Измена. Ты выбрал другую

Глава 1. С легким паром!

Гудок, второй, третий… Не берет.

В очередной раз набираю мужу, и снова в ответ тишина. Хоть бы сообщение в ответ прислал. Так нет же. Просто игнор.

Звоню Ольге, может, хоть она знает, где сейчас Илья. Сама же просила, чтобы он ей с машиной помог. В очередной раз…

– У тебя что-то срочное? – подруга отвечает только со второго раза.

– Нет, – я тушуюсь от ее грубого тона. – То есть да.

– Извини, мне сейчас некогда, – она не скрывает своего недовольства.

"Ну где ты?" – слышится голос. Мужской и очень знакомый.

– Илья не отвечает, и я просто хотела…

– Таюсик, ты опять себя накручиваешь? – она говорит более миролюбиво. – Давай я тебе завтра наберу и ты мне все-все расскажешь.

За ту секунду, что проходит от момента ее прощания до того, как она нажимает на кнопку сброса, рядом с ней раздается фраза "Я уже соскучился, рыбка моя!"

И произносит ее мой муж.

Его особую манеру произносить это слово ни с кем не спутаешь. "Рыыыыыпка моя" – тянет он и смягчает "б".

Семнадцать лет я была его "рыбкой", пятнадцать из них в статусе официальной жены.

И вот через день после годовщины я узнаю, что в его водоеме помимо меня водятся и другие рыбы.

Я собиралась ехать к родителям забирать детей, но планы меняются. Хватаю с полки ключи от машины и, не дожидаясь лифта, бегу вниз с девятого этажа.

Двигатель не прогреваю – не могу ждать ни мгновения. Вылетаю на трассу и пока мчу до нашей дачи, в голове стучит одна мысль "Все кончено… Вся моя жизнь кончена".

Через полчаса я уже у ворот. Я знаю, что я сейчас увижу, но мне нужно убедиться в этом лично.

Крошечная надежда, что мне показалось, что между мужем и моей подругой ничего нет и не могло быть, разбивается вдребезги, едва я подъезжаю к дому.

На парковке две машины – Ольгина и Ильи, двух моих близких людей, двух изменников, которые решили разрушить наши жизни. И ремонтом тут никто не занимается.

На дорожке у дома замираю. А вдруг мне все показалось? Это же мой муж и моя лучшая подруга. Разве они могут со мной так поступить?

Вполне возможно, что они уже решили проблему с машиной и теперь сидят в беседке и мирно пьют чай. У Ильи привычка – перед тем как ехать куда-то, выпивать чашку чая или кофе.

И тут я с криками "Ага, попались!"

Буду выглядеть как дура.

Хотя… я в любом случае буду выглядеть дурой.

Он ведь "рыбкой" ее назвал. Напрягаю память, что-то такое было. Да, точно. После рождения дочери Илья стал так называть и ее. И после того, как Ольга поселилась на нашей даче, пару раз и к ней так обращался.

Вот и сейчас вполне же мог сказать "Рыбка моя, пошли твой двигатель проверим".

В доме тихо и не горит свет. В беседке тоже никого. А вот в крошечном окошке бани, мелькают тени. Окно матовое и находится почти под крышей. Но мне в него заглядывать не обязательно. Я и так понимаю, кто там и чем они занимаются.

Чувствую. Ощущаю каждой клеточкой тела.

Медленно открываю дверь – на лавочке предбанника лежат светлые брюки Ильи и рубашка, которую я подарила на прошлую годовщину.

Рядом черное блестящее платье на тонких бретелях. В нем вчера Ольга была на нашем торжестве. Красивая. Шикарная. Все мужчины пялились только на нее, и холостой друг Ильи, который почти месяц уговаривает ее пойти на свидание.

Но ей нужен мой муж.

Глаза застилает пелена, становится трудно дышать, но я с трудом нахожу в себе силы и берусь за ручку двери.

Я должна убедиться в этом лично.

И… они меня не разочаровывают…

Первое, что я замечаю – волосы. Пышная смоляная копна раскинулась на скамейке. Ее обладательница закинула голову и прикрыла глаза. Одной рукой она сжимает свою грудь, второй вцепилась в бедро Ильи.

Он в свою очередь прижал ее ноги к себе и, прикусывая тонкую лодыжку, двигается с таким быстрым ритмом, что я понимаю – еще мгновение, и все будет кончено.

И у них, и в моей жизни…

Они замирают и одновременно устало выдыхают.

Надо же какая идиллия. Утомились, беднушки.

Вдруг вздрагивают и поворачиваются ко входу. Оля резко садится на лавку и судорожно ищет, чем бы прикрыться. Илья застывает с разведенными руками.

– Осину надо брать, – вырывается у меня. – Она приятная на ощупь и устойчива к истиранию.

– Что? – он выходит из ступора.

– Ты так говорил. Когда покупали. Ива быстро сгниет, а осина будет служить долго, – я говорю отрывисто, каждая фраза дается с трудом. Но эта странная древесная тема помогает нам всем выйти из ступора.

Быстро в два шага Илья оказывается у двери, выталкивает меня в предбанник и берет с полки полотенце. Второе он не глядя бросает внутрь помещения, затем плотно закрывает дверь.

Теперь его движения спокойные и сосредоточенные. Секундная паника прошла, и он – сама уверенность.

– Ты зачем здесь? – спрашивает строго, будто я в чем-то провинилась.

– Вообще-то это и мой дом тоже, – пытаюсь говорить как можно спокойнее, но голос дрожит. Как и вся я.

– Остынь! Ничего страшного не произошло, – он бросает эту фразу так легко, будто только что он не изменил мне, а просто выпил коктейль с соседкой.

– В смысле, ничего страшного? – мое возмущение настолько сильное, что я хватаюсь за стену, чтобы удержаться. – Ты. Спал. С моей подругой.

Кровь приливает к вискам, становится трудно дышать, чувствую, что начинаю оседать на пол. Крепкие руки подхватывают меня и выносят на свежий воздух.

– Тая, тебе надо успокоиться! Езжай домой, после поговорим.

– Никакого после не будет… – собираю силы, поднимаюсь и иду к воротам. – Я подаю на развод.

– Стой, я сказал! – доносится вслед, но я только ускоряю шаг. Движения даются с трудом, но оставаться здесь я больше не могу.

– Пусть идет! – раздается голос моей бывшей подруги. – Мы еще не закончили. Жду тебя, Илюш!

– Заткнись! – зло рычит муж на неё, а сам сокращает расстояние между нами и отбирает у меня ключи. – Поехали. Дома поговорим.

Глава 2. Ты не должна была это видеть

Я рвусь сесть на место водителя, но Илья обхватывает меня, силой усаживает на соседнее и быстро пристегивает.

Пытаюсь выйти из машины, но ремень безопасности как назло не поддается. Мои руки так сильно трясутся, что не могу нащупать кнопку.

Илья садится рядом и заводит двигатель.

– Не надо, – говорит тихо, но твердо. – Я отвезу. Тебе нельзя сейчас за руль.

Его голос действует отрезвляюще – он всегда умел одной фразой успокоить, поставить на место, донести свою позицию.

Я затихаю. Сопротивляться больше нет сил. Да и кого я пытаюсь обмануть? Сама бы я сейчас вряд ли смогла бы уехать дальше улицы.

По трассе мы едем молча. Мне так много хочется сказать и в то же время – нечего. Каждый вдох болью отдается во всем теле. Мне кажется, если я произнесу хоть слово, то боль сломает меня, разорвет изнутри.

Паркуемся у дома, Илья глушит двигатель, делает движение рукой в мою сторону, но тут же отводит ее назад. Благодарна ему за это – вынести его прикосновение сейчас мне точно будет невозможно.

Господи, я за что-то ему благодарна…

Я. Ему. Благодарна.

Как у меня вообще такие мысли могут возникнуть?

– Прости… – говорит он. – Ты не должна была это видеть.

Вот как? Сама виновата, получается. Приехала не вовремя. А так у нас все было бы в жизни замечательно. Просто надо предупреждать, когда собираешься нагрянуть. На свою же дачу.

– Скажешь что-нибудь?

Понятно. Хочет меня вывести на эмоции. Чтобы я выплакалась, прооралась, поистерила и, возможно даже ударила бы его или машину.

Но нет. Я не позволю ему так просто решить проблему.

Молча отворачиваюсь и смотрю в окно.

Горло сводит спазм. Подбирается рыдание, с трудом сдерживаю его, прикрываю глаза и мысленно считаю до десяти.

– Тая… – Кладет ладонь мне на колено.

Обжигающе больно… Нет, только не слезы! Только не заплакать при нем!

Из ступора меня выводит звонок мобильника. Мама.

– Таечка, ты будешь сегодня? А то поздно уже. Может, завтра заберешь? Я Варюшу уложила бы уже, она сонная. Да и Антон кино с дедом смотрит.

– Да, мам, спасибо, – с трудом выдавливаю из себя эту короткую фразу.

– У тебя все нормально? – маму не обманешь. Почувствовала по голосу, что мне сейчас плохо.

– Нормально. – Вдох, выдох, зажмуриваюсь, чтобы не заплакать. – С Ильей в машине едем.

– Ааа, – тянет она. – Поняла…

Неправильно ты поняла, мам, но мне так даже лучше. Одной проблемой меньше.

– Поговорим? – Илья поворачивается ко мне вполоборота, но я на него не смотрю. Мамин звонок немного приводит меня в чувства.

Завтра выходной. Ключи от квартиры у меня в кармане куртки. Илья свои вряд ли взял. Если я выбегу из машины и добегу до подъезда, то смогу закрыться от него дома. А он пусть катится на проклятую дачу и остается жить там.

Все равно после того, что случилось, я вряд ли хоть раз смогу туда поехать. Пусть забирает ее себе.

ЗабираЮт.

– Тая, это не конец света. Давай сейчас успокоимся, поднимемся домой и все обсудим.

Не конец света? Меня настолько задевает эта фраза, что я наконец набираюсь сил и смотрю мужу прямо в глаза.

Он принимает мое движение за согласие вести переговоры и продолжает монолог:

– Этого не должно было случиться. Стечение обстоятельств. Понимаешь?

Я не понимаю и не могу представить, как такое вообще можно понять. Продолжаю смотреть на него, не мигая.

– Твоей подруги стало слишком много в нашей жизни, вот и… – он делает паузу, выжидательно смотрит на меня, но я никак не реагирую. – Вот и случилось все. Для меня это вообще ничего не значит.

Ну, ты еще скажи, что это был просто выброс энергии.

– Сейчас сложно это обсуждать. Пойдем домой, уже поздно.

Не шевелюсь, и он продолжает.

– Это была случайность. И я еще раз повторяю – для меня это ничего не значит. Совершенно ничего.

У моего идеального мужа есть единственная слабость – он не может скрывать свои эмоции. По крайней мере, от меня.

Его лицо – открытая книга. И сейчас я читаю в ней сомнение и ложь.

Странно, но в данный момент я ничего к нему не чувствую.

Для ненависти у меня слишком мало сил. Для любви – больше нет причин.

– Нам в любом случае надо будет как-то решить эту проблему.

Проблема? Измену ты смеешь называть проблемой? То, что ты не смог удержать свои причиндалы в штанах – вот это действительно проблема. Причем твоя.

Он так беспечно барабанит пальцами по рулю, что я понимаю – ему все равно. И он как будто уверен, что завтра утром я обо всем забуду и мы начнем новую жизнь с чистого листа.

– Ну что, готова? Идем домой?

Этим вопросом он ставит точку в нашем общении. Я понимаю, что ни за что на свете не соглашусь сейчас "идти с ним", тем более к нам "домой".

Нашего "домой" больше не существует.

Резким движением отстегиваю ремень, распахиваю дверцу машины и бегу к подъезду. Мне очень хотелось хлопнуть ею, желательно по его пальцам или чему-то более чувствительному, но мне нужен был запас времени.

Илья не оставит машину открытой, и пока он огибает ее и закрывает дверь, я уже скрываюсь в подъезде.

Как же мучительно долго ползет лифт… Надо было бежать по ступенькам.

Наконец он приезжает, со скоростью улитки распахивает дверцы. И когда я делаю шаг внутрь, кто-то входит в подъезд.

– Задержите лифт! – командует старушечий голос. Ну нет, сегодня не могу быть хорошей соседкой. Быстро жму на девятый этаж и мысленно молюсь, чтобы он побыстрее закрылся и уехал.

– Вот ведь тварь! – слышу ругань. – Посмотрю по камерам, кто у нас такой наглый!

Вредная старуха с восьмого этажа, которая достала уже весь дом своими придирками. Ничего, придется подождать.

Гораздо сильнее меня сейчас волнует другой звук – топот ног по лестнице.

Илья ходит в тренажерный зал, но насколько я знаю, на дорожке он бегает редко. Вот и сейчас я надеюсь на то, что его дыхалки не хватит, чтобы обогнать лифт.

Глава 3. Причина и следствие

– Таечка, милая, – тянет Илья из-за двери. – Открой, пожалуйста. Давай спокойно поговорим.

Нет, спокойно сегодня точно не получится. И мне кажется, что вообще никогда не получится.

Оседаю на пол, прижимаюсь спиной к прохладной стене и сжимаюсь в комок. Теперь, когда он меня не видит, даю волю слезам. Они текут ручьем и спустя пару минут футболка на груди становится влажной.

Перед глазами смоляная копна, раскинутая по лавке, и накачанное тело Ильи, покрытое капельками пота. Каждое движение – как удар плетью.

– Тая! – кричит он из подъезда. – Открой, я тебе говорю! Я же без куртки, тут холодно.

Ты еще добавь, что после бани, и простыть тебе – раз плюнуть.

– Таюсь! – он смягчает голос и добавляет чуть тише, – рыбка моя…

***

Месяц назад на этом самом месте и в такой же позе рыдала Оля, моя лучшая подруга, практически сестра.

На вопрос, сколько мы дружим, я всегда тушевалась и не могла точно посчитать. Я знала Олю столько, сколько помнила себя.

Нет, конечно, лучшими подругами мы стали не сразу. Сначала просто жили по соседству, потом попали вместе в один класс и тогда уже начали общаться более тесно, часто ходили друг к другу в гости. После начальной школы родители переехали в город, и мы на время потерялись.

Общение возобновили к окончанию школы: Оля просила помочь определиться с вузом. Я планировала поступать на исторический – мечтала о карьере политолога, но… не хватило баллов. Потом я, конечно, поняла, что эта суровая сфера вообще не про меня, но в моменте была расстроена. Из адекватных бюджетных вариантов проходила на филфак, его и выбрала.

Оля так и не решила, кем хочет стать, и пошла на филологический вместе со мной. Правда, в группы мы попали разные – она училась платно. Но это не мешало нам снова сойтись и проводить почти все свободное время вместе.

У нас было много общего, но и пропасть различий. Как отличница я получала повышенную стипендию, к тому же подрабатывала копирайтером. Со второго курса жила в отдельной квартирке – родители копили на обучение, но раз я поступила бесплатно, то эти деньги они пустили на покупку жилья для меня.

У Оли к началу учебы осталась только мать. Все накопления ушли на вуз, и жить ей пришлось в общаге. Из доходов – пенсия по потере кормильца, и все.

На тот момент я не понимала, зачем подруге учиться на филфаке, да еще и платно. Интереса к книгам у нее никогда не было, к урокам литературы готовилась по кратким содержания произведений.

– Может, в колледж пойдешь? – предлагала я. – Сейчас много хороших профессий. А на эти деньги какую-нибудь студию купили бы.

– Сдалась мне твоя студия, – отмахивалась подруга. – Замуж выйду, буду жить в большом доме.

– Если б еще к мужьям сразу дома прилагались…

– Так я богатого найду! – Оля всегда была уверена в своей красоте и неотразимости. – Ну сама подумай? Отучусь я сейчас на какую-нибудь повариху или швею, и что? Как мне это поможет мужа искать?

– А филфак тебе в этом будто поможет… – мне было сложно понять ее логику.

– Конечно! Богатым мужикам ведь что нужно: чтобы жена была красивая, стройная и умная. Одного тела таким недостаточно, им еще мозги подавай.

– Приходит он домой с работы, а ты ему: "Дорогой, что я сегодня прочитала!.." А он: "А борщ где?"

– А борщ ему домработница пусть варит.

Ольку было не переспорить, и я махнула на нее рукой, тем более у меня уже завязались отношения с Ильей, и он намекал на совместное проживание.

– Связалась с беднотой – считай, жизнь в унитаз спустила, – подруга вынесла вердикт о моих отношениях.

Илья окончил техникум и работал автомехаником. Но я видела в нем только плюсы: работящий, ответственный, к тому же он мыслил масштабно и планировал поступать на заочку.

Оля поставила на мне крест и нашла новых подружек, с которыми можно было ходить по клубам. Моя начинающая семейная жизнь ее только смешила.

Но общаться мы не переставали. Большую часть лекций она списывала у меня, семинары тоже готовили вместе. Книги она так и читала в кратком изложении или смотрела снятые по ним фильмы.

Не удивительно, что после получения диплома, в котором среди троек чудом затесалось несколько более приличных оценок, она смогла устроиться только в одну из самых худших школ нашего города.

Весь первый год она жаловалась, что ученики ее ни во что не ставят, а среди родителей нет ни одного нормального мужика. Потом уволилась и началось ее путешествие по различным организациям и должностям, в которых не особо интересовались содержимым диплома. Есть вышка? Этого достаточно.

Администратор салона красоты. Продержалась тоже год, ушла с вердиктом "К нам одни бабы ходят".

Администратор в стоматологической клинике – "За два года ни одного холостяка. Как провалились".

Секретарь в строительной компании – "Босс стопудово импотент. Ни разу на постель не намекнул".

Турагентство – "Все отдыхают парами. Хоть бы один клиент позвал с собой в путешествие".

Детский развивающий центр принес свои плоды и временное успокоение: здесь Оля познакомилась со своим первым мужем, от которого со скандалом сбежала через полгода. "Этот гребаный разведеныш с прицепом все бабки спускал на своего отморозка".

Потом была гостиница – "Заманали командировочные. Как спать – так в очередь выстраиваются. А с собой позвать – сливаются".

И риэлторское агентство, в котором Оля наконец осела надолго. На одной из сделок она познакомилась с Павлом, и уже через месяц распаковывала вещи в его новой квартире.

Каждый праздник она ждала предложения, но Паша делал вид, что не понимает ее намеков.

– На пятилетие знакомства точно сделает! – уверенно заявляла подруга. – В ресторан пригласил. В "Столицу"! Там, знаешь, какие цены? Просто так туда не ходят. Так что скоро погуляем на моей свадьбе.

К важному вечеру Оля готовилась основательно: неделю сидела на гречке, и ее и без того стройное тело стало еще более подтянутым, сделала укладку и купила шикарное алое платье, стоимостью почти в половину своей зарплаты. Остальная половина ушла на туфли и новую сумочку в тон.

Глава 4. Лето красное пропела

– Вернулась твоя стрекоза, – устало бросает Илья, увидев на пороге заплаканную Олю.

– Ей сложно сейчас, – выталкиваю мужа на кухню и шепотом пытаюсь уговорить дать нам время. Она появилась не вовремя: Варю пора было купать, а Антона – отправить делать уроки, сам он ни за что за них не садился.

А раз я отвлекаюсь на подругу, то самые сложные дела, по мнению мужа, достаются ему.

– Ну пожалуйста… – прижимаюсь к нему всем телом, намекая, что потом я компенсирую его помощь. – Я ей нужна сейчас.

– Рушишь наш режим.

Пока мы разбираемся с семейной логистикой, Оля все громче рыдает на полу в коридоре. Алое платье, призванное соблазнить ее мужчину, задралось и оголило бедра.

– Ты хоть бы прикрылась, – невольно делаю замечание. – У нас тут все же дети.

Хотя им не до плачущей тети Оли: дочка выбирает, какие игрушки брать с собой в ванную, а сын доказывает, что на завтра ничего, вот совершенно ничего не задано.

Зато муж, вместо того, чтобы разбираться с детьми, стоит в коридоре, приклеив взгляд к кружеву чулка на Олиной ноге.

– Поднимайся! – пытаюсь расшевелить подругу, но у нее только сильнее начинается истерика.

– Он меня бросиииил… – воет она.

По полу дует сквозняк. Простуды еще к истерике не хватало.

– Давай помогу! – бросается муж и подхватывает ее подмышки. Она вяло сопротивляется, и рука Ильи соскальзывает на ее грудь. Он тут же одергивает ее и бросает на меня быстрый взгляд.

Я заметила, да.

Пытаюсь заглянуть ему в глаза, понять, для него это было случайное прикосновение или…

Нет, он никогда не давал мне повода подозревать его в измене. Но у нас и ситуаций подобных раньше не было. Обычно мы с подругами встречались где-то в кафе.

Хотя кого я обманываю… За годы материнства подруг у меня осталось как в той детской загадке про "полтора землекопа".

Вот с Олькой мы, к примеру, не виделись уже больше года. Даже не вспомню, когда созванивались последний раз.

А сейчас она в трудную минуту вспомнила обо мне. Пришла за помощью ко мне! Не к своим, с которыми по клубам тусовалась. А ко мне.

Как же я соскучилась по ней. По нашему общению…

Вдвоем мы перетаскиваем Олю на диван в гостиной. По пути одергиваю ее платье. Илья отвлеченно смотрит в сторону. Ладно, подумаешь, дотронулся случайно до груди, с кем не бывает. Тем более, она невменяемая сейчас, извивается и выскальзывает из рук.

– Ромашку вам заварю. – Илья выходит из комнаты.

– Чего-нибудь покрепче лучше принеси! – бросает Оля вслед. Ожила, уже хорошо.

Она еще немного всхлипывает, а потом начинает свой монолог.

– Он бросил меня. Бросил! Представляешь? – Оля лежит под пледом, укладка растрепалась, от туши черные следы под глазами. Взгляд отрешенный, смотрит как будто в пустоту.

Я сижу на краешке дивана и глажу ее по спине. Она замолкает, поджимает губы, потом снова, будто что-то вспомнив, начинает говорить.

– Если бы ты знала, скольких ипотечников я отшила… Понимала ведь, что за чужую квартиру придется платить. Все эти их лживые речи, что сначала с долгами надо расплатиться, а потом уже на свадьбу накопить. И давай скорее съезжаться, чтобы на твою зарплату жить, а мою относить в банк. Вот оно мне надо? – Оля приподнимается и внимательно рассматривает меня, как будто хочет прочитать ответ на моем лице. – Вот ты бы на такое согласилась?

– Мне это зачем?

– А если чисто теоретически? – не отстает она.

– Я не против совместного проживания… – я говорю медленно, аккуратно подбирая каждое слово. – Но только без затягивания. Пара месяцев, ну, полгода максимум.

– Значит, я дура по-твоему? – Оля смотрит с вызовом.

– Нет, конечно! Я не это имела в виду.

– Но подумала! – На ее глазах снова наворачиваются слезы.

С кухни доносится свист чайника. Срываюсь и бегу его выключить. Мне нужна пауза. Выдохнуть и понять, как с ней сейчас общаться. По хорошему, успокоить и отправить домой, но сможет ли она сегодня быть одна?..

На столе заботливо стоит две кружки, в каждой по пакетику ромашки. Заливаю кипятком, ставлю на поднос и несу в зал.

– Паш! – у Оли в руках мобильник. – Давай, пожалуйста, еще раз все обсудим?

Звук настолько громкий, что я невольно слышу весь разговор.

– Я все сказал! – Судя по голосу, он очень зол. – Завтра у тебя час на то, чтобы собрать свои шмотки. И свалить из моей жизни. Поняла?

– Ну, Паааа-а-а-аш! – тянет Оля, захлебываясь слезами. – Ты вообще не так все понял!

Она замолкает, увидев меня. Ставлю поднос на столик и сажусь в кресло напротив. Интересно, что же он не так понял.

– В два часа дня буду дома. Тогда можешь приходить. Раньше не смей появляться. Поняла?

Она швыряет трубку на пол. Мягкий ковер смягчает удар, но телефону все равно достается. Он подпрыгивает и переворачивается. Вызов еще не завершен и в трубке раздается сдержанное "потаскушка".

Оля быстро хватает мобильник и нажимает отбой.

– Скотина! Тварь поганая! – кричит она.

– Тише, пожалуйста! – пытаюсь ее образумить. – Детей напугаешь.

– А, ну да, у тебя же есть дети… – она говорит то ли зло, то ли с обидой. И вот тут обидно становится мне.

Заявилась ко мне в дом поздно вечером, ведет себя безобразно, еще и обвиняет меня в чем-то. За время, что мы не виделись, я уже отвыкла от такого обращения.

Она закрывает глаза, делает глубокий вдох-выдох и садится ровно.

– Все, прошло, – говорит спустя пару минут. – Теперь я готова говорить.

Протягиваю ей чашку с чаем и беру свою в руки. Тепло передается по телу, но мне это не помогает расслабиться. Оля говорит едва слышно, как будто про себя. И мне приходится напрягать слух, чтобы разобрать ее речь.

– Сволочь он, как есть сволочь… А я ведь любила его. Представляешь?! Так сильно надеялась, что у нас все сложится. И вот… Осталась ни с чем.

– Может, все еще наладится? – я произношу эту фразу по одной единственной причине – я действительно верю, что все может наладиться.

Глава 5. Тебе лишь бы сплетни узнать

– Так что же он сделал?

Мы молчим достаточно долго, чтобы хватило времени успокоиться и собраться с мыслями.

– А тебе лишь бы сплетни узнать? – Оля горько усмехается. – Ну да, это ж интереснее. Можно потом с подружками обсосать все.

– Зачем ты так? – мне становится обидно. И за ее отношение, и за то, что подруг у меня нет и делиться-то мне, по сути, будет не с кем. – Ты пришла с проблемой, я просто хочу тебе помочь.

– Да-да, конечно… – она кривит губы. – Все ты прикрываешь своей помощью.

Мда, не такого общения и отношения я ожидала.

– Так я ж тебя не держу. Дверь сама знаешь где. Ты в нее не так давно входила.

Мне с огромным трудом даются эти слова. Буквально по букве выдавливаю. Я всю жизнь была безотказной. Бросалась спасать, выручать, помогать. Но в ответ я жду хоть какой-то благодарности, а не хамства.

– Ну вот… – Олька снова заливается слезами. – И ты туда же… И ты меня гонишь… А я ведь к тебе как к сестре, как к самому близкому человеку.

Сквозь подвывания сложно разобрать ее слова, но про сестру я выхватываю четко. Да, я единственный ребенок в семье, и мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Олю я считала родным человеком.

Да что там считала. Она и сейчас для меня родная. Нельзя ведь просто так взять и выкинуть годы дружбы только из-за того, что в последнее время у вас не находилось время на общение.

– Прости, пожалуйста, – всхлипывает она. – Я такая тварь… Просто… этот очередной крах. А я ведь уже не девочка. Знаешь, как сложно тягаться с этими ланями? Тощими, с длинными ногами. Морды у них гладкие, натянутые. И ведь без ботокса! Суч…

– Стоп! – быстро встаю и закрываю дверь в комнату. – Там же дети спят.

– Дети, да… – она снова сникает. – Я так хотела ребенка… А Паша…

– Что Паша? Не хотел?

– Он выгнал меня.

Оля резко садится, смотрит на меня испуганно, затем берет за руки и прижимается в моим ладоням лицом.

И снова плачет. Интересно, как долго истерика продлится на этот раз? После каждого расставания ей на восстановление требуется все больше времени.

На часах почти десять, она все еще не выпускает мои руки, но хотя бы рыдания стихли. Надеюсь, Илья уложил уже Варю и помог Антону с уроками.

– Мы когда познакомились, он выплачивал ипотеку, – начинает Оля свою исповедь. – А ты ведь знаешь, как я к ипотечникам отношусь. Я ему сразу и обозначила: если живем вместе, то и жилье общее. С какого перепугу я буду вкладываться в то, что мне не принадлежит?

Она ждет от меня ответа и я согласно киваю.

– Вот и ему так же сказала. А он – ну чего ты, мы же практически семья, общий бюджет и все такое. Ну да… общий… Я с момента, как с ним съехалась, вообще забыла, что такое салоны красоты, ногти у нормального мастера, про волосы вообще молчу.

Не знаю, что там с ее волосами не так. Они, как и сама Оля, выглядят шикарно – пышные, без единой седины, аккуратно уложены. С ногтями тоже особых перемен не замечаю – алый лак, видно, что маникюр свежий.

– Если тебя не устраивало, что он на твои деньги ипотеку оплачивает, зачем согласилась на такой вариант? – задеваю за больное, но не спросить не могу.

– Жестокая ты, Тайка… – Оля вздыхает, но продолжает свой рассказ. – Он пообещал, что сначала мы его квартиру выплатим, а потом новую купим, уже для меня.

– И ты поверила?

Нет, я вовсе не хотела задеть подругу, но она всегда была настолько расчетливой и продуманной, везде искала выгоду для себя, что у меня просто не укладывалось в голове, как она могла согласиться на такой вариант.

– Я же любила его… Верила, что хотя бы на этот раз все будет по-настоящему. А оно вон как получилось…

– Слушай, но ведь еще не все потеряно, – обнимаю подругу за плечи.

– Не все потеряно? – она вырывается и смотрит на меня с обидой. – Он сказал, что я старая! Представляешь? Старая! И на роль жены я не гожусь. Ему нужна молодая и свежая. А меня все, можно выкинуть на помойку. Пойду и правда на улицу. Найду себе какую-нибудь коробку, устрою жилье под мостом.

– Я не это имела в виду!

Оля встает и прохаживается по комнате.

– Я для него молодость свою, все вечера, готовила, рубашечки наглаживала, зарплату отдавала, а он… Молодуху ему подавай. Я говорю – так давай денег на ботокс и я стану как твои студентки.

– Оль, – подхожу к ней ближе. – Послушай меня. Я хотела сказать, что если у вас был общий бюджет и ты отдавала ему свои деньги, их же можно как-то отследить. Доказать, что ты тоже участвовала в оплате ипотеки. Пусть не всю квартиру, но хоть какую-то часть он должен тебе вернуть. У Ильи на работе есть юрист, давай встретимся. Он толковый парень.

Юрист у мужа в фирме и правда хороший. Мозгов как у троих, зарабатывает в два раза больше, чем средняя зарплата по рынку, но уже много лет одинок.

Вот бы познакомить его с Олькой, когда-то мечтала я. Илья мою идею не поддержал, но мысль я не оставила. Вот только Оля начала встречаться с Пашей, и идея заглохла в стадии задумки. А сейчас было самое время. Пообщаются, он поможет ей вернуть свои деньги, а потом, глядишь, еще что-то сложится.

– Ну так что, спросить у Ильи про юриста?

Подруга растерянно пожимает плечами.

– Таюсь, прости, вы долго еще? – Илья заглядывает в комнату. Вид у него замученный. – Варя никак не засыпает… Просит тебя.

Перевожу взгляд на подругу.

– Иди-иди! – она быстро кивает. – А мы пока с Ильей про юриста твоего поговорим.

Глава 6. Зачем мамочке ботокс?

Как я и думала, Антон даже не садился за уроки. На экране компьютера открыта куча вкладок, но все они не касаются школы.

– Что задали? – повторяю этот вопрос уже, наверное, раз в десятый за вечер. – Выяснил?

– Нету уже никого онлайн, – бурчит в ответ. Это и понятно, спать уже давно пора.

– В дневнике смотри.

Пока он открывает сайт и выписывает задания, обдумываю разговор с Олей.

Ей меня не понять… Когда у меня не было детей, я также вместе с ней хихикала с мамаш, которых встречала в магазине. Взлохмаченные, в домашних трениках, с орущим младенцем на руках.

А потом появился сын, и заботы о внешности на время ушли на второй план. Нет, мыться я не забросила и на маникюр успевала, но выбраться на пилатес уже не получалось. Потом, конечно, я привела себя в порядок и поддерживала форму до рождения дочери. Сейчас когда Варя начала ходить в сад, я уже присмотрела студию растяжки недалеко от дома.

Оля же оба моих декрета периодически фыркала, что так запускать себя нельзя, и как только муж меня терпит.

Он не терпит, он – любит! С гордостью отвечала я ей.

Илье гораздо важнее, чтобы у меня хватало ресурсов и времени на семью, а салоны… Мне далеко не все их услуги нужны и важны.

Взять, к примеру, ботокс. Вот зачем он мне нужен? Он же будет только мешать. Сдвинешь брови, наморщишь лоб, и ребенок сразу понимает – с матерью сейчас лучше не спорить. А если бы кожа на моем лице была натянута как на барабане, как бы я мимикой изобразила, что пора пошевеливаться?

Вот и Антон, глянув на меня мельком, тут же закрывает все вкладки, выключает комп и достает из портфеля тетради и учебники. Так-то лучше.

– У тебя полчаса! – для убедительности складываю руку на груди и делаю взгляд еще более грозным.

Ну почему Илья не может его построить? Вечно роль злого полицейского достается мне.

Иду в комнату дочери. Она сидит на кроватке, прижав к себе мишку, и испуганно смотрит на меня.

– Мамочка, а тетя пришла к нам ругаться? – шепотом спрашивает, обнимая меня за шею и укладываясь на ручках.

– Нет, солнышко, она просто расстроилась, – успокаиваю дочь.

– А почему? Игрушка сломалась?

– Можно и так сказать.

– Пусть новую купит. Давай ей поможем купить, если у нее своих денежек не хватает.

– Обязательно поможем

Варе скоро три года, вышла из младенчества давно, но когда дело касается засыпания, она совсем еще малышка. Ее обязательно надо покачать хоть немного и рассказать историю.

Прижимаю ее покрепче, уже через несколько минут она глубоко сопит.

Заглядываю к сыну – старательно делает уроки. Ну почему нужно сначала устроить показательное выступление с нытьем и препирательством? Все равно ведь делать… уж к седьмому классу можно было понять, что уроки никуда не денутся. Их можно только выполнить.

Выхожу в коридор – из гостевой комнаты доносится монотонный бубнеж Ильи. Что-то про юриста и жилье. Ладно, не буду им пока мешать, все равно надо караулить Антона с домашкой. У него в запасе еще пятнадцать минут из отведенного времени.

А я пока белье развешу. Набираю в корзину мокрые вещи, выхожу с ними в коридор и замираю…

Из комнаты, в которой сейчас мой муж и моя подруга, доносится заливистый хохот.

– Да ладно! Вот ты скажешь тоже! – произносит Оля восторженно.

Ну уж нет, белье подождет!

Глава 7. Я не хотела вам мешать...

Открываю дверь – сидят рядышком на диване. Илья показывает ей что-то в телефоне.

– Таюш, ты вовремя! – он подскакивает и протягивает мобильник мне. – Я как раз Оле про Мишку рассказывал, юриста нашего, ну, ты поняла, про какого, – он многозначительно подмигивает, намекая на нашу тайну. Киваю в ответ, мол, да-да, я помню, что предлагала устроить им с Олей свидание.

– Ребят, спасибо вам огромнейшее! – Оля расплывается в улыбке. – Вы меня просто к жизни вернули. Не знаю, что бы я делала без таких друзей.

Друзей? Илья ей, получается, тоже друг?

Она подходит к нам, обнимает по очереди и проходит в коридор. Ее движения быстры и… как будто обычные, но я чувствую – что-то не так. Неуловимые изменения.

Поворачиваюсь к ней, но Оля идет не к входной двери, а в ванную комнату.

– Где у вас чистые полотенца? – кричит уже оттуда.

– Тише ты! – шикаю на нее и удивленно смотрю на мужа. – Полотенца? – переспрашиваю у него беззвучно.

– Она такая расстроенная была, – разводит руками. – К тому же ей некуда идти.

– И ты решил отправить ее в нашу ванную?

– Я просто предложил помощь! – сердито передергивает плечами. – В конце концов, это твоя подруга. Не я ее к нам в дом притащил. Поспит в гостиной, а завтра разберетесь, что ей дальше делать.

– Таечка, можно тебя? – Оля выглядывает из ванной и подзывает меня пальцем.

И тут я понимаю, что именно меня напрягает. Паша назвал ее потаскухой. У меня, конечно, нет оснований ему доверять, все-таки Ольку я знаю раз в тысячу дольше лучше, чем его. Но не будет же мужчина на пустом место вот так обзываться.

– Антона уложи, – бурчу мужу. – Хоть с этим ты можешь справиться?

Не хотела ему грубить, но за сегодняшний вечер столько всего случилось, что я сама уже не понимаю, что меня раздражает сильнее. Подруга, так внезапно появившаяся из прошлого и свалившая на нас ворох своих проблем. Муж, который слишком активно кинулся ей помогать. Или я сама. Зачем я только начала нас сравнивать? Я – дважды мать, которая погрязла в домашних делах и детях, и она – тонкая и звонкая, вся в чулках и ботоксе.

Планы на ближайшую ночь уже определены, она проведет ее у нас. А завтра на свежую голову выведаю у нее, что там на самом деле случилось.

– Таечка, прости меня, пожалуйста… – Оля обнимает меня. Тепло, по-дружески, так, как было раньше. – Ввалилась тут к вам… Просто так неожиданно все. Паша вернулся с работы, накинулся на меня.

– Он тебя бил? – мне становится страшно за подругу.

– Нет, что ты! – она испуганно складывает руки на груди. – Но ведь и словом можно больно ранить…

Она замолкает, а я не решаюсь спросить, почему он назвал ее таким грязным словом. Да и не скажешь ведь так напрямую. Ладно, может, сама поделится.

– Прости, что напросилась так внаглую, – она делает виноватое выражение лица. – И Илью не ругай, пожалуйста. Я сама попросила разрешить остаться у вас.

– Ладно, – устало вздыхаю. – Постелю тебе, а утром поговорим.

Пока Оля принимает душ, мы с Ильей раскладываем диван и застилаем его.

– Что вы тут обсуждали? – спрашиваю как будто между делом.

– Да так, всякое. Подушку давай заправлю.

Откровенничать ему явно не хочется, он изображает бурную деятельность и засыпает меня мелкими ничего не значащими вопросами. Ну ничего, есть место, где он не отвертится от разговора.

– Так о чем вы с Олей говорили? – повторяю свой вопрос, когда мы наконец оказываемся наедине и ложимся в кровать.

– Да так, сказал же, что о разном. Про Мишку рассказывал. Я же говорил уже тебе.

Он явно нервничает. Или мне только кажется?

– Весело у вас было! Мне достались только слезы, – прощупываю почву дальше.

– Так это ж хорошо, что Оля отошла. Или… погоди! – он приподнимается на локте и нависает надо мной. – Ты ревнуешь что ли?

– Вовсе нет! – шиплю в ответ. Хотя, конечно же, ревную. Как будто я не вижу, какая она и какая я. С каждым годом пропасть между нами становится все огромнее. Нет, маникюр и прочие женские необходимые процедуры я делаю, конечно. Но ключевое слово здесь «необходимые».

Мой минимум – это аккуратные ногти на руках и ногах, чистая кожа и подкрашенные корни волос. Ходить пару раз в неделю в СПА и на массажи, как Оля, у меня времени нет, да и желания особо, если честно, тоже.

– Рыбка моя, – муж прикусывает меня за ухо, – ты же знаешь, что ты у меня самая прекрасная и я люблю только тебя!

Он ныряет рукой под одеяло, резко разворачивает меня к себе и целует.

Нежно, глубоко и страстно. Так, как не целовал уже очень долго.

– Рыыыпка моя… – повторяет он любимое прозвище.

За стеной дети, но сейчас меня это мало беспокоит. Я вся – в нем.

– Ребят, – раздается тихий стук в дверь, – у меня тут проблема…

Глава 8. Но все же помешала

– Нет, ну это уже просто ни в какие ворота… – недовольно шепчет Илья. – Она отстанет от нас сегодня или нет?

Мне совершенно неохота выбираться из-под одеяла, но не оставлять же гостью за порогом.

Раньше, когда у нас еще не было детей, Оля иногда оставалась у нас с ночевкой. Но обычно это было, если Илья уезжал по рабочим делам или к своим родителям. В этой же квартире она ночует впервые. Мало ли что может случиться.

– Что у тебя? – выхожу в коридор. Оля все еще завернута в полотенце. – Ты не стала надевать сорочку, которую я тебе дала? – спрашиваю удивленно.

– Да она какая-то пенсионерская, – она не двигается с места и больше ничего не поясняет.

– Оль?

– А? – вздрагивает. – Я вам помешала, да? – заговорщически шепчет. – Супружеский долг и все такое? А ты, мать, сильна. – она говорит даже с каким-то восхищением. Столько дел переделала и на мужа еще силы остались. Я когда уставшая, своего сразу посылаю. Пусть и не надеется. Посылала, – исправляется она и грустнеет. Но хотя бы не начинает снова рыдать, и на том спасибо.

Мы все еще стоим в коридоре, причем одна из нас в непотребном виде. Подталкиваю ее в сторону гостиной.

– Ну так что у вас? Чему я успела помешать? – Оля подмигивает и явно ждет от меня ответной откровенности.

Раньше мы и правда делились личным, обсуждали своих поклонников. В основном, Олиных, конечно. У меня их было не так много. Школьная дружба, пара коротких студенческих романов, а когда я начала встречаться с Ильей, и поняла, что у нас все серьезно, желание откровенничать как-то сошло на нет.

– Оль, ты что хотела-то?

– Я? – смотрит удивленно. – А… да, точно. Слушай, а у вас ночник есть?

– Конечно. Только он у Вари в комнате.

– Можешь одолжить на ночь? Как-то мне у вас неуютно, не могу заснуть. Еще и перенервничала жутко за сегодня.

– У дочки я забрать его не могу, конечно же. Может, лампу настольную?

– Ну она же все равно уже уснула! – Оля канючит как маленький ребенок. – Какая ей разница?

– Мне есть разница! – я начинаю терять терпение. – Оль, я все понимаю, у тебя проблемы, ты сильно расстроена. Но ты год у нас не появлялась и не звонила мне месяца три точно. А сейчас требуешь к себе особого отношения. У нас вообще-то уже глубокая ночь, мне спать осталось пять часов. Я не буду забирать ночник у дочери, потому что если она проснется в темноте, то будет плакать и я тогда вообще не посплю.

– Прости… – она садится на диван, закрывает лицо руками и начинает всхлипывать. – Господи, я такая дура… Прости. Я сейчас же уеду! Подожди, я оденусь только. Не буду больше вам мешать. Ты права, я не должна была к вам вот так заваливаться, просто… когда он меня выгнал, я сразу подумала о тебе. Мы же не просто подруги. Ты всегда говорила, что мы больше, чем подруги. И я даже не думала, что мы столько не общались уже. Три месяца… это же ужас. Нет, мне прощения точно нет.

Она подскакивает и начинает метаться по комнате.

– Ты не знаешь, у вас гостиницы есть поблизости?

Есть, конечно. И гостинцы, и отели, и квартиры посуточно. Но я ж не бесчувственное бревно, чтобы выгонять человека на улицу.

– Сорочку надень и ложись спать. Лампу я тебе сейчас принесу, у Антона настольная есть, на пол поставим, и не будет тебе ярко светить.

– Я не представляю, что бы я без тебя делала… – Оля бросается обниматься, а у меня уже настолько нет сил ни на объятия, ни на выяснение отношений, что я готова заснуть прямо сейчас.

– Все, спи, – мягко отстраняю ее. – Только оденься, пожалуйста. Мы не одни в квартире.

Засыпаю с надеждой на то, что утром успею проводить всех домашних до того, как Оля проснется. А потом мы бы с ней спокойно обсудили ситуацию, и я бы помогла составить план дальнейшей жизни.

Но она просыпается раньше всех. Когда мы с Ильей появляется на кухне, она уже встречает нас свежезаваренным чаем и омлетом.

– Ребят, я так виновата перед вами, – быстро произносит она. – Я скоро уйду, вы меня больше не увидите. Но как же я вам благодарна! Вы даже не представляете! Я сегодня как будто другим человеком проснулась.

– Оль, не обязательно было все это… – обвожу рукой кухню.

– Таюсь, пахнет же так вкусно! Только можно мне кофе, пожалуйста? – муж довольный усаживается за стол, а Оля спешит наложить ему порцию омлета.

– И ты садись! – улыбается она мне. – Я хочу хоть как-то вас отблагодарить.

– Мне Антона будить надо, я позже, – сказала, а сама не могу уйти с кухни. Меня что-то держит, и я не могу понять, что именно.

– Да ладно, сам проснется, рано еще, – Илья уже жует. – Обалденный омлет, Оль! Надо тебе Тайку научить так готовить.

Глава 9. Я тоже хочу семью и детей!

Что? Мне хочется схватить сковороду и вывалить остатки завтрака ему на голову.

– Ой, да тут ничего особенно, – Оля игриво отмахивается. – Таюсь, садись давай!

– Ну, хорошо… – внимательно наблюдаю за ними, но… ничего необычного не нахожу. Илья увлеченно ковыряется в тарелке, наша гостья кинулась варить кофе.

– Можно мне тоже чашечку, пожалуйста? – раз уж она сама предложила полный сервис, почему бы не воспользоваться им.

– Ты пьешь кофе? – Оля произносит каждое слово с такой удивленной интонацией, будто я попросила заварить мне маленьких котят, а не обычный бодрящий напиток.

– Ну да, а что тут такого? – мы же часто встречались с ней в кофейнях, и она всегда брала себе большую чашку капучино.

– От него же лицо сереет, морщины появляются и старость еще ближе…

– Мам, а это та тетя, которая ночью ругалась? – на кухне появляется заспанная дочка. – У нее и правда лицо серое. – она приглядывается к Оле. Та недовольно зыркает и отворачивается.

– Варюш, иди ко мне, – протягиваю руки, но она залезает на колени к Илье. Тот целует ее макушку и дает кусочек омлета.

– У мамы вкуснее! – заявляет моя группа поддержки. – Хочу мамин!

– Ну мамин, так мамин, – поднимаюсь и берусь мыть сковороду.

– Не буду вам мешать, – быстро произносит Оля и скрывается в гостиной.

Пока мы завтракаем и я помогаю всей компании собраться, она не выходит из комнаты. Не знаю, как дальше себя с ней вести.

Вчера я была рада ее видеть, даже капельку гордости испытала, что в трудной ситуации она обратилась ко мне. Но сегодня картина мне видится уже несколько иной. Год не виделись, может, и не нужно возрождать все?

Провожаю своих, прошу мужа завести Варю в садик, и остаюсь с Олей. Сама она не уходит, надо выяснить, почему. И… как-то ее спровадить.

– Таюсь, – она заходит на кухню, когда я убираю посуду после завтрака. – Мы можем поговорить?

– Конечно, – наливаю себе чашку кофе и демонстративно отпиваю глоток.

– Я сегодня как-то перегнула… – она мнется. – Можно мне тоже кофе? Тыщу лет не пила.

– Ну не тысячу, а год минимум, – достаю для нее чистую чашку. – Помнишь нашу последнюю встречу? Мы тогда пили капучино. Впрочем, как обычно.

– Да фиг с ним с этим кофе… – она делает глоток и прикрывает глаза. На ее губах блуждает легкая улыбка, но она тут же сменяется грустной усмешкой. – Я ведь все потеряла… – она встряхивает головой и ловит мой взгляд. – Все.

– Что именно?

– Пашку ж моего знаешь?

– Если это тот, за которого ты уже пять лет замуж мечтаешь выйти, то помню, конечно.

– Тот-тот. Другого завести не успела.

– И что с ним?

– С ним тоже все…

Вспоминаю их вчерашний разговор и грубое обзывательство, которое он ей бросил.

– Тебе вещи надо сегодня забрать?

– Что? – Оля вздрагивает и удивленно на меня смотрит. – Ты подслушивала?

– У тебя динамик громкий. Я вообще-то просто рядом была.

– В общем, бросил он меня. Поматросил и выкинул за борт.

– Была причина? – меня начинает раздражать ее медлительность. Я вообще-то на сегодня планировала сделать уборку и начать подготовку к работе. Мне выходить через неделю. Пусть пока на полставки, но с чего-то надо начинать. А если мы тут будем кофе распивать до обеда, я так ничего не успею.

– Таюсь… я, наверное, пойду… – Оля смотрит грустным взглядом. – Нет, я так не могу! Ну прости меня, пожалуйста, прости! – вскрикивает и театрально взмахивает руками.

– Оль, за что? – мне становится тревожно. Последнее время наше общение заключалось только в ее рассказах о том, как она выйдет замуж. И вдруг прощение у меня просит.

– Мне безумно стыдно, что я забросила нашу дружбу. Просто забила на нее. Окунулась в тусовки, новый круг общения, и забыла, что на самом деле в жизни важно. Я ведь семью всегда хотела, детишек. Вот у тебя же отлично все! – она говорит горячо и вдохновенно, но… чувствую в ее словах зависть.

– У всех свои сложности, – отвечаю уклончиво.

– Мне Пашка так красиво заливал… – продолжает она, понизив голос. – Говорит, сейчас ипотеку выплачу, квартиру сдадим, возьмем трешку и сразу в загс. Нет, сначала в загс, потом трешку! Вот так и сказал. Эту квартиру-то до того, как со мной съехаться брал. А для нас хотел новую купить. Ну, конечно, я поверила. Повелась, дура, на его россказни… – она подпирает голову рукой и тяжело вздыхает. – Дочку от меня хотел и сыночка.

– Если вы оба хотели семью, то почему у вас не сложилось-то? Вы же почти пять лет вместе были.

Пока я слышу только про его обещания, но не понимаю, в чем причина его агрессии.

– Он мерзкий человек, Тай. Тварь. Просто урод.

– Оль, ты говоришь эмоциями, а факты в чем?

– Ты мне не веришь, да? – грустно качает головой. – Хорошо, вот тебе факты. Я пять лет с ним жила, причем жили мы на мою зарплату. Своей он гасил ипотеку. Я так надеялась, что у нас будет свадьба… Что он мне наконец предложение сделает. А он вчера пришел, сунул мне под нос какое-то видео, обозвал потаскухой и… прогнал.

– А что на видео было? Ты?

– Да там вообще не понятно, что. Мне кажется, он его сгенерировал или взял чье-то чужое. Там лиц не видно и голоса неразборчивые.

– И что, никак нельзя доказать, что там не ты?

– Так я доказала. Толку-то.

– Оль, я все равно не понимаю. Вы долго встречались, вместе жили, и дальнейшую жизнь планировали… Все хорошо же было. И вдруг он верит какому-то видео, на котором даже не ты?

– Тай, ну я что тебе врать что ли буду? – Оля обиженно отворачивается.

– Я не говорю, что ты врешь, я просто понять хочу.

– Да нечего тут понимать! – вскидывает голову, в глазах стоят слезы. – Я его к стенке прижала с этим видео, и он признался, почему на самом деле меня прогнал.

– И почему же?

– Потому что я старая!

Глава 10. Дайте попить, а то переночевать негде

– Я старая, понимаешь? – Оля выкрикивает эту фразу и заливается рыданиями. – Он так и сказал. Говорит, я детей хочу, а ты пока забеременеешь, пока родишь, в сорок лет будешь с пеленками бегать?

– Вот ведь козел… – вырывается у меня. – Нам ведь всего по тридцать пять.

– Ага, – всхлипывает Оля. – Только у тебя в твои тридцать пять уже двое детей, муж и своя квартира.

Она пересаживается ко мне ближе, наклоняется и кладет голову на колени. Глажу ее по волосам. Мне становится жалко подругу. Как не умела выбирать мужчин, так и не научилась.

– И у тебя все еще будет! – пытаюсь хоть как-то подбодрить ее. – Помнишь нашу географичку?

Оля шмыгает в ответ.

– Она ж в сорок с лишним родила. Причем первого! Замуж вышла за физика и родила. И ничего, живут нормально, дочка с Антоном в одном классе учится.

– Ну хоть кому-то повезло.

– И тебе повезет!

– Ох, Таюсь… это не самое ужасное…

– Господи, что еще-то?

– Я совсем без денег сейчас. На мели полной. Я тебе не сказала еще… – Она поднимается, берет салфетку и промакивает глаза.

Даю ей время успокоиться и прийти в себя. Мне тоже нужно побыть в тишине и все осознать. Олька встряла, но ситуация не кажется мне такой уж ужасной. Не первый раз она расходится с мужчиной. Поплачет, найдет нового.

– Я ему все деньги отдала.

– Какие деньги?

– Все. Всё, что у меня было. Что успела накопить.

– А зачем ты ему отдала?

– Тай, ну ты только не дави! Мы же квартиру брать совместную собирались!

– Ну так сама и копила бы.

Оля смотрит на меня исподлобья. На ее лице мелькает злость, но она тут же берет себя в руки. Может, показалось? Так-то она всегда доброй была.

– Мы. Планировали. Пожениться. – произносит обиженно. – Вы вот когда с Ильей женились, деньги по разным кошелькам держали? Или общий бюджет был?

– Каждый живет, как ему удобно, – отвечаю уклончиво.

Мне не хочется сейчас посвящать Олю в финансы нашей семьи, только расстраивать ее. В какой бы ситуации мы ни жили – и когда делили пачку макарон на три дня, и когда купили новую квартиру – у Ильи всегда была четкая позиция: его деньги – в семью, мои доходы – только мои.

– В общем, я ему отдала все, – повторяет Оля печально. – Вещи мне надо забрать сегодня в два, а вот куда их перевозить?.. Некуда…

Я понимаю, на что она намекает, но селить ее у себя – не самый лучший вариант. Последнее время у нас с Ильей и так почти никогда не получается побыть наедине. Школьно-садиковские проблемы, бизнес, мама приболела, раньше они с отцом хоть иногда забирали детей на выходные, но последние несколько месяцев ей было тяжело за ними смотреть. Отправили родителей в санаторий. Вот вернутся, и устроим романтический вечер.

Оля в гостиной никак не вписывается в мои планы.

Как бы только ей деликатно отказать…

Во входной двери щелкает замок.

– Кто это? – Оля испуганно вздрагивает.

– Илья, наверное. Уж надеюсь, что не Антон.

– Рыбуль, ты дома? – кричит от порога. – Я ключи забыл от коттеджа. Там сегодня качели должны привезти.

– Вы купили дачу? – Оля переводит на меня удивленный взгляд, прищуривается и внимательно смотрит, как будто ответ должен появиться у меня на лбу.

Вообще-то там не совсем дача, скорее, загородный дом. Два этажа, мангальная зона, сауна, теплица, даже бассейн небольшой есть.

– Надо же… – тянет Оля. По интонации не понимаю ее реакцию. Восхищение с оттенком возмущения. – И давно?

– А вы еще сидите? – Илья появляется на кухне. – Плесни и мне кофейку. Не выспался.

– Так у вас есть коттедж? – Оля прерывает возникшую тишину.

– Есть, а что? – Илья опережает меня с ответом.

Нет! Ну зачем?.. Пытаюсь взглядом показать, чтобы не развивал эту тему, но он лишь улыбается мне и подмигивает.

– Да тут такое дело… – Оля мнется. – Мне жить негде.

– Мда… не повезло тебе, – Илья сочувственно кивает, а Оля от его слов и равнодушного тона вспыхивает и краснеет.

Наблюдаю за ней. Она постепенно успокаивается, делает глоток холодного кофе, задумчиво прикусывает губы, сжимает ладони и вдруг произносит:

– Ребят… а можно, пожалуйста, пожить на вашей даче?

Глава 11. Оля

– Оль, ты опять уходишь? – Паша останавливает меня в коридоре. Дремал же у телевизора, с чего вдруг проснулся.

– У Алеськи день рождения, – нежно целую его. – Я на часик. Мы с девчонками в кофейне посидим, подарок подарю, тортик съем и сразу домой.

– Такая нарядная… – окидывает меня взглядом. – Платье новое? Разве в кофейню так наряжаются?

– Ну я же должна быть самой красивой! – вот ведь глазастый. То в упор не замечает, что я волосы покрасила, то вдруг платье заметил. А я ведь планировала надеть его на нашу пятилетнюю годовщину… Ладно, может, забудет.

– Ты точно на часик? – спрашивает недовольно. – В прошлый раз после полуночи пришла.

– Я же не виновата, что подруги без меня не справляются, – пожимаю плечами. – Но сегодня я правда на чуть-чуть! Постараюсь. Пока!

Последние фразы кричу уже из подъезда. Продолжительность наших сегодняшних посиделок напрямую зависит от того, кто появится в роли "Алеськи".

Мои виртуальные подруги не первый раз выручают меня. Алеська уже десятая. У каждой день рождения, роды, свадьбы, разводы. Весьма удобно, скажу вам. Всегда есть к кому ускользнуть, если нужен будет повод.

Как-то Паша начал расспрашивать про моих подруг – кто такие, где живут, почему к нам в гости не приходят. Он с ними, видите ли, познакомиться хочет. Пришлось найти подходящих девушек в соцсети. Показала ему аккаунты, на время успокоился. А насчет гостей объяснила, что когда-то в юности моя близкая подруга увела у меня парня, так что больше никаких знакомств.

Со временем поняла, что если выдавать ему много мелких деталей, то никаких подозрений у него не возникает.

И вот мои подруги обзавелись привычками, слабостями, домашними питомцами, любимыми блюдами и прочими особенностями. Я даже специальный блокнотик завела, чтобы не забыть, что про кого я придумала.

К чему такие трудности? Во-первых, я сложно схожусь с людьми, а среди женщин много завистниц. Во-вторых, тратить время на то, чтобы завести реальных подруг, я попросту не могу. К тому же нет уверенности, что они меня не сдадут.

А так, я легко могу поругаться с вымышленной Алеськой, если мне не понравится претендент с сайта знакомств, с которым у меня свидание. Свернуть встречу и вернуться домой.

Или же у Карины заболеет собака – шпиц Фунтик, купила у заводчика с родословной – и ей не с кем будет оставить сына, пока она везет собачулю к ветеринару. И вот у меня свободный вечер.

Паша, конечно, симпатичный и с размерами все в порядке, но как спутник жизни оказался мелковат. Долю в квартире так и не выделил. Замуж не зовет, все мои намеки отправляет в игнор. Последняя надежда на наше пятилетие. Если и тогда предложение не сделает и квартиру не перепишет на меня, отправлю его в отставку как неликвид.

К тому же он наемник, с такого особо много не возьмешь. А вот квартирку я заслужила!

И хотя зарплата у него гораздо выше среднего, но это ж все равно найм. То есть в доходах потолок.

А мне нужен бизнесмен, и желательно покрупнее.

Я уже давно не в том возрасте, чтобы цепляться только за внешность. Деньги – вот что важнее. С деньгами можно любую внешность подправить.

Опять зря потратила время… Напротив меня сидит пузатое мурло, которое две недели в переписке заливало, что владеет собственным заводом, а сейчас вдруг выясняется, что он там всего лишь мастер цеха.

– Да без меня там ни одна собака шагу не ступит! – произносит с такой гордостью, что я, наверное, должна прямо тут скинуть платье и белье. Распалился так, что аж со стула привстал.

– Я в дамскую комнату, – подхватываю сумочку и выхожу из-за стола.

– Вы ведь вернетесь? – с надеждой в голосе кидает мне вслед заводской мачо.

– Вернется. Никуда она от вас больше не денется.

– Паша?.. – в ужасе замираю. – Что ты тут…

Слова застревают в горле. Срочно надо придумать выход!

– Представляешь, Алеська опаздывает, у нее Фунтика вырвало прям перед выходом, – быстро соображаю. – Попросила подождать, а тут урод какой-то клеится.

Паша слушает молча, руки сложил на груди, смотрит сурово, но, вроде, верит мне.

– Давай уйдем, пожалуйста.

Беру его за руку, но он делает шаг назад.

– Ну зачем же уходить? – прищуривается. – Вы так мило беседовали с товарищем. Вам явно есть что обсудить.

– Ладно, я скажу тебе правду… – наклоняюсь к Паше и шепчу. – Это новый Алеськин ухажор. Она попросила посидеть с ним, пока не освободится. Ну я и посидела.

– Прекрасно причем посидела. – стальной голос не сулит для меня ничего хорошего.

– Ты давно здесь? Паш… это совсем не то, что ты подумал! – пытаюсь отвести подальше от стола, но мастер цеха встает и идет за нами.

– Как там Фунтик, кстати? Алеська решила такую же собаку завести, как и твоя подруга Карина?

– В смысле?.. – не понимаю, к чему он клонит.

– Фунтик же был у Карины. Я слушал внимательно, если что.

– Прошу прощения, уважаемый. – толстяк подходит к нам ближе. – Эта дама со мной. Он к тебе пристает? – обращается ко мне и берет под локоть.

Вот ведь скотина!

– Руки убрал! – отмахиваюсь от него. – Паш, помоги! Он пристает ко мне.

Но Паша… не двигается с места.

Толстяк тянет меня на себя.

– Да отвали ты! – отпихиваю его. – Неужели не понятно, что такая девушка как я, ни за что не будет с таким мурлом, как ты?

– Аркадий Степанович, у вас проблемы? – к нашей троице приближается крепкий подтянутый мужчина в черном костюме. – Устранить их?

– Что? – в моем удивленном возгласе заключается сразу несколько вопросов. Этот урод крутая шишка? Почему Паша не бросается меня защищать? Какого вообще здесь происходит?

– Все в порядке, Никит. Еще одна охотница за богатством не прошла проверку.

Мой пузан открывает портмоне, заглядываю – битком набито пятитысячными купюрами. Выуживает одну и небрежно бросает на стол.

Они выходят и садятся в огромный блестящий внедорожник.

Глава 12. Илья

– Как это поставка задерживается? Вы не охренели ли там часом? Я все вовремя оплатил. Значит сам езжай на трассу и тащи мне новые мойки!

Сбрасываю звонок и швыряю трубку на телефонный аппарат, со злости стучу кулаком по стене. Ни на кого нельзя положиться. Как все просто было, когда я начинал наемным автослесарем. И как сложно сейчас, когда я открываю очередную мастерскую.

Телефон звякает, беру, не глядя, уверенный, что это Мишка, мой зам, юрист компании и правая рука во всем. На городской мне звонят только по работе.

– Что там с мойками? – стараюсь смягчить тон. Понимаю, что Миша не виноват в задержке поставки, но мне нужен крайний. И он это прекрасно знает.

– Илюш, это я!

– Тая? Почему на мобильный не звонишь?

– Так он у тебя выключен… – растерянно бормочет.

– Ну раз выключен, значит, я занят! – не могу остановить свою злость. Сколько раз говорил, что в рабочее время звонить мне можно только по самым важным причинам.

– Извини, пожалуйста…

Слышу, как она начинает всхлипывать. Не люблю бабские слезы.

– Что там у тебя? – включаю кофеварку, все равно уже отвлекся, так хоть с пользой время проведу.

– Хотела тебя попросить… – Тая делает паузу, я терпеливо жду. – Ты Варюшу сможешь сегодня забрать?

– Опять? – ну вот, только успокоился, снова здорово. – Тая, сколько мы раз с тобой об этом говорили? Я на работе! – последнюю фразу выкрикиваю. – А ты сидишь дома! Что у тебя за дела такие, что ты собственного ребенка не можешь забрать из садика?

– Ты знаешь прекрасно, – отвечает обиженно. – Я же обучение прохожу. Я говорила тебе.

– Опять ты со своей ерундой?

– Это не ерунда! – вспыхивает. – Мне выходить скоро, нужно закончить курс.

– Тая, ты была администратором в детском центре. Какие там нужны курсы? С такой работой любая дурочка справится, – понимаю, что сгоряча меня занесло, но остановиться не могу. – Зачем тебе вообще нужна работа? Ты хотела большую квартиру – купили. Хотела дом – и он у нас теперь есть. Что еще тебе нужно?

Жена не отвечает. И, что меня больше настораживает, не плачет.

– Ты здесь? – и не дожидаясь ответа быстро добавляю сдержанное "извини".

– Здесь. – голос напряжен как струна. – Извини, что побеспокоила.

Кладет трубку. И все? А что насчет Вари? Забирать или нет?

К вечеру мое настроение поднимается. Мишка в очередной раз сделал что-то невозможное, и камаз с нашими мойками сдвинулся с места, а за задержку нам делают скидку десять процентов. Учитывая, что сейчас все свободные средства вложены в новую точку, это весьма кстати.

Вылетаю из офиса и мчу в садик. До закрытия еще почти час. Успеваю, но… дочери в садике уже нет.

– Так ее мама забрала, – воспитательница пожимает плечами. – Вы бы как-то договорились хоть.

Домой возвращаюсь снова злой и накрученный.

– Ты издеваешься? – с порога набрасываюсь на жену.

– Что такое? – она делает невинное лицо.

– Зачем ты просила забрать Варю, если сама за ней зашла?

– Так ты же не ответил, сможешь или нет. Я тебе потом сообщение отправляла. Ты прочитал, но не ответил.

Вот черт… Было же что-то такое. Открыл машинально, даже глянуть не успел, а потом закрутился и забыл прочитать.

– Извини, что так получилось, – Тая обнимает меня за шею, целует и проводит носом по моей щеке.

Я все еще сержусь на нее, но на поцелуй отвечаю.

И почему она такая мягкотелая? Я сегодня ляпнул обидное про ее работу, а она ничего, ходит улыбается. Другая вынесла бы мне весь мозг и заставила извиняться.

Ужин проходит в спокойной обстановке, я мечтаю завалиться на диван, но моим планам мешает давняя подруга Таи.

Когда-то мы познакомились с Олей на дискотеке, весело провели вечер, а на следующий день договорились о двойном свидании. Она привела Таю, и я… пропал.

Оле понравился мой приятель, так что разошлись, можно сказать, без обид. Да мы и сойтись-то толком не успели.

У Оли не сложилось, а вот у нас с Тайкой дошло до создания семьи.

Долгое время при каждой встрече Оля норовила мне напомнить, что на месте моей жены могла бы быть она. Обычно я отшучивался, но один раз не сдержался и ответил, что с такими как она хорошо погулять, но не в жены брать. Обиделась она тогда жутко, ну и фиг с ней.

Последний год эта Оля пропала с радаров, чему я был только рад. Нечего Тае делать рядом с такой вертихвосткой.

И вот сейчас она стоит на нашем пороге, льет пьяные слезы и говорит, что ей некуда идти.

Ну почему надо было тащиться именно к нам?

Глава 13. Так я у вас поживу?

– Ну, пожалуйста, можно мне пожить на вашей даче? – Оля повторяет вопрос едва слышно. – Мне правда больше некуда идти…

– А мама? Неужели она тебя не примет?

– Возвращаться к ней в деревню? – Оля спрашивает так возмущенно, что мне становится неловко за свой вопрос. – И что я там буду делать? Навоз в коровнике чистить.

Илья прячет ухмылку и кидает мне многозначительный взгляд.

– У нас там тоже коровы, – говорит он, пытаясь сохранить серьезный вид. – И гуси с утками, и цыплята. Сможешь ухаживать за ними?

– И огород еще! – включаюсь в игру.

Оля растерянно хлопает ресницами.

– Ладно, что-нибудь придумаю, – грустно вздыхает она.

Подруга выглядит так печально, что у меня сердце разрывается. Мне очень хочется ей помочь, надо только придумать, как…

– Ты точно уверена, что не можешь какое-то время у мамы пожить? – делаю еще одну попытку. – Там ведь неплохой поселок и дом у нее крепкий.

– Все понятно…

Сжимает руки в замок, опускает голову и начинает всхлипывать. Знает ведь, как слезы на меня действуют – у меня сразу включается режим спасателя, все готова сделать, чтобы помочь близкому человеку.

Вот только кто бы мне самой сейчас помог?..

Варя никак не привыкнет к детскому садику, у Антона вовсю бушует переходный возраст. Я так надеялась, что к окончанию второго декрета смогу хотя бы немного пожить для себя, вернуться в профессию, подумать наконец о карьере. Но с каждым днем колодец с домашними проблемами затягивает меня все сильнее.

И тут еще Оля.

Мое первое впечатление – радость от встречи – постепенно рассеялось. Нет, я все еще люблю ее, как подругу, как практически сестру. Но с ее появлением сложностей стало как будто в несколько раз больше.

Я теперь должна не только свои вопросы решать, но еще и ее.

Денег у нее нет, накоплений не осталось, с потенциальным женихом разошлась, но бежит она почему-то не к родной матери, а ко мне.

В целом я не против помочь подруге, но пускать кого-то в наш новый дом, который мы еще сами толком обжить не успели, совершенно не хочется. Мне в принципе не хотелось бы кого-то туда селить.

Дом мы купили недавно, поправили ремонт, обновили мебель. Отдыхали за лето пару раз. И тут – отдать его кому-то другому, пусть даже на время.

– Мне на пару недель, месяц максимум, – Оля умоляюще заглядывает мне в глаза. – Ну или я могла бы пожить у вас…

Этого нам еще не хватало! Еще один "подопечный", которого придется обхаживать, обслуживать, а в ее случае еще и служить жилеткой.

– Решай сама, – Илья пожимает плечами и выходит из-за стола.

Я воспринимаю его слова как "мне все равно, приму любое твое решение", но Оля почему-то – как согласие.

– Спасииииибо! – она с визгами подскакивает и бросается меня обнимать. – Спасибо, спасибо, спасибище вам гигантское!

И хотя на кухне мы остались с ней одни, благодарит она нас обоих.

Наши объятия прерывает телефонный звонок – садик. Варя опять не может уснуть. Воспитатель просит забрать ее побыстрее, потому что она так горько рыдает, что к ней подключается вся группа.

– Вот еще, делать нечего! – возмущается Оля на мое объяснение, почему мне надо срочно уходить. – Ты им бабки платишь, вот пусть они ее и успокаивают.

– Это же ребенок… – впадаю в ступор от ее слов.

С тех пор, как Варя пошла в детский сад, каждый звонок воспринимаю с тревогой. Упала, стукнулась, не поделила игрушку, отказывается есть кашу – я готова тут же бежать и поднимать, кормить, гладить и брать на ручки. Хорошо, что воспитатель нам попалась адекватная. Все эти сложности она называет "ситуациями" и звонит только в самых крайних случаях.

Варя не первый раз плачет перед сном, и если сегодня ее просят забрать, значит, действительно надо.

– Ну как хочешь, – отмахивается Оля. – Вот когда у меня будут дети, я так носиться с ними не буду.

– Посмотрим.

Слушать советы по воспитанию от человека, который ребенка-то на руках ни разу не держал, я не собираюсь.

– Тебе, кстати, не пора? Может, вместе выйдем? – показываю на часы, уже начало второго, а ведь ей еще надо добраться до своей квартиры.

– Ой, точно! – Оля испуганно взмахивает руками. – Мне же вещи собирать! А я думала, ты мне поможешь.

– Сама видишь, не могу.

Мы уже у входной двери. Илья скрылся в гостиной. Раз уж он заехал домой в районе обеда, то наверняка останется поесть. Но мне его кормить уже некогда.

– Я за Варей, – целую его в макушку. – Котлеты с рисом на нижней полке. Разберешься сам?

– Кстаааати, – загадочно тянет Оля. – А у меня шикарная идея. Илья, а давай ты мне поможешь с вещами! Заодно сразу в ваш коттедж отвезем.

Глава 14. Одолжи мужа

– Ну так как, поможешь? – Оля смотрит по очереди то на Илью, то на меня. – Все равно ведь в ваш коттедж отвозить. Заодно покажешь, куда ехать.

– Давай только часика через два, – Илья отрывается от телефона и бросает на нас быстрый взгляд. – Кухня свободна? – это он уже мне. – Пойду поем.

– Ооой… – тянет Оля. – А мне сейчас надо. Там просто… Тай, ну ты в курсе же.

Конечно, в курсе. И я была уверена, что раз уж у нас в доме будет гость, то везти его туда и показывать место должна хозяйка, то есть я. Если бы не этот звонок из садика, все так и было бы.

– Ты с нами? – Илья не поднимает взгляд, читает переписку в телефоне. – Вот сволочи!

Выходит на балкон и кого-то отчитывает по телефону. "Я сказал, что мойки должны стоять уже завтра! Нет, меня не волнует, что у вас задержка! Не надо было давать обещаний".

– А он у тебя суровый, – Оля задумчиво смотрит в сторону моего мужа. – Не боишься?

– Чего мне его бояться? – меня возмущает ее вопрос.

– Ну мало ли… – она неопределенно пожимает плечами. – Орет так, что страшно.

– Оль, у него загрузка сейчас сильная. Может, ты пока сама за вещами съездишь, а вечером я тебя отвезу на дачу и все там покажу?

Я ухожу в спальню переодеваться и зову Олю за собой, но она остается в гостиной и кричит мне оттуда.

– Интересно, ты как себе это представляешь? Я должна в одиночку таскать все свои вещи? Ты хоть понимаешь, сколько их у меня накопилось за пять лет? И до этого еще гора целая была.

– А тебе обязательно сразу все забирать? – мне не очень удобно перекрикиваться из разных комнат, но надо спешить в садик. Хватаю ключи от квартиры и сумочку. Садик хоть находится недалеко и чаще всего хожу за дочкой пешком, но сейчас лучше ехать на машине, чтобы побыстрее добраться.

Воспитательница прислала сообщение, что истерику удалось успокоить, но Варя все равно ждет маму. Да и я уже настроилась на то, чтобы забрать дочь. Процесс адаптации – он такой, нас предупреждали, что первые несколько месяцев лучше быть на связи и поблизости от садика.

Мы с Ильей одновременно выходим в коридор.

– Ну что, едем? – Олин вопрос звучит больше как утверждение.

Муж безразлично пожимает плечами, чмокает меня, берет барсетку с документами и идет к выходу.

– А тебе не надо на работу возвращаться? – делаю последнюю попытку.

– Вообще надо, конечно, – он делает паузу. – Хотя… и завтра могу все подписать. Ничего, справятся денек без меня.

Тревога, которая поселилась внутри меня вчера вечером, усиливается. Умом понимаю, что именно сейчас ее причина – дочь, но мысли об Оле не дают покоя.

Как же она не вовремя появилась в нашей жизни. Прав был вчера Илья, когда как-то назвал ее вертихвосткой.

Успокаиваю себя тем, что она все же будет жить не у нас в квартире, а на даче. С глаз долой, из сердца вон, как говорится.

Оля часто повторяла, что я должна ей за Илью. Раз она нас познакомила, и у нас сложилась такая крепкая семья, то с меня типа магарыч или какая-то услуга. Что ж, будем считать эту жилищную благотворительность возвратом долга.

В садике меня встречает радостный ребенок. Спать она больше не хочет, плакать тоже, бежит ко мне на ручки, крепко прижимается и шепчет, что я самая лучшая мамочка на свете.

Зарываюсь в ее кудряшки и чувствую себя самым счастливым человеком. Как же замечательно, что я решилась на второго ребенка, и у нас появилось такое чудо.

Мы прогуливаемся по парку, дожидаемся Антона со школы и вместе возвращаемся домой.

– А сердитая тетя все еще у нас? – спрашивает дочка, когда мы поднимаемся в лифте.

Кстати, о сердитой тете. Пока я была погружена в детский мир, телефон не доставала.

Проверяю сообщения – новых нет. Хм… по времени они уже должны были забрать вещи и выдвинуться на дачу.

Илья жутко не любит разговаривать по телефону за рулем, поэтому выжидаю время. Варю все же удается уложить подремать после обеда. Антон отправляется делать уроки, а я заглядываю в очередное видео из курса повышения квалификации.

Илья не воспринимает мою работу всерьез, но я ему докажу, что способна на что-то большее, чем быть обычным администратором. Вот сдам экзамен, пройду стажировку и тогда его обрадую. Владелец нашего центра уже обнадежил меня, что должность управляющей вполне может стать моей. Надо только изучить основные процессы управления и документацию.

Заканчиваю ближе к шести. Илья уже должен бы вернуться. Отправляю ему сообщение, но он не отвечает и даже не читает.

Десять минут тебе, или я не знаю, что с тобой сделаю!

Не любит он за рулем разговаривать. А я, может, не люблю, когда меня игнорят.

Набираю, он отвечает почти сразу же.

– Ты скоро? – стараюсь говорить как можно безразличнее.

– Мы только выезжаем.

– Откуда?

– У Ольки твоей столько вещей, ты не представляешь. – Судя по тишине, он в машине.

– Вы вместе сейчас? – вопрос достоин заядлой ревнивицы, но я знаю, что у Ильи динамик на телефоне тоже громкий, и не хотела бы, чтобы кто-то был свидетелем нашего разговора.

– Она там туфли какие-то забыла и с мужиком своим заодно попрощаться хотела. Какой-то он смурной.

– Вы так долго вещи собирали? Можно же было взять только самое основное, – не скрываю раздражения. Вообще-то у него работа и семья, а он там шляется…

– Не, в кафешку заезжали, – небрежно отвечает мой муж. Который, оказывается, на самом деле где-то там "шлялся".

– С Олей? Вдвоем? – меня разрывает от возмущения.

– Тай, я же пообедать не успел. Ты сама видела. Собрали вещи, заехали поели, потом Олька вспомнила про туфли, мы вернулись. Сейчас на дачу отвезу ее и вернусь.

Мой муж ненавидит оправдываться, а сейчас его слова звучат именно как оправдание. Он чеканит каждое слово. И я сквозь экран телефона чувствую его холод и раздражение.

– О чем-то еще я должен тебе отчитаться? – Илья срывается. – Ты уж определись, помогать твоей подруге или не стоит. И у нас там, если что, качели должны были привезти. Если ты забыла.

Глава 15. А мы вас не ждали

Нет, так дело не пойдет. Не хочу сидеть дома и ждать в неведении.

За семнадцать лет, что мы вместе, муж ни разу не дал мне повод усомниться в его верности. Но сегодня мне неспокойно.

– А папочка скоро вернется? – дочь подходит и обнимает меня за колени.

– Он на даче, детка, – перебираю ее кудряшки.

– Я тоже хочу на дачу! Почему он поехал без нас?

– У него там дела, – подбираю наиболее нейтральные слова. Хотя… есть ведь и "официальная" причина, которая вполне подойдет ребенку. – Качели привезли, он хотел сразу установить.

– Качели?! – глазки дочери загораются восторгом.

Кстати… А это идея!

– Дети, а не устроить ли нам праздник? – задать этот вопрос радостным тоном мне непросто, но я изо всех сил стараюсь не показать им, насколько мне сейчас тревожно.

– Да! Праздник! Ура! – Варя тут же включается, хватает свой маленький шоппер, сует туда медвежонка и бежит к выходу.

– Праздник? – в голосе Антона неуверенность. Ты, мол, меня еще убеди, что мне все это нужно и точно понравится.

– На дачу качели привезли, папа их устанавливает, – поясняю сыну. – Предлагаю устроить ему сюрприз. Купим пиццу по дороге и поужинаем на природе.

– Норм, – бросает сын и идет к выходу. На его языке это означает "наконец-то ты, мать, предложила что-то стоящее".

Через десять минут мы уже в машине. По пути сын заказывает две пиццы на вынос, и когда мы подъезжаем к кафе, они уже готовы. Кое-какая еда на даче осталась с прошлого раза. Пара упаковок сока, чай и кофе там точно есть. А ещё красивая посуда, о которой я так долго мечтала и с такой любовью выбирала.

Эти мелкие дела и разговоры с детьми отвлекают меня, даже тревога слегка отступает.

Нет, я не думаю, что мой муж способен на измену! Да и Оля хоть и ветреная, но в отношениях, насколько я знаю, всегда была верной.

Тогда что, получается, что мне жалко дом?

Возможно… Ну а почему бы и нет? Я так долго о нем мечтала, а тут вдруг Оля заявляет на него права, хоть и временные.

Возле ворот стоит две машины, одна из них Ильи, а вторая, получается, Олина. Значит, они ехали по отдельности.

Открываю калитку – из сада доносится стук. Спешу туда – Илья вколачивает какую-то трубку в землю, рядом лежат качели.

– Папочка, сюрприз! – Варя несется по дорожке и повисает у него на штанине.

– Рыбка моя! – он подхватывает дочь и радостно кружит ее. – Таюсь, вы тут как?

Произносит так беспечно, будто вовсе не удивлен, что мы приехали.

– Ммм, пахнет вкусно! Пепперони, надеюсь, взяли?

Антон ставит коробки на стол, раскрывает и они втроем тут же набрасываются на еще теплую пиццу.

– Руки… – закатываю глаза. Хорошо, что у нас в летней кухне есть вода. Убеждаюсь, что дети помыли руки, и иду в дом.

На первом этаже тишина.

– Оль! – кричу и прислушиваюсь к движениям. Неужели она поднялась на второй? Там наша спальня и детские комнаты. И посторонним там делать точно нечего.

Нахожу подругу в спальне… Она переоделась в джинсы и толстовку. Раскладывает по хозяйски вещи по полкам. Трюмо уже уставлено баночками, тюбиками и прочей женской лабудой. Сколько же у нее косметики…

– О, Таюсик! – она как будто не удивлена при виде меня. – Поможешь бусы развесить? Не нашла у тебя подставку под украшения.

Да у меня украшений-то толком нет. После того, как двухлетний Антон тайком взял мое ожерелье, порвал его и проглотил три бусины, я убрала их из своего гардероба.

– А почему ты здесь? – я все еще в ступоре от того, что она так запросто заняла нашу комнату. – Тебе Илья не показал гостевую?

– Показал, – отвечает беспечно. – Но здесь же лучше.

Естественно, здесь лучше. Я ведь для себя все делала. Но и гостевая у нас уютная.

– Там тесно, а вас же все равно тут нет.

– Вот прямо сейчас мы здесь, – парирую я.

– Таюсь, ну чего ты такая злюка? – Олька смеется. – Смотри, как я уже классно все разложила! Шикарный дом! – Пытается умаслить меня комплиментами? – Мебель, смотрю, не на распродаже брали. Зря только дизайнера не нанимали. Занавески не подходят. И в ванной я бы коврики заменила, качество у этих отстойное.

– Мне нравится.

Хотела бы я ответить с такой легкостью, с какой она разносит в пух и прах мои старания по украшению дома. Я столько сил вложила, столько готовых ремонтов пересмотрела, чтобы найти варианты оформления такие, какие будут нравиться именно мне. И слова подруги меня сейчас обижают.

Оля подходит к кровати, откидывает покрывало, берет подушку и подносит ее к лицу. На этом моменте меня прорывает…

Глава 16. Пошла вон

Оля берет подушку, на которой спит Илья, и вдыхает его аромат.

Он там точно еще есть. Мы ночевали здесь в прошлые выходные, я застилала чистое белье и оставила его до следующего раза.

– Надо бы заменить постельное, – Оля мнет подушку и небрежно бросает ее обратно на кровать.

– Ты не будешь здесь спать, – вкладываю в голос всю твердость, которую могу найти в себе, но моя фраза звучит не очень убедительно.

– Что?

Она удивленно поднимает брови. Так и есть. Не восприняла меня всерьез.

– Ты не будешь здесь спать, – на второй раз мой голос более уверенный, а тон громче.

– Вы же сами разрешили пожить у вас в доме.

Оля садится на кровать, закидывает ногу на ногу и, кажется, не собирается сдавать позиции.

– Разрешили, – начинаю терять терпение. – В доме. Но не в нашей спальне.

– Да какая разница, – отмахивается. – Падай рядом, поболтаем как раньше. Я ведь тебе еще не рассказала, как от Пашки уходила.

В любой другой ситуации я бы с удовольствием выслушала ее сплетни, но сейчас у нас как будто идет невидимая битва за территорию. И с каждым ее словом, с каждым движением мои войска сдают позиции. Но я не собираюсь терпеть поражение!

– Оля, – подхожу к шкафу и открываю дверцы, – для гостей у нас есть гостевая комната, – беру стопку вещей и кладу ее на кровать. – И ты можешь жить только в ней.

Тянусь за следующей кучкой.

– Ну ты и нудная… – Оля поднимается и тоже берет вещи. – Она же крошечная, и вас тут все равно нет.

– Повторяю еще раз…

– Да поняла я, поняла, – она швыряет вещи обратно в раскрытый чемодан. Сгребает баночки в пакет и кидает сверху.

– Все настроение только испортила. Думала, посидим, поболтаем, как раньше, – ворчит достаточно громко, чтобы я услышала. Но я настолько устала за последние дни, что у меня нет сил вступать в перепалку. Мы уже сегодня сидели полдня, обболтались.

– Спроваживаешь меня в эту конуру… – ноет, пока мы спускаемся на первый этаж.

– Оль, не нравится, можешь не жить.

– Ой, правда? – она останавливается на середине лестницы. – Так бы сразу и сказала! Таскаем только туда-сюда эти тяжести.

– Я имела в виду другое: не нравится гостевая комната, не живи в ней. В столовой есть диван. Можешь расположиться на нем. В саду качели. Думаю, Илья их сегодня точно установит. А, баня еще есть, там лавки и диванчик в предбаннике.

– Издеваешься? – она смотрит с таким презрением, что мне становится неприятно. – Я без дома осталась и без гроша в кармане, а ты меня в баню на лавку. Хороша подруга, ничего не скажешь.

– Оль, ты палку-то не перегибай. Тебе предложили нормальные условия. Не нравится – не принимай их. Если у тебя есть другие варианты.

Она обиженно пыхтит, но больше не произносит ни слова. Затаскивает вещи в гостевую и расшвыривает их по кровати.

Как же я устала…

И зачем только сорвалась сюда? Еще и детей притащила. Можно, конечно, уехать домой на машине Ильи, а завтра вернуться за своей. Или… остаться здесь с ночевкой.

Нет, этот вариант мне совсем не подходит.

– Рыбуль, ты в порядке?

Сталкиваемся с Ильей на крыльце. Что я ему должна ответить? Что мне не нравится идея селить подругу в нашем доме, и я сама не понимаю, почему. Что я сегодня успела посмотреть только одну лекцию, а в планах было минимум три, и мне опять придется сидеть допоздна, а ты будешь ворчать, что я не уделяю тебе внимания и у нас опять не будет секса.

– Выглядишь замученной.

Так и есть, точное определение. Я замученная. Делами, бытом, детьми, работой, мужем.

Вздрагиваю от того, что в этом списке ему отводится почетное последнее место. Это неправильно! Так быть не должно.

Дети, муж, быт, работа. Или все же муж в приоритете? А как быть с работой?..

– Все будет хорошо, – он наклоняется и чмокает меня в макушку, а я… снова вздрагиваю, только теперь от его жеста. Не в губы поцеловал, не в щеку, а в голову, как будто мы с ним старые приятели, а не муж и жена.

И эта его фраза… "Все будет хорошо". Что именно? А если не будет?

О чем она вообще?

– Таюсь, ты какая-то напряженная, – бросает между делом. Роется в шкафчике с инструментами и на меня даже не смотрит.

А на Олькино декольте вчера лупился во все глаза…

– Рыбка моя, мы там тебе пиццу оставили, ты бы перекусила, – притягивает меня к себе и крепко прижимает.

– Мне не нравится эта идея, – еле слышно шепчу ему на ухо.

– Там, вроде, консервы оставались, и оливки точно были. Посмотри в холодильнике.

– Какие консервы? – отстраняюсь и заглядываю в его лицо. – Ты о чем?

– Про пиццу. Если не хочешь, поищи что-нибудь другое.

– А… нет, я про Олю.

– А что у нас с Олей?

– У нас? – вопрос застревает комом в груди. – Точнее, у вас… – выдыхаю и делаю шаг назад. – Что у вас с Олей?..

Тревога снова заполняет меня полностью изнутри, разливается рекой горечи и отравляет душу.

Глава 17. Качели

– У меня с твоей подругой? Ничего, – Илья отвечает запросто. Он точно не видит мое состояние.

– Ты просто… – я не знаю, что сказать.

Ты пялился на нее вчера. Ты хихикал с ней сегодня в машине. Ты ходил с ней в кафе. – Ты… вы просто…

Все это – мои догадки. Доказательств у меня нет, но я все же озвучиваю их.

– Тай, ты в своем уме? – Илья заливисто смеется. – Нет, ты серьезно что ли?

Мне становится стыдно за мои подозрения, но ведь если они есть, значит, и предпосылка тоже была. Не на пустом же месте я все это придумала.

Не поддерживаю его веселье, вижу, как лицо Ильи становится суровым. Теперь он смотрит на меня как на дурочку.

– Ты реально что ли? Это была не шутка?

Отрицательно машу головой.

– Дома засиделась? – раздраженно кидает. – Ищешь то, чего нет, там, где этого быть не может? Зачем? Делать больше нечего?

Разочарованно закатывает глаза.

Ох, Тая, Тая… Не ожидал от тебя такого – говорит весь его вид.

Возвращаюсь в дом, идти вслед за ним сейчас нет ни сил, ни желания. Выглядываю в сад из окна – Варя с мишкой сидят на детских качельках, Антон стоит рядом, раскачивает ее и что-то читает в телефоне. Илья пинает какие-то трубки.

Выпью кофе, взбодрюсь и поедем домой. Пусть сам свои качели устанавливает. Мне срочно нужна порция позитива, хоть какие-то положительные эмоции.

Вдохновение, радость, уют!

Так гласил слоган посуды, которую я купила специально для дачи. Ставлю чайник и достаю комплект с верхней полки. Ну давай, радуй меня.

– Таюсь…

Резко оборачиваюсь – Оля стоит в дверном проеме. Давно ли она там?

От неожиданности роняю чашку, она разбивается о кафель и разлетается на мелкие осколки. Вот же обидно… Такая дорогущая посуда, даже не успела ни разу попользоваться. Теперь комплект неполный.

– Зря кафель на кухне положили, – говорит она тоном, как будто мне нужно минут пять, чтобы заменить пол.

– Мы покупали готовый дом, – отвечаю, не глядя на нее. – Мало что меняли.

Настроение падает еще ниже. Опускаюсь на колени и начинаю собирать кусочки некогда красивой чашки. Глаза наполняются слезами, но сейчас у меня есть веская причина их не сдерживать.

– Извини, я тут случайно услышала… – Оля подходит и садится рядом, проводит руками по моим волосам. – Ты прости меня, пожалуйста. Я еще с этой спальней прицепилась. Ну реально не думала, что для тебя это настолько важно…

Оказалось, что важно, да.

К осколкам не прикасается, но протягивает мне рулон бумажных полотенец и подает пакет для мусора.

– Я сейчас на нервах вся, могу ляпнуть что-то не то. Ты уж меня поправляй, если занесет.

– Хорошо, – все еще не поднимаю на нее взгляд. Не хочу сейчас ни с кем общаться.

– Я просто слышала, как вы ругались… – продолжает Оля. – Мне бы очень не хотелось вставать между вами.

– А с чего ты должна между нами встать? – вспыхиваю.

– Ну как… – Оля мнется. – Ты же сама сказала…

– Что я сказала?

Нет, ну ты посмотри на нее! Мало того, что мне неприятно было эту тему с мужем поднимать, так еще и причина моей ревности теперь в курсе моих чувств.

– Ну там, у вас дома еще, – говорит она быстро. – Что у Ильи рабочих дел сейчас много, а тут я свалилась со своими проблемами.

– А, ты про это?.. – смотрю с подозрением. – То есть сейчас ты ничего не слышала?

– Нет. А должна была? – хлопает глазами. – Я услышала, как ты дверцами шкафа хлопаешь и решила заодно спросить, где брать посуду. Больше ничего.

Олины слова звучат не особо убедительно, но она так искренне заглядывает мне в лицо, что я машу на нее рукой.

Я устала… я до невозможности устала…

Единственное, что мне сейчас хочется, это рухнуть на кровать и заснуть. Но дети, семья, работа… – надо возвращаться домой.

Чайник резким свистом прерывает паузу, которая возникла между нами.

– А помнишь, как мы чуть кухню не спалили? – улыбается Оля. – Я тогда в общаге жила, а ты ко мне ночевать бегала. Хорошие были времена, веселые.

Я с тобой, Оль, полностью согласна. Вот только мы больше не те наивные девочки студентки, да и у нас не общага.

***

Варя наотрез отказывается ехать домой, пока не опробует "настоящие качели". Малышковый вариант с перегородками на сидушке для моей трехлетки уже слишком детский и "не крутой", хотя и с него дочь не стянешь.

Илья увлекается работой и постепенно остывает. Он даже пару раз бросает мне фразы про прохладный вечер и слабый фонарь, в котором надо заменить лампу.

Я сижу с чашкой чая в саду в кресле-качалке и тоже постепенно оттаиваю.

Оля ушла дальше расставлять свои баночки и раскладывать многочисленные кофточки. Я из вежливости предложила ей выпить вместе чаю, она деликатно отказалась. Ну и пожалуйста, не очень-то и хотелось.

Прикрываю глаза и вдыхаю вечер – мелисса с лимоном из моей чашки, тонкий запах листвы, сквозь который прорывается еловый аромат. Вдох – выдох, вдох – выдох…

Ладно, все не так уж страшно. Мы вернемся домой, Оля останется на даче. Напомню ей еще раз, чтобы не ходила на второй этаж и что жить здесь она может не дольше месяца.

Вдох – выдох… Все наладится, все обязательно наладится!

– Я тут подумал, – Илья подходит ко мне вплотную, наклоняется и отпивает глоток из моей чашки. – Ммм… а завари мне такой же, пожалуйста!

– Что ты подумал? – и в мыслях нет подрываться и бежать ему делать чай. Я, конечно, успокоилась, но не до такой степени, чтобы нормально с ним общаться. Все еще дуюсь.

– Раз уж мы уже приехали на дачу…

О, нет, только не это!

– Давай уж здесь переночуем.

Ну зачем?..

– Я хочу домой. – отвечаю достаточно твердо, чтобы он понял – я не передумаю.

– Ну, мааааам! – доносится со стороны новых качелей. Варя с Антоном завалились на подушки, раскачиваются, хохочут и, кажется, не собираются покидать свое насиженное место.

Глава 18. Оля

Единственная причина, по которой я так просто ушла от Пашки, это абсолютная уверенность, что он на мне не женится.

Если уж в первый год совместной жизни мужик не сделал предложение, то потом решиться на такой шаг у него не хватит ни смелости, ни ума.

Он был подходящим вариантом, пока я находилась в поиске – кормил, поил, подкидывал периодически денег, даже одну пластику мне оплатил. Если бы не застукал меня тогда в ресторане, сейчас я могла бы примерять колье с бриллиантом, а не рассовывать вещи по убогому Тайкиному шкафу на даче.

Хотя дачка у них неплохая. Дом вполне тянет на десяток миллионов. И откуда только у людей такие деньги? А они еще этот шикарный коттедж дачей именуют. Зажрались.

Обстановка только простецкая, минимализм, как пояснила Тая. Был бы этот дом моим, я бы такую красоту тут устроила! Черный кожаный диван в гостиную, камин бы установила, а сверху канделябры. И люстры у них какие-то неказистые, я такие шикарные видела с висюльками из хрусталя.

Жаль, что это все не мое…

Хотя…

А это мысль! Он ведь вполне может стать моим. И дом, и его хозяин.

Я ведь первая с ним познакомилась. Симпатичный парнишка в клубе с радостью купил мне коктейль и проводил до дома. И зачем я на следующий день согласилась на свидание вчетвером?

Этот олень втюхался в Тайку, а я осталась с его другом, который оказался таким же нищебродом. Я-то своего бросила через пару месяцев, а у Ильи с моей подругой оказалось все серьезно.

Главное, не постеснялся в ее квартиру заселиться. Было бы у меня жилье, я бы мужика туда точно не пустила. Пусть зарабатывает – для нас обоих, конечно.

Кто бы мог подумать… И заработал ведь. Получается, что Илья – паровозик, который смог. И все его доходы, достижения должны теперь достаться этой унылой Таисии? С какого перепугу вообще?

Все их годы жизни я была уверена, что они так и останутся на позиции "лишь бы на хлеб хватало". А тут как будто прорыв случился. Хотя… копаюсь в памяти. Да, Тая же рассказывала, что Илья сначала в автомастерской работал, потом вышку получил. Даже что-то, кажется, в управленческой сфере. Потом они рискнули, продали ее квартиру и открыли на эти деньги свою мастерскую.

Точнее, ЕГО мастерскую.

Теперь, получается, до сети разросся. И все ей?..

А зачем? Вот зачем этой домашней клуше таких хоромы? У нее ж интересов в жизни никаких. Дети, подгузники, бытовуха. Какая ей разница, на какой кухне борщи варить?

Нет, это дело надо исправлять!

А Илья, кстати, ничего. Похорошел с годами, возмужал. Еще и бабок теперь нормально в дом таскает. Только вот не в тот дом. И главное, со мной ведь первой познакомился! Он меня выбрал сначала!

Эта несправедливость меня выбешивает настолько, что мне хочется устроить разборки прямо сейчас. Подойти к нему и сказать: "Ну, давай, действуй! Вот она я. Ты же сам подошел ко мне в клубе…"

Ладно, все решаемо.

Оставить Тайке квартиру, а дом нам. Ну и бизнес, конечно же. Бизнес лучше на меня перевести. Не хватало еще делиться с ее отпрысками доходами. Оформить Илью кем-нибудь на минималку, чтобы алименты не драла с нас. Пусть на работу чешет. Она сегодня как раз что-то заливала, что ей скоро из декрета выходить.

Жаль, конечно, что они двоих родить успели. Меньше детей – меньше проблем. И больше денег остается в семье. Квартира для них тоже огромная, кстати. Можно купить какую-нибудь двушку, поместятся. В этой мы с Ильей жить будем.

Я настолько погружаюсь в мысли, что не замечаю, как все вещи уже разложены. Выгнала меня эта стерва из спальни, единственной нормальной комнаты в доме.

Кем только себя возомнила? Я ведь всегда была красивее, и мужики на меня заглядывались. Да и все равно здесь не живут.

Ну ничего, свалят сегодня домой, переберусь обратно к ним в спальню. Будет она еще мне указывать, где ночевать. И с кем.

Хихикаю над своими мыслями. Жаль, конечно, что Илья сегодня не останется. Нужно будет придумать повод, чтобы вернуть его. Пусть он и был "моим" всего один вечер. Ничего, я исправлю эту ситуацию!

Тая заходит на кухню и наливает себе еще чашку чая. Мне, главное, ничего не предлагает.

– Мы там пиццу привезли. Иди поешь, пока она еще чуть теплая.

Нет, ну какая ж поганка. Стопудово завидует моей тонкой талии. Сама-то небось на размер точно больше меня. А, может, на все два. Хочет, чтобы и меня разнесло? Нет бы предложила рыбку на пару сделать или овощной салат, на крайний случай.

Илюху не сложно будет увести. Зачем ему эта коровка, замученная бытом? Не удивлюсь, если у них секса не было уже лет пять. Или сколько там их мелкой?

Тайка меня раздражает. Своей нарочитой вежливостью, показной заботой. Ну да, мне пришлось обратиться к ней за помощью, ну а к кому еще было идти? Обзвонила ближний круг, и каждая слилась. У той муж не пустит, у этой мама в гости приехала.

Понятно же, что они мне завидуют. Боятся, что их мужики на меня перекинутся. Да и не подруги они мне, так, знакомые с прошлых работ.

А вот Тайка смелая, не боится. Или глупая. Мне подходят оба варианта.

Пожила в достатке, дай и другим пожить. Заведем с Ильей своих детишек, расширим бизнес и купим дом побольше.

И месяца не пройдет, как Илья будет моим!

Заключаю пари сама с собой и довольная засыпаю.

***

Я приступаю к осуществлению плана уже на следующий день.

Эта надоедливая семейка осталась ночевать, надоели своей толкотней. Дети постоянно орут, бегают, Тая насается за ними. Я пытаюсь остаться наедине с Ильей, но она постоянно тут как тут. Ну ничего, я подожду, время еще есть.

Надеюсь, сегодня свалят пораньше.

Как бы мне их спровадить, а Илью оставить здесь?

Придумала! Иду в комнату и с силой давлю на полочку в шкафу.

– Ой, кажется, сломалось… – хлопаю глазами и складываю руки в просящую позу.

Глава 19. Илья

Парадокс моей жены заключается в том, что когда у меня наконец-то выпадает выходной или есть возможность взять отпуск, у нее сразу находится куча дел. Надо срочно тащиться куда-то всей семьей, проведать какую-то родню, которую я могу и не помнить, копать грядки у тещи на даче, прибить условную полку.

После таких выходных я готов прибить кого угодно.

Вот она мне сдалась с этой дачей? Это раньше, когда мы перебивались с макарон на яичницу и растягивали пачку сосисок на неделю, нам очень в тему были тещины закрутки и ящики с помидорами. А сейчас? Да я лучше найму кого-нибудь, чтобы ей эти гребаные грядки в порядок привели.

Мало того, что в выходные отдохнуть спокойно не получается, так еще когда у меня задач под завязку и приходится работать в режиме «некогда поесть», она подключает меня к своим делам.

Але, это твои дела!

Повесила на меня еще эту подругу… То за вещами с ней съезди, то мужика ее на место поставь, то на даче устрой.

И хорошо еще, что Тайка не знает, как мы на самом деле вещи забирали. Надеюсь, у этой пустоголовой подружки хватит ума не разболтать, что там произошло. Пустоголовой, но такой сексуальной…

Я был уверен, что в квартире мы будем одни и что вещи ее, собственно, уже собраны. Останется только забрать сумки и закинуть их в наш коттедж. Но на деле оказалось все совсем не так.

– Кто это? – нас встретил суровый мужик. Кажется, мы пересекались на каком-то мероприятии. Лицо его мне кажется знакомым.

– Что за урод? – повторяет он свой вопрос, обращаясь к Оле, а не ко мне.

– А это, милый мой… – произносит она с гордостью. – Мой новый мужчина!

Что? Что за бред?

Поворачиваюсь на нее, а ей пофиг. Улыбается и плечом поводит.

– Ухожу, – говорит, – от тебя. Вот к нему.

И в меня пальцем тычет.

– Какого хрена? – рычит мужик. – Вчера в десять ты мне звонила и умоляла разрешить вернуться, а сейчас уже с этим хмырем?

– Павлик, – Оля встает между нами. – Ну ты же не думал, что такая богиня, как я, долго будет одна.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает. Машет рукой и отступает в сторону.

Павлик? Если он допускает, чтобы к нему так обращались, то фуфло он, а не мужик.

Мы проходим в квартиру, некоторое время молча смотрим друг на друга, потом он все же нарушает тишину.

– Забирай монатки и проваливай. – он говорит устало. – Замки я уже поменял.

«Павлик» идет в дальнюю комнату, Оля следом. Когда мы приближаемся к дверям, она берет меня за руку и тянет – так, чтобы было заметно. И он замечает, конечно же. Но реагирует весьма странно. Не знаю, что там у них произошло, но если бы Тайка заявилась с каким-то мужиком, я бы разорвал его на тысячу маленьких уродцев.

А этот ничего, стоит ухмыляется. Мне кажется даже, что в какой-то момент я поймал в его взгляде сочувствие.

Оля кидает вещи в огромный чемодан, ее бывший внимательно наблюдает.

– Колье оставь, – достает из сумки украшение и засовывает в карман джинсов.

– Жмот! – зло кидает Оля.

– Колье мамино, тебе его никто не дарил.

Они переругиваются еще несколько раз, но в итоге спустя час мы затаскиваем огромные чемоданы в багажник моей машины.

– Ой, ты же голодный! – Оля вдруг вскрикивает и кладет мне руку на плечо.

– Да ладно уж, – отвечаю. Она не убирает ладонь, и я не знаю, как реагировать.

Там, в квартире, она шепнула мне «подыграй», и я, дурак, согласился.

В конце концов, Тайка сама попросила помочь своей подруге. Сама притащила ее в наш дом, так что я теперь точно не крайний.

– Прости… – Оля отворачивается к окну. Вместе со своей ладонью, конечно. – Я просто тебе так благодарна… – говорит она боковому стеклу. – Не каждый согласится пойти на такое ради почти незнакомой девушки.

Тайка о себе давно не говорит «девушка». Женщина, молодая женщина. Или просто никак не говорит. А Олька – девушка. Ей даже идет. Не потасканная тетка, замученная детьми, а – девушка. Сочная, зрелая, манящая.

– Давай я тебя обедом угощу! – она переводит тему.

– Ты что? Вот еще! Я с женщины денег за еду не брал, – выруливаю со двора, пока не разгоняюсь. Думаю, как лучше поехать.

Может, и правда заехать в кафешку перекусить?

– С девушки, – поправляет меня Оля. – И ты это… не переживай. Я не скажу Тайке, что попросила тебя изобразить моего мужчину. Просто надо же было поставить его на место.

– Такого урода – почему бы и нет. – поворачиваюсь и подмигиваю ей. – А вот насчет обеда – поддерживаю. Заедем! Время у нас все равно еще есть.

Глава 20. Очередная катастрофа

Нет особой разницы, устраивать банкет на восемь персон или на восемнадцать. Продуктов придется потратить больше, да, но основные процессы неизменны. Закупка, готовка, сервировка, рассылка приглашений, поиск идеального платья, укладка, маникюр, макияж, а еще детей пристроить и отпроситься с работы.

Уговаривала Илью перенести отмечание пятнадцатилетия нашей совместной жизни на субботу, но он ни в какую.

– В субботу отходняк, – заявил он. – Хочу наконец-то хоть один день не быть никому обязанным. И еще один выходной зацепим.

Родители вернулись с санатория отдохнувшие и пообещали забрать детей к себе. В детском центре, в который я уже вышла на полставки, меня отпустили на всю пятницу, но в субботу нужно было появиться на несколько часов.

Оставалось решить вопрос с Олей.

Как я ни старалась сократить наше общение, но она постоянно давала о себе знать. То у нее бойлер не включается, то замок в двери заело, то электричество вырубило. И каждый раз нам с Ильей приходилось срываться и ехать решать ее проблемы.

Он, конечно, предлагал мне остаться дома, но мой кредит доверия был исчерпан. Не к нему, к подруге.

Нового спутника она за этот месяц так и не нашла, а я ее знаю – быть одной для нее слишком тяжелая задача. Это ж надо содержать себя самой, организовывать досуг, возить в путешествия, покупать новые платьица и делать еще кучу дел, которые входят в категорию "взрослая жизнь".

На работу она тоже пока не вернулась. Я точно не проверяла, она вполне могла устроиться куда-то, но стыдиться своего места. Как это было с агентством недвижимости. Первое время ей почему-то было стыдно признаваться, что она работает риэлтором.

– Оль, привет, – звоню в очередной раз, чтобы убедиться, что она точно успеет съехать из нашего дома до торжества.

Нет, на сам праздник мы ее, конечно, пригласили. Не пригласить было невозможно – она так живо интересовалась процессом приготовления и всеми деталями, что была уверена – одно из мест за столом точно ее.

– О, Некрасова! – Оля отвечает с первого гудка, как будто ждала моего звонка. – Давно не виделись! Хотя нет, ты же только вчера была с инспекцией.

Вот умеет она все перевернуть.

– С какой инспекцией, Оль? – я и правда не понимаю, о чем она. Накануне у нее случилась очередная "катастрофа" – заклинило ворота, и мы с Ильей кинулись вызволять ее из заточения.

– Ну, а зачем ты вчера приезжала? – она спрашивает, как ни в чем не бывало.

– В смысле, зачем? – меня задевает ее вопрос. – Я не могу приехать в своей дом?

– Да все уже поняли, Некрасова, что это твой дом. Никто на него не претендует, поверь мне.

По фамилии Оля меня называла обычно, если мы с ней ругались или просто были в чем-то не согласны.

– Илюха бы сам с воротами справился.

– Илюха? – возмущенно переспрашиваю. Так мужа называют только близкие друзья. Оля в их категорию никак не входит.

– Ну, Илья, какая разница.

Я прям вижу, как она отмахивается от меня.

– Я тебе совсем по другому поводу звоню, – возвращаюсь к цели моего звонка.

– Выгнать меня поскорее решила, значит? – резко прерывает она меня.

– Оль, не начинай, пожалуйста…

И почему я испытываю жуткие угрызения совести от того, что пытаюсь вернуть себе свое же жилье?

– Мы договаривались на месяц, и я уже много раз просила тебя выехать до четверга. Это уже завтра, – стараюсь вложить в свой тон как можно больше твердости, но с Олей спорить очень сложно. Она любой аргумент разобьет так, будто это недоразумение, случайно вылетевшая глупость.

Вот и сейчас она меня как будто не слышит.

– Таюсик, мне удобно выехать на выходных. Тоже, кстати, говорила уже тебе много раз. А еще лучше через недельку. До завтра! Маякни, как будешь подъезжать, чтобы я подготовилась.

– Это еще зачем? – ее просьба сбивает меня с толку.

– Мало ли, вдруг я буду не одна. Пока!

Бросила трубку.

В нашем доме не одна? Это уже ни в какие ворота!

Набираю Илье и прошу помочь мне выселить Олю. Он выслушивает меня молча, потом резко отрубает, что ему некогда заниматься такой ерундой и что ничего страшного не случится, если она поживет еще недельку или две.

Ну уж нет! Я этого просто так не оставлю!

У меня еще час до того, как надо будет забирать Варю. Успею быстро мотануть на дачу, объяснить Оле, что мое решение неизменно, и она должна выехать до завтра.

Глава 21. Ты все поняла правильно

На удивление Оля встречает меня радостным танцем.

– Нашла! – кричит она с крыльца. – Таюсь, нашла! В субботу выезжают жильцы, и мне сразу же отдадут ключи. Квартирка прямо в вашем доме, вот ведь повезло!

– В нашем доме?.. – я останавливаюсь на дорожке. – Но зачем?

– Как это зачем? – Оля сама непосредственность. – Будем в гости друг к другу чаще ходить, общаться. Ты разве не рада?

Не рада, конечно. Очень она утомила меня за последний месяц. Не общались год и еще столько можно не видеться.

Но запретить ей снимать квартиру в том же доме, где живем мы, я, конечно же, не могу. Хотя очень бы хотела…

– В субботу как только отдадут ключи, сразу же съеду, – в подтверждение своих слов Оля усиленно кивает.

Молча киваю в ответ и выхожу со двора.

И зачем я приезжала? Только время зря потратила.

– Тебе же лучше, что я тут остаюсь! – Оля кричит мне вслед. – Помогу тебе в пятницу с готовкой, гостями и прочим.

***

Никто помогать, конечно же, не собирался.

В пятницу с утра я приехала на дачу с полным багажником продуктов. Оля выпорхнула мне навстречу, чмокнула по пути, прыгнула в машину и умчала. Даже двигатель не прогревала, так торопилась скрыться от меня и своих обещаний.

Захожу на кухню, а там…

Такое ощущение, что за вчерашний вечер Оля использовала абсолютно всю посуду, которая была в нашем доме. Плита уставлена кастрюлями, сверху громоздятся сковороды, измазанные маслом.

Она как будто пожарила лук на одной сковородке, а потом поочередно переложила его в остальные, и на дно насыпала специй. Вылила в кастрюлю тарелку борща, вскипятила и перелила в несколько емкостей.

Тарелки с засохшими остатками какого-то соуса, в чашках из моего дорогущего сервиза на дне заварка – она гадания что ли устраивала? Блюда, на которые я планировала выкладывать канапе, то ли в мазуте, то ли в краске.

Ну как так?..

От ужасающей картины мне становится настолько дурно, что ноги подкашиваются. Держусь за стенку, с трудом добираюсь до стула и опускаюсь на него.

Что здесь произошло?!

На нашей кухне проходил кулинарный мастер-класс? Или Оля примерялась, из чего ей лучше поужинать? Или у нее была толпа гостей?

Я готова мчать вслед за ней, догнать и носом ткнуть в каждую посудину. Но она не сказала, куда едет.

Набираю ее – не берет. Набираю еще раз, еще и еще. До тех пор, пока она не выключает аппарат.

Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее, но вы точно не дозвонитесь, потому что вам сознательно сделали пакость. Расхлебывайте теперь.

Примерно так я слышала бездушный голос автоответчика.

Слезы льются рекой, постепенно захожусь в рыданиях. Более-менее успокоиться получается только через полчаса.

Звоню Илье – у него постоянно занято.

Что же мне делать?

Я планировала приготовить пару салатов и оставить их настаиваться в холодильнике, нарезать заготовки для канапе, замариновать мясо, сделать гарнир и сервировать стол. Потом мне нужно было съездить в город на укладку и макияж и вернуться до шести вечера. Гостей ждем к началу седьмого.

Но теперь… готовить салаты мне не в чем. Сервировку тоже не из чего делать.

Чтобы отмыть свинарник, в который Оля превратила мою кухню, понадобится часа два, если не больше. Примерно столько я планировала потратить на приведение себя в порядок. Плюс дорога.

Навожу себе кофе – да, Оля, я пью кофе! и кожа у меня от него не сереет! – и прикидываю свои планы.

Каждое действие у меня было расписано чуть ли не поминутно, но теперь я точно все не успею.

Не ехать наводить красоту? Но я же не могу встречать гостей в зачуханном виде.

Что-то не готовить?..

А это вариант. Посуду мне в любом случае мыть придется, так что двигать можно только готовку.

Открываю приложение с доставкой и мониторю варианты.

Илья все еще недоступен. Заказываю запеченную рыбу, свинину по-французски и люля-кебаб из курицы. Беру по полкило греческого салата, селедки под шубой – Илья ее обожает – и свеклу с кедровыми орешками. А на гарнир выбираю картофельные дольки, пюре и булгур.

За тортом должен заехать Илья. Отправляю ему сообщение с напоминалкой.

Получается даже лучше, чем я планировала – стол точно будет вкусным и разнообразным. Нарежу фруктовую, овощную и мясную тарелки, а канапе уже по ситуации, успею или нет.

Принимаюсь за работу. Периодически пытаюсь дозвониться до Оли, но у нее по-прежнему выключен телефон.

А если она вернется, когда меня еще не будет дома? Мне ведь нужно возвращаться в город.

Звоню мастеру и слезно прошу приехать с чемоданчиком красоты к нам на дачу.

– Не вопрос, – она соглашается сразу же. – Стоимость умножаем на полтора, и я буду у вас в четыре.

Вздыхаю, но соглашаюсь. Минимум час дороги она мне точно экономит. Повезло, что я сразу выбрала мастера, который может и укладку сделать, и макияж.

К шести в гостиной накрыт стол на семь персон – видеть за ним Олю я точно не хочу после того, что она сделала, поэтому ее вычеркнула.

Фужеры блестят, посуда сверкает, закуски уже выложены. Все именно так, как я и планировала.

И я сама выгляжу так, как хотела бы. На мне темно-синее приталенное платье с серебристым ремешком, черные туфли-лодочки и колье, которое Илья подарил на десятилетие свадьбы.

Очень надеюсь, что сегодня меня ждет подарок, который я смогу надеть сразу же. Мужу я приготовила сюрприз, который он точно должен оценить – его любимый парфюм, который в наших магазинах уже давно не продается. Если бы он знал, чего мне стоило найти через знакомых кого-то, кто смог бы мне его достать.

К дому подъезжает авто – спешу ко входу. Очень надеюсь, что это Оля, не хочу устраивать сцену при гостях.

Это действительно моя подруга, но идет она не одна.

Глава 22. Я просто хотела помочь

Оля делает несколько шагов назад и опирается спиной о дверной косяк. Кожа на ее лице настолько сильно натянута ботоксом и замаскирована косметикой, что я не могу определить эмоцию, с которой она на меня смотрит.

Издевка? Презрение? Прощение?

– За что? – произносит она еле слышно. И добавляет уже громче. – За что ты меня выгоняешь? Что я тебе сделала?

Она поворачивается к выходу и последнюю фразу практически выкрикивает на улицу.

– Девчонки, что у вас тут случилось? – Илья появляется в проеме.

– А я тебе расскажу сейчас, что случилось! – внутри меня бурлит лава возмущения. – Она…

Она меня перебивает самым наглым образом. Не просто прерывает мою фразу, а встает между мной и мужем.

– Илья, я не понимаю…. – лепечет Оля. – Я просто хотела помочь…

Нет, ну она и правда издевается!

– Чем помочь? – не сдерживаюсь и повышаю голос. – Тем, что ты испортила гору посуды? Засвинякала мне всю кухню? Чем?

– Тай, ты чего? – Илья смотрит на меня так, будто… не доверяет? – Случилось что-то?

– Случилось, не то слово! Если бы ты только видел, что тут было! – подхожу к нему, ищу защиту.

Оля отшатывается, когда я прохожу мимо. Он обнимает меня, но делает это скорее по инерции.

– Все, абсолютно все было грязным! – продолжаю я эмоционально. – Вся посуда! Я столько времени потратила, чтобы ее отмыть.

– Ну, так успела же. В чем проблема? – Илья обходит меня, направляется к столу, берет с тарелки кусочек копченого мяса и отправляет себе в рот.

– А потерпеть не судьба? Вы вдвоем что ли решили меня сегодня доконать?

Я настолько зла, что вот-вот заплачу.

– Тай, тебе жалко для меня еды? – Илья говорит с удивлением и обидой. – Вот уж не думал, что в своем же доме меня будут попрекать куском хлеба.

– Никто тебя не попрекает, не передергивай. Ты взял из центра тарелки, и теперь там дыра.

Ну, почему он не понимает меня? Никто меня не понимает… Мало того, что я столько времени угробила на исправление Олиной подставы, так теперь я еще и выгляжу перед ним виноватой.

– Да уж… – он разочарованно качает головой. – Не ожидал от тебя.

– А ты? – поворачиваюсь к Оле. – Еще здесь? Я попросила тебя собрать вещи.

– Сейчас? – за нее отвечает Илья. – Ты же сказала, что в субботу уезжаешь? – это уже ей. Она в ответ недоуменно пожимает плечами. С места не двигается.

– Сама не понимаю, в чем дело. Тай, что случилось-то?

– Нет, ты реально из себя сейчас дуру будешь строить?

– Дуру? Ну это как-то уже перебор… – Оля переводит взгляд на Илью, и он… отвечает ей поддержкой. Удивленно смотрит на меня и разводит руки.

– Тай, тебя тут кто-то покусал? – спрашивает он меня.

– Никто меня не кусал. Дайте же мне сказать! – я теряю терпение. – Она испортила всю посуду! – показываю пальцем на Олю, она отшатывается назад, на лице испуг и обеспокоенность. – Я полдня потратила, чтобы все отмыть!

– Дорогая моя, я просто хотела тебе помочь, – осторожно произносит Оля.

– Чем помочь? Тем, что испачкала все? – я устала с ними ругаться. Вдалеке слышится шум колес, вполне возможно, что это кто-то из наших гостей.

– Я хотела приготовить что-то! – Оля прикладывает руки к груди. – Помочь тебе хотела! Чтобы тебе готовить меньше нужно было.

– Я справлюсь. Хочешь помочь, предупреждай.

– Но это же сюрприз был! Ну, что ты такая злюка? – она невинно пожимает плечами. – Смотри, вот и морщинка уже на лобике залегла. – делает шаг ко мне и протягивает руку.

Я резко отшатываюсь. Надо было сфотографировать тот ужас, в который Оля превратила мою кухню. Тогда бы Илья меня понял. Ну, почему я не сделала фото…

– Я уж думала, правда, что-то страшное случилось. Ну, хочешь, я после гостей все помою? – Оля складывает ладони и смотрит то на меня, то на Илью умоляющим взглядом. – У меня собеседование задержали, я планировала вернуться через пару часов, и все сама успела бы отмыть.

– И как собеседование? – мой муж переключается на Олю.

– Взяли! Представляете? Наконец-то взяли! – она радостно кружит по комнате. Илья подключается к ее веселью. – В понедельник выхожу.

– Это все, конечно, замечательно… – прерываю их веселье. – Но можно же было хотя бы предупредить или телефон не выключать.

– Так я ж на собеседовании была, – Оля произносит эту фразу так, будто мне три года, и она объясняет, что поиграть мы сможем через полчаса, а сейчас она жутко занята. – Хотя… ты ж давно по встречам не ходила, откуда тебе знать, как на работу устраиваться.

Я устало опускаюсь на стул. Она ведь всегда была такой – змеюка, которая отмажется из любой ситуации. Просто раньше она была змеюкой со всеми остальными, и я была уверена, что уж со мной – со своей близкой подругой – она так никогда не поступит. Не сделает пакость.

Что ж, я ошибалась. Ладно, она уедет в субботу. Мне нужно подождать еще день.

– Тай, я не пойму, ты приготовить что ли не успела? – Илья выглядывает в окно. – Мишка подъехал, – он хмурит лоб. – А говорил, что задержится. Чем там тебе помочь? В магазин съездить? Или нарезками отметим?

– Еда есть, – открываю холодильник и показываю на стопки контейнеров. – Заказала то, что приготовить не успела.

– Слушай, Таюсь, если ты не справилась с готовкой, это же не страшно. На то нам и нужна доставка – закрывать кулинарные косяки, – Оля улыбается и даже приобнимает меня за плечо. Как она успела подойти ко мне так близко.

– Это я не справилась? – поворачиваюсь к ней. – Интересно, из-за чего?

– Ладно-ладно, сдаюсь! – она поднимает руки вверх и хохочет. – Мы уже поняли, что тебя сейчас лучше не трогать.

Они с Ильей перекидываются взглядами. Когда это они успели стать «мы»? Поняли они, надо же, какое единство.

– Ты в таком виде будешь гостей встречать? – Илья все еще смотрит в окно.

– А чем тебе не нравится мой вид? – осматриваю себя в зеркало.

– Я у Оли спрашивал, – он на меня даже не смотрит. – Не пойдет же она к гостям в футболке. А ты выглядишь хорошо.

Глава 23. Тот, кто мне нужен

Оля уходит в свою комнату, а я замираю в раздумьях. Мне очень не хочется добавлять на стол для нее прибор, сегодня она перешла все границы моего гостеприимства. Посуду она помоет? Ага, так и я поверила.

Но в то же время я понимаю, что еще один скандал, да еще и при гостях, Илья мне не простит. Да и я сама морально его не осилю.

Последнюю неделю у меня на работе идут такие мощные перемены, что я сама пока не могу их осознать. Я заранее готовилась к выходу из декрета – изучила обновленную программу и всю документацию нашего детского центра, прошла курс повышения квалификации и еще один по управлению учебными заведениями.

Я, конечно, очень надеялась на повышение, рассчитывала на него, но не думала, что мне так быстро его предложат. Впереди стажировка и испытательный срок. В лучшем случае, место управляющей нашего центра я смогу занять через полгода. Но то, что такая возможность в принципе появилась в моей жизни – уже меня здорово вдохновляет.

И выматывает…

Я пока ничего не говорила Илье. Не люблю болтать попусту. А вот он мне последний месяц постоянно высказывал, что я стала меньше внимания уделять ему и дому.

Не понимаю сути его претензий. У нас по-прежнему чисто, свежие блюда в наличии и дети не превратились в беспризорников.

Я же не виновата, что именно сейчас, когда я планировала выход из декрета, Валентина, наша управляющая, решила в него уйти. Вот и подняли вопрос о замене. А тут я – с опытом, обновленными знаниями, свежими курсами и желанием самореализации.

Засиделась я дома. Однозначно засиделась.

С одной стороны, Илья постоянно повторяет, как же круто, что мне можно не работать. Но с другой – я же вижу, что он постепенно теряет ко мне интерес и относится, скорее, как к привычному приложению.

Сегодняшняя ситуация с подготовкой праздника – прямое тому доказательство.

Он ведь так и не спросил, как я.

Как успела, устала ли, как чувствую себя в целом, нужна ли мне помощь, в конце концов.

В открытую дверь доносятся голоса. Нашей дачей восторгаются, гости перемещаются в сад и уже оттуда слышно, как у нас красиво, аккуратно и уютно.

Включаю холодную воду, набираю стакан и залпом выпиваю его. Мочу кончики пальцев и прикладываю к нижним векам. Вот теперь получше, можно идти к гостям. Торжество, в конце концов, у нас обоих.

– Виталик без Ленки будет, приболела, – Илья заходит в дом, пересчитывает тарелки. – Значит, все сходится. Как там дети? Варюша не плакала, что у бабушки придется ночевать?

Дети? Нет, я понимаю, он отец и вполне может о них волноваться, но… как же я? Почему он не спросил, а как тут вообще я?

– Тая? Ты здесь? – вырывает меня из оцепенения.

Надо идти к друзьям, изображать из себя счастливую супругу.

Предлагала ведь просто сходить в ресторан. Посидели бы вдвоем, хоть поговорили бы спокойно. Детей так же можно было отвезти к моим родителям. А потом устроили бы дома романтическое продолжение банкета.

Нет, ему нужны гости, компания. А в этих ресторанах нормально не пообщаешься! Так он мне заявил. Люди за соседними столиками ему мешают, официанты крутятся. А то, что мне пришлось сегодня весь день крутиться, ничего, так и должно быть. Мне ведь не сложно.

– Ну чего ты? – Илья разворачивает меня к себе лицом и обнимает за талию. – Из-за этой ерунды что ли расстроилась? Фиг с этой едой, выглядит же прилично все, никто и не заметит.

– Дело не в этом…

Как мне ему объяснить, что совместное высмеивание или просто непонимание меня в компании с другим человеком это ни разу не ерунда. Это унижение. Оскорбительное и очень обидное.

Я бы высказала ему все, что думаю по этому поводу, но не хочу, чтобы Оля услышала хоть слово из нашего разговора.

Илья заглядывает мне в глаза и шепчет:

– Рыбуль, давай не будем сейчас портить нам настроение. Все ведь хорошо сейчас?

Я знаю, какого ответа он ждет. Что все прекрасно, ему не о чем беспокоиться. Конечно, я не сержусь и не обижаюсь. Обычно я так и отвечала. Но только не сегодня.

– А ты сам как думаешь? – отвечаю так же шепотом, но он прекрасно меня слышит. – Не видишь, что все просто отвратительно? Ты испортил мне праздник. Унизил при другом человеке.

– Слушай, я не понимаю тебя, – Илья немного отстраняется, но руки от моей талии не убирает. – То ты тащишь свою подругу ко мне, просишь ей помочь. То она не подруга уже и ты хочешь, чтобы она убралась из нашего дома. Ты уж определись.

Для себя я, конечно, уже все определила.

– Ребята ждут. – Этой фразой Илья подводит черту под нашим спором. Точнее, откладывает его на более поздний срок.

Ладно, позже продолжим с места, на котором остановились.

– Ой, я вам не помешала? – Оля выплывает из гостевой комнаты.

На ней черное платье в обтяжку с двумя разрезами по бокам. Тонкие бретели украшены стразами, сетчатые колготки дополняют образ. Декольте настолько глубокое, что мне хочется взять ее за руку и отвести обратно в комнату переодеваться.

Ее вид более уместен в клубе, но никак не на семейном празднике. Надеюсь, что этот образ предназначен для Михаила, холостого друга Ильи, которого он старательно пытается свести с Олей.

– Шикарно выглядишь! – муж показывает вверх большой палец. – Мишка стопудово оценит!

Ну, парень, держись. Сейчас тебя будут выгодно пристраивать.

– Мишка? – морщится Оля. Но Илья ее выражение лица уже не видит. Он спешит на улицу и с крыльца зовет своего холостого друга.

– Тебе что-то не нравится? – Мне, правда, интересно узнать, что же так смутило Олю.

– Он же… – она задумывается. – Как бы тебе сказать поприличнее… Он же обычный.

– А тебе принцы нужны?

– Не принцы, но… скажем так, есть кое-кто на примете.

А вот эта новость меня радует. Настроение поднимается, мне даже становится как-то легче дышать. Илья, конечно, расстроится. По его рассказам его зам чуть ли не спит и видит, как ведет Олю на свидание.

Глава 24. И жили они долго и счастливо…

Олина новость ставит меня в тупик. С одной стороны, я по-прежнему рада, что у нее грядут перемены на личном фронте. Баба с возу, как говорится, окружающие облегченно вздыхают. Тем более, если эта баба такая излишне навязчивая.

Но с другой… Получается ведь, что она встречалась с женатым мужчиной. А это в моей системе ценностей совершенно недопустимо.

Один день. Мне надо продержаться всего один день. Точнее даже всего лишь этот вечер.

За столом сегодня пятеро мужчин и мы с Олей. Трое из них холостые, они наперегонки бросаются ухаживать за моей подругой, и та отвечает им взаимностью. Успевает улыбнуться каждому, при этом не дает оптимистичных авансов.

– Таюсь, я не отметил – у тебя шикарная укладка, – Илья после первой рюмки расслабленно откидывается на стуле, кладет руку мне на спину и слегка поглаживает ее. – Обожаю распущенные волосы.

Его комплимент меня приятно греет. За последний месяц Оля активно влезала в нашу жизнь и в итоге превратила ее в какой-то коктейль из взаимных обид, упреков и недовольств. А она – в сторонке и совершенно ни при чем.

Но сейчас мне кажется, у нас с Ильей еще все может наладиться. А Оля… Мысленно я ее уже вычеркнула из своей жизни. Осталось удалить ее физически.

Илья запускает руку мне под волосы, слегка ерошит затылок, притягивает к себе, будто хочет сказать что-то, но не говорит, а прикусывает мочку уха. Мое тело тут же отзывается на его порыв. Пора закруглять вечеринку и всех выпроваживать.

Если бы Оля уехала, как мы и договаривались, мы могли бы остаться здесь и провести сегодняшнюю ночь и завтрашний день так, как мне уже давно хочется. Только мы вдвоем, наедине, никаких забот, работ, случайных подруг и детей. Только мы.

– А ты почему не пьешь? – Оля машет мне рукой с противоположной стороны стола. – Ребят, налейте хозяйке. Ей хоть и некогда с нами рассиживаться, но выпить-то можно.

Она пьяно хохочет. Вот ей уже точно не надо бы наливать.

– Почему это ей некогда с нами сидеть? – спрашивает Виталик и кидает взгляд на Илью. Тот о чем-то беседует с Мишей и, кажется, не замечает, что у нас тут возник острый момент.

– Ну как… – тянет Оля, поправляя прическу. – Она же хозяйка, я так и сказала. А хозяйки ухаживают за гостями. Так всегда принято было.

– Встала бы лучше и помогла, – Виталик ждет ее реакцию. Оля поднимается, с силой оттолкнув стул, но идет не на кухню, а в гостевую комнату.

– Это точно твоя подруга? – спрашивает Виталик у меня.

– Да как тебе сказать… – Не люблю обсуждать людей за глаза, но Виталику это и не нужно. Мое отношение к Оле он понимает по этой фразе. Я не особо близка с нашими сегодняшними гостями, но Лены, его жены, мне сегодня не хватает. Уж она бы точно была моей союзницей.

Оля возвращается через несколько минут. Волосы распущены, с нарядом тоже произошли какие-то перемены, потому что все, абсолютно все мужчины, включая моего мужа и женатого Виталика, впиваются в нее взглядами и застывают как египетские сфинксы.

А, ну понятно все. Белье сняла. Теперь и я явственно это вижу сквозь тонкую ткань платья.

– У меня идея! А давайте перенесем торжество в сад! – предлагаю я. Мне хочется что-то изменить, а на улице, во-первых, мы быстрее закончим, а во-вторых, кое-кому придется одеться потеплее и прикрыть свое откровенное декольте.

– Что? – Илья не поворачивается. – Нам и тут неплохо же.

– Можно тебя на минутку? – говорю ему негромко. И не дожидаясь ответа, встаю и выхожу на улицу. Спускаюсь с крыльца, медленно прогуливаюсь по аллейке, вдыхая свежесть загородного вечера.
Я прекрасно понимаю Олю – кто ж откажется жить в таком красивом месте, да еще и нахаляву. Но я не обязана идти ей навстречу. Больше не обязана. Не для нее мы покупали дом, а перед этим пахали столько лет почти без выходных.

И хоть Илья без зазрения совести хвастает друзьям, что свой бизнес он построил сам, почти на каждом этапе мы шли с ним вместе. Кто вычитывал договоры ночами? Кто искал новых поставщиков? Кто мониторил подходящие помещения и отсматривал материалы для ремонта? После того, как накормит всю семью, уложит спать детей, развесит стирку и переделает еще стопятьсот дел по дому.

А так да, он все сам сделал.

Муж почему-то не идет за мной следом, хотя он прекрасно же слышал, что я его позвала. На улице зябко, я возвращаюсь к дому. Он выходит мне навстречу, глаза пылают злостью. Таким рассерженным я его видела последний раз, когда перед рождением Вари его кинул партнер, и мы полгода выгребали из этой ситуации.

Он держит в руке мой телефон и трясет им.

– Что случилось? – мгновенно перенимаю его нервное настроение. – Что-то с детьми?

– Кто он? – сквозь зубы выдавливает Илья. – Что это за хрен?

– Ты про кого? – Я стою на нижней ступеньке, но инстинктивно делаю шаг назад. Он нависает надо мной угрозой, и я пока не понимаю причину его агрессии.

– Как будто сама не знаешь? – он тычет телефоном мне в лицо. Благо я стою не так близко, чтобы он дотянулся до меня.

– Откуда мне знать? Мне кто-то звонил? – протягиваю руку, чтобы взять мобильник.

– Звонил! – Илья спускается ко мне, хватает под локоть и тащит по аллейке. – И ты сейчас все мне расскажешь! – рычит он.

Что там успело произойти за несколько минут, пока я прошлась по нашему мини-парку?

– Вот! – восклицает Илья. – Он опять звонит!

Поворачивает телефон ко мне лицом, но не выпускает его из рук. На экране высвечивается «Николай». Облегченно выдыхаю.

– Это же мой начальник, – пытаюсь взять его за руку, но он резко поднимает ее вверх. – Отдай, пожалуйста!

– Начальник? – Илья задает вопрос тоном, который четко дает понять – он мне не верит. А в таком подвыпившем и заведенном состоянии и не поверит, как бы я его ни убеждала. Поэтому я просто еще раз прошу отдать мне телефон.

– Твоего начальника зовут Валентина, – говорит он. – Так что придумай версию получше.

– Я вообще не собираюсь ничего придумывать. Валя управляющая, и она уходит в декрет. А на ее место берут меня.

Глава 25. А нет, не жили

Во мне сейчас кипит бурная смесь ненависти и злости. Боюсь, что если я открою дверь, то кинусь на Илью с кулаками, разорву его в клочья, исцарапаю и исполосую.

Но его фраза меня немного отрезвляет. Есть опасение, что про какую-то «главную причину» он говорит как раз-таки, чтобы меня отвлечь, переключить с обиды на интерес. Но… вдруг у него на самом деле есть какая-то версия.

Нет, на мои чувства это никак не повлияет. Мысленно я уже подаю на развод и прикидываю, как мы дальше будем жить. Но совсем вычеркнуть его из жизни я не смогу, по крайней мере, пока наши дети не перестанут нуждаться в нашей опеке.

Подавляю в себе желание как следует ему врезать. Прекрасно знаю, чем это закончится. Илья гораздо сильнее меня, он просто скрутит мне руки и будет держать так, пока я не успокоюсь.

А успокаиваться в его объятиях мне совершенно не хочется.

– Таечка, родная моя, открой, пожалуйста, – Илья повторяет эту фразу несколько раз.

Надо же, как кардинально отличается Илья-сегодняшний – виноватый, просящий, от Ильи-вчерашнего – агрессивного и требовательного.

В голове одновременно бьется сотня мыслей от «видеть его не могу, ненавижу» до «что сказать детям» и «как мне сдержать себя, чтобы его не прибить».

Я сижу в коридоре на полу в оцепенении. Пытаюсь встать, но у меня не получается. Внешне я удивительно спокойна, но внутри – горит пожар, лава ненависти. К моему бывшему мужу и моей бывшей подруге.

Парад предателей.

– Тая, давай поговорим как взрослые люди, – Илья в очередной раз делает попытку попасть в квартиру. Уверена, что его задача именно эта – любой ценой добиться, чтобы я открыла дверь, и потом он убедит меня в своей невиновности, и мы опять будем жить долго и счастливо.

Почему-то мне кажется, что он думает именно так.

Стучит в дверь, стучит мне по мозгам, пробивает дыру в сердце, разрывает душу в клочья.

Это я должна тебя разорвать! Я. У меня есть на это полное право.

– Тая! Я просто хочу поговорить.

Что ж, хорошо, давай поговорим.

Закрываю дверь на цепочку и только после этого щелкаю замком. Илья тут же дергает дверь, но она сидит плотно.

– В квартиру ты не зайдешь, даже не надейся. Так говори.

– Через эту щель? – Он еще раз пробует порвать цепочку. Не получится. Сам ведь выбирал крепкую и надежную, чтобы нам с детьми было спокойнее.

– Говори, – повторяю я. – У тебя две минуты.

Больше я его не вынесу.

– Таечка, милая моя, давай успокоимся и все обсудим, – он протискивает в проем пальцы и пытается прикоснуться к моей руке. Резко ее одергиваю и надавливаю на дверь.

– Пальцы отрубишь, – предупреждает он, но тут же меняет резкий тон на успокоительный. – Ну, милая моя… Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя. Ты моя единственная.

– Говори, что хотел, – прерываю его лживый поток.

– Так я и говорю, – недоумевает Илья.

– Нет. Ты сказал, что я не знаю главного. Почему ты так поступил.

– Это была ошибка.

– Почему ты так поступил?

– Ты ведь… – он делает паузу. – Ты ведь сама этого хотела.

– Ты в своем уме? – взрываюсь я. – Как я могу хотеть, чтобы мой муж мне изменил? Это в какой вселенной вообще возможно?

– А какого ты тогда так навязчиво подсовывала мне свою подругу? – теперь прорывает Илью. – Вешала ее на меня, постоянно просила помочь. Это что вообще было? Для чего? Еще и начальник этот твой… – Слышу в стену глухой стук. – Ну почему ты мне сразу не рассказала про него? Ничего этого не было бы.

Как он легко и просто переложил ответственность на меня. Я хотела помочь человеку, которого когда-то считала близким, а оказывается я сделала это специально, чтобы подложить подругу под него. И параллельно мутила со своим начальником. Как такое вообще в голову могло прийти?

Ненависть накатывает и накрывает меня мощной волной.

– Убирайся, – шепчу в щель и тут же срываюсь на крик. – Убирайся!

И захлопываю дверь.

Не помню, сколько я просидела на полу в коридоре, как долго плакала и как потом перебралась на диван.

Сон прерывистый, беспокойный. Я просыпаюсь, вспоминаю ужас последнего вечера, захожусь в истерике и плачу почти до утра. Снова получается заснуть только с рассветом.

Открываю глаза и долго лежу в пустоте. Слез выплакала столько, что их, наверное, уже не осталось.

Что делать дальше? Как мне жить? Детей же надо сегодня забирать…

Добредаю до ванной, смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь. Косметика размазана по лицу, на щеках черные полосы, глаза красные, опухшие. В таком виде появляться у родителей точно нельзя. Хорошо, что мне не нужно сегодня идти на работу.

Умываюсь, принимаю горячий душ и ставлю чайник на плиту. После первого глотка кофе становится чуть легче.

Надо как-то жить дальше. Осталось придумать, как. Как именно все устроить.

Мои мысли прерывает звонок. Мне не хочется вставать, но на том конце провода не успокаиваются и набирают мне снова.

Свекровь. Ох, а ей-то что надо?

– Таечка, что у вас случилось? – голос встревоженный. Если Илья так быстро посвятил родителей в наши дела, придется теперь еще и с ними объясняться. А я пока не готова к публичности.

– Нормально все, – стараюсь придать голосу обыденность.

– Илюшка приехал вчера поздно, говорит, у вас в доме что-то с канализацией. Ночевать невозможно. Я у него спросила, почему домой не поехал. Он сказал, что ты с детьми у своих осталась, а ему там некомфортно. Вот и решил к нам заехать.

– Да, – отвечаю коротко. С этой женщиной лучше объясняться без подробностей. А то потом не оправдаешься.

– А я ему говорю, дом-то новый, только купили, куда вы вообще смотрели, когда брали. Говорила же, лучше бы сами строили. А тут взяли, получается, бэушный, кто как делал – непонятно. И не сдашь ведь теперь его обратно.

Она говорит без остановки еще минут десять. Отстраняю трубку от уха, в болтовню не вслушиваюсь, в паузы угукаю. Пью кофе и пытаюсь упорядочить свои мысли.