, какие – то еще есть причины? Врач отказался? Или вам не нравится наш персонал? Я не понимаю этого.

Я понимаю, что со стороны поведение мужа может показаться странным, но он мой муж, самый родной человек, и он знает, что делает. Взрослый мужчина, уверенный в себе. И он любит меня, заботиться, и я уверена, что сейчас нервничает и переживает, старается наладить все, и найти лучшую клинику, и лучшего врача. Поэтому у меня даже мыслей не было ему не доверять.

- Я уверена, что Алексей Георгиевич делает все правильно. Как иначе? Он ведь мой муж. Переживает за меня. Вы простите его вспыльчивость, и то, что он вам тогда наговорил, он просто был на эмоциях, мы только ребенка потеряли, и еще со мной такое случилось. Любой бы не выдержал.

Владлен Павлович молчит какое – то время, после чего устало опускается на стул рядом с кроватью, и кажется, смотрит на меня.

- Мадина Дамировна, возможно я сейчас покажусь вам странным, и это вообще не мое дело, но вы уверены в своем муже?

Его вопрос ставит меня в ступор. В смысле уверена ли я в муже? А в ком мне еще быть уверенной? И что это за вопрос такой? На что он намекает? Что – то видел? Или медсестры сплетничали? Слепая, несчастная жена, обуза. Небось, и клинья уже к нему подбивают.

Начинаю нервничать, резко встаю на ноги, и меня ведет в сторону, голова разрывается острой болью, и я не могу сдержать крик. Хватаюсь за голову, чувствую, как к горлу тошнота подкатывает, и через минуту меня выворачивает прямо на пол.

- Мадина Дамировна, успокойтесь! Вам нельзя делать резких движений. – Подрывается ко мне Владлен Павлович. – Давайте, помогу вам присесть.

- Что здесь происходит? – Гремит голос мужа, а я даже не слышала, как он вошел.

- Мадина Дамировна разнервничалась, и ей стало плохо. Сейчас санитарка уберет тут все. Мадина Дамировна вам лучше полежать с пол часика. Сейчас девочки принесут таблетки от боли.

9 Глава

Мадина

Гробовая тишина. В этот момент я очень пожалела о том, что не вижу лицо мужа, иначе бы сразу поняла, даже не услышав его ответ. Мне в этот момент почему – то становится тревожно, в висках начинает пульсировать, и словно появляются какие – то непонятные картинки.

Мой муж лениво натягивает брюки, торс голый, и выглядит он так, словно только что занимался чем – то непристойным. Картинка такая четкая и яркая. Пытаюсь за нее ухватиться, пытаюсь понять, что было дальше, но как резко и неожиданно она появилась у меня в голове, так же резко и пропала.

Растерянно моргаю, пытаюсь понять, что это было? Реальная сцена или же это мое подсознание играет со мной злую шутку? Неужели так сильно себя накрутила, что сама же стала придумывать это? Может, я схожу с ума?

В этот момент начинаю очень сильно волноваться, дыхание перехватывает, руки трясутся, и головная боль такой силы, что я просто не могу ее терпеть. Словно она сейчас взорвется.

- Мади? Что с тобой? Ты вся бледная, и губы синие. Мадина? Ложись, я врача позову, сейчас, потерпи. – Он укладывает меня на постель, и в этот момент кто – то заходит в палату. – Посиди с ней, пока я позову врача.

- А что случилось? – Спрашивает Диля, и подходит ближе.

Ее горячая рука касается моего лба и причиняет еще больший дискомфорт, убираю ее и начинаю стонать.

- Не знаю. Она задала вопрос, а потом вдруг нахмурилась, схватилась за голову, побледнела. Я быстро, дай ей пока воды попить.

Слышу шаги Леши, но глаза не открываю, кажется, если я сейчас это сделаю, то будет только хуже, да и какой от них толк, если увидеть ничего не могу?

- Что ты у него спросила? Из-за чего так разнервничалась? – Тихо спрашивает Диля.

- Диль, ты моя сестра, и если я у тебя кое – что спрошу, ты скажешь правду?

Диляра садится на стул, и придвигается ближе ко мне, и берет меня за руку.

- Конечно. Что случилось?

- Леша мне изменяет?

- Ч..что? С чего ты это взяла? Что – то вспомнила? – Задает вопросы сестра.

- Нет… Не знаю.. Просто доктор перед приходом Леши кидал странные намеки, и у меня закрались подозрения…

- Какие намеки? Ничего не понимаю.

- Ну, намекнул, что Леша мне изменяет, что не хочет, чтобы я выздоровела.

Произношу это вслух, и мне становится стыдно. Как я могла в нем усомниться? Еще и сестре об этом сказала! Боже мой! Но, я сейчас крайне уязвима, и поэтому все, видится в каком – то кошмарном цвете. Все воспринимаю более остро.

- И ты ему поверила? Серьезно? Да, этому шарлатану лишь бы побольше денег с нас содрать. Знаешь, сколько Леша отвалил за эту клинику? А вот я знаю, и завидую тебе, сестра. Для меня никто так не старается, а ты еще его подозреваешь в измене? Да, он пылинки с тебя сдувает, переживает очень. Практически не спит и не ест. Тебе своих переживаний старается не показывать, но когда ночевать ко мне в дом приезжает, за голову хватается. Обзванивает всех знакомых, старается найти для тебя лучшую больницу, и врача! Стыдно должно быть, Мади!

Пристыдила меня сестра, и мне реально стало не по себе. Ну, вот зачем я послушала этого врача, он ведь и правда слишком рьяно рвется провести эту операцию. Я идиотка! Не хватало еще отношения с мужем разрушить.

- Какая же я дура! – Шепчу захлебываясь слезами.

- Ты не дура, просто растеряна, и тебе страшно. Но, знай, что мы рядом, и зла тебе не желаем. Я кстати, решила, что поеду с вами. Буду за тобой ухаживать.

Удивлена слышать ту новость. А как же работа Диляры? Она ведь так гордилась ей, говорила, что идет на повышение, вряд ли начальство одобрит ее отъезд. Я конечно рада, что она будет рядом, и будет мне помогать, это хорошо, но не хочу, чтобы ее карьера пострадала из – за меня.

- А как же твоя работа?

- А я уволилась. Важнее тебя для меня ничего и никого нет. И Леша сказал, что поможет мне материально.

10 Глава

Мадина

Вот я и дома. Но радости от этого никакой нет.

Головные боли становятся все сильнее, из-за этого чувствую постоянную усталость, аппетит тоже стал не очень, а еще от головных болей появилась тошнота.

- Ну, как ты? Выглядишь не очень! – Говорит сестра.

- Терпимо. Спала плохо сегодня. Шум какой – то, стуки постоянные. Не пойму. Ты ничего не слышала?

Я действительно чувствую себя ужасно, и спала плохо, но так и не поняла, что меня тревожило. Как – то было не по себе, да и мужа рядом не было. Леша задержался на работе, а я после ужина сразу же ушла в спальню. Что интересно, уснула быстро, но потом словно от толчка проснулась, и все оставшееся до утра время то проваливалась в сон, то опять приходила в себя. И даже не заметила, в какой момент, рядом уже спал Леша.

- Нет. Ничего не слышала. Наверное, тебе приснилось. – Слышу удивленный голос Дили. – И вообще нужно поговорить с врачом, чтобы выписали тебе снотворное, а то посмотри на себя, бледная как моль, и мешки под глазами как у панды.

- Спасибо сестра, ты умеешь утешить.

Сижу в своем любимом кресле, и пытаюсь в голове нарисовать обстановку моей гостиной, которую я с таким трепетом и любовью обставляла. Подбирала каждую деталь, мебель, цвета. Старалась создать уют. Но, какие – то мелочи забываются, и это так страшно.

- Ну, прости, что я никак не могу запомнить, что ты слепая. – Эти язвительные слова звучат как пощечина, и я даже дергаюсь.

- Почему ты такая жестокая?

- Что? В смысле?

- При каждом удобном случае ты стараешься уколоть меня побольнее, и напомнить о моей слепоте. Что я тебе сделала? Если ты злишься и винишь меня в том, что пришлось уволиться с работы, и приехать сюда, чтобы помогать мне, то я тебя об этом не просила. Можешь возвращаться в свой дом, и в свою привычную жизнь подальше от слепой сестры, которая тебе мешает. Слова не скажу, и даже не обижусь.

Наболело. Я долго терпела, долго молчала, и успокаивала себя тем, что она просто привыкает, и у нее случайно выскакивают эти обидные слова, но сейчас она сказала это все целенаправленно.

Меня переполняет обида на сестру, не внимание мужа, ведь мы вернулись в Москву уже пару дней как, а общалась я с ним за это время от силы пару часов. Разве это нормально? Я, конечно, все понимаю. Он договаривается о моей госпитализации, ищет врачей, и еще работает в нашей фирме, но мне он сейчас нужен как никогда.

В глазах стоят слезы, хочется остаться одной, не чувствовать присутствия сестры, и не слышать ее. Она не хочет меня понять, не хочет идти мне на встречу, и только жалит словами, смеется надо мной, будто я какая – то уродка.

- Как ты можешь такое говорить? – Тихо, с обидой в голосе произносит Диля, но я не ведусь на это, устала очень. – Я все бросила, все оставила позади, лишь бы о тебе заботиться. Переживаю, и вместо благодарности получаю это! Тебе не стыдно?! Мадина, я понимаю, тебе тяжело, но не нужно перекидывать на меня свои страхи, недовольства и обиды. Да, я могу сказать что – то лишнее, но я ведь ничего плохого не имела в виду. Не ожидала от тебя такого.

- Можно один раз сказать, что – то, просто не сдержавшись, ну два, но ты постоянно тычешь мне этой слепотой, словно я об этом забываю. И еще раз говорю, я не просила тебя ехать с нами, не просила сидеть возле меня сиднем. Мне не нужно, чтобы ты потом тыкала в меня пальцем и говорила, если бы не ты, я бы сейчас… Хватит, Диля!

- Думаешь, мне легко? Я просто делаю то, что сделала бы любая сестра на моем месте. Желаю тебе лучшего, хочу, чтобы поправилась. А ты, только и знаешь, что обвинять меня в том, что я что-то не то сделала, или не то сказала. Ведешь себя как ребенок!

- Я ребенок?!

- Да, ты! Даже муж не может оставаться дома, потому что невыносимо слышать твое нытье. То болит, это мешает, и так постоянно. Это выматывает, и не удивительно, что у меня нервы сдают, и я могу болтнуть лишнего. И вместо того, чтобы обратить внимание на свое поведение, ты еще смеешь меня обвинять!

В этот момент ловлю себя на том, что не понимаю, когда она стала такой эгоисткой? Когда начала думать только о себе? Или она всегда такой была? Всегда переиначивала свою вину, выкручивалась, и делала виноватыми кого угодно, но не себя?

Я говорила о своем состоянии, только когда меня спрашивали, не жаловалась, не требовала, что – либо, и стараюсь вообще все делать сама, чтобы лишний раз ее не тревожить. Как же она может говорить такое? Неужели не понимает как мне тяжело?

- Что здесь происходит? Что вы за крик подняли на весь дом?! – Грозно спрашивает Леша.

- Леш, я так не могу больше! – Тут Диля начинает плакать, - Она назвала меня жестокой, выгоняет из дома, и говорит, что ей моя помощь не нужна. А я всего лишь хотела сделать как лучше, посоветовала пить на ночь снотворное, потому что спит плохо. Ну да, сказала про слепоту, но это ведь так и есть. Почему она так со мной?

- Ты сейчас все переиначила, Диля. Не из-за этого я разозлилась, а из-за того, как ты это все сказала. Не нужно из меня делать монстра. – Срываюсь я. – И я не выгоняла тебя из своего дома.

- Раз я тебе не нужна, так и скажи прямо! Тогда не буду тебя раздражать своей правдой, и уеду. Но, только потому, что ты указала мне на дверь! – Выпаливает сестра, и честно говоря, меня подмывает так сделать, хотя понимаю, что это не правильно. Да, и не было между нами такой вражды и недопонимания раньше. Не понимаю, что так повлияло.

- Успокойтесь! Диляра, вытри слезы, и иди в свою комнату, никуда ты не поедешь. Мадина сейчас на эмоциях, но как только успокоится, и поймет, что наговорила, уверен, что ей будет стыдно.

Шок. Он сейчас словно о маленьком не смышлёном ребенке говорит, даже не разобравшись в ситуации, встал на сторону сестры. Моей сестры, а не жены родной! Они что сговорились?

- Ты сейчас серьезно, Леш? – Спрашиваю тихо я.

- Серьезно. Мадина успокойся, ты не права, и не видишь, до какого состояния сестру довела, так что лучше бы тебе помолчать, и подумать. Где твоя сумка и документы со снимками и анализами? Мы едем в больницу, нас ждут.

11 Глава

Алексей

Оставляю Мадину в палате, а сам иду в кабинет врача, которого нанял. Конечно, я не хочу, чтобы жена вспомнила все, и прозрела, по крайней мере не сейчас, но создать видимость заботы, и каких-то действий нужно. Кстати, стоит это все не малых денег, но лучше я заплачу сейчас, и буду спокоен.

Диляра еще создавала проблем, и провоцировала Мадину, что меня бесило еще больше. Все это словно страшный сон, никогда не думал что стану объектом войны между двумя бабами, но так вышло, и мне нужно отыграть по нотам правильно. Поэтому стараюсь усмирить Диляру, и бросить в глаза пыль Мадине. Не просто, но выполнимо.

- Ну что скажешь? – опускаюсь в кресло и расслабленно откидываюсь на спинку.

- Все довольно печально вырисовывается. Мы будем медленно готовить ее к операции, но ты ведь понимаешь, что нельзя тянуть, время у твоей жены заканчивается Леша. Зрение потерянно, и сейчас могу дать только сорок процентов на то, что после операции она увидит, но если будете медлить, то и этих сорока не останется.

- Но, я правильно понимаю, что даже если операция будет проведена, шанс на то, что она все вспомнит и прозреет - маленький?

- Как я и сказал сорок процентов.

- Сколько у меня времени?

- Три недели. Это максимум. И лучше бы ей оставаться здесь, состояние не стабильное, и может ухудшиться, а тут все же специалисты, которые смогут помочь.

- Я так и предполагал. А сама операция опасна?

- И нет и да. Все зависит от врача, и опыта. Тут больше опасность в том, что может быть упущено время, и в конечном итоге от операции может не быть толку.

Если говорить честно, мне плевать. Но, тут уж все зависит от Мадины, мне нужна ее сговорчивость и доверие, поэтому постараюсь как можно быстрее все провернуть, а там уже пусть оперируют.

Прощаюсь с врачом, и иду к ее палате, чтобы узнать нужно ли ей что – то как мой телефон разрывает тишину больничного коридора.

Смотрю на экран и морщусь, а вот с ним я не хотел разговаривать, по крайней мере в ближайшее время, но придется.

- Да, Рома. Привет.

- Привет, Леш. А что это о вашем возвращении я узнаю от твоей секретарши? И что там случилось? Почему Дарина с вами приехала?

Этот черт везде залезет и все узнает, нужно сказать секретарше, чтобы рот на замке держала, иначе весь мой план коту под хвост. Нельзя чтобы Рома узнал правду.

- Да просто приехала погостить. Не смогли сестрички расстаться. В общем, она ненадолго.

- Ясно. Ну, скажи Мадине, что я на днях заеду на ужин, давно не виделись. Ты в офисе сейчас? Хочу обсудить один вопрос по «СплавИнвест».

Чуть ли не крошу свои зубы в крошку, от того, что бесит меня этот придурок. Везде залезет, все узнает, а потом еще Малину науськивает, чтобы с теми не соглашалась сотрудничать, либо снизила объем материала, не подписывала документы на куплю того или иного материала. В общем, вставляет палки в колеса моей работе, а ведь к фирме имеет не прямое отношение. Всего лишь советник, ее отца, и к сожалению Мадина не прислушалась к моим словам о том, что от него избавиться нужно. А еще неровно дышит к моей жене и явно ждет момента. Нельзя его к ней подпускать, никак нельзя. Надо быстрее проворачивать дело, в обход этого ублюдка, а уж потом хоть траву не коси, пусть забирает себе больную и немощную, и нищую.

- В офисе буду через час, не раньше. А насчет ужина, я конечно ей передам, но не знаю получится ли, потому что краем уха слышал, что девчонки в деревню собираются, типа отдохнуть как в детстве.

- Посмотрим. В общем, жду тебя в офисе, разговор важный. Мне не очень нравится их договор, да и странные условия. Так что, приезжай, дело важное.

Отклоняю вызов, и смотрю на телефон как на врага народа. Как бы мне хотелось избавиться от этого Романа, но слишком уж он высоко залез, руки не дотягиваются, но это пока.

Есть у меня одна идейка, как сделать так, чтобы Мадина навсегда от него отвернулась, и не слушала больше его высказываний, да и репутацию ему знатно подпорчу, ублюдок еще долго меня вспоминать будет.

- Ничего, ничего! И с тобой разберусь, Ковалев Роман Артемович.

12 Глава

Мадина

Лежу в палате, сжимаю в руках свой счастливый кулон, который мне когда – то давно отдала мама. Это простая золотая цепочка с золотым кулончиком в виде яблочка. Всегда помогает справиться мне с трудностями, или может, я себя так настраиваю, но главное, что помогает. Да и чувствую, словно родители рядом, закрывают меня от всех бед и зла.

Звонок телефона разрывает мои размышления, и нащупав телефон, я отвечаю на звонок. Странно, кто бы это мог мне звонить?

- Да?

- Диша, привет дорогая. Ты чего это молчишь, не говоришь, что вернулась? От третьих лиц узнаю. – Слышу родной голос, и сердце в груди замирает.

Ромка. Мой друг детства, первая влюбленность, хотя у него ко мне чувства так и остались, вообще у папы были большие надежды на то, что у нас с ним все получится. Он видел Рому в роли моего мужа, и очень расстроился, когда у нас ничего не получилось.

- Привет, Ромашка. Рада тебя слышать. – Говорю с грустью в голосе, что не ускользает от моего чуткого друга.

- Что случилось? Ты чего такая грустная? Так рада меня слышать, что чуть не плачешь! – пытается Рома шутить, а меня от чего – то накрывает.

Ромка, наверное, единственный человек, перед которым я не боюсь показать свою слабость, не боюсь заплакать, и только сейчас до меня доходит, что он не знает ничего.

- Ром, у меня беда большая. Я попала в аварию. Ослепла.

Тишина, гнетущая, страшная тишина. И я понимаю, что ему нужно время, чтобы осознать услышанное, но и как к такому подготовить, я тоже не понимаю.

- Что ты такое говоришь? Плохая это шутка, Диш!

- Ром, я не шучу. В данную минуту в больнице нахожусь, мне операция нужна, есть возможность, что еще буду видеть, вот Леша и хлопочет.

- Я с Лешей твоим буквально пятнадцать минут назад говорил, он мне зачесывал что – то про дачу, что вы с Дилей на отдых собрались. И что я сейчас узнаю! – Напряженно говорит Рома, а я удивляюсь. Интересно, зачем Леша это сделал? Зачем соврал? – В какой ты больнице? Я сейчас приеду!

Называю адрес больницы, и номер палаты, и он обещает, что скоро будет. Только стоит мне отклонить вызов, как дверь в палату открывается, и по тяжелым шагам, понимаю, что это мой муж. Удивительно то, как я стала ориентироваться в темноте, прислушиваюсь к себе, и мое тело само подсказывает, как и что.

- Ты с кем-то говорила? Или меня звала? – Спрашивает Леша.

Я все еще обижена на него, из-за того, что он встал на сторону Дили, и совсем не захотел вникать в проблему нашей ссоры. В машине вообще отмахнулся, сказав, что это не то, о чем я сейчас думать должна.

- Ромка звонил.

Муж, кажется, застывает, я не слышу ни звука, а потом…

- Надеюсь, ты не сказала ему о том, что произошло? Сейчас начнет мельтешить перед глазами, мешать, вставлять свои палки в мои колеса, а я ведь уже обо всем договорился. Ты остаешься в клинике, будут витаминки колоть, системы всякие, в общем, готовить к операции. Гена сказал, что шансы хорошие на полное выздоровление, так что милая, все буде хорошо.

Новость радует, даже очень, и я даже нахожу в себе силы улыбнуться. Ну, а недовольство Лешей насчет Ромы, понятно, он всегда меня к другу ревновал, да и папа в свое время не забывал кидать намеки на то, что мы были бы лучшей парой, и как было хорошо, когда встречались. Отчего – то папа не любил Лешу, не доверял ему. Но, причину не называл.

- Сказала, конечно. Я бы не стала ему врать, тем более о своем здоровье.

- Что? Да ты хоть понимаешь что сделала? – начинает повышать голос муж, а я в полном шоке, никак такой реакции не ожидала.

- Что в этом такого? Леш, я не понимаю, чего ты злишься? Он ведь мой друг, и в любом случае рано или поздно узнал бы об этом. В конце концов, я хочу, чтобы близкие мне люди были в курсе.

- Мади, ты ведь знаешь, что он так же как твой отец на дух меня не переносит. Вечно не доверяет, все проверяет, тебе жалуется. Думаешь, мне приятно, когда мне тычат в лицо теми или иными вещами? Сейчас он захочет сменить больницу, врача, сам руководить процессом, словно самый умный, и в итоге все мои труды пойдут прахом. Я ведь для тебя стараюсь, любимая.

- Ничего такого не будет. Он просто хочет навестить меня, вот и все. Да, и сама скажу, что меня все устраивает. Больница хорошая, персонал вежливый, и раз ты говоришь, что все в норме, и меня скоро прооперируют, то и переживать не о чем, верно же?

- да, не о чем! Но, лучше бы ты со мной посоветовалась сначала. Не хочу его видеть, и бороться еще по этому поводу, а в том, что он будет чем – то недоволен, это факт. Всегда бесил меня этот правильный мальчик, который без мыла в задницу залезет. Диля кстати, тоже не лестно о нем отзывалась.

Усмехаюсь, потому что прекрасно знаю, почему Диляра так не любит Рому.

- Просто в свое время, Диляра хотела стать женой Ромы, пыталась там что – то, соблазняла, даже как – то в постель к нему залезла ночью, когда Ромка со своим отцом у нас ночевал, а он ее за дверь выставил. Унизил, считай, вот и бесится сестрица.

- Что? Диляра? Ты в этом уверена?

А еще приглашаю вас в следуюущую БЕСПЛАТНУЮ новинку нашего литмоба пепел измен от

https://litnet.com/shrt/9VS8

13 Глава

Мадина

Леша ушел от меня раздраженный, и какой – то нервный. Его очень удивило то, что Диляра испытывала к Ромке чувства. А я почему – то думала, что рассказывала ему про этот случай. Но, ошиблась.

Мне ставят капельницу, и через какое – то время головная боль, которая мучает меня сутками проходит, мне даже кажется, разум проясняется, и я забываюсь крепким сном, впервые за очень долгое время. А когда открываю глаза, чувствую мужской парфюм, и сразу понимаю, что в комнате Рома находится, только ему подходит этот запах, что – то древесное с цитрусовыми нотками.

- Ромашка, ты приехал! – Произношу я, и шарю рукой по постели, так хочется коснуться его руки.

Безумно хочу его увидеть, и меня расстраивает тот факт, что я даже силуэт теперь не вижу, в глазах слезы стоял, щиплет, и я стараюсь их сморгнуть, как вдруг чувствую на щеке теплую ладонь друга. Ромка аккуратно стирает скатившуюся слезу, гладит скулы, и молчит.

- Как я мог не приехать? Если бы знал раньше, уже давно был бы рядом. – Бархатный голос греет слух, и я улыбаюсь.

- Я рада, что ты здесь.

Ромка аккуратно приподнимает меня, и заключает в свои крепкие объятия.

- Аккуратно, у меня же капельница.

- Ее убрали еще минут двадцать назад, когда ты спала. Так что не ворчи, а дай обнять нормально.

- Это до хруста костей что ли?

- Ага, и это тоже.

Через пару минут, он отпускает меня, помогает сесть поудобнее, подушку поправляет, а я просто радуюсь тому, что он здесь.

- А теперь расскажи мне подробнее, что произошло. С врачом я уже говорил, диагноз знаю, но что – то в этом враче мне не нравится, странный он, темнит, юлит, и нет четкого ответа.

- Ром, все нормально. Больница хорошая, врач тоже. Вот начали колоть лекарства, и головные боли прошли, сейчас подготовят к операции, и потом все хорошо будет. Шансы большие на то, что буду видеть.

- Диш, шансы это хорошо, но когда есть несколько врачей и их мнение сходится еще лучше. У меня есть знакомый врач нейро-хирург, я ему скину твои анализы, ты только согласия дай и все. А теперь расскажи, как это произошло? Кто виноват?

- Я не знаю.

- Что в смысле?

- Я ничего не помню. И найти водителя не могут, да и машина не ясно какой марки.

- Как это?

- Меня сбили недалеко от дома Диляры, камер там нет, так как район только обустраивают, и свидетелей не было. Меня Леша нашел, когда на море собирался. Лежала на асфальте, в крови и без сознания.

Чувствую напряжение которое исходит от Ромы. Я понимаю, что ничего хорошего нет в рассказе, но и что я могу сделать. Понимаю, почему он переживает, тоже так переживала в первые дни, а потом смирилась.

- Еще я потеряла малыша.

Рома тут же сжимает мою руку в знак поддержки.

- Сочувствую. Мне безумно жаль. И Диш, я обязательно во всем разберусь, найду виновных и накажу их.

Визуал

Ковалев Роман Артемович 35 лет, бизнесмен.

Влюблен в Мадину, и когда - то с ней встречался, но решил по молодости, что рано ему вступать в серьезные отношения и предложил нашей Мади остаться друзьями, о чем почти тут же пожалел, а Мадина тем временем встретила Лешу.

14 Глава

Леша

Приезжаю на работу жутко злой и нервный. Нужно быстро все провернуть с Мадиной, чтобы этот урод Рома даже не успел сообразить, а уже потом поздно будет. Но, как убедить эту дуру подписать документы? Просто прийти и принести на подпись я не могу, обычно она присутствует на всех совещаниях, проверяет отчеты, и опять же частенько советуется с этим придурком, а сейчас в такой ситуации нужно обставить все так, чтобы она засомневалась в Роме, и тогда подпишет все без проблем. Вот только как подставить, еще предстоит мне придумать.

Дверь в мой кабинет открывается без стука, и с громким хлопком ударяется о стену, и в кабинет быстро заходит тот, кого я ненавижу больше всех.

- Какого черта ты скрыл от меня состояние Мадины? Что пытаешься сделать?! – без приветствия говорит он, нависая надо мной стеной.

- Я пытаюсь спасти жену, а вот тебе лезть в это дело необязательно, потому что только будешь мешать. По этой же причине, кстати, я тебе и не говорил.

Он злится, сжимает кулаки, не верит мне, и между прочим правильно делает, всегда не доверял, чуйка у него видимо на людей такая, как и у отца Мадины. Старый хрыч тоже меня на дух не переносил, но ничего, его не стало, и от этого избавимся как – нибудь. И не таких раскалывали.

- Не верю ни единому слову! Я докопаюсь до истины, и поверь мне, тебе тогда несдобровать. Если еще узнаю, что ты к этой аварии причастен, сам лично в порошок сотру, ясно?

Отталкиваю его в сторону, и раздраженно встаю на ноги.

- Ты в своем уме? Плевать, во что ты веришь, а во что нет, но обвинять меня в таких вещях я не позволю. На себя бы лучше посмотрел, раз такой хороший, и думаешь о Мади, что ж тогда бросил ее тогда? Погулять захотелось.

Он встает в стойку, и я тоже на пределе, давно уже мечтаю расквасить эту тупую морду, но тут за каким – то чертом в кабинет заходит Диля, и я не понимаю, что она вообще тут делает? Мы ведь договаривались не светиться.

- Мальчики не ссорьтесь! – Походкой от бедра она заходит в кабинет, и встает рядом с Ромой. – Здравствуй, Рома. Давно не виделись.

Диляра мило ему улыбается, принимает соблазнительную позу, и смотрит с таким блеском в глазах, что я готов сорваться. Какого хуя она творит? Эмоций моих хочет? На ревность испытывает стерва? Так я ревную, но показывать свою ревность мне нельзя, иначе пиши - пропало, и все полетит к черту.

- Диляра, добрый день.

- Ты изменился. Тебе очень идет эта борода, и прическа классная. Прям такой сексуальный мужчина, и жаль, что свободный. Кстати, я тоже свободна.

Рома никак не реагирует на ее слова, а все продолжает пялиться на меня, да еще и глаза прищурил. Неужели что – то понял? Нужно бы это заканчивать, пока окончательно не спалился.

- Ты что – то хотела? Зачем пришла? – Прерываю Дилярины танцы с бубнами вокруг Ромы, а она только улыбается довольно, нравится ей моя реакция.

- Пришла узнать как там Мади? Что говорит врач? Вечером хочу к ней поехать. Ром, может вместе поедем, м?

- Я уже сегодня был, и если уж поеду, то один. – Грубовато отвечает ей Ромчик, и отходит в сторону, к окну.

- Жаль, так бы совместили приятное с полезным.

- Диляра, прекрати этот цирк. – Не выдерживаю я. – Мадина сейчас на процедурах, к операции готовится, сегодня ехать не нужно, она хотела отдохнуть. А теперь езжай домой, и не мешай работать.

Как не странно, но Диляра тут же прощается и покидает кабинет, довольная, своей выходкой, а меня потряхивает. И от ревности и от напряжения. Что если он догадался?

- Удивительно, Леша, как хорошо она тебя слушает. – Задумчиво произносит Рома, и уходит.

Приплыли. Только его подозрений мне сейчас не хватало. Ну, Диля, устрою я тебе вечером! Одно хорошо, он забыл про поставки, а значит, у меня есть немного времени.

15 Глава

Мадина

Просыпаюсь, и чувствую ужасную головную боль, которую терпеть просто невыносимо. Кажется, голова сейчас расколется на части. Ищу рукой пульт для вызова медперсонала, но его нет. Обычно он под рукой, и я спокойно могу вызывать медсестру, но не сейчас. Кто же его убрал? Медсестра? Санитарка? Или Диляра когда приходила? Ну, нет. Не может такого быть. Наверное, уронила во сне, или закатился куда – то.

Медленно спускаю ноги с постели, благо тапочки стоят прямо перед кроватью, и я тут же их нахожу. Встаю, и шаркая ногами медленно иду вперед, выставив перед собой руки, начинаю в серьез задумываться насчет палочки для слепых, думаю, с ней будет проще. Хотя, я уже пару дней здесь, и из палаты выходила только в сопровождении медперсонала или Леши.

Нащупываю дверь, ищу ручку, и нажимаю на нее, открывая для себя выход.

Иду по стеночке вперед, страшно, потому что перед глазами кромешная тьма, а воображение рисует всякие препятствия, и я напряженно жду момента, когда споткнуть, ударюсь или врежусь во что – то.

На удивление в коридоре пусто и не слышно голосов. Может сейчас ночь? Я ведь даже времени не знаю.

Иду дальше, позвать кого – то не решаюсь, потому что думаю, а вдруг и правда, ночь, разбужу еще других больных. Но, мне нужно найти кого-то из медперсонала, иначе не выдержу этой боли. Меня снова начинает мутить, чувствую, как ведет в сторону, и становится по - настоящему страшно за свою жизнь. Все же было хорошо, мне казалось, что становится лучше. Боли прошли, мне даже больше суток обезболивающее не кололи, что же произошло сейчас.

- Слышала про пациентку из девятнадцатой? – слышу перешептывания где – то совсем близко. – Совсем нулевая видимость. Гематома давит сильно на глаза, Палыч сказал, если в ближайшее время операцию не проведут, то навсегда слепой останется.

- Да ладно? А муж что? Он же тут бурную деятельность разводил. – Спрашивает второй голос, а я думаю про кого они ведут речь.

Внутри как – то неприятно царапает, они ведь не обо мне говорят, Леша бы не стал врать, время – то еще есть, и я ведь чувствую себя лучше… чувствовала…

- А что муж?! Мне вообще кажется, что ему плевать на нее. Видела, какие взгляды на него кидает девушка, что приходит с ним? Не знаю уж кто она, но между ними явно что – то есть. Не удивлюсь, если они прямо при слепой жене лобызаются.

- Фу мерзость какая. Разве так можно?! Не стыда, ни совести.

В этот момент моя голова взрывается новым приступом боли, у меня вырывается стон, а перед глазами снова какие – то не четкие картинки появляются.

Я вещи собираю, в комнату Диля заходит, смотрит на меня как – то холодно, надменно с каким – то сумасшедшим блеском в глазах, с превосходством, и говорит о том, что я фригидная, и что проблемы в семье только из – за меня, а она лишь помогла. Мне противно, в глазах слезы стоят, но я держусь, выставляю ее из комнаты, закрываю чемодан, и вниз по лестнице с ним спускаюсь, а на первом этаже Леша стоит, хмуро смотрит на чемодан, спрашивает, что я делаю, а я отвечаю, что ухожу от него.

Боже, неужели это правда? Или я с ума схожу? Может это галлюцинации от боли?

Слабость резко меня накрывает, ноги ватными становятся, чувствую как кровь от лица отходит, и падаю на пол, теряя сознание.