Измена. Влюбиться в жену.

Глава 1

Сабрина

Глава 1.

– Нет! Нет, Арни! – со стоном я скорее не произнесла, выдохнула.

Секунду назад я распахнула дверь в шоке глядя на жениха. Он скалой нависал над девицей, лаская её голое тело.

Кому сказать. Жених изменил мне в день свадьбы.

– Что ты тут делаешь? – в глазах жениха была только досада и ни тени раскаяния. Лорд Арнольд, высокий, широкоплечий мужчина в расшитом золотом мундире раздражённо смотрел на меня.

Его нахмуренный лоб прорезала морщина по центру. Брови исказила ломаная злая линия, глаза пылали жёлтым огнём. Чёрный узкий зрачок превратился в пульсирующую нитку. Крылья ровного прямого носа напряжённо вздрагивали. Плотные губы свело в презрительном оскале.

Дракон подошёл ко мне, заглянул в лицо, зло прошептал в самые губы:

– Ну, чего тебе?

– Арни, ты забыл? Мы… я… едем на свадьбу. На нашу свадьбу.

Застигнутая врасплох, испуганно выглядывающая из за его плеча любовница, старательно натягивала свалившееся колоколом к ногам жёлтое платье.

Её каштановые растрёпанные волосы сбились в кучу и теперь рваными лохмами свисали через лицо. Прихватив подвязки, скомкав кое как натянутую одежду, гостья опрометью бросилась вон из кабинета новобрачного.

Протискиваясь мимо нас в дверном проёме, зацепила меня ворохом своих тряпок. Потянуло дорогим парфюмом, она уже исчезла, а у меня в ушах всё стоял шорох её юбок. Я бессильно прижалась спиной к стене, под коленями стало пусто, кажется, пол под ногами покачнулся:

– Я полчаса ждала тебя, – пролепетала, опустив глаза, стыдясь смотреть ему в лицо.

– Вот и ждала бы дальше! – Арнольд злобно тряс меня за кружевной рукав,:

– Не смей входить сюда без стука и вообще появляться на моей половине!

– Я твоя будущая жена, – проговорить получилось чуть слышно, слёзы стояли в горле. Я медленно отступая, пятилась.

– Тем более знай своё место!

– Арнольд, кто эта девушка?

Дракон захлопнул дверь перед моим носом.

Я стояла как громом поражённая. Почему-то стало холодно дышать. Воздух морозной кучей сбился в горле, ледяной струйкой рванул между лопаток. В растерянности я оглянулась на дворецкого, проводившего меня к кабинету будущего мужа.

Слуга стоял навытяжку, заложив руки за спину. Его бесцветное, ничего не выражающее лицо смотрело в никуда.

Какой позор. Я к такому не была готова, стояла истуканом, закусив губу. В ушах звенело. Может быть это раздавался звон разлетающихся осколков моих разбитых вдребезги надежд на счастье.

Я повернулась и побрела прочь из своей мечты о семейной идиллии. Драгоценный шлейф свадебного платья волочился, шуршал жемчужинами по мраморному полу. Я всё ещё сжимала в руках свадебный букет из белых лилий.

Цветы безжизненно висели вниз головками. С них осыпались жемчужины, приклеенные к нежным лепесткам, теряясь в бесконечных коридорах Белого Дворца.

Я крутила в руках букет борясь с желанием разодрать его в клочья. Растоптать, выбросить, закинуть так далеко, чтоб ничто и никогда мне не напомнило о позорище этого дня.

Навстречу мне шёл Фальк, брат дракона. Худощавый блондин-красавчик был совсем не похож на здоровенного жгучего брюнета, коим был его старший брат.

– Сабрина, почему ты здесь? Где Арнольд?

Я не ответила. Молча брела дальше. Теперь мне было всё равно где тот, которого я мнила своей судьбой.

Только что я попрощалась со всеми своими наивными представлениями о розовом счастье "обязательном" для каждой воспитанной и выросшей в строгости девушки.

Ещё час назад я сама себя считала самой счастливой девушкой, выигравшей приз у судьбы. Сегодня не кто-то, а я Сабрина фон Таллер, должна была стать женой богатейшего дракона лорда Арнольда Веббера.

Моё собственное захудалое семейство из всех достоинств имело только древность графского рода. Именно этот факт соблазнил власть имущих драконов через женитьбу на человечке приобрести в коллекцию своих несметных богатств приставку "фон Таллер" к фамилии Веббер.

Это станет их пропуском в аристократическую знать государства. Ну и соответственно, мой рождённый сын дракона под составным ником Веббер фон Таллер унаследует титул и власть.

Сказать проще, обе наши семьи сильно выигрывали от этого союза. Одно семейство сплавляло дочь в богатство и роскошь, что послужит трамплином для выгодного замужества другой дочки, моей сестрички. Второе семейство открывало дверь в закулисье аристократической знати через графский титул и приобретало гарантию появления наследника.

Дело в том, что мальчик у дракона мог родиться только от человеческой женщины, а в браках между драконами появлялись только девочки.

И вот я, путаясь в складках свадебных юбок, уныло шла к машине. Сердце рвалось прочь из груди, не желая участвовать в том фарсе, что теперь ждал меня за порогом дворца.

Разум, отодвинув эмоции в моей голове, вбивал железные гвозди здравомыслия: "ты невеста дракона, должна взять себя в руки и, проглотив слёзы, делать вид, что всё прекрасно". Что делать, я провинциальная девушка, воспитанная сельскими пейзажами, заляльканная няньками, понятия не имела о нравах города. И вот сегодня получила свой первый жестокий урок.

Конечно, я прекрасно понимала, что всё увиденное сейчас – это навсегда. Измена уже случилась и я видела это собственными глазами. День назад не прожить, прошлое не изменить. Моя жизнь раскололась на "до" и "после".

Ах, зачем только я выскочила из машины и отправилась разыскивать жениха во дворце. Сидела бы себе в роскошном автомобиле, усыпанном цветами и лентами, подождала бы ещё минут пятнадцать и ничего бы не узнала.

Глава 2

Арнольд

Глава 2

– Твоя семья уже сказала "да" вместо тебя, Сабрина, – жених смотрел на меня равнодушными глазами.

– В данном случае я заложница моей семьи. Но выбор за мной. Арнольд, ещё час назад я стремилась принадлежать тебе.

– И? Продолжай.

– Ты не прикоснёшься ко мне на супружеском ложе, лорд Арнольд.

– Кто тебе это сказал, Сабрина?

Я удивлённо подняла на него глаза. Он вообще ни во что не ставит мои чувства, ни капли не заботится о моих переживаниях.

Мужчина взял меня за подбородок.

Его пальцы показались жёсткими, не ласковыми. От того, как полыхнуло пламя в его вытянутых зрачках, когда он заглянул мне в глаза, я просто оторопела.

Чеканя каждое слово, дракон сказал:

– Я и только я буду решать что и с кем мне делать. Даже не думай ещё раз открыть ротик, милашка.

Я с удивлением отметила про себя что ни разу не была от него так близко, как сейчас. Этот незнакомый мне мужчина сидит рядом, касается моей одежды, я остро чувствую его запах.

Такой особенный, притягательный запах здорового, мощного тела.

Я видела его лицо. Серьёзное, вдумчивое и одновременно равнодушно скользящее по мне взглядом.

Его густые локоны собраны в тугой хвост. Выбритые виски хорошо оттеняли жёсткую линию скул. Квадратный подбородок, сильная шея в белоснежном коротком вороте мундира. Он продолжал смотреть мне в лицо, я смущённо отвела глаза. Всё таки странный это был взгляд, обидный. Оценивающий.

Меня как током пронзило понимание, что теперь этот человек будет мною командовать. Через час получит полное право не просто повелевать, а раздеть меня ночью и я буду обязана подчиниться!

Мне, чтоб не видеть его глаз, пришлось отвернуться. Вздох прорвался рыданием, слёзы сами покатились по щекам. Пора было брать себя в руки. Скоро мне предстоит появиться на всеобщее обозрение огромной толпы, собравшейся в соборе.

Посторонние не должны видеть, что твориться у меня в душе. Однако, решение о том, что делать в будущем надо принимать сейчас. Но какое? Бежать некуда, просить помощи не у кого. Да и кто будет слушать невесту за час до свадьбы.

Документы между семьями давно подписаны, всё согласовано. Я отчаянно пыталась прояснить своё настоящее:

– Арнольд, почему ты со мной так…

– О небо! Как?

– Ты не уважаешь во мне женщину.

– У тебя в голове куча всякой ерунды, Сабрина. От неё надо избавиться сию минуту. Я тебе помогу.

Он смотрел в моё зарёванное лицо, нисколько не собираясь утешать:

– Закрой рот, проглоти язык и слушайся. Всё, что я скажу – для тебя приказ к исполнению. Тогда в наших отношениях всё будет отлично.

Я просто захлебнулась обидой. Мир буквально обрушился на меня ушатом цинизма. Нет, нет, я не так представляла семейные отношения. Собравшись с духом, я порывисто повернулась к жениху, прямо почувствовала как сопротивление румянцем вспыхнуло на моих щеках.

Арнольд приложил палец к моим губам, прошептал в ухо:

– Я сказал.

По ступеням собора я поднималась уставшая, опустошённая. Он ещё не имеет на меня никаких прав, а уже командует. Что же будет дальше. Ему не стыдно за свой поступок и ведёт Арнольд себя так, будто виновата я, а не он. Где-то в глубине души у меня барахталась решимость развернуться и бежать прочь от мужчины, для которого я ничего не значу.

Почему-то ноги сами тащили меня вперёд. Я шла вдоль прохода, ступая по красной дорожке к алтарю, не поднимая головы. Помещение до отказа было забито народом. Конечно, всем было интересно посмотреть на невесту. Как я могла поднять лицо, если проплакала всю дорогу. Теперь глаза и нос были красными. Тоже мне, красавица-невеста!

Всем не терпелось поучаствовать на чужом празднике. Окунуться в прелесть дамских нарядов, в роскошь блистательных украшений.

Свадьба богатейшей персоны никого не могла оставить равнодушным. Площадь перед собором была забита людьми..Представляю, что было бы, узнай они о причине моих слёз.

Конечно, я спрятала их поглубже, незачем распалять чужое любопытство.

С моим появлением на пороге собора наступила абсолютная тишина. Слышно было, как потрескивают плавящиеся свечи, редкое покашливание, шорох одежд.

Гости с любопытством рассматривали моё чудесное платье. Оно и вправду было необыкновенное. Облитое драгоценными камнями, увитое россыпями мерцающих нитей, переливалось и струилось серебряными ручьями в такт моим движениям.

К плечикам платья бриллиантовыми закрепами был приторочен шлейф из тончайшего шёлка. Расшитый жемчугом, он тянулся на несколько метров, подчёркивая мой статус .

Фата крепилась к затылку, открывая пышные локоны, ниспадающие на плечи. Ещё утром, красуясь перед зеркалом я с замиранием сердца смотрела на своё восхитительное отражение, чувствовала себя красавицей.

Теперь мне было всё равно. Его измена разрушила все мои ожидания, от обиды не хватало воздуха, слёзы то и дело наворачивались на глаза. Я чувствовала, силы покидают меня. Кажется, от гостей не ускользнула моя бледность.

Краем глаза я видела, старушки были в восторге! Они умильно комкали платочки в руках, заметили, что за всю церемонию новобрачная ни разу не подняла глаза на жениха. Они сочли это за скромность.

Правда, моя маменька, графиня Фрея фон Таллер, быстро сообразила, что дело пахнет сорванной чекой с гранаты. Я заметила это по выражению её лица. Зная мой характер, заметив припухший зарёваный нос и потухший взгляд, новоявленная тёща вращала глазами, делая мне знаки не позориться. Она что то пришёптывала, наверное, молила небеса, чтоб всё скорее закончилось.

Глава 3

Фальк

Глава 3.

Звук бьющегося стекла заставил меня взвиться пружиной.

Спросонья я ошарашено смотрела на осколки вдребезги разлетевшейся чашки. Острые куски стекла блистали колкими вспышками на лаковом паркете.

Я не сразу сообразила, что неловко дёрнула рукой во сне и смахнула посуду с прикроватного столика.

Конечно, если бы я как все нормальные люди спала в кровати, этого бы не случилось. Но я ведь гордая на всю голову! Собираясь защищать свою честь, всю ночь просидела, скрючившись в кресле, ожидая нападения собственного мужа.

И что? Он вообще не пришёл. И как это понимать? Интересно, я выиграла спор или потеряла жизнь, оставшись навсегда девицей. Вчера была моя свадьба, а сегодня мне пора задуматься о разводе?

Вообще-то, насколько я в курсе из сказок нянек, пичкавших меня мечтами о будущем, драконы не разводятся. Они ссылают неугодных жён в дальние монастыри, объявляя их нездоровыми или бесплодными. Неужели и мне грозит такая участь.

Меня безумно злило: Арнольд получил, что хотел – приставку графа к фамилии. Моя мать получила статус тёщи дракона, а я сама клеймо "соломенной вдовы".

Мне оставалось схватилась за голову. Мир собственных грёз рушился на моих глазах. В дверь постучали, у меня сердце бухнуло "Он?"

В комнату вошла горничная в простом коричневом платье с коричневой лентой в волосах:

– Миледи, меня зовут Фрида, я пришла сопроводить вас к завтраку.

Она сразу выбесила меня. Было что-то в её лице препротивное. И ещё, я заметила её любопытный взгляд, скользнувший по нерасправленной кровати.

– Пошла вон! – не сдерживаясь, я рявкнула так, что несчастная служанка опрометью бросилась вон.

– Как ты посмела войти и не поздороваться! – я орала ей вдогонку, готовая запустить чем нибудь в эту подлую физиономию, в её мерзкую улыбку, змеёй скользнувшей по губам.

Теперь даже прислуга в курсе моего позора. Сейчас пойдёт и разнесёт новость, что невеста осталась девицей, что не было брачной ночи. Впрочем, пусть говорят. Её бы в любом случае не было, я бы живьём изменщику не далась. Пусть лучше сразу отправит в монастырь.

Покрутившись перед зеркалом, я нашла расчёску, самостоятельно подколола волосы, грустно осмотрела осунувшееся личико в зеркало.

Так, что бы такое надеть. Выбрала кремовое платье с рюшами, долго смотрела в шкатулку с дешёвыми украшениями. Всё, что я привезла от матери было более чем скромно для девушки моего нынешнего статуса.Так ничего и не выбрав, отправилась в гостиную на завтрак. Меня предупредили, что к завтраку я должна являться без опозданий, там собирается вся семья и соблюдение этикета для всех обязательно.

Конечно, мне было боязно отправляться одной в общество, где я была обязана появиться вместе с мужем. Но что же делать, не сидеть же теперь взаперти с спальне.

Большой зал, где проходили завтраки придавил меня своими размерами и убранством. Шкафы вдоль стен ломились от статуэток, шкатулок , прочего хлама никчемных роскошных безделушек. Люстры размером с рояль и рояль, потерявшийся среди диванов и ваз, стонущих под тяжестью роскошных букетов встретили меня небывалой помпезностью.

Грандиозный камин – (казалось, в него можно было въехать на автомобиле) был украшен литой решёткой с красивым вензелем начальных букв рода Вебберов. Всё дорогое и солидное сбивало с ног своим великолепием.

Стол по центру зала утопал в хрустале и цветах. Массивное столовое серебро удерживало невесомый шёлк скатерти, фамильный фарфор расписанный вензелями напоминал о статусе хозяев. На каждом приборе, на каждой чашечке, всюду красиво была прорисована буква "В".

Официанты в белых ливреях бесшумно сновали вокруг господ. Мажордом, важный, как старый гусь, проводил меня к столу , указав место напротив Аделины.

Черные волосы золовки были гладко зачёсаны и собраны в тугой узел на затылке. Её жгучие, красивые глаза с узким желтым зрачком смотрели на меня с нескрываемой издёвкой.

Аделина сидела в кружевном ярко-розовом платье с глубоким вырезом и с изумительно красивым украшением на шее. Это была гирлянда из тонких золотых цепочек, свитая в жгут и скреплённая рубиновыми закрепами.

Уверенная, наглая сестра Арнольда всем видом показывала презрение к такому ничтожеству, как человечки вообще, а уж ко мне в частности.

Я хорошо усвоила вчера на свадебном фуршете, на что способна золовка в своём презрении ко мне. Арнольд исчез в середине банкета, оставив меня в одиночестве за праздничным столом. Аделина (уж не знаю за что она так меня невзлюбила), умудрялась отогнать всех гостей, направляющихся ко мне, что-то шептала им на ухо, показывая на меня чуть ли не пальцем.

К моему столу так никто и не подошёл, зато женщины исподтишка оглядывались на меня и перешептывались. Однажды я споткнулась о взгляд Аделины, полный превосходства. В нём ясно читалось, что сестра мужа никогда не снизойдет до общения с человечками и никогда не оставит меня в покое.

Сама Аделина была давно перезревшей невестой-драконессой. При всех своих богатствах всё никак не могла найти себе пару среди достойных её драконов и выйти замуж. Вечно чем то недовольная, раздражённая, сегодня Аделина нашла выход своему злопыхательству. Не успела я присесть напротив неё, как она уставилась на меня злющими глазами, готовая сказать гадость.

Справа от Аделины сидела её мать – особа, на которую я стеснялась поднять глаза, настолько та была неприступно холодна и напыщенна. Через прикрытые веки старая драконесса брезгливо наблюдала за мной, всем видом показывая, что вынуждена терпеть моё присутствие.

Глава 4

Глава 4

– Куда бежишь, Сабрина? – проницательные глаза его брата Фалька весело смотрели на меня в зеркальце заднего вида.

Блондин лучился улыбкой, всячески стараясь расположить меня к себе .

– Отвезите меня , пожалуйста, домой, мистер Фальк, – от неожиданности, я перескакивала с "ты" на "вы". Конечно, я не ожидала увидеть за рулём представителя семейства, из которого только что решила совершить побег.

Фальк повернулся ко мне. Карие глаза в озорных искорках, чёрные узкие зрачки в жёлтой радужке светились странным огнём. Таким глазам нельзя верить и это пугало меня. Впрочем, теперь, наверное, все мужчины будут вызывать во мне недоверие.

Я внимательно смотрела на деверя. Идеально уложенная причёска. Волосок к волоску. Чисто выбритое лицо. Подбородок, такой же волевой, как у брата. Нос прямой, узкий. Брови чайками слетелись к переносице. Губы мягкие, влажные. Он казался необыкновенно милым, добрым и одновременно в нём чувствовалась недосказанность.

– Мне надо домой, – я опустила глаза, не собираясь вступать в переговоры и уж тем более посвящать в собственные планы.

– А как же твой муж? Разве ты получила от него разрешение выехать из дворца? – в прищуре его глаз не было ничего, кроме заботы. Я стушевалась. Оказывается, чтоб выехать из дворца мне надо получить разрешение!

– Вот что, Сабрина. Ты замужняя женщина и не можешь принимать решения без согласия мужа. Поедем к Арнольду, скажешь, что скучаешь по матери и хочешь её навестить. Я отвезу тебя. Идёт?

Я благодарно взглянула на Фалька, вымученно улыбнулась. Мне хотелось увидеть Арнольда и прям в лицо сказать ему всё, что о нём думаю.

В первую очередь сообщу, что никому не позволю себя унижать. Ни ему самому, ни его сестре с мамашей в частности.

Я и желала и боялась этой встречи с Арнольдом. С другой стороны, Фальк предложил мирный вариант, может быть мне удастся решить по доброму, без скандала свою проблему.

Я хочу спокойно, незаметно исчезнуть из его жизни. Из за его измены нас больше ничего не связывает. Поживём вдали друг от друга. А дальше видно будет. Решение найдётся.

Я смотрела на Фалька с заднего сидения, мне хотелось выразить ему благодарность . За то, что он так здорово меня выручил, но чувствовала, что расплачусь, если начну говорить.

Фальк нетерпеливо смотрел за меняющимся выражением моего лица. Ждал ответа.

– Саби, я на твоей стороне. Я всё понимаю. Поедем? Да?

Я кивнула.

Надраенный "Дюзенберг" плавно наматывал на колёса ленту асфальта, рассекая корпусом прозрачный воздух потрясающих приморских пейзажей.

По дороге Фальк рассказывал мне об увлечении брата, который сейчас скорее всего на соревнованиях своей команды. О том, как проходят ралли и о том, что Арнольд на них завсегдатай. На гонках женщины присутствуют редко. Им не нравится шум от ревущих моторов.

Бывает, женщины всё же появляются там с единственной целью – продемонстрировать наряды и украшения. Фальк разочарованно скользнул взглядом по моему скромному наряду, отвернулся.

Некоторое время мы мчались молча. Прохладный бриз с моря приятно бил в лицо, трепал волосы. Я даже немного успокоилась.

Видела перед собой рассыпавшиеся светлые вьющиеся кудри Фалька. Ветер то и дело подхвытывал их, трепал, снова рассыпал по плечам щеголя. Яркая полоска белоснежного воротника аккуратно выглядывала из под тёмно-синего камзола.

Я то и дело щурилась от полуденного солнца. Оно слепило, выныривая из синевы моря, блестящими искрами прыгая по лобовому стеклу.

– Да, кстати, – Фальк посматривал на меня в зеркальце заднего вида,:

– В городе для женщин проводится масса других развлечений. Например выставки в галерее искусств. Или выставки кошек. Тебе нравятся кошки? Захочешь, я отвезу тебя туда.

Что? Кошки? Конечно, я обожала этих пушистых мякушек. В имении матери их было полно и мы с сестрой нередко возились с ними.

Выставок, вероятно, мне не видать, как своих ушей, собственно как и собственного мужа. Это надо же, я еду искать его на следующий день после свадьбы, чтоб отпроситься из семейной жизни!

Фальк что то говорил, я старалась слушать его, чтоб не думать о грустном.

Мне приятна была его болтовня. Тем более я понимала, что он пытается отвлечь меня от грустных мыслей, конечно, его забота казалась такой милой.

Сказать правду, на самом деле мне это мало помогало. Я дрожала внутри как заячий хвостик перед беседой с мужем. Просто боялась его. Что я ему скажу? А вдруг Арнольд запретит мне ехать к матери.

А вдруг…Да мало ли что может сказать мужчина, бросивший невесту посреди свадьбы. И вообще, Арнольд настолько властный, любой дрожит перед ним. У него что ни слово– команда. Я это хорошо заметила на собственной свадьбе статуей в фате сидя за праздничным столом. Там мужчины всем видом признавали, кто в праздничной толпе главный. Без сомнений он, Арнольд.

А женщины просто не сводили восхищённых глаз и, по всему видать, с одной из них он исчез с собственной свадьбы. Вот ведь позорище. И в центре праздника я, как вишенка на торте, сидела одна-одинёшенька. Только флаг не развевался над моей головой со словом "брошенка". Я закусила щёку изнутри, чтоб не заплакать от обиды.

Мы приехали к месту кольцевых гонок – развлечение, достойное самых богатых бонз драконьего мира. Арнольд, по словам Фалька, уже должен был быть там, тем более сегодня намечался серьёзный заезд его автомобилей.

Трасса протянулась ниже высоко расположенных трибун, смотреть за соревнованием было одно удовольствие. Протискиваясь между людьми, я не обращала внимания на ажиотаж, царящий на трибунах. У меня была одна мысль, не потерять из виду Фалька.

Глава 5

Глава 5

– Я хотел сказать, всё будет хорошо. – Фальк отвернулся, удивлённый моей резкостью.

" Да что ты?" – хотелось крикнуть ему в лицо, "сам -то веришь в это?" –

Я сидела сцепив зубы.

– Сабрина, я понимаю тебя. Не представляю, что ты чувствуешь. Ты теперь член нашей семьи и мне очень жаль, что всё так не заладилось. Наверное, в душе тебе очень больно – остаться одной в первые дни медового месяца. Надо подождать. Остепениться же Арнольд когда нибудь, бросит своих любовниц и вернётся к тебе.

Я молча сидела в машине, мысленно отвечая на каждое слово Фалька. Даже он, брат дракона, не скрывает, что Арнольд с любовницей.

– Сабрина…

Я подняла на Фалька полные слёз глаза, с тоской посмотрела ему в лицо.

– Всё будет хорошо. Просто подожди.

Фальк внимательно смотрел на меня.

– Хорошо будет когда? Через год, два, десять? Мне что делать в это время? Каждый день терпеть издевательства твоей сестры и матери? Этого не будет. Я не позволю. – из меня неслась отчаянная скороговорка, меня трясло, зуб на зуб не попадал. Два дня – две измены.

Фальк сочувственно смотрел на меня:

– Просто подожди.

– Зачем? – я выкрикнула резко, зло. Мне хотелось заорать во всё горло, что я натерпелась достаточно за эти дни. Спохватилась, чтоб не превратиться в базарную бабу, визжащую на площади, смяла разговор,

тихо прошептала "Спасибо" и вышла.

Я медленно шла к родному дому, откуда всего день назад счастливая, полная надежд отправлялась в семейное счастье. Как быстро всё закончилось.

Мне вспомнилось, как я впервые увидела будущего мужа месяц назад. Ну да, ровно месяц. Единственный раз до свадьбы. Ах, каким принцем из сказки он предстал передо мной. Серьёзное лицо, гренадерский рост, голос, манеры. Мы ведь и не разговаривали особо. Я от стеснения язык проглотила. Он просто учтиво смотрел на меня. Обменялись парой вежливых фраз по этикету. Я то думала, он от волнения, как и я язык проглотил. А ему просто было плевать на меня, он приехал заключить сделку. Как я ждала следующего свидания. Каждый день продумывала диалоги, мечтала о том самом, чего втайне ждёт каждая девушка. Всё ждала второго свидания. И вот дождалась. Второй раз был, когда я открыла треклятую дверь в его кабинет за час до свадьбы.

Ещё мне вспомнилось, как обитатели имения сбежались смотреть на прибывшее свадебное платье – подарок будущей свекрови.

Все отлично понимали, что этот подарок вынужденный. Невеста лорда Арнольда должна блистать! Платье, прибывшее в коробке белого цвета с шикарным шёлковым бантом, затмило своей роскошью.

Цена платья, расшитого натуральным жемчугом и бриллиантами по лифу была настолько высока, что впору было выставлять охрану перед залом, где оно лежало.

Конечно, ничего подобного моя мама не могла себе позволить. Она коршуном носилась над ним, прогоняя всех любопытных. Смотреть на платье можно было только издалека. Например из окна.

Будущая тёща боялась, чтоб злыдни из зависти не приложились магией к платью невесты. К старости мама полностью увязла во всяких гаданиях и предсказаниях. Она так верила во всё это мракобесие, что спала вместе с коробкой, не подпуская к ней даже младшую дочку, всё боялась, что нечто может помешать моей свадьбе..

Я грустно улыбнулась своим воспоминаниям. Неспешно шла по дорожкам старого парка. Цвели липы. Медовая густота заполнила воздух, напомнила об осенних уютных вечерах, когда вся семья пила липовый чай.

Я ускорила шаг, мне захотелось скорее пожаловаться матери на свою беду. Обнять сестру и всю ночь просидеть с ней в обнимку, выплакать всю боль. Рассказать как мне было стыдно сидеть одной за свадебным столом. Смотреть на шушукающихся женщин, на их двусмысленные улыбочки, слышать смешки.

Как обидно и горько мне было в одиночку возвращаться в свадебной машине, увитой цветами в Белый дворец, где меня никто не ждал. Сейчас прибегу, обниму сестру и расскажу ей, как обижает меня его сестра Аделина. Да и леди Элеонора, их маменька терпеть меня не может.

Я заглянула в окно гостинной со стороны парка. Маменька по обыкновению сидела там раскладывая пасьянс на потёртом синем бархате старой скатерти. Единственное занятие, приносящее ей удовольствие. Раскидывая карты, она обычно задавалась вопросами, мечтала о будущем и подтасовывала их до тех пор, пока карты не складывались так, как ей надо. Сколько она потом втолковывала нам с сестрой, как верно ей чего то там напророчили карты. Конечно, мы с Луизой посмеивались над её причудами, но сами вообще в эту глупость не верили.

Наблюдая за матерью в окно, я видела насколько она сосредоточенно перебирала свои картинки. Вообще, на мой взгляд, ей должно быть всё равно, как они там сложатся. Однако, она, получив ответ "нет", перекладывала карты до тех пор, пока не получится "да".

Через открытое окно было слышно, как мама по старой привычке разговаривает сама с собой. Объясняет крестовому королю, что теперь ей наплевать, как он сложится. Так удачно устроив старшую дочь, она не сомневалась, всё будет отлично и для младшей.

Однако, она пообещала их сейчас сжечь, потому как сегодня карты вытворяли чёрт знает что и уже который раз выпадал пиковый туз!

Я так поняла, что туз ей выпал не напрасно и я на пороге тому подтверждение. Представляю, что сейчас будет, когда она меня увидит.

Я стояла на пороге гостиной. Почему то оробела, глядя на мать и желание броситься к ней с жалобами растаяло. Сиреневые сумерки наступающего вечера клубились по углам небольшого зала, а мать всё смотрела на проклятую карту в руках, прикидывая, что бы это значило.

Внезапно она вздрогнула, обернувшись на дверь и увидев меня. В какой-то момент даже показалось, она не узнала меня. Я случайно взглянула на своё отражение в большом зеркале напротив. На меня смотрела похудевшая, осунувшаяся, с распухшим лицом девушка. Неужели это я стояла унылая, как побитая собачонка, опустив руки вдоль тела.

Глава 6

Глава 6

Дверь с таким треском влетела в каменную кладку стены, что вышибла искры.

Я влипла спиной в стену от ужаса, забыв как дышать. Сердце бухало треснутым колоколом, я ничего не соображала от ужаса. Арнольд в ярости, широко шагая, подошёл ко мне вплотную. Дракон впаялся ладонями в стену возле моего лица.

Я грудью упёрлась в его железный торс, кожей чувствовала жар исходивший от него. Было слышно, как трещит ткань его рубашки, бугрясь на бицепсах.

Он нависал надо мной, у меня перед глазами был воротник его рубашки. Я видела пульсирующую вену в отвороте тонкой ткани, чувствовала, насколько дракон взбешён.

Рык, клокотавший внутри Арнольда, прорывался хрипотцой в голосе:

– В следующий раз Сабрина, не смей выходить из дома без моего разрешения!

Арнольд развернулся и стремительно сбежал по ступеням. Бросил, не оглядываясь, через плечо:

– Немедленно домой!

Через минуту грохот его удаляющихся крыльев стал затихать вдали.

Я так и стояла у стены, всё ещё под впечатлением от злобного взгляда, пронзившего меня насквозь. Меня всю трясло до сих пор. Пытаясь отдышаться, прийти в себя, я двинулась к лестнице, сама не понимая, почему подчиняюсь его приказу.

Стоя на верхней ступени, увидела мать. Она тоже постепенно приходила в себя, топталась на пороге гостиной. Я смотрела на неё со смешанным незнакомым мне чувством глубокой обиды. Это была не просто обида. Это был самый горький коктейль, который могла приготовить мать: замешанный на предательстве. Единственный человек в мире, в которого я верила всем сердцем – мать– не защитила меня.

Я видела, как она подкралась к выходу, осторожно выглянула, вывернув шею, проводив взглядом зятя. Мать дождалась, когда вдали стих грохот хлопающих крыльев, прижала дрожащие руки к груди. Да что там руки. Видно было, что её всю колотило. Как и меня.

Я спустилась, вышла к ступеням, растерянно озираясь вокруг. Едкий дым от жжённой листвы набился в комнаты, за окном полыхало зарево пожарища. Были слышны тревожные крики людей.

Прислуга металась с вёдрами, пытаясь затушить пылающие липовые аллеи.

Мне надо было увидеть сестричку. Луиза, приходя в себя, тихонько плакала, сбившись кучей на диване. Перепуганная девушка поджала ноги, обхватив себя руками, прятала лицо в складках платья. Я подошла к ней, присела рядом. Сестра на меня не реагировала. Я поднялась к себе забрать сумочку. Не помню, где я её бросила.

Уже поднимаясь наверх, услышала слова матери в спину:

–Последние слова зятя "Немедленно домой" значат только одно: ещё не всё потеряно.

Да уж, что сказать. Моя мать крепкий орешек. Быстро воспряла духом.

Заслышав мои спускающиеся вниз шаги, мать подошла к лестнице, закусила нижнюю губу, напряглась:

– Сабриночка…

Я выставила руку ладонью вперёд, отгородилась от неё:

– Ты уже всё мне сказала. Прощай.

Вероятно, моё лицо было настолько решительным, что мама промолчала, отступила.

Луиза сорвалась с места:

– Саби, солнышко, сестрёнка, пожалуйста, не ездий к нему! Он такой страшный, опасный. Ну его.

Я обнимала сестру, гладила её по волосам:

– Дорогой ты мой человек. Спасибо тебе.

Луиза горячо шептала, убеждая :

– Всё это ерунда. Проклятые драконовы деньги не стоят ни одной твоей слезинки. Ты будешь счастлива и без них. Ради меня тоже не надо возвращаться к ним. Вот увидишь, всё у нас будет хорошо.

– Конечно, Луиза, конечно всё будет отлично. Поверь, я не к деньгам возвращаюсь. У меня их нет. Мне надо вернуться. Я замужем и обязана это сделать. Не трудно понять почему, мне просто некуда идти.

Помолчав, я прошептала Луизе на ушко: "Я есть у тебя . Никогда тебя не брошу. Уж не знаю когда теперь увидимся. Помни обо мне, Луиза".

Я спустилась по ступеням родного дома, некогда любимого, надёжного. Знала, что теперь сюда вернусь не скоро.

Печально окинула взглядом парк, превращёный в пепелище. В воздухе висел запах гари, работники баграми растягивали тлеющие стволы, сучья деревьев.

Кое где огонь костром пожирал догорающие деревья, всё небо было чёрно-оранжевым.

Сегодня я прочувствовала, на что способен дракон, за которого вышла замуж.

Дорога назад была долгая, машина плавно раскачивалась. Я устала думать, анализировать. Хотелось спать. Обида мешала думать о чём либо, всё возвращая и возвращая меня к воспоминаниям, наслаивая их друг на друга:

измена, перекошенное лицо матери, лицо Арнольда, нависающее надо мной, ралли…и снова по кругу.

Я – нелюбимая дочь, ненужная жена, ненавистная невестка, девушка с растерзанным изменой сердечком. Меня некому защитить..

Предательство матери подкосило меня. Ещё утром я крепла надеждой, что смогу положить конец унижениям, выстроившимся в очередь за моими слезами. Теперь у меня не осталось тыла за спиной. Только сейчас я поняла насколько одинока в своих переживаниях. Теперь моя судьба в моих собственных руках.

Была глубокая ночь, когда я подъехала ко дворцу Вебберов фон Таллер. Меня никто не встретил. Бессменый постовой мажордом учтиво шёл сзади, провожая меня в покои.

Я осталась одна, еле хватило сил умыться и свалиться в кровать. Меньше всего заботясь, кто что обо мне теперь скажет. Мне казалось хуже быть уже не может.

Как скоро окажется, очень даже может.

Утром , не успела я выйти к завтраку, как Аделина громко обращаясь в никуда, сообщила:

– Как известно, каждой овце вешают на шею колокольчик, чтоб она не заблудилась.

Аделина хлопнула в ладоши, к ней подошёл слуга с подносом, накрытым салфеткой. Я с тревогой следила за представлением. Что она задумала, эта прилизанная гадючка. Золовка сорвала ткань и со всего маху поставила перед моей тарелкой большой медный колокольчик.

Глава 7

Глава 7.

– Ночью? Он сказал сегодня ночью… мало того, он сказал это при всех. Насколько же он циничен! – я, расхаживая по своей комнате, разозлилась по настоящему. Хочет проявить свою власть, пусть попробует. Без войны не сдамся. У меня прям пожар эмоций бушевал. Мой муж необузданный дикарь!

Конечно, я ни разу не наивная девочка. Отлично знаю, зачем мужчина приходит к женщине ночью.

Науку это постигала как и все, ушами. Мы с Луизой развешивали их, слушая рассказы старших служанок. Вечерами на чердаке собирались девушки, ну и нам местечко находилась и уж там мы узнавали про всё, чего не могли нафантазировать сами. Описываемым дикостям, конечно, не хотелось верить. Было в тех росказнях много непостижимой не то тайны, не то вранья.

О, ещё меня очень просветили на этот счёт любовные романы. Сгребая их пачками в старой родительской библиотеке, я читала взахлёб осваивая романтическую сферу отношений.

Из чтения было ясно одно: главная добродетель женщины это быть непорочной и всецело служить мужу. В интимные моменты лежать бревном, не шевелиться, вздыхать и наслаждаться. Вот как то так.

Мужчины у меня само собой не было. Меня за руку даже никто не держал. Никогда. Только фантазии в голове на тему "как это будет", давали мне представление о том, что меня ждёт. И это представление меня вовсе не радовало!

Я с гордостью в душе несла свою девичью честь на алтарь мужу и вот, принесла. Оказалось, я даром не нужна ему вместе со своей честью.

Из головы не выходили слова Арнольда. Думая о предстоящем свидании, у меня в ушах стоял звон от разбитой посуды, когда его кулак обрушился сегодня на стол. Я успела заметить, как исказилось гневом его лицо, как у него судорогой махнул желвак через всю скулу, как полыхнул узкий зрачок.

Казалось, рубашка лопнет на его плечах, запонки и те скрипнули в манжетах. Как легко Арнольд впадает в ярость! Он такой опасный, когда сердится. Чего стоит сожжённый парк у меня дома. А посуда на столе сегодня, враз превратившаяся в груду черепков под его кулаком.

Я стояла у окна, не зная чем заняться. Гардеробная и гостиная были забиты коробками с моим приданым, вещами, подарками на свадьбу. Меня ничего не радовало.

Мне даже не хотелось заглянуть туда, в эти коробки. Мне, обиженной, униженной изменой, казалось, что если я трону эти подарки, то как бы соглашусь с его предательством. А этого не будет никогда. Арнольд принял обязательство жениться, значит обязан был соблюдать верность.

Негромкий стук отвлёк меня от грустных раздумий. Вошёл Октавиан, мажордом.

– Ваши пожелания, леди Сабрина?

– Я не знаю.О чем вы?

– Вы велели найти вам служанку. Опишите, пожалуйста, свои требования.

Я молча пожала плечами, понятия не имея о чём говорить. И вообще, у меня другим была занята голова.

– Леди Сабрина, у вас была служанка ранее, может быть привезти её сюда?

– Нет, – я покачала головой. У нас с сестрой никогда не было служанок. Мы всё делали сами: умывались, одевались, расчёсывались. Правда убирала у нас в комнатах девушка. Вероятно, исчезни она, мы бы не удивились и не расстроились. Нам всё было нипочём.

– Вы графиня и у вас не было служанки. Ясно. – резюмировал старый слуга: – Давайте подберём девушку с теми качествами, что вы хотели бы в ней видеть.

– Мне всё равно. Лишь бы добрая и была мне как сестра.

– Записал. Ещё?

– Чтоб понимала меня.

– Возраст, цвет волос, умения?

– Неважно.

– Леди Сабрина, позвольте, я оставлю вот этот список ваших пожеланий здесь, на столике? – Октавиан аккуратно, рукой в белой перчатке положил карандаш и листок на стол у камина.

– Позвольте пригласить вас на экскурсию по дворцу.

– Лорд Арнольд не разрешил мне прогулки, – я обречённо покачала головой. Что то мне надоело всё это. Слишком много правил, запретов, обмана, странных угроз.

– Эта экскурсия внутри здания. Я действую по распоряжению лорда Арнольда.

Пока ходила по залам и этажам дворца, рассматривая их убранства, я впечатлялась размерами. Что тут сказать. Дворец, весь белый снаружи, светлый, сверкающий изнутри полностью оправдывал своё название: " Белый дворец".

Вернувшись к себе, я с удивлением узнала, что весь третий этаж это покои новобрачных. То есть это всё для нас? Обалдеть!

Светлые, огромные комнаты, в которых я стала хозяйкой были прекрасны. Спальня, ванная, моя личная гостиная, гардеробная, ещё две пустые комнаты, маленькая комнатка для служанки, о, это рай на земле!

Мои комнаты слева, его справа. Подниматься сюда никто не смеет, кроме личных слуг и мажордома.

Расположившись в кресле своей гостиной, я слушала Октавиана, стоящего навытяжку:

– Леди Сабрина. Всё, что мы написали вот тут – он показал лист, что оставил на камине,:

– зачёркиваем. Разрешите мне вам помочь?

– Да, пожалуйста, Октавиан.

– Первое правило хозяйки: никаких душевных разговоров со служанками. Забудьте слово "сестра". Приказания отдавайте чётко, строго по делу. Малейший промах, указывайте служанке на дверь.

– Это так жёстко, – я недоверчиво смотрела на старого слугу.

– Привыкайте быть богатой хозяйкой, леди. Дадите слабину и сами будете ухаживать за своей горничной.

Октавиан склонил голову в поклоне.

– Итак; ваша личная служанка должна быть не беременной, не замужем, без детей, плохо образованной, отлично вышколенной.

Должна уметь держать язык за зубами, а самое главное, должна этими зубами держаться за работу.

– Разве такие бывают?

– Конечно. Это, как правило, дочери потомственных домработниц.

Здесь высокая конкуренция и без личных связей и протекций никуда. И да, у меня есть связи.

Глава 8

Глава 8.

Растерянная, я обернулась к двери. Увидев его мощный силуэт в дверном проёме, в волнении закрыла ладонями лицо, замерла.

Так и стояла тростинкой в тёплом свете торшера, сгорая от смущения. В голове белкой скакала мысль:" Лучше бы убил, только не это". Сердце бухало так громко, что мешало дышать.

Я предполагала, что Арнольд подойдёт ко мне, схватит меня, повалит на кровать, срывая одежду и царапая кожу. По крайней мере так рассказывали служанки.

Я ощущала себя запертой в клетке, в которую ворвался дикий зверь с единственной целью растерзать моё тело.

Чего только не придумывалось в моей перепуганной голове! Я представляла себе, как он накрутит мои волосы на кулак и не даст даже пошевелиться, наслаждаюсь моим несчастным телом.

Я так и стояла, подавившись собственным вдохом, не готовая подчиниться супружескому долгу и одновременно очень боялась сильного мужчины, который пришёл именно за этим.

Арнольд подошёл ко мне, положил ладони на плечи, чуть сдавил:

– Леди Веббер фон Таллер. Что ты себе возомнила?

Вопрос мужчины, от которого я ждала совсем другого, вывел меня из мрачных ожиданий боевого отпора.

– Я не насилую женщин. Идём со мной.

Он взял меня за руку и повёл за собой. Я, босая, еле поспевала за ним на цыпочках, касаясь пальчиками холодных каменных плит. От переживаний забыла надеть обувь, да я вообще обо всём забыла.

– Постой! – я еле выдохнула, оказавшись на входных ступенях дворца. Он повернулся ко мне, заглянул в лицо.

– Я…я без обуви. И не одета.

Он спустился взглядом к моим ногам. Они целиком были скрыты складками нежной ткани, только кончики пальцев ног зябко выглядывали из под них.

Арнольд тут же скинул обувь, мундир. Остался босой, в рубашке, вправленной в брюки:

– Теперь мы на равных? Идём.

Я вообще перестала понимать что происходит и куда он меня тянет. Летний газон, ровный как зеркало ещё хранил тепло дня, постепенно остывая. Ступни приятно покалывало гранями срезаных плотных травинок. Любопытная луна с интересом поглядывала на нашу странную босую пару.

Вскоре мы подошли к огромному зданию, напоминающему длинный амбар. Открыв тяжеленную дверь, Арнольд пошарил рукой по стене. Вспыхнул свет.

У меня захватило дух. Мурашки рванули по спине от восхищения. На сколько видел глаз, двумя ровными шеренгами мордами друг к другу стояли автомобили.

Набитый перламутром, кожей, хромом четырёхколёсной роскоши, амбар выглядел сказочной пещерой Алладина.

– Это то, что радует меня. – сообщил Арнольд. Он с гордостью шёл между машинами, не выпуская мою руку. Странное дело, страх отступил, я чувствовала тепло его ладони и мне было очень приятно. Крепкая, железная ладонь нежно держала меня, вела за собой.

Вот это количество необыкновенно красивых, дорогих автомобилей, разбудило во мне восхищение водителя.

– Я тоже умею ездить. Чуть-чуть, – скромно опустила глаза, я поразилась собственной смелости.

– Да ты что! Вот это да. Почему раньше не рассказывала?

– Ты не спрашивал.

"Вообще-то мы раньше не разговаривали, если что", у меня прям на языке вертелось ответить погрубее, но, подумав, язык я всё же прикусила. Я, откровенно сказать, боялась этого верзилу.

– Ну вот, спрашиваю.

– Отец учил. Потом сама пробовала. Когда он умер.

– Давно?

– Что давно. Умер?

– Научилась давно?

–Я потихоньку ездила в имении до свадьбы. – замолчав, я опустила голову, закусила губу чтоб не расплакаться и не выкрикнуть:" До того момента, как стала всем лишняя и ненужная".

– Смотри, что у меня есть, – он уже тащил меня за руку, куда-то в глубину тоннеля.

Я не успевала переключаться вслед за его мыслями и своими эмоциями. Только я нащупывала ответ на собственные сомнения, Арнольд отвлекал меня – и снова вулкан эмоций! Я не ошиблась.

Он гордо заявил:

– Вот!

Чуть в отдалении от других автомобилей стояла сказочно красивая маленькая машина. В цвет моего миссионерского ночного обмундирования. Такая же мятно-зелёная, с лупастыми глазами-фарами.

Обтекаемые формы, гладкие, зализанные углы – машина вся была как капля драгоценного нефрита. Как летняя стрекоза– невесомая, юркая, нежная.

Я во все глаза смотрела на прекрасное железное четырёхколёсное чудо и прям обнимала её душой. Не заметила, как Арнольд исчез, а потом вернулся с кучей былинок и ландышей вперемешку с травинками, зажатыми в кулаке.

– Вот, это тебе.

– Спасибо, – от неожиданности я пролепетала почти не слышно, обхватив букетик, расправляя замявшуюся траву.

– Ты не поняла. Я дарю тебе эту машину. Она твоя.

Я подняла на него глаза, полные недоумения:

– А мне от тебя ничего не надо, лорд Арнольд. Недавно ты спалил парк моей матери. Не разрешаешь выходить из дома– я разрыдалась, не в силах говорить, потеряв дар речи от жалости к себе.

– Договаривай! – он подошёл ко мне вплотную:

– Ну!

– У тебя отношения с другой женщиной и ты не побрезговал ими даже в день свадьбы.

– Связи, брак и любовь разные вещи. Поняла?

– Не поняла! Вот, возьми, отдай той, которую любишь. – я протянула ему букетик.

Дракон зарычал, напрягся, рубашка лопнула, расплываясь прорехами на круглых, как арбузы мышцах. У меня пересохло во рту. Я сама обалдела от собственной решительности.

Он схватил меня за подбородок, прошептал в самые губы:

Глава 9

Глава 9.

Растерзанная, изодранная в клочья светло-зелёная тряпка лежала посреди моей спальни.

Вмятые капли потемневших головок ландышей чёрными мухами рассеялись по скомканной ткани.

Сколько же надежд, ожиданий было связано с этим платьем мятного цвета. И какое горькое крушение надежд. Да разве только с платьем? Почему, за что мне так не повезло с браком!

Я сидела в кровати, сжав голову руками.

Мысли хороводом кружились в голове. Арнольд сделал мне щедрый подарок. "Машина-мечта", такое даже присниться не могло. И одновременно запретил прогулки. Он позаботился обо мне, перенёс через росу на траве. И тут же в памяти всплывала отвратительная сцена за час до свадьбы.

Хватит горевать! Я рассматривала себя в зеркало. Лицо припухло от слёз, носик красный.

Умылась. Заплела волосы в тугую косу. Надела тонюсенькую цепочку с кулончиком из граната. Может он своей красной капелькой согреет душу и придаст мне бодрости. Улыбнулась сама себе и отправилась на завтрак.

Если бы могла, ни за что не переступила бы порог этой ненавистной комнаты. Но правила есть правила.

"Стервятницы" уже расселись по местам, поджидая свою жертву. Меня.

Ну, теперь держите сдачу, мои дорогие.

Красивые, холёные женщины, с тщательно уложенными волосами, в утренних нежных кружевных блузах, являли собой образец аристократического семейства. Не успела я сесть, как полился тщательно подготовленный диалог:

– Смотри-ка, Аделина. У невестки лицо как будто распухло. Может быть на булочках отъелась?

– Я слышала, ей доставили пачку журналов. Наверное, всю ночь картинки смотрела. Читать то она вряд ли умеет.

– Да, Аделина, ты права. Наверное, пелёнки выбирала. Пора бы уже.

Старая драконесса умышленно постучала ножиком по серебряному кубку, чтоб привлечь внимание:

– О чём же вы думаете сейчас, невестушка?

– Со всем уважением к Вам, дорогая свекровь, отвечу на вопрос,– конечно, я не собиралась хамить его матери, но спуска его сестре не дам. Ни за что.

– Ваша дочка криво сидит. Может быть ей колокольчик мешает?

Фальк, не сдерживаясь, откровенно захохотал, хлопая рукой по груди, нащупывал платочек в кармашке, чтоб промокнуть выступившие от смеха слёзы.

Аделина уставилась в свою тарелку, не найдя что мне ответить.

Всё же она успела прошипеть, глядя на меня:

– Ну, подожди…

– Чего же мне ждать? Яду в чашке?

Я смело смотрела в лицо золовке, не сводя с неё глаз. Аделина разглядывала узор на посуде, её мать тревожно бегала глазами, не зная, чем помочь дочке в словесной баталии.

К завтраку спустился Арнольд. Высокий, широкоплечий, необыкновенно красивый в строгом синем мундире с серебряным позументом.

Окинул всех строгим взглядом:

– Что здесь происходит?

– Ах, брат. Мало ли, что скажут женщины, – Фальк примирительно размешивал чай ложечкой, отвечая на вопрос Арнольда.

– На чьей стороне выступаешь адвокатом ты, Фальк?

– Я держусь строго нейтралитета.

– То есть у тебя нет собственного мнения. Зачем тогда открываешь рот?

Я видела, как Фальк сжал кулак. Костяшки его пальцев побелели.

– Тем более, тебе таки придётся принять решение в деле более важном, чем досужие разговоры женщин, – Арнольд буравил взглядом Фалька.

Фальк отрешённо постукивал ложечкой по блюдцу, вальяжно развалившись в кресле. Молодой человек всем видом показывал, что слушает старшего брата только из уважения к правилам общения.

– У тебя слишком плохи дела, Фальк, на предприятии. Долги множатся. Зайди сегодня ко мне со своими специалистами, – Арнольд уже не смотрел на брата.

Свои распоряжения отдавал чётко, и по выражению его лица, он не собирался их ни с кем обсуждать.

– Я против, чтоб за столом говорили о делах в присутствии чужачки, – драконесса-мать выкатила вперёд воинственно задранный подбородок.

– Да! – поддакнула Аделина.

– Повторяю для всех особенно квадратных:

Сабрина моя жена, член семьи. Здесь нет чужих.

Так о чём же вы говорили дамы? – вопрос Арнольда требовал ответа.

Я взяла двумя пальчиками роскошной красоты маленькую кофейную чашечку и с силой вкатила её в пол. Та разлетелась в пыль.

– Что это значит? – Арнольд прищурившись, смотрел на меня, ждал ответа.

– Твоя мать задала мне унизительный вопрос. А твоя сестра пообещала разделаться со мной. Возможно, в моей чашке был яд.

– Сабрина! Должен поставить тебя в известность: мадам Элеонора мне не мать. Она последняя жена моего отца, то есть мачеха.

Аделина мне сводная сестра. Фальк всем нам сводный брат. У нас в принципе, общий только отец, лорд Веббер, ныне покойный.

– Прости, Арнольд, осмелюсь выступить без твоего разрешения, – я выпрямилась, чуть подняла подбородок, с достоинством поклонилась старой драконессе:

– Мадам, вы приняли на себя ношу одарить любовью пасынков, это заслуживает уважения.

Все открыли рты. Такого от меня никто не ожидал.

– Ну что, милая мачеха, заменившая нам мать, не хочешь ли поблагодарить ответным словом Сабрину.

Та невнятно пожевала губами, уставившись в тарелку.

Арнольд внимательно оглядел всех за столом.

– Я и только я являюсь главой рода. Все мои решения обязательны к исполнению.

Он помолчал, повернулся ко мне:

– Я отправляю тебя, Сабрина, завтракать в нижнюю столовую. Ты не смеешь обвинять членов семьи без доказательств.

– Вот и отлично. Спасибо тебе, мой муж.

Я встала и, бросив салфетку в центр стола, сообщила:

– Может быть, за счёт этого останусь жива. Ты спас мою жизнь, Арнольд.

Глава 10

Глава 10.

– Стой, Сабрина! Не раздирай себе душу в кровь новыми подвигами,– Луиза загородила собой дверь:

– Я знаю, ты хочешь без спросу выйти из дому и показать машину. Доказать, что преграды тебе нипочём. Я на твоей стороне. Но тебе было ясно сказано: из дому ни шагу.

– Луиза, брось. Сколько можно бояться. Я уже забыла как НЕ бояться.

– Твой муж опасен, Сабринка. Я хорошо помню наш сгоревший двор. Помню, как спасали крышу от пламени, как дюжие ребята скакали по ней, баграми скидывая падающие горящие ветви с деревьев.

Никогда не забуду картину, когда поднялся ветер и языки пламени прыгали с дерева на дерево. Ты не представляешь, но мы реально могли лишиться дома.

Всё это последствия визита твоего разгневанного мужа.

Я хотела возразить, но дверь сзади внезапно открылась.

Луиза, привалившаяся к ней спиной чуть не упала в объятия лорда Арнольда. Они удивлённо уставились друг на друга.

Сестричка резво отскочила и спряталась за меня. Я исподлобья смотрела на мужа, не понимая, зачем он пришёл.

– Луиза, с приездом.

Арнольд вежливо кивнул девушке, она выглянула из-за моей спины, поклонилась и снова спряталась.

– Сабрина, иди за мной.

Он вышел не оборачиваясь, я повернулась к сестре, та замахала руками:

– Иди, иди.

Я ступала за мужем, поправляя на себе одежду. Мы подошли к его кабинету. Он открыл дверь, приглашая войти.

Проклятая дверь! Она всегда будет мерзким напоминанием, сломавшим мне жизнь. Мне казалось, дверь раззявила свою пасть, как чудовище, пытаясь меня проглотить.

Я остановилась, не в состоянии двинуться. Никак не могла переступить порог места, где произошло крушение моей мечты, где была раздавлена моя честь.

У окна, за тем самым столом, на который опиралась задницей та голая женщина, сейчас сидел полный человек в пенсне и смотрел на меня через маленькие стёклышки очков.

Он встал, приветствуя меня.

–Сабрина, это лорд Сэмюэль, собственной персоной. Мой давний друг. Владелец алмазных приисков. Я хочу сделать тебе подарок. Выбери, что нравится.

С порога были видны открытые бархатные футляры. Сияние, льющиеся из них заставило бы любую женщину забыть обо всём на свете. Но я так и стояла на пороге.

Почему то в моей памяти всплыли серьги с жёлто-зелёными камнями, которые я как-то раз видела на его любовнице. Тогда, на ралли, когда рассматривала её в бинокль. Любовница тоже их выбирала у лорда Сэмюэля?

На меня напал ступор. Железным обручем сковало дикое упрямство. Разум требовал: "делай, что говорят", упрямство ослом стояло на своём : "нет!" Я никак не могла себя переупрямить.

Обида на измену опять стёрла реальность, я улетела в прошлые переживания и замерла не двигаясь.

– Что с тобой, Сабрина?

Арнольд и толстяк смотрели на меня в недоумении.

Я зажмурилась, слёзы выступили на ресницах. Обняла сама себя за плечи, крепко сцепив руки, как будто из последних сил крепилась, чтоб не расколоться от обиды.

Мужчины ждали, я собиралась с духом. Наконец, выдавила:

– Мне ничего не надо.

Повисла тишина. Толстяк очень, прям очень внимательно стал рассматривать пейзаж за окном.

Все злые слова, что собирались у меня в голове, застряли в горле. Слёзы сами собой покатились по щекам.

Арнольд подошёл ко мне. Предложил руку. Я не двигалась.

Он аккуратно вытер слёзы с моего лица большим пальцем:

– Нехорошо заставлять ждать занятого человека.

– Повторяю, мне ничего не надо. Оставь свои подарки другим.

– Каким другим?

– Тем, что отвечают тебе взаимностью в этом кабинете, на этом столе сняв бельё.

– Зачем ты вернулась от матери, Сабрина. Ты или принимаешь правила или нет.

– Или нет. Я не буду играть там, где меня не уважают.

– Это игра в игре. Ты на что-то согласна, на что то нет. Вернулась в дом и снова ставишь условия. Сабрина, я никому не позволю мне перечить. Сейчас иди и выбери себе подарок!

По его лицу было ясно, он не собирается слушать возражения.

Я неожиданно для самой себя стремительно подошла к столу, не глядя схватила коробку с драгоценностями и впихнула в руки толстяка.

– Вот эту. Выбираю. И ещё вот эту, – не глядя схватила вторую коробку и шмякнула её сверху на первую:

– Я свободна?

– Да, иди, – Арнольд хмуро смотрел мне в лицо.

Уже в дверях я повернулась и вызывающе спросила:

– Эти подарки тоже для галочки, как и все остальные?

– Что, о чём ты? – Арнольд искренне удивился, не понимая меня.

– Ну, например, та машинка. Зелёненькая, что ты мне подарил. Как мне её показать Луизе, я ведь не могу выйти из дома.

Я ведь наказана за то, что твоя сестра, возможно, хотела меня отравить. Мне положено есть отдельно, как заразной, шелудивой собачонке. Я ничего не перепутала?

С каждым моим словом Арнольд злился всё больше. Вот прям видно было, что ему хотелось рявкнуть, да так, чтоб я навсегда забыла как открывать рот в его присутствии.

Я тоже не понимала, чего хочу больше. Убежать или взять проклятую коробку и перестать его злить. Я же видела, что он свирепеет, ноздри его раздувались, он уставился на меня немигающим взглядом. Наверное, таким крушат стены!

Я даже сощурилась, чувствуя что он дрожит от злости, скалой нависая надо мной. Вдруг он плавно, насколько хватало выдержки чтоб не взорваться, отошёл к камину. Я выдохнула. Правда он двигался как-то странно, как будто сам себя сдерживал.

И тут он взял кованую кочергу, скрутил её восьмёркой и отшвырнул ставший ненужным кусок железа.

Арнольд повернулся ко мне:

Глава 11

Глава 11

Арнольд.

Плавные линии обнажённого тела любовницы на шёлковых простынях, её приевшиеся ласки наскучили. Мариса давно мне надоела.

Я понял это только сейчас, задумчиво рассматривая бесстыжую женщину. Она заметила мой взгляд, выгнулась блудливой кошкой, подобралась ко мне, стелясь всем телом, касаясь горячей кожей.

Я знал все её ухищрения, меня перестали зажигать её прикосновения.

– Арни, ты так давно мне ничего не дарил, – Мариса кукольно сложила губки бантиком.

Началось. Меня волной накрыло отвращение от её жеманства, чёрт, иногда она становилась невыносимой. Я брезгливо скинул её с себя.

Мариса вскочила, попыталась удержать, сцепила руки у меня на шее.

– Отстань! – я встал, направился в ванную.

Мариса, хитро сощурившись смотрела мне в спину. Я видел это в отражении зеркала в ванной через открытую дверь.

Огромное, во всю стену, оно часто заводило меня, когда я смотрел на неё, запрыгнувшую ко мне в душ, изгибающуюся в арабесках стекающих струй.

Признаюсь, Мариса была искусной соблазнительницей. Мне никто не доставлял столько удовольствия, сколько она своими бестыжими танцами в постели.

Но, пряники тоже надоедают…

Её руки, скользнувшие по моим бёдрам, прилипшая к моей спине её горячая грудь, скольжение требовательных рук внизу моего живота– я так и знал. Она уже здесь.

Мариса не собиралась сдаваться, забралась со мной под струи воды. Она никогда не реагировала на мою грубость. И я точно знал почему. Деньги. Только деньги могли заставить её отцепиться.

Раньше меня веселило это. Уверен, её девиз" Если деньги не дают, их выдирают губами". Раздражённо высвободившись из назойливых объятий, я завернувшись в полотенце, торопился завершить свидание.

Меня бесило сейчас в ней всё , и полуоткрытый, зовущий рот, и голая грудь, и вообще она вся!

Пока я одевался, она успела обсушиться.

Мариса тёртый калач, не обращает внимания на моё настроение. Вся её лесть и ласки это песня о том, что ей нужны деньги. Без подарков она оставаться не собирается, это я тоже знаю. Её алчность не знает предела.

Запрыгнув пантерой на бархатные подушки, щедро усыпавшие медвежью шкуру у камина, Мариса прогнулась этакой Данаей, положила голову на руку, согнутую в локте. Поправила волосы, оголила шею, дождалась пока я повернусь к ней, томно промурчала:

– Милый, пригласишь меня на драгату?

Ясно. Ей надо было заручиться приглашением на какое нибудь соревнование и девушка прикидывала, как это сделать. Мышиная возня с единственной целью выскрести из меня деньжат любой ценой.

Не получив ответа, Мариса вынырнула из вороха парчи и бархата, заглянула мне в лицо:

– Пригласишь?

– Нет.

Я видел исказившееся лицо красивой женщины.

Такого она не ожидала.

– Сделай мне кофе. И накинь на себя что-нибудь, – я равнодушно скользнул взглядом по Марисе. Она, схватив халат, бросилась на кухню. Турка всё никак не вскипала, девушка нервничала.

Я видел, что она хочет что то сказать,

молча смотрел на неё.

– Арнольд, почему? – она покусывала губку, напустила на себя грусть, спросила театральным шёпотом:

– У тебя другая?

– Да.

На кухне зашипело. Чёрт, кофе сбежал. Запах гари полз по комнате. Гадость. Мариса увидела, что я наклонился к низко висящему для моего роста зеркалу, чтоб поправить причёску.

Тут же сбросив халатик, подскочила ко мне, используя свой коронный ход: расчёсывать мне кудри, собирая их в тугой хвост. Одновременно ласкать и дышать мне в затылок.

Я отстранил её, одним движением стянул волосы кожаной бечёвкой, направился к двери. Она опередила меня, закрыв дверь нагим телом.

– Почему, Арни? Что не так?

Я смахнул её в сторону, как назойливую муху. Вышел.

Шагая к машине, с удовольствием вдохнул воздух полной грудью. Свежий морской бриз. Как хорошо!

Давно пора было бросить Марису. Любовницы быстро надоедают, Мариса

задержалась, но и она оказалась не исключением.

Приняв решение, я тут же выкинул её из головы.

Глядя в лобовое стекло, мыслями вернулся к той, на которой был женат. К Сабрине. Лицо девушки всё чаще и чаще всплывало у меня перед глазами, мысли о ней постоянно лезли в голову.

Неясные, они мешали мне. Всё, что требовало ответа, я привык решать мгновенно, не откладывая на "потом".

Худенькая, круглолицая, глаза на поллица. Очаровательная пышная грудь, крутые бёдра и тонкая талия. Красотка, обычное дело справится с такой. Но вот как раз к ней что то мешало подступиться.

В тот день, когда я потащил её в гараж с машинами что-то сломалось в моём представлении о женщинах. Почему-то заупрямилась, не обрадовалась подарку. Мой ролс мятного цвета это же божество на колёсах.

Никак не мог уловить, что именно меня тянет к ней. Это непонимание бесило, ныло больным зубом в сердце. Я будто впервые увидел эту девушку там, в спальне, под жёлтым торшером.

Она удивительная, незнакомая. Не как все.

В ту ночь, когда я нёс её по росистой траве, меня наполняло странное, теплое чувство.

Мгновенное, но такое чувственное, что хотел бы сохранить его в памяти, пережить ещё раз. У меня в руках оказалось что-то очень дорогое, тёплое, искреннее, принадлежащее только мне. Меня смело волной новых ощущений, хотелось прикоснуться к её губам, волосам. Взять за руку.

Стоило спустить её с рук, встретиться с непокорным взглядом строптивой девчонки, разозлился.

Странная, дерзкая, упрямая девушка по имени Сабрина. Надо нам, наконец, познакомиться, поговорить.

Бросив машину на входе, легко вбежал по ступенькам дворца. Поискал глазами Октавиана: