Измени меня

Глава 1

Глава 1

Галя

— Тебе не надоело перед ним унижаться?

Я вздрагиваю, когда за спиной раздаётся голос, эхом отражающийся от стен. Резко оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с глубокими серыми глазами на скуластом лице. Выгибаю бровь, складываю руки на груди, раздражённо начинаю топать ногой.

— Тебя что-то беспокоит, пупсик? — хмыкаю, надувая жвачку и громко лопая её.

Вижу, как раздражённо морщится Дима. Как кривятся губы и презрительно сужаются глаза.

— Да смотреть мерзко, как ты Владу в рот заглядываешь и извиваешься, чтобы в постель к нему попасть, — хмыкает парень и плечом приваливается к стене возле окна. — Выглядишь, как женщина лёгкого поведения.

— А ты что, решил честь мою блюсти? — Шагаю к парню, пальчиками пробегаюсь по груди, лукаво и соблазнительно улыбаюсь. — Или, сладкий мой, хочешь оказаться на его месте? Завидно тебе, пупсик?

— Было бы чему завидовать, — холодно усмехается Дима, но горячие пальцы перехватывают мою ладошку, сжимают и распластывают на грудной клетке.

Я чувствую самым центром ладони, как часто и быстро колотится его сердце. Совершенно неожиданно моё собственное, глупое сердце подстраивается под этот стук. Ладошки становятся влажными, а колени подгибаются. Даже пошатываюсь на высоких каблуках. Я приоткрываю рот, взволнованно втягиваю ставший мигом вязкий воздух. Чёрт. Что со мной? Какого чёрта я так реагирую на него? Ведь никогда прежде даже не смотрела в его сторону в этом ключе. Только один единственный раз. Той ночью.

— Лжёшь ведь, — я ухмыляюсь, хотя губы предательски дрожат.

Не слушаются. Уголки губ стремятся опуститься вниз. Выдать моё душевное состояние, мои внутренние метания. Приподнимаюсь на носочках, почти прикасаюсь губами к подбородку парня. Выдыхаю намеренно, чтобы дыхание опалило его кожу. И тут же задерживаю дыхание, чтобы не втянуть запах его тела. С издёвкой шепчу:

— Даже если бы ты был последним парнем на Земле, я бы не посмотрела в твою сторону. Я терпеть не могу таких сладеньких мальчиков, как ты.

— Да? — Дима резко опускает руку на мою талию.

Впечатывает меня в себя, заставив почувствовать телом каждый рельеф. Я теряю дыхание и широко распахиваю глаза, смотря в лицо Димы с неверием. Таким злым я не видела его никогда.

— Поэтому прошлым летом поцеловала меня в клубе? — каждое слово цедит сквозь стиснутые зубы.

— Что? — далеко не сразу у меня выходит скрыть страх и отчаяние. — Что ты несёшь, Дима?

Парень ухмыляется, опускает взгляд на мои губы. Инстинктивно мне хочется провести по ним языком. Увлажнить, чтобы в глазах парня они выглядели более привлекательно. Но я сдерживаюсь. Только голову выше вскидываю и растягиваю губы в ухмылке. Выгибаю бровь.

— Ты думаешь, что я тебя не узнал, девочка в красном платье и парике? — Дима отзеркаливает мою улыбку.

Обе его ладони давят на лопатки. Вжимают в худощавое, но поджарое тело. Крепкое, точно скала. Возникают совершенно ненужные мысли и желания. Дикая и почти неконтролируемая потребность провести по грудной клетке ладонями. И ниже. К торсу. На котором я уже животом успела прочувствовать кубики пресса. И не только кубики.

— Не имею понятия, о чём ты говоришь, — фыркаю, вновь надуваю жвачку, лопаю, с вызовом смотрю в серые глаза.

Зная, что линзы скрывают мой настоящий цвет глаз, я чувствую себя уверенней.

Будто крепкое, толстое стекло отделяет меня от опасности. От узнавания.

Дима качает головой. Потом и вовсе запрокидывает голову и смеётся. Громко, но далеко не весело. Я чувствую, как хохот сотрясает его тело.

— Пусти меня. Мне неприятны твои прикосновения.

— Кому ты сейчас пытаешься солгать? — шипит, перехватывая обе мои руки и заводя их за спину.

— Боже, Куницын, что ты в столовой заказывал? Грибы? Или квас забродил? От жары мозги потекли? Что за бред ты несёшь? Что ты мне пытаешься доказать, пупсик?

— Я хочу услышать от тебя правду, Галя. Всего навсего. Год назад. В клубе. Это была ты, — он не спрашивает.

Утверждает. Он уверен, что прав.

— Чушь. Бред. Я не понимаю, о чём ты говоришь, Куницын. Отпусти меня, — я начинаю дрожать, когда пальцы парня пробегаются по спине вверх, ложатся на шею.

Сжимают властным движением. Заставляют покрыться мурашками.

Мои руки всё ещё находятся на груди парня. Почему я не убрала их, не могу сказать сама. И я чувствую, как быстро, заполошно колотится его сердце.

— Клуб «Синяя птица» пятнадцатого июля. Ты точно была там. И ты поцеловала меня, чтобы насолить своему бывшему. А потом поехала со мной, — Дима говорит тихо, но вкрадчиво.

На самое ушко. Цепляя губами мочку. И каждое прикосновение разрядами тока проносится по телу. И я как мантру повторяю себе, что подаваться искушению нельзя. Ни в коем случае. Это просто игра. Просто очередной глупый мальчишка, который решил меня добиться. Потешить своё эго.

— Даже если это была я, что это меняет? — побольше льда и насмешки в голос. — Я должна тебе в рот заглядывать? Или собачкой вокруг бегать? Тебя что больше всего волнует? То, что я заинтересована в другом? Или то, что ты настолько плохо целуешься, что я от тебя сбежала?

— Вот как? — серые глаза резко сужаются, пальцы сжимают шею, фиксируют голову. — Тебе напомнить, как ты умоляла поцеловать? Ещё и ещё? А? — рычит в губы, опаляя дыханием нежную кожу.

— Я просто была не в себе, малыш, — ноготками впиваюсь в его грудь сквозь ткань футболки. — Не бери на себя слишком много.

Парень низко склоняет голову. Приоткрывает рот, часто дышит. Его дыхание опаляет губы. Арбузное. Он явно жевал жвачку несколько минут назад. Губы пощипывает. Кажется, что вот-вот к ним прикоснуться поцелуем. Ресницы начинают дрожать. Мне хочется прикрыть глаза. И губы приоткрыть, чтобы почувствовать всю глубину поцелуя.

— Поразительно, — хмыкает Дима насмешливо. — Я настолько плохо целуюсь, что ты вновь хочешь повторить? Что-то не сходится в твоих словах, Галя.

Глава 2

Глава 2

Галя

Парень садится на стул напротив меня. Специально вытягивает ноги так, чтобы носками кроссовок касаться моих туфелек. Была бы я краснеющей невинностью, немедленно бы убрала ноги под стул. Но я не спешу этого делать. Нет. Я усмехаюсь. Сбрасываю с ноги туфельку, пальчиками правой ноги скольжу по икре Никиты. Вижу, как в серых глазах резко расширяются зрачки. Дёргаю уголком губ. Скольжу по ноге выше, к бедру.

— Чёрт, — слышу, как шипит сквозь стиснутые зубы парень.

Горячие ладони перехватывают стопу. Сжимают. После чего начинают поглаживать каждый пальчик, покрытый ярким красным лаком. Теперь моя очередь приходит дёргаться. Внизу живота печёт болезненно.

Я выдёргиваю ногу из рук Димы, когда с губ чуть не срывается стон. Который я с огромным, просто титаническим трудом сдерживаю. Только прикушенная губа не даёт лишним звукам вырваться изо рта.

Обуваюсь.

Беру сок Яны, выпиваю половину стакана.

— Вы с нами едете сегодня? — Дима ставит локти на стол, подаётся вперёд и впивается в моё лицо взглядом.

Я вижу, как самодовольно улыбается парень. Как его потемневший взгляд шарит по моему лицу. Замирает на губах, которые я отчаянно кусаю.

Напоминаю себе, что это игра.

На миг прикрываю глаза, выдыхаю.

— Если Янку родители отпустят, — игриво наматываю локон волос на палец и облизываю губы, смотря на Влада.

Чувствую, как Дима прожигает взглядом моё лицо, как ещё ближе подаётся. Как практически ложится на стол. Усмехаюсь только.

Смотри, сладкий мальчик. Смотри. Я никогда не стану твоей.

— А Янку не отпускают? — мажорчик щурится, смотрит внимательным блестящим взглядом на подругу.

Мерзкий какой.

— Со мной отпустят, — самодовольным тоном заявляет парень Яны. — Я понравился маме детки.

— Ну-ну… — хмыкает Влад. — Заучек на тусовки не отпускают. Или твоя что-то скрывает?

— Моя заучка та ещё штучка.

Подруга подрывается с места, дрожащим голосом шепчет:

— Идиот!

Я вижу, как в голубых глазах собираются слёзы. Подняться, чтобы успокоить и обнять не успеваю, слышу вопль Никиты. Этот идиот с ужасом смотрит на стул, на котором остались красные разводы. И на светлую юбчонку Яны.

Подруга дрожит, как осиновый лист. Смотрит огромными глазами на стул. Судорожно пытается прикрыться сзади руками.

Я перевожу взгляд на лицо Димы, который хмурится и явно что-то собирается сказать в защиту. Даже замираю, видя, насколько он серьёзен и зол. А после замечаю, как Саша Медведев хватает стакан с соком, отталкивается от стола и намеренно падает вместе со стулом на пол, отвлекая внимание на себя.

У меня даже в груди всё сжимается от того, насколько благороден этот поступок. От того, насколько сильно и молчаливо этот парень любит Яну.

Пора капать ей на мозги. Сделать так, чтобы она обратила на него внимание. Рядом с ней явно не тот парень находится.

Яна выбегает из столовой, прикрываясь сумкой, а я подскакиваю со стула, просто ненавидя двух уродов за их громкий смех. За выражения омерзительных лиц. Я не думаю ни о чём, когда отвешиваю пощёчину Никите. Только о раскрасневшемся лице подруге и слезах в её голубых глазах.

— Совсем ненормальные? Благодаря этому процессу, идиота кусок, ты родился, — пальцем с длинным ногтем тычу в лицо Никиты. — Ходишь и лыбишься своей мерзкой рожей. Ты и пальца её не стоишь. Что она только в тебе нашла?

— Слышь, за руками следи.

Парень резко перехватывает моё запястье. Сжимает с такой силой, что мои кости хрустят. Перед глазами мигом встаёт другое лицо. Злое. Полное ненависти. Я вся сжимаюсь. Чувствую, как отливает кровь от лица. Хочу исчезнуть. Спрятаться. Оказаться как можно дальше отсюда. В безопасности.

Я услышала странный хрип со стороны. Но обернуться не осмелилась. Я испуганным зверьком смотрела в бешенные глаза Никиты. Ждала удара. И боялась. Боялась до дрожи в коленях.

Я только моргнуть успела, как Никита отлетел от меня. Саша, перегнувшись через стол, со всей силы врезал огромным кулаком в челюсть уроду.

По глазам видела, что парень отвёл душу.

Перевела беспомощный взгляд на Диму. Парень смотрел на лежащего на полу столовой Никиту так, будто был готов удавить. Мелькнула приятная, согревающая душу мысль — он был готов меня защитить. Но я тут же её отогнала. Глупое сердце вновь на что-то надеется.

Улыбнулась Саше, поблагодарила и побежала в ближайший магазин за средствами гигиены, чтобы спасти подругу.

*****

В туалете подруга стоит у зеркала в чужих шортах, переодетая и заплаканная. Я окидываю её взглядом и улыбаюсь с облегчением.

— Ты как? — шагаю к ней, желая обнять.

— Нормально, — голос Яны сух.

Она обижается на меня. Заслуженно.

Потому что я утром ей нахамила за то, что Яна списать не дала.

— Я в магазин бегала. Прокладки купила, — я заискивающе улыбаюсь.

— Зачем, Галя? Разве не знаешь, что ты на стул что-то вылила? — склоняет голову к плечу, ухмыляется. — Что то было? Лак? Краска?

— Нет, — я теряюсь.

Яна никогда не разговаривала со мной так. Не смотрела с такой злостью и презрением.

Я знаю прекрасно, что далеко не лучшая подруга. И откровенно говоря, я слишком часто пользуюсь добротой и открытостью девушки, её помощью в учёбе.

Но я искренне и безумно сильно люблю эту маленькую домашнюю девочку, которая вызывает у меня желание её защищать и не давать никому в обиду.

— Да? Что-то мне не верится. Я не дала тебе списать, ты решила отомстить.

Боже! Я настолько д*рьмовым человеком стала выглядеть в глазах окружающих, стремясь скрыть свою боль и слабость? Яна действительно решила, что из-за какого-то конспекта я так решила её подставить и опозорить?

В горле образовывается ком слёз. Мне дико больно слышать такие слова из уст человека, к которому я искренне привязалась.

Глава 3

Глава 3

Галя

Год назад (15 июля)

Осторожно поправляю парик, одергиваю подол короткого платья, щупаю лицо, проверяя, не сползла ли косметика. Кожа под тональным кремом дико сильно чешется. Она не привыкла к такому слою макияжа. В очередной раз прикусываю нижнюю губу, забывая о том, что нанесена яркая красная помада. Одёргиваю себя. Убираю руки от лица.

Расправляю плечи. Напоминаю себе, что выгляжу сегодня просто потрясающе.

Окидываю взглядом помещение клуба. Яркий свет, грохот музыки, пьяные извивающиеся тела. Я к такому не привыкла. Всё это дико пугает и отторгает. Но я просто обязана сегодня всё оборвать. Обязана показать, что я больше не принадлежу ему. Что я больше не та глупая дурочка, ждущая его дома и заглядывающая с восторгом в рот.

Я решительным шагом направляюсь в сторону барной стойки.

— Чего-нибудь покрепче, — кричу бармену, пытаясь перекричать музыку.

Передо мной ставят огромные бокал с яркой зелёной жидкостью. Я выдыхаю, залпом выпиваю. Морщусь. Какая всё же гадость! Привкус алкоголя разъедает вкусовые рецепторы.

Разворачиваюсь. Взглядом выискиваю ненавистную фигуру в толпе. Я знаю, что он сегодня здесь. Слышала, как по телефону договаривался.

Но не вижу, как не напрягаю зрение.

Напряжение, сковывающее мышцы, медленно отступает. Коктейль, который я выпила, жидким огнём разливается по венам. Становится легко, мысли покидают голову. Почему-то на губы наползает улыбка.

Толкаемая невидимой силой, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, где находятся комнаты с тяжёлыми шторами. Слышу знакомый голос, останавливаюсь.

Мне нужно бежать. Просто необходимо бежать. Уехать из города, чемоданы уже давно собраны. Ждут меня дома.

Но что-то заставляет меня доказать ему чего я стою. Показать, что он теряет.

Отодвигаю тяжёлую ткань. Смотрю на то, как к нему прижимается другая. Она обнажена, но видно только ягодицы. По спине рассыпаны длинные иссиня-черные волосы. Его ладони лежат на ягодицах девушки, насаживают на напряжённые бёдра. Их даже не смущает то, что сюда может заглянуть любой. Я пьяно и насмешливо улыбаюсь. Слушаю, как он шепчет ей о том, какая она горячая.

— Оказывается, ты умеешь говорить, а не только унижать, — подаю голос.

Девушка взвизгивает, оборачивается, я с изумлением узнаю в ней свою подругу. Она нарастила волосы, поэтому я её не узнала сразу.

— Галя, — она взвизгивает и слетает с коленей мужчины. — Ты как здесь? Ты что здесь делаешь?

Она пытается прикрыться одеждой, которую взяла с пола. Я усмехаюсь. До чего банально и смешно. Клишировано. Лучшая подруга и мой мужчина.

— Галчонок, я всё тебе объясню, — бормочет торопливо.

— Ничего ей нужно объяснять, Даша. Галя сейчас выйдет и подождёт нас в коридоре, — он даже не пытается прикрыть свою напряжённую плоть. — Я сам поговорю.

Сидит, широко расставив ноги и усмехаясь. Знает, что он хозяин положения. Наслаждается тем, что две девушки стоять сейчас напротив и смотрят на него. Купается во внимании. Знает, как он хорош. Знает, сколько значит для меня.

Значил.

— Не боишься свой стручок продуть? — я выгибаю бровь.

— Выйди. И что ты на себя нацепила? — поднимается резко, подходит.

Нависает надо мной. Вновь давить массой тела. Пытается заставить меня отступить. Знакомый сильный запах тела ударяет в нос. Я прикрываю глаза. И всё же отступаю назад, увеличивая между нами расстояние. Уверена, Даша насквозь пропиталась его запахом.

От этого становится тошно. И мерзко. Я ведь верила ей. Верила, как никому другому. Всё рассказывала.

— Выйди. Я снова повторять не стану, — глаза опасно блестят.

Верхняя губа подрагивает, обнажает верхние зубы. Я знаю это выражение лица. Потом, как правило, следует удар.

— И даже не попробуешь оправдаться? — коктейль, кажется, придал мне сил.

— Пошла. Вон.

Каждое слово цедит сквозь зубы. С удушающей ненавистью. Будто меня он поймал на месте преступления.

— Ладно, — хмыкаю, пожимая плечами, хотя хочется заплакать.

Вопреки всему больно. Вопреки всему грудь обжигает будто кипятком.

— Галь, — за время моего короткого диалога с мужчиной, Даша успела одеться.

Нагнала меня в коридоре, схватила за руку. Сжала. Я брезгливо сбросила руку той, что считала подругой. Той, которой я рассказывала все подробности.

— Не трогай меня, — говорю тихо, с угрозой.

Я не ожидаю от себя таких чувств. Такой ненависти. Такого желания причинить боль.

— Галь, позволь всё объяснить. Я не могу оправдать свой поступок. Я знаю, что это невозможно оправдать. Но прошу тебя выслушать. Услышать.

— Нет. Ты знаешь всё. Знала, когда на него запрыгивала. Знала, что он делал со мной, — я рычу.

— Ты просто дура, Галя. Ты не понимаешь, какой он мужчина, — резко меняет тон. Говорит с самодовольством. — Ты просто не могла дать ему того, что ему так необходимо. Ты ещё маленькая, — усмехается с сочувствием.

— Просто меня нельзя ещё иметь без последствий, — говорю отрывисто. — Взрослый дядя боится ответственности. Боится оказаться за решёткой. Нашёл девушку, которая готова раздвинуть ноги по щелчку пальцев. На чувства не рассчитывай. Он не умеет любить никого кроме себя.

— Тварь, — лицо девушки, которую я считала подругой, искажается. — Какая же ты тварь!

— Сомнительное заявление, Даша. Учитывая, где и в какой позе я тебя застала.

— Ты же сама говорила, что уходить от него собралась! — кричит, сжимая кулаки. — Зачем он тебе нужен? Отдай его мне!

Я трусливо оглядываюсь. И к своему ужасу вижу, что он стоит у стены, скрестив руки на груди и слушая наш разговор. Глаза мужчины сужаются, вся поза становится подобранной. Он готов наброситься на меня. Он услышал.

— Даша, поезжай домой, малыш. Я позвоню.

— Хорошо, — девушка недовольно поджимает губы, разворачивается и уходит.

Глава 4

Глава 4

Галя

Год назад (15 июля)

Я отстранённо думаю о том, что парень очень красив. Я бы не обратила на него внимания на улице. К моему сожалению и на мою беду, мне нравятся мужчины старше. Я думала, что они умнее и опытнее. Ласковее. Никогда не знала, что могу так заблуждаться.

Они умеют прикидываться. Они умеет причинять изощрённую боль.

Глаза парня серые. Глубокие очень. И умные.

Я всё это фиксирую какой-то дальней частью мозга. Вяло. И нехотя. Я всё ещё нахожусь в странном дурмане после поцелуя с парнем. Губы пощипывает и печёт. Мне до боли сильно хочется почувствовать поцелуй ещё раз. С Артуром всё было иначе. Не так. Совершенно не так.

Мужчина оттаскивает меня от незнакомца. И я всё же вскрикиваю от пронзительной боли в правой руке. Там ещё не зажил ушиб после прошлого раза.

И сейчас пальцы попадают на больное место. Мне даже кажется, что я слышу треск собственных костей. Взвизгиваю. Из глаз начинают катиться слёзы.

Слёзы боли и обиды. Слёзы отчаяния. Слёзы обиды на весь мир.

— Пошёл отсюда, — рычит на парня мужчина.

Но тот даже не шевелится. Стоит, смотря исподлобья на меня. Игнорируя Артура.

— Девушка, помощь нужна?

Несмотря на разную комплекцию, на то, что Артур в два раза больше его, парень не тушуется. Не боится. Он смотрит мне в глаза. И я вижу, что он защитит. Просто защитит, чего бы ему это не стоило.

И меня это трогает. Плакать ещё больше. Ещё сильнее.

— Нужна. Очень нужна, — я активно киваю головой, смахивая рукой слёзы.

— Мужчина, девушка не хочет с вами идти. Отпустите.

— Пошёл нах*р. Не лезь не в своё дело, — Артур отвлекается на незнакомца, поэтому я вырываюсь из его хватки, подбегаю к парню, прячусь за спиной парня.

— Галя. Не зли меня. Иди сюда. Поехали домой, — он протягивает руку, а я только мотаю головой.

Нет. Не хочу. Не поеду.

— Галя, мать твою. Я повторять не стану. Не выводи меня из себя! — я вижу, как трятся от ярости Артур.

— Пошёл к чёрту. Я всё сказала.

Поворачиваюсь к парню. Вскидываю глаза. Говорю тихо, с мольбой:

— Забери меня, пожалуйста.

Незнакомец просто берёт меня за руку и ведёт на первый этаж. Я слышу, как громко матерится Артур. Испуганно оборачиваюсь. Боюсь, что он нагонит.

Но парень уверенным шагом идёт по лестнице. Держит за талию, не давая мне подвернуть ноги и упасть. Выводит на улицу, заводит за угол клуба.

— Ну, бедовая девочка, рассказывай, — говорит с мягкой улыбкой на красивых пухлых губах.

Я вновь опускаю на них взгляд. Думаю о том, что хочу снова почувствовать их на своём рте.

Это что? Помутнение? Трясу головой.

— Что рассказывать? — я складываю руки на груди, смотрю зло и исподлобья.

Он не виноват в моих бедах. Но мне хочется на ком-то сорвать свою злость. Всю свою обиду.

— Чем помочь тебе?

Я отвожу взгляд, тут же стыдясь собственной злости. Долго молчу, потом выдаю:

— Погуляй со мной по ночному городу. Я никогда ещё этого не делала.

Брови парня взмывают вверх, к взъерошенным волосам.

— Ладно. Пойдём, — протягивает ладонь.

Я смело вкладываю пальцы в его руку. Чувствую какую-то защищённость и спокойствие.

— Как тебя зовут? — спрашиваю, взирая на профиль парня в свете фонарей.

— Дима. Ты, как понимаю, Галя? — подмигивает серым глазом.

— Да. Галя. Да, — заторможено отвечаю я.

Парень выводит меня в парк. Я носом втягиваю прохладный воздух. Как спокойно. Тихо. И никуда не хочется торопиться. Никто не будет выносить мозги за то, что я опоздала домой. Устраивать сцен ревности. Заставлять чувствовать вину.

— Есть хочешь? — спрашивает Дима, когда мы проходим мимо чебуречной.

Я втягиваю запахи. И сглатываю, неожиданно осознав, что безумно голодна. Что не ела с утра. Киваю и робко улыбаюсь.

— Только у меня совсем нет денег. Ни единого рубля.

— Думаешь, я не заплачу за грустную принцессу? — широко и обаятельно улыбается Дима. — Пойдём.

В чебуречной жарко и пахнет так, что живот начинает урчать от голода. Дима покупает четыре чебурека, лимонад и мороженое. Ставит передо мной два жареных пирожка. И не заморачиваясь, начинает есть руками. Я смотрю некоторое время на то, с каким аппетитом ест парень. неожиданно для себя залипаю на то, как он жуёт. У меня мизофония. Но, что странно, Дима не раздражает ни капельки. Напротив. Даже нравится.

А потом присоединяюсь к нему. Я выгляжу сейчас странно. В вечернем платье, парике, с красивым макияжем. И в чебуречной. Неуместно и смешно. Чуждо для такого заведения. Но мне почему-то плевать.

Я следую примеру парня. Начинаю есть руками, не заморачиваясь правилами приличия. Забыв о вилке и ноже.

— Боже, как вкусно! — с губ срывается стон. — Ничего вкуснее не ела.

Ловлю серый взгляд на своих губах. Дима улыбается. Я неловко растягиваю губы в улыбке и опускаю взгляд в тарелку, продолжаю есть свой чебурек. После, вытерев руки влажной салфеткой, которая нашлась в рюкзаке парня.

Он удивительный.

Совершенно не похожий на всех моих знакомых. Всех тех, кого я встречала.

Спокойный, улыбчивый и какой-то уютный.

Я точно робкий котёнок, принюхиваюсь к нему. Очень боюсь, что он меня обидит. Съедаю мороженое. Выпиваю имбирный чай, который купил мне Дима.

Всё это время я молчу. И стесняюсь.

Я не привыкла общаться с парнями. Я никогда на свидания не ходила. С Артуром всё вышло само собой.

— Мне кажется, что тот урод староват для тебя, — Дима склоняет голову к плечу.

— А мне кажется, что ты лезешь не в своё дело, — грубо отвечаю я, отставляя стакан в сторону. — Моё дело — с кем, где и когда!

— Грубишь?

— Суёшь нос не в своё дело. Ты мне помог. В душу лезть не нужно, — я подскакиваю, собираюсь уйти.

Тонкие сильные пальцы смыкаются на моём запястье.

Глава 5

Глава 5

Галя

Мороженое растаяло, уродливым пятном шмякнувшись мне на юбку. Я ругаюсь сквозь зубы, пытаюсь оттереть влажными салфетками, но у меня ничего не выходит. Только хуже делаю.

Тяжело вздыхаю. Всхлипываю. И не выдерживаю, начинаю плакать.

Куча мелких неприятностей доводит до слёз.

Слабачка.

Успокаиваюсь только через пять минут, выплеснув все негативные эмоции. Салфеткой стираю потёкшую косметику со щёк. Поднимаюсь с лавочки, выбрасываю в мусорный бак остатки мороженого. Возвращаюсь в свою неприметную однокомнатную квартирку, которую снимаю у пожилой пары за смешную цену.

Стягиваю одежду, отправляю в стиральную машинку стираться. Залезаю в ванную, смываю макияж и усталость. Перед глазами, к моему разочарованию, предстаёт лицо Димы. Спокойное. Умиротворённое. С лёгкой улыбкой. С тёмными прядями упавшими на лоб.

Чёртов Дима. Как же он меня бесит!

Ведь я его не сразу узнала. Он сильно изменился за этот год. Раздался в плечах. Стал ещё выше.

Честно признать, я поняла, что это он только две недели назад, когда моя Яна с уродом Никитой встречаться стала. Когда его компания стала постоянно проводить время с нами.

Я узнала Диму по небрежному жесту, когда он волосы со лба откидывал.

У меня в груди всё оборвалось и в желудок провалилось. Я не предполагала даже, что встречу Диму ещё хоть раз. Те поцелуи остались в моей памяти сладким и светлым воспоминанием невероятно тяжёлого лета.

Меня притягивали мужчины с тяжёлым, мудаковатым характером. А Дима… Дима он слишком хороший, слишком правильный. Это видно не только по поступкам, но и по глазам.

Он совсем не в моём вкусе.

Но только колени всё равно подгибаются каждый раз, когда на моём лице замирает его серый взгляд. Две недели я вздрагиваю, стоит ему ко мне обратиться. И две недели я намеренно проявляю знаки внимания Влада. Желая зацепить Диму. Увидеть эмоции на красивом лице. И только сегодня я поняла, что моя игра была заметна. Что ему не плевать. Что он меня узнал, несмотря на то, что я тоже безумно сильно изменилась. На то, что научилась краситься, избавилась от парика и перекрасилась.

И это приятно греет душу. Заставляет сердце биться чаще. Он меня запомнил.

Поняла, что улыбаюсь от уха до уха.

— Чёрт, — запрокидываю голову, чтобы струи воды били по лицу.

Босыми ногами ступаю на кафель, провожу рукой по запотевшему зеркалу, смотрю на своё отражение. Интересно, он бы запомнил меня, если бы я была перед ним такой простой? Без макияжа? Растрёпанная и бледная? Ответил бы на поцелуй тогда? позвал бы гулять по городу?

Понимаю, что горько улыбаюсь.

Я просто не верю, что меня кто-то может полюбить. Меня — обычную, настоящую. Я всех отталкиваю. Даже лучшую подругу.

Снова по щекам градом катятся слёзы.

Я давно не плакала. Почти год. Отвыкла. Запретила себе. Пообещала быть сильной. И у меня выходило. До сегодняшнего дня.

Вытаскиваю линзы из глаз, моргаю, привыкая к тому, что комната теряет чёткие очертания. Смотрю в серые заплаканные глаза. Серые, как я. Невзрачные.

— Заметил бы ты меня такой? — всхлипываю, некрасиво дуя губы и кривя лицо.

Бросаю полотенце в собственное отражение и покидаю ванную комнату.

Только ставлю чайник кипятиться, как из коридора доносится звонок моего мобильного. Номер незнакомый.

— Я слушаю, — отвечаю, поднося трубку к уху.

— Галя, здравствуй, — голос матери заставляет дрогнуть и прикрыть глаза. Не хочу её слышать. Не хочу иметь с ней ничего общего. После того, как она предала меня. После того, как встала на сторону Артура.

— Что ты хочешь? Я не хочу с тобой разговаривать, — тихо говорю, кусая до боли костяшки пальцев.

— Галя, хватит дурить. Возвращайся домой. Я жду тебя.

— Это всё? Пока, — нажимаю на красную кнопку сброса вызова.

Не проходит и минуты, как мать снова мне звонит. Я ненавижу себя за то, что вновь отвечаю.

— Галь, я заболела. Сильно. Я хочу тебя увидеть.

— Чем? — с безразличием спрашиваю я.

— Раком печени, Галя. Приезжай, прошу тебя, — с мольбой говорит она.

— Я не хочу, мама. Уверена, твой муж поможет тебе с лечением.

— Галя, мне нужна твоя поддержка, как ты не понимаешь? — начинает давить. — Я так плакала, когда ты ушла. Я так расстроена, что ты не отвечаешь на мои звонки. Я из-за этого заболела, врач сказал. Ты меня оставила одну.

— Заткнись, — меня начинает трясти от ярости и бессилия. — Ты позвонила мне, чтобы снова манипулировать? Чтобы заставить испытывать чувство вины? Как всегда?

— Галя! Прекрати, немедленно, выплёвывает и повышает голос. — Ты знаешь, что ты виновата. Сергей и Артур помогли тебе избежать наказания. Ты убила…

— Заткнись! — кричу во весь голос. — Заткнись! Закрой свой рот! Я не приеду. Никогда. Ты больше никогда меня не увидишь.

Сбрасываю вызов. Падаю на стул, подтягиваю ноги к груди, утыкаюсь лбом в колени и начинаю горько плакать. Как же я ненавижу свою семью. Свою мать, которая оправдывает Артура, зная прекрасно, что он бил меня.

Знает, что полтора года назад, когда мы ехали с Артуром к ним на новый год, он высадил меня на трассе при десятиградусном морозе. По той причине, что я надела не то платье, которое он велел. Стащил шубку и вышвырнул меня на улицу. Учитывая климат, в котором мы живём и влажность воздуха, было дико холодно. Он уехал. Он просто уехал в дом моих родителей, пока я шла по пустой, безлюдной трассе. Меня подобрал дальнобойщик. Я не хотела садиться в машину к огромному бородатому и страшному мужчине. Бежала прочь, отчаянно плача и кусая губы. Понимая, что никто мне не поможет. Никто.

Я думала в тот момент, что умру. Либо от холода, либо от рук этого мужика. Либо от двух вещей сразу.

Но я тогда ошиблась.

Я тогда в очередной раз убедилась, что внешность обманчива.

Мужчина поймал меня, затащил в машину, укутал в пуховое одеяло, всучил огромную чашку горячего чая и заставил выпить. Он спокойно переждал мою истерику. Перетерпел мои удары кулаками. Потом спокойно спросил, как я здесь оказалась. Молча выслушал и протянул плитку шоколада. Турецкого. И я вновь разревелась от его доброты, теперь извиняясь за то, что била его.

Глава 6

Глава 6

Галя

Я сначала испуганно вскрикиваю, затем цепенею. По привычке втягиваю голову в плечи, жмурю глаза. Руки удерживают чужие ладони, поэтому прикрыться ими не выходит. Остаётся только ждать, когда ударят.

— Галь, — голос Димы растерянный, — ты чего?

Я распахиваю глаза и смотрю в серые омуты, в которых плещется непонимание.

— А… Это ты…

Фыркаю небрежно, отбрасывая волосы с лица рукой, которую Дима освободил. Прошёл год, а привычка группироваться перед градом ударов осталась. И по серым глазам вижу, что Дима всё прекрасно понял. И сейчас он злится и жалеет. Я уязвлённо дёргаю подбородком. Никому не позволю жалеть меня. Никому.

— Что тебе нужно? — смотрю с вызовом.

— Поговорить хотел, — рукой ерошит длинные волосы на затылке.

— Мне плевать, чего ты хотел. Я не хочу. Пропусти.

— Я отвёз Яну домой.

— Молодец, — громко хлопаю в ладоши и криво ухмыляюсь. — Садись. Пять.

Мне мерзко от самой себя. От своих слов. Но я ничего не могу поделать. С желанием сохранить свою душу в целости. Она ещё не стала цельной. Она ещё кровоточит.

— Маленькая колючая девочка, — улыбается ласково, проводит пальцами по моей щеке.

Я дёргаюсь. Пытаюсь уйти от прикосновения, потому что слишком сильно нравится. Но Дима не убирает пальцы со щеки. Улыбается вновь понимающе, смотрит своими невозможными серыми омутами в самую душу.

— А ты что? Белый и пушистый? Божий одуванчик? — я ищу в себе силы сопротивляться.

— Точно не тварь, которая тебя обидела, — роняет Дима.

А я… Я зверею. От того, что он полез в мою жизнь. Решил копаться в моей голове. Вскидываю руки, бью его в грудь. Отталкиваю от себя. И шиплю в лицо, на котором отразилось неподдельное изумление:

— Иди ты к чёрту, Куницын. Не лезь ко мне. И в мою жизнь. Я буду тр*хаться с Владом, а ты обо мне можешь только мечтать, стирая кулаки в кровь! Я никогда не стану твоей. Даже не мгновение.

— Уже стала, девочка с вишнёвыми губами, — он всё равно улыбается, хотя глаза стали ледяными.

— В твоих снах? Ладно, — смеюсь наигранно.

Сильные руки падают мне на плечи. Сжимают. Не сильно, но не давая возможности шевельнуться. Красивое лицо приближается. Я замираю, широко распахнув глаза, которые так сильно стало щипать. Я чувствую, как кровь приливает к лицу. Дима опускает голову, горячим дыханием опаляет губы и подбородок.

Против воли меня отбрасывает обратно. На год назад. В ту ночь, полную поцелуев. Дико сильно хочется почувствовать , вспомнить, сравнить.

Много девушек у него было? Много девушек он перецеловал?

Начинаю злиться. Поджимаю губы. Дёргаю головой.

— Хватит дышать на меня. У тебя изо рта воняет. Оставь меня.

Отталкиваюсь от стены и иду в дом, намеренно зацепив плечом парня. И только я выхожу из ниши, тут же вижу Влада. Кидаю взгляд через плечо на Диму, ловлю его взгляд на своих бёдрах. Его не зацепили мои слова. он только улыбается снисходительно и как-то… восхищённо.

Следит за мной, сладкий правильный мальчик.

— Привет, — подлетаю к Владу, громко чмокаю в щёку. — У тебя отпадный дом. Просто нереальный.

— Ещё бы, — рука парня оказывается на моих бёдрах.

Мне дико хочется её сбросить. Мерзко от того, как она прожигает сквозь слой одежды.

Но я чувствую взгляд Димы. Пристальный и прожигающий до костей. Его бешенство и ярость. И продолжаю улыбаться. Заигрывать с Владом. Кусать губы, наматывать волосы на палец.

Я не вникаю в тему разговора.

Я просто флиртую. Улавливая боковым зрением напряжённую фигуру Димы.

Уходя в дом вместе с Владом, бросаю взгляд через плечо, ухмыляюсь.

А в холле тут же отхожу от мажорчика подальше, делая вид, что заинтересовалась картиной. Смотрю сквозь неё. Мыслями возвращаюсь к Диме. Чёрт. Я поднимаю руку и вижу, что она мелко дрожит. Качаю головой, грустно ухмыляюсь. Он со мной играет, а я, как дура, влюбляюсь в него.

Нахожу кухню. Там беру бутылку воды. Выпиваю половину разом. Перевожу дыхание, спешу в зал, где играет музыка. Прикрываю глаза, медленно начинаю двигаться. Я расслабляюсь. Полностью отдаюсь музыке и танцу.

Когда на талию опускаются руки, я не дёргаюсь. Я чувствую, знаю, кто это. Чувствую запах. И тело реагирует. Это какая-то химия, которая не поддаётся логичным объяснениям.

Я танцую. С ним. В его руках. Чувствуя себя драгоценной. Значимой.

Несколько минут позволяю себе купаться в этих чувствах. Но стоит музыкальной композиции смениться, стремительным шагом вылетаю в коридор. Сил на то, чтобы нагрубить и отвернуть Диму от себя сейчас нет.

Картина, которую я вижу, заставляет замереть. Пальцы на руках немеют от того, с какой силой я их сжимаю.

Я с ненавистью и ужасом смотрю на то, как Никита вжимает Яну в сиену и пальцами сжимает шею. Моя подруга хрипит, тонюсенькими пальчиками пытается расцепить его пальцы. Я просто зверею. Прихожу в дикое бешенство. Свою подругу я не посмею никому обижать. Ни одной омерзительной твари. Яна никого и пальцем не обидит. Чистая домашняя девочка, которую отец следователь ограждает от всего и всех. И то, что происходит сейчас явно ввергает девушку в шок. Она с беспомощностью и растерянностью смотрит на Никиту.

— Эй, ты совсем из ума выжил, Елисеев? Убери от неё руки! — бросаюсь вперёд и крича во весь голос.

— Иди отсюда, — парень переключается на меня.

Отпускает Яну. Девушка сгибается в два раза, часто и надсадно дышит. Кашляет.

— Ты мне не указывай, идиота кусок. Отошёл от неё! Что ты свои глаза рыбьи выпучил на меня?

Беру девушку за руку, задвигаю себе за спину. Показываю всем видом, что буду защищать свою подругу до последнего. По рыбьим глазам Никиты вижу, что он дошёл до точки кипения. Даже не успеваю среагировать. Парень со всей силы ударяет меня кулаком по лицу.

Вскрикиваю от неожиданности и боли. Падаю на пол. Чувствую, что по лицу течёт что-то горячее. Перед глазами всё плывёт. Начинает дико сильно тошнить. Пытаюсь подняться, но сил нет. Я обратно валюсь на пол.

Глава 7

Глава 7

Галя

— Куда ты меня несёшь? — сил сопротивляться у меня уже нет.

Голос слабый, срывается и хрипит. Я настолько слаба, что просто устало устраиваю голову на плече парня и прикрываю глаза.

— В больницу отвезу. Такси уже ждёт, — губы Димы прижимаются к виску.

Влажное прикосновение пускает мурашки по коже. Никогда не признаюсь, что мне приятно.

— Не хочу в больницу. Пожалуйста, — голос срывается.

В нём чётко прослеживаются слёзы. Я вновь ненавижу Диму за то, что он видит мою слабость.

— Хорошо. Не поедем. Ты одна живёшь?

— Тебе какая разница? С какой целью интересуешься? — тут же зло спрашиваю я.

— С той целью, Галя, что я не оставлю тебя одну сейчас. Либо в больницу, либо со мной останешься, — осаждает меня.

— С тобой не хочу. Пусть Яна со мной поедет, — я противлюсь, но голову от плеча так и не отрываю.

— Ты меня уже до трясучки бесишь. До дрожи поджилок, — выдыхает сквозь зубы Дима, чем цепляет меня больно.

— Так оставь меня. И иди нах*р! — вот тут и силы я в себе нахожу, чтобы начать выворачиваться из рук парня.

— Сиди ровно и не дёргайся, — сжимает, мою голову обратно к плечу придавливает. — Такси уже ждёт. Поедем ко мне.

— Мне твоя каморка Квазимодо зачем нужна? Отвези меня домой и оставь в покое. И больше никогда ко мне не приближайся! Ни-ког-да!

Дима только тяжело вздыхает и опускает меня с осторожностью на заднее сиденье машины. После устраивается рядом. Заставляет положить голову к себе на колени.

Как сказать, заставляет…

Я сама опускаюсь, чтобы прикрыть глаза и заснуть под мерное покачивание машины и лёгкие поглаживания по голове. Просто я слишком сильно устала бороться. Быть сильной. И независимой.

Просто сейчас мне нравится чувствовать слабой в его руках. Хрупкой. Нежной. И значимой.

Дима

Просто невыносимая девчонка. Невыносимая и сладкая. Большим пальцем провожу по приоткрывшимся во сне губам. Чёрт. Усаживаюсь удобнее, пытаясь усмирить желание. Представляю, сколько бы «ласковых» слов услышал их этого нежного ротика, если бы она увидела мой стояк. Моё дикое возбуждение, которое становится болезненным всякий раз, когдя я нахожусь возле неё.

Ухмыляюсь.

Палец проскальзывает между пухлых губ. Девчонка приоткрывает рот и судорожно выдыхает. Несколько раз провожу пальцем по языку девушки. Надавливаю на корень. Чёрт.

Девчонка распахивает глаза. Неестественно голубые. Я вижу контур линз. Но это не мешает мне ухнуть на глубину взгляда этой невыносимой колючей девчонки, которая выносит мне мозги. Раз за разом. Но это не отменяет того факта, что я её дико сильно хочу. До помутнения рассудка.

Поставить в коленно-локтевую, шлёпнуть по аппетитной округлой попке, заставить взвизгнуть, оставить отпечаток ладони. А потом ещё и ещё раз, чтобы колкие фразы сменились мольбами.

А после ворваться на всю длину. Заставить срываться с этих пухлых губ не гадости, а громкие и несдержанные стоны.

Девчонка, будто не понимая, что происходит, сомкнула губы на моём пальце. Всосала. Языком коснулся подушечки пальца. Провела. В глазах дымка желания.

Чёрт.

Со стоном отдёрнул руку.

— Я надеюсь, что я лежу на телефоне, Дима, — слабым голосом говорит она. — Иначе я тебе откручу…

Глаза девчонки слипаются. Она вновь проваливается в сон. Усмехаюсь.

Веду влажным пальцем по её щеке, оставляя след. Осторожно касаюсь ранки на нижней губе. Ласкаю.

Моё чёртово наваждение.

Солгу, что забыл её. Что не вспоминал её весь этот год.

И даже не подозревал, что она была рядом.

С*чка. Наглая с*чка, доводящая своими словами до точки кипения. До дрожи. Чётко и часто представляю, как заткну её рот гудящим напряжением. Как заставлю опуститься на колени и буду смотреть в её глаза, покорно смотрящие на меня снизу вверх.

Со стоном откинул голову назад, потёр лицо ладонью. Чёрт. Где только взять силы и выдержку?

Особенно в те моменты, когда она смотрит на этого мажора. Как заигрывает, прикусываю пухлые потрясающие губы, бросая на него взгляды из-под полуопущенных ресниц. И сегодня, когда в столовой, когда её небольшая стопа скользила по ноге к паху, думал, что опозорюсь. Со стояком сидел весь обед, наблюдая за Галей, которая нервно прикусывала нижнюю губу и смотрела на Влада. Только вот я видел, как она боковым зрением улавливает каждый мой жест.

И всё гадал.

Что тот мудак с ней сделал в прошлом. Чем он её так обидел, что она боится и не верит в мой интерес. Помню, какой испуганной она была в ту ночь. Как дрожала и втягивала голову в плечи, боясь, что этот мудак её ударит.

Пальцами осторожно прикоснулся к скуле, которая уже начала опухать. С силой сжал зубы. Вновь кулаки зачесались от желания избить Никиту. Кусок д*рьма. Что Яна в нём нашла? На Санька было страшно смотреть. Я слишком хорошо знаю друга, понимаю, насколько сильно он ревнует. Просто подыхает. Год я шутливо насмехался над своим неожиданно ставшим робким другом. Пытался подтолкнуть к решительным действиям. За что не раз получал крепким кулаком по роже. Драться с другом даже не пытался. Знаю прекрасно, что мы в разных весовых категориях.

А потом… Потом я просто случайно пригляделся к лучшей подруге Яны, когда Саня стал таскаться с Никитой и Владом, только бы свою девчонку в поле зрения постоянно держать. Бредовая идея на мой взгляд. Он ведь просто одним пальцем Никиту переломить может и присвоить девчонку себе.

Совершенно случайно на обеде заметил знакомый жест со стороны подруги Яны, поворот головы. Я стал приглядываться. Ведь она совсем не была похожа на ту девчонку, с которой я столкнулся год назад. Да и на ней парик был.

В том, что это она убедился почти сразу. Имя, рост, фигура, черты лица — всё говорило о том, что это Галя.

Долго ржал над Саньком, который к Яне никак подойти не решается, а потом сам в такую же ловушку угодил. Сам не знал, как к девчонке подойти, чтобы напомнить о том, что было год назад. Она вообще сквозь меня смотрела. Не замечала. А я… Я с*ка ссал. Потому что… далеко не красавец.

Глава 8

Глава 8

Галя

Медленно открываю глаза и окидываю взглядом бедную обстановку комнаты, в которой я оказалась. Голова дико болит, лицо ноет, голова трещит. Медленно поднимаюсь и сажусь, держась руками за голову и пытаясь унять головокружение. Черт. Как же плохо.

— Привет, — тихий голос с низкими хриплыми нотками заставляет меня вздрогнуть.

Я резко повернула голову, о чём тут же пожалела. Затошнило ещё сильнее. Прикрыла глаза. Горячие и немного шершавые пальцы провели по лицу, осторожно касаясь ссадин, оставленных чужим кулаком. Я ненавижу реакцию собственного тела на это простое прикосновение. Неуместную сладостную дрожь и тяжесть внизу живота. Ненавижу парня за то, что я на него так реагирую.

— Пойдём, — руки Димы подхватывают меня под коленями и спиной и поднимают с кровати.

— Поставь меня, — шепчу слабым голосом, прикрывая устало глаза.

Дима молчит и несёт в ванную комнату. Свет бьёт по глазам, я жмурюсь, с отчаянием пытаюсь побороть тошноту. Парень усаживает меня на стул, который стоит посередине ванной комнаты. Включает кран в раковине, подтягивает меня ближе и начинает умывать, как ребёнка.

— Что ты творишь? — шиплю.

— Сиди и не дергайся! — рычит зло, надавливаю другой ладонью на затылок.

Он смывает мой макияж. Гель для умывания попадает в глаза, одна линза выскальзывает и скрывается в сливе. Я хочу возмутиться, но Дима полотенцем промокает лицо, присаживается передо мной на корточки, внимательно смотрит в моё лицо.

— Что уставился? — цежу сквозь зубы, брезгливо кривя губы. — Ты мне линзы испортил. Новые купишь.

Дергаюсь, чтобы подняться. Но сильные руки падают на бёдра и сжимают с силой, пригвоздив обратно к стулу. Я никогда не смотрела в его сторону, он казался мне худым, даже слабым. Никогда бы не подумала, что в его руках таится такая сила.

— Не куплю. Тебе они не нужны, — голос парня хрипит, будто он кричал и сорвал голос.

— Не тебе решать, — рычу, пытаясь отпихнуть руки Димы.

Но парень только сильнее сжимает руки, пальцами правой скользит на спину, под футболку, скользит по тонкой и чувствительной коже вверх. По позвонкам. Обводит каждый.

Бесит! Бесит, что так заставляет реагировать на него. Что из-за него мурашки по коже россыпью бегут в разные стороны, концентрируются на затылке. Я прикрываю глаза, которые начинают резко щипать от поступивших слез. Зачем он так нежен? Зачем так смотрит? Нельзя! Нельзя привыкать, подаваться эмоциям!

— Серые, — Дима вскидывает руку, касается пальцами щеки, смотрит в мои глаза.

Я дёргаю головой, пытаюсь отвернуться. Слишком голой себя чувствую. Слишком неуютно без макияжа и линз.

— Убери от меня свои руки, — я всё же вскакиваю, ударяю открытыми ладошками по плечам Димы. — Я домой. Благодарю, что помог.

— Я отвезу, — поднимается следом.

Он очень высокий. Мне голову приходится задрать, чтобы ему в лицо заглянуть. У меня внутри всё плавится от его близости. От красоты лица. И эти чувства безумно сильно меня пугают. Я обязана его оттолкнуть. Отвернуть от себя. Чтобы эти чувства не затопили меня с головой.

— На чем? — фыркаю и морщу нос. — На троллейбусе? Таком же древнем, как и твоя квартира?

Сначала лицо парня искажается. Голубые глаза леденеют, уголки губ опускаются вниз. И я просто сдохнуть готова от того, что мне хочется обхватить его красивое лицо ладонями и выпросить прощения. Стереть губами грусть и разочарование.

Но Дима неожиданно широко улыбается. Хватает резко за запястье, дёргает на себя. Я вскрикиваю. Впечатываюсь в грудь. Я никогда и подумать не могла что он такой накаченный. Охаю уже от того, что тело прошибает желанием. Мне дико сильно хочется заскользить ладонями по его груди, под футболкой, чтобы почувствовать каждую развитую мышцу. Я задыхаюсь. Просто теряю дыхание. В груди всё сжимается от тревоги и осознания собственного проигрыша.

Дима резко зарывается пальцами в волосы. Сжимает с силой. Оттягивает. Мне не больно, но я пугаюсь. Потому что перед глазами вспышки из прошлого.

— Глупая маленькая птичка, — шепчет Дима.

И так ласково, с такой щемящей, дрожащей нежностью в голосе, что она ластиком стирает страхи.

— Я знаю, что ты делаешь, Галчонок. Прекрасно знаю. Но тебе не зачем меня отталкивать.

— Пусти, — голос дрожит и срывается. — Мне пора домой.

— Я же сказал, что я тебя отвезу. Хоть на троллейбусе, хоть на автобусе. Но отвезу, птичка.

— Не называй меня так, — дергаюсь изо всех сил.

— Почему, Галя? — спрашивает тихо, но настойчиво. Говорит со мной, как с ребёнком. И это бесит.

— Отвянь. Ты причиняешь мне боль.

— Врешь. Боли не причиняю. Просто ты уходишь от ответа.

— Моё дело. Просто не нравится.

Лгу. Это отсылает меня в прошлое. Где ненавистный человек со лживой улыбкой так меня называл.

— Хорошо, — улыбается. — Как скажешь.

Склоняет резко голову. Замирает в нескольких сантиметрах от меня. Губы опаляет мятным свежим дыханием. Я резко чувствую себя ничтожной. Я не привела себя в порядок. Совсем. Я просто отвратительно выгляжу. Без макияжа, с одной линзой, растрепанная и с утренним несвежим дыханием. Я отвела голову. Губы парня прижимаются к щеке. Задерживаются.

Дима приоткрывает рот. Скользит губами к уху. И отстраняется резко. Я пошатываюсь, лишившись опоры в его лице. Тепла его тела.

Я шагаю вперёд, неосознанно тянусь к Диме. Даже руки дрожат от желания прикоснуться к нему, провести пальчиками по открытым участкам кожи.

Но одергиваю себя и вскидываю подбородок. Сама отхожу от парня подальше. Отворачиваюсь и вытаскиваю из глаза вторую линзу. Отправляю её в унитаз, понимая что контейнера, чтобы их сохранить, у меня нет.

— Ты мне должен новые линзы, — холодным и отрешенным голосом говорю я. — Я куплю, ты мне вернёшь деньги.

— Зачем тебе линзы, Галя? — тихо, но очень настойчиво интересуется парень.

Глава 9

Глава 9

Галя

Выбираю самые дорогие блюда. Когда называю их официанты, смотрю внимательно в лицо Димы. Надеюсь увидеть ярость на его лице. Заметить, как он бесится. Как разозлится из-за того, что я трачу слишком много денег. Но нет. Он только улыбается. Складывает руки на груди, откидывается на спинку дивана. Скользит внимательным взглядом по моему «голому» лицу. Я вздыхаю. Ставлю локти на стол, распускаю волосы, закрываю лицо ладонями. Меня смущает такое внимание с его стороны. Такой интерес. И то, как он смотрит. Внимательно. Пронизывая до костей. Будто я ему нравлюсь.

В итоге не выдерживаю. Подрываюсь из-за стола.

— Куда ты? — перехватывает меня за запястье.

— В туалет. Пописать, если тебе интересно! — с вызовом говорю я. — Отпусти.

— Колючая какая, — качает головой.

А потом делает то, что заставляет меня в изумлении задрожать и широко распахнуть глаза. Он давит ладонью на затылок, вынуждая наклониться к парню. И прикасается к губам невинным поцелуем.

— В этот раз без блеска. Но всё равно вкусно, — облизывается.

— Дурак! — фыркаю, но заливаюсь краской смущения и просто жгучего стыда.

Что он говорит? Какие глупости сопливые. Разве так можно? Дурак! Дурак сумасшедший!

Бью открытыми ладошками его в плечи. Со всей силы. Чтобы он откинулся на спинку дивана.

Спешу в туалет, где тут же начинаю умываться. Смотрю на своё отражение. Бледная. Почти прозрачная. Глаза красные, серая радужка почти прозрачная. На скуле ссадина. Нижняя губа разбита. Страшная. Я сейчас просто дико страшная. Что он так смотрит?

Качаю головой. Всхлипываю. Не верю тому, что парень во мне заинтересован. Он сегодня сказал ни единого слова про игру.

— Снова надеешься на что-то, дура? Идиотка!

Мотаю головой и пячусь назад. Через пять минут возвращаюсь в зал. Еда уже стоит на столе. Креветки, морепродукты, сырная тарелка. Становится вдруг стыдно за свой порыв. Глупая. Зачем только решил дразнить его? Зачем только столько еды заказала? Ведь дорого. И я не съем даже пятой части.

Но я прохожу к столу, вздёрнув гордо подбородок. Усаживаюсь за стол. Беру креветку в соусе, отправляю в рот. Жмурюсь. Безумно вкусно. Я креветки ела очень давно. И так вкусно не было никогда.

— Вкусно? — улыбается и смотрит с лаской на меня.

— Сойдёт, — закатываю глаза и поджимаю губы.

— Вот что ты… Галя… — выдыхает с мучением.

— Что я? Что не так? — выгибаю бровь. — Сам попробуй, — в неожиданном порыве протягиваю вилку с наколотой на ней креветкой.

Дима замирает. Сидит столбом. Смотрит то на морепродукт, то на меня. Моя рука начинает дрожать. Я уже собираюсь убрать руку, но парень аккуратно снимает креветку с вилки. При этом смотрит на меня, будто губами касается не вилки. А меня.

Задыхаюсь. Дрожу. Смотрю с оторопью на губы, в уголке которых остался соус.

Чёрт.

Почему он так искушает меня? Я просто растворилась в нём. Теряюсь с каждым новым мигом.

— Врушка, — с улыбкой говорит парень.

— Что? — хлопаю глазами.

— Безумно вкусно, — облизывает губы, но смотрит на мой рот.

Какая двусмысленность, чёрт возьми. Я продолжаю есть, смотрю исключительно в тарелку. Еда застревает в горле. Есть под пронзительным взглядом безумно тяжело.

— Да? — вскидываю глаза только тогда, когда парню звонят. — У Влада? Сань, я сейчас немного занят. Мл*, — ерошит длинные волосы, кидает на меня взгляд. — Ладно, я понял. Хорошо, Сань. Я привезу. Давай, до встречи.

Дима откладывает телефон, смотрит на меня. Зачёсывает волосы назад, подзывает официанта. Просит все собрать с собой. Оплачивает счёт.

— Спешишь куда-то? — выгибаю бровь и усмехаюсь.

— Немного.

— Ну и вали, — фыркаю. — Чего уставился опять? Что ты от меня хочешь?

— Отвезу тебя домой, Галя.

Я поднимаюсь и сама иду на улицу. Парень галантно открывает передо мной двери, усаживает в машину, пакет с блюдами ставит на заднее сиденье. После чего хлопает дверью и заводит машину. Я складываю руки на груди и смотрю в окно, не оборачиваясь и не смотря на парня. Не могу. Это выше моих сил. Он слишком искушает меня. Слишком мне нравится. К моему сожалению.

— Зачем мы сюда приехали? — я хмурюсь, когда парень останавливается у дома Влада.

— Яна забыла сумку с ключами. Саня попросил забрать, — просто и прямо отвечает парень.

— Яночка с ним? — я улыбаюсь.

Дима смотрит с удивлением на мою нежную улыбку. Сглатывает. Кивает.

— Я быстро. Заберу и вернусь. Посиди пока здесь.

— Вали уже, — грублю.

Дима тяжело вздыхает, покидает машину. Наблюдаю за тем, как он идёт в дом и скрывается в нём. Замираю и сползаю по сиденью вниз, когда во дворе замечаю Никиту. Чёрт. Меня начинает дико сильно трясти от ужаса. Я безумно сильно боюсь, что он меня заметит. Сползаю вниз, чтобы с улицы он меня не заметил.

Слышу, как хлопает дверь, а после раздаётся шум шин. Выглядываю и замечаю, как уезжает машина. Только тогда возвращаюсь на сиденье, сбрасываю обувь, поджимаю ноги и лицом прислоняюсь к спинке. Прикрываю глаза и втягиваю запах Димы, которым насквозь пропитался салон. Дышу им, признаваясь себе, что он успокаивает. И возбуждает.

Когда дверь открывается, распахиваю глаза. Выпрямляюсь. С облегчением выдыхаю. Дима вернулся. Стараюсь сдержать улыбку, отворачиваясь.

— Сейчас заедем ещё в одно место. Отдам Саньку сумку и домой.

— Ладно, — не спорю, поскольку знаю, что родители Яны сейчас на даче, а без ключей малышка домой не попадёт.

Когда Дима выходит из машины, я остаюсь сидеть на переднем сидении. С жадностью наблюдаю за тем, как через три минуты Саша, Яна и Дима выходят на улицу. Как Саша помогает подруге сесть в машину. Улыбаюсь. Боже. Как осторожно он к ней прикасается. Как смотрит. В груди всё печёт. Как же я за них счастлива. Уверена, что у них всё будет прекрасно.