Измена. Твой тонкий просчёт

Глава 1

Руслан

На льняных простынях Ксюша смотрится шикарно. Ок, признаю, они стоили тех денег, которые она с меня стрясла. Лежит, змеёй выгибается, выпячивая свою крепкую троечку — результат работы золотых рук Арамяна. Полляма, и вот они, идеальные сисечки. Губы в нужных местах подкачены, реснички, ноготки, волосы — знаю отлично, во сколько красота обходится. Кто-то скажет, что ненатуральная, а мне норм. Натуральная дома ждёт, умница и красавица. А в любовницы таких, как Ксюша, надо брать: тюнингованных, на всё готовых, чтобы за бабки не только в рот заглядывали, но и чаще этот рот открывали и на колени становились. От Ксюши большего не надо.

— Зай, там Полина говорила про новую коллекцию, хочу пару комплектов заказать, дашь денежку?

Ксюшу, как сладкую конфетку, люблю упаковывать красиво: самому же потом раздевать. Бабок не жалко, главное, чтобы не грубила и берега не путала. Пока держится в рамках, меня всё устраивает. Машинально потираю большим пальцем безымянный. Кольцо лежит в кармане пиджака. Тая сегодня какой-то сюрприз подготовила, надо не забыть цветы по дороге купить, а пока…

— Иди сюда, зай. Поблагодарю за колечко.

Ксюша вытягивает руку и любуется простеньким колечком с сапфиром под цвет её синих глаз. Вместе с чёрными волосами и белой кожей контраст потрясающий. Когда встретил на деловом ужине, где официанткой работала, почувствовал — пропал. Полгода квартиру снимаю и пока ни о чём не пожалел. Когда от неё уезжаю, не всегда понимаю, кто кого трахал. Ладно, восемь лет разницы — нормальная тема. Её двадцать семь на мои тридцать пять идеально ложатся.

На часах семь, до дома полтора часа, иногда жалею, что повёлся на Тайкины уговоры и взял дом, надо было квартиру брать, но она прицепилась: детям нужен свежий воздух. А в счастливой семье нужна ещё и собака, в квартире ей будет тесно. Нет, дом люблю, два этажа в закрытом посёлке, соседи приличные, но ехать из Москвы… Ежедневный ад. Сегодня водителя отпустил раньше, теперь тащусь усталый в пробке. Если бы не Таин сюрприз, остался бы у Ксюши на ночь.

Жена ждёт у входа в дом. Разбросанные по газону фонари в виде камней только начинают разгораться. Тая кутается в мягкий плед, ждёт, пока припаркуюсь и выйду.

— Ты чего такая довольная? — спрашиваю после поцелуя. Она невысокая, хрупкая, но внешность обманчива: характер ого-го, какой взрывной. Мы с универа вместе, чуть ли не с первого курса. Кажется, человека ближе уже не найти.

— Дома скажу. У нас сегодня вечер грузинской кухни.

Тая — кулинарный блогер с сотнями тысяч подписчиков. Увлеклась три года назад, теперь зовут свою передачу вести, а она всё отнекивается. Зря, я только за. От мыслей нехороших отвлечёт.

Навстречу несётся Рэм, золотистый ретривер, машет хвостом, тычется в брюки. И смотрит всегда укоризненно, как знает, откуда приехал. Мы же никому не скажем, правда? Хороший пёс.

В гостиной накрыт стол. Пока переодеваюсь, Тая заканчивает последние приготовления: зажигает свечи, открывает вино. Снимает плед, под которым длинное бордовое платье. Она накладывает ароматную курицу, золотистую молодую картошку. На столе много зелени, овощи, лаваш — как в Тбилиси перенёсся, два года назад туда в отпуск ездили, понравилось.

— Как дела на работе? — сложив изящные пальцы домиком, Тая смотрит поверх, глаза смеются.

— Как всегда. Заславский пытался палки в колёса ставить, хер там.

Дома стараюсь на материться, Тая не любит. Хотя работа располагает иногда на великом и могучем послать, когда по стройкам езжу и с прорабами разговариваю.

— Департамент подписал разрешение?

— Завтра подпишет, ждут отмашку сверху.

Нам удалось выцарапать выгодное пятно в историческом центре, там метр не просто золотой — урановый! Люблю такие вечера с Таей, когда обсуждаем как прошёл день, и чувствуешь искреннюю заинтересованность в ответ. Мне тоже интересно, чем занималась, но, когда спрашиваю, взгляд вдруг становится загадочным и торжественным.

— Я сегодня в клинике была, — говорит она тихо. — У Елены Викторовны.

Это её гинеколог, уже несколько лет ведёт, помогает забеременеть. Не получается у нас пока. Как в на первом году брака был выкидыш, так и всё. Не получается.

— Что случилось? Почему без меня поехала? — тревога всплывает и вертит внутренности.

— Шесть недель, Русь, — произносит ещё тише. Глаза сияют и слепят.

— Чё? — вырывается невольно. Чувствую себя идиотом. Шесть недель чего?.. Врач, недели, это значит?.. Подрываюсь так резко, что стул падает на пол. К ней, в охапку, над полом поднять. Тая счастливо смеётся, обнимает за шею, всхлипывает:

— Получилось, Русь! Получилось точно, я чувствую!

Друг для друга решили, что это ЭКО станет последним, хватит. Никаких нервов, даже самых железных, не хватит смотреть на её страдания и разрушенные надежды.

— Ты теперь моя ваза хрустальная, — шепчу в губы. Нежно целую. Это самый счастливый вечер, давно таких не было. Ночью, обнимая Таю, улыбаюсь, представляю следующие несколько месяцев. Как у неё живот расти будет, как почувствуем первые толчки… Неужели скоро стану папой?! Не верится. Захватывающе звучит, как что-то на нереальном и счастливом.

***

Таисия

До сих пор боюсь в это поверить. Впервые плод не просто прижился, но и крепко уцепился. Елена Викторовна убеждает, что всё развивается хорошо, беременность обычная, не считая того, что она — пятая по счёту. Не могу перестать гладить живот, как будто от этого малыш начнёт быстрее расти. А реакция Руслана… До сих пор улыбаюсь, вспоминая, как загорелись его глаза. Из него выйдет прекрасный отец, а из меня, наверное, немного истеричная мама, которая постоянно будет бояться за каждый шаг и чих. Вместе мы с правимся.

Руслан уже уехал в офис, у него сегодня важные переговоры. Подушка примята, но давно остыла, зато всё ещё пахнет им. Я люблю его так, что дышать больно, и он отвечает тем же. Да, бывает, ругаемся, бывает, не разговариваем несколько часов, а может, даже дней. Но никогда он не унижал ни словом, ни делом, и я отвечаю тем же. Мы вместе прошли через сложный период неудачных попыток родить и стали только ближе.

Глава 2

Таисия

Пол под ногами идёт трещинами. Это точно какая-то глупая шутка. Может, Руслан так решил приколоться, его любовь к розыгрышам отлично знаю. Только он в курсе, что сейчас я держу в руках его телефон. Конечно, это сам Руслан. Вчера узнал про малыша и теперь вовсю угорает. Шутник. Конечно он, только… Палец сам скользит по экрану. Чат. У него есть чат с этой девушкой. Открываю фото. Красивая, не спорю, только он всегда над такими смеялся. Называл их куклами, и что, сам на такую повёлся?

Чат явно чистят, последние сообщения от вчерашнего дня, и только. Она напоминает, что он обещал дать денег на какие-то комплекты, а потом пишет, что при встрече оближет с головы до ног. Мерзко. Тошнота подкатывает к горлу, рот моментально наполняется кислотой. Едва успеваю добежать до раковины и выплеснуть туда выпитую утром воду. Оближет. Представляю, как эта в нужных местах надутая девушка по моему мужу ползает слизняком. Новый спазм — сплошная желчь. Склонившись над раковиной, тяжело дышу и пытаюсь прийти в себя. Собраться, хотя на куски разваливаюсь. Где найти скотч, чтобы склеить трещины, которыми покрылась душа?

Что делать теперь? Что нам теперь делать? Ладонь ложится на живот, изнутри поднимается животный вой. Ноги слабеют, оседаю на пол, прислоняюсь к кухонному шкафу и начинаю ныть на одной ноте. Так больно, мамочки, почему так больно?! Живот сжимают острые спазмы. Только не это, пожалуйста, малыш! Мы справимся, вдвоём выстоим, только не бросай меня сейчас!

Слёзы текут безостановочно. Падаю на пол, сжимаюсь в комок, крепко стискиваю ноги, словно это поможет. Слишком знакомо всё, столько раз уже проходила. Когда всё заканчивается, равнодушно поднимаюсь, смотрю на кровавую лужу на полу. Надо привести себя в порядок, а потом ехать в больницу на чистку. Все чувства враз умерли, внутри пустота, которую ничем никогда не заполнишь. Утром я была счастливой женой и будущей мамой, а сейчас… Ничто, оболочка.

***

Руслан

— Нахуй нам этот гемор сдался! — Славян расхаживает по кабинету, размахивая руками. Я сижу за столом, ноги на нём, рядом с открытым ноутом. Только что прислали смету на будущее строительство, и всё бы ничего, да только кое-кто хочет половину суммы себе на карман за разрешение на строительство. С одной стороны, ничего нового, обычная практика. С другой — не слишком ли этот кое-кто охуел? Этот вопрос мы со Славяном пытаемся решить последние два часа. Пиздец как без телефона неудобно. Надо пару десятков звонков сделать, у Славяна не все нужные номера есть. Курьера за ним послать, что ли? Светлая мысль приходит в голову, вот только Тая не берёт трубку. Уже пятый раз звонил, всё без толку. Наверное, стримит сейчас или записывает блог. Всё сегодня через жопу, с самого утра. Опускаю ноги на пол, вздыхаю.

— Ладно, завтра всё порешаем, вечером я не буду Трубицыну звонить, он после семи делами не занимается.

— И всё это время эта сука будет думать, что мы нагнулись! — продолжает бушевать Славян. Тру переносицу, хмыкаю:

— Выдыхай, бобёр. Зато потом мы его загнём и по самые яйца задвинем. Что там у нас ещё? Может, пойдём перекусим?

За что ценю Славяна: быстро заводится и моментально остывает. Дружим почти всю жизнь, с первого класса. И бизнес когда-то с нуля вместе поднимали. И за Таей, помню, вдвоём ухлёстывать пытались, только мне повезло больше. Я пока про ребёнка не сказал, но обязательно попрошу крёстным стать. Наш с Таей ребёнок. Неужели получилось? До сих пор не верится. Пусть будет на неё похожа. Да, хочу девочку, нежную, как Тая. Маленькую принцессу. У нас участок большой, даже пони можно будет завести…

— Ты чего лыбишься, — спрашивает Славян и хмурится. Рассказать или нет? Потом, когда на УЗИ с Таей съездим.

— Потом расскажу, — подмигиваю. Настроение взлетает, хочется петь. До конца рабочего дня время пролетает, по дороге покупаю букет ярких хризантем, Таины любимые. И её любимый десерт в частной кондитерской. Окна в доме не горят. Странно, Тая куда-то уехала? Её машины тоже нет, значит, правда в городе. На кухне записка, рядом — мой телефон. Кладу цветы и десерт на стол, беру маленький розовый стикер. Тая такими пользуется, чтобы оставлять милые признания. То на вытяжку повесит, то в зеркале в ванной. С улыбкой читаю: включи свой телефон.

Улыбка становится шире: три теста на беременность. А потом застывает. Когда вижу, чьё это сообщение. Судорожно листаю дальше чат — наша переписка с Ксюшей, короткая, но предельно понятная. Не спишешь на чужую шутку, вина на лицо. Набираю Таю, в ответ тишина. Набираю ещё и ещё. Надо объясниться. В ноги упасть, прощение вымолить! Ведь это просто блажь, девчонка на несколько раз, а она у меня единственная! Паника стучится в горле, сердце попирает кадык.

Блядь. Блядь-блядь-блядь! По классике спалился! Доходит не сразу: беременна. Откуда, если мы всегда в резинках трахались? Уж что-что, а на контрацепции я никогда не экономил и бездумно к ней не относился. Не хватало ещё домой болячку приволочь, так только ублюдки конченые делают. Тогда откуда эти тесты? Набираю, а самого от злости потряхивает: договаривались же, что я всегда первый пишу, когда могу и удобно!

— Какого хуя?! — рычу в трубку вместо «привет».

— Ру-усь? — тянет Ксюша. Явно не ожидала.

— Откуда тесты? Это правда? У врача была?

— Да! Сегодня сходила, шестая неделя, представляешь! На УЗИ крохотная точечка, но такая прикольная! Завтра собираюсь в магазин для беременяшек, ты мне денежку кинешь? И ещё коляску присмотрела, она всего триста тысяч на распродаже…

Она трещит и трещит, пока не обрываю резко:

— Никаких колясок не будет. Как и этого ребёнка. Деньги на аборт в хорошей клинике дам, даже свожу сам.

— Что? — ахает, осекаясь. Да ты на себя посмотри, кукла силиконовая, какие тебе дети?! Тем более моих рожать не будешь.

— Я разве не ясно выразился? Завтра записываешься на аборт. Квартиру оплачу на полгода вперёд, но на этом у нас всё.

Глава 4

Таисия

Он обнимает, и я не могу дышать: так привычно, уютно. Обволакивает знакомым чувством защищённости. Позволяю себе миг, схожий с росчерком падающей звезды в ночном небе. Прикрываю глаза, вдыхаю запах его туалетной воды, смешанный с теплом тела, и буквально чувствую, как с мясом отрываю — упираюсь в грудь и решительно отодвигаю.

— Как ты меня нашёл?

Руслан криво улыбается, достаёт телефон из кармана. Не могу смотреть на него. На вещь, которая разрушила наш брак. Может, лучше было бы мне не знать. Не факт, что она сохранит этого ребёнка, не факт, что они бы не расстались теперь, когда я забеременела… Сознание вне моего желания выстраивает оправдания и пытается залатать дыры на душе. Жаль, это невозможно.

— Уходи.

— Позволь объяснить.

— Дай догадаюсь: это не то, что я думаю?

Виноватое выражение на его лице всегда меня умиляло. Когда сильный, уверенный в себе, жесткий на работе мужчина превращается в щенка с огромными голубыми глазами. Сейчас это выражение раздражает. Это не разбитый капот, не забытая памятная дата или просьба отпустить на рыбалку. Твою мать, он спал с другой женщиной! Регулярно спал! Могла бы я простить одноразовую измену? Не настолько наивна, чтобы не думать, будто никогда такого не было. Не пойман — не вор, я всегда придерживалась этой политики. А ещё: меньше знаешь — крепче спишь. Есть в народных поговорках своя, особенная мудрость.

— Пожалуйста, — говорит тихо. Оглядывается по сторонам, добавляет: — Не будем же мы выяснять отношения в коридоре.

Нехотя соглашаюсь. Закрываю дверь, провожаю взглядом широкую спину. На нём тёмно-синий пиджак Баленсиага — мой подарок на прошлый день рождения, и джинсы с рубашкой. Не успел переодеться после работы. И номер моментально наполняется его запахом, приходится дышать через раз. Слишком много родного, того, что надо резать на живую, потому что перитонит неизбежен.

— Я понимаю, как это выглядит, — начинает, быстро сканируя номер. Замечает бутылку на полу, хмурится. Поворачивается с вопросом в глазах. Пожимаю плечами, поднимаю бутылку и делаю большой глоток. От виноградной терпкости сжимается горло, поэтому голос звучит сипло:

— Продолжай.

— Мы спали, да. — Морщусь — это как раз очевидно, учитывая тесты и… как там? «Я тебя оближу». Судорога проходит по телу. — Но это просто секс. Бля-я, — закатывает глаза, ерошит волосы на затылке. Всегда так делает, когда начинает нервничать. Ещё и на мат срывается тоже на нервах. — Я мудак, Тай, знаю. Сам себя отмудохать готов. Но это… это ничего, пустышка! Завтра же отвезу к врачу, и на этом всё.

— К врачу? — Он говорит так буднично, словно жизнь ребёнка ничего не значит. Умом понимаю причину, но сердцем — нет.

— Мы предохранялись. Не факт, что это вообще мой ребёнок. В любом случае, мне он не нужен. У нас ведь свой будет, долгожданный, любимый.

Сердце покрывается коркой от каждого нового слова. Как у него всё просто: был человек и нет человека. Отлично зная, как сильно он переживал после каждой нашей неудачи, я впервые думаю: а переживал ли?

— Ты наших детей тоже не хотел, да? — говорю, а губы не слушаются.

— Что за бред! Конечно хотел! И хочу! — шаг, и Руслан уже стоит близко, берёт мои холодные руки в свои — горячие. Сжимает. — Ну, что ты, Тай. Только ты для меня важна, ты и наш малыш. Это будет девочка, я чувствую! Твоя крохотная копия! Давай попробуем пережить этот кризис, родная. Хотя бы ради неё.

Его глаза бегают по лицу, вижу — не врёт. Может, мы бы смогли это пережить. Может, я бы простила, если бы не два факта, которые уже не откатить обратно: у него ребёнок будет, а у меня — нет.

— Я правда подала на развод. — Каждое слово через силу, царапают глотку до кровавых полос. — И ребёнка у нас нет. Утром я его потеряла.

Руслан отшатывается. Бледнеет, прерывисто вздыхает и падает на колени. Утыкается в мой живот, обнимает, постоянно повторяя:

— Прости. Прости-прости-прости.

Если бы не держал, я бы тоже упала, потому что ноги больше не держат. Силы кончились, стать бы крохотной точкой, атомом и просто раствориться в воздухе, как не было. Я бы, наверное, в окно вышла, да родителей жалко. Они точно не заслужили такого горя.

— Я не хочу тебя видеть, — продолжаю, глядя в стену перед собой. Там висит какая-то абстракция, стильные цвета, отлично вписывается в интерьер. И вообще номер приятный. Эти мысли скользят по поверхности сознания, я даже не прилагаю усилий.

— Мы справимся. — Руслан поднимает мокрые глаза. — Мы справимся, Тай.

— Как? — вдруг становится весело. Истеричное веселье поднимается изнутри. — Слушай, а может, заберём ребёнка у твоей любовницы? А что, пусть выносит, а мы воспитаем! Отлично! Какая разница, всё равно думали из детдома брать, а тут хотя бы твои гены. Причём, полученные естественным путём, безо всяких пробирок.

— Ты же шутишь сейчас, да? — тянет он, садясь на пятки и опуская руки вдоль тела.

— Ну, почему! Познакомимся с девушкой, поясним, что к чему. Сколько там суррогатным платят? Десяти миллионов хватит?

Истерика уже не поддаётся контролю. Хохочу, сгибаясь пополам, но, когда Руслан поднимается и тянется, чтобы успокоить, вскидываю руки.

— Нет! Не трогай меня! Вообще больше никогда не трогай! Пока я… пока мы… ты с этой… Не могу!

Смех становится лающим, ещё немного, и сорвусь в слёзы. Знакомая история, несколько раз такие срывы уже были. Стараюсь дышать, загоняя истерику глубже. Всё ещё хочется хихикать, но уже не выгляжу сумасшедшей.

— Уходи. О дате развода придёт письмо на почту, чаще проверяй ящик.

— Ты не права. — Руслан качает головой. — Я всё исправлю. Не позволю просто взять и оборвать. Это не про нас, Тай.

— А что про нас? Жили они долго и счастливо, пока муж без чувств, через силу, наверное, другую трахал? Сколько их у тебя было? И на всех, бедолага, залезал со слезами на глазах, так?

Он краснеет — попала в яблочко. Значит, не одна была. Горько и противно.

Глава 3

Таисия

Почему нельзя отключить чувства? Я бы хотела не думать о предательстве мужа, не представлять его с другой, но перед глазами фотография той девушки и их переписка. Ей вообще, как, нормально с чужим мужем кувыркаться? Хотя от таких особой морали и нравственности можно не ждать, там в голове только скрученные купюры, вместо мозгов. И всё равно надо с ней встретиться.

После больницы и чистки долго сидела в парке, смотрела на играющих детей и понимала, что эту страницу теперь закрываю навсегда. Хватит мечтать, строить планы, копить на будущее. Теперь буду жить сегодняшним днём, не заглядывая дальше. Приму предложение о собственной передаче — до последнего сомневалась, ведь думала, что в декрет совсем скоро уйду… Денег достаточно, дом себе заберу, потому что там кухня отлично подходит для съёмок. Со временем забуду, станет легче. И сердце перестанет так сильно болеть. То, что пока оно буквально физически в груди ощущается, то, что чувствую каждый толчок крови — нормально. Я живая, так и должно быть.

Никого сейчас видеть не хочу. Ни подруг, которые бросятся убивать любовницу, ни родителей, который примутся проклинать Руслана. Пусть пока это будет только моя проблема и моё горе. Он точно утешится в склизких объятиях этой пиявки. А мне после такого никаких мужчин не нужно, обойдусь. Снимаю номер в гостинице, пока на три дня: перевести дыхание и смириться. Через сайт подаю на развод. Спасибо, что детей нет, мороки было бы больше. Спасибо, да.

Представляю нашего малыша и того, от другой. И что, Руслан бы стал на две семьи жить? Мутит. Открываю бутылку вина, которую принесли в номер вместе с ужином. Пью нечасто, но сейчас забыться — необходимость. Руслан непрерывно звонит, выключаю звук, чтобы не слышать, но всё равно нервы сдают — отвечаю. Говорю про развод, а у самой ком поперёк горла. Слёзы сами собой катятся, за них не стыдно.

У нас же всё по-настоящему было. Познакомились в десятом классе, когда оставшихся учеников из девяти классов в два собрали. Нет, раньше видела, конечно, но особо не приглядывалась. Книжным червем была, больше в учёбе, чем по мальчикам, хотя мама всё время смеялась и говорила, что надо учиться совмещать приятное с полезным. А в шестнадцать как перемкнуло — заметила Руслана. Начало сентября, в открытые окна залетает прохладный ветер с запахом астр, шевелит его светлые волосы. Рядом — Славка, потом узнала, что закадычный друг и отличный парень. Тогда показался просто придурком с тупыми шутками.

Руслан не ухаживал, а пёр напролом. Откинув волосы небрежным движением пальцев, улыбнулся, и я поняла, что пропала. Голубые глаза, длинные ресницы, очаровательные ямочки на щеках… Отчего-то даже мысли не было: что он во мне нашёл. Нас просто друг к другу кинуло, и всё. Первый год гуляли, держались за ручку и целомудренно целовались. В одиннадцатом, жутко смущаясь, перешли к «взрослым» играм, которые переросли в первую для обоих ночь, в первый секс. Руслан стеснялся, но очень старался, я краснела, но постепенно расслабилась. Всё вышло идеально, так тоже бывает.

И потом мы уже не могли друг от друга оторваться, зажимались в каждом свободном углу под смех Славки, что у нас проснулись гены кроликов. Потом поступили, каждый в свой универ, сняли квартиру, строили планы. Любили друг друга до умопомрачения. Свадьба, бизнес Руслана, моя работа, отпуска, попытки зачать, неудачи, поддержка — мы были настоящей командой! Ключевое слово здесь «были».

Как давно команда распалась? А Славка, выходит, тоже знал про эту пиявку? Сколько вокруг меня лжи и предательства? Руслан спал с другой женщиной, а потом приходил ко мне. Как мерзко, грязно и унизительно. Целовал теми же губами, трогал теми же руками, и секс… Накрываю глаза ладонью, сажусь прямо на пол, прислоняюсь к кровати и делаю глоток красного вина прямо из горла. Такой запачканной никогда себя не чувствовала. Как в чужих помоях изваляли.

Беру телефон — больше Руслан не звонил. Что сейчас чувствует, когда правда всплыла? Это он ещё про малыша не знает. Касаюсь живота. Пусто там. Никогда больше ничего не прорастёт. И эту маленькую жизнь ты, ублюдок, у нас украл!

Злоба душит, чувствую, что могу убить: задушить, разорвать зубами, покромсать на куски. Уничтожить вместе со своей любовью, как он уничтожил всё хорошее в моей жизни. От апатии к злости и обратно, как на американских горках шатает. Психика ни к чёрту, расшатывается на глазах. Я как в вакууме, подвешена в пространстве, где звуки и цвета искажаются и выдают мозгу неправильную картинку.

Телефон пиявки сохранила. Довести бы её до выкидыша, пусть почувствует, каково это! Ничего, молодая, ещё нарожает! Скриплю зубами, прикрываю глаза: до чего докатилась? Дети-то тут при чём? Тем более, дети Руслана… Слёзы снова текут, на этот раз горькие, от обиды. Это мой малыш должен был жить, наш! Это наша семья, наш маленький уютный мир, а не что-то уродливое за его стенами.

Здравствуйте. Меня зовут Таисия, я…

Написать, что жена? Какая любовница на такую встречу согласится?

Меня зовут Таисия, я — знакомая Руслана. Он рассказал о вашей новости. Вы можете завтра со мной встретиться?

Глупо. Глупо звучит, но как есть.

Зачем?

Пиявка ответила сразу. С телефоном в руке сидела, что ли?

Это не телефонный разговор. Буду ждать завтра в двенадцать, приходить или нет — ваше дело.

Написала адрес и выключила телефон. Всё равно никто звонить не будет, а девица пусть сама решает. Так или иначе мы встретимся.

Вино теплом расходится по телу, только проще не становится. Наоборот, горчит на губах, кружит голову. До сих пор не укладывается, что это на самом деле со мной происходит. Что я сижу на полу гостиничного номера с бутылкой, а не гуляю по саду с Русланом после ужина. Что мы не обсуждаем его проект и мои планы. Не думаем, как сказать родителям, что они наконец станут бабушками и дедушками…

Всхлипнув, откидываю голову на кровать, ударяюсь затылком о матрас. Переживу, конечно. Сколько уже пережила, и столько же впереди. Только раньше Руслан всегда рядом был, без его крепкой спины, уверенных слов, что мы со всем справимся, тяжело. Когда всю жизнь была как за каменной стеной, а оказалось, что она — глиняная.

Глава 5

Таисия
— К-какая жена?

Пиявка хлопает пушистыми ресничками, на глазах превращаясь в растерянную девушку. Вся холёность и самоуверенность стекают под ноги лакированных босоножек. В синих глазах начинают ярко блестеть слёзы. На короткий миг мне даже становится её жалко. Не укладывается в голове, какой на самом деле Руслан мудак! Обеих обманывал, перед каждой был замечательным. Тяжело вздыхаю:

— Как тебя зовут?

— Ксюша. — Рот, тщательно накрашенный тинтом, кривится. Протягиваю салфетку, она забирает и быстро прикладывает к уголкам глаз. Всхлипывает. — Он сказал вчера, что я должна сделать аб-борт. Если бы я знала, что женат, никогда бы… Я бы никогда.

Снова вздыхаю. Я сюда пришла не жилеткой на полставки подрабатывать. А зачем вообще пришла, чего ждала от этой встречи? Посмотреть в глаза разлучнице? Бред же, ну. Руслан не телок, которого можно отвязать от чужой калитки и увести. Сам решил стать спонсором юного дарования. Вижу: денег в тюнинг немало вложено, из семейного, между прочим, бюджета. Жалость моментально испаряется. Смотрю на вздрагивающие плечики и думаю, сколько времени она с Русланом проводила, сколько раз с ним спала. Не могу не думать, ведь он у меня первый и единственный, и всё время думала, надеялась по крайней мере, что и я для него одна. А он на стороне опыта набирался. Значит, всё новое, что в нашей постели появлялось, Руслан от других приносил?.. Дура. Какая же дура! Я, значит, на форумах сидела, смущалась, смотрела обучающие видео, смешно сказать — на бананах тренировалась и на курсы стрип пластики тайком ходила. Всё для него, всё ради разнообразия, чтобы не скучно в постели было.

Ещё немного, и сама начну плакать рядом с Ксюшей. Только её горечь с моей не сравнить. У неё богатый любовник женат оказался, а у меня… Так ты мозги включи, дурочка малолетняя! Неужели думаешь, что такие, как Руслан, одинокими ходят?

Спрашиваю вслух, в ответ через всхлипы получаю:

— Он сказал, что… что разведён.

Так, значит. Отлично, будет ему развод. И семья новая сразу будет, на блюдечке. Тут тебе и кукла силиконовая, и ребёнок. Комок перегораживает горло, больно дышать. Осторожно сглатываю, смотрю на неё. Что я тут делаю? Подзываю официанта, прошу счёт.

— Ты куда? — распахивает глаза Ксюша. Не припомню, чтобы на ты переходили.

— Я увидела всё, что хотела. — Достаю карточку, постукиваю уголком пластика по столу. Нервы сдают, да.

— А что хотела? — вдруг срывается она на визг. Морщусь. — Думаешь, я аборт сделаю и оставлю вас в покое?! Хер ты угадала! Он тебя бросит и мой будет! Только мой!

Подходит официант, встаю, прикладываю карточку и бросаю холодно:

— Да забирай на здоровье. Мне не жалко.

Ухожу и по пути ловлю одобрительные взгляды женщин за соседними столиками. Все мы справимся, сёстры. Не мудаками едиными полна эта жизнь.

***

Руслан

Глаза режет, постоянно тру их — не помогает. Сука. Сука, тошно. Хоть в петлю лезь. Блядь! Кулак впечатывается в стену отеля, костяшки сразу в кровь, но боли нет. Она вся внутри, сгустилась комком, печёт. Таины глаза так и стоят передо мной. Только глаза, ничего больше. Полные боли. Родные, до каждой крапинки. Новый удар наконец посылает сигнал нервным клеткам. Боль в сбитых руках приводит в чувство. Встряхиваю с кистей кровь, тупо смотрю на разлетевшиеся капли. Поднимаю глаза: какое из окон — её номер? Я рядом должен быть, но потерял на это право. Ради чего и кого? Ради куклы, которую сам силиконом накачал?

Волосы лезут в глаза, убираю их, впиваюсь прямо у корней. Ксюша. Что, сука, будешь говорить, что это просто прихоть, но нихуя так не было. Нравилось её в круг избранных выводить, хвастаться. Нравилось, что моя — лучше других, круче, красивее. Как будто Тая некрасивая. Когда про её красоту забыл, как должное стал воспринимать, что такая женщина рядом?

В носу щиплет, перед глазами плывёт. Шатает, пока иду к машине, а внутри начинает колотить. Вцепляюсь в руль, стискиваю зубы. Дорогущая керамика не треснет даже, а хотелось бы, чтоб в труху. Дочка наша. Маленькая Таина копия. Боль сгибает пополам, вжимаюсь лбом в руль и пытаюсь дышать. Изнутри поднимается волна, выпрямляюсь резко и кричу, чтобы от неё избавиться. Чтобы хоть немного легче стало. Хуй там. Это со мной теперь навсегда.

Телефон звонит. Славян. Как чувствует, братское сердце. Жму на панель, голос разносится по салону.

— Не отвлекаю? Тайке привет. Слушай, я чё хотел спросить: мы завтра с Заславским как? Всё в силе?

Заславский. Мысли ворочаются вяло, мозги скрипят шестерёнками. Завтра утром надо созвониться и порешать вопрос об откатах. Совсем из головы вылетело.

— Я… — приходится прокашляться — горло сушит. — Всё порешаем, сказал же.

Слова через силу даются, буквально продираться через боль приходится. Каждое движение кадыка жжёт изнутри.

— Что не так? — Славян всегда чувствует, когда хуёво. Всем бы таких друзей. Заслуживаю я таких? Чего я вообще заслуживаю?

— Ты один?

Он давно один, но уточнить не помешает. Славян — птица вольная, в связях порой не сильно разборчивая. Не по шлюхам, нет, но постоянно с душой нараспашку, и вечно потом удивляется, когда в эту душу плюют.

— Один, — отвечает настороженно. Понятное дело — я посреди ночи почти к нему приехать хочу. Понятливый. Говорит, что ждёт, и я срываюсь с места. Москва ночью загружена меньше, доезжаю за сорок минут. По дороге заезжаю в Азбуку, беру вино. Хотелось бы вискаря, но завтра важный день. Блядь. Они все важные. Что важнее, чем семья и Тая? Бизнес важнее, да, Рус?

У дома Славяна не сразу выхожу. Сижу и думаю, что ему сказать. Это конец, не замнёшь, не спрячешь. Вспоминаю все его упрёки, когда Ксюшу завёл.

— Тебе что, Таи мало?

— Тебе деньги девать некуда, бро? Раздай нуждающимся.

— Самому не тошно после неё к Тае ехать?

Славян, как сверчок-совесть, грыз и грыз, но никогда не перегибал палку. Уважал мой выбор, пусть и показывал, что недоволен. А я, ублюдка кусок, не понимал, что это правильно. Все его слова правильные. Ладно, хули яйца мять. Надо выслушать справедливые претензии. И вот они, почти с порога:

Глава 6

Таисия

Всегда хотела большую машину. Как мужчины, которым не дают покоя комплексы, я хотела корабль, на котором не страшно. Руслан выбирал мой корвет долго и нудно. Сто раз пожалела, что попросила помочь, но в плане безопасности и целой кучи непонятных мне приблуд он перелопатил весь интернет. Потом были долгие разговоры с менеджерами: мы чуть ли не все автосалоны объехали. В итоге я стала владелицей японского кроссовера, тёмно-синего, с легким перламутровым отливом. Мой мальчик никогда не сбоил и сейчас не собирался, поэтому, когда выехала на кольцо и получила возмущённый сигнал от какого-то водятла на акценте, только посмотрела сверху вниз. Ясно-понятно, на его лице одно: насосала. Объяснять, что сама заработала, а муж просто помог купить, бессмысленно. Меланхолично трогаюсь с места, радуясь, что точно не слышно мата, летящего вслед.

После встречи с Ксюшей ясно ничего не стало. Наоборот, я окончательно запуталась. Где мой Руслан и эта девица? Что у них вообще общего? Мой муж, интеллектуал, умница, с которым можно было поговорить на любые темы, и эта девчуля из запрещённой сети, которая наверняка постит не только утренний кофе, но и каждый свой чих. Уж в чём-чём, а в публикациях я разбираюсь. Как знаю и то, что меня тоже многие считают той самой инстасамкой, у которой в голове две извилины. В начале, когда только развивала блог, эти комментарии ранили. Руслан много раз успокаивал, говорил, что это зависть и только. Я давно нарастила носорожью кожу, плевать на негатив: собаки лают, караван идёт.

Собаки. Ксюша не пиявка, она — болонка. Безмозглая, красивая, и тявкает громко. И такую мой муж предпочёл мне. Сотня вопросов к нему: почему, зачем, за что? Но дело даже не в детях, не в том, что приелась, а… Просто: если я больше тебя не устраивала, почему не сказал прямо? Зачем были эти лицемерные попытки завести ребёнка? Какая тебе нужна была семья?

Я бы не просто бросила в лицо сотню вопросов, я бы это красивое лицо расцарапала: у меня тоже ногти есть, не только у болонки. Представляю, как разбиваю его идеальную скулу, и чуть ли не микро оргазм испытываю. Злость превращает в новое существо, такого за собой раньше не замечала. Вообще я человек очень мирный, вывести из себя практически невозможно. Руслана это больше не касается. Сжимаю сильнее руль, вклиниваюсь между двух зазевавшихся седанов, прибавляю скорость.

Спал с ней. Ещё и без презервативов. С ней. Кто ещё знал?! Набираю Славика, включаю громкую связь. Не берёт. Знает уже, боится? Холодно усмехаюсь: крысы уже бегут с корабля? А ведь я его другом считала…

Слава и Руслан, как день и ночь, всегда разными были, но при этом дополняли друг друга. Руслан — худощавый блондин с голубыми глазами, а Слава — широкоплечий черноглазый брюнет. Руслан — человек праздник, которому надо много внимания и обожания. Слава предпочитает отсидеться в углу с загадочным выражением лица, будто Мефистофель. И в то же время Руслан — лёд, расчёт и тактика со стратегией. А Слава — пламя, которое сходу рванёт, спалит напалмом, а потом будет разгребать последствия.

Конечно, он всё про Ксюшу знал. Я не дура, понимаю. И не дура, чтобы злиться, ведь сама не знаю, как бы на его месте поступила. Но посмотреть в глаза и спросить должна. Не для того, чтобы дружбу на прочность проверить, а чтобы… Что? Наверное, нож в сердце провернуть.

Как я любила Руслана, наверное, никому никогда не объяснишь. До сих пор люблю, но два дня всего прошло, а от любви уже половина осталась, как пол сырной головки, которую крысы съели. Две: Руслан и Ксюша. Телефон звонит, скашиваю глаза: менеджер. После первой тысячи подписчиков наняла, иначе никак.

— Таюш, привет, солнце! — Анфиса сразу начинает говорить быстро, как будто кто-то подгоняет, хотя, зная её, она может при этом спокойно пить кофе на своей кухне. — Ты говорила, что подумаешь, прости, что давлю. Солнц, ну, правда, давай уж соглашайся, а? Боишься Руса оставить? Я тя умоляю, он прекрасно поживёт, отдохнёте друг от друга. Да и на выходные сможет к тебе приезжать, если время будет!

Да. Вздыхаю. Анфиса неделю назад рассказала о заманчивом предложении спонсора моего канала: производителя итальянской посуды, оливкового масла и специй — снять ряд передач в Италии. Концепт простой: я езжу по городам и в каждом небольшом — именно небольшом, ведь смысл в раскрутке живописных уголков — снимаю блог с местными жителями и местным фирменным блюдом. Заманчивая работа мечты, которую я ставила на стоп из-за беременности. Что теперь останавливает?!

— Фис, — обрываю поток. — Я согласна. Только у меня условие небольшое. Надо по времени определиться.

Тишина. Потом визг, и только после:

— Ты серьёзно?! Таюша! Мы проведём полгода в Италии, прикинь?! Море, виноградники, горячие итальянцы… Ладно, ты замужем, но я точно найду себе жеребца! Сегодня же свяжусь с Антонио, он будет в восторге!

— Фис, полагаюсь на тебя, — отвечаю, быстро прощаюсь, зная: она землю копытом будет рыть и весь день на телефоне висеть. Люблю, но сейчас не до неё. А вот Италия… Да. Так и сделаю. Отвлекусь, забудусь. Забуду. Почти двадцать лет жизни. И не могу сказать, что на помойку, не могу заставить себя обесценить наш брак, нашу любовь. Ведь счастлива как никто была, думала, живу у Христа за пазухой. У родителей единственная и любимая дочь, у мужа — первая и единственная девочка, девушка, женщина… Сколько раз он мне эту песню пел? И каждый раз я в слёзы.

Кто-то на гелике пытается подрезать, невозмутимо еду по своей полосе. Правила учи, мудила. Открывается пассажирское окно. Ну, так и есть: лицо, не обременённое интеллектом, орёт что-то про мартышек с гранатой. В этот момент телефон снова звонит. Слава.

— Прости. На совещании был. Давай выпьем кофе?

Слава всегда так — сходу в прорубь, без предисловий. Если бы лежал на плахе, сам просил бы рубить голову скорее, в этом весь он.

— Давай. Только не у вашего офиса. Давай на Остроженке.

Там находится небольшое кафе, уютное и не привлекательное для туристов — дороговато. Зато с парковкой всегда норм. Приезжаю первая, в туалете долго смотрю в зеркало, просто опустив руки в холодную воду. Ощущение, что похудела килограмм на десять, хотя и так едва до пятидесяти двух дотягивала. Выдыхаю.

Глава 7

Руслан

Сумасшедший день. Переговоры, угрозы, жесткие фразы и мягкие лицемерные улыбки. Всё как я люблю. К обеду напрочь вздрюченный, с желанием то ли убивать, то ли закатить приём для всех сотрудников фирмы, а их под тысячу только в головном офисе. Заславский отступил, старый лис. Сделал вид, что с трудом согласился на моё предложение, только по-любому с самого начала оно ему подходило. Цену, сука, набивал. Унижаться заставил. Вижу же, как наслаждался моим унижением. Уничтожить бы щелчком пальца, да жаль, не отрастил я пока такие крепкие пальцы. Да и зубы ещё наточить надо. Времени три, я уже как лимон выжат.

Поделиться с Таей, заглянуть к Ксюше — ещё недавно так и было бы. С любовницей отметил бы бутылочкой Кристал, с женой пошли бы в новый ресторан, и все довольны. Сука, надо же было так запалиться по всем фронтам! Кому расскажешь, рассмеются. Самому смешно. И страшно. Вдруг Тая не шутит, вдруг реально на развод подала? Набираю Ксюшу.

— Записалась к врачу? — вместо «привет».

— Нет.

— Почему? — пытаюсь не сорваться. Мне этот ребёнок нахуй не сдался. Не хватало ещё, чтобы потом СМИ откопали и начали полоскать и меня, и фирму, и Таю. Особенно — Таю.

— Нам надо поговорить. — Ксюша непривычно тихая, настораживает. Приезжаю, открывает в одном длинном синем халате. Бледная, немного растрёпанная, но как всегда накрашенная. Не удивлюсь, если и волосы долго укладывала, чтобы так выглядело, как будто она их на себе рвать хотела.

— Почему ты не сказал, что женат? — спрашивает с порога. Скрещивает руки под грудью.

— А то ты не знала, — хмыкаю и подпираю плечом стену. Что ж все на меня сегодня бросаются?

Мы познакомились, когда без кольца был, это правда. Мы тогда кольца ювелиру отдали на чистку. Ксюша о семейном положении не спрашивала поначалу, а когда спросила, брякнул, что в разводе, не думая. Было в этом что-то: чувствовать себя свободным, хотя Тая мою свободу никогда не ограничивала.

Когда это всё началось? Кажется, после второй неудачной беременности, лет пять или семь назад. Мы оба устали, оба были на взводе и впервые Тая подняла вопрос о том, что надо пожить отдельно. К своим родным уехала, попросила месяц не беспокоить, только на созвоне. Я переживал. Ходил по пустому дому, чувствуя себя то мудаком, который бросил жену самой переживать потерю, то обиженным на то, что меня бросили.

Вытащил из дома тогда один из бизнес-партнёров. Потянул в клуб отметить удачную сделку. Не спорю, я тогда налакался. И хорошенькая блондинка, которая наяривала член через штаны и жарко дышала на ухо, стала тем самым лекарством от тоски. Помню, каким утром подонком себя чувствовал. Как намывался, боясь, что Тая унюхает чужой запах. Как боролся с чувством вины. А потом… Блондинка никуда не ушла, лежала в постели. И отсосала так, как Тая никогда в жизни не делала. Дошло — вторая женщина, с которой перепал. Ведь только Тая была, и мне хватало. Оказалось, там, за дверью, целый новый мир.

Изменял нечасто, специально никого не искал, но если подворачивались, не отказывался. Со временем нормой стало, как трахать других на стороне, так и обсуждать этот трах. Жён не обсудишь, жёны — святое. А девочки, которые в нашем кругу бабочками с члена на член порхают… Было что-то в том, чтобы рассказать, какая она, или попробовать самому.

Ксюша такой не казалась, может, поэтому привлекла. Но захотелось под этот самый круг подстроить, чтобы вписалась. Не думал надолго затягивать, но оно само закрутилось, дальше и дальше. Нравилась её непосредственность, и то, что деньги просит прямо, не пытается строить невинность. И гулять её нравилось, как и раздевать потом.

После всех выкидышей и мучительных, часто реально мучительных попыток сделать ребёнка, у нас с Таей в постели всё погасло. Секс раз в неделю, а то и позже, обоих устраивал. Она перестала соблазнять, я — приставать. Достаточно лечь вместе под одно одеяло, обняться и поцеловать в плечо, желая спокойной ночи. О каком желании может идти речь, когда ты дрочишь в сотый раз в пробирку, вместо того чтобы жену любить?

Ксюша не знать про Таю не могла. Я своё имя не скрывал, в интернете найти инфу всегда можно. Неполную, конечно, за этим мои люди следят, но элементарное родился-вырос-женился точно есть. Так с хуя на пустом месте драму разводить? Если только… Стоп.

— Почему ты сейчас об этом заговорила?

— Сам не догадываешься? — кривит губы, смотрит с вызовом. — Она ко мне приходила! Жена твоя. Хочет, чтобы я аборт сделала, да? Хрен вам, вот! — показывает фигу. Реально, настоящую фигу. Я сто лет не видел, чтобы кто-то так пальцы скручивал. — Это мой ребёнок, я его для себя рожу!

— Вот как? — это даже смешно. — Сама? Домой в Рязань вернёшься? Давай, удачи. Держать не собираюсь.

— Она тебя тоже не примет. Останешься один: ни жены, ни нас с малышом.

Прижимает руки к плоскому животу. Вызов в синих глазах будоражит. Ксюша верит в то, что говорит. И что Тая не простит — тоже верит.

— Хотя такой как ты один долго не останется. — Ксюшины глаза начинают наполняться слезами. — Я для тебя вообще никем была всё это время?

Морщусь. Ненавижу женские слёзы. Она вдруг срывается с места, убегает в спальню и возвращается с листком бумаги. Смотрю, ничего не понимая:

— Вот! Вот, смотри, это он, наш малыш! Ты его убить хочешь? Ты не понимаешь, что это твоё?!

Она трясёт бумагой с непонятной фотографией какой-то закорючины. Сколько раз я уже подобное видел? Сердце привычно ноет. И что, собственноручно отвезу к врачу, чтобы уничтожить жизнь, за которую мы с Таей столько лет сражались? Сглатываю. Не могу так. Не с Ксюшей, а с этим малышом. В последнее время ведь думал, что надо остановиться, перестать Таю мучить. Смирился, что детей не будет. А тут… Даже если через резину получилось, значит, так тому и быть.

С шумом выдыхаю через нос. Смотрю на Ксюшу, она — на меня, так и светится от надежды.

— Что она тебе говорила?

Глава 8

Таисия

Несколько дней пролетают незаметно: нужно согласовать множество деталей со спонсором, который, кажется, уже не верил, что соглашусь. Получить визу, подписать кучу бумажек, засесть за корректировку плана поездки с поправкой на местность и погоду. Спасибо работе, иначе я бы сошла с ума. Родным и друзьям пока ничего не сказала — времени нет. Вечерами падаю без сил, в голове гудят сотни вопросов, ответов, обрывков разговоров. Чувствую себя как идущий вперёд человек, который пристёгнут к скале тросом. Каждый шаг этот трос натягивает, и надо искать силы, чтобы его разорвать. Тогда начнётся новое.

Постепенно приходит равнодушие. Цинично размышляю, что пережила потерю ребёнка проще, потому что не в первый раз. Как вообще можно сравнивать, не представляю, но запрещаю себе думать о выкидыше. Дома ещё ни разу не была, не мешало бы съездить. Да, жить в гостинице сейчас территориально удобнее, но там вещи, там Рэм, в конце концов. Как он, наверное, соскучился!

О Руслане думаю меньше, чем о малыше, но всё равно слишком много. Когда-то читала, что любовь умирает долго, бьётся в конвульсиях. Моя умирает тихо. Лежит в комнате с задёрнутыми шторами и не цепляется за жизнь и ждёт, что каждый новый вздох станет последним. Она ещё жива, но уже никогда не встанет с постели. Может, когда-нибудь я смогу снова смотреть на наши фотографии, вспоминать, как были счастливы. Пока не думаю о хорошем, плохого было мало. Всё затмил тот факт, что мужа я совсем не знала.

Сегодня у нас встреча, впервые за почти полторы недели. Всё это время Руслан названивал, но я не брала трубку. Пока не могу с ним разговаривать спокойно, чувствую, что сорвусь либо на слёзы, либо на крик, и это будет одинаково жалко.

Не могу успокоиться. От волнения потеют руки и потряхивает. Почти не спала ночью, утром приходится выпить успокоительное. Накануне днём заезжала домой, взяла вещи. По собственному дому, как вор, двигалась быстро, по сторонам не смотрела, потому что больно. Не сейчас погружаться в эту боль, надо сперва выдержать встречу у судьи. Рэм под ногами вертелся, соскучился, но голодным не выглядел. Значит, Руслан ночует тут или хотя бы приезжает. Зачем? Пусть живёт с той, где сходу семья готовая. На пороге, перед уходом, всё-таки стало плохо. Больно собаку одну оставлять, больно уходить, как будто я тут лишняя… Я тут всё сама обставляла, и что, это какой-то девице достанется? Ну, нет, обойдутся. Пусть Руслан ей новый дом строит, этот я не отдам!

— Прости, мальчик, — говорю, опускаясь на колени перед псом. Треплю за ушами. — Я скоро вернусь, правда!

Вопрос с перелётом Рэма в Италию я поставила ребром сразу. Это мой единственный ребёнок, не могу бросить его на несколько месяцев. Можно было бы к родителям отвезти, но что подумает собака, которую бросили оба хозяина?.. Руслану он точно не нужен.

В приёмной мирового судьи прохладно. Секретарь подаёт кофе, Руслана ещё нет. Это к лучшему — успеваю собраться с духом и встречаю его холодным спокойным взглядом. Спасибо успокоительным, потому что сердце всё равно подскочило и неровно забилось. Что было бы без таблеток, сложно представить.

Он выглядит как всегда идеально: тёмно-серый костюм, белая рубашка, запонки, подаренные мной, причёска волосок к волоску. Впивается глазами, жадно смотрит, садится рядом и касается колена. Сдвигаюсь, благо, диван большой, места достаточно. Спасибо, что не делает попыток подвинуться.

— Ты как? — спрашивает тихо. Надо же, сама нежность и обходительность.

— Надеюсь, что сегодня мы с этим закончим, — отвечаю и встаю: к нам выходит секретарь и предлагает пройти.

***

Руслан

Не верю своим ушам. Просто не верю. Смотрю на Таю и не узнаю свою девочку в этой строгой холодной женщине. Конечно, Тая ультра мягким характером не отличалась. И вспылить может, и послать если надо. Но сейчас передо мной сидит незнакомка, максимально далёкая. В строгом платье-футляре болотного цвета, с колючим взглядом. Рядом сидит её адвокат, я один пришёл, не думал, что всё так серьёзно с первой же встречи. Хуй там!

Она просит половину всего. Часть бизнеса, половину счетов. И дом. Машины не делит, и на том спасибо.

— Что вы скажете, вас устраивают требования Таисии Федоровны? — спрашивает судья, перебирая бумаги о собственности, которые Тая принесла. Бля, да она даже до траста докопалась, который хер знает сколько лет назад на будущего ребёнка создали. Понятия не имею, сколько там сейчас денег лежит.

— Нет. — Смотрю на неё: бледная, смотрит перед собой, губы поджаты. — Я не хочу развода, Ваша честь.

Её губы дёргаются, но взгляд в одну точку. Бесит. Посмотри на меня! Я не пустое место! Я твой муж, между прочим! Мы пятнадцать лет женаты, вот так просто возьмёшь и перечеркнёшь? Я бы и так оставил всё, что попросишь. Кроме половины в бизнесе. Всё-таки он мой. Надо было прийти с адвокатом.

— Но вы подтверждаете, что продолжительное время находились в отношениях с другой женщиной. Измена — достаточный повод для развода. Детей у вас нет, можно всё уладить быстро и мирно, не идти в суд, где дело может длиться месяцами.

— Да, я изменял жене. — Бросаю быстрый взгляд на Таю. Даже не дрогнула. — Но я её люблю. Понимаю, звучит дико, но так и есть.

— Я хочу развестись, — повторяет она с нажимом. — Мои требования не изменятся.

— Таисия Фёдоровна, но если дом останется вам целиком, доли будут неравны. К тому же, доходы от вашего бизнеса тоже могут подлежать разделу.

Не нужен мне Таин блог, и деньги её тоже. Но и она пусть в мой бизнес не лезет!

— Мы посчитали стоимость бизнеса Руслана Сергеевича, Ваша честь. — Адвокат протягивает бумаги. — Таисия Фёдровна просит не половину, а четверть, что покрывает половину стоимости дома.

Скриплю зубами. Надо же, и тут уже адвокат успела подсуетиться. А Тая время зря не теряла. Серьёзно настроена.

— Что вы на это скажете? Соглашаетесь на условия?

— Нет. Я не хочу развода. Совсем не хочу. Я верю, что мы можем ещё всё исправить.

Глава 9

Таисия

В первые дни в Италии банально не хватает времени о чём-то подумать. Та волна, подхватившая ещё дома, несёт дальше, не давая времени на сожаления и горькие мысли. Мозг отказывается принимать тот факт, что Руслана больше не будет в моей жизни. Мы как будто разъехались по командировкам, и так действительно проще воспринимать реальность. Только спустя почти две недели, окончательно согласовав поездку, получается перевести дыхание. Весенний вечер непривычно тёплый для начала апреля, а закат над Римом слишком красивый, чтобы его игнорировать. Набросив на плечи плед, сижу на балконе арендованной квартиры и гоню от себя воспоминания о нашем отпуске десять лет назад. Мы объехали всю Италию на арендованной машине, останавливаясь в гостиницах, где даже не знают английский. Общались с местными через переводчика на телефоне и на пальцах и были счастливы. Всегда были счастливы, что уж тут… Пора уже сказать родителям, а то они знают лишь то, что я уехала по работе.

— Привет, родная. Отлично выглядишь! — Мама тоже выглядит как всегда отлично. Улыбается с экрана, на заднем плане дождь барабанит по стёклам. — Как отдыхается?

— Ма, я не отдыхать прилетела, — улыбаюсь. — И к работе толком пока не приступила.

Рассказываю, что сперва проедем по стране, отснимем сюжеты, а потом осядем в Тоскане на вилле, где будет досъёмка, монтаж и озвучка. Мама ахает и грозится приехать летом.

— Как будто я против! И папу бери.

Рэм выходит на балкон, кладёт голову на колено и шумно выдыхает. Машинально чешу его за ухом.

— Это что, Рэм? Зачем ты его с собой потащила? Руслан отлично бы справился. Кстати, как он отреагировал, что ты уехала на такой срок? Уже прилетал?

Мама всегда относилась к зятю хорошо. Не давила, в наши отношения не лезла, непрошенных советов не давала. Руслан тоже никогда не говорил о тёще плохо. У них были ровные отношения, что с ней, что с папой. Поэтому так тяжело говорить о случившемся. Так не хочется, чтобы мама расстроилась и разочаровалась в человеке, которого считала членом семьи…

— Мы разводимся, ма, — говорю тихо. Мама молчит. Ждёт. А у меня комок горло перегородил. Впервые с тех жутких суток, когда мир покрылся трещинами и рассыпался на глазах, я не плакала. Ни разу. Но мама смотрит слишком понимающе, и слёзы начинают течь по щекам, как вода. — Он мне изменил, — добавляю сдавленно. Каждое слово причиняет боль, они выбираются наружу, царапая гортань в кровь. — И эта девушка беременна.

— Мудак, — припечатывает мама коротко. Порывисто выдыхает. — Почему раньше не сказала? Почему не приехала?

Как хочется, чтобы мама сейчас обняла и погладила по спине. Почувствовать её тепло, любовь, ласку. Сгибаюсь пополам, рыдаю под её утешающее:

— Ну, родная, ну… Переживёшь обязательно… Поплачь, плачь, пока хочется… А он… Бог ему судья.

Захлёбываюсь в рыданиях, оплакивая всё и сразу: брак, преданную любовь, всех наших не родившихся детей. И чувствую ласковое прикосновение маминых пальцев. Каждое её слово проходит к сердцу и гладит его, осторожно латает. Успокоившись, решаюсь посмотреть на маму: у неё тоже глаза блестят.

— Расскажешь, как узнала?

Начав говорить, я не могу остановиться. Выплёскиваю всё: что узнала, о чём думала. Боль, обиду, разочарование. Когда замолкаю, делаю вдох и с удивлением понимаю, как легко получилось наполнить полные лёгкие воздухом. Тяжесть, всё это время лежавшая на сердце, стала такой привычной, что я перестала её ощущать. И вот она отпустила. Не полностью, но стало проще.

— А я думаю: почему он ни разу не заехал. Мы с папой решили, что заработался.

— На Ксюше он заработался, — фыркаю мрачно. До сих пор этот выбор не могу понять. И не пойму, наверное, до конца жизни.

— Знаешь, вот пусть и спит теперь со своей куклой. Даже если локти не станет кусать, что тебя потерял, поймёт — это не его совсем. Что этим мужикам не так?! Почему мы в кризис среднего возраста по членам не прыгаем?

Хмыкаю. Мама за словом никогда не лезла. Вот и сейчас щурится и лукаво говорит:

— Ты там времени не теряй. Заведи роман с горячим итальянцем, расслабься. На Руслане свет клином не сошёлся, а новое очень хорошо отвлекает от старого.

— Ма, — отвечаю укоризненно, — ну, как ты себе представляешь? Развестись не успела, а уже с другим… Чем я тогда лучше Руслана?

— Ты эту ерунду их головы выбрось, и не забивай мозги! — отрезает строго. — Не смей мне тут монашку строить, голову брить и в монастырь уходить! Я не говорю, что должна прямо сейчас идти и искать кого-то. Я о том, что когда появится на горизонте мачо, дай ему шанс, вдруг понравится.

Представить сейчас другого мужчину рядом я правда не могу. Как, вообще, если за всю жизнь только Руслан касался? Не скажу, что стыдливая, но… Скорее, брезгливая и, может, слишком консервативная.

От пониженной самооценки никогда не страдала, всё в порядке было, только выбор Руслана пошатнул её. Если даже он выбрал такую, что говорить об остальных мужчинах? Они все ищут такое? Сперва дерьмом поливают, а потом тайком спят?..

На меня тут многие смотрят. И из съёмочной группы, и простые итальянцы. Многих могу назвать красивыми, даже очень, но не то. Вообще не то. Хорошо, что я и не занимаюсь поисками, не до этого. Работа интересная, наполнена впечатлениями, смехом, яркими событиями. Рэм, как заправский путешественник, первым всегда прыгает в машину и тявкает, зазывая ехать дальше.

Время лечит. Природа, воздух, почти всегда голубое небо и ласковое солнце — иногда чувствую, что могу взлететь. Только новости из Москвы приземляют. Развод движется нехотя. Руслан упёрся, не хочет уступать бизнес, требует половину дома. Мой адвокат занимается подсчётом трат на любовницу, чтобы приложить их к делу. Его адвокат считает мои доходы и предлагает делить и блог. Как хорошо, что меня нет рядом! Не зря говорят, что муж познаётся в декрете, а мужчина — в разводе. Руслан не успевает пробивать дно, кто бы мог подумать, что он таким дерьмом окажется? Или это Ксюша нашёптывает…