Измена. Я буду счастлива

1

Ксения

Вхожу в свой кабинет и замираю. Возле моего рабочего стола сидит девица спиной ко мне и радостно воркует по телефону:

- Ну, Андрей Альтаирович…

Вздрагиваю от имени и отчества, как у моего мужа, а она между тем продолжает:

- Ну, Андрюш… Ну, котик… - противно канючит она. – У меня для тебя сюрприз… Сейчас только проверю кое-что и вечером тебе сообщу… Ты ведь придешь?

Замираю и не могу пошевелиться.

Я знаю лишь одного человека с таким необычным отчеством.

Это мой муж…

Курский Андрей Альтаирович…

Даже Лена, медсестра, которая в этот момент заполняет документы, замирает и поднимает голову. Смотрит на пациентку, потом на меня…

Беру себя в руки и прохожу за свой рабочий стол. Девица заканчивает разговор, получив от своего собеседника подтверждение, что он вечером к ней придет…

Подтверждение от Андрея Альтаировича…

Меня прямо подмывает спросить фамилию «котика», но глушу в себе любые эмоции.

Открываю в компьютере карту пациента, насколько могу, спокойно говорю:

- Вы беременны, срок – шесть неделю…

Стараюсь не впускать в себя разговор, невольным свидетелем которого я стала. Есть ли хоть какая-то вероятность, что она разговаривала не с моим мужем?

Минимальная. Просто мизерная.

- Вау! Супер! – радуется девица. – Спасибо, доктор! Я просто… просто очень рада! Сегодня устрою романтический ужин и обрадую своего мужчину, - продолжает она радостно щебетать. – Он так хочет ребенка! Обрадую его сегодня!

Смотрю на нее в ступоре и не могу понять, почему она приперлась именно ко мне? Фамилия врача ей ни о чем не намекнула? Или это продуманная акция?

Вот только я не буду опускаться до банальных, унизительных разборок, которые будут обсуждать в нашей клинике все, кому не лень.

Девица вскакивает, радостно болтает какую-то ерунду. А у меня в ушах шумит.

Она спохватывается возле двери и поворачивается ко мне:

- Ой, доктор, я такая забывчивая в последнее время… Когда записывалась, не запомнила ни ваше имя, ни фамилию, - бубнит она. – Можно у вас наблюдаться?

Еще немного, и меня накроет истерический смех. Но я держусь.

- Моя фамилия Курская. Ксения Сергеевна.

У девицы отваливается челюсть. Смотрит на меня круглыми глазами. Перестает глупо, раздражающе улыбаться.

Боже, с какой дурой связался мой муж! Припереться к жене своего любовника и хотеть наблюдать у нее свою беременность?

- А… э… о… Извините, - выдавливает она. – Вспомнила, что мне надо бежать.

Через мгновение ее уже нет в моем кабинете.

- Лена, через сколько следующий пациент? – ровным голосом спрашиваю у медсестры.

- Через полчаса, - отвечает она.

Встаю и выхожу из кабинета. Иду в сторону туалета, закрываюсь и только тут отпускаю эмоции. Подхожу к умывальнику, дрожащими руками умываю лицо холодной водой.

Пять лет брака. Не самого идеального. Особенно если учесть, при каких условиях я стала женой Курского.

За эти пять лет я так и не смогла забеременеть. Хотя очень хотела. Бесконечные обследования, долгие месяцы планирования, графиков… А потом я смирилась. Просто сдалась. Мне кажется, в тот момент умерла частичка меня.

Мой муж относился ко всему спокойно. В основном… Были, конечно, моменты, когда бесился. Про эко даже слушать не хотел. Про суррогатное материнство тоже…

Горько усмехаюсь, вспоминая девицу. Красивую, гламурную, но настолько тупую, чтобы припереться к жене своего любовника и даже не запомнить ее фамилию.

А в том, что она любовница моего мужа – нет сомнений. По взгляду этой идиотки я всё поняла. Да и Андрей Альтаирович в нашем городе один.

Владыка, властелин этого уютного городка, родного мне.

Нашел выход? Раз я не смогла родить, решил, что ему родит другая?

Всхлипываю. Опять прижимаю мокрые, холодные руки к щекам. Слезы катятся, и я даже не пытаюсь держаться.

Кто-то снаружи дергает ручку двери. Вздрагиваю. Пустым взглядом смотрю на свое отражение в зеркале. Заставляю себя успокоиться, взять себя в руки. Кое-как привожу себя в нормальный вид. Еще полдня надо продержаться, а потом… потом будет сложный разговор с мужем.

Выхожу и иду в парк рядом с клиникой, в которой я работаю. Сажусь на скамейку и пишу сообщение мужу: «Здравствуй. Во сколько тебя сегодня ждать?»

Сообщение висит непрочитанным. Андрея нет в сети.

Я не позволяю себе наяривать мужу среди рабочего дня. Это делать нельзя. Он запретил еще в начале нашей семейной жизни. А вот девица может звонить. Что, он ее не одернул? Не поставил на место? Или любовница, которая способна от него забеременеть, на особом счету? Ей можно отвлекать его от работы?

Медленно выдыхаю, когда чувствую, что предательские слезы опять подбираются к глазам.

Обидно, больно, противно…

Особенно противно, что два дня назад у нас с ним был секс. А судя по тому, что ее беременности шесть недель, то…

Морщусь, чувствуя себя грязной и растоптанной.

Ответ от мужа приходит через десять минут: «Не жди. Буду поздно»

Замираю и гипнотизирую экран. Может, плюнуть на всё, позвонить ему сейчас же и потребовать ответ?

Но нет, сразу гашу в себе этот порыв. Я спрошу. Обязательно. При личной встрече. Даже если придется прождать его до утра. Я хочу в этот момент смотреть ему в глаза…

2

Ксения

Кое-как дорабатываю рабочий день. После работы заезжаю в клинику к маме. Меня пропускают, несмотря на то, что закончилось приемное время. Все благодаря распоряжению мужа.

- Как она? – тихо спрашиваю у молоденькой медсестры, которая провожает меня в палату. – Никаких изменений?

Знаю, что никаких. Но не могу не спрашивать.

- Никаких, - отвечает девушка, с сочувствием смотря на меня.

Месяц назад мама попала в аварию. После этого еще ни разу не пришла в себя. Андрей взял всё на себя, в том числе и контроль, чтобы у нее были самые лучшие врачи и условия.

- Мамочка… - шепчу, подходя ближе и беря ее за руку. – Приди в себя, вернись… У меня ведь никого нет, кроме тебя…

Мой муж – ни в счет… Теперь, так тем более…

Когда-то отец заставил меня выйти замуж за Курского. Брак по договоренности, точнее – за долги. Я возненавидела своего мужа с первых секунд. Потом, постепенно стала узнавать его с других сторон, научилась уважать, симпатизировать…

Он не белый и пушистый. Жесткий, властный… Но ко мне был нежный и терпеливый…

Когда он через год нашей совместной жизни попал в аварию, я прибежала в больницу и умоляла, чтобы меня впустили. Я впервые плакала не потому, что меня заставили с ним жить, а потому, что боялась за его жизнь. В этот момент я впервые осознала, насколько он мне дорог…

- Пожалуйста, не уходи… - шептала я тогда, плача возле его кровати. – Не хочу без тебя… Я ведь тебя люблю…

- Не уйду, Ксюха… - прохрипел он в ответ.

Сердце бешено забилось от радости. Я вскинула взгляд, увидела глаза, которые за этот год стали родными, легкую усмешку. Впервые сама проявила инициативу, наклонилась и поцеловала его…

Мне был двадцать один год. Я прибегала к нему каждый день после учебы в институте. Приносила домашнюю еду, уговаривала поесть, хотя знала, что его здесь хорошо кормят. Много улыбалась, сколько не делала за тот год, который мы прожили вместе. Кажется, что та авария стала судьбоносной в нашем браке. Лед в наших отношениях растаял, и я ему доверилась, отдалась полностью, без остатка…

А потом – бесконечные попытки забеременеть, которые я прекратила год назад…

Прикрываю глаза, вспоминая ту боль, которую испытала от предательства мужа. Кажется, что мое сердце оборвалось и заледенело. Единственным спасением стала работа, которая не дала мне сойти с ума.

А сейчас… Он решил меня добить?

Еще какое-то время сижу рядом с самым родным человеком. Даю волю эмоциям. Только рядом с мамочкой я в последнее время могла не надевать маску, не притворяться, не жить по четкому списку правил, которые выкатил мне мой муж. И было бы странно, если бы не выкатил… Ведь он не терпит непокорность…

Вытираю слезы, встаю, мягко целую прохладную щеку родного человека и ухожу из палаты.

Через сорок минут я уже дома. Готовлю себе ужин. Мужа ждать не надо. Он поест не здесь…

Невесело усмехаюсь.

Для нас в последнее время это норма. Мы редко ужинаем вместе. Да и видимся урывками.

И, если честно, я не видела в этом ничего странного. Он бизнесмен, известный на весь город и за его пределами. А сейчас еще и баллотируется на место мэра города, поэтому часто задерживается и возвращается домой среди ночи.

А сейчас эта внеурочная работа видится мне совсем в другом свете. Сколько вечеров он провел с ней, а не со мной?

В этот момент вспоминаются случаи, когда он возвращался под утро, будил меня, занимался со мной сексом, дожидался, когда я приготовлю завтрак, ел и уезжал в офис.

Зависаю с вилкой в руке, не в силах прожевать кусочек спаржи.

Не хочется думать, что он в эти моменты приезжал после своей шлюхи и трогал меня.

Выкидываю остатки еды в мусорку, мою тарелку, кружку.

То, что я за пять лет не смогла забеременеть и подарить ему наследника, сказалось на наших и так не самых идеальных отношениях. И это факт.

Осталось расставить все точки над «и». И… надеюсь, что он меня отпустит…

В час ночи ложусь спать. Но уснуть не могу. Ворочаюсь. Жду его.

Он, должно быть, уже получил свое радостное известие…

И что, напился от радости? Остался у нее ночевать? Возможно, выкинет меня на помойку, как ненужную вещь?

В какой-то момент проваливаюсь в сон и просыпаюсь от шума в коридоре. Встаю с кровати, накидываю халат. Кидаю взгляд на часы. Три часа ночи…

Выхожу в коридор и замираю в дверном проеме. Смотрю на мужа.

- Привет, Ксюша, - здоровается он. – Почему не спишь?

Выглядит трезвым и спокойным. И не скажешь, что был у любовницы и узнал, что скоро станет папочкой…

Может, я ошиблась? Хмурюсь, пытаясь вспомнить всё, что услышала от той девице, когда она разговаривала по телефону.

«Андрей Альтаирович», «котик»…

В общем, это первое, что всплывает в голове.

- Андрей, у тебя есть любовница? – выпаливаю на одном дыхании.

Дорогие мои читатели! Рада видеть вас в моей книге!

Если книга нравится, ставьте звездочку "Мне нравится". И обязательно добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять!

3

Ксения

Мой муж застывает. Смотрит мрачно немигающим взглядом.

- Ты по поводу Ники, которая приперлась к тебе? – чеканит он.

Замираю, смотрю на него во все глаза, хлопаю ресницами.

Ника?

Ну да, ту девицу звали Вероника…

- Больше не придет. Не волнуйся, - сообщает он мне, стиснув челюсти.

Мои руки начинают дрожать.

- Андрей, это… это всё, что ты можешь мне сказать? Не волнуйся? Больше не придет? – голос срывается.

Я не хочу показывать свои эмоции, но не могу держать маску. Внутри просто разрывает от предательства и боли.

Мой муж играет желваками, смотрит немигающим взглядом. Не этого ожидал, да? Думал, что придет и спокойно ляжет спать? А тут жена с разборками…

Он делает глубокий вдох, медленно выдыхает, чуть не рычит.

- Ты хотела ребенка? – чеканит он. – Ты его получишь.

В ужасе смотрю на него.

- Ты сейчас шутишь? – шепчу я, не веря тому, что он говорит. - Ты думаешь, что я буду растить и воспитывать ребенка твоей любовницы?

- Моего ребенка, - опасно спокойно уточняет он. – И да, будешь.

- Что?! – задыхаюсь от всего, что он говорит. – Нет! Не буду!

- Будешь, дорогая. Я так решил, - рычит он. - И это не обсуждается!

Замираю и, кажется, не дышу. Он зло кидает ключи на тумбу и проходит мимо меня в свой кабинет. Слышу, как через секунду с грохотом что-то разбивается о стену. Вздрагиваю и закусываю губу, чтобы не дать предательским слезам скатиться по щекам.

Медлю пару секунд, борюсь с жалостью к себе, с чувством несправедливости. А потом разворачиваюсь и иду за ним. Если он думает, что я молча проглочу его измену и соглашусь на его условия, то он ошибается.

Вхожу в кабинет. Он стоит возле бара. Залпом осушает стакан с виски, тут же наливает себе еще порцию.

Замираю в дверях. Не решаюсь входить, потому что вижу, что он взбешен. А в таком состоянии его лучше не злить.

Но мне осточертело. Всё!

- Я хочу развод… – хочу сказать четко и уверенно, но получается жалко и тихо.

Но этого достаточно, чтобы он услышал.

Упирается ладонями в столешницу, играет желваками. Не смотрит на меня, но вижу, что бесится. Берет стакан, опять осушает до дна.

Делает глубокий вдох, медленный выдох и достаточно спокойно говорит:

- Развода не будет. Со всем остальным – разберемся. Ты злишься. Это понятно. Ника не должна была к тебе приходить. И я обещаю, что больше ты с ней не увидишься. А теперь, будь добра, - чеканит он, - иди спать. Завтра поговорим.

В который раз за наш разговор я задыхаюсь от его слов и от боли, которую чувствую в этот момент.

Кажется, что ноги приросли к полу. Что хочу еще услышать? Сама не знаю. Но продолжаю стоять и пытаться собрать мысли в кучу, чтобы… Что? Заставить его согласиться на развод? Отпустить меня?

Это нереально. Даже в такой момент я это понимаю.

- В этот раз не будет, как в прошлый, - шепчу ему. – Я не прощу. И больше не поверю тебе… И я уже не та, какой была год назад!

Мой муж поворачивается и обжигает меня недобрым взглядом. Высокий, сильный, мощный и красивый. Даже в этот момент сложно не видеть, какой он.

Когда-то я ему доверилась, открыла сердце, любила, пока он не предал…

Вижу по взгляду, что он всё помнит. Такое ведь тяжело забыть.

- Иди спать, Ксюша. Так будет лучше, - предупреждающим, опасно спокойным тоном говорит он.

Челюсти плотно стиснуты. Желваки ходят на скулах. Медленно проходится по мне потемневшим взглядом, делает шаг в мою сторону. В глазах загорается что-то пугающее, похожее на желание. Я отшатываюсь, как от огня. Разворачиваюсь и убегаю в комнату.

Лишь здесь даю волю слезам. Боль из прошлого, которую я так тщательно хоронила, и новая боль переплетаются и разрывают изнутри.

Я не та, какой была раньше, и не буду терпеть его измены и предательства!

4

Ксения

Первое, что вижу, когда выхожу утром из своей комнаты, это мрачный взгляд моего мужа.

Черные глаза, как у хищника, будто говорят: «Не зли. Одно неверное движение, и сама же будешь жалеть».

Я бы не выходила из комнаты. Просидела бы здесь, пока он не уехал. Но мне надо на работу. И, если честно, так долго сидела в комнате, надеясь, что он уедет раньше, что уже не успеваю позавтракать.

- У тебя десять минут. Подвезу тебя, - холодно кидает мне мой муж, спокойно отпивая кофе.

- Я… сама доберусь, - выдавливаю из себя, стараясь на него не смотреть.

- Это не обсуждается, Ксения.

Отставляет кружку, встает и выходит из кухни.

А у меня внутри всё клокочет. Обида, злость, боль… Я этой ночь не спала. Не смогла сомкнуть глаз. Хотела найти выход, терзала свой мозг, чтобы выдал правильное решение.

Он не даст мне развод. Это точно. Просто сто процентов.

Связи моего мужа настолько серьезные, что даже суд может тянуться годами. Если я вообще смогу дойти до суда…

Собираюсь и спускаюсь вниз. Хочется психануть и не подчиниться. Вызвать такси, незаметно пройти мимо машины мужа и уехать.

Но злить его – это глупо. Очень.

Поэтому я сажусь в машину и отворачиваюсь к окну. Водитель тут же трогается с места, выезжает с территории нашего элитного жилого комплекса.

В голове просто хаос. Хочется, чтобы всё волшебным образом расставилось по полочкам, и я поняла, что мне делать дальше.

В голове лишь одна мысль – я хочу свободы… Но как ее получить, я не знаю.

- Когда будешь готова, поговорим, - вздрагиваю от серьезного голоса мужа.

Кидаю на него быстрый взгляд. Смотрит серьезно, мрачно, брови сведены. Прожигает меня взглядом.

Хочется крикнуть: «Я хочу развод! Нам не о чем больше говорить!»

Но глупо его провоцировать, не обдумав шаги отступления.

Посадить под домашний арест? Это он может. Как сделал год назад…

Отворачиваюсь и грустно смотрю в окно. Сегодня же найду список адвокатов, которые есть в нашем городе, и позвоню им. Мне нужна консультация, а потом уже буду выстраивать план шагов.

Всё надо выверить. С моим мужем – никак иначе.

Ему звонят всю дорогу. Он коротко отвечает, дает распоряжения, на кого-то рявкает так, что я каждый раз вздрагиваю, как будто это адресовано в мою сторону.

Когда машина подъезжает к моей работе, хватаюсь за ручку и хочу уже выбежать, но мой муж перехватывает мое запястье и останавливает:

- Ксюш, - опасно спокойным, предупреждающим тоном говорит он, - только без глупостей. Ясно?

Выдергиваю руку из сильных пальцев и, ничего не отвечая, выскакиваю из машины, быстро иду в клинику.

О да, в этот раз без глупостей. Помню, сколько я их наделала в прошлый раз, когда он разбил мою любовь вдребезги…

Вбегаю в клинику, даже не оглядываясь. Почему моему мужу просто меня не отпустить? Ну зачем я ему? Ребенка родить не смогла, радости ему никакой не доставляю уже давно. С того самого момента, когда поняла, что человеку, который казался близким и родным, нельзя доверять…

Здороваюсь с девчонками в регистратуре, бегу в свой кабинет. Лена уже на месте. Делает мне и себе кофе, болтает ни о чем, шутит, а сама украдкой бросает на меня обеспокоенные взгляды. Мы с ней сдружились за время работы, иногда после работы ходим в кафе.

Игнорирую эти взгляды, с натяжкой улыбаюсь. Посвящать кого-то в проблемы своего брака я не собираюсь.

На обеде выписываю номера телефонов адвокатов в нашем городе, ухожу в парк и прозваниваю их. Договариваюсь на завтра о личной встрече. Надо обсудить более детально весь процесс. И по телефону это лучше не делать. Я уже поняла, что без согласия мужа развод только через суд. Лучше всего – договориться полюбовно…

Как будто с моим мужем это возможно? Но я попробую все варианты. После работы поеду в клинику, в которой лежит мама, и переговорю с врачом. И не только. Мне надо понимать, сколько мой муж платит за всё. Надо просчитать все нюансы.

После работы выхожу из клиники и замираю, когда вижу черный Мерседес моего мужа. Я давно выборола себе право добираться на работу и с работы сама, как хочу, не под конвоем его охраны или водителя.

Водитель услужливо открывает мне заднюю дверь.

- Андрей Альтаирович дал распоряжение отвезти вас к нему в офис, - сообщает он мне.

- У меня другие планы, - отвечаю.

- Извините. Мне дан такой приказ, и я обязан вас доставить в офис Андрея Альтаировича. Вы можете ему позвонить… - извиняющимся тоном говорит Борис.

Никакого смысла звонить нет. Мой муж никогда не отменяет своих приказов, даже есть они отданы по поводу меня.

Через полчаса уже вхожу в приемную мужа. Секретарша сразу же здоровается и подскакивает со своего рабочего места:

- Добрый вечер, Ксения Сергеевна. Подождите, пожалуйста, пять минут. Андрей Альтаирович сейчас занят.

Звонко цокая каблуками, проходится по приемной. Отмечаю ее глубокое декольте, узкую юбку с длинным разрезом до середины бедра.

- Кофе, чай? – уточняет она.

- Нет, - коротко отвечаю.

Интересно, с ней он тоже спит? Почему выбрал именно ту идиотку, которая приходила ко мне на прием? Специально? Или просто захотелось глупышку, у которой мозгов чайная ложка?

Заглушаю в себе эти мысли. Не хочу впускать в себя всё это, но оно уже давно разъедает изнутри. Невозможно не реагировать на предательство. А особенно, на повторное…

На столе у секси-секретарши оживает телефон. Она тут же кидается к столу и принимает вызов по внутренней связи.

- Моя жена приехала? – грозно спрашивает мой муж.

- Да…

- Почему еще не у меня в кабинете? – рявкает Андрей.

- Сейчас будет, - испуганно восклицает девица.

Холодно наблюдаю за ней. Зачем держала меня здесь пять минут, если мой муж рвет и мечет?

Прохожу в кабинет. Здесь еще одна девица. Даже невесело усмехаюсь. Вокруг моего мужа их слишком много. Тем более непонятно его желание держать меня возле себя всю жизнь.

5

Ксения

- Измена – это любовь? Может, и я пойду и проявлю к тебе такую любовь? А? Андрей? – вскакиваю со стула и хватаю сумочку.

Быстро иду к двери, практически бегу, лишь бы оказаться подальше отсюда, от человека, который смеет говорить мне, что любит, изменяя.

- Сидеть! – рявкает мой муж.

- Я тебе не собака!

Слезы застилают глаза, хватаюсь за ручку, открываю дверь, но выйти не успеваю. Мой муж оказывается рядом и с грохотом ее захлопывает.

Одним рывком прижимает меня спиной к двери и нависает. Взбешенный и угрожающе мощный.

- Мне нужна ты. Такая, какой была раньше, - чеканит он, медленно рассматривая мое лицо.

- Какой раньше, я никогда не буду, - тихо говорю ему.

Он стискивает челюсти, играет желваками.

- Поэтому просто отпусти меня, - продолжаю неестественно спокойным голосом. – Я выполню твои условия. Что ты хочешь? Сыграть эту дурацкую роль перед публикой? Хорошо…

Хотя ничего хорошего. Ничего!

Смотреть на мужа влюбленным взглядом, давать себя обнимать… Я не настолько искусная актриса.

Он с грохотом ударяет кулаком по двери над моей головой. А я вздрагиваю и сжимаюсь. Нет, он никогда не поднимал на меня руку. Но в этот момент начинает казаться, что может поднять.

- Развода не будет, - рычит он, опасно близко приближая лицо к моему лицу.

Вжимаюсь спиной в дверь, лишь бы хоть на миллиметр увеличить расстояние между нами.

Поджимаю губы. Ничего не говорю. Завтра я…

- И да, твоя запись к адвокату отменена. Он с тобой работать не будет. Как и любой другой адвокат в этом городе, - с напускным спокойствием сообщает он.

В ужасе смотрю на него.

- Зачем ты так? Я ведь не смогу с тобой жить! Не смогу простить! Никогда! Ты слышишь?!

Предательские слезы катятся по щекам. Злюсь сама на себя. Но на него – в миллион раз сильнее!

Он рывком отрывает меня от двери и прижимает к себе. Пытаюсь вырваться, но это нереально.

Обнимает так, что блокирует мои руки. Сложно, конечно, это назвать объятиями, но мой муж по другому не умеет меня усмирять.

- Успокойся, - рычит он. – Да, идиот. Связался с дурой, которой хватило мозгов прийти к тебе. Ты ее больше не увидишь. Я вчера ее отправил подальше. До родов будет находиться в клинике под наблюдением. Отказ от ребенка напишет. Обещаю, никто, ни одна душа не будет знать, что это ребенок от нее. Оформим, как надо. Для всех – взяли из детдома. Помнишь, как ты хотела? Или эко. Да, блять, как захочешь, так и будет. Любую версию я продвину. Никто не подкопается. Не хочешь больше шлюх? Не будет. Только ты вернись. Слышишь?

Пытаюсь вырваться, пока не кончаются силы сопротивляться. Беззвучно плачу, уткнувшись ему в грудь. Он гладит меня по спине, волосам.

А у меня в этот момент в голове лишь одно - не вернусь! Как он это не понимает? Та я, какой была раньше, умерла давно, исчезла безвозвратно.

Любить, радоваться жизни, искренне смеяться… Мне кажется, что я никогда больше не научусь это делать заново.

- Андрей, - шепчу, кое-как беря себя в руки, - я устала. Если на этом всё, я хочу домой.

Слышу, как он приглушенно рычит, но отпускает.

Не смотрю ему в глаза. Быстро вытираю слезы, разворачиваюсь и выхожу из его кабинета. За закрытой дверью что-то разбивается. Невольно вздрагиваю и иду на выход.

- До свидания, Ксения Сергеевна, - слышу вслед голос секретарши.

Ничего ей не отвечаю. Просто бегу из здания компании моего мужа. Сажусь в машину и прошу Бориса, чтобы отвез меня домой.

Руки так и чешутся, набрать номер адвоката, к которому я записана, и спросить, в силе запись на завтра или нет. Знаю, что не в силе. Мой муж никогда не раскидывается пустыми словами.

И да, беру мобильный и дрожащими пальцами набираю номер адвоката. После нескольких гудков, трубку берет его помощница, сообщает, что вышла накладка. К сожалению, запись к Илье Сергеевичу уже забита на три месяца вперед, а потом у него отпуск…

Медленно выдыхаю и отключаюсь, даже не дослушав оправдания. Мой муж за мной следит. Знает каждый мой шаг. Возможно, даже прослушивает телефон. Откуда-то же он узнал о том, что я записалась к адвокату…

Грустно смотрю в окно на вечерний город. Погода дождливая и слякотная. Как и мое настроение.

Вспоминаю всё, что мой муж наговорил мне в кабинете: «развода не будет», «мне нужна ты», «такая же, как раньше», «не хочешь больше шлюх – не будет»…

«Обещаю, никто, ни одна душа не будет знать, что это ребенок от нее…»

Глотаю слезы и прикрываю глаза. А ничего, что я это буду знать?!

Каждый божий день буду это знать!

6

Ксения

На следующий день просыпаюсь разбитая и уставшая. Мой муж этой ночью так и не вернулся домой.

Даже невесело усмехаюсь. Ого, какая любовь! Может, мне тоже так его любить? Где-то пропадать по ночам, не возвращаться домой…

Вот только разница в том, что я так не смогла бы. Для меня любимая семья – другое. Не то место, куда не хочется возвращаться, а наоборот.

После работы заезжаю в клинику, в которой лежит мама. Нахожу лечащего врача, уточняю у него по состоянию. Никаких изменений…

Какое-то время провожу с ней, прошу вернуться ко мне, не бросать…

Звонок мобильного заставляет вздрогнуть. Принимаю вызов с неизвестного номера и слышу голос той девицы из офиса моего мужа:

- Добрый вечер, Ксения Сергеевна! Это Маргарита, пиар-менеджер вашего мужа. Сегодня благотворительный вечер. Визажист, стилист, парикмахер уже вас ждут. Через сколько вы вернетесь домой?

Замираю и медленно выдыхаю. Совсем забыла, что сегодня это чертово мероприятие, на которое я должна идти с мужем и делать вид, что мы идеальная, влюбленная, счастливая пара!

- Вернусь через час, - выдавливаю из себя.

- Постарайтесь быстрее…

Не слушаю больше, отключаюсь. Злюсь на девицу, хотя она ни в чем не виновата. Она выполняет свою работу. И только. Но не могу не вспомнить взгляды, которые она кидала в сторону моего мужа.

Если честно, после того, как Андрей сообщил мне, что адвокат от меня отказался, и ни один другой не возьмется за мое дело, было желание собрать чемодан и уехать, куда глаза глядят. Возможно, люди моего мужа проморгали бы, и я смогла бы уехать из города, а потом затеряться где-нибудь…

Мягко сжимаю прохладную ладонь моей мамочки. Если я убегу, то что будет с ней? А ее с собой я не смогу взять. Если бы только она пришла в себя, а потом…

Встряхиваю себя и заставляю взять себя в руки. Бега ничем не помогут. Мой муж найдет меня везде, если захочет.

А вот договариваться, искать аргументы стоит. Я обязана это сделать, пока не потеряла себя окончательно!

Ровно через час вхожу в наш пентхаус. Маргарита сразу встречает меня в коридоре, начинает тарахтеть план наших действий.

- Где мой муж? – обрываю я ее поток слов, даже не слушая.

Мне всё равно, какой у нас план действий! Меня он не касается, пока мне самой не будет хоть каплю выгодно следовать этому плану.

- Андрей Альтаирович? – хлопает она глазами.

- Ну да. Он ведь мой муж. Где он? – холодно спрашиваю.

- В… в своем кабинете, - девица даже начинает заикаться.

- Отлично. А теперь возьмите всех, кого вы сюда привели, и выйдите из квартиры.

- В… в каком смысле?

- В прямом. Подождите за дверью, пока я переговорю со своим мужем.

Мне не нужны чужие, любопытные уши. Я настроилась на разговор, который для меня сейчас очень важный. И шансы не очень велики, что я этим разговором что-то выгадаю. Но… я постараюсь.

- Извините, Ксения Сергеевна… Но приказы мне отдает Андрей Альтаирович. Поэтому я вынуждена вам отказать.

Стискиваю зубы. Разворачиваюсь и иду в сторону кабинета мужа. Вхожу без стука. Он сидит в кресле, расслабленно откинувшись на спинку, и разговаривает по телефону. Прищуривается, хмурит брови, когда замечает мое наглое вторжение.

Следом за мной вбегает Маргарита. Вот же прилипала!

- Андрей, будь добр, освободи квартиру от посторонних людей, - максимально спокойно, холодно прошу я.

Игнорирую то, что он, вообще-то, разговаривает по телефону. Так нельзя! Никогда нельзя вмешиваться в его жизнь! В его дела! В его разговоры!

Но я сейчас на всё это плюю.

Хотела держать маску? Не показывать эмоций? Проваливаю все свои обещания себе. Да, показываю, что злюсь. И мне, если честно, всё равно!

- Свяжемся завтра, - коротко кидает он в трубку, не сводя с меня хищного, серьезного взгляда.

Отключается и смотрит. Ничего не говорит.

- Андрей Альтаирович… - начинает блеять девица. – У нас времени мало, поэтому…

- Вышла! – чеканит он. – И сделай то, что хочет моя жена.

- А… Хорошо… - тут же кивает испуганная Маргарита и ретируется.

А меня всю трясет. Боже, во что я ввязываюсь? В схватку со зверем, опасным хищником? А мой муж именно такой.

Стою, с каждой секундой теряя весь свой запал. Но держусь. Мне надо попробовать выторговать для себя хоть что-то!

- Слушаю тебя, Ксюша, - наконец, говорит Андрей, рассматривая меня так, что становится не по себе.

Его взгляд о многом говорит. И в первую очередь, что он меня хочет. И мне это не нравится.

Медленно выдыхаю, беру себя в руки, мысленно подбираю правильные слова. Хотя это сложно.

- Мне всё равно на твою предвыборную кампанию, - выпаливаю, возможно, не самую лучшую фразу.

Он стискивает челюсти и играет желваками, опасно прищуривается.

- Очень мило. Дальше.

Судорожно сглатываю и продолжаю:

- Если ты хочешь, чтобы я тебе помогала, играла эту роль «на отлично», то… то… мне нужен развод!

Андрей ничего не отвечает. Едва заметно усмехается. Понимаю, что мне ничего не светит, поэтому меня несет:

- Ты не понимаешь! Мне нечего терять! Ты убил во мне всё: любовь, веру, надежду на счастье! Даже способность радоваться! Я могу тебе помочь, а могу выглядеть несчастной, замученной женой! Могу… могу сделать твою жизнь адом, - всхлипываю, смаргивая слезы.

Беру себя в руки, продолжаю кидать ему угрозы, которые ему не страшны. Я знаю, что ему плевать. Ничего я не смогу сделать. Но вижу, что ему не нравится всё, что я говорю, поэтому продолжаю:

- Хочешь, чтобы я эти два месяца твоей предвыборной кампании тебе довольно улыбалась, смотрела влюбленными глазами и на каждом углу рассказывала, какой ты замечательный муж? Пообещай, что дашь мне развод, как только пройдут выборы!

Кажется, что мой муж приглушенно рычит.

- Думаешь, я тебя отпущу? – мрачно спрашивает он.

- Мне терять нечего, - опять тихо повторяю я. – Я сделаю все, чтобы… чтобы ты был таким же несчастным, как и я…

7

Ксения

- Хорошо, - медленно чеканит мой муж. - После выборов обсудим вопрос с разводом. Но ты обязана быть идеальной женой. Ясно?

Вздрагиваю от этого «ясно», которое мой муж рявкает, стиснув челюсти.

- Ясно, - киваю я.

- Иди готовься, - кидает он мне.

Медлю. По сути, его фраза ничего мне не дает. Почти… Только понимание, что он идет на диалог, если это вообще можно так назвать.

- Андрей…

- Да? – рявкает, прищуриваясь.

Видно, что ему не нравится. Жена, которая должна быть покорная, не хочет быть таковой. Я устала бояться. Хотя, есть чего, и есть, за что…

- Мне нужны гарантии… - говорю и вздергиваю подбородок.

Хочу скрыть дрожь в голосе, волнение и вообще страх. Любой неверный шаг – и я могу оказаться под домашним арестом, как было когда-то…

И никто не поможет. Потому что всем плевать. Никто не пойдет против моего мужа.

Единственный выход – договориться… Тем более сейчас, когда я своим неповиновением рискую не только собой, но и самым родным человеком в моей жизни, мамой.

Он едва заметно усмехается, продолжая меня мрачно гипнотизировать своими черными глазами.

- Гарантии? – переспрашивает, приподнимая бровь.

Видно, что его это забавляет.

- Д-да… Мне нужны гарантии. Договор… Или еще что-то… Я должна быть уверена, что ты… - обрываю себя на полуслове.

Нельзя сказать лишнего.

- Должна быть уверена, что я… Что? – спрашивает он.

- Что ты не обманешь! – не выдерживаю и шиплю ему это. – Я хочу свободы! Готова ради этого отыграть эту роль идеальной жены на публике, пока у тебя не пройдут выборы. Но мне нужны гарантии!

Он откидывается на спинку кожаного кресла, прикрывает глаза, медленно выдыхает, приглушенно рычит. Трет пальцами переносицу. А я даже не дышу. Жду его ответ.

Открывает глаза, смотрит опасно, долго.

- Значит, хочешь договор?

Коротко киваю.

- Хочу.

- Хорошо, - внезапно соглашается. – Будет договор.

Не могу поверить своим ушам. Стараюсь не радоваться. Да и, кажется, что здесь есть какой-то подвох.

- Когда? – на всякий случай спрашиваю, смелея.

- На днях. Дам задание своим юристам. Подготовят, и подпишем.

- Хорошо, - коротко киваю, находясь в полушоковом состоянии.

Не верю. Просто не могу в это поверить! Неужели он согласился? Почему?

В общем, ответ понятен – он хочет стать мэром. И моя помощь ему нужна.

- Ксения, через полчаса выезжаем, - холодно сообщает он. - Поэтому, будь добра, иди собираться.

Больше ничего не говорю. Разворачиваюсь и иду из кабинета. Не хочу спугнуть удачу. Или, как это назвать?

Маргариты с ее свитой нет. Всё-таки приказы моего мужа слушают беспрекословно. Пусть и косвенно это был мой приказ.

Через сорок минут мы уже едем на прием. Всю дорогу моему мужу звонят. Меня это даже успокаивает. Так легче. Нет тяжелого молчания, а еще хуже – дурацких разговоров о том, как он всё «провернет», и мы станем «счастливыми» родителями. Хотя, если мы подпишем соглашение, то этих разговоров, скорее всего, уже не будет.

Медленно выдыхаю и молча смотрю в окно. Пока не увижу договор и подпись моего мужа в нем, не верю, что смогла хоть о чем-то договориться с ним.

- Хорошо выглядишь, - вздрагиваю от голоса мужа.

- Спасибо, - отвечаю тихо, продолжая смотреть в окно.

Знаю, что он прожигает тяжелым взглядом. Видела, как он смотрел на меня, когда мы выходили из пентхауса.

Быстрее бы мы приехали. Сложно выдерживать этот взгляд и его близость.

- У матери ночью прихватило сердце. До утра был с ней в больнице, - говорит Андрей.

Поворачиваюсь и смотрю на него. Я была уверена, что он ночевал у очередной шлюхи.

- Как она?

- Оставили под наблюдением. Вроде нормально. Зайди завтра. Она лежит в той же клинике, где и твоя мать.

Коротко киваю. Он скользит взглядом по моему лицу, опускается ниже…

Отворачиваюсь. Не хочу чувствовать его взгляд. Раздевающий и полный желания.

Через пять минут мы уже входим в здание. Надевать маску счастливой, довольной жены – сложно, но я готова, лишь бы было, ради чего это делать.

Через полчаса уже начинает сводить скулы от необходимости постоянно улыбаться.

Вздрагиваю, когда Андрей в очередной раз кладет ладонь на мою обнаженную поясницу. Готова проклясть того человека, который выбирал мне платье на этот вечер. Оно закрытое впереди, но оголяет спину почти до попы. И мой муж этим вовсю пользуется. Практически не убирает ладонь с моей поясницы, поглаживает, стискивает. Кидаю взгляд на него и хочу сказать, чтобы прекратил, но встречаюсь с пожаром в его глазах. Он заведен по полной и, кажется, были бы мы в другом месте, то уже набросился бы на меня.

Отворачиваюсь, делаю вид, что не замечаю этого. Не позволю к себе притронуться!

- Добрый вечер, Александр Валерьевич, - мой муж жмет руку очередному партнеру по бизнесу или просто знакомому бизнесмену.

Даже не смотрю, просто улыбаюсь.

- Это моя жена, Ксения.

- Добрый вечер, Андрей Альтаирович, - слышу глубокий низкий голос. – Ксения, добрый вечер…

Приходится поднять глаза и поздороваться. Замираю на полуслове, глазею на мужчину.

Саша? Морозов?

Он смотрит на меня. Я – на него.

Мой муж тем временем разговаривает с действующим мэром, который к нам подошел.

- Вот так сюрприз, - приглушенно говорит Морозов, улыбаясь уголками губ. – Не ожидал тебя здесь встретить.

- Сюрприз… Не то слово… - тихо отвечаю, впервые за вечер улыбаясь искренне.

Рука моего мужа возвращается на мою поясницу, и я вздрагиваю.

- Так что, Морозов, рассмотрел предложение, которое тебе подготовили мои люди? – спокойно спрашивает мой муж.

- Завтра мой секретарь свяжется. Назначим встречу, - серьезным тоном отвечает Саша.

Уже не улыбается. Серьезный, сосредоточенный, деловой… Я помню его другим. Хотя он, кажется, всегда был серьезным и целеустремленным.

8

Ксения

С момента благотворительного вечера прошло два дня. Мой муж уехал в командировку, и я даже дышу спокойнее и легче. Сказал, что к его возвращению юристы подготовят договор.

Если честно, до конца не могу в это поверить. Согласился? Так просто? Почему? Неужели мне удалось до него достучаться?

Сложно в это поверить. Поэтому я параллельно продолжаю искать пути выхода. Сегодня на обеде взяла у Лены мобильный и позвонила адвокату в другом городе. Если мой телефон прослушивается, то надо действовать еще более осмотрительно.

Результат разговора такой: лучше договариваться. В противном случае – в суд. Это долго, муторно, но нас разведут. Главное – найти хорошего адвоката, который решится вести дело против моего мужа. Тот адвокат, которому я звонила, сразу предупредил, что на это не пойдет, и навряд ли кто-то в округе решится на это…

Мне ведь ничего от него не надо. Единственный момент, который меня интересует, чтобы были какие-то гарантии для моей мамы, продолжилось лечение. Никаких других претензий на имущество, бизнес у меня нет.

Упаковываю любимый плед мамы, еще раз осматриваю квартиру и закрываю на все замки. Такси должно приехать с минуты на минуту, поэтому я спускаюсь и выхожу из подъезда. Начинает моросить противный дождик. Может, вернуться в мамину квартиру и взять зонт?

Не успеваю решить, что делать, как поступает звонок из службы такси. Автоматический голос сообщает, что автомобиль, назначенный на мой заказ, отменился.

Да что ж такое? Начинаю набирать оператора, осматриваюсь по сторонам и замираю. Из соседнего подъезда выходит Морозов. Идет к своему черному Мерседесу.

Сердце гулко бьется в груди, во рту пересыхает. Странная реакция… Я думала, что уже не умею так реагировать.

- Алло, такси «Элит». Слушаю вас… - звучит в динамике.

- Добрый вечер. Я заказывала такси. Мне только что поступил звонок, что машина отменилась… - начинаю объяснять ситуацию.

В этот момент Морозов поворачивается, кидает взгляд в мою сторону и замечает меня. Выглядит удивленным.

Решительным шагом идет в мою сторону. А мой пульс сходит с ума.

- Ваш заказ принят. Ожидайте… - слышу фоном и отключаюсь.

- Ксюша? Привет.

- Привет, Саша…

Заставляю себя успокоиться, взять себя в руки, заставить пульс не шкалить.

- К маме заходила? – спрашивает он с легкой улыбкой.

Проходится по мне взглядом. Вроде всё, как раньше, но и по-другому. Смотрю на него во все глаза, и не сразу отвечаю на его вопрос.

Он смотрит в ответ. Ох уже эти серые глаза… Помню, как тонула в них и считала их самыми красивыми на свете…

Отвожу взгляд. Злюсь на себя, что в голове неуместные мысли и воспоминания.

- Мама в больнице, - отвечаю, наконец. – Я заходила проверить, всё ли нормально с квартирой.

- В больнице? Не знал. Что случилось?

Смотрит серьезно.

- Попала в аварию, - тихо отвечаю. – До сих пор не… не приходила в сознание. Уже месяц…

- Какие прогнозы? – продолжает он.

В этот момент у меня начинает звонить мобильный.

- Извини, это такси. Я сейчас…

- Отменяй. Я тебя подвезу, - предлагает Саша. – Как раз расскажешь про маму.

Замираю, кусаю губы, смотрю на него во все глаза. Он поменялся. Десять лет, как никак, прошло… Высокий, широкоплечий, мощный, уверенный в себе мужчина.

Помню, как я вздыхала по нему тайно. Друг моего старшего брата. На восемь лет меня старше…

- Так что, Ксюш? Поехали?

- Поехали…

Коротко киваю и иду к его черному Мерседесу. Сажусь на переднее сиденье. Через две минуты мы уже выезжаем из дворов.

Украдкой кидаю взгляд на Сашу. Такой серьезный, уверенный в себе, невероятно красивый. Темные волосы, легкая щетина и эти серые глаза, которые, кажется, смотрят в душу, читают мысли, видят все твои сокровенные желания…

- Как так вышло, что ты жена Курского? – серьезно спрашивает он.

Даже вздрагиваю от такого вопроса. Не хочу говорить о муже. Ни капельки. Поэтому уклончиво отвечаю:

- Так вышло.

Он задерживает на мне взгляд. Кажется, что считывает эмоции, поэтому отворачиваюсь и смотрю на тротуар. За окном моросит мелкий дождик, прохожие бегут, стараясь как можно скорее спрятаться. Холодно, темно и слякотно.

Называю ему адрес клиники, в которой лежит мама. Прошу, чтобы отвез туда.

Морозов всю дорогу задает вопросы о моей жизни, кидает на меня внимательные, цепкие взгляды. Такое чувство, что догадывается, что у меня не всё хорошо. Но я стараюсь не подавать виду.

Украдкой наблюдаю за ним. Ведет машину уверенно, серьезно. Останавливается на очередном светофоре, кидает на меня взгляд.

- Кстати, Ксюш. Мои соболезнования по поводу брата, - внезапно говорит он.

Закусываю губы, коротко киваю и отворачиваюсь, боясь заплакать. Почти год прошел, как его не стало, а всё равно внутри всё переворачивается и болит.

Морозов тогда помог. Я знаю. Когда узнал, перевел маме внушительную сумму денег на похороны и поддержку. Они ведь были когда-то лучшими друзьями.

Через полчаса мы уже входим в клинику. Нас пропускают без проблем. Молча идем к палате мамы.

- Какие прогнозы? – опять задает свой вопрос Саша.

Пожимаю плечами.

- Никаких прогнозов не дают, - тихо отвечаю.

Входим в палату. Я сразу подхожу к кровати, беру маму за руку. Каждый раз всматриваюсь в лицо, пытаюсь ловить хоть какие-то изменения. Кажется, что в этот момент она, наконец, откроет глаза и посмотрит на меня.

- Пришлешь мне все результаты и заключения, - вздрагиваю от приглушенного низкого голоса Морозов. Даже забыла, что он здесь. – У меня есть хороший знакомый в Москве. У него своя клиника. С ним переговорю. Не против?

Замираю и смотрю на него во все глаза.

- Конечно, не против, - шепчу, борясь со слезами. – Я… Спасибо тебе…

- Пока не за что.

Зависаем, смотрит друг на друга. Морозов серьезный, скользит задумчивым взглядом по моему лицу. Отворачиваюсь первая.

9

Ксения

- Ксения, надеюсь, ты меня пришла проведать? – спрашивает Розалия Львовна.

Замираю и смотрю на нее. Вообще-то, нет. Я забыла, что она здесь находится.

- Я сейчас к вам зайду, - отвечаю ей.

Кидаю взгляд на Морозова. Он смотрит серьезно, изучающе. Кажется, что сканирует ситуацию и мои эмоции. И мне не по себе. Не хочу, чтобы он меня такой видел.

- Саш, ты иди. Я задержусь. Спасибо тебе.

- Подожду тебя в машине, - кивает он и уходит, не дав мне договорить.

А я хотела сказать, чтобы не ждал. Так будет лучше…

Мама моего мужа не уходит, следит за каждым моим жестом, взглядом и словом. Измеряет меня холодным, недовольным взглядом.

- Как вы себя чувствуете? – спрашиваю у нее.

- Хорошо, Ксения. Жить буду. А что это за мужчина был с тобой?

- Это… друг семьи, - выдавливаю из себя.

- Друг семьи? Чьей? Впервые его вижу.

- Это друг моего брата. Захотел проведать мою маму.

- О-о-о, понятно. Идем, я тоже хочу посмотреть, как твоя мать.

Берет меня под руку и идет рядом со мной. Борюсь с желанием стряхнуть ее руку и отойти на несколько шагов.

Входим в палату. Она подходит к моей маме, смотрит на нее.

- Да, вот так, увы, случается, живешь-живешь, а потом одна роковая случайность, и висишь на волоске между жизнью и смертью.

Замираю от ее слов.

- Она жива, - холодно говорю. – И обязательно поправится!

Розалия Львовна кидает на меня быстрый взгляд.

- Ксюшенька, конечно, она поправится. Просто рассуждаю, какая иногда несправедливая жизнь…

Стискиваю зубы. Мы с мамой Андрея не особо ладим. Я стараюсь лишний раз с ней не пересекаться. Почему-то в ее присутствии у меня по спине неприятные мурашки.

- Ксения, - опять нарушает она молчание и говорит строго, - ты ведь понимаешь, что у Андрея предвыборная кампания?

Коротко киваю. К чему это она?

- Так вот, дорогая, ходить по ночам в компании взрослого чужого мужчины – это дурной тон. Ты меня понимаешь?

- Сейчас не ночь. Всего семь часов вечера. И это не чужой мужчина, а друг детства.

- Друг детства? Он взрослый мужчина, совсем не твой ровесник. По виду, лет на десять тебя старше. Как мой Андрюша.

Медленно выдыхаю, пытаюсь держать себя в руках. Она всегда так на меня действует – с приятной улыбкой выводит из равновесия. Но сейчас даже не улыбается.

- Он – друг детства, - упрямо повторяю. – И сейчас не ночь.

Розалия Львовна замирает и смотрит на меня долго, задумчиво, а потом всё же улыбается.

- Слушай, дорогая, мы с тобой на одной стороне. Хотим моему сыну счастья. И я лишь хочу сказать, что тебе не стоит проводить время в компании посторонних мужчин. Это может плохо сказаться на репутации Андрея. Ты ведь это понимаешь?

Даже каменею от такого комментария с ее стороны. То есть, я могу опорочить репутацию Курского? Я?!

Чуть не задыхаюсь от такого.

- Розалия Львовна, мы с вашим сыном… - выпаливаю, а потом вовремя прикусываю язык.

- Что «вы с моим сыном»? – проницательно смотрит она на меня.

- О его репутации надо думать ему, а не мне. Я, в отличие от него, никак ее не порочу, - холодно отвечаю ей.

- О чем ты, деточка?

Молча смотрю на нее. Сказать его матери, что он изменяет? Это уже слишком.

- Понимаешь, - начинает она, подходя ко мне ближе, - у мужчин есть свои слабости. Нам, женщинам, надо это понимать. Иначе, мы будем несчастными и злыми. Будем себя накручивать, портить отношения с мужем своими претензиями и разборками. Ты, моя хорошая, идеальная жена, умница, красавица. Андрей тебя очень любит и счастлив с тобой. И я этому очень рада. Возможно, он допустил слабину. Всё может быть. Это же мужчина…

Смотрю на нее во все глаза.

- Вы о чем? – хмурюсь. – Хотите меня убедить, что изменять жене – это нормально?

Просто в шоке смотрю на свекровь.

- Хм… Это, конечно, сложная тема, - говорит свекровь. – Твоя мама сейчас не может тебе помочь в этом вопросе. Поэтому я сама тебе объясню женскую мудрость. Мой муж тоже мне изменял. Всю жизнь, дорогая. Да! И нечего так на меня смотреть! Мы прожили с ним до самой его смерти. И я его любила. И знаешь, как он был мне благодарен? Ты думаешь, он в последние свои минуты вспоминал о своих шлюхах? Нет! Он благодарил меня за то, что я рядом, просил прощение и говорил, как он меня любит.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать.

- Я так… не смогу, - выдавливаю из себя. – Это… не любовь.

- Глупости! Ты еще молодая, поэтому импульсивная. У молодых не хватает нужной мудрости, благодаря которой ты проживешь счастливую жизнь и не останешься в итоге с разбитым корытом.

- Я считаю, что есть вещи, с которым невозможно смириться, - тихо говорю.

Свекровь молча смотрит на меня, едва заметно прищуривается.

- Ксения, есть много вещей, с которыми мы не хотим мириться, или которые не хотим делать. Но есть такое понятие, как «надо». Понимаешь? Андрею сейчас надо выиграть выборы. Ты в этом ему поможешь. Ты ведь любишь свою мамочку? Ей надо лечение, правильный уход, лучшие врачи. Если у Андрея будут проблемы, то он не сможет это дать. А если у него будет всё хорошо, то он будет тебя на руках носить. Надо думать шире, дорогая, а не поддаваться своим мимолетным обидам. Если ты будешь над собой работать, то научишься реагировать правильно, быть еще более идеальной женой, от которой муж никогда не уйдет. Шлюх много, а жена одна.

- Розалия Львовна, я… пойду. Уже поздно, - выдавливаю из себя.

Понимаю, что разговаривать нам не о чем. Она никогда меня не поймет. В общем, и не обязана. Она любит своего сына, и сделает ради него всё.

- Да, конечно, дорогая, сейчас пойдешь. Последний момент, который я хотела с тобой обговорить. То, что ты сюда пришла с мужчиной… останется нашим маленьким секретом, - она мягко улыбается мне. – Ты ведь знаешь, какой Андрей бывает импульсивный, жесткий, взрывной? Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за твоего необдуманного поступка. Поэтому я ничего ему не скажу. А ты, в ответ, пообещай мне, что больше не будешь замечена в обществе мужчин. Тем более таких! Я видела, как он на тебя смотрел. Я взрослая, опытная женщина. Сразу вижу, когда мужчина хочет женщину и прямо транслирует это ей. И не отрицай, что ты это не заметила. Друг другом. Но с этим мужчиной лучше не общайся. Иначе мне придется рассказать все сыну. А что он сделает? Даже я не знаю. Не хочу, чтобы твоя мамочка осталась без лечения…

10

Ксения

- Вы мне угрожаете? – шепчу я в шоке.

Смотрю во все глаза на свекровь. Знаю, что она любит своего сына. Но чтобы опускаться до угроз и шантажа? Такое впервые вижу.

- Ни в коем случае, Ксения! Боже упаси! Просто предупреждаю, стараюсь тебя уберечь от необдуманных поступков. Мой сын никогда не простит предательства и измены. Других мужчин рядом с тобой не потерпит. Даже, если ты их будет называть «друзьями». У каждого твоего поступка есть последствия. Не забывай это, Ксюшенька. Если какой-то твой необдуманный шаг скажется на бизнесе и карьере моего сына, то не удивляйся последствиям, которые будут тебе… кхм… мягко говоря, невыгодны…

Выбегаю из клиники, как будто за мной гонятся черти.

Слезы злости, обиды и отчаяния наворачиваются на глазах. Смахиваю их рукой.

Да как она может? Хотя чему здесь удивляться?

Выбегаю за ворота клиники и только здесь останавливаюсь. Делаю глубокий вдох, медленный выдох. Повторяю. Руки дрожат, слезы всё равно наворачиваются на глазах.

Расклеилась я по полной программе. Надо брать себя в руки. Уж точно я не ждала от Розалии Львовны поддержки. Но… и не ожидала всего, чего она мне наговорила.

Достаю из сумочки мобильный, чтобы вызвать такси, поднимаю голову и замечаю машину Морозова. Он моргает мне фарами.

Медлю, смотрю на него. Разговаривает с кем-то по телефону, смотрит на меня. Кивает, чтобы шла к нему в машину.

«Не общайся с этим мужчиной, - звучит у меня в голове строгий голос свекрови. – Я видела, как он на тебя смотрел. Сразу вижу, когда мужчина хочет женщину… И не отрицай, что ты это не заметила…»

Нет, я это не заметила. Что она выдумывает?

Потом вспоминаю, как он кидал взгляд на мои коленки, стискивал челюсти и переводил взгляд на дорогу. Задерживался взглядом на моих губах, а потом поднимал опять на глаза. Выглядел серьезным и каким-то хмурым…

Продолжаю стоять и глазеть на Морозова. Он на меня. Заканчивает разговор, кидает телефон на приборную панель и выходит из машины.

Смотрит с легким прищуром, кажется, что сканирует. Как обычно серьезный и… невероятно красивый.

- Садишься? – спрашивает спокойно своим низким голосом с хрипотцой.

И у меня от него мурашки по коже.

Коротко киваю и делаю робкие шаги в сторону его машины.

«Не общайся с этим мужчиной!»

Прогоняю этот голос из головы. Я, в отличие от моего мужа, ничего не делаю.

Пока иду, цокая шпильками, ловлю на себе этот взгляд. Лишь с подачи свекрови я его отчетливо вижу.

Морозов медленно проходится по мне взглядом: от носков лодочек до бедер, обтянутых узкой юбкой-карандаш, поднимается к глазам. Опять стискивает челюсти и садится за руль.

У меня даже руки дрожат от этих взглядов, которых я в упор не замечала.

- Что случилось? – мрачно спрашивает.

- Ничего.

- Ты плачешь, Ксюш. Кто эта женщина была в клинике?

Не тороплюсь отвечать, потом тихо выдавливаю из себя:

- Это Розалия Львовна, мать моего мужа.

Не смотрю на Морозова открыто, но украдкой наблюдаю. Он играет желваками, переводит взгляд на дорогу.

- Почему плакала?

- Это… личное.

Опять чувствую на себе его взгляд.

- Ты с ним счастлива?

Этот вопрос вообще вводит меня в ступор. Не хочу выглядеть жалкой в глазах Морозова. А от его вопроса готова расплакаться. События последних дней расшатали мою выдержку, нервы, эмоциональное состояние так, что я, кажется, уже разучилась держать маску. Даже забыла, как ее надевать.

- Саш, ты так много успел задать мне вопросов. Расскажи лучше о себе, - пытаюсь улыбнуться, выровнять голос, говорить беззаботным тоном.

Плохо получается. Я это знаю. Но не хочу, чтобы он смотрел на меня с жалостью.

Я разберусь со своим браком, найду с мужем точки, через которые смогу с ним договориться. А если не получится, то просто на всё наплюю и подам на развод. Да, это его взбесит. Особенно накануне выборов.

Медленно выдыхаю. Надо решать вопрос с мамой. Завтра обязательно узнаю, во сколько обходится ее лечение в клинике. Возможно, получится оформить кредит под квартиру… И даже если нет, то найду деньги. Что-то обязательно придумаю.

Морозов вкратце рассказывает о своей жизни. Особо не вдается в подробности. Бизнес в Москве, здесь, иногда мотается в командировки в Дубай и другие страны. Личную жизнь не затрагивает. Это я перед ним, как на ладони. Он же – закрытая книга.

Въезжаем на территорию жилого комплекса, в котором находится наш пентаус.

- Не забудь скинуть заключения врачей по маме, - напоминает он, когда я выскакиваю из его Мерседеса.

- Обязательно скину! И, Саш, спасибо тебе за всё…

Робко улыбаюсь. Я ему, правда, благодарна. И в первую очередь за то, что у меня появилось какое-то непривычное чувство, что я справлюсь со всем. Странно, но всего пару часов в обществе Морозова дали силы бороться, уверенность в том, что всё будет хорошо.

- Если нужна какая-то помощь, то говори, - серьезно произносит он.

Так смотрит, что, кажется, знает всё, что происходит в моей жизни.

- Спасибо, Саш, - шепчу.

Он едва заметно усмехается одними уголками губ. Зависаю, смотрю в его глаза. А они такие… Невероятно красивые!

Одергиваю себя, разрываю наш зрительный контакт и захлопываю дверцу. Убегаю в подъезд, не оборачиваясь.

«Не общайся с этим мужчиной! Будут последствия…»

Голос свекрови, как эхо, опять звучит в голове. Прогоняю его. Я знаю, что у каждого, даже маленького шага, есть последствия.

Вхожу в квартиру. Устало кладу ключи на тумбу, раздеваюсь, снимаю лодочки. Зависаю, когда вижу куртку мужа, в которой он уехал.

- Здравствуй, Ксюша, - вздрагиваю от знакомого низкого голоса.

Перевожу на него взгляд. Он прислонился плечом к косяку, рассматривает меня с легким прищуром, сканируется мрачным взглядом. В руке стакан с виски.

Я так надеялась, что он приедет через пару дней. Если честно, я кое-какие свои вещи за эти два дня перевезла в квартиру мамы. Немного, но перевезла…

11

Ксения

Молчу пару секунд под мрачным взглядом мужа. Что именно он хочет услышать, я не знаю. Возможно, Розалия Львовна решила всё-таки не держать наш «маленький секрет» в тайне от сына?

Но говорю совсем на другую тему, которая меня выводит не на шутку.

- Хочу, - киваю ему. – Скажи своей… Маргарите, чтобы перестала лезть в мою жизнь.

- Конкретнее, - командует мой муж.

- Она хочет снять сюжет о моем участии в жизни детского дома. Я против!

Андрей молча рассматривает меня с легким прищуром. Даже едва заметно усмехается уголком губ.

И да, эта Маргарита решила лезть туда, куда не имеет права. Я несколько лет помогаю детскому дому в нашем городе, в основном своим временем, участием и своими личными деньгами. Но эта часть моей жизни остается за кадром. Ни за что не согласна, чтобы ее освещали на каждом углу!

- И… еще! – продолжаю я. – Ты обещал договор со всеми пунктами по моей маме. Когда он будет?

- Договор будет завтра. Со всеми пунктами по твоей маме. Но тебе надо будет согласиться и на все мои пункты.

Звучит это не очень обнадеживающе. Согласится на его пункты? Смотря, какие пункты…

Коротко киваю и прохожу мимо мужа. Иду на кухню и наливаю себе воду. Если честно, очень надеюсь, что он не пойдет за мной. Разве у него нет других дел, кроме как следовать по пятам за женой, которая ему осточертела? А других вариантов причин его измен я не вижу.

Наливаю в стакан воду, отпиваю и чуть не скрежещу зубами, когда он появляется в проеме. Опять смотрит цепко и пронзительно.

Хочет что-то сказать? Почему же молчит?

Он отрывается плечом от косяка и идет в сторону столешницы. Берет бутылку с виски, плескает себе еще порцию и осушает одним глотком.

- Бесишься из-за любовницы? – мрачно спрашивает.

Замираю от такого вопроса.

- Мне всё равно, - медленно говорю, пожимая плечами.

Вру, конечно. Мне противно, гадко, неприятно. Кажется, что меня вываляли в грязи…

- Врешь, - холодно усмехается он, сверля меня взглядом. – Тебе не всё равно, - рычит он. – А мне осточертела твоя безэмоциональная маска, которая была весь год. И сейчас я хоть что-то вижу, Ксюш.

- Хочешь сказать, что пошел изменять, чтобы увидеть эмоции на моем лице? – неверяще переспрашиваю. – Может, скажешь, что я виновата, что ты пошел по шлюхам?

Не успеваю сообразить, как он ухватывает меня за запястье и рывком притягивает меня к себе. Врезаюсь в его сильное тело и упираюсь ладонями, пытаясь оттолкнуть.

Это, конечно, невозможно, но я всё равно упираюсь.

- Не перекручивай, - рычит он приглушенно. – Да, не отрицаю, завел любовницу. Но лишь потому, что наш секс последний год был полной херней.

На глазах непроизвольно наворачиваются слезы, но я их прогоняю усилием воли.

- А я в этом виновата? Год назад тоже секс был похож на херню? Поэтому ты мне изменил? – выкрикиваю ему.

Он стискивает челюсти, играет желваками, приглушенно рычит.

- Я говорил, что нажрался тогда. Это была ошибка по пьяни.

- Отпусти меня! – шиплю ему, пытаясь вырваться.

Не хочу опять проживать то, что я тогда пережила. Влюбленная дура ждала мужа из командировки, а он в это время трахался с другой. О да, по пьяни.

- Ты мне нужна такая, какой была, - рычит он мне на ухо.

В следующую секунду запускает ладонь в мои волосы и жадно сминает мои губы своими губами. Задыхаюсь, пытаюсь оттолкнуть. Но он не отпускает. Второй ладонью он задирает мою юбку, стискивает ягодицы… Колочу кулачками по его широким плечам, а потом с силой стискиваю зубы на его языке.

- Твою мать! – рычит он, отпуская меня от неожиданности.

В ужасе смотрю на него, вижу в черных глазах бешенство, разворачиваюсь и бегу на выход. Хватаю пальто, сумочку, быстро обуваю кеды и вылетаю из квартиры.

Боже мой! Не вернусь сюда! Ни за что!

Когда оказываюсь за территорией жилого комплекса, вызываю такси. Через час уже вхожу в квартиру мамы.

Устало приваливаюсь к стене и сползаю по ней на пол. Даю волю эмоциям, тихо плачу.

Почему меня просто не отпустить? Не буду я прежней. Уже никогда.

Мне кажется, что я вообще перестала чувствовать любовь, радость, счастье. Просто сломалась.

И сейчас я хочу лишь одного – спастись, пока я совсем себя не потеряла.

Год назад я получила конверт без подписей и опознавательных знаков. Вскрыла его и умерла. Куча фотографий, как мой муж развлекается с какой-то девицей, и она танцует на его члене.

Он ничего не отрицал. Да, бесился. Рычал, что это ошибка, и он тогда нажрался.

Как будто это могло хоть что-то поменять?

Встряхиваю головой, прогоняя воспоминания, вытираю слезы, встаю и иду в душ. Потом ложусь спать в своей комнате.

Надеюсь, мой муж не опуститься до того, чтобы выламывать дверь…

Утром я просыпаюсь уставшая и разбитая. Полночи не спала, мне казалось, что слышу шаги на лестничной площадке и какие-то шорохи в квартире.

Собираюсь и еду на работу. Здесь мне удается переключиться и влиться в рабочий процесс. На обеде звоню в клинику, в которой лежит мама, и прошу прислать мне все заключения и результаты анализов. У меня есть часть информации, но не всё.

Отправляю Саше Морозову то, что у меня есть, с пометкой, что остальное будет немного позже.

Ближе к концу рабочего дня получаю звонок от мужа. Медлю, прежде чем принять вызов. Потом заставляю себя взять себя в руки.

- Здравствуй, - сухо здороваюсь.

- Мой водитель тебя заберет после работы и отвезет ко мне в офис, - с напускным спокойствием говорит мой муж. – Я подготовил договор. Приедешь, подпишешь…

Дорогие мои читатели! Рада видеть вас в моей книге!

Если книга нравится, добавляйте её в библиотеку, чтобы не потерять!

12

Андрей

Откидываюсь на спинку кресла и стискиваю челюсти.

- Так что, Андрей Альтаирович, какой вариант вам больше нравится? – уточняет Маргарита, наклоняясь в мою сторону и тыкая своим пальчиком в бумаги. – Этот или этот?

Смотрю в ее глубокое декольте. Вижу кружевной бюстгальтер. Даже усмехаюсь. Хочет, что бы я ее трахнул. И уже давно.

А я хочу трахать свою жену. Ту, какой она была раньше: нежной, чувственной и кайфующей от секса.

Стискиваю челюсти и скрежещу зубами. Смотрю на полные груди Маргариты, перевожу взгляд ей в глаза. Она смотрит в ответ, слегка облизывает губы.

В этот момент распахивается дверь, и в кабинет влетает моя жена. За ней вбегает моя секретарша, звонко цокая каблуками.

- Андрей Альтаирович, я пыталась сказать, что вы заняты… - извиняющимся тоном говорит Елена.

Откидываюсь на спинку кресла, перевожу взгляд на жену. Даже усмехаюсь. Выглядит воинственно. Что-то новое…

- Свободна, - рявкаю секретарше.

Та сразу выбегает из кабинета. Ксения кидает взгляд на закрывшуюся дверь, потом – на Маргариту, которая продолжает демонстрировать мне свое глубокое декольте.

И у меня, блять, встает. Не от Маргариты. А от моей жены, которая пытается со мной бороться.

Скрежещу зубами. Вчера покусала меня, удрала, не ночевала дома. Сегодня смотрит так, как будто я – враг народа.

Мое терпение на пределе. Знаю, что сам налажал. Надо было любовницу держать подальше. Не думал, что она припрется к моей жене.

Да и то, что залетит, тоже не планировал. Но раз уж так вышло, то почему бы и нет?

Измеряю взглядом Ксюшу. Молчу. Медленно прохожусь по ней взглядом. Пять лет в браке, а у меня до сих пор на нее стоит колом.

Одна блядская ошибка год назад, и наша семейная жизнь стала полной херней.

- Я пришла подписать договор, - наконец, не выдерживает она молчания.

- Садись, - киваю на стул.

Она не торопится подчиняться. Потом всё же делает пару шагов и присаживается на край стула. Напряжена и насторожена. И меня это бесит, но не подаю вида.

- Свободна, - рявкаю Марго.

Она тут же обиженно поджимает свои пухлые губы и выпрямляется. Слежу за Ксенией. Тоже поджимает губы. Делает вид, что ее не волнует ничего.

Но я-то вижу, что бесится. Злится из-за девиц, которые вокруг меня.

Маргарита выходит, плотно прикрывая за собой дверь. Смотрю на свою жену.

Хочу ее. Разорвать ее блузку, смять груди с аккуратными розовыми сосками, задрать юбку и трахнуть на столе.

Одна хуевая ошибка, и наша семейная жизнь – к чертям…

- Андрей, - говорит она дрожащим голосом, - у меня мало времени. Где договор?

- Куда-то торопишься? – спрашиваю с напускным равнодушием, а сам чуть не рычу.

- Да, тороплюсь, - коротко кивает она и отводит взгляд.

Связано ли это с Морозовым, который вчера наведывался вместе с ней в клинику к ее матери?

Мне доложили, да. Медперсонал сразу сигнализирует мне обо всем.

Беру договора с края стола и толкаю к ней. Наблюдаю.

Скольжу взглядом по нежному личику, пухлым губкам, хрупкой шейке… Девчонка, которую получил, как плату за долги. Ее отец занял у меня крупную сумму и прогорел. Дерьмо-отец, который не пожалел свою дочь, лишь бы прикрыть свою задницу. Но мне это было даже на руку.

Думал, родит мне наследника и будет свободна. Но влип в нее. Наследника не родила, но отказаться я от нее не смог.

Моя жена берет бумаги и начинает читать.

- Предупреждаю сразу, - приглушенно рычу. - Изменения в договор вноситься не будут. Ты либо принимаешь условия, либо нет.

Она поднимает взгляд. В нем столько возмущения, которое она пытается подавить. Вот только маска, которую она носила целый год и которая меня бесила не на шутку, уже не надевается. И я эгоистично этому рад. Невыносимо было уже наблюдать ее холодность и отстраненность.

- Андрей, мне кажется, это в твоих интересах, чтобы я играла роль идеальной жены, – холодно говорит она.

Зубки решила показать? Едва заметно усмехаюсь.

- Тебе кажется, Ксения, - опасно спокойно говорю я и подаюсь вперед. – Мне надо, чтобы ты была такой женой, какой была раньше. Лишь в таком случае через полгода получишь развод. Если, конечно, захочешь…

Она судорожно сглатывает, поджимает свои соблазнительные губки.

- Я уже говорила, что такой, как раньше, я уже никогда не буду, - медленно говорит она.

- Постараешься и будешь, - приглушенно рычу. – А теперь читай договор и подписывай.