Глава 1. Варя
- Здесь? – недовольно бросает таксист.
- А? – не сразу понимаю его вопроса, но отвлекшись от телефона, осматриваюсь по сторонам. – Да. Здесь. Спасибо большое.
- Пожалуйста, - буркает мужчина, не поворачиваясь.
Его можно понять. Я вызвала такси по акции. Получился «сниженный» тариф. А ехать мужчине пришлось аж за тридевять земель.
Точнее за город.
Дом Назаровых расположен в коттеджном поселке за городом. Мы его называем нашей местной «рублевкой». Огромные коттеджи, построенные в различных стилях. Кто во что горазд, как говорится. У богатых свои причуды.
С семьей Назаровых мы знакомы давно. Мы – это я и моя мама. А знакомы были через отца. Глава семьи Лев Михайлович Назаров – глава крупнейшего алмазодобывающего холдинга. Мой отец был у него заместителем. Но в прошлом году он неожиданно скончался, оставив нам с мамой неплохое наследство. На которое, разумеется, позарилась вся родня отца. В итоге мою бабушку признали наследницей первой очереди и отдали ей добрую третью часть наследства. А это квартира, в которой должны была жить я после окончания института, и часть капитала.
Большего у нашей семьи не было.
Да, деньги отец зарабатывал не плохие. Но хватило на покупку большой трехкомнатной квартиры, одной однокомнатной – для меня, и мое обучение. Автомобиль элитной марки был взят в кредит. Его пришлось продать и купить модель попроще.
После всех неурядиц с выяснением отношений и делением наследства мы остались с мамой совсем одни. Без поддержки родственников со стороны отца. Но зато в нашей трехкомнатной квартире, с бюджетным автомобилем, на котором мама не ездит, потому что боится, и совсем небольшим капиталом, ведь бОльшую часть пришлось отдать в счет оплаты моего обучения (я учусь на последнем курсе престижного университета).
Денег на поддержание прежнего уровня жизни нам теперь с мамой не хватает. Мама работать не привыкла. Точнее так – она раньше трудилась, но потом ушла в декрет со мной, и так из него и не вышла. Отец стал неплохо продвигаться по службе, благодаря чему мы перестали нуждаться в деньгах, и мама могла посвятить время мне. Теперь вот мама пытается найти работу, но у нее ничего не получается. На высокооплачиваемых мама не может работать в силу отсутствия нужного образования. На низкооплачиваемых – в силу наличия чрезмерной гордости, а временами и пафоса.
Мне ничего не осталось делать, как попросить свою подругу Милану поговорить с отцом и помочь мне в трудоустройстве. Отец моей подруги Миланы – Назаров Лев Михайлович. Совсем не трудно догадаться.
Мужчина пошел мне навстречу, скорее, пожалев. Осмотрев меня с ног до головы, поняв, что фифа я еще та, решил приземлить меня и отправить на самые низы социального положения. Точнее взял меня на работу помощником в отдел логистики. А это «подай-принеси-исчезни». Вот сегодня все уже отправились праздновать юбилей компании – пятнадцать лет – а я подготавливала документы для презентации, которая должна будет проходить завтра. Один из сотрудников решил получить премию или даже рассчитывает на повышение, продумав какую-то новую стратегию. Завтра будет выступать перед Назаровым. Только вот сейчас он уже гуляет у него дома, а я только подъезжаю. Под недовольные и тяжелые вздохи таксиста.
- Привет! – приветствую сразу группу сотрудников, стоящих у ворот.
Те только кивнули, продолжив разговор дальше.
Иду дальше.
Понимаю, что все заняты, и никто не собирается меня замечать. Впрочем… на работе происходит то же самое. Поэтому совсем не обращаю на это внимания.
- А вы не видели Милану?! – кричу проходящему рядом официанту с подносом, забитым пустыми фужерами и стаканами из-под алкоголя.
Тот только нахмурился и пошел дальше.
Ясно.
Нанятый персонал на время приема. Знать, наверное, не знает, кто это такая.
Иду дальше. Все время смотрю в телефон. Еще в такси начала названивать Ване. Он тоже тут.
Ваня – это мой парень. Мы с ним познакомились три года назад. В институте. Он был выпускником, поэтому производил соответствующее впечатление. Слово за слово, встречи и прогулки, так и перешли у нас разговоры в романтику. А потом и не только…
Я была удивлена, когда Ваню взяли в холдинг Назарова полгода назад. Так получилось, что я узнала о наличии вакантного места. «Велела» ему сходить на собеседование. Ваня побежал вприпрыжку, поскольку работа менеджером в страховой компании ему не нравилась. Слишком уж скучно для его темперамента.
На новом месте Ваня быстро влился в коллектив. Я даже позавидовала. В отличие от меня, к нему относятся с уважением. А от меня даже сейчас все отворачиваются.
- Ваню не видел?! – кричу тому самому, из-за которого я приехала гораздо позже.
Тот только отмахивается от меня, чтобы продолжить веселье.
Ваня велел никому на работе не говорить, что мы в отношениях. Назаров не приветствует служебные романы, считая, что они мешают нормальным трудовым отношениям. Приходится молчать. Но мне кажется, что именно заявление о том, что мы пара, помогло бы мне завоевать расположение сотрудников. Возможно, я могла бы называть их «коллегами»…
Пройдя просто огрооомнейший участок дома четы Назаровых, не нахожу ни Вани, ни Миланы. Да что уж там – со мной даже никто заговорить не захотел. Кто-то просто вежливо махнул головой в знаке приветствия. Некоторые и вовсе просто отвернулись.
Настроение и так было на нуле. Теперь еще и Ваня. Ни на звонки не отвечает, ни в зоне моей видимости не появился. Приходится идти в дом. Понимая, что самого Назарова я на участке не встретила, напрягаюсь. Он явно в доме. Не хочу с ним встречаться. В его присутствии я начинаю нервничать.
Лев Михайлович ко мне вроде как и не придирается, но явно следит за моей работой. Пару раз он вызывал меня к себе в кабинет, чтобы обсудить мои взаимоотношения с сотрудниками. Его беспокоило, что они слишком сильно помыкают мной. Меня это жутко раздражает, но ради работы в компании, где хорошо платят даже такой, как я, молчу и просто прикусываю язык, чтобы не нагрубить и не сболтнуть лишнего.
Глава 2. Варя
- Ты что-то забыла? – тихонько и слегка со смехом спрашивает Милана.
Да. Забыла.
Как меня зовут забыла…
- Сооооолнышко, - тянет ласково Ваня, - нельзя так долго молчать и трясти нижней челюстью. Ты сейчас на самого настоящего птеродактиля похожа.
Ваня с Миланой просто закатываются со смеху.
- А вы не офигели? – только и могу выдать тихо-тихо.
- Эх, зашла бы минут на десять раньше, - улыбается Ваня, присаживаясь на кровати, - в тройничок бы сработали.
- Ээээ, - возмущается подруга, - я так не согласна. Я собственница.
- Да собственница, собственница, малышка, - смеется Ваня, не забывая «забуриться» между двух обнаженных грудей Миланы.
Хотя там и забуриваться негде…
Я так и стою. Молча смотря, как мой парень Ваня просто засасывает мою подругу Милану. Оба нагишом.
И даже больше.
После того, как игры голубков закончились, Милана в буквальном смысле слезает с мужского достоинства Вани, чтобы накинуть на себя халатик. Это самое достоинство – язык не поворачивается назвать его сейчас «мужским» - так и сверкает продуктами жизнедеятельности, проявляющимися после страстных «возлияний». Ваня не смущается. Не просится сходить в душ. Прямо так натягивает на себя трусы, а потом все остальное.
Застегивая ремень на брюках, мой парень решил все же встретить меня радушно.
- Здравствуй, золотце, - тянется ко мне с поцелуем, но я отворачиваюсь.
В это же момент ловлю ненавистный взгляд Миланы в мою сторону. Если Ваня посмеивается над ситуацией и не считает все произошедшее ужасом, то вот подруга настроена воинственно. Хладнокровие в глазах Миланы наконец-то приводит меня в чувства.
- Вы офигели что ли?! – кричу, отталкивая от себя Ваню. – Почему ты улыбаешься, будто все в порядке?! – несколько раз шлепаю своего возлюбленного по плечам. – Почему ты вообще это допустила?! – предъявляю претензии уже Милане.
- Да не ори ты! – рявкает в мою сторону подруга, чем повергает меня в шок.
Чуть ли не на минуту в комнате была зловещая тишина. Ровно столько мне потребовалось, чтобы вымолвить:
- Ты же… Ты же моя… подруга…
- Ой, - морщится Милана, - не устраивай драматическую сцену. В вопросах с хорошими мужиками каждый сам за себя.
- О, даааа, - нагло поддакивает Ваня, которого я вообще сегодня не узнаю.
Невольно вглядываюсь в его глаза – может быть он… принял что-то запрещенное?
Я никогда не видела у него настолько холеной и наглой улыбки!
- Что? – смотрит Ваня на меня ясными глазами.
Нет. Он ничего не принимал. Он просто показал свое истинное лицо.
- А ты.., - смотрю на Ваню, сама же показываю пальцем на Милану.
- А что? – вскидывает брови мой парень. – Мы можем быть прекрасной парой. Уверен, что ее отцу нужен хороший зять. Умный, рассудительный и пробивной. Правда, детка? – подмигивает Милане.
Та просто отправляет ему воздушный поцелуй.
И вот тут встает все на свои места.
Выбегаю из комнаты. На мгновение показалось, что я кого-то чуть ли не сшибла. Но слезы настолько застилали глаза, что было не до извинений. Да и мне могло просто показаться.
Убегаю в дальний угол огромного участка семьи Назаровых. Я помню эти вишневые деревья. Как правило, ягоды уже никто не собирает. Но за растительностью следят. И даже дорожки здесь прибраны опытным садовником.
Сажусь на небольшой пенек, находящийся здесь много лет, и не пойми для чего служащий. Сажусь и просто реву. Реву в голос.
Но недолго.
- В компанию примешь? – опять раздается знакомый голос, от которого сердце в пятки уходят и слезы высыхают мгновенно.
*************************************
Одному из братьев Аслана срочно понадобилась невеста! Вот прям ооочень срочно! Что же делать?
Правильно!
Брать первую попавшуюся незнакомку! А дальше уж как пойдет...
А пойдет все не совсем гладко...
Наша героиня, хоть и согласилась на условия незнакомца, но диктовать свои тоже будет. А как без этого?! Если рядом, пусть и с фиктивным женихом, крутится эффектная красотка, претендующая на место его законной жены?!
https://litnet.com/shrt/9wQx
Я точно знаю, что могу впечатлить мужчину. Даже такого взрослого, как этот. Сколько ему? Тридцать пять? Мужчина в полном расцвете сил. Как Карлсон. Только этот стоит, не шевелясь. Рот открыл и смотрит. Эх, жаль песня заканчивается.
- Ну как? – хочу услышать от незнакомца хоть что-то.
Молчит. Стоит и молчит. И главное, так нагло меня рассматривает…
- А ты кто вообще? – подталкиваю на разговор, откровенно уже посмеиваясь над ним.
Вроде взрослый мужчина, а стоит так, будто женщину впервые видит. Но я ошиблась, поскольку незнакомец тут же решил доказать обратное.
- Не. Не подойдешь, - поджимает губы и пытается поскорее уйти.
В голове проносится мысль, что меня забраковали. И не важно, куда! Важно, что совсем! Вот так быстро! А я не привыкла терпеть поражения.
- Стоять!
Рявкаю неоправданно громко, но все объясняется неожиданностью его заключительного решения. Кидаюсь за ним, оказываясь невоспитанно близко. Даже дерзко.
- КудЫ, - делаю акцент, не стесняясь показывать свое недовольство, - это я не подхожу?
Стою вплотную к нему. Примерно так в фильмах показывают влюбленных парочек во время ссоры, между которыми искры летят. Но растительность на лице мужчины сразу же выводит его из претендентов на мое сердце. Хотя признаюсь – в остальном он отпадный.
- Никуда не подходишь, - опять мотает головой, «обдав» меня суровым, даже убийственным, взглядом.
- И все же! – быстро обхожу его, когда он вновь пытается уйти. – Я хочу прояснить, - встаю, кажется, еще ближе, чем было раньше, - в какое модельное агентство меня не берут?
Здесь, конечно, утрирую ситуацию. Такую кобылку, как я, не возьмут ни в одно модельное агентство. Могу претендовать только на показы одежды размеров xxl. Хотя по российским меркам ношу всего сорок восьмой. Да и жирком не заплыла. Но моя, так называемая, широкая кость портит все планы на будущее. Да какие планы?! Никогда не хотела быть моделью. А планы на будущее были испорчены не широкой костью, а семейными обстоятельствами. Надежды я подавала… Если бы не ушла, сейчас бы могла стать чемпионкой…
Глава 3. Варя
Напрягаюсь.
Медленно поднимаюсь на ноги, смотря в глаза мужчине. Тот только еле заметно машет рукой, показывая, что я могу сидеть.
И я повинуюсь.
Вообще не понимаю, что со мной творится, когда он рядом.
Когда был жив отец, и мне приходилось видеться с Львом Михайловичем, атмосфера не была столь гнетущей. Я спокойно пожимала ему руку, если он протягивал мне ее. Улыбалась в ответ, если Назаров изображал на своем лице подобие улыбки.
Вообще мужчина очень строгий внешне. Иногда кажется злым. И я почему-то думаю, что он не рад видеть меня в своей компании в качестве сотрудницы. Но воспитание и уважение к моему отцу вынудили его помочь мне. Сам не предлагал. Чего мне стоило побороть свой страх…
И сейчас, видя ежедневно его недовольный взгляд, я нахожу в себе силы, чтобы… просто забыть об этом. Мне нужны деньги. Ваня не спешит дарить мне подарки или оплачивать мои мелкие нужды в виде косметики и прочих мелких побрякушек. Боже… да мы же в кафе с ним ходим каждый за свой счет!
- Прости, - неожиданно выдает Назаров тихо, присев со мной рядом на корточки.
Что? Что-то я совсем потерялась в своих мыслях…
- Ч-ч-что? – спрашиваю совсем тихо, забыв, что я ревела громко и отчаянно еще минуту назад.
- За дочь прости, - уточняет Лев Михайлович, говоря еще тише.
Почему-то мне становится страшно. Страшно находиться сейчас с этим мужчиной наедине среди настоящих зарослей.
- Я стал…, - осекается он, поджав губы и отведя взгляд в сторону, - в общем… я слышал, что у вас произошло.
Тишина. Не знаю, как реагировать и что говорить.
- Ты с Иваном… была в отношениях? – подбирает слова, чтобы уточнить детали.
Молча киваю головой. Но потом спохватываюсь и начинаю объясняться:
- Но мы… Лев Михайлович, вы не подумайте! – говорю излишне эмоционально, на что он сразу останавливает меня, подняв руку.
Мгновенно замолкаю, как послушная собачка. Видя, что Назаров ничего говорить не собирается, уточняю:
- Мы раньше познакомились… Еще в институте…
Мужчина смотрит на меня с грустью. С сожалением.
От его взгляда опять начинаю плакать. Почему? Почему взгляд жалости меня выводит из себя еще больше, чем пережитое предательство от близких мне людей?
- Я отвезу тебя домой, - решительно встает с корточек.
«Прыгаю» за ним:
- Нет.., - пытаюсь успокоиться, чтобы не тревожить его своими проблемами. – Не надо… Я сама…
- Я сказал, - говорит строгим тоном, но не повышая голоса, - что довезу тебя до дома.
Молчу. Когда Назаров говорит в таком тоне, лучше молчать.
В знаке послушания хлопаю глазами.
Лев Михайлович еще какое-то время смотрит мне в глаза, разворачивается и уходит. Оставляя меня в недоумении: что мне сейчас делать? Ждать его? А где?
Не сразу, но начинаю думать логически. Выхожу из вишневых зарослей, чтобы пройти к калитке или даже к машине Назарова, и подождать его там. Сам же Лев Михайлович вышел на возвышенность, чтобы поблагодарить всех присутствующих за работу, сотрудничество. Гости принимают речь соответствующе. Кивают, соглашаются, посмеиваются над простыми шутками своего босса.
И только я стою поодаль и завораживающе смотрю на этого мужчину.
Почему?
Не знаю даже. Он мне в какой-то степени отца напоминает. Такой же уверенный. Правильный. Справедливый. Вот сейчас взял и извинился за дочь. А зачем? Он же не может ее во всем контролировать. Не думаю, что Лев Михайлович с женой, стоящей рядом и обнимающей мужа, вкладывали в голову дочери установку уводить парней у своих подруг.
- Вот ты где, - внезапно передо мной возникает Милана. – А я тебя ищу везде.
- Зачем? – смотрю на нее недовольно.
Но слез нет. Обида ушла куда-то внутрь меня. Возможно, я больше не буду биться в истерике.
- Чтобы сказать, что ты полная идиотка, - посмеивается надо мной бывшая подруга.
- Ммм, - даже не знаю, что сказать на это вертихвостке.
Поворачиваю голову в сторону, чтобы не смотреть на наглое и самодовольное лицо, и натыкаюсь на Ваню. Тот стоит с бокалом крепкого алкогольного напитка в толпе и слушает речь босса. О чем-то перешептывается с другой дамой, известной в компании, как легкодоступная мадам средних лет.
Даже фыркаю, глядя на это.
Только сейчас понимаю, насколько Ваня жалок и никчемен. Складывается ощущение, что ему все равно, с кем спать. Лишь бы удовлетворить свою похоть и извлечь из этого выгоду. Ведь та дама бухгалтер. Именно она «переводит» сотрудникам зарплаты.
- Если бы ты была с мозгами, давно бы нашла кого получше, - неожиданно выдает Милана.
Удивленно смотрю на нее.
- То есть… Ваня не предел твоих мечтаний? – уточняю.
- Да нужен он мне, - кривит лицо, явно переигрывая. – Так… Пусть будет. Если уж ничего лучшего не встречу…
Начинаю злиться опять.
- Получается…, - складывается в голове пазл, - просто так. Лишь для обеспечения себя запасным вариантом ты предала подругу?
- Да какие мы с тобой подруги?! – шипит Милана. – Да я если пальцем поманю, у меня и не такой дурак в ногах окажется.
- Тогда почему ты забрала МОЕГО дурака? – подаюсь к ней вперед, чтобы посмотреть в глаза этой наглой девятнадцатилетней девке.
- Так он сам пришел, - хмыкает подруга. – Так и сказал: «У вас товар, у нас купец. У тебя отец с деньгами, у меня опыт». И кааааак взял меня в свои объятия…
Хочу потерять дар речи. Но вижу за спиной подруги ее счастливых родителей. Анастасия Юрьевна так и льнет к мужу. Тот прижимает ее к себе, обняв за плечи, что происходит каждый раз, когда они вместе. По-настоящему счастливая семья. Полноценная. С соблюдением законов и пресловутой морали. Раз уж отец за поведение своей дочери извиняется.
В голове что-то щелкает. Поэтому уверенно заявляю.
- Я это так не оставлю, - шепчу злобно, подавшись к ней вперед. – Скоро оооочень сильно пожалеешь…
- И что ты сделаешь? – смеется Милана открыто.
Глава 4. Варя
- Ты не посмеешь, - говорит тихо и на выдохе, явно приняв мое заявление за чистую монету.
Тем самым подав мне идею воплотить сказанное в жизнь…
- Еще как посмею, - прищуриваюсь, чтобы придать себе стервозный вид. – Не просто соблазню, а совсем из семьи уведу. Чтобы оставить ТЕБЯ с голой задницей!
Милана бледнеет.
- Ну что? – появляется из-за спины дочери Лев Михайлович. – Поехали? – обращается ко мне.
- Давно жду, - улыбаюсь наигранно, будто уже начала воплощать в жизнь план по соблазнению.
- Извини, - немного смущается Назаров. – Нужно было дать ответную речь.
- Я все понимаю, - киваю с серьезным лицом, не забыв слегка покачаться, добавляя в обстановку нотки игривого настроения.
Лев Михайлович смотрит на меня с подозрением, но потом кидает заинтересованный взгляд на дочь и что-то там понимает.
- Понятно, - во всяком случае говорит утвердительно. – Милана, матери скажи, чтобы меня не ждала.
Опачки.
На это заявление отца у дочери глаза сейчас из орбит повылезают. Я же лишь улыбаюсь, вызывающе смотря на бывшую подругу.
- Идем, - командует Назаров, кивая в сторону калитки, и я тут же повинуюсь.
- Папа! – практически рявкает на отца Милана.
Тот, не ожидавший такой реакции от дочери, резко тормозит.
- Что? – смотрит на нее гневно.
Подруга же не может ничего сказать. Только и шевелит нижней челюстью, оставляя родителя без ответа.
Назаров еще раз кидает на дочь гневный взгляд и… беря меня за локоть, направляется вновь к выходу.
- Отец! – кричит Милана, привлекая внимание окружающих и хватая его за руку.
Девка так сильно дернула его руку, которой он схватился за меня, что даже я потеряла равновесие и подалась назад.
- Аккуратнее, - тут же реагирует Назаров… ухватив меня за талию.
Наши глаза встречаются. Что-то колкое ударяет мне в грудь. Наверное, все от волнения. Я даже начинаю тяжело дышать.
Но… как только вижу взгляд Миланы, сразу же восстанавливаю дыхание.
- Что здесь происходит? – на мое несчастье к нам подходит Анастасия Юрьевна.
- Приношу свои извинения за поведение нашей дочери, - категорично заявляет Лев Михайлович, только сейчас убрав руку с моей талии.
Супруга Назарова ненадолго задерживает взгляд на мне. Потом смотрит опять на мужа. Вот кто-кто, а женщина всегда все понимает.
Но Анастасия Юрьевна на то и Анастасия Юрьевна, чтобы вести себя достойно и не поддаваться на провокации. Она отворачивается от меня, и, беря под руку Милану, хочет уйти с ней в противоположную сторону.
- Мам! – вырывается подружка. – Ты не понимаешь!
- Веди себя прилично, - теперь уже мать хватает крепко дочь за локоть и цедит ей в лицо.
Милана мешкается, потому как не привыкла к такому обращению к себе, но, поджав губы, слушает мать и уходит.
- Извини еще раз, - с грустными глазами смотрит на меня Назаров.
- Вы же не виноваты в этом, - пожимаю плечами, замечая за собой неловкость.
Лев Михайлович лишь еще раз пожимает досадно губы и вновь берет меня за локоть. Повинуюсь и иду рядом с ним молча.
Возле машины останавливаюсь, не решаясь в нее сесть на глазах у всех. Ведь многие после перепалки с Миланой косятся в нашу сторону.
- Садись, - велит Назаров, потянув меня к открытой передней двери автомобиля.
Не смею перечить. Сажусь на переднее пассажирское сиденье.
Я в короткой юбке. Она, конечно, соответствует дресс-коду компании, но сейчас задирается неприлично высоко.
- Дура, - бурчу себе под нос, пока Лев Михайлович обходит машину спереди.
Я собралась его соблазнять, а сама аккуратно поддерживаю подол юбки, чтобы она не задиралась настолько высоко.
- Скоро будешь дома, - бодро садится в машину Назаров, успев кинуть взгляд на мои коленки.
Он не задержал на них взгляда. Старается быть воспитанным. Чтобы не смущать мужчину, кладу сумку на колени и отворачиваюсь, смотря внимательно в окно.
Машина медленно выезжает со двора.
- Вы же выпили! – спохватываюсь, хватаясь инстинктивно за его руку, лежащую на руле.
Машина дергается.
- Черт, - гневно выпаливает Назаров, который не был готов к моему выпаду.
Принимаю на себя удар в виде строгого взгляда и отпускаю руку, отвернувшись к окну.
- Я не пью, - говорит гораздо спокойнее, но все равно в голосе чувствуется строгость.
Лишь легонько киваю головой, показывая, что я услышала его слова.
Отъезжаем от дома. Довольно тихо и аккуратно едем по дороге. Назаров знает, где живут мои родители. Точнее жили. Точнее осталась только мама…
- Что такое? – взволнованно интересуется, когда я, не сдержавшись, всхлипываю.
- Отца вспомнила, - отмахиваюсь, не желая вдаваться в подробности.
- Понятно, - соглашается со мной босс. – У тебя был сложный день сегодня. Завтра возьми выходной. Отдохни.
- Зачем это?! – тут же реагирую эмоционально, повернувшись к нему.
Лев Михайлович недолго всматривается мне в глаза и вновь сосредотачивается на дороге.
- Я просто подумал.., - начинает подбирать слова, - что тебе будет неприятно… сразу встречаться с Иваном и…
- Вы уволите его? – с испугом в голосе, отчего сразу же морщусь досадно.
Он меня предал, а я беспокоюсь о его карьере и финансовом благополучии.
- Не привык смешивать рабочие моменты с личными неурядицами, - неоднозначно отвечает босс.
И тут… меня опять посещает мысль воплотить высказанное Милане…
Теперь мне хочется, чтобы о нашем «романе» с Назаровым узнали в компании. Чтобы Ваня понял, каким был дураком. Ну и чтобы щелкнуть его по носу – он спит всего лишь с дочерью босса, когда я охмурила его самого!
Неуверенно, но все же убираю сумку с колен. Не сразу, но нахожу в себе силы, чтобы положить ногу на ногу.
- А что в вашем понимании «личные неурядицы»? – придаю голосу игривые нотки.
Поворачиваюсь корпусом к мужчине, не решаясь отстегнуться. Начинаю по-настоящему «строить глазки».
Глава 5. Варя
- Ой, горе… какое горе…, - слышу очень тихое, но отчаянное причитание.
- Ммм.., - пытаюсь подать голос, чтобы меня заметили.
- Ой-ой-ой, такой молодой…
Начинаю паниковать. Кто молодой? Что за горе?!
- Аааа…, - кричу, но понимаю, что голоса совсем нет.
- Ой! – кажется, мои попытки не остались незамеченными. – Варенька! Доченька.., - опять «ударяется» в плачь.
Это мама. Только она может ТАК рыдать над живым человеком…
- Ммммааа.., - второй слог совсем не идет.
Начинает кружиться голова. К горлу подступает дикая тошнота. Я даже скривилась вся, насколько тяжело все это выдерживать.
- Куда ты, - ругается мама, но с добротой в голосе, - лежи-лежи, детонька. Не вставай.
Я попыталась встать? Да ладно.
Осмысленно делаю движение, чтобы встать, но чувствую дикую боль в ноге.
- Уууу.., - воплю, насколько могу громко.
- Ой, завывает.., - причитает мама, - завывает…
Открыть глаза даже не пытаюсь. Складывается ощущение, что они мне их зашили. Как… человеку, собравшемуся уходить в мир иной.
- Сааааакаааа.., - хочу попросить мать рассказать, что произошло, но язык не ворочается.
Нет сил открыть нормально рот. Нет сил что-то сказать.
- Лежи-лежи, дочь, - чувствую пальцы мамы на своей руке, - это все наркоз. Много тебе его вкололи зачем-то. Вторые сутки вот в себя прийти не можешь…
- А это не просто так, - слышу звонкий мужской голос. – Это чтобы она дольше спала и не чувствовала боли. Как вы себя чувствуете?
Видимо, обратились ко мне, потому как мама перестала вопить, а мужчина замолчал. Воцарилась зловещая тишина. Слабенько киваю головой. Не по тому, что не хочу навредить себе, а по тому, что сил на большее не хватает.
- Соображаете, уже хорошо, - подводит итог мужчина. – Слух в порядке. За остальным будем наблюдать.
- Доктор, - мама не может оставить мужчину в покое, - она встать пыталась.
- Пусть пытается, - хмыкает, как оказалось, мой врач. – Она все равно не сможет. А если смоооожет, так мы с вами станем свидетелями феноменального случая!
Посмеявшись своей же шутке, врач уходит.
- Ой, какое горе, какое горе, - продолжает причитать мама, и я уже жалею, что пришла в себя.
- Ееееееев.., - пытаюсь произнести заветное имя, но получается совсем плохо.
- Ой, даже не спрашивай о нем, - видимо, отмахивается мать от меня, потому как я почувствовала на своей руке характерный ветерок.
- Ааааа..., - паникую, пытаясь опять встать.
- Живой! – выкрикивает мама, положив мне руки на плечи. – Живой… и ладно. А с остальным… Как-нибудь справятся. Деньги есть. Глядишь… и поставят на ноги.
Начинаю очень сильно нервничать. Мама замечает это и продолжает рассуждать вслух.
- Я вот одного не пойму, - говорит со слегка взвинченным голосом, - как ты в его машине оказалась?
Интуитивно отворачиваюсь от нее, чтобы не «смотреть» в глаза матери.
- Нет, - рассуждает дальше, - то, что у него в доме был праздник по поводу юбилея компании, это я знаю. То, что было уже поздно, тоже могу понять. Но почему он…
Мама замолкает. Я лишь прислушиваюсь к ее ходу мыслей. Все равно сейчас объяснить ничего не смогу.
- Мне Анастасия Юрьевна сказала, что Назаров тебя домой повез, - выдает дальше. – А почему вдруг? Где Ваня?
Прислушиваюсь к себе. Что я чувствую?
Странно. Совсем ничего.
Видимо, физическая боль совсем заглушила душевную.
К своему же удивлению открываю глаза. Именно сейчас мне далось это легко и свободно.
Не сразу, но взгляд фокусируется. Мама уже не «плывет». Могу рассмотреть ее в тусклом свете больничной палаты.
Глаза красные. Заплаканные. Именно такие, какие были в день похорон отца.
Понимаю, что сейчас я заставила ее поволноваться. Но складывается ощущение, что она оплакивает не мое нахождение в больнице, а всю ситуацию в целом. Вроде вот и жива я осталась, а что мне довелось пережить. А что еще придется.
Да и про Назарова она не просто так спрашивает…
- Ваааарь, - о чем-то «догадывается», - да неужели?.. Ой…
Мама закрывает рот рукой и смотрит на меня, широко раскрыв заплаканные глаза.
- А… А отец знал? – неожиданно задает вполне себе логичный вопрос. – Или вы уже после его.., - не в силах выговорить нужное слово, вновь начинает плакать.
Ничего не говорю. Не пытаюсь ее разуверить в предположениях.
Нет ни сил, ни желания…
*********************************************
- Слушай ты, - перехожу на «свой» привычный язык, - да если я захочу, похудею быстро и безболезненно. А вот ты, - тыкаю в него пальцем, упершись в стену из мускул, - так и останешься самодовольным наглецом.
Все опять замирают.
Сердце начинает колотиться, когда кавказец наклоняется, чтобы с улыбкой произнести:
- Похудеешь? Женюсь сразу же, - говорит тихо, но угрожающе.
Толпа ахает.
- Ха, - задираю нос и чуть ли не упираюсь кончиком в его подбородок, - да легко и просто!
Кавказец подмигивает мне одним глазом. Вроде как пари у нас «зафиксировано» официально.
Разворачиваюсь на пятке, чтобы победоносно удалиться.
- А в чем логика? – тихо и растерянно произносит Аля мне в спину.
Ой, подруга… Логика есть! И расскажу о ней тебе позже…
https://litnet.com/shrt/a3hv
- Понятие «нормальная» весьма себе растяжимое, - слышу уже знакомый и такой мне ненавистный голос…
Резко оборачиваюсь, теряя равновесие, но успевая схватиться за поручни, чтобы не грохнуться в этот раз менее удачно.
Да, так и есть.
Обложили эти бородачи… Со всех сторон!
- Привет, зая, - облокачивается на мою беговую дорожку кавказец, желающий на мне жениться, с широко растянутой по мордаСЕ улыбкой.
- Привет, кролик, - тяну и я наигранную улыбку, сдерживаясь, чтобы не треснуть его за мимимишное «зая».
Глава 6. Лев
- А потом я сходила в спа-салон, - Настя наклоняет голову в бок, не собираясь даже смотреть в мою сторону. – У них там новая процедура появилась. Прикольная такая. Вроде как и обертывание, а вроде как и массаж. Забыла название. Миланку с собой звала, но она не пошла. Говорит, что у нее есть подружки, с которыми действительно прикольно. С ними и пойдет. В итоге я одна пошла. Лизка со мной не захотела идти, вроде как ехать по пробкам долго. Нелька сказала, что уже была там вчера. И вроде как она может себе позволить посещать салоны ежедневно, но для кожи это не очень хорошо. В общем, сегодня мне было немного скучно. Но девочки в салоне подняли настроение. Одна вообще сказала, что в такие заведения, как спа-салоны, нужно ходить одной. Чтобы подруги не догадались, что именно я делаю с собой, и чтобы…
- Фролов звонил? – перебиваю, чтобы остановить этот треп.
- Оооой, - недовольно вздыхает, - да звонил твой Фролов.
- Что говорит? – перехожу на деловой и немного сердитый тон.
- Да что он может сказать, - смотрит на меня, сморщившись. – Говорит, что все это лечится. Нужны только деньги и время. Но у тебя же, как всегда, его нет.
- Я не о себе спрашиваю, дура, - психую. – Мне Фролов звонит регулярно. С ним я обо всем говорю сам. Я спрашиваю…
- Да понятно уже! – чуть ли не вскрикивает Настя. – За кого ты спрашиваешь…
Жена причмокивает недовольно губами. Отворачивается. Но решает все же продолжить разговор.
- Звонил твой Фролов, - говорит с незначительной дерзостью в голосе. – Врач говорит, что все необходимые операции сделали. Нужны только деньги на восстановление и время, - разводит руки в стороны, и тут же скрещивает их на груди. – Я вообще не понимаю, какого черта ты ее повез.
- Наша дочь наплевала ей в душу, - пытаюсь вразумить жену, но все это бесполезно. – Может быть вообще нужно было выкинуть ее из дома?
- А может и надо было, - дерзит, смотря мне в глаза. – Она-то ходить будет. А вот ты…
Отвожу взгляд от супруги, поскольку эта слишком больная тема для меня.
- Мне уже все равно, - бросаю первое, что приходит в голову, хотя в этом есть доля правды. – Я уже отработанный материал.
- В сорок два года? – спрашивает с сарказмом, заставляя меня обернуться. – Ты у меня еще ого-го какой.
Чтобы доказать мне же, что я могу многое, моя жена лезет ко мне под одеяло. Кладет руку на пах, поглаживая и пытаясь возбудить меня.
Вот только ничего не происходит…
- Ты дура? – смотрю на нее строго, чтобы прекратить эти издевательства.
Настя недовольно вынимает руку из-под одеяла и отворачивается.
- И все равно, тебе нужно думать прежде всего о себе, - продолжает спорить. – О нас, в конце концов! О семье!
Прищуриваюсь, чтобы посмотреть на нее внимательно.
- Хочешь сказать, что я не думаю о вас с Миланой? – спрашиваю тихо, прекрасно зная, какой сейчас будет ответ.
- Думаешь, - кивает головой Настя, опять скрестив руки на груди. – Вот только мы должны быть у тебя на первом месте. Ну или хотя бы идти после работы. А ты… о какой-то девчонке переживаешь. Со сломанной ногой.
Жена опять недовольно отворачивается. Я даже не успеваю сказать ей что-нибудь едкое, как она продолжает недовольно.
- Пора бы уже возвращаться к работе, - заявляет моя супруга через три дня после произошедшей аварии. – В компании черти что творится. Меня никто и слушать не собирается.
- И правильно делают, - тяжело вздыхаю.
- Тогда начинай уже сам рулить, как положено! – повышает голос. – Голова на месте, руки работают, слух тоже. Дебилом не стал и ладно. А ноги.., - отмахивается и отворачивается. – Купишь себе новороченное кресло и будешь ездить на нем припеваючи.
Настя будто забывает о том, что врачи дают мне шансы встать на ноги. Но спорить с ней не хочу. Считаю это пустой тратой времени.
- Я вот, между прочим, - начинает не стесняясь предъявлять претензии, - сегодня не получила еженедельного платежа. Попыталась рассчитаться с кредитки компании, так там вообще счет оказался заблокированным! Ладно у меня была с собой наличность. Кое-как расплатилась в салоне. Стыдобище. Что обо мне подумали?! Я даже в такси наличностью рассчиталась, потому что с моей карты не прошло автоматическое списание. Это как так вообще?!
- Я заблокировал все счета, - говорю чистую правду.
Настя сначала бледнеет, потом становится какой-то нездорово-пунцовой.
- В каком смысле? – говорит совсем тихо, практически заикаясь.
- Нам нужно пересмотреть расходы, - говорю серьезно о своих намерениях.
- В честь чего это? – продолжает предъявлять претензии.
- В результате произошедших изменений в нашей жизни, - цежу сквозь зубы.
Я знаю жену. Против трат на мое лечение она не пойдет. А вот отдавать деньги из семейного бюджета на лечение постороннего нам человека не намерена.
- Понятно, - с ехидной улыбкой смотрит на меня, откидываясь на стуле и закидывая ногу на ногу. – Ну и как давно ты ее трахаешь?
*********************************************************
Он похоронил жену. И дал себе слово, что будет помнить о ней до конца своих дней. Но повзрослевшая дочь старшего товарища заставит пересмотреть убеждения…
https://litnet.com/shrt/cYfq
Подхожу к Наде ближе, чтобы посмотреть ей в глаза и объяснить все, что ей до сих пор не ясно.
- Давай проясним ситуацию, - разговариваю с ней как можно строже. - Я тебя оставил у себя не для сексуальной разрядки. А из искренних побуждений помочь тебе справиться с возникшими проблемами. Поэтому просто выбери себе место, где будешь спать, и подготовь себе постель сама, пожалуйста.
Надя смотрит на меня во все глаза и будто действительно не понимает, что спать она будет отдельно. Не знаю, чем руководствуется девушка, но очень надеюсь, что в этом плане у меня не возникнет проблем.
Глава 7. Варя
- Подвижность в ноге будет восстанавливаться долго. Нужно быть к этому готовой, - с улыбкой объясняет симпатичный врач средних лет.
Интересно: он моложе Назарова?
Вот блин. Все мысли, так или иначе, ведут к Назарову.
- В гипсе при хорошем раскладе вы пробудете еще недели четыре, а дальше необходима качественная реабилитация, - продолжает мужчина.
- А качественная насколько? – спрашиваю прямо, потому как знаю, что ни одно восстановление не проходит без вложения денежных средств.
- Есть процедуры, которые вам предложат в вашей клинике по месту прописки, - лицо становится серьезным. – Они может быть не совсем нужные в вашем конкретном случае, но отказываться от них не стоит. Это тоже физическая активность и укрепление мышечного корсета.
- А нафига мне мышечный корсет укреплять, если у меня сломана нога? – не выдерживаю, поскольку не люблю такие увиливания от ответа.
- В данном случае подразумевается не только мышцы пресса, - со смущенной улыбкой, - но и…
- Денег сколько нужно? – выпаливаю с раздражением.
Мужчина замолкает. Сначала смотрит на меня серьезно, потом…
- Мы можем… договориться, - неожиданно переходит на мягкий лилейный голосок.
Ухмыляюсь открыто. Могу только догадываться, что он имеет в виду. Долго рассусоливать тему не буду:
- Предпочитаете трахать калек?
Да, говорю очень грубо. Но не могу сейчас по-другому.
Я злая. Злая и обиженная на всех мужчин на свете.
- Предпочитаю сначала подсчитывать предполагаемые затраты, а уже потом шокировать суммами их родственников, - выдает с ехидной улыбкой и уходит.
Вот так вот. И ответил достойно, и нагрубил в меру. Ну и в принципе обозначил, что его «договориться» - это не близость к его или моему поврежденному телу, а просто определенная сумма. Может они здесь проводят реабилитации в обход кассы? За фиксированную сумму «договора».
В любом случае, мы с мамой не потянем подобное. Денег сейчас хватает только на необходимые жизненные траты. Когда отец умер, мама была уверена, что сможет сдавать мою квартиру и получать с нее доход. Возможно, мне бы не пришлось работать. Ну а если бы и работала, денег в семье было бы больше. Но родственники отца решили иначе.
Люди вообще совершают много гадких поступков. Ты считаешь, что знаешь их, а они…
Вот и Ваня вчера позвонил. Я думала, что хоть извинится за свое поведение. Нет. Просто предупредил, что они с коллегами скинулись немного и заказали нам с Львом Михайловичем две корзины с фруктами. Одну подороже, вторую попроще. Велел мне не перепутать.
Спрашивается: как я их перепутаю, если не увижу вторую?
Ясно лишь одно, что этот ханурик позвонил мне лишь для издевательств. Знает ведь, зараза, что мне плохо. Добить хочет.
И вот смотрю я уже второй день на эту нетронутую мной корзину с фруктами. И думаю: а чего так все хреново-то?! В какой момент я свернула не туда?!
Когда полезла со своими приставаниями к Назарову? Или когда начала встречаться с этим дебилом Ваней?!
К вечеру становится совсем плохо. И я, зная, что лежу в одной клинике с Назаровым, решаюсь до него дойти.
Моя мама ходит ко мне ежедневно. Также регулярно после посещения меня заходит ко Льву Михайловичу. Просто проведать и справится о здоровье. Потом она звонит мне и говорит, есть ли какие изменения. И так уже три дня.
Очевидцы аварии вызвали скорую помощь сразу. А вот бригада скорой нашла в машине Назарова документы владельца. Поняла, что и к чему, и сразу же привезла нас в супер-пупер навороченную частную клинику. Назарову-то в кайф. Он ведь к другому отношению не привык.
А я?
А мне страшно выписываться. Поскольку при выписке нам с мамой выкатят такоооой чек за оказание медицинских услуг. Оказалось, что меня оперировали. Сразу после аварии. Потом, наверное специально, накачали успокоительными и снотворными. Чтобы я меньше чувствовала боли. Одним словом, все для комфорта пациентов!
И для пополнения счета клиники…
Аккуратно встаю, пользуясь костылями. Нет, здесь не пресловутые деревяшки. Здесь современные модели с поддержкой рук. И я – человек, которому довелось пользоваться и теми деревянными моделями, и сейчас современными металлическими – могу смело утверждать, что «устаревшая» модель гораздо удобнее. Там можно распределить весь вес на опору, размещенную в подмышке. Здесь такого нет.
В итоге, пыхтя и уливаясь пОтом, я добредаю до палаты Назарова.
Входить боюсь. Поэтому делаю вид, что разглядываю холл клиники. Рассматриваю пост медсестры.
Мда… Если бы не авария, мне бы не довелось побывать здесь… Мы с мамой эту клинику обходили стороной даже при жизни отца, выбирая другие более бюджетные варианты.
Делаю глубокий вдох и… стучу по двери палаты. Неожиданно дверь так резко открывается, что я чуть ли не падаю вместе с костылями.
- Ой! Простите! – причитает парень, вышедший из палаты Льва Михайловича, ловя меня.
Парень крепко удерживает меня за талию. А мне… становится противно что ли…
- Отпустите меня! – громко рявкаю.
Молодой человек тут же слушается и отпускает.
- Ай! – я опять лечу вниз, но парень меня поддерживает опять.
Правда, теперь берет просто за локоть. Чему я благодарна.
- Спасибо, - цежу сквозь зубы, когда тот изворачивается и, поддерживая меня, одновременно поднимает мои костыли.
- Вот, - помогает мне взять их в руки, - еще раз извините. Я не ожидал, что так будет.
Дышу тяжело. Дверь прикрыта практически полностью. В узкую щель я вижу только очертания кровати и лежащего на ней человека.
- А я не ожидала, что здесь будет так… активно, - даже не знаю, что и говорить.
- Ильдар! – слышу голос Льва Михайловича и столбенею. – Кто там?
Парень сразу реагирует и открывает дверь, представив меня во всей красе. А это в потертом спортивном костюме, растрепанную и с дико вытаращенными глазами.
- Это я.., - только мямлю тихонько…
Глава 8. Лев
Варя. Варвара…
- Ты понимаешь, пап! Татка совсем извелась из-за этого дебила! – который час слушаю пустую болтовню своей дочери. – А я ей говорю: ну нафига ты с ним связалась! У него же ничего нет! Да ведь если бы не его родители! Ой, типичный мажор! Ну как рожать от такого!
Даже не смотрю на нее. Вся в мать. Хоть бы спросила, как я себя чувствую, чем занят все эти дни.
- Как вы себя чувствуете? – так и прокручиваю в голове вчерашний вопрос Вари.
Когда она вчера пришла, я готов был вскочить и побежать. Чтобы… обнять. Прижать к себе. Поцеловать, наверное…
Не знаю, что со мной происходит. Но явно, что что-то нездоровое.
И началось это не вчера. Не с того неловкого момента, когда она схватила меня за причиндалы. Не знаю, зачем она это сделала и на что рассчитывала. Спишем все на пережитые негативные эмоции и желание отомстить своему парню.
Знал бы, что этот идиот ее парень, давно бы его уволил.
Почему девушки настолько глупы? Почему среди нормальных мужчин выбирают самых отбросов общества? Неужели она не видела, что он клеится к каждой, кто имеет хоть какое-то влияние?
- А что такое ребенок?! – продолжает эмоциональный монолог Милана. – Это же… пеленки, вечные какашки, он орет постоянно! Я ей говорю, чтобы аборт сделала. А она ревет все. Уверяет меня, что тот исправится. Ха! Жди, когда это произойдет. Лучше бы сразу пошла к его родителям и все рассказала. Так же нельзя! Если уж решила привязать мужика к себе ребенком, сама бери все в свои руки!
Смотрю на дочь с… сожалением, наверное. Милана даже не смотрит в мою сторону. Вот вроде и сидит рядом, а в телефон уткнулась и рот не закрывает, рассказывая мне обо всех новостях.
- Можно я сюда сяду? – спросила вчера Варя, попросив сесть на мою кровать.
У нее сломана нога. Врачам пришлось делать операцию. Теперь предстоит длительное лечение. Девчонке тяжело не просто ходить, но и сидеть на простом стуле. Понадобилось сиденье повыше. Моя кровать. Разумеется, я разрешил.
Но разве я думал, что меня словно кипятком ошпарит от такой близости!
Нет, это все не вчера началось. И даже не с того момента, когда она пришла к нам в дом на праздник по случаю юбилея компании. Где ее обидели, унизили и оскорбили.
Стал замечать за собой, что смотрю на дочь приятеля, не как на маленькую девчушку, еще при его жизни и цветения. Жаль. Такой человек был хороший. Не просто мой заместитель. Не скажу, что друг близкий, но общались мы с ним и по семейным вопросам тоже. Он немного жаловался на дочь во время ее подросткового бунтарства. Я на свою. Со временем девчонки познакомились. Начали дружить и общаться, хотя и Варя старше Миланы на три года. Но девочки нашли общий язык.
А я поймал себя на мысли, что со взрослением Варя стала… просто шикарной девушкой.
Глаза, длинные волосы, чувственные губы. Ниже даже смотреть боялся. Только на фотографиях мог рассмотреть ее фигуру. В остальное время даже не смел глаза опустить. Боялся, что сорвусь и наделаю глупостей.
Со временем мне удалось побороть себя. Свое желание. Временами даже простую похоть. Мы похоронили ее отца. Вспоминая, как было сложно мне в тот момент, даже не представляю, насколько тяжело было ей. Ее матери.
Но я выдержал. Держал себя в руках. Отнесся к ней, словно к дочери. Помог с похоронами. А когда Варя пришла ко мне, чтобы попросить работу, с радостью предоставил ей такую возможность. Вакантного места у меня на тот момент не было. Но и отказать молоденькой девочке, которая нуждается в финансовой стабильности не мог. Да и не просто сказать нет «ребенку», пожелавшему стать взрослой и самостоятельной в финансовом плане. Такие пожелания обрубать на корню нельзя. Так и пришлось взять ее помощником в отдел. С одной стороны – зарплата. С другой – возможность попробовать все, что только есть в рабочей деятельности. Это же колоссальный опыт.
- Простите меня, пожалуйста, - начала плакать вчера Варя, пытаясь попросить прощения. – Это я виновата… Я… Я просто…
Я остановил ее. Нельзя сваливать ответственность на девочку, которой всего двадцать два. Во-первых, я мужчина. Во-вторых, я уже взрослый мужчина. И не намерен прятаться за спинами молодых и неокрепших девочек.
- Пап! А правда, что у нас проблемы с деньгами? – выводит из воспоминаний Милана.
Складывается ощущение, что это единственное, что беспокоит мою дочь. Во всяком случае, только сейчас она посмотрела на меня ясным и заинтересованным взглядом.
- Правда, - не хочу вдаваться в подробности.
Милана откровенно мешает мне витать в облаках. Я всю ночь не спал толком, вспоминая наш с Варей разговор. Снова и снова погружаясь в то непонятное мне чувство, которое ощутил во время, когда она села ко мне на кровать. Что-то такое отдаленное было с Настей. Но настолько отдаленное, что даже сравнивать глупо.
- Давай тогда я пока тебя заменю на фирме! – заявляет Милана, чем совсем спускает меня с небес на землю.
- Что сделаешь? – сдвигаю брови к переносице.
- Заменю, - пожимает плечами, смотря на меня, вскинув брови. – Пока ты здесь болеешь, я могу проконтролировать, как идет процесс…
- Чего, например? – сразу же подлавливаю дочь.
Милана закатывает глаза, вспоминая, с чем я работаю. Но поскольку она помнит только пафосное название фирмы и очень отдаленно представляет характер ее деятельности, морщит лоб и смотрит на меня с недовольством.
- Опять ты…, - дует губы, - вечно спросишь то, на что даже профессор ответить не сможет.
- Чтобы знать, чем занимается крупнейшая компания в стране, не нужно быть профессором, - недовольно смотрю на дочь.
Даже сердито.
Милана сразу видит смену моего настроения.
- Ладно, - встает со стула, - я пойду. У меня еще дела.
- Нужно заскочить в институт, а вечером готовится к коллоквиуму? – ехидничаю над дочерью, которая нигде не учится.
Милана лишь надменно повела бровью и молча ушла.
- У вас красавица дочь! – радостно восклицает Ильдар, который все это время тихо сидел в уголочке и заслушивался речами моей дочери.
Глава 9. Варя
- Вам, наверное, здесь скучно вечерами?
- Да, - соглашается тихо.
- Мне тоже, - смущенно отворачиваюсь. – Можно я буду приходить к вам каждый вечер?
- Лучше ночью, - уточняет он, улыбаясь лишь маленькими искорками в глазах.
Именно эти искорки заставили меня послушаться.
Почему? Ну почему я совершаю совсем нелогичные поступки, ранее мне не свойственные? Да чтобы я когда-либо опускалась до мести?
Впрочем… раньше меня подруги не предавали. Да еще и таким ужасным способом. И мой возлюбленный не изменял мне. Хотя Ваня и был единственным возлюбленным.
Почему? Почему я вообще на нем остановилась? Как могла не заметить, что он кретин?
– Так у нас будет больше времени общаться без посторонних взглядов и разговоров, - добавляет он смущенно.
А чего смущаться-то?
Я ведь все понимаю.
У него репутация. И, наверное, это единственное, что осталось у него в принципе.
Подвижности половины туловища ниже поясницы нет. Совсем. Даже руки работают плохо. Травма позвоночника. И этим все сказано.
Врачи обещают, что восстановление возможно. Но не дают точных прогнозов. Удручает лишь то, что Льву Михайловичу это не нужно.
- Я сбитый летчик, - говорил мне вчера тихо и с досадой в голосе.
- Не говорите так! – воскликнула я излишне громко и эмоционально. – Вы сможете встать на ноги. Я в этом уверена! Я помогу!
- Не горячись, - с тоскливой улыбкой просит меня остановиться.
Но я не горячилась.
Я чувствую свою вину. Да что уж там – я и виновата. Виновата во всем. Ни за что, ни про что решила использовать Назарова в своих мстительных играх. Невинного человека сделала инвалидом! Ладно хоть голова соображает. А уж ноги…
Время одиннадцать вечера. Мы не договаривались с Назаровым, в какое время я буду приходить. Возможно, он вообще думает, что я не приду. Но я приду. Я буду к нему ходить столько, сколько этого потребуется.
С трудом встаю с кровати. Я так и не привыкла к современным костылям и попросила маму привезти мне обычные. Деревянные. Близкие к сердцу что ли.
Она привезла. Видели бы вы лица персонала! Такого явно здесь не видели.
Частная клиника. Лучшая в городе. Самая дорогая. И мама с деревянными потрепанными костылями, взятыми на прокат. Тот еще видок.
Да и у меня сейчас не лучше. Но сегодня я пойду к Назарову в своем лучшем спортивном костюме. Причесываюсь, аккуратно прислонившись плечом к стене и опираясь второй рукой на костыль. Подкрашиваю реснички, стоя перед зеркалом в том же положении. Пользуюсь помадой.
Зачем я это делаю? Да просто хочется поднять ему настроение. Не уверена, конечно, что при виде меня он воодушевится. Но лахудрой к нему тоже идти не хочу.
Завершив все процедуры, посмотрев на себя в зеркало еще раз, выхожу из палаты на двух костылях. Ковыляю к палате Назарова. Мы не одном этаже, но в разных крылах. Здесь только одноместные палаты. Если честно, скучно до одури. Телевизор и телефон за целый день надоедает. На чтение книг и учебников сейчас просто мозгов не хватает. Все мысли вокруг Назарова крутятся. Хоть убейся.
Совесть замучила, видимо. Радует, что она есть в принципе.
Стучусь в дверь палаты Льва Михайловича.
- Входи! – говорит он чуть громче, но не кричит.
По пути к нему я никого не встретила в коридоре. Постовая медсестра тоже отсутствовала.
- Это я, - приоткрываю дверь, стараясь быть аккуратной, чтобы не выронить костыли.
Надо сказать, что с этой «устаревшей» моделью обходиться гораздо проще.
- Рад тебя видеть, - слегка улыбается Назаров, заставляя меня замереть на входе.
Не сразу, но все же отмираю и, наконец-то, вхожу в палату.
- А где ваш… сиделец? – вроде как стараюсь шутить.
- Отпустил домой, - улыбается чуть шире, но не открыто.
Начало хорошее. Видно, что у Льва Михайловича сегодня хорошее настроение. Разумеется, не от моего визита. Но это не главное сейчас совсем.
- Ох, и оторвемся же мы сейчас без надзора, - с энтузиазмом, но тихо, чтобы не помешать остальным пациентам, подбадриваю мужчину.
- Да уж, - тот даже порадовал меня коротким смешком.
Доковыляв до его кровати, вопросительно смотрю ему в глаза. Назаров лишь кивает головой, дав добро. Усаживаюсь к нему на край кровати. В его палате стоит большое кресло и один стул. И оба предмета низкие. Мне тяжело сидеть на них. Я даже не пытаюсь пробовать. Потому что, если плюхнуться вниз я еще смогу, то вот встать вряд ли. Никакие костыли не помогут. И Назаров не спасет.
- Как у вас дела? Чем интересным занимались весь день? Многих уволили? Сколько штрафов выписали? – заваливаю Льва Михайловича рабочими вопросами, на что он начинает смеяться.
Впервые вижу, как открыто улыбается этот человек.
Завораживающе.
Я даже не слышу, что он отвечает мне, а уже придумываю следующий вопрос, чтобы вызвать такую улыбку.
- Я представляюсь злобным боссом? – смотрит на меня с улыбкой.
- Почему сразу «представляяяяяятесь»? – наигранно кривлю губы. – Вы такой и есть. Лишить человека премии за то, что он кипятком на рабочем месте обварился! Это же каким нужно быть садистом! Правда.., - делаю паузу, - это было прикольно…
Назаров прищуривается, словно присматриваясь ко мне.
- Я лишил его премии за принесенный в офис кипятильник, - уточняет, но глаза при этом добрые.
- А мы просто всем отделом ржали, когда он уснул с кружкой кофе в руке и обварил себе самое драгоценное, - посмеиваюсь я опять, вспоминая курьезный случай, произошедший с одним из сотрудников.
- Да уж, - сетует Лев Михайлович. – Хоть камеры видеонаблюдения ставь по всему офису, чтобы предотвратить подобное.
Мда. Тогда пострадавший работник компании ушел на больничный. Оплачиваемый Назаровым. Вот боссу и пришлось наказать нерадивого сотрудника лишением премии.
- Это ж тогда девушки всего отдела будут ходить в туалет чулки поправлять.., - леплю первое, что приходит в голову, надеясь на смех своего собеседника. – Ой, Лев Михайлович… мужчины вам это не простят…
Глава 10. Лев
Я чувствую, как всё внутри меня сжимается, когда Варя нечаянно задевает моё бедро. Её нога касается меня там, где не должна бы. Сквозь тонкую простыню, которой я накрыт. Не могу себя контролировать. Впервые за все дни я чувствую… возбуждение.
Разговоры о сотрудниках, шутки Вари ниже пояса меня раззадорили. Но так не должно быть.
Я же не хожу. Нижняя часть тела — мёртвый груз. Хоть врачи и говорят, что есть шансы на восстановление, я давно смирился, что ничего ниже пояса не чувствую. Но вот это… это другое. Это не ноги, не кожа, не холод или тепло. Это желание, которое почему-то прорвалось сквозь травму, сквозь паралич, сквозь все мои попытки убедить себя, что так нельзя. Мгновение и вот мой член, будто предатель, уже напряжён, твёрдый под тканью.
А Варя… Варя смотрит на меня. Она вроде как и напугалась, поскольку, как и я, была уверена в обратном. Но быстро взяла и себя в руки, и… меня.
Точнее мой член…
- Варь.., - пытаюсь возразить, когда ее ладонь уверенно ложится мне на член.
- Тише, - говорит шепотом. – Мы должны убедиться, что нам не показалось.
- Но.., - я даже не в силах нормально возразить ей.
- Кто сказал, что реабилитация – это только физические упражнения? – смотрит на меня, вскидывая брови. – Я… не реабилитолог, конечно, - начинает наигранно смущаться, - но сеанс массажа могу провести…
Варя не сомневается. Ее рука начинает двигаться. Сначала осторожно, будто проверяя, но уже через мгновение увереннее и сильнее. Простыня приподнимается, и ее пальцы проникают под нее.
Напрягаю мышцы пресса, чего тоже не мог сделать все эти дни, как только не пытался.
- Варя.., - хочу остановить ее, но звучит как стон.
Она лишь ухмыляется, сжимая меня крепче. Ее вторая рука присоединяется к первой, и теперь она работает обеими. Одна у основания, другая скользит по стволу, смазывая его собственной влагой. Я настолько возбужден ее легкими и жаркими скольжениями, что чувствую, как начинает выделяться смазка.
Черт. Да я позывы в туалет не мог чувствовать! Еще днем Ильдар подавал мне утку строго по часам!
А тут…
- Чувствуете, - тихо ликуя, произносит Варя.
Она дышит тяжелее. Ее пальцы сжимают головку, проводят по ней, заставляя меня дернуться. Тут же замечаю в глазах Вари удовольствие от происходящего.
Нет. Не сексуальное. Эта девчонка настолько сильно считает себя виноватой, что сейчас пойдет на все, лишь бы внести свой вклад в мое выздоровление.
Лишь бы только…
- Не бойтесь, - словно читая мои мысли, - я только руками… Я не шалавистая девица, чтобы отсасывать у всех подряд.
Не могу ей ответить. Не могу думать. Только чувствую, как ее руки ускоряются, как ладони трутся об меня, сжимают, дергают, доводят до предела.
- Кончайте, - словно приказывает, смотря не прямо в глаза.
И я не могу ослушаться.
Все внутри сжимается, и я срываюсь.
Я чувствую.
Я чувствую, черт возьми!
Горячее, густое, пульсирующее. Так и выплескивается из меня, заставляя кровь сжигать меня изнутри в области груди. Варя ловит все в ладонь, не останавливая движений, пока я не начал дергаться плечами.
Дыхание мое сбилось. Потребовалась минута на его восстановление, в течение которой я не мог смотреть Варе в глаза. С трудом нахожу в себе силы, чтобы повернуть голову в ее сторону.
Варя улыбается. Довольная. Будто так и должно было быть.
- Это только первый сеанс нашего курса.., - шепчет кокетливо, вынуждая меня затаить дыхание.
Хочется умереть. Но так сладостно сейчас, что хочется повторить…
*************************************
- Рома, сынок! Помоги мне! Сейчас придет Владислав Игоревич. Мы все вместе идем в пиццерию. Пожалуйста, говори обо мне гадости!
- Зачем, мам?
- Так нужно!
- О, Рома, ты уже готов? – подошел к нам Владислав Игоревич. – Идем в пиццерию?
Рома смотрит на меня:
- Ты что? Какая тебе пиццерия?! Опять хочешь до центнера растолстеть? А потом ныть будешь, что тебя никто не любит, и джинсы не налезают.
Мужчина удивлен. Я в шоке.
- Ром, мы можем взять твоей маме молочный коктейль, - предлагает наш новый знакомый.
- Ой, не. От сладкого у нее сыпь на попе появляется.
https://litnet.com/shrt/Z5Js
На крылечке стоит толпа мужчин. О чем-то рьяно спорят, кричат. Это мне на руку. Не заметят. Приближаясь, замечаю и женщин. Причем не вульгарных девиц, а простых женщин, весьма привлекательных. Чувство страха при виде их немного проходит. У них есть свои дамы.
Я уже почти прошла мимо, как слышу громкий возглас одного из мужчин:
- Спорим! Вот смотри! Я все могу! – в голосе слышны пьяные нотки.
Слегка ухмыльнулась. Еще одного всей толпой стебут. В подтверждение моих догадок толпа громко завопила. Все как всегда. Даже не нужно быть…
- Стой! – на половине мысли меня резко одернули за руку.
Да так сильно, что я впечаталась в грудь одергивающего. Если бы моя скорость была больше, то при столкновении запросто сломала бы нос. Потому что это не грудь человека, а самая натуральная стена. Выстроена из булыжников.
- Что.., - невольно стали вырываться у меня ругательства.
Я только успела поднять глаза на мужчину и приоткрыть рот с началом гневной тирады, как тут же замолчала.
Нет. Не так.
Мне закрыли рот!
Да еще как!
Незнакомый мне мужчина, который не просто одернул, но и чуть ли не «вломил» мне по носу своей грудой мышц, теперь нахально напал на меня! Своими губами…
Первые две секунды я только таращилась на лицо незнакомца, который с закрытыми глазами стал меня лабзать.
Следующие пять секунд я пыталась отбиться. Но куда там… Где мои шестьдесят и его почти сто сорок?! Ну, сто сорок это образно. Хотя, судя по комплекции, мои предположения недалеко ушли от реальности. Я среднего роста, примерно сто шестьдесят пять. Но на мне каблуки. Поэтому смело прибавляем около десяти сантиметров. Несмотря на это ростовое преимущество, я так и бултыхаюсь у него на уровне груди. Здесь точно не меньше ста девяноста. О мощном телосложении поняла сразу, как только его рука оказалась на моей спине. Он прижимает меня сильно к себе. Если сейчас забудется и надавит сильнее, точно хребет мне сломает.
Глава 11. Варя
Сты-до-ба…
Вот прямо так. По слогам. Громко и четко.
Чтобы понятнее было. Чтобы дошло до меня, что это ненормально.
Просто НЕ-НОР-МАЛЬ-НО!
Я же адекватный человек?
До вчерашнего вечера была именно такой. Во всяком случае, такой себя считала. Но как вчера все завертелось и закрутилось…
Сама не поняла, как… Как я набралась смелости на такие… манипуляции?!
Я дрочила мужику…
И не просто мужику, а самому НАЗАРОВУ!
Кому скажи, не поверят.
Стоп.
Молчать об этом надо. Просто молчать. Если кто узнает, разговоров и пересудов не оберешься.
Хотя…
Я же вроде как отомстить хотела. Стервозине этой. Только вот совершила горькую ошибку, когда схватила Льва Михайловича в машине за…
Черт. Ошибка настолько горькая, что вспоминать о ней не хочется.
Только руки до сих пор горят. И сердце бешено колотится.
Не вспоминать об этом не получится. Вот никак.
Я не то, чтобы забыть об этом должна. Я должна помнить и принимать активное участие в становлении Назарова на ноги! Причем в буквальном смысле этого слова!
И если уж… чувствительность появилась в том самом органе… значит, нужно с ним и работать!
И как это сделать?
Это вчера я сошла с ума и просто повелась на обстоятельства. Я даже пообещала, что буду теперь «радовать» его ежедневно. Но мозгами-то понимаю, что на второй раз просто не решусь. Вот не решусь.
Я вчера даже простыню с него снять не смогла. Вообще не могу представить, как буду… смотреть на член Назарова. По ощущениям поняла, что он… большой. Вот прям здоровый такой. И меня смутила одна деталь. Я вроде как не почувствовала волосатости… Нигде. Я не хватала вчера его за яйца, но тыльной стороной ладони прикасалась к ним в процессе. Ничего не покалывало.
Такое вообще возможно?
Я слышала, что мужчины тоже посещают салоны красоты и удаляют в своей «зоне бикини» волосы. Но видела такое лишь в фильмах для взрослых. Да, зрелище… приятное. Весьма приятное…
Невольно начинаю возбуждаться.
- Только этого не хватало, - приподнимаюсь на подушке, усаживаясь удобнее.
Но между ног так и начинает зудеть. Перед глазами стоят гениталии актеров из порнофильмов. Гладенькие. Блестящие. Не буду лукавить и даже признаюсь самой себе, что такие мне чисто визуально больше нравятся. У Вани как-то с этим… В общем типичный мужик, не собирающийся в себе что-то менять. Хотя я и намекала.
Вот почему женщины должны регулярно очищать там все, а мужчины имеют права ходить заросшими?! Что за дискриминация такая?!
Возмущения в голове дают свои плоды. Желание потихоньку уходит. И хорошо.
Во мне сейчас просто играет длительное отсутствие секса. С Ваней в последнее время не очень частые встречи были. И всего несколько дней назад до вечера в доме Назаровых у меня закончились месячные. В общем, типичный чисто физический голод.
Надо бы сегодня ночью хоть немного разрядиться… Самой.
А что? У меня из мужчин был только Ваня. Не самый лучший любовник. Точнее – мне кажется, что есть и лучше. Девчонки в институте такие вещи рассказывают, что щеки пылать начинают только от представления. Уверена, что это все есть. Но я, как человек неизбалованный, довольствовалась тем, что есть. Да и вообще считаю, что в отношениях секс не должен занимать главную роль. Он важен. Но в современных реалиях его можно разнообразить и решить проблему недостаточного удовлетворения.
- Привет! – влетает в кабинет мама.
- Господи! – подпрыгиваю на месте от неожиданности. – Ты чего так пугаешь?
- А чего такого? – смеется и улыбается. – Я к тебе с радостной новостью! Тебя выписывают!
Бледнею сразу. Наверное. Во всяком случае руки сами собой затряслись.
- Как… выписывают? – говорю совсем тихо. – Завтра хоть?
- Неее, - отмахивается мама, - прямо сейчас едем домой! Дома полежишь, через три дня приедешь на рентген. Остальное по месту жительства.
Мама улыбается, а вот в глазах…
- Мам, - спрашиваю, поджав губы, - ты просто узнала, сколько стоят сутки пребывания здесь, да?
Мама застывает с натянутой улыбкой. Затем улыбка пропадает. На лице остается только вселенская скорбь.
Тяжело вздыхаю и поднимаюсь, чтобы собрать вещи. О Назарове я подумаю уже дома…
*****************************************
Они любили. Но не поняли этого сразу.
Они испугались своих чувств. Испугались брать на себя ответственность. Испугались становиться взрослыми.
Теперь они изменились. Стали сильнее физически, морально.
Смогут ли Рома и Люда разобраться в своей дружбе? Поймут ли, что их свела судьба? Или же опять, столкнувшись с ответственностью, испугаются и останутся просто друзьями?
https://litnet.com/shrt/j_HG
Вбегаю в приемный покой и вижу толпу мужчин. Хотя их всего четверо. Между ними затесался наш охранник и даже дежурная приемного покоя. В своем голубом костюме она слилась с пациентами.
Нет. Это не пациенты…
Пациент лежит на кушетке, приставленной вплотную к стене. Быстрым шагом подхожу к мужчине. В футболке с короткими рукавами, из-под которых литые мышцы сверкают даже сквозь слой крови. Вся одежда в крови. Лицо заплыло. На первый взгляд проломлен череп. Вид впечатляющий для меня, пугающий для простых людей. Меня-то уже ничем не удивишь.
Перевожу взгляд на мужчин. Им от двадцати до тридцати. Все сплошные качки. Высокие, мускулистые. Хорошо одетые. А главное, на них нет ни одной царапины. Только у двоих руки немного в крови. Смазанные пятна говорят о том, что это они принесли в больницу пострадавшего.
- Людмила Ильинична! – кричит дежурная приемного покоя. – Вот! Принесли! Я им говорю, что мы не справимся, у нас должного оснащения нет. И врачей тоже! Я уже связалась с Филатовской больницей, но они велели перезвонить врачу. А у нас вы одна сейчас на всю больницу! Что делать будем?!
Глава 12. Лев
- В компании черти что творится! – возмущается Настя, сидя в палате в кресле. – Мена ни до чего не допускают!
Смотрю перед собой. В одну точку. Вроде как в раздумьях, а вроде и слышу все, о чем причитает моя жена.
- А твой заместитель! – продолжает чуть ли не взвизгивать. – Я ему говорю: Дайте мне доступ к банковским счетам. А он мне: Не положено. Вот так, представляешь?! Я! Твоя жена! И не могу войти в банк с твоего же компьютера! Более того, он меня вообще выгнал! Я только присела в твое кресло. Только взяла в руки мышку. Хотела… проекты посмотреть, - тут же придумывает причину, - а он мне: Анастасия Юрьевна, будьте добры, покиньте кабинет владельца компании. На мои доводы, что я жена этого самого владельца, только молчание. Вот… морда кирпичом и молчание! Я уже не говорю о том, как они с Миланой вчера обращались! Это же уму не постижимо! Они…
- Почему ты не сказала Морозовым, что я оплачиваю пребывание Варвары в клинике? – решаю завершить бесполезный треп.
Настя тут же замолкает. Мне даже смотреть в ее сторону не надо. За двадцать два года совместной жизни изучил ее полностью.
Сейчас она отвела в сторону глаза, потому как я уличил ее в обмане. Но Насте не стыдно. Она смотрит с недовольством. Возмущена моим вопросом. Собой жена всегда довольна. Ей не придет в голову возмутиться своей тупоголовости.
- Я еще раз спрашиваю, - давлю вопросом. – Почему ты не сказала вдове моего прежнего заместителя, что я оплачу лечение и пребывание в клинике его дочери?
Мой голос тихий, но уверенный и настырный. Возможно, кто-то услышит злость. И будет прав.
Я зол. А когда я зол, я говорю совсем тихо.
Мне не свойственно повышать голос. Если я это делаю, значит, быстро отойду от предъявления претензий. Быстро забуду о случившемся. Быстро прощу человека. Зачастую именно так я поступаю со своими сотрудниками в компании.
Но когда я говорю тихо…
- Бесишься, что твою ненаглядную выписали? – начинает Настя нападать в ответ, говоря ехидным голосом.
Только молча поворачиваю голову в ее сторону.
Настя в буквальном смысле скукоживается под моим пристальным взглядом.
- Как тебе Ильдар? – жена пытается перевести тему.
- А как тебе? – спрашиваю напрямую, поскольку все понимаю и вижу.
Моя жена не дура, чтобы брать мне в помощь женщину. Молодую, пожилую – неважно. А вот молоденького паренька с кубиками пресса и накачанными бицепсами – это обязательно.
Настя сначала сидит в кресле. Смотрит мне в глаза, поджав губы. Я попал точно в цель. Наверное, это и движет ею, чтобы встать излишне резко с кресла. Перебирает в руках ручку сумочки, после чего кидает мне быстро:
- Я вижу, что ты в плохом настроении, - отворачивается. – Но мне нужно понять, - собирается с мыслью. – Ильдара уволить? Или он справляется со своими прямыми обязанностями?
В глубине души только ухмыляюсь.
- Да пусть справляется хоть с прямыми и ДЛИННЫМИ обязанностями, - говорю едко и строго. – Правила ты знаешь.
Настю начинает трясти. Но не от страха. А от ненависти и злости. Ко мне.
- Что мне передать Милане? – опять переводит тему.
- Передай, что если еще раз она или ее мать зайдут в мой рабочий кабинет, хоть в офисе, хоть дома, - уточняю, выделяя последние слова, - останутся с голой задницей. В прямом смысле этого слова.
Настя закусывает нижнюю губу. Это чтобы мне не брякнуть лишнего. Знает – мой ответ будет жестче.
Настя уходит. Я же начинаю заниматься саморазрушением.
Идиот. Почему я доверил жене такое важное дело?
Когда свидетели аварии вызвали скорую и стало понятно, кто пострадал, у врачей не было даже мыслей везти нас в какую-то другую клинику. Более того, все подумали, что я ехал с дочерью. Это уже в больнице при оформлении документов выяснилось, что Варя… посторонний мне человек.
Я это все знаю, потому как видел. Пришел в сознание, когда меня вытаскивали из-за руля. Варя была без чувств. Уже здесь в больнице мы с ней пересеклись – нас везли на каталках и врачи обсуждали наши предполагаемые травмы. У Вари были открыты глаза, но она была в прострации. Не понимала, что происходит. Я же все понимал и довольно отчетливо видел, но не мог сказать ни слова.
Меня оформили без документов. Врачам было достаточно посмотреть в мои водительские права. А вот Варю стали донимать вопросами. Поначалу ее записали, как Назарову Милану Львовну. Потом возникла необходимость узнать ее дату рождения. И вот тут, когда Варю уже увезли в операционную, врачи достали паспорт из ее сумочки.
Удивились. Посмотрели на меня. Наткнулись на мой хмурый взгляд и быстро исправили ошибки.
Дальше не помню. Меня отправили на обследование, во время которого то ли я потерял сознание, то ли уснул. Очнулся уже в палате. Рядом со мной была Настя. Ей я и прошептал, что Варя пострадала и что пусть врачи делают все, что надо. Я оплачу.
Тогда я был уверен, что Настя отнесется к произошедшему с пониманием. Ведь она была рядом во время скандала Миланы с Варей. Но… моя жена пустоголовая и ревнивая дура…
- Лев Михайлович! – влетает в палату Ильдар. – Вам что-нибудь нужно?
- Проводи-проводи, - киваю головой. – Главное – не торопись. Женщины должны уходить от мужчин удовлетворенными.
Ильдар столбенеет на месте. Отвожу один уголок губы в сторону в презрительной ухмылке. Я знаю свою жену. Эта курва подминает под себя любого мужика. Не обольстит, так застрашит. Даже я когда-то попал под ее обаяние и очень долго страдал от измен жены.
Парень уходит, чудом не упав, поскольку совсем запутался в ногах. Я же начинаю думать, что мне мой заместитель потребуется и здесь.
Поскольку рядом со мной Ильдар и Настя, клиника гудит от нашей Санта-Барбары.
Насте настолько приелась обыденность, что она предпочитает разнообразие. До меня дошли слухи, что моя жена не гнушается сексом в туалете с санитаром своего мужа. Также до меня дошли разговоры, что Варю записали в мои любовницы. Впрочем, это было понятно по лицам медсестер еще в момент изучения паспорта девушки.
Глава 13. Варя
- Это же безумно дорого, - практически шепчет в трубку мать.
- А чего ты так тихо говоришь-то? – шепчу и я, подтрунивая над родственницей.
- Да… такие цифры страшно вслух произносить, - сетует мама.
- Не переживай, - смеюсь над ней. – Не нам же платить.
- Вот именно, - делает акцент на словах. – И еще неизвестно, что этот Назаров попросит взамен.
- Что попросит, то и получит, - говорю заговорщицки.
Мама замолкает. Но ненадолго.
- А… А почему ты была в его машине в момент аварии? – начинает и до нее доходить весь смысл произошедшего.
- Да-да, мама, - говорю увереннее, - ты права. Именно так все и обстоит. Поэтому… пока, - улыбаюсь, - мне нужно навестить свой щедрый «кошелек».
- Варь! – кричит мать в телефон, но я отключаюсь.
Фуууух…
Это я с мамой говорю уверенно о нашей «связи» с Назаровым. Возможно, кому-то еще смогу выпалить. В сердцах или просто набравшись смелости. Вот только с самим Назаровым мне непросто.
Сразу после звонка за мной приехал его человек, чтобы проводить меня обратно в клинику. Я пробыла дома ночь и поняла, что без тех обезболивающих, которые мне кололи в клинике, терпеть послеоперационный дискомфорт просто невыносимо. Поэтому сразу, как только приехала сюда, попросила сделать себе укол. Боль практически сразу стихла. Настроение заметно поднялось.
Ко мне пришел тот же врач. Улыбнулся лукаво, будто все понял про меня и про Назарова, и объяснил ход дальнейшего лечения. Оказывается, чтобы быстрее произошло сращение кости, мне нужно пройти несколько сеансов аппаратного лечения в физкабинете. Более того, мне назначили ряд препаратов в виде внутримышечных инъекций. Одним словом, лечение мое продлится в течение двух недель. И это минимальный срок. Потом, возможно, потребуется еще что-то. Но загадывать наперед не будем. Пока мне достаточны и две недели.
Их бы выдержать…
Нет, не в том смысле, что Назаров принуждает меня к чему-то. Я сама пойду на все, лишь бы он на ноги встал. Как говорится – я тебя в кровать уложила, я тебя и подниму. И пусть таким… пикантным способом. На войне все средства хороши. А в нашем с ним случае, эти средства действительно приятны. Во всяком случае ему точно.
Вот как только перебороть свой страх и пойти к нему еще раз?
Я-то позавчера так решительно заявила, что это только начало курса. С таким воодушевлением вернулась в больницу. А вот дальше мой запал прошел. Чем ближе к вечеру, тем волнительнее.
Ближе к полуночи все же набираюсь храбрости. Настораживает лишь, что сам Назаров так и не позвонил мне за весь день.
Не позвонил, не написал.
Может… вообще меня не ждет?
Тогда я буду выглядеть полной идиоткой, которая начала трезвонить о связи со Львом Михайловичем, а ее нет. Одну дрочку за связь не зачтешь.
Надо хотя бы две… Ну или все эти две недели попотеть…
В обнимку с костылями дохожу до палаты Назарова. Совсем рядом с ним пост медсестры, где сейчас сидит женщина в годах, но ухоженная и даже немного лощеная. Она окидывает меня взглядом и не сдерживает надменной улыбки. Сверлю и я ее презрительным «выпадом», отчего та даже голову опускает, прячась за стойкой.
Ой, мне бы столько уверенности внутри…
Внешне взгляд злой в сторону окружающих. Сама же трясусь, как суслик, от страха.
Стучу. Тихонько.
- Войдите, - отзывается Лев Михайлович.
Открываю дверь.
- Можно? – стараюсь улыбаться уверенно и приветливо. – Здравствуйте! – пересекаю порог его палаты после разрешающего кивка головой. – Я вас не потревожила? – шепчу, закрыв за собой дверь, но продолжая стоять на входе.
Моя коленка трясется. Трясется, наверное, и вторая, но пока она в гипсе и этого не чувствуется.
- Я ждал тебя, - немного грустно и даже как-то обиженно.
- А я сначала все дела улаживала, - ковыляю с костылями к его кровати, раз уж пришла. – Потом с мамой по телефону общалась. Можно? – киваю головой на кровать Назарова, и присаживаюсь после одобрения. – Она так переживает за стоимость моей реабилитации, - заговариваю не ЕМУ, а СЕБЕ зубы, чтобы успокоиться и расслабиться под пристальным взглядом взрослого мужчины. – Говорит, что мы никогда не смогли бы позволить себе это. И это правда, - тяжело вздыхаю. – Даже при жизни отца мы не позволяли себе лечение в этой клинике.
- Я же обещал все оплатить, - крутит большими пальцами, держа руки в замке.
- Обещали, - улыбаюсь, замечая, что это мне дается гораздо легче. – Но я хочу, чтобы вы знали, - набираюсь смелости. – Я в долгу не останусь.
Нагло? Еще бы! Я не то, что долги отдавать должна! Да я сама на его член бросаться обязана, чтобы вымолить прощение за свое поведение в машине.
- Варь.., - отворачивается от меня устало.
- Вам не понравилось? – бью сразу, чтобы самой не соскочить с намеченного пути.
Лев Михайлович вновь смотрит на меня. Глаза нежно-голубого оттенка становятся бирюзовыми. Наверное, сердится на меня сейчас. От страха начинает так сильно биться сердце, что вот-вот выпрыгнет.
- Варь.., - пытается и дальше возражать, но мои пальцы уже находят край простыни.
Делаю резкий вдох и срываю ткань одним движением.
Он лежит передо мной обнаженный. Нижняя часть тела бледная. Даже немного синюшная.
Но там…
Я задерживаю дыхание.
Он выбрит. Полностью. Гладкий, ровный, без единого волоска. Как в тех фильмах, которые я периодически и просматривала, чтобы насладиться… эстетикой мужского тела.
Но главное – член… который уже напряжен, будто ждал этого.
- Боже… - вырывается у меня шепотом.
Я не думала, что это так заведет меня. Но между моих ног уже горячо и влажно. Я протягиваю руку, касаюсь его.
- Можно?.. – спрашиваю, хотя знаю ответ.
Лев Михайлович молчит. Только смотрит. Напряг все свои кубики пресса и молчит.
Я будто боюсь, что Назаров прогонит меня, поэтому действую быстро.
Мои пальцы обхватывают член. Твердый. Горячий.
Глава 14. Лев
В густой тишине палаты смотрю на Варю.
В глазах страх и недоумение. Не от моих слов, а от того, что она натворила минутами ранее. Девчонка всерьез взялась за мое восстановление. Но я же не слепой. И не глухой. Я видел, как она содрогалась от быстро прошедшего оргазма. А еще я слышал ее стоны. И вот они как живительный эликсир омыли мое сердце.
Варя сидит, не шевелясь. Даже страшно за нее стало. Ощущение, что и не дышит вовсе. Веки опущены, щеки пунцовые. Ресницы дрожат, словно плакать собралась. Но когда я подаюсь вперед, чтобы принять ее в свои объятия, Варя вновь смотрит на меня широко раскрытыми глазами, в которых читается все…
- Садись ко мне, - говорю тверже, чем планировал.
Она вздрагивает. И что-то мне подсказывает, что это не от страха. А от предвкушения.
- Как.., - пытается спросить меня, но я не даю ей договорить.
Опираясь на руки, подтягиваюсь и прямо сажусь на кровати.
Ее глаза расширяются.
- Вы... вы можете сидеть? – спрашивает, практически не подав голоса, а лишь шевеля губами.
Ухмыляюсь, но получается злобно.
- Твой предыдущий сеанс пошел на пользу моему восстановлению, - говорю, стараясь придать голосу хоть немного нежности, но не получается.
Варя сидит и покорно ждет моих указаний. «Приказываю».
Беру ее за плечи, чтобы развернуть к себе спиной. Она аккуратно кладет ногу в гипсе на постель. Спина прямая. Вся натянулась, как струна. Вот-вот разорвется от напряжения. Не прошу ее податься назад. Сам подсаживаюсь ближе, отмечая, что руки мои стали работать гораздо лучше. В них появилась сила. Не зря я сегодня весь день работал с гантелями.
Приезд Вари в клинику дал определенный заряд бодрости. Появилось желание работать. Встать на ноги.
Пристраиваюсь так, чтобы Варя оказалась между моих ног.
- Расслабься, - шепчу ей в ухо, чувствуя, как ее мурашки пробегают по коже.
Мои руки скользят вперед, уверенно беря девушку за талию. На Варе спортивный костюм. Легкая трикотажная ткань сейчас только помогает нам. Одна рука медленно поднимается по ее животу, другая опускается ниже.
Варя вздыхает, когда мои пальцы находят край ее трусиков.
- Лев Михайлович... - ее голос срывается, но протеста нет.
Не тороплюсь. Пальцы правой руки проникают под ткань, находят уже влажную, горячую кожу. Варя резко вдыхает, когда касаюсь ее.
- Ты вся дрожишь, - говорю я, чувствуя ее напряжение.
Но уже не от моих движений. Варя не искушена мужскими ласками. Поэтому еще больше хочется именно приласкать ее. Не трахнуть, как обычно это происходит с девицами, которые сами на шею вешаются. А именно дать девочке то наслаждение, которое должна чувствовать каждая любимая женщина.
Я слишком долго этого ждал. Желание отдать ей всего себя только увеличивается, когда левая рука скользит вверх, приподнимая резинку толстовки вверх и нащупывая стоячую грудь.
Грудь упругая. Твердая. Сжимаю, провожу большим пальцем по соску, и он тут же твердеет.
Варя расслабляется. Откидывает голову мне на плечо, дав возможность томно дышать ей в ухо и лизнуть мочку. Ее дыхание сразу же сбивается.
- Так хорошо, - вырывается у нее.
От ее голоса внутри начинает все пульсировать вновь. Стараюсь себя контролировать.
Целую ее шею. Медленно, чувствуя, как бьется ее пульс. Стараюсь своим сердцем поймать ее ритм. Язык скользит к мочке уха. Захватываю её губами, слегка покусываю.
Варя стонет. Ее бедра непроизвольно подрагивают.
Пальцы, находящиеся у нее в трусиках, работают увереннее. Ласкаю ее медленно, но настойчиво, чувствуя, как она становится мокрее.
- Я... я думала... – пытается говорить, но я прерываю ее, усиливая давление.
- Думать не надо, - опять отдаю приказ.
И Варя слушается. Делает рывок головой в сторону от меня.
Тело выгибается. Хватается за мои бедра. Ногти впиваются в кожу.
Ускоряю движения, чувствуя, как ее мышцы напрягаются, как она приближается к краю. От массирования клитора перехожу к более властному захвату, проникая пальцами в ее влагалище. Орудую внутри нее, подключая все свои знания женского тела.
- Лев... Мих… - хочет произнести мое имя, но настолько сильно отдается порыву чувств, что начинает заикаться, задыхаясь.
Это сводит меня с ума. Еще немного и я сам кончу. Просто от того, что она в моих руках. Только сейчас могу себе признаться, что именно этого я и хотел. Хотел, когда еще ее отец был жив. Я просто хотел ее. Как женщину. Но буду проявлять уважение к отцовским чувствам. Буду играть по ее правилам, не позволяя себе лишнего. Пусть задает характер нашим встречам. А со своими чувствами я справлюсь. Справлялся же эти годы.
Оргазм Вари накатывает волной. Вся сжимается вокруг моих пальцев. Тело дрожит, словно дергается в судорогах. Голову то наклоняет вперед, то запрокидывает вновь мне на плечо, пока я не останавливаюсь. Продолжаю массировать клитор и крепко сжимать ее груди, пока не чувствую, что она уже перевозбуждена. Пока ее стоны не становятся почти болезненными.
Только тогда отпускаю.
Только тогда понимаю, что так со мной не кончала еще ни одна женщина. Просто от моих пальцев…
Варя обмякает у меня на груди, тяжело дыша. Она не собирается быстро убегать. Восстанавливает дыхание, хватая жадно воздух ртом.
Чувствую, как мой собственный член не просто напрягся. А вот-вот разорвется от возбуждения и отсутствия соответствующей разрядки. Я старался держаться. Старался себя контролировать, но получается плохо. Возможно, сказывается полученная травма. Хотя сейчас мой член стоит таким колом, что и не скажешь о парализации нижней части туловища.
- Спасибо, - выдавливает из себя, наконец-то найдя силы на разговоры.
- Обычно я плачу за массаж деньгами, - шепчу ей в ухо, тяжело дыша от дикого возбуждения. – Но тебя буду благодарить ласками…
Я не спрашиваю. Я просто констатирую факт.
- Согласна, - с улыбкой и, чуть повернув голову ко мне, все же дает свой ответ Варя.
Глава 15. Лев
Варя уверенно держит мой член рукой. Я же чувствую, как ее бедра непроизвольно подрагивают, будто тело требует большего. Рука все еще между ее ног. Пальцы скользкие от ее возбуждения.
Видя мое замешательство, Варя слегка поворачивается корпусом, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.
- Пора перейти ко взрослым играм, - выражение ее лица становится слегка стервозным.
Это не наивная девочка. Да это и понятно было сразу. Вот только ее цели мне непонятны.
- В качестве терапии достаточны и оральные ласки, - пытаюсь быть строгим, но характерная для сексуального возбуждения хрипотца выдает мою нервозность.
Уголки губ Вари отводятся в стороны. Она смотрит на мои губы. Потом на нос. Вновь устремляет свой взгляд мне в глаза.
- Но нам же хочется бОльшего, - говорит томно, прекрасно чувствуя, как пульсирует мой член в ее руке, требуя иного внимания.
Долго смотрю на нее, пытаясь понять, куда приведет наша с ней своеобразная терапия потом. Мое молчание сейчас принимается за вопрос. На который Варя быстро отвечает.
Отворачивается, отпустив меня.
Но только лишь для того, чтобы приподняться, цепляясь за край кровати, и стянуть с себя штаны вместе с трусиками. Гипс на ее ноге мешает, но Варя упрямо освобождается от одежды. Следом летит толстовка. Девчонка срывает ее одним движением, сбрасывая рывком на пол и мотнув головой, отчего длинные распущенные волосы раскидываются мягкими волнами по обнаженной спине в очерченными лопатками.
Ее жест, как удар мне по голове молотком. После которого разум совсем покинул меня. Осталось только похотливое желание трахнуть эту девчонку так искусно, чтобы она вопила о пощаде.
Поэтому, когда Варя вновь упирается руками о мои бедра, я просто помогаю ей сесть на меня сверху. Она по-прежнему спиной ко мне. Хватаю ее крепко за задницу и помогаю медленно опускаться.
- Медленно, - зачем-то предупреждаю, чувствуя, как ее горячее, влажное тело касается моего члена.
Она кивает, чуть повернув ко мне голову. Закусывает нижнюю губу, чтобы потом облизать ее кончиком языка. Опускается ниже, заставляя меня выдохнуть рывком. Головка скользит между полных губ, и я слышу ее резкий вдох, когда она принимает меня внутрь.
- Боже… - вырывается у нее, когда садится до конца.
Прикусываю себе язык, чтобы не сказать то же самое.
Чувствую, как она обхватывает меня изнутри.
Горячая. Тесная.
Идеальная.
Мои руки держат ее за бедра, помогая двигаться. Но она сама начинает подниматься и опускаться, находя ритм.
Нужный НАМ ритм.
Даже не понимаю, как это возможно.
Мы занимаемся сексом с ней в первый раз. А настолько чувствуем друг друга, что даже не нужно ничего говорить. Я только слышу ее сбивчивое дыхание и понимаю, насколько близко она к оргазму.
Гипс мешает. Варя не может широко развести ноги, но это только делает каждое движение более ощутимым.
Начинает двигаться резко. Импульсивно. С легким стоном. Отчего теряю контроль над собой и начинаю властвовать над ней, находясь внизу.
- Ааа.., - стонет, запрокинув голову мне на плечо, когда я вхожу особенно глубоко.
Мои пальцы впиваются в ее бедра. Помогаю ей, поднимая и опуская, ускоряя темп, когда Варя приближается к концу и начинает просто наслаждаться моментом, сбиваясь. Она становится все влажнее. В глазах у меня уже звезды, отчего становится страшно на секунду. Возможно, это и есть сердечный приступ. Или инсульт. Все же мне за сорок.
Ее внутренние мышцы сжимают меня так, что едва сдерживаюсь. Хочется закричать.
- Варя… - вместо крика мой голос звучит хрипло, предупреждая.
Но Варя тоже уже близко. Ее дыхание срывается. Тело напрягается гораздо сильнее, чем когда я ласкал ее пальцами. Чувствую, как она начинает трястись.
Хочет что-то мне сказать, но задыхается. Не обращая внимания на свое дыхание, начинает двигаться с остервенением, сжигая меня изнутри.
- Ааа… Да.. Да.., - слышу прерывистые крики, понимая, что сейчас она начнет кричать.
Когда мой член стискивается ее влагалищем настолько сильно, что начинает темнеть в глазах, быстро закрываю ее рот ладонью.
Прижимаю Варю спиной к груди, чувствуя себя настоящим маньяком в этот момент.
- Давай вместе, - шепчу в ухо, в очередной раз дав указание.
И Варя кончает. Сжимая меня в горячих спазмах…
Она кричит мне в руку. Сжимаю ей лицо рукой сильнее, забываясь и выплескиваясь ей внутрь горячей спермой. Ее так много, что в голове сразу возникает картинка произошедшей аварии. Мелькнула мысль, что она пошла мне на пользу.
- Еще.., - требую от нее продолжения, делая несколько рывков вверх.
Перед глазами становится темно. Такого длинного оргазма я никогда в жизни не испытывал. На секунду становится действительно страшно за свою жизнь.
Хватаюсь за Варю, чтобы не «упасть». Кладу руку на ее плоский живот и вдавливаю его с силой. Чувствую судорогу под пальцами. Рука на лице Вари начинает ослабевать. Обессиленно она падает вниз. На ее бедро.
Варя опять кладет голову мне на плечо.
Дышит тяжело. Но дышит.
Только сейчас понимаю, что в таком экстазе мог просто задушить девчонку.
Лбом упираюсь в ее плечо. Пытаюсь отдышаться.
Сердце Вари колотится так сильно, что теперь уже становиться страшно за нее.
- Ты как? – шепчу в ухо, слегка повернув голову, но не отрываясь от ее плеча.
- Это был мой лучший секс.., - шепчет совсем тихо, все еще не восстановив дыхание.
Ухмыляюсь где-то внутри себя. Только благодаря своей беспомощности я сейчас с ней. Только благодаря аварии я наконец-то стал самим собой. Перестал играть в притворство. Перестал быть воспитанным и благородным по отношению к ее семье.
Я могу смело признаться, что мною двигала похоть. Я могу вспомнить те картинки, возникающие в моей голове, как жестко трахаю дочь своего заместителя, поставив ее раком. Которые я так гнал от себя и пытался забыть.
Глава 16. Варя
- Варвара Константиновна, - улыбается врач, имя которого я так и не запомнила, - я смотрю, что вам гораздо легче и удобнее в новом гипсе.
- Да, - соглашаюсь с мужчиной, - теперь я стала мобильнее. А это дает определенные возможности в постели, - начинаю закручивать локон на палец. – Ну вы же понимаете, о чем я…
Лукаво улыбаюсь, смотря за реакцией мужчины. Тот лишь ухмыляется, но взгляда с меня не сводит.
- Задавайте уже свой каверзный вопрос, - словно по-настоящему разрешаю ему не сдерживаться.
- Да.., - пожимает плечом, - какие тут могут быть вопросы? Все предельно ясно.
Я артистично заигрываю с врачом, пытаясь понять, что нового в сплетнях больницы. Чего говорят еще о… нас с Львом Михайловичем…
О том, что я его любовница болтает вся больница. Вот только за пределы данной организации разговоры не выходят. А жаль.
Я задалась целью оповестить всех и всюду, что сплю с Назаровым. Зачем?
Поначалу думала, что таким образом отомщу Милане и Ване. Теперь же хочется чего-то другого.
Мы с Назаровым уже две недели в тесных отношениях. Довольно тесных…
Я не стесняясь прихожу к нему вечером. Провожу с ним практически всю ночь. Ухожу довольной кошкой в весенний период. И к вечеру опять изнываю от нетерпения. Не думала, что мужчина за сорок, да еще и парализованный наполовину, может так много и… качественно.
Вот последний критерий уничтожает все мои моральные принципы. Мама пытается вбить мне в голову, что так нельзя. Что я разрушаю семью. Я же не признаюсь ей в том, что изначально его доченька разбила сердце мне, выбрав в качестве мужика на разок моего возлюбленного. Ведь я любила Ваню.
Да, сейчас я начинаю понимать, что это была не та любовь, о которых пишут в книгах или снимают фильмы. Но своей изменой он сделал мне больно. Больно настолько, что я растеряла все зачатки житейской мудрости.
Чтобы Я! Да еще и с женатым! Да НИКОГДА!
Для меня женатые мужчины были не мужчины. Я на них даже не смотрела, как на мужчин. Не могла оценить их привлекательность, телосложение. Вообще не воспринимала их в качестве желанных объектов. Вот такой я несовременный человек. Пока мои однокурсницы крутили задницами в поисках богатых папиков, я искала любовь. Выбирала себе мужа.
И к Назарову полезла в машине только ради мести. Правда, сейчас понимаю, что ответь он мне тогда, я бы просто напугалась и сразу соскочила с темы. Это здесь в больнице, узнав о последствиях своего глупого поступка, решилась на секс с мужчиной, от которого на работе просто шарахалась.
А дальше…
Дальше пошло желание. Похотливое, наверное, все же…
Мне просто хочется секса с Назаровым. Вот безумно.
Пока я могла порадовать его только минетом и сесть на него сверху. Оргазмы Льва Михайловича дали свои плоды. Теперь он уверенно сидит на кровати, на стуле или в кресле. Может самостоятельно пересесть с кровати на стул, в кресло, и вернуться обратно. Я помогаю, поддерживаю, потому как прежних болей в ноге нет. Своеобразная «мобильность» Назарова помогла разнообразить наши ночи.
Сегодня мне сняли гипс. Сделали рентген. Проверили после операционный шов. И еще раз наложили гипс, но уже не упаковывая колено.
Я могу встать на колени. В предвкушении попробовать новые позы с Назаровым с улыбкой провожаю врача, который так и не порадовал меня колкостью.
- Можно? – неожиданно вырывает из мечтаний знакомый голос.
- Лев Михайлович! – подпрыгиваю на месте и тут же скидываю ноги с кровати.
Я готова бежать ему навстречу, чтобы обнять и приласкать сразу же. Но… суровый взгляд Назарова и останавливающий жест рукой охлаждают мой пыл.
- Я ненадолго, - хмуро буркает, прикрыв за собой дверь.
Назаров впервые приехал на инвалидной коляске ко мне в палату. Несмотря на то, что техника у него современная, с каким-то там навороченным мотором, Лев Михайлович всегда ждал меня у себя.
И я принимала его правила игры. Даже когда у меня были критические дни, мы впадали в безумие. Я радовала Назарова оральными ласками. Он же тискал меня до такой степени, что за ночь меня накрывало волной оргазма несколько раз.
Как он это делает?!
- Я знаю, что тебе сегодня поменяли гипс, - подъезжает чуть ближе ко мне, но лицо недовольное.
- Да, - улыбаюсь и радостно выставляю ногу вперед, - смотрите! Теперь я могу сгибать оба колена!
Демонстрирую ему свои возможности, подогнув обе ноги под кровать, насколько смогла.
- Я рад, что ты довольна, - опять хмуро отвечает и просто повергает меня в шок. – Меня выписывают.
Почему-то небо падает мне на голову после этих слов. Сердце бешено колотится. На спине проступает холодный пот.
- И.., - хочу подвести итог его визита, но Назаров перебивает.
- И я оплатил все твое лечение, - добавляет мужчина. – С учетом твоего пребывания в больнице.
- А.., - опять хочу уточнить, но он вновь не дает мне закончить мысль.
- Я думаю, что тебе будет тяжело ежедневно посещать занятия во время реабилитации. Поэтому у тебя есть выбор – или ты остаешься в больнице до полного окончания курса, или я выделяю тебе машину с личным водителем, который будет возить тебя в центр из дома.
- Да пофиг на реабилитацию! – неожиданно вскрикиваю. – Что будет…
- На работу ты можешь вернуться, - даже не старается сдерживать свое недовольство моим выпадом, - сразу, как только тебе закроют больничный лист.
Взгляд Назарова злой. Он никогда не смотрел на меня так.
Да если бы раньше он просверлил меня, я бы в обморок грохнулась!
Но сейчас…
Мною движет злость. Аналогичная его.
Вскакиваю с кровати. В два шага преодолеваю расстояние между мной и его инвалидной коляской. Теперь я могу ходить без костылей, поэтому сделать это было не трудно.
А вот с остальным…
Мой сиюминутный порыв рассыпается сразу, как только я чувствую волну ненависти от этого мужчины. От него исходит поток запрета. Наверное, именно так расстаются с любовницами.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги