Измена. Я отыграюсь!

Глава 1

Наверно, это все могло бы показаться анекдотически смешным. Но мне что-то вообще было не до смеха.

Мой муж Максим. Голый.

И какая-то девка… Тоже голая…

И все это прямо здесь: в моей квартире, в моей спальне, в моей кровати и на моих, сука, простынях!!!

Эти двое замерли, уставившись на меня. А потом девица вдруг разинула рот и заголосила так, что я даже невольно голову втянула, выходя из ступора, в который и впала, увидев Макса… Макса! И эту!

— Лен… Ленка! Ты это… Ты держи себя в руках! Мы ведь интеллигентные, взрослые и разумные люди! — Максим задергался, попытался слезть с девицы, на которой и лежал задом кверху, почему-то в этом не преуспел и вдруг перекатился прямо вместе с ней так, чтобы она оказалась между нами.

Прикрылся…

Задница у девицы, в отличие от Максовой волосатой, была лысой, пышной и розовой… Так бы и влупила с оттягом! Хозяйка всей этой «красоты» глянула на меня через плечо и заорала еще громче:

— Убивають! Караууул! Спаситиии!

При этом она еще и по-тараканьи засучила ногами, задергала руками, а, главное, на лице у нее проступил такой ужас, что я даже обернулась: нет ли там, у меня за спиной, кого-то настолько кошмарного. В коридоре оказалось предсказуемо пусто, зато в большом ростовом зеркале отразилась я сама. И тут же стало предельно ясно: это я, собственной персоной, перепугала мужа и его любовницу до состояния невменяемости. И даже не тем, что застукала их, вернувшись домой не как обычно в последнее время — по тот бок ночи, а среди дня. Нет. Причина была в том, что я держала в руках.

Топор! Который, кстати, и стал причиной моего внезапного появления в неурочное время. Он и сюрприз, который я, дура, собиралась сделать мужу — потрясающе эротичный комплект кружевного белья, купленный мною ко дню рождения Макса, чтобы порадовать его не только новыми дорогущими часами, но еще и в постели. Бельишко, понятно, лежало в сумке, а вот топор…

Понадобился он, понимаешь, одной из моих сотрудниц. Наташка для начала опросила наших мужиков в офисе и тут-то и выяснилось, что у моих подчиненных-мачоменов ничего такого и близко нет — городские они все, понимаете ли, жители, не дровосеки ни разу. И одновременно не слесари, не плотники и вообще не починялы какие-то там, а — бери выше! — опытные манагеры-продажники и логисты. Я, конечно, после немного погнобила их, вслух представляя, как они вызывают себе «мужа на час» и встречают его в передничке, они в ответ посопели и смущенно поржали, но дело-то все равно кончилось тем, что топор Наташке из дома привезла я.

И вот теперь сложилось так, что в моем довольно плотном рабочем расписании появилось окно формата «ни туда ни сюда», и я решила закинуть домой свой уже давно припасенный сюрприз мужу, а заодно и «струмент». И вот теперь стояла на пороге супружеской спальни, в паре шагов от кровати, на которой мой муж изволил трахать какую-то девку, и держала в руке топор…

— Лен! Я все объясню. Ты только не волнуйся…

— Памагитяяя! Убивають!!!

Картина маслом… Как там в той песенке? «А он обоих убил топором, а после пошел за пиво́м. Ца-ца!» Ага!

Все-таки не удержавшись от нервного смешка, я проследовала мимо мужа и его лярвы в сторону балкона, где в отцовском ящике, который достался мне в качестве приданого (как отец любил шутить), топор обычно и хранился вместе со всем прочим нужным, а после вернулась в комнату и даже нашла в себе силы пообещать:

— Убивать не буду. Слишком хлопотно после кровищу со стен и пола отмывать. Но и ты, Максим, уж будь добр — хоть член из нее вытащи. А то как-то совсем фигово все выглядит.

— Лен… Лен, я не могу. Она… Мы… Короче, не получается. Лен, богом прошу, помоги!

— В смысле — не получается? В смысле помоги?! Ты издеваешься, да?!

— Максинька, спасииии! — по-прежнему вопила голозадая девица, так и лежавшая на моем муже с его членом в…

Фу блин! И думать не хотелось о том, где именно он был, а уж смотреть тем более. Но ведь пришлось! Потому что выяснилось: Макса в его любовнице на самом деле заклинило. Реально и просто-таки намертво. Женщина-врач со скорой, которую мне (мне, сука!) еще и вызывать для этих двоих пришлось, сказала, что да, бывает такое. От нервов.

— Испугали вы их своим появлением. Явно неожиданным, если я правильно что-то в общей картине произошедшего понимаю.

— Правильно вы все понимаете. И что теперь делать?

— Кастрация, — врач пожала плечами, глянула на свою напарницу-фармацевта, и та, пряча смеющиеся глаза, решительно кивнула, после еще и ногтем себе по горлу чиркнув.

— Как… кастрация?.. Почему… кастрация?.. — залепетал Макс, всегда особо гордившийся своим мужским, прости господи, достоинством.

— А он, что же, после во мне так и останется?.. Ну… этот? Член, то есть?.. — растерялась девица.

— Ага. Как затычка, — заверила ее я. — Чтобы впредь было не повадно с женатыми в койке кувыркаться.

Сказала, а после все-таки захохотала. Поржали вместе со мной и врач с фармацевтом. Нервно подхихикивала даже девица, так и лежавшая на Максе. И только он — Максинька, сука такая — пылал праведным гневом, намазанным тонким слоем поверх вселенской стыдобы. Врач тем временем предложила ему помочь своей «даме» перекатиться так, чтобы было удобно сделать ей внутривенную инъекцию. А после, когда Макс, повозившись и одновременно пытаясь хоть как-то себя прикрыть, сделал все как надо, ввела что-то девице в вену на сгибе локтя.

Глава 2

Это было… тяжело. Мягко говоря. Настолько, что даже в моем выносливом, служившем мне до этого верой и правдой, на многое согласном организме что-то сбилось, засбоило, наглядно показывая, что «самых крепких в мире гвоздей» (или как там у классика?) из меня наделать не получится — не железная я ни разу…

Нет, я всегда считала себя человеком сильным. Да и с иным характером в бизнесе не выжить. Но тут… Тут удар попал в самое чувствительное. Не рабочее, а личное. Да и прилетел, откуда я никак не ждала. У нас же все было хорошо! Да, в последние несколько месяцев на работе действительно приходилось дневать и ночевать. Времена настали тяжелые, бизнес еле выживал, и я тянула его, надрывая жилы.

Но мне казалось, Макс это отлично понимает, я ж ему все рассказывала, делилась всем. Он даже начал чаще ездить в командировки, чаще брался за разные телепроекты, больше снимал, и одна из его документалок даже получила какую-то премию. Макс показывал мне иностранный сайт, на одной из страниц которого, посвященной какому-то неизвестному мне конкурсу, действительно было прописано его имя, как одного из создателей фильма-лауреата.

Я с теплом думала, что это его забота обо мне — мой муж, никогда не зарабатывавший столько, сколько я, трудился, чтобы внести свой вклад в наш семейный бюджет, чтобы у меня не болела голова хотя бы по поводу того, что нам нечего будет жрать, если все у меня рухнет. Я не видела тех денег, которые зарабатывал Макс, мне это было не нужно, но одна только мысль, что я не одна, что у меня есть тыл, мужчина, в любви которого я смогу успокоиться, набраться сил и мужества, согревала.

А теперь выяснялось, что все это было карточным домиком, который рассыпался от первого же порыва ветра — только король с дамой в стороны полетели. В разные…

Когда-то я очень любила играть в карты с отцом и двумя его друзьями. Сначала они мне наверняка поддавались, а потом только руками разводили, когда я сгребала к себе поближе мелочь, на которую мы обычно и резались… Хорошее было время. Жаль, что ушло… Да и отца уж нет. Лег в одну могилу с моей матерью, которую я, увы, вообще не помнила.

Нешто напиться?..

Оставаться дома, зная, что туда в любой момент, наскакавшись вокруг своей беременной любовницы, может вернуться Макс, было категорически невозможно. Менять замок, а потом сидеть и ждать явления супруга во главе «группы поддержки» в составе участкового и слесаря из жэка? Ничего мерзее таких вот, вынесенных на всеобщее обозрение свар, и представить было нельзя. Близких подруг, у которых получилось бы поплакать на плече, нажраться под общебабский стон про мужиков-козлов или даже просто переночевать, у меня в жизни не появилось. Как-то так сложилось, что мне всегда было интереснее сначала с парнями, потом с мужчинами. Отцовское воспитание сказалось, что ли, но темы, которые поднимали в разговорах они, мне всегда оказывались интереснее, чем то, что, например, где-нибудь в гостях, за общим столом, обсуждали женщины.

В итоге, перебрав все возможные варианты своих действий на ближайшее время, я просто сняла номер в гостинице неподалеку от здания, где в арендованном офисе располагалось мое детище — моя компания. Она не была большой или какой-то там известной. Обычный средненький бизнес, который, тем не менее, исправно кормил мою семью, а заодно и семью Макса.

Интересно, он уже сообщил родителям о скором разводе и заодно о том, что его вечно мной недовольная маменька скоро станет бабушкой? Причем родит ей то ли внука, то ли внучку не некая Елена Паньшина, в девичестве Егорова, а какая-то совсем другая женщина. Которая будет называть ее единственного сына Максинькой…

Умывшись и вообще хотя бы немного приведя себя в порядок в безликой чистоте гостиничной ванной, я выдохнула, сжала кулаки, напялила на нос темные очки, к счастью, обнаружившиеся в бардачке машины, и, оставив ее на отельной стоянке, пешочком отправилась в офис. Как там писали в разных умных статьях? Во всем искать положительное? Ну вот и оно — в пробках стоять не придется. Конечно, лучше было бы вообще никуда не ходить, но дел было «до жопы», как говорила та самая Наташка, которой я и давала топор…

Топор, сука, судьбы… Вот бы и правда им кое-кому по яйцам, чтобы под самый корень!

Я шла, вдыхала, выдыхала, считая секунды, короче говоря, делала все возможное, чтобы ничем и никому не показать то, что творилось внутри, и, оказалось, что очень правильные это были устремления. Потому что возле лифтов я еще и столкнулась со Стасом Смирновым.

— Елена Георгиевна, доброе утро. Неважно выглядите. Плохо спали?

И вот как понять — этот с виду по-европейски благополучный, даже мягкий, а на самом деле матерый и по-волчьему хищный молодой мужик сейчас мне гадость сказал или решил реальную заботу проявить? Я его слишком плохо знала, чтобы точно судить. Да и откуда? Я всего лишь один из десятков арендаторов. Он же — хозяин всего здания, в котором на верхних этажах располагается головной офис его холдинга.

Поначалу, когда я впервые столкнулась с ним, то сразу решила: мажорчик, который жирует на деньги папаши. А потом, много позже, уже во вторую нашу встречу, заметила седину в его русых волосах… Да и взгляд… Не мог он быть таким у юнца. Нет! Только у очень взрослого, опытного, по-настоящему тертого жизнью мужчины. Тогда-то и стало ясно, что его моложавая внешность была обманом. Есть такой тип мужчин, которые до старости выглядят мальчишками. Как ДиКаприо, например. Не мой типаж. Совсем не мужчина моей мечты, хоть формально очень собой недурен.

Глава 3

Наша вторая с ним встреча произошла… Ну, то есть, тогда-то я думала, что она первая, а на самом деле… Нет, стоп, пожалуй, надо по порядку. Все началось с того, что мне засвербело сменить офис. Времена были еще доковидные и вообще «довсегошные», дела шли отлично, и думалось, что дальше будет только лучше. И вот тут-то мне и показалось, что несолидно и дальше сидеть на задах здоровенного склада, где за тонкой металлической стенкой вечно материлась шоферня и грохотали погрузчики. Захотелось чего-то нарядного и, может, даже пафосного. Чтобы в офис — не в джинсах и ботинках на толстой подошве, а в юбочке и в туфельках на шпильке. И по пути вслед не пошлые присвистывания работяг, а интеллигентные комплименты мужчин в офисных костюмах… Глупость и понты, но вот захотелось. Стала искать, прицениваться и, конечно, тут же загорелась идеей получить в аренду офис в высотке СДС-холдинга. Выглядело и даже звучало солидно. Это уж потом я узнала, что Станислав Дмитриевич Смирнов, хвастун этакий, свою компанию по собственным инициалам назвал!

Считалось, что урвать здесь хотя бы малую площадь — большое счастье, но я все же решила попробовать и каким-то удивительным образом оказалась среди везунчиков. Пришла осматривать остававшийся на тот момент последний закуток в цокольном этаже, но провожавшему меня менеджеру кто-то позвонил и тут же выяснилось, что мне могут предложить просторную светлую комнату с окнами до пола на пятом этаже. Причем по более чем приятной цене.

— Повезло, — сообщил заметно удивленный менеджер, — только что человек от аренды отказался.

— Повезло, — не стала спорить я.

— Я пришлю вам на почту договор. Ознакомитесь. Но на подпись придется явиться. Босс предпочитает с арендаторами встречаться лично.

Смирнов… Конечно, к тому моменту я уже была о нем наслышана, но ни минуты не сомневалась, что лично с ним ранее никогда не встречалась. И зря. Потому что тогда, на подписании договора аренды, память, совершившая неожиданный кульбит, вдруг напомнила мне о той, самой первой нашей встрече. Дело было как раз на Лазурке, куда так охотно ездил в отпуск Максим. Муж тогда где-то задержался, я пришла в наш любимый ресторанчик одна, чтобы уже там, заняв столик, дождаться его, и тут же стала жертвой повышенного интереса со стороны незнакомца. Совсем молодой и нагловатый, как мне показалось, парень, который с улыбкой представился коротко и по-русски: Стас, пригласил меня потанцевать с ним… Непривычная к такому, я от растерянности не нашла причины отказать, но после, уже во время танца, выдала, что не одна и замужем. Он в ответ выразил вежливое сожаление, осыпал комплиментами, а когда танец закончился, проводил меня до моего столика и вернулся за свой. Казалось, что чего-то ждет, но, когда ко мне наконец-то присоединился Макс, Стас просто расплатился и ушел.

Значит, тогда, в том ресторанчике на Лазурке, это был не просто какой-то там Стас, а сам Стас Смирнов?! В каком же году это было? Я тогда еще только начинала свое дело. С тех пор так и осталась сугубым середнячком, а он вырос. Да так, что и не догнать… Подумалось: интересно, вспомнит он меня или нет? Не вспомнил. Сидел, молчал и только внимательно следил за моей правой рукой, когда я ставила подпись на договоре. Прикидывал, что ли, мою платежеспособность по стоимости бриллиантов на обручальном кольце?..

С тех пор виделись мы нечасто. В те считанные разы, когда совпадали по времени и одновременно оказывались в холле его здания или вот как сейчас в одном лифте.

— Точно все в порядке? Если нужна какая-то помощь…

Он смотрел внимательно, с этой извечной его самоуверенной усмешкой, которая крылась в уголках губ и в глубине голубых холодноватых глаз. Именно она — эта его самоуверенность успешного самца — заставила собраться.

— Нет, спасибо. Справлюсь.

— Значит, проблемы все-таки есть, — констатировал он.

— Есть, — не стала отрицать я, как никогда возрадовавшись тому, что на носу у меня темные очки, прикрывающие заплаканные глаза, а мой офис на пятом, а не на двенадцатом.

Стас как раз собрался сказать что-то еще, когда двери лифта открылись, и я получила возможность выйти, оставив своего долбаного арендодателя с его слишком прилипчивым вниманием у себя за спиной.

В офисе ждала привычная рабочая круговерть. Дела по-прежнему шли погано, но в результате моих воистину конских усилий в последнее время наметились вполне себе оптимистические тенденции. Нам удалось-таки без катастрофических потерь переориентироваться в своих торговых делах с Запада на Восток. Давно стоило бы начать учить китайский, но лень-матушка вперед меня родилась. Да и Макс всегда говорил, что этот язык слишком сложный, чтобы я смогла…

— Лен. Ты не заболела ли? Хреново выглядишь, если честно.

Я вздрогнула, выныривая из мыслей о муже, в которые рухнула в очередной раз, даже того не заметив. Это оказалась Наташа. Та самая, кому я привозила топор… Она стояла у моего стола с очередной стопкой бумаг и, склоняя голову, заглядывала мне в лицо.

— Да нормально все…

— Ну я же вижу, что не нормально. Простыла? Кондиционеры эти… Короче, шла б ты, мать наша, кормилица и поилица, домой. Выспишься, с Максиком своим пообжимаешься…

Мы с Наташкой, да и со многими другими сотрудниками моей фирмы с самого начала. Какая уж тут дистанция, которую велят держать между боссом и подчиненными все без исключения умные книжки о ведении бизнеса? Мы давно одна семья… Может, потому у меня и не получилось сдержаться.

Глава 4

Отдельного кабинета у меня не было. Офис у нас современного европейского типа оказался — сидели все вместе, мой стол от столов сотрудников только стеклянная перегородка отделяла. Аквариум, блин! В котором нас, как тех рыбов, показывают. Красивое… Наверно…

— Да блин! — мрачно вызверилась я, а после скинула изрядно надоевшие очки, в которых в помещении еще и ни черта не видно было, и устало потерла лицо. — Настолько все по-уродски, что никак сообразить не могу, как мне дальше-то…

— Погоди. Я не поняла. В смысле — с другой обжимается? Ты серьезно? Он… Он что, изменил тебе? И ты узнала?

На лице у Наташки было написано такое сочувствие, что я невольно хлюпнула носом… И все! И трындец! Если раньше я еще хоть как-то держалась, то тут плотину, тщательно выстроенную мною внутри, все-таки прорвало. Я начала говорить и после что-то никак, ну никак не могла остановиться! Постепенно к моему столу собрался весь коллектив, потом дамы изгнали из круга слушателей мужиков, но, кажется, не просто так, а с заданием, потому что вскоре вместо бумаг на столе перед собой я увидела коньяк и здоровенный торт с пухлыми, даже на вид жирными розами из масляного крема.

— Ешь, — приказала Наташка и остальные дамы, начиная от юной Юленьки, которая у нас работает кем-то вроде общего на всех секретаря; и заканчивая активно молодящейся бухгалтершей Ольгой Сергеевной, закивали уверенно: — Помогает, проверено.

И я ела. Еще как. И мне, кажется, даже действительно стало легче. Не уверена, что от торта, а не от того, что наконец-то выговорилась, и меня в ответ даже дурой не назвали. Уже хорошо.

Юленька периодически убегала, чтобы отвечать на телефонные звонки, а остальные дамы и барышни так вокруг меня и сидели. Сидели, судили и рядили. Больше всего их почему-то интересовал раздел квартиры: Наташка все интересовалась, что у меня там с документами, все ли правильно оформлено, а Ольга Сергеевна упрекала, что ушла из нее, тем самым проявив слабину и оставив поле боя без этого самого боя.

Дуры! Им бы не про это, а про свои рабочие места беспокоиться! Потому что Максинькка, сука такая, не зря про «нажитое совместно имущество» мне первым делом втирать начал. Жаль, что в моей совсем небольшой компании в штате нет юриста. Посоветоваться бы… Может, зря от помощи Смирнова отказалась? У него-то юристов, поди, целый штат. И все зубастые.

— Зря, — выслушав меня, постановили дамы и закивали хором.

— Ничего, справлюсь, — ответила я им так же, как и самому Стасу давеча. — С этим справлюсь… А вот как с остальным… Столько лет вместе… Столько всего… И вдруг он… С этой… На нашей кровати…

Слезы, было побежденные кремовыми розами, принятыми вовнутрь в достаточном количестве, полились вновь. Более того, эти самые розы на пока еще не съеденной части торта — розовые и жирные — теперь странным образом напомнили мне задницу той девки, с которой мой муж…

Подступила рвота. Зажав рот, я метнулась в коридор и дальше — к двери с буковкой Ж. Выворачивало меня знатно, после пришлось еще и долго сидеть на толчке, дышать и радоваться, что кабинки в туалетах холдинга СДС полноценные, отделенные друг от друга не жидкими перегородками, а отделанными кафелем стенками, да и двери в них целиковые, на весь проем. Правильное место убежища для таких вот дур, как я.

Поговаривали, что народ в эти самые кабинки трахаться ходит. Те, кто потрусливее или просто умнее, а потому своих любовниц и любовников домой к себе в супружескую спальню не волочет. А я вот сижу и сопли размазываю — уж полрулона туалетной бумаги извела.

Почему Максим так со мной поступил? Зачем это свинство? Ну зачем?! Я же никогда его не контролировала, верила ему. Командировки эти… Может, на самом деле не так часто он в них и ездил? Может, не деньги зарабатывать и фильмы снимать, а к этой своей или в пансионатик какой? Но даже если и так, домой-то девку свою зачем тащить? Вспомнилось, как она дрыгала ногами и верещала, думая, что я ее сейчас топором. Пробрал смех.

— Так-то лучше, — сказала, оказывается, стоявшая под дверью моего убежища Наташка. — Выходи, Лен, там поставщик херню какую-то сотворил, а теперь еще и выделывается. А ты сейчас, мне кажется, как раз в подходящем настроении, чтобы поговорить с ним так, чтобы впредь дурить и думать забыл, скотиняка такая.

И я, напоследок трубно высморкавшись, вышла. А что еще оставалось? Не проводить же остаток дней в офисном сортире, пока Максинька, чтоб у него все впереди отсохло, а сзади закупорилось, наслаждается жизнью со своей лярвой с жирно-розовой жопой.

Кстати, даже удивительно. Меня ж все время попрекал тем, что в фитнес не хожу, как все жены его приятелей, блин. А мне этот их фитнес модный зачем, если я с этой долбаной любимой работой и так тощая, как кошка дворовая? Или лошадь ломовая.

Мне как-то на восьмое марта прислали картиночку в телегу: на заднем плане изба горит, «в кадр» конь с диким видом заглядывает, а по центру надпись: «Никто, кроме вас!» Десантура про себя говорит «никто, кроме нас», а тут такая вот… переадресовочка.

Зато и правда фитнес не нужен: и так не жизнь, а сплошной бег с препятствиями.

А вот у той девицы, которая моего мужа Максинькой называет, такого, поди, и близко нет. Потому и зад у нее, как два моих…

«Но изменил-то муж тебе именно с такой…»

— Сука!

— Клиент-то? Еще какая. Давай, Лен, умывайся и пошли, а то он там Юльку уже и так до слез довел, а теперь и Павел, который эстафету принял, того гляди зарыдает!

Глава 5

С подачей заявления на развод сложностей не возникло. Да и судья, послушав мою историю, даже не стал трудиться назначать какой-то там срок «на примирение» — было очевидно, что это пустая трата времени. Вот только на этом все «легкости» и закончились. Потому что Максим сразу стал вцепляться в каждую «нажитую совместно» мелочь и действительно заявил, что требует везде и во всем половину: половину квартиры, половину от каждой машины и, что самое скверное, половину бизнеса.

— Зачем он тебе? — спросила я, сдерживая кипевшее в душе бешенство. — Ты же личность творческая, тебе это скучно.

— Зато интересно тебе, и значит, ты за свою эту шарашкину контору мне хорошо заплатишь. А будешь тянуть или спорить о цене начнешь, я тебе твое дело развалю. И начну просто — с требования заморозки счетов до конца бракоразводного процесса. Хочешь?

Конечно же я не хотела! И конечно же я делала все, чтобы этот мудак, которого я еще совсем недавно считала самым близким своим человеком, не угробил дело всей моей жизни (средненькое, и так-то полудохленькое, но, сука, мое!). И в итоге надорвалась. По крайней мере, когда Наташка вместе с перепуганной Оленькой Сергеевной вызывали мне в офис скорую, я именно так обрисовала явившимся врачам свой «диагноз». Но они со мной не согласились, припечатав окончательно добившим меня приговором: выкидыш.

Выкидыш! Убивший моего малыша, моего ребенка, о котором я, дура этакая, даже не подозревала, думая, что пропавшие месячные — следствие перегрузки и нервотрепки.

Потом была больница, чистка, палата, в которой лежало еще пять женщин. Тогда они адски раздражали, и я даже попросила Наташку поузнавать насчет свободной платной палаты. Но они (целых две на отделение!) оказались заняты, а потом я поняла: тот факт, что я не лежала одна мордой в стену, а сначала вынужденно, а потом даже с удовольствием общалась с соседками по палате, меня, может, и спас.

— Молодая еще. Еще успеешь родить. Попозже.

— И от нормального мужика, а не от этого урода!

— Еще отыграешься, докажешь…

Бабоньки успокаивали меня, ругали последними словами Максима, проклинали «разлучницу», и я, чувствуя и от них, и от навещавших меня сотрудниц, которых теперь иначе как подругами и называть-то не получалось, поддержку и понимание, будто бы выздоравливала. Чернота отступила…

Впрочем, сгустившись уже после и по другому поводу.

Судебная машина, и без того неповоротливая, без меня и вовсе встала колом. Максим же, словно задавшись целью мне за что-то отомстить, успел напридумывать новые уловки и претензии. Так что все тянулось будто жидкая сопля между пальцами. Да и бессонные ночи, которые теперь стали каждодневной отвратительной реальностью, мешали восстановлению. Работать нормально не получалось. В итоге все, что мне с таким трудом удалось наладить, выпихать на былой уровень, откатилось назад, миновало критический рубеж и ухнуло в совсем уж полные тартарары.

— Ты не заигрался ли, муженек мой почти бывший? — спрашивала я мужа. Забыл, что в этом бизнесе и твоя половина? И пока ты тут выплясываешь, она становится все меньше и меньше. На что жить-то со своей толстожопой будешь? На гонорары свои?

— Не твое дело!

— Не мое. Но ты все-таки голову-то включи, Максинька. И не перепутай: на этот раз действительно голову, а не головку.

Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: Макс ведет себя так с одной целью. Хочет, чтобы я устала и махнула рукой, отдав ему все, что он требует. Я плакала ночами, сцепляла зубы и шла в новый бой днем… И все-таки под конец сдалась: свою половину квартиры пришлось ему все-таки отдать. В качестве компенсации за долю в моем бизнесе, который суд, несмотря на все приведенные мною доказательства, все-таки действительно счел совместно нажитым имуществом. И плевать, что наживала его в грязи и поту только я, а Максинька лишь красиво рядом стоял весь в белом.

Все-таки зря я его когда-то соучредителем записала, дура этакая… Но кто ж знал? Кто ж мог что-то такое предположить тогда?!

После решившего все заседания, когда мы вышли из здания суда на улицу, из машины Максима, купленной ему мною на тридцатипятилетие, нам навстречу выскочила толстозадая. Живот у нее уже заметно округлился, и смотреть на него мне было совсем тошно. Мой малыш погиб, не выдержал той жизни, что я ему устроила в своем теле, а тут…

— Ключи, — приказал Макс и протянул руку с раскрытой ладонью.

Больше всего хотелось просто плюнуть в нее, но я помнила наставления, которыми меня регулярно снабжали на работе: нельзя давать ему лишних козырей.

— Приеду за вещами, тогда и оставлю.

— Какими еще вещами? Я тебя предупреждал, Лен: не будет никаких этих твоих хождений в МОЮ квартиру.

— Теперь я даже вижу, почему… — ошарашенно прошелестела я, глядя на как раз подошедшую к нам любовницу Макса, у которой на локте висела одна из моих сумочек.

Дорогая, купленная когда-то в Нью-Йорке…

— Максинька…

— Я же велел тебе сидеть в машине!

— Ну Максинька…

— Дважды повторять?!

Девица побитой собачкой потрусила назад, а я так стояла с разинутом ртом, глядя ей вслед. Это пример тех отношений, на которые Максим сменял то, что было у нас? Серьезно? Настолько не хватало вот этого: чтобы рычать, приказывать, помыкать?

Глава 6

Макс ушел в машину, а я так и осталась стоять, пытаясь не начать орать и топать ногами вот прямо сейчас, у здания суда. Она носит наследника, а я мелочная?! Вот как?!

Моя машина была припаркована дальше. Я, как и всегда, примчалась в последний момент, с трудом избавившись от очередной горы дел, так что припарковалась где пришлось. Но негодование, которым я продолжала кипеть, стало отличным двигателем. Я ракетой долетела до своего полугрузового пикапа, на котором ездила уже давно в силу понятных производственных причин: иногда кое-какие заказы и лично клиентам доставлять приходилось. Мой старичок-работяга завелся тоже сразу, да и на запруженной улице от него гладенькие седанчики так и шарахались, так что машину Макса я догнала уже через пару перекрестков и больше уже не отставала.

Мои вещи оказались действительно собраны в несколько больших сумок формата «мечта оккупанта». Мебель забирать мне было некуда, и Макс это прекрасно знал, так что тема даже не поднималась. Но я все равно прошлась по квартире, собирая те мелочи, которые мне были дороги. Забрала и часы, купленные мужу на день рождения, который он отпраздновал уже не со мной. Хорошо, что припрятала надежно, так, что никто не нашел. Продам их на фиг, и будет мне на три, блин, месяца аренды квартиры! Уже уходя, в прихожей, осмотрелась и демонстративно вытрясла на пол то, что девица Макса насовала в мою сумку, чтобы забрать и ее.

Мелочная? Ну что ж, буду соответствовать мнению до конца!

Макс, все это время ходивший за мной, скрестив руки на груди и с видом глубочайшего презрения, только вздохнул демонстративно. Ничего, дружочек, скоро денежки у тебя на карточке закончатся, работать каждый день, постоянно и помногу ты не привык, так что… Ничего. Еще посмотрим, какой станет твоя рожа через годик.

Или моя… Если я не смогу в очередной раз вытащить себя и свою компанию из болота, в которое нас окунуло все то, что случилось в последнее время в моей совсем что-то раскисшей жизни. Барон Мюнхаузен, помнится, смог. И себя, и коня. За косичку. Косички у меня имелись, отросли за то время, пока не было времени даже на парикмахерскую. Так что: "Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!"

Думала, что отвезу вещи в свое новое временное пристанище — съемную квартиру, увы, уже не напротив работы (слишком дорого!), а на окраине, и останусь их разбирать и пристраивать на полки и "плечики", но осознала, что, если заняться этим вот прямо сейчас, то все обернется новым мрачным ревом длиной в несколько часов. На фиг! В итоге я затащила баулы в свое однокомнатное обиталище и отправилась обратно на работу. Ну вот такой у меня сегодня трудовой график: рабочая летучка, встреча с новым возможным поставщиком, развод, "мелочный" вывоз вещей, обед, работа с документами, блин.

Ага! Как же! Так мне и дали мои верные сотрудницы сразу погрузиться во все это!

— Тебе нужно сделать что-то такое, чтобы ух! Чтобы дух захватывало. Не знаю… Прыгнуть с моста какого-нибудь с резинкой. Ну знаешь с такой, чтобы потом болтаться над пропастью и орать. Или и вовсе с парашютом.

Наташка была деловита и настойчива в своем желании хоть как-то меня растормошить и поддержать. А поддержка да, в очередной раз очень требовалась. Наверно, если бы со мной случился только Макс, я бы пережила все легче. Не соплячка, в рок-звезду влюбленная, чтобы вены себе из-за мужика резать. Но когда одновременно навалилось все: и личное, и проблемы бизнеса, который неуверенно балансировал на грани банкротства, я в какой-то момент начала чувствовать отчаянное: не вывожу. Хоть и пашу, как лошадь.

— Не резинка эта ваша ей нужна, а мужик покрепче. И потрахаться с ним так, чтобы до состояния подтаявшего шоколада. Курортный роман — самое то! И отдохнуть, и все такое этакое, — не согласилась с Наташкой Ольга Сергеевна. — Вон, Стас Смирнов вернулся, как говорят, из турне какого-то. Пару месяцев на работе не появлялся, так теперь выглядит ого-го! Физиономия загорелая, волосы отросли… Красавчик. Небось на какой-нибудь яхте красивой по Средиземноморью рассекал. Морских гадов жрал с шампанским и каких-нибудь моделек за титьки тягал. Эх! Знаете, девки, о чем больше всего сейчас, когда мне уж за шестьдесят, жалею? Что звали меня, дуру, в койку разные, а я все нос воротила, отказывалась. Теперь вот не зовут. А я б так пошла!

— Скажете тоже, Олечка Сергеевна, — фыркнула Юлька. — Смирновых таких вот богатеньких и моднявых на всех не хватит. И что ж теперь? С первым встречным-поперечным в постель прыгать? Даже кривым-косым и с волосатой задницей?

— А с лица, девонька, и уж тем более с задницы воды не пить. Может тот, кривой-косой-волосатый будет тебя на руках носить и души в тебе не чаять. А красаве́ц-молоде́ц, вроде Лениного Максима, гнидой мелочной окажется. Но сейчас же мы не об этом. Сейчас для Леночки нашей Георгиевны главное мужика подыскать до секса охочего и такого, чтобы не считал миссионерскую позу единственно допустимой. Читаю вот иногда про всякие там сексуальные игрушки и, господи, сколько ж я в своей жизни пропустила-то! А ведь кто-то этим пользуется. Доставляет удовольствие и себе, и людям.

— А что там? А что там? — девицы уволокли Ольгу Сергеевну к ее компу, да так там и застряли, хихикая, зажимая ладонями рты и поглядывая на «державших лицо» парней, которые сейчас, похоже, одни только и работали.

Я же, предоставленная сама себе, опять вернулась к мыслям о том, что творилось в моей жизни. И, конечно, к полученным советам. Трахнуться, чтобы по известной методе «клин клином»? Чтобы без обязательств, а чисто для здоровья — психического и физического? Что ж, это будет… опыт, которого в моей жизни не было никогда… Вот только… С кем? И где их брать таких — симпатичных и вообще годных, но при этом формата «на один раз»?

Глава 7

Как-то очередной бессонной ночью я достукалась до того, что начала читать в интернете то, чем не интересовалась никогда — женские форумы. Памятуя, как мне тогда, в больнице после выкидыша, помогла болтовня с моими соседками по палате, просто забила в поисковике вопрос, который мучил меня сильнее всего: как пережить измену мужа? — и на меня повалилось все. Статьи, ссылки на группы в ВК, женская болталка на Мейл, реклама книг, которые все пестрели словом «измена». Господи, откуда столько-то?! Мода на них, что ли? Или причина в другом: что это я, дура, будто на облаке каком-то существовала, ни о чем таком не думала, никогда за мужем не следила, ни в чем его не подозревала, в то время как весь остальной мир жил по каким-то совсем другим даже не правилам, а зараза такая, понятиям.

На форумах их посетительницы вели целые баталии, сходились стенка на стенку, бились в слюни и в кровь, пытаясь доказать противной стороне, что правильно только так, как считают они. Простить иль не простить — вот в чем вопрос. Почти Шекспировский. Впрочем, для меня он не стоял: Макс прощения у меня просить и не думал. Да и не простила бы я. За себя, за измену, еще, наверно бы подумала. А вот смерть моего нерожденного ребенка, о котором Максим так и не узнал… Нет, никогда.

И правда, жаль, что не с кем переспать безоглядно и просто ради самого процесса, чтобы расслабиться, получить физическое удовольствие, а после забыть. Так, как никогда у меня не получалось, потому что в голове сидело намертво: без любви никак. Но сейчас-то, когда вся моя любовь оказалась никому не нужна, когда все было растоптано и в дерьме меркантильном измазано, все же стало иначе. Наверно. Так что да, оказаться в постели с каким-нибудь незнакомцем, чтобы хотя бы так, задним числом, отомстить Максу за измену, отыграться хоть в чем-то, было бы просто отлично. Жаль, не с кем…

Смотаться, что ли, и правда в отпуск, как Стас Смирнов, о котором мне мои девицы все уши прожужжали? Где он был-то интересно? Наверняка и в этом Олечка Степановна права: где-то, где мне с моими доходами и не побывать никогда. Вкусно ел, крепко спал, купался, загорал и трахался…

«Сволочь», — завистливо подумала я и вернулась к обдумыванию жизненных перспектив. Что ж, если секс с красавчиком-незнакомцем казался мне чем-то труднодостижимым, то насчет чего-то такого, что стало бы серьезной встряской, мысли были… Знала я такое место. Игровой клуб, в который я начала ходить после того, как из моей жизни ушел отец. Сначала играла в карты… Кстати, именно выигранные здесь, в этом самом месте, случайные, совсем шальные деньги, стали моей первой серьезной инвестицией в только-только затеянный бизнес. Помимо проданной квартиры, конечно. За карточным столом я вырученные за нее деньги на кон и ставила. И выиграла, мысленно благодаря отца и его друзей за науку. Потом, когда в моей жизни появился Макс я тоже как-то привела его сюда. Правда, картами он не интересовался, его больше привлекал бильярд, но ведь и я, как верная мужняя жена, постепенно увлеклась этой игрой, теперь лишь изредка усаживаясь за покер…

А ведь это действительно тема!

Должна же в этом мире быть хоть какая-то справедливость! Если не везет в любви — может, хоть в карты выиграю?.. Развлекусь, а там, глядишь, и деньжат подниму… Ну вдруг? Главное не увлекаться! А то уж знаю свою натуру. Собственно, основной мой грех по жизни: азарт, с которым иной раз не справиться. Но я ведь уже не девчонка (хоть и с косичками), а взрослая разумная женщина. Разведенка, блин! Как я тогда сказала Смирнову, а после и девчонкам своим повторила? Справлюсь! И отыграюсь!

Клуб этот, который начинался именно как карточный, потом разросся, обрастая бильярдом, потом рулеткой, наконец, пошлыми игровыми автоматами, пережил эпоху расцвета, период закрываний и непущаний, и теперь жил обычной клубной жизнью: выпивка, танцы, обжиманцы и сохранивший официальный статус бильярд. Но свои знали, что здесь по-прежнему не только шары катают и водку пьют. Что здесь, как и в прежние годы, можно сесть за карточный стол и выиграть или проиграть деньги. Иногда очень большие.

Меня здесь наверняка помнили, хоть появлялась я в клубе в последний раз уже довольно давно. Это было хорошо. Появились новички, которые не воспримут меня всерьез. Поначалу, по крайней мере. Оставалось подготовиться. Оделась я так, чтобы внимание тех, кто сядет со мной за покерный стол, нет-нет да ускользало куда-то в область моего декольте. Ну или задерживалось на колене в приоткрывшемся разрезе юбки. Прокрутившись перед зеркалом в дверце старенького шифоньера своего съемного пристанища, я сунулась ближе, чтобы проверить, как себя ведет тушь на ресницах и ровно ли легла помада… И ровно в этот момент, когда я была полностью готова, пришло сообщение: заказанное мною такси уже ждет у подъезда. Это показалось хорошим знаком. Да и редко меня подводившее в деловых вопросах чутье (такое бы в личной жизни!) подсказывало: меня ждет удача. Вот без вариантов!

В клубе было шумно. Но все это: и громкая музыка, и толчея массы разгоряченных человеческих тел – осталось позади, когда молчаливый громила пропустил меня туда, где самыми громкими звуками были перестук кубиков льда в бокалах с виски и треск вскрываемой колоды.

Я шагнула к покерному столу… и замерла, наткнувшись взглядом на сидевшего чуть в стороне, в глубоком, обитом кожей кресле Стаса Смирнова.

Глава 8

Стас действительно отлично выглядел: похудел, из-за чего его обычно округлое моложавое лицо стало суше и как-то, что ли, острее. А еще загорел, и даже волосы высветлились прядями так, как бывает, когда человек подолгу на солнце без головного убора торчал. Одно слово: отпускник!

Стас тоже уставился на меня во все глаза, даже как-то подался вперед, будто бы намереваясь встать, но я отвернулась, разрывая зрительный контакт и…

И, зараза такая, ровно с этого момента все у меня пошло не так! Первые робкие выигрыши, сменились чередой столь же мелких неудач. Это затягивалось, даже не намекая, а буквально вбивая мне в голову очевидное: не твой день, не играй дальше или хоть не ставь по-крупному. Но ведь был знак в виде приехавшего вовремя такси! Да и вообще должно же повезти в карты, если не везет в любви!

— Пойдемте потанцуем, — внезапно возникший рядом Стас Смирнов выдернул из моих предательски дрожащих пальцев сигарету, которую я зачем-то выклянчила у кого-то из присутствующих, от нервов запамятовав, что уже лет пять как не курю. Максиму не нравилось, и я… — Пойдемте! Отличный способ перебить череду неудач, которая у вас что-то слишком сильно затянулась, Елена Георгиевна.

— Чего не скажешь о вас, Станислав Дмитриевич. Весь офис только и гадает, на каких морях-океанах вы так загорели, — я вложила свою руку в его и двинулась следом, четко понимая: он прав, давно пора прерваться.

Охранник было заступил нам дорогу, этим своим движением показывая, как много я на самом деле проиграла, но мой спутник только сощурил глаза, вскидывая подбородок… и парень, который был почти в два раза больше, отступил чуть ли не с поклоном. Как все-таки хорошо быть не мной, а господином Смирновым…

— Морей и океанов, увы, не было. Был юг материкового Китая, большая стройка, за правильным началом которой, увы, пришлось следить лично, и жара под сорок. Никому не посоветую. Ммм… А у меня тоже есть вопрос. Не могу не полюбопытствовать: где ваше обручальное кольцо? — неожиданно сменивший тему Стас смотрел в упор, благо сейчас был со мной, воздвигшей себя ради похода в клуб на высоченные каблуки, почти что одного роста.

Я отвернулась, пряча вспыхнувшую боль, которую этот тихо подкравшийся ко мне хищник — слишком внимательный и слишком чуткий — наверняка бы уловил. Понятно, что объяснять ничего не хотелось, так что я лишь буркнула:

— Было и сплыло.

Стас естественным движением, в танце, притянул меня совсем близко, но, кажется, на самом деле только для того, чтобы, шепнуть мне в самое ухо:

— Видимо, так же, как деньги, которыми вы сегодня швырялись так, будто гуляли на все и последний раз в жизни?..

— Видимо…

— И что же скажет вам об этой незадаче ваш муж, чье колечко с вашего пальчика странным образом исчезло? Тоже проиграли?

— Уже ничего не скажет.

Меня заколотило. В том числе и потому, что Стас сейчас еще и выставил меня какой-то, что ли, приживалкой, которая шиковала на деньги мужа. С другой стороны — это же абсолютно нормально, что именно мужчина покупает своей женщине обручальное кольцо. Работает, чтобы накопить на какое-то подороже и покрасивее, копит на свадьбу, если не имеет средств зажечь сразу широко и так, как хочется… Это у нас с Максом все шиворот-навыворот. Не он, а я была в семье главным добытчиком. И в итоге у нас все развалилось. Неужели из-за этого? Неужели на самом деле причина того, что Макс начал мне изменять, в том, что я зарабатывала больше него? Что рядом со мной он чувствовал себя ущербным, неудачливым, вторичным. Не мужчиной и главой семьи, как это и было положено в традиционных семьях, а…

— Ничего он уже не скажет! — в запальчивости повторила я и с вызовом уставилась на Стаса.

Он засмеялся:

— Вы его убили? Пронзили острой сталью его черное сердце?

— Нет, не пронзила…

Видимо, я сказала это как-то так, что Стас даже притормозил, перестал кружить меня и теперь лишь покачивал в ритме музыки, при этом не сводя своих очень внимательных, каких-то именно что цепких глаз с моего лица. Пальцы его правой руки, сразу показавшиеся очень горячими, крепко сжимали мои — ледяные, в то время как левая ладонь по-хозяйски умостилась на талии, прикрытой лишь тонким шелком черного коктейльного платья.

— Кажется, из-за своей поездки я что-то пропустил? Вы?..

— Я в разводе, Станислав Дмитриевич. Буквально со вчерашнего дня.

— И сразу пустились во все тяжкие?

— По совету друзей…

— Купили автомобиль «Москвич» последней марки?

— Мне, конечно, рекомендовали поймать адреналиновую волну, но даже для меня «Москвич» — это слишком большой экстрим.

— Значит, волну… Вы правы, иногда это… полезно. Ммм… Тогда не хотите ли продолжить?

— В смысле?

Почему-то в первый момент показалось, что это о танце, в который Стас меня вовлек почти насильно. Как и в самую первую нашу встречу… Или все-таки нет? Что он имеет в виду? Что — продолжить?

— Я предлагаю вам еще одну партию, Елена Георгиевна. В карты.

— Но вы верно все подметили, Станислав Дмитриевич: я проигралась. Мне абсолютно нечего…

Глава 9

— Ваше тело против моих денег. Выигрываете вы — и я оплачиваю ваши долги перед другими игроками, а после, возможно (это мы еще обсудим), иду вам навстречу и предлагаю существенную рассрочку в их погашении. Выигрываю я — и вы удовлетворяете мои аппетиты так, как мне того будет хотеться. В том месте, где я скажу, и в то время, что я назначу.

— Я еще могу отыграться! Я договорюсь с другими…

— Жаль, поздновато вас эта мысль посетила! Простите… — Тут он остановился, вытянул из кармана телефон, глянул на вспыхнувший сообщением экран и улыбнулся на редкость плотоядно. — Да! Поздновато. Уже хорошо зная вас, я действовал на опережение и только что выкупил весь ваш проигрыш за сегодня. Теперь ваш единственный кредитор я. Ну? Что решаете? Война или позор?

— Тот, кто между войной и позором выбирает последнее, получает и позор, и войну…

— Рад, что вы это понимаете.

— Тогда, раз выхода у меня особо нет… Дурак или очко?

— Все возможно, Елена Георгиевна. Но позднее, когда настанет время расплаты. Когда или я останусь в дураках, или вы… гм… Про некоторые варианты секса мы с вами, я надеюсь, еще поговорим попозже. А пока… Пока пусть будет просто покер. Вам в него сегодня так не везло, что есть надежда на компенсацию от судьбы. Или наоборот.

— Карты, виски, два ствола… — начала, бодрясь, я, хотя внутри все заледенело: он, что же, планирует в случае моего проигрыша еще и анальный секс, раз про «очко» так?..

— Ствол могу предложить только один, но уверяю: он вас полностью удовлетворит, — подхватил то, что я произнесла вслух, Стас, а после пару раз ткнул языком в свою же щеку изнутри, изображая нечто совершенно пошлое.

И именно оно — это неожиданное для обычно очень сдержанного Станислава Дмитриевича Смирнова подзаборное хамство — что-то зажгло во мне. До этого, даже танцуя, даже участвуя в словесной пикировке с ним, я чувствовала себя почти погасшей, мертвой, убитой своей окончательной и абсолютно позорной неудачей. Последней в веренице из предательства мужа, потери ребенка, а теперь и любимого дела, которое я сегодня, этим вечером, в этом месте, окончательно утопила проигрышем в карты… Так что терять мне было нечего.

— Посмотрим, — кивнула Стасу я. — Покер? Ну пусть будет покер.

И ведь поначалу все шло не так и дохло. Еще бы нервишки успокоить и с мыслями собраться. Но получалось скверно. Уж слишком многое стояло на кону. Я глянула в спокойную физиономию своего визави. Он, в отличие от меня, был невозмутим, будто какой-нибудь истинный английский джентльмен. И вот кто бы подумал, что такой мужик, за которым наверняка бегают просто-таки стада желающих подцепить его девиц, заинтересуется не какой-нибудь сладкой юницей с ногами от ушей и незамутненным заботами взором, а мною: Еленой уже не Паньшиной, а опять Егоровой — женщиной немногим моложе самого Стаса, коллегой по бизнесу… В какой-то степени…

Нет, конечно, равнять те объемы, которыми ворочал Стас Смирнов, и те, с которыми управлялась я даже в самые успешные свои финансовые периоды, было смешно, но… Но, быть может, хотя бы один разок, вот прямо сейчас, ну может же повезти не славившемуся своей удачливостью Стасу, а мне?!

Ну? Ага, конечно! Хочешь рассмешить бога — начни строить планы!

Соглашаясь на дикое, а оттого казавшееся несерьезным предложение противника торгануть собой, я действительно самым наивным образом полагала: удача не подведет. Ну не может же быть, чтобы все время какое-то нескончаемое пике. Должна же судьба-индейка повернуться передом не к лесу, а ко мне хотя бы теперь, хотя бы в ответ на такое вот чудо-предложение со стороны, в общем-то, малознакомого мужчины! Ах как было бы круто щелкнуть сейчас его по носу, выиграть легко и красиво, а после уйти… Чтобы уже там, за порогом клуба начать рвать на себе волосы, биться в истерике и размышлять о мыле душистом и веревке пушистой из-за проигранного в чертовы карты дела всей моей глупой жизни…

А если нет? Если выиграет Стас?..

Вспомнилось пошлое скольжение языка в его рту, слово «очко» и последовавшие намеки. Да ни за что!

Я оценила свои карточные перспективы, попыталась хоть что-то прочесть на невозмутимом лице Стаса, не преуспела, скинула слабые карты, прикупила две взамен, глянула и внутренне застонала: всё. Вот теперь точно всё. Финита ля, как говорится.

— Вскрываемся? — спросил, кажется, все понявший Стас.

Я в ответ лишь раздраженно махнула рукой, а после бросила карты на стол.

— Жаль, я думал, партия будет интереснее, — с ясно читаемым удовлетворением сказал Стас и тоже открыл то, что было на руках у него.

«Флеш рояль» вспыхнул яркими сердечками червей от девятки до короля-победителя, и я прикрыла глаза. Карточный долг — долг чести… Ага! Какой, блин, чести, если?..

— Жду вас, Елена Георгиевна… Ммм… И рад бы прямо сейчас все вопросы решить, но… дела, дела. Так что давайте завтра. Вечерком. Скажем, часов в семь, — поднимаясь из-за стола, скучливо сообщил Стас. — Договоримся о месте и… сочтемся.

Я подняла голову: этот гад, которому я вот только что по собственной дикой глупости спустила в карты уже не просто свой бизнес, а самое себя, смотрел на меня, и ни скуки, ни озвученных пару минут назад ленивых сожалений по поводу «неинтересной партии» в его голубых, но совсем не наивных глазах не было и в помине — лишь нетерпеливое, жадное желание. Твою ж мать!

Глава 10

— Простите, но завтра я никак, — стараясь сделать так, чтобы это не звучало трусостью, а лишь обсуждением деловых вопросов, сказала я. — Давайте послезавтра. Можно тоже в семь.

— Хорошо. Но тогда если только в офисе. Иначе не получится по времени уже у меня. И до того встреча, и сразу после.

Я сжала зубы, отчетливо понимая: в эти игры мне его уж точно не переиграть. А он-то именно играет! Ему бы, паразиту, сейчас исключительно подошли рога. Причем не те, из-за которых иных мужчин называют рогоносцами, а такие… адские. И хвост. С сердечком на кончике… А ведь глянешь — ну чистой воды ангелок.

Сука.

Значит, план на послезавтрашний будний вечер у господина Смирнова таков: деловая встреча, потом меня где-нибудь на офисном диванчике разложить, а после снова порешать какие-то важные бизнесменские вопросы? А сдюжит? Я вздохнула и с отвращением к собственной слабости признала: этот сдюжит.

Остаток ночи я рассматривала червового короля, на обороте которого Стас небрежно написал адрес (будто я его не знала!) и время (можно подумать, у меня был шанс его забыть!). А еще, если честно, самым позорным образом пьянствовала, запивая купленным по дороге домой коньяком свои проблемы. Утро предсказуемо было недобрым, но головную боль удалось победить таблетками, так что на работу в родную компанию я явилась вполне бодрой.

Сразу закружили дела: поставки, доставки, закупки, залупки, господи прости… Опа! И уже обед. Немного смущаясь, я все-таки решилась и отозвала в сторонку Наташу:

— Слушай, а у тебя есть адресок какого-нибудь приличного салона красоты с комплексным подходом? Чтобы сразу всё.

— Оу, — Наташка заиграла бровями. — Что-то намечается?

«Еще как!», — подумала про себя я, а ей в ответ только улыбнулась молча. Не рассказывать же, что я уже завтра сяду в лифт и поеду на верхний этаж нашей высотки, чтобы… Ох! Чтобы посвятить пару часов (или сколько он там планирует?) продажной, сука, любви со своим арендодателем…

Наташка адресок салона, в который регулярно ходила сама, скинула сразу, а после по моей же просьбе еще и записала меня на завтрашнее утро к знакомому мастеру. Ну хоть что-то. Хоть тут какие-то отдельные усилия прилагать не придется. В том же, что услуги косметолога, визажиста, парикмахера (в том числе интимного) мне точно понадобятся, чтобы хоть в этом не ударить в грязь лицом, сомневаться не приходилось.

Беглый смотр собственному телу, проведенный сегодня после утренних процедур, показал очевидное: за то время, пока шел бракоразводный процесс, раз за разом вгонявший меня в мрачняк и общую ненависть ко всему человечеству оптом и в розницу, я себя изрядно запустила. Или, может, и хорошо? Может, вот прямо в таком виде на «свиданку» к господину свет Смирнову и явиться?.. Хочет мое тело без меня самой? Ну пусть и получает в природой данном виде, какое есть!

Увы! Бодрить себя такими вот планами я могла сколько угодно, но чтобы на самом деле показаться на глаза Стасу Смирнову с кустом на лобке, неухоженными пятками и запущенным маникюром?.. Ох, нет! Что угодно, только не это! Мне может быть (и должно быть!) стыдно за свою дурь, но только не за вот это вот все!

Да! Я приняла решение! Я была готова сдержать слово и отдать Стасу свой проигрыш так, как мы и договорились, но… Но как же мне было не по себе! Как же дерьмово на душе! И, если честно, страшно до трясучки. Опыта-то у меня в таких вот интимных вопросах было не сказать что много. Я рано вышла замуж за своего тогда нежно любимого Максима, и с тех самых пор, уже, считай, десяток лет у меня в жизни был один единственный мужчина. Он. Мой супруг. Который, как недавно выяснилось, верностью мне совсем не страдал…

Заснуть не получалось, и я снова свернула на скользкую дорожку — полезла в интернет читать женские форумы. И не только читать. Уж очень сильно свербело спросить, узнать, понять, как на моем не самом обычном месте поступили бы другие. Прекрасная интернет-анонимность позволяла говорить о чем угодно без страха поутру получить гору сплетен и косые взгляды, и я решилась.

«Я проиграла в карты мужчине. Играли на секс. Как быть?» — написала я и с замиранием сердца нажала кнопочку, чтобы создать тему для обсуждения.

«Брешешь», — тут же откликнулась какая-то аватарка в черной шляпе с широкими полями.

«Мущщина-то сам хорош? Или кракодил?» — написала (причем именно так!) другая.

Я подумала и ответила честно:

«Не моей мечты типаж. Но с формальной точки зрения очень даже».

«Точно брешешь», — тут же влезла все та же в шляпе.

«Госпидя, да пойди и потрахайся. Делов-то!»

«И где ж это такие места есть, где всякие красавчики на секс в карты играют? Я б так себя проиграла! Так бы проиграла!»

«Креста на вас нет. Что женщине советуете? В полицию надо идти!»

«Да точно вам говорю брешет она. У самой недотрах и страшная. Вот сидит и мечтает. Ну мечтай дальше, дура!»

«Сама дура!»

«А я б дала…»

«Дэвушка, давай знакомиться. Меня Мурадом зовут. А где ты живешь? Номер дашь, а?»

И тут же — бамм! — фото члена в полный рост. Тот самый дик-пик, о котором раньше только слышать доводилось?

Глава 11

Интересно, а какой член у Стаса Смирнова? Ствол, как он сам изволил определить. Толстый? Тонкий? Длинный или нет? А вдруг будет не только стыдно, но и больно?.. Но не садист же он, чтобы… Хотя… Как он тогда сказал про игру в «очко»? Что ему и такой формат интересен? Мамочки! Вот это ж точно больно будет! Хотя откуда мне знать, если раньше ничего подобного не было? Да и слышала ведь, что перед таким вот клизму делать надо, а я уж точно не буду. Пошел он… со своими выкрутасами!

А вдруг понравится?.. Да и с кем еще попробовать разное? Такое, на что никогда бы не решилась с любимым мужчиной, с которым все серьезно? С кем еще, если не вот с таким — когда чистый секс по договору? С другой стороны: а чего плохого в том, что двое взрослых людей захотят разнообразить свое физическое удовольствие? Ничего. Но это если по взаимному согласию, а тут-то… А тут зато полная свобода и терять вот точно нечего!

Было по-прежнему и смешно, и стыдно одновременно. И я сидела у компа, а потом лежала в постели, уговорив себя немного поспать, и нет-нет да подхихикивала нервно. И лишь проваливаясь в сон, подумала совсем о другом: что на самом деле всего было то, что за этот опять затянувшийся глубоко в ночь вечер, который мог бы стать очередным праздником тоски и мрака в длинной череде себе подобных, о своем муже-предателе и нашем так и не родившемся ребенке я не подумала ни разу…

Ну ладно, все-таки думала. Но ведь не так, чтобы только об этом и ни о чем другом вовсе! И уже только за это клятому Стасу Смирнову можно было сказать спасибо. А с остальным… справимся!

***

— Вы выглядите так, будто я вас убить, а не поиметь собрался, — сообщил Стас после того, как я вошла к нему в кабинет в назначенное время и плотно прикрыла за собой дверь. — На замок заприте. Нам же лишние свидетели не нужны, я правильно понимаю?

— Правильно, — буркнула я и повернула ключ. — Куда мне?

— Сначала туда, — Стас махнул рукой в сторону двери у себя за спиной. — Чистые полотенца на полке.

Я было собралась сказать, что банные процедуры мне не требуются — уже подготовилась к предстоящему грехопадению, сгоняв после работы домой, но потом в моей пустой звонкой башке вспыхнула трусливая мысль: поход в ванную мог позволить еще хотя бы чуть-чуть отсрочить «момент Х».

— А я пока как раз кое-что доделаю, — несколько рассеянно продолжил Стас и зашуршал бумагами.

«Сука!» — яростно подумала я и, злобно топая, отправилась в обозначенном им направлении.

Ванная комната, как и следовало ожидать, была роскошной. Я приняла душ, вновь уделив особое внимание определенным частям тела (мамочки родные!), вытерлась толстым мохнатым полотенцем и уже в который раз замерла перед зеркалом, пытаясь взглянуть на себя, на свое тело словно бы со стороны, глазами мужчины, который сейчас сидел в соседней комнате и делал вид, что на самом деле ему на предстоящее глубоко плевать. Правда ведь делал вид? Или?..

Разозлившись на себя за эти глупости, я решительно натянула трусы и лифчик… И снова замерла, глядя в зеркало. Это был тот самый эротический комплект, который я, дура наивная, выбрала на особый случай — чтобы порадовать мужа в день его рождения. Купленные ему же в подарок часы после того, как дата миновала, а меня на празднование по понятным причинам звать не стали, я, конечно, продала. А вот белье так у меня и осталось. Так что, когда сегодня я задумалась, что бы мне надеть на себя для похода в кабинет к господину Смирнову, так и не распечатанный комплект показался идеальным решением. Отдавшись в нем другому мужчине, я, получится, ведь и Максу, чтоб у него, у козла, хрен отсох, отомщу. Хоть так, за неимением иной возможности…

И трусики, и лифчик сидели отлично (не зря ж стоили как полет на Луну). Через тонкое кружево просвечивали соски и узкая полоска волос, которые оставила мне на лобке мастерица в салоне красоты. И правда хорошо! И все же от одной только мысли, что буквально через пару минут на меня такую вот — раздетую, готовую выполнить его интимные желания — будет смотреть чужак, бросало в дрожь.

Тихо выругавшись, я закончила одевание, натянув на себя все то, в чем и пришла, потом некоторое время стояла, держась за дверную ручку, но не решаясь ее повернуть... Да, выходить из ванной было откровенно страшно, но какие у меня были варианты?

— Это лишнее, — тут же прокомментировал мое появление Стас и ткнул пальцем в одежду.

Сам он уже переместился из-за стола в широкое, обитое дорогой кожей кресло и теперь сидел закинув ногу на ногу, покачивал мыском стильного ботинка, изображая стоика и джентльмена — виски в тяжелом хрустальном стакане, взгляд из-под ресниц холодно-оценивающий… Только сигары и не хватало, но Стас Смирнов, насколько я помнила, не курил.

— Раздевайтесь, Елена Георгиевна. И прошу сюда. Для начала хочу предложить вам… ммм… ближе познакомиться… с объектом приложения ваших сил, так сказать. Можете взять подушку с дивана, чтобы было удобнее.

Спрашивать «зачем» не пришлось — жест, которым этот гад указал на пол у своих ног, а после себе на ширинку, был достаточно красноречивым. Значит, подушку — под колени, чтобы к «объекту» поближе лицом быть. А потом? Минет? Ну а какие варианты? Член-то его не предмет ведь искусства где-нибудь в художественной галерее, чтобы им просто любоваться!

Во рту тут же стало сухо, как с похмелья. А еще вдруг выяснилось, что до самого последнего момента, даже в ду́ше, намывая себя между ног, я все же надеялась на снисхождение от этого симпатичного мне чисто человечески, вроде бы совершенно не злого и, пожалуй, даже порядочного человека. Мечталось, что Стас посмеется, махнет рукой и предложит забыть все как страшный сон. Потом, конечно, придется как-то расплачиваться с ним уже иначе, деньгами, но… Но все вышло иначе: Стас рукой-то махнул, вот только не оТпуская, а… опуская. На колени перед собой.