Измена. Я (не) буду твоей

Глава 1

Ненавижу вечерние смены.

Никогда не могла понять, зачем они держат кафе открытым, если из посетителей здесь только сомнительного вида личности, похожие на бомжей, и не вяжущие лыка менеджеры среднего звена, которые слишком сильно набрались в соседнем баре и пытаются пересидеть вертолеты в местечке потише.

Предполагалось, что сегодня я буду работать до пяти утра, но менеджер торжественно объявил мне, что сегодня можно закрыться пораньше, в честь того, что у меня день рождения.

— Ни в чем себе не отказывай, Ань, короткий день, точнее, ночь.

Слышу его смешок.

— Спасибо, Андрюша, — говорю в трубку, — тогда поеду домой.

— Не за что, — весело говорит он, — из зарплаты вычтем.

Молчу.

— Да шучу я, — хохочет он, — отдыхай короче.

— Спасибо, — выдавливаю из себя улыбку, предвкушая,, как сейчас пойду по темной улице. Андрюша неплохой, просто шутки у него дурацкие.

Как всегда, закрываю дверь дрожащими руками, боясь,чтобы ключи не упали на мощеный плиткой тротуар. Слышу чьи-то неровные шаги позади.

Если уроню ключи, точно пристанут.

Вот сейчас.

Слава богу, двое проходят мимо, о чем-то негромко переговариваясь. Не слишком пьяные.

Вздыхаю с облегчением, ключ, наконец, находит свое место, быстро проворачиваю его.

Кафе закрыто, уважаемые посетители, приходите завтра.

Выдыхаю.

С тоской вспоминаю то счастливое время, когда Кир после каждой смены встречал меня у выхода и мы вместе ехали домой. Теперь о таком можно только мечтать. Ему наконец-то дали хороший проект, и он обещает, что скоро, очень скоро ему доверят строительство целого торгового центра.

Чувствую, что когда это скоро настанет, я вообще перестану его видеть.

Мне не нужны его деньги, я всегда зарабатывала и собираюсь зарабатывать сама. Вот только времени он уделяет мне все меньше, и это беспокоит меня гораздо сильнее, чем необходимость работать на дерьмовой работе.

Есть здесь один очень неприятный переулок, очень темный, ночами тут всегда кто-то согревается красным или белым, главное — пройти его, а дальше уже ничего, дальше только повернуть и вот он вход в метро.

Взять себя в руки и просто идти вперед. Ничего страшного, сто раз тут уже ходила.

Беру телефон и набираю Кира. Иду быстрым шагом и с минуту слушаю длинные гудки. Либо спит, либо занят, опять оставил телефон где-нибудь.

Потом сразу набираю Ленку, сводную сестру, которая недавно перебралась в столицу. Ее телефон тоже не отвечает.Да что они, сговорились, что ли?

В темноте стоит компания, видно только угольки сигарет, когда они затягиваются. Прохожу мимо, делая вид, что разговариваю по телефону.

— Да, я иду навстречу, поверни за угол и меня увидишь, — говорю громко, чтобы меня точно слышали эти.

Кто-то свистит вслед, слышу смех летящий мне в. спину.

— Эй, блондиночка, — доносится до меня хриплый голос.

Главное, не останавливаться.

Нужно попросить Кира хотя бы держать телефон при себе, раз уж он больше не может меня встречать.

Наконец, ныряю в спасительное метро. Напряжение потихоньку отпускает.

Думаю, как Кир сейчас обрадуется. Он так расстроился, что свой день рождения я должна буду провести на работе.

— Может, ну ее эту работу? — говорил он, — я же хорошо зарабатываю. Скоро вообще денег будет завались. Шубу тебе куплю.

— Зачем мне шуба? — смеюсь.

— Мама твоя обрадуется, начнет, наконец, воспринимать меня серьезно.

— Глупый ты, — говорю ему ,и целую его в губы.

— Глупых не назначают строить целый торговый центр, Анют.

-- Шубу, значит, не хочешь.

-- Мне зверей жалко, — Мотаю головой.

Он обнимает меня и кружит. Смотрю в его голубые глаза.

— Как ты меня бесишь, — говорит он, — упрямая, как…

— Как кто? — спрашиваю с улыбкой, — давай, договаривай.

Он растерянно смотрит по сторонам, хитро улыбаясь и выуживает из кармана коробочку.

-- С днем рождения, Ань.

— Ты тему-то не переводи, — говорю я со смехом.

— Сначала открой подарок.

— Ну смотри, если там не бриллиант размером с перепелиное яйцо, то ты пропал.

Разворачиваю коробку.

В руку падает брелок с ключом.

Держу его в руках и не знаю, что сказать.

— Это чтобы ты всегда ездила как королева, и не шарилась по ночам со своей дурацкой работы, — говорит Кир.

— Но я же не умею водить. Это же ужасно дорого.

— Ничего не дорого, нормально, — говорит Кир, очевидно, ужасно довольный собой, — водить научишься. Двадцать пять лет исполняется только раз в жизни.

Тихо отпираю входную дверь, надеясь немного напугать Кира неожиданным приходом. Пусть поплатится за то, что вечно пугает меня, а потом хохочет от моих визгов.

Играет непривычная музыка. Что это с Киром? С каких это пор он слушает что-то из сборника romantic collection?

Интересно, чем он еще тут занимается, пока меня дома нет.

Свет приглушен.

Проходя в комнату, спотыкаюсь о какие-то туфли. Странно, я ведь не имею привычки раскидывать свои.

Кладу сумку на пол и тихо снимаю куртку.

На полу лежит юбка. Красная, у меня такой нет. Кровь приливает к лицу от неожиданного страшного подозрения.

Нет. Мне это кажется.

Делаю еще шаг и слышу стоны.

— Кирюша, давай, давай, только не останавливайся.

Закрываю рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Уже знаю, что сейчас увижу, но все равно иду дальше.

Глава 1.1

Вижу широкую голую спину и задницу Кира, он ритмично двигается, А под ним извивается, царапая его длинными красными ногтями, моя сестра Ленка.

Вдруг Ленка видит меня и в ужасе хлопает Кира по спине. Кир продолжает двигаться

— Стой, подожди, — кричит она.

— Зачем, зайка? — рычит он, сбивая дыхание.

Чувствую, как начинаю дрожать всем телом.

Слезы сами льются из глаз, и я выбегаю из комнаты.

Боже мой! Он с ней! Это правда происходит.

— Она здесь, — слышу пристыженный шепот Ленки, — Аня здесь.

— Что? — с ужасом говорит Кир.

Слышу, как что-то в комнате падает на пол. Ничего не вижу, все застилает пелена от слез. Закрываю рот рукой, все еще не в силах поверить в происходящее. Этого не может быть.

Тыкаюсь во входную дверь в темноте, пытаясь нащупать замок. Мы переехали в эту дорогую квартиру недавно, и я еще не привыкла к тому, как тут все расположено.

— Аня, постой, — Кир хватает меня за плечо.

— Что?! — кричу ему в лицо, и горло мое сдавливает сильнейший спазм, я не могу говорить, только рыдания вырываются наружу.

— Я все объясню, — говорит он и пытается меня обнять.

Вытираю глаза, но слезы не перестают идти. Чувствую, как они стекают по подбородку.

Кир, совершенно голый стоит передо мной. Я чувствую, как от него пахнет и от этого мне становится еще хуже.

— Уйди, — толкаю его в грудь и пытаюсь в темноте нащупать свою обувь, чтобы вырваться отсюда.

— Постой, Аня, — говорит он, — дай мне объяснить.

— Да чего тут объяснять? Что это недоразумение, и я не так все поняла?

— Лена, она зашла в гости, думала ты дома… — он что-то говорит и говорит, сбивчиво и торопливо, а я даже не слушаю его. Наконец, нащупываю свои туфли.

— Ты бы хоть прикрылся, — говорю я и открываю дверь.

Сердце мое колотится, как бешеное. Выхожу к лифтам. Кир все также растерянно стоит в дверях, совершенно голый и ошарашенный.

— Аня, подожди! — кричит он и его крик гулко разносится по лестничной клетке.

Жители этого дорогого жилого комплекса, явно не обрадуются этим крикам.

Со всей силы вдавливаю кнопку лифта.

Копаюсь в сумке и, наконец, нахожу ключ от дурацкой машины, которую этот предатель мне подарил сегодня утром.

Размахиваюсь изо всех сил и кидаю в Кира. Ключ попадает ему в лицо, но он все так же стоит, глядя на меня. Вижу, как на его щеке выступает кровь.

— Давно ты ее трахаешь? — кричу ему в лицо, — передай ей, она наверняка заслужила.

Лифт, наконец, открывается, и я тут же забегаю в него.

Вдавливаю кнопку первого этажа и сажусь прямо на пол. Все мое тело сотрясают рыдания пока лифт, нервно медленно тащится вниз.

Перед глазами стоит лицо Кира, который не знает, что сказать. Как он мог так поступить? Ведь все же было так хорошо. Боже, зачем он это сделал.

Я не обращаю внимания на холод и грязь металла, на котором сижу и продолжаю реветь, даже когда лифт открывается на первом этаже.

Поворачиваюсь и вижу морду огромной кавказской овчарки у себя перед носом.

— Джесси, к ноге — говорит мужчина, сильной рукой удерживая поводок собаки, которая меня узнала и рвется войти в лифт.

Боже, как стыдно. Я же знаю этого человека. Это Евгений, сосед с четвертого этажа. Высокий вежливый мужчина лет тридцати пяти, всегда поздно вечером гуляет со своей кавказской овчаркой.

— Анна, это вы? — с тревогой спрашивает он и протягивает мне руку, — Вставайте, пожалуйста. У вас что-то случилось?

— Ничего не случилось, Евгений, — говорю я и самостоятельно поднимаюсь на ноги, — устала немного.

Понимаю, как глупо звучит это объяснение, но сейчас мне совершенно все равно, что обо мне подумает какой-то посторонний мужчина.

— Простите, — прохожу мимо него и чувствую запах парфюма с тонкими древесными нотами.

Евгений поправляет очки в тонкой золотой оправе и проницательно смотрит мне в глаза.

— Вы поругались с мужем? — спрашивает он, и меня смущает его прямота.

— Простите, но это не ваше дело, — говорю я и чувствую, что прозвучало это излишне грубо.

— Не мое, — говорит он спокойным глубоким голосом, — но если вам нужна будет помощь, позвоните мне, пожалуйста. Он протягивает мне карточку с номером, — не стесняйтесь.

Я машинально беру карточку и пока соображаю, что ответить на это, лифт закрывается, и я остаюсь одна.

Смотрю на карту и с удивлением читаю, что написано под номером телефона.

Глава 2

Евгений Арбатов

Адвокат

Смотрю на карточку, и слово «адвокат» издевательски пляшет у меня перед глазами.

Еще небось и по бракоразводным делам, адвокат.

Машинально кладу карточку в сумку, конечно, никогда я ему не позвоню. Чем это он собирается мне помогать? Мы с Киром так и не поженились. Все, казалось, что вот-вот, нужно сделать и это и то, и вот обязательно после очередного повышения будет самое время. Так что адвокат мне без надобности. Из моих вещей у Кира осталась разве что зубная щетка.

Выхожу из подъезда. Дверь кажется особенно тяжелой и словно бы не пускает меня из дома.

Вырываюсь и иду по пустынной улице, освещенной яркими белыми фонарями. Смотрю на часы. Метро уже закрыто. Черт.

На ходу открываю приложение такси и машинально, дрожащими руками вбиваю адрес матери, который, конечно, помню наизусть. Молюсь, чтобы денег на счете хватило на поездку.

Меня все еще трясет, и от пережитого шока, и от вечерней прохлады. Я не взяла с собой куртку, и теперь холодная весенняя ночь красноречиво сообщает мне, что сделала я это зря.

Ибрагим на желтой Киа Рио подъедет через 3 минуты.

Смотрю, как маленькая желтая машинка на карте медленно ползет в мою сторону.

Ужасно хочется курить. Я бросила уже как год назад, но сейчас курить хочется просто невыносимо.

Зареванная девушка с растекшейся тушью, курит сигарету и ждет такси, которое увезет ее далеко-далеко. Какая пошлость.

Ну уж нет.

Достаю зеркальце и пытаюсь привести лицо в порядок влажно йсалфеткой. Глаза красные, распухшие, светлые локоны растрепаны. Что обо мне подумает Ибрагим? Хотя какая к черту разница? Лишь бы утешать не полез.

Телефон начинает вибрировать. Входящий от Кира.

Сбрасываю.

Он звонит снова, я снова сбрасываю. Перед глазами опять встает его растерянное лицо, когда я бросила в него ключ.

Он начинает закидывать телефон сообщениями. Отправляя одни и те же слова снова и снова.

Удаляю уведомления не читая.

Неожиданно слышу за спиной его крик, эхо которого разносится по всей улице:

— Аня, стой! Давай поговорим!

Оборачиваюсь и вижу, что Кир быстро идет ко мне.

В этот момент я вижу свое такси и бросаюсь к нему, почти прыгая под колеса.

Открываю дверь и быстро сажусь на заднее сиденье. Вижу, как Кир срывается с места и со всех ног бежит за машиной.

Кожаная куртка на голое тело, на ногах домашние тапочки.

Салон приглушает его крики.

— Поезжайте, пожалуйста, — говорю я таксисту, — который не решается тронуться с места, видимо, не понимая, едет ли этот пассажир с нами, — он с нами не поедет.

Блокирую замок со своей стороны, чтобы Кир не мог открыть дверь. Вижу в его глазах боль и отчаяние, и на какую-то секунду мне даже становится жалко его. Но через мгноение я вспоминаю сладенькое словечко «Зайка», сказанное в лицо извивающейся под ним Ленке, и мне в сердце как будто вонзается раскаленный гвоздь.

Нет, это не случайность, и явно у них не в первый раз.

Он бьет ладонью по стеклу, чуть не выбивая его. Все ,что я могу, это покачать головой, глядя ему в глаза. Пусть идет к своей зайке.

— Уходи, — говорю я шепотом.

Наконец, он отпускает ручку, и машина трогается с места.

Смотрю назад и вижу Кира, который садится на тротуар и хватается за голову.

Пытаюсь сдержать слезы. Только не плакать.

Только не плакать здесь, в такси.

Стараюсь делать глубокие ровные вдохи и выдохи, пока голова не начинает кружиться. Запах копеечного освежителя воздуха немного отрезвляет меня. Я приоткрываю окно со своей стороны и сосредотачиваюсь на проплывающих мимо домах, фонарных столбах и вывесках круглосуточных магазинов.

Продукты 24

«Аптека Витаминка»,

Ресторан «Улыбка прошлого»

Начинаю видеть знакомые дома. Мы уже близко. Вот за этим длинным домом поворот, и нужно въехать в темный двор, густо засаженный тополями.

— Простите за неудобство, — говорю я водителю, — выходя из машины, — доброй ночи.

— Доброй ночи, — отвечает он, не глядя на меня.

Телефон продолжает разрываться от сообщений.

Не выдерживаю и выключаю его.

Машинально набираю код замка. Ничего не изменилось, все те же цифры, все те же кнопки, поплавленные зажигалкой.

Поднимаюсь пешком на третий этаж старой пятиэтажки, в нос бьет запах застарелого мусора и чего-то похуже. Лампочка горит только на первом этаже, выше приходится подниматься в полной темноте.

Палец замирает возле кнопки дверного звонка.

Наверное, мать и брат уже спят. Не хочется будить их, но деваться мне на эту ночь все равно некуда.

Нажимаю квадратную черную пластиковую кнопку. Где-то в глубине заливается хохочущая птица. Даже звонок остался тем же.

Долго жду, прислушиваясь к тишине. И когда уже решаюсь позвонить снова, дверь, наконец, открывается, и я встречаюсь глазами с человеком, которого совсем не ожидаю увидеть здесь.

Отчим смотрит на меня с отвращением и не спешит приглашать внутрь.

— Чего надо? — спрашивает он хриплым голосом, — мать уже спит.

Я чувствую, как от него несет застарелым перегаром.

Неужели она снова сошлась с этим подонком, после всего, что он сделал?

Глава 2.1

Смотрю на него и не знаю, что сказать. Он в одних трусах и растянутой майке, пузо торчит, из-под растянутого засаленного ворота выглядывают длинные седые волосы. Отворачиваюсь в сторону, чтобы не смотреть на это отвратительное зрелище.

— Кто там, Дима? — слышу сонный голос матери из комнаты.

Он поворачивается на голос, продолжая держать руку на двери.

— Дочь твоя притащилась, видать, хахаль ее выпер, довыделывалась.

В голосе отчима звучит злорадство вперемешку с издевкой.

Сдерживаюсь, чтобы не плюнуть подонку в рожу.

Мать выходит и сонно глядит на меня.

— Чего же ты ее на пороге держишь, Дим, — говорит она и отстраняет отчима.

Слышу в ее голосе подобострастные нотки обращенные к этому мерзавцу, и хочется кинуться на него и выцарапать ему глаза.

Зачем я сюда приехала? Если бы я знала, что он снова здесь..

— Господи, дочка, что стряслось?

— Здравствуй, мама, — говорю я ей, стараясь не обращать внимания на пыхтящего рядом отчима, он специально не уходит в надежде погреть уши.

Только ничего не говорить ему. Я знаю, что если я начну, то остановиться уже не смогу.

Она заводит меня в квартиру, и я чувствую знакомый тяжелый запах множества вещей, которые давно пора выкинуть, но никто не решается, ожидая, что они когда-нибудь пригодятся.

Этот запах будит сразу тысячу в воспоминаний. Некоторые хорошие, но большая их часть не очень. Есть среди них и очень плохие, черные, которые я никогда не хотела бы вытаскивать из памяти, и почти все они связаны с отчимом.

— Дим, ну что ты, иди спать, — говорит мама.

Она ласково целует его в щеку.

— Проходи на кухню, я сейчас, — говорит она и увлекает отчима за собой в комнату.

— Она жить у нас собралась? — слышу его голос.

Мать прикрывает дверь в их спальню и голосов уже не слышно.

Чувствую, как сердце начинает колотиться. Неужели она все забыла?

Закрываю входную дверь и привычным движением защелкиваю замок. Даже обои ободраны в том же месте. А вот здесь нарисована птичка, которую я шариковой ручкой изобразила прямо на обоях лет в шесть. Провожу по ней пальцем.

Прохожу на кухню и включаю свет, который кажется ослепляюще ярким после сумрака подъезда.

Одинокий таракан сонно ползет по клеенке в цветочек. Крошечная кухня как будто стала еще теснее за прошедшие годы.

Чувствую, что сейчас разрыдаюсь

Мать заходит на кухню и включает чайник.

Шум нагревающейся воды немного успокаивает меня.

Мама не говорит ни слова, обнимает меня и гладит по голове, как будто я маленькая девочка. А я, уже не в силах сдерживаться, начинаю плакать у нее на плече.

— Ну что ты, дочка, не плач, все будет хорошо.

Ее слова звучат как все глупые слова утешения, что мы говорим друг другу, но, как ни странно, спустя несколько минут мне становится легче. И когда она наливает чай, я чувствую, что уже могу держать себя в руках.

-- Я ушла от Кира, — говорю я ей то, что она, очевидно, уже и так поняла сама.

— А что случилось?

— Он сделал кое-что, — отвечаю я, не желая вдаваться в подробности, — в общем, я не могу больше с ним оставаться.

— А я думала, у вас все идет к свадьбе, ведь четыре года уж вместе.

— Я тоже думала, — говорю я, разбивая ложкой сахарный кубик на дне чашки с чаем, — но что-то не сложилось.

— Знаешь, он мне никогда не нравился, этот твой Кирилл, — говорит она.

— Мам, пожалуйста, не надо.

— Я уже не могу высказать свое мнение?

— Можешь, но, пожалуйста, не сейчас.

— Вася уже спит? — спрашиваю я, чтобы перевести тему разговора.

Мать качает головой.

— Шатается где-то, в последнее время приходит под утро и спит полдня, а вечером опять уходит. В техникум почти не ходит. Говорят.его отчислят. Отец на него повлиять не может, они только ругаются с тех пор, как он вернулся, чуть до драки не доходит. А недавно Вася девочку в дом привел, так Дима ее ночью из квартиры выкинул, как собаку. С тех пор они с сыном вообще не разговаривают.

— Давно этот здесь? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь скрыть ненависть в голосе.

— Не называй его так, — поджимает губы мать, — он твой отец.

— Он мне не отец, — отвечаю я, — почему ты не говорила, что он вернулся?

— Сбавь тон, дочка, — строго говорит мать, — моя личная жизнь - это мое дело.

— Мам, ты уже забыла, что он сделал в последний раз? — не верю своим ушам.

— Это все в прошлом. Он все осознал, и сейчас это совершенно другой человек.

Я вздыхаю, понимая, что спорить с мамой бесполезно. Другой человек. Люди не меняются, особенно те, кто любит распускать руки.

В голове вспышкой возникает картинка, словно отпечатанный снимок, яркая, точная и невыносимо болезненная. Как она могла забыть?

— Можно я переночую в комнате Васи эту ночь? — спрашиваю я.

— Да, конечно, я кресло разложу, — говорит мама, — Вася уж точно не будет против.

— Скажи этому, чтобы не переживал, я утром уеду, — говорю я вслед матери, оставляющей меня одну в комнате брата

— Ты можешь оставаться столько, сколько хочешь, милая, это твой дом, — отвечает мать и закрывает дверь.

Мой дом.

Кручу эти слова в голове. Это не мой дом. Это его дом. Когда он здесь, он заполняет собой все пространство, даже то, где живут одни лишь домашние насекомые, даже им приходится с ним считаться.

Ловлю себя на том, что до сих пор боюсь его.

Встаю с кровати и защелкиваю дверь на маленький замок.

Потом ложусь на кровать и проваливаюсь в тяжелый сон без сновидений.

Будит меня резкий, оглушительный стук в дверь и громкий истошный крик.

Глава 3

Резко сажусь на кровати, прислушиваясь к звукам. За окном едва светает.

В дверь кто-то молотит кулачищами и орет.

За дверью слышится какая-то возня и сдавленные стоны. Что-то тяжелое падает на пол. Кто-то вскрикивает, кажется, это мама.

— Дима, не надо, ты убьешь его!

— Да нужен он мне, — хрипит отчим.

Слышится глухой удар.

Я, замерев, сижу на кресле, не решаясь подойти к двери, совершенно не понимая, что происходит.

Словно бы переношусь на пятнадцать лет назад.

Снова чувствую себя маленькой девочкой, забившейся в угол и слушающей пьяные вопли отчима.

— Открывай, лохудра драная, — он начинает колотить в дверь.

Отщелкиваю замок, и дверь чуть не влетает мне в лицо, я успеваю отойти в последний момент.

— Не слышишь, что ли? Зачем закрылась, дура?

Лицо у него красное, страшное. Перевожу взгляд на пол и вижу, что на полу лежит брат и кашляет.

— Братик твой пришел, — говорит отчим и втаскивает едва живого Васю в комнату, я вижу, что лицо его разбито.

— Речистый какой, щенок, я тебя научу! — хрипит отчим. Мать плачет и удерживает его руку.

— Дима, пожалуйста, он все понял, не надо больше, — плачет она.

Я в ужасе смотрю на эту картину и мне становится до того мерзко от тона матери, что я хочу немедленно убежать отсюда. Удерживает меня только вид скорчившегося на полу брата.

Мать, наконец, уводит разбушевавшегося отчима из комнаты.

Вася начинает кашлять и выплевывает на пол кровь.

Я помогаю ему подняться с пола и усаживаю на кровать.

— Аня, — удивленно говорит он, — ты-то тут откуда?

— В гости приехала, соскучилась, — говорю я.

— Рад тебя видеть. Видишь, как весело у нас.

Он прикладывает ладонь к руке и смотрит на кровь.

Я быстро выхожу из комнаты и мгновенно нахожу аптечку на старом месте на шкафу в ванной. Есть преимущество в том, что ничего не меняется.

Как могу, обрабатываю раны брата перекисью.

— У тебя же днюха вчера была, — гундосит брат. Похоже, у него сломан нос, — прости, подарить нечего.

— У меня сегодня и так куча подарков, — говорю ему.

— Знаешь за что он меня? — спрашивает брат, и я вижу, что у него не хватает одного из передних зубов.

Я мотаю головой, стараясь держать себя в руках, хотя больше всего мне хочется сейчас разрыдаться.

— Он запалил, что я курю, — говорит Вася и смеется, — курение убивает.

Он резко вздыхает и хватается за бок.

— Это жесть, — стонет он, — похоже ,ребро сломано. Вот скотина.

— Голова не кружится? — спрашиваю я его.

— Не знаю, Ань, вроде нет.

— Лучше полежи, — встаю с кровати, убираю аптечку и даю брату лечь, — я вызову скорую.

— Да какую скорую, ты чего, — протестует он и поднимается с кровати, — он же санитаров поколотит, а потом и матери достанется.

— Лежи не вставай, — говорю я ему.

— Не вызывай скорую, Ань, это ерунда.

— У тебя зуба нет, Вась.

— Зуба, так это давно нет, еще пару месяцев назад потерял.

— Сломанное ребро может проткнуть твое легкое и ты умрешь от удушья. Как тебе такой вариант? — пытаюсь напугать я брата.

— Да брось ты, какое удушье. Он не сильно бьет, я ж ему сын, удар контроллирует. Реально тебе говорю, все нормально, не надо никаких скорых, ментов, и всего такого.

Я достаю телефон и включаю его.

В тишине комнаты слышится только тяжелое дыхание брата.

Как только телефон включается, он начинает отчаянно вибрировать от десятков уведомлений о пропущенных вызовах. Тут же начинают сыпаться непрочитанные смски и сообщений в соцсети.

Не читая, удаляю все, что пришло.

На часах пять утра.

Слышу робкий стук в дверь.

— Ань, это я, — говорит из за двери мама.

Я открываю дверь, и она входит.

Она быстро подходит к брату, садится на его кровать и начинает плакать.

— Мам, да все нормально. — говорит Вася, — подумаешь, затрещину влепил, с кем не бывает.

Мать продолжает плакать и качаться на месте, как будто убаюкивая саму себя.

Я не могу смотреть на ее слезы, хватаю сумку и выхожу из комнаты.

В коридоре на полу валяется пачка сигарет, из за которой, видимо, и началась драка, я поднимаю ее и машинально кладу в карман.

А ведь он мог убить его. В этот раз не получилось. А что будет в следующий?

Вася добрый по натуре, всегда старается видеть во всем хорошее, но что если и его терпению придет конец? Он уже не тот маленький мальчик, который прятался от отца под кроватью.

От близости сигарет курить хочется еще более нестерпимо. С мрачными мыслями копаюсь в своей сумке в поисках зажигалки. Она всегда лежит там на всякий случай.

И тут натыкаюсь на визитную карточку, о которой уже успела забыть.

Евгений Арбатов. Адвокат.

Долго разглядываю карточку, и в голову мне приходит мысль, которая с каждой секундой, кажется мне все более и более разумной.

Я думала, что никогда не позвоню по этому номеру. Но, похоже, о таких вещах лучше не загадывать.

Что же, Евгений, посмотрим, не шутили ли вы, когда предлагали помощь.

Глава 3.1

Я кое-как успокаиваю мать и отправляю ее спать дальше. Хорошо, что сегодня суббота и ей не нужно идти на работу.

Вижу пятно крови на полу и решаю, что так оставлять нельзя, чего доброго, въестся намертво.

Не думала я вчера, уходя на работу, что сегодня, буду с утра пораньше тряпкой стирать кровь брата с паркета.

Удивительно, как вся привычная жизнь, может разрушиться в одну минуту. А ведь у нас с Киром было столько планов.

Ну конечно, у нас. Похоже, планы были только у меня.

Смотрю на спящего брата, и в голову приходит странная мысль.

Если бы не вчерашние события, то сегодня меня бы не оказалось здесь и я бы даже скорее всего, не узнала, что тут происходит. Теперь понятно, почему мать перестала звать меня в гости и предпочитала видеться со мной где-нибудь на нейтральной территории. А я-то думала.

Наконец, выхожу на лестничную клетку. Здесь явно кто-то уже покурил до меня. На ступеньке стоит помятая жестяная банка из-под консервированных ананасов, наполовину забитая окурками.

Достаю сигарету из той самой пачки и чиркаю зажигалкой.

— Да какого хрена, — говорю я и не зажигая, выкидываю сигарету в импровизированную пепельницу.

Черта с два я снова начну курить. Только не из за этого подонка.

В голове вспышками прокручиваются кадры вчерашнего вечера. Перепуганный шепот ленки. Голый Кир, вышедший успокаивать меня. Евгений, с легкостью держащий в крепкой руке поводок огромного пса.

Все это было как будто не со мной, словно часть сегодняшнего тревожного сна.

«Не стесняйтесь, — сказал тогда Евгений»

Достаю карточку и быстро вбиваю цифры в новый контакт в телефоне..

Имя контакта.

Адвокат.

Нет, лучше - Евгений Адвокат.

Все равно выглядит не очень, как будто адвокат - это его фамилия.

Пишу. Евгений Арбатов (адвокат) и сразу же, пока не передумала, нажимаю на вызов.

И почему сердце так колотится?

Вдруг вспоминаю, что сегодня суббота, и хоть уже девять утра, он должно быть спит, хочу положить трубку, но слышу на другом конце вполне бодрое - «слушаю», и мгновенно, все, что я хотела сказать, совершенно вылетает у меня из головы.

— Это Аня, — говорю я и нерешительно умолкаю.

— Простите? — холодно переспрашивает он.

Боже, как глупо, откуда ему знать, что за Аня, да мало ли людей звонит ему каждый деть по сто раз?

— Это Анна, — поправляюсь я, — ваша соседка, мы столкнулись вчера в лифте вечером, может быть, помните.

— Анна, — голос его меняется и становится куда теплее, — рад вас слышать. У вас все в порядке?

— Да, у меня все хорошо, — говорю я и тут же понимаю, как глупо, должно быть, прозвучит то, что я собираюсь сказать ему дальше.

— Рад слышать, — говорит он, его голос звучит уверенно и мягко, и это придает мне немного смелости.

— Вы же адвокат? Я верно поняла? — спрашиваю я.

— Да, Анна, все так, вам требуется консультация?

Чувствую, как он переходит с дружеского на деловой тон и от этого мне становится намного легче говорить.

— В некотором роде да, — говорю я, это касается моего брата. Ситуация довольно сложная, поэтому мне нужно узнать, что в принципе можно сделать в таком случае…

— Простите, Анна, вы сейчас дома? Давайте встретимся лично, и вы изложите мне суть проблемы, — перебивает он мою сбивчивую речь.

— Нет, — говорю я, — давайте я подъеду, куда скажете.

— Где вы находитесь территориально — спрашивает он.

— Я машинально называю адрес и не успеваю опомниться, как он говорит.

— Хорошо, я подъеду, мне недалеко. Если не возражаете, можем позавтракать где-нибудь вместе и обсудить суть вашего дела.

— Наверное, можно… Я сразу заплачу за консультацию, — торопливо говорю я, совершенно застигнутая врасплох его решительностью.

— Разумеется. Как вам угодно, — говорит он и в его тоне я слышу что-то странное, улыбку?

Ловлю себя на том, что почему то его слова заставляют меня волноваться и краснеть. Да с чего бы?

— Тогда ждите, наберу вам, как подъеду, минут через 10, — говорит он, и стоит мне сказать «хорошо», тут же кладет трубку.

Возвращаюсь в квартиру и, глядя на себя в зеркало в ванной, понимаю, что совершенно не готова сейчас куда-то ехать, а уж тем более на встречу с серьезным адвокатом.

Уже жалею, что позвонила ему и, ругая себя на чем свет стоит, пытаюсь хоть как-то смыть с себя размазанную по лицу тушь и остатки вчерашней косметики.

Хорошенький у меня будет видок, ничего не скажешь. Волосы растрепаны, глаза опухшие и покрасневшие от недосыпа, одежда мятая и, остается только молиться, что я нигде не успела поставить пятно. Классическая дама в беде.

И чего это он улыбался, когда я сказала про деньги? Я не собираюсь тратить его время бесплатно, чего бы он там себе не думал, если он чего-то думал.

Я не знаю, сколько могут стоить его услуги, но моих накоплений должно хватить. Захожу в банковское приложение и смотрю на накопительный счет. Деньги, которые я копила полтора года, чтобы сделать Киру подарок — ужасно дорогие часы, о которых он всегда мечтал, но говорил, что тратить такие деньжищи на свои детские «хотелки» - это верх расточительство.

Я хотела сделать этот подарок, чтобы порадовать его, чтобы он не думал, что я могу только брать, ничего не отдавая взамен.

В эту секунду вчерашняя безобразная сцена с Киром и Ленкой непрошенной вспышкой возникает в голове, и сердце сжимается от боли.

И тут телефон в кармане начинает вибрировать.

— Анна, я подъехал, жду вас.

Глава 4

Аня качает головой, и я читаю по ее губам «уходи»

— Аня! — кричу я, но такси медленно трогается и уезжает, оставляя меня одного на ночной улице.

Я сажусь на бордюр и хватаюсь за голову.

Зачем, зачем я это сделал, господи, она же не вернется.

Я готов поклясться, что видел, как она смотрит на меня, глядя назад из такси.

Что было в ее взгляде? Было ли там сожаление? Да какая разница теперь? Она не вернется, никогда не удастся это загладить. Черт!

Я достаю телефон и начинаю звонить ей, но она не берет трубку. Я посылаю одно сообщение за другим.

«Аня, прости»

«Прости, я люблю тебя»

«Прости, ты должна вернуться»

«Прости»

«Прости»

…

Сообщения остаются непрочитанными, на звонки она не отвечает.

Я встаю с тротуара и продолжаю безостановочно звонить, но все бесполезно.

Наконец, мне становится холодно и я, кутаясь в куртку, надетую на голое тело, быстро иду к дому, не переставая слушать длинные гудки в телефоне.

— Да возьми же ты трубку, — напряженно говорю я, молясь, чтобы она взяла эту чёртову трубку, только услышать сейчас ее голос.

Все бесполезно. Нет смысла звонить, она не возьмет. Я больше не увижу ее. Господи, зачем я это сделал?

Смотрю на свое отражение в зеркале лифта, на щеке большой кровоподтек, я даже не заметил сразу.

Дверь в квартиру распахнута, я вхожу, включаю свет в коридоре, с тихим щелчком запираю входную дверь.

Вижу на полу ключ от машины, которую утром подарил Ане. Все это было как будто в другой жизни.

Вспоминаю, какое у нее было лицо, когда она швырнула в меня этот ключ. Такое лицо может быть только у той, что никогда не простит.

Стискиваю зубы от злости. На себя, на Ленку…

Прохожу в комнату, предвкушая неприятный разговор с Ленкой. Сейчас придется объяснять ей, почему все это нужно немедленно закончить. Она наверняка будет плакать.

Последнее, чего сейчас хочется, это видеть ее. Это она виновата, все из за нее. Я не хотел этого делать.

Совершенно голая Ленка мирно спит в кровати, обняв одеяло. Спит как ни в чем ни бывало, как будто ничего не случилось. Да как она может?

В первое мгновение хочется растолкать и выгнать ее к черту, в чем мать родила, но я не решаюсь даже разбудить ее, и просто стою и как завороженный смотрю на заманчивые изгибы ее обнаженного тела.

Господи, да о чем я только думаю.

Выхожу из комнаты и снова набираю Аню. Похоже, она устала сбрасывать и вырубила телефон.

Куда она поехала? Наверняка к матери.

Поехать за ней сейчас? Нет, в этом нет смысла, сейчас она слишком зла. Нужно датьей время остыть до завтра. Может быть, она поймет,что не все так ужасно. Может ее удастся убедить в том, что это было только раз и совершенно случайно, что ленка пришла и мы выпили, а потом как-то все закрутилось само собой.

Главное, сейчас не делать никаких глупостей.

Умываюсь, смывая с лица засохшую кровь.

Как же это получилось? Как я мог оказаться в такой отвратительной ситуации?

Сначала ничего такого не предполагалось, я даже и не думал, не смотрел на Ленку в этом смысле. Она показалась мне скромной и слегка зажатой. Но была в ее взгляде какая-то что ли чертовщинка.

Аня отвела меня тогда в комнату.

— Можно она остановится у нас на пару дней? Она только ночевать будет, пока не найдет съемное жилье. Пожалуйста, пожалуйста! Ей некуда поехать, — просит Аня шепотом.

Я пожимаю плечами.

— Да, пусть остается, места у нас теперь полно, только я надеюсь за ней не потянуться твои провинциальные тетушки, дядюшки и прочие дальние родственники, — шутливо говорю я..

— Спасибо, милый, — с улыбкой говорит Аня и целует меня, — она хорошая, веселая, добрая. Она тебе понравится

Понравится… Как в воду глядела.

Хотя понравилась она мне не сразу.

Квартиру Ленка нашла быстро, как и говорила Аня, через пару дней Ленка уже съехала от нас. Но вот только спустя еще пару дней она совершенно случайно оказалась в кафе возле моего офиса, в котором я каждый день обедаю.

— Кирилл, это ты?! — изумленно говорит она, — невероятное совпадение, бывает же такое! А я тут была на собеседовании, решила зайти перекусить.

Она без разрешения садится за мой столик и начинает в подробностях рассказывать мне про свое собеседование.

Я пытаюсь вежливо, дать ей понять, что у меня не так много времени, а за обедом я должен отправить еще несколько писем.

Но она продолжает что-то трещать, даже не обращая внимания на то, что я ее не особо реагирую на красочный рассказ о том, какая наглая была секретарша в одной из фирм, где она собеседовалась.

— Лен, слушай, — говорю я ей прямо, — я сейчас немного занят, ты это, приходи в гости к нам с Аней, расскажешь, что у тебя там произошло, а сейчас, правда, мне уже пора бежать.

— С Аней? — спрашивает она с улыбкой, — Аня вечно занята, я уже неделю не могу с ней встретиться, все бегает по своим трем работам.

Смотрю в чек и вижу, что Ленка уже успела назаказывать каких-то дорогущих десертов. Пожимаю плечами и оплачиваю счет.

— Прости, — говорю я, вставая из за стола — срочное совещание.

Она недовольно надувает губки, а потом вздыхает.

— Заходи в гости в любое время, — говорю зачем-то я и ухожу, оставляя ее одну.

На следующий же день она заявляется минут через десять после того, как Аня уходит на вечернюю смену в свое дурацкое кафе.

Глава 4.1

Выглядываю в окно и вижу большую черную машину, припаркованную возле подъезда. Массивный немецкий джип, который стоит, наверное, как пара хороших квартир, выглядит на фоне неухоженного подъезда хрущевки очень чужеродно.

Господи, куда я иду, зачем? И почему я так волнуюсь?

Торопливо спускаюсь вниз по лестнице, которая при дневном свете выглядит еще хуже, чем вчера ночью. Облупленные стены, разводы на ступенях, как будто кому-то тут было плохо и забыли убрать. Все завалено окурками и пустыми банками из-под пива.

Такое ощущение, что тот, кто должен тут убираться, давно умыл руки и ушел в многодневный запой от безысходности.

Евгений стоит возле машины, ожидая меня.

Евгений одет в идеально сидящий на нем костюм. Прическа выглядит так, как будто он с утра успел побывать в парикмахерской.

Он смотрит в телефон и замечает меня, только когда я несмело подхожу совсем близко.

— Анна, — говорит он глубоким низким голосом, в котором слышится едва заметная улыбка, — благодарю, что не заставили долго ждать.

— Здравствуйте, Женя, — говорю я и подаю ему руку.

Он мягко пожимает ее, задерживая в своей сильной ладони на мгновение дольше, чем следовало бы. Против воли ловлю себя на том, что прикосновение Евгений очень приятно.

Он тут же открывает мне дверь и приглашает сесть на заднее сиденье.

— К сожалению, времени у меня немного, поэтому не будем мешкать, — говорит он, усаживаясь за руль, — я нашел тут неплохое местечко, где можно будет переговорить и позавтракать.

Автомобиль плавно выруливает со двора, и мы выезжаем на дорогу.

Кто-то звонит Евгению, и он извиняется и отвечает на звонок.

Я разглядываю его мужественный профиль, к которому удивительно идут его золотые тонкие очки, уравновешивая властные черты лица, которые иначе могли бы показаться опасными.

Его голос звучит тихо и мягко, но вместе с тем уверенно.

— Передай ему, что эти документы должны быть у меня на столе через час, иначе я сам ему позвоню, и ему наш разговор точно не понравится.

Вместо ответа я могу расслышать только комариное жужжание у него в наушнике.

— Тогда пусть включит голову и поднимет задницу, — он чуть повышает тон и я чувствую одновременно неловкость и облегчение, что распекают не меня.

Не хотела бы я впасть в немилость к такому начальнику.

— Все, отбой, работайте.

Машина мягко заруливает на парковку какого-то кафе.

Евгений снимает наушник и с улыбкой глядит на меня.

— Простите, что вам пришлось это слушать, людей иногда приходится немного стимулировать.

— Понимаю, — тихо говорю я и отвожу взгляд.

— Пойдемте, — говорит он, и отстегивает ремень безопасности, — кажется, столик можно было не бронировать, почти никого нет.

Внутри тихо и играет ненавязчивая музыка.

Уютное кафе такого типа, в которые я себе заходить не позволяю. Тут на один завтрак можно потратить целое состояние.

Я уже жалею, что затеяла все это. Тратить последние деньги, что у меня есть, чтобы впечатлить соседа, последнее, что мне сейчас нужно.

Окидываю взглядом меню и понимаю, что цены здесь именно такие, как я ожидала.

Евгений подзывает официанта и делает заказ.

— Мне, пожалуйста, омлет и кофе.

Официант поворачивается ко мне и готовится записывать.

— Я буду только воду, без газа, — говорю я как можно увереннее и закрываю меню.

— Может быть что-то еще? — спрашивает Евгений.

Я качаю головой.

— Нет, спасибо, я не голодна, — стараюсь я звучать как можно более жизнерадостно, хотя в действительности есть очень хочется.

Он пожимает плечами и говорит официанту:

— Принесите, пожалуйста, завтрак девушке, что-нибудь на ваш вкус, вдруг она передумает.

Официант кивает и уходит.

Я пытаюсь протестовать, но Евгений взглядом обрывает мои слова.

— Это я вас пригласил на завтрак, Анна, — мягко говорит Евгений, — так что я угощаю.

— Я не привыкла, чтобы за меня платили. — говорю я.

— А я не привык, чтобы девушка, которую я пригласил, пусть и на деловой завтрак, платила за себя.

Он поправляет часы, и я вижу по его глазам, что спорить с ним бесполезно.

— Дело ваше. — говорю я и бессильно откидываюсь на спинку стула.

— Рассказывайте, что у вас стряслось? — спрашивает он прямо, глядя мне в глаза.

Чтобы подавить волнение, я залпом выпиваю полстакана воды,который приносит официант.

— Дело в моем отчиме, — говорю я.

— Что с ним?

Я несколько секунд смотрю Евгению в глаза, прикидывая, как лучше все объяснить. А потом решаю, что уже все равно.

Есть в его глазах что-то такое, что заставляет меня довериться ему в эту минуту, что-то непоколебимо надежное.

— Мне нужно, чтобы этот подонок сел в тюрьму, и не выходил оттуда как можно дольше.

Глава 5

Брови Евгения чуть поднимаются, кажется, он ожидал чего угодно, только не этого.

— И как же я могу вам в этом помочь? — спрашивает он, глядя мне прямо в глаза.

Я смущаюсь. Дальнейшую речь я не планировала, понадеявшись на то, что все произойдет как-то само.

Не произошло.

— Не волнуйтесь вы так, — реагирует Евгений на мое явное замешательство, — давайте по порядку.

Я понимаю, что все еще держу стакан в руке, и, должно быть, выгляжу глупо в эту секунду.

Ставлю стакан на стол и пытаюсь взять себя в руки. Как же объяснить постороннему человеку в двух словах, насколько мерзкая личность мой отчим?

— Сегодня ночью он избил моего брата, — говорю я наконец, и чувствую, как мой голос предательски дрожит. Перед глазами стоят картины прошедшей ночи, и я понимаю, что меня все еще трясет от волнения и от ненависти к отчиму.

— Почему бы не обратиться в полицию? — спрашивает Евгений.

— Потому что брат не согласится сделать это. Он знает, что если он расскажет все полиции, мать его возненавидит.

— Она так сильно любит этого человека? Больше, чем сына? — Евгений задает вопросы спокойно и безэмоционально и это именно то, что мне сейчас нужно.

— Я не знаю, — говорю я, — она говорит, что не может жить без отчима, что любит его. Но пока его не было, они отлично жили вдвоем с братом, а теперь…

— Ну так, может быть, проще всего будет забрать брата из этого дома, и пусть себе живут вместе, наслаждаясь жизнью?

Я бы хотела сказать, что мысль хорошая, но как же объяснить ему, что мне просто некуда забрать брата? И что еще хуже, я гораздо больше боюсь за благополучие матери.

— Если бы это было так просто, — с горечью говорю я.

Я чувствую, что зря позвонила ему и зря поехала с ним завтракать.

Мне почему-то показалось, что он сразу все поймет и поможет мне найти способ разобраться с отчимом. Но теперь все это кажется мне какой-то глупостью и ребячеством с моей стороны. Отвлекла серьезного человека от важных дел, рассказываю ему зачем-то о своих проблемах.

— Простите, — говорю я, — мне не стоило вас дергать.

Чувствую, что в эту же секунду, могу расплакаться и резко встаю из за стола, так что чуть не сбиваю с ног подошедшего официанта с подносом.

— Простите, — торопливо говорю я и быстрым шагом иду в уборную, буквально заставляя себя не оборачиваться, чтобы не встретиться с недоумевающим взглядом Евгения.

Господи, что он обо мне подумает? Истеричная особа, которая сама не знает чего хочет, не иначе.

Дрожащей рукой защелкиваю замок туалета.

Смотрю на себя в зеркало.

Нужно собраться. Я должна быть сильной, хотя бы ради брата.

Смотрю на телефон и вижу несколько пропущенных от Кира.

Сердце прошибает мгновенной и неожиданной болью, да так, что перехватывает дыхание. Все вчерашние события сразу же возникают перед глазами. В этот момент я чувствую себя такой слабой и беззащитной, что, кажется, дотронься до меня сейчас пальцем и я рассыплюсь на миллион осколков.

Все, чего мне сейчас хочется, это прямо отсюда уйти, больше не показываясь никому на глаза. Но я знаю, что придется пройти мимо столика, где сидит Евгений, чтобы выйти из кафе.

Немного отдышавшись и придя в себя, я наконец, выхожу.

— Простите, — говорю я, подходя к столику, где Евгений уже принялся за завтрак, — я отняла ваше время совершенно зря. Вы тут действительно не можете ничем помочь.

Я отмечаю, что он снял пиджак, и теперь сидит в одной рубашке, так что можно оценить рельеф его мышц под ней.

Евгений поднимает на меня глаза и совершенно невозмутимо и обезоруживающе просто предлагает:

— Давайте поедим.

— Я думаю, что мне пора идти, — говорю я, глядя на выход.

— Сядьте, Анна, — теперь я слышу в его тоне не сколько просьбу, сколько приказ, но к своему удивлению, чувствую не сопротивление, а облегчение. Если бы так со мной говорил любой другой человек, я бы тут же его осадила. Но не в случае с Евгением.

Я сажусь напротив и смотрю на завтрак, который принес официант.

— Омлет у них чудесный, — с улыбкой говорит Евгений, — попробуйте.

Я просто решаю делать то, что он говорит, и вправду, нахожу, что омлет восхитительный. Он так и тает во рту. Только сейчас понимаю, насколько на самом деле голодна. Не замечаю, как за считанные секунды съедаю все.

Потом спохватываюсь и смотрю на Евгения. Он смотрит на меня с улыбкой.

— Видите, я вас не обманул, — довольно говорит он и насыпает в кофе сахар, — местечко просто чудесное.

— Действительно, — говорю я.

— Я помогу вам, Анна, — вдруг говорит он совершенно изменившимся тоном. Но вы должны будете оказать мне ответную услугу.

Вскидываю брови и вопросительно смотрю на него, готовая услышать что угодно.

Глава 5.1

— Кирюша, доброе утро,— слышу счастливый, слегка заспанный голос Ленки у себя над ухом. Она подходит ко мне сзади и обнимает меня, сидящего на кухне за столом. Чувствую, как ее голая грудь касается моей спины и невольно возбуждаюсь.

Да что я, животное, что ли?

Повожу плечами, даю ей понять, что не хочу ее объятий.

Вместо того чтобы отстать, она целует меня в щеку и прижимается еще сильнее.

— Какой сердитый, — с улыбкой шепчет она мне, — может быть, тебя надо немного задобрить?

Чувствую, как ее руки тянутся вниз моего живота и пытаются расстегнуть ремень.

— Прекрати, — говорю ей и отвожу ее руки.

Но она не понимает и продолжает лезть мне в штаны.

— Я сказал, хватит, — резко повышая голос говорю я.

Она отшатывается назад, словно я дал ей пощечину.

Поворачиваюсь и вижу ее. Она в одних трусиках, стоит и ошарашенно смотрит на меня.

Снова против воли возбуждаюсь, видя ее налитую грудь.

Мотаю головой и через силу отворачиваюсь от этого зрелища. Внизу живота появляется предательское напряжение. Хочется взять ее, положить лицом вниз на стол…

— Уходи, Лена, — говорю я спокойно, не глядя на нее.

— Ты чего такой? Зайчик?

— Я тебе не зайчик, — говорю я холодно, — одевайся и уходи, сейчас же.

— Но что я сделала? — чуть не плачет она.

— Если ты не понимаешь, что произошло, то объяснять смысла нет.

Я стараюсь сохранять ровный голос, но чувствую, что еще немного и вышвырну ее из квартиры силой.

— Но я люблю тебя, — говорит Ленка плаксивым голосом.

— Не говори глупостей, — я не отрываюсь от ноутбука, пытаясь не обращать на нее внимания, по десятому разу читая один и тот же абзац из делового письма.

— Кирюша, но ты же говорил мне, что сам скажешь ей и мы с тобой будем вместе.

— Я ошибся, — говорю я, чувствуя, как в груди что-то начинает сжиматься, словно тиски.

Я ведь и правда как-то сказал ей это, о чем совершенно забыл. Сказал, что объясню Ане, что хочу быть с Ленкой. Я не мог понять, как это могло произойти.

Я подарил Ане подарок и намеревался как следует поработать до утра над проектом. Но спустя пару часов услышал звонок в дверь.

Ленка стояла на пороге, накрашенная сверх всякой меры, как подросток. Короткая юбка, так что почти можно разглядеть нижнее белье. Вызывающий топ с грудью, которая того и гляди норовила выскочить. Какая пошлость.

— Я не ждал тебя сегодня, — не слишком приветливо сказал я.

После прошлого раза, когда Ленка приходила ко мне, я дал себе слово, что больше никогда этого не повторится. Мне было так стыдно смотреть в глаза Ане, в эти сказочно красивые глаза моей Анечки, что я твердо решил порвать с Ленкой.

— А я к тебе прискакала, зайчик, — улыбается она. Аня сегодня в ночную смену.

— Ты откуда знаешь?

— Мы с ней общаемся, — сказала Ленка с хищной улыбкой.

Она жевала жвачку и облизнула губы. МНе захотелось впиться в них, и я не стал себя останавливать.

Я целовал ее , а она обняла меня за шею и я взял ее за упругую накачанную задницу, помогая запрыгнуть на меня. Так, с ней на руках и вошел в квартиру, ногой захлопнув дверь.

— Какой ты сильный, какой сладкий, — шептала она ,стягивая с меня штаны.

А я только думал о том, насколько я слаб и о том, как сильно буду ненавидеть себя, когда в следующий раз посмотрю в глаза Ане.

Сейчас для меня даже вопроса такого не стояло. Если выбирать между Ленкой и моей Анечкой, тут все совершенно очевидно. Аня — это моя жизнь. А Ленка… Ленка - это просто интрижка на стороне.

Так я называл это про себя. Интрижка. Как будто это слово делало то, что я творил, чем-то несерьезным, словно бы какой-то шалостью.

Сейчас мне хочется сжаться в комок от внутренней боли, вызванной чудовищным сожалением. Как же я мог такое допустить? Аня ушла и не вернется. Никогда не вернется, нельзя будет ничем загладить свою вину.

Морщусь как от сильной физической боли, хотя боль эта от потери. Я сам это сделал. Сам впустил в дом эту… Да что я в ней нашел?

— Я же не смогу жить без тебя, Кирюша, — тихо говорит ленка, и я слышу, как она плачет. Только ее слез мне сейчас не хватало. Она во всем виновата. Все это из за нее. Пока она не появилась, я ни разу даже серьезно не думал о других девушках, когда рядом со мной была Аня. Аня была идеальна во всем. Черт, как же больно.

Вспышками в сознании проносятся картины вчерашнего вечера.

Слышу, как Ленка, хлюпая носом, выходит из кухни.

Слава богу, до нее дошло, что я не хочу ее больше видеть.

Напряженно слушаю, как она собирается, и бездумно читаю все тот же самый абзац по сотому разу.

«Тендер на строительство в частном секторе подлежит…»

— Кирилл, — говорит она спустя несколько минут.

Я поворачиваюсь и вижу, что она оделась.

— Что?— спрашиваю ее.

— Мы все равно будем вместе.

Я только качаю головой. Встаю и выпроваживаю ее из дому.

— Прощай, Лена, — говорю ей перед тем, как закрыть дверь.

— Скоро увидимся, зайчик, — спокойно говорит она, глядя мне в глаза, — ты мне сам позвонишь.

____

Дорогие читатели! Спасибо вам большое за то, что комментируете мою книгу. С большим интересом читаю все, что вы пишете и всегда с нетерпением жду ваших новых комментариев. Я очень рада, что эта история вызывает в вас живой отклик, для меня. как для автора, это очень важно. Не забудьте, пожалуйста, подписаться на мой профиль, чтобы не пропустить важную информацию.

Глава 6

— Какую услугу?

— Мне нужно, чтобы вы сходили сегодня со мной на ужин.

Я непонимающе смотрю на него и чувствую, как хмурюсь против своей воли.

— Просто ужин, — спешит он успокоить меня, — господи, только не подумайте ничего плохого. Мой партнер пригласил меня на ужин и просил прийти с подругой, поскольку он будет не один. От вас потребуется только скучать и вкусно есть в одном из лучших ресторанов города. Это всё.

Я пожимаю плечами.

— Мне кажется, я не очень подхожу для лучших ресторанов, — говорю я, вспоминая свой вид в зеркале.

— Вы чудесно выглядете, поверьте мне. Скажу вам откровенно, Анна, вы — одна из самых красивых женщин, что я знаю.

— Этот комплимент из его уст звучит так просто и искренне, что я даже не успеваю покраснеть. Меня, конечно, называли красивой, но тут уж, по-моему, Евгений слегка переборщил.

— А что, если я откажусь? — спрашиваю я серьезно и испытующе смотрю на Евгения.

Он отвечает мне таким же серьезным взглядом, но через мгновение расплывается в улыбке и качает головой.

Я отмечаю, что улыбка у него очень харизматичная. Теплая и вместе с тем какая-то обстоятельная, что ли, как будто он не тратит ее на что попало. Эта мысль мне почему-то льстит.

— В этом случае я потащусь на этот ужин в одиночку. Но вам я помогу в любом случае, я уже решил.

— Вы хотите сказать, что у вас нет знакомых девушек, которые с радостью побегут с вами поужинать? Простите. но мне сложно в это поверить. Вы не кажетесь человеком, испытывающим острую нехватку женского внимания.

Я начинаю подозревать, что вся история с ужином, это какая-то хитрая выдумка Евгения, просто чтобы подкатить ко мне. «Самая красивая женщина», господи, за кого он меня держит, за несмышленую школьницу? А ведь он даже не знает, что я ушла от Кира.

— И тут вы меня тоже поймали, — Евгений поднимает руки и обезоруживающе улыбается.

— А вам не кажется, что это может не понравиться моему парню? — спрашиваю я.

— Давайте спросим у него, — говорит он и испытующе смотрит мне в глаза.

Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не встать из за стола и не выскочить на улицу, поправ все приличия. Почему он так смотрит, как будто уже все знает. Как будто был свидетелем вчерашней безобразной сцены?

Я только качаю головой и грустно опускаю глаза.

— Простите, — наконец говорит он, — это было с моей стороны лишнее.

— Верно, — говорю я, — лишнее.

Я смотрю вниз, не в силах поднять взгляд. Красивый мужчина приглашает меня почти на свидание, когда мой парень предпочитает меня другой и прямо сейчас, возможно, нежится в ее объятиях и зовет ее «зайкой».

Может быть пойти ему назло на это почти свидание?

Господи, какая глупость.

— Что случилось вчера, — спрашивает Евгений тихо, так что только я могу его слышать.

— Зачем вам это знать? — спрашиваю я.

— Чтобы помочь вам, Анна.

Мысли крутятся у меня в голове, как бешеные, и я пытаюсь уложить их в стройный ряд. Слишком много события для меня одной за неполные сутки.

— Я рассталась с парнем, с которым жила шесть лет, а мой отчим избивает моего брата, а раньше избивал мою мать и пытался изнасиловать меня. Я хочу, чтобы эта мразь сидела в тюрьме.

Чувствую, как по щекам льются непрошенные слезы. Это все несправедливо. Почему я сижу здесь и выворачиваюсь наизнанку перед этим человеком, роняя слезы на дорогущую скатерть? Кто он мне? Даже не друг.

— Не думайте, что я плачу, чтобы разжалобить вас, — говорю я, вытирая слезы салфеткой.

— Я и не думаю.

— А чего вы думаете? — с вызовом смотрю ему в глаза.

— Думаю, что вы этого не заслуживаете.

— А вдруг я стерва и сама во всем виновата? — спрашиваю я.

— На стерву вы уж точно не похожи, — говорит он.

— Значит, похожа на дуру, — говорю я себе под нос.

— Вот, возьмите, — он протягивает мне толстый блокнот в кожаном переплете и дорогую золотую ручку, — напишите здесь имя вашего отчима и всю информацию, которая вам известна.

Я беру ручку и начинаю быстро писать, пока он не передумал.

— И что вы сделаете? — спрашиваю я, когда заканчиваю и возвращаю ему блокнот.

— Для начала я поручу помощнику изучить всю информацию об этом человеке, — говорит Евгений, а дальше будем действовать по обстоятельствам. Завтра я вам наберу и мы договоримся о встрече, чтобы обсудить, как будем действовать дальше. По юридической линии, или через министерство внутренних дел.

Его деловой тон сразу же вселяет в меня спокойствие и уверенность. Он убирает блокнот в сумку.

— Вашему брату нужно снять побои, это может очень сильно помочь делу. Если он не согласится, будет сложнее, но мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо, — говорю я.

— Пока не за что, — с улыбкой говорит Евгений и надевает пиджак.

— Сколько я вам должна?

Он морщится так, словно я заставила его съесть целый лимон.

— Анна, — говорит он, наклоняясь ко мне, и я чувствую запах его древесного парфюма, — если то, что вы говорите правда, я бы лично не пожалел никаких денег, чтобы упрятать подонка так далеко и так надолго, чтобы он вообще забыл, что такое нормальная жизнь.