Измена. Закрывая гештальты

Пролог: Все тайное

«Оптимизм закончился. Осталось выбросить пустую бутылку»

Арина Егоровна Романова

Пролог: Все тайное

«– Видишь суслика?

– Нет.

– И я не вижу. А он есть…»

к/ф «ДМБ»

«Все тайное обязательно становится явным», а если нет, то либо этот секрет все и так знали, либо он на хрен никому не нужен…

Классика жанра. Не стареющая и не теряющая своей актуальности и по сей день.

Со мной вот тоже случилась.

В самый неподходящий момент.

На корпоративном празднике по поводу празднования Международного женского дня.

А предыстория была такая.

Муж мой был выездной. В смысле разъезжал. Да ну, холера ясна, ездил, короче, в командировки. Регулярно. И за границу, пока ее не закрыли – тоже.

А я много лет тружусь в районной администрации, и у нас заграничные вояжи не приветствуются. Так-то.

А если брать «внутренний туризм», который еще развивать и развивать, то куда мне в отпуск податься?

На мужнину малую родину в Кореновск? Езус-Мария! Были три раза. Если оставить за скобками тамошнее широкое южное хлебосольство, весьма опасное для печени и почек, то пока муж был на рыбалке с мужиками, мне не единожды пришлось спасать собственных детей. То от свихнувшегося кабана (и теперь я короткие платья не ношу); то от обалдевшей козы (моя сильно пострадавшая в юности от классического балета спина вспоминает момент нашей встречи с содроганием и спазмами); то от цепного пса (уколы от бешенства, четыре шва на ладонях и проблемы с тем, чтобы писать ручкой, резать ножом, раздавать карты).

Спасибо, очень горячее гостеприимство.

Больше ни ногой.

Лучше я к своим родителям на фазенду под Питером поливать парники поеду. А я совсем не фанат дачного времяпрепровождения, знаете ли.

Естественно, в таких условиях двухдневный корпоративный выезд с коллегами на базу в близлежащие леса грех было пропустить. Тем более что это был подарок от руководства. А «ходить, как дура без подарка» не хотелось.

Да и вообще, пора мне, наверное, проветриться в одиночестве? Может, удастся обдумать дела свои скорбные без бдительного семейного надзора.

- Конечно, милая, поезжай, – спокойно согласился муж.

А дети радостно загомонили:

- Пап, а пойдем в «Планетарий» и в «Океанариум». С мамой мы уже там были, хотим с тобой. И в кино! И пиццу! А еще на автодром бы…

О, вижу, скучать и страдать никто не планирует, так что душа моя может спать спокойно.

Вот таким образом я и оказалась на базе отдыха «Медвежья горка» вместе со своими дорогими коллегами и руководством в придачу.

С ходу стало понятно, что у нас все, конечно, равны, но некоторые ровнее. Например, наш главбух была с супругом, секретарша главы района тоже, а мой шеф приехал с женой, как и многие начальники отделов.

Если честно, то я и без мужа вполне комфортно себя чувствовала (не хотелось бы говорить, но гораздо комфортнее, чем, если бы он поехал со мной) просто «за державу обидно» и вообще, я за справедливость. Всегда была.

В принципе, именно эта жажда справедливости, и, возможно, изрядно испортившийся за двадцать лет брака характер, и виноваты во всем произошедшем.

Прибыли на базу мы достаточно поздно для любой общей активности, поэтому заселились и разбрелись по своим номерам, чтобы радостно воссоединиться за завтраком на следующее утро.

Те коллеги, что вчера в автобусе приняли горячительного на грудь, а после продолжили возлияния в номерах, выглядели бледновато, местами зеленовато, но так как глава района прямо с утра собирался держать речь, присутствовали хотя бы физически.

А мне опять повезло.

Сидеть на завтраке выпало рядом с Инессой Эдуардовной и ее супругом. Наш главбух вполне классическая змеища родного вида: монументальная, ярко крашенная, громкая и абсолютно уверенная в своей правоте.

По работе мы часто пересекаемся, ибо мой планово-финансовый отдел многие показатели и цифры вынужден у них в бухгалтерии согласовывать. И процесс этот изрядно с их стороны тормозится, ибо они очень заняты и работы у них много, а мы так – крючкотворы и торговцы воздухом.

А тут мне столько счастья привалило: всю неделю перед праздником я каждый день поминала нашу первую звезду всея бухгалтерии тихим и злым словом, ибо она свалила в отпуск, зараза, именно тогда, когда мы били планы на второй квартал и «земля горела под ногами». Возможно, поэтому яд у меня капал с клыков даже в простой приветственной фразе:

- Доброе утро! Инесса Эдуардовна, как вам отдыхается? Не икали эту неделю? Мы-то вас каждый день вспоминали.

Муж Инессы отложил приборы и воззрился на меня с негодованием во взоре:

- Да как вы можете! Инночка столько работает! И всю эту неделю задерживалась из-за того, что именно ваш отдел так напортачил с бумагами!

Визуализация

Романовы Арина и Роман

Роман и Ольга

Глава 1: Не ходите, девки, замуж…

За месяц ДО

- Вот, дорогая! Все, как ты и хотела, – радостно заявил Рома за ужином в понедельник.

Я много чего хотела, а некоторое такое, очень даже неприличное, поэтому насторожилась.

И не зря.

«Не ходите, девки, замуж да за Билла Гейтса»…

Не ходите туда, в принципе, хотя, кто сейчас помнит Гейтса?

А уж дальнейшее: «А у Билла Гейтса частота два Герца…» – вообще теперь для избранных шутка. Я-то образование в конце девяностых получала, тогда еще про такое в ВУЗе всем рассказывали.

А современную молодежь я, конечно, принимаю, но не понимаю…

И, как показывает практика, не только молодежь.

Привычный, за двадцать лет изученный вдоль, поперек и вглубь муж тоже способен преподнести сюрприз.

- Выезжаем вечером в среду. Едем ночь и утром ты уже в Хибинах, на своих любимых склонах. С лыжами. А дети пока поживут у бабушек – я договорился.

Что ж, шок – это по-нашему. Так сказать: с ноги да в солнечное сплетение. И искры из глаз, да.

- Когда я такое хотела? – оторопела.

- Всегда! Ты мне своими намеками за последний год весь мозг вынесла, дорогая, – безапелляционно заявил муж.

Вашу же японскую бабушку!

Никогда!

Такого я точно не хотела никогда. Но кому это теперь доказывать, если драгоценный супруг сам позаботился организовать нам отдых.

Вдвоем!

Когда такое было?

Да опять же – никогда.

- Спасибо, милый. Правда, вышло очень неожиданно. Да и отпуск у меня не запланирован, – пытаюсь остудить внезапный пыл благоверного.

Но куда там? Все продумано до мелочей:

- Там в четверг двадцать третье февраля, потом перенос, следом выходные. Вернемся в ночь на понедельник. Нормально все будет.

Конечно, нормально! Ему так вполне, он директор – когда придет, тогда всем и радость, а я специалист подневольный, мне в девять утра надо на рабочем месте быть как штык. Вот я буду там после бессонной ночи в дороге просто мегапродуктивна.

Но улыбаемся и машем! А то, что зубы скрипят и крошатся, да и челюсти свело – кого это волнует?

Голос ныне покойной бабушки в голове напоминает диалог двадцатидвухлетней давности:

- Риночка – детка, ты же сама его выбрала?

- Да, и что?

- Ну, собственно говоря, и все!

Ясненько-понятненько.

Утерлись и радуемся жизни дальше. Изо всех сил. Кто как может.

Странно, но у меня выходит так, что все долгие дороги начинаются с маленькой пробежки до ближайшего магазина за хлебом. А когда через три года, наконец-то, возвращаешься домой, оказывается, что хлеба ты так и не купила.

Пусть образно, но так почему-то все время и выходит.

Когда дочери было лет пять, нас случайно занесло отдохнуть на пригородный всесезонный курорт. Там муж решил, что раз снег в наличии, то нам срочно надо «на лыжи». И понеслось: инструкторы, снаряжение, костюмы, выезды.

Утомительно.

Я так себе получилась катальщица – на лыжах стою, даже где-то еду, но, конечно, не мастер и не профессионал от слова совсем.

Муж с дочерью летают со склонов преисполненные дикого восторга, а когда сын родился, то он, по-моему, покатился раньше, чем пошел.

Им здорово, весело, они обожают Красную Поляну, да и все горнолыжные склоны вокруг Питера давно и основательно изъезжены, а я у них – пятое колесо у телеги или чемодан без ручки. В основном – обеспечиваю им комфортный быт.

Поэтому это, естественно, я хотела в Хибины.

Да-да.

Именно.

Но если отвлечься от негодования, то было же и что-то хорошее во всей этой семейной лыжной истории?

Да, за время наших путешествий я столько разных баек и анекдотов услышала от веселых компаний, с которыми мы пересекались, что лет пять назад внезапно села и написала крошку любовный роман: про инструктора по горным лыжам и учительницу русской литературы. Он неожиданно оказался популярным, читатели постоянно просили еще «чего-то в этом же духе», а историй у меня накопилось много. Поэтому да, я тогда подумывала продолжить и сотворить еще чего-нибудь.

Потом, когда-нибудь, возможно.

Пока я замечталась, наш ужин с сюрпризом вышел на финишную прямую.

- Дети, собирайтесь к бабушкам, у вас грядут семейные праздники на выезде, - выдал ЦУ Рома после десерта, налил себе литровую кружку чая с пятью ложками сахара и гордый, что твой авианосец скрылся в своем кабинете, который раньше был гостиной.

Но «папе нужна спокойная обстановка, папа много работает» и вуаля: телевизор к великой детской радости переехал на кухню, а большой рабочий стол с монструозным кожаным креслом воцарились в зале. Удивительно, но если мне нужно было писать, то делала я это в спальне.

Глава 2: Благополучная устроенная семейная жизнь

В бури лишь крепче руки,

И парус поможет идти.

Гораздо трудней не свихнуться со скуки

И выдержать полный штиль.

А. Макаревич "За тех, кто в море..."

Поняла, что я злюсь. И сильно.

На мужа, обстоятельства, порушенные планы на выходные.

Да и вообще, с таким нервным настроем «Гонку» смотреть – только впечатление портить. С Ромкой ее и обсудить толком не получится, так как он может исключительно громко возмущаться:

- Нет, ты видишь? Это вообще куда годится? За руль болида можно было сесть под шампанским или какой-нибудь «забойной дурью», Арина.

Да, это именно мой недосмотр. Надо обязательно устранить, раз супруг поставил на вид.

В этом весь Рома – возмущение, негодование, недовольство.

А мне, все же, другое интересно:

- Ты посмотри, какой мягкий регламент гонок и требований к машинам. Сейчас же натуральная жесть. А соперничество команд? Нынче даже «Феррари» не та! Ром, ты только представь, как опасна и травматична была «Королева автогонок» в семидесятых.

Ему плевать.

А я активно фанатела от «Формулы-1» с 1997 по 2009 года, да еще поглядывала «одним глазком» до 2015, а потом, увы, быт и дети поглотили совсем.

Стало не до чего.

Для себя «не до чего».

Все – для детей, все для семьи.

- Милый, раз у нас такой сюрприз в планах наметился, давай тогда перенесем просмотр, а? Ты укладывайся, не жди меня. Я тут еще пособираюсь, – очень вежливо предложила я.

Бесит меня.

Не хочу.

Ничего не хочу.

Роман Николаевич что-то согласно буркнул из недр спальни, потом в ней погас свет, и наступила тишина.

Как-то подозрительно это отражает наши с мужем отношения в последнее время: мирно, тихо, прохладно.

Куда же страсти делись? Устоялись за двадцать с лишним лет брака? Приглушились более важным: детьми, работой?

Все чаще и чаще за прошедшие три года активной творческой деятельности, я стала замечать собственное равнодушие в отношении супруга.

Да и он платил мне тем же.

- Арина, кашу на утро поставить не забудь, – вдруг донеслось из темноты.

О, конечно, каша – это святое!

Когда выяснилось, что утром мне готовить завтрак просто физически некогда, а сам Ромка разве что яичницу жарил нам по большим праздникам, то муж поступил просто – купил мультиварку. И после этого счастливого события я спокойно могла позаботиться о завтраке для них с вечера.

Сама-то я дома только стакан кипятка успеваю выпить, да мне уже надо бежать на автобус.

- Хорошо, завтра вторник, значит, у вас пшеничка. Масло в тарелку положи только Косте, а Лере – банан, – это ежедневное напоминание, но без него никак. Оперативная память супруга ни в какую не желает удерживать в себе такие подробности. Поэтому я как дятел вынуждена повторять всю стандартную программу изо дня в день.

Это утомляет, как и многое в нашей давно устроенной семейной жизни.

И вообще, в последнее время, меня что-то все утомляет.

До сих пор удивляюсь, как у меня неожиданно удачно сложилось с любовными романами. И опять же, началось с короткой дорожки депрессии и хронической усталости.

Запустив посудомойку и стиралку, побросала в Лерину аптечку нужные упаковки лекарственных средств, и хмыкнула, вспомнив, как однажды мне стало нестерпимо грустно, да так, что не хотелось ни чаю, ни шоколада, ни выпить, ни даже спать.

Я, как запойный читатель и обладатель трех семейных наследственных библиотек, пошла проверенным путем – сунула нос в пахнущие временем и историей тома.

Ан нет.

Не то.

Маетно и тяжко было все равно.

Не пошел по третьему кругу Голсуорси, не зашел на второй раз Фейхтвангер, от Дрюона неожиданно затошнило, а от русской классики захотелось плакать. Причем я только на полки посмотреть успела, а слезы уже рекой полились.

Так как искала я утешения, а не дополнительных страданий, то достала Хмелевскую. Но день, видать, был такой неудачный, что даже пани Иоанна со своими невероятными детективами энергии жизни вдохнуть в меня не смогла.

Что в таком случае делает современная, не сильно отставшая от плодов прогресса, женщина?

Я попробовала спастись в электронных библиотеках на литературных порталах. Это сейчас их неожиданно много, а тогда я активно покупала и читала на двух. Поглазела я на обновления, прочитала небольшое количество продолжений. Загрустила сильнее, так как в жизни моей впервые за тридцать восемь лет случилось страшное – я поняла, что мне, в принципе, не хотелось читать.

Не привыкшая маяться бездельем, я тогда села, прикинула свою занятость на работе и дома, и постановила неожиданное – писать самой. Чтобы вот в такие тяжелые моменты точно было что перечитывать и умиляться (или ужасаться), в общем – как пойдет.

Глава 3: Ты помнишь, как все начиналось?

«Ты помнишь, как все начиналось.

Все было впервые и вновь.

Как строили лодки,

и лодки звались Вера, Надежда, Любовь…»

А. Макаревич "За тех, кто в море..."

Очень давно, на заре нашей бурной юности, более двадцати трех лет назад, когда мы Ромой познакомились и начали встречаться, мы очень хотели быть взрослыми и самостоятельными.

- Свадьба – только после получения диплома, только за свой счет, никаких обременений родни своими трудностями и проблемами, – мой жених был категоричен.

А я, перед самым обручением совершившая невероятно сложный для себя выбор, согласно кивала и полностью его поддерживала.

Что сказать: молодые были, глупые. Отчасти так все позже и реализовалось, но были нюансы.

Ромка учился на инженера, я – на экономиста, университеты наши были рядом, веселая студенческая тусовка пересекалась в метро, близлежащем парке с пивком, в кафешках и у лотков с мороженым. Так, однажды и столкнулись три будущих инженера и четыре перспективных специалиста планово-экономических отделов любого предприятия.

Как-то задружили, загуляли, много пили, плясали на дискотеках, шарахались по прекрасному городу, ездили на электричках по пригородным дворцовым ансамблям, смотрели на развод мостов, лазерные шоу и салюты.

Через полтора года этих мотаний, оказалось, что сложилось две пары и один треугольник. В итоге все же как-то разобрались, и Анфиса с Марком поженились сразу после того, как мы зимой защитили с девчонками дипломы.

А история отношений гениального Петра и двух Анастасий такая классически-неприятная и обычная, что до сих пор у меня хранится в набросках для студенческого романа. Только вот внутри меня от нее до сих пор так корежит, что руки все не доходят, не доходят… и, видимо, не дойдут.

Так вот, к чему я это? С возрастом, когда начали появляться дети, мы с Ромкой концепцию родительского неучастия в нашей жизни пересмотрели в сторону послабления. То есть дали доступ бабушками и дедушкам, коих у нас наблюдался полный комплект с обеих сторон, в нашу детскую.

- Ох, ну надо же, образумились, – с порога заявила мать моя Алена Ивановна, прихватывая из манежа годовалую Леру и увозя ее на первую ночевку у бабушки.

Вернули ребенка через сутки и прилично обсыпанного. Привез его дед и был лаконичен:

- Да мать твоя начиталась тут новейших исследований и решила ввести прикорм.

- Но Лера любит и яблоки, и груши с полугода. Она даже брокколи ест, пап, – я была в шоке и не понимала с чего такой пожар на попе, щеках и ногах.

- Манго, – родитель был краток.

Сначала я хотела позвонить матери и высказаться от души, но потом замоталась и злость как-то повыветрилась.

Я выдохнула, вспомнила о почтении к родителям и… промолчала.

Просто следующая ночевка Леры у бабушки состоялась после дочкиного первого юбилея. При этом деду было строго-настрого наказано:

- Никаких пищевых и прочих экспериментов. На маму надежды нет, поэтому смотри внимательно, пап!

Обалдевшие от помилования родители ломанулись проявлять бешеную активность в направлении внуков, так как у нас вскоре появился Костик.

А теперь, из-за того, что наши дети достаточно взрослые и гостить у бабушек с дедушками им не впервой, я сижу в нашей «Астре» и, стараниями дорогого супруга, перемещаюсь по дорогам Ленинградской области в сторону Карелии. Лера гостит у бабушки Тани и дедушки Коли, родителей мужа, а Кот вовсю наслаждается гостеприимством бабушки Алены и дедушки Егора, моих родителей, соответственно.

Такое распределение неслучайно, ибо мои предки проживают в двух остановках от нас, так что у Костика по-прежнему рядом и спортшкола, где понятия «праздник» нет вообще, а тренировки есть, и друзья-товарищи по бесконечным уличным баталиям в снежных крепостях.

А вот взрослая и самостоятельная Лера умчала после Универа в пригород, где будет лопать бабушкины пирожки и слушать дедушкины байки все выходные. Возможно, на улицу даже не выйдет, пока не настанет пора в понедельник выдвигаться на учебу.

Ну, да, упустила я старшую. Выросла книжная и весьма асоциальная дочь, никакое студенческое братство этого воспитания за три года не исправило. И вряд ли за оставшиеся полгода четвертого курса что-то изменится.

Увы.

Глядя на постоянно пребывающую дома в книгах и гаджетах дочь, ругать вечно где-то носящегося сына язык не поворачивается, тем более что:

- Он же мужик! Ему надо нагуляться. Вот я в его возрасте… – постоянно напоминал мне супруг.

Страшные истории Ромкиных школьных похождений по Ораниенбауму, Петергофу и соседним пригородам, где он рос, долгое время были моими ночными кошмарами.

До сих пор не могу понять, как он вообще выжил там?

То с цыганами дрались цепями стенка на стенку, то воровали капусту на полях и сторож стрелял отнюдь не предупредительными, то от милиции убегали на угнанном мотоцикле по лесу и свалились, в конце концов, в канаву, где этот транспорт их и придавил. Гипсы на руках и ногах, рассеченные брови, ломаный – переломанный нос, куча наложенных швов на всем остальном теле…

Глава 4: Босиком по стеклу прошлого

Наш брак с женой держится на том, что мы оба считаем, что все дебилы.

Ну, то есть, уходить некуда.

Роман Николаевич Романов

Игорь – моя первая серьезная любовь и первый мужчина. История наша не сложилась, и я до сих пор не знаю в глубине души – могла ли?

Учились мы в параллельных группах, пересекались на общих лекциях потока ежедневно. С первого взгляда он для меня был самый красивый, привлекательный, яркий, короче – идеальный. А я была обычной заумной серой мышкой, скромной и ужасно в себе не уверенной, потому восхищалась издали. И молча.

Когда этот идеал вдруг обратил на меня свое благосклонное внимание, я сначала охренела, а потом просто не поверила.

Но Игорь настаивал.

- Ты не должна ходить одна по темным улицам, – и внезапно подхватывал меня у метро, провожая до дома.

- Сегодня у меня есть дела перед парами, но до института можем вместе доехать, – шептал в макушку, неожиданно заходя следом за мной в вагон. И незаметно на нашей станции растворяясь в толпе.

- Смотри, какой смешной торт, – появлялся вдруг из-за стеллажа в магазине у моего дома.

Он был везде и нигде.

Продолжал изящно и еле уловимо как бы ухаживать.

Это я сейчас понимаю, что все происходящее на моем втором курсе, было достаточно странным. Но тогда мне, обделенной в принципе вниманием противоположного пола и не представляющей собственной привлекательности, было очень ново, остро, ярко и странно.

Мы стали встречаться, но тайно.

То есть мы сталкивались у метро и ехали до института вместе, а там расходились в разные стороны и активно игнорировали друг друга. А после пар, вновь встречались в метро и возвращались вместе домой.

И однажды мы, конечно же, поехали ко мне.

Вот так все и вышло.

Остро, сладко, захватывающе. И очень больно. На разрыв.

У нас была общая, одна на двоих, тайна.

Да, но в глубине души мне все еще казалось, что я недостойна.

Быть с ним, быть Игорем публично названной «его девушкой». Мое место в тени.

И куда бы свернула эта тайная связь, я не знаю, но мы с девчонками познакомились с Ромкой и его друзьями.

Объективно Роман внешне Игорю проигрывал, но он поразил меня тем, что сразу назвал: «Котенок!», начал встречать у выхода из института, познакомил со всеми своими друзьями, всячески подчеркивал мою ему принадлежность, публично дарил всякие приятные пустяки и мелочи.

Забежав к нам в студенческую кафешку во время большого перерыва между пар, поцеловав в висок, Ромка мог внезапно предложить:

- Аришка, котеночек мой, поехали сегодня на озеро после пар? Практика? Ну, давай после практики!

Вечером, встретив у выхода, подхватывал под руку и вместо метро увлекал к машине:

- Сегодня меня Вовка подвозит, так мы тебя с ветерком домчим, моя красавица.

Короче – кадрил и обхаживал по полной программе. Вывозил на прогулки, поладил с моими подругами-гарпиями и заручился их поддержкой, добился представления родителями, очаровал их и подружился с моим братом.

- Люблю тебя, Арин. Безумно, - прозвучало через пару месяцев от момента знакомства.

И тогда мне пришлось выбирать.

Как и с кем все же быть.

Было трудно, ведь Игорь, словно почувствовав, что удобная, полезная и тайная я собираюсь отправить его в закат, вдруг предложил:

- Ну, хочешь, не будем прятаться и в институте всем расскажем про нас?

Ох и удивилась я.

За три месяца до того разговора я была бы в шоке и счастье по самую макушку, но не в тот момент, когда другой мужчина купал меня во внимании и эмоциях постоянно.

В итоге вопрос решился иначе.

Я до сих пор тихонько про себя ржу и ужасаюсь одновременно, что принять решение мне помогла Анфиска, которая та-дам погадала мне на картах. И ведь, зараза, все верно сказала:

- Тайна приносит тебе много разных тяжелых эмоций и слез, а этот агрессивный поклонник вполне готов позвать под венец.

Это, холера ясна, и решило дело, потому что я же правильная девочка, которая помнит: самое главное в жизни – выйти замуж, иначе ты никто и звать никак с любым дипломом и карьерой.

А Ромка в любви признался, с семьей познакомил, да еще и брак в перспективе нагадали.

Много ли молодой, неопытной, правильной двадцатилетней девушке надо?

Вот так я замужем после окончания института и оказалась.

И двадцать лет прожила приличной, верной, правильной женой.

Ради чего?

Чтобы понять на двадцать первом году брака, что я, оказывается, не люблю своего мужа.

И, вероятно, довольно давно.

Глава 5: За Полярным кругом… семейных отношений

«Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя: где же кружка?

Сердцу будет веселей…»

А.С. Пушкин

Блондинистая Фея, хозяйка апартаментов, встречала нас у подъезда.

М-м-м, надо же! Мой недовольный всем на свете муж сменил гнев на милость и был с этой девочкой очень обходителен и галантен.

Да, я так и не поняла – за каким таким лешим нужно было совершать подвиг и ехать всю ночь, чтобы по приезде, после некоторых хозяйственных мероприятий, упасть отсыпаться. Но «мужику виднее».

Пока размещались, супруг полчаса ворковал с Ольгой, владелицей квартиры, о том, как трудно жить и работать в Петербурге, особенно, будучи генеральным директором.

Ну, хочет похвалиться, пусть его.

У меня имели место некоторые творческие сложности, так что было несколько не до него.

Да и еще, пока Ромка распускал хвост перед местной Снегурочкой, мне пришлось отвлечься. Очень неожиданно, но когда я увидела, кто звонит, то вышла из кухни в соседнюю комнату автоматически:

- Привет, Анфиса, а где Вера?

- Слушай, няня, тебе до сих пор не надоело? Я же не спрашиваю, добрая подружка бедной юности моей, где кружка?! – та неугомонная, с которой мы недавно выпили за двадцать пять лет знакомства, хихикала в трубку.

- Ладно, поржали, Анфиска, чего звонишь-то вдруг? – у нас обычно созвоны раз в неделю, если нет форс-мажора. Беспокойно.

- А хочу тебя послушать да поржать с тобой вместе. «Галочка, ты щас умрёшь!»

Девочка-сюрприз из нашей веселой юности давно превратилась под влиянием очень занудного и обстоятельного супруга в респектабельную многодетную мать, плюс востребованного специалиста в области строительства с двумя профильными образованиями.

Короче, сделал он из нее еще одну зануду. Поэтому любопытно, чего там стряслось:

- Боже, ты бросила Марка и улетаешь с Якиным в Гагры?

- Ну, я же знаю – поржём. На самом деле, меня тут из нашей альма-матер удивили. Говорят, праздник у них какой-то намечается, типа юбилей.

- А нам-то что от этого? – устроилась в кресле у окна, разглядывая умиротворяющий горный пейзаж.

- Погоди, дорогая, выпить за этот тост мы с тобой всегда успеем. Они там по такому поводу решили замутить вечер встречи выпускников.

Содрогнулась.

Езус-Мария, спасите от подобного счастья.

- Не-не-не, я на это не подписываюсь и идти не собираюсь.

- Поздно, доктор, я уже сказала, что мы придём. И нас даже внесли в списки на вход. Да, я сдала за тебя денег, поэтому мы пойдём ещё и на банкет. Достаточно ты без отдыха тухнешь в своей муниципальной пафосной шарашке. Я не заметила, чтобы Ромка тебя как-то развлекал в последнее время, поэтому веселить тебя буду я.

Все оказалось очень уж внезапно, но обида, что мы с мужем уже пару лет никуда не выбирались, всколыхнулась в глубине души и в этот раз накрыла так сильно, что я вдруг почти согласилась:

- Вот ты лихая, конечно. Взяла и мне все планы порушила. Знаешь же: у меня процессников до фига. Некогда мне по институтам шарахаться.

Анфиска хмыкнула:

- Ничего, один вечер процессники твои как-нибудь переживут без тебя. Напишешь дорогим читателям: «Пардоньте, автор ушел бухать, прод не ждите сегодня», и пойдём с тобой зажжем.

Я себе такого никогда не позволяла. Может, мне уже можно? Хоть один раз? А?

- Ладно, мне сейчас несколько неудобно говорить. Жду инфу письмом.

- Океюшки, обнимаю крепко, целую, твоя Репка, - и она отключилась.

Посидела в кресле, полюбовалась на залитые солнечным светом белые вершины.

Подумала: а почему бы и да? Могу же я раз в десять лет позволить себе выход в свет без семьи?

И решила, что, вероятно, да, но посмотрим ближе к мероприятию. Обстоятельства, они разные бывают.

Когда я вернулась на кухню, что-то мне не понравилось: то ли звенящая атмосфера, то ли розовые щечки Снегурочки, то ли жутко довольная Ромкина морда и подозрительно блестящие глаза.

Странно.

Но, так как новостей переварить у меня было много, то я заморачиваться не стала.

Потому что, ну, а что?

Все здесь взрослые люди, все всё прекрасно понимают.

Ну, хочет мой муж почувствовать, что он ещё ого-го, какой молодой, так неужели зараза-жена лишит его такой малости?

Как-то двадцать лет у нас все на доверии было. С чего бы мне принцип этот пересматривать? Оттого, что у меня «любовь прошла, завяли помидоры»? Поводов ревновать и беспокоиться Роман Николаевич за годы брака давал мне ровно один, и было это лет пятнадцать назад. Но тогда мы откровенно поговорили, все выяснили, разобрались и жили сих пор спокойно.

Так что кредит доверия у супруга еще был.

Глава 6: Сюрпризы бывают разные

«Это ж-ж-ж неспроста»

Винни Пух

На следующее утро было мне совсем невесело.

Ко всеобщему восторгу распогодилось, и видимость изрядно улучшилась, поэтому прибыв, как и вчера к началу склона я была безмерно поражена тем, какой он оказался крутой и длинный.

Стояла, смотрела.

В итоге ехать передумала.

Я нужна детям живой, целой и здоровой. А тут же ужас и кошмар.

Развернулась, огляделась и… застыдилась.

Как так?

Я же вчера пять раз отсюда скатилась и упала за весь день всего три раза.

Это же позор-позорище, если я сейчас пойду назад с лыжами в руках.

Я могу. Я должна.

И, да, через четверть часа уговоров, я таки поехала.

Вот что комплекс отличницы с людьми делает, да.

Временами, когда я управляла лыжами, а не они мной, было классно. Окружающими красотами полюбовалась, упала всего-то два раза и от страха, а не оттого, что с инвентарем не справилась.

Один раз побоялась столкнуться с лихим сноубордистом, а во втором случае решила вопрос неудавшегося разворота путем приземления на попу.

Спустившись к зданию администрации курорта, чувствовала себя по меньшей мере героем и улыбалась слишком уж широко, видимо.

Поэтому ожидавший внизу склона муж оглядел меня с головы до пят, покачал укоризненно головой и отвел в кафе:

- Посиди, передохни. Вот тебе кофе. Я пока пару раз спущусь. Тут такая штука интересная есть, хочу попробовать. Тебе там точно опасно, а так я теперь буду знать – где тебя искать.

И исчез.

А я что? А я ничего.

Сижу, дышу, кофеек попиваю, панорамой любуюсь и особенно – солнышком. Для нас, жителей «тьмы лесов и топи блат» это роскошь.

- Привет, тут свободно? – неожиданно звучит надо мной веселый молодой голос.

Оглядываюсь.

Его обладатель: отчаянно рыжий крепкий, рослый веснушчатый парень лет двадцати пяти, вряд ли больше, указывает на скамейку рядом со мной, где лежат Ромкина балаклава и мои перчатки.

Оборачиваюсь. Остальные посадочные места заняты, поэтому перекладываю имущество на колени:

- В принципе – да.

- О, отлично! Я сейчас!

Он бросает свои шлем и перчатки, сверху шапку и установив борд напротив, у символического заборчика, отправляется к киоску за кофе.

- А скажи, шикарная сегодня погодка, да? И склоны хорошо отратрачили. Вчера вечером-то местами совсем мрак был – распахали жутко. А сейчас – любо дорого. А?

- Сегодня очень светло. И видимость м-м-м устрашающая, – хмыкаю, все еще находясь под впечатлением от свежих собственных успехов и преодолений.

- Чего это? Погодка прямо самая та, – тянет так довольно, что я улыбаюсь.

Мои дети так про наступившие каникулы и праздники говорят.

Он такой весь солнечный и радостный, что все мои страхи утренние сейчас кажутся забавными и даже позволяют посмотреть на себя с точки зрения юмора:

- Это для тех, кто молодец и катается хорошо, а для меня вот шок сегодня с утра был. Мы вчера первый раз здесь на склон вышли. Видимость была так себе. И я как-то короткими перебежками за шесть часов пять раз умудрилась успешно спуститься. Да, по синей семнадцатой, но спустилась же.

- А давно на лыжи-то встала?

- Ох, в начале века. Да я не фанат и совсем не мастер, так пенсионер-любитель.

- Скажешь тоже, пенсионер. Хотя вам, красивым женщинам, про свой возраст шутить можно. Так в чем у тебя проблема-то?

- Боюсь убиться или поломаться. У меня дети.

- Ну, если не гонять бездумно, а ездить аккуратно, так и норм будет. И без шоков.

- Вот я так и езжу. Очень-очень аккуратно. Не спеша. А шок у меня сегодня утром был, когда я сошла с подъемника и выбралась к началу трассы. А там та-а-а-ак далеко видно. И такой крутой спуск. Я чуть обратно без лыж не ушла. Страшно. Полчаса себя уговаривала, что вчера по той трассе как-то пять раз благополучно проехала.

- Уговорила?

- Естественно. Теперь горжусь собой и отдыхаю от подвига.

- Молодца! Дальше легче должно пойти, – он допил свой кофе, выбросил стаканчик, подхватил шлем и перчатки.

- Надоест тошниться и захочешь рискнуть, там хорошая видовая трасса есть, тоже синяя. Гляди, вон по ней янгблад летит. Ну, или подожди минут сорок, я спущусь, да с тобой съезжу.

- Спасибо! Я в сторону любой другой, неведомой вообще смотреть боюсь. Удачи!

- Не прощаюсь!

Он уже давно утопал на подъемник, а я умилялась и вздыхала, тихо улыбаясь.

Эх, где мои семнадцать лет, а?

Такой славный парнишка.

Глава 7: Долгая дорога к чему?

«Иди за солнцем следом,

Хоть этот путь неведом,

Иди, мой друг, всегда иди

Дорогою добра…»

Ю. Энтин

Я жаловалась тут на скуку и беспросветное болото?

Спасибо, Вселенная, претензии снимаются.

Выехали мы, и правда, непоздно.

Часов в десять.

Оттого что Роман Николаевич с вечера собрал вещи.

Солнце сияло. Слепило. Я рулила.

Рома, что удивительно, сидел рядом. А то я уже ждала, что он с Олечкой устроится на заднем сидении, уж так он ее обхаживал.

Неприятно?

Возможно.

В конце концов, это мой мужчина и ухаживать он должен за мной.

Но по большому счету я поняла, что трогает вся эта ситуация меня гораздо меньше, чем поток восторженных отзывов на мою новинку.

Или это просто сейчас так сложились обстоятельства? Я сконцентрировалась на том, чтобы благополучно доехать до дома, а на коротких остановках по пути успеть ответить на комментарии, опубликовать блоги, поблагодарить коллег за поддержку.

Вероятно, дома, обдумав странное наше путешествие всесторонне, я приду к неожиданным выводам, но.

Но!

Давайте будем откровенны, это самое «но» зрело давно.

Что же, возможно, меня в ближайшее время ждут некие откровения или сюрпризы.

Или еще черт знает что.

Но это потом.

Сейчас задача минимум – не прибить дорогого воркующего супруга, а максимум – дорулить спокойно до дома.

И я поехала. Я же хорошо воспитанная приличная, правильная девочка?

Шикарные заполярные пейзажи были мне наградой за терпение.

Любовалась.

Вдыхала и выдыхала.

Наслаждалась.

Впитывала.

Собирала впечатления для новой книги.

А когда мы проезжали по берегу одного из заливов Белого моря, в том самом месте, где при минус двадцать три парит вода неподалеку от Кольской АЭС, а деревья все стоят в шикарных ледяных уборах, я остановилась, вышла и потребовала:

- Ром, надо сейчас здесь сделать серию фото. Уж больно красиво и атмосферно.

Муж, что удивительно, не возражал. Покорно отснял с десяток кадров в разных ракурсах и согласился:

- Да, отлично вышло. И на обои пойдет, хоть в телефон, хоть в компьютер, да и для артов тебе сгодится. А пару я для наших рекламных буклетов возьму, пожалуй.

- Да на здоровье, милый. Настоящая красотища же.

Внезапно согласные друг с другом, мы отправились из Заполярья дальше, по дороге к дому.

Вот так, с редкими остановками, держась изо всех сил за красоту окружающей природы, я и добралась сквозь романтически-снежную Карелию до Лен. области. Иногда поскрипывая зубами, в моменты, когда супруг особенно разливался соловьем о Питерском житье-бытье. Но я сделала это.

И после посещения очередной заправки на родном Мурманском шоссе, с чувством выполненного долга я завалилась на переднее пассажирское сидение. Вытянула ножки, насколько позволяла машина, опустила спинку до упора и решила, наплевав на окружающих, подремать сколько уж получится.

Все. Миссия выполнена.

Несмотря на все странное и непонятное, происходящее вокруг, завтра с утра мне все равно на работу.

Расставание с Кировской Снегурочкой прошло мимо.

Я что-то такое напутственное пробормотала сквозь дрему, когда она прощалась, а Ромка вышел достать из багажника ее чемодан. И засопела дальше.

Очнувшись на парковке у дома, я встряхнулась, огляделась, собралась с мыслями, а пока поднималась в квартиру с сумками на лифте, сделала неожиданные выводы.

Итак, из поездки я привезла гордость за себя, преодоление очередного страха, яркие воспоминания о снеге, искрящемся на солнце, сюжет для новой книги и загадочно молчащего мужа.

Не будем упоминать, что и отмороженную феечку тоже.

Что же, придется это как-то вписывать в мои обычные рамки реальности.

Дальше жизнь покатилась вроде бы привычной дорогой, но я ощущала эту тихо подрагивающую на периферии сознания тревожную струнку грядущих перемен.

Периодически отмечая изменившееся поведение благоверного, тем не менее не могла уделить этому достаточно времени, ибо обстоятельства сложились так, что у меня в творческом пространстве дым стоял коромыслом. Только что успешно стартовала новинка, второй роман уходил в подписку, а в третьем была финишная прямая. Все писалось в процессе, запаса прод не было от слова совсем. Сюжеты иногда путались в голове и снились мне ночами в фантасмагорических сочетаниях.

Я была безумно занята.

Глава 8: Фарш невозможно провернуть назад

«Жизнь бьет ключом. Разводным. По голове»

Народный юмор

Двухдневный корпоративный выезд с коллегами на базу в близлежащие леса свалился на голову внезапно. Как подарок от руководства.

Вообще, нашему Главе района такие широкие жесты раньше присущи не были, но птичка из секретариата напела, что сия инициатива спустилась к нам из Смольного от самого, так что у нашего просто не было выбора.

Домашние мои к неожиданному корпоративу отнеслись с пониманием.

- Конечно, милая, поезжай, – спокойно согласился муж.

А дети радостно загомонили:

- Пап, а пойдем в «Планетарий» и в «Океанариум». С мамой мы уже там были, хотим с тобой. И в кино! И пиццу! А еще на автодром бы…

О, вижу, скучать и страдать никто не планирует, так что душа моя может спать спокойно.

Вот таким образом я и оказалась на базе отдыха «Медвежья горка» вместе со своими дорогими коллегами и руководством в придачу.

С ходу стало понятно, что у нас все, конечно, равны, но некоторые ровнее. Например, наш главбух была с супругом, секретарша главы района тоже, а мой шеф приехал с женой, как и многие начальники отделов.

Честно? Я и без мужа вполне комфортно себя чувствовала (не хотелось бы говорить, но гораздо комфортнее, чем, если бы он поехал со мной) просто «за державу обидно» и вообще, я за справедливость.

Всегда была.

В принципе, именно эта жажда справедливости, и, возможно, изрядно испортившийся за двадцать лет брака характер, и виноваты во всем произошедшем.

Прибыли на базу мы достаточно поздно для любой общей активности, поэтому заселились и разбрелись по своим номерам, чтобы радостно воссоединиться за завтраком на следующее утро.

Те коллеги, что вчера в автобусе приняли горячительного на грудь, а после продолжили возлияния в номерах, выглядели бледновато, местами зеленовато, но так как глава района прямо с утра собирался держать речь, присутствовали хотя бы физически.

А мне опять повезло.

Сидеть на завтраке выпало рядом с Инессой Эдуардовной и ее супругом. Наш главбух вполне классическая змеища родного вида: монументальная, ярко крашенная, громкая абсолютно уверенная в своей правоте.

По работе мы часто пересекаемся, ибо мой планово-финансовый отдел многие показатели и цифры вынужден у них в бухгалтерии согласовывать. И процесс этот изрядно с их стороны тормозится, ибо они очень заняты и работы у них много, а мы так – крючкотворы и торговцы воздухом.

А тут мне столько счастья привалило: всю неделю перед праздником я каждый день поминала нашу первую звезду всея бухгалтерии тихим и злым словом, ибо она свалила в отпуск, зараза, именно тогда, когда мы били планы на второй квартал и «земля горела под ногами». Возможно, поэтому яд у меня капал с клыков даже в простой приветственной фразе:

- Доброе утро! Инесса Эдуардовна, как вам отдыхается? Не икали эту неделю? Мы-то вас каждый день вспоминали.

Муж Инессы отложил приборы и воззрился на меня с негодованием во взоре:

- Да как вы можете! Инночка столько работает! И всю эту неделю задерживалась из-за того, что именно ваш отдел так напортачил с бумагами!

Шок-контент, как говорит наш Костик.

- При всем уважении, Дмитрий Дмитриевич, Инесса Эдуардовна официально в отпуске с прошлого понедельника, и приказ об этом доведен до всех сотрудников нашей администрации в письменном виде. У меня, например, на почте висит с пометкой «Важно!».

Ну а что?

- Инночка, милая, что за глупости?

Езус-Мария и прекраснейшая пани Иоанна, вот ты лопух. А Инесса-то зажигает, кто бы мог подумать.

Что там было про теорию бумеранга у Леры в последней лекции по философии?

Зря я ушами хлопала и просто дочери кивала. Могла бы быть и повнимательнее, тогда, вероятно, успела бы морально подготовиться к прилету.

Бумеранга от Вселенной.

Инесса гневно сверкнула на меня густо подведенными очами, повела мощными плечами в открытом алом атласном платье:

- Ну, если не обращать внимания на всякую незначительную мелочь, то вам бы, Арина Егоровна не к другим в жизнь лезть, а на мужа своего посмотреть, что с молодухой какой-то гуляет по дорогим ресторанам.

И телефон мне с фото под нос – шурх.

Я вначале ресторан заценила, естественно. А что делать, так воспитана: сначала буквы, потом смысл, да и то не всегда. Я же с Ромой как-то столько лет прожила. На порчу двадцать лет не спишешь, однако.

А на фото Роман Николаевич в обнимку с Ольгой. В дорогущем и пафосном «Хитч» сидят за столиком.

Охренеть – не встать!

Как меня, куда выводить, так: «Дорогая, зачем нам эти бессмысленные понты?», и мы идем прогуляться по городу да выпить кофе на ходу.

Шикарно. Восхитительно.

- А будьте добры – мне фото пришлите, пожалуйста. Буду очень вам благодарна. Спасибо.

Глава 9: Точка перехода

«В какой-то момент ломается даже мараген[1]»

А.М. Игнашёв, МС по фехтованию

Возвращаясь с Медвежьей горки, я думала.

Ну, чтобы не плакать.

Да мне было очень обидно. Мы столько лет с Ромой прожили вместе, и понятие супружеской верности для меня всегда было обязательным, поэтому все эти годы никуда «на сторону» я не то что не ходила, даже не глядела. И мысли не было о подобном.

Вот такой поворот сюжета меня глубоко оскорбил, ранил и, в общем, если я начну сейчас рассуждать на эту тему, то плакать буду непременно и непрерывно.

А это не уместно.

Посему я думала о том, что мне нужно сделать в первую очередь: какие завершить книги, как помочь Лере с материалом и структурой бакалаврской и с дальнейшим поступлением в магистратуру, каким образом поддержать Кота, который, если что-то идёт не так на отборочных, начинает дико психовать. Потому что смущается, ведь он же мужик и не должен рыдать, а он порой позволяет себе.

Я, кстати, считаю это большой своей заслугой.

Мальчики – тоже люди, и нельзя отнимать у них возможность плакать.

И девочкам, конечно же, такое выражение эмоций разрешено.

Да, не постоянно, но в принципе, это допустимо и не стыдно.

Я, пожалуй, тоже всплакну над разрушенной семейной жизнью, только вот до дома доеду.

А пока автобус меня еще вез, сквозь заснеженный, несмотря на март город, я пыталась определить, что же со мной все ж таки произошло, как это можно назвать, что это на хрен вообще такое?

Беда, трагедия, боль, кошмар? Не знаю, как-то вдруг неожиданно почему-то всплыло слово «неудача».

Горько усмехнулась.

Потому что следом моя ассоциативная память выдала потрясающую фразу, которая когда-то попалась мне в одной из социальных сетей:

«Неудача – это такая удача, смысл которой ты пока не понял».

Очень надеюсь.

Правда, мне так хочется верить в то, что когда-нибудь я смогу постичь смысл удачи, которая со мной сегодня произошла.

А дальше, как высокоразвитый и организованный индивид, я благополучно в целости и сохранности со всеми вещами вернулась домой и залезла в ванну, пока домашние были на выезде.

Вот там и разверзлись хляби небесные.

Я позволила себе пострадать и порыдать с подвываниями ровно полтора часа.

Достаточно.

И лицо еще можно спасти контрастными компрессами с масками, и время в одиночестве у меня ограничено, да и вообще, много чести Роману Николаевичу будет.

Я уже досушивала волосы, когда на пороге показалось взбудораженное семейство. Ужинать хором отказались, Кот тут же умчал к себе – подгорали контрольные, пропущенные из-за соревнований, а муж, прихватив свою кружку, водворился в кабинет:

- Я сегодня допоздна. Не идет у ребят алгоритм. Надо смотреть профессиональным взглядом.

Профессионал, мать твою Татьяну, святую женщину!

Лера же тихонько прошмыгнула на кухню, где была обнаружена мной в самом дальнем углу с кружкой кипятка в руках. И состоялся у нас с ней неожиданный разговор:

- Мам, это, конечно, очень странно, но когда мы с папой пошли в кино, то встретили в торговом центре некую Ольгу.

Надо же, совсем Ромка берега потерял. Или все мозги отшибли бунтующие гормоны?

- Папа сказал, вы у неё снимали аппарты в Хибинах, - дочь покосилась на меня вопросительно.

А я что? Я кивнула.

Было дело.

-Так вот, как-то так вышло, что она пошла с нами фильм смотреть, а потом мы еще и в ресторане пообедали все вместе.

Чем дальше, тем любопытнее.

Роман Николаевич однозначно рубит все концы. Словно показывает мне, что сохранять нам нечего и семье нашей держаться больше не за что.

Хорошо же.

- Нет, ты представь! Не на фудкорте, а прям натурально в ресторане, мам, - Лера была в шоке.

Да и я в принципе тоже.

А вот дальше дочь зазвучала зло и обиженно:

- Мам, я, честно, ничего не хочу сказать, но как-то странно папа на неё смотрел. И она вела себя так, как будто ей можно трогать его, интересоваться, как у Кота дела в спортшколе, как на какую тему я буду защищать бакалаврскую…

Ох, ну, что же, Арина Егоровна, вот он, момент истины.

Первый.

- Да, детка. Твой папа нашёл себе новую любовь: помоложе, поярче, повеселее. Без проблем и обременений.

А, то был не шок.

Валерия распахнула свои огромные глаза, взмахнула уже увлажнившимися ресницами, скривила рот в гримасе отвращения:

- И что, ты так это стерпишь?

Ах-ха-ха!

Глава 10. Много разных людей, но мнение – одно!

«Я не хочу, чтоб свет узнал

Мою таинственную повесть,

Как я любил, за что страдал

Тому судья, лишь Бог да Совесть…»

М.Ю. Лермонтов «Я не хочу, чтоб свет узнал…»

На следующий день вечером, в виде исключения супруг прибыл домой к ужину. Вот после этого традиционного семейного мероприятия я его и попросила остаться.

- Скажи, Рома, когда ты собирался поставить меня в известность о своих отношениях с Ольгой? – глядя в упор, спросила, устраиваясь за столом напротив.

Судя по офигевшему лицу супруга – никогда.

Как занятно-то, правда?

- Хорошо, тогда, я надеюсь, ты понимаешь, что мы с тобой разводимся?

- С чего вдруг? Что тебя не устраивает? – и такое искреннее недоумение на лице.

Да холера ясна! Ты офонарел, драгоценный?

- Меня много чего не устраивает. Но почти все из этого терпимо, допустимо при известной снисходительности и моем попустительстве. Увы, есть такие вещи, которые, а мы с тобой об этом говорили ранее, в браке недопустимы.

- Глупости, Арина, - Ромка взял себя в руки, первый шок прошел, и теперь он по-прежнему считает, что прав.

Всегда. В любом случае.

Что же, сюрприз, значит, сегодня ему будет.

- На самом деле это ты сейчас говоришь глупости. Потому я повторю: Рома, я подаю на развод.

И чашкой так – бум-с об стол.

Чем тише и спокойнее я говорила, тем сильнее наливались его глаза яростью. А в конце, когда моя чашка соприкоснулась со столешницей при слове «развод» он выдал:

- Иди к черту, истеричка. Ты думаешь, я буду возражать? Этот брак важен тебе, а не мне. Это же ты останешься – старая, никому не нужная разведёнка.

Как мы заговорили, какие эпитеты. Надо было записывать, готовая сцена была бы в роман следующий.

Мерзавец!

- А, ну ты так молодой и нужный всем! – рыкнула, от обиды и общей несправедливости.

- Я-то да, а ты вот нет, - Рома хмыкнул, покрутил головой, довольно улыбаясь.

Сложил руки на груди и уставился на меня выжидающе.

Да, вот какой ты, северный олень.

Но моя задача сейчас – держаться:

- Что ж, Ром, я тебя услышала. Завтра я подам документы, надеюсь, мы сможем разойтись цивилизованно и без тонны дерьма, выплеснутого в вентилятор.

Муж поднялся, глянул с ухмылкой:

- Ты сама передумаешь и очень скоро. Придешь проситься обратно, но поздно будет, Арина. У тебя сейчас есть все: статус, квартира, содержание. А с чем ты останешься после?

Вот это постановка вопроса.

Поднялась, убрала со стола чашку. Начала загружать посудомойку.

Но он все не уходил.

Ждал чего-то?

Неужели ответа?

Распрямилась, выдохнула.

- С половиной совместно нажитого имущества и самоуважением, - а как же, да я просто дышать с ним рядом не могу теперь – воняет пропадиной.

Ромка засмеялся очень неприятно:

- Не думай, что все будет для тебя легко и просто. Ты даже не представляешь, насколько ты не права.

Что же, я постараюсь быть готовой к сюрпризам, которые перепадут мне от родственников.

Неожиданно, но первый прилетел оттуда, откуда не ждали.

Меня после утренней планерки пригласил к себе начальник отдела.

И с порога, едва закрыв дверь, ошарашил:

- Ну что же, Арина Егоровна, вы теперь, как обманутая женщина, непременно должны мужу отомстить.

Это что это?

- Что вы имеете в виду, Александр Васильевич? – я же вежливая и воспитанная.

До сих пор была.

Шеф устроился за столом и улыбнулся во всю ширь своих новых виниров:

- Ну как же, он вам изменил, а значит, вы как минимум должны отплатить ему той же монетой. А потом пусть он дальше страдает, просит прощение, искупает вину и старается вернуть ваше расположение.

О, какой интересный сценарий. Не из собственного ли опыта?

Но личную жизнь я не планировала обсуждать на работе ни с кем, а тем более с начальством.

Поэтому надо конкретизировать, чтоб отстал:

- Это, конечно, не ваше дело, но мы разводимся.

Езус-Мария, точь-в-точь Ромкино выражение лица вчерашнее.

- Какие глупости, Арина Егоровна. Разведёнкой быть женщине невместно. Брак для женщины – святое. Вы – хранительница очага и обязательно должны это понимать, – и смотрит так снисходительно, выжидающе и чуточку покровительственно.

Глава 11: Маленькие детки и большие манипуляторы

«Если ты любишь что-то — отпусти.

Если оно твоё — оно вернётся»

Габриэль Гарсиа Маркес

Вечером в среду мы с Ромой в кабинете говорили о разделе имущества.

Это, конечно, странно.

Делить телевизоры, ноутбуки, мультиварку и прочее с человеком, с которым провела большую часть жизни.

Как раз дошли до кофеварки, вернее, кофе машины, которую муж мне подарил.

Тут я некстати вспоминаю ее историю, и меня начинает реально потряхивать от злости.

Этой адской машине завидуют все наши знакомые и родственники. Ну и мне, соответственно, потому, что это чудо техники на позапрошлый Новый год мне подарил любимый муж: трендовая, модная, навороченная, супер-пупер.

Ничего, что я на самом деле сумку хотела? И даже показала, какую именно, когда в магазине были.

Но кому это?

Так что дедушка Мороз, в лице дорогого супруга, подарил мне на праздник дорогущую мега-кофе машину.

Самый «сладкий» в этом нюанс – кофе, сваренный из зёрен, я не пью.

Совсем.

Смотрю, как Рома кивает и с барского плеча будто бы стряхивает:

- Это подарок, Арина, так что кофе-машина твоя.

Конечно, она мне ни за каким не сдалась, но мужу надо продемонстрировать широкий жест.

Как я умудрилась забыть, что он по молодости был знатный выпендрежник?

Тут дверь открывается, как от пинка, и в кабинет влетает пышущий негодованием Константин Романович.

Сын, как и его батюшка, не разбираясь, с места в карьер, спешит выплеснуть претензии:

- Мама, как ты можешь? Я тебя такого не ожидал, а как же все твои слова о ценности семьи?

Да, не так я хотела этот вопрос с ребенком обсудить, но что же. Аргументы у меня вроде были.

- Милый, дело в том, что в основе Семьи лежат такие чувства, как доверие и уважение. После того, что сделал твой отец, доверия и уважения у меня к нему нет.

Глаза сына полыхают негодованием:

- Ты женщина, ты всегда говорила, да и бабушка тоже, что женщины должны быть мудрее.

Пока я вдыхаю, тут вдруг влезает Рома:

- Да, это именно твоя мама хочет со мной развестись.

Нет, это просто охренеть по полной программе. Вот куда ты, потаскун старый, лезешь?

На лице сына появляются отвращение и обида:

- Ах так, хорошо! Тогда я не хочу жить с тобой! Я буду жить с папой!

Хлопнул дверью и умчался.

Вот зачем было его доводить, а?

Рома потер руки довольным жестом и ухмыльнулся:

- Ну, раз такое дело вышло, и вы с Леры остаетесь вдвоем, а мы с Костиком, тогда, дорогая, квартиру делим пополам.

О, откуда ветер дует.

- Офигеть, да, Роман Николаевич, а дно-то все глубже. Но раз пошла такая пьянка, тогда пополам делим и машину.

Мне не хватает времени осознать, обработать всю валящуюся на меня информацию. Понять эту чертову многоходовку, развернутую моим пока еще мужем. Но дышать вновь становится нестерпимо тяжело.

А ведь раньше я была готова отдать ему машину. Но не теперь, когда он спровоцировал ребенка, зараза такая.

- С чего это вдруг, я же на ней езжу? – ах, какое недоумение!

И ведь повелась бы на это даже год назад, лопушка.

- Это совместно нажитое имущество, и раз уж мы все делим пополам, то давай и машину тоже, - скрипнула зубами и хрипнула пересохшим горлом.

- Раньше ты не была такой мелочной, Арина.

Раньше.

Да, я была хорошей, удобной, терпеливой. Без претензий, возражений и споров.

Раньше.

Была.

Пока ты не решил отнять у меня сына.

Теперь я засуну в одно место свое воспитание и терпение, Роман Николаевич.

Ты пожалеешь, обещаю.

- Подумай, как устроить сыну логистику со школой и тренировками. Данные его учителей, врачей, тренеров и сокомандников с их родителями я тебе передам. Так же как и расписание уроков, практики, турниров, сборов, медосмотров.

Ухожу, осторожно прикрывая дверь в кабинет, хотя хочется разбить ее об косяк, и оставляю задумчивого мужа складывать вещи в коробки.

Сын обнаруживается в своей комнате, где бросает в тренировочный кофр, рюкзак и чемодан вещи из шкафа и с полок. Летит все подряд и как попало.

- Костя, я принимаю твое негодование. Но понимаешь ли ты, что тебе придётся жить с отцом его Ольгой?

- С фига ли? – красный нос и заплаканные глаза показываются из недр шкафа.

Бедный мой зайчик, но утешать его нельзя, ибо начнется песня, про то, что «жалость – унижает».

Глава 12: То, чего мы не ждем

«Все новое это хорошо забытое старое»

Роза Бертэн

Когда мне в обеденный перерыв позвонила внимательная к моей занятости Анфиска, удивляться сил у меня не было:

- Ну как ты, моя радость? Не вздумай расстраиваться! На развод-то подала?

- Подала. Даже адвоката приличного нашла. Все серьезно.

А что еще сказать? Так гулко в голове и пусто в груди, а болит? Болит, кажется… все.

- Ну и отлично, ты молодец. Пока суд да дело, позицию твою представлять будет. Выдыхай, есть время сейчас, идут ведь уже все эти бюрократические процедуры…

Мне бы Анфискин оптимизм. Хотя без него она бы Марка давно прибила, отсидела бы и вышла уже.

Дивная они парочка.

Не то, что мы получились…

- Ну что там, в позиции у меня конкретно Роману Николаевичу изложено. И хочется мне побыстрее все решить да освободиться от этого ярма.

Устала.

Я от мужа, родни, работы, жизни.

Устала.

А подружка моя давняя все журчала в трубку оптимизмом:

- Вот и славненько, а сейчас, пока у тебя внезапно есть время, я говорю тебе: услышь меня! И быстренько на завтра записывайся в парикмахерскую, на маникюр, педикюр и прочее, что хочешь. Послезавтра мы с тобой посещаем альма-матер, как почётные гости и выдающиеся выпускники. Кстати, прихвати с собой благодарственные письма от губернатора. Вот мы с тобой зажжем, дорогая!

Ой-ой-ой. Только не тусовка.

- Анфиска, не хочется совершенно, - жалобно пищу.

Но, увы.

- Всем обычно наплевать, и они это красиво игнорируют, а я скажу прямо: конкретно сейчас «хочется – не хочется» немножечко не имеет значения.

Как всегда, прямолинейна и однозначна.

Остается лишь уточнить:

- Как так?

Анфиса смеется.

- Ну вот как-то так. Я сказала, что мы идём, а значит, мы идём. Потому как мы с тобой, моя дорогая, уже пять лет вместе никуда не ходили. А пять лет, милочка, срок даже в нашем возрасте.

Вдыхаю, выдыхаю. Представляю ужасный вечер пятницы в четырех стенах с котом и дочерью в лучшем случае.

Зажмуриваюсь и киваю:

- Поняла тебя.

Но тот, кто знает меня хорошо и давно настороже:

- И это здорово, но, кроме того, что ты поняла, ты должна ещё и это сделать, усекла?

Эх, не съехать.

Как всегда с Анфисой, одержимой благой идеей.

- Яволь, принято, - выдыхаю и прикидываю планы на завтра.

Вот таким образом, в «маленьком черном платье» и парадных туфлях на двенадцати сантиметровой шпильке производства Версаче, которые супруг подарил мне та-дам на рождение Кота (и за тринадцать лет я надевала их ровно двенадцать раз в рестораны на годовщину), я и оказалась в актовом зале родного института. Вся такая неожиданная: пожимающая руку ректору в обмен на почетную грамоту, а потом говорящая приветственную речь для бывших соучеников, педагогов и нынешних студентов.

А все Анфиска, зараза.

Вырулила.

Понты и пафос – наше все.

И злостный канцеляризм, да.

- И в заключение, я хочу поблагодарить родной институт за то качественное образование, которое он мне предоставил, а также любимую кафедру, что умудрилась впихнуть меня на практику в администрацию *ского района, где я все эти годы вполне успешно работаю.

Аплодисменты.

Отмучалась.

Спустя полчаса после окончания торжественной части, с бокалом в руке в центре банкетного зала мне показалось, что жизнь моя стала чуточку лучше.

А когда незнакомая горячая рука обвила талию, и смутно узнаваемый голос зашептал на ухо, мне показалось, что я чудесным образом перенеслась лет на двадцать назад:

- Как же ты хороша, Аринка. Годы идут, а тебе всё нипочём. Такая же нежная, сладкая, а как пахнешь…

Если тебе подобные вещи говорят в молодости, это льстит, это здорово, но когда тебе сорок лет и ты находишься в процессе развода, то такое состояние скорее называется шоком.

- Сколько лет прошло, а ведь так забыть и не смог, - продолжает бормотать в макушку Игорь.

Езус-Мария! Чем я думала, когда с Анфиской соглашалась сюда прийти?

Да ничем не думала.

На что угодно была согласна, лишь бы дома в обществе дочери и кота не сидеть. И Лера, и Тигра Второй чудесные, но боль души и сердца от такого количества предательств они унять не в силах. Хоть и стараются.

Тигра вообще с момента ухода из дома Кота является спать ко мне на грудь каждую ночь. Поддерживает как может, пушистый помощник.

- Хотела отомстить, наказать, милая, я все понял. Да и за тайны мне следовало ещё не так по башке настучать, но годы прошли, и я готов на весь мир орать, как тебя люблю и какая ты прекрасная, - Игоря будто бы не трогало то, что я застыла в его руках соляным столбом.