Измученные души

Пролог

Мираз Линн в волчьем обличье несся сломя голову по ночной густой чаще леса, освещенной лишь тусклым мерцанием звезд. Его подгоняло отчаяние, боль, ненависть и злость. Хотелось поскорее убраться подальше от ненавистного дома.

О, как бы он был счастлив, если бы его поселение сгорело дотла! Чтобы не осталось ни одной головешки. Но, к сожалению, оборотни не обладают огненной магией. Ах, если бы… Он бы без сожаления наблюдал, как хижина за хижиной пожирает хищный огонь, как в нем полыхают те, кого он люто ненавидел всем сердцем. И плевать, что они ни в чем не виноваты.

Нет! Они все виноваты! Все до единого! Без исключения! А он лишь жертва!

Сделав круг, Мираз подбежал к Халафольё, узкой, но глубокой речушке, что бежит изгибаясь словно гидра на дне глубокого оврага. Река смерти, спокойная днем и тревожная ночью в свете звезд. Она несет погибель тем, кто рискнет в нее окунуться в темное время суток.

Постояв на краю обрыва, Мираз с презрением посмотрел на черные бурлящие воды Халафольё. Вот бы прыгнуть сейчас туда, и все мучения закончатся, и не придется возвращаться в ненавистный дом. Но он слишком любит жизнь. Вот только жизнь его ненавидит. Она с маниакальным постоянством подкидывает ему все новые и новые испытания. И все началось с самого его рождения. Почему судьба к нему так жестока? Почему он не родился в другой семье, в другом месте. Почему родные так ненавидят друг друга? Почему ему выбрали в жены именно Такач, не способную даже на то, чтобы родить наследника? Слава богам, хотя бы прибрали полоумного братца к себе. Хоть тут сжалились. Иначе ему пришлось бы возиться с этим умалишенным до конца своих дней.

Мираз бросил сокрушенный взгляд на темные воды, сетуя, что не хватает смелости сделать шаг в бурлящую пропасть.

— Трус! — презрительно бросил он себе. — Трус! — провыл в темноту ночи.

Надо было как Лей сбежать. Говорят, он неплохо устроился в столице. Так оно и есть. Иначе вернулся бы. Хотя вряд ли… Лучше прозябать в нищете в Шупад, чем тут дома в ненавистном Надьёв.

Как же Мираз ненавидит здесь все. Даже запах, который, казалось, должен быть ему родным. Но от этого аромата, присутствующего в его жизни с самого рождения уже воротит. И, словно в подтверждение своих мыслей, оборотень почувствовал дурноту. Печально хмыкнув, Мираз обреченно покрутил головой. Надо было отправляться вместе с другом в столицу. Но он струсил! Побоялся, что поймают. Трус! Лей, наверное, счастливо живет в Шупад и бед не знает. Может, встретил уже свою истинную и доволен. А может, пока живет в свое удовольствие, в отличие от Мираз, вынужденного прозябать в этой дыре.

Оборотень почувствовал, что тошнота вновь подступила к горлу. Поглубже вдохнув, в надежде что полегчает, Мираз отошел от края оврага. Он двинулся в обратный путь, но понял, что лапы его не слушаются. Слишком быстро бежал, наверное, подгоняемый своей ненавистью. Невесело хмыкнув оборотень сделал шаг и с удивлением ощутил, что далось ему это с трудом. Застыв на месте, Мираз осторожно поднял лапу и тут же обессиленно опустил ее на землю. Он недоуменно уставился на свои конечности, к которым будто кто-то привязал тяжелый груз, и попытался сделать еще шаг, другой… И с изумлением понял, что невероятно устал. Оборотень почувствовал, как сдавило грудную клетку, дыхание сбилось, а сердце бешено колотилось в груди.

Испуганно расставив лапы, твердо уперевшись ими о землю, Мираз опустил голову, стараясь выровнять дыхание и унять безумно грохочущее сердце. Тяжело дыша, вместо облегчения оборотень ощутил, как его конечности вдруг совсем ослабели и обессилено задрожали. С трудом делая шаг, он доковылял до ближайшего дерева. Облегченно облокотившись о шероховатый ствол, Мираз никак не мог понять откуда взялась эта внезапная усталость. Неужели злость на свою судьбу так вымотала его?

Удрученно хмыкнув и покрутив головой, оборотень прикрыл глаза. Дыхание так и не пришло в норму, а сердце вдруг пропустило удар. Мираз испуганно завыл, пытаясь позвать на помощь, но из груди вырвался лишь слабый стон. Его начало клонить в сон, лапы подкашивались, и, если бы не дерево, он рухнул бы на землю. Дышать становилось все труднее. Каждый глоток воздуха делался с невероятным усилием, а сердце раз за разом пропускало удар.

Обессилено подняв голову, оборотень с надеждой взглянул в непроглядную чащу и только сейчас заметил, что в тени деревьев за ним кто-то пристально наблюдает. Глаза неизвестного неярко светились в темноте. Мираз не смог определить кто это: оборотень или дикий зверь. Его нос отказывался ловить запахи, да и зрение подвело. Все вокруг стало размытым, только два неярких серебристых сияния, пристально следящие за ним, отчетливо просматривались сквозь мутную пелену.

Мираз попыталась попросить о помощи того, кто так внимательно следил за ним, притаившись в кустарнике. Но из груди вновь вырвался еле слышный стон, и оборотень обессиленно рухнул на землю. Тяжело дыша, он пытался сфокусировать взгляд на тени, притаившейся неподалеку в молодой поросли. Веки стали тяжелыми, а взгляд поплыл, не давая сконцентрироваться на таинственном наблюдателе. Лежа на земле, Мираз уже не мог пошевелиться. Тело будто окаменело. Он сделал усилие и поднял голову, но тут же беспомощно опустил ее на назад.

Предсмертная судорога свела тело Мираз, принеся с собой невероятную боль. Оборотень будто горел изнутри, пламя беспощадно пожирало его внутренности. Несколько минут назад он мечтал, чтобы огонь поглотил его ненавистный поселок Надьёв, а теперь сгорает заживо сам. Последнее, что услышал Мираз, делая судорожный вдох, не треск пламени, которое ему всего лишь казалось, а хруст ветки. Таинственный наблюдатель застыл подле оборотня, бьющегося в предсмертной агонии, спокойно наблюдая за последними минутами жизни Мираз Линна.

А дальше все померкло, и могильный холод погасил мучительный огонь внутри, унося ошеломленного оборотня к праотцам.

Глава 1

Приглашение на юбилей родной академии лежало на тумбочке в прихожей. Каждый раз проходя мимо, я с надеждой смотрела на него, всем сердцем желая, чтобы оно испарилось. Не хотелось идти на праздник. Сама не понимала причину подобного нежелания. Но было какое-то нехорошее предчувствие, будто на торжестве должно случиться что-то такое, что мне совсем не понравится.

Рой, уставший от моих нервных метаний по флету, мирно дремал на стуле в кухне, уже не обращая на меня никакого внимания. Я периодически подходил к нему, гладила по гребню, вызывая у ракха недовольный вздох.

— Не вдыхай так, Рой, — весело усмехнулась я. — Я просто немного нервничаю. Оказаться в числе избранных приглашенных на юбилей лучшей академии Саилия довольно волнительное событие.

Вместо ответа ракх тяжело вздохнул и повернулся ко мне спиной, демонстрируя крайнюю степень своего недовольства. Еле слышно рассмеявшись, я взглянула на время и удивленно ахнула. Через пятнадцать минут за мной заедет Эльхар, а я все еще не готова к выходу.

Быстро надев длинное узкое платье цвета спелой зелени с неглубоким декольте, полупрозрачными длинными рукавами и кокетливым вырезом с боку на юбке, я покрутилась перед зеркалом. Наряд невероятно мне шел. Его яркий, казалось даже ядовитый оттенок, удачно подчеркивал глаза. Они будто изумруды сверкали на моем бледноватом лице. Рыжая копна волос игривыми волнами ниспадала на плечи, придавая моему образу загадочности.

Я не выглядела вульгарно, но Эльхар наверняка не одобрит мой наряд. По его мнению, женщинам нельзя носить столь обтягивающие платья и распускать волосы. А уж боковой разрез на длинной узкой юбке, доходящий чуть выше колена и игриво оголяющий мои стройные ноги, он посчитает верхом бесстыдства.

Наверное, пора заканчивать эти отношения, длящаяся уже без малого два года. Они стали похожи на противостояние двух сильных личностей. Но я, почему-то медлила, не ставя точку в них.

Может, потому, что, когда познакомишь с Эльхаром в драконьих горах, где проводила небольшой отпуск вместе с Каасой, он показался мне отдушиной. Я пыталась отойти от болезненного расставания с Тарухом, и знакомство с Эльхаром было словно глоток свежего воздуха в тот момент. Он красиво ухаживал, добиваясь моего расположения. И, наконец, сдавшись под напором его комплиментов, я решил попробовать. А вдруг этот мужчина именно тот, кто заставит меня забыть Таруха. Но, к сожалению, ошиблась.

Первое время Эльхар никак не проявлял своих патриархальных взглядов на семейные узы. Он иногда бухтел по поводу моей профессии, и тут можно было все списать на беспокойство обо мне. Преквизитор довольно опасный вид деятельности. Но чем дольше мы встречались, тем чаще он стал выказывать свое недовольство. Только теперь это касалось и моего внешнего вида, и моего якобы неумения готовить и вести хозяйство.

Я начинала понимать, что еще немного и мне будет сделать ультиматум: или я меняю профессию, или мы расстаемся. Положа руку на сердце, я начинала задумываться над выбором.

То дело, когда мы пытались вычислить личность зверя, жестоко убивавшего несчастных нимер в Ротише, надломило меня. Никак не могла простить себе своей неосмотрительности. Я потеряла голову тогда, за что мы все чуть не поплатились жизнями.

Коллеги, конечно, убеждали, что моей вины в этом нет, но я упрямо винила именно себя в том, что мы чуть не провалили расследование и дали убийце закончить свое черное дело. Хотя преступник был пойман, и все закончилось относительно хорошо, но поганое чувство, что я вместо того, чтобы думать головой, поддалась любви к вампиру, в конце концов воспользовавшегося наивной дурочкой, никак не хотело отпускать.

Прошло уже больше трех лет с того моменты. Тарух вернулся в Яротанг, и мы не виделись с ним все это время. Но я никак не могла забыть ни его, ни того, что он сделал.

Познакомившись с Эльхаром и почувствовав к нему искреннюю симпатию, очень надеялась, что он вытеснит из моего сердца мистера Янги. И даже в последствии выслушивая его недовольство в свой адрес по любому поводу, лелеяла надежду на это. Да и в настоящий момент, все еще надеюсь, что он вытеснить Таруха из моих мыслей. Поэтому позвала его на трехсотлетний юбилей академии. Но чует мое сердце, что все мои чаяния рухнут в один миг именно сегодня.

Даже Рою понятно, что отношения с Эльхаром обречены на провал. Ракх невзлюбил мужчину с первой секунды, как только тот переступил порог моего флета. Рой предостерегающе рыкнул на Эльхара, вошедшего в прихожую и застыл в дверях кухни, всем своим видом показывая, что ему тут не особо рады. Однажды ракх даже пытался нагадить в ботинки мужчины. Слава всем богам, я вовремя заметила намерения Роя и устроила ему разнос. С тех пор он смирился с существованием в моей жизни Эльхара, но приветствовать его злобным рыком не перестал.

И вот сейчас, когда раздался звонок в дверь, ракх тут же спрыгнул со стула и застыл в проеме кухни.

— Рой, давай ты сегодня будешь более дружелюбен, чем обычно, — умоляюще попросила я и пошла открывать дверь.

Эльхар вошел в прихожую, дежурно поцеловал меня в щеку и окинул неодобрительным взглядом мой наряд. Недовольно поджав губы, он осуждающе произнес:

— Лараэль, а нельзя было надеть что-то более скромное? И волосы… — он тяжело вздохнул и продолжил: — Собери их, пожалуйста, в строгий пучок. И макияж…

— Хватит, Эльхар! — я жестко прервала его назидания. — Я не вижу ничего вызывающего ни в моем наряде, ни в распущенных волосах, ни в легком макияже!

Глава 2

К началу рабочей недели я немного успокоилась. Неожиданная встреча с Тарухом Янги потревожила душевную рану, которая, как я надеялась, затянулась. Но столкнувшись с ним на юбилее родной академии, я вновь окунулась в водоворот любовных переживаний. Ругала себя, что так легко до сих пор поддаюсь его влиянию, несмотря на то, что он сделал. Можно, конечно, все списать на вампирский гипноз. Но он на меня не действует. К сожалению, трезво смотря на вещи, я признавалась себе, что все еще люблю Таруха. Что и подтвердила наша неожиданная встреча.

Но впереди рабочие будни, которые наверняка не дадут мне хоть на минуту уйти в воспоминания и позволят затянуться душевным ранам. Да и воскресенье, проведенное рядом с бабушкой Юфьен Атапу и дедушкой Чироком Атапу, родителями моего отца, пошли мне на пользу.

Благодаря императору Ордару я обрела родных. Несмотря на мои опасения, и семейство Атапу, и семейство Колороди, родители моей матери, были мне несказанно рады.

Я больше сблизилась с бабушкой Юфьен. Она, в отличие от второй бабушки Малаф Колороди, не наседала на меня с вопросами о личной жизни. Бабушка и дедушка Атапу когда-то служили преквизиторами. Сейчас они оба находились на заслуженном отдыхе. Юфьен Атапу славилась своим умением видеть спрятанную магию и слышать талисманы. Она была первоклассным следопытом. Ее способность передалась по наследству мне. Бабушка с удовольствием раскрывала мне секреты следопытов, делилась знаниями, рассказывая об интересных расследованиях, в которых когда-то принимала участие вместе с мужем.

Слушая ее поучительные рассказы, я впитывала драгоценный опыт старшего поколения и наслаждалась общением с родными, которого так не хватало. Я отдыхала у старших Атапу душой и очень любила бывать в их небольшом поместье на севере Саилия.

Вот и в это воскресение, вернувшись от них вместе с Роем домой, также полюбившем новых родственников, чувствовала умиротворение. А оказавшись в понедельник утром в своей любимой инспекции, почти избавилась от тягостных воспоминаний. Этому способствовало и утреннее совещание, которое каждую неделю устраивал наш начальник отдела Дистр Эндиз.

В отличие от мистера Селивания, теперь возглавляющего инспекцию, некромант, как оказалось, очень любит совещания, которые мы с Хаспри и Виландом вынуждены терпеть каждый понедельник.

Как только Дистр получил повышение три года назад и занял место Эдварда, тут же ввел правило ежедневных утренних планерок. И мне, и оборотню пришлось мириться с этим скрипя сердце. Теперь опаздывать ни в коем случае было нельзя. Дистр хоть и не наказывал строго, но слышать с утра его нудные нравоучения не особо нравилось. Это портило настроение на весь день, что мешало расследованию, вновь вызывая недовольство некроманта.

Коллега, сменивший самого Дистра, тоже некромант, Виланд Райс спокойно отнесся к еженедельным совещаниям по утрам понедельника. По характеру новый коллега походил на Дистра, а вот по внешности… Увидев его впервые, когда он вошел в кабинет в сопровождении мистера Селивания, я потеряла дар речи. Поначалу подумала, что к нам на службу поступил орк. Он мне показался просто огромным. Рядом с ним высокий и широкоплечий Хаспри казался мелким и щуплым. Но Виланд был красив для орка и слишком синеглаз. А его темная некромантская магия чувствовалась невооруженным взглядом.

Лишь познакомишь с ним поближе, мы с оборотнем узнали, что в крови нашего нового коллеги все же орочья кровь присутствует. Один из его далеких предков каким-то чудом влюбился в девушку-орка. Хотя, если вспомнить мою соседку, милую миссис Мирди, которая с юности была влюблена в орка, то ничего удивительного. Познакомившись с ее Гюном, за которого она в итоге вышла замуж два года назад, я была удивлена его привлекательности. Скорее всего и та девушка, которую полюбил далекий предок Виланда, тоже была симпатичной. Ну или душа ее была прекрасна.

Наш новый коллега оказался очень ответственным преквизитором, чем мы с Хаспри и воспользовались. Теперь каждый понедельник именно Виланд докладывал шефу о наших делах и планах на грядущую неделю, пока мы с оборотнем изо всех сил старались подавить свое зевоту. И сегодня, собравшись на планерке в нашем кабинете, именно некромант рассказывал Дистру о ходе расследования убийств двух пожилых мужчин из района Дайнс. Убийца пойман. Им оказался представитель морского королевства Акварту гидра Еэйра. Дамочка, натворившая дел у себя дома и отбывшая положенный срок, решила перебраться в Саилий и поселиться в столице. Она соблазняла одиноких стариков и обманом заставляла их переписывать на себя имущество. Чтобы ее не заподозрили, использовала мерцающий талисман, меняющий внешность своего носителя и помогающий гидре долгое время обходиться без моря.

Это дело попало к нам в отдел, когда было уже две жертвы. Мы около месяца пытались вычислить преступника, так как даже предположить не могли, что им окажется гидра, проживающая в морских глубинах, находящихся от Саилия за тысячу километров. Да и амулет, который она использовала, довольно умело путал следы. Когда до меня дошло, какой именно талисман применяет убийца, получилось быстро раскрыть дело и предотвратить следующее преступление.

Нам осталось собрать все улики и подготовить документы для передачи дела в Кантемарий. Дистр был доволен нашей работой. После доклада Виланда он похвалил отдел и раздал указания на неделю. Мне предстояло присоединиться к отделу запрещенных зелий и помочь расследованию убийства мелкого торговца лакией. Что-то смущало начальника зельщиков Ардена, и он попросил моей помощи.

Хаспри откомандировали в отдел похищений. Им для поиска украденной у одного коллекционера реликвии нужен был оборотень, который в штате их отдела отсутствовал. Виланд отправится в морг к Свириз опрашивать труп бабушки, пострадавшей в крупной аварии в центре Ливви, а затем должен заняться документами по нашему делу.

Глава 3

Всю неделю я провела вместе с Арденом и его преквизиторами. Мы обходили всех лекарей Ливви, занимающихся изменением внешности клиентов. Даже включили в список и зубных врачевателей, но все тщетно. Ни один из нами опрошенных не видел убитого гоблина. Ни к одному из опрашиваемых потерпевший не обращался за помощью. По всему выходило, что лекарь, менявший внешность гоблину, вел не совсем легальную деятельность. И тут возникали трудности. На заметке у инспекции были несколько подобных лекарей. Преквизиторы Ардена наведались к каждому из них. И все как один утверждали, что завязали с нелегальной деятельностью. Каких-либо оснований им не верить у нас не было. Оставалось только наблюдать за ними либо искать новых эскулапов, ступивших на преступный путь.

Не давал покоя и королевский лизит. Выяснить, как он оказался у убитого гоблина, так и не удалось. Также до сих пор не установили личность потерпевшего. Обыск во флете, который он снимал, ничего не дал. Общение с хозяйкой тоже не внесло ясности в его личность. Документы, которые он предъявил ей при заселении, были поддельными. Никто из соседей с ним не общался толком и что-либо рассказать об убитом не мог.

Запрос в Кардаш был сделан сразу же, как только мы поняли, что потерпевший не маг. Но ответа оттуда пока не было. Местные преквизиторы очень ленивы. Они с неохотой отзываются на просьбы других государств и месяцами шлют ответы. Остается набраться терпения и ждать, когда кардашские преквизиторы удостоят нас своим вниманием.

Я настолько увлеклась расследованием, что не заметила, как новые обстоятельства в деле изготовления и распространения лакии увлекли меня, отогнав грустные воспоминания о Тарухе. Лишь дома в ночной тишине флета невольно погружалась в недалекое прошлое. А утром, делая вид что все замечательно, появлялась в любимой инспекции.

В четверг вместе с Арденом пришли на доклад к мистеру Селиванию. Внимательно выслушав наши подозрения, Эдвард угрюмо взглянул на нас, нервно побарабанил пальцами по столу и раздраженно проговорил:

— Вот только этого нам не хватало! — он тяжело вздохнул и обреченно покрутил головой. — Если это действительно королевский лизит, то дело приобретает весьма опасный поворот.

— Мистер Селиваний, вы думаете, что Лараэль ошиблась? — удивленно поинтересовался Арден.

— Нет. Но очень на это надеюсь, — хмуро проговорил он. — В одном, мои дорогие, вы точно ошибаетесь, — хмыкнул шеф. — Император не имеет отношение к лакии.

— Почему вы так в этом уверены? — с сомнением поинтересовалась я.

— Лараэль! — удивленно воскликнул мистер Селиваний. — От тебя я этого не ожидал! Ты же общалась с императором! Неужели он показался тебе способным на такое?

— Нет, — стушевалась я. — Но, мистер Селиваний, иногда под личиной добра может скрываться первородное зло.

— Я согласен с Лараэль, мистер Селиваний, — поддержал меня Арден. — Вспомните Латея. Сколько добра кузен императора сделал, а что в итоге?

Эдвард хмуро посмотрел на начальника отдела запрещенных зелий и тяжело вздохнул. Я отвела взгляд в сторону, чтобы не выдать своего смятения. Сам того не зная, Арден привел очень неудачный пример. Но ни я, ни мистер Селиваний не имели права ему об этом сказать. Клятва на крови о неразглашении тайны императора и его кузена не позволяла нам открыть правду.

— Так, хорошо, — нарушил молчание Эдвард. — Прорабатывайте версию с приближенными Его Величества. Самого императора пока даже не рассматривайте, чтобы не отвлекаться. Там и без него подозреваемых достаточно. Завтра я иду на доклад к Расмилю. Обсудим с ним ваши подозрения, — он хмуро посмотрел на нас и, выдавив улыбку, проговорил: — На сегодня все, можете идти.

Распрощавшись с мистером Селиванием, мы с Арденом разошлись по своим отделам. Оказавшись у себя в кабинете, застала там только угрюмого Хаспри. Встревоженный вид оборотня не на шутку меня напугал. Присев рядом с ним, я вопросительно посмотрела на него и настороженно поинтересовалась:

— Что стряслось?

Тяжело вздохнув, оборотень печально взглянул на меня и тихо проговорил:

— Помнишь, я рассказывал о своем приятеле, который пропал? — Я осторожно кивнула в ответ. — Его убили, Лара.

— Хаспри… — я с сочувствием посмотрела на коллегу.

— Его обнаружили в гостиничном номере в центре Шупад неделю назад. Но опознали только сейчас, — он сокрушенно покрутил головой и печально посмотрел на меня. — Ойлами зачем-то снял номер на имя Калаш Фирзу недели полторы назад, как раз перед тем, как обещал прибыть в Ливви. А в субботу утром горничная обнаружила его мертвым, — еле слышно проговорил Хаспри. — Из-за того, что он назвался чужим именем, его не сразу смогли опознать. Преквизиторы Шупад долго пытались выяснить его личность, пока не пообщались с начальником отдела убийств Гиозо. Он, покойный Ойлами и я дружим… дружили уже многие годы. Конечно, в последнее время мы мало общались, но Гиозо сразу опознал приятеля.

— Хаспри, почему тогда Ойлами не пошел к другу? — искренне удивилась я.

— Думаю, Ойлами не хотел подставлять Гиозо, — неуверенно пожал плечами оборотень. — Если его предположение окажутся ложными, а Гиозо к ним прислушается и начнет расследование, то вполне может лишиться своего места. Мне проще, — Хаспри печально хмыкнул. — Но теперь они точно заинтересуются информацией, которой владел Ойлами. Хотя местные преквизиторы и не отвергают версию об естественных причинах смерти, так как видимых следов насилия на теле Ойлами не обнаружено, но больше склоняются к убийству. Ждут отчет анатомов.

Глава 4

Майё Варах притаился в кустах, выслеживая самийскую косулю. Ему улыбнулась удача! Еще бы! Такая редкая добыча! Но надо быть очень осторожным, чтобы не спугнуть косулю. Эти животные очень пугливы, у них хороший слух. Малейший шорох может ее напугать, и тогда прощай его удачная охота.

Было странным, что он вообще на нее наткнулся. Самийские косули очень осторожны и на открытое место выходят очень редко. А эта дуреха похоже пока не научилась маскироваться. Молодая еще совсем. Глупышка! Увидела молодую поросль и вышла на открытое место. Чем и воспользовался Майё Варах.

На самом деле оборотню хотелось побыть в одиночестве и кое над чем подумать. Обычно ему в это очень помогала охота. И чаще всего, когда ему требовалось вот такое уединение, Майё преследовал мелкую дичь: зайца, бурундука, иногда даже белку. А тут такая удача! Самийская косуля! Но мистер Варах совсем не чувствовал радости от случайной встречи с ней, хотя и пристально наблюдал за животным, готовясь к нападению. В данную минуту им действовал лишь животный инстинкт, а не настоящий азарт охотника.

Да даже солнце, редко радующее своим присутствием окрестности Надьёв, давно уже не вызывало положительных эмоций мистера Варах. Майё было все равно. Он уже забыл, когда искренне радовалась чему-либо. Нет, он улыбался, хохотал иногда, но делал это потому, что должен. А внутри абсолютно ничего не испытывал. Пустота. Глухая, дремучая пустота.

Мистер Варах чувствовал себя ходячим трупом: ни страха, ни радости, ни любви, ни боли — почти никаких эмоций. Если бы не ненависть, давно поселившаяся в его душе, можно было бы подумать, что он умер, а его труп поднял какой-то некромант потехи ради и поселил в его безжизненное тело свои чувства и мысли. Майё словно проживал чужую жизнь, плывя по течению, абсолютно не сопротивляясь. Да вся его жизнь будто не его вовсе. Он ел, пил, двигался, общался с родными, друзьями, женой, но делал это будто во сне. Майё иногда ловил себя на мысли, что наблюдает за самим собой словно со стороны. Будто он парит над землей, словно бесплотный дух, и безучастно следит за своей жизнью.

Ему иногда хотелось изменить это. Испытать хоть какие-то эмоции и чувства, кроме ненависти. Один раз оборотень даже признался себе, что хоть раз хочет испытать любовь. Он хочет понять, что это за чувство. Почувствовать его аромат, вкус. Ему хотелось знать, как это кого-то любить по-настоящему, а не потому, что должен. Засыпать и просыпаться с именем любимой на устах.

Но это все блажь. Любовь — это первородное зло. Та, настоящая. Он должен испытывать другую, которая вытекает из уважения и послушания. Именно так его учили с самого детства. Но вот его душа отчего-то противилась этому. Майё хотел свободы. Настоящей, как ветер, как солнце, как небо. Свободы от прозябания в ненавистном Надьёв.

— Может, исчезнуть как Лей или Мираз, или Бонад? — подумал он, и чуть слышно рыкнул от своих невеселых мыслей, совсем позабыв, что выслеживает редкую добычу.

Косуля тут же насторожилась и подняла голову, испуганно озираясь. То ли она заметила оборотня, то ли нутром почувствовала опасность, но поспешила убраться с открытой поляны. Выругавшись, Майё тут же бросился за удирающей добычей, кляня себя за оплошность. Он бежал словно ветер, сокращая расстояние до косули. Оставалось всего пару метров, и оборотень приготовился к прыжку, когда вдруг ощутил, как сбилось дыхание. Он не придал этому значения, продолжая погоню. Лишь когда его лапы ослабели, и замедлился бег, мистер Варах почувствовал неладное. Он попытался сократить расстояние до своей добычи, но так и не смог ускориться. Его конечности стали тяжелеть и заплетаться, постоянно спотыкаясь о выпирающие из-под земли корни. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах тревожным набатом. Перед глазами все поплыло. Майё испуганно остановился. Закрыл глаза и открыл вновь. Но это не помогло. Все расплывалось вокруг, и вот он уже не мог рассмотреть ничего прямо перед своим носом.

Майё опустил голову, попытался сделать глубокий вдох и ощутил жгучую боль в груди. Он будто горел изнутри. Будто хищное пламя пожирало его внутренности. Страх ледяным копьем пронзил насквозь. Оборотень никак не мог понять, что происходит. В глазах начало темнеть, а дыхание участившись, с каждым вздохом давалось ему с трудом. Мистер Варах попытался позвать на помощь. Но вместо тревожного воя из груди вырвался слабый стон.

Страх сковал настолько, что лапы подкосились, и, не удержавшись, оборотень рухнул на землю. Дышать становилось все тяжелее, а сердце раз за разом пропускало удар. Охватившая паника помешала Майё увидеть стороннего наблюдателя, притаившегося в тени невысокого кустарника неподалеку. Запах приближающейся неизбежной смерти заглушил все вокруг, мешая мистеру Варах учуять того, кто с ледяным спокойный следил за его предсмертной агонией.

Лишь перед самым концом Майё почувствовал, как чьи-то холодные пальцы, крепко вцепившись в его задние лапы, постепенно обретающие человеческий облик, волоча по сырой земле, куда-то потащили его умирающее тело.

Он не дожил того момента, как его скинули в яму и присыпали землей и сухими листьями. Тьма поглотила раньше, унося ошеломленного оборотня в страну предков.

Глава 5

Хаспри объявился спустя три недели. Появившись утром в инспекции, я удивленно уставилась на хмурого оборотня, восседавшего на своем месте.

— Привет, Лара, — невесело улыбнулся он.

— Привет, — осторожно протянула я, присаживаясь в свое кресло, и, выжидательно уставившись на коллегу, поинтересовалась: — Удалось что-то выяснить?

Хаспри утвердительно кивнул, но вдаваться в подробности не спешил. Он лишь устало улыбнулся и сокрушенно покрутил головой. Тяжело вздохнув, я тихо спросила:

— Не расскажешь?

— Пока нет, — невесело улыбнулся оборотень. — Жду Дистра. Я хочу с вами двумя посоветоваться.

— А Виланд? — осторожно уточнила я.

— Ничего секретного, Лара, — он выдавил из себя улыбку. — Появится к тому времени, тоже поучаствует в обсуждениях. Нет, значит, нет.

Согласно кивнув, предложила скоротать время за чаем и немного поболтать на отвлеченные темы. Вскоре к нам присоединился Виланд, на удивление опоздавший к началу рабочего дня практически на два часа. На мой возмущенный возглас некромант безмятежно пояснил, что был в Кантемарии.

— По гидре? — я округлила глаза от удивления.

— По ней, — пренебрежительно хмыкнул Виланд. — Надоели до икоты эти слушатели! То одно им уточнить, то другое! Сегодня понадобились мои показания по поводу допросов убитых. Вот скажите мне, дорогие коллеги, какая им, раздери их Салм, разница с какой интонацией со мной общались убитые?

Глядя на некроманта, пышущего праведным гневом, мы с Хаспри невольно рассмеялись.

— Смешно? — раздраженно хмыкнул он, сердито прищурившись, глядя на нас. Мы согласно кивнули в ответ, стараясь сдержать смех. Виланд с досадой выдохнул и продолжил возмущаться: — А мне вот не очень! Я этим слушателям битый час описывал эмоции бедного старика, который еще до конца не понял, что умер. Вот какие у него должны быть эмоции?! — он поочередно взглянул на меня и Хаспри, ожидая ответа.

— Удивление? — осторожно предположил оборотень.

— Удивление, негодование, испуг, отрицание, — начал возмущенно перечислять Виланд, загибая пальцы. — Все как всегда! У всех, кто умер недавно, у всех, чья смерть была насильственной или скоротечной, неожиданной эмоции абсолютно одинаковые! Я не понимаю, для чего слушателям нужны мои пояснения! — устало закончил некромант.

— Работа у них такая, — язвительно ответила я и криво усмехнулась. — Я постоянно им описываю запахи запрещенной или скрытой магии. Они с умным видом все конспектируют, а затем все повторяется заново. Каждый раз, даже если талисман или заклинание использовалось много раз, и слушателям они хорошо знакомы, я вынуждена заново им описывать их запах и цвет, — я тихо рассмеялась и покачала головой. — Ты удовлетворил их любопытство? — с сарказмом поинтересовалась я у Виланда. В ответ он, иронично хмыкнув, кивнул. — Сказали когда начинаются слушания по гидре?

— Через неделю, — раздраженно бросил некромант, обреченно покрутил головой и с шумом выдохнул, немного успокаиваясь. Затем, вопросительно посмотрев на Хаспри, поинтересовался у него: — У тебя как? Нарыл что-нибудь?

— Нарыл, — со вздохом кивнул оборотень. — Ждем Дистра, и я все расскажу.

— Он у Эдварда? — уточнил Виланд.

— Да, — снова кивнул Хаспри. — Я отдал ему кое-что, чтобы он показал начальству. Вот жду известий.

Я удивленно взглянула на оборотня. Весь его вид показывал, что он действительно наткнулся на что-то необычное. Но было нечто в его открытии, что вызывало сомнения. И данное обстоятельство тут же разыграло азарт в моей душе, немного задвинув на задний план сердечные переживания, которые никак не хотели отступать. Тарух прочно засел в моих думах, отказываясь их покидать, как бы я ни старалась. Даже потеплевшие отношения с Эльхаром мало в этом помогали.

Чтобы как-то отвлечься в ожидании задерживающегося Дистра, я принялась разгребать материалы об убийствах гоблина, скрывающегося под именем Фирайя Зараз, и таинственного лекаря, личность которого до сих пор не смогли установить. Теперь наш отдел совместно с преквизиторами Ардена расследовали эти два загадочных убийства. В деле также оказался замешан интересный камешек — королевский лизит. Эдвард посчитал целесообразным бросить на это расследования два отдела. Оба преступления были странными. Виланд пообщался с обоими потерпевшими, но ни один из них так ничего толком не рассказал ни о себе, ни о своем убийстве, ни о лакии. Тут, как оказалось, замешано давно забытое заклинание, стирающее память после смерти. Заклятие мы вычислили, но, оно, к сожалению, необратимо. Осталось найти того, кто его наложил, и тогда дело о злосчастной лакии закроется раз и навсегда. Легко сказать, но трудно сделать.

Я вкратце рассказывала Хаспри о ходе расследования двух убийств, когда Дистр, наконец-то, появился. Войдя в кабинет, начальник уселся рядом с Виландом. Он угрюмо вздохнул и произнес:

— Мы с Эдвардом пообщались с Расмилем. Хотя они оба считают, что события в Валгере преквизиторов Саилия не касаются, но дело явно интересное. Я с ними согласен, Хаспри. Не думаю, что тебе надо самому расследовать его. Но, — Дистр хитро взглянул на оборотня, — никто не может запретить тебе сделать иначе. Но я уверен, что преквизиторы Валгеры справятся с этим сами. Тебе стоит отдать документы им. И я, и Эдвард, и Расмиль считаем все эти исчезновения крайне странными. Тебе стоит поведать об этом Гиозо. К альфе пусть он сам идет. Майс и так обижен на тебя, что ты сбежал к нам.

Глава 6

Всю неделю, пока Хаспри отсутствовал, я пыталась вспомнить есть ли какие-нибудь талисманы, способные обмануть нюх оборотня. В памяти невольно всплывал амулет, скрывающей личность своего носителя. Его использовал Сарах, младший брат Таруха. Этот талисман прятал магию серийного убийцы, попутно прихватывая и магию его жертв. Но действовал он на живом вампире.

Здесь, если действительно использовались какие-то магические камни, то скрывается именно труп. И действует этот амулет довольно долгое время.

Я обращалась за помощью к Кхару. Но и он ничем помочь не смог. Немного подискутировав с отцом подруги, пришли к выводу, что, скорее всего, если действительно использовался какой-то талисман, то он наверняка малоизвестен или вообще запрещен, и находится под замком в одном из государств Тройственного союза.

Можно предположить, что задействован амулет, состоящий из камней, что используют в быту. Например, марау, неприметный серый камешек с небольшим серебристыми прожилками. Его применяют для устранения неприятного запаха в холодном шкафу. Или дурмий — маленький зеленый камень, похожий на горошину, используемый для отдушки белья во время стирки.

Да таких камней множество. Но все известные и широко используемые очень слабы. Они способны лишь на то, чтобы перебить неприятное амбре. Ни один из них не справится с трупным запахом. Эти камни абсолютно не подходят для того, чтобы хорошо спрятать тела от нюха оборотня.

Надо бы наведаться в императорскую библиотеку и проштудировать там манускрипты о древних талисманах. Но мое маленькое расследование, итак, мешало основной работе. И если я окунусь в него с головой, тогда рискую получить нагоняй не только от Дистра и Ардена, но и от Эдварда. Я настолько увлеклась разгадыванием таинственных исчезновений в Валгере, что не заметила, как задвинула на задний план все остальное. Единственный плюс — я перестала думать о Тарухе.

Но закончившийся отпуск Хаспри и его появление в инспекции положили конец моим попыткам найти решение загадки валгерского поселка Надьёв. Как только оборотень уселся за свой стол, появившись в отделе, мы вместе с Виландом накинулись на него с расспросами. Обведя нас хитрым взглядом, Хаспри довольно сообщил, что преквизиторы Валгеры не только рьяно взялись за расследование убийства Ойлами, но и серьезно заинтересовались пропавшими без вести жителями небольшого поселка.

— Хотя они и уверены. — с сарказмом усмехнулся он, — что все исчезнувшие мужчины ушли искать лучшей жизни в город, скорее всего в Шупад, но не скидывают со счетов и версию об убийствах. Валгерские коллеги все же предполагают, что супруги пропавших оборотней просто-напросто покрывают бегство своих пар и терпеливо ждут, когда они их заберут с собой.

— Зачем такие сложности? — недоуменно спросила я.

— В этом Надьёв, скажем честно, жизнь далеко не сахар, — сокрушенно вздохнул оборотень. — Просто уйти они не могли. Воспитаны в уважение и почтении к старшему поколению, считающему, что только тяжелый труд есть истинный смысл жизни, а все остальное лишь глупость. Также все жители Надьёв очень суеверны. Судя по тому, что мне поведали коллеги, каждый их них боится разгневать богов своим уходом.

— А бегством не разгневают? — удивленно хмыкнул Виланд.

— А кто их знает? — усмехнулся Хаспри и пожал плечами. — Их пары остались в поселке. Видимо, тем самым они хотят обмануть высшие силы, — он еще раз усмехнулся и покрутил головой. — Суеверие иногда затмевает разум.

— Значит, нет никакого таинственного запрещенного талисмана? — разочарованно протянула я и наигранно обиженно надула губки.

— Представь себе, Лара, — улыбнулся Хаспри.

— За что тогда пострадал твой друг? — задумчиво поинтересовался Виланд.

— Преквизиторы Валгеры считают, и я с ними согласен, кто-то из тех, кто сбежал из Надьёв, — угрюмо вздохнул оборотень, — побоялся, что Ойлами раскроет их.

— Вот гад! — я сокрушенно покачала головой.

— Все равно странно, — недоверчиво протянул некромант. — Убить только за то, что боишься быть раскрытым из-за побега из дома? Для взрослого оборотня, по мне, слабая причина. Хотя… — он недоуменно пожал плечами.

— Наши коллеги полагают, что кто-то из этих мужчин сделал что-то нехорошее прежде чем сбежать, — пояснил Хаспри. — Преквизиторы их ищут. Уверен, что в скором времени найдут. В Валгере, стране оборотней, довольно тяжело спрятаться, когда тебя разыскивают стражи порядка, — он уверенно кивнул и печально улыбнулся.

— А если они скрылись не в Валгере, а где-то, например, в Кардаше? — Виланд вопросительно посмотрел на Хаспри.

— Вполне вероятно, — согласно покивал оборотень. — Но пересечь границу нашей страны не так просто. Уверен, наши валгерские коллеги первым делом проверят пограничные посты, — он улыбнулся и продолжил: — Пропавших найдут в два счета. Это все-таки оборотни. Для меня самое главное, что убийство моего друга не останется безнаказанным. Гиозо поклялся, что перероет всю Валгеру, но найдет убийцу. А он свое слово держит.

Мне нравилось приподнятое настроение коллеги. В последний месяц он ходил мрачнее тучи, переживая трагедию, случившуюся с другом. После визита на родину Хаспри воспрял духом, и это не могло не радовать.

В течение дня мы еще подискутировали на тему пропавших оборотней, а на следующее утро нас ждало таинственное убийство еще одного фигуранта дела о лакии. На это раз жертвой стал настоящий бытовой маг. Это преступление отличалось от предыдущих трех главной уликой — королевский лизит на теле убитого отсутствовал. Зато жертва настолько пропах лакией, что ее запах чувствовался невооруженным взглядом. Судя по всему убитый был уборщиком в одной из лабораторий, производящих эту гадость.

Глава 7

Хаспри прибыл ко мне рано утром понедельника на удивление без опозданий. Еще в субботу после визита во дворец договорились с ним, что в Валгеру отправимся из моего дома.

Вчера я оставила Роя у бабушки и дедушки Атапу, а после встретилась с Эльхаром, чтобы сообщить ему о срочной командировке к оборотням. Ожидаемо, новость эта ему, мягко говоря, не понравилась.

В понедельник я проснулась при первых звуках побудки и, на удивление, бодро приступила к сборам. Хаспри позвонил в дверь, когда я уже была полностью готова. Войдя в прихожую, оборотень довольно улыбнулся и шутливо протянул:

— Удивлен.

— Чем? — кокетливо хмыкнула я.

— Тем, что ты готова вовремя и не придется тебя ждать, — подмигнул он.

— Ну тебя! — я беззлобно махнула на него рукой и всучила ему дорожную сумку. — Лучше помоги даме с багажом.

Хаспри шутливо козырнул и подхватил мою сумку. Весь его багаж, как я успела заметить, поместился в небольшой рюкзак. На мой удивленный взгляд, пока я одевалась, оборотень пояснил:

— Мне много не надо в отличие от тебя, Лара. И если что-то вдруг понадобится, всегда могу одолжить у старшего брата.

— Он идет с нами? — я удивленно подняла голову, оторвавшись от завязывания высоких кожаных ботинок.

— Кто? — непонимающе округлил глаза Хаспри.

— Твой брат, — недоуменно хмыкнула я.

— А зачем ему? Он же далеко не преквизитор, — оборотень продолжал смотреть на меня изумленными глазами. Затем, растянувшись в улыбке, догадавшись о чем я спрашиваю, протянул: — Это ты из-за одежды решила, что Париф отправится с нами? — Я утвердительно кивнула в ответ. Хаспри тихо рассмеялся и отшутился: — Сказывается ранний подъем, Лара, — он шутливо покрутил головой и продолжил: — Ты когда не выспишься, плохо соображаешь, — на мой возмущенный возглас Хаспри расхохотался и проговорил: — Ты сама знаешь, что брат любит печь пироги и весьма далек от каких-либо расследований. Кроме поиска и изобретения новых рецептов Парифа больше ничего не интересует. Они с Каасой, когда встречаются, все разговоры только о готовке. Она ему рассказывает о новом сорте чая, он ей о новом способе приготовления ростбифа или еще чего-то. Сейчас у них новая тема — подготовка к нашей свадьбе.

— К свадьбе? — я удивленно уставилась на него.

— Ага, — иронично покивал Хаспри. — Хотя я предложение еще не делал, но они уже вовсю обсуждают праздничный стол.

— А когда ты сделаешь предложение? — как бы между прочим поинтересовалась я, лукаво поглядывая на оборотня и натягивая куртку.

— Лара, только не говори Каасе, — он пристально посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Так, — довольно протянула я. — Ты же знаешь, дорогой коллега, что мне можешь доверить любой секрет. Я буду молчать даже под пытками.

— Вот интересно, — задумчиво проговорил Хаспри, искоса глядя на меня, — как тебя надо пытать, чтобы ты выдала секреты?

— Так я тебе и сказала, — шутливо фыркнула я и, состроив злую гримасу, сердито пробурчала: — Говори уже свой секрет. А то я тебя пытать начну.

— Не надо меня пытать, мисс преквизитор, все выдам как на духу, — примирительно поднял руки вверх Хаспри и улыбнулся. — Я собираюсь сделать предложение после командировки. Не думаю, что мы надолго. Поэтому и вещей много не стал брать.

— Хаспри, — расчувствовавшись, я аж прослезилась. — Неужели?..

— Ты про командировку? — оборотень сделал вид, что не понял о чем я спрашиваю на самом деле. Но увидев мою сердитую ухмылку, расхохотался и продолжил: — Я люблю ее, Лара. И так будет всю жизнь. Не поверишь, я хочу настоящей семьи. Чтобы просыпать и засыпать вместе каждый день

— Ну с твоей профессией это проблематично, — шутливо хмыкнула я.

— Ничего не проблематично, — Хаспри растянулся в довольной улыбке. — Кааса, ты сама знаешь, девушка мудрая. Она понимает, что моя профессия для меня очень важна. Так же как и я понимаю, что ее исследования, на первый взгляд казалось бы пустяковые, также важны для нее.

— Я так рада за подругу, что она оказалась твоей парой, — с искренней улыбкой проговорила я. — Вы как никто другой подходите друг другу.

— Мы истинные, — счастливо просиял он. — Когда-нибудь и ты узнаешь, что это такое. — В ответ я лишь удрученно покрутила головой. — Уверен, Лара, что несмотря ни на что ты и ми…

— Хаспри, не надо, — тихо попросила я, отведя взгляд в сторону.

— Извини, — стушевался он и сменил тему: — Раз ты уже готова, строй портал на границу.

Выдавив из себя улыбку, я построила портал на границу Саилия и Валгеры.

Свой пограничный пункт мы прошли довольно быстро, а вот со стороны оборотней пришлось задержаться. Сородичи Хаспри оказались на редкость не расторопными. У них то и дело возникали какие-то сложности в оформлении документов. Даже отдел, занимающийся важными персонами, к которым, как оказалось, относились и мы с коллегой, тормозил ужасно. Пока ждали своей очереди в комфортных креслах в зале ожидания, Хаспри поинтересовался куда я дела Роя.

— Он у Атапу старших, – ответила я и с тяжелым вздохом продолжила: — Знаешь, начинаю подумывать оставить его там насовсем. Но ужасно боюсь одиночества.

Глава 8

Гиозо уступил свое место вошедшему, сам занял стул для посетителей возле стола.

— Позвольте представиться, мисс Атапу, — обратился ко мне мужчина, поудобнее устроившись в кресле Гиозо. — С Хаспри мы знакомы. А вот с вами не имел чести, — он удрученно вздохнул и продолжил: — Меня зовут Зажану Затран. Я являюсь начальником инспекции преквизиторов Шупад. Мистер Янги поведал мне о ваших достижениях, мисс Атапу. Надо сказать, я одновременно удивлен и очень рад, что вы будете вести расследование совместно с нами.

Меня немного смутили слова начальника инспекции. Я украдкой взглянула на Таруха, занявшего второй стул рядом со столом Гиозо. Вампир был невозмутим. Он не смотрел в мою сторону. Вместо этого, мистер Янги внимательно разглядывал присутствующих, остановив взгляд на Бриллите и Фредеке. Я понимала, что он оценивает преквизиторов, с которыми придется работать ближайшее время. Но видя, как вампир оценивающе смотрит на девушку, вновь почувствовала дикую ревность. Хаспри тут же взял мою ладошку и еле слышно вздохнул, выводя меня из невеселых мыслей.

“Лараэль, надо брать себя в руки и включаться в беседу,” — мысленно скомандовала я самой себе.

— Итак, — продолжил начальник инспекции, — на сегодняшний момент мы, скажу прямо, мало продвинулись в расследовании. Нам удалось найти исполнителя убийства журналиста…

— Вы нашли убийцу Ойлами? — воскликнул Хаспри, грубо перебив мистер Затрана. Затем смутившись своей неучтивости, виновато проговорил: — Прошу меня простить, Зажану. Ойлами был моим другом, и я очень хочу найти его убийцу.

— Я знаю, Хаспри, — невесело улыбнулся начальник инспекции. — И прекрасно понимаю твои чувства. Но прошу меня больше не перебивать, — Мой коллега сконфуженно кивнул, а мистер Затран спокойно продолжил: — Заказчика убийства мы не нашли, к сожалению. Всего лишь исполнителя. Им оказался человек. Нам удалось его найти, арестовать и допросить, — Зажану печально хмыкнул и сокрушенно покрутил головой: — Конечно, ничего существенного он нам не поведал. Все, что удалось выбить из исполнителя, это всего лишь скудное описание заказчика. Встречались они всего два раза. Первый, когда исполнитель получал заказ. Второй — плату за свою услугу. И оба раза это происходило в темноте. Единственное, что мог с уверенностью сказать наемник, что заказчик оборотень. Заказчик убийства оба раза приходил на встречу в широком балахоне, хорошо скрывающим фигуру, на голову накинул глубокий капюшон, прячущий лицо. Наемник даже пол определить не смог. По всему выходит, что заказчик как-то изменил еще и голос.

— Можно пообщаться с исполнителем? — осторожно поинтересовалась я, когда Зажану замолчал.

— Вы думаете, что сможете что-то почувствовать? — с сомнением протянул Гиозо, не сводя с меня заинтересованного взгляда.

— Все может быть, — деловито ответил я. — Люди магически нейтральны. Есть вероятность, что если преступник использовал какие-то заклинания, чтобы быть неузнаваемым, то вполне возможно такое воздействие оставит след на обычном человеке. Сложнее, если это был талисман. Но все равно отголосок слабой магии должен проявиться.

— Мы с мистером Янги обсуждали это, — задумчиво проговорил начальник инспекции. — Он также считает, что вы вполне можете разглядеть что-то интересное.

— Мистер Янги, — обратился к Таруху Хаспри. — Гипноз может что-то дать?

— Вполне вероятно, — согласно кивнул вампир.

Услышав его голос, я невольно взглянула на него. Тарух ответил мне спокойным, равнодушным взглядом и легкой едва уловимой улыбкой. Переведя свое внимание на Хаспри, мистер Янги, невесело усмехнувшись, проговорил:

— Ты, наверное, позабыл, Хаспри, но в Валгере использовать гипноз можно только с согласия того, кого собираешься гипнотизировать. А я за весь свой многочисленный опыт службы преквизитором ни разу не встречал преступника, согласного на подобного рода допрос.

— Я помню об этом, — спокойно отозвался мой коллега. — Без согласия протокол просто не пришьешь к делу. Признание, полученное в таком виде, не будет приниматься во внимание на слушаниях. Но нам с вами до слушателей еще далеко.

Хаспри вопросительно посмотрел на Таруха. Вампир хитро улыбнулся и взглянул на мистера Затрану, в глазах которого также плясали лукавые огоньки. Похоже мистер Янги и начальник инспекции уже обсуждали этот вопрос и, судя по всему, пришли к выводу, что ради дела можно воспользоваться гипнозом без согласия.

— Хаспри, я почему-то уверен, что даже под гипнозом исполнитель ничего существенного не скажет, — удрученно вклинился в обсуждение Корнэль. — Но лишним не будет. Так же уверен, что Лараэль ничего не почувствует. Человека наняли специально ради того, чтобы мы через него не вышли на заказчика. У людей плохое зрение в темноте. Достаточно выбрать полностью неосвещенную местность, и ты уже скрыт от их взора. А тут еще капюшон.

— Почему убийца уверен, что его наниматель оборотень? — уточнила я.

— По словам исполнителя у того, кто его нанял, глаза светились в темноте. Что свойственно нам, — пояснила Бриллита.

Я задумчиво посмотрела на нее. В голове вдруг появилась одна мысль, которую я тут же озвучила:

— В темноте глаза светятся не только у оборотней, — и сделав над собой усилие, покосилась на Таруха и продолжила: — Вампиры точно так же отличаются этим.

— Наши глаза, Лараэль, не светятся постоянно, — спокойно ответил мистер Янги, пристально посмотрев на меня. — Они мерцают красным. И то лишь либо в предвкушении пищи, либо во время еды. Здесь же исполнитель разглядел серебристое неяркое свечение, что свойственно именно оборотням.

Глава 9

Этаж, на котором размещались камеры предварительного заключения, произвел на меня жуткое впечатление. Мало того, что он был тускло освещен обычными лампами, так они еще время от времени мерцали, придавая и так унылому помещению зловещий вид.

Спустившись на этаж, я с удивлением не обнаружила здесь никакой охраны. Было очень странным, что такое помещение не охраняется. И, пока мы двигались по сумрачному коридору, я поинтересовалась об этом у нашего провожатого.

— Во-первых, охранная магия, — спокойно ответил мистер Немет. — Во-вторых, это самый нижний этаж, и, чтобы выбраться отсюда, преступнику придется подняться на три этажа, каждый из которых хорошо охраняется. И пока сбежавшей будет справляться с магией, преквизиторы успеют его остановить.

— Слабая защита, — удивлено хмыкнул Тарух, внимательно выслушав Корнэля. — Вампир, допустим, справится с этим на раз.

— Иностранные преступники содержатся в другом месте, — хитро улыбнулся оборотень. — Здесь только местные и те, кто магически слаб.

— В таком случае, действительно бояться нечего, — шутливо усмехнулся Тарух и многозначительно взглянул на меня.

Я ответила ему милой улыбкой, в душе радуясь тому, что очень похоже смогла обуздать свои чувства.

Мы, наконец, подошли к камере, расположенной в самом конце коридора. Корнэль вплотную приблизился к двери, прошептал заклинание, достал ключ и открыл дверь. Первым вошел оборотень, следом Тарух пропустил меня, и, заходя последним, плотно прикрыл за собой дверь.

— Добрый день, Валим, — вежливо поздоровался с арестованным Корнэль. — Позволь представить тебе новых преквизиторов, которые хотели бы с тобой побеседовать.

— У меня нет желания ни с кем вести беседы, — нагло заявил невысокий лысый мужчина средних лет.

Он с нескрываемым презрением разглядывал нас, вальяжно развалившись на твердых деревнях нарах, покрытых тонкой подстилкой из соломы. Арестованный наемник всем своим видом показывал недовольство нашему визиту. Пока он строил из себя матерого преступника, я пыталась прощупать его. Но, кроме слабой магии оберега, висящего у него на шее, ничего интересного не было. Этот человек, к сожалению, был магически пуст.

— Снимите амулет! — спокойно приказала я.

Арестованный на мгновение опешил, но быстро справившись со своим удивлением, грозно оскалился и прошипел:

— Еще мне баба тут указания давать будет!

Опередив своих коллег, я первой подошла к наглецу и, схватив его за грудки, хорошенько встряхнула, заставив его встать на ноги.

— Здесь среди нас только одна баба! — презрительно поговорила я. — И это именно ты! — я больно ткнула его в грудь указательным пальцем и продолжила: — Во-первых, ты человек, а бабы встречается только у вас. Во-вторых, только ваши женщины любят обереги, — я отпустила этого недотепу и надменно усмехнулась: — Хотя, некоторые представители людских мужчин, которые боятся собственной тени, тоже уповают на эти безделушки, — и громко гаркнув, напугав и так ошалевшего наемника, видимо не привыкшему к такому обращению со стороны женского пола, грозно приказала: — Снимай оберег!!!

За спиной послышалось, как удивленно, еле слышно присвистнул Корнэль. Арестованный испуганно вздрогнул и повиновался. Он снял с шеи черный шнурок, на котором висел прозрачный крошечный атаз, и с осторожностью протянул его мне. Я взяла талисман в руки двумя пальцами за шнурок и покрутила перед собой. Убедившись что это действительно безобидный камешек, заговоренный якобы на защиту от злых духов, а на самом деле не предоставляющий никакой защиты, передала его Таруху, стоящему за моей спиной. Атаз сам по себе обладает магией, но очень слабой, способной лишь на то, чтобы изредка избавлять своего владельца от головной боли.

— Кто тебе его дал? — усмехнувшись, я с сарказмом посмотрела на наемника.

— Купил, — еле слышно проговорил он, виновато потупив взор, будто нашкодивший адепт.

— У кого? — пренебрежительно хмыкнула я.

— У гоблина на ярмарке, — совсем поник заключенный.

— Ах, у гоблина! — шутливо протянула я и посмотрела на коллег. — Они же самые сильные маги в нашем мире, — я тихо рассмеялась и сокрушенно покачала головой. — Тебя обманули, мой дорогой. У гоблинов охранной магией обладают единицы. И те, кто есть, служат у короля. Стыдно об этом не знать, когда занимаешься подобным делом, как ты, — выдохнув, я улыбнулась и покрутила головой: — Тебе продали пустышку, дорогой наемник. Как ты с такой доверчивостью дожил до своего преклонного возраста? — и насмешливо скривившись, пристально посмотрела на арестованного и уже вежливее попросила его: — Стой спокойно. Послушавшись меня, он встал по стойке смирно как вкопанный, опустив руки по швам. Усмехнувшись, я покрутила головой и прикрыла глаза. Без амулета он не излучал магии вообще. С одной стороны, это хорошо, меньше головной боли для нас. С другой, магический след мог вывести нас на заказчика убийства.

— Пустой, — недовольно скривилась я.

— Ожидаемо, — спокойно проговорил Тарух и, шутливо размяв шею, вежливо попросил меня: — Мисс Атапу, уступите мне место.

— С удовольствием, — мило промурлыкала я и отошла в сторону, давая возможность вампиру поработать с арестованным.

— Я против! — тут же запротестовал наемник, сообразив, что собирается сделать мистер Янги.

Глава 10

Имрус Гал отправился на охоту. Матушка лишь невесело усмехнулась, когда он сообщил ей о своих намерениях. Он другого и не ожидал. Привык уже к такому отношению со стороны и родных, и односельчан. Имрус не обижался на них. Они невиноваты, что он уродился не таким, как все. Для него было чудом, что он смог обернуться с первого раза. Как говорил отец, глядя на неумелые попытки своего сына произвести оборот, Имрус жалкое подобие оборотня. И он смирился с этим. На правду нельзя обижаться.

Для сегодняшнего обращения Имрус специально копил силы несколько дней, чтобы побегать по лесу. “Побегать…” — невесело хмыкнул молодой оборотень и сокрушенно покрутил головой. Как же ему хотелось нестись по лесу, обгоняя ветер, ловко охотиться на крупную дичь, как остальные оборотни. Но ему никогда не осуществить свою мечту. Как же больно ощущать себя не таким, как все. Изгой!

Даже родные его сторонятся. Он чувствует, что они винят именно его, своего единственного сына и внука, в своих бедах. Хотя ни матушка, ни бабушка не говорят об этом прямо, но Имрус все видит. Это хорошо читается по их лицам. Они обе считаю именно его виновным в том, что и дед, и отец ушли от них. Но они не знают всей правды…

А Имрус знает! Да, да! Он знает правду! Страшную правду! Теперь у него есть кому рассказать свою тайну.

Преквизиторы! К ним со дня на день прибудут настоящие преквизиторы! Интересно, какие они? Наверное, очень серьезные, хмурые, как и подобает тем, кто расследует преступления. Имрус представлял их именно такими. А еще в его воображении они были обязательно высокие, сильные, очень умные и справедливые мужчины-оборотни. Это обязательно мужчины. Женщины глупы и пригодны только на то, чтобы рожать и готовить. Имрус не знал, действительно ли так оно и есть, но отец и дед всегда нелестно отзывались о женщинах. Даже о бабушке и матушке. Имрус искренне верил в это. Хотя ему не дано узнать самому правда ли это на самом деле или ложь. Даже если родные врут, а как он убедился, делают они это довольно часто, женщина не может быть преквизитором. Это слишком опасная профессия.

Он столько читал о них, их расследованиях. Как же ему нравились эти захватывающие истории! Читая очередной детектив, Имрус внимательно изучал улики вместе с героями, пытался угадать преступников. И почти всегда у него это получалось.

Несмотря на свой недуг, он очень не глуп, но окружающие считают по-другому. Они видят лишь физический недостаток, абсолютно не замечая цепкий ум молодого оборотня. Его считают местным дурачкоми только из-за того, что он постоянно ходит с мечтательной улыбкой. А он всего лишь радуется жизни. Имрус уже был счастлив от того, что проснулся утром и ему удалось самостоятельно подняться с кровати. Для него это было сродни чуду. Другие считали это обыденности, а Имрус истинным волшебством. И, глядя на довольного, казалось бы, без причины молодого оборотня, хмурые односельчане дружно окрестили его недалеким. С ним никогда не считались, когда надо было узнать чье-то мнение. Его, казалось, порой даже не замечали. И совсем недавно это сыграло ему на руку…

Недели три назад Имрус нечаянно подслушал то, что не предназначалась для посторонних ушей. Узнав страшную тайну, он какое-то время пребывал в растерянности. Он должен был обязательно поведать о ней. Но вот кому? Никто в поселке глупому оборотню не поверит. И Имрус уже собрался прийти со своим секретом к матушке, а тут такая удача.

Три дня назад он был на площади. Убирал камешки с дороги, чтобы кто-нибудь ненароком не поранился. Рядом остановился староста с какой-то женщиной. Имрус боялся поднять голову и рассмотреть спутницу Мизки, дабы тот не уличил его в подслушивании. Хотя, староста вряд ли даже бы подумал, что этот глупый оборотень способен на подобное. Наблюдая за бесполезным занятием умалишенного, Мизка полушепотом поведал своей собеседнице, так и не проронившей ни слова, о прибытии преквизиторов для расследования дела о пропавших мужчинах. Хотя Мизка искренне считали, что все исчезнувшие просто-напросто сбежали, и присутствие ищеек в Надьёв совсем ни к месту.

Внимательно прислушавшись, Имрус понял, что вот прямо сейчас узнает еще какой-то страшный секрет. Но староста покосился на него и вместе со своей спутницей поторопился убраться с площади. Имрус несказанно расстроился, глядя вслед удаляющемуся Мизке и женщине, которую так и не смог опознать. Он так надеялся узнать страшную тайну старосты. Имрус уже успел размечтаться, как расскажет доблестным преквизиторам обо всем, что нечаянно услышал. Но Мизка, к сожалению, вовремя опомнился.

Но, с другой стороны, Имрус обладает таким секретом, что все остальные просто меркнут на его фоне. Он размечтался, как поведает о нем доблестным преквизиторам. Они сразу же поймут насколько он умен и тут же возьмут его в свое расследование. Вот тогда односельчане посмотрят на него по другому. И матушка, наконец, будет его любить.

Довольно прикрыв глаза, Имрус подставил свою волчью мордашку пока еще теплым солнечным лучам. Мечтая, он неспешно брел по лесу, подволакивая непослушные задние лапы. Молодой оборотень подошел к небольшому болотцу, возле которого любил прогуливаться и понаблюдать за резкими стрекозами. Сейчас уже была глубокая осень. Хоть в окрестностях поселка и стояли теплые денечки, насекомые уже давно попрятались в преддверии грядущей промозглой зимы.

Неожиданно Имрус краем глаза заметил едва уловимое движение. Повернув голову в ту сторону, удивленно уставился на бабочку, встревоженно порхающую с сухой травинки на увядший цветок. Наблюдая за беспокойным полетом насекомого, Имрус решил поохотиться на него. Прижавшись к прохладной земле, оборотень пристально следил за бабочкой. Как только она села на сухую палку, торчащую неподалеку, он попытался прыгнуть. Но оттолкнувшись непослушными задними лапами вместо прыжка проехался мордой по высохшей траве, подвернув переднюю лапу.