Измена. Я отомщу тебе, предатель

Пролог

Я вижу, как мой муж целует и раздевает Виолетту. На ней красное белье, его любимый цвет. На руке, которая ласкает спину этой девицы, часы, я подарила недавно. Затем мой муж сажает девушку на стол. Я закрываю рот рукой, чтобы не закричать, опускаюсь на корточки, хотя они меня не видят. В доме горит свет, а я стою на улице, где темно.

Сердце пронзает острая боль, я начинаю задыхаться, одновременно с этим Андрей с Виолеттой уже полностью раздеты и переходят к самому главному... Даже сквозь стекло я слышу ее громкие стоны. Если до этого момента была маленькая надежда, что мне показалось, что сейчас они остановятся и скажут, что меня разыгрывают, то теперь все разрушено.

Никогда мне ещё не было так больно: и физически, и эмоционально. Я вижу на лице мужа отражение удовольствия, которое он получает. Еще вчера я думала, что он может наслаждаться так только мной. Стало так плохо, мне показалось, что я умру прямо на этом месте, я не могла даже нормально дышать. Не могла встать и уйти. Хотя и смотреть на это я больше тоже не могла.

Глава 1. За неделю до

Ирина

У свекрови день рождения. Как всегда, собираемся большой компанией у неё дома. И родственники, и друзья семьи, некоторых даже не знаю. Виолетта, дочь подруги свекрови, говорит тост:

— Дорогая Эльвира Александровна, вы для меня пример для подражания. Я мечтаю выглядеть так же в вашем возрасте (все смеются).

Как быстро летит время. Виолетта совсем недавно была школьницей, я ее воспринимала как маленькую девочку. Как моих учеников в школе. А вот сейчас — посмотрите на неё. В коротком фиолетовом платье, с вьющимися волосами и макияжем — настоящая девушка. Хотя она и есть девушка. Сколько ей, двадцать? Это мне уже почти тридцать: а все кажется, что только восемнадцать исполнилось.

— Подложить твой любимый салат? — спрашивает мой заботливый муж.

— Да, спасибо, — улыбаюсь. Какая разница, сколько мне лет? Главное, что своё я уже нашла. Счастье, что встретила Андрея так рано, в шестнадцать, не пришлось даже искать, он сам меня нашёл.

После застолья все распределяются по группам: кто-то собирается играть в настольные игры, кажется, в монополию. Некоторые гости поют в караоке. Муж присоединяется к поющим. Голос у него не лучший, но зато исполнение, как у настоящего артиста. Любит быть в эпицентре внимания, ему без этого скучно. Наверное, если бы не семейный бизнес, из него получился бы какой-нибудь выдающийся актёр.

Я выхожу на улицу, хочется подышать свежим воздухом и побыть в одиночестве. Может быть, это из-за работы: в школе мне хватает общения, я говорю иногда пять часов подряд, поэтому люблю побыть в тишине. Но кажется, не одна я такая. На качелях в саду вижу младшего брата мужа — Платона. Он машет мне и предлагает сесть рядом, улыбается. Я сажусь, мы молча раскачиваемся.

Из вежливости я спрашиваю, как дела на работе. Хотя, итак, знаю — они ведь с мужем управляют одной большой компанией.

— Все отлично. Хочешь, расскажу тебе секрет?

Я киваю.

— Я готовлюсь запустить один проект, мой личный, если все получится, может, и отойду от бизнеса.

Я догадываюсь, о чем он говорит: Платон увлекается программированием, он мечтал запустить собственное приложение, иностранцы готовы были купить его разработки, но все испортилось из-за санкций.

— Это классно. Всегда приятно заниматься тем, что тебе нравится.

Мы сидим какое-то время в тишине.

А потом Платон неожиданно задаёт такой вопрос:

— Скажи честно, ты счастлива?

Его голубые глаза смотрят на меня с какой-то тоской и надеждой. Такой же цвет глаз у моего мужа, только немного темнее.

— Да, я люблю свою работу, — отвечаю я.

— Да я не про работу… А вообще. Мой брат тебя не обижает?

Странный вопрос. Я улыбаюсь, почти смеюсь.

— Нет, конечно, почему ты спрашиваешь?

Он не отвечает, только опускает голову и сильнее раскачивает качели.

Между нами возникает какая-то неловкость. Я вспоминаю, как ещё в студенчестве муж рассказывал мне и смеялся, что Платон по уши в меня влюбился. Я не воспринимала его слова всерьёз, поводов никаких не было, да тогда я вообще в нем мужчину не видела, хотя он младше нас всего на два года. А сейчас передо мной сидит высокий, спортивный мужчина. И к чему я это вспомнила: так много лет назад это было.

— Ты с кем-нибудь встречаешься? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от непрошеных мыслей.

— Нет.

— А Виолетта сегодня на тебя такие взгляды бросала, — я улыбаюсь. Мы оба смеёмся. Потому что это самое большое желание Эльвиры Александровны, моей свекрови, — сделать Виолетту своей снохой. Только Платон и Виолетта никогда не относились к этому всерьёз. Да и окружающие тоже.

— Нет, спасибо, мне нравятся девушки постарше, — говорит Платон.

Блин, снова стало неуютно. Уж не намекает ли он на меня?

Я встаю.

— Пойду посмотрю, что они там делают, да и на улице холодно становится.

— Подожди, Ир, — хватает меня за рукав.

Я внимательно на него смотрю.

— Если что-то случится, если Андрей тебя обидит, обещай позвонить мне.

Я снова пытаюсь перевести все в шутку и посмеяться, но он так серьезно на меня смотрит, что я пугаюсь. Просто отвечаю:

— Хорошо, обещаю.

Какой странный вечер. Что на него нашло? Мы больше двенадцати лет вместе с Андреем, наши ссоры можно пересчитать по пальцам одной руки. И то — это мелкие недоразумения больше, а не ссоры. Андрей хороший, он никогда меня не обидит, он не такой.

Я до вечера думала, зачем Платон задал мне такой вопрос, но, когда мы приехали домой, мои мысли рассеялись. Как только мы открыли дверь в квартиру, Андрей начал раздевать меня. Он страстно целовал в губы, в шею, везде, куда мог дотянуться. Откуда у него только силы берутся? Я валюсь с ног после праздника, но он быстро заражает меня своим сильным желанием, я поддаюсь его ласкам, как всегда. Наша спальня в самом конце квартиры. Андрей сворачивает на кухню и сажает меня на стол — любит он необычные места. Пока он снимает с меня нижнее белье, тихо шепчет на ухо: «Как же мне повезло, что ты моя». От этих слов я ещё больше таю. Мы занимаемся любовью на нашем обеденном столе, и он просит: «Скажи, что ты моя, только моя». Я говорю это вместе со стонами, он заставляет меня повторить это несколько раз.

Затем он относит меня в кровать, нежно целует в лоб, ложится рядом и обнимает. Накрывает нас одеялом.

Засыпаю я с мыслью, что счастлива. Совершенно точно. Но сквозь сон вспоминаю разговор с братом мужа и снова думаю: почему Платон задал мне такой странный вопрос?

Глава 2. Люблю я только жену

Андрей

Ира на курсах в другом городе. Иногда удивляюсь, как можно любить такую работу? Проводит уроки, рассказывает мелким основу мира, платят — копейки, а ей нравится. Странная она у меня, могла бы вообще не работать, многие только об этом и мечтают. А она вот не хочет. Но я только рад, она умница. И дома такой уют. Как я люблю приходить домой после работы, есть домашнюю еду, это ничто не заменит.

Как увидел ее еще в школе, почему-то и подумал, что мне нужна такая: спокойная, мудрая, верная. И она ни разу меня не подвела.

Поэтому в последнее время меня мучает совесть. От такой жены обычно не гуляют, а я начал. Мы столько лет вместе! Она была моей первой, и я ее первый. И все было отлично: и до сих пор такие ночи жаркие. Но… Я мужчина, у меня есть инстинкты, не могу же я прожить всю жизнь, попробовав только одну?

Сначала я вообще не парился: я делаю это как бы для своего здоровья, чтобы поддерживать в себе мужские инстинкты. Тем более, это был настолько быстрый одноразовый секс. Ну, какая измена? Просто не смог сдержаться и снял напряжение. Люблю я только ее.

Но в последнее время совесть меня начала мучить сильнее. Я решил завязать со случайными связями, но уже не мог остановиться… И вот в ее отъезд спланировал встречу с Виолеттой. Это большой риск. Она знает мою жену, я до этого никогда так не рисковал. Но решил — ладно, последний раз, потом запишусь к психологу, если ничего не поможет остановиться. Виолетта все крутила своей красивой попой перед моим братом. Он, как упёртый баран, ни в какую ее не видит. Платон, хоть и мой брат, только я его совсем не понимаю. Молодой, холостой, гуляй — не хочу, а ведёт себя, как будто бабы его совсем не интересуют… Хотя нет, одна его интересует, моя жена, но я за это ему даже один раз по морде дал ещё в университете. Когда познакомил Иру с семьей, проводил ее до дома, возвращаюсь, а мой брат мне заявляет:

— Ты ее недостоин, она заслуживает лучшего.

Никогда с ним не дрались, а в тот день родители нас разнимали. Вот болван. Мы очень разные и по внешности, и по характеру, хотя родные братья. Как можно было так вляпаться и влюбиться в ту же девушку, которую выбрал я? Не ожидал от него такого. Но с тех пор много времени прошло, он не говорил мне больше странностей. И встречался даже с другими девушками, это хорошо. Брат мне как лучший друг. Мы вдвоём управляем крупным предприятием, на него всегда можно положиться во всем. А на прошлой неделе на юбилее у мамы его снова как подменили. Перед тем как приехали гости, отвёл меня на второй этаж в кабинет, думал — по работе что-то обсудить надо. А он как накинулся на меня, схватил за рубашку, к стене прижал:

— Ты изменяешь Ире?

Я блин растерялся, испугался. Судорожно соображал: когда, где. Я осторожен. И не так часто.

— Нет, брат, ты спятил, отпусти меня! С чего ты взял.

А сам ещё сильнее сжимает.

— Если ты ее обидишь, я тебя убью!

Тут уж я взбесился. Кто он такой, чтобы заступаться за мою жену? Разве брат не должен быть всегда на стороне брата?

— Хватит! Остынь! А то я подумаю, что ты неравнодушен к моей жене!

Одна мысль об этом заставила меня вздрогнуть, я думал, он уже пережил свою юношескую влюблённость.

— Катя, секретарша, сказала, что спала с тобой.

Я рассмеялся, старался сделать так, чтобы выглядело натурально. Вот стерва. Я заплатил ей годовую зарплату за молчание. Да, уволил. Но не оставлять же ее на работе, чтобы она мозолила мне глаза.

— Она мстит мне за увольнение, ты ей поверил? Сам посуди — где Катя, а где Ира, я бы такое не допустил.

Платон сжал кулаки и прорычал:

— Надеюсь.

Испортил мне все настроение.

Если он узнает о Виолетте и обо мне, голову оторвёт. Вот так, блин, не жены боюсь, а собственного брата, что за нелепица? Это портит предстоящее свидание.

Виолетта молодая, немного похоже на жену по внешности: красивая, высокая, глаза тоже карие, только Виолетта более раскованная. Она обещала молчать, и я ей верю. У неё самой есть богатый жених-иностранец. Моя бедная мама ещё про это не знает. Она-то спит и видит, как бы поженить Платона. А Платон, видимо, только о моей жене беспокоится.

Перед свиданием думаю неожиданно для себя: может, все отменить? Так хорошо с Ирой поговорил, соскучился. Не могу потерпеть один вечер? Но потом инстинкты берут верх: тело жаждет приключений. Вспоминаю, как случайно встретился с Виолеттой в фитнес-клубе.

— Здравствуй, Андрюш, не знала, что и ты сюда ходишь, — так невинно хлопала глазами.

Хотя я знал, что она неслучайно там оказалась, живет на другом конце города, заметил, как она глаз с меня не сводит не только во время тренировки, но и у мамы в гостях. Не знал, что из той милой девочки вырастет такая соблазнительная киска.

После тренировки мы пошли в кафе. А потом оказались у неё. Вместе приняли водные процедуры, затем постельные. Хороша. Только после того, как наваждение сошло, я испугался: что же я делаю, ведь она знает Ирину. А если расскажет, что я тогда делать буду?

— Что-то случилось? — спрашивает она, прижимаясь ко мне. Я убираю ее руки: такие прикосновения после секса мне приятны только от жены.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что это ничего не значит? И что надо забыть об этом, — говорю и одеваюсь.

— Андрюш, я не могу забыть, — говорит ласково.

— Во-первых, не называй меня так, а во-вторых, хочешь не хочешь, а придётся. Для меня этот секс ничего не значит, ясно?

Она округляет глаза и чуть ли не плачет. Но ей надо знать своё место. И все было бы замечательно, но на дне рождении мамы она закрылась со мной в туалете. Зашла за мной следом и начала приставать.

— Прекрати сейчас же, я кому сказал! — отбивался как от назойливой кошки, которая хочет, чтобы ее погладили.

— Мне мало одной встречи, подари мне ещё одну, и я от тебя отстану, обещаю. И я пообещал. Невозможно было не пообещать: она опустилась на колени и расстегнула мне ширинку. Я обо всем забыл: и что нахожусь в доме родителей и что в любой момент к нам могут постучать. И то, что нас может увидеть Ирина или Платон. Но мне повезло: мы вышли из туалета незаметно для всех. Увидел потом: жена с братом сидели на улице, о чем-то говорили. Черт, и что они могут обсуждать?

Глава 3. За день до...

Ирина

— Котенок, я так скучаю. Никогда тебя больше не отпущу ни в какие командировки! — говорит мне муж по телефону. Я одновременно чувствую в его голосе и нотки грусти, и нотки веселья. Я смеюсь.

— Меня нет всего три дня, неужели соскучился?

— Ты не представляешь как сильно.

Я улыбаюсь, приятно такое слышать. И я его прекрасно понимаю: сама скучаю так, что ни о чем другом не могу думать. Как же хочется очутиться в родных объятиях, почувствовать родной запах…

— Ладно, мне пора, послезавтра увидимся. Целую.

— Я люблю тебя, Ириш, — произносит, выделяя каждое слово.

— И я тебя люблю.

Долго не могу уснуть. Неудобно — под боком никого нет. Я привыкла закидывать на Андрея руку и так, уткнувшись в него, засыпать. В конце концов, обнимаю подушку, но спать все равно не хочется. В голову приходит мысль: а не пропустить ли мне последний день курсов повышения квалификации. Наверстаю все по конспекту. Зато увижусь с мужем на день раньше, сделаю ему сюрприз.

Вспоминаю, как он смеялся надо мной, что я совершенно не могу ничего от него скрыть.

— У тебя же сразу все на лице написано, Ир. Какая ты у меня замечательная.

С этим воспоминанием я засыпаю и улыбаюсь, кажется, даже во сне.

На следующий день отпрашиваюсь у руководителя и еду домой. Вот, Андрей удивится. Обрадуется. У меня вообще такое чувство, как будто я еду на первое свидание, вот что разлука с людьми делает. А ведь мы вместе с ним, и подумать страшно, сколько лет!

Приезжаю домой к семи часам вечера. Хорошо, что дома никого нет, есть время подготовиться к сюрпризу. Наверное, Андрей опять на работе задерживается. Управлять большой компанией — трудное дело. Да ещё и семейный бизнес, продолжает дело отца, боится его подвести. Но у него всегда все получается хорошо. В очередной раз думаю: как мне повезло. Андрей — состоятельный мужчина во всех отношениях. Красивый, темноволосый, голубоглазый, со спортивной фигурой, владелец крупного предприятия, а ещё и душа любой компании.

И хоть я не страдаю низкой самооценкой, часто удивляюсь, чем я его зацепила. Нет, серой мышкой меня не назовёшь, но я не из тех, кто выставляет свою красоту напоказ. Одеваюсь скромно, флиртовать не умею, косметики по минимуму. А в школе я вообще носила ужасные очки с квадратной оправой. Уже потом, в студенчестве сделала себе коррекцию зрения. И тем не менее тот самый симпатичный мальчик из параллельного класса пригласил на школьной дискотеке именно меня. Ту, что тихо стояла в сторонке. Он взял меня за руку и провёл в центр танцпола, с тех пор не отпускает мою руку. Только с ним я чувствую себя самой особенной и красивой.

Я готовлю ужин на скорую руку: кидаю, все, что было, в духовку, иду в спальню и выбираю, в какой сорочке его встретить. Красная его любимая. Он вообще всегда говорил, что любит красное на мне. Или надеть белую полупрозрачную, которая больше нравится мне? Останавливаюсь на красном: все-таки сюрприз для мужа. Смотрю на часы — уже почти восемь. Странно, он уже давно должен был быть дома. Даже для него это поздно.

Включаю телевизор в гостиной и бесцельно щелкаю каналы, а сама все время поворачиваю голову на дверь: кажется, что вот-вот он зайдёт. Не заходит.

Уже девять. Убираю еду в холодильник, пью чай с шоколадкой, чтобы хоть как-то успокоиться. Первый раз в жизни решила сделать сюрприз, и все идёт не по плану. Звонить? Ну тогда он узнает, что я дома. И тут меня осеняет: на двадцать третье февраля я подарила ему «умные часы». Проверяла и настраивала со своего телефона. Я вспомнила, что там есть определение местоположения, я тогда ещё подумала: ну и зачем это? А теперь радуюсь: могу посмотреть, где он находится и звонить не придётся!

Открываю приложение, жду несколько секунд, пока часы определяют местоположение. Как странно. Адрес нашего загородного дома. Но мы ездим туда обычно летом. Зачем Андрей туда поехал? Там теперь и еды нет, и завтра на работу дольше добираться по пробкам…

Поехать или не поехать? Может, просто позвонить? Нет, раз уж решила устроить сюрприз, надо идти до конца. Собираюсь и еду в наш загородный дом. По пути улыбаюсь: это уж он точно удивится. Будет спрашивать:

— Ир, как ты узнала? Ну ничего себе, какой приятный сюрприз!

А потом я представляю, как он подбегает ко мне и целует, медленно раздевает… Так, надо сосредоточиться, а то попаду в аварию.

Когда подъезжаю к нашему дому, издали замечаю две машины. У меня бешено начинает стучать сердце, потому что я узнаю их. Одна — машина мужа, а вот другая — Виолетты. Но что она здесь делает так поздно? Мой муж в гостях никогда не обращал на неё никакого внимания: она намного лет младше. И вообще, какие у них могут быть общие интересы?

Уже в тот миг я начинаю понимать: что-то не так. Я предчувствую, но пока ещё верю, что найду этому логическое объяснение. Может, она приехала поговорить о Платоне? Кажется, он ей нравится, вот только Платон — как полная противоположность моего брата, очень гордый и недоступный. Никогда и не знаешь, о чем он думает. Даже по внешности они разные, Платон — светловолосый блондин. А мой — жгучий брюнет. Один пошёл в отца, другой больше похож на мать.

Я паркуюсь подальше от дома. Выхожу из машины и несколько минут размышляю: что делать? Зайти через главный вход? Или через двор?

Глава 4. Как он мог?

Медленно двигаюсь к дому, в горле пересохло, я вдруг разом почувствовала всю усталость за день. Как только я подошла к двери, не могла решиться ее открыть. Никогда ни в чем не подозревала мужа. Зачем? Он мне и поводов не давал. Ведь я же видела, что он смотрит только на меня. Как на него девочки оборачивались ещё в школе, а он, улыбаясь, шёл обнимать меня.

Я решаю обойти вокруг дома. С другой стороны у нас стеклянная терраса и гостиная. Видно все, что происходит на первом этаже. Я просто посмотрю… Иду, едва передвигая ногами. Пытаюсь успокоить сердце, но не получается. Вижу: там горит свет. А на улице ночь, темно. Они меня не заметят. А вот мне должно быть все хорошо видно…

Я отхожу немного подальше, затем поворачиваю за угол. Я их вижу… в глазах как будто пелена от волнения, все расплывается, как будто зрение неожиданно стало плохим. Моргаю и фокусирую взгляд. Подхожу немного поближе и вижу, как мой муж целует Виолетту. Они прижимаются к панорамному окну. Кажется, нас вообще ничего не разделяет. В момент я чувствую, как моя прежняя жизнь лопается, как мыльный пузырь, который столкнулся с препятствием.

Я вижу, как мой муж целует и раздевает Виолетту. На ней красное белье, его любимый цвет. На его руке, которая ласкает спину этой девицы часы, которые я подарила ему недавно. Часы, которые показали мне его местоположение и привели меня сюда. Затем мой муж поднимает ее на стол. Я закрываю рот рукой, чтобы не закричать, присаживаюсь на корточки, хотя они меня, итак, не видят. В доме горит свет, а я стою на улице, где темно.

Мое сердце пронзает острая боль, я начинаю задыхаться, одновременно с этим мой муж с Виолеттой уже полностью раздеты и переходят к самому главному... Даже сквозь стекло я слышу ее громкие стоны. Если до этого момента была маленькая надежда, что мне показалось, что сейчас они остановятся и скажут, что меня разыгрывают, то теперь все разрушено. Никогда мне ещё не было так больно: и физически, и эмоционально. Мне казалось, что я умру прямо на этом месте, потому что я не могла даже нормально дышать. Не могла встать и уйти. Хотя и смотреть на это я больше тоже не могла.

Надо что-то делать. Я ещё раз взглянула, как мой самый близкий человек занимается любовью с другой. Как не хочется верить глазам, это больно. Я вспомнила, как год назад мы что-то праздновали в этом доме, у нас было много друзей. Нам с Андреем не спалось, мы пили чай на кухне, он тогда предложил мне сделать это прямо на столе «по-тихому». Я рассмеялась, думала, он шутит: рядом в гостевой спал его брат, к тому же по-тихому у нас редко получалось. И вот теперь я смотрю, как он все-таки выполняет своё желание, не верится, что ему абсолютно все равно, кто на этом столе: я или другая женщина. Может быть, это его не первая измена. Я стояла в оцепенении, сама себя истязала и смотрела. Они все не заканчивали. Я подумала: а вдруг он меня увидит: нет, я не хочу, чтобы он увидел меня сейчас здесь, истекающей слезами. Собралась с силами и ушла. Точнее, почти побежала. Как будто если я буду быстрее бежать, смогу избавиться от боли. Если бы.

Когда я села в машину, я разрыдалась ещё больше. Я хотела быстрее уехать оттуда, как будто это могло что-то исправить, если я буду подальше от того места, где мне изменяет самый близкий человек. Самый близкий и родной человек ещё десять минут назад. Как за десять минут может измениться целая жизнь?

Я кое-как вытерла слёзы, хотя они не останавливались, и поехала. Не знаю, как я не попала в аварию, потому что я совершенно не смотрела на дорогу, наверное, меня спасло то, что была ночь, и машин было мало, но и те мне сигналили. Мне было плевать на дорогу, я была глубоко внутри себя. Я думала об Андрее и нашей любви. Я любила его столько, сколько себя помню. Моя первая любовь, мы начали встречаться в девятом классе. Я каждый день думала: как же мне повезло с первой попытки встретить того самого одного-единственного на всю жизнь. Я часто представляла, как мы всю жизнь будем вместе…Как в старости будем гулять по парку, держась за руки.

Я думала, что знаю его лучше всех, что это самый верный и надёжный мужчина на свете.

Как он мог со мной так поступить? Мне такое и в страшном сне не могло присниться. Ведь я всегда знала, что он любит меня! Обожает! Носит на руках, все для меня делает. Когда подруги жаловались на своих мужей: что мало комплиментов делают, мало помощи, мало денег дают, мне всегда нечего было сказать, потому что у меня был самый идеальный муж на свете! Что было не так? Почему? Ведь у нас и в постели все было хорошо. Такая же страсть, как в университе, хотя мы вместе уже больше двенадцати лет. Я думала, это потому то мы идеальные половины одного целого, но сегодня я увидела, что он способен испытывать такую же страсть и к другим девушкам. Прямо на нашем обеденном столе. Прямо в нашем загородном доме, где все проектировала я для нашей семьи.

Я остановилась и огляделась. Никогда не была раньше в этом районе. Не знаю, как отсюда выехать, да и куда? Я была уверена, что измена — это про кого угодно, но точно не про меня. А теперь мой мир рухнул, мне не на что опереться. Я не знаю, что делать дальше. После этих мыслей меня накрыл новый приступ слез.

Через какое-то время я вышла из машины и пошла куда глаза глядят.

Когда я в следующий раз очнулась и огляделась, поняла, что стою на мосту. Маленький мост, неглубокий водоём. Но, наверное, если прыгнуть вниз, не всплывешь.

Глава 5. Что мне делать?

Конечно, я не собиралась прыгать с моста. Но первый раз в жизни я поняла, что чувствуют люди, которые решаются на отчаянный шаг. Внутри все горело и болело, я не знала, как унять эту боль. Успокаивала себя: я что-нибудь придумаю, пройдёт время и, может быть, моя рана заживет? Хотя в ту минуту мне казалось это фантастическим.

Что мне делать? Куда пойти?

Я была в каком-то бреду: очнулась, когда уже начало светать. И не заметила, как прошла ночь, я не могла понять, где нахожусь. Кое-как нашла свою машину. Брошена на дороге, прямо с ключами. Повезло, что никто не угнал. Хотя порадоваться толком я не могла. Чувства как будто теперь атрофированы.

Я поехала к маме. Правду говорят, родители — единственные, кто будут любить нас несмотря ни на что. Вот случилась со мной беда — и мне не с кем поделиться… Не поеду же я жаловаться подругам, которые завидовали мне, какой у меня замечательный муж. Признаться им, что мне изменили — ещё раз пережить унижение. Сейчас мне хочется просто обнять маму, прижаться к ней. Плакать не буду, чтобы ее не расстраивать. Слёзы почти выплаканы.

Пока ехала, вспомнила, как неделю назад брат мужа велел обращаться к нему, если что-то случится. Но позвонить ему я не могла: он все-таки родственник мужа, зачем ему это? Да и что он сможет сделать?

Когда мама открыла мне дверь в квартиру, она всплеснула руками:

— Боже, доченька, что случилось?

Видимо, после ночи в слезах я выглядела ужасно.

Мы прошли в зал, сели на диван, мама прижала меня к груди и начала гладить по голове. Я не плакала. Через какое-то время просто начала говорить:

— Моя жизнь разрушена, мам. Все, что я считала счастьем, на самом деле было обманом. Он предал меня. Предал! — я не собиралась ей так скоро рассказывать, но слова сами вырвались из меня. Снова потекли слёзы, я взвыла.

Мама продолжала молча гладить меня.

После этого мне стала немного лучше. Я рассказала, меня пожалели. Мы прошли на кухню и стали пить чай, мама смотрела на меня грустными глазами. Я ждала, что она будет ругать своего любимого зятя или хотя бы скажет, как она шокирована. Ждала, что предложит уйти от него и пожить какое-то время у неё.

В общем, я никак не ожидала, что она скажет:

— Не рушь семью из-за этого, дочка.

Я поставила горячий чай на стол. Зря приехала. Зачем она это говорит? Второго предательства я не переживу. Она должна быть на моей стороне. Без всяких «но».

Мама положила руку на мою:

— Ирина, выслушай, я тебе добра желаю. Такая уж их сущность, что поделать?

— О чем ты говоришь? Ты считаешь, что все мужчины изменяют?

— Все иногда ходят налево.

Я опешила.

— А как же папа, а дедушка? Ведь они никогда…

Мама опустила взгляд вниз, и я не смогла закончить предложение. Не может быть, чтобы и они тоже. Но не такой я человек, да, я знала, что есть мужья-изменщики, впрочем, как и женщины. Даже видела статистику, что и мужчины, и женщины изменяют поровну… Но я всегда считала, что есть очень много и хороших, честных, верных мужчин. Мой дедушка, мой папа. Мой муж. Неужели я жила в розовых очках?

Теперь настала очередь мамы исповедоваться:

— Ты была маленькой, вот и не помнишь. Я его на свадьбе застукала с подругой, тогда он только прижимался к ней, сумел оправдаться, я списала все на алкоголь. А потом я была беременна тобой и увидела его с соседкой. Он тоже был пьян, — мама начала шмыгать носом, уже мне приходилось гладить ее по плечу и успокаивать.

— Почему ты мне не рассказывала? Почему не ушла?

— Зачем рассказывать? Потом он исправился, все стало хорошо. А тогда… Я понимаю твою боль, я была на седьмом месяце беременности и даже хотела избавиться от тебя, в общем, чуть дел не натворила…

Я встала из-за стола.

Какой ужас.

Неужели это правда, и это было в моей семье? Я не любила только одно в отце: когда он слишком много пил, но я думала, что он хороший муж… Он всегда делал маме комплименты, дарил цветы. Боже! В точности, как мой муж.

— Ты жалела, что не ушла?

Мама вздохнула.

— Мне тяжело ответить. Ради тебя я осталась, и я не жалею, что у тебя была семья.

— Но у нас с Андреем нет детей, — первый раз произношу эту фразу без содрогания в сердце.

Сначала Андрей уговаривал меня подождать, надо пожить для себя вдвоём, попутешествовать, поработать. Три года назад мы начали пытаться, и безуспешно. Мы проверялись, ничего, мешающего забеременеть не нашли. Мне поставили диагноз — психологическое бесплодие. Это значит, что врачи не знают, почему так произошло, и все сваливают на мою психику…

Как же я мечтала о ребёнке, раньше я думала, что к тридцати у меня уже будет двое или трое. А сейчас…

Мама продолжила нравоучительным тоном:

— Все так жили, и ничего. Потому что я знаю, Андрей любит тебя. Совершил ошибку, простишь. Подумай, таких, как он нет: обеспечивает, не бьет, не пьющий. Ну, найдёшь ты другого, и что, думаешь будешь счастливой? А на свои копейки в школе ты как проживешь?

Я закричала дрогнувшим голосом:

— Ответь, мне честно, мама, ты смогла простить отца до конца, верила и любила его после предательства так же, как и до?

Мама поджала губы, не ответив.

Я так и знала.

Раньше я думала, что моя мама просто не умеет проявлять чувства на людях. Покорно принимала цветы и комплименты, но никогда этому не радовалась искренне, как ребёнок. Я списывала на особенность характера, и считала, что все у них хорошо, но теперь я знаю правду.

— А дедушка тоже?

— Уехал в командировку в другой город, завёл там женщину, а когда сказал ей, что вернётся к жене, она пришла к нему и на прощание погладила по голове, как приехал домой, начал болеть. Потом люди рассказывали, что любовница навела на него порчу.

Я не знала дедушку, поэтому меня не сильно удивила эта почти мистическая история, а может, просто испытывать шок мой организм больше не мог. Итак слишком много потрясений. Но эта история мне нравится — мой дедушка получил по заслугам.

Глава 6. Взаимная ложь

У мамы я привела себя в порядок: приняла освежающий душ, умылась, нанесла макияж. Теперь невозможно догадаться, что я плакала. И настрой у меня совсем другой. Вместо боли пришло какое-то твёрдое убеждение: надо сделать ему так же больно. После этого смогу жить спокойно. Но как отомстить?

Я подумаю об этом позже. Сейчас я хочу приехать домой и посмотреть в его бесстыжие глаза.

Но дома по-прежнему никого не было. Он думает, что я должна приехать вечером. Неужели всю ночь и утро развлекался с Виолеттой? Я снова вспомнила вчерашнюю картину, его запрокидывание головы назад от удовольствия. Ее стоны.

Зачем он меня в это втянул? Неужели ему не мерзко приходить домой и обнимать после этого меня? Неужели у всех мужчин мозг находится ниже пояса?

Мы часто занимались любовью, я никогда ему не отказывала, мне нравились его прикосновения, зачем ему потребовалась еще одна женщина?

Чтобы хоть как-то отвлечься от ужасных мыслей, я начала гладить постиранные вещи. Но только свои, рубашки Андрея я повестила в шкаф так — мятыми.

Нужно собрать чемодан, чтобы быть готовой в любой момент уйти? Нет, не сейчас. Не хочу уходить униженной из этого дома. Сначала надо растоптать его сердце, как он растоптал вчера мое. Так же, как сильно я его любила (и что обманывать себя, ещё люблю, ведь за один день разлюбить невозможно, даже после увиденной картины), так же сильно теперь я хочу, чтобы он страдал.

Я села готовиться к урокам. Мысль о школе меня всегда отвлекала. Вот уж кому я точно нужна, так это моим второклассникам. Да, они мне не родные дети, но мы видимся каждый день, я с любовью рассказываю им о мире, учу их, и дети платят мне взамен искренними эмоциями.

Всегда хотела быть учителем начальных классов: именно в этом возрасте дети самые восприимчивые и отзывчивые, любят обниматься на переменах, приносят мне из дома рисунки. Детская любовь такая настоящая…

Я вспомнила мамины слова. Она не ушла из-за меня. Правильно ли она поступила? Да, время было другое, возможно, если бы она ушла, мы жили бы очень плохо, но зато так было бы честно! Может, она бы даже встретила бы своё счастье.

Ключ в замке скрипнул, и я вздрогнула.

— О, Ириш, ты уже дома?

По звукам понимаю: Андрей разувается и ищет меня по комнатам, а я затаилась и почти не дышу, сижу в кабинете, боюсь пошевелиться. Я переоценила свои силы — не смогу играть примерную жену после увиденного.

Он заглядывает в комнату и широко улыбается:

— Вот ты где!

Подходит ко мне, собирается обнять.

Я встаю. Он меня обнимает, а мое тело сжимается, как будто меня бьют. Мне даже кажется: он теперь пахнет не так, как раньше. Все в нем не такое теперь, подлое, ненастоящее.

Я с ужасом представляю, что если бы я вчера не оказалась в нужном месте и в нужное время, то сейчас бы бросилась к нему на шею, мы целовались бы.

Слепая дура.

Он отстраняется, улыбка исчезает с его лица.

— С тобой все хорошо? Ты не заболела?

Я прихожу в себя и пытаюсь реагировать нормально:

— Привет, да, все хорошо, устала с дороги, и мне нехорошо что-то.

Я даже пытаюсь улыбнуться.

Вот и хорошо, пусть пока не знает, что я готовлю для него план мести.

— Принести чего-нибудь, может, из ресторана еду заказать?

— Нет, спасибо, я не хочу, для тебя ужин в холодильнике.

— И когда ты только успела, — радостно восклицает муж и идёт на кухню.

— Вчера, — говорю ему в спину.

Он останавливается как вкопанный, медленно поворачивается. А я не понимаю, зачем я это сказала: хочу посмотреть на его реакцию или просто вырвалось случайно?

Он сглатывает и испуганно смотрит.

— Так ты вчера приехала? Почему не позвонила?

— А где ты был всю ночь?

Он быстро берет себя в руки, начинает рассказывать:

— Серега позвонил после работы, предложил пойти в баню, а потом я остался у него с ночевкой. Хочешь, позвони ему.

Значит, подготовил оправдание? Или только сейчас придумал?

Сергей — наш сосед в том самом посёлке, в котором находится загородный дом, где вчера он был с Виолеттой.

— Я тебе верю, зачем звонить, — спокойно отвечаю.

Сама удивляюсь своей выдержке. На самом деле мне хочется плюнуть ему в лицо, вырвать у него волосы на голове, хочется побить всю посуду в этом доме, собрать чемодан и уйти, хлопнув дверью. Но это… может подождать.

Вижу, как он выдыхает и расслабляется.

Снова подходит и обнимает меня за талию:

— Прости, если бы ты позвонила, я бы сразу приехал, котёнок, я так скучал.

Он пытается меня поцеловать, я уворачиваюсь, но он все равно задевает мои губы, и мне кажется, что я как будто окунулась в холодную воду. Быстро отстраняюсь от него, теперь я придумываю для него ложь:

— Извини, я же говорю, что нехорошо, возможно, горло застудила, не хочу заразить.

Он понимающе кивает и отстраняется. Наконец уходит.

Глава 7. Наказание

Андрей

Вот и пришло мое наказание. Первый раз так попал. Ирина приехала домой раньше, расстроилась. Хотя обычно у неё всегда хорошее настроение, а тут сама не своя. Может быть, даже в чем-то заподозрила? Надеюсь, что нет. Эх, надо было мне сразу вчера вернуться домой. Но Виолетта – неугомонная соблазнительница. Змея-искусительница.

— Это же наш последний раз, мы больше не встретимся, давай проведём здесь всю ночь, а утром я тебе такое сделаю…

Поддался, хотя хотел уехать сразу. Спали мы в гостевой комнате, не в той спальне, где обычно спим с женой. Там я не смог бы уснуть, в голову лезли бы нехорошие мысли.

Ира весь вечер молчаливая, готовится к урокам. Как я это не люблю: глаза портит над тетрадями, столько домой приносит, они не заканчиваются. Много раз предлагал ей устроиться к нам. У нас много филиалов. Могла бы и менеджером, и управляющим. На худой конец — секретарём, потратила бы меньше нервов.

Поужинал я тоже в тишине и одиночестве. Как-то нехорошо дома стало. Раньше приходишь от другой — и мгновенно все забываешь, Ира же моя, такая уютная и домашняя, так ни на кого не похожа. А сегодня я даже и думаю об этой Виолетте. Потому что жена моя как холодная ледышка вся в своих мыслях. Вот и крутится Виолетта в голове. Как на столе, на диване, в ванной. Чертовка. Зря братец не стал с ней встречаться. Многое потерял.

Перед сном жена засела в душе и никак не выходит. Но я дождался, вышел к ней навстречу, обнял, готовый поцеловать. А она на меня накричала:

— Я же сказала, что заболела! И у меня дни пошли!

— Они же были десять дней назад.

— Раньше времени, да, схожу потом к врачу, проверюсь. Не знаю почему так.

Лёг спать неудовлетворённый. Даже усмехнулся: это, наверное, первый раз за всю семейную жизнь, когда она мне отказала. И хоть с Виолеттой я много сил израсходовал, с женой мне все равно хотелось не меньше, чем обычно.

Это разный секс как будто. С такими, как Виолетта — со страстью на адреналине, забываешь сам себя. С женой — это как будто про нежность, ласку и тепло. С ней безопасно, можно быть самим собой.

Как жаль, что эти календарные дни пошли, но теперь хотя бы стало понятней, почему она такая странная. Наверное, снова расстроилась, что у нас не получилось зачать ребёнка. Каждый месяц грустит по этому поводу. Когда перестанет? Нам и вдвоём хорошо живётся, зачем третий?

Наутро я жалею и почти раскаиваюсь, что провёл выходные с Виолеттой. Когда увидел от неё десять пропущенных с утра, выругался. Не хватало, чтобы жена действительно меня в чем-то заподозрила. Виолетта обещала не звонить и стереть меня из памяти. Вот что непонятного?

Когда ехал на работу, набрал ее номер:

— Я же говорил не звонить мне больше!

— Андрей! Мой жених узнал обо всем.

Я снова выругался.

— Каким образом, он же за границей живет, кажется?

— Кто-то отправил ему фотографии, где мы вместе целуемся.

Черт! Проклятье!

— Какие фотографии, откуда им взяться, мы с тобой были два раза, никаких фотографий не делали. Он знает, что это я с тобой там?

— Да, я боюсь… Я не знаю, откуда, может, он попросил кого-нибудь следить за мной, нанял сыщика, я не знаю, я в ужасе, что он со мной сделает. Он очень влиятельный в Эмиратах. Он из королевской семьи. Он меня убьёт.

Виолетта плачет. Я тоже на взводе.

— Успокойся. Ты в другой стране, здесь он ничего тебе не сделает. Я все решу. Ты видела эти фотографии? Ты уверена, что на них именно я? Пришли мне все, что знаешь. И координаты твоего бывшего. Я разберусь с этим.

— Нет, не видела… Но как ещё он узнал? Не надо лететь туда, он убьёт тебя, он думал, что я девственница, — хнычет в трубку.

Я чуть не засмеялся несмотря на то, что был зол. Он идиот, чтобы думать такое про Виолетту? Не знаю, когда она успела, но опыта за свои двадцать лет она получила много. И потом, какая ему разница: жениться что ли на ней собрался этот араб? На таких, как Виолетта даже в России не женятся, а уж на востоке, где ценится скромность – тем более. Хотя какая мне разница, кто соберется на ней жениться?

Как не вовремя эти проблемы. Неужели придется лететь в другую страну, чтобы выяснить про фотографию?

А как вы думаете, дорогие читатели: существует ли «компромат» на самом деле или Виолетта это для чего-то выдумала?

Спасибо за то, что ставите звездочки и пишете комментарии, это мотивирует меня писать быстрее!)

Глава 8. План мести

Ирина

Андрей приставал ко мне перед сном. Хотя я специально долго сидела в душе: думала, он успеет заснуть. Откуда в нем такая двуличность? Всю ночь и весь день кувыркался с Виолеттой и после этого ещё хочет провести ночь со мной?

Я долго этого не выдержу. Мне и просто лежать рядом с ним стало плохо. Я вспоминаю все наши счастливые моменты, как он говорил, что ему так хорошо со мной, ничего больше не надо для счастья.

Срочно порвать эту страницу своей жизни и начать заново. Потому что это не жизнь, а пытка.

На следующий день я даже уроки в школе не смогла вести. Посмотрела на детей, подумала, что у меня никогда теперь такого счастья не будет, потому что муж меня предал. Расплакалась на середине и выбежала в туалет. Коллега Ольга Станиславовна из соседнего кабинета пришла ко мне на перемене, накапала валерьянку.

— Кто, милая, тебя так обидел? Родители оболтусов или завуч снова с отчетами наезжала?

Я даже рассмеялась: раньше это были мои самые большие проблемы, а теперь…

— Как вы считаете, Ольга Станиславовна, надо ли мстить тому, кто сильно обидел?

Я думала моя коллега, которая на двадцать лет старше, сейчас скажет твёрдое «нет», ведь она вообще не понимает, к чему я задала такой вопрос, к тому же мы с ней должны сеять разумное, доброе, вечное…

— Ты знаешь, Ирина, иногда нужно, потому что это лучший метод воспитания, некоторые люди по-другому не понимают.

Мне стало радостнее на душе, хотя Ольга Станиславовна и знать не знала, что она помогла мне укрепиться в решении отомстить, она мне очень помогла.

Весь оставшийся день я размышляла, как отомстить Андрею? Ответ напрашивался сам собой: поступить с ним так же, как он поступил со мной. Изменить ему. Если он увидит меня с другим — это будет хорошая месть. После этого, конечно, мы больше не сможем быть вместе, но я, итак, не собиралась его прощать. Такое нельзя простить. Невозможно забыть. Но может после того, как он окажется на моем месте — посмотрит, как я стону под другим мужчиной, может, только тогда он поймёт, что так нельзя поступать с теми, кого любишь.

Да, я хочу разбить ему сердце. Мне плевать, что будет потом. Я должна его растоптать.

Вместо подготовки к урокам в тот день я села писать «конспект» своей мести. Кого выбрать? С кем мне изменить мужу? Совсем недавно мне такая мысль показалась бы кощунственной. Как можно позволить прикоснуться к себе кому-то, кроме любимого человека?

Но сейчас меня подогревала месть. Я была готова на все, даже переступить через принципы. Я перебирала всех своих знакомых. Сразу же отмела женатых и несвободных — рушить ещё чью-то жизнь я не собираюсь. Были знакомые, которые флиртовали со мной. Но все как-то не то… И потом я подумала про Платона. Во мне стали бороться две личности, одна шептала мне, что это наилучший вариант — для мужа это будет двойное предательство: и жены, и брата. Но другая «я» не могла на такое пойти: Платон тут ни при чем, зачем портить отношения между братьями. Нет, нужен посторонний человек.

Вечером муж пришёл с работы вовремя. Я не стала заморачиваться, как всегда, и готовить ему вкусную домашнюю еду, просто сделала заказ из ресторана и оплатила карточкой, которую он мне дал для семейных расходов.

Андрей, посмотрев на ресторанные блюда, недовольно сморщил лицо. Хотя вчера сам предлагал заказать. Я чуть не улыбнулась. Привык он, значит, к домашней еде, ничего, скоро придётся отвыкнуть. Пусть теперь готовит ему эта Виолетта, которая не знает, с какой стороны подходить к плите.

— Устала на работе? А я так соскучился по твоей запеканке, — улыбается. Мерзавец. Вот для чего я на самом деле ему нужна была? Для готовки на кухне?

Продолжает улыбаться, не замечая моего настроения.

Ещё пару дней назад у меня от этой улыбки все разлилось бы тёплом внутри. А теперь я не верю. Даже таким простым словам про еду не верю.

— Кстати, через несколько дней мне придётся улететь в Эмираты. Возможно, придётся, пока точно не могу сказать. Ты свободна будешь завтра? Хочу провести весь вечер с тобой.

— Зачем ты летишь в Эмираты?

— По работе, проблемы с одним партнером, задерживает поставки. Извини, тебя с собой взять не могу.

После ужина пока муж уходит в душ, я захожу в его телефон. Никогда так не делала. У него даже пароль не стоит. Сама не знаю, что ищу. Просто эта поездка в Эмираты кажется мне странной, плохое предчувствие. Виолетты в его контактах нет, сообщений от неё тоже. Очень предусмотрительно.

Откладываю его телефон, беру свой, вспоминаю, что, кажется, в одной соцсети она была подписана на меня. Я туда сто лет не заходила — выкладываю иногда детей из школы, уроки, фотографии с Андреем… Да, все придётся удалить.

Нахожу ее страницу. Последняя фотография — чемодан, и подпись «ура, скоро лечу в Эмираты с любимым». Сердечко.

У меня снова случился приступ паники и боли, хотя мне казалось, что я уже прошла стадию горевания. Получается, нет. Все равно больно. Он не только мне изменил, ещё за моей спиной собирается лететь с любовницей отдыхать? А мне сказал «извини, не могу взять тебя». Может быть, он даже первый хочет расстаться со мной?

Нет! Я не могу дать ему выйти из этой грязи победителем. До его поездки я устрою ему представление. Он не поедет туда счастливым.

Андрей выходит из душа, я спрашиваю:

— Как ты сказал, устроим свидание завтра?

— Да, я освобожусь пораньше, в пять. Пойдём куда-нибудь?

— Нет, давай дома. Я приготовлю тебе запеканку…

— Отлично, буду ждать.

У меня сильно стучит сердце. Захожу в ванную и пишу сообщение Платону: «Привет! Сможешь ко мне приехать завтра в четыре?»

«Привет! Да, конечно, что-то случилось?»

«Потом объясню, только никому не говори о встрече, спасибо».

Смотрю на себя в зеркало, мои глаза светятся предвкушением мести. Кажется, я умру, если ничего не получится. Я воображаю, как мой муж бледнеет от гнева, когда видит меня в объятьях Платона. Как он падает от удара, не может пошевелиться. Он спросит у меня, как я могла его предать? Я отвечу, что я тоже не ждала от него предательства. Обман за обман. Предательство за предательство. Пиликает сообщение и вытаскивает меня из фантазий. Сообщение от мамы:

Глава 9. Сладкая месть

«Между местью и наказанием есть разница: наказание производится ради наказуемого, а мщение – ради мстящего, чтобы утолить его гнев».

Аристотель

До встречи с Платоном меньше часа. Написала мужу и напомнила, что жду его ровно в пять, прислал смайлик и пообещал быть. Меня начинает потряхивать: я как будто разделилась на две личности. Одна — не понимает, как я вообще такое придумала. А другая — хочет побыстрее осуществить задуманное. Я не знаю, кому из них верить. Поддаться низменным порывам? И так уж ли они низменны? Я всего лишь хочу, чтобы Андрей почувствовал то же самое, что и я.

А Платон? Почему он?

Я не знаю. Всю ночь думала, несколько раз хотела отменить. Но потом оставила все, как задумала. У меня есть ощущение, что именно его я смогу соблазнить, остальных — нет. Не хватит храбрости. Почему такое чувство, откуда оно взялось. Может, я ошибаюсь, и с Платоном не выйдет… Первый раз в жизни чувствую себя настоящей стервой. Надеваю красивое белье и открытое платье, но не для мужа. Смотрю на себя в зеркало: понимаю, что по мне сразу же понятно, что я собираюсь кого-то соблазнить, не хватает только табличку повесить.

Стоп. Все, если я и дальше буду думать о посторонних вещах, ничего не выйдет. Надоело быть хорошей, удобной, правильной. Всю жизнь такой была. Отличница в школе, верная жена, хороший учитель. И где я сейчас? Я пересплю с братом мужа, потому что так Андрею будет больнее всего. А что я буду делать потом, что будет с отношениями братьев — это меня не волнует. Месть и точка.

Раздаётся звонок в дверь, и я вздрагиваю, он пришел немного раньше, чем я ожидала. Думаю, что нужно будет потянуть время — поговорить. А то ещё уедет раньше мужа.

Открываю дверь, Платон смотрит на меня как будто серьезно, но его глаза улыбаются, я вижу, что он рад меня видеть. Чувствую, как моя совесть начинает покалывать, но я запихиваю ее подальше.

— Привет, проходи. Спасибо, что приехал.

— Привет, — говорит как-то грустно.

Платон проходит, снимает верхнюю одежду, мы идём в гостиную. Садимся на диван. Он внимательно смотрит на меня. Теперь он еще более серьёзен, наверное, ждёт, когда я начну «важный» разговор. Или шокирован моим нарядом.

Я смотрю на часы: без двадцати четыре. И зачем ты так рано приехал, думаю. Потом почему-то вспоминаю: диван, на котором мы сидим, новый. Мы ещё ни разу на нем с мужем не…

— Так о чем ты хотела поговорить? — спрашивает Платон.

— Не знаю, с чего начать… Не хочешь выпить чаю? — я нервничаю и несу ерунду. Надо собраться, иначе ничего не выйдет.

Но как же трудно переступить эту черту. Я никогда даже ни с кем кроме мужа не целовалась, не то, чтобы… Но потом в голове всплывает картинка — то, что увидела в загородном доме. Перед Андреем не стоял такой вопрос: как можно с другой при законной жене, вот и передо мной не будет. К черту все.

— Ир, расскажи мне, что случилось? — Платон хмурится, а я придвигаюсь к нему и целую в губы вместо ответа.

Получается мимолетный поцелуй, потому что Платон сразу отстраняется и встаёт.

На его лице растерянность, но я не вижу в его глазах осуждения, поэтому я тоже быстро встаю, обхватываю его шею руками и целую уже по-настоящему. Он не отвечает на мой поцелуй лишь первую секунду, затем целует в ответ. Его руки обнимают меня за талию. Он сильно сжимает меня в объятьях, и одновременно с этим его язык находит мой, мне становится жарко: я где-то на периферии сознания отмечаю, что так сильно муж меня не прижимал к себе никогда, или я не замечала? И поцелуй с Платоном совсем другой, такой, что кружит голову, одновременно и томный, и напористый.

Андрей никогда не любил целоваться «просто так». У него поцелуй всегда — лишь прелюдия к сексу.

А сейчас…

Мне трудно взять в себя в руки, но я вспоминаю, для чего все это затеяла и начинаю расстегивать его рубашку.

Видимо, Платон тоже приходит в себя, он прерывает поцелуй. Я с удивлением понимаю, что у меня горят губы и щеки. Как я хорошо вжилась в роль. В крови, наверное, играет адреналин: очень хочется довести дело до конца.

— Остановись, ты сама не понимаешь, что творишь, потом будешь жалеть, — говорит Платон с придыханием, и я вижу, что это дается ему с трудом: он еле сдерживается, и его руки все еще на моей талии.

Я спокойно отвечаю:

— Ты же ведь знал, что он мне изменяет? Знал, да?

В его глазах я нахожу отголоски той же боли, что я недавно испытала, когда узнала о предательстве Андрея. Приятно, что мне кто-то сочувствует, но я здесь не для этого. Я хочу отомстить, поэтому я снова обхватываю шею Платона руками и притягиваю его к себе. Он отвечает на мой поцелуй, теперь еще более страстно. Наши языки сплетаются так, что мне трудно дышать. Я понимаю, что победила: Платон больше не сопротивляется, он сам раздевает меня.

Глава 10. Новые крылья

Странно, я думала, что ничего не буду чувствовать из-за ненависти, бурлящей в душе и оттого, что это всего лишь месть. Но прикосновения и поцелуи Платона приятны, от них кружится голова.

Когда он ложится на меня, и мы соединяемся в одно целое, я теряю голову от происходящего: забываю о том, где я и кто я. Во мне как будто просыпаются какие-то древние инстинкты. Или это страсть? Или это просто адреналин? Я падаю в пропасть удовольствия и желания, теряю опору, хватаюсь руками за спину Платона, как будто это может остановить мое падение.

Я не чувствую, что происходящее на этом диване в нашей супружеской квартире — неправильно. В тот момент для меня не существовала ничего более естественного. Возможно, это оттого, что в сердце я уже похоронила мужа. У меня больше не было долга хранить ему верность.

Под конец, когда я приближалась к самой высшей точке своего наслаждения, ко мне вернулись отголоски сознания; я подумала: как странно, я так много раз занималась любовью с мужем, откуда у меня такое чувство, что я делаю это первый раз?

Наверное, я так привыкла к прикосновениям и поцелуям одного человека, а теперь Платон — и все кажется незнакомым.

Оргазм у нас наступает одновременно — с Андреем такое никогда не бывало. Либо я раньше, либо он позже. Либо я вообще без…

Мы лежим и смотрим в глаза друг друга. Я по-прежнему не вижу в них осуждения. И раскаяния тоже не вижу. Наши руки сплетены в замок. На минуты мне вообще кажется, что все — плод моего воображения. Не может же быть мне хорошо с другим. Не могла же я так увлечься, чтобы забыть обо всем…Точно, время…

Я поворачиваю голову и смотрю на часы, которые висят на стене. Уже почти пять. Как могло пройти так много времени незаметно? Значит, сейчас придёт Андрей. И все увидит.

— Тебе стало лучше? — спрашивает Платон. Он садится рядом и смотрит на меня. Как будто ничего между нами не было, и он решил продолжить разговор.

— О чем ты?

— Это же твоя месть Андрею?

Мне вдруг становится стыдно перед Платоном, хотя он спокойно смотрит на меня. Я начинаю одеваться, опустив глаза в пол, а он спрашивает:

— Ведь сейчас Андрей должен прийти?

Я поднимаю на него удивлённый взгляд.

— Откуда ты знаешь? Ты все знал и все равно…Согласился?

Теперь уже он смотрит в пол.

Странно мы себя с ним ведём: такие спокойные после произошедшего, сидим полуодетые разговариваем, как будто с минуту на минуту не должен прийти мой пока ещё муж.

— Если тебе так станет легче, то все не зря, — отвечает Платон.

Через минуту продолжает:

— Я был там, видел тебя в тот день. Я ехал за тобой, а ты даже не заметила.

Я вопросительно смотрю на него, и он объясняет:

— Вечером хотел заехать к вам за документами по работе, увидел, как ты куда-то уезжаешь… Ну, поехал за тобой.

Я не могла в это поверить. Я не видела никакой машины больше там, как я могла его не заметить. А потом вспоминаю, в каком состоянии была.

— Прости, Платон, я только сейчас поняла, что глупо все это. Зря я…

— Тебе не за что извиняться. Ты ни в чем не виновата.

— Я тебя использую для своей мести, и ты говоришь, что мне не за что извиняться?

Он улыбается (как он может улыбаться?) Затем протягивает руку и заправляет прядь моих волос за ухо:

— Я этого хотел сам.

Я снова посмотрела на часы — больше пяти часов. Значит, Андрей задерживается. Может, это знак?

Я резко говорю:

— Собирайся, уходи.

Встаю, начинаю собирать оставшуюся одежду с пола.

Платон послушно одевается.

Уже перед выходом он поворачивается ко мне, берет меня за плечи и, смотря прямо в глаза, спрашивает:

— А месть? Разве ты не хочешь, чтобы он почувствовал то же самое, я могу остаться, мы можем подождать его в спальне?

Я уже не знаю, чего хочу. Но после произошедшего и теперь, когда я знаю, что Платон тоже в курсе, я точно не хочу видеть, как Андрей будет кричать на брата. На человека, который почему-то безропотно идёт ради меня на такие жертвы.

— Пока, Платон. Уходи.

Он зачем-то наклоняется и целует меня в щеку, уходит. Я закрываю дверь. Бегу и смотрю в окно: он спокойно уезжает, а Андрея все нет.

Я сажусь на тот самый диван и пытаюсь прислушаться к себе. Что-то во мне как будто изменилось, но что? Я не понимаю: я расстроена, что муж не приехал или нет? Моя боль как будто бы больше не такая острая. Может быть, потому что Платон видел все вместе со мной и хорошо понял меня? А может быть, потому что, несмотря на то, что Андрей ничего не видел, я все равно переспала с другим. Это тоже месть, только без зрителей…

И вообще, это был как будто не секс, а какое-то утешение и залечивание моих ран… Я не знаю, как это объяснить. Волшебство, что-то необъяснимое. Как будто переспав со мной, Платон забрал себе часть моих терзаний. Он утешил меня через нежные поцелуи и прикосновения, и мне стало лучше.

Я не чувствую, что совершила ошибку или плохо поступила. Нет, наоборот, во мне теперь какое-то спокойствие. Все предыдущие дни я чувствовала себя так, как будто мне обрезали крылья, и я не смогу больше никогда летать, радоваться жизни… Платон дал почувствовать мне, что это не так. И я всегда буду благодарна ему.

Я взяла телефон в руки, там было одно непрочитанное сообщение от «любимого». Читать не стала. Зашла в телефонную книгу и переименовала на «бывший муж».

Глава 11. Больше никаких измен!

Андрей

Так некстати эти проблемы с парнем Виолетты. Она училась в Лондоне, там на неё запал арабский парень королевских кровей. И вот теперь у него есть на нас компромат.

Все это я знаю только с ее слов. Сначала я испугался, подумал об Ирине, о том, что может дойти до родителей или Платона… Потом пришёл домой, немного отошёл и стал рассуждать уже более здраво. Позвонил одному хорошему знакомому–следователю, скинул ему то, что прислала Виолетта, велел проверить. Но на тот случай, если Виолетта не врет, и билеты забронировал, и жену предупредил.

Вроде все сделал правильно, а все равно не мог успокоиться и прийти в себя. Так и думал все об одном и том же, вечером, утром.

Даже на работе, сидя у себя в кабинете, то и дело возвращался к этому, размышлял: а если фотография правда есть, что ее жених будет с ней делать и что делать мне? Смогу ли с ним договориться? Безопасно ли это? Со слов Виолетты я вообще ничего не понимаю: то она говорит одно, то другое.

Хлопаю по столу: как это глупо. Разбираться с каким-то шейхом из-за фотографии. Может, и не стоит туда лететь, даже если фото есть. Он меня не знает. До Ирины эта история не должна дойти.

В кабинет заходит Кристина из отдела Платона и выдёргивает меня из мыслей:

— Андрей Сергеевич, подпишете документы? Платон Сергеевич сегодня рано с работы ушёл.

Беру папку и подписываю бумаги.

— И куда он пошёл в такую рань?

— Не знаю, сказал важное дело.

Интересно. Мой брат обычно уходит с работы самый последний. Уж не решил ли он опять попробовать стать программистом? Папа в пух и прах разнёс его идею зарабатывать деньги на приложениях для телефона. Что-то там связанное с финансовой грамотностью хотел придумать для детей…И зачем, когда есть прибыльное семейное дело?

Снова возвращаюсь в мыслях к поездке в Эмираты.

И именно в этот момент вижу, что пришло сообщение от друга-следователя:

«Скинул тебе, что ты просил узнать на почту. Чек тоже там)»

Развязываю галстук на шее, дышать стало тяжело. Открываю и читаю.

Виолетта действительно встречалась с арабом, но они расстались около года назад. Это подтверждают ее одногруппники в Лондоне. Соответственно, я не стал узнавать про его влиятельность в Эмиратах, потому что за Виолеттой он не следил, судя по имеющейся у меня информации, он сейчас готовится к свадьбе с другой девушкой.

Я одновременно и радуюсь, и пугаюсь.

Радуюсь, потому что проблем с компроматом больше нет. И пугаюсь, потому что я вляпался. Виолетта меня обманула. Не надо было с ней спать. Дурацкие инстинкты.

Набрал по связи секретаршу, велел отменить билеты в Эмираты.

— Хорошо, отменю. У вас тут посетитель, девушка, она не записана. Пригласить, Андрей Сергеевич? Она говорит, что дело личное и срочное.

Смотрю на часы — пятнадцать минут пятого. По пробкам, итак, не успеваю к пяти.

Хочу сказать «нет», но слышу голос секретарши: «Подождите, девушка, вас не приглашали».

В кабинет заходит Виолетта. В короткой мини-юбке и в топе, едва прикрывающей ее грудь.

Пойдут разговоры. Не хватало ещё, чтобы дошло до Платона или отца.

Быстро кидаюсь закрывать за ней дверь и параллельно рычу на неё:

— Ты зачем сюда приперлась?

Бросается на меня и прижимается к груди:

— Мне страшно. Он сказал, что отправит фотографии всем моим родственникам, что прилюдно опозорит меня, чтобы никто на мне не женился, — начинает реветь.

Пора прекращать этот спектакль. Но сначала надо увезти ее подальше от посторонних ушей.

— Перестань! Не здесь! Тут могут услышать. Так, идём.

Хватаю ее за руку и вывожу из кабинета. Когда мы проходим мимо секретарши, объясняю: «Проблемы у моей племянницы».

Только потом соображаю, что сказал ересь. Вот идиот, какая она мне племянница? Секретарша прекрасно знает, что у меня бездетный младший брат, к черту — не ее ума дело.

Садимся в машину, Виолетта все продолжает всхлипывать. Какая актриса. Может, не только это умеет симулировать? Еду на заброшенный завод поблизости, там никогда не бывает людей. Сможем тихо поговорить. Только, черт, домой вовремя не успею. Пишу сообщение жене: «Прости, любимая, задерживаюсь, без меня не начинай».

В последнее время я просто ужасный муж, и все из-за Виолетты, навешала лапшу на уши и ревет теперь.

Когда останавливаюсь в удобном закрытом от чужих глаз месте, поворачиваюсь к ней и ругаюсь в крепких выражениях.

Она перестаёт рыдать, испуганно смотрит на меня.

— Я все знаю, ты мне соврала. Зачем? И ты не должна приходить ко мне на работу, ты забыла, что я женат? Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я вообще не хочу с тобой больше видеться, ты можешь это, наконец, понять?

Ее взгляд становится грустным и стеклянным, как будто первый раз слышит, что я женат и как я к ней отношусь.

— Прости, да, я соврала, — снова начинает всхлипывать, — я просто люблю тебя, я хочу быть с тобой, я хотела провести с тобой вместе время в Эмиратах и признаться тебе там.

Черт, только этого мне не хватало, никогда больше не буду спать с теми, кому меньше двадцати пяти. Что за дурочка? Влюбилась?

— Виолетта, я люблю жену и не собираюсь от неё уходить, если бы я знал, что ты так все воспримешь, то не стал бы с тобой…

— Не говори так! Ты не любишь ее, разве нам не хорошо вместе? Разве тебе и с ней так бывает?

— Хватит! Перестань! Тебе парней мало твоего возраста, ты че ко мне пристала?

— Мне нужен только ты! Пожалуйста, не бросай меня, — она прильнула ко мне и попыталась запустить свои руки ко мне в штаны. И как я раньше не замечал, что она такая ушлая? Оказывается, совсем не глупенькая маленькая девочка, а настоящий манипулятор. Я остановил ее, схватил и сильно сжал запястья.

Но как ее образумить?

— Ай, мне больно, Андрей!

— Виолетта, прекрати. Между нами больше никогда ничего не будет. Я отвезу тебя сейчас домой, тебе надо успокоиться.

Глава 12. Горькая правда

Ирина

После того как я переименовала мужа в телефонной книжке, сразу пришло и решение. Нужно идти дальше, хватит делать вид, что я ничего не знаю. Да, Андрей опоздал на мою месть, может, оно и к лучшему. Просто уйду спокойно, скандалов мне больше не хочется.

Я встала и пошла в комнату, достала свой чемодан и стала собирать вещи. Запиликал телефон, я прервалась, чтобы посмотреть, кто написал.

Сообщение от незнакомого отправителя, видео. Уже по одной заставке я поняла, кто там. Виолетта и Андрей. Только локация другая — на большой кровати, незнакомое мне место.

У меня нет номера Виолетты, но я думаю, что, скорее всего, это она и прислала. Видимо, не только мне одной надоело лгать.

Я сажусь на диван и несколько минут думаю, что делать. Смотреть это я точно не буду больше, уже насмотрелась в загородном доме. Потом в голову приходит идея.

Подключаю телефон к нашему телевизору и перекидываю видео. Вывожу его на большой экран. Как только Андрей откроет дверь, он посмотрит на себя со стороны. Наша гостиная в противоположной стороне от двери, далеко, но почти нет стен, загораживающих обзор.

Я даже улыбаюсь. Пишу Виолетте «спасибо». Наверное, подумает, что я спятила. Да, может, так оно и есть. Я сегодня переспала с братом мужа. А теперь ещё хочу поиздеваться напоследок над самим мужем, вместо того чтобы просто спокойно уйти.

Долго ждать не приходится, буквально через пару минут я слышу, как пиликает домофон.

Андрей заходит улыбающийся с большим букетом роз, кричит мне «Прости, опоздал», и я включаю видео. По квартире разносятся громкие стоны, как будто я включила эротический фильм.

Андрей проходит прям так, не разуваясь, к телевизору. Зрачки его расширяются, он открывает рот, но ничего не произносит, а красные розы падают на пол, к моим ногам.

Я стою спокойно и смотрю на него. Так мне даже больше нравится: все, как в моем воображении. Он бледнеет, чуть не падает от удара. И даже ещё не знает, что я ему изменила. Наконец, выдавливает из себя слова, вытирая мокрый лоб ладонью:

— Это все не то, что ты думаешь, дай сюда, — Андрей выхватывает у меня пульт из рук и выключает видео.

Я смеюсь в полный голос, отчего он пугается и даже отходит на несколько шагов от меня назад.

— Что тут ещё можно подумать, Андрей? Тебя к стенке прижали, можешь ты хотя бы сейчас мне не врать? Или в тебе вообще ничего человечного не осталось?

Он падает к моим ногам, мнёт розы, наверное, шипы впиваются ему в колени через одежду, но он этого не замечает, обнимает мои ноги, тихо шепчет:

— Прости, умоляю, прости, это для меня ничего не значит, это было один раз…

Я никогда его в таком состоянии не видела, он мне даже предложение делал, не вставая на колени, отпихиваю руками и отталкиваю ногами, кричу:

— Ты снова врешь! Господи, так трудно признаться? Сколько их было? Почему? Зачем? Что тебе не хватало?

— Ирин, это просто ошибка. Прости, я не хочу потерять тебя, ты мне нужна, — он встаёт и хочет обнять меня, я вырываюсь.

Затем он пытается меня поцеловать. Даю ему сильную пощёчину.

— Не смей больше трогать меня! Я ухожу от тебя, теперь можешь жить как хочешь.

Я прохожу мимо него в комнату и пытаюсь продолжить собирать чемодан.

Он идёт за мной:

— Хорошо. Хочешь правды? Их было много, но это было просто снятие возбуждения, как в душ сходить! Все мужчины так делают.

— А со мной тогда что было?

— Черт, и с тобой у нас все хорошо, просто ты же не всегда рядом…

Я снова смеюсь:

— Ты что животное, что не можешь контролировать свои позывы? Все, не надо мне больше ничего объяснять, мне теперь все равно, что ты и с кем делаешь.

Он подходит, берет чемодан и кидает его на пол. Кричит:

— Ты не можешь уйти. Ты моя жена и останешься здесь! Не надо делать из этого трагедии, ты потом сама поймёшь, что это ерунда!

Я смотрю на него, почти скрипя зубами от злости.

— Вот теперь я вижу тебя настоящего. Значит, вот что ты на самом деле думаешь: измена – это ерунда? Значит, и мне можно тебе изменять?

— Не переворачивай мои слова! Я люблю только тебя. И ты никуда не уйдёшь.

Я снова пытаюсь поднять чемодан с пола, но Андрей толкает его ногой, так что пластиковый чемодан ударяется об угол кровати и появляется большая трещина.

Я начинаю плакать. Потому что опять меня переполняет злость и гнев, хотя я думала, что достигла умиротворения навсегда. Нет, это было временное затишье.

Он стоит и смотрит, я не вижу, что он хотя бы чуть-чуть раскаивается или сожалеет. Андрей расстроен только из-за того, что я узнала правду. Не понимаю, как я раньше считала его лучшим мужем на свете. Ведь я видела в нем честного и благородного человека, а он оказался таким… У меня даже слов для этого нет.

Я вытираю слёзы и твёрдым голосом говорю:

— Если бы ты меня любил, то не изменял бы. Тут никаких «но» не может быть, только точка. Я никогда не смогу тебя простить, просто дай мне уйти, пожалуйста.

— Ты моя, и больше ничья! — кричит он, как будто не слышал, что я только что сказала.

Мне это надоело, я хочу побыстрее закончить этот бессмысленный диалог.

— Я тоже тебе сегодня изменила, Андрей.

Теперь он смеётся. Не верит. Меня это злит, поэтому я продолжаю:

— Прости, видео не сняла, но пришёл бы пораньше от любовницы, все сам увидел бы!

Подходит ко мне и берет меня за горло, мне сразу становится больно, а он рычит (трудно поверить, что минуту назад ему было смешно):

— Ты бы не посмела мне изменить, я тебя убью, если это правда. И посиди пока здесь, остынешь, потом поговорим нормально.

Он отпускает меня, и я понимаю, что все это время не могла нормально дышать, мне не хватало воздуха от его хватки. Андрей выходит из комнаты, и через какое-то время я слышу, как он закрывает дверь на ключ. Я бросаюсь к двери, не могу открыть.

Где он взял ключи от спальни? Я вообще не знала об их существовании.

Глава 13. Влюбиться еще раз?

— Ты где, у тебя все хорошо? — спрашивает он, как только я беру трубку.

Я не знаю, что ему ответить. Рассказать правду? Но я больше не хочу его впутывать.

— Не переживай. Все нормально.

— Ты где? Вы поговорили с Андреем? Ты ушла?

— Откуда ты знаешь?

— Мне позвонил знакомый и сказал, что видел Андрея в баре, он много пьёт.

Я молчу.

— Если ты не скажешь, где ты, я приеду к вам домой.

— Я около дома моей мамы.

Платон сразу бросает трубку.

Я сидела в машине и ждала его. И как так получилось, что я не могу ни к кому обратиться за помощью? Снова только Платон. Как будто он мой родной человек, а не брат Андрея. А после сегодняшнего как мне себя вести с ним? Делать вид, что ничего не было? Что это было ошибкой?

Платон быстро приехал, почему-то на такси — наверное, торопился, подошёл к моей машине, открыл дверь и сел рядом на пассажирское сиденье. Все вопросы отпали сами собой. Никакой неловкости между нами не было, я только радовалась, что хоть кто-то на моей стороне и готов мне помочь. Ведь он приехал сюда, ко мне, а не поехал утешать брата, который пьёт в баре.

— Расскажешь? — просто спросил он.

— Виолетта прислала мне видео, я ему показала и сказала, что ухожу. Много всего наговорили другу другу. Он не поверил, что я ему тоже изменила, про тебя, конечно, говорить не стала, — получился сумбурный пересказ, но, кажется, Платон все понял.

— Ты можешь остановиться пока у меня, у меня много свободных комнат.

И я согласилась. Хотя, казалось бы, почему? Что творю? Буду спать с ним через стенку после того, что случилось…У меня запылили щеки, когда я вспомнила, что сегодня между нами было, а вот Платон был серьёзен, он показывал мне дорогу к нему домой.

Не знаю, как-то так получилось, что я никогда не была у него в гостях.

— Хочешь, заедем к тебе домой за вещами? Ты же не собрала вещи? — спросил он, оглядываясь на заднее сиденье.

— Я боюсь, что Андрей вернётся, он хотел запереть меня в комнате…

— Он запер тебя в комнате? — грозно спросил Платон.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Оказалось, что Платон живет далеко от центра, почти на окраине, зато район у него был такой «зелёный», рядом лес, парк, речка. И при этом многоэтажный дом такой же, как наш, элитного класса.

— Красиво тут.

— Да, я хотел бы вообще жить подальше от цивилизации, но из-за работы далеко не уедешь, а этот район создаёт иллюзию, что как будто ты и не в городе находишься, — Платон говорит, улыбается, и мне снова становится спокойнее, как будто и не случилось ничего плохого сегодня.

Мы поднимаемся на лифте к нему в квартиру молча, едем довольно долго, он живет на последнем этаже. Стоим с ним близко друг к другу в замкнутом пространстве, и все-таки становится неуютно, я снова вспоминаю, как кинулась к нему на шею. Сглатываю, прогоняю от себя лишние мысли.

— Ну вот, проходи, чувствуй себя как дома.

Платон устраивает мне экскурсию, как будто он меня не в гости привёл, а собирается продать эту квартиру.

— Здесь ванная, там мой кабинет, о забыл, пойдём покажу, самую красоту.

Из гостиной есть лестница наверх, мы поднимаемся и как будто оказываемся в оранжерее. Много красивых цветов с пола до потолка, все усыпано зеленью, очень красиво. Я смотрю на это и, наверное, из меня вырывается восхищённый вздох:

— Как красиво, это ты сам за всем ухаживаешь?

— Да, люблю всякие растения.

— А я и не знала.

Затем он провёл меня в гостевую комнату, комната была очень уютной, в нежно-голубом цвете. Большая кровать, широкое окно, шкаф.

Вообще, квартира Платона мне понравилась.

— Можешь жить здесь столько сколько нужно, — сказал Платон, когда закончил экскурсию.

— Прости, не хотела тебя стеснять.

— Ты меня не стесняешь.

Затем Платон приготовил ужин — спагетти с каким-то вкусным соусом и мясом. Это тоже для меня стало открытием: не знала, что он так вкусно готовит. Как я мало, оказывается, о нем знаю.

— Очень вкусно, спасибо, — сказала я после ужина.

Было уже поздно. Такой насыщенный день. Даже не верится, что за один день могло произойти столько событий.

— Я помою посуду, — сказала я, мне надо было хоть как-то отплатить ему за гостеприимство.

Он не возражал.

Когда я управилась, сказала, что пойду отдыхать. Пожелала ему спокойной ночи, но, когда проходила мимо него, он остановил меня за руку, и коснулся рукой до моей шеи. Тело моментально снова вспомнило все его прикосновения, мне показалось, что он сейчас меня поцелует.

— У тебя уже синяк появляется, надо чем-то намазать, сейчас принесу мазь.

Платон пошёл за мазью, а я выдохнула.

Он вернулся и протянул мне тюбик.

— Спасибо, ещё раз спокойной ночи.

— Хочешь мы тоже снимем видео? — неожиданно спросил Платон.

— Что? — не передать словами, как я удивилась его вопросу.

— Андрей тебе не верит, не хочет от тебя отступать, да ещё посмел сделать тебе больно. Если хочешь, мы можем отправить ему видео.

— Платон, ты же несерьёзно это? — я даже попыталась улыбнуться, чтобы развеять появившуюся напряженную атмосферу, но он смотрел серьезно. А я уже думала, что ничему сегодня уже не смогу удивиться.

— Он же твой брат. Ты же не хочешь, чтобы он узнал о том, что между нами было? Он тебя не простит…

— При чем здесь мой брат! Он обидел тебя, поэтому меня не волнует, что он думает.

Платон снова взял меня за плечи, как тогда перед выходом.

Смотря прямо в глаза, сказал:

— Послушай, я знаю, что сейчас не самое подходящее время для этого. Но после того, что сегодня между нами было, я не могу тебе не сказать. Я должен был сразу тогда и сказать. Я должен сказать сейчас, — он выдохнул и продолжил:

— Я тебя люблю. Очень давно люблю.

Я начала мотать головой, как будто это могло помочь мне не слушать.

— Я знаю, что сейчас тебе не до этого. Тебе надо пережить развод и оправиться от предательства, но если… Если ты когда-нибудь будешь готова снова влюбиться, пожалуйста, влюбись в меня. Я не хочу ещё раз опоздать.

Глава 14. Давняя история

Платон

Эта история началась очень давно. Ещё в школе. Тогда наш отец только-только начал поднимать свой бизнес, мы были обычной небогатой семьей, мы с Андреем ходили в государственную школу.

Ира училась на два класса старше. Не помню, когда впервые ее заметил, но знаю точно: влюбился сразу. Хотя какая тогда любовь могла быть? Я думал: вот вырасту, подойду к ней. Ведь девчонки не смотрят на тех, кто младше. А Ира вообще ни на кого не смотрела: смешная тогда была такая, носила очки с широкой оправой, постоянно в учебниках, густые волосы все время выбивались из прически. Всегда хотелось подойти и поправить.

Я тогда увлекался фотографией. Отец подарил дорогой фотоаппарат. Угадаете что я фотографировал, пока никто не видел? Вообще, на самом деле, природу, какие-то случайные образы, как вода, например, капает с крыши. Ещё Иру издалека. Притворялся, что фотографирую здание школы для школьной газеты, а на самом деле — как она выходит с подружками из школы и смеётся. Мне нравится, когда она смеётся или улыбается: у неё появляются по две ямочки на каждой щеке. А с ними она становится невозможно милой.

Это было ошибкой, не надо было переносить то, что было в сердце на фотографии.

Однажды я вернулся из школы и застал брата в моей комнате, в руках у него был фотоаппарат. Он просматривал снимки.

— Слушай, круто у тебя получается, мне нравится. А это кто? Мне кажется, я ее знаю.

Я постарался ответить как можно более равнодушно:

— Она учится в параллельном с тобой классе.

Мне казалось, Андрей забыл об этом разговоре. И не обратил внимание на то, что я фотографирую только эту девушку из всех возможных людей. Но я только так думал. Через месяц на школьной дискотеке он пригласил Иру на медленный танец. Я первый ее заметил, но так и не смог подойти. А он ее совсем не замечал. И подошёл к ней первый.

Я долго мучился, считал, что это худший день моей жизни, как будто я разом все проиграл. В голове крутились тысячи вопросов без ответов. Виновата ли моя фотография? Искренние ли у брата чувства? Что я могу сделать? Я объективно тогда был, правда, ребёнком по сравнению с ними. Они — почти старшеклассники, я — средняя школа. И ещё я слабое звено, которое вычеркнули из этого уравнения. Почему именно мой брат? Любой другой бы на его месте, и у меня был бы шанс.

Стыдно признаться, но я тайно надеялся, что их отношения не просуществуют долго. Надеялся, что они расстанутся в старших классах. Потом — что в универе поругаются.

Наверное, окончательно надежда угасла только на их свадьбе. Я стал деверем — братом мужа, и теперь уж точно никак не смог бы стать женихом. Пытка настоящая тот день, как сейчас помню. Меня заставляли кричать «горько». Вот уж у кого было горько на душе — это у меня.

Ещё запомнил разговор с братом в тот день, на улице, уже под конец торжества, он сильно перепил, вышли подышать свежим воздухом. Я воспользовался тем, что из-за своего состояния наутро он, скорее всего, ничего не вспомнит. И сказал ему:

— Если ты ее обидишь, Андрей, знай, что это будет значить для меня – зелёный свет.

Он смеялся. Не понял, наверное, о чем я.

После их свадьбы я серьезно взялся вытравлять свои чувства, пытался скрывать их даже от самого себя.

Не может же эта юношеская любовь длиться вечно, в конце концов, есть и другие девушки, она — теперь табу.

Я встречался с другими. Хорошими, красивыми, умными. Замечательными. Только на сердце все равно было глухо. Ни одна из них не вызвала во мне даже близко похожих чувств. Я даже никому и не признавался в любви из-за этого. Говорил «ты мне нравишься», «ты хорошая», «давай попробуем встречаться». Но не те слова, которые они от меня хотели услышать. Не умею врать. Наверное, поэтому ничего и не выходило. Либо уходили они, либо я.

Иногда мне казалось, что я победил чувства к Ире: когда мы с ней не виделись месяцами, когда я погружался в работу…я переставал на время о ней думать. Но стоило один раз увидеть — и все начиналось заново.

Я думал, никто не замечает. Оказалось, не так. Недавно встретил Катю, бывшую секретаршу Андрея на улице. Она пыталась со мной заигрывать на работе, но я быстро это пресёк, потому что не смешиваю личную жизнь и рабочие отношения.

А тут — случайная встреча на улице, и она у нас больше не работает, пригласила меня «выпить чашечку кофе». Я согласился. Очередная попытка встретить ту, которая заставит меня забыть… Но вот никак не ожидал, что говорить Катя будет совсем не о «нас».

— Вы слишком правильный, Платон Сергеевич, нельзя таким быть в двадцать первом веке.

— О чем ты говоришь?

Она опустила глаза в пол и загадочно улыбнулась.

— Я видела, как вы смотрите на жену Андрея. Мне кажется, перед вами нет никаких препятствий. Можете действовать.

— Что за бред ты несёшь? — спросил я. А сам вспомнил, что, действительно, совершил оплошность.

Это было на корпоративе. Ира пришла вместе с Андреем. Так как Андрей у нас душа компании, он развлекал весь коллектив, постоянно был на танцполе. Ира никого больше и не знает, кроме меня, вот мы с ней и сидели рядом, разговаривали обо всем. Просто разговаривали. Как же я выглядел, если Катя сделала выводы, просто посмотрев на меня тогда?

— Это не то, что ты подумала, мы просто знаем друг друга со школьных лет, — я начал оправдываться зачем-то.

Катя рассмеялась.

— И кого вы пытаетесь обмануть? Себя или меня? Я вам другое хотела сказать. Важно то, что вы можете попробовать с ней…

Это уж было совсем возмутительно.

Встал из-за стола, достал из кармана деньги за счёт, сказал:

— Всего хорошего, Катерина.

Она догнала меня на улице.

— Я не намерен с тобой больше разговаривать, — резко сказал.

— Выслушайте меня! Иначе будете жалеть! Это про Андрея!

Я остановился и повернулся к ней, мы стояли на оживленной улице, меня то и дело кто-то толкал в плечо. Вокруг все гудело. Но я расслышал ее голос, она сказала:

Глава 15. Я умею ждать

Платон

Я соврал Ире, что ехал тогда за ней, на самом деле я ехал за братом сначала.

Глупо и неправильно следить за родным братом. Поступок, мягко говоря, недостойный настоящего мужчины, но я не мог по-другому. Меня это измучило: кому верить? Брату или уволенной секретарше?

И вот в один день, выходя с работы, я увидел, как Андрей куда-то спешит, я знал, что Ирина в командировке. И поехал за ним.

Я понял, что слежу не зря, когда он поехал не по направлению к своему дому, а на выезд из города. Машин было много. Это и хорошо: так он не заметил слежку. И плохо: я его несколько раз терял из виду.

Потом меня осенило, что такой дорогой можно ехать только в одно место — в их загородный дом. Там движение немного свободнее. Поэтому я остановился отдышаться. Дал время добраться ему до места раньше меня.

Рассуждал: что делать? Может, остановиться сейчас и поехать домой? Разве это мое дело? Можно ли лезть в чужие дела? Столько вопросов и все без ответов. Наверное, если бы у него была какая-нибудь другая жена, я бы плюнул и уехал. Но он был женат на Ире.

Поэтому я поехал в их загородный дом и вёл себя как настоящий подлец. Заехал с другой стороны посёлка. Их дом на самом краю. Там рядом забор и сосны, много деревьев, как в лесу. Вот через тот забор я и перелез, хотя и волновался (у этого элитного посёлка есть охрана, была вероятность, что меня могут заметить), но я без неприятностей оказался у них во дворе и издали стал наблюдать, кто кроме Андрея войдёт в дом.

Как раз, когда я занял наблюдательную позицию, на первом этаже зажегся свет, я увидел Андрея, он раскладывал продукты в холодильник. Как идеально, что на первом этаже у них практически нет стен — везде панорамные окна до пола.

Пока все выглядело так, что он просто решил отдохнуть в одиночестве за городом.

Так сидел я минут пятнадцать. Начал чувствовать себя полным идиотом и уже собрался уходить, когда услышал, что с другой стороны скрипнула калитка. Вместе с этим скрипом у меня скрутило и сердце; я стал ждать, и через несколько минут увидел, что кто-то зашёл в дом. Это противоположный от меня конец дома, видно плохо. Даже непонятно: обнимаются они, целуются? Я достал свой телефон из кармана и приблизил с помощью камеры. Да, теперь я видел, что мой брат целует не свою жену. Ниже ростом, волосы темнее. Я узнал. Это была Виолетта. Она обвила своими руками шею Андрея.

Я стукнул рукой стоящую рядом сосну, как будто дерево в чем-то виновато, и разодрал костяшки пальцев в кровь. Это не помогло. Я был в шоке от своего брата. Какой дурак. Виолетта? Зачем она ему? По всем фронтам проигрывает Ире. Невзрачная глупая кукла. И Ира такая настоящая, добрая и нежная.

На какое-то время они скрылись из виду — могли зайти в спальню или подняться на второй этаж. Я хотел кинуться в дом, остановить их. Но потом передумал: зачем, что я этим исправлю? Видимо, Катя говорила правду, и мой брат — патологический лгун и бабник.

Затем в гостиной включился свет. Уже и без телефона стало все хорошо видно. Они целовались и на ходу стягивали с себя одежду. Мне было противно на это смотреть.

Когда я собирался уже уйти оттуда, я снова услышал звук калитки с другой стороны и остался.

Долго никто не появлялся, подумал, что показалось, затем я все-таки разглядел фигуру — я узнал этот силуэт даже в темноте и со спины.

Ирина. Но как?

Она стояла и смотрела, затем опустилась на корточки. Я хотел подойти и увести ее оттуда, но не смог приблизиться. Боялся испугать.

Когда она убежала, я тоже кинулся к своей машине. Долго ехал за ней следом, она даже не заметила. Неудивительно: представляю, в каком она была состоянии.

Мне стыдно в этом признаться даже самому себе, но я почувствовал облегчение, когда она это тоже увидела.

Проклятье, я даже обрадовался. Хотя понимал, что ей больно,

Все-таки это истина: все тайное рано или поздно становится явным.

И хорошо, что она узнала это не от меня, потому что я не смог бы молчать. Но и рассказать самому о таком ей было бы мучительно.

Она долго ехала, потом вышла из машины. Я пошёл за ней. На улице почти никого не было, но она меня не заметила. Ира не оборачивалась и не смотрела по сторонам.

Конечно, она не ожидала такого от моего брата. Я тоже не ожидал. Я не знал, что делать. Если бы она мне позвонила, я бы подошёл к ней. А так — она как будто была в себе, и я не хотел доставлять ей лишнее беспокойство.

Испугался, когда она стояла на мосту. Хотел уже подойти, но она развернулась и пошла обратно, как будто пришла в себя, наконец. Но меня все равно не заметила. Так и уехала. «Проводил» ее до дома матери и уехал. Чувствовал себя невидимкой. Сначала весь вечер следил за Андреем, а потом всю ночь охранял Иру.

Затем я стал ждать вестей: что они крупно поссорились, что они разводятся, поругались. Да любых вестей. Но было тихо. Я не понимал: неужели она собралась простить его и сделать вид, что ничего не было?

Не мог в это поверить: она не такая. Она честная, и я думал, что она не способна такое простить.

Обрадовался, когда она написала мне и попросила приехать в гости. Но никак не ожидал дальнейшего развития событий. Это тоже было на неё не похоже.

Конечно, я сразу понял, что я здесь ни при чем. Что она выбрала меня случайно. Что ей просто надо было поступить с Андреем так же, как он поступил с ней. Надо было отказаться, но я не мог. Конечно, не мог.

Потому что все было, как сбывшейся сон: девушка, которую я давно люблю, сама меня целует. И я могу беспрепятственно обнимать и целовать ее в ответ.

Ира считает, что она использовала меня для мести. А на самом деле это я воспользовался моментом и поддался своим тайным желаниям. Страсть меня ослепила.

Я знал, что, если займусь с ней любовью, для меня это будет губительным. Она и без близости была для меня наркотиком, от которого я не мог отказаться. А уж после — мне страшно представить.

Глава 16. Месяц спустя

Ирина

Прошёл месяц, как я начала новую жизнь. Ушла от мужа.

По крупинкам собираю себя заново. Конечно, я не справилась бы без помощи Платона. Даже вещи свои собрать не смогла бы.

Я собирала вещи, когда Платон написал мне, что Андрей на работе. Управилась за полчаса. После нашего не очень приятного расставания мне вообще не хотелось с ним сталкиваться.

А вот Андрей, к сожалению, искал со мной встречи. Постоянно поджидал после работы. То он, то его мама.

— Давай поговорим, дочка, — через день просит Эльвира Александровна, стоя около моей машины. Она раньше меня так никогда не называла.

— Хорошо, можно поговорить, но к Андрею я не вернусь. И передайте ему, чтобы он подписал документы на развод, иначе нас будут разводить через суд.

Свекровь тяжело вздыхает, советует ещё подумать. Она провела с Андреем воспитательную беседу, как будто ему пять лет. Но это ещё ничего.

От Андрея отделаться ещё труднее.

Я специально начала приезжать в школу рано, либо уходить очень поздно, лишь бы не сталкиваться с ним. Иногда ездила на автобусе, чтобы он не поджимал меня около машины.

Я начала его бояться. У него настроение меняется каждый день.

Андрей то слезно упрашивает простить его и снова встает на колени, совершенно не стесняясь людей на улице. То угрожает и кричит, говорит, что я ничего не получу после развода. Как будто мне что-то нужно от него. Вероятно, после развода я смогу претендовать на часть квартиры и загородный дом, но мне это не нужно — не я эти деньги заработала.

Через неделю таких встреч мне это все очень надоело.

— Андрей, я не вернусь к тебе, перестань приходить сюда или я поменяю место работы, — сказала я ему в очередной раз.

— Я перестану, когда ты меня простишь. Давай начнём все с самого начала.

Я тяжело вздыхаю, меня уже даже тошнит от одного вида «виноватого мужа».

— Андрей, пойми, что все закончилось. Как прежде уже не будет ни-ког-да. Я не могу просто забыть и начать заново. Прошлое — часть будущего. У нас с тобой его теперь нет.

— Почему ты не хочешь дать мне ещё один шанс? Я не буду больше тебя обманывать, обещаю, — он подходит ко мне и пытается взять за руку.

— Я не хочу больше давать тебе шанс, — отступаю и не даю ему ко мне прикоснуться.

Я хочу начать новую жизнь. И первые шаги уже сделаны.

Подала документы на развод.

И перешла работать в другую школу. Меня давно звали в частную школу, где зарплата намного выше государственной. Но я всегда думала, что ведь муж у меня хорошо зарабатывает, можно работать за идею, а не за деньги.

Жалко было расставаться с детьми под конец учебного года, которые ко мне привыкли, но это не трагедия — незаменимых людей нет. А самое приятное было то, что Андрей теперь не знал, где я работаю и перестал «встречать» меня после работы.

Ещё один приятный бонус — зарплата два раза в месяц и намного больше моей предыдущей. У меня есть карточка от бывшего мужа с большой суммой денег. Но по понятным причинам я ей пользоваться больше не хочу.

Получив первую зарплату и посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что пришло время поменять не только место работы.

Под глазами мешки, волосы безжизненные. И вообще выгляжу плохо: в последнее время нет аппетита, и я сильно похудела. Надо полностью поменять имидж. Стать новым человеком.

Вообще, я собиралась потратить эти деньги, чтобы снять другое жильё. Хоть Платон и не появляется в квартире (он единственный из всей семьи Ладыгиных дал мне время побыть в одиночестве, как я и просила), я все равно помнила, где живу.

Нет, раз уж теперь появилась возможность самой снимать жильё, не буду полагаться на Платона. Вот только это будет со следующего месяца, сейчас я еду к парикмахеру, очень дорогому.

Увидела рекламу: «хотите изменить свою жизнь? Начните с прически!» Позвонила и записалась, не откладывая.

За всю свою жизнь красилась несколько раз. И то — в цвет, близкий к моему натуральному темному. А сейчас хочу чего-то кардинально другого. Либо белый, либо вообще красный.

— Волосы у вас хорошие, густые, можно подрезать кончики, а длину оставляем. По цвету есть предпочтения? — спрашивает у меня мастер, красивая длинноногая блондинка.

— Хочу очень сильных изменений.

— Тогда, если хотите, можете вступить в наш клуб платиновых блондинок. Мне кажется, вам пойдёт, — улыбается мастер.

— Согласна. Давайте.

Я просидела у неё пять часов. Оказалось, что это трудная задача сделать из жгучей брюнетки сияющую блондинку. Но результат меня впечатлил. В зеркало смотрела на меня вовсе не та строгая учительница, которая пришла сюда. А девушка, у которой сразу заиграли глаза игривыми нотками и которая готова была быть в центре внимания.

— Вам нравится?

— Да, очень, даже не ожидала.

Я встала и прошлась, заглядывая в зеркала с разного ракурса.

— Думаю, вашему мужу тоже понравится.

— Мужу? — я посмотрела на неё удивлённо.

Девушка смущённо показала на мой безымянный палец, где все ещё было обручальное кольцо.

Я совсем про него забыла. Никогда его не снимала, оно почти стало частью руки. Сняла его прямо там в салоне и выкинула в урну, где лежали мои отстриженные секущиеся кончики.

— Мой бывший муж. И ему не нравятся блондинки, никогда не разрешал мне покраситься в другой цвет.

Девушка виновато улыбнулась.

С новым цветом волос я начала чаще, чем обычно, ловить на улице восхищённые взгляды. Так расхрабрилась, что все-таки позвонила одной своей подруге и сообщила об изменениях в жизни. Прямо так и выпалила:

— Привет, Даш! Я развожусь, покрасилась в белый цвет, а еще поменяла место работы.

— Ого, вот это поворот. Давай с тобой по магазинам пройдёмся в следующие выходные, и ты мне поподробнее расскажешь, если, конечно, захочешь.

Я согласилась. Отличная идея. После новой прически мне захотелось поменять весь свой гардероб.

Глава 17. Прорвало

Совсем не хочется портить этот день разговорами с маленькой лживой девкой.

— Привет, Ирина, — скромно говорит Виолетта, как будто это не она спала с моим мужем у меня за спиной.

— Я уже ухожу.

— Постой, давай поговорим.

Я ругаюсь про себя в самых крепких выражениях. И почему все кругом хотят со мной разговаривать, почему просто нельзя оставить меня в покое.

— Я не хочу слушать тебя. Мне неинтересно, что ты хочешь сказать.

— А тебе идёт быть блондинкой. Правду говорят, примета такая есть — когда отношения заканчиваются, надо поменять причёску. Помогает от разбитого сердца? — теперь она смеётся, скалит свои отбеленные зубки и совсем не стесняется присутствия Даши, которая от удивления перестала пить свой любимый кофе.

— Я тебе сейчас волосы повыдираю, если ты сама от меня не отойдёшь, — рявкаю я на неё.

Виолетта испуганно отступает.

— Я вообще-то тебе спасибо хотела сказать, что ты так просто от Андрея отказалась. Думала, воевать с тобой придётся. А ты сама ушла. А я беременна от Андрея! Но он не хочет меня видеть, ты поговоришь с ним? — начала она бодро, а закончила свой потрясающий рассказ чуть ли не со слезами на глазах.

— Поздравляю. Но ничем не могу помочь, Андрей — теперь не моя забота, — я ухожу и специально задеваю ее плечом. Вообще, мне хочется ее толкнуть, но я сдерживаюсь.

Даша бежит за мной. Через несколько секунд звонкий голос Виолетты бьет нам в спину:

— В отличие от тебя, пустышки, смогу родить ему наследника!

Я останавливаюсь и борюсь с желанием развернуться и надавать ей пакетами по голове. Мой пыл остужает Дашин спокойный голос:

— Ир, пойдём, не обращай внимания на эту ненормальную.

Когда мы выходим из торгового центра, подруга тихо спрашивает:

— И вот на это недоразумение тебя Андрей решил променять? Не думала, что он умственно отсталый.

— А просто он другим местом думает. Недоразумение, что я этого раньше не замечала, — мы смотрим пару секунд друг на друга, а затем начинаем смеяться, хотя обе чувствуем себя неловко.

Даша продолжает «успокаивать» меня:

— Она ку-ку точно. Какой смысл рассказывать о беременности почти бывшей жене? Врет и не верь ей.

— Она выходила из детского магазина.

— Да мало ли что там можно покупать. Подарок кому-нибудь. И беременным на таком сроке там вообще делать нечего.

— Да ладно, Даш, мне все равно. Даже если это правда, — отвечаю подруге.

А сама думаю:

Неужели это правда? Поверить не могу. Столько лет попыток у меня. А она сразу залетела.

Но я ей не завидую. Нет, не завидую. Теперь я думаю, что и хорошо, что у меня какое-то там психологическое бесплодие. Разводиться легче, когда нет детей. Если бы они были, мне было бы ещё больнее. Пришлось бы думать не только о себе.

Но и жить с Андреем только ради детей, как моя мама, я бы тоже не стала. Дети все чувствуют. По детям в школе я поняла, что, порой, из неполных семей ребята счастливее, чем из «полных», где родители постоянно ругаются.

Кстати, о моей маме, она пару раз мне звонила, но я пока не готова отвечать на ее звонки. Пока документы на развод не подписаны, не хочу слушать, что она думает. Справлюсь с этим сама.

Мы расстались с Дашей не в таком радужном настроении, как при встрече. Но я все равно была благодарна подруге. Хоть она ничего и не говорила прямо, я почувствовала, что она поддерживает мое решение развестись. А в моей жизни, к сожалению, таких людей сейчас немного.

Приезжаю домой без сил. Как же мне «везёт». В городе столько торговых центров, почему надо было пойти именно в тот, где будет Виолетта?

Но потом я о ней забываю. Развешиваю купленные платья в шкаф и параллельно выбираю, что можно убрать оттуда: какие вещи ассоциируются у меня с Андреем?

Собираю в огромный пакет почти все старые платья. Оставляю только то, в котором я соблазнила Платона. С мести началась новая я. А остальное отдам на благотворительность. Слышу какой-то шум в ванной.

Выхожу из спальни и вижу, как повсюду растекается вода.

Что за напасть?

Бегу в ванную — из-под раковины большим фонтаном хлещет вода. Квартира быстро заполняется. Несколько минут пытаюсь сама перекрыть воду и чем-нибудь зажать трубу, ничего не выходит.

Бегу к соседям.

Справа живет милая старушка, к ней я стучаться не буду. А вот слева вроде семья. Но никто не отвечает. Вот подстава: неужели нет дома.

Звоню Платону. В конце концов, квартира его, и ещё от стресса я вообще не соображаю, что делать. Беру полотенца и раскидываю по всем комнатам. Параллельно пытаюсь подставить ведро, но все равно большая часть льётся мимо.

Черпаю воду и сливаю в ванную.

Наконец, Платон берет трубку.

— Привет, рад тебя слышать, — голос у него радостный.

— Привет! У меня ЧП, трубу прорвало, я вообще не знаю, что делать, боюсь, я уже затопила соседей.

Голос у Платона становится серьёзным, сразу как у начальника:

— Не паникуй, я сейчас позвоню соседу и сам приеду.

Через пару минут прибегает сосед снизу. Но, наверное, это не тот сосед, которому должен был позвонить Платон. Этот сосед заметил подтеки на потолке и прибежал ругаться.

— Вы что творите, девушка, совсем охамели, у нас ремонт новый! Кто будет за ремонт платить?

— Я все возмещу, может, поможете для начала мне воду перекрыть? А потом ругайтесь.

Но нет, он только стоит и орет на меня, пока не приходит тот самый сосед, которому звонил Платон. Это я поняла сразу: он пришёл с инструментами, без лишних слов нашёл нужное место и перекрыл воду.

Хотя бы вода перестала течь. Уже хорошо.

Кричащий сосед ушёл проверять ремонт. Меня мутит и скручивает живот, как будто прямо сейчас стошнит. Наверное, еда в кафе была несвежей.

Мы с «адекватным» соседом стали убирать воду.

— Меня, кстати, Дмитрий зовут.

— Меня Ирина. Спасибо за помощь.

— Да, ничего, в этом доме вообще трубы старые, все надо менять, у меня в самого недавно похожее было.

Глава 18. Этого не может быть!

Мы едем на машине Платона, так как я не очень хорошо себя чувствую.

По пути я прошу его:

— Можешь остановиться, подышу свежим воздухом?

Он останавливается, я не успеваю выйти, как меня рвёт прямо на обочину.

Да уж. Неприятное зрелище. Есть один плюс — наверное, после такого Платон сегодня больше не будет со мной заигрывать, а мне не придётся думать, что ему говорить в ответ.

И действительно, Платон больше не улыбается, у него встревоженный взгляд, он выходит из машины и протягивает мне бутылку воды, спрашивает:

— Плохо себя чувствуешь?

— Я сегодня ела в кафе, возможно, там отравилась. Мне получше, можем ехать.

Едем молча. Пишу Даше СМС и спрашиваю, нет ли у неё тоже признаков отравления. Она не отвечает.

Я вспоминаю о детском магазине и неожиданной встрече. Может, рассказать Платону?

А да ну, не хочу сейчас перемывать кости бывшему мужу. Да ещё и с его братом.

— Тебе точно лучше? Может, заедем в аптеку или вызовем врача? — спрашивает Платон, когда мы подъезжаем к дому.

— Не переживай уже все хорошо, — отвечаю ему и для пущей убедительности улыбаюсь.

Платон не улыбается в ответ, он сосредоточенный, о чем-то думает.

Не верит и все равно заходит в круглосуточную аптеку рядом с домом, выносит оттуда целый пакет лекарств.

— Зачем так много накупил всего? Мне уже, правда, лучше.

— Мне дома давно нужно было обновить аптечку.

Я захожу к нему в квартиру с таким чувством, как будто это мои родные стены, хотя всего-то провела здесь одну ночь.

— Я могу сварить тебе суп или кашу.

— Нет, спасибо, я думаю, мне лучше сегодня ничего не есть, лягу спать пораньше.

Время — восемь часов, и я чувствую невыносимую усталость, хочется спать.

Платон не возражает, расстилает мне постель в гостевой комнате.

— Если станет плохо, зови. Можешь и позвонить, положу телефон рядом с подушкой.

— Хорошо, спасибо, — говорю ему. Еще хотела добавить «да все хорошо», но передумала, потому что снова чувствую подступающую тошноту.

Платон стучится через несколько минут. Я уже успела переодеться и лечь в постель. Натягиваю одеяло по горло и говорю:

— Можешь войти.

— Я принёс лекарство, поставлю на тумбочку, если нужно, выпьешь.

Он ставит на тумбочку лекарства и рассказывает, какое от чего принимать. И на всякий случай даже таз приносит. Вот это он не зря, я уже чувствую.

— Спасибо за заботу, — говорю ему.

Он наклоняется, целует меня в лоб и задерживается так на пару секунд. Я не понимаю: он хочет проверить температуру или это что-то другое?

— Спокойной ночи, — отстраняется и говорит Платон.

Выходит из комнаты. Вот теперь у меня ещё и сердце бешено стучит. Как завтра на работу пойду? Надеюсь, за ночь мне станет лучше.

Я быстро проваливаюсь в сон, не очень крепкий, как будто я нахожусь в полубреду. Передо мной проносятся обрывки воспоминаний за день: магазин, вода, труба, соседи. Мне снится Виолетта с уже большим животом. Вытаскивает из неприятного полудрема звук входящего сообщения. Я приподнимаюсь и смотрю на часы. Прошло всего сорок минут, а показалось — целая вечность.

Сообщение от Даши.

«Нет, я хорошо себя чувствую, а ты что, чем-то отравилась?»

Странно, мы ели одно и то же. Как я могла отравиться, а она нет? А если это не отравление, то что?

Всплывает видение из сна, Виолетта и ее живот.

Меня пронзает догадка: а вдруг и я тоже?

Я открываю календарь на телефоне. Задержка примерно две недели.

Но такое бывало и раньше, особенно в период стресса. Я поэтому и не обратила внимание. Это ещё ничего не значит.

Потом подсчитываю примерную дату овуляции в прошлом месяце. За день до того, как я с Платоном… И если я беременна, то, скорее всего, от него! Только сейчас я поняла, что мы так забылись и увлеклись, что и никакой защиты не было.

После стольких попыток с мужем я вообще забыла, что от секса бывают дети.

Хотя как я могу исключить и Андрея? Ни один врач мне точно не скажет день зачатия. Овуляция могла быть и ранней, и тогда это мог быть Андрей. Хотя столько лет не получалось, а теперь получилось? Похоже на какое-то наказание, если это так.

Я встаю и прохожусь по комнате туда-сюда. Прежде чем паниковать, надо сначала удостовериться, что это точно беременность. Завтра куплю тест после работы… А пока надо успокоиться и отдохнуть.

Ложусь обратно, но заснуть не получается. Не выпускаю телефон из рук и читаю первые признаки беременности. Хотя я знаю, что многие из них обманчивы.

Я очень долго об этом мечтала. Бывали месяцы, когда мне тоже казалось, что вот — низ живота тянет, стала чувствительна к запахам, а потом — разочарование.

Может, и сейчас это не токсикоз вовсе. В одном блоге нашла такой совет: «если это токсикоз, то надо часто есть и понемногу, тошнить перестанет. А если не токсикоз — то вам лучше после еды не становится».

Но под этой веткой куча комментариев: кто-то пишет, что рвёт всю беременность, независимо от того, что ешь, а кто-то возмущается. «Меня вообще не тошнило, у вас просто шлаки в организме, вы неправильно питаетесь».

Я встала, накинула кофту поверх ночнушки и решила проверить теорию. Надо чего-нибудь перекусить, вдруг станет лучше?

Как только я открыла дверь, почувствовала приятный запах. Похоже на тыквенную кашу, которую бабушка готовила мне в детстве. Иду на кухню, а там Платон стоит у плиты, и это в десятом часу ночи.

Увидел меня и широко распахнул глаза:

— Тебе хуже стало? Почему не спишь?

— А ты почему не спишь?

— Решил сварить суп и кашу на случай, если ты все-таки проголодаешься.

— Ночью проголодаюсь?

— Ну, завтра утром, — улыбается, — просто мне не хочется спать, вот и решил что-нибудь приготовить.

— Ну, давай я попробую.

— Кашу или суп?

— Кашу.

Пшенная каша с кусочками тыквы. Мммм.

— Это восхитительно, так моя бабушка готовила.