Измена. Я тебя (не) любил

Глава 1

Ох, ну и жара!

Но Никита обещал вечеринку у бассейна в честь своего дня рождения, и это невероятно бодрит. Осталось только добраться до самого коттеджа. Правда машина что-то совсем не хочет ехать. Должно быть ей как и мне слишком жарко.

— Ну же родненькая! — бормочу я себе под нос. — До поселка рукой подать. Ну не пешком же мне идти.

Машина моим уговорам не поддается и я медленно сворачиваю на обочину, чтобы не загораживать проезд на узкой дороге.

— Вот же… зараза! — ударяю по рулю, стираю пот с шеи и откидываю голову на подголовник, понятия не имея, что мне теперь с ней делать.

А ведь Никита предлагал поехать сразу вместе. Но я отказалась, потому что хотела успеть приготовить для своего именинника сюрприз.

Оборачиваюсь на заднее сиденье.

— Тортик, ну хоть ты держись. Хотя от такой жары даже я уже плавлюсь…

Кажется сюрприз обламывается...

Достаю телефон и набираю Никите. Тут недалеко совсем осталось, может он приедет и заберет меня? Надеюсь он еще не начал праздновать, чтобы мог сесть за руль.

Длинные гудки в трубке прерываются короткими — не берет.

Пробую набрать нашей общей подруге Свете, — она вызвалась поехать с Никитой, чтобы помочь ему подготовить дом к приезду остальных гостей, — но и она не отвечает. Видимо побросали телефоны и не слышат.

Это подстава, конечно.

Вылезаю из машины. Открываю капот и с умным видом смотрю на двигатель.

Я не шарю от слова «совсем». Поэтому снова достаю телефон, чтобы почитать в интернете возможные проблемы, и как их устранить подручными средствами. Вроде бывает что там что-то закипело и надо как-то остудить, или может еще чего в этом роде случилось. Надо разобраться.

Однако интернет тут совсем не ловит. Вот же блин!

Благо хоть связь имеется.

Можно в принципе попробовать вызвать эвакуатор, чтобы машину забрали в ближайший сервис, а самой пешком дойти до поселка. Кажется других вариантов и не остается. Надо только придумать где мне найти номер этого самого эвакуатора.

Мои раздумья прерывает звук приближающейся машины. С трассы я давно свернула, так что движения здесь почти совсем нет. И эта редкая тачка могла бы стать моим спасением. По меньшей мере у водителя может быть номер эвакуатора. А в лучшем случае и вовсе трос, чтобы оттянуть мою развалюху хотя бы до поселка.

Вытягиваю руку, в надежде, что огромный черный Гелик сжалится над стареньким ржавым Опельком и остановится, чтобы помочь. Однако в последний момент вдруг одергиваю руку и прижимаю ее к груди. Какое-то нехорошее предчувствие вынуждает меня предпочесть остаться посреди дороги наедине со сломанной машиной, нежели в компании всяких черных внедорожников.

Машина пролетает мимо, а в моей руке оживает телефон:

— Никит… — выдыхаю я облегчено, но посмотрев на экран наоборот напрягаюсь.

Мама звонит. Обычно она просто так не названивает.

Беру трубку:

— У вас что-то случилось?

— Милаша дико возмущена, что вы не взяли ее с собой на день рождения.

— Скажи, что этот праздник только для больших дядь и теть. А с ней мы позже отметим, куда-нибудь в парк сходим. Ладно?

— Чего я ей только не говорила, Лесь. Но у нее же характер твой, — вымучено вздыхает мама. — Ладно, разберемся как-нибудь. — Ты как? Нормально добралась?

— Да какой там, — отмахиваюсь я. — Машина сломалась, вот стою. О, кстати! Найди-ка мне в интернете номер эвакуатора, и сервис ближайший, куда можно машину отогнать. И пришли смской. А-то тут интернет совсем не ловит.

— Ладно, сейчас сделаю, повиси…

Боковым зрением замечаю, что справа ко мне приближается нечто большое и черное. Поворачиваюсь. Тот самый внедорожник неторопливо сдает назад.

— Ой, мам, мне тут кажется помочь решили, — бормочу не отрывая взгляда от чужой тачки.

— Ты же знаешь, что нельзя садиться в машину к незнакомцам? — строго говорит мама. — Номера мне продиктуй.

— Мам, я не маленькая. Успокойся…

— Номер, Леся.

— Три восьмерки, — выдыхаю я раздраженно. — Я перезвоню.

Сбрасываю звонок, когда передо мной наконец останавливается внедорожник. Сердце почему-то спотыкается, пока я жду, чтобы водитель опустил стекло.

Это ведь не он? Подумаешь три восьмерки на номерах, сколько таких машин по Москве катается..

Окно наконец опускается и я с облегчением выдыхаю, обнаружив на водительском сиденье грузного мужчину лет шестидесяти:

— Помощь нужна? — спрашивает будто нехотя.

— Да, если не затруднит можете поделиться номером эвакуатора? — натягиваю на лицо вежливую улыбку.

— Тебе в поселок?

— Ага, — киваю.

— Садись, подкину. По дороге и эвакуатор вызовем.

Помятуя случай, как меня однажды едва не изнасиловали вот так подобрав на дороге, я слегка отшатываюсь от машины:

— Да нет, спасибо, — в желудке будто тугой узел скрутился от страха: — Я как-нибудь сама. Не хочу машину бросать посреди дороги.

— Да кому она нужна не на ходу? — усмехается дяденька.

— Я пожалуй эвакуатор дождусь, чтобы ключи отдать.

— В машине их оставь, — продолжает настаивать водитель Гелика и как-то подозрительно поглядывает в зеркало заднего вида, будто от кого-то там одобрения ждет. Так он еще и не один… — Если боишься, что твое корыто такое ценное, что его угнать захотят, то документы забирай и поехали, — не отстает подозрительный тип.

— Извините за беспокойство, — натягиваю вежливую улыбку, отходя на пару шагов от его машины. — Я все же откажусь, — изображаю удивление глядя на телефон: — О! Вот и муж мой пишет, — вру я. — Говорит, что через минуту подъедет! Так что вы не волнуйтесь, поезжайте. Я дальше сама как-нибудь. Спасибо за беспокойство.

Слежу за реакцией мужика, боясь даже дышать. Если соберется выйти из машины, то нужно бежать. До поселка ближе, чем до трассы, если наперерез через лесок. И машина их там не проедет скорее всего.

Мужичок бросает короткий взгляд в зеркало. Едва заметно кивает, и ухмыляется, повернувшись ко мне:

Глава 2

В груди так знакомо болит. Давно ли тебя предавали в прошлый раз, Леся?

Уж как я мужа своего любила, — отца Милаши. Боготворила его просто. Но не смогла простить измену. И теперь даже имени его не произношу.

Так в этот раз еще больнее. Ведь я так долго не могла к себе никого подпустить, чуралась отношений, как проказы. А потом Никита появился. Весь такой настойчивый и влюбленный. Вроде. И я растаяла. Доверилась. Как дура! Второй раз на те же грабли! Как вообще после всей этой грязи мужикам доверять?!

Внутри меня клокочет такая праведная ярость, что даже при всем желании и призывах разума — не могу уйти молча. Хотя может и стоило бы…

Шагаю к этим двум мерзким предателям и, хорошенько размахнувшись швыряю в них тяжеленный пятикилограммовый торт.

— С днем рождения, мой дорогой! — рявкаю я, с каким-то кровожадным удовольствием наблюдая, как сволочи всполошились.

Ох, как же хорошо! Надо было и в прошлый раз так же сделать! Может потому мне снова в жизни изменщик попался, чтобы я наконец гештальт закрыла!

Светка пытается вскочить на ноги, но слишком резкий маневр приводит к тому, что сука попросту падает на плитку, и мой милый вместе с ней, переворачивая шезлонг.

— Ты совсем больная?! — визжит моя «подруга». — У меня все волосы в торте!

— Я могу быстро избавить тебя от этой проблемы, — цежу я. — Предпочитаешь только с волосами? Или сразу вместе с головой?!

— Леся?! — спохватывается Никита, видимо только сейчас осознав, что это за бомбежка тортами. — Ты когда приехала, зай?! Я даже не услышал…

— Ах! Значит расчет был на то, что вы услышите как я приехала и успеете кончить?! Охренеть! Вот так план! И давно вы это… — нервно тычу пальцем в мерзавцев, — у меня за спиной?

Оказывается злость неплохо помогает справляться с болью. И сдерживать слезы. Мне хочется просто придушить их. А потом можно будет и поплакать. Над их хладными трупиками! Суки!

— Зай, успокойся, я щас все объясню! — Никита примирительно поднимает руки, поднимаясь с нагретой солнцем плитки.

— Пфф! — я горько усмехаюсь, складывая руки на груди. — Я бы даже послушала, что тут можно сказать?! Очевидно же все! — пожимаю я плечами, едва заметно обнимаю себя ладонями.

Я — моя единственная поддержка. Я давно привыкла. И не стоило расслабляться.

— Ты зачем нас вообще познакомила, а?! — продолжаю я, в ярости поворачиваясь к суке-подруге. — Ну и трахались бы на здоровье! Я-то вам зачем?!

— Никита хотел, — фыркает Светка подбирая свои трусы.

— Чего хотел?! — требую я у своего мужчины. — Секса втроем?! Или так чисто, чтобы я посмотрела на вас? Нахрена подкатывал, я спрашиваю?! Если хотел трахать подругу нашу, так и продолжал бы! На кой черт с моим ребенком познакомился?! И с матерью! Это шутки для тебя?! Судя по хоромам ты у нас и вовсе золотой мальчик! Развлечься за мой счет решили на пару?! Весело было?! Просто твари… — понимаю, что мне даже говорить с ними больше не о чем.

Хочу отомстить. Хладнокровно и болезненно. Но не знаю как. Поэтому просто разворачиваюсь и иду обратно к углу дома, чтобы свалить подальше и при следующей встрече отмстить так, чтобы эти сволочи меня больше никогда в жизни не забыли.

Я им верила. А они…

— Я щас все объясню, Лесь, — Никита ловит меня перед огромной входной дверью.

Удивительно. Одеться успел. Неужто совесть все же есть хоть капля?

Выдергиваю свою руку из его:

— Не смей даже прикасаться ко мне теперь…

— Лесь, ну не глупи, — он явно не намерен разойтись относительно мирно. — Я просто выпил. А Света вроде про какой-то подарок заговорила… Она всего лишь минет мне сделала, а потом само как-то закрутилось… — судя по тому, что он несет он действительно изрядно пьян.

«Всего лишь минет»?! Нет, вы слышали?!

Мне даже стоять рядом с ним мерзко! Не то, что слушать:

— Ты правда считаешь это оправданием?! — зло усмехаюсь я. — Ты хоть сам себя слышишь? Значит согласился принять минет от моей подруги в качестве подарка?!

Я таращу на него глаза в надежде, что до него все же дойдет, что что-то в этом оправдании не так. Но кажется безуспешно.

— Лесен, ну че ты? — пытается поймать меня за локоть, но я отшатываюсь. — Ну, зай, у меня ж день рождения сегодня. Я просто выпил…

— Ох, я тебя поздравляю! — рычу я яростно. — И в качестве подарка я тебя просто не убью!

— Ну не злись, кись. Хоть послушай сначала… Ты спросила зачем Света нас познакомила. Да потому что я попросил. Ты мне пиздец как зашла.

— Как зашла, так и выйду! — фыркаю я. — Счастливо оставаться. Пускай теперь Светик-минетик тебе новую идиотку подыщет!

— Зай-зай! — Никита хватает меня за руки, не позволяя уйти. — Ты не поняла. Я же это… влюбился в тебя как дурак.

Боже, как же больно. Зачем он говорит теперь это?!

— Прикинь, я ведь завидный холостяк, наследник богатой семьи, с охуенными перспективами. А ты кто? Разведенка с прицепом?

Ах ты… СУКИН СЫН!

Это моя малышка прицеп?! Да я кому угодно голову за нее свернуть готова! Пусть даже «завидному холостяку»!

— Я ж на все твои загоны согласен был, — пьяно продолжает Никита, пока я решаю, как отомстить гаду. — Ухаживания эти… да я никогда таким не занимался даже. Понимаешь? Бабы сами передо мной ноги всегда раздвигались. А с тобой пиздец сложно!

— Вот и вали к своей Светке. С ней легко! А меня в покое оставьте оба! Чтобы я никогда больше вас не видела. Иначе клянусь, придушу!

— Не-не, зай! — он обнимает меня своими мерзкими руками. — Ты все не так поняла. Не нужна мне Светка. Мне ты нужна. Прикинь, как я тебя хочу, что даже на подругу твою повелся?

— Боже! — восклицаю я горько. — Да ты с каждым словом сам себя все больше закапываешь! Пусти, сказала! Больше слышать ничего не хочу! — бью его под ребро локтем.

Но он не отпускает:

— Не пущу, ясно тебе?! — рычит зло мне в ухо. — Я тебя так долго обхаживал, чтобы ты меня из-за одной тупой ошибки кинула? Нет уж, Зай. Так дело не пойдет. Я, блядь, предложение тебе делать собрался. Впервые как лох всерьез о семье задумался! С родителями тебя познакомить собрался. Я их спецом из-за этого на свой др позвал. Они приедут — я им че скажу?

Глава 3

— Ч-что? — ошарашено выдавливаю я.

Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Никита никогда не проявлял садистских наклонностей, а сейчас кажется, что он просто издевается надо мной. Это просто кошмар какой-то.

— Ты меня услышала, Леся, — пьяно, но весьма самоуверенно продолжает гад. — Посмеешь хоть слово не то вякнуть при отце — я натравлю на тебя опеку.

— Да на каком это основании?! — пытаюсь оттолкнуть его от себя, чтобы в глаза этому подонку посмотреть, но он держит слишком крепко, до боли сжимая мои плечи. — Я вообще-то здоровая законопослушная мать! Пусть и одиночка, но зарабатываю достаточно, чтобы мой ребенок ни в чем не нуждался и…

— Однако не достаточно, чтобы противостоять мне, — перебивает меня сволоч. — Запомни, милая моя, когда есть большие деньги, как у меня, основания для проверки опекой не требуются. Один звонок и ребенка изымут до выяснения благополучности вашей семьи. Ах, у вас еще и папки нет? — он наигранно вздыхает.

А меня трясет. Я понимаю, что Милу может и не заберут, но нервы потреплют изрядно и уже потом никогда не отстанут. И я не готова так рисковать психикой ребенка.

— Ты же сейчас просто шутишь, Ник? — почти шепчу я в ужасе. — Ты ведь вовсе не такой…

— Рискни проверить.

— Ладно, — сдаюсь я. — Чего ты от меня хочешь?

— Ты забудешь все, что тут сегодня увидела и будешь в счастливом нетерпении ждать от меня предложения руки и сердца, — пожимает плечами мразь. — А сейчас иди в дом и приведи себя в порядок. Только не задерживайся. Я пока встречу отца, мы будем ждать тебя в гостиной.

— Никит, умоляю, — предпринимаю я еще одну попытку решить вопрос хоть сколько-нибудь полюбовно. — Просто возьми Свету и играйте с ней счастливую пару. Почему я?

— Света — шлюха, — грубо отзывается Никита. — У нее это на лице написано, весь этот апгрейд, яркий мейк, откровенные шмотки буквально кричат вместо нее самой, что телка готова брать и давать всем, кто предложит нормальную цену. На таких как она не женятся. Только трахают. Да и родители никогда не одобрят мой брак с шалавой.

У меня даже рот открывается от возмущения. Значит он будет ебать шалав вроде Светы, а в жены хочет воспитанную тихоню вроде меня? Да он совсем умом тронулся?! Возомнил себя пупом земли?

Мне хочется буквально орать на него. Но пока я не придумаю, как заткнуть этого сукиного сына за пояс и обезопасить от него свою семью вынуждена молчать. Хотя сказать мне есть что! Ох, еще как есть! И я непременно найду способ растоптать эту гниду.

Потому что никто не смеет угрожать моему ребенку!

— Наша комната справа от лестницы, — говорит мерзавец. — Поторопись.

Меня коробит от слова «наша», но у меня уже нет никакого желания с ним спорить. Я просто хочу уничтожить гада.

Никита дергает ручку входной двери чуть сильнее и она к моему удивлению поддается. Очевидно сама судьба не позволила мне сразу открыть эту дверь, чтобы я поймала гадских любовничков.

Послушно вхожу в дом, потому что мне нужно время, чтобы прийти в себя и придумать план мести.

Пройдя по огромному дому, захожу в «нашу» комнату. И сажусь на огромную кровать посреди.

Слезы градом сыплются из глаз стоит остаться наедине с собой. Как же больно… Еще и ребенком шантажирует, скотина.

Соберись, Леся! Тебе не привыкать иметь дело с мерзавцами. Хотя подобной наглости себе даже мой бывший муж не позволял. Он всего-то изменил мне и предложил обрюхатить меня, а как родится ребенок, забрать его для себя и своей любовницы. Мудак!

Я сбежала и потратила половину денег с развода на то, чтобы мою дочь никакие документы с ним не связывали. А на вторую открыла небольшую клининговую фирму — это был единственный способ задобрить мать, которая не готова была потерять столь выгодного зятька.

Я тогда пообещала ей, что смогу сама прокормить их с Милашей и объяснила, что если она хоть слово скажет моему бывшему или его матери, то внучку она больше никогда не увидит. Это сработало. Но я столько сил угрохала на то, чтобы моя дочь осталась со мной, что теперь какой-то поганец будет мне угрожать?!

Соображай, Олеся! Справилась тогда, придумаешь что-нибудь и сейчас. Надо только мозги включить. А они как назло до сих пор в шоке походу. Не могу поверить, что два из двух мне достались мерзавцы-изменщики! Неужели вообще все мужики такие?! Слов нет…

Так, спокойно. Время идет, надо что-то срочно придумать. А пострадать я еще потом успею.

Итак.

Судя по пламенной речи самого Никиты его родители технически на моей стороне — не хотели даже знакомиться со мной и мне это очень на руку. А значит для начала нужно им просто сильно не понравится.

Я так понимаю Никита очень зависим от их мнения, поэтому эта его больная «любовь» ко мне выключится по щелчку, если меня не одобрят мамочка с папочкой.

Сейчас с горечью думается, что когда-то я ведь очень хотела любви. Вот и получила. Чокнутого психа!

Как говорится, бойся своих желаний…

«Родители никогда не одобрят мой брак с шалавой», — всплывает в сознании фраза только что брошенная Никитой. И я хватаюсь за нее как соломинку.

Скидываю с себя рюкзачок, который догадалась прихватить из машины вместе с тортом, и вытряхиваю из него все содержимое на кровать. Тут все мои пожитки для «уикенда на вилле», поэтому выбирать особо не из чего. Шмотки у меня до ужаса скучные и никак не катят под шлюшьи: обычные джинсовые шорты, весьма целомудренной длины, легкое платьице до самого пола, купальник, футболка и кучка трусов. Да в общем-то и все.

О, купальник! И чего я сразу не подумала?

Его между прочим сам Никита мне подарил. Аккурат перед поездкой на виллу. Сказал, хочет чтобы я в нем у бассейна тусовалась. Видимо родителей на тот момент в планах еще не значилось. Иначе он явно предложил бы мне нечто более скромное. Я сильно сомневалась брать ли мне его с собой, ведь на мой вкус это слишком откровенный наряд, чтобы щеголять в таком перед кучей народу. Но теперь… разве я могу перечить «любимому»?

Глава 4

Стоит выйти из комнаты, как я уже хочу вернуться обратно, потому что моя решимость моментально тает. Вдобавок в доме достаточно свежо, так что моя пригоревшая на солнцепеке кожа начинает покрываться мурашками, и даже соски напрягаются — ну это уже вообще ни в какие ворота. Так выйти к мужчинам я все равно не рискну, поэтому шагаю к соседней двери, за которой при моем появлении моментально скрылась Светка.

Есть у меня еще парочка неотложных дел, перед тем, как я отправлюсь играть свою месть.

Вхожу в комнату «подруги».

— Ты же понимаешь, что я сильнее! — Света оборонительно выставляет перед собой руки.

— А я очевидно умнее, — пожимаю я плечами. — Телефон мне свой дай!

— Это еще зачем? — спрашивает с подозрением.

— Матери позвонить надо, — немного устало отвечаю я. — Мой сел. Надо сказать, что я добралась, пока она ОМОН не вызвала.

Света протягивает мне мобильник:

— Так ты не уезжаешь? — вкрадчиво спрашивает сучка.

— А должна? — вызывающе вскидываю бровь. — Мне кажется это тебе стоило бы поспешить собрать свои вещички и свалить. Я-то в этом доме вообще-то невеста, а ты?

— Невеста? — Света таращит на меня глаза, явно удивившись открытию.

И мне очень нравится видеть это болезненное разочарование на ее вечно самодовольной роже.

— А Никита не говорил, что собирается мне предложение сделать? — равнодушно пожимаю я плечами, будто лично я ничего другого и не ожидала от этого козла. — Или вам было совсем не до разговоров?

— Врешь, — с сомнением говорит она.

Я усмехаюсь:

— Там отец его приехал. Со мной знакомиться. Скоро и матушка подъедет, — выдавливаю из себя улыбку, и оставив Светку в немом шоке отхожу к двери, прикладывая телефон к уху: — Але, мам, я на месте, спасибо за такси…

— Какое нахрен такси?! — вопит мне в ответ трубка. — Я уже в полицию позвонить успела! Где тебя носит?! Почему телефон выключен, Олеся Александровна?!

— Мам, успокойся ты… — пытаюсь тормознуть ее неуместную истерику.

— Какой тут успокойся?! — она аж повизгивает. — Сначала сказала, что какая-то машина подъехала, а потом пропала!

— Так ты же такси мне вызвала! — перебиваю я ее неугомонную тираду. — Могла бы перезвонить им и спросить, доставлен клиент или нет?

— Какое такси, дуреха?! — продолжает неистовствовать мама. — Я ж понятия не имею где ты там на трассе встала! Как бы я такси вызвала? Я тебе номер эвакуатора сообщением скинула, ты не реагируешь. Начала звонить — ни аллё! Я что должна была подумать, а?!

Ого. Значит это не она мне такси вызвала?

Невольно вспоминается черный внедорожник будто поджидавший меня за поворотом. Неужели отец Никиты вызвал для меня такси и эвакуатор?

Но мы ведь еще даже не знакомы.

Вот так просто бескорыстно помог незнакомке?

Вау.

Может он и не так плох, как его сынуля? Тогда есть шанс, что получится найти сторонника в его лице?

— Мам, в общем у меня все в порядке, — вру, конечно. — Поцелуй от меня Милашу. И позвони в полицию, скажи, что я нашлась. А я как телефон подзаряжу еще раз позвоню.

Сбрасываю, пока она не продолжила свою истерику, и возвращаюсь ко все еще не отошедшей от шока Свете.

Протягиваю ей телефон. Она нерешительно забирает его из моих рук, будто боится меня.

Окидываю ее взглядом. На ней красивая прозрачная вуаль поверх купальника. Всегда удивлялась ее манере так уверенно носить всякие вульгарные наряды. Хм… Выглядит достаточно пошло, будто шикарный пеньюар, которому не место за пределами спальни. Однако эта вещица все же будет поскромнее, нежели оставаться в одном купальнике:

— Ты моего жениха попользовала? — опять улыбочку выдавливаю. — А я хочу вот эту штучку попользовать. Отдашь?

— И все? — удивляется сучка.

— Что все?

— Типа я жениха, а ты накидку и мы в расчете?

— Согласна, для такого дерьма, как Никита и половая тряпка не самый равноценный обмен, но что поделать? — пожимаю я плечами. — Так что?

Она спешит стянуть с себя прозрачное платье и отдать мне его на откуп:

— Так ты не собираешься за него замуж? — вызнает крыса.

— А что? Хочешь занять мое место? — холодно интересуюсь я, облачаясь в ее шмотку. — Не выйдет. Никита сказал, что его родители любят скромных воспитанных девушек. Брак со шлюхой они не одобрят! — бросаю я и выхожу из комнаты этой суки.

Даже не верится, что еще вчера я считала ее своей лучшей подругой.

Так, только не плакать!

Перевести дух и можно идти.

На всякий случай еще раз осматриваю себя. Черная накидка нисколько не делает мой внешний вид скромнее, но хотя бы создает ощущение что я вроде хоть во что-то одета. Так мне немного спокойней.

Шагаю по коридору и уже слышу чей-то голос в гостиной, однако так нервничаю, что у меня аж в ушах гудит, что я и разобрать толком ничего не могу.

Нерешительно заглядываю в огромную гостиную. Тот самый водитель Гелика стоит у окна и строго кого-то отчитывает по телефону:

— Да, я ведь предупреждал, что у Никиты сегодня день рождения! — грозно говорит он в трубку. — Мы за городом. Он хотел, чтобы отец с матерью приехали, значит ты должен кровь из носу до вечера ее доставить. Плевать в каком она состоянии. Никитос тоже не очень трезвый… — мужчина замечает меня и говорит уже тише: — Я все сказал. Решай вопрос.

Кладет трубку:

— Ну здравствуйте еще раз, — кивает мужичок приветственно. — Значит вы и есть невеста нашего Никитки? Прошу простить, что ранее был груб, я не знал, что вы будущий член семьи.

Значит он и есть отец козла-Никиты? И почему мне показалось, что в машине был еще кто-то? Как говорится у страха глаза велики, вот и надумала себе.

Боже, мне совсем неловко выйти в своем прикиде к этому дяденьке. Но делать нечего. Пан или пропал!

Шагаю в гостиную, складывая руки на груди, пытаясь хоть немного прикрыться:

— Для начала я хотела вам спасибо сказать. За то что вызвали мне такси, я и не сразу поняла, что это от вас. Думала мама, и только сейчас поняла, что это вы…

Глава 5

Быть того не может…

Так засранец Никита и есть тот «сын», о котором говорила любовница моего бывшего мужа?..

Не бывает ведь таких совпадений?!

Начинаю хаотично сравнивать этих двух мерзавцев — а они и правда в чем-то похожи. По меньшей мере оба предатели-изменщики и те еще ловеласы. Неужели я повелась на Никиту именно потому, что он похож на моего мужа?

Я в немом шоке смотрю на Рому. А он на меня. Скользит по моему полуголому телу своим темным взглядом. Тяжело дышит, слегка приоткрыв рот. Готова поклясться, что он тихо рычит, наблюдая, как его сын приобнимает меня за обнаженную талию.

Разбитый стакан в его руке сжимается сильнее.

Кровь капает на белую рубашку.

А во мне просыпается так долго гасимая ненависть. И страх.

Я ведь столько лет его забыть пыталась, прятала от него дочку, а теперь…

— Ой, пап, ты походу порезался, — пьяненько говорит Никита, очевидно даже не заметив напряжения между мной и его отцом.

— Да, Роман Евгенич, вы порезались, — едва дыша выдавливаю я, осознавая, что мне срочно нужно найти повод, чтобы сбежать от этого недоброго взгляда. — Я пойду аптечку поищу, — дергаюсь в сторону выхода с летней кухни, и почти бегу вдоль бассейна в надежде, что за мной никто не гонится.

— Ну что? — улыбается водитель, встретив меня в гостиной. — Познакомились?

— Ага. Там это… Роман Евгенич руку порезал, вы ему аптечку отнесите, пожалуйста, — тараторю я, находясь в какой-то панике и совершенно не соображая что мне сейчас следует делать. — Мне просто в туалет срочно надо…

Забегаю в ближайший к гостиной туалет и умываюсь холодной водой, чтобы поскорее прийти в себя от шока.

Нужно бежать. Но есть ощущение, что оба гада от меня так просто не отстанут. Никита может воплотить в жизнь свою угрозу и потрепать нам с Милой нервы опекой, но что еще хуже, я собственным ртом разболтала о Милаше водителю Ромы, и если этот дяденька решить пооткровенничать, то там одной нервотрепкой уже не обойдется — Рома и правда может забрать у меня дочку.

У меня на глаза слезы наворачиваются. А еще меня трясет от страха.

Ну за что мне это?! За что?!

Все потому, что я дура почему-то вдруг решила, что заслуживаю любви? Дала себе разрешения попробовать построить отношения еще раз! И снова проиграла!

Спокойно, Леся. Отставить истерику. Соображай давай!

У него ведь теперь есть сын. Наследник, все дела. Значит Милаша ему и даром не снилась. Он конечно может просто назло отобрать ее, как угрожает Никита. Яблоко от яблоньки, как говорится… Но тогда нам просто нужно спрятаться.

Точно, Милашу с мамой в охапку и валить подальше от Москвы. Куда-нибудь в глушь, в деревню. Можно попробовать документы поменять, имена…

Боже, да я просто в панике!

Отставить! Ты взрослая женщина, Олеся! Неужели не найдешь управу на двух блядунов бесстыжих?!

Для начала нужно убедиться, что водитель не сохранился на информации о том, что я мать-одиночка. А затем возвращаюсь к плану А — надо чтобы сам Рома запретил Никите на мне жениться. Думаю, теперь это будет сделать даже проще: вряд ли мой бывший муж захочет, чтобы я стала его невесткой. И если все сложится так, как я планировала изначально, то я просто молча уйду и никто не тронет мою дочку.

Все! Решено!

Перевожу дух, осматривая себя в зеркале. Глаза испуганные. Надо собраться.

Выдыхаю и открываю дверь, чтобы выйти из туалета:

— Ну здравствуй, Лесенок.

— Ро-ма? — выдыхаю, обнаружив нависающего над входом бывшего мужа. — Т-то есть… Роман Евгенич…

— То есть, будем делать вид, что мы не знакомы? — рокочет он, забираясь мне под кожу.

Собираясь с силами вскидываю подбородок:

— Так и есть! — стараюсь смотреть ему в глаза, но это достаточно трудно мне дается. — Я вас не знаю…

Рома вдруг вталкивает меня в туалет и заходит следом, закрывая дверь на замок:

— Ах вот как? — он вдруг прижимает меня к раковине. — Я тебе сейчас напомню…

Он грубо наматывает мой хвост себе на руку и, жестко фиксируя мой затылок, вдруг впивается в мои приоткрытые от шока губы жестким поцелуем...

Глава 6

От неожиданности и шока я сначала поддаюсь ему.

Утопаю в его объятиях и ощущениях, которые долгие годы мечтала забыть. Его запах, — такой родной, — обжигает легкие.

Только этот мерзавец может быть таким грубым и нежным одновременно. Ненавижу его… Ненавижу каждой клеточкой своего предательского тела, которое под натиском этого гада покрывается мурашками.

Его борода оцарапывает губы, позволяя мне наконец прийти в себя.

Да я должно быть крышей поехала?! Собралась стоять тут и млеть от наглых поцелуев бывшего мужа?! Он ведь такой же точно мерзавец, как его сынок! Если еще не похуже!

Пытаюсь оттолкнуть от себя Рому, но он напирает еще сильнее. Подхватывает меня под задницу и усаживает на раковину, углубляя поцелуй.

Молочу кулаками по его огромным плечам, пытаясь выбраться. Но он просто как недвижимая скала, до боли сжимает меня в своих объятиях. Сил совсем не остается. А с губ срывается болезненный стон. Огромные ручищи на грани с болью стискивают мои бедра, натягивая меня на себя. Бывший муж жадно сдирает с моих плеч Светкину накидку и спускает поцелуй по моей шее.

— Для кого ты так нарядилась, моя маленькая ведьма? — шепчет он, между поцелуями. — Для меня ведь!

— Отпусти! — в панике мечусь я.

— Все еще не знаешь меня, милая?! — рычит, обжигая мою кожу своим дыханием

Я в таком шоке от всего происходящего, что даже уже не знаю, что отвечать этому гаду.

— Знаю! — рычу я, изо всех сил стараясь оттолкнуть бесцеремонного мудака. — Ты отец моего парня и если сейчас же не отпустишь, я расскажу Никите, что его папаша домогался меня в туалете…

Он грубо прикусывает мою шею, вынуждая меня заткнуться и болезненно пискнуть. И тут же целует саднящую кожу:

— Не скажешь, — отрезает тихим рокотом. — Нихуя ты ему не скажешь. Потому что тогда твой план провалится слишком быстро.

— Чего?! — непонимающе выдавливаю я. — Какой еще план?

— Ты ведь нарочно к моему сыну подобралась, чтобы мне отомстить? — огорошивает он меня ответом. — Хотела позлить бывшего мужа? Что ж, у тебя поучилось. Я зол. Теперь ты оставишь моего сына в покое и провалишь нахуй! Что ты там хотела? Миникупер? Я куплю тебе его, могу еще трахнуть на сдачу, раз так соскучилась! Но не смей играть с моим сыном из-за своей глупой обиды… — он замолкает только когда в его небритую щеку врезается хлесткая пощечина.

— Да кем ты себя возомнил? — щурюсь я в ярости. — Решил, что мне больше нечем заняться и я все эти годы сидела и ждала возможности отомстить тебе за предательство?

Судя по взгляду он действительно искренне так полагал.

— Ха! — выпаливаю ему в лицо. — Да если бы я знала, что это ты отец Никиты, я бы на пушечный выстрел к нему не подошла! Но я не знала, — смотрю в его темные глаза, желая сделать как можно больнее этому подонку: — И подошла, — выдерживаю паузу, потому что хочу, чтобы до этого гада дошло каждое сказанное мною слово: — Мы с Никитой влюбились…

Я прямо вижу, как настроенные Ромой воздушные замки, о какой-то там моей мнимой мести рушатся в его голове. И на их место приходит боль от осознания, что у нас с его сыном вполне настоящие отношения.

Это он еще не знает, что моя месть им обоим только зарождается в эту самую секунду:

— И как ты слышал, мы с Никиткой собираемся пожениться, — пожимаю я плечами. — Так что… приятно познакомиться, папочка!

Глава 7

— Даже не думай, — рокочет он, сжимая своей огромной ладонью мою шею. Взгляд мечется по моему лицу, постоянно прилипая к губам: — Этого не будет…

— Неужто папочка собрался препятствовать счастью сына? — наигранно удивленно округляю глаза, хотя внутри ликую от его несдержанной реакции. Едва ли не впервые вижу, как мой муж теряет контроль над собой и ситуацией в целом.

— Заткнись! — шипит мне в губы. — И больше не смей меня так называть.

Это именно то, чего я добивалась: он сам не позволит нашим с Никитой отношениям продолжиться. Я же, наоборот теперь решительно настроена сыграть в любовь как и велел мне Никита. Сами скоты поставили меня между молотом и наковальней. Приходится адаптироваться, чтобы выжить.

— А что? Не нравится, па-поч-ка? — назло ему цежу я язвительно.

— Нравится, — вдруг скалится он хищно, подаваясь ближе к моему лицу. — Захотелось трахнуть твой дерзкий ротик.

Я от неожиданности слегка отшатываюсь и даже рот приоткрываю, но тут же его захлопываю от греха подальше, и прикусываю губу.

— Так-то лучше, — рокочет, не отлипая взглядом от моих губ. — Теперь слушай внимательно, моя родная. Никакой свадьбы у тебя с моим сыном не будет. И точка. Это я тебе сто процентов гарантирую. Поэтому у тебя есть два пути: первый ты рвешь с ним сама, и получаешь за это супер приз в виде машинки, квартирки и всего прочего чего бы тебе хотелось…

Хотелось бы мне, чтобы моя дочка была в безопасности от этих мерзавцев. Но этого я потребовать от него на откуп не могу, поэтому отвечаю:

— Мне не подходит, — голос звучит сухо.

— Тогда будь готова ко второму варианту.

— К к-какому… — меня трясет, хоть я и пытаюсь казаться дерзкой. А еще я на подсознательном уровне боюсь его «вторых вариантов». Сама толком не помню почему.

— Я готов поклясться, что ты врешь, — шипит он. — И если ты не поступишь разумно и не уйдешь сама, то я докажу, что ты ничего к Никите не испытываешь. Зато все еще испытываешь ко мне…

— Что еще за бред?! — взрываюсь я гневом от его неуместного предположения. — С чего бы…

— Ты только что ответила на мой поцелуй, — пресекает он.

Дышу тяжело:

— Детский сад! — фыркаю я. — Это ничего не значит. Подумаешь, поцелуй…

— Вот и проверим, — отвечает он с вызовом.

Вздрагиваю услышав стук в дверь:

— Олесь, ты здесь? — голос Никиты звучит довольно нервно.

Я смотрю на Рому. Он привычно непоколебим, будто нас вовсе не застигли врасплох.

Киваю на дверь предлагая ему решать вопрос. Сам загнал нас в эту ситуацию, вот пусть и выкручивается теперь, раз ему все ни по чем!

Он обнимает меня за талию и спускает с раковины, чрезмерно заинтересованно оправляя на мне Светкину накидку:

— Даю тебе время до вечера, — тихо говорит Рома, нависая надо мной, — пока не приехала его мать. Лучше уезжай по-хорошему, иначе я за себя не отвечаю, — он таранит меня темным взглядом.

А у меня при упоминании той суки, что разрушила мою жизнь еще больший азарт просыпается. Точно! И как я сразу не подумала. Еще ведь матушка приедет. Тогда мне точно не стоит слишком спешить домой.

Гордо вздергиваю подбородок, хотя чтобы смотреть ему в глаза мне и без того приходится нос задирать. И упрямо поджимаю губы, потому что в горле опять болезненный ком встает.

Кажется Рома распознает вызов в моем взгляде. Хмурится, а под бородой желваки играют:

— Ну я предупредил, малыш.

Он отворачивается, и открывает дверь:

— Ник, Олеся мне тут руку помогала промыть от осколков, — врет он сыну, и глазом не моргнув. — Принесешь мне чистую рубашку, пока мы рану перевязываем?

— О, быстро вы поладили! — усмехается Никита, очевидно спьяну даже ничего не заподозрив. — Щас принесу, конечно.

Он скрывается из виду. А Рома наконец выходит из тесного туалета, открывая мне путь к свободе.

Но едва переступив порог столбенею, обнаружив в коридоре весьма неожиданную картину:

— Здравствуйте! — произносит удивительно мягкий женский голос.

Глава 8

Светка, что б тебя!

Сучка напялила мое платье до пола. Заплела свои блядские патлы в скромную косу и пожалуй впервые в жизни смыла свой боевой раскрас с лица. Я ее с трудом узнаю теперь. Стоит вся такая скромняшка, покорно взор потупивши:

— Здрааавствуйте, Роман Евгенич, — мягонько так, по кошачьи протягивает она. Хотя с ее прокуренным голосом это должно быть нелегко сделать.

Вот так метаморфозы!

Эка ее пробрало от моих слов про то, что шлюху родители Никите не одобрят? Неужто так сильно замуж охота, сучка?!

— Я подруга Никиты, — лопочет она. — Светлана, — она протягивает руку Роме.

А я челюсти сжимаю, потому что мне дико хочется ударить заразу. Она меня одним своим видом бесит.

Я-то надеялась, что у нее хоть капля совести есть и она свалит с этой проклятой виллы по-хорошему. Но очевидно я была о своей «подруге» сильно лучшего мнения, чем она того заслуживает.

— Это мое платье? — требую я, бесцеремонно вмешиваясь в знакомство этих двоих.

— Ну ты же мое надела! В чем мне было идти? — цедит Света, продолжая тянуть руку к Роме.

— Я-то у тебя спросила, прежде чем забрать, — припоминаю я. — А тебя очевидно родители не учили, что брать чужое без спроса это воровство?!

— Поговорим позже, — шипит змеюка. — Не видишь, я занята?

— Мы вообще-то тоже, — отбривает ее Рома, игнорируя протянутую ему ладонь: — Олеся, мне все еще руку надо забинтовать.

— А пусть Светка забинтует, — улыбаюсь я язвительно. — Она и в меде когда-то училась. Правда ее отчислили. Но думаю уж первую помощь оказать сможет.

— Да, конечно, могу! — тут же подхватывает сучка. — Что у вас там?

Вместо того, чтобы податься местной шлюшке, Рома сильнее сжимает изрезанную руку в кулак:

— Допустим, что мне пока что приятно с вами познакомиться, Светлана. Но мои приказы в моем доме и за его пределами обычно не обсуждаются, — он ловит целой рукой мое запястье, — Олеся сама справится. А вам, девушка, очевидно стоит сходить переодеться и вернуть моей же… — он осекается, явно едва не ляпнув «жене», — моей будущей невестке платье. Я знаете ли тоже не люблю, когда кто-то берет мои вещи.

Света, фыркнув что-то неразборчивое спешит скрыться с горизонта. А я тихо рычу:

— Если последняя ремарка была обо мне, то имей в виду: я не вещь! И уж точно не твоя!

— Это мы еще посмотрим, — он дергает меня за руку, увлекая за собой в кухню.

Рома встает у раковины, которая кажется будто какой-то низковатой для его роста, и принимается отмывать руку от подсохшей крови.

Удивленно осматриваю кухню. На фоне Ромы она кажется мне какой-то игрушечной несмотря на свою просторность. Шкафчики будто какие-то низкие — прямо в самый раз для моего «метр с кепкой».

Интересно, он делал это специально для своей рыжей?

Во мне обида с утроенной силой пробуждается.

Какая забота! Вы только посмотрите! Уж я-то знаю, сколько проблем приносят эти ящики под потолком и неудобно задранная разделочная поверхность. Помню как я не раз возмущалась на этот счет, когда трижды в день готовила для этого гада свеженькие щи-борщи.

Рома каждый раз отвечал, что что-нибудь придумает и неизменно целовал меня в макушку, как какую-нибудь младшую сестренку.

И кухню в итоге отгрохал по размерам другой бабы! Которую явно не в качестве инкубатора держит.

— Понравился дом? — врывается в мои размышления голос мужа.

— Плевать я хотела на твой дом! — отбрыкиваюсь, чувствуя себя пойманной врасплох.

— А он не мой, — пожимает плечами Рома. — Он принадлежит моей жене.

— И я ее с этим поздравляю! — фыркаю я.

— Хотела бы себе такой?

— Да он стоит целое состояние, — отвечаю я бездумно окидывая взглядом шикарную кухню. — Мне на такую за всю жизнь не заработать.

— Просто уйди сейчас же и он станет твоим…

Ого. Этот дом не миникупер или квартирка. Такой особняк в этом районе должно быть стоит целое состояние. Речь уже даже не о миллионах. Миллиарды…

Неужели эго моего бывшего стоит так дорого? Или он так сильно печется, что я испорчу жизнь его сыночку?

Иначе зачем еще ему спроваживать меня за столь высокую цену?

Глава 9

— Не нужен мне твой дом! — отмахиваюсь я.

— Пожалуй я бы удивился, если бы ты так просто согласилась, — отзывается Рома, выключая кран. Поворачивается ко мне, хмурится: — Я тебя последний раз предупреждаю: уходи по-хорошему, Олесь.

— Я тебе последний раз говорю: не уйду я! Хочешь, чтобы ушла, заставь своего сыночка меня разлюбить! Иначе — без вариантов! — и по сути это даже правда.

Однако он-то не знает, какой ультиматум мне выдвинул Никита, поэтому явно принимает мой отказ за обычное упрямство. И кажется очень злится. Не могу сказать, что не рада такому побочному эффекту.

— Ты пожалеешь об этом, — цедит Рома, подаваясь мне навстречу. — Я тебе клянусь!

— Что поделать? — пожимаю я плечами. — Я уже привыкла расхлебывать последствия собственных неправильных выборов.

— Считаешь наш брак неправильным выбором? — спрашивает тихо.

— А ты считаешь иначе? — тараню его ненавидящим взглядом.

— Я считаю, что делал достаточно неправильных ставок в своей жизни. Но наш брак…

— Пап, вот одежда, — прерывает нас Никита, — и аптечку мне Витек передал. Вы тут пока знакомьтесь, а я пойду ребят встречать! Уже все приехали!

Он вручает мне аптечку и какие-то вещи. А затем раздражающе чмокает меня в лоб, будто ничего и не произошло — ни измены, ни грубого шантажа словно и не было, сволочь! Однако из приятного: я замечаю как загораются гневом темные глаза Ромы, пока он наблюдает как его сын ко мне прикасается.

Хм, а с этим тоже можно работать…

Никита убегает встречать гостей, снова бросая меня со своим папочкой наедине. А я еще несколько секунд стою глядя ему вслед и перебираю в голове роящиеся планы, как бы я могла заставить страдать всех присутствующих в этом доме людей, ну и рыжую суку, конечно же за компанию.

Торжественно заявляю: Никита самый что ни на есть СУКИН СЫН! Хотя и отец его не лучше, но у Ромы хотя бы мать приятная женщина. По которой я, признаться, очень скучаю.

Она пишет мне иногда сообщения в ватсап, поздравляет со всеми праздниками и интересуется как у нас с мамой дела. И я коротко рассказываю ей. Конечно же обходя стороной все, что связано с Милой, — естественно она не знает о внучке, и об этом я очень сожалею. Милаша была бы в восторге от такой замечательной бабушки. Как и бабушка от нее. Если подумать, она ведь только для того и женила нас с Ромой — ради внуков. А в итоге так и не получила от меня желаемого. Зато вот у нее теперь есть Никита — взрослый внук. Интересно, какие у них отношения? Он никогда не упоминал бабушку. Неужели не общается с ней? Она ведь так мечтала о наследниках для Ромы…

Откладываю одежду на стул, и открываю аптечку. Перекись есть, и бинт тоже нашла.

— Давай сюда руку, — велю бывшему мужу, разворачиваясь обратно к раковине и вдруг столбенею.

Этот гад расстегивает рубашку и стягивает ее со своих огромных необъятных плечищ.

У меня кажется рот открывается, пока взгляд хаотично мечется по его широченной груди, покрытой темной порослью. Спадает к кубикам пресса и блядской дорожке из жестких волосков, скрывающихся под резинкой боксеров слегка виднеющейся из-под легких брюк.

А я ведь совсем забыла какой он. Огромный, мускулистый, сильный…

Или не забыла?

В голове невольно мелькают совсем неуместные воспоминания из моей прошлой жизни. Там где я — маленькая и слабая девочка, а он — сильный бессердечный гад.

Правда тогда я еще вовсе не считала его гадом.

Он относился ко мне как к сестренке, как к куколке, как к принцессе. Покупал мороженное и мазал зеленкой разбитые коленки, когда я падала со своего любимого велосипеда.

Однако редкими ночами он делал со мной такое, чего обычно не принято делать с сестренками…

Шумно сглатываю. Чертовы мурашки.

— Т-ты что д-делаешь? — выдыхаю я непонимающе.

— Я? Переодеваюсь, — ухмыляется он, явно поймав мой взгляд на своем обнаженном теле, которое он точно не спешит прятать. — А ты?

Заставляю себя поднять озлобленный взгляд ему в глаза:

— А я собиралась вообще-то тебе руку обработать! Как дура! А ты тут… стриптиз посреди кухни устроил! — с грохотом ставлю пузырек перекиси на разделочный стол, собираясь уйти, но Рома ловит меня за локоть, разворачивая к себе лицом:

— Не тебе, зайка, возмущаться насчет стриптиза, — рокочет он, грубо прихватывая своей ручищей мою талию. — Ты ведь это первая начала, — он окидывает меня недвусмысленным взглядом. — Вышла к мужчинам в неглиже еще и с голой задницей. Для меня старалась? Я оценил.

— Я вообще-то к бассейну шла! — нахожу оправдание своему внешнему виду.

— Я может тоже? — пожимает он плечами. — И что тогда тебя так смутило, м? — подцепляет костяшкой пальца кончик моего носа. — Давно не видела обнаженного мужчину?

— Вот еще! — фыркаю. — Все я видела! — вру я. — Давай уже свою руку и я пойду развлекаться. Не собираюсь больше свое время на тебя тратить!

— Значит у вас с Никитой уже что-то было? — прямо спрашивает Рома и я теряю дар речи от такой наглости.

Глава 10

— Т-ты должно быть ш-шутишь? — я настолько не ожидаю от него столь прямого вопроса, что совсем теряюсь, и заикаюсь как смутившаяся школьница.

— На вопрос отвечай, — требует он непреклонно.

— Конечно, было! — вру я и глазом не моргнув.

Хотя почему вру? У нас с Никитой уже дошло до легкого петинга и даже весьма откровенных прикосновений. А для меня, — девушки в этих вопросах не слишком искушенной, — это уже ого! Ведь встречались мы всего три месяца. И мне казалось, что все движется вполне естественно и своевременно. Но очевидно так казалось только мне. А уставший добиваться меня Никита решил разнообразить ожидание потрахивая мою подругу.

Видимо у меня и правда проблемы. Я слишком старомодна? Слишком закомплексована?

И плевать я хотела! Лучше совсем одной остаться, чем вот с такими мерзавцами, как мужчины этого семейства.

— Ты же врешь? — Рома слегка встряхивает меня за талию, как бы ненароком прижимая к себе теснее. — Скажи честно, сколько мужчин у тебя было после меня?

Я с трудом дышу от того, как он сильно прижимает меня к себе. Или от тех наглых вопросов, что он так бессовестно мне задает. Или от запаха его парфюма, что за годы кажется и не изменился. Голова кружится…

И кажется этот гад без слов понимает, что никого у меня не было. Но мне совсем не улыбается, что мой бывший муж считает будто я ему вроде как верность хранила. Черта с два! Я просто после него на мужчин и смотреть не могла. Все казались мне грязными потаскунами, каким оказался он сам. Да и некогда на них смотреть-то было: я вообще-то ребенком занималась и свой скромный бизнес в одиночку поднимала.

Однако всего этого он никогда не узнает. Поэтому я, стараясь выглядеть холодной, но крайне опытной леди, пожимаю плечами:

— Не помню, что-то около десяти, — делаю вид, что задумываюсь. — Может пятнадцать. Кто их считает?

Этот гад почему-то выглядит слишком самодовольным, чтобы я могла подумать будто он мне поверил:

— Ты, зайка, — он проводит по моей шее костяшками своих шершавых пальцев. И кожу будто электричеством покалывает.

— Ч-что? — хлопаю глазами, как какая-то идиотка.

— Я говорю, ты бы точно стала считать, — ухмыляется он. — И хорошо бы если решилась за эти годы хотя бы на троих, и-то для тебя это был бы перебор. А в десять-пятнадцать я никогда не поверю.

Сжимаю зубы и отпихиваю от себя мерзавца:

— Да с чего это такие выводы?! — взрываюсь я. — Считаешь, что знаешь меня? А вот хрен! Я уже совсем другой человек! Так что перестань делать вид, что мы близки, ясно?! Я невеста твоего сына, и точка!

— Глупости, — отмахивается гад. — Раз между вами еще ничего не было, значит все не так серьезно, как я успел подумать…

— Да чего ты там успел подумать?! Все у нас было!

— Не ври мне, — строго перебивает меня Рома. — Я ведь могу и у сына спросить, — пожимает плечами.

Вот же ж… Гад! Да у меня просто слов нет, одни только не цензурные!

— А ты спроси! — подаюсь к нему навстречу и шиплю в лицо. — Спроси как он совал руки мне под юбку, когда мы ходили с ним в кино. Поинтересуйся насколько влажными были мои трусики, когда он трогал меня на колесе обозрения. И…

— Заткнись, — брезгливо цедит бывший, шумно сглатывая.

Сейчас он выглядит непривычно уязвимым. И мне от этого становится так хорошо на душе.

Я хоть немного, но уделала его. И кажется нашла слабое место. Ему явно претит, что его бывшая жена имеет интимные отношения с его сыном. Теперь это мой козырь!

Продолжаю, пока бывший не отошел от первого шока столь интимных подробностей наших с Никитой отношений:

— Знаешь, это для тебя секс может ничего не значить. А порой и брак не имеет значения, — усмехаюсь горько. — Для меня же любые ласки с моими мужчинами имеют ценность. Даже без проникновений.

— Значит проникновений не было? — подозрительно щурится Рома. И я понимаю, что кажись ляпнула лишнего.

Однако равнодушно пожимаю плечами:

— Даже если не было — будет. Я как раз готовилась подарить любимому на день рождения себя, — и к моему сожалению это отчасти правда.

Перед поездкой я морально настраивала себя, что время пришло и дольше оттягивать день Х я не могу, чтобы не мучить больше Ника.

Но как оказалось, он и не особо мучился.

— Это мы еще посмотрим, — с холодным вызовом говорит бывший муж.

— «Мы» ни на что смотреть не будем! — отрезаю я. — Потому что мой секс — не твое собачье дело, ясно?!

Он вдруг прибивает меня всем своим огромным телом к стенке у раковины:

— Не спеши с выводами, Лесенок, — выдыхает он мне в макушку, пока я от неожиданности тараню шокированным взглядом его широченную шею.

Часто-часто моргаю. И боюсь вдыхать полной грудью его гребанный запах. Чтобы не отравиться им снова!

— Говоришь ласки твоих мужчин ценны для тебя? — усмехается грубо, подхватывая пальцами мой подбородок. Заставляет в глаза смотреть. — А давай проверим…

Глава 11

— Не смей! К тебе это никак не относится! Ты уже давно не мой мужчина! — пытаюсь оттолкнуть Рому, но его взгляд сейчас будто одурманенный.

Он настойчиво подается мне навстречу и утыкается носом в мою шею, абсолютно игнорируя все мое сопротивление:

— Олеся, — хрипло произносит мое имя, оцарапывая мою чувствительную кожу своей неухоженной бородой, — ты выросла очень сексуальной женщиной.

— Не поверишь, я такой и была! — бормочу сдавленно, прикладывая все возможные усилия, чтобы оттолкнуть бывшего. — Только ты этого не замечал, пока развлекался с другими!

Он как недвижимая скала продолжает напирать:

— Нет, — усмехается. — Ты была непорочным ангелом.

— Которого ты уничтожил! — бьюсь я. — Так что забудь об этом!

— Мне так жаль, — он вдруг до раздражающих мурашек нежно целует мою шею. — Я вовсе не хотел, чтобы ты повзрослела вот так. Из-за меня. Я ведь собирался оберегать тебя, пока ты не вырастешь. Думал воспитаю для себя идеальную жену…

Ах ты ж… Мерзавец!

Хочу треснуть гаду по яйцам, но дотягиваюсь только до бедра. Однако Рома явно улавливает угрозу своим кобелиным бубенцам и наконец-то хоть немного отстраняется.

— Себя сначала воспитай! Потаскун! — рычу ему в лицо. — И сына своего заодно! А ко мне даже приближаться больше не смей! Иначе я уничтожу вашу семейную идиллию грязными откровениями о нашем с тобой совместном прошлом!

Меня еще сильнее от бешенства распирает, когда я вижу наглый оскал на лице бывшего:

— Грязными, говоришь? Это какими же? — ухмыляется. — Как я тебя едва в полицейском участке не трахнул? Прикованную наручниками к батарее?

У меня аж губы от стыда начинают пульсировать, а этот гад продолжает:

— До сих пор ночами вспоминаю и жалею, что остановился.

— Да пошел ты! Животное! — рявкаю, собирая волю в кулак. — Ты мне в тот день жизнь разрушил, а сам помнишь только собственную похоть.

— Потому что в тот день я впервые захотел тебя настолько, что почти потерял самообладание.

У меня от его грязных откровений даже дар речи теряется.

Вот же сволочь! Ну мы еще посмотрим, кто кого!

Подаюсь навстречу его губам и замираю в считаных миллиметрах:

— Захотел, говоришь? — шепчу томно.

Рома прилип взглядом к моим губам, будто ждет, что я сейчас поцелую его.

Черта с два!

— Надеюсь это была единоразовая акция, — усмехаюсь тихо. — Иначе твоему самообладанию придется несладко, пока ты будешь наблюдать, как я выхожу замуж за твоего сына, — чеканю каждое слово, надеясь, что его это достаточно зацепит.

Рома отстраняется, и заглядывает мне в глаза:

— И правда выросла моя девочка, — он поддевает кончик моего носа костяшкой пальца, а я не успеваю отбить его чертову руку: — Прямо-таки тигрица настоящая. Рычишь, защищаешься. А еще пахнешь, — он даже прикрывает глаза втягивая носом запах рядом с моим очумевшим от такой наглости лицом: — Как течная кошка, у которой ооочень давно не было нормального самца…

— Думаю твой сынок быстро поможет мне справиться с этой проблемой! — парирую я и с удовольствием наблюдаю, как на широченной шее моего бывшего мужа вздуваются вены.

— Я тебя предупредил, Лесенок. Оставь его, по-хорошему.

Улыбаюсь язвительно, ликуя от того, что Рома вот-вот взорвется от ярости.

— Сначала посмотрю, насколько он хорош в постели, — пожимаю плечами, пытаясь обойти гада. — Тогда и решу.

Рома упирает руки в стену позади моей спины, не позволяя мне уйти:

— Ты не будешь с ним спать! — отрезает, будто моя сексуальная жизнь и правда в его власти. — Я тебе это гарантирую.

— И как же ты мне запретишь? Никита уже выбрал для нас милую спаленку рядом с лестницей, — наигранно-невинно хлопаю глазами, собираясь использовать Рому, чтобы отселить от себя его сыночка-засранца.

— Рядом с лестницей, значит? — он зло ударяет ладонями в стену рядом с моими плечами. И вполне ожидаемо уходит из кухни, очевидно, чтобы расселить нас с Ником, даже не догадываясь, что попался на мою удочку.

Это же надо, как все удачно складывается! Мне мало того, что не придется делить комнату с подонком-младшим. Так этот ход мерзавца-старшего еще и поселит зерно раздора между обоими мудаками!

Ух, ну я вам еще устрою! Вернее… сделаю так, что вы сами же друг друга накажете.

Еноты-потаскуны!

Глава 12

Выхожу к бассейну, где уже во всю разворачивается вечеринка в честь дня рождения засранца-Никиты. И первым делом беру со стола фужер шампанского. Опрокидываю его залпом, хотя обычно вообще не пью. Но сейчас есть ощущение, что на трезвую моя нервная система этих гадов не выдержит. А устроить публичную истерику никак не входит в мои планы. Только холодный расчет и взвешенные решения, которые не навредят моей дочке.

— Лесек, ну ты где потерялась? — ко мне в компании своих друганов подкатывает совершенно не трезвеющий Ник.

Хотя судя по стакану с янтарной жидкостью в его руке он и не останавливался в своем возлиянии, чтобы хоть немного прийти в себя. И это плохо как минимум с той стороны, что я очень надеялась, будто он снова станет адекватным, когда протрезвеет, и позволит мне уйти. Но при текущем раскладе в ближайшие сутки адекватного выхода очевидно не предвидится.

— Ты же сам мне велел руку отцу обработать, — цежу я, заедая терпкое шампанское какой-то канапешкой.

— И как он? — будто только сейчас вспоминая спохватывается сукин сын. — Все нормально? Или может скорую вызвать?

— Вот пойди и сам спроси! — шиплю я.

Никита грубо дергает меня за локоть и цедит сквозь зубы:

— Кажется ты забыла наш уговор, мышка. Я ведь предупреждал, чтобы ты была паинькой.

— Речь шла только о родителях! — огрызаюсь в ответ достаточно тихо, чтобы веселящиеся поблизости друзья Ника не услышали. — Или ты теперь собрался мне на каждом шагу рот шантажом затыкать? А?! Не выйдет! У моего терпения тоже пределы есть.

— И что же ты сделаешь, глупая? — ухмыляется Никита. — Из-за собственной гордости пожертвуешь своей мелкой? Один мой звонок и она уже завтра проснется в детдоме.

Неосознанно тянусь ко второму бокалу. Делаю пару глотков и поднимаю ненавидящий взгляд на этого козла бесстыжего:

— Ты идиот, Никит, — констатирую я факт. — И как я сразу не разглядела.

— За базаром следи, — рычит он в бешенстве. — Или не расслышала, что я сказал?

— Не, я все прекрасно расслышала, — равнодушно пожимаю я плечами, хотя внутри всю трясет. — Но это не мне надо за базаром следить, а тебе за угрозами своими. Будешь перебарщивать — они потеряют смысл.

— Это еще почему?

— Потому что как только мне это надоест, я сообщу отцу Милы о том, что ей угрожают и тогда смотри как бы сам в детдоме не оказался! Понял меня?

Никита непонимающе смотрит на меня, очевидно алкоголь мешает ему понять суть всего сказанного мною.

— Отцу Милы? — переспрашивает с каким-то отвращением.

— Конечно, — усмехаюсь я. — А ты думал мне ребенка с форточки надуло?

— Ты блефуешь! — фыркает он пьяно. — Че ж ты раньше ему не позвонила? Очевидно потому, что он либо нищеброд, не способный тебе помочь. Либо… ты боишься его сильнее, чем меня.

Это же надо, как этот пьяный гад попадает в точку. Но я виду не подаю. Вздергиваю подбородок:

— Рискни проверить, — с вызовом бросаю я.

— Отец идет! — шипит Никита мне в лицо. — Теперь, будь добра постарайся и дальше ему нравится. И давай без фокусов.

Сейчас мне больше всего на свете хочется столкнуть лбами этих двух гадов, рассказав Никите, что мой бывший муж это тот самый папочка перед которым он так стелится.

Но я не хочу, чтобы позже в отцовско-сыновьем примирительном разговоре Никита поведал Роме о Милаше. Так что уж лучше пусть наши с Ромой отношения останутся тайной. В моих же интересах. В интересах моей дочери.

Однако и про месть бывшему мужу забывать не стоит. Так сказать, пользуясь случаем…

Оборачиваюсь к дому, из которого как раз выходит Рома. Ловлю его хмурый взгляд и ухмыляюсь.

Зритель наготове.

Меня тошнит от того, что я собралась сделать. Но отступать я не намерена. Играть, так по крупному!

Подаюсь Никите навстречу и едва касаюсь его губ своими…

Глава 13

Никита пытается поцеловать меня в ответ «серьезнее». Упираю руки в его обнаженную для вечеринки у бассейна грудь и умудряюсь сохранить безопасную для своей гордости дистанцию, не нарушая при этом впечатления для стоящих за спиной Ника гостей, что мы вроде целуемся.

На ум приходит невольное сравнение отца и сына: мерзавцы больше похожи своими кобелиными повадками и отвратительно властными характерами, на вид же общего я все еще не нахожу. Никита жилистый и довольно бледный, без лишней растительности на груди и даже лице. Рома же весь черный, как цыган: смуглый, бородатый, на широченной груди густая поросль темных волос, плавно утекающая в блядскую дорожку, скрывающуюся под резинкой трусов. Высоченный. Широченный. Язык не повернется назвать моего бывшего мужа просто «жилистым». Он скорее горя мышц. Огромная, такая гора. Поэтому отталкивать его куда сложнее. Чисто физически. Это просто невозможно. С Никитой же я еще хоть каплю могу потягаться. Поэтому уверенно жестко упираю руки ему в плечи.

Он перехватывает меня за талию и утыкается лбом в мой лоб:

— Так че мир? — шепчет он мне в губы.

Ага! Размечтался. Черта с два!

Но вслух я произношу только усыпляющее бдительность:

— Перемирие, — далеко не отстраняюсь, чтобы и дальше создавалось впечатление, будто мы целуемся. Но меня тошнит от стойкого запаха алкоголя, которым пропитался этот гад. Сколько же он выпил, что так фонит?

— Никита! — грохочет голос Ромы прямо за спиной у Ника.

Мне хочется хихикать от злорадства, потому что я буквально физически ощущаю сгустившуюся над бассейном напряженную атмосферу.

Послушный щенок тут же отстраняется от меня и, виляя хвостиком, оборачивается к старшему кобелю:

— Пап, с моими друзьями ты вроде уже по большей части тоже знаком, — Никита тут же включается, явно стараясь услужить папочке. — Это вот Эдик, мы с ним учились вместе, а потом он в армию ушел. Поэтому еще не было возможности его тебе представить. А это Колян… — он все продолжает говорить, даже не замечая, что его отец вот-вот испепелит меня взглядом.

А я что? А мне нравится, что этот мерзавец готов уже лопнуть от очевидно распирающей его ярости. Поэтому с удовольствием подливаю маслечка в огонь полыхающий в душе бывшего. Буквально заворачиваюсь в объятия Никиты, накрывая себя его рукой, и с наигранной улыбкой льну к обнаженной груди засранца своей щекой.

Ну раз встать между этими гадами — лучший способ, чтобы щелкнуть обоих по носам, то придется так и сделать! Как же я вас всех ненавижу!

Однако душу греет белеющие костяшки на огромных кулачищах бывшего мужа.

Ой-ей! И чего это мы так злимся, а? Сыночку жалко? Или эго покоя не дает, что твоя бывшая жена может еще с кем-то обниматься?

— Никит давай отойдем на пару слов, — вдруг требует Рома непреклонным тоном, совершенно не тактично проигнорировав представленных ему гостей.

Однако парни очевидно уже приехали «подготовленные», поэтому всем ровным счетом плевать на какие-либо церемонии.

Кроме Никиты.

Он реально как верный щеночек бежит за папочкой, позабыв обо всех гостях, и едва ему в рот не заглядывает. Теперь понимаю, чего он так разошелся, когда я решила свалить, сорвав обговоренное знакомство родителей «с невестой». Должно быть это бы расстроило папочку. А Никита всячески пытается перед ним выслужиться. Это ведь невооруженным глазом видно.

Вот так-так…

Очевидно Роме повезло встретить такого послушного сыночка спустя столько лет разлуки. Вы только посмотрите какая душещипательная драма! Прямо сюжет для «пусть говорят», чтоб вас всех!

Отворачиваюсь к фуршетному столу, проглатывая слезы и запихиваю в рот тарталетки с содержимым в виде непонятной массы. Что-то рыбное. И не сказать, что дико вкусное. Но всяко вкуснее слез.

— Олеся, а ты сегодня прям постаралась для нашего именинника, — усмехается Эдик — тот самый друг Никиты, — сама на себя не похожа. Мы с пацанами тебя и не сразу узнали. Такая соска.

— За языком следи, — отбриваю я засранца. — Я вообще-то девушка твоего друга, идиот.

— За идиота можно и по губам получить, — недвусмысленно ухмыляется придурок, проведя пальцами по уголкам своего рта. — А на счет друга не переживай, у нас знаешь ли в братской компании принято всем делиться.

— Заметно, — усмехаюсь в ответ. — В том числе и мозгами. Судя по всему на всю компашку один разделили?

Он шагает ко мне:

— Совсем охуела, сучка?! — шипит гаденыш.

Вздергиваю подбородок уверенно встречая его борзый взгляд. Мне этот говнюк с самого начала не понравился: слишком уж языкастый, всегда шуточки тупорылые шутит.

Давно хотела ему ответить. Но не решалась. А сегодня кажется спонсор моей смелости пара бокалов шампанского, что я успела в себя влить.

Но Эдик явно не из тех, кто привык, что девушки вообще умеют разговаривать, поэтому сейчас кажется начнет булькать от бешенства.

— Охуела, — соглашаюсь с вызовом, хотя внутри трясет всю с непривычки противостоять козлам. — С вами скотами иначе и нельзя!

Он вдруг выбрасывает перед собой руку и толкает меня в живот. И уже через секунду я оказываюсь в весьма освежающей воде оказывается довольно глубокого бассейна. Во всяком случае до дна я так и не достала.

И вот досада. Я ведь не умею плавать…

Глава 14. Роман

— В смысле, ты нас расселил? — Никита явно перебрал с алкоголем и теперь мои слова доходят до него со скрипом. Интересно, зависимости передаются генетически? Надеюсь нет и это единоразовая акция от него. — Это почему еще? — кажется он возмущен. — Она моя невеста. Разве нам нельзя спать вместе?

— Нельзя, — отрезаю я прежде, чем успеваю подумать, но тут же нахожусь: — В доме недостаточно комнат, чтобы расселить всех твоих гостей, так что придется твоим пацанам потесниться.

Меня бесит сам факт этих детских увиливаний. Но я никак не могу рассказать, что Леся моя бывшая жена. Поэтому продолжаю, изо всех сил стараясь выглядеть беспристрастным:

— Олеся может поспать в одной комнате со своей подругой.

Хотя судя по перепалке девчонок, что я застал, подругой ту девицу можно назвать только с большой натяжкой. Эта, как ее там, — Светлана вроде, — чем-то явно не угодила моей маленькой фурии. И возможно Лесе предложенный мной расклад совсем не понравится. Однако это всяко лучше, чем позволить ей спать в одной комнате с моим нетрезвым сыном.

Кто знает, чем это может закончиться?

Хотя нет, как раз-таки все прекрасно понимают, чем.

Потому я этого и не допущу.

— Блин, пап, да нахрен этих пацанов! — отмахивается Никита. — Кто где упал, там и поспал! Пусть на шезлонгах ночуют, в конце концов. Ну ты меня должен как мужчину понять, я этого дня так долго ждал, обрабатывал эту розу колючую, — подтверждает мои догадки Ник, чем еще сильнее бесит меня. — Она такая неприступная, жесть. Прям как вы с матерью заказывали: никаких шлюх. Но это жесть как выматывает, конечно.

— Значит у вас еще ничего не было? — стараясь не выглядеть слишком уж заинтересованным спрашиваю я.

— Ну как сказать, — мнется засранец. — Не то, чтобы совсем. Сам понимаешь. С такой девочкой сложно себя в руках держать. Формы у нее — огонь. Ну ты видел… Сочная такая. Клянусь, если бы она не ломалась так сильно, я бы ее уже давно…

— Рот закрой! — рявкаю несдержанно.

Никита на меня глаза таращит. Но не могу же я ему объяснить, что из всех женщин Москвы он выбрал именно мою.

Мою, блядь!

Меня разрывает от этого. А еще я впервые со дня знакомства хочу ударить этого пацана. Должно быть потому, что еще никогда не видел его пьяным. И оттого столь неприятно откровенным.

— Я тебя не воспитывал, потому что твоя мать скрыла твое существование от меня, — у меня аж челюсть подергивается от сдерживаемого гнева: — Но вот тебе урок номер один, сынок: не смей обсуждать своих женщин с другими мужиками. Особенно то, насколько хороши они в постели.

— Да я ведь не сказал, что она хороша, — оправдывается Никита, пожимая плечами. — Наоборот говорю, что она как закомплексованная целка. Меня вообще раздражает эта ее старомодная принципиальность. Нормальные девки уже в первую неделю дают. А эта… вроде ж не девственница уже давно.

У меня будто снаряд в голове разрывается и я словно наяву вижу Лесю на белоснежной простыне.

Кровавые пятна под ней.

И ее смущение от моей и ее наготы.

Это был вечер после нашей свадьбы. Первая брачная ночь.

Она была настолько охуенно-красивой, что казалась мне ненастоящей. Какой-то куколкой фарфорово-хрупкой.

Она и сейчас такая…

Только зубки отрастила. И кажется стала еще сексуальней…

Бля, это плохо. Очень плохо.

Я обидел ее в прошлом. И поклялся себе оставить ее в покое, чтобы не ломать дальше. И если бы не сегодняшняя встреча, так бы все и было. Но теперь…

Слышу плеск воды у бассейна и даже не реагирую поначалу. Зато Никита ржет:

— Говорю же, огонь-девочка! — он вглядывается в толпу у воды. — Кажись она решила первой открыть вечеринку в бассейне.

Еще даже не осознавая, о чем он говорит, я поворачиваюсь лицом туда, куда смотрит Никита, просто потому что речь идет о Лесе. А значит мне по-любому надо знать, что там происходит.

Его дружбаны стоят у самой кромки и смеются. Там и Светлана. А самой Леси я не вижу.

У меня почему-то дыхание перехватывает…

— Вы идиоты? — шагаю в сторону бассейна и, когда до меня доходит, что случилось, то моментально перехожу на бег: — Она же не умеет плавать…

Глава 15

Меня вдруг подхватывают чьи-то горячие руки и выдергивают из воды.

Откашливаюсь. Пытаюсь проморгаться.

— Где эта скотина?! — хриплю в бешенстве. Горло дерет от хлорки. — Да я его щас сама утоплю!

— И кто это сделал? — слышу голос своего спасителя и наконец фокусирую на нем взгляд.

Черт. Рома. И почему это должен быть именно он?!

Озираюсь по сторонам и вижу, как отряд долбоклюев все так же стоит у фуршетного стола, и на лицах каждого второго ехидные ухмылки.

Понравилось шоу значит, суки?! Ну я вам устрою!

— Кто это сделал, Леся? — слышу в тихом голосе бывшего мужа рычащие нотки и заглядываю ему в глаза.

— Не твое дело, — отрезаю я.

— Нет, мое, — он недвусмысленно прижимает меня теснее к своему горячему даже в прохладной воде телу. — В моем доме не будет крысы, толкающей беззащитных девчонок в бассейн. Скажи кто и я разберусь.

— Не такая уж я и беззащитная! — спорю просто потому что не хочу позволять ему быть правым. — Я вообще-то первая начала, так что не с кем и разбираться, — принимаюсь ерзать в его руках, желая выбраться, но он не ослабляет хватку: — Отпусти меня вообще! На нас все смотрят.

— Пусть смотрят, — отмахивается он холодно. — Я тебя спасаю.

— Да не нуждаюсь я в спасителях! — рявкаю, но тут же ловлю взгляд Никиты с берега и вдруг осознаю, что совершенно не правильно себя веду.

И чего это я сразу не поняла, что лучший способ воткнуть клин между отцом и сыном, это заставить ревновать не только папочку, но и сыночка!

Смотрят они все значит? Так это же великолепно!

На моем лице растекается ехидная улыбка. И я с благоговейной благодарностью обвиваю руками широченную шею своего бывшего мужа и прижимаюсь лбом к его небритой щеке.

— Тебе плохо? — недоумевает Рома.

— Да, немного голова кружится, — вру я.

Хотя почему вру? Голова и правда слегка кружится. Но я не гарантирую, что виной тому именно незапланированный нырок в бассейн. Все же с шампанским у меня опыт примерно такой же, как в плавании — никакой.

— Пиздец, — цедит Рома и подгребает к дальнему от собравшейся толпы бортику.

Я уже чувствую дно под нашими ногами, видимо бассейн умельчается в эту сторону. Но Рома не позволяет мне выйти на своих двоих, подхватывает меня под ноги так, что теперь я вся в его руках.

Первый порыв — протестовать. Но я успеваю погасить его. Хочу оценить выражение лица Никиты, когда его «невесту» вот так почти полуголую несет на руках его же отец.

Хоть бы заревновал, а?

Если эти два мудака сцепятся между собой, то мне останется только расслабиться и получать удовольствие. Вернее, валить!

Кладу свою голову на широченное плечо бывшего мужа и прикрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями, пока мы выходим из воды.

— Я думал, больше никогда не увижу тебя вот так близко, — хрипит Рома рядом с моим ухом.

— Я на это надеялась, — фыркаю, защищаясь.

— Решил, уже никогда не смогу носить тебя вот так на руках, — он утыкается носом в мою макушку и вся моя защита застревает комом поперек горла.

Поднимаю на него удивленный взгляд:

— Зачем ты все это говоришь?

— Потому что пока не увидел тебя, не осознавал как сильно мне этого всего не хватало, — будто и не шутит.

— Соскучился значит? — язвлю я.

— Очень, — без обиняков отвечает даже не задумываясь. И мучительно долго глядит мне в глаза.

— Поцелуешь? — спрашиваю я полушепотом, надеясь поймать гада.

Его взгляд будто против воли липнет к моим губам:

— А ты этого хочешь? — хрипит он.

— Очень, — уверенно говорю я.

Это же какой позор будет для обоих мерзавцев, если Рома сейчас на глазах у всех поцелует невесту сына?

Просто, вау!

Хотя я думаю, что он просто сдрейфит и отвалит со своей псевдозаинтересованностью.

Однако он почему-то улыбается и вдруг поддается мне навстречу…

Глава 16

Таращу глаза на бывшего мужа не в силах поверить, что он все же поцелует меня при всех.

А он берет и… целует!

Только всего лишь в лоб.

Задерживает свои прохладные губы на моей коже, как если бы температуру пытался прощупать.

— Папа? — раздается сбоку от нас нетрезвый и слегка непонимающий голос Никиты. — Что происходит?

Рома наконец отстраняется и на долю секунды заглядывает в мои очумевшие глаза, только чтобы… подмигнуть.

Подмигнуть, что б тебя!

Кажется его все происходящее просто забавляет. Ну я тебе…

Он переключает внимание на своего сына:

— Мне показалось, что она какая-то горячая. Должно быть жар. Не зря же не умея плавать она в бассейн полезла, да? — с наглой ухмылкой он снова смотрит на меня.

И чего ждет? Чтобы я подыграла? А мне это нахрена?!

— Нет у меня никакого жара! — фыркаю в ответ. Пусть сам расхлебывает.

— Боюсь, она еще не в состоянии сама разобраться, — отрезает нахал, обращаясь к сыну, будто меня тут и вовсе нет. — Она только что сказала, что голова кружится. Поэтому, пожалуй, отнесу ее в комнату. Ей стоит немного отдохнуть.

— Я бы мог сам… — пытается вставить Никита и шагает к нам.

Рома сжимает меня крепче:

— Ты пьян, сын, — отрезает он. — Мало ей было в бассейн упасть. Девочке уже достаточно стресса. Пусть отдохнет.

С этими словами он обходит сына и шагает к дому, минуя толпу зрителей. А я даже спорить больше не могу. Потому что если честно, мне и правда не помещала бы передышка от всего этого террариума. Вот сейчас пока переоденусь и подумаю, как быть дальше.

Устало опускаю голову на грудь своему мужу и прикрываю глаза. Голова и правда все еще кружится.

Чувствую, что Рома поднимается по лестнице в доме. Слышу, как открывается дверь в комнату, и наконец лениво приоткрываю глаза.

Огромная спальня. Я сегодня еще в ней точно не была. Это сюда он отселил меня от своего сынка?

Странное ощущение. Почему-то эта комната кажется мне какой-то неуловимо знакомой. Хотя я точно сегодня сюда не заходила. Я бы запомнила. Она же прямо как из моей мечты…

Светлая. В центре напротив балкона огромная кровать, с большим мягким изголовьем. У стены туалетный столик с лампочками вокруг зеркала, как я всегда мечтала. А над распахнутыми панорамными дверьми на балкон развевается легкая белоснежная тюль.

— Ооох, — выдыхаю я восхищенно.

— Нравится? — охрипший голос Ромы выдергивает меня из восторженного созерцания.

— Не нравится! — фыркаю. — Отпусти уже меня!

Начинаю ерзать в его руках, чувствуя крайнюю степень обиды.

Я так выпрашивала этот дурацкий столик. Он между прочим и не слишком уж дорогой. Но Рома категорически отказывался его покупать, мол эта безвкусица совсем не подходит нашей брутальной спальне.

Если подумать, наша с ним квартира всегда больше напоминала холостятскую берлогу, в которой я пыталась хоть как-то прижиться.

Но для своей любимой он вон как расстарался. Целый дом построил! И даже столик, который я хотела ей купил! Мерзавец!

Для своей рыжей бестии даже с безвкусицей смирился?!

У меня слезы в глазах стоят, а этот гад никак не хочет меня отпускать. А я меньше всего хочу чтобы он видел, что мне до сих пор больно от его предательства.

— Отпусти сейчас же! — рычу я, пока он направляется к кровати.

— Непременно. Только для начала выполню твою просьбу, — он опускает меня на кровать, но не отпускает, так и нависает сверху надо мной, с каким-то дьявольским удовольствием заглядывая мне в глаза.

— К-какую… п-просьбу? — готова поклясться, что ответ мне совсем не понравится, потому что я не могу припомнить, чтобы просила его о чем-то кроме…

— Ну как же? — ухмыляется и взгляд снова липнет к моим губам: — Там у бассейна. Забыла? Ты предложила мне тебя поцеловать, — он вдруг подается ко мне навстречу и яростно впивается в мои губы требовательным поцелуем…

Глава 17. Роман

Блядь, я просто не знаю, что с этим делать.

Я хочу ее. Хочу свою маленькую милую бывшую жену настолько сильно, что больше просто думать ни о чем не могу.

А думать нужно.

У меня сейчас слишком много нерешенных вопросов и проблем, чтобы я мог позволить себе вот так просто забыться и наслаждаться Олесей.

Я просто не имею права ее в это втягивать.

Мало мне было в прошлом ранить ее?

Но никакие доводы рассудка сейчас не помогают мне прийти в себя. И даже тот факт, что Леся сегодня оказалась в нашем доме в качестве невесты моего сына.

Это вообще пиздец…

Продолжаю жадно целовать ее сладкие губы. Леся пытается меня бить, но я просто ловлю ее ручки и завожу ей их за голову, и всем телом придавливаю ее к кровати.

Я хочу целовать ее. И буду.

Бля… так нельзя, мужик.

Разум напрочь отключается, когда я чувствую, как ее хрупкая фигурка ерзает подо мной. Это пиздец.

И почему мне раньше она ни казалась настолько сексуальной? Пока она женой моей была. А сейчас я просто как сексуальный маньяк, не способный оторваться от своей жертвы.

Хочу еще хоть разок войти в нее. В это миниатюрное упругое тело.

Хочу кончить в нее. Наполнить собой все ее дырочки.

Блядь, как же я соскучился, девочка…

Спускаю поцелуй к тонкой шейке и Леся тут же пользуется случаем, раз уж я освободил ее ротик:

— Пусти меня, животное! — шипит и бьется подо мной как змея.

— Я ведь предлагал тебе уйти, — щекочу ее тонкую кожу своим дыханием. — Но ты сама отказалась. И раз ты такая непослушная, то я должен тебя за это наградить. Не так ли?

— Не смей! — визжит почти шепотом. — Клянусь, я буду кричать!

— Раз ты до сих пор не выдала моему сыну наши отношения, значит для тебя эту информацию тоже предпочтительней скрыть. А значит очевидно, хочешь ты того или нет, но мы в одной лодке и кричать ты не станешь.

Надрываю на ней мокрую накидку и целую острую ключицу. Леся вскрикивает:

— Ошибаешься! — защищается моя маленькая фурия. — Я с тобой вовсе ни в одной лодке и никогда не была! А говорить Никите о наших отношениях в прошлом не стала, только потому что не хотела портить ему сегодня праздник! Так что не фантазируй! Если решу, что нужно, то я непременно расскажу твоему сыну, о том, что его папочка похотливое животное.

Отрываюсь от ее кожи и заглядываю в ее охуенные глаза:

— Мой сын никогда о нас не узнает. Посмеешь рассказать ему — будешь наказана, — строго говорю я. — Поняла меня?

— И что ты сделаешь? — с вызовом бросает она.

А у меня флешбеки из прошлого, ведь подобный разговор у нас уже был. В тот самый день, когда наш брак дал трещину.

В тот раз я ответил, что отшлепаю ее и на горох поставлю. Потому что действительно, пожалуй, относился к ней не достаточно серьезно. Не как к своей женщине. Скорее, как к сестре.

Как глупо…

Сейчас же я даже угрозу подходящую подобрать не могу. Потому что все мое нутро жаждет эту расцветшую девочку.

— Отшлепаю, — хриплю я, как когда-то. — И трахну так, что ты ходить не сможешь.

Блядь, она даже краснеет привлекательно. Хотя раньше тоже так реагировала.

Тогда не понимаю даже, что поменялось? Она все та же Леся. Моя милая девочка, которую я считал слишком юной для себя. Слишком неопытной и недостаточно сексуально-активной для своих запросов.

А теперь ни о чем кроме нее думать не могу. Ни о ком.

Хочу просто спрятать ее от всего мира, приковать к себе если потребуется и наслаждаться ее охуенным телом пока мне это не надоест. И судя по тому, как сильно я соскучился надоест мне не скоро.

Осталось только придумать, как отвадить собственную жену от сына. Это обстоятельство сильно мешает мне расслабиться и получать удовольствие от моей девочки.

Да, моей.

Она всегда была и будет только моей. И даже ее сопротивление не остановит меня.

Глава 18

Он — мой первый и единственный мужчина.

До сих пор.

Должно быть из-за этого моя кожа предательски покрывается мурашками от его прикосновений. Даже когда я отчаянно пытаюсь вырваться из его хищных лап. Головой понимаю, что лучше умру, чем позволю ему продолжать. А чертовы реакции свои контролировать совсем не в силах!

— Отпусти сказала! — шиплю я, отбрыкиваться ногами. — Трахать он меня собрался! У тебя фетиш такой? Все что не твое обязательно нужно заиметь! Так вот только попробуй — засужу за домогательства.

— Уфф, как мне нравится, — Рома до раздражающего покалывания на коже обжигает мою шею своим дыханием. — Ты стала очень горячей, малыш. Просто огонь.

— И я тебя заживо спалю, клянусь, если ты сейчас же не оставишь меня в покое! — требую, а саму трясет.

Хочется думать, что только от злости или страха. Однако физиологию моих женских потребностей я объективно исключать не могу. К своему собственному стыду и сожалению.

Я ведь действительно сегодня ехала на эту виллу на день рождения к своему парню в полной решимости наконец выйти из зоны комфорта и завершить наконец свой четырехлетний целибат.

Организм явно требовал.

И не только он. Мой гинеколог покрутила у виска, узнав, что я к чертям забросила половую жизнь после развода.

Я отчасти потому и приняла ухаживания Никиты. Так сказать «для здоровья».

Ох… Если бы я знала сколько они мне в итоге кровушки попьют — купила бы лучше вибратор!

— Лесен, я так соскучился, — ласково шепчет мне на ухо бывший муж.

И я понимаю, что надо очень срочно придумать, как его отвадить, пока все не зашло слишком далеко. Хотя куда уж дальше?! На мой взгляд сейчас положение наших тел в пространстве слишком уж тесное для статуса «бывшие». Однако если его не останавливает даже тот факт, что я вроде как невеста его сына, то я уже совсем не понимаю, как остудить его жар. А жар — как из жерла вулкана. Совершенно игнорируя мои тщетные попытки сопротивления, Рома стискивает мои бедра, впиваясь в нежную кожу шеи до раздражающе-приятной боли.

И больше всего в этом всем меня бесит даже не отвратительная реакция моего тела на это безобразие. А тот факт, что пока мы были женаты, Рома никогда не проявлял ко мне такого жгучего интереса и испепеляющая страсти…

Из отчаянных мыслей меня выдергивает настойчивый стук в дверь.

Слава богу! Само провидение спасает меня от этого мерзавца.

Рома наконец отрывается от меня и смотрит слегка очумевшим взглядом, будто сам плохо соображает что вообще происходит.

— Можешь продолжать и тогда нас застукают, и мне не придется самой рассказывать ничего Никите, — шепчу я, и с вызовом тянусь к его губам.

Он в явном замешательстве. Прикладывает заметное усилие, чтобы вернуть взгляд мне в глаза:

— Лесь, я тебя еще раз попрошу, — задыхаясь просит он. — Уезжай ты от греха подальше. Я правда не могу себя в руках держать.

— Ну так не держи, — ухмыляюсь, чувствуя спасение от того, что кто-то стоит за дверью. — Представь каков удар будет для твоего сыночка в день рождения застать собственного отца с невестой, м? Лучшего подарка и не придумаешь.

Стук в дверь повторяется, и я слышу голос Светки:

— Але, ты там спишь что ли, Леся? — требует она нагло. — Мать твоя перезванивает. Говорит они с Милой опять тебе дозвониться не могут!

У меня глаза от ужаса на лоб лезут. Я буквально спихиваю с себя потерявшего контроль над ситуацией мужа и мчусь скорее открыть дверь «подруге», пока она не растрепала ничего лишнего!

Глава 19

Открываю дверь и выхватываю телефон:

— Да, мам! — отвечаю я, протискиваясь в коридор к Свете так, чтобы она не увидела там Рому. И плотно закрываю дверь с облегчением осознавая, что следом за нами он точно не пойдет, чтобы не спалить моей подружке-змее слишком уж заинтересованное отношение к будущей невестке — то бишь ко мне.

— Олеся Александровна, ты почему опять трубку не берешь?! — вопит из динамика мама. — Так и не зарядила телефон что ли?!

— Ну так он на зарядке и стоит. А я у бассейна была, — оправдываюсь я перед своей матерью-наседкой. Мало мне проблем, еще ее скандалы выслушивать. — Мне его теперь с собой в воду брать, лишь бы ты не волновалась?

— А хоть бы и брать! — ворчит мама. — Я уже знаешь как перестрессовала сегодня из-за тебя?! А тут еще командирша твоя требует матери дозвониться!

Озираюсь на комнату, где оставила бывшего мужа и от греха подальше шагаю к лестнице, чтобы он и намека о Миле не услышал:

— Чего она там? — понижаю голос.

— Чего-чего? — фыркает в ответ. — Мать ей подавай. А мать даже не удосужится трубки брать. Милаше уже спать скоро. Я решила, что если тебе не дозвонюсь, то сна у нас вовсе не будет.

— Давай ей трубку, — говорю тихо, оказавшись на первом этаже.

Жестом показываю Светке свалить. Нехрен стоять над душой. Без нее тошно.

Она, матерится себе под нос что-то невнятное. Но все же отправляется обратно к бассейну недовольно мотнув своим хвостом. А я сворачиваю в кухню, чтобы поговорить с дочкой.

— Мама, — слышу ее голос в трубке и все катастрофы сегодняшнего дня будто стираются из памяти, — бабуля говорит уже спать. А я еще не хочу.

— А чего ты хочешь? — спрашиваю у вредины.

— Я хочу мультики посмотреть, но она не разрешает.

— Ну уже достаточно поздно, — соглашаюсь я с бабушкой. Ведь сама запретила включать Ребенку мультики ближе чем за два часа до сна.

— Ага, поздно, — внезапно не спорит малышка. — А тебя до сих пор дома нет. Ты скоро приедешь?

— После того, как ты уснешь, — слегка привираю, чтобы успокоить ее. Иначе она и вовсе не заснет, зная, что я не собираюсь ночевать дома. — А утром опять уеду, может даже до твоего пробуждения. Но я тебя обязательно поцелую.

— Я соскучилась.

— Я тоже, — искренне говорю я. Сейчас бы обнять свою дочу и сладко заснуть рядом с ней, а не вот это вот все. Но козел-Никита не оставил мне выбора.

— И бабуля совсем не слушается, — знаю, что она губы дует.

На душе кошки скребут.

Целый день без меня, да еще и ночь — для нее очевидно не привычно.

Я так волновалась, когда оставляла их. Теперь от этого еще гаже на душе: лучше бы не оставляла и не ехала на этот поганый праздник.

Ком в горле.

Подхожу к крану и наливаю себе воды в стакан. Делаю пару глотков, чтобы голос звучал бодро.

— Моя любовь, — протягиваю я ласково. — Я скоро приеду и все тебе расскажу, хорошо? Мы обо все поговорим. Я тебе обещаю. А пока ложись спать. Я тебя очень люблю, и… — осекаюсь, обнаружив, как за мной наблюдает пара темных глаз.

Черт.

Черт-черт!

Вернее сам дьявол! Только не он!

Я ведь не сказала ничего, что могло разоблачить мою тайну?!

Глава 20

— С-спокойной ночи! — выпаливаю я в трубку и спешу сбросить звонок, потому что Рома неторопливо идет в мою сторону.

— И кому это ты там в любви признаешься? — щурится подозрительно.

— Маме! — вру даже не задумываясь.

— Маме? — морщится он недоверчиво. — Не припомню, чтобы у вас с ней были настолько теплые отношения, чтобы признаваться друг другу в любви перед сном.

— Все меняется, знаешь ли, — пожимаю я плечами, и отворачиваюсь обратно к раковине, чтобы ополоснуть за собой стакан и поставить его на место. — После развода мы с ней очень сблизились. Она меня поддержала и я всегда буду признательна ей за это, — говорить правду куда проще. — Кстати, как там твоя мама поживает?

Стараюсь выглядеть беспристрастно, однако мне действительно очень интересно, как она нынче себя чувствует. Мне неловко писать ей и расспрашивать, когда сама я и доли правды ей о себе рассказать не могу.

— Каждый раз как звонит тебя вспоминает, — судя по голосу Рома стоит прямо у меня за спиной. — Говорит, что я дурак…

— Ну она мне всегда нравилась. Видимо как раз потому что мнения на разные вещи у нас с ней сходятся, — посильнее вильнув своим сырым хвостом поворачиваюсь лицом к гаду. — В этом плане у меня даже с моей мамой никогда такой идиллии не было. Она-то всегда была на твоей стороне.

Он опять ухмыляется:

— Ты ведь врешь и это была никакая не мама. Отвечай, кому ты признавалась в любви?

Отшатываюсь, но упираюсь задницей в край раковины и понимаю, что бежать мне некуда:

— Не хочешь — не верь! — фыркаю я. — Это в любом случае не твое дело.

— Может и не мое. Зато моего сына. Очевидно ты встречаешься еще с кем-то, боюсь я как отец должен открыть глаза обманутому сыну, — кажется он собирается уйти.

— Нет! — ловлю я его локоть.

Если он скажет Никите, что я с кем-то миловалась по телефону, тот сразу поймет, что речь о Милаше. Он много раз возмущался по этому поводу, мол наши с ней поцелуйчики затягиваются, а он вроде сидит и скучает.

— У него ведь сегодня день рождения, — начинаю оправдываться я. — Я обязательно признаюсь ему во всем, но не сегодня. Ладно?

— Значит я угадал, — хмурится он. — У тебя есть кто-то еще?

— Легкий флирт, не более, — вру я не задумываясь. — Никите не обязательно об этом знать.

— Хочешь, чтобы я обманывал сына? — спрашивает не выдавая никаких эмоций на лице.

— Не обманывал. Просто, — развожу руками, — промолчал.

— Тогда придется заплатить, — судя по интонации «плата» мне не понравится.

— И чего хочешь?! — требую я. — Еще один поцелуй, или еще чего посерьезней?! Может уже хватит домогаться невесту сына! — злюсь я. — Проваливай! И рассказывай на здоровье Никите, что я с кем-то милуюсь по телефону. Только не забудь добавить, что ты сам при этом едва ли не в трусы мне лезешь!

— В целом идея мне нравится, — Рома улыбается. — Я подумаю над этим. А пока просто скажи, кто тебя столкнул в бассейн. Это и будет твоей платой за мое молчание.

Удивленно хлопаю глазами. Мне не сложно назвать имя. Я просто не хочу, чтобы он так себя вел. Чтобы заступался за меня и решал мои проблемы — НЕ.ХО.ЧУ!

Это больно. Будто ему не все равно на меня.

— Я уже сказала! — рычу аж на цыпочки привставая от злости. — Моя жизнь тебя не касается! С кем я говорю по телефону, с кем сплю и кто меня в бассейн толкает — не твое дело! Так что даже не надейся меня шантажировать теперь! Хочешь испортить день рождения сыну — валяй! Мне плевать! — отталкиваю его от себя и уверенно иду к выходу из дома.

Я даже вздыхаю облегчено добравшись обратно к бассейну. Боялась, что Рома мне этого так и не позволит. А еще и перепугалась не на шутку. Хорошо, что он не понял с кем я говорила по телефону.

Людей у бассейна стало заметно больше. Кроме гостей тут уже и официанты, обслуживающие банкет, и бармен-шоу с поджиганием жидкостей на баре. Теперь тут реально не протолкнуться.

Однако Никиту я отыскиваю в этой толпе без особого труда. Он конечно же в самом эпицентре вечеринки. Продолжает пить с друзьями, наслаждаясь шоу опытного бармена. И развратными танцами Светки в том числе. Она похлеще любой стриптезерши будет. Извивается как змеюка неподалеку от парней. С явным удовольствием ловит их сальные взгляды. Фу!

Не хочу даже близко ко всей этой кодле подходить. Но понимаю, что пока Никита меня не отпустит, моя малышка под угрозой.

Хотя есть шанс, что он поскорее уже допьется и отрубиться? Это был бы самый выгодный для меня вариант. Тогда мне бы не пришлось оставаться здесь на ночь, можно было бы свинтить домой, в надежде что утром Никита проспится и снова станет человеком. Хоть чуть-чуть.

Вздрагиваю, когда мимо меня вдруг проходит Рома. Будто и вовсе игнорируя. Удивительно даже.

Он направляется к толпе окружившей именинника, но к самому Никите не подходит. Огибает парней и подходит вплотную к танцующей в одиночестве Светке. Приобнимает ее за талию и что-то шепчет на ухо.

Сучка и рада стараться. Вся извивается в по-настоящему мужских объятиях. Что-то отвечает ему, близко придвинувшись к его уху.

Блин, да почему же меня это так сильно бесит?

Хотя чего тут удивляться. Мало этой твари было склеить моего парня, так она теперь и за мужа взялась?! И эти кобели одинаковые выходит. Яблоко от яблоньки — как говорится.

Мерзость!

Отворачиваюсь и снова иду к фуршетному столу за шампанским. Предыдущая партия уже выветрилась из организма. А мне явно не помешает допинг для взаимодействия с этим террариумом.

Успеваю сделать глоток, когда слышу какой-то шум сзади.

Оборачиваюсь. Отыскиваю взглядом какую-то потасовку у бассейна, и открываю рот от шока…

Глава 21

В ужасе наблюдаю, как Рома топит Эдика в бассейне. Роняю бокал.

Это он из-за меня что ли?! Или… что на него нашло?!

Чувствуя свою причастность к происходящему я быстрым шагом обхожу бассейн, и иду к месту потасовки, где уже собралась толпа зевак. Но никто ничего не делает. Идиоты!

Пропихиваюсь в эпицентр скандала как раз в тот момент, когда Рома приподнимает голову Эдика над водой.

— Смотрю тебя в армии манерам не научили, — зло усмехается Рома. — Щас я научу.

— Р-Роман Евгенич, вы о чем? — выдавливает Эдик непонимающе. — Че я сделал-то?

— А ты не знаешь? — саркастично спрашивает Рома.

— Нет! — уверенно говорит сучок, столкнувший меня в бассейн.

— Ну тогда еще подумай, — рявкает Рома и макает его голову обратно в бассейн.

— Рома! — вскрикиваю я, но тут же добавляю. — Ннн… Роман Евгеньевич, прекрати-ть-те!

— Щас, Лесь, — он невозмутимо подмигивает мне. — Он вспомнит, что сделал и прекратим. Обязательно прекратим.

— Пап, ну ты че? — рядом со мной вырастает Никита. — Это ж мой друг…

— А это твоя невеста, насколько я понимаю, — Рома кивает на меня. — Обычно это значит — будущая жена. И если ты позволяешь своим друзьям так обращаться со своей спутницей жизни, то очевидно ты еще не готов жениться.

— Да готов я! — тут же бросается спорить Никита. — Эд просто слегка одичал в своей армейке, забыл как с девушками друзей обращаться. Вот и все.

— Знаешь как в таких случаях говорят, сынок? — злится Рома. Наконец вытаскивает голову Эдика из воды: — Таких друзей за хуй и в музей. Правильно, говорю, Эдик-педик?

Ого. Он правда из-за меня так разозлился?

— Да я вообще ничего не знаю, — воет гаденыш.

— Уверен?! — Рома явно собирается макнуть его обратно.

И Эдик тут же начинает визжать:

— Да я это, я! Я толкнул ее! Но я случайно!

Рома поднимает на меня глаза:

— Олесь, он случайно?

А я просто дар речи потеряла от вот такой показательной порки в мою честь.

И где был Рома, когда меня буллили в старшей школе? Там бы он мне очень пригодился.

— Вот видишь, — продолжает Рома, переключая внимание обратно на Эдика. — Молчит. Значит врешь ты!

— Хорошо-хорошо! Не случайно. Но клянусь, я просто пошутить хотел! Я же не знал, что она плавать не умеет.

— В это поверю, — Рома наконец слегка ослабляет хватку, так что все присутствующие облегченно выдыхают. — Если уж даже Никита не знал, то куда тебе.

— Пап, кстати. А как ты узнал, что она плавать не умеет? — на удивление проницательно подмечает пьяный вдрабадан Никита.

Молчу. Не представляю, как он выкручиваться собрался. Самой интересно, с чего он помнит обо мне такой не слишком примечательный факт.

Я-то помню. Как мы на дикое озеро пошли прогуляться после дня рождения свекрови. Как раз рядом с ее дачей. У меня даже купальника с собой не было. Рома спонтанно предложил занырнуть. А я разве могла ему отказать? Пошла в белье.

Он тогда меня пытался научить плавать. Но я как топор все ко дну шла, стоило ему меня отпустить.

В итоге он не отпускал.

У меня мурашки по спине рассыпаются, как вспомню его огромные ручищи на своей талии. Кажется так долго и так близко к своему мужу я за всю жизнь не была. Он тогда еще выпивший был после застолья. И смотрел так…

Судорожно вздыхаю, обнаружив, что Рома таранит меня потемневшим взглядом.

Будто он тоже помнит тот вечер на озере.

И то, чем закончилось наше с ним обучение плаванью…

К слову да, плавать я так и не научилась. Зато тот наш секс у озера я никогда не забуду.

— Она ж не всплывала, — охрипшим голосом отвечает сыну Рома и все смотрит на меня. — А вы идиоты пьяные поняли бы, что она тонет, только когда совсем поздно было бы.

Ух, оправдался. Кажется все повелись.

Но взгляда от меня своего он так и не отводит.

А меня в жар бросает от мысли, что он знает о чем я сейчас думаю. И что тоже об этом думает…

Фу-фу-фу! Олеся, отставить немедленно! Еще не хватало тут течь от воспоминаний о сексе с бывшим мужем! Ужас!

Рома с самодовольной усмешкой переключает внимание обратно на свою жертву:

— Ну, что Эдуард, мы долго будем ждать извинений? — требует он.

А меня дико бесит эта его реакция. Чего это он ухмыляется? Неужто и правда понял, о чем я думала? Еще не хватало!

Обнимаю себя руками:

— Не нужны мне никакие извинения. Ничего страшного не произошло, — фыркаю я. — Эдик просто пошутить хотел. Так что не перебарщивайте, Роман Евгенич.

Виляю хвостом, собираясь свалить из этого столпотворения обратно к столу с шампанским, но замираю в шоке, встретив перед собой неожиданную преграду…

Кажется шампанского теперь мне будет маловато.

Глава 22. Роман

Блядь, Вика…

Знаю, что сам велел ее доставить на день рождения сына в любом состоянии. Но тогда я еще не знал, что тут будет Олеся. А когда узнал, надеялся успеть избавиться от нее до появления Вики.

Сейчас успокаивает только тот факт, что Вика вроде не знает, как выглядит моя бывшая жена. Зато Олеся…

Пиздец.

Судя по побледневшему личику моя маленькая жена очень хорошо запомнила женщину разрушившую наш брак.

— Щас поднялся и нахуй отсюда свалил, — рявкаю я Эдику, заканчивая разбираться с первой проблемой, и на ходу обмозговывая, как быть дальше. — И чтобы я тебя рядом с ними больше не видел. Понял меня? — с трудом сдерживаюсь, чтобы не макнуть его ебальником еще и в плитку, дабы подправить слегка его профиль. Но понимаю, что меня ждет куда более неотложная проблема.

А именно потерявшая дар речи Олесенька. И едва стоящая на ногах Вика, смеряющая оценивающим взглядом преграду на своем пути:

— А ты у нас кто такая? — высокомерно требует мать Никиты. — Это про твою честь наш папочка так разошелся что ли?

— Мам, знакомься, — Ник успевает среагировать раньше меня, и приобнимает Олесю за плечи: — Это моя невеста, о которой я вам с отцом рассказывал — Олеся.

— Вот как? — ухмыляется Вика, окидывая Олесю еще одним раздражающим взглядом. — Невеста, значит? Прям вот так сразу? Не слишком ли поспешное решение, сынок? Может все же пока просто девушка, а?

— Нет, мам, — Никита натянуто улыбается, на фоне Вики выглядя значительно трезвее. — Именно невеста, — выразительно настаивает он, — и отец ее уже одобрил. Да же, пап?

Блядь. Меня вся эта ситуация пиздец как бесит.

Подхожу ближе. Олеся так и не отмирает. А мне если честно хочется просто всех нахуй послать, закинуть ее на плечо и свалить в закат.

Но я же не могу так поступить со своим сыном?

Надо как-то выкручиваться.

— Невесту одобрил, — соглашаюсь я. — Олеся очень приятная девушка. А вот насчет жениха все еще сомневаюсь.

— Ну пап! — возмущается Ник.

— Я уже сказал, — строго говорю я. — Если считаешь себя достаточно зрелым для брака, то будь добр отстаивай свой выбор не только перед родителями, но и перед друзьями. Иначе это слишком по-детски.

Вика шагает навстречу Олесе и протягивает руку:

— Ну давай знакомиться, невеста, — с вызовом говорит она. — Уж не знаю, чем ты успела понравится нашему папочке, что он тебя так быстро «одобрил». Я же пока вижу перед собой обычную полуголую шлюху.

— Вика! — рявкаю я, собираясь ее заткнуть.

— Взаимно, — с едкой ухмылкой отвечает вдруг отошедшая от первого шока Олеся и пожимает протянутую ей ладонь.

— Олесь! — Ник одергивает мою жену.

Прихватываю его за шкварник и оттаскиваю от женских разборок подальше:

— Не мешай девочкам знакомиться, — цежу я.

Уж если мне не удалось отвадить бывшую жену от собственного сына, пусть это сделает моя любовница. Глядишь хоть она поумерит «любовный» пыл моей упрямицы.

— Сколько тебе? — продолжает Вика, презрительно щурясь. — Лет двадцать пять? Не старовата для моего сына?

— Переживаете, что через двадцать лет я тоже буду выглядеть сильно потасканной на фоне своего мужа? — Олеся складывает руки на груди. — Об этом не волнуйтесь. Я, знаете ли, не фанат алкоголя.

Вика явно взбешена, шагает к Олесе и замахивается для удара, но я перехватываю ее руку:

— Думаю на этом можно сделать тайм-аут, — категорично приказываю я, глядя в мутно-зеленые глаза.

— И чем же папочке так понравилась шлюшка, что он за нее даже заступается? — шипит Вика мне в лицо. — Отсутствием одежды? Молодым телом? Может дерзостью? Меня-то ты динамишь потому что я уже не первой свежести, как ваша эта «невеста» сказала! А тут молодая кровь...

— Заткнись уже, Вик, — цежу сквозь зубы. — тут же гости нашего сына.

Слегка отталкиваю ее подальше от Олеси и нахожу глазами Ника:

— Проводи мать в ее комнату. Ей явно надо отдохнуть с дороги.

Никита и сам в шоке. Кажется даже протрезвел, настолько он не ожидал столь бурного знакомства. Спешит выполнить мой приказ, пока не стало еще хуже.

Ого. Я конечно, в отличие от Никиты предполагал, что это будет взрыв. Но признаться думал, что мне придется отбивать маленькую Олесю от дикой кошки Вики. А оказалось, что у моего котенка тоже есть нехеровые такие зубки. Она ее так заткнула, что даже я охуел. Только теперь наверно дрожит как осиновый лист и сама с себя в шоке.

Поворачиваюсь, желая успокоить Лесю, но ее и след простыл.

Быстрым шагом иду к дому. Не хочу, чтобы они снова встретились. Да и мне жизненно необходимо убедиться, что Олеся в порядке. Что-то мне подсказывает, что нет.

Успеваю обойти почти весь первый этаж и, не найдя Лесю, уже собираюсь пойти наверх, когда вдруг слышу голоса из технической комнаты под лестницей. Неспешно подхожу ближе, внимательно прислушиваясь.

— Ты реально собрался жениться на этой потаскухе?! — визжит Вика. — Только через мой труп, Никита! Ты слышал, как она со мной разговаривала?!

— Успокойся прошу тебя, — примирительно говорит Ник. — Я понимаю, что она перегнула палку и поговорю с ней об этом. Но я женюсь на ней, чего бы мне это ни стоило.

— Ч-что?! — кажется я не один удивлен его настойчивостью в вопросе женитьбы. — Ты собрался пойти против меня?! Это после всего, что я для тебя сделала???

— Выслушай сначала, — просит пацан. — Я благодарен тебе, за то, что ты сделала. Но очевидно твой план провалился. Он явно не собирается жениться на тебе. И признавать меня своим единственным наследником тоже, — хм, а вот и интересные разговорчики начались. — Я как только не подкатывал к нему с этой темой — понял одно: он всего добился сам и я должен. Как-то он так выразился, мол: не буду давать тебе рыбу, а дам удочку.

Усмехаюсь, припоминая тот наш разговор.

Я еще тогда понял, что они с Викой очень хотят мои бабки, поэтому сейчас вовсе не удивлен.

И Вика явно сильно обломалась, когда оказалось, что даже получив от нее в подарок сына, жениться я на ней не собрался.

Глава 23

Первый порыв срочно вызвать такси и свалить подальше от этого блядушника. Но я с сожалением осознаю, что мой телефон так и остался в другой комнате на зарядке, а выходить сейчас из своего укрытия я никак не могу.

Меня трясет. И слезы душат.

Никогда бы не подумала, что снова встречу эту суку. И вы только посмотрите, как она высокомерна! Тоже мне, хозяйка дома и мать семейства.

Зря я тогда молча свалила, застав ее со своим мужем. Надо было перед уходом отходить суку поганой метлой, чтобы она меня на всю жизнь запомнила!

Ну ничего, теперь-то запомнит…

— Ты охуела?! — врывается в комнату Никита, вынуждая меня вздрогнуть. — Ты че себе позволяешь? Как с моей матерью разговариваешь, дрянь?!

— А она со мной как?! — рявкаю ему в тон. — Я вам что, девочка для битья? Хрен угадали!

Он подходит вплотную и дергает меня к себе за локоть:

— Скажу быть девочкой для битья — будешь! Поняла меня? — шипит мне в лицо. — Или ты забыла, что я велел тебе быть паинькой?

— Пусти, мне больно! — пытаюсь вырвать свою руку из его лапы. — Все я прекрасно помню. Но и ты не забывай, что я сказала: не перестарайся. Если твое свинство перевесит свинство моего мужа, поверь, я рискну пожаловаться ему! И ты даже не представляешь себе, как сильно об этом пожалеешь! Даже если после этого он заберет у меня Милу, — глухо выдавливаю я. — Всяко лучше, чем терпеть унижения от таких как ты с твоей мамашей и твой шантаж, — выплевываю я ядовито, но тут же затыкаюсь, потому что Ник вдруг дергает меня за волосы и прижимает к себе.

— Скажи еще слово и я заткну тебе рот хуем, чтобы научить тебя манерам, — шипит он мне в рот.

— Меня учить не нужно, — скалюсь в лицо этому ублюдку, — ученая. А о манерах можешь для начала своей мамочке рассказать. В конце концов не я это начала.

Вообще все это. Я просто жертва обстоятельств и это меня бесит и расстраивает одновременно. Ну почему у меня не может быть все как у людей? Нормальных людей!

— А это еще что? — вдруг говорит Никита и я замечаю, как его взгляд сползает по моей шее. — Засосы???

Блин. Рома! Мало мне проблем было?!

— Значит пока я тебя обхаживаю, как крепость неприступную, ты у меня за спиной с кем-то ебешься?! — шипит он в бешенстве сжимая мои волосы в кулаке.

А меня это еще сильнее из себя выводит. Да что о себе возомнил этот говнюк?! Как смеет говорить о верности после всего?

— Ты ведь тоже, — пожимаю я плечами. — У меня за спиной. Кто сказал, что мне нельзя?

— Нельзя! — орет мне в лицо. — Я сказал!

Он вдруг разворачивает меня к себе спиной и принимается задирать на мне Светкино платье:

— Зря только церемонился с тобой так долго! — он пытается снять с меня трусы, но я отбиваюсь как могу. — Мать права, ты обычная шлюха!

— Не смей! Отпусти, сволочь! — я царапаюсь и кусаюсь, но похоже он настолько пьян, что попросту не чувствует моего сопротивления. — Помогите!

Однако музыка с улицы гремит так сильно, что я понимаю — надеяться я как обычно могу только на саму себя.

Он разрывает на мне верх платья и грубо сжимает мою грудь своими лапами. Слышу, как трещат по швам плавки, которые он же мне и подарил.

— Клянусь, я убью тебя, если ты посмеешь меня тронуть! — рычу я сквозь слезы, отчаянно пытаясь вырваться.

— Сначала я научу тебя вежливости, сука, — он больно шлепает меня ладонью по лобку. — А еще сосать. Блядь, как я давно хотел заткнуть твой дерзкий рот!

— Только посмей, сукин сын, — дрожу в ужасе. — Ты себе представить не можешь, кто потом твой поганый рот заткнет!

Он ведь спасет меня? Мне страшно до ужаса. Раньте всегда, когда мне было страшно или больно он оказывался рядом.

А потом подвел, сам причинив боль…

На что я надеюсь, идиотка? Что Рома пойдет против собственного сына из-за меня? Чушь!

Только я сама могу о себе позаботиться! Только я.

Бью гада пяткой под колено. Он взвывает и на секунду ослабляет хватку.

Бегу к двери, но не успеваю даже ручки коснуться, он буквально сбивает меня с ног, переворачивает на спину и садится верхом мне прямо на грудь, не позволяя даже вздохнуть нормально.

— Значит хочешь начать с минета? Так и сделаем! — он принимается вынимать из плавок свой член, а у меня к горлу подкатывает тошнота.

Нет, пожалуйста!

Я лучше умру, чем позволю ему вставить мне в рот его грязный член после шлюхи-Светки!

— Помогите!!!

Глава 24. Роман

Заканчиваю затянувшийся разговор с Витей. У него оказалось слишком много уточняющих вопросов. Утомил он меня.

Ложусь на кровать, решая, как бы мне поскорее выпроводить Олесю с виллы. Ей здесь находиться небезопасно и меня дико бесит, что мой сын называет ее своей невестой.

Она моя. Навсегда.

Даже если я не могу вернуть ее, она все равно продолжит быть моей до конца моих дней. Как жена какого-нибудь фараона. Похуй. Я и на том свете буду считать ее своей.

Я может и на Вике не женился только из-за этого. У меня уже есть жена. Зачем мне еще одна?

Это любовниц может быть много. А жена единственная на всю жизнь.

А еще раньше я думал, что любовь тоже одна на всю жизнь. Но теперь у меня к Вике исключительно дружеские чувства, оставшиеся из нашей молодости и благодарность за сына. Но ни капли любви. Может это и не любовь была вовсе?

А что тогда такое любовь?

Лесёна говорила раньше, что любит меня. Каждый день мне это твердила. Я неизменно отвечал: «и я». Вообще не ценил эти ее слова. Это было как что-то само собой разумеющееся. А теперь я готов душу продать, лишь бы она еще разок повторила это. Искренне.

У меня встает, когда я вспоминаю как она горячо шептала мне в озере, как сильно любит меня. А я тогда пьяный дурак просто захотел потрахаться. С женой. Внезапно.

Я видел, что сегодня она тоже об этом вспомнила. Так покраснела красиво. Если бы не посторонние глаза, я бы сегодня в бассейне с удовольствием повторил. Уверен получилось бы еще жарче, чем тогда на озере. Она блядь как назло созрела, расцвела, такой горячей стала, что я даже при всех «но» не могу себя рядом с ней контролировать.

Выросла, моя милая.

Потираю член через тонкую ткань брюк, осознавая, что вообще не о том думаю. Мне бы ее выпроводить, а не думать как завладеть.

Может просто закинуть на плечо и унести с виллы. Засунуть в такси и домой отправить.

Можно даже к себе.

И там трахать ее, пока не остынет моя злючка.

Бля, мужик, соберись! Серьезное дело, между прочим.

Ей может реальная опасность угрожать. И я сам ее в эту опасную ситуацию загнал. Да, нехотя. Но я де в принципе совсем не этого хотел.

Теперь придется расхлебывать. А уже потом, если повезет, может и трахну ее разок. В награду за свои старания.

Надо только придумать, как увезти ее отсюда?

Объективно, если просто затолкать в такси, то это будто слегка подозрительно будет выглядеть с моей стороны. А подозрений я как раз хочу избежать.

Надо сейчас все выяснять тихо, чтобы они в свою очередь тоже не начали действовать. Хотя судя по ощущениям и услышанному мной разговору, они уже вполне начали.

А я, блядь, только лежу и мечтаю как бы трахнуть бывшую жену.

Ладно!

Поднимаюсь с кровати.

Начну с того, что найду Олесю и еще раз с ней поговорю. Если стычка с Викой ее достаточно зацепила, то может она вполне и сама согласится уехать.

Но не успеваю дойти до двери, когда меня одергивает звонок телефона.

Смотрю на свой, зажатый в ладони. Черный экран.

Не понял?

Озираюсь по сторонам. Иду на звук.

С другой стороны кровати мобильный на зарядке стоит.

«Мама» — светится на экране. Видимо я пропустил мобильник, когда собирал Олесины вещи.

Выходит теща?

Смотрю на время на своем мобильном. Поздновато для праздных звонков. Может случилось чего?

Не долго думая беру трубку:

— Алло? — говорю.

В ответ только всхлипы какие-то.

— Вера Сергеевна, у вас что-то случилось? — требую я, начиная волноваться.

— Дядь, — слышу детский заплаканный голосок в трубке и от удивления аж приосаниваюсь, — а ты кто?