Измена. Верни мою любовь

Глава 1

Белые пинетки сиротливо лежали в сумочке, а любовница моего мужа пристально разглядывала меня.

— Неужели ты действительно считала, что такие мужчины, как твой муж бывают верными? — спросила женщина в чёрном атласном платье и провела острым язычком по вишнёвым губам.

Она не представилась любовницей. Она сказала, что очень близкая подруга моего супруга. И я согласилась на встречу, хотя сейчас понимала какую ошибку совершила. Буквально вчера вечером на тесте показалось две полоски. И это было для нас с Робертом неожиданностью, потому что мы не планировали беременность, хоть я и безумно хотела малыша. И это случилось внезапно. Я хотела вечером сегодня после работы рассказать об этом мужу, даже с утра купила белые пинетки, потому что не знала кого мы ждём. И сейчас я понимала, что не стоило портить себе настроение этой встречей.

Не стоило.

— Зачем вы хотели встретиться? — спросила я, не решаясь присесть за стол к этой женщине.

— Меня зовут Лилия, а ты у нас… если не ошибаюсь Ксения? — Лилия откинула с плеча тяжёлую волну густых темных волос.

Я спрятала взгляд.

— А встретиться хотела, чтобы посмотреть на тебя… — она склонила голову к плечу и провела кончиками пальцев по гладкой ткани платья. Маняще и вызывающе. Словно расточая вокруг себя флюиды возбуждения. — Интересно все же от кого мой Роб не может уйти…

В сердце что-то больно кольнуло.

Я хватанула губами воздух.

Нет. Она оговорилась. И она лжёт.

Роберт мой муж.

Мы уже в браке чуть больше трёх лет. Три счастливых года, которые для меня были незабываемыми. Самыми лучшими.

— Что вы такое говорите? — дрогнувшим голосом спросила я, с трудом проглотив воздушный ком, который застрял в горле. — Мы с Робертом женаты…

Брюнетка заливисто рассмеялась. Она провела ладонью себе по талии и выдохнула, уперевшись локтями в стол:

— Женаты вы, а время он проводит со мной, Ксения…

Мой мир застыл в льдинке. Покрылся инеем.

Я поискала рукой стул и некрасиво и слишком неуклюже упала на него. Сердце хотело сбежать. Его рвало на части как будто сотни иголок запустили внутрь.

— И вот мне интересно стало, что в тебе такого, что Роберт уже несколько месяцев тянет с разводом… — Лилия сузила глаза и коснулась подушечкой пальца своих припухлых губ. — Судя по тому как меня любит Роберт, как он мной восхищается, у вас все с ним плохо…

— Вы все врете… — выдавила я из себя, стараясь говорить, как можно тверже, хотя я однозначно проигрывала на фоне Лилии.

Эта женщина была на пять лет старше меня, на десять килограммов крупнее и на два размера груди эффектнее.

У неё за спиной был опыт, а у меня всего лишь печать в паспорте и единственный мужчина, которого я любила до беспамятства, до саднящей и режущей боли, до потери сознания. Которого я боготворила и обожала.

От любви, к которому я сходила с ума.

— Зачем мне это? — спросила Лилия и грациозно закинула ногу на ногу. В разрезе платья мелькнула резинка чулка, и я поспешно отвела глаза от этого вульгарного зрелища.

— Вы просто… — заикнулась я и в память больно впились слова про несколько месяцев, которые Роберт не может развестись. Значит если эта женщина не врет, то у них это давно. Значит, что Роберт меня обманывал, когда говорил про то, что любит меня от земли до неба. Значит…

Слёзы подступили, и я тяжело сглотнула, стараясь не показаться истеричкой и не разреветься прямо здесь.

Нет.

Я не верила в то, что говорила Лилия. Она наверно просто какая-то женщина, которой понравился Роберт. Он всем у меня нравился. Статный, высокий накаченный брюнет с руками в татуировках, с острым взглядом и просто нереальной харизмой. У него была идеальная внешность успешного, уверенного в себе мужчины. И я любила смотреть на мужа.

И наверно эта Лилия просто захотела разрушить наш брак, потому что Роберт был верен мне и не собирался никогда изменять. Именно поэтому она назначила встречу. Любовницы не бывают такими. Мне бабушка рассказывала, что любовница чаще всего боится законной жены, потому что неуверенна в себе сильнее чем любая другая женщина, ведь она точно знает, что у мужчины не единственная.

От этих мыслей в голове стало яснее, и я посмотрела на Лилию более осознанно.

— Зачем вы мне врете? Роберт не может мне изменять. Он меня любит… — сказала и мой голос дрогнул. Проклятая червоточина все же сидела глубоко в душе.

— Нет, милая любит он не тебя, а место пониже моей талии, — ликующе произнесла Лилия и провела рукой по талии, задерживая намеренно ее на бедре. Меня передернуло от омерзения.

— Если вы так в это уверены, зачем позвонили мне, назначили встречу? — спросила я, желая быстрее прекратить этот сюр и позвонить Роберту. Рассказать все ему.

— Хотела тебе предложить самой уйти, — Лилия улыбнулась и провела языком по белоснежным зубам. Она всем своим видом старалась вызывать вождение у окружающих. И мне было такое неприятно, словно я находилась рядом с очень распутной женщиной. — Уйди сама как королева, потому что потом ты останешься брошенной. Никому ненужной.

— Вы боитесь меня… — вдруг сказала я, интуитивно поняв для чего все было сейчас устроено. — Роберт мне не изменяет. Он мне верен, иначе бы вы не пытались меня убедить и уговорить.

Я произнесла это и опустила глаза, а Лилия вдруг встала, нет, соскочила со своего стула и нависла над столом.

— Изменяет. Со мной. Каждый день ко мне бегает, потому что устал до зубовного скрежета от твоей этой ванильной красоты, от твоего голоска тихого и оленьих глаз. Роберт настоящий мужик и ему нужна сочная, вкусная женщина, которая в постели будет не только глаза закатывать…

Слова били по мне как камни. Словно бешеная толпа кидалась в меня ими, и от каждого слова я вздрагивала, задерживала дыхание, чтобы переждать удар.

Роберт у меня был единственным мужчиной и все у нас было хорошо. Иногда мне казалось мы из постели не выбирались днями. И возможно мне чего-то не хватало, но муж не пошёл бы это искать на стороне. Только не он.

Глава 2

Роберт сидел с широко расставленными ногами в кресле. Возле него склонившись со стороны спинки стояла Лилия в полурасстегнутом платье. Приподняв взгляд, она увидела меня, застывшую на пороге, и провела ладонями по груди, подчёркивая свою соблазнительную женственность и припечатывая меня превосходством. В этот момент Роберт приоткрыл глаза и столкнулся взглядом со мной, замеревшей и почти умирающей от боли.

Муж осознал, что я все поняла.

А я, что он не сожалел.

Воздух с трудом пробирался в лёгкие.

Горячая волна страха и паники раскатывалась по телу, делая его ватным, безжизненным, мертвым…

Я подарила мужу всю себя целиком, сделала его центром своей вселенной, а взамен получила предательство в гостиничном номере и любовницу по имени Лилия, которая потешалась над моей наивностью.

— Ксения… — раскатистый баритон мужа заставил вынырнуть из оцепенения, и я отшагнула назад. — Ксения, почему ты не дома?

Роберт попытался встать, но Лилия положила свои ладони на его плечи и ответила за меня:

— Наверно третьей быть хочет… — гортанно засмеялась Лилия, а я поняла, что ничего перед собой не видела кроме оскаленного и злого лица мужа.

Ещё один шаг назад, и я поняла, что уперлась спиной в дверь.

— Ксения… — Роберт встал с кресла и откинул руки Лилии. Она капризно надула губки и плюхнулась на его место, вытягивая стройную ножку и проводя по ней ладонью. — Объяснись, что происходит?

Я мотала головой. Губы тряслись.

— Встреча с Ясминским… — сказала я дрогнувшим голосом пока могла это сделать, потому что дальше я точно бы заплакала. — Она была права. Ты мне изменяешь…

Меня так сильно окутал страх и боль от чувства того, что все оказалось разрушено. Что я подарила, отдала на серебряном блюдце Роберту своё сердце, свою любовь, а он вышвырнул это все, растоптал.

— Ксения… Ты заставляешь меня злиться… — сурово произнёс муж, приближаясь. Он надвигался на меня как дикий зверь. Только я не понимала в чем виновата. Это ведь он мне изменял…

— Мне лучше уйти… — выдохнула я пепел, который остался от моих чувств.

— Ты никуда не пойдёшь, — сказал Роберт и засунул руки в карманы. Высокомерно посмотрел на меня, вскинув подбородок. — Без меня никуда не пойдёшь.

Я провернула ручку двери, которая была за моей спиной и пойти рухнула на пол с трудом в очертаниях комнаты разобрав ванную. Чисто рефлекторно я толкнула дверь и щёлкнула замком. Роберт стукнул по двери, и я вздрогнула. Зажала руки руками.

Чуть больше трёх лет в браке.

Малыш под сердцем.

И моя разрушенная жизнь.

— Ксения, немедленно открой, я все тебе объясню! — рыкнул из-за двери Роберт.

Я понимала, что все, что увидела не постановка и не случайное событие. Я знала о том, где будет мой муж вечером.

Но надежда умирает ведь последней.

И я умирала вместе с ней.

Снова удар в дверь. И Роберт выбил ее. Защёлка противно хрустнула словно порванная струна.

— Ксения, объясни, как ты здесь оказалась? — строго спросил у меня Роберт, как у провинившейся первоклассницы.

— Она мне все рассказала… — сказала я, кивнула за плечо мужа. — Она мне сама позвонила и все рассказала. Я все знаю…

Роберт резко повернулся и схватил Лилю за локоть. Она даже не упиралась, она ликовала от того, что разрушила чужую жизнь. Расколола чей-то мир на несколько неравных кусков. И радовалась. Упивалась моим горем под злые острые как бритва слова Роберта. Он отчитывал ее. А потом шагнул за порог, и в коридоре что-то упало.

У меня в голове раздавался противный гул, который мешал сосредоточиться и собраться с силами, чтобы просто уйти.

Хотя я не понимала куда могла отправиться. Родителей у меня не было, папа скончался от онкологии, когда мне было пять и следом за ним ушла мама. Как говорили врачи из-за инсульта, но бабушка, которая меня растила, говорила, что это была болезнь разбитого сердца.

И я ей верила.

А потом и она меня бросила.

За год до встречи с Робертом просто не проснулась, хотя никогда не жаловалась на здоровье. Мне было тогда двадцать два. Студентка на факультете по управлению и менеджменту. И максимум куда я могла уйти, так это к бабуле на кладбище.

Слёзы сдавили горло и я безуспешно постаралась вырваться из рук мужа, который, видимо, решив все с Лилией, вернулся ко мне.

— Успокойся, тебе не пять лет, чтобы ты мне концерты закатывала, — сказал Роберт, сжимая меня в объятиях. И всегда привычная ласка сейчас разливалась во мне настоящим ядом, который отравлял меня сквозь кожу.

— У тебя любовница… любовница… — выдыхала я и кашляла словно мне не хватало воздуха.

— Это не имеет никакого значения, Ксения… — холодно оборвал меня Роберт и встряхнул. Вывел за собой из ванны.

— Я вас видела…

— Это абсолютно не то о чем ты подумала… — сказал Роберт и оттеснил меня от входной двери.

— Как можно что-то не то подумать? — я старалась говорить ровно, но слёзы меня просто сводили с ума. Они лились непрекращающимся потоком. — Или это был Ясминский?

— Не дерзи мне, милая, — холодно и в то же время нежно произнёс супруг и сделал шаг ко мне. Я покачала головой. Выставила руки вперёд.

— Отпусти меня, дай уйти…

Я не понимала куда хотела пойти, наверно поехала бы на работу и переждала бы ночь в офисе, но я точно не хотела оставаться рядом с Робертом. Одно его присутствие заставляло меня задыхаться от боли. Его предательство растоптало мою чистую любовь, все светлое, что было в моей жизни.

— Ты никуда не пойдёшь… — сказал муж и расстегнул манжеты рубашки, закатал рукава. Я смотрела на руки, которые дарили тепло, которые укутывали нежностью и понимала с болезненной остротой, что все они это делали не только со мной.

— Зачем я тебе? Зачем? — спросила и прижала ладони к губам, боясь проронить хотя бы звук.

— Ты моя жена и этим все сказано… — Роберт расстегнул несколько пуговиц на груди и приблизился ко мне. Чужой аромат коснулся меня и голова закружилась.

Глава 3

В тот вечер, чуть больше трёх лет назад, подруга вытащила меня в ночной клуб. Первый в моей жизни. Мне было плохо от одиночества и того, что я не могла просто так взять и набрать бабулю. И Марина уговорила меня погулять.

Звенела музыка, смешались запахи людей и алкоголя. Для меня все было непривычно и дико. Но я шла вслед за подругой. Она старалась перекричать музыку и что-то мне объяснить, а я хотела уехать.

— Смотри вон тот в неоновой майке на тебя смотрит! — прокричала Марина, и я выдохнула, даже не посмотрев на парня.

— Я не хочу здесь быть, я наверно домой вернусь… — призналась я и вытащила телефон. Полгода как я закончила учёбу и устроилась к стоматологию админом. Зарплата была небольшая, но снимать напополам с Мариной квартиру в спальном районе и на жизнь хватало. Хотя я жила в режиме жесткой экономии. Квартира, которая осталась от бабушки и родителей в нашем городе стоила в два раза ниже чем в столице и, продав ее, я ничего не смогла бы купить. Возвращаться в свой маленький почти посёлок городского типа не хотела, потому что там я не устроилась бы никогда на нормальную работу.

— Не будь букой! — протянула Марина и махнула рукой какому-то парню. Он подошёл со своим другом. Марина счастливо болтала, а я смотрела какое бы такси подешевле вызвать или может наоборот на автобусе ещё успела бы уехать.

— А ты детка, что грустишь? — дыхнул на меня тот самый подошедший друг. Я покачала головой и Маринка вдруг предложила:

— Пойдёмте на танцпол! — и вскинув руки, вверх ввинтилась в толпу. Я осталась сидеть и продолжила выбирать самое дешевое такси.

— Детка, да убери ты телефон! — нервно попросил незнакомый парень, который не ушёл на танцпол, а остался возле меня.

— Мне пора домой, — сказала я, чтобы не выглядеть невоспитанной.

— Давай я тебя коктейлем угощу. Или может что поинтересней придумаем? — его брови так гуляли по лбу, что мне стало страшно. Я не стала убеждать его в том, что ничего не хотела, а пошла искать подругу. Поймала ее на танцполе и прокричала на ухо:

— Не обижайся, но я лучше домой.

Марина, схватив в свои сети парня, только отмахнулась от меня, чтобы не мешала и я направилась в сторону выхода. В коридоре за несколько метров до холла меня нагнал тот парень, который предлагал коктейль у бара.

— Ты чего такая нервная? — спросил он и схватил меня за руку. — Идём я тебе таблеточную дам, расслабишься.

— Нет, простите, мне надо домой… — аккуратно сказала я, стараясь забрать свою руку из захвата.

— Да ты только пришла. Идём я тебя развлеку! — он шагнул ко мне и прижал к стене. Мне по нервам ударила паника, и я забилась в истерике, стараясь оттолкнуть от себя парня.

— Девушка не хочет развлекаться… — сказал холодно мимопроходящий мужчина с татуировками на руках. Я дернулась ещё раз, чтобы меня отпустили, но парень из бара только сильнее меня прижал и бросил мужчине:

— Да пошёл ты… Козлина… — протянул парень и снова обернулся ко мне. — Не капризничай, идём выпьем…

Он хотел ещё что-то сказать, но его дёрнул за плечо мужчина на себя и отбросил к противоположной стене. Парень ополоумел и бросился с кулаками, мужчина не отреагировал, а всего лишь отмахнулся и крикнул в коридор.

— Здесь наркоту впаривают. Ребят, выведете этого придурка!

Из-за угла показался охранник и быстро оттащил парня от мужчины, который казалось ничего не замечал. А у меня стресса и впечатлений от первого похода в клуб губы затряслись.

— Эй, он тебе что-то дал? Что-то сделал? — спросил мужчина, вглядываясь в мое лицо. Я покачала головой и хотела по стенке пройти к выходу, но ноги отказывались идти. — Тебя задело? Ты напугалась?

Я судорожно кивнула головой и отшатнулась от протянутой руки.

— Не бойся, все хорошо… Ты что плачешь? Пойдём умоешься. Да откуда ты такая взялась? — последнее произнёс себе под нос мужчина и сказал, когда мы дошли до туалета. — Я Роберт. Один из совладельцев клуба. Не бойся. Иди умойся и я выведу тебя на улицу.

Я только кивала и размазывала косметику по лицу.

Я не хотела ведь приходить. И вообще лучше бы не знала про такой отдых.

Я думала, что Роберт уйдёт и не дождётся меня, но он стоял и о чем-то говорил с охранником, который и увёл того парня.

— Идём, идём … — сказал Роберт, разворачивая меня от выхода. Я затравленно посмотрела и он объяснил: — Сейчас. Ты хоть в себя придёшь, а то на такси уедешь не туда. Идём. Посидишь у меня в кабинете…

А в кабинете Роберт налил мне стакан воды и заставил выпить. Сам присел на корточки возле дивана и спросил, задумчиво рассматривая меня:

— И где ещё такие милые остались?

Все эти мысли и воспоминания пролетели перед глазами и я их распахнула. Обморок был коротким, но мне сначала показалось что я ещё в том клубе, где познакомилась с Робертом, потому что муж точно так же сидел на корточках и рассматривал меня. В руке он сжимал стакан с водой.

— А сейчас Ксюш мы поедем в больницу… — хрипло произнёс он как будто пару минут назад не было факта измены. Я привстала на локте и взяла у него стакан. Отпила, стукаясь зубами о край. Меня ещё не отпустило и перед глазами периодически все сливалось.

— Нет, — тихо сказала я, садясь и ища взглядом свой мобильный.

— То есть ты падаешь в обморок, а мне на это смотреть спокойно… — спросил излишне зло Роберт, как будто бы подчёркивая, что он ради меня готов на все, а я неблагодарная…

— Я просто не смогла спокойно смотреть на твою измену… — сказала и дрожь прошлась по телу.

— Что ты все заладила измена, измена… — грубо спросил Роберт и резко встал. — Далась тебе эта интрижка…

— Она оказалась ценнее чем моя любовь… — у меня не было сил даже нормально говорить. Казалось горло стянуло удавкой.

— Нет конечно, но так переживать из-за какой-то девки…

— Я не переживаю… — снова прошептала я. — Я хочу уйти…

Роберт остановился по середине комнаты и посмотрел на меня злыми глазами. В них плескалась ярость, а зрачки казалось растекались, делая взгляд пронзительно чёрным.

Глава 4

— Как пришла ко мне с голой задницей, так и уйдёшь, — надменно сказал Роберт, сверху вниз глядя на меня. А я прикрыла глаза, чтобы просто не видеть этого человека, это чудовище, которое влезло в шкуру моего любимого мужа.

— Я уже сказала, что мне ничего не надо… — произнесла я, умалчивая, что мне нужен только лишь мой малыш, о котором Роберт никогда не узнает.

— Не фигурально, а реально… — ударил словами как кнутом муж. — В прямом смысле. Без вещей. Без украшений…

Он издевался. Он хотел показать насколько я зависима от него.

Из-под прикрытых век медленно потекли крупные слёзы, и я встала с дивана. Завела руки за спину. Он успел расстегнуть платье пудрового цвета, и я просто потянула застёжку ниже. До талии. Трясущимися руками стянула ткань с плеч.

Роберт сел в кресло, закинул ногу на ногу и подпер подбородок кулаком.

Платье оголило грудь, потом живот.

Это было примерно настолько же унизительно, снимать когда-то купленное мужем платье, насколько и приятно в день бракосочетания знать, что одевал меня Роберт.

В прямом смысле.

У меня не было никого, кто бы помог мне помочь с корсетом, туфельками… Маринка задерживалась в пробке, бракосочетание было в загородном отеле и ни свекровь, ни кто-то из женщин, выказывая недовольство выбором Роберта, не хотел мне помочь одеться. И тогда дверь моей комнаты открыл муж. Застал меня плачущую от того, что я не могла нормально затянуть корсет белого подвенечного платья, расшитого жемчугом и хрусталём. Роберт утешал меня и говорил, что все это дурацкие суеверия, что жених не должен видеть невесту до свадьбы. И своими пальцами шнуровал атласными лентами проклятый корсет пока я сдерживалась слёзы благодарности.

Наверно именно в тот момент я ещё сильнее полюбила Роберта. В момент, когда поняла, что перестала быть одной.

А потом муж присел на корточки и приподнял подол моего свадебного платья. Выставил туфельки с ремешками на щиколотках и застегнул их на моих ногах. Он сам крепил мне фату на распущенных волосах завитых локонами и украшенных цветами, потому что когда был визажист, наряд ещё не был готов.

А сейчас как на контрасте я стояла и стягивала с себя все то, что Роберт мне дал. Словно забирал. Показывал, что ничего у меня никогда и не было.

Когда платье упало к моим ногам, я переступила через него, оставшись в простом хлопковом белье и колготках. Дрожащие от страха, боли и паники пальцы потянулись к ушам, и я, надрывая кожу, расстегнула серёжки с натуральным жемчугом, подарок на первую годовщину брака. И браслет из тонкой золотой цепочки с шариками камней. Подвеску на шее с хрустальной капелькой.

Я складывала украшения на столик. Старалась не смотреть на мужа, чтобы он не понял как мне было больно это делать. Я словно не раздевалась, я как будто кожу с себя сдирала, показывала насколько беззащитная перед ним.

Но не сломленная.

На улице был март. Грязные груды снега по обочинам. Дождь. Блестящий асфальт, который облизывали брызги луж от проезжающих машин.

И я пошла бы босиком. Голая. Только чтобы уйти.

Я наклонилась и присела на корточки. Застежка на сапожках задели кожу и на указательном пальце она лопнула, брызнув алой каплей на ковролин гостиничного номера. Я стянула обувь, сразу став на пару сантиметров ниже. Положила пальцы на резинку колготок.

Это было так унизительно. Это было самое ужасное, что могло случиться в жизни любой женщины. Знать, что мужчина напротив доволен от того, что она испытывала все эти чувства.

— Хватит, — рявкнул Роберт, когда я потянула вниз колготки. От его окрика, острого, жалящего, по коже побежали мурашки. Я обхватила себя руками, закрывая грудь. Спросила ровным голом:

— Я так могу идти? — в душе расползалось чувство обиды, наивной детской. Потому что Роберт знал, что я ничего кроме своей честности, гордости не могла ему противопоставить. Он как всесильный взрослый потешался над глупым ребёнком.

Но мой вопрос остался без ответа. Роберт потирал подбородок и смотрел на меня потемневшим от злости взглядом.

Я не стала дожидаться его реакции, а медленно шагнула в сторону коридора. Муж упивался своей властью.

И ещё один шаг.

Снова.

Дверь была на расстоянии вытянутой руки.

Роберту надо было сломать меня.

Хотя бы так.

— Стоять! — настиг меня окрик и тяжёлое мужское дыхание коснулось моей шеи. Грубые движения развернули меня. Я уперлась взглядом в искажённое яростью лицо Роберта.

— Я выполнила твоё условие… — онемевшими губами произнесла я.

— На тебе осталась одежда, — прорычал мне в губы муж.

— Я сниму…

По легенде леди Годива однажды попросила своего мужа снизить налоги, и он на пиру посмеялся, что снизит если его жена проедет по Ковентри обнаженной. Он считал, что это было неприемлемо для супруги, но она поставила нужды народа выше своего стыда.

Так и я поставила свою свободу от супруга и моего малыша выше стыдливости.

Я завела руки за спину и расстегнула бюстье. Оно упало между мной и мужем, который весь побагровел лицом. Я наклонилась и стянула с себя колготки вместе с трусиками. А когда Роберт готов был бросится на меня от ярости, я отдала последнее, что у меня оставалось от мужа.

— Это последнее, что ты подарил мне… — сказала тихо и вложила в широкую и тёплую ладонь Роберта своё обручальное кольцо.

Глава 5

— Теперь я свободна? — мои губы дрожали. Роберт смотрел на кольцо у себя на ладони, а потом сжал его так сильно, что все косточки на пальцах побелели. Кулак влетел в дверь позади меня, а Роберт выдохнул мне в губы:

— Ты никогда не будешь свободна…

— Я выполнила твоё условие… — меня трясло от холода, от горячего дыхания мужа, которое задевало мою кожу, от близости мужчины, который предал. Роберт старался поймать мой взгляд, но я как слепая смотрела только перед собой, и тогда муж поймал пальцами мой подбородок, его губы оказались в миллиметрах от моих.

— Я передумал… Мою жену кроме меня никто не увидит обнаженной… — выдохнул Роберт и его губы почти коснулись моих, но в последний момент я отвернулась. Роберт зарычал и вторая ладонь вертела в дверь.

Он запер меня в клетке своих рук. Обнаженную. Беззащитную.

— Ты выставил условие. Я его выполнила… — сказала я, стараясь разомкнуть прикосновение. Мне неприятны были на коже касание ткани рубашки Роберта.

— Хочешь все же прогуляться голой по отелю? — зло спросил муж, а я не понимала за что он так со мной. За что? Я же была удивительно хорошей женой. Я же старалась, чтобы он никогда не пожалел о своём выборе.

— Лучше голой по мартовскому городу, чем в шелках и драгоценностях с тобой… — безразлично отозвалась я, пытаясь притушить пожал внутри, унять разрывающую меня боль.

— Стерва! — зарычал Роберт и два раза ударил по двери за моей спиной. Я даже не шелохнулась. Моя заиндевевшая фигура так и осталась стоять неподвижно. Я вдруг как Кай, который перестал чувствовать.

Роберт отшатнулся от меня. Развернулся подхватил мое платье и швырнул его мне. Ткань влетела в меня и скатилась как струящийся водопад. Я была неподвижна.

— Прикройся! — рявкнул муж и схватил мои сапожки. — Стерва. Всю душу мне вымотала. Все жилы вытянула…

— Я тебя просто любила… — призналась я не видя ничего плохого в том, что искренне любила чудовище, которое не оказалось принцем.

— И я тебя люблю! — крикнул Роберт, швырнув в коридор, где я стояла, мою сумку. — Какого черта тебе ещё надо, Ксю? Я люблю тебя сильнее жизни, я…

Его слова про любовь были отравленными стрелами. Словно цикута на кончике каждой из них. И я чувствовала приближение конца.

Горячие слёзы чертили полосы на моем лице.

— Так любишь, что решил сравнить? — платье валялось под ногами почти как подвенечное. Только то Роберт снимал трепетно, проводил по моей вздрагивающей от прикосновений спине кончиками пальцев, рисовал узоры, которые распускались алыми цветами на сердце. А сейчас они стали пеплом.

— Мне и сравнивать нечего! — зарычал Роберт и в стену номера влетел тяжёлый бокал для виски. В воздухе разлился тяжёлый аромат алкоголя вперемежку с сочной, отдающей железной окалиной яростью Роберта и моей пахнущей полынью болью.

Мне не хватало сил упасть на пол и обнять себя руками.

— Одевайся! — крикнул Роберт и, все же не выдержав, шагнул впритык ко мне. Обнял талию руками и выдохнул. — Красоту свою неземную прикрой…

— Только красоты этой не хватило, получше нашёл… — горько сказала я, снова отворачиваясь от мужа. Роберт облизал губы и его руки скользнули мне на спину, прижали.

— Не нашёл…

— Тогда почему? Чего тебе не хватало? — слова приходилось произносить сквозь боль саднящего горла.

— Одевайся и договорим дома… — Роберт отошел от меня и подхватил своё длинное пальто. Я понимала, что не могла просто уехать с ним. Я не могла себе представить, что пробуду с этим человеком ещё ночь пока он не уйдёт на работу и я не смогу спокойно исчезнуть. И поэтому выдохнула.

— Нет.

Роберт взбесился. Его пальто легло мне на плечи. Грубые руки вздёрнули в воздух. Я старалась напомнить себе, что я всего лишь марионетка, что если начну вырываться и кричать это только раззадорит мужа, поэтому молча стерпела, как он подхватил меня на руки, схватил сумку и, толкнув дверь ногой, вышел из номера.

— Ни одна живая душа никогда не увидит мою жену обнаженной, — зло шептал мне Роберт. А я чувствовала себя почти мертвой. Это такая дикая боль выворачивающая кости, сминающая суставы, когда некогда руки приносящие счастье сейчас дарили только грубость.

Роберт усадил меня в машину. Бросил на колени мою сумку, поставил на пол сапожки.

Я в ловушке. И выход был только один.

— Мы разведемся… — сказала я, когда машина тронулась.

— Даже не думай. Сейчас доедем до дома и ты быстро забудешь все это, — Роберт подрезал седан. Вылетел на скоростную полосу. — Я не для того женился, чтобы разводиться…

— Тогда почему у тебя любовница? — мне уже это было не особо важно. Я просто заполняла тишину. Ведь внутри разрывалась от крика Ксюша, которая когда-то поверила мужчине с татуировками, когда-то доверила ему всю себя.

Перед глазами летели сцены нашей первой встречи.

Я напуганная. Он слишком нежный для своей брутальной внешности. Мои слова тишине:

— Мне надо домой. Я сейчас уйду…

И его слегка насмешливые:

— Выдохни хотя бы… — он встал с корточек и принялся что-то набирать на телефоне. — Есть хочешь? Будешь буйабес?

— Я никогда не пробовала… — сказала тогда я, сгорая от стыда, что не знала название блюд.

— И где же ты такая все это время пряталась? — усмехнувшись, спросил Роберт и перевёл тему. — Ты первый раз в таком месте?

— Подружка привела… — сказала я, стараясь как можно меньше занять места на диване в его кабинете.

— Хороша подружка, — протянул тогда Роберт и открыл дверь официанту. Передо мной расставили блюда, и Роберт сурово сказал: — Пока не поешь, не выйдешь из моего кабинета.

Я боялась его и просто молча ела, чтобы быстрее уйти из клуба, где мне все было дико. А когда я допила сок, Роберт вскинул брови и произнёс:

— А теперь поехали… Отвезу тебя домой.

И вот спустя три года он снова вёз меня домой, только на этот раз я точно знала чем все закончится.

Глава 6

Небольшую коробочку золотую и глянцевую я нашла в гардеробе на нижней полке в отделении мужа примерно неделю назад. Я не рылась никогда в личных вещах Роберта, но эту коробку я узнала.

Последняя коллекция от бренда «Аннушка». Тонкая цепочка из белого золота в форме соединённых скрепок и с подвеской из колечек. А к ней в комплект такой же браслет только ещё с шармами. Русалочка на жемчужине.

Я не просила такие дорогие подарки никогда у Роберта, но мне просто понравился комплект и я на него смотрела периодически, оставляя открытыми вкладки на ноуте.

И вот такую коробочку я нашла в нашем гардеробе.

Я сначала приоткрыла ее и тут же закрыла, увидев эту русалочку на жемчужине. Я готова была расплакаться, ведь Роберт заметил и решил сделать мне такой подарок. Я долго стояла и пыталась унять бешеный стук сердца, а потом спрятала все так как было и приготовилась ждать. Я была уверена, что Роберт купил мне эти украшение на подарок ко дню рождения, который будет в конце марта.

Но сейчас на фото, которое прислала мне любовница мужа цепочка и браслет были на ней. Они ей не шли совсем. Слишком тяжёлые у неё черты для таких украшений. И запоздалая мысль, что это были не мои украшения, что Роберт никогда мне не покупал русачку на жемчужине.

Я прикрыла глаза, запрещая себе плакать.

Не надо было вообще ничего подобного ожидать от Роберта. Я же хорошая, послушна, а главное не капризная жена. Я не любовница, которая могла выклянчить любой подарок. Я же берегла деньги мужа и лишний раз себе в чём-то отказывала. Когда все на работе ходили в кафе на обед, я приносила всегда своё в контейнерах. Когда девочки уезжали в ливень на такси, я стояла на остановке…

Я подняла глаза на мужа, который так и застыл возле кровати.

— Спасибо за подарок, Роберт… — с грустью произнесла я, протягивая мужу свой телефон с фоткой Лили в украшениях, которые я посчитала своими. — Я очень хотела эту русалочку…

Я отвернулась от мужа и прошла медленно в гардеробную. Наспех накинутый халат взамен сброшенному пальто полетел в сторону, и я, вытащив свои ещё институтские джинсы с высокой талией, стала одеваться. После стянула с плечиков удобное толстое худи, которое покупала со своих денег. Выдвинула полку с обувью и забрала две пары недорогих кроссовок.

Так выходило, что Роберт мне покупал платья, туфли, нижнее белье. Все очень дорогое и изящное. Сама же, видимо, по старой памяти выбирала практичные вещи.

— Ксюш… — прозвучал голос мужа сзади, и я нервно, тыльной стороной ладони, утёрла слёзы. Какая-то русалочка выбила меня из колеи. Хотя нет…

Предательство единственного дорогого мне человека меня уничтожило.

Я же была у себя совсем одна. Совсем совсем.

После смерти бабушки до меня никому не было дела. Тетка с семьей приехала и стала на похоронах заводить разговоры о наследстве, а когда узнала, что бабуля при жизни на меня переписала квартиру так прямо на поминках, которые я делала тоже одна, устроила скандал, называя меня мелкой дрянью, которая ее мать в могилу свела.

Мне было так обидно и больно от таких лживых слов, что ни о каком общении дальше и не было речи. Поэтому я осталась одна.

Но Роберт…

Он же появился внезапно, занял всю мою жизнь собой, дал вновь ощутить, что я хоть кому-то небезразлична. Дал мне чувство защиты, которое я потеряла давным давно.

И его предательство хуже смерти.

Намного.

— Ксюш, я не знал. Я не думал… — без агрессии, без рыка прозвучал голос за моей спиной. Почти родной. Который вдруг напомнил, как все было до измены, и я не выдержала:

— Не думал, когда имел любовницу? Не думал, когда увидел дома, на ноуте эти украшения? Не думал, что их твоя жена себе хотела, а на твоей любовнице? — горько и тихо спрашивала я, собирая в стопку свои вещи. — О чем ты не думал Роберт?

— Ксюш, зачем ты так… ну что из-за каких-то цацек сейчас ругаться хочешь начать? — уже холоднее спросил Роберт, а я вдруг призналась.

— У Андерсена Ариэль, получив ноги, танцевала, и ее ступни постоянно кровоточили. Она потеряла голос, чтобы обрести своё счастье с принцем. Но он выбрал принцессу. А Ариэль не смогла убить его, чтобы выжить и обратилась пеной морской… — давясь слезами пересказала я сюжет сказки, которая была моей любимой. — И Роберт… это я готова была для тебя танцевать даже на стёклах. Мне было бы наплевать на боль, на изрезанные ноги. Я тебя так сильно любила, но ты предпочёл другую…

— Я никого не предпочитал! — рявкнул муж. — Это суррогат, пустышка, всего лишь жалкое подобие…

— А я всего лишь девочка, которая поверила в сказку… — сказала я и обошла мужа со стопкой одежды. Вышла из гардеробной и, подхватив свою сумку, запихала в неё вещи.

В голове все смешалось и пульс бил сначала в затылок, а потом давил на глаза.

— А я могу тебе подарить эту сказку! — стоя за моей спиной, сказал Роберт. — Твое долго и счастливо. Все могу тебе подарить. Хочешь, чтобы было все как сказке? Будет!

— У меня уже как в сказке. В оригинале Андерсена! — сказала я, с трудом выдавив из себя слова. Поперёк горла встал ком слез.

— Поэтому я просто исчезну. И тебе не надо меня останавливать…

Я подумала, что надо было обязательно забрать пинетки из сумки и шагнула в сторону, чтобы выйти из спальни, но Роберт преградил мне путь. Его руки схватили меня за плечи.

— Не смей… Не думай даже… я не хочу тебя терять… — произнёс он сурово.

— Почему ты об этом не думал, когда ложился в ней в постель? Почему ты только сейчас об этом сожалеешь? Почему?

Я дернулась, сбрасывая руки мужа с себя, но Роберт перехватил меня за талию, вдавил в себя. Пальцы залезли мне под худи и дотронулись до чувствительной кожи живота.

— Не трогай меня… — попросила я, упираясь руками в груди мужа. — Мне неприятны твои прикосновения.

— С каких пор? — зло усмехнулся муж и шагнул вместе со мной к кровати.

— С тех пор…

Роберт не дал мне договорить, а просто толкнул меня на постель. Сам навис сверху, расталкивая коленом мои сведенные вместе ноги. Его руки уперлись по обе стороны от меня.

Глава 7

Год назад я делала прививку, которую всем ещё в школе колят, а потом через десять лет надо повторить. И после этой прививки все следующие сутки прошли в бреду. Меня трясло, кости болели, голова гудела так словно в ней колокол, а температура была под сорок.

Робер былсо мной, носил на руках меня, обессилившую, в ванную, сам колол мне уколы, а потом когда жар не мог спасть, менял мне сорочки и шептал:

— Ты моя маленькая… Сейчас все пройдёт. Все пройдёт.

А ночью, когда я измученная то даром, то ознобом наконец-то уснула, муж прижимал меня к себе, гладил влажное от пота тело и продолжал шептать:

— Не бойся, скоро все пройдёт.

И сейчас я смотрела на Роберта, который темнел взглядом. В нем не было ничего прежнего, только суровость и холод.

— Ты падаешь в обмороки, тебя тошнит… — медленно, глядя мне в глаза, сказал Роберт, пока я пыталась сползти с кровати. — Что ты от меня скрываешь Ксюш?

Я наконец-то слезла с кровати и пошатываясь, цепляясь пальцами за стену прошла в ванную, включила холодную воду. Засунула под неё руки и стала умываться. Горький привкус стоял в горле, и я чистила зубы, чтобы прогнать его. Давилась мятной пеной и внутри вся дрожала.

Нет.

Если Роберт узнает, что я беременна, он меня никогда не отпустит. Развод будет затягиваться из-за беременности, и я останусь с этим чудовищем надолго.

Я не могла позволить Роберту все узнать.

Я не могла поставить под удар своего малыша.

Своего, а не нашего…

Не нашего, который был бы похож на мужа с его тёмными волосами и такими же глазами, а только моего, ведь Роберту мы скорее всего не нужны даже. Точнее ему ребёнок не нужен наверно.

Я вышла из ванной с салфетками и полотенцами сухими. Стала вытирать полы, а Роберт так и сидел застывшей статуей. Когда я почти закончила и развернулась к ванной, в спину прилетело холодное:

— Что ты от меня скрываешь, Ксения? — голос мужа не дрогнул. Я лишь обернулась и тихо призналась:

— Ничего…

Ничего такого о чем ему нужно было бы знать. Ничего такого чем бы я хотела с ним поделиться. Ничего такого…

Я закрылась в ванной и снова склонилась на унитазом, потому что внутри поднималась рвота. И меня выворачивало на этот раз просто водой и жёлчью.

Роберт несколько раз ударил по двери.

— Ксюша, ты мне врешь, — прокричал он. — Ксюша, я знаю, что ты скрываешь!

У меня слёзы покатились по щекам. Я стояла над раковиной уже и пыталась оттереть с лица их следы. Нет. Роберту нельзя знать, что я беременна. Нельзя.

— Ксюша! — крикнул он из-за двери, а я схватилась за полотенце, вытерла покрасневшее от ледяной воды лицо. — Ксения, ты беременна!

Страх сковал меня, спеленал как корабельные канаты. Губы дрогнули и затряслись и вместо того, чтобы паниковать, я открыла дверь и выдохнула:

— Меня просто тошнит от тебя. От ее дешёвых духов, которыми пропитался весь ты насквозь… От ее помады, которая отпечаталась на воротнике твоей рубашки. От всего этого, Роберт. От того, что ты сначала был с любовницей, а потом полез на меня как животное. От того, что я видела и знала то, что приличные люди держат в тайне и только такие как ты с Лилией выставляют на всеобщее обозрение. Меня от этого тошнит, а не от беременности…

Я дрожащими голосом это все высказала и прошла мимо мужа, который застыл на пороге ванной.

Я вышла из спальни, вспоминая как впервые после свадьбы появилась в этой квартире. Я была против того, чтобы съезжаться до бракосочетания, бабушка бы такого не одобрила, и после недельного медового месяца, который мы провели на Санторини я вошла в эту квартиру и чуть с ума не сошла от того насколько она шикарная, насколько в ней много пространства и как сильно она отражала характер Роберта.

Со временем в ней стало много и меня. Тонкие пледы и подушки на темных диванах. Цветы в вазах, особенно в мае: пышные сочные бутоны пионов, которые долго не стояли, а быстро сбрасывали как ненужную одежду лепестки.

И я уходила отсюда, прощалась со всем этим, ведь все, что было, Роберт обратил в пепел.

Даже мои мечты.

Он предал не только нашу любовь, наш брак, он растоптал все святое, что было в нем.

— Я не отпускал… — прозвучало позади меня, когда я вышла в зал и вытащила из ящика у окна папку со своими документами. Паспорт был изначально в сумке, а вот все остальное: диплом, медстраховка…

— Нас все равно разведут, — сказала я и наклонила голову, чтобы не показывать свои слёзы. — Через суд, если ты против.

— Ксюша прекрати! — зарычал Роберт и вырвал из моих рук папку. — Прекрати! Я облажался. Я накосячил. Но это не повод из-за какой-то интрижки…

— Интрижке не дарят украшения, которые хотела жена… — отвела я глаза, пряча слёзы. — Ты ее сюда приводил? Как она узнала, что именно русалочку на жемчуге я хочу?

Роберт отвернулся от меня. И я все поняла.

— Ты приводил ее в наш дом… — тихо произнесла я, закрыв глаза. Слёзы все равно покатились по щекам. — На нашей постели, да? Роберт ответь! Ты спал с ней на нашей постели?

Теперь я подошла к мужу и заглянула ему в глаза.

— Только так она могла узнать… только так…

— Никуда я ее не приводил! — рявкнул Роберт. — Она показала мне украшение, я дал задание секретарше заказать…

— Ты даришь ей подарки, а говоришь это всего лишь интрижка… — горько сказала я и забрала папку из рук мужа.

— Чтобы эта дрянь молчала и не смела приближаться к тебе!

— Не помогло как видишь…

Я обошла мужа и направилась в коридор. Выбрала свою чёрную куртку из всего многообразия верхней одежды. Повесила на плечо спортивную сумку с вещами, а маленькую сжала в руках.

— Не смей, я тебя не отпущу! — Роберт схватил меня за локоть и развернул к себе. Мне его прикосновения приносили такую боль, что можно было сравнить лишь с наживыми. И казалось все они на сердце.

— Мне не нужно твое разрешение. Наш брак умер. Ты его убил. Ты меня убил своей изменой, — я смотрела в сторону двери и кусала губы. Роберт дёрнул меня на себя, прижимая к своему телу. Его пальцы запутались у меня в волосах, а горячее дыхание проходилось во виску.

Глава 8

Я медленно перевела взгляд с пинеток на Роберта. Роберт опустил свои глаза наоборот на них. Я, стараясь не делать резких движений, присела на корточки и подняла с пола самое важное: пинетки паспорт, пропуск…

Аккуратно встала, стараясь не издавать ни звука. И протянула Роберту пару пинеток с тихими словами:

— Держи, вам с Лилей, а мне уже не пригодиться…

Робер словно зачарованный протянул руку и наши пальцы соприкоснулись. Задели друг друга кончиками, и я отпустила свидетельство своей беременности.

Сердце билось в горле, а глаза застилали слёзы. Мне было больно и страшно от того, что я должна уйти, что должна скрывать и что я оказалась с малышом ненужной своему мужу.

Роберт сжал ладонь, на которой были пинетки и притянул руку к себе. Рассмотрел будто бы не веря самому себе, и я поняла, что ещё секунда и никуда я не выйду.

Дверь открылась со щелчком, и я чуть ли не бегом выскочила в неё под громкий окрик Роберта:

— Не смей сбегать!

Но мне было наплевать на его слова. И он найдёт меня, если сильно захочет, но сейчас я уйду, потому что я не больная, чтобы оставаться с изменником на одной территории в тот момент, когда я эмоционально уязвима. Меня раздавит просто Роберт своим характером.

И я, пробегая, нажала кнопки лифта, а затем выскочила к лестнице.

Роберт шёл за мной следом как оказалось и поймал на втором лестничном пролёте.

— Отпусти, — сказала я, прижимая к себе вещи. — Отпусти меня, Роберт…

— Я на дурака похож?

Я отвела глаза и прикусила губы.

— Ответь мне… — тихо сказал Роберт, окуная в свою энергетику. — Ты думаешь я совсем идиот? Нет, судя по тому, что херней начал страдать с левой телкой, однозначно больной, но в остальном?

Роберт положил свои руки мне на плечи.

— Обморок, рвота, пинетки… Я умею складывать…

— Ты ошибся, — сказала я, не глядя на мужа. Роберт потянул с моего плеча сумку и, развернувшись, приобнял за талию.

— Я могу тебя вернуть против воли. Ты будешь упираться и кричать. Я даже подозреваю, что ты дашь мне по морде, впрочем заслуженно… — рассуждал вслух Роберт. — А можем просто съездить в больницу и во всем убедиться. И твой отказ я тоже восприму за подтверждение своего вывода.

— Я никуда с тобой не поеду… — произнесла я, останавливаясь, но Роберт мягко подтолкнул меня к лестнице, а я поняла, что все плохо.

— Значит я прав и ты беременна… — сказал, цокнув, Роберт и повернулся ко мне. — И когда ты планировала мне об этом сказать?

Я не планировала ничего такого говорить и не потому что злая и вредная, а просто потому что не видела в этом смысла. Ребёнок не виноват, что мы с Робертом разводимся, но есть смысл обсуждать малыша, когда оба заинтересованы в нем.

В Роберте я не видела заинтересованности. Он не был заинтересован даже в нашем браке, так почему…

— Ты просто хотела увезти моего ребёнка… — сказал Роберт и не выдержал. Подхватил меня на руки как куклу барби и начал спускаться к нашей квартире.

— Отпусти, я сама пойду, — сказала я безжизненным голосом, потому что не понимала, что мне дальше делать и как быть.

— В машину пойдёшь? — уточнил Роберт, легко спускаясь со мной по ступенькам.

— Да, в машину, а потом ты отвезёшь меня в ближайшую гостиницу. Я не вернусь домой… — сказала и у самой ком в горле встал. Господи, ну почему случилось все сейчас? Почему ни раньше ни позже. После — мне морально сложнее было бы решиться на такой шаг как развод, раньше — наоборот легче, и в любом случае я бы знала, что делать. Сейчас же я пребывала на распутье.

— Нет, мы сейчас поедем в больницу, где мне скажут, что ты здорова и все у тебя хорошо, а потом домой… — отозвался Роберт.

— Роберт, я никуда с тобой не поеду. Ты закончил наш брак своей изменой. Пойми, я не такая. Я не смогу закрыть на это глаза, — призналась я честно, пытаясь договориться словами с мужем и без истерик. — Мне не нужен рядом человек, который три года был моей душой, а потом вдруг понял, что для него это все… слишком…

— Для меня это в самый раз, Ксюш! — громко сказал мне муж. — Для меня в самый раз жена, семья, ребёнок. Для меня в самый раз…

— Даже любовницы? — спросила я, и Роберт рывком открыл дверь квартиры, чтобы не ругаться в подъезде. — Роберт, я понимаю, что в твоём мире это нормально… Нормально при молодой жене найти женщину старше неё и изменять. На экзотику потянуло. Захотелось острых ощущений. Я понимаю. Только прошу тебя, пусть эта норма останется в твоей жизни, а не в моей.

Роберт опустил меня на пол и дважды провернул замок на двери. Я смотрела на стальную задвижку, которая отрезала мой путь к свободе.

— Ксюш, вот чего ты добиваешься? — спросил Роберт и посмотрел на меня.

— Свободы и развода…

Роберт пристально рассматривал меня, всю сжавшуюся в комок возле гардероба, на его скулах играли желваки, а пальцы до бела сдавили ключи. Я застыла, раз навсегда оставляя в памяти разного для себя Роберта: злого, весёлого, расстроенного, нервного, счастливого, саркастичного.

Я его любила любым.

Я за него все готова была отдать и сейчас на пороге развода я понимала, что мои жертвы никому не были никогда нужны.

— Развода значит… — медленно произнёс Роберт и потянулся ко мне. Я отпрянула, но муж схватил меня за руку, а свою ладонь положил мне на затылок. Упёрся своим лбом в мой и тихо в губы произнёс: — Делаешь аборт и свободна на все четыре стороны…

Глава 9

Роберт. Утро.

— Вессер ко мне, быстро, — бросил я, проходя мимо хостес к себе на второй этаж. Этот ресторан был последней моей работой и логично что чёртову тучу времени я проводил здесь.

Я зашёл в свой кабинет и швырнул ключи от тачки на стол. Зажал лицо ладонями. Упал в кресло.

Твою мать…

Задница полная.

Хер знает как вообще Ксюха после моего заявления про аборт не закусила удила и не стала настаивать именно на таком исходе нашего брака. Она как тень исчезла за дверью спальни и сколько бы я не появлялся возле кровати ни на что не реагировала. Даже чай с трудом пила.

Мляяя…

Надо было сразу везти в больницу.

Сука. Сука. Сука.

Меня выворачивало себя самого от того, что я вчера устроил, но ведь реально думал, что надо мной только бог и то, что моя маленькая Ксенька-печенька никогда ничего не узнает.

— Роберт, ты хотел меня видеть? — произнесла Лиля, медленно зайдя в кабинет и облизывая губы.

Придушить суку готов был. А ведь думал, что умная баба, что у нас только работа и все.

Лилию Вессер мне порекомендовали как гениального пиар-агента. Лучше неё никого не было и оказались правы. Она в считанные месяцы развернула такое с моими ресторанами и клубами, что только оставалось аплодировать. Но когда после открытия «Высоты» мы оба в хмельной угаре, от нереального просто адреналина, оказались у меня в кабинете, меня накрыло. Я нагнул эту стерву и вытрахал так, как будто никогда бабы не видел. И ведь в голове даже ничего не всколыхнулось, как будто шальной стал, нервный, пьяный от гормонов.

И после думал сдохнуть сам, когда появился перед Ксюшей.

И ничего не мог сказать.

А потом почувствовал, что пронесло. И вроде сразу Лиле объяснил, что это была разовая акция, в рамках успешного запуска, но нет, она меня словно с ума сводила, каждый раз оказываясь под рукой в такие моменты, что кроме как драть ее я больше ничего не хотел.

Меня как будто пьянило состояние на грани. Коктейль из эмоций после успешных мероприятий, после контрактов, которые заключались, после первых громких заголовков в прессе.

И я каждый раз оступался.

А потом ненавидел себя, потому что возвращался к жене и трясло аж от омерзения к самому себе. Не прикасался даже к Ксюше, чтобы не испаскудить и не замарать.

Я медленно встал и обошел стол. Приблизился к Лиле. Положил ей руки на плечи.

— Откуда узнала про русалку? — тихо спросил я, сжимая пальцы, впиваясь в светлую кожу, от желания разорвать. Лиля попыталась стряхнуть мои руки, но я только сильнее надавил.

— Просто увидела и захотела, — отозвалась она, поднимая на меня откровенно блядские глаза.

— Это был подарок на твоё вступление в должность директора по маркетингу, ты его прицельно попросила, когда я бросил мельком может ещё и подарить чего-нибудь, чтобы ты точно не разорвала контракт… — напомнил я тот разговор. Он случился позже первого секса, но имел подтекст исключительно профессиональный. Я не испытывал к Лиле никаких трепетных чувств, только работа и перепихоны между.

Лиля усмехнулась и подняла руку перед собой. Посмотрела на браслет, который не сняла.

— Увидела на твоём домашнем компе и понравилось, — отозвалась она, а я перехватил ее руку и содрал к чертям браслет.

— Когда ты была у меня дома? — спросил я, отбросив украшение к двери. Склонился и схватил Лилию за подбородок.

— Когда забирала документы. Ты же сам тогда мне дал ключи, потому что не успевал. Вспомни… — Лиля потерла запястье и встала. Опёрлась задницей о стол и скрестила ноги отчего из-под короткого чёрного платья выглянула резинка чулка.

А у меня в голове все смешалось и что-то подобное я припоминал, когда случилась запара с пожарной инспекцией.

— И подумала, что заодно пороешься в моем ноуте? — холодно спросил я, проходясь взглядом по этой самоуверенной стерве. Настолько, что тоже думала будто над ней только бог.

— Он был включён. И вкладка открыта. Я просто зацепила взглядом, понравилось, — усмехнулась Лиля.

— И жене моей все рассказать тебе, так понимаю, тоже идея понравилась, — спросил и приблизился. Остановился, чтобы удержать себя в руках.

— А ты думал я за спасибо у тебя тут задницу подставляю? — Лиля склонила голову к плечу и потянула вниз замок молнии на декольте.

— Не за спасибо, а за охренную зарплату, — заметил я холодно. Отвёл глаза.

— Засунь свою зарплату знаешь куда? — обозлилась Лиля. — Я когда глотала, не о зарплате думала!

— А о чем? — спросил я, теряя терпение.

— О том, что мне больше тридцати, а шеф трахает меня сучку в своём кабинете, а потом с добродушной мордой едет домой к своей нежной и трепетной девушке, которая и знать не знает, что ей муж изменяет! — Лиля взбесилась. И я понял в чем дело.

— Ты что? — усмехнулся я. — Ты что реально думала, что из-за тебя я уйду от жены и построю гнёздышком с тобой? Детей там нарожаю, дом прикуплю и яхту для летнего отдыха? Ты что?

По тому как заблестели глаза Лили я понял, что она примерно так и думала.

— Ты же взрослая баба, умная, — протянул я, обходя стол и присаживаясь в кресло.

— Ты меня использовал! — закричала Лиля и швырнула в меня цепочкой сорванной с шеи. — Ты меня…

— Я сразу сказал, что между нам ничего нет. Я не обещал тебе, что уйду от жены. Я не говорил, что люблю тебя…

— Урод! Я все эти полгода…

— Тебе все эти полгода нравилось, что у нас происходило и все. Не перекладывай на меня ответственность за свои решения. Я тебя не насиловал, не принуждал, не делал никаких шагов навстречу, — холодно заметил я и откинулся на спинку кресла.

— Ненавижу. Чудовище! Ты ещё пожалеешь, что так… — зло произнесла Лиля, отходя к двери. — И твоя эта жёнушка тоже пожалеет…

— Приблизишься к Ксении и я тебя такой знаменитой сделаю, что ни один бизнесмен в городе не захочет с тобой работать, поняла? — спросил я, вытаскивая пачку сигарет.

Глава 10

Ксения.

Как я пережила ночь после слов мужа об аборте, не помню. Меня словно всю парализовало и скрутило. Внутри вместо души образовался какой-то бездонный чёрный кратер.

Я могла понять измену, злость мужа, но нет, только не мой малыш, которым он предложил рискнуть ради свободы.

Только не малыш.

И головой я понимала, что Роберт меня просто прогибал, но давящий на горло страх, пронизывающая все тело боль не могли позволить мне снова шагнуть и вывернуть ситуацию в свою сторону.

Меня выключило.

Я была сторонним наблюдателем за тем, как Роберт меня спрашивал и о чём-то, со мной говорил.

Упорно не могла вспомнить о чем именно. Все слова как каша. Вроде бы он спрашивал про больницу.

Вместо холодной, теперь чужой, спальни перед глазами всплывала Венеция.

Гондола медленно плыла по воде, а весёлый мужчина гондольер в поворот входил, отталкиваясь ногой от стен зданий. Пахло тиной и немного сдобными булками из пекарен. А в одном кафе, когда наступал прилив, музыканты продолжали, стоя в воде, играть на инструментах.

Маленькие гостиничные номера с кроватью на пьедесталах и резные, удивительной красоты, ручки на дверях. Темная вода в каналах на вечерних прогулках и голос мужа:

— Да даже если трое детей, это нормально… — упорствовал он в своём желании иметь большую семью. — Ты знаешь, что у моих знакомых не только свои дети, но даже одна девочка приемная.

— Но это не говорит о том, что и нам надо вырастить свою футбольную команду… — смеялась я, прижимаясь к боку мужа и идя вдоль узкой мостовой.

— Ну нет конечно, но дети это ведь хорошее дело… — заметил тогда Роберт и поцеловал меня в висок. От его губ расплывалось тепло и мурашки по коже. Я уткнулась носом в шею мужа и зацепила губами кожу.

— Хорошее… — согласилась я тогда.

А оказалась лёжа в постели с мыслями о том, что Роберт попросил аборт в качестве цены развода.

Меня трясло, такая лютая дрожь, что я чуть ли не в голос хотела кричать. Меня била истерика и, лёжа на кровати, у меня почти выворачивало суставы. Нить, которая связала наши с Робертом сердца натянута была до предала и тонко тренькала с каждой секундой, только сильнее рвалась. Я не могла поверить в то, что это мой муж. Самый родной и близкий человек, которому проще пустить меня под нож, но лишь бы все было так как он сказал. А ещё недавно рядом с ним я задыхалась от любви. Это то невероятное болезненное чувство, когда все вокруг просишь: небо, господа, чтобы всегда было так.

А сейчас я понимала, что как бы не была велика моя любовь к мужу, я не смогу никогда перешагнуть через его предательство и эти сказанные слова.

Мне оставалось лишь просить ,чтобы больше не было больнее. Но я вместо этого я спряталась в углу спальни и до красных отметин прикусывала себе запястья, чтобы не орать. Я давилась слезами и невысказанными словами. Я обнимала себя и чувствовала, как на коже, где были раньше поцелуи Роберта, проступали кровавые шрамы.

А потом он сам пришёл. Принес в моей старой, ещё с общежития привезённой, большой чашке ароматный чай с привкусом душицы и клубники и уговаривал его меня пить.

— Ксенька-печенька, ну давай, давай родная… — шептал он, присаживаясь напротив меня на пол. — Вот выпей, я мёд положил. Ксюш, ну прекрати…

Утешать у Роберта меня не получалось. Он быстро выходил из себя и бесился от бессилия. А потом, все же вытащив меня из угла, заставил лечь в постель.

— Все будет хорошо, Ксюш… — шептал он ночью, заворачивая меня в толстое одеяло, которое пахло им. — Я во всем разберусь и ничего больше не сможет расстроить тебя, веришь?

Я не верила и надо было ковать железо пока горячо, уговаривать, просить гарантии, но у меня не было сил на все это.

У меня осталось лишь замершее на устах:

— Ненавижу тебя…

— А я тебя люблю, — отвечал мне Роберт и пытался поцеловать, но меня трясло от его прикосновений, до натянутых мышц и скованных истерикой конечностей.

А потом наступило утро.

Я даже не поняла, когда оно наступило. Просто резко открыла глаза и поняла, что находилась в квартире не одна.

Потянулась за телефоном и написала на работу, что сегодня хочу взять больничный. Девочки, кто работал со мной в смене, стали желать выздоровления, а звуки из кухни все громче звучали.

Роберт не мог в такое время быть дома.

Он никогда так долго не задерживался по утрам. Его начало дня это дедлайны, созвоны с управляющими, встречи с партнерами. А никак не сонное чаепитие.

Я медленно вышла из спальни прямо как была в одежде, которую вчера не сняла, поэтому выглядела не самым лучшим образом.

На кухне, гремела посудой моя свекровь, которую обычно я видела только на семейных ужинах. Она деловито пользовалась кофемашиной и ходила в моих тапочках. И появление в квартире Оксаны Викторовны вообще было событием странным и непонятным. Я даже не в курсе была, что у неё были ключи от нашего дома. Или Роберт ее сам пригласил, чтобы я не сбежала?

— Доброе утро, Оксана Викторовна, — сказала я тихо и встала на пороге кухни. Свекровь вздрогнула и расплескала кофе по столешнице. Мать Роберта была дамой активной и владела несколькими салонами красоты, поэтому наращенные ресницы, волосы и ногти шли в комплекте. И вот сейчас стоя и хлопая этими своими ресницами, Оксана Викторовна вдруг поджала губы и вскинула надменно бровь.

— Для кого утро, а для кого уже рабочий день… — протянула она, намекая, что я бездельница. Хотя обычно она не утруждала себя намеками, а чуть ли не прямым текстом говорила. Только при Роберта молчала.

— А что вы делаете у нас? — спросила я и тихонько прошло к чайнику, щёлкнула кнопкой.

— У нас? — усмехнулась свекровь. — Милая, твоего здесь ничего нет. Это квартира моего сына и я приехала в гости.

— Когда его нет дома? — уточнила я и заварила себе чай. Уточнение не понравилось, и свекровь сразу же начала агрресировать.

Глава 11

У меня слёзы брызнули из глаз. Свекровь стояла и смотрела на свою ладонь, которая только что прошлась мне по лицу и сама выглядела растерянной.

— Знаете, — провела я языком по губам. — Когда у людей нет аргументов, они начинают махать руками. Вот как вы…

Я повернула задвижку на замке и распахнула дверь.

— Ты мне поговорим ещё, поговори, — пришла в себя свекровь. — Я все Роберту расскажу, он тебя накажет, укажет на твое место… Посмотрим как потом заговоришь. А то больно хорошо устроилась. Муж богатый, дом хороший, сама палец о палец не ударила.

— Я много чего делаю и ещё работать успеваю, — поджав от обиды губы, заметила я.

— Оно и видно. Все в грязи заросли. Ты когда пыль на шкафах протирала? А этим мой сын дышит! — разорялась свекровь от того, что хотела затереть у нас обоих в памяти сцену с пощёчиной.

— Вы что приходили проверять, как у меня убрано? — ошарашено спросила я.

— Конечно! — возмущённо выдохнула мать Роберта. — Я же должна была знать, как ты за моим сыном ухаживаешь!

— Узнали? — холодно утончила я.

— Да и теперь я все Роберту расскажу, пусть поучит тебя уму разуму!

Я обернулась и бросила безразлично:

— Пожалуйста.

Уже выскочив из подъезда, я с ужасом поняла, что оставила телефон на полке с ключами. Решила не возвращаться, потому что не хотела, чтобы Роберт был в курсе моих дел, а гаджет это первое как можно отследить мои перемещения.

Сначала я поехала на работу и написала заявление на административный отпуск на пять дней. Этого времени мне должно хватить, чтобы выставить квартиру на продажу и прийти в себя.

Я не верила сейчас, уже свежей головой, что Роберт говорил про аборт правду. Нет. Поэтому и на развод я подам, правда у себя в городе, чтобы суд был по моему месту прописки, тогда Роберт не сможет повлиять на дело своими друзьями прокурорами.

Потом я все же купила дешёвый подержанный мобильный в салоне связи и завела новую симкарту. А после, проверив расписание поездов, поехала на вокзал.

Электричка отходила через полчаса, и я всеми возможными способами стараясь на неё успеть, потому что следующая была только в обед, но мне это было уже поздно.

Я появилась на перроне за пять минут до прибытия электрички. И выдохнула спокойно, когда заняла своё место в вагоне. Раньше, когда бабушка жива была, я так ездила каждые выходные во время учебы и сейчас для меня решение продать квартиру, где прошло мое детство было болезненным. Слёзы от обиды за все на мужа и его семью проступили на глазах. А электричка летела по рельсам, и я почти поверила, что у меня получилось уйти.

Первым делом в своём городе я отправилась в квартиру, чтобы выдохнуть. Мне никто не звонил, потому что номер был новый, но я наизусть помнила телефон Маринки и написала ей, что хотела поговорить и пусть перезвонит по этому номеру. Ответ пришёл спустя минуту и подруга подтвердила, что все поняла и вечером наберёт.

Соседка по лестничной площадке обрадовалась, когда увидела меня и расстроилась, что я с вещами, значит что-то не ладное. Я просила ее присматривать за квартирой и отправлять мне счета за коммуналку, и мы часто были на связи.

— Ты заходи ко мне покушать, я плов только что приготовила, — сказала Ангелина Васильевна. А я согласилась, потому что не позавтракала, а вчера ещё и не поужинала и дел на весь день у меня была целая гора.

Я позвонила однокласснице, которая работала риелтором и объяснила всю ситуацию, потом мельком уточнила нет ли у неё юриста знакомого и через час уже сидела в светлом офисе.

— Имущество делить все равно по закону будем, потому что вы сейчас такая гордая… — надменно сказал пожилой мужчина в очках. — Но всякое бывает. И потом может выясниться, что не одна вы ушли.

Я опустила глаза.

Все было заметно наверно. И моя паника, и мои дрожащие губы, и моя решимость.

— Но вы не переживайте так, — перешёл на ласковый тон юрист. — Все будет хорошо. Вы не первая и не последняя.

Я кивала хотя мне было без разницы какие слова утешения прозвучат от человека, который просто делал свою работу.

Исковое обошлось мне пять тысяч рублей плюсом ещё шестьсот рублей госпошлины. Я вытащила свою зарплатную карточку, в душе радуясь, что не так давно получила аванс. У меня была небольшая зарплата, но даже несмотря на такие вот издержки, я все равно протяну на эти деньги, а если ещё наберусь наглости и потребую себе должность управляющего, то мой доход станет на две трети выше.

Выйдя из офиса юриста, я поехала к своей однокласснице.

— Слушай, ну я проведу сделку, я даже знаешь, комиссию с тебя сейчас не возьму, — успокоила меня Любаша, пепельная блондинка с пухлыми щечками. — Но ты сама то где жить потом собираешься?

— Ипотеку возьму… — призналась я честно. Люба вскинула бровь и тут же предложила:

— А давай тогда я и эту сделку проведу? Тебе же все равно нужен будет тот, кто проверит все документы и прочее, чтобы не нарваться на мошенников…

Я была не против и закрепив наши договорённости новой встречей сегодня вечером у меня для того, чтобы сделать фото квартиры, я направилась домой.

Я так вымоталась и морально и физически, что зайдя в квартиру, которая до сих пор пахла бабушкиными духами, просто упала без сил. Старый диван скрипнул подо мной и я, перекатившись на бок, поджала колени к груди. Из-за нервов низ живота тянуло. Я стиснула бедра сильнее, стараясь унять боль, но почувствовала, что что-то не так. Как-то влажно между ног.

Встала и медленно прошла в ванну.

Сняла штаны и стянула трусики.

На белье, на ластовице, было буро-красное уродливое пятно.

Глава 12

Роберт

— Что ты сделала? — выдохнул я, желая орать на собственную мать и не совсем цензурно.

— Выгнала ее! Да мой мальчик! Эта подстилка больше не будет тебе портить жизнь! — радостно выдала мать, а я отвёл мобильник от лица, прикусил костяшки пальцев, сдерживая мат. — Вот пусть знает, что нельзя клеветать! Она такая гадина у тебя…

— Мама! — холодно сказал я, сдерживаясь из последних сил. — Ты вообще-то о моей жене говоришь. О жене, с которой я перед богом венчанный…

— Ой да подумаешь! Вот примадонна то с одним венчалась, то с другим! — как обычно пустилась в какую-то ересь мать. — Другую найдёшь! Вот та же твоя Лиля, которая директор, вот девочка. Вот умница. Она прям…

Мать знакома была с Вессер по работе, отправлял проконтролировать открытие салона.

— Какого черта ты посмела хоть слово сказать моей жене? — перебил я, теряя терпение. — Ты что вообще забыла в моем доме?

— Как это что? Я проверить пришла как твоя Ксюша ухаживает за тобой! И плохо ухаживает. На шкафах пыль, тряпка затухла в ванной! — тараторила мать.

— Зачем ты суёшь свой нос в мою жизнь? Ты понимаешь, что вообще натворила? — спросил я, не зная как ещё донести до этой нервной женщины, что она просто все испортила. Ксю точно сейчас быстро что-то натворит.

Твою мать.

Я стукнул себя кулаком в лоб.

Развод. Аборт…

Твою мать…

Надеюсь Ксюха все же не закусила удила. И… Она ведь может сделать аборт. Зачем ей ребёнок от изменника. Это ведь логично, что она может…

Да нет. Ксенька не такая. Это же моя Печенька нежная, она никогда даже пауков не убивала, всех выгоняла в подъезд или на швабре выносила.

И я думал, что Ксю остынет, придёт в себя. Даже запирать не стал, потому что ну кто я тогда был? И так ведь мудак. Думал успею взгреть Вессер и вернуться к жене.

— Я позаботилась о тебе! — крикнула мать, заставляя меня своим криком поморщиться. — Эта гадина посмела мне сказать, что ты ей изменял, представляешь? А может она сама тебе изменяла. Вот я тебе клянусь, она в своём этом фитнесе точно под тренеров ложилась…

— Заткнись! — рявкнул я на мать и выдохнул. Мама испуганно примолкла. — Это я изменил Ксении. Это я был неверным мужем полгода. И Ксюша ни в чем не виновата… И ты не имеешь никакого права что-то плохое говорить о ней. А если продолжишь, то потеряешь не только сына, но и финансирование всех своих игрушек. Хорошо? Я доходчиво объяснил?

Мама задышала в трубку, а потом выдала:

— Да ты совсем ополоумел со своей Ксенией ! Она тебя как приворожила. На мать родную орешь…

— Потому что ты не понимаешь, что я не потерплю ни слова плохого в адрес своей жены… — холодно произнёс я, мысленно пытаясь представить куда могла отправиться Ксюша и где теперь ее искать.

— Ой нашёл кого защищать! — психанула мать. — Лучше бы нормальную девку себе нашёл, а не эту оборванку из провинции…

Точно!

Ксю могла поехать в бабушкину квартиру. В маленький городок с одним кинотеатром, одной большой библиотекой и прудом в центре.

— Мама, — медленно произнёс я. — Если папа не научил тебя вовремя закрывать рот, то тогда я займусь этим.

— Да как ты смеешь?— задохнулась мать.

— Меня не перебивают, — отрезал я. — Я крайне зол, что ты посмела так нагрубить и унизить Ксению. И пока она тебя не простит, разбирайся со своими непомерными арендами за салоны сама, а ключи оставь консьержке…

Я положил трубку первым и встал из-за стола.

Черт, Ксения, где же теперь ее искать?

Для начала я набрал клуб и узнал, что жена написала административный. Выматерился. Без телефона даже геолокацию не определить.

Я вышел из кабинета и, остановившись у секретарши, сказал:

— Вессер уволить по статье, придумай сама по какой. Найди мне Архипа Зорина, устрой встречу…

Секретаря я держал не за внешность, а за мозги. Невысокого роста шатенка, дочь одного из моих партнёров, была жуть до чего педантичной, исполнительной и ответственной. И скажем так, пришла пройти практику, и так я ее и оставил, потому что лучше неё никто не мог предугадывать мои желания.

— Зорин сейчас в Москве, — отозвалась Лейла, что-то быстро печатая.

— Он может работать удалённо. Обсуди это с ним и предложи вот эту сумму… — я склонился к ее столу и написал на листке гонорар, который переманит ко мне нового пиар-агента. Лейла вкинула брови. — Вессер ушла со скандалом, надо минимизировать последствия.

Лейла кивнула и открыла свой ежедневник. Вскинула бровь.

— Диктуйте, — отозвалась она. — Контроль работы управляющих, встречи отменить на этой неделе, найти несколько рекламных агентств с кем захочет сотрудничать Зорин и узнать к кому пошла Вессер? Я не ошиблась?

— Нет, — признал я, почесав щетину. — Если ещё скажешь куда моя жена уехала, то половину гонорара можешь себе в зарплатной ведомости нарисовать…

Лейла развела руками, намекая, что в личную жизнь не лезла и захлопнула ежедневник, но я все равно заметил:

— С корпоративной карты купи себе что-нибудь… — а потом осекся и добавил. — Не украшение.

Лейла кивнула и приступила к обязанностям, а я выскочив на улицу, прыгнул в машину и через два часа уже ехал по маленькому городку, вспоминая адрес квартиры жены. Был здесь пару раз и в основном под щебет Ксюши, поэтому особо не обращал внимание на название улиц, только как по навигатору следовал за голосом жены. Наконец вроде бы определился и, только припарковавшись, решил вычислить номер квартиры в обычной панельной пятиэтажке, как дверь подъезда распахнулась, и на улицу выскочила Ксения. Не посмотрев по сторонам, она зашагала по узкой велосипедной дорожке. Я нагнал жену через пару метров и положил ладонь на локоть. Ксения дернулась и полными ужаса глазами уставилась на меня.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, вырывая у меня из пальцев руку.

— За тобой приехал, — выпалил я не зная, что ещё сказать, чтобы не начался скандал, чтобы не взбеситься и не начать снова тиранить жену от бессилия.

Глава 13

Ксения

Я смотрела как Роберт сдавил челюсти, и как на скулах проступили желваки.

Я ходила по краю бездны, а только что прыгнула.

— Ты думай кому и что предлагаешь… — сдерживая себя, прохрипел Роберт, сжимая кулаки.

— Я предлагаю тебе… — начала я спокойно хотя внутри все бушевало. Я просто представила, а как мне муж изменял? Пока я ждала его вечерами он был с ней? Или когда я одна все выходные проводила, не видя ничего кроме своих женских обязанностей, он свою Лилю в свет выводит? Или может быть пока я пыталась сделать нашу жизнь лучше, он наплевательски и цинично спал со своей любовницей в пересменке между ресторанами и партнерами?

— Ты предлагаешь мне око за око… — холодно закончил за меня Роберт и вскинул подбородок. Сглотнул. Кадык дёрнулся.

— Да, — согласилась я мягко. — Побудь на моем месте. Почувствуй все, что я чувствовала вчера и реши, что лучше голым по стеклу битому пройтись чем дальше жить с человеком, который наплевал на твои чувства.

Я развернулась и не стала дожидаться, что мне скажет Роберт. У меня проблема поважнее была. Я не знала нормально ли то что у меня были скудные выделения, но черт возьми, я не могла это игнорировать. И внизу тянуло как будто перед месячными. И это пугало.

Все же мы не готовились к беременности, не планировали.

Вдруг могло что-то пойти не так.

— Куда ты собралась? — догнал меня голос мужа, в котором смешались вина, злость и отчаяние, но я этому не верила.

Лимит доверия Роберт исчерпал.

— Аборт пошла делать, — бросила безразлично, просто из злости и от бессилия.

Горячие руки перехватили меня поперёк талии. Дыхание коснулось волос.

— Глупости эти забудь немедленно… — произнёс Роберт, своим голосом заставляя всю кожу покрыться мурашками.

— Глупости? — спросила я и и шмыгнула носом. — Ты поставил это условие. Не я. И я подала на развод, поэтому иду делать аборт…

Мне казалось, что я делала Роберту больно. Мне важно было сделать ему больно. Потому что счастливая я делилась с Робертом своим счастьем. Сейчас же…

Чем кроме боли я могла сейчас поделиться?

— Ксюша… — медленно сказал Роберт, размыкая руки и разворачивая меня к себе лицом. — Я был не прав…

Его пальцы задели мой подбородок, но я отвернулась. Волосы закрыли лицо, и Роберт отвёл прядь от моих глаз.

— Я идиот и самодур, — тяжело признался муж. — Я не хотел никогда, чтобы наш ребёнок не родился…

— Конечно, — горько усмехнулась я. — Я ведь тебе нужна как инкубатор. Чтобы сразу бах после ночи с тобой и наследника родить. А тут и ночи оказалось не надо, уже залетела, можешь и дальше спокойно спать со своей Лилей…

— Я не хочу с ней спать, — сдавил меня в объятиях муж, но я поморщилась. — Я ни с кем кроме тебя не хочу спать. Ни от кого кроме тебя не хочу ребёнка…

— А я от тебя не хочу ребёнка, — зло бросила я и ударила в грудь мужа.

Врала.

Но слова полоснули Роберта так сильно, что он разжал руки, и я отшатнулась назад, сделала ещё шаг, наблюдая, как сначала муж зло задышал, а потом вдруг с обидой и непониманием посмотрел мне в глаза.

Я покачала головой и пройдя ещё два шага спиной вперёд, развернулась и побежала к остановке.

Автобус довез меня до ближайшей женской консультации за десять минут.

Я не могла без записи попасть на приём, поэтому пришлось сидеть и ждать. Спустя десять минут в коридоре появился Роберт и как будто не знаком со мной, встал у окна и тоже стал ждать.

Дверь кабинета открылась, медсестра что-то сказала пациентке и перевела взгляд на меня. Я понятливо кивнула и прошла в кабинет. Стала нервно пересказывать все, что случилось.

— Я не знала в больницу надо было ехать или к вам, но у вас был приём, а в больницу меня приняли бы гинекологии или нет, не знаю… — стала оправдываться под конец я, и тут дверь открылась.

— Мужчина, — вздохнула медсестра, но Роберт вскинул бровь и прошёл внутрь.

— Вообще-то отец, — без тени улыбки сказал он и присел рядом со мной на кушетку. — И если хоть что-то случиться с моим ребёнком или моей женой…

— С таким гонором могли и в частную клинику поехать, — перебила врач, немолодая женщина с усталым взглядом. — Раздевайтесь, Ксения… будем смотреть. Какой у вас цикл?

— Двадцать один иногда двадцать пять дней, — ответила я, бросая косые взгляды на Роберта, который пристально следил за всем, что происходило в кабинете.

— А последний день цикла? — утончила врач и я назвала, после чего женщина вскинула бровь и заключила: — Слишком маленький срок и кровянистые незначительные выделения могут быть ещё из-за не до конца закрепившегося плодного яйца. Сейчас все проверим.

Спустя осмотр и завтрашнеее назначение на узи, чтобы исключить плохие варианты, я вышла из консультации под конвоем своего мужа. Роберт не сказал ни слова. Просто как стена стоял за мной и только глазами зыркал по сторонам. А меня одно его нахождение рядом заставляло всю содрогаться от боли. От…

— Роберт, — позвала я, когда мы дошли до машины.

— Что? — хмуро уточнил муж.

— Зачем ты приехал? — спросила я, застёгивая куртку до конца, чтобы в горло не надуло.

— Тебя забрать домой. К нам домой… — произнёс муж, вытаскивая ключи от машины. Я заметно напряглась и проследила взглядом за ключ-картой.

— А давай разведёмся? — предложила я, просто попытавшись зайти с этого края. — Прямо сейчас сядем и поедем в ЗАГС. Мне ничего не надо. Пусть твоя мама не переживает. Мне не нужна ни квартира, ни твой бизнес. Поэтому споров об имуществе у нас не будет. Значит с твоим согласием нас разведут и так.

Роберт поджал губы.

— Нас не разведут через ЗАГС, — выдавит из себя Роберт. — Ты беременна.

— И что? — я с запозданием поняла, что ноги промокли, поэтому ударила ботинками друг о друга. — С ребёнком ведь не разводят…

Роберт закатил глаза.

— Тебе как ещё объяснить, что я не хочу развода? — спросил муж и шагнул ко мне. Я постаралась отшатнуться, но не успела. Роберт схватил меня за талию и приподнял. Перехватил рукой под ягодицами и пронёс до двери машины. Открыл и усадил.

Глава 14

Лиля.

Она не могла успокоиться и, не дозвонившись, видимо, мне по старому номеру, начала долбить соцсети. Я стояла же и смотрела на сообщение, не понимая одного…

Телефон завибрировал. Вызов через приложение.

Встреча с Робертом разбередила только переставшую кровоточить рану на сердце и поэтому я с мстительной радостью приняла звонок.

— Ну как? — вальяжно спросила Лиля. А я облизала губы. Шагнула по коридору к залу. — Уже помирились? Покаялся?

Ещё вчера я боялась что-то сказать этой женщине. Сегодня у меня была развороченная до основания душа, пощёчина от свекрови и скорее всего нелёгкая беременность. Я, посчитав, что запас синяков на сегодня получила, ответила:

— Лиля, — выпалила я. — Скажите, пожалуйста, вы с моим мужем спали?

— Спать не доводилось, мы больше по движениям, — хохотнула женщина и я, присев на край дивана, продолжила:

— Так вот, у нас с вами никаких движений точно не было, поэтому я не понимаю почему вы прицепились ко мне. Вы были с моим мужем, ему и звоните, а меня оставьте в покое…

— Ванильная клуша решила показать зубки, — продолжила издеваться Лиля.

— Клуша решила, что вы просто вместо руки были у ее мужа… — дерзко сказала я и почти залилась краской до кончиков волос.

— Слушай сюда, — прохрипев, сказала Лиля. — Я тебе дуре помощь предлагаю…

— Нет, вы себе помогаете. Не будет брака, вам будет проще, — перебила я. — Только вот вы не думали, что если Роберт за столько лет со мной не развёлся, то сейчас тем более ничего менять не захочет?

— Захочет! Ты просто не знаешь всего. Не понимаешь своим куриным мозгом… — тяжело задышала в трубку Лиля.

— Я понимаю одно. Роберт женат на мне. Брак рушить не собирается, а вы ядом захлебываетесь, — понесло пеня. — И если вы считаете, что после развода он до вас снизойдет, то поверьте мне, нет. Он и дальше будет без ума смотреть на мою ванильную красоту…

Я бросила трубку и тяжело задышала. Чувство было будто бы весь стадион оббежала. И я вообще не была уверена в своих словах. Роберт не тот человек, он не сентиментальная девица, и уж точно по разрушенной семье слёзы лить не будет, но после того, что Лиля сделала вчера, я не могла молчать. Если она думала, что я как покорная овечка буду все сносить, то нет. С ней я молчать не собиралась, потому что это она влезла в семью, это она, зная о наличии жены, полезла к женатому мужчине и плевать, что мужчина сам хотел. Дело не в Роберте, а в том что меня унизили, заставили пережить весь спектр собственной никчемности вчера за день, и такое я не могла спустить на тормозах.

В дверь постучали, и я нервно посмотрела в коридор. Наверно Роберт поднялся. Но я не собиралась с ним разговаривать ни о чем кроме развода. Если у него было, что сказать на этот счёт, я его выслушаю, а остальное…

За дверью стояла Ангелина Васильевна и держала в руках контейнер с пловом и сверху блюдо с пирожками.

— Возьми, — напористо сказала соседка и протянула мне обед. — Поешь нормально, а то только бегаешь.

— Спасибо огромное, — потупилась я, не зная, как благодарить соседку. Но договорившись на том, что я верну посуду с конфетками внутри, мы распрощались.

Я перемыла посуду и села за стол. Когда проходила мимо окна, заметила, что внедорожник мужа по-прежнему стоял на парковке.

И что спрашивается он выжидал?

Когда я снова выйду?

Зачем он вообще приехал. Вчера он все сказал, и я его услышала. Он же умный, уверенный в себе мужчина, хороший аналитик, и должен понимать, что после всего случившегося я ни при каком раскладе не соглашусь сохранить брак.

В носу защипало, но я быстро отвернулась от окна, чтобы меня не заметили и села за стол.

Вечером действительно приехала Любаша и, обойдя всю квартиру, похлопала себя бедру, что-то вспоминая.

— Ксю, сколько ты за неё хочешь? — спросила одноклассница и заглянула в ванную.

— Я посмотрела объявления. В нашем районе подобные продают почти за два миллиона, — по меркам нашего города это очень хорошая сумма, по меркам столицы это однокомнатная на окраине города с ипотекой.

— Ну не знаю… — потянула Люба и присела на скрипнувший диван. — Ремонт старенький… и балкон незастеклённый…

Люба покачала головой, вводя меня в уныние. Я не думала, что все будет просто, но я не могла здесь жить и по два часа тратить на электричку до работы. Я и сдавать наверно не смогу, ну кому нужна квартира с бабушкиным ремонтом в небольшом городке? Можно было бы командировочным сдавать, но это значит постоянно надо быть в городе, чтобы контролировать все. Тратиться на риелтора при сдаче в аренду мне казалось слишком дорого.

— Я в общем фотки сделала, — сказала Люба, резко собравшись домой. — Сегодня рынок посмотрю по твоему району. Надо что-то подумать. Хотя за миллион восемьсот ее у тебя прям завтра готовы забрать…

Я покачала головой, а Люба, пождав губы, прошла в коридор.

Мы попрощались и она обещала перезвонить утром. Я согласилась и, закрыв дверь, снова написала Марине. Получила ответ спустя пару минут и только потом раздался звонок.

— Давай рассказывай, — сказала подруга, и я давясь слезами, объяснила всю ситуацию. Пересказывать подруге было тяжелее чем говорить о разводе с юристом, потому что с Мариной я не стеснялась и говорила все как было и про то, что разделась, и что кольцо своё отдала, и что муж угрожал абортом… — Пипец просто…

Марина выдавила из себя окончание и замолчала, а потом вдруг сказала вообще не то чего я от неё хотела услышать.

— Ксень, ты главное пока что не покупай квартиру…

— Что? Марина? О чем ты вообще? — зажимая нос запястьем и вытирая слёзы, спросила я.

— По факту без разрешения Роберта тебе не дадут ипотеку пока вы в браке. Заявление на развод поданное в суд может и повлияет, но я очень сомневаюсь, плюс если возьмёшь сейчас квартиру, она будет совместно нажитым имуществом…

Глава 15

— Пусти меня! — всхлипнула я, выворачиваясь из рук мужа. — Немедленно отпусти, Роберт…

— Нет, ты моя. Я твой… — холодно сказал муж и, дотянувшись до двери, хлопнул ей.

— Давно ли? — спросила я, стараясь оттолкнуть мужа и достать ногами до пола.

— Всегда, — обрубил муж и прошёл вместе со мной в зал, ссадил на диван и расстегнул свою куртку. Я прижала колени к груди и покачала головой.

— Всегда ты был чьим угодно, но не моим… — сказала я, смотря исподлобья на супруга. — Ты изменял мне. Ты позволял своей матери унижать меня пренебрежением…

— Тебя ее пренебрежение никогда не волновало, — заметил муж и бросил куртку на старый стул с резной спинкой.

— Думаешь? — уточнила я, притягивая к груди подушку и обнимая ее, словно хотела загородиться от Роберта. — Одно то, как твои родственники вели себя на нашей свадьбе, их показательное равнодушие, их косые взгляды…

— А почему ты все это время молчала? — Роберт присел на корточки у дивана и положил свои горячие ладони мне на ступни. — Если тебе было больно, если тебя это обижало, почему ты молчала? Ты же всегда только улыбалась и прятала глаза. Ты даже ничего не сказала…

— А сам не видел? — скрывая злой смех, спросила я. — Не видел как на юбилее твоего отца вся родня поджимала губы, а тетка ещё спросила: «А что здесь делает эта провинциалка»… Не видел?

— Не видел… — серьезно сказал Роберт и обхватил пальцами мои щиколотки. — Я думал ты как я. И тебе царица дела нет, что там челядь шепчет…

— Но я не ты! — слишком резко выдала я и спрятала лицо в подушке. — Я не ты! Для меня честь не только девичья. Для меня благородство это больше чем слово. А долг не обязательно супружеский, но и перед отечеством, родителями… Я не ты, Роберт! Я и никогда бы не позволила тебе задыхаться болью, выть от распирающей все тело агонии, как вчера это сделал ты.

Роберт отшатнулся от меня. Выдохнул сквозь стиснутые зубы. Поднял на меня чёрные как глубины бездны глаза и спросил:

— Вот чего ты хочешь?

— Развода, любимый… — сказала и осеклась, внутри сгорая в пламени отчаяния. — Я хочу развода. Прошу тебя, давай разведемся. Просто сходим в загс и разведемся…

— Так просто? — усмехнулся Роберт, и я откинула подушку, придвинулась к краю дивана и положила ладони на плечи мужа.

— Так просто… — протянула я, и моя рука неосознанно скользнула по шее мужа, задела щетину на щеке, провела пару раз как всегда делала в моменты нежности. — Просто поставим точку.

— То есть в один момент плюнем на нашу жизнь? — уточнил муж, перехватывая губами мои пальцы и запечатывая на них поцелуй сухих жёстких губ.

— Это сделал ты, — заметила я с нежной грустью в голосе. Я не должна была вообще спорить с мужем или продавливать его. Я понимала, что так я ничего никогда не добьюсь от Роберта, потому что мы будем только кричать, упрекать друг друга и ругаться, а иначе… Обычной просьбой…

— Я не хотел, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я не хотел чтобы так. Я не хотел, чтобы в один момент все разрушилось. Я был не в себе. На вершине успеха. Заигрался… и думаешь мне не больно? Думаешь я не сожалею?

Я убрала руки от мужа и отвела взгляд.

— Ты сожалеешь, что я узнала, — мой голос звучал слишком глухо, так шуршали сухие лепестки роз в бабушкиной вазе. — А не то, что ты изменял. Об этом ты не сожалеешь, Роберт… Ты настолько эгоист, что за весь сегодняшний день и вчерашний вечер ни разу не сказал мне самого простого…

Я посмотрела на мужа.

Глубокие тени залегли под глазами. Ему тоже было трудно. Может быть даже больно. Мы словно оба горели в этом адском пламени из вины и обиды. Но если я туда угодила за свою любовь, то Роберт по собственной воле прыгнул. И сейчас страдал заслуженно.

— Ты никогда не любил меня… — произнесла я тихо. — Ты мне врал, а может быть себя обманывал. Я не знаю, но ты не любил, потому что изменил. Ни о какой любви не может быть речи, если ты выбрал другую. И мой совет… оставайся с ней. Ведь если бы хотел быть со мной, она бы не появилась…

Тяжёлые минуты растягивали время, и я понимала, что сказала все, что хотела. Но Роберт никогда не сдавался, поэтому произнёс:

— Зачем просить прощение, если я знаю, что ты не простишь? — голос стал ниже. Баритон. Бархатный баритон, от которого у меня по телу бежали мурашки.

Особенно в ту нашу первую встречу. И потом, когда Роберт, не понимая слова «нет», раз за разом отправлял мне чудовищно огромные букеты цветов, приезжал после работы или желал подвезти меня после смены в стоматологии до дома.

Сейчас этот голос будил во мне только вулканы боли.

— Я попрошу прощение, но это ведь опять вопрос моего эгоизма, а не любви… Человек всегда просит прощения, чтобы облегчить собственную душу, а не для того, чтобы другой перестал чувствовать боль. И поэтому я не прошу, я хочу сделать, чтобы тебе не было больно, Ксюш… — сказал Роберт, и я не выдержала:

— Не больно? Думаешь что-то можно с этим сделать? Что? Только если я забуду. Хотя и то не факт, что Лиля снова не начнёт мне звонить и посвящать в детали ваших игрищ, — заметила я, а Роберт, разжав пальцы, убрал ладони с моих щиколоток, постарался меня притянуть к себе.

Я дернулась, забилась в панике, не желая прикосновений, но муж был сильнее и просто прижал меня к себе. Я оттолкнула, но Роберт, сидя на корточках, качнулся назад. Упал на спину, на бабушкина ковёр, и я за ним, только на него. В панике я вцепилась в его рубашку и, глядя в глаза, попросила:

— Но если что-то ты и можешь сделать для прощения, так это просто вернуть мне мою любовь к тебе. Всю мою нежность, мою душу, которую я тебе подарила, мое, как ты выразился, щенячье обожание, Роберт! Верни мне все это! Верни!

Глава 16

— Нет… — сказал Роберт, глядя на меня. У меня из глаз брызнули слёзы, и я задохнулась рыданиями. Упала мужу на грудь и ударила в плечо. Руки Роберта медленно, словно боясь, легли мне на спину и обняли. — Не верну. Прости.

— Уходи… — попросила я, точнее прокричала ему в шею и снова задохнулась рыданиями. Мне было больно от его аромата, от тяжёлого привычного аромата соли, морского ветра и амбры. От его прикосновений, которые не стали чужими, ведь всего сутки разделили мою жизнь на до и после. — Уходи. Не делай больнее…

Роберт сел, продолжая прижимать меня к себе. Уткнулся носом мне в волосы.

— Ксенька… Я все исправлю… — прошептал он. — Я все исправлю, поверь мне…

— Ты все разрушил, — произнесла я.

— Заново построю, — не согласился Роберт.

— Без меня… — сказала я, сильнее вцепившись пальцами в плечи мужа. И если он надеялся все ещё изменить, то я просто с ним прощалась. Последние прикосновения, ароматы, слова, сердца стучащие в унисон.

Я говорила прощай на языке жестов.

— Ты ни разу не спросила почему… — медленно сказал Роберт, уткнувшись мне в волосы. Тяжёлые руки гладили меня по голове совсем невесомыми движениями, и я даже с закрытыми глазами помнила все ручейки вен и рисунки. На внутренней стороне запястья — коловрат, выше — ангел со слезами на глазах, ещё выше — оскаленный волк.

Каждый рисунок на руках Роберта имел смысл.

Ангела он набил после аварии, когда чуть не улетел в реку, почти снеся ограждение. Волка — после соревнований по боксу.

— Потому что я знаю, ты отвечал… — тихо сказала я. — Потому что у тебя была возможность…

— Ты же понимаешь, что это ложь… — заметил Роберт, накручивая мои светлые волосы себе на пальцы.

— Тогда что правда?

Нелепый разговор перед концом.

Исповедь.

Признание.

— За три года брака я открыл два бара и два ресторана, — тяжело начал Роберт, и я отстранилась. Каждое прикосновение раздражало все нервы, потому что тело помнило, помнило, как хорошо могло быть рядом, а голова напоминала, что потом будет больно. — Ни на одном из открытий тебя не было…

Я отодвинулась от Роберта и посмотрела ему в глаза, только теперь он избегал взгляда и упорно наблюдал за стрелкой тяжёлых напольных часов.

— У тебя то дома не убрано, то платье не куплено. Нет, на третий раз я позаботился и все заказал сам, но нет же. Тебе именно в ту неделю приспичило съездить сюда, чтобы разобраться со счетами. А в последний раз… — Роберт усмехнулся. — Работа. Ксю, серьезно? У тебя муж миллионы в месяц зарабатывает, а тебе была важна твоя работа?

Я поджала губы. Понимала, что Роберт обесценивал мои старания и стремления.

— Ты делала все, чтобы я чувствовал, что я один. Ты игнорировала мои победы. Тебе было плевать. А для кого я это все делал? Для родственников, коллег, друзей? Я делал, чтобы ты купалась в золоте и шелках, но тебе и это было не нужно… — Роберт покачал головой. — Я тебе был не нужен. Ты словно всегда одолжение мне делала…

— Одолжение? — переспросила я. — То есть то, что я о тебе заботилась, старалась, чтобы твоя жизнь стала лучше это значит, что ты не нужен?

Слова резали горло. Я не могла поверить в то, что Роберт так думал обо мне. Что настолько ему были безразличны мои старания.

— В чем твоя забота заключалась? — спросил Роберт. — Костюмы приготовить, завтрак собрать? Ксю, для этого есть специальные люди, но только ты считала своим долгом быть мне не женой, а прислугой…

Я задохнулась. Злые, неправильные слёзы покатились из глаз.

— А там, где мне нужна была жена, тебя не было… — заключил Роберт. — А она была…

Меня словно сейчас как собаку пнули под живот. Я притянула ноги к груди. Боли не было, было обидное чувство незаслуженного удара.

— Рядом. Делила со мной все победы, поддавала жару в самые яркие моменты. Все время стояла за моим плечом. Там, где должна была стоять ты, Ксю…

Роберт упёрся локтями в колени и сцепил пальцы в замок. Посмотрел на свои руки.

— Не перекладывай на меня ответственность за свои измены… — попросила я надтреснувшим голосом.

— Я объясняю… — покачал головой Роберт. — И вот к теме одолжений, Ксюш…

Роберт прошёлся по мне многозначительным взглядом. Я передернула плечами.

— Ты всегда делала такой вид словно бы тебя не интересовал секс… — обрушил какую-то нелепицу на меня Роберт. — Ты никогда не делала первый шаг. Ты не заигрывала. Не хотела… всегда только я проявлял инициативу. А знаешь, как мне иногда хотелось, чтобы ты…

— Прекрати, — холодно попросила я. — Не обвиняй меня в том, чего не было. Я никогда не делала тебе одолжение. Я всегда хотела быть с тобой.

— А я хотел видеть твое желание… — обрубил Роберт. — Я хотел знать, что ты меня хочешь. Что ты желаешь меня до мокрого белья, что тебе настолько хотелось меня, что было плевать на место, время и уместность… а не только в кроватке… под одеялом…

— Ты врешь! — вспылила я и встала на ноги. Обняла себя руками и сделала пару шагов вдоль комнаты. — Ты врешь! Я всегда тебя хотела.

— Серьезно? — уточнил Роберт и сложил руки на груди. — И когда последний раз?

— Вот недавно. В душе, — сказала и покраснела при воспоминаниях о том, что было тогда в душе.

— Это я к тебе пришёл, — жестко заметил Роберт.

— Ты мужчина. И ты должен делать первый шаг!

— Верно. И я делал. Всегда. Но без чувства, что ты хотела. Ты начинала хотеть меня уже после. А вот чтобы меня повело от твоего желания, такого не было… — рубил правду Роберт, с каждым словом заставляя меня смущаться все сильнее.

Я готова была говорить о личной жизни, но не на пороге развода. Я вообще не понимала почему Роберт пытался меня обвинить в своих изменах.

— И если быть до конца честным, Ксюш, — продолжил Роберт и встал с пола. — То, что ты вчера устроила… Если бы ты хоть раз так разделась передо мной, как ты это сделала вчера, для меня вообще женщины перестали бы существовать. Я бы видел лишь тебя одну. И если ты считаешь, что я вчера тебя унизил… Нет, родная. Вчера я тебя хотел до звона в паху, до сорванных нервов, до боли… Вчера ты показала какой ты можешь быть. Но тебя пришлось довести до края, чтобы ты наконец-то покинула свою скорлупу и показала насколько в тебе много сексуальности…

Глава 17

— Ненавижу, — выдохнула я, цепляясь пальцами в плечи Роберта. — Ты не имеешь никакого права сваливать на меня ответственность за свои измены. Это ты изменил!

Роберт по инерции подхватил меня за талию и прижал к себе. Я хлопнула его ладонью по плечу, давясь слезами.

— В проблеме всегда виноваты двое, Ксюш, — заметил Роберт, перехватывая меня одной рукой, а второй убирая у меня волосы с лица. Я тряхнула головой, ускользая от пальцев мужа. — Не надо сейчас делать вид, что тебе не было безразлично…

А теперь голос Роберта похолодел и приобрёл звериные рычащие нотки.

— Не надо говорить, что я была катализатором твоих гулянок! — прошипела я мужу в губы. — Если тебе так важно было, чтобы я была рядом, мог бы сказать! Это не у меня до тебя ни одни отношения были. Это не я на несколько лет старше и пару десятков романов умнее!

— А что же ты тогда молчала? — вдруг зло спросил Роберт. — Мы оба хороши. Оба молчали, но я сейчас стараюсь хотя бы сохранить нашу семью, а не при первой трудности бросаю все и ухожу.

— Ты мне изменил! — я уперлась рукам в грудь мужа. — Трудность это кран протекает, а измена это такой реальный косяк!

— И я хочу его исправить! — рыкнул Роберт и в момент его губы коснулись моих. Жадно, горячо, со смесью боли и непозволительного желания. Роберт не целовал, а требовал своё. Он схватил пальцами мои волосы, смял их на затылке, не позволяя мне отстраниться. И брал своё.

Поцелуем.

Диким, неправильным, но таким пьянящим, что на мгновение я перестала дёргаться. Позволила его губам накрыть мои, языку скользнуть внутрь…

А потом мгновение размылось, обнажив правду. Я толкнула мужа ещё раз в грудь, и Роберт отшатнулся. Пылающим взглядом прошёлся по мне, и я, вытерев губы тыльной стороной ладони, произнесла:

— Развод, — голос дрожал. — Я хочу развод. Ничего больше мне не надо. Ни извинений, ни объяснений. Просто дай мне развод!

— Нет, — прорычал Роберт.

— Нас все равно разведут. Я стану свободной и буду с тем человеком, который не предаст как ты, — зло выдохнула я, стараясь не закричать от боли.

— И это будет последнее, что он успеет сделать в своей жизни, — заметил насмешливо Роберт и вскинул голову.

— Угрожать будешь своим хабалистым любовницам, — сказала как выплюнула. — А меня оставь в покое!

Роберт нахмурился. Стиснул челюсти так сильно, что я почти услышала хруст, а потом, подхватив свою куртку, бросил:

— Да пожалуйста! — он резко шагнул в коридор. — Только один черт я не дам развод. Ты будешь моей женой. И ни раз ещё разденешься передо мной так как вчера! И сама умолять будешь…

— Замолчи и уходи! — вскрикнула я, ощущая, как по щекам побежал румянец.

— Нет! Я все скажу! Даже то, что пока ты тряслась вчера я чувствовал как тебе это самой нравилось и видел как ты елозила по сиденью всю дорогу до дома! Так что Ксюш, тебе это было нужно ни чуть не меньше чем мне!

— Не смей такого мне говорить, — вспыхнула я.

— Я твой муж и офигеть как на это имею право! — рыкнул Роберт, снова приближаясь ко мне и надавливая большим пальцем мне на нижнюю губы, чтобы я приоткрыла рот. — И не надо мне рассказывать, что тебе что-то не нравится. Тебе банальная бабская дурь не позволяет нахрен все послать и сбросить сейчас с себя шмотки, чтобы быть со мной. Тебя общество осудит, что ты измену простила. А сама ведь хочешь. Хочешь!

— Не хочу! — крикнула я и обняла себя руками. Отшатнулась к двери и провернула замок. — Уходи.

— Ты мне все равно сына родишь. А потом ещё одного. Просто потому что ты моя. И нахер забудь о разводе! — крикнул низким голосом Роберт. — Побегать хочешь? Бегай! Я потерплю. Чтобы побесился я? Побешусь. Чтобы больно было? Мне уже, Ксю, больно! Так что выживу! Но ты один черт навсегда моя!

— Уходи! — чуть ли не закричала я, и Роберт пролетел мимо меня размазанной тенью. Пара секунд и подъездная дверь тяжело хлопнула, а я закрыв квартиру съехала по стене на пол. Зажала голову руками.

Как же больно.

Насколько больно можно бить одними словами, а ведь раньше Роберт обещал мне другое. Он дарил мне настоящий рай, но оказалось что никаких небес мне не нужно. Я лучше буду одна.

И сон был тяжёлый и дурной. Я все ждала, как заскрипит пол под бабушкины шагами и она принесёт с собой салфетку смоченную в святой воде, чтобы отогнать все зло от меня. Но никого не было. И я тонула в переплетениях воспоминаний.

Июль. Зарогодный эко-отель в горах. И встреча Роберта с одним из партнёров. Конная прогулка по лесной тропке.

Я всегда боялась лошадей. В пятом классе всех детей вывезли на ипподром. Сначала нам показывали и рассказывали про лошадей, а потом предложили покататься. Я так боялась хотя бы приблизиться к лошадям, что до побелевших пальцев вцепилась в леваду и только качала головой, отказываясь сесть в седло. А тогда с Робертом все же поборола свой страх, не хотела выглядеть неумехой перед важными людьми и терпеть снисходительный взгляд спутницы партнёра Роберта и села на лошадь. До реки мы ехали тихо, а потом что-то случилось.

Меня чуть не выбросило из седла. Я взвизгнула, сама испугавшись, а потом лошадь перестала слушаться поводьев.

— Ксю, — хрипло тогда сказал Роберт, догнав нас. — Откинься назад. Мягко потяни на себя поводья…

И я делала, но ничего не получалось. А внутри от паники все скручивалось и безумно сильно мутило. Я не видела перед собой дороги, только знала, что Роберт был где-то рядом и вскоре да, на мои руки легли ладони Роберта и он сам натянул поводья моей лошади. А потом вообще стал разворачивать ее и все остановилось.

Мне тогда казалось, что Роберт был всемогущим. И я больше не села одна в седло. И обратную дорогу мы с мужем прошли пешком. Он обнимал и убеждал меня:

— Ничего не случилось непоправимого. Видишь, я был рядом и все закончилось хорошо…

Тогда мне казалось самым страшным, что Роберта вдруг не окажется рядом и наступит настоящее плохо.

Глава 18

Роберт.

Пожар.

Пожар твою мать.

В рабочее время. Эвакуация. Пожарные. Переруганные гости. И сработавшая система тушения огня.

Зашибись!

Я ударил ладонью по рулю и выматерился.

Ну как так-то? Какого хрена все происходит именно так не вовремя?

У меня в конце концов управляющие есть. Они должны следить за такими вещами. Но нет. Выходило, что за всем следила бедная Лейла, которая и написала мне, чтобы приехал, потому что управляющий Данил отлучится и все в панике.

Черт.

Придушу собственными руками этого горе-работнике из-за того, что мне пришлось уехать от Ксюши. Своими руками буду душить и радоваться. Придурок.

Черт.

Я выдохнул и сбавил скорость. Время начало двенадцатого, приеду как раз к часу ночи и сомнительно, что что-то удасться исправить. Лейла написала, что возгорание случилось на кухне. Хорошо хоть не в зоне зала от какого-нибудь кальяна, который несли в разрешённые для курения вип-ложи.

Я мельком бросил взгляд на экран мобильного, ожидая ещё новостей от помощницы, но ничего не было. И что уж врать самому себе, я думал, что Ксю заметит, что я уехал и позвонит.

Я как собака на цепи все эти три дня провёл у неё под окнами, встречал вместе с ней утро и желал спокойной ночи, когда погасал свет во всей квартире. Но ничего. Ничего.

Ксю закрылась и отстранилась. И я бы тоже отстранился. Нет. Я бы убил, а она ещё говорила сначала со мной и даже не пробовала выгнать из больницы. Но она ушла. Я понимал это пока что слишком плохо. Такое состояние, когда не знаешь чего ожидать, и ожидание больнее правды, но даже в нем я понимал, что ушла Ксюша навсегда. Ее не остановит ни ребёнок, ни трудности. Она готова ютиться в съёмной квартирке, но лишь бы не быть со мной.

Черт.

Как же все дерьмово.

Меня ослепил седан, которой нёсся по встречной и я неловко дёрнулся в сторону. Телефон упал на пол, куда-то ближе к педали газа.

Покачал головой.

Думать надо было раньше, но вместо этого я заталкивал проблемы все глубже, стараясь, чтобы даже самому они казались незначительными.

Какой же идиот.

Дорога была лучшим местом, где можно было бы подумать. Хотя я столько времени провёл в машине, всего пару раз уезжал на съёмную квартиру, чтобы помыться и перекусить, что казалось додуматься должен был до чего-то стоящего, но нет.

Как и думал в ресторан я приехал к часу ночи. Посетителей было уже мало, а вот управляющий белкой носился по залу, проверяя все ли хорошо.

— Где все началось? — спросил я у хостес.

— На кухне, проводка, как сказал электрик. Не работают теперь три плиты… — произнесла длинноносая блондинка.

— Посетители? — холодно уточнил, опираясь локтем о стойку.

— Мало кто что понял. Больше смутил запах жжёный и сработавшая пожарная сигнализация… — ответила мне хостес и переложила скидочные буклеты подальше от меня.

Я кивнул и прошёл в свой кабинет. Лейла что-то печатала на компе и скинула очки, увидев меня.

— Ничего страшного не произошло, — сразу начала она, пытаясь притушить градус моего состояния. — Мы быстро все решили, хотя электрик богом клянётся, что не могла у него проводка загореться. Будем проверять…

— Где был Данил? — уточнил я, присаживаясь на диванчик в приемной Лейлы. Шатенка закатила глаза и, смутившись, ответила:

— Говорит, что отъехал переговорить с клиентом, — развела руками Лейла. И я понял, что она тоже не верила в эту правду. — Вы как?

Я махнул рукой.

Ксюша так и не позвонила.

Наверно она и не заметила мой отъезд.

— Ну раз хуже быть уже не может… — выдохнув, сказала Лейла. — Мне сегодня удалось связаться с Зориным…

— Только не говори, что он отказался… — протянул я, прикусывая губу.

— Нет, он не отказался, — Лейла обошла стол и протянула мне папку с документами. — Это договор. Там внизу сумма…

Я бегло посмотрел на заявленную стоимость услуг и хмыкнул. В четверть больше того, что я предложил. Но сейчас было такое время, что я либо бизнес могу просрать, либо семью. Поскольку Ксю не давала никаких надежд, что когда-нибудь вообще сможет меня простить, я понял, что хотя бы обеспечить своего ребёнка всем необходимым просто обязан, поэтому буду спасать бизнес.

— Соглашаемся, — произнёс я для Лейлы и отложил договор. — Давай мне Данила, буду зверствовать.

Лейла кивнула и я ещё сорок минут выяснял причины возникновения проблем с проводкой. Данил был таким человеком, немного с говницом, но как специалист меня устраивал и тем не менее я не верил, что он встречался с клиентом. Слишком много совпадений. И как-то они локализованы в одном месте. Я бы понял если бы проблемы возникли в другом ресторане, но не в том, в который я вложил всего себя и намного больше.

Не верил.

После того, как оставил управляющего на новый испытательный срок, я долго сидел в своём кабинете и смотрел на мобильный.

Однозначно Ксюша не позвонит.

Точно.

Она не глупая и не наивная.

А самому хотелось услышать ее голос. Раз не видел, как выключится свет в квартире, так хоть узнать, что легла спать, но вместо этого я набрал абсолютно другой номер.

— Скучала? — спросил я вдруг охрипшим голосом.

— А разве ты нет? — спросила Вессер, растягивая слова, и я сдавил пальцами подлокотник своего кресла.

Мы оба молчали, надеясь, что собеседник не выдержит первым и сдатся. И Лиля, томно выдохнув, спросила:

— Может быть приедешь?

Глава 19

Ксения.

Роберт так и не приехал.

Если честно, я ждала его утром, но место на парковке оставалось пустым. И я почти поверила, что это реально конец. Почти, потому что оставалась какая-то часть меня, которая сохранила в себе надежду на долго и счастливо.

Но нет.

Я зачем-то за завтраком пересматривала наши совместные фото в соцсетях, а потом дрожащими пальцами я удалила все. У меня не было старого телефона с моим облачным хранилищем или фототекой, поэтому удаляла я навсегда свои воспоминания. И даже просмотренную на днях подвеску русалочки из закладок я тоже навсегда удалила.

Марина согласилась меня принять у себя на пару дней, но перед этим я все же выписала себе несколько вариантов квартир, которые сдавались возле моей работы. И когда пришло время прощаться с бабушкиным домом, мне было настолько плохо от того, что осталась только мебель, только немного запаха духов, что я не могла сдержаться.

В последний раз я присела на диван, с которого стянула плед ещё вечером и убрала в коробку. В последний раз я посмотрела с окно, которое выходило на открытый балкон. В последний раз я оглядела стены, которые подарили мне чувство дома, защиты и семьи.

Пусть и такой маленькой как наша с бабулей.

Я все это делала в последний раз.

На этот раз дорога до столицы заняла меньше времени, потому что возвращаться куда-либо всегда быстрее. Марины не было дома и мне пришлось ехать к ней на работу за ключами. Я жутко мялась и стеснялась этой ситуации, что пришлось как бродяжке проситься на ночлег. Но Марина только обняла и сказала, что все устроится.

Я закинула свои вещи к ней в двухкомнатную квартиру, где она жила с мамой и мужчиной и отправилась смотреть арендные варианты.

— Этот удобный вариант, — сказал мне риелтор, показывая однокомнатную квартиру без ремонта, но зато чуть ли не напротив моей работы.

Я не была готова к такому.

Точнее я бы сняла, если было бы бедненько, но чистенько. Второго в этой связке не наблюдалось.

Второй вариант был слишком далеко и располагался на пятом этаже без лифта. И если для меня это не было проблемой, то ситуация с тем, что я долго не смогу продать бабушкину квартиру заставит меня остаться в съёмной с малышом, а это коляска как минимум, то такой вариант отпадал.

Третья квартира была в новом доме. Студия на сорок пять квадратов со свежим ремонтом и видом на реку. Через две остановки от работы.

— Почему так дёшево? — спросила я риелтора у подъезда. Мы как раз собирались зайти и посмотреть.

— Хозяйка то ли замуж выходит, то ли переезжает, а за квартирой надо чтобы тупо присматривали, — отозвался парень моего возраста с хвостиком-пальмой на макушке. Я понятливо кивнула и зашла в подъезд. А дверь квартиры открыла сама хозяйка. Миловидная шатенка с большими глазами и матовой просто идеальной кожей.

— Привет, я Лейла. А ты… — она рассматривала меня так неприкрыто, что мне стало не по себе.

— Ксения, — отозвалась я миролюбиво, осматривая прихожую, которая была отгорожена от спальни шкафом купе. Прямо напротив была кухня: небольшой стеклянный столик, гарнитур белого глянцевого цвета на одной длинной стене, потом зона балкона объединённая с кухней, где стояли два диванчика друг напротив друга. Зону гостиной от кухни отгораживала стеклянная перегородка. В зале был диван, много места, а сбоку, за раздвижной ширмой, кровать и шкаф купе, который граничил с прихожей.

— Здесь у меня что-то типа кладовки, — сказала Лейла, отодвигая дверь шкафа и показывая настоящую гардеробную, а не просто шкаф. — А вот мебель вся новая. И ещё техника. В ванной есть даже отдельный котёл на летнее время, чтобы не было перебоев в горячим водоснабжением.

— Слишком дёшево для такой квартиры. — медленно произнесла я, проходя в большую ванную комнату с аккуратной угловой ванной.

— У меня нет цели заработать, — призналась Лейла. — Я просто хочу, чтобы жильё не пустовало и было под присмотром…

— А сами вы… — медленно начала я, ощущая какой-то подвох. Ну не могла квартира столько стоить.

— А мне папа новую квартиру купил на окончание университета. Эта была куплена на совершеннолетие, и я в ней жила, потому что к универу близко, а сейчас уже нет потребности… — тараторя, рассказывала Лейла, ещё сильнее заставляя меня напрягаться. — Не переехала раньше, потому что в новой делала ремонт, а сейчас последний плинтус прибит и картина повешена, поэтому, что тянуть…

— Так вы не собственник? — схватилась я за эту деталь. Лейла взмахнула руками и прошла к столу.

— Собственник, — подтвердила она, разрушая стройную теорию о чёрных риелторах. — Вот все документы.

Я посмотрела бумаги и поняла, что все было чисто. Даже подозрительно.

— Я могу подумать пару часов? — спросила я у Лейлы, а та мне кивнула, и я вышла из квартиры, попрощавшись и поехав к Марине.

Спустя пару часов я решила рискнуть и снова вернулась к Лейле подписать договор и забрать ключи. У меня денег оставалось вот впритык, и я понимала, что ещё одно непредвиденное обстоятельство и буду питаться оставшийся месяц одной водой, но старалась не накручивать.

Марина расстроилась, что я даже на одну ночь не осталась у неё в гостях, но стеснять троих взрослых было верхом глупости, и поэтому ближе к одиннадцати вечера я наконец-то присела в съёмной квартире за стол и выдохнула.

Следующие пару дней пролетели мимо меня как в тумане. Я поменялась с девочками и выходила на работу каждый день. Мой энтузиазм заметил владелец, высокий шатен с короткой стрижкой и рельефной фигурой, и в обед позвал к себе.

— Ксения… — медленно прокатил он мое имя во рту. — Если честно очень рад видеть столько рвения…

Александр Евгеньевич редко появлялся в клубе. В основном руководил управляющий, который толком ничего не делал и сейчас пристальное внимание начальника смущало и настораживало.

— А расскажите, Ксения как вы видите более продуктивную работу клуба? — сказал Александр и откинулся на спинку кресла.

Глава 20

— Чего вы от меня хотите? — спросила устало я, наблюдая за тем как Лиля отставила чашку с американо и облизала припухлые губы.

— Исчезни… — коротко выдохнула Лиля и склонила голову к плечу. Провела пальцами по шее и задела ворот платья.

— А давайте это сделаете вы? — предложила я вновь, ощущая как с затылка начинает подниматься боль. — Просто исчезните из моей жизни? У меня нет ни малейшего желания с вами общаться или бороться…

— Пока ты все время мельтешишь перед глазами, Роберт никак не может забыть тебя… — сказала Лиля и заправила тяжёлую прядь волос за ухо. Я на ее фоне в спортивном рабочем костюме выглядела как пубертантная малолетка.

— И что вы предлагаете? Уехать? Нет. Сами уезжайте. Меняйте страну, континент, но я от своей жизни отказываться не намерена… — произнесла я предельно четко и встала из-за стола. Меня немного повело в сторону и я решила, что сразу все пройдёт, как только я доберусь до рабочего места и присяду, переводя дух. А ещё выпью смузи.

Лиля поднялась следом за мной и пристроилась сбоку.

— Неужели ты сама не понимаешь, что Роберт пока ты рядом никогда не сможет тебя отпустить? — голосом с урчащими нотками спросила Лиля и подхватила меня под, руку как будто мы давние хорошие подруги. Я хотела отстраниться, но меня снова повело и я чуть не оступилась на лестнице. — Ванильная, с тобой все в порядке?

Лиля даже остановилась и попыталась задержать меня, но я только выдернула свою руку из ее захвата и медленно стала подниматься наверх.

— Ну как знаешь, — произнесла за спиной Лиля и снова приблизилась, простучав своими каблуками по ступенькам. — Просто ты не понимаешь, что с таким мужчиной как Роберт даже не стоит вступать в бой. Ты же сломаешься. А я могу обеспечить тебе хорошее будущее. У меня прекрасные юристы. И ты точно не останешься в накладе…

Чем больше Лиля говорила, тем сильнее нарастал гул у меня в голове. Я хотела отмахнуться как от надоедливой мухи, но сил поднять руку не было. Я с трудом поднялась на этаж и прошла к своей стойке.

— Лиля, не мучайте меня и просто разбирайтесь с Робертом, мне нет дела до ваших с ним отношений, — выдавила я через силу и уперлась локтями о стойку.

— Что-то ты побледнела… — задумчиво произнесла Лиля и шагнула ближе, а меня от запаха ее духов всю выворачивало.

— Не подходите, — попросила я и прикрыла глаза, чтобы сосредоточится, а когда посмотрела на своё рабочее место, то оно все размывалось перед взором. Я нервно и суетно стала искать мобильный. Хлопала себя по карманам брюк.

— Ванильная, а ты в порядке? — холодно утончила Лиля откуда-то сзади.

— Отстаньте от меня, — хрипло выдохнула я, найдя наконец телефон и замирая не понимая, что надо сделать. Скорую? Или Роберту позвонить?

Я выронила мобильный, когда постаралась разблокировать экран, а ноги в момент стали ватными. Перед глазами летали мошки разноцветные и от этого тошнило. В какой-то момент я поняла, что стала оседать на пол.

— Да ты в обморок падаешь… — прозвучал голос Лили. Сильные руки меня подхватили, заставили принять вертикальное положение. Меня куда-то повели. Усадили. Нет, положили…

— Роберту надо набрать… — тихо произнесла я и услышала голос напарницы.

— Ксюша, не переживай, дыши, я вызвала скорую, вдруг что с ребёнком… — сказала Даша, которая сегодня была со мной в смене.

— С каким ребёнком? — холодно утончила Лиля, а я лишь отмахнулась. Под закрытыми веками вспышками билась разноцветная боль.

— Ксюш, — это снова Даша. — Ксюш, Давай я быстро нашего врача найду. Сейчас прибегу…

Я хотела сказать, чтобы Даша не оставляла меня, но спустя пару минут чужой усталый голос уточнил:

— Что у нас тут?

— Обморок и беременность, — произнесла Лиля, присаживаясь рядом со мной на диван. — Доктор давайте быстрее, вдруг это выкидыш.

Врач что-то спрашивал, а я только произнести успела перед тем как меня переложили на носилки.

— Мужу позвонить надо…

— Позвоню, не переживай, — отозвался рядом вкрадчивый голос Лили, но я ей не поверила.

Боже мой, неужели что-то с моим малышом. Неужели я его потеряю…

Сил не было даже на то, чтобы отвечать на вопросы фельдшера. Меня вдруг сковал озноб и я, с трудом справившись со стучащими зубами, попросила:

— Позвоните мужу…

Я не была уверена, что Роберту было до меня дело, но в самый страшный момент мне хотелось чтобы он меня защитил. Чтобы был рядом и сказал, что все решит и все обойдётся.

Что со мной происходило?

Все же было нормально. Я пила все препараты, которые назначили мне доктор. Я не поднимала тяжести, не мучалась токсикозом. У меня все нормально было всю неделю, но почему сейчас?

Я прижала ладони к низу живота, теряясь в пространстве.

Мой маленький малыш.

Мое счастье, моя радость.

Господи, хоть бы ничего не случилось с ним. Пусть у меня гемоглобин низкий будет или сахар наоборот высокий. Пусть давление скачет, только, чтобы с малышом было все в порядке.

Машина остановилась, и я почувствовала, как меня аккуратно вкатили в помещение обычной городской больницы. На своих руках, прижатых к животу, я чувствовала тяжёлую женскую ладонь.

— Не переживай , ванильная… Я все устрою. Ты меня ещё благодарить потом будешь…

Меня сковал ужас. Голос Лили звучал холодно и отстранённо.

— Нет, нет… прошу вас, — подняла я мутный взгляд на санитара, — Позвоните моему супругу.

— Все сейчас будет, — ответил мне мужчина. — Сейчас вас посмотрят…

От страха и боли за своего малыша я совсем потерялась во времени и пространстве. Меня то и дело тошнило и отключало. Я проваливалась в какую-то темноту, из которой старательно пыталась вырваться. Шарила по себе руками и пыталась найти телефон.

А потом почувствовал как меня переложили на смотровое кресло.

— Что здесь… Ой да тут только чистить… — прозвенел тяжёлый голос женщины. Холодная ладонь сжала мою руку, и голос вкрадчивый дотронулся моего слуха: