Измена. Ты забрал мое сердце

Глава 1

На Казанском вокзале, как всегда, толпы народа, ледяной ветер раздувает шубу, проникая под подол и в рукава. Поправляю на дочери розовую шапку с помпоном и целую в румяную щечку.

— Приедешь, обязательно позвони, — в который раз говорю ей, и Дашка морщится.

— Мам, я не маленькая, — ворчит она.

Ну, конечно, пятнадцать лет будет через месяц, совсем взрослая, как же.

— Бабушка тебя встретит. Не выходи из вагона, пока она не зайдет, — не могу остановиться. Гиперопека, кажется, так это называется?

— Мам!

— Все, все, иди в вагон, — передаю ей небольшую сумку с подарками.

Через три дня Новый год и моя мама очень просила прислать к ней внучку. Я была не против, муж тем более. Школу пару дней пропустит ничего страшного, все равно уже все контрольные закончились, оценки выставили, елка прошла. А потом пока раскачаются, пусть отдохнет немного ребенок. Пусть едет. Дашка и сама захотела.

— Вы идете в ресторан на Новый год, а мне куда? К друзьям не пустите на всю ночь, а сидеть дома одна я не хочу. Там меня Тоня ждет и Света, — радовалась дочь.

— Да, да, поезжай, — соглашалась я, а теперь вот провожаю поезд и что-то так тоскливо на душе, хоть волком вой.

Нет, все хорошо. У нас отличная дружная семья, муж — хороший бизнесмен, денег хватает. Грех жаловаться. Но вот провожаю ребенка и, как всегда, словно отрываешь от себя. Стас предлагал отправить Дашку на самолете, полтора часа и там, но как я отпущу ее одну? Тут посадила в поезд, там бабушка встретила. Проводнице сунула тысячу рублей, присмотрит.

— Дурь какая, ребенок будет почти сутки в поезде ехать, — возмущался муж, — Только из-за того, что вам приспичило.

— Нет, Стас, не приспичило, мне так спокойнее, — убеждала мужа, когда помогала дочери складывать чемодан.

И вот у нас есть почти месяц, чтобы побыть с мужем вдвоем. На новогодние праздники уже запланирован отдых в Сочи на Красной поляне, катание на лыжах, встреча с друзьями. Улетаем первого января и вернемся только восьмого, красота. И это только вдвоем, ну не считая друзей. С нами едут еще две семейные пары, с которыми мы дружим уже лет десять если не больше.

А сам Новый год встретим в дорогущем ресторане с новогодней программой, салютом, елкой. Красота, да и только. В кармане шубы вибрирует телефон, и я достаю, всматриваясь в серьезное лицо мужа на заставке. Здесь Стас такой серьезный, даже суровый. Красивый зараза. Русые волосы в элегантной короткой стрижке, небольшая бородка, ухоженная, ему очень идет. Скрывает немного упрямый подбородок с ямочкой, который придает облику мужа грозный вид. С бородой ему лучше, образ мягче. Широкие плечи бывшего дзюдоиста, занимался до двадцати лет, почти дошел до мастера.

Но мне нравятся его глаза, такие же синие как у Дашки. До сих пор в них иногда тону, когда они вспыхивают желанием в моменты нашей близости. Жаль, что последнее время это происходит все реже и реже. Нет, желание не ушло, но работа, быт — это съедает какую-то романтику. А мне так ее не хватает, этой самой романтики.

— Да, Стас? — отвечаю на звонок, стягивая воротник шубы под горлом.

— Посадила? — голос мужа резкий, деловой. Понятно, что с работы звонит, тут не до мягкости.

— Вот только поезд отошел, уже иду к машине.

— Понял, ладно, ужин не готовь, я буду поздно. Задерживаюсь.

— Стас, — недовольно тяну я. Первый вечер одни, а он задерживается.

— Что, Женя? — сразу повышает тон муж, — Я в отличие от тебя дома не сижу, а деньги зарабатываю.

— Все, я поняла, не начинай.

— Постараюсь пораньше. Развлеки себя чем-нибудь. По магазинам походи, — уже более спокойно предлагает муж.

— Ладно, — ворчу, ныряя внутрь вокзала, чтобы перейти на другую сторону, где меня ждет машина.

Стас прав, нужно подарки еще купить. Дочери я уже знаю, что, она давно просила рюкзак от известного молодежного бренда. А вот мужу вечная проблема, ну не двадцатый же галстук ему покупать или рубашку?

— У меня совещание, — обрывает разговор Стас и я слушаю некоторое время в трубке короткие гудки.

Когда из наших слов исчезли слова «Целую», «Скучаю»? Они были когда-то, сейчас ничего. Просто сухие слова, обыденные, по делу.

— Женя, что тебе не хватает? Зайчиком тебя называть или в любви каждое утро признаваться? — возмущался Стас, когда я ему выговаривала о том, что из наших отношений ушла романтика, — Почти шестнадцать лет в браке и ты все как девочка, ути-пуси тебе нужны, — усмехался муж.

— Немного ласковых слов еще никому не помешали, — обиженно отвечала я.

— Женя, отстань, — отмахивался Стас.

Вот и весь разговор. Нужна романтика, смотри свои сериалы и мелодрамы, там все есть, а от меня отстань. Но мы все взрослеем, жизнь идет своим ходом и, наверное, глупо требовать от сорокалетнего мужика называть тебя ласковыми словами, а так хочется.

Сажусь в машину, где меня ждет наш водитель. Обычно Сергей возит Стаса, но сегодня мне его как бы дали напрокат, чтобы проводить Дашку.

— Домой, Евгения Николаевна? — поворачивается ко мне парень, а я только сейчас замечаю какие красивые у него глаза. Серые, с голубыми вкраплениями.

— Нет, отвези меня в ЦУМ. Подарки нужно купить, — отворачиваюсь от Сергея, делаю вид, что смотрю в окно.

— В ЦУМ, так в ЦУМ, — усмехается он и мягко трогает машину с места.

Едем молча, я думаю, как там Дашка, а Сергей следит за дорогой. Он хороший водитель, поэтому я спокойна, но все же иногда бросаю взгляд на его профиль. Отмечаю довольно привлекательную внешность, красивые губы, гладковыбритый подбородок. Так, мать, ты чего это? А, ну брысь, нечего на чужих мужчин заглядываться! У тебя хороший муж, красивей этого водителя будет. Романтики ей не хватает, придумала тоже.

Глава 2

В магазине не протолкнуться, но мне нравится. Очень красиво нарядили витрины. Сразу настроение подскакивает до просто отличного. Больше брожу, разглядываю новогодние украшения, чем ищу подарки. Наконец, вспоминаю, что хотела купить дочери рюкзак, беру его. А далее самое сложное. Что купить мужу, у которого все есть? Разве что себя подарить в красивой упаковке. Кстати, вот и магазин нижнего белья. Заглядываю туда и зависаю на добрые минут сорок.

Рассматриваю комплекты, красивые, вызывающие. Я бы такое никогда не купила, например, этот бордовый, почти прозрачный. Я больше склоняюсь к спокойным цветам, пастельных оттенков. Серый, белый, кремовый, вот мое, а тут просто буйство красок. Замираю напротив черного кружевного комплекта с бархатными вставками. У меня хорошая небольшая грудь, несмотря на мои почти тридцать пять. Хорошая фигура, пара лишних килограммов есть, но не критично. На мне такой комплект смотрелся бы идеально.

— Примерите? — улыбается продавщица.

— Даже не знаю, слишком откровенно для меня, — честно признаюсь ей и перевожу взгляд на голубенький комплект, как раз под мое новогоднее платье насыщенного синего цвета.

— А мне, пожалуйста, покажите вот тот бордовый и ярко-красный, — слышу знакомый голос своей подруги и поворачиваюсь.

Так и есть, у другого прилавка стоит Катя, она и ее муж едут с нами на новогодние каникулы. Катя — эффектная блондинка, высокая, стройная. Одевается, соответственно, довольно откровенно. Не удивлюсь, что ей нравятся именно такие комплекты.

Откладываю пару для себя белый и голубой, делаю шаг в сторону подруги.

— Так, давайте тот, красный, полупрозрачный и еще черный. Хотя нет, возьму еще один, тот сиреневого цвета. Моему мужчине нравится рвать на мне белье, ну вы понимаете, о чем я, — Катя смеется, а я испытываю что-то типа зависти. Надо же, не замечала, что Роман, муж Кати, такой страстный.

Подхожу к ней и приобнимаю за талию, провожу рукой по короткой белоснежной шубе. Вдыхаю запах приторных духов

— О, Женька, привет, ты откуда здесь? — целуем друг друга в щеки.

Знаю, что на мне алая помада Кати, я сама использую в основном гигиеническую помаду.

— Извини, испачкала, — достает салфетку из кармана Катя и вытирает мою щеку, — Все подарки купила?

— Нет, пока только дочери. Осталось Стасу, да всем вам, — признаюсь я, с завистью провожая взглядом черный комплект, что мне так понравился. Ну вот почему я себе такой не беру?

— А я вначале себе любимой, потом остальным, — смеется Катя, — Ты уже выбрала? Пойдем, кофейку выпьем. Тут рядом кафе есть у них замечательные пирожные и салат цезарь.

— Пойдем, конечно, — соглашаюсь я и забираю свой пакет, расплачиваясь картой.

— Какие выбрала? — заглядывает ко мне в пакет Катя, — Снова голубой и белый? Взяла бы что провокационное, твой Стасик далеко не монах.

— А ты откуда знаешь? — хмурюсь я.

— По нему видно. Мужчина знает себе цену, уверенный в себе, следит за собой, — отмахивается подруга.

— Это да, есть такое, — признаю я, хотя кто бы знал, что рубашки ему и костюм с галстуком выбираю я.

Мы выходим из бутика и идем в кафе. Болтаем ни о чем, постоянно останавливаясь у витрин.

— О, вот сапоги, хочу не могу, но боюсь, меня Ромка из дома выгонит если еще хоть пару куплю, — Катя указывает на лаковые сапоги-чулки на высокой шпильке.

— Слишком вызывающе, — морщу свой носик.

— Значит, надо брать, — заливается смехом Катя, и мы обе вспоминаем фильм «Служебный роман».

В кафе с трудом находим свободный столик и располагаемся со своими пакетами, снимая шубы. Нас довольно быстро обслуживают, и вскоре я уже ковыряюсь вилкой в салате. Действительно, вкусно, как я люблю и свежее все.

— Слушай, Жень, я тут на днях встретила Вику, она какая-то сама не своя, — признается Катя, отправляя в рот кусочек салата.

— А что случилось?

— Не знаю, не говорит, но, мне кажется, что-то у них с Сашей. Она даже сказала, что, возможно, никуда не поедут.

— Да ты что? У нас же все проплачено, заказано. Ты же знаешь, что ничего не отменить, столько денег пропадет.

— Вот и я ей говорю, как так-то? А Вика только отнекивается, нет да нет.

— Сегодня же ей позвоню, как домой вернусь. Что у них там случилось, интересно, — расстроенно произношу я.

— Не знаю, но мне показалось, что Сашка ей изменяет и Вика об этом узнала, — шепчет Катя.

— Да ты что? — округляю глаза, — Не может быть, они уже сколько лет вместе!

— А причем тут годы, для измены много времени не надо.

— Вот же гадость какая, — печалюсь я, — Такая пара. Но это не точно?

— Нет, это лишь мои предположения.

— Тьфу на тебя, — с досадой смотрю на подругу.

— Ну ты знаешь, я не удивлюсь. Вика со своей бездетностью слишком достала всех. Ну не может родить, так смиритесь бы уже. Или живите вместе, или разбегайтесь. Вот она и думает, что Сашка от нее уйти хочет. В том, что у них нет детей, виновата Вика.

— Это я знаю, но мне всегда казалось, что они с этим смирились оба.

— Ты что, Вика просто не показывает, а как выпьет плакать начинает, — нам приносят кофе, и я задумчиво пью, думая о семье Ворониных. Надо же, почти двенадцать лет вместе и неужели разведутся?

Понятно, что Вика ничего не может сделать, но Сашка еще может создать семью, родить детей. Вот же несчастье какое.

Не забывайте подписаться на автора, чтобы не пропустить новиночки, всех люблю)

Глава 3

Выходим из ЦУМа увешанные пакетами с подарками. Мужу я все же купила новый ремень по совету Кати.

— Вот, возьми этот, сейчас самый писк моды, — говорила она, когда мы разглядываем безумно дорогие ремни с тесненной кожей.

— Какой-то он слишком... ребристый что ли? — с сомнением верчу действительно красивый черный ремень с широкой бляшкой, — Стас не носит такие вычурные.

— А этот будет, вот увидишь. Мой Роман тоже такие покупает. Дорого-богато, как говорится. Бери, даже не сомневайся.

— Ну ладно, — расплачиваюсь за покупку и мне красиво упаковывают в фирменную коробочку.

Остальным друзьям тоже взяла подарки, девчонкам по набору косметики, мужчинам по пресловутому шарфу. Что я еще могу подарить чужим мужьям. Катя тоже что-то купила. Мы разошлись в магазине, чтобы не видеть подарки друг друга до начала поездки.

— Так, ну все, — сгружает свои пакеты в багажник ярко-красной Ауди Катя, — Увидимся в ресторане?

— Да, — соглашаюсь я и смотрю, как она лихо отъезжает. Вот бы мне так водить машину. Я на дороге как черепаха с гранатой, так меня называет Стас. Сама толком не еду, пугаясь всего и других торможу. Ну не получается у меня как у Кати, та словно родилась за рулем.

Ищу свою машину, совсем забыла, где припарковался Сергей, но он сам выходит мне навстречу и подхватывает пакеты. Ничего не говорит, что я так долго. Ушла на пару часов, а с Катей провозилась целых четыре.

— Теперь домой, Евгения Николаевна? — да, наконец-то, облегченно вздыхаю я, усаживаясь в машину.

— С подарками целая мука.

— Согласен, — смеется Сергей.

До дома доезжаем молча. Я засмотрелась на нарядную Москву, а Сергей тихо слушает музыку, что-то из классики.

Окна в доме темные, Стас еще не вернулся. Но я и не ждала его так рано. Сказал задержится, значит, придет не раньше девяти. Я даже не знаю, готовить ли ужин. Обычно, если муж возвращается поздно, пьет только кофе. Сама поела в кафе, да и не лезет ничего. Расстроилась из-за Вики и Сашки. Мы с этой парой давно дружим, будет печально, если они разойдутся. Понятно, что Саша, скорее всего, хочет детей, хотя все время на людях смеялся, что им с Викой и так хорошо. Но годы идут, мировоззрение меняется. Вика, что только не делала, чтобы забеременеть и даже раза два получалось, но выкидыш на раннем сроке ее просто сломил. И она оставила попытки. Уже года два, как закрыла для себя эту тему.

Прохожу в гостиную, повесив шубу из серебристой норки в шкаф. Ступаю по теплому плиточному полу в тонких колготках. Включаю везде свет. Без Дашки в доме пусто, тоскливо. Достаю из сумочки телефон, набираю номер дочери, но абонент недоступен. В поезде не везде ловит сеть, я знаю, поэтому не беспокоюсь.

Прохожу в свою комнату, точнее, нашу со Стасом спальню и встаю у зеркала. Рассматриваю лицо, подмечая усталые морщинки. Нет, я красивая женщина, выгляжу моложе своих тридцати пяти лет. На вид мне больше тридцати не дашь. Салоны красоты, косметологи. Кожа, волосы, ногти, маникюр, педикюр — это все в порядке. Поправляю волосы пепельного оттенка в стильном каре, в ушках элегантные серьги с бриллиантом и жемчугом. Носик аккуратный, маленький, губы свои, красивые, пухленькие. Стас раньше очень любил меня целовать, вело его на моих губах. Куда все это делось? Почему ушла страсть из наших отношений? Сейчас все как-то скомкано, быстро. Удовольствие короткое, нет послевкусия, нет душевного соединения. Возможно, я слишком многого хочу от нашего брака. Все так живут, даже хуже, чем мы.

Стас мне ни в чем не отказывает, уделяет внимание, иногда дарит подарки и цветы, но это все не то. Я хочу как раньше, чтобы руки тянулись друг к другу, чтобы губы касались с каким-то волшебным трепетом и ожиданием. Чтобы дыхание сбивалось, когда в его объятия попадаешь, а сердце замирало от радостного предвкушения. Сейчас это как обязанность, необходимость. Легли в постель, рука там, рука здесь, секс и спиной друг к другу. Не хочу так больше, тошно на душе, хоть волком вой.

Внизу хлопает входная дверь и я чувствую, как сердце радостно забилось. Стас вернулся. Бросаю взгляд на часы, и моя радость сползает по шкале вниз. Половина десятого. Все позже и позже.

Натягиваю улыбку на лицо и иду встречать усталого мужа. Все у нас хорошо, все просто отлично. Это я дурью маюсь.

Спускаюсь по лестнице и прохожу в гостиную, где Стас уже сидит на диване с бокалом виски в руках. Присаживаюсь рядом с ним, кладу голову на его плечо и целую в щеку. Втягиваю носом аромат парфюма Стаса и еще чего-то сладкого, но лишь обнимаю мужа за талию.

— Устал?

— Чертовски, — кивает Стас, делая глоток виски, — Сейчас душ и спать.

— Кушать не хочешь?

— Нет, я был в ресторане, там поел, — Стас встает, аккуратно освобождая свое плечо от моей головы, и идет, стягивая на ходу пиджак.

А я смотрю ему в след, тоскливо провожая взглядом. Да, наши отношения изменились, и теперь как-то нужно жить с этим. Только вот как?

Глава 4

Стас спит, чуть похрапывая рядом, а я лежу и смотрю в потолок. Сна ни в одном глазу, одни мысли в голове бурлят не дают уснуть. Думаю, обо всем сразу, о Дашке, о том, как она там в поезде, о Вике с Сашей, но больше всего о наших отношениях с мужем. Вот зачем мне все это нужно сегодня? Нет, и раньше такие мысли были, но как-то справлялась с этим, а сегодня накатило.

Рассматриваю люстру на потолке спальни, ее нам подарила свекровь, та еще стерва. Столько лет с ней не можем ужиться. Лучше стало, когда мы отдельно начали со Стасом жить, а первый год после свадьбы, вспоминаю все время с ужасом. Две женщины на кухне — это как на вулкане замедленного действия, рванет так, что мало не покажется. Постоянные упреки, сделала не так, не то. Рукожопая, криворукая, скучная, молчаливая, надменная — это еще малая часть упреков свекрови в мою сторону. Я и на кухню-то старалась не выходить лишний раз, чтобы с ней не встречаться.

— Не переживайте, Елизавета Андреевна, купим квартиру и уедем, — пару раз ответила ей на ее упреки, так воплей было, мамочки.

— Как уедете?! Для чего вам своя квартира, такие деньжищи тратить? У Стасика есть родители, что мы лишнюю комнату не выделим? Даже и не думайте. Ишь чего придумала, уедет она. Ты и поезжай, а сын с нами останется. Нашел на свою голову невесту, — возмущалась свекровь, а я только вздыхала и снова уходила в свою комнату.

Хорошо, что Дашка родилась, когда у нас уже своя квартира была, иначе я бы точно с ума сошла, если бы свекровь все время рядом была. Мне ее приезд по воскресным дням поперек горла вставал, даже глаз дергался в этот день. Год всего с ней прожили в одной квартире, а мне и этого хватило, после ее приезды уже к нам в гости ограничивались двумя часами — это было еще терпимо. А первый совместный год я как-то перетерпела благодаря Стасу.

— Потерпи, малыш, скоро купим свою квартиру и уедем, — уговаривал Стас, когда я высказывала ему все за закрытой дверью нашей спальни.

Тогда я еще была малыш, сейчас Женя или ненавистное мне Мать. Что за слово такое между мужем и женой? Какая я ему мать? Как родилась Дашка, так и стал меня называть, а мне не нравится. Это что-то из совсем примитивного, мать, когда завтрак, мать подай полотенце. Я жена, любимая, по сути, женщина для него.

Ой, да ладно, все в голове уже в кашу перемешалось. Хорошо, что тогда получилось первую квартиру купить. Помню ту однокомнатную, которую вылизывала до скрипучих полов, первые цветы свои помню — фиалки, которые пыталась выращивать на подоконнике. Вазочки, новые тарелки с незабудками, что схватила на распродаже.

Стас уже тогда начал быстро как-то свой бизнес раскручивать. Не один, конечно, ему здорово муж Кати помогал, Роман. Они какие-то программы для компьютера создавали и начали с офисных. Я не вникала, но тогда их брали, как горячие пирожки. Офисы и деловые центры росли на глазах. Все устанавливали компьютеры, нужно было их настраивать, потом обслуживать. Почти два года и Стас заработал свой первый миллион, затем еще и еще. Я как раз забеременела и сидела дома, пока муж вкалывал. Приходил поздно ночью и валился спать, а утром снова на работу.

Результат тоже был быстрым, квартира, затем другая, потом вот этот дом, машины, водитель, домработница, няня для Дашки. Сейчас дочь уже без няни справляется, я сама ее в школу и кружки вожу или Сергей, когда Стас его не забирает на весь день. И вот все вроде бы есть, прошли все вместе, а я неблагодарная, как скажет свекровь, всего мне мало.

Поворачиваюсь к Стасу и прижимаюсь к его плечу, вдыхая родной запах. Веду кончиками пальцев по его бровям, щекам.

— Жень, дай поспать, — и он поворачивается на другой бок ко мне спиной.

Подтягиваю к себе одеяло, мы спим под разными и обнимаю уже скомканную ткань. Ладно, устал, я понимаю.

Засыпаю неожиданно для себя быстро и просыпаюсь еще до будильника Стаса. Бреду позевывая в ванную, где умываюсь и чищу зубы, разглядывая себя в зеркало. Сонная, но красивая же или нет? Спросить то не у кого. Хоть выходи на улицу, лови чужих мужиков и спрашивай: «Как я вам, нравлюсь?».

От этой мысли настроение немного поднимается, и я уже с улыбкой спускаюсь на кухню. Недавно посадила Стаса на правильное питание, чтобы не было лишнего веса. Он и так в форме, довольно неплохой. Каждый день с утра пробежка, потом полчаса на тренажерах, но это не значит, что не нужно есть полезную и здоровую пищу.

Взбиваю яйца с молоком, нарезаю зелень, обжариваю грибы. Сегодня у нас омлет, апельсиновый сок и тосты с авокадо и рыбой.

Слышу, как хлопает входная дверь, и выглядываю в окно. Стас уже в спортивном костюме и наушниках выбегает за ворота. Хоть бы доброе утро сказал. Да что же такое! Швыряю взбивалку в кухонную мойку и упираюсь руками в столешницу. Сглатываю ком обиды в горле. Сколько так может продолжаться? Почему меня столько лет это не волновало, а сейчас просто убивает каждый день — это невнимание со стороны мужа?

Думаю, все это началось, когда подросла Дашка. Раньше дочка забирала много моего времени, а сейчас она уже самостоятельная и я осталась как бы не у дел. Отсюда и мысли всякие полезли. Нужно чем-то себя занять, тут два варианта или идти работать, или к психологу. Только к психологу нужно ходить вместе, а Стас ни за что не пойдет, я его знаю.

Снимаю с плиты омлет и выкладываю на тарелку. Накрываю специальной крышкой и ухожу в спальню. Да плевать на все, никто и не заметит, что меня нет на кухне. Завтрак на столе, сам разберется, я там особо и не нужна.

Снова забираюсь в кровать, сняв халат и натянув на голову одеяло. Осталось два дня до Нового года. Я жду этого праздника, как никогда, особенно поездки. Возможно, у нас получится вернуть хотя бы часть былых отношений. Мне много не нужно, просто чуть ласки и внимания. Погладьте меня, в конце концов, кто-нибудь! Я как собачка бездомная и голодная, скоро начну хвостиком юлить, сама голову буду под руку подставлять. Дело тут не в сексе или желании, я просто хочу душевного тепла. Чтобы хоть какие-то чувства ко мне были. Тошно мне, маетно. Я ведь молодая еще, да и женщина. Или уже все, мое время ушло? Готовь завтраки, встречай вечерами и тупо сиди, молчи?

Глава 5

День провела в сборах. Аккуратно сложила все в небольшой чемодан для ручной клади, каким-то образом уместив несколько красивых платьев и туфли. Также спортивную одежду, повертела в руках пижаму и отложила в сторону. Все-таки мы вдвоем едем, нужно что-то более красивое, чтобы Стасу понравилось. Достала пару новых кружевных сорочек, которые еще даже не надевала и срезала этикетки с купленного накануне белья. Один комплект на завтрашний вечер, два других на восемь дней отдыха. Пара запасных трусиков, выбрала самые красивые. Все, я практически готова. Осталось собрать чемодан Стасу и можно ехать.

Вечер снова провела одна за книгой, сегодня было чуть легче. Позвонила Дашке, послушала ее радостный рассказ, как они с подругами сходили в кафе.

— Мама, здесь в Самаре, настоящая зима, представляешь? — радостно говорил ребенок, — Сугробы почти под крышу бабушкиного дома.

— Ничего себе, а там что дороги не чистят?

— Бабуля говорит, что профукали все, дармоеды, — повторяет за моей мамой дочка, а мне смешно.

— Как там твои подруги?

— Отлично, мы решили вечером 31-го на елку пойти.

— Одни? — тут же напрягаюсь я.

— Мам, ну мы уже большие, — ноет Дашка, — Дед обещал с нами сходить, да и родители Тони.

— Тогда хорошо, а что еще делали?

Дашка начинает рассказывать, что они с бабушкой купили коньки. Точнее, Дашке в подарок купили, а я вспоминаю, что мы как-то забыли со Стасом, когда последний раз на коньках стояли. Да и мысли не было Дашку научить.

— А учить, кто будет?

— Дед сказал, что ноги помнят, — с пафосом произнесла дочка, снова развеселив меня.

Да, мой папа когда-то хорошо катался, только не помню, сколько лет назад это было. Да и на лыжи бы неплохо встать. У нас лыжня прямо за домом проходит вдоль озера. Постоянно в выходные вижу лыжников и по-хорошему завидую. Что же я за лентяйка такая, ни лыжи, ни коньки. И дочь ничему не учу. Беда, одним словом.

— Ладно, мам. Папе передай привет, мы в магазин за продуктами поедем, бабуля целый тетрадный лист исписала. Дед уже машину выгнал.

— Давайте, поцелуй там их от меня.

— Обязательно, — дочь отключается, а я еще какое-то время сижу с трубкой в руке.

Весело у них там, праздник на носу чувствуется, а у меня тут тишина. Даже елки нет.

Встаю с дивана в гостиной и иду в кладовую под лестницей. Где-то была искусственная елка, может, хоть это отвлечет меня от моих невеселых мыслей. Звонок Стаса застает меня, когда стою на стуле и пытаюсь дотянуться до верхушки, чтобы насадить на нее блестящую звезду.

— Да, Стас, — прижимаю трубку ухом к подбородку.

— Я сегодня немного раньше освобожусь, закажи что-нибудь из ресторана? — замираю с игрушкой в руке. Что-то случилось или звезды сошлись?

— Хорошо, — отвечаю удивленно, — А зачем из ресторана, я могу, и сама приготовить.

— Жень, я хочу вкусно поесть и провести вечер у телевизора за просмотром фильма, а не ждать, пока ты там что-то сообразишь на скорую руку.

— Ааа, — произношу в ответ, вспоминая, что продуктов у нас не так много. Собирались уезжать и запасов особо не делали. Курица вроде есть в морозилке.

— Скоро буду, — Стас отключается, а я все-таки втыкаю на свое место игрушку и бегу в душ.

Затем переодеваюсь в обычное домашнее платье, но в последний момент сдергиваю его с себя. Стас приедет раньше, хочет провести время вместе, а тут я, как в обычный день. Сдергиваю с вешалки черный шелковый халат с золотыми павлинами по подолу, снимаю с себя белье. Шелк на голое тело, да ты явно перебарщиваешь, Женя.

Посмеиваясь, заказываю еду и бутылку красного вина к мясу. Сажусь в гостиной, смотрю на моргающую огоньками елку. Все же как красиво и атмосфера в доме сразу совсем другая.

Вздрагиваю от звонка в дверь и принимаю доставку, раскладываю все красиво по тарелкам, даже открываю вино. Затем снова вскакиваю и ставлю на стол свечи в серебряных канделябрах, зажигаю, приглушая свет, и сижу. Тяну из салатника листик и закидываю в рот. Только сейчас поняла, что сильно хочу есть. Утром только кофе в себя влила, а сейчас пробило.

Истекая слюной, жду Стаса. Затем наливаю себе немного в бокал вина и держу в руке, смотрю на вишневого цвета жидкость. Чувствую себя полной дурой в шелковом халате на голое тело. Ногам холодно, и я всовываю их в свои обычные тапочки, а надо бы по идее в туфли на высоком каблуке.

Через два часа считаю, сколько прошло времени после звонка Стаса и понимаю, что он не придет как обещал. Набираю его номер и слышу короткие гудки. Откладываю телефон и беру со стола бутылку вина, возвращаясь в гостиную. Сажусь в кресло, наливаю себе полный бокал. Затем вспоминаю кое-что и ставлю бокал на столик, иду в свою комнату. Там переодеваюсь в теплую фланелевую пижаму и натягиваю на ноги белые махровые носки. Да плевать мне, как я выгляжу.

Снова спускаюсь в гостиную и сажусь в кресло, поджав под себя ноги. Наблюдаю за игрой огоньков на елке, потягивая из бокала вино. Аппетит пропал, есть уже не хочется. Все как-то по-идиотски, что ли. Даже не хочется звонить Стасу, что-то выяснять, наверняка в последний момент появились неотложные дела, и он забыл обо мне. Смысл ему названивать и требовать объяснений? Переживу, не в первый раз.

Допиваю вино и укладываюсь в гостиной на диване, натянув на себя теплый плед. Так и засыпаю под елочку, проваливаюсь в сон. Ничего не слышу, даже не чувствую, когда возвращается Стас и переносит меня на руках в нашу спальню. Накрывает одеялом и уходит. Потом возвращается, приняв душ, и ложится рядом. Отличный вечер, мне очень «понравилось».

Книга заслужила звездочку? Если да, спасибо зо оценку!

Глава 6

— Прекрасно выглядишь, Женя, — мы с Викой стоим в фойе ресторана, пока наши мужья понесли верхние вещи в гардероб.

Принимаю с подноса высокий бокал с шампанским, делаю глоток. Официант уходит дальше, а мы с Викой останавливаемся у большого зеркала.

— Спасибо, а ты что-то бледная сегодня, — смотрю на подругу, отмечая ее какой-то поникший вид.

Нет, тот, кто не знает Вику, видит в ней лишь очень красивую женщину тридцати лет, в длинном шелковом платье цвета фуксии, открытыми плечами и бриллиантовым колье на шее. Черные волосы забраны вверх и спускаются на открытую спину длинными локонами. Красивая, но печальная.

— Да, что-то я в последнее время не очень себя чувствую, — отмахивается Вика, тоже отпивая из бокала.

— Может тебе в больницу сходить? — предлагаю я, — Анализы сдать.

— Хватит с меня больниц, все со мной в порядке, — произносит Вика, — А ты? Мне кажется, похудела?

— Наверное, хотя по платью не скажешь. Покупала месяц назад, — тихо смеюсь я, останавливая взгляд на себе.

Платье из струящейся синей ткани с корсетом, туфельки на высоком каблуке. На шее подарок Стаса, тонкая нить бриллиантов со вставками аметиста, такие же серьги до плеч. Красиво. Волосы сегодня уложили в салоне в легкомысленные локоны, там же нанесли и макияж. Я сама себе нравлюсь, а Стас ничего не сказал.

— Новое? — касается искрящихся камней на моей груди Вика, — Вроде не видела раньше.

— Да, Стас на Новый год сделал подарок, — улыбаюсь я.

— И мне, — смеется в ответ Вика, — Говорят, когда мужья дарят драгоценности, значит, откупаются.

— Отчего?

— Чтобы не ворчала много и глаза закрывала.

— Скажешь тоже, а что еще дарить? Заехал в последний момент в ювелирный и все. Я сама всю голову сломала, какой подарок выбрать. Хорошо, что Катя подсказала.

— Катя? А да, она знает толк в безделушках. Вот и она, — мы оборачиваемся и смотрим на подругу, которая идет к нам.

На ней яркое алое платье из шелка с высоким разрезом от середины бедра, в котором мелькает красивая ножка в черном чулке и черной замшевой туфельке. На шее бриллиантовый чокер с рубином посередине. Волосы уложены на греческий манер, макияж смоки айс, только с неизменной красной помадой на губах. И вот не вульгарно это смотрится на Кате, если бы я так накрасилась, была бы похожа на проститутку, а этой все идет.

— Девочки, потрясно выглядите, — целует в миллиметре от наших щек Катя, обдавая сладкими духами, — Классная вечеринка, с наступающим, кстати, всех.

Чокаемся фужерами, выпиваем, возвращаются наши мужья. Мы очень хорошо смотримся рядом со Стасом. Он такой брутальный, широкоплечий, высокий и я изящная, светленькая. Мне нравится идти с ним под руку и искать наши места за столиками. Хорошо, что мы сидим все вместе с друзьями, так веселее.

Далее веселье в полном разгаре. Выходит ведущий, звучат тосты, музыка. Мы выпиваем, общаемся, внезапно ловлю себя на мысли, что мне хорошо, легко. То ли виной шампанское, то ли сама обстановка. Или я просто для себя сделала вчера какие-то выводы, которые сама толком не могу объяснить.

Стас даже не извинился за вчерашнее. Утром только сказал, что неожиданно встретил старого друга и заговорились в ресторане. Я промолчала в ответ, хотя, возможно, надо было закатить вселенскую истерику с битьем посуды. Но я так никогда не делала, и сейчас не собираюсь. Мы смеемся, наблюдая, как Стас, Катя и Сашка участвуют в каких-то конкурсах, Роман вообще вышел из зала, разговаривая по телефону. Одни мы с Викой сидим за столом и наблюдаем за развлечением других.

— Иногда я им завидую, — пьяно тянет слова подруга.

— Чему?

— Мне кажется, эти трое ведут беззаботную жизнь, полную удовольствий, — указывает взглядом на Катю и Стаса, которые, хохоча, пытаются бедрами лопнуть надувной шарик.

— Возможно, так нужно и нам поступать? — улыбаюсь я, трогая рукой ладошку Вики, — Это мы с тобой похожи на старых мымр, которые и делают только что ворчат.

— Думаю, ты права, пойдем? — Вика встает и тянет за руку меня из-за стола.

— Ты с ума сошла? — смеюсь я, но иду за ней.

— Пошли, старая моя кляча, будем развлекаться, — наигранно сердито произносит Вика, а я смеюсь до слез в глазах.

Присоединяемся ко всем и участвуем в каких-то конкурсах, я даже что-то выиграла, но постоянно смотрю на веселого мужа, который сегодня сама душка для всех, кроме меня. Мы пришли вместе, но на празднике мы каждый сам по себе. Хотя, я бы не сказала, что остальные все время со своими половинками. Катя вообще даже не вспоминает, по-моему, про Романа, да и тот не скучает. Уже повел в танце какую-то незнакомую девушку. Может, я слишком много хочу от этого вечера или вообще мечтаю о несбыточном?

Далее новогодний праздник превращается в сплошное развлечение. Я много танцую, пью шампанское и в какой-то момент понимаю, что уже бьют куранты. Тянусь к Стасу, что стоит рядом, чтобы получить новогодний поцелуй и поздравление, но он забывает про меня. Кричит, как и все с «Новым годом!», не обращая внимания на свою жену.

Только и остается, что просто пить, продолжая уже веселиться через силу. Мне не нужен уже этот праздник и медленный танец, на который меня все-таки приглашает муж. Словно вспомнил в последний момент, что он здесь не один. Мы танцуем, его руки на моей талии, моя голова на его плече и ничего. Между нами ничего, тишина и пустота.

Глава 7

Домой приехали далеко за полночь, и Стас сразу ушел спать, а я переоделась и пошла в душ. Долго стояла под теплыми струями воды. На душе было как-то странно спокойно или я просто уже настроилась на поездку. Хотелось уехать из этого дома, который внезапно стал мне холодным и пустым.

Уснула буквально на два часа, как уже пришлось вставать. Стасу сделала яичницу, пока он принимал душ, а затем мы выехали в аэропорт.

Тут уже стало веселее. Наши все собрались, Катя с Романом даже еще и не ложились, только переоделись в джинсы и джемпера.

— Шампанского мне, Ромчик, — смеялась Катя, когда мы все сели в кафе, ожидая посадки на самолет.

— Катя, пить с утра моветон, — скривился Стас.

— А я не с утра, я с вечера еще не закончила, — пьяно возмутилась Катя.

Мы посмеялись и объявили посадку. В самолете, в салоне бизнес-класса все неожиданно уснули после приветственного бокала шампанского. Я даже неплохо так выспалась за три часа, игнорируя завтрак.

Красная поляна встретила нас ярким морозным днем, и все тут же потянулись за очками. Снег слепил, на солнышке было тепло и пока мы заселялись все строили планы, что делать дальше. На лыжи сегодня вставать не вариант, новогодняя ночь еще давала о себе знать, поэтому сошлись на вкусном и горячем обеде, потом сон и ужин с распитием спиртных напитков.

— Так, мы и завтра на лыжи не встанем, — проворчал Сашка, самый заядлый лыжник среди нас.

— А я бы погуляла, так красиво, — подставила лицо солнышку Вика, — Вы со мной. Девочки?

— Я, пожалуй, посплю, — пьяненько ответила Катя.

— Могу с тобой прогуляться, я выспалась.

— На обед, значит, никто не хочет.

— Давай чуть позже, — тронула Стаса за плечо Катя.

— Жень, минут через сорок, подойдет? — и я кивнула, поднимаясь в наш коттедж.

Нам всем дали коттеджи поблизости, но чуть в горку. Поэтому мы пошли с вещами заселяться. Стас сразу развалился на большом диване и включил телевизор. Я прошла в нашу спальню и вынула часть вещей из чемодана. Развесила в шкафу на плечики. Быстро сменила джинсы и водолазку на спортивный костюм, натянула зимние кроссовки и схватила пуховичок насыщенного красного цвета. Единственная красная вещь в моем гардеробе.

— Надолго? — проводил меня сонным взглядом Стас.

— Дойдем до нижнего рынка, посмотрим местные сувениры. Ты с нами? — встала в прихожей, надеясь, что Стас пойдет.

— Нет, подремлю немного, — отмахнулся тот, и я вышла из домика.

Вика уже ждала меня у выхода с комплекса, и мы стали спускаться в небольшой поселок.

— А Саша что, не пошел? — спросила подругу, подхватывая ее под руку.

— Они с Романом в сауну собрались, алкогольные пары выветривать, — усмехнулась подруга.

— А что их выветривать, если вечером все равно пить? — засмеялась я.

— Ты им скажи об этом, — весело ответила Вика.

Мы немного походили среди сувенирных лавок, где продавали горный мед, лукошки из бересты, разукрашенные пряники, горячий глинтвейн. Много всего, было интересно рассматривать ненужные безделушки.

— Ой, я, кажется, кошелек забыла и телефон, — хлопнула себя по карманам.

И точно, забыла переложить из сумочки в карманы пуховика.

— Я быстро сбегаю, сейчас вернусь.

— Да ладно, у меня есть с собой карточка, — предложила Вика.

— Да нет, а телефон. Дашка должна позвонить, — понеслась я уже в гору.

Вся растрепанная залетаю в наш коттедж и спотыкаюсь о белые ботинки Кати на высоком каблуке. Только хочу крикнуть «Кать, ты меня ищешь?». Как слышу голоса из открытой двери в ванную. Подхожу на цыпочках туда и прикладываю ладошку ко рту, чтобы не закричать. Хотя в данный момент я из себя не выдала бы и звука.

Подруга с задранной на бедрах юбкой, сидит на мраморной столешнице, блузка расстегнута, лифчик стянут на талию. Стас стоит перед ней и поправляет ширинку.

— Я тебе говорил, что здесь ничего не будет, — недовольно ворчит Стас, — Зачем ты пришла.

— Ой, ну мне захотелось. Стасичек, — пьяно улыбается Катя, — Тем более такой момент, так возбуждает, — тянется к нему и целует моего мужа в губы. МОЕГО!

— Одно дело там встречаться на съемной квартире, а другое тут, на глазах у всех, — обнимает ее за талию Стас и притягивает к себе. Гладит ногу в тонком черном чулке.

— Да все ушли, Ромка с Сашкой в сауне, эти поскакали на рынок. А мне было нужно, — ласкается к нему Катя. — Будто тебе не понравилось, хорошо же получилось, чего ты. Мне нравится вот так, экстремально, жарко, жаль быстро. Еще хочу.

— Больше не приходи, до конца отдыха я с женой, поняла? — ласкает ее между ног своими пальцами Стас, снова впиваясь в губы, чем вызывает у Кати стон, — Все, хватит, иди. Женька вернется скоро.

— Противный какой, — чмокает моего мужа в губы Катя, начиная поправлять бюстгальтер, — Сам придешь.

— Приду, но, когда вернемся в Москву, — соглашается Стас, — Иди. Давай.

Я понимаю, что они сейчас выйдут и осторожно возвращаюсь в прихожую. Забыв про кошелек и телефон, вылетаю из коттеджа, бегу, не разбирая куда. По дороге я поскальзываюсь на льду и падаю на землю. Болезненно ободрав руку, с трудом поднимаюсь и продолжаю бежать. Мне не было важно, что я ранена, мои физические страдания померкли перед моей эмоциональной болью. В голове не укладывается-то, что я сейчас видела и слышала. Я не хочу верить своим глазам и ушам. Мой муж изменяет мне с моей подругой?!

Казалось бы, наша семья была идеальной. Мы были счастливы, жили вместе уже много лет и поддерживали друг друга во всем. Я никогда не предполагала, что моя подруга, которую я считала своей сестрой, может сделать что-то такое.

Мои ноги несли меня вперед, а слезы текли по моим щекам. Я чувствовала, что не могу дышать, как будто моя душа утратила свободу.

Мечтая о счастье и верности, я никогда не думала, что столкнусь с такой ситуацией. Я не знала, как мне жить дальше, как справиться с этой болью и предательством. Мое сердце было разбито, и я чувствовала себя полностью потерянной.

Глава 8

— Ты что как долго? — встревоженный голос Вики доносится до меня как сквозь вату, — Жень, ау?

— Что? — перевожу взгляд на нее, пытаясь сообразить, как я здесь оказалась. Перед глазами все еще стоит та сцена в ванной, где Катя и Стас...

— Ты упала, что ли? — берет меня за руку Вика и достает из кармана своего короткого пальто влажные салфетки, — Ободралась-то, как и джинсы испачкала.

— Да? — удивленно смотрю на царапину, на ладони. Я ничего не помню. Как дошла сюда, как встретила Вику.

— Жень, все нормально? Ты бежала, будто что-то страшное увидела.

— Страшное... Да, — машинально повторяю я.

— Пойдем, тут кафе-мороженое. Промоем царапину и кофе попьем, — тянет меня к деревянной избушке, где находится кафе.

Иду за ней машинально, словно потерянный ребенок. Мне сейчас так паршиво, что я словно отключилась от всего. Я в шоке, если честно.

Вика заводит меня в туалет и промывает с жидким мылом руку, очищает джинсы. Я стою, спокойно принимаю ее заботу и молчу.

— Жень, скажи, что случилось? Ты на себя непохожа, — спрашивает Вика, когда мы усаживаемся за деревянный стол.

— Все хорошо, Вик, правда.

— Ну ладно, капучино и шарик ванильного?

— Любое, — отвечаю ей и откидываюсь на спинку деревянной лавки.

В кафе хорошо, уютно. Клетчатые скатерти, салфетки. На полках старинные самовары, бублики висят. В другой день я бы нашла в этом приятную прелесть. А сейчас словно не вижу ничего.

— Я, если честно, не хочу завтра на лыжах кататься, давай к морю съездим? — предлагает Вика.

— Одни? — почему-то спрашиваю я.

— Можно Катю с собой взять, мужчины не поедут. Они с утра на трассу убегут.

— Катю... — выдыхаю я и закрываю лицо руками.

Нет, я не могу плакать, ни одной слезинки не течет из сухих глаз. Даже не знаю, почему так происходит. Мне бы сейчас кричать, топать ногами, в лицо Стасу и Кате вцепиться, а что делаю я? Сижу в кафе с Викой и кофе пью? Маразм какой-то. Или я ждала чего-то такого на подсознательном уровне, поэтому была готова к шоку?

— Знаешь, Вика, я, наверное, пойду, — встаю из-за стола, отодвигая чашку с кофе.

— Жень, ты чего, мы только зашли? — удивляется подруга.

— Заплати за меня, пожалуйста, что-то мне нехорошо, — срываю свою куртку с высокой рожковой вешалки и медленно выхожу из кафе. Спускаюсь по ступеням, держась за перила, как старая бабка. Иду в сторону нашего с мужем коттеджа и останавливаюсь на полпути. Смотрю в окна и понимаю, что не могу туда вернуться. Там, где в ванной мой муж и Катя... Нет, я не могу. Мне нужно время, чтобы решить, что делать.

Они даже не знают, что мне все известно. Интересно, как давно длится эта связь? Если они так спокойно обсуждают съемную квартиру, говорят про нас с Романом. Получается, я была настолько слепой, что не замечала ничего? Что мой муж спит с моей подругой, скорее всего, не первый месяц или больше? А муж Кати? Роман, значит, тоже слепой и глухой?

Я думала, что наш брак надежен, что мы счастливы. За все эти годы я старалась быть лучшей женой, поддерживать нашу семью, заботиться о доме. Но, видимо, это не было достаточно. Я же чувствовала, что-то происходит, но пыталась не думать об этом. В последнее время Стас стал отстраненным, как будто его заботы и интересы перестали быть связаны с нашей семьей. Я думала, что это временно, что у него просто работа съедает все его время и силы. Но сейчас я понимаю, что это было лишь иллюзией.

В голове крутились вопросы. Как долго это продолжается? Что мой муж ощущает в этот момент, обсуждая свои встречи с Катей? Что чувствует Катя, зная, что она спит с мужчиной, которого я считала своим?

Я была обиженной, разочарованной, но и страх грыз своей ледяной пастью. Что будет после того, как все станет ясно и правду уже невозможно будет отрицать? Что я должна делать?

Я знаю, что ничего не изменится, если я останусь в этом браке. Скрою, что мне все известно. Я не могу простить измену, предательство. Но я также понимаю, что разрыв с мужем будет большой и сложной ступенью в моей жизни. Я буду одна. Потеряю дом, который мы создавали вместе. Я буду начинать все с нуля.

И все же, смотрю в окна, я понимаю, что не могу остаться здесь. Здесь, где я стала наблюдателем своей собственной жизни, где я стала чужой для собственного мужа, где я узнала предательство подруги. Мне нужно время, чтобы принять решение. Время, чтобы найти силы, начать все сначала.

Теперь я знаю, как мне поступить и я сделаю именно так. Плевать мне, что подумает Стас. Плевать, что решат остальные. Важно то, что я хочу собрать себя по кускам, собрать свою душу, которая полчаса назад разлетелась на осколки. Мне нужно время, чтобы восстановиться, зализать свои раны. А для этого я должна быть одна. Мне нужно отсюда уехать, срочно.

Захожу в дом, замечая, что Стаса тут нет, да и Кати тоже. Поднимаюсь в спальню и кидаю в чемодан свою одежду, сдергивая с плечиков. Сметаю с комода косметику, крема и подхватываю сумку с паспортом и деньгами. Нахожу свой телефон и вижу на экране улыбающуюся дочку.

— Да, Дашуль, — хрипло отвечаю на звонок и понимаю, что не могу уйти вот так.

У меня есть дочь, обязанности, дом в который она должна вернуться. Она любит своего отца, для нее он кумир, самый лучший папа в мире. Что я буду делать с этим? Как я все скажу дочери?

Ищете что почитать? Похожую историю? Посмотрите мою книгу "Чужая свадьба. Он мой!", надеюсь вам понравится.

Книга https://litnet.com/ru/book/chuzhaya-svadba-on-moi-b474082

Глава 9

— Так вот, я и говорю Стасу, здесь самая лучшая сауна, а он говорит нет, видели и лучше. Где лучше, Стас, ну где? — мы сидим в ресторане за ужином, и Роман уже изрядно пьян. Впрочем, все мужчины уже навеселе. Видимо, в сауне они не только парились.

Смотрю на своего мужа, наблюдаю, как он общается с мужем женщины, с которой спит. А ведь Стас с Романом друзья, у них общий бизнес. Интересно, как бы повел себя муж Кати, если бы узнал, с кем спит его жена?

— Тебе лучше? — тихо спрашивает меня Вика и я киваю, отпивая из бокала вино. Это уже третий, так я скоро прикончу эту бутылку одна.

Вика отказалась, а Катя пьет шампанское. Я ее игнорирую, стараюсь не смотреть на нее, отвечаю неохотно, но, мне кажется, ей сейчас не до меня.

— А я хочу танцевать! — заявляет Катя, — Стас, пошли танцевать?

Раньше я бы не обратила на это внимание, сейчас мне даже интересно наблюдать за ними. Какая степень наглости у этих двоих? Знают, что обманывают нас с Романом и ведут себя так свободно.

— Сядь, — дергает за руку свою жену Роман.

— А что ты мне указываешь?

— Таак, начинается, — откладывает приборы Стас, — Пошли.

Тянет Катю из-за стола и ведет к сцене, где танцуют несколько пар.

— Мою жену верни! — пьяно кричит парочке Роман.

— А тебе это нужно? — вдруг спрашиваю я и за столом воцаряется тишина, — Что?

— Жень... — начинает Вика.

— Что, Женя? — снова наливаю сама себе вино и залпом выпиваю.

Наблюдаю, как эти двое танцуют. Стас что-то выговаривает Кате, а та смеется. Надо сказать, что она сейчас красивая, даже пьяная. В вечернем изумрудном платье с открытыми плечами, в туфлях на каблуке и я в джинсах и блузке. На ногах ботинки. А мне не для кого наряжаться, мой мужчина выбрал другую.

Снова подливаю себе вино и перевожу взгляд на Романа, который тоже смотрит на танцующую пару, пьет свой виски.

— Как ты живешь с этим? — тихо спрашиваю его.

— С чем? — поднимает на меня удивленный взгляд.

То ли действительно не знает, то ли хорошо притворяется.

— И что все какие кислые? Новый год, товарищи! — возвращаются к нашему столу Катя и Стас.

— Зато вам я смотрю весело, — огрызаюсь я, понимая, что перебарщиваю, но мне уже все равно.

Вино ударило в голову и мне сейчас плевать, что думают другие.

— Тебе, по-моему, хватит, — предупреждающе смотрит на меня Стас.

— А тебе? Не хватит? — отвечаю я, имея в виду совсем другое.

— Что-то вечер перестает быть томным, — муж Вики встает из-за стола, — После сауны меня прямо вырубает. Пойдем спать Вика. Лучше встанем раньше всех и покатаемся, пока эти тюлени проспятся.

— Кто бы говорил, — усмехается Роман.

Вика тоже прощается со всеми, и они уходят. Мы остаемся вчетвером и мне внезапно становится смешно. Сидим тут в ресторане две пары, которые уже и не пары вовсе.

— А давайте веселиться, Ромчик? — обнимает своего мужа Катя, — Сейчас закажем что-нибудь жутко вредное, сладкое, а Жень? И мне еще шампанское, да и у Жени вино кончилось.

— Легко, — включается в веселье ее муж, подзывает официанта и делает заказ.

— Ты решила напиться? — наклоняется ко мне Стас.

— А тебе какое дело? — отвечаю я, прямо глядя ему в глаза.

Пусть сидит и думает, что это вдруг его жена стала такой стервой.

— Вау, Женька, так его, — поддерживает меня Катя, — Напьемся и танцевать пойдем.

— А как же, еще как пойдем, — соглашаюсь я.

— Девочки, я вас не узнаю, — разводит руками Роман, — Нет, Катюху-то всегда несет, а вот Женя мне такой нравится. Правильно, живем один раз и не быть нам монахами!

Сеется, разливая всем напитки. Катя заказывает какой-то десерт и тянет своего мужа танцевать. Хорошо, что не Стаса, правильно. Пусть сидит и облизывается на чужую жену. Какой маразм, господи. Я не хочу в этом участвовать, однако сижу и пью.

— Тебе не кажется, что ты ведешь себя некрасиво? — зудит над ухом Стас, но я отмахиваюсь от него, продолжая наблюдать за танцующими Катей с Романом, — Не хочу видеть тебя пьяной.

— А ее, хочешь? — указываю бокалом с вином на Катю.

— При чем тут она? Ты моя жена, а не Катерина.

— О как, Катерина, — со смешком ерничаю я, — Надо же, вспомнил, кто твоя жена.

— Я и не забывал, — огрызается Стас, — Думаю, нам пора вернуться в номер, пока ты еще на ногах стоишь.

— Иди, я остаюсь.

— Женя — это уже перебор. Я понимаю, что ты выпила лишнего, давай не будем позориться.

— Что делать?! Позориться? — смеюсь я, — Да куда уж больше, Стасичек! — специально коверкаю его имя, как Катя в ванной.

Стас морщится и начинает вставать из-за стола.

— Пошли, завтра тебе плохо будет и стыдно.

— А мне уже плохо и стыдно, — киваю я, — Мне с тобой рядом противно находиться.

— Ого, вот до чего дошли. Тебе точно хватит, — хмурится Стас, — Последний раз говорю, мы уходим.

— А ты с кем хочешь уйти со мной или с ней? — указываю бокалом на танцующую пару.

— Ну все, с меня хватит!

— А вы что не танцуете? — к нам возвращаются Катя с Романом и бывшая подруга повисает на моем муже, — Там так весело, пойдемте.

— Женя спать хочет, — угрожающе смотрит на меня Стас.

— Да ни капли не хочу, тем более с тобой, — улыбаюсь в ответ, — У меня два вопроса, первый, как давно ты, Катя, спишь с моим мужем? Спрашиваю тебя, потому что мне плевать, что там еще придумает Стас, а второй уже к нему, как быстро ты сможешь оформить развод? Я не хочу больше жить с тобой в одном доме ни одного лишнего дня. Кто первый ответит? Кать, может, ты?

Смотрю в их ошеломленные лица и получаю какой-то кайф от произведенного эффекта. Ну давайте, оправдывайтесь, лгите или катитесь отсюда на хрен.

Глава 10

Первой реагирует Катя, начинает смеяться, да так, что слезы из глаз. Стас отмирает и хмуро смотрит на меня:

— Пойдем в коттедж, Женя, поговорим. Ты явно выпила лишнего, — хватает меня за руку.

Вырываюсь и сама иду к выходу, оставляя истерически хохочущую Катю разбираться со своим мужем. Пусть хоть поубивают друг друга, мне все равно. До нашего домика добираюсь первой и скидываю с себя куртку, прохожу в гостиную, сажусь на диван. Стас заходит следом и долго возится с одеждой. Наконец, заходит и встает напротив меня, сложив руки на груди.

Я обнимаю себя за плечи. Меня начинает нервно колотить от перенапряжения. Хмель уходит из головы и мне становится страшно. Я понимаю, что этого разговора нам не избежать и наша семья уже разваливается на осколки. Это будет конец моему счастью, моей семье, отношениям, что я берегла годами, моему браку, в конце концов, моей любви к этому мужчине, который внезапно стал мне чужим. Подумаешь, так живут многие, но и я не избежала этой участи, пройти через муки измены. Мое сердце плачет, рыдает от горя, словно я только что лишилась родного мне человека. Или иллюзии его присутствия в моей жизни.

— И что это сейчас было? — сводит сердито брови.

— Ты реально будешь делать вид, что ничего не случилось? — спрашиваю его, а у самой сердце кровью обливается.

Хочется спросить, ну как так, почему ты это сделал, что тебе было не так?

— А что случилось?

— Стас, давай не будем усугублять ситуацию. Я знаю, что ты изменяешь мне с Катей и давно.

— Допустим.

— Что значит, допустим? — удивляюсь я, — Ты даже оправдываться не будешь?

— Не вижу смысла. Если ты, как сказала, все знаешь, обвиняешь меня и свою подругу в этом, то, значит, уверена и переубедить тебя не получится.

— Ты серьезно? — мне становится смешно, — Считаешь, что я обвинила вас просто так, без причины?

— Даже если и причина была, хотя я не услышал ни одного доказательства, то твой бред я обсуждать не собираюсь.

— Да, Господи, вы сегодня трахались здесь, в ванной, я вас видела или скажешь, ничего не было? А про съемную квартиру, где вы встречаетесь, я откуда знаю?

— Понятно, — Стас садится на диван в метре от меня, — Раз ты сделала такие выводы, что предлагаешь?

— Развод, больше мне нечего предложить, — отвожу от него взгляд, невыносимо смотреть на мужа, когда он такой, ни капли вины не вижу в его глазах.

— Развод, говоришь, — усмехается Стас, — А Даша?

— Будет жить со мной.

— Уверена? Я могу забрать дочь себе, и ни один суд меня не остановит.

— Можешь, но ребенок будет жить с матерью.

— То есть ты все решила, не спросила меня.

— Я решила?! Это, по-моему, ты все решил, когда связался с этой... — не могу произнести это слово, не так меня воспитали.

— Женя, давай ты хорошо все обдумаешь, вспомнишь, что у нас есть дочь, а потом мы поговорим.

— Стас, а может, это ты забыл, что у тебя есть дочь, семья? Как давно длится ваша связь?

— Этого тебе знать не обязательно, — тут же сказал как отрезал муж.

— Получается, тебя в этой истории ничего не напрягает?

— Почему же или ты хочешь, чтобы я сейчас на коленях перед тобой стоял и прощение вымаливал? Не буду. В измене всегда виноваты оба. Да, я сделал этот шаг, признаю, но тому есть причины.

— Какие?! Чем я не устраивала тебя? — кричу я. Вот пыталась сдержаться, не удалось.

— Ты действительно хочешь знать чем?

— Да!

— Женя, когда долго ешь ржаной хлеб, хочется иногда булочку с маслом, понимаешь о чем я?

— Ты... — просто не нахожу слов.

— Катя она яркая, веселая, живая, сексуальная. Ты хорошая жена, мать, но мне просто захотелось разнообразия. Все изменяют, Жень и не все разводятся.

— Я отказываюсь это слушать, — мне становится так больно, что я сглатываю слезы. Главное, сейчас не разрыдаться перед ним, не завыть белугой от боли.

— Да, мы немного устали друг от друга, в постели уже все пресно. Ну подумаешь, погулял немного мужик, что такого? Могу пообещать, что я расстанусь с ней и больше не поставлю тебя в такое унизительное положение. Это неприятно, я согласен, но развод крайняя мера и глупая интрижка того не стоит.

— Вот как... А если я?

— Что ты?

— Я бы встречалась с другим мужчиной, и ты узнал?

— Не путай просто удовлетворение физических потребностей на стороне с бля***ом, — огрызается Стас.

Я смотрю на него и понимаю, что он действительно так думает. Для него измена ничего не значит. Стас считает, что он просто развлекся и все. Это несерьезно, ненаказуемо, это как сходить в магазин, купить какую-то вещь, которую просто захотел и все. Значит, мне просто нужно закрыть глаза на измену и жить дальше. Только вот муж не учел одно, что мне элементарным образом противно быть с ним после другой женщины. Да, вот такая я неправильная.

— Ты мне противен, — морщусь я, — Наша совместная жизнь не имеет смысла.

— У нас семья, Женя, дочь. Сейчас ты на эмоциях, но все пройдет. Ты успокоишься, трезво посмотришь на все, что произошло. Тебе станет проще воспринимать мою... скажем так интрижку.

— Зря ты так думаешь. Я не смогу с тобой жить.

— Сможешь и будешь.

— А как же Роман? Ведь он твой друг или ты скажешь, что он тоже отнесется к этому как к обычной ситуации? У них нет детей, они никогда их не хотели. Если Роман захочет развестись, их ничего не держит. Катя станет свободной, ты сможешь построить с ней свою жизнь, которая тебе так нравится.

— С Романом мы сами разберемся, а Катя не моя женщина, она не подходит на роль матери и жены, — Стас встает с дивана и направляется в спальню, — Так что не майся дурью, Женя. Я тебе уже сказал, наши с Катей отношения закончены, закроем эту тему.

И он просто спокойно уходит, но направляется в спальню, где мы должны спать вместе. Вот так все просто?! Плюнул в душу и сделал вид, что ничего страшного не произошло?! А как мне с этим жить?!

Глава 11

Демонстративно иду в спальню, забираю с кровати подушку и плед. Возвращаюсь в зал, но останавливаюсь со всем этим в дверях спальни.

— Чтобы ты не говорил, но завтра я хочу уехать отсюда. Решать вопрос с разводом буду после праздников, а пока я побуду у мамы вместе с Дашей. Надеюсь, у тебя хватит совести не ехать туда за нами? — спрашиваю, а про себя договариваю «развлечешься пока тут со своей Катенькой, как вам угодно».

— Поступай, как считаешь нужным, — отмахивается Стас, — Если тебе так приспичило, чтобы о моей измене знал весь белый свет, можешь рассказать своим родителям, дочери, подругам. Все равно будет, по-моему.

— Ты так уверен в себе?

— Если бы я не был в себе уверен, ты не ходила бы в шубах и бриллиантах, Женя. Выбирай или нормальная жизнь в достатке со мной, или одна без дочери. Ты ничего не умеешь, ты ни дня не работала, ты не способна обеспечить сама себя. О чем тут еще говорить?

— Я шестнадцать лет отдала твоему дому, твоей карьере, твоей дочери, в конце концов! — вырывается из меня.

— Конечно, а сейчас из-за минутного увлечения все это хочешь разрушить. Еще раз говорю, я не дам тебе развод и не отдам дочь, ясно выразился? — сердито смотрит на меня Стас, — А вот тебе уже решать, как ты будешь жить дальше. Намного проще, если о нашем, так сказать, недоразумении будет знать как можно меньше людей. Тебе проще.

— У тебя совсем нет совести, — твердо говорю я, — Не собираюсь никому и ничего рассказывать, просто заберу Дашку и уйду от тебя.

— Иди, — соглашается Стас, — Есть куда?

— Какая же ты свинья, — морщусь я, — Почему нельзя расстаться нормально, ты прекрасно знаешь, что если будет суд, то я получу половину имущества.

— Судиться хочешь? Отлично, — произносит Стас, — Только спроси сначала дочь, с кем она останется.

— Как же ты уверен в себе, даже противно.

— Конечно, если бы не я, у тебя бы ничего этого не было.

— Мы вместе всего добились!

— Да что ты говоришь? Нет, милая моя, всего добился я, своим умом и работоспособностью, а ты сидела дома и рожала детей, готовила ужин и варила борщи, которые, кстати, у тебя не очень.

— Я не хочу это слушать, — ухожу в гостиную, едва сдерживая слезы. Теперь меня еще и оскорблять будут. Мало того что изменил, предал меня, Дашку, нашу семью, так еще и борщ оказывается невкусный. Было бы смешно, обхохоталась бы.

— Нечего было и начинать, — кричит из спальни Стас, — Да было, больше не повторится, что тебе еще надо?!

Любви мне надо! Хочется крикнуть ему, но вместо этого я швыряю подушку на диван и падаю рядом. До этого человека не достучаться, где тот Стас, что ухаживал за мной, что цветы дарил и на руках носил? Почему его сменил совершенно чужой мне человек, который даже не понимает всей глубины своего поступка. Для него ничего страшного не произошло, ну подумаешь, погулял, мало ли таких. А ты как хочешь с этим так и живи.

Цепляю подушку, прижимая к груди, обнимаю ее, словно закрывая рану на сердце. Почему я не могу плакать? Почему? Может выплакав все горе, мне стало бы легче, по крайней мере, я была бы спокойнее и могла трезво смотреть на вещи.

В основном, Стас прав, в моей безалаберности. Я вышла за него замуж и выбрала карьеру жены и матери. Забросила себя как развивающаяся женщина, как специалист. Окружила себя четырьмя стенами дома и заботой о дочери, и муже. А как же я? Получается я никто и слова Стаса это доказывают.

Со мной можно не считаться, с моими чувствами, с моим мнением. Меня можно просто запереть дома, и я дальше буду выполнять свои функции если не жены, то домработницы. Буду воспитывать его детей, хранить очаг или поддерживать в нем огонь, который на хрен никому не нужен, оказывается.

Ложусь на диван, как и была в одежде, накрываюсь пледом, кутаюсь в него. Мне холодно, но в коттедже тепло. Холод идет словно изнутри, и я никак не могу согреться. Мои мысли все равно крутятся около одного, как жить дальше. Что у меня есть? Ничего. Абсолютно. Все, что мы нажили со Стасом в браке — это совместное имущество. Я выскочила за него замуж будучи еще студенткой последнего курса по дизайну. Ни дня не работала, о чем теперь сильно жалею. Кто меня примет на работу в таком возрасте и без опыта, да и куда я пойду работать? На кассу в продуктовый магазин?

Сделав глубокий вдох, я пытаюсь собраться с мыслями. Как я оказалась в такой ситуации? Как я допустила, чтобы мои мечты и амбиции исчезли, растворились в тумане семейных обязанностей и быта? Ведь я всегда мечтала о карьере, о том, чтобы создавать красоту и вдохновлять других своим творчеством.

Но годы пролетели, а я застряла в рутине домашней жизни. В начале моего брака это казалось нормальным и естественным. Я была счастлива вместе со Стасом, мы строили свою семью, планировали будущее. Но со временем стало ясно, что мы двигаемся в разных направлениях. Он нашел свое призвание в бизнесе, а я осталась без опоры, без идей, без самой себя.

Я должна, начать все сначала. Измениться, найти новые интересы, развиваться, устроиться на работу. Но как это сделать, когда ты немолод и без опыта? Какая компания захочет нанять женщину, которая не работала ни года и не имеет профессиональных навыков?

В голове моей проносятся сотни вариантов. Может быть, я могу начать свой бизнес? Но где взять средства на старт? Может быть, я могу вернуться к учебе и получить новую специальность? Но где мне взять деньги на обучение?

Стоит заметить, что я не жалуюсь на Стаса. Он всегда был заботливым мужем и отцом. Но я не могу теперь жить на его средства и зависеть от него финансово. Мне нужно найти свою независимость, свою самостоятельность.

Переворачиваюсь на диване, понимаю, что чем больше я думаю о проблеме, тем больше она растет в моей голове. Может быть, мне просто нужно взяться за что-то, начать с малого, пустить корни и постепенно развиваться. Может быть, у меня есть таланты и способности, которые я просто забыла или не придала этому значение.

Глава 12

Следующий день начинается с завтрака. Я встаю раньше Стаса, быстро умываюсь, меняю футболку, в которой спала на чистую и иду в ресторан. Мужа будить не буду, хотя все 16 лет на отдыхе этим занималась тоже я. Вечно приходилось его толкать, просыпайся, завтрак закончится. Мне легче было его разбудить, чем потом весь день слушать нытье, что он остался голодный. Теперь каждый сам по себе, Стас отдельно, я тоже.

В ресторане накрыт шведский стол, и я беру себе яичницу, пару сосисок, ищу свободный столик.

— Женя, иди сюда, — слышу мужской голос и невольно морщусь, вот Романа я бы хотела видеть сейчас в последнюю очередь. Но мужчина слишком настойчиво меня зовет.

Вздыхаю и, подхватывая тарелки, иду к нему, присаживаюсь напротив.

— Приятного аппетита, — выдаю Роману, фокусируя взгляд на своей еде. Не хочу смотреть в глаза Катиному мужу. Он в такой же ситуации, как и я.

— И тебе приятного, — усмехается Роман, — Как вечер прошел? За волосы друг друга не оттаскали?

Поднимаю на него удивленный взгляд:

— Это так смешно? — спрашиваю, рассматривая слегка помятое после вчерашней пьянки лицо Романа.

— Неа, — склоняется тот над своей тарелкой, запихивает в рот жареный бекон. А аппетит у него хороший, надо сказать, тарелка полная.

— То есть для тебя это все лишь цирк или проза жизни, — берусь за свои приборы и понимаю, что не хочу есть. Даже, наоборот, к горлу подступает тошнота и я с усилием сглатываю слюну.

— А знаешь, ты права — это цирк, не более, — продолжает есть Роман.

— Получается, что ты спокойно относишься к изменам своей жены?

— Нет, но у нас немного другая ситуация, хотя... Если подумать, ты в таком же положении, как и я, — произносит задумчиво Роман, даже кушать перестал.

— В смысле? — отодвигаю от себя тарелку, — Ты Стасу и морду бить не будешь? — усмехаюсь я.

— А нужно? Только не заставляй меня это делать, хорошо? Мы бизнес-партнеры, а это, знаешь ли, дороже бл***ва жены.

— Ого, у вас со Стасом совершенно разные понятия.

— Возможно, но это потому, что весь бизнес и деньги в руках моей жены, — снова приступает уже к своему омлету Роман, — Я гол как сокол, все на Катюху записано.

— Вот это ты попал, — усмехаюсь я, а Роман разводит руками, — И давно ты терпишь ее похождения?

— Насколько я знаю, не так давно, — уклончиво отвечает Роман, — Все дело тут, — стучит себя по виску, — Как ты к этому относишься.

— Я отношусь отрицательно, — встаю из-за стола, чтобы взять себе кофе.

Возвращаюсь через минуту с чашкой капучино и снова сажусь.

— Значит, тебе будет тяжелее, Жень. Нужно воспринимать все легче, позитивнее, что ли, — продолжает Роман, — Относись к этому легче. Ну подумаешь, измена. Стас с Катюхой никогда не сойдется, жить они вместе не будут. Я, как обычно, ее прощу, примирительный секс, то да се...

— Ты ей сам изменяешь, — догадываюсь я, — Ты сам встречаешься с другими женщинами!

— Женя, ты такая наивная или ты из тех, кто заядлый моралист, — усмехается Роман, — Ну, было пару раз, да. Катя об этом знает.

— Так, может, поэтому, и она...

— Изменяет мне? Смешно. Типа око за око? Нет, дело не в этом, — Роман тоже встает и уходит за кофе.

Я провожаю его задумчивым взглядом. Может — это со мной что не так? Раз все так просто. Ты изменяешь, тебе изменяют, все довольны, никто ни о чем не задумывается.

— Ты слишком много об этом думаешь, Женя, — возвращается Роман, — Относись проще. Вот скажи, чего ты добьешься, постоянно взывая к совести Стаса, обвиняя его. Ты хочешь, чтобы он у тебя прощение просил? Не будет этого. Не того формата мужик. Хочешь уйти от него? Так без всего останешься, еще и без дочери. Ты у нас кто по профессии?

— Дизайнер интерьера, — сквозь зубы произношу я.

— Ха, знаешь сколько таких в Москве? Как блох на собаке. И все уже с опытом, со своими работами, портфолио, сайты, а у тебя что? Вот кем ты будешь работать? Ну, оттяпаешь у Стаса половину и то, наверняка, не все. Многие счета и скрытые доходы ты даже не знаешь. Имущество на тебя записано, хоть что-то?

— Квартира моя, что мы Дашке купили на окончание школы. Стас сказал вложение денег, да и налог меньше.

— Значит, жилье у тебя есть и то если Стас его делить не будет. Подумай о финансовой стороне, Женя. Не бросайся в омут не глядя.

— Не все в жизни решают деньги.

— Ага, а их наличие, — усмехается Роман, — Ты не переживай, Катюха вещи собирает, домой поедем. Закончились праздники, твою мать.

Роман допивает кофе и уходит, а я сижу и смотрю в окно. Наблюдаю, как тихо падает снег. В чем-то он прав, конечно, многие семьи так живут. Как-то переживают измену, сохраняют семью. А я? Я просто не хочу, вот и все. Мне противно, да. Вот оно нужное слово. Мне противен Стас, то, каким он стал. Наши отношения, что были последнее время, тоже мне опротивели. И пусть я не представляю своей дальнейшей жизни без него, но и вместе быть уже не получится. Особенно после того, что мы друг другу наговорили вчера. Да, пора ставить во всем точку. Столько лет прожито зря, жизнь потратила на мужчину, который того не стоил.

Встаю из-за стола и направляюсь на выход. Пора тоже уезжать, здесь все равно нет смысла оставаться. Новогодние праздники превратились в какие-то разборки. Хорошо Новый год начался, ничего не скажешь.

Иду в свой коттедж, чтобы собрать вещи и уехать пока к родителям. Но немного не дохожу, оборачиваюсь на женский голос:

— Жень, подожди, поговорить нужно, — Катя спешит ко мне по дороге, что вьется между коттеджами, а я сжимаю в карманах куртки кулачки, собирая силы, чтобы встретиться с ней взглядом, — Не уходи, выслушай меня.

Катя подходит ближе, и я с трудом подавляю в себе желание ее ударить. Никогда не замечала за собой такой агрессии, надо же.

Глава 13

Смотрю в глаза теперь уже бывшей подруги, так как дружить мы точно не сможем после всего, что случилось. И понимаю, что сказала бы ей многое, но не хочу. Вот нет у меня желания драть ей волосы или вообще разговаривать.

— О чем ты хотела поговорить? — обхожу ее, направляясь к своему коттеджу.

— Да подожди ты, Жень, — хватает меня за локоть Катя, а мне так противно становится.

Сбрасываю ее руку, останавливаюсь.

— Не смей меня касаться, поняла?! — рычу сквозь зубы.

— Но Жень, дай мне все объяснить?

— Что объяснить?! Почему моя подруга залезла к моему мужу в штаны? Это ты мне хочешь объяснить? Извини, но боюсь, что я этого не смогу понять.

— Да все не так было, — начинает Катя.

— А как? Ты не знала, что делаешь? Встречаться на квартире с чужим мужем, тебя кто-то заставлял? Ты как в глаза мне смотрела после этого?

— Но это же все несерьезно, Жень. Так, просто увлечение. Стас заскучал, я тоже. Бывает. Это даже на пользу вашим отношениям пойдет. Твой муж поймет, что потеряет, остепенится, — продолжает нести бред бывшая подруга.

— Ты это сейчас серьезно?! Неужели не понимаешь, что ты разрушила нашу семью?

— Да чем? Тем, что несколько раз переспала с твоим мужем? Брось, Жень. Это минутная связь не более.

— Не хочу слушать эту гадость, — мотаю головой.

— Все так живут, Жень. Потом отношения налаживаются, и ты еще пожалеешь, что не дала Стасу шанс.

— Какой шанс?! А ты о своем муже подумала? Роман может из-за тебя и пьет, что ты такая...

— Какая такая?

— Легкодоступная, так понятно тебе?

— А Рома святой, да? Ты думаешь, у него на стороне никого не было? — огрызается Катя.

— Это ваша семья, сами разбирайтесь, но ты влезла в мою семью. Все там разрушила, ноги вытерла, а грязь оставила.

— Ну не я, так была бы другая. Стас - мужчина видный, ухоженный. Умеет понравиться женщине. В постели опять же...

— А вот сейчас заткнись! — взрывает меня, — Пошла вон! Слышать тебя не хочу и видеть! Как только совести хватает вообще со мной разговаривать!

— А что, ты у нас королева какая или я ползать перед тобой должна, прощение вымаливать? — начинает сбрасывать свою маску Катя, — Твой муж сам хотел чего-то нового. Видимо, настолько ему пресная жизнь с тобой наскучила. Ты на себя посмотри? Сама себе еще не надоела? Своим занудством, правильностью, заносчивостью. Может и хорошо, что я на место тебя поставила. Корону немного сбила. Подумай, почему твой муж на другую полез? Может она горячее и интереснее тебя, ледяной королевы?

— Ты... — мне просто не хватает слов, но я сжимаю руки в кулачки и выдыхаю, — Ты никто и звать тебя никак, а я корону поправлю и дальше пойду, а вот ты ее никогда и не примеришь. Как была никем, так и останешься подстилкой для мужиков.

— Ну да, ну да, — зло усмехается Катя, — Иди к мужу своему, подотри ему слюни, что на меня пускает. Надеюсь, корона тебе не сильно помешает.

Разворачивается и уходит в сторону ресторана. Навстречу ей идет Роман, но Катя обходит мужа как пустое место. Тот провожает ее ироничным взглядом и идет ко мне.

— Ну что, наставила на путь истинный заблудшую душу, — усмехается мне Роман.

— Да пошли вы все! — отвечаю ему и иду к своему коттеджу. Ни минуты здесь больше не останусь.

Захожу внутрь и сразу прохожу в спальню. Стас выглядывает из ванной, держа бритву в руке.

— Что не разбудила на завтрак? — спрашивает меня таким тоном, как будто вчера ничего не случилось такого. Обычный день, обычная обида.

— Ты издеваешься, что ли? — смотрю на мужа и не понимаю его, — Ты теперь сам за себя, дорогой.

— Значит, ты для себя уже все решила, — морщится Стас и умывается, смывает пену с подбородка и щек, — Ты понимаешь, чем тебе это грозит?

Подходит ко мне и смотрит таким взглядом, от которого у меня мурашки по коже. Нет, я его не боюсь, но понимаю, что муж может сделать мою жизнь непереносимой.

— Хорошо, видимо, жизнь тебя ничему не научила, — отходит, направляясь к шкафу, достает свежую рубашку и начинает одеваться, — Поезжай, куда ты там хотела, отдохни, подумай. Вернешься, мы поговорим. Деньги на карте есть, билет я сейчас закажу. Возможно, после отдыха ты образумишься.

— Ты считаешь, что все это лишь моя прихоть, для тебя это все игра?! — меня возмущает его спокойствие и равнодушие.

— Я считаю, что ты засиделась на месте. Дашка выросла, тебе нечем заняться, и ты решила разнообразить нашу жизнь. Я тебе все объяснил, да, была легкая интрижка, не из чего раздувать скандал, но ты хочешь всю нашу семью в разборки, какие-то суды. Подумай о нашей дочери, надеюсь, тогда в твоей голове появятся трезвые мысли. Я все сказал.

Стас выходит из спальни и накинув пальто, покидает коттедж. Я какое-то время смотрю на закрытую дверь и падаю на кровать. Ноги меня не держат, только сейчас понимаю, что нахожусь на грани истерики. Если бы Стас пробыл тут еще пять минут, то не уверена, что не кинулась бы на него, пытаясь ударить. Не понимаю, как я столько лет могла жить с человеком, которого сейчас совсем не узнаю. Складывается такое впечатление, что я жила с закрытыми глазами и все себе придумала. Всю нашу совместную жизнь. Единственное, что сейчас было реальным — это наша дочь. Остальное все словно было размыто в тумане без будущего, и уже без настоящего. Одно стало понятно, мы не сможем больше жить вместе.

Дорогие мои, подпишитесь на автора, чтобы быть в курсе новинок. Подписаться можно на страничке автора https://litnet.com/ru/diana-fad-u9718037 . Спасибо.

Глава 14

Глава 14

Самара встречает меня ледяным ветром, который пробирает до костей. Кутаюсь в широкий шарф, подтягивая на себе пуховичок. После аэропорта на улице, кажется, довольно холодно, но на самом деле так и есть. Это вам не Москва, здесь ощущается намного холоднее, да и минус двадцать восемь градусов на табло аэропорта Курумоч, как-то выглядит довольно жутковато.

Вызываю такси, и благо оно подъезжает быстро. Сажусь в теплый салон и с облегчением разматываю шарф. Ехать мне недолго, мои родители живут в пригороде Самары, мне по пути. Маме я звонить не стала, начнутся вопросы, как и зачем, а так скажу, что захотелось увидеть, соскучилась. Ага, отмазка для дурачков. Приехать второго января из Сочи, оставив мужа там, этому должно быть серьезное объяснение.

Смотрю в окно и вижу сугробы, что здесь особо чувствуются. Снега полно, все поля белые, а по сторонам дороги большие наметы. Я нечасто бываю загородом в Москве, а в самом городе редко когда скапливается столько снега. Здесь, в Самаре совсем по-другому.

— Домой приехали, уезжали на праздники? — интересуется пожилой таксист.

Я понимаю, что ему просто скучно и хочется немного поболтать, но мне сейчас не до пустых разговоров.

— Нет, родителей навестить, — отвечаю вежливо, снова отворачиваясь к окну.

Даю понять, что не желаю общаться. Дальше едем молча, пока не въезжаем в район старых домов. Я здесь родилась и жила, пока не окончила школу. Потом уехала поступать в Москву, там и осталась. Встретила Стаса, вышла за него замуж. Столько лет прошло, и я уже начала считать себя москвичкой, однако, я не оттуда и теперь понимаю это довольно остро.

Первый год мне не давала забыть об этом свекровь, я, как сейчас слышу ее обвиняющий тон у себя в голове:

— И зачем Стасик на тебе женился? Ни квартиры, ни положения, а профессия какая дурацкая, дизайнер, — говорила она, на что я молча улыбалась и уходила из кухни, где, как правило, и происходили наши стычки.

Даже не знаю, что бесило ее больше, то, что я не коренная москвичка или то, что будущий дизайнер. Стас пару раз резко оборвал мать, когда свекровь начала разговор про мою прописку у них в квартире.

— Чтобы всякую лимиту к нам прописывать?! — возмущалась она, — А если разведетесь, ее потом не выгонишь отсюда!

— Мама, перестань. Женя — моя жена и имеет такое же право на прописку, как и я, — бушевал Стас, защищая меня.

Тогда он меня еще защищал, это потом махал рукой на наши стычки со свекровью. Да и когда стали жить отдельно, родилась Дашка, его мать присмирела. Все-таки внучку она любила. По-своему, конечно, но любила. Странно, что в этом году мы даже не поздравили друг друга с Новым годом. Моя мама позвонила, Дашка и папа тоже, а свекровь молчит. Да и у меня не было желания ее поздравлять. После того, что произошло у нас со Стасом. Понимаю, что родители не виноваты ни в чем, но обида на них была. Родители Стаса не особо меня до сих пор любили. Нет, его отец еще хорошо относился, а вот свекровь в открытую не выступала, но было понятно, что не приняла в семью. А теперь и подавно, даже не сомневаюсь, что виновата буду я, когда развод начнется.

Дом родителей встретил меня заваленной сугробами тропинкой, и я открыла калитку, проходя во двор. Папа уже почистил дорожку к дому, и я быстро прошла со своей сумкой. Без подарков, с минимумом вещей. Мама точно мне сегодня устроит допрос, да и Дашка.

Дверь открыта, и я смела веником снег с ботинок, вошла в прихожую, а оттуда уже в дом. У родителей хороший коттедж, построили еще во времена, когда папа работал преподавателем в техникуме, а мама бухгалтером. Тогда доходы у обоих были хорошие и дом получился тоже довольно большой и уютный. Три комнаты, большая гостиная, кухня. Все удобства в доме, в том числе интернет и кабельное телевидение. У Дашки тут точно нет проблем с просмотром всяких соцсетей и роликов.

Мама вышла из кухни в фартуке и руками, испачканными в муке.

— Женя! — обрадовалась она, а за ней подтянулся папа.

Родители у меня были дружные, любили и уважали друг друга. Даже сейчас, уже на пенсии, все делали вместе. Наверняка лепят манты, их традиционное новогоднее блюдо.

— Какими судьбами, а мы не ждали, — обнимала меня мама и мне стало значительно легче.

Захотелось как в детстве прижаться и разрыдаться на ее груди. Чтобы погладили по голове, сказали, что я дурочка и все будет хорошо, нужно только потерпеть. Но почему-то язык словно намертво прирос внутри и не хотелось говорить сейчас на эту тему.

— Да Стаса вызвали по работе в Москву, а я подумала, почему бы не навестить вас? — врала так складно, что сама бы поверила.

— Как раз на манты, — удовлетворенно крякнул папа, тоже целуя меня в щеку.

— А Дашка где? — заглядывала я в комнаты.

У дочери в комнате, как всегда, бардак, ждет, пока бабушка за ней уберет. Раскиданы вещи, стоят тарелки, огрызок от яблока, чашка из-под чая.

— Убежала час назад. Они на лыжах с подружками собирались, да ты проходи, раздевайся, — мама суетится, папа принимает мою куртку.

Снимаю с себя верхнюю одежду, остаюсь в джемпере и джинсах. Вскоре снимаю и его, у родителей тепло, в футболке не так жарко. Помогаю маме долепить манты, и она быстро убирает со стола. Достает праздничную скатерть, ставит вариться манты в большой мантоварке. Папа засел в гостиной у телевизора, ожидая обед, а мы пока пьем чай с пирогом и конфетами.

— Как хорошо, что ты дома, — улыбается мама, но тут же улыбка сползает с ее лица, — А теперь, пока отца тут нет, рассказывай, что случилось? Просто так ты бы не уехала сразу после праздника. Что-то со Стасом?

Глава 15

— Как хорошо, что ты дома, — улыбается мама, но тут же улыбка сползает с ее лица, — А теперь, пока отца тут нет, рассказывай, что случилось? Просто так ты бы не уехала сразу после праздника. Что-то со Стасом?

— Мам, не придумывай того, чего нет, — как можно небрежнее отмахиваюсь от ее слов, — Я же говорю, вызвали по делам, что мне одной в праздники дома сидеть?

— Осталась бы там, в Сочи, погуляла у моря, подышала, — качает головой мама.

— Нет, я лучше с вами побуду или вы не рады? — обнимаю маму за плечи.

— Скажешь тоже, — фыркает она и встает из-за стола.

Проверяет манты и раскладывает всем по тарелкам. Подает сметану, аджику, которую сама делает. Вкусно, но мне сейчас не до еды. Стараюсь сделать вид, что ем, а точнее, ковыряю вилкой в тарелке. Папа тоже рассматривает меня внимательно, но он никогда не спросит, что случилось.

— Что у вас тут нового? — пытаюсь начать разговор.

— Да что тут, — начинает мама, — Дороги почти не чистят, вон сколько снега навалило. На Новый год ходили на елку в центр, так еле дошли, снега по колено...

Мама начинает свой рассказ, а я расслабляюсь. Главное, дать тему, а родители сами расскажут. Мне сейчас тяжело говорить о чем-то другом. Хочется нажаловаться на Стаса, рассказать о его предательстве, но пока не могу. Возможно, чуть позже, когда уже подам на развод. Кстати, развод.

— Мам, скажи, а Ольга, случайно, не приехала на праздники в свой дом? — вспоминаю о своей давней подруге, бывшей однокласснице.

Они с мужем и детьми живут в самом городе, а я всегда вижусь с ними, когда приезжаю. Да и так связь поддерживаем. На Новый год только общались, поздравляли друг друга. Разговор хоть и длился пять минут, но успели посмеяться и пожелать здоровья семье и близким.

— Как не приехали? Тут они, — охотно отвечает мама, — Домину отгрохали, вот и притащили всю свою ораву на шашлыки. Третий день уже гуляют.

— Ну так и ораву, — смеюсь я.

— А то, трое детей, шутка ли. Вы вот тоже дождетесь со Стасом, так и останетесь с одной Дашкой, — поджимает сердито губы мама.

Наше желание пока ограничиться одним ребенком, родителям непонятно. Все есть, достаток, дом большой, только и делай, что рожай. Ну не буду я говорить всем направо и налево, что вот не получается пока. Когда Дашка была маленькая, мы не хотели второго, а когда ей исполнилось десять лет, Стас заявил, что пора. Да вот не получалось. И проверились оба, все нормально, а беременность не наступала. Потом как-то оба успокоились, жизнь и с одной Дашкой нам нравилась. Как-то не хотелось снова влезать в эти памперсы, смеси, детские сады. Да и Дашка вошла в подростковый возраст, глаз да глаз нужен.

Нет, дочка у нас так-то послушная, спокойная, но все же себе на уме. Дашке было хорошо одной, и ей не хотелось делить внимание родителей с кем-то еще. Ее подростковый возраст только усилил этот эгоцентризм, и она наслаждалась каждым моментом, когда с ней занимались.

Да, она была послушной и спокойной девочкой, но у нее всегда было свое мнение и характер. Она была упрямой, как ее отец, и никогда не боялась высказывать свои мысли. Иногда это вызывало ссоры и трения в семье, но мы знали, что это часть ее личности. Стас всегда вставал на сторону дочери и позволял ей многое, почти все, в пределах разумного, конечно. Иногда его лояльность в отношении к дочери перегибала палку и тогда мне приходилось прямым образом воевать с Дашей. Может, поэтому дочь больше любила отца, а не меня, которая вечно сдерживала ее.

Моя мама всегда говорила, что это дурь в моей голове.

— Не может ребенок любить кого-то больше или кого-то меньше, — учила меня мама, — Дашка просто выбирает того, с кем ей комфортнее и удобнее. Кто не давит ее своим авторитетом и не заставляет делать то, что не нравится. Ты у нее как раздражитель, а папа хороший, но любит она вас обоих. Дите же еще, как иначе?

— Вот и я говорю, что ребенок, а любовь к родителям формируется совсем рано, — не соглашалась я с мамой, — Но а как по-другому? Если ей все позволять, как отец, она совсем от рук отобьется.

— Вот и не позволяй, на то ты и мать, — соглашалась мама.

Сейчас вспомнила наш разговор и задумалась, а ведь мама права. Я вот не могу сказать, кого люблю больше, маму или папу. Однозначно, папа как мужчина был для меня всегда более авторитетным, его слово было последним и не вызывало во мне желания ответить резко или как-то вызывающе. Маме я могла немного подерзить, повозмущаться, но не папе. Однако это не значит, что я кого-то выделяла из родителей для себя больше. Скучала по обоим одинаково. Просто с мамой у нас чисто по-женски было больше тем для разговора, вот и все.

В детстве я всегда считала папу своей главным опорой. Он был крепким и сильным, всегда знал, что делать и как решить любую проблему. Я видела в нем идеальный образ мужчины, и это никогда не вызывало у меня сомнений. Когда папа говорил что-то, я просто слушала и принимала его слова как истину. Он был моим героем, моим защитником.

С мамой у меня была совсем другая связь. Она была добрая и заботливая, всегда готова выслушать и поддержать. Я могла быть с ней откровенной и делиться своими секретами. Мы часто проводили вместе время, обсуждая женские темы, делая покупки или просто готовили вкусные блюда. Мама была моей лучшей подругой, с которой я могла делиться всеми радостями и проблемами.

Но с возрастом я начала понимать, что любить и ценить обоих родителей можно не по-разному, а просто по-своему. Они разные, с разными качествами, которые меня в них привлекали. И мама, и папа были для меня невероятно важны. Они были моими воплощенными идеалами, которых я всегда хотела радовать.

И мне кажется, что самое важное в наших отношениях — это то, что я скучала по обоим родителям одинаково сильно. Возможно, мы не всегда были согласны и не всегда понимали друг друга, но это не меняло нашей взаимной привязанности и любви. Только вот почему-то именно сейчас, я сижу и слушаю маму, вместо того чтобы поделиться своим горем с родителями. Возможно, я сомневаюсь в своем решении и все-таки хочу сохранить семью, несмотря на измену Стаса?

Глава 16

Чай уже давно допили, папа дремлет у телевизора, а мы с мамой все болтаем. Обсуждаем знакомых, вспоминаем мое детство.

— Так, а Ольга тебе зачем? — вспоминает мама.

— Да просто спросила, хочу увидеться, раз приехала, — поднимаюсь из-за стола, — Все, мам, спасибо. Давай помогу убрать посуду и возможно, дойду до Ольги, пока Дашки нет.

— Иди, иди, я сама уберу, что безрукая, что ли? Отдыхай, домой приехала, а не к чужим людям. В твоей комнате белье чистое, сейчас проветрю, как придешь, так придешь, — суетится вокруг меня мама, а я улыбаюсь.

Все-таки приятно, когда о тебе заботятся. Прохожу в свою комнату, которая всегда была моей и ставлю сумку на кровать. Когда мы приезжали со Стасом, то всегда спали здесь. Тут изменилась только кровать. После моего замужества мама с папой купили сюда двуспальную кровать, а односпальную поставили в комнату внучки.

Стас не любил ездить к моим родителям, как он называл, в деревню. Тут ему было скучно. Он чисто городской житель, привык к вечно суетливой и многолюдной Москве. И пусть наш дом был в районе Москвы, Куркино, все же, он мало был похож на здешний. Тут в центр ходили автобусы, маршрутки, да и сам как бы поселок был частью именно Самары, а не какой-то деревней. Но Стас упорно считал, что это не город. Естественно, и заняться ему тут было нечем. Поэтому на второй день он уже начинал ныть, что у него полно дел и он сидит тут, просто теряет время.

Но мне нравилось здесь, когда я приезжала к родителям. Дело не только в том, что я возвращалась домой, в дом моего детства. У меня сейчас был свой дом, и я его любила, но это совсем другое. Тут прошла пока большая часть моей жизни, а точнее, ее половина. Это была моя история, которую я никогда не забуду, да и не собираюсь забывать. А стыдиться того, что я жила когда-то здесь и своих родителей я тем более не собиралась.

— Вот, валенки надень, — несет мне мама светло серые свои валенки, подшитые кожей.

— Мам, — смеюсь я.

— Ничего, мороз какой, а ты в своих ботиночках на рыбьем меху, даже не спорь, — сердито ворчит мама и я подчиняюсь посмеиваясь.

Следом достает свою шубу из нутрии, которая тяжелее меня.

— Это я точно не надену, — фыркаю в ответ.

— Да у тебя куртка, вся жопка наружу!

— Мама, давай не начинай. Это хороший и качественный пуховик, мне тепло.

— А задница? Замерзнет ведь. Тут вам не Москва, у нас морозы какие. Дашка, наверное, с синим носом придет. Надо ей позвонить, пусть домой бежит. Это надо в такой мороз и на лыжах.

Мама уходит, а я быстро сбегаю, пока на меня еще что-нибудь не одели. Выхожу на крыльцо и хватаю ртом морозный воздух, который обжигает нос. И правда, холодно, даже лицо щипает. Нужно позвонить Даше, пусть домой идет. Делаю шаг обратно в дом и слышу, как мама ругается по телефону с внучкой, требует ее домой. Ладно, хорошо. Увижу дочь, когда вернусь.

Иду по скрипучему снегу к калитке, выдыхая облачко теплого воздуха. Снег искрится разноцветными огоньками, красиво. Белый дым стелется параллельно земле из труб. На улице пустынно мало кто выйдет из дома в такой мороз, только дочь моя где-то на лыжах, вот безбашенная. Хоть иди и ищи ее. Но меня успокаивает то, что мама дозвонилась до Дашки. Значит, скоро примчится.

Иду к дому своей подруги, который находится совсем близко от нашего. Мне еще хочется поговорить с Ольгой. Она единственная, с кем я могу поделиться, так как мне нужен ее совет. Ольга адвокат, причем хороший. Занимается разводом и наследственными спорами. То, что мне и нужно. Практика у нее большая, советом мне точно поможет.

Пока летела вспомнила про нее и планировала по прилету встретиться. То, что она здесь рядом с семьей, совсем прекрасно. Пообщаюсь, хотя бы немного душу облегчу, а то совсем поделиться не с кем. Мы с Ольгой всегда были близки, только она не поехала со мной в Москву, поступила в юридический институт здесь. На первом курсе познакомилась со своим будущим мужем, тоже адвокатом, только по уголовным делам. Олег был старше ее на три года, и семья у них была просто замечательная.

На первом курсе подруга залетела чуть ли не на первом свидании. Мы еще удивлялись, такая строгая, серьезная, особенно в учебе и на тебе, первое свидание и сразу секс.

— А я сразу поняла, что Олег — мой мужчина, — смеялась Ольга, — Вот мой и все!

Так и училась, совмещая рождение детей с учебой. И ведь закончила, стала успешным адвокатом. Да еще и троих родила. Старшему сейчас было уже семнадцать лет. С нетерпением жму на кнопку, что установлена на воротах. Хочу быстрее в дом к подруге, в тепло и уют. Мне так это сейчас необходимо, чем больше, тем лучше.

Прохожу по широкой расчищенной до самого дома дорожке и поднимаюсь на каменное крыльцо. Дом у Ольги просто огромный, да и понятно, семья-то большая. Вот и сейчас, стоя на пороге ее дома, я не могу не восхищаться ее достижениями. Ольга окончила университет с красным дипломом, несмотря на все трудности и преграды, которые встречались на ее пути. Она смогла совместить рождение детей и учебу, всегда находила время и силы для семьи и работы. Ее семья была ее главной поддержкой, и они всегда стояли рядом, поддерживая Ольгу во всех ее начинаниях.

Я нажимаю на звонок, и через несколько мгновений дверь открывается. Ольга стоит передо мной, удивленно улыбается, кидается ко мне с поцелуями и объятиями. Теперь и здесь я ощущаю тепло, здесь найду понимание, в котором я так сейчас нуждаюсь.

Глава 17

— Ну что я могу тебе сказать, — произносит задумчиво Ольга.

Мы сидим в ее гостиной с бокалами шампанского в руках. Выпили за Новый год, потом я ей все рассказала и попросила совета, как мне поступить.

— Да говори уже, что тут стесняться, — вздыхаю, делая глоток из высокого фужера.

Муж и дети Ольги жарят во дворе шашлык, нет только старшего, который ушел гулять вместе с моей Дашкой и ее подругами.

— Если ты все же решила разводиться, то не так все просто будет, — вздыхает она, — У вас большая дочь, имущества на миллионы, наверняка и часть бизнеса на тебя записана. Ты об этом что-то знаешь?

— Подписывала бумаги, Стас подсовывал, но не читала, — признаюсь я.

— Ну вот почему мы женщины такие глупые, ответь мне? — начинает ворчать подруга, — Пока жареный петух в задницу не клюнет так и сидим ровно, спокойно, а потом «Я ничего не знала»! Нельзя было закрываться только в своей семье, самой развиваться, чего-то в жизни достичь. Вот что ты сейчас хочешь? Семью сохранить? Стаса вернуть? Простишь его и дальше будете жить как многие. Нет гарантии, что у него это последнее увлечение и не будет другого. А как правило, так и бывает. Согласна ты с этим смириться и закрыть глаза?

Ольга говорила правильные вещи и говорила честно, открыто. В пору было закрыть глаза и хорошенько прорыдаться.

— Не знаю, — мне впору слезами умываться, только это и остается.

— Так вот, я тебе скажу, не получится уже, — кивает Ольга, — Все время будешь думать, что он снова тебе изменяет, подозревать, проверять, себе и остальным жизнь портить. Не выйдет снова жить как раньше, тут, как ни крути.

— Значит, развод, — киваю я.

— Скорее всего, да, но... У вас дочь. Была бы она маленькой, было бы проще, а сейчас Дашка все воспримет как предательство. И от отца, и от тебя.

— А от меня почему? Я ничего плохого не сделала?! — возмущаюсь я.

— Потому что ты мать, ты семью разрушаешь, а не он. Отец для нее будет лишь как ошибся человек, можно и простить. Все это потому, что он отец ей, а тебе муж, у вас разное отношение к одному мужчине. Ты любви хочешь, а у Дашки собственнические. И если отец от нее не отказывается, то ты как бы решаешь за нее, ломаешь всем жизнь. Виноват будет не он, а ты.

— Тогда что делать? — пугаюсь я.

— Ничего, поступай, как считаешь нужным. Разводись, строй свою жизнь, а дочь поймет все со временем, но сейчас от нее не жди хорошего к себе отношения. Дашка пока не готова к таким жертвам. В смысле не примет твое решение.

— Безрадостную картину ты нарисовала.

— Чтобы ты была готова, — соглашается подруга, — Теперь вернемся к нашим баранам, точнее, к одному из них. Ты собралась уходить от Стаса, а куда?

— Есть квартира Даши, которую мы ей купили.

— Это совместно нажитое имущество, Стас может его просто поделить. Что еще? У тебя, что есть?

— Получается, что ничего, — угрюмо признаюсь я.

— Тогда ты имеешь право на половину, но... Если точно предоставишь в суд доказательства, что это имущество есть и куплено в браке. Надеюсь, сейчас твой муж спешно не переписывает все на своих родителей, — усмехнулась Ольга, — Если все переоформит, то вы будете делить лишь квартиру вашей дочери и на троих. Продать ее вам не даст опека, так как ребенок как бы уходит в никуда. Скорее всего, ты останешься ни с чем. Где жить будешь?

— Снимем с Дашей что-нибудь, — неуверенно отвечаю я.

— На что? — смотрит на меня поверх своего бокала Ольга, — Ты работаешь? Имеешь какой-то капитал?

— Нет, но... — начинаю я.

— Что, но? Представь, у тебя ничего нет, представила? А теперь скажи, как ты будешь жить, да еще с дочерью? — Ольга смотрит на меня серьезно, а я закусываю губу от досады. И правда, как? — У вас Дашка в элитной гимназии учится? Ты знаешь, сколько в месяц уходит денег на ее обучение?

— Оль, я поняла, — морщусь я, поднимая руки, будто сдаюсь, — Делать-то что?

Подруга какое-то время молчит, затем встает и идет к книжному стеллажу, открывает ящик и достает какой-то блокнот. Ищет ручку и возвращается ко мне. Что-то пишет, затем протягивает мне лист, вырванный из блокнота.

— Здесь телефон моего бывшего одногруппника, толковый мужик, сейчас работает и живет в Москве. Он адвокат по бракоразводным делам, причем очень успешный, — я смотрю на лист, где написан телефон и адрес конторы адвоката. Казанцев Эдуард Николаевич.

— И что мне с этим делать?

— Я позвоню ему завтра, объясню ситуацию — это первое. Второе, скажи Стас сейчас где?

— Насколько я знаю пока в Сочи с этой... — мотаю головой, не хочу называть имя подлой предательницы.

— Отлично, — потирает руки Ольга, — Это нам на руку. Ты сейчас покупаешь билет и возвращаешься в Москву первым же рейсом.

— Зачем? — смотрю на нее удивленно.

— А затем, что тебе нужно найти все документы на квартиру, дом, счета, где у вас накопления — все, что вы со Стасом нажили за эти шестнадцать лет. Делаешь копии и бежишь с этими документами к нотариусу, но лучше довольно известному, спросишь у Эдика, чтобы нотариус был с репутацией и именем. Возьмет дорого, но оно того стоит. Тебе нужны все заверенные копии всего, что у вас есть. Что записано на Стаса. То, что он оформил на мать уже потеряно. Пока он не вернулся из Сочи, ты должна это сделать и спрятать в надежном месте. И Женя — это не твой шкаф с бельем и трусами, понимаешь? И не подруги. Это банковская ячейка, например, к которой доступ только у тебя.

Пока твой муж там развлекается и еще ничего не переоформил на свою мать, ты получишь доказательства того, что у вас было на момент развода. Эдик подаст на развод и приложит список имущества и счетов. Все, что тебе получится таким способом сберечь, будет твоим наполовину. Это гарантия вашей обеспеченной жизни с Дашкой. Если ты этого не сделаешь, ты лишишься дочери, ее с тобой просто не оставят без жилья, работы и денег. И сама останешься на улице. Поняла? Сейчас нам на руку, что до четвертого числа праздники, а потом опять до девятого.

Глава 18

Глава 18

Сижу, смотрю на подругу во все глаза. Ничего себе, как она соображает. Я бы до этого не додумалась.

— Как же все это противно, — складываю лист бумаги и убираю в карман джинсов.

— Противно, но тут уже не до сантиментов. Знаешь, сколько я таких женщин видела в своей практике? Обдерут как липку, вышвырнут после двадцати, тридцати лет брака. В дом на все готовой приходит молодая, да красивая, а старая не нужна, только избавится. Перепишут все на левых людей, сам бедный и несчастный, нечего делить. Нет уж, тебе я не дам вот так вот профукать свою жизнь.

— Спасибо, Оль, — со слезами на глазах обнимаю подругу.

— Не надо мне спасибо твое, главное, чтобы все у тебя получилось. А сейчас давай, купим билет и катись- ка ты отсюда обратно в Москву, занимайся делами, — улыбается Оля, целуя меня в щеку.

— Сейчас билет закажу, — достаю свой телефон и захожу в приложение.

Билетов почти нет, ближайший только на шесть утра.

— Бери, Олег отвезет, он не пил сегодня, — говорит о своем муже Ольга и я покупаю билет, — У тебя, кстати, деньги есть? Стас тебе карты не заблокировал?

— Пока вроде нет, он же думает, что я к родителям поехала, раны зализывать.

— Вот и хорошо, так, вот моя карта, бери с нее билет. Пусть он не знает, что ты покупаешь какие-то билеты, и сидит на заднице ровно. Ему же приходит уведомление из банка о покупке билета?

— Конечно.

— Покупай на мою, пусть сидит там и не рыпается. Думает, что ты тут до конца Дашкиных каникул.

— Какие-то детективные страсти, — усмехаюсь я, достаю свой паспорт из сумочки и ввожу данные.

— Женя, ты вообще понимаешь, во что себя втягиваешь? — прищурившись смотрит на меня Ольга, — Ты знаешь, насколько богат твой муж?

— Не интересовалась, — фыркаю я.

— А ты поинтересуйся, когда будешь документы на счета и недвижимость искать. Мы как-то разговаривали со Стасом, помнишь, вы приезжали летом на пару дней. Сидели у нас, жарили шашлыки, выпивали.

— Конечно, помню, — откладываю телефон, билет я купила, теперь хочу Ольгу послушать.

— Так вот, твой муж — очень богатый человек и я тебя уверяю, что просто так он не лишится своего состояния. Я бы даже сказала, что тебе опасно начинать все это, но другого выхода просто нет или ты, или тебя.

— Скажешь тоже, — улыбаюсь я, — Стас не может мне сделать что-то плохое.

— Почему?

— Ээ... Ну мы столько лет вместе... — начинаю я.

— И что? Я работаю в такой сфере, где на слуху самые громкие дела. Знаешь, два года подряд все обсуждали дело некоего местного мини-олигарха, Заворотина. Помнишь такого?

— А, тот, что в мэры хотел, а потом вроде жену свою заказал? — припоминаю я, — Мне мама тогда рассказывала, да и ты.

— Так вот, они с женой двадцать шесть лет прожили, представляешь? А потом она подала на развод, но на следующий день забрала заявление. И все, тишь да гладь почти два месяца, а потом пропала. Дело было в начале зимы, искали так и не нашли, а весной всплыла. Ну понятно, что там уже только по зубам определили, благо у жены коронки дорогие стояли, и стоматолог сразу признал, но не в этом суть. Дырка во лбу очень характерная была, заказали ее. Муж на публику страдал, с пеной у рта кричал, что найдет виновного, покарает и так далее. В итоге все стихло, а через год долбануло так, что с поста слетел в секунду. Киллера задержали по другому делу, а тот все записи о своих заказах вел, когда, кого, как, представляешь?

— И что? — чувствую, что Ольга хочет эту историю примерить на наши отношения со Стасом.

— А то, что оказывается, жена разводиться хотела, муж изменял. Подала на раздел имущества, а на ней там чуть ли не все записано было, с легкой предприимчивой руки нашего олигарха. Ну тот делиться не захотел, наобещал ей с три короба, та заявление забрала о разводе, месяц подождал и заказал жену. Через полгода вступил в наследство и жил бы себе припеваючи дальше, если бы киллер не загремел под статью по другому делу.

— Ты хочешь сказать, что Стас может меня убить? — недоверчиво спрашиваю я Ольгу, — Да ну брось, он не такой, — мне реально становится смешно.

— Ты так и до его измены думала, — припечатывает меня правдой подруга.

— Какая же ты... Прямолинейная слишком, — недовольно ворчу я.

— Профессия такая, уж извини, — разводит она руками.

— А вот и шашлык! — в комнату входит Олег в сопровождении детей, а за ним влетает румяная Дашка.

— Мам! — кидается ко мне, виснет на шее, — Ты зачем приехала? — улыбается она.

— По тебе соскучилась, — целую дочь в ледяные щеки, — Даш, ну там мороз какой, ты в сосульку не превратилась?

— Почти, но мы успели до того, как совсем замерзнуть, — отмахивается дочь и садится рядом со мной за стол, — Артем, налей мне чай, пожалуйста, — обращается к старшему сыну Ольги, и мы с ней переглядываемся, скрывая улыбку.

— А сама че? — ворчит семнадцатилетний подросток.

— Артем! — рычит на него Ольга.

— Да налью я, — встает тот из-за стола, а Дашка победно улыбается. Вот вертихвостка, прости, Господи, растет.

Сидим почти до десяти вечера, пока уже я не начинаю клевать носом. Все-таки у меня был ранний вылет, да и ночь почти не спала. Ольга с Олегом пошли нас провожать до дома моих родителей, а Дашка убежала вперед с Артемом и подругой.

— Оль, спасибо тебе большое, ты мне мозги на место поставила, — подхватываю подругу под локоть, выдыхая белое облачко изо рта, — Ничего себе у вас тут мороз!

— Минус тридцать два, — сообщает Олег, — Но ты не переживай Женя, я машину прогрею через два часа, а потом уже часа в два ночи. Доедем вовремя.

— Спасибо вам, обоим, чтобы я без вас делала!

— Ты, главное, звони, не пропадай. Спрашивай все, что хочешь узнать, чем сможем, поможем. И Эдика тоже не стесняйся эксплуатировать, он у нас умный мужик, умеет работать в своей профессии.

— Дорого? — пугаюсь я.

— Дорого, Жень, но поверь мне, оно того стоит. Твой муж наймет самых лучших адвокатов, а тебе нужно достойно противостоять. Это война, без вариантов.

Глава 19

— Зайка моя, — прижимаю дочь к себе, и она кладет голову мне на плечо, — Я тебе сейчас скажу одну вещь, но ты не волнуйся. Для тебя почти ничего не изменится. Знай только одно, мы тебя с папой любим... — и тут же я вспоминаю слова Ольги, про то, что Стас не должен знать о том, что я подаю на развод.

Черт, как теперь ничего не говорить Дашке? Она тут же примется названивать отцу, чтобы устроить истерику.

— Что мам? — тревожится Дашка, приподнимая свою голову.

— Ничего, потом поговорим. Я вдруг вспомнила, сколько сейчас времени, — улыбаюсь, поглаживая дочь по волосам, целую в макушку. Что нас с ней ждет? Как она воспримет эту новость о разводе?

— Точно все хорошо? — не успокаивается Дашка, — Мне папа звонил сегодня, сказал, что ты приедешь. Он говорит, что остался там в Сочи, покататься на лыжах, но не сказал, зачем ты уехала. Вы поссорились, мам?

— Немного, но это никак не связано с тобой. Я просто решила ото всех отдохнуть.

— И приехала сюда? — фыркает Дашка.

— Ну да, глупо звучит, но я завтра улетаю в Москву.

— Зачем? — спрашивает подозрительно дочь.

— Хочу побыть дома одна, может, шторы поменяю, по магазинам похожу.

— А я?! — тут же возмущается дочь, — Я тоже хочу по магазинам!

— Вот приедешь и вместе сходим, обещаю.

— Ладно, — ворчит Дашка и я, обняв ее, засыпаю, причем так крепко, что едва слышу будильник.

Встаю с кровати, Дашка сопит. Целую ее и начинаю собираться. Маме я еще вечером сказала, что уеду рано утром. Надо отдать ей должное, она не стала задавать вопросов, только покачала укоризненно головой. Чувствует, что-то не так, но в открытую не наседает. Знает, что я скажу, когда придет время.

Иду на кухню, где мама уже заварила чай и сделала бутерброды.

— Ну, зачем ты встала, мам, я и сама могу, — целую ее в щеку.

— Да, все равно проснулась, — отмахивается она, наливая нам обеим чай, — Я не спрашиваю, что у вас случилось, просто чувствую. Скажу одно, прежде всего думай о себе и дочери. Стас сам о себе может позаботиться, а вот ты как цветок росла. Наша с отцом вина в этом есть, но теперь уже поздно. Если у вас с мужем какой-то разлад, не переживай, все проходит. Главное, береги себя.

— Хорошо, мама, — улыбаюсь, отпивая чай из большой чашки, — Не скажу, что у нас все хорошо со Стасом, но надеюсь, что справлюсь. Дашку пока оставляю, как и договаривались.

— За нее не переживай, у нее тут подруг полно, она и не торопится домой. Ты больше о себе думай, что-то ты мне не нравишься. Бледная какая-то, похудела.

— Да нет, просто зима, на солнышко надо, — вижу, как за окном мелькают в темноте фары, — Олег приехал, ну все я побежала.

Встаю из-за стола и вскоре выхожу из дома. Мороз щиплет щеки и сразу перехватывает дыхание. Пока бегу до машины Олега, кажется, что мороз стал еще сильнее. Ныряю в теплое нутро машины и облегченно выдыхаю.

— Жуть, как холодно, да? — улыбается Олег и я киваю, — Ну что, поехали?

— Ага, давай.

Прощаюсь с Олегом в аэропорту и иду на регистрацию. Самолет задержали на полчаса, обрабатывали от обледенения, и вскоре я взлетаю, откинув голову на подголовник и всматриваясь в исчезающие огни внизу. Что меня ждет дома? Какие еще тайны я узнаю о своем муже? Я никогда не влезала в его дела, никогда не перебирала документы, что лежат у нас в сейфе. Какие еще сюрпризы преподнесет мне Стас.

Дома тихо и пусто. Я настолько привыкла, что все время с кем-то. Дашка обычно дома или в школе, Стас на работе, вечером все придут, дом в ожидании, а сейчас странная пустота. Словно дом затаился в предчувствии какой-то неприятности, изменений, что разрушат ауру счастливого семейного гнездышка. Всегда считала, что это моя крепость, моя тихая гавань, а теперь нет. Сейчас я почему-то чувствую себя здесь чужой. Словно уже простилась с этим домом и этой жизнью.

Сразу переодеваюсь в домашнее, иду в кабинет Стаса. Открываю сейф, достаю несколько папок с документами. Внимательно просматриваю все, нахожу договора на недвижимость, какие-то оформленные на меня счета и понимаю, что я с этим не разберусь. Что тут важно, а что нет, может определить только знающий человек. Одно я вижу, наш дом в Подмосковье записан на мать Стаса, квартира в долевой на нас троих. Квартира, что купили Дашке, полностью принадлежит мужу. Есть несколько документов в которых стоит мое имя, но я не пойму, что там.

Аккуратно складываю все в отдельную папку и выхожу из кабинета, чтобы позвонить адвокату. Надеюсь, Ольга уже связалась с ним и мой звонок не удивит мужчину. Да и время уже обед. Набираю номер телефона и слушаю гудки, а затем приятный мужской голос отвечает:

— Слушаю.

— Добрый день, извините, что беспокою вас в праздничные дни, но у меня безвыходное положение. Мое имя Евгения и вам должна была позвонить моя подруга, Ольга.

— Да, Евгения, Ольга мне звонила буквально пять минут назад, — отвечает Эдуард, — Предлагаю нам встретиться и все обсудить. Вы нашли документы? Ольга мне вкратце рассказала вашу ситуацию, но мне хотелось бы услышать все от первого лица, так сказать.

— Да, конечно, я готова подъехать, куда скажете, — прижимаю в волнении папку к груди.

— Как вы относитесь к итальянской кухне? — спрашивает адвокат.

— Положительно.

— Тогда через час в ресторане ILSolo на Большом Черкасском переулке, успеете?

— Думаю, что да, — примерно подсчитываю время на сборы, — Можно через полтора часа?

— Ах, женщины, конечно, можно, — посмеивается Эдуард, — Не торопитесь, я подожду, — и он отключается, а я какое-то время стою и смотрю на телефон.

Затем срываюсь с места, начинаю собираться. Ну вот и все, обратной дороги нет. Теперь или идти до конца, или не стоило и начинать. Господи, пусть я буду смелой и дай мне силы довести до конца то, что решила. Моя жизнь меняется кардинально, как и жизнь еще двоих людей, которые точно не хотят ничего менять. Только у каждого из них разные причины: Дашка, потому что это ее отец, а Стас... А мужу так просто удобно, вот и все.

Глава 20

Ресторан, что выбрал для встречи адвокат довольно стильный и красивый. Я иду по залу, который сейчас практически пустой из-за праздника. Вечером здесь, скорее всего, будут посетители, а сейчас занято всего два столика, и за одним сидит довольно представительный, примерно моего возраста мужчина. Он встает по мере того, как я приближаюсь. Одет в серые брюки, белый джемпер, в вороте которого выглядывает черная рубашка. На руке классические дорогие часы, которые заставляют меня поморщиться, но я быстро беру себя в руки. У Стаса тоже есть такие, я сама ему дарила на прошлый Новый год, знаю, сколько они стоят.

Сам Казанцев неплох, точнее, очень даже красивый мужчина. Он примерно одного роста с моим мужем, но более мягче черты лица. Очень выразительные глаза, синие, яркие. В уголках морщинки, видимо, мужчина часто смеется. Светло-каштановые волосы зачесаны назад, твердый подбородок и нет бороды. Для меня мужчины без растительности на лице последнее время интереснее, так как не напоминают опять же моего мужа. Все, что сейчас похоже на Стаса вызывает во мне отвращение.

— Евгения? — протягивает мне руку Эдуард.

— Эдуард Николаевич? — вкладываю свою ладошку в теплую ладонь, которую он легко пожимает.

— Вы замерзли? — обращает внимание на мои ледяные пальчики.

— Есть немного, — признаюсь я, с неохотой убирая из его руки свою ладонь, — Просто волнуюсь.

— Не волнуйтесь, присядем? — указывает на диванчик, и мы садимся напротив друг друга, — Я не стал заказывать, так как не знаю ваш вкус. Вы за рулем?

— Нет, — принимаю от официанта меню.

— От бокала вина или рюмки коньячка не откажетесь? — улыбается адвокат, — Праздник, да и вам нужно расслабиться.

— Бокал красного сухого, пожалуйста, — немного подумав, соглашаюсь я.

Действительно, успокоиться не помешает. Делаем заказ и нам приносят напитки. Эдуард сидит, играя бокалом в руке, но не пьет.

— Итак, вы решили развестись после шестнадцати лет брака. Насколько я понял со слов Ольги муж вам изменил.

— Мне неопрятно об этом говорить, — делаю глоток из своего бокала, отвожу взгляд от Эдуарда.

— Так не пойдет, Евгения, — качает головой мужчина, — С адвокатом, как с врачом. Рассказывайте все, что случилось, ничего не скрывая. Нам с вами придется довольно долго и продуктивно работать. Развод при наличии детей и приличного имущества всегда занимает много времени. Так что я готов выслушать вашу историю.

— Рассказать, как я застукала мужа не горячем? — снова смотрю на Эдуарда, — Да, мы прожили шестнадцать лет, и я не ожидала такой подлости от него.

— Если бы все было так, как мы ожидаем, знаете, сколько ошибок можно было избежать, — усмехается адвокат.

— Вы женаты? — спрашиваю его, почему-то мне стало интересно. Такой мужчина и одинок?

— Был, но моя жена умерла, — разводит руками Эдуард.

— Ох, простите, я не знала, — мне неловко и да, я сочувствую ему.

— Это было уже давно, лет десять прошло, но она оставила мне замечательную дочь, — признается мужчина и я почему-то смотрю на него по-другому. Более благосклонно, теперь он мне не кажется таким матерым или зубастым.

— У меня тоже дочь, — улыбаюсь я.

— Дети — это хорошо, но давайте вернемся к нашим баранам, то бишь бумагам. Могу я посмотреть документы?

Протягиваю Эдуарду папку, и он достает из кармана очки в тонкой золотой оправе. Пока он изучает бумаги, я продолжаю рассматривать его, хотя это и неприлично. Но мне нравится смотреть на этого мужчину, и я почему-то теперь воспринимаю его по-другому. Зная, что у него когда-то была жена и есть дочь... Это как-то романтично, что ли. О чем я думаю вообще?!

— Вы изменяли своей жене? — спросила и тут же захотелось укусить себя за локоть. Нет, ну я точно дурочка!

— Нет, — короткий ответ и Эдуард даже не оторвался от изучения бумаг.

Ну а что я хотела? Что он отложит мои документы и начнет мне рассказывать, как жил со своей женой? Да и какой мужчина признается, что изменял. Интересно, что с ней случилось? Заболела или попала в аварию?

— Она разбилась на самолете, — словно отвечая на мой вопрос, вдруг говорит Эдуард, — Моя жена летела к своей матери в Пермь, самолет врезался в землю при посадке.

— Еще раз простите, я и не думала спрашивать, — оправдываюсь, хотя меня не обвиняли ни в чем.

— Ничего, я привык, но, как правило, не говорю о личном, а вы спросили, — неохотно отвечает адвокат, и я наконец-то даю ему возможность изучить документы спокойно не отвлекаясь.

Нам приносят еду, но Эдуард лишь молча кивает и снова ныряет в документы. Я ковыряю вилкой в своих равиоли с грибами. Есть не особо хотелось и до этого, но сейчас я наблюдаю за лицом адвоката. Тот хмурится все больше и больше, внимательно изучает страницы документов, затем возвращается к каким-то другим листам и снова читает дальше. Мне уже становится не по себе, что там такого страшного в этих бумагах. Если Стас — банкрот, а я об этом не знала, будет, конечно, не очень хорошо, нам с Дашкой тоже нужно на что-то жить. Есть недвижимость, придется продать дом, нашу квартиру, но Дашка должна остаться со своим подаренным жильем — это не обсуждается. Да я вообще могу уехать к маме, переведу дочь в Самарскую гимназию. Ну да, не московское образование, да и ладно. У Ольги дети там учатся, а чем моя хуже?

— Ох, не могу больше, — выдыхаю я, выпивая залпом остатки своего вина, — Ну хотя бы слово скажите?

Эдуард снимет очки и откладывает на столик. Смотрит на меня изучающим взглядом и затем улыбается. Открыто, обаятельно и так заразно, что я невольно улыбаюсь в ответ.

— Что я вам могу сказать Евгения, — довольным голосом произносит он, — Я счастлив был с вами познакомиться.

— В смысле? — опешила я. Это все, что ли?

— Как адвокат, я рад, что вы будете моей клиенткой, — уже открыто смеется Эдуард, — Вы разве не знали, что давно уже валютная миллионерша?

— Что?! Я миллионерша?! — у меня просто падает челюсть на стол.

Глава 21

— Я не понимаю, как такое могло случиться? — удивленно смотрю на адвоката, который отсмеялся и выпил все-таки свою рюмку коньяка.

— А вот я отлично понимаю, — со смешком отвечает Эдуард, — Стандартная схема, ничего нового. На будущее смотрите, когда подписываете какие-либо документы. Не только от мужа.

— Да я всегда смотрю, но верила Стасу, — признаюсь, а сама понимаю, что дурочка, да, — Интересно, а что было, если я посмотрела хотя бы раз что он мне подсовывал?

— Ничего, — пожимает плечами адвокат, — Ваш муж нашел бы достойную причину, и вы снова поверили.

— Да, я жила словно с закрытыми глазами. Теперь признаюсь в этом.

— Хочу вас спросить, — начинает Эдуард, откладывая документы и приступая к еде, — Черт, остыло все, но меня слишком увлекло все это, — кивает на папку.

— Спрашивайте, отвечу, что знаю, — соглашаюсь я.

— Вы действительно не знали, какими суммами владеет ваш муж?

— Даже не догадывалась. Мы жили хорошо, выше среднего, нам хватало. Я не особо разбираюсь в брендах или стоимости машин, но Стас покупал дорогие вещи, у нас хороший дом, машины, водитель, домработница, у мужа охрана. Никогда не задумывалась, сколько все это стоит. Мой муж не ущемлял меня в расходах, да я и никогда не была транжирой. Я выросла в семье, где деньги не ставили в культ. Мои родители зарабатывали хорошо, и я никогда не стремилась к богатству. Для меня было важнее качество жизни, вещей, еды, чем напускной пафос.

— У вас есть драгоценности?

— Немного, опять же повторюсь, что мне это не нужно. Стас дарил мне ювелирные изделия на годовщину, день рождения, но чаще, просто предлагал купить самой.

— Вы хотите сказать, что не вели себя, как женщины вашего круга, покупая двадцатую шубу или новые бриллианты к каждому празднику? — улыбается Эдуард.

— Конечно, нет. Не видела в этом смысла, — признаюсь я, — Мы выходили в свет и да, приходилось выглядеть дорого-богато, но не злоупотребляли этим.

— Интересно, — задумчиво произнес адвокат, отодвигая от себя тарелку с остатками рыбы, — Ваш муж скрывал от вас свои доходы, складывал деньги как бы в копилку, но для чего? Понимаю, что это не мое дело, но всему есть причина.

— Не могу сказать, — пожимаю плечами.

— Хорошо, сейчас я вам примерно расскажу, что вас и вашу семью ждет в ближайшие три месяца, а то и больше. Служебных заседаний думаю, будет несколько. Так как здесь заявлен несовершеннолетний ребенок, плюс довольно приличные деньги. Как вы поступите с капиталом, что записан на вас?

— А как я могу поступить? — удивляюсь в ответ, — Это деньги моего мужа, я не имею на них право.

— Вы хотите от всего отказать? — в свою очередь, удивляется Эдуард, — Тогда зачем вам я?

— Не от всего, само собой, мне нужно на что-то и где-то жить, содержать дочь. По крайней мере, Стас должен обеспечить Дашу, дать ей образование, в конце концов.

— Вообще-то не должен, суд может назначить алименты до восемнадцати лет в пользу того, кто будет воспитывать ребенка.

— То есть меня.

— Необязательно, ваш муж тоже может потребовать опеку над дочерью и тогда вы уже будете платить ему.

— В смысле? Стас заберет у меня Дашку?!

— Вполне возможно. Суд может принять его сторону, если он изъявит желание воспитывать дочь.

— Но, а как же я... Вы понимаете, что я не смогу жить без своего ребенка?!

— Во-первых, ваша дочь в том возрасте, когда уже может выбирать, с кем ей жить, во-вторых, если и вы, и ваш муж, будете требовать проживание дочери именно с кем-то из вас, то тут могут быть проблемы. Если вы отказываетесь от этих денег, дочь вы не получите. У вас нет жилья, нет работы, нет денег, чтобы кормить и содержать ребенка. Как вы думаете, на чьей стороне будет суд? — адвокат смотрит на меня внимательно, а я и не знаю, что ответить.

— И что же мне делать?

— Как что, делить имущество и деньги. Вы прожили вместе шестнадцать лет, отдали своему мужу свою молодость, воспитывали и рожали ему детей, вы заслужили все это.

— Но я ни копейки не принесла в дом, после того как вышла замуж, да и до этого тоже...

— Дорогая моя, Евгения, многие женщины так живут на полном обеспечении работающего супруга. Такая у женщин судьба, рожать и растить детей, пока мужчина добывает мамонта к ужину. Однако, мамонта едят все вместе, а не только тот, кто его, собственно, добыл. Понимаете, о чем я говорю?

— Да, конечно, вы правы, — мне неловко выглядеть в глазах Эдуарда полной дурой. Эдакой клушей, которая добрую часть жизни просидела на кухне и у люльки с ребенком. Но что я могу сделать, если так и было? Меня все устраивало, я всем была довольна. Даже мысли не было что-то поменять.

— Сделаем так, сейчас мы едем к нотариусу, я уже договорился, — Эдуард заказывает официанту нам кофе, предварительно уточнив, что я буду пить и просит счет.

— Я оплачу, — лезу в сумочку за карточкой, а Эдуард качает головой.

— Вы теперь моя клиентка и позвольте мне хотя бы в данном случае побыть галантным мужчиной, который угостил красивую женщину.

— Да, — чувствую, как начинают пылать щеки.

Я отвыкла оттого, что чужой мужчина делает мне комплимент. Нет, это было, конечно, на приемах, каких-то светских мероприятиях. Да и сейчас, услышать такое от своего адвоката, всего лишь дань вежливости, не более. Но почему тогда так приятно и волнующе? Просто отвыкла, да.

Мы допиваем кофе с десертом из мороженого и соленой карамели. Эдуард рассказывает мне что-то из своей адвокатской практики, естественно, не называя имен. Мне интересно его слушать, на время я даже забываю, где нахожусь и зачем пришла сюда. Мне нравится, что этот разговор такой спокойный, приятный.

Мы выходим из ресторана, и Эдуард придерживает меня под локоть. На улице пошел снег, мы пару минут стоим, смотрим, как опускаются снежинки с тихим шепотом.

— Всегда любил зиму именно за такую вот погоду, — улыбаясь смотрит наверх адвокат, — Когда небо темное и падает снег, кажется, он вылетает будто из ниоткуда. Какая-то магия.