Изнутри по ту сторону двери

Вместо вступления

Вместо вступления

- Надень это! Теперь я твой хозяин, а ты — моя персональная рабыня...

Девушка обняла руками колени, сгруппировалась, как будто собралась под водой делать фигуру «поплавок». Боязливо посмотрела на поданное ей ожерелье. Протянула молча дрожащую руку.

Тёплый металл лёг на её ладонь.

Мужчина, и без того огромный, теперь казался ещё выше и шире. Она искала сочувствие в его взгляде. Но увидела лишь насмешку.

Пролог

(немного скучный, но необходимый для понимания, а в чём, собственно говоря, дело)

Мир погряз в долгах: кредиты, задолженности по оплате коммунальных платежей, биржевые игры, банкротства, сокращения рабочих мест, эпидемии, крах финансовых пирамид...

Экономика медленно, но уверенно скатывалась вниз. Предприятия вывозились за рубеж, туда, где рабочая сила стоила во много раз дешевле. Преступность постепенно росла, тюрьмы переполнялись. Вчерашние выпускники пополняли ряды безработных. Государства не справлялись с ситуацией.

Именно в этот момент и появилась первая резервация должников. Возникла она из самого банального банкротства: владельцам предприятия-банкрота было предложено отработать свой долг на небольшом стекольном заводике. Кредиторы оказались настолько «серьёзными ребятами», что отказаться не было возможности. Вскоре к первому должнику прибавились новые, чьи долги «заводик» перекупил. Чтобы у должников не было желания сбежать, для них построили первую резервацию. Её оборудовали всем необходимым для жизни: комната-капсула с минимумом удобств, столовая, одежда и даже больница. Дабы люди не скучали: им показывали кино, позволили устраивать скромные праздники, создать собственный театр. Как известно: «Не хлебом единым жив человек». Обслуживали резервации всё те же должники. Из зарплаты вычитали расходы на содержание и развлечение, остаток шёл на погашение долга. Для успокоения борцов по правам человека должника вынуждали подписать кабальный контракт, по которому он обязался отработать на корпорацию такое-то количество лет до полного погашения долга. Выхода не было: должники не могли брать кредиты, ездить на курорты, пользоваться самолётами, делать дорогие покупки.

Чтобы не было желания сбежать, жильё должника поступало в хозяйственное ведение кредитора. Квартиры сдавались, а деньги перечислялись в счёт погашения всё того же долга.

И нельзя сказать, что такая ситуация напрягала: у должников появилась над головой крыша, работа, кусок хлеба и защищённость. На их имущество не посягали чёрные риелторы.

Стоимость производства снижалась. Вскоре «заводик» выпустил на рынок местную вполне конкурентоспособную продукцию. Первый опыт дал положительные результаты, и резервации начали расти как грибы после дождя.

Следом поступило предложение направлять в резервации осуждённых. Не всех, конечно. Отбор был жёстким. Но от желающих не было отбоя. Особенно рвались в резервации первоходки или кто совершил преступление по неосторожности. Здесь их не унижали, но работать приходилось в полную силу. Дисциплина была строгая, но условия вполне сносными. А что, резервация не курорт. Не хочешь работать – ступай обратно в тюрьму.

Но были и те, кто попадал в резервацию не по своей воле и не за свои грехи.

Глава 1, в которой мы попадаем в милый домик

Это, и в самом деле, премилый домик.

Редкий приезжий, который забирался в эту часть городка, лежащую за пределами туристических троп, обязательно фотографировался на его фоне.

Открывает каменную дорожку, ведущую через изумрудный газон, арка, увитая пассифлорой. Огромные звёзды лианы украшают столбы, свисая со свода на зелёных нитях. Запирает арку невысокая резная калитка из красного дерева. Возможно, и не из красного, но цвет у неё насыщенный коричневый, граничащий с бордовым. Простой крючок не даёт дверцам распахнуться. Он может служить преградой лишь одному ветру-шалуну.

Давайте откроем калитку и пройдём по дорожке по обе стороны которой, сменяя друг друга, растут кусты лаванды и низкорослых роз всевозможных расцветок. У всех роз одно общее достоинство – они благоухают, ещё будучи закрытыми в своих бутонах.

Дорожка делит газон на две разные по ухоженности половины. Левая похожа на цветущий дикий луг: красные маки, белые ромашки, голубые васильки, люпины... каких только представителей степной цветочной флоры здесь не встретишь. Эта пёстрая поляна жужжит, порхает, стрекочет. Истинный рай для насекомого братства.

Правая — настоящая аристократка: аккуратный монотонно-стриженный зелёный ковёр. По окраинам газона высажены растянутые на распорках яблони и груши. Под их кронами согнулись под тяжестью прозрачных ягод кусты красной и белой смородины, смешанные для разнообразия с чёрной и крыжовником. В углу раскинула свои ветви, украшенные тёмно-синими круглыми плодами, ирга. Лежащий в тени дерева рыжий кот охраняет её от птиц. Или делает вид, что охраняет, ибо птицы давно уже не обращают внимание на этого толстобока.

Дверь домика сделана столь искусно, что, когда на неё попадают лучи света, она переливается как бриллиант чистой воды.

Сам же домик с виду небольшой, ладный, из красного кирпича. Весь такой опрятный и аккуратненький. Словом, ну очень премилый.

А теперь откроем «бриллиантовую» дверь и войдём в помещение, хоть нас туда никто и не приглашал. Внутри, вопреки ожиданиям, полутень. Большая зала разделена обеденным массивным столом на кухню и зону отдыха. В первой вдоль стен расположены шкафы, оформленные под дерево, с инкрустированными ручками. Здесь же встроенная плита и холодильник. Мойка примостилась около узкого окна. Прямо под оным растут пахучие травы в расписных глиняных горшках.

В зоне отдыха находится полукруглый диван, невысокий прозрачный столик на циновке, камин и большой телевизор, который висит на одной из стен.

Огромные раздвижные стеклянные двери ведут в сад, разбитый с задней части дома. Он скрыт от любопытных глаз. По ту сторону стекла на площадке, выполненной наполовину из полированного дерева, наполовину из мраморной плиты стоит аппарат для барбекю. На деревянной части — плетёное низкое глубокое кресло.

В кресле сидит девица лет девятнадцати — двадцати. Каштановые волосы на затылке небрежно собраны в пучок. На коленях у девушки лежит раскрытый ноутбук. На небольшом стеклянном столике разложены книжка и блокнот с карандашом, здесь же стоит стакан с апельсиновым соком.

Она что-то читает на экране компьютера и хмурится. Наконец, встаёт, ставит на пол ноутбук и заходит в комнату. В руках у неё смартфон.

- Добрый день, это Мелисса Смит. Я могу услышать господина Шмидта? Да, будьте так любезны. – голос девушки приятный.

Мелисса выходит обратно в сад, где растянутый над креслом навес, создаёт тень, опускается в кресло. Прижимая плечом телефонную трубку, поднимает с пола ноутбук и ставит себе на колени.

- Добрый день, господин Шмидт. Я сейчас просматриваю счета. В данных какая-то ошибка: за последнюю неделю списана очень большая сумма, на счёт поставлено ограничение. Я не могу оплатить коммунальные расходы… – девушка густо покраснела, как будто собеседник её видел.

- Уважаемая Мелисса, – раздалось ей в ухо, – в понедельник от некоего господина Трайтена пришёл поверенный. У него в руках была заверенная нотариусом расписка вашего брата, что он обязуется выплатить этому самому господину по его требованию триста тысяч. Этот господин потребовал в течение этой недели несколько траншей на общую сумму сто пятьдесят тысяч. Вы знаете, что по банковскому законодательству мы не имеем право обнулять счёт. В случае если его владелец превысит лимит, мы обязаны поставить ограничение и назначить финансового управляющего, что нами и было сделано. Я собирался вам позвонить, чтобы пригласить вас с братом в понедельник на знакомство с управляющим.

- Это какая-то ошибка!— воскликнула Мелисса.

Триста тысяч. Это почти всё, что у них есть из годовой ренты. Из неё им предстояло оплатить коммунальные расходы, страховку за дом и машину, а также кушать и одеваться. Мелисса и её брат Анатоль ещё не работали, они были студентами.

- Не переживайте, госпожа Смит, мы сейчас проводим внутреннее расследование. Но вы же знаете, что мы не имеем право отказывать в траншах, если нам поступил официальный запрос. Перед первым траншем мы связались с нотариусом, который заверял подпись вашего брата. Со слов нотариуса Анатоль был один и в адекватном состоянии, когда оформлял расписку. Она оформлялась на предъявителя с правом переуступки долга. Нам известно, что некий Трайтен выкупил долговую расписку, выданную вашим братом. Но кому она была выдана, пока не выяснили. У вашего брата очень большой карточный долг.

- Спасибо... Во сколько нам надо быть в понедельник? – упавшим голосом спросила девушка. Выслушав ответ, отсоединилась.

Отложила ноутбук, вышла в сад, села на траву и задумалась. Она попробует уговорить банк открыть кредит и сделать транш в компанию, обслуживающую их территорию. Необходимо перевести авансом оплату за три месяца, чтобы коммунальщики не трогали пока их.

Коммунальные платежи являлись самыми неприятными. За задержку начислялись пени, которые росли с такой скоростью, что людям приходилось закладывать жильё или переезжать в более дешёвое, чтобы расплатиться по набегавшим долгам. За три месяца она что-нибудь придумает. Например, найдёт какую-нибудь работу, чтобы перекрывать необходимые текущие расходы. О том, чтобы восстановить счёт в этом году, и речи не шло, если только не чудо... Чудом, по мнению Мелиссы, могло стать то обстоятельство, что брата под страхом смертной казни заставили выдать эту расписку. Ну и что, что он был один у нотариуса и добровольно составлял. Его так запугали, что он не посмел рассказать всю правду. Вдруг ему угрожали, что разделаются с ней? И брат, переживая за жизнь сёстры, решил откупиться от бандитов.

глава 2, в которой Мелисса узнает, что ей найден муж.

Утром Анатоль проснулся с больной головой. Он ровным счётом ничего не помнил. Нет, он помнил, как из Казино поехал с новым другом, которого постоянно называл собачьей кличкой «Джек», в какое-то кафе. Угощал Джек, потому что у Анатоля не было ни копейки. Этот друг, во-первых, заплатил за напитки и ужин в Казино, ибо там хотели вызвать полицию. Во-вторых, пообещал не передавать дело в судебный отдел. «Понимаешь, он благородный. Он спас меня от позора...» — Анатоль рыскал по дому в поисках спиртного, дабы облегчить страдания дрожащего нутра.

«От позора спас...», — Мелисса еле сдержалась, чтобы не выплеснуть ярость на не до конца протрезвевшего брата. Накачал он его, а не от позора спас. Нет, так дело не пойдёт.

Когда-то отец ей дал совет: «Если у тебя неприятности, встань под душ. Пусть их смоет вода».

К сожалению, вода не всегда смывала проблемы, и они не разрешались сами собой, но, однозначно, становилось легче. Вот и сейчас она, недослушав стенания родственничка, развернулась и рванула в ванную комнату.

Она не слышала звонка и не видела гостя.

Обмотав полотенцем влажные волосы, накинув халатик, спустилась в зал.

Неприятности не ходят в одиночку.

Сквозь стекло она заметила мужской силуэт, явно принадлежащий новому знакомому. Первая пришедшая в голову мысль: срочно переодеть халат на более приличную одежду. Но, немного поразмыслив, пришла к выводу: это её дом, а он — непрошеный гость.

Молодой человек стоял в саду, спиной к веранде, и лицом к гортензиям. Руки, скорее всего, засунуты в передние карманы джинсов. Красивая фигура, ничего не скажешь. Слишком твёрдо стоит на расставленных ногах. Наверняка под одеждой спрятано не тело, а груда каменных мышц. И сердца нет. Не может человек с сердцем пользоваться слабостью другого.

Гортензии вели свой молчаливый разговор с лёгким ветерком, покачивая огромными шарами. Разноцветной изгородью почти в человеческий рост они отделяли их территорию от соседской.

Угадав или услышав, что за спиной появилась девушка, Джек повернулся.

- Сегодня ты ещё красивее, чем вчера. Я хочу каждое утро видеть тебя в этом халате с мокрыми волосами, – сказал он вместо приветствия. – Не надо прятать их под полотенцем. На воздухе они высохнут быстрее. Можешь мне верить. Я никогда не обманываю.

Парень забавлялся, видя, как девушка начинает заводиться. Её глаза засверкали, кисти сжались в кулачки, нижняя губа закушена. Какая прелестная крошка!

- Убирайся,— процедила Мелисса сквозь зубы, — Или я опять вызову полицию.

- Напугала, – усмехнулся он, – Вызывай. Возможно, сегодня они приедут ещё раз, но поверь, вряд ли будут подрываться в третий раз. Ты знаешь, им вчера пришлось передо мной извиняться. Мне даже предлагали написать заявление за ложный донос. Но я пожалел тебя. Я понимаю, такой шок… — сарказм так и сочился из каждого вылетавшего звука.

- Ну надо же, какое благородство. — она в долгу не оставалась.

- Ты готов?— парень обратился к кому-то, кто был позади Мелиссы. Она повернула голову и увидела брата. Тот успел переодеться в чистое. Волосы были влажные. По всему, он их намочил и пригладил. От него разило одеколоном, как будто вылил на себя полфлакона. – Да… — протянул гость. – Ну и видок у тебя. Надеюсь, ты не успел опохмелиться...

Анатоль как-то виновато кивнул.

- Что ж, придётся мне пожить у вас ещё немного, пока твой братец полностью протрезвеет. Не могу же я везти к нотариусу подвыпившего заявителя… — не дав девушке открыть рот, он продолжил, — Ты не переживай, я не прихотлив. Кстати, ты уже завтракала? Нет? Я тоже. Давай-ка, закажем булочки. Кофе, надеюсь, у тебя найдётся, – и парень достал телефон.

Обстановку разрядила выплывшая из зала Ванесса. Она широко улыбнулась, кокетливо качнула бёдрами, подошла к подружке.

- Милый человек. Не беси уже. – проворковала тем издевательским тоном, на который способны уверенные в себе дамы. – Мы не прочь угоститься булочками. Кто предлагает, тот и платит… — давая понять, что инициатива наказуема.

Булочки хрустящие, свежие, ещё горячие привезли очень быстро. Ни девушки, ни, тем более, Анатоль, не сделали ни единого движения навстречу курьеру. Джек, как заправский хозяин, принял заказ.

Стол на четыре персоны накрыли прямо в саду. Пузатый расписной чайник, четыре чашки ему под стать. На большом блюде выпечка. А рядом порхают бабочки, заливаются на все голоса птицы.

Ванесса не скрывала заинтересованного взгляда. Молодой человек слишком хорош и слишком наглый. Чем больше она его разглядывала, тем больше он ей нравился. И где-то в глубине души она сожалела, что он ввалился не к ней, а в дом её подруги.

- Мелисса, дашь после завтрака счёт куда перевести тебе коммуналку, — вдруг вспомнила Ванесса.

- Не надо, я уже оплатил, — не дал ответить Мелиссе парень, — Кстати, меня зовут Джек, если Анатоль меня ещё вам не представил. Так как я тоже теперь здесь живу, то решил внести свою лепту. Думаю, мы с тобой договоримся, кто и что будет оплачивать и чем расплачиваться, — последние слова были произнесены несколько в замедленном ритме, как будто он на них делал акцент.

- Спасибо, дай мне твой счёт, я тебе верну деньги.

-Его приплюсовать к долгу брата или на тебя новый открыть? Можешь сразу заложить мне вторую половину дома и жить спокойно, пока не исчерпаешь лимит.

- А ты — наглец,— не выдержала Мелисса. Её трясло от гнева. – Убирайся, иначе я оболью тебя водой из шланга и вытолкаю на улицу.

- Умерь свой гнев, девочка, и включи голову. Если ты обольёшь меня из шланга, то в мокрой одежде я точно никуда не пойду. Мне придётся раздеться и развесить свои подштанники для просушки. Хотя я уверен, ты получишь эстетическое наслаждение от лицезрения такого обнажённого мужчины, как я.

Анатоль заржал, хлопая в ладоши и приговаривая: «Во, сделал! Я бы так не сумел! А ты молодец!»

Но Джек не обратил на него никакого внимания. Он продолжил, не прекращая ёрничать:

Глава 3 в которой обсуждается сделка.

Накануне двадцатиоднолетия поверенный в делах господин Джордж Анкр спросил брата и сестру Смитов, хотят ли они сами управлять своим бюджетом или желали бы, чтобы он оставался поверенным. Но молодым так хочется всегда независимости. Тогда же он им разъяснил, что у них есть право разделить своё имущество. Снизился бы доход, ибо прогрессивный процент зависел от суммы вкладов и поступлений, но и исчез бы риск отвечать по долгам друг друга. «Нет, — ответил за обоих Анатоль, — мы живём под одной крышей, и расходы несём вместе. Как нам делить воду, свет, продукты?» Мелисса поддержала брата.

Сейчас они сидели перед своим семейным нотариусом. Сестра теребила пальцами сумочку, лежавшую на коленях. Анатоль, закинув ногу на ногу, «чёрта качал».

- Ну и что будем делать, молодые господа? – Анкр держал в руках очки за одну дужку, которую прикусывал время от времени. – Вчера звонили из банка. У вас такая брешь в финансах, что пояса придётся затянуть не на месяцы, а на годы. В понедельник вам будет назначен финансовый управляющий. Все ваши расходы теперь будут находиться под строгим контролем. Но сумма долга настолько велика… – он замолчал. Открыл футляр, достал салфетку. Протёр стекло. - Настолько велика… – повторил в задумчивости. Помолчал. Надел очки, прежде чем продолжить. – Вы не представляете, что это значит. После того как проведут анализ вашего долга и ваших активов, примут решение по реструктуризации. Если решение будет принято в вашу пользу, то, считайте, что вам крупно повезло. Самый безболезненный из вариантов – это постепенная выплата долга, при условии, что нам удастся договориться с его держателем на частичную заморозку процентов или хотя бы отсрочку их выплаты после погашения основного долга. Риск: при задержке выплаты сроком до трёх месяцев процент поднимается. Для этого варианта банк должен дать добро на открытие ренты следующего года и её перерасчёта с учётом остатка этого. Есть ещё такой вариант: продать ваш дом, выплатить долг, а на остаток снять вам по маленькой студии, либо купить одну на двоих. Кто хоть этот ваш кредитор? С ним можно договориться? А если он из рабовладельцев? Тогда придётся пахать на него да пахать, пока не выплатите весь долг.

- Не знаю, какой-то Джек, – Мелисса вздохнула.

Продавать дом не хотелось, но впрягаться в долговое ярмо ещё больше. А если кредитор переуступит долг, то понадобится заключать новое соглашение.

- Нормальный парень, – подал голос Анатоль. - Он, между прочим, согласился на отсрочку, если Мелисса станет его устроит или выйдет за него замуж. Ей бы радоваться, так она думает только о себе.

Анкр привстал со своего места. Теперь он в своей чёрной мантии казался огромной тучей, которая неожиданно гневно разразилась:

- Ты проигрываешь всё ваше семейное состояние, а твоя сестра должна за тебя идти в семейное рабство. Ты о ней думал, когда на рулетке играл? А, может, мы тебя заложим? Я думаю, что в резервациях наверняка найдётся и для тебя работа. Я же тогда ещё предлагал разделить ваши счета. Как чувствовал. И почему не настоял? Сейчас хотя бы половина имущества была спасена. И ты бы не смог так проиграться. – нотариус сел на место. Взял в руки карандаш. – А не хотел бы ты пойти и послужить? В армии нужны солдаты по контракту. Заработки хорошие, служба, конечно, не сахар. Правительство выступает гарантом за контрактников и даёт возможность не начислять проценты за время прохождения службы...

- Меня в армию? Да вы понимаете, о чём говорите? Я-то ей предлагаю: раздвинь ноги и получай удовольствие…

Мелисса, широко раскрыв глаза, смотрела то на брата, то на поверенного. Сколько бы ещё продолжалась перебранка, если бы не объявили о приходе поверенного господина Трайтена.

В комнату прискакивая вошёл худощавый старичок в такой же чёрной мантии нотариуса. Его движения порывисты. Он вытащил из папки бумаги, передал их на обозрение Анкру. Его надтреснутый голос напоминал плохо настроенную скрипку:

- Я поверенный господина Трайтена. Хочу сразу отметить, что Трайтен – это официально зарегистрированный псевдоним. Мой господин не хочет афишировать своё имя. Господином представлены все расписки, которые были выданы господином Анатолем Смитом на анонимное лицо в казино «Прибрежные забавы», а также… — и он перечислил ещё с десяток подобных заведений. - Общая сумма долга на сегодня без процентов составила миллион сто пятьдесят тысяч. Процентов набежало пока что немного, всего пятьдесят тысяч. Господин Трайтен желает получить полный контроль над всеми финансами брата и сестры Смит в сумме равной сумме долга. Если данная сумма отсутствует, господин Трайтен желает получить в залог жилой дом, принадлежащий Смитам, а также одного из членов семьи для отработки долга на превышающую её часть, если рыночная стоимость дома меньше общего долга с процентами. Что касается непосредственно процентов, то их выплата будет истребована после погашения полной суммы.

В кабинете воцарилась тишина.

Брат и сестра пытались осознать, что такое сказал поверенный Трайтена. Сумма долга, превышающая часть, проценты, залог… Звучало зловеще.

Нотариус Анкр разложил перед собой переданные ему расписки и принялся за изучение их со скрупулёзностью фальшивомонетчика. Но составлены документы, увы, в соответствии с требованиями закона. Все реквизиты заполнены, надписи и печати читаемые.

Анатоль сидел сгорбившись, словно перетаскал на плечах тонну муки. До него постепенно стал доходить смысл сказанного.

- Э, — вдруг воскликнул парень, — Джек, то есть Трайтен, обещал мне не только простить долг, но ещё и приплатить, если моя сестра пойдёт к нему в услужение или даст согласие стать его невестой.

- Всё верно, — снова заскрипел поверенный. – Вы немного торопите события. Господин Анкр должен ознакомиться со всеми предъявленными мной документами, после чего я продолжу. Господин Трайтен очень великодушен. Я правильно понимаю, у вас больше ничего нет? И если вы выплатите сразу весь долг, то останетесь фактически нищими...

Глава 4, в которой Мелисса не удержалась и купила себе платье

Мелисса возвращалась из банка пешком. В голове толкались мысли о насущном.

Девушка была довольна уже тем фактом, что оба поверенных: их с братом и Джека, не поленились и пришли в банк. И теперь не надо тратить время на посещение дополнительной конторы. То, что пришёл Анкр – это понятно, он представляет их интересы, а Прайсу совсем необязательно было туда тащиться. Мог спокойно сидеть у себя в кабинетике и дожидаться, пока братец с сестричкой соизволят явиться. Каждый день неявки капает денежкой в копилочку Трайтена.

Трайтен — странный малый. Во-первых, он больше не появлялся к ним на глаза. А во-вторых… Вот именно, во-вторых, он настолько сильно засел в мозгах Ванессы, что та чуть ли не каждые полчаса справляется, нет ли новостей. Нет! И замечательно!

Мысли вернулись к драгоценному братцу. Анатоль во время совещания в банке неожиданно попросил ключ от машины, в которой, с его слов, он забыл свои документы. Взяв ключи, исчез вместе с машиной. Анкр подписал бумаги от имени Анатоля. Благо, право подписи не было аннулировано.

Ничего нового на встрече должников, банкира и поверенных не прозвучало. Что мистер Трайтен получает полный контроль над финансами, они и так уже знали. Каково это — быть в «долговой яме» молодые ещё не прочувствовали на собственной шкуре. Что у Джека есть право проживания в доме с вытекающими отсюда обязательствами, такими как частичная оплата коммунальных платежей, налога на имущество, ответственность по уборке прилежащей территории — это и без того ясно. Раз уж ему принадлежит большая часть дома, то и жить он может, и содержать обязан. Смущал пункт, что у него есть право распоряжения, например, сдать в аренду. Хорошо, что не продать, а то давно бы уже выставил на торги, вместе с жильцами.

Яркое летнее солнце жарило во всю мощь. Раскалённый воздух тягуче поднимался от асфальта. Деревья создавали тень, но не прохладу. Аккуратно постриженные или обритые под самый ствол не могли защитить даже себя. Кому нужна эта геометрия, если она не несёт никакой полезной функции? Что поделаешь, если современный городской житель не умеет воспринимать непричёсанные, неприлизанные кроны и поросшее травой подножье. Всё должно быть загнано в форму, ни торчащей веточки, ни листика. Современный человек вообще разучился думать, в противном случае он никогда бы не стал косить газон в сорокоградусную жару.

Наша героиня шла по облагороженной городской улице. Мысли были такими же тяжёлыми, как и палящий зной. Когда вдруг неожиданно, как из-под земли, перед её глазами возникла витрина маленького магазинчика. А в витрине... нет, это невозможно передать словами. В витрине на манекене был умопомрачительный сарафан для тёплых летних вечеров. И, глядя на него, в голову приходили мысли о лёгком морском бризе, беззаботном времени и неге.

Мелисса была бы не девушкой, а роботом, если бы она не зашла в этот магазинчик. «Я только посмотрю», — сказала сама себе. Она хорошо помнила, какое положение у них было с финансами, и что теперь за каждую потраченную монетку ей придётся давать отчёт. С одной стороны, в голове пульсировала мысль, что это несправедливо заставлять её расплачиваться за грехи брата. С другой стороны, чувство ответственности стыдило её за первую мысль: как-никак брат.

Руки, воспользовавшись тем, что голова занята мыслями о брате, сами потянулись к платью. Ткань на ощупь была прохладной, струилась между пальцев. Девушка, сама того не осознавая, взяла сарафан и зашла в примерочную. «Я только померю, мне же никто это не запрещал и совсем необязательно покупать. За примерку денег не берут».

Она глянула на себя в зеркало. Казалось, что платье было сшито точно по фигуре. Погладила ткань на себе. Вздохнула, сняла... Очнулась от наваждения уже на улице. В руке был пакет с только что купленным сарафаном. Искушение оказалось настолько сильным, что юной и хрупкой особе не удалось ему противостоять...

Теперь домой идти стало гораздо легче. Настроение поднялось, на губах заиграла улыбка.

- Ну, ну, что брат, что сестра...— услышала позади себя насмешливый голос с лёгкой хрипотцой. – Как мне помнится, кому-то завтра придётся доказывать необходимость этой покупки...

Мелисса остановилась так резко, что шедший позади Джек налетел на неё.

- Ты прав, я сейчас пойду обратно и сдам это платье в магазин, — сказала девушка и также резко повернулась.

И в этот момент её голова уткнулась в мужскую грудь, обтянутую белой футболкой. На неё пахнул тёплый запах самца. Мелисса от неожиданности покраснела и сделала шаг назад, но оступилась и начала падать. Две сильные руки схватили её за предплечья: «Неужели я такой страшный, что ты лишилась чувств?» Он явно насмехался над юной особой.

- Ты прав, я пошла...— повторила она, не поднимая голову.

- Далеко? — в голосе сквозила усмешка.

- В магазин. — отрезала она, пытаясь его обойти.

Он в высоты собственного роста с улыбкой наблюдал за ней. Все её жесты говорили за себя: ей хотелось иметь это платье.

- Я тебе предлагаю сделку. - Джек взял девушку за плечи. – Покупку ты можешь сдать завтра утром, – он убрал руки и немного отступил, чтобы не смущать её. – Тебе сильно понравилась эта вещь?— она кивнула, как провинившаяся школьница. – Давай договоримся так, ты вечером это наденешь и покажешься мне. Если мне понравится, ты оставишь себе. Идёт?

- Нет, Джек, спасибо за твоё предложение, но я не подумала о том, что мне надо купить ещё хлеб, масло и хотя бы кусочек мяса. Холодильник почти пуст.

- Ну хорошо, сегодня есть чем пообедать и поужинать?

- Ну… — потянула она, вспоминая, какая провизия осталась дома. – Картошка есть. Сварю картошку и поем со сметаной. Анатоль возмущаться будет. – вздохнула. – Он без мяса за стол не садится.

- Завтра сдашь покупку и купишь продукты. Идёт? А Анатоль один раз перебьётся. Ну вот и прекрасно, пошли домой.

- А ты идёшь… – Мелисса недоговорила.

- Я иду к себе домой. Адрес назвать? – продолжал он её подкалывать.

Глава 5, в которой Мелисса обвиняется в совершении преступления

Солнечный луч проник в комнату сквозь лёгкую штору и удобно примостился на щеке девушки. Мелисса улыбнулась, потянулась. Вспомнила вчерашний вечер, покраснела, снова улыбнулась, принялась мечтать.

Мечталось легко и в основном про Джека. Вот он, робея, признаётся ей в любви. Она его отвергает. Он умоляет её простить (к тому времени найдётся за что). Бросает под ноги огромный букет экзотических цветов, встаёт на одно колено… И все девчонки ей завидуют.

Первая фантазия сменилась второй. Она идёт по своей компании, гордая. А Джек позади, как верный паж, и восхищается, какая же она умная. Умоляет принять его на работу, только чтобы быть к ней поближе. Она снисходительно слушает и соглашается взять личным водителем. Однажды в дороге у них прокололось колесо. Они остановились в степи, на них напади бандиты. Джек одной левой всех разбрасывает, а потом опускается на одно колено… Ну а дальше, как всегда.

Встала, накинула халатик, пошла в душ. В коридоре вкусно пахло кофе и свежими булочками. По-видимому, мужчина уже успел заказать их.

Раздался дверной звонок. «Наверное, Анатоль. Интересно, где он проводит ночи?» — подумала Мелисса, вставая под тёплый поток воды.

Она наносила на влажное тело масло, втирала его. Кожа приятно скользила под пальцами. Грудь, талия, бёдра, ноги… Девушка не могла не испытывать удовольствие от сознания собственного совершенства. Ванная комната наполнялась пряными летними запахами. Захотелось к морю. Упасть на белый песок. Слушать шум прибоя. А рядом сидит он и читает ей стихи.

Улыбаясь собственным мыслям, вышла в коридор. Уши уловили мужские голоса. Один точно принадлежал новому соседу, а вот остальные были ей незнакомы. «Не хватает, чтобы он ещё друзей в мой дом приводил...» — Мелисса хотела сейчас же сделать ему замечание, но вовремя вспомнила, что на ней лёгкий халатик, в котором появляться перед молодыми людьми не желательно. Быстро переодевшись в шорты и широкую футболку с морскими мотивами, наскоро убрав волосы, сбежала по ступенькам в зал.

- Что-то случилось? Доброе утро. — при виде стоявших там полицейских ей пришла в голову мысль, что Анатоля за долги избили, и он лежит в больнице.

- Мадемуазель Смит? Машина «Мерседес Смарт» номер тысяча девятьсот пятьдесят четыре принадлежит вам? Следуйте за нами. Вы задержаны по подозрению в совершении преступления. Сейчас восемь часов тридцать минут, — сухо произнёс сержант, обладатель маленьких усиков.- Вы должны взять документы, удостоверяющие личность, и на машину.

- Я? — Мелисса растерялась. – А что я сделала?

- Вам всё расскажет следователь на допросе. Нам велено вас доставить в отделение.

- Я могу позвонить своему адвокату?

- Это уже сделал ваш жених.

- Жених? Какой жених?- Мелисса не пришла ещё в себя от новости.

Она арестована за совершение преступления. Когда и что она успела натворить? Покупка платья не может же расцениваться как преступление? Или Джек решил её подставить, сказав, что он позволяет оставить его себе. Но тогда это было бы финансовое нарушение по долговым обязательствам, и ей бы предъявлял претензии финансовый управляющий, но никак не полицейский.

- Дорогая, — Джек приблизился к девушке. – Пожалуйста, не давай никаких показаний, пока не придёт адвокат.

- Ты?— она подняла на него глаза. В них были слёзы, отчаяние и ненависть одновременно. - Как ты мог? Ты подставил меня, чтобы...— но она не смогла договорить. Рыдания подступили к горлу и стали её душить. Попыталась взять себя в руки. Вот ещё не хватало сейчас разреветься. Надо в первую очередь выяснить, что произошло. Потом она откажется от адвоката Джека и свяжется со своим поверенным. Анкр подскажет, как себя вести. Она точно знала, что ничего не совершала. По крайней мере, будучи при памяти.

Быстро собрав требуемые документы, продефилировала в полицейскую машину. «Хорошо, что соседи не видят»,— облегчённо выдохнула.

И всё-таки, Мелисса оставалась неисправимой кокеткой. Никакое известие не могло выбить из неё настоящей девушки. Ей льстило, что полицейские смотрят на неё с нескрываемым интересом.

Джек... Вот ещё, жених нашёлся… Вон как желваки на скулах ходят. Не нравится ему мужское внимание к ней. Пусть поревнует.

Парень посмотрел, как она садилась в машину. Шорты были настолько коротки, а топ широк, что ему неожиданно захотелось накинуть на неё что-нибудь, лишь бы скрыть от чужих взоров. Он попытался себя тормознуть. Не имеет на неё никаких прав. Но что-то внутри неприятно заворочалось и ударило под дых, когда увидел, как сержант помогает ей подняться в машину. «Да что они такое себе позволяют на глазах у жениха! Что она такое себе позволяет? — возмутилось его подсознание, увидев её кокетливый взгляд. - Бессовестная девчонка!»

Мелисса заметила недовольное выражение лица псевдожениха. Это её несказанно порадовало. Стало быть, нравится. Не чувствуя за собой никакой вины, она вела себя спокойно. Но сейчас же на подкорку залезла змеёй другая мысль: «Почему Джек так упорно добивается меня? Он предложил стать моим женихом, со слов Анатоля, ещё будучи не знаком со мной. Здесь какая-то тайна. Вдруг в доме клад зарыт? Или он хочет получить дом целиком? Если это и есть его план: Анатоль исчез, а меня в тюрьму по сфабрикованному делу». Неугомонная фантазия мигом изобразила Джека в образе злодея. Она, храбрая, выводит его на чистую воду. Впрочем, и эта фантазия заканчивалась коленопреклонённым парнем у её ног, выпрашивающим прощения и умоляющим выйти за него замуж.

В кабинете у следователя было душно. Кондиционер сломался, а солнце беспощадно нагревало помещение.

- Мелисса Смит, вам принадлежит «Мерседес Смарт» номер тысяча девятьсот пятьдесят четыре, не так ли?

- Да.- Мелисса забыла, что Джек не велел ей давать показания до прибытия адвоката. – А в чём дело?

- Где вы были вчера вечером, около восемнадцати часов?

Мелиссе вдруг не к месту вспомнился анекдот: «Сидел в кресле с календарём в одной руке и часами в другой...», — и её потянуло на хихиканье. Следователь недоумённо смотрел на закатывающуюся в смехе девушку. А Мелисса хохотала как безумная и не могла остановиться. Это был нервный смех. Он смешивался со слезами. Она едва успокоилась. Вспомнила слова Джека про адвоката, и свои мысли, что хотела позвонить господину Анкру:

Глава 6, в которой Мелисса теряет брата

Анатоль спал, по-детски подложив ладонь под щеку. Улыбался и смешно причмокивал, как малыш, которому снится материнская грудь. Мелисса сидела в кресле напротив. Злость на брата уже прошла. Сейчас она видела не того молодого человека, который вернулся с «бодуна» в стельку пьяный, а маленького хорошенького мальчугана, с которым провела бок о бок своё детство.

Анатоль рос любимчиком в семье: хорошенький, с пушистыми как одуванчик волосами, большими голубыми глазами. Голосок у ребёнка был высокий-высокий. За этой ангельской внешностью скрывалась очень подлая натура. Он любил исподтишка устраивать мелкие пакости, за которые доставалось Мелиссе. Мать никогда ей не верила, или не хотела верить. Да и как можно верить, если ангелочек с глазами полными слёз жалуется на несправедливость, а эта неказистая девчонка смотрит дерзко. Всякий раз, когда Мелисса говорила, что это не она, мать спрашивала:

- Ну а кто тогда? Я? Нет. Анатоль? Ты ведь не мог, ангел мой? Остаёшься только ты. Ещё врёшь, негодница. Марш в свою комнату и подумай над поведением.

Мелисса не умела в те годы плакать, не умела играть на публику. Она всегда смеялась: когда ругали, обвиняли, наказывали, даже в те редкие моменты, когда мать на неё замахивалась. Впрочем, дальше дело не шло. Детей в семье никогда не били.

Что же происходило сейчас, почему глаза на мокром месте? Оттого что те детские проблемы разрешались сами собой? За спиной всегда были родители. Пусть и суровые, и порой несправедливые, но они защищали от внешнего мира. Сейчас некому было заступаться и надеяться тоже не на кого. Та же мать могла накричать, наказать, но на любого чужака за детей бросалась как львица.

До девушки постепенно стало доходить, что единственный родной на земле человек её брат оказался плохим товарищем.

Джека дома не было. Мелисса не могла понять, как она относится к парню. С одной стороны, она ему благодарна за поддержку. По крайней мере, в финансовом плане он решил две проблемы: оплатил коммуналку и забил холодильник. С другой стороны, он теперь владелец половины дома. Когда, при каких обстоятельствах он умудрился связаться с братом? Что, если это он, воспользовавшись неопытностью Анатоля, заставил его проиграть, а затем переписать часть их дома?

Солнце склонялось за горизонт. Медленно наползали сумерки, а с ними наступала ночная спасительная прохлада. Аромат цветов сгущался. Эфир наполнялся трелями и стрекотом.

С дивана раздались вздохи.

- Мелисса, ты здесь? Мелисса? Мне страшно, отзовись, Мелисса, — голос Анатоля срывался и дрожал.

- Да здесь я, успокойся уже, – она подошла к веранде, закрыла дверь и включила свет, — Анатоль, что ты сделал с машиной? Чем мы теперь будем расплачиваться по твоим долгам?

- Мелисса, мне страшно, — снова сказал брат. - Меня убьют.

- Анатоль, успокойся. Это всего лишь сон, — не подошла к нему, как обычно, не погладила по-матерински по голове. Осталась у окна смотреть на тёмный сад.

- Нет, это не сон. Я удирал вчера, они гнались за мной. Я... Я не увидел её. Она выскочила на дорогу. Я не хотел её сбивать. Машина врезалась в столб. Почему я не умер сразу? — его плечи затряслись. - Тебе всё равно? Да? — в голосе появились истерические нотки. - Твой брат в опасности, а ей всё равно. Правильно говорила мать, ты ненавидишь меня.

- Успокойся и перестань истерить, — Мелисса наполнила стакан водой и подала брату. – Кто тебя хочет убить? За что? Ты заложил теперь свою жизнь?

- Тебе смешно, да? Я пытался отыграться, но они... А когда они узнали, что у меня нет ничего, они хотели меня убить, — он дрожал. Ему было действительно страшно.

- Ты опять играл? Анатоль! Ты чего творишь? Ты помнишь, что тебе обещал Джек? Я не пойду в резервацию вместо тебя. Слышишь?

- Мелисса! Пойми, у нас вообще ничего нет. Меня заставили переписать всё на них! Всё! Теперь наш дом не у Джека, у них! Мелисса, ты не представляешь, сколько я им должен. – его плечи затряслись. – Они убьют меня. Они… Мелисса, – он рухнул на колени сложа руки, как будто собирался молиться. – Только ты можешь спасти нас обоих. Я слышал, что Джек безумно богат. Он может выкупить нас обоих. Я умоляю тебя… – и он пополз к ней.

Зрелище выглядело настолько отвратительным, что она отступила. Её трясло от негодования.

- У меня своя жизнь. Анатоль! Понимаешь, своя! Ты не спрашивал меня, когда влезал в это дерьмо. Почему я должна за тебя думать. Иди сдавайся в какую-нибудь резервацию.

- Они… они сказали, что сегодня придут за нами. Они убьют меня, если я откажусь. А я не могу! – он вскочил на ноги. Его голос срывался на фальцет: – Вам, женщинам, даже ничего делать не надо: раздвинь ноги и лежи. А мне… Мелисса, неужели ты хочешь, чтобы меня изуродовали и убили?

- Анатоль, ну скажи мне на милость, зачем тебя убивать? Им нужны твои деньги, а не твоя жизнь. Оттого что они тебя убьют — денег не получат. – она всё пятилась и пятилась, соображая на ходу, а не пора ли сделать ноги, пока её не заставили отрабатывать телом по долгам брата. - И объясни, зачем им уродовать тебя, если ты отписал дом?

- Как ты не понимаешь? Их много! Это не одна компания. Я занимал у одних, а проигрывал другим. Я заложил дом несколько раз. И никто не знал! Но Джек, он выставил ограничение. Меня нашли… Нашли и первые, и вторые. А ещё… Тебе лучше не знать… Нет. Слушай. Меня били, заставили за тебя подписать контракт. Я не читал его. Меня сильно били. Вчера… Вчера там такая началась пальба. Сошлись группировки. И я не знаю, кто может за нами приехать. Мелисса, мне страшно…

- Били? Что-то не вижу синяков. – ей было не до смеха.

- Они угрожали избить, если я не… Мелисса, мне страшно.

- Мне тоже… – вдруг выдала девушка и, схватив свою сумочку, рванула к выходу. Куда угодно, лишь бы быстрее, пока её не взяли вместо Анатоля.

В это время дверь распахнулась, и она влетела в Джека.

- А вы чего в полутьме сидите? — включил свет. – Не думал, что ты уже по мне так соскучилась, что бросилась навстречу.

Глава 7, в которой Мелисса оказывается неизвестно где

Девушка открыла глаза. Она лежала на односпальной софе в небольшой комнате. Свет проникал через единственное узкое окно. Встала. В теле чувствовалась слабость. Голова болела. Пошатываясь, подошла к стене, провела по холодному камню рукой. Это был замок или что-то типа того. Мебели в комнате немного: софа да то ли тумба, то ли табурет, на котором стояла неоткрытая бутылка воды. Мелисса взяла бутылку, попыталась открыть, но крышка не поддавалась. Пальцы соскальзывали, а сама бутылка норовилась вырваться из рук. В это время дверь открылась. В комнату зашёл уже знакомый персонаж по похищению. Тот самый качок, что сгрёб её, если можно так выразиться, под мышку.

- Пошли, – сказал он ей и посторонился, чтобы она могла выйти.

- Я хочу в туалет. И открой воду. Я пить хочу.

- Ты уж определись, чего желаешь больше: пить или пописать, – произнёс с усмешкой, но бутылку открыл.

Мелиссу пробил озноб от его взгляда. Он смотрел на неё жадно, будто хотел съесть. Над губой у девушки выступили капельки пота. Мужчина быстро ей подал бутылку и отдёрнул руку. Это могло означать, что: либо она заразная, либо её трогать нельзя. Осознание этого факта придало девушке смелости. Она даже почувствовала, что ей стало значительно лучше.

- Пошли, туалет будет справа по коридору. Только имей в виду, если задержишься там надолго, я могу и зайти за тобой. – хохотнул, оставшись довольным собственной шутке.

Они долго шли по коридорам. Так и хочется написать: тёмным и зловещим. Увы, это не так: мягкий свет струился из-под потолочных продольных светильников. Его мощность комфортна для глаз.

Строение точно когда-то было замком. Бойницы узкие, стены толстые и, вероятно, в былые времена не одного узника здесь предавали мучениям. Не раз о его своды разбивались крики и стоны. И даже современное убранство не умалило мощи и зловещности этого места. А раз это замок, то должна находиться комната пыток.

Пока девушка шла, её бурная фантазия разрасталась. Она так накрутила себя, что ей стало страшно. Очень страшно. Она едва переставляла ноги. Конвоир её не торопил. Он находился позади, молча. Лишь изредка подавал голос, чтобы указать направление. Его молчаливое присутствие давило. Ей то и дело казалось, что чужие пальцы смыкаются у неё на горле, и она несколько раз подносила руки, чтобы освободиться от невиданного монстра. И каждый раз слышала смешок.

Сердце останавливалось от страха. Душа улетала к облакам. И лишь безвольное тело всё двигалось и двигалось вперёд. Сейчас спустятся с неба злые демоны и выпьют кровь до последней капли.

- Ну что стоишь у дверей, проходи, – девушка вздрогнула, очнувшись от кошмара.

Она стояла на пороге огромного кабинета.

За массивным деревянным старомодным столом сидел мужчина. В его хищном облике было что-то такое, отчего невозможно не поддаться его обаянию. Наверно, так смотрит змея на свою жертву перед тем как проглотить. Волосы — перец с солью, глаза — большие чёрные как преисподняя. Взгляд порабощал, лишал последних сил и воли.

Жертва сделала два робких мелких шага вперёд и снова остановилась.

- Ну что стоишь? – его голос гулко пульсировал у неё в ушах: «Ну-у-у что-о-о сто-о-о-оишь-шь-шь». Голос глубокий, красивый, тон правильный, ораторский. – Это и есть ваша заложница? И вы думаете, что брат бросится её выручать? За что я должен платить? Вот за это? Кто, вообще, из вас додумался мне предложить выкупить его долг, да ещё и с заложницей. Совсем мозги спарились? – и здесь он усмехнулся, — Что прикажите мне делать? Единственный способ вернуть потерянные деньги, это заставить её отрабатывать. Вряд ли по доброй воле в услужение пойдёт...

Он вышел из-за стола. Неожиданно маленького роста. Нет, не карлик, просто невысокий мужчина. Плывущей походкой заскользил в её сторону. Тихо произнося: «Коль гора не идёт к Магомеду...» — приблизился. Она уже чувствовала запах его одеколона, такой знакомый. Когда-то она уже встречалась с этим запахом, но где? В подсознании всплывали кадры из детства, но ускользали, не зацепившись за реальность. Остановился. Снова усмехнулся:

- А ты очень даже ничего. – его взгляд медленно перекатывался сверху вниз. Вязкий, ощущаемый, словно касался кожи, — Как жаль, что такие девочки встречаются при совсем неподходящих обстоятельствах. А хочешь, ты поработаешь у меня в эскорте? Не говори: «Нет». Тебя научат ходить как по подиуму так, что мужчины свернут себе шею, глядя на тебя. Я тебе положу оплату и ты сможешь рассчитаться со мной за долг брата. Кстати, кто это, твой сосед? Мои оболтусы сказали, что он права на полдома заявил.

- Я не-зна-ю… - Мелисса отвечала тихо, едва шепча. - Псев-до-ни-м— Джек-Трай-тен

- Трайтен, говоришь, это хорошо, что Трайтен.

Хозяин кабинета подошёл к ней совсем близко. Он стоял молча, глядя на неё снизу вверх, прямо в глаза. Девушке казалось, что она порабощена им. Её тянуло куда-то вниз, хотелось уменьшиться.

А где-то рядом набатом звонят колокола: «Бом-м-м-м, бом-м-м-м». Такие чёрные глаза... Она внутри, она уже ничего не видит. Эти глаза, они её всосали. Бом-м-м, бом-м-м...

Свет, яркий свет. Рай. Это рай. Такой яркий свет может быть только в раю. Запах, так пахнут апельсины. Мелисса увидела себя маленькой девочкой. Греческая деревня. Папа. Папа такой сильный. Он подхватывает Мелиссу на руки, кружит, подбрасывает. А рядом апельсиновый сад. Деревья стоят белые, как этот свет. Сад благоухает. Тёплое солнце, голубое небо... Она счастлива: рядом папа. «Папа, ты меня забрал к себе?», — шепчет Мелисса. Её губ касается что-то влажное. Прохладная папина ладонь трогает её лоб. Ангелы, рядом шепчутся ангелы. Она не понимает, что они говорят. Слишком тихо звучат их слова. Ей спокойно и надёжно на папиных руках. Папа и ангелы. Она видит Анатоля. Он хватает папу за ногу. Плачет, бьёт папу своими маленькими кулачками. Она не слышит его, она видит. Папа поднимает его на вторую руку. Папа сильный и добрый... Больно, как больно голову. Это Анатоль её дёргает за косичку... Как больно! Перед глазами темнеет. Она в домике. Домик из детства. Из того детства, когда папа ещё живой. Ножницами срезает свои косички под корень. Она плачет, режет волосы и плачет, и кричит: «Нет, Анатоль, ты больше не будешь меня дёргать за волосы. Не будешь!» Папа, он прибежал слишком поздно, он держит её за руку. Крепко держит. Мама, она смеётся над ней, над её причёской. Мама прижимает и гладит Анатоля, его золотые кудряшки и громко смеётся над Мелиссой. Папа обнимает, берёт на руки, и они снова идут в сад... Апельсины, они так волшебно пахнут...

Глава 8 в которой Мелисса оказывается перед закрытой дверью

Такси остановилось около нотариального кабинета. Запасной ключ от дома хранился у поверенного. И только сейчас Мелисса понимала, насколько это было правильно сделано.

- Ну и как ты оказалась в монастыре? — спросил Анкр, разливая кофе по чашкам. Ему, который уже много лет занимался делами семьи Смит, даже в голову не могло прийти, что однажды его спокойной жизни придёт конец.

Мелисса отпила глоточек ароматного напитка. Её рассказ озадачил поверенного. Он протёр стёкла очков, сощурился.

- Змей, говоришь. Есть такой. Живёт в замке, спрятанном в горах. Про него ходит много слухов, но его мало кто видел. Говорят, что это шеф мафии так называемый крёстный отец. Но это не более чем слухи. Он появляется изредка на официальных приёмах, которые даёт наш граф или крупные промышленники. Всегда в сопровождении безумно красивых девушек, которым дышит в пупок. Чаще всего является посредником в каких-то сделках, либо третейским судьёй. Слышал и то, что у него большие связи в деловых и преступных кругах по всему миру. Но опять-таки это только слухи. Если твой брат задолжал его ребятам, и слухи всё же имеют под собой реальную основу, то я боюсь, что это может плохо кончиться и для Анатоля, и для тебя, да и для Джека тоже. Вряд ли он с ними связан. Хотя кто его знает. Ну и влипли вы, ребята. Ладно, если кто будет беспокоить, звони, не задумываясь, в полицию и мне. Держи ключи. Ты такси отпустила?

- Да, я дойду до дома пешком. Развеюсь немного. А то одичала в монастыре от спокойной размеренной жизни.

Девушка брела по дневным сонным улицам. Уже стоял август. Летняя жара пошла на убыль. И теперь по городу разливалось приятно — обволакивающее тепло.

А вот и милый прелестный домик. Такой родной. Разве возможно с ним расстаться? Здесь живёт кусочек её души. В очередной раз она поклялась себе, что сделает всё от неё зависящее, чтобы его сохранить.

Но за калиткой её ждал неприятный сюрприз. Вместо их «бриллиантовой» двери, переливающейся всеми цветами радуги, стояла новая, уже не бриллиантовая. Снаружи отделана под дерево и не портила фасад своим видом. По всему видно, что дверь крепкая, дорогая. Врезан новый замок.

Мелисса опустилась на порожек. Сердце бешено колотилось от несправедливости. Кровь стучала в висках. В ней вдруг поднялась такая ненависть. К кому была эта ненависть: к брату или к Джеку, она не знала. Но обоих жаждала растерзать. Гнев — плохой советчик, и девушка попыталась успокоиться. Закрыла глаза. Потёрла виски. Досчитала медленно до десяти. Кровь так сильно пульсировала в ушах, что она ничего не слышала.

Неожиданное прикосновение заставило её вздрогнуть. Мелисса подняла голову и увидела соседку.

- Привет! Ты чего здесь сидишь?

- Привет, Люция. Я... ключи потеряла...— Мелисса почему-то не смогла сказать правду.

- Тоже мне, потеряла,— фыркнула та.

Они не очень жаловали друг друга. У Люции всегда было много гостей, шумные вечеринки. Анатоль временами пользовался её «гостеприимством».

– На, держи. Скажи, скромница, где откопала такого красавчика?

- Нигде. А ты уже глаз положила? - Мелиссе почему-то был неприятен сам факт, что Джек мог общаться с Люцией.

- Положила, — соседка кокетливо качнула бёдрами.- Только он не поддался. — она рассмеялась. – Ладно, не ревнуй. Знаешь, как говорят: «Не мыло, не смылится. Не карандаш не сточится». Отверг. Да так ловко, что и обижаться на него грех. Слушай, а что у вас было? Неужели ты рискнула с девственностью расстаться?

- Ничего не было. Ты о чём? - Мелисса открыла дверь и вошла в дом.

Соседка нагло вошла следом. Придирчиво осмотрела кухню, напросилась на чай.

Внутри произошли изменения. Новый телевизор висел на перекрашенной стене. Исчезли горшочки с зеленью.

- Тут стрельба была, потом полиция приезжала. Про тебя Джек сказал, что ты уехала на каникулы. Анатоль у меня три дня жил, на улицу боялся выйти. Кстати, вместе с ним у меня исчезла небольшая сумма.

- А где он сейчас?

- Кто? Джек?

- Нет, Анатоль. Сколько он взял? Ты прости, Люция, но Анатоль сам решил расплачиваться по своим долгам.

- И я так считаю, — раздался голос Джека с порога. – Рад тебя видеть, дорогая. Как отдохнула? — он подошёл к онемевшей Мелиссе, приобнял её и оставил лёгкий поцелуй на губах. – Люция, мы так соскучились друг по другу. Ты иди. Тебя пёсик, наверно, заждался.

Соседка повернулась, многозначительно посмотрела на Джека и вышла, всё так же соблазнительно покачивая бёдрами.

- Ну ты нахал, — выдохнула Мелисса.

- А что прикажешь мне делать? Надо же было как-то ей объяснить своё проживание в твоём доме. Или ты хочешь, чтобы я о подвигах Анатоля рассказал всему миру.

- Ты зачем поменял дверь?

- Ту дверь разбили. Но давай я тебе расскажу всё попозже. Мне надо ещё немного поработать.

Они сидели в саду на качели, которая тоже появилась за время отсутствия Мелиссы. Похоже, Джек начал неплохо обживаться в её доме. Качели девушке понравились: с деревянной спинкой, мягкой сидушкой. От солнца и дождя закрывал навес. По обе стороны опоры высажены ползучие розы, которые уже освоились на новом месте.

- Прости, но я много работал из дома в последнее время, вот решил устраивать себе пятиминутки в саду, – Джек поставил стакан с соком на прикреплённый с наружной стороны столик. – Ты помнишь, я пошёл за документами? Когда вышел, тебя уже успели похитить. Я хотел их догнать, но буквально перед носом кто-то с силой захлопнул дверь. Потом был взрыв. Я потерял сознание. Когда пришёл в себя, то увидел развороченную дверь. Собрался позвонить в полицию, но корпус моего телефона оказался разломан, как будто кто-то наступил на него каблуком. Пришлось идти в участок. Пока туда ходил, по-видимому, они возвращались. Ибо когда мы приехали вместе с полицейскими, то дома был полный бедлам, часть вещей сломана. Позже, когда стал наводить порядок, обнаружил на полу последнюю расписку Анатоля. Вот срочно пришлось вкладываться в ремонт. Расходы, кстати, приплюсованы к долгу твоего братца. Не надо так на меня смотреть. – и вправду, девушка сделала большие глаза и слегка склонила голову. Ещё чуть-чуть и она разразится гневом. – По его вине был устроен разгром. Вот качели я для себя купил, она в долг не идёт, а ремонт после налёта – от этого никуда не деться.

Глава 9, в которой Мелисса узнала, что в городе орудует маньяк

Пришёл сентябрь, а вместе с ним началась учёба в университете. Уже полмесяца как Мелисса работала. Жизнь налаживалась.

Без Анатоля с деньгами стало полегче. Не было неожиданных расходов, и наличные из дома не исчезали. Отсутствие новостей о брате её расстраивало. Поиски не приносили никаких результатов.

С Джеком жили как добрые соседи. Она старалась его не провоцировать, он же не давать поводов подозревать его в «грязных» помыслах. После того случая, когда он показал, что может овладеть девушкой без особого труда, она врезала замок в дверь своей спальни.

Жилец с ухмылкой наблюдал за работой, а когда парень, вставлявший замок ушёл, спросил:

- Чем мастера оплачивать будешь? Я добро на это не давал.

- Сокурсник, по дружбе сделал. Не все же такие меркантильные, как Джек Трайтен.

- Ну-ну. Тебе напомнить, что по регламенту у меня находятся все без исключения ключи.

Девушка покраснела как рак варёный, развернулась, вылетела из дома. Но хлопнуть дверью не получилось, механизм не позволил.

Джек вслед ей лишь усмехнулся. Но про ключи больше не заикался. Правда и дверь она запирала только первую неделю.

Обычное рабочее утро. Мелисса спустилась в кухню. На ней джинсы, лёгкая курточка. В руках рюкзак.

Джек сидел за столом и читал утреннюю газету. Их общение было сведено к минимуму. Как у супругов, которые давно и долго жили вместе и успели друг другу наскучить.

- Тебя подвезти? Я сегодня еду в твои края,— неожиданно сказал. Вид у него был несколько озабоченный. Впервые за всё время он предложил подвезти. - Я могу потом забрать, если ты меня подождёшь немного.

- С чего бы такая забота? – усмехнулась Мелисса. Но в душе она была согласна, чтобы он её подвёз.

Утром всегда в транспорте много народу и ей приходится держать рюкзак впереди, чтобы никто не залез.

- Да так, есть возможность, — Джек пользовался арендованной машиной.

Хотя они «соседничали» уже больше двух месяцев, она не узнала о нём ничего нового. Просто Джек Трайтен. Кто он такой? Откуда взялся? Какое он имеет отношение к «змею» с горы? Чем он занимается? Ведь каждый день он куда-то уходит, откуда-то приходит. Иногда исчезает на несколько дней. И при этом, холодильник никогда теперь не пустует: забит далеко не самыми дешёвыми продуктами. Благодаря Джеку, она стала питаться разнообразнее и лучше, чем когда жила с братом. Много овощей, фруктов, качественного мяса. Откровенно говоря, девушка научилась экономить на питании. Вначале она делала пару бутербродов с собой втайне от парня. Однажды он застал её за этим занятием.

- Ты что, всухомятку питаешься? Помидор бы хоть ещё добавила. Они же не для выставки куплены.

Мелиссе стало стыдно, но помидор она положила. Всё ждала, что когда-нибудь он ей напомнит за чей счёт обед. Но Джек молчал.

А он наблюдал за ней и думал, какая она смешная. Что с деньгами у неё туго, ему прекрасно известно. Так пусть уж лучше из дома берёт с собой качественную еду, чем дешёвым перекусом желудок себе портит.

К Мелиссе интереса никакого он не проявлял. Пожалуй, это обстоятельство её сильно задевало, ибо он всё больше и больше занимал её ум. Она то и дело вспоминала тот последний поцелуй: то ругала себя за то, что его так оттолкнула, то бранила его за то, что он повёл себя так нагло. Но ей пришлось себе признаться, что она совсем не против, если бы этот момент повторился.

- Ладно, подвези. А обратно не надо. Я на работу устроилась. Так что я смогу начать с тобой рассчитываться побыстрее.

- На работу? И давно? – он внимательно посмотрел на неё.

- Нет, две недели только.

- А учёба?

- Я после занятий, в вечернюю смену.

Вернулась Мелисса уже поздно. На полу лежала скомканная газета. Она её подняла, расправила. В глаза бросилось объявление о том, что разыскивают маньяка, жертвами которого стали три девушки. Четвёртая выжила. Сообщение о маньяке расстроило, но не насторожило.

Следующим утром Джек опять предложил довезти Мелиссу до университета. Они ехали молча. В машине было тепло, негромко звучала музыка. За окном барабанил дождь. Синоптики обещали бабье лето, но, похоже, что оно где-то задерживалось.

- Я сегодня заеду за тобой. Во сколько забрать? – спросил он так, как будто только этим и занимался.

- Зачем? Я же прекрасно сама добираюсь. И потом, я сегодня опять работаю поздно.

- Хорошо, ты только позвони, как закончишь. Я с работы тебя заберу. Нам надо или в банк, или к нотариусу.

- Зачем? - Мелисса посмотрела на Джека и улыбнулась: «Вот, уже ухаживать начинает».

Но всё его внимание было сосредоточено на дороге. Дождь гроздями кидал капли на стёкла, ветер качал машину. Казалось, что они находились на корабле во время шторма. Мелисса в душе благодарила Джека, что в такую погоду ей не приходится тащиться по улице. Но она с тоской подумала, что ей надо бы купить новую куртку. Старая и из моды уже вышла, а девушке всё равно хочется быть стильной. К тому же она стала протекать в местах сгибов рукавов и на плечах.

- Как зачем? Пришло время платить первый транш. У тебя есть два пути: или ты перечисляешь деньги или ты становишься моей невестой. — басм, и мечта о принце грубо разрушена.

- Джек, давай закроем эту тему. Я не стану твоей невестой. Ни-ког-да! И баста! Я сегодня сделаю перевод первого транша.

- У тебя есть деньги? Интересно, откуда.

- Не забывай, что я начала работать. Оплата ежедневно. Единственное, что я хотела бы попросить, чтобы ты мне дал отсрочку на второй транш. Мне надо купить на осень одежду.

- Я это знаю. Куртка твоя никуда уже не годится. Да и под дождём ты почему-то бегаешь в туфлях для этого не предназначенных. У тебя что, сапог нет?

- Нет... Я же на машине была всё время. Так что спортивных туфель вполне хватало. Ладно, спасибо, что подвёз. Я пошла.

- Во сколько заканчивается работа? – крикнул он вдогонку. Но услышав ответ, добавил: – Хорошо, я заеду в три часа. Не задерживайся!

Глава 10, в которой Джек попадает в тюрьму

Солнечный луч удобно устроился на лице девушки. Мелисса открыла глаза. Вернее, у неё открылось полтора глаза. Она потрогала веко, которое не хотело подниматься. Больно. Посмотрела на мужскую руку, лежащую на ней. «Джек, как он посмел?»— первое, что пришло ей на ум. И она уже собиралась его окликнуть, как вдруг вспомнила, что вчерашний вечер провела с Диего. Мелисса оглянулась через плечо. Точно, это он. Пора вставать...

Собственно говоря, почему пора? Сегодня суббота. Ей хорошо. Её никто не гонит. Рядом лежит красивый мужчина. Молодой человек, о котором мечтают многие девчонки в университете. Диего то называли бабником, то циником, то Дон Жауном. Но точно, что про него нельзя было сказать, так это, что он вёл жизнь праведника.

Воспоминания прошедшей ночи потихоньку выползали из закоулков подсознания: «Неужели я рассталась со своей девственностью?» Шок, ужас, восторг! Она помнит виски, поцелуй... А что было дальше, всё как в тумане. Она даже не может сказать, было ли больно.

Они пили кофе, сидя прямо на постели. Им было весело и беззаботно. Диего постоянно шутил, а Мелисса задорно смеялась. Слово за слово, и она рассказала парню, что Анатоль заложил дом, а сам свалил. Куда? Да откуда она знает. Даже предположить не может, где он сейчас, хотя пытается найти. Неужели Диего, его друг, ничего не знал? Владелец долга, какой-то мутный тип под псевдонимом Джек Трайтен, живёт с ней под одной крышей. Нет, её не третирует, относится хорошо. Странный тип. Она полностью согласна, такая девушка, а тот не реагирует. Импотент, наверно. Новый взрыв смеха.

- Знаешь, у тебя сейчас как раз такой видок, что ты можешь подставить своего соседа. Скажи, что он тебя бьёт, издевается. Его посадят, а дом ты получишь полностью. И ничего платить не надо будет. Ты же имеешь приоритет на недвижимость.

- Не, как-то непорядочно. Он, вроде, не такой уж и плохой. По крайней мере, мне он ничего плохого не делал. Ещё и кормит. Даже в университет пару раз подвозил. – засомневалась девушка.

- Мелисса, а ты не думаешь, что именно он заставил твоего брата влезть в долги. Я видел, как он в казино крутился около Анатоля… – сказал Диего и тут же прикусил язык.

- Ты их видел в казино? Ты тоже там бываешь? – ей даже на ум не пришло поинтересоваться, откуда он знает, что с братом был именно Джек.

- Один раз… Анатоль мне позвонил, просил его… э… вызволить… Когда я приехал, уже он успел проиграть и составить какую-то расписку... – и продолжил более бодрым голосом: – Давай, детка, не трусь. Я буду рядом, – поцеловал её, промурлыкав: «Какая ты спелая. Мне так хочется тебя...»

Момент нежности непозволительно был нарушен звонком домофона. В экран еле влезло слегка подбитое лицо вчерашней воительницы.

- Я сейчас тебе вызову такси. – засуетился Диего. – Ты подожди выходить из подъезда. Мы с ней отойдём, а ты в машину прыгай.

- Ты меня только попользовал? – Мелисса недоумённо посмотрела на него. Она уже забыла, что хотела порасспросить про Джека.

Уровень негодования на весь мужской род неуклонно поднимался: Анатоль, который спустил все деньги, Джек, который загнал их в долги и Диего, который поимел и выставляет.

- Нам она сейчас на руку только, детка. – парень снисходительно улыбнулся. Прижался к губам девушки, и прошептал ей в рот: «Детка, я тебя снова хочу, но не время». – оторвался. Посмотрел на произведённый эффект. Оправил на ней одежду. Потрогал аккуратно синяк: — Болит? Вот и отлично. А она… Она выступит как свидетель. Ради меня скажет всё, что я пожелаю. Слушай план: если полиция спросит, откуда ты приехала, ты скажешь, что сбежала ко мне. Не бойся, детка, всё будет хорошо. Вчера оставалось три землекопа на вечеринке. Я смогу их уговорить. Моя бывшая заткнётся. Я с ней перепихнусь с ней пару раз, и она счастлива будет. Ещё и подтвердит, что ты к нам прибежала, боялась домой идти. Давай, детка. Ты себе обратно получишь свой дом. Это ведь не справедливо по отношению к тебе. А он пользуется твоей неопытностью. А потом, почему он под псевдонимом? Может он преступник или маньяк и теперь скрывается от правосудия? Или сам кому-то должен? Был бы он честный человек, он бы не скрывался. Наказать плохого человека — это не грех… – его тираду прервал новый звонок с домофона. – Бегу, бегу, детка. – сказал он в микрофон. Будучи на площадке, ещё раз поцеловал Мелиссу. – Мы отойдём, тогда выходи. Машина уже ждёт. Я оплатил. Не трусь, детка, прорвёмся.

«Детка», – уникальное обращение. Не ошибёшься.

Мелисса зашла в дом. Джека не было. Она позвонила Ванессе и попросила подругу приехать. Как быть? В то же время, ей надоело жить с соседом: из комнаты не выйдешь, не приведя себя в порядок, лишний раз постесняешься телевизор включить. Вот вчера она не поехала домой только потому, что... Потому что её в таком виде могли увидеть. Да какая разница, в конце концов, в каком виде она ходит у себя дома. А теперь как в гостях. Девушка не понимала, на кого она злилась больше: на себя за то, что переспала с Диего, на Диего, который подбивал её на подлость, на Джека, который... Просто который Джек, и который жил у неё как у себя дома. Или на всех вместе взятых. Заварила чай, взяла лежавшую сверху газету. Маньяка всё ещё не могли найти. Теперь фоторобот был напечатан на первой странице. Опять вчера была обнаружена девушка. Опять недалеко от её университета. Под фоторобот можно было подогнать не меньше десятка мужчин. Ага, особые приметы: рост выше 180 см, крупного телосложения. И главное: голос, хриплый голос. Руки у Мелиссы затряслись. Она пошла по дому на носочках. Зашла в прачечную. Там, на вешалке, сушились джинсы Джека. Он стирал их вчера. Ей стало страшно.

Затрещал звонок. Мелисса задрожала всем телом. Машинально схватила большой нож на кухне, пошла открывать.

- Подруга, ты чего? Что с тобой? Ты заболела? Тебя трясёт. - Ванесса прижала к себе подругу.

- Ванесса, мне страшно. Мне очень страшно. По-моему, Джек и есть тот маньяк, которого ищут.