Измена в 42. Уроки любви

Глава 1

Муж – предатель, и я требую развода. Столько лет я была слепа. Какое же убогое нутро из него полезло! Как все это пережить?

Но я изменюсь. Ради детей я готова на все!

Стояла, не дыша, заглядывая в щель приоткрытой двери. Сердце вырывалось из груди, словно каждый его удар бил молотом мои хрупкие надежды. Я никогда не подслушивала, но в тот момент нечто неведомое толкнуло меня на это, словно предчувствие грядущей катастрофы.

— ...Альбин, я сам хочу чаще с тобой встречаться, — донёсся голос моего мужа.

— Я не заметила, — ответила она, явно обижаясь, но играя лукавством.

Это точно был голос Вадима! Я не могла спутать его ни с каким другим.

— Ты мне дорога.

Что?! Он это сказал малолетке Альбине?!

Последние крохи надежды бились в груди: может быть, я неправильно поняла, может, ошиблась? Но голос Альбины, которую я знала с детства, резал наживую.

— Я тоже никогда не думала, что ты мне станешь так важен. Я хочу... сейчас хочу...

Дальше я слышала только возню и неразборчивый шёпот. Или это у меня в ушах звенел так, что казалось, голова сейчас взорвётся?

Слова били по мне словно пощёчины, каждое как осколок разбитого стекла. Сердце грохотало в ушах, заглушая всё вокруг.

Не дыша, я осторожно заглянула внутрь и увидела, как Альбина наклонялась, опираясь на бедро Вадима, и опустилась на колени...

Боже! Нет! Что же это было?!

Картинка перед моими глазами перевернула мир, сделала его невыносимо чужим. Моя душа кричала от боли и унижения. Я не верила, не могла поверить!

Это было словно удар под дых от двух самых близких людей...

От мужа и...

В нашем доме! Он изменял мне в НАШЕМ с ним чёртовом доме! Что у него было в голове? Здесь же дети, мама! В нашем гнёздышке, которое я холила и лелеяла. В атмосфере, которую строила на любви, искренности и уважении. Он буднично просил эту змею сделать ему...

— М-м! — стонала Альбина, непристойно выгибая спину.

— Ну доставай скорее, — хрипло откликнулся Вадим, опуская руку на её затылок, подгоняя.

Я была в шоке. В ступоре. Казалось, всё вокруг рухнуло, и я стояла посреди развалин своей жизни. Хотела ворваться, прекратить это! Вырвать навсегда из памяти эту картину. Вцепиться ногтями в волосы этой сучке и отбросить её от своего мужа! Но я была парализована, ноги не двигались, как будто вся моя воля испарилась.

Сердце рвалось на части, как ветхая тряпка, которую безжалостно рвали на куски.

За пару часов до этих событий.

— Олеж, ты ручки мыл? — с легкой серьёзностью обратилась я к сыну.

— Ага, — кивнул он, и пара виноградинок исчезла в его рту с ловкостью фокусника.

— Утром? — продолжала я изображать строгую маму.

Сын скорчил уморительную мордашку и поочерёдно вытер липкие ладошки о чистое полотенце.

Еле сдержала порыв закатить глаза.

— Всё, мам, чистые. Не переживай! — сказал довольный Олежка и, как стрела, помчался в тенёк под навес, чтобы забрать планшет и продолжить битву в онлайн-игрушке с друзьями. Десять лет — возраст был ещё тот. Улица уже так не захватывала, как гаджеты.

Солнце ласково припекало, июльский денёк радовал безупречной погодой и кристально чистым небом. Таня мыла фрукты, а я почти как фуд-декоратор очищала, резала и красиво раскладывала всё на тарелках. Когда наши мужики придут, надеялась, что они оценят, прежде чем накинутся на еду, как стая голодных волков!

— Какая у вас здесь красота! — Таня окинула взглядом сосновый бор, раскинувшийся за верандой. — Здорово, что выбрались. В городе такой ад, асфальт плавится. Завидую вам! Говорю Игорю: давай возьмём где-нибудь в деревне халупку недорого. Подлатаем, всё лето будем кайфовать. Какой там?

— Не говори. Мы уже пятый год, как дачу купили, ни разу не пожалела. Сначала мотались, туда-сюда, только усталость росла. А как стали ночевать — вообще... Такой релакс. Из города уедешь, все проблемы там оставишь.

В тот день приехали наши друзья — Степановы. С институтской скамьи вместе, через многое прошли.

Вадим с Игорем были просто фанаты рыбалки, Катюша и Альбина — неразлучные подруги-студентки, вечно что-то обсуждали. А мы с Таней любили поболтать, да вкусняшки нашим приготовить.

Они и родителей моих с собой привезли.

Утренний воздух наполнял лёгкий ветерок, мягко качавший листики в саду. Мы с Таней устроили завтрак в уличной беседке, где свежесть лета сочеталась с ароматом горячих бутербродов и лёгких салатов.

— Да куда они денутся? — Таня взглянула на часы, неизменно спокойная, в отличие от меня, склонной переживать по любому поводу. Это было одним из тех качеств, которые Вадим ценил во мне: в нашем доме всегда царили уют и порядок, наполняя его ароматами свежей выпечки и теплом. Я гордилась своей ролью хранительницы домашнего очага, радуясь, что делаю счастливым мужа, с которым мы вместе уже 20 лет.

К столу грациозно подошли Катюша и Альбина, словно две тростиночки в светлых нарядах. Они увлечённо перешёптывались и смеялись, как школьницы, делящиеся секретами. Я не могла оторвать взгляд от наших девушек. Как быстро мелькает время! Ещё недавно они были детьми, а теперь стали взрослыми девушками, которых парни просто обожают.

Внезапно раздался лай маминой корги — верный знак, что мужья вернулись с рыбалки.

— Девчонки! У вас тут прямо сказка! — Вадим появился в беседке и чмокнул меня в щёку. Двадцать лет вместе, а в сердце всё ещё трепет. Он выглядел как мой личный Джеймс Бонд — высокий, загорелый, с благородной сединой на висках.

Визуал героев

Дорогие читатели, хочу вас познакомить с нашими героями!
Вы, конечно же, можете их представлять иначе.

Это наша славная героиня – Инна Прохорова. Умница, красавица и отличная хозяюшка

Попутавший берега муж, Вадим Прохоров.
У которого "в ребре непонятно что торчит" и вообще бестыжий обидчик собственной семьи.
И не стыдно же?!

Глава 2

Я зашла в дом, и тишина накрыла меня с головой. Даже жужжание залетевшей мухи казалось оглушительным. Вот уж «радость» летнего сезона, подумала я, беря полотенце. Эти жужжалки… не прихлопнешь, за ночь замучают.

— Вадим? — тихонько позвала я, чтобы никого не разбудить. Муха летала слишком высоко, не дотянуться.

Тишина в ответ. Я решила подняться на второй этаж, где он часто пропадал за работой. Подошла, открыла дверь, и... пустота. Где же он?

Я замерла на месте, прислушиваясь. Тихий приглушённый голос слышался дальше по коридору — Вадим с кем-то говорил.

Да что ж такое! Опять работал в воскресенье. Мы же договаривались! Я хотела подойти тихонько, прикрыть дверь, чтобы ему не помешать. Но услышала то, от чего сердце пропустило удар, а в моих ушах начал грохотать пульс.

Заглянула в приоткрытую дверь гостиной и увидела, как малолетняя сволочь Альбина стояла на коленях перед моим мужем и активно работала ртом!

Картинка перед моими глазами перевернула мир. Всё, что было родным, стало невыносимо чужим. Душа кричала от боли и стыда. Это было как удар под дых от двух самых близких людей...

От мужа и...

В нашем доме? Изменял мне в НАШЕМ с ним чертовом доме! В голове не укладывалось. Здесь дети, мама! В нашем гнёздышке, которое я холила и лелеяла. В атмосфере, которую строила на любви, искренности и уважении. Он буднично просил эту змею сделать ему...

Жизнь утратила смысл. Это не вычеркнуть, не забыть, не вернуть. Всё, что я лелеяла как наш самый ценный дар, в эту минуту кануло в пропасть.

Как картонная марионетка, толком не понимая своих действий, развернулась и ушла. Шатаясь, почти вслепую. Дышалось тяжело. В горле стоял ком. В груди давило.

Я брела на задний двор, подальше от всего.

Не могла сейчас ни с кем говорить, хватило бы одного взгляда на меня, чтобы все поняли, что случилось ужасное...

Не хотела никого видеть. Ни с кем не хотела говорить. Меня воротило. Не понимала, не хотела принимать такую правду!

За что Вадим так со мной поступил? Ну Альбина ещё глупая, безмозглая. А он-то как мог? Она же как дочь…

Я с трудом сглотнула горечь.

Тяжело опустилась на качели под навесом и неподвижно сидела, смотря в одну точку.

Как же так? Почему? За что?

Неужели я была так слепа, не замечая очевидного? А ведь он часто стал спрашивать про Альбину у Кати. Я даже внимания не обращала…

Я ведь верила Вадиму, как самой себе! Была в нём уверена и готова ради него жизнь отдать…

Чего ради? Я призналась себе, что мой идеальный мир рухнул, и горько усмехнулась.

Не знаю, сколько я так просидела на качелях, обмахивая лицо, чтобы не разреветься.

Меня никто не искал.

Я думала, что меня любят. Ценят за то, что я замечательная хозяйка и мама.…

А оказывается, часть моих функций взяла на себя Альбина.

Надо же, какая заботливая выросла девочка.

Я испытывала даже не гнев, а опустошение. Будто я разбилась на куски и перестала быть живой. Вроде также могла двигаться, говорить, думать, дышать… Но внутри я словно умерла.

Потому что я впервые осознала, что нет никаких мы. Это я всегда говорила: мы с Вадимом…

А у него был он, семья, для галочки, а для души — молодая любовница.

Я нервно рассмеялась.

Как такое вообще могло быть? Он что совсем на старость лет с катушек съехал? Альбина же как Катя, как дочь! Я даже понять не могла, возмущало меня это или отвращало. Просто не укладывалось в голове…

"Ты мне дорога" — всплыли в голове слова Вадима, и боль накрыла с новой силой.

Пыталась найти оправдание, но не находила. Как ещё это можно было объяснить?

Перед глазами вспыхнула картинка, как девочка, которую я растила на собственных руках, которой с любовью выбирала подарки, чтобы она никогда не чувствовала себя обделённой из-за скромного достатка родителей, стояла на коленях перед моим мужем и ему насасывала.

Ему, видите ли, приходилось изворачиваться, чтобы с ней встречаться! То-то и встречи по работе поздние, и в офисе задерживался. Теперь-то всё встало на свои места! Какая же я была слепая, доверчивая! Курица-наседка. Сидела, как дура, ждала его дома. Кастрюльки в полотенце укутывала, чтобы Вадик тепленького, вкусненького, домашнего поел!

Тупая боль разлилась в груди. Как же больно это было. Как забыть всё к чертям собачьим! Я просто не могла сделать вид, что всё по-прежнему! Не могла!

Мы были вместе двадцать лет! Целая жизнь… Увидели друг друга и влюбились с первого взгляда. Поженились через два месяца, и я тут же забеременела. Он был моим первым и единственным мужчиной.

Я жила им, дышала, каждый миг своей жизни. Любое его желание я выполняла, чтобы он был счастливым…

Из раздумий меня вырвал стук двери и довольные голоса. Вадим и Альбина вышли из дома.

Они не видели меня, счастливые, улыбались. Вадим гладил её по плечу.

— Спасибо, малышка, — донёсся его голос, полный довольства. Этот голос, который я знала, наверное, лучше, чем свой. Я видела, что он был счастлив... Счастлив с кем-то, кроме меня.

Это я должна была умереть без него. Но не он.

Как же больно. "Малышкой" он всегда называл только меня...

Глава 3

Не знала, сколько прошло времени, пока я сидела на качелях, глядя в одну точку. Меня всё время дёргали и звали, поэтому я перебралась ближе к народу. Но уселась в кресло чуть в отдалении.

Со двора раздавались разговоры, смех. Игорь и Вадим вертели мясо на углях, распространяя по двору аппетитный аромат шашлыка.

Таня с мамой пошли посмотреть мой огородик, о чём-то тихо общаясь. Папа с Олежкой уткнулись в телефон и живо обсуждали:

— Дед, смотри! Дерево плавится!

— Не плавится, а склеивается. В дереве есть смолы, — папа ласково потрепал Олежку по вихрастой макушке. Столько нежности в его жесте и взгляде, что я невольно улыбнулась.

Но стоило перевести взгляд на качели, занятые сплетничающими Катей и Альбиной, грудь кольнула тупая боль.

Чтобы совладать с болью, отвернулась. Тогда я не была в силах трезво мыслить, анализировать ситуацию, и не хотела, чтобы кто-то заметил моё состояние.

Я откинулась в ротанговом кресле и, держа в руках фужер с красным вином, пыталась хоть немного привести мысли в порядок.

Не выходило. Удавалось лишь сдерживать слёзы и дежурно улыбаться.

Когда останусь одна, смогу всё взвесить и принять решение, о котором пока думать было страшно…

— …Ин! Инна! — муж звал меня через весь двор.

Реагировать не хотелось. Видеть его тоже!

— Инна!

— Что? — Я слегка повернула голову в их сторону, оставаясь сидеть в кресле.

— Где чашка какая-нибудь под мясо?

— На кухне, в верхнем шкафчике. Том, что у окна.

Прежде я бы бросилась в дом и принесла требуемое, но не тогда. Отвернулась и стала смотреть на верхушки деревьев.

— Ин, принеси!

Впервые просьба мужа вывела меня не просто из равновесия, но и из себя.

Тренинг, что я проводила с собой на протяжении этого часа, не помог, обида всколыхнулась, и я ответила:

— Ты не знаешь, где шкафчик?

Улыбка сошла с лица Вадима.

— Ин, ну ты чего? Видишь же, руки грязные. Не могу отойти.

Прежде я не замечала, даже не думала никогда об отношении Вадима ко мне, тогда же остро казалось, что он относился ко мне как… прислуге.

— Я устала. Я с утра на ногах, — потребовалось усилие, чтобы ответить спокойно, не повысив голоса.

— Какая муха тебя укусила? — пробурчал он, возясь с шашлыком.

Сынок, услышав, что мы разговаривали непривычно холодно, оторвался от телефона.

— Мам, я принесу, — вскочил и побежал в дом.

«Мой Зайчик», — с нежностью подумала я, провожая сыночка взглядом. Мой маленький помощник. Так захотелось его обнять, вдохнуть родной сладкий запах и забыться хоть на миг… К горлу подступил ком.

И на кого ты нас променял, Прохоров?

Олежка быстро вернулся с двумя кастрюлями. Протянул отцу.

— Пап, тебе какую?

Муж взял одну и бросил на меня быстрый недовольный взгляд.

Привык, что я его холила и лелеяла, авторитет поддерживала на уровне, что Таня за спиной называла его Вадим Александрович…

Уже вскоре выяснилось, что кастрюля была маленькая.

— Олеж, принеси другую. Эта маленькая, — недовольно бросил муж.

Сын к тому времени вновь уткнулся в телефон и лишь бросил:

— Ща, пап, я занят, пап! Пять сек.

— Ин! — по привычке позвал муж, но нарвался на мой взгляд и осёкся. — Да что с тобой? Недавно только как птичка порхала.

— Устала, попроси Катю.

— Кать! — позвал муж. И, прежде чем дочь отреагировала, отозвалась Альбина:

— Что? Надо чем-то помочь?

— Да, Альбиночка! Принесёшь мне большую кастрюлю? Никого не дозовёшься.

— Легко! — она спрыгнула с качелей и пошла в дом.

Муж победно поиграл бровями, показывая, что у него есть помощники.

Во мне кипела тихая ярость.

Думал уязвить меня таким напоказ? Нет. Я, дорогой, знала, что Альбина — помощница хоть куда. И кастрюлю поднесёт, и член тебе по… — картина предстала перед глазами, и меня от омерзения чуть не вывернуло.

Я видела только кратковременное развлечение, но они явно уже встречались какое-то время, а значит…

Смотреть на мужа было тошно.

Я любила его больше жизни! Всегда и во всём ему доверяла. Какая же я была дура!

А он предатель! Да ещё с кем…

А как же дети?

Ладно, Катюша. Она уже взрослая. Но такая ранимая. Как она воспримет новость, что у нашего папаши теперь новая любимая женщина, его «малышка», а мы второй план и запасной аэродром? Она чуткая девочка, хоть и изображает из себя независимую и взрослую. А какой пример Вадим ей покажет? Что мужикам доверять нельзя — они козлы и изменщики?

А что будет с Олежкой? Он так любил нас, так тянулся к отцу…

Представила, как сынок будет украдкой плакать по ночам в подушку. Точнее, как будем рыдать в разных комнатах мы все втроём. В груди поднялась к Вадиму ненависть.

Ладно ещё я! Но дети в чём виноваты? Как он мог променять нас на молодую девку? Она же для него тупая. Другое поколение. Не о чем говорить. Не о чем думать. Зато прекрасно есть о чём трахаться…

И ладно бы нашёл себе нормальную бабу, на работе коллегу, да мало ли где их там ищут слабых на передок? Но с Альбиной? В нашем доме? Почти в моём присутствии?!

А потом представила, что скажет мама, знакомые… Стало стыдно, а потом жутко тревожно.

Я всегда говорила, даже подругам, что нельзя всех мужчин чесать под одну гребёнку, говорила с гордостью, что доверяю Вадиму… И вот, додоверялась. Доверие сломалось, разбилось вдребезги. Даже если это мимолётное увлечение, разбитое счастье не склеить.

«Нас», как раньше, никогда уже не склеить, и не собрать воедино…

Янка, когда расскажу ей, фыркнет и поймёт, а другие будут за спиной злословить.

Больно. Как же мне больно. Это ведь не просто измена Вадима, это тройной удар прямо в сердце.

Изменил мне. С Альбиной. В нашем доме.

Довольно смеясь и виляя бёдрами, Альбина пробежалась от дома по тропинке и вручила кастрюлю мужу. Как же я раньше могла не замечать этого? Как лукаво она на него смотрела! Как заигрывала. Заглядывала ему в рот, глаз не сводила.

Глава 4

Альбина, стройная и лёгкая, дерзко вышагивала по дорожке, виляя круглой попкой в неприлично коротких шортах. Обернулась, бросила на Вадима взгляд с хитрым прищуром и кокетливо поправила распущенные чёрные волосы.

В молодости я была тоже тростиночкой, но после двух родов, от сидения дома, да и с возрастом сильно изменилась. Я уже не была той, какой была 20 лет назад.

Опустила взгляд, рассматривая свои ляжки с лёгким проявлением целлюлита, грязь какая-то на икре присохла, наверное, когда в огород за зеленью в салат ходила.

Мои любимые, удобные джинсовые шорты, которые я на даче таскала уже лет пять, сейчас казались какими-то старушечьими и затёртыми. И футболка казалась какой-то застиранной, хотя и покупала я её в этом году… Но ведь это дача…

Стало неловко, и захотелось срочно пойти переодеться.

Мысленно представила себя со стороны. Усталая, отёкшая от жары и большого количества выпитой воды. Волосы из-за жары повисли сосульками и были стянуты в пучок. Ноль макияжа, наоборот, покрасневшее лицо от нахождения весь день на улице. Совсем не тот вид, которым мужчин завлекают.

Седина пробивалась, как переехали на дачу, в парикмахерскую всё не выбралась — отдыхала… И длинных, ярких, нарощенных ногтей, как у Альбины, у меня никогда не было.

Горько усмехнулась. Вадим всегда твердил, что ему нравится естественность…

Да и какие ногти? Какие соблазнительные одежды? Когда я каждый день на даче постоянно копалась в грядках и клумбах…

Вадим твердил, что всё это глупости, для него это казалось искусственным, вульгарным. Оказалось, что на мне вульгарно, то на другой — шикарно.

Покрасовавшись перед Вадимом, Альбина развернулась ко мне.

— Мы в бассейн. Тётя Инн, вы будете купаться?

И смотрела такими честными глазами, что если бы я сама не видела час назад её в гостиной на коленях перед моим мужем, никогда бы не поверила, что в ней столько подлости.

— Нет, не хочу, — ответила я, представляя, как рядом с ней буду смотреться в купальнике.

— Ну, как хотите. Но я вас звала, — улыбнувшись, она ушла переодеваться.

Как же это было мерзко. Но я заставила себя смотреть, как Вадим провожает Альбину взглядом. Это было что-то сродни мазохизму. Больно, но отвести взгляд было невозможно.

Сердце сжалось от горечи и обиды.

Что же ты наделал, Прохоров?

Накатило воспоминание, когда компания ещё не приносила Вадиму такого солидного дохода, как сейчас, и, выбирая дачу, нам приходилось приложить немало сил, чтобы найти деньги на то, что мы хотели.

Эта сразу приглянулась, хоть и стоила на тот момент прилично.

— Природа — супер! Будем вечерами любоваться закатом, обниматься, — поцеловал меня Вадим, описывая, как счастливы мы будем здесь.

— Слушай, ну у нас же нет столько. Дорого, — вздохнула я. — Да и дом требует вложений. Ремонт, мебель, да и двор надо переделывать полностью.

— Зато когда мы сделаем всё под себя, здесь будет здорово! Представь, Иннуль, как здесь будут расти твои любимые эустомы. Мы для них целую грядку выделим.

— Грядки — для овощей. Для цветов — клумбы, — смеясь, уточнила я.

— Да хочешь, будут грядки, хочешь — клумбы… — улыбнулся он, и на душе стало легко. Появилась уверенность, что так и будет. Вадим всегда знал, чего хочет, и упрямо шёл к своей цели. А я его всегда поддерживала в любых начинаниях.

— Здесь мы, Иннуль, большой навес поставим, качели, а там будет бассейн, чтобы Катюшка и Олежка купались. Только представь, как будет здорово.

— Здесь неподалёку и речка есть, — напомнила я, уже приняв решение, что согласна на эту дачу, потому что нам обоим понравилась.

Было непросто, но мы её купили. Перестраивали каждый уголок, вкладывая себя. И были здесь счастливы.

Дети на природе от души резвились, гуляли, бегали… Словом, выматывались, раньше засыпали, а мы с Вадимом могли больше уделить времени друг другу.

Садились на крыльце и в обнимку, пили вино, украдкой целуясь, провожали закат.

Как занимались жарким сексом прямо здесь, под навесом, и смеялись от скрипа качелей, которые шумели на всю округу.

А бывало, что утром лениво, но сладко любили друг друга в постели под пение птиц за распахнутым настежь окном.

Мы смотрели друг другу в глаза с нежностью, и я верила, что мы вместе навсегда. Что ничто не разлучит нас, не разделит. Что мы созданы друг для друга. И что самое большое счастье случилось со мной, когда мы с Вадимом познакомились...

Глава 5

Альбина вышла из дома в миниатюрном ярко-алом купальнике. Буквально пара лоскутков, которые, по сути, ничего не прикрывали, а наоборот подчёркивали!

В тот момент я особенно остро ощутила, что мне уже 42! И я совсем не была той, какой была раньше. Ничего не изменить. Время брало своё.

Время от времени я занималась в спортзале, тренировалась. Вадим говорил, что любит меня любую… Но за последние два года как-то поднабрала…

Получалось, если он выбрал Альбину, значит, его похвала была ложью?

А как заливался соловьём, в глаза смотрел. Лицемерие…

Не устраивала моя фигура? Как я выглядела? Я сама?

Желанная, родная — пустые слова?

Ещё утром даже в голову бы не пришло думать об этом. Зачем, если я была счастлива? А теперь, прощаясь со счастьем, мою душу засасывало в чёрную бездонную дыру, оставляя на её месте лишь пустоту и боль.

Зачем, Вадим, ты предал меня так подло?

Как ни пыталась держаться, по щекам потекли слёзы.

«Тихо, Инна. Тихо… Держись,» — помахала на себя рукой, промокнула краем футболки влагу… Нельзя было выдать себя, не тогда.

Надо было уйти отсюда. Не могла больше на это смотреть.

— Мам, а ты куда? — поднял голову Олежка.

— Что-то голова болит, Зайчик. Полежу немного.

— Инн, скоро шашлыки будут готовы, — отозвался Игорь.

— Я не хочу, — отвернулась, потому что, если он увидел бы меня вблизи, понял бы, что я плакала.

— Оставлю тебе самые жирненькие кусочки! — пообещал Вадим.

Его слова словно камень прилетели мне в спину. Жирное для жирной? Специально? Троллил? Невыносимо!

Я ускорила шаг и зашла в дом.

Поднялась на второй этаж, пошла в самую дальнюю комнату, мимо нашей спальни, подальше от гостиной, где эти двое развлекались… Это была детская. Я легла на узкую кровать, обнимая плюшевого мишку сына.

Слёзы сами катились по щекам, впитываясь в светлый мех игрушки, так что она скоро стала влажной. Но я не могла их остановить или контролировать. Мне было очень плохо, тяжело даже дышать.

Внизу хлопнула входная дверь.

Я скорее принялась вытирать лицо, но по тяжёлым, неторопливым шагам узнала маму.

Она поднялась и пошла в нашу спальню. Не найдя меня там, позвала:

— Инна? Ты где?

Не хотела разговаривать, но промолчать не вышло, иначе мама всех на уши подняла бы.

— Здесь, — отозвалась нехотя.

Пыталась что-то придумать, но голова соображала плохо.

Она пошла к детской, заглянула.

— А чего ты в Олежиной комнате?

Я прикусила губу, молчала. Мама подошла к кровати.

— Голова разболелась, — ответила я, надеясь, что она успокоится и уйдёт. Но нет.

— Таблетки дать? Или прежде давление померить?

— Не надо. Я просто устала.

— Ну, понятно… — она села на край постели, всматриваясь в меня. — Вадим, что ли, обидел?

Я молчала.

— Терпи, дочка. Мужики вспыльчивые, но отходчивые. Вечером возьми сама да приди. Там и помиритесь.

— Всё хорошо, — ответила я с нажимом, давая понять, что не хотела разговаривать. — У меня просто болит голова.

— А то я слепая? Успокаивайся. Нельзя нам слабину давать. Муж — голова, а женщина — шея. Ты повинись, поластись. Уж такова наша женская доля. Сама знаешь.

Я остро почувствовала обиду, и что поддержки от мамы не получу, даже если расскажу правду. Она ещё и скажет, что я сама виновата.

Отворачиваюсь к стене и натягиваю плед сына до самого носа.

Но мама продолжала лезть в душу:

— У вас же детки, нельзя им показывать, что у вас не ладится. Я поговорю с Вадимом.

— Мама, не надо, — мой голос звенел от напряжения, — у нас с Вадимом всё хорошо. Просто я перегрелась на солнце. Схожу в душ. Не разговаривать, не помогать не надо.

— Вечно ты так. Хочешь как лучше. Только потом не жалуйся.

Мама ушла, а моё ощущение одиночества лишь стало острее. А за окном разговоры, смех… Хотелось зажать уши и никого не слышать. Но, как назло, окна выходили во двор, и из-за жары все были настежь.

— Ну, чего с ней? — спросил Вадим маму, когда она вернулась на террасу.

Я не слушала, что она ему ответила. Встала и пошла в душ.

Чтобы смыть слёзы. И… грязь. Она словно всю меня обволакивала, давила, зудела…

Сбросила теперь уже ненавистную одежду на пол. Включила прохладную воду и долго стояла под тугими, до боли бьющими струями. Казалось, что боль внешняя отвлечёт от боли душевной…

Но легче, увы, не становилось. Плевки из души водой не вымыть, как и воспоминания о предательстве.

— Инн? — разнёсся по этажу громкий голос Вадима. — Малыш, ты чего?

Он подошёл, приоткрыл кабинку, посмотрел на меня. А мне так и хотелось крикнуть, чтобы он заткнулся и больше не смел меня так называть. Никогда. И чтобы убирался. Но он стоял и буравил меня взглядом.

— Сильно болит?

Его рука коснулась моего плеча.

Раньше я бы повернулась, обняла его, поцеловала. Но сейчас за бесстыдную ложь не хотела смотреть ему в лживые глаза, не хотела его видеть.

— Вода на пол натечёт, не надо, — повела плечом, сбрасывая его руку.

Но в отражении видела его мужественный, породистый профиль, подкачанную фигуру.

Он выглядел молодо. Это я постарела и испортила фигуру, кожу и грудь родами.

— Инн? — Вадим пытался мягко повернуть меня к себе, но я отстранилась. Не хотела ему показываться, особенно обнажённой.

Я хотела спрятаться и перестать испытывать любые чувства. Иначе боялась не справиться.

— Малыш, ну чего происходит?

Меня воротило. Он так Альбину называл. Его хриплый от удовольствия голос так и стоял в ушах.

— Нормально всё. Уйди.

— Мама сказала, тебе плохо. Может, какие лекарства надо? Могу съездить в аптеку.

— Вадим, иди к гостям.

— Ты чего такая, Инн? Тебя кто покусал? Спускайся, я тебе оставил мясо посочнее, с жирком, как ты любишь. Или, если хочешь, я тебе сюда принесу.

С жирком? Ну уж нет. Хватит!

Глава 6

Вечер был одним из тех, что оставляют осадок, словно горечь во рту, и выжигают душу изнутри. Мы провожали гостей… Все вокруг улыбались, обнимались, будто эта идиллия не скрывала за собой агонии моей души.

— Пока, пока! — с игривой легкостью помахала наманикюренными пальцами Альбина, неустанно обнимаясь… Сначала с Катей, потом с Вадимом. И как же она повисла на нём, прижавшись всем телом! А тот аж поплыл.

Я зло сжала зубы.

Её лицемерное лицо обернулось ко мне с натянутой фальшивой улыбкой. И она уже потянулась, готовая обнять меня, но я выставила руку.

Ее удушливые, приторные духи ударяли в нос. И ведь я узнала запах. От Вадима иногда так пахло, но я думала это ароматизатор для авто или еще что-то. Даже мысли не допускала… Теперь правда пульсировала в моих венах, мучительно и ярко.

Достаточно. Больше не позволю этой фальши касаться меня.

Вадим, прощаясь с Игорем, заметил наше противостояние, нахмурился… Плевать. Я не собиралась себя насиловать ради приличий.

Степановы, счастливые и беззаботные, садились в машину, не подозревая о хаосе в моей душе.

Вадим открыл ворота, а Таня, высунувшись из окна, помахала мне рукой и улыбнулась. И мне на миг показалась усмешка в ее глазах.

Может, я уже брежу?

Похоже я больше никому не смогу доверять. Ведь Таня-то свою дочь знала как облупленную. Они были близкие подружки, ходили по салонам и на шоппинг всегда вместе. Ведь она могла знать и молчать…

Я смотрела вслед уезжающим гостям, и чувствовала, что меня просто начинает воротить ото всех. Хотелось сбежать. Закрыться и рыдать навзрыд, чтобы с криком вышла хоть часть боли.

Ушла наверх, укрывшись в детской комнате, на этот раз спасаясь не только от мужа, но и от себя.

— Ин, может, таблетку принести?

За вечер он еще пару раз подходил. Каждая попытка Вадима вернуть меня в нашу спальню натыкалась на холодное:

— Там душно.

И когда Олежка, чувствуя мое состояние, заступился за меня: «Пусть мама побудет со мной», по душе растеклось тепло, давая мне силы терпеть все это, хотя бы ради него.

Всю ночь я искала ответы, которых, казалось, не существовало.

Изредка проваливалась в сон. Сын спал беспокойно, вертелся, разговаривал. Я его обнимала, утыкаясь носом в родную макушку, и находила силы дышать и держаться.

Я должна была быть сильной — ради Олежки, ради Кати. Но мысль о разводе зудела. Я знала, что он неизбежен, и иного пути нет, иначе я уничтожу себя, оставаясь в той же клетке.

Рубить сгоряча проще всего. Но нужно было продумать, что делать дальше, как жить без мужа, ведь он был единственным добытчиком, а пока придется тянуть время.

***

Утром понедельника, после бессонной ночи, я встала раньше всех, чтобы приготовить завтрак. Чуть позже проснулся Вадим, чтобы отвезти Олежку на тренировку. Я суетилась на кухне, нарезала греческий салат, варила кашу с орехами и ягодами, делала бутерброды… Старалась гнать мысли прочь, но они так и роились.

Отчаянно изображала, что всё по-прежнему, но не находила себе места. Задела ножом палец, до крови поцарапала кожу, а потом и вовсе уронила на пол лопатку. Всё падало из рук.

Кухня и хлопоты о семье больше не доставляли радости, ведь мой дом был осквернён. Он перестал быть моим, родным… Бросила взгляд на часы и поспешила в детскую.

— Олежка, солнце, вставай! — ласково будила сыночка. — Егор Андреевич тебя ждёт.

— Блин! — сын сладко зевнул. — Забыл про тренировку. — И снова уткнулся в подушку. — Ещё немного, мам.

— Олег! — чуть строже обратилась к сыну. Жаль было будить его, но нужно было воспитывать ответственность.

— Ла-адно, — широко зевая, он сел на постели.

Вскоре проснулся Вадим, я услышала его шаги... Как обычно, умывшись, он подошёл ко мне, чтобы по привычке поцеловать, но я не хотела этого, отвернулась и склонила голову, не позволяя к себе прикасаться губами. Даже его объятия мне отныне были неприятны.

И в то же время сердце сжималось от боли.

— Да что случилось-то?

Радушное настроение Вадима испортилось, он нахмурился и бросил грубо ни в чём не виновному Олежке:

— Ну что ты возишься?

— А? — поднял голову от телефона сынок. Он ел, как и всегда, одновременно листая видосики в телефоне.

— У меня нет времени возиться с тобой.

«Как это нет времени? Спешишь? Куда?» — чуть было не спросила я, но вовремя спохватилась.

Вадим вчера ничего не говорил о том, что у него были планы на день.

Внезапно догадка озарила меня. От обиды защемило сердце.

Ещё и Вадим подлил масла в огонь, сообщив:

— Срочные дела появились. Надо встретиться с заказчиком.

Я подняла на него глаза, и он недовольно проворчал:

— Для вас же стараюсь.

Видела я вчера его старания. Если он так для нас «старался», то его неожиданный клиент, скорее всего, звался Альбиной.

— Олег, быстрее! Оторвись от телефона! — рыкнул на сына Вадим.

Не позволю ему рычать на сыночка. К тому же, я так хотела вырваться из дома, из удушающей атмосферы лжи, переключиться, проветрить мозги, что резко повернулась.

— Отстань от ребенка! — почти тоже прорычала я. — Пусть спокойно поест. Я сама его отвезу.

Красивые губы Вадима искривились.

— Что ж, — вскинул он голову, как будто я была его врагом. — Вези. Я хоть спокойно соберусь.

Так и не сев за стол, он ушёл из кухни.

— Мам? Чего это с ним? — тихо прошептал расстроенный Олежка, смотря на меня грустными, взволнованными глазками.

Я подошла к нему, погладила по голове.

— Не обращай внимания.

Наверху хлопнула дверь, по лестнице спустилась Катя в домашнем халате и белых больших наушниках, в которых играла музыка.

Не кивнув, не поздоровавшись, она взяла свою тарелку, чашку с какао и собралась уходить.

— Здороваться не учили?

Не услышала.

Я махнула у неё рукой перед лицом, она чуть отстранилась, оттянула одно ухо и недовольно посмотрела:

Глава 7

Едем в город. Наша дача в тридцати километрах, но больше не по трассе, а приходится ехать через центр. Час пик уже схлынул, да и летом в принципе трафик меньше. Но все равно времени дорога занимает изрядно.

Перед воротами Футбольного клуба, где ребенок занимается уже четвертый год, паркуюсь.

Олег открывает заднюю дверь, хватает сумку, захлопывает и заглядывает в окно.

— Я уже не маленький, сам дойду. Папа меня здесь высаживает. Не провожай. Там пацаны вон стоят, — сын морщит нос.

Улыбаюсь, треплю его рукой по плечу:

— Ну, беги. Потом позвони, я встречу!

Сын уходит, а я смотрю на часы и думаю.

Тренировка два с лишним часа длится. Чем-то надо себя занять. Но я не хочу домой, не хочу в магазины, не хочу ничего… Если только поделиться с кем-то своей бедой и рассказать о предательстве и измене Вадима.

Усмехаюсь. С кем-то… А кто у меня есть? Дочь не поймет. Мама осудит. Таня… вообще не хочу о ней думать не хорошо, ни плохо, никак.

Достаю телефон, понимая, что могу позвонить только одному человеку — моей Янке.

Вадим никогда ее не любил. Даже против был, чтобы мы общались. Не нравилась ему экстравагантная, богемная внешность «свободной художницы», как сама себя звала подруга.

Я не шла на поводу, продолжала общаться. Но все больше тайком, потому что Яна так-то тоже недолюбливала Вадима. Как оказалось, не зря…

Но за что я всегда ценила подругу, так это за ее сдержанность и осторожность в словах. Яна никогда не наговаривала дурного на Вадима, разве что, когда я рассказывала о нас, закатывала глаза и отвечала: «Что я могу сказать? Лишь ты была с ним счастлива».

Я была благодарна ей за поддержку. И сейчас мне особенно хотелось увидеть Яну.

Нашла ее номер и нажала на вызов.

Долгие гудки. Но я жду, мысленно прикидывая, что она, скорее всего, спит. Подруга у меня ночная птица и может колобродить до рассвета, а потом полдня бессовестно отсыпаться. И ведь ее родные слова ей не говорят, поддерживают. Представляю, что сказали бы мои, если бы я проспала до обеда.

Горько усмехнулась.

Гудки в трубке так и идут. Уже готова нажать на сброс, как на том конце раздается сонный голос:

— Если в такую срань, в понедельник ты звонишь мне, не по делу, я тебе… — зевок, — жопу откушу.

— Я… по делу… Ян. Я… — голос срывается, и я замолкаю, давя непрошеные слезы.

Янка тоже молчит, слушает. Только ее дыхание и раздается в динамике.

Я всхлипываю, и она вздыхает.

— Так… Мне уже это не нравится, Прохорова.

— Угу… — всхлипываю я.

— Все так серьезно?

— Очень.

— Приезжай. Сможешь?

— Сейчас нет, через весь город ехать. А у меня только два часа. Олежку привезла на тренировку…

— Ладно, жди, Сова летит. Только укажи направление. Надеюсь, ты не драматизируешь. Даже представить не можешь, на какие жертвы ради тебя иду. Три часа только как легла.

— Прости, — выдавливаю. Взгляд падает на вывеску кафе напротив, и я говорю:

— Я буду в кафе «Зебра» на Ялтинской…

— Мне нужно очухаться. Минут через сорок буду. Съешь пироженку и не хнычь. Любые проблемы решаемы.

В заведении вкусно пахнет кофе и выпечкой.

Я вспоминаю, что с утра, кроме пары глотков кофе, в меня больше ничего и не влезло, иду к стойке.

Хочу по привычке заказать глясе, но понимаю, что сейчас лучше взять корретто.

Мне надо немного расслабиться, иначе я сойду с ума от перенапряжения.

Сажусь у окна и рассматриваю редких прохожих. Не замечаю, как проходит время и в заведение входит миниатюрная фигурка в солнечных очках на пол-лица, аляпистой яркой рубашке и льняных широких штанах. Оглядевшись, она идет к моему столику у окна.

Яркая сумка опускается на стол, и на диванчик напротив плюхается Янка.

Приглаживая наспех собранные разноцветные волосы, она выдает:

— Только не говори, что тебя Вадим, обидел.

Я поджимаю губы.

— Все так серьезно?

Киваю.

— Что случилось-то? Может, ложная тревога?

— Неложная.

Янка смотрит на меня, а я не могу начать. Трудно и стыдно признаваться, ведь все эти годы я так расхваливала Вадима, искренне гордилась им.

— Вадим… Изменяет мне, — выдохнула осипшим от волнения голосом.

— Я так и знала! Вот сука! Ты уверена? Может, напридумывала себе?

Качаю головой.

— Я видела. Как другая делала ему… минет.

— Прям видела? — Янкин нос с милыми конопушками брезгливо морщится. — Омерзительно. И что? За волосы ее оттаскала?

— Нет, — горько усмехаюсь, — Что толку? Сдержалась. В голове не укладывается, что у него есть любовница. Я так ему верила, — горько всхлипываю.

— Ясно, — она вздыхает. — Мне жаль. Очень жаль. И что будешь делать?

— Не знаю. Меня сейчас штормит, больно очень и я не могу находиться с ним рядом. Перед глазами так и стоит картина, а в ушах звуки с причмокиванием. И его голос довольный… Он ведь ее тоже… Называет Малышкой.

— Что думаешь делать?

— Я не смогу с ним жить. Как прежде уже не будет.

— Может, передумаешь? Не руби сплеча.

— Я не спешу, Ян. Была мысль, что должна ради детей сделать вид, что ничего не знаю. Но не смогу. Меня от него воротит.

— Ты знаешь, мне Вадим никогда не нравился. Однако я никогда не лезла в ваши отношения. Сейчас я могу сказать, давай, на хрен посылай этого козла! Уходи от него, разводись. Но ты должна сама прийти к этому. И не под влиянием эмоций, а сама. Понимаешь?

Все я понимала, но не могла ждать. Плохо мне находиться рядом с Вадимом, будто наживую сердце вырывают и рану солью присыпают.

Яна помолчала и осторожно выдала:

— Ну, какие плюсы и минусы жизни без Вадима? Тебе придется на работу выходить.

— Я понимаю. Да, честно, и сама хочу. Надоело дома сидеть, а сейчас, когда пришло осознание, что этого никто никогда не ценил, тем более…

Глава 8

— Не скажи, детям важно, когда мама рядом, — вспомнила Яна мои же слова, сказанные когда-то. Но моя жизнь изменилась, и я тоже.

— Дети, слава богу, еще пять лет и совсем уже большие станут. Разъедутся… Семьи свои заведут, — вздохнула я.

— Размечталась. Ты их попробуй выгони еще из дома. Молодежь сейчас знаешь какая продуманная. У Лолки вон сыну двадцать четыре. Квартиру снял, туда шаболд своих таскает, они ему там убираются, готовят, ну и все остальное. А постирушки домой маме носит. Или припрется, обожрет полхолодильника и к себе сваливает. Я б на ее месте пару раз как… не пустила, чтоб не повадно было!

— Ладно, до этого далеко. Хотя Катька совсем от рук отбилась. Только «денег дай» и «не мешай». Вроде взрослая уже деваха, а мозгов там…

Янка задумалась.

— Ну, а кем ты хотела бы работать? Может что-то на удаленке? Сейчас модно. Пройдешь курсы вон по маркетплейсам и вперед.

— Ты что? Я боюсь. У меня ж насмотренности вообще нет. Прогресс шагнул широко, но меня обошел стороной. Я уж лучше по старинке.

Мне нравилась мысль, что я могу обрести свободу от лжеца, найти себя, самореализоваться, но предстояло решить важную проблему: на что я буду жить и детьми.

— Подашь на алики, отсудишь часть имущества. Оно ведь на нем?

— Да. Но ведь сколько времени пройдет. Да сделает официально минималку, и весь спрос! Нанимать фирму-аудит, создавать ему проблемы? Так и он в позу встанет. Тут же ничего не добьешься угрозами. Только миром.

— Первые твои шаги, а потом что-нибудь еще придумаешь. Накопления у тебя есть какие-нибудь? Подушка там…

— Нет, — я грустно вздохнула, — У меня никогда не было мыслей, что меня могут выпнуть на улицу за ненужностью. Вернусь в школу. Учителя всегда нужны.

— Не дури. Сейчас одна писанина, да отчеты. Детей учить не дают. Да и денег крохи. Репетиторство! Дашь объявления в своем районе, пусть сами ходят, — подхватила Яна.

Я грустно перевела взгляд в окно, вспоминая свой трудовой опыт. Столько лет прошло. Я и впрямь не планировала возвращаться к репетиторству. Но, видимо, придется.

Вдруг глаза подруги засияли от озарения.

— А еще ты можешь открыть свою школу! — выпалила она.

— Да ну? — усомнилась я.
— Ну да! — Яна принялась расписывать идею. И чем больше она рассказывала, тем больше идеей загоралась и я.

У меня даже вспыхнула искорка надежды!

— Янка, ну это прям… — я одобрительно покачала головой, — Да ты башка! Это же свободный график, и я сама там смогу репетиторствовать, плюс процент с других учителей. Можно даже своих на первое время обзвонить, процент на первое время побольше дать, может, кто и согласится. Все равно люди на учителя идут, а не на школу.

— Вот и первая цель! Надо составить план и посчитать первоначальные расходы. Они будут немалые, но… думаю, ты потянешь. Особенно если подойти с умом и залезть в копилку Прохорова.

— Не хочу я у него ничего брать.

— Ага, с голым задом уйдешь? Какие мы гордые, но бедные! У тебя дети, Инна, забудь про гордость. Не говори глупостей. Я поговорю с Артемом, он проконсультирует тебя. Подскажет, на что ты можешь претендовать. Так что это не тебе надо бояться, а Вадиму.

Она хищно улыбнулась.

— Кстати, поехали к нам. Дождемся Артема. Сразу квалифицированную консультацию получишь.

— Спасибо, Янчик, но я с Олежкой. На тренировку сына привезла.

— Так я ж разве против?

— Только я тут пока тебя ждала, немного задумалась и три порции кофе выпила, а он с ликером… Поведешь?

Общаясь с подругой, я немного забыла о боли и, дожидаясь сына, направила мысли на решение основной задачи: найти способ жить самостоятельно.

И внезапно масштаб грядущих изменений накрыл с головой, ведь мне предстояло столько всего менять, решать! И вся ответственность ляжет на мои плечи.

На что я буду жить? Оплачивать кружки… А универ Кати? Квартплата? Да и оставит ли он мне нашу квартиру? Сколько Артем курьезных случаев рассказывал, когда делят все, вплоть до вилок-ложек. Я так точно не смогу…

Я не знала, за что хвататься, с чего начинать. Мне было страшно! Но иного выхода не было.

***

Довольный, улыбающийся сынок вышел с тренировки с гурьбой мальчишек. Раскрасневшийся, взъерошенный прибежал к нам навстречу. Увидя Яну рядом со мной, удивленно приподнял брови.

— Теть Ян? Привет! Ты чего здесь делаешь?

— Олеж, мы с тетей Яной встретились, решили вот поболтать, сейчас в гости к ним поедем.

— Ну, ма-ам! Лизка опять будет меня дергать, — сын насупился.

— Я в любом случае не могу сейчас сесть за руль. Заказала кофе, а он оказался с ликером. Там алкоголь и за руль нельзя, — развела руками.

— Ну ты даешь! — посмотрел он на меня со смешанной гаммой эмоций, потом махнул рукой, мол, что с вас женщин взять, и пошел к машине, — Чего теперь? Поехали.

Уже подходя к Яниной машине, спросил:

— Так пусть за нами папа приедет?

— Папа занят. Сам слышал, что у него встреча важная.

— Бли-и-ин, — сын забрался на заднее сидение.

— Не блинкай.

Добрались до дома Яны достаточно быстро, минуя все пробки. Подруга водила быстро и агрессивно, часто собирая камеры и штрафы, но ее это нисколько не расстраивало, хоть муж и журил за это. Я делала ей замечания, чтобы не лихачила, но та лишь погромче навалила музыку и захохотала.

Какая же она все-таки была легкая. Проблемы все решала играючи. Мне всегда в ней нравилась эта черта. Жила в удовольствие, занималась любимым делом.

Рядом с ней и проблемы отходили на второй план и не казались такими неподъемными.

Дверь квартиры нам открыла дочь Яны — Лиза, маленькая копия Артёма.

— Ты чего не открываешь?

— Я музыку слушала, а твои ключи где? — не остается в долгу маленький провокатор.

— Потеряла, — показушно вздыхает Яна.

— Четвертые? Ма-а-ам, ты серьезно? Я в шоке. Ты не одна, что ли? — отступает от входной двери и угрюмо рассматривает Олега, — А, это ты… Ну, заходи.

Глава 9

Мы вернулись к обсуждению идеи открытия школы. Старались учесть самые разные моменты, прикинуть траты, предстоящие трудности. Погрузились с головой, как из детской раздались визги:

— Отдай! Это мой планшет!

— Тебе жалко, что ли?

Мы с Яной переглянулись.

— Почти два часа они держались, — подруга смотрит на часы и улыбается. — Но если я вырублю сейчас интернет, разойдутся по своим телефонам и еще посидят мирно.

Взяв телефон, Яна что-то нажимает в нём, и вскоре из детской прибежала расстроенная Лиза.

— Мама! Интернет вырубили! — она застывает в дверях, взглядом требуя, чтобы Яна как фея наладила интернет.

— Видимо, ремонтные работы, — скрывая улыбку, Яна подходит к холодильнику, достает брикет мороженого.

— Предлагаю вам отдохнуть от гаджетов и поесть мороженое.

Видимо, она не первый раз проворачивает такой трюк, отключая роутер из телефона, поэтому Лизка догадалась:

— Это ты, да? Ну, мам! Включи обратно!

— Когда будете мирно сидеть, тогда и включу.

— Он противный! И вообще нечестно. Договорились по очереди, а его убили быстро, и он мне не отдает, заново играть начал! — затараторила Лиза возмущенно, топнула ножкой, потом требовательно посмотрела на мать, но реакции не последовало. Девочка вздохнула и с поникшей головой ушла обратно в комнату.

— Мы ещё недолго посидим. А потом я такси вызову, — произнесла я.

— Что тебе дома делать? Козла этого развлекать? Оставайтесь на ночь. Ты хоть немного в себя придешь, а то бледная как тень отца Гамлета. Да и молодежь учится общаться. А то все комп да комп.

Согласна, учиться общению полезно, вот только для этого нужно желание. Вскоре на кухню пришел уже Олежка и законючил не хуже Лизы.

— Ма-а… Когда мы поедем домой? Я папе звонил, он трубку не берет.

Я понимала, что ему нужен домашний комп, и домой он хочет только поэтому.

Вот только я не хочу, потому что там больше нет моего дома. Он осквернен, и мне там противно находиться.

У Олега зазвонил сотовый.

— О, папа, — Олежка достал телефон и ответил отцу.

Я старалась не слушать, о чем они говорят, но невольно улавила, когда Вадим спросил:

— Как там мама? Еще не в духе?

— Не, хорошо. Она с теть Яной общается на кухне. Приедешь, заберешь нас?

— Еду.

Стоило услышать голос мужа, вспомнить, что возможно утром он виделся Альбиной, моё настроение упало до нуля, в горле встал ком.

— Оставайся! — шепчет Яна.

Я приняла приглашение и кивнула.

Вадим приехал через полчаса.

Я спустилась с Олегом, чтобы проводить, но подходить к машине не стала. Только махнула сыну рукой на прощание.

— Олеж, созвонимся позже.

— Ага, — кивнул сынок и забрался на переднее сидение, ближе к отцу.

Вадим захлопнул дверцу, развернулся и пошел ко мне, раскрывая руки.

— Ну, привет, жена. Надеюсь, ты развеялась? Сын сказал, ты накатила и за руль сесть не можешь? — Ехидно улыбнулся мне, пытаясь поцеловать, но я выставила ладони и отшатнулась от Вадима.

— Понятно, — сердится он, морщинки обозначились у него на лбу, — Знаешь, Инна, это уже не смешно. Мы домой, ты как знаешь.

Злился, лицо пошло красными пятнами. Муж терпеть не мог ситуаций, в которых он что-то не понимал. И сейчас он явно чуял, что дело пахло керосином, но не понимал в чем проблема. Уверена, сейчас он будет всю дорогу до дома пытать сына. Надеюсь, Олег не подслушивал. Не хотелось бы пока раскрывать карты.

Он развернулся, молча сел в машину.

Джип тронулся

Наблюдая, как он выезжал со двора, я испытала боль.

В Вадиме ни капли раскаяния. Для него, оказывается, изменять, лгать, не замечать, что мне плохо — нормально.

Он совсем другой — не такой, каким я его себе представляла.

Боже мой, оказывается, прожив с мужчиной почти двадцать лет, я его совсем не знала.

С тяжёлым сердцем я вернулась к Яне. Дверь открылась, и меня тут же обволок домашний уют и вкусный запах котлет.

— Ну чего ты, мать? — подруга погладила меня по плечу. — Козлу развлекуха, а тебе слёзы и мешки под глазами? Хрен ему! Пошли котлеты есть и шпионажем заниматься. Идейка одна в голову пришла.

​Аппетита не было, но чтобы не обидеть подругу, я съела немного.

​— Хочешь мира — готовься к войне. Слышала? Или нет… Предупрежден — вооружен. Я сегодня плохо спала и тупить мне разрешается. Ой, неважно. Важно то, что наше оружие — информация. Расскажи поподробнее об этой малолетней шлюшке? Ты её знаешь? — спросила Яна, переворачивая шкворчащую вторую партию котлет. Затем, вспомнив, что я уже рассказывала, поправилась: — Ах, точно, это же у вас дома было. Жесть… Вот сучки похотливые! Я бы убила…

​— Не просто в нашем доме, — я закусила губу, возвращаясь к свежей ране воспоминаний. — Вадим выбрал любовницей дочь наших друзей.

​— Тани? — Яна обернулась, её брови возмущённо сошлись на переносице. — Та, с которой вы с института?

​— Угу.

​— А девочка-то созрела! Сосать научилась и решила зацепить состоятельного мужика? А он, блядун старый, как же быстро поплыл, — Яна зарычала воинственно, потрясая кухонной лопаткой в воздухе, как амазонка копьем. — Покажи-ка мне эту дрянь.

​— Зачем?

​— Врага надо знать в лицо!

​Не хотелось мне видеть Альбину даже на фото, ибо воспоминания тут же накатывали удушливой волной, едва я закрывала глаза. Но видя боль в моём взгляде, Яна потянулась за телефоном.

​— Ой, ладно. Сиди. На, вот, печеньку. Дай, я сама, — сказала она, склонившись над экраном. — Как её там? Альбина Степанова?

​Прошло несколько минут молчания, в кухне раздалось ехидное хмыканье.

​— Пф-ха-ха-ха!

​— Что там? — я не выдержала, заглянула через её плечо и увидела ленту соцсети в ярком оформлении.

— Ты не поверишь! ПэПэ! Это с каких пор твой на такой питание подсел? Смузи. Я в шоке. Надо спросить, вот этот, цвета детской неожиданности, он пробовал?

Прозвучало двусмысленно, и настроение окончательно пропало. Яна не заметила, она листала посты в телефоне.

Глава 10

​— Может, у неё и вправду к Вадиму чувства?

​— Ага! Тогда, может, ты их благословишь и уйдёшь, не взяв с собой ничего, чтобы голубки жили комфортно? Всё, что должно принадлежать тебе и детям, ей оставишь?

​Яна попала в точку. Я-то ладно, но в чем виноваты Катя с Олежей?

​Грусть сменилась злостью.

— Я думаю, что дело было так: Вадим решил тихо гульнуть. Он не собирался никуда уходить. Что он дурак что ли? Ты себя не ценишь, мать! От таких женщин, как ты, не уходят! А эта курица, может, и дура, но хитрожопая, расчетливая. Именно поэтому и сделала всё, чтобы ты застала их и ушла сама. Ты гордая, так и сделаешь. А она не гордая, подберёт и не подавится.

​— Мне без разницы, чем там она давиться будет. Я не смогу быть с Вадимом. Но, надеюсь, что он не оставит детей без поддержки.

​— Поживём — увидим, — вздохнула Яна. — Но будь готова к тому, что эта ППшница попытается рассорить детей и Вадима.

​— Нет! Он же не дурак и… — я осеклась, встретившись с пристальным взглядом подруги.

​Я ведь еще недавно и представить не могла, что Вадим мне изменит. И вот, глаза открылись. Уж и не знаю, может еще и спасибо Альбине сказать, что открыла мне глаза. Иначе бы я так и жила в грезах, что у нас идеальная семья, сама подпирая рогами потолок. А Вадим бы на стороне… изучал новые «ПП рецепты».

Но пока хотелось лишь проклинать за то, что влезла в нашу счастливую семью.

Тем временем, хлопнула входная дверь, и мы услышали голос мужа Яны, Артёма:

​— Девчонки, я дома! Как у нас вкусно пахнет…

​— Привет-привет! Мы на кухне.

​— Привет! — Артём заглянул на кухню. — У нас гости? А чего такие кислые? Мне за тортиком сходить?

​— Лучше дай консультацию, обрадуй нас, а потом можешь и за тортиком, и за винишком, — Яна притягивает за полы пиджака и чмокает своего «бородатого мишку».

​— По поводу? — Артём сразу подобрался и включил профессионала.

Артём был отличный юрист и уже много лет консультировал как раз по гражданским делам.

​— По разводу и дележу имущества, — вздохнула и серьезно ответила Яна.

​— Да ладно? Все так печально? А говорить уже пробовали? Я ни на что не намекаю, но так бывает, что в процессе общения решаются даже самые сложные вопросы.

Яна нахмурилась.

— Воронин! Ты юрист, а не психолог.

— Солнце моё, я уверен, что ты уже и сама неплохо могла бы проконсультировать по этому вопросу,— Артем нежно чмокнул Яну в нос.

​— Могу! — лукаво ответила она. — У меня лучший наставник. Но твой приятный баритон действует на нас успокаивающе.

Их воркование и заигрывание было таким милым, что на душе от этого защемило и заболело. ​

— Ладно. Сейчас умоюсь, переоденусь и приду. Оплату возьму горячими котлетками! Черт, как же вкусно пахнет. Можно я одну?

— Воронин! — Яна показно рассердилась.

​— Ладно, ладно. Буду чист пред твоим божественным творением как херувимчик.

— Давай, ждём тебя.

Артем ушел, а Яна перевела на меня свой лукавый взгляд, увидела мою кислую мину и посерьезнела.

— Так. Соберись, мать. Ты в руках профессионалов. Все, что ни делается — к лучшему. Ты еще молодая, красивая, все у тебя будет. А этот… руки по локти себе сгрызет. Это я тебе гарантирую.

Подруга накрывала на стол, тихонько мне приговаривая и обещая Вадиму все небесные кары. Меня ее речь и впрямь успокаивала. Все же поддержка близкого человека, когда вокруг боль и предательство — бесценна.

​Когда Артем поел, а Лиза убежала в свою комнату, мы перешли к разговору. Артем внимательно выслушал, недолго обдумал, потом заговорил сам.

​— Понимаешь, Инн, в чём дело, — он взял конфету из вазочки, задумчиво развернул её, шурша обёрткой. — Есть, конечно, закон. Он на стороне пострадавшей стороны и детей. Но и множество лазеек, чтобы его обойти тоже есть. Нам понадобятся доказательства. Нужно выяснить, на кого зарегистрирована фирма, есть ли там уставной капитал, или все оформлено фиктивно. Кто является владельцем вашей недвижимости, автомобилей.

​— Я… не знаю… Дача на Вадиме. Квартира, наверное, тоже, — я вздохнула и потупилась. Ощутила себя наивной, доверчивой клушей, которая всегда слепо и безоговорочно в любых делах доверяла мужу. Не подозревая, какая переменчивая и обманчивая жизнь.

— Не парься. Завтра я составлю и подам официальные запросы на тебя и на Вадима. Посмотрим, что оформлено на него. От этого будем исходить. Но сразу скажу: делёж имущества может затянуться на год и более. Если Вадим упрётся, придётся бороться. Про расчетные счета вообще молчу. В большинстве случаев раздел денег происходит только по добровольной договоренности, ибо недоказуемо. Ну и пока будут идти суды, от денег может вовсе след простыть. Конечно, если ты подашь запрос тайком, наложить ограничения, может и успеют, но сама понимаешь… Хорошо бы иметь доказательства его незаконного сокрытия доходов. И да, будь готова к тому, что на тебя польётся грязь.

​Я внимательно слушала Артема, и в груди наливалась тяжесть — страх того, что придётся пережить, как только Вадим поймет, что я всё знаю.