Измена. Вкусные запахи

ГЛАВА 1. Японский поезд «шинкансен».

ГЛАВА 1. Японский поезд «шинкансен».

На часах почти одиннадцать, пора сворачиваться и топать в отель. Жарко. Да и море немного штормит. Неповоротливые волны шарахают как-то не по-доброму.

Лёха самозабвенно рассекает воду около буйков. Ещё минут пятнадцать потерплю, пока доплывёт обратно, и в номер. Мы уже четвёртый день на отдыхе, август в зените, пик сезона, народу полно, но другого времени у нас нет – с сентября у меня начинается учёба, а муж открывает новую лабораторию.

Лёха – красавчик, его компания, то есть наша, выросла от мелкого поставщика ароматических компонентов до мощного производителя пищевых ароматизаторов. Мы оба химики и начинали вместе прямо со студенческой скамьи, только я на три года моложе, и он раньше закончил универ. Мозг – это он, я - шея. Он не только мозг, но и нос, потому что очень талантливый кулинарный парфюмер.

В принципе, я всегда в тени, если не считать, что первоначально бабки на бизнес дал мой дядя, папин брат-близнец. У дяди нет детей, и я вообще один ребёнок на двоих. Так и росла всегда с двумя папами.

Под соседним зонтиком сидит полная женщина с красными губами в наушниках и что-то вяжет на спицах. Давно такого не видела. Настоящий арт-перформанс. Пусть вяжет, никому не мешает.

Смотрю в другую сторону и что-то замечаю, правда пока не пойму, что именно. Меня царапает какая-то мелочь, я отмахиваюсь, но через несколько минут смотрю опять в ту сторону. Нет, ничего такого не вижу.

Лёха мокрый и довольный выходит из воды и идёт в мою сторону. Немного выпендривается и красуется – отлично выглядит для своих тридцать шести лет. Он всегда занимался спортом, а в этом году его просто не вытащить из клуба – то плавает, то играет в волейбол, то качается. Я - нет, редко туда хожу, разве что поплавать иногда.

Встаю, чтобы он не вздумал ложиться на шезлонг.

- Пошли в отель, солнце начинает беситься уже, - говорю я ему.

- Не, ты что, я посижу ещё, зонтик-то на что? А ты иди, я через часок, - наклоняется, целует меня в щёку. Солёные капли стекают по его торсу, как по бутылке в рекламе навороченной водки. На моих губах тоже почему-то соль.

Смотрю на море. Вдали виднеется парусник. Цвет тёмного моря и светлого неба на контрасте. Живописно и волнующе. Полюбуюсь с балкона.

Действительно, через час Лёха приходит в номер. Пунктуальный, как японский поезд «шинкансен».

Пока то да сё, время обедать. Иногда такое дебильное времяпровождение, как две недели в отеле на берегу моря с обжорством и беспросветной ленью, идут на пользу. К концу срока совершенно останавливается мозговая деятельность, становится трудно даже долго говорить – полная отключка. Я просто смотрю, киваю и задаю короткие вопросы, типа «хочешь-не хочешь», «нравится-не нравится».

Вечером променад, бар, музыка, если есть концерт, в двенадцать спать. Интим. Но не обязательно.

После завтрака мы опять на пляже. У меня прикольный новый купальник и бирюзовое парео с рыбками.

- Я погуляю по берегу, - говорю Лёхе и иду бродить по кромке воды, он со мной не идёт. Возвращаюсь, он плавает. Сажусь на шезлонг, настраиваю спинку, усаживаюсь, достаю телефон. Буду слушать книгу, закачала себе столько книг, что за год не прослушать.

Из воды выходит девушка в белом купальнике, загорелая, стройная, длинноногая. Идёт под свой зонтик. Я слушаю страшный триллер, но мне не страшно, и я подумываю сменить книгу.

Поворачиваю голову, и на глаза опять попадается эта девушка. По-моему, я её где-то видела. Нет, вряд ли. Слушаю книгу – не слушается, слова не складываются в предложения. Я её видела, и не раз. Точно! Она фуд-фотограф и ещё, кажется, кулинарный стилист. Была у нас в компании. Она работает в каком-то ресторане на Арбате. Или работала. Что-то я про неё припоминаю. Мы часто выполняем заказы дорогих ресторанов по усилению запахов еды.

Лёха не может её не узнать. Я и вчера её видела на том же месте. Да! И он её видел, не мог не видеть. Красивых баб мужики всегда вычисляют, тем более, на пляже.

- Вода сегодня роскошная, то есть море. Ты почему не плаваешь? – спрашивает муж.

- Я? Да прямо сейчас, - встаю и иду к воде.

Вхожу в летнюю, тёплую, солёную морскую водицу, отталкиваюсь и плыву. Я хорошо плаваю, так что оборачиваюсь нескоро, чтобы плыть обратно, у самих буйков, как Лёха. Фигурки на берегу маленькие, но я быстро приближаюсь и нахожу глазами своего красавца. И что я вижу, пока плыву? Что девушка эта что-то ему кинула, а он поймал. Что она кинула, я разглядеть не смогла. Мне становится интересно вперемежку с каким-то лёгким неприятным ощущением, близким к тревоге.

Лёха притворяется, что спит. Брызгаю на него водой, которая капает с волос.

- Яна, перестань! – возмущается Лёха и даже не открывает глаз.

Осматриваю всё вокруг – ничего нет. Что она ему кинула? Ложусь рядом с мужем.

- Солнце печёт, ты в номер не пойдёшь?

Он, что, меня прогоняет?

- Да, ты прав, лучше я пойду.

Встаю, завязываю парео, беру сумку.

- Пляжное полотенце не забудь отдать, - напоминаю я ему.

Но я не иду в отель, а прячусь за кустами и остаюсь ждать. Чего я жду, пока не знаю, но смутно догадываюсь.

Через пять минут Лёха встаёт и идёт к воде. Она – тоже. Он входит в воду, плывёт, она за ним на некотором расстоянии. Потом они сближаются и плывут параллельно, как два атома в одной молекуле, пока я остаюсь на берегу неучтённым реактивом. Мне плохо видно – далековато. Но главное я увидела – тут что-то нечисто.

Я когда-то читала, что вот так на пляже Набоков отдыхал с женой, а рядом сидела Ирина Гваданиани, с которой у него была интрижка в Париже. Может, и больше, чем интрижка, этого никто не знает. Говорят, что у неё хранилось много писем от него, и за ними до сих пор охотятся набоковеды. Так вот она сидела где-то недалеко, а он не реагировал. Потом Ирина встала и ушла. Больше они не виделись.

Ассоциации не особо приятные.

ГЛАВА 2. На веранде

Продолжаю наблюдать. Я даже имя ей дала – Чайка. Прожорливая, нахальная, хищная гарпия. Мне показалось, что когда она вышла из воды и шла в своём белом купальнике, виляя задницей, она меня имела в виду. «Ну, что, дурочка с переулочка, а Лёха-то…»

А-а-а! Жуть! Аж всё дрожит от ревности и гадости. Но пока я держу в уме припрятанным один процент, один маленький-плюгавенький процентик, что я ошибаюсь, а Лёха просто флиртует, как они все, кобели, флиртуют при виде красивых чаек.

Мозги, не успев, как следует, погрузиться в курортный анабиоз, вынуждены встрепенуться.

- Схожу на массаж, - сообщает мне Лёха где-то около пяти вечера, - уже записался.

- Тайский? – спрашиваю, чтобы спросить, не дрогнув.

- Нет. Балийский.

Отправился.

Моя задача – узнать, в каком номере живёт Чайка.

Звоню в компанию, Оксане Романенко из маркетинга.

- Оксана, вы не помните, к нам приходили не так давно фуд-фотографы.

- Да, помню, Яна Дмитриевна.

- Пришлите мне их имена и телефоны. Одного парня со шрамом на подбородке, помните?

- Да.

- И девушки, симпатичной такой, с длинными волосами.

- Пять минут, Яна Дмитриевна.

- Спасибо. Как дела в компании?

- Всё отлично.

Про парня я упомянула для отвода глаз, естественно, а вот про Чайку жду инфу.

Готово. Виолетта Баянова. О-о-о-о! Прямо в точку. Виолета – Травиата. Там у Верди, правда, не совсем всё весело, но зато про падшую женщину. Постараюсь без трагедий, само собой. И телефончик даже есть.

Пока не увижу собственными глазами, что они любовники, никаких сцен закатывать не буду. Выкрутится и выставит круглой дурой. Алексей Тимофеевич – мешок с хитростями и с непробиваемой бронёй стойкости держаться за нужную ему версию, политику, методологию и так далее. Его можно только ломом, против которого нет приёма, то есть носом в горячие щи.

Спускаюсь на ресепшен.

- Здравствуйте, я из пятьсот пятого.

- Люкса? Что-то не так? – администраторша встала в стойку.

- Пока всё так, спасибо. Отличный отель. Хочу оставить записку своей приятельнице, Виолетте Баяновой. Не помню, в каком она номере…

- Давайте записку, я передам.

- Девушка, я хочу ей подсунуть под дверь, у нас юбилей компании… ну, в общем, - кладу незаметно тысячу на стойку.

Девушка улыбается и забирает купюру.

Под дверь, если подумать, подсунуть ничего не получится, она плотно закрыта и утоплена в пол, но это уже неважно.

Размышляю, с чего начать.

Администраторша теребит в руках блокнот, на котором написано «315» и убирает его.

Я киваю. Осторожная, но рисковая.

А ещё говорят, что информация – это ничто, так, воздух. Информация – это 90% дела, валюта времён моей бабушки.

Поднимаюсь на третий этаж, нахожу дверь №315. Недалеко от лифтов. Есть небольшая вероятность, что Лёха сейчас именно за этой дверью, но не буду пока торопить события, это не сработает. Ну, шёл по коридору, увидел, вспомнил, что они встречались по работе, помог ей починить молнию на чемодане и так далее.

Спускаюсь в СПА на минус первый.

- Скажите, - спрашиваю у стойки, - у вас есть балийский массаж?

- Могу вас записать только на после завтра. Именно балийский занят, - смотрит в комп, - сейчас пациент, и запись до конца дня.

Поднимаюсь в номер и наряжаюсь на ужин. Выйду в лобби без Алексея Тимофеевича. Найдёт.

Эх, плакал мой спокойный отдых!

Еле отыскала свободный столик на веранде с видом на море, в тени и на первом ряду. Популярное место, оказывается. Пью коктейль, но особо не увлекаюсь.

- Простите великодушно, к вам можно?

Поднимаю глаза. Дама с пляжа с красными губами, но сейчас без спиц. В льняном белом брючном костюме и с дорогущей плетёной брендовой сумкой. Я на неё денег пожалела в Москве, не стала покупать, но смотрела – красивая. На фига она вяжет? Явно лечит голову.

- Да, садитесь, конечно, - улыбаюсь ей в ответ.

- Сейчас парусники мимо будут проплывать, у них соревнования какие-то. Отсюда отлично видно, - она всосала одним махом через соломку чуть ли не половину своего стакана и поставила его на стол, - Я – Мартина, - представилась моя новая знакомая.

- Яна.

- Здесь роскошный пляж, а за буйками сразу глубина. Ваш муж - отличный пловец.

- Спасибо, – говорю я, слегка оторопев.

- Когда-то мой муж, Царствие ему Небесное, тоже любил поплавать вволю.

«Утонул?» - напрашивается вопрос, но я молчу, конечно, уже подумывая оставить Мартину одну смотреть на парусники.

- Лётчик был испытатель, -продолжает моя собеседница, - оставим прошлое прошлому. Хотела вам сказать… - она немного мешкает, - это меня не касается, но я за жён.

Медленно делаю глоток и прислушиваюсь.

- Я заметила на пляже, когда вы ушли, что ваш тайно крутит шашни с одной длинноногой из нашего отеля.

- Вы, наверное, ошиблись, - не верю я своим ушам.

- Милочка, мне это зачем? Сама от такой поганки пострадала. Ваня не был лётчиком, и вообще ни разу не умер. Это я его похоронила после развода и землицей присыпала. Только пока в голове. Ему как в бизнесе попёрло, так и всё. Из его машины должна элегантная женщина выходить в мини, а не свин. Это он меня так назвал, представляешь? Талии у меня нет для его полного счастья и шеи.

- Давно развелись? – сочувственно спрашиваю я.

- Год почти. Ещё не могу успокоиться. Худеть не стала. Я всё равно в мини не смогу ходить, у меня кость широкая.

Она малость не в себе, Мартина эта, но гнать я её не буду.

- Если что, я присмотрю за ними. Не могу это прям спустить на тормозах. Какая ж наглая, тварь! Припёрлась в тот же отель, где он с женой отдыхает! Я такого ещё не видела своими глазами. Дай мне свой телефон, - по-простому так спрашивает.

А возьму и дам. Что я теряю? Номер всегда можно отключить за ненадобностью, если что.

Так и сделала.

- Я пойду, пожалуй, Мартина.

ГЛАВА 3. Танго

На ужин Лёха сожрал быка.

- Треснешь, слышь? – пытаюсь я его остановить, когда он тянется за эклером, - спать не будешь.

- Ща пойдём гулять по вечернему городу, и фонари нам будут казаться… - он не знает, чем нам будут казаться фонари, и ждёт от меня соавторства.

- Завтра какая программа? – возвращаю я его от фонарей.

- Может, на экскурсию съездим в монастырь в горах? Помолимся опять же.

- Зачем тебе?

- Ну, все мы грешники. Ты можешь остаться, я сам. Постою в тишине, пожертвую. С батюшкой поболтаю, если повезёт.

Надеется, что тот выдаст ему безопасное алиби, наверное.

- А как туда добираться? Если это экскурсия, то где ты там постоишь? Всё бегом.

Ясный пень, куда Лёха клонит - сбежать с Виолеттой, снять комнату на пару часов, и обратно приехать просветлённым. Кому рассказать, что происходит, мало кто поверит, чтобы в таком возрасте играть в такие игры. Хотя, как тут не вспомнить вечное: «Любви все возрасты покорны». Надеюсь, тут речь не о любви.

- Хорошо, давай съездим, - соглашаюсь и смотрю на реакцию.

- Отлично! Я проверю, когда у них автобус. Можем и на такси, делов-то!

Встаём из-за стола.

То, что он радостно согласился, ровным счётом ничего не значит, так как завтра же передумает ехать вообще и предложит что-нибудь посложнее, чтобы я точно отказалась. Так что я уже выбросила из головы поездку в монастырь.

Гуляем по проспекту, который идёт вдоль моря. Чисто, красиво, работают кафешки и бутики, всё вокруг светится, народ нарядный и загорелый.

- Смотри, концерт, прямо сейчас начинается. Пошли скорее! – тащит меня Лёха на открытую площадку.

Быстро покупаем билеты и садимся. Сразу начинается представление. Выходит вполне себе незаурядный певец, даже известный, из молодых, и начинает петь о любви. Красиво. Такой грустный саундтрек к нашему назревающему кризису.

- Ян, живот прихватило, ты сиди, я сейчас. Обожрался, правда, - Лёха выползает между рядами и бежит куда-то вниз в поисках туалета. Но мне кажется, что может и врать. Послал уже сообщение: «Виолетта, выходи! Я на точке там-то». Наверное, у меня развивается мания. Усилием воли я заставляю себя оставаться на месте.

Артисты сменяют друг друга, Лёхи нет. Сейчас идти его искать совсем нет смысла, так как потеряла след. Да я так свихнусь на этом курорте, если ещё буду за ним в туалет бегать.

Сообщение – дзынь.

Ищу телефон в сумке и предвижу уже извинения, что он после туалета пошёл в номер отдыхать, а мне лучше досмотреть концерт и не волноваться.

Но сообщение не от Лёхи, а… от Мартины.

«Вижу их на лавочке в дальнем саду. Обнимаются».

У меня внутри всё заходило ходуном.

«Сфоткай!»

«Постараюсь, но плохо видно, а со вспышкой нельзя».

«Наблюдай внимательно».

Лицо горит, вся взволнована, слушать песенки больше не могу, встаю, пробираюсь к проходу.

Дзынь!

Мартина прислала фотку. Лавочка вдали, на ней сидят двое. Но не обнимаются, а просто сидят. Она в жёлтом платье, а он в белых брюках. Лиц не видно, всё в темноте. Брюки у Лёхи белые – да. Но они у девяносто процентов мужиков на морском курорте в августе белые. Это я опять надеюсь, что на лавочке не Лёха, а Вася.

«Я пошла в номер», - отбиваю Мартине.

Идти прилично, если учесть, что ноги заплетаются, и в глазах стоят слёзы. Нет, я этого больше не выдержу. Но такую фотку я ему предъявить не могу, на ней ничего толком не видно. Соберу сейчас чемодан и уеду. Как? Ничего толком не узнав и не подловив его на измене? До чего я дошла! Всё зыбко – они там на лавочке или нет , точно не знаю. Мартина говорит, что они. А если она сумасшедшая дура, которой хочется поразвлечься?

- Янка!

Бац! Передо мной стоит Стас, приятель мужа моей подруги Симки, Симоны. Я с ним танго танцевала у них на вечеринке. Крутился около меня, как будто я без мужа там была, а Лёха делала вид, что не замечает. Только в машине на обратной дороге нецензурно высказался, что он думал про этого умелого танцора. У Лёхи пунктик – он не умеет танцевать. Ну, просто никак не умеет, даже медленный танец, где и делать-то ничего не надо, один раз руку поднять и крутануть партнёршу, но нет. Поэтому он всегда, когда танцы начинаются, садится где-нибудь подальше и выбирает себе собеседника, чтобы не казаться нескладным бегемотом.

Стас – архитектор, он мужу Симки помогал как раз с домом и подружился с ними. Я с Симкой стала реже общаться, так как она с детьми возится, с хозяйством, мало куда ездит, но по телефону иногда треплемся и время от времени всё-таки встречаемся.

Мы много тогда со Стасом о чём разговаривали. Я как раз собираюсь на курсы по арт-кураторству по цифровому искусству. Мне интересны интерактивные инсталляции, опять же их связь с запахами, но не суть. Он в этом деле хорошо сечёт, говорил мне, с чего начать, предложил связи, если потребуется. Мы даже с ним на «ты» перешли. Но толком я про него ничего не знаю, откуда он, женат ли и прочее. Во возрасту примерно такой же, как мы. Я и забыла про него.

- Какая приятная неожиданность! – Стас весь светится.

- Ты такой загорелый, давно уже здесь?

- Да, после завтра улетаю. Случайно зашёл на набережную, были в ресторанчике рыбном.

- А мы с мужем тут уже пять дней, - смотрю на него и не знаю, что дальше говорить.

И он тоже смотрит, но раз я ему сразу про мужа, то и как бы продолжение общения сильно ограничено. Да и в ресторанчике он же не один был, наверное.

- Очень рад был повидаться. Я не забыл про твоё арт-кураторство, так что звони. Привет мужу!

Короче, мы расходимся, как те самые корабли, с улыбками и лёгким сожалением. Мне так кажется. А может, я ему и не нравлюсь вовсе, мало ли, что мы там болтали на какой-то вечеринке. Да ещё и морда у меня, если не зарёванная, то вот-вот. Мужики всё считывают.

Поднимаюсь по ступенькам на территорию отеля. Внутри гнусь, ревность, мерзость, злость. Хочется Лёхе расцарапать физиономию.

ГЛАВА 4. Левитация

В номере пусто. Звонить ему не собираюсь, буду ждать полную версию: где он случайно оказался, куда провалился, и что ему помешало вернуться на концерт. Сама думаю, надо ему помочь, чтобы подловить, и свалить в Москву уже с чувством выполненного долга. Чтобы не было угрызений совести, что это я разрушаю брак своими преувеличениями и подозрениями ревнивой жены.

Переодеваюсь в халатик и сажусь на балкон. Достаю в баре маленькую бутылочку белого сухого и наливаю в бокал. Так себе вино. Разбавляю его водой.

Явился.

- Ты здесь? Я всю набережную обегал, у меня телефон разрядился. Плохой концерт, что ли? – как ни в чём не бывало! Забота, беспокойство, чего только на его смазливой морде нет.

Молчу, не отвечаю.

- Ян, ты что? Что случилось?

- Ты полтора часа сидел в туалете? Раньше за тобой такого не замечала, лет так десять.

- Ой, там целая история! – начинает Лёха.

Я замираю от предвкушения умопомрачительного спонтанного сторителлинга.

- Иду я, значит, с вытаращенными глазами, думая о толчке и только о толчке, за любые деньги. До отеля далеко, в одном кафе меня не пустили, у них, типа, сломано, в бутиках такое не принято, ищу другое заведение. И вижу впереди толпу, в середине которой что-то происходит. Я вжался, живот, вроде как, немного отпустило, и подхожу, а там йог. И он левитирует. Представляешь?

Вместо ожидаемого «заблудился» или «встретил какого-нибудь приятеля» магический реализм. Старается.

В этот момент я думаю только о том, найдёт он мне свидетелей этого чуда или нет? Скорее всего, найдёт. Наверное, там и правда был «левитирующий» шарлатан из местных фокусников, а может, и гастролирующий. Лёха идёт на всё, лишь бы как-то объяснить время отсутствия. Меня это несказанно расстраивает.

- И ты повёлся? Так прям впечатлился, что забыл, куда шёл? – на всякий случай я поддерживаю беседу.

- Ян, это невероятное зрелище! Он неподвижно сидит на расстоянии полуметра над землёй.

Поверить, что Лёха верит в то, что говорит, я не могу. Я чувствую, что последний процент, который я так бережно оберегала, скоро исчезнет.

- Я не заметил, как простоял и проболтал с мужиками минут сорок. Достал телефон, а он разряжен. Даже не смог тебе его сфотографировать. Циркач, наверное, но что-то было в нём завораживающее.

- Шапка с деньгами внизу стояла?

- Нет, я не видел. Через какое-то время я опомнился, вспомнил ситуацию, нашёл туалет и бегом к тебе, а ты уже ушла. Прости, пожалуйста, что так получилось.

Скажите, пожалуйста! Какие манеры!

- В городе работает фотовыставка, я знаю фотографа, завтра туда съезжу, хочу одна поехать ты не против?

От удивления и свалившейся на него неожиданной радости он не знает, что сказать, даже непроизвольно улыбается.

- Конечно, поезжай. Как зовут фотографа?

- Тебе это имя ничего не скажет, ты его точно не знаешь. Я ненадолго, часа на два-три. С утра, после завтрака.

Надо, конечно, бы проверить, действительно ли у него разрядился телефон, но, думаю, это будет лишним. Подготовился.

Если бы Мартина мне не сообщила про скамейку, я бы устроила ему допрос с пристрастием, к которому он был готов, так как прекрасно знал, что я в такую муру не верю, и даже если левитация существует, то точно не на курорте. Для этих чудес нужна своя атмосфера и свой информационный фон. Лёха просто ничего другого не придумал, а на глаза попался фокусник. Врать же надо правдоподобно.

Вечер испорчен. Я нахожу сериал, который третий раз пытаюсь досмотреть, потому что он так себе, и смотрю его только из-за симпатичного главного героя. Демонстративно устраиваюсь на диване с компом.

Напряжение.

Я и хотела бы сделать вид, что поверила, но не могу. Лёха помалкивает тоже, потом идёт в душ и в кровать. Я смотрю сериал и ложусь в час ночи.

Утром почти не разговариваем, идём на завтрак, спокойно так съедаем, что предложено, поднимаемся наверх, он на пляж, я в город.

«Следи за ним на пляже, я сказала, что поеду в город. Меня как бы нет. Как только подловишь момент, что они вместе куда-то смотались с пляжа, сразу пиши. А ещё лучше проследи, куда пойдут. У неё номер 315. Виолетта, чтоб ей!» - отправляю сообщение своему свалившемуся на голову агенту-добровольцу.

«Да, знаю, Виолетта Баянова», - отбивает Мартина.

- Осторожно там. В городе, я на связи, пиши, - заботливо провожает меня Лёха.

- Не беспокойся, к обеду приеду.

- Часам к двум? – уточняет он. Обнаглел вконец.

- Постараюсь. Я на такси.

Машин у отеля полно, так что с этим мне помогать нужды нет.

Как же мне хреново! Захотелось всё бросить и просто уехать, и так всё понятно, но остаюсь. Дела надо доводить до конца. На что он рассчитывает? А ни на что. Поразвлекается и отправит её восвояси. Постарается, чтобы улетали разными рейсами, и всё. Не удивлюсь, что это он ей проплатил путешествие, откуда у неё деньги на пятизвёздочный отель в разгар сезона? Она обычная Чайка, мысли которой работают в направлении, где бы поживиться и подороже себя продать.

А Лёха придурок. На такое мужик в здравом уме не согласится, нафига столько рисков себе создавать? Совсем выжил из ума. Если только предположить, что она тут и правда случайно оказалась, мало ли. Но это ничего не меняет.

Устраиваюсь в дальней беседке в саду и жду сигнал от Мартины. Не сомневаюсь, что они начнут свои активности.

Дзынь! Пришёл первый снимок.

Стоят перед дверью в её номер. Как только Мартина умудрилась их снять? Там народу много в коридоре, так что она незаметно с зумом, наверное. Ловкая. Вот ведь как бывает, не могу поверить прям.

«Приходи минут через десять, а то сразу если ворвёмся, они будут ещё одеты. Я постучу и скажу, что рум-сервиз, срочно, подарок, вручить лично. А ты приготовь телефон, чтобы камера была наготове».

Ну всё она знает! Или она и правда мстит всем кобелям, которые встречаются на её пути, или что? Понятия не имею.

ГЛАВА 5. Подарок

Как же я волнуюсь! Вся похолодела, а на улице тридцать. Захожу в лобби, подхожу к лифтам, нажимаю третий этаж. Только бы не сорвалось! Я уже думаю о том, что мне достаточно просто их там застукать, пусть одетых. Слушать его очередные оправдания даже не собираюсь. Лишь бы она или он открыли дверь.

Выхожу из лифта. Мартина мне машет из ниши. Настоящий режиссёр на съёмочной площадке, который даёт знак актёру. Актёр это я? Режиссёр стоит с реквизитом: подносом, на котором коробочка, завёрнутая в блестящую бумагу, перехваченная красной шёлковой лентой. И рядом маленькая вазочка с одним цветком. Она её, видимо, прихватила из кафе с веранды, там стоят такие.

- Готова? Камера, мозги, всё на месте? – спрашивает Мартина. Ни дать ни взять – профессионал.

- Да, - послушно киваю. Я вся в её власти, очень плохо соображаю, внутри всё ходит ходуном.

- Пошли!

В коридоре никого, толпа схлынула на пляж, до обеда далеко.

Подходим. Вижу на двери номер 315. Мартина стучит.

- Кто там? – слышу женский голос.

- Вам подарок от администрации, передать лично. Одна минута всего, простите за беспокойство. Не могу оставить у двери – ценный.

Слишком много говорит. Чайка может заподозрить и отправить обратно, мол сама возьмёт. Только не это.

Мартина держит поднос напротив глазка двери. Глазок открывается, и Чайка смотрит. Для неё любая халява – достижение, она не может пропустить такой трофей. Хоть бы подумала, что это сюрприз от Лёхи или что-нибудь подобное.

И… дверь открывается.

Мартина ловко так раскрывает дверь пошире и входит внутрь, я за ней с телефоном. Осмелела малость. Чайка видит меня и понимает, что попалась. Она в халате на голое тело – сто пудов.

- Вы? – бормочет Чайка.

- Да, я, - отодвигаю её и ищу глазами Лёху. Он даже не успел спрятаться за шторой. Ему просто некуда прятаться – это одноместным номер, где одна комната, а туалет и душ у входа, где мы стоим. Да и занавески прозрачные. Он лежит на кровати. Под простынкой. Без трусов, наверное. Голубчик!

Я фотографирую его, жалко не вместе с ней, но это уже не имеет значения, так как у меня имеется свидетель.

- Яна, я… ты? – произносит что-то такое шоковое, неожиданное, что в первые секунды произносится, потом уже включаются мозги, но я не намерена дожидаться.

- Вообще не собираюсь вам мешать. Сегодня не успею, а завтра я улетаю. Не буду против, если ты останешься тут ночевать. Также избавь меня, пожалуйста, от разговоров и звонков.

- Яна!

Мы с Мартиной выходим.

Вот и всё. Грустное и печальное дело сделано.

- Спасибо, Мартина, не знаю, что бы я без тебя делала? – говорю, как есть.

- Да зачем за этот ужас благодарить, благодарят за хорошее, - вздыхает она.

- Может, это как раз хорошее. Ты долго ещё здесь?

- Да, ещё неделю, - отвечает Мартина, - потом домой. Я из Екатеринбурга. Всегда буду рада, если приедешь в гости. Ты была на Урале?

- Да, я была в Екатеринбурге по делам. Спасибо за приглашение. Я разгребусь с Алексеем и дам знать. Пошли на пляж, что ли?

Больше я Лёху не вижу, как и Чайку. Собираюсь и утром еду в аэропорт. С трудом, но нашла место в самолёте. В таких случаях везёт.

У меня с самого начала как-то этот отдых не задался. Я и ехала сюда без настроения. Мне хотелось на Север, за ягодами походить, на озёра посмотреть. Каждый раз туда еду с особым чувством. Но Лёха настоял на море.

Правда, что ли, развестись? Он же не изменится. Что я буду его мучить своими подозрениями. Как только мы бизнес будем делить, большой вопрос. Или его не делить? Продолжать работать, а личная жизнь отдельно. Идеальный вариант, но всё идеальное только в учебниках и в рекламе. Просто не будет. Мужики злые становятся, когда их уличают, да и характер у него не очень-то примиренческий. Потреплет ещё нервы.

Сейчас начнутся адвокаты, разговоры, папы мои встрепенутся, один и второй, мама начнёт плакать. У нас с Лёхой нет детей, он бесплоден. Скрывал, но я вывела его на чистую воду и заставила пройти анализы. Этого никто не знает, даже родители, я ему обещала никому не говорить. Меня все чморят, что я эгоистка, что пора уже родить им внука, что время идёт, дальше будет всё труднее, а они стареют. Особенно дядя выступает, как старший, то есть на минуту.

В аэропорту народу тьма. Я немного опаздываю. У таксиста село колесо, и он его менял. Я хотела пересесть на другую машину, но он очень просил не пересаживаться и уверял, что обязательно успеет всё сделать за десять минут. Так что я иду быстро, везу тележку и смотрю на табло. Регистрируюсь электронно, сдаю багаж, иду на посадку. Почти все пассажиры уже в автобусе, меня быстро отмечают, отрывают талончик, бегу.

Вот если бы не поехали сейчас на море, то тянул бы он всё это, сколько захотел, а потом другую бы завёл. Раз вступил на эту дорожку, то ему чего-то не хватает дома. Я другой не стану, меня можно любить только такой, какая я есть. Иначе мне некомфортно. Поначалу он, вроде, справлялся, а потом его понесло. Соблазны, деньги, хорош собой, все на него смотрят, подмигивают, коленки, задницы и прочее. Она же симпатичная, даже очень, эта Виолетта, кто бы спорил. Ну, так таких же много, и что мне теперь, не жить?

Жить.

- Янка!

Стас. Да что это такое?

- Ты домой летишь? – спрашивает.

- Да. Сразу скажу, чтобы больше этот вопрос не поднимать. Застала мужа с любовницей и поссорилась. Никому только не говори, - мне надо с кем-то поделиться, ну, не могу я молчать, а то взорвусь.

- Сочувствую. У меня такое было, только она мне была девушка, не жена. Ревность такое гадкое чувство. Не хочешь, а бесишься. Только клин клином вышибается. Ну, и время, - философствует.

Смотрю на него, и теперь он мне совсем не нравится. Другими глазами на него смотрю. Омерзение какое-то испытываю к мужикам. Все они козлы.

Обрадовалась, что у нас места в разных концах самолёта, и никто пересаживаться не захотел. Всю дорогу жалела себя и думала, как я буду теперь без Лёхи жить. Одно дело сказать, а другое, когда на самом деле. Я же к нему привыкла, к этой сволочи, да он и неплохой мужик, и в быту , и на работе. Компанию поднял. «Не отрекаются, любя?»