Измена. Я остаюсь

Что ты здесь устроила, стерва? 

Мила

Выхожу из машины, хлопая дверью.

Дракончик умоляюще шипит вслед:

- Людмила Ивановна, не делайте этого. Семён Борисович уволит меня, если узнает, что я не отвёз вас в СПА.

-Спокойно, так надо, - цежу сквозь зубы не оборачиваясь.

Без разницы уволит он тебя или оставит, вы у меня почти каждую неделю меняетесь.

Быстро двигаюсь к дверям.

Уверена, мой муж опять притащил домой какую-то шлюху. Уж очень довольный голос у него был сейчас по телефону. Знаю его уже много лет, и сразу считываю, когда он пытается меня обвести вокруг пальца.

Ууу, мерзкий Саурон, как бесит твоя кобелиная натура.

С каждым шагом всё громче слышу страстные стоны.Почти бегу по длинному коридору на характерные звуки. Стараюсь наступать как можно тише. На улице жарко, а меня чуть потряхивает в предвкушении.

Мой муженёк мерзко пофыркивает, тьфу, как же противно. Представляю его затуманенные похотью глаза, передёргивает.

А шлюха старается. Стонет явно напоказ, громко, иногда жалобно, иногда требовательно, как чайка.

Издаваемые ею звуки, как будто отрепетированы:

- А, ммм, ах, аааа, фак, ооо...

У меня скоро уши завянут и расплавятся в её сиропе.

Ну, ничего. Сейчас актриса получит от меня заслуженные аплодисменты.

Останавливаюсь у двери, перевожу дух. Хищница внутри меня пригнулась, прижала ушки, вытянулась и замерла в засаде. Тихо приоткрываю дверь спальни, заглядываю.

Попались, зайчики мои.

Муж вальяжно лежит на спине, чуть растопырив мускулистые ноги. На нём ритмично двигает широкими бёдрами голая блонда с шикарного размера задницей. Жилистые руки моего подлого муженька властно сжимают её ягодицы, задают направление движению, одновременно тыкая в потайную кнопку симуляции оргазма. От этого она размеренно вскрикивает, но как-то неубедительно.

Не кончает она с тобой, Саурон, притворяется, это ж дураку понятно.

Девка с игривым "оу" выгибает спину, перекидывает на грудь длинные прямые волосы, чуть наклоняется ниже, соблазнительно оттопыривает круглую попку назад.

Вот сейчас удачная поза... Бойся, тварь белобрысая. Ведёшь себя, как будто здесь хозяйка. Со мной такое не пройдёт, вот с кем угодно, только не со мной.

Это мой замок, моё чудовище. И я не позволю Саурону отдалиться раньше времени. Пока не выполню то, что замыслила.

На цыпочках пробираюсь в комнату, к камину. Издалека ещё раз внимательно пробегаюсь глазами по изящному силуэту девки, которая возомнила себя королевой секса. Сейчас собью корону тебе, надолго запомнишь, как на чужом муже чайкой орать.

Снимаю с крючка на стене кочергу для камина, подкрадываюсь и елейно восторгаюсь:

- Вау, какая фея!

Любовнички вздрагивают.

- Сёма, - взвизгивает девка и прячется лицом на груди Саурона.

- Чёрт, чёрт, чёрт, что ты здесь делаешь? - немного захлёбываясь воздухом, возмущается муж, - Ты должна быть в СПА до вечера.

Он неосознанно поглаживает светлые волосы любовницы, будто успокаивая её. А мне хочется вцепиться зубами в его кисть и терзать её до крови.

Это не ревность, а звериная ярость. На моей территории никого быть не должно.

Ехидно улыбаюсь уголком рта, жадно хавая взглядом их испуг и растерянность.

- Да ну этот СПА, что я там не видела. Когда у нас в гостях такая попка, - притворно радуюсь я, отступая на полшага, разглядывая сочный зад соперницы, - только вот не могу прочесть, что на ней написано.

Внимательно прищуриваюсь, рассматривая нежно-розовую кожу:

- Зажигалочка? А хочешь погорячее, красавица?

- Что она себе позволяет, Сём? Скажи ей, - противным голосом верещит любовница моего мужа. Я размахиваюсь и со всей силы бью по голой заднице кочергой:

- Вот так? Так нравится, или посильнее?

Шлюха подскакивает, как ошпаренная, отлетает от меня в противоположный угол комнаты, попутно подхватывая одежду.

Муж поднимается на предплечья и взрывается в хохоте.

- Сёма, - жалко обижается девка, натягивая кружевные трусики на ягодицы с огненно-красной полосой от кочерги, - она ударила меня, ты даже не заступишься?

Улыбка сползает с моего лица.

Холодно требую:

- Пошла на хрен отсюда.

- Сём? - гнусаво ищет защиты шлюха.

Муж лениво поднимается с постели, всё ещё посмеиваясь:

- Малыш, ну что я сделаю? Жена тебе сказала, как поступить. А с ней лучше не спорить. Даже я её боюсь.

Угрожающе смотрит мне в глаза и добавляет:

- Иногда.

- Вот ты козёл, - возмущается девка.

- Уволена, - равнодушно сообщает муж, отворачивается, будто она моментально растворилась в воздухе.

Она сваливает, гневно встряхнув копной светлых волос.

Муж находит на тумбочке телефон.

Набирает номер помощника:

- Ахмет, мне нужна новая секретарша. Да, эта не справилась. И шофёр.

Отключившись, он опять поворачивается ко мне. Медленно, опасно приближается, смотрит исподлобья, играя желваками:

- Что ты здесь устроила, стерва?

И неожиданно довольно улыбается:

- Приревновала?

- Вот ещё, - презрительно фыркаю я, - трахайся с кем хочешь, только не здесь, это моя территория.

- Ага, ага, - он подходит вплотную, хватает за плечи, прижимает к себе, упираясь эрегированным членом мне в бедро, мрачно урчит, - кайф обломала, придётся исправлять ситуацию.

Скидывая его руки, отступаю:

- Ещё чего. Подрочи пока, Саурон. У нас по брачному контракту секс раз в месяц, первого числа. Неделю жди.

Нахально вздёргиваю подбородок, разворачиваюсь и выхожу, слыша за спиной срывающийся голодный вопль:

Брейк

Стас

Свобода... Это слово для меня теперь звучит, как музыка. Врубаю свой внутренний iTunes, начинаю с чистого листа.

Уехал за сотни километров от прошлого. За предыдущие два года я многое пересмотрел, изменился, понял ценность каждого свободного дня. Никакой жестокости и безрассудства более. Не хочу возвращаться туда. Никуда не хочу возвращаться.

Сейчас моё главное желание - обнулиться, забыть прошлое и доказать самому себе, что я не раздолбай, могу нормально. И жить лучше, и стать лучше.
Хочу, чтобы глупые поступки прошлого не перечёркивали моё будущее.

Итак, я оказался в новом городе, с новыми возможностями и новыми людьми. А здесь даже нормальной гостиницы нет. Уже собрался снять небольшую квартирку. Цены на жильё доступные, не как в столице, и прежде накопленного легко хватило бы на полгода. Потом планировал устроиться на работу, может, на какой-нибудь местный завод. Да хоть грузчиком пошёл бы для начала.
Но вдруг позвонил Змей, дал адрес человека, которому срочно нужен личный шофёр. Рванул к нему, и... взяли! Даже с проживанием.

Богатый мужик, конечно. Дом огромный, как дворец. Гараж на десять машин. Зарабатывают же люди...
Эх, но пофиг. Больше никаких приключений, опасности. По краю пропасти - ни за что. Только размеренный быт. Без баб. Особенно рыжих.
Не хочу вспоминать ни о бывшей жене, ни о любовницах.
Решил твёрдо - никаких загонов по поводу женщин. Теперь я - хозяин судьбы. Одинокий волк. Сам по себе.
И никаких призраков прошлого. Больше не хочу быть втянутым в вихрь страстей и обманов. Выбираю свободу и самостоятельность.

Так размышляю я, попивая пиво в небольшом баре, стилизованном под каюту пиратского корабля. И, по-любому, только из-за того, что у меня два года не было секса, поедаю взглядом охрененную Лисичку, сидящую ногу на ногу за барной стойкой.
Напротив неё колдует высокая татуированная барменша. Посетителей совсем мало, поэтому девочки о чём-то оживлённо болтают, смеются, как старые подружки.

А Лисичка хороша... Облизываюсь на стройный силуэт, на гибкую спинку, по которой каскадом рассыпаны длинные рыжие ( сука, ну, почему опять рыжие?) волнистые волосы. Девочка поднимает изящные руки с огненно-красным маникюром на тонких пальчиках, ловко скручивает локоны в густую спираль, перекидывает через плечо на высокую грудь.
Оглядывается на секунду. А я моментально забываю, как дышать. Какая же красотка... Брови вразлёт, чётко отрисованная линия скул, острый подбородок, кошачий разрез глаз, аккуратные аппетитные губки. Ням какая... Одна. И настроение у неё хорошее, кажется.

Была не была...

Встаю, иду к барной стойке, усаживаюсь недалеко на высокий стул.

- Регина, вот ты умная такая, но иногда говоришь вообще непонятно, - пьяненько посмеивается Лисичка. Голос бархатистый, с хрипотцой.

Так, что мы там пьём? Ого, абсент? Похоже, мне надо поторопиться.

Прикуриваю и поворачиваюсь к ней. Смотрю в упор. Барменша, заметив это, говорит пару слов и кивает в мою сторону. Лисичка смотрит в направлении, которое она указала, неосознанно прикусывает нижнюю губку. А ещё я с восторгом наблюдаю, как под её тонкой обтягивающей блузкой напрягаются соски. Меня окатывает кипятком, как это горячо... Дёргаю верхнюю пуговицу на рубашке.

Реакция более чем хорошая. Можно действовать. Только сначала надо чуть отвлечься. Такие ракурсы не для голодного мужчины, а я страшно голоден.

Прикуриваю вторую.

Мы с Лисой то и дело сталкиваемся взглядами. Её любопытный, пьяный и манящий, мой - восхищённый.

Она достаёт тонкую сигарету из пачки, касается её губами, а у меня почти оргазм от этого зрелища. И пусть это нагло, пусть невежливо. Но не могу оторваться. Хочу смотреть, впитывать и наслаждаться. И пох, если нет шансов.

Лисичка, искоса поглядывая на меня, чуть выгибает спину, шевелит плечами, как будто затекли мышцы.
Я восторженно закатываю глаза.
Она трепетно вздрагивает ноздрями и вдруг на миг смущается, отводит взгляд. Заправляет за ухо золотую прядь. Потом возвращается и открыто, нагло улыбается.

Я затягиваюсь, выдыхаю дым колечком, прихватываю его верхушку, и колечко превращается в сердце.

К незнакомке наклоняется барменша, что-то говорит на ушко. Та кивает.
Барменша идёт ко мне:

- Что вам налить? Это за счёт заведения.

Я отказываюсь:

- Спасибо, мне завтра рано за руль.

Барменша не настаивает, с улыбкой отходит к стеллажу с бутылками и резко теряет ко мне интерес.

Я поворачиваюсь в сторону Лисички. И вижу пустой стул. Сбежала!

Хлопает дверь, ведущая к раздевалке. Туда ушла, точно туда.
Срываюсь следом. Выскакиваю и внезапно сталкиваюсь с Лисичкой у входа.
От неожиданности подхватываю её за предплечья и зажимаю к стене.

Мой взгляд залипает на высокой, полной груди. Офигевший от этой картины, член моментально борзо встаёт и упирается в бедро незнакомки.

Так долго не видел, не ощущал женскую грудь, что, наверное, сбрендил от её близости. И с дебильным намерением "только потрогаю, и всё" я обхватываю её ладонью. И обречённо зажмуриваюсь, приготовившись к пощёчине. Секунда, две, пять...

Ничего.

Приоткрываю веки и натыкаюсь на заинтересованный шкодный взгляд шоколадных глаз.
Лисичка легко облизывает вкусную верхнюю губку, на секунду показав кончик розового язычка. Ах, какой влекущий, эй, не прячь, дай мне его прямо сейчас...

Тотчас представляю, как этот язычок скользит по моим ключицам, попутно выплетая узоры. Неосознанно расправляю грудь, ощутив, как по спине к плечам разлетаются мурашки.

Тем временем она привстаёт на цыпочки и нежно касается губами моих. И этот скромный поцелуй вштыривает так, что я забываю своё имя. Впиваюсь в её рот, моментально истекаю тестостероном. Голову рвёт. Как будто подпрыгнул на батуте, и теперь не могу остановиться, взлетаю раз за разом.

Чужие игрушки

Стас


Вокруг полумрак.

Я лежу в прохладной постели,
Лисичка сидит сверху. Из одежды на ней только цепочка с небольшим кулоном в форме сердца. Длинные рыжие локоны качаются в такт плавным движениям. Скользит по мне лобком ритмично, неторопливо, пластично. Приятно. Но непонятно, а почему я ещё не внутри?

Требовательно двигаю бёдрами, стараясь спустить её , куда нужно, в более чувствительное место. Мне нужно больше, чем просто петтинг. Дрожу от её близости.

Не вижу лица. Нежно убираю волосы назад.
Шоколадные глаза смотрят с поволокой.
Лисичка моя невероятная...

Она приоткрывает сладкие губки и страстно часто дышит.
Вижу, ты же тоже хочешь, ну, дай мне проникнуть в тебя...

Чуть наклоняется, чувствую обжигающий воздух на своём лице. Сминает простыню тонкими пальчиками с алым маникюром.

- Не надо, - шепчет она. - Я сама. Только я решаю.

Пытаюсь обнять её, провожу руками по спине, по попке, и чувствую, что она огненная. Обжигаюсь. Отдёргиваю ладони.

Выражение её лица меняется, она хмурит бровки и, обиженно сверкнув глазами, скользит по мне быстрее, яростнее, жёстче. Напрягаюсь, направляя её, куда мне нужно. Уже ощущаю головкой влажную мягкость, как вдруг...

- Ты не сможешь! - болезненно выкрикивает она и неожиданно растворяется в воздухе.

Остаётся только нежный аромат её духов, тех самых, которыми она пахла вчера.
Моментально замерзаю, изнывая от нерастраченной энергии. В ушах колотится пульс.
Куда? Хочу тебя. Мне нужно твоё тело прямо сейчас. Умру, если не окажусь внутри. Чего ты там хочешь от меня? Я смогу, скажи только, что. Кажется, сейчас разорвусь на кусочки. Сжимаю кулаки, возмущённо рычу.

И просыпаюсь весь в поту, судорожно пытаясь успокоиться.

Пялюсь в потолок, разглядываю засохшего на квадратной белой люстре, мотылька. Старательно напрягаю зрение, чтобы понять, как он там застрял-то, прилип или зацепился? И почему не падает?

И член не опускается. Что ж такое... Прикрываю глаза, чтоб хоть как-то расслабиться.
Хорошо, что никто меня сейчас не видит. На моё счастье, оказалось, что у персонала отдельные домики.
Кажется, уже начинаю дымиться.

Встаю, иду в душ. Мне необходимо спустить пар.

Потом умываюсь холодной водой, чтобы прогнать остатки наваждения, дурацкого порно-сна. Это точно от длительного воздержания, надо что-то делать. В ближайший выходной займусь этим вопросом плотнее.

Выхожу из ванной, одеваюсь.
Достаю сигареты, иду на улицу. Вчера не у кого было спросить, где можно курить. Поэтому наглею. Встаю на маленькой террасе, облокотившись на перила, прикуриваю. С удовольствием затягиваюсь, выпускаю колечко. Касаюсь его пальцем, но кольцо рассеивается. Техника изготовления сердечек без Лисички, похоже, не работает.

Разглядываю просторный двор. Сколько тут таких домиков, как мой? Пять, шесть? И от каждого ведёт ухоженные дорожки прямо к площадке перед особняком. Между домиками прохода нет, только пышные клумбы. Видимо, общение между работниками не поощряется.

Но какой же огромный особняк... Это не дом, это дворец, крепость, замок. Стены из белого кирпича, панорамные окна. Лестница перед входом мраморная.

Открывается дверь дома, из неё появляется дворецкий и идёт в мою сторону.
Чёрт, нельзя курить здесь, что ли?
Тушу сигарету об ладонь, прячу в карман.

- Вы новый шофёр? - с дружелюбной улыбкой спрашивает дворецкий, - как вас зовут?

- Станислав.

Дворецкий протягивает мне руку:

- Очень приятно, меня зовут Антон. Семён Борисович просил передать, что вам надо сейчас забрать и пригнать автомобиль от бара " Чёрная метка", - он вручает мне небольшой бумажный пакетик, - Вот номер машины, адрес бара и запасной ключ. Вы же недавно в городе? Я могу рассказать, как добраться.

- Не надо, знаю, где это, - кладу свёрток в карман.

Мысленно радуюсь. Как удачно складывается. Это же тот самый бар, где вчера встретил девушку мечты. Кажется, серьёзно заморочился на ней, не могу отвлечься от мыслей. Хочу найти. Может, мне повезёт, и будет работать та же барменша. Попробую что-то узнать о Лисичке.


Антон удовлетворённо кивает:

- Хорошо. Это машина хозяйки. Если хотите здесь работать, то поторопитесь, Станислав, авто может скоро понадобиться. Людмила Ивановна с характером у нас, лучше под горячую руку не попадать.

И уходит в сторону особняка.
Хмуро смотрю ему вслед. Вот только не надо меня Людмилами всякими пугать. С женщиной я всегда найду общий язык, подумаешь...

Быстро собираюсь, вызываю такси и отправляюсь во вчерашний бар.

Первым делом захожу внутрь. На моё счастье за стойкой позёвывает вчерашняя барменша. Пересчитывает выручку. Наверное, смену собирается сдавать.

- Девушка, - облокачиваюсь на барную стойку, дружелюбно улыбаясь, - только вы можете мне помочь.

С тяжёлым вздохом она склоняет голову к плечу. Лицо выражает грустную усталость и понимание.

- Помогите мне найти девушку. Ту, с которой вы вчера долго общались.

Она отрицательно качает головой:

- Ничего не выйдет. Лучше не лезь, куда не надо. Опасно. Прости, парень. У меня дела.

И скрывается за дверью подсобки.

Так, значит? Вот зараза. Ничего, без тебя найду её. С чувством лёгкого разочарования спешу на парковку.

Интересно, как машина здесь оказалась в одиночестве? А, ладно, не моё дело.


Быстро нахожу на стоянке ярко-красный Мерседес. С удовольствием сажусь за руль. Чистенький кожаный салон, мягкая гладкая оплётка руля, пахнет только по-женски, жвачкой какой-то, что ли... Затаив дыхание, поворачиваю ключ в замке зажигания и резко срываюсь с места.

Дурею от удовольствия. На таком я ещё ни разу ездил. Охереть, как круто!
Солнечные лучи проникают сквозь стёкла автомобиля, создавая игру света на тёплой кожаной обивке. Пальцы легко скользят по гладкому рулю, и автомобиль чутко реагирует на каждое движение. Шума двигателя почти не слышно.

Это полёт! Притормаживаю на светофоре. Надменная маска на лице.


Сижу с важным лицом, пусть окружающие завидуют мне: на такой крутой тачке разъезжаю. А так хочется заорать, это офигенный кайф! Еле сдерживаюсь...

Вредная хозяйка

Мила

Выскакиваю на улицу, услышав визг тормозов. Кто смеет так обращаться с моей Алой Ведьмой?
Пи*дец тебе, дракончик. Не доверю тебе свою красотку, сама рулить буду, а ты на поводке за мной летать.

Он вальяжно вываливается с шофёрского сиденья.

- А тебя не учили беречь чужие игрушки? - возмущаюсь, запахивая приоткрывшиеся полы своего короткого шёлкового халата.

Дракончик оборачивается, и мне в лицо резко бьёт кровь. Это тот парень, из бара, с которым мы чуть не трахнулись у раздевалки вчера. Тот, от которого у меня крыша потекла, и не только крыша. Уезжала, чуть не плача, так трудно было это сделать.
И вдруг он теперь здесь, опять рядом. Приплыли, только этого мне не хватало...

Увидев меня, он ошарашенно застывает, а через несколько секунд расплывается в возбуждённой улыбке.

- Ты? - с искрами в глазах спрашивает он, - ты тоже здесь работаешь? А ну, иди сюда, мы вчера не договорили.

Он делает шаг ко мне, обхватывает сильными руками и властно притягивает к груди. Так близко, что я ощущаю стук его сердца через футболку.
Я на мгновенье теряюсь от такой наглости. И парень пользуется моим замешательством, пятится назад, через несколько секунд мы оказываемся в гараже.

Что происходит-то? Почему его горячий влажный язык уже у меня во рту? Почему я впиваюсь ногтями в его шею, обхватываю колючий затылок и по-кошачьи трусь о его торс? Соски напряглись и болезненно зудят, внизу живота всё горит.
Парень нахально залезает руками мне под халат, гладит сладко ноющую грудь, спину, с разбегающимися мурашками, живот своими большими шершавыми ладонями и хрипло простанывает:

- Адски тебя хочу.

Это так горячо и откровенно. И сбивает с ног. И я хочу. Так давно не было секса, уже даже не могу вспомнить, сколько. К тому же, я никогда не чувствовала подобного возбуждения. Как же трудно ему сопротивляться.
Теряю контроль, подаюсь ещё ближе к нему. В глазах темнеет.
А можно уже в обморок падать?
Боже, боже, я же отвечаю на поцелуй этого нахала.
Мила, ты совсем?
Голова кружится, задыхаюсь. Спасите кто-нибудь... У меня контракт.

Резко прихожу в себя. Да, у меня брачный контракт, по которому в случае моей измены всё состояние навсегда и бесповоротно переходит мужу.
Из-за глупой интрижки с обычным дракончиком я могу остаться ни с чем.
Вдруг кто-то из персонала сейчас видит нас, вот это всё... А если о наших поцелуях расскажут Саурону?
Или даже он сам доложит. А может, муж его специально подослал, чтобы тот меня подставил?

Я беру себя в руки и с силой толкаю его в грудь, решительно отстраняясь.
Мы стоим посреди гаража, взъерошенные и раскрасневшиеся, тяжело дышим, не в силах оторвать друг от друга взгляд. Он прожигает меня потемневшими от страсти глазами от губ по шее, груди, ниже... Сглатывает, потом возвращается к лицу.
Рвано втягиваю воздух. Ни шага к нему, ни единого шага. Или не смогу оттолкнуть ещё раз.

Я хочу продолжения, хочу, чтобы он снова делал со мной всё, и даже больше. Знаю, что он чувствует то же самое. Я вижу это по выражению его глаз, по тяжело вздымающейся грудной клетке, скольжу взглядом вниз. Да по всему вижу! Но нельзя, чёрт...

Парень напряжённо хмурится:

- Что с тобой? Что не так?

Да всё не так, всё просто ужасно. Где мой оргазм, где хоть какая-то разрядка? Вчера у раздевалки зажал, сегодня опять. Всё впустую. А я живая, между прочим. И долгие месяцы воздержания только усиливают сейчас мою тягу к этому красавчику. Если бы я была свободна...

Прикусываю губу, чтоб не застонать от разочарования.

Срывающимся шёпотом шиплю:

- Не трожь меня. Вообще никогда. Даже пальцем. Я замужем. И здесь не работаю, это мой дом.

Его озаряет:

- Так ты та самая вредная хозяйка?

Возмущённо открываю рот. Что? Это я вредная? Да я лапочка просто!

Истерично выпаливаю:

- Нет, для тебя нет. Ищи себе другую... Хозяйку. Ты не будешь здесь работать, ты уволен, понял?
Выскакиваю из гаража и быстро двигаюсь к дому, смотрю на дорожку перед собой. Спотыкаюсь пару раз, ноги ещё ватные.

Не буду оглядываться, не хочу его видеть никогда. Он всё испортит, он всю мою жизнь перевернёт, растопчет, испоганит.

С размаху влетаю в мужа, который неожиданно выходит из-за куста сирени.

- Саурон, верни мне прошлого дракончика, этот не справляется! - требую онемевшими от ярости губами.

- Так, так, так... А что произошло? - вкрадчиво осведомляется муж, - что Станислав сделал не так? Чем он тебе, повелительнице всех драконов мира, не угодил?

Понятно, парня зовут Станислав. Растекаюсь в мыслях ягодным сиропом, это моё любимое мужское имя. Я так хотела сына назвать. Того, что не родился...В душе шевельнулась далеко запрятанная от всех, и от самой себя тоже, горечь.
Нет, только не ныть. Я сильная. Я справилась тогда. И сейчас не раскисну.

Возвращаюсь из прошлого.

Надменно кривлю губы:

- Да он плохой шофёр. Ты бы слышал, как он тормозил. И вообще, он отвратительный, меня тошнит от его вида. Уволь прямо сейчас, если не хочешь возвращать предыдущего, найди другого.

Муж противно скалится:

- Да что ты говоришь? А мне Станислав очень понравился, вежливый, уравновешенный. Не психуй, ты к нему привыкнешь. Пусть работает. Думаю, что он отлично подходит на эту должность.

Ах, так? Саурон радуется, он хочет досадить мне, это точно.

Вскипев, беззвучно открываю рот, но сказать больше ничего не могу. Сжимаю руки в кулаки и, с полным злобы и отчаяния рыком, топаю ногой.
Я это так не оставлю, отомщу тебе рано или поздно. Расправляю плечи, надменно вскидываю подбородок вверх и гордо поднимаюсь по лестнице в дом, в свою комнату.
Там влетаю в ванную, наклоняюсь над раковиной и несколько секунд брызгаю на лицо ледяной водой.
Перевожу дыхание. Вроде легче.

Людмила Ивановна больна

Стас

Смотрю на приближающегося ко мне Горина, лихорадочно соображая, что Лисичка ему могла рассказать.
Если она пожаловалась на мои приставания, то в лучшем случае сейчас буду уволен, не успев проработать ни дня. Я бы уволил, если бы оказался на месте её мужа. И всёк бы обязательно.

Зависаю на фигуре Горина, атлетической, но не перекачанной, с развитой мускулатурой. Ну, сильный мужик, конечно, но не тяжёлый, килограммов восемьдесят, не более.
Покрупнее буду, да и не слабак я, как раньше. На зоне серьёзно занимался спортом, ответить смогу в случае чего.

- Доброе утро, Станислав, - глубоким, уверенным голосом довольно благосклонно здоровается Горин, - ты устроился? Есть какие-то вопросы, проблемы?

Вежливо улыбается, но неискренне. Смотрит исподлобья, впиваясь мне в лицо испытующим, серьёзным взглядом из-под густых, широких бровей.
Значит, ничего не рассказала...

- Доброе утро, Семён Борисович. Нет никаких вопросов. Меня всё устраивает.

- Станислав, - вкрадчиво продолжает Горин, поглаживая ладонью выступающий подбородок с ямочкой, - Людмила Ивановна - женщина резкая, но отходчивая, ты не бери близко к сердцу, если она начинает вести себя грубо.

Горин склоняет голову, прищуривается, буравит меня взглядом, даже не моргает. Ждёт от меня чего-то. Хочет выпытать подробности? А вот хрен ему. Сами разберёмся с ней.

Невозмутимо отвечаю:

- Хозяйка права, я, действительно, повёл себя неосторожно.

Двусмысленно? Вот подумай теперь, о чём разговор у нас.

Горин хмыкает и продолжает:

- Короче, не буду ходить вокруг да около. Мне нужна твоя помощь. Как бы объяснить помягче. Понимаешь, Людмила Ивановна немного больна. Психически. За ней нужно особенное наблюдение.

Смотрит влево, переводит взгляд вниз. Врёт.

- Мила живёт в мире фантазий, она уверена, что вокруг неё драконы, чудовища. Но не это главное.
Он понижает голос:

- Она нимфоманка, понимаешь? Ей постоянно нужен секс. И в связи с этим, у меня к тебе просьба. Разумеется, за хорошие, неприлично хорошие деньги. Присмотри за ней. Только ненавязчиво. И если заметишь что-то, - Горин многозначительно распахивает глаза, - подозрительное, сразу же сообщи мне. И прошу, не думай о Миле, как о шлюхе. Это не дурной характер, не плохое воспитание. Это болезнь, моя жена нуждается в помощи. И только я знаю, как вовремя остановить начавшийся приступ. Пожалуйста, не медли. Реагируй моментально. Тебе же нужны деньги, да?

Я киваю, пытаясь переварить информацию.
Да врёт он, стопудово. Если бы это было правдой, то вчера она не сбежала бы от меня. И сегодня. И наверное, завтра тоже.

Просто не всё спокойно в вашем королевстве. Интересно, а зачем Горину информация о возможных похождениях Лисички? Ревность? Да ну нах. Такие, как он, живут в своё удовольствие, любовниц меняют каждую неделю. И не мешают жёнам иногда тайком пошалить на стороне. Если не наглеет, конечно, не выставляет напоказ.
Тут что-то другое.

- Да, хорошо, я присмотрю.

Горин удовлетворённо пожимает мне руку, желает удачи и отправляется в сторону дома.
Гляжу ему вслед, гоняя мысли.

Значит, у меня есть шанс. Маленький, но есть.
Помню, как она целовалась. Это было так горячо, она откровенно хотела меня. Перед глазами опять встают её аппетитные губки, как же сладко их ощущать у себя во рту...

Трясу головой.
Ррр... Хорррош с меня проблем от баб.
Встречаться с несвободной женщиной не входит в мои планы. Одинокий волк и тому подобное. Замужем? Всё, давай до свидания. Найду другую, без прицепа в виде рогатого ревнивца, тем более такого богатого и влиятельного. Ещё не хватало потом проблем с его стороны.

Но, сука, почему так тошно-то при мысли об этом?
Зажмуриваюсь, протираю лицо ладонью, пытаясь прогнать наваждение.

И слышу за спиной дерзкий голос:

- Эй, дракончик, расправляй крылья, полетели.

Оглядываюсь, по шее разбегаются мурашки.
Ну, зачем она такая красивая? Стройная. Водолазка чёрная в облипку и короткая джинсовая юбочка. Ну, очень короткая. Провокационно. Грудь, ножки - вау. Смотрит мне прямо в глаза нахально, с вызовом.

- Что пялишься? Работать собираешься сегодня?

Усмехаюсь невольно. Борзая какая, оказывается...
Подрываюсь, открываю перед ней дверь. Лисичка делает шаг в сторону машины. А я непроизвольно провожу пальцами по её ягодице. Опомнившись, отдёргиваю руку. Не пойму, что за фигня со мной творится. Походу с головой что-то, руки не слушаются совсем.

Лисичка возмущённо оглядывается.
Невозмутимо отворачиваюсь, делаю вид, что увлечён разглядыванием клумбы.
Она усаживается на сиденье.
Фух, пронесло.

Иду за руль.
Лисичка сама забивает адрес в навигаторе, командует:

- Взлетай.

Окей. Всю дорогу едем молча. Поглядываю на её обалденные ножки и взлетаю всё выше. Хочу их трогать. В паху распирает так, что, кажется, скоро брюки порвутся. И что, я теперь так постоянно буду? Да, работку я нашёл себе... Трудную очень.

Торможу у небольшого частного дома. Лисичка молча выскакивает из машины и, виляя аппетитной попкой, быстро идёт к нему. Залипаю на её покачивающихся бёдрах.
Тем временем она нажимает кнопку домофона и исчезает за приоткрывшимися воротами.

Вдруг в дверь машины раздаётся стук, выглядываю из окна. Какой-то мужик, похотливо почёсывая у себя между ног, спрашивает:

- Сколько эта стоит? Хорошааа...

Пошли вы все

Более десяти лет назад

Мила

Тем тихим воскресным утром я ошарашила своих родителей:

- Папа, мама, у меня есть для вас новость, заявила я, из последних сил стараясь сохранить спокойствие, - Я... я забеременела. И отец... ребёнка, это... Семён Борисович.

Потом всё как в тумане. Сердце колотится, как ненормальное. В ушах гул. Звуки, которые вылетают изо рта мамы - непонятное въедливое жужжание, иногда превращающееся в лязг и скрип.
Папино красное разъярённое лицо на минуту нависает надо мной, я прячусь в ладонях.

Хлопает дверь кабинета. Ушёл.. Слышу, как папа разговаривает с кем-то по телефону.

Наступает странная тишина. Несмело открываю глаза. Напротив меня за столом сидит испуганная мама. Мы сталкиваемся взглядами.

- Людочка, ты пошутила, да? Скажи, это же тупой подростковый вызов?

Отрицательно машу головой.

Из кабинета выходит отец. Он разъярён, ноздри раздуваются, глаза злобно прищурены.
Садится рядом с мамой:

- Ну, ври теперь, мы внимательно слушаем.

Да почему так, пап? Я не обманываю, это правда.
Дрожащим голосом начинаю рассказывать, как всё было. Кажется, мне никто не верит.

Через двадцать минут приезжает Саурон.

- Ну, теперь повтори то, что нам поведала. Скажи это в лицо Семёну Борисовичу, - требует отец.

Я замолкаю, не могу говорить при нём. Меня трясёт. Обхватываю себя руками и скукоживаюсь, забираясь на стул с ногами. Мне плохо. И опять тошнит.

Саурон насмешливо щерится мне в лицо, и тайком от родителей, пошло подмигивает и приглашающе показывает глазами на свой пах.
Я отворачиваюсь к окну.

Отец приглашает Саурона в кабинет, чтобы поговорить с ним наедине. Они уходят.
Мне хочется кинуться к маме, прижаться к её груди, успокоиться под ровный стук её сердца. И чтобы она гладила меня по голове и шептала, что всё будет хорошо. И что больше никто меня не обидит. Поворачиваюсь к маме, но не решаюсь. Она так странно смотрит... Как будто я посторонний человек.

Теребит в руках салфетку и возмущается:

- Люд, или ты нас обманываешь, или что-то не так поняла. Семён Борисович не мог так поступить. Он взрослый уважаемый человек, друг твоего отца. У него крепкая семья, хорошая жена. Он не мог делать с тобой то, о чём ты сейчас рассказываешь.

Так я и думала, мама не верит. Но почему? Зачем мне врать? Всё было на самом деле. Он пришёл пьяный в хлам за час до того как родители вернулись из театра, и сделал со мной это. Что никто никогда не делал. Больное и страшное.

Я не ожидала, что так получится. Была уверена, что друг моего отца по умолчанию хороший человек. Когда стало понятно, что его похотливые приставания не шутка, я очень испугалась. Сопротивлялась, просила отпустить меня, потом кричала, пинала и кусала его, а он всё не отпускал...

И вот теперь я беременна.

Мерзкий Саурон говорит, что не от него. Но у меня же больше ничего такого ни с кем не было. Почему же родители верят ему, а не мне?

Мама убеждена, что я всё придумала и если бы такое на самом деле произошло со мной, то я рассказала бы всё раньше. Но я просто не могла. Мне было очень стыдно. И противно. И страшно. Ну, не знаю я, как о таком говорить вообще...

А вдруг я сама виновата? Носила короткие юбки, обтягивающие брюки.
А ещё я ему улыбалась,вот дура... Может, он решил, что я так заигрываю? "Развратная сучка" - вот так он меня называл в тот отвратительный день. Наверное, не просто так... Видимо, как раз так себя ведут развратные женщины обычно...Но это не специально. Я, и правда, не знала, что так улыбаться нельзя.

И теперь задержка. Сначала я думала, что это сбой из-за того, что я больше не девственница. Потом сильно заболела и стала увеличиваться грудь, появилась тошнота, головокружение.

И я решилась рассказать.

А теперь папа с Сауроном заперлись в кабинете. И мама больше не любит меня,
смотрит недовольно, нет, с отвращением. Как на грязную.

В горле образовался комок. Захожусь в беззвучных всхлипах.Сижу перед мамой, опустив голову. Сильно зажмуриваюсь, чтобы не показать, что хочется плакать. Но одинокая слеза вырывается из-под ресниц без разрешения и, оставив тёплый, солёный след на щеке, убегает под ворот платья.

- Вот только не надо притворно плакать тут, - слышу голос отца, - через несколько дней тебе сделают аборт, и всё будет, как раньше.

Недовольный Саурон, не попрощавшись, выскакивает из гостиной чёрным ураганом.

Аборт? Я испуганно вздрагиваю. Я не думала об этом. Мне было страшно, конечно. Но убить ребёнка? Нет, нет, нет...

- Нет, отстаньте все, - выкрикиваю я и бегу вверх по лестнице в свою комнату, запираюсь, на всякий случай придвигаю к двери комод.

Меня рвёт прямо на белый пушистый ковёр.
Больше не сдерживаю слёз.
Сижу на коленях, опираясь на руки, смотрю перед собой мутным взглядом, громко рыдаю, захлёбываясь, тяжело дышу, безуспешно пытаясь взять себя в руки.
Без понятия, сколько продолжалась истерика.
Постепенно я затихаю, впадаю в странное медитативное состояние, отползаю от пятна на ковре, прислоняюсь спиной к двери и зависаю, бездумно пялясь в окно.
Вокруг постепенно появляются звуки. Родители о чём-то говорят. Прислушиваюсь.

Папа с напором убеждает:

- Завтра же отвези её в клинику. Хоть обманом, хоть силой, но чтоб аборт сделали немедленно. Ты понимаешь, какие деньги на кону? Нельзя упускать, это же охренительное предложение за единичный трах. Завод фруктовых наполнителей в обмен на отказ от претензий и наше молчание.

- Вань, как-то это не очень хорошо... - сомневается мама.

- Да что не так-то? Нашли, блять, проблему. Ну, понравилась Семёну девушка, она красивая, ничего удивительного. Подумаешь, оттрахали её. Она уже почти взрослая, в её жизни будет много секса, и, поверь, будет давать всем подряд, и нас не спросит. А тут хоть не бесплатно.

Найти проституток

Прошлое

Мила

- Кого тебе найти? - Змей взрывается в хохоте, да так, что скатывается со спинки скамейки, на которой сидел, вниз на траву.

Мы дружим с Кириллом Рубцовым по прозвищу Змей с раннего детства. По сути, он единственный из ровесников, кому я спокойно доверяюсь. Он всегда на моей стороне, чтобы не произошло. С ним я в любой компании чувствую себя защищённой и уверенной.
Поэтому, конечно, именно к нему я рванула после того, как сбежала из дома. И, я знаю точно, что он мне обязательно поможет.
Сейчас поржёт, как придурок ненормальный, и поможет.

Терпеливо пережидаю очередной приступ истерического веселья и повторяю:

- Найди мне проституток. Пожалуйста, мне очень это нужно.

Отсмеявшись, Змей поднимается, усаживается рядом, вытирает выступившие на глазах слёзы, и уточняет:

- Тебе для себя или папе на день рождения?

Бью его локтем под ребро, он ойкает и хватается рукой за это место.

- Я серьёзно, Змей. Я хочу поговорить насчёт работы, решила стать проституткой.

- Кем ты решила стать, блин? Ты хочешь беспорядочно трахаться с мужиками за деньги? Ты, самая офигенная девочка в наших краях, будешь давать кому попало? Всем подряд: старым, толстым, больным, неадекватным? - друг вытаращил глаза, взял меня за подбородок и повернул лицом к свету, рассматривая зрачки, - ты ничем не закинулась случайно?

Я отрицательно качаю головой. Но сама уже не понимаю, что мне надо от него, от каких-то незнакомых жриц любви.

Конечно, я ничего этого не хочу. Заниматься сексом с посторонними мужчинами? Нет, нет и нет. И нет, и ещё стопятьсот раз нет! Я же вру всё и Змею, и себе. Это просто злость, обида, протест. А на самом деле я чересчур упряма. И лихорадочно мечусь в растерянности. И, если уж совсем честно,, мне просто хочется сочувствия.

Но отказываться от своих слов - это несерьёзно как-то, уже ляпнула же. Да и идти мне больше некуда, домой ни за что не вернусь.

С трудом сдерживая слёзы, начинаю рассказывать Змею о том, что произошло. О Сауроне, о беременности, о недавнем конфликте. И о том, что я не хочу возвращаться к родителям, и мне позарез надо их разозлить. Хочу, чтобы им тоже стало больно. И стыдно. Раз они считают, что меня можно продавать, пусть так и будет. А они пусть пожалеют о том, что так отвратительно отнеслись ко мне.

Змей внимательно слушает каждое моё слово, не перебивая, не задавая лишних вопросов.

- Я не знаю, что делать. Мне нужна помощь, поддержка. Ты же поможешь? - смотрю на него с надеждой в глазах.

Змей задумчиво гладит свой лоб, а потом берёт меня за руку и говорит:

- Ну, ты чума, конечно. С наглухо отбитой головой. Но как тебе отказать... Есть знакомая у меня, она многое решает в этом бизнесе.. Давай я свяжусь с ней и объясню ситуацию. Может быть, она что-то дельное посоветует или предложит решение проблемы. Но есть и другой вариант. Просто грохнуть этого Горина.

Я усмехаюсь сквозь слёзы и отрицательно качаю головой, не надо никого убивать.
Становится спокойнее. Змей всегда был решительным и находчивым. Не зря я обратилась к нему. Всегда знала, что он не оставит меня в беде и найдёт выход из любой, даже самой тупиковой, ситуации.

Уже через час мы встретились в кафе со знакомой Змея. Елена, высокая, стройная женщина, совсем молодая, может быть, лет на семь постарше нас со Змеем, ухоженная, яркая, одетая с иголочки, приехала на синем микроавтобусе с затонированными окнами.
Подходит к нашему столику, не здороваясь, присаживается, заказывает кофе и только после этого, обращает на меня внимание.

Неожиданно осознав, что происходящее - больше ни фига не шутки, мне становится страшно. Но обратного пути нет.

Я начинаю рассказывать. Елена внимательно, с серьёзным выражением лица слушает мою историю, изредка задавая вопросы.

Я заканчиваю, выдыхаю. Смотрю на неё и зависаю в ужасе от того, что натворила.

Подумав пару минут, Елена заявляет:

- Ничего особенного я не услышала. Мужики повели себя, как подонки, ты, как большинство из нас, доверчивая дура. В работе отказываю. Пожить у нас можешь, пока всё не утрясётся. Будешь на кухне помогать. Пойдём.

Я быстро-быстро моргаю, стараясь осознать услышанное, расплываюсь в улыбке от нахлынувшего облегчения.

Елена разворачивается и идёт к выходу из кафе. Мы переглядываемся со Змеем. Я, почему-то шёпотом, благодарю его. Он подносит руку к уху, типа "звони". Я радостно семеню следом за Еленой.

***

Наши дни

- Лен, гостей будет мало, мы спокойно разместимся на веранде, - убеждаю подругу. Мы обсуждаем празднование моего дня рождения, он будет на следующей неделе. Лена помогает мне с организацией мероприятия и, конечно же, она тоже приглашена.

Вдруг раздаётся лязг, шуршание, через забор перепрыгивает мой новый дракончик Станислав. От неожиданности мы обе вскрикиваем.

А он молча подхватывает меня под колени, своей головой нажимает на кнопку домофона, ногой толкает калитку и, недовольно сопя, несёт к машине, не обращая внимания на возмущённый голос Лены:

- Куда потащил, а ну, верни на место!

Быстро

Стас

Забираю Лисичку. Нечего ей там делать, в рассаднике порока.

Может, Горин прав, она больна?
Ну, ладно, чё. Теперь у неё есть я, пусть она ещё не согласна.
Ему не стану докладывать,чем она занимается, сам разберусь, как эти приступы снимать. Надо бы почитать про диагноз...

Закидываю её в машину, сажусь за руль.

- Ты охренел? - выходит из ступора Лисичка. Дёргает дверь, чтобы выйти, но я уже заблокировал.

- Выпусти, придурок, - возмущается она.

Ага, щас. Завожу машину. Молчу. Какой смысл разговаривать, если у неё заскок?
Срываемся с места, резко разгоняемся. Сейчас я тебе адреналинчика подкину, может, переключишься с мыслей о посторонних мужиках.

Лисичка взвизгивает, хватается за ручку двери, смотрит вперёд расширившимися глазами.

Несёмся по городу, как ненормальные.
За окном пролетают деревья, здания. Мы лихо перестраиваемся из одной полосы в другую, маневрируем. Краем глаза вижу, как оборачиваются прохожие. Некоторые авто сигналят. Игнорю. Не до вас, мне Лисичку лечить надо.

Плевать на правила дорожного движения.

- Что ты творишь? - смеётся она.

- Еду на красный, - цежу в ответ.

Мимолётный взгляд на её чувственные губы заставляет моё сердце замереть на секунду. Она, как будто светится изнутри. Яркая, словно луч солнечного света, проникающий сквозь тучи, исцеляющий и согревающий.


Искоса поглядываю: а щёчки -то у моей девочки раскраснелись, глаза горят, на лице блуждает ошалелая улыбка. Она реально в восторге.
И мне от этого так кайфово. Сжимаю губы, чтобы казаться невозмутимым. Но в душе огонь. Пусть ей будет хорошо. Хочу, чтоб она всегда так балдела оттого, что делаю для неё.

Со сбившимся дыханием стучит ладошкой по моей руке:

- Сворачивай на трассу!

Слушаюсь, штурман.
Выруливаю прочь из города. Вот где можно разогнаться от души. Дорога почти пустая.

Лисичка открывает окно, поворачивается вверх лицом, нахально упирается стройными ножками в мои колени с восторженной улыбкой выползает, свешивается по грудь на улицу. Её рыжие волосы будто горят на солнце.


- Эй, куда, - испуганно хватаю одной рукой её за ногу, - вернись, опасно.

Но она только счастливо хохочет в ответ.

Ах так? Не слушаешься? А ну, иди сюда.
Властно зажимаю её ступни под своим бедром, тем самым освобождая правую руку, и нахально лезу под короткую юбку. А там так горячо...

Немедленно завожусь, просто охренительно возбуждаюсь.
Сердце долбится быстро и восторженно. Глажу её между ног, мну. Чтобы оттолкнуть меня, тебе придётся вернуться в салон. Но ты ведь не хочешь возвращаться, да?

Лисичка со стоном выгибается грудью вверх. И не отталкивает.

Чувствую, что мне уже мало ласкать её через ткань. Сдвигаю трусики в сторону, забираюсь внутрь. Вау, как влажно. Она вскрикивает , подаётся навстречу моим пальцам и расслабляется. По нервно вздымающейся груди вижу, как она часто и с усилием дышит. Вбиваюсь в неё пальцами всё сильнее, она постанывает. Я же сейчас прям так кончу.
Веки становятся тяжёлыми, плыву в эйфории. Перед глазами туман.

Нет, это невозможно. В какой-то момент могу не сдержаться и упустить руль.
Сбавляя скорость, торможу на обочине, врубаю аварийку.

Втягиваю Лисичку в машину, наваливаюсь на неё телом,одновременно опуская сиденье. Впиваюсь ей в губы, запоздало замечая её руки на своём затылке. Она пронзительно пахнет сочными фруктами и летом.

Лисичка со сладким стоном отвечает мне. Целуемся, как безумные, лихорадочно, жадно. Её острые ноготки легко царапают мою шею, заставляя мышцы сокращаться и кровь бежать по венам быстрее. Мысли окончательно улетучиваются из головы.

Дышать нереально, воздух раскалённый, его не хватает, и от этого голова кругом. Но не хочу отрываться, буду целовать, пока не потеряю сознание. Наши тела двигаются навстречу друг другу, извиваясь от страсти. Я на пределе, мне надо в неё.

Тянусь к ремню на брюках, он не расстёгивается. Чёрт. Отпускаю её губы на пару секунд, стараясь разглядеть, что там застряло.

Вдруг Лисичка напрягается всем телом и начинает уворачиваться, сталкивать меня.

Да ты издеваешься?
Возвращаюсь взглядом к её лицу. Обхватываю грудь, глажу. Нежно касаясь губами носа, шеи. Её кожа гладкая и нежная, словно шёлк, как приятно прикасаться к ней. Подхватываю языком мочку ушка и ласково хриплю:

- Ну, что не так? Ты же тоже хочешь.

Внутри всё вибрирует. Ещё немного, и будет взрыв...

- Нет, нет, отпусти, - задыхаясь, требует она, - мне с тобой нельзя.

У меня сносит крышу. Да как так-то? Именно со мной. Потому что я простой шофёр? Как там она называла меня. Дракончик. Не мужчина. Это пиз*ец обидно сейчас.

И меня несёт, как с горы на санках:

- Офигеть, с другими можно, а со мной нет. Недостоин. А остальные, значит, нормально заходят, понял. И что мне надо сделать, чтоб тебе угодить? Как у вас, нимфоманок, там устроено всё?

У неё перехватывает дыхание.

- Как ты меня назвал? - шипит Лисичка дрожащими от злости губами.

Возмущённо сверкает широко распахнутыми глазами.
Со всей силы отвешивает мне хлёсткую пощёчину. Ещё одну, ещё.

- Быстро убрал свои руки от меня и сел на место, - командует звенящим голосом, - мы едем домой.

Выходной

Стас

Прошла неделя.

Не могу перестать думать о ней. Все мысли заполнены её образом, лицом, голосом. Каждую ночь вижу порно-сны с её участием. Такие яркие... Со звуками, пропитанные её тихим смехом, сладким запахом шелковистой кожи.
Задыхаясь от неудовлетворённого томления, просыпаюсь в надежде, что всё было на самом деле. Что я больше не в игноре.
Но, к сожалению, всё по-старому.

Каждый день похож на предыдущий.
Она молча пробегает расстояние от крыльца до авто, молча ныряет на заднее сиденье. Гордая и безразличная, сухо озвучивает адрес и надменно отворачивается к окну. Её шоколадные глаза теперь полны горечи и разочарования. Она меня конкретно забанила в своём сердце. А моё сердце от каждого её пренебрежительного взгляда или жеста с саднящим треском рвётся в хлам, как будто было сшито из тонкой ткани.

Потом так же молча она уходит по каким-то делам. Через некоторое время мы возвращаемся домой. Лисичка исчезает за дверью своего замка, а я опять изо всех сил стараюсь выкинуть её из головы. Но не могу.

Время тянется невыносимо медленно. Минуты превратились в часы, часы - в дни, дни - в вечность.

Я сам не понимаю, зачем постоянно ищу её взглядом. Как влюблённый подросток, караулю целыми днями.
Всё свободное время торчу на крыльце своего домика, курю и шарю глазами по окнам особняка, по двору, надеясь выцепить хотя бы её тень.

Когда это получается, отвожу взгляд и делаю лицо кирпичом, типа не заметил. Хочу смотреть без палева. Чтобы не видела, как тоскую. И чтобы не боялась. Не ощущала, что преследую, давлю. Не хочу рвать последние ниточки надежды на примирение.

Иногда она принимает гостей, гуляет с ними во дворе, смеётся, оживлённо обсуждает что-то.
А меня болезненно прёт от этого. Как она смогла не думать о том, что произошло между нами? Наверное, она любит своего мужа, а я для неё был просто кратковременным выплеском эмоций. Равнодушно пнула меня, как нашкодившего котёнка и продолжила спокойно жить...

Вот бы и мне так. Но пока нет.

Хочу её объятий, поцелуев. Хочу её стонов. Хочу украсть её, увезти на край света, на необитаемый остров. Чтобы только мы вдвоём.

Сегодня выходной.
Проснулся в поту от очередного эротического сна, где я делаю с Лисичкой... Вообще всё. Пошёл в душ, закончил начатое рукой. Злюсь на неё, на себя, на дурацкие предрассудки, на свою слабость. Это одержимость какая-то. Пора успокаиваться. Ну, не нужен ей, не желает она быть со мной. Не её уровень. И вообще, она замужем.

Выхожу на крыльцо курить. Приветственно машу садовнику Серёге, он живёт в соседнем домике.
Он предлагает:

- Стас, у тебя сегодня тоже выходной? Го в "Чёрную метку"?

А что, отлично. Мне пора начать новую главу жизни. Другими словами, надо снять тёлочку и потрахаться хорошенько. Чтоб до царапин на спине, до дыма из ушей, до взрыва в мозгах.
Киваю, иду собираться.

Через пару часов мы уже активно набухиваемся в баре.

Посетителей почти нет. Только Серёга, я и две молодые женщины, чьи имена я не запомнил. Одна высокая худая блондинка и подружка её, тёмненькая толстушка с забавными ямочками на щеках. Отмечают что-то. День рождения или прошлогоднее восьмое марта, в душе не ебу.

Да это неважно. Пусть оторвутся, накормим, напоим, может, и с продолжением.

Стол заставлен закуской: мясная нарезка, овощи, фрукты, шашлык.
Мы с Серёгой пьём водку, для девочек заказали вино, в которое незаметно для них иногда подливаем из своей бутылки. Не знаю зачем.
Они и так на всё согласны.

На улице жарища. Всех быстро развезло.
Серёга, красный и потный, без умолку болтает о какой-то ерунде. О работе, о машинах, о футболе. Сыплет анекдотами.
Пьяненькие девчонки хохочут, лезут с обнимашками, так и норовят устроиться у нас на коленях.

А мне, сука, так тошно. Алкоголь не помог расслабиться. Наоборот, нахлобучило так, что выть охота. Перед глазами туман, в ушах гул. Ни кайфа, ни драйва, тоска зелёная.
Ничего не получается в жизни, полный неудачник. Никому не нужен, вообще никому.
И Лисичке тоже.
С грустью смотрю на пустой стул у барной стойки, вспоминаю тот вечер, когда впервые её увидел. И волосы её. И длинные пальчики. И искрящиеся глаза.
Лисичка, как тебя выкинуть из головы, а?

Сегодня работает барменша, что была в тот вечер. Протирает бокалы, иногда бросая на нас внимательные взгляды. Хочется подойти к ней, поговорить за жизнь. Расспросить о девочке моей рыжей.
Не, не буду позориться.

Прихватываю за сочный попец толстушку, устроившуюся на моих коленях. Она весело взвизгивает и смотрит на меня щенячьими глазами. Ну, такая... Не страшная вроде, но и не вштыривает.
Беру бутылку, роняю стакан. Походу, кондиция.

Девчонка обнимает меня за шею и заплетающимся языком предлагает:

- Может, займёмся чем-то поинтереснее?

***

Мила

Сегодня у дракончика Станислава выходной.
Ещё до обеда он ушёл с садовником куда-то, я видела их. И до сих пор не возвращаются. Где их носит, интересно?
Подглядываю. Как девчонка, из-за шторки, стыдно даже перед собой. Дура какая-то, зачем мне это...

Отхожу от окна, плюхаюсь на кровать. Надо бы позвонить Регине, подтвердить бронь на будущий праздник, убедиться, что всё нормально.

Набираю:

- Привет, Региночка, котик. Как дела? Я насчёт завтрашнего дня. Всё готово, всё в силе?

- Да, конечно. Только давай уточним количество букетов, - отзывается она, - сейчас выйду на веранду, а то плохо слышно.

И правда, фоном орёт музыка, звучит женский смех, мужские голоса.

- У вас мероприятие сегодня? - интересуюсь просто так.

- Да какое мероприятие? Твои работнички развлекаются с дамами. Садовник и шофёр.

Моё лицо, будто окатило кипятком. Поняла кто. Но на всякий случай уточняю внезапно онемевшими губами:

- Какой именно шофёр?

У Саурона тоже шофёр, может это он? С дамами. Господи, пусть это он...

- Ну, который к тебе клеился. Ща фото пришлю в мессенджер.

Через несколько секунд прилетает сообщение. Дрожащими руками открываю. И вижу, как этот подлец Станислав лапает какую-то мерзкую жирную шалаву. Роняю телефон. Вот засранец.
Да как он может?
Драконам не позволено по бабам ходить. Нет, другим можно, а этому нельзя. Нельзя, я сказала!

И не стыдно ему...
Значит, ему всё равно на то, что между нами случилось.
Как у них, мужиков всё легко... Развлекаются, потом выбрасывают из головы, как будто ничего не было.

Ну, держись, я сейчас тебе такое устрою...
Быстро одеваюсь, хватаю сумочку и бегу в гараж за машиной.

Дракончик мой. Где?

Мила

Паркуюсь у бара.

Первый запал прошёл. Сижу с бешено колотящимся сердцем, упёрлась лбом в руль.

Зачем я сюда приехала? Что я собираюсь ему предъявить, интересно?
Мы друг другу никто. Ни супруги, ни любовники, ни друзья. Между нами просто несколько поцелуев и влечение. Обычная физиология.

Он свободен, как ветер. В отличие от меня. Я повязана контрактом по рукам и ногам. И родители не простят, если я наплюю на договорённости и сорвусь в бестолковый, невыгодный ни для кого роман.

Разве я могу требовать от Стаса верности, ничего не обещая взамен? Мы живём в разных мирах, и я не могу позволить себе быть с кем-то, кроме мужа.
А Стас - взрослый, активный мужчина, которому нужны отношения с женщинами. Семья, дети. Я на такое неспособна, и ребёнка никогда не рожу...

Боже, а если он влюбится в эту толстуху, женится на ней, она сразу же напуляет ему семерых на длинную деревянную лавку...

Какого хрена я сижу, жалею его, себя? Пока я раздумываю, они с какой-то девкой уже приближаются к тому, чтоб приступить к процессу зачатия маленьких дракончиков.
Да, блин, не дождётесь!

Не отдам его, и всё. Просто не отдам, без причин. Он первый человек за много лет, который разбудил во мне что-то настоящее. И я ему не позволю вот так просто свалить, он только мой.

Я хлопаю дверью машины и направляюсь в бар.
Вхожу, пробегаюсь глазами по столикам, надеясь увидеть знакомое лицо. Но его нет...Неужели опоздала? В районе солнечного сплетения противно заныло, к горлу подкатил комок.

Быстро подхожу к Регине и, задыхаясь от нахлынувших чувств, спрашиваю:

- Где он?

Регина недоумённо приподнимает брови:

- И тебе добрый день, Мила. Ты про кого сейчас?

Прокашливаюсь и сбивчиво поясняю:

- Дракончик мой. Где?

- Подруга, что случилось? На тебе лица нет, бледная такая, - Регина кладёт руку на мою и сочувственно заглядывает мне в глаза.

От мимолётного проявления заботы у меня наворачиваются слёзы.

Я ревную? Чёрт, да. Очень. Безумно. Но нельзя показывать этого. Я никому не могу доверять на сто процентов, вообще никому...

Стараясь взять себя в руки, беспомощно бормочу:

- Шофёр случайно забрал с собой документы, там страховка на машину, а её надо срочно переоформить. И ещё сервисная книжка. Боюсь, что он напьётся и потеряет всё.

- Спокойно, сейчас поищем. Садовник с подругами вон, они на веранду переехали, хотят много курить. А шофёра, и правда, давно не видела. Час точно. Спроси садовника. Он, наверное, знает.

Я напяливаю покерфейс, решительно врываюсь на веранду, подхожу к столику и, стараясь не смотреть на женщин, обращаюсь к Сергею:

- Мне срочно нужен Станислав, где он?

Садовник теряется, расфокусировано смотрит по сторонам и спрашивает:

- Девочки, а, правда, куда Стас пропал?

- А он ушёл. Сказал, что теперь всё понял и ему надо срочно сделать это. Ему надо... Само...Самоинду..цитироваться, - с трудом выговаривает абсолютно готовенькая толстушка, - тьфу, са-мо-иден-ти-фи-ци-ро-ваться. Вот!

Меня накрыло волной облегчения. Значит, у них ничего не было, он ещё не успел настругать дракончиков на стороне.
Но блин. Что это за загадочные заявления? Куда его понесло? И где я должна теперь его искать?

Выскакиваю на улицу, оглядываюсь. Нет нигде.
Сажусь в машину, медленно еду, рассматривая прохожих. Мало ли, может, далеко не ушёл...

Город у нас небольшой, за час можно вдоль и поперёк объездить. Чем я и занимаюсь. За окном мелькают многоэтажки, магазины, кафе. Я внимательно вглядываюсь в салоны автобусов, ищу Стаса среди пассажиров такси, даже среди снующих то по дороге, то по тротуару, велосипедистов.
На высокой серой каменной стене вокруг какого-то предприятия с массивными трубами, выпускающими в воздух густые дымовые тучи, нанесено ярко-красное граффити. Огромное насмешливое слово "ЗАЧЕМ?" И я удивляюсь на себя. Что происходит вообще? Может я сошла с ума, и сама этого не понимаю? Психи же не считают себя неадекватными...
Я катаюсь по городу, потерянная и одинокая. Ищу мужчину, которого и замечать не должна. Это тупик реально. Пора успокаиваться, возвращаться.

Через час паркую машину в гараже, выхожу, по привычке кидаю взгляд на домик Стаса. И вижу закрывающуюся дверь. Он вернулся?
И вот где его носило? А вдруг он не один, привёл к себе шлюху какую-нибудь... Да я просто жить не смогу, если не узнаю этого.

Решительно иду к домику. Стучу. Тишина. Вот гад, затихарился...Я обиженно бью ногой по двери, и она отворяется. Не заперто.

Осторожно вхожу, осматриваюсь по сторонам.

- Эй. Дракончик, ты здесь?

Тишина.
В комнате задёрнуты шторы. На кровати спиной вверх лежит он. В джинсах, но с голым торсом. Скомканная футболка валяется рядом с кроватью.
Один, больше никого не видно.
Спит, что ли?

Приближаюсь, наклоняюсь к лицу. Фу, алкоголя в нём, похоже, больше, чем крови.

Дышит ровно.

А что это у нас на плече прилипло? Плёнка, а под ней... Тату? Свежая татуировка - красный дракончик. Вот, оказывается, где ты был...

Аккуратно подушечкой указательного пальца обвожу по контуру крылья, длинный ребристый хвост...

- Нравится? Только твой.

Отдёргиваю руку. Проснулся?
Стас, не открывая глаз, хватает меня за кисть, утягивая, укладывая на кровать рядом с собой.

- Пиз*ец соскучился, - вздыхает он и обхватывает меня руками, утыкаясь лицом в ключицу.

От его сонного голоса в душе всё переворачивается. Он говорит так ласково, искренне. Меня с ног до головы.накрывает тёплым одеялом нежности

- Ты вкусно пахнешь, персиками и яблоками, - шепчет, всё так же не открывая глаз.

Плыву в странной, фантастической эйфории, как будто под наркотой. Не могу справиться со своим влечением.
Обнимаю его тоже.
Стас такой трогательный сейчас.
Знаю, что нельзя нам этого. Но он же не вспомнит, а я никому не расскажу.
Веду пальцем по прикрытым векам, по дрогнувшим губам.

Он хрипло шепчет:

- Подарок тебе купил, достань из кармана. Хорошо, что ты опять мне снишься. Лисичка моя любимая...

- Тссс, тише, спи, - мягко целую в расслабленный, чувственный рот.

Нежно глажу по лицу, затылку, шее, пробегаю пальцами по позвоночнику.
Вот ничего не надо мне. Ни денег, ни положения в обществе, ни дворца этого, ни мужа. Только кайфовать в объятиях человека, с которым... С которым нам никогда не быть вместе.

Сдуваю выступившие на глазах слезинки и прижимаюсь ещё крепче. Как будто нет ничего важнее сейчас, чем сделать это.

Он неуклюже целует меня куда-то в шею и шепчет невнятное. Я не могу разобрать, что именно. Мне не до этого. Хочу запомнить это щемящее... То, что возникло сейчас между нами. Самое прекрасное, что когда-либо мне довелось чувствовать.
Я счастлива в эти минуты, очень...

Не знаю, сколько мы так лежали. Время полностью исчезло. Кажется, тоже начинаю засыпать. Это точно нельзя. Беру себя в руки.

Последний раз ласково провожу ладонью по его волосам.
Спит...

- Спасибо, - нежно шепчу, легко касаюсь губами его губ.

Разговор

Мила

- Опа, кого я вижу... Что же ты здесь делаешь, Людмила? - вкрадчиво спрашивает Саурон, поймав мои глаза серьёзным колючим взглядом.

Эта встреча возле домика Стаса для меня, как удар под дых. Напряжённо сглотнув, пытаюсь собрать в кучу истерично разбежавшиеся мысли.
Выгадываю время для того, чтоб придумать правдоподобное:

- Не называй меня так, терпеть этого не могу.

Саурон с силой обхватывает мою кисть своими узловатыми цепкими пальцами:

- Изменяешь мне, сознавайся? Страх потеряла?

Выдёргиваю руку. Брезгливо тру её о платье, стараюсь избавиться от холодного, скользкого ощущения. Как будто спрут обхватил меня щупальцами.

- С кем? Что ты мне предъявляешь, не пойму? - сама удивляюсь, как у меня получается говорить так нагло, уверенно и правдоподобно, - может, я голая иду? Или ты обнаружил где-то на моём теле засосы?

- Я твоё тело уже очень давно не видел, ты же такая вся приличная, даже мужу решила не давать, - Саурон краснеет от злости, - Но ответь тогда, а что делала в домике Станислава?

Заносчиво смеюсь:

- Аха-ха, как забавно.Ты решил, что я с ним трахаюсь?

Саурон хватает меня за плечи и сильно трясёт:

- Отвечай на вопрос, блять. Или удушу тебя, сучку рыжую.

Скидываю его руки с себя и, задыхаясь от злости, цежу сквозь зубы:

- Иди ты на хрен. Если что-то напрягает, уволь его. С самого начала тебе сказала, что он не подходит. Я вернулась от Регины. Смотрю, идёт, пьяный в хлам. Я заглянула, хотела ему выговор сделать, а он в ноль вообще. Не веришь, посмотри сам. Там не с кем изменять, он реально никакой.

Саурон недовольно кривит губы, приоткрывает дверь, заходит в домик. Видимо, увиденное его удовлетворило. Возвращается почти спокойный.

Покровительственно похлопывает меня по плечу:

- Ладно, живи пока. Но всегда помни о том, что я для тебя сделал. И где бы ты была, если б не я. Или напомнить?

Я рычу от ненависти и со всей силы толкаю его в грудь:

- Пошёл ты, урод.

Саурон цинично смеётся:

- В борделе бы ты подмахивала до сих пор.

Он разворачивается и идёт к дому. А мне хочется кинуться на него, завалить на траву, бить, кусать, рвать, чтобы он орал от боли. Так же, как я ору внутри своей души все эти годы.

Прошлое. Разговор

Стою у раковины, мою посуду, одним ухом подслушивая, как девчонки обсуждают, какие анальные пробки удобнее, металлические или силиконовые.

В столовую входит Елена:

- Мила, тебя мужик спрашивает. Пустить?

Кого это принесло ещё? Внутри заворочался червячок страха. Но может, я зря переживаю, просто Змей кого-то прислал? В любом случае хочу быть по максимуму незаметной здесь. Уже несколько месяцев живу в борделе и знаю, что некоторые девочки обижаются на то, что не работаю наравне с другими. Слышала как-то возмущённый шёпот: "Почему мы должны деньги зарабатывать, а она просто убирается и готовит?"

Поэтому стараюсь не отсвечивать лишний раз, оставаться максимально незаметной.


Отрицательно качаю головой и тихо отвечаю:

- Сама выйду к нему.

Вытираю руки о фартук, отправляюсь во двор.

На крыльце стоит Саурон.

Оборачивается и сразу же испытующе смотрит на мой живот. Пошёл пятый месяц беременности, животик растёт, уже заметен. Я прикрываю его руками.

Саурон поднимает глаза к моему лицу:

- Люда, наконец, я нашёл тебя. Нам надо поговорить.

От его голоса меня знобит. Интонации фальшивые.
Становится очень не по себе. Боюсь его...

- Нет, Семён Борисович. Нам нечего обсуждать.

- Людочка, зачем ты оставила ребёнка? Мы же договорились, что ты сделаешь аборт.
Ты понимаешь, как можешь подставить меня? Ты разрушишь мою карьеру, семью. Всю мою жизнь. Подумай, как ты подставляешь своих родителей.

По моим щекам текут слёзы. Наверное, это из-за беременности, я стала нервной и плаксивой.

- Я не напрягаю вас, Семён Борисович. И маму с папой не напрягаю. Живу отдельно, никого не беспокою ни звонками, ни просьбами. И вы отстаньте от нас с малышом.

Неосознанно поглаживаю чуть выступающий животик. Не волнуйся, сейчас твой папа уйдёт, и мы опять расслабимся.

Саурон хмурится, напряжённо кусает губы.
Говорит жёстче, громче, агрессивнее:

- Я могу организовать всё на высшем уровне, тебе всё сделают быстро и почти безболезненно. Даже на таком сроке. Не порть свою жизнь, Людмила. И мою не порть. Ты представляешь, какой поднимется шум в прессе, если вылезет информация о том, что от меня забеременела несовершеннолетняя?

Я расширяю глаза, хочу заорать на него, что надо было раньше думать об этом. Когда насиловал меня. О том, что мне всего семнадцать лет. Хочу, но не могу произнести ни звука, мне не хватает воздуха. Как будто схватили за шею и душат.

Саурон сбавляет тон, опять начинает уговаривать:
- Твои родители говорили, что ты хочешь стать врачом. Я полностью оплачу тебе обучение в любом вузе, который выберешь. Перед тобой откроются двери, о которых другие и мечтать не могут. А что ты будешь, если не избавишься от ребёнка? Про учёбу можно будет забыть, ты же не будешь учиться с ребёнком на руках? Чем будешь заниматься, когда родишь его? Работать вот здесь? - он разводит руками, - Подумай. Избавься, пока он не родился и не перевернул всё с ног на голову.

Закрываю лицо ладонями и рыдаю в голос. Машу головой, нет, не будет этого. Мой малыш родится, я уже чувствую его, люблю, жду.

Саурон берёт меня за нервно дрожащий подбородок, отрывает от глаз мои руки.

Смотрю загнанно, его лицо расплывается передо мной.

Он агрессивно разглядывает мои заплаканные глаза, с напором пытается убедить:

- Девочка, какая из тебя мать? Ты же сама ещё маленькая. Я его не хочу, ребёнка этого, понимаешь? Ненавижу детей. Не думай, что сможешь шантажировать меня им. Он от меня ничего не получит, никогда. А тебе самой нечего будет ему дать. Ты же никто, пустое место, бестолковая малолетняя шлюха.

- Эй, урод, пошёл отсюда, - слышу из-за своей спины решительный голос Елены.

Шантажистка

Мила

Прошлое. Потеря.

Стою у окна, провожаю взглядом синий микроавтобус. Девчонки уезжают работать. Я выполнила всё, что от меня требовалось в этот день. Можно отдохнуть.

Выхожу на крыльцо дома с гитарой в руках. Я давно мечтала научиться играть на гитаре, но родители считали, что это занятие не для девушки, и отказывались мне её купить.
На мою радость, в борделе о том, что гитара - не женский инструмент, никто не подозревал. Девчонки любили побренчать, учились друг у друга, вместе подбирали известные песни.
Гитара была одна на всех. Я находилась в борделе на птичьих правах, поэтому днём не наглела. Брала её только, когда все уезжали.

Так было и в тот страшный вечер.

Я сажусь на ступеньки и начинаю наигрывать простенькую мелодию, которой меня научила Елена. Несмотря на то что получается не очень, я с восторгом наслаждаюсь процессом.

Вечер такой тихий, спокойный. Солнце только собирается опуститься за горизонт, окрашивая небо в нежные оттенки розового и оранжевого.

На забор напротив меня усаживается поклонница моего творчества - ворона. Вот уже пару недель она прилетает в одно и то же время, садится на одно и то же место. Слушает с интересом, изредка склоняя голову. Мне почему-то хочется думать, что это какая-то волшебная ворона. Может, через неё за мной следит могущественный колдун. Или, напротив, она охраняет меня от злых сил... Ведь она прилетает именно ко мне. И я не возражаю против её визитов.
Я очень одинока. И ценю каждого, кто хочет побыть со мной рядом.

Пальцы скользят по грифу, выдавая последний аккорд.

- Ну, как? - спрашиваю у вороны.

- Каррр, - пренебрежительно отвечает она.

- А мне вот нравится, - немножко обижаюсь я, - не хочешь слушать, улетай к своему колдуну, никто тебя не держит.

Вдруг раздаётся грохот, я вскакиваю. Ворота распахиваются. На пороге стоят трое крупных мужчин. Я сразу понимаю, что их визит не предвещает ничего хорошего. Собираюсь бежать в дом, но они быстрыми и широкими шагами нагоняют меня, заваливают и тащат волоком по ступенькам вниз.

От неожиданности я забываю, как кричать. Дыхание перехватывает, зажмуриваюсь.
А пусть мне просто привиделось?

Но нет. Мужчины начинают бить меня. Ногами в живот.

Ворона летает над нами, громко крича и хлопая крыльями.

Боль и страх охватывают меня. Я пытаюсь отмахиваться от их ног, но они намного сильнее. Мои крики смешиваются с глухими звуками ударов.

Накатывает чувство безысходности, я не справлюсь с ними. Они убьют меня сейчас...
Я всхлипываю и из последних сил пытаюсь спасти малыша, переворачиваюсь на живот.

Я не могу просто сдаться, я должна найти силы и вырваться. Каждая клеточка моего тела кричит о выживании. Мне надо туда, где люди... Медленно, с каждым движением превозмогая невыносимую боль, я ползу к воротам. Но мучители не дают мне выбраться.

Кто-то из нападающих бьёт меня в бок. Боль просто оглушает. В ушах звенит. Накрывает ощущение, что меня затягивает в чёрный водоворот. Кажется, скоро отключусь.

В полубессознательном состоянии слышу, как один из мужчин говорит:

- Он сказал никуда не бить, кроме живота.

Меня разворачивают лицом вверх, ещё удар.
Теряю сознание. Всё...

***

Прихожу в себя в больнице. Рядом плачет мама.

Я провожу рукой по животу и понимаю, что он плоский. Малыша больше нет. Сломанные рёбра и внутреннее кровотечение, еле успели спасти.
Врач, который оперировал меня, сообщил, что теперь о ребёнке мне можно не мечтать. По его мнению 99%, что я отныне бесплодна.

Как оказалось, одна из девочек почувствовала себя плохо, отравилась чем-то. Она вернулась раньше времени, нашла меня лежащей без сознания у ступенек. Благодаря ей я и осталась жива, в больницу меня доставили очень вовремя.

Те, кто изувечил меня, убил невинного ребёнка, уже сбежали. Они обокрали дом, вынесли телевизор, кое-какие украшения. Поэтому это происшествие сочли за ограбление. И никто не хотел слушать меня, когда я твердила о том, что мужчины приходили не за этим.

Только Лена поверила. Она повела себя смело, подняла на уши прессу, ко мне в больницу потянулись журналисты.

Я рассказывала им правду, как было на самом деле. Про изнасилование, угрозы, про то, о чём говорили нападающие.

Но после нескольких публикаций, появились другие. О том, что я - непорядочная шантажистка и лгунья, которая хочет заполучить деньги семьи Гориных. О том, что у меня психическое заболевание, ведь нормальная девушка не сбежит из обеспеченной семьи в бордель. И родители официально подтвердили эти абсурдные заявления.

Папа стал директором завода фруктовых наполнителей. Мама - владелицей нового высотного здания, помещения которого можно сдавать в аренду.

Я была опустошена после потери ребёнка. Не хотела жить, ничего не хотела. У меня больше не было сил бороться.

Родители убедили меня, что лучшим выходом из ситуации будет переезд. Тем более, Горин и обо мне не забыл. Он всё-таки оплатил моё обучение в медицинском вузе.

У меня всё сгорело в душе. Пропали желания, ушла детская наивность и вера в справедливость. Да, я плохая. Я научилась ненавидеть.
И раз вы считаете меня шантажисткой - пусть так и будет.

Я пообещала, что больше не буду поднимать скандал. В обмен на кое-какие материальные ценности.

Потребовала у Горина подарить Елене новый дом и автобус, а девушке, которая меня спасла - небольшой продуктовый магазинчик.

После я собрала вещи и, объявив родителям, что с этого момента не хочу ничего о них знать, уехала из города своего детства.
Думала, что никогда не вернусь сюда. И, уж точно, никогда не увижу Горина.

Жаль, но всё сложилась иначе.

--------------------------------------------
Дорогие читатели!
Сейчас решаю, как часто выкладывать проды. Если вас мало, то будет более редкий график. Если же вас достаточно, то продолжу выкладывать новенькое ежедневно.

Если вам нечего сказать, то просто поставьте какой-то смайлик, пожалуйста) Чтобы я понимала, кому интересно, кто ждёт продолжения)

С теплом, Руфина.

Куриный бульон

Стас

Медленно открываю глаза, с трудом возвращаюсь в реальность. Голова раскалывается, пульс жестоко колотит в виски.

На улице тихо, но даже шелест листьев за окном раздражает до тошноты. Во рту сухо так, что язык прилип к нёбу. Тяжёлая, неприятная сонливость не даёт полностью очнуться.

Напряжённо сглатываю. С трудом приподнимаю веки и осматриваюсь в поисках чего-то... От жажды. С удивлением нахожу непочатую бутылочку минералки рядом с кроватью. Хоть убей, не помню, чтобы покупал её.

С трудом присаживаюсь, жадно пью воду. С облегчением выдыхаю. Так, жить буду.

Во рту горечь. В желудке сосёт от голода. Пытаясь разогнать неприятные ощущения, медленно бреду в ванную комнату, включаю воду в душе.
Плечо немного саднит. Хочу потереть раздражающее место и натыкаюсь рукой на плёнку. Неожиданно вспоминаю, как пьяным припёрся в тату-салон и набил дракона. Символ того, что я теперь ручной. Смотрю на него в отражении зеркала. А неплохо получилось. Огненно. Как у меня внутри сейчас.

Мочить татуху рано, наверное. Обойдусь без душа пока.
Умываюсь холодной водой, чищу зубы. Уже почти норм. Жизненные силы постепенно возвращаются.

Вчерашний вечер словно стёрт из памяти. В голове только пустота и фрагменты смутных образов, которые растворяются в туманной дымке. Перебрал конкретно.

Иду в комнату, шарю в тумбочке в поиске сигарет. Кончились, что ли? Окидываю обстановку воспалённым взглядом. Комната в чистоте, вещи на месте. Но я не помню, как вчера сюда попал. Наверное, сработал автопилот, а потом автостоп.

А это что такое? На столике у окна. Термос. Тёмно-зелёный с разноцветными бабочками. Я бы такой ни за что не купил. Откуда тогда он здесь? Вообще не всасываю... Утро после пьянки иногда таит в себе секреты.

Откручиваю крышку, приближаю к носу и закатываю глаза от удовольствия. Как одуряюще пахнет этот горячий куриный бульон...
Переливаю в большую чашку прозрачную жидкость с золотистыми кружочками жира и мелко порезанным укропом и с наслаждением делаю несколько глотков. Я вчера спьяну повара в заложники взял, что ли? Что происходит вообще?

Возможно, это Серёга решил меня подлечить... Ладно, спрошу у него позже.

Мне приходит в голову, что надо выйти на воздух, проветриться и, может быть, найти какие-то подсказки, которые помогут вернуть память о вчерашних событиях.
С кружкой плетусь на крыльцо, пробегаю глазами по окнам особняка. Мне показалось, или на втором этаже дёрнулась штора?

Недалеко хлопает дверь, отвлекаюсь. Из домика Серёги выходят вчерашние девчонки. С двумя сразу замутил, что ли? Ну, самец, чё. Не то что я.
Со мной вчера стало всё окончательно понятно. Я обречён. Не хочу других. Только её хочу. От этого страшно.

Девчонки, хихикая и тихо матерясь, крадутся среди кустов в сторону ворот. Увидев меня, машут. С улыбкой приветствую их тоже. Весёлые такие, оторвались отлично, походу. Рад за них.

Маленькими редкими глотками пью дымящийся бульон, пытаясь восстановить в памяти сегодняшний сон.

Лисичка лежит рядом, обнимает меня, нежно гладит. Шепчет что-то непонятное. И это не фрагмент сексуальной игры, не фантазии, а нечто большее. Как будто между нами всё серьёзно. Как будто мы близки и любим друг друга. И ощущения от её запаха, тёплого свежего дыхания, ласковых прикосновений рук, губ до сих пор такие яркие, реалистичные. Мои глаза самопроизвольно закатываются, как от мощнейшего прихода. Это не сон был, а долгий пронзительный экстаз какой-то.

Неожиданно вспоминаю: у Лисички сегодня день рождения. Купил ей вчера подарок - цепочку с кулоном в виде сердца. Несколько ювелирок обошёл, нашёл точно такую, как мне приснилось в самом первом эротическом сне о нас.

Шарю по карманам. Нет цепочки. Может, в комнате выпала? Возвращаюсь, ставлю кружку на стол. Перетряхиваю постельное, ищу на полу.
Потерял. Вот придурок! Обидно. Понятия не имею, как бы вручил бы ей подарок, ведь она меня знать не хочет сейчас. Но попытаться стоило.

Ладно, придумаю что-нибудь. Бросаю взгляд на часы.
Ещё есть немного свободного времени в моём распоряжении. Быстро одеваюсь и срываюсь в сторону гаража.

День рождения

Мила

Сегодня мой день рождения.

На празднование приглашены только женщины, никаких мужчин. Я так решила сделать специально, чтобы не было необходимости присутствия Саурона, он же мой муж. И мало кто знает, что у нас фиктивный брак. А я не хочу видеть его в этот день. Вернее, вообще не хочу видеть, но сегодня - особенно.

Мы отмечаем в Чёрной метке. Сидим в мягких креслах за длинным столом, накрытым белой ажурной скатертью. Вечерний полумрак рассеивается сияющими фонариками, развешанными по стенам и свечами, расставленными на столах, перилах . Золотистый свет от них отражается в бокалах, сияет на улыбках гостей.

Звон бокалов, смех и разговоры, у кого-то задушевные, у кого-то весёлые сливаются с приятной музыкой. Обстановка уютная, романтичная. И мне очень хорошо сегодня. И не только от торжества. Но и оттого что напротив веранды, облокотившись спиной на машину, стоит Стас.

Я то и дело посматриваю в его сторону, любуясь широкими плечами, сильными руками, чёткими контурами лица. Он такой красивый...Высокий, атлетически сложенный, мужественный, излучающий внутренний огонь.

Стас ждёт, пока праздник закончится, чтобы отвезти меня домой. Иногда курит, иногда достаёт смартфон, лениво листает что-то некоторое время, опять убирает его в карман. И всегда держит меня в поле зрения. Я ощущаю его взгляды, магнетические, глубокие. Он касается меня ими, поглаживает, легко щекочет. По телу то и дело разбегаются мурашки. Когда мы встречаемся глазами, я проваливаюсь куда-то в другой, тайный мир, в особенную атмосферу, источающую что-то терпкое, жаркое, страстное, сладко-мучительное.

Мы не перекинулись и парой слов уже больше недели. Если не считать вчерашний вечер, но Стас не помнит ничего о нём, наверное. И это к лучшему. Мы не должны. Осталось только уговорить бессовестное возбуждённое тело, которое предательски не слушается.

Сегодня днём , как и все предыдущие дни, я была надменна и непреступна. А сейчас не могу.

Голова немного кружится от выпитого вина. Мне горячо, хочется потягиваться и мурлыкать в ответ на мужскую энергетику, которую Стас источает в мою сторону. Я пьяна или влюбилась?

Щёки вспыхивают от этой мысли, прижимаю к ним холодные ладони.

- Дорогая, за тебя, -тянется ко мне бокалом захмелевшая Лена и шепчет на ушко, - желаю тебе любви. Самой чистой, свежей и романтичной. Я очень хочу, чтобы ты нашла своё счастье. Настоящее женское счастье, не про Саурона будет сказано.

Ой, Леночка, подружка моя дорогая... Знала бы ты, как я этого хочу... Ты всегда меня чувствовала, как никто другой.
Чокаемся, пьём до дна. Я со слезами благодарности обнимаю подругу.
Наверное, тушь размазала...
Собираясь отлучиться в туалет, чтобы подправить макияж.
Встаю, веранда покачивается. Хихикнув, хватаюсь за стол. Похоже на сегодня мне достаточно.

Опять цепляюсь взглядом за Стаса. Он кивает в сторону угла веранды, и сам идёт туда. Это противоположная от входа сторона, там глухое место, ни окон, ни дверей рядом.
Ох... Осматриваюсь вокруг. Вроде никто не наблюдает. Хочу к нему, и всё тут.
Да почему нет? У меня день рождения, мои желания должны исполняться же сегодня. Улыбаюсь в ответ.

Достаю из пачки, лежащей на столе, сигарету, беру зажигалку, иду к нему.

Стас встаёт за стеной, чтобы гостям не было его видно. Я облокачиваюсь на перила и подставляю лицо свежему, тёплому ветерку, с наслаждением пытаясь запомнить эти волшебные ощущения.

- Как хорошо... - выдыхаю я.

Прикуриваю, затягиваюсь.

Стас внимательно и серьёзно смотрит на меня. Веранда находится на возвышении, поэтому его лицо где-то в районе моей груди. И я не могу не подразнить.

Чуть раздвигаю вырез на платье и немного подаюсь вперёд к Стасу.

Он удивлённо зависает на цепочке с кулоном в форме сердца. Его взгляд теплеет.

- Мне не приснилось? Ты приходила вчера ко мне?

Нежно улыбаюсь, вся такая загадочная, не отвечаю ни да ни нет.

- Ох*ительная, - хрипло шепчет Стас, медленно ощупывая меня взглядом вниз от губ, по шее, груди, бёдрам, разрезу на платье. И меня будто окатывает кипятком между ног и внизу живота. Начинаю дышать глубже.

Шепчу:

- Зачем позвал?

Он с неохотой возвращается к моим глазам. Задумывается на минуту.

Стас

Она роскошна. Шикарна. Идеальна. Никто не сравнится. Тело как с обложки мужского журнала, видно даже через одежду. На длинном шёлковом чёрном платье с пышными рукавами и глубоким декольте мелькает разрез прямо от места, откуда растут ноги. Охерительно стройные и сексуальные ноги. Так хочу её... Здесь и сейчас.


Тем более, это влечение взаимно. Сама себя выдаёт. Смотрит на меня так... Взгляд блестящих шоколадных глаз любопытный и ... голодный. Лицо зарумянилось. Дышит часто и неровно.

Приоткрывает свои вкусные губки и неосознанно их облизывает. И меня прёт. Ещё немного, и сорвёт к чёрту. Держусь из последних сил, чтобы не перемахнуть через перила и не зажать, не распять её прямо здесь.

- Зачем ты меня позвал? - бархатистый голос звучит кокетливо, обещающе.

Флиртует...
Голова кругом оттого, что это сейчас происходит со мной. Она опять даёт мне шанс.

Сразу наглею:

- Хочу потрогать твои ножки.

- Ну, ладно, - неожиданно разрешает она, метнув хитрый взгляд на своих гостей.

Все уже подогретые, никто на нас внимания не обращает.
Ошалев от восторга, просовываю руку в разрез её платья и медленно двигаюсь по внутренней части бедра вверх. Ощущаю, что моей девочке тоже нравится то, что делаю, она легко подрагивает от прикосновений. И это ещё больше убивает. Почти теряю связь с реальностью. Веки сами блаженно захлопываются. Дыхание учащается.
Кожа у неё нежная такая, хочу языком это всё делать...

Когда мои пальцы упираются в трусики, Лисичка вдруг останавливает:

- Это уже не ножки.

Боюсь спорить. Отдёргиваю руку. В паху обиженно толкает раздражающей болью.
Я поднимаю голову, вижу её горящие глаза, чувствую, что она хочет меня. И пусть не врёт, что это не так. Вокруг нас даже воздух пышет жарким, острым, жадным вожделением.

- А где же наша дорогая именинница? - раздаётся громкий голос Горина, - Людочка, встречай, муж пришёл.

Он стоит у входа на веранду и шарит колючим взглядом по посетителям.

Отпусти

Стас

Стою у машины, наблюдаю.

Мила подходит к Горину. Смотрит серьёзно, возмущённо выговаривает что-то.
Он в ответ цинично ухмыляется.

Официант в безупречно белом фартуке подносит и расставляет перед ним приборы, наливает вино.
Горин поднимает бокал, говорит тост. Что именно - не слышно, по губам не понимаю, он ими еле двигает. Однако все чокаются и пьют. Кроме Милы.

Поставив бокал на стол, Горин обнимает её за талию. Она брезгливо кривит губы и резко скидывает его руку. Горин краснеет и сжимает её кисть с такой силой, что пальцы бледнеют. Улыбается, а взгляд злой. Цедит сквозь зубы что-то. Наверное, обидное. Потому что на глазах Милы выступают слёзы.

Вот урод.
Почему никто не замечает, как он обращается с ней? Только подружка её, которая из борделя, обеспокоенно наблюдает за ними. Но не вмешивается.

Меня тянет туда, забрать её. Не хочу просто смотреть на то, что он её обижает, да даже на то, что касается.

Между тем Горин просовывает руку в густые волосы Милы, накручивает их на кулак и оттягивает назад. Что-то шепчет на ухо. Его ноздри агрессивно раздуваются. Что ты делаешь, шакал?

А у неё глаза испуганные и беспомощные.
Не отпуская волос, он подталкивает её к выходу с веранды.
Неее, это ни фига не нормально. То, как он с Милой обращается. Как со шлюхой последней.

Короче, всё.
Не хочу, чтоб так. Не позволю по отношению к ней.
Решительно срываюсь к двери бара. Вхожу и сразу цепляю взглядом спину Горина в длинном коридоре, где подсобное помещение. Он заталкивает Милу в одну из дверей, заходит следом. И что это он там собрался делать с ней, интересно?

С каменным лицом прохожу к подсобке следом за ними, и только пусть попробует кто-нибудь остановить меня, даже просто спросить, куда направляюсь.

Стремительно иду по длинному коридору, стараясь наступать как можно тише.

Я ни черта не в себе.
Дышу с хрипами, да я вообще задыхаюсь на хрен.

Жарко, рубашка на спине вся мокрая. Отвратительная. Белая. Шофёрская. Холуйская рубашка. Хочется сорвать её.
Открываю дверь помещения, куда они вошли и ...

Как теперь развидеть эту хрень? Скрюченную спину Горина, его лысеющий затылок, жилистые руки, которые держат, как в тисках, ноги моей... Сука, моей Лисички.

Я никто. Обычный шофёр. Ноунейм, который может исчезнуть из их жизни в любой момент. Ручной дракончик. Горин её законный муж, и имеет полное право на секс с ней?
Ха... Но сейчас речь не об исполнении супружеского долга. Лисичка против. И об этом говорит вообще всё.
Её испуганные шоколадные глаза, огромные, болезненные, в слезах. Её побелевшие пальцы, судорожно сжавшие его плечи. Капельки крови у её разбитых дрожащих губ. Горин поднял на неё руку, что ли? Кажется, да. А потом он усадил её на стол, зажал своим телом к стене. И теперь пытается засунуть в неё свой мерзкий член. А она извивается под ним, мечется, изо всех сил старается вырваться, освободиться от его напора.

Надломлено, как испуганная девочка, которая хочет показаться старше, кричит ему:

- Отпусти! Урод, подонок, козёл. Ненавижу тебя. Ненавижу...

Увидев меня, стоящего в дверях, она застывает. Призывно зависает на моём лице. Смотрит так, как будто хочет просочиться сквозь его тело. Ко мне.
Нет, этот взгляд - последняя капля.
Лисичка сопротивляется, она против того, чтоб он трогал её. И поэтому что?
Горин сейчас явно выпрашивает в табло.

Играю желваками, сжимаю кулаки.

Наверное, по моему лицу видно, что собираюсь делать. Потому что Лисичка широко распахивает глаза и отрицательно качает головой. Шепчет беззвучно : "Не надо".

На мгновенье теряюсь.

Не вмешиваться? Ты на полном серьёзе хочешь, чтобы я не лез сейчас? Растерянно делаю несколько шагов назад, к выходу из коридора. Останавливаюсь, пытаюсь переварить.

Пи*дец какой-то. Он её трогает, мою девочку. Я считаю, её вообще никому нельзя трогать, кроме меня. Тем более, вот так, с этой целью, с похотью и агрессией.
Не должен вмешиваться? С х*я ли?

Он же её сейчас изнасилует. Представляю это в красках. В глазах темнеет от ярости.
Со всей дури бью в стену кулаком, раз, два, три.

Костяшки пальцев на руке разбиты, кровь капает на пол, но боли почему-то не чувствую. Башкой, что ли, влететь, может, после этого отпустит...

Лисичка, ты правда хочешь, чтобы я ушёл? Прям честно?
А вот и не угадала.
Я остаюсь.

Решительно возвращаюсь, осматриваю помещение. У стены стоит стеллаж, на котором аккуратно сложены полотенца, салфетки, ещё что-то. Он лёгкий и не закреплён.
Подойдёт.
Резко опрокидываю стеллаж прямо на них.
Вещи летят на спину Горина. От неожиданности он вскрикивает и прикрыв руками голову, отпускает Милу.

Она сильно толкает его в грудь и змеёй выскальзывает из-под него. Пока Горин пытается понять, что произошло и выбраться из-под обрушивающейся на него кучи белья, делаю несколько шагов к ним, подхватываю растерянную Милу за руку и утаскиваю за собой. Она, растрёпанная и утратившая самообладание, тихо всхлипывает и послушно семенит следом.

Выскочив из бара, вдыхаю воздух полной грудью. Я это сделал, забрал её. Сейчас увезу отсюда, и чтобы никто и никогда больше...

Вдруг чувствую - что-то не то. Оглядываюсь и вижу, как Лисичка, закатив глаза, оседает на землю.

Она потеряла сознание.

Только ты

Мила

Сначала чувствую, что на лицо брызгают водой.
Голову сдавливает, как будто на неё надет металлический обруч. Потом появляется звук. Тихое гудение, похожее на отдалённый гул самолёта. Но я же не могу быть в самолёте...

С трудом приподнимаю тяжёлые веки. Где я? Промаргиваясь от пелены перед глазами, осматриваюсь по сторонам.

Понятно. Лежу на откинутом сиденье в машине.

За рулём Стас.

Во рту сухо. В моей голове возникает множество вопросов. Что с нами произошло? Почему я потеряла сознание? Куда мы едем? Но Стас молчит, и мои вопросы остаются без ответа. Он вообще словно не замечает, что я пришла в себя.

Напряжённо сглатываю и шепчу:

- Где мы?

Стас не отвечает. Он решительно держит руль и смотрит вперёд. Его мужественное лицо, иногда озаряемое огнями от фар встречных машин, выражает спокойствие и самообладание. Губы сжаты, в глазах уверенность.
Сажусь, поднимаю кресло, прислоняюсь к подголовнику.
Я пытаюсь вспомнить, что произошло перед тем, как я потеряла сознание. Перед глазами меняются картинки, смутные и размытые, прошлое словно прикрыто пыльными шторами. Старательно собираю пазл событий.

Так. Мы были в ресторане, праздновали какой-то особый день.

Лена улыбается и тянется ко мне бокалом.

Одуряюще жаркий взгляд и горячий шёпот Стаса.

Саурон грубо лезет рукой ко мне в трусы. Отталкиваю его. Удар в лицо. Моё сердце срывается галопом.

Всё, память вернулась.

Захожусь в беззвучных всхлипах. Молча,не глядя, Стас протягивает руку, обнимает меня и прижимает к себе. Я кладу голову ему на плечо и закрываю глаза, не сдерживая капающих из-под ресниц горьких слёз.

Мы едем долго где-то за городом, по тёмным безжизненным ночным дорогам. Я не слежу. И больше не хочу знать, куда Стас увозит меня.
Я готова проехать тысячу километров, лишь бы оказаться подальше от Саурона.
Время тянется медленно, и я пребываю в состоянии нервного ожидания.

Наконец, машина притормаживает и останавливается. Мы приехали.

Стас выходит первым, открывает мою дверь:

- Всё в порядке, пойдём, - его голос звучит тихо, низко, а в глазах сверкает решимость.

Мой сердцебиение опять учащается, но я без сомнений и раздумий иду вперёд, доверяя Стасу. Следую за ним по еле заметной дорожке между огромных сосен к небольшому деревянному домику с тёмными окнами. В полутьме краем глаза различаю немного покосившуюся скамейку, за ней беседку, увитую виноградом. Всё вокруг кажется нереальным, даже загадочным.
Вблизи я понимаю, что домик не такой уж маленький, как казалось издалека. Он выглядит довольно старым, с потрескавшейся краской на фасаде и немного перекошенным крыльцом.

Стас достаёт из кармана брелок с фонариком, зажигает его. Затем выуживает связку ключей, вставляет один из них в замочную скважину. Дверь, покрытая старым, выцветшим слоем краски, издаёт скрипучий звук и, с трудом, но открывается.

- Проходи, - Стас привычным движением нащупывает тумблеры на стене, щёлкает.

Загорается свет.
Внутри дома царит спокойная тишина.

- Здесь есть кто-то?

- Нет, здесь давно не живут,- его голос звучит глухо и печально.

Я прохожу через узкую прихожую в просторную комнату, в центре которой виднеется круглый стол.
Зажигаю винтажный светильник, стоящий на чёрном старинном комоде у двери.
Оглядываюсь. На потемневших от времени деревянных стенах висят фотографии в рамках. Прохожу по периметру комнаты, внимательно рассматривая их. Со всех в разной обстановке и в разное время года на меня смотрят одни и те же люди: женщина с добрым взглядом карих глаз и длинными светлыми волосами, заплетёнными в толстую косу, серьёзный мужчина и милый русоволосый мальчик.
У стены рядом с окном стоит массивный шкаф со стеклянными дверцами. За ними пылятся старинная посуда, набор керамических чашек, овальное зеркало в резной рамке на изящной подставке и несколько книг с потрёпанными корешками.
В углу напротив темнеет кресло-качалка. Не могу удержаться, подталкиваю указательным пальцем его спинку. Оно немедленно оживает.

- Всё нормально? - слышу сзади голос Стаса.

Оборачиваюсь. Он стоит на пороге.

- Да, всё хорошо...

Возвращаюсь в центр комнаты, к столу и застываю в восхищении.
Стол накрыт белой, необыкновенно красивой кружевной скатертью с крупными яркими алыми цветами по краям.

С восторгом провожу по ней рукой:

- Боже, какое чудо!

Стас тоже подходит к столу, но встаёт чуть поодаль.

Его взгляд становится по-особенному мягким:

- Мама её вязала почти полгода. Еле успела к Рождеству.

Нежное "мама" из его уст звучит так трогательно...

Я неосознанно делаю несколько шагов в его сторону:

- Это дом твоих родителей?

- Да. Мой родной дом, - кивает Стас и, понизив голос, продолжает, - не волнуйся, мы здесь на пару дней, а потом я что-нибудь придумаю.

Не хочу сейчас беспокоиться о будущем. Делаю ещё несколько шагов в его сторону и перебиваю:

- А где сейчас твои родители?

- Их нет, - горько роняет он, - мама умерла от онкологии, когда я только поступил в универ, а отца не стало год назад. Оторвался тромб. Мы не попрощались.

И я не могу удержаться. Протягиваю руки, обнимаю за талию, кладу голову ему на грудь:

- Какими они были?

Стас дышит глубоко и размеренно. Мне очень спокойно в его руках. Как никогда и ни с кем не было. Слушаю стук его сердца и блаженно прикрываю глаза. Кажется, для меня это самый приятный звук из тех, что я слышала в своей жизни.

- Лучшими. Они очень любили друг друга. И меня. Иногда мы ссорились, не понимали друг друга. Но с ними я всегда чувствовал себя нужным.

Стас кладёт мне на спину большие тёплые ладони и легко проводит ими вниз, вверх.
По затылку щекочуще разбегаются мурашки. У меня перехватывает дыхание от фантастически волнующих ощущений. Хочется, чтобы эти сладостные, вызывающие вязкое помутнение сознания, минуты длились вечно.

Внезапно охрипшим голосом спрашиваю:

- У тебя есть ещё близкие? - и несмело добавляю шёпотом, - Кроме меня.

И сама пугаюсь того, что сказала. Прячу вспыхнувшее лицо у него на груди.
Его руки застывают. Он молчит, очень долго молчит. Потом берёт меня за подбородок, приподнимает моё лицо. Я зажмуриваюсь.

- Посмотри на меня, - еле слышно просит он.

Я подчиняюсь. И пропадаю от его взгляда, проваливаюсь в кипящий кратер вулкана его глаз.

Слышу, как будто со стороны:

- Только ты.