Измена. Тень прошлого

Глава 1

В книге встречаются сцены курения и распития алкогольных напитков. Автор эти действия не поддерживает и осуждает. Курение и алкоголь вредят здоровью.

Бокал перевернулся внезапно. Аля охнула и с возмущением посмотрела на платье. По светлой ткани расползалось безобразное красное пятно.

– Алька, прости, прости, пожалуйста, - забормотал Генка Рябов и попытался приложить салфетку.

Она раздраженно убрала его руки, выбралась из-за стола и побежала в сторону туалета. Если быстро замыть, может быть, еще удастся спасти. Платье Аля купила специально к встрече выпускников, на которую ее почти насильно затащила Юлька.

Все уши прожужжала: столько лет, столько лет прошло! Интересно же увидеть, кто, что и как! Але было совсем неинтересно, но она зачем-то согласилась. Теперь болит голова, уши распухли от сплетен, которыми ее напичкали бывшие одноклассницы, а еще было ужасно жалко потраченного зря времени. И платье. Платье жальче всего. Не ходила на эти встречи никогда, и век бы еще не бывала!

В туалете выдохнула и взглянула на себя в зеркало. Сердито поправила волосы, но через мгновение довольно улыбнулась. Ткань персикового оттенка по-прежнему освежала лицо, завитые каштановые пряди не потеряли формы, зеленовато-серые глаза блестели. Все отмечают, что с возрастом она стала лучше. А ведь красавицей никогда не была.

Сама удивилась, как с такой заурядной внешностью она смогла покорить Кирилла, вокруг которого толпами вились филологические дивы. Но он выбрал ее. Потом случилась странная вещь. Аля расцвела и к тридцати шести обрела женственность и красоту, о которой мечтала в юности.

Цвет глаз стал глубже, в них появилась загадка, кожа, благодаря отсутствию вредных привычек и усилиям косметолога светилась, а волосы стали гуще и послушнее. Ко всему этому добавилась осанка, выверенный наклон головы и умение поддержать любую беседу.

В зал возвращаться не хотелось. «Надо вызвать такси, и домой», - устало подумала Аля. Опустившись на свободный диванчик, открыла приложение.

Закрутилось колесико загрузки. Аля нетерпеливо постукивала по экрану. Ресторан в цокольном этаже, и связь здесь ловит совсем плохо. Мокрый подол неприятно холодил ноги. А на улице, между прочим, февраль. Слякотный московский февраль. Чуть получше, конечно, чем в Петербурге, но тоже не торт.

– Решила сбежать?

Аля подняла глаза. Перед ней стоял высокий темноволосый мужчина. И смотрел он на нее так, будто они были знакомы. Серое короткое пальто выгодно подчеркивало широкие плечи, узел небрежно завязанного шарфа расслаблен, кожаные перчатки он сжимал в левой руке.

Неожиданно Аля почувствовала неприязнь: наверное, этот мачо решил, что она легкая добыча? Интересно, он всегда здесь промышляет таким образом? Надо бы его отбрить поизящней. Как назло, в голову ничего не приходило.

– Простите? – она приподняла бровь.

– Я говорю, ты хочешь сбежать?

Наглость незнакомца казалась завораживающей. Аля посмотрела на него внимательнее. В его внешности ее поразили две вещи: чуть длинноватый узкий нос и уши, слегка заостренные кверху. Причем это нисколько его не портило, а наоборот, добавляло шарма. Кожа, как у многих брюнетов смуглая, а может быть, это загар.

– О, Илья ты приехал? А у меня телефон сел...

К мужчине подскочила Вика Мальцева, пышная блондинка в обтягивающем голубом платье. Заметив Алю, повисла на руке:

– Алька, это мой брат… Илья. Помнишь? На три года младше учился… А теперь вот… Нефролог, между прочим.

Она горделиво оглядела его с головы до ног. Аля удивленно улыбнулась. Кто бы мог подумать, что тот долговязый и худющий, как шпала мальчишка превратился в такого… в настоящего мужчину. Еще и доктор.

– А я тебя сразу узнал, - улыбнулся в ответ Илья. – И по глазам понял, что ты меня нет.

Аля не успела ничего ответить, как Вика снова затараторила:

– В общем, я с тобой не поеду. Мы с девчонками дальше, в караоке-клуб. Так что… извини… Алька, а ты? Ты с нами?

Аля покачала головой.

– Нет. Устала. Такси хотела вызвать, а интернета нет, - она беспомощно повертела телефон.

– Ну и зря! Юлька тоже едет… Господи, в кои-то веки выбрались из дома… Без мужей, без детей! Нет, чтоб оторваться… - Вика осуждающе закатила глаза.

Из зала донеслись чарующие звуки хита Джорджа Майкла. Медленная композиция приглашала к танцу.

– Моя любимая песня! – потрясла кулачком Вика. – Всё, братик, прости, что так вышло, но я побежала!

Она крутанулась на каблуках, одернула тесное в бедрах платье, и скрылась в полумраке ресторана.

– Ну, раз сестра в загул, а я уже забронирован в качестве извозчика, тогда давай, Аля, я хоть тебя отвезу. Зря, что ли такой крюк сделал?

Илья развел руками. Вид у него был, и правда, расстроенный. Але понравилось, что он нисколько не разозлился на взбалмошную старшую сестру, которая попросила ее забрать, а потом отказалась с ним ехать.

– Хорошо, - просто сказала она. – Погоди, я только оденусь.

Они пошли в сторону гардероба. Илья помог накинуть тонкий пуховик и открыл дверь. Немного посторонился, пропуская ее вперед, но пространство было настолько тесным, что внутри было никак не разминуться. Аля постаралась проскользнуть так, чтобы не задеть мужчину, и в тот же момент вскрикнула от боли и замерла. Несколько волосков обмотались вокруг пуговицы на его пальто. Перехватив прядь рукой, она попыталась ее отцепить, но ничего не вышло.

Глава 2

– Молодые люди!

Аля и Илья одновременно оглянулись. В лицо ударила вспышка. Парень в полосатой шапке улыбнулся:

– Фотография на память! Когда вернетесь вниз, будет готово. Это ни к чему не обязывает, но, согласитесь, как приятно потом вспомнить!

Желающих прокатиться было немного. Одна из кабинок, проглотив трех пассажиров, медленно отправилась в путь. Аля удивленно посмотрела на Илью. А как же они?

– Нам сюда, - ответил он на ее немой вопрос.

Они оказались внутри стеклянной коробки, больше к ним никто не присоединился. Кабинка поползла наверх, Аля покрепче вцепилась в поручень.

– Не бойся, - наклонившись над ухом, сказал Илья. – Лучше посмотри вниз.

Аля перевела взгляд под ноги и ахнула, пол был абсолютно прозрачным.

– Мамочки!- выдохнула она и прислонилась к стене.

За стеклами постепенно открывался вечерний город. Вниз Аля старалась больше не смотреть. Сколько бы она ни убеждала себя, что всё здесь продумано и надежно, пропасть под ногами заставляла нервничать. Ей стало жарко.

Илья заглянул в лицо:

– Прости, я не знал, что настолько всё плохо…

Аля слабо улыбнулась и облизала губы. Тогда Илья осторожно взял ее за плечи и развернул к стеклу.

– Во-первых, дыши. Медленно и спокойно. А еще смотри вон туда, - палец в перчатке провел черту. – Видишь? Телебашня, а вон сталинки…

В темноте ярко светились четкие, будто вырезанные контуры высоток. Колесо замерло на месте. Аля посмотрела на Илью. Он успокаивающе улыбнулся и положил руку поверх ее руки. И хотя оба были в перчатках, Але показалось, что она обожглась. Кабинка снова плавно двинулась. Перед глазами выросли современные, залитые огнями небоскребы. Зрелище было завораживающим. Из-за того, что рядом больше никого не было, Але показалось, что они с Ильей одиноки. Их только двое. Она и он. Сейчас колесо остановится, а они так и останутся висеть в черной бездне. Как в космосе.

– А вон там – моя больница, - показал Илья и неожиданно уткнулся ей в затылок.

Аля замерла. Дыхание перехватило, а сердце подпрыгнуло и провалилось вниз, будто они сорвались с высоты. В висках застучали молоточки. Она боялась пошевелиться. Невыразимое тепло, струившееся между телами, заставило прикрыть глаза.

«Ты с ума сошла!» - кричал кто-то в голове. Но Аля мечтательно улыбалась и млела от горячего дыхания. Кабинка немного дернулась, и Илья на мгновение прижался теснее. Сама не понимая, что делает, Аля развернулась к нему. В глазах плескалось отчаяние. В его зрачках она увидела свое отражение.

Кабинка снова замерла. Она добралась до самой высшей точки. Сверху на них смотрело черное равнодушное небо. Аля глубоко вдохнула и почувствовала, как Илья сжал ей руку. Отблески огней скользнули по их лицам, а потом вспышкой ударил поцелуй. Губы онемели. А следом пришло ощущение полета.

Пространство вокруг покачнулось, и Аля схватилась за поручень, другой рукой уперлась Илье в грудь. Щеки полыхали. В глаза не смотрела. Боялась увидеть насмешку.

– Боже, это мой самый безрассудный поступок, - неловко засмеялась она. – Прости… Я не знаю, что на меня нашло.

– Это самый классный поступок, - ответил Илья и, сняв перчатку, провел пальцами по ее щеке.

Аля окончательно смутилась. Ей было и стыдно, и душно, и радостно, и хотелось плакать. Словно что-то почувствовав, ожил в кармане телефон. Наверное, муж хочет пожелать спокойной ночи. Это было их ритуалом. Особенно, когда расставались.

Аля представила, как Кирилл слушает длинные гудки и потирает пальцами переносицу. Наверняка, он опять весь вечер писал свою монографию. По старинке, вручную. Откинувшись на спинку кресла, щурит уставшие близорукие глаза.

Телефон смолк. Кабинка коснулась металлического настила. Илья вышел первым и подал руку. Хлесткий порыв ветра остудил лицо и растрепал волосы. Аля чувствовала себя пьяной.

– Вот ваша фотография, - как черт из табакерки вынырнул парень в полосатой шапке. – Берете?

Аля мельком взглянула на снимок. Она выглядит растерянной и беззащитной, Илья – смотрит серьезно.

– Вы прекрасно тут получились, - продолжил уговаривать парень.

– Хорошо. Давайте, - улыбнулся Илья и полез за бумажником.

– Вам одну?

Аля заколебалась, но Илья ее опередил:

– Одну.

И забрав фото, протянул его Але. Она больно прикусила губу с внутренней стороны. Значит, ему снимок не нужен. Сладковатый привкус крови вернул в реальность.

Аля оглянулась на медленно вращающегося круглого монстра. Что это было? Помешательство, не иначе. Свежий воздух ее отрезвил. Накатило разочарование. Она медленно пошла к выходу, размышляя над случившимся.

– Ну, как тебе вечерняя Москва? – беззаботный голос нагнал ее, когда она уже отошла на несколько шагов.

– Красиво…

Всё волшебство, которое только что окутывало прозрачным искрящимся флером, улетучилось. Аля искренне недоумевала, почему она позволила себя поцеловать. Хуже того! Сама показала, что хочет этого поцелуя. Это было что-то совершенно необъяснимое. Как будто между ними разлилась химия. Вот и сейчас она не дает покоя и, несмотря на всю странность ситуации, заставляет мечтать, чтобы он снова к ней прикоснулся.

Глава 3

Из душа Аля сразу перебралась в хрустящую, пахнувшую свежестью постель. Так наглаживать белье умеет только мама. Сама Аля уже давно не заморачивалась, и после сушки просто складывала пододеяльники и простыни в шкаф. А у мамы сразу вспоминалось детство.

В этом доме на Соколиной горе она прожила с родителями до восемнадцати лет, а потом уехала поступать в Питер. Отец, ведущий инженер одного из оборонных заводов перед развалом страны получил большую квартиру. Вместе с ними поселились и две бабушки. Так что Аля росла изнеженным домашним растением. В садик она не ходила, а в школу, к началу большой перемены появлялась бабушка Валя с собственно испеченными свежими пирожками и термосом. В это время бабушка Зоя утюжила для внучки белые блузки и выравнивала складки плиссированной юбки.

Уехать подальше от вечно трясущихся над ней родственников, Аля мечтала лет с четырнадцати. Но об этом никто не хотел и слушать. Тогда она хладнокровно завалила экзамены на исторический факультет и устроилась в ларек торговать бульварной прессой. Бабушки дружно схватились за голову, потом за сердце и долго-долго, сидя на кухне, шептались и капали друг другу корвалол. Мама каждый день читала нотации, и только отец посмеивался и хитро подмигивал: мол, знаю, знаю твой коварный план.

Он единственный и поддержал, когда Аля объявила, что в следующий раз поедет поступать в Петербург. А если будут мешать, останется работать в ларьке навсегда.

Ко второму курсу гордо подобралась отличницей. И вот тогда же познакомилась с Кириллом. Он подменял на экзамене заболевшую преподавательницу. При входе в аудиторию девчонки с придыханием шептали, что к ним пожаловал сам Лебедев, и теперь будет ужас-ужас. Наслушавшись однокурсниц, Аля тоже начала переживать.

Билет попался не очень. Аля начала отвечать, сбилась, потеряла мысль, кое-как выкрутилась и услышала:

– Это только троечка.

Аля вспыхнула:

– Ставьте «два», пойду на пересдачу.

Кирилл Александрович удивленно приподнял брови, пощипал кончик носа и внимательно посмотрел из-под очков. Аля сидела красная и злая. Она готовилась всю неделю и никак не планировала испортить зачетку тройкой. Дело было даже не в оценке, а в принципе.

– Ладно. Вот вам дополнительный вопрос. Готовьтесь, - произнес преподаватель и усмехнулся.

Вопрос оказался легким. Или просто к тому моменту ушло волнение, и материал сам собой всплыл в голове. Ответила с блеском. Через год вышла за Лебедева замуж, чего ей до сих пор не простила мама.

Зятя она недолюбливала и нисколько этого не скрывала. Так и не смирилась, что в свое время тридцатидвухлетний «старик» покусился на молоденькую девочку и лишил ее возможности подобрать для дочери стоящего жениха.

О том, что Аля сама выбрала Кирилла и не особо сопротивлялась, чтобы кандидат наук женился именно на ней, недовольная теща предпочитала не вспоминать. В ее мифологии устойчиво существовала лишь одна версия. Вероломный ловелас позарился на молодое тело и неокрепшую душу и утащил в свое логово. Аля предпочитала маму не расстраивать, и с мужем приезжать редко. Кирилл в общество любимой тещи тоже не рвался.

Аля преподавала в том же ВУЗе, где он возглавлял кафедру, и уже давно не обращала внимания на злые языки за спиной, которые сочились сплетнями и намеками. Устала слушать, что только благодаря протекции Лебедева, она читает лекции по античной литературе не только внутри их университета, но и в сторонних частных школах.

Научную карьеру она делать не хотела, хватит им в семье и одного ученого, поэтому жила, как тысячи женщин – быт, дочь-подросток, иногда посиделки с подружками, которые считали ее судьбу счастливой. Ей тридцать шесть, крепкая семья, заботливый, неплохо обеспечивающий муж и работа в удовольствие, а не для того, чтобы тянуть лямку.

«Извини, не слышала телефон, - написала она, - устала, ложусь спать. Спокойной ночи!» Засветился лаконичный ответ: «Ок». Кирилл скуп на эмоции и уж точно не потащил бы ее внезапно на колесо обозрения среди зимы. Спохватилась и дописала: «Завтра у Лизы репетиция в три». И снова сухое: «Ок».

Аля выдохнула: ну всё, теперь можно пообщаться с Ильей. Она зашла на свою страничку и открыла его сообщение. Написав несколько слов, стерла и принялась писать заново. Снова не понравилось. Получалось то слишком официально, то жеманно. В конце концов, поставила улыбающийся смайлик и замерла в ожидании ответа. Но Илья больше ничего не написал. Аля вздыхала, ворочалась и заглядывала каждые десять минут в телефон. Новых сообщений не было.

Утром первым делом проверила страничку. Глупо улыбающаяся рожица по-прежнему висела в одиночестве. Отругав себя за наивность, она пообещала больше об Илье не думать. Тем более, вечером уже уедет домой.

Вышла на кухню, села на стул, по привычке подложив под себя согнутую ногу. Как всегда с утра настроения не было, а тут еще и Илья не ответил. Стоп! Договорилась же о нем не думать!

Мама жарила сырники и успевала следить за кофе.

– Сядь нормально, - сказала она, даже не повернувшись.

Аля улыбнулась, но осталась сидеть, как сидела. Ей так удобно. Потом она ела вкуснющие сырники, обмазывая их сгущенкой, пила крепкий несладкий кофе, и все глупости вчерашнего вечера как будто растворялись в уютной домашней дымке.

Анна Андреевна хлопотала у плиты, расспрашивала об одноклассниках, удивлялась, что Рая Перова родила четверых. Сама она втайне мечтала о еще одном внуке или внучке, и еле сдерживалась, чтобы не высказаться, что с таким старым мужем, как у Али, странно, что появилась хотя бы Лиза. А теперь об этой мечте можно и вовсе забыть. Наконец, села к столу.

Глава 4

– Ты куда? – послышался голос мамы.

Она настороженно выглянула из спальни.

– В магазин сбегаю. Яиц нет, кефира нет, масла совсем мало. Пока я тут, куплю, чтоб тебе потом не ходить лишний раз. И в аптеке тебе ничего не надо?

Аля отвела глаза и покраснела. Быстро отвернулась, делая вид, что копается в сумочке.

Украдкой еще раз взглянула на себя в зеркало, какое счастье, что уже давно она для себя открыла перманентный макияж. Совсем легкий – только межресничка, но как удобно, когда нет времени или возможности быстро привести себя в порядок. К тому же, совсем не хотелось, чтобы Илья подумал, что она как-то по-особенному готовилась к их встрече. Нет. Вовсе нет. Просто вышла забрать перчатку и всё.

Автомобиль Ильи оказался на том же месте, как будто никуда не уезжал. Аля нахмурила брови, придала лицу самое нейтральное выражение и потянула приоткрывшуюся дверцу. В лицо пахнуло таким сладким тропическим ароматом, что она задохнулась.

– Это тебе, - сказал Илья и протянул перчатку. – И… - он потянулся на заднее сиденье, - это тоже тебе!

Аля ахнула. Илья держал в руке ананас с роскошной темно-зеленой короной. Кисло-сладкий запах пропитал всё вокруг.

– Один благодарный пациент прямиком из Таиланда доставил,- улыбнулся Илья.

– Ничего себе! – воскликнула Аля. – Пахнет просто потрясающе! Но зачем ты его мне привез?

– А я решил, что в этот промозглый день это поднимет тебе настроение. Я оказался прав?

Аля засмеялась и кивнула. Она никак не могла надышаться спелой сладостью. Казалось, что она держит в руках кусочек солнца. Настроение заиграло, как будто она выпила бокал шампанского. Или это потому, что рядом снова Илья?

Неожиданно ей стало неловко. Она замерла, перебирая жесткие листья.

– Аля… я соскучился…

Илья протянул руку и осторожно коснулся ее щеки.

– Уже? – глупо хихикнула она. – Только вчера виделись.

– Для меня это много.

Аля резко повернулась и посмотрела в глаза. Красивые слова? Шутка? Зачем всё это? Неужели ему охота тратить время на подобные глупости? Хотела ответить с сарказмом, но споткнулась. Его взгляд был неподвижным, упорным, таким, словно вырвался невидимый лучик тепла и робко-робко позвал подхватить его и оставить себе, чтобы он мог согревать в течение всей слякотной зимы. Или даже дольше.

Наконец, Илья моргнул, и его взгляд переместился на губы. Не осознавая, что она делает, Аля мимолетно потянулась к нему и замерла от теплого мягкого поцелуя.

Пространство мгновенно расширилось, будто распахнулся горизонт, где время остановилось и потеряло смысл. Больше ничего не требовалось. Только довериться и идти дальше.

– Мы сошли с ума… - выдохнула она, когда они смогли оторваться друг от друга.

– Нет… Просто мы наконец-то встретились.

Аля опустила голову, ковырнула ногтем чешуйки ананаса.

– Но я сегодня уезжаю.

От этих слов хотелось заплакать. Аля проглотила влажный ком в горле. Посмотрела в окно, липкие крупные хлопья неряшливо сползали по стеклу. Из подъезда вышла старуха в меховой, похожей на старую кошку шапке, и принялась сыпать из пакета крошки. Занятие совершенно бессмысленное. Ветер не давал им упасть в грязь, а если какие и долетали, то тут же растворялись в темной каше под ногами.

– На следующей неделе у меня в Питере доклад на конференции. Пообещай мне, что мы увидимся. Я давно не был в «Метрополе» на Невском. Ты выпьешь со мной кофе?

Он мягко перебирал ее пальцы, и всё это выглядело совсем не пошло, а так по родному, будто Илья делал это всегда. На языке вертелся один вопрос, но как раз его-то Аля боялась задавать больше всего. Разве это что-то изменит? И всё-таки решилась.

– Илья, ты женат?

Смотрела в глаза требовательно, не моргая. Отчаянно ругала себя: уж лучше бы осталась в иллюзиях, на розовом облаке.

– Нет, - после небольшой паузы ответил он.

Невыразимая легкость заполнила душу. Аля рассмеялась, закрыв ладошками лицо. Ананас чуть было не скатился с коленок. И зачем ей нужно было это знать? Сама ведь замужем. Но так не хотелось делить Илью еще с кем-то. Больше ничего расспрашивать не стала. Лаконичного «нет» ей достаточно.

– Хочешь, я отвезу тебя сегодня на вокзал?

Сплел ее пальцы со своими. Аля медленно покачала головой.

– Нет, я лучше на такси.

Она представила себе, как поезд увозит ее от Ильи, как на перроне остается его одинокая фигура, и ей стало трудно дышать. Как обидно! Почему она не встретилась с ним раньше, когда приезжала сюда на неделю в январе? Хотя еще вчера она себе и представить не могла, что будет целоваться с младшим братом одноклассницы. Она вообще на мужчин младше себя никогда не смотрела. Да и на других мужчин тоже.

За Кирилла вышла замуж, чтобы побыстрее стать самостоятельной, а еще ужасно не хотелось по окончании учебы, возвращаться в Москву. Петербург пришелся ей более по нраву. Словно встретились два старых знакомых, тепло обнялись и пошли бродить по набережным и площадям, припоминая давно ушедшие события.

Глава 5

– Здравствуй, Инна… а… что ты тут делаешь?

– Я к папе на выходные приехала! – бодро отрапортовала Инна. – У него день рождения. А у нас сегодня репетиция. Лиза пойдет же? А мне вот придется пропустить. Я за тортом сюда пришла, - вдруг резюмировала она весь поток слов и уставилась на Алю и Илью.

Повисло молчание. Нужно было что-то сказать, но не оправдываться же перед этой пигалицей. Аля судорожно искала слова, чтобы мило распрощаться и без объяснений пойти дальше.

– Инна! – из-за стеллажа выкатился низенький, круглый, как шар мужчина и помахал девочке рукой.

Над груженой покупками тележкой, торчала лишь треть его тела.

– Ой, я пойду! – воскликнула Инна. – До свидания!

Аля натужно улыбнулась и пошла в противоположную сторону. Илья шел рядом и вопросов не задавал. «Расскажет она об этом Лизе или забудет через пять минут?» – думала Аля, лавируя среди покупателей. Неожиданно она заметила, что вокруг толпа, очередь и духота. И это неимоверно раздражало.

– Кто это был? – поинтересовался Илья.

– Подруга дочери.

Аля снова принялась размышлять, не наболтает ли Инна лишнего Лизе. И так отношения, как качели. Дочка то разговаривает нормально, то становится колючей, как ежик. С ней Аля, как на минном поле. Неизвестно, чем может закончиться следующий шаг. Любое слово, взгляд или шутка воспринимаются по-разному, и предугадать ничего невозможно. Где и когда рванет – неизвестно.

Илья, словно почувствовал ее настроение. Остановился и тронул за рукав.

– Не переживай, Алька. Они в этом возрасте только о себе думают, и то через пять минут в голове пусто.

Он сказал это очень уверенно, и Аля поневоле улыбнулась. Наверное, своим пациентам он тоже так убедительно говорит, что они поправятся. Ему хочется верить. А еще ей очень понравилось, что он называет ее Алька. Так когда-то звал ее папа, который и придумал такое необычное имя.

***

– Ой, а я, кажется, задремала… Погода, что ли давит… Ты куда пропала? – встретила ее мама. – Господи, куда ты столько накупила?! И как дотащила? Совсем ты, Алевтина, себя не бережешь.

Аля едва заметно поморщилась, так и послышались нотки Кирилла в ее ворчании.

– А это зачем? - мама с недоумением вертела в руках ананас.

– Был по акции. Взяла, - легко соврала Аля.

– Делать нечего. Домой забери. Для Лизы.

– Мам, да ты понюхай, как он пахнет, - восхищенно сияла глазами Аля.

Она забрала ананас, и теперь держала его, прижимая к себе, как ребенка. Мама фыркнула и принялась изучать сроки годности на кефире и творожке.

Вечерний город насмешливо подмигивала в окна. Аля была на него сердита, потому что Москва, как хозяйка оставляла Илью у себя. А ее отправляла подальше. Как ссылают нелюбимую падчерицу из дома.

634 километра по прямой, а для Али это, как полет на Луну. Каждый километр отрывает по кусочку сердце. Думала, так бывает только в глупых книжках. Уверена была, что никто и никогда не влюбляется с первого взгляда. Хотя вот Кирилл говорил, что влюбился в нее сразу. Не мог ни есть, ни спать. Она считала это странным.

В поезде Аля быстро разложила постель и устроилась в углу с книжкой. Прошло несколько минут, но она так и не перевернула страницу, потому что всё это время смотрела на фотографию, которую они с Ильей сделали перед колесом обозрения. Удивлялась, как жизнь любит подкидывать сюрпризы. «Человек хочет, а Бог хохочет», - так частенько говорила ее бабушка.

«Спокойной ночи», - прошептала она ненастоящему Илье и убрала книгу. Покачиваясь в такт поезда, улыбнулась: в четверг он приедет на конференцию, и они увидятся, и выпьют кофе и съедят по пирожному «картошка». А потом пойдут просто гулять. Кончиками пальцев тронула губы. Она забыла, что поцелуи могут быть такими, по-настоящему волшебными.

Поезд убаюкивал, и всю ночь Але снились тропические острова с запахом ананаса.

***

Когда добралась домой, там никого не было. Кирилл в университете, Лиза в лицее. Аля порадовалась, что муж не пошел на поводу у дочери, которая, наверняка, канючила, выпрашивая возможность прогулять учебу. А может, Лиза просто представила себе, как мать будет пилить за прогул, и решила, что лишние часы сна не стоят таких жертв. «Вечно я у них, плохой полицейский», - нахмурилась Аля. Но недовольство ее было напускным. Мысли всё еще кружили вокруг поездки и неожиданной встречи с Ильей.

Вспомнив о фотографии, кинулась в прихожую и достала из сумочки книжку. Не удержалась и снова загляделась на снимок. Никак не могла поверить, что еще вчера она целовалась с другим мужчиной, а сейчас сидит в сотнях километров от него. А ведь еще не хотела ехать. Думала, сомневалась, пока Кирилл не сказал:

– Поезжай, конечно. Маму навестишь и заодно развеешься.

Развеялась. До сих пор не верится, что всё это случилось с ней. Калейдоскоп событий снова завертелся в голове. Скучная встреча, визгливо хохочущая Вика, музыка, испорченное платье и появившийся внезапно Илья. Торчащая из пакета верхушка ананаса напоминала, что это не сон.

На кухне, как всегда на самом краю мойки притулилась кружка с остатками какао. Аля переставила ее внутрь. Кирилл так делает всегда, но сегодня это покоробило. Проходя мимо ванной и туалета, привычно щелкнула выключателем – опять не выключили свет. Дверь в комнату дочери была прикрыта, но в небольшую щель Аля всё-таки успела заметить ком одеяла на не застеленной кровати и несколько тарелок на столе. Вечная борьба. Аля за чистоту. Лиза – за хаос.

Глава 6

– Сегодня ваша лекция звучала совсем по-другому.

Оторвавшись от бумаг, Аля подняла голову. Перед ней стоял молодой мужчина в старомодном трикотажном свитерке. На манжетах клубились катышки. Его редкие волосы были гладко прилизаны к голове.

– Правда? – улыбнулась Аля.

– Да, - сказал мужчина, шевельнув черными усиками. – Я уже слушал вас. А сегодня заметил, что…

Тут он засмущался и, глядя в бок, закончил:

–… что энергетика совсем другая. Вы как будто светились.

Молодой человек покраснел, смутился и, быстро распрощавшись, выскочил из аудитории. Аля даже не успела сказать ему спасибо. Она качнула головой. Что ж, этот чудак, кочующий вместе с ней по всему циклу лекций, недалеко ушел от истины. Странное ощущение, будто она изнутри наполнилась светом, преследует ее весь день. И лекцию она прочитала на таком подъеме и с таким удовольствием, каких не испытывала уже давно.

– Как всё прошло? Как мама? – спросил дома Кирилл, чиркнув губами по ее щеке.

– Встреча – скучно. Мама – хорошо, - с улыбкой ответила Аля и склонила голову набок.

– А вы тут как? Лиза дома?

– Мы нормально. Лиза обещала быть к десяти.

Аля взглянула на часы – половина десятого. Долго сегодня добиралась, а всё потому, что никуда не торопилась. Узорчатую подкладку, где пряталась ее тайна, надо было выгулять, прежде чем погрузиться в серую рутину. Поэтому после лекции она сначала зашла в книжный магазин и выбрала для Ильи маленький подарок. Потом там же выпила кофе и полистала альбом с репродукциями русских художников. И только потом пошла к метро.

Она посмотрела мужу в лицо. Он улыбнулся, привычно потеребил подбородок и пошел в свой кабинет. К своей любимой монографии.

В этот момент раздался щелчок замка, и в прихожую ввалилась, похожая на бесформенный сугроб Лиза. Сама она была высокая и худенькая, но носила, как и все подростки, свободную одежду, отчего ее тело терялось во всех этих обильных оверсайзах.

– Привет! – коротко поздоровалась она.

– Привет, - Аля старательно отводила глаза от ее волочащихся по полу грязных штанин.

Лиза стянула шапку и наклонилась, чтобы развязать ботинки. С их толстой грубой подошвы уже подтекала грязь. Аля терпеливо ждала, когда дочь разденется. Только тогда станет ясно, в каком она настроении. Если сразу уйдет в комнату, значит, всё плохо. Если начнет рассказывать о своем, то сегодня редкий случай, когда она расположена по-доброму.

Дочь юркнула в ванну, помыла руки и, выскочив в коридор, возбужденно заговорила:

– Ты представляешь, мам, вчера Глеб не выучил ни одной строчки! И как прикажете мне репетировать? Стоял и читал с листа… Бред какой-то получился! Инка не пришла, так еще и этот… - Лиза закатила глаза. – Короче, полный трэш. Ничего толком не прогнали, а уже в четверг спектакль! Вы же с папой сможете?

Аля недоуменно хлопнула глазами. Всё это время она старательно обдумывала, как бы ненавязчиво спросить про Инну, которую так некстати встретила в магазине, что совершенно забыла о предстоящем выступлении.

– Как в четверг? Я думала в субботу…

– Я же сто раз говорила! Четверг! В семь. В «Каскаде». А ты что не сможешь?

Губы дочери предсказуемо сложились в скобку, она подозрительно прищурила глаза, готовясь разразиться упреками.

– Папа точно сможет, - выкрутилась Аля, - а я…

Она прикинула: если Илья приезжает в три часа, то они смогут до шести погулять, а потом она помчится на спектакль.

– А я постараюсь успеть. У меня семинар, - виновато закончила она.

Лиза снова закатила глаза и выразительно вздохнула.

– Есть будешь? Смотри, какой ананас я привезла. Спелый-преспелый! – попыталась перевести разговор в мирное русло Аля.

– Вообще-то уже почти десять часов. А я не ем после шести, - гробовым голосом сообщила Лиза и ушла к себе.

От сквозняка хлопнула дверь. Пахнуло свежестью. Аля вздрогнула и поморщилась. Как бы пережить всё ее закидоны? Не ест ничего, сидит на какой-то странной диете, татуировку набила на щиколотке, да еще и спит с распахнутым наполовину окном, отчего по всей квартире расползается холод.

Настроение совсем упало. И про Инну ничего узнать не удалось. Хотя если бы она что-то Лизе наболтала, та не преминула бы высказать.

Дверь в кабинет мужа осталась плотно закрытой. Монография с большой буквы «м». Священная корова. Вторым идолом являются пазлы. Кирилл покупает наборы на десять тысяч и больше деталей и колдует над ними в перерывах между работой. Готовые произведения хранит в каком-то хитроумном шкафу, откуда рядами выдвигаются тонкие полочки.

Аля постояла, в нерешительности оглядывая притихшую квартиру. Словно пришла без спросу в гости, а хозяева так и не вышли встретить. Взгляд упал на пакет, лежащий на банкетке. Маленький, с ладонь сборник рассказов одного врача-психиатра. С юмором он рассказывает о случаях из практики. Аля любила его почитывать в интернете, а тут увидела на витрине, и сразу же захотелось купить для Ильи. Будто что-то подтолкнуло.

Убрала упакованную в бумагу книжечку в сумку. Быстро прибралась на кухне, приняла душ и ушла в спальню. Напоследок еще раз взглянула на календарь. Отсчет пошел.

Глава 7

– Мне повезло, - заговорил Илья, пока они пробирались к выходу. – Гостиница прямо здесь, в двух шагах. Я могу заселиться позже, а пока давай воплотим в жизнь наш план! Знаменитый «Метрополь» и кофе!

Аля засмеялась и кивнула. Погода, как всегда без предупреждения изменилась. Она как будто специально поджидала, когда пассажиры выберутся в город. Некоторые счастливчики остались без ее внимания, потому что сразу в здании вокзала спустились в метро. Остальным повезло меньше.

Пронизывающий ветер швырял в лицо мелкую снежную крупу. Злобно срывал с головы капюшоны, набрасывался со всех сторон сразу и поддувал под куртки и пуховики. Нахохлившиеся горожане терпеливо сносили его проделки.

Не сговариваясь, прыгнули в подъехавший троллейбус. До «Метрополя» всего несколько остановок. Мимо поползли доходные дома, дворцы, скверы и мосты. Троллейбус тихо гудел, а Аля стояла, уткнувшись носом в пальто Ильи, и тихонько гладила влажную мягкую ткань. Время от времени она поднимала голову и ловила его взгляд. Илья улыбался краешками губ и молча смотрел в глаза. Они ни о чем не разговаривали, но Але казалось, что между ними льется невидимый диалог. В нем они безмолвно рассказывали, как ждали этой встречи и как теперь рады, что она состоялась.

«Метрополь», как и полагается, встретил зеркалами, блестящими витринами и терпким запахом кофе. Внутри на удивление почти никого не было. Илья заказал американо, Аля фисташковый раф, и оба хором попросили знаменитую ленинградскую «картошку».

Только оказавшись в тепле, Аля поняла, что замерзла. Она передернула плечами. А может, это нервное? Незаметно взглянула на себя в зеркало – платье, глубокого синего тона оттеняло глаза, волосы немножко растрепались от ветра, но это ей шло. Довольная увиденным, переключила внимание на Илью.

Ее поразили его красивые пальцы. В них чувствовалась сила. Аля покраснела и обхватила ладонями высокий стеклянный бокал с кофе. Сверху тертым шоколадом было насыпано сердечко.

Отломив кусочек пирожного, Илья положил его в рот и расплылся в блаженной улыбке:

– М-м-м… Всё-таки нигде вкуснее нет… Молодцы, держат марку.

Аля поглядывала сквозь ресницы, любуясь его детским восторгом. Звякнув ложечкой о блюдце, Илья вдруг замер и, постучав себя по лбу, потянулся к рюкзаку.

– Забыл совсем! У меня же для тебя маленький подарок есть.

Аля изумленно вскинула на него глаза: подарок? Значит, не одна она такое смогла придумать! Из недр рюкзака появился маленький прямоугольный сверток.

– Что это? – спросила она.

– Посмотри, - Илья отломил еще кусочек «картошки».

Аля осторожно вскрыла коричневую бумагу и вскрикнула:

– Не может быть! Этого просто не может быть!

– Что? – заволновался Илья. – Тебе не нравится?

Аля покачала головой, положила сверток рядом и полезла в сумочку. Через секунду она уже держала в руках свой подарок.

– Это тебе!

Илья недоверчиво усмехнулся и быстрым движением разорвал упаковку. Через секунду он расхохотался:

– Ты права! Так не бывает!

В руках у них были абсолютно одинаковые книги «Психованного доктора».

– Я подумала, что тебе, как врачу интересно… - смеялась Аля.

– А я подумал, что тебе интересно о буднях врача, - вторил ей Илья.

Допив кофе, они еще долго сидели на диванчике и посматривали на свои одинаковые подарки. Илья обнял ее, уткнулся лбом в плечо и с силой прошептал:

– Алька… Алька… Я постоянно думаю о тебе. Эти четыре дня пыткой показались, еле дождался… Соскучился жутко. Я понимаю, это звучит ужасно, но давай, не будем бродить по холоду. Поехали ко мне в гостиницу…

Аля прикусила губу, дрожащими пальцами провела по его волосам. Жесткие, как у ее любимой куклы в детстве.

– Ты только не обижайся, Алька…

Он поймал ее руку и крепко сжал. Костяшки больно впились друг в друга, но Аля не пошевелилась. Сумасшедший стук сердца отдавал в виски. Она взглянула на часы: начало пятого. В семь у Лизы спектакль. От горячего дыхания Ильи кружилась голова, а ноги стали совсем слабыми. Она готова была идти за ним куда угодно.

– Хорошо, - сказала она решительно и встала, одернув платье.

В глазах Ильи мелькнула неподдельная радость и восхищенное удивление. Он вскочил, протянул ей куртку. Аля нервничала и никак не могла справиться с молнией. Ей стало вдруг безумно страшно, как будто она решилась перейти пропасть по тонкому канату. Чтобы не передумать, она подхватила сумку и пошла к выходу. Илья догнал ее. Они не пытались даже притворяться, глупо шутить или делать вид, что идут в гостиницу не за тем, о чем оба думают уже несколько дней.

К чему это глупое кокетство, когда у них так мало времени? Выскочили на улицу. Повсюду уже горели фонари, рыхлые сумерки навалились на город. Погода совсем испортилась, теперь вместо мелкой крупы повалили раскисшие хлопья. Словно большие слизни, они оставляли влажные следы на щеках. Перекресток был совсем рядом, догорал зеленый свет, Аля и Илья быстро перебежали на другую сторону.

«Сейчас не будет ни автобуса, ни троллейбуса», - с тоской подумала Аля. Искать такси? Тут пешком пятнадцать минут. «Может быть, сказать ему, что у меня мало времени?» - Аля покосилась на Илью. Над поднятым воротником пальто торчала темноволосая голова, отчего мужчина был похож на большую черную птицу. Пальто усеяно крупными каплями. В свете фонарей оно поблескивало, как рыбья чешуя.

Глава 8

Аля открыла глаза. Слегка сдвинув брови, вгляделась в охристый сумрак, окутавший комнату. В приглушенном свете торшера сияли золотисто-коричневые шторы. Мужская рука обнимала ее за талию. Они лежали на боку с переплетенными ногами, а их тела так удобно повторяли каждый изгиб и выемку, что были похожи на две столовые ложки в бархатном футляре. Аля поморгала, на секунду замерла и неожиданно вскочила.

– Илья! Илья! Мы уснули… Боже… который час? У меня же… я же… Господи!

Стоя на коленях на кровати, она с силой ударила кулаками по сбившимся простыням и наклонилась за сумочкой, где лежал телефон.

Илья приподнялся на локте, провел рукой по волосам и встревоженно посмотрел на Алю.

– Уже почти девять! - жалобно воскликнула она.

Нервно прочертила по экрану, снимая блокировку. На секунду зажмурилась, представив, что она там увидит, и чуть не расплакалась. Как же так могло получиться? Ладно бы, пила или уже был поздний вечер, но вот так заснуть почти среди бела дня, разве такое возможно?!

Пропущенных звонков было много. Все от Кирилла. Еще больше сообщений. Сначала с беспокойством, потом с раздражением, а последние – с паникой.

Боже, она ведь никогда вот так не пропадала! Аля представила себе, что сейчас испытывают Кирилл и Лиза и почувствовала, как холодеют от ужаса пальцы. Она металась по номеру, искала белье, путалась, натягивая колготки трясущимися от волнения руками. В телефон старалась не смотреть. Если она сейчас напишет, то Кирилл немедленно перезвонит, и как она с ним будет разговаривать в присутствии Ильи?

Резкий спазм перехватил горло, будто невидимые пальцы вцепились в шею. «Это твоя совесть», - насмешливо шевельнулось в голове. Вихрем перед глазами пронеслись картинки: Лиза, подглядывающая в щелку занавеса, пришли ли родители, нервничающий Кирилл, пустое кресло рядом с ним, долгие гудки в телефоне и последняя пометка в мессенджере «был(а) сегодня в 16.25».

Аля сжала виски и несколько раз вдохнула и выдохнула. Сосредоточиться никак не удавалось. Она вообще плохо переносила стрессы. В голове был кавардак: мысли разлетелись, как осы из разоренного гнезда. Они жалили ее обвинениями, упреками и виной.

Совершенно некстати вспомнилось, как в детстве она полезла на дачный чердак и в полумраке не заметила такой вот осиный дом. Спасаясь от разъяренных насекомых, кинулась к лестнице, но всё же успела получить заслуженный укус в щеку. Через несколько минут лицо раздулось и стало напоминать перезревший помидор, а мама испуганно кормила ее таблетками, смачивала щеку содой и всю ночь прислушивалась, не пора ли вызывать «скорую помощь».

«За всё приходит расплата!» - подумала Аля, торопливо выискивая в приложении такси.

Всё это время Илья в ее суматоху не вмешивался. Но когда Аля, чертыхаясь, уронила телефон, встал, натянул джинсы, подошел к ней и с силой взял ее за запястья. Аля дернулась, пытаясь освободиться, но сильные пальцы не отпустили. Илья почти насильно усадил ее в кресло и сел напротив.

– Аля! Послушай. Для начала успокойся. Пять минут тебе погоды не сделают. Слышишь?

Аля подняла на него загнанные глаза. Илья смотрел спокойно и чуточку строго. Постепенно ее взгляд прояснился.

– Значит так, - Илья чуть сжал ее пальцы. – Я сейчас закажу такси.

– Там нет! – всхлипнула Аля.

– Есть, - уверенно ответил Илья. – Если нет эконома, всегда есть комфорт или бизнес тарифы. Спокойно собирайся, я найду.

Аля на секунду замерла, а потом часто-часто закивала. Сейчас она готова была согласиться с любым, кто пообещает решить ее проблемы. Только вот, кто бы так же легко распутал все остальные трудности. Ладно. Об этом после. В такси будет время обдумать. Только надо придумать, что сейчас сказать Кириллу. О реакции Лизы на пропущенный спектакль пока даже не помышляла.

Она бросилась в ванную, смочив пальцы водой, быстро вытерла размазанные тени, заметила какие шальные у нее глаза и испуганный вид. Дергая себя за волосы, быстро распутала пряди. Боль немного отрезвила.

– Ну что? – выскочила она в комнату.

– Всё в порядке. Черная БМВ, номер 133.

Илья взглянул на экран телефона:

– Через минуту будет.

Он шагнул к ней, обнял, но чувствуя ее нетерпение, быстро отпустил.

– Прости. Мне нужно бежать, - беспомощно сказала Аля.

В носу немилосердно щипало. Всё. Всё она испортила. Быстро поцеловав его в щеку, подхватила сумочку и выбежала из номера.

Назвав адрес, набрала в грудь воздуха и нажала на вызов. Кирилл ответил сразу:

– Алевтина! Слава Богу! Что случилось?! Ты куда пропала?!

Аля облизала пересохшие, немного побаливающие от поцелуев губы. Поглядывая в сторону водителя, она как можно естественнее произнесла:

– Ой, Кир, тут такое… Тут… - она снова посмотрела на водителя, отвернулась к окну и продолжила, - на одну из преподавательниц напал студент.

– Что? – опешил Кирилл. – Как напал? А ты? Ты не пострадала? Ты где сейчас?

Он завалил ее вопросами. Аля заторопилась:

– Нет-нет, со мной всё в порядке. Я дома подробнее расскажу. Там полиция приезжала. Нас всех опрашивали, это в соседней аудитории было. Я только крики слышала. Женщина не пострадала, просто упала, когда убегала. Там псих какой-то, у которого она зачет на пересдаче не приняла. Ну, он и кинулся на нее с кулаками…

Глава 9

Кирилл вышел в прихожую. Аля слабо улыбнулась и начала стягивать с себя куртку. Лиза из своей комнаты даже не выглянула. Обиделась. Идти объяснять и извиняться, сил не было. Да и не станет она сейчас слушать. Аля так устала от переживаний, что мечтала только об одном: душ, таблетка от головной боли и теплое одеяло.

Чувствовался небольшой озноб, а между ребрами появилась противная боль, будто время от времени тыкали острой спицей. «Не хватало еще разболеться», - с тоской подумала она.

– Ты как, нормально? – спросил Кирилл, вешая в шкаф одежду. – Я уже не знал, что думать…

Он еще раз окинул ее взглядом из-под очков. Аля заметила, что в левом глазу у него лопнул капилляр.

– Да, - нашла в себе силы улыбнуться она. – Всё в порядке.

Она пошла в спальню переодеться. Малодушно хотела проскользнуть мимо комнаты дочери, но остановилась: нет, лучше попробовать хотя бы в двух словах объяснится сейчас. Нерешительно постучалась. Никто не ответил. Тогда Аля осторожно приоткрыла дверь. В комнате было темно и тихо. Только светился синим неоновый глазок колонки на столе.

– Лиза, - шепотом позвала Аля.

Дочь не ответила. Аля сделала шаг назад и закрыла дверь. То ли правда, спит, то ли притворяется. Странно, что не сидит в чате, обсуждая сегодняшнее выступление. Надо узнать у Кирилла, как всё прошло.

Стараясь не смотреть на себя в зеркало, сняла платье и надела футболку. Взяв плечики, протянула руку к платью и замерла: одна из кнопок на плече была просто выдрана с мясом. Аля испуганно прижала его к себе: а если Кирилл заметил?

Услышав его шаги, быстро свернула платье и убрала в ящик. Натянув домашние штаны в горошек, обернулась:

– Как Лиза выступила? Она кажется, спит. Или не хочет со мной разговаривать.

Кирилл сел на кровать, снял очки и устало потер переносицу, потом откинулся назад, опираясь на локти.

– Хорошо прошло. Она молодец, прямо Грета Гарбо… У нее классно получается. Мы с ней обсудили. Жаль, конечно, что ты не пришла.

– Ну, вот видишь… - развела руками Аля.

Впервые она пропустила выступление дочери. Да еще так по-глупому.

Ей хотелось быстрее закончить все разговоры, выпить чая и остаться одной. В животе засосало. Она вспомнила, что с самого утра ничего не ела. Кофе с пирожным не в счет.

Аля нащупала в кармане штанов резинку, собрала небрежно волосы в хвост и собралась выйти из комнаты.

– Алевтин, - позвал ее Кирилл.

– А? – оглянулась она.

Кирилл по-прежнему полулежал, откинувшись на локти.

– Я тут Каримову звонил, ну, завкафедрой, узнать, что там у него творится? Почему студенты мордобоем занимаются? А он оказался не в курсе всего. Даже не понял, о чем речь.

Але показалось, что на нее рухнула снежная глыба. Придавила всей тяжестью и мешает дышать. У нее опустились плечи. – «Надо было соврать, что-то другое», - мелькнуло в голове. Она развернулась и внимательно посмотрела в лицо мужа. Оно было обычным – не злым, не подозрительным, может быть, чуточку уставшим.

– А при чем тут Каримов? – неожиданно для себя спросила Аля. – Я сегодня не у него читала лекцию. У меня в гуманитарной академии семинар был.

Ложь далась так легко, как будто в нее вселился невидимый суфлер. В глазах появилось искренняя озабоченность.

– В академии? – переспросил удивленно Кирилл. – Ты же с ними, вроде, не стала заключать договор… Или я что-то путаю?

Аля мягко улыбнулась. Она подошла к кровати, села рядом с мужем и похлопала его по руке.

– Я говорила тебе… ты просто забыл. Ты со своей монографией скоро вообще всё забудешь.

Она потрепала его по волосам. Мягкие, совсем не такие, как у Ильи. От того, что прямо сейчас она сравнила мужа с любовником, ей стало ужасно неловко. Аля встала и поспешно вышла.

Побыть в одиночестве не удалось. Вместо того чтобы, как обычно, углубиться в работу, Кирилл присоединился к чаепитию. Он снова расспрашивал ее о происшествии с преподавательницей, прихлебывая чай, щурился и собирал пальцем крошки от только что съеденной халвы. В конце концов, Аля не выдержала и, убрав блюдце в мойку, убежала в душ.

В спальне сжалась в комок под одеялом, прислушалась к шагам мужа и с облегчением поняла, что он всё-таки пошел к себе в кабинет, где и просидит за писаниной до двух часов ночи. В семь они встанут, чтобы вместе поехать на работу. Завтра у нее лекции в университете, а это значит, что сбежать вечером вряд ли удастся.

Аля вспомнила, что так и не ответила Илье. Он ей тоже больше не писал. То ли обиделся, то ли с пониманием отнесся к ее семейным проблемам. Она посмотрела на часы. Одиннадцать. Прошло всего два часа, как она в ужасе проснулась в номере гостиницы. А такое ощущение, что это было так давно.

«Завтра не получится. Я весь день в университете»,- написала она Илье. «Плохо, я уже по тебе скучаю», - прилетело в ответ. Мухой в паутине забилось сердце, Аля прижала телефон к груди и закрыла глаза. Как? Почему это случилось с ней сейчас? И как же быть дальше? Хотелось бросить всё и помчаться к нему босиком по стылому снегу.

Глава 10

Але показалось, что за секунду всё пространство на несколько метров вокруг, накрыло прозрачным звуконепроницаемым куполом. Лишние звуки исчезли, осталось только ее дыхание и биение сердца, запахи обесцветились, а цвета стали ярче. Она видела перед собой черные глаза Ильи и нежно-желтые, почти прозрачные лепестки.

Аля шевельнула губами, не в силах произнести ни слова. Кирилл ловко обошел мешавшего ему Илью, и обернулся. Аля отвела глаза, едва заметно качнула головой и буквально повисла на руке мужа, вцепившись ему в локоть. Боковым зрением заметила, что Илья по-прежнему стоит на месте и смотрит на нее. Она быстро отвернулась.

– Ого, смотри, какое солнце! Прямо весна! – громко и чересчур оживленно заговорила она.

Кирилл согласно крякнул. Аля затылком почувствовала пристальный мужской взгляд. «Откуда он здесь?» – взорвалось в голове. Нахлынуло раздражение. На Илью за то, что заявился без предупреждения и чуть не подставил ее перед мужем, на себя, что потащилась в эту дурацкую кофейню, на Кирилла, который волочит ее куда-то за руку.

В «Пенке» окна выходили в университетский дворик, и Аля не могла видеть, остался ли Илья ее ждать или ушел. А может, вообще пошел следом и сейчас прямо при Кирилле вручит ей букет и объявит, что у них уже целую неделю роман.

Аля опасливо покосилась на входную дверь, но никакого Ильи там, конечно, не обнаружила. Только преподаватели, да студенты ходили туда-сюда.

– Ну, вот… - Кирилл поставил на стол две фаянсовые чашки. – Вот это другое дело! Я взял тебе фисташковый капучино.

– Почему? – с неожиданной и совершенно необъяснимой яростью спросила Аля.

Она почувствовала, как дрожат губы, как будто ее сильно обидели.

– Что? – не понял Кирилл.

– Почему ты заказал мне то, о чем я тебя не просила?

– Ты же всегда здесь его заказывала, - растерянно ответил он.

Аля молча вытащила из сумочки влажную салфетку и принялась оттирать пальцы. Непрошеная внимательность мужа вывела ее из себя. Всегда он так! Заботится, только когда ему это надо. А в остальном… Сколько раз она просила не оставлять на краю мойки кружку? Миллион?

– А сегодня я, может быть, хотела обычный капучино, - продолжила занудствовать Аля.

– Давай перезакажем…

– Не нужно, - буркнула Аля и сделала слишком большой глоток.

Над губой отпечатались пенные усы, и она с досадой потянулась к салфетнице.

– Что с тобой? – спросил Кирилл.

В серых глазах мелькнула озабоченность. Аля набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, что всё в порядке, как двери распахнулись и вместе с гурьбой шумных студентов в зал вошел Илья.

В руке тусклыми фонариками светились нарциссы. Аля закрыла и открыла глаза, как будто надеялась, чтобы это всё окажется миражом. Пропустив вперед двух парней и девушку, Илья двинулся следом. Аля, как завороженная следила за ним. Во рту стало едко и сухо, руки задрожали. Не в силах больше выносить эту пытку, она вскочила.

– Я сейчас, - и протиснувшись за стулом, на котором сидел Кирилл, пошла в сторону туалета.

Когда проходила мимо Ильи ноздри чутко уловили его запах – чуть горьковатый, тот самый, который вчера проник в каждую пору ее тела, и казалось, остался там навсегда. Краешком мизинца задела его руку и почувствовала, как слабеют коленки. Досада от того, что он появился без предупреждения, да еще и преследует ее, исчезла. Причем так быстро, будто эта дикая ситуация была вполне нормальной.

Илья заметил ее движение, повернул голову и неожиданно подмигнул. Аля смущенно улыбнулась и украдкой посмотрела на мужа. Кирилл так и сидел спиной к ним, листая что-то в телефоне. Клетчатый пиджак на спине привстал небольшим горбом.

Будто желая подразнить, Илья качнул букетом. Але немедленно захотелось забрать у него цветы и уткнуться в них носом. Это были ее любимые цветы. Весенние, ранние. Где он их раздобыл в феврале? Аля обязательно покупала их у бабулек, но не раньше середины мая.

Она посмотрела на изящные, будто вырезанные из бумаги соцветия. Для нее. И так невозможно далеко от нее. Неожиданный восторг зажегся в глубине сердца. Присутствие в двух шагах мужа обострило каждое прикосновение до состояния оголенного нерва.

Короткое свидание закончилось. Нужно уходить. Аля, не оглядываясь, скрылась за решетчатой, увитой искусственной зеленью перегородкой. В туалете бессильно прислонилась к двери спиной. Взглянула на себя в зеркало, увидела сумасшедшие с расширенными зрачками глаза и шею в некрасивых нервных пятнах. Открыв кран, сунула руки под холодную воду. Сердце немного замедлило свой бешеный кросс.

Когда Аля снова появилась в зале, Ильи уже не было. Только на крайнем столике лежали брошенные им нарциссы.

– Всё хорошо? – поднял на нее глаза Кирилл.

Аля улыбнулась:

– Да. Да, теперь всё в порядке. Извини, что бухтела. И спасибо за кофе.

Она приобняла мужа за шею и поцеловала в колючую щеку. Запах его одеколона показался ей кислым.

***

«Что это было?» - экран маякнул новым сообщением.

Илья остановился, потом отошел в сторону, чтобы не мешать вечно спешащим горожанам, и быстро набрал ответ:

Глава 11

– Кир, ты не жди меня. Я после лекций еще хочу в «Галерею» зайти. Там скидки сейчас. Может, и для Лизы что-нибудь найдется…

Аля произнесла это, как можно равнодушнее, и даже спрятала ленивый зевок в ладошке. Кирилл искал что-то в стопке книг на столе, и было непонятно, слышит ли он ее вообще.

– Кирилл, ты меня слышишь? – переспросила Аля.

– Да, - отрывисто ответил он, не прекращая поисков.

Наконец, вытащил нужную ему книгу и, пролистав, посмотрел на Алю из-под очков.

– Я тебя отвезу. Вместе пройдемся. Лисёнок просила меня одну штучку ей купить, вот как раз…

Кирилл снова отвлекся на книгу, удовлетворенно хмыкнул и потянулся, чтобы прилепить на страницу розовый стикер. Аля перевела взгляд на развесистый цветок на шкафу за его спиной. Раскидав длинные стебли-плети, он цеплялся тонкими усиками за каждого, кто проходил мимо. Сейчас он держался за плечо Кирилла. Аля нервно покрутила кольцо на безымянном пальце. Каждое ее движение напоминало натянутую струну.

Зря она упомянула Лизу. Это была ошибка. Теперь Кирилл точно не отстанет, пока они не заедут в торговый центр. И ей придется для отвода глаз бродить по магазинам, щупать рукава кофт, вертеть в руке плечики с платьями и таращиться на глянцевые модные носы ботинок. А Кирилл в это время пойдет покупать Лизе какую-то «штучку», о которой она, Аля, понятия не имеет. Потому что дочь живет в симбиозе с отцом, а мать воспринимает, как дальнюю родственницу, которая однажды приехала из своей тьмутаракани и поселилась вместе с ними. И приходится ее терпеть.

С самого рождения у Кирилла и дочери сложились особые отношения, куда они никого не пускают. Живут на своей маленькой планете, а всем остальным, включая Алю, дозволено лишь стоять внизу и, задрав голову, кричать что-то в пустоту. Можно даже размахивать руками, чтобы привлечь их внимание, но это вряд ли поможет.

Иногда Але казалось, что это не она, а Кирилл был беременным, а потом родил Лизу. У нее на руках она выкручивалась и синела от крика, но как только дочку брал папа, успокаивалась и засыпала, держась за его палец. Она и сейчас часто сидит так рядом и держится за его мизинец.

Кормить Лизу она тоже не смогла, у той случилась непереносимость. Алино молоко оказалось для дочери ядом. Кормил из бутылочки Кирилл. Если Лиза плакала и не могла уснуть, он начинал читать вслух гомеровскую «Иллиаду», и странные, гортанные звуки древнегреческого языка действовали на малышку, как колыбельная.

Весь нарисованный Алей во время беременности мир, рухнул почти мгновенно. Лиза даже родилась на месяц раньше срока, как будто стремилась изо всех сил покинуть ненавистную ей утробу, чтобы увидеть того, на чей голос и прикосновения так чутко реагировала с самого начала.

Кирилл и Лиза, будто очертили вокруг себя круг, в который не принимали посторонних. А Аля осталась за его пределами. Со стороны всем казалось, что у них идеальная семья. И Аля этот образ, как могла, поддерживала.

Страстное желание родить еще, посетило Алю, когда Лиза пошла в первый класс. Как положено с роскошным букетом и огромными бантами. Аля шагала за мужем и дочерью на полшага позади, и вдруг увидела свою соседку с коляской. Засмотрелась на нестерпимо нежно-розовое, закрытое от чужих глаз полупрозрачной кисеей. Перевела взгляд на щебечущую о своем дочку. Все ее маленькие разглагольствования предназначались только отцу. И захотела, чтобы кто-то кукольный, но необыкновенно важный точно также держал бы Алю за ладошку и только ей рассказывал свои тайны.

Заговорила об этом с Кириллом, но он окаменел лицом и категорически запретил на эту тему даже думать. Есть Лисёнок и этого достаточно. Он сам был единственным ребенком в семье. У Али та же история. Так что…

Глядя сейчас на Кирилла, на его подвижные, как у пианиста пальцы, с волосками на фалангах, она четко вспомнила, как он размахивал руками и мотал головой: «Нет, нет, нет, Алевтина, об этом не может быть и речи!»

Добиться внятных аргументов она так и не смогла, но заметила, что любое упоминание о младенце вызывало у Кирилла какое-то ожесточенное, почти суеверное отрицание. Будто бы она предлагала ему вызвать нечистую силу. Пришлось, скрепя сердце, отступить. Больше они эту тему не обсуждали.

Аля посмотрела на часы, пора идти на пару. Огляделась в поисках папки с материалами и увидела, что она лежит прямо под рукой у Кирилла. Снова он прихватил и ее бумаги. Она подошла ближе, чтобы выдернуть папку из-под локтя и только тогда увидела, что между исписанных листков предательски торчит фотография.

Всё тело обдало жаром. Але показалось, что она с ног до головы покрылась по́том, и через несколько секунд он влажными пятнами проступит на одежде. И, конечно, же, это увидят все. Даже милейшая Ирина Петровна, которая в свои восемьдесят носит очки с линзами толщиной в ладонь. Она как раз подняла голову в неизменной зеленой шляпке-котелке и близоруко уставилась на Алю.

Та широко улыбнулась и, задержав дыхание, потянула папку на себя. Если бы Кирилл не был так рассеян, то обязательно бы заметил это движение и увидел фото с половинкой Алиного лица. А если бы заинтересованно вытянул весь снимок, то обнаружил рядом и того мужчину, которого он сегодня так старательно обходил на улице. Фотография теперь кочевала вместе с ней повсюду.

Но Кирилл увлеченно смотрел в монитор. Похоже, он даже не понял, что рядом с ним кто-то есть. Аля накрыла снимок рукой и пропихнула его вглубь бумаг.

Глава 12

– Как ты думаешь, в кого она влюблена? – спросил Илья, глядя на портрет известной артистки.

Аля посмотрела на него с удивлением. Надо же, врач, человек далекий от искусства и задается такими вопросами.

– С чего ты решил, что она влюблена?

– Влюбленную женщину сразу видно, - сказал Илья и тихонько сжал ее пальцы.

Аля покраснела: на что он намекает? О том, что чувствует к Илье, она даже себе запрещала думать. А точнее, просто не могла дать этому определения. Это было что-то почти невесомое и в то же время, напоминало большой, похожий на солнце шар. Он горел, светился и пульсировал внутри, и впервые за много лет Але было не одиноко и не грустно, а главное тепло.

– А мужчину? Влюбленного мужчину тоже видно? – спросила она, чтобы скрыть неловкость.

– Конечно, - кивнул Илья. – Пойдем.

Он уверенно потащил ее в соседний зал и остановился перед «Прогулкой» Шагала.

– Видишь?

Аля изумленно переводила взгляд с картины на Илью и обратно.

– Тебе правда, нравится? – недоверчиво спросила она.

Вместо ответа он улыбнулся и обнял ее за плечи.

– А в Третьяковке… - начала Аля, но Илья ее перебил.

– Да, там я тоже первым делом иду к нему. Жаль, третья картина в Париже. Там я не был.

Аля рассмеялась и взмахнула руками.

– Знал бы ты, сколько раз я была в Третьяковке и именно у Шагала. «Над городом» же, да? Ты про нее?

Илья крепче притянул ее к себе, она уткнулась носом в подмышку, потом обхватила его за талию и оба замерли, глядя, как над землей парит влюбленная женщина, а счастливый мужчина крепко держит ее за руку.

***

– Я не понимаю, Кирюш, как ты можешь терпеть такое отношение?

Софья Ларионовна ловко вынула из духовки пирог с яблоком и вишней и накрыла его полотенцем в рубчик. Проделав это, обернулась к сыну и в ожидании ответа принялась развязывать фартук.

Кирилл меланхолично жевал кусочек яблока, выуженный из оставшейся начинки. Морщился, то ли от кислого сока, то ли от вопроса матери.

Софья Ларионовна невестку недолюбливала, и это факт. Алевтина отвечала взаимностью. Но с другой стороны, с чего бы им любить друг друга, если они пытаются поделить влияние на одного мужчину.

– Что скажет Ефим Семенович? – продолжила задаваться риторическими вопросами Софья Ларионовна. – Я обещала, что ты придешь с женой и Лизонькой, а теперь?

Она недовольно тряхнула седыми волосами, выстриженными скобочкой. Цепко впилась выцветшими глазами в лицо сына и горестно покачала головой. Открыв холодильник, вынула блюдо, на котором застыла рыба. Ее печальный выпученный глаз, казалось, тоже ждал ответа на поставленные вопросы.

– Посмотри, какая красота! – горделиво повертела посудину Софья Ларионовна. – С Нового года, небось, не ел?

Кирилл молча закинул остаток яблока в рот и неопределенно пожал плечами. Пожилая дама пристукнула невысоким каблучком домашней туфли и с подозрением уточнила:

– Алевтина же готовила рыбу?

И догадавшись, покачала блюдо в воздухе.

– Ну вот! Вот же! – воскликнула она, как будто получила окончательное доказательство вины невестки.

Потом театрально вздохнула: никогда ей не понять, почему ее умный, талантливый мальчик из интеллигентной семьи женился на этой московской зазнайке. Сразу было понятно, что она не сумеет по достоинству оценить его способности.

В старинной академической квартире в центре города эта пигалица жить не захотела. Пришлось Кириллу срочно доделывать ремонт в четырехкомнатной, которую он купил еще до женитьбы. Туда уже и Лизоньку привезли. Район неплохой, не из этих, где до неба высятся одинаковые, как близнецы многоэтажные башни. Но ведь и не центр. А главное, бросили ее тут одну. И если бы был жив Саша, он никогда бы не допустил, чтобы его сын покинул родовое гнездо и оставил престарелую мать на произвол судьбы.

Насчет произвола судьбы Софья Ларионовна кокетничала. Дама она была крепкая, энергичная и очень любила играть в карты. Каждую пятницу к ней приходили Дуся и Геля, ее верные подруги, с которыми под рюмочку наливки и происходили карточные баталии.

– Ладно, - обреченно махнула рукой Софья Ларионовна. – А как твоя монография? Хотя бы в Центральный архив Аля съездила?

Услышав заветное слово «монография», Кирилл оживился и принялся говорить. Глаза его горели, он так жестикулировал, что пряди волос падали на высокий лоб и приходилось их нетерпеливым движением убирать назад. До следующего резкого взмаха головы.

Софья Ларионовна слушала внимательно. Время от времени она одобрительно кивала, словно сын рассказывал ей стихотворение наизусть.

– Сейчас жду рецензию от профессора Галченко, - выдохнул Кирилл.

«Вот, что значит, когда рядом есть тот, кто заинтересован, - с грустью подумала Софья Ларионовна, - а не некоторые, которым на научную карьеру мужа плевать! Не послушал ее Кирилл, бросил Майю из-за этой вертихвостки, а ведь какая была девочка. Аспирантка, умница, а главное, работала над той же темой, что и Кирилл. Было бы, о чем поговорить, что обсудить, а какими глазами она смотрела на ее сына, эх…»

Глава 13

Лестничный проем закончился. Аля посмотрела на черную непроницаемую дверь, которая разделяла два ее мира. Пока шла по ступенькам, всё обдумывала странную и даже страшную ситуацию, в которую угодила. Всего за неделю ее жизнь полностью изменилась.

Илья стал маркером, который окончательно выделил красным цветом то, о чем она старалась вовсе не думать. Убеждала себя, что ей не на что жаловаться. И если даже кому-то рассказать, что она в своей семье чувствует себя третьей лишней, то слушатель только повертит пальцем у виска и отмахнется: хватит придумывать! Всё ж нормально! Муж не пьет, не бьет, дочь – умница, в театральной студии горит, у самой работа непыльная и не нужно волочь на себе ипотеку и несколько кредитов. Что бога гневить?

Поэтому Аля помалкивала и всеми силами изображала счастливую женщину. Если не счастливую, то, по крайней мере, устроенную. Изображала всякий раз, когда Кирилл прямо перед носом закрывал дверь своего кабинета, и она шла смотреть сериал или читать что-то для будущих лекций. Изображала, когда Лиза нарушала ее запрет, потому что «папа разрешил». Изображала, когда свекровь при посторонних обсуждала ее, как будто Али и вовсе не было за столом.

И так она проживала день за днем. Не жила, и именно проживала. И думала, что сама во всем виновата. Поспешила, поторопилась во взрослую и самостоятельную жизнь, как будто сама забралась в клетку и надежно прикрыла за собой дверцу.

Она вспомнила, как Кирилл сделал ей предложение. Они сидели в кафе и разговаривали о чем-то совсем отвлеченном. Точнее, говорил только Кирилл. И при этом вертел в руках фольгу от шоколадки, с которой он только что выпил кофе. Аля внимательно его слушала и ловила себя на мысли, что не всё понимает. Уж слишком сложные материи были затронуты. Не прекращая разговора, Кирилл ловко скрутил фольгу в серебряный канатик, потом подумал секунду и соединил два конца в кольцо. А в следующий момент прервал свою же мысль и неожиданно сказал, глядя Але в глаза:

– Алевтина, ты выйдешь за меня замуж?

Это «Алевтина» прозвучало так торжественно и старомодно, что Аля немного растерялась. Подумала, что Кирилл шутит. Но он смотрел серьезно, только время от времени быстрым движением головы откидывал волосы, падавшие волной на лоб. Не дожидаясь ответа, Кирилл взял ее руку и надел колечко на палец.

Вот так фальшивое кольцо стало символом ее семейной жизни. Бутафорией. Только Аля об этом долго даже не догадывалась. Тем более что через неделю Кирилл преподнес другое кольцо с небольшим бриллиантом. Но Аля больше запомнила то первое – фальшивое. И долгое время это казалось ей очень романтичным.

Ненастоящее кольцо до сих пор хранится в шкатулке, которую им подарили на свадьбу. Однажды Аля рассказала эту историю Лизе:

– Пффф, - закатила глаза дочь, - я от папы такого не ожидала.

На мгновение Але показалось, что пьедестал, на котором Лиза уверенно стояла рядом с отцом, стал для нее тесен. И Кирилл впервые в глазах дочери пошатнулся. Но через секунду Лиза это подозрение развеяла.

– Ты-то, мам, понятно, обрадовалась, но папа… - и покачала головой, недоумевая, как отец до такого додумался.

Аля вспыхнула и хотела резко Лизу осадить, но та уже выплыла из комнаты, бросив открытую шкатулку на диване.

И всё-таки, долгое время Аля считала, что сделала неплохой выбор. Хотя выбор это же, когда выбирают? А из кого она выбирала Кирилла?

Толпы поклонников за ней не бегали. Никаких драм с несчастной любовью за первый курс не случилось. Были одни отношения со студентом на два года старше, но они сами собой сошли на нет. Студент ужасно ее ревновал и по ночам бегал у двери в общежитии и требовал ему открыть. Хотел проверить, не притаился ли под кроватью любовник.

Такие страсти пугали. Аля считала, что любовь – это когда всё ровно, спокойно, тихо. Без потрясений. Как было у ее родителей. И с Кириллом примерно так и складывалось. Страстей побаивалась. Если только издали посмотреть.

Она с тоской взглянула на дверь и вставила в замочную скважину ключ. Прихожая встретила полумраком. Из комнаты дочери доносились приглушенные голоса. Потом раздался смех, и Аля распознала в нем Инну.

Испугаться, впрочем, не успела. Услышав, что Аля пришла, из кабинета, как кукушка выглянул Кирилл.

– Алевтина, нам надо поговорить, - и спрятался обратно.

«Что ж, тем лучше», - подумала Аля и побрела к нему. На нее напало какое-то странное равнодушие.

Она подошла к двери, замерла, выпрямив спину. «Плохо, что Кирилл не дождался, чтобы Инна ушла», - мелькнуло в голове.

Говорить на столь щекотливую тему при посторонних не хотелось.

– Садись, - дернул подбородком Кирилл, когда она вошла.

Аля послушно села, кожаный диван тоскливо скрипнул. Стиснув ладошки, ждала главного и важного вопроса. Лукавить она не будет. Потому что поняла, что самая большая измена – это не момент слабости, а измена самой себе. Она не жаждала лишь одной страсти. Она просто оказалась готова открыть свое сердце для настоящей любви. И поделать с этим ничего невозможно.

– Ты представляешь, Алевтина, что я сегодня узнал?

Кирилл сидел в кресле. К ней он не повернулся. Аля молчала. «Наверное, Инна всё-таки разболтала про встречу в магазине. А Лиза, конечно же, доложила отцу», - устало подумала она. Голос Кирилла звенел от напряжения. Аля видела его пальцы, в которых он сжимал карандаш.